Красавица для Медведя. Делия Росси

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Когда друг вручил мне ключи от своей дачи, я даже представить не могла, во что выльется обычная поездка. Лето, море, солнце - какие тут могут быть неожиданности? Вот только появление загадочного соседа спутало все планы. А тут еще и медведь в местном лесу объявился, и новые знакомые нарисовались, и тайны прошлого всплыли, и приключения не заставили себя ждать, и любовь неожиданно нагрянула. Но я, Даша Синицына, обязательно со всем разберусь. Да-да, и с медведем тоже.

ГЛАВА 1

Дорога петляла между гор, старенький рейсовый автобус натужно ревел на поворотах, резко кренился то вправо, то влево, оставляя позади сизый дымный шлейф, но упорно поднимался все выше, к синему безоблачному небу и выстроившимся разлапистой стеной соснам. В салоне было душно и одуряюще пахло пирожками с мясом. За окнами бушевало южное лето.

   «Любви не учат, а еще любви не учатся, и получается не все, а что получится, — хрипло надрывался в динамиках Шуфутинский. — Любовь — загадка, и разгадки не видать, не знаю, как ее смогли мы разгадать».

   Заднее сиденье безбожно подкидывало, и я валилась то на толстую тетку, чье дебелое тело колыхалось мне навстречу белыми горошинами трикотажного платья, то на тощего парня в розовой бейсболке, острые локти и колени которого успели оставить на моих боках и бедрах не один синяк.

   Эх, как же не вовремя мой «Ниссан» полетел! Сейчас катила бы на своей «микроше» в тишине и прохладе, под душевные мелодии Макса Барских, и знать бы не знала ни о шедеврах русского шансона, стонущего в динамиках за спиной, ни о чудесах отечественного автопрома восьмидесятых годов прошлого века.

   — Кто там Параскеевку спрашивал? — подал голос шофер. — Подъезжаем.

   Наконец-то! Я вытащила край сарафана из-под мощного бедра соседки и попыталась подняться, но тут автобус натужно загудел и накренился на очередном повороте, вернув меня на место — и ладно бы просто на место, так нет, прямо на острые коленки прыщавого недоросля. Мелкий поганец не растерялся и тут же прошелся по моим бедрам своими потными ладошками.

   — Руки убрал, — тихо сказала я ему.

   — Чо?

   На меня уставились наглые голубые глаза.

   — Не чо, а что, — посмотрела в них и надвинула кепку парню на нос. — Мал еще, без разрешения взрослых тетенек лапать.

   Ответить пацан не успел. Автобус съехал на обочину, чихнул и остановился, застонав всеми фибрами своей измученной железной души, и я заторопилась к выходу.

   — Девушка, поаккуратнее, — недовольно просипел сидящий на переднем сиденье мужчина. — Молодая, а прет, как танк! — пожаловался он соседке.

   Тоже мне, танк! Да во мне всего-то пятьдесят восемь килограммов веса и сто семьдесят сантиметров роста.

   — Извините, — не останавливаясь, улыбнулась брюзге, и переложила сумку в другую руку.

   Мужик пробормотал что-то в ответ, дверь резко заскрежетала, выпустив меня наружу, под яркие лучи жаркого июньского солнца, и я невольно прищурилась, разглядывая припыленные кусты ажины.

   — Вот, держите, — вытащив мои вещи из багажного отделения, хмуро бросил водитель.

   Он поправил кепку, покосился на чемодан, не прощаясь вернулся в автобус, и вскоре тот низко загудел и покатил вперед, к очередному повороту. Я осталась одна.

   — Ну что, Дашка, добро пожаловать в самое лучшее место на земле? — пробормотала вслух, разглядывая открывающийся с пригорка вид на поселок.

   Крыши далеко отстоящих друг от друга домов разделяли густую зелень деревьев разноцветной черепицей, воздух благоухал смачным сосновым духом, белая гравийка уходила вниз резко и безоговорочно, не оставляя места сомнениям, а в душе рождалось странное предчувствие. Не знаю, откуда оно взялось, но сердце на секунду замерло, а потом забилось быстрыми, сильными толчками, и в ту же секунду совсем рядом со мной раздался еле слышный шорох. По щеке скользнул холодок, и мне показалось, что кто-то тихо вздохнул. Я даже оглянулась, настолько явственным было ощущение чужого присутствия, но, разумеется, никого не увидела. Неужели перегрелась?

   Тихо фыркнув, перехватила сумку и шагнула на скрипучие камни.

   Когда Пашка расписывал мне прелести своей черноморской дачи, он именно так и говорил — лучшее место на земле, где счастье можно есть ложками. Не сказать, чтобы я так уж сильно доверяла другу в вопросах счастья, но, каюсь, повелась на бесплатный отдых и уединенность. Да и рассчитывать на другие варианты не приходилось, все равно лишних денег не было, так что предложение друга оказалось очень своевременным.

   «Прикинь, никаких соседей, никакого шума, только горы и море», — взахлеб рассказывал Носов, а я слушала и представляла небольшой дом, затерянный среди старых пицундских сосен, громкий щебет птиц по утрам, свежий воздух, неспешные прогулки и долгое валяние на пляже. «Ты свою книгу за неделю допишешь, — выдал оптимистичный прогноз друг детства. — Бери планшет на пляж и строчи в свое удовольствие. Там обычно народу мало, никто мешать не будет».

   При мысли о пляже я оглянулась по сторонам и задумалась. А где же, собственно, море? Пашка утверждал, что до него совсем недалеко. «Там буквально пара шагов», — заверял он, но, чем ближе я подходила к поселку, тем отчетливее понимала, что никакого моря в округе не видно. Горы — да. Вон они, по обеим сторонам громоздятся, а побережья с «уютным маленьким пляжем» и в помине нет.

   Ну, Пашка…

   Я утерла свободной рукой вспотевший лоб и прибавила шаг. «Что ж, если до моря придется добираться, ничего страшного, за фитнес сойдет. Тем более что мне все равно нужно избавляться от парочки приобретенных за зиму килограммов» — мелькнула оптимистичная мысль. Я согласилась с ней и покатила чемодан с удвоенной энергией.

   Дорога петляла, шла под уклон, колесики надсадно скрипели, цикады, соревнуясь с ними, скрипели еще громче, а белая пыль уже успела припорошить мои кроссовки и норовила подобраться выше, к лицу и волосам. Гравийка, ничего не поделаешь. Я сдула упавшие на глаза пряди и припустила быстрее. Интересно, как далеко еще идти?

   Церквушка появилась внезапно, вынырнула из-за поворота, сверкнула на солнце медным куполом, а вслед за ней выстроились в ряд все поселковые достопримечательности — опорный пункт полиции, магазин с покосившейся дверью и криво висящим рекламным баннером, свежевыкрашенный памятник Ленину, два крытых прилавка, изображающие рынок, и запертое на амбарный замок здание, на фасаде которого виднелись полустертые буквы. «Дом культуры» — прочитала я и поняла, что попала в самый центр.

   Вокруг не было ни души. Окна поднимающихся в гору домов прикрывали ставни — то ли для защиты от дневного зноя, то ли из-за отсутствия хозяев, и только пестрые куры деловито копошились в пыли, да в тени сочных разлапистых лопухов сладко спала бело-рыжая дворняга.

   Ну и где искать Виноградную улицу?

   Я обвела взглядом безлюдный пятачок и направилась к магазину, предполагая разжиться нужными сведениями.

   Внутри оказалось прохладно. За прилавком, подперев щеку кулаком, дремала продавщица — женщина лет сорока. Ее миловидное круглое лицо украшал смачный румянец, в ушах болтались старомодные золотые серьги с красными камнями, губы алели морковной помадой, а пышную грудь с трудом удерживал цветастый трикотажный сарафан.

   При моем приближении женщина неохотно открыла глаза и уставилась на меня с полнейшим равнодушием.

   — Здравствуйте!

   Я улыбнулась, пытаясь сразу наладить контакт с «местным населением».

   — Не подскажете, как найти Виноградную улицу?

   — А номер какой? — вяло спросила продавщица.

   — Сорок восемь.

   — А, это из новых, — пробормотала женщина и чуть громче добавила: — Идите по главной до конца поселка, дальше дачи начнутся, вот там направо и вперед, до самого леса, сорок восьмой как раз последний, не ошибетесь.

   Она немного оживилась.

   — А вы откуда? Из Москвы, небось? Ваши-то у нас все дачи скупили. Такие дворцы на их месте отгрохали, да только они круглый год пустые стоят. И местных почти никого не осталось, — пожаловалась продавщица.

   — Я не москвичка. Можно сказать, тоже местная, из Краснодара.

   — А, — женщина разом потеряла ко мне интерес. — Понятно.

   На полном миловидном лице застыло прежнее безразличное выражение. Продавщица подперла щеку кулаком и уставилась в окно, а магазин снова погрузился в дремотную тишину, которую нарушало еле слышное жужжание мухи. Та суматошно кружила над булками хлеба и никак не могла решить, какую выбрать — белую или ржаную. Мне бы ее проблемы...

   Я понаблюдала пару секунд за метаниями хозяйственной мухи, окинула взглядом прилавок, запоминая на будущее, на что рассчитывать, а потом попрощалась и вышла под ослепительное солнце.

   Виноградная улица нашлась быстро. Стоило миновать поселок, оказавшийся кучкой старых домов, растянувшихся вдоль единственной улицы, как дорога нырнула в небольшой овраг, взобралась к кустам ажины, и я вышла к дачам. Хотя дачами их можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, особняками. Дома стояли на солидном расстоянии друг от друга, а пространство между ними занимали плодовые деревья и длинные заборы. Сорок восьмой был не таким огромным, как остальные, но выглядел настолько уютным, что я буквально влюбилась и в сам дом из веселого желтого кирпича, и в прилегающий к нему участок — простой, заросший травой, с узкими тропинками из обычных булыжников. Одна из них вела к увитой виноградом беседке.

   Я подошла к деревянному забору. Высокие узкие плашки остро пахли олифой, и мне сразу вспомнилось детство, дедушкин дом в станице, столярная мастерская, ароматы свежих стружек и лака. Хорошее было время.

   Ключ легко провернулся в замке, калитка распахнулась, пропуская меня внутрь, и я шагнула на разогретые солнцем камни, наконец-то осознав, что впервые за последние полгода осталась совершенно одна. Непривычное ощущение. С тех пор, как Лизка развелась с мужем и переехала к нам вместе с детьми, одиночество стало для меня настоящей роскошью. И сейчас я даже немного растерялась с непривычки. Правда, потом огляделась вокруг и довольно улыбнулась. Горы, природа и почти полное отсутствие людей… Лепота!

   Двор оказался даже больше, чем выглядел снаружи. С одной стороны он упирался в лес, а с другой — в соседский забор. Что происходило за ним, я могла только догадываться.

   «Нет, Даш, никаких догадок! — осадила разошедшееся воображение. — Не хватало еще опять в какую-нибудь историю вляпаться».

   С историями мне везло. Причем, я никогда специально ничего не искала и не придумывала, они сами меня находили. Ну, это я предпочитала так думать, а вот версия мамы звучала гораздо категоричнее. «Замуж тебе, Дарья, надо. Причем, срочно, — неодобрительно говорила она. — Может, хоть тогда перестанешь нос куда не надо совать. Ты ведь понимаешь, что нельзя во всем видеть улики и преступления? Ладно отец, ему по должности положено, но ты-то куда?». Вопрос был риторическим. А между прочим, если бы не моя любовь к расследованиям, никто так и не узнал бы, куда пропадают газеты из почтовых ящиков Любови Петровны и тети Вали из двадцать второй. Да и Лешку из тридцать седьмой не поймали бы. Так и продолжал бы наркотиками приторговывать и закладки в палисаднике под окнами тети Маши делать. Нет, что ни говори, а наблюдательность и воображение — очень нужные качества. Особенно для автора детективов.

   Я решительно утерла лоб, взялась за ручку чемодана и покатила его к дому.

   «Любви не учат, а еще любви не учатся, и получается не все, а что получится…» — звучали внутри слова надоедливой песенки. Вот же, и чего привязалась? Чтобы избавиться от них, попробовала вспомнить что-нибудь другое, но Шуфутинский оказался настойчив. «Любовь — загадка, и разгадки не видать, не знаю, как ее смогли мы разгадать», — заезженной пластинкой крутилось в голове.

   Чемодан прогрохотал по ступенькам, дверь открылась с первого поворота ключа — узнаю Пашку с его разгильдяйством, — и я вошла в душную прихожую. Солнце шпарило в незашторенные окна так, что небольшое помещение больше напоминало жарко натопленную баню — мне даже запах распаренного березового веника почудился. На темном полу лежал толстый слой пыли, на вешалке болталась одинокая ветровка, а на стене напротив входа красовались огромные оленьи рога. Прямо под ними висело овальное зеркало, отразившее мое удивленное лицо.

   Вот уж не думала, что друг увлекается охотой. Надо же, рога...

   Бросив сумку на полку под зеркалом, распахнула окна и впустила в прихожую свежий воздух. А потом прошлась по комнатам, осматривая свое новое пристанище.

   Дом оказался просторным и уютным. Белая мебель из натурального дерева, икеевские половики, льняные шторы и разноцветные подушки на диванах, фотографии в рамках, шкура неопознанного зверя рядом с креслом — все выглядело так, будто тут жили несколько поколений большой семьи. Вряд ли Пашка сам обставлял свою дачу, наверняка дизайнер поработал.

   Я выбрала для себя одну из спален в мансарде — светлую, с большой кроватью и письменным столом в углу, и только потом поняла, что комната выходит как раз на соседский участок.

   Любопытство заставило высунуться в окно и оглядеть окрестности. Двухэтажный особняк, похожий на средневековый замок своими башнями, флюгерочками и узкими зарешеченными окнами, высился в дальнем углу огромного, выложенного грубыми плитами двора. По периметру виднелись ухоженные клумбы, между ними четкими линиями протянулись дорожки, недалеко от ворот стоял то ли каменный амбар, то ли гараж, а рядом с ним высился огромный очаг, над которым поднималась широченная труба. Пожалуй, в такой «печурке» можно было и кабана целиком зажарить. Дополнял композицию большой деревянный стол — основательный, крепкий, в духе рыцарских романов. Видимо, соседи Пашки любили тематику средневековья и большие компании. А может, они охотники? Приезжают на сезон, зайцев всяких пострелять или кто тут в лесах водится?

   Воображение тут же подсунуло картинку псовой охоты, суровых мужиков с ружьями, туши убитых животных… И почему-то звуки английских рожков.

   Правда, сейчас в соседнем доме было тихо. Да и во всех остальных тоже.

   Я постояла еще немного, слушая громкий стрекот цикад, а потом задернула штору и пошла за чемоданом.

***

Остаток дня пролетел в приятных хлопотах. Я разобрала вещи, развесила в шкафу легкие цветастые сарафаны, купленные специально к «морскому вояжу», сделала уборку, намыв до блеска деревянные полы и выбив половики, а ближе к вечеру, перекусив горячими бутербродами и запив их чашкой кофе, устроилась в беседке с ноутбуком и с твердым намерением написать хотя бы одну главу.

   Дело продвигалось туго. Мысли бродили слишком далеко от предполагаемого преступника Баженова и отважной сыщицы Ларисы, и вместо того, чтобы обдумывать детали убийства, я смотрела на пологий, заросший зеленой щетиной склон, и лениво следила за стайкой шустрых воробьев, облюбовавших растущий рядом с крыльцом раскидистый куст жасмина.

   Время шло, солнце медленно опускалось за гору, на экране ноутбука сиротливо чернели три написанных строчки, а я все никак не могла заставить себя включиться в работу. Стрекот цикад звучал так умиротворяюще, что глаза сами собой закрывались. А запах? Запах разогретой земли, сосен, свежескошенной травы и почему-то грибов — он казался плотным, густым, его можно было консервировать в банки, словно малиновое варенье, и принимать зимой, как средство от депрессии.

   Мысли были такими же густыми и ленивыми, как напоенный лесными ароматами день, и я не сразу поняла, что произошло. Жаркий воздух задрожал, подернулся маревом, перед глазами мелькнул размытый силуэт, в ушах зазвенело, и я ощутила пронесшийся по щеке ветерок и легкое, невесомое прикосновение.

   «Даша... — послышался неизвестно откуда тихий шепот. — Дарьюшка, проснись».

   Да я и не сплю. Я вообще днем не могу уснуть, с самого детства. Помню, в полдник мама укладывала нас с сестрой спать, и Лизка дрыхла без задних ног, а я просто отворачивалась к стенке и придумывала разные истории, чтобы скрасить время сонного часа. А потом рассказывала их Пашке — он всегда был первым слушателем и ценителем моих баек.

   По лицу снова скользнул легкий ветерок, я вздрогнула, открыла глаза и удивленно вздохнула. Ничего себе! Получается, и правда уснула.

   Вокруг по-прежнему было тихо, солнце висело низко, задевая красным боком зеленую макушку горы, воробьи все так же продолжали свою веселую возню, но в какой-то момент мне показалось, что по моей щеке ползет невесомая мошка. Я даже лапки ее ощутила. А потом неожиданно поняла, что никакая это не мошка. Взгляд. Это был чей-то настойчивый взгляд, и он шарил по моему лицу, оставляя ощущение беспокойства и настойчивое желание смахнуть его, как я смахнула бы надоедливое насекомое.

   Я внимательно огляделась. Повсюду царила дремотная тишина. Ни людей, ни зверей, даже собак — и тех не слышно. Хотя, по такой жаре, ни одна уважающая себя дворняжка гавкать не будет. Я прислушалась к себе, пытаясь понять, что чувствую. Ничего. Абсолютно. Но ведь я же совершенно четко ощущала чужой взгляд! Неужели привиделось? Или мне попросту все приснилось — и голос, и прикосновение, и ощущение чужого взгляда?

   Отодвинув ноутбук, встала с кресла и спустилась по ступенькам, намереваясь обойти дом и все проверить. Любопытство это, мнительность или здравый смысл — называйте как хотите, но только своей интуиции я привыкла доверять.

   Оглядываясь и присматриваясь, обошла двор, задержалась ненадолго у соседского забора, подглядывая в щели между штакетинами и пытаясь определить, есть ли за ним кто-нибудь или нет, и ни с чем вернулась к веранде.

   «Эх, Дашка, опять у тебя воображение разыгралось!» — ехидно пропел внутренний голос. Этот поганец любил поиздеваться над моими промахами и не упускал возможности сказать какую-нибудь гадость. Такое противное «альтер-эго».

   «Вот тебе и идея для сюжета — сыщица Лариса и ее прогрессирующая паранойя, — не отставало подсознание. — Издатели обрыдаются».

   Интересно, а внутренний голос можно как-то отключить? Если он и дальше будет со мной разговаривать, боюсь, так и до раздвоения личности недалеко.

   Воображение тут же подсунуло картинку а-ля мистер Хайд и доктор Джекилл, и я хмыкнула. Только этого не хватало!

   — Хватит заниматься ерундой, Дарья Станиславовна, — громко сказала вслух, чтобы развеять свои глупые страхи. — Подумайте лучше о сроках и принимайтесь-ка за книгу. Издательство ждать не будет.

   Полная решимости, я забрала со стола ноутбук и отправилась в дом в надежде, что хоть там удастся поработать.

   Как ни странно, дело пошло. До самой ночи я стучала по клавишам, как сумасшедший дятел, а когда разогнулась и потерла уставшие глаза, поняла, что время давно перевалило за полночь.

   Потянувшись всем затекшим от долгого сидения телом, громко вздохнула, отодвинула штору и бросила взгляд в окно. Соседний дом выглядел темным и нежилым. Он высился напротив угрюмой глыбой, напоминая поднявшегося на дыбы медведя, а свет далекого фонаря, горящего в самом начале улицы, придавал этой «глыбе» какой-то зловещий налет. Я невольно поежилась и уже собиралась задернуть занавеску, как вдруг заметила в одном из окон блеснувший огонек. Это еще что за огни святого Эльма?

   Любопытство снова подняло голову, заставив меня распахнуть створки и высунуться наружу, в попытке разглядеть, что происходит. Может, к соседям забрались воры? А что? Все сходится — и взгляд, который шарил по моему лицу, и ощущение постороннего присутствия, и огонек в доме… Точно, воры. И что теперь делать? Позвонить в полицию? Но куда? Кажется, на дорожных щитах мелькал телефон службы спасения — сто двенадцать. И как это будет выглядеть? Кого спасать? Доказательств-то никаких, а интуицию к делу не пришьешь. Да меня никто и слушать не станет, решат, что на солнце перегрелась.

   Я прикусила палец и задумалась, а когда снова посмотрела на дом, огонек исчез. А может, его и не было?

   Я долго вглядывалась в темноту, пытаясь отыскать следы чужого присутствия, но в соседнем дворе было тихо. Понаблюдав еще немного и не заметив ничего подозрительного, задернула шторы, на всякий случай проверила запоры на дверях и пошла спать.

***

Утро вползло в комнату клубящимся туманом и тихо коснулось лица прохладной ладошкой. И чего, спрашивается, окно до конца не закрыла? Свежего воздуха, видите ли, захотелось! Так его теперь тут полная комната, как и холода.

   Я натянула одеяло повыше, собираясь еще немного поспать, но уже в следующую секунду на телефоне тонко пиликнул будильник, напоминая о вчерашней решимости вести здоровый образ жизни, и с моих губ слетело тихое ругательство. И почему данные с вечера обещания утром кажутся такими глупыми? Не буду вставать. У меня отпуск, в конце концов! Могу я хоть раз в жизни выспаться?

   «Не отпуск, а творческая командировка, — проснулся внутренний голос. — И если хочешь успеть закончить книгу в срок, то лучше поторопиться».

   Да уж, с этим не поспоришь. Я вздохнула и высунула ногу из уютного кокона. Снаружи было прохладно. Казалось бы, лето, июнь, жара, а за ночь дом успел остыть. Видимо, в горах всегда так.

   Вторая нога тоже оказалась на свободе, а вскоре и вся я, в пижаме и с растрепавшейся косой, встретилась лицом к лицу с новым днем.

   Шторы разъехались с металлическим звоном, окно распахнулось, я вдохнула чистый, как родниковая вода воздух и уставилась на «замок». За ночь тот ничуть не изменился. Те же башенки и флюгеры, тот же угрюмый породистый профиль, и та же тишина вокруг. Странно. Я только сейчас заметила, что на деревьях, растущих в чужом дворе, нет ни одной птицы. Интересно, почему?

   Этот феномен так меня озадачил, что я решила устроить пробежку не вокруг дома, а по улице, в надежде рассмотреть «замок» с другой стороны.

   Сказано — сделано. Я выскочила за калитку, быстренько размялась и побежала в сторону соседских хором. Стоящие напротив особняки равнодушно провожали мои передвижения глазницами окон, но мне было не до них — все мое внимание приковывал «замок». Сейчас, вблизи, он казался еще более мрачным и внушительным. Остановившись рядом с забором, сделала вид, что занимаюсь дыхательной гимнастикой, а сама присмотрелась к калитке. Мне кажется, или на металлической поверхности виднеются царапины?

   Да нет, не кажется. Я не удержалась и коснулась их рукой, и в тот же момент калитка поехала в сторону. Ничего себе! Здесь что, не заперто? Поразительная беспечность.

   В голове всплыл недавний сон, в котором кто-то пытался меня разбудить, и на сердце стало неспокойно. Что, если это было предупреждением об опасности? Бывают же всякие вещие сны, может, и мой такой же? Вдруг тут рядом какое-нибудь бандитское логово? А что? На честные деньги такие дачки точно не построишь.

   Я осторожно огляделась по сторонам. Необитаемые дома угрюмо смотрели на меня своими темными окнами, и мне стало не по себе. Что, если из одного из них за мной наблюдают? Не зря же я вчера чужой взгляд почувствовала? Нужно выяснить, что здесь происходит.

   Поежившись, потянула на себя калитку и заглянула в приоткрывшуюся щель. На темной плитке двора лежала рубашка, серая в бурых пятнах, а под ней виднелась растекшаяся подсохшая лужа. Темно-красная. Однажды я уже видела подобное, когда нашла в кустах сирени соседа дядю Мишу. Тот с пьяными дружками что-то не поделил, они его избили и в тети Машин палисадник бросили, а я как раз из магазина возвращалась и ботинок в кустах увидела. И ногу. А следом и всего дядю Мишу. Ну, когда в кусты залезла. Хорошо, «Скорая» быстро приехала, и полиция, мне потом участковый сказал, что я молодец, не растерялась, все правильно сделала.

   Я еще раз посмотрела на тряпку, прикинула расстояние до центра поселка, осторожно закрыла калитку и припустила к виденному вчера пункту полиции.

***

— Девушка, вы сами себя слышите? Какое преступление?

   Пожилой краснощекий полицейский с капитанскими погонами на плечах смотрел на меня снисходительно и лениво, как на глупую надоедливую муху. Одну из тех, что никак не хотела садиться на клейкую ленту, подвешенную к потолку и усеянную телами ее более доверчивых товарок.

   — Это вы меня не слышите, — упершись руками в потрескавшуюся полироль стола, ответила я. — Я же вам объясняю, в сорок шестой дом по Виноградной ночью кто-то забрался. Я видела свет фонарика. А сегодня утром заметила во дворе окровавленную рубашку. Вы должны пойти и узнать, что там произошло.

   — Вы уверены? Может, показалось?

   Капитан утер платком потное загорелое лицо и чуть повернул вентилятор. В небольших карих глазах застыло страдальческое выражение.

   — Даже если и показалось, вы все равно должны реагировать на обращения граждан, — не отставала я.

   — Вот что, гражданка Синицына, шли бы вы на море, а? — посмотрел на меня капитан. — Вы же к нам отдыхать приехали? Вот и отдыхайте. Купайтесь, загорайте, витамины кушайте. И не забивайте голову всякой ерундой.

   Он снова промокнул платком потный лоб и скривился, с досадой посмотрев на гоняющий теплый воздух вентилятор.

   — Не пойдете, значит? Ну что ж, я тогда сама проверю.

   — А это уже будет расценено как незаконное проникновение на частную территорию, — посуровел капитан.

   — Арестуете?

   — Должен буду принять меры.

   — Ну что ж, принимайте. Жду вас в сорок шестом доме.

   Я развернулась, собираясь уйти, и услышала за спиной долгий тоскливый вздох.

   — Принесла же нелегкая на мою голову, — кряхтя, поднялся из-за стола капитан. — Ладно, пошли. Посмотрим, что вы там видели.

   Он пробормотал еще что-то насчет настырных девиц, которым заняться нечем, но я предпочла этого не услышать. Ничего. Участковый Володя тоже поначалу скептически относился к моим идеям, зато потом проникся. После того, как я домушника-рецидивиста опознала.

   — Залезайте, — кивнув на стоящую рядом со ступеньками «Ниву», буркнул капитан, и втиснулся за руль. Выступающий, обтянутый белой рубашкой живот уперся в кожаную оплетку. — Посмотрим, что у вас там за бандиты завелись.

   — Не у меня, а у вас, — поправила я.

   — У нас, гражданка Синицына, до вашего приезда никаких бандитов не водилось, — хмыкнул капитан.

   Он повернул ключ, и «Нива» громко затарахтела, а потом тронулась с места и покатила по продавленной колее.

   — А у вас всегда так тихо? — разглядывая проплывающие за окном дома, спросила у полицейского.

   — Да почти круглый год. Дачники обычно на недельку-другую приезжают, поживут, да и обратно в свою Москву, а больше особо и нет никого.

   — А местных много?

   — Человек тридцать наберется. Молодежь по городам разъехалась, редко бывают, старики одни остались.

   — Продавщица вроде не старая.

   — Людка, что ли? Эта да, ладная баба. У нее мать здесь, переезжать в город ни в какую не хочет, пришлось Людмиле к ней перебраться.

   По тому, как зазвучал голос капитана, я поняла, что с Людкой у представителя власти отношения особые.

   — А как мне к вам обращаться? — спросила я.

   — Да лучше бы никак, — усмехнулся капитан. — Но чувствую, ты репей еще тот.

   — А чего сразу репей? Просто у меня интуиция. И бдительность. И эта… Гражданская сознательность.

   — Ну-ну, — качнул головой полицейский и добавил: — Виктор Семенович я. Девяткин.

   — Очень приятно. А я Даша Синицына. Хотя, я уже говорила.

   — Ладно, показывай, Даша Синицына, где тут следы преступления, — заглушив мотор, протянул капитан и выбрался из машины.

   — Ага.

   Я спрыгнула на белую щебенку и пошла к калитке.

   — Вот, видите? Тут царапины, как будто кто-то замок взломать пытался.

   — Мало ли, может, сами хозяева по пьянке поцарапали, — не впечатлился полицейский.

   — А вы знаете, кто хозяин?

   — Да какой-то крутой из Москвы. Машина у него дорогая, и сам выглядит… — капитан задумался, пытаясь подобрать подходящее слово. — Солидно так. Сразу видно, начальник какой-то.

   — А лет ему сколько?

   — А тебе зачем? — усмехнулся полицейский и вытер покрасневшее от жары лицо. — Олигарха подцепить хочешь?

   — Олигархи мне без надобности. Просто интересно.

   — Любопытная? — открыв калитку, хмыкнул капитан, но тут же посерьезнел, быстро преодолел расстояние до валяющейся на плитках рубашки и присел на корточки, разглядывая красноречивые следы. — Похоже на кровь, — пробормотал он и поднял на меня взгляд. — Иди за калитку. Быстро. И закрой ее с той стороны.

   Карие глаза смотрели серьезно.

   — А вы? — понизив голос, спросила я.

   — А я дом проверю, — тихо ответил капитан.

   — А оружие у вас есть?

   — Я что сказал? Брысь отсюда!

   Девяткин нахмурил выгоревшие брови и поднялся.

   — Бегом!

   Я сочла за благо выполнить команду дословно. Правда, калитку за собой закрыла неплотно, оставив щелочку, через которую и наблюдала за осторожными передвижениями доблестного капитана по вражеской территории.

   Я видела, как он обошел пару клумб, миновал выложенный из более светлых плит круг и оказался рядом с крыльцом. А дальше — поднялся по ступенькам и потянул на себя деревянную, с коваными накладками дверь. Та не поддалась.

   Я приоткрыла калитку пошире.

   Виктор Семенович потоптался на месте, нерешительно взялся за железную ручку в форме кольца и постучал ею по двери.

   Пару минут ничего не происходило.

   В воздухе застыло марево — то ли от жары, то ли от сгустившегося напряжения, дверь приоткрылась, и я увидела вышедшего из дома высокого крупного брюнета. Мужчине можно было дать лет тридцать. На щеках его проступала трехдневная щетина, мощные плечи бугрились мышцами, а квадратная челюсть придавала лицу упрямое выражение. «Бандит, — тут же пронеслось в голове. — Самый настоящий бандит!»

   Капитан выглядел на фоне «братка» безобидным колобком. И я даже отсюда видела, как он взмок и покраснел. Господи, ну разве это полицейский? Ему бы не с преступниками сражаться, а мясом на рынке торговать.

   Я нащупала в кармане телефон, лихорадочно решая, кому звонить, если события начнут принимать плохой оборот. В МЧС? В Службу спасения?

   В этот момент бандит что-то тихо сказал капитану, тот покраснел еще сильнее и вытянулся, отчего толстый, перетянутый форменным ремнем живот смешно колыхнулся.

   Девяткин развернулся, едва ли не бегом скатился со ступенек и помчался к калитке.

   — Что он сказал?

   Я во все глаза смотрела на полицейского, держа телефон наготове.

   — Может, подкрепление вызвать?

   — Я тебе сейчас такое подкрепление вызову! — просипел капитан, глядя на меня так, словно готов был пристрелить на месте. — Марш домой, и чтобы я тебя больше не видел!

   Он рванул ворот рубашки, потом так же резко рванул на себя дверцу «Нивы» и торопливо загрузился в машину.

   — Понаедут тут всякие, — донеслось до меня невнятное бормотание, — а ты из-за них…

   Громкий треск мотора заглушил продолжение фразы, но общий смысл был и так понятен. Дескать, шла бы ты, проблемная девочка, куда подальше.

   «Нива» рванула с места не хуже какой-нибудь «Феррари», а я смотрела на поднявшуюся пыль и пыталась понять, что же сказал капитану небритый детина, если страж порядка сбежал в такой панике. Чем пригрозил?

   «Наверное, это какой-нибудь криминальный авторитет, — пришла в голову неожиданная мысль. — Припугнул капитана, а может, и пистолетом ему под ребра ткнул, чтобы полицейский не лез не в свое дело, вот и весь разговор».

   В животе тоскливо заурчало. То-то мне сразу этот домик странным показался. Кто сейчас такие замки строит?

   И что теперь делать? Как жить по соседству с бандитским притоном?

   Погруженная в невеселые мысли, я медленно поплелась к своей калитке, но на полдороге остановилась и оглянулась на соседний дом. В одном из окон второго этажа мелькнуло небритое лицо.

   Бандит смотрел прямо на меня, и его взгляд не предвещал ничего хорошего. Неужели капитан успел рассказать, что это я полицию вызвала? Да нет, вряд ли. Я же видела, он и трех слов не вымолвил, сразу со ступенек скатился.

   «А этому бандюгану и двух хватит, — подняло голову мое альтер-эго. — Чтобы понять, кто его сдал».

   Да нет, не может такого быть. Но на всякий случай дверь нужно держать на запоре и никаким подозрительным личностям ее не открывать.

   Чувствуя на спине недобрый взгляд, я быстро преодолела расстояние до калитки, захлопнула ее за собой и только тогда с облегчением выдохнула.

   «Тишина и покой — то, что доктор прописал», — вспомнилась «реклама» Пашки, и я хмыкнула. С таким соседом можно и вечный покой заработать. И тишину в оградке.

   Я прислонилась спиной к нагревшемуся на солнце забору и задумалась, прикидывая перспективы дальнейшего существования. Тонкая паутинка между штакетинами трепетала на ветру, а я смотрела на нее и просчитывала варианты. Остаться или уехать? «Куда уехать, ты этого бандита видела? Если понадобится, он тебя в любой точке страны найдет». Нет, уезжать не вариант. Да и книга не дописана. И потом, если умерить любопытство и никуда не лезть, может, все и обойдется. Вот только как его умерить? А что, если сосед действительно кого-то убил? Откуда в его дворе эта окровавленная рубаха? И рожа у мужика самая бандитская, еще и взгляд такой — даже на расстоянии пробирает.

   Нет, нельзя оставлять соседа без присмотра. Нужно за ним проследить. Если он и правда кого-то убил, то обязательно проколется. Ему же нужно будет избавиться от тела? Тут я его и поймаю.

   «А зачем тебе вообще его ловить? Ты что, в полиции работаешь? Или в частные сыщики подалась? Если уж капитан открестился от этого дела, так тебе и сам бог велел. Ты всего лишь автор детективов. Кстати, а книгу ты когда писать собираешься? — встрял внутренний голос. — А на море как ходить будешь?»

   Да, об этом я не подумала. Хотя, вряд ли сосед среди бела дня возьмется труп закапывать. Такие дела по ночам делают. Вот ночью я за ним и послежу.

   «Зря ты, Дашка, в это ввязываешься. Не доведет тебя любопытство до добра», — нудел внутренний голос. Он у меня вообще паникером был, вечно советовал отсидеться в сторонке и никуда не лезть. Правда, я к нему почти никогда не прислушивалась. Жизнь слишком коротка, чтобы провести ее на обочине.

   «Вот-вот, коротка, — подхватило мое второе я. — И не нужно делать ее еще короче».

   — Заткнись, нытик, — хмыкнула вслух.

   Смахнув паутинку, я оторвалась от теплого дерева и пошла по дорожке к дому.

   Воробьи встретили мое появление громким чириканьем, куст жасмина заходил ходуном, а потом вся стайка сорвалась с места и прыснула в разные стороны. Правда, к соседнему дому ни одна пичуга не полетела. И это было странно.

   Впрочем, я решила пока отложить все мысли о непонятных происшествиях, и сосредоточиться на завтраке и последующем походе на море. А то с этими расследованиями я и на пляж не попаду. А хочется.

   Я наскоро приняла душ, зачесала мокрые волосы в высокий хвост и пошла на кухню. Желудок урчал так, что перебивал тарахтение холодильника.

   — Между мной и тобой остается ветер, — тихо напевала любимую песню сестры. — Между мной и тобой только слово, где ты…

   Лизка в первые дни после развода ставила эту песню Оскара на автоповтор, и та звучала в ее комнате с утра до ночи, а мы с мамой были вынуждены слушать эти «страдания» сутками подряд. Правда, потом мамуле надоело, и она вправила Лизке мозги и устроила ее на работу. Но песня, тем временем, уже накрепко засела в моей голове и периодически всплывала в самый неподходящий момент.

   Турка встала на плиту, по кухне разлился аромат свежемолотого кофе, из тостера выпрыгнули подрумяненные ломти хлеба, и я положила их на доску остывать, а сама уставилась на глянцевую коричневую «корочку», появившуюся на поверхности кофе. Еще пару секунд — и можно будет добавить ложечку сахара, а потом перемешать и дождаться появления пышной пены.

   — Где ты, я скажу, может, кто ответит… Между мной и тобой остается ветер…

   Когда все было готово, я устроилась с чашкой ароматного напитка у открытого окна, соорудила бутерброды с сыром и на несколько минут забыла и о соседе, и о фиаско с капитаном, и о собственных детективных намерениях. Как там? «И пусть весь мир подождет?»

ГЛАВА 2

Дорога казалась бесконечной. В придорожных зарослях без умолку стрекотали цикады, им вторили гудящие провода высоковольтной линии, а где-то вдали раздавался шум вертолета. Пашка говорил, что в этих местах много уединенных дач, высокопоставленные владельцы которых предпочитают исключительно воздушный транспорт.

   Я уставилась в телефон, сверяясь с навигатором, но синяя полоска, до которой оставалось пройти совсем немного, и не думала приближаться.

   Солнце припекало плечи даже сквозь ткань футболки, сланцы побелели от пыли — непривычной, светлой, хрустко скрипящей под ногами. Воздух дрожал от зноя и благоухал смолистым сосновым духом. Я шла уже минут двадцать, но вожделенного пляжа не было и в помине. И машин, как назло, тоже. Даже самой завалященькой…

   Я шагала по обочине петляющей дороги, по обе стороны которой высились горы, и гадала, как далеко до вожделенного моря. Поворот. Еще один. И еще.

   Гул автомобильного мотора заставил остановиться и с надеждой оглянуться назад. Может, повезет и удастся доехать до пляжа? Правда, стоило увидеть машину, как эти мечты моментально сдулись спущенным шариком. Прямо на меня несся черный внедорожник «БМВ». Большой, хищный, агрессивный. По опыту я знала, что владельцы таких авто редко отличаются любовью к ближнему.

   Вздохнув, отступила подальше, автомобиль поравнялся со мной, проехал мимо, но потом неожиданно притормозил и сдал назад. Тонированное стекло опустилось, и я невольно отступила еще на шаг, во все глаза разглядывая водителя. Уж не знаю, с чего судьба решила надо мной поиздеваться, но владельцем бэхи оказался мой бандитский сосед. Только сейчас вместо майки-алкоголички на нем была черная футболка, которая, впрочем, не скрывала ни бицепсы, ни трицепсы, ни прочую литую мускулатуру. А вот трехдневная щетина и зверское выражение лица остались прежними. Как и прищуренные темные глаза. Фактурный товарищ, ничего не скажешь.

   Я молчала, запоминая приметы бандита, а тот так же молча рассматривал меня. Может, тоже приметы запоминал, а может, примерялся, как половчее свернуть мне шею.

   «Не ты первый, не ты последний, мил человек, — прикололась про себя, чтобы избавиться от страха. — Много вас таких было, да только ни у кого не вышло».

   Ага. Васька Портыла, когда я его на чистую воду вывела, тоже грозился, что прибьет. И где он сейчас? На нарах под Иркутском отдыхает. Вот и у этого ничего не выйдет.

   Сосед, будто расслышав мои ехидные мысли, прищурился сильнее и медленно прошелся взглядом по обтянутой тонкой тканью груди.

   «Еще чего удумал! Куда смотришь, рожа бандитская? Не для тебя новую футболку надевала!»

   На четко очерченных губах появилась усмешка, и сосед уставился на мои ноги в коротких джинсовых шортиках так, словно прикидывал, какой они длины. Не успела я возмутиться и сказать какую-нибудь колкую фразу, как стекло медленно поползло вверх, и машина рванула с места, а я поправила ремень пляжной сумки и перевела дух.

   Все-таки очень странный тип.

   Интересно, чего он хотел? Напугать? Предупредить, чтобы не лезла не в свое дело? Или как следует разглядеть и запомнить? Непонятно.

   Я снова посмотрела на дисплей мобильного, пытаясь сообразить, сколько еще топать до моря, и припустила вперед.

   Щебенка громко хрустела под ногами, а перед глазами все стояло суровое заросшее лицо. Нет, если быть объективной, бандит был вполне ничего. Правильные, чуть грубоватые черты, густые волосы, широкий разворот плеч — красота его была не слащавой метросексуальной, а настоящей, мужской, родом из старых вестернов. Да и взгляд оттуда же — острый, хищный, умеющий за пару секунд раздеть женщину и прочитать все изгибы ее тела.

   При воспоминании о том, как бандит на меня смотрел, щеки опалило жаром. И дыхание сбилось. Ну и мужик…

   «Да вот же тебе готовый Баженов! — возликовало подсознание. — Где ты еще такого прототипа для своего персонажа найдешь? Настоящий харизматичный бандит! Бери и пользуйся!»

   Ага. Легко сказать. Как я его возьму? Он ведь и прибить может.

   «Так ты же все равно собиралась за ним следить? Ну и следи, только с пользой для дела. Не помешало бы и поближе познакомиться, узнать о привычках и среде обитания», — разошлось мое второе я, напрочь забыв о том, что само же советовало держаться от соседа подальше.

   «А если и правда прибьет?» — уточнила у разошедшегося альтер-эго.

   «Дарья, ты писатель или где? — фыркнуло несносное второе я. — Ради такой фактуры и пострадать не жалко».

   Действительно. Когда я еще в своей обычной, до оскомины жизни харизматичного бандита встречу?

   Шляпа сползла на глаза, я попыталась водворить ее на место, а когда посмотрела вперед из-под соломенных полей, то в первый момент даже не поверила. Море. Синее, уходящее к самому горизонту, сверкающее на солнце ребристыми волнами и пенящееся белой кромкой прибоя. Неужели дошла?

   Я тут же забыла и о соседе, и о подозрениях, и о недописанной книге. Бегом припустила вперед, миновала небольшую стоянку для машин и буквально скатилась на мелкую гальку пляжа. И сразу же попала в смешение красок, звуков и запахов: мужские голоса, женский смех, шум прибоя, аромат сладкой ваты, медовой пахлавы и водорослей, полосатые зонтики и тележка мороженщика. Весь набор того, чем богаты черноморские пляжи.

   Но самое главное — море. Оно набегало на серую гальку, отступало, утаскивая загребущими лапами все, что в них попадало, смешно рокотало, рассматривая добычу, и снова возвращалось к пологому берегу в надежде поживиться чем-то более существенным, чем горсточка мелких камней.

   Людей было немного: молодая пара, расположившаяся на большом надувном матрасе почти у самой воды, компания девушек и парней примерно моего возраста, устроившихся рядом с полосатым зонтиком, и пожилой дядечка в белой капитанской фуражке, так популярной среди отдыхающих пенсионеров.

   Я нашла местечко подальше от компании молодежи, расстелила соломенный коврик на горячих камнях, бросила на него полотенце, а потом стянула одежду и рванула к воде.

   — Девушка, осторожно, тут глубоко! — окликнул меня один из парней — симпатичный блондин в ярких синих шортах.

   Он приподнялся на локтях, разглядывая меня с нескрываемым интересом.

   — Спасибо, что предупредили.

   Я оглянулась на парня, невольно оценивая красивый разворот плеч и кубики пресса — такие четкие, что мне их даже потрогать захотелось, проверить на подлинность.

   — Если будете тонуть — кричите, я вас спасу! — заметив мой взгляд, театрально произнес парень и ослепительно улыбнулся.

   Надо же, настоящий красавчик. Одни ямочки на щеках чего стоят. Небось, от девчонок отбоя нет.

   — Обязательно, — улыбнулась в ответ и осторожно попробовала ногой пенный прибой.

   Бр-р, прохладненько…

   Море, словно расшалившийся щенок, прыгнуло на меня волной и дурашливо окатило солеными брызгами, приглашая поиграть. Что ж, я была совсем не против — потянулась рукой за улепетывающей волной, вошла в воду и уже через пару шагов ухнула почти по самую грудь.

   Парень был прав. Глубина оказалась порядочная. Теперь стало понятно, почему народ на берегу кучкуется.

   Ветер подхватил выбившиеся из косы пряди, окунул их в воду и кинул мне в лицо. Соленые брызги заставили зажмуриться.

   Я задержала дыхание, нырнула с головой, всем телом ощущая бодрящую ласку волн, вынырнула и поплыла вперед, к купающейся в золотистых бликах линии горизонта.

   — Не боитесь заплывать так далеко? — спустя несколько минут раздался позади мужской голос. А вскоре рядом оказался и его обладатель — тот самый блондин, что предупреждал меня о глубине. — Спасательной службы здесь нет.

   — Хотите сказать, что если я надумаю тонуть, никто не придет на помощь? — прищурившись, посмотрела на своего спутника.

   И тут же задумалась, а чего это меня на кокетство потянуло? Сто лет ни с кем не флиртовала.

   — Не бойтесь, я вас спасу, — самонадеянно заявил парень. — Хотя, не думаю, что это понадобится — вы отлично держитесь на воде. Можно сказать, профессионально.

   — Пять лет занятий в школе плавания даром не проходят, — усмехнулась в ответ, пристально разглядывая блондина.

   Он был так близко, что я рассмотрела и яркие голубые глаза, и белозубую улыбку, и едва заметные веснушки на ровном, практически античном носу. Красивый парень, ничего не скажешь. Вопрос только в том, нужна ли мне его красота?

   «А чего ж не нужна? — вылез внутренний голос. — Лето, море, симпатичный мужчина — почему бы не закрутить короткий курортный роман? Тем более что в личной жизни полный штиль».

   — Я — Игорь, — видимо, уловив мой интерес, представился блондин. — А ты?

   — Даша, — все еще не решив, нужен он мне или нет, ответила я и на всякий случай улыбнулась.

   — Прекрасное имя.

   Это прозвучало так многозначительно, что тут даже дура сообразила бы, что ее клеят.

   Дурой я никогда не была, но и бросаться в отношения, как в море, не собиралась.

   — Разве? — слегка остудила повысившийся градус общения. — А мне кажется, обычное.

   Я действительно так считала. Мои родители не отличались оригинальностью. Во времена их молодости все называли дочек Дашами, Машами и Ксюшами, по крайней мере, у нас почти весь класс откликался на эти имена. Зато единственная Изольда была на нашем фоне звездой и посматривала на всех королевой.

   — Да нет, — встряхнул мокрой челкой новый знакомый. — Действительно редкое. И тебе идет. Может, на берег? — предложил он, видимо, не желая сдаваться. — Я тебя с друзьями познакомлю. Мы здесь уже неделю отдыхаем. Сняли на турбазе домик, удобно, и море близко. А ты где остановилась?

   — В Параскеевке. Это в паре километров отсюда.

   — Далековато. А до пляжа как добираешься? На машине?

   — Нет, пешком.

   — Два километра? — удивленно присвистнул Игорь и уверенно заявил: — Обратно я тебя довезу.

   — Не стоит, — отказалась я, не желая так быстро сближаться с практически незнакомым человеком. Флирт флиртом, но торопиться ни к чему. — Для меня эта прогулка вместо фитнеса. Ну что, поплыли к берегу?

   Мы выбрались из воды, Игорь подхватил с моего коврика полотенце и накинул мне на плечи, укутывая и прижимая к себе. Но не успела я понять, нравится мне это или нет, как он отстранился.

   — Идем знакомиться с народом? — сверкнул белозубой улыбкой.

   Я отжала косу и кивнула.

***

Домой вернулась почти к вечеру. День в компании пролетел незаметно. Игорь познакомил меня со своими друзьями, мы смеялись, шутили, купались, играли в волейбол, ели шашлык из курицы, приготовленный тут же, на костре, снова купались. Ребята подобрались веселые, трое парней и три девушки, все из Москвы. Работали они в одной компании и приезжали сюда каждое лето. Душой коллектива был Игорь. Он сыпал шутками, распределял обязанности и никому не давал скучать, и я совершенно забыла и об утреннем происшествии, и о застопорившейся работе, и о бандитском соседе. И только когда солнце стало клониться к горизонту, я вдруг вспомнила, что мне еще до Параскеевки топать, и засобиралась домой.

   — Давай отвезу, — вызвался Игорь, глядя на меня так, будто у нас уже все было. В синих глазах светилась уверенность и молодая самонадеянность.

   Ох уж эти красавчики! Привыкли к быстрому гусарскому налету и к легким победам. А я, между прочим, еще ничего не решила. Одно дело, днем и в компании веселиться, и совсем другое — в машину к практически незнакомому мужчине сесть.

   — Если боишься, можем девчонок с собой взять, — понял мои опасения Игорь. — Вика, Милка, поедете? — посмотрел на подруг.

   — Астахов, а ты как думаешь? Конечно, поедем, — заулыбалась Милена — симпатичная рыженькая девушка со смешной щербинкой между зубами. — Вика, ты же с нами? — обратилась она к хрупкой ухоженной блондинке.

   — Куда я денусь? — ответила та и бросила на меня странно задумчивый взгляд. Я не поняла, что в нем было, но на всякий случай присмотрелась к девушке внимательнее.

   Белокожая, изящная, с милым личиком и длинной лебединой шеей, Вика выглядела холодной и не слишком счастливой. Она весь день провела за чтением «Космополитена» и почти не участвовала ни в общем разговоре, ни в игре в волейбол. Правда, от шашлыка не отказалась и ела его наравне со всеми, то и дело поглядывая на высокого, худощавого Славу, с головой ушедшего в какую-то игру в телефоне.

   — Даш, не отказывайся, — взял меня за руку Игорь и наклонился ближе. — Я все равно не пущу тебя одну. Да и девчонки покататься хотят. Да, девчонки?

   Он оглянулся на подруг. Милена с готовностью кивнула, а Вика молча закинула в пляжную сумку полотенце, натянула длинный сарафан и водрузила на нос очки, сразу закрывшие большую часть лица.

   — Чего копаешься? — поторопила ее Милена. — Давай быстрей, а то испортишь Игорьку свидание с девушкой его мечты.

   — Балаболка, — усмехнулся Игорь и поднял мою сумку. — Идем?

   Он незаметно взял меня за руку, и я пошла за ним, удивляясь, как ловко ему удалось все провернуть. Что сказать? Парень не промах. Вроде и не настаивал на своем, но сделал все так, что и отказаться невозможно.

   Я посмотрела на Игоря и задумалась. Может, и правда, закрутить курортный роман? А что? Хоть вспомню, как это делается.

   Мои последние отношения длились полгода, и были такими скучными и размеренными, что в итоге просто сошли на нет. «И чего парню голову дурила? — прокомментировала наше расставание мамуля. — Не нравился, нечего было и сходиться».

   Нечего, кто ж спорит? Кирилл был сыном маминой знакомой, и та еще пыталась какое-то время выяснить, когда мы с Кирюшей порадуем ее внуками, правда, потом даже ее энтузиазм утих, и в итоге мы с Кирюшей тихо-мирно разошлись в разные стороны и тут же забыли друг о друге. Не знаю, кто был виноват в этой неудаче. То ли у меня не горело, то ли у Кирилла. Хотя, поначалу он уверял, что жить без меня не может. Или все дело в том, что я без него могла?

   — Прошу, — Игорь распахнул дверцу видавшего виды «Ленд Крузера» и помог мне сесть.

   — Игореша, нужно еще в маркет заехать на заправке, чипсов хочу, — запрыгивая на заднее сиденье, попросила Милена.

   — На обратном пути заедем, — не оглядываясь на нее, ответил Игорь и повернул ключ в замке зажигания.

   Двигатель затарахтел с характерным для дизеля шумом, и «Крузак» медленно вырулил на дорогу.

   — Даш, а в поселке народу много? — спросила Милена, разглядывая меня темными, как чернослив глазами. — Что у вас там интересного есть?

   — Кроме старой церкви и магазина — ничего, — пожала плечами. — Да и дома почти все пустые стоят. В нескольких старики доживают, а остальные — дачи. Говорят, москвичи всю землю скупили.

   — Я б тоже не отказалась в таком месте домик иметь, — мечтательно вздохнула Вика. — Можно было бы на все лето приезжать. Море, солнце, тишина…

   — Ты это Славке своему скажи, — усмехнулся Игорь и посмотрел на подругу в зеркало дальнего вида.

   — А то ты его не знаешь! Да его же из квартиры палкой не выгонишь, — погрустнела Вика. — Недели не прошло, а он уже домой рвется, к своему компьютеру.

   — У нее муж — стример, — пояснила мне Милена. — Играет в «Quake», на чемпионаты ездит, даже выигрывает иногда. А Вичка психует.

   — А ты бы не психовала, если бы тебя на железяку променяли? — вскинулась Вика. — Со мной пяти минут поговорить не может, зато с подписчиками сутками готов общаться. Сидит и сидит перед этой своей камерой, бои комментирует. Вот и сейчас, уткнулся в телефон и даже не заметил, что я уехала.

   Девчонки продолжали обсуждать незадавшуюся семейную жизнь Вики, а я смотрела на Игоря и прикидывала, стоит поощрять его ухаживания или нет. Веселый, здоровый парень, симпатичный, не заносчивый. Внимательный. Что еще нужно для краткосрочного, ни к чему не обязывающего романа?

   Вот только сердце молчало.

   «И что ты за человек, Дарья? — голосом мамы встряло подсознание. — Дожила до двадцати шести лет, а так ни разу и не влюбилась. Кого ждешь? Принца на белом «Мерседесе»? Или олигарха?»

   Стоило подумать про олигарха, как тут же вспомнилась бандитская рожа соседа, и я хмыкнула. Тоже мне, миллионер нашелся! Вот уж с кем ни за что не стала бы встречаться.

   — Ничего себе поселочек! — воскликнула Милена, когда мы свернули с трассы и с пригорка открылся вид на Параскеевку. — Рублевка отдыхает!

   Она прильнула к стеклу, а я покосилась на ее подругу и успела заметить, каким взглядом та смотрит на Игоря. Ага. Похоже, у блондина есть по крайней мере одна воздыхательница. А у меня — предполагаемая конкурентка. Ну это в случае, если я все же решусь на курортный роман.

   «Тебе бы обычный дописать, романистка, — вставило ехидную ремарку подсознание. — И так времени в обрез».

   А ведь действительно. Надо было раньше с пляжа уходить, а теперь придется полночи работать, чтобы восьмую главу добить. Эх, а у меня их по плану еще столько же. Угораздило же замахнуться на грандиозное преступление…

   — Куда дальше? — спросил Игорь, когда мы выехали к центру.

   — Направо и прямо, — ответила я, все еще не решив, хочу продолжения знакомства или нет.

   Пока я раздумывала, «Крузак» свернул на Виноградную и остановился рядом с моим забором. Удивительно, но на душе стало так тепло, будто я действительно вернулась домой.

   — Нехилая хатка, — хмыкнул Игорь, окидывая мое пристанище оценивающим взглядом, а потом посмотрел на соседский особняк и спросил:

   — А этот замок обитаем? Или там одни привидения живут?

   — Обитаем. У него какой-то мрачный тип в хозяевах, — ответила я и, открыв дверцу, торопливо добавила: — Ребят, спасибо, что подвезли, вы извините, в гости не зову, у меня еще работы много.

   — Да без проблем, — усмехнулся Игорь, словно невзначай поправляя бретельку моего сарафана. — Мы завтра с утра на пляж собираемся, за тобой заехать?

   Он сказал это легко, словно бы не придавая значения сказанному, но в его словах слышался скрытый смысл. Наверное, нужно было согласиться, но что-то внутри противилось этой идее, и я решила отложить решение на потом.

   — Не знаю, если надумаю, позвоню, — улыбнулась в ответ и вышла из машины. — Всем пока.

   Не дожидаясь ответа, зашагала к своей калитке, но взгляд так и норовил отыскать в темных окнах соседского дома суровое лицо бандита.

***

Ночь выдалась лунной. Огромный белый диск висел низко, почти над самым домом, освещая окрестности поселка почище прожектора. Я сидела за письменным столом, пытаясь оформить мысли в слова, но дело продвигалось туго, и большую часть времени я смотрела не на светящийся в темноте монитор, а на зловещие силуэты соседских башен. Они выделялись на фоне черной горы и казались декорацией к какому-нибудь историческому фильму. Или к фильму ужасов? Некстати вспомнился недавно просмотренный сериал «Дракула». Темные комнаты, нуар, клыкастые вампиры. Бр-р… Нашла о чем думать.

   Не успела выругать себя за неподходящие фантазии, как от высокого крыльца отделилась крупная тень. Она застыла рядом со ступеньками, постояла так немного, а потом пересекла двор, и тут же растворилась среди растущих вдоль забора кустов. В темной зелени раздался тихий металлический скрежет, похожий на звук лопаты, и приглушенное ругательство.

   «Началось, — трагически заломило руки мое альтер-эго. — Бандит решил избавиться от тела. Сейчас могилку копать будет».

   Похоже, так и есть.

   Я выключила настольную лампу, открыла окно пошире и замерла, изо всех сил пытаясь разглядеть, что происходит.

   Минуты тянулись медленно. Где-то вдалеке залаяла собака, но делала это лениво и без души, просто по обязанности. В лесу за домом ухнул филин. Лес настороженно шумел листвой, хотя никакого ветра не было.

   По коже пробежал мороз.

   «Надо было телефон у капитана взять, — мелькнула разумная мысль. — А так и на помощь позвать некого, все сама да сама».

   Хотя, с другой стороны, полицейский даже слушать меня не станет. Решит, что я опять придумываю. Ну ничего. Я ему еще докажу. Вот поймаю преступника с поличным, и тогда страж порядка совсем по-другому запоет. Может, меня даже к награде представят.

   Воображение тут же нарисовало торжественные лица людей в форме, довольного отца, блеск медали, звучащие в тишине зала благодарственные слова…

   Не успела я как следует подумать над ответной благодарственной речью, как кусты шевельнулись и тень скользнула обратно. Она кралась по двору, но выглядела больше и крупнее, чем до этого. Что за чудеса?

   Я сильнее высунулась из окна, пытаясь понять, что происходит. Как назло, луна скрылась за тучами, и видимость стала хуже.

   Эх, сейчас бы бинокль... Без него ничего не разглядеть. Плакала моя медалька!

   А что если спуститься вниз? Щели в заборе достаточно широкие, через них можно увидеть, что происходит в соседнем дворе.

   Я так и сделала. Выскользнула из дома, неслышно подобралась к деревянному «водоразделу», приникла к гладким штакетинам и... почувствовала чей-то взгляд. Он прожигал мою макушку не хуже лазера, заставляя медленно поднять голову, вытянуться по струнке и замереть, уставившись в разъяренные темные глаза. Бандитские, если уж быть точной.

   Сосед застыл по ту сторону забора, возвышаясь над ним грозной тучей, и смотрел на меня так, словно готов был убить прямо на месте.

   — Ой! — слетел с моих губ испуганный возглас.

   — Чего ты тут все вынюхиваешь? — густые темные брови нахмурились, придав и так далеко не добродушному лицу свирепое выражение.

   — Ничего, — торопливо пробормотала в ответ и даже головой для убедительности помотала. — Я просто гуляю.

   — Гуляешь? В два часа ночи?

   — Ага. Бессонница у меня, а врачи советуют подольше ходить перед сном. Вот я и…

   Договорить не смогла и показала пальцами шагающего человечка, надеясь, что это сойдет за ответ.

   Сердце билось где-то в горле. Любопытство трепыхалось примерно там же. Невидимая медаль звенела все тоньше и отдаленнее.

   — А что забыл твой нос в моем заборе?

   Похоже, сосед не впечатлился ангельской внешностью и в меру правдивым ответом.

   — Разве это ваш забор?

   Я удивленно уставилась в суровое лицо, предпочитая опустить часть про нос и свои объяснения. Хотя бы потому, что у меня их попросту не было.

   — Да, — коротко рявкнул мужик.

   В черных глазах блеснул мрачный огонек.

   — Я не знала, — покаянно вздохнула в ответ. Хотела еще для убедительности землю ножкой поковырять, но решила, что это будет чересчур. — Думала, он мой. Точнее, Пашкин.

   «Естественнее, Даша, естественнее. Знать ничего не знаем, ведать не ведаем, просто гуляем».

   Сосед окинул меня тяжелым взглядом. Я прямо чувствовала, как тот проходится по коротенькой пижамной маечке и шелковым шортикам, и ощущала, как вслед за ним марширует толпа мурашек. Наверное, от холода. Ну не от страха же?

   Закончив осмотр, бандит криво усмехнулся, а я возьми, да и ляпни:

   — А хотите, я вас кофе угощу?

   Да уж, абсолютная непринужденность. Нашла же время...

   — Кофе? — в голосе соседа послышалось насмешливое удивление.— В два часа ночи?

   — Нет, не сейчас. Завтра утром.

   Я широко улыбнулась, изображая радушие и гостеприимство, а бандит молча посмотрел на меня, развернулся и пошел к своему крыльцу. А я осталась стоять, глядя ему вслед сквозь щель штакетин, и сама не знала, что чувствую. То ли страх, то ли обиду, то ли непонятно откуда взявшееся неудовлетворение.

   И откуда оно только вылезло? Не иначе, из щели в заборе просочилось.

   Оставшееся до утра время я проворочалась без сна в ставшей неудобной постели, а на рассвете поняла, что нужно как-то исправить впечатление от своей ночной вылазки, и решила наладить с бандитом дружеские добрососедские отношения. А если точнее — попросту втереться в доверие и выяснить, что он скрывает. Все мое сыщицкое нутро просто вопило о том, что в «замке» нечисто. Не будут нормальные люди просто так по двору окровавленные рубашки раскидывать. И ямы в кустах посреди ночи рыть — тоже.

   «Главное, внутрь проникнуть, — подсознание в кои-то веки решило проявить со мной солидарность. — А дальше война план покажет».

   Золотые слова…

   Оставалось только придумать, как задобрить соседа и запудрить ему мозги. С кофе промашечка вышла, надо искать другие варианты.

   «А чего тут думать? Мужик один живет, без женской заботы, пеки пирог и иди в гости, как делают все порядочные американские домохозяйки», — авторитетно заявило мое второе я.

   Уж не знаю, с чего оно американских домохозяек приплело, но идея показалась неплохой. А что? Ни один мужчина не устоит перед искушением отведать вкуснейшего пирога, приготовленного по рецепту моей мамули. Да что там! Я и сама перед этим искушением еще ни разу не устояла. Каждый раз зарекаюсь, что больше одного кусочка не съем, но разве можно удержаться, когда перед тобой лежит пышный, румяный, смачно блестящий золотисто-коричневыми боками и сохранивший жар печи пирог?

   При одном воспоминании о теплой сдобе, в животе заурчало, и я скатилась по лестнице, чтобы на скорую руку соорудить себе завтрак, быстренько смотаться в магазин за мясом и заняться «печным священнодействием».

   Через три часа все было готово. Красавец-пирог отдыхал на разделочной доске под льняной салфеткой, десяток пирожков остывали на деревянном блюде, а я перебирала вещи, пытаясь понять, в чем пойти в гости. Надеть сарафан? Так все три, как назло, слишком открытые и больше предназначены для пляжа. Джинсы? Да ну, не вариант, не хватало еще, чтобы бандит на мою задницу пялился. Шорты и топ? Тем более.

   Оставалось только платье. Легкое, в мелкий розовый цветочек, с неширокими оборками по краю — я захватила его на всякий случай, толком не представляя, куда смогу в нем пойти. А сейчас оказалось, что оно — самое то, чтобы произвести впечатление милой хорошей девочки, совершенно непричастной ни к вызову полиции, ни к каким бы то ни было козням.

   Я быстро натянула платье, заплела волосы в свободный колосок, чуть оттенила глаза карандашом и посмотрела на свое отражение. Что сказать? Картинка.

   «И кому ж такая красота достанется? — вспомнились слова папиной сестры тети Вали. — Вылитая бабушка Тая в молодости».

   Если верить фотографиям и рассказам родных, Таисия Петровна была женщиной эффектной и выходила замуж раз пять или семь — этот факт бабушкиной биографии всегда вызывал путаницу и звучал по-разному в зависимости от того, кто рассказывал. Папа мялся и наводил тень на плетень, не желая говорить точную цифру, тетя Вера деликатно упоминала троих, и только тетя Валя, ничтоже сумняся, резала правду-матку. «Семеро их было, — уверенно заявляла она. — Официальных. А уж сколько остальных, так это только самой Таисии Петровне ведомо. Красивая была, мужики ей прохода не давали».

   Меня всегда завораживало это сравнение с бабушкой. Я смотрела на старые фотографии, разглядывала хрупкую, яркую блондинку, и мечтала о том, что и меня судьба не обойдет, и рано или поздно я все-таки найду — не семерых, нет, — одного. Любимого.

   Пока что судьба не торопилась. Хотя недостатка в кандидатах я не испытывала, и вполне могла бы пойти по стопам бабули и приобрести целую коллекцию самых разных штампов, но вот как-то не лежала у меня душа связывать себя такими непрочными узами. Мне, понимаешь, крепкие подавай, как корабельный канат… Чтобы один раз и на всю жизнь.

   «Хватит философствовать, — прервал полет мысли внутренний голос. — Пояс затянула — и вперед, добывать сведения и знакомиться с бандитом».

   Послушавшись, затянула поясок потуже, пожелала себе ни пуха, ни пера, и, взяв со стола пирог, отправилась к соседу.

***

На мой стук долго не открывали. Грохот разносился по улице, где-то вдалеке залаяли собаки, цикады ненадолго смолкли, а потом застрекотали с утроенной энергией, а «замок» угрюмо смотрел на меня темными стеклами окон и безмолвствовал. Но я ведь упорная. И наблюдательная. Из дома сосед не выходил, машина в гараже стоит, значит, загадочный брюнет просто не желает меня видеть. Ха! Не на ту напал! Если уж я решила сходить в гости, то уважаемому бандиту придется оказать мне радушие и гостеприимство, хочет он того или нет.

   Я постучала сильнее.

   — Хозяева! — продублировала стук громким криком. — Есть кто дома?

   Со стороны леса раздался заливистый лай. Крупная, деловитого вида псина самозабвенно гавкала в мою сторону, но подойти не решалась. Черная, лохматая, она крутилась рядом с моим забором, приседая на задние лапы и поглядывая на меня хитрыми темными глазами, и не переставала «брехать».

   — Эй! Откройте! — снова грохнула кулаком по железной калитке.

   Пес залился лаем в унисон моему крику. Сонной обеденной тишине улицы пришел конец.

   — Хозяева!

   Собака, все так же смешно приседая, подобралась ближе и принюхалась. Черная пуговица носа отчетливо потянулась в сторону прикрытого пирога.

   — Голодный? — шепотом спросила пса. Тот с готовностью изобразил умирающего. — Подожди, вот с бандитом разберусь, тогда и тебя накормлю.

   В этот момент дверь открылась, и на крыльце показалась крупная фигура в майке-алкоголичке и длинных джинсовых шортах. Аллилуйя! Мой зов не остался без ответа!

   Я наблюдала, как сосед идет по дорожке, как блестят на солнце его черные волосы, как двигаются мощные плечи, и какими узкими смотрятся на их фоне крепкие бедра.

   Внутри что-то предательски дрогнуло. Красивый все-таки мужик, хоть и бандит.

   — Что надо? — подходя к забору, глухо спросил сосед, а я заметила, что вдобавок к четырехдневной щетине у него под глазами темные круги появились.

   А чего ж им не появиться, если кто-то ночами не спит, по двору все шастает?

   — Ну? — уставился на меня бандит.

   Он распахнул калитку и закрыл собой образовавшийся проем.

   — Здравствуйте, — широко улыбнулась в ответ и выставила вперед прикрытую салфеткой доску. — А я вам пирог принесла.

   — С крысиным ядом?

   Чувственные губы искривила издевательская усмешка.

   — Нет, с мясом.

   Я решила не обращать внимания на неприветливый тон. Что поделаешь, не понимает мужик, какое счастье ему привалило.

   — И с какого ляда этот аттракцион невиданной щедрости?

   Бандит смотрел на меня сверху вниз, и мне приходилось заглядывать ему в глаза. Между прочим, они оказались не карими, а черными. И зрачок так плотно сливался с радужкой, что разглядеть его никак не получалось. Необычное ощущение. Будто в темный колодец заглядываешь.

   — Никакого аттракциона. Просто решила познакомиться поближе, мы ведь с вами соседи, а я даже не знаю вашего имени. А на улице все остальные дома пустые, и я подумала…

   — Тихо. Не тарахти, — поморщился бандит. — И так башка раскалывается.

   Божечки, он что, еще и пьет? Иначе с чего у него с утра голова болит? Бедный… Такой молодой, а уже алкоголик.

   «Пожалуй, с пирогом мы промахнулись, — вздохнуло альтер-эго. — Надо было с холодным пивом приходить».

   Интересно, и где оно раньше было? «Американские домохозяйки, — передразнила я свой внутренний голос. — Это Россия, тут в гости не с пирогами, а со спиртным ходить принято. Теперь понятно, почему сосед от кофе отказался».

   Я посмотрела на бандита и на всякий случай улыбнулась еще шире.

   — Твоя псина? — мотнул головой мужик.

   Я оглянулась на усевшуюся в паре метров от нас собаку. Странно, и когда она отойти успела? Вроде только что рядом крутилась.

   — Моя, — решив, что лишний защитник не помешает, кивнула в ответ. А что? Пусть сосед думает, что за меня есть кому постоять. Песик крупный, такой если в руку вцепится, мало не покажется.

   — Похожа, — хмыкнул сосед. — Такая же доставучая, как и хозяйка. Так что ты там принесла? — не давая мне возразить, уточнил он и принюхался так же, как это делал пес. — Пирог? Давай его сюда и уматывай.

   Не успела я произнести ни слова, как сосед забрал у меня из рук разделочную доску, захлопнул перед моим носом калитку и пошел к дому. Вот же неандерталец!

   — А познакомиться? — поднимаясь на цыпочки и провожая его взглядом, крикнула вдогонку. — Меня Даша зовут.

   Я все еще не оставляла надежды продолжить расследование.

   — Топай домой, Даша, — махнул свободной рукой сосед и, не оглядываясь, вошел в «замок».

   М-да, вот тебе и сходила в гости. Что называется, первый блин комом. Хотя, какой уж тут блин? Целый пирог.

   — Ну что? — повернулась я к вывалившей розовый язык псине. — Пойдем, кормить тебя буду.

   Пес мгновенно оказался рядом и преданно заглянул в глаза.

   — Интересно, хозяин у тебя есть? — идя к дому, спросила приблуду.

   Тот самозабвенно трусил за мной, и на его крупной черной морде отчетливо читалось полное довольство жизнью. Казалось, пес был свято уверен в том, что я и есть его новая хозяйка.

   — Сидеть, — дойдя до крыльца, приказала неожиданному иждивенцу. — Жди здесь, в дом все равно не пущу.

   Пес послушно уселся рядом со ступеньками и уставился на меня с такой преданностью, что я невольно улыбнулась. Вот же хитрюга! Сразу видно, в доверие втереться хочет.

   Я вошла в дом, достала из холодильника остатки вареной курицы и кружок колбасы, положила их в миску, подумав, добавила хлеба и вынесла собакену.

   — Вот, ешь.

   Упрашивать пса не пришлось. Он одним махом проглотил угощение и снова уставился на меня с немым вопросом.

   — Не лопнешь?

   В черных собачьих глазах появилось недоумение. Действительно, о чем это я?

   — Ладно. Жди здесь.

   Я метнулась на кухню, собрала остатки еды, что брала с собой в дорогу, налила в глубокую миску воды и вынесла все постояльцу.

   Вторая порция исчезла так же быстро, как и первая. Мне в глаза снова уставился пристальный взгляд.

   — А ты случайно не обнаглел? — хмыкнула в ответ.

   Пес натурально вздохнул, растянулся перед крыльцом и положил морду на лапы. Видимо, понял, что добавки не будет.

   — Умный песик, — потрепала его по холке. — Как же тебя назвать? Может, Черныш? Да нет, как-то сильно просто. Шон? Нет, не то. Луфи?

   Собака навострила уши и завиляла хвостом. Видимо, кличка понравилась.

   — Ну и хорошо, значит, будешь Луфи.

   Я улыбнулась и пошла в дом.

   Что ж, несмотря на неудачную попытку проникнуть в «замок», кое-что полезное из моего сегодняшнего похода все-таки вышло. Вон, собакой обзавелась. С ней ночью не так страшно будет. Да и днем веселее.

   Впрочем, насчет неудачного похода в гости долго горевать не пришлось. Не успела я устроиться за ноутом, как у ворот раздался автомобильный сигнал, а следом донесся басовитый лай.

   Интересно, кого это там принесло? Неужели сосед с ответным визитом пришел?

   Я мигом слетела с лестницы, выскочила во двор, на ходу натягивая на лицо самую приветливую улыбку, и увидела знакомый «Крузак», рядом с которым прохаживался Игорь. Внутри шевельнулось разочарование. Не этого гостя я ждала.

   — Даш, мы за тобой! — опустив стекло задней двери, сверкнула щербатой улыбкой Милена. — Поехали с нами на пляж?

   Пес самозабвенно гавкал, прыгая вдоль штакетин забора.

   — Ребят, мне работать надо, — открыв калитку, посмотрела на новых знакомых.

   «Ага. Работать. Скажи лучше, вести наблюдение за преступником», — вставило подсознание.

   — Луфи, молчать! — крикнула охраннику.

   Пес гавкнул в последний раз и умолк.

   — Да ладно, поехали, — не отставал Игорь. — Обещаю вернуть тебя в целости и сохранности не позже пяти.

   Я подумала немного и махнула рукой. Действительно, чего в доме сидеть, когда совсем рядом есть море и пляж? Разве не об этом я мечтала в душном и пыльном Краснодаре?

   — Ладно. Я сейчас.

   Я метнулась в дом, натянула купальник и шорты с футболкой, прихватила сумку и выскочила во двор.

   — Луфи, остаешься за старшего, — велела своему охраннику, закрыла калитку и прыгнула на переднее сиденье услужливо открытой Игорем машины.

   — Я так и знала, что ты согласишься, — радостно проорала мне в ухо Милена. — А Игорек сомневался, — стукнула она Игоря по плечу. — Ну что, поехали?

   «Крузак» тронулся с места, развернулся и медленно поплыл по улице. Я оглянулась на дом, а потом невольно скосила глаза на соседский «замок».

   На высоком, украшенном тяжелым кованым козырьком крыльце стоял сосед и провожал наш автомобиль задумчивым взглядом.

   Сердце тревожно екнуло. Что, если бандит надумает довершить свое черное дело? И меня рядом не будет.

   — Луфи! Охраняй дом, я скоро вернусь! — высунувшись в окно, громко крикнула псу, хотя информация предназначалась не столько ему, сколько соседу.

   А что еще оставалось делать? Теперь бандит точно побоится от трупа избавляться. Ну или что он там в саду закапывать собирался?

ГЛАВА 3

Вернулась я действительно быстро. Тревога и нетерпение не давали расслабиться, и я никак не могла настроиться на отдых в веселой компании. Москвичи шутили, дурачились, Леха, невысокий коренастый парень, смешно рассказывал анекдоты и случаи из жизни, но все мои мысли были заняты оставшимся без присмотра бандитом, и в четыре часа я попросила Игоря отвезти меня домой.

   — Даш, я хотел спросить, — когда машина остановилась у моих ворот, серьезно посмотрел на меня Астахов. — У тебя кто-то есть?

   Я глядела на симпатичного блондина и медлила с ответом. Если скажу, что нет, то уже ничто не остановит напористого красавчика от ухаживаний, а я до сих пор так и не поняла, нужно мне это счастье или нет. Как-то не лежала душа к краткосрочным акциям. Да и Игорь не казался воплощением серьезности.

   — Я недавно рассталась с парнем, — ответила полуправду, не уточняя, что с момента расставания прошло уже полгода.

   — Приехала сюда залечивать душевные раны?

   — Можно и так сказать.

   — Даш, ты не обидишься, если я скажу, что ты встречалась с идиотом?

   — Неужели?

   Я усмехнулась и посмотрела на Игоря. Нет, парень, конечно, красивый, вот только меня его красота почему-то не цепляет. Может, мне вообще не нравятся блондины?

   Я попыталась вспомнить своих бывших. Ну да, светловолосых среди них не было. Хотя там и вспоминать-то особо некого — на первом курсе меня угораздило связаться с Митькой Селивановым, папиным стажером, и я даже думала, что влюблена, и с замиранием сердца ждала предложения руки и сердца. Правда, потом случайно узнала, что Митька встречался со мной по поручению моего родителя, и вся любовь испарилась, как и розовые очки, сквозь которые я смотрела на мир. Папа пробовал провернуть фокус с подставными женихами еще пару раз, но я уже была начеку и научилась вычислять «засланных казачков» почти моментально. Так что его лизоблюдам практически ничего не перепало. Так, несколько поцелуев и благосклонно выслушанных признаний в любви. А потом был Кирилл, которого я и выбрала-то только потому, что была твердо уверена в его непричастности к папиным интригам. Но и с ним ничего не получилось.

   — Только идиот мог отпустить такую девушку! — вернул меня в настоящее голос Игоря. Он зазвучал ниже, в нем появились вкрадчивые чувственные нотки. Моей щеки коснулись прохладные пальцы, синие глаза приблизились, и в них застыло напряженное ожидание. Еще секунда, еще миллиметр, и наши губы соединятся. Может, отпустить себя и поддаться?

   — Извини, мне нужно идти, — отстранилась я.

   Мне не хотелось сейчас ничего решать. И заставлять себя тоже не хотелось. Поцелуй — это желание двоих и обоюдное стремление навстречу. А в нашем случае игра пока шла в одни ворота.

   — Даш, я все равно тебя добьюсь, — совершенно серьезно сказал Игорь.

   — Давай не будем торопиться? Боюсь, я пока не готова к новым отношениям, — посмотрела в горящие синие глаза и выскочила из машины.

   «Любви не учат, а еще любви не учатся, и получается не все, а что получится, — неизвестно откуда всплыли в голове слова песни. — Любовь — загадка, и разгадки не видать, не знаю, как ее смогли мы разгадать».

   Ага. Это точно, загадка. Вот только разгадки у нее нет. Или ее самой тоже нет?

   — Завтра я заеду, — перегнувшись через сиденье, крикнул мне Игорь.

   — Нет, не стоит. На завтра у меня другие планы, — решительно ответила я и, заприметив в соседнем дворе знакомую темную макушку, заторопилась домой.

   Луфи встретил меня радостным лаем. Стоило захлопнуть калитку, как пес поднялся на задние лапы, положил передние мне на плечи и заглянул в лицо с таким умильным видом, что на душе стало тепло. Вот уж действительно, хотите узнать, что такое настоящая любовь — заведите собаку.

   — Соскучился? — потрепала густую шерсть иждивенца.

   Луфи радостно гавкнул, я погладила его, а сама скосила глаза на чужой забор. Бандит стоял спиной ко мне, рядом с печью, и мешал прогоревшие угли. Интересно, что он там жег?

   Интуиция мгновенно подняла голову.

   — Добрый вечер! — дождавшись, пока «Крузак» Игоря исчезнет за поворотом, громко поздоровалась с соседом.

   Тот обернулся и смерил меня тяжелым взглядом.

   — Погодка сегодня хорошая, да? — не обращая внимания на явную неприветливость бандита, широко улыбнулась я.

   А что? Мне не жалко, могу поделиться хорошим настроением с кем угодно, даже с соседом. Тем более что оно ему точно не помешает. Может, хоть улыбаться научится.

   Луфи опустился на четыре лапы и принялся нарезать круги, бегая по участку и оглашая его громким лаем, а я подошла ближе к забору и в ожидании ответа уставилась на соседа.

   — Надолго приехала? — не поддавшись на мою попытку завязать светскую беседу, спросил тот.

   Небритое лицо выглядело напряженным. Густые брови сошлись на переносице, темные глаза смотрели из-под них с хищным прищуром, губы были плотно сжаты. Красивые губы, кстати, с твердой складкой, тоже родом из старых вестернов.

   — Планировала на две недели, но, скорее всего, задержусь дольше.

   Луфи остановился рядом и согласно гавкнул. Физиономия соседа скривилась.

   — Я книгу пишу. Пока не добью последнюю главу, не уеду — зачем-то пояснила я.

   — Писательница, значит? — усмехнулся бандит. Он демонстративно оглядел меня с ног до головы и выдал короткий вердикт: — Не похожа.

   — Чего это?

   — Как-то я иначе писателей представлял.

   — Старыми, седыми, и с сигаретой в длинном мундштуке?

   — Примерно.

   Я понимающе хмыкнула. Большинство моих знакомых придерживались таких же взглядов.

   — Это штамп, — заверила соседа. — Да и не писатели сейчас, а просто авторы. Я вот, например, автор детективов.

   — Понятно.

   В глазах бандита мелькнула досада. Видимо, дошло, что ситуация осложнилась наличием наблюдательного свидетеля.

   — И что нужно, чтобы ты побыстрее дописала свою книжку? — после секундной паузы спросил сосед.

   Серьезно так спросил. Вдумчиво.

   — Вдохновение, — ответила чистую правду.

   А что? Так и есть.

   Первые мои книги вышли одна за другой, и дались мне легко, на одном полете мысли. А вот потом наступил затык. Я как раз познакомилась с Кириллом, и вдохновение, или как называют его в авторско-читательской среде, Муз, напрочь исчезло, как будто его никогда и не было. И следующие несколько историй писались тяжело — с бесконечными отступлениями и переделками, с долгими сомнениями и спорами с редактором. В одном из таких споров Сергей Николаевич и изрек бесценную фразу о том, что мне срочно надо сменить мужика. «Этот твой тюлень на тебя плохо влияет, — в сердцах высказался он. — Пока ты с ним не связалась, у тебя истории огонь были. А сейчас — уснуть можно. Где страсть, Даша? Где юмор? Что ты мне прислала? Ты сама понимаешь, что это никуда не годится?»

   — И где взять это ваше вдохновение? — сосредоточенно нахмурился бандит, видимо, раздумывая, как побыстрее спровадить меня из поселка.

   — Влюбиться нужно, — не задумываясь, ляпнула в ответ.

   — В кого?

   — Да без разницы. Главное, чтобы вдохновение появилось.

   Господи, что я несу? Какая любовь?

   — Белобрысый этот, на крузаке, — посмотрел мне в глаза бандит. — Он для вдохновения годится?

   — Не знаю, не поняла еще.

   — Так быстрее соображай.

   — Я так не могу.

   — Чего там мочь-то? — хмыкнул сосед. — Бабы такие вещи сразу секут.

   — А вот я не секу. Может, потому что не баба?

   Я вскинула голову и с вызовом посмотрела на собеседника.

   — Тю! А кто же ты?

   На суровой физиономии мелькнуло удивление.

   — Девушка.

   — Оно и видно, что девушка, — усмехнулся сосед.

   Он разровнял прогоревшие угли, посмотрел на меня тяжелым оценивающим взглядом и сказал:

   — В общем, так, девушка. Советую как можно быстрее разобраться со своими загонами, написать эту чертову книжку и свалить отсюда. А до тех пор, если еще раз увижу, что ты за мной следишь, голову откручу, поняла? И никакое вдохновение не понадобится.

   Я тихо икнула. Луфи громко гавкнул.

   — Поняла, я спрашиваю? — повторил бандит.

   — Да, — закивала головой, чувствуя, как быстро колотится сердце.

   — Вот и молодец. Топай домой.

   — А чего это вы мне указываете? Я в своем дворе, что хочу, то и делаю, — попробовала возмутиться в ответ, но бандит зыркнул на меня так, что я тут же исправилась: — Но вы правы, мне действительно пора. Книгу писать нужно. Луфи, идем, — позвала я пса и медленно, стараясь не терять достоинства, направилась к крыльцу.

   Внутри тонко дрожала незнакомая струна. И хотелось то ли выругаться, то ли рассмеяться. Истерически. Это ж надо? Командир нашелся! И кто? Бандит недоделанный!

   «Некультурная личность, далекая от литературы, — поддакнуло подсознание. — Безграмотный неандерталец!»

   Надо же, как благотворно влияет «отдых в горах» на мое второе я. Если так пойдет и дальше, то никакого доктора Джекилла и мистера Хайда и в помине не останется, и вернусь я домой цельной и гармоничной личностью. А если еще и с книгой…

   — Луфи, охраняй дом, — велела псу и захлопнула за собой дверь.

   А потом поднялась наверх, забралась в ванну, смыла с себя морскую соль и после этого устроилась за ноутом с твердым намерением дописать главу. А очнулась уже далеко за полночь, когда вместо одной на экране монитора высвечивались целых две главы и половина третьей. Надо же, вдохновение появилось. Чудеса какие-то…

   Взгляд метнулся к окну и остановился на башнях соседского дома. В одной из них горел свет. Я выключила настольную лампу, толкнула створку и высунулась наружу, вглядываясь в мелькающую в светлом прямоугольнике тень. Как и все тени, эта тоже выглядела странно. Слишком большие руки, нелепо согнутая спина, непропорционально крупное тело…

   Тут свет погас, и я отпрянула от окна, опасаясь, что бандит меня заметит.

   «Бандит, бандит, — проворчало подсознание. — Ты хотя бы имя его узнала. А то какой-то безымянный персонаж получается».

   Можно подумать, я не пыталась! И на кофе зазывала, и с пирогом с утра поперлась, а этот даже спасибо не сказал.

   Ну ничего. Все равно узнаю. Вот прямо завтра подкараулю его во дворе и спрошу.

   Успокоенная этой мыслью, я рухнула в постель и моментально уснула. И погрузилась в сон, в котором бегала за соседом с блокнотом и ручкой и пыталась взять интервью.

***

Утро подвергло мои планы коррекции. Нет, я и рада была бы воплотить их в жизнь, но бандит словно сквозь землю провалился. Я слонялась по двору, поглядывала в сторону соседского дома, затеяла игру с повизгивающим от счастья Луфи, но за чужим забором стояла оглушающая тишина. И шторы на окнах замка были плотно закрыты. Вот и думай, то ли спит бандит, то ли в город подался.

   Промучившись до обеда, я прогулялась к магазину, попыталась вызнать у продавщицы, знакома ли та с моим соседом, но Людка оказалась женщиной необщительной, что само по себе удивительно для человека ее профессии, и ни на один мой вопрос вразумительно ответить не смогла. Пашка, которому я позвонила, тоже ничего толкового не сказал. «Даш, да я же был там всего пару раз, и никого из соседей не видел», — пояснил он и стал расспрашивать о том, как мне отдыхается, как пишется книга, как живется, и не скучаю ли я по краснодарским пробкам.

   В общем, никакой информацией я не разжилась, зато от души пообщалась с другом. Нажав отбой, замерла на месте и задумчиво посмотрела на соседствующей с магазином пункт полиции. Было у меня желание зайти в него и поболтать с капитаном, но я вспомнила наше недавнее расставание, и решила пока не напоминать о себе. Слишком мало времени прошло. Вряд ли Девяткин будет рад меня видеть.

   Побродив вокруг закрытой церкви, сделала пару снимков на телефон, позвонила мамуле, выслушала ценные советы далеко не заплывать и вовремя ложиться спать, и задумалась. На пляж идти не хотелось, книгу писать — тоже. Взгляд задержался на уходящей в лес гравийке. Может, прогуляться? А что? Если есть дорога, значит, местные по ней куда-то ходят. Диких зверей здесь нет, я специально узнавала, а так, может, хоть ежика какого-нибудь встречу. Да и просто между деревьями поброжу, подышу полезным хвойным воздухом, наберусь новых впечатлений.

   Надвинув шляпу поглубже, решительно свернула к лесу и зашагала по шуршащей под ногами гравийке. Она завела меня под зеленые кроны, и все вокруг тоже стало казаться зеленым — и проглядывающее сквозь ветки небо, и прячущиеся между листвой косые солнечные лучи, и паутинка, дрожащая между стволами осин, и даже мои руки.

   Шагалось легко. От земли тянуло прохладой — июньская жара была слишком поверхностной, она еще не успела прогреть «внутренности» горы, — птицы весело щебетали и перепрыгивали с ветки на ветку, а я шла за ними и думала о соседе. Странный он все-таки. Живет один, ни с кем не общается, даже женщин не водит. Просто затворник какой-то. Интересно, куда он пропал?

   Я вспомнила крепкую фигуру, широкий разворот плеч, мужественное лицо. Красивый, зараза. Если б еще не был таким грубым…

   «Слышь, Даш, может, нам роман закрутить? — встрепенулось альтер-эго. — А что? У писателя должен быть богатый опыт. Вот как ты собираешься писать о любви Ларисы и Баженова, если у тебя ничего похожего не было?»

   Мысль оказалась такой неожиданной, что я споткнулась о выступающий из земли корень и едва не упала. А потом тихо пробормотала ругательство и огляделась по сторонам. А что это так тихо кругом? И птицы куда-то делись. И дорога уже не такая широкая. Похоже, я зашла немного дальше, чем планировала.

   Я поправила сползающую на глаза шляпу, посмотрела направо и окаменела от страха. Чуть впереди, посреди небольшой поляны, спиной ко мне стоял огромный бурый медведь. Он странно вертел башкой и хаотично махал большущими лапами. А еще издавал рыкающие звуки, от которых у меня по коже пробежала целая толпа мурашек.

   От неожиданности я икнула, отступила на шаг, снова споткнулась о предательский корень, а потом заорала от страха и ломанулась к поселку. И в тот момент не думала ни о том, чтобы замолчать, ни о том, чтобы остановиться и прикинуться пеньком, ни о прочих правилах поведения при встрече с медведем.

   А ведь я их читала. Вот как раз перед отъездом в «самое счастливое место на земле».

   Шляпа зацепилась за ветки и осталась где-то позади, щебенка под ногами противно скрипела, а я, не переставая кричать, преодолела расстояние до поселка, выскочила на дорогу, ведущую к оврагу, и понеслась что было мочи, пока не врезалась в какое-то препятствие. Длинные ноги в линялых джинсах, черная футболка, обтягивающая мощный торс, небритый квадратный подбородок…

   Не переставая верещать, подняла голову выше и наткнулась на сумрачный взгляд.

   — Что случилось? Чего голосишь? — встряхнув меня за плечи, рыкнул сосед.

   Я слышала его, но не могла остановиться — смотрела в прищуренные темные глаза и продолжала кричать. Внутри что-то заклинило, и меня никак не отпускало. И вроде умом понимала, что опасности нет, а замолчать не могла.

   — Как там тебя? Даша! Прекрати визжать! — снова встряхнул меня сосед.

   Я кивнула и заверещала еще громче. Похоже, какой-то предохранитель внутри полетел.

   Бандит окинул меня задумчивым взглядом, словно прикидывая, что со мной делать, а потом наклонился, сгреб в охапку и закрыл рот смачным поцелуем. От неожиданности я растерялась, а спустя пару секунд очнулась и попыталась выбраться из не слишком ласковых объятий, но гора мускулов держала крепко.

   Крик захлебнулся. Внутри что-то дернулось. Руки тоже дернулись и взлетели вверх, обняв могучую шею, а поцелуй все длился. Он был горячим. Очень горячим. И таким… Таким… Все-таки мужчины из старых вестернов умеют целоваться! Эта мысль была последней разумной из тех, что еще оставались в моей голове.

   А дальше началось сумасшествие. Все внутри горело, земля под ногами исчезла, да что там? Мир исчез. А мы стояли посреди пыльной улицы и не могли оторваться друг от друга.

   Стон, больше похожий на рык… Это мой? Или его?

   А, какая разница?

   Вроде, его. Или мой?

   Как жарко… Солнце греет так сильно… Или это не солнце?

   Тоже без разницы.

   Тело плавилось, мне казалось, в нем не осталось ни единой косточки, мозг пребывал в благостном розовом тумане, сердце билось громко и часто, а в душе поднималось что-то мощное и незнакомое — оно росло, ширилось, переполняло искрящейся радостью…

   — Чего кричала? — резко отстранившись, спросил бандит, и меня будто с небес на землю опустили. — Даша? — нахмурился он, а я смотрела на него и никак не могла отдышаться. — Ну?

   — Медведь, — с трудом выговорила в ответ и махнула рукой в сторону леса.

   — Какой еще медведь? — не понял сосед.

   — Живой. Бурый. Большой, — отрывисто обрисовала косолапого.

   — Ты что, на солнце перегрелась? — с сомнением посмотрел на меня мужчина. — Откуда здесь медведи?

   — Не знаю, но я его видела!

   — Похоже, все-таки перегрелась, — глядя на меня с непонятным выражением, протянул сосед. — Мама не учила, что на юге нужно шляпу носить?

   — Я была в шляпе. Она… там, потерялась где-то, — машинально ответила на вопрос и уставилась на бандита, только сейчас сообразив, что произошло. — Вы меня поцеловали, — то ли обвиняя, то ли удивляясь, пробормотала я.

   — И что? Нужно же было как-то привести тебя в чувство?

   На красивых губах появилась усмешка, от которой внутри снова что-то задрожало.

   — Нет, можно было, конечно, отвесить тебе оплеуху, но я побоялся, что не рассчитаю силу.

   В черных глазах мелькнул издевательский огонек, и меня словно пружиной подкинуло.

   — Вы только что нарушили мое главное правило, — задрав подбородок, чтобы казаться выше, заявила соседу. — Я не целуюсь с незнакомыми мужчинами.

   — Принципиальная? — хмыкнул сосед.

   — Именно. И теперь вы просто обязаны…

   Договорить я не успела.

   — Даже не рассчитывай, — резко оборвал меня бандит.

   Он стряхнул застрявший за воротом рубашки кленовый листок и взглянул на меня так, словно раздумывал, как удобнее меня прибить.

   — Чего не рассчитывать?

   — Жениться не буду.

   — Больно надо! — фыркнула в ответ. — Даже не представляю вас в роли мужа. Нет, проблема решается проще. Вы говорите свое имя, мы обмениваемся обычными при знакомстве любезностями, и расходимся по домам. Приличия соблюдены, принципы — тоже, и можно спокойно жить дальше, поддерживая добрососедские отношения и вежливо кивая друг другу при встрече.

   Я выжидательно посмотрела на соседа. Внутри все еще что-то трепыхалось и горело, при одном взгляде на усмехающиеся губы щеки обдавало жаром, но я упорно старалась выровнять дыхание и не реагировать на предательство собственного организма. Не хватало еще влюбиться в какого-то грубияна!

   — Все-таки надо было оплеуху выбрать, — устало вздохнул бандит.

   — Чего уж теперь? После драки кулаками не машут. В нашем случае, после поцелуя. Так как, говорите, вас зовут?

   — Не отвяжешься? — безнадежно посмотрел на меня сосед.

   — Сами понимаете, принципы.

   Я развела руками и улыбнулась той самой улыбкой, которую Пашка обычно называл вредной. Видимо, на бандита она тоже подействовала. Он нахмурился, посмотрел на меня так, будто взвешивал какие-то за и против, и неохотно представился:

   — Илья Баженов, бизнесмен из Москвы.

   С моих губ слетел нервный смешок. Баженов… Ну надо же! Какое совпадение!

   — Я сказал что-то смешное? — прищурился мужчина, а я смотрела на него и изо всех сил пыталась сдержать вернувшуюся истерику. Встреча с медведем, теперь вот книжный бандит, побратавшийся с моим реальным соседом… Пожалуй, для одного утра это было слишком.

   — Даша?

   Взгляд соседа потяжелел.

   — Нет, что вы, ничего смешного. Очень приятно, Илья. Я — Даша Синицына, автор детективов.

   — Это я еще с прошлой встречи запомнил, — хмыкнул Баженов, и его взгляд остановился на моих губах.

   Щеки обожгло жаром. Внутри снова вспыхнули горячие искры. Мне даже показалось, что они выплеснулись и закружили между нами, ощутимо горячие и яркие. И захотелось сделать шаг вперед, закинуть руки на плечи Ильи, закрыть глаза, коснуться губами щеки, сдвинуть их чуть ниже…

   — Мой тебе совет, Даша, — в голосе бандита появились хриплые нотки. — Сиди дома и пиши книгу. И не лезь, куда не надо, иначе в следующий раз можешь и на тигра нарваться.

   Илья криво усмехнулся, провел пятерней по густым волосам и пошел к своему дому. А я смотрела на движения его… хм… пятой точки и понимала, что не могу придумать достойного ответа. Бойкое обычно воображение молчало, покоренное бандитской харизмой. Что ж, один ноль в пользу соседа. Но не стоит отчаиваться. Я обязательно найду способ поставить его на место.

   «Правильно, Дарья, нельзя сдаваться, — поддержало второе я. — Ты ведь понимаешь, что просто не имеешь права отказываться от дальнейшего знакомства? Где ты еще такого типажного мачо найдешь? Это же просто находка для книги — вот прямо бери и пиши. И фамилия, опять же. Не зря его Баженовым зовут, как и твоего героя».

   Это да. Вот только что делать с подгибающимися коленками и тонко дрожащей внутри струной? Умеет же, гад, целоваться. Теперь понятно, почему плохие мальчики так нравятся хорошим девочкам. Раньше у меня подобного опыта не было, а оно, оказывается, вон как…

   Я вздохнула и пошла к дому, продолжая думать то о соседе, то о медведе. Если косолапый мне не привиделся — а он не привиделся, — то нужно что-то делать. Пашкин дом последний на улице, сразу за ним начинается лес, ну как медведь унюхает еду и придет? Надо у Пашки ружье поискать. Если есть рога и шкура неопознанного зверя, то должно быть и оружие. А с ним мне никакой медведь не страшен.

   Воодушевленная этими мыслями, я перерыла все шкафы в доме, осмотрела кладовку и подвал, но кроме лопат, граблей и поломанной тяпки ничего не нашла.

   И что теперь делать? Как прикажете защищать свою жизнь от диких животных?

   Эх, все-таки придется обращаться к Девяткину. Должен же он доложить начальству о появлении медведя в непосредственной близости от курортных мест?

   Я быстро переоделась, натянула кепку вместо утерянной шляпы, и потопала в поселок.

***

Двери опорного пункта были гостеприимно распахнуты, и это показалось мне хорошим знаком. Я вошла внутрь, миновала крошечный коридор с казенными синими стенами, стукнула для приличия по хлипкой филенке единственной двери и заглянула в кабинет. Открывшаяся картина заставила замереть. На продавленном диванчике, головой ко входу, лежал и тихо постанывал полураздетый Девяткин, а продавщица Людка ритмично массировала ему поясницу своими сдобными руками и ласково приговаривала:

   — Ну вот, Витенька, сейчас еще спиртиком разотру, и полегчает. А вечером баньку растоплю, попаришься — и всю боль как рукой снимет.

   — Банька у тебя, Людок, знатная, — согласно промычал капитан. — А если еще и абрикосовой нальешь...

   Я уже хотела тихонько ретироваться, но тут Виктор Семенович открыл глаза и уставился на мои ноги. Потом поднял взгляд выше, медленно побагровел, и мне как-то сразу стало понятно, что помощи тут ждать не стоит.

   — Снова ты? — волком посмотрел капитан, а Людка вытерла руки полой халата и уставилась на меня со своим обычным равнодушием. Не женщина, а параскеевский сфинкс какой-то.

   — Я, — радостно улыбнулась в ответ, свято уверенная в силе добра и позитива.

   — И какая нелегкая тебя принесла? — прокряхтел Девяткин.

   Он с трудом поднялся с дивана и натянул рубашку, упаковав в нее выступающий трудовой мозоль. Пуговицы на нем сошлись с трудом.

   — Я сегодня медведя видела, — поспешила сообщить важную новость.

   — В зоопарк ездила? — хмыкнул Девяткин.

   Он прошел к столу, но садиться не стал, навис над ним надутым шариком и смотрел на меня, как на надоедливую муху. Людка устроилась на диване, переводя взгляд с меня на капитана и обратно.

   — А мне, значит, рассказать пришла, — хмыкнул Виктор Семенович и внезапно посуровел. — Я тебе что, папа? Чего ты ко мне со всякой ерундой шляешься?

   — Это не ерунда! Я в нашем лесу медведя видела, живого.

   — Ты на солнце перегрелась? Откуда у нас медведи?

   Девяткин смотрел на меня, как на полную дуру, и мне стало обидно. Ну почему никто не верит?

   — Я у него не спрашивала, — с вызовом посмотрела на капитана. — Но нужно принять какие-то меры, сообщить начальству, предупредить местное население об опасности.

   — Во дачники пошли, — повернулся к Людке Виктор Семенович. — Никакого покоя от них нет. И чего тебе на море не отдыхается? — посмотрел он на меня. — Топай на пляж и не забивай мне голову всякой ерундой.

   Он махнул рукой, словно прогонял глупую муху, и добавил:

   — И спиртным не злоупотребляй, а то не только медведя — тигра увидишь.

   Да что ж такое-то? Они с Баженовым что, договорились?

   Я молча развернулась и покинула неприветливый пункт полиции, в который раз убедившись, что глупо рассчитывать на мужчин.

   «А чего это глупо? — тут же подсуетилось альтер-эго. — Ладно, капитан, он старый и неповоротливый, и радикулит у него, опять же. Надо к бандиту идти. Может, лишний пистолет даст — у него же должен быть пистолет? Или пусть охраняет улицу по ночам, все равно без дела по двору шатается».

   Мысль пришлась мне по душе. Действительно, это же замечательный повод познакомиться поближе и втереться в доверие. Напуганная девушка ищет защиты у мужественного мачо — что может быть лучше?

   На ум сразу пришли Кинг-Конг и его блондинка. Если уж чудовище перед силой красоты не устояло, то каковы шансы у обычного мужика?

   Я сняла кепку, стянула с волос резинку, расчесала их пальцами, придавая облику легкую небрежность, и припустила к дому. На тянущийся вдоль поселка лес поглядывала с настороженностью. Кто знает, где сейчас медведь? Может, он за мной из-за деревьев наблюдает? Страх снова попытался взять за горло. Правда, я утешила себя тем, что среди бела дня ни один нормальный медведь в поселок не сунется, но шаг прибавила.

   До Виноградной оставалось всего несколько метров, я уже видела башни соседского «замка», когда мимо на скорости пролетела черная «бэха» и, даже не притормозив, исчезла за поворотом.

   Я остановилась и расстроенно вздохнула. И у кого теперь, спрашивается, защиты просить?

   «Да, Дашка, накрылся твой план», — поддержало подсознание.

   Можно подумать, без него я бы не догадалась.

   Страх вернулся и по-хозяйски наложил лапу на горло. Сердце забилось быстро, как у зайца. Улица казалась вымершей, даже цикады примолкли, и я только сейчас поняла, что наличие соседа создавало иллюзию безопасности. Вот такой парадокс — вроде, бандит, а с ним, оказывается, было не страшно. А сейчас он уехал, и сразу всякие ужасы в голову полезли.

   Я припустила быстрее, утешая себя на ходу, что забор крепкий, и его ни один медведь не одолеет.

   Дома было на удивление тихо.

   — Луфи! — позвала я, но пес как сквозь землю провалился. Ни во дворе, ни за калиткой его не было. Похоже, все «мужики» меня бросили. Как только возникла опасность, так и свалили подальше.

   Я вошла в дом, поднялась в свою комнату, в расстройстве уселась за ноут и изобразила название девятой главы. А потом подумала немного, написала несколько строк, почувствовала, что дело пошло и погрузилась в работу, забыв и о медведе, и о соседе, и о предателе Луфи.

   За окном потемнело, по козырьку забарабанили крупные капли, в комнате запахло дождем, мокрой землей и липой. Ветер с силой захлопнул оконную створку и та жалобно задребезжала.

   Я оторвалась от черновика.

   Странно. Вроде по прогнозу никакого дождя не было. Я еще до отъезда специально посмотрела — три недели жары и ни одного облачка. Но вот же она, туча, огромная, сизая, с клочьями тумана по краям, висит прямо над соседским «замком» и поливает окрестности с силой пожарного брандспойта, скрывая от глаз высокие башни.

   Я потянулась, закрыла окно и замерла, разглядывая темный нахохлившийся «замок». Видимо, сосед еще не вернулся. Фонарь на крыльце не горел, да и в самом доме света не было.

   И Луфи где-то носит. Вот куда он делся? Промокнет, как собака.

   Я расстроенно наблюдала за мутным потоком, бегущим по улице, и думала о том, где носит моего приблуду, когда под окном раздался тихий вой. У меня по спине побежали мурашки. Тут что, еще и волки есть?

   «Ну да, как в сказке «Теремок», только наоборот. Там медведь последним пришел, а тут — первым, а за ним, видимо, все остальные подтянутся», — подбодрило подсознание.

   Я приоткрыла сопротивляющуюся створку и посмотрела вниз.

   — Луфи?!

   Несчастный пес, мокрый и взъерошенный, поднял морду и жалобно гавкнул.

   — Где ж тебя носило? Иди к крыльцу, я сейчас спущусь.

   Я захватила из ванной полотенце, слетела по лестнице, открыла дверь и запустила страдальца в дом. А потом вытерла его мокрую шерсть и лапы и повела на кухню, снимать стресс купленным в магазине кормом.

   Илья

   Дворники работали все быстрее, но справиться с потоком воды уже не могли. Проклятый дождь. Лил сплошной стеной, размазывая непогоду по лобовому стеклу с тупой настойчивостью, и конца ему не предвиделось.

   Черт! Стоило подумать о настойчивости, как перед глазами снова возникло симпатичное лицо с искрящимися глазами — синими, как морская вода в ясный день, и живыми, смешливыми, солнечными. Да и сама девчонка была словно светящейся — яркой, брызжущей неуемной энергией и молодостью. Снова вспомнился вкус сочных ягодных губ, нежная загорелая кожа, золотистые завитки на шее. Пах тут же отреагировал. Черт! Зачем только поцеловал эту Дашу? Как затмение какое нашло. Смотрел на нее, а в душе что-то тонко звенело — острое, забытое, молодое. И захотелось ухватить это ощущение, распробовать, отхлебнуть, как сладкое малиновое вино, расслабиться хоть на минуту.

   Расслабился. Так ударило изнутри, что забыл обо всем, даже о звере. А тот и рад. Подошел к самой коже. Заинтересовался. Когтями вылез, зрение изменил, принюхался. Теперь я эту Дашу за километр учую, если не дальше.

   Дождь превратился в потоп и заставил отвлечься от мыслей о соседке. Вовремя, ничего не скажешь. Если не притормозить, можно съехать с трассы. Нужно где-то приткнуться и переждать непогоду.

   Поворот, еще один, свет от фар встречных машин кажется размытым, дорога плывет под колесами, разметки не видно. Где-то тут должна быть заправка, не проскочить бы. Смутные очертания деревьев, укрепленный сетками склон, редкие дома — все мелькает мимо серыми пятнами. Кажется, справа светится вывеска. Точно.

   Я съехал с дороги, остановил машину рядом с минимаркетом и посмотрел в глаза своему отражению. Зрачки почти слились с радужкой, выдавая мечущегося под кожей зверя. Плохо. После неудачного оборота тот слишком непредсказуем, никогда не знаешь, что взбредет ему на ум в следующий момент.

   Мышцы шеи свело судорогой, и я беззвучно выругался. Спрашивается, какого черта сорвался с места? Нужно было оставаться дома, знал же, что дождь будет. Но как остаться? Сил уже нет от любопытства соседки отбиваться. И чего она в местной глуши забыла? Писательница…

   Снова вспомнилась тоненькая фигурка, застывшая на тропе, испуганное лицо, громкий крик. И недоумение зверя. И собственная злость.

   Черт! Как эту девчонку в лес занесло? Специально ушел подальше, чтобы никого не встретить, и ведь почти получилось! Оставалось совсем немного. Если бы не эта… Даша.

   С самого первого дня, как она появилась, от нее одни неприятности. Приметливая оказалась. Любопытная. И кровь углядела, и выводы сделала, и местного мента привела, черт бы ее побрал! До сбора клана остается все меньше времени, а я так ничего и не добился.

   «Вот, держи ключи от дачи, — снова прозвучал в голове голос Германа. — Там тебе никто не помешает. Лес, горы, тишина, местных мало, да и нелюбопытные они. Постарайся договориться со зверем».

   Все так и было. Вот только дядя не учел форс-мажор в виде приезда любопытной длинноногой блондинки. И чего, спрашивается, приперлась? Такие, как она, обычно в Сочи отдыхают, на многолюдных пляжах, чтобы было перед кем покрасоваться и сразить наповал своими формами.

   В памяти, почти против воли, снова всплыло симпатичное лицо с милыми ямочками на щеках, тонкие щиколотки, хорошая грудь, то ли третьего, то ли четвертого размера, изящные длинные руки — всегда нравились женщины с такими руками. И волосы — густые, золотистые, того сочного солнечного цвета, какого не добиться никакими красками. С таким родиться нужно. В другое время обязательно приударил бы, но сейчас присутствие девчонки мешало. Точнее даже, не мешало, а просто бесило. Три попытки оборота — и каждый раз все срывается из-за этой самой Даши Синицыной. Стоит только настроиться и позвать зверя, как маленький любопытный нос тут же оказывается рядом, заставляя медведя уходить под кожу.

   Черт бы побрал проклятую аварию…

   При одной мысли о взрыве голову прострелило болью. Можно ли было тогда, три года назад, поступить по-другому? Этот вопрос я задавал себе, наверное, сотню раз, и каждый раз понимал: — нет, нельзя. И доведись снова стать перед выбором, поступил бы так же. Даже зная, что потеряю зверя.

   Дождь стих, мелкие капли безобидно барабанили по стеклам, огни заправки засияли ярче — их больше не скрывали потоки воды.

   Вернуться? Или все-таки остаться в городе?

   Если бы это помогло избавиться от странного тянущего чувства, что поселилось внутри с приездом этой… Даши. Ворочается в душе что-то позабытое, беззащитное, живое, то, что много лет назад выкинул из жизни как слабость. Черт! Нельзя из-за какой-то девчонки отказываться от своих планов. Да и времени на это нет. Пусть через кровь, пусть через боль, но мне нужно вытащить зверя. И я вытащу.

   Двигатель завелся с утробным рыком. Машина тронулась с места, легко преодолела бордюр, и я вырулил на трассу.

   Хватит дурить. Нужно возвращаться домой.

ГЛАВА 4

Даша

   Утро сияло умытой синевой неба и вкусно пахло влажной травой.

   Я спустилась вниз, выдержала радостные объятия Луфи, насыпала в миску корм и занялась приготовлением завтрака, правда, мысли то и дело сворачивали на приснившийся ночью сон. Он был странным. И я словно бы не раз его видела, просто забыла об этом.

   Перед глазами снова поплыли освещенные таинственным светом луны деревья — высокие, ровные, как карандаши, и такие же тоненькие, а между ними бежала извилистая дорожка, ведущая к небольшой поляне. И я шла по этой тропке, не касаясь земли босыми ногами, а длинный подол прозрачного платья легко скользил по шуршащей прошлогодней листве. Не знаю, что это было за место, хотя во сне мне казалось, что я уже не раз бывала здесь раньше. Там, во сне, я узнавала и разлапистые ели, растущие по краям поляны, и могучий дуб, стоящий ровно в центре, и падающие с его листьев серебряные, похожие на переливающуюся ртуть капли. Помню, я протянула руки, подставила ладони под этот теплый искрящийся дождь и... проснулась. А потом еще долго лежала, боясь пошевелиться и расплескать звенящее ощущение счастья, засевшее внутри.

   Луфи громко гавкнул, возвращая меня в реальность, и я очнулась. Странный сон. Непонятный. Видимо, сознание вытеснило из памяти вчерашнее приключение и трансформировало его в подобие сказки. Впрочем, что тут удивительного? Хорошо еще, что не в кошмар!

   Пес зашелся долгим заливистым лаем, и я отвлеклась от раздумий.

   — Что? Ты все еще голодный? — с усмешкой посмотрела на своего питомца. На хитрой лохматой морде отражалась вся скорбь мира, а большие темные глаза смотрели так печально и проникновенно, что хотелось отдать последний кусок хлеба, лишь бы из них исчезло это выражение неземного страдания.

   — Ладно, так и быть, поделюсь с тобой завтраком.

   Вскоре на сковороде аппетитно зашкворчала яичница, тостер выдал поджаренные ломти хлеба, кофе обрадовал пышной пенкой и волшебным ароматом, а найденный в шкафу абрикосовый джем дополнил композицию ярким, солнечным штрихом.

   — Луфи, идем на улицу, — позвала я пса, собираясь накрыть стол в беседке. — В такое утро грех сидеть дома.

   Иждивенец согласно гавкнул и замолотил по полу пушистым хвостом, изо всех сил выражая солидарность, а я погрузила на поднос тарелки и чашку с кофе и вышла на крыльцо. Красота… Воздух благоухал смесью неизвестных цветов, влаги и скошенной травы. Лес за забором выглядел мирным и тихим, за зеленую макушку горы цеплялось маленькое облачко — белое и безобидное, ничем не напоминающее вчерашнюю тучу.

   Луфи на лету поймал кусок колбасы и попытался выпросить еще, но уже в следующую минуту увидел бабочку и кинулся ее ловить, а я насухо протерла влажный стол, выставила с подноса еду и принялась завтракать, лениво разглядывая окрестности.

   Умытый мир казался прекрасным, настроение — тоже, вот только взгляд нет-нет да и косил в сторону соседского дома. И вспоминался вчерашний поцелуй. Интересно, бандит уже вернулся?

   «Что ты его все бандитом величаешь? — вмешался внутренний голос. — У человека, между прочим, имя есть».

   Да, есть. Красивое, мужественное. Илья.

   Мысли снова свернули на вчерашний поцелуй и все, что ему предшествовало. Странно все-таки, что медведь меня не тронул. Я ведь нарушила все правила безопасности, кричала, как ненормальная, бежала от него со всех ног, вместо того, чтобы замереть и прикинуться неживой. А он даже не отреагировал. Смотрел на меня с удивлением и досадой и крутил большой башкой, словно сам не понимал, чего я так ору. И сосед как вовремя появился. Если бы не он, не знаю, сумела бы я замолчать или так и голосила бы до самого вечера.

   «Надо выяснить, дома он или нет, — тут же встряло альтер-эго. — Поблагодарить человека».

   — Пирог печь не буду, — буркнула вслух и подумала, что это становится нехорошей традицией — разговаривать с самой собой.

   «И не надо. Можно пивом обойтись. Или позвать Илью на ужин», — тут же нашлось подсознание.

   А что? Неплохая идея. Заодно и познакомимся поближе.

   Я быстро допила кофе, собрала посуду и метнулась в дом, раздумывая на ходу, что приготовить на вечер. В холодильнике есть сыр, помидоры и немного фарша, можно спагетти с соусом болоньезе забацать. А что? И вкусно, и просто. А на десерт — мороженое с фруктами. Как раз половина лукошка клубники осталась, что я вчера у бабульки на местном импровизированном рынке купила.

   «Ты сначала узнай, придет он или нет, а потом уже пир затевай», — осадило меня подсознание.

   Да, действительно, нужно сходить к соседу и выяснить, готов ли он пообщаться со мной в дружеской непринужденной обстановке.

   Сказано — сделано.

   Я покрутилась перед зеркалом, зачем-то расплела косу и собрала волосы в высокий хвост, а потом снова распустила их, скорчила рожицу своему отражению и выскочила за дверь.

   Луфи тут же оказался рядом.

   — Со мной пойдешь? — посмотрела на иждивенца.

   Тот согласно гавкнул и потрусил к калитке. Какой умный песик!

   Правда, моя похвала оказалась преждевременной — за ворота Луфи не пошел. Он высунул нос наружу, глухо гавкнул и юркнул обратно.

   — Ты чего? — с недоумением спросила питомца.

   Тот гавкнул громче и зарычал, пятясь назад, а потом поджал хвост и спрятался в беседке.

   — Не хочешь идти к соседу? Ну и оставайся, одна схожу.

   Тоже мне, охранник. Как дошло до дела, так он в кусты.

   Стоило выйти на дорогу, как правая нога неловко подвернулась, поехала по влажной после вчерашнего дождя гравийке и ухнула в лужу, окатив мутными брызгами. Вот же подлянка!

   Я расстроенно смотрела на заляпанный сарафан. И как в таком виде к соседу идти? Нет, надо переодеться.

   Я развернулась к калитке и замерла, разглядев на узкой полоске земли рядом с забором странные отпечатки — крупные, глубокие, с отчетливыми следами длинных когтей. Внутри все похолодело. Медведь… Он подходил ночью прямо к моему дому. А я в это время спокойно спала, и знать не знала, что совсем рядом бродит дикий зверь.

   Я подошла ближе, наклонилась и изучила отпечатки внимательнее. Да, так и есть. Неправильный круг и пять пальцев с углублениями от когтей. Не раздумывая больше ни минуты, рванула к соседскому дому и забарабанила по калитке.

   — Илья! Илья, откройте!

   Массивная дверь распахнулась, и на пороге показался сосед.

   — Что опять случилось? — не торопясь спускаться с крыльца, спросил он.

   — Там следы. Вы должны на них посмотреть.

   — Господи, угомони эту женщину, — расслышала я тихий безнадежный возглас. — Что еще тебе привиделось?

   Баженов двинулся к калитке, открыл ее и уставился на меня тяжелыми черными глазами, в которых горел странный огонь. Будь я суеверной, сказала бы, что вижу выглядывающих из тьмы чертей. С вилами и отблесками алого пламени на мордах.

   — Мне не показалось, там действительно чьи-то следы. И я боюсь.

   Голос дрогнул.

   — А чего в таком виде? Упала?

   — Поскользнулась.

   — Понятно.

   Илья поморщился, но вышел за калитку и сказал:

   — Ладно, показывай.

   — Вот, — подведя его к своему забору, ткнула пальцем в четкие отпечатки.

   Сосед присел на корточки, задумчиво посмотрел на влажные углубления и нахмурился.

   — Это же медведь, да? — шепотом спросила я, стараясь держаться поближе к бандитскому плечу.

   — Вряд ли, — покачал головой Илья, но по его виду я поняла, что он просто не хочет меня пугать.

   — А если он вернется?

   — Я ж тебе говорю, это не медведь, — усмехнулся сосед, но глаза его оставались странно серьезными. И у чертей рожи постными стали.

   — А кто? У него лапа в два раза больше моей ладони. Кто бы это ни был, мне бы не хотелось встретиться с ним лицом к лицу.

   Илья поднялся, а я придвинулась к нему еще ближе и заговорщически спросила:

   — У вас ружье есть? Можете одолжить?

   — Собралась охотиться на диких животных? — хмыкнул бандит, но отодвигаться не стал. Мне даже показалось, что наоборот придвинулся ближе и как будто принюхался.

   — Вот видите, вы и сами говорите, что это дикое животное. А я их боюсь, — вздохнула в ответ.

   — Стрелять умеешь?

   — Нет.

   — Тогда зачем тебе ружье?

   — С ним надежнее.

   — Железная логика, — хмыкнул сосед и добавил: — Не трусь, Даша Синицына. Если тут и есть медведь, тебя он точно не тронет.

   — Почему?

   Я удивленно уставилась на Баженова.

   — Даже медведь понимает, что с такими, как ты, лучше не связываться — мороки не оберешься.

   Он развернулся и пошел к себе, а я только сейчас вспомнила, зачем выходила из дома и крикнула в широкую спину:

   — Я хотела вас в гости позвать. Приходите на ужин.

   — С какой такой радости? — не оглядываясь, спросил Илья.

   — Собираюсь спагетти «болоньезе» приготовить, а в одиночку их есть неинтересно. Придете? Будет вкусно, правда.

   Я с надеждой посмотрела на остановившегося бандита. Ну же, давай, соглашайся!

   — Во сколько? — спросил Илья.

   Ага! Судя по всему, вкусно поесть мой сосед не прочь.

   — В семь, — быстро сказала я, опасаясь, что он передумает, и добавила: — Ну все, договорились. Буду вас ждать.

   Не дожидаясь ответа, юркнула за калитку и припустила к дому, радуясь тому, что первый шаг на пути завоевания доверия сделан. Главное, чтобы Илья не передумал.

   «Молодец, Дарья, — в кои-то веки похвалило меня подсознание. — Еще немного усилий, и бандит сам во всем сознается».

   Я задумчиво посмотрела на дверную ручку и вздохнула. Если уж быть до конца честной, то соседа я давно ни в чем криминальном не подозревала. Скорее, оправдывала так свое законное любопытство. А что? Поселок почти пустой, народу — раз-два и обчелся, а тут такая колоритная личность, практически, мечта любой женщины. Разве можно было устоять?

   «Легкомысленная вы девушка, Дарья Станиславовна, — недовольно выдало альтер-эго. — Так и ищете повод от работы откосить. Вместо того чтобы книгу писать, за всякими сомнительными красавцами бегаете».

   — Ну и что? Имею право. Надо же мне как-то свою личную жизнь устраивать? — пробормотала вслух.

   «Лучше бы к Игорю присмотрелась, — проворчало подсознание. — Нормальный парень, не то, что этот мутный Илья».

   Не успела ответить, как с улицы донеслись звук автомобильного сигнала и лай Луфи. Я обернулась и увидела знакомый «Ленд Крузер» и выходящего из него блондина. Вот уж легок на помине!

   — Привет, Даш! — улыбнулся мне парень. — Ехал мимо, решил заскочить, — пояснил он свое появление. — Не против?

   «Это судьба, — зашептало альтер-эго. — И ты, Дарья, дурой будешь, ежели упустишь такой шанс».

   — Да нет. А куда едешь?

   — В город. Тут интернет не очень, а мне по работе документы отправить нужно.

   Игорь взъерошил светлые волосы и снова сверкнул белозубой улыбкой. Ямочки на щеках заиграли, и подсознание тут же продолжило обработку: — «Подумай, какие красивые у вас дети будут! Просто ангелочки».

   Сильный аргумент. Я присмотрелась к Игорю внимательнее. Может, и правда, поддаться на уговоры альтер-эго? Нет, про детей пока загадывать рано, но надо же с чего-то начинать? А то так и состарюсь без любви. Останется только завести пяток кошек и предаваться воспоминаниям о бездарно прожитой молодости.

   — Даш, а поехали вместе? — словно подслушав мой внутренний диалог, предложил Астахов. — У меня дел — на пару минут, а потом по городу погуляем, в кафе каком-нибудь посидим. Соглашайся.

   Он взял меня за руку, а я почувствовала на затылке чей-то взгляд и обернулась. В одном из окон «замка» мелькнуло знакомое лицо. Интересно, а чего это сосед за мной следит? Тоже в сыщика играет?

   — Прости, Игорь, у меня сегодня дело одно есть, не могу его отложить, но в любой другой день — с удовольствием.

   — Ловлю на слове, — удивительно серьезно посмотрел на меня Астахов, а потом наклонился и поцеловал мне руку. — Пока, Даш. Я буду ждать.

   Он пошел к машине, а я постояла немного, прислушиваясь к своим ощущениям, но так ничего и не поняла, а потому вернулась в дом и взялась за уборку. Не хотелось ударить перед бандитом в грязь лицом, да и мысли в порядок привести не мешало, решить, какой вариант выбрать — простой и доступный, или сложный, но интересный?

   «А чего тут думать? — влезло альтер-эго. — Бери Игоря. Обычный парень, приятный, красивый, готов с тебя пылинки сдувать. Какого рожна тебе надо?»

   Я была согласна со своим невидимым собеседником, вот только сердце молчало. А стоило подумать об Илье, как оно пускалось вскачь и никакие разумные доводы на него не действовали. А уж когда вспоминала недавний поцелуй, так и вовсе забывала, как дышать.

   «Глупая вы женщина, Дарья Станиславовна, — проворчало подсознание. — Ну что хорошего в этом Илье? Грубый шовинист с бандитской внешностью. Нет, в качестве прототипа для героя книги — в самый раз, а вот для жизни и семьи такие не подходят».

   Да кто ж спорит? Не подходят. Но что делать с душой, которая оживает и расцветает рядом с этим самым бандитом?

   «Да ты даже не знаешь, сколько ему лет, — не унимался внутренний голос. — И чем занимается — тоже. Сейчас любой готов сказать, что бизнесмен, а может он оружием торгует? Или наркотиками»

   Я только хмыкнула. Вот уж когда от богатого воображения одни проблемы. Чего придумывать? Придет Илья на ужин, и я у него лично все узнаю.

   «Если придет, — не сдавалось подсознание. — Очень может быть, что он передумает».

ГЛАВА 5

Сосед не передумал. Ровно в семь, когда я заканчивала накрывать на стол, в калитку постучали, а следом раздался ожесточенный лай Луфи. Странно. Чего это он так разрывается?

   Не успела подумать об этом, как лай захлебнулся, перешел в какой-то невнятный скулеж и стих. А вскоре под окнами мелькнул черный хвост и исчез за домом. Ну и охранничек! Это что же, он бандита испугался?

   — Добрый вечер! — добежав до калитки, поздоровалась с гостем и пустила его во двор.

   Илья вошел, незаметно оглядел все вокруг цепким взглядом, словно проверяя территорию на предмет ловушек и врагов, и посмотрел мне в глаза. Пристально так, будто пытался найти ответ на какой-то вопрос. А я на секунду зависла, уставившись на его губы и вспомнив наш недавний поцелуй, но тут же постаралась выкинуть его из головы.

   «Дашка, не теряй здравый смысл, — одернуло меня альтер-эго, — не забывай, ради чего затевался этот ужин».

   — А у меня почти все готово, — заставив себя оторваться от созерцания ироничной усмешки, улыбнулась гостю. — Осталось буквально пару минут.

   — Ну-ну, — неопределенно хмыкнул Илья, и черти в его глазах едва заметно дернулись. — Это к столу, — он протянул мне корзинку с яркими крупными яблоками.

   И где только нашел? В магазине у Людки таких точно нет, там только сморщенные прошлогодние. И на рынке я ни у кого похожих не видела. Может, в городе купил?

   — Проходите, — распахнув дверь, пригласила гостя.

   Сосед шагнул в дом и резко остановился, уставившись на ветвистые оленьи рога, висящие напротив двери.

   — Непохоже, чтобы ты увлекалась охотой, — перевел он на меня настороженный взгляд.

   — Это не я. Это Пашка. Хотя он, конечно, тоже на охотника не тянет, так что, скорее всего, это дизайнер постарался.

   — И кто у нас Пашка? Муж?

   В черных глазах что-то вспыхнуло, но тут же погасло, подернутое холодным пеплом.

   — Нет. Друг детства. Мы с ним в одном дворе жили, потом в один класс ходили, потом — в один универ, в общем, почти родня.

   — Это его дача?

   Илья прошел на кухню и сел за стол так, чтобы видеть и окно, и дверь. От крупной фигуры веяло уверенностью и скрытой угрозой.

   У меня аж мурашки по спине пробежали от этой ауры власти и силы, что окружала бандита.

   — Да, его.

   — Смелый парень, — непонятно хмыкнул гость и спросил: — А сама откуда?

   — Из Краснодара. Почти местная.

   Я говорила, опуская в кипяток спагетти. Соус был готов, оставалось только дождаться момента и добавить в него пасту.

   — И как умудрилась стать писательницей?

   Прозвучало это так, как если бы сосед хотел узнать, как я докатилась до жизни такой.

   Илья положил руки на стол и сомкнул пальцы домиком. Ровные густые брови сошлись на переносице, придав лицу гостя сосредоточенный вид. Под ложечкой неприятно засосало. Казалось, сосед тоже решил узнать обо мне побольше, для того и пришел. Понять бы еще, зачем ему это нужно?

   Я сделала вид, что не заметила ничего необычного, и ответила:

   — Можно сказать, случайно. С Пашкой спорили, и меня дернуло сказать, что детектив любой дурак написать может. Ну он и поймал меня на слове. В общем, я набросала небольшую веселую историю с пальбой из пистолетов, парой трупов и сыщицей-дилетантом, а Пашка взял да и отправил ее знакомому редактору. А тот предложил мне подписать договор с издательством. Вот так все и вышло.

   Я пожала плечами и слила макароны.

   — А за мной зачем следишь? Издержки профессии?

   Черные глаза впились в затылок с прокурорским напором. Я его спинным мозгом почувствовала. Так когда-то папенька смотрел, а он у меня как раз и был заместитель прокурора. Впрочем, почему был? Родитель и доныне здравствует, только вот видимся мы крайне редко. Не лежит у меня душа приходить в его новый дом. И Леночку, молодую супругу папеньки, видеть лишний раз не хочется. У нас с ней как-то с самого начала не задалось, еще когда она секретаршей у отца работала. Вся такая воздушная, трепетная, услужливая... Вот только мне ее томная физиономия сразу подозрительной показалась. И как выяснилось, не зря.

   — Сыщицей себя вообразила? — не отставал Илья.

   Я накладывала на тарелку порцию спагетти, и рука невольно дрогнула.

   — С чего ты взял?

   Я попробовала тянуть время и включила блондинку. А заодно, неожиданно для себя, перешла с Ильей на ты.

   — Серьезно?

   Сосед иронично поднял бровь.

   — Ты хочешь, чтобы я привел факты?

   Деваться мне было некуда, и я кивнула.

   — Полицию вызвала? Вызвала. Ночью за мной подглядывала? Подглядывала. Около дома ошиваешься? Ошиваешься, — загибая пальцы, перечислил Илья.

   — Неубедительно, — фыркнула в ответ. — Полиция сама по себе появилась, по ночам я просто так гуляю, бессонница на новом месте замучила, и около дома твоего я не ошиваюсь, просто спортом занимаюсь.

   — Да неужели?

   Сарказм в низком голосе не услышал бы только глухой.

   — Ага. Это просто ты слишком мнительный, — уставилась на гостя максимально честным взглядом.

   — Потрясающе, — восхитился чему-то Илья.

   — Спасибо, — скромно приняла комплимент на свой счет и, не дав гостю опомниться, спросила: — Раз уж мы выяснили все недоразумения, может, откроешь секрет? Откуда взялась в твоем дворе окровавленная рубашка?

   Илья едва заметно дернул щекой.

   — Это была не кровь, — неохотно ответил он.

   — А что?

   — Малиновый сироп.

   Он недовольно поморщился и посмотрел на меня с некоторой опаской, словно проверял, как я отреагировала на его слова.

   — Сироп? Нет, правда?

   Я уставилась на соседа, пытаясь бороться с подступающим смехом. Вот это я сыщик! Надо ж было сироп за кровь принять. Хотя, Девяткин вот тоже оплошал, я же видела его лицо, когда он рубаху разглядывал. Неужели капитан мог ошибиться?

   — Что-то вроде того.

   Баженов смущенно усмехнулся.

   — Что ты на меня так смотришь? Да, я люблю сладкое, — признался он.

   — Что ж, у каждого свои недостатки, — серьезно кивнула в ответ, но не выдержала и рассмеялась.

   — Ничего смешного, — буркнул Илья.

   — А почему испачканная рубашка посреди двора валялась?

   Я все еще не могла поверить в простое объяснение собственной паранойи и пыталась понять, врет сосед или нет.

   — Случайно вышло. Рубашка сушилась во дворе, я ночью пошел к сараю за банкой, а когда возвращался, зацепился в темноте за веревку, споткнулся и пролил сироп.

   Илья отвечал неохотно, почти через силу. И в глазах его какое-то странное выражение застыло, немного отрешенное и усталое. Мне даже захотелось протянуть руку и коснуться широкого лба, убирая с него едва заметную морщинку. И сердце снова забилось неровными толчками.

   Я переборола себя и постаралась выровнять участившееся дыхание.

   — А Виктор Семенович решил, что это кровь.

   — Вижу, с капитаном ты знакома достаточно близко, — усмехнулся Илья.

   — А я вообще общительная.

   — Я заметил.

   Баженов улыбнулся, и его суровое лицо будто осветилось изнутри, стало другим — добрее, человечнее, с едва заметными морщинками, лучиками разбегающимися от прищуренных глаз. Я даже зависла от такой перемены.

   — Даша, с тобой все в порядке? — вернул меня в настоящее Илья. — Если помнишь, ты мне спагетти обещала, давай сюда, пока не остыло.

   Он забрал у меня тарелку и кивнул на место напротив.

   — Садись.

   И так по-хозяйски это у него получилось, что я моментально послушалась. А потом сама удивилась, откуда такая покорность взялась. Вот что значит настоящий мужик. Сказал — и даже тени сомнения не возникло, что он в своем праве.

   — Приятного аппетита, — пожелала гостю.

   Тот молча кивнул, взял вилку и ловко навернул на нее спагетти. Получилось это у него как у настоящего итальянца. Помнится, я долго тренировалась, чтобы научиться вот так непринужденно есть спагетти с соусом и при этом не уронить ни капли на тарелку, стол или одежду.

   — Неплохо, — подняв на меня удивленный взгляд, сказал Илья. — Даже очень неплохо.

   И я неожиданно почувствовала себя польщенной. Оказывается, это приятно, когда мужчина ценит твои таланты.

   А гость тем временем аккуратно и неторопливо ел пасту, и я снова невольно зависла, наблюдая за уверенными и точными движениями крупных рук, в которых приборы казались просто игрушечными.

   — Может, расскажешь о себе?

   Опомнившись, отложила вилку и устроилась удобнее, уставившись на гостя.

   — Да нечего особо рассказывать, — тоже откладывая прибор, неохотно ответил Илья.

   Он с сожалением посмотрел на недоеденную пасту, и стало понятно, что ему интереснее есть, чем говорить.

   — Так не бывает. Вот ты сказал, что занимаешься бизнесом, а каким?

   Я не желала сдаваться. Раз уж приложила столько усилий, чтобы вытащить Илью в гости, нужно было узнать о нем побольше.

   — Продаю медтехнику. Ничего интересного, обычная торговля.

   — Ты имеешь какое-то отношение к медицине?

   — В прошлом я врач, — еще неохотнее ответил Илья.

   — А специализация?

   — Хирург.

   — Ничего себе!

   Я с сомнением посмотрела на крупные руки гостя. Если столовые приборы выглядели в них игрушечными, то скальпель, наверное, казался бы просто крошечным.

   — А почему в бизнес подался?

   — Травма, — коротко ответил Баженов и снова взялся за вилку, как бы ставя точку в моих расспросах.

   Что ж, понятно. Судя по всему, эта тема для него не самая легкая, значит, лучше ее не продолжать. Ну надо же — хирург! Никогда бы не подумала.

   Илья ел, а я разглядывала мужественное лицо, подмечая то, чего не заметила сразу: ямочку на выбритом подбородке, небольшой белый шрам на загорелой шее, густые ресницы, скрывающие глубину взгляда, маленькую горбинку на носу, добавляющую некую изюминку в и так колоритный образ, густые, чуть выгоревшие на солнце брови. А внутри снова бродило то хмельное и бесшабашное, что поселилось там с самого знакомства и заставляло искать встреч с неприветливым соседом.

   — А что насчет тебя? — неожиданно спросил Илья, заставив меня вынырнуть из розового тумана девичьих надежд. — Писательство — вещь ненадежная, не пробовала чем-то более стабильным заниматься?

   — Пробовала. Раньше работала учителем, преподавала русский и литературу, правда, потом ушла.

   — Не понравилось?

   Взгляд Ильи стал более пристальным.

   — Как-то не сложилось с коллективом.

   Мне не хотелось рассказывать про нового директора гимназии, воспылавшего ко мне совсем не профессиональным интересом. И про его домогательства. И про то, чем обернулось мое нежелание «сблизиться». И про то количество грязи, которая полилась в мой адрес, когда я попыталась вывести начальника на чистую воду.

   — Может, добавки? — посмотрела на опустевшую тарелку гостя.

   Тот молча кивнул. Вообще, Илья был не особо разговорчивым, но меня это не напрягало. Даже наоборот. Где-то в глубине души я всегда была уверена, что настоящий мужчина и должен быть таким немногословным. На опыте своей небольшой жизни я успела убедиться в том, что парни, которые много и красиво говорят, за редким исключением, больше ничего не умеют. Болтовней их таланты и ограничиваются. К тому же, поговорить я и сама мастер, да и в облаках повитать — тоже, поэтому рядом как раз и должен быть такой вот человек-скала, твердо стоящий на земле.

   Я поставила перед Ильей доверху наполненную тарелку и бросила на него изучающий взгляд. Безусловно, Баженов на земле стоит твердо. Тут и сомнений быть не может.

   «Так ты его что, в мужья себе прочишь? Дарья, ты уж определись, то ли ты за ним следишь, то ли замуж собралась, — проворчало альтер-эго. — Совсем всех запутала».

   Можно подумать, я сама не запуталась! Но что делать, если обычная слежка за подозрительным типом стремительно перерастает во что-то большее?

   — Значит, ты еще и педагог, — задумчиво посмотрел на меня сосед.

   — Типа того.

   Мне достался еще более внимательный взгляд, а потом последовали вопросы. Илья задавал их один за другим, незаметно и ненавязчиво выуживая из меня информацию, и я сама не заметила, как рассказала ему всю свою биографию, включая детство и сложные отношения с отцом. Удивительное дело. Раньше я никому не говорила о том, что происходило в нашей семье, а тут вдруг разоткровенничалась.

   За разговором мы доели пасту, умяли мороженое с клубникой, перешли на чай, и за чаем уже я выспрашивала подробности жизни соседа, правда, не столь виртуозно, и только взгляд, случайно брошенный на часы, заставил меня замолчать и удивленно уставиться на стрелки. Они показывали двенадцать. Ничего себе! Я даже не заметила, как пролетело время.

   Илья тоже посмотрел на часы, правда, на свои наручные, и поднялся из-за стола.

   — Думаю, мне пора. Спасибо за вечер, Даша, — произнес он, и в его голосе прозвучали теплые нотки. — Давно так не отдыхал.

   Баженов чуть повел плечами, будто разминал затекшую спину, и мне сразу вспомнилось, что он говорил про травму. И внутри возникло странное чувство. На секунду мне показалось, что мы с Ильей знакомы уже очень давно и сейчас встретились после долгой разлуки.

   — Можно как-нибудь еще собраться, — поддавшись этой иллюзии, предложила я.

   Мне совсем не хотелось расставаться с Ильей, и в то же время я понимала, что не могу предложить ему остаться на ночь. Не хватало еще на первом свидании мужика в койку тащить!

   «И вообще неизвестно, нужна ты ему, или нет, — решил повредничать внутренний голос. — Может, он давно и прочно женат».

   Да нет, вряд ли. Кольца на руке нет, в рассказах женщины не фигурируют. Да и не выглядит Баженов окольцованным. У мужиков, обремененных семьей, взгляд другой. А этот — типичный волк-одиночка.

   «Скорее уж, медведь, — поправил невидимый собеседник. — И в таком случае триста лет ты ему сдалась, поматросит и бросит».

   — Можно даже шашлыки устроить, — не желая слушать противное альтер-эго, предложила я. — Конечно, хорошего мяса тут не достать, но если съездить в город, там оно точно найдется.

   — Посмотрим, — направляясь к выходу, неопределенно ответил сосед.

   Я наблюдала за тем, как он обувается, как распахивает дверь, ступает на крыльцо…

   — Подожди, до калитки провожу, а то там собака, — рванула вслед за Ильей, неловко запнулась о выступающий порог и полетела вперед, прямо на ступеньки. Правда, упасть не успела, подхваченная крепкими руками.

   — Осторожнее, — услышала над ухом, попыталась поднять голову, почувствовала горячее дыхание и сама не заметила, как потянулась к губам удерживающего меня соседа.

   Поцелуй вышел острым, пряным, приправленным ароматом томатного соуса и пармезана — практически, итальянским. И горячим. Очень горячим.

   Я закинула руки на могучую шею Ильи, прижалась к его мощному телу и потерялась во власти целующих меня губ, в движениях языка, в ласке пробравшихся в вырез платья пальцев.

   Надо же, никогда раньше не испытывала такой сметающей все на своем пути страсти…

   Мысли исчезли. Время остановилось. Внутри горел ненасытный огонь, и мне хотелось прижаться к Илье еще плотнее, еще ближе, снять мешающую одежду, почувствовать его всей кожей…

   Порыв прохладного ветра прошелся по лицу, заставив опомниться.

   Господи, что я творю? Нельзя же так накидываться на едва знакомого мужчину! Что он обо мне подумает?!

   «Браво, Дарья! — ехидно поаплодировало подсознание. — Такого от тебя никто не ожидал! Вешаться на постороннего мужика…»

   — Даша?

   Илья смотрел внимательно и цепко. И меня это неожиданно задело. В то время, как я теряю голову и перестаю соображать, этот… сосед… Да у него даже дыхание не сбилось!

   — Все нормально, — заставила себя широко улыбнуться в ответ. — Извини, что налетела на тебя, я ужасно неловкая.

   Вот так. Ни слова про поцелуй, словно для меня это тоже ничего не значит.

   — Идем, провожу тебя до калитки.

   Я сбежала по ступенькам и пошла к забору, оглядываясь в поисках Луфи, но пес словно сквозь землю провалился. Предатель. Вот когда нужен, так его и нет, а мне сейчас не помешал бы кто-то, на кого можно было бы отвлечься, чтобы не чувствовать возникшей неловкости.

   Илья молча шел за мной. Сосед передвигался по дорожке бесшумно, как индеец, и я даже пару раз оглянулась, проверяя, точно ли он идет следом.

   — Ну что, спокойной ночи? — распахнув калитку, попрощалась с гостем и замялась, не зная, что еще добавить. Отпускать Баженова не хотелось.

   Илья кивнул, окинул меня странным взглядом, шагнул на улицу, но тут же вернулся, крепко поцеловал в губы и тихо сказал: — Спокойной ночи, Даша.

   И только после этого пошел к своему дому, а я осталась стоять, хлопая глазами и растерянно глядя ему вслед.

   И как прикажете это понимать?

   Щеки горели, сердце до сих пор трепыхалось где-то в горле, в животе плясали бабочки — именно плясали, а не порхали, а в голове не было ни одной здравой мысли, только бессвязные обрывки.

   Я захлопнула калитку, прислонилась к ней спиной и вздохнула, совсем как влюбленные девицы из романов. Да я и была такой вот влюбленной девицей. Пора уже это признать.

   «И что будем делать?» — поинтересовалось альтер-эго.

   Хороший вопрос. Никогда в жизни не бегала за мужчиной, но сейчас поняла, что так происходило не потому, что я принципиальная, а просто достойного кандидата не попадалось. Не за кем было бегать. А вот Илья…

   Я провела пальцами по губам и мечтательно улыбнулась. «Держись, медведь, — мелькнула крамольная мысль. — Недолго тебе в одиночках ходить».

   Рядом скользнула темная тень, и моей ноги коснулось что-то теплое и мохнатое. Я взвизгнула и тут же рассмеялась.

   — Луфи! Напугать меня решил?

   Хитрый пес носился вокруг, повизгивал, подпрыгивал, стремясь облизать лицо, и всячески пытался загладить свою вину.

   — Плохой из тебя охранник. Вечно норовишь сбежать.

   Я с укором посмотрела на Луфи, но тот ластился к моим рукам не хуже кошки и полностью игнорировал обвинения.

   — Ладно, пошли домой.

   Какой смысл воспитывать кого-то глубокой ночью? Неподходящее это время, даже в глаза воспитуемому не посмотришь.

   Я пошла по тропинке к дому, а Луфи потрусил следом, изредка забегая вперед и заглядывая мне в лицо. И выглядело это так уморительно, что я тут же его простила.

   Илья

   Телефонный звонок раздался неожиданно. Взгляд на дисплей заставил поморщиться. Герман. Тут и гадать не нужно, опять начнет выспрашивать о звере.

   — Что-то случилось? — бросил в трубку и зажал ее между подбородком и плечом, отыскивая в карманах сигареты. Черт! Пачка оказалась пустой.

   — Как успехи, племянник? — голос дяди звучал напряженно. — Со зверем разобрался?

   Всю недавнюю расслабленность как рукой сняло. Умеет же Герман испортить настроение, просто нюхом чует, когда пытаюсь забыться хоть ненадолго, тут же словно черт из табакерки возникает.

   — В процессе.

   Не хотелось признаваться в собственных неудачах. Не хотелось терять то тепло, что осталось в душе после вечера с Дашей. Вот только от старшего Баженова так просто не отделаться.

   — Надеюсь, ты помнишь, что на кону стоит будущее клана?

   В телефоне что-то щелкнуло. Похоже на звук зажигалки. Курить захотелось еще сильнее, и я попытался отыскать в столе хоть одну завалявшуюся пачку, но не преуспел в этом и беззвучно выругался.

   — Разумеется.

   Еще бы я не помнил! С самого детства и отец, и мама, и дядя вбивали мне в голову одну единственную мысль: мое будущее — это клан. Я вырос с этим знанием, впитал его душой, стерпелся и привык. Торопился жить и пользоваться свободой. Делал то, что хотел, пока еще была такая возможность. Учеба в академии, ординатура, работа в горячих точках — и все на полную. Понимал ведь, что ненадолго, что та жизнь, которую чувствовал своей — всего лишь короткий отрезок времени между настоящим и заранее просчитанным будущим. Да, отец и дядя все предусмотрели. Они знали, что рано или поздно я вынужден буду подчиниться долгу и расстаться с полноценной жизнью, взвалив на себя заботу о клане. Вот только они не все предвидели. Тот взрыв, что до сих пор преследует меня в кошмарах, сломал не только мое тело — он искорежил душу, нарушил связь со зверем, заставил его скрыться. И теперь одному богу известно, когда я смогу полноценно обернуться. И смогу ли вообще.

   — Что с оборотом? — Герман будто читал мои мысли. — Сколько времени ты способен удерживать зверя?

   — Минут десять.

   Неприятно расписываться в собственном бессилии. В груди что-то запекло и захотелось от души выругаться.

   — Слишком мало.

   Голос дяди звучал надтреснуто.

   — Илья, ты должен, нет, просто обязан вытащить его наружу. Если клан перейдет к Виктору, семья тебя не простит. Твоего отца нет уже два года, я стар и с трудом удерживаю власть. Если ты не выиграешь этот поединок…

   Герман замолчал, а я смял пустую пачку и уставился в окно, глядя на теплые огни соседнего дома. Что толку в разговорах? Я прекрасно знал, что нельзя допустить переход власти. Как знал и то, что нельзя подвести семью и стать посмешищем для тех, кто еще недавно смотрел со страхом и уважением. Вот только как заставить зверя довериться? Как заставить забыть о том, что однажды вынудил его поступиться собой?

   — Илья, ты меня слышишь?

   Герман говорил сипло, с характерным присвистом. Слишком сильным. Слишком отчетливым.

   — Ты давно у врача был? — спросил у дяди, напряженно вслушиваясь в раздающиеся хрипы.

   — Не нужен мне никакой врач, — с прежней силой ответил Герман. — От старости лекарства не бывает. И потом, какой смысл жить, если клан Баженовых достанется этому ублюдку Рогозину?

   — Не достанется.

   Думать о неудаче не хотелось. До поединка еще есть время, я должен успеть. А если нет… Черт. Нельзя допускать мысль о том, что не смогу. Я справлюсь. Надо только чаще перекидываться, и все получится.

   Черт, как же хочется курить…

   Неожиданно вспомнилось, что в кармане пиджака должна была остаться початая пачка. Рука сама потянулась к шкафу, где на плечиках висел льняной костюм.

   Точно. Есть.

   Щелчок зажигалки, красный огонек в темноте, горький дым обволакивает небо… Хорошо...

   — Я в тебя верю, Илюша, — тихо сказал Герман и отключился, а я еще долго стоял, глядя на заветное окно и прислушиваясь к зверю. Тот затаился, но весь вечер я ловил отголоски его любопытства. И пару раз поймал момент, когда бурый подходил к самой коже, присматриваясь и принюхиваясь к Даше. Чем-то она его заинтересовала. Хотя, что тут скажешь? Меня-то она тоже заинтересовала. И если бы можно было… Черт! Не о том думаю. Не нужны мне сейчас ни Даши, ни Маши, ни Глаши. Кто даст гарантию, что зверь не появится в самый неподходящий момент? Представляю, что будет, если соседка неожиданно увидит когти или шерсть. Точнее, не представляю. От этой Даши вообще не знаешь, чего ждать. Большинство людей подсознательно избегают общения с оборотнями. Чувствуют угрозу. А соседка… Выбрала объектом для наблюдения и развлекается, не понимая, как это опасно. Писательница. А губы у нее сладкие. И сама малиной пахнет — спелой, сочной, в самом соку. Так и манит попробовать.

   Догоревшая сигарета обожгла пальцы и заставила очнуться.

   Что за дурные фантазии? Какое там попробовать? Пока не добьюсь контроля над бурым, никакого секса. И без разницы, что у соседки зачетные ноги и шикарная грудь. Да и улыбка красивая. И талия тонкая, такую в руках сжать — одно удовольствие.

   При воспоминании об аппетитной фигурке пах болезненно отреагировал. Проклятье! Вынужденное воздержание скоро заставит на стену лезть, особенно, если перед глазами и дальше будет маячить автор детективных романов Даша Синицына. Нет, все, пора завязывать с этими встречами. Глупо было соглашаться на ужин, знал же, что ни к чему хорошему он не приведет. Размяк, расслабился, забылся... К теплу потянуло, идиота.

   Все. Даша сама по себе, а я — сам по себе. И никаких больше встреч и разговоров.

ГЛАВА 6

Утро началось странно. Я проснулась от того, что внизу кто-то ходил. И шаги были тяжелые, уверенные, мужские.

   «Воры!» — эта мысль заставила в секунду слететь с кровати, натянуть халат и схватить с тумбочки тяжелую хрустальную вазу. Оружие, конечно, так себе, но хоть что-то! От страха хотелось громко кричать, но я пересилила себя, медленно, прислушиваясь к собственному дыханию, спустилась по лестнице, прокралась по коридору и потянула на себя дверь гостиной. Та тихо приоткрылась, и я осторожно заглянула в образовавшуюся щель.

   У дальнего окна, согнувшись над низким секретером, стоял какой-то парень и что-то искал. Так и есть, вор! Лица злоумышленника я не видела, но это было и неважно.

   «Что делать, Дарья? — пролепетало готовое упасть в обморок подсознание. — Ты же с ним не справишься! Смотри, какой большой!»

   Ну, большой или не большой, а раздумывать было некогда. Я на цыпочках подкралась к вору, подняла вазу повыше, собираясь обрушить ее ему на голову, но в этот самый момент парень повернулся, и я растерянно опустила руки.

   — Пашка? А ты как здесь? И что с твоими волосами?

   Я смотрела на короткий русый ежик и не узнавала друга. С самого одиннадцатого класса Пашка носил хвост, собранный из длинных волос. Как ни странно, но выглядел он с такой «женской» прической весьма мужественно, в подтверждение чему половина девчонок нашего класса были в него тайно и явно влюблены.

   — Привет, Дашуня, — расплылся в улыбке Носов и полез обниматься. — Если б ты знала, как я соскучился!

   От Пашки пахло ментолом жвачки и цитрусами — привычная смесь, прочно связанная в моем сознании с образом друга. Лет пять назад я подарила Павлику туалетную воду Кензо, и с тех пор он ни разу ей не изменял. Так и покупал флакон за флаконом, утверждая, что я нашла для него идеальный аромат.

   — Видишь, даже сюда примчался, — не торопясь выпускать меня из объятий, пробормотал Пашка.

   — Ты мне зубы не заговаривай. Куда хвост дел?

   Я вывернулась из объятий и строго посмотрела на друга.

   — И вообще, почему втихую приехал? Позвонить и предупредить никак не мог?

   — Дашуня, ну хватит, не нуди, — снова облапил меня Пашка. — Я решил тебе сюрприз сделать, думал, ты обрадуешься, а ты только ругаешься. И когда успела такой сварливой стать? Одиночество на тебя плохо влияет.

   Я тихо хмыкнула. Тоже мне, одиночество!

   — Голодный? — освободившись от дружеских объятий, посмотрела на Пашку, и тот с готовностью закивал.

   Кого я спрашиваю? Это же Павлик Носов, человек, способный стрескать первое-второе-третье и потребовать добавки. Он за мной всегда все доедал — и в садике, и в школе, и в универе. Еще и дома мог — благо, мы жили на одной площадке. Чудо еще, что не растолстел, видимо, отцовские гены передались, дядя Ваня всегда был худым, как жердь. Тетя Люба — сестра Пашкиного отца — часто про него говорила, что не в коня корм.

   — А блины есть? — тут же оживился друг.

   В больших голубых глазах появился голодный блеск.

   — Незваным гостям не положено.

   — Ну, Даш, — протянул Пашка и посмотрел на меня совсем как Луфи.

   — Ладно, идем, блинов не обещаю, но оладьи сделаю.

   — Вот это я понимаю! — повеселел друг и рванул на кухню, откуда вскоре донесся грохот посуды и тихое чертыхание.

   — Что на сей раз? — обреченно спросила я, останавливаясь рядом со столом.

   — Чайник, — смущенно пробасил Пашка и тут же улыбнулся. — Ничего, новый куплю, этот мне все равно не нравился.

   Я только головой покачала, глядя на яркие осколки. Еще одна жертва Пашкиной неловкости. Сколько их было! Не сосчитать. Тарелки, чашки, банки, бутылки, вазы и дрезденский фарфор моей бабушки, статуэтки тети Эммы — маменьки косорукого Павлика — и расписное пасхальное яйцо, подаренное моему отцу кем-то из благодарных «клиентов». А бесчисленное количество колб и глобусов, которые Пашка уничтожил в школе? И это еще не весь список, так, первое, что на ум пришло.

   — Даш, ну, не хмурься, — заглянул мне в глаза Пашка, и это вышло у него так умилительно и смешно, учитывая, что он на две головы выше меня, что я невольно улыбнулась.

   — Чего уж там? — вздохнула в ответ и кивнула другу на стул. — Сядь и не двигайся, я осколки соберу, а то еще поранишься.

   Это, кстати, было нелишней предосторожностью. В комплекте к поразительной Пашкиной неловкости шла еще и удивительная невезучесть. Если где-то на полу валялся осколок стекла, по странному стечению обстоятельств на него наступал именно Павлик. И занозы были его. И гвозди. И вся прочая колюще-режущая некондиция. А также шмели, осы и клещи. Вот такое стихийное бедствие. Правда, бизнеса это нисколько не касалось, даже наоборот. Словно в компенсацию за косорукость в делах у Пашки всегда был полный порядок, его строительная фирма, доставшаяся от ушедшего на покой отца, процветала и ширилась день ото дня, а благосостояние насчитывалось уже несколькими домами в разных районах города, крутой тачкой и солидным счетом в банке. Пашка не уставал посвящать меня во все подробности своих побед, и я знала с точностью до рубля стоимость его состояния.

   — Так что там с оладьями, Даш? — жалобно посмотрел на меня друг, и я отвлеклась от своих мыслей.

   — Сейчас.

   Осколки бывшего красивого чайника отправились в ведро, а я сполоснула руки, достала из холодильника кефир и яйца, быстро смешала их с мукой, содой и сахаром, добавила мелко нарезанное яблоко и отставила тесто на несколько минут, чтобы оно «отдохнуло».

   В окно долетал аромат хвои и луговых трав. В кустах жасмина весело чирикали воробьи, солнце заливало просторную кухню теплым светом, а от калитки доносился бодрый лай Луфи. Идиллия. Электрический чайник весело забулькал и щелкнул кнопкой, я залила насыпанную в кружку заварку, прикрыла ее блюдцем и повернулась к Пашке.

   — А ты чего в серванте искал?

   — Да в прошлый приезд кое-какие документы тут оставил, вот, приехал забрать. Даш, долго еще? — потянулся ко мне Носов.

   — Ну-ка, сядь на место и не шевелись, не хватало еще что-нибудь разбить, — шикнула я на него, но посмотрела на несчастную физиономию и смягчилась. — Потерпи, обжора, через пять минут все будет готово.

   Вскоре на столе уже дымились чашки с чаем, в центре разместились блюдо с оладьями и плошка со сметаной, а рядом с ними — креманка с абрикосовым джемом. Вот чего не отнять у Пашки, так это его домовитости. Он даже на дачу умудрился целую кучу провианта привезти, и все шкафы были забиты консервами, банками с вареньями-соленьями, спичками, свечами, керосином, мылом, порошком и прочими необходимыми в хозяйстве вещами. По-хорошему, тут можно было пережить маленькую войну и даже не заметить никаких неудобств.

   — Ой, подожди, я же еду привез! — словно подслушав мои мысли, подхватился из-за стола Пашка. — Совсем забыл.

   Он сорвался с места, споткнулся о ножку моего стула, но устоял на ногах и рванул из дома, чтобы спустя пару минут вернуться с двумя большими пакетами.

   — Голова садовая, — радостно сообщил он мне, выгружая из них банки, коробки и свертки. — Смотри, какое я тебе сало захватил! Сказка, а не сало, — любовно поглаживая завернутый в пергаментную бумагу шмат, сказал друг. — Все, как ты любишь — свежее, розовое, с тонкими мясными прослоечками. И мясо для шашлыка в кастрюле, ты его в холодильник убери, вечером пожарим.

   — Садись, чай пей, а то остынет. А я пока все разберу.

   Пашка взгромоздился на стул и довольно осклабился, налетая на оладьи со сметаной и джемом, а я быстро расфасовала привезенные продукты и села напротив, наблюдая, как быстро пустеет тарелка с выпечкой.

   — Ну, как ты тут живешь? — умяв десятую оладью, спросил Пашка и довольно откинулся на спинку стула. — Ночью не страшно? Хотя, кого я спрашиваю? Ты же сроду ничего не боялась.

   — Угу, не боялась. Паш, а у тебя ружье где-нибудь есть?

   Я задумчиво посмотрела на друга. Каждая черточка красивого лица была знакома до малейших подробностей — ровный нос, чуть удлиненный овал, глаза того небесного оттенка, что наводит на всякие поэтические сравнения, четко очерченные губы — сейчас они улыбались и блестели от масла. А еще в комплекте шли неплохая фигура, высокий рост и спокойный характер. Не парень, а мечта любой девушки.

   — Чего? Зачем тебе ружье?

   Пашка замер, не успев донести до рта очередную оладью.

   — Да так. Вдруг медведь какой-нибудь забредет.

   Я пока решила не говорить другу о своей недавней встрече. Мало ли, еще надумает геройствовать, а медведю, если он до сих пор здесь, это вряд ли понравится.

   — Даш, какие медведи? Тут их сроду не было, — хмыкнул Пашка и благополучно донес до рта оладью. — Это ж тебе не Сочи, — прожевав, заявил друг. — Помнишь, как нас экскурсовод пугал, а мы ни одного медведя так и не встретили.

   Было такое. Два года назад мы с Пашкой и его тогдашней девушкой Региной отдыхали на Красной Поляне, и с увлечением исследовали пешеходные маршруты. А инструктор Толик все стращал нас встречей с дикими животными, да только ни одного из них мы так и не увидели. Похоже, не там искали. Надо было сразу в Параскеевку ехать.

   — Я с местным егерем общался, он говорит, в здешних местах даже зайцев не встретишь, не то что медведя.

   — Значит, ружья у тебя нет?

   — Нет, конечно. Я вообще охоту не люблю.

   — А рога чего повесил?

   — А это не я. Это Ленка. Помнишь Ленку Скобцеву? Я с ней в прошлом году пару месяцев встречался.

   — Если я буду помнить всех твоих баб, у меня на себя памяти не останется.

   — Да Ленка, рыжая такая. Она дизайнером у Макранцова работает. Вот она мне тут все и обустроила.

   — А ты ее кинул.

   — Чего это кинул? Я ей хорошо заплатил, так что в накладе она не осталась.

   Пашка взъерошил непривычно короткие волосы, посмотрел на меня с хитрым прищуром, и в его взгляде мелькнул острый интерес.

   — Ну а ты как? Книга пишется? А курортный роман уже закрутила?

   — Книга пишется, роман не крутится, — отчиталась я.

   — Чего так? Нет подходящего кандидата?

   — Кандидат есть, желания нет, — пожала я плечами и спросила: — А теперь колись, чего волосы остриг?

   — Да вот, решил, что с короткими ты уж точно обратишь на меня внимание, — нарочито серьезно ответил Пашка.

   — Носов, не порть нам жизнь. Я не собираюсь терять друга из-за какого-то дурацкого краткосрочного романа.

   Я сложила посуду в мойку и включила воду.

   — Почему это краткосрочного? — обиженно надулся Павлик.

   Про дурацкий он предпочел не уточнять. И правильно. Инстинкт самосохранения все-таки присутствует.

   — Это ты меня спрашиваешь? Да ты же ни с одной из своих баб дольше двух месяцев не встречался!

   — С Катькой Дроздовой мы три месяца вместе жили, — попытался возразить друг детства.

   — Лучше молчи, — оборвала я его. — И вообще, прекращай ерунду нести. Мы с тобой в садике на соседних горшках сидели, в школе в одном туалете курили, в универе… Ладно, не будем про универ. В общем, если мы с тобой решим переспать, это будет настоящий инцест.

   — Вот вечно ты на корню любые мечты рушишь, — притворно вздохнул друг.

   — Мечтать нужно о великом, — назидательно сказала я и предложила, съезжая с опасной темы: — На море поедем? Я тебя с москвичами познакомлю, выберешь кого-нибудь из девчонок, они все, как на подбор. Кстати, ты надолго?

   — На пару дней. Все равно, пока согласования по документам идут, работа стоит. Чего в городе торчать? Тем более, ты тут одна.

   — А Вику или Машу почему не взял?

   — Каких?

   Пашка нахмурился.

   — Очередных. У тебя же всегда на примете кто-то есть.

   — Неправда ваша, Дарья Станиславовна. Я, между прочим, только вас люблю.

   — Балабол, — фыркнула в ответ и убрала последнюю вымытую чашку в шкаф. — Иди переодевайся. А я вещи соберу.

   — Ага, я мигом, — повеселел Пашка и похвастался: — Даш, я матрас привез. Помнишь, ты мечтала на матрасе поплавать, и чтобы никого рядом не было?

   — Идите-ка вы, Павел Иванович, за плавками, — отмахнулась я от воспрянувшего духом Пашки и пошла наверх, за пляжной сумкой.

   Сборы оказались недолгими, и через несколько минут мы уже катили в Пашкиной машине по пыльной гравийке. Мимо проплывали соседские особняки, замок Ильи тоже остался позади, и я заставляла себя не оборачиваться на задернутые шторами окна. Какое мне дело, чем занимается Баженов? А кстати, чем он может заниматься? На море я его ни разу не видела, во дворе он тоже только ночью показывается, а днем что делает? Спит?

   — Ты чего примолкла?

   Пашка свернул на трассу и бросил на меня короткий взгляд.

   — Задумалась.

   — О чем? — не отставал друг.

   Он повернулся ко мне и с подозрением уставился в глаза.

   — Паш, смотри на дорогу, — отмахнулась я.

   — Что-то темните вы, Дарья Станиславовна, — протянул Павлик. — Ой, темните.

   — Отстань. Лучше скажи, что с работой? Почему простой?

   — Да понимаешь, в архитектуре нового начальника назначили, строит из себя принципиального, денег не берет, все по закону, никакой протекции. А это, как сама знаешь, лишние заморочки.

   Пашка разошелся, рассказывая о подводных камнях строительного бизнеса, а я слушала его, кивала, но так и не могла толком вникнуть в проблемы друга. В голове крутились мысли о Баженове, некстати всплывали воспоминания о поцелуях, почему-то снова виделась расстроенная морда медведя, и я сама не знала, что чувствую. То ли желание оказаться рядом с соседом, то ли досаду от того, что не предложила ему остаться.

   «Дура ты, Дашка, — включилось подсознание. — В кои веки что-то почувствовала и на тебе! Отпустила мужика восвояси».

   Что тут скажешь? Действительно, глупо вышло. Надо было наплевать на принципы и проверить, каково это, полностью отдаться чувствам. Ладно, в городе, но на море-то можно короткий роман закрутить? Просто «для здоровья», как выражается папина сестра тетя Валя. А она у нас женщина прямолинейная и серьезная, зря говорить не станет.

   — Даш, ты меня слушаешь?

   Обеспокоенный голос Пашки пробился сквозь видения страстной ночи с Ильей, которая почему-то проходила на медвежьей шкуре, и я очнулась.

   — Слушаю, Паш, — состроив внимательную физиономию, кивнула другу. — О, мы уже приехали! Надо же, как быстро. Кстати, москвичи тоже здесь, — я кивнула на «крузак» Игоря. — Идем, познакомлю тебя с девочками. Обрати внимание на рыженькую, ее отбивать не придется.

   Пашка вытащил свернутый матрас и зонтик — вот что значит, запасливый мужчина, — подхватил пляжную сумку и пошел за мной, сияя довольной улыбкой.

   — Красота, — вздыхал он на ходу. — Воздух, солнце и вода… Слышь, Даш, а может, ну его, этот город? Переедем сюда насовсем, пасеку заведем, будем наслаждаться тишиной и морем…

   — Пчел? Серьезно? Паш, с твоим-то везением!

   Я посмотрела на друга и покачала головой.

   — И потом, ты же без ночных клубов и ресторанов и недели не выдержишь.

   — Умеешь ты, Дашка, мечту на корню обрубить, — повторил излюбленную фразу Павлик, но тут же переключился, уставившись на шумную линию прибоя. Сегодня было ветрено, и волны набегали на берег с характерным рокотом. Солнце подсвечивало их гребни, окрашивая бескрайнюю синь яркой позолотой. По берегу бегали дети, две молодые пары устанавливали полосатые зонты и раскладывали полотенца, компания москвичей расположилась на своем месте в прежнем составе. Муж Вики, Слава, сидел на краю покрывала, по-турецки скрестив длинные ноги и уткнувшись в телефон. Белые проводки в ушах и отрешенный взгляд говорили о том, что Славик весь ушел в свою «игрушку». Сама Вика растянулась на коврике, подставив спину солнечным лучам, а Милена с Ирой лежали на полотенцах под зонтом и о чем-то шептались. Рядом с ними пристроились Игорь с Лехой. Они громко спорили, вырывая один у другого яркий журнал.

   — Даша!

   Игорь заметил меня первым и выпустил «Плэйбой» из рук.

   — Привет! — в секунду оказавшись рядом, приобнял меня блондин, и я в который раз удивилась тому, как бесшумно он передвигается. Под нашими с Пашкой шагами галька скрипела и стонала всеми фибрами своей каменной души, а под ногами Игоря она превращалась в бесшумную «дорожку».

   — Ты сегодня с сопровождающим?

   Голос Игоря звучал дружелюбно, но мне показалось, что в нем проскользнула настороженность.

   — Это Павел, мой друг, — представила я Пашку москвичам. — Паш, это Игорь, Милена, Вика, Ира, Слава и Леша.

   Парни смотрели оценивающе, девчонки — тоже, но их интерес был другого рода. Я видела, как загорелись глаза Милены и Ирки, и каким задумчивым стал взгляд Вики.

   — Очень приятно, — быстрее всех сориентировалась Милена.

   Губки ее призывно приоткрылись, бретелька купальника словно невзначай сползла с плеча, приоткрыв аппетитную грудь.

   Я отвернулась, скрывая улыбку. Что ж, чего-то подобного можно было ожидать. Пашка — парень симпатичный и небедный, что легко читается по косвенным признакам вроде машины и одежды, и девчонки на него обычно пачками вешаются. Не удивлюсь, если уже через полчаса московские девы передерутся из-за права сидеть с ним рядом.

   Звук подъезжающего автомобиля заставил меня отвлечься. Интересно, кого еще принесло?

   Я перевела взгляд на стоянку, и сердце радостно встрепенулось, заставив меня забыть и о Пашке, и о надеждах девчонок, и о москвичах в целом — на площадку въезжала знакомая «бэха». Она остановилась, дверцы открылись, и я еле слышно чертыхнулась — на гальку площадки выпорхнули две яркие красотки, а следом за ними выбрался из машины Илья. Он захлопнул дверцу, сигнализация тихо пиликнула, и вся троица направилась к пляжу. Баженов шел в центре. Кубики пресса, проглядывающие сквозь темную поросль, закрывающую грудь и живот, мощные плечи, бугрящиеся мускулами, длинные ноги, темные очки, скрывающие выражение глаз, крепкие руки, поддерживающие весело улыбающихся девушек — я смотрела на соседа, а внутри поднималась незнакомая воинственная волна. Мне хотелось оторвать от Ильи липнущих к нему красоток, громко крикнуть: — «Мое!» и закрыть собой от многочисленных взглядов. А взгляды были. На Баженова смотрели все, кто находился на пляже. Мужчины — настороженно и местами завистливо, женщины — с явным восторгом и интересом. Даже дети, и те замерли и открыли рты, разглядывая яркую троицу.

   Я незаметно утерла пот.

   Казалось, с приходом Баженова солнце припекло сильнее, уж больно накаленной стала обстановка на небольшом пляже.

   — Знаешь его? — тихо спросил у меня Игорь.

   В его светлых глазах появился холодный блеск.

   Я кивнула.

   — И кто он?

   — Наш сосед.

   — Тот, что из «замка»? — проявил сообразительность Игорь.

   — Он самый.

   Тем временем Илья, не обращая внимания на всеобщий интерес, кинул на камни широкий соломенный коврик, снял очки, убрав их в небольшую сумку, знакомым жестом повел плечами, будто разминая их перед заплывом, а потом повернулся в мою сторону, коротко кивнул и, не дожидаясь ответа, неторопливо пошел к воде.

   — Илюш, подожди! — припустила следом длинноногая блондинка с ярким кукольным личиком и пышной грудью, которую почти не скрывали тонкие чашечки купальника.

   Вторая, похожая на Ким Кардашьян брюнетка, собрала роскошные волосы в высокий хвост и тоже рванула к пенному прибою.

   Я наблюдала, как она догнала Баженова, как прижалась к его боку и что-то проворковала на ухо, и почувствовала отчетливое желание кого-нибудь прибить. Точнее, не кого-нибудь, а Илюшу, как ласково называли его доморощенные «спасательницы Малибу».

   Илья негромко ответил, «Кардашьян» заливисто рассмеялась, а блондинка, стрельнув в нее недовольным взглядом, прижалась к Баженову с другой стороны и повисла на его руке. И этот… бандит даже не попытался ее оттолкнуть. Наоборот. Похоже, он был совсем не против и получал от происходящего удовольствие. Вон рожа довольная какая!

   «А ты чего хотела? Чтобы он только на тебя смотрел?» — влезло неугомонное подсознание.

   — Даш, хорош на него пялиться, — тихо сказал Пашка.

   Голос его звучал напряженно. В светлых глазах застыло незнакомое настороженное выражение.

   — Даже не думала, — встряхнув волосами, отвернулась от соседа и широко улыбнулась другу. — Помнится, кто-то мне плавание на матрасе обещал?

   — Сейчас организую, — повеселел Пашка и кинулся разворачивать темно-синий сверток. — Айн-момент, — дурашливо улыбнулся он, накачивая ногой насос. — Любой каприз и все, что прикажет моя госпожа!

   — Балабол, — хмыкнула в ответ, с трудом заставляя себя не оглядываться на Баженова. Как назло, глаза сами косили в сторону соседа, а внутри бродило настойчивое желание подойти к Илье, оторвать от него липучих девиц и сказать им пару ласковых. Или ему. Или им всем…

   — Даш, — тихо окликнул меня Пашка. — Ты, случайно, убить никого не планируешь?

   — Что, в соучастники напрашиваешься? Есть парочка предполагаемых трупов, можешь присоединиться.

   — Даш?

   Пашка уставился на меня с плохо скрытой тревогой.

   — Успокойся, на этот отпуск я ничего серьезного не планировала. Исключительно книжные убийства.

   — Да? Это радует, — усмехнулся Носов, но взгляд его остался странно серьезным. — Ладно. Наше плавсредство готово. Пошли?

   Не дожидаясь ответа, Павлик взял меня за руку, второй подхватил матрас и двинулся к воде. Правда, не доходя до линии прибоя споткнулся о выступающий камень и едва не упал, но я успела вовремя сориентироваться и удержала друга.

   — Прости, Даш, — пропыхтел тот, повиснув на моем плече с такой силой, что я едва не согнулась.

   — Паш, ты под ноги когда-нибудь смотришь? — обреченно вздохнула в ответ. — Сильно ударился?

   — Да нет, ерунда. Понасыпали тут этих камней полный пляж, ходить невозможно.

   Павлик перехватил матрас и потащил меня к воде.

   — Ух, холодная! — громко воскликнул он, когда набежавшая волна окатила его ноги. — Даш, ты уверена, что стоит туда лезть? Может, подождем, пока прогреется?

   — Долго ждать придется. Аж до июля. У меня нет столько времени.

   Я зашла по колено и посмотрела на друга.

   — Спускай свое плавсредство на воду.

   — Ага. Сейчас, — выбивая зубами чечетку, кивнул Пашка. — Только привыкну немного. Бутылку о борт разбивать будем? Все-таки первое плавание.

   — Если разобьем, оно же будет и последним. Дай сюда!

   Мне надоело ждать, и я выхватила у друга матрас.

   — Ты со мной? — спросила у мнущегося на берегу Пашки.

   — Да сейчас я, сейчас. Привыкну немного, — снова поежился тот и неуверенно вошел в воду.

   — Попутчиков берете? — неожиданно материализовался рядом с нами Игорь.

   Я бросила незаметный взгляд на темную макушку, виднеющуюся недалеко от берега, и кивнула. Чего отставать от соседа? У меня тоже ухажеры найдутся.

   — Берем. В компании всегда веселее, — посмотрела на блондина и заставила себя улыбнуться.

   — Помнится, кто-то мечтал об одиночном заплыве, — буркнул Пашка и добавил что-то о взбалмошных личностях, которые сами не знают, чего хотят, но я сделала вид, что не расслышала, и вскоре уже плескалась в воде рядом с покачивающимся на волнах матрасом. Парни расположились по обе стороны от меня, и Пашка предложил:

   — Ну что, залазь?

   Он помог мне вскарабкаться на плавсредство, переглянулся с Игорем, и подтолкнул в сторону местной достопримечательности — скалы Фрегат, которая высилась метрах в пятнадцати от берега.

   — Поплыли, — скомандовал друг.

   — А мы? — донеслось с берега, и я увидела Милену и Ирку. Они махали руками и топтались в пенном прибое, не рискуя заходить глубже. — Ребята, подождите нас! Мы сейчас!

   — Давайте быстрее! — недовольно крикнул Игорь.

   Видимо, ему не нравилась идея коллективного заплыва. Судя по всему, он бы и Пашку куда-нибудь спровадил, чтобы остаться со мной наедине, но Павлик вцепился в матрас намертво, и отпускать его не собирался.

   — Долго вас ждать? — наблюдая за возней на берегу, спросил Астахов.

   — Мы уже плывем! — крикнула Милена и с разбегу нырнула в воду. Ирка ухнула за ней.

   Вскоре девчонки присоединились к нам и устроились рядом со мной на матрасе, а Фрегат приблизился настолько, что я уже видела длинные ленты водорослей, обнимающие уходящее под воду каменное тело, и пенные буруны, разбивающиеся о неровные выступы. Скала походила на развернутый парус. Она торчала из воды, устремляясь вверх, блестела на солнце мокрыми боками и пестрела разноцветными надписями, оставленными счастливыми туристами. Я успела рассмотреть только три из них, повествующие о том, что некие Витя, Маша и Юрий были здесь прошлым летом, но матрас неожиданно сильно качнулся, закрутился на месте, а налетевшая волна накрыла нас с головой. Я попыталась удержаться на скользкой поверхности, рядом раздался чей-то визг, плавсредство перевернулось, и я оказалась прямо под ним.

   — Помогите! — раздался захлебывающийся Милкин крик.

   Я слышала его и пыталась вынырнуть, но у меня не получалось. Нога запуталась в чем-то склизком, и чем больше я тянула ее вверх, тем сильнее она вязла в живых путах. Дыхание сбилось, соленая вода бурлила вокруг, как кипяток в чайнике, она попадала в рот, путала мысли и сознание, вызывая панику и лишая возможности вздохнуть, а каменное основание Фрегата было все ближе. Да что ж такое? Это ведь глупо, утонуть в пятнадцати метрах от берега! Сквозь зелень окружающего мира я видела барахтающиеся рядом со мной тела и отчаянно пыталась выбраться, но длинные водоросли змеей обвились вокруг лодыжки, не отпуская из своих цепких объятий.

   «Так, Дашка, не паникуй, — заставила себя успокоиться. — Нужно распутать водоросли, в этом нет ничего сложного».

   Действительно. Плевое дело. Главное, взять себя в руки. Или, скорее, в ноги. Точнее, за ноги. И не смотреть на выступающие камни скалы. Что ж они так близко-то?

   Я на секунду замерла, очищая сознание от захлестывающей паники, а потом нырнула.

   Раз — опустилась глубже. Два — рванула скользкие нити. Три…

   На счет три сделать ничего не успела, потому что кто-то схватил меня за волосы и потянул вверх. И стоило моей голове оказаться над водой, как я увидела знакомое лицо и непривычно близкие темные глаза — встревоженные, сердитые, но такие красивые…

   — Жива? — раздался резкий вопрос, а я смотрела на двигающиеся губы и чувствовала, как мои собственные раздвигаются в улыбку. — Понятно, — буркнул Илья. — Гипоксия. Держи ее крепче, — сказал он кому-то, и я увидела бледного и растерянного Игоря. — Буксируй к берегу, я этих возьму.

   Я посмотрела в ту сторону, куда был направлен взгляд Баженова, и заметила перепуганных девчонок, которые изо всех сил хватались за Пашку.

   — Даш, ты как? — крикнул мне друг, пытаясь удержаться на воде под весом двойных объятий. Получалось у него плохо. Волны захлестывали его с головой, и он едва успевал отдышаться, как попадал под следующую, а девчонки взвизгивали и притапливали его еще сильнее.

   — Даш! Я спрашиваю, ты жива? — отплевываясь от очередной волны, спросил Пашка.

   — С-супер! — откашлявшись, ответила я и взглянула на поддерживающего меня Игоря. — Отпусти, сама доплыву. Лучше Павлу и девчонкам помоги.

   — Уверена?

   — Да.

   Мне хотелось поскорее избавиться от неловкости, которая засела внутри. Надо ж было так влипнуть! Хвалилась, что плаваю, как рыба, а сама в водорослях запуталась. Да еще и при свидетелях. Точнее, при одном, но очень важном свидетеле. И какая нелегкая нас к этому Фрегату понесла?

   Игорь послушался и поплыл к подругам, а я отдышалась и погребла к берегу, где столпились все, кто находился на пляже.

   — Даш, давай руку, — кинулся ко мне Леха. Его загорелое лицо казалось бледным, а глаза напоминали блестящие плошки. Совсем как у напуганного кота. — Ужас какой-то, — пробормотал он, помогая мне выйти на берег и накидывая на плечи полотенце. — Как вас только угораздило?

   Я села на гальку, а Леха бестолково суетился рядом, и разноцветные пряди его волос смотрелись на редкость нелепо.

   — Такое спокойное море было, даже не верится, что вы чуть не утонули, — бормотал он.

   — Волной накрыло, — стуча зубами, ответила я. Тело била крупная дрожь.

   — Мы даже не поняли толком, что произошло, — проглатывая слова, сказал Леха. — Хорошо, этот сразу к вам кинулся, один девчонок вытащил. И друга твоего.

   Я плотнее закуталась в полотенце и посмотрела на Илью. Приехавшие с ним красотки недовольно жались друг к другу на берегу — и когда успели там оказаться? — а он поддерживал бледную Милену, и мне невольно стало обидно. Меня, значит, сразу Игорю сбагрил, а сам…

   «Уймись, Дарья, — одернул внутренний голос. — Илья взял на себя самую слабую, а ты и одна спокойно до берега добралась».

   Все это я и так понимала, но почему-то легче не становилось.

   — Этот Фрегат уже многих покалечил, рядом с ним течение коварное, — объяснял столпившимся вокруг него молодым родителям пожилой дядечка. — Каждый год кто-то тонет. Вот, кажется, совсем рядом с берегом, никто всерьез не относится, тут главная опасность и кроется.

   Он продолжал рассказывать устрашающие случаи, но я его уже не слышала. Смотрела на выходящего из воды Илью и не могла заставить себя отвести взгляд.

   «В старые времена за такие подвиги девица непременно влюблялась в своего спасителя», — ехидно вставило альтер-эго.

   И, между прочим, было недалеко от истины — и Милена, и Ира, и даже Вика смотрели на Баженова восхищенными взглядами, а остальные парни на его фоне казались серыми и незаметными. Тот же Игорь заметно потускнел, да и Пашка казался слишком молодым и зеленым. Правда, сам Носов, похоже, так не думал.

   — Ну что, народ, предлагаю отметить наше спасение, — оказавшись на берегу, заявил Пашка.

   Он сгреб меня в охапку, обвел взглядом москвичей и остановил его на Баженове.

   — Поехали к нам, шашлыков забацаем, я с вечера замочил, у Дашки борщ есть, а он у нее, между прочим, фирменный, вы такого нигде не попробуете. Скажи, Даш?

   Друг встряхнул меня, заставляя ответить, и я вяло кивнула. Видеть Баженова с его нимфами было не слишком приятно, а уж борщом их кормить…

   — Ну вот, Дашка за. Значит, заметано. Заодно и познакомимся поближе, да, сосед?

   Пашка посмотрел на Баженова, но тот отвечать не торопился. Уставился куда-то за линию горизонта и молчал.

   Конечно, к чему ему наша компания? У него, может, совсем другие планы на вечер были.

   Мне представилась полутемная спальня, большая кровать, нимфы в полупрозрачных пеньюарах, горящие свечи…

   — Что ж, познакомимся, — неожиданно сказал Илья, заставив меня удивленно посмотреть ему в глаза.

   — Отлично! — непонятно чему обрадовался Пашка и скомандовал: — Тогда, по машинам?

   Москвичи согласно загудели, и даже Слава оживился и проявил интерес к предстоящему мероприятию. Он убрал телефон в карман и надвинул на лоб панаму.

   Вскоре мы уже расселись по машинам и покатили в Параскеевку.

ГЛАВА 7

Вечер опустился неожиданно. Казалось, только недавно все суетились, веселились, девчонки носились из дома во двор с тарелками и стаканами, накрывая на стол; мужчины колдовали у наскоро сооруженного из кирпичей мангала, я нарезала овощи, сало и сыр, раскладывала их на блюдах и большой разделочной доске, невольно вспоминая, что сосед доску так и не отдал, а Луфи крутился рядом со мной и выпрашивал что-нибудь вкусненькое. А сейчас солнце трется щекой о зеленую верхушку горы и вот-вот скроется за нее окончательно, шашлыки почти все съедены, а народ перекидывается ленивыми фразами, и разговор идет сытый и неспешный.

   Илья в общем ажиотаже участия не принимал. Он сразу занял место на шезлонге рядом с домом, закрылся взятой неизвестно откуда газетой и сделал вид, что его тут просто нет, но я постоянно чувствовала на себе внимательный взгляд, правда, поймать соседа так и не смогла. Стоило повернуться, как я видела одну и ту же картину — темные очки, газета и полное отсутствие интереса к происходящему.

   Девицы, что приехали с ним, изо всех сил старались привлечь внимание своего «господина», но Илья даже не пытался делать вид, что его трогает их усердие.

   — Илюш, принести тебя шашлык? — ворковала брюнетка, наклоняясь над шезлонгом так, что пышная «кардашьяновская» грудь оказывалась прямо перед лицом Баженова.

   — Может, вина, милый? — возникала с другой стороны блондинка, а мне хотелось рассмеяться, настолько нелепыми выглядели все эти ухаживания.

   «А этот тоже, лежит, как падишах, на титьки пялится, — вылезло недовольное альтер-эго. — А ты, Дарья, еще жалела, что на ночь его не оставила. Правильно и сделала, между прочим».

   Ну да, правильно. Не хватало еще в чей-то гарем попасть. И вообще, мне такие ветреные товарищи даром не нужны!

   — Слушайте, а что, если нам устроить поход по местным лесам? — неожиданно предложила Милена. — Тут недалеко водопады есть, можно было бы посмотреть.

   Она уже успела плотно сдружиться с Пашкой и сейчас сидела с ним в обнимку и выбирала для него самые вкусные кусочки.

   — Неплохая идея, — поддержал Леха.

   Его худое веснушчатое лицо покраснело, перепачканные соусом губы растянулись в широкой улыбке, темные очки съехали на нос, обнажив беззащитные, почти детские голубые глаза, а выкрашенные в розовый и зеленый цвета пряди смешно торчали в разные стороны, совсем как у героя анимэ.

   — А что? Было бы круто! — загорелся Пашка. — Даш, скажи?

   — Ничего и не круто. Я на днях рядом с деревней медведя видела.

   — Да ладно, — усмехнулся сидящий рядом со мной Игорь. — Откуда здесь медведи?

   — Не знаю, я у него спросить не успела.

   — Даш, хорош прикалываться, — с укором посмотрел на меня друг. — Вечно эти твои шуточки.

   — Я не шучу. Можете Илью спросить, он тоже следы видел.

   Я покосилась на Баженова, но тот не торопился подтверждать мои слова. Сверлил меня задумчивым взглядом и молчал.

   — Что, правда, что ли?

   Пашка вопросительно уставился на соседа.

   — Следы были не медвежьи, — после долгой паузы ответил Илья.

   Он поднялся и подошел к столу, встав как раз за моей спиной, и я почувствовала, как по ней пробежали мурашки. И почему-то захотелось отклониться назад и опереться на соседа, но, разумеется, я не стала потакать этому глупому желанию, и отодвинулась в сторону.

   — Вот я так и знал, что Дашка прикалывается, — улыбнулся Пашка и принялся с воодушевлением составлять план будущего похода.

   Москвичи подключились, за столом стало шумно, а я повернулась к соседу и тихо сказала:

   — Почему ты их не остановишь? Ты ведь знаешь, что я права, и там действительно был медведь.

   — Они все равно не поверят, — пожал плечами Баженов. — К тому же, не факт, что это был медведь.

   — И что — ты вот так спокойно позволишь им пойти в поход? А если я права, и в лесу небезопасно?

   Я возмущенно посмотрела на Илью.

   — Да никуда они не пойдут, это в них выпитое вино говорит, а завтра проснутся и забудут о своих грандиозных планах, — хмыкнул тот.

   Он отвлекся на блондинку, которая что-то шептала ему на ухо, а я хмыкнула, глядя на непроницаемое лицо соседа, и встала из-за стола. Нужно было убрать грязные тарелки, да и голову не мешало проветрить, а то в глазах уже кровавые мальчики мелькали. И почему-то возникало отчетливое желание проредить чьи-то блондинистые космы.

   Не знаю, что я чувствовала. С одной стороны, Илья мне ничего не должен, мы с ним всего лишь соседи. Но, с другой, мне не давали покоя недавние поцелуи — чем бы они ни были вызваны, и внутри засела непонятная убежденность, что Баженов — мой, и он не имеет права так себя вести.

   «Что-то ты, Дарья, сама не знаешь, какого рожна тебе надо, — вклинилось подсознание. — Дался тебе этот сосед? Лучше, вон, с Игорьком замути, парень весь вечер с тебя глаз не сводит».

   Я покосилась на Астахова. Ну да, так и есть. Смотрит, не отрываясь, и во взгляде вполне очевидный мужской интерес. Вот только меня он почему-то совсем не волнует, в то время как Баженов из мыслей не идет.

   Не успела я подумать об Илье, как рядом с домом послышался шум автомобиля, а потом в калитку постучали.

   — Мы кого-то ждем? — повернулся ко мне Пашка.

   — Вроде нет.

   Я присмотрелась к стоящему за забором. Белая рубашка, выступающий живот, форменная фуражка. Девяткин. Точно.

   — Очень интересно, что он здесь забыл? — пробормотала под нос и отстранила Пашку. — Я сама схожу.

   — Ты его знаешь?

   — Да.

   Я поставила стопку грязной посуды обратно на стол и пошла к стоящему за калиткой капитану. Правда, не успела дойти, как из-за спины послышался голос соседа.

   — Что-то случилось? — отодвинув меня и запихнув себе за спину, негромко спросил Илья.

   — Добрый вечер, — сняв фуражку, сказал Девяткин. — А вы что ж, вместе теперь? Ну да неважно, — неловко кашлянув, добавил он и продолжил: — Вот, свидетелей опрашиваю. На вашей улице кто-то проник в сорок пятый дом. Ничего подозрительного не видели?

   — Сорок пятый? Это тот, что напротив?

   Я покосилась на соседский дом, чьи темные окна смотрели на нас с другой стороны улицы.

   — Да, он самый. Сигнализация сработала, мы связались с хозяином, тот обещал подъехать. Вот, выясняем пока, кто что видел.

   — Когда это произошло? — посерьезнел Илья.

   — Сегодня после обеда. Никого из чужих не замечали?

   — Нет.

   — А гости ваши?..

   Девяткин разговаривал исключительно с Баженовым, и голос его звучал с легким подхалимажем. Как будто Илья был очень важной шишкой или непосредственным начальником капитана.

   — Хотите их опросить?

   — Было бы желательно, — с некоторой опаской ответил Девяткин, словно не был до конца уверен в правомочности своих действий.

   — Что ж, не могу препятствовать следствию, — спокойно произнес Баженов, неожиданно положил руку мне на плечо и подгреб к себе. — Проходите.

   Он посторонился, пропуская капитана во двор, но так и не отпуская меня из своих странных объятий. А мне и хотелось скинуть удерживающую меня руку, и в то же время не хотелось. И внутри бурлило что-то неопределенное — то ли радость, то ли обида, то ли и то, и другое вместе.

   — Как думаешь, кто это сделал? — спросила я.

   — Скорее всего, какие-нибудь залетные, — ответил Илья, но голос его звучал слишком ровно, чтобы я поверила.

   Обычно, когда люди хотят скрыть эмоции, они говорят именно так.

   — Ты своих девиц хорошо знаешь? — кивнула я на разговаривающих с капитаном «спасательниц Малибу».

   — Ты их подозреваешь? — хмыкнул Илья.

   Он так и не выпустил меня из своих странных объятий, а я так и не решила, оставаться в них или нет, поэтому осталась.

   — Не волнуйся, я уверен, что они здесь ни при чем.

   Да? А вот я не была в этом так уверена. И одна, и вторая на некоторое время исчезали из поля зрения, а следила я за ними внимательно из вполне понятного любопытства.

   — Когда они приехали?

   — Это допрос?

   Уголки чувственных, красиво очерченных губ дернулись в насмешливой улыбке.

   — Нет. Попытка прояснить некоторые моменты.

   — Автор детективов включился в работу? Что ж, понимаю, профдеформация.

   — Никакая это не деформация, — возмутилась я и выбралась из теплых, да что там — просто горячих объятий. — Обычный здравый смысл и желание разобраться.

   Почему-то плечам стало холодно. И по спине прохладный ветерок пробежал.

   — Госпожа сыщик желает допросить присутствующих? — издевательски улыбнулся Илья.

   — Надо будет — и допрошу.

   — Ну-ну, — хмыкнул Баженов.

   Сейчас он как никогда напоминал наглого самоуверенного бандита. И хотелось то ли прибить его, то ли поцеловать, не разберешь.

   От греха подальше я развернулась и пошла к столу, где стоял капитан. Вокруг него столпились все гости.

   «Профдеформация, — недовольно бурчал внутренний голос. — Тоже мне, умник. Это ж надо такое придумать? И вообще, чего он к тебе привязался? Пусть со своими девицами так общается!»

   В кои-то веки я была согласна с собственным альтер-эго. Действительно, почему Илья все время надо мной издевается? Подумаешь, полицию к нему привела… И следила… И подозревала… Между прочим, не без оснований! Баженов — весьма подозрительный тип, и фамилия у него с моим преступником один в один, и вообще, он и сам вполне мог соседский дом ограбить. Или не мог? Вроде, все время у меня перед глазами был. Ну и что? Может, подельниц своих прикрывал, внимание на себя отвлекал, а девушки, тем временем, вещички выносили.

   Стоп. А капитан не сказал, что именно похитили. Надо это выяснить.

   Я припустила быстрее, вклинилась между Пашкой и Игорем и сходу, не успев отдышаться, задала вопрос:

   — Виктор Семенович, а что украли-то?

   — Тайна следствия, — важно заявил Девяткин. — Не имею права разглашать.

   — Да ладно вам, — усмехнулся Игорь. — Завтра об этой тайне весь поселок говорить будет. А мы могли бы помочь, если бы знали, что искать.

   — Виктор Семенович, ну правда, мы же должны знать, что случилось? А вдруг грабители и в наш дом залезут? — подключился Пашка. — Много вынесли?

   — Да пока непонятно.

   Девяткин снял фуражку и вытер платком вспотевший лоб.

   — Мне из города позвонили, к ним на пульт сигнал поступил, что в дом проник кто-то посторонний. Ну, я и подъехал. А там непонятно — калитка закрыта, забор, сами видите, двухметровый, за ним ничего не разглядишь. Придется хозяина ждать, тот в Краснодаре живет, завтра с утра обещал подъехать.

   — А чего не сегодня? — спросила Милена.

   Она куталась в легкий палантин и с намеком смотрела на Пашку, но тот включил тугодума и никак не догадывался ее обнять. Правда, не успела я обозвать друга тюленем, как тот приобнял меня и спросил:

   — Даш, ты не замерзла? Может, ветровку принести?

   Я отрицательно мотнула головой.

   — Ты лучше девчонкам пледы вынеси, — тихо сказала другу.

   — Хозяин дома сейчас в отъезде, вернется ночью и сразу сюда, — ответил Милене Девяткин.

   — Выходит, не больно-то он о своей собственности переживает, — хмыкнула Ирка.

   — Капитан, у вас еще есть к нам вопросы? — спросил подошедший Илья.

   Я оглянулась и увидела повисших на нем «спасательниц Малибу». Правда, он, казалось, не обращал на них никакого внимания и смотрел прямо на меня. И в глазах его мелькало отражение нашего недавнего поцелуя. Щекам стало жарко, по телу прошлась горячая волна, мысли отключились, и мне показалось, что наши губы снова рядом, что еще немного — и они соединятся и все повторится. Время застыло. Словно под гипнозом я сделала шаг, Баженов отстранил жмущихся к нему девиц и тоже шагнул мне навстречу...

   — Даш, накинь куртку, заболеешь, — неожиданно послышался голос Пашки, и мне на плечи легла его ветровка.

   Я очнулась от непонятного наваждения и растерянно покосилась на Баженова. Что это было? Илья тоже смотрел на меня, и в его взгляде я заметила недоумение. Мне даже показалось, что сосед хочет что-то спросить, но он только плотно сжал губы и отвернулся.

   — Так что там с вопросами? — спросил Носов у капитана и обнял меня, закрыв собой от Ильи.

   — Да пока больше ничего, — не слишком уверенно ответил Девяткин.

   Чувствовалось, что ему не по себе в нашей компании, и он рад бы поскорее уйти.

   — Тогда мы пойдем, — твердо сказал Баженов. Я бросила на него взгляд и заметила, каким суровым и жестким стало его лицо. — Павел, — кивнул он Пашке. — Рад был знакомству.

   «Ты гляди, рад он, — буркнул внутренний голос. — А с тобой так не расшаркивался».

   Я вздохнула. Это точно. Взгляд зацепился за широкую спину уходящего соседа. Точнее, за то, что пониже. Нет, все-таки неприлично красивый, зараза. И бабы эти… Так и липнут к нему, так и липнут, да и Вика с Иркой смотрят вслед слишком красноречиво.

   «Так ты и сама всего минуту назад готова была с ним поцеловаться, — ехидно встряло подсознание. — Чего ж на других пенять?»

   Ну да, не знаю, что на меня нашло. И вообще, рядом с этим... соседом я почему-то совсем перестаю соображать. Интересно, почему? Вроде, никогда раньше не бегала за мужчинами, да и на таких вот мачо внимания не обращала. Что изменилось?

   — Ну что, нам, наверное, тоже пора, — оторвавшись от телефона, пробормотал Слава.

   — Да, действительно, — поддержал его Леха. — Спасибо, ребят, — посмотрел он на нас с Пашкой. — Было круто.

   — Так что мы с походом решили? Идем? — вмешался Игорь.

   — Обязательно, — выпустив меня из своих объятий, кивнул Пашка. — Завтра созвонимся и обговорим детали.

   — Даш, ты ведь с нами? — тихо спросил Игорь.

   Он оказался рядом и склонился так, что его губы почти касались моего уха.

   — Нет.

   — Медведя боишься?

   — Мне и одной встречи с ним хватило. А если вам неймется — пожалуйста, отправляйтесь. Ладно, ребят, всем спасибо за хороший день, я пойду, мне еще посуду мыть.

   Честно сказать, я рассчитывала, что после этой фразы девчонки предложат мне помощь, но те сделали вид, что ничего не слышали. Что ж, понятно. Я махнула рукой и пошла собирать со стола остатки пиршества.

   Луфи увязался за мной.

   — Что, собакен, похоже, ты один меня понимаешь?

   Я потрепала темное лохматое ухо. Пес довольно гавкнул и потерся о мою ногу совсем как кошка.

   — Видишь, никто мне не верит, думают, я сочиняю. Ну ничего, вот нарвутся на косолапого, тогда посмотрим.

   Я ворчала, но в глубине души надеялась, что Илья прав и завтра москвичи забудут о своих глупых планах.

***

Увы. Завтра наступило, а москвичи не передумали. Игорь, Леха и Славик приехали ни свет ни заря и уже решали что-то с Пашкой, пока я сидела в беседке за ноутом и делала вид, что работаю. Во дворе соседа было тихо. Ни Илья, ни «спасательницы Малибу» не показывались из дома, зато к соседнему особняку подъехала какая-то крутая тачка, и из нее вывалился невысокий и очень тучный господин. Он разговаривал по телефону, и до меня долетали лишь обрывки фраз, но из них я поняла, что это и есть потерпевший, то бишь хозяин особняка.

   — Да не знаю я, — горячился толстяк. — Ворота закрыты, замок на калитке нетронут. Сейчас в дом войду, посмотрю, что и как. Хватит истерить, никто меня не убьет! Лена, говорю тебе, успокойся, со мной все в порядке.

   Сосед почти кричал, ковыряя замок ключом, но дело, судя по всему, не ладилось. Я вытянула шею, пытаясь разглядеть происходящее, толком ничего не увидела и расстроенно вздохнула. Вот как прикажете писать выдуманную историю, когда рядом происходит столько всего интересного?

   — Коля! — обернувшись к машине, позвал толстяк.

   — Да, Виталий Николаевич?

   Дверца с водительской стороны распахнулась, и рядом с толстяком возник плотный кряжистый мужик.

   — Не могу открыть. Попробуй ты, — отдал ему ключи сосед и принялся убеждать по телефону неизвестную Лену, что с ним все в порядке.

   — Даш, мы тут с ребятами посоветовались и решили, что лучше всего отправиться в поход послезавтра, — радостно улыбаясь, сообщил мне Пашка. Он взял со стола яблоко и захрустел им так аппетитно, что мне тоже захотелось. — Как раз подготовиться успеем, — неразборчиво пробубнил друг.

   — Паш, а тебе на работу не пора?

   Я с намеком посмотрела на жующего Павлика.

   — Выпроваживаешь? Вот всегда ты так, Даш. В кои-то веки решил взять маленький отпуск и воплотить в жизнь мечту о недельке на природе, а ты ее на корню рубишь. И не стыдно тебе, Синицына?

   — Не стыдно, Носов. Мне, в отличие от тебя, прохлаждаться некогда. У меня вон книга стоит. Точнее, не стоит, а лежит, точнее… Ну, ты понял.

   — Да уж понял, — ухмыльнулся Пашка. — Не стоит, не лежит, не двигается. Сдохла, короче.

   Он ехидно посмотрел на меня, Игорь оказался рядом и заглянул через плечо.

   — Никогда раньше не встречал настоящего писателя, — задумчиво сказал он. — Даже не представляю, как это — сочинить историю и записать ее так, чтобы было интересно. Даш, вот как у тебя получается?

   — Понятия не имею. Сажусь и пишу.

   — А разве так бывает?

   Игорь недоверчиво уставился на меня и взъерошил волосы. Светлые выгоревшие пряди упали на лоб красивой волной.

   — О, смотрите, полиция подъехала, — прерывая нашу беседу, громко сказал Леха.

   Из всех москвичей он был самым непосредственным и открытым.

   — Интересно, а сосед ваш — как его? Илья? Он выйдет? — тихо спросил Игорь, и мне показалось, что спросил он это скорее у самого себя.

   — Сосед у нас не особо любопытный.

   Я пожала плечами, наблюдая сквозь щели в заборе, как Девяткин стучит по темному металлу калитки.

   — Да иду я, иду, — послышался недовольный голос, а вскоре появился и его обладатель.

   — Доброе утро, — бодро поздоровался Виктор Семенович и представился: — Капитан Девяткин, местное отделение полиции. Проверили собственность?

   — Проверил, — буркнул толстяк.

   — И что пропало? Надо бы протокольчик составить.

   Голос Девяткина звучал слишком уж доброжелательно. Видно, приезжий вызывал у него немалое уважение.

   — Не надо ничего составлять.

   — Как это?

   — А вот так. Не знаю, что там ваши напутали, но в доме никого посторонних не было, сигнализация работает, следов взлома нет.

   — Вы позволите, я сам осмотрю? Удостоверюсь, так сказать.

   — Проходите.

   Калитка грохнула, отрезая от нас капитана и толстяка, а парни переглянулись и вернулись к обсуждению будущего похода. Правда, Игорь умудрился развалиться рядом со мной на соседнем стуле и закинуть руку на подушку за моей спиной, вроде и не обнимая явно, но в то же время касаясь горячей ладонью плеча. По коже пробежали мурашки, и подсознание моментально озадачилось вопросом, как давно я уже не реагировала на близость мужчины.

   «Дарья, хватит смотреть на вероломного соседа. У него эти… малибушки. Бери лучше Игоря — надежный вариант. Одинокий, симпатичный, заинтересован в продолжении знакомства, и руки у него горячие, наверняка, умеет обращаться с женщинами. Чего тебе еще надо?»

   Чего-чего… Чувств. Эмоций. Чтобы внутри все свернулось, а потом ка-а-ак развернулось!

   «Дура ты, Дарья! Все на соседский двор пялишься, вместо того, чтобы Игорю какой-нибудь аванс дать. Улыбнись, пофлиртуй, трудно тебе, что ли? А то, пока всяких бандитов небритых ждать будешь, совсем разучишься».

   — Так я, значит, позвоню в отдел, скажу, что все в порядке? — послышался голос Девяткина.

   Я подняла глаза от ноутбука. Капитан знакомым жестом вытирал покрасневшее лицо, а толстяк что-то тихо и невразумительно мычал. Видимо, гневался, что зря потревожили.

   — Поехали, Коля, — отрывисто бросил он шоферу.

   Тот молча сел в машину и завел двигатель.

   — Извините, недоразумение вышло, — не отставал Девяткин. — Знаете, так бывает. Даже самая надежная техника сбой дает.

   — Главное, чтоб мозги сбой не давали, — недовольно сказал толстяк.

   Он закрыл калитку на замок, и, не обращая внимания на Девяткина, сел в машину, и та плавно тронулась с места.

   Капитан постоял пару минут, глядя ей вслед, а потом снова утер лоб, посмотрел по сторонам, влез в свою «Ниву» и поехал к поселку.

   — Неслабо так мужика развели, — глядя на поднимающуюся за машинами белую пыль, хмыкнул Игорь. — Это ж надо, столько проехать из-за чьей-то ошибки. Похоже, капитану не поздоровится.

   — А он-то тут при чем? Я так понял, пульт в городском отделении, это оттуда позвонили, — сказал Пашка.

   Он провел ладонью по волосам, ища отрезанный хвост, но не нашел его и сконфуженно опустил руку, а я подумала о том, как живучи старые привычки. Вот, казалось бы, мелочь, пустяк, а выдает с потрохами. Неплохо было бы в своей истории этот момент обыграть. Наградить преступника Баженова какой-нибудь необычной привычкой, на которой он и проколется.

   Стоило подумать про Баженова, как мысли тут же перескочили с вымышленного персонажа на настоящего. А следом и сам сосед появился. Точнее, сначала появилась его тачка — на скорости промчалась по улице и резко затормозила перед воротами, — а потом уже и сам Илья нарисовался. Открыл ворота, загнал машину в гараж и, не оглядываясь, пошел к дому.

   «Между прочим, мог бы и поздороваться, — проворчало альтер-эго. — И вообще, чего это он один? Куда малибушек дел?»

   Этот вопрос мне тоже был интересен. Может, Баженов их в город отвез? Или на пляж?

   — Илья! — окликнул соседа Пашка. — Мы тут насчет похода договариваемся. Ты с нами?

   Баженов застыл у крыльца, медленно повернулся и одарил нас всех таким взглядом, что у меня внутри что-то сжалось и срочно захотелось сбежать. Желательно, подальше.

   — Нет, — резко ответил Илья и неохотно пояснил: — Дел много.

   Пашкин энтузиазм мгновенно исчез. Парни тоже как-то сникли и стали казаться меньше ростом. И только Игорь не среагировал на явное недовольство Ильи. Я видела, как холодно блеснули его глаза, а в уголках губ затаилась хищная усмешка.

ГЛАВА 8

Илья

   Зверь вел себя все неспокойнее. Лесные запахи, свобода, отсутствие ненавистного городского смога сделали свое дело — бурый поддался. Очередной оборот был близок, я чувствовал его, и торопился избавиться от нежелательных свидетелей. Точнее, свидетельниц, принесла же их нелегкая!

   Когда Серега позвонил ранним утром и попросил забрать из города двух девушек, думал, партнер меня разыгрывает. Оказалось, нет.

   «Не благодари, Баженов, — довольно гоготал в трубку Титов. — Я позаботился о твоем досуге, девчонки — огонь. Сейчас фото скину, посмотришь. Особенно черненькая хороша, я с ней в прошлом году зависал, она столько всего умеет, ты такого точно не пробовал».

   С трудом удержался тогда, чтобы не высказать партнеру, куда ему следует прогуляться вместе с его девочками и непрошенной добротой. Мне и соседки-занозы для досуга хватает… А потом подумал и понял, что это настоящий подарок судьбы. Как там? Клин клином? Ну-ну. Отличный вариант. Чтобы там ни думала Даша Синицына, но она вряд ли захочет связываться со мной после того представления, что я устроил. Пришлось, конечно, вытерпеть ужимки местных лялек, но это не самая большая плата за собственную свободу. Вот только кто ж знал, что эта стрекоза уже успела с половиной побережья перезнакомиться и умудрится притащить всех в гости? Еще и друг ее приехал.

   Черт, как неудачно все складывается. Одно к одному. Стоило появиться этой Даше Синицыной, и все полетело кувырком! Был тихий, затерянный в горах поселок, а теперь тут народу, как грязи. Капитан туда-сюда снует, москвичи толкутся, соседи понаехали. Полная засада. И в лес не уйдешь — того и гляди, опять эта ненормальная наткнется. Или дружки ее. Вон, в поход намылились, не выветрилась пьяная дурь из головы, всерьез собираются. А этот белобрысый вокруг Дашки так и крутится. Интересно, нашла она с ним вдохновение? Или, как там? Муза?

   Перед глазами снова всплыла улыбающаяся рожица соседки, лукавый блеск глаз, задорные ямочки на щеках, волосы цвета спелой пшеницы. Хороша девчонка. Куда там этим лялькам! Разве они умеют так заразительно смеяться? Или смотреть, чуть наклонив голову набок, да так, что в душе все переворачивается? Или плечиком поводить с таким видом, что хочется в охапку схватить и утащить в спальню, и не выпускать оттуда пару суток. Или даже больше. Нет, что бы ни умела «черненькая», оно мне и даром не нужно. Это же все равно, что вместо чистого родника из лужи пить. А вот Дашка...

   Черт. Не о том все. Совсем соседка с ума свела, кроме нее ни о чем думать не могу. И луна все ближе. Зверь снова пробился почти к самой коже, а я так и не решил, уходить в лес или нет. Да и поздно уже решать. По позвоночнику дрожь идет, в груди знакомый жар поднимается… Нужно выбираться из дома, пока оборот не начался. Хорошо хоть, кукол этих в город успел отправить, не хватало еще, чтобы они увидели бурого. Вот уж точно, голосили бы почище соседки.

   Едва не наощупь дошел до двери, вывалился во двор, огляделся. Проклятье…

   Зрение меняется. Окружающее то расплывается, то становится резким и отчетливым, до мельчайших подробностей. И снова расползается мутным пятном. В краткие промежутки успеваю понять, что поблизости никого. В соседском доме тихо. И окна темные, видимо, Даша уже спит. Интересно, одна или с этим своим… другом детства? Видел я, как он на нее смотрит. Дружбой там и не пахнет. И белобрысый этот туда же, как кот на сметану облизывается.

   Черт, да сколько можно-то? Хватит на окна пялиться. Надо думать об обороте.

   Отдать всю власть зверю, позволить ему захватить сознание, последовать инстинктам…

   Кости хрустнули, по позвоночнику пробежала жаркая искра, мир перед глазами поплыл, и тут же стал четким, осязаемым, живым. Сотни запахов, звуков, шорохов — все это обрушилось лавиной, заставляя сжать загудевшую голову руками. А нет, не руками, лапами.

   Взгляд, брошенный вниз, заставил радостно рыкнуть.

   Получилось. Зверь поддался, сумел. Я сумел. Теперь бы удержать результат.

   В кустах у забора что-то треснуло. Что там еще? Неужели опять чей-то любопытный нос?

   Принюхался, но никого постороннего не почувствовал. Пахло прошлогодней травой, влажной землей, хвоей, немного грибами и почему-то малиной — ярко, одуряюще, словно кто-то горсть спелых ягод в руке размял. Странно. Слишком отчетливый запах. Понять бы, откуда он взялся, вот только не до того.

   Зверь вел себя неуверенно и беспокойно, но мне хотелось думать, что это пройдет. Надо только привыкнуть. Заново почувствовать друг друга.

   Несколько минут ничего не происходило, и я уже готов был поверить, что в этот раз наконец-то все пошло так, как нужно, но в следующую секунду перед глазами снова поплыла серая муть, мир закружился, ноги подогнулись, и я грохнулся на каменные плиты, с трудом сдержав стон — не боли, нет, хотя она тоже была — разочарования.

   С губ слетело громкое ругательство. Оборот снова оказался коротким и нестабильным. Как и в прошлые разы. Черт…

   Даша

   Луна ярко освещала соседский двор, а я замерла у забора и во все глаза смотрела на огромного медведя, не в силах поверить, что еще минуту назад на его месте стоял Илья. А сейчас — вот вам, пожалуйста. Огромный, бурый гризли. Или гризли черные? Или они вообще у нас не водятся?

   «Не о том думаешь, Дарья, — встряло подсознание. — Ты только что видела, как Баженов превратился в это здоровенное чудище, а рассуждаешь о какой-то посторонней ерунде».

   Точно. Неправильная реакция. Наверное, сейчас я должна была бы с визгом нестись к дому, торопясь оказаться за семью замками, и любая нормальная девица так бы и сделала, но, похоже, мой лимит бегства от медведей оказался исчерпан еще в прошлый раз. Вот тогда я знатно голосила. Постойте, получается, я видела вовсе не косолапого мишку, а Илью? Вот почему эта встреча не принесла мне вреда. Стоп. А как он так быстро в поселке оказался?

   «Тоже мне, загадка! Да пока ты орала и неслась по лесу незнамо куда, Баженов спокойненько вышел со стороны Виноградной и пошел тебе навстречу», — проворчал внутренний голос.

   Ну да, скорее всего, так и было.

   Я плотнее приникла к забору, почти забыв, как дышать, настолько меня поразило превращение человека в медведя, и вцепилась в тонкие штакетины. Пашка сказал, что забор временный, и через пару недель рабочие приедут, чтобы поставить каменный, так что мне повезло, иначе ничего бы не увидела.

   Тем временем медведь поднялся на задние лапы и задрал морду к ночному небу. Звезды он там считает, что ли? У меня в голове не укладывалось, что все это происходит в действительности. Я даже за руку себя ущипнула, но косолапый никуда не делся.

   Обалдеть… Я вижу настоящего оборотня. Вот уж никогда бы не подумала, что они существуют. Как же вовремя меня во двор потянуло! Если бы не вышла воздухом подышать, так и не узнала бы, что за медведь по округе бродит. Нет, ну надо же! Просто невероятно. Илья — оборотень. Теперь понятно, почему он такой нелюдимый.

   Я во все глаза глядела на красавца медведя и сама не знала, что думать. Привычный мир рушился, а на его обломках возникал новый, с ожившими героями фэнтези и самыми невозможными чудесами.

   «Интересно, а у него пара есть? — всплыл в голове дурацкий вопрос. — У них же у всех истинные пары есть. Или нет? Нужно Ленке Самойловой позвонить, она в этом спец, сможет подсказать, что к чему».

   Ленка была моей «сестрой по перу», мы с ней жили в одном городе и в одном издательстве печатались, только в разных редакциях. Я уже и не помнила, как мы с ней познакомились, наверное, на каком-то форуме, но общались регулярно, благо, что конкурентками никогда не были — жанры разные, да и характеры не те, чтобы гадости кому-то делать.

   Я смотрела на оборотня, а в голове столько мыслей одновременно крутилось! И хотелось достать телефон и заснять удивительную метаморфозу, но делать это было опасно. Илья и в обычной-то своей «шкуре» не ангел, а уж в медвежьей… Может и голову оторвать, если что.

   Засада. И ведь никому не расскажешь — по той же причине. Да и не поверят. Тут с обычным медведем засмеяли, а с оборотнем и вовсе в психушку сдадут. Нет, надо молчать. И наблюдать.

   «Может, ты вместо детектива фэнтези напишешь? — ехидно спросило альтер-эго. — Даже придумывать ничего не придется, пиши с натуры — и все дела».

   В этот момент медведь как-то странно рыкнул, а спустя секунду на его месте снова стоял Илья. Вот только выглядел он почему-то ужасно недовольным. Мне даже показалось, что не просто недовольным, а расстроенным.

   Сосед повел плечами, помассировал шею, как будто та затекла, а потом посмотрел на Пашкин дом, прямо на окна моей спальни, развернулся и пошел к крыльцу. А я так и осталась стоять у забора, глядя на широкую спину, исчезающую за дверью. И стояла бы еще долго, если бы не ночная прохлада, пробравшаяся под халатик и заставившая поежиться.

   «Иди домой, Дарья, — вмешалось подсознание. — Аттракцион превращений закончен, на бис никто не выйдет».

   Действительно. Надо уходить.

   Я осторожно завернула за угол дома и едва не закричала, наткнувшись на блестящие в темноте глаза.

   — Луфи! — громким шепотом позвала сливающегося с чернотой ночи пса. — Ты смерти моей хочешь? Нельзя же так людей пугать!

   Собакен громко гавкнул, и я снова шикнула на него, опасаясь, что Илья выглянет в окно. Нет, видеть меня он не мог, но вот услышать — вполне. Особенно, если учесть, что у оборотней отличный слух.

   «У них еще и нюх отменный. И зрение. И эта, как ее? Регенерация», — блеснуло познаниями альтер-эго.

   А еще они живут стаями. Или это только волки? А медведи как? Кланами?

   Эх, жаль, нельзя прямо сейчас Ленке позвонить. Она бы мне все растолковала. Придется в интернете информацию искать, потому что до утра я просто не доживу — скончаюсь от любопытства.

   — Луфи, иди к крыльцу, — приказала я псу.

   Тот покорно потрусил за мной и, дождавшись, пока я поднимусь по ступенькам, разлегся на нижней, как бы давая понять, что враг не пройдет.

   — Правильно. Охраняй жилище от всяких бродячих оборотней, — наказала я псу и вошла в дом.

***

Утро застало меня за ноутбуком. Сон был забыт, работа — тоже, а я всю ночь просидела на сайтах, посвященных оборотнической теме.

   Никогда не думала, что их так много! В голове царил сумбур. Беры, волколаки, перевертыши, кицунэ… Может, правда Ленке позвонить? Она же спец, пусть разложит все по полочкам, пока я не свихнулась от обилия информации.

   На первом этаже послышался какой-то странный звук. То ли само упало что-то, то ли Пашка уронил. Друг ночевал на первом этаже, сказал, что на втором чересчур тонкие стены, а я, оказывается, слишком громко стучу по клавиатуре. Уверена, это был просто предлог, чтобы не разбирать постель и завалиться спать в одежде на диване в гостиной. Похоже, с этого самого дивана друг сейчас и навернулся.

   «Оборотни обладают большой физической силой и выносливостью, у них отлично развиты обоняние и слух» — прочитала в очередной статье и потянулась за телефоном.

   — Даш, ты на часы когда-нибудь смотришь? — после долгих гудков послышался заспанный голос. — Синицына, восемь часов. Восемь, понимаешь? Ты чего среди ночи звонишь?

   Подруга добавила что-то невнятное, скорее всего, ругательство, но я предпочла его не заметить и бодро протараторила:

   — Лен, привет, мне твоя помощь нужна.

   — Я сплю.

   — Да ты только на пару вопросов ответь и спи дальше, — моим голосом можно было хлеб намазывать, как медом. — Что ты знаешь про оборотней-медведей?

   — А тебе зачем? Решила на фэнтези переключиться?

   Подруга зевнула и чем-то зашуршала.

   — Ты, это… Не лезь на чужую территорию, мне конкуренты не нужны, — то ли в шутку, то ли всерьез заявила она.

   — Нет, у меня чисто академический интерес. Можешь вкратце описать основные моменты?

   — Ладно. Но с тебя кофе.

   — Заметано, — с готовностью закивала в ответ и только потом сообразила, что Ленка меня не видит. — Рассказывай.

   Савельева снова чем-то зашуршала, в трубке послышалось звяканье ложки о стакан, а потом наконец полилась внятная человеческая речь.

   Я слушала, угукала, делала пометки и удивлялась, как много, оказывается, тонкостей в оборотнической теме.

   — Ну это так, вкратце, — спустя полчаса вдохновенного вещания, заявила подруга. — Если есть вопросы, спрашивай.

   — Мне бы это все переварить, — пробормотала в телефон, и тут снизу послышался грохот и громкое чертыхание. А потом раздался странный звук, похожий на комариный писк, и забористое ругательство.

   Я настороженно прислушалась. Господи, что там опять?

   — Даш? — позвала Ленка.

   — Прости, Ленчик, я перезвоню, у меня тут, кажется, форс-мажор.

   — У тебя вся жизнь — один сплошной форс-мажор, — хмыкнула сестра по перу и добавила: — Ладно, про кофе не забудь.

   Я клятвенно пообещала в первые же выходные пригласить подругу в кофейню, подорвалась с места, выскочила из комнаты, буквально скатилась с лестницы и едва не поскользнулась на мокром полу. В коридоре был потоп. И на кухне. И, насколько я успела понять, в гостиной тоже. Частично. Вода еще не успела дойти до стен, но шкура неопознанного зверя уже основательно намокла и теперь напоминала неопрятную тряпку.

   — Паш, что тут происходит? — прошлепав да кухни, спросила друга.

   — Резьбу сорвало.

   Пашка, голый по пояс и в подвернутых джинсах, пытался удержать руками бьющую в стену струю воды.

   — Я только подкрутить хотел, а она…

   — У тебя инструменты есть?

   — Не знаю.

   Действительно, кого я спрашиваю?!

   — А кран где? Воду перекрыть.

   — Кажется, в подвале, — неуверенно ответил Пашка и снова выругался, когда своенравная струя вырвалась и рикошетом прошлась по навесным шкафам.

   — Держи крепче, я сейчас, — крикнула другу, пробираясь к выходу. — Попробую перекрыть.

   — Даш, может, я схожу?

   — Стой на месте и не шевелись, пока еще чего-нибудь не сломал, горе мое луковое!

   Не слушая возмущенного бормотания Пашки, я выскочила из дома и тут же врезалась в чью-то мощную, плотно обтянутую серой футболкой грудь. Да что там чью-то? Соседскую.

   — Что опять случилось? — встряхнув меня, спросил Илья.

   — Трубу прорвало.

   Я подняла глаза и буквально утонула в черных колодцах, сверкающих на лице Баженова.

   «Все, Дашка, пора на любовные романы переключаться. Как раз нужным слогом заговорила!» — ехидно пропело подсознание, а я смотрела на Илью и не могла оторваться. В памяти всплывали видения минувшей ночи, прочитанное