Мой хозяин дракон. Оливия Штерн

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Над Бездной
• ГЛАВА 2. Крушение планов
• ГЛАВА 3. Мой хозяин, дракон
• ГЛАВА 4. Когда хаос смотрит в глаза
• ГЛАВА 5. Санна библиотекарша
• ГЛАВА 6. Разыскивается маг не ниже седьмого уровня
• ГЛАВА 7. Там, где Хаос
• ГЛАВА 8. Лгун, который любил играть
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Меня выкрали из родного дома и продали на аукционе. Я думала, что теперь принадлежу странному магу с ледяными глазами, но он предпочел отдать меня на съедение дракону, хозяину летающего острова. Вы думаете, это - грустный финал моей истории? Как выяснилось, это было только начало...

ПРОЛОГ

Стыд и отчаяние жгут, разливаясь под кожей кислотой, заставляя опускать глаза. Окруживший меня полумрак как будто напитан похотью, она повисла в воздухе, я дышу ей, чувствую ее каждым дюймом обнаженной кожи… И ничего не могу cделать. Не могу шевельнуться без чужого приказа: маг-менталист, стоя за кулисами этого жуткого театра, умеючи делает то, за что ему платят.

   «Папочка, забери меня отсюда, пожалуйста», - вот что я думаю в эти мгновения. Других мыслей нет, разве что… Хочется умереть прямо сейчас, чтобы сердце разорвалось, и чтоб я упала на помост поломанной игрушкой.

   - Пятьдесят золотых крон, кто больше? Уважаемые санноры, этот нежнейший цветок доставит вам ни с чем не сравнимое удовольствие!

   Я - в свете десятков свечей, словно муха в янтаре. По позвоночнику струится пот, становится нечем дышать, тоненький полупрозрачный пеньюар с совершенно неприличным вырезом липнет к телу. И я тону, уже перестав барахтаться, в мужских взглядах, таких плотных, почти осязаемых. Почему мое сердце не может остановиться прямо сейчас?

   - Шестьдесят золотых крон!

   Пульс в висках стучит, словно кувалда по металлу.

   И тут менталист, что притаился где-то в потемках, приводит в движение мои руки. Я… не хочу делать то, что хочет он. Но тело непослушное, ватное. Другой человек сейчас управляет мной, заставляя выставить себя на продажу. Мне хочется плакать, кричать, проклинать – но все, что срывается с губ – тихий всхлип, в то самое мгновение, когда мои руки по очереди распускают спереди тонкие завязки, распахивая пеньюар и демонстрируя то, что и без того было почти видно. По залу проносится вздох.

   - Семьдесят!

   Я знаю, что когда менталист отпустит меня, я тотчас же упаду. Жаль, что не умру сразу же, потому что ни одна девушка из хорошей семьи не должна пережить подобное. Горло тут же перехватывает, и я как будто снова возвращаюсь в то утро, когда в собственном доме мне на голову накинули мешок.

   - Обращаю ваше внимание, уважаемые санноры, эта прекрасная лань невинна, совершенно невинна!

   Я давлюсь собственным плачем. Конечно же, они проверили меня, прежде чем вывели на торги. Унизительно до дрожи, так, что умереть захотелось еще тогда. Но я даже не подозревала, что все это – только начало…

   - А где гарантии, что она – невинна? – спросил кто-то из переднего ряда.

   Я помимо воли вскидываю взгляд. Там, за пределами помоста, жирный и липкий мрак, оттуда и тянутся ко мне отвратительные щупальца чужих взглядов. И там же я успеваю заметить плечистый силуэт.

   - Сертификат, заверенный мастером Фиери, - не без гордости отвечает аукционист.

   Папочка, забери меня…

   - Сто золотых крон!

   Кажется, менталист немного отвлекся, и я роняю голову на грудь, пытаюсь поднять плечи, как-то закрыться… В следующий миг меня дергает незримая сила, тело выгибается дугой, и то подобие одежды, что еще держалось на плечах, соскальзывает на пол.

   - Сто двадцать… Кто больше, господа? Сто двадцать – раз…

   Стоило прозвучать удару молотка, менталист беззаботно меня отпустил. Колени ожидаемо подогнулись, и я упала, кое-как успев упереться ослабевшими руками в грязный дощатый пол. Дыхание застряло в горле, и я захрипела, пытаясь вдохнуть. В висках страшно ухал пульс. Нет, это все не со мной…

   Сто двадцать золотых крон. Именно за такую сумму неизвестный купил единственную дочь покойного ныне адмирала Лайса. Дочь, от которой так ловко избавилась его молодая вдова.

   Несколько мгновений я просто лежала, упираясь ладонями в пол, и просто дышала, жадно хватая душный воздух. Мне уже было совершенно безразлично, кто и как на меня будет пялиться. Все. Продана. Искать никто не будет, вызволять – тоже. Наверное, я успею броситься под проезжающую карету… или наглотаться битого стекла, это кошмарная смерть, но лучше так, чем постельной игрушкой. Невольно дернулась, когда чьи-то тяжелые ладони легли на плечи.

   - Поднимайтесь, санна.

   Я просто замотала головой. Нет, не хочу. Ничего не хочу. Пусть я исчезну прямо сейчас! Еще и «санна», как будто знает меня…

   - Поднимайтесь, - повторил мужчина, - не заставляйте тащить вас силой. Вот, плащ…

   На меня опустилась бархатная мягкость. Зубы начали выбивать дробь, я судорожно вцепилась в ткань, заворачиваясь в нее, ныряя головой в капюшон. Не хочу, чтобы еще кто-то меня видел… Хотя – уже посмотрели все желающие, что там прятать?

   - Давайте, помогу, - снова тот же голос.

   Я едва не взвыла, когда он ловко подхватил меня под мышки, потянул вверх – и к себе, все же поставил на ноги.

   - Стоять можете? Ну же, посмотрите на меня.

   И я посмотрела. Я не знала его, хоть торжественные приемы и балы составляли изрядную часть моей жизни… прежней жизни беззаботного мотылька. Он был нестар, лет тридцать, и хорош собой, холеный блондин, непривычно коротко, на военный манер, стриженный. Лицо показалось умным, приятным, только вот… глаза не понравились, светлые, колючие, словно стеклянное крошево, и зрачок маленький, как булавочная головка.

   - Ну вот, все хорошо, - спокойно сказал он, - держитесь, недолго осталось. Только вот… вы правда… девственница?

   Вопрос настолько огорошил, что я невольно кивнула, не думая.

   Неужели только это его и волнует?

   Он окинул меня задумчивым взглядом, затем взял за плечо.

   - Идемте. Нам нужно поторопиться.

   - Куда? – прошептала я.

   Все же я оставалась Корой Лайс, дочерью адмирала Кардилии и прилегающих островов. Преданной, похищенной и проданной, но пока что не сломленной окончательно. Я все еще оставалась собой и отчаянно боролась со страхом, который уже запускал под кожу ледяные иголки.

   - Вам это знать необязательно, - прохладно ответил блондин.

   - А как… мне к вам обращаться? – сиплый шепот застревал в горле.

   Он пожал плечами.

   - Потом разберемся. Идемте же, времени мало.

   И тут меня словно обожгло внезапной догадкой. Сквозь пелену стыда и горя настойчивым ростком пробилась следующая мысль: человек, меня купивший, не смотрел на меня так, как обычно смотрят на женщин. Он взирал на меня с тем интересом, с которым наш семейный лекарь рассматривал лягушек, прежде чем начать их препарировать.

***

Некоторое время он просто тащил меня за собой, вцепившись в запястье, куда-то по темным и грязным коридорам того дома, где проходил аукцион. Я семенила следом, стискивая на груди плащ. Мысли плавали в голове медленно и лениво, точно золотые рыбки-вуалехвостки в аквариуме, когда они еще у меня были, до того, как папа женился второй раз. Санна Теодора сразу объявила, что у нее сыпь от всяких там рыбок, и от хомячков, и от черепах… поэтому ничего такого у меня больше не было. Куда он меня тащит? Понятное дело, что наружу. Наверняка там ждет экипаж. А потом? К себе домой? Попробовать столь удачное приобретение? От мыслей о том, что последует дальше, накатывала тошнота. Нет, я понимала, что рано или поздно меня выдадут замуж, но мечталось об ином, чтоб нас познакомили на балу, и чтобы у нас… хотя бы несколько танцев, чтобы поговорить, хоть немного узнать друг друга. Не так, как сейчас происходит со мной.

   К тому же, мне не давал покоя тот взгляд, которым смотрел на меня незнакомец, мой, выходит, хозяин. Так не смотрят на женщин. Так смотрят на вещь, которую собираются использовать… А как использовать – еще неясно. Впрочем, у меня было слишком мало опыта в понимании мужских взглядов. Папа все хранил меня, берег… для чего-то хорошего. А все кончилось тем, что умер за завтраком, едва поднеся ко рту чашку с чаем.

   Запыхавшись, я хватала душный, смрадный воздух этого проклятого дома. Ногти незнакомца больно впивались в кожу. В какой-то миг я наступила на что-то острое и невольно вскрикнула.

   - Что такое? – он сердито обернулся, остановился.

   Я, прыгая на одной ноге, кое-как ощупала пятку – крови не было.

   - Простите. Я наступила…

   - Идем, - процедил он почему-то зло, - не тяни время.

   И снова потащил вперед, но – уже совсем недолго, мы вылетели в небольшой холл с пыльными драпировками, затем – распахнутые двери, и я застыла на пороге, не решаясь сделать шаг вперед. Там… шел снег. А я – босиком.

   - Пошевеливайтесь, - мужчина грубо дернул меня вперед, ступни обожгло холодом.

   - Куда мы? – горло теснило рыданиями, я озиралась по сторонам.

   Темный проулок. Фонарь горит далеко-далеко, у перекрестка. И никакого экипажа. Да что ж он, будет тащить меня голой и босой через весь город?

   Или же… до ближайшей подворотни?

   - Что вы хотите со мной сделать? – пискнула я, отчаявшись, - вы меня убить хотите? Зачем я вам?!!

   Внезапно он остановился, обернулся ко мне. Глаза – все такие же колючие, блестят в потемках. И лицо кажется белым-белым, словно у мертвеца.

   - Послушай… те, санна. Я… лично я не буду вас убивать, не беспокойтесь. Но время дорого. Вы когда-нибудь путешествовали личным порталом?

   Я растерянно мотнула головой. Не понять его: то ли злится, то ли просто волнуется. Но, коль упомянул личный портал, так что же… меня купил маг?

   А если он… купил меня для опытов? Слышала я разные сплетни, чем они занимаются, когда нужно дотянуться до неподвластных Дару умений…

   Я окончательно растерялась. И было страшно, так, что я совершенно не чувствовала снега под ногами. Да и вообще уже, ног не чувствовала.

   - Я просто не хотел открывать портал на людях, - снизошел до объяснений мой хозяин, - чтобы потом не болтали лишнего, когда я появлюсь здесь в следующий раз.

   - Но почему? – упрямо спросила я, - что будут о вас болтать, если вы маг?

   И тут меня словно молнией прошило. Ну конечно! Все же опыты. И это его «когда появлюсь в следующий раз». Так он, быть может, просто скупает девушек, чтоб их убить? Раз за разом? А если будут болтать, что какой-то маг покупает девушек, каждый раз новую, то это может заинтересовать королевские службы… которые знают, что очень часто ради магии приносятся страшные жертвы. То есть, он просто не хотел показывать людям, что является магом, и поэтому поволок меня подальше.

   Нутро скрутило от накатившего ужаса, рот наполнился кислой слюной. А мой… хозяин, видимо, понял ход моих мыслей, потому что едва заметно улыбнулся.

   - Помогите! – сдавленно пискнула я и рванулась прочь.

   Плевать, что я голая. Плевать, что босиком, и что никто не знает, кто я. Но я не дамся этому чудовищу, которое собралось меня убить ради собственной прихоти.

   - Стой! – рявкнул маг.

   Успел все же схватить за руку, нещадно дернул на себя, захватывая рукой горло. Я все еще брыкалась, ударила его локтем куда-то под ребра, он зашипел, но руку не разжал.

   - Не трепыхайся, дура, еще нужна!

   И в следующий миг в глаза брызнул золотистый свет открывшегося портала.

***

На несколько мгновений мы провалились в непроглядный мрак, который, тем не менее, то тут, то там оказался прошит яркими золотыми волокнами, у которых не было ни начала, ни конца. Маг все еще сдавливал мне шею, я вяло трепыхалась у него в руках, скорее по инерции, потому что в самом сердце сотворенного портала ничего я сделать не смогу с моим крошечным целительским даром. Да и вообще ничего не смогу. Я задыхалась, и на миг мне даже показалось, что я сейчас задохнусь окончательно и умру. Сама, без всяких запрещенных опытов и жертвоприношений. Но уже в следующее мгновение мы вывалились куда-то в узкий темный коридор, перед глазами поплыли старые серые камни, без штукатурки, кое-где расцветшие зеленоватыми пятнами плесени.

   - Пусти! – просипела я, - ты не посмеешь!

   Но он тащил меня куда-то быстро и молча, тяжело сопя у меня над головой. А потом резко развернул вокруг своей оси – передо мной распахнулись высокие деревянные двери, словно их кто-то хорошенько пнул изнутри. В лицо дохнуло жаром, словно из печи, и я застыла, судорожно пытаясь сообразить, что это – и чем мне грозит.

   - Ну, пошла, пошла! – зло прикрикнул маг, купивший меня, и толкнул в спину.

   Да так толкнул, что я влетела в двери и упала на пол. Позади раздался гулкий удар. Я только и успела, что обернуться: двери за моей спиной захлопнулись.

   А в ушибленных коленях стремительно разливалась боль, такая острая, обидная. Всхлипнув, я осторожно поднялась, опираясь на руки, и вот так, стоя на четвереньках, едва прикрытая плащом, принялась озираться.

   Варгов маг! Что он замыслил, забрасывая меня сюда? Почему так торопился?

   В голове теснились десятки вопросов, бестолково вертелись, толкались, словно толпа дебютанток на ежегодном Балу Роз. А я, лишенная всего Кора Лайс, все еще стояла на четвереньках и оглядывала помещение, в котором так внезапно и против воли оказалась.

   Наверное, это была чья-то спальня. Только уж очень мрачная и неухоженная, с потемневшей от времени грубой мебелью. У дальней стены – кровать под тяжелым балдахином непонятного цвета и очень пыльным. Пара стульев, тоже старых, неудобных, с жесткими сиденьями и спинками. Еще я заметила окно, арочное, застекленное по старинке, круглыми мутными стекляшками. В оконном же проеме горела свеча в кованом подсвечнике, и еще одна свеча стояла на сундуке в углу комнаты – вот и все освещение. А у кровати внезапно я увидела медный таз с грязной, кажется, кровавой водой. На блестящем бортике висела тряпка в бурых разводах.

   И все-таки, зачем я здесь?

   Кое-как поднялась, подобрала полы плаща, запахнула его на груди. Предчувствие, залегшее под сердцем, словно холодный червяк, нашептывало о том, что просто так бы этот маг меня сюда не швырнул. Но что же здесь такого, в этой комнате?

   - Эй, - тихо позвала я.

   Так и не дождавшись ответа, развернулась, босиком прошлепала к двери, стукнула в нее кулаком.

   - Выпустите меня! Кто-нибудь!

   Ну не оставят же они меня здесь умирать, в самом деле? Даже для магического опыта как-то скучно.

   На душе было гадко, так гадко, как только может быть у девушки, которая еще несколько дней назад блистала в свете, при дворе его величества Ратмунда Второго, а теперь – сирота, похищенная, увезенная непонятно куда, да еще и купленная неведомо кем с непонятной целью. Захотелось плакать. И – господи! – как же хотелось, чтобы на голову легла тяжелая ладонь отца, чтобы он погладил меня по волосам и сказал что-нибудь вроде «не плачь, дочка, перемелется». Я невольно всхлипнула. Папа, папа. Как внезапно ты отошел к господу нашему, как много я не успела тебе сказать. Да и варги с этими балами, и с этим богатством – лишь бы только ты еще немножко побыл рядом…

   Я стукнула в дверь еще раз.

   И внезапно услышала за спиной шипение, от которого волосы зашевелились на голове.

   Несколько мгновений я стояла, замерев. Я просто трусила, отчаянно трусила, боялась обернуться, потому что… кажется, уже тогда знала, что увижу там собственную смерть.

   Шипение сменилось клацаньем когтей по камню. Что-то – или кто-то – медленно двигалось ко мне, явно хромая, припадая на ногу.

   Я зажмурилась – и все же обернулась. Вопль застыл в горле, и я так и не поняла, как начала медленно, спиной, сползать по двери на пол.

   Почему я не заметила это сразу же? Или оно пришло сюда откуда-нибудь из потайного хода? Оно не было человеком. Вернее, очертания казались вполне человеческими, мужскими, но вот кожи… не было. По телу гуляла вязкая тьма, перекатывалась волнами, и там, где она немного редела, алели свежие раны, глубокие, рваные. Мне померещилось, что я вижу осколки костей, обрывки белых сухожилий. И на месте головы твари тоже пузырилась тьма, черная, глянцево-блестящая в бледном трепещущем свете. Глаза… да, у твари были глаза… кажется. Яркие, янтарные, нечеловечески большие.

   - Господи, - выдохнула я.

   Больше сил ни на что не осталось.

   Тварь подходила и подходила, подволакивая ноги, клацая по камням когтями, медленно протягивая ко мне руки с неправильно-длинными и одновременно скрюченными пальцами. Только это и маячило перед глазами: катающаяся тьма, и жуткие раны под ней.

   - Нет! – я вскинула руку, инстинктивно защищаясь.

   И в этот момент монстр навалился на меня, опаляя неестественным жаром своего тела. Тьма, пузырящаяся на нем, словно почуяла добычу, потянулась ко мне десятком жал, как будто прилепилась и к моей коже.

   - Нет! – взвизгнула я, пытаясь оттолкнуть от себя чудовище.

   Кажется, ударила кулаком куда-то в глаз. Тварь рыкнула, схватила меня, оттаскивая от двери, подминая под себя, заставляя задыхаться от окутавшего меня жара.

   Нет, оно не пыталось раздвинуть мне ноги, или еще что-то такое.

   Но дышать стало невозможно. Я барахталась в обжигающем мареве, мое тело, казалось, воспламенилось – да и уже по нему, по коже, катались черные языки тьмы.

   - Господи, папа… - потолок с темными балками завертелся и куда-то поплыл. Сердце прыгало где-то в горле, и в легкие словно насыпали углей.

   Я тонула в огне. Но в какой-то миг господь сжалился надо мной, и все с оглушающим скрежетом провалилось в ничто.

ГЛАВА 1. Над Бездной

Я дернулась и открыла глаза. Дыхание тут же сбилось, сердце подскочило куда-то к горлу, и я инстинктивно попыталась подняться – но не смогла. Тело… Я его едва чувствовала. Словно проросла корешками в жиденький кисель. И вроде бы дергаешься, корешки напрягаются, но кисель не сдвинуть с места. Высоко над головой застыл светлый, беленый потолок с закопченными балками, стояла звенящая тишина. Откуда-то сбоку падал золотой сноп солнечного света… Я зажмурилась.

   Что-то словно надломилось внутри, и воспоминания хлынули грязным потоком, закружили, грозя лишить рассудка. Внезапно стало так холодно, что я затряслась и, кое-как подняв руки, стиснула пальцы… Мои руки. Мне казалось, они должны были обгореть и напоминать обугленные головешки. Ведь та тварь, которой меня попросту скормили… Она была такой горячей, как полыхающий костер, и я тогда растворилась в этом жутком пламени. Кровь кипела и оседала бурой пузыристой пеной. Тем не менее, руки оказались моими, со светлой кожей, тонкими пальцами. Изрядно похудевшие, но без следа ожогов.

   А теперь я начала мерзнуть. Зубы клацали, но я, наконец, ощутила собственное тело целиком. Оно тряслось в жестоком ознобе, во рту стало кисло. Я кое-как повернула голову набок: оказывается, рядом стояло кресло, обитое серой косматой шкурой, а там, свернувшись клубочком, укрывшись пуховой шалью, спала девочка лет десяти. Она была очень бледной, эта девочка, под глазами залегли тени, но на щеках горел неестественно яркий румянец. И жиденькие волосы рассыпались по узким плечам.

   Я окончательно запуталась.

   Меня скормили жуткой огненной твари – но я все еще жива.

   Теперь вот… эта комната, тесная, бедная. И девочка рядом.

   - Эй, - сипло выдавила я.

   Девочка резко вздрогнула, распахнула глазищи – большие и синие, словно озера. Казалось, узкое и худое личико просто в них утонет. Она несколько мгновений непонимающе смотрела на меня, затем закашлялась, нехорошо так, и поспешно выпутавшись из шали, вскочила на ноги.

   - Санна! – кинулась ко мне. Темно-серое шерстяное платье болталось на ней, как на вешалке. – Санна, вы пришли в себя, как хорошо! А то уж и не надеялись мы. Как дядька Терф вас сюда принес, так мы уж от вас не отходили. Саннор Фейдерлин приказал вас выхаживать, а если не умрете, глаз потом не спускать. Хотя, - тут она подозрительно прищурилась, - вы первая, кто выжила.

   - Где я? – голоса не было, лишь шепот. Да еще эта проклятая дрожь. Я все еще продолжала мерзнуть, хоть и была укрыта тяжелым одеялом.

   - Да вы попейте водички, санна, - девочка улыбнулась, - вам надо много пить, так сказал саннор Фейдерлин.

   Откуда-то в ее тонких руках уже появилась плошка с водой, девочка подсунула мне под затылок руку, приподняла голову. Первый глоток дался тяжело, тело словно и забыло, как это – пить и есть. Но затем я вцепилась в посудину двумя руками. Прохладная влага лилась и лилась в горло, я давилась и жадно глотала, боясь упустить хотя бы каплю. А потом рухнула снова на подушку. Озноб отступил, и как будто стало легче.

   - Где я? – повторила свой вопрос, - ты можешь сказать?

   - Так это, в замке клана Ши, - сообщила девочка.

   Она отошла, поставила куда-то пустую плошку, затем вернулась. Некоторое время мы молча рассматривали друг друга, я невольно подмечала, как тяжело она дышит. Дар целительства вяло шевельнулся в груди, словно в этой девочке было что-то для него интересное. Я невольно положила руку на грудь, успокаивая пульсирующую магию. С этим – позже… Когда сил наберусь. Когда пойму наконец, как быть дальше. Слова «клан Ши» совершенно ни с чем не вязались.

   - А вы красивая, - наконец заключила девочка, - жаль, что вас купил саннор Фейдерлин.

   - Это… блондин? Маг? – просипела я и поняла, что начинаю краснеть.

   Не было моей вины в том, что мачеха меня тайно продала, о чем мне и сообщили похитители, не было вины и в том, что, подчиняясь командам менталиста, я позволяла себя рассматривать там, на помосте. Но все равно было стыдно.

   - Ага, - кивнула моя собеседница и наморщила нос, - мы его не любим. И сестрицу его тоже. Она все хочет выйти замуж за лорда дракона.

   - Дракона? – эхом повторила я.

   - Клан Ши – все драконы, - назидательно сказала девочка, - а Арктур Ши – лорд-дракон. Неужто не знаете?

   Я покачала головой. Нет, я ничего этого не знала. Хотя… если подумать хорошенько…

   Наша земля – расколотый мир. Острова плавают над Чашей Тьмы. А у самых ее краев, там, где постоянно заливается снаружи Хаос… Да, я краем уха слышала, что есть драконьи заставы, и что драконы оберегают нас от варгов, тварей хаоса. Но тогда… Меня все это мало интересовало.

   Горло тут же взялось спазмом, рыдания рвались из груди, и я изо всех сил зажмурилась, выжимая из глаз первые слезы.

   Далеко же меня занесло от центральных островов. На драконью заставу! Но, выходит…

   Кое-как сглотнув горький комок, я вновь посмотрела на девочку. Она стояла рядом и спокойно ждала дальнейших расспросов.

   - Ты… сказала, что… до меня были другие девушки. Что их убило?

   - Ну, известно что, - она покачала головой и вновь кашлянула, - лорд дракон. Иногда на границе бывает так тяжело, и он получает такие раны, что не может восстановиться. Он ведь ведет за собой клан и бросается в гущу боя. Остальные-то драконы послабее будут, так, мелочь одна. А потом не может вернуться к человеческому телу. А ведь всем известно, что лучшее лекарство для дракона – чистая дева…

   - Жизнь чистой девы, - хрипло уточнила я.

   - Ну, да, - она развела руками. Мол, а что тут сделаешь?

   - И как… часто саннор Фейдерлин покупал чистых дев вашему лорду дракону?

    - Последнюю привозил года два назад, - неохотно сказала девочка и зябко обхватила себя руками, - я так плакала, когда она умерла. Мне ее так жаль было… И как хорошо, что вы выжили! Теперь, саннор Фейдерлин сказал, что никого больше не будет привозить. Вы будете тут жить, и каждый раз…

   - Понятно, - перебила я ее.

   Очень хотелось выругаться теми словами, которые я выучила от нашей горничной, и употребление которых в лексиконе благовоспитанной барышни так порицал папа. То есть, меня теперь будут держать здесь, как этакое зарядное устройство, время от времени используя и практически убивая. А не пойти бы саннору Фейдерлину в известном направлении?

   - И вот ваш дракон… он преспокойно живет дальше, зная, что его жизнь стоит жизней многих ни в чем не повинных девушек? – пробормотала я скорее себе.

   - Я не знаю, - девочка пожала плечами, - но его долг – защищать Чашу и Острова. Если варги прорвутся, нам всем конец. По крайней мере, на этом острове.

   - Как тебя зовут? – потрясенная услышанным, я кое-как сообразила, что до сих пор не знаю имени моей маленькой сиделки.

   - Айта, меня зовут Айта.

   - А меня – Кора, - сказала я и протянула ей руку.

   Очень хотелось верить в то, что она будет моей подругой до того момента, как я отсюда сбегу.

***

Айта посидела со мной еще немного, но по большей части молчала. Лишь изредка покашливала в уголок шали. Я же пыталась собраться с мыслями и сообразить, что мне делать. Конечно, сперва следовало подняться, а вот потом? Есть ли на острове вход в королевские портальные линии? Насколько он тщательно охраняется? И если даже мне удастся сбежать, куда я пойду, без денег, без документов? Как доберусь если не до дома, то хотя бы до людей, которые смогут помочь?

   А сквозь сумбурно пляшущие обрывки мыслей просачивались воспоминания, такие наивные, немножко глупые и очень чистые. Мое восемнадцатилетие… Я спускаюсь по лестнице в пышном кипенно-белом платье с открытыми плечами. В нем я похожа на пирожное безе, такое же воздушное, сладкое. У меня довольно смуглая кожа и карие глаза, и волосы темно-коричневые, словно крепкий кофе. Белый цвет удивительно мне к лицу. И кажется, что весь мир простерся у ног, словно мраморная лестница нашего особняка. У ее подножия меня ждет отец, в адмиральском мундире, с белой розой в руке… Он тогда плакал, глядя на меня, мой милый папа, а я постеснялась спросить, почему. Вечером же отмечали именины, со мной все время танцевал наш сосед, Эндрю, и, казалось, он обязательно продолжит знакомство, но… как мне потом нашептывала моя служанка, «ваш папенька ищет более выгодную партию».

   Не знаю, почему мне вспомнился именно тот день. Возможно, слишком велик был контраст между мной тогдашней, три года назад, беспечной санной из богатой семьи, и нынешней – больной, совершенно разбитой, едва не сожранной лордом-драконом, использованной. Похищенной и проданной. Мне казалось, что я сижу на дне глубокого колодца, в холодной грязи, и смотрю на саму себя, где-то там, на фоне яркого неба, все в том же воздушном платье и с белой хризантемой в прическе. Я не знала, что мне делать. Понятия не имела, куда податься, даже если получится бежать. Да и… вдруг сюда не заходят портальные линии, а лишь Фейдерлин может переноситься на остров? Мысли крутились словно белки в колесе, почти сводя с ума, а я лежала и беспомощно таращилась в потолок – до тех пор, пока не скрипнула дверь и в комнате не появились новые действующие лица моей собственной драмы.

   Первой я увидела дородную женщину лет сорока, моложавую, в опрятном белом чепце и чистом переднике поверх серого платья. Мне сразу понравилось ее лицо, лучистые морщинки вокруг глаз говорили о том, что она часто смеется, полные румяные щеки намекали на хороший аппетит. Я видела, что она следит за собой, даже оказавшись на драконьем острове: полукружья бровей были аккуратно выщипаны в ниточку, глаза и губы слегка подкрашены. Тяжелые серебряные серьги в ушах намекали на то, что женщина эта не бедствует, возможно, занимая высокую должность в замке.

   Следом за ней, пригибаясь, в дверь протиснулся высокий мужчина, одетый так незатейливо, что сперва я приняла его за разнорабочего: простая рубаха и штаны, вот вам и все. Однако, стоило ему разогнуться, стало видно, что и лицо у него чисто выбрито, и причесан он аккуратно, да и вообще… Глаза не наши, не человеческие. Они были словно тающий на солнце мед, яркие, желтые. С узким вертикальным зрачком.

   Я сглотнула и невольно поежилась. Похоже, ко мне пожаловал кто-то из клана Ши? Или же… Тот, кто едва меня не убил?

   Между тем женщина решительно шагнула ко мне, всплеснула руками и рассмеялась, располагающе и просто.

   - Айта! Айта, засоня! Что ж ты не бежишь мне сказать, что санна очнулась?

   Девочка в кресле завозилась под шалью, засопела, потом все же встала и слегка поклонилась.

   - Вы же сами сказали – не беспокоить, пока не закончите с расчетами.

   - И то правда, - она уже склонилась надо мной, словно забыв о присутствии всех прочих, - ну что, милочка, как ты?

   Глупый вопрос. Что я должна была ответить? То, что невероятно счастлива оттого, что пришла в себя, после того, как меня подбросили дракону?

   В этот миг заговорил и дракон.

   - Так я пойду, передам саннору Фейдерлину, что она очнулась?

   - Не торопись, - поморщилась женщина, словно само имя Фейдерлина вызывало по меньшей мере изжогу, - через пару дней скажешь, понял? Пусть придет в себя.

   - Как скажете, санна Левия, - парень неловко потоптался, я чувствовала, что он меня с интересом рассматривает.

   Потом он все же спросил:

   - А что сказать лорду Арктуру?

   - Иди уже, - Левия махнула рукой, - говори, что приказал маг. Лиар Фейдерлин так просто отсюда не уберется, и мы с тобой это знаем. А злить его не стоит, больно силен, подлюка. И ты, Айта, поди прочь. Мне надо поговорить с санной.

   Когда мы остались одни, Левия подвинула кресло ко мне поближе и расположилась в нем. Еще несколько минут мы рассматривали друг друга, и я подумала, что мы немного похожи: все те же темные волосы и карие глаза. Наверное, когда мне будет столько же лет, сколько Левии, у меня тоже появятся эти задорные морщинки-лучики – потому что я любила улыбаться. Раньше любила.

   - Как ты себя чувствуешь? – повторила она, глядя на меня с прищуром.

   Я, распластанная на постели, пожала плечами. На этот вопрос отвечать совершенно не хотелось.

   - Тебе повезло, - Левия откинулась на спинку кресла, - до тебя были две девушки, которые не пережили… этого. Но ничего не поделаешь, всему своя цена. Фейдерлин сказал, что, возможно, ты не умерла оттого, что в тебе есть магический дар. Возможно, поэтому ты и удержалась на краю. – Она помолчала задумчиво и продолжила: - я здесь управляющая лорда-дракона, можешь звать меня Левией. Скажи, что ты умеешь делать? Здесь бездельников нет, в замке клана все что-то делают. Стряпать умеешь?

   Я едва не рассмеялась. Кое-что, конечно, я умела… Только вот ни стряпня, ни стирка, ни уборка в это «что-то» никак не входили.

   - Отпустите меня, - сказала тихо, - мой отец был адмиралом. Я тут буду бесполезна.

   Левия мягко улыбнулась.

   - Да ладно. Дочерей адмирала не продают как будущих шлюх. А саннор Фейдерлин сказал, что купил тебя на таком аукционе.

   - Я не шлюха. Я попала туда обманом.

   И поняла, что уши просто пылают. Кого следовало отдать дракону, так это мою мачеху. Жаль, что она не была невинной девой.

   - Даже если и так, - Левия окинула меня выразительным взглядом, - даже если ты попала на торги обманом, купили-то тебя вполне законно. У меня на столе лежит купчая, от имени лорда-дракона. Так что теперь ты принадлежишь ему. А то, что выжила… Дает надежду на то, что в следующий раз не придется искать новую девушку. Обойдемся твоими силами.

   - То есть, вы считаете, что я должна теперь пожизненно обслуживать… это? – не удержалась я.

   - Ну уж как получится, - на полных губах управительницы появилась тонкая улыбка, - но в любом случае, убежать отсюда невозможно, королевские портальные линии сюда еще не заведены, пока только в проекте. Так что не торопись, осмотрись. Твоими, хм, услугами лорд будет пользоваться не так уж и часто. Всплески хаоса не так уж и часты. Однако, на глаза ему постарайся лишний раз не попадаться, Фейдерлин будет зол, а нам не с руки с ним ссориться.

   Я поморщилась. Фейдерлин то, Фейдерлин се. Похоже, у него здесь свой интерес? А если его так боятся здешние, почему не скажут об этом дракону? Или дракон и сам на коротком поводке?

   Я сделала мысленную отметку, что нужно будет разобраться, что здесь происходит. А вслух наивно поинтересовалась:

   - А что, если я потеряю невинность? Вы же понимаете, что она сегодня есть, завтра – нет.

   Улыбка на губах Левии стала еще шире.

   - Если ты станешь бесполезной для восстановления лорда дракона, тогда тебе не останется ничего иного, как обслуживать его клан. Двадцать молодых и резвых драконов. Так что подумай хорошенько, что для тебя выгоднее. И ты так и не ответила на мой вопрос: что умеешь делать?

   - Вышивать, - процедила я сквозь зубы.

   - Значит, будешь белье штопать, - с энтузиазмом заключила Левия.

***

День прошел в полудреме. И еще день. А потом еще. Со мной постоянно сидела Айта, приносила мне жиденький и постный суп, кормила меня с ложечки. Тело по-прежнему было ватным и безвольным, сил не хватало даже на то, чтобы самостоятельно есть, и вся пища казалась на вкус что жеваная бумага. Однако, я уже уверилась в том, что не умру, и поэтому старательно съедала все до крошки, пила какие-то горькие отвары, которые приносила Левия. Я должна была подняться на ноги, как можно быстрее, а там – еще посмотрим, кто кого.

   И вот однажды утром я открыла глаза и поняла, что сил добавилось. В окно светило солнце, я подняла руку, которая внезапно перестала казаться куском желе, поймала ладонью солнечный зайчик. Там, за тусклыми стеклами, росло большое дерево, и поэтому, когда дул ветер, по комнате плясали узоры из теней и света. Я впервые осмотрелась и, к собственному удивлению, почувствовала радость. Вот так, в бедно обставленной каморке, купленная пленница, лишенная всего – и радость.

   «Я выздоровею», - мелькнула мысль.

   А я поймала себя на том, что улыбаюсь.

   Айты не было в комнате, и этому я тоже обрадовалась. Мне не хотелось, чтобы она видела мою слабость, сейчас, когда я попытаюсь самостоятельно подняться. Хотя Айта не стала бы злорадствовать: она была доброй девочкой, носящей в себе недуг, и оттого была еще и несчастной. Для себя я решила, что как только силы вернутся, займусь ей: незачем умирать, еще не пожив толком.

   И вот я повернулась набок, уперлась локтем в постель – изо всех сил, так, что мгновенно прошиб холодный пот – но все-таки села. Комната закружилась перед глазами, все поплыло в бок, но я задышала глубоко, потерла глаза, и все снова обрело устойчивость. Слабость, болезнь медленно отступали, а я в мыслях уже ходила, разведывая обстановку на острове.

   Я немного посидела-посидела и легла обратно. Оказалось, очень вовремя: пришла Левия, как всегда, улыбчивая, приветливая. Хоть она и была здесь, по сути, моей надсмотрщицей, злиться на нее я почему-то не могла. Возможно, потому что Левия всегда находила, как меня поддержать – шуткой или этаким грубоватым сочувствием.

   Сегодня Левия принарядилась. На ней было дорогое платье, из тафты, светло-серое. И в ушах объемные серьги из серебряной филиграни. Волосы уложены в косу, и коса закручена на затылке, закреплена шпильками. Словно событие какое в замке…

   - Как дела? – осведомилась она.

   - Лучше, - обманывать не было смысла. Не буду же я вечно валяться в кровати?

   Левия расправила подол, аккуратно уселась в кресло и, подперев подбородок ладонью, о чем-то задумалась. Она слегка хмурила брови, отчего я решила, что, невзирая на нарядную одежду, происходящее в замке не слишком-то ее радует.

   Наконец она снова посмотрела на меня и сказала:

   - Сегодня опять прибыла санна Фейдерлин. Весь день замок стоит на ушах. То ей не так, се ей не так. Голову мне заморочила. Еще и наряжаться надо, ей, видите ли, нужна компаньонка…

   - Это супруга саннора Фейдерлина? – наивно поинтересовалась я. А потом вспомнила, что мне рассказывала Айта в самом начале. Сестра, конечно же, которую Фейдерлин хочет выдать замуж за лорда-дракона.

   - Да прямо, супруга, - Левия фыркнула, - сестрица, Катрина Фейдерлин. Все никак, бедняга, не охмурит нашего лорда. Уж старается-старается, только что из платья не выпрыгивает. А он на нее смотрит, ну, примерно, как на стену. Н-да.

   Она помолчала минутку, а затем добавила:

   - Но в этот раз, похоже, все будет серьезно. Фейдерлин уломал лорда жениться. Через неделю помолвка у них. Так что, Кора, если хочешь поглядеть одним глазком, в твоих интересах побыстрее приходить в чувство.

   Я пожала плечами.

   - Да я бы и рада. Лежать здесь тоже удовольствия мало, санна Левия. И мне бы хотелось посмотреть на невесту лорда-дракона, очень.

    Левия чуть подалась вперед, чтобы быть ближе ко мне, и негромко сказала:

   - Не понимаю я, что за игру ведет Фейдерлин. Приказал, чтобы тебя Арктуру не показывали. Боится, что уведешь дракона у Катрины? Но лорд-дракон не знает и так отказа у нашей сестры. Хорош, зараза, ой хорош…

   - А почему вы делаете то, что приказывает саннор Фейдерлин? – спросила я тем голосом, которым могла бы говорить невинная овечка, - разве он здесь хозяин?

   Она улыбнулась, но как-то грустно.

   - Так ведь понятное дело, Кора. Мы здесь живем у самого края Чаши, где влияние сил Хаоса весьма велики. Ты что-нибудь слышала о кристаллах дифлиума? Вижу, что нет. Так вот, Кора, глубоко под замком – дифлиум, всего несколько штук. Они спасают нас от безумия, которое со временем поглощает всех рядом с Хаосом. А маг, Фейдерлин то есть, занимается тем, что их питает, а заодно и настраивает спектр дифлиума на каждого из здесь живущих. Как ты понимаешь, при такой тонкой настройке Фейдерлин может запросто ошибиться. А никому не хочется сойти с ума и броситься с края острова.

   - Но лорд-дракон мог бы нанять другого мага, - возразила я, - почему вы терпите Фейдерлина, если он вам не нравится?

   - Лорд-дракон не наймет другого мага и уж тем более не будет никого из нас слушать, - в голосе Левии скользнули стальные нотки, - потому что Фейдерлин – его молочный брат и неоднократно спасал ему жизнь.

   - Доставляя вовремя невинных девушек, - вставила я, понимая, что, возможно, сейчас разозлю Левию.

   - И это тоже, - она хмыкнула. – Но, Кора, с другой стороны, Фейдерлин не требует от нас ничего сверх наших способностей. Он хорошо выполняет свои обязанности. Благодаря ему мы все живы и здоровы, и драконы хранят края Чаши, сражаясь с варгами.

   - А лорд-дракон… знает обо всем этом? – я все не унималась. Мне казалось странным и неправильным, что на драконьем острове всем заправляет противный маг, в то время как хозяином, по идее, должен был быть дракон.

   - Конечно же, не знает, - со вздохом ответила Левия, - вернее, про девушек он знает. Фейдерлин говорит, что это единственно возможный способ восстановить дракона, в котором едва теплится жизнь. А вот о том, что Фейдерлин здесь как бы второй хозяин – нет, не знает. Да и зачем ему об этом знать? Мы тут в тепле и сытости, никто перемен не хочет. Кто знает, что будет, если лорд Арктур узнает о маленьких самоуправствах своего молочного брата?

   - У меня вопрос, - я даже приподнялась на кровати, - коль Фейдерлин приказал меня дракону не показывать, то что лорду-дракону сказали обо мне? Что я тоже умерла?

   Левия пожала плечами. Солнечный луч заиграл в филиграни ее серьги.

   - Отчего же. Фейдерлин сказал, что ты совершенно лишилась рассудка и лежишь овощем. Я слышала, что Арктур хотел на тебя посмотреть, но Фейдерлин его отговорил, сказал, мол, смотреть там уже не на что. Но убеждал, что тобой можно будет попользоваться еще раз, что ты – крепкая, выживешь, хоть и лишилась рассудка. Лорд-дракон остался этим доволен. Ну, в смысле, доволен тем, что не нужно больше убивать других девушек, когда есть ты.

    «Сукин сын, - подумала я, - доволен он остался!».

   И мне стало действительно интересно посмотреть на того, кто меня чуть не убил. Ну как, интересно было в основном оттого, что хотелось понять: он дурак? Или слепой? Или что? Почему так легко ведется на ложь? Настолько доверяет Фейдерлину? Или лорду-дракону попросту ничего неинтересно за пределами познания о варгах и Хаосе?

   - А драконы тоже подвержены безумию от близости хаоса? – только и спросила я.

   - Еще как, - ответила Левия, - по крайней мере, с этой стороны. Поговаривают, если дракона затащить в Хаос, плохо будет тем, кто по ту сторону. Но я ничего толком не знаю.

   Я приуныла. Похоже, что хозяином острова и в самом деле был маг Фейдерлин. Потому что даже лорд-дракон прекрасно понимал, что, если Фейдерлин «случайно» допустит ошибку, то безумие поглотит и его самого.

   Мало кто может смело смотреть в глаза собственному подкрадывающемуся сумасшествию.

***

На следующее утро, воспользовавшись тем, что моя маленькая бессменная сиделка отлучилась, я кое-как встала на ноги. Все снова плыло и кружилось, но я успела опереться о высокое изголовье – и потому осталась стоять. Все правильно, я была дочерью своего отца, а человек, дослужившийся до чина адмирала, лично водивший в бой корабли, умел бороться, буквально выгрызать свое у судьбы. И у меня получится. Еще не знаю, как – но этот остров не станет моей тюрьмой, а мачеха – о-о-о, она окажется в тюрьме до конца дней своих. Все так получилось только потому, что она действовала быстро и, что уж там, неожиданно.

   Я обливалась холодным потом, но все еще стояла на ногах. Потом и держаться перестала, выпрямилась, осматриваясь. Конечно, я уже успела разглядеть все в этой комнатке, но одно дело – делать это, лежа пластом, и совсем другое – с высоты своего роста. Возможность посмотреть на мир чуточку свысока придавала уверенности в собственных силах, а заодно и в будущем.

   Вот кресло, обитое серым мохнатым мехом. За спиной – кровать и небольшое окно с мутноватыми стеклами, за которым колышутся ветви большого дерева. Сбоку – маленький столик, на котором Айта всегда оставляет воду, кувшин и кривобокую глиняную кружку. На полу – истертый до дыр тканый коврик.

   Я сглотнула и посмотрела на дверь. Весьма обшарпанная, из плохо оструганных досок, она казалась мне олицетворением свободы. Добраться до нее, распахнуть – и все, иди на все четыре стороны. Конечно, это было глупостью, так думать, но я решила: если сейчас доберусь до двери – скоро освобожусь. Мысли о том, что я могу свалиться мешком посреди комнаты, я не допускала.

   Вдохнув поглубже, я сделала первый шаг. Стены тут же предательски дрогнули, пошатнулись, но я растопырила руки в стороны – и удержалась. Прикусив губу и стараясь дышать как можно глубже, сделала еще один шажок, так, мелочь, передвинула другую ногу чуть вперед. Снова получилось. И, воодушевленная столь легким успехом, я так и поковыляла вперед, к заветной двери, балансируя руками, вытягивая их то в стороны, то вперед, совершенно не думая о том, как пойду обратно, о том, что если кто войдет, а я в одной коротенькой рубашонке, застиранной до состояния сеточки.

   И я дошла. Это была великая победа. Выдохнув с облегчением, смаргивая назойливых мошек, что роились перед глазами, я вытянула вперед руки, чтобы дотронуться до деревянной поверхности… Но не успела. В тот самый миг, когда мои пальцы должны были вот-вот коснуться двери, кто-то резко дернул ее на себя. Я едва не взвыла от досады, как же так, мою удачу уводили у меня из-под носа! И почему Айту угораздило вернуться именно в этот момент?

   Дверь открылась. А я, сообразив, кто стоит у порога моей комнаты, неловко попятилась и наверняка бы упала, но… он успел меня схватить за руку.

   - Да ты делаешь отменные успехи, пташка, - на меня в упор смотрели ледяные глаза.

   - Не пойму, когда это мы стали на «ты», - я выдернула пальцы из его хватки, комната угрожающе накренилась… В следующий миг он подхватил меня под талию, придерживая, с интересом рассматривая мое бессильно запрокинутое лицо. Варгов маг, Лиар Фейдерлин. Негласный хозяин этого острова и человек, который втолкнул меня в комнату, где уже поджидала верная смерть.

   - Наверное, в тот самый момент, когда ты голая стояла на помосте, а на тебя пялились все присутствующие, - обманчиво-мягко ответил он, - как считаешь, это повод перейти на «ты»?

   Я промолчала. Кажется очень странным препираться с мужчиной, который держит тебя, почти что голую, на весу.

   - Вот и правильно, санна, - издевательски заключил он, - иногда надо вовремя закрыть рот.

   - И не рассчитывайте, - все же буркнула я, - вы бесчестный, циничный негодяй. Как жаль, что магическое сообщество этих островов не знает, что вы покупаете девушек, чтобы скормить их дракону.

   А сама его рассматривала. Тогда, в потемках, потрясенная всем происшедшим, я запомнила лишь бледное лицо, колючий взгляд и светлые волосы. Не портрет – набросок. Теперь же, в свете дня, я могла видеть и то, что высокий лоб с небольшими залысинами тронут тонкой морщиной меж бровей, как будто Лиар привык хмуриться. И то, что волосы у корней темнее, и то, что щетина на его квадратном подбородке тоже темная. Щеки впалые, выступающие скулы. Прямые брови. Скульптурное, но хищное лицо. Такой, если вцепится, уже не отпустит.

   - Нравлюсь? – ехидно шепнул он, чуть улыбнувшись.

   Таких вопросов мне, дочери адмирала, еще не задавали. И я уже открыла рот, готовясь сказать что-нибудь этакое, язвительное, как Фейдерлин меня опередил:

   - Спешу тебя огорчить, пташка, пока ты мне нужна невинной овечкой. Хотя – господь свидетель! – такие прелести пропадают, никому не нужные!

   И выразительно заглянул в ворот моей рубашки.

   Я задохнулась от возмущения. Кровь ударила в голову, я неловко дернулась, собираясь залепить нахалу пощечину, но он меня опередил, ловко перехватив руку.

   - Идем, пташка, на кровать. Ты рано прыгаешь.

   - Да что вам нужно? – наконец выдавила я, сгорая от стыда.

   Так со мной себя еще не вел никто. Но тогда… меня оберегал отец, а теперь я стала никому не нужна, да и вообще стала никем.

   - Поговорим? – совершенно спокойно предложил Фейдерлин и потащил волоком в сторону кровати.

   Выходит, я так и не добралась до двери. Думать о том, что точно так же не доберусь до свободы, было неприятно. А тем временем Фейдерлин ловко уложил меня в постель и даже заботливо укрыл тяжелым одеялом. Сам же уселся напротив, в кресло, смахнул с рукава сюртука несуществующую пылинку, поправил запонки и уже без улыбки уставился на меня своими страшными холодными глазами.

   - Тебя уже поставили в известность, кто я такой?

   - Разумеется, - я отчаянно краснела, но все еще пыталась держать лицо и вести вполне светскую беседу. В конце концов, он должен понимать, что не шлюху безграмотную купил на том аукционе. Возможно, именно в этом мое спасение. - Вы следите за состоянием дифлиума на этом острове.

   - И что это значит, пташка? Как полагаешь?

   - То, что вас следует слушаться, - я невольно скривилась, так неприятно было это говорить.

   - Вот именно, - он, казалось, повеселел, совсем по-мальчишечьи взъерошил волосы, - состояние твоего рассудка тоже теперь от меня зависит, пташка, понимаешь? Поэтому, если хочешь жить долго и счастливо, меня нужно слушаться, милая.

   - Лорд-дракон тоже вас слушается? – я взглянула на него из-под ресниц.

   Было неправильным злить Фейдерлина, но что-то подзуживало меня, заставляя кусаться и огрызаться.

   - Языкатая, м-м-м? – маг подпер кулаком подбородок, словно наблюдать за мной было забавнейшим занятием. И тут же пояснил:

   - Мы просто не лезем в дела друг друга. Арктур занимается Хаосом, варгами, своим кланом и своим островом, а я делаю свою маленькую работу, а заодно периодически спасаю ему жизнь… когда варги рвут его на части так, что он не может обратиться и разваливается на ходу. Ты же видела его, так ведь, пташка? Сплошные раны. И, тем не менее, это необходимо и неизбежно, сила чистой девы в обмен на восстановление. На лорда-дракона завязана оборона острова, а когда появится следующий – неизвестно. Поэтому девицы нам просто необходимы время от времени.

   Я промолчала. Он знал, что мне больно слушать это, как напоминание о том, что со мной сделала та тварь, но специально и расчетливо бил именно туда, где неприятнее всего.

    - Я хочу, чтобы ты держалась от него подальше и чтоб он тебя не видел, - без обиняков заявил Фейдерлин.

   - Боитесь, уведу у вашей сестры?

   - Может, и боюсь, - он прищурился, - только правды ты все равно не узнаешь. В общем, не показывайся лорду-дракону на глаза, маленькая пташка, и, возможно, я еще отпущу тебя на свободу. Ты ведь хочешь на свободу?

   - Вы же решили, что я буду всегда «спасать» вашего лорда, - я изобразила светскую улыбку, - зачем тогда обещаете свободу?

   - А кто сказал, что «всегда»? Когда он женится на Катрине, твои услуги более не понадобятся. Я, так и быть, уговорю его выписать тебе вольную, отправишься на все четыре стороны. Даже документы оформлю и билет на корабль куплю.

   Я невольно нахмурилась. Все это… звучало очень и очень подозрительно. То есть все, что от меня требовалось – не показываться дракону, время от времени восстанавливая его силы, а потом, когда он женится, необходимость в такого рода «сеансах» отпадет? Что такого в этой Катрине?

   - Я вам не верю, - так и сказала, глядя в колючие холодные глазищи мага.

   - Твое дело, - спокойно ответил он, - но в любом случае, если ты будешь вертеться у Арктура под ногами, мне будет довольно просто дернуть за нужную ниточку, и твой рассудок постепенно поглотит Хаос. И тогда ты в самом деле станешь овощем. Я понятно объяснил?

   Очень хотелось расцарапать ему физиономию. Или плюнуть в нее же. Но я очень вовремя вспомнила, что главное оружие истинной санны – в ее спокойствии, и потому, одарив гада сладкой улыбкой, заверила:

   - Понятнее некуда, саннор Фейдерлин. Поверьте, со мной у вас не возникнет никаких хлопот. Совершенно никаких, да.

   Он усмехнулся, пристально глядя на меня, потом тряхнул головой.

   - А вот теперь я тебе не верю, пташка. Больно у тебя физиономия стервозная.

   - Никогда себя стервой не считала, саннор.

   - Самое главное – помни о ниточках, - почти ласково произнес он и изобразил пальцами ножницы, - чик-чик, и ты почти как кабачок. Или морковка.

   - Оставьте меня, саннор, - все еще улыбаясь, попросила я, - мне все еще очень нездоровится. Мне тяжело с вами говорить, да и видеть вас… не слишком-то хочется.

   Почему я ходила по краю? Сама не знаю.

   Но Фейдерлин хмыкнул, при этом хищно раздул ноздри, как будто нюхал воздух, окинул меня нечитаемым взглядом.

   - В самом деле, пора идти. Готовиться к помолвке. Выздоравливай, пташка. Левия сказала, что уже заготовила для тебя три корзины белья на починку.

   …Когда он уходил, я тайком показала ему в спину однажды подсмотренный на улице и объясненный горничной неприличный жест. И почему-то стало легко на душе – выяснилось, что я не боялась Лиара Фейдерлина до дрожи в коленках. Эта словесная перепалка словно утвердила меня в мысли, что ничего он мне дурного не сделает, ровно до тех пор, пока… Пока – что?

***

Через пару дней я окрепла настолько, что сама предложила Айте прогуляться и посмотреть остров. К этому времени Левия выдала мне платье, такое же добротное и уныло-серое, как и у нее, белый передник с карманами и накрахмаленный до хруста чепец. Вдобавок я стала обладательницей плотных шерстяных чулок, сатиновых панталон по колено и грубых, но практичных башмаков, которые, по словам той же Левии, очень хороши, чтобы ходить по каменистой почве.

   - Куда вы хотите пойти? – Айта удивленно заморгала печальными глазами, - санна Левия говорила, чтоб далеко не ходили. Драконы, конечно, вас не тронут, но зачем лишний раз им на глаза попадаться?

   - Должна же я знать, где тут что, - резонно заметила я, а про себя добавила, - «чтоб отсюда сбежать».

   Айта задумалась, но потом смиренно кивнула.

   - Хорошо, санна Кора. Пойдемте, покажу вам остров. Только вы уж оденьтесь, и волосы уберите под чепец. Зачем дразнить драконов?

   - Они на девушек бросаются? – уточнила я на всякий случай.

   - Насколько мне известно, - с умным видом сообщила девочка, - не бросаются. Но неравнодушны. Это же драконы.

   На этом наши препирательства закончились, я тщательно спрятала волосы под головной убор. Айта в это время привычно завернулась в шаль – и мы отправились в путь.

   Сперва брели по коридорам и лестницам, которые казались бесконечными. Всюду было довольно светло благодаря стрельчатым окнам. Я, однако, пришла к выводу, что прислуги в замке не хватало: под сводами потолка, то тут, то там, красовались полотнища паутины, кое-где в углах лестниц собрались пыльные лохмотья. Было даже видно, что ровно посередине протоптана дорожка, а по бокам убирать никто не удосуживался. Я вздохнула, вспоминая, как сверкали чистотой лестницы в отцовом доме. А здесь… Дракону все это неинтересно, а Левия, судя по всему, вечно занята какими-то расчетами, закупкой провизии, или что там еще нужно для замка?

   Впрочем, замок казался пустынным. Пока мы бродили по коридорам, только единожды нам навстречу торопливо прошагала юная девушка, в точно таком же сером платье, белом переднике и чепце, как у меня. Наши взгляды встретились и, положа руку на сердце, мне ее взгляд совсем не понравился. Она глянула на меня так, словно я здесь была явно лишней. Так могла бы смотреть соперница на балу, если бы я уводила у нее кавалера. Но здесь, в драконьем замке? Смешно. Я невольно пожала плечами и пошла дальше, за Айтой, а меж лопатками так и жгло: девица пялилась вслед. Неужели она думает, что я посягну на ее драконов? Смешно и странно все это.

   Потом Айта вывела меня в большой холл и тут остановилась, переводя дыхание. Недуг, что поселился в ее легких, давал о себе знать.

   - Здесь, - она обвела пространство рукой, - обычно лорд-дракон устраивает пиры для клана. И обычно в это время женщины сюда не ходят.

   - А прислуживает кто?

   Я тоже остановилась, осматриваясь. Свет в высокий холл попадал сквозь узкие витражные окна, их было четыре. По периметру были расставлены длинные столы и лавки. У стены красовался самый настоящий трон, вместо подлокотников – мраморные драконьи головы с разверстыми пастями. Любопытно, там лорд-дракон восседает? А где тогда место Фейдерлина?

   - Мужчины прислуживают, - охотно сказала Айта, отдышавшись, - вы просто не знаете драконов, санна Кора. Когда они навеселе, лучше держаться от них подальше. Слишком много в них… как это, э-э-э…

   - Огня?

   - Страсти, - вспомнила Айта, - слишком даже… Вспыльчивые, ревнивые. Был случай, когда два дракона повздорили из-за женщины. Что тут было, ой, что было. Лорд Арктур их едва разнял. А северная башня так и стоит разрушенная.

   - Понятно, - я все еще рассматривала витражи. Всегда любила смотреть на красивые вещи, и поэтому наслаждалась видом орнаментов, сложенных из кобальтово-синих, алых и ярко-желтых стекол. Свет, проходя сквозь них, рассыпался пригоршнями самоцветов по залу, придавая ему совершенно торжественный и при этом загадочный вид.

   «Сокровищница дракона», - подумалось мне, - «вот на что это похоже. Именно так сверкают камни среди россыпей золотых монет».

   - Идемте, - Айта мягко потянула меня за рукав, - я покажу двор замка, и мы даже можем выйти за его пределы, если вы захотите.

   - Конечно, захочу! – воскликнула я, а сама вновь подумала о том, что не буду собой, если не найду возможность отсюда сбежать. В конце концов, я не была ни забитой служанкой, ни глупенькой необразованной девицей из низов. Там, в прошлой жизни, я всегда получала все, что хотела… Ну, почти всегда.

   Замок поражал размерами. На Кардилии таких просто нет, она почти в центре Чаши. Наш особняк – так, игрушка из мрамора и позолоты. А здешняя крепость разлеглась сытой львицей, занимая почти весь остров.

   В центре находилось главное жилое здание, где обитал лорд-дракон, часть его клана, а также слуги. Донжон стоял рядом, на возвышении, соединенный с жилым зданием деревянной галереей. И дальше – три кольца стен, и каждое кольцо объединяет высоченные сторожевые башни.

   Мы с Айтой проходили сквозь ворота второго кольца, когда она доверительно мне сообщила:

   - Говорят, замок очень стар и был построен еще до того, как наш мир раздробило на острова. Левия все ворчит, что толку нет от сторожевых башен…

   - Почему? – я внимательно осматривалась, отмечая детали. Вон то, похоже, крытая оранжерея. А дальше – сад, пышные изумрудные шапки древесных крон.

   - Так ведь варги летают. И не нужно далеко смотреть, чтобы их увидеть, - пояснила девочка, кутаясь в шаль, - они всегда словно выныривают из-под острова.

   - Остров у самого края Чаши, верно?

   Она вздохнула и кивнула.

   - Тогда лорд-дракон собирает свой клан, и они отправляются убивать варгов, - в голосе Айты появилось мрачное торжество.

   И мы отправились дальше.

   За вторым кольцом стен я впервые увидела драконов. Вернее, сперва даже не поняла, что это именно они – мимо нас спокойно прошагало несколько мужчин, довольно молодых и очень просто одетых. Айта дернула за рукав:

   - Глаза опустите, санна. Не нужно смотреть.

   Я торопливо ткнулась взглядом себе под ноги, поспешила вперед. За спиной послышались смешки, но все же никто нас не окликнул.

   - Мы никогда не смотрим им в глаза, - тихо поучала Айта, - у них… слишком велика их сила. Лишает воли. Если дракон захочет, вы будете делать то, что он прикажет. Захочет, чтоб вы голая на столе сплясали – будете плясать.

   - Хорошенькое местечко, - буркнула я, - как вы здесь выживаете? В смысле, люди?

   - Лорд-дракон наводит порядок. Да вот, кстати, и он!

   - Где? – внутри все ухнуло в пропасть.

   - Да вот же, санна! Наверху!

   И, следуя звонкому голоску Айты, я задрала голову. Высоко в небе, то ныряя в пуховые облака, то вырываясь из них подобно черной молнии, в самом деле летал дракон. Он был черен, как уголь, но в какой-то миг мне померещилось, что по его длинному и узкому телу временами скользят голубоватые молнии. Я замерла, забыв, как дышать. Это был первый раз, когда я увидела полет дракона. А у самой отчего-то раздражение в душе поднималось: он ведь почти меня убил, а до этого убивал других девушек. Разве может быть столь жадная до чужих жизней тварь быть столь красивой? Разве может господь допустить, чтобы он так свободно летал и резвился в небе, когда кости невинных девушек лежат в могилах? Да где же, варги меня побери, справедливость этого мира?

   Очнулась оттого, что тонкие холодные пальчики Айты сомкнулись на моей руке. У нее всегда мерзли пальцы, и она сама вечно мерзла, кутаясь в свою теплую шаль.

   - Красиво, правда? – тихо спросила она. И, подумав, добавила, - иногда мне хочется, чтобы перед тем, как я умру, он меня покатал по небу.

   Эти ее слова вернули меня к действительности. Я сжала ее руку и, больше не глядя на кувыркающегося в облаках дракона, сердито сказала:

   - С чего это ты собралась умирать? Теперь я здесь, и никого он больше не убьет. Наверняка саннор Фейдерлин уже всем об этом сказал, м-м?

   Кажется, Айта немного покраснела.

   - Да нет же, лорд-дракон тут не при чем. Я же…

   - Я не дам тебе умереть, слышишь? – опустившись перед ней на колени, я заглянула в безмятежные, широко распахнутые глаза, в которых отражалось небо, - не придумывай глупостей. Ты будешь жить долго и счастливо. Только мне нужно немного восстановиться, понятно?

   Айта шмыгнула носом и смущенно сказала:

   - Пойдемте дальше, санна. Мы можем выйти из замка и даже подойти к краю острова.

   - А дойдем ли?

   Я поднялась, отряхнула передник.

   - Так остров невелик. Только стоянка для кораблей, они иногда провизию доставляют, да роща. Замок почти весь остров и занял.

   …Проходя сквозь главные ворота, я с удовольствием отметила, что они совершенно не охраняются, да и вообще, вряд ли запираются. В самом деле, к чему их запирать, когда варги – с крыльями? Вот уж, в самом деле, древний замок. Из этого следовало то, что никто не будет мне мешать покидать территорию замка и, возможно, даже забраться внутрь отбывающего торгового судна.

   А остров и в самом деле был невелик: начиная от ворот, его на две части делила отсыпанная гравием дорога. По одну сторону – невысокие холмы, поросшие серебристым ковылем, по другую сторону – низенькие деревья, акации. Наверное, тут частенько бывали ветра, потому что некоторые деревья были изломаны, да и на земле валялись черные сухие ветви. А со стороны холмов, всего-то в какой-нибудь сотне шагов от дороги, красовалась старательно выровненная площадка с чугунными крюками для швартовки кораблей.

   - Мы пойдем до конца дороги? До края? – спросила моя провожатая.

   - Конечно.

    Айта с сомнением покачала головой.

   - Он, бывает, осыпается. Близко подходить нельзя.

   - А мы и не будем, - ответила я, а у самой в памяти – яркая картинка из детства, когда я стою на обрыве над морем. Мы ведь жили на одном из центральных островов, к середине Чаши они большие, даже моря бывают. Я стою у самого края, ветер треплет косы, грозит унести шляпку – а я щурюсь на розовый закат, на его отражение в бирюзовой воде, и в груди все замирает от сладкого страха, какой бывает, когда одновременно и страшно, и жутко интересно, и такое лживое чувство собственной неуязвимости.

   Я еще раз посмотрела на небо: дракона больше не было. То ли улетел к краю Чаши, то ли вернулся в замок. Солнце висело где-то далеко над центром, и из-за этого мы с Айтой отбрасывали длинные тени. Передернув плечами, я зашагала дальше вслед за Айтой. Варги с ним, с драконом. Возможно, в самом деле стоит прислушаться к тому, что говорит и обещает Фейдерлин…

   С другой стороны, как я могу верить человеку, который, глазом не моргнув, бросил меня на съедение монстру?

   - В роще есть озеро, - вдруг сказала Айта, - хотите, подойдем? Оно не лишком глубокое, в нем можно купаться. Только вода там всегда холодная.

   - На обратной дороге, - мне все-таки хотелось увидеть край острова, а заодно и край Чаши.

   - Я сегодня видела санну Катрину.

   Тут я невольно навострила уши, сама не знаю, почему. Мне-то какая разница, на ком женится лорд-дракон? Но послушать все равно было интересно.

   - Она гуляла в саду, - продолжила Айта, пока мы неторопливо брели по дороге, - в таком голубом платье… Ну, знаете, когда ткань блестит…

   - Атласном, наверное, - пробормотала я, невольно вспомнив и собственные туалеты.

   Наверняка их мачеха к рукам прибрала. Ну, ничего. Клянусь всеми отрезанными хвостами варгов, я еще вернусь, и тогда мы еще посмотрим, кто будет смеяться последней.

   - Да. Очень красивое. И плечи голые. И даже грудь видно. Представляете? На нее другие драконы та-ак смотрели, а ей хоть бы что.

   - Она просто уверена в том, что никто ее не тронет.

   - Ну да. Наверное. Санна Катрина… она красивая. Красивее, чем вы, - наивно рассказывала Айта, - у вас кожа смуглая, и вы вся темная. А санна Катрина – беленькая, что снежок, и волосы как пшеница.

   - Терпеть не могу блондинок, - я усмехнулась. Что правда, то правда. И почему-то все блондинки, кого я знала, до ужаса гордились своей белобрысостью, что как бы намекало на полное отсутствие прочих достоинств.

   - Я слышала, Фейдерлин долго уговаривал лорда-дракона жениться. Едва уговорил.

   - А что ж так? Страсти лорда-дракона уж должно хватить на ее блондинистое высочество.

   - Я слышала, - тут голосок Айты упал до шепота, - лорд-дракон вроде как говорил саннору Фейдерлину, что санна Катрина… не подходит ему, что ли.

   - А как он определяет, кто ему подходит, а кто – нет?

   Айта не ответила. Конечно же, этого она не знала.

   Постепенно, болтая о всяких пустяках, мы дошли до края острова, где было сооружено что-то вроде вала из крупных камней.

   - Дальше – нельзя, - предупредила девочка, хватая меня за руку.

   Я высвободилась.

   - Ты здесь постой, я на минуточку.

   И полезла на вал. В самом деле, если осторожно – я ведь не свалюсь? Но, коль я здесь, грех не посмотреть на край Чаши!

   Плюнув на чистоту передника, я легла грудью на камни, подтянулась на руках и все-таки увидела ее. Оказывается, так близко… Пожалуй, все равно что перейти Дворцовую площадь на Кардилии. И похоже на стену из густого тумана, фиолетово-синего, постоянно меняющего форму. Или же туман попросту клубился над краем Чаши, закрывая обзор и не давая увидеть – а что же там, где Хаос? Когда-то я читала о том, что, мол, магическое сообщество пришло к выводу, что и за краем Чаши люди вполне могут жить, и что если бы не многочисленные варги, уже давно бы освоили те земли. Но, вряд ли кто из тех магов на самом деле бывал за этой завесой. Так, выдумки.

   Я вздохнула, аккуратно отползла обратно, затем отряхнула передник от белесой пыли – правда, похоже, стирки ему уже было не избежать. Поймала восхищенный взгляд Айты.

   - Вы… такая отважная, санна! Другие даже к краю боятся подходить.

   Я лишь пожала плечами и взяла девочку за руку. Мы двинулись в обратном направлении.

   - Видишь ли, Айта… На самом деле мне тоже было немного страшно, - честно призналась я, - но ты только подумай. Меня похитили, продали как рабыню, а потом бросили на съедение дракону… Неужели ты думаешь, что после этого я буду бояться подойти к самому краю? После того, как он сжигал меня своим огнем?

   - Вам было очень больно? – только и спросила она.

   - Мне было и больно, и страшно. Мне казалось, что я исчезну… И, знаешь, когда настолько больно и страшно, что-то ломается внутри, и то, что раньше бы очень испугало, уже не кажется таким уж страшным. Зато теперь я знаю точно, как выглядит край мира.

   Потом мы добрались до рощи, и Айта повела меня по узкой тропинке. Потянуло сыростью, вскоре мы вышли на берег небольшого озерца с такой чистой и прозрачной водой, что были видны и песчаное дно, и каждый камешек, и пучки водорослей и даже маленькие юркие рыбки. Я присела на корточки, попробовала пальцами воду – она, на удивление, казалась довольно теплой.

    - Айта, а вы здесь купаетесь?

   Девочка ловко поддела носком башмака камешек и столкнула его в воду. По поверхности озерца скользнула легкая рябь – и снова оно стало спокойным.

   - Иногда, санна Кора.

   - А драконы?

   - Никогда не видела, чтоб они сюда ходили, - теперь она присела рядом с водой, опустила руку в воду и пыталась поймать мелких рыбешек, что серебристым косяком мелькали то тут, то там.

   - Давай как-нибудь с тобой здесь искупаемся? – попросила я.

   - Не думаю, что это понравится санне Левии.

   - А мы ей не скажем. И никто нас не увидит, - заверила я.

   Плавать я умела и любила. В конце концов, должна же остаться хоть какая-то радость для преданной и проданной адмиральской дочери?

***

А еще через пару дней меня попросту завалили работой. Те самые три корзины рванья, о которых говорил Фейдерлин. Левия отвела меня в каморку, которую занимала предыдущая швея. Там было достаточно светло: рабочее место располагалось как раз напротив большого окна. На кособоком столе, правда, стоял подсвечник с оплывшими свечами: это намекало на то, что рабочий день швеи мог затянуться и до ночи.

   - Вот, - Левия обвела рукой пространство комнатки, - все что видишь – твое. Одежду чинить нужно постоянно, ничего не поделаешь.

   - А кто ее до меня чинил? – все же поинтересовалась я.

   Левия нахмурилась и махнула рукой.

   - Тавида. Она уехала.

   - Отсюда можно уехать? – я приподняла бровь.

   Левия прищурилась. О, она была весьма неглупой женщиной и, похоже, понимала меня с полуслова. С другой стороны, разве лорд-дракон сделал бы глупышку управляющей?

   - Не в твоем случае, милочка, - сказала она с усмешкой, - Тавида была свободной женщиной и приехала сюда на заработки с мужем. Они поработали несколько лет, заработали золотишка и подались обратно, куда-то ближе к центру Чаши. Понимаешь?

   Я невольно опустила голову. Конечно, понимала. Но то, что все еще осталось во мне от Коры Лайс, блистающей на балах и приемах в сногсшибательных туалетах, вопило и билось в агонии. Я – не рабыня! Я свободная… Но попробуй докажи это, особенно когда где-то среди документов лорда-дракона теперь завалялась еще и купчая с аукциона. Когда тебя никто не знает и никто не ищет…

   - В общем, садись и работай, - подвела итог Левия, - обедать приходи на кухню. Чай, не благородная какая-нибудь, чтобы тебе отдельно носили.

   Ну, конечно. Левии первой же было выгодно считать меня женщиной низшего сословия, потому что, в противном случае, ей пришлось бы признать мое превосходство хотя бы по рождению.

    Она ушла, а я уселась на шаткий табурет, взяла из подушечки иголку, сунула палец в наперсток и принялась за работу. Через пол-часа борьбы с дырявым чулком расплакалась – меня не учили шить, я была знакома с иголкой исключительно по причине своей любви к художественной вышивке. Ну и умела совсем немного, то, что показывала нянюшка, когда я была еще совсем девочкой. Чулок я победила, посмотрела на три полных корзины с бельем, смаргивая слезы. Перевернуть их к варгам? Объявить, что ничего не буду делать? Закатить истерику?

   И задумалась. Да, я могла поскандалить, разругаться с Левией… Что они мне сделают? Посадят на хлеб и воду? Выпорют?

   Я сидела, шмыгала носом и вытирала льющиеся по щекам слезы. Закатить истерику… очень хотелось. Но что-то мне подсказывало, что управу на меня все равно найдут, Левия не первый год заправляет в замке. А портить с ней отношения казалось… несколько неразумным. Пока что она относилась ко мне неплохо. Кто знает, вдруг пригодится еще?

   Я вытерла лицо краем передника и взялась за следующие… панталоны, треснувшие по шву. День только-только начался, и до обеда было далеко. Впрочем, не очень и хотелось идти туда. Наверняка там будет та деваха, которая так нагло и дерзко смотрела на меня. Да и другие… Тоже неясно, чего от них ждать.

   Следующим снова был чулок с гигантской дырой, которую я побеждала, наверное, больше часа. А потом работа увлекла, и я очнулась только потому, что дико ныли шея и спина, да еще скрипнула дверь.

   Я обернулась – в пороге застыла та самая девица. И точно так же, как и в прошлый раз, рассматривала она меня неприязненно и нагло, так, что помимо воли хотелось отвести взгляд.

   Раньше я с подобным не сталкивалась. Если у меня и были недоброжелатели, то в приличном обществе свою неприязнь не выражали столь открыто, иначе можно было схлопотать вызов на дуэль или едкий памфлет. Здесь же… я попала в совсем иной мир, где, похоже, побеждал сильнейший. Или тот, кто орет громче прочих в споре.

   Я с трудом уняла нервную дрожь и все же заставила себя не отводить взгляд. Один раз поддашься – и все, проиграла, об тебя будут ноги вытирать. И внезапно она не выдержала первой, ее взгляд скользнул куда-то в угол, мазнул по расставленным корзинам, но потом все равно вернулся ко мне.

   А я настороженно рассматривала ее: довольно высокая, полногрудая, и, как почти все рыжие, вся в веснушках. Глаза – светлые, наглые. Маленький носик пуговкой и довольно большой рот с пухлыми губами, которые она явно подкрашивала.

   - Что уставилась? – грубо спросила она, хотя, на самом деле, это ведь она на меня пялилась.

   Я прикусила губу изнутри и, кое-как поборов в себе великосветскую санну, тем же тоном ответила:

   - А ты что пришла? Любопытно стало? Ну так смотри, мне не жалко.

   Кажется, деваха побледнела, так, что веснушки стали совершенно отчетливо видны – россыпь темно-коричневых пятнышек.

   - Думаешь, лучше всех? – а вот теперь в ее голосе клокотала злость, - думаешь, будешь постель лорду греть?

   «Да ничего такого и в мыслях нет», - подумала я, но промолчала, заставляя себя выслушать до конца.

   - Так вот, даже не думай! – почти выкрикнула она, - он – мой, понятно? И чтобы не крутилась у него под носом! Не то я тебе рожу кипятком обварю, поняла?

   И в этот миг я невольно рассмеялась. Да что ж такое-то? Фейдерлин требует, чтобы я не показывалась этому лорду-дракону, теперь еще и эта… Сговорились они, что ли?

   - Что смешного? – девица сжала кулаки, - чего ржешь, кобыла?

   - Потому что смешно, - я уняла рвущийся наружу горький смех, - оттого, что у меня и в мыслях подобного не было, а ты уже переполошилась. Что, охладел к тебе твой любовник? А тебе и завлечь уже нечем? И поэтому ты дергаешься, как бабочка на булавке, и тебе кажется, что все вокруг только и думают, как забраться в постель к дракону? Ошибаешься, милая. Мне он не нужен. Держи при себе.

   Она опешила. А я на миг даже ощутила себя победительницей. Что-то, а говорить гадости я умела, правда, пользовалась этим крайне редко. Обижать людей - так себе удовольствие.

   - Ты… ты… Да я тебе патлы повыдергаю!

   И в этот миг произошло то, чего я не ждала. Рыжая попросту кинулась на меня с кулаками, а я даже подняться со стула не успела. Все произошло в считанные мгновения: вот она несется на меня, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами, вот я вскакиваю, опрокинув табурет…

   Девицу швырнуло на пол так, что она захрипела, заскребла ногтями камень. Я, ошарашенно глядя на нее, судорожно выдохнула, чувствуя, как по спине вниз потекла капля ледяного пота. Потом посмотрела на дверь: там, элегантно облокотившись о лутку, стоял Лиар Фейдерлин. Свежий, отдохнувший, идеально причесанный и так же идеально одетый. Его белоснежна рубашка с кружевным жабо так и светилась, оттеняя идеальную черноту сюртука. Он стоял, сложив руки на груди, но вокруг его головы, как мне показалось, парили тонкие золотые искры. Это он магией, что ли, приложил мою обидчицу?

   Лиар улыбнулся уголками губ, не отрываясь, глядя на меня, а затем сказал:

   - Таша, пошла вон отсюда. Будешь руки распускать, я расскажу Арктуру, что ты с конюхом по сеновалам таскаешься.

   Рыжая, все еще извиваясь на полу, прохрипела жалобно:

   - Но это… не правда! Неправда! Я же… ни с кем…

   - Напряги свою горошину, что у тебя в голове, - спокойно ответил Фейдерлин, - и подумай, как следует, а как не следует себя вести. Давай, поднимай свою задницу и двигай отсюда. Хочу побеседовать с санной Корой.

   Я не верила собственным ушам. «С санной Корой»! Он ведь специально так говорит, чтобы сделать мне приятное, и чтобы заодно еще больше унизить Ташку, которая медленно поднялась на четвереньки, что-то бормоча под нос. Наверняка меня проклинала.

   - Поторопись, - строго сказал маг, - ты же знаешь, я не столь терпелив, как Арктур.

   И посмотрел на меня своими светлыми колючими глазами.

***

От присутствия Фейдерлина становилось не по себе. Почему-то сбилось дыхание… Или я все никак не могу прийти в себя от представления, которое устроила Таша? В голове же упорно вертелся вопрос: какого варга здесь Фейдерлину надо? Зачем он пришел?

   Я отвернулась, подняла табуретку, поставила ее, и только потом снова повернулась к магу. Он все так же стоял, опираясь спиной о дверную лутку, только руки переложил в карманы. Молчание сделалось напряженным, и я поняла, что придется говорить первой.

   - Ну, а вы? Зачем пришли? Тоже интересно посмотреть?

   Маг хмыкнул.

   - И где же слова благодарности, санна? Я только что, можно сказать, спас вас от когтей разъяренной Таши, которая трясется за свое место в койке лорда-дракона.

   Я невольно сомкнула руки под передником. Взгляд Фейдерлина был острым, проницательным, и мне хотелось закрыться от него… как-нибудь. Зачем он здесь? Вести светскую беседу? Или – что?

   - Можете передать любовнице его драконшества, что она может меня не опасаться, - сказала я с достоинством, - не воюю за места в койках кого бы то ни было.

   - Естественно, - согласился Фейдерлин и снова умолк, меня разглядывая.

   И это меня разозлило. Да, я была куплена и отдана на верную смерть – но выжила и по-прежнему не была сломлена. И во мне была кровь моего отца, прославленного воина.

   - Почему вы так на меня смотрите? – спросила сухо, борясь с желанием опустить глаза, - никак насмотреться не можете?

   - Пожалуй.

   Внезапно он резко шагнул вперед, сокращая расстояние между нами, я невольно попятилась, уперлась в край стола. Бежать было некуда. А Фейдерлин, не переставая улыбаться, подошел почти вплотную.

   - Здесь скучно, - посетовал он, - мой молочный брат практически не бывает здесь, каждый день облетая свой участок края Чаши. И Арктур – единственный здесь человек… или не-человек, с которым интересно поболтать. А ты мне кажешься весьма любопытной штучкой. В общем-то еще там, на помосте, показалась занятной.

   - Так вы, саннор, развлечься пришли?

   Маг был так близко от меня, что я невольно отклонилась назад, потому что касаться его совершенно не хотелось. Ноздри улавливали тонкий аромат дорогого одеколона. Свет играл золотыми искрами в светлых волосах.

   - Развлечься? – мягко переспросил он, - почему бы и нет?

   - Вы мне мешаете работать, - язвительно заметила я.

   - Ничего, Левия переживет пару незашитых панталон.

   Он помолчал несколько мгновений, а у меня уже спина ныла от неудобной позы. Варги! Хоть бы та Левия зашла, в самом деле. Или хотя бы Айта. Ну хоть кто-нибудь.

   Внезапно Фейдерлин поднял руку и погладил меня по щеке. Я дернулась, уходя от прикосновения, но все стало только хуже: он легко обхватил меня за талию, притягивая к себе, опаляя лицо дыханием с мятным привкусом.

   - Я тебя заберу к себе, - маг продолжал улыбаться, - похоже, ты в самом деле любопытная штучка. Моей будешь.

   Опешив, я даже не пыталась сопротивляться.

   - Вам же нужна моя невинность, - процедила сквозь зубы.

   - До поры до времени, милая, - он погладил меня по спине, очень бережно, словно тонкую хрустальную вазочку.

   Фейдерлин прищурился, а меня в жар бросило от его взгляда. Варги! Уж лучше бы он меня ненавидел, тогда все было бы очень просто и понятно.

   - И потом… - хрипло прошептал он, склоняясь к моему лицу, - ты же догадываешься, что есть много способов доставить друг другу удовольствие, не лишая тебя при этом девственности?

   Кровь ударила в голову, и… сама не знаю, как так вышло, что, почти не замахиваясь, я залепила ему пощечину. И, когда он отшатнулся, отпустил меня, прошипела:

   - Подите прочь, саннор. И больше не приходите ко мне с такими предложениями.

   Фейдерлин невозмутимо потер щеку, на которой розовело пятно.

   - Дерзкая и интересная штучка. Я бы мог взять тебя прямо здесь, на полу, и плевать на то, что пришлось бы таскать Арктуру новых девок. Но, пожалуй, так будет даже интереснее. А за пощечину… - тут он быстр облизнул губы, а меня передернуло.

   - Ты – рабыня, - сказал он уже у порога, - не забывай об этом. Тебя могут наказать. Могут бросить в карцер. Могут выпороть. Могут выставить голой на обозрение всем обитателям замка.

   Я промолчала, тяжело и надрывно дыша. Маг был прав. Нужно быть тише воды, ниже травы, не стоит нарываться на неприятности, иначе все закончится для меня весьма плачевно. А в груди все рвалось, горело, полыхало. Господи, почему я не могу превратиться в дракона и просто улететь отсюда?

   Обессилев, я опустилась на табурет, все еще глядя в дверь, за которой исчез Фейдерлин. Только его домогательств не хватало! И все это при том, что я здесь действительно никто, бесправная вещь, и он может делать со мной все, что заблагорассудится, и никто и слова поперек не скажет.

   Я окинула взглядом корзины, полные рваного белья, и стало тошно. Ну почему, почему все это происходит со мной? Чем я провинилась? Или наоборот, почему господу угодно возложить эти испытания на мои плечи? Глаза жгли едкие слезы. Давя в себе рыдания, я снова взялась за работу. Решила, что на обед не пойду, как-нибудь перетерплю до ужина. Видеть ту же рыжую после того, что она здесь учудила, не хотелось. Да и вообще, никого не хотелось. Разве что Айту.

   А внутри все тряслось, дрожало. Оказывается, слова Фейдерлина задели меня куда больнее и глубже, чем показалось сначала. Нельзя ему больше показываться на глаза. Нельзя напоминать о себе.

   Вся беда была в том, что он был хозяином здесь, а я – вещью. Вещь можно использовать, сломать и выбросить. И я была бессильна что-либо изменить.

   Единственное, что я знала точно – так это то, что меня он не получит.

   …Так, в тягостных размышлениях, день и прошел. Когда за окном начало темнеть, я одолела только половину первой корзины. Нервно подскочила, когда кто-то вошел в дверь, оказалось – Левия. Шурша длинными юбками, она молча прошлась по каморке, окинула взглядом кучу починенного белья, повертела в руках зашитые панталоны. Хмыкнула, отложила их обратно.

   - Почему к обеду не пришла? – спросила сухо, - думаешь, лучше прочих?

   - Зато ко мне уже Таша приходила, - без обиняков ответила я, - устроила здесь драму в трех действиях.

   Левия поморщилась.

   - Не обращай на нее внимания. Таша совсем помешалась на мысли, что лорд-дракон ее бросит. Вся беда, Кора, в том, что лорд-дракон никогда и не был ее.

   - Так ведь…

   - Ну, а что? – Левия смешливо блеснула глазами, - Ташка вертела перед ним хвостом до тех пор, пока он не снизошел. Все-таки здоровый молодой дракон. Женщина нужна, и желательно каждую ночь. А теперь она трясется оттого, что тебя увидела. А ты красивая… утонченная. Ташка поняла, что и в подметки тебе не годится. Вот и не вытерпела.

   - А что, дракониц нет здесь? – вдруг осенило меня.

   - Так ведь их вообще нет, дракониц. Драконам рожают человеческие женщины, и лишь мальчики становятся драконами.

   Я только глазами хлопала. Сидя в нашем прекрасном особняке и грезя об очередных туфельках, я так многого не знала о жизни на островах!

   - Ишь ты, удивилась, - добродушно сказала Левия, - Ташку не бойся. Она девка не слишком умная и порядком трусливая. И это… Айта тебе поесть принесет. На сегодня работу сворачивай, хватит уже, а то ослепнешь раньше времени.

***

Только дойдя до своей комнаты, я поняла, насколько сильно устала за день. Спина и поясница ныли, пальцы болели с непривычки. Я-то, конечно, вышивала, но не целыми днями. Прикрыв за собой дверь, я попросту рухнула на кровать, разбросала руки в стороны и закрыла глаза. Интересно, могло ли со мной приключиться что-нибудь хуже, чем уже произошло?

   И тут же, про себя, ответила: могло.

   Тебя, милочка, могли купить в один из столичных «веселых» домов. Там тебя тоже никто бы не искал, а вот отбою от кавалеров точно бы не было.

   Я перевернулась на живот, уткнулась носом в подушку. В голову пока что не приходило ни одной здравой идеи, как отсюда сбежать. Да и – сплошное невезение! – я еще не успела даже перезнакомиться с прислугой, а недоброжелатели уже появились. Таша, вот. Фейдерлин… Но с ним, похоже, все будет сложно. Да и не только с ним. Разобраться бы, что к чему, почему на самом деле он меня прячет от лорда-дракона? Или расспросить кого… Но Левия вряд ли вот так запросто расскажет…

   Я зевнула. Глаза слипались от усталости, хотелось просто лежать и не шевелиться, не думать ни о чем, а потом проснуться в собственной постели. Увы. Моя драгоценная мачеха, санна Теодора, оказалась до варгов предприимчивой и хитрой сволочью… я стиснула челюсти. Все-таки вернусь. Обязательно. Чего бы это не стоило. И тогда посмотрим, чья возьмет.

   Неотвратимо наплывали воспоминания – о том, как санна Теодора появилась в нашем с отцом доме. Ну, как появилась: скорее, просочилась, медленно, постепенно. Сперва одной ножкой, затем и второй. Ах, саннор Филипп, какая у вас премилая дочурка! Хочешь леденец, солнышко? А карамельку? И я, десятилетняя дурочка, брала – сперва прозрачный кисленький леденец в хрустящей обертке, потом карамель с апельсиновой начинкой, потом яблочко… И невдомек мне было, что папа умилялся, глядя на все это, и сам думал о том, что вот, хвала господу, нашлась женщина, которой не наплевать на чужого ребенка, на сироту. Ах, саннор Филипп, ваша девочка растет такой красавицей! А потом уж: дорогой, давай купим Коре во-он то платье, оно замечательно будет смотреться с тем манто из чернобурки, что я ей купила. Дорогой, ты же видишь, как я пекусь о будущем твоей дочери? Давай не будем торопиться с браком, она так молода, еще успеется… Тварь. Какая же тварь. Красивая, как ядовитая гадюка.

   Что я сделаю в первую очередь, когда выберусь отсюда? Отправлюсь на Кардилию, наш остров, к личному нотариусу моего отца… Он был верным человеком. Да, пожалуй, начать нужно будет с него…

   Что делать дальше, я не успела додумать, потому что меня окликнула Айта.

   - Санна Кора?

   Я торопливо села: девочка стояла в дверях с подносом, на котором исходили горячим паром миска и кружка.

   - Санна Левия приказала вам принести, - сказала Айта, приближаясь.

   Я приняла у нее из рук поднос, невольно принюхиваясь к содержимому миски. Туда Левия от души навалила каши с мясом, и мой желудок только что восьмеркой не свернулся от аппетитного запаха. Рядом лежала краюха темного ноздреватого хлеба, намазанная тонким слоем масла.

   - Спасибо, - я поставила поднос на колени и взялась за еду. Уже с набитым ртом, совсем невоспитанно, сказала, - ты присаживайся. Посиди со мной. Какие новости?

   Айта опустилась рядом на кровать, и я отметила, что сегодня она бледнее обычного, а щеки наоборот, горят неестественным румянцем. Снова в груди шевельнулся мягким перышком дар, моя магия, которую я унаследовала от матушки. Магия эта тянулась невесомым вьюнком в сторону Айты, щекотала под кожей.

   - Дай поесть, пожалуйста, - шепотом взмолилась я, - сейчас все сделаю.

   - Это вы мне? – девочка услышала и захлопала испуганно глазами, - так что ж, я вам есть не даю?

   - Это я себе, - буркнула я, - расскажи, что новенького случилось, пока я панталоны штопала.

   И Айта принялась с удовольствием рассказывать.

   Сегодня она лично видела, как в саду лорд Арктур гулял с Катриной Фейдерлин, и даже подслушала часть разговора. Санна Катрина все просила - ах, сорвите мне вон ту белую розу, лорд Арктур, и так уж к нему прижималась, что едва из собственного платья не выскочила. Ну, платье-то непонятно вообще на чем держится, плечи голые, сиськи голые…

   - Не сиськи, а грудь, - поправила я, едва не подавившись кашей, - у женщины – грудь.

   - Я слышала, что драконы называли это сиськами, - возразила Айта.

   - Ты бы еще у извозчиков поучилась, как правильно говорить.

   Она хмыкнула и продолжила свой рассказ о том, что лорд-дракон смотрел на санну Катрину как-то задумчиво и не очень дружелюбно. Когда у него хорошее настроение, то глаза зеленые, а когда дурное – желтые, и даже оранжевые, как угли в печке. Так вот, глаза у лорда-дракона полыхали ,словно угли, но санна Катрина, видать, этих всех вещей не знала, потому что продолжала прыгать вокруг него ну все равно что канарейка по клетке.

   - А еще Левия сегодня обмолвилась, что с лордом Арктуром что-то не то творится, - вдруг голос Айты упал до шепота, - говорит, мол, лорду везде мерещится цветочный запах. Ругался на чем свет стоит, санна Кора, пытался узнать, кто ему роз в спальню натащил. Орал, мол, я что вам, баба?

   - Не баба, а женщина, - поправила я, подбирая последние крошки каши, - ну и что, нашел, кто ему цветы носит?

   - Так не было никаких цветов. Ему теперь везде розовый аромат чудится. Или запах цветущего шиповника, как санна Левия уточнила.

   - Понятно, - сказала я, хотя ничего толком не было понятно.

   Впрочем, несложно было догадаться о том, что лорд-дракон не в восторге от перспективы женитьбы на Катрине.

   А сама язвительно подумала – то ли дело Ташку тискать…

   Я отставила пустую миску, выпила чуть подслащенный чай из кружки и, чувствуя себя почти счастливой, переставила поднос дальше на кровать.

   - Скажи, Айта, ты давно болеешь?

   Озорной огонек в ее глазах потух, и девочка уставилась на меня почти со страхом.

    - Я… а вы… откуда?

   - Тебя лечить не пробовали? Тот же Фейдерлин?

   - Так а с чего ему меня лечить, - внезапно насупилась она, - я тут кто? У меня никого нет. Саннор маг не будет свою силу просто так на меня расходовать.

   - Скотина он, - вздохнула я, - мог бы, но не хочет. Дай руку, Айта.

   - А вы… - и застывший в глазах немой вопрос.

   - Я попробую, хоть и не училась, - твердо ответила я и сжала худенькие пальчики.

   Вьюнок в груди защекотал сильнее прежнего – и я его отпустила. Он потек теплыми ручейками под кожей, от плеча к пальцам, и уже через несколько ударов сердца незаметно перетек в Айту.

   - Щекотно, - она натянуто улыбнулась.

   - Не бойся.

   Я закрыла глаза, чувствуя Дар. Вьюнок мой торопился, пробираясь по чужому телу, а потом движение застопорилось, и я поняла, что он помаленьку ввинчивается усиками в то, что составляло недуг Айты.

   - Ой, - вдруг сказала она испуганно, - жжется.

   - Хуже не должно быть, потерпи.

   Не нужно направлять Дар. Если он не универсальный, как, например, у Фейдерлина, он все сделает сам, если будет цель. У меня перед глазами запрыгали серые мошки: моя магия пила болезнь, перемалывала ее невидимыми жерновами, но и мне чуток доставалось отдачи. Во рту пересохло, но я продолжала улыбаться, уже через силу. Потерпеть еще немного – и все. Все!

   - Я не могу дышать, - прошептала Айта.

   - Пожалуйста, только не бойся.

   Хлопок. Жаркая вспышка в груди. Я подавилась собственным дыханием, пальцы разжались, и несколько мгновений я как будто сползала в темную, налитую сизой дымкой яму. В ноздри ударила вонь, словно сдохло что-то крупное и лежало, разлагаясь…

   - Санна!

   Я вяло шевельнулась, приоткрыла глаза. Все еще дымка и кошмарная, тошнотворная вонь.

   - Санна! – меня потрясли за плечи.

   Жар в груди медленно гас, а я… так же медленно, лениво, выплывала из мглы, обратно в свою жалкую комнатку. Айта перепуганно трясла меня за плечи, и, рассмотрев ее, я выдохнула с облегчением. Лихорадочный румянец с ее щек тоже медленно уходил, личико наливалось здоровыми красками.

   - Так, - я села, потрясла головой, - все хорошо. Теперь ты свободна от недуга.

   - Но…

   - Все в порядке, - строго повторила я, - все хорошо.

   И в этот миг меня буквально смело на кровать. Оказывается, исцеление отнимало уйму сил, так что даже слабенькая Айта попросту свалила меня набок своими объятиями.

   - О, санна Кора! Спасибо, спасибо! Чем я могу отплатить?

   Что я могла сказать этой несчастной сиротке? Для меня не было бы лучшей благодарности, помоги она мне отсюда бежать. Но пока что… слишком рискованно просить об этом. Да и для Айты подобное предприятие могло обернуться бедой.

   Поэтому я пожала плечами, взъерошила ей волосы, растрепав косу.

   - Ничего мне не нужно, Айта. Просто… будь моим другом, хорошо?

***

После того, как Айта ушла, унеся поднос с опустевшей посудой, а мне оставив зажженную свечу, я еще некоторое время сидела на кровати, приходя в себя. Раньше… да, я лечила. Но не более, чем мигрень старой няньке, а такую болезнь, как у Айты - никогда. Дар сам тянулся к нянюшке… и тут меня тряхнуло. Вот ведь странно, мой дар чувствовал мигрень у старушки, но не тянулся к отцу, у которого было больное сердце.

   А было ли?

   Я обхватила себя руками за плечи и принялась мерить шагами комнату. Так не вовремя все вспомнилось… именно в тот момент, когда я совершенно бессильна что-либо предпринять. А вдруг… вдруг и сердце у него было совершенно здоровым? Вдруг он не просто так умер, а ему помогли? Кто помог? Но это же очевидно. Стоит лишь вспомнить, как алчно блестели глазки санны Теодоры, когда она впервые пришла к нам в гости. Казалось, еще немного, и она будет метаться от дверей – к драпировкам, от резного бюро – к дивану, ощупывая, оценивая. А я тогда была маленькой дурочкой и ничего, совсем ничегошеньки не понимала. Да и теперь… поздновато сообразила, что, если бы отец долго страдал сердцем, я бы почувствовала, я бы вылечила…

   Но что же делать?

   Понятно, что с острова нужно было бежать. Понятно, что следовало добраться до отцовского нотариуса, саннора Тасиди… Осталось только придумать, как все это воплотить в жизнь, не имея при себе ни денег, ни документов... Ничего.

   Я остановилась, слепо глядя в маленькое окошко. Сквозь кривые стекла было видно, как медленно и величественно в темном небе поднимается круглая луна. Почему у меня не было крыльев? Да я бы отдала сейчас все, что угодно тому, кто предложит помощь!

   «А что насчет Лиара Фейдерлина?» - спросила я себя, - «как далеко ты готова зайти, чтобы вывести мачеху на чистую воду? Чем готова платить?»

   Тут же я вспомнила о том, как не далее чем сегодня маг держал меня в объятиях, вырисовывая на спине прихотливую вязь прикосновений. Я снова невольно передернулась. Нет, Фейдерлин не внушал мне страха, просто… был неприятен. Но, возможно, стоит потерпеть, самую малость? Выторговать своим телом свободу? Быть с ним поласковей?

   Я тихонько выругалась, поминая варгов. Скатилась ты, однако, дочь адмирала Лайса.

   С другой стороны, Лиар Фейдерлин прямо сказал, что собирается сделать меня своей любовницей. Так, может, в самом деле попросить его о помощи?

   И все же я не могла решиться, вот так, сразу. Наверное, стоило просто лечь спать, а уж поутру, на свежую голову и с новыми силами, поразмыслить над этой странной и неприятной ситуацией.

   Поди пойми Фейдерлина. Сперва обещал отпустить сразу после драконьей свадьбы. Потом передумал почему-то, видать, я ему приглянулась.

   Вздыхая, я расстелила постель, сняла передник и платье, аккуратно развесила их на стуле и, оставшись в сорочке, нырнула под плотное одеяло. Потом, вспомнив, поднялась, задула свечу и снова легла.

   …Но, невзирая на усталость, сон не шел.

   Я думала об отце, о том, могла ли санна Теодора его отравить, или меня подвел мой дар. Я смотрела на стену напротив, и видела, как медленно ползут по ней пятна лунного света, а на душе было так тоскливо, хоть волком вой. Потом я пробовала молиться, надеясь, что слова, обращенные к господу, уймут мои мятущиеся мысли. Потом я лежала и думала о том, не стошнит ли меня, если Фейдерлин полезет целоваться, и стоит ли ему в таком случае снова давать пощечину… В какой-то миг я все же провалилась в сон – и меня выбросило прочь из него, резко, болезненно…

   Потому что горло перехватило так, что я не могла дышать.

   Я задергалась. И надо мной в темноте – два оранжевых пятна, ярких, словно угли.

   Да кто-то просто душил меня, прижав шею железными пальцами! Я вцепилась ногтями в горячую руку, захрипела, и хватка тут же ослабла.

   - Ведьма! – тихий рык, от которого вмиг заледенела кровь, - кто тебя послал?

   - Я… пусти… те…

   И сей же миг – я не могла ошибиться! – два оранжевых пятна мгновенно сменили цвет, сперва на желтый, жидкое золото, а потом – и на совершенно спокойный, зеленый, словно молодые березовые листочки. Дракон! Варги меня побери, это был дракон… в моей спальне.

   Я хватала ртом воздух и все не могла надышаться. А это… чудовище, эта тварь, которая чуть не убила меня уже во второй раз, внезапно попросту нависла надо мной, наклонившись, шумно сопя.

   Он уперся руками в кровать по обе стороны от моей головы, и склонился так низко, что я ощутила жар его тела. Постойте… он что, голый? Совсем голый?!! Да что ж такое-то со мной, что мне так не везет…

   - Уйдите, - только и смогла выдавить я.

   - Это ты… - тихий шепот, - это ты завоняла мне весь замок.

   - Простите? – от неожиданности я даже забыла, что надо бояться. Еще никто не говорил мне о том, что я воняю.

   - Розы! – прошипел дракон, - это от тебя весь этот запах! Я терпеть его не могу! И я нашел, откуда… все это…

   Тут я вспомнила, что рассказывала Айта – о том, что лорду-дракону всюду мерещится аромат роз. Но я-то здесь при чем?!!

   - Как ты это сделала? – мрачно спросил он, продолжая все так же, двусмысленно, нависать надо мной.

   Я, отдышавшись, натянула одеяло по самый подбородок.

   - Я ничего не делала. Не понимаю, о чем…

   И запнулась, когда он попросту опустился на колени и уткнулся носом мне в шею, жадно вдыхая мой запах.

   - Варги знают что, - заключил лорд-дракон, отстраняясь, - ничего подобного раньше не встречал.

   Я лежала, не смея шелохнуться, а сама разглядывала его лицо в потемках. Так близко… что даже страшно, очень. Лунные блики в темных волосах, заплетенных в длинную косу. Высокий лоб. Черные широкие брови вразлет. Узкий нос с горбинкой. Твердая линия губ…

   Он почти убил меня тогда. Он безоговорочно верил Фейдерлину, который сказал о том, что девушка превратилась в овощ. Он – бессердечная тварь, убивавшая других девушек ради того, чтобы жить. Но вот этот решительный подбородок, этот четкий рисунок скул, эти широченные плечи, перевитые мышцами…

   В душе всколыхнулась злость. Зачем он пришел ко мне? Обнюхивать? Выяснять, почему ему везде мерещится нежный аромат королевских цветов?

   - Оставьте меня, - сказала твердо, насколько это было вообще возможно.

   Не нужно мне его внимание. Уж лучше пусть Фейдерлин женит его на своей сестре, а мне поможет вернуться и отомстить мачехе.

   С минуту дракон молчал, разглядывая мое лицо, а затем вдруг спросил:

   - Я тебя раньше нигде не видел?

   «Видел, конечно, когда выпивал мою жизнь», - едва не сорвалось с языка, но я вовремя прикусила губу.

   Фейдерлин… возможно, он поможет мне. Он, а не эта полуразумная тварь, которая даже не помнит своих жертв.

   - Мы с вами никогда не встречались, - ответила я с ледяным достоинством.

   - Странно…

   Чего он медлит? Почему не уходит? Поднялся с колен, стоит надо мной, задумчиво почесывая подбородок. Лунный свет оглаживает обнаженную грудь, будто спаянную из литых мышц, крепкую шею, плечи…

   - Мне кажется, я тебя знаю, - сказал он хрипло, - но не могу вспомнить… Впрочем, это неважно. Ты здесь работаешь?

   - Работаю, - буркнула я, мечтая, чтобы он, наконец, перестал подавлять меня видом своего обнаженного торса. Не то, чтобы я никогда уж не видела мужских торсов – конечно же, видела, но в основном в музее и в королевском дворце. Из мрамора. Не так, как сейчас…

   - Хорошо, - в голосе лорда-дракона вдруг послышались нотки удовлетворения, - тогда… ты ведь знаешь, что лорду-дракону не говорят «нет»?

   И он совершенно невозмутимо улегся рядом со мной на боку. На моей кровати, варги его дери. Почти голый. Улегся – и тут же по-хозяйски повернул мое лицо к себе.

   - Я же вам здесь все провоняла, - в отчаянии сказала я.

   - Это очень странно, девочка, но мне начинает нравиться. Это не розы. Ближе к тебе это нечто совсем другое. И… я хочу попробовать, а вдруг на вкус ты окажешься еще лучше?

   - Да вы с ума сошли!

   Я попробовала ткнуть его локтем под ребра, но это было равносильно попытке тыкать локтем гранитную глыбу.

   - Забываешься, - радужки мгновенно окрасились желтым, - я здесь хозяин. Я могу тебя убить, если сочту нужным. А может, еще и сочту… Все это слишком подозрительно. Но сейчас…

   И вот так, удерживая меня за подбородок, он попросту наклонился и накрыл мои губы своими.

ГЛАВА 2. Крушение планов

Опешив, я застыла безвольной куклой. Как будто бы все происходило и не со мной: мужчина в моей постели, его обжигающе-горячее тело рядом, и мягкие, уверенные движения его рта. Так непривычно… Но при этом не гадко. И стоило только глянуть ему в глаза, полыхающие яркой зеленью в темноте, с узким вертикальным зрачком… Как я поплыла. Как далекие отголоски – слова Айты о том, что не нужно драконам смотреть в глаза, что они могут заставить тебя делать все, что им заблагорассудится. Я тонула в сладкой до приторного зелени, задыхаясь от совершенно новых нахлынувших ощущений: он ласкал мои губы, то нежно и трепетно, то настойчиво, но стоило только чуть разжать челюсти, как поцелуй стал глубже. Меня затягивало в раскаленный омут, все быстрее, все безнадежнее, тело сделалось мягким, словно горячий воск, податливым, послушным.

   «Нет!» - вопило мое сознание, увязшее в зелени драконьих глаз и драконьей магии.

   «Не останавливайся», - билось в висках вместе с пульсом.

   И я захныкала от беспомощности, но мои жалкие всхлипы были расценены совсем в ином ключе. Дракон оторвался от моих губ, плотоядно облизываясь.

   - Тебе нравится, - заметил совершенно обыденным тоном, - к чему ломаться, куколка?

   И, верно, все дело было в драконьем взгляде, потому что от этих его слов все внутри меня свернулось тугой пружиной, и тело внезапно потребовало еще. Не знаю, чего именно. У меня ведь совсем не было опыта с мужчинами. Да что там… Лорд-дракон был первым, кто меня поцеловал.

   Я не увидела, лишь почувствовала, как он стянул с меня одеяло – ту единственную преграду, что нас разделяла, и еще через мгновение – его ладонь, горячая, шершавая, на моем бедре. От коленки – и вверх, задирая сорочку.

   - Как ты пахнешь, - хриплый шепот лился в уши, - сводишь меня с ума. Хуже, чем хаос, хуже, чем варги. Кажется, я начинаю понимать, в чем тут дело…

   Он ловко раздвинул мне ноги, вклинившись коленом, и я, кое-как выдираясь из колдовской зелени, сообразила, что все-таки он был в штанах, и что именно сейчас отвлекся на завязки…

   Господи, что я творю?

   Крепко зажмурилась.

   Челюсти – до боли, до хруста…

   Уперлась в грудь дракона ладонями.

   - Нет!

   - Нет? – голос низкий такой, от которого все внутри завибрировало в предвкушении…

   - Нет! – жалко пискнула я, - вы… вы не можете! Нет!

   - Ты – моя, - выдохнул он, - моя.

   Сколько у меня времени? Совсем ничего. А тело все такое же ватное, безвольное, опутанное драконьей волей. Как разорвать эти путы?

   - Я… невеста мага! – просипела я, понимая, что еще немного, и я сама буду предлагать ему себя.

   - Что? – он резко отстранился, глаза налились жидким золотом.

   - Я невеста Фейдерлина!

   - Врешь!

   Во взгляде разгорался пожар, и теперь страх нахлынул с новой силой, сметая напрочь то чувственное удовольствие, которое нес в себе поцелуй.

   - Спросите у него, - я попыталась отвернуться, но он удержал мое лицо.

   Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, я видела, что дракон потрясен услышанным. Его рваное, тяжелое дыхание, резко вздымающаяся грудь – все говорило о волнении и даже… о гневе. Зрачки вытянулись в нитки, и мне даже показалось, что зубы стали длиннее и заострились.

   - Ты… - прошипел он и умолк.

   Затем резко оттолкнулся ладонями от кровати, поднялся на ноги. Глаза во мраке полыхали алым, но – хвала господу! – я наконец-то освободилась от этой удушающей и подчиняющей магии.

   - Я не лгу, это правда, - пробормотала я, - а Фейдерлин - ваш молочный брат…

   Лунный свет скользил по обнаженному торсу лорда-дракона – и, клянусь, в любой другой момент я бы с удовольствием его рассмотрела, потому что это был великолепный образец мужского торса, с которого любой скульптор почел бы за честь ваять статую воина – но в данный момент меня уже трясло от страха. Зубы начали тихо клацать, и я кое-как натянула на себя одеяло обратно.

   А дракон все стоял и смотрел на меня, громко сопя, и было видно, как под кожей желваки ходят. Потом прошипел:

   - Не говори Фейдерлину, что меня видела.

   В следующий миг он с рыком перевернул столик и вышел прочь, громко хлопнув дверью. А я разрыдалась, свернувшись в клубочек на кровати. Не было сил даже думать о том, почему все происходит так, как происходит. Наверное, мачеха не только меня продала, но еще и прокляла вдобавок.

***

На следующее утро меня ждали по-прежнему три корзины белья. Та корзина, откуда я часть вещей починила, снова оказалась доверху забита тряпьем. Я вздохнула. Возможно, именно эти корзины станут решающим аргументом в пользу завязывания отношений с Фейдерлином… Они были слишком огромными и тяжелыми, навалились каменными глыбами, совершенно перекрыв путь к свободе.

   Я уселась на табурет и принялась за работу. Сидела, ковырялась иголкой в чьих-то протертых чулках, а сама думала, думала… Вспоминала себя прежнюю. Тот помост, где меня выставили голой на продажу, переломил мою жизнь на две половинки, словно сухую палочку. На одной осталась изнеженная девица, которая при виде такого количества работы наверняка бы охнула и свалилась в обморок, а на другой… оказалась все та же девица, но которая больше не ахала, не изображала упадок сил, а очень хотела выжить, вернуться и отомстить. И потому, стиснув зубы, неумело штопала.

   Мысли все крутились вокруг Фейдерлина и лорда-дракона, который, дери его варги, что-то во мне унюхал особенное. Правильно ли я поступила, загородившись именем Фейдерлина? А если дракон в самом деле пойдет и спросит? Да и вообще, глупо как-то, невеста могущественного мага штопает белье на весь замок.

   Но что-то мне подсказывало, что дракон никуда не пойдет и никого спрашивать не будет. Вот этот его сумасшедший огонь в глазах, чисто жидкое золото, как будто говорили о том, что владелец острова что-то задумал, и что, скорее всего, он отнюдь не дурак, как я себе поначалу вообразила. Ну что ж, посмотрим. Самое главное в моем нынешнем положении – не показываться дракону на глаза, соблюдать условия, поставленные Фейдерлином, а дальше… Как получится.

   Невольно я вспомнила обнаженный мужской торс в лунном свете. Так и просится быть увековеченным в мраморе или бронзе. Тьфу. Еще я об этом не думала.

   Из всех этих мыслей меня вырвал голос Левии.

   - Кора! Ты уснула, что ли?

   Оказывается, она неведомо сколько уже стояла в дверях, а я…

   Улыбнулась и покачала головой. А я, выходит, о мужских торсах думаю. Еще раз – тьфу.

   - Кора, - добродушно сказала Левия, - ты пока все это оставь, надо помочь привести в порядок замок. Через семь дней помолвка лора Арктура и Катрины Фейдерлин. Пойдем, отведу тебя к девушкам.

   Я поднялась и покорно потянулась следом, надеясь, что среди этих девушек не будет Ташки.

   …К счастью, Левия отвела меня в большой холл, тот самый, с витражами, где уже трудились две незнакомые мне молодые девушки.

   - Это поденщицы, - негромко сказала Левия, - надо хорошенько здесь все отмыть. А потом, Кора, вон ту лестницу, что ведет наверх, - указала пальцем на темный провал арочного прохода, - на обед позовут.

   - Как скажете, санна Левия, - я смиренно склонила голову. Какая разница, махать тряпкой или зашивать чье-то исподнее?

   И мы принялись за работу. Как выяснилось, убираться я не умела, совершенно. Поденщицы, видя, как отчаянно и беспорядочно я гоняю клубы пыли, сперва похихикали, а потом принялись учить, удивляясь, как это можно не уметь таких простых вещей.

   - Видать, чем другим зарабатывала? – уколола меня одна, - так, милочка, убирать – это тебе не ноги раздвигать. Удовольствия куда меньше.

   Я лишь плечами пожала. Не буду же я им рассказывать, что дочь адмирала. А то еще, вдобавок ко всему, сочтут скорбной умом.

   - Мочи тяпку в воде, - добавила другая, - отжимай хорошенько, и вот здесь, рядом со стеной… Вишь, как все загажено. Можно подумать, что у лорда-дракона золота мало, чтоб нормальную прислугу нанять. Руки у тебя к труду непривычные, эх… Тоже мне…

   Протирать пол, конечно же, было удобно, стоя на четвереньках. И почему-то я даже не удивилась, когда позади раздались тяжелые шаги, сопровождаемые цокотом каблучков. Все-таки Теодора меня прокляла, это точно.

   - А здесь, дорогая санна Катрина, мы все украсим цветами, - прозвучал низкий глубокий голос, моментально пробуждая мои воспоминания о том, что было этой ночью в моей постели. Уши стремительно наливались жаром, и я понимала, что еще немного, и сорвусь с места, брошусь прочь. А Фейдерлин сказал – не попадаться на глаза. Но как тут не попадешься, когда чудовище – вот оно, само пришло, да еще и невесту с собой притащило?

   Я осторожно обернулась, и тут уж кровь бросилась в голову. Лорд-дракон с невестой стояли в пяти шагах, она разглядывала стены, а он… Он смотрел прямо на меня. На мой оттопыренный зад. И улыбался, гад. Так улыбался, словно только что увидел наиприятнейшее в своей жизни зрелище.

   Я поспешно отвернулась и с удвоенным усердием принялась возить тряпкой по полу.

   А перед глазами – эта парочка, провались они в Хаос.

   Ночью… сложно что-либо толком рассмотреть. А теперь вот я увидела лорда-дракона при свете дня. Он оказался жгучим брюнетом с довольно бледной, но при этом смуглой кожей. Лицо воина, закаленного в битвах, суровое, как будто выточенное из камня. Забранные в косу волосы открывали высокий лоб, меж бровей пролегла глубокая складка. Узкий нос с небольшой горбинкой. Четкие линии скул и подбородка. И глаза, наполненные золотом. Не зеленью. Это значило, что лорд-дракон чем-то недоволен. Одет он был просто, но дорого - уж я-то знала толк в тканях! Белая сорочка, поверх – темно-синий, словно беззвездная ночь, сюртук, и бриджи черные. Синий шейный платок, в котором что-то блеснуло – булавка с драгоценным камнем?

   Катрина Фейдерлин… Едва завидев ее, я поняла, что она относится к тому типу девиц, которых я и в прежней жизни терпеть не могла. Светлая блондинка с васильковыми глазами и нежно-розовыми губами, слишком сладкая, как сахарная вата. Ее платье было воздушным, из нежно-голубого шелка, и украшено таким обилием прозрачных оборочек и бантиков, что мне даже стало жаль ту портниху, которая все это сооружала. Волосы Катрины были убраны в замысловатую прическу и украшены голубой лентой в тон платью, и только игривый локон был выпущен у лица, спускаясь к точеной шее.

   - Арктур! – прозвучал позади ее голосок. По мне - слишком тонкий, слишком звонкий. Такая лорда-дракона быстро доведет до мигрени. – Арктур, дорогой, а где мы возьмем столько белых роз, чтобы здесь все украсить?

   Мне показалось, что дракон поперхнулся воздухом. Воцарилось минутное молчание, а затем он сказал:

   - Санна Катрина, думаю, мы обойдемся без роз. И без того уже…

   Я поняла, что это он сказал мне. О-о, какой гад.

   И, однако, мне следовало убраться от него подальше, еще не хватало, чтобы нас вот так застал Фейдерлин, когда я – на четвереньках с тряпкой, а дракон с удовольствием рассматривает те изгибы тела, до которых не добрался ночью.

   - Как же, без роз? – пискнула Катрина, - белые розы, Арктур! Это мой цветок!

   - Я думаю, мы вполне обойдемся полевыми цветами, которые не пахнут столь навязчиво, - отрубил дракон.

   Я еще раз осторожно обернулась через плечо – а глаза-то у него уже полыхали алым.

   Определенно, надо было убираться от него подальше. Возможно, он считает, что я – источник этого аромата, который ему так не нравится?

   И тут я сообразила, что две поденщицы стоят перед лором-драконом навытяжку, смиренно опустив голову в поклоне, и только я в такой вот интересной позе. Поэтому я тоже торопливо поднялась и поклонилась, не поднимая глаз. Кажется, дракон хмыкнул. А Катрина принялась канючить белые розы. Уши у меня… просто полыхали. Не удивлюсь, если они даже начали светиться таким же алым огнем, как и глаза лорда Арктура.

   - Пойдемте, моя дорогая Катрина, - насмешливо сказал он, - у нас еще много мест, которые я хочу вам показать. В конце концов, вам жить в этом замке.

   Катрина надулась и умолкла, а потом они ушли.

   - Вот сучка эта Катрина, - сказала потом она из девушек.

   Было, правда, непонятно, чем же провинилась санна Катрина именно перед ней, но я решила, что поденщица просто завидовала Катрине – тому, что именно санна выходит замуж за дракона, и что именно на нее обратил свое внимание лорд Арктур.

   Мы продолжили свое занятие. А до лестницы я добралась в аккурат к обеду и, хотя спина ныла с непривычки, обедать не пошла. Только попросила:

   - Принесите мне что-нибудь? Хочу пораньше закончить.

   Мне обещали принести, и я, наконец, осталась одна.

   Я уселась прямо на полу, привалившись спиной к прохладной стене, и закрыла глаза. В голове снова царил сумбур: вспоминались последние дни отца, санна Теодора, то, как мне в собственном доме набросили на голову мешок, схватили и куда-то повезли… Ледяные глаза мага, который меня купил. И то, что со мной сделал умирающий от ран дракон. Накатила тоска. Кто я здесь? Так, пустое место и лишние рабочие руки. А где-то там моя мачеха, убийца, наслаждается жизнью, пьет по утрам кофе с бисквитами и распоряжается нашей прислугой. Я невольно всхлипнула. Горячая капля скользнула с ресниц, покатилась вниз по щеке… И тут же была осторожно вытерта чьим-то горячим прикосновением.

   Заходясь в немом вопле, я уставилась в желтые глаза с узким вертикальным зрачком. Господи, да как же?.. Он что, совсем бесшумно ходит? И куда он дел свою невесту?

   А лорд-дракон сидел совсем рядом на корточках и смотрел на меня, чуть склонив голову к плечу. И молчал, только сильнее сжимал губы.

   - Вы… - с трудом выдохнула я, - что вы тут…

   - Ты мне солгала, - тихо сказал он, - ты не невеста Фейдерлина. Фейдерлин не стал бы свою женщину заставлять работать.

   - Что плохого в работе, - промямлила я. А сама, словно напрочь потеряв здравый рассудок, смотрела прямо в эти бушующие потоки чистого золота. И он мог заставить меня делать все, что угодно, забрать мою волю, как тогда, ночью.

   - Ничего плохого, - лорд улыбнулся уголком рта, - но работа бывает разной. Хочешь, я дам тебе другую?

   - А что я должна буду предложить вам взамен?

   Золото сменилось цветом раскаленных углей.

   - Это ведь ты вроде как лежишь овощем, потеряв рассудок, да?

   Тут мне стало просто страшно. Как же быстро… он меня нашел, как быстро догадался. И что теперь? Кто мне поможет? Что я скажу Фейдерлину?!!

   - Вижу, что ты, - невозмутимо продолжил лорд-дракон, - Фейдерлин мне солгал. Как все это интересно…

   И умолк. Затем протянул руку и еще раз коснулся моей щеки. Я отпрянула и стукнулась затылком о стену. Он хмуро смотрел на меня, но огонь во взгляде снова сменился жидким золотом. А я – совершенно неуместно – увидела, какие у него пушистые черные ресницы. Ну просто на зависть любой красавице. И еще заметила старый шрам на шее, вдоль горла, как будто там когда-то была рваная рана.

   - Ладно, - вдруг сказал он, поднимаясь, - продолжай работать. Чего расселась?

   Он отряхнул руки, как будто хотел стереть с пальцев следы прикосновений ко мне, сердито посмотрел сверху вниз, а затем развернулся и пошел прочь. Совершенно неслышно. А я сдержала порыв запустить ему вслед мокрой и грязной тряпкой. Уж не знаю, почему мне так этого хотелось.

   - Женишься, Катрина тебе покажет, - процедила сквозь зубы.

   А дракон неожиданно услышал, обернулся, обжигая вязкой зеленью во взгляде.

   - Непременно женюсь, таури, не переживай. Всему свое время.

   И зашагал дальше, насвистывая себе под нос какую-то незатейливую мелодию.

***

Следующие два дня слились для меня в нескончаемую карусель, от катания на которой, однако, начало ощутимо тошнить. Мы приводили замок в порядок. Мыли, скребли, протирали, мели, собирали вездесущие пыльные лохмотья. Обедала я с прочей прислугой, Ташка буравила меня взглядом, однако, больше не подходила. Прочие не проявляли ко мне особого интереса, хотя… Зашедший на кухню дракон, один из клана, внезапно долго меня рассматривал, неприятно так, плотоядно, и я уже не знала, куда деваться, когда к парню подошла Левия и что-то быстро ему сказала. Лицо дракона – такое приятное, открытое, при этом исказилось необузданной злобой, из-под вздернутой верхней губы показались острые зубы… И все, он резко развернулся и ушел. А мне Левия сказала, мол, не сидим без дела, продолжаем работать, девушки.

   Единственное, что меня радовало, так это то, что ни Фейдерлин, ни лорд-дракон меня больше не тревожили. Сомнительная радость! Я ведь хотела договориться о помощи с магом. А он как будто забыл обо мне. И я уже и не знала, в самом деле, что и от кого ожидать.

   Под конец второго дня уборки я была готова взвыть. Спину ломило, руки болели. Я слишком много тяжелого перетаскала за это время, к такому быстро не привыкнешь. И в самом деле было тошно: от этого тяжелого и нескончаемого труда. Конечно, я в душе себе поклялась, что все вынесу, что вернусь и отомщу Теодоре, но одно дело – давать высокопарные клятвы, которые никто не слышит, и совсем другое дело – не позабыть о них, когда едва доходишь до кровати, и выхода из сложившейся ситуации не видать.

   Я утешала себя только тем, что теперь я неплохо знаю замок. Я запомнила, где комнаты Катрины, Лиара. Где крыло, которое полностью занял клан, который и был-то немногочисленным, два десятка молодых драконов. Я узнала и то, что лорд-дракон – это единственный дракон в клане, которому доступна магия. Поэтому полноценно оборонять остров они могут только с ним, и он же срывается в бой первым, отбрасывая варгов не только своим огнем, клыками и когтями, но еще и волной магии. Прочие юные драконы ходили с ним скорее, чтобы прикрыть спину. Ну и рвать на части тех варгов, кто уцелел после атаки лорда.

   Сам же Арктур занимал еще одно крыло, в которое ход мне был закрыт. Да и не очень-то хотелось, если честно. Лорд-дракон по-прежнему вызывал во мне острое чувство несправедливости в мироустройстве: убийственно красивая тварь, которая живет за счет убитых, которая едва не убила меня. Что у нас может быть общего? Да ничего, конечно же, кроме того единственного и первого моего поцелуя.

   …И я как будто снова проваливалась в ту ночь, когда тонула в мягкой зелени драконьих глаз, и когда его руки так нежно ласкали меня. Когда он чуть не овладел мной. А что, если бы я не соврала ему про Фейдерлина?

   На этих мыслях я обычно передергивалась и клялась себе выбросить из головы эти воспоминания. Но ничего не выбросишь: ни позорного помоста, на котором я очутилась стараниями мачехи, ни зубастой твари, покрытой клочьями тьмы и ранами, ни того поцелуя, ни прикосновения к моей щеке сильных и шершавых пальцев, ни объятий мага. Все это теперь стало моим навсегда – и что с этим делать, я совершенно не знала. От этого тоже было тошно и тоскливо, страх и сомнения сжимали когти, полосуя мое бедное сердечко, и не отпускало чувство, что я постепенно проваливаюсь в западню, откуда самой не выбраться.

   …Поэтому, когда нас отпустили чуточку раньше, не затемно, а на закате, я отыскала Айту. Она была приставлена к наведению порядка в оранжерее, и занималась тем, что пропалывала очередную клумбу с яркими петуньями.

   - Санна Кора! – девочка поднялась, отряхнула подол и кинулась ко мне в объятия.

   Едва доставая мне до подмышки, она обхватила меня руками, прижалась головой к груди. А я… я с удовольствием отметила, что она немного поправилась, и на появившихся щеках отрисовались ямочки.

   - Айта, как ты? – я погладила ее по волосам, - тебя тут не обижают?

   - Нет, что вы, санна Кора, у меня все хорошо. Кто ж меня будет обижать? Санна Левия меня утром сметанкой угостила… вот. А вы?

   - Пойдем, сходим к озеру, - зашептала я заговорщицки, озираясь, - не могу уже так… целыми днями замок моем.

   - Пойдем, - согласилась Айта, - а что мы там делать будем?

   Я наклонилась у ней и уже на ухо сообщила:

   - Я хочу поплавать. А ты посидишь на бережку и посмотришь, чтобы никто меня не увидел.

   Айта отпрянула, уставилась на меня в крайнем удивлении.

   - Санна Кора! А вы… Вы что, собрались там… раздеваться? Совсем?

   - Все санны купаются в сорочке, - строго сказала я, - пойдем, пожалуйста… Посторожишь меня?

   - Там вода холодная, - она поежилась, затем еще раз посмотрела на меня, - ну, хорошо, идемте. Только быстро, хорошо?

   - Только окунусь разочек, - пообещала я.

   Снаружи царили мягкие сумерки. Солнце село, закатившись за край Чаши, и только малиновая полоса по краю неба напоминала об ушедшем дне. Во дворе было пустынно, легкий ветер нес запах влажной травы. Ну и где тут лорд-дракон унюхал розы? Только свежесть, сладость, свобода… Никем не замеченные, мы с Айтой выскользнули за ворота и быстро зашагали по дороге к роще. Девочка настороженно озиралась, явно опасаясь, что нас остановят, или что мы наткнемся на драконов. Но нам повезло. Только раз она задрала голову, указала пальцем на небо.

   - Вон он, лорд Арктур. Уже вылетел в дозор.

   - Так, верно, и все остальные с ним? – я прищурилась на темнеющее небо.

   В безбрежной фиолетово-синей дымке купался черный дракон. То ныряя в потоках ветра, то паря на расправленных крыльях. Прочих я тоже увидела, но они были помельче и куда менее приметные, почти растворялись в подступающей ночи.

   - Идем, - я потянула Айту за руку, - я поплаваю чуточку, а потом мы вернемся, и никто ничего не заметит.

   Роща встретила нас тихим шепотом крон и свежестью. По хоженой тропе мы быстро добрались до озера, которое казалось фиолетовым зеркалом в резной раме отраженных ветвей, зашли за поросль орешника, и я начала торопливо раздеваться. Айта тем временем потрогала воду.

   - Не слишком и холодная, - заключила она.

   Потом выглянула осторожно из-за кустов и попросила:

   - Только не долго, санна Кора. А вдруг кто мимо будет идти?

   - Так драконы в дозоре, - заметила я, избавляясь от чулок.

   - Это не единственные мужчины в замке, - покачала головой девочка. Помолчав, добавила, - а вы правда умеете плавать?

   - Правда, – пропыхтела я, выдираясь из платья, - меня отец научил.

   На миг горло стиснуло спазмом невыплаканных еще слез, но я вдохнула поглубже. Все это… как-то надо пережить, ничего не поделаешь.

   Оставшись в сорочке, я аккуратно шагнула в прозрачную воду. Она была похладной, но не холодной, я с удовольствием пошла дальше. По колено. По пояс. А потом поплыла, медленно вытягиваясь в струнку, подныривая. Вот что мне было нужно! Всего-то искупаться, забыть на несколько минут о том, что меня купили, и что будущее мое туманно.

   Дышалось легко. Я снова как будто свободна, и мы с папой на море. Пахнет солью и чем-то неуловимо сладким. И багровое солнце, прячущееся в дымку у горизонта. Белые паруса вдали, блестящие шелковые спины дельфинов мелькают почти рядом…

   Я обернулась и помахала рукой Айте. Я и отплыла-то всего на десяток шагов, озеро было совсем небольшим. Айта помахала мне в ответ, а потом внезапно ее красивое личико исказилось ужасом.

   - Кора! – взвизгнула она, - назад!

   Указывая трясущейся рукой куда-то мне за спину.

   - Что? – я не поняла.

   Когда заходила в воду, никого ведь не было, озеро как на ладони.

   Я даже не успела сообразить, что такого могло случиться, как меня за горло обхватило что-то горячее, липкое… Резкий рывок назад – и в воду.

***

Выдох улетел куда-то вверх россыпью серебристых пузырьков, вода залилась в нос, в горло… И я совсем ничего не успел сделать. Совсем.

   Тут же, через мгновение, меня дернуло вверх, голова снова оказалась поверх воды, и я, отплевываясь, откашливаясь, судорожно хватала ртом воздух. Откуда-то издалека доносились крики, то наверняка кричала Айта. Я окоченела от ужаса. Все мысли куда-то делись.

   Еще через мгновение меня развернуло, и взгляд уперся… Во вполне человеческое лицо. Почему – вполне? Ошарашенно, хрипя и тяжело дыша, я рассматривала его. Это был, определенно, мужчина, о чем говорила легкая рыжая щетина на подбородке. Но при этом, я никогда в жизни не видела столь идеальных лиц, с совершенными, изящными чертами, словно выписанными тонкой кистью. Если бы не щетина, я бы сказала, что это скорее девушка: узкий подбородок, точеные скулы, пухлые, такие порочные губы, тонкий нос с изящными, хищно раздувающимися ноздрями. Он был огненно-рыжим, мой похититель, длинные мокрые волосы темной медью стекали на довольно широкие плечи. А глаза у него… словно пара изумрудов, холодно-зеленые.

   Он тоже рассматривал меня, не отпуская, его губы дрогнули, верхняя чуть приподнялась – и я дернулась, увидев кончики белоснежных и острых клыков.

   - Лиан-тэ, - произнесло это создание.

   То горячее, что держало меня за шею, вдруг сжалось сильнее. А я… на своем теле чувствовала прикосновения… других конечностей? Сколько их было? И что это, с человеческим лицом, с человеческим торсом… А там, под водой?

   Я не успела ни додумать, ни увидеть.

   Внезапно на нас рухнуло что-то тяжелое, что-то светлое, я снова ушла под воду, захлебываясь, судорожно молотя руками и ногами. Господи, дай мне сил…

   Но меня отпустили. Шея, туловище, все оказалось свободным; я оттолкнулась в мутной и темной воде от клубка переплетенных тел, успела увидеть, как толстые щупальца опутывают человека… Вынырнув, изо всех сил погребла к берегу, и только теперь сообразила, что Айта исчезла. Испугалась? Побежала за помощью?

   Перед глазами прыгали цветные пятна. Задыхаясь, я кое-как на четвереньках вылезла из воды. Обернулась.

   Вода в озере бурлила и клокотала, словно кто-то отчаянно пытался выбраться, а тот, другой, тянул его ко дну. Надо было самой бежать и звать на помощь.

   Я попятилась, не смея отвести взгляда от бурлящей воды. И вдруг из озера вырвалось нечто, не зверь и не человек, с сильными кожистыми крыльями. Тварь забила ими, набирая высоту, заваливаясь на один бок, а затем рванула куда-то прочь, в темное небо.

   Оступившись, я села в траву. Меня мутило, мир вокруг предательски темнел и раскачивался. Да вокруг без того было были густые сумерки… А как же тот, другой? Чудовище его убило? Да и что это, побери меня варги? Знает ли дракон о том, что на самом деле творится на его острове?

   Вода в озерце постепенно успокаивалась. Я старалась дышать глубоко. И, хоть и потряхивало, все же поднялась на ноги, еще раз окинула взглядом водяную гладь. Во рту снова сделалось горько: что-то там было, в этой такой обманчиво-прозрачной толще воды. И это что-то плыло к берегу.

   Остолбенев от ужаса, я только и могла, что наблюдать, как над водой появилась сперва голова, затем плечи, туловище… И вот он, наконец, выбрался целиком, слегка пошатываясь, постоял немного, а затем решительно двинулся в мою сторону.

   Я… старалась не смотреть ниже пояса, потому что мужчина был совершенно голым. В потемках сверкнуло жидкое золото его глаз. Потом он пошатнулся. Оцепенение спало, я бросилась вперед, уже ни о чем не думая, подставляя свое плечо – и медленно осела на землю, когда лорд-дракон навалился на меня всем весом. Он дышал тяжело, с присвистом. На моей ладони – что-то горячее, липкое. Я ведь знаю, что это. Всего лишь кровь из глубоких борозд, оставленных когтями чудовища из озера.

   - Таури, - сиплый шепот, - ты не пострадала?

   - Вы ранены, - растерянно пробормотала я.

   - Ему тоже досталось, - мне показалось, что он улыбается в темноте. Лорд-дракон помолчал, затем добавил, - ну кто бы мог подумать. Интересно, что ему здесь надо?

   - Кто это был? – почти беззвучно спросила я, все еще подпирая плечом дракона, чтобы тот хотя бы сидел.

   - Варг. Но, видишь ли, таури, он не хотел тебя убить. Если бы хотел, то я бы не успел.

   - Почему вы обратились в человека?

   Лорд-дракон хмыкнул.

   - А как ты думаешь? Если бы я упал на вас в своем драконьем облике, от тебя осталось бы мокрое место.

   Я помолчала. Выходит, меня берег. А сам?

   Дар в груди зашевелился, раскрываясь дивным теплым цветком, выпуская усики, шустрым вьюнком устремляясь вниз по рукам. От плеч – к ладоням, туда, где кровавые борозды на теле дракона. Он молча и внимательно смотрел на меня. Сейчас наши лица снова оказались так же близко, как и той ночью, в золоте глаз начала прорастать живая зелень.

   - Что ты делаешь? – тихо спросил он, - сейчас сюда придут, девочка убежала в замок звать на помощь.

   - Я вас лечу, - мои ладони заскользили по мокрой и липкой коже, - у меня есть… небольшой Дар.

   - И само заживет, - я не поверила своим ушам. Сейчас-то он чем недоволен?

   - Но если я могу помочь, почему нет?

   Тепло стекало с моих пальцев, впитываясь в тело лорда-дракона, расползаясь тонкими вьюнками, щекоча, стягивая и закрывая раны. Конечно, ему есть отчего злиться: если бы меня не понесло купаться, то не сидел бы он сейчас на берегу, совершенно измотанный схваткой. И – дракон не был бы драконом, если бы не прошептал:

   - В следующий раз, когда тебе захочется поплавать, приходи в мое крыло. Там есть купальни, с бассейном. И вода теплая. И никто не будет поджидать на дне.

   - И что я буду должна взамен? – не удержалась я. Помнится, новую работу он мне предлагал…

   - Ничего, - ответил Арктур. А потом добавил, - ничего сверх того, что сама захочешь мне дать.

   - Ну, знаете ли…

   У меня начинала кружиться голова: Дар сделал свое дело, и теперь меня ждал привычный откат. Дракон наоборот, кажется, почувствовал себя значительно лучше: его ладонь скользнула по моей спине вверх, запуталась в мокрых волосах. Он мягко привлек меня к себе, ближе, так близко… Хотя, что уж тут смущаться, я ведь ощупала его всего, пока лечила.

   Горячее дыхание на моих губах. Сердце пропустило удар, а потом, когда лорд-дракон все же сделал последнее движение, преодолев то расстояние, что нас все еще разделяло, понеслось вскачь.

   Все повторялось. Он играл моими губами, пробовал их на вкус. Он ласкал меня, одновременно подчиняя, приучая к себе, позволяя привыкнуть… Потом неохотно оторвался, заглянул в глаза – и я снова оказалась в плену зелени, подавляющей волю, от которой тело делалось мягким, податливым.

   - Только не говори, что ты – невеста Фейдерлина, - с усмешкой сказал он.

   Я кое-как собрала мысли. Передо мной был лорд-дракон, он меня целовал, хотя я его должна ненавидеть уже хотя бы за то, что по его вине погибли две девушки. Ненависть получилось мягкой и вялой, словно переспелая слива.

   - Так ведь… вы скоро женитесь, - брякнула я наобум.

   - И то правда, - согласился Арктур.

   Мне было плохо видно, но, кажется, он улыбался.

   - А ты ревнуешь, м-м?

   - Надо быть честным по отношению к своей невесте, - сварливо ответила я.

   На несколько мгновений дракон задумался, а потом спросил без обиняков:

   - Что ты хочешь за то, чтобы стать моей?

   Хорошо, что было темно. Кровь ударила в голову, я мгновенно стала пунцовой. На языке вертелась тысяча обидных слов, но почему-то я не могла произнести ни одно из них. Как так? Он что, хочет меня купить? Да как же?.. Да за кого он меня держит?

   Я так ничего и не ответила.

   За спиной раздался треск ломаемых веток, громкие взволнованные голоса… И я не успела отодвинуться от дракона подальше, прежде чем нас увидел Лиар Фейдерлин, первым выбежавший к озеру.

***

Я с трудом помнила, как меня довели до двери моей комнатки. Кто-то укутал меня шерстяным одеялом, кто-то из женщин вел под руку, а у меня ноги подгибались. Наконец, докатилось осознание того, что только что произошло. Во-первых, меня едва не утопил варг. Во-вторых – все-таки не утопил. Чего он от меня хотел – непонятно. В-третьих, меня спас лорд-дракон, при этом отчаянно рискуя. Ну и, наконец, нас увидел Лиар Фейдерлин в тех позах, которые уже не оставляли простора для фантазии. Или наоборот, оставляли, для фантазии весьма и весьма бурной.

   Кто-то из девушек стянул с меня мокрую сорочку, потом заставил продеть голову в ворот чистой и сухой. У меня зубы клацали так, что, казалось, легко сама себе язык откушу.

   - Так, - голос Левии слышался как будто сквозь толстую перину, - пусть ложится. Укройте ее хорошенько. Я принесу горячее вино. Еще не хватало, чтобы грудную горячку схватила.

   Я дала уложить себя в постель. Все еще трясло, но постепенно накатывала усталость. Мне оставили свечу на столике, потом все куда-то ушли. Я поморгала на трепещущий огонек, прикрыла глаза…

   Варги! В руках еще живут ощущения прикосновений, кровь на ладонях, на пальцах. И такие неподдельные беспокойство и страх на лице дракона. Кажется, он за меня испугался больше, чем за себя самого.

   …Дверь грохнула о стену так, что я вскрикнула.

   В пороге застыл Лиар Фейдерлин, и вид у него был такой, что я поспешно втянула голову в плечи, прячась под одеялом.

   - Какого варга?!! – рявкнул он, проходя внутрь и тщательно прикрывая за собой дверь. Вокруг его ладоней слабо вспыхивали алые искры, наверняка еще и дверь запечатал, чтоб нам никто не помешал.

   Он повернулся ко мне, взгляд бегал, глазищи – черным-черно, светлые волосы растрепаны.

   - Какого варга? – снова заорал он, наступая, - я тебе что сказал? Не показываться на глаза лорду! Тебе жизнь не дорога? Ты совсем курица, что ли?

   Я лишь успела вскинуть руки, защищаясь, как он схватил меня за запястья, сдернул с постели и поставил на ноги. Долго смотрел мне в лицо, тяжело дыша – а я ощущала его дыхание с привкусом мятного холодка. От страха живот свело, колени подгибались. В такой ярости я еще ни разу мага не видела: он сделался бледным, что простыня, глаза – сумасшедшие, над верхней губой блестит пот. Он так сильно сжал мои запястья, вздернул их кверху, что пальцы начали неметь.

   - Пустите, - пролепетала я заплетающимся языком, - мне больно!

   - Больно? – вместо того, чтобы отпустить, он только сильнее сжал пальцы, дернул меня на себя, прижимая, - какого варга тебя понесло купаться? Тебе что, не говорили, что баба должна сидеть дома и глаз не поднимать? Ты где росла, дура? В модном салоне? Или во дворце?

   А у меня язык словно отнялся. Да, я должна была тоже крикнуть, что я росла в богатой семье, что я единственная наследница адмирала Лайса… Но вместо всего этого я только смотрела на Фейдерлина, на его перекошенный рот, и молчала.

   Маг тоже умолк, затем быстро отпустил мои запястья, подхватил меня под спину и неистово вжал в себя, словно хотел поглотить, впитать своим телом.

   - Ах ты, дрянь, - прошептал он, склоняясь к моему лицу, прошептал прямо в губы, - маленькая непослушная дрянь.

   - Отпустите, - я уперлась кулаками ему в грудь, - я не хотела!

   - Что ты не хотела? Чтобы дракон тебя лапал? Думала, я не увижу?

   - Я не хотела, - выдохнула я, все еще глядя в безумные темные глаза мага.

   - Да не будь ты дурой, - пальцы его впились мне в спину, прочерчивая болезненные полосы, - я тебе предлагал… Остаешься со мной – не пожалеешь. Зачем ты лезешь к двуликой твари? Ха, ты просто не знаешь, на что он способен!

   Да он просто был не в себе, поняла я.

   Даже если я ему понравилась… понравилась настолько сильно за считанные встречи… но ведь нормальный, цивилизованный человек не должен себя вести так? А как я должна говорить с сумасшедшим? Увы, практики в этом у меня не было совершенно.

   Но, верно, надо было его как-то успокоить. Сгладить вспышку этой неистовой ярости, или ревности, или что там у него…

   - Простите меня, - покорно прошептала я, отводя взгляд, - так получилось… Я правда не хотела.

   И потихоньку надо бы отстраниться от него… Но как? И руки Фейдерлина просто железные.

   - Я тебя предупреждал, - прошипел он, а взгляд наконец сфокусировался на моих губах.

   Нет-нет, только не это.

   - А если… мы с вами договоримся, вы мне поможете? – аккуратно продолжила я.

   И вдруг он резко оттолкнул меня, да так, что я упала на кровать. Фейдерлин тяжело дышал, глядя на меня, мертвенная бледность ушла, и теперь лицо покрыли красные пятна.

   - Договоримся? – неожиданно вкрадчиво переспросил он, - нет, милая. Теперь, когда дракон тебя увидел, договариваться поздно. Бежать тебе надо отсюда. – задумался, потирая руки, глядя на меня.

   - Куда? – я быстро села, прикрывая руками грудь.

   - У меня есть дом на Эртвилле.

   Фейдерлин провел руками по лицу. Казалось, он несколько успокоился, по крайней мере, взгляд прояснился и не был похож на взгляд сумасшедшего.

   - Я смогу тебя туда отправить, - веско сказал он и тут же добавил, - если согласишься. Тебе тут больше оставаться нельзя.

   - На что я должна согласиться? Стать вашей любовницей?

   Он приподнял брови.

   - Завтра после обеда приходи ко мне, я тебя отправлю на Эртвилль, - проговорил он, не слушая меня.

   - Вашей любовницей?

   - А ты что, на большее рассчитываешь? – Лиар Фейдерлин усмехнулся, - ты – рабыня. Я тебя купил, когда ты, голая, была выставлена на всеобщее обозрение! И тебе еще повезло, дура. Если бы тебя купил владелец публичного дома, знаешь, скольких мужиков ты бы уже обслужила?

   Снова и снова он делал мне больно. Намеренно. Как будто я перед ним была в чем-то виновата. За что он меня так? И я поникла. Пережитое наваливалось огромным вязким комом из темноты и слез, в груди невыносимо жгло, я прикусила губу, чтобы не расплакаться.

   А он подошел, приподнял мое лицо за подбородок. Я закрыла глаза, видеть его лицо казалось невыносимым. И это выражение покорности, кажется, Фейдерлину понравилось.

   - Ну, курочка, не расстраивайся, - он легонько погладил меня по щеке, - тебе будет хорошо со мной. Я умею делать женщине приятное. Ни о чем не беспокойся.

   Я обессиленно всхлипнула и промолчала. Да и что тут скажешь? Фейдерлин ломал меня, умело и настойчиво. Если уеду к нему, он об меня ноги будет вытирать, а когда наиграется, вышвырнет прочь.

   - Ты просто не знаешь, что делают драконы с такими девочками, как ты, - тихо говорил мне маг, - поверь, лучше со мной. А ты мне приглянулась. В общем, завтра после обеда я жду тебя у себя. Придешь?

   И – так же, не глядя на него, я шепнула:

   - Да, саннор Фейдерлин.

   - Вот и умница, - снова нежное прикосновение к щеке. Он очертил пальцем скулу, спустился к губам, смял их большим пальцем. – Надеюсь, ты не передумаешь, потому что теперь от этого зависит твоя жизнь.

   Потом он ушел. Я застыла, заледенела на кровати, слепо глядя в стену. Пыталась думать – и не могла. Кажется, единственным выходом и вправду было отправиться в дом Фейдерлина на правах содержанки. Возможно, позже, когда привыкнет ко мне, получится что-нибудь выторговать и для себя? Но что меня ждет в его доме? В том, что Фейдерлину нравилось меня унижать и причинять боль, я уже убедилась. Но маг утверждает, что дракон меня и вовсе убьет… Хотя до сих пор не сделал ничего дурного, ну, исключая те мгновения, когда попросту выпивал мою жизнь…

   Я покачала головой.

   Наверное, Фейдерлин был прав, и самое лучшее в моем положении – просто стать его любовницей. Дальше – видно будет, что делать.

   Но почему-то в моей душе проклюнулся робкий росток недоверия. Стал бы Арктур меня спасать, рискуя собой, если бы имел в мыслях только мое убийство или на что там маг намекал? Не складывалось. А еще… Вон, Ташка за дракона глаза готова выцарапать. Ее не убил, значит. А не привирает ли саннор Фейдерлин, возводя на своего молочного брата напраслину? Возможно, тут дело и не в том, что я понравилась магу, а в чем-то ином?

   Мои сумбурно пляшущие мысли прервало появление Левии. Она принесла на подносе большую кружку, исходящую паром. Окинула меня испытующим взглядом и покачала головой.

   - Что-то ты бледная. И почему не под одеялом? На вот, выпей. И спать ложись. А уж завтра я с тобой поговорю о том, куда должна, а куда не должна ходить девушка.

   - У вас всегда в том озере варги водятся? – спросила я, принимая кружку и блаженно грея о ее глиняные бока пальцы.

   Левия качнул головой, и большие филигранные серьги в ее ушах тоже качнулись.

   - Нет, не водятся. Это первый раз был, Кора. Но ты подумай, из-за тебя пострадал лорд-дракон. Ума не приложу, зачем он полез в драку в человеческом обличье.

   «Мне боялся навредить», - подумала я и промолчала.

   Пила большими глотками пряное горячее вино и думала, как быть дальше. Думать не получалось. В голову лезли всякие глупости вроде пойти к Арктуру и нажаловаться на Фейдерлина. А потом и согласиться на неприличное предложение самого Арктура. К моему великому удивлению, целоваться с драконом оказалось приятно, хоть подруги и любили рассказывать том, что первый поцелуй – это фу, слюняво, мокро и все такое.

***

Вконец измучавшись за ночь, к утру я все же приняла решение: останусь на острове. Уж лучше штопать чулки и отдавать свою силу для восстановления дракона, чем стать бесправной постельной игрушкой мага. Последнее… как-то мерзко, да и мелко для адмиральской дочери. А с драконом… Что ж, возможно, гораздо опаснее, но и честнее. Для меня самой легче. Почему Фейдерлин так назойливо пытался утащить меня подальше от дракона? Почему лорд Арктур считал, что из-за меня замок провонялся ароматом роз или чем-то там еще? Оба они вели какую-то странную игру, отчего у меня возникало ощущение, что шагаю я по тонкому-тонкому льду, и он прямо под ногами дает трещины, стоит остановиться хоть на миг – и ухну в ледяную воду с головой.

   Но я решила остаться. Был, правда, один интересный нюанс, связанный с властью Фейдерлина на острове: он мог лишить меня разума. Но что-то мне подсказывало: вряд ли маг воплотит в жизнь свои угрозы.

   Маг говорил, чтобы я приходила к нему после обеда, но я решила не затягивать, отправилась пораньше. Пока брела мрачными коридорами, пыталась придумать, чем объяснить отказ, и в голову не лезло ничего лучше, чем размахивать своей девичьей честью, как знаменем. Сказать, наконец, что меня так воспитали, что я лучше умру, чем стану чьей-то содержанкой. Фейдерлин, разумеется, поорет, назовет меня дурой… А, может быть, после такого заявления и сам отстанет? К чему одаренному магу дура? Что до девичьей чести… Я и об этом долго думала ночью. Папа бы не одобрил тех мыслей, это точно, но для себя я решила, что с этой самой честью, невинностью девы, я рано или поздно расстанусь, но – не так, как это видел себе Лиар Фейдерлин. Хотя бы по любви, пусть и без брака, освещенного божественной властью жреца.

   Я немного помедлила перед дверью, ведущей в покои мага. Еще раз попыталась привести мысли в порядок, бормоча себе под нос «я не могу у вас жить, для меня это хуже смерти, и если вы благородный человек, то поймете». Постучалась. Подождала. Затем аккуратно толкнула дверь, заглянула внутрь. Взгляду открылась роскошно убранная комната с двумя большими окнами. Здесь было все – и спальня, и рабочий кабинет. В дальнем углу возвышалось поистине королевское ложе под тяжелым бархатным балдахином. У стены, где было светлее, стоял массивный письменный стол, заваленный грудами бумаг, свитками, да и просто старинными книгами. А Фейдерлина нигде не было.

   Я воровато оглянулась: в коридоре тоже было пусто. Скользнула внутрь. Может быть, я смогу узнать чуть больше о намерениях мага, если пороюсь в его бумагах?

   Затея, конечно же, была глупой и, если можно так сказать, изрядно затертой. Сидя в особняке, я от скуки перечитала не один роман, в которых герои именно так и поступали, а затем неизбежно расплачивались за такую-то дурость, кто свободой и доверием, а кто и жизнью. Но россыпь бумаг на столе Фейдерлина так и манила. А что, если я узнаю, что-нибудь новенькое?

   Я все же скользнула внутрь, оставив дверь чуть приоткрытой. На цыпочках пересекла комнату, на всякий случай заглянула за бархатные занавески балдахина – а не в постели ли маг? Но там было пусто. Смятые простыни говорили о том, что Фейдерлин ночь провел у себя, а потом куда-то ушел. Я вернулась к столу.

   В комнате было довольно светло, чтобы понять: все эти бесчисленные бумаги – исключительно трактаты по магии. Исписанные незнакомыми мне рунами, исчерканные совершенно непонятными схемами. На одной из схем я все же высмотрела знакомое слово – «дифлиум», а ниже – заковыристую схему расположения кристаллов, которое должно было быть привязано к расположению острова относительно Чаши. Я аккуратно приподняла несколько листов, заглянула под них, в раскрытую книгу. Пожалела о том, что меня не учили магическому искусству. Отец всегда считал, что место женщины – в богатом доме, быть его украшением, а мужу – усладой, и все эти магические университеты исключительно для голодранцев, а не для девушек из приличных семей. А как бы теперь все это пригодилось!

   Я прищурилась, выхватив из мешанины незнакомых слов еще одно знакомое – «лиан-тэ». Кажется, именно его произнес тот варг, когда схватил меня в озере. Что же оно означает?

   И вдруг – голоса в коридоре. Совсем близко. Руки мгновенно сделались ледяными, во рту пересохло. Голоса, мужской и женский. Варги! Да они меня сейчас здесь застанут, и тогда… Что тогда? Что я скажу? Господи, ну прямо как в том глупом романе…

   Задыхаясь от нахлынувшего ужаса, зажав рот ладонью, я нырнула под стол. Повезло, что он был не на ножках… Нырнула – и задвинула стул. Вот ведь дура. Очень надо было лезть и копаться в вещах Фейдерлина. Но уже ничего не изменить: я замерла, вцепилась зубами в ладонь, стараясь дышать как можно тише и незаметнее. Хлопнула закрываемая дверь. И я услышала тонкий голосок Катрины Фейдерлин.

   - Лиар, мне совершенно все это не нравится. Совершенно.

   Пауза. Потом маг ответил:

   - Потерпи, недолго уже осталось. Помолвка совсем скоро, потом через месяц свадьбу сыграем.

   - Ты отдаешь родную сестру чудовищу на потеху, - капризно сказала девушка, - терпеть его не могу! Мне постоянно кажется, что он надо мной насмехается. Язвительная сволочь.

   - Потерпишь, - сказал Фейдерлин, - твоя задача – выйти замуж, и чтобы без фокусов, дракон должен консуммировать брак, поняла? Иначе, когда он погибнет, брак сочтут недействительным.

   - П-ф-ф-ф! Господи, Лиар, да зачем тебе все это?

   - Затем, дорогая, что после смерти лорда-дракона ты будешь его единственной наследницей. Жена дракона наследует все! Сокровищница клана Ши, тебе это о чем-нибудь говорит?

   - Арктур не похож на умирающего, - заметила Катрина, - ты его отравишь?

   - Зачем? Достаточно не помочь ему восстановиться, вот и все. Сам помрет.

   - Так ты ж специально для этого притащил в замок ту шлюху!

   - Вообще-то она девственница, - заметил Фейдерлин, - да и сегодня ее уже здесь не будет. Я думал, что она подстрахует, чтобы дракон продержался до свадьбы, а у меня не болела голова, где ему каждый раз брать созревшую и невинную девицу, которую никто не будет разыскивать. Но, похоже, придется теперь переиграть. От девицы я избавлюсь сегодня же, если Арктур снова сильно пострадает в бою, так и быть, найду еще кого-нибудь… А про эту скажу, мол, свалилась с края острова. По неосторожности. В общем, до свадьбы он так или иначе доживет. А там достаточно просто ему не помочь. И все. Будешь вдова, унаследовавшая сокровищницу.

   - Там хоть есть, что наследовать? И ты уверен, что сокровища в замке? Ты хоть раз их видел?

   - Не видел, но знаю, что сокровищница тут, - в голосе Фейдерлина было удовлетворение, - и перечень содержимого я читал, у Арктура вечно все на столе валяется. Игра стоит свеч, сестренка. Хватит и нам, и нашим детям, и внукам.

   - Да с чего ты взял, что тебе покажут, где это все хранится? – Катрина фыркнула.

   - Тебе и покажут, по праву вдовы.

   Кажется, Катрина вздохнула. Я услышала шелест юбок, скрипнула дверь.

   - Хорошо, Лиар. Ты меня уговорил. Но уж постарайся, чтобы мое замужество не продлилось долго.

   - Да чем тебе дракон плох-то? – маг рассмеялся, - Ташка вон, готова любой патлы из-за него выдергать…

   - Вот и пусть продолжает его ублажать, раз ей так нравится… Пойдем, проводи меня.

   И они вышли. А я так и осталась сидеть под столом, слепо глядя на свои дрожащие руки. Выходило, что всю эту свадьбу Лиар Фейдерлин затеял только затем, чтобы прибрать к рукам сокровищницу драконьего клана? А лорд-дакон? Живет себе и не знает о том, что его приговорили, причем приговорил человек, которому он доверял более, чем кому-либо еще. А я? Где гарантия, что Фейдерлин от меня не избавится? Он ведь не сказал сестре, что заберет меня в свой дом…

   И так стало гадко на душе, что я едва не расплакалась. Почему-то больнее и обиднее всего стало за дракона. Да, он убивал, невольно, но убивал… Но заслужил ли он столь изощренную кару? Я зажмурилась. Арктур Ши не был хорошим человеком, о котором следовало бы печься, и все же…

   «Он – дракон, который просто исполняет свой долг, за который приходится платить», - всплыла внезапная мысль.

   Заслуживал ли он при этом быть преданным своим молочным братом и брошенным умирать?

   Тут я спохватилась. Если Лиар Фейдерлин пошел проводить сестру, то скоро вернется. А к этому времени меня здесь уже не должно быть.

   Решение созрело мгновенно. Почему-то я теперь точно знала, что делать, и что делать правильно. Я выбралась из-под стола, метнулась к двери и, выскочив наружу, побежала прочь. Да, я точно знала, куда бежать.

***

Больше всего я боялась столкнуться в коридорах с магом. Страх этот бился внутри, пульсировал, обволакивая сердце ледяной скорлупой, стискивал горло. До покоев лорда-дракона я добралась вспотевшая, задыхаясь. Но ведь… я поступлю верно, если раскрою Арктуру глаза на происходящее? Он ведь, варги его дери, всерьез собрался жениться на Катрине, а это только Фейдерлину и надо. А сам Фейдерлин? Каков, однако, мерзавец. Мало того, что стал негласным здесь хозяином, так еще и дракону могилу роет, и все ради денег, конечно же.

   Мысли скакали словно бешеные белки, когда я, задыхаясь, добежала до нужных дверей. Охраны не было – да ее никогда здесь не было – и я смело толкнула тяжелые створки, темные, полированные множеством рук за все эти годы. Они послушно поддались, и я шмыгнула внутрь, замирая, пытаясь сообразить, куда бежать дальше.

   Покои лорда дракона… Я никогда здесь не была раньше. Но от прочего замка они, пожалуй, только и отличались редкими гобеленами, красующимися по стенам. А еще здесь почему-то пахло корицей и совсем немного лимонной цедрой, такой уютный, домашний запах. Я прислушалась, озираясь. Собственно, заблудиться здесь было сложно: передо мной открывалась анфилада комнат, несколько темноватых. Наверное, это крыло замка было самым старым, и потому окон – маленьких, с тусклыми стеклами и решетками – было немного. Закусив в волнении губу, я заторопилась вперед. Мимо проплыла тяжелая и темная мебель гостиной, затем что-то вроде кабинета, письменный стол прямо под окном, и косые лучи света выхватывают стопку старинных книг… И вдруг я остановилась, как вкопанная.

   Стон, вот что меня отвлекло.

   Откуда-то из дальних комнат, сладкий такой стон, и еще, и еще.

   В груди внезапно сделалось горячо и больно, как будто меня ударили. Я стояла, слепо уставившись в стену, и перед глазами все размазывалось, размывалось от вдруг набежавших слез. А девица где-то впереди стонала, вскрикивала и даже взвизгивала. У меня, конечно, не было мужчины – папа внимательно следил, чтобы никто-никто его девочку не обидел, но… кое-какие познания, чисто теоретические, я все же имела. Да и кухарка наша была охоча до развлечений подобного рода, так что…

   Все еще замерев на месте, я обвела взглядом комнату. Кабинет, похоже. Захотелось что-нибудь столкнуть на пол, разбить. Да какого варга? Я, значит, спешу предупредить его об опасности, а он, он…

   Разбить оказалось нечего – ни вазы, ни бокала, ни тарелки. Ничего. Крушить книги рука не поднималась, они слишком ценны. Я стиснула зубы, борясь с болезненным жаром в груди, чувствуя, как и щеки начинают пылать. Руки почему-то тряслись. В этот момент невидимая мне девица взвизгнула в последний раз и умолкла, и это было… сложно передать. Словно пощечина. Как будто я ожидала какой-то благодарности за то, что собиралась рассказать, а вместо благодарности в меня плюнули.

   «Ну и пропади ты пропадом!» - я развернулась на каблуках и побрела прочь.

   Продолжайте, лорд-дракон, развлекаться с Ташкой, или с кем вы там, если на большее ума не хватает. А мы как-нибудь… и без вас. Вон, Фейдерлин просто жаждет заполучить меня в любовницы. Почему бы и нет, в конце концов?

   Но все равно было больно и противно, и, если поразмыслить здраво и трезво, непонятно почему.

    В конце концов, он вовсе не был обязан сидеть и ждать, пока я донесу ему столь важные сведения. Он мне никто, и все, что сделал – едва не убил. Ну и, наконец, мне наплевать, с кем он спит. Я ведь знала, что Таша ему постель греет. Так отчего же… такое странное ощущение несправедливости, так остро, до боли где-то под сердцем?

   Я потерла глаза и, успокоив себя таким образом, пошла дальше. О чем я думаю? Надо ведь думать о том, что делать дальше. Наплевать на дракона и отправиться в дом Фейдерлина? Сомнительная радость…

   Где-то на пол-пути к крылу прислуги меня обогнала Таша, растрепанная, простоволосая. Сочно-рыжие волосы до талии. Окинула меня насмешливым взглядом, вздернула нос, и прошествовала дальше, словно королева. Я лишь плечами пожала, а сама подумала – как часто шлюха мнит себя гораздо большим, чем она есть на самом деле. И ведь наверняка думает, что лорд-дракон от нее без ума. Хотя, кто его знает, ведь она уже довольно долго его любовница. Идиот! Он что, лучше себе не мог найти? А если вот эта вот не шибко умная девица его вполне устраивает, то, выходит, и сам он недалеко ушел.

   Я вздохнула. Мои мысли вели меня в какую-то неправильную сторону. Почему-то я обижалась на лорда-дракона, хотя повода для обиды не было. Не должно было быть…

   Меня так резко дернули за руку, что я невольно вскрикнула, мгновенно покрылась ледяным потом. Обернувшись, молча уставилась на лорда-дракона, куда-то в область ключиц. И снова этот позорный румянец, как будто он знал, что я знала, чем они там занимались.

   - Кора, - а голос такой спокойный, как равнинна река. Усыпляет, укачивает.

   - Да, саннор, - я окончательно смешалась и опустила глаза.

   Сил смотреть ему в лицо почему-то не было. И – стыдно, очень стыдно. Я подслушала то, что моим ушам совсем не предназначалось там, в его покоях.

   - Ты ко мне приходила.

   Даже не вопрос, утверждение.

   - Я к вам не приходила, - буркнула я, пялясь в пол.

   - Не ври, - он сильнее сжал мои пальцы, - ты была там… я тебя учуял.

   Я пожала плечами.

   - Хорошо. Я приходила, да. Но вы, саннор, были очень заняты. Не хотела вам мешать, - и сама удивилась тому, как горько это прозвучало.

   Мне ведь должно быть совершенно все равно. Да мне и так нет разницы, с кем он там…

   А потом я вдруг сообразила, отчего же мне так обидно. Он ведь меня целовал. А после этого – с Ташкой. А целовал – меня. Тьфу, противно-то как.

   - Ты… - его голос вдруг упал до шепота, - посмотри на меня, Кора.

   - Зачем? – я вздохнула, - хорошо, саннор. Я хотела вам сказать, что услышала очень неприятные вещи от Лиара Фейдерлина.

   - Он тебя обидел? – теперь натянутая стальная струна в голосе.

   Как будто ему не безразлично, в самом деле.

   Я вдохнула поглубже, подняла все-таки взгляд снова до уровня воротника белоснежной рубашки. Должна ли я рассказать ему все? Да, наверное…

   - Я слышала, как саннор Фейдерлин разговаривал с санной Катриной. Они обсуждали то, что после того, как вы женитесь на ней, Фейдерлин больше не будет вас спасать. Он просто хочет, чтобы, став вашей женой, Катрина унаследовала сокровищницу вашего клана. Вот, собственно, и все, что я хотела сказать… Если вам это интересно.

   Молчание. Долгое, тягостное. Я стояла перед ним, он сжимал мои пальцы, и я не знала, что делать дальше. По-хорошему, следовало вырваться и убежать. Но это будет как-то уж совсем глупо выглядеть.

   - Понятно, - наконец сказал дракон, - я чего-то подобного и ожидал. Хорошо, что ты подтвердила мои опасения… Кора.

   Он притянул меня к себе, чуть ближе, чем это допускают приличия. Я ощутила лбом теплое дыхание.

   - Кора… - прошептал он, - таури.

   И от него совсем чуть-чуть, но пахло корицей и терпкой лимонной цедрой.

   Зачем он пошел меня догонять? После того, как был близок с Ташкой?

   - Пустите, - процедила сквозь зубы. Как-то зло получилось.

   - Пойдем со мной, - прошептал он, и я поняла, что он с наслаждением нюхает мои волосы.

   - Куда?

   - Ко мне, - без тени смущения сказал Арктур.

   Да он в себе, в конце концов? Тут меня захлестнуло злостью.

   - У вас там занято, саннор. Нам с Ташей будет тесновато. Так что извольте меня выпустить и займитесь, наконец, своими делами. Или не знаю. Женитесь на Катрине.

   - И чем это я так провинился, что ты желаешь мне смерти? – вкрадчиво спросил он.

   А я набралась смелости, посмотрела ему прямо в лицо, и… В груди остро кольнуло непонятной тоской. У лорда Арктура на губах играла легкая полуулыбка, и а глазах такая зелень, заманчивая, мягкая и тягучая, словно мятная карамель. И его губы… То, что он ими вытворял со мной…

   - Прекратите! – взвизгнула я, - отпустите же, наконец!

   Задергалась, пытаясь вырваться, но… увы.

   Стены крутанулись куда-то вбок, я с хрипом выдохнула. Он без усилий закинул меня на плечо и быстро пошел обратно, в свои покои. Я замолотила кулаками по спине, но тут же получила ощутимый шлепок ниже поясницы.

   - Перестань, - раздраженно рявкнул дракон, - я просто хочу, чтобы ты тоже поприсутствовала.

   - Да как вам не совестно? – пропищала я. – вы только что… с ней… не смейте меня трогать вашими грязными руками!

   - Они чистые, - только и заметил Арктур.

   А я, повернув голову, только и могла наблюдать, как с каждым шагом колышется его иссиня-черная тугая коса, змеей спускающаяся меж лопаток.

***

Честно говоря, я думала, что тащит он меня в спальню. Нужно было придумать, чем и как обороняться, а внутренний голос противно хихикал и приговаривал: еще парочка таких поцелуев, и бастионы падут, позорно и бесславно. Не знаю, что должна чувствовать девушка, которую дракон на плече несет в свою пещеру. В те минуты, кажущиеся бесконечными, меня одолела странная, почти невозможная смесь ощущений. Я была зла. Даже не так, я была в ярости, которая поглотила даже страх. Мне хотелось расцарапать его самодовольную физиономию и украсить ее приличным фингалом. Но вместе с этим – о, ужас, что бы сказал мой папенька? – я вдруг поняла, что довольна происходящим. Вот такое странное довольство, необъяснимое совершенно…

   До спальни он меня не донес, резко сгрузил на пол в кабинете. И только я вдохнула поглубже, намереваясь высказать все, что думаю, вот так, глядя прямо в эти глаза, наполненные чарующей зеленью, как дракон приложил палец к моим губам.

   - Тихо.

   - Вы…

   - Я сказал, помолчи, - уже раздраженно добавил он и приказал, - садись на стул.

   И подтолкнул в нужном направлении, к одному из неудобных деревянных стульев с высокими резными спинками.

   - Что вы собираетесь делать?

   И вот в это мгновение действительно стало страшно. Лорд-дракон, очевидно, задумал нечто оригинальное, и при этом собирался устроить все так, чтобы и я поучаствовала. Вглядываясь в его смуглое лицо, отмечая крошечные детальки, вроде давным-давно рассеченной и зашитой брови, хищного носа, придающего лорду несколько зловещий вид, этих его изогнутых в полуулыбке губ, которыми он так неожиданно сладко меня целовал… я ждала ответа.

   - Зачем я вам здесь, саннор? – уже почти шепотом.

   Глаза Арктура внезапно полыхнули обжигающе-ярко, словно две только что отчеканенные золотые монеты. Он покачал головой, а сам потянулся к шелковому шнуру для вызова прислуги и несколько раз дернул.

   - Затем, таури, что мне хотелось бы обозначить границы своих владений и все окончательно разъяснить моему молочному брату.

   - Но… - я безнадежно покраснела.

   Если дракон сейчас начнет выяснять отношения с магом, то Фейдерлин сразу поймет, кто донес. Не поплатиться бы…

   - На тебе его запах! – особенно зло прошипел Арктур, - а я тебя ему не отдам!

   «А меня здесь кто-нибудь спрашивает?» - уныло подумала я, но вслух спросила:

   - А вам я зачем, саннор? Вы меня не знаете, мы практически не знакомы. К тому же, у вас есть Таша и Катрина Фейдерлин. Не многовато ли будет?

   Лорд-дракон ткнул в меня указательным пальцем и с совершенно искренним удивлением спросил:

   - Ну и что? Какое все это имеет значение?

   И добавил весомо:

   - Ты - женщина, твоя задача просто повиноваться.

   - Вы так и не ответили на мой вопрос, зачем я вам, - борясь с накатывающей паникой, проблеяла я. С ним бессмысленно спорить, что-то доказывать. Пожалуй, он даже не понимает, почему мне неприятно то, что он был с Ташкой.

   Арктур весело подмигнул.

   - Я понял, откуда этот запах. Ты моя таури, и это определяет все.

   - И… что это значит? – почти беззвучно выдохнула я.

   Предчувствие подсказывало, что ничего хорошего ждать не приходится.

   - Это значит, дорогая, что ты идеально мне подходишь и в состоянии родить мне несколько сыновей, которые станут драконами, - радостно сообщил он.

   Я закусила губу и умолкла.

   Нет, наверное, что-то нужно было ответить. Но что? Я – рабыня. На его острове. В его власти. И ежели саннор дракон решил, что именно от меня необходимо иметь детей, то что я могу сделать?

   Только сбежать с Фейдерлином.

   Но, выходит, путь к бегству теперь отрезан, и отрезала я его сама?

   Я невольно сникла на стуле. Весь мой запал куда-то делся. Остались лишь глубокая печаль и осознание того, что, как бы я не трепыхалась, у меня нет шансов освободиться.

   - А как же чувства? – все-таки проговорила я, - разве вам хочется жить с женой, с которой, возможно, вам будет скучно и неинтересно?

   Арктур задумался – но всего лишь на мгновение. Потом шагнул ко мне, склонился, заглядывая в лицо. Радужки по-прежнему золотились, в обрамлении черных пушистых ресниц.

   - Таури – пара дракона, которая может родить драконов, - тихо сказал он, - никто не упустит своего шанса получить наследника.

   Я опустила взгляд, сцепила на колени дрожащие руки.

   - И потом, - голос Арктура сделался едва слышимым, - в тебе есть еще что-то. Я не понимаю, почему меня так к тебе тянет. Это нечто большее, чем просто желание заполучить свою самку… Нечто большее…

   И в этот миг, с порога, раздался знакомый голос:

   - Арктур? Что за спешка? Что случилось?

   Лиар Фейдерлин запнулся, разглядев меня, но затем прошел внутрь кабинета, остановился у стола. О, как он шел! Он стелился по полу, словно песчаная гадюка. А лицо – наигранно-расслабленное, словно ничего не происходит. Только вот глаза снова полны битого стекла, и выдержать его взгляд невозможно…

   А я… мне очень хотелось исчезнуть. Просочиться сквозь какую-нибудь незаметную щелку на потолке, лишь бы не чувствовать, как тяжелый взгляд ползет по телу, как будто срывая одежду, обнажая, зарываясь под кожу и почти причиняя боль. Но все, что я могла – это понуриться на стуле и стиснуть пальцами сиденье.

   - Здравствуй, Лиар, - тем временем произнес дракон. Размеренно так, спокойно – но это спокойствие скорее предвестник бури.

   Фейдерлин остановился в двух шагах от стола, и получилось так, что исчез из поля моего зрения: меня собой загородил лорд-дракон.

   - Ты меня позвал.

   - Да, позвал, - тихий смешок, от которого мурашки по коже, - а ты меня обманул. Ты мне сказал, что девушка, которой я обязан жизнью, потеряла рассудок и лежит овощем, никого не узнавая и ничего не понимая. Но ты, мой брат, забыл, что драконы хорошо помнят запахи.

   - Когда ты меня спрашивал, она и лежала овощем, - в голосе Фейдерлина похрустывал лед, - я ж не знал, что она очухается.

   - Вот и прекрасно, что она, как ты изволил выразиться, очухалась. Но теперь, брат мой… Знаешь, это решение зрело долго. Но все-таки я решил дать тебе свободу. Ты ведь давно жаловался, что тебе надоел остров? Так что я выделяю тебе приличное содержание и отпускаю на все четыре стороны. Равно как и твою сестру.

   - Ты раздумал жениться? – равнодушно поинтересовался Фейдерлин, - но отчего? Она родит тебе сына…

   - Никого она мне не родит, и ты это знаешь, - оборвал Арктур, - посему я не вижу смысла вообще затевать этот брак.

   Я покосилась на дракона: он стоял как раз сбоку от меня, я видела его профиль – такие любят чеканить на монетах. А глаза уже полыхали углями. Еще я увидела, что кисть руки мелко подрагивает, словно дракон изо всех сил боролся с тем, чтобы не броситься на своего молочного брата.

   Фейдерлин вдруг рассмеялся, сухим, надтреснутым смехом. И потом, не отрывая от меня леденящего кровь взгляда, презрительно прошипел:

   - В конце концов, это даже оскорбительно. Не знаю, что на тебя нашло. Остынь, подумай еще…

   А сам сделал шаг вперед – и ко мне, но лорд-дракон тоже неуловимым движением переместился, попросту закрыв меня своим корпусом. Я даже вздохнула с некоторым облегчением. Хотя бы не нужно смотреть в колючие и жестокие глаза мага.

   - Дифлиум, - почти выплюнул тот, - значит, ты меня прогоняешь, но где ты найдешь мне замену?

   - Пусть тебя это не волнует. Я все сказал, Лиар. Я не желаю тебя больше видеть на острове, и я надеюсь, что через час тебя и Катрины здесь уже не будет.

   В голосе дракона зазвенела сталь, а у меня от его голоса мурашки по коже. Он умел подчинять, Арктур Ши, с этим не поспоришь. А вот Фейдерлин наоборот заговорил мягко, вкрадчиво, но почему-то его голос до жути походил на змеиное шипение.

   - Вот значит как! Вот она, награда, за долгие годы… Да что с тобой?

   Меня начинало трясти. Пусть он скорее уйдет, пусть… Иначе я не выдержу, брошусь прочь.

   И вдруг, кажется, Фейдерлин успокоился.

   - Хорошо. Как скажешь. Хотя… мда, внезапно. Без объяснения причин, вот просто так… Но, переживу как-нибудь. У меня одна просьба, брат.

   - Слушаю.

   Я испуганно уставилась в широкую спину лорда-дракона, затянутую в белый шелк сорочки, как будто опасность подстерегала именно там.

   - Я хочу забрать с собой эту девушку, - я съежилась на стуле, вцепилась в сиденье так, что пальцы свело судорогой, - мне кажется, что это достойная награда за все годы моей безупречной службы.

   И ему все-таки удалось глянуть на меня из-за плеча Арктура. Я поймала колючий взгляд, который прямо обжег меня холодом. Ой, мамочки… что же будет?

   - Я награжу тебя другим способом, - с усмешкой ответил дракон, - я дам тебе денег. Достаточно денег. Ты же всегда любил золото, так ведь?

   - Но…

   Арктур махнул рукой, ребром ладони отсекая все возможные альтернативы.

   - А девушку я все же оставлю себе. Мы с ней, уверен, поладим. И не заставляй меня думать, Лиар, что ты обманул меня в чем-то гораздо большем.

   Воцарилось минутное молчание. Я сжалась в комок под тяжелым, пронзающим взглядом Фейдерлина… Невыносимо, просто невыносимо. Я чувствовала себя предательницей. И одновременно жертвой. Из-за меня дракон прогонял Фейдерлина, оставляя меня себе в пользование. И нет выхода, просто нет. Я ощутила, как по щеке покатилась горячая капля.

   - Ах ты, сука! – вдруг взревел маг.

   Он рванулся ко мне так быстро, огибая дракона, что, казалось, сейчас врежется всем корпусом, сметет со стула на пол.

   Я едва успела отшатнуться, как перед моим лицом что-то полыхнуло, взрезало воздух огненным лезвием. И тут же – багровый клинок… или, скорее, щит накрыл меня, окрасив комнату заревом близкого пожара. Сквозь красноватую линзу я увидела, как Арктур попросту схватил мага за шиворот и потащил прочь из кабинета, а тот извивался червем в его руках – и куда только весь лоск подевался? Красный, страшный, всклокоченный…

   - Мы еще встретимся, тварь! – услышала я и прикусила тыльную сторону ладони, чтобы не заорать от ужаса.

   Это он… мне? Или дракону? А что, если он что-то может сделать? О, господи, не знаешь, от кого спасаться – то ли от дракона, то ли от Фейдерлина. И, опять же, дифлиум. О чем только лорд-дракон думает?