Эль и Карамель. Эмили Рут

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1 – Неожиданное наследство или о том, с чего начались неприятности
• ГЛАВА 2 – Бабушкины секреты или очень много о магии
• ГЛАВА 3 – Пониловля
• ГЛАВА 4 – Птички и зомби
• ГЛАВА 5 – Новая хозяйка или о том, чем всё закончилось

АННОТАЦИЯ

Сначала полученная в наследство пекарня оказалась детективным агентством. Затем Ася узнала, что бабушка умерла не по своей воле. А потом и её саму едва не убили, и пришлось начинать расследование да не с кем-то, а с ненавистным бывшим!

   Но когда за тобой бегает маньяк, и приближается апокалипсис – уже не до сладостей и выяснения отношений. Или?..

ГЛАВА 1 – Неожиданное наследство или о том, с чего начались неприятности

В Чарограде наступила полночь – время магии и преступлений. Поджарая старушка в пижаме с дивными фламинго перевернулась на другой бок и вздохнула. Сон ни шёл, не подкрадывался и даже не полз.

   В окно светила полная луна.

   Сначала старушка винила в бессоннице её, эту пухлую яркую королеву, занявшую треть неба: по крайней мере так казалось при высокой степени близорукости. Затем припоминая события дня, старушка поняла, что проблема заключалась в преследовавшем невезении: то пирог подгорит, хотя печь исправна, то крем испортится без видимых причин, и мысленно ругала соседку, считая происходящее проделками старой завистницы. Но проведя в размышлениях ещё какое-то время, старушка с жутким трепетом осознала: бессонницу вызвала не соседка и не луна, а страх. Обычный, всепоглощающий он оплетал, словно, кружевом изо дня в день, напоминая о главной цели жизни. О цели, что пока оставалась не достигнутой.

   Старушка села.

   Пышное облако частично закрыло луну. Звёзды, натыканные по небу, собрались в какой-то знак.

   «Мерещится», – решила старушка и принялась шарить рукой по тумбочке.

   Очки нашлись и заняли своё законное место, мигом вернув ясность зрению. Теперь сомнений не оставалось: звёзды сложились. Жутко. Перед глазами старушки сиял крест.

   «Плохой знак, – подумала она. Взглянула на луну и встревожилась сильнее. – Плохая примета».

   Облако заслонило жёлтый шар почти полностью и поменяло цвет. За несколько секунд бело-серый сменился на красный. Старушка невольно охнула.

   В доме хлопнула дверь, и в ту же секунду к старческой коже прикоснулось что-то горячее. Извиваясь и шипя, комнату заполнила магия.

   – А… ся… – прошептала старушка.

   Звёздный крест алой вспышкой полыхнул на небе.

***

Последние вещи собраны. Объёмная сумка вместила в себя набор косметики из ста двадцати двух предметов; большой флакон духов – про запас; щипцы-гофре и плойку для голливудских локонов – получались последние через раз, но Ася была настойчива; комплект расчёсок, не уступающий салонному, и две упаковки бигуди, на всякий случай, – больших и маленьких.

   Выпускница Санкт-Петербургского Государственного Университета любила блистать.

   Багажник подъехавшего такси с трудом вместил Асино богатство: пришлось разместить часть сумок на заднем сидении.

   – Королева сядет вперёд? – поинтересовался водитель, пытаясь очаровать девушку своей голливудской улыбкой.

   Закатила глаза.

   И так каждый день. Обязательно кто-нибудь да пристанет. Что поделать: внешность Аси доводила до слёз других девушек и вызывала восхищение у парней. Хотя она подозревала, в серых глазах таксиста больше колышется похоти, чем восхищения. Даже облизнулся, ничуть не смущаясь. А как смотрит на вырез…

   – Королева, как дракон, чахнущий над своим золотом, сядет сзади и будет охранять вещи, – ответила Ася.

   – А у вас, красавица, там драгоценности? – подмигнул.

   – Ага, – Ася охотно перечислила «драгоценности», не забыв упомянуть при этом о газовом баллончике – необходимом средстве в борьбе с нежелательными поклонниками.

   В голосе таксиста заметно поубавилось пыла.

   – Тогда поехали, – сказал он и сел за руль.

   Ехали молча, но Ася не печалилась: вся печаль хранилась глубоко в сердце. Наушники орали голосом любимой попсы, перед глазами не быстро, но всё же сменялись виды, в памяти бабушка угощала кружевными блинчиками с клубничным вареньем. Живая бабушка, а не призрак, что с момента похорон всё время являлся во снах. Милая старушка ничего не произносила, только смотрела с неприкрытой надеждой. В общем, сон был непонятным и тревожным.

   Глаза против воли заслезились. Ася, боясь, что поддастся чувствам, открыла одну из сумок и достала пакет. Грустная улыбка скользнула по губам. Разнообразие цветных леденцов неизменно поднимало настроение. Всегда. Но не сейчас.

   Вздохнув, Ася освободила ярко-оранжевый круг из упаковки и спрятала за щёку. Апельсиновый вкус приятно растёкся по нёбу.

***

Эль нервничал. Заноза, с которой ему предстояло работать, не просто бесила, она была бывшей, и расстались они не очень. Точнее совсем НЕ ОЧЕНЬ. Карамелина относилась к тому типу девушек, что обладали способностью вынести мозг за считанные секунды, а затем ещё и обидеться, потому что ты: а) грубо ответил, б) промолчал, в) молчал недостаточно долго, г) молчал слишком долго. Иными словами, угодить Асе было весьма и весьма сложно. Да что там: невозможно!

   Он радовался, когда они расстались. Конечно, с ней хорошо, но и без неё совсем неплохо. Грустно бывает. Случается, на попсу потянет – излюбленную Аськой музыку. А иногда станет так тоскливо, хоть вой. Только Эль человек, а не оборотень – выть не мог, однако, находил чудесную альтернативу. Он пел.

   Ну… как пел? Отчаянно тянул ноты, доводя до бешенства соседей по общаге. А Карамелина, хоть и заноза жуткая, а пела божественно. А как готовила…

   Случалось, пригласит к себе в гости в их родной Чароград и угощает картошечкой с мясом, макарошками под соусом, голубцами, варениками. Вроде еда обыкновенная, но у Аси она получалась волшебной. Пускай, его мама готовила отменно, тут её кулинарные чары попросту таяли. Аська превосходила опытную домохозяйку. Эль представлял, как они с Карамелиной поженятся, а вокруг все будут завидовать, ведь у него самая красивая, талантливая и хозяйственная жена. Но… не случилось.

   Ай, ладно! Ни к чему вспоминать. Расстались и отлично. Никаких больше часовых ожиданий, пока она сделает причёску. Никаких леденцов. Как же его бесили эти круги на палке…

   Эль был бы рад вообще никогда не встречаться с Асей, только встречи не избежать.

   Не успел взгрустнуть по этому поводу, как увидел её. Собственной персоной. Заноза выходила из такси с проклятым леденцом во рту.

   Эль поморщился и нехотя шагнул навстречу. Покойная Клавдия Семёновна просила встретить свою дорогую внученьку и ввести в курс дела. От мысли о совместной работе скрутило живот.

   Ася тоже заметила бывшего. Стараясь делать вид, будто ей совершенно всё равно, направилась к дому, волоча за собой вещи.

   – Карамелина! – окрикнул Эль и ускорил шаг.

   Ася быстренько достала из кармашка платья ключ и спряталась за дверь.

   «Ненавижу, – зло подумала, припоминая сразу все обиды и колючие моменты их пятилетних отношений. – Век бы не видела. И что он только здесь делает? Неужели пришёл поиздеваться?»

   Так и спросила.

   «Дурная, – произнёс раздражённо. Про себя. – Сдалась мне…»

   – Что молчишь? Язык проглотил?

   – А ты я посмотрю, как всегда остра.

   – Не жалуюсь. Беседу поддержать точно сумею.

   – Опять ты об этом, – тяжко вздохнул. – Когда уже забудешь? Сто раз объяснял: тогда был пьян, расстроен и совсем не хотелось разговаривать.

   – Вот именно! Ты приехал к моим родителям и молча вонял алкоголем!

   – Ты же знаешь, я с Лёшкой тогда поссорился. А он мой лучший друг.

   – А я твоя любимая девушка! – Сбавила тон. – Была…

   – Так и будем выяснять отношения через дверь или всё-таки впустишь?

   – А зачем? Что ты вообще забыл?

   «Тебя», – едва не сорвалось с губ. Но Эль взял себя в руки, а заодно взял тяжёлый чемодан, оставшийся, как и прочие вещи на улице, ответил. – Поговорить надо. О твоём наследстве.

   – А вот это тебя вообще не касается!

   – Касается. Твоя бабушка просила меня помочь. В общем, объясню, если впустишь.

   – А не впущу, не объяснишь? – в голосе скользнула ухмылка.

   Эль отчётливо представил довольное лицо бывшей и разозлился:

   – Это тебе необходимо, не мне, дурная! Думаешь, что мне приятно тут стоять и ждать, когда же её величество Карамелина соизволит выслушать?

   – А что ты грубишь?

   – А что ты тупишь?

   Дверь резко открылась и… вновь захлопнулась перед самым носом Эля.

   – Карамелина!

   – Уйди! Ты даже на похороны не пришёл!

   – Неправда. Ты меня не видела, потому что плакала всё время.

   – Так что же не утешил, раз видел, как мне плохо?

   – А ты бы приняла моё сочувствие? Молчишь. Сама прекрасно знаешь ответ.

   Она знала. Эль прав: кого-кого, а его бы слова утешения не приняла. Но если бы он просто обнял…

   – Карамелина, открой. Ведём себя, как глупые подростки. А время, между прочим, идёт. В любой момент… – запнулся. – Нельзя тебе оставаться одной. Понимаешь?

    – Неумело подкатываешь, – заметила Ася, уверенная в том, что это не подкат. Но кольнуть бывшего хотелось.

   Эль собрал всю свою волю, представил пляж и девушек в бикини – одна из них до ужаса напоминала Асю – выбросил неудачную фантазию из головы и со смешком заметил:

   – Карамелина, Карамелина, хочешь не хочешь, а дверь открыть всё равно придётся.

   – Почему это? – насторожилась та, вмиг вообразив, как из углов выползают гигантские пауки. Не зря же Эль говорит, ей нельзя оставаться одной? Помнит про фобию.

   – Да потому, – с явным превосходством пояснил бывший, – что все вещи здесь. Как ты проживёшь без ста двадцати двух фиговин для макияжа?

   «Помнит, зараза…»

   – Без плойки? Духов? Расчёсок?

   Пришлось признать его правоту. Скрипя зубами и кроша остатки леденца во рту, Ася произнесла:

   – Поздравляю. Победил. Открываю. Но давай сразу договоримся: отдаёшь вещи и прощаемся.

   – Договоримся, но по-другому. Я тебе отдам вещи, а ты угостишь меня чаем и выслушаешь.

   – У меня нет чая.

   –Тогда просто выслушаешь.

   – Хорошо. Даю пять минут.

   – Семь.

   – Шесть, Эль.

   – Десять.

   – Девять, Эль!

   – Восемь.

   – Семь!

   – Договорились!

   Ася поняла, что он её развёл. В самом же начале говорил про семь! Ну, Эль. В голове уже зрел план мести.

   Карамелина Ася Сергеевна не привыкла уступать.

   Она впустила, он втянул многочисленные пожитки и захлопнул дверь. Ни один не знал, что за ними наблюдает соседка.

   А тем временем пустельга прогуливалась вдоль дома этой самой соседки, высматривая, выслушивая. Ожидая.

   С наступлением ночи могло произойти ещё одно убийство.

***

Эль не мог не признать – Ася выглядела отменно. Впрочем, иного ждать не приходилось. О внешности бывшая заботилась с усердием. К счастью, интеллект от этой заботы не страдал. Карамелина с одинаковым старанием рисовала стрелки на глазах и читала лекции. Везучесть Аси заключалась в том, что память позволяла не зубрить материал, а лишь перечитывать перед сном. Элю тоже не приходилось особо сидеть за учебниками, но по другой причине. Он знал, учёба в СПБГУ лишь прикрытие. Его настоящие умения служили не для исторического факультета. А вот бывшая об этом не догадывалась. Клавдия Семёновна настояла. Эль, как верный помощник, всячески оберегал Асю от правды. Но теперь настало время рассказать о главном.

   Наблюдая, с какой деловитостью и деланным равнодушием Ася разбирает вещи, подошёл к серванту, где хранился ключ и вздохнул. Пора начинать разговор.

   – Семь минут, – сухо напомнила Карамелина.

   – Помню, – пробубнил.

   Ася наклонилась особенно низко, пронзительно взглянула на Эля. Он не удержался, соскользнул взглядом в вырез платья. Воображение против воли дорисовало остальное. Сразу же вспомнились бурные ночи на последнем курсе. До этого держались, а на пятом сорвало. Сдадут сессию и сразу в общагу. Он просил соседей по комнате прогуляться, она в срочном порядке придумывала, что ей надо купить в магазине. Потом оба смеялись.

   Эль скучал по Асе.

   – Пять минут, – прозвучало в сознании.

   – Что?

   – Осталось пять минут.

   – Я ещё даже не начал говорить!

   – Я слушаю твоё молчание уже две минуты, – отвернулась, лишая чудесного вида. Впрочем, Эль готов был признать: сзади Карамелина выглядела не хуже. – Не моя вина, что ты и словом не обмолвился.

   Эль покраснел от злости. Нет. Он не скучал по бывшей. Совершенно не скучал.

***

Птица заглянула в окно, внимательно осмотрела кухню. Плита была источником, и пустельга об этом прекрасно знала. Перелетела к соседнему окну. Хозяйка отсутствовала – шанс пробраться незаметно. Птица простучала клювом раму, несколько раз взмахнула крыльями, создавая что-то вроде прозрачно-синего тумана. Окно распахнулось. Довольная пустельга пробралась внутрь, по-хозяйски облетела кухню. Зависла над плитой. Хозяйка могла вернуться в любую минуту. Пора действовать.

***

– Ты же сама меня отвлекла! – пошёл в атаку.

   – Я?! Не понимаю, о чём ты, – невинно захлопала ресницами.

   Элю захотелось бывшую не в курс дела ввести, а придушить. Но благоразумие взяло верх, воспоминания о просьбе покойной заскреблись в душу, и он лишь сжал кулаки. Затем устало прислонился к двери.

   – Довольно мне мозги компостировать. Я здесь не просто так, между прочим.

   – Ага. Решил полюбоваться? Жалеешь, что расстались? Извини, самолёт улетел.

   – Поезд ушёл, Карамелина… И как только у других на тебя терпения хватает… Героическая самоотверженность терпеть такую занозу.

   – Выметайся отсюда и всё! Меня терпеть не надо! – Хотела добавить, что её нужно любить и понимать, но не стала. Потянулась за новым леденцом. Этот пустой палочкой торчал изо рта.

   Эль бросился к той же сумке и первым выхватил пакет с конфетами:

    – Ты меня выслушаешь, Карамелина, это необходимо нам обоим! Я выполню свою миссию, а потом забудем друг о друге раз и навсегда!

   Ася притихла. Только в глазах сверкнула угроза.

***

Пустельга не успела спрятаться. Хозяйка вернулась раньше. Птица тревожно окинула взглядом кухню в поисках убежища, но шарообразная женщина её уже заметила.

   – Маленькая птичка заблудилась? Может, ты кушать хочешь? – улыбнулась. – Подожди, сейчас булочки дам. Ты любишь булочки? Я хорошо пеку, хотя, конечно, не так, как пекла Клава. Ну да не будем о грустном. – Потащила птицу в комнату.

   На столике у дивана стояла ваза со сдобными булочками. Женщина разломила одну пополам, запихнула в рот себе и протянула пустельге:

   – Угощайся. Всё равно покормить больше некого. Никто меня не навещает. Эх, опять что-то взгрустнулось. – Вздохнула. – Ешь, птичка.

   Пальцы у хозяйки были крепкими. Пустельга попала в ловушку. Но самое страшное заключалось в другом – она не сделала того, за чем прилетела. Птица осознавала: за это придётся заплатить.

***

С минуту молчали: словно война между бывшими продолжалась, но уже не словесная, а мысленная. Первым «вывесил флаг» Эль. Снова подошёл к серванту, открыл дверцу, вытащил статуэтку. Крохотная птичка пустельга обыкновенная смотрела на Асю изумрудными глазками.

   – Знаешь, что это? – спросил, вертя статуэтку в руке.

   – Птица, – мигом нахохлилась Карамелина. – Я, по-твоему, совсем недалёкая?

   – Я бы ответил, но не хочу тратить время. Желаю поскорее покончить с этим и забыть.

   – Меня? – прозвучало одновременно и обиженно, и с вызовом.

   – Всё, – вздохнул.

   Ася, к удивлению и радости Эля, молчала. Эль продолжил:

   – Перед тобой не какая-то там птица. Это то, чем всегда гордилась Клавдия Семёновна. То, чем горжусь я и, сомневаюсь, но, возможно, когда-нибудь загордишься и ты. Пустельга олицетворяет нашу работу.

   Ася прыснула:

   – Ты часом не перетрудился? Пытаясь произвести впечатление, похоже, совсем обезумел.

   – Да не хочу я производить никакого впечатления! – взорвался Эль. Подскочил, вплотную встал к бывшей. – Хоть раз побудь серьёзной, Ася. Мне нужно сказать тебе кое-что важное, понимаешь? Настало время для признания.

   Краска схлынула с девичьего лица. Ася не знала, радоваться или плакать. Они расстались три месяца назад, и первые два она всё ждала, когда он скажет, как ему плохо. Как ему жизнь не мила без неё. У Аси-то всё именно так и было. Правда, признавалась она не Элю, а подушке, разряженному мобильнику, звёздам и ещё много чему. С бывшим поговорить не решалась. Да и не приползёт же она первая?

   И теперь неожиданно настал час икс: Эль готов произнести заветные слова. Только Ася не понимала: оно ей надо или уже всё равно?

   – Не знаю, что ты там подумала, – вернул бывший в действительность, – а речь о наследстве.

   «Ненавижу…»

   – С чего бы начать?

   – С начала, – пробубнила Карамелина.

   – Хорошо. Ты, наверняка, замечала в вещах своей бабушки непонятные бумаги с символами и шифрами.

   – Она любила разгадывать шарады и прочее, – кисло произнесла Ася.

   – Так, да не совсем. А что, если я скажу, что Клавдия Семёновна была детективом?

   – Ха! Насмешил! Глупости. Моя бабушка содержала пекарню и славилась на весь Чароград своей выпечкой!

   – Прямо на весь? – уточнил Эль, явно на что-то намекая.

   Ася нахмурилась. По правде говоря, о славе на весь город говорила лишь пара посетителей и сама бабушка.

   – Уже меньше уверенности?

   – Эль, к чему ты клонишь?

   – А к тому, Карамелина… Впрочем, сейчас сама всё увидишь. Идём, – схватил за руку.

   – Куда? – стала отбрыкиваться Ася.

   – В пекарню, – странно улыбаясь, ответил Эль, про себя подумав: «Почему сразу не понял, как действовать? И говорить ничего не надо, показать, а дальше пусть сама разбирается. Идеально! В конце концов, я Клавдии Семёновне обещал лишь рассказать правду и ввести в курс дела. О том, чтобы нянчиться разговора не было». – И довольный таким лёгким выходом, потянул бывшую за собой.

***

Пустельга вылетела в окно, как только хозяйка отвернулась. С набитым булочками животом лететь было непросто, но ничего другого не оставалось. Нужно предупредить о сорвавшемся задании. Покаяться, обещать впредь действовать осторожнее. Молиться, чтобы простили. Очень не хотелось птичке прощаться с магией, хотя вину она чувствовала и приближение наказания ощущала явственно.

   Пустельга ускорялась, громко и звучно хлопая крыльями, забыв о заклинании и уже, не беспокоясь о том, что кто-то её заметит. Сдоба в животе бурлила, птица переживала: «Только бы не испачкать бельё соседей, только бы не испачкать. Это же будет всем позорам позор!»

   Нет, она не допустит. Ни для того столько дней проходила курсы. Хотя теперь вынужденно признавала: лучше бы ни магию проходила, а курсы выживания. С такими заданиями не то, что несварение заработаешь – килограммы наберёшь! И станешь хомяком – это в лучшем случае. А в худшем… даже думать не хотелось.

   Пустельга летела, отчаянно молотя крыльями по воздуху. И почему только их телепортации не учили?

***

Чароград не отличался большими размерами: около сорока строений жёлтых и оранжевых тонов закручивались спиралью и с высоты птичьего полёта напоминали рисованный домик улитки. Телом и усиками моллюска выступало самое примечательное здание – так называемый «Дом Моды», названный в честь этой самой Моды. И здесь имелось ввиду конкретное имя, принадлежавшее женщине средних лет с невероятно странным вкусом или, что скорее, его отсутствием. «Дом» передавался по наследству и раньше назывался «Кристинины платья». Но бывшая владелица была безграмотной: на месте «и» стояла «е», и поэтому выходило «Крестинины платья». Ася тогда была ребёнком и не могла понять, какие такие особые платья надевают на крещение? Бабушка отшучивалась. На самом деле звали женщину не Мода, а Мада, но первое звучало в разы привлекательнее.

   Эль с Асей как раз проходили мимо, когда вышеупомянутая особа расставляла манекены в витрине.

   – С приездом, Асенька! – приветливо крикнула она. – Вы с Элем помирились? Я рада. Ваша пара чудесно бы смотрелась в моей новой коллекции, – махнула в сторону жутко пёстрого платья и такого же костюма.

   – Да… Попугаи сдохнут от зависти, – прокомментировали бывшие тихо, под нос.

   Мада не услышала, продолжила:

   – Приходите завтра мерки снимать. Показ мод через месяц.

   Кивнули и поспешили дальше. За угол. Там, чуть в отдалении от «усиков» стояла пекарня Клавдии Семёновны. Одноэтажное здание с высоты всё того же птичьего полёта казалось лишним. Но лишь казалось.

   Эль открыл дверь собственным ключом, вызвав у Аси удивление, помноженное на подозрение и приправленное раздражением. Пропустил вперёд. Ася вошла внутрь и… растерялась. Или её бабушка сошла с ума, пока вынимала очередную вкусность из духовки, или… дела шли из вон рук плохо.

   Два больших холодильника с прозрачными дверцами буквально ломились от пирогов, кексов, ватрушек, печенья. Складывалось впечатление, будто бабушка изо всех сил пыталась завлечь покупателей.

   Ася переместила конфету языком из одной щеки в другую и вопросительно уставилась на Эля:

   – И что? Решил позлорадствовать? Показать, что пекарня себя изжила, и мне придётся начинать всё заново? Испугал. – Скрестила руки на груди. –Твой план провалился. Я легко решу проблему. – Шагнула вперёд. – Для начала сменю интерьер, перекрашу…

   – Ты невозможна… – перебил Эль. – Не хочу ничего объяснять. Пошли.

   Ася нехотя послушалась. Эль мысленно поздравил себя с небольшой передышкой. В кой-то веки заноза промолчала.

   Под недоумевающим взглядом начал двигать дальний холодильник, обнажая дверь, что пыталась слиться с кремовой стеной. У птицы в руках Эля вдруг отвалилась голова, и на свет появился тоненький-претоненький ключик. Словно игрушечный. Дверь открылась, вошли. Эль нажал выключатель сбоку, и помещение озарилось светом. Ася начала подозревать, что удивляться ей ещё долго. Это был не склад, не комната отдыха – обширный кабинет с большим шкафом. Шкаф с трудом удерживал многочисленные книги. Так решила Ася. Но когда приблизилась, поняла – не книги, толстенные папки с документами.

   – Архивные дела и свежие, – пояснил Эль и не сумел скрыть злорадства. – Ну, что, Карамелина, до сих пор считаешь, что всё так просто?

   Ася не ответила. Впервые в жизни сердце забилось учащённо не от любви, от любопытства. И от чего-то очень похожего на стремление узнать правду.

***

Пустельга тем же способом открыла окно в доме. Её уже ждали.

   – Простите, – пролепетала птица, – я не успела.

   – Снова, – грозно произнёс женский голос. – Ошибка, совершённая дважды влечёт наказание.

   Пустельга опустила голову:

   – Я понимаю.

   – Поэтому я вынуждена лишить вас дальнейшей практики. Вы больше не сможете посещать наше учебное заведение. – Что-то прошептала, и птицу заволокло серо-синим туманом. Пара мгновений, и на месте пустельги появилась расстроенная девушка. – Задание оказалось слишком сложным для вас, – продолжила женщина. – Что ж, вы не первая, кто не может справиться. Мы бы дали вам ещё один шанс, но сами понимаете, эти незапланированные убийства… Конечно, вашей вины в случившемся нет. Клавдию явно поджидали, но сегодня… Очень надеюсь, что всё обойдётся.

   Женщина вытащила из кармана широкой накидки статуэтку птицы, и девушка к ней прикоснулась. В этот момент она лишилась и учёбы, и магии.

   «Ладно… Попробую поступить на следующий год, – подумала, вздыхая. – Хорошо ещё в хомяка не обратили».

***

В последующие часы Ася только и успевала, что с абсолютно ошарашенным лицом молчать и слушать. Молчание давалось нелегко, но Карамелина старалась. Во-первых, Эль говорил быстро, и она переживала, что, если перебьёт, тот собьётся: иногда, от сильного волнения такое случалось. Во-вторых, у неё самой было столько вопросов… Не знала, с какого начать. Информация сносила Асю лавиной, а ведь они ещё даже не дошли до наследства! Страшно подумать, что прозвучит дальше. Голова пухла, мозги таяли быстрее леденца. В скором времени Ася нервно грызла палочку от конфеты.

   Оказывается, Чароград, милый и уютный городок детства, где едва ли не каждая бабушка угощала Асю конфеткой, населяли не типичные люди, а одарённые. Ну, или как объяснил Эль, талантливые, упорные и особо предприимчивые. Институт, где учили всему и понемногу – о такой странности Ася раньше не задумывалась, сразу после школы уехала в Петербург и погрузилась в новую жизнь, – имел две оболочки. Одну, невидимую посторонним и непросвещённым, вроде той же Аси. Другую – магическую, и та вела совсем в другой институт совсем к другим наукам. Именно там училась Клавдия Степановна. Именно туда хотела пригласить и внучку. Но с детства отличавшаяся сложным характером, в юности Ася стала совсем невозможной, и бабушка передумала, решив, пусть всё остаётся так, как есть. То есть тайной.

   Возможно, Карамелина никогда бы и не узнала правду, но бабушку убили. В этом Эль не сомневался. И теперь её дело придётся продолжить Асе, если, конечно, внучке хочется найти убийцу.

   Здесь Ася начала возмущаться:

   – Неужели ты считаешь меня такой чёрствой?

   – Не в этом дело, – ещё больше посерьёзнел бывший. – В твоих чувствах к бабушке я не сомневаюсь.

   Ты добрая и чуткая.

   Ася мягко улыбнулась.

   – Но взяться за работу Клавдии Семёновны, значит сильно рисковать. Подвергать себя нешуточной опасности. – И тут Эль осознал, что волнуется за Карамелину. Действительно волнуется.

   – Подожди, о каком деле речь? В чём опасность?

   – Твоя бабушка была детективом и…

   Ася ждала продолжения.

   – И вела сложнейшее расследование. Из-за него убили твоих родителей.

   Вот и дошли до отца с мамой. Ася подозревала, что произошедшее не случайность. Не могли они заснуть при включённой плите. Неправдоподобно и очень напоминает… – Ася сглотнула.

   Эль кивнул:

   – Да, твою бабушку убрали так же. Не верь тем, кто говорит, будто у неё была не исправна духовка.

   – Ты читаешь мои мысли?

   – Просто хорошо знаю о твоей сообразительности и уверен, что ты сама неоднократно задумывалась о внезапной смерти бабушки.

   Приходилось признать: бывший прав. Случившееся не укладывалось в голове. Бабушка не страдала плохой памятью, любила перепроверять всё дважды, и духовка у неё была новая. Какие-то пару недель назад бабушка звонила и хвасталась обретением с распродажи. Ещё бы! В Чароград не часто завозили вещи от иностранных производителей. А эта красовалась наклейкой с итальянским названием De Manincor. Бабушка высылала фотографию, сделанную на мобильник. Мобильник! Там может оказаться какая-то зацепка!

   – Эль! – вскочила Ася. – Где бабушкин телефон? Она любила всё фотографировать! Что, если на нём запечатлелось что-нибудь подозрительное? Доказательство убийства, например?

   – Я сразу подумал об этом – телефон чист. Никаких зацепок.

   – Ты не нашёл, а я найду! – уверенно заявила Ася.

   – Карамелина, я проверял трижды.

   – А надо четырежды! – эмоционально зажестикулировала. – Бабушка мне доверяла! Знаешь, почему два холодильника? Она со мной советовалась. А столики? Я выбирала. Она высылала снимки, и мы решали. Я отлично знаю свою бабушку! Я с ней росла! Ты мог не обратить внимание на какую-нибудь мелочь, а я её замечу! Где телефон? Ты его спрятал, да? Здесь? – огляделась по сторонам.

   Пыл и рвение бывшей восхищали и одновременно пугали. Эль надеялся, она какое-то время посидит пришибленной, а он, изложив информацию, потихонечку смоется. Но, похоже, «карамельный» ураган норовил смести здесь всё и всех. Оставлять Асю одну точно небезопасно. Попытался успокоить:

   – Карамелина, МЫ... во всём разберёмся, – скривился от собственных слов. – Тихо, спокойно. Не привлекая внимания.

   – Намекаешь, что здесь опасно? – догадалась Ася.

   Кивнул:

   – Выслушай. Когда-то на неё напал серийный маньяк.

   Ася медленно вытащила палочку изо рта. В глазах застыл ужас.

   – Твоей маме было пять, когда это произошло. Она была свидетелем и видела нападавшего. Но потом шок, испуг всё стёрли из её памяти.

   Ася опустилась обратно.

   – Клавдия Семёновна много лет провела в поисках и, скорее всего, оказалась близка. Поэтому её и убили. Смерть родителей была предупреждением. Кто-то очень не хочет, чтобы маньяка нашли.

   – А мы… найдём, – тихо произнесла Ася.

   – Найдём, – ободряюще улыбнулся Эль. – Ты только не волнуйся и слушайся меня во всём, ладно?

   – А без этого никак?

   Помотал головой. Эль сам себе поражался: хотел же рассказать и уйти, а сейчас понимал, что так нельзя. Аське, его Аське нужна помощь.

   – Всё будет хорошо, Карамелина, веришь? Но следует быть крайне осторожными. Не вызывать подозрений. Делать вид, будто ты полностью погрузилась в дело покойной. Я имею ввиду пекарню.

   – Так… пекарня лишь прикрытие?

   – Нет. Клавдия Степановна и правда любила готовить. Но главное, здесь она вела расследование и хранила всю информацию. И мне кажется… – замолчал.

   – Кажется, что? – наклонилась к нему Ася.

   – Здесь, в пекарне, – перешёл на шёпот, – разгадка его личности. Клавдия Семёновна точно что-то нашла, я уверен. Она волновалась в последнее время. И боялась.

   Ася зажала палочку в руке, сглотнула.

   Эль безжалостно продолжил:

   – Ты в опасности, ведь наследство не только пекарня, но и тайна маньяка.

   – А пугать обязательно? – нервно прошептала Ася. – Аккуратнее сказать никак нельзя было?

   Эль захлопал глазами. Он озвучил собственный страх, надеясь её образумить! А бывшая обиделась.

   – Предупреждён – вооружён, – заметил тихо.

   – И напуган, – пожаловалась Ася.

***

По привычке размахивая руками, словно крыльями – шутка ли целую неделю провести в образе птицы! – девушка добрела до дома. Грусть не покидала. Учиться магии была мечта со школы и даже раньше, как только она познала возможности мамы, использующей волшебство осторожно, но часто. С тех пор все мысли занимал он, институт магических наук. И крайне обидно вышло, что именно ей поручили присматривать за Клавдией, а ту раз, и убили. Положа руку на сердце, старушку было жаль, но за себя девушка тоже волновалась.

   – Кристина? Это ты? Иди сюда!

   Поплелась на кухню.

   Женщина в пёстром до тошноты переднике эксклюзивного пошива накрывала стол:

   – Я рада, что тебя застала, сестрёнка. Вместе поедим, а потом вернусь на работу. Сейчас достану тарелку. Ты будешь суп или второе?

   – Третье… – пробурчала девушка.

   Женщина забеспокоилась:

   – Что-то случилось? Трудности с практикой?

   Кристина плюхнулась на стул:

   – Меня выгнали, Мада. Нет больше практики.

   Рука нервно потянула завязки, передник слетел на пол.

   – Ты не поставила защиту?.. – ужас в голосе Мады передался и Кристине. Девушка только сейчас осознала какой опасности подвергала Раису. Надо было действовать быстрее! Надо было что-то предпринять!

   – Кристиночка, – заохала Мада. – Как же так?

   – Она вернулась, и я не успела спрятаться.

   – А притвориться дохлой птичкой не могла?

   Кристина пожала плечами.

   Женские руки потянулись для объятий:

   – Девочка, моя девочка, как мы теперь соберём деньги на ремонт дома? Крыша облупилась, в спальне протекает. Да и входную дверь пора красить. Совсем вид потеряла. Я так надеялась, что ты сдашь практику и получишь хорошие рекомендации. Работала бы у Клавдии Степановны, спокойствие её праху, а точнее у её внучки Аси. Даже никуда ехать бы не пришлось… – Мада закрыла глаза и продолжила: – У меня-то дела идут не очень. Последний шанс – новая коллекция. Если показ пройдёт хорошо, тогда, может, ещё выкарабкаемся. Если нет, придётся тебе ехать в тот же Петербург или Москву, устраиваться на работу. Да и мне тоже…

   Кристина, успевшая всплакнуть, подняла глаза на старшую сестру и решительно заявила:

   – Я и без института к ним устроюсь. Обязательно, Мада. Я тебе обещаю.

   Мада улыбнулась, погладила Кристину по волосам:

   – Только будь осторожна, сестрёнка. Я не уверена, что Клавдия Семёновна умерла из-за включённой плиты.

   – Думаешь, её убили?

   Кивнула.

   Бывшая птичка задумалась, а потом сказала:

   – Хорошо. Я буду осторожна. Кое-какие навыки у меня есть, так что, если что...

   – Давай без «что», – строго произнесла Мада.

   – Ладно. Постараюсь.

***

Пугайся не пугайся, а разобраться надо. И почему смерть бабушки приняли за несчастный случай, если Эль сразу догадался про убийство. И как убийца залез в дом. Неужели никто не видел? В это Ася не верила. Наверняка, один из соседей что-то да слышал или, не исключено, даже знал. Взять хоть ту же Раису Павловну. Соседка давно враждовала с Клавдией Семёновной. Причина – банальная зависть. Обе любили заниматься выпечкой. Только у одной действительно получалось великолепно, а у второй хорошо и только. Много раз Раиса Павловна выспрашивала у Асиной бабушки рецепты – Ася присутствовала при этом, – но каждый раз бабушка разводила руками, объясняя, что рецепт такой же, как у всех. Может, только приложено чуть больше старания или везения. Раиса Павловна упорна не желала с таким объяснением мириться и активно пакостничала. То груши купит перед глазами бабушки. Последние. То в гости зайдёт и сахар случайно рассыплет. Дошло до того, что соседка начала следить. Клавдия Семёновна сама рассказывала внучке. И эта старуха ничего не знала? Ася категорически в сей факт не верила.

   А плита? Профессиональная дорогущая оказалась на распродаже в Чарограде. Сюда из других городов-то нечасто заезжали, а тут такое событие. Странно это всё. Не подстроено ли? И бабушку вообще осматривали? Как не заметили странности: умерла от газовой плиты с функцией самовыключения.

   Нет. В истории явно крылась тайна. И Ася подозревала, что не последняя. Поэтому решила: начинать надо резво. Кто знает, насколько верны опасения Эля? Если за Асей тоже охотятся, то времени мало. А, может, его совсем нет. О преждевременной смерти думать, естественно, не хотелось. Представить себя молодую красивую в гробу не получалось. Да и как она может попрощаться с жизнью, ничего в ней не успев? На работу не устроилась, любовь – бросила взгляд на бывшего – с любовью туго. Детей не нарожала. А ведь мечтала о двойне: мальчике и девочке. Первый бы походил на неё, а дочь на Э… Мысленно себя стукнула. Дурацкие фантазии! В общем, надо не о себе думать, а с убийством бабушки разбираться. Вспомнила всё плохое из отношений с бывшим, и полная злости, очень подкрепляющей силу духа, принялась за просматривание телефона. Эль всё-таки разрешил ей покопаться в бабушкином смартфоне. За что Ася отвесила глубокий поклон. И слегка подмела пол своими «вечно облитыми лаком волосами». Последнее заметил Эль, гранатой швырнув очередную шуточку. Ася в долгу не осталась, намекнув на его гены – отец Эля рано поседел.

   Перепалка, молчание, снова перепалка. Наконец обоим надоело. Эль присоединился к Асе. Хмурый. И стали бывшие влюблённые дотошно рассматривать фотографии, искоса поглядывая друг на друга.

   «Вряд ли сработаемся», – подумали одновременно.

   В телефоне не нашли ни одной странной фотографии, а та, что вызывала вопросы, исчезла.

   – Куда пропал снимок плиты? – насторожилась Ася.

   – Похоже, кто-то его удалил.

   – И это, Эль, подтверждает мою догадку – с итальянским чудом что-то не так.

   Переглянулись. Через минуту оба стояли возле той самой плиты.

   – Понять бы ещё что ищем, – вздохнула Ася, так и этак рассматривая оборудование.

   – Магию, – подсказал Эль, а затем добавил: – Ты что-то не слишком удивилась, узнав про скрытую сторону Чарограда.

   – Меня сложно удивить, а смерть пугает больше магии. – На самом деле она удивилась. Очень. Но изо всех сил старалась этого не показывать.

   Эль кивнул, не уставая поражаться собранности бывшей девушки, а также её способности лгать. Не знал бы он её целых пять лет, поверил, но он знал.

   – Не вижу ничего такого, – призналась, заглядывая в духовку, всматриваясь в конфорки. – Плита как плита. Только несравнимо лучше нашей в общежитии.

   Взаимно улыбнулись.

   – Смотри, – сказал Эль, – сейчас я прочитаю заклинание, и мы попробуем определить остатки волшебства.

   – Понтуешься? – поинтересовалась Ася, наблюдая за странными взмахами его рук.

   – Не отвлекай.

   – Понтуешься, – подвела итог. – Если всё так просто, что ж ты раньше не прочитал своё заклинание?

   – Читал, – сухо ответил Эль. – Но почему бы не перепроверить?

   Хмыкнула.

   В глубине души Эль знал, делает это не только для проверки. Он действительно желал произвести впечатление. Какая девушка не обалдеет, увидев настоящую магию? Но бывшая… заноза… как обычно всё испортила... И ладно! Не больно-то хотелось!

   Пасс, очередной, слова заклинания длинной вереницей, полная сосредоточенность и чувство головокружения. Нет. Ничего. Убийца сработал чисто. Никаких следов. Эль слегка пошатнулся.

   – Ты чего? – взволновалась Ася.

   – Управлять волшебством непросто, – пояснил бывший. – Возможны побочные эффекты. Сейчас пройдёт.

   – Побочные эффекты? – изумлённо вопросила Ася. – Современная магия, что, как лекарство? Требует инструкцию для применения и ещё десять таблеток для поглощения эффекта первой?

   – Вроде того, – улыбнулся Эль. – Только без таблеток. Ты ещё, ох, как удивишься, – произнёс многообещающе.

   И Ася сразу вспомнила отношения с Элем.

   Бывший отличался оригинальностью с момента их знакомства: никаких комплиментов, приставаний, попыток пригласить на свидание. А было вот что. Выходит, Ася на общую кухню, чтобы пожарить сосиски, а они уже румянятся. Захочет пойти на концерт тех же «Зверей», он достанет билеты. Присмотрит новый шарфик, Эль его купит.

   Со временем Ася узнала о договоре соседки и Эля – это Лиза «сливала» необходимую информацию – и разозлилась. Но лишь поначалу. Удовольствие от происходящего перекрывало возмущение.

   А какие подарки делал бывший… Если цветы, то не банальные розы, герберы или там лилии. Нет, придумывал нечто этакое: ромашки, подсолнухи, орхидеи. А однажды подарил горшок с фаленопсисом. Ася над ним так тряслась, чуть ли не разговаривала. Ещё было лимонное дерево. Но, как и фаленопсис, простояло оно недолго. Наряду со всеми достоинствами у Аси были и недостатки: Карамелина совершенно не умела ухаживать за растениями. Даже непривередливое каланхоэ, растущее дома, зачахло от её «любви».

   Да, Эль был необыкновенным…

   – Предлагаю использовать инструменты Клавдии Семёновны, – вернул голос бывшего из воспоминаний.

   – Что?

   – Взять лупу, кристаллы, – терпеливо пояснил Эль, – провести обыск дома.

   – А ты этого ещё не делал?

   – Нет. Здесь, в кабинете так же место и моей работы, а дом – это ваше семейное. Как-то… неудобно. – Стушевался.

   – Я не против.

   Эль вернулся в кабинет и выдвинул ящик стола.

    – А давно ты работал вместе с моей бабушкой? – спросила Ася, наблюдая за тем, как бывший складывает в карман разноцветные кристаллы, больше напоминающие драже Skittles.

   – С первого курса, – ответил, пряча лупу в другой карман и запирая дверь на ключ. Статуэтку птицы вновь зажал в руке. На молчаливый вопрос пояснил, – это не только птица, но и символ нашей работы. В некотором роде оберег. Бабушка в детстве не рассказывала про птичку, что спасла семью от пожара?

   – Было.

   – Так вот птичка – это пустельга и ею была моя мама.

   – Она тоже из… детективов?

   – Нет. Она из помощников.

   Вышли из пекарни.

   – Подожди! – округлила глаза Ася. – Ты тоже помощник, а, значит, – улыбнулась широко. По-издевательски. – Ты можешь превращаться в пустельгу? Вот это да…

   Эль смутился.

   – А в тигра?

   – Нет.

   – В собаку, дракона? А драконы, кстати, бывают?

   – Нет. Не бывают.

   – В медведя?

   Помотал головой.

   – Ну хоть в волка.

   – Только в птицу.

   Ася помолчала, а потом сказала:

   – Не расстраивайся, – махнула рукой. – Девушкам птички тоже нравятся.

   Эль готов был прибить бывшую.

***

У дома увидели девушку. Блондинка, что-то напевая, ковыряла носком туфли землю. Девушка была знакомой.

   – Кристина! – обрадовалась Ася. Последовали долгие объятия. Эль общей радости не разделял. Молча кивнул – поздоровался.

   – Мне Мада рассказала о приезде. Она, кстати, ещё не попыталась тебя завербовать?

    – Если ты о показе, то да. И Эля тоже.

   – О-о-о, – многозначительный взгляд на парня. – А что, вы бы отлично смотрелись! Я гляжу, помирились?

   – Нет, – прозвучало в два голоса.

   – А-а-а.

   – Что хотела? – сухо поинтересовался Эль, приблизившись к девушке.

   – Зачем так грубо? – возмутилась Ася. – Она пришла поприветствовать. Меня. Тебя это вообще не касается! Да, Кристина?

   Девушка опустила глаза.

   – Если честно, то… – начала Кристина, – я пришла не за этим. – Поспешно замахала руками. – Конечно, я безумно рада тебя видеть! С приездом! Я скучала! Но… мне нужно с тобой поговорить. Желательно наедине.

   – Думаешь, я не догадался, о чём? – ухмыльнулся Эль.

   – Да дай мне самой признаться!

   – Признаться в чём? – Ася переводила взгляд туда-обратно, туда-обратно.

    – В том, что лучше бы услышать внутри, – процедил Эль. – Неужели не понимаешь? – это он уже обращался к гостье.

   – Он прав. Ась, можно войти?

   Карамелина в некотором недоумении согласилась.

   За ароматным чаем – у бабушки всегда хранились лепестки розы – и не менее вкусным вареньем поиграли в молчанку, а затем переглядки. Когда закончилось и питьё, и угощение, а Карамелина пошла доставать на смену клубничному варенью персиковое, Кристина протяжно выдохнула. Ася поставила банку, но открывать не стала.

   – Говори, – велела. – Про бабушку детектива, а по совместительству ещё и мага я уже знаю, так что любую другую новость, думаю, выдержу.

   Кристина нервно прикусила губу и начала рассказ. Она поведала обо всём: о том, как хорошо училась и заслужила практику у педагога магических превращений. О том, через какие испытания пришлось пройти, чтобы заслужить доверие. Подробно изложила историю знакомства с самым запутанным расследованием и в красках описала свои эмоции от подобного задания, ведь ей предлагали не что-то там, а стать помощницей Клавдии Степановны! Детектива, очень известного в определённых кругах. Кристина летала на седьмом небе от счастья и, наверно, не приземлилась бы, не случись трагедии с Асиной бабушкой. Кристина догадалась об опасности, подстерегающей старушку. Да только догадалась поздно. Обработать плиту не успела. В трагедии винила себя, поэтому, когда получила второй шанс, вызвалась помогать Раисе Павловне.

   – Подожди! – перебила Ася. – Так она что, тоже детектив?

   – Нет, – ответила Кристина. – Возможный свидетель. За каждым, кто входил в узкий круг общения твоей бабушки, устанавливается слежка.

   – Узкий круг? – изумилась Ася. – Да они на дух друг друга не переносили!

   – Вот именно, – вставил Эль.

   Ася была озадачена.

   Кристина продолжила:

   – Мы помогаем по дому, а заодно вынюхиваем и оберегаем. Я сама выбрала Раису Павловну. Она же была ближе всех к твоей бабушке, а, значит, первой могла попасть под удар. Мне казалось, что убийца выберет её следующей. И сегодня… сегодня я должна была поставить на плиту защиту от всякого рода магии, но… не успела.

   – Она мертва?! – воскликнула Ася.

   – Нет. Надеюсь, не умрёт, но я больше за ней не прикреплена. Меня… выгнали из института и лишили магии.

   На какое-то время воцарилась тишина. Ася слышала, как её мозг начинает понемногу раскалываться от количества информации. Неожиданной, пугающей. Странной. Эль слышал приближающиеся шаги убийцы и сильно тревожился за ничего не умеющую в плане магии Асю. Кристина слышала, как начинает трещать дом, потерявший шанс на ремонт и мысленно махала рукой жителям Чарограда.

   – Итак, – первой взяла слово Ася. – Я, конечно, ожидала, что меня чем-то огорошат, но даже для моих фантазий это перебор. Хорошо в сложившихся обстоятельствах лишь одно. – Посмотрела на Эля, Кристину. – Догадка с плитой оказалась верна. Теперь мы знаем хотя бы с чего начинать расследование.

   За столом вздохнули сразу оба. Эль не удержался и зааплодировал. Подобной реакции от бывшей он не ожидал. Надо же! Она до сих пор способна его удивить! Эль-то думал, девочки начнут выяснять отношения, Ася наконец даст волю чувствам, а она… Поймал себя на возрождающейся симпатии. Перестал аплодировать.

    – Издеваешься? – по-своему поняла его жест Ася. – Думаешь, раз я не владею всякими там волшебными штучками, то не сумею распутать дело?

   – Я не то…

   – Замолчи! Ради бабушки я любого убийцу найду!

   – Я тебе помогу! Я заглажу вину за свою…

   – Нет твоей вины, Кристина! Не ты убила мою бабушку. Я вообще считаю, подобные задания давать студентам нельзя! – хмуро замолчала, обдумывая собственные слова. Безусловно, внутри кипели эмоции. Хотелось расплакаться из-за надвигающейся угрозы, из-за смерти бабушки, неаккуратных действий Кристины, издевательств Эля и своих чувств, стремящихся к бывшему. Как же не вовремя! Но как было бы хорошо, скажи он сейчас, что готов защитить от любого убийцы, маньяка. Да хоть от самого чёрта! Прижаться бы к нему, почувствовать тепло, поддержку. А он только смотрит и молчит.

   «Ненавижу…»

   – Я знаю, как выяснить, кто устроил распродажу, – осторожно сказала Кристина.

   Ася вернулась в реальность, заставила себя сосредоточиться на самом главном:

   – Говори.

   – Так… мне… – замялась девушка, смяла край скатерти, – можно работать… с вами?

   – Со мной, – поправила Ася.

   – А-а-а, – протянула Кристина.

   – Моя задача выполнена, – Эль поднялся из-за стола. – С обыском дома помогу, экскурсию по инструментарию Клавдии Степановны проведу, всё объясню, о магии, Карамелина, почитаешь сама. Дальше справишься. А ты, Кристина, учись на своих ошибках. И по правде говоря, мне не очень нравится идея вашей совместной работы.

   – Прости, Эль, прости, Асенька, – залепетала девушка. – Я… я не хотела, правда.

   Ася кивнула, недовольно посмотрела на бывшего:

   – Каждый может ошибаться, Эль. Нужно уметь прощать.

   – Кто бы говорил…

   – Что?!

   – Прошу вас, не ссорьтесь из-за меня. Не нужно, – сложила ладони в молитве Кристина. – У нас одно дело. Давайте… жить… дружно.

   – А теперь скрепим наш союз кровью, – со смешком предложила Ася.

   – Не смешно, Карамелина.

   – Без шуток я сдохну, Эль! – потянулась к сумке, расстегнула молнию. – И без конфет.

   Эль скривился.

***

Надеялись управиться за пару часов – Эль надеялся, но сначала долго искали сами не знаем, что, и в итоге это «что» так и не обнаружили. Затем разбирались в кабинете бабушки. Оказалось, у старушки детектива было столько инструментов… Даже Эль подрастерялся. Он сам некоторые штуковины видел впервые, а как объяснить принцип их работы бывшей девушке, не смыслящей ни в магии, ни в расследованиях? В итоге решили: с частью знакомство сегодня, с остальным попозже. Все трое после этого вздохнули с облегчением. Никто не горел желанием сидеть с кристаллами-драже, камнями, похожими на черепашек и другими странными вещами до ночи. Но как ни старались, а всё равно закончили поздно.

   Эль ни разу, не выступавший в роли педагога, уже зевал, с трудом объясняя основные законы магии. Теорию сокращал максимально.

   – В конце концов, – заявил он, – теория без практики ничто. Так что всё познаешь, когда возьмёшься за дело. – Тут не врал. Сам запомнил эту истину со времен учёбы. Сколько не зубри учебники, а без практики всё впустую. Чувство стыда запихнул подальше, а чтобы вина не грызла, принёс из дома всю необходимую литературу.

   Ася едва не поперхнулась леденцом, увидев стопку.

   «Да сколько их тут?!»

   Вишневый вкус стал отчаянно противным.

   – Я разложил книги по порядку. На особо важных моментах закладки. Читать прямо всё нет смысла. Наискосок, как нас учили во время сессии, но главное из текста выписывай. В первом учебнике лежит самозаполняющийся лист.

   – Что?

   – Студенческая магия. Ты озвучиваешь, на листе проявляется.

   Ася захлопала длинными ресницами.

   – Крутая вещь, – заметила Кристина.

   Любопытство крепко схватилось за Асю и потянуло к необычной бумаге.

   Пробила полночь.

***

Раиса Павловна никак не могла заснуть. Грешила на всё, всех и сразу: на Асю, явно имевшую какой-то секрет. Иначе, зачем она со своим бывшим и сестрой Мады весь вечер сидела в пекарне? Ела? Вряд ли. К чему тогда Эль тащил какие-то книги? Выглядело всё это крайне подозрительно и вызывало жутчайшее любопытство. Винила собственное обжорство – в животе переваривались целых пять булочек с джемом. После смерти Клавы, старушка, считавшая себя просто женщиной бальзаковского возраста с перебором морщинок и именно так и просила называть себя окружающих – никаких Раиса Павловна и тем более баба Рая! – увлеклась выпечкой от скуки. Ну и горя. По поводу утраты соперницы переживала. Даже плакала. Они ведь хоть и не ладили, имели много общего и радостями делились. На зло друг другу. А теперь стало тоскливо и очень-очень грустно.

   Грешила на сериал, просмотренный вечером. И зачем только стала смотреть про кровь всякую? Не любила же этих зомби страшных, а тут, вдруг, заинтересовалась. Наверно, причина заключалась во внешности героя. Уж больно тот походил на её первую любовь. Только того звали Вова Чебуреков, а этот в титрах значился, как Джон, а дальше нечитаемое английское слово, похожее на новомодную выпечку капкейк. Рая несколько раз титры просматривала, изучала имена. Но нет, Джон как его там… не был её Вовкой Чебурековым.

   А, может, напугало и не количество крови, хлещущее из жертв зомби. Возможно, сон не шёл из-за нахлынувших воспоминаний о Вовке. Следом, как правило, потянулись фрагменты студенческой жизни, выглянули лица подружек, и чувство, что вся жизнь позади, кольнуло сердце.

   Но лить слёзы казалось слабостью, да и зрителей не было, поэтому Раиса Павловна поднялась с кровати и грустно подошла к окну. Луна наливалась странным мрачным цветом. Но женщина-старушка не верила ни в какие предзнаменования и лишь удивилась:

   – Надо же! Прямо как в каком-нибудь сериале!

   Полюбовалась на странное явление, посчитала звёзды, собравшиеся в крест, снова удивилась, а затем твёрдо решила – такую необычную ночь стоит запечатлеть.

   Раиса Павловна была продвинутой: она имела аккаунт в инстаграме и захотела поделиться увиденным со своей внучкой. Та жила в Испании вместе с родителями. Они и её хотели забрать, но та засопротивлялась. Куда же она без родного Чарограда? Здесь же вся её жизнь прошла! Нет. Рая осталась. Виделась с родными по скайпу, переписывалась в WhatsApp и постила фотографии в инстаграме. Достала телефон, сделала пару снимков и вдруг услышала страшный грохот.

   Раиса Павловна окончательно поседела.

   За десять минут до этого.

   Эль и Ася вновь поругались: эмоционально, громко, не щадя Кристину в подробностях. Он припомнил ей заигрывания с парнем из соседней группы, она ответила, что было это назло ему. Он ведь опять променял её на встречу с Лёшей. Обещал же провести вечер, а потом нашёл глупую отмазку в лице лучшего друга, у которого что-то там случилось.

   – У твоего Лёши вечно проблемы! – кричала Ася. – То деньги украдут, то продадут несвежие сосиски, то ещё чёрт знает, что, а ты бежишь по первому зову! А я как же? Обо мне почему ты не думал?

   – Думал! – в тысячный раз злился Эль, – и всегда был рядом! Но ты же в упор не видела проблем Лёшки, а он всегда был и остаётся моим лучшим другом. Ничего не поделаешь с его везением – невезучий он у меня. А в тот вечер я позвал его, чтобы поддержать. У него, между прочим, собака умерла! Только что купленная!

   Ася замолкла. Тогда они поссорились и больше момент не обсуждали. Он пообещал впредь не менять своих планов так резко, она – меньше качать права и не строить глазки всяким там блондинам. Собака стала неожиданностью.

   – Прости, – вздохнула. – Я… не знала. Думала, что как обычно мелочь какая-нибудь.

   – Конечно, когда ты думала над своими словами…

   – Эль!

   – Но это правда, Карамелина!

   И продолжилось.

   – Может, хватит? – осторожно заметила Кристина, всё это время стоявшая в сторонке. Она изо всех сил старалась не вмешиваться в «воркование» влюблённых. Но поскольку «воркование» тянулось резиной, норовя вот-вот и лопнуть, сильно раня, попыталась напомнить о своём присутствии.

   Не сработало. Одновременно прозвучало:

    – Отстань!

   Но Кристина не пожелала сдаваться. Ругань руганью, а время позднее – раз. О том, что убийца может оказаться рядом, забыли – два. Эмоции делают уязвимее – три. У Кристины от криков заболела голова – четыре. Взяв во внимание столько причин, Кристина со свойственной ей смелостью решила переключить внимание на себя, посчитав это единственным способом прекратить ссору. Подошла к стопке кристаллов, взяла самый красивый из них, бирюзовый с ярко-синими вкраплениями и перенесла со стола на пол. Формой кристалл напоминал яйцо перепёлки, но Кристина не зря отлично училась и знала: редчайшие камни, обладающие особо сильной магией, часто маскируются под иные предметы. Да что там: они и сами не раз в этом признавались во время её первой практики! Так что сомнений у Кристины не возникало. Жаль только волшебством она уже не владела. Что это значит? А, значит, придётся действовать иначе. Другими словами, вспомнить лекции и применить смекалку.

   На её удачу, пройденный материал быстро нашёлся в первой же книге, принесённой Элем. Ну, а дальше Кристина взяла стакан воды и стала методично выливать на кристалл.

   «Постепенное увлажнение кристалла неизбежно приведёт к выбросу энергии, поэтому…» – гласила страница учебника.

   – Будьте осторожны, – шёпотом закончила Кристина.

   Последняя капля упала на кристалл, скатилась на пол. Жидкость, растекаясь лужицей, стала затвердевать, а кристалл – сиять.

   – Смотрите! – воскликнула, переводя внимание скандалистов.

   Эль с Асей перестали сверлить друг друга словами и взглядами, уставились в указанную сторону.

   – Краси-и-иво, вау-у-у – заворожённо протянула Ася и сделала шаг вперёд.

    – Нет! – попытался схватить её за руку Эль.

   Сияние ошеломляло и очаровывало. Карамелина, легко отскочив от бывшего, вдруг, принялась кружиться волчком.

   Эль бросился к Асе. Ася бросилась к лупе и…

   – Нет-нет-нет-нет-нет! – замахал руками Эль.

    Точным броском угодила в кристалл.

   Бабахнуло так, словно что-то взорвалось.

   «Война…» – первая мысль, пришедшая на ум. Но кто мог напасть на Чароград? Раиса Павловна не представляла. С немцами давно жили дружно. У неё подруга была немкой. Покойная. Три года как отравилась водкой. Пьянчуга старая. А весёлая была… С её россказнями даже Клава на второй план отходила. Так кто же тогда? Соседние страны? Такой вариант казался возможным, но и его отвергла Раиса Павловна. Почему? Да просто не желала верить, в то, что на старости, тьфу ты «среднести» лет, умрёт из-за каких-то буржуев, рвущихся к власти. Или – это ещё хуже, – от рук новых нацистов. Нет. С таким исходом она мириться категорически не хотела. И подошла к двери, вооружившись шваброй и вилкой. Последняя была в разы острее всех имеющихся ножей. Без мужика в доме те окончательно затупились, а попросить кого из соседей Раисе было неловко.

   Оказавшись на улице, Рая тщательно осмотрелась, насколько, конечно, позволяла ночная темнота. Посетовала на яркий лунный свет, бьющий куда угодно, но только не на дорогу. Вспомнила сцену из ужасного сериала: героиня одна идёт в подворотню, чтобы выяснить источник шума и погибает от рук зомби. Точнее будет сказать, от его зубов. Раиса Павловна сорок лет проработала главным инженером и любила точность во всём. По этой причине строго измеряла количество сахара, соли, муки и прочих ингредиентов. Но, к сожалению, вычисления не помогали добиться такой воздушности, сочности, вкуса, как у противной соседки.

   Рая шагнула туда, где, по её мнению, раздался взрыв. А в голове уже сложилась картинка с армией зомби, пожирающих всех подряд.

   «Глупо всё-таки, – Раиса Павловна медленно двигалась к цели. – Скорее уж это упала тарелка».

   По крайней мере от рук, лап, щупалец неизведанной цивилизации умереть казалось достойнее. Так смерть Раи хотя бы послужила науке, помогла бы человечеству поверить в инопланетян. Отличное завершение пути. Хотя и неожиданно раннее. Жить Раиса Павловна планировала лет до ста и мазями с этой целью пользовалась омолаживающими.

   Взрыв не повторился, крики не разрезали ночь, толпа седых и молодых не ринулась навстречу.

   «Быть может и обойдётся», – подумала, вздыхая, но на всякий случай сильнее сжала и вилку, и швабру.

   В стороне, где располагалась пекарня, сверкнула яркая алая вспышка. А небо, между тем, продолжало удивлять странным природным явлением.

   И тревожить.

   Раисе Павловне стало как-то не по себе, и она пожалела, что не взяла с собой ещё чего-нибудь. Например, чемоданчика с инструментами. Целого. От покойного мужа остался. Лежал без дела уже десять лет. Хламом. А в эту минуту казался жизненно необходимым.

   «Ладно, – решила она, – сейчас разберёмся, что за чертовщина». – Огляделась по сторонам и двинулась дальше. Непонятная вспышка повторилась. Затем снова. И снова. По мере того, как Рая, чувствуя себя бесстрашной воительницей, почти бесстрашной, приближалась к цели, вспышка становилась всё ярче. Сияние возвышалось над домами и уходило в небо. Отчётливо указывая место расположения.

   Раиса Павловна подумала о магии. А, что, не исключено! Клава же чем-то таким занималась! Рая не испытывала стопроцентной уверенности, но замечала за соперницей мо-о-оре странностей. По крайней мере логикой те не объяснялись, зато магией вполне. А магия Раису Павловну почти не пугала: это же не зомби с НЛО, а всего лишь какое-то волшебство! Иными словами, так, пустячок. И, наверняка, что-то безобидное.

   Рая даже начала любоваться сиянием, припоминая разные сказки, что читала по скайпу внучке. Магия чаще всего означала хорошее. Только алым не окрашивалась. Но мало ли как бывает? Откуда ей знать? Да и любопытно было всё-таки. Нечасто в родном Чарограде увидишь такое. Раиса Павловна предвкушала крайне увлекательную ночь. Огорчало лишь одно – дорога. До пекарни идти немало. И Рая почти побежала, боясь упустить необычное.

   Запыхалась, прижала руки к колотящемуся сердцу. Подумала: конец. Не по возрасту устроила себе пробежку. Еле волоча и ноги, и язык, добралась до пекарни и услышала крики.

   Раиса Павловна, собрав последние силы, дёрнула ручку двери. Крики стали громче. Голоса она узнала.

   – Что… у… вас… про… исходит, – выговорила с трудом.

   Эль продолжал кричать на Кристину, Кристина кричала на Эля, Ася орала на обоих. Раисе Павловне давно перестала нравилась шумная молодёжь. Осмотрев помещение, которого ранее не видела – впрочем ещё больше удивляться не нашлось сил – высоко подняла швабру и ударила по стене. Эффекта не последовало. Тогда Раиса Павловна принялась стучать вилкой по первому попавшемуся предмету. Им оказался какой-то стеклянный шар, как в фильмах у гадалок. Звук вышел ошеломительным. Наконец все трое обратили на соседку внимание.

   – Этого ещё не хватало… – схватился за голову Эль. – Ну, что ещё может случиться?!

   И словно в ответ появился некто. В пижаме. С фламинго.

   – Бабушка? – неуверенно спросила Ася.

   Некто улыбнулся. Зубы сверкнули ослепляющим белым, глаза – красным.

   – Не бабушка, – сглотнула Ася. Хотела отодвинуться, но не получилось. Магия или чем там плюнул кристалл, пригвоздил к полу.

   Кристина судорожно схватилась за лупу – ничего другого под рукой не оказалось. Встала в боевую стойку: этому учили в институте. Эль принялся читать какую-то абракадабру и активно махать руками. Раиса Павловна медленно обернулась. «Замаскировалась» под сметану. Но быстро взяла в руки себя, а заодно и швабру. Наставила на противника.

   – Немцов перебили, и тебе хана! – воинственно прокричала Рая, и тут же была отброшена силой магии к дальней стенке.

   Ася могла лишь наблюдать за происходящим. И злиться.

   Карамелина не привыкла к бездействию.

   Некто поплыл по воздуху, ловко отбивая «снаряды» Эля и лупу от Кристины. Ася побледнела. Неизвестный направлялся прямиком к ней.

   – Да что ж за день-то такой? – заканючила Ася. – Сплошное расстройство…

   Бабушка, чьё лицо ежесекундно меняло черты на мужские, протянула руку. Пальцы зажглись бордовым.

   – Не хочу… умирать, – прошептала Ася и закрыла глаза. Страх взял верх над характером решительной девушки. Перед глазами не пролетела жизнь, но самые важные события потянулись чередой. А потом раздался крик.

   Приоткрыв один глаз, Ася вынырнула из темноты и поняла: она не только жива, но и в полной безопасности. И в объятьях Эля. Когда только успела в них очутиться?!

   Некто растворялся, шипя и извиваясь на манер заполнившей помещение магии, и вскоре исчез.

   – Это… всё? – Ася дрожала. – Оно… умерло?

   – Нет. К сожалению, он ушёл, чтобы вернуться в другой раз, – обрадовал Эль, за что получил мысленный снаряд в голову.

   – Неужели хоть сейчас не можешь меня успокоить?! – начала бить кулаками в его грудь. – Я же думала…

   – Всё хорошо, – крепче прижал к себе. – Я рядом. Я не дам тебя в обиду.

   Ася ударила ещё раз и расплакалась.

   Когда нервы у всех троих не до конца, но успокоились (несчастная Раиса Павловна пала в бою, получив удар головой о стену во время полёта), Эль вкратце, стараясь не сильно волновать бывшую, рассказал о том, что произошло, и кто это был. Оказалось, бабушкой притворялся маг. Имя оставалось неизвестно. Это его Эль подозревал в убийстве Клавдии Семёновны. На вопрос что же произошло, ответил просто. Маг хотел убить Асю, но он сумел сместить магию убийцы в сторону и дать отпор. Сейчас беспокоиться не о чем.

   – Ага. Не о чем, – шмыгала носом Карамелина. – Бабушкой притворился, Раису Павловну убил и сбежал. Так ведь получается?

   Эль нехотя согласился.

   – И что дальше делать?

   – Поймать его.

   – Как?

   Эль поднял с пола бирюзовый кристалл:

   – Вот эта… штука помогла тебя найти. Убийца оставил её здесь специально, чтобы следить за энергией Клавдии Семёновны и, подозреваю, всех её родственников.

   – Зачем? – вытаращила глаза Ася.

   – Затем, что он уверен: один из вас знает имя маньяка.

   – Подожди, но я же ничего не знаю!

   – А он думает, что знаешь.

   Кристина тихо подала голос:

   – Выходит, я помогла убийце… Случайно…

   – Ага, – кивнул Эль. – Как в тот день. Да, Кристина?

   Ася насторожилась:

   – Рассказывайте сейчас же, чего я ещё не знаю?

   – А того, Карамелина, что делала наша защитница, когда должна была охранять.

ГЛАВА 2 – Бабушкины секреты или очень много о магии

Оказалось, что Кристина нередко пренебрегала своими святыми обязанностями и вместо того, чтобы обеспечивать безопасность Асиной бабушки: проверять дом, пекарню и кабинет на наличие посторонней магии, нередко уходила пораньше. В день трагедии Кристина не хотела пропускать концерт любимой попсовой группы…

   Карамелина и сама обожала попсу и ради музыки однажды подумывала о прогуле университета. Но лишь подумывала! А тут… Конечно, Асю подобная информация совсем не обрадовала.

   Кристина вновь начала умолять о прощении, говорить об искуплении вины. В общем, достала и без того перегруженный мозг, и Ася попросту махнула рукой.

   «Уже ничего не поделаешь, – рассуждала Ася здраво, – а жить с обидой невыход. Кому от этого лучше? Никому. Только нервы портятся».

   Эль считал также, но Кристине доверять после такого не мог и всячески убеждал Карамелину передумать о совместной работе.

   – Я дам ей шанс, Эль. Всё, тема закрыта. Давайте лучше решим, как быть с телом.

   – Я слежу за тобой, – хмуро сообщил Эль Кристине и перевёл взгляд на Раису Павловну. – А как быть? Ясно как.

   Сначала давали показания – лгали, ведь о магии в Чарограде знали лишь избранные. К тому же Эль никому не доверял. Затем навели чуть-чуть порядок в кабинете и наконец разошлись. С Кристиной. Она поспешила к сестре, оборвавшей мобильник, а Эль принялся настойчиво убеждать Асю в необходимости быть рядом и «под рядом» подразумевался не дом на другой улице, а нахождение в одном помещении.

   – Не волнуйся, Карамелина, я лягу на кухне, – ответил он на её недовольно-смущённый взгляд.

   Уставшая Ася для приличия поворчала, но немного, и согласилась.

   – Постелешь сам. Бельё возьмёшь в шкафу в право…

   – Я помню, где, – вогнал в краску.

   – Отлично. Спокойной ночи. – Вышла из комнаты и сразу вернулась. – И… спасибо. Ты вроде как… перенёс мой вечный сон в гробу на неопределённое время.

   – Юмор – это хорошо, Карамелина, – улыбнулся бывший. – Не за что. Иди отдыхай. И не бойся смерти. Я рядом. Охраняю твой сон. – Хотел добавить, что ради неё хоть сотню убийц положит, но не стал, ограничился простым «спокойной ночи».

   И ей, и ему являлись кошмары. В пижаме. С фламинго. Ася во сне даже вскрикнула, и чутко спавший Эль пришёл её успокоить. Дождался, когда она успокоится и остался: прилёг с края, но сначала «закрыл» дом волшебством против всяких там жаждущих крови. На всякий случай.

   Ася открыла глаза первой и собралась возмутиться наглостью бывшего, но передумала. Приходилось признать: рядом с ним сны были спокойнее, она чувствовала себя уютнее. Ощущала защиту. А положа руку на сердце, Карамелина и сама хотела попросить Эля остаться с ней, но не решилась. Теперь, наблюдая за мирно посапывающим парнем, радовалась тому, что у него решимости хватило. И храбрости.

   Спать с Асей в одной кровати было чревато травмами: то руку закинет, то ногу. А в одну из первых ночей, проведённых вместе, Ася, махая всеми конечностями на манер перевёрнутой жужелицы, умудрилась украсить лицо Эля парочкой здоровенных синяков.

   Ася улыбнулась болезненному, но такому родному воспоминанию и подтянула одеяло повыше – Элю нравилось укрываться по самый подбородок.

   Утреннее солнце прогнало страхи вчерашнего вечера, сбавило яркость новой трагедии.

   «Вторая старушка отошла в мир иной, – вздохнула Карамелина, ставя сковородку. – Ужас какой…»

   Пока румянились гренки, щедро посыпанные корицей с сахаром, она переоделась. Пока вскипал чайник, накрутила бигуди.

   Эль, одетый привычно в одни лишь трусы, зевая прошёл на кухню, когда завтрак уже был готов, а Карамелина ждала в позе крайнего нетерпения.

   – Кошмар! Эль, оденься! – прикрыла лицо руками, изобразив смущение.

   – Да ладно, Карамелина. Ты что меня в трусах не видела? Я же «в», а не «без». Хорошо-хорошо, не будем ругаться. – Через минуту вернулся в футболке и джинсах.

   – Сколько можно спать? – поинтересовалась Ася, накладывая гренки. – Я уже тысячу дел переделала, а ты дрыхнешь.

   – Тысячу – это завтрак и бигуди? – уточнил бывший.

   – Не придирайся, – налила чай.

   – Я восстанавливал силы после применения магии, если тебя это интересует.

   Вопросительно подняла бровь.

   – Да-да, Карамелина. А ты, что думала? Прочитать заклинание – это так, ерунда какая-то?

   Она не ответила.

   – Ты не знакома с волшебством и ничего не знаешь. Но поверь, обращаться с магией совсем непросто.

   – Не сомневаюсь.

   – Зря ёрничаешь.

   – Зря не ешь гренки.

   – Боюсь несварения.

   В глазах Аси вспыхнул испепеляющий огонь.

   – Я не то хотел сказать! – отодвинулся от стола.

   Бывшая вскочила, зависнув над ним скалой:

   – А что ты хотел сказать?!

   – Карамелина, успокойся. Говорю же, ты не смыслишь в магии, а любое превращение ухудшает пищеварение.

   – Стихами заговорил? – ухмыльнулась, скрестила руки на груди.

   – С тобой ещё не так заговоришь, – выдохнул. – Я тут подумал, если тебя как следует подготовить, любого мага, убийцу, маньяка, самого отъявленного психа одолеешь. Магия и твой взгляд сотворят чудо.

   Села обратно:

   – Ладно, умаслил. Так что ты говорил про желудок?

   – То, что магия – штука своеобразная и действует на организм не всегда положительно. Точнее, почти всегда причиняет дискомфорт. И уж так сложилось, чаще всего она затрагивает пищеварительный тракт. У любого спроси: если ты поел мучного, даже немного перед тем, как принять иной облик – ожидай неприятностей. А если ты поел между превращениями, то вообще караул.

   – Правда?

   – Честное пионерское.

   – Ты не был пионером.

   – А в честное волшебное поверишь?

   – Нет.

   – Ась, я не вру. Ты готовишь замечательно, я говорил об этом не раз и могу повторить. Дело не в тебе, дело…

   – В своеобразной магии, – закончила Ася. – Допустим, хотя звучит коряво. Но, может, тогда по-быстрому котлет? У бабушки в морозилке остались.

   – Можно. И яичницу.

   Карамелина достала яйца.

   – И помидоры туда с лучком и сыром.

   – Да помню я… – хмыкнула Ася, – поесть ты любишь.

   Пока готовился новый завтрак, обсудили планы. Эль пояснил, что собирается стать птицей и послушать чужие разговоры. Вторая смерть за столь короткий промежуток времени неминуемо вызовет тревогу, должна вызвать. Ведь несмотря на возраст соседок, обе скончались при странных обстоятельствах. Одна от газа в исправной плите, другая во время полёта. Бред? Совершеннейший.

   Эль напомнил, что на эмоциях люди часто сдают свои тайны, а в том, что тайны есть, он не сомневался. Вчерашняя вспышка тоже должна была привлечь внимание – пропустить взрыв, а по-другому без знаний тот звук истолковать никак нельзя – горожане не могли. И столп ярко-алого цвета, наверняка, заметили. А, значит, у любопытных и просто зрячих возникли вопросы. И их немало.

   – Вопросы не дают ответов, – заметила Ася.

   – Ошибаешься, Карамелина. Именно вопросы порой способны рассказать очень многое.

   Встретил взгляд сомневающихся серых глаз. Как же он любил эти глаза… Пояснил:

   – К примеру, возьмём твоё наследство. Сочувствующий поинтересуется, как ты себя чувствуешь, и тяжело ли находиться в пекарне покойной бабушки. Замешанный в убийстве или что-то знающий об этом проявит недюжинный интерес к твоим собственным знаниям о пекарне. Начнёт расспрашивать о секретах покойной, о вашей близости. Всеми силами будет пытаться выяснить степень твоей осведомлённости. И всё это произойдёт в ходе разговора, когда вы будете обсуждать что-то совсем другое.

    – Эм-м-м. Не знаю. По-моему, притянуто за уши.

   – Возможно, не самый точный пример. Я говорить не мастак. Объяснять лучше практикой. Сама увидишь. Просто имей ввиду то, что я сказал. Обращай внимание на вопросы знакомых.

   – Подожди, – пузатый черри едва не выскочил из рук. – Ты подозреваешь кого-то?

   – Лишь напоминаю о размерах городка и о том, как он питается сплетнями.

   Тут Карамелина согласилась: они с Элем расстались в Питере, а на следующий день с сочувствием уже звонила не только бабушка, но и Раиса Павловна.

   – Хорошо. Буду слушать, – посыпала яичницу солью. – Кстати, я ведь тоже не собираюсь сидеть в доме. Для чего ты думаешь, сделала причёску, нарядилась? – повертелась перед бывшим.

   – По привычке, – улыбнулся Эль, но не получил улыбки в ответ.

   Ася была серьёзна:

   – Буду общаться с медиками и этими... – скривилась, – из труповозки.

   Эль напрягся:

   – Будь осторожна. А лучше вообще не вмешивайся.

   – Эль! Бабушка оставила мне детективное агентство и кучу загадок! Как я могу остаться в стороне?

   – Я надеялся, что после вчерашнего, ты будешь… как бы… участвовать в расследовании, – честно признался Эль. – Я… боюсь за тебя.

   – А ты не бойся. Я умею быть очень осторожной.

   Эль имел на сей счёт гигантские сомнения. Но остановить бывшую едва ли возможно. Не привяжет же он её к батарее? Хотя идея выглядела очень и очень заманчиво.

   А в это самое время Кристина подбирала наиболее выгодную одежду под пристальным взглядом старшей сестры.

   Своим критическим взором Мада отвергла уже пятый комплект.

   – Впечатление для работодателя – это крайне важно, – наседала она, перебирая вешалки. – Как себя покажешь, так и будут относиться. – В сторону полетела очередная белая блузка.

   – А разве показывать надо не способности? – зевнула Кристина. Она с шести утра выслушивала лекции сестры и хотела одного – поспать ещё хотя бы пару минут.

    – Сначала внешность, сестрёнка. По ней, между прочим, можно сделать вывод и о способностях. Например, – приложила красное платье, – многое расскажет цвет. Жёлтый подчеркнёт твою силу воли, умение концентрироваться и достигать результата. Зелёный покажет острый ум и высокие требования к себе и окружающим. Красный… Кстати, тебе он очень идёт, поведает о лидерских качествах и оригинальных взглядах. А в детективных делах – это немаловажно, видеть не так, как все, – пояснила Мада, помогая надеть Кристине то самое платье и сверху серый пиджак.

   – Платье на работу? – в голосе звучало сомнение. Оно же выражалось в скрещенных руках и кривлянии губ. – Ты уверена? Может, лучше официальнее? И выбрать классику?

   – Нет, сестрёнка. Работа – это праздник, так что платье самое то. Для формальности у тебя пиджачок. Так что всё должно сработать на «ура». Помни, эта работа нам очень нужна: ремонт делать пора. Взгляни только на крышу! А на дверь?

   Кристина устало вздохнула. В принципе с сестрой она была согласна. И в данной ситуации радовало лишь одно, что Мада не заставила надеть что-то яркое из собственной коллекции.

   – Так, – наклонила голову Мада. – Всё хорошо, но.

   – Что «но»? – очередной Кристинины вздох вызвал тучи на лице старшей сестры.

   – Ты почему недовольна? Я для нас обеих стараюсь! Хочешь отправиться на заработки в тот же Питер?

   – А чем он плох?

   Глаза расширились в агонии ужаса:

   – Ты что?! Это огромный, повторяю, огромный, многомиллионный город. Потеряться, как раз плюнуть. Не все жители знают улицы и проспекты, обычно ограничиваются знаниями собственного района – он тоже далеко немаленький. А с твоим ориентированием, сестрёнка, я уже на следующий день побегу в полицию подавать в розыск. Нет. Нет и ещё раз нет. Пока есть шанс остаться и устроиться на приличную работу, ты его используешь.

   – Но в Питере ты же рядом будешь, – напомнила Кристина.

   – Да, но я же не буду с тобой нянчиться! Давай, крась губы и иди к Асе.

   – А губы-то зачем красить?

   – Как зачем? Чтобы соответствовать Асе. Работодателю будет гораздо приятнее работать с тем, кто ответственно подходит к каждой мелочи.

   Кристина нехотя достала помаду из косметички:

   – По-моему, ты перегибаешь и думаешь совсем не о том.

   – Ничего-ничего. Возьмёшь эти блинчики с мясом. Угостишь и Асю, и Эля, тогда их злость на тебя поугаснет.

   – Ты наложила заклинание? – удивилась Кристина.

   – Слабенькое, – подтвердила Мада. – Лишь в помощь тебе. Ты, сестрёнка, вчера опростоволосилась. Надо исправлять. Помни: ремонт. Выведи в своей памяти большими светящимися буквами.

   Кивнула.

   – Удачи. А я на работу. Вдруг, кого-нибудь привлечёт то синее платье? Я нарядила им манекен.

   Кристина помахала рукой и вышла из дома. Молча. Она не хотела травмировать душу сестры своей уверенностью. Платье заметят – да, но вряд ли купят. Самое дорогое и выстраданное неделей работы, оно отличалось абсолютной безвкусицей. Розовый лиф с синим переплетением нитей на талии завершался юбкой до колен кислотно-жёлтого цвета. По мнению Кристины, скрасить безобразие цветов можно было лишь одним способом, надев сверху плотный чёрный балахон.

   Мада проводила взглядом сестрёнку, и когда тонкий силуэт скрылся из виду, взяла мобильник:

   – Сладкий мой, Кристина ушла. Во сколько будешь? А-а-а… Занят? Очень занят? Совсем занят?

   – А, может? Не может?

   – Тогда… в другой раз? Хорошо. Да, конечно, я расскажу про успехи Кристины. Целую!

***

Они опять поругались. Ася хмурила брови, перекатывала во рту леденец и закрывала дверь с намного большим усилием, чем это того требовало. Эль, качая головой, что-то бубнил, а затем махнул в сторону Карамелиной. И в сторону Кристины, когда заметил её буквально в паре шагов от себя.

   – Привет, – неловко улыбнулась Кристина.

   – Что нужно? – в лоб спросил Эль.

   Ася обернулась. Радости на её лице не было.

   – А я тут… – замялась девушка, – вам блинчики принесла. Извиниться хочу. За вчерашнее. Не обратила я внимание на кристалл, схватила, не подумав. Простите. Я честно всё-всё исправлю. Хотите… – воодушевлённо развела руки, едва не задев сумочкой Эля, – прямо сейчас что-нибудь сделаю? Прибраться могу, поговорить с кем надо. Ещё что-нибудь. Вы только скажите! Я… правда очень виновата и хочу загладить вину.

   Бывшие переглянулись. Злость друг на друга поутихла. Эмоции сконцентрировались на гостье. Кристина испуганно прижала сумочку к груди, ощутив ещё теплые блинчики. Облизнулась. Она-то позавтракать из-за примерки-перемерки так и не успела.

   – Хорошо, немного подумав, – сказала Ася. – Пойдёшь со мной.

   – Да ей нельзя доверять! – всполошился Эль. – От неё одни проблемы!

   – А ты, как истинный мужик, не прощаешь ошибки?

   – Я, как истинный мужик, знаю, что такое обязательства!

   – Да ладно?

   – Карамелина, хватит.

   – А кто обещал съездить со мной к зубному и не поехал?

   – Так у меня ж экзамен был.

    Ася посерела:

   – Но ты же обещал! Так что не строй умника. Кристина идёт со мной. Да?

   Та отчаянно закивала.

   – Спасибо за шанс! Я не подведу!

   Эль промолчал. Ася с Кристиной удалялись. Караулить двух девушек ему не хотелось. Но что поделать? Не оставит же он взрывоопасных леди наедине? Обратился пустельгой и полетел следом.

   – А из-за чего вы поругались? – спросила Кристина, чтобы не идти в тишине.

   Эль подлетел поближе.

   – О-о-о! – протянула Ася, вытаскивая леденец. – С ним невозможно не ругаться. Я тебе сейчас расскажу. – И с удовольствием пустилась в объяснения. Конечно, с её слов Эль выходил монстром. Только Эль знал: бывшая любит приукрашивать. Впрочем, не меньше, чем он.

   – Он не хочет, чтобы я искала убийцу бабушки! – возмущалась Ася. – Опасно, слишком серьёзно для такой, как я. А я, какая? Несерьёзная? Безответственная? Наивная? Он, между прочим, так и сказал, я лишь перечислила его… – скривилась, – комплименты. – А сам-то? Строит из себя невесть кого, а правду рассказал только после смерти бабушки. А раньше почему молчал? Держал обещание? А я теперь в полной… луже? Вот как мне быть? Столько всего свалилось сразу: тайнами, как букашку прихлопнули, но я же не букашка, я выстою. Но мне тяжело, Кристина, понимаешь? Перед Элем храбрюсь, держусь, язвлю, а сердце, мозг полыхают в пожаре обиды и непонимания. Зачем они со мной так? Неужели я бы не смогла сдержать секрет?! Магия, магия… Всё это странно, непонятно и совершенно неправдоподобно, но смена президента ещё неправдоподобнее. А обещание высоких зарплат? А государственная помощь, способная обеспечить достойную старость? Ты в подобное веришь? Я – нет. Магия звучит с этой точки зрения как-то понятнее и проще, что ли. В общем, я Эля убеждаю, что не могу сидеть на месте и буду расследовать, а он мне про мои незнания в области волшебства и в целом. А кто виноват? Я? Вот именно, что нет! Так что его претензии ко мне считаю необоснованными. Я имею право поступать так, как считаю нужным. А Эль… непонимающее чудовище. Он хотел заставить меня остаться дома! Не дождётся!

   Кристина молчала. Ася хрустела. А что тут сказать? Асе явно требовалось выговориться. Она выговорилась и теперь дышала свободнее. Один леденец сменился другим.

   «Ненавижу леденцы», – выдохнул Эль. Он был зол. Как же Карамелина не понимает, он о ней, дурёхе беспокоится! Крылья шумно рассекали воздух. Слишком шумно. Пришлось взлететь повыше.

   Девушки, тем временем, начали обсуждать совсем неинтересные темы – платья. Ася оценила яркий наряд Кристины. Кристина улыбнулась. В пустой болтовне и беспрерывном полёте вверх-вниз дошли до больницы. Здесь же располагался отдел скорой помощи и морг. Рядом. В соседней части здания.

   «Удобно», – с сарказмом подумал Эль.

   Ася подумала о том же.

   Никакой охраны в «костюме» из мускулов, хотя Карамелина такого ожидала: всё-таки единственная больница-скорая-морг в городе. Лишь старичок малого роста, напоминающий сморщенную горошину: такой же круглый с блестящей, будто отполированной головой, лысой и слегка приплющенной. Вопросов тот не задавал. Взгляд оставался прикованным к экрану мобильного, где вместе с рябью бродили менты из одноимённого старого сериала.

   Пришедшие не стали акцентировать на себе внимание и проследовали дальше, благо, все названия, а также имена красовались на дверных табличках. Пустельга Эль без проблем влетел в открытое окно, правда, со стороны туалета и теперь ждал девушек, сидя рядом с засыхающим бонсаем. Видимо, в белых стенах умирали не только люди, но и растения. И мухи. О чём ярко свидетельствовала облепленная чёрными тельцами лента, висящая прямо в воздухе, чуть ниже потолка.

   «Магия», – догадался Эль. Забеспокоился.

   Ася уверенной звёздной походкой, сшибающей многих парней универа, прошла мимо деревца, не приметив птичку, и вызвала тем самым праведный гнев в мужском сердце: «Ну, как можно быть такой невнимательной? Откуда в больнице пустельга? О чём она только думает? Непутёвая!» Кристина, похоже, тоже мало, о чём думала. Каблуки цокали, поспевая за Асей.

   Бывшая остановилась у двери с грозным именем «Доктор Буянов Фёдор Буянович» и постучалась. Эль приготовился. «Грозный» вышел. В съехавших на кончик носа очках читался пьяный вопрос: «Где моя бутылка?»

   – Разговор есть, – заявила Ася, втолкав доктора обратно. Эль проскочить в щёлку не успел. Пришлось искать обходные пути. И быстро. Бывшая с пьяницами была крайне неприветлива. Уж он-то это прекрасно знал. Пришёл однажды после встречи с друзьями – они тогда отдыхали здесь, в Чарограде, у её бабушки. Только прилёг, чтобы развидеть самолёты, выделывающие головокружительные пируэты, как был встречен ледяной водой. Карамелина потрудилась взять бабушкину лейку и, словно, цветочек, полить сверху: и на Эля, и на одежду, и на одеяло. А затем, когда он, очумев от такой заботы, вскочил чуть более трезвый, вставила ему наушники с попсой. Та громко орала, пытаясь петь, а голова Эля раскалывалась, пытаясь выжить. Нет. Ася и пьяный – это прямая опасность. Неизвестно, как доктор себя поведёт. Эль в спешке ударился о стекло, но всё же влетел в форточку и замер. Едва не плюхнувшись замертво на пол. Картина предстала ужасающая. Все трое висели в воздухе в весьма занятных позах: доктор, словно, собирался дать в глаз. Причём себе же. Кристина застыла, как вратарь на матче, а бывшая… бывшая изображала гребца, и загребала она докторские штаны.

   – Что за… – схватился за голову Эль, вовремя вспомнил, что всего лишь птичка и мигом обратился.

   Ася со съехавшей полубезумной улыбкой повернулась к нему и пожала плечами. Штаны, пытавшиеся уплыть, оказались зажаты между аккуратно наманикюренными пальцами. Эль бы век не видел этих пальцев. И бывшей целиком. В мыслях пожелал Клавдии Семёновне «счастливой» загробной жизни.

   Кристина, не сумев разжать губ, что-то промычала, доктор, пьяно ворочая глазами, громко рыгнул, не рассчитал своей силы, качнулся вперёд и наткнулся на собственный кулак. В тишине прозвучало совсем непечатное, не приятное и очень даже грубое словосочетание, характеризующее мать всего женского рода.

   Эль подавил раздражение и начал вспоминать заклинание, способное унять творившийся бардак.

   – Задержался на секунду, – ворчал он, совершая пассы, – а тут уже полный абзац. Невозможно!

   Пара мгновений, уйма физических сил, и троица оказалась на полу. Шмякнулись громко. Эль старался смягчить приземление, проклиная высокий потолок, но совокупность заклинаний снять было очень непросто. Тем более, что волшебство ещё могло понадобиться – доктор, хоть и всё ещё пьяный, смотрел на окружающих совсем не по-доброму. Эль, рассматривая смущённо-обалдевшие лица девушек, понял, разруливать ему. За продолжительным вздохом последовала не менее продолжительная речь.

   Если в двух словах, то избегая узкой терминологии и вообще каких бы то ни было специальных слов, Эль объяснил: по всем признакам доктор Буянов применил заклинание по избавлению от нежеланных гостей, но пьяный мозг воспринял информацию коряво, и получилась полная неразбериха. Эль подозревал, что магия просто-напросто не разобрала заплетающуюся речь.

   Виновник сидел на полу, потирая пятую точку и выводил неясные знаки на только ему видимой бумаге.

   – Ну уж нет, хватит, – решил Эль и рукой стёр невидимое послание. Магия тонкая и слабенькая коснулась пальцев и развеялась по воздуху.

   – Я ж, ты ж… – начал Буянов, но через пару секунд махнул рукой. Попытка изъясниться окончилась провалом. Голова сама собой легла на пол, потянув за собой худое тело в грязном халате.

   Судя по всему, праздник у доктора шёл давно.

   Ася с Кристиной помалкивали, за что Эль был искренне благодарен. В тишине проще думать и решать, как быть дальше. Очевиднее очевидного – от Буянова добиться хоть чего-то не получиться, а разговорить пьяницу, значит, применить магию. Снова. У Эля в перспективе разболелась голова. Мысленно он уже понимал: впереди непростые дни, наполненные ароматом Асиных духов, вечных проблем и противного хруста карамели. Вот и сейчас бывшая достала очередную конфету и, вооружившись ею, словно гранатой, опустилась рядом с похрапывающим доктором.

   – Эй ты, дававший клятву Гиппократу, очухивайся давай, а то клянусь, я разозлюсь, и если это произойдёт, тебе, ох, как не поздоровится! В гневе я страшна и…

   – Неадекватна, – добавил со знанием дела Эль.

   – Беспощадна! – гаркнула Ася, грозно сверкнув глазами в сторону бывшего.

   Кристина держала нейтралитет и осторожно продвигалась к письменному столу.

   – Доктор! – Карамелина трясла пьяного, трясла конфетой и сотрясала кабинет ругательствами.

   Эль стоял в ожидании. Он решил не вмешиваться, но контролировал происходящее и на всякий случай запер дверь заклинанием. В свидетелях никто из них сейчас не нуждался.

   Попытки с … надцатой Буянов, проклиная двух красавиц и мерзкого типа, что помешал приятному знакомству, сделал попытку подняться. Не дали. Тогда указал рукой на стол, где уже орудовала Кристина. В её руках была зажата бутылка с чем-то бурым. Эль спрятал лицо, а когда убрал руку, то Ася прочла в глазах бывшего облегчение. Эль позволил Кристине отдать бутылку доктору, и тот жадно прижался к горлышку.

   – Не понимаю… – честно призналась Ася.

   – На него наложили заклинание, – пояснил Эль. Правда, Асе от этого понятнее не стало.

   Опустошив бутылку на четверть в полной тишине, доктор начал преображаться, а ещё спустя полчаса поведал свою грустную историю, из которой выходило, что некий человек, притворившийся медиком, пообещал Буянову дольче виту в зелёных бумажках за малю-ю-юсенькую услугу. А заключалась она в постановке неверной причины смерти и отказа от проведения вскрытия небезызвестной Клавдии Степановны. Буянов, страдавший от страсти к спиртному и от невозможности жить в богатстве, согласился. Да только когда старушку похоронили, человек явился вновь и заколдовал его.

   – Если бы не она… – вздыхал доктор, наверно, я бы помер от спиртного. А теперь всё – в завязке.

   – А кто вас спас? – поинтересовался Эль, предчувствуя страшный ответ.

   – Внучка усопшей, – ткнул пальцем Буянов в ошалевшую Асю. – Это её способность помогла мне вспомнить о противомагике.

    – У неё нет никаких способностей, – заметил бывший.

    – Нет или есть – не знаю, пожал плечами Буянов, – но волшебная палочка сработала.

   Все трое воззрились на доктора, как на безумца.

   – Вот же она! – будничным тоном произнёс Буянов, указывая на леденец.

   Эль покачал головой: воздействие магии не прошло бесследно. Помимо жажды к спиртному, доктор лишился ещё и ума. Но говорил Буянов правду: лимонный аромат действительно временно снижал действие волшебства. Ася, услышав о чуде любимой конфеты, изумлённо захлопала ресницами и… боясь, что теперь её лишат сладости, спрятала «лимончик» за щёку.

   С горем пополам и не без «помощи волшебной палочки» выяснили приметы медика. Эль провёл определённые манипуляции и снял отпечатки ауры с Буянова и парящей ленты в коридоре, похвалил Кристину за сообразительность. Впрочем, похвала звучала скупо и напоминала скорее издёвку.

   – Ну, я же училась всё-таки! – с лёгкой претензией заметила девушка.

   – Ага, – сказал Эль и бросил взгляд на притихшую Асю. Бывшая пугала молчаливостью, перекатывая леденец туда-обратно.

   – Ась?

   Тишина.

   – Карамелина?

   Нет ответа.

   – Дай леденец, а?

   – Что?! Это не гигиенично! – возмутилась бывшая, возвращаясь на грешную землю. – А если ты о других, то тоже не дам. Ты терпеть не можешь карамель, зачем тебе?

   Эль выдохнул с облегчением:

   – Я уж думал, ты, как Буянов, немного…

   – Того?!

   Осторожно кивнул.

   – Я в полном уме! – заявила Ася. – Только не могу понять, ваша магия всегда такая безумная? Или мне просто везёт попадать в нелепые ситуации?

   Эль предпочёл смолчать. И троица направилась дальше, мимо безнадёжного охранника и теперь уже не налево, а направо. Через пару метров находилась дверь, ведущая к начальству.

   – Проверю, задела ли магия его, – пояснил Эль.

   Задела. И не только его. Все сотрудники находились под влиянием. Единственный, кто был в себе – это хомяк уборщицы, но его вряд ли можно было назвать сотрудником или свидетелем. Хотя, глядя на то, как ловко хомяк разглаживал складки на половой тряпке, Эль засомневался.

   – Может, он заколдованный человек? – предположила шёпотом Ася.

   – Возможно, – нахмурился Эль.

   Хомяк вернулся из подсобки, волоча за собой тряпку. В неё была замотана бутылка моющего средства.

   – Он, что, собирается мыть посуду? – уточнила Ася, прочитав этикетку.

   Хомяк обернулся. Ася забыла про шёпот. Эль насторожился. Кристина охнула. Не прошло и мгновения, а зверёк, изображая каратиста, напал на следователей.

   – О-бал-деть… – только и смогла вымолвить Карамелина, отодвигаясь от воинственного хомяка.

   Эль забубнил, завертел руками, и хомяк замер. На секунду. Кристина подхватила зверька, и все вместе покинули здание.

   – Он что-то знает, – уверенно заявили Эль и Кристина в два голоса. Асе стало обидно, потому что она совершенно ничего не понимала. Более того, поверить в то, что бывший случайным образом оказался в больнице-скорой-морге, не удавалось совсем. Ася в принципе мало верила в совпадения, а в такие не поверил бы и самый фатальный фаталист. Эль точно следил за ней. И Карамелину сей факт оскорблял до глубины души. Неужели Эль ни чуточки, ни крошечки ей не доверял? Но обида обидой, а любопытство-то сильнее, поэтому, заев чувство несправедливости карамельными крошками, Ася отперла дверь ключом. Эль, Кристина и хомяк вошли. Последний выглядел воинственно, хотя и озирался по сторонам с нескрываемым интересом.

   – Мы тебя отпустим, – сказал Эль, – но ты обещай не сбегать, договорились?

   Хомяк молчал. Вопрос повторился. Мохнатый кивнул. Эль тоже кивнул. Кристине. Та приготовилась. Ася тоже решила что-то предпринять и, на всякий случай, сбегала на кухню. Вернулась с огромной кастрюлей – самой большой в доме. Бабушка варила в ней картошечку по праздникам. Особенную: с приправами и зеленью, в сливочном соусе. Все гости обожали этот картофель, а сама Ася неоднократно пыталась повторить кулинарный шедевр. Сначала не получалось. У бабушки картошечка была кусочками и таяла во рту, у внучки походила на пюре, а вместе с соусом, вообще, на кашу. Но Ася отличалась упорным характером, поэтому с каждой попыткой приближалась к оригиналу.

   Кристина осторожно спустила хомяка на диван. Проныра тут же спрыгнул на пол и рванул к двери. Путь к отступлению отрезал Эль, сказав непечатное, но магическое. Зверька оттолкнуло в обратную сторону. Хомяк не растерялся и ловко забрался под диван. Пока двое шарили руками, Ася тихонечко встала с боку дивана, и когда хомяк, выскочил, ошалело вертя маленькими глазками, накрыла его кастрюлей.

   Кристина поднялась с пола и смотрела с восхищением, Эль с долей растерянности. Хомяк, наверняка, испытывал отнюдь не добрые чувства и сверлил её взглядом, поскольку бил по стенкам. С чувством. И Ася видела, как те медленно рыжеют. Удивляться уже не было сил.

   – Опять магия? – спросила Карамелина.

   Эль кивнул. Едва заметная улыбка возникла на его губах.

   – Кастрюля, – сказал он, будто это сразу всё объясняло.

   – Похоже, волшебная, – добавила Кристина.

    – Ну, конечно, – Ася уже нервно сосала новый леденец. – Кто бы сомневался…

   – Зубы испортишь, – критично заметил Эль.

   – Зубы не нервы, – ответила Ася.

   Эль хотел поспорить, но тут из-под кастрюли донёсся тоненький голосок:

   – Хорошо-хорошо! Я всё рассказу! Только выпустите меня! Жа-а-арко!

   Троица переглянулась. Ася дёрнулась вперёд и подняла кастрюлю.

   Хомяк прыгал на месте, стряхивая искры с передних лапок. Асе даже стало жаль беднягу. Всё же кем он ни был, а не заслуживал сгореть заживо. Наклонилась, протянула руку, приветливо улыбнулась.

   – Он может быть врагом! – закричал Эль.

   – Он перепуган! – ответила в том же тоне.

   – Хомяки кусаются, – осторожно напомнила Кристина.

   – Но я всего лишь напуган, – сказал зверёк.

   Приветливая улыбка одному, хмурый взгляд остальным, и Карамелина, ощущая себя спасительницей всех животных на планете, приняла сторону потерпевшего. Прижала хомяка к себе и проворковала:

    – Не бойся, пушистик. Никто тебя не обидит. Ты только расскажи всё, что знаешь.

   – Я… А, что, я? Я… ничего, – отвернулся зверёк. – Я мыл пол, потом посуду собирался, а тут вы. Схватили, поволокли куда-то. Напугали. – Повернулся к Асе. – Ты, добрая, может, отпустишь меня и всё? Мне рассказывать-то нечего. Я же… это… ничего не знаю.

   – Врёшь! – разозлился Эль. – Сейчас я заклинание произнесу, и ты чуток попаришься. Как в бане. Почти. Только будет очень горячо. Сидение под кастрюлей покажется курортом, поверь. Я же устрою настоящую каторгу. Не знаю, как там в Аду, но здесь станет адски жарко.

   – По-моему ты перегибаешь, – нахмурилась Карамелина.

   – По-моему ты мешаешь, – парировал бывший. – Обратился к зверьку. – Добрая не поможет, хомяк. Я здесь главный.

   – С какого перепугу? – поинтересовалась Ася.

   – Карамелина, молчи, – процедил сквозь зубы.

   – Но главная здесь я!

   – Судя по всему главный здесь хомяк, – вмешалась Кристина.

   Бывшие мысленно убили друг друга, воскресили, чтобы снова убить и замолчали. Инициатива перешла к Кристине.

   – Уважаемый хомяк, – начала та, удивив всех своим любезным тоном, – не сомневаюсь, что под вашей милой пушистой шкуркой прячется замечательный человек, наверняка, очень ответственно относящийся к своей работе, в чём мы с коллегами сегодня могли убедиться во время посещения больницы. И я не думаю, что вам нужны проблемы, а вы их, несомненно, получите, если откажетесь сотрудничать со следствием.

   – С кем? – икнув, переспросил зверёк.

   – Со следствием. Мы расследуем не кражу каких-нибудь там… – задумалась, – орешков. Мы расследуем убийство. Целых два. Так что в ваших интересах, уважаемый хомяк, рассказать нам всё, что вы знаете.

   Ни Ася, ни Эль раньше не подозревали, но хомяки оказывается умели белеть! Пушистик стал походить на трупик.

   – Следствие? Хорошо… Хорошо… Я всё рассказу! Только он меня убьёт, слышите! Прихлопнет! Размазет! Расплющит! Раздавит! Раскатает! Уничтожит!

   – Тихо-тихо, мы поняли, – миролюбиво засюсюкала Ася в попытке прекратить хомячью истерику. – Тебе кранты. Но тебе и так кранты, если нам не расскажешь.

   – Мы… тебя сварим, – напомнил Эль о своём заклинании. – Хочешь?

   Зверёк замотал головой и в конце концов сдался.

   История оказалась нетривиальной и начиналась следующим образом. Жил-был парень с обычным именем Василий. Любил книги, немецкие фильмы и кошек. С работой не ладилось, поскольку в деревне «Двууховке» места, если и были, то их давно заняли, и молодёжи, вроде Василия приходилось искать деньги на стороне. Кому-то везло, кому-то нет. Василий попал в первую категорию. Однажды он работал у себя на сотке огорода – ловил насекомых-вредителей, – и вдруг услышал звук открывающегося портала. Перед ним, обгоревшим и давно немытым, возник человек. Худой высокий с острым носом он без вступления заговорил с Василием о высокооплачиваемой работе.

   Сначала Василий не поверил незнакомцу: о магии он лишь читал и то в детстве, а тут и деньги предлагались слишком уж большие, и условия простые. Человек предлагал Василию переехать в небольшой городок Чароград и отобрать наследство, которое по праву принадлежало человеку.

   Без слёз, но в расстроенных чувствах незнакомец поведал о том, как его бабушка, зачарованная магией, завещала посторонней девушке то, что полагалось ему. Притом человек волновался: не убьёт ли колдунья бабушку, чтобы поскорее обогатиться? В красочных подробностях описал отношения со старой родственницей, рубашку с фламинго – подарок человека. С любовью говорил о кулинарных способностях и всячески доказывал свои тёплые чувства к пенсионерке.

   Василий в рассказ поверил, в магию нет. Тогда человек продемонстрировал свои способности: показал портал на изумительный остров, где, согласившись работать, Василий мог бы позднее отдохнуть.

   Деревенское сердце замурчало котом от открывающихся перспектив. Василий согласился. К тому же, он всегда ратовал за справедливость. А тут дело было самое что ни на есть бессовестное. Волшебством прибрать к рукам чужое наследство! Позор!

   В тот же день, только вечером, незнакомец, так и не назвавший своего имени – договорились, что Василий будет называть его Другом – вернулся в «Двууховку» и помог с малой частью пожитков. С этого и началась прекрасная жизнь Василия. Прекрасная до поры до времени, потому как не всё рассказал Друг Василию. О некоторых тонкостях умолчал. Например, о том, что жить тот будет в чужом пушистом теле, и никто не превратит его обратно до тех пор, пока наследство в чужих руках.

   Василий погрустил: котов он любил, хомяков не очень. Но Друг пообещал, что забрать наследство будет несложно, а, значит, и ему мучиться недолго. Надо ведь всего лишь бродить рядом с бабушкой, подслушивать, подсматривать и докладывать Другу. И всё шло хорошо, пока бабушку не убила та самая девушка. Теперь у Василия задача усложнилась: он должен был не попасться в руки второго убийцы по имени Эль, влюблённого в девушку, а, если это всё-таки произойдёт, втереться в доверие к бессовестной парочке. И убить. В крайнем случае.

   История подошла к концу. Кристина держала Асю, Ася держала за горлышко Василия, Василий цеплялся за указательный палец Эля.

   – Так ты шпионить вздумал, ничтожный пушистый комок?! Убить нас хочешь? – зверела Ася на глазах.

   – Нет, – хрипел хомяк. – Я вам… правду рассказал, потому что… зить… хочу. Я… на вашей… стороне. Отпусти… Ты… же… добрая…

   – И почему я должна тебе верить?

   – Пото… му… что я… скажу… имя… Друга…

   – Говори, – велел Эль. – Ася, отпусти его. Задушишь, и мы ничего не узнаем.

   – Я с этой вашей магией уже никому не верю!

   – Карамелина!

   Ася, нехотя, но отпустила. Хомяк закашлялся. Кристина выдохнула. Эль забрал Василия из рук бывшей, и, наставил палец, будто, волшебную палочку:

   – Я умею распознавать ложь, так что врать не советую, а то не хомяком до конца жизни будешь ходить, а крысой.

   – Я боюсь крыс! – вскричал Василий. – Я не хочу бояться собственного отразения! Не надо, позалуйста, не надо! Я всё рассказу!

   И рассказал.

   В последние дни Друг приобщился к мобильнику. Он и до этого совершал звонки, но чаще они длились секунд десять, сообщалось самое важное, и телефон прятался обратно в карман джинсов.

   На этом моменте Ася, чьи нервы потихоньку двигались в сторону «я сошла с ума, мне с этим не справиться», едко заметила:

   – Я представляла колдуна в какой-нибудь чёрной хламиде, плаще с капюшоном, на крайний случай в костюме – этакий босс суёт во всё свой магический нос. Но никак не в джинсах.

   – Дзинсы и футболка, – подтвердил Василий, – и выглядит совершенно по-обычному.

   – Какой прогресс среди колдунов, – хмыкнула Ася. – Или регресс?

   – Может, принести тебе леденец? – проявил заботливость Эль. – Выглядишь…

   – Прекрасно я выгляжу, – пробурчала в ответ, в глубине души чувствуя, как мир понемногу уезжает с привычной орбиты. Всё-таки она оказалась не готова к таким потрясениям.

   – А чай?

   – Отстань.

   – А, может…

   – Ты помолчишь?

   Эль закрыл рот и жестом разрешил хомяку продолжать.

   Василий глубоко вздохнул:

   – За эти дни что-то произошло, потому что Друг стал часами висеть на телефоне. Не часто, но довольно подозрительно. И в один из таких разговоров я… пришёл с докладом. Друг как раз прощался с некой женщиной, я расслышал её голос, – и требовал, чтобы та не называла его Лёшенькой.

   – Типичное имя, – вякнула Ася и следом сладко зевнула. – Никакого тебе иностранного или просто странного. Скучно.

   Кристина по-быстрому сбегала в спальню, принесла подушку и одеяло. Эль уложил бывшую на диван. Карамелина сопротивлялась, бубнила о неравноправии полов. О том, что не позволит Элю воспользоваться её слабостью. И когда Эль уже собрался ответить, Ася погрузилась в сон. Быстро ловко без предупреждения, вызвав в Эле чувство, близкое к любви.

   «Нет, хватит проблем с этой непутёвой», – убеждал он себя и невольно продолжал любоваться умиротворённым лицом своей бывшей.

   Василий тактично кашлянул. В образе хомяка вышло забавно.

   – Не знаю, помозет ли вам моя информация, но голос зенщины, с которой беседовал колдун, мне знаком.

   – Говори.

   – Очень похоже на Моду, то есть Маду. В общем, на модельера со странным вкусом.

   – Ты не местный. Откуда её знаешь?

   – Так это… она приезжала к нам в деревню со своим показом.

   Эль с Кристиной переглянулись. Ни он, ни она о подобном не знали.

***

Хомяк жевал булку, с аппетитом поглядывая на банку с вареньем, но попросить не решался. Маленькие челюсти работали всё усерднее. Ася по-прежнему нежилась где-то на пляже у лазурного моря вместе с Элем, о чём последний не догадывался, бурно обсуждая планы по вычислению убийцы с волшебным листком. Именно ему он озвучивал свои мысли. Кристина, расстроенная тайнами сестры, ушла домой, пообещав выяснить всё возможное и невозможное.

   – Как блинчики, помогли? – улыбнулась Мада. – Тебя долго не было. Всё получилось?

   – Ага, – ответила Кристина, бросая сумочку на пол и проходя мимо кухни.

   Мада наклонилась, расстегнула молнию, нахмурилась:

   – Почему ты врёшь, а, сестрёнка? Блинчики лежат нетронутыми. Они, наверняка, уже испортились. А ты знаешь, что происходит с испорченными волшебными продуктами?

   Нет ответа.

   – Они начинают шептать страшным голосом! – крикнула Мада. – И ладно днём и даже вечером. А ночью? Представляешь, как будет комфортно спать в такой атмосфере?

   Тишина.

   – Кристина, я с тобой вообще-то разговариваю!

   – Не смей на меня кричать!

   – Не смей мне молчать! Я старшая, и ты должна со мной считаться!

   – А что ж ты врёшь, если старшая? Разве не должна учить меня хорошему? – Кристина фурией вылетела из своей комнаты и замерла перед Мадой. – Ни в чём признаться не хочешь?

   – Ты о чём?

   – О твоих тайнах! Сколько их? Одна, две, больше?

   Мада побелела:

   – Ты узнала про Лёшу? Но… как?

   – Хомяк рассказал!

   – Какой… хомяк?

   – А то ты не знаешь! Заколдованный!

   По лицу Мады стало ясно: хомяк ей знаком.

   – Рассказывай, Мада, иначе я… – Кристина задумалась. – Уеду в другой город прямо сегодня. Билет уже лежит в кармане

   – Нельзя тебе уезжать. Ты ещё не всё узнала, то есть я хотела сказать, мы ещё не сделали ремонт! – тут же поправилась Мада. – Да, ремонт. Домик разваливается. Работа нужна. Очень, очень. И Ася наша лучшая возможность поправить дела.

   – Мада… – зашипела Кристина. – Давай-ка выкладывай правду. Что там была за оговорка, не объяснишь?

   Глазки забегали. Ручки потянулись к телефону. Мада протянула сестре мобильник, показала фото.

   – Это Лёша. И ему нужна наша помощь.

   На Кристину смотрел высокий остроносый мужчина, сфотографированный явно исподтишка. Снимок был неудачный. Мужчина, испачкавшись кетчупом, стоял с набитым ртом.

   Кристина невольно подумала о крови. И о том, что представляла колдуна представительнее. И никак не в футболке с розовым пони.

   – Ты как-то в лице изменилась.

   – Конечно, изменилась, Мада! Он, – ткнула пальцем в экран, – подозревается в убийстве Клавдии Семёновны и Раисы Павловны!

   – Сразу обеих старушек? – глупо уточнила старшая сестра.

   – Ты издеваешься?! Откуда мне знать, сколько на его руках крови? Есть свидетель, утверждающий, что твой Лёша колдун, нацеленный на Асино наследство!

   – Свидетель – это хомяк?

   – Да!

   – И ты веришь хомяку?

   – Я верю Василию!

   Мада вновь потеряла цвет.

   – И ты его знаешь! – наседала Кристина. – Ты ездила в «Двууховку» с показом, и там вы познакомились!

   – Нет.

   – Да! Он узнал твой голос! Как ты это объяснишь? Вася просто услышал его на показе и сразу запомнил? Прости, Мада, но твой голос такой же, как у всех. В нём нет никаких особенностей! Так что это невозможно!

   Кристина сыпала обвинениями, Мада хмуро отвечала, блинчики перешёптывались. Пока не активно, но грозно. Если бы не они, скандал разгорелся бы нешуточный: Кристина уже начала припоминать все недомолвки из сестринских отношений. Но тут замолчала. Прижалась к Маде.

   – Это… еда, да? – сглотнула. – Страшно как-то.

   – Я предупреждала. Но ты не бойся. Они безобидные, пускай, и стараются нагнать ужаса. – И сама прижалась к сестрёнке.

   Так постояли минуту. За это время блинчики разошлись: их шёпот всё больше походил на голоса каких-нибудь призраков из страшных фильмов. Сёстры же забыли обиды и стояли, держась за руки так, словно, не было у них никаких проблем. Будто не они только что выясняли отношения, мелочно припоминая всё плохое.

   – А ночью что будет? – тихо спросила Кристина. – Совсем кошмар?

   – Приятного не жди, сестрёнка. Я лягу с тобой. Накроемся одеялом с головой и перестанем бояться.

   – Перестанем? – взглянула с надеждой.

   – Вряд ли, – честно призналась старшая. – Я давно с подобным сталкиваюсь и до сих пор не привыкну. Но вместе всегда бояться веселее, правда?

   Кристина быстро кивнула. Мада погладила сестру по волосам и миролюбиво предложила:

   – Хочешь, я расскажу, как мы с Лёшей познакомились? Как только ты узнаешь о нём то, что знаю я, сразу поймёшь, он хороший, и мы обязаны ему помочь.

   Кристина сомневалась, но от беседы не отказалась. А через два с половиной часа лишилась малейших иллюзий в невиновности Лёши. Знакомство Мады и колдуна было сказочным и такими же были встречи и разговоры. Всё проходило идеально за исключением одного: колдун не слишком сказочно интересовался Асей, Элем и Кристиной. И… отмазывался от