Башня с часами. Карина Пьянкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Если очень желать, чтоб чудо произошло, оно непременно случится. Главное, не пропустите его появление, ведь чудо ходит так тихо.

   К Алисе чудо заглянуло в ночь на первое декабря, когда она столкнулась на лестнице со своим соседом по имени Максим. Вот только когда девушку позвали на свидание, кавалер на него не пришел, а его номер оказывается несуществующим...

ГЛАВА 1

30 ноября

   среда

   Иногда мне становится очень досадно, что рядом с моим домом нет часов с боем. Больших, башенных… Нет, не как Куранты в Москве. Как те, что отбивали полночь в «Щелкунчике» или в «Золушке», без пафоса и блеска, без мыслей о праздновании Нового года. Бывает так, что в некоторые моменты бой часов просто необходим – как точка в конце предложения, как последний штрих, который придаст картине целостность.

   Мы встретились в полночь.

   Конечно, глупо говорить об этом с такой уверенностью: когда я в итоге достала мобильный, чтобы посмотреть, сколько времени, часы на нем показывали пять минут первого. Но почему-то я была уверена, что именно в полночь мы столкнулись на лестничной площадке.

   Вокруг царил почти беспросветный мрак, наверняка местные хулиганы опять успешно поохотились на лампочки. Единственным источником света были фонари, чей свет вяло тек через окно. Всегда побаивалась темноты, особенно когда оставалась одна. А тут, поднимаясь на свой третий этаж, я и вовсе вздрагивала от каждого шороха. Неудивительно, что увидев, как навстречу идет незнакомый парень, отшатнулась к стене… и едва не покатилась вниз по ступеням.

   Феерическая неуклюжесть.

   Слава богу, причина моей паники среагировала молниеносно: меня тут же схватили и поставили на ноги.

   – Э… спасибо, – пробормотала я, близоруко щурясь.

   Минус у меня был совсем небольшой, обычно я прекрасно обходилась без очков и линз, но ночью мучительно страдала от куриной слепоты: перед глазами все катастрофически расплывалось. Даже не сразу поняла, что незнакомец старше меня едва ли на пару-другую лет, никак не больше. Издалека он казался куда страшней и внушительней.

   – Осторожней надо быть, – строго, как будто пятилетнему ребенку что-то объясняет, произнес парень, отступая назад.

   Теперь я ни капли не сомневалась: этого человека мне никогда не доводилось встречать. По голосам я различала куда лучше, чем по лицам, и этого голоса мне прежде слышать не доводилось.

   Красивый баритон… Чуть вкрадчивый, мягкий. Таким хорошо читать стихи впечатлительным девушкам. Жаль только, сейчас никто не читает вслух стихов. Разве что на поэтических вечерах, но это же совсем другое, мертвое, почти бездушное действо.

   Вспомнились слова одного из соучеников Пушкина: «В Лицее мне запрещали носить очки, зато все женщины казались мне прекрасны».

   Разглядеть лица незнакомца толком не удавалось, для меня в полутьме он выглядел как угольный набросок – лишь очертания, никаких цветов. То, что не могла различить, я с опасной легкостью приукрашивала, превращая обычного, скорее всего, парня в сказочного принца. Заостренное лицо, ястребиный нос, глубоко посаженные глаза под иронично изогнутыми бровями. Четкий рисунок губ, сложившийся в легкую полуулыбку.

   Девушки всегда нуждаются в сказочном принце, но в некоторые моменты особенно сильно. Когда грустно, одиноко… Когда, кажется, все складывается неплохо, но внутри и снаружи так пусто, что порой хочется сделать шаг из окна. Но, разумеется, и этого не делаешь, ведь и причин как таковых нет.

   – Я тебя раньше не видел, – снова заговорил незнакомец, не спеша уходить, удерживая меня взглядом. – В этом доме живешь?

   – Э… Да, живу. Недавно переехала, – промямлила я неуверенно, с трудом выдавливая из себя слова. В компании своих я могла не умолкать часами, но рядом с чужаками язык едва не отнимался от мучительной неловкости.

   Кажется, его улыбка стала уверенней, четче. Она должна была такой стать. Наверное, я показалась смешной.

   – Значит, будем соседями, – довольно заключил он. – Я Максим.

   Хорошее имя. Сильное.

   – Алиса, – представилась я, протянув руку и замерев.

   Наверное, девушек подобным образом не приветствуют. Максим тоже так решил и со смешком коснулся моих пальцев губами, склонившись передо мной. Лицо тут же начало мучительно гореть, и я отшатнулась назад, вжавшись в стену.

   – Приятно познакомиться. Еще увидимся, – уже откровенно рассмеялся над моей реакцией сосед.

   И что оставалось? Только вздохнуть и уже в спину удаляющемуся парню произнести тихое безысходное «Пока».

   Надо мной часто так шутили знакомые ребята, наслаждаясь видом моего алеющего лица. Книжная девушка, тихая девушка, домашняя девушка. Та, что среди малознакомых людей говорит редко, смотрит за спину собеседника и вечно думает о чем-то своем… Я все понимала, поэтому не принимала подшучиваний близко к сердцу.

   Ровно до этого момента.

   Наверняка точно в полночь мы с Максимом столкнулись на лестнице, и двенадцать раз должны были отбить часы на башне. Вот только башни с часами здесь не было.

   Я постояла еще немного в мертвой тишине подъезда и, с трудом переставляя ноги, побрела наверх, к квартире, которую пока считать своей не привыкла.

   Вообще, в ней раньше жила бабушка Полина, дама в высшей степени эксцентричная, но и в высшей степени добрая. Главным ее недостатком, по мнению родственников, было исключительное негостеприимство: к себе в жилище бабушка без самой крайней нужды не пускала никого – ни детей, ни внуков, ни даже двух обожаемых сестер, моих двоюродных бабушек Валентину и Светлану.

   Неудивительно, что об этой квартире на Красном проспекте среди нашей семьи ходили примерно те же слухи, что и о пещере Али-Бабы. Тетя Аня, Анна Леонидовна, солидная академическая дама, подозревала, будто бабушка Полина прячет у себя дома царские драгоценности. Как они могли попасть к бабушке – дело десятое.

   Когда же бабушка Полина умерла, тихо, внезапно, оказалось, что в завещании она уже дотошно указала, кому отойдет её имущество. Квартира в центре города досталась почему-то именно мне, хотя любимицей я не была. Нет, с бабушкой у меня отношения складывались теплые, но не настолько, чтобы делать единственной наследницей настолько ценного имущества.

   Оспаривать волю покойной никто не стал, пусть трехкомнатная квартира должна была, по идее достаться совсем другой внучке – Марине, в одиночку растившей двоих детей. Я сперва хотела отказаться в пользу двоюродной сестры, но та оказалась настолько возмущенной и обиженной решением бабушки, что даже слушать ничего не стала.

   Маринка всегда рубила сплеча. Порой жалела после, но никогда этого не признавала и на попятный не шла.

   В итоге я все же въехала в злосчастную квартиру, пусть на душе и скребли кошки, а вся родня смотрела косо и молча, но очень выразительно не одобряла.

   Сперва думала, в унаследованной квартире окажется тяжело: все-таки бабушку я любила, но новое жилье почему-то не ассоциировалось с умершей родственницей. Просто уютная старомодная квартира с высокими потолками, большими окнами... Это место подходило мне идеально, я с первых секунд почувствовала себя по-настоящему дома. А ведь всегда была уверена, что не люблю шумный суетливый центр.

   Прежде я жила с родителями, и внезапно обретенная свобода стала радостью и пыткой одновременно.

   Вечерами приходилось прятаться от навалившейся тишины за шумом включенного телевизора... Никогда не считала себя общительным человеком, но порой одиночество брало за горло, и мучительно хотелось вернуться в тесную двушку на окраине города... Но ведь я сама так сильно желала отъехать от семьи.

   Оказавшись дома, я первым делом заперла дверь на оба замка, а затем начала включать свет везде на своем пути, пытаясь разогнать тьму, скопившуюся в углах. Наверное, стоило хотя бы кошку завести, но я слишком много времени проводила на учебе и боялась, что животное будет страдать в мое отсутствие. Дурацкий замкнутый круг.

   Сразу подумалось, что у Максима нет таких нелепых проблем, наверняка вокруг него достаточно друзей, чтобы вообще никогда не чувствовать себя одиноким. Даже посреди ночи куда-то побежал. Наверное, в клуб или на свидание.

   Никогда не понимала, что люди находят в клубах. Шумно, душно, странная музыка и множество пьяных, смеющихся над только им понятными шутками.

   Но взбреди Максиму в голову позвать меня, я бы наверняка пошла с ним. Пусть бы даже и в клуб.

   Господи, какая глупость…

   Я видела парня от силы пять минут, но уже успела придумать его, наделить всеми возможными достоинствами и вознести на недосягаемый пьедестал. А ведь он может оказаться и плохим человеком.

   Он, на самом деле, может оказаться любым человеком.

   Бабушка всегда говорила, что с моей фантазией только книги писать.

   Жаль, вряд ли я смогу узнать, какой Максим... Даже если мы снова столкнемся, я все равно не решусь завязать разговор первая. Никогда не решалась. А ему просто будет неинтересно второй раз обращать внимание на соседку.

   С тихим расстроенным вздохом я подошла к окну.

   Снаружи все еще кипела жизнь…

   Живут же люди… Ночь со среды на четверг, а они несутся куда-то развлекаться. Ну как же не отпраздновать первый день зимы? Такой отличный повод для веселья. Хотя по сути зима уже давно началась, махнув рукой на календарь. Морозы под тридцать градусов чередовались со снежными бурями едва ли не с начала ноября, лишая всякого желания выходить на улицу.

   Одна из подруг, Катя, тоже предложила после занятий пойти куда-нибудь посидеть, но я была слегка простужена и хотела побыстрей попасть домой. К тому же из-за болезни от линз пришлось отказаться, а очки для такой погоды совершенно не годились, так что вечером я чувствовала себя неуверенной и беспомощной. Не любила оказываться в малознакомых местах, к тому же на ночь глядя, не спрятавшись от своей близорукости хотя бы за стеклами очков.

   А Катя и компания наверняка сидят сейчас в одном из кафе, шутят, болтают. На самом деле, я не так уж расстраивалась из-за того, что отказалась от встречи, просто вдруг в очередной поняла, насколько одинока.

   Странное чувство, неприятное.

   Через стекло доносился приглушенный шум машин. Движение все еще не прекратилось. Люди спешили куда-то, и я смотрела на проезжающие по проспекту автомобили словно из аквариума. Все это не имело ко мне ни малейшего отношения.

   Когда я легла в постель, сон упорно ускользал, хотя спать и хотелось невероятно сильно. Мысли метались в голове, цеплялись друг за друга, и чаще всего вспоминалась случайная встреча на лестничной площадке. Такое обычное событие – столкнулась с соседом, так почему же я сделала из этого едва ли не переломное событие в жизни? Вечно страдаю от бурного воображения и излишней романтичности.

   Час ночи – а сна все нет… Страшно представить, как завтра вставать на занятия… А если просплю и не попаду на первую лекцию, придется мучительно объясняться с преподавательницей, она на меня с первого дня взъелась, уж сама не знаю по какой причине..

   Когда задремала, сама не поняла, сон мало отличался от яви: я все также лежала в собственной постели, на полу расползалась клякса мутного света уличных фонарей, на фоне которой танцевали тени снежинок.

   Я со вздохом села на кровати, кляня про себя бессонницу. Надо было хотя бы пойти на кухню и попить чаю с ромашкой. Вдруг поможет?

   Почему-то нащупать тапочки на полу не удалось, и я побрела босиком. Пол неприятно холодил ноги. Бабушка Полина везде постелила ковры, но я по глупости раздарила их, перебравшись в ее квартиру. Слишком поздно поняла, зачем они были нужны. Оказывается, не только для разведения моли.

   Проходя мимо двери бывшей бабушкиной спальни, я как будто услышала чей-то голос. И стало не по себе... Никого в квартире кроме меня быть просто не могло. Я почувствовала себя Надей из «Иронии судьбы» – страшно и любопытно одновременно. Но если бы это оказался преступник...

   Я сжала зубы и, собрав волю в кулак, открыла дверь, старательно игнорируя собственные дрожащие коленки.

   На расправленной постели с совершенно хозяйским видом спал кто-то, закутанный по макушку в одеяло, тихо и неразборчиво бормоча в забытьи.

   Сперва даже подумалось, будто одна из подруг решила переночевать, но я никому не давала ключей и сама не впускала никого в квартиру перед тем, как лечь спать. Да и не водилось у меня подруг с короткой стрижкой. Но с чего бы преступнику вот так нагло улечься спать в чужом доме?

   Любопытство окончательно победило страх. Я решительно подошла к кровати и тряхнула незваного гостя за плечо. Сперва раздался едва ли не обиженный стон. Замечательно. Еще и мужчина в моей квартире посреди ночи.

   Затем незнакомец сонно выругался и сел на постели, силясь открыть глаза.

   Я в шоковом состоянии смотрела... на Максима.

   Бред.

   Заспанный, в мятой футболке, со взлохмаченными волосами…

   Откуда ему тут взяться?

   – Что за черт?! – перепугано воскликнула я, не веря в реальность происходящего.

   Максим открыл глаза и с изумлением уставился на меня.

   – Ты как сюда попала? – спросил он ошарашенно.

   Откуда-то с улицы донесся громкий бой часов. Раз. Два. Три.

   Но, позвольте, откуда здесь взяться часам?..

   С этой мыслью я проснулась в собственной постели.

   Дисплей мобильного показал ровно три утра.

   – Интересно, что бы сказал на это Фрейд... – пробормотала я, закрывая глаза.

   Можно было поспать еще целых три с половиной часа…

ГЛАВА 2

1 декабря

   четверг

   День прошел словно в туманном мареве, от недосыпания кружилась голова, но приходилось как-то держаться.

   – Алиса, чем ты только занималась ночью? – без устали возмущалась Даша, близкая подруга и одногруппница по совместительству, видя мое кошмарное состояние. – Опять над книжкой сохла?

   Если бы…

   – Спала... – зевая, ответила я.

   Глаза неимоверно слипались, хоть спички вставляй.

   – И как спалось? – даже не пытаясь скрыть сарказма спросила подруга.

   Хотя у Дашки и сарказм выходил какой-то добрый, заботливый, почти сестринский. Поэтому я на нее не обижалась. Почти никогда не обижалась.

   – Очень плохо, – честно призналась я. – Снилась всякая ерунда.

   Похоже, Даша не поверила ни на грош, уж со слишком хитрым прищуром всматривалась в меня. Не хотелось думать, чего она успела навоображать.

   Утром уже было смешно вспоминать, насколько серьезно я восприняла все во сне. И как не поняла, что это не по-настоящему? Обычно ведь удавалось различать явь от грез.

   – Вечно ты живешь в полусне, – недовольно констатировала подруга, возмущенно фыркнув. – Сегодня идешь с нами есть суши. А потом в кино, пока еще «Фантастических тварей» с проката не сняли. Нормальное живое общение, развлечения и никаких книг! Ты и так из них не вылезаешь!

   Звучало как настоящий приговор.

   – Но я спать хочу! – взмолилась я, практически уверенная в том, что не переживу такой насыщенной программы в нынешнем состоянии.

   Так и стали меня слушать.

   Вообще, мое мнение друзья подчас с огромным удовольствием игнорировали, считая, что точно знают, как лучше. Ведь я создание неземное, не от мира сего и часто готова махнуть рукой на бытовые мелочи. Даша следила, чтобы я не сидела безвылазно дома, Катя таскала по магазинам одежды и к парикмахеру… Они были хорошими, заботливыми, пусть порой и совершенно не понимали меня.

   – Еще успеешь отоспаться! На тебя же без слез и не взглянешь! Зачахла в четырех стенах!

   Вот глупости какие. Положим, во время сессии выглядела я куда печальней нынешнего. А тут… ну, не выспалась один раз. От этого никто не застрахован.

   – Ну, пощади меня, Дарья Николаевна... – простонала я, мечтая спрятаться от деятельной одногруппницы. – Не выдержу ведь...

   Подруга и не подумала сочувствовать.

   – Как читать всю ночь напролет – так ничего, выдерживаешь. Тебе на библиотекарское дело стоило поступать, а не на журналистику. Идешь со всеми развлекаться. И точка. Так и быть, никаких ночных клубов.

   Даша была моей полной противоположностью, а они, как известно, притягиваются. Поэтому последние лет десять мы считались лучшими подругами.

   – Да не читала я!

   Говоришь чистую правду, но все равно не верят. Обидно даже.

   На мое возмущенное восклицание повернулась вся группа, и я тут же смутилась. Не любила привлекать внимание, всегда чувствовала себя неловко, когда на меня смотрели.

   – Ладно, иду, – поспешно согласилась я, только чтобы закончить разговор. – Но никаких претензий, если захраплю на середине фильма.

   Даша только махнула рукой.

   – Ты не храпишь.

   А что в итоге? В итоге я опять оказываюсь возле дома около полуночи, но уже настолько измученная, что сил для глупых страхов не осталось. В сознании нашлось место лишь для одной примитивной мысли – «Спать». Я брела по ступеням, даже не глядя перед собой. Глаза слипались неимоверно, и хотелось только упасть, наконец, на постель и уснуть. Можно даже в уличной одежде. И не открывать глаз до самого утра.

   Третий этаж. Пять лестничных пролетов. Я упорно брела вперед, цепляясь за перила, как утопающий за соломинку, когда меня окликнули:

   – Алиса!

   Сон тут же отступил, а сердце заколотилось так отчаянно, будто хотело вырваться из груди.

   Тот самый голос.

   Я поворачивалась медленно, осторожно.

   Максим стоял на пролет ниже меня и улыбался. Тусклый свет из окна падал прямо на его лицо, и теперь я знала, что волосы у него пепельно-русые, а глаза светлые, то ли серые, то ли серо-зеленые, точней в неверном сиянии фонарей не разобрать.

   – Привет, – тихо произнесла я, боясь отвести от него взгляд. Вдруг исчезнет? Это часто бывает ночными видениями.

   Улыбка Максима стала еще шире.

   – Это ужасно нелепое начало разговора… Но ты мне снилась, – выпалил он и замер, словно ожидая реакции. Смотрел исподлобья, чуть напряженно, то и дело закусывал губу, как будто волновался. Но ведь это мне из нас двоих следовало волноваться, верно?

   Я сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду.

   – Я бы согласилась, что это нелепое начало разговора, но… ты тоже мне снился, – ответила я, опустив глаза.

   Последовала неловкая пауза.

   Возможно, я сказала что-то не то? Или не так? Я часто говорила правду, даже когда следовало соврать, наверное, тут именно такой случай.

   В конце концов, Максим рассмеялся и на душе стало так тепло.

   – Какое удивительное совпадение. Мне кажется, это знак, – радостно заключил парень.

   Я решилась снова посмотреть в глаза соседа и буквально утонула в его взгляде.

   Остатки здравого смысла пытались достучаться до меня, призывали развернуться и пойти прочь, потому что это не слишком разумно – говорить вот так посреди ночи с незнакомым человеком, и уж тем более не стоит настолько старательно влюбляться в тобой же сотворенные иллюзии…

   Я легко отмахивалась от здравого смысла.

   – Знак?

   Максим кивнул.

   – Знак, что нам стоит встречаться не только случайно на лестнице. Завтра. Семь вечера. В «Галерее». Любой, пусть даже самый дурацкий фильм на твой выбор.

   Не то, чтобы меня никогда не звали на свидания… Но никто не делал этого с такой легкостью и напором одновременно. Кажется, Максим ни на мгновение не усомнился в том, что получит согласие… Нет, он был абсолютно прав, я и не думала отказываться, но все-таки…

   Я вспомнила, что как раз в прокат вышла «Моана», и хитро прищурилась.

   – Даже если я захочу на диснеевский мультик?

   Максим склонился в шутливом поклоне.

   – Любой каприз прекрасной дамы исполню с радостью. Я в восторге от диснеевских мюзиклов.

   В тот момент я поняла, что ночь начинаю просто обожать. В неверном полумраке нельзя увидеть, как я краснею.

   Мы обменялись номерами, назначили место встречи, и я поспешно удрала к себе, промямлив напоследок «спокойной ночи». Даже предполагать не хотелось, что он подумал, глядя как я улепетываю со всех ног вверх по лестнице, отчаянно путаясь в собственных ногах. Общаться с парнями я никогда особо не умела, и чем больше нравился молодой человек, тем большей идиоткой я себя выставляла.

   Только оказавшись за дверью собственной квартиры, я позволила себе довольно рассмеяться. Бывает же такое… Ведь и подумать не могла… И вот Максим сам позвал меня на свидание просто потому, наверное, что я ему приснилась. Такая смешная причина, но какая мне разница, верно?

   Сердце продолжало учащенно биться, а сон… Господи, ну о каком сне теперь можно было думать?

   Хотелось сотворить что-то глупое: начать петь, танцевать… но вряд ли соседи одобрят такие проявления моего счастья в первом часу ночи.

   В постель я улеглась с наиглупейшей улыбкой на лице, и, что поразительно, уснула практически сразу же. А потом даже не удивилась тому, что снова приснился Максим.

   Снова переход между сном и явью практически не ощущался, вот я еще лежу на постели в собственной квартире, а через несколько секунд поднимаюсь уже в другой, точно такой же… но, бросив взгляд за окно, я вижу то, чего не было в реальности, – часовую башню на противоположной стороне улицы, ту самую, которая отбивала время в моем сне прошлой ночью.

   На этот раз я ни капли не испугалась, ведь даже если произойдет что-то дурное – все будет не по-настоящему. Я улыбнулась и уже знакомым путем пошла в ту комнату, где в реальности спала еще совсем недавно бабушка Полина. Возможно, на этот раз все окажется иначе, но вдруг и теперь там спит Максим?

   И снова пол холодил ноги как вчера, только вот прежней тревоги не было и подавно.

   Я решительно толкнула дверь, и она открылась с тихим скрипом, точно таким же, какой я слышала каждый день в собственной квартире.

   Максим действительно обнаружился на постели. На этот раз он лежал на боку, обнимая одеяло руками и ногами. На парне была темная мятая футболка, которая явно прожила не один год, и пижамные штаны. Одна штанина задралась едва ли не до колена и это выглядело так забавно и так по-настоящему.

   Будить Максима не хотелось даже во сне, слишком уж утомленным он выглядел, но стоило сделать несколько шагов в его сторону, как парень резко сел на кровати. А ведь ступала я почти неслышно.

   – Опять ты, – сонно произнес сосед, растерянно меня разглядывая. Я тут же смутилась, вспомнив, что стою перед ним только в шортах и майке… но уже секунду спустя сообразила: вообще-то все происходит во сне, стало быть, можно не стесняться.

   Но чувство неловкости все равно никуда не делось.

   – Ты спи, не отвлекайся, – выпалила я. – А я пойду, наверное…

   Парень ошарашенно заморгал, потом потер глаза, а затем и вовсе ущипнул себя за плечо.

   – Бред какой, – пробормотал он, когда ничего из перечисленного не помогло, и я все еще стояла перед ним.

   Я рассмеялась.

   – Не бред, а сон, так что все в порядке.

   Он вздохнул.

   – Ты и в жизни ничего, но во сне вовсе загляденье, под курткой толком ничего не разглядеть, а тут вообще никакого простора для фантазии. У тебя классные ноги, да и в целом...

   Где располагается «в целом», можно было сказать по скользнувшему по мне заинтересованному взгляду, под которым захотелось провалиться сквозь землю, и мантра «это только сон» вообще перестала действовать. Сразу показалось, что вырез у майки чересчур низкий, а шорты до неприличия короткие.

   – И смущаешься точно так, как бы смутилась настоящая Алиса, – довольно рассмеялся Максим, наблюдая за моим смятением.

   Как же странно говорить с человеком, который снится тебе, но считает, будто это ты ему снишься. Прямо как история про Будду и бабочку.

   – И взгляд точно такой же, как у лани, – произнес сосед, продолжая меня разглядывать.

   Я растерянно заморгала.

   – Ты знаешь, кто такая лань? Ты что, биолог?

   Нет, это, конечно, мой сон, но казалось очень уж невероятным слышать от парня такой редкое слово.

   В ответ парень снова рассмеялся. Кажется, я только и делала, что веселила его.

   – Нет, не биолог. Просто я читаю не только посты в соцсетях. Знаешь, есть такие вещи странные, книги называются… Хотя, ты-то точно знаешь. Книжная девушка, скромная девушка, верно?

   В реальности вряд ли Максим задал бы мне такой вопрос в лоб, но во сне можно все.

   – Верно. А ты душа компании, всегда на виду и просто обожаешь внимание, угадала?

   Он пожал плечами.

   – Отчасти, да. В одиночестве порой есть своя прелесть. Только она быстро теряется. Но ты ведь это и сама знаешь? У тебя глаза грустные.

   Я не знала, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить. Пауза все длилась и длилась, и в итоге Максим нарушил затянувшееся молчание сам.

   – Да садись ты уже на постель. Пол холодный, а я вроде бы не кусаюсь, – весело предложил Максим, и я, после недолгих раздумий, решилась сократить дистанцию. Разве в моем сне может произойти что-то действительно неприятное, верно?

   На кровать по давней привычке забралась с ногами, а после очередного щедрого предложения, еще и одеялом накрылась. Так действительно стало уютней и теплей.

   – Ну и зачем тебе такая мини-пижама, если мерзнешь? – уточнил весело Максим. – Хотя, учитывая, что это мой сон… С другой стороны, почему тогда не кружевная сорочка, в конце концов? Раз сон – мой.

   Я прыснула. Последняя фраза прозвучала почти обиженно. Будто ребенку пообещали мороженое, и в итоге обманули.

   – Потому что было бы слишком жирно.

   Даже со своей близорукостью с такого расстояния я видела, что ресницы у Максима длинные, темные и отбрасывают тень, которая делает взгляд глубоким и загадочным. Точно так, как я люблю. Хотя это же только сон, значит, я вижу идеального Максима, может, на самом деле, он вовсе не такой.

   – Резонно, – согласился со мной парень.

   Я вздохнула, майка его, видите ли, не устраивает. Какое переборчивое сновидение. Можно подумать, сам выглядит как сказочный принц, весь такой лохматый, помятый и откровенно заспанный. Хотя все-таки как принц… Спящий принц, которого я случайно разбудила.

   – А ты вообще в какой-то ужасной пижаме. Не слишком-то красиво.

   Максим пожал плечами.

   – Нет, футболку, я, конечно, могу и снять, но думаю, мы все-таки не настолько хорошо знакомы.

   Сказано это было с такой карикатурной чопорностью, что удержаться от смеха оказалось просто невозможно. Вслед за мной захохотал и Максим, подсаживаясь поближе.

   – Тебе идет смех, – заявил он, взяв меня за руку. – Жалко, что в реальности будешь смущенно мяться и хлопать глазами как совершеннейшая дурочка. А ведь наверняка умница, только напуганная почему-то.

   Я осторожно сжала его пальцы. Теплые, тонкие, совершенно музыкальные… Но мозолей на подушечках нет, значит, не струнные.

   – Фортепиано? – зачем-то уточнила я.

   Максим посмотрел на меня чуть растеряно.

   – Верно. Играю… Но так, несерьезно. Просто для себя. Все ходили в детстве в музыкальную школу.

   Да, все. Мне тоже довелось получить заветную корочку после пяти лет обучения. Но я благополучно спрятала ее куда-то и даже не думала садить за фортепиано снова. Да и продали его родители давным-давно. Только место занимало.

   – Странно. Ты спишь, но у тебя глаза слипаются, – озадаченно произнес парень. – Так странно. Значит, стоит лечь спать.

   Спорить не было ни малейшего желания. Если во сне хочется спать – нужно лечь и заснуть, чего уж проще? И нет ничего странного в том, чтобы спать в обнимку с человеком, которого вообще толком и не знаешь, ведь во сне можно все. А проснусь я в собственной постели от истошного писка будильника, и жизнь снова потечет в прежнем русле, спокойно, без омутов и стремнин.

ГЛАВА 3

2 декабря

   пятница

   Открыла я глаза сразу после сигнала будильника, точно так, как и ожидала. Разумеется, рядом никого не оказалось. Ожидаемо, но все равно стало грустно…

   Интересно, а какой Максим на самом деле? Вряд ли лучше, чем в моем сне. Так, может, вообще не стоит встречаться с ним в реальности? Тогда не разочаруюсь.

   В Максима из сна, парня, придуманного мной, я, похоже, успела влюбиться до звездочек перед глазами и пресловутых бабочек в животе... Но его и на свете-то не было! Только я могла влипнуть в такую историю.

   В перерыве между парами я поведала обо всем Даше и Кате, как двум самым близким подругам. И, конечно, как и положено близким подругам, они чуть со смеху не лопнули из-за моей «трагедии». Для них-то как раз все было просто и очевидно.

   – Алиса, ну кто отказывается от реального парня, потому что выдуманный точно лучше? Кроме тебя... Иди на свидание и не забивай голову чушью. И, вообще, может, этот Максим от тебя сам сбежит, – попыталась то ли утешить, то ли добить меня Катя.

   Она была девушкой земной, практичной и даже чуточку циничной, поэтому из-за отношений с сильным полом никогда не переживала. Что и другим советовала. Это парни потом переживали, когда переборчивая и самую малость расчетливая брюнетка давала им отставку, переключаясь на новых жертв.

   – В самом деле, Аль, – поддержала подругу Даша, – реальность лучше фантазий, дай себе и парню шанс. Конечно, знакомство так себе...

   Вот я и пребывала в огромнейших сомнениях насчет реального Максима. Может, он маньяк какой или просто бабник. Руки целует… И язык слишком хорошо подвешен… Или он хорошо подвешен у того, который из сна? Кажется, я уже понемногу начала путаться в двух версиях одного парня.

   – Ладно тебе, – махнула рукой Даша, всегда отличавшаяся позитивным взглядом на мир. – Вечно то сказки придумываешь, то ужасы. В кино ведь позвал. Чего бояться? Народу там будет полно, ничего сделать он тебе в любом случае не сможет.

   Спорить с этими двумя было совершенно бесполезно. Народное голосование прошло успешно и решение идти на свидание было принято большинством голосов. Без учета моего голоса, что было как-то несправедливо.

   Вот лучше бы ничего не говорила девочкам, честное слово. Все равно ведь только разочаруюсь в итоге и не захочу видеться с ним второй раз. Любой знает, что идолов лучше не касаться. Или сам Максим не пожелает больше со мной встречаться. Бывало и такое.

   Но хотя бы подруги меня никуда не потащили вечером, так что появился шанс сделать два доклада и подготовиться к семинарам на следующей неделе. Идти на свидание я уже передумала... Зачем я вообще такая несуразная нужна Максиму?

   Именно так я думала ровно до шести часов вечера, а потом вдруг подорвалась и начала поспешно собираться, почему-то безумно боясь опоздать. Еще и сообщение Максиму отправила, что могу немного задержаться… Сама себя называла идиоткой, но бежала по сугробам, обгоняя намертво вставшие в пробке автомобили. Две остановки пешком – такая малость.

   В итоге я прибежала в торговый центр вся запыхавшаяся, тяжело дышащая, но вовремя… Вот только Максима не обнаружилось на оговоренном месте. Что-то в сердце тревожно екнуло. Я набрала номер, но сухой механический голос сообщил, что номер набран неправильно. Отправленное сообщение значилось как недоставленное адресату.

   Прошло двадцать минут – но никто так и не пришел.

   Кажется, и не придет...

   Что мне оставалось? Только подняться на четвертый этаж в кинотеатр и надеяться, что Максим поступит также. До сеанса оставалось буквально две минуты, когда я, махнув рукой на все, купила билет и побрела в зал. Вечер оказался испорчен безнадежно, и на глаза наворачивались слезы. Так сильно меня не обижали уже давно…

   Сидящая справа девочка растерянно косилась в мою сторону, не понимая, почему это тетя рыдает на самом смешном месте, но удержаться сил просто не было. Наверное, это первый случай в истории, когда кто-то проплакал всю премьеру диснеевского мультика.

   К концу сеанса у меня безнадежно заложило нос, голова мучительно болела и навалилась такая мучительная усталость, что хотелось только доползти до дома упасть и уснуть, на этот раз безо всяких сновидений. Хватит с меня.

   После кино я не иначе как с горя забрела в ближайшее кафе, где полчаса цедила латте, который не то чтобы и любила… просто требовалась причина, чтобы не идти домой.

   Зал уже украсили к Новому году. И на душе стало совсем тошно. Настроение было, мягко говоря, непраздничное и возвращаться в пустую квартиру совершенно не хотелось.

   По дурной традиции я оказалась в подъезде около двенадцати, и не испытала даже тени прежнего восторга, который сразил меня при первой встрече с Максимом. Принцы точно не забывают про свидание, которое сами и назначили. Или все дело в том, что я не принцесса?

   Но как бы ни хотелось никогда больше не встречать соседа, моему желанию не было суждено сбыться – на парня я буквально налетела. Максим сидел на ступенях лестницы между вторым и третьим этажом, и вся поза его выражала неизбывную скорбь.

   У меня было, что сказать, но Максим заговорил первым.

   – Явилась.

   От такого начала я оторопела. Это мне как пострадавшей стороне следовало предъявлять претензии!

   – Если передумала приходить, могла хотя бы предупредить! А я еще ждал как идиот... – в голосе парня звучала такая искренняя обида, что поневоле стало стыдно. Правда, опомнилась я быстро.

   – Я тебе звонила! Этот номер не существует! Дал неправильный номер и сам в итоге не пришел!

   От незаслуженной обиды я практически плакала.

   – Стояла и ждала как идиотка...

   Носом я все-таки шмыгнула. Вышло ужасно нелепо и жалко.

   – О чем ты вообще говоришь?! – возмутился Максим, вскакивая на ноги. – Как дурак в итоге пошел на детский мультик! Позорище...

   Парень сунул мне в руку какую-то картонку и решительно двинулся наверх не оборачиваясь. А я только пялилась ему вслед. Кажется, прежде он не выглядел настолько поникшим.

   Уже в своей квартире я посмотрела, что мне сунули в руку. И это оказался измятый билет на «Моану».

   Тот же кинотеатр. Те же дата и время.

   Я достала из сумки собственный билет.

   Место и ряд тоже совпадали. И вот этого уже было совершенно невозможно.

   – Что за бред?!

   Хорошо, допустим, Максим решил надо мной зло пошутить и заставил его дожидаться, но мог ли он распечатать как-то такой же билет? Я не знала. Но в одном была твердо уверена: Максим на свидание не пришел, хотя сам его и назначил. Значит, и говорить не о чем.

   Катя всегда твердила, что не стоит плакать из-за парней, но слезы текли сами против моей воли. Как же было обидно, слов не хватало, чтобы описать.

   Даже чай – и тот казался соленым.

   И как только хватило совести обвинять меня?

   Я, даже засыпая, продолжала всхлипывать. Вот и сходила на свидание. Зря послушала подруг.

   А во сне все продолжилось: темная квартира, башня с часами за окном и спящий на бабушкиной постели взлохмаченный парень. На этот раз Максим недовольно хмурился во сне. Интересно, о чем таким образом пыталось сообщить мое многострадальное подсознание?

   Я начала зябнуть, и нагло, без спроса залезла на постель с ногами, попутно отвоевав себе часть одеяла.

   Разумеется, Максим мгновенно проснулся.

   – Опять ты, – констатировал не так чтобы слишком радостно он. – Вот после сегодняшнего точно могла бы и не появляться. Выставила меня таким дураком...

   Несправедливо. Хотя бы в моем собственном сне мог извиниться?

   – Я тебя столько прождала... – снова принялась плакать я. Тихо, беззвучно.

   Максим тяжело вздохнул.

   – Вот только реветь не надо. Сначала сделала гадость, а теперь слезы льешь, – проворчал парень, садясь поближе ко мне. – Ну, успокойся ты уже. Прекращай немедленно.

   Как будто так легко успокоиться, когда тебя даже во сне несправедливо попрекают тем, что ты не делала!

   – Ну, не плачь, Алиса, – практически взмолился Максим. – Одна беда с этими девушками. Слезы вечно последний аргумент. Какао хочешь?

   Какао?

   – Иди к черту, – гордо ответила я. – Ничего не хочу от человека, который мне не верит. Я честно прождала тебя до самого сеанса. И в итоге смотрела мультик одна. Вот только вряд ли вспомню, о чем там вообще речь – проплакала до финальных титров. Так меня еще никогда не обижали. По крайней мере, у других хватало совести отменить свидание!

   Максим тяжело вдохнул.

   – Ну, ладно, проехали. Во сне с тобой точно куда приятней, чем в реальности. Во сне ты являешься с гарантией всегда.

   Я возмущенно фыркнула.

   – С тобой во сне тоже лучше. Хотя все равно врешь и обвиняешь не пойми в чем.

   На меня посмотрели с немым укором.

   – Никогда не спорь с женщинами. Идем пить какао. А потом я тебе сыграю. Тысячу лет мечтал сыграть что-то для симпатичной девушки.

   Романтика. Ночь и красивый парень играет на фортепиано.

   – Словно до меня все отказывались, – недоверчиво протянула я.

   Максим рассмеялся и хитро сощурился.

   – Не отказывались, но я по глазам видел, что им неинтересно.

   – А если мне тоже будет неинтересно?

   Сосед покачал головой.

   – Ты такая, как я хочу.

   Можно было сообщить, что вообще-то это он такой, как я хочу, но зачем портить настолько замечательный сон?

   Мы поднялись с постели и пошли на кухню. По дороге я вертела головой, пытаясь понять, чем эта квартира отличается от реальной. Оказалось, почти ничем. На стене висела картина, которой мне раньше видеть не доводилось, другие дверные ручки... Но, в целом, это была все та же квартира бабушки Полины. Неудивительно, что я постоянно путаюсь.

   – Недавно переехал, – сказал Максим, – двоюродный дед решил облагодетельствовать после смерти. И зачем только я тебе это рассказываю? Ты ведь ненастоящая.

   Отвечать я посчитала лишним. Глупо доказывать своему сну, что сон именно он, а не я.

   Кухня тоже ничем не отличалась от моей, и гарнитур тот же, старомодная деревянная махина, выглядящая так, словно её привезли прямиком из замка. Только полотенца на крючках висели не зеленые, a оранжевые,

   – Вкус у деда Алексея был, конечно, специфическим, но мне нравится, – прокомментировал Максим и полез в холодильник за молоком.

   – Мне тоже нравится, – тихо отозвалась я, и недоуменно уставилась на рассмеявшегося парня.

   На мой безмолвный вопрос он ответил:

   – Говорю же, ты такая, как я хочу.

   И мы действительно пили удивительно вкусное какао, смотрели, как за окном падает снег и болтали о всякой ерунде. Никогда еще мне не было так легко и спокойно с парнем. Не приходилось следить за тем, что говорю, пытаться выглядеть лучше, чем есть на самом деле, ведь свою собственную фантазию я точно устрою любой.

   Когда кружки опустели, я автоматически встала и пошла мыть посуду. Привычка, которая давно стала второй натурой.

   – Женщина, уймись, ты как бы в гостях, – Максим попытался усадить меня обратно.

   Но я-то себя в гостях не чувствовала, ведь это был мой дом! В общем, кружки я все-таки помыла и на место честно поставила. Заодно убедилась, что посуда точно такая же, как моя собственная.

   А потом мне действительно играли на фортепиано, и это было завораживающее. Что-то из классики, что-то совершенно незнакомое.

   – Почему ты не музыкант? – растеряно спросила я.

   Максим загадочно улыбнулся.

   – Не хочу делать любимое хобби работой. Так лучше.

   И я просто не знала, что сказать.

   Глаза понемногу начинали слипаться, и это не осталось без внимания.

   – Пойдем спать, Алиса.

    Я пожала плечами.

   – Спать во сне? Глупо ведь.

   Парень кивнул.

   – Очень. Но что поделать, если хочется?

   И снова я засыпала рядом с Максимом. В его руках было тепло, уютно и так спокойно... Почему нельзя всю жизнь провести в этом сне?

ГЛАВА 4

3 декабря

   суббота

   Но чего бы мне ни хотелось, утро наступило, и рядом не было никого. И, конечно, никакого какао и песен. Пустое субботнее утро и гулкая пустота в душе. Вчерашние слезы дали о себе знать головной болью. Но вот причины плача я сразу и не вспомнила: Максим из сна легко исцелил все раны, нанесенные Максимом реальным, и все плохое просто стерлось из памяти. Ровно до того момента, когда Катя позвонила, чтобы узнать, как прошло мое свидание.

   – Он не пришел, – легко ответила я, практически не переживая из-за некрасивого поступка парня.

   Ну, не пришел и не пришел. Мало ли мерзавцев на свете?

   – Как не пришел?! – опешила подруга.

   Как не пришел? Ногами не пришел.

   – Да ему голову оторвать мало! – воскликнула Катерина, похоже полностью готовая к тому, чтобы изувечить Максима своими же руками.

   Я тяжело вздохнула.

   – Мало. Поэтому мы и не станем отрывать ему голову.

   – Алиса, ты только не расстраивайся сильно! – поспешно принялась успокаивать меня Катька, похоже, порядком перепугавшаяся за мое душевное состояние.

   Считалось, что я чересчур ранимая. Самой мне так не казалось.

   – Хочешь, я к тебе приеду? – щедро предложили мне.

   На часах начало одиннадцатого, Катя наверняка все еще в постели, по выходным она рано не встает принципиально, ехать до меня подруге где-то час... Нет, моя мелкая проблема определенно не стоит таких жертв.

   – Со мной все в полном порядке, – заверила я подругу.

   Почему-то этот ответ насторожил Катьку еще больше.

   – Та-а-ак... – нехорошо протянула она. – Опять что-то приснилось?

   Смысла врать я не видела.

   – Приснилось.

   – Точно приеду, – подвела итог Катерина. – Жди.

   Хотелось сказать подруге, что ехать никуда точно не надо, что я собираюсь к родителям... Но предусмотрительная Катька успела вовремя отключиться. Досадно. С нее станется устроить мне полноценную выволочку. В деле наставления на путь истинный Катерине равных не было... Читать нотации она умела просто превосходно.

   – Вот же влипла... – простонала я, закрывая глаза.

   Хотелось только одного: снова заснуть. С выдуманным Максимом будет определенно спокойней, чем с реальной подругой. Я могла сбежать к родителям, но это было бы малодушием. Утро субботы оказалось безнадежно испорчено.

   Порой иметь друзей так же плохо, как их не иметь...

   Пришлось вставать, одеваться, заправлять постель.

   Кто ходит в гости по утрам... Тот лучше бы этого не делал.

   Безумно захотелось какао... Но я его в доме не держала. Я вообще не покупала ничего, кроме чая. А у Максима во сне какао было... Просто несправедливо.

   Катька явилась уже через полчаса, поставив меня в тупик и заставив подозревать в наличии диплома Хогвартса.

   – У тебя лицо как подушка, – с порога обрадовала меня Катерина. – Всю ночь проревела?

   Я покопалась в памяти и честно ответила:

   – Нет. От силы час.

   Катька сунула мне в руки свою сумку и с хозяйским видом принялась раздеваться. Каждый её визит до дрожи напоминал набег татаро-монголов на Русь. Захватчик действовал решительно, безжалостно и напрямик шел к цели.

   В данный момент целью являлась кухня: разъяснительные беседы Катя вела под чай.

   Разговор явно планировался долгим и душевным. Всё-таки стоило удрать, пока была возможность.

   – Алиса, тебе уже двадцать стукнуло. Пора перестать витать в облаках и посмотреть на реальность. И урод, попавшийся на пути, – не повод прятаться от мира! – с воодушевлением говорила Катька, без спроса заваривая чай.

   «В гостях она как дома, где все знакомо» – это точно о моей подруге.

   Каждое слово Катерина словно в бронзе отливала, чтобы на века. Она всегда знала как правильно, выбирала оптимальные решения, добивалась успеха... Двумя ногами крепко стояла на земле... Родители всегда ставили Катю в пример. А я про себя думала, что несмотря на всю любовь к подруге, быть такой же не хочу. Катерина могла, кажется, все, но мечтать не умела.

   – Тебе скоро двадцать, Алиса, а юность – штука не вечная, – со вздохом произнесла я, уже чувствуя, куда заходит наша светская беседа. – Кать, со мной действительно все хорошо. Я не расстроена и вовсе не собираюсь замыкаться в себе. Честное слово.

   Подруга повернулась и пристально посмотрела мне в глаза.

   – Именно поэтому ты плакала, – хмыкнула она.

   Я пожала плечами.

   – Порой люди плачут. Вроде бы я делаю это не чаще других.

   Иногда мне начинало казаться, будто у меня две матери. Причем, та, что родная, однозначно либеральней.

   – Влюбляться во сне – точно плохой признак, – наставительно произнесла подруга. – Давай я тебя лучше с моим двоюродным братом познакомлю, Витя отличный парень. Вы друг другу наверняка понравитесь.

   Только этого мне не хватало.

   – Не стоит, Кать, – вымученно улыбнулась я. – Честное слово, мне такая помощь пока не нужна.

   Катя пробыла у меня около часа, усиленно пытаясь вернуть заблудшей душе потерянное спокойствие. А я и так была спокойна и практически довольна жизнью. Сны... Они не отнимали время, не требовали внимания, не ставили условий. Разве так не лучше? Если бы я начала встречаться с настоящим Максимом, мы бы неизбежно начали ссориться... Мы бы никогда не понимали друг друга так же хорошо, как с Максимом из сна.

   Разумеется, подруге я ничего этого не сказала, не желая, чтобы меня накрыло очередной волной нравоучений. И так хватило...

   К тому же сон – только сон, не больше. Да, Максим приснился две ночи подряд, но это вовсе не означает, что все и дальше продолжится. Ну, и зачем волновать зря человека?

   – Вот вечно, Алиса, у тебя все с ног на голову встает, – вздохнула удрученно Катька и удалилась.

   Я с облегчением перевела дух. Удалось избежать больших потерь, тактика «молчи и кивай» сработала отлично.

   Оставшись одна, я с оторопью поняла, что жду прихода ночи. Я, конечно, как всегда занималась повседневными делами, но чисто автоматически, а мысли были не здесь. Хотя нет, всё-таки здесь... Отвлечься не помогали ни музыка, ни фильмы, ни даже обожаемые мной книги. Думать все равно получалось только о Максиме. Каждая вещь напоминала о нем, каждая мелочь. Давно я уже так качественно не теряла голову от парня. И ведь умом прекрасно понимала, что роковым красавцем его назвать нельзя, лицо совершенно обычное, вот только глаза... Но стоило ему заговорить – Максима словно светом озаряло… Или я просто все это придумала?

   В итоге я провела день как в тумане, мечтая побыстрей оказаться в постели. Лечь спать днем совесть не позволяла.

   Заснуть удалось почти мгновенно, небывалое дело. Извечная мучительная бессонница, которая не давала покоя с самого детства отступила, давая как можно быстрей погрузиться в ту волшебную страну, где меня ждали… Или не ждали.

   И снова я открыла глаза в точной копии собственной спальни, а за окном виднелся огромный циферблат. Часы на башне прилежно отмеряли ход времени. Все повторялось, и прохладный пол под ногами, и темная пустая квартира… Также шла я к комнате, где уже дважды находила Максима. На этот раз я тоже обнаружила спящим.

   В неверном свете растущей луны парень выглядел настолько усталым, что будить его стало просто совестно. Даже во сне. Но стоило мне только ступить в комнату, как Максим сам открыл глаза, словно кто-то на кнопку нажал.

   – Алиса, – довольно протянул парень. – Явилась.

   Голос Максима звучал невероятно устало, но я слышала в нем радость от встречи.

   – Весь день о тебе думал, – тут же огорошили меня.

   За свою недолгую жизнь я уже успела понять, что мужчинам тоже не чуждо своеобразное кокетство, и вот так с ходу огорошивать такими признаниями для представителей сильного пола не так чтобы принято. Максим легко махнул на все правила рукой, он был рад мне и прямо об этом говорил.

   – Я тоже о тебе думала, – смущенно откликнулась я, но взгляда не отвела, чувствуя себя невероятно смелой.

   На кровать я снова забралась, не дожидаясь приглашения, и была тут же притянута поближе, прямо под теплый бок.

   – Что будем делать? – весело спросил парень, легко воодушевляясь. – Какао? Кино? Или потанцуем? Танцевала когда-нибудь под Синатру посреди ночи? Лично я – нет. Опять обещают метель, так что «Let it snow» точно уместна.

    Да уж, фантазия у меня более, чем богатая: парень, который не распускает руки, получив отличный повод, играет на фортепиано и слушает Френка Синатру. Нереально.

   – Можно все сразу… Но ты выглядишь так, будто неделю не глаз не смыкал, – расстроенно вздохнула я.

    Вблизи Максим казался совсем уж вымотанным. Тени под глазами были такими темными, будто его гримировали для того, чтобы играть вампира в «Сумерках». Словно бедняга действительно неделю не спал.

   – Да, ерунда какая-то, перестал высыпаться, – махнул рукой мой персональный принц из сна. – Но это пустяки. Бывало хуже… Вот когда я дипломную писал на четвертом курсе бакалавриата, тогда действительно думал, будто вот-вот в ящик сыграю. Так что, потанцуем?

   Я чувствовала себя Алисой в Стране чудес. Просыпаться с каждой минутой хотелось все меньше, казалось, в реальности не может случиться ничего и в половину столь же восхитительного. Сказка в мою жизнь заглядывала не так чтобы и часто.

   – Потанцуем! – согласилась я и без колебаний подала руку Максиму.

   Сонливость слетела с него как снег с потревоженных ветвей.

   – Всегда верил, что как раз в самых тихих скромницах и скрываются авантюрные жилки. Не зря же столько разговоров про тихий омут.

   Омут... Да я бы вообще ни на что не решилась, будь все в реальности. Слишком много условностей, страхов. А если он меня неправильно поймет? А если я выставлю себя идиоткой? Если дам повод... Столько «если», что впору запереться в квартире и никогда не выходить наружу...

   Но этого Максима я придумала сама, он все поймет правильно.

   Меня повели в гостиную, знакомую мне до каждой мелочи, и музыка заиграла по щелчку пальцев, будто сама собой. Только это была совершенно неожиданная песня. «Му Funny Valentine». Одна из самых любимых, никогда не исчезающая из плейлиста.

   Я рассмеялась, чувствуя, как в крови словно пузырьки шампанского заискрились.

   – Плохой комплимент, надо сказать.

   – Зато лучшее признание, – подмигнул мне Максим, начиная кружить меня в танце медленно, неспешно, как подсказывала мелодия.

   – Your looks are laughable, unphotographable, – тихо подпевала я, позволяя вести себя. Максиму оказалось легко доверять, мое тело подчинялось каждому его движению.

   Руки моей ожившей мечты, теплые, надежные, лежали на моей талии, и думать ни о чем не выходило. Я смотрела в светлые глаза Максимa, а казалось, будто вижу звезды.

   – Еще и Синатру любишь как и я, – рассмеялся мой принц. – Таких просто не бывает. Никогда не встречал никого похожего на тебя. А если бы встретил, никогда бы уже не отпустил.

   Стало грустно, почти до слез грустно Потому что нет его.

   – Не молчи...

   Я улыбнулась.

   – Если хочешь, буду говорить до утра. О чем угодно.

   Заиграла новая мелодия. «Fly me to the Moon».

   – Для меня за всю жизнь никто столько не делал, – призналась я, чувствуя, как краснею от собственной смелости, – ты необыкновенный.

   Максим оглушительно захохотал, на секунду привлекая меня к себе.

   – А мне сегодня сказали, что я редкостный хам.

   Я растеряно уставилась на парня.

   – Кто?

   – Девушка, которой я нравился больше, чем она мне, – просто ответил Максим. Эту фразу, наверное, полагалось говорить с самодовольством, но голос парня звучал ровно, чуть отстранено. – Не мог же я поведать, что полюбил девушку из сна, верно? Это звучало бы совершенно… странно.

   Тут я понимала его как никто. Мои девочки тоже не слишком хорошо восприняли слова о том, что парень из сна понравился мне слишком сильно.

   Но… полюбил?

   – Что? – ошарашенно спросила я Максима, на секунду словно бы окаменев.

   Мне послышалось?

   – Говорю, что меня бы просто не поняли… Или вызвали бы санитаров, – с веселым фырканьем пояснили мне.

   Я мотнула головой, пытаясь выбросить из нее всю поселившуюся там всего за три ночи дурь.

   – Полюбил девушку из сна? – спросила я, не понимая, как только у меня хватило смелости задать ему вопрос настолько прямо.

   Максим обхватил меня за талию и поднял вверх.

   – Именно, – ответил он мне, ясно улыбаясь. – Полюбил девушку из сна. Самую невероятную… И жаль только, что ее нет на земле… Так бы и проспал всю жизнь, только чтобы не выпускать твоей руки.

   На миг улыбка превратилась в гримасу боли, преисполненную в отчаяния, но ее тут же словно стерли с лица Максима.

   – Мне бы тоже хотелось всегда быть рядом… – тихо произнесла я, боясь отвести взгляд. Казалось, стоит только моргнуть лишний раз – волшебство истает, развеется, как дым. И снова открою глаза в пустой квартире.

   Максим аккуратно поставил меня на пол.

   – Проще всего влюбиться в собственную фантазию, верно? – с грустью спросил он, и, похоже, не у меня, а у самого себя. – Она ничем не разочарует, не расстроит, всегда будет делать только то, что ты хочешь. Господи, как же я вляпался… И, самое страшное, не хочу выбираться…

   Я даже не знала, что можно сказать в таком случае. Похоже, таким нехитрым образом мое собственное подсознание намекало, что лучше выбросить все из своей бедовой головы и перестать думать о несуществующих парнях.

   – Такая неидеальная и идеальная одновременно, – расстроенно пробормотал парень. – Не задумывайся, Алиса. Все равно ты не сможешь ответить на эти вопросы.

   Именно. Ответить я не могла, но, похоже, не по той причине, о которой думает Максим… Вот же незадача, он сам считает меня лишь порождением собственного разыгравшегося воображения.

   – Просто не думай об этом, – со вздохом посоветовала я и ласково провела по щеке парня. – Выбрось все из головы. Утро будет утром.

   Парень посмотрел на меня с подозрением.

   – А вот теперь ты говоришь как какой-нибудь злой дух, – сообщил он мне с хитрым прищуром. – Они тоже сперва нашептывают, что все хорошо, задумываться ни о чем не надо… А потом все плохо.

   По крайней мере, мрачные мысли отступили, уже не так сильно мучили Максима.

   – Какао хочу, – решительно заявила я. – Злые духи пьют какао?

   Макс развел руками, давая мне относительную свободу. Без его прикосновений сразу стало не так уютно и спокойно. А ведь я всегда с большим трудом впускала людей в личное пространство. Но во сне все правила не работали.

   – Кто их разберет? Никогда не приходилось предлагать какао злым духам. Подозреваю, они бы отказались. Видишь ли, потусторонние сущности отрицательно относятся к человеческой пище, она для них ядовита. Вообще, первоначально все эти традиции гостеприимства были придуманы, не потому, что люди радовались появлению чужаков, вовсе нет. Просто это был тест. Не станешь есть еду – значит, ты опасная нелюдь и тебя нужно срочно убивать.

   Тут же в памяти всплыли все сказки, где гостей в первую очередь пытались потчевать. Никогда не рассматривала это с такой точки зрения.

   – Ну, значит, я проверку уже прошла и точно не злой дух, – сделала я закономерный вывод.

   Максим кивнул и повел меня на кухню за руку, словно для него не касаться меня было настолько же мучительно, как и для меня – не чувствовать его прикосновений.

   – Ты бы мне понравилась, даже будучи злым духом, Алиса. Кстати, у тебя удивительно подходящее имя. Будь настоящей – подарил бы тебе белого кролика. Или подарить его той Алисе… Она, конечно, по-свински со мной поступила, но вдруг у нее для этого все-таки были причины? Любишь кроликов?

   Я фыркнула.

   – Не настолько, чтобы прыгать в их норы. Никогда не задумывалась, чтобы завести себе одного. А вот кошку хочу. Любую. Порой одиноко, когда рядом никого нет. С кошкой было бы лучше.

   Мы проболтали еще пару часов, а потом, когда я уже начала зевать от усталости, Максим потащил меня в спальню, где мы легли в обнимку и так и заснули. Девочки под настроение много чего рассказывали про отношения с парнями, но как по мне, то засыпать в чужих руках уже было непередаваемым счастьем.

   Вот только проснусь я опять одна, в пустой постели, абсолютно несчастной. Несправедливо.

ГЛАВА 5

4 декабря

   воскресенье

   Утрам я совершенно перестала радоваться. Да и выходным дням, похоже, – тоже. Слишком много свободного времени, слишком много ненужных мыслей, от которых никуда не деться. Например, есть ли смысл просыпаться, если в жизни все равно нет ничего хорошего.

   Перегнула, конечно, немного…

   Жизнь у меня вполне нормальная, родители, друзья, университет... Вот только и раньше казалось порой беспросветным мое существование, а уж теперь, после встречи с Максимом, собственная жизнь и вовсе перестала радовать.

   В итоге я собралась с духом и отправилась к родителям, надеясь хоть немного развеяться и выбросить из головы все ненужное. Возможно, в родном доме полегчает, снова смогу мыслить ясно и перестану верить глупым снам.

   Пусть верить снам и хотелось так сильно…

   Добираться до спального района на окраине города из центра приходилось долго, даже в выходные дни я тратила не меньше часа, поэтому выбиралась я к родителям редко, неохотно, всегда подкладывая визит к какому-то поводу.

   Мама и папа, конечно, ворчали по поводу моего вопиющего невнимания… Но быстро сдулись, стоило мне только предложить им самим почаще навещать меня в бабушкиной квартире на Красном проспекте. Родители оценили затраты по времени и деньгам и стали более чутко относиться к моим трудностям.

   Но вот теперь стало ясно, что без советов – хотя нет, точно не советов, ведь чтобы их получить, придется рассказывать о странных снах, и мама с папой наверняка воспримут это хуже подруг – или, по крайней мере, присутствия родителей мне придется очень, очень тяжело.

   Всю дорогу до дома родителей я слушала музыку и тихо вздыхала. О Максиме, кажется, напоминала каждая строчка, каждая нота. Да что там, я видела его черты в каждом встреченном парне! Плохой признак… Никогда мне еще не приходилось влюбляться настолько сильно… И вдвойне обидно, что в сердце запал именно тот, кого на самом деле и нет. Ведь Максим из сна – он ненастоящий, придуманный.

   Попыталась снова набрать номер Максима, сама не знаю зачем. Подозреваю, говорить нам было на самом деле не о чем, и он точно не был тем, о ком я мечтала. Просто импульсивный поступок.

   «Извините, набранный вами номер не существует», – любезно сообщил мне механический женский голос.

   Все-таки обманул, не сказал настоящий номер телефона… Обидно. Ну и пусть его. Все равно ведь не самый хороший парень. И зачем он мне такой нужен? Тем более, после идеального Максима из моих грез?

   Автобус ехал медленно, неторопливо, то и дело застревая в пробках, которые у нас в городе даже в выходные и не думали исчезать, так что добралась до квартиры родителей только через час, за которые успела передумать обо всем и принять мучительное решение выбросить из головы всяческие глупости.

   Мама встретила меня на пороге квартиры теплым объятием и настороженным взглядом, словно сразу под кожу проникала, пытаясь выяснить, как единственное чадо жило без родительского пригляда все эти дни.

   – Чего-то ты бледненькая, Алиса, – вынесли неутешительный вердикт на мой счет. – Наверное, кушаешь плохо.

   Я украдкой вздохнула. Сколько бы я ни ела, мама все равно говорила, что мало. И что я бледненькая, худенькая… А ела я порой так, что любой другой бы уже давно треснул. Вот только все как не в себя. Порой даже хотелось немного мяса нарастить на свои мощи, чтобы какие-то из углов превратились в округлости, но все равно не выходило. Хоть плачь: все девушки пытаются фигуру блюсти, боятся набрать лишний килограмм, а ко мне ни один лишний грамм не пристает. Даже кофту с вырезом не надеть – ребра выпирают.

   – Хорошо я ем, мама, – пробормотала я, входя в родительскую квартиру. – Я сегодня у вас заночую.

   Мама выглядела недоуменной. Ну, еще бы. Стоило мне только получить в распоряжение собственную жилплощадь, как появляться на родительской я тут же перестала, используя для этого любой благовидный предлог, который приходил в голову. Быть самостоятельной оказалось на удивление приятно, и возвращаться под родительскую сень я совершенно не желала.

   – Что-то случилось? – спросила мама, ожидая, очевидно, какой-то поистине удивительной истории, которая заставила меня вот так запросто проехать через полгорода, да еще и напроситься на ночевку.

   Я покачала головой.

   – Да нет, все в порядке.

   Не то чтобы мне поверили, но и допрашивать с пристрастием не стали. Уже неплохо. Не рассказывать же, в самом деле, историю про Максима, настоящего и придуманного? Мама практична, чересчур практична, она наверняка не оценит моих откровений и сперва потащит по психологам. Когда же они не помогут – практичность моей родительнице резко откажет, и придет очередь гадалок, медиумов и прочих людей не от мира сего.

   – И что, вот так от нас в университет поедешь? – уточнила мама, явно не веря в реальность происходящего.

   Чтобы попасть на занятия вовремя, встать придется не просто рано, а… очень рано. И это наверняка грозит головной болью и прочими неприятностями, но до безумия хотелось быть… не одной. Придуманный парень не в счет, все-таки я понимаю, что это не совсем правильно – настолько сильно привязываться к плоду собственного бурного воображения.

   – Да, я все с собой захватила, – ответила я, демонстрируя увесистую сумку.

   – Чудны дела твои, господи…

   Папа в зале смотрел футбол, параллельно пытаясь починить мамины любимые зимние ботинки. Обычно он неплохо справлялся с обязанностями домашнего сапожника, но матч явно мешал ему проявить все свои дарования, даже несмотря на то, что играли «Терек» с «Локомотивом», к судьбе которых отец всегда оставался совершенно равнодушен.

   – Алиса! – удивился папа моему появлению. – Ты чего это к нам собралась в воскресенье? Случилось что-то?

   Видимо, я все-таки действительно плохая дочь, если родители думают, будто я не не могу появиться у них без причины.

   – Нет, просто соскучилась, – ответила я, тоже садясь на диван.

   Меня футбол совершенно не интересовал, как и любой другой вид спорта, но вот так просто побыть рядом с папой оказалось приятно. Все-таки одной жить… нет, приятно, но иногда хочется побыть с родителями.

   Вечером я легла на диван в зале, уже морально готовая в очередной раз увидеть во сне Максима… В итоге не увидела вообще никого и ничего. Как в черную яму упала до самого писка будильника. И не понять, разочарована я была или нет. Ведь ерунда же – переживать из-за того, что не увидела кого-то во сне, верно?

   Но все равно на сердце стало так тошно, что даже плакать хотелось. Но я держалась, старалась не показать маме с папой, насколько мне плохо. Они ведь расспрашивать начнут, а сказать нечего. Совершенно нечего.

ГЛАВА 6

5 декабря

   понедельник

   Настроение, и без того безрадостно было окончательно испорчено слишком ранним подъемом, так что подруг я обрадовала настолько «счастливым» выражением на лице, что Катя, увидев меня, первым делом спросила, не нужно ли мне к врачу.

   – Нет-нет, все в порядке, – тихо ответила я, – просто не выспалась, но это такие мелочи!

   Даша укоризненно покачала головой, выражая свое полное неодобрение.

   – Неужели опять что-то приснилось? – не удержалась от легкой издевки Даша.

   Хорошие у меня подруги, заботливые, но подчас такие… язвы.

   – Нет, ничего не приснилось, – покачала я головой, изобразив на лице улыбку. Должно быть, вышло не очень удачно.

   Катя тяжело вздохнула.

   – Тебе нужно выбросить из головы всяческие глупости и, наконец, заняться своей жизнь, – напрямик сказала она, приблизившись ко мне вплотную. – Меньше книг и мечтаний о несбыточном – и больше простых радостей. Поняла?

   Я кивнула.

   – Поняла-поняла. Но в клуб я с вами точно не пойду. Давайте в кино, ладно? Что там хорошего сейчас идет?

   Моя готовность пойти навстречу их пожеланиям явно снизила градус тревоги у подруг, значит, донимать меня они теперь станут не так и сильно. К тому же, зачем беспокоиться? Сегодня Максим мне не приснился, а реальному ему и дела нет до соседки, над которой он так зло пошутил.

   – Да вроде ничего приличного пока не показывают, надо дожить до «Звездных войн», – подумав немного, ответила Даша. – Давайте, что ли, сходим в кафе с кошками. Хоть какое-то, а развлечение. Алис, ты же хотела котейку?

   Я кивнула. Идея завести кошку казалась все более заманчивой.

   – Ну, вот и посмотришь на них поближе, пощупаешь.

   Можно сказать, удалось легко и практически безболезненно вывернуться из мертвой хватки дружеской заботы, которая сейчас только докучает. Порой близкие люди бывают настолько нетактичными…

   – Кошки – это хорошо, – уже более достоверно улыбнулась я.

   В кошачьем кафе с очаровательным мурчащим названием мы провели пару часов после занятий с Дашей в обществе самых милых существ на земле. Всегда любила кошек, но все никак не решалась завести. Все-таки животное в доме – такая ответственность. Подруга же была заядлой кошатницей, у нее, по-моему, даже в младенчестве в люльке кот под боком лежал. Дашкина мама, Мария Викторовна, ни о каких паразитах не думала, ровно как и об аллергии. Наверное, она была полностью права, потому что Даша выросла совершенно здоровой, пожалуй, даже чересчур. И излишне энергичной. Эти ее свойства, которые наверняка можно считать достоинствами, неизбежно превращались в недостатки, когда дело касалось меня. Будучи натурой деятельной и исключительно сострадательной подруга частенько терроризировала меня под предлогом причинения добра в особо тяжкой форме. Потому что «Алиса, нужно выходить на улицу, ты уже зеленая», «Алиса, хватит столько читать, встречайся с реальными людьми» и далее по списку. Так меня даже мама не донимала за всю мою жизнь. Злиться на Дашку не получалось, потому что она действительно меня любила и желала мне только хорошего, но все равно ее бурная деятельность частенько изрядно раздражала.

   – Вот за все можно любить наш университет, но добираться до него… – ворчала одногруппница уже сидя в маршрутке. Нам предстояло добираться до города никак не меньше сорока минут. – Образование – это прекрасно и точно необходимо, но ехать по полтора часа…

   Я тихо фыркнула.

   – Радуйся, что мы живем только в третьем по численности населения городе в стране, а не в первом. В Москве поди еще и не так мучаются.

   – Утешила… Как тут нормального парня найти, когда столько времени сжирает одна только дорога до универа и обратно?

   На этот явно риторический вопрос я могла только промолчать. Давать вопросы по поводу парней мне явно не стоило – опыт, конечно, есть, но все больше отрицательный. Да и я не слишком хорошо понимала, почему именно на поиске «нормального парня» для Даши свет клином сошелся. Сейчас бы о неизбежно надвигающейся сессии думать, а не о романах. К тому же парень у подруги в наличии имелся.

   Впрочем, почему-то все мои подруги предпочитали ломать голову над вещами, мало связанными с учебой.

   – Ой, можешь ничего не говорить, я уже по твоему лицу все поняла, – закатила глаза с расстроенным вздохом Даша и откинулась на спинку сидения. Редкостное везение – нам удалось отвоевать два места. – Тебе-то легко говорить, ты теперь живешь во снах. У тебя там даже роман образовался.

   Оскар Уайлд недаром говорил, что сарказм – низшая форма юмора. И именно сарказм сейчас и звучал в голосе моей подруги. Наверное, не стоило никому рассказывать про Максима, по крайней мере, про того, что из сна. На что я вообще рассчитывала? Никто не смог бы понять меня после такого странного рассказа.

   – Вряд ли это в счет, – с тихим вздохом отозвалась я, и тему разговора мы сменили.

   Поднимаясь по лестнице к своей квартире, я поневоле задерживала шаг, все ожидая, что в любой момент покажется Максим, и мы как обычно перекинемся парой слов и, возможно, он куда-то позовет меня… Хотя нет, наверное, этого уже не нужно. Один раз позвал – хватило если не на всю жизнь, то на полгода точно.

   Однако Максим не появился, и я с расстройством закрыла за собой входную дверь своей квартиры. В тщетной надежде на удачу я снова попыталась набрать номер парня, однако механический голос неумолило повторял, что набранный номер все также не существует.

   – Ну вот и что теперь делать? – спросила я саму себя и отправилась готовиться с следующему учебному дню. Сны могут быть прекрасны, верно, однако они не заменят собой реальность.

   Я улеглась спать в половину двенадцатого и заснула, кажется, быстрей, чем голова коснулась подушки. Переживания последних дней словно вытянули из меня все силы до последней капли, даже мысли о Максиме из сна вылетели из моей головы напрочь.

   Вот только парень сам о себе напомнил.

   – Алиса! – донесся до меня сквозь сон знакомый голос.

   Экая странность…

   Что-то на этот раз пошло совершенно не так как обычно, но только что именно?

   – Алиса, проснись! – окликнули меня вновь.

   Просыпаться не хотелось… Но я все-таки открыла глаза после очередного оклика.

   Надо мной нависал Максим! От удивления и смущения я взвизгнула и натянула одеяло до подбородка. Мой ночной гость был в одних пижамных штанах, и от этого стало мучительно неловко. Как будто не лежали уже с ним в одной постели. Парень тихо прыснул и отсел подальше, давая возможность прийти в себя.

   Он снова мне приснился… Вот только…

   Я села на кровати, опустила ноги – и тут же нащупала свои тапочки! Их ведь никогда не было прежде в снах.

   – Все как-то… не так! – выпалила я, посмотрев на улыбающегося Максима.

   – Разумеется, не так, – кивнул он со вздохом. – Нет моего фортепиано, не те полотенца на кухне. Ковры везде, опять же…

   Тогда все действительно не так. Я спрыгнула на пол, надела тапочки и пошла осматривать квартиру, в которой оказалась. Она была моей. На сто процентов моей. Привычная до последней детали обстановка, каждая статуэтка и салфетка на своем месте. Никакой разницы с тем, что я видела каждый день бодрствуя.

   И за окном не было никакой башни с часами. Почему-то именно последняя деталь поразила меня больше всего прочего.

   Максим безмолвной тенью шел следом за мной, настороженно озираясь.

   – Все как раз так, как и должно быть… – прошептала я, посмотрев на Максима.

   Тот хмурился недоуменно, пытаясь уловить хоть какой-то смысл в моих словах. Зря, я и сама до конца не понимала, что именно сказала.

   – Я совершенно не понимаю, что творится с моими снами, – удрученно пробормотал парень, – но ты снова приснилась – и я уже рад.

   Сосед выглядел заспанным, почти измученным, но при этом и счастливым тоже. И от этого на душе стало светло.

   – Я и сама ничего не понимаю, – отозвалась я. – Но что значит «снова приснилась»?

   Эти слова показались странными.

   Максим пожал плечами, будто не был до конца уверен, что стоит произносить вслух такие глупости.

   – Прошлой ночью ты так и не появилась.

   Он сказал это только потому, что он часть моего сна? Это мое подсознание решило надо мной пошутить?

   – Ты тоже не снился мне прошлой ночью, – произнесла я, чувствуя себя так, словно земля уходит из-под ног.

   Мы переглянулись. Что именно сказать, я не знала, и, кажется, Максим – тоже. В неверном свете уличных фонарей, что проникал в комнату через окно, ночной гость казался бледней покойника.

   – Но ведь ты – мой сон.

   – Или ты – мой, – эхом откликнулась я, постепенно переставая понимать, что реально, а что нет. – Встретились Будда и бабочка… Кто кому снится?

   Эта мысль уже крутилась прежде навязчивым рефреном в моей голове, и теперь вот облеклась в слова и вырвалась наружу.

   – Кто кому снится… – повторил Максим, кажется, бледнея еще больше.

   Мы смотрели друг на друга и молчали. Казалось, вот-вот станет ясно, что именно происходит, еще несколько секунд – и придет озарение.

   Но его все не было и не было. Мы так и замерли, глядя друг на друга с испугом и непониманием.

   – Почему-то нет башни за окном… – тихо произнес Максим, словно пытаясь разрушить окружившую нас тишину. – Наверное, сейчас часы отбили бы три ночи…

   Я поглядела в окно. Там, на улице снег заметал наш город. Крупные белые хлопья все падали и падали, сверкая в свете фонарей. Никакой башни на противоположной стороне улицы, которую я почти привыкла видеть в своих снах, не обнаружилось.

   – Ее никогда здесь и не было, – отозвалась я растеряно. – В нашем городе никогда не было часовой башни.

    Ночной гость, услышав мои слова, искренне растерялся.

   – Как такое вообще возможно, чтобы не было часовой башни?

   В голосе Максима звучало неодолимое изумление, словно ему пытались доказать, что солнце крутится вокруг земли.

   – Вот так. Пусть даже это сон, но уже если моя квартира снится мне точно такой, какая она есть, почему вдруг должна появиться башня?

   – Но ведь это мой сон! – возмущенно воскликнул парень и подался вперед, ко мне. – Это моя квартира мне снится! И ты – только часть моего сна… Как бы ни хотелось обратного.

   В полумраке Максим нашарил мою руку и сжал ее так, что еще чуть сильней – и стало бы больно.

   – Так кто кому снится?.. – прошептала я, чувствуя себя невероятно беспомощной и потеряной.

   Сейчас было настолько просто поверить, что парень передо мной действительно живой, настоящий, из плоти и крови, а не просто плод излишне бурного воображения.

   – Ты не можешь быть настоящей. Не такая, – произнес хрипло Максим. – Ты слишком идеальная, совершенно такая, как я хочу. Ненастоящая…

   И он это еще мне говорит. Решила развеять романтические иллюзии своего сновидения и как следует ударила его по плечу.

   – Так менее идеальная? – спросила я с недовольством.

   Максим охнул от боли и принялся тереть место ушиба. Интересно, а он на самом деле что-то чувствует – или я просто вижу то, что ожидаю увидеть? Как вообще все во сне работает?

   – Куда менее идеальная, – проворчал он почти обиженно. – Я вообще не понимаю, как так происходит. Я тебя во сне вижу куда чаще, чем наяву. Бред какой-то. Надо было спросить хотя бы в какой квартире живешь.

   Я рассмеялась и назвала номер своей квартиры. Все равно во сне можно делать все, что угодно.

   Гость нахмурился.

   – Вообще-то, я живу в этой квартире. Все, в вещие сны больше не верю.

   То есть, выходит, раньше верил? Хотя я ведь и сама если не верила, то невероятно сильно хотела поверить. Ведь говорил Максим как настоящий, живой, пусть и слегка идеализированный человек. И если вообразить себе нечто волшебное, к примеру, что во сне мы можем общаться друг с другом… То жить в одной и той же квартире мы точно не можем.

   – Значит, это только сон, – не без сожаления пробормотала я и, окончательно осмелев, погладила Максима по щеке.

   Это совершенно точно не по-настоящему. Значит, можно все.

   Мой ночной гость изумленно смотрел на меня, словно не веря, что это действительно происходит. Я даже рассмеялась, настолько забавным показалось выражение его лица.

   – Во сне можно все, – произнесла я и потянулась к его губам. Никогда бы не позволила себе наяву вот так запросто поцеловать парня.

   Но это был Максим, уже такой понятный, практически родной, к тому я нахожусь в собственном сне. Так что можно смело целовать, обнимать за шею и просто красть эти минуты фальшивой радости.

   Через несколько минут мы просто сидели в обнимку, изредка вздыхая. Макс гладил меня по голове, я сопела в его плечо, чувствуя как слипаются глаза.

   – Пойдем спать, Алиса, – ласково шепнул он.

ГЛАВА 7

6 декабря

   вторник

   После звонка будильника я снова проснулась совершенно не отдохнувшей, однако до странности умиротворенной и даже самую малость счастливой. Оказывается, увидеть Максима во сне и не выспаться куда приятней, чем выспаться и не увидеть своего… возлюбленного? Такое старомодное слово, даже неуклюжее по нынешним временам. Но именно так мне хотелось называть Максима из моих снов. А сны, тем временем, становились все более запутанными и все менее реальными.

   – Ну и пусть, – сказала я и заставила себя рывком сесть на постели.

   На мгновение перед глазами потемнело. Кажется, будто за ночь я даже не отдохнула, а устала еще больше.

   Добрела до ванной комнаты я медленно и с большой неохотой, уже представляя, как печально будет выглядеть мое отражение. И в каком-то смысле догадка была верной – под глазами залегли тени, не слишком тонко намекающие, что стоило бы позаботиться о самочувствии больше, да и бледность ясней ясного говорила, что стоило бы остаться в постели.

   Чего только я не могла предвидеть – так это алых опухших губ, заставлявших задуматься или о сильной аллергии… или о том, что я едва не всю ночь целовалась.

   Я даже провела по губам пальцами, желая убедиться в реальности происходящего. Кожу саднило…

   Мы с Максимом целовались…

   И губы теперь опухшие.

   Но как такое вообще возможно? Все происходило во сне. Просто еще один сон, в котором мне привиделся понравившийся парень! Ничего больше!

   Но почему тогда у меня губы распухли в реальности, да еще и настолько сильно? Неужели я с подушкой всю ночь напролет целовалась?

   У зеркала я в растерянности простояла минут пять, как будто надеялась, что вот еще немного – и лицо снова станет совершенно нормальным, и исчезнут все следы прошедшей ночи, которые ясней любых слов говорили – все происходило по-настоящему.

   Но как?..

   В университет я добиралась в полубреду, чудом не пропустив нужную станцию метро и не промахнувшись маршруткой. Мысли путались в голове, пытаясь уложить происходящее хоть в какую-то логичную схему. Логика быстро начала пасовать, потому что отрицала саму возможность того, что поцелуи во сне – это по-настоящему. Такого просто не бывает в реальности!

   Но стоило только еще раз коснуться истерзанных губ, как все доводы здравого смысла смущенно отступали под натиском неопровержимых доказательств.

   Ночью Максим целовал меня так жадно, так ненасытно, будто я – все, что он только желать мог в этой жизни. Вспоминать об этом было приятно несмотря ни на что. Никогда еще парни не влюблялись в меня вот так, до беспамятства, казалось, что уж со мной подобной романтической истории не произойдет никогда. Я же не Ассоль какая-то, чтобы однажды ко мне под алыми парусами приплыл безумно влюбленный капитан Грей.

   Словно отвечая моим мыслям, в наушниках зазвучал голос Ольги Ажажа:

   «Жить, от тоски подвывая ветру, жить, ночь от ночи теряя веру...»

   Я ходила в «Глобус» на «Алые паруса», но магии там не случилось, уж не знаю почему. Однако из плейлиста песни из этого мюзикла не исчезли. И как же сейчас они подходили к моим переживаниям…

   И все-таки, что вообще происходит со мной? Хорошо, если представить, будто Максим из сна – настоящий, как мы можем жить с ним в одной квартире?

   Даша, с которой мы встретились перед лекционной аудиторией, только охнула посмотрев на меня.

   – Ты что такое слопала, Алиса?! У тебя губы просто разнесло! – воскликнула подруга. – Ты же теперь как Анджелина Джоли!

   Что я могла с кем-то целоваться, ей и в голову нее пришло. Даже забавно в какой-то мере. Или слегка обидно.

   – Не знаю, проснулась – и вот, – отозвалась я с тихим вздохом, решив, что нужно завязывать с рассказами о ночных встречах с таинственным возлюбленным. Так можно прослыть и совершенно чокнутой даже среди близких.

   Если я уже не прослыла чокнутой.

   Так что пусть будет просто пищевая аллергия. У меня обычно из-за нее именно губы распухали, ну и еще кожа вокруг них шелушилась, чего сейчас не произошло, однако вряд ли Даша станет обращать внимание на такие мелочи. Она вообще не слишком внимательный человек.

   – А что твой полуночный Ромео? Встречала? – все-таки не смогла удержаться от проявления любопытства подруга, подозрительно сощурившись.

   Я покачала головой и совершенно честно ответила:

   – Нет.

   Наяву я с Максимом не сталкивалась, возможно, и к лучшему.

   – А снился? – продолжила допрос Даша.

   Солгать получилось на удивление легко. Сама от себя такого не ожидала.

   – Нет.

   Вышло настолько правдоподобно, что подруга удовольствовалась таким ответом и больше задавать вопросы не стала, хотя все равно на мою долю выпало еще несколько шуток на тему принцев, снов и прочего в подобном духе.

   Я вяло улыбалась в ответ, думая о своем, странном.

   Во сне Максим сказал, что живет в моей же квартире. Когда мы собирались встретиться в кино… Он ведь показывал после свой билет, и на нем значилось то же самое место, на котором сидела я сама.

   Но такого ведь не может быть, не так ли?

   Вот только вовсе не из-за аллергии у меня губы обметало. И вроде бы такого тоже не могло произойти после обычного сновидения.

   Весь день я ломала голову над тем, как быть, и не придумала ничего лучшего, чем напроситься к Даше с ночевкой. Обычно навязываться не в моих привычках, но слишком уж важно было на этот раз провести эксперимент и проверить, что произойдет, если провести ночь не у себя дома. Когда я уехала на сутки к родителям, Максим мне не приснился, но это могло быть и просто совпадением. Стоило удостовериться еще раз.

   Что если странные сны приходят ко мне исключительно в моей квартире?

   Но если все действительно так – что тогда? Что именно даст это знание?

   После занятий я заскочила домой, сгребла в сумку все необходимое и поспешно вылетела из квартиры, хлопнув дверью напоследок. Почему-то теперь в стенах, к которым я успела практически привыкнуть после переезда, становилось не по себе. Я не боялась Максима, ни капли не боялась, но теперь непонятность, странность происходящего заставляла изрядно поволноваться.

   Даша не то чтобы слишком сильно жаждала заполучить меня в гости посреди учебной недели, учитывая, что жила она вместе с родителями, однако особенного неудовольствия от моего визита подруга не демонстрировала. Не так часто я напрашивалась к ней, да и гостем старалась быть беспроблемным. Так что Дашка старалась держаться с привычной веселостью.

   Мама Даши, Мария Викторовна, только за голову схватилась, как следует меня разглядев, и тут же принялась расспрашивать о здоровье. Пришлось раз за разом твердить, что все со мной в полном порядке, не считая недосыпания и аллергии. Дашина мама легко сдаваться не пожелала и до кучи измерила мне температуру и давление. Мария Викторовна была врачом с огромным стажем и так просто в покое потенциального больного оставить не могла.

   К ее великому разочарованию я оказалась, в целом, здорова. Разве что чуть низковато давление, но оно и неудивительно, учитывая мою постоянную усталость в последние дни.

   – Алиса, ты сегодня весь день не в своей тарелке, – снова принялась за расспросы Даша, когда мы уже собирались ложиться. – Молчишь. Ни с того ни с сего в гости ко мне захотела. А ведь ты ненавидишь ночевать не у себя дома. Да и выглядишь так, что краше в гроб кладут.

   Каждый довод подруги бил точно в цель. Вот только вывод она сделала ошибочный.

   – Этот Максим… он тебя чем-то обидел?

   Я в этот момент как раз допивала чай. В итоге поперхнулась им и чуть не задохнулась.

   – Что за глупости тебе в голову взбрели? – прохрипела я, когда вновь смогла говорить.

   Дашка принялась заламывать руки словно плакальщица на похоронах.

   – Как он мог меня обидеть… – начала было я, но быстро сообразила, что речь идет о Максиме из реального мира. О том, кого я встречала на лестнице посреди ночи. – Мы с ним и не виделись больше.

   Куда сильней меня занимал тот, другой, с которым я танцевала под песни Синатры и целовалась.

   – Но что вообще тогда произошло? С родителями проблемы? Я знаю, они у тебя со странностями.

   Я тихо вздохнула, не став спорить. Хотя среди родственников считалось, что со странностями как раз я. И судя по последним событиям, так считалось не без причин.

   – Просто перед сессией нервы шалят, – отмахнулась я и даже сумела улыбнуться. – Ну и перед Новым годом хандрю. Ничего страшного.

   Ничего странного.

   Совершенно ничего странного.

   Этой ночью мне никто так и не приснился.

ГЛАВА 8

7 декабря

   среда

   Утром я выглядела на порядок лучше, отдохнуть удалось прекрасно, но чувствовала я себя при этом совершенно несчастной и растерянной.

   Значит, это вовсе не совпадение…

   Максим снится мне, только когда ночую в своей квартире. Один плюс в этом имелся. Если быть точной, то даже два: во-первых, ясно, как все прекратить; во-вторых, похоже, это не я схожу с ума, и дело в чем-то ином.

   Мир вокруг уже не казался хоть сколько-то интересным. Куда любопытней стало разобраться в истории с моими снами. Возможно, дело вовсе и не во мне – в квартире. Недаром же бабушка Полина…

   Точно.

   Бабушка Полина! Она никого не пускала к себе без крайней необходимости и ни в какую не желала перебираться в квартиру поменьше, несмотря на то, что приходилось тратить много и сил, и денег, чтобы содержать чересчур большое для одного человека жилье.

   А что если у нее имелись причины так себя вести? Вдруг это была вовсе не старушечья блажь, как вся наша семья привыкла думать? Во всех остальных вопросах бабушка оставалась человеком исключительно здравым, не было в ее поведении ни единой странности, которыми порой мучают своих родных пожилые люди.

   Но вот квартира… Когда речь заходила о квартире, любые доводы оказывались бессмысленными. Бабушка даже умерла именно у себя дома, хотя и мама, и тетя на два голоса уговаривали ее лечь в больницу из-за проблем с сердцем. Но нет, бабушка Полина и слушать никого не пожелала и отошла в мир иной в своей квартире.

   Мама даже подозревала, что из-за этого я побоюсь жить в завещанном жилье, но несмотря на бурную фантазию и впечатлительность я не верила в призраков и прочее, так что переехала спокойно и никакие видения меня не мучили.

   Кроме странных снов, в которых я встречалась с парнем, которого вот так полюбила.

   Что если у бабушки были веские причины не уезжать из своего дома до последнего? Причины, о которых она не могла поведать ни одной живой душе, прямо как я сейчас. Что происходило с бабушкой Полиной все то время, которое она жила в своей квартире на Красном проспекте? Что ей снилось все эти годы?

   Кто ей снился?

   – Ну, хотя бы ты не похожа на покойницу, – похвалила мой внешней вид слегка сонная с утра Даша, привычным движением взлохматив мне волосы. – Отдохнула?

   Я с улыбкой кивнула и пятерней разгладила волосы, пытаясь вернуть им некое подобие порядка.

   – Выспалась, – пожав плечами, отозвалась я.

   И ведь действительно, просто выспалась и больше ничего. Когда эта мысль забрела в мою пустую с утра голову, я совершенно растерялась от ее простоты и логичности. Я выспалась – поэтому хорошо выгляжу и неплохо себя чувствую. Вопрос в другом – а что же тогда я делаю по ночам у себя дома?

   Весь день прошел как в тумане. Я никак не могла перестать размышлять о том, какие же секреты могла хранить бабушкина квартира, да и сама бабушка. Не так уж и близко мы с ней общались, если вдуматься.

   Бабушка Полина всегда была вещью в себе, вечно думала о чем-то своем, часто ходила в театр, отдавая предпочтения опере, благо до оперного было пять минут пешком. Нянчиться что со мной, что с моей двоюродной сестрой Мариной она никогда не порывалась, и ни разу не забирала нас к себе с ночевкой. Словом, она сильно отличалась от обычных среднестатистических старушек, привычных для всех. У бабушки Полины определенно была своя жизнь, в которую прекрасно вписался бы какой-то мужчина… Вот только он так и не появился.

   Или же появился?

   После занятий я старательно оттягивала момент возвращения домой. Заехала по дороге за продуктами, забрела во все возможные магазины и в итоге вошла в квартиру только в восемь вечера. Ложиться спать было еще рано, да и следовало сделать домашние задания и приготовить ужин.

   Но как же манила постель. Я ведь больше не сомневалась – мы с Максим увидимся, стоит только уснуть. Другое дело, что это будет за Максим. Может, все только иллюзии, которыми я упиваюсь от безнадежности? Но даже если и так, разве у меня хватит силы воли, чтобы отказаться от ночных встреч?

   Нет.

   Совершенно точно нет.

   И снова я открыла глаза как будто бы в собственной квартире, вот только за окном в завихрениях метели виднелся силуэт башни с часами, которые мерно отсчитывали секунду за секундой, минуту за минутой, час за часом.

   Время неумолимо шло, и не стоило попусту его тратить.

   – Алиca? – окликнул меня знакомый голос.

   Похоже, меня здесь ждали, ждали с таким нетерпением, что о моем появлении узнали по дыханию, стуку сердца, если слышному шелесту простыней. Для того, кто жил здесь, именно я была самым важным человеком на всей земле. Не только меня не покидала тоска во время затянувшей разлуки.

   Сердце затрепетало перепуганной пичугой. Насколько же сильно я влюбилась?

   – Я здесь! – отозвалась я и опрометью бросилась на зов.

   Плевать, настоящий он или нет, как же я успела соскучиться. Кажется, я и не жила этот день без него.

   Мы столкнулись уже в коридоре, тут же вцепившись друг в друга. Кажется, ничто на всей земле не могло разъединить наших рук. Чужие пальцы обжигали меня как каленое железо.

   – Почему ты не приснилась мне вчера? – это было первым, что я услышала от Максима, даже не слишком удивившись вопросу. Правда, парень тут же спохватился. – Прости, я говорю странные вещи.

   Что ж, вряд ли это будет самой странной вещью, которую сегодня произнесут.

   – Я не ночевала прошлой ночью дома. Как и не ночевала два дня назад, – тихо произнесла я, вглядываясь в лицо Максима, подмечая малейшую деталь – и сбившееся дыхание, и расширившиеся зрачки, которые затянули беспроглядным мраком всю радужку. Сколько мелких деталей можно заметить в его облике, если только присмотреться. И именно эти детали делают человека передо мной до дрожи настоящим.

   Мы стояли друг напротив друга и молчали. Никто, казалось, не решался произнести тот самый вопрос, ответа на который у нас не было.

   Первым отмер Максим. В его взгляде застыла отчаянная решимость.

   Сглотнув, он тихо спросил:

   – Кто кому снится?

   Если прежде ответ казался мне очевидным, то вот теперь… А не слишком ли мой полуночный возлюбленный реальный для обычного сновидения? Он ведь совершенно как настоящий живой человек! Только лучше.

   – Я уже не знаю, – ответила я и уткнулась Максиму в плечо.

   Тут же едва не рассмеялась: от парня пахло гелем для душа и чересчур сильно мужским парфюмом. Не я одна с великим тщанием готовилась к ночной встрече. А насколько сильно я сама перестаралась с духами?

   – А раньше знала? – спросил парень.

   Его руки оплели мою талию с такой силой, словно пытались удержать меня навсегда.

   – Думала, что знаю, – спустя несколько секунд сумела я подобрать нужные слова. – Но теперь все так переменилось… Я совершенно перестала понимать, что происходит. Я уже не понимаю, что реально, а что нет.

   – Ты ведь не можешь считать, что настоящая ты, а я просто подарок твоей разыгравшейся фантазии? – неверяще спросил Максим.

   – Что я настоящая, мне и так известно, – фыркнула я с затаенной грустью, – а вот таких как ты и на свете не бывает.

   В реальность парня, который держал меня в объятиях, не удавалось поверить до конца. Поверить в его иллюзорность не выходило вовсе.

   – Как будто такие как ты существуют, – проворчал он, расстроенно вздыхая. – Ты же словно моя ожившая фантазия. Ты понимаешь меня, нам нравится одно и то же... Таких и на свете-то нет. Видимся мы почти всегда во сне. И ты еще и живешь в моей же квартире. Это уже совершенно ни в какие ворота не лезет.

   И ведь действительно все походит на бред – и ночные встречи, и сам этот разговор. Но ведь Максим перечислил далеко не все странности, имелась еще одна – я не была до конца уверена, что этот собеседник поймет, о чем речь. Да, я говорила во сне с парнем о том злосчастном походе в кино, но как знать, кому именно я о нем говорила. Все это время во сне я встречалась с одним и тем же человеком? Или были разные версии? Ни в чем нельзя было быть уверенной…

   Однако, я все равно спросила:

   – А в какие ворота лезет то, что мы были в кино в одно и то же время на одном и том же месте?

   Мой ночной знакомец замер, а в его взгляде я различала неподдельное искреннее изумление. Когда я уже готова была смириться с тем, что этому Максиму совершенно непонятно, о чем идет речь, парень чуть отстранился и спросил:

   – Откуда ты вообще можешь знать, на каком месте я сидел?

   Я нахмурились недовольно.

   – Ты сам отдал мне свой билет. Тогда, на лестнице, когда мы встретились после сеанса.

   Максим замер, словно в лед вмороженный, и только смотрел на меня пораженно.

   – Да, ведь именно так и было… Я ведь отдал этот билет тебе на лестнице. И ты сказала тогда, что это я не пришел на свидание… Я, а не ты.

   Так для него действительно наш совместный поход в кино был свиданием? Если… У меня уже в голове мутилось от бесконечных «если», которые не позволяли верить происходящему.

   – Алиса, я тоже ничего не понимаю, – проговорил Максим и снова притянул меня к себе. – Если ты настоящая, и я настоящий, как вообще все возможно, скажи мне?

   Как будто у меня мог найтись ответ на этот вопрос.

   – Я никогда не высыпаюсь ночью, если вижу во сне тебя, – продолжала я, частя, буквально проглатывая слова, – днем уже едва не падаю от усталости. А стоит только заночевать не дома, как сны прекращаются. А еще после того, как мы целовались… у меня губы были едва не в два раза больше обычного. Так бывает после сновидений?

   Первым ответом, который я получила, стало нервное смущенное покашливание.

   – Я… похоже, перестарался тогда. Но как было удержаться? И у меня самого… словом, друзья с утра подшучивали.

   Мы снова замолчали, пытаясь примириться с догадкой, которая ставила в тупик. Поглядев на Максима, я поразилась тому, насколько горек был изгиб его губ.

   – Похоже, что мы не снимся друг другу? – спросила я, всей душой надеясь, что так и есть.

   Но даже если так, что в этом можно найти хорошего? И как могло оказаться, что мы живем в одной и той же квартире, сидим на одних и тех же местах в зале кинотеатра… И не видимся друг с другом? Как это вписывается в привычные рамки реальности?

   Что вообще в этом может быть реального?

   – Похоже на то, – эхом отозвался Максим, утыкаясь мне в макушку. – Но это значит… Значит, что в моем мире тебя нет, а в твоем мире – нет меня. Иначе все не имеет смысла.

   «Как будто это сейчас имеет хоть какой-то смысл!» – хотела закричать я, но промолчала.

   Что же получается, только ночью мы можем видеть друг друга? Какие-то жалкие несколько часов? Я могу заснуть в объятиях Максима только для того, чтобы проснуться одной…

   – Но разве идея с двумя мирами более правдоподобна, чем идея со снами? – задалась, пожалуй, самым важным сейчас вопросом я. – Как по мне, звучит одинаково бредово.

   Спорить со мной Максим и не подумал – просто утянул на кухню, и заварил чай. В холодильнике нашлись пирожные. Никогда бы не заподозрила, что в доме одиноко живущего парня может водиться сладкое печево.

   – Я тебя ждал, – в ответ на недоуменный взгляд пояснили мне.

   Почему-то на глаза навернулись слезы. Так глупо…

   – Не реви! – взмолился Максим, но расспрашивать, что же могло меня так сильно расстроить, не стал. Наверное, и так все понял.

   Внезапно тишину разбила пронзительная трель дверного звонка. Я бросила взгляд за окно. Часы на башне показывали четверть третьего. Не самое подходящее время для визитов.

   – Твои гости припозднились, – не удержалась я от едкого замечания.

   Максим бросил напряженный взгляд в сторону прихожей.

   – И то верно, – пробормотал он и пошел встречать незваных гостей.

   Я услышала скрежет замка, после – скрип открывающейся двери. А потом раздался чуть истерический женский смех.

   – M-а-a-aксик! Я так по тебе соскучилась!

   Какую бы девицу ни принесло к Максиму посреди ночи, она явно была не совсем трезва. В моем городе неподалеку была пара баров, и я не предположила, что рядом с домом моего ночного возлюбленного тоже найдется нечто подобное. В конце концов, судя по всему, тут существует тот самый торговый центр «Галерея», в кинотеатре которого мы должны были встретиться с Максимом.

   Поверить, что все вокруг настоящее становилось проще с каждой секундой: я бы точно не стала воображать визит пьяной девушки к своему «принцу». Будь моя воля, никто бы не портил наших встреч.

   – А я по тебе нет, Лена, – решительно заявил Максим. – Иди домой. Я уже лег спать.

   Лена снова расхохоталась, и смех ее прервала икота, с которой гостья боролась около минуты, а после продолжила говорить, но уже далеко не настолько благодушно как до того.

   – Спать?! – рявкнула она. – Да у тебя свет горит! Я видела! Я все видела! У тебя какая-то девка!

   В прихожей раздался шум, а после и стук каблуков по деревянному полу. Как будто кто-то гвозди заколачивает. Гостья Максима шла прямо сюда, и мне подумалось, что вряд ли эта встреча принесет хоть какое-то удовольствие. Как бы Лена мне в волосы не вцепилась от «счастья».

   Я вскочила со стола и замерла, не понимая, как следует поступить… А моя озлобленная соперница уже ворвалась в кухню. Она поглядела прямо на меня – и я обмерла, уж слишком бешеным оказался взгляд Лены.

   А потом внезапно девушка принялась озираться по сторонам, как будто… меня и не увидела вовсе.

   Через мгновение прибежал Максим, явно готовый броситься на мою защиту. Но никого спасать и не потребовалась. Потому что для Лены меня попросту не существовала. Девушка резко повернулась к хозяину квартиры и стукнула его по груди кулачком с досады.

   Правда Максу до выходок своей знакомой не было вообще никакого дела – разрывали пополам облегчение и изумление, явственно проступавшие на его лице. Кажется, я существовала в этой реальности только для одного-единственного человека – самого Максима.

   – Где она?! – принялась допытываться Лена и, не получив ответа, понеслась проверять всю квартиру.

   Препятствовать ей Максим и не подумал.

   – Она же меня не видит, – на всякий случай шепотом произнесла я.

   Говорить в полный голос не решалась: да, Лена меня не видит, но что если она отлично слышит? Проверять не хотелось.

   – Похоже, что так, – настолько же тихо откликнулся Макс. – Теперь я точно чувствую себя сумасшедшим.

   Слова парня возмутили меня и даже обидели в какой-то мере.

   – Я тебя сейчас тоже стукну! Чтобы убедился, что я из плоти и крови и вполне себе настоящая!

   Лена вихрем пронеслась по всей квартире и, разумеется, никого не найдя, вернулась на кухню, смущенная и совершенно растерянная.

   – Так у тебя никого нет? – с надеждой и мольбой в голосе спросила она, желая получить тот самый ответ, который дал бы ей право и дальше добиваться внимания Максима.

   – У меня – есть, – и не подумал щадить ее чувства парень. – Иди домой.

   Однако, должно быть, пьяным отказывает здравый смысл и такт, потому что Лена снова икнула и сложила руки на груди, всем своим видом воплощая непримиримость и упорство.

   – Никого нет! Я все это время следила за тобой! Если бы у тебя появилась девушка, я бы точно ее заметила! – воскликнула нарушительница спокойствия, явно не собираясь покидать чужое жилище.

   Так она еще и сталкер! Да тут нормальностью и не пахнет!

   Мы переглянулись с Максимом, и в его глазах усталость и раздражение мешались с настороженностью. Вероятно, и он тоже подумал о том, что его поклонница на нормальную не походит. Я вообще подмечала за время наших ночных встреч, что мысли Максима часто совпадают с моими. Еще и поэтому он так долго казался мне ненастоящим человеком, плодом одной лишь только моей разыгравшейся фантазии.

   – Ты просто не захотела ее увидеть, – пожал плечами мой ночной возлюбленный. – Вызови такси и отправляйся домой. Ты пьяна вусмерть.

   Говоря последнюю фразу, парень брезгливо поджал губы. Он явно терпеть не мог пьяных.

   – Я не стану вызывать такси! Я останусь тут! С тобой! Наверняка одиноко жить вот так, в пустой квартире…

   Тут окончательно разошедшаяся девушка полезла к Максу целоваться, обвила его как мартышка, которая пытается залезть на дерево, елозила губами по щеке, шее – парень все норовил увернуться и коснуться губам его губ Лене не удавалось. Более отвратительного зрелища я, наверное, за всю жизнь не видела. Захотелось вцепиться наглой пришелице в волосы и выволочь ее прочь из квартиры. Не знаю, хватило бы у меня сил на такой подвиг, но совершить его я желала.

   – Лена, тебе здесь не рады, – не скрывая раздражения заявил Максим и принялся выпихивать знакомую сперва с кухни, а после и из квартиры.

   Когда я услышала стук захлопывающейся входной двери, на душе определенно полегчало. Правда, тут же начали сперва звонить, а после и колотить в дверь, но это уже казалось мне не такой и большой бедой. Главное, вздорная девица не вломится в квартиру, и мы снова останемся один на один с Максимом.

   Тот вернулся на кухню всклоченным и совершенно несчастным, и глядел он на меня чрезвычайно виновато.

   – Не думал, что все вот так обернется, – пробормотал Макс, подходя ко мне поближе. – Не злишься?

   Я покачала головой в ответ.

   – С чего бы? Ведь видно, что бесится, потому что ты ей отказал, – фыркнула я нескрываемым удовольствием. Все-таки женское тщеславие мне оказалось не чуждо: от мысли, что предпочли именно меня, лишь иногда появляющуюся в мире моего возлюбленного, а не ту, другую, куда более настоящую для Максима, я буквально лопалась от самодовольства.

   – Отказал, – улыбнулся парень. – После того, как я встретил тебя, словно ослеп. Больше никого не вижу.

   И тут всю атмосферу момента испортил мой широченный зевок, который никак не удалось сдержать. Максим же только рассмеялся.

   – Пойдем спать, Алиса, ты уже еле на ногах держишься, да и я тоже.

   Спорить было бесполезно – у меня слипались глаза, а голова понемногу начала болеть от усталости.

   – Пойдем, – согласилась я и еще раз зевнула. Спать хотелось до безумия.

   Хотя бы заснуть я смогу рядом с любимым человеком, а с утра придется снова столкнуться с реальностью, в которой Максима не существует, да и говорить о нем ни с кем нельзя, если не хочу прослыть совершенно чокнутой.

ГЛАВА 9

8 декабря

   четверг

   Утром я бессовестным образом проспала. Я слышала сквозь дрему, что будильник надрывается, но усталость оказалась так велика, что никакой шум не мог меня разбудить. В итоге, когда все-таки открыла глаза, на улице уже давно рассвело и ехать на занятия не было ни смысла, ни желания.

   Разумеется, никакого Максима рядом уже не было и подавно, как и любых признаков визита вздорной Лены. Я снова находилась в собственной квартире, где не было моего любимого, да и быть не могло.

   На телефоне обнаружилось несколько пропущенных звонков от подруг, да и сообщениями меня закидали. Наверняка потеряли: это ведь совершенно не в моем духе – пропускать ни с того, ни с сего занятия. Я написала Дашке, что заболела, и снова легла в постель, от подушки как будто чуть пахло мужским парфюмом. Максим все-таки был со мной, он настоящий, живой, но от этого не легче. Потому что он бесконечно далеко.

   Говорят, даже если твой парень в другом городе – это уже тяжело. Когда в другой стране – можно и не рассчитывать на счастливый роман. А у меня… А у меня все еще сложней – Максим ведь, похоже, где-то там, в другом мире, где все так похоже, но при этом иначе. В том мире нет места для меня, а в моем мире нет места для Максима.

   Да уж, проблема посложней, чем грядущая сессия… Совершенно нерешаемая. Единственное, что было в моих силах, – продать квартиру и заставить себя выбросить все из головы, позабыть о ночных встречах со своим прекрасным принцем.

   Самое разумное решение.

   И я его никогда не приму.

   День прошел словно в тумане. Я пыталась читать учебники и конспекты – но слова сливались перед глазами, а мозг словно отказывался удерживать информацию. От музыки болела голова. От телевизора вообще откровенно тошнило.

   В таком состоянии прострации я пробыла до вечера, когда мое уединение решили нарушить подруги. Катя и Даша изрядно ошарашили меня, когда позвонили в домофон после семи вечера. Вообще, они не имели привычки приходить без предупреждения, поэтому их визит «без объявления войны» выбил из колеи. Катю с Дашей я, конечно же, впустила, хоть и без особого желания. Хотелось просто побыть одной и дождаться ночи…

   Девочки явились ко мне с пакетами из супермаркета наперевес. Сразу стало совестно: мое вранье о болезни явно приняли всерьез. Правда, в итоге ложь оказалась не такой уж и ложью – оказывается, температура у меня и правда слегка поднялась.

   – Что-то ты совсем сдаешь, старушка, – посетовала Катя и загнала меня на диван, лично закутав в плед.

   Они с Дашкой оккупировали мою кухню с твердым намерением приготовить что-то полезное для больной. Отговорить от этой затеи их не удалось, хотя я и старалась изо всех сил, девочки решили застрять в моей квартире надолго и как следует позаботиться. Правда, глядели они на меня странно.

   Кажется, подруги заподозрили, что со мной не все чисто, и решили лично поглядеть, что да как.

   – Алиса, а чего это у тебя в ванной афтершейвом пахнет? – спросила у меня с полчаса спустя Даша. Я как раз смотрела канал «Моя планета», пытаясь вникнуть в суть того, что же на это раз пытается готовить Антон Зайцев.

   – Чем пахнет? – растеряно уточнила я, слабо представляя, что такое «афтершейв» и чем его запах может так удивить мою подругу.

   – Ну той ерундой, которую парни на себя льют после бритья, – пояснила Даша, которая в тот момент походила на гончую, взявшую след.

   Услышанное меня изрядно удивило. И мужчин, и их средств для бритья, а также после бритья в этой квартире не водилось с тех пор, как умер дедушка Алексей, оставив бабушку Полину вдовой. Неужели запахи из той, другой квартиры, каким-то образом проникают сюда?

   – Понятия не имею. Наверное, от соседей через вентиляцию натянуло, – растеряно предположила я. Все равно другой версии происходящего не было.

   Даша нахмурилась и поглядела на меня с еще большим подозрением, чем до того.

   – А может, к тебе парня от соседей натянуло? Максим же твой живет в этом доме, верно?

   Я только плечами пожала. Намек однокурсницы был более чем прозрачен.

   – Может, да, может, нет. Вдруг, соврал? – ответила я с полным равнодушием. – А ты поищи еще, может, и бритву где найдешь.

   Самое забавное, что Даша действительно снова отправилась в ванную комнату и шуршала там никак не меньше десяти минут. Я тут же заподозрила, что подруга действительно искала если не забытую бритву, то хотя бы вторую зубную щетку.

   Девичье любопытство просто необоримо, это точно.

   Вернулась однокурсница совершенно расстроенной и до крайности разочарованной.

   Я только похмыкала про себя и принялась вспоминать, где припрятан запасной комплект белья, который был заготовлен специально для гостей. Конечно, после переезда они ко мне заглядывали не настолько и часто, а с ночевкой – так и вовсе ни разу, но ведь всегда нужно быть готовой к тому, что кому-то придется задержаться у тебя и до утра.

   Катя за вечер расстаралась на славу, забив холодильник на неделю вперед. В последнее время она ударилась в готовку и при каждом хоть сколько-то удобном случае рвалась продемонстрировать кулинарные навыки. И даже несмотря на то, что постоять у плиты подруге было только радость, я все равно чувствовала себя чертовски неловко из-за такой помощи. А еще из-за собственного вранья.

   Обе подруги чувствовали мою ложь. Возможно, не догадывались, в чем именно она заключается, однако понимали, что я как минимум им чего-то не договариваю. Да и вела я себя странно – к примеру, раздвинула диван в гостиной и постелила и Даше, и Кате там, хотя вроде бы одну из девочек можно было уложить во второй спальне, что оказалось бы удобней.

   Вот только вторая спальня – комната Максима. И пусть даже если снова произойдет странное и пересекутся два мира, скорее всего, подруги не увидят моего принца так же, как Лена не увидела прошлой ночью меня, все равно от мысли, что в одной постели с Максимом может оказаться другая девушка, на душе становилось гадко.

   Однако девочкам я объяснила свое нежелание пускать их во вторую спальню тем, что она принадлежала покойной бабушке.

   – Слушай, может, нам с этим твоим парнем поговорить? – за ужином предложила Катя. Даша согласно закивала, подтверждая, что готова броситься грудью на мою защиту. – Ну если с ним какие-то проблемы возникли.

   Я глупо захлопала глазами в растерянности.

   Проблема у меня с парнем была, вот только абсолютно нерешаемая и не та, о которой можно запросто поговорить хоть с кем-то.

   – Нет никаких проблем. И Максим – не мой парень, – отозвалась я тихо и опустила взгляд в тарелку.

   Даже боюсь представить, что произойдет, если подруги возьмутся искать Максима по всему дому. И, скорее всего, не найдут никого даже близко похожего на мое описание.

   – Ну да, видим мы твое «нет никаких проблем», – мрачно произнесла Катя. – Ты сама не своя последние дни. Болеешь. Это ведь все из-за него.

   Я не стала спорить или что-то объяснять, просто решила отмолчаться, боясь проболтаться о чем-то лишнем. О чем-то странном. Если сперва рассказы о снах могли показаться моим подругам просто нелепыми, то их нынешний итог мог заставить беспокоиться. В том числе и за мое душевное здоровье.

   – Я всегда часто болею зимой, – пожала я плечами.

   Разговор, наконец, свернул в другое, куда более безопасное для меня русло. Больше мне не досаждали расспросами о таинственном соседе, который уже был признан корнем моих бед.

   Сквозь дрему я ощутила чужое присутствие.

   – Алиса, – шепотом окликнули меня и чуть потрясли за плечо.

   Я открыла глаза тут же, с улыбкой вглядываясь в лицо склонившегося надо мной парня. Сегодня он пришел ко мне, а не я к нему. Интересно, от чего зависит, кто к кому заглядывает?

   – У тебя гости сегодня? – также тихо как и до того спросил Максим, устраиваясь у меня в изножье.

   Я села на постели, подтянув колени к груди.

   – Гости. Подруги беспокоятся. Со мной стало происходить слишком много странного.

   Макс одобрительно покачал головой.

   – Хорошие, видимо, подруги.

   Я с улыбкой подтвердила, что подруги у меня действительно замечательные, правда, сейчас, кажется, чересчур.

   Часы у кровати показывали половину первого. Заснула я сегодня на удивление быстро. Обычно могу и до часу ворочаться.

   Тут в коридоре раздались шаги, двер со скрипом отворилась, и в комнату как призрак вплыла Даша – в длинной белой своей ночной рубашке со светлыми волосами рассыпавшимися по плечам она действительно напоминала неупокоенный дух.

   Мы с Максимом оба замерли и, задержав дыхание, уставились на вошедшую девушку.

   – Алиса, ты с кем разговаривала? – сурово спросила подруга, оглядываясь по сторонам в поисках моего собеседника.

   Сам собеседник так и остался сидеть на кровати, опасаясь лишний раз вдохнуть. Даша его не видела точно так же, как вчера не видела меня обожательница Макса.

   – Может, говорила во сне, – пожала я плечами, глядя прямо в глаза подруге. Не хватало только, чтобы подумали, будто я галлюцинирую.

   Даша не то чтобы поверила… Я видела по выражению ее лица, что она сомневается в моих словах, причем сильно, но допытываться посреди ночи до правды подруга явно не посчитала верным.

   Кажется, с почти традиционным ночным распитием чая не складывается. Вряд ли Даша и Катя посчитают добрым знаком, если я вдруг накрою стол для двоих – себя и невидимого гостя.

   Максим дождался, когда Даша ушла и, судя по шуму в гостиной, снова легла, а после с расстроенным вздохом устроился рядом со мной. В комнате было зябко, так что спустя пару минут, в течение которых мы просто смотрели друг другу в глаза, мой гость занырнул под одеяло и вжался в меня, устроив мою голову на своем плече.

   – Как же все это некстати, – пожаловалась на судьбу я, недовольно посапывая.

   Говорить я старалась так тихо, как только могла. Не хватало еще, чтобы подруги снова услышали. Они и так подозревают невесть что.

   – Ерунда, – не согласился со мной парень. – Тебе стоит как следует выспаться. Да и мне, если честно тоже. Так что закрывай глаза и считай овец.

   Я послушалась, но вот с овцами не складывалось. Происходящее казалось теперь пугающе настоящим, наверное, из-за того, что происходило все в моей квартире, и в ней сейчас ночевали Даша и Катя.

   Теперь я верила на все сто процентов – Максим настоящий. И поэтому лежать с ним вот так, в одной постели оказалось неловко. Я ужасно смущалась, и сердце колотилось испуганно, заполошенно. Раз этот парень, в которого меня угораздило так безоглядно влюбиться, настоящий, вот так лежать с ним в одной постели… Было и страшно, и как-то… сладко и заманчиво.

   А еще я знала, что и Максим не спит – дышал он не так медленно и глубоко, как это делают спящие. Хотелось знать, о чем он думает… И одновременно не хотелось. Потому что если прав тот женский коллективный разум, который неизменно утверждает, будто мужчинам нужно только одно, я непременно провалюсь через все перекрытия прямиком под землю от смущения.

   Что немного успокаивало, а заодно еще и не давало фантазии зайти слишком далеко, так это подруги, которые непременно услышат малейший шум из соседней комнаты и наверняка придут проверить, что творится в моей спальне.

   – Не спишь, – первым не выдержал Максим и поцеловал меня сперва в уголок губ, а после и в губы.

   Сердце забилось еще быстрее, а сама я замерла как перепуганный кролик, не понимая, что делать и нужно ли что-то делать вообще. Осознание реальности происходящего не убило все волшебство… Но заставило голос разума говорить громко как никогда прежде.

   – Чего перепугалась? – в самое ухо шепнул почуявший неладное Максим.

   Его дыхание показалось в тот момент обжигающим как воздух пустыни.

   – Ничего и не перепугалась, – буркнула я, смущаясь еще больше. – Просто…

   Ему легко оставаться невозмутимым, он парень, да и учитывая, что девушки на него вешаются, опыт в отношениях у Максима точно есть.

   Обнимающие меня руки на мгновение окаменели, чтобы уже через пару секунд расслабиться.

   – Не бойся меня, – устало вздохнул парень. – Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе никакого вреда. Я так люблю тебя, что мне проще себе руку отрубить, чем причинить тебе зло.

   Здравый смысл участливо напомнил, что знаем мы с Максимом друг друга всего ничего, а в реальном мире такой идеальной любви не бывает, да и быть не может. Из принца из моих снов Макс стал настоящим человеком, и верить ему стало на порядок сложней.

   Но я хотела верить. Более того, меня ведь вовсе не Максим пугал...

   – Я себя боюсь, – честно ответила я и открыла глаза, чтобы поймать взгляд своего гостя.

   Стало ясно, что он все понял молниеносно – так переменилось лицо Макса. Тут были и растерянность, и теплота, и какое-то непонятное мне умиление.

   – И себя не бойся. Просто давай выспимся как следует.

   Максим снова меня поцеловал – на этот раз в лоб.

   И я заснула быстро и крепко.

ГЛАВА 10

9 декабря

   пятница

   За то время, которое я жила одна, оказывается успела напрочь отвыкнуть от утренней шумной толкотни, войны за ванную и прочих прелестей совместного проживания. Суета заставила выбросить на время из головы все мысли о ночном происшествии и с головой окунуться в обычную жизнь, в которой время неумолимо приближалось к сессии.

    И пусть от подушки пахло чужим шампунем, все равно неожиданно легко получилось вернуться к повседневному быту. Разве что взгляды подруг, которые я то и дело чувствовала на себе, самую малость нервировали. Они ждали подвоха, ждали от меня каких-то странностей, которых все не было и не было. Я уже приучила себя держать рот на замке и о лишнем не болтать. Однако мои предосторожности не возымели успеха: выйдя из ванной я расслышала, как Даша рассказывает Кате о том, как ночью я с кем-то разговаривала.

   Катя не то чтобы приняла за чистую монету, отшутилась, что Дашке могло спросонья и не такое померещиться, и рассмеялась. Правда, смех подруги звучал как-то нервно. Она пусть и не поверила в рассказ о моих ночных разговорах до конца, но все-таки полностью отметать слова подруги не стала. И Катя, и Даша уже начали сомневаться в моей нормальности, и разубедить их будет делом действительно непростым.

   Тем более, я и правда слегка далека от нормальности. Верю в параллельные миры и, кажется, по какой-то странной прихоти судьбы заглядываю изредка в один из таких.

   – Выглядишь получше, – констатировала за завтраком Даша, чуть недовольно поджимая губы. Видимо, все еще вспоминала ночное происшествие. – Поедешь на занятия?

   Я кивнула. Этой ночью удалось как следует выспаться, чувствовала я себя посвежевшей и бодрой, так что не было никаких причин и оправданий для очередного пропуска пар. Да и до сессии рукой подать, не стоит портить отношения с преподавателями прогулами едва ли не перед самыми экзаменами.

   – Вот и хорошо, – удовольствовалась этим ответом подруга, но в ее глазах так и осталась тень подозрения. Даже несмотря на то, что они с Катей за прошлый вечер под всяческими благовидными предлогами обследовали мою квартиру целиком и лично убедились в отсутствии любых следов моего парня как и любых других признаков изменений в моей жизни.

   Подруги обменялись долгими многозначительными взглядами, но ни вопросов, ни подначек с их стороны не последовало. Значит, или решили оставить в меня в покое, или успели составить какой-то хитроумный план моего спасения от пагубных иллюзий.

   И ведь даже раздражаться у меня прав нет, потому что с точки зрения здравого смысла девочки целиком и полностью правы – со мной и действительно происходят чрезвычайно странные и подозрительные вещи.

   Утренняя толкотня в метро и маршрутке взбодрили меня еще больше и настроили на рабочий лад. Даже показалось, что именно по дороге в университет я по-настоящему проснулась, а все, что было прежде – только красочные сны. Я постоянно твердила по себя, что встречи с Максимом настоящие, что это не мои выдумки… Но чем глубже увязала в реальной жизни, тем сложней было продолжать верить.

   Мы вышли с Дашей на конечной остановке. Предстоял еще забег до учебного корпуса – минут пятнадцать быстрым шагом через парк. Академгородок вообще запросто могли именовать городом-лесом. Иногда казалось, будто деревьев в нем куда больше, чем домов.

   Можно было лес и обойти, конечно, но если срезать через него – выходило куда быстрей, поэтому студенты и неслись по тропке среди деревьев.

   Стоило только нырнуть в лесок следом за Дашей, как я с ужасом осознала, что в глазах у меня буквально двоится. Деревья вдоль тропки видятся уже не столько деревьями, сколько гранитными колоннами. Под ногами – и вовсе брусчатка, серый камень.

   Я успела привыкнуть к странностям по ночам, в собственной квартире, однако вот так столкнуться с очередными видениями наяву была не готова. Однако к моему большому облегчению, стоило только на пару секунд зажмуриться, как снова все стало так, как прежде.

   – Алиса, ну где ты там застряла? – окликнула уже успевшая сильно меня обогнать Даша.

   – Бегу, – отозвалась я и прибавила шагу.

   До самого нашего корпуса вроде бы все оставалось совершенно нормальным, но постоянно краем глаза подмечала что-то… не то. Привычные здания вокруг меня словно пытались изменить свои очертания, когда я на них не смотрела.

    Что и почему происходит, я уже совершенно не понимала. Подруга ничего необычного точно не замечала, впрочем, она ведь и Максима не видела. Уточнять у Дашки, не происходит ли вокруг что-то странное по ее мнению, я, конечно же, не рискнула. Не хватало еще давать лишний повод для перешептываний.

   Занятия шли своим чередом, я отвечала, болтала с однокурсниками,