Купить

Тортоделка. Горечь карамели. Евгения Грозд

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Он уронил её торт, она разбила его шикарную тачку. Самовлюбленный мачо и отчаянная кондитер держат нешуточное противостояние, постепенно уступая место иным чувствам, способным как поглотить, так и погубить. Каково любить того, кому ты безразличен? Быть третьим лишним? Обречён ли союз на провал?

   

ПРОЛОГ

Сидя на переднем сиденье полицейской машины, нервно сжимал и разжимал кулаки. Сумерки постепенно опустились на город и заметное осеннее похолодание пробирало до костей.

   На сегодняшнем семейном торжестве моя любимая была самой прекрасной женщиной на свете. Бордовое платье на тоненьких бретельках, тёмные, как смоль, длинные волосы мягкими волнами спускались по плечам, обрамляя милое сердцу лицо. Немаленький живот, в котором рос наш малыш, нисколько не портил столь этот ангельский образ. Счастливые любящие глаза говорили, что их владелица наконец простила меня и вновь готова встать со мной рука об руку, подарить новую жизнь, семью.

   Жестокая реальность рассеяла блаженство тех минут, и божественная родная красота до одури нужной мне женщины рисковала теперь остаться последним воспоминанием.

   — Вызов поступил с этого адреса. Местный алкаш видел, как полураздетую беременную женщину вела рыжеволосая особа. Свидетелю показалось, что рыжая прятала пистолет.

   Следователь, я и мой лучший друг Антон сосредоточенно вглядывались в окна обыкновенной трущобы. Старый дом, видимо, ещё сталинских времен, с давно облупившейся фасадной краской, разваленной подъездной лестницей и деревянной дверью, сплошь обклеенной рекламными листовками. Скамья с единственной выжившей рейкой плачевно пригибалась к земле. Вылез из машины. Пятиэтажное здание, судя по планировке, имело в каждом подъезде минимум по пятнадцать квартир. В какой же мне искать тебя?! Лёгкие сжимались от нервного возбуждения и морозного воздуха, пока страх ледяной хваткой блокировал глотку, мешая дышать.

   Истошный женский крик и звук выстрела выбили из меня дух, сорвав с места. Рванул в подъезд и устремился вверх по лестнице. Слышал за спиной бег следователя и Тохи. До боли в голове вслушивался в квартиры, пытаясь уличить намёк на искомое. На уровне третьего этажа увидел ту, что когда-то любил больше всего на свете, а теперь до безумия ненавижу. Рыжие волосы контрастировали с её бледном лицом, безумный взгляд требовал внимания, а сумасшедший оскал холодил душу. В руке девушки пистолет готовый сделать очередной выстрел.

   Она давно сошла с ума. Почему же отказывался заметить это раньше? Тогда я бы мог всё предотвратить!

   — Лика, где она? Что ты сделала? — жестом велел напарникам оставаться позади, сам же осторожно двинулся на девушку.

   — Она умрёт, да? Я случайно в неё попала, — лицо рыжей озарила сумасшедшая улыбка. — Но она ведь ещё успеет родить нашего малыша, да? Мы с тобой так этого хотели, помнишь?! У нас будет ребёночек... Она родит его для нас!

   — Конечно, дорогая, — понял, что лучше всего подыграть ей. Ещё пара осторожных шагов вверх по лестнице. — Мы станем родителями. Только она не сможет сама родить. Нужна помощь врача. Понимаешь, любимая?! — снова шаг.

   — Ты правда любишь меня? — капризный напряжённый взгляд стеклянных глаз.

   — Люблю, глупышка... Всегда любил.

   Ещё шаг. Лика радостно засмеялась, пустив по щекам слёзы.

   — Мы теперь всегда будем вместе. Где наш малыш? Давай найдём его, — говорил, как с маленькой девочкой, но действовало.

   — Четырнадцатая квартира… Там, — доверчиво проронила она.

   — Я так люблю тебя, — последний шаг и протягиваю к ней руки. — Иди ко мне.

   Девушка блаженно шагнула на встречу и утонула в моих объятиях. В две секунды обезоружил опасную руку и, скрутив сумасшедшую, передал следователю. Её визги ненависти и проклятия меня не интересовали. В несколько прыжков добрался до указанной квартиры и влетел в приоткрытую дверь.

   Прямо в коридоре на полу, обняв руками живот, лежала мать моего ребёнка. В груди зияло пулевое отверстие, а сочащаяся из него кровь окрашивала платье в чёрный цвет.

   — Родная?! Нет, нет... — в ужасе рухнул возле неё и обхватил любимое лицо руками. — Где скорая? — гаркнул на друга, делая первые попытки зажать чудовищную рану.

   — Почти здесь, — рапортовал перепуганным голосом Антон, который вызвал бригаду медиков ещё на пути сюда.

   — Милая, только не уходи, пожалуйста, не бросай меня, — взмолился я, глотая страх вперемешку со слезами.

   Ужас потери сдавливал все внутренности. Как всё же глупо и несправедливо. Молю, Боже, не забирай их у меня! Всё не должно закончится так!

   Любимая приоткрыла веки, тускло посмотрев на меня. Попытался поймать переполненный болью взор. Бледность лица пугала до полусмерти. Несколько горячих слезинок выкатилось из её глаз, растаяв на моей ладони. Она слабо коснулась руки и тихо прошептала:

   — Умоляю, спаси нашего сына!

   

ГЛАВА 1. Поварёшка

ВИКА

   Он всего семь килограмм! Всего семь?! Да все семьдесят!

   По лицу и спине струями бежали капли пота, а руки конкретно немели то ли от тяжести, то ли от страха запнуться и уронить на пол эту тушу. Три яруса шоколадно-малинового торта, выровненного сырным кремом белоснежного цвета, золотые вензеля из моделирующего шоколада и тонкая вуаль придавали ему королевский вид. Листики из пищевого сусального золота обхватывали каждый мазок на покрытии, создавая эффект лепнины. Каскад из мастичных роз спускался от верхнего яруса к нижнему, а топпер «Happy Birthday!» выгодно вершил всю красоту данного великолепия.

   Девушка-менеджер вела меня по коридорам чёртового офисного здания, которое, вероятно, проектировал строитель с шизофренией и манией преследования: сплошные повороты, двери, ступеньки и неровный пол. Я, готовая матюгаться буквально на каждом шагу, терпеливо следовала за организатором торжества, моля всех святых дать мне ещё немного сил.

   — Сеня, кати тележку! — велела она в рацию. — Сеня, ты там?

   Помехи на другом конце не предвещали скорого облегчения. Уже не выдержав, слегка облокотилась о стену, не заметив ни единого признака, что она является дверью.

   — Минуточку подождите тут. Я сама вывезу тогда.

   — Да, конечно, — вежливо кивнула я, хотя мысленно ласкала менеджера всеми отборными словами гнева.

   «Я тебя чуть ли не за час предупредила, что торт едет, но ты, твою дивизию, не могла заранее подготовиться?! А о том, чтобы организовать переноску, хотя бы этим пресловутым Сеней, точно не додумалась!»

   Менеджер исчезла в недрах шумного помещения, а я борола в себе желание поставить тушу на пол.

   Господи, тут ни стульчика, ни подоконника. Коридор адовых пыток для хрупких кондитерш!

   Рука в запястье окончательно затекла и причиняла небольшую боль. Надо как-нибудь взять свой груз поудобней. Согнула ногу в колене и заменила ей на секунду руку, балансируя на второй ноге. Встряхнула кисть, и в этот момент дверь, возле которой я маячила, со всей дури открылась. Моя неустойчивая конструкция пошатнулась, и я вместе с драгоценной ношей полетела вдаль. Вскрик. Боль в коленках. Торт выпорхнул из объятий и погиб от удара о пол.

   В тихом ужасе смотрела на месиво шоколадного бисквита и малинового джема со сливками. Три дня работы не только сейчас безвозвратно погибли, но и оставили заказчика без праздничного десерта, а меня без заслуженного вознаграждения. Стоя на коленях, повернула голову к убийце моего труда.

   В дверях стоял мужчина. Демон в поварском кителе, тёмно-русые взъерошенные волосы, насмешливый взгляд серо-голубых глаз из-под густых бровей, волевое лицо модельного пижона и чарующая межбровная складка, акцентирующая на себе всю его брутальность. Он был чертовски привлекателен, но мгновенная ненависть к его персоне затмила все мои женские рецепторы.

   — Чего стоишь возле дверей?! — недовольно рявкнул он.

   Я не понимала, что сделать правильней — разрыдаться от досады и обиды или же отлегать этого тупого поварёшку. В ответ сгребла с пола кусок бисквита и бросила в него, угодив в широкую грудь.

   — Идиот! — только и смогла произнести я.

   — Идиотка, — передёрнул сердито мужчина, блеснув тёмной синевой глаз, подобной грозовому облаку.

   Зацепил пальцем часть крема со своего кителя и сунул в рот.

   — Кажется, я спас ту дуру от этой чудовищной гадости, жаль, — скривился повар и наиграно проплевался.

   Теперь слёзы готовились вырваться из глаз в истерическом водопаде. Я только разомкнула рот, чтобы поведать этому мужлану своё мнение о нём, но в коридоре материализовалась менеджер. Она в ужасе ахнула, увидев внутренности торта на полу.

   — Что произошло?! — перевела взгляд от меня на мужчину и обратно. — Как?!

   — Дебильные коридоры вашего офиса, — зло рыкнул повар. — Ну и корявые руки дамочки.

   — А ты, я вижу, доволен, что испортил всё-таки праздник своей начальнице? — рявкнула на него менеджер.

   — Бывшей начальнице! — поправил он.

   Дальнейшее его поведение меня и возмутило, и шокировало. Мужчина дьявольски улыбнулся и, рванув кнопки на кителе, снял его с себя. Уронила челюсть на пол, наблюдая за ним. Демон в кителе, точнее теперь без него, был довольно хорош собой и вполне мог составить конкуренцию сексуальным звёздам Голливуда. На самом деле, толстый повар — это плохой повар, так как у хорошего порой просто элементарно нет времени поесть. Физическая нагрузка со сковородками и кастрюлями вполне заменяла спортзал, не считая бесконечных пробежек по кухне или до склада и обратно. А этот поварской экземпляр явно следил за собой и гордился тем, что имеет. Можно быть полностью уверенной, что у его комплекции вздыхающих поклонниц вагон и маленькая тележка.

   Смотрела на поварёшку и зачем-то ждала продолжения своеобразного стриптиза. Но... Рассерженный Зевс свернул испачканный китель и, бросив на пол, грозно заявил:

   — Я увольняюсь!

   Кинул на меня последний взор грозовой синевы и ушёл за горизонт километрового коридора. Наблюдала, как очертания атлетичной фигуры, которые теперь неплохо отпечатаются в моём мозгу, превращались в тень.

   — Мы не будем за это платить! — взвизгнула менеджер, переключив меня в другую более неприятную реальность...

   

   В результате, уставшая, посрамлённая и злая вернулась к служебной машине. Егор, наш водитель, резался в очередную игрушку на своём телефоне. Оценив мой внешний вид с остатками крема на волосах и руках, округлил свои птичьи глазёнки.

   — Ты упала?

   Гребаный сыщик! Что ж ты забыл тогда в экспедиторах?

   — Не надо было Савку домой отправлять, раз такая криворукая.

   — Надо было тебе хоть разок помочь, умник! — возмутилась в ответ.

   — У меня межпозвонковая грыжа. Сама знаешь!

   — Лучше бы она у тебя на языке вылезла, — фыркнула сердито. — Поезжай уже!

   Экспедитор рыкнул в унисон своей замшелой газели и тронулся с парковки. Я задумчиво уставилась в окно, ругая себя и пытаясь понять, где в своей жизни свернула не туда, когда докатилась до профессии шеф-кондитер.

   Я — Виктория Ларионова. Живу в Москве в тихом стареньком районе. Отец с матерью давно разошлись, а сестра вышла замуж и съехала. Я же по-прежнему живу с мамой в шестидесяти квадратном помещении, под названием двухкомнатная квартира.

   С парнями полнейший коллапс. Нет, я им нравилась, но дальше постели отношения обычно не развивались — дни хотели свободы, другие же чересчур ограничивали мою. Видимо, это я настолько «везуча», что западаю лишь на такие сорта мужиков. Хотя к моим тридцати в голове давно сформировался образ принца, под который подойдёт любой местный козёл.

   Став шеф-кондитером в элитном отель-ресторане, полностью подарила свой профессионализм и личную жизнь этому делу. Человек я по идее творческий, поэтому любое дело мне не чуждо — рисование, боди-арт, лепка из глины, вязание кукол и разного рода поделки из ненужных безделушек. Все эти умения непременная составляющая моей профессии, так как кондитер, создавая сложные торты порой обязан знать и физику, и архитектуру, и математику, а уж талант основа из основ.

   Фронт моей работы простирался от десертов по меню ресторана до многоярусных авторских тортов. Лепка, выпечка, сборка, оформление, приём заявок — весь этот груз несла моя спина и плечи ещё трёх человек: Тани Коноваловой, Лиды Сафроновой и Саввы Майорова — именно последний сегодня с температурой был отправлен домой, за что я поплатилась тортом и убитыми коленками.

   Деньги за испорченную продукцию и комплимент-извинение тоже придётся выложить из своего кармана. И всё из-за того проклятого и чертовски симпатичного повара. Вспомнив его, тут же содрогнулась от мурашек, стартанувших по коже.

   Всё, Вика! Мимолётный красавец исчез в каменных джунглях твоего города, а ты идёшь пахать дальше, чтобы расплатиться за причинённые им убытки.

   — Вика, это же семьдесят тысяч! — расстроенно простонал управляющий отелем, Павел Леонидович Ворс — эту фамилию давно использовали в местном рабочем лексиконе ресторана «Сорбонне».

   — Я понимаю, Павел Леонидович, но так вышло.

   Стоя на «ковре» его кабинета, скорбно качала головой.

   — Половину торта спишу на тебя по себестоимости продуктов. Уж извини, слишком большая сумма, и комплимент в качестве извинения перед клиентом тоже на тебе.

   Стойко приняв меру наказания, наконец попала в родной цех, но и там, походу, денёк не клеился — на потолке приличным болотным пятном зияла клякса, кажется, известного мне происхождения.

   — И что взорвалось? — безынициативно поинтересовалась я, надевая китель.

   — Авокадо-мусс, — виновато улыбнулась Лида. — Я на блендер забыла колпачок надеть. А ты чего такая хмурая?

   — Наш золотой торт не доехал, — могильно проронила в ответ, упав за свой рабочий стол.

   — Но ведь ты же поправила его, да? — миловидная мордашка Татьяны в надежде уставилась на меня.

   — Не из чего было поправлять, — и поведала девочкам все детали инцидента.

   — Надо было того хмыря догнать и по лестнице пинками сопроводить, — ворчала Таня, которая двое суток убила плюсом, чтобы слепить со мной все эти двадцать цветочков из мастики.

   — И что был так хорош? — Лида вдруг лукаво подбоченилась.

   — С чего это? — аж икнула, судорожно гадая каким словом спалилась.

   — У тебя слюна выделялась в тройном объёме при словах «этот идиот» и попа странно ёрзала на стуле.

   Что так заметно?! Напрягла ягодицы, словно это действие тщательней стабилизирует меня на сиденье.

   — Не выдумывай, — тут же сдвинула брови. — Обычный поварёшка, а «кухню» я на дух не переношу, сами знаете. Там одни олигофрены. Кроме, команды «Да, шеф» и слов других не знают. Ладно, девочки. Давайте работать. Савва болеет, а у нас ещё три заказа.

   — Да, шеф! — хихикнули Лида с Таней и разбежались по своим рабочим местам.

   Война между кондитерами и поварами всегда негласно существует на любой кухне и этого не отнять. Каждый считает, что его труд сложнее и рентабельней, чем у другого. Кондитером работать непросто, чем поваром... Хотя нет, повару в разы тяжелее, чем кондитеру. Этот вечный маятник и перетягивание каната никогда не закончится. Но одно я знаю точно, повар и кондитер — абсолютно разные по духу профессионалы и их творчество никогда не переплетётся в идеале. Консенсуса ждать бессмысленно.

   В цеха кухни кондитера никогда не совались, разве что стырить подходящую кастрюлю, удобный половник или острый нож. Повара же любили умыкнуть зелёный либо красный красители или такие удобные при выпечке силиконовые коврики, а уж тема венчиков нескончаемая и вечная.

   Однако, все трения забывались, когда кухня хотела чего-нибудь сладенького, а кондитерский — мясо, много мяса и ещё раз мяса. Взаимный обмен поднимал белые флаги и около двух часов царило временное перемирие.

   В отель-ресторане я работаю уже около пяти лет и мой цех давно стал для меня лучшей профессиональной командой. Тогда как в кухне царил вечный хаос и дедовщина. Уже двенадцатый шеф-повар сбежал из ресторана, послав всё и всех к чертям.

   По правде сказать, я всё-таки мечтала о появлении лидера в рядах поварёшек, так как вечно отвоёвывать свою территорию устала. Каждый новый шеф-повар стремился запустить свои ноздри в моё царство и наводить в нём свои порядок. Ох, и это главная их ошибка. Им не дано понять процесс работы кондитера, потому лезть в нашу обитель чревато моими зубками на их шее.

   

   После постыдного сальто с тортом минула неделя, в течение которой я сумела забыть о своём фиаско и смириться с утратой недюженной суммы из своего кошелька. Что ж деньги на то они и деньги, чтобы приходить в нашу жизнь и уходить.

   Рабочий день вторника не предвещал никакой эпопеи, поэтому преспокойно рулила в сторону работы. По медиа орал песни старый добрый рок, заставляя моё настроение растекаться истинным блаженством.

   Из цеха девчонки выгнали от своего же безделья, поэтому решила привести в порядок таблицу заявок, сделать списания и свести накладные. После восьми вечера со спокойной душой направилась к выходу.

   — Вик, завтра на утро торт с монпансье и воздушными шариками, — Таня виновато теребила передник. — Миньонов я уже слепила.

   — А что монпансье Лида опять слопала? — откликнулась я.

   — Без понятия.

   Партизанка!

   — Ладно. Заеду по дороге в торговый центр, — пообещала я.

   — Отлично, купи тогда ещё заодно сито, а то старое я на днях добила, — коллега состроила печальное личико.

   Сев в авто, завела двигатель и тронулась с места. Торговый центр находился недалеко от работы, потому направила тачку именно туда. Заехала в гараж крытой автопарковки. Машин немного, места вдоволь — красотища. Припарковалась недалеко от входа в гипермаркет.

   Раз уж приехала по работе, решила затариться основательно: монпансье, новые венчики, сиреневый краситель, силиконовые коврики, пластиковые миски, пирометр, ведёрко с жидким айсингом для кружева и разрисовки пряников... ах да — сито.

   Параллельно зашла в аптеку и купила лекарства для мамы: глицин, корвалол, троксевазин, снотворное — и сунула препараты в свою бездонную сумочку. "Хозяйская авоська", только так желала величать её Коновалова. Пусть, зато всё своё ношу с собой. В ней, помимо женских штучек, валяется ещё много чего интересного.

   Потея не хуже слона, тащила весь свой скоп к машине, параллельно пытаясь найти в кармане неженской сумочки ключи от машины. Конечно же, они умудрились не только упасть на самое дно, но ещё и зацепились за что-то длинное. Рванула раздраженно на себя и в этот миг услышала визг шин об асфальт. Испуганно попятилась. Нога подвернулась на дурацком каблуке, и я пребольно шлёпнулась пятой точкой на асфальт. Искра из глаз ослепила на секунду и растворилась в ярости и негодовании.

   Чёртов спорткар смотрел на меня своей жуткой мордой и просто ждал, когда соберу кусочки своей поверженной сущности. Попа получившая нехилый удар мгновенно загорелась болью. Кряхтя, поднялась и в досаде осмотрела место аварии. Сумки убиты, монпансье россыпью разлетелось по парковке, а банка с айсингом треснула и дала течь.

   — Эй, уйди с дороги! Чё встала?! — рявкнула на меня морда в очках, высунувшись в боковое окно.

   Челюсть просто свело от такого хамства и обиды. Мало того, что чуть не превратил меня в мокрое место под колёсами своей телеги, так ещё и орёт, словно я тут шлагбаумом подрабатываю и от не фиг делать загораживаю ему путь.

   Ослеплённая злобой и не отдавая себе отчёта, рванула пакет с убитыми продуктами с земли и запустила им прямо наглую мажорную рожу.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

149,00 руб Купить