Бремя короны. Книга 1. Мери Каммингс

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПУТЕШЕСТВИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СВОИ ЧУЖИЕ ДЕТИ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

АННОТАЦИЯ

Императрица - казалось бы, для женщины выше титула нет, и твоя воля - закон. Но большая власть - это еще и большая ответственность, и не только перед теми, кто тебе доверился и кто от тебя зависит, но и перед самой собой. И приходится выверять каждый свой шаг, потому что любая оплошность когда-нибудь может обернуться бедой.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПУТЕШЕСТВИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Касси вышла из комнаты, пахнущей кровью и смертью, и закрыла за собой дверь. Дверь спальни, за которой умирала женщина. Миранда Берез - ее статс-дама и подруга. А еще - возлюбленная ее мужа, Императора Данэля.

   Умирала, родив ребенка - девочку, которая не прожила и нескольких минут; попав на руки повитухе, издала несколько тихих мяукающих звуков, но когда Касси повернулась, чтобы взять ее и положить на грудь матери, пожилая женщина скорбно покачала головой и одними губами произнесла "Не дышит!.."

   С того момента, как Касси узнала о беременности Миранды, она ждала беды: уж очень худенькой и узкобедрой была ее подруга, да и возраст для первого ребенка немаленький - под тридцать! Вместо того, чтобы, как большинство беременных женщин, прибавить в весе, Миранда еще больше похудела - буквально кожа да кости. Но при этом - круглеющий животик и на бледном лице со впалыми щеками - сияющие счастьем глаза: у нее будет ребенок от любимого!

   А потом - тяжелые, длившиеся почти двое суток роды, сильное кровотечение - и умершая дочка. Возможно, если бы девочка осталась жива, это бы дало силы выжить и самой Миранде, но сейчас она была обречена. И догадывалась об этом, и боялась... нет, не смерти, а того, что не сможет проститься с Данэлем. И истово верила, что он все-таки успеет, придет!

***

Трехэтажный дом с большим садом в пригороде столицы достался Миранде от второго мужа. Именно в нем баронесса и жила последние четыре месяца; дворцовый этикет предписывал женщинам "в положении" не появляться при дворе - исключая, разумеется, Императрицу.

   Касси навещала ее раз в две-три недели, обычно вместе с подругами-риалями. Навещал ли ее Данэль, не спрашивала и не интересовалась, но, наверное, да - иначе Миранда не выглядела бы такой счастливой и умиротворенной.

   Вот и теперь, получив вечером записку, что роды уже начались, она решила с утра пораньше поехать к ней, надеясь поздравить с рождением ребенка. Но увы - приехала в разгар беды.

   Наверняка со стороны могло показаться странным, что Императрица питает столь теплые чувства к женщине, которую по идее должна ненавидеть - к тайной фаворитке собственного мужа. Но как-то само собой получилось, что Касси могла, не колеблясь, назвать Миранду Берез своей подругой. И не только она, но и четыре девушки-риали, которые приехали вместе с ней с Островов и стали ее придворными дамами.

   Именно поэтому одна из них, Алир Морвэн, сидя сейчас рядом с баронессой, держала ее за руку, не давая измученному родами телу ощутить боль - так же как сидела год назад у постели Касси.

***

В ноздрях, казалось, еще стоял запах крови; спустившись по лестнице, Касси вошла в гостиную - ее встретили три пары встревоженных глаз. Покачала головой, вслух спросила:

   - За Данэлем послали?

   - Да, - хмуро кивнула Шасса. - Лейтенант Сурш поехал.

   - А где повитуха? Надо бы ей заплатить и отослать. - "Чтобы лишнего не увидела", - добавлять не стала, и так понятно.

   Кера мотнула головой:

   - Я приказала ее задержать. От нее буквально разит страхом - вон, девочки тоже почувствовали!

   - То есть ты думаешь..? - Она не договорила - уж слишком чудовищным было не произнесенной вслух предположение, но Кера поняла и ответила:

   - Да, я считаю, что тут дело нечисто.

   Словам Керы можно было верить - и потому, что она, как никто, могла понять, что творится у человека на душе, уловив недоступные остальным подругам оттенки его эмоций, и потому, что ей уже не раз приходилось распознавать страх, вину и ложь в людях, которых, казалось бы, нельзя ни в чем заподозрить.

   Три года назад, расследуя заговор, целью которого была смена правящей династии, Главный Дознаватель Империи, Альтер Карсак, с разрешения Данэля, привлек ее к работе - сидя за ширмой в допросной, Кера давала ему знать, когда чувствовала ложь подозреваемого.

   Через полгода она вышла за него замуж, но и теперь Карсак порой, когда расследование заходило в тупик, просил жену о помощи - такого чутья на зло, ложь и преступление, как у нее, не было больше ни у кого.

***

Прошел еще час. Немолодая горничная с красными от слез глазами предложила закатный чай - есть никому не хотелось, но чем-то надо было занять руки и голову.

   - Да, давай, - кивнулаКасси. - И пригласи к нам майора Пикара.

   - Да, Ваше Величество. - Женщина сделала книксен; секунда колебания, короткий взгляд наверх, на дверь спальни - и она не выдержала, спросила: - Сьера Миранда?..

   - Пока жива, - вздохнула Касси. - Но надежды... - покачала головой.

***

За столом царило угюмое молчание - говорить не хотел, да и не о чем было. Лишь Лора, допив чай, сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:

   - Алир устала. Я пойду сменю ее.

   - Погоди, - секунду прислушавшись, Касси коснулась ее локтя. - Данэль уже едет.

   Обычно риаль могла почувствовать человека за несколько сотен локтей от себя, у наиболее сильных, вроде Керы, это расстояние достигало полутора маршей. Но близких друзей и родственников даже средние по способностям риали чувствовали издали - вот и сейчас Касси, единственная из всех, уже знала, что Данэль близко, что торопится и будет здесь через несколько минут. Встала:

   - Пойду предупрежу!

   Она отсутствовала в спальне меньше получаса, но показалось, что за это время Миранда еще больше осунулась. Бледное исхудалое лицо - и смотревшие на нее с безумной надеждой глаза.

   - Данэль едет, - Касси постаралась улыбнуться. - Будет здесь через пару минут.

   Глаза вспыхнули радостью, которая тут же сменилась чуть ли не паникой; Миранда шевельнула рукой и выдохнула:

   - Волосы!

   - Сейчас! - сразу поняла и кивнула Касси. - Сейчас расчешу, сделаем красиво - а как же!

   Обычно блестящие, вьющиеся крупными локонами волосы женщины растрепанными сосульками лежали на подушке.

   - Сейчас, - повторила Касси, придерживая на весу голову Миранды и быстро работая расческой, пока Алир, открыв для проветривания окно, переворачивала и взбивала подушку. - Вот, все!

   Успели они вовремя: почувствовав, что муж уже здесь, Касси выглянула из комнаты и увидела, как он, растрепанный и раскрасневшийся, входит в гостиную. На ходу махнул рукой склонившимся в реверансе риалям, поднял голову и, встретившись с Касси взглядом, поспешил наверх.

   Полушепотом выдохнул, подходя:

   - Она..?

   - Ждет. С ней Алир, снимает боль.

   Он кивнул и шагнул в комнату; спустя несколько секунд оттуда выскользнула Алир.

***

И снова ожидание - на этот раз не слишком долгое. Спустя четверть часа в голове будто что-то на миг судорожно сжалось - Касси уже знала, что так ощущается смерть. Переглянулась с подругами - они тоже поняли.

   А вот понял и Данэль, его боль и горе они почувствовали даже отсюда. Она ширилась и разрасталась, наполняя душу - Кера наморщила лоб, взглянула на Касси несчастными глазами: "Ну сделай же что-нибудь!"

   Не хотелось. Но надо было - нельзя человеку оставаться одному, когда так больно на душе. Встала, улыбнулась криво и стиснула зубы: надо! Надо, он твой муж!

   Когда она вошла в комнату, Данэль даже не обернулся - сидел у кровати и держал Миранду за руку, глядя на бледное лицо, обрамленное темными локонами. Подошла, положила руку на плечо, сказала мягко:

   - Ей больше не больно...

   - А было? - по-прежнему не оборачиваясь, спросил он.

   - Да нет. Только когда рожала, а потом Алир ее держала.

   Держала, не давая умереть, позволяя дождаться, чтобы он смог взять ее, еще живую, за руку...

   - Как же так вышло... - сказал Данэль еле слышно; не отрывая взгляда от бледного лица с закрытыми глазами, наклонил голову, прижимаясь щекой к руке Касси. - И девочка...

   - Кера велела задержать повитуху. - На этот раз он рывком обернулся:

   - Что? - В глазах стояли слезы, на лице был написан ужас: - Что ты сказала?!

   - Она считает, что дело тут нечисто. И я ей верю - ты же знаешь, способности Керы...

   - Позови ее, - перебил Данэль; мазнул по лицу рукавом, вытирая слезы.

   Касси вышла на галерею, взглянула сверху на гостиную и сидевших подруг; встретившись взглядом с Керой, махнула рукой.

   Снова к Данэлю они зашли вместе, он уже не сидел - стоял у окна, лицо - неподвижная маска со стиснутыми челюстями и бледными губами.

   - Привет. - Голос звучал спокойно и жестко - даже зная, что риали чувствуют его эмоции, не "держал лицо" Данэль только наедине с Касси. И, наверное, с Мирандой... - Что там с повитухой?

   - Она боится. Слишком. И... не знаю, как это объяснить, но так ощущаются люди, которые изо всех сил пытаются что-то скрыть.

   Он кивнул, принимая ее слова.

   - Есть тут свободная комната... кабинет?

   - Да, в конце коридора.

   - Подождите меня там. И пусть туда приведут повитуху.

   - Да, Ваше Величество, - Кера сделала книксен и побежала исполнять; в комнате остались только Касси и Данэль.

   - Я... он сглотнул, - не смогу даже придти на похороны.

   - Я пойду и девочки. Если хочешь, положу цветы, шепну, что от тебя.

   - Гиацинты. Она любит... любила их запах. Я, - он опустил глаза, - могу посмотреть на... на ребенка?

   - Да, конечно, пойдем.

   Обмытое и прикрытое простынкой тельце лежало в колыбельке в смежной комнате - Миранда хотела сделать там детскую.

   - Какая крошечная! - сказал Данэль чуть ли не испуганно. Сглотнул и повторил: - Какая крошечная... - Прикрыл глаза. - Ты... подожди меня в кабинете. И пусть Шасса тоже будет.

   Касси тихонько погладила его по плечу, говорить ничего не стала - ни к чему - и вышла.

***

В кабинет он пришел минут через пять, в черном плаще с надвинутым, так что лица было не видно, капющоном. Повитуху со связанными за спиной руками уже привели и усадили на табурет, по бокам встали двое лейб-гвардейцев. Женщина испуганно молчала - после первого же ее жалобного "Сьеры, но..." один из гвардейцев грубо тряхнул ее за плечо:

   - Заткнись!

   Касси расположилась на диване в стороне, Кера с Шассой остались стоять у окна.

   Едва Данэль вошел, как повитуха вновь ожила, видимо почувствовав в нем главного - прямо с табурета рухнула на колени, причитая:

   - Благородный сьер, зачем они так?! Я же ничего плохого не сделала! Я...

   Короткий жест - и гвардейцы, подхватив под руки, вновь усадили женщину на табурет. Данэль остановился перед ней, глядя сверху вниз:

   - Женщина, я задам тебе только один вопрос. - Голос у него был непривычно-хриплый. - Смерть баронессы Берез и ее ребенка - твоих рук дело?

   - Нет, нет, что вы, благородный сьер! - Повитуха заелозила, выворачиваясь из рук гвардейцев и пытаясь снова упасть на колени. - Да я бы никогда...

   Но Император ее уже не слушал и смотрел не на нее - на Касси, та молча покачала головой. Перевел взгляд на Керу - она тоже качнула головой:

   - Ложь!

   - Ложь, - эхом повторила вслед за ней Шасса.

   И тогда он откинул капюшон.

   - Артеваля ко мне! - Голос, по-прежнему хрипловатый, но звучный, прогремел на весь дом.

   - Ваше Велич-чество! - задохнулась от испуга повитуха и снова сделала попытку упасть на колени, но Данэль, поморщившись, мотнул головой, и гвардейцы, схватив за плечи, больше не отпускали ее. Касси догадывалась, почему он открыл при этой женщине свое лицо - убийца его возлюбленной и дочери уже все равно что мертва.

   Полковник Артеваль, начальник охраны Императорской семьи, вбежал в комнату через минуту - Данэль начал говорить, не дожидаясь, пока тот станет "смирно" и щелкнет каблуками:

   - Эту, - кивнул на повитуху, - в Бланшар, в подвал. К моему приезду уберите оттуда людей. И нужно привезти ее семью - всех, включая детей. Ничего не объяснять - просто привезти.

   - А-аа! - взвыла повитуха и получила от него по губам кожаной перчаткой.

   - Еще раз подаст голос - заткните ей рот, - приказал Данэль. - Карсака с двумя дознавателями - тоже в Бланшар, и пусть захватит Виллифа с его... инструментами.

   На каждое распоряжение полковник кивал, ничего не записывал, но Касси знала, что не забудет. Едва Данэль замолк, махнул державшим повитуху гвардейцам - "уводите", следом вышел сам.

   Данэль обернулся к Шассе с Керой:

   - Я понимаю, что прошу о... трудном, но я бы хотел, чтобы вы поехали со мной в замок Бланшар. Мне сейчас нужно ваше умение читать в душах. Повитухе кто-то заплатил - и я хочу знать, кто.

   - Да, конечно, Ваше Величество, - Кера опустилась перед ним в реверансе.

   - Да, конечно, - кивнула Шасса.

   - А я? - недоуменно спросила Касси, и Данэль шагнул к ней.

   - Ты моя жена, - взял ее руку, коснулся сухими спекшимися губами запястья, - и я не вправе просить тебя... - в интонации прозвучало ясно различимое "но".

   - Но я хочу помочь тебе!

   - Хорошо, - кивнул он, даже выдавил из себя какое-то подобие улыбки. - Поезжай тоже. А остальные девушки... скажи им, пусть позаботятся о Миранде.

   Еще раз кивнул, словно бы своим мыслям, и быстро вышел.

   - А кто такой Виллиф? - обернулась к Кере Касси.

   - Палач, - ответила та.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В замке Бланшар Касси была всего один раз, когда, еще невестой Данэля, остановилась там переночевать. И даже предположить не могла, что у сравнительно небольшого замка есть такой подвал.

   - Замок построен лет двести назад на месте старого, тогда после пожара остались лишь обломки стен и проще было построить все заново, - объяснял Данэль, поддерживая ее на бесконечной, казалось, винтовой лестнице - на два этажа под землю они уже точно углубились. - А еще раньше здесь была тюрьма - видишь, подвалы сохранились.

   Кера с Шассой тихонько шли сзади; еще пара десятков ступеней, и Касси ступила на пол круглого холла, в обе стороны которого отходили коридоры.

   - Здесь раньше сидели тюремщики, - отрывисто бросил Данэль.

   Спрашивать, когда в этом древнем подвале успели оборудовать современное освещение, Касси не стала, чувствуя, что муж пытется незначащими словами заглушить кипевшую в душе смесь боли и ярости, и перебивать его сейчас не стоит. Лицо - застывшее, с прищуренными глазами, выглядело непривычным и страшноватым.

   Из левого коридора к ним шагнул Главный Дознаватель - Альтер Карсак, муж Керы, поприветствовал по-военому - щелчком каблуков и наклоном головы.

   - Ваше Величество, женщина здесь. Семью привезут с минуты на минуту. Прошу, - повел рукой, приглашая следовать за собой.

***

Допросная представляла собой большую комнату со стенами из грубо обработанного темного камня. Одна ее половина, застланная ковром со стоящими на нем креслами, резко контрастировала с другой, где из каменного пола вырастал толстый столб, с потолка свешивались цепи, а единственной мебелью был длинный железный стол с зажимами для рук и ног.

   - Садитесь, девушки, - сказал Данэль, опускаясь в кресло и небрежным взмахом руки указывая "девушкам", включая Касси, на кресла, стоящие у него за спиной. - И пусть ее уже приведут!

   Говорил он спокойно, даже небрежно, но Касси чувствовала, что кипевшая в нем ярость ничуть не угасла, к ней лишь добавился злой азарт.

   Повитуху привели в допросную двое мужчин в темной одежде; увидев Данэля, она рванулась к нему, рухнула на колени и попыталась подползти, завывая:

   - Ваше Величество! Ва... Ваше Величество! Ваше...

   Короткий жест Императора - и мощная оплеуха одного из дознавателей оборвала ее на полуслове, заставив отлететь к железному столу. Касси стиснула зубы, напомнив себе, что эта женщина убила Миранду и ее дочку. Ладно, пусть ей заплатили - но убила-то все равно она!

   Женщину встряхнули и поставили на ноги, снова подвели к Данэлю. На этот раз завывать она не решилась - стояла и смотрела на него несчастными глазами побитой собаки. Он тоже смотрел на нее - долго, лишь потом заговорил, размеренно и веско:

   - Живой ты отсюда не выйдешь. Но как умереть - быстро и безболезненно или долго и в мучениях, зависит только от тебя. И жизнь твоей семьи тоже - их скоро привезут сюда, включая детей, и будут пытать у тебя на глазах, пока ты не скажешь мне, - он неожиданно подался вперед и рявкнул что есть силы: - кто приказал тебе убить баронессу Берез?!

   - Да что вы такое говорите, Ваше величество?! - зачастила женщина. - Я все, что могла делала, ночь с ней сидела, не спала - но на все воля Триединого! - То, что она врет, Касси почувствовала сразу, и не сомневалась, что Кера и Шасса тоже. - И коли уж решил он прибрать ребеночка...

   Вошел еще один человек в темно-сером, без отделки и знаков, камзоле; склонился к уху Императора, что-то зашептал.

   Данэль коротко кивнул и бросил повитухе:

   - Заткнись. Раздевайся.

   - Как?!

   - Совсем. Или ты хочешь, чтобы тебе помогли?

   - Но я...

   Снова короткий жест: "Приступайте!" - и не прошло и минуты, как повитуха, полностью раздетая, была брошена животом вниз на тот самый железный стол и пристегнута за руки и за ноги.

   Данэль обернулся к сидевшим за его спиной женщинам, сказал негромко:

   - Сейчас... может быть неприятно. Если вы хотите подождать наверху, уходите. Мне достаточно, чтобы здесь осталась одна из вас.

   Касси колебалась лишь секунду:

   - Я остаюсь.

   Почему? Да, понятно, что эту женщину будут пытать, и смотреть на это будет страшно и тошно, но оставить его сейчас одного было сродни предательству. Ярость и боль - вот что она чувствовала в нем, и хотя внешне он вроде бы слегка успокоился, внутри по-прежнему все кипело.

   - Я тоже, - сказала Кера, Шасса лишь молча кивнула.

   - Ладно, - жестко сказал Данэль. - Виллиф, давай. Для начала - плеть, за каждый лживый ответ - удар.

   Мужчина в сером раскрыл кожаную сумку и достал оттуда свернутый кнут - положил так, чтобы повитуха видела. За ним последовала плеть - ею он щелкнул, расправляя, и выжидательно взглянул на Императора.

   - Женщина, отвечай - ты виновна в смерти баронессы Берез?

   - Не-ет, - испуганно вскрикнула повитуха. - Нет, нет!

   Касси знала, что та лжет, но секунду промедлила - ведь сказать это вслух значило обречь женщину на пытку. За нее сказала Кера:

   - Ложь!

   Повитуха взвыла в голос от обрушившегося на ее спину жестокого удара и запричитала в голос:

   - За что вы так, благородные сьеры?! Да кого угодно спросите - все знают, что я женщина честная...

   - Ты виновна в смерти дочери баронессы Берез? - неумолимо перебил Данэль.

   - Нет, нет!

   Касси вспомнила крошечное тельце в колыбели и на этот раз сказала вслух:

   - Ложь!

   Хлесткий удар и крик боли женщины заставил ее стиснуть зубы, но она знала, что и следующий раз не смолчит.

   - Тебе заплатили за это?

   - Кто?!

   - Кто тебе заплатил, говори?!

   Сознание повитуха потеряла после седьмого вопроса-удара.

   - Облейте водой, и продолжим, - приказал Данэль.

   - Послушай... - Касси коснулась его плеча.

   - Что?! - обернулся он с застывшим лицом, на котором, казалось, жили одни горящие яростью глаза. - Ты что, хочешь за нее заступиться?!

   - Нет. Но так она ничего не скажет. Будет терпеть - хоть насмерть забей.

   - Слишком боится, - вмешалась Кера. - И не за себя.

   - Вот как? Не за себя, значит?.. - Данэль обернулся к Карсаку: - Что там за семья?

   - Сын, невестка. И две девочки - четыре и два года.

   - Откачать, - кивнул Данэль на женщину, - и привести сюда младшую. Посмотрим, что она тогда скажет!

   Очнулась повитуха через пару ведер воды - застонала, подняла голову.

   - Что вы..? Что?!!

   Ответом он ее не удостоил - да ответ и не требовался - Виллиф, держа под мышкой, будто поросенка, внес в комнату маленькую девочку в голубом платьице. Она с громким плачем пыталась вывернуться.

   - Мати?! - вскрикнула повитуха - в ответ девочка забилась что есть силы и отчаянно, срывая голос, заорала:

   - Ба! Ба-аа!

   Касси до боли стиснула кулаки, приказав самой себе не вмешиваться: он - Император, и его слово - закон; сейчас, при людях она не имеет права оспаривать его приказы. В локоть испуганно вцепилась Кера - как и Касси, она понимала, что вмешиваться не имеет права, и это делало ситуацию еще ужаснее.

   - Унести! - брезгливо отмахнулся Император. - И... подготовь там все.

   Последнее "Ба-аа!", и Виллиф, все так же держа девочку под мышкой, вышел.

   - Ваше Величество! - повитуха, забыв и о своей наготе, и об исхлестанной спине, изо всех сил, так что стол заскрежетал по каменному полу, рванулась к Данэлю. - Умоляю, не надо, не надо ее трогать! Пощадите! Она же...

   - А ты мою пощадила?! - рявкнул, внезапно перебив ее, Данэль.

   - Вашу?! - с ужасом вскрикнула женщина.

   - Да, мою! Поэтому слушай. В соседней комнате стоит такой же стол, к нему привязана твоя внучка. Каждый раз, когда ты солжешь, я буду дуть вот в этот свисток - и она получит удар плетью.

   - Не надо! Я все скажу! Пожалуйста!

   - Ты виновна в смерти баронессы Берез?

   Повитуха молча смотрела на него затравленными глазами.

   - Ты виновна в смерти баронессы Берез? - повысив голос, повторил Данэль; рука потянулась к висевшему на цепочке на шее серебряному свистку.

   - Не на-адо! - заорала женщина. - Ну да, да, да, я убила баронессу. Но я не виновата, меня заставили! Я все, все скажу, только внучку не троньте!

   - Ну что ж, - процедил он сквозь зубы, - давай, рассказывай. И прикройся - смотреть противно!

   Один из дознавателей отвязал ремни, протянул ей рубаху из серой мешковины. Женщина торопливо натянула ее на себя и, стоя перед Императором, заговорила без дальнейших понуканий.

***

Анир Гунси или просто бабушка Анир была повитухой опытной и известной, в том числе и в дворянсках кругах. Поэтому неудивительно, что когда четыре месяца назад в до сих пор пустовавший дом в пригороде столицы въехала баронесса Берез, уже через несколько дней слуга принес госпоже Гунси записку, приглашавшую ее к баронессе.

   Поскольку мужа у баронессы не было, то бабушка Анир подумала, что речь идет о нежелательной беременности, для избавления от которой у нее имелось много снадобий. Но баронесса лишь хотела посоветоваться насчет никак не прекращающейся тошноты.

    Повитуха пообещала завтра же прислать нужное средство, про себя отметила худобу будущей матери и покачала головой - надо бы ей побольше кушать! Получила свою плату и поехала домой - конечно, карета с кучером ей была не по чину. но собственная одноконная повозка с тентом - вполне по средствам.

   И вот тут, на обратном пути, ее и остановили. Трое всадников. Пока двое, стоя поодаль, держали лошадей, третий объяснил, что баронесса Берез родить не должна - во всяком случае живого ребенка. И сама не должна выжить после родов. Аванс, пятьдесят золотых, дал сразу - даже ей, привыкшей к неплохим гонорарам, сумма показалась огромной. Пообещал еще столько же в конце - а вот если она кому-нибудь проболтается, то однажды ночью ее дом сгорит вместе со всеми обитателями.

   И госпожа Гунир, делать нечего, согласилась. Посланное на следующий день баронессе средство от тошноты содержало еще одну травку... словом, по идее, женщина должна была не дожить до родов.

   Но дожила - и даже ребенка родила живого. И как ни не хотелось брать грех на душу, аванс пришлось отработать...

***

- Так значит, ты ее отравила - баронессу Берез? - переспросил Данэль.

   - Да... ну, то есть, это не совсем яд был - просто такая травка, чтобы кровь... это... пожиже...

   - А ее ребенка... девочку ты тоже отравила? - голос Императора звучал спокойно и ровно - только сидевшие рядом риали чувствовали, какая буря бушует в его душе

   - Нет, просто... ну, это... грудку чуть сдавила. Такой маленькой - много ли надо!

   - Ну да, ну да, - кивнул Данэль, - долго ли умеючи.

   Повитуха. обрадовавшись, что Император вроде бы уже не сердится, энегрично закивала.

   - Вот именно.

   - А скажи-ка мне, - обманчиво-мягко спросил Данэль, - скольких детей ты убила так же, как мою дочь?

   - Но я же не... Я не знала, клянусь Триединым!

   - Это правда, - прокомментировала сзади Шасса.

   - Так сколько? - на этот раз в голосе Данэля звучал металл.

   Повитуха наморщила лоб, пытаясь припомнить, но через секунду качнула головой:

   - Не помню, Ваше Величество.

   И тут он сорвался. Одним прыжком преодолев разделяющее их расстояние, он повалил женщину на стол и нагнулся над ней, вцепившись в горло.

   - Не помнишь, говоришь?! - голос его был хрипл и страшен. - Не помнишь?!

   Выпучив глаза и силилась что-то прохрипеть, повитуха хватала его за руки, безуспешно пытаясь освободиться, но Данэль, казалось, даже не замечал ее попыток. Вскинув вертикально, он шваркнул ее спиной и затылком об стену, повторяя:

   - Не помнишь?! Значит, не помнишь?!

   Остановить взбешенного Императора никто не решался, хотя лицо женщины уже побагровело и руки безвольно обвисли. Увидев это, Касси кинулась к нему и вцепилась в локоть.

   - Перестань, Данэль!

   Он обернулся к ней, сверкнув безумными глазами, показалось - сейчас ударит; прохрипел яростно:

   - Ты хочешь за нее заступиться? За нее?!

   - Погоди! - выкрикнула она. - Нужно узнать, кто заплатил ей за смерть Миранды!

   Они смотрели друг на друга, и Касси видела, как в глаза ее мужа постепенно возвращается разум.

   - Да. Извини. Спасибо. - Он разжал руки, и женщина безвольной грудой сползла на пол.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Хоронили Миранду через два дня. Провожающих было немного: Касси со свитой и лейб-гвардейцами охраны и сбившиеся отдельной кучкой человек десять прислуги.

   Камеристка постаралась - лежавшая в гробу женщина в зеленом платье казалась не мертвой, а спящей. Черные волосы красиво обрамляли спокойное умиротворенное лицо, левая рука обнимала крохотное, завернутое в вышитую пеленку тельце.

   Касси смотрела и вспоминала, как три с лишним года назад увидела ее впервые - в похожем, разве чуть более открытом изумрудно-зеленом платье, с сияющей улыбкой на лице. На глаза наворачивались слезы, и она не стремилась особо их сдержать - все-таки похороны, можно.

   Хрец Триединого в белоснежном балахоне бубнил славословия покойной - возможно, если бы на похоронах не присутствовала сама Императрица, то похвальных слов было бы куда меньше: женщина, не будучи замужем, умерла родами, но сейчас в его речах Миранда представала почти святой.

   А она была просто живой. Еще две недели назад, когда Касси заезжала к ней, улыбаясь, рассказывала об очередном своем "малыше" - карском розовом жасмине, цветке красивом, но крайне трудном в уходе - ей удалось добиться завязей, вот-вот расцветет! Успела ли она увидеть эти цветы, вдохнуть их аромат?..

   - Ваше Величество! - жрец склонился перед ней чуть ли не до земли. - Гроб закрывают - вы хотите попрощаться, положить цветы?

   - Да. - Касси шагнула вперед, в последний раз взглянула на худенькое нежное лицо и положила на подушку букет белых и темно-лиловых, цвета траура, гиацинтов, шепнула: - Это тебе от... него.

***

В день смерти Миранды они с Данэлем вернулись во дворец к вечернему чаю. Ехали в карете, вдвоем, молча.

   Лишь на въезде в столицу она не выдержала, спросила:

   - Если бы она не созналась, ты бы действительно приказал бить девочку?

   Он поморщился, мотнул головой.

   - Нет. Просто со старухой бы пришлось тогда дольше возиться, а мне не хотелось слушать ее вопли.

   Приехав, они разошлись по своим делам и встретились снова только вечером, в детской.

   Отцом Данэль был хорошим - судя по его скупо прорывавшимся воспоминаниям детства, куда лучше, чем его венценосный родитель. Для него само собой разумелось видеться каждый день с детьмя, а иногда, если удавалось, проводить в детской целые часы - он говорил, что с ними отдыхает душой.

   Вот и в тот день, придя поцеловать детей на ночь, она услышала от поприветствовавшей ее реверансом старшей няни, что "Его Величество заходил к принцу Эгеру, а сейчас он у кронпринца". Кивнула и, по стопам мужа, пошла сначала поцеловать на ночь младшего сына. Он уже спал, рядом, на кушетке, дремала дежурная няня, которая при появлении Императрицы вскинулась, но по ее жесту снова опустила голову на подушку.

   Смуглый, румяный, с черными волосами - уже сейчас в его личике проступали фамильные черты Эртанов - он спал на спине, раскинув ручки в стороны. Спал крепко, и сон ему виделся не страшный - интересный, это, будучи риалью, Касси почувствовала, едва войдя. Тихонько, чтобы не разбудить, поцеловала его в налитую щечку и выскользнула из комнаты.

   Данэль действительно был у кронпринца - их первенца, названного, согласно традиции, тоже Данэлем, и, чтобы их не путать, получившего "домашнее" имя Даник. Войдя, она увидела его сияющую улыбку и радостный, хоть и приглушенный вопль:

   - Мам!

   Спать? Какое там - он сидел у Данэля на коленях, и сна не было ни в одном глазу. Едва она подошла, обнял за шею, чмокнул в щеку и сказал самое главное:

   - Папа каску! - Это значило "Папа рассказывает сказку" - в свои неполные три года Даник понимал большинство слов, но сам пока обходился простыми фразами, да и то не все выговаривал правильно

   Сказка оказалась про маленький кораблик, который спешил на войну - весь флот уже уплыл туда, а кораблик проспал и теперь очень-очень торопился. Но по дороге он встретился с рыбкой, которой нужно было помочь найти маму, а потом с попавшим в сети дельфиненком. Клевать носом Даник стал, когда Данэль добрался в своем рассказе до мудрого осьминога.

   - Ух ты! - Данэль пощекотал сынишку по ребрам - тот вскинулся и захихикал. - А кто это у нас уже совсем засыпает?

   - Не я, не я! - заверещал малыш.

   - Ты, ты, - рассмеялся Данэль. - Так что ложись-ка и закрывай глазки - а сказку я завтра доскажу. Обязательно.

   Из детской Касси вышла вместе с ним; как полагалось по этикету, взяла под руку.

   - Слушай, - сказал он через несколько шагов, - ты не против, если я у тебя сегодня переночую?

   - Да, конечно, - пожала она плечами, - приходи.

***

Свой долг перед Империей они с Данэлем выполнили: двое наследников были залогом того, что правящая линия не прервется. Третьего, памятуя здешнюю традицию "третий - для храма", решили не заводить.

   Данэль, тем не менее, продолжал раз-другой в неделю ночевать в ее спальне - как он объяснил, "иначе все решат, что Императрица в опале" - но о "супружеском долге" речи больше не шло. Касси этим ничуть не огорчалась - она и раньше воспринимала его как некую не слишком приятную, но терпимую медицинскую процедуру. Но спать с мужем было тепло и уютно, да и какие-то семейные мелочи перед сном обсудить самое время.

   Так что, когда около полуночи дверь, ведущая на половину мужа, бесшумно распахнулась и он, в халате и домашних туфлях, появился в проеме, она приветственно улыбнулась ему. Данэль прошел к кровати, скинул халат и залез под одеяло; чего она не ожидала - это того, что он сразу обнимет ее, уткнется лицом в уютное местечко между плечом и шеей.

   Несмело погладила его по голове - он как-то странно вздрогнул в ответ... еще вздрогнул...

   - Касси... Кас... си... - донесся еле слышный задыхающийся шепот, и только теперь она сообразила, что он плачет. Плачет, стараясь не шуметь и не всхлипывать; весь день "держал лицо", а при сынишке даже улыбался, но теперь не выдержал, и плечо ее ночной сорочки уже мокро от слез.

   Сердце сжалось от жалости и невозможности как-то его утешить - разве что погладить по плечу, прижаться щекой к волосам. Данэль вцепился в нее обеими руками, как утопающий, и все-таки не удержался - всхлипнул.

   Дать ему стакан воды? Нет, пусть выплачется - может, хоть немножко легче станет. Да и где ему еще плакать?

   Никто не имеет права видеть слезы Императора - никто, кроме его жены...

***

Поиски убийцы Миранды продолжались - отступаться и опускать руки Данэль не собирался.

   Повитуха, как могла, описала заказчика - вплоть до красной полоски на обшлагах перчаток. Но перчатки можно снять, а описание, данное ею, было весьма неопределенным: смугловатый брюнет лет тридцати пяти, среднего роста и обычного телосложения.

   Поэтому ее перевезли во дворец, чтобы, сидя в потайной комнате, она наблюдала за проходящими по холлу людьми - вдруг узнает кого-то из них! Но минуло два дня... три, четыре - увы, безо всякого результата.

   Секрета из этого Данэль не делал - по крайней мере не перед Касси и ее подругами-риалями, которые знали правду об его отношениях с Мирандой. Так что, зайдя как-то днем в приватные покои Императрицы на чашечку кофе и услышав слова Шассы: - Ваше Величество, она же понимает, что как только укажет вам на заказчика, сама станет уже не нужна, - переспросил:

   - Ты имеешь в виду..?

   - Даже если она его уже видела, она об этом не скажет, - объяснила Шасса. - Разве что вы ей пообещаете полную амнистию.

   Данэль аж скрежетнул зубами:

   - Об этом не может быть и речи!

   - Тогда нужно, чтобы, когда она сидит в этой потайной комнате, рядом с ней находился кто-то из нас, риалей...

***

"Заказчика" - точнее, человека, который заплатил повитухе за смерть Миранды, поймали на следующий день. Кера, дежурившая в тот момент в потайной комнате рядом с повитухой, почувствовала всплеск ее эмоций при виде спускающейся по лестнице группки придворных и подала сигнал.

   Задержали всю группу, но остальных через несколько минут отпустили с извинениями, арестовав лишь одного - сьера Балли, порученца иностранного департамента.

   Все это рассказала Кера, которую муж, конечно, поблагодарил и похвалил, но после этого, к ее негодованию, отправил обратно к Касси, исполнять обязанности статс-дамы, заявив: "Дальше мы уж как-нибудь сами".

   - Иностранный департамент - вот оно ка-ак, - медленно протянула Касси, и Шасса со вздохом кивнула.

   Департамент этот возглавлял герцог Кассель, которого Императрица, да и ее подруги считали своим другом, Алир же он вообще приходился чуть ли не свекром. И от мысли, что он может быть замешан в смерти Миранды, им всем было не по себе.

   Вечер прошел в мрачном молчании. Касси попросила няню сообщить, когда Данэль придет в детскую - несколько минут, чтобы поцеловать сынишек перед сном, он всегда, как бы ни был занят, старался выкроить. Но он так и не появился.

   Она знала, что муж где-то во дворце, нервничает и злится, и ждала, что он поднимется в спальню - тогда можно будет постучаться к нему, спросить, что и как. Но увы, время шло, а его все не было.

   Лишь когда камеристка начала причесывать ее перед сном, в дверь постучали и горничная доложила:

   - Там дознаватель какой-то... Говорит, Его Величество прислал.

   - Ну позови же! - развернулась на стуле Касси, плюя на все провила этикета (какой-то дознаватель в будуаре Императрицы - ужас, ужас!).

   Вошедшего мужчину она бы уже назавтра не узнала в толпе, таким неприметным было его лицо. Но прислал его Данэль - это стало ясно в тот миг, когда он с поклоном, сказав: - Это от его Величества, - протянул записку.

   "Касси, ты мне нужна. Пожалуйста, приходи сейчас. Д." - Данэль, как всегда, отличался лаконичностью.

   - Я должна пойти с вами?

   - Да, Ваше Величество. - Тот еще раз поклонился.

   - Хорошо. Обождите в гостиной.

   Он в третий раз поклонился и вышел, а она принялась с помощью горничной и камеристки лихорадочно одеваться. Камеристка при этом зудела:

   - Ваше Величество, если вы слишком быстро соберетесь, это будет значить, что вы не уделили своей внешности достаточно внимания. Что подумают?!

   Касси было совершенно все равно, что и кто о ней подумает, поэтому собралась она меньше чем за четверть часа.

   Вниз, вниз, вниз... она и не подозревала, что у дворца такие глубокие подвалы; даже на секунду подумалось - не в камеру ли ее ведут. Но на одном из этажей, хотя лестница вела дальше вниз, ее сопровождающий свернул по коридору, постучал в дверь: - Ваше Величество! - и, услышав изнутри невнятный ответ, с поклоном распахнул ее, обращаясь уже к Касси:

   - Прошу, Ваше Величество!

   В первый момент ее охватило ощущение "дежа вю" - уж очень эта комната была похожа на такую же в замке Бланшар: каменные стены и пол, свисающие с потолка цепи, железный стол с петлями для рук - и "чистая" половина со стоящими на ковре столом и креслами.

   В одном из кресел сидел Данэль. Вид у него был совершенно измученный; вставать он не стал, но, дождавшись пока Касси подойдет, взял за руку:

   - Хорошо, что ты пришла. Я никому, кроме тебя, не мог бы это доверить. - Глядя на дверь за ее спиной, повысил голос: - Приведите! - Снова встретился глазами с Касси: - Ты... садись, думаю, это надолго.

   Сесть она не успела - дверь распахнулась, и двое дознавателей ввели в комнату графа Коньера Малича, канцлера Империи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В черном с серебряной вышивкой камзоле, с аккуратно завязанным шейным платком - похоже, он собирался без спешки. При виде Императора и стоящей рядом Императрицы сбросил с плеча руку дознавателя и поклонился.

   Несколько секунд они с Данэлем смотрели друг другу в глаза, потом тот каркающим голосом приказал:

   - Раздеть и, - мотнул головой на стол, - сюда.

   Короткое испуганное замешательство - как можно, это же сам канцлер! - и конвоиры схватили его за плечи.

   - Не надо, Ваше Величество, - не пытаясь вырваться, сказал граф. - Не стоит унижать меня пыткой, я и без того не стану вам лгать. Тем более в присутствии, - вежливо склонил голову, - Ее Величества в этом нет смысла.

   Их глаза встретились.

   - Вы... давно знаете? - спросила Касси.

   Канцлер повел взглядом на стоящих по обе стороны дознавателей и ответил коротко:

   - Да.

   Данэль смотрел на него, он - на Данэля; томительная и неловкая пауза: слишком многое связывало этих людей, слишком многое рушилось сейчас.

   Наконец Данэль со вздохом кивнул:

   - Ладно, оставьте нас. - Дождался, пока дознаватели выйдут, и спросил с отчаянием и злостью: - Всего один вопрос: зачем? Зачем вы это сделали?

   - Вы позволите? - Канцлер коснулся спинки кресла и по кивку Императора сел - худой, морщинистый, как никогда напомнивший Касси нахохлившегося грифа. - Потому что наличие бастардов Императорской крови в какой-то момент может нарушить стабильность и безопасность Империи. И по неписанному, но строго соблюдающемуся уже много веков закону таковых существовать не должно.

   - Но, - Данэль болезненно сглотнул, - это была всего лишь девочка - маленькая девочка!

   - Дети имеют тенденцию вырастать, у них появляются свои дети... вы уверены, что сын этой девочки не оказался бы когда-нибудь во главе заговора с целью свержения вашего внука?! Да, мне пришлось принять это... неприятное решение - но я действовал исключительно в интересах Империи!

   Несмотря на пафосность этих речей, в них не было и тени лжи - граф был искренне уверен в своей правоте и даже немного раздражен, что приходится объяснять очевидные, по его мнению, вещи.

   - "Неприятное решение" - то есть убить Миранду?! - тихо, почти шепотом переспросил Данэль.

   - Да, Ваше Величество. С того момента, как я узнал о ее беременности, я понимал, что другого выхода нет. - Канцлер перевел взгляд на Касси. - А вы, Ваше Величество - неужели для вас не было унизительно существование у мужа фаворитки? Я еще до свадьбы пытался открыть вам глаза, но вы не захотели слушать и вместо того, чтобы отослать ее как можно дальше, сделали своей придворной дамой! Возможно, если бы вы тогда послушались доброго совета, баронесса бы до сих пор была жива...

   - Хватит! - рявкнул, стукнув кулаком по столу, Данэль. Встал - вслед за ним поднялся и канцлер; теперь голос Императора звучал холодно и жестко: - Граф Малич, вы будете преданы суду по обвинению в государственной измене и в заговоре с целью убийства. - Повысил голос: - Эй, там! - и едва в дверях появился дознаватель, приказал: - Увести. В камеру. Никаких сношений с внешним миром!

   Подхваченный под локти, граф покорно двинулся между двумя конвоирами и, не оглядываясь, вышел.

   - Пойдем, - Данэль протянул Касси руку, помогая встать. - Извини, что втянул тебя в это - я был уверен, что он начнет врать и выкручиваться. А он...

   - Он ни разу не солгал, - устало объяснила Касси. - И уверен в своей правоте.

***

Обратный путь по винтовой лестнице показался ей бесконечным, несмотря на то, что Данэль поддерживал ее под руку. В голове крутилось множество вопросов, но задавать их сейчас не было сил - усталость буквально давила.

   Когда они наконец добрались доверху, Данэль притянул ее к себе, поцеловал в висок.

   - Позавтракаешь утром со мной?

   Касси покивала - сил говорить тоже не было - и, чуть ли не держась за стеночку, поплелась к себе.

   Ночью фрейлины в апартаментах не дежурили, вместо них в холле сидела Лора, которая при виде нее вскочила и, обняв за талию, повела в малую гостиную. Туда же примчалась и Шасса, с возмущенным беспокойством спросила:

   - Куда ты пропала? И выглядишь жутко. Что случилось, куда Данэль тебя среди ночи сдернул?

   - Девочки, попить сначала дайте, а? - жалобно попросила Касси.

   Не прошло и полминуты, как в руках ее оказался стакан с прохладным лимонадом - она одним махом выпила половину, сразу стало легче. Объяснила коротко:

   - Канцлера допрашивали. Это он приказал убить Миранду. - Никому другому Касси бы этого не сказала, но от подруг у нее секретов не было, она знала, что дальше них это не пойдет.

   - Кера так и говорила, что это кто-то на самом верху, - кивнула Шасса. - Не хотелось думать, что Кассель замешан, а этот... может, оно и к лучшему - ты же его всегда терпеть не могла!

   Нет, не "терпеть не могла", тут сложнее... Изворотливый манипулятор - при этом до последней жилочки преданный Империи.

   Но объяснять это сейчас, когда сил нет...

***

Кто отвел ее в постель и помог раздеться, Касси не помнила - но скорее всего, Шасса с Лорой, потому что камеристка бы не пропустила шпильку с сапфировой головкой, которую она обнаружила в волосах, когда проснулась. Было уже утро, и не раннее - судя по чириканью птиц под окном.

   Положив шпильку на тумбочку, Касси позвонила в сонетку - камеристка показалась из двери гардеробной через пару секунд, сделала книксен:

   - С добрым утром, Ваше Величество! Приготовить ванну?

   - Да. Что нового?

   - Его Светлость герцог пришел, ждет в малой гостиной, пьет кофе - сьера Сухейра сама приготовила. Заходил мэтр Суллер, просил сообщить, когда вам будет удобно его принять. Его Величество...

   - Да?! - вскинулась Касси.

   - ...прислал лакея, велел вас не будить, но, когда вы проснетесь, передать, что ждет вас.

   - Так чего ж ты молчишь?! - Касси вскочила. - Ванна готова? Подвяжи мне волосы так, чтобы их не намочить, и приготовь утреннее платье.

***

Готова она была уже через полчаса - почти рекорд с учетом ванны и прически. Легкое платье из шелкового муслина в цветочек, туфли на невысоком каблуке, из украшений - только нитка жемчуга.

   Вышла из спальни и, хотя знала, что Данэль ждет - даже отсюда чувствовала его нетерпение - все же свернула в малую гостиную.

   Герцог Кассель при ее появлении вскочил и поклонился - массивный и грузный, в щегольском малиновом камзоле с серебряной отделкой; один из немногих, кого Касси считала своим другом и кому доверяла.

   - Дядя Рейни! - улыбнулась она, подходя, протянула руку для поцелуя.

   - Касси, - он понизил голос, - по дворцу ходят слухи... это правда?!

   Сказать ему напрямую "правда" она не могла, поэтому ответила, вроде бы не отвечая:

   - Я сейчас тороплюсь к Данэлю. Вернусь, поговорим. - Уже того, что она не спросила "какие слухи?", для него должно быть достаточно...

***

Его Императорское Величество Данэль пребывал в спальне - сидел на кровати, наклонившись вперед и уперев локти в колени. Рядом, на тумбочке, стоял пузатый бокал красного вина и тарелка с мелко наколотым льдом - испытанное средство сбросить нервное напряжение.

   Услышав шаги Касси, повернул голову:

   - Я был у него... Сегодня с утра ходил.

   У кого - спрашивать нужды не было. Поэтому Касси сказала просто:

   - Сейчас расскажешь. Я только прикажу, чтобы накрывали к завтраку, а к нам не совались.

   Он кивнул, забросил в рот кусочек льда и запил вином. Касси вышла в приемную, отдала пару коротких распоряжений и вернулась; заперла за собой двери, подтащила поближе кресло.

   Данэль заговорил, даже не дождавшись, пока она сядет:

   - Когда я пришел в камеру, он поклонился, предложил присесть... спокойный, уверенный в себе - было ощущение, что я в чем-то виноват, а не он. Начал мне объяснять, что суда нельзя допустить ни в коем случае - это подорвет авторитет Императорской четы: я окажусь в роли нарушителя брачных клятв, а ты - обманутой жены. Сказал, что понимает мои чувства и готов во искупление своего поступка принять яд - лучше пусть так, чем суд, который не пойдет на пользу стабильности Империи.

   Касси сидела, опустив глаза; когда он замолк и отхлебнул еще вина, несмело коснулась его руки:

   - Ты очень рассердишься, - осторожно начала она, - если я скажу, что в какой-то степени он прав?

   - Да он полностью прав! - не глядя на нее, буркнул Данэль. - Как всегда!

   - И что ты намерен делать?

   - Мне было шестнадцать, когда я вдруг, в одночасье оказался Императором. И я был безмерно благодарен ему, когда он поддерживал меня советами, направлял, учил и объяснял. Он мне был как отец, - ударил кулаком по кровати, - как отец, Рогатый его задери! И если он делал что-то, что мне не нравилось, он потом объяснял, почему так было надо - и я принимал это, потому что привык, что он прав! Но это... - Он закрыл глаза и покачал головой.

   - Так что ты собираешься делать? - снова спросила Касси.

   - Суда не будет, - отрывисто сказал Данэль. Встал, протянул ей руку: - Пойдем завтракать.

***

Касси знала, что муж любит, когда она отсылает лакеев и сама ухаживает за ним за столом - подливает кофе, размешивает сахар, кладет ему на тарелку тартинку - "Попробуй, вкусно!"

   Но сегодня, казалось, Данэль вообще не замечает, что ест - механически жевал, глядя в одну точку, когда тарелка опустела, пару раз ткнул в нее вилкой и лишь потом поднял на Касси взгляд. Она думала, он сейчас попросит налить еще кофе, но вместо этого он спросил:

   - Кого бы ты предложила на место канцлера?

   - Касселя! - сказала она не раздумывая. И не потому, что герцог ее друг, а потому что он один из самых умных и компетентных людей, которых она знает. И привык руководить, и в курсе всего, что происходит во дворце и в стране...

   - Принято, - кивнул Данэль. - Я тоже склоняюсь к его кандидатуре. - Позвонил в колокольчик и приказал появившемуся в дверях лакею: - Пусть кто-нибудь сходит за герцогом Касселем. И поставь на стол еще один прибор.

***

Герцог появился через пять минут; войдя, склонился в поклоне:

   - Ваши Величества...

   - Проходите, Кассель, садитесь, - Данэль повел рукой на свободный прибор. - Позавтракайте с нами.

   Дождался, пока герцог сядет и лакеи предложат ему закуски и выпечку, нальют кофе, после этого жестом отослал их, сказав:

   - Давайте дальше сами, по-простому... разговор будет не для чужих ушей.

   - Слушаю, Ваше Величество. - Герцог мгновенно собрался - даже вроде бы худее стал, вопросительно взглянул на Императора.

   - Сегодня ночью, - медленно и бесстрастно начал тот, - в своих покоях во дворце скончался граф Коньер Малич, канцлер Империи.

   Касси подобающе склонила голову и очертила на лбу знак Триединого; подумала: "Значит, все-таки яд..." От мысли, что граф, хотя он все еще жив, уже объявлен мертвым, по спине пробежали мурашки.

   - Это большая потеря для всех нас, - так же бесстрастно отозвался Кассель; наверняка понял, что дело нечисто, но спрашивать ни о чем не стал.

   - Я не вижу на этой должности никого, кроме вас. Хотел поговорить неофициально, прежде чем предлагать вашу кандидатуру на Имперском совете.

   Пауза, хотя продлилась всего несколько ударов сердца, показалась бесконечной. Наконец герцог приложил правую ладонь к груди.

   - Служу Империи, Ваше Величество!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Графа Коньера Малича хоронили с помпой: к родовой усыпальнице его везла четверка вороных коней с украшенными лиловыми лентами гривами, а поминальную молитву читал сам Верховный жрец.

   Небольшое недоумение вызвало отсутствие на похоронной церемонии Императора с супругой - впрочем, герцог Кассель, предполагаемый преемник графа на посту канцлера, возложил на могилу цветы от венценосной четы.

***

Как и когда закончилась жизнь Анир Гунси и сьера Балли, Касси никогда не узнала, да и не интересовалась. Знала лишь, что семью повитухи отпустили, предварительно сурово допросив, не являлись ли они ее сообщниками в богопротивном деле - оказывается, бабушка Анир за деньги помогала некоторым клиенткам избавиться от плода.

   Что, кстати говоря, было чистой правдой - пытаясь откупиться от казни, госпожа Гунси сдала дознавателям свою главную ценность - припрятанную в тайнике под половицами в ее спальне тетрадь - "книгу клиентов". Ее это не спасло, а тетрадь оказалась в сейфе в кабинете Данэля - уж очень известные упоминались там порой фамилии. Прерванные беременности и подмененные младенцы (а что делать, если у некой графини в очередной раз родилась дочка, когда нужен сын-наследник?!) Порой - за хорошую мзду - новорожденные, а иногда и их матери умирали при родах, как это случилось с Мирандой.

   Касси из любопытства попросила полистать тетрадь - ее хватило на три страницы, уж слишком много в каждой строчке было грязи и горя.

***

Герцог Кассель принес присягу канцлера через неделю после похорон графа Малича. Имперский совет проголосовал за него единогласно.

   Алир жаловалась, что последнее время почти не видит мужа - Морвэн, став доверенным помощником канцлера, с утра до ночи пропадал на работе. Сам герцог, когда заходил к Касси на чашку кофе, тоже выглядел усталым. Говорил, что сейчас трудное время, но вот-вот он закончит реорганизацию департаментов и можно будет немного расслабиться.

***

Мэтр Суллер, законник из дворцовой канцелярии, который обычно занимался делами Касси, поведал, что по долгу службы присутствовал при чтении завещания баронессы Миранда Берез. И что за исключением небольших пенсий и выходных пособий некоторым слугам, все свое состояние, в том числе загородный дом с садом и оранжереей, покойная баронесса завещала Императрице Касилии.

   Несколько секунд Касси сидела с закрытыми глазами - боялась, что сорвется голос. Ох, Миранда, Миранда...

   После этого приказала назначить в завещанный дом управляющего - она лично хочет поговорить с кандидатом - слуг, необходимых для поддержания дома и сада в порядке, не увольнять, и обязательно найти садовника, который бы мог позаботиться о растениях в оранжерее.

***

Заканчивался весеннний "сезон". Его окончание традиционно знаменовал пышный бал цветов, после которого большинство дворян покидали столицу и до конца лета отправлялись в свои родовые имения.

   Касси планировала посвятить это свободное от официальных мероприятий время поездке по стране - в прежние времена члены монаршей семьи делали это часто, но потом, в связи со слабым здоровьем Императрицы Малиры, бабушки Данэля, традиция эта была почти забыта, и Касси собиралась возродить ее. На самом деле она хотела посмотреть, как в провинции выполняется закон о запрете на преследование риалей. Было и еще одно дело, которое она обдумывала, но не хотела пока говорить об этом вслух.

   Ну и конечно, на обратном пути она собиралась навестить брата с его молодой женой - Рионой Эртан, бывшей Рионой Ферсон.

***

Для Черныша это был уже второй брак. Первый раз он женился через полгода после Касси, на маркизе Риваль - той самой "кузине Куки", которая чуть не стала "знаменем" государственного переворота и супругой виконта Лаурензака. После этого заговора у Данэля и появилось желание выдать ее замуж (от предложенного канцлером радикального решения - постричь в монахини - он отказался, пожалел молоденькую девушку) за человека, лояльного трону. Само собой, для родственницы Его Величества подходил лишь жених титулом не ниже виконта, с хорошей репутацией и сравнительно молодой. При этом не столь амбициозный, чтобы когда-нибудь стать во главе нового заговора.

   Маркиз Эртан, сиречь Черныш, полностью отвечал этим требованиям, посему был вызван ко двору, где Данэль сделал ему предложение из тех, от которых не принято отказываться. Такое же предложение было сделано маркизе Риваль.

   Молодые люди поженились; невесту к алтарю вел сам Император. Спустя год Куки родила девочку, а еще через полгода скончалась от горловой жабы (ангины (Прим.авт)). После этого овдовевший маркиз приехал ко двору и "с неприличной поспешностью", по мнению некоторых придворных (и года со смерти жены не прошло!), попросил у графа Ферсона руки его дочери.

   Касси переписывалась с братом, и знала, что своим вторым браком он весьма доволен - Риона стала для его сиротки-дочери истинной матерью, легко нашла язык с няней Тессой и вообще... в доме теперь чувствуется женская рука.

   Так что навестить родовое гнездо наверняка будет в удовольствие.

***

Ехать Касси собиралась почти налегке - всего с двумя камеристками и с Шассой. Раздумывала, не взять ли с собой кого-нибудь из фрейлин - но эти милые девушки, в отличие от подруг-риалей, по-прежнему оставались для нее не теми, при ком можно говорить откровенно, без риска, что твои слова могут быть кому-то пересказаны.

   А из риалей получалась только Шасса - Кера была беременна, и последние недели ее почти непрервно тошнило - снять тошноту, чтобы дать ей возможность поесть, могла лишь Алир, Лору же укачивало в карете.

   Так что Императорский кортеж получался сравнительно небольшой - всего две кареты, возок с фуражом и прочими припасами и человек тридцать лейб-гвардейцев под командованием майора Пикара.

   Оставалось лишь одно препятствие - если это можно назвать препятствием - Данэль. Не то чтобы он открыто был против ее поездки, но Касси просто чувствовала, что ему не по душе то, что она уезжает. Тем более что в последние недели он чуть ли не через день ночевал у нее; вечером, встретившись с ней в детской, спрашивал "Ты не против, если я у тебя посплю?" - и, наверное, очень бы удивился, если бы она вдруг ответила "нет".

***

Бал цветов означал, что в петлицах у мужчин обязаны были красоваться бутоньерки; платья же и прически дам должны были быть украшены живыми цветами либо так или иначе отражать цветочные темы. Бал был не "протокольный", это значило, что хотя открывать его должны были Касси с Данэлем, но в продолжении бала она могла танцевать и с другими кавалерами, правда, не больше одного танца с каждым.

   Платье для бала ей пошили в виде крокуса: верхнее - белый шелк в узкую сиреневую полоску, юбка из идущих внахлест "лепестков" и такие же рукавчики, нижнее - солнечно-оранжевое, как серединка цветка. И конечно, вплетенные в прическу сиреневые крокусы.

   Данэль, увидев ее в нем, похвалил, даже улыбнулся - скупо и невесело, но по-доброму. Вообще, настроение у него было не слишком - после первого танца с ней он вернулся на трон и больше с него не вставал, погруженный в свои мысли. На это обратил внимание даже герцог Кассель - пригласив ее танцевать, сначала, разумеется, осыпал комплимнтами, но потом сказал уже всерьез, без улыбки:

   - Не нравится мне в последнее время Данэль. Работает на износ, а скажешь об этом - злится. Ему бы отдохнуть хоть несколько дней. Подумайте - может быть, вам не стоит пока уезжать?

   Примерно то же она ему и сказала, вернувшись на трон:

   - Слушай, хочешь, я никуда не поеду? Или поеду через месяц - а пока мы с тобой и с детьми съездим куда-нибудь на озеро?..

   Он, нахмурившись, помотал головой:

   - Нет. Раз решила - поезжай. Только возвращайся скорей - может, действительно куда-нибудь съездим. И, - взял ее руку, коснулся губами, - в любом случае, спасибо за предложение. - Слабо улыбнулся: - Я знаю, какие у тебя большие планы на эту поездку... Хочешь, пойдем еще потанцуем?

   Он нечасто искренне предлагал это, поэтому Касси охотно согласилась; про себя подумала: "О нет, всех моих планов ты не знаешь!"

***

На следующий день у Касси возникло ощущение, что ее поездке противится сама судьба: Шасса вывихнула ногу. Споткнулась на лестнице, упала и не смогла встать.

   Разумеется, тут же набежали люди, помогли добраться до покоев Императрицы, вызвали лекаря - он вправил ногу и наложил гипс. Но при этом велел по крайней мере неделю лежать, иначе на всю жизнь может остаться хромота. И лишь потом, постепенно, начинать понемногу ходить на костылях.

   Хотя сама Шасса утверждала, что все это глупости и ничто не помешает ей поехать с Касси, но было ясно, что поездка для нее отпадает.

   Ехать одной, без сопровождающих женского пола, категорически возбранялось этикетом. Взять с собой двух-трех молоденьких фрейлин - значило вместо своих дел подрядиться всю дорогу присматривать за ними...

   Разумеется, стоило Касси захотеть, и желающие бы нашлись, но брать в поездку малознакомую, чужую женщину, даже не входящую в ее "малый двор", категорически не хотелось.

   Выход оставался только один, весьма сомнительный, но - делать нечего, и Касси послала служанку за сьерой Ньют. Конечно, ей уже пятьдесят... ох, нужно по возвращении принять в штат еще двух-трех придворных дам.

***

Как ни странно, стоило Касси предложить пожилой статс-даме сопровождать ее в поездке, как глаза у той загорелись от восторга:

   - А куда мы поедем, - лишь после короткой паузы вспомнила и добавила, - Ваше Величество?!

   - Называйте меня как все мои приближенные - миледи.

   - Спасибо, миледи.

   - Поедем мы на восток, до гор, через Ринарту и Эльмнес, потом вдоль гор на север и обратно в столицу через герцогство Эртан - я хочу навестить брата. Думаю, все вместе займет месяца полтора-два.

   - Ой, как интересно! Я уж и не мечтала, что когда-нибудь увижу южные горы! Брат в основном на севере служил, это только последние восемь лет мы возле столицы. Я могу взять с собой свою служанку? Она у меня на все руки и если надо, почтет за честь и вам послужить!

   - Можете, - невольно улыбнулась Касси энтузиазму женщины.

***

С детьми Касси попрощалась вечером, с мужем - ночью. Он сказал, что будет скучать - и в этом не было ни тени лжи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Выезжал кортеж рано утром. Провожать во двор вышла изрядная толпа - и подруги, включая Шассу на костылях, и их мужья, и герцог Кассель, который на прощание шепнул "Побереги себя, деточка!" И стайка фрейлин - у некоторых глаза были на мокром месте, хотя Касси на время своего отсутствия разрешила всем желающим девушкам съездить домой навестить родственнников.

   И сам Император. Когда он, в простых штанах и рубахе, вышел из-под арки, ведя за уздечку заседланную светло-золотистую лошадку, Касси удивилась - он что, решил проводить ее? Но почему в таком виде?

   Но он, подойдя, протянул ей уздечку:

   - Это тебе. Может, захочешь прокатиться верхом. Она из Карса, зовут Аврора. - И, неожиданно для Касси, притиснул ее к себе; поцеловал в висок, шепнул на ухо: - Возвращайся скорее!

   Она покивала, поерошила ему волосы на затылке и, когда он отпустил ее, перед тем, как сесть в карету, поцеловала его в уголок рта.

   Дверь кареты захлопнулась, но он продолжал стоять рядом, словно взяв в плен ее взгляд, так что Касси даже обернулась, когда карета тронулась.

***

Если честно, то от общества сьеры Ньют Касси не ждала ничего хорошего - наверняка придется поставить ее на место, чтобы не болтала, возможно, будут жалобы на усталость, на то, что ее растрясло...

   Но пожилая статс-дама приятно ее удивила: едва отъехав от дворца, Касси задремала и очнулась часа через два, уже далеко за городом. За все это время сьера Ньют не произнесла ни слова. Водрузив себе на колени толстенькую подушечку, она плела на ней кружево из белой шелковой нити; к тому моменту, как Касси проснулась, был готов кусок чуть ли не с ладонь.

   Губы женщины беззвучно шевелились - похоже, она про себя что-то считала.

   - Ой, как красиво! - невольно вырвалось у Касси. - А что это будет?

   - Накидка-болеро, миледи, - объяснила статс-дама, - для племянницы, у нее осенью день рождения.

   - Краси-иво! - повторила Касси. - Думаю, она будет рада. А где мы едем?

   - Полтора часа как из города выехали. Сьер майор уже дважды в окно заглядывал - но раз вы спите, то не беспокоил.

   Касси кивнула, достала платочек и высунула руку с ним в окно - это был сигнал для майора. Подъехал он через минуту:

   - Вызывали, миледи?

   - Да нет - просто хотела сказать, что уже не сплю, - со смешком объяснила она.

   - Через час будет таверна. Хотите передохнуть, позавтракать?

   - Пожалуй, да, - Касси улыбнулась, - на этот раз я никуда не тороплюсь.

   Этой дорогой она уже ехала однажды, больше трех лет назад - с приказом об освобождении с каторги Черныша. И чуть не поссорилась с майором, когда он предложил заночевать на постоялом дворе - еще же не стемнело, можно ехеть и ехать!

   Но на этот раз она собиралась получить от поездки максимум удовольствия - не особо гнать лошадей, останавливаться, где захочется, даже просто на понравившейся полянке. О, и кстати - после остановки опробовать подарок Данэля, золотистую красавицу Аврору.

***

О том, что решила позавтракать в таверне, Касси не пожалела ни минуты: такого вкусного морса из ранней земляники, как с поклонами поднес ей на входе хозяин, она, пожалуй, никогда не пила.

   Сам завтрак тоже был неплох - яичница с зеленью, пироги, сладкая запеканка и все та же земляника с жирными деревенскими сливками; после этого - часа полтора отдыха на мягкой кровати, и когда Касси, уже в штанах и камзоле, вышла во двор, то чувствовала себя посвежевшей и обновленной. Казалось, дворец был не сегодня утром, а давным-давно, несколько дней назад.

   И подареная Данэлем лошадка оказалась просто прелесть: быстрая и в то же время чуткая к поводьям. Касси, сама того не заметив, ускакала вперед по дороге, опередив кортеж чуть ли не на четверть марша, и опомнилась, лишь услышав позади цокот копыт. Обернулась - отчаянно погоняя свою Грозу, ее пытался нагнать кузен Ринт. Пришлось остановиться - только тут он догнал ее и выпалил:

   - Ваше Величество! - Она сделала гримаску: договоривались же, когда не на людях, то без формальностей! - В смысле кузина... майор Пикар нижайше просит не отдаляться так от кортежа.

   Касси сомневалась, что на самом деле майор употребил слово "нижайше" - наверняка сказал куда резче. Но поскольку он был прав, то она развернулась и бок о бок с кузеном затрусила рысцой обратно.

***

Первой большой остановкой на их пути должен был стать Лаврен - столица Восточной провинции. Добрались они до него на третий день; губернатор, граф Мерош с отрядом охраны встретил кортеж маршах в десяти от города.

   При виде него Касси лишний раз убедилась, что слухи об его отставке по возрасту несколько преувеличены - пусть он уже разменял седьмой десяток, но на своем сером в яблоках коне сидел как влитой, и, несмотря на седую шевелюру, язык бы не повернулся назвать его стариком.

   Он соскочил с коня, она вышла из кареты; про себя отметила, что охрана графа в темно-голубой с серебряным галуном форме составляет красивый контраст с ее гвардейцами. Приветствия, поцелуй руки... Касси ожидала, что граф дальше поедет с ней в карете, но он решительно предложил:

   - Ваше Величество, я знаю, что вы отличная наездница, и на всякий случай захватил лошадь под дамским седлом - возможно, вы захотите продолжить путь верхом?

   По его знаку охранники в голубом расступились, демонстриря белоснежную кобылу с украшеной голубыми лентами гривой.

   - Какая прелесть! - улыбнулась Касси. - Но я предпочитаю мужское седло.

   - Найдется и такое, - рассмеялся граф.

   Переоделась Касси в карете, камеристку звать не стала - попросила помочь сьеру Ньют. Когда вышла - в бело-золотом камзоле и высоких сапогах - губернатор в первый миг был шокирован, но тут же сделал вид, что так и надо.

   Лошадь была уже переседлана, охранники стояли, вытаращив на Касси глаза - наверняка им нечасто приходилось видеть женщину (тем более Императрицу!) в мужских штанах. Не дожидаясь, пока они придут в себя, она взлетела в седло.

   До Лаврена они ехали бок о бок с Мерошем. Граф разливался соловьем, то рассказывая об истории этого края, то переключаясь на намеченные по случаю визита Ее Величества мероприятия: бал, пикник у водопадов, прием просителей...

   - Граф, вообще-то я приехала с рабочим визитом, - напомнила в конце концов Касси. - Мне бы хотелось знать о проблемах, которые возникают у вас и у ваших подчиненных - возможно, я чем-то смогу помочь или, по крайней мере, доложу о них Его Величеству.

   - Конечно-конечно! - закивал граф. - Я знаю, что вы приехали к нам не ради пикников, но Хрустальный водопад - красивейшее место во всей Империи. Что же касается проблем, то мне не хотелось бы омрачать ими светлый миг вашего приезда. Завтра с утра поговорим обо всем, сегодня же для вас и вашей свиты подготовлены апартаменты в моей резиденции, и я смею надеяться, что, если вы не слишком устали с дороги, то не откажетесь поужинать со мной и с моей семьей. У меня прекрасная кухарка - возможно, вы ее даже помните...

   - Неужели та самая, с рудника?! - обрадовалась Касси

   - Да, она, - заулыбался губернатор.

***

Резиденция губернатора находилась за городской стеной, поэтому ехать через Лаврен (улыбаться и махать рукой), слава Богам, не пришлось - это предстояло лишь завтра (а как же иначе - подданные должны лицезреть свою Императрицу!).

   У портала резиденции граф помог ей спешиться (ого, а руки-то не по-стариковски крепкие!), спросил:

   - Как вам Сметанка?

   - Что? - удивленно переспросила Касси.

   - Кобыла эта, - кивнул он на белую лошадку. - Ее Сметанка зовут.

   - А, она просто чудо. Очень мягкий ход и слушается даже не уздечки, а словно мысли мои читает!

   - Она ваша! - сказал Мерош вроде бы небрежно, но при этом хитро и заинтересованно блеснул глазами: произвел ли впечатление? - С моего конного завода! Если хотите, можем туда съездить... скажем, послезавтра.

   - С удовольствием! - заулыбалась Касси: расскажет потом Данэлю - наверняка ему будет интересно.

***

В апартаменты ее, согласно этикету, проводила лично графиня Мерош - полная дама со свитой из двух невесток и трех внучек. Негромким мелодичным голосом задавала полагающиеся вопросы вроде "Наверное, вы устали с дороги?" и "Не попали ли вы вчера под дождь?" и исподтишка неодобрительно косилась на камзол и штаны. Во взглядах внучек неодобрения не было - лишь жгучее любопытство.

   А устала Касси действительно сильно - пока рядом присутствовали дамы, еще как-то держалась, но когда они ушли, просто рухнула навзничь на кровать, раскинув руки и чувствуя, как все тело словно бы негромко гудит.

   Ощутила в соседней комнате присутствие сьеры Ньют - вот та тихонько поскреблась в дверь, заглянула и... слава Богам, не стала входить. Касси не вставая, нога об ногу сбросила сапоги и так, лежа навзничь, и задремала.

***

От обещанного "семейного" ужина она не ждала ничего хорошего - наверняка на самом деле набьется толпа "избранных" придворных, которым охота поглазеть на живую Императрицу, может, даже перемолвиться в ней парой реплик, а потом рассказывать об этом всем знакомым.

   Но ужин ее приятно удивил, оказавшись действительно семейным - помимо уже знакомых ей жены графа, невесток и внучек, за столом присутствовала "мужская половина" семьи: сам Мерош, два его сына и внук - а также сьера Ньют и майор Пикар.

   Касси сидела по правую руку от губернатора и не могла не восхититься тем, как умело он "дирижировал" обедом, не давая заглохнуть светской беседе и в то же время не позволяя женщинам своей семьи доставать ее вопросами (на что, несомненно, у них имелось желание).

   Но одна из внучек все же сумела спросить:

   - Ваше Величество, вы сегодня были в камзоле и... и... - избежала малоприличного слова "штаны", продолжив: - и сапогах. В столице теперь так ходят?!

   - Сиона! - чуть ли не зашипела графиня, очевидно, сочтя вопрос неблагоприличным. Касси сделала вид, что не заметила этого, отвечая:

   - Простолюдинки - разумеется, нет. Но я и мои придворные дамы в определенной ситуации не чураемся этой моды - например, для прогулки верхом или охоты такой наряд куда удобнее и безопаснее амазонки. И в дороге, когда хочется проехаться верхом, тоже.

   - Мне лично эта мода нравится! - решительно пресек дальнейшие вопросы губернатор. - Ваше Величество, прикажете подавать окорок?

   - Ну что ты говоришь, Арлан! - вмешалась графиня. - Окорок, как бы хорошо его ни запекала наща кухарка - это же мужская еда! - Касси сразу вспомнила баронессу Икер. - Наверняка Ее Величество предпочтет что-то более... деликатное. Для дам сейчас подадут фаршированных винной ягодой куропаток - наша кухарка их прекрасно готовит. Она утверждает, что когда-то готовила для самого Императора и даже носит на шее якобы подаренную им золотую монету.

   - Так оно и было, графиня, - с улыбкой кивнула Касси, - я сама присутствовала на том ужине. И если сегодня весь ужин окажется не хуже этих великолепных закусок, то я склонна подарить ей вторую.

   - Не сомневайтесь, окажется! - хохотнул Мерош.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Следующий день был куда более насыщенным и оказался куда менее идиллическим.

   Проснулась Касси, как привыкла, довольно рано и тут же послала камеристку проверить, как себя чувствует сьера Ньют (но ни в коем случае не будить!) - если хорошо, то пригласить присоединиться к ней за завтраком. Не то чтобы она так уж нуждалась в обществе пожилой статс-дамы, но взяла в сопровождающие - терпи.

   Камеристка вернулась с известием, что сьера Ньют еще спит, зато граф Мерош приглашает Ее Величество позавтракать с ним и заодно обсудить планы на сегодня.

   Касси велела передать, что придет через полчаса, и выразила надежду, что за столом также будет присутствовать майор Пикар.

***

Когда через полчаса она в темно-синем платье с серебряной вышивкой и отделанными серебристым кружевом манжетами и воротником вошла в столовую, стол уже был накрыт; губернатор и майор о чем-то разговаривали у окна, при ее появлении оба повернулись и склонили головы в военном приветствии.

   - Спасибо, милая, можешь идти, - сказал провожавшей Касси горничной Мерош. - Ваше Величество, вы не будете против, если за завтраком нас обслужит мой камердинер? Речь пойдет о слишком серьезных вещах, чтобы говорить о них в присутствии прислуги.

   - Да, конечно, - кивнула Касси (очевидно, по мнению графа, камердинер прислугой не являлся).

   К "серьезным вещам", как выяснилось, относилось прежде всего ее расписание на сегодня. Оно и понятно: хотя после разоблачения заговора четырехлетней давности и казни заговорщиков покушений на членов монаршей семьи не было, это не значило, что стоит сбрасывать со счетов тех же республиканцев или соларийских агентов... да мало ли кого!

   Тем более что всем горожанам известно, по какой улице Ее Величество проедет (в открытой коляске!) и примерно в какое время. Мэрию, конечно, можно заранее проверить...

   - А зачем мне ехать в мэрию? - поинтересовалась Касси.

   - На вечер намечен прием по случаю вашего визита... если вы, конечно, не против, - добавил он явно из вежливости. - Будут лучшие люди провинции, моя жена уже сшила новое платье.

   "Да-а, платье - это серьезно, этого не простят!" - про себя хихикнула Касси.

***

Когда вечером губернатор сказал "поговорим обо всем", он не шутил - одним из пунктов ее сегодняшнего расписания было совещание с участием должностных лиц провинции. Ну и, конечно, губернатора.

   Обстановка, поначалу несколько формально-нервозная (шутка ли сказать - сама Императрица присутствует!) постепенно стала более вольной: порой докладчика перебивали и дополняли, иной раз доклад перетекал в короткий спор. Касси почти не вмешивалась - слушала и запоминала, лишь изредка задавая вопросы.

   Речь шла о проблемах провинции. А их, даже при таком опытном и знающем губернаторе, оказалось немало.

   И прежде всего - недавние заморозки на севере, погубившие только-только проклюнувшиеся всходы и, как следствие, грядущий неурожай. Мерош отменил на этот год на севере налоги с крестьян, но опасался, что этого будет недостаточно.

   Второй, не менее важной проблемой была контрабанда. Горцы по-прежнему не впускали к себе жителей Империи - а вот купцы из Карса проходили по их землям беспрепятственно. Более того, по непроверенным данным, галеры из Карса разгружались и принимали груз в Южном порту.

   - Но он же разрушен?! - удивилась Касси.

   - Небольшая плоскодонная галера может подойти довольно близко к берегу, дальше груз перегружают на лодки, - объяснил маркиз Ланри, возглавлявший торговую палату провинции.

   - А что они везут?

   - В основном шелковые ткани, приправы, лечебные травы - караваны обычно небольшие, пять-шесть ослов, - ответил маркиз, Касси почувствовала, что он что-то недоговаривает, и поднажала голосом:

   - А что еще?

   - Ланри, не пытайся что-то скрывать - ты ставишь и себя и меня в неудобное положение, - вмешался губернатор. - Ганж они везут, Ваше Величество, ганж - и это третья наша проблема.

   Что такое ганж, Касси знала: трава, дым которой вызывал прилив сил и чудесные видения, давал ощущение всесилия и заставлял забыть боль и горе. За курение этой травы в Империи отправляли в тюрьму, за продажу - вешали. Дело в том, что человек, разок-другой попробовавший этой травы, уже не мог без нее обойтись, был готов на все, чтобы получить еще порцию, и постепенно сходил с ума; очень немногим удавалось преодолеть эту болезненную тягу.

   "Но ведь ганж весьма дорог, даже в Карсе", - подумала Касси, вспомнила давний рассказ Черныша и спросила - почти наугад:

   - А обратно, на галеры, что они везут - рабов?

   Ответом стали устремленные на нее взгляды - удивленные, даже слегка испуганные: как узнала?!

   - Да, Ваше Величество, - опустив глаза, ответил губернатор, - в том числе и рабов.

   - Чаще рабынь, - добавил сидевший в конце стола главный дознаватель провинции. - Девочек лет десяти-двенадцати... ну, если очень красивые, то и старше. Они выше ценятся, чем мужчины, меньше весят и... менее склонны к побегам.

   - Но неужели ничего нельзя сделать?! - воскликнула Касси. - Патрулировать предгорья, обыскивать повозки! Есть городская стража, дознаватели, да армия, наконец! Рядом с Эльмнесом стоит Шестой Пограничный полк, севернее, на границе провинции - форт Сартек с гарнизоном в триста человек... я не ошибаюсь, нет?!

   - Не ошибаетесь, Ваше Величество, - угрюмо кивнул Мерош. - И все это делается - и патрулирование, и торговцев обыскивают. Даже кое-что удается отловить, в прошлом месяце вон целый караван захватили. Но горы тянутся на сотни маршей, и троп через них, проходимых для осла, но не для конника - десятки, если не сотни. - Вздохнул: - Двадцать лет назад, когда я только принял губернаторство, этого всего не было. Но с тех пор горцы закрыли для нас свои земли, а вот карсцев пропускают спокойно...

   Касси задумчиво кивнула.

   Еще немного поговорили о разбойниках - но тут реляции были самые что ни на есть победные: дороги более-менее спокойны, крупных банд в провинции нет, а если кто-то из непутевых мужичков порой сдуру решает пошалить на большой дороге, то патрули их живо вылавливают.

   - А как у вас обстоит дело с риалями? - спросила она под конец.

   - С кем-с кем? - непонимающе сдвинув брови, переспросил Мерош.

   - С экстрами... с такими как я! - Касси красноречиво провела рукой по волосам. - С Инквизицией покончено семь лет назад - неужели никто из них... - И замолчала, наткнувшись на непонимающие взгляды.

   - У нас таких нет, - высказывая общее мнение, покачал головой губернатор.

***

Проезд по Лаврену в открытой коляске прошел без происшествий. Касси привычно улыбалась и махала рукой; один раз почуялось, что в паре маршей отсюда, кажется, есть риаль - но узнать, кто это, не представлялось возможным.

   Прием был... ну, если честно, ничего интересного. Касси сидела в высоком кресле наподобие трона и беседовала с почтительно толпившимися вокруг "лучшими людьми провинции". В соседнем, танцевальном зале наверняка было куда веселее!

   В какой-то момент пронзила неприятная мысль: а знают ли эти "лучшие" люди, что где-то совсем недалеко от них именно сейчас, возможно, продают в рабство еще одну девочку? Или им просто нет до этого дела?..

   И снова - любезная улыбка, от которой уже болят скулы, и очередное "Позвольте представить вам..." И тайная зависть по отношению к сьере Ньют, которая отговорилась от присутствия на приеме, сославшись на мигрень и усталость с дороги.

***

На следующее утро губернатор спросил за завтраком:

   - Ваше величество, - глаза его хитро блеснули, - вы не забыли, что хотели сегодня посмотреть мой конезавод?

   Касси отлично помнила, что конезавод она хотела посмотреть - правда, конкретно о сегодняшнем дне речи не шло. Но к чему спорить, на лошадей смотреть приятно и будет что потом рассказать Данэлю.

***

Конный завод оказался истинной отрадой для души. Тем более граф вначале провел ее к загонам, где размещались кобылы с большеглазыми трогательными жеребятами, при виде которых у Касси возникло неконтролируемое желание их погладить.

   Потом он показал свою гордость - племенных жеребцов; даже она, в отличие от Данэля не слишком хорошо разбиравшаяся в лошадях, и то оценила их стать. И наконец, в отдельном загоне, увидела коня немыслимой красоты: стройный и тонконогий, с изящно изогнутой шеей и умными глазами, он был темно-каштановым с ярко-рыжей гривой. Хвост, пышный и тоже ярко-рыжий, свисал чуть ли не до земли, шерсть блестела на солнце.

   Конюх свистнул в два пальца, и жеребец понесся вдоль ограды, распустив по ветру хвост.

   - Хорош? - подойдя, спросил губернатор.

   - Великолепен! - с чувством подтвердила Касси.

   - Да, игреневая масть встречается нечасто... как вы полагаете, придется ли Его Величеству по нраву такой подарок на Праздник Урожая?

   - Думаю, да, - уверенно кивнула она, памятуя, как гордится Данэль своей конюшней.

   Мерош удовлетворенно кивнул.

***

О поездке на водопады Касси ни секунды не пожалела - зрелище было действительно красивейшее. Поехала в мужском седле, в черном с золотом камзоле - ничего, провинциальному бомонду полезно иногда встряхнуться, хотя бы всеобщим тайным шоком и осуждением.

   Впрочем, Мерош, похоже, шокирован не был - едва они тронулись, подъехал и двинулся с ней стремя в стремя, как радушный хозяин, описывая видимые достопримечательности:

   - Вон ту гору со снежной вершиной называют Невеста Тролля, существует легенда о том...

   Не будь Касси риалью, она бы могла принять это все за чистую монету - но сейчас чувствовала, что на самом деле губернатор исходит желанием поговорить о чем-то, для него крайне важном. Хотелось даже сказать: "Ну давайте уже, не стесняйтесь, я здесь, я слушаю!" - но не выдавать же ему способности риалей!

   - Ах, какая красавица! - воскликнул он вдруг, уставившись на ехавшего на Авроре кузена Ринта. - Какие стати! Как вы думаете, согласится этот молодой человек ее продать?

   - Не-ет! - рассмеялась Касси.

   - Ну обменять!

   - Нет, - она покачала головой. - Она моя, недавний подарок Его Величества - я просто попросила кузена промять ее, чтобы не застаивалась. - Сама Касси ехала на Сметанке.

   - Очень жаль! - наморщил лоб губернатор. - Для моего бы конезавода... Так этот юноша - ваш кузен? Да, я понимаю, такую драгоценность можно доверить только родственнику... Кстати о родственниках - я бы хотел с вами поговорить с глазу на глаз. Давайте ненадолго отъедем в сторону? И скажите, майору Пикару обязательно сопровождать нас?

   - Да.

   - Вы мне не доверяете?

   - Не в том дело, просто быть рядом - это его работа. И я уверена, что даже если он услышит часть нашего разговора, дальше него это не пойдет.

   - Ну что ж...

   Они отделились от остальных участников пикника и спустились к самой воде. Майор Пикар скромно держался позади, локтях в десяти.

   - Ваше Величество, я уже немолод, - начал губернатор, - и наверняка ходят слухи о моей скорой отставке.

   "Ходят, как не ходить!" - подумала Касси, вслух же сказала:

   - Его Величество... и я довольны тем, как вы управляете провинцией.

   - Вы будете довольны и после моей отставки... если моим преемником станет мой старший сын. И вот об этом я хотел с вами поговорить. - Сделал паузу - Касси приподняла бровь: "Продолжайте!" - Ему тридцать девять лет, он ветеран двух соларийских кампаний. Пять лет назад он вышел в отставку, и с тех пор я понемногу посвящаю его в секреты управления провинцией. Я понимаю, что должность губернатора - ненаследумая, но прямого запрета на то, чтобы после моей отставки она досталась моему сыну, тоже нет.

   - Тут - как решит Его Величество.

   - Да, но если вы замолвите за моего сына слово - возможно, оно станет решающим! Я понимаю, что вы с ним почти не знакомы, поэтому хочу предложить, чтобы он возглавил ваш почетный эскорт. Таким образом вы сможете с ним поближе познакомиться и оценить его деловые качества.

   - Почетный эскорт? - переспросила Касси. Нет, она прекрасно поняла, что Мерош имеет в виду, но вот уж чего ей не нужно!..

   - Да, человек двадцать - тридцать из моей личной гвардии, которые будут сопровождать вас, пока вы путешествуете по Юго-Восточной провинции.

   - Моих тридцать да ваших столько же... не многовато ли? Майор! - позвала она прежде, чем Мерош успел вмешаться. Пикар подъехал и был огорошен новостью:

   - Его Сиятельство хочет придать нам на время пребывания в Юго-Восточной провинции почетный эскорт под командованием собственного сына.

   То, что у майора на миг застыло лицо, сумела распознать только хорошо знавшая его Касси.

   - Сколько человек, милорд? - с легким полупоклоном поинтересовался он у губернатора.

   - Двадцать... двадцать пять.

   - Что ж... как прикажете, Ваше Величество.

   - Майор, - вмешалась Касси, - вам придется взять этих людей под свое начало - обдумайте, как это лучше организовать.

   Похоже, ее последние слова Мерошу не понравились - наверняка он рассчитывал, что командовать объединенным эскортом будет его сын, как человек с более высоким титулом. Но правила этикета обязывали его кивнуть с любезной улыбкой:

   - Да, разумеется. Ваше Величество, давайте вернемся на поляну, где расположились остальные участники пикника - оттуда водопады смотрятся еще красивее.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Из резиденции губернатора они уезжали на шестой день, утром; по мнению Касси - несколько рановато, с учетом вчерашнего бала, который закончился заполночь.

   Потанцевать ей удалось лишь дважды - с самим Мерошем и с его сыном, тем самым, которого губернатор прочил себе в преемники и который, с двумя дюжинами гвардейцев в голубом, должен был ее сопровождать по провинции. Внешне похожй на отца, но куда менее харизматичный, особого впечатления он на нее не произвел. Правда, танцевал хорошо.

   Остальное время она сидела в кресле, одаривала подданных благосклонной улыбкой и время от времени беседовала с кем-то из них. Ничего интересного... и глаза теперь на ходу закрывались.

   К карете ее проводил лично граф Мерош; по пути сказал:

   - Надеюсь, мы с вами скоро встретимся на Празднике Урожая. И, прошу вас, не говорите Его Величеству про игреневого - я хочу, чтобы это было сюрпризом.

   В карете Касси уже ждала сьера Ньют - на удивление проснувшаяся и улыбающаяся. Начала говорить что-то про завтрак - Касси лениво покивала (о еде даже думать не хотелось), попросила:

   - Я хочу подремать - пусть меня не беспокоят!

   И, едва карета тронулась, действительно заснула.

***

Проснулась она, по ощущению, через несколько часов. Глянула в окно - вокруг была степь с редкими деревцами, на горизонте - горы. Вся эта картина напомнила ей, как давным-давно, три с половиной года назад, она ехала на Сольерские рудники с приказом об освобождении Черныша. Впрочем, ничего удивительного - они где-то сравнительно недалеко.

   Сьера Ньют тоже дремала с очередной подушечкой с недоплетенным кружевом на коленях. Едва Касси выглянула в окно, как подъехал майор Пикар, доложил:

   - Через семь маршей доедем до реки, там остановимся - нужно дать лошадям передохнуть. Возможно, вы захотите позавтракать?

   - Да, пожалуй, - кивнула Касси. - А где мы вообще находимся? И где виконт Мерош?

   - Мы на пути в Эльмнес. На стоянке я вам покажу на карте. Что же касается виконта, то он возглавляет наш кортеж.

   Касси едва заметно насмешливо скривилась, майор чуть пожал плечами - они друг друга поняли.

***

До реки они доехали меньше чем через час. Пока Касси со сьерой Ньют прогулялась вдоль реки до ближайшего ивняка погуще (трое сопровождавших их гвардейцев деликатно держались шагах в тридцати сзади), возле кареты был накрыт раскладной стол, даже издали выглядевший весьма привлекательно.

   Подбежал виконт, раскланялся так, будто они находились в резиденции, а не в диком поле. Пришлось позволить ему проводить ее к столу (Касси и сама бы прекрасно дошла, но этикет...).

   Кажется, он предполагал завтрак тет-а-тет и был недоволен, что за стол напротив Касси, не спрашивая разрешения, села сьера Ньют, когда же к ним присоединился и майор Пикар, приподнял бровь, во взгляде так и читалось: "А этот... низкородный здесь что делает?!" Правда, хватило ума промолчать.

   - Ваше Величество, с вашего разршения, я хочу послать гонца в Эльмнес, - сказал виконт, когда они перешли к десерту. На вопросительный взгляд Касси пояснил: - Чтобы там успели получше подготовиться к нашему приезду.

   - Но я вовсе не собираюсь ехать сейчас в Эльмнес! - похлопала ресницами Касси.

   - А... как же? - несколько опешил Мерош. - Мне казалось, что следующая остановка на нашем пути - Эльмнес!

   - Да, мы туда, конечно, поедем, но чуть позже. Я хочу немного отдохнуть от светских мероприятий... и у меня есть две чудесные лошадки.

   - Нет, но... неужели вы тоже будете ночевать под открытым небом?

   - Я? О нет, у меня есть мой шатер! - рассмеялась Касси.

   - Он сделан наподобие охотничьего шатра Его Величества и устанавливается меньше чем за полчаса, - дополнил ее майор Пикар.

   Кажется, виконт был опять недоволен, но Касси было на это наплевать. Главное, чтобы он не стал мешать ей сейчас!

   На карте обнаружилась идущая вдоль противоположного берега реки хоть и старая, ненаезженная, но все же дорога. По ней они и поехали. На сей раз виконт пристроился возле окна кареты и на ходу стал объяснять:

   - Раньше эта дорога была куда оживленнее - маршей через пятьдесят она сворачивает от реки и в конце вливается в Большой Тракт.

   - Тот самый, по которому шли торговые караваны в Южный порт? - уточнила Касси, и без того зная ответ.

   - Да, Ваше Величество. Но теперь - увы, эта дорога и Тракт практически заброшены. Да и в Эльмнесе население сократилось на треть, если бы не расположенный к северу от города Шестой полк, наверное, город бы вообще обезлюдел.

***

Солнце стояло еще высоко, когда дорога свернула от реки на север.

   - Миледи, хорошо бы здесь передохнуть и напоить лошадей - неизвестно, где найдется следующий источник воды, - подъехал к окну кареты майор Пикар.

   - А может, мы здесь где-нибудь и остановимся? - предложила Касси.

   - Да, конечно, миледи, место вполне удачное.

   - И пусть мне заседлают Сметанку - пока вы тут устраиваетесь, я хочу прокатиться верхом.

   - Разрешите вас сопровождать? - виконт Мерош появился как из-под земли. - И все-таки горы близко, так что лучше бы с небольшим отрядом.

   - Ваш отец же говорил, - удивленно приподняла брови Касси, - что горцы никогда не спускаются на равнину? Или все же... спускаются?!

   - Ваше Величество, - не выдержав ее пристального взгляда, Мерош опустил глаза, - я понимаю, вы имеете в виду тот... инцидент - но ведь это было больше четырех лет назад!

   - Ну-ка - ну-ка, что за инцидент? Четыре года назад меня еще не было в Империи!

   Виконт понял, что прокололся, но отказаться отвечать на заданный "в лоб" вопрос не мог:

   - Ваше Величество, - неохотно начал он, - возможно, вы в курсе, что Шестой полк одно время был чем-то вроде места ссылки для проштрафившися молодых дворян.

   - Да, - кивнула она, вспомнив, что именно туда некогда отправили одного из участников нападения на Лору.

   - Четыре года назад такие вот... проштрафившиеся, поехав охотиться в предгорья, убили молодого горца, тоже охотника. Убили жестоко - от подробностей я вас избавлю, это не для женских ушей. Горцы прислали письмо с требованием выдать убийц, но среди них были сыновья... весьма высокопоставленных персон. - Мерош опустил глаза.

   Словно молнией промелькнуло воспоминание: знакомство с Рамоном, который, начав распускать перед ней и подругами перья, сказал: "Эти мерзкие язычники! Мы тут одного поймали..." - и как резко тогда оборвал его Данэль.

   - Одним из них был Рамон Эртан, - почти уверенная, что не ошибается, сказала Касси.

   Виконт кивнул:

   - Да, Ваше Величество. Мой отец, с согласия канцлера, решил не отвечать на письмо. Через неделю горцы вырезали наших патруль, троих солдат и офицера. На этом инцидент был исчерпан. И с тех пор горцы на равнину больше не спускались.

   - Ну что ж, - Касси поджала губы - уж очень хотелось выругаться. - Благодарю за честный ответ. В любом случае, мне хватит двоих... максимум троих сопровождающих, включая вас.

   Краем глаза заметила, как подался вперед майор, и, встретившись с ним взглядом, чуть качнула головой: "Нет!"

***

Прокатилась она отлично. С первых же минут эскорт остался позади; кажется, виконт что-то кричал, но Касси неслась по дороге, и ощущение было такое, будто еще чуть-чуть - и Сметанка раскинет крылья и взлетит в воздух, как сказочный конь.

   Остановилась она лишь марша через два; виконт Мерош догнал ее не сразу, и еще издали Касси поняла, что сын губернатора порядком разозлен.

   - Вы, - подъехав и тяжело дыша, начал он, - вы... - Вспомнил, с кем разговаривает, и сбавил тон, улыбнулся: - Вы заставили меня понервничать.

   - О, Сметанка - чудная лошадь, я получила массу удовольствия! - ответила Касси широкой улыбкой.

   - И все же, Ваше Величество, вам не следует так далеко отрываться от нас!

   - Да что со мной может случиться, - отмахнулась она. - Здесь, в голой степи, которая на три марша во все стороны просматривается! Вы лучше скажите - вон там, впереди, это Большой Тракт, да?

   - Да, Ваше Величество. Видите, вон там, у похожей на парус скалы, - виконт подъехал почти вплотную и показал рукой, - начинается подъем. Еще полмарша - и все, дальше "равниникам", как нас называют горцы, хода нет.

***

Обратно они ехали уже шагом, не по дороге - просто по степи. Касси полюбовалась на целую поляну голубых маков; невольно вспомнила покойную Миранду - ей бы они наверняка понравились. Потом виконт показал ей небольшое круглое озерцо; объяснил, что на дне его из-под земли бьет ключ, к концу лета оно, скорее всего, пересохнет, а за зиму вновь наполнится.

   Она улыбалась, выглядела то заинтересованной, то восхищенной и старалась вести себя естественно, хотя по спине бежали мурашки, а в голове рефреном звенело: "Завтра? Да, уже завтра, и это единственный шанс! Только бы не ошибиться - нельзя нигде ошибиться!"

   В лагерь они вернулись, когда уже смерклось. Шатер был установлен, и камеристки помогли ей прнять походную ванну и переодеться в платье, больше подходящее для дворцового приема, чем для ужина за походным складным столом под открытым небом. Правда, стол был накрыт белоснежной скатертью с фарфоровым сервизом, серебряными столовыми приборами и льняными салфетками с Императорски гербом.

   Компания - все та же: Касси с мило приподнятыми бровками, тараторящая о том, какая чудесная лошадь Сметанка, как ей сегодня понравилось кататься и какие красивые эти голубые маки - таких даже в дворцовом парке нет! Виконт - довольный донельзя: угодил! Сьера Ньют - поддерживает светскую беседу, не забывая про закуски. Они того стоят - их готовила самолично кухарка губернатора, хотя у Касси, если честно, кусок в горло не лезет.

   И - майор Пикар, мрачновато поглядывающий на нее. Он, единственный, наверняка распознал, что она ведет себя не совсем естественно, и сейчас напряженно гадает, что же случилось.

   - Завтра с утра снова поеду кататься! - весело сообщила Касси, когда они добрались до десерта. - На этот раз на Авроре - не хочу ее обижать, она тоже чудная лошадка. И с майором. - Взглянула на Пикара. - Думаю, нам хватит еще одного сопровождающего - выберите сами, но мне кажется, подойдет барон Аболар. Будет интересно посоревноваться в скорости с его Грозой!

   - Ваше Величество, позвольте мне тоже поехать с вами! - немедленно отреагировал Мерош.

   Касси секунду делала вид, что колеблется, и помотала головой.

   - Нет, виконт. Я устала от общества людей и хочу побыть если не одна, то...

   - Но это слишком опасно, я не могу допустить...

   - Сьер Мерош, вы забываетесь! - Наверняка бедняга виконт не ожидал, что она так резко сменит тон. Впрочем, сам подставился: перебить монаршую особу - грубейшее нарушение этикета! - Только мне тут решать, что допустимо, а что нет!

   Бросила салфетку на стол и встала - остальные дружно повскакивали.

   - Пойдемте, Ленора. А вы, майор, когда закончите, зайдите ко мне - обсудим дальнейший маршрут.

   - Слушаюсь, миледи, - склонил он голову.

   Провинившийся виконт не осмелился просить принять участие в обсуждении маршрута - что, собственно, и требовалось.

***

Пришел майор минут через пять.

   - Садитесь, - махнула Касси рукой на стоящий у низкого столика пуфик; сама она сидела на таком же. Позвала: - Сьера Ньют!

   - Да? - сидя в углу с очередным кружевным шедевром на коленях, та подняла голову. - И, миледи, прошу вас, называйте меня и дальше по имени - Ленора.

   - Ленора, подойдите, пожалуйста, сюда, - нетерпеливо позвала Касси, - я не хочу говорить громко.

   - Слушаю, миледи, - подойдя, пожилая дама сделала книксен.

   - Ленора, вы - сестра военного и наверняка знаете, что такое государственная тайна.

   - Да, миледи. - Глаза статс-дамы вспыхнули любопытством.

   - Так вот, мой разговор с майором Пикаром - государственная тайна. Пересказывать его содержание и отвечать на связанные с ним вопросы вы можете только Его Величеству и герцогу Касселю. Больше - никому, в том числе и виконту Мерошу... знаете что, я для вас потом на всякий случай записку напишу и поставлю свою печать.

   - Слушаюсь, миледи.

   Касси обернулась к майору:

   - Как вы понимаете, вас это тоже касается.

   - Я так и думал, что то, как вы себя вели сегодня - это неспроста, - медленно сказал тот. - Так... о чем вы хотели поговорить?

   - Завтра утром вы с Ринтом будете сопровождать меня до гор, дальше я пойду одна. Я хочу поговорить со старейшинами горцев и попытаться склонить их если не к миру, то хотя бы к переговорам с Империей. Собственно, это и было основной целью моей поездки сюда.

   Майор Пикар, нарушив всяческий этикет, длинно присвистнул.

   - Так вот оно что-о... И вы полагаете, вам это удастся? Насколько я знаю, такие попытки предпринимадись неоднократно, особенно поначалу...

   - Майор, вы знаете, с чего вообще начался конфликт с горцами? - с толикой ехидства поинтересовалась Касси.

   - Кажется, Инквизиторы убили какого-то их колдуна.

   - Не колдуна, - качнула она головой, - ведуна, совсем молоденького мальчишку. А ведунами и ведуньями горцы называют риалей. И относятся к ним с величайшим уважением.

   - И вы полагаете, что сможете этим воспользоваться? - в голосе майора все еще слышалось сомнение.

   - Да. Я напишу вам обоим по письму - в нем будет сказано, что я запретила вам отвечать на любые вопросы относительно моего местопребывания и что этого требуют интересы Империи.

   - Для меня можете не писать - я иду с вами, - отрезал Пикар. - И это не обсуждается.

   Любому другому Касси бы сейчас напомнила его место - что это еще за "не обсуждается"?! Но майору, глядя ему в глаза - не смогла. Сказала лишь:

   - Об этом мы еще успеем поговорить. Сьера Ньют, - обернулась она к статс-даме, - я оставлю вам еще два письма. Если я не вернусь через трое суток, их нужно будет немедля отправить в столицу.

***

"Сим сообщаю, что сьере Лорене Ньют, моей статс-даме, запрещено отвечать на любые вопросы касательно моего местопребывания. Этого требуют интересы Империи.

   "Данэль, пожалуйста, прости меня - я солгала, дав людям понять, что ты в курсе моих планов. И не наказывай сьеру Ньют и майора Пикара - сам понимаешь, они не могли не выполнить мое распоряжение..."

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

- Неужели вы не понимаете - у риали, тем более женщины, есть шанс, и весьма реальный. У мужчины - тем более в военной форма и с оружием - такого шанса нет.

   - Миледи, я пойду с вами - не стоит больше это обсуждать.

   - В нарушение моего прямого приказа?!

   Этот спор шел почти с тех самых пор, как они выехали из лагеря; вполголоса, чтобы не слышал ехавший сзади кузен Ринт. Если он случайно оказывался чуть ближе, они дружно оборачивались и цыкали, чтобы он держал дистанцию - сорок локтей. И он с кислым видом снова отставал.

   - Вы же сами понимаете, что если вас... если с вами что-то случится, мне все равно не жить!

   - Да ничего вам Данэль не сделает! Я оставила письмо, где пишу, что вы выполняли мой приказ!

   - Ну при чем тут это! Я сам, для себя, буду знать, что не выполнил до конца свой долг, не защитил вас! И как мне потом прикажете с этим жить?!

   - Да все будет хорошо - ну что вы в самом деле!

   На самом деле она была сейчас даже благодарна майору: этот нудный и никчемный спор отвлекал от мыслей: "А что будет, если..."

   Если горцы не заметят или не поймут, что она риаль - или если все ее расчеты неверны и для них это не будет иметь значения? Если возьмут ее в заложники и начнут что-то требовать от Данэля?..

   Нет, нет, нет! Она должна победить - и точка!

***

Вот и подножие горы, дальше дорога, вся в камнях и валунах, идет вверх. Верхом тут не проедешь - нужно вести лошадь в поводу по узкой, виляющей между валунами тропинке, выверяя каждый шаг.

   - Виконт говорил о шестистах локтях, - обернулась Касси, спешиваясь. - И от герцога Касселя я тоже что-то похожее слышала.

   - Аболара с лошадьми стоит оставить на полпути, - Пикар повел взглядом назад, и Касси кивнула.

   Они дождались Ринта и пошли гуськом наверх - майор впереди. Касси знала, что за ними следят, не приближаясь, по крайней мере четверо, но заговорила об этом лишь когда, локтей через триста, он остановился и обернулся:

   - Аболар!

   - Слушаю, сьер майор! - тот встал навытяжку и щелкнул каблуками.

   - Возьмите наших лошадей и ждите здесь. Если мы не придем до сумерек - спуститесь на равнину, дайте лошадям пощипать травы, а с рассветом возвращайтесь сюда. Если мы не появимся через три дня - возвращайтесь в лагерь. Отдадите виконту Мерошу вот это письмо, - достал из-за пазухи и протянул конверт. - Если он найдет вас раньше - вы ничего не знаете. У меня на седле вода и кое-какая еда для вас.

   Юноша переводил взгляд со своего командира на Касси; когда тот закончил, по-прежнему стоя навытяжку, кивнул:

   - Так точно, сьер майор. - Перехватил уздечки и все же не удержался, спросил жалобно: - Сьер майор, разрешите спросить - куда вы идете?

   Кажется, Пикар хотел ответить что-то резко-уставное, но Касси опредила его.

   - Мы идем на переговоры с горцами. - Улыбнулась: - Так что, кузен, пожелайте нам удачи и помните: ближайшие три дня об этом никто не должен узнать.

   - Так точно... то есть да, конечно, и я никому не скажу. - Касси уже собиралась повернуться и шагнуть вверх, в гору, когда он, торопливо расстегивая верхние пуговицы, зачастил: - Ваше Величество... то есть кузина, подождите! Вот, пожалуйста, возьмите мой оберег! - Достал из-за ворота символ Триединого - треугольник на цепочке. - Я знаю, что вы в Него не верите, но возьмите, пожалуйста - мне его мама дала, сказала, что он отводит беду!

   Триединому Касси действительно не молилась, но обижать кузена не хотела, поэтому с улыбкой расстегнула ворот камзола и позволила надеть цепочку себе на шею; шагнув вперед, поцеловала Аболара в щеку (высокий какой стал!), потрепала по нагретым солнцем волосам.

   - Спасибо! Нам сейчас пригодится все, что может принести удачу!

   И, больше не оглядываясь, двинулась вверх по тропинке.

   - Вам не кажется, что за нами следят? - локтей через сто спросил шедший сзади майор.

   - Угу, - кивнула она. - По крайней мере четверо. От самого подножия.

   - Я заметил, что птицы молчат. Мы так когда-то обнаруживали соларийские засады.

   - Вы никогда не рассказывали... ну, в смысле, о войне.

   - Миледи, такие рассказы, если они правдивы, не для женских ушей.

***

"Первая стрела - перед ногами" - Касси помнила это предостережение и с каждым шагом ждала, что вот-вот... И все же вздрогнула и отшатнулась, когда в ладони от ее сапога в землю вонзилась стрела с темно-красным оперением.

   Отшатнулась - и усмехнулась над собственным испугом: ведь знала же, что это произойдет! Обернулась к майору:

   - Ну, все - пришла нам пора расставаться!

   - Я пойду с вами! - непреклонно сказал он.

   - Нет. Вот теперь - нет. Потому что если они пренебрегут тем, что я - риаль, и все же выстрелят мне в ногу, то вы сможете меня вытащить. Насколько я знаю, отступающих раненых они не трогают.

   - Но...

   - Это приказ, майор, - покачала Касси головой. - Может быть, для вас трудный - но вам придется его выполнить. И не вздумайте идти за мной тайком - если вас убьют или тяжело ранят, этим вы подведете меня и сорвете переговоры. Просто - ждите здесь. Если горцы подойдут к вам, не проявляйте враждебности.

   Несколько секунд майор смотрел на нее, словно впитывая ее взгляд, прежде чем медленно склонить голову:

   - Да, миледи.

   - Вот, сберегите мою шляпу! - с улыбкой сняла с головы и протянула ему маленькую треуголку, так подходившую к ее голубому с золотом камзолу. Распустила скрученные в жгут и спрятанные под ней волосы - белые, даже чуть серебристые, они шелковой волной скользнули по спине до талии.

   И без дальнейших слов пошла вверх по тропе.

   Шаг... еще шаг... интересно, это очень больно, когда в ногу попалает стрела? Еще шаг, еще... Слава Богам, майор не нарушил приказ и остался на месте, только смотрит вслед.

   А вот те, кто следил за ней - они сейчас недалеко, локтях в тридцати-сорока - в замешательстве. Эх, Керу бы сюда - она могла бы рассказать куда больше!

   Еще несколько шагов... Один из встречающих приближается - бесшумно, незаметно двигаясь между камнями. Не будь она риалью, и не узнала бы. Вот он уже в нескольких шагах - впереди, за обломком скалы. Не вздрогнуть, не отшатнуться, когда он покажется...

   Он выступил из-за камня так же бесшумно, как двигался до того - высокий мужчина лет тридцати в замшевых штанах и меховой жилетке на голое тело; на шее - свисающее до середины груди ожерелье из клыков и когтей, перемеженных кусочками меха.

   Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, прежде чем он спросил низким негромким голосом:

   - Госпожа ведунья из Империи? Что привело вас сюда?

   - Я хочу говорить с вашими старейшинами.

   - Я - Майло Бирко. Как мне именовать госпожу?

   - Касилия.

   - Следуйте за мной, госпожа Касилия - тут недалеко селение, где вас могут угостить прохладной водой и свежей лепешкой.

   - Я иду, - кивнула Касси.

   Только бы не подвернуть ногу на этих камнях - будет глупо и нелепо. И не забывать, что для горцев многие вещи носят характер символа - так, во всяком случае, объяснял Куртис. То, что предложили еду и воду - это очень, очень хорошо; под кровом, где ты испил воды, ты неприкосновенен.

   - Тот человек, который остался внизу - это ваш мужчина, госпожа Касилия? - шагов через пятьдесят, обернушись, спросил горец.

   - Нет. Мой муж велел ему охранять меня, но сейчас я приказала ему остаться. - Невольно "прощупала" его - любопытство с толикой опаски, но никакой враждебности.

***

Селение оказалось действительно недалеко, меньше, чем через марш - с десяток полудомиков-полуземлянок с покатыми, крытыми дерном крышами. Перед каждым - крытый шкурами навес. Бегают дети - но заметив Касси, все, как один, остановились и уставились на нее.

   К одному из таких домиков и повел ее провожатый. Навстречу выскочила женщина, поклонилась; к ней присоединилась еще одна, помоложе.

   - В моем доме вам не грозит ни голод, ни жажда, госпожа ведунья, - сказал мужчина. - Мои жены позаботатся об этом.

***

Старейшины стали собираться в сумерках. Было их человек семь - Касси не сразу просекла, что мужчины, которые проходят мимо навеса, под которым она сидела, косясь на нее с пристальным и откровенным любопытством - это именно те, с кем она хотела говорить. Пока что они, не задерживаясь, проходили к другому дому, где навес был побольше, и там рассаживались вокруг горевшего в плоской, выложенной камнем чаше огня.

   За то время, что Касси ждала, она действительно успела получить и глиняную кружку с водой, и теплую лепешку, и плошку с солоноватым и пряным, приправленным травами творогом, и даже перемолвиться несколькими фразами со сгорающими от любопытства женами хозяина.

   Младшая не выдержала - спросила робко:

   - А у вас в Империи теперь все женщины, - хихикнула, ткнув пальцем в ее брюки, - штаны носят?

   - Нет. Но я ношу, когда мне удобно - и, вслед за мной, некоторые женщины из знатных семей тоже. Я выросла на Островах, там с этим свободнее, особоенно для ри... для ведуний.

   - На Островах?! - ахнула женщина; Касси заметила, что и старшая остановилась, прислушиваясь к разговору. - А правда, что у вас там водятся рыбы размером с человека?!

   - Правда, - улыбнулась Касси. - И больше бывают.

   Хозяин дома появился лишь один раз, незадолго до заката - подошел, спросил:

   - Госпожа Касилия, тот мужчина, который ждет внизу - если вы можете поручиться за него, его тоже приведут в селение.

   - Он обнажит оружие, лишь защищая меня.

   Кажется, горец был слегка шокирован:

   - Здесь никто не причинит вам вреда!

   - Он же этого не знает!

   Он, не говоря больше ни слова, ушел, а к Касси робко подошла старшая жена и попросила тоненькую прядь волос - сделать ребенку оберег. Касси отрезала, понадеявшись, что сейчас к ней не начнется паломничество, которое оставит ее полулысой. Но, слава Богам, не началось - женщины утащили серебристую прядку в уголок под навесом и, восхищенно цокая языками, принялись плести волосяную цепочку.

***

Уже начало темнеть, когда хозяин дома появился снова, сказал, чуть поклонившись:

   - Госпожа ведунья, старейшина рода Бирко приглашает вас вкусить мяса у его очага.

   - Бирко? - переспросила Касси, вставая. - Он ваш родственник?

   - Я его средний сын.

   Идти пришлось недалеко - туда, где вокруг горящего в выложенной камнем чаше огня сидели старейшины. Для нее было оставлено место, куда она, скрестив ноги, опустилась. Ее провожатый садиться не стал - убедился, что она села, и скрылся в темноте.

   Огонь уже почти прогорел, оставив после себя яркие угли, и над ними, на вертеле, жарилось что-то похожее на бараний бок. Желудок Касси отреагировал на его запах неприличным урчанием, заставившим сидевшего напротив нее старейшину, улыбнуться.

   - Мясо скоро будет готово, - посулил он. - А пока скажи нам, госпожа ведунья из Империи, о чем ты хотела говорить. Уже давно в круге старейшин не сидели беловолосые - последнее сокровище нашего народа убили четырнадцать лет назад.

   - Меня зовут Касилия, я - жена Императора, и я пришла говорить с вами о мире.

   - О мире?! - даже не воскликнул - прорычал один из мужчин. - О каком-таком мире может идти речь? И как ты можешь говорить о мире от имени страны, где таких, как ты, еще десять лет назад сжигали заживо?!

   - Тише, Сэпир - ты пугаешь нашу гостью! - приподнял ладонь сидевший напротив Касси старейшина. Прищурившись, взглянул на нее. - Если ты действительно пришла говорить о мире - значит, на то есть причина. Я, Бохо Бирко, считаю тебя своей гостьей, и готов выслушать.

   - Я, Тарс Корик, готов тебя выслушать, - сказал еще один старейшина - в жилетке, сделанной из роговых (но какое животное может иметь такие рога?!) пластинок размером с ладонь.

   Очевидно, это был какой-то ритуал.

   Касси "прощупывала" мужчин чутьем риали - враждебности в них не было, не считая Сэпира. Любопытство с толикой уважения...

   - Я, Бретан Девер, готов тебя выслушать...

   Сэпир все же тоже сказал это - последним, после чего Бохо Бирко с довольным видом хлопнул в ладоши.

   - А теперь отведаем мяса!

   По щелчку его пальцев из темноты появились двое юношей, поставили перед ним блюдо и, сняв с очага, водрузили на это блюдо бараний бок, после чего подложили в каменную чашу несколько осколков черного камня, которые тут же занялись огоньком.

   Горючий камень? Ну и ну! Касси о таком слышала, но никогда раньше не видела.

   Бирко между тем, достав из-за пояса нож, ловко напластал мясо - так, что в каждом ломте имелось ребрышко, и кивнул. По этому знаку юноши подхватили блюдо и поднесли к Касси.

   Мгновение нерешительности - и, достав кинжал, она подцепила им один из ломтей; чтобы не уронить, левой рукой ухватила за торчащую косточку.

   Старейшина благосклонно кивнул, усмехнулся:

   - Если бы я не знал, что ты из Империи, подумал бы, что из наших. Хотя даже наши женцины не так ловко управляются с мужской едой.

   Юноши тем временем обносили мясом остальных - каждый из старейшин, как и Касси, накалывал на нож приглянувшийся кусок; под конец поставили блюдо с оставшимися тремя ломтями перед Бирко.

   Один из них старейшина подцепил ножом, вгрызся в него - по этому сигналу принялись есть и остальные. Откусила и Касси - мясо оказалось мягким и сочным, так что она нагнулась вперед, чтобы не капнуть на камзол.

   Она не привыкла есть быстро и угнаться за старейшинами не могла. Поэтому на ребрышке оставалось еще изрядно мяса, когда Бирко сказал:

   - Ну что ж, Касилия, ведунья из Империи - мы тебя слушаем. Что ты хотела нам рассказать такого, чего мы сами не знаем?

   - Я... - в первый момент Касси от неожиданности запнулась, но потом слова полились сами - так гладко, что, казалось их ей кто-то подсказывает: - Веками наши народы жили в мире и согласии - и это было хорошо для обоих. Но четырнадцать лет назад Инквизиторы убили мальчика-ведуна. Да, это преступление, и преступление страшное, от которого нельзя отмахнуться и которое нельзя забыть и простить. Но смерть моего брата - мы, риали, или как у вас называют, ведуны, считаем подобных нам своими братьмя и сестрами - не может и не должна стать стеной, разделившей наши народы. Поверьте мне, мало кто ненавидит Инквизицию и Инквизиторов так, как я...

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Разумеется, Касси учили красиво и складно излагать свои мысли. Даже свою речь после коронации она продумала сама и не читала по бумажке.

   Но теперь, сидя у огненной чаши горцев, она говорила, не задумываясь, как бы выразиться покрасивее, а просто - как на душу ложилось. Рассказала о том, как за ней, десятилетней, приехала Инквизиция, и как ее отец, фактически ценой всего, что имел, спас ее и увез на Острова. И о материалах, которые давал ей читать наставник Гобер - то, что врезалось в душу и в память, и о том, что Инквизиции больше нет, и преследования риалей в Империи отменены.

   В какой-то момент ей поднесли кувшин. Это было кстати - в горле пересохло; она сделала пару жадных глотков и, продолжив свою речь, поблагодарила кивком прежде, чем поняла, что это была не вода, а что-то пряное и хмельное, вроде ягодного пива.

   Теперь она говорила о караванах - тех самых, которые через земли горцев везут людей в рабство, в том числе перепуганных, оторванных от семей девочек и девушек. Людей, свободных людей, везут, чтобы сделать рабами - это преступление, которое тоже нельзя простить!

   Заметила, что в такт своим словам размахивает зажаым в руке бараньим ребрышком - и не стала себя осаживать. Сейчас это неважно, куда важнее успеть сказать все, что накипело на душе, пока ее слушают.

   А они ее слушали. И чутье риали не просто подсказывало - кричало, что да, понимают и сопереживают. И когда она, обессилев, замолчала, показалось, что двое старейшин с шумом выдохнули, словно до того сдерживали дыхание.

   Ей снова подсунули кувшин, и она глотнула; почувствовав взгляд, повернула голову и обнаружила вне круга старейшин, но совсем недалеко, майора Пикара, целого и невредимого, даже сабля на месте, на поясе. По бокам - двое юношей.

   Чуть заметно прикрыла веки: "Все в порядке" - он, так же едва заметно. кивнул.

   - Мы услышали тебя, ведунья Касилия! - торжественно возвестил Бирко. - И видели, что ты говорила сердцем. Завтра в полдень ты получишь ответ - сама понимаешь, такое важное дело надо обдумать и обсудить. Пока же время есть, пить и веселиться!

   Хлопнул в ладоши - по этому сигналу юноши поставили на огненную чашу огромное блюдо с кашей, покрытой толстым слоем жареного кусочками мяса, рядом - блюдо с ломтями соленой рыбы и со стопкой лепешек, какие-то овощи, кувшины... это что - ужин? А бараний бок тогда чем же был?

   Касси ждала, что сейчас и майору предложат сесть и поесть - но он по-прежнему стоял в окружении двух юношей. Может, надо попросить их об этом?..

   Но тут один из обслуживающих "вечеринку" юношей подсунул ей под нос глиняную кружку, от которой пряно пахло тем самым, похожим на крепкое ягодное пиво напитком, сказал:

   - Старейшина Бирко хочет выпить с тобой! - прозвучало это так, словно ей оказывали великую честь.

   Она взяла кружку, взглянула за старейшину - тот отсалютовал ей своей кружкой: - За жизнь!

   - За жизнь, - кивнула Касси и сделала пару глотков.

   - А ответь-ка мне, ведунья Касилия, - отпив залпом полкружки, продолжал старейшина, - тот воин, которого, как ты сказала моему сыну, твой муж Император выбрал, чтобы он берег и охранял тебя, - коротко повел головой в сторону майора, - хорош ли он в своем деле?

   - Один из лучших!

   - И если мой сын вызовет его на поединок, - в голосе Бирко добавилась очевидная хитринка, - о, не смертельный, всего лишь дружеский - ты считаешь, что твой равнинник победит?

   - Да. - Касси бросила на майора короткий взгляд и повторила: - Да. Но приказывать драться я ему не буду - это решать ему и только ему.

   Только теперь до нее дошло, что все вокруг притихли и слушают их разговор. Наверное, и до майора отдельные слова доносятся...

   Она взглянула ему в глаза - он кивнул и коротко улыбнулся; взглянул на старейшину:

   - Ну и каким оружием мы будем драться? И где, наконец, мой противник - неужели готовится напугать меня своим видом?

   В постепенно собиравшейся вокруг них толпе послышалсь смешки.

   Словно в ответ на его слова, люди расступились и из получившегося прохода появился Майло Бирко - он нес охапку каких-то деревяшек. Подойдя к майору Пикару, сбросил свою ношу наземь. Снял с пояса нож, метнул его вниз, так что тот вонзился в землю.

   - Выбирайте!

   Майор нагнулся. К удивлению Касси, к ножу он не притронулся - без колебаний взял утолщенную с одного конца дубинку длиной локтя полтора и резко, так что аж рассекаемый воздух свистнул, взмахнул ею.

   - Я готов.

   - У нас принято драться голым по пояс, - сказал Бирко-старший.

   Перед тем как снять рубашку, майор на миг замялся и коротко взглянул на Касси. Но все же снял и, положив поверх сложенного на камне мундира, снова взял дубинку; выпрямился и огляделся, держа ее за оба конца в опущенных руках.

   Толпа образовала полукруг - с другой стороны его замыкали сидевшие под навесом старейшины и Касси. Майло Бирко, тоже уже без жилетки, встал против майора Пикара. Внешне майор, худой и жилистый, на полголовы ниже горца, явно проигрывал ему, но Касси была уверена в его победе - она до сих пор помнила, как в схватке на боевых топорах он победил огромного и сильного, как медведь, Конала.

   И все же невольно напряглась и подалась вперед, когда кто-то из старейшин сказал:

   - Ну что - начинайте, что ли...

   Это было похоже на фехтование - и в то же время не похоже. И дело не в том, что при столкновении оружия вместо привычного металлического лязга слышался стук и треск, а в движениях - меньше тычков, больше боковых ударов. Очень скоро по груди Бирко поползла струйка крови от образовавшейся выше соска ссадины; у майора было ободрано левое плечо, на которое он принял вскользь удар.

   Закончилось все внезапно - Касси даже не успела толком понять, что произошло. Майло вдруг нырнул вниз - похоже, целился майору по ногам - но тот, упав, перекатился в сторону; еще мгновение - и вдруг оказалось, что горец лежит навзничь, а майор стоит над ним, и конец его дубинки упирается Бирко в горло.

   Секунда... другая... рука горца разжалась, выпуская дубинку. Майор отступил на шаг, протянул руку - Бирко ухватился за нее и легко вскочил на ноги.

   Только тут в уши Касси ворвались звуки, и она осознала, что, поглощенная поединком, не воспринимала ничего вокруг.

   - Да-а, силе-он! - протянул кто-то над ухом. Она обернулась - Бохо Бирко каким-то непостижимым образом оказался рядом (а ведь только что был на противоположной стороне круга старейшин!). - Моему сынку до него еще тянуться и тянуться, - продолжал старый горец, - твой муж хорошо выбрал тебе защитника!

   Толпившиеся вокруг горцы ликующе гомонили - очевидно, им нечасто выпадало такое развлечение. Майло, улыбаясь до ушей, протянул майору руку - они пожали друг другу предплечья у локтя. Толпа загомонила еще громче и радостнее.

   - Интересно - откуда он по нашему здороваться научился? - прокомментировал над ухом Бирко-старший. - Э, э, э, воин, прежде чем взять - подумай! - замахал он рукой. Юркая молоденькая горянка протягивала майору Пикару пузатую кружку, зажав ее покрытыми вышитым полотенцем ладонями. - А то ведь если возьмешь - придется тебе с ней ночь провести!

   Майор отдернул уже поднесенную было к кружке руку, непонимающе взглянул на старейшину.

   - Ну зачем вы, дядя Бохо?! - обиженно воскликнула горянка.

   - А затем, что такие вещи обманом не делаются! - Старик взглянул на майора. - Она - вдова, прошлым летом замуж вышла, а зимой муж от горловой лихорадки помер. Женщина справная, хозяйственная, но детей они с мужем за полгода не нажили, а потому, чтобы снова замуж позвали, она должна доказать свою плодовитость. То есть понести от кого-то. Но "кто-то" этот обязательно должен быть не из нашей деревни и неженатый - а таких где найдешь?! Вот она и предлагает тебе, - старейшина усмехнулся, - помочь ей в этом деле.

   - А с ребенком потом что будет? - спросил несколько опешивший от сложившейся ситуации майор.

   - А что с ним будет? - удивился Бирко. - Расти будет, отца-мать радовать! То есть того, кто ее замуж возьмет. У нас каждый ребенок - дар Виаты, тем более если от хорошего воина или удачливого охотника! Так что решай - поможешь ей?

   Майор взглянул на Касси - растерянно, чуть ли не с паникой в глазах. Она, сдерживая неизвестно откуда прорывающееся хихиканье, пожала плечами: "Ну уж это вы сами решайте!"

   Похоже, он воспринял это как разрешение, повернулся к снова подсунувшейся сбоку горянке и... взяв кружку, в несколько глотков опорожнил ее. Толпа вокруг взорвалась радостным ревом; женщина торопливо схватила майора за руку - наверное, боялась, что передумает - и повлекла за собой.

   - А тебя, ведунья Касилия, приглашают переночевать жены моего сына, - сказал старейшина.

   Горцы постепенно расходились - ничего интересного больше не предвиделось; зато жены Майло Бирко подошли ближе и синхронно поклонились.

   - Мы уже и каменку стопили! - сказала старшая.

***

"Каменкой" называлась баня. Касси никогда раньше не была в такой, только читала - оказалось очень жарко и почти ничего не видно; хорошо еще, жены Бирко помогли ей промыть волосы чем-то вроде жидкого мыла, поливая из большого кувшина. Но выйти потом из этой жары в прохладный предбанник было истинным удовольствием!

   Для сна ей выдали просторную холщевую рубаху до пола, за кровать сошел постеленный под навесом тюфяк и вязаное из пухлой и рыхлой шерсти одеяло. Заснула она мгновенно, и когда, казалось, почти сразу в глаза ударило восходящее солнце, лишь перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову.

   Второй раз Касси проснулась оттого, что ее потрясли за плечо:

   - Госпожа ведунья! - Хватило секунды, чтобы осознать, где она, и что будит ее младшая жена Майло Бирко. - Госпожа ведунья, завтрак гото-ов! - почти пропела та и, увидев, что Касси открыла глаза, добавила: - Одежда ваша в бане висит, пойдемте, провожу!

***

Спустя полчаса, уже в брюках и камзоле, с расчесанными и заколотыми сзади волосами, Касси сидела под навесом за низким столиком и завтракала в компании обеих жен Майло. Они уже перестали стесняться и охотно болтали с ней - в основнм расспрашивали о жизни во дворце и вообще - в городе.

   Заметив, что она оглядывается (а ведь старалась незаметно!), сообщили, что "ее воин" за ночь поимел Райю четыре раза, а сейчас пошел в баню и скоро появится. Про постельные "подвиги" майора говорили хоть и понизив голос и хихикая, но без особого стеснения.

   Откуда узнали? Так сама Райя и похвасталась!

   Майор действительно вскоре появился - в брюках и рубашке, с перекинутым через локоть мундиром. Правла, увидев Касси, тут же натянул мундир и подошел уже одетый по форме - щелкнул каблуками, склонил голову.

   - Доброе утро, майор, - улыбнулась ему Касси. - Подсаживайтесь!

   После секундного колебания он действительно подсел к столу, взглянул на нее с некоторой опаской (уже не думает ли он, что она сейчас станет выспрашивать, как прошла ночь?!). Жены Бирко тут же застеснялись и сбежали - лепешку и кружку с молоком ему, правда, принесли.

   - Есть новости, миледи? - спросил он.

   - Обещали ответить к полудню, - отозвалась Касси. - Но вроде разговаривали доброжелательно. - Подмывало ехидно сказать "А я вам говорила, говорила!"

   - До полудня еще часа три, - коротко взглянув на солнце, сказал майор.

   - Что ж, подождем...

***

На самом деле ждать не пришлось - едва Касси доела, как подошел юноша, поклонился:

   - Госпожа ведунья, старейшина Бирко приглашает вас к себе!

   Касси кивнула, начала вставать, майор тоже, но она остановила его:

   - Зовут меня одну. Подождите здесь!

   Старейшин под навесом у Бирко-старшего было всего трое, не считая хозяина. Все завтракали; Касси тоже поднесли блюдо с лепешками, уже начиненными соленой рыбой и зеленью - хотя есть не хотелось, пришлось из вежливости взять одну.

   - Светлого утречка! - начал Бирко, сжимая в руке такую же лепешку. - Э, э, почему нашей гостье взвара не налили?!

   Подбежавший юноша поставил перед Касси кружку, курившуюся пахнущим земляникой парком.

   - Так вот, - удовлетворенно кивнув, продолжил старейшина, - э-э, а ты чего не ешь?!

   Касси откусила от лепешки, запила взваром - это казалось быстрее, чем объяснять, что она уже один раз завтракала. Сердце колотилось, и от напряжения едва ли руки не дрожали, но приходилось "держать лицо".

   - Так вот, мы тут поговорили, - снова начал старейшина; Касси подсознательно ждала очередного "э-э!", но тот невозмутимо продолжил: - и решили, что примем ваше посольство. Так что ждем после Осенних праздников. Вроде этот Император, твой муж - человек умный, вон какого воина славного тебе в охрану подобрал!

   "Получилось! Получилось!!!" - она прикрыла глаза, чтобы не крикнуть это вслух.

   - Тебе мы тоже решили подарок сделать. И за храбрость - и потому что, хоть ты и жена Императора, а не погнушалась под нашим кровом поесть и переночевать и не требовала, чтобы тебе поклоны да реверансы отвешивали. Так что говори - чего хочешь?!

   - Чтобы вы перестали пропускать караваны с рабами! - не задумываясь, выпалила Касси. - Потому что контрабанда - Рогатый с ней, но люди... - помотала головой, - это же непоправимо! Пять лет назад моего брата на каторге чуть не продали; его счастье, что он той зимой болел долго - похудел, кашлял сильно, вот покупатель и не захотел с доходягой связываться.

   - Во ка-ак! - протянул Бирко. - Ну что ж - так тому и быть. В начале осени ждем посольства - а пока что караваны с рабами больше через наши земли не пойдут.

   - Я вот еще что хотел спросить, госпожа ведунья, - вмешался до сих пор молчавший стерейшина - Касси вспомнила, что его зовут Бретан Девер, - у молодого воина, который вас внизу с лошадьми ждет, есть одна кобылка...

   - Ох, Брет, - хохотнул Бирко, - кто о чем, а ты опять о лошадях!

   - Ну что поделаешь - люблю я их! - ответил Девер.

   - Золотистая карская? - вмешалась Касси и, не дожидаясь ответа, затараторила так, чтобы было трудно вставить слово: - Это моя, подарок мужа - он заядлый лошадник, и у нас во дворце отличные конюшни. Когда приедет посольство, они привезут подарки, и я позабочусь, что там была кобыла карской породы не хуже этой. Вы хотите тоже золотистую?

   (А ну как сейчас скажет "Я хочу именно эту!" - ведь придется отдать, переговорами рисковать нельзя. А Данэль потом узнает - обидится...)

   Но старейшина, к счастью, настаивать не стал, сказал мечтательно:

   - Золотистую хорошо-о... Или - я никогда не видел, только слышал, что бывают еще светлые-светлые, но не совсем белые, называются изабелловые.

   - Я поговорю с мужем, - кивнула Касси, - он в этом лучше разбирается.

***

До того места, где вчера перед сапожком Касси воткнулась в землю стрела, их проводил Майло Бирко. Прощаясь, она вспомнила, что забыла под навесом треуголку, подумала: "Ну и Рогатый с ней - не возвращаться же теперь!"

   Они с майором отошли от Майло шагов на пять, когда Касси почувствовала, что он уходит куда-то в сторону, при этом - ни шороха, ни стука камней. Обернулась - на дороге уже никого не было.

   - Миледи! - нерешительно сказал шедший за плечом майор. - Я хотел попросить вас...

   - Да?.. - обернулась Касси.

   - Вы, наверное, будете рассказывать о том, как проходили переговоры.

   - Да, конечно.

   - Этот момент... с Райей... - замялся он. - Мне бы не хотелось, чтобы это стало достоянием двора.

   - Хорошо, - кивнула она, про себя чуть улыбнувшись, - но о поединке на дубинках, надеюсь, рассказать можно?

   - О дубинках - да, конечно, - разом повеселел майор.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Шум и голоса они услышали, пройдя шагов двести. Двинулись быстрее, и вскоре раздраженный голос виконта Мероша стал вполне разборчив:

   - ...да я тебя... пороть сейчас прикажу, на каторге сгною!

   Что-о?! Касси рванулась вперед и выскочила из-за поворота тропинки весьма вовремя.

   - Где она, где?! - тряся обеими руками за лацканы мундира, орал виконт кузену Ринту. - Немедленно отвечай, щенок!

   - Что тут происходит?! - она и сама не знала, что умеет так зло и громко рявкать.

   Руки виконта, разжались, он обернулся и застыл, выдавив из себя что-то вроде:

   - Аа-э...

   Двое гвардейцев в голубых мундирах, составлявшие его свиту, тоже уставились на нее, как на пришелицу с того света.

   Подбежал майор Пикар - рука на эфесе сабли.

   Что происходит, на самом деле было ясно с первого взгляда - Касси просто крикнула первое, что пришло в голову, и теперь стояла, стиснув зубы и едва сдерживая рвущуюся наружу ярость.

   - Э-э... Ваше Ве... - опомнился наконец Мерош.

   - Отошлите своих людей! - перебила Касси.

   - Что?..

   - Немедленно! - повысила она голос.

   Виконт, коротко взглянув на свою свиту, мотнул головой в сторону тропы - оба гвардейца сорвались с места и чуть ли не бегом двинулись по ней вниз. Касси дождалась, пока их шаги затихнут, лишь после этого спросила, холодно и жестко:

   - Виконт, барон Аболар говорил вам, что ему приказано не отвечать на вопросы касательно моего местопребывания?

   - Д-да, но...

   - Так какого Рогатого, - грохнула она, уже не сдерживаясь, - вы угрожали ему, оскорбляли его и требовали, чтобы он нарушил этот приказ?!

   - Но вы вчера вечером не вернулись! - начал торопливо объяснять виконт. - И я подумал...

   - Сьера Ньют отдала вам мою записку?! - перебила Касси.

   - Да, но...

   - Вы что - и ей угрожать посмели?!

   От Мероша ощутимо пахнуло виной, он потупил глаза, заставив ее спросить чуть ли не с ужасом:

   - Что - действительно?!

   - Но Ваше Величество, я боялся, что вы попали в руки к горцам!

   - Боялись?! И вы считаете это достаточным оправданием для себя? Вам был оставлен ясный приказ, которому вы должны были следовать. Вместо этого вы угрожаете барону Аболару, который, кстати, полностью оправдал мое доверие - он ведь так вам ничего и не сказал, да?! - усмехнулась она.

   Злость постепенно уходила, вытесняемая чувством облегчения: только теперь Касси до конца осознала, что ей действительно удалось, все удалось! Да и виконт выглядел таким растерянным и виноватым, что злиться на него уже не хотелось (правильно она сделала, что отослала его эскорт, распекать начальника при подчиненных - последнее дело!)

   - Но что я должен был думать, когда вы не вернулись? - промямлил он.

   - Ничего! - уже на излете отрезала Касси. - Выполнять приказ. Ладно, поговорим в лагере, - шагнула в привязанным лошадям, отцепила поводья Авроры. - Надеюсь, там все в порядке?

   - Д-да, Ваше величество...

***

До лагеря они доехали часа через два. Касси с седла помахала рукой своим лейб-гвардейцам - пусть видят, что с ней все в порядке - и, спешившись и бросив поводья, прошла в шатер. Сьера Ньют вскинулась навстречу - глаза испуганные.

   - Все в порядке! - кивнула Касси. - Этот, - повела головой назад, - не сильно буйствовал?

   - Наорал, конечно, - поморщилась статс-дама, - но я в гарнизонах и не такого наслушалась - офицеры, когда младших по званию распекают, в выражениях не стесняются. Вы лучше скажите - простите уж за любопытство - вам удалось? Ну, это, с горцами.

   - Да, - кивнула Касси, - да удалось!

***

На обед Касси виконта Мероша все же вынуждена была пригласить - конечно, она на него сердилась, но совсем портить отношения не хотелось. Тем более что обсуждались за столом дела весьма срочные и важные.

   - Майор, после обеда я напишу несколько писем, их немедленно нужно отослать в столицу. Пошлите трех человек - письма должны дойти непременно.

   - Да, Ваше Величество, - кивнул майор Пикар, продолжая уплетать уху из свежевыловленной рыбы и дикого лука - гвардейцы расстарались.

   - Возьмите моих! - естественно, тут же предложл виконт.

   - У ваших людей будет другая задача, - сухо осведомила его Касси. - Направьте гонцов в Эльмнес - мы выезжаем туда, как только я допишу письма. Пробуду там ориентировочно до послезавтрашнего утра. Сегодня - только короткая встреча с мэром, все остальные мероприятия - завтра, пусть представят мне список с учетом того, что поездка деловая, а не развлекательная. И готовьте гонца к своему отцу, ему я тоже напишу письмо.

   - Могу я... - голос виконта аж сел, - могу я узнать... - он запнулся и замолк, опустив глаза.

   - Да. - Причина беспокойства губернаторского сына была Касси ясна, но ей сейчас было не до жалоб на его поведение. - Горцы согласны осенью принять посольство для мирных переговоров. Поэтому - никаких враждебных действий в их адрес, ничего, что могло бы эти переговоры сорвать. Думаю, письменный приказ Императора придет дней через шесть-семь, но я хочу известить графа как можно раньше.

   Сказать, что виконт был ошарашен - это ничего не сказать. Он едва замечал, что ест, и в конце обеда попросил:

   - Ваше Величество, могу я просить... мне нужно сказать вам несколько слов наедине.

   - В присутствии сьеры Ньют, - отрезала Касси. - Зайдите ко мне через четверть часа.

***

В шатер виконт заявился ровно через пятнадцать минут. Касси, которая заканчивала письмо Данэлю, при его появлении откинулась на спинку походного складного кресла.

   Войдя, застыл, опустив глаза, так что пришлось сказать:

   - Да, виконт, я вас слушаю.

   - Ваше Величество, - начал он и сглотнул - глаза по-прежнему опущены, - я знаю, что повел сегодня себя... некорректно - меня извиняет лишь искреннее беспокойство за вас - и прошу у вас прощения. Могу лишь надеяться, что в письме моему отцу вы об этом не упомянете...

   Касси чуть с кресла не упала - взрослый же человек, в губернаторы метит, а на уме одно "Только папе не говорите!.." Поэтому сказала жестче, чем собиралась в начале:

   - Не упомяну. Потому что вы об этом ему по возвращении расскажете сами - со всеми подробностями. Что же касается ваших извинений, то вы оскорбили не меня, а сьеру Ньют и барона Аболара. И никакое беспокойство не может служить этому оправданием. У вас все?

   - Да, Ваше Величество, - склонил голову виконт.

***

В Эльмнес они выехали через час, с одной каретой и половиной эскорта. Остальные гвардейцы остались в лагере - им предстояло сложить шатер, водрузить на крышу второй кареты и сопровождать ее до города.

   На сей раз Касси решила не эпатировать провинциальную публику и надеть платье их тех, в каком люди ожидают увидеть Императрицу, то есть богатое (лазурный бархат с золотым шитьем), но скромное (небольшое декольте и длинный рукав). Прическу ей по дороге сделала сьера Ньют - на удивление неплохо и умело, хотя чуть ли не до самого города карету немилосердно трясло.

   Непонятно, откуда люди узнали об ее приезде, но, хотя в город они въехали уже затемно, улицы были полны народу. Появление кареты вызвало восторженные крики; Касси пришлось - делать нечего - открыть занавески и явить народу свой благосклонно улыбающийся светлый лик.

   Мэр ждал на ступеньках городской ратуши, и едва карета остановилась, припал на одно колено прямо на мостовой. Невысокий, худощавый, по первому впечатлению - жулик, по второму - тоже; страшно боится, что она о чем-то прознает (интересно, о чем?). Под руку с виконтом Касси проследовала за ним в парадный зал ратуши, где выпила бокал вина, изъявила желание услышать завтра с утра полный доклад о положении в городе и об имеющихся проблемах, согласилась почтить своим присутствием прием в ее честь и поинтересовалась, где разместили ее людей.

   Как оказалось, честь принять у себя Ее Величество со свитой выпала "Золотому троллю" - фешенебельному городскому отелю, стоявшему напротив ратуши. В сопровождении мэра и под руку с виконтом Мерошем Касси прошла через площадь и распрощалась с обоими в холле - наверх, в апартаменты ее повел уже майор Пикар. Вполголоса спросил, пройдя полпролета лесницы:

   - Устали, миледи?

   Она поморщилась и кивнула.

   - Уже недалеко. И я взял на себя смелость заказать вам ужин.

   Касси еще раз кивнула - разговаривать не было сил. Дошла до двери, шагнула внутрь - навстречу бросились камеристки:

   - Ваше Величество...

   Что было дальше, она помнила плохо - кажется, теплая ванна с лавандовым маслом. Глаза открыть сил не было, но услышав "Вот, Ваше Величество, глотните молочка!" и почувствовав, что к губам поднесли чашку, она послушно сделала глоток.

   А потом все - чернота, ночь...

***

Как ни странно, проснулась Касси бодрая и полная сил, только страшно голодная. Дернула сонетку и начала вставать. На ней оказалас теплая ночная сорочка, волосы расчесаны и заплетены в свободную косу. Ни как ее переодевали, ни как расчесывали, она начисто не помнила.

   Появившаяся служанка сьеры Ньют сделала книксен.

   - Который час? - спросила Касси - И как себя чувствует сьера Ньют?

   - Скоро восемь. Сьера Ньют ждет в гостиной. Пригласить?

   - Да, пожалуйста. И подай мне халат.

   Статс-дама вбежала со встревоженным видом, но увидев Касси в халате, сидящую у трюмо, склонилась в реверансе.

   - Ваше Величество...

   - Присаживайтесь, Лорена, - улыбнулась Касси.

   - Миледи, вы вчера так устали, что толком не поужинали - позвольте, я закажу вам сейчас что-нибудь... поплотнее?

   - Заказывайте. И на себя тоже. Заодно узнайте, есть ли какие-то новости. А мне пришлите камеристку.

***

Как доложила за завтраком сьера Ньют, на площади перед ратушей толпятся люди в надежде увидеть Императрицу. Мэр уже почти час ждет внизу в холле. Там же с недавних пор сидит и виконт Мерош. Майор Пикар расставляет гвардейцев, чтобы обеспечить Ее Величеству свободный и безопасный проход к ратуше.

   Касси вздохнула - городок маленький, и проезд по улицам в открытой коляске будет выглядеть глупо. А вот выступить перед горожанами с балкона, похоже, придется. Что поделаешь - это тоже часть ее работы...

***

Выступление, хоть и состоящее в основном из общих фраз, имело огромный успех - особенно после того, как Касси сказала, что понимает проблемы города и молится за его возрождение и процветание. Люди подкидывали шапки, аплодировали, поднимали вверх детей, чтобы те могли своими глазами увидеть Императрицу.

   Про переговоры с горцами ни горожанам, ни на последующем совещании у мэра говорить она ничего не стала - пусть дождутся приказа Императора. Уж очень неприятно-жуликоватым ощущался мэр - уж не связан ли он каким-то боком с караванщиками?..

   Само совешание было похоже на губернаторское, и основные проблемы те же: весенние заморозки и контрабанда. И, на словно бы между делом заданный вопрос, есть ли в городе риали, то же недоуменное переглядывание и тот же - даже, пожалуй, более решительный, чем в резиденции губернатора - ответ:

   - Нет, Ваше Величество, у нас такого не водится!

   Что ж, похоже на правду - присутствия риали в городке она не почувствовала.

   Обратила внимание, с каким пиететом относилась городская верхушка к виконту. Оно и понятно - в глазах присутствующих он был будущим преемником губернатора.

***

Прием в ратуше с фуршетом и танцами... увы, фуршет и танцы - это для всех прочих, ей же этикет предписывал, сидя в кресле на возвышении, благосклонно кивать и улыбаться... и думать о своем - например, о просьбе командира Шестого Пограничного полка полковника Баризи. Седой, но крепкий и импозантный полковник в начала приема подошел к ней и сказал, что его подчиненные преисполнены надежды увидеть Ее Величество, и если бы она согласилась посетить полк и отобедать в офицерском клубе, это событие было бы красными чернилами вписано в полковой журнал.

   Поток желающих поприветствовать временно иссяк, даже все время крутившийся рядом мэр куда-то делся - весьма некстати, потому что захотелось пить, но самой вставать и идти к фуршетному столу - это вопиющее нарушение все того же этикета. Но тут, слава Богам, подошел майор Пикар.

   - Все меня забыли... - посетовала она шутливо.

   - Я к вашим услугам, - склонил он голову.

   - Принесите мне чего-нибудь попить.

   Майор снова склонил голову, на секунду задержался, словно хотел что-то сказать, но передумал и быстро удалился. Зато виконт Мерош оказался тут как тут, с галантной улыбкой и бокалом красного вина.

   - Ваше Величество, позвольте предложить вам... - протянул бокал.

   - Нет-нет, - с улыбкой отстранилась Касси, - я не пью вина.

   - В таком случае, - виконт отхлебнул из бокала сам, - позвольте хотя бы присесть у ваших ног? - повел рукой на возвышение, на котором стояло кресло, и продекламировал, явно цитируя какое-то стихотворение: - "Подобно псу борзому лечь у ног..."

   Что это - неужели попытка флирта?! Э, да он, похоже, пьян!

   - Прошу, миледи! - появившись как всегда вовремя, майор протянул ей бокал. Касси отхлебнула, оказался яблочный сок с колотым льдом; кивнула:

   - Спасибо. И передайте, пожалуйста, полковнику Баризи, что я принимаю его приглашение.

   - Слушаюсь, миледи. - Майор склонил голову и отошел

   - Вот у него вы взяли! - обиженно отметил Мерош, самочинно плюхаясь на край возвышения. - А у меня нет!

   - Майор Пикар хорошо знает мой вкус.

   - Да-а... я заметил, что вы с ним весьма-а близки! - Это уже попахивало оскорблением - не сами слова, но интонация, с которой они были произнесены.

   - Виконт, ваше поведение неприемлемо, - жестко отчеканила Касси. - Вам лучше пойти отдохнуть.

   Несколько секунд виконт ошарашенно смотрел на нее, после чего, пошатнувшись, встал.

   - Я-а... - бокал в его руке опасно качнулся - вот-вот остатки вина могут пролиться ей на платье, - н-не... н-не...

   Увидев за его спиной майора с полковником Баризи, Касси испытала неподдельное облегчение.

   Полковник подошел, щелкнул каблуками:

   - Майор порадовал меня новостью...

   - Да, полковник, - перебила Касси, - но прежде всего - есть ли здесь ваши офицеры, которые могли бы выполнить одну деликатную миссию?

   - ...никуда не пойду! - закончил фразу виконт и качнулся вперед, чуть не рухнув носом ей в подол - хорошо, майор вовремя схватил его за плечо.

   - Да, конечно! - полковник оглянулся, сделал знак рукой.

   - В таком случае - сами видите, виконт Мерош слегка... не в себе. Нужно, чтобы его проводили до его покоев.

   - Здесь, в ратуше, на третьем этаже, - дополнил майор Пикар.

   Лишь когда двое офицеров Шестого полка увели виконта в боковую дверь - он слабо упирался и невнятно что-то бормотал - появился мэр:

   - Ваше Величество, прошу прощения... виконт Мерош сказал, что должен с вами переговорить, попросил, чтобы не мешали... я не предполагал, что...

   Касси отмахнулась, поморщившись.

   - Я устала. Пойду к себе.

   - Позвольте, я провожу вас!

   Делать нечего, пришлось подать ему руку. Ведь, согласно все тому же этикету, мэр был хозяином приема, она же - почетной гостьей. "Лучшие люди" города, как и положено, выстроились в две шеренги и склонялись в поклонах и реверансах по мере того, как Касси проходила между ними; майор Пикар шел сзади - его черед вести ее, согласно все тому же этикету, придет в холле отеля.

   Сказав мэру, что устала, она не покривила душой - действительно устала, очень. Но знала, что спать ей предстоит еще не скоро. Поэтому, добравшись до дверей апартаментов, сказала майору:

   - Готовьте гонца и зайдите ко мне через четверть часа.

   - Это не может подождать до завтра? - задержал он ее руку.

   Касси покачала головой.

***

Когда через пятнадцать минут майор постучал в апартаменты Касси, там вовсю кипела жизнь. Сьера Ньют, сидя на диване, для разнообразия занималась не кружевом, а вышивкой - сославшись на мигрень, она ушла с середины приема и уже успела подготовиться ко сну, но сейчас, из соображения приличий, со сном ей пришлось повременить. Ноли, ее служанка, выставляла на стол холодные закуски, камеристка колдовала над пузатым кофейником.

   Сама Касси, в халате и босиком, но все еще с парадной прической, сидела за конторкой и приветствовала его кивком:

   - Надеюсь, вас не шокирует мой внешний вид. Сейчас, мне надо дописать письмо. Поешьте пока, - махнула рукой на стол, - я видела, вы на приеме почти не ели. Гонец готов? - Чуть повысила голос: - Что там с кофе?!

   - Сейчас, Ваше Величество, уже закипает, - отозвалась камеристка.

   - Гонец - да, - кивнул майор. - Куда ему предстоит ехать?

   - В Лаврен, к губернатору. - Касси развернулась на крутящемся стуле. - Я намерена завтра с утра отправить виконта Мероша вместе с его эскортом восвояси - и хочу, чтобы граф узнал причину этого не из его уст.

   - Вы уверены? - нахмурился майор.

   - Да. Я понимаю, что он будет недоволен, но его сынок... он меня просто достал! - вырвалось у нее. - Корчит из себя главного, так и не извинился ни перед сьерой Ньют, ни перед кузеном Ринтом - я ему намекнула, но он, очевидно, счел это ниже своего достоинства. А сегодняшняя выходка, эти пошлые намеки и нелепые стишки - была последней каплей!

   - Что еще за намеки?

   - Что мы с вами, как он выразился, "весьма-а близки", - Касси постаралась как можно точнее передать интонацию виконта.

   Лицо майора закаменело.

   - Что?! - переспросил он негромко, но как-то так, что даже сьера Ньют оторвалась от своей вышивки и уставилась на него.

   - Майор, только, пожалуйста, не делайте глупостей!

   - О чем вы?! - это прозвучало резко, почти угрожающе.

   - О дуэли, - объяснила Касси. - Или просто о мордобитии. Он, конечно, заслужил - но если вы предпримете нечто в этом роде, вы меня сильно подставите. Потому что если виконт по пьяни что-то ляпнул, а я не обратила внимания - это одно дело, а если запомнила и вам даже рассказала - значит, меня это задело. Понимаете?

   - Да, - хмуро сказал майор.

   Перед Касси, как по волшебству, возникла чашечка с кофе. Она отхлебнула, и аж прижмурилась от удовольствия, кивнула камеристке: - Спасибо! - и вновь склонилась над письмом.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Изгнание виконта Мероша вылилось в сцену почти эпическую.

   К Касси он явился с утра пораньше, но служанка сообщила, что Ее Величество спит, и лишь проведя часа два в холле отеля, виконт был, наконец, допущен пред светлы очи. Приблизившись и преклонив колено к ее ногам, он патетически воскликнул:

   - Ваше Величество, мне нет прощения!

   Наверняка он надеялся услышать что-нибудь вроде "А, пустое!" - но вместо этого Касси сказала, медленно и холодно:

   - Я рада, что вы сами это понимаете и мне не придется объяснять, почему я отказываюсь от возглавляемого вами эскорта.

   Мерош вскочил, задохнувшись, с губ сорвалось:

   - А... но... Но вы не можете!

   - Могу. И хочу.

   - Ваше Величество, но это же простое недоразумение. Да, признаю, я немного не рассчитал вчера...

   - Довольно, виконт, - перебила Касси. - Губернатор уже извещен и о моем отказе, и о его причинах. Больше говорить нам не о чем. - И с облегчением вздохнула, когда виконт молча поклонился и покинул комнату.

***

Посещение Шестого полка и обед в офицерском клубе пришлись Касси по душе куда больше, чем вчерашний прием у мэра. Для начала в камзоле цветов Императора (белом с золотом), в сопровождении полковника Баризи на сером жеребце, она неторопливой рысцой проехала на Авроре вдоль выстроившихся на плацу в каре подразделений. Возле каждого притормаживала, полковник вскидывал руку и солдаты вдохновенно орали "Ура!"

   Доехала до конюшни - навстречу выскочил пожилой сержант, перехватил поводья. Не дожидаясь, пока ей помогут спешиться, Касси легко спрыгнула с седла.

   - Ваше Величество! - сержант, как положено, склонил голову и щелкнул каблуками, но в следующую секунду не выдержал: - Ох, красавица-то какая! Золотенькая!

   - Подарок мужа! - улыбнулась Касси. - Присмотри за ней получше! - Протянула сержанту золотую монету - старик поцеловал ее перед тем, как сунуть в карман.

   Полковник Баризи, спешившись и тоже отдав сержанту поводья, сказал:

   - Я позволил себе привезти сюда камеристку моей жены, так что если Вашему Величеству понадобится поправить прическу или еще что-то...

   - Благодарю вас, - кивнула Касси, - это весьма кстати. И прежде чем мы пройдем в столовую, я бы хотела переговорить с вами по делу.

   - Я к вашим услугам, - склонил голову полковник.

***

Камеристка оказалась немолодой и умелой - без лишних слов помогла Касси умыться, почистила щеткой камзол и поправила выбившуюся из прически прядь, после чего, сделав книксен, сказала:

   - Ваше Величество, полковник Баризи просил передать, что ожидает вас в своем кабинете.

   Темными тонами и мрачноватой обстановкой кабинет полковника напомнил ей кабинет канцлера - того, прежнего; герцог Кассель, едва приняв должность, распорядился заменить занавеси и обивку стен на более светлые. Полковник, увидев входящую Касси, вскочил из-за стола и подвел ее к креслу.

   - Садитесь и вы, полковник, - кивнула она; почему-то - через столько лет - вдруг вспомнился корабль и герцог Кассель, объяснявший, что сесть без приглашения в ее присутствии может лишь Император.

   К чему вдруг эти воспоминания, да еще одно за другим? Неужели это чутье риали подсказывает, что во дворце что-то не так?!

   Но сейчас об этом думать не надо, нельзя...

   - Сьер полковник, поскольку ваш полк ближе всего к горам, я хочу, чтобы вы знали - Его Величество хочет заключить мир с горцами. Поэтому какие-либо инциденты, могущие помешать этому, крайне нежелательны. Думаю, что в ближайшее время вы получите соответствующий приказ.

   Полковник смотрел на нее, округлив глаза; забыв об этикете, тихо присвистнул:

   - Вот оно что... И вы думаете, горцы согласятся?

   - По крайней мере, они согласны принять посольство для мирных переговоров. Поэтому - повторяю - никаких враждебных действий в их адрес, ни в коем случае не открывать первыми огонь и, - Касси усмехнулась, - не удивляйтесь, если они, в свою очередь, завернут обратно какой-нибудь контрабандистский караван.

   - Даже так?! - полковник Баризи был явно поражен до глубины души.

   - Даже так. Пожалуй, это все, что я хотела вам сказать. - Она обезоруживающе улыбнулась, - надеюсь, наш обед еще не остыл?

   - О, да-да, конечно! - полковник вскочил и поклонился, предлагая ей руку. - Но, признаться, Ваше Величество, когда вы сказали, что хотите поговорить со мной, я был уверен, что речь пойдет об эскорте.

   - Об эскорте? - удивилась Касси, но в следующую секунду сообразила, что отбытие виконта Мероша с его людьми не могло остаться незамеченным.

   - Да, конечно! И хочу заверить, что для всего полка будет большой честью, если вы позволите нашим кавалеристам сопровождать вас! Я сам выберу лучших из лучших!

   - Об этом вам лучше поговорить с майором Пикаром. В вопросах моей безопасности я целиком полагаюсь на него.

   Они подошли к двустворчатой двери; стоявшие перед ней часовые отсалютовали саблями и распахнули створки.

   - Ее Величество Императрица Касилия! - звонко провозгласил юношеский голос и, едва Касии переступила порог, ее встретило дружное "Ура!", исторгнутое по меньшей мере двумя десяткаим глоток.

***

Диссонанс Касси почувствовала не сразу. Первое, чему когда-то научил ее наставник - это умению, находясь среди людей, ставить между собой и ними нечто вроде мысленной завесы, которую можно упрочнять и ослаблять, иногда вообще убирать. Конечно, как ни отгораживайся, все равно до конца не закроешься, оставался некий привычный "шум" - но он не мешал.

   Так что на балах и приемах, да и в других общественных местах Касси отгораживалась почти машинально, и войдя в столовую, полную офицеров, сделала то же самое.

   Сидя на почетном месте во главе стола, между полковником Баризи и майором Пикаром, она выслушивала комплименты и здравницы в свой адрес, поддерживала тосты за здоровье Императора и наследников - пить до дня, слава Богам, было не обязательно, достаточно лишь пригубить - и улыбалась.

   Еда была вкусной, застольная беседа приятной и без подколок. И тот самый диссонанс, пробившийся даже сквозь ее "завесу", Касси почувствовала как попавший в туфлю камешек - поначалу мешает не очень, но чем дальше, тем больше.

   Конечно, во дворце прислуга была вышколена и никто не позволил бы себе выкриков "Проклятая!" или знаков Триединого - но до сих пор иной раз попадались люди, которые ее побаивались. То есть не лично ее - но риаль, экстру, "порождение Рогатого".

   Придворных приходилось терпеть - большинство, убедившись, что они с подругами не пьют кровь младенцев и не совершают кровавых обрядов, постепенно привыкали - прислугу же Касси предпочитала, если вспышка испуга не оказывалась случайностью, заменять уже через день-другой.

   Но сейчас, здесь, в офицерском клубе, на фоне всеобщего доброжелательства - и вдруг ненависть? Не суеверный страх, а именно ненависть, чистая и незамутненная?

   Отхлебнув, для разнообразия, не вина, а чистой воды со льдом, она незаметно, из-под ресниц, заскользила взглядом по сидящим за столом офицерам. Кое-где темно-зеленые мундиры перемежались красными - майор Пикар взял с собой шестерых лейб-гвардейцев, но на них она никак не могла подумать. Нет, это кто-то из местных... Ага, вот - сидит слева, ближе к дальнему концу стола капитан лет тридцати пяти, именно от него веет ненавистью с оттенком отвращения (ох, Керу бы сюда, она сказала бы больше!).

   Именно это отвращение навело Касси на правильную мысль; склонившись к полковнику, она спросила вполголоса:

   - Сьер Баризи, а вон тот брюнет, что сидит слева, третьим от края - он имеет какое-то отношение к Инквизиции? Только не смотрите на него - я не хочу, чтобы он понял, что мы говорим о нем!

   Глаза командира полка округлились от удивления:

   - Ваше Величество... нет-нет, я не смотрю на него, но как вы узнали?! Да, действительно, до того, как избрать военную карьеру, он несколько лет был жрецом-воином.

   - А потом Инквизицию распустили, и он, оказавшись не у дел, поступил в военное училище?

   - Именно так. Но все же - как вы узнали?!

   - Инквизиторы столько сотен лет охотились на нас, - невесело усмехнулась Касси, - что мы научились их... ну, просто издали чувствовать. Но дело не в этом - а в том, что я вам сегодня рассказала про переговоры с горцами и про... про нежелательные инциденты. Ведь тогда, четырадцать лет назад, конфликт начался из-за действий Инквизиторов - горцы же, в свою очередь, уничтожили весь их отряд.

   - Я... - полковник Баризи сосредоточенно кивнул, - я все понял, Ваше Величество.

   - Ну и отлично! А теперь - мы и так слишком много секретничаем, люди уже обращают внимание. Так что давайте веселиться! - Она беспечно улыбнулась и вскочила, подняв бокал с вином, - Я хочу выпить за тех, кто взял на себя нелегкую работу - не жалея жизни, защищать нашу страну. За армию Империи! - И выпила до дна.

   На этот раз ответный восторженный рев двух десятков голосов чуть не оглушил ее; офицеры повскакивали с мест, восторженно глядя на свою Императрицу.

***

Эскорт полковник Баризи прислал с утра - Касси еще завтракала, когда услышала шум за окном и, выглянув, увидела кавалеристов в темно-зеленой форме. Спустя несколько минут майор Пикар привел полковника - тот решил лично представить ей офицеров эскорта - капитана Дивера и молоденького, явно недавно из училища, лейтенанта Китера, который восторженно ел ее глазами.

   Так что отбыли из Эльмнеса они довольно скоро. Касси не могла не почувствовать облегчения, охватившего мэра, когда он кланялся, провожая ее, подумала: "Нет, ну точно жулик!"

   Полковник Баризи с майором Пикаром бок о бок возглавляли кортеж, но за городскими воротами полковник отъехал в сторону и остановился; не сходя с седла, поклонился проезжающей карете и помахал рукой вслед.

   - После вашего вчерашнего тоста он ваш со всеми потрохами, - выглянув в окно, заметила сьера Ньют, единственная женщина, не считая Касси, побывавшая на вчерашнем обеде; закрепила на подушечке шпильки с деревянными головками и принялась трудиться над очередным кружевом.

***

Дис... Ла-Фарата... Онтар... Небольшие провинциальные городки, между которыми день-два пути; порой по пути встречаются села с постоялыми дворами или придорожные трактиры. Поскольку погода стояла хорошая, Касси предпочитала ночевать в своем шатре, а вот пообедать в трактире да взять с собой корзину еды - почему бы и нет!

   В городах же все проходило по одному и тому же сценарию: приезд (в зависимости от времени дня и настроения - верхом либо в карете), короткое общение с мэром, ночлег в лучшей городской гостинице. С утра - выступление с балкона отеля дибо мэрии перед ликующими горожанами, совещание с "верхушкой" города, где ей жаловались на погоду, плохой урожай и контрабандистов, и, после обеда и отдыха - прием для "лучших людей" города с женами и дочерьми. И, утром следующего дня - отбытие.

   Ринарта... Самый северный из городов провинции, дальше - только деревни и села. Порой его называют "Северной столицей" - ведь здесь есть еще одна резиденция губернатора! (именно в ней он и пребывал, когда три с лишним года назад узнал о приезде на Сольерские рудники Императора и примчался засвидетельствовать почтение - так Касси с ним тогда и познакомилась).

   На деле же - провинциальный городок, немного больше предыдущих - ровно настолько, чтобы проезд по городу в открытой коляске вместо навязшего на зубах выступления с балкона не выглядел нелепым.

   Совещание у мэра ее неприятно удивило. Все те же жалобы на недород, те же победные реляции по поводу разбойников - но когда она поинтересовалась, почему на этом совещании не присутствует главный дознаватель Ринарты, господин Саргар, мэр посмотрел на нее шокированно:

   - Но Ваше Величество, он же простолюдин! - Прозвучало это так, будто Саргар по меньшей мере болен дурной болезнью. - Да, у него неплохие показатели работы и сьер граф ему протежирует - но допускать в общество Вашего Величества лицо столь низкого происхождения...

   - Тем не менее, я считаю его человеком дельным и способным и хочу его видеть. Пусть придет ко мне в отель часа через два. Майор, прикажите, чтобы его пропустили.

   Майор Пикар склонил голову, принимая указание.

   - Вы хотите, чтобы он и на приеме в вашу честь присутствовал? - Мэр, кажется, был слегка шокирован.

   - Если захочет! - пожала плечами Касси - если ей, согласно протоколу, придется "отбывать срок" на этом скучном мероприятии, то зачем неволить другого человека, у которого и без того забот хватает?!

   В остальном - совещание как совещание, если не считать многочисленных славословий в адрес графа Мероша, который, в мудрости своей, освободил деревни севернее Ринарты от налогов и более того - наиболее пострадавшим приказал выдать семенное зерно для нового посева.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Саргар появился, когда Касси заканчивала обедать. По сложившейся за время путешествия традиции, компанию за столом ей составляли сьера Ньют и майор Пикар; Нола, служанка сьеры Ньют, расставляла на столе все потребное для кофе, когда раздался стук в дверь и вошедший лейб-гвардеец доложил:

   - Главный дознаватель Ринарты, господин Саргар ждет в коридоре.

   - Впустите, - кивнула Касси.

   Войдя, Саргар склонил голову в воинском приветствии.

   - Проходите, садитесь к столу, - улыбнулась Касси.

   - Ваше Величество, я не... - начал дознаватель.

   - Ах, да, - скривилась она. - Приказываю вам немедленно сесть!

   Мужчина осторожно пристроился на краешке кресла, вскочил, будучи представленным сьере Ньют и был, похоже, удивлен, когда служанка, по кивку Касси, поставила перед ним чашечку с кофе.

   За прошедшие три с половиной года он мало изменился - разве что еще немного располнел и на лбу наметились залысины.

   - Ну, рассказывайте, - усмехнулась Касси, - как ваше житье-бытие.

   - Как всегда: кого-то ловим, что-то понемножку раскрываем.

   Говорилось все это не слишком веселым тоном и было ясно, что дознаватель, если ее заинтересуют подробности, готов сказать и больше.

   - Саргар, меня сейчас интересует не уличная преступность и не карманники, а контрабанда, караваны. Какой процент их, по вашим подсчетам, вам удется задержать?

   - Что касается контрабанды, - медленно и раздумчиво начал Саргар, - то у меня уже давно ощущение, что пытаться пресечь ее - все равно что воду пригоршней носить: как руку ни сжимай, а просачивается сквозь пальцы. Попадаются мелкие сошки, порой даже тайники с ганжем обнаруживаем. Но я так думаю, что перехватить удается от силы процентов десять - возможно, нам нарочно "сдают" часть товара, чтобы мы могли рапортовать об успехе.

   - Может быть, кто-то из чиновников их прикрывает?

   - Едва ли, - дознаватель покачал головой, - даже без имен слухи бы ходили. Кроме того, ганж - это, конечно, большие деньги, но и риск велик. По мелочи - чтобы стражник в нужный момент отвернулся или из города ночью тайком выпустил - наверняка есть, но и только.

   - И что, по-вашему, стоит предпринять чтобы изменить положение?

   - Ваше Величество, если уж такие умные люди, как сьер губернатор и его советники, ничего сделать не могут, - усмехнулся Саргар, - то что говорить мне, провинциальному дознавателю? Пока горцы будут пропускать караваны - будет и контрабанда, если бы перестали - и контрабанда бы на нет сошла. Я еще помню, как было до конфликта с ними.

***

Чем дальше, тем больше Касси убеждалась, что пригласив Саргара, поступила правильно: разговор с ним оказался полезнее даже совещания у губернатора.

   - ...Про проклятых... прошу прощения, Ваше Величество - экстр знаю немного. Одна где-то неподалеку от Ринарты живет - девочка, лет тринадцати. Еще двое, - дознаватель опустил глаза и вздохнул, - погибли. Три года назад девочка, совсем малышка, в колодец упала. А в прошлом году пацаненок лет четырех за старшими ребятами в лес увязался, ну и... сгинул.

   - Не хотите ли вы сказать, - у Касси по спине пробежало холодком, - что их на самом деле у...убили?!

   - Ваше Величество, - угрюмо вздохнул Саргар. - Дети умирают от болезней и несчастных случаев - такое бывает. Особенно когда в семье их пятеро-шестеро и особого присмотра за ними нет. И мое мнение, что смерть этих детей не была случайностью - еще не доказательство.

   - Но кто... зачем?!

   - Ваше Величество, сотни лет людям внушали, что проклятые - зло. А теперь представьте себе семью, которая живет в деревне, где все друг друга знают. И вдруг в этой семье один из детей начинает седеть... Соседи теперь от них шарахаются, хорошо если камнем не кинут, девушку из этого дома сватать не станут. Раньше такого ребенка отдавали инквизиции, ну и... жили дальше. А теперь - либо продавать дом и уезжать с насиженного места, а ребенку потом всю жизнь красить волосы, либо... - Саргар неловко пожал плечами.

   - То есть вы хотите сказать, что это... это делают их собственные родители?! - с ужасом переспросила Касси.

   Дознаватель молча опустил глаза и кивнул.

   - А эта девочка-риаль лет тринадцати - откуда вы о ней знаете?! - подала внезапно голос сьера Ньют, хотя обычно в разговоры Касси не вмещивалась.

   - Случайно, - пожал плечами дознаватель. - Десять лет назад, когда еще существовала Инквизиция, а я был простым стражником, нас послали за женщиной... в смысле за девочкой. Проклятой. То есть... - Касси нетерпеливо махнула рукой: "Дальше, дальше!". - В общем, родители, увидев, что дочка седеть начала, сообщили в Инквизицию, но когда за девочкой пришли, нянька схватила ее на руки, в окно вылезла и в лес кинулась. И нас за ними послали...

   Касси незаметно сжала руки в кулаки: раз он говорит, что девочка жива - значит, все закончилось хорошо, правда?!

   - Лес речка пересекает, - продолжал Саргар, - я на берег выскочил - и вижу, женщина эта плывет, уже к тому берегу близко. Возле ее бока головка светленькая виднеется - ребенок то ли привязан, то ли сам держится. Доплыла, на берег вылезла, на меня оглянулась - а у меня в руках арбалет, там всего шагов сорок, знаю, не промахнусь... и не могу. Слышу - позади сквозь кусты кто-то ломится, ну, я и выстрелил - не в нее, в песок рядом. Она еще мгновение на меня смотрела, потом будто опомнилась, девчонку подмышку - и ходу в лес. Тут на берег Вилт выбегает, стражник из наших. "Видел ее? Где?!" - орет. А я ему: "Да нет, ничего не видел!"

   После того, как он замолк, наступило короткое молчание, которое неожиданно нарушил майор Пикар:

   - Болт она забрала?

   Только услышав этот вопрос, Касси поняла смысл фразы "выстрелил - не в нее, в песок рядом". Ведь арбалетный болт - острый, стальной - можно и как нож использовать, и как кресало; возможность разжечь костер, добыть еду - выжить, спастись...

   - А почему вы думаете, что девочка жива? - этот вопрос хотела задать и она, но не успела - ее опередила сьера Ньют.

   - Лет шесть назад я эту женщину на рынке встретил - у нас, в Ринарте. Маленький прилавочек, и она там всякой всячиной торгует - ягоды, травы, грибы сушеные. Подошел, она меня сразу узнала - шарахнулась, в глазах ужас, видно, что готова все бросить и сбежать. Еле успел за руку ухватить, сказал: "Не бойся, я тебе ничего не сделаю!" Купил у нее корзинку малины, заплатил честь по чести, под конец спросил шепотом: "Девочка-то - жива?" Она чуть поколебалась, но кивнула. С тех пор я ее часто на рынке вижу, иногда подхожу, ягоды покупаю - сестренке в радость. О девочке больше не спрашивал - ну, когда Инквизицию прикрыли, сказал, конечно. И пообещал, что если помощь понадобится - сделаю, что смогу.

   Несколько секунд в комнате стояла тишина, потом сьера Ньют несмело подала голос:

   - А родители... ну, те, что девочку хотели Инквизиции отдать - что с ними?

   - Не знаю, - пожал плечами дознаватель, - они уехали из города еще дет восемь назад. Кажется, в столицу.

   - Саргар, - медленно начала Касси - хотелось как-то поблагодарить этого человека за спасенную маленькую риаль, но не кошелек же ему совать! - Вы очень... очень порадовали меня своим рассказом... - (Да нет, "порадовал" тут не подходит, то, что он рассказал про детей-риалей, от которых избавляются собственные родители - это ужасно! Но, может быть, теперь, когда она об этом знает, то сможет спасти жизни хоть некоторым из них). - Вы придете сегодня на прием?

   - Меня никто туда не приглашал, Ваше Величество, - качнул головой дознаватель. - Вы же знаете, что я...

   - Если вы хотите пойти, - отмахнулась Касси, - то приглашение в течении часа будет у вас дома. Хотя, между нами говоря, это ужасно скучное мероприятие. Я бы с большим удовольствием осталась в номере и почитала книжку.

   - Я тоже, - усмехнулся Саргар. - Но сестра никогда не простит мне, если я лишу ее возможности увидеть настоящую, живую Императрицу. Поэтому - да, я буду очень рад получить приглашение.

   - А сколько ей?

   - Пятнадцать, - в голосе дознавателя чувствовалась гордость, - скоро заневестится!

   - Ой, какой чудесный возраст! - воскликнула Касси. - Такая молоденькая, и все еще впереди... - Вскочила: - Посидите, я сейчас вернусь.

   Забежала в спальню и через две минуты вышла оттуда с бархатным футляром; протянула Саргару:

   - Вот. Это для нее.

   Дознаватель открыл футляр и беззвучно ахнул. Не то чтобы он разбирался в драгоценностях, но жечужное колье - нитка из ровных, одна в одну, круглых кремовых жемчужин размером с горошину с грушевидной подвеской посередине говорило само за себя. Даже у графини Зальтер, жены местного богача и "столпа общества", едва ли было что-то подобное.

   - Юным девушкам подходит жемчуг, - продолжала улыбаться Касси.

   Только тут Саргар сообразил, что Ее Величество стоит, а он сидит - и что за такой подарок вообще-то следовало бы поблагодарить. Вскочил, склонился в поклоне.

   - Ваше Величество, у меня просто нет слов, чтобы выразить...

   - Нет - и не надо, - перебила Касси, похлопала его по плечу и вернулась за стол. - Есть еще кое-что, о чем я хочу поговорить... но это уже вечером, на приеме.

   Саргар правильно понял это как конец аудиенции, еще раз поклонился и вышел.

***

Прием в ее честь... В последнее время Касси бывала на таких чуть ли не дважды в неделю - сидеть, скучать и любезно улыбаться. И завидовать тем, кто танцует в соседнем зале.

   Неудивительно, что сьера Ньют, как могла, избегала подобных мероприятий - и когда она говорила, что у нее "коленка болит", у Касси не хватало совести настаивать, хотя чутье риали намекало ей, что коленка или там голова здоровехоньки. Хватит того, что ее сопровождает майор Пикар, почти неотлучно стоит у ее кресла и порой развеивает скуку меткими характеристиками присутствующих.

   Но этот прием был чуть повеселеее - из-за Саргара.

   Касси не знала, по какому принципу отбираются гости на прием и кто рассылает им приглашения. Ее дело было известить мэра запиской, что она желает видеть главного дознавателя на приеме. С дамой - то бишь с сестрой.

   В остальном - все как обычно: кресло на возвышении (они его что, каждый раз заново строят?!), мэр представляет подходящих и кланяющихся ей "лучших людей" города, она с легкой, благосклонно-отработанной улыбкой кивает. В зале мелькают несколько алых с золотом мундиров - среди гостей на всякий случай присутствуют пять-шесть ее лейб-гвардейцев.

   Скоро это закончится, и она останется одна - разве что некоторые из гостей будут снова подходить с попытками разговора, но достаточно холодного взгляда и поджатых губ, чтобы отвадить их. Впрочем, может быть, с кем-то из них она и действительно захочет поговорить...

***

Саргар появился с изрядным опозданием - и действительно с сестрой, сходство было очевидным. На тонкой шейке девочки красовалось жемчужное ожерелье, оно необыкновенно шло к ее бледно-желтому платью с рукавами-"фонариками".

   Мэр представлять Саргара не стал - сделал вид, что вообще его не заметил - дознаватель сам подошел и склонился перед Касси в поклоне:

   - Ваше Величество...

   - Саргар, - кивнула Касси.

   - Позвольте представить вам мою сестру Инори.

   Девочка старательно, хоть и не слишком умело сделала реверанс.

   - Ваше Величество, спасибо за ожерелье. Оно... оно прекрасно!

   - Носи на здоровье! - улыбнулась Касси. - Мне с твоим братом нужно поговорить - ты не хочешь пока потанцевать с майором?

   Последний при этих словах выступил вперед и склонил голову:

   - Позвольте пригласить вас...

   Девочка слелала книксен и несмело протянула ему руку.

   - Вообще-то, - провожая их взглядом, сказал Саргар, - я взял ее на прием с условием не пить вина и не танцевать с незнакомцами.

   Подошел мэр с еще одной парой, которую счел необходимым представить - Саргара он по-прежнему "не замечал". Касси кивнула его протеже, любезно улыбнулась - и, едва они отошли, возобновила разговор с дознавателем:

   - Ну, майор же не незнакомец!

   - Майор-то, конечно, - согласился Саргар. - И это очень кстати, что он ее пригласил - было бы обидно, если бы ей вообще не удалось потанцевать. А нашим дворянам я не доверяю. - В ответ на удивленно приподнятую бровь Касси объяснил: - Девочка молоденькая, хорошенькая - при этом простолюдинка, а значит, не требует уважительного отношения к себе, наоборот, должна радоваться, если аристократ обратит на нее внимание...

   - Что - уже бывали случаи?

   - С Инори, слава Триединому, пока нет. С одним моим приятелем, на жену которого обратил внимание титулованный мерзавец - кончилось тем, что они уехали из города. Поэтому я боюсь за сестру - ведь если ее кто-то... обидит, я даже на дуэль обидчика вызвать не смогу!

   - Саргар, - медленно и раздумчиво начала Касси, - а вы хотели бы стать дворянином?

   - Да! - ответил тот сразу, ни секунды не колеблясь. Потом неловко смешался добавил со смешком: - Хотя бы чтобы меньше бояться за сестер.

   - Тогда слушайте. То, что я вам скажу, пока что знает на всю Империю человек десять. Горцы согласны на мирные переговоры. - Саргар поперхнулся и уставился на нее круглыми глазами. - После Осенних праздников из столицы приедет посольство. Но уже сейчас, в качестве жеста доброй воли, старейшины горцев обещали не пропускать через свои земли караваны с рабами. Используйте эту информацию: один-два успешных рейда против караванщиков, спасенные от рабства люди - и я смогу настаивать на присвоении вам дворянского звания. И если что - пишите майору Пикару, так или иначе письмо до меня дойдет.

   - Я понял, - кивнул дознаватель; попытался благодарно улыбнуться, но губы дрожали. - Спасибо.

***

Поздно вечером, когда прием уже давно закончился и Касси готовилась ко сну, к ней зашла сьера Ньют. Отослала камеристку, взяла гребешок:

   - Позвольте, я вам сама помогу. - Принялась расчесывать ей волосы и вдруг спросила - вполголоса, хотя в комнате они были одни: - Ваше Величество, а если родители отдавали ребенка Инквизиции - что с ним дальше было?

   - "Дитя же - упокоить с молитвой и состраданием, ибо невинно оно", - процитировала Касси врезавшиеся в память строки из "Наставлений Святого Такрия" и объяснила, уже без недомолвок: - Убивали. Ядом. Вроде бы лействительно быстро и без мучений. Тех же, кто постарше, кого родители прятали и пытались спасти - публично сжигали. Иногда вместе со всей семьей.

   Гребешок дрогнул и замер, больно потянув волосы Она обернулась - сьера Ньют стояла, словно оцепенев, в глазах - ужас. Поймав взгляд Касси, спросила неверящим шепотом:

   - Детей - сжигали?..

   - Да.

   - Но... - лицо женщины исказилось, будто ей стало больно; еще миг - и она стремительно выбежала из комнаты.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Ринарта была последним городом провинции, который Касси сочла нужным осчастливить монаршим визитом. Дальше вдоль дороги потянулись пустоши, кое-где перемежающиеся участками леса. Два-три раза в день на пути попадались села или небольшие деревушка. Если был трактир - останавливались, ели, пару-тройку корзин еды брали с собой, чтобы было что поесть вечером, когда где-нибудь, желательно у реки или ручья, устраивались на ночлег.

   Часть пути Касси ехала верхом - чем дальше, тем ухабистее становилась дорога, карету трясло немилосердно. Разбойники? Если они и были, то полусотне всадников, окружающих две кареты, старались на глаза не попадаться.

   Чем дальше, тем виднее были последствия весенних заморозков. Почти не стало свежих ягод - по словам трактирщиков, "не вызрели еще; стал дороже хлеб и крупа на кашу. Кое-где, проезжая деревни, майор Пикар разговаривал со старостами - после пересказывал Касси. Заморозки случились, когда пшеница только взошла - хорошо, буйно, ростки аж в полторы ладони. И тут - грянул холод, да потом еще и дождем припечатало - все ростки и полегли. И завязи на яблонях померзли.

   Ну, крестьяне землю заново распахали и засеяли, чем осталось, теперь молятся, чтобы осень была сухой да теплой. В некоторые деревни, которые победнее, от губернатора зерно для посева привезли - да благословит его Триединый!

***

Шел четвертый день путешествия по северу провинции. Карета с натугой вьехала на холм - и вдруг остановилась; подъехал майор Пикар:

   - Дальше село будет - большое, называется Алиновка. Я в нем рассчитывал едой разжиться, но что-то там неладное творится - народ на площади толпится, крики аж досюда. - Подъехал всадник, что-то быстро доложил - майор снова нагнулся к окошку кареты: - Кажется, там кого-то вешать собрались.

   Риаль! Касси будто в голову ударило - хотя присутствия риали впереди она не ощущала, но а вдруг..?

   - Едем туда! Скорее!

   К чести майора, переспрашивать он не стал - привстав на стременах, гаркнул что-то, и карета, грохоча колесами, покатила вниз. Выглядывая из окна, Касси увидела, как солдаты в темно-зеленых мундирах разъезжаются по сторонам, охватывая деревню в кольцо, как испуганно оглядываются и расступаются люди на площади, а впереди - толстое дерево и женщина, которая стоит на телеге, на ее шее - свисающая с ветки петля.

   До нее оставалось еще локтей сто, когда телега дернулась, и женщина, корчась, повисла в петле, но в следующую секунду лейб-гвардеец в алом мундире взмахом сабли разрубил веревку, и она рухнула наземь.

   - Что тут происходит?! - Касси и не знала, что майор умеет так рявкать.

   - Не извольте беспокоиться, сьер гвардеец, - выступил вперед рослый мужчина в голубой форме, похожей на форму губернаторского эскорта, - и зря вы того... веревку попортили. Все по закону.

   - Что по закону?! - Не дождавшись, чтобы кто-нибудь развернул ей ступеньки, Касси не чинно сошла, а спрыгнула на землю. - Что сделала эта женщина?! - Внутренне поморщилась, заметив, что кое-кто в толпе крестьян чертит на лбу знак Триединого.

   - Ударила ножом сборщика налогов, - ответил тот же мужчина. - Вы бы ехали дальше, миледи - это зрелище не для глаз благородной сьеры!

   Майор Пикар вырос перед ним, будто из-под земли, с размаху хлестнул по лицу перчатками:

   - Ты как разговариваешь, пес?! На колени перед Ее Величеством!

   - Ее Величеством?! - мужчина отшатнулся и медленно опустился на колени; со всех сторон послышались шепотки и тихий гомон: - Ее Величество?.. Ее Величество... Сама... Неужто и правда?.. Императрица-аа... Ну, дела-а!..

   Она скользнула глазами по толпе - тут и там люди опускались на колени; женщина, которую спас лейб-гвардеец, стояла на четвереньках под деревом, с ее шеи до сих пор свисала петля, глаза - совершенно безумные. Но внимание Касси привлекла не она, а повозка, которая теперь, когда загораживавшие ее люди опустились на колени, стала хорошо видна. Обычная телега, разве что с перильцами на высоте локтя два, спереди впряжены две лошади. А в повозке - люди. Четыре девочки лет десяти, еще одна - лет пятнадцати. Вокруг - мужчины в голубых мундирах, похоже, стерегут их...

   - Ваше Величество... - сзади подошел кузен Ринт, принес походный стул - накрытый алым с золотым позументом лейб-гвардейским плащом, он выглядел почти как трон. Касси кивком поблагодарила и уселась; поторопила коленопреклоненного мужчину:

   - Ну, говори же!

   - Ваше Величество, мы - сборщики налогов, - начал тот - Касси чувствовала его страх, но тараторил он бойко и уверенно: - А эта женщина... она ударила ножом одного из нас. Как известно, на нападение на государственного служащего при исполнении - смертная казнь. Так что все по закону.

   Все ложь - от начала до конца, даже дослушивать было противно. Разве что ножом эта женщина действительно кого-то ударила...

   - И что - убила? - уточнила Касси.

   - Нет, Ваше Величество, Триединый уберег. Ранила только.

   - Ваше Величество, - вмешался майор Пикар, рядом понуро стоял немолодой бородач, - вот деревенский староста. - Подтолкнул бородача - тот упал на колени и согнулся в поклоне, так что едва ли не коснулся лбом земли

   - Всех этих... сборщиков налогов - арестовать, - приказала она - толпа вокруг удивленно загомонила; сдвинув брови, взглянула на бородача: - Ну-ка, говори, что тут у вас произошло!

   - Дык... начал он. Поднял голову и вдруг зачастил, как по писанному: - Дык это, значит, сборщики налогов - вот эти, в голубых камзолах. Сегодня с утра приехали - и ко мне сразу: плати, мол! А мы в жизни так рано не платили, всегда по осени, да еще холода эти, чтоб их Рогатый... ой, простите великодушно! А они - ничего не знаем, плати, и все. И по дворам пошли. Там - козу возьмут, здесь - зерна мешок, остатки последние, а потом смотрю - двух девчонок гонят! Ивку кузнецову и Куню, Анолы-вдовы дочку. А сама Анола сзади бежит, воет, как на покойника. Ей этот, - показал на стоявшего рядом на коленях мужчину в голубом, - говорит: "Радуйся, дура - дочка твоя будет, может, самому губернатору на стол подавать! Он распорядился налоги в этот год девчонками брать - в рез... резденции его работать!" А Анола знай себе заливается: "Отдайте, одна она у меня, и какая из нее прислуга, ей же одиннадцать всего!" Ну, и... - запнулся и взмолился: - Ваше Величество, срамно мне такое благородной даме говорить! Дозвольте, я ему скажу, - указал на стоявшего рядом майора Пикара.

   Касси повела рукой, разрешая - староста вскочил, схватил майора за рукав и, отведя на несколько шагов в сторону, жарко зашептал ему что-то на ухо, показывая то на женщину, которая наконец-то сняла с шеи петлю и потихоньку, думая, что никто не видит, все так же на четвереньках ползла в сторону повозки - то на мужчин в голубом, числом двенадцать, которые со связанными руками стояли в одну шеренгу, охраняемые пятеркой лейб-гвардейцев.

   В принципе ей уже все было ясно: люди, выдающие себя за сборщиков налогов, на самом деле собирают "товар" для караванщиков; все остальное - козы, мешки с зерном - это лишь прикрытие. Неясно только, что с ними теперь делать - не тащить же с собой до ближайшего города?! Или, может, отправить в Ринарту с частью эскорта и соответстующим письмом?..

   Подошел майор Пикар, мрачный, как туча, чуть нагнулся и сказал - тихо, чтобы слышала только она:

   - Один из этих, - кивнул на шеренгу мужчин в голубой форме, пообещал ей, - новый кивок, на сей раз на женщину, - что если она их всех... ммм... пропустит через себя... так сказать, по-женски, то они вернут ей дочь. Ну и она... согласилась.

   - Так она что - с ними... со всеми?! - с ужасом переспросила Касси.

   Майор хмуро кивнул:

   - Мать же... После этого, когда она подошла к их главному, чтобы дочку отдал,