Дурочка. Аксюта Янсен

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА ПОСЛЕСЛОВИЕ

АННОТАЦИЯ

Хорошо быть дурочкой. Дурочкам, особенно, если они хорошенькие, прощается многое. Можно говорить, что в голову придёт, можно делать странное, можно не делать того, что все считают обязательным. Многое можно. Особенно, если ты не дурочка.

ГЛАВА 1.

Чемоданы громоздились шаткой пирамидой, и было странно сознавать, что все они принадлежат совсем молоденькой, хрупкой на вид и очень болезненной девушке. Было бы странно, если бы было кому удивляться. Но кены, которых было пруд-пруди в космопорту, понятия не имели, что для людей нормально, а что не очень, а иных представителей своего вида Ия не видела. Она даже попробовала вытянуть шею, высматривая, а не придёт ли кто за ней, но довольно вяло. Перелёт оказался слишком утомительным, а необходимость предпринимать какие-то шаги и что-то решать вызывала только головную боль.

   - Ия Олимпиевна Барская? – приятный мужской голос прозвучал откуда-то из-за плеча.

   Ия встрепенулась:

   - Да, это я. А вы кто будете?

   Как приблизился этот, на взгляд совсем юной девушки, вполне взрослый (на самом деле меньше чем на десяток лет старше её самой) мужчина, Ия не заметила. Хотя, одетый в светлый, облегчённый вариант деловой пары человек, здорово выделялся на фоне мощных, серошкурых уроженцев Отеллы, один из которых полусидел, опираясь на хвост, прямо за ним.

   - Ланц Браун, - представился мужчина. – Личный помощник вашей бабушки.

   Вообще-то его полное имя, которым его назвала романтичная мамаша, было Ланцелот. Ужасно. Ещё более ужасно, в сочетании с совершенно прозаической фамилией Браун. Так что своё полное имя Ланц убрал ото всюду, даже в официальных юридических документах подписывался укороченным, благо законодательство это позволяло, хотя и не приветствовало.

   - А-а, - протянула Ия, продолжая вполне бесцельно разглядывать своего собеседника. - Ага.

   - Может быть, мы пройдём к авто? – попробовал предложить Ланц. – Где ваши вещи?

   Ия вяло махнула на пирамиду коробок и чемоданов, громоздившуюся за её спиной. У Ланца глаза на лоб поползли. Вообще-то леди-дипломат, Илона Борисовна Барская, говорила, что внучка собирается к ней надолго, может быть даже на год, но даже представить себе не мог, что та решит прихватить с собой половину своей квартиры. Какой в этом смысл, если людей на Отелле проживает довольно много и практически всем необходимым можно обзавестись прямо тут, на месте? Тем более, что семья у девушки была отнюдь не бедная.

   И только кен, который охотнее откликался на своё прозвище Старина, чем на имя Охта, недолго думая похватал в обе лапы по чемодану и высокими прыжками унёсся к оставленной на улице земной технике.

   - Пойдемте, барышня, - Ланц немного снисходительно предложил руку внучке своей начальницы, побуждая её к движению. Тем временем Старина успел вернуться, схватить ещё пару сумок и ускакать к машине. – Бабушка ждёт вас.

   Ия кивнула, нерешительно положила руку ему на локоть и пошла за ним туда, куда её потянули. Девушка бездумно смотрела себе под ноги и не замечала, с каким интересом её рассматривают присутствующие здесь кены. Впрочем, если быть справедливым, подумал Ланц, людям, непривычным к общению с этими созданиями, ощутить их пристальное внимание на себе непросто. Дело в том, что глаза у них находятся по сторонам головы и пристально что-то рассматривая, кены поворачиваются боком или хотя бы в полупрофиль. Вроде бы это и не секрет и подобный вывод можно легко сделать исходя из их анатомии, а всё равно от стереотипов отказаться непросто.

   Они уже успели дойти до машины, когда трудолюбивый Старина, пыхтя от натуги, приволок последний и самый тяжелый ящик.

   - Эта, - забавно коверкая слова, произнес он на бэзике, - не пролезет. Отдельная нужность.

   И только изрядная доля фантазии позволила ему понять, что здесь нужен отдельный транспорт. Девушка, кстати, ничуть не заинтересовалась, хотя у приезжих, как правило, своеобразный говор местных вызывал улыбку.

   - Да, пожалуй, - согласился Ланц и, вызвав с кома грузовой транспорт местной службы доставки, обратился к Охте: - Проводишь?

   Тот отчётливо кивнул, старательно копируя человеческий жест. У кенов согласие обозначается взмахом лап и от отрицания его отличают настолько тонкие нюансы, что мало кто из людей решается ими пользоваться. Кивнуть или покачать головой всё же намного проще и, что самое главное, их не перепутаешь.

   Из окна взлетающего авто Ия видела, как смешная машинка с множеством лап-манипуляторов погрузила на себя её имущество и, мелко перебирая ножками шустро посеменила за умчавшимся длинными прыжками кеном куда-то в ту сторону, в которую развернулся и нос их авто.

   - Чего это он? – спросила она. – Он разве не поедет?

   - Охта? Нет, у них это не принято, - с готовностью принялся отвечать Ланц. Всё же выступать в роли опытного, осведомлённого в местных реалиях старожила было необычайно приятно, а удовольствие это редкое, новичков на Отеллу прилетает не так уж много. - Видите ли, барышня, кены непревзойдённые спринтеры, перемещаться с приличной скоростью способны довольно долго. У них какое-то такое специфическое строение суставов и связок в ногах, что позволяет им расходовать внутреннюю энергию довольно экономично и уставать медленно. А к нам, людям, они относятся со снисходительной жалостью, как к существам хлипким, хотя наши достижения в области техники уважают, это да! Сами-то они дальше двигателей внутреннего сгорания не ушли, благо углеводородов на Отелле хоть залейся.

   Он сам себя оборвал на середине мысли, внезапно заметив, что девушка его совершенно не слушает. По крайней мере, по её личику, застывшему в кукольной неподвижности, не читалось ни одной мысли. Даже самой примитивной.

   Ия смотрела в окно на проплывающие мимо инопланетные пейзажи. Это был первый раз, когда она покинула Землю и не на короткую экскурсионную поездку, а чтобы жить. Стало как-то совсем уж грустно. Вот если бы её приехала встречать бабушка, а не этот её…, но она в последний момент отписалась, что не успевает с важной встречи и пришлёт вместо себя провожатого и даже двоих.

   Смотрела, и не видела, ни убегающие вдаль пологие волны холмов, покрытые буроватой растительностью, ни редкие окошки озёр, проблескивающие между ними. Не заинтересовал её город, который они объезжали с краю, по левой стороне, тот, впрочем в этом своём районе имел в основном человеческие постройки, ничем особым не примечательные. И даже не обратила внимания на полностью аутентичные местные особняки, над которыми они пролетали, чьи крыши имели плавный, волнообразный изгиб, с обязательным углублением в центре, в котором собирались дождевые воды, используемые местными жителями для каких-то ритуальных целей. И много чего ещё не заметила и не обратила внимания, погружённая внутрь себя, как улитка в раковину.

   Бабушка вернулась незадолго, буквально за десять минут до того, как шагающий экипаж с их вещами вступил в пределы поместья, её аэрошку ещё даже в гараж отогнать не успели, а вскоре и секретарь привёз внучку бабушке. Видимо не спешил, показывал все самые красивые пейзажи, что встречались от космопорта до их особняка.

   Воссоединение двух родственниц произошло в тёплой, дружественной обстановке и при закрытых дверях, по поводу чего Ланц ощутил и разочарование, и облегчение одновременно. Хотелось всё же увидеть реакцию столь непохожих женщин друг на друга, а с другой стороны, не таким уж он был любителем семейных сцен, чтобы сожалеть о том, что упустил одну из них.

   - А выросла-то как! А повзрослела! – всплеснула руками бабушка Илона и заключила девушку в мягкие ароматные объятия.

   Это была неправда. С последней встречи, которая произошла как раз примерно год назад, Ия изменилась не в лучшую сторону. На её лице поселилась нерешительность, а жесты стали вялыми и неопределёнными, что в целом производило очень омолаживающий эффект, но не тогда же, когда тебе и без того едва-едва семнадцать лет стукнуло. Очень тревожащие признаки. Хорошо, что на общесемейном совете, в котором принимала участие и леди-дипломат в виде онлайн фантома, было принято решение переправить её сюда.

   - Я тоже рада видеть тебя, бабушка! – несмотря на формальный ответ, по бабушке, двоюродной бабушке, если точно, но эти подробности в общении они обычно опускали, Ия действительно соскучилась.

   - Как там все? Олег наконец-то согласился, чтобы ты имя поменяла? – она присела на диванчик и внучку усадила рядом.

   - Папа сказал, что как только мне исполнится восемнадцать, с именем своим я могу делать всё, что мне заблагорассудится, но вот чтобы отчество не трогала. А то он мне и не отец получается.

   - И ты, конечно же отступилась.

   Это был ещё один тревожный признак. Раньше девочка поставленных перед собой целей добивалась упорно и методично, а сейчас просто сдалась. Не смотря на то, что сам, дорогой племянничек, собственное имя не жаловал и предпочитал представляться Олегом, а не Олимпием, как его невестка нарекла.

   - Просто не захотелось расстраивать папу, - Ия опустила глаза.

   - Ладно, - поспешила сойти с неудобной темы леди Илона. – А как там Мариночка и мальчишки? Купили они Ваське аэроскутер, как обещали или опять отложили на год? Поменял ли работу Антон, как грозится уже не первый год? Вышла ли замуж Леночка или продолжает крутить кавалерами?

   Вопросов о делах домашних оказалось немало и нашлось бы ещё больше, если бы леди Илона не заметила, что девушка начала морщиться и украдкой тереть лоб, что означало приближение очередного приступа мигрени. А потому, напоив её расслабляющим сладким чаем, быстро спровадила девушку спать.

   Сама же, налив себе ещё чашечку и очень неспешно её выпив, вызвала в гостиную личного помощника для серьёзного разговора, ход которого и обдумывала, оставшись в одиночестве.

   После нескольких обязательных вежливых фраз, предложив молодому человеку чашечку чая, который тот терпеть не мог, но даже и не подумал от него отказаться, она всё же перешла к самому, на этот момент, главному.

   - Дорогой Ланцелот, вы же ведь уже успели познакомиться с моей внучкой?

   - Очень милая девушка, - поспешил согласиться тот, проглотив даже нелюбимого «Ланцелота». Хотя от юной родственницы своей начальницы ожидал как-то большего. Как-то, года два назад, к ним приезжала другая её внучка, Элен, и вот о той у него остались самые радужные воспоминания. Огонь, а не девушка.

   - Милая, да, - как бы в задумчивости проговорила леди-дипломат. – Но как бы это сказать, в интеллектуальном плане звёзд с неба не хватает. Вы же знаете, почему её так легко удалось протащить на Отеллу?

   Кены, коренные жители Отеллы, хоть и допустили людей на свою территорию, относились к ним со справедливым опасением, особенно к тем, кто и среди своих сородичей выделялся интеллектом. Не то, чтобы этот ценз был так уж справедлив, в том смысле, что помогал кенам избежать ситуаций, когда их оставляли в дураках, наоборот, не самые умные, зато ухватистые представители рода человеческого, гораздо чаще составляли проблему. Однако разобраться в учёте коэффициента разумности, принятом на другой планете и том, насколько он применим в реальной жизни, кенам было довольно трудно.

   А Ия Олимпиевна как раз так удачно завалила выпускные школьные экзамены. И настолько конкретно завалила, что не просто выпустилась с низким баллом, а по решению комиссии была направлена на пересдачу, которую нужно было выдержать в течение года. И вместо того, чтобы учить-учить-учить, отправилась на другую планету к не самой близкой родственнице.

   - Я думал, это такая военная хитрость, - он вопросительно склонил голову. – Для того чтобы беспрепятственно протащить сюда вашу наследницу и будущую преемницу.

   На слуху был скандал, когда владельцу крупной торговой фактории с большим трудом удалось протащить на Отеллу сына, тоже как раз в этом году закончившему школу. Парень все двенадцать лет учился ни шатко, ни валко, не особо напрягаясь, а к выпускным поднапрягся и экзамены сдал на удивление прилично. Это был один из редчайших случаев в истории, когда отец сына костерил на чём свет стоит за слишком уж заметные успехи в образовании.

   - Нет, к сожалению, не хитрость, - вздохнула леди-дипломат. – Я, конечно же, люблю всех своих внуков, и все они, безусловно, являются моими наследниками, но Иечку я забрала к себе просто так, для души, чтобы хоть какая родня была рядом. И вы уж простите, дорогой, что я посвящаю вас в свои семейные проблемы, но вынуждена вас попросить, чтобы вы не заводили с девочкой никаких интеллектуальных бесед. Всё, что сложнее простейших бытовых вопросов, для неё слишком трудно, она очень быстро перестаёт вас понимать и от того расстраивается. Ия девочка хорошая, не нужно её огорчать понапрасну.

   Ланц конечно же пообещал.

   Отпустив своего помощника, леди Илона отставила в сторону свой чай. Признаться, за долгую дипломатическую карьеру, этот напиток, являющийся обязательной частью абсолютно всех переговоров, успел изрядно ей поднадоесть. Но традиции – наше всё! Конечно, когда они совсем уж не мешают нам жить. Чая это, к счасть, не касается. А что касается её дорогой девочки, то Ланц – умный мальчик и сам во всём разберётся. Сейчас же, её действительно лучше оставить в покое.

   Нельзя сказать, чтобы он сразу же, на слово, поверил своей начальнице. С одной стороны, леди-дипломат славилась своей склонностью к интригам, с другой – было сложно отказаться от своей гениальной догадки. Нет, он не попробовал вывести девушку на чистую воду намёками и недоговорками, тем более что от разговоров с нею его прямо просили воздержаться. Зато наблюдать Ланцу никто не запрещал, и результаты наблюдений заставили усомниться в собственных выводах, что ещё ладно бы, но и предположить, что начальница на этот раз не ведёт никакой двойной игры, что уж совсем ни в какие ворота не лезло.

   Девушка прибыла на Отеллу в статусе помощницы по дому. Согласитесь, довольно расплывчатое определение, особенно если учесть, что дом этот принадлежит ведущему дипломату и помогать ей можно оч-чень по-разному. Но Ия занялась именно что работой по хозяйству. И тот невероятный багаж, который она с собой привезла, оказался горой чистящих средств, самых разных и армией роботов-уборщиков, с прилагающейся к ним автономной станцией. Вещь, безусловно, нужная, они уже не раз говорили о том, что неплохо бы доставить сюда это чудо земной техники, а то посольский дом у них большой и содержать его в подобающей чистоте с минимумом штата прислуги довольно сложно. Правда, о том, что к домашней технике будет прилагаться ещё и вполне живая уборщица, речь не заходила ни разу.

   Она вручную натирала светильники и украшения многочисленных гостиных – не то, чтобы совсем антиквариат, но, определённо, вещи хрупкие и являющиеся произведениями искусства, занималась чисткой овощей на кухне и пропалывала и подрезала растения в саду. А вечером, вместо того, чтобы завалиться с интересной книжкой или фильмом на диван, уходила с бабушкой, которая к тому времени как раз возвращалась, на долгие пешие прогулки. Молчаливые. То есть, леди дипломат гуляла, а внучка её просто сопровождала.

   Золушка, как есть золушка.

   Ия посмотрела на свои руки. Бабушка будет недовольна. Ведь говорила же ей беречь их, воздерживаться от грубой работы, или, по крайней мере, надевать перчатки. А то вон чистящий порошок совсем высушил кожу, а от работы в саду, на руках появились небольшие царапинки и следы от ожогов колючки, да и земля так плотно въелась в ногти, что даже после косметической ежевечерней ванночки не отходит. Но про перчатки она вечно забывала. А даже если и вспоминала, что их надо бы одеть, то никак не могла сообразить, где оставила из в прошлый раз, или, хотя бы, где взять новую пару. И от того расстраивалась ещё больше. И уходила в сад. И там Старина, который жил здесь же, в пристройке, моментально находил, чем занять её, интересным и несложным. Пообрезать побеги фиолетового кустарника на расстоянии третьей почки от конца (после чего на её ладонях остались фиолетовые же, пятна) или пообрывать с вьющейся лозы жгучие шишечки, пока они не дошли до последней стадии зрелости и не начали распылять свой секрет на всю округу. Надо ли говорить, что не всегда ей удавалось ухватиться точно за концевую фалангу? Вечером руки пришлось не только отмывать, но и подлечивать, а бабушка выговаривала Старине всё, что она о нём думает. Но на следующий день Ия опять шла в сад и там они опять на пару высаживали широкими рядами ярко окрашенные многолетники.

   Бабушка вздыхала, качала головой, но ничего не запрещала.

   Ну да, простая работа. Рядом кен, который, кстати любил поговорить, не всегда внятно произносил слова на бэзике, зато не требовал отвечать. И, что тоже немаловажно, результат работы становился виден сразу.

   Ия и раньше любила возится с растениями – маленькими горшочками, часто стеклянными, в которых создавала мини-сады. Отличное хобби и неплохой подарок для друзей и знакомых. И здесь почти то же самое, разве что масштаб немного другой.

   Вот и тут занялась привычным и даже в некотором роде любимым делом.

   Тревожный писк заставил её оторваться от не самой лёгкой, но до некоторой степени медитативной работы – перетирания земляных комьев. На коммуникатор пришло сообщение от одного из роботов-уборщиков и, судя по тону, о том, что умная машинка в очередной раз забралась в какой-то угол, из которого не может самостоятельно выбраться. Нет, правда умная, без иронии, и на Земле подобные осечки с ними случались не часто. Но бабушка для своей резиденции выбрала одно из местных строений, так называемый семейный дом, размерами больше напоминающий хороший особняк. И, несмотря на просторные комнаты с высоченными потолками (здание размером с земную пятиэтажку имело всего два этажа) мест, куда мог заползти не очень крупный прибор и там наглухо застрять, тоже было предостаточно.

   Вот и теперь, на втором этаже, почему-то большая часть таких укромных местечек располагалась именно на втором этаже, робот заполз в угловую нишу. Эдакая странная конструкция, бабушка использовала её для расстановки интерьерных украшений, больше всего напоминающая срез длинной витой ракушки. И вот туда в один из извивов и заползла чистящая машинка, программу возвращения которой теперь придётся прописывать вручную. А, впрочем, ладно, в следующий раз этой программой воспользуются все устройства её класса. Это же система, причём самообучаемая.

   Пойти, что ли, Охту попытать, на предмет, зачем нужны все эти странные углубления? Это же, собственно, его дом, отданный в пользование землянам вместе с живым представителем семейства – без этого, почему-то было нельзя, ну никак. Предположим, рука кена не крупнее человеческой, но им присуща скорее сила, чем ловкость и вещи уроженцы Отеллы предпочитают простые и надёжные. А здесь мало того, что достаточно хрупкая, для архитектурного элемента, конструкция, так ещё и абсолютно нефункциональная. По крайней мере, ни одна из пяти подобных в бабушкином доме ничем толковым не занята. Безделушками, разве что.

   Нет. Не настолько интересно. Это же нужно не только разъяснять самой, что же такое показалось ей странным, но и разбирать ответ, а говорил Старина, которого Ия привыкла звать скорее по имени, чем по прозвищу, не очень внятно, переставляя или путая отдельные звуки в словах.

   Нет, счастье простого человеческого общения – это слишком сложно.

ГЛАВА 2.

- Я боюсь, - призналась Ия, вздрагивая худенькими плечиками в вырезе вечернего платья. Розового с пышной полупрозрачной юбкой и блёстками. Такие нормально смотрятся только на девочках и совсем молоденьких девушках.

   - Чего? – удивилась тётушка-бабушка.

   Мероприятие, на которое они сейчас собирались, считалось рядовым. Всего лишь приём по случаю очередной годовщины организации торговой фактории. Так себе праздник, всего лишь повод собраться, одеть парадные смокинги, пообщаться и поинтриговать.

   - Подвести. Не справиться. Допустить бестактность. Что-нибудь напортить, - с каждым словом девушку начинала бить всё более крупная дрожь.

   - Глупости! – поспешила успокоить её бабушка. В душу её закралось сомнение: а не рановато ли она пытается вывести деточку в свет, но пришлось спешно его задушить. – Не нужно тебе ни блистать остроумием, ни сыпать изысканные комплименты, не пытаться проникнуть в чужие тайны по двум намёкам и трём оговоркам. И ляпнуть не бойся что угодно. Ты у нас кто? Дурочка! Хорошенькая любимая девочка. Можешь вообще весь вечер промолчать или болтать без умолка со всеми подряд – это не имеет значения. Как тебе самой покажется приятным.

   И да, большой бархатный бант на макушке, от которого она отказалась в последний момент, был бы уже перебором, а вот высветлить девочке отдельные пряди, а другие, наоборот, покрасить в розоватый цвет, было удачной идеей. Нужно будет обязательно девочку в сад вывести, на фотосессию. Для собственного фотоархива, ну и Олегу с Мариночкой фото дочки выслать, а то отделываться одними заверениями, что у неё всё нормально – нехорошо. Пусть полюбуются на такую красотку и, может, от сердца отляжет. Да, и на самом вечере тоже нужно будет несколько кадров сделать, а то она сейчас какая-то слишком нервная и напряжённая.

   - А кены? – Ия в последний раз заметно вздрогнула и вроде бы начала успокаиваться.

   - Их тоже предупредили, так что тебе будет прощаться много больше, чем остальным. Даже бестактные вопросы, не говоря уж о прочем.

   Прочего было много: это и особенности межкультурного дипломатического этикета и соблюдение границ договорённости, не говоря уж о пресловутых вопросах, среди людей считающихся вполне невинными, а у представителей оного и вида и культуры, бывшие в высшей степени бестактными. К примеру, о кулинарных предпочтениях.

   А, впрочем, обо всех этих тонкостях девочке пока ещё рановато начинать узнавать.

   - Кроме того, кены – не твоя забота, там и людей полно будет. Даже твой одноклассник, - намекнула леди Илона.

   - Макс? Он здесь? – моментально догадалась Ия. – И на приёме будет?

   Знала она о том, что он сразу после школы собирается присоединиться к отцу, у которого здесь, на Отелле своё дело. Но вот как-то не сопоставила тот факт, что и сама она здесь и Макса, значит, можно поискать. Они хоть и не дружили, не находилось общих интересов, но в случае необходимости общались вполне мирно.

   - Как же ему там не быть, если приём, фактически, затевается в его честь. Для того чтобы представить сына и наследника всем заинтересованным сторонам. Торжественно и официально. Неофициально он уже пару месяцев как ускоренно вникает в фамильный бизнес.

   - Так приём же ежегодный! Или я чего-то не понимаю? – меж бровей девушки собралась хмурая складочка.

   - Всё верно, ежегодный, только обычно он проходит много скромнее. В камерной, так сказать, обстановке.

   Ия только головой качнула недоверчиво. Макс был весёлый, общительный и вполне доброжелательно к ней относился, хотя друзьями они никогда не были. Она знала, что у отца его здесь какой-то бизнес, и Макс чаще к нему на каникулы ездит, чем тот к сыну на Землю, а мать предпочитает вести богемный образ жизни и единственного своего сына, как и едва доросшую до выходного возраста дочь, время от времени таскает по каким-то выставкам и приёмам. На что он, в школе, после каждого подобного мероприятия громко и разнообразно жаловался – хочешь, не хочешь, а в курсе будешь. Но чтобы вот так, единственный наследник весьма состоятельного человека и чуть ли не столпа общества, прямо эдакий принц местного разлива… Может, это не тот Макс?

   Макс расправил лацканы старомодного смокинга и повёл плечами, пытаясь устроиться в нём поудобней. Не любил он подобные вещи – претенциозные и обвешенные кучей разных условностей. Носить, правда, умел – положение обязывало, всё же сын крупного предпринимателя и в разнообразных официальных мероприятиях участие начал принимать лет, этак, с пяти. Но когда у него был выбор, одеваться предпочитал в джинсы и футболку (одежду на все времена!) и не париться по поводу того, как выглядит.

   - Хорош!

   В гардеробную скользнул отец – тоже при полном параде. Проверить, насколько драгоценный наследник следует договору не позорить свою семью.

   - Все девушки твои будут!

   - А они там будут? Девушки?

   Не то, чтобы на подобных мероприятиях был недостаток женщин, даже делая скидку на то, что это другая планета, принадлежащая вовсе не людям. Но, как правило, были они чьи-то (жёны или любовницы, не так важно), а во-вторых, заметно старше выпускника средней общеобразовательной школы.

   - Барская с внучкой придёт, - с намёком произнёс отец. - И, возможно, ты даже с ней знаком – вы вроде бы в одной школе учились.

   - Барская? Ийка? Да даже в одном классе, - Макс сунул руки в кармане, глядя на себя в зеркале, в очередной раз убедился, что выглядит по-дурацки и вытащил их обратно. – А что? Она здесь? Каким это образом?

   - Здесь. Да таким же, как и ты. К двоюродной бабке приехала.

   - Я не о том, - Макс досадливо поморщился и наконец-то отвлёкся от своего нелепого отражения в зеркале. – Как её пропустили-то? Ведь не просто типичная девочка-заучка, но активный член молодёжной научной организации, с перспективами, с тремя именными приглашениями от престижных учебных заведений.

   - Умная девочка. Взяла и выпускные экзамены завалила.

   Добавлять, что ты у меня дурень, мог бы и не демонстрировать уровень своего интеллекта напоследок, добавлять он не стал, но это подразумевалось.

   Макс нахмурился. Нет, завалить, ну или не показывать реально высокий балл, если собираешься мигрировать на Отеллу – ход вполне предсказуемый и даже оправданный, но что-то тут было не то.

   - Не помню я, чтобы она сюда собиралась. Мы хоть и не особо общались, но Ийка вроде собиралась на биотех поступать, три раза в неделю после уроков на какие-то допкурсы ходила и по выходным волонтёрила.

   - Да? – усомнился отец. - Действительно, для легенды-прикрытия, в которую всё равно никто не будет вникать, многовато сил вложено. Может быть, это не та Барская?

   Он с минуту покопался в своём телефоне, потом выдернул из него голографию молоденькой девушки. Стандарт. Из личного дела, миграционных документов, или чего-то вроде того. Художественность у такого рода изображений была ниже среднего, зато узнаваемость выше всяких похвал.

   - Да. Это она, - подтвердил Макс. - И как так получилось, что экзамены завалила? Встретимся – расспрошу.

   - А ты не знаешь?

   Макс потянулся было к затылку – поскрести в нём, но тут же вспомнил, сколько у стилистки отняла времени укладка его причёски, и тут же отдёрнул руку. Ну нафиг, ещё раз через такое проходить. Да и со стилисткой это близко контачить – то ещё развлечение.

   - Да я и свои-то результаты узнал только на лунной пересадочной станции, ты же помнишь, какая там спешка была, еле на рейсовый корабль успел, что уж там про успехи одноклассников говорить.

   - Это ты зря. Делами близких интересоваться нужно, - наставительно произнёс отец. - В любой момент эти близкие ещё могут стать и полезными. Да ты не морщись, не морщись, я обычную правду жизни излагаю, просто без бантиков и завитушек.

   - И только не говори мне, что я должен возобновить знакомство с одноклассницей, потому что через неё можно повлиять на леди-дипломата и продавить кое-какие полезные для нас поправки в соглашения с кенами.

   - Вот! Видишь, как ты всё хорошо понимаешь! – наполовину в шутку, наполовину всерьёз воскликнул его отец. Сейчас-то, конечно, сложно чего-то ждать от молодёжи, пусть попривыкнут к условиям Отеллы, пооботрутся, впишутся в местное общество, а потом уж. Но внучатая племянница самой Барской и, по слухам, любимая племянница, в любом случае – полезное знакомство.

   Как выяснилось, так думал не он один.

   Приём, на который собрались все хоть сколько-нибудь заметные члены человеческой общины и множество кенов – деловых партнёров фактории, проходил в городском саду. Это место давно было облюбовано под подобные мероприятия. Удобно. Достаточно вместительная центральная площадь, где можно было провести официальную часть программы, а потом организовать танцы, приятная глазу растительность, создающая прохладу и защищающая от пыли и множество павильонов, которые можно использовать как для отдыха гостей, так и для нужд организаторов.

   Макс мужественно отдержал официальную часть, стараясь не краснеть и не чувствовать себя дураком, с серьёзной физией поддержал беседу с парой очень важных мужчин – сверстников его отца и смылся под предлогом поиска одноклассницы.

   - Мальчишка, - вздохнул Ленский-старший, глядя вслед сыну.

   - Да ладно, - снисходительно пробасил его приятель-конкурент. – Парень и так довольно долго продержался.

   - Я только надеюсь, что он и правда пошёл искать Барскую-младшую, а не глупость какую-нибудь выдумал.

   Макс, может быть и правда использовал бы возобновление знакомства с одноклассницей как предлог, чтобы смыться, однако на что можно потратить свободное время, если с компанией приятелей-одногодков не сложилось, и мест, где можно было бы с полным удовольствием для себя зависнуть до утра на чужой планете не так уж и много и дорожки туда ты ещё не протоптал. Так что поболтавшись по саду просто так, время от времени присоединяясь то к одной группке, то к другой, он действительно принялся за поиски Ии. И понял, что уже, минимум дважды проходил мимо, не узнавая.

   Девушка была прехорошенькой. Ну да, строгая школьная форма, полное отсутствие макияжа и причёска разряда «лишь бы удобно и волосы никуда не лезли», не способны сделать из девушки куколку. А эта именно такая и была. Куколка. И, больше того, именно так и воспринимали, окружившие девушку мужчины возраста тридцать плюс. Иначе чем ещё можно объяснить подобный вопрос:

   - Вы, наверное, очень гордились родственницей? Особенно когда она получила назначение на Отеллу.

   Девушка приоткрыла подкрашенный розовым блеском ротик, похлопала умело подведёнными глазками и проговорила:

   - Да нет. Я скорее была разочарована. Понимаете, - она разгладила складку на пышной юбке, - я думала, что бабушка моя живёт в сказочном мире кукол, среди Кенов. Тех Кенов, которые партнёры Барби. А оказалось всё намного скучнее.

   Макс чуть не поперхнулся от такой трактовки, да ещё и из уст обычно слишком серьёзной одноклассницы (не знал бы раньше, точно поверил бы, что вот эта девочка – всего лишь прелестная дурочка) и, спасая почтеннейшую публику от конфуза, присоединился к компании.

   - Ия? – он сделал вид, что наткнулся на них случайно. - Давно не виделись! Вы не возражаете, если я у вас украду девушку? - с обаятельной улыбкой обратился он к ухажёрам одноклассницы. – Там как раз танцы начались.

   Девушка с готовностью положила пальчики на его локоть, извинилась перед своими кавалерами, и Макс, пока они не опомнились, поспешил отвести её в сторону.

   - Макс! – зашипела ему Ия сквозь зубы. – Я танцевать не умею!

   - Значит, на площадь мы не пойдём!

   Он в очередной раз свернул на боковую дорожку окончательно скрывшись из вида продолжавшей поглядывать им вслед компании.

   - Слушай, а что это была за бредятина про куколок Кенов? Ты, правда, с какой-то далеко идущей целью дурочку играешь? Так ты скажи, чтобы я случайно не выдал.

   - Почему бредятина? Я сказала чистую правду!

   Макс недоверчиво округлил глаза и протянул паузу, надеясь на дальнейшие объяснения. И не прогадал.

   - Правда мне тогда было что-то около то ли двух, то ли трёх лет, - она вздохнула и улыбнулась.

   Быть любимой бабушкиной дурочкой ей, как ни странно, понравилось. Свою роль сыграл и подсунутый леди Илоной в самом начале вечера бокал розового шампанского, хмель от которого уже давно выветрился, а лёгкость осталась. Это было ново и необычно, ведь раньше ей всегда нравилось выглядеть умной и компетентной и добиваться от окружающих уважения, что в шестнадцать-семнадцать лет весьма непросто, когда ты ещё и девочка довольно хлипкой конституции. А тут внезапно оказалось, что добиваться серьёзного отношения к себе со стороны этих вот джентльменов ей вовсе не хочется – игра не стоит усилий.

   - Ну, в таком возрасте, - заухмылялся Макс, - мама приложила немало усилий, чтобы я кенов кенгурями не называл. Они, видишь ли, не находят ни малейшего сходства между собой и земными кенгуру.

   - Вот-вот!

   - Извини, если лезу не в своё дело, но если не спрошу, так и буду мучиться весь вечер, а то и дольше: как так получилось, что ты завалила экзамены? – он переформулировал уже один раз заданный вопрос. – Ты это специально, чтобы сюда попасть?

   - Да нет, что ты! Перезанималась я. Ещё за два дня до экзаменов начала понимать, что что-то не то: я повторять пробую что-то совсем простенькое – и ничего понять не могу, я заучиваю, а оно в голову не лезет. На экзамен пришла – в глазах темно, в ушах звон, читаю вопрос – смысла его понять не могу, ещё и голова совсем разболелась под конец. Ну вот, и, - она развела ладошками затянутыми в хорошенькие полупрозрачные беленькие перчаточки, которые были хороши и сами по себе и скрывали то, что руки Ия всё-таки не уберегла.

   Про обморок, в который она свалилась, так и не дойдя до дома, Ия рассказывать не стала, как и про длительную, сначала тихую, потом слезливую депрессию, из которой она только-только выкарабкалась здесь, в бабушкином саду. Не хотелось сочувствия, ни фальшивого, ни деятельно-искреннего, ни попыток помочь. Единственное, что девушке было нужно – это чтобы все оставили её в покое. Ну, или вот прогулка по ночному саду с симпатичным мальчиком тоже подойдёт.

   - Понятно. - Макс кивнул. – Бывает. А здесь чем планируешь заняться?

   - Да ничем. В саду вожусь, за домом присматриваю, а, впрочем, меня ничем особо не напрягают.

   - Тогда ты не будешь против, если я за тобой на днях заеду? Покатаемся, - у Макса разгорелись глаза. - У отца в гараже такой чудной экземпляр есть. Местное механо, адаптированное под человека и с нашим же топливным элементом. Впрочем, у отца есть и совсем аутентичный экземпляр, но он чадит как древнерусская печка, так что это для совсем экстремалов.

   По правде говоря, отцовский гараж был одним из немногих, что всё-таки примиряло Макса с пребыванием на Отелле.

   - Не откажусь, - недолго думая, согласилась Ия. - А куда поедем?

   - Да куда хочешь! Чего ты здесь ещё не видела?

   - Да я почти ничего и не видела, только космопорт, бабушкин дом, да вот этот парк, - призналась Ия и подумала, что это, наверное, странно, прилететь на чужую экзотическую планету и сидеть на месте, носа за забор особняка не показывая.

   - Ну, тогда просто по городу походим.

   - Поездим?

   - Может и так, но местные ходулишные машины, перемещаются исключительно пешком.

   - Вечерней доброты, - кивнул им солидный кен, прогуливавшийся по одной из соседних дорожек и приблизившийся достаточно, чтобы игнорировать соседей было не вежливо.

   - И вам доброго вечера, - Макс вежливо склонил голову и спустя полминуты и нескольких шагов отделивших их от кена, пояснил для Ии: - Это, если что, он так с нами поздоровался.

   - Я поняла, - Ия кивнула. – Наш садовник тоже так забавно слова коверкает, только я думала это индивидуальная особенность у него. Постой, у этого явления, вроде бы даже какое-то отдельное название есть.

   Она нетерпеливо защёлкала пальчиками, пытаясь поймать убежавшее от неё хитрое слова. Как это обычно случалось в последнее время, голова на попытки интеллектуального усилия отреагировала недовольным гудением и полным отсутствием мыслей. Любых. Не только умных.

   Макс ничего не заметил, он с увлечением продолжил гон сенсея неофиту:

   - Спунеризм. Да нет, он не один такой, все кены этим страдают, кто в большей степени, кто в меньшей. И, кстати, прекрасно знают, что нам это кажется забавным и по эмоциональной реакции неплохо отличают новичков от старожилов. Я-то уже привык и не вздрагиваю даже когда мне пытаются подмешать корицу в колотый мофе.

   Ия легко засмеялась. Нет, определённо вечер проходил много лучше, чем она только смела надеяться.

ГЛАВА 3.

Леди Илона проводила взглядом свою внучку, проскакавшую по лестнице мимо приоткрытой двери рабочего кабинета. Оживать девочка стала. Нет, она по-прежнему проводила времени в саду больше, чем где, но и по дому теперь мелькала гораздо активней. Заглядывала на кухню и даже пару раз сама принималась что-то готовить. Кстати, вкусно получилось, не на фуршет, но для домашнего обеда очень даже достойно. Перебрала свой гардероб и составила список необходимых вещей, которых из дома прихватить забыла. Закончила настройку уборочных механизмов и, наконец, окончательно забросила чистку столовых приборов, которой можно заниматься бесконечно и так и не достигнуть идеала. Не говоря уж, не то о свиданиях, не то о просто дружеских встречах с наследником Ленских. Прогулка по городу и поездка на гидропонную ферму, принадлежащую торговой фактории. И на сегодня у молодёжи тоже было что-то запланировано.

   Из окна было видно, как девочка возвращается от ворот, таща в охапке нечто не только объёмное, но и довольно тяжёлое. О, вот Охта подскакал – двигаться шагом кенам было физически тяжело, а вот прыжки, как короткие, так и довольно длинные, они выполняли с поразительной лёгкостью и точностью. Спорят о чём-то. Забрал всё, кроме чего-то одного, что девочка наотрез отказалась выпустить из рук.

   Леди-дипломат смерила оценивающим взглядом стопку корреспонденции – в отличие от личной переписки, официальную документацию принято было распечатывать на материальном носителе. Подождёт. Там действительно ничего срочного.

   Свою внучку она обнаружила в одной из монументальных беседок, равно пригодных как для людей, так и для кенов и одинаково неудобных и для тех, и для других. Ия была одна. Точнее, она была уже одна, Охта, едва завидев главную-среди-людей, поспешил удалиться в буро-зелёные заросли. Из непонятных соображений – раньше они, помнится, неплохо ладили.

   Ия, с непередаваемым выражением лица переворачивала страницы книги формата «фолиант средневековый».

   - Вот, хотела сад немножко разнообразить, заказала справочники по местным видам, а вместо них пришли гербарии. И вроде бы достаточно доходчиво объясняла, чего хочу…

   Леди Илона заглянула в книжку – действительно, толстый упругий картон, на нём в выемке по форме лежит засушенное растение, на соседней странице напечатано его описание и краткая инструкция по выращиванию.

   - Ничего не спутала ни ты, ни твой поставщик. Это просто справочники тут такие. До фотопечати кены сами ещё не дошли, а нашей пользуются весьма ограниченно и не для таких приземлённых целей.

   - Рисунки? Иногда по ним растение опознать даже проще, чем по фото. Художник вольно-невольно выделяет значимые и отличительные части растения, а фото фиксирует всё подряд, да ещё и с фоном, который тоже отвлекает и замыливает взгляд.

   Помнится, они с группой на практикуме пробовали самостоятельно составить справочник по злаковым средней полосы. И именно картинки подверглись наибольшей критике со стороны вредной Ильичевской: тут диагностические признаки в кадр не попали, здесь всё фон «забивает», там цветовая гамма плохо выдержана. С прорисовкой получилось значительно лучше.

   - Это ты просто не видела, как кены рисуют, - улыбнулась леди Илона. - Совсем плохо получается.

   - Да? – Ия с сомнением посмотрела на гербарий. – Тогда, может быть, это действительно лучшее решение.

   - И много ты обновить хочешь? – осторожно поинтересовалась леди Илона.

   - Мы с Охтой вместе, - поправила её внучатая племянница. – Много. У нас грандиозные планы. Не одобряешь?

   - Почему же? Я же уже говорила: с садом можешь делать всё, что только взбредёт тебе в голову, без ограничений.

   - Но..? – спросила Ия, почувствовав, что должно быть и ещё какое-то продолжение.

   - Но мне бы хотелось, чтобы ты больше уделяла времени необременительным развлечениям. Разве твой одноклассник не должен за тобой сегодня заехать?

   - Ой, точно, - Ия вскочила, внезапно всполошившись и, как любое дитя техноэпохи, тут же полезла в коммуникатор, за сведениями. В частности, за расписанием. – Сегодня, но вечером, почти ночью. Поедим на цветение степи смотреть.

   - Надеюсь, наряд уже готов?

   За последнее время леди Илона заказала для своей внучки немало нарядов и все они были очень миленькими и страшно непрактичными.

   - Готов. Только зачем всё это? Не для того же, чтобы очаровать моего одноклассника, который, по совместительству является наследником одной из крупнейших торговых факторий на Отелле?

   Леди Илона моментально подхватила:

   - А ты близкая родственница главы дипломатической миссии и если посмотреть на вас со стороны, то получается неплохая партия.

   - Но? – Ия, вопросительно склонив голову, поощрила бабушку к продолжению.

   - Но знаешь что? Вы оба ещё слишком юны, чтобы всерьёз рассматривать какие-то союзы. А мы с Ленским-старшим, наоборот, ещё не стары. Он только-только начинает приставлять сына к делу, а моя должность, вообще, не наследственная.

   - Так зачем тогда весь этот антураж свиданий?

   - Антураж свиданий, как ты выразилась, тебе создаёт твой молодой человек.

   - А наряды?

   - А тебе не приходило в голову, что мне просто нравится наряжать молоденькую хорошенькую девочку?

   У Ии с языка чуть было не сорвались злые слова о том, что бабушка в куклы не наигралась, но потом вспомнила, с кем именно разговаривает и поняла, что не может быть всё настолько просто. Переспрашивать не стала, просто продолжила смотреть на неё вопросительно и леди Илона, наконец, соблаговолила дать полный ответ:

   - Я не хотела нагружать тебя ещё и этими сложностями, но слушай: ты ведёшь себя совсем иначе, когда на тебе надето что-то, что ты сама готова отнести к праздничным нарядам – это почти со всеми так бывает. В движениях появляется некая осторожность и неуверенность. Очень играет на образ бабушкиной любимой дурочки. А это важно. Сама знаешь, что кены не приветствуют у себя человеческую интеллектуальную элиту, а тебя, вполне можно отнести к ней.

   - Но я же…, - Ия не договорила, досадливо поморщилась.

   - Завалила экзамены, и всё было по-настоящему, не игрой на публику. Да, я знаю. Но мне также известны и причины – перенапряглась, перезанималась, перенервничала и заработала себе нервный срыв в полной красе. Это бывает. Но это проходит. Но даже если ты вдруг не захочешь пересдавать экзамены, и вообще тебя отвернёт от биотехнологий, с которыми ты хотела связать свою жизнь, то это всё равно. Ум ясный и гибкий всё равно найдёт себе применение. А кены не настолько наивны, чтобы напропалую верить результатам экзаменов. Думаешь, до нас не было хитрецов, готовых показать не самый лучший результат, чтобы пробраться на Отеллу и здесь развернуться во всю ширь? Да полно!

   - И почему меня тогда пропустили?

   Между бровей девушки собралась недоуменная складочка.

   - Потому, что я здесь на хорошем счету, как ни странно. И не только у наших, но и у местных. И твой заваленный экзамен – это формальный повод, чтобы протащить сюда одного, не сбейся со счёта, не больше, представителя моего рода и посмотреть, что из этого получится. А понятие рода и связанных с ним особенностей у кенов сильно, как ни у кого, и сколько не объясняй, что у нас не совсем так, всё равно продолжают экстраполировать практически напрямую.

   - И зачем тогда притворяться глупенькой девочкой?

   - Затем, что здешнее общество, как и любое общество вообще, неоднородно. И далеко не все, посвящены в наши игры, а из тех кто посвящён, полно недовольных и сомневающихся.

   - Не дразнить гусей?

   - Именно! Да, и не пытайся казаться тем, чем ты не являешься, сомневаюсь, что ты когда-то осваивала актёрское мастерство.

   - Точнее, - Ия скупо улыбнулась, - ты совершенно точно знаешь, что ничего такого в моей жизни не было.

   - Ну, - леди Илона несколько наигранно возразила: - Мало ли какие увлечения бывают у людей, которые не демонстрируются окружающим. Вдруг, ты стеснялась сказать, что мечтаешь стать знаменитой актрисой, покорять подмостки и поэтому записалась в театральный кружок?

   - Нет- нет, - Ия легко отзеркалила бабушкин шутливый тон. – Я для этого недостаточно мечтательница. Так что же мне делать? Я уже запуталась.

   - Отдыхай. Гуляй, присматривайся к этому миру – он интересен, не пожалеешь – пробуй новое, общайся с людьми и кенами. Попутешествуй. Влюбись. У тебя сейчас как раз самый возраст чтобы вляпаться во что-нибудь лёгкое, романтичное и необязательное. Только, сердцем прошу, не затевай никаких масштабных проектов, кроме, разве что, переделки сада. У тебя, я знаю, деятельная натура, и она уже начала просыпаться.

   - Ладно, не буду ничего затевать, - легко пообещала Ия.

   Легко, потому, что даже и представить себе не могла, что же такого она способна тут замутить. Тем более масштабного. А не умничать на людях у неё уже вполне получается.

   - Да, я вот ещё что хотела спросить: ты будешь не против, если я открою на тебя аккаунт в местной соцсети?

   - А почему я сама это не могу сделать? – спросила Ия вроде бы у бабушки, а на самом деле у себя. – К чёрту подробности, почему я до сих пор это не сделала?

   Леди Илона удержала тяжкий вздох. Да, Иечка всегда была деятельной девочкой, прямо как она сама в юности и прямо сейчас, когда она как следует отдохнула и отпустила от себя оставшиеся на Земле проблемы, загнать её в нужные рамки будет проблемой.

   - Потому, - леди Илона всё-таки вздохнула, но скорее уже не тяжко, а горестно, - что на твоей странице не должно быть ничего, кроме нарядной тебя, милых щеночков и красочных закатов.

   - Оу.

   Ия подвисла. Ну, собственно. Примерно из этого и состояла её жизнь в соцсетях на Земле. Ну, ещё и обменом шутками на профессиональную тематику с узким кругом понимающих ценителей. А здесь, значит, зверюшки, пейзажи и новые платьишки, а всё, что сверх того не демонстрировать общественности? Это будет даже интересно – попробовать создать себе альтер-личность эдакой легкомысленной красотки.

   Леди дипломат пронаблюдала за тенями эмоций, пробегавшими по лицу внучки и, упреждающе, заметила:

   - Но я оставляю за собой право редактировать твои посты ещё до того, как они появятся в сети.

   - Гос-споди! - Ия театральным жестом воздела руки к небу. – Да мы, никак, в шпионов играем!

   И это она ещё не знает, что почта её тоже попадает к ней напрямую. Нет, в то, что пишут родители и прочие родственники, а также друзья-приятели леди Илона не вникала и письма те не читала. Да не так много их было. А вот послание от научного руководителя сочла возможным раскрыть и прочитать. Сама, потому как не могла доверить это, и без того сомнительное, мероприятие никому иному. Права оказалась. Эта прекрасная женщина назвала её экзаменационный провал нелепой случайностью, а отъезд на Отеллу трусостью не достойной настоящего учёного и призывала вернуться и продолжить работу. Пришлось самой ответить ей на правах бабушки и разъяснить всё, включая медицинский диагноз. Реакция была предсказуемой, примерно такой же, какая была у Олега и Мариночки: как же это я подобное не заметила даже. Впрочем, женщиной та оказалась вполне разумной, согласилась подождать до тех пор, пока бабушка не скажет: «Можно!» и между ними даже завязалась переписка. Впрочем, время для этих вестей придёт много позже и продолжила разговор на совсем другую тему:

   - Ну, никогда не стоит упускать шанса одурачить окружающих. Просто прими новые правила игры: всё, что касается твоей будущей профессии – это слишком личные темы, чтобы обсуждать их хоть с кем-то. Ну и, неужели тебе не хочется привнести в свою жизнь некоторое количество театра? По крайней мере, на этот год, который выпал из чётко распланированного течения жизни.

   От услуг костюмера-визажиста Макс отказался. Была в их доме и такая – весьма ухоженная девица лет двадцати с лишним (на самом деле чуть за тридцать, но Максу знать об этом было не обязательно), которая занималась заказом и подбором костюмов и вообще, следила за тем, чтобы представители дома Ленских выглядели достойно. На самом деле, её обязанности этим не ограничивались, но мать с отцом разъехались не то, что по разным домам – по разным планетам так давно, что Макс не мог его осуждать.

   Лилечка.

   Девица начинала казаться ему слегка навязчивой, когда он приезжал в прошлый и позапрошлый разы к отцу на каникулы. В этот раз, когда Макс прибыл, чтобы занять на постоянной основе подобающее ему место рядом с отцом, он обнаружил её в должности своего секретаря в дополнение, так сказать, к её основным обязанностям. Желает упрочить своё положение при новом главе фактории? Так до того вроде ещё далековато. Или просто острых ощущений захотелось с молодой копией своего любовника? Любой из этих раскладов Макса не устраивал.

   Решать этот вопрос пришлось в первый же день.

   - А что такого? - сказал тогда отец. – Тебе пора привыкать передоверять часть деловой рутины доверенным людям, так же как и решение некоторых мелких бытовых вопросов. А Лилечка не особенно загружена и с работой твоего секретаря точно справится. Или у тебя есть какие-то претензии лично к ней?

   Претензии у Макса были. Но ведь не станешь же жаловаться, что больно уж ласково разглаживала девушка лацканы смокинга на его груди, перед последним выходом в свет во время прошлого его приезда. Б-р-р. Нет, он и сам не дурак девчонку снять, но когда снять пытаются его самого…

   - Парящий у тебя тоже ничем особенным не занят, экскурсоводом работает. Отдай лучше его мне. Он, по крайней мере, не скучный.

   - Да бери, пусть будет Парящий, - легко согласился отец, выдохнув с некоторым облегчением.

   Признаться, он больше опасался, что сын больше взбунтуется против самой идеи заполучить секретаря, чем будет возражать против конкретной кандидатуры. Всё же, человек (или не человек, не так уж важно), в обязанности которого, в том числе, входит не только знать, но и до некоторой степени контролировать твой распорядок, способен сильно ограничить ощущение свободы.

   Так у Макса появился секретарь-ксенос. Нет, не уроженец Отеллы, другой. С Гермии, где причудливым вывертом эволюции до стадии разумного существа развились птицеподобные создания. Лиоши, в отличие от кенов, на контакт с землянами шли охотно и довольно часто нанимались секретарями или вот, к примеру, экскурсоводами. Там, где требовалась отличная, высокоточная память, а вот принимать сложные решения, наоборот было не нужно.

   На кого они были похожи? Ну, если глянуть с трёх метров прищурив один глаз, то лиоши были похожи на китоглавов примерно в той же степени, что кены на кенгуру. Такой же массивный широкий клюв, разве что острый и полный зубов, длинная гибкая шея, компактное обтекаемое тело, длинные стройные ноги с цепкими когтистыми пальцами. Перьев нет. Совсем нет. Вместо них тело покрывают чешуеподобные пластины и они же образуют сложного строения летательную поверхность крыла. На сгибе крыла имеются пальчики и даже не рудиментарные, а вполне функциональные.

   - Ваше расписание на сегодня, господин Максимус, - лиоши с поклоном протянул планшетку, на которой в виде таблицы были оформлены его сегодняшние дела. Уже исполненные, отмененные и ещё только предстоящие.

   Макс досадливо поморщился, но поправлять не стал – бесполезно, это он уже понял. Тем, кого лиоши признавали своим личным и самым главным начальником, они присваивали парадный вариант имени и пользовались им неизменно.

   - Встреча с Барской-младшей. Назначить после обеда, - чётко разделяя слова, проговорил Макс, и в планшете в соответствующей ячейке появилась надпись. Потом, склонный к порядку Парящий, поправит машинное правописание и выровняет строчки. Собственно в самой этой записи не было никакого особого смысла, на встречу с Ийкой он и так собирался прямо сейчас, но опять же Парящий любил порядок.

   - Вам звонили. Господин Серж – звонок личный, госпожа Алиса – звонок деловой, господин Ицами – звонок личный.

   - Ты меня проинформировал. Запланируй ответные звонки на вечер.

   Макс поправил брючный ремень и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки с коротким рукавом. Не джинсы, конечно, но довольно удобно и достаточно презентабельно, чтобы вывести на прогулку юную леди. Да-да, о ней говорили именно так и иногда даже с большой буквы, как про Юную Леди. Забавно, но сейчас они с одноклассницей на пару составили что-то вроде местной элитки. И хорошо, что есть здесь хотя бы она. Что бы Макс делал, если бы Ийка не завалила свой экзамен?

   Не то, чтобы у него здесь совсем не было компании своего возраста. Но люди на Отелле были немногочисленны, а детей и подростков в том числе, откровенно мало. Из них, Элиссон, Рита и Антон уехали в обратную сторону, на Землю, поступать, а потом и учиться, они даже в космопорту не пересеклись ни на час. А с остальными, в том числе и с упомянутыми Сержем, Алисой и Ицами, он настолько близко не сошёлся. Макс сильно подозревал, что это потому, что тех ещё в детстве родители затюкали разговорами, как полезно будет подружиться с сыном такого уважаемого человека, что совершенно не способствует установлению даже приятельских отношений, не то, что дружбы. Да нет, за годы совместного существования всё бы как-то утряслось, и не такие социальные перекосы время способно сгладить. Но времени-то у них как раз и не было, потому как Макс на Отелле не жил, а только наезжал к отцу во время каникул.

   Он ждал её. За воротами поместья, одетый с иголочки, опирающийся на капот собственной машины, на которой и прибыл. Как какой-то киногерой. Ия приостановилась разглядывая его и прикидывая, как будет смотреться с подобным кавалером рядом. Получалось хорошо. Потом фыркнула, насмехаясь сама над собой, и поспешила поделиться забавным впечатлением.

   - Слушай, а тебе не кажется, что мы разыгрываем сценку из жизни позапрошлого века? – спросила Ия. – Благовоспитанный мальчик из хорошей семьи приглашает на свидание девочку с разрешения её родителей?

   Ни за что бы не решилась задать подобный вопрос какому-нибудь другому молодому человеку, особенно тому, с кем у неё намечается что-то вроде свидания, но это же был Макс. Её одноклассник, слишком шебутной и подвижный, и вообще, мальчишка, но с детства знакомый и привычный Макс. А за последние пару недель они ещё и здорово сдружились.

   - Не поверишь, но кое-кто так до сих пор живёт. Я, например. По крайней мере, когда приезжал на каникулы к отцу именно так и жил. Мать то со мной не справлялась.

   Макс нарочитым жестом распахнул перед своей спутницей пассажирскую дверь.

   - Да ну?

   - Ну да. Меня, между прочим, готовили к жизни главы торгового дома. Пусть на далёкой, нечеловеческой планете, но всё же. И мне, между прочим, пришлось выдержать немалое противостояние с матерью, за право носить не дизайнерские джинсы, а обычные трёхрублёвки, - он устроился на водительском сиденье и тронул машину с места. – А ты? Каким образом эта сторона жизни минула тебя, учитывая кто твоя бабушка?

   - Двоюродная бабушка, - педантично поправил Ия. – И меня в наследницы специально никто не готовил. Она, конечно, когда наезжала на Землю, всегда с подарками, да и финансово, я знаю, кое-кому из родни помогала, но нас, внуков, у неё много.

   - Значит, эта роль на тебя свалилась внезапно, - сделал вывод Макс.

   Их машина, гибрид местного многого шагохода с современным двигателем земной конструкции (полностью аутентичные машины при работе слишком уж дымили, даже больше, чем древние двигатели внутреннего сгорания) уверенно прокладывала дорогу по холмам напрямик, игнорируя изрядно петляющую дорогу, проложенную для колёсных машин. Для личных поездок Макс предпочитал именно этот вариант транспорта – не слишком скоростной, зато всепроходный.

   - Какая роль? Наследницы? Да брось! – Ия отмахнулась ладонью, затянутой в тонкую перчатку. Следы работы в саду, от которой она не намеревалась отказываться, всё так же приходилось скрывать. – Годик здесь поживу, пересдам экзамены и, здравствуй биотех! Я всё-таки из-за одной глупой неудачи не собираюсь пускать под откос все свои жизненные планы.

   Боевой настрой к девчонке возвращался стремительно, и она всё больше походила на ту целеустремлённую одноклассницу, к которой Макс привык. Ему, впрочем, тоже грозило в следующем году поступление куда-нибудь на экономический, на заочку, но говорить об этом было слишком скучно и он не стал.

   - А как же то внеплановое совещание глав домов, на котором ты присутствовала? Мне отец сообщил. Меня он тоже, кстати, на такие таскает, чтобы опыт перенимал.

   - А, это, - Ия досадливо сморщила носик. – Это для поддержания образа дурочки, чтобы меня раньше времени с Отеллы не выперли. Бабушка в очередной раз сделала из меня куколку, сказала сидеть, хлопать ресничками и отвечать строго по выданному списку реплик.

   Реплики пришлось заучить наизусть, и пока она сидела, хлопала искусно подкрашенными глазками и, приоткрыв розовый ротик, выдавала что-то вроде: «Правда?!» или «Как всё это мило!», прямо-таки чувствовала, как голову заполняет вата. Розовая. Пушистая розовая вата. Правда, потом в утешение, бабушка ей целую лекцию прочла об архетипах и об их влиянии на восприятие. Миловидная внешность, которая вообще-то к интеллекту не имеет никакого отношения, тоже является рычагом воздействия. Согласно общественному сознанию, женщина может быть либо красивой стервой (подвид красивая умная стерва), либо хорошенькой дурочкой. «Синий чулок» может обладать хорошей от природы внешностью, но при этом подчёркивать её она не должна. Вот как-то так.

   - Ещё больше куколкой, чем сейчас? – Макс на мгновение оторвал взгляд от дороги и шутливо округлил глаза.

   Сегодня на девушке была короткая тёмная пышная юбка, блузка с планкой скромных девичьих кружев и туфельки-лодочки с бантиками. Такие же бантики красовались на пшеничного цвета хвостиках и была одноклассница похожа на японскую школьницу начала позапрошлого века, как их принято рисовать. Непривычно. И встреть он такую девчонку где-нибудь в клубе на Земле, точно подошёл бы познакомиться, с целью приятно провести вечер.

   - Ты даже не представляешь масштабы катастрофы, - Ия так же шутливо округлила глаза. - Кстати, я не совсем поняла, почему мне нужно играть дурочку перед людьми, если решение, кому остаться, а кому вылететь принимают кены?

   - А, это просто, - Макс чуть пригнулся, всматриваясь в дорогу. Здесь недавно, из-за разгула стихии, обнажилось поле погребённой гальки – не лучшая поверхность для передвижения довольно-таки тяжёлой машины. Он заложил плавный поворот, а Ия, не осведомлённая о подобных тонкостях, ничего не заметила. – Кены плохо разбираются в градации интеллекта людей, мы и сами-то не очень в этом разбираемся, так что помимо официальных документов, ещё и внимательно присматриваются к тому, как мы относимся друг к другу. И прислушиваются, что друг о друге говорим – тоже.

   - А, то есть, если будут говорить, что Барская выписала себе с Земли достойную наследницу, это одно, а если, что я милая девочка и утешение одинокой старости, то другое.

   - В точку!

   - Слушай, а куда мы сегодня направляемся? – внезапно сменила тему Ия, которой уже надоело обсуждение собственной несравненной внешности, а также того, какими люди видят друг друга. Макс легко подхватил смену направления разговора.

   - Гулять по городу. Мы же заранее договорились.

   - Просто так, без цели, куда занесёт?

   - Не совсем, - вынужден был признаться Макс. – Мне нужно подобрать подарок для своего секретаря-лиоши, ну и ещё в одно интересное место заскочим. Хочу тебе кое-что показать.

   Сказал он об этом мельком, но на самом деле, имел далеко идущие планы. В культуре кенов было немало занимательного, в том числе и того, что увлекало лично его. А некоторыми вещами интересоваться в хорошей компании намного приятней, чем в одиночку. По крайней мере, когда есть с кем обсудить.

   - У тебя есть секретарь-лиоши? – Ия покачала головой. – Я попала в какую-то параллельную вселенную.

   Несмотря на то, что позволить себе содержать «птичку» мог почти каждый, необходимость в этом возникала далеко не у всякого. Среди знакомых Ии, Макс был таким единственным.

   - Не у меня лично – у нашей фактории. Ну а хоть какой-то секретарь мне положен просто по должности, для престижа. И раз уж всё равно нужно, то почему бы не лиоши.

   - И как? – Ия даже развернулась в своём сиденье, хотя это было не очень удобно.

   - Да как обычно. Местами занятно, местами абсурдно, но нескучно.

   - А даришь ты что? Что-нибудь нужное?

   Лиоши не требовали заработной платы, в условия их контракта входил проезд туда и обратно и обеспечение жилья и пищи на весь срок работы. Ну и подарки. Ни их назначение, ни стоимость никогда не обговаривались заранее, но время от времени они должны были быть.

   - А что б я знал, что им там в их гнёздах нужным будет! Нет, я каждый раз выбираю по наитию. И торт.

   - Почему торт?

   - Потому, что у Парящего день вылупления намечается.

   - Это как День Рождения у нас? А разве они его отмечают?

   - Нет. Но мы как раз сегодня разговорились об обычаях разных народов, выяснили что день, когда мой секретарь пробил своё яйцо, будет вот-вот, и решили это отпраздновать. Ему интересно, мне не сложно и вполне годится как дополнительный повод, чтобы слинять из дома.

   - А тебя там так сильно напрягают?

   - Да не то, чтобы. Просто отец взялся за моё образование, и нет бы экономикой или там внутренней организацией производств нагрузить, так он первым делом решил научить меня устанавливать социальные контакты. Так что я, если у меня нет собственных дел, просто присутствую на его переговорах. А тебе бабушка не предлагает принимать участие в её делах с целью передачи опыта?

   - Да ну, какая там передача? Об этом и речи не идёт – в конце года я вернусь домой, пересдам экзамены и поступлю на свой биотех. Тем более, что у бабушки не как у твоего отца, должность не наследуемая, а назначаемая.

   - Ну, здесь об этом по большей части забыли. Всё, включая общественные должности передаётся по наследству.

   - И ты так спокойно об этом говоришь?

   - А что? А! Это местный колорит. У кенов так заведено и они свои порядки проецируют на нас, хотя вроде бы знают, что у людей другой обычай. Управляющему делами в Стакхене, это второй по крупности город в этом полушарии, когда тот собирался уходить на пенсию, своего сменщика, присланного с Земли, пришлось усыновить. Официально, со всеми юридическими процедурами. И то, к нему отнеслись с сильным недоверием. Как раз за вчерашним вечерним кофепитием он жаловался, что многое было проще, если бы на эту должность он заступал постепенно, ну так, сначала при предшественнике покрутился, дела бы перенял, заодно все к нему попривыкли бы. А не как у землян принято: прах-бах, одного снять, другого назначить – и все дела.

   - Тебе жаловался?

   - Отцу! Но при мне. Кажется, это служило оправданием проволочек в заключении кое-каких сделок.

ГЛАВА 4.

Так, перескакивая с темы на тему, с местных обычаев и деловых партнёров на рецепты тортов для инопланетников они миновали два обширных родовых поместья кенов и въехали в черту города. Машину оставили на общественной стоянке – всё же транспорта здесь было не так уж и много, удобнее было пробираться пешком, чем выруливать на произвольно меняющих свою ширину улочках, заполненных высоко и быстро прыгающими прохожими.

   Идти, поначалу тоже выходило не айс. Нет, Ия вроде бы знала, что прыжки свои кены очень хорошо координируют и следят за тем, куда приземляются лапы и в какую сторону повёрнут хвост. Но всё равно, когда позади тебя с шумным хлопком впечатывается в землю туша массой в три человека, тут же устремляется ввысь и стремительно проносится над головой, поневоле вздрогнешь. Нет, Максу-то что, он, как оказалось, привычный, а вот Ия, если бы он не держал её твёрдо за руку, не только вздрагивала бы, но и шарахалась. Всё же на приёмах, куда её брала бабушка, кены передвигались степенным шагом, а дома он такой был один.

   Однако же, постепенно её отпустило. Они зашли в один магазинчик, где заказали блюдо с доставкой – и Максу больших усилий стоило объяснить, как это так оно должно выглядеть, чтобы в результате выходило что-то похожее на торт. Торт, целиком состоящий из разнообразного мяса – это немного странно, - но никаких хлебов и сладких кремов лиоши не едят. И даже фрукты употребляют скорее в виде приправы или витаминной добавки – в очень ограниченных количествах.

   Затем ещё в какую-то лавочку, где Макс уточнял сроки поставки чего-то загадочного. Видеть его в роли бизнесмена Ие было странно, однако сам юноша, похоже, чувствовал себя вполне привычно.

   - Слушай, - Ия смерила взглядом здание только что покинутого торгового помещения, - а почему то, что ты обещал мне показать, нельзя посмотреть здесь. Или это, так называемое, наследие предтеч есть не у всех?

   - Устала уже? – заботливо спросил одноклассник.

   - Да не то чтобы, - по правде говоря, ноги у неё уже гудели, но желания закончить прогулку ещё не было. – Просто понять хочу. Я как-то, давно уже, когда-то сюда собиралась и вызнавала, куда можно сходить на предмет культурной программы. Музей какой-нибудь посетить или исторические памятники. И с удивлением узнала, что ничего такого тут нет принципиально. А тут получается, что всё-таки есть, но маленький и частный.

   - Ни в коем случае! – Макс подхватил её под руку и повлёк в нужном направлении. – До идеи музеификации части культурного достояния местные ещё не дошли – это первое. Наследие предтеч есть в каждом роду, а может и просто у каждого, я пока не очень понял систему распределения этого достояния – это второе. Это же не просто культурное достояние, а, фактически, святыня. Ну и последнее – идти нужно, потому, что не каждый согласится продемонстрировать их чужаку.

   - Твои хорошие знакомые? – выдвинула Ия предположение, но Макс отрицательно помотал головой.

   - Торговцы! Из таких, которые уже несколько отошли от традиционного уклада.

   - А как определить?

   - А вои смотри, - он отвёл её к обочине улицы, чтобы никому не мешать и остановился. – Вон там, видишь, макушка возвышается? Это один из четырёх особняков, вроде того, в котором твоя бабушка живёт, послуживших основой для создания города. Там живут те, кто блюдёт самый традиционный уклад. Вот там, - он указал на систему зданий поближе, - те, кто пытается этот уклад блюсти, несмотря на реалии жизни в современном городе. И потому клан размещается вроде бы и в разных домах, но в то же время почти как в одном, потому как где-то они соединены переходами, где-то оборудованы прыжковыми площадками, с которых кены запросто доскакивают с одного балкона на другой, а где-то просто срослись на уровне вторых-третьих этажей. А вон там, куда мы идём, стоит совсем одинокий домик, где на первом этаже лавка и хозяйственные помещения, а на втором жилые. На одну семью, примерно как на человеческий манер. Вот это те, к кому мы сейчас направляемся.

   - Надо же, как просто, - Ия покачала головой. – А почему в справочниках для туристов об этом не пишут?

   - А не знаю я. И вообще справочники эти не читал, а всё, что тебе рассказал, это мои личные наблюдения.

   - Здорово! – Ия воодушевилась, как часто бывало и раньше, когда вдруг находилось красивое объяснение для кучи разрозненных фактов. – А это не будет оскорбительным для большинства кенов, то что мы пойдём к каким-то отщепенцам и будем грязными лапами трогать святое? Фигурально говоря.

   - Ну ты же, наверное, слышала уже, что кены до некоторой степени отождествляют людей с ушедшими предтечами и наши даже активно настаивают не том, чтобы их не разуверяли?

   - Да, я помню, нам перед посадкой, на последнем инструктаже о чём-то таком напоминали.

   Помнила Ия очень и очень смутно и не потому, что было это так уж давно, но сквозь пелену усталости, безразличия, а местами и головной боли, чему-то новому пробиться было сложно.

   - То есть, нам это можно, - подытожил Макс. - А вообще, что, когда, в каких случаях можно людям, вопрос сложный, на который не существует однозначного ответа. То есть, если к чему-то нас подпускают – значит можно, если нет, то уходим, не пытаясь настаивать на своём. Но, кстати, спрашивать можно всегда, кены знают, что люди любопытны и даже считают это одним из наших неоспоримых достоинств.

   - О как! Ну, пойдём тогда скорее смотреть. Жуть до чего интересно.

   Нет, ну а мало ли? Ходили же по сети всякие идеи о палеоконтактах? Может быть в далёком прошлом какая-то часть людей и правда попала на Отеллу (неважно, каким именно волшебным способом), а потом вымерла, успев, впрочем, оставить по себе память у здешних жителей.

   Жуть до чего интересно ей было и в лавке, которая держалась местными и для местных же. Куча остроумных приспособлений, работающих на чистой механике, вещи ручной работы – грубоватые, простые, но не лишённые очарования, банки с загадочным сыпучим содержимым – то ли камешки, то ли крупа, а может вообще белёсые личинки насекомых.

   Пока девушка проявляла праздное любопытство и задавалась абстрактными вопросами, спутник её деловито подошёл к торговой стойке (как бы не отличались культуры, а место, чтобы выложить товар всё равно нужно, и оно не будет так сильно отличаться, чтобы его вообще невозможно было узнать), завёл длительные переговоры и вот тут Ию ждал ещё один сюрприз. Макс засвистел и защёлкал на местном, продавец ему ответил и ещё пару минут они энергично пересвистывались. Потом кен кивнул и перешёл на бэзик:

   - Не для продажи, - строго предупредил продавец, её, наверное, потому как Макс должен был быть осведомлён о местных заморочках.

   - Посмотреть, - чинно кивнул Макс. – И заплатить на просмотр.

   Кен скрылся где-то в хозяйственных помещениях своей лавки, и только тогда Ия тихонько обратилась к своему бывшему однокласснику:

   - А это нормально, платить «за посмотреть»? Тем более, если речь идёт о святынях?

   - Нам – можно, - уверенно провозгласил Макс. – Своим не покажут. Да и нам-то только торговцы и только за деньги. Им – можно, у них профессия такая, остальным – нет.

   Вернулся не тот кен, что уходил, а другой. Хоть Ие и было сложно различать индивидов не просто другой расы, но даже иного вида, в данном случае это было очевидно. Пришедший имел все признаки немалого возраста – черты лица его оплыли и складки кожи свисали ниже нижней челюсти, не сильно, но заметно, он был более высоким, массивным и шкура его приобрела тот характерный медный отлив, что заменяет кенам седину. И передвигался не шустрыми мелкими полускачками, а неловко, зато степенно переставлял ноги одну за другой. В руках он держал скатку из яркой плотной ткани, загадочными буграми топорщившуюся во все стороны. Широким и даже несколько театральным жестом торговец раскатал её по прилавку. Там, каждая в своём кармашке лежали … штучки. Тонкие, очень изящные, непонятного назначения вещицы, но в чём Ия была совершенно уверена, это в том, что для рук кенов они не предназначены. Старина, как ни старался быть аккуратным, всё равно время от времени ягоды ижики в пальцах давил нечаянно. Уж что говорить вот про это хрупкое и почти воздушное.

   - Нет, это не наши вещи, - Ия покачала головой, у которой вылетело из головы, о чём из настойчиво предупреждали. – Мы, даже в далёком прошлом такого не делали.

   - Это было давно, - с намёком произнёс кен.

   - Давно, - согласилась девушка. – И многих предметов старины я не узнаю, о предназначении некоторых вещей могу только догадываться – это правда. Но для моего глаза все эти вещи кажутся непривычными. Неправильными.

   - Ты, наверное, ещё очень маленькая девочка и слишком многого не знаешь, - сделал сам для себя вывод кен и ловким жестом свернул скатку с артефактами.

   - Везёт же тебе! – даже с какой-то завистью проговорил Макс.

   - В чём это? - непонимающе уставилась на него Ия.

   - Говорить можно что угодно и никто не воспримет всерьёз. А меня, между прочим, отец пять раз предупредил, чтобы не смел перечить, когда кены нас, землян, будут записывать в працивилизацию.

   - Я чего-то сильно не знаю, - Ия в задумчивости почесала нос. – Нет, про исторические параллели с южноамериканскими индейцами и европейцами и нынешней ситуацией между людьми и кенами я читала. Что именно поэтому так легко прошёл и первый контакт и все последующие. Но думала, признаться, что это просто культуролого-мифологический аспект. Хотя, конечно, надежда-надежда…

   - Ой, - Макс картинно схватился за сердце. – Ты какие-то сильно сложные слова говоришь.

   - А то ты не понял, о чём я! – неожиданно вспылила Ия. – Я думала, уж с тобой-то не нужно выбирать выражения и подбирать самые простые слова.

   - Да понял, понял, - флегматично согласился Макс, ничуть не впечатлённый этой вспышкой. – Да нет, точно у них были какие-то предтечи, от них масса следов осталась. И в виде вот таких вот бережно хранимых вещиц и памятников покрупнее. В центре города, кстати, стоит такой, на площади. Можем как-нибудь сходить, глянуть, ну или сама как-нибудь выберешься.

   - Про памятники – потом, - нетерпеливо перебила его Ия. – Ты мне лучше про предтеч расскажи, кто они, что о них рассказывают.

   - Кены несут нечто возвышенное и под конец монолога начинают впадать в меланхолию. Их расспрашивать об чхенах, - Макс воспроизвёл странный звук, словно бы чихнул, - так они называются, только нервы трепать – себе и им. Это если расспрашивать вообще, а не о чём-то конкретном. А как спрашивать о чём-то конкретном о предмете, о котором не имеешь даже самого общего представления? Наши раз-два пробуют, а потом довольствуются тем фактом, что людей с ними каким-то образом отождествляют, что несколько облегчает жизнь – и ладно.

   - А разных там историков, культурологов и прочих психов с манией познания сюда не очень-то пускают, - кивнула девушка. – Слушай, а откуда ты их язык знаешь?

   - Ну, так я же наполовину здесь вырос, - пришлось ещё раз напомнить Максу. – Но ты не переживай, кены почти все бэзик знают, не пропадёшь.

   - Тогда почему ты с ним зачирикал на местном?

   - А, так это же особый шик! Ну и так, вообще… - Похвастаться захотелось. Но не признаваться же в этом?! – Ну и вообще, с местными на местном договориться легче. Это даже среди людей действует.

   Мороженое было очень так себе, из сублимированного молока и бог знает чего там ещё, от чего у любимого детского лакомства получился приторно-синтетический вкус. Ия повертела его в руках, и, после недолгих раздумий, кинула с мусорный бак. Не настолько она, оказывается голодная. Макс протянул ей бутылку с водой, из которой они по очереди отпивали.

   - Это тоже местная специфика. Питаться вне дома можно только если ты очень небрезгливый или если хорошо разбираешься в аутентичной кухне – что из неё человеку можно, а что не стоит. То, что наши пытаются готовить из традиционных земных блюд, половину ингредиентов заменяя на аналоги, другая половина – экстракты длительного хранения…

   - Спасибо, я уже поняла, что у них получается, - преувеличено вежливо согласилась Ия.

   В парк (да-да, в тот центральный городской парк, где они заново встретились) они брели ближе к вечеру, когда обнаружили, что у обоих отваливаются от усталости ноги, а кроме как там, скамеек больше нигде не наблюдается. Кенам они не особо нужны, у них для этих целей хвост имеется, на который можно опереться и вполне нормально отдохнуть. Ну, и это была одна из тех точек, маршрут до которой был прописан в автопилоте Максовой машинки. А здесь, как на зло, ничего, кроме автоматов, торгующих «вечной» едой и всяческой мелочёвкой не наблюдалось. Макс, собственно предупредил, что качество еды здесь сильно так себе, но ведь не попробуешь – не узнаешь? Ну вот, попробовала, теперь знает.

   - Макс? – послышался удивлённый возглас.

   К ним приближалась девушка примерно их возраста, азиатской наружности. Судя по оставленному позади кавалеру, встреча была неожиданной и случайной. И не совсем приятной, по крайней мере для Макса, лицо которого сначала напряжённо дёрнулось, потом вновь разгладилось.

   - Здравствуй, Алиса. Знакомьтесь, девушки: это моя подруга и одноклассница с Земли Ия, а это моя подруга с Отеллы.

   Девушки кивнули друг другом, с интересом осмотрели, но вступать в разговоры не стали. У Алисы был вполне конкретный интерес к Максу, а Ие, от новой знакомой вообще ничего нужно не было. Разве что, чтобы её не втягивали в чужие проблемы. В парк они завернули не просто, для того, чтобы посидеть, в конце концов, оба были молоды и лишены условностей и могли присесть даже прямо на мостовую, благо она здесь была каменная и довольно чистая. Но от усталости и избытка впечатлений, Ия почувствовала приближение мигрени, а в таком случае не было ничего лучше, чем тихонько посидеть в каком-нибудь нешумном тенистом месте. Иногда это неплохо помогало.

   Между тем, Алиса предложила Максу поучаствовать е её бизнес-проекте, на что получила мягкий, но непреклонный отказ:

   - Своих денег, сама понимаешь, у меня не особо, а всё, в чём участвует фактория, нужно предварительно согласовывать с отцом. А он вряд ли заинтересуется.

   Соврал. Отец, скорее всего, действительно не проникся бы идеей создания бумажных костюмов для интерьерных кукол. Но охотно бы повесил на него ещё и ответственность за бизнес подружки, в качестве поля для тренировки, которое, в общем-то не жалко. А Максу как-то не хотелось вешать на себя дополнительные обязательства, ему и так приходилось в ускоренном режиме вникать в дела биофабрики – одного из небольших подразделений фамильной фактории, а в весьма близком будущем и полностью получить её в управление. Другое дело, разово поучаствовать.

   Хотя идея Алисы имела под собой здравое зерно и все шансы выжить и даже получить развитие. У кенов, которые как вид сформировались в очень ровном климате идея одежды так толком и не возникла. Нет, они использовали и любили разнообразные украшения, в ходу были так же чисто функциональные вещи вроде подсумков (но ни в коем случае не рюкзаков!), так что идея напяливать на себя дополнительную, сложно устроенную и разнообразно украшенную шкуру им понравилась. Но понравилась так, чисто умозрительно, поиграть, вешая разные штуки на кукол в форме человека или же кена и не более того.

   - Ну, тогда хоть с логистикой помоги, - ладно, на то, что удастся заключить взаимовыгодное партнёрство Алиса не сильно-то и рассчитывала. Макс, хоть и был наследником значительного состояния, деньгами сильно не сорил, и как девушка успела подметить, карманных средств у него было несколько больше, чем у дочери владельцев пункта по передержке цветов, но не так, чтобы сильно намного.

   - Что-то нужно с Земли перебросить? – мгновенно догадался Макс. А как было не догадаться, если для местных это было одной из самых злободневных и часто обсуждаемых проблем. – Если не слишком тяжёлое и в объёме не больше кубометра, то без проблем. А если тебе понадобилась раритетная чугунная швейная машинка…

   Вот это как раз то, в чём он вполне мог позволить себе поучаствовать. Каждый служащий фактории Ленских, не исключая и семьи владельца имел право раз в пол года воспользоваться их кораблями для перевозки какого-нибудь личного груза. В объёме, уже упомянутого, кубометра. А Макс мало того, что сам был только что оттуда, так ещё и не мог придумать, что бы ему могло понадобиться лично для себя в ближайший год, чем невозможно было бы разжиться на месте, и непременно нужно было тащить с Земли.

   - Пара коробок с бусинами, пуговицами и прочей фурнитурой, - поспешила прервать его фантазии Алиса. – Девчонки, с которыми по сети переписываюсь, насобирали для меня того-сего, что дома лишнего по углам завалялось, а здесь такого не достать. А доставку организовать…, ну сам понимаешь, и дорого и не умею я такого.

   Она нервно оглянулась – кавалер, не пожелавший подойти-познакомиться, начинал проявлять признаки нетерпения.

   - Ладно, черканёшь мне потом адрес, - согласился Макс. – Откуда твои коробочки забрать. И беги давай, а то твой Отелло ещё на дуэль меня вызовет.

   Шутка была избитой – со времён именования планеты кто её только не поминал, но Алиса улыбнулась и, прощально взмахнув ладошкой, действительно ускакала к своему ухажёру.

   А вскоре на телефон Максу пришло сообщение, что машина прибыла и ждёт на стоянке у парка – въезд-вбег-вполз любого транспорта на его территорию был строго воспрещён и если среди разумных ещё находились те, кто плевать хотел на правила, то технику, работающую строго по программе подбить на подобное было много сложнее. Макс и не пытался. Немного пройти ему не сложно, а способов самовыразиться он мог придумать предостаточно и без нарушения местных обычаев.

ГЛАВА 5.

Деловые костюмы, даже сшитые по мерке и по фигуре, всегда казались Максу неудобными и неловкими. Особенно в тёплом ровном климате Отеллы, где вполне можно обойтись шортами и майкой и не замёрзнуть, надевать на себя брюки со стрелками, рубашку, жилет и пиджак… Хорошо хоть на галстуке отец не настаивал. Хотя сегодня Макс нацепил его вполне добровольно – вынужден был признать, что иногда весь этот официоз совершенно необходим.

   Особенно если отец наконец-то передал, как и грозился, тебе в управление целую биофабрику, где большая часть подчинённых-людей в два, а то и в три раза старше тебя и смотрят на тебя как на вчерашнего школьника, которым ты, собственно и являешься. А руководить нужно вполне по-настоящему – замы способны решать довольно узкий круг вопросов, а решения принципиальные должен принимать, или уж на худой конец визировать ты сам. Официальный вид хоть как-то спасает – зримо прибавляет возраста и серьёзности. Права была Иина бабушка, стереотипы так и продолжают править миром людей.

   - Нет, мощность предприятия мы наращивать не будем, - категорически отказался он от бизнес-плана на текущий год, предложенному замом по производству. – Количество землян на Отелле увеличилось незначительно и далеко не все они сознают важность биодобавок. А тем, кто прибыл сюда ненадолго, они не так уж нужны. Лучше сосредоточиться на контроле качества.

   - На нас были жалобы? - вопросительно задрал бровь зам по производству.

   - Были, - огорошил его Макс. – Пока не официальные, переданные мне в частном разговоре, но мы же не будем дожидаться официальных?

   - Хотелось бы подробностей, - а на скучающем лице так и читалось, что мальчик сплетни собирает, но при этом строит из себя важную персону.

   - Парящий, изложи, пожалуйста господину Кузнецову подробности выявленных нами недочётов.

   Не было у Макса какой-то особой сети информаторов, и друзья детства преимущественно разъехались, зато имелись приятели, с некоторыми из которых он не отказался возобновить знакомство. У Алисы, к которой он забежал лично, согласовать маршрут движения груза ну и так, глянуть на её супер-бизнес, на кухне даже сохранилась упаковка от салата, который, может, и содержал необходимые микроэлементы, зато на вкус был совершенно пенопластовым. Данные по серии партии были скрупулёзно задокументированы, а впоследствии пополнены и другими случаями. Не вопиющими, но настораживающими.

   - Так, а что у нас с пополнением персонала?

   - Всё плохо, - скорбно признался отвечающий за соответствующую часть работы. – У нашего гения с помощником что-то там не срослось, а с местными я не могу. Они тупые.

   Многих раздражала необходимость брать на работу кенов. Да-да, это было одно из соглашений, позволявших людям на их территории не только более-менее жить, но и как-то развиваться. И многие, особенно поначалу, не знали куда приткнуть экзотического работничка, особенно потому, что платить-то им нужно было вполне по-настоящему, но тут-то таких проблем возникнуть не должно было. Биофабрика – это не только чаны с микробным содержимым, но и килропоника, и даже самые тривиальные грядки.

   - Кены – не тупые, - стараясь не терять терпения, произнёс Макс. – Молодёжь, которая у вас работает, очень старательна и легко схватывает простые действия. А у вас там инженерных расчётов никто и не проводит. Объяснять толком надо.

   Не слишком хорошо спрятанное брезгливо-презрительное выражение лица зама подсказало Максу, что этого человека, скорее всего, придётся заменить. Не на своём он месте. Нужно только посмотреть в его контракт. И да, хорошо иногда бывает быть мальчишкой, с которым никто особо не считается. Отцу-то небось, ничего подобного не высказывали.

   - А с гением я сам поговорю.

   Гением здесь называли единственного высококвалифицированного специалиста, которого удалось протащить с Земли. Да и то, после множества согласований и проверок, что квалификация позволяет ему работать только с земными сельскохозяйственными растениями и что это жизненно необходимо людям, чтобы подолгу оставаться на Отелле. Местный рацион был не полон и не сбалансирован по количеству питательных веществ, витаминов и микроэлементов, со временем это приводило к проблемам со здоровьем. А беременных, если это выявлялось на ранних сроках, до сих пор отправляли на Землю, потому как шанс родить здорового ребёнка был примерно один из десяти. Но здесь, кажется, дело было не только в питании.

   - Что ещё?

   - Найди мне уже смену, да отпусти на покой, - произнёс ещё один зам, свою заветную мантру.

   Этот крепкий ещё на вид дедушка имел право на такое панибратское обращение, потому как знаком был с Максом лет примерно с пяти. С тех пор, пока сначала мать его сюда привозила, а затем и он сам стал летать к отцу на Отеллу.

   - А какие проблемы? У вас же вроде бы есть заместитель и он должен быть полностью в курсе ваших дел.

   По крайней мере, в штатном расписании такая единица точно значилась.

   - Он толковый малый, - вздохнул зам по связям с общественностью. – Но кен.

   - Ну и какие проблемы? – Макс тут точно ничего особенного не видел. – Вот пусть сам со своими острые углы и обходит, ему точно виднее. Да, и заместителем его обязательно человека поставьте, вы уж сами присмотрите кого, до того, как окончательно на покой соберётесь.

   Решение было небесспорным, а такого, чтобы на человеческом производстве начальником кена поставили, и вовсе такого не было. По крайней мере, Макс о таких случаях не знал. Но его картину мира от сего факта не рвало, а остальные как-нибудь привыкнут.

   - Что ещё? – спросил он в очередной раз, уже даже не надеясь, что никакого «ещё» больше нет. Как будто до сего момента никому ничего нужно не было, а как его на это место работать поставили, так разом все очнулись.

   - Я снова по поводу расширения, - это Кузнецов, наконец, отделался от Парящего с его документами и получил возможность вновь принять участие в обсуждении. - Людей-то особо не прибавилось, однако спрос вырос за счёт того, что у кенов в моду вошла часть нашей продукции. Та часть, которую они способны безвредно для себя потреблять.

   - Над этим будем думать, - согласился Макс. – Но я не уверен, что наши биомодификанты так уж безопасно распространять среди местного населения. Здесь опять нужна консультация с нашим гением.

   Замену освещения в третьей теплице он завизировал быстро и без сомнений, зарплатные ведомости тоже подписал, однако бухгалтерские книги затребовал себе на личный планшет. Не то, чтобы планировал провести ревизию и выявить что-нибудь такое-эдакое, но хоть немного разобраться что там к чему и чем он располагает.

   Штатного гения пришлось побегать да поискать. Все его только что видели, но ото всюду он уже умудрился уйти, а наручный коммуникатор то ли разрядился, то ли он его опять сломал.

   Людвиг Горак был человеком увлечённым – не классический университетский рассеянный профессор, то есть забыть и перепутать что-нибудь он тоже мог, но не чаще чем любой другой человек. Просто для него всё самое интересное, что происходит в жизни, было тем, что он делает по работе. Сам он любил шутить, что бездельник, потому как всю жизнь наблюдает за тем, как растёт трава, на практике же именно на его разработках держалась изрядная часть человеческого пищепрома на Отелле. Ну и да, толковый помощник был нужен очень и уже довольно давно. И вроде бы даже появились кое-какие перспективы, но…

   - Ну и что там могло не срастись, вроде же обо всём договорились, - молодой, если не сказать юный начальник их биофабрики искренне недоумевал.

   - С родственными связями, которые так важны для кенов, заминка вышла.

   Парящий, который на работе сопровождал Макса везде и всюду, попробовал подсунуть ему только что найденный протокол на планшете, но Макс и сам помнил, в чём там дело.

   - Так вроде бы и Густав усыновиться был не против.

   С Густовом Фишером они познакомились на одной из тех научно-практических конференций, которые посещал довольно часто. Благо Ленский-старший прекрасно понимал, что любое научное творчество в изоляции (особенно если это одиночная изоляция, а не с коллективом единомышленников) вянет, как цветок без полива. Молодой аспирант с ясной головой и энтузиазмом достаточным, чтобы взяться за поле не паханное работы, каковое имелось здесь, на Отелле, по их специализации, сразу понравился Людвигу. Однако же, протащить сюда человека, не просто имеющего высшее образование, но и такого, которому вот-вот светит научная степень, было задачей нетривиальной. Право слово, страх кенов перед интеллектуальной мощью землян, превосходил все пределы и порой, превращался в какую-то манию. Однако же способы были. Например, приём в семью того, кто на Отелле живёт уже давно и принят кенами как свой – иногда этого бывало достаточно.

   - Он-то был не против, - Людвиг печально вздохнул, испытывая противоестественную надежду, что вот этот мальчишка, только-только получивший место начальника, возьмёт и каким-то волшебным образом разрешит все его проблемы. - Но Густав единственный сын у своих родителей, которым они очень гордятся. И чтобы стать моим приёмным сыном, нужно сначала отказаться от своих настоящих родителей. А обижать их, даже ради самой распрекрасной работы…

   Максу потребовалось не больше полуминуты размышлений, чтобы найти выход:

   - Ну а у вас-то таких проблем нет? Что вам стоит попроситься, чтобы вас усыновили его родители, и тогда мы сюда будем протаскивать не сына, а брата. Что в принципе, с точки зрения родства, почти одно и то же.

   Профессору Гораку (профессорство он заработал уже тут, на Отелле, по совокупности, так сказать, опубликованных работ) тоже не понадобилось много времени на обдумывание:

   - А знаешь, это такая забавная авантюра, что будет жалко, если не сработает. Я ему прямо сейчас и напишу.

   И сделать это следовало действительно безотлагательно. Защита у Густова вот-вот и молодой человек не может долго оставаться в подвешенном состоянии – рано или поздно примет чьё-то ещё предложение о работе.

   - Постойте, есть ещё один вопрос: мне тут что-то странное сегодня рассказали, на тему, что и кены потребляют нашу продукцию и, более того, требуют увеличения объёмов и на свои нужды. Насколько это вообще безопасно? Для нас и для них.

   - Сложный вопрос, - Людвиг аккуратно прикрыл дверь в теплицу и оба, не сговариваясь, направились в сторону рабочего кабинета главспеца. – Те кены, что живут и учатся на Земле, вполне безопасно пользуются нашими продовольственными магазинами. С учётом диеты, сдвинутой в углеводную сторону и витамино-минеральным концентратом из родного пищесырья. А у нас здесь продукты не переработанные, о`натюрель, так сказать, да ещё и слегка модифицированные под потребности на другой планете. Скорее всего, правда, ничего с кенами от нашей морковочки не будет, тем более что для них это баловство и экзотика, но гарантий никто не даст. Проверять надо.

   А продавать без проверки … как бы им по этому поводу таких проблем не прилетело, что знать не будешь, как отплеваться. Это понимал даже весьма неопытный Макс. Они и так сертификацию по упрощённой схеме проходили, на что многие неодобрительно косились, а уж если разок совсем ею пренебречь…

   - А если попробовать как-то использовать эту ситуацию, чтобы дело с Густавом Фишером сдвинулось побыстрее? – попробовал порассуждать вслух Макс. – Вроде как дополнительный специалист нам нужен, в том числе, чтобы удовлетворить и их запросы?

   - Обманывать категорически не рекомендую, - безапелляционно заявил Людвиг.

   - А по правде? Вы же оба биологи?

   - Мы НЕ ТЕ биологи! Наша специализация – ботаника и то не вся, а касающаяся культурных растений, агротехника, ну и немного генная инженерия. От ксенофизиологии это настолько далеко, насколько вообще возможно.

   - Пожалуй, неудачная была идея, - по некоторому размышлению согласился Макс.

   Однако же, спец. по связям с общественностью подтвердил, что этот запрос со стороны кенов может вылиться в некоторые проблемы. И объяснять про отсутствие сертификата и возможные проблемы для здоровья – бесполезно. И только раззадорит аборигенов. Это людям прощается некоторая изнеженность (вон, даже специалиста для создания подходящей пищи выписать позволили), а кены выносливы и несокрушимы, их такой ерундой не пронять.

   Надо думать.

   И стоит, наверное, посоветоваться с коллегами-конкурентами, не поступало ли и им аналогичных запросов, а если поступало, то что они собираются предпринять.

   Конечно, Максова биофабрика была далеко не единственной на планете – каждая более-менее крупная фактория имела подобную и ещё некоторое количество мелких частников выращивали продукты на продажу. От прочих их отличало разве что наличие профильного высококлассного специалиста, чьими разработками приходилось делиться, не за даром, но всё же.

   Нет, правда, надо думать.

   Завтрак – единственное время, которое старший и младший Ленские всегда проводили вместе. Опять же, в отличие от завтраков с матушкой, с отцом не только не запрещалось, но даже приветствовалось занятие некоторыми посторонними, не связанными непосредственно с едой вещами.

   Макс переписывался с одноклассницей, пытаясь вызнать, что за дела такие на неё вдруг навалились, которые мешают ей провести с ним время. А у него как раз образовалась пара тем, которые хотелось обсудить с умненькой одноклассницей. Нет, не в надежде, что та что-то такое особое посоветует. Но, по крайней мере, она не относится к когорте этих противных взрослых и в тех случаях, когда он пробует рассуждать на серьёзные темы, не смотрит на него, как на говорящую мартышку. Отец тоже вполне верил в сына (и немало сил положил на то, чтобы воспитать из него приличного управленца, да), однако, передав ему в управление биофабрику целиком и полностью, он демонстративно самоустранился от принятия решений. И даже обсуждать указанные темы отказывался.

   Сам Ленский-старший увлечённо просматривал местные новости, найдя в них что-то весьма и весьма для себя интересное.

   - Круто ты взял прямо с самого начала, - сказал он сыну и не понять сразу одобрительно, или не очень. – В первый же день менять работников на руководящих постах на приятелей детства…

   - Ты против? – Макс вопросительно изогнул бровь. – Предложи своего кандидата.

   - Нет-нет, - отец обезоруживающим жестом выставил ладони. – Поступай, как знаешь. Только поясни, пожалуйста, ход своих рассуждений.

   - Кохрена нужно было менять. Работу с персоналом он завалил настолько, что это можно счесть диверсией. А Серж уже два раза обращался ко мне с просьбой, подыскать ему хоть какую работу и с кенами у него всегда получалось неплохо ладить. Ну да, бумажную работу контракты-увольнения-отпуска ему придётся осваивать с ноля, но там у нас относительный порядок.

   Макс искренне считал, что в подобной работе вообще нет ничего сложного, потому и вызвонил приятеля уже на втором часу инспекции работы биофабрики. Сам-то что-то около месяца помогал в отделе кадров в основном офисе, два, что ли, года назад, и вроде как разобрался без проблем. Серж же, с полпинка вник в непосредственную работу с персоналом, зато с ужасом взирал на добрый десяток таблиц, которые ему теперь следовало заполнять и примерно столько же папок с бланками. Бумажными, да, кены лучше воспринимают то, что можно руками пощупать. Но и электронные тоже – людям так привычней.

   Да ладно, разберутся. Вон, Парящий поможет – у него память исключительная и с заполнением бумажек – никаких проблем.

   - Что на сегодня планируешь?

   - Вернусь на фабрику, там ещё кое-что доделать надо, - организовать очередную поездку Горака на Землю, продолжить вводить Сержа в курс дела – эти подробности он проговорил уже мысленно. - Потом за Ийкой заеду, может быть, куда-нибудь сходим.

   - Свидание? Это хорошо!

   - Не свидание, - поправил его Макс, - мы не встречаемся, просто…

   - Почему не встречаетесь? – вдруг, как-то слишком напористо, переспросил отец. - Ты, конечно, ещё молод, но задумываться о будущем уже пора.

   Макса одолели нехорошие предчувствия, и ведь оправдались же незамедлительно.

   - Пап, ты о чём?!

   - А ты присмотрись, вроде бы Барская-младшая хорошая девочка.

   - Пап, - едва сдерживая недовольство, проговорил Макс. – Мы - друзья.

   Хотя, конечно, их совместное времяпровождение можно было принять за ухаживание, если посмотреть на это со стороны. Но посещая с подругой всякие интересные места, Макс чувствовал себя скорее щедрым дарителем, чем галантным кавалером. В конце концов, делиться тем, что тебе самому дорого и интересно – это совершенно особый род удовольствия.

   - Дружба – неплохая основа для супружества. Посмотри хоть на нас с твоей матерью.

   Ну да, им с матерью на тот момент было хорошо за двадцать пять и то считалось, что они довольно рано вступили в брак. Макс попробовал зайти с другой стороны:

   - К тому же она скоро уедет. Учиться. Ийка не раз об этом упоминала.

   - И это только как раз. За время учёбы и наследник или двое успеют подрасти, как раз к тому времени, как можно будет везти ребёнка назад, на Отеллу.

   - Я погляжу, ты мою жизнь на много вперёд распланировал, - уже не скрывая раздражения, ответил ему сын. – И не только мою. И ты всерьёз полагаешь, что Ия из дружеских чувств ко мне согласится стать фактически матерью-одиночкой в восемнадцать лет? В то время как самой ей нужно учиться. Ты это точно всерьёз?

   Про то, что самому ему становиться отцом в те же восемнадцать лет тоже не слишком хочется, он даже упоминать не стал.

   - Я же только просил подумать, - сдавая назад, проговорил отец.

   - А я уже тебе объяснил, почему из этого ничего не выйдет. И вообще, очень тебя прошу, не лезь в наши взаимоотношения, мне и так тут особо не с кем общаться, если ещё и Ийка начнёт от меня шарахаться…

   Из-за стола Макс встал раздражённым и наполовину голодным и одно здорово усиливало второе. Нет, к тому, что папенька примется реализовывать в отношении сына всё, с чем временил до сих пор, он был вполне готов. Ему казалось, что он вполне готов и управление биофабрикой на себя взял без возражений, хотя это была работа, и серьёзная, а у него за плечами даже бизнескурсов нет, и все поголовно сотрудники намного старше своего юного начальника. А у него только опыт, переданный от отца к сыну за время недолгих наездов и его же авторитет. Но с этим Макс готов был справляться. А вот с тем, что не только его деловую, но и личную жизнь возьмут в оборот – нет.

   Однако на биофабрике на него навалилось такое количество мелких и не очень проблем, что свободная минутка для того, чтобы позвонить однокласснице, нашлась только в обед, когда забрав свой поднос из рук робота-официанта, Макс заперся у себя в кабинете.

   - Так что там у тебя за проблемы образовались?

   Позвонил он только после того, как покончил и с первым, и со вторым и остался только чай - жующий во время разговора человек и выглядит не очень, и на слух воспринимается странно. Нет, другое дело, если вы сидите в ресторане и ведёте застольную беседу, но при телефонной или видеосвязи – это совершенно недопустимо. Это в него матушка вдолбила намертво.

   - У меня не проблемы, у меня небольшое поручение от бабушки образовалось. Она на пару дней уехала, а всю текучку скинула на нас с Ланцем. Преимущественно на него, конечно, но и мне пара поручений досталась.

   - А раскидать их как-нибудь днём, чтобы вечер освободить? Я тут загибаюсь без общества нормальных людей, которые не грузят меня своими проблемами, - произнёс он как можно более жалобно.

   - Нет, тут всё дело в том, что мне нужно будет застать дома людей, которые только к вечеру придут с работы.

   - Тогда другой вариант: может быть мне к тебе присоединиться? Вместе и походим по адресам и пообщаемся. Или там что-то конфиденциальное?

   - Суди сам, насколько это в порядке вещей для Отеллы: мне нужно будет вручить документы о принудительной миграции или же отказе от претензий, - Ия ненадолго замолчала, просматривая записи. – Женщинам. Двоим. О, кстати, одна из них у тебя работает, а вторая … в коммутационном центре. Интересно, что они натворили, что их отсюда выдворяют?

   - Ничего. Забеременели, - на другом конце возникла долгая пауза, однако короткий взгляд на часы подсказал Максу, что времени на долгие объяснения у него нет. – Разговор не на две минуты. Почитай пока в сети про особенности местной демографии, а вечером я отвечу на все вопросы, которые у тебя останутся.

   - Договорились, - согласилась Ия, сочтя этот вариант наилучшим. Ну и то, что ей не придётся в одиночку стучаться в дома к совершенно незнакомым людям, тоже неплохо.

   - Где мне тебя встретить?

   - В центре, меня туда Ланц обещал подкинуть, у Памятника Торжествующей Абстракции.

   - Отлично! – подтвердил договорённость Макс и сбросил звонок.

   Пора возвращаться к делам, а то за это время кто-то уже дважды пробовал его дверь на предмет закрытости.

ГЛАВА 6.

А с демографической обстановкой на Отелле было всё непросто. Человеческой, конечно, кены в своём мире и чувствовали себя неплохо. Нет, жить здесь было нормально, мелкие отличия освещённости и гравитации Ия перестала замечать так быстро, что даже не поняла, когда именно. А вот с рождением здоровых детей была большая проблема – один из десяти, такова была статистика. И пока она набралась, на свет появилось немало уродцев. С некоторыми из них родители героически пытались справляться сами, большинство же существовало в детдоме и кадры из документального ролика об этом заведении, способны были надолго лишить сна и аппетита.

   Ия ещё раз промотала его, так, не весь, избранные кадры – что-то ей показалось смутно знакомым. А, точно, это же его показывали всем взрослым, желавшим посетить на планету, в обязательном, добровольно-принудительном порядке. Она даже роспись какую-то ставила, на тему, что всё увидела и всё поняла. Правда на фоне общей усталости, мрачняка и депрессухи на тот момент он на неё впечатления не произвёл, а потому и не запомнился.

   Ну, тогда понятно, что это за депортация беременных. Никому не хочется плодить инвалидов, и лично, и в масштабе государства, и пусть уж лучше отправляются на Землю, за счёт правительства. Или не отправляются (кто же потерпит над собой подобный произвол и ущемление прав, да ещё и по половому признаку). Но тогда уж подписывают лист об информированном согласии и отказ от претензий. Вроде как, если ты такая прекраснодушная дурында и желаешь остаться (вместе семьёй и мужем, на этой прекрасной планете, всё это заговор, и ты ни во что не веришь – нужное подчеркнуть), то будь готова к тому, что если ты родишь инвалида, с вероятностью девять из десяти, то на пособия и помощь от государства можешь не рассчитывать. Такое вот мягкое финансовое давление. Или не мягкое. И на эту тему был ещё один блок бумаг, которые ей нужно было отдать на подпись.

   И тогда понятно, почему людей на Отелле не так уж и много, хотя два их вида уживаются очень даже неплохо. И почему женщин заметно меньше. Сюда едут в основном мужчины-контрактники или семьи с уже подрощенными детьми, а если и попадаются одинокие женщины, то при первой же попытке завести полноценную семью они отправляются на Землю, а уже оттуда, спустя несколько лет, мало кто возвращается.

   И кстати, для того, чтобы всё это разыскать, даже сильно долго копаться в сетке не пришлось – достаточно было всего одного поискового запроса, одной официальной информационной справки и просмотра пары форумов на соответствующую тематику. Больше всего, кстати, общественность будоражило то, что учёные до сих пор не придумали, как справиться с этой проблемой. Наверное, она выгодна правительству по каким-то загадочным причинам. Например, потому, что на нужды людей на далёкой колонии им плевать.

   А как бы они, собственно, могли, если человеческая интеллектуальная интеллигенция находится на Земле, а проблема – на Отелле? Заочно такие вещи не делаются. Правда объяснять это бесполезно, народ хочет волшебную пилюлю, которая решила бы все их проблемы – и точка.

   Всё понятно. Даже расспрашивать у Макса, собственно, не о чем. Или ей это только кажется?

   Памятником Торжествующей Абстракции эту штуку прозвали люди. Тонкая, местами даже ажурная, невообразимо сложная конструкция была залита чем-то вроде стекла и представляла собой настоящий монумент. Местные приятели Уграх или Ицхой, а может и оба сразу, рассказывали когда-то Максу, что давным-давно это был механизм и он даже как-то работал и что-то там очень полезное делал. То ли погоду вычислял, то ли саранчу выпасал. Давно это было, в те полумифические времена, когда у ичей были их чхены и вместе они составляли единый народ ичхены.

   Люди же застали эту штуку неясного назначения с непроизносимым названием не только неработающей, но и намертво законсервированной. И радостно объявили арт-объектом. А что поделать, если толком изучить не удаётся? Разве что, не афишируя, бесконтактными методами. Но результатов этого изучения Макс не нашёл – может быть не там искал, всё же было это лет пять назад, когда самым достоверным источником информации для него были соцсети.

   На площади он обнаружил не только Ию, задумчиво рассматривающую композицию из шайбочек, рычажков и пружинок, но и доверенного секретаря леди-дипломат. На прощание, обменявшись рукопожатиями, молодые люди уточнили ещё несколько важных моментов:

   - Домой девушку вы сами завезёте?

   - Завезу, - пообещал Макс. – И даже не очень поздно.

   Ия только глаза закатила – она была самостоятельной девушкой, неплохо ориентирующейся в окружающем мире и ей было странно потеряться в большом городе, язык жителей которого тебе вполне понятен, и не найти дорогу домой. Да что там говорить, её даже в космический перелёт одну отпустили.

   - Ну, так и что у нас там с адресами? – спросил Макс, на плечи которого легла обязанность определиться с маршрутом.

   - Вот, - Ия протянула планшет, - я думаю, мы сначала посетим Линду Галичь, она вроде бы тут совсем недалеко, а потом уже к твоей сотруднице направимся. Этот адрес ближе к окраине.

   Ну, и с чего он взял, что Ийка сама не найдёт адресатов, имея под рукой интерактивную карту на планшете? Видимо и на него действует эта аура девочки-дурочки-куколки. Кстати, образу куколки она так и продолжала следовать. Туфельки-носочки, шортики и рубашечка с галстучком и всё такое демонстративно-девчачье, подобранное по тону и по фактуре. Красотка! Хоть сейчас её в прозрачную коробку и на полку, в магазин игрушек. Для взрослых. Хе-хе.

   И первая из кандидаток на принудительную депортацию тоже красотка, только нервно-высокомерная, ничуть не удивилась их приходу и, более того, у Ии сложилось впечатление, что она их ждала. С готовностью подписалась во всех нужных графах и только уточнила, где ей забрать билеты до Земли.

   - Странно, - Ия на ходу в задумчивости пялилась в небо. А что? Дорога ровная, ведут её в нужную сторону, держа за ручку, а прохожие сами резво распрыгиваются с дороги. – Я готовилась к более напряжённому разговору. Начиталась в сети, по поводу того, как избегать курьеров с постановлением о депортации, чтобы не подписывать отказ от претензий. Мол, не знала я, и если что, то и спроса с меня никакого.

   Этой стороной жизни местного человечества Макс не интересовался, знал, конечно, что для того, чтобы завести детей, приходится возвращаться на Землю, но что там по этому поводу думают местные тётки, никогда не вникал.

   - Может быть, за прошедшее время все уже попривыкли, и это просто вошло в традицию? – попробовал предположить он.

   А вот если бы Ия догадалась спросить не у мальчишки-одноклассника, а у Ланца, то он смог бы объяснить, что закон этот, некоторые довольно циничные особы используют с выгодой для себя. Когда всё здесь надоело, мечты не оправдались и хочется бросить всё, принудительная депортация – вполне себе способ разорвать все контракты, да и билет до Земли, весьма и весьма недёшев. А вопрос с нежелательной беременностью решается быстро и просто в любом медицинском центре средней руки.

   - Да нет, - продолжил Макс после некоторого раздумья, - не может быть, чтобы проблема стояла так остро. Иначе с этими документами послали бы не тебя, а кого-нибудь в форме и при исполнении.

   - Может быть, - бездумно согласилась Ия, которая к этой административной возне отнеслась как к одному из домашних поручений: скучновато, не особо интересно, но нужно сделать побыстрее и выкинуть из головы. – А ты чем сегодня занимался?

   - Биофабрикой, которую отец отдал мне в управление и, поверь, мне сейчас не хочется о ней вспоминать. Хотя, постой, есть одна штука, о которой я хотел тебе рассказать – может, что толковое посоветуешь. Кены, у которых пищевые потребности частично совпадают с нашим, распробовали продукцию нашего предприятия, всякие там морковки и зелёный лучок и требуют увеличения производства на свою долю.

   - Постой, - Ия отвлеклась от расслабленного разглядывания всего на свете и обратила внимание на своего спутника. – А разве вы не пищевыми добавками занимаетесь? Таблетками, там, порошочками, ферментными комплексами.

   - Нет, что ты. Это всё нет никакой необходимости производить на Отелле – вполне можно возить с Земли. Кстати, наша фактория занимается и этим тоже. Но сама понимаешь, жизнь, на таблетках – это не очень здоровая жизнь, к тому же, кое-чего в них всё равно не хватает.

   Ия кивнула, знала она об этом, просто этот материал относился к давно пройденному, к тому же она не пробовала его применять к реалиям Отеллы.

   - И вы занимаетесь выращиванием зелёнки со смещённым витамино-минеральным составом?

   - И на стол в вашем доме тоже идёт продукция с нашей фабрики.

   Это он тоже специально уточнил. Ни зачем, просто по приколу было.

   - Так, а в чём проблема? Если кенам хочется, нравится и можно? По крайней мере, Охта иногда обедает за одним столом вместе с нами, и я что-то не заметила, чтобы он как-то по-особенному перебирал блюда.

   - В сертификации. Наша продукция не сертифицирована для продажи кенам и целенаправленно, как они того требуют, мы этого делать не можем.

   - И отказать тоже не можете, потому как отказать хозяевам планеты в такой, казалось бы, мелочи - это нарваться на конфликт на ровном месте, - на лету подхватила Ия. – Да, ситуёвина. А знаешь, что, продавай им семена. Если я что-то в чём-то понимаю, их у вас должно быть с изрядным запасом.

   - Насчёт запаса я уточню, - кивнул Макс, пока ещё не успевший вникнуть в абсолютно все аспекты работы своего производства. – Но боюсь, это нас не спасёт. Продавать нелицензионный готовый продукт или же продавать семена для самостоятельного выращивания нелицензионного продукта – стоит, конечно уточнить юридический аспект, но, по-моему, не велика разница.

   - Смени назначение продукта. И пусть он будет не для потребления в пищу, а для декоративного выращивания на клумбе.

   - Прикольно! А так можно? А почему, собственно нет, по крайней мере, декоративную капусту я точно видел. О, и рекламную акцию провести! Не уверен, что отец отдаст мне на разграбление газоны перед нашим особняком, но территория вокруг биофабрики в полном моём распоряжении. Поможешь украсить?

   - Помогу, - согласно кивнула Ия, и подумала, что садовые работы становятся чем-то вроде её местной профессии. – Только, знаешь, лучше бы тебе, к кому-нибудь более опытному обратиться. Я всё же не специалист и плохо представляю, как земная флора уживается с местными видами и в местных же условиях.

   - О, с этим, проблем нет. У меня таких специалистов с полсотни людей и ещё примерно столько же кенов.

   Макс вздохнул свободней: всё же иметь конкретный план решения проблемы и не иметь никакого представления, как её решить – это очень разные состояния. Но тут вспомнил, что идут они не куда-нибудь, а к его сотруднице и не просто так, а с известием, которое может стать и шокирующим, и неприятным, и каким угодно другим, но точно не оставит ту равнодушной. А он даже не смог вспомнить, кто такая и как выглядит эта самая Алиса Линн.

   И не вспомнил, даже когда приятная, моложавая рыжеволосая женщина открыла им дверь. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять, зачем эти двое пожаловали, тем более что и папку с документами, с характерными ярлычками на грифе Ия не прятала.

   - Значит, это всё-таки правда? – и тут же, опомнившись, засуетилась: - Проходите, пожалуйста.

   Ия с Максом переглянулись: предыдущая их в гости не зазывала, прямо в дверях поставила все нужные подписи. Ия пристроилась на табурет в небольшой, но очень аккуратной кухоньке и разложила бумаги в том порядке, в котором их нужно было просматривать и подписывать. На Макса Алиса поглядывала не то с робостью, не то даже с опасением, потом, когда с основными формальностями было покончено, всё же решилась сказать:

   - Я понимаю, конечно, что нарушила контракт и до срока его окончания ещё довольно много, но я выплачу неустойку, у меня есть сбережения и я помню установленные правила.

   Макс в удивлении поднял брови – он даже не подумал, что его визит можно истолковать подобным образом.

   - Да не волнуйтесь вы так. Я здесь не с карательными целями, а за компанию с подружкой. А что делать с вашим контрактом – подходите завтра, я ещё юриста нашего подключу, все вместе сядем и подумаем, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями.

   Ну не признаваться же ему было, что он не только не помнит, что по этому поводу говорится в контракте, но и не может помнить, потому как в глаза его ни разу не видел. Точнее, тот его вариант, что предназначен для женщин и даже не представлял, что там есть какая-то существенная разница, по крайней мене, ни у Кохрена, ни у Людвига Горака в документах на эту тему ничего не сказано.

    Ладно. Выкрутился. Точнее, перенёс новый виток проблем на завтра. Но об этом же он завтра и узнал.

   - И всё же, это несправедливо, - сказала Ия, когда они шли к городскому дому Ленских, где в гараже можно было взять одну из их всепроходных машин. – Такая планета замечательная – и нет возможности наладить здесь нормальную семейную жизнь.

   - А ты уже собираешься? – подколол одноклассницу Макс.

   - Да ну тебя. Но людей постарше, действительно, жаль. Не жизнь – ерунда, какая-то получается. Кстати, а как это было у твоих родителей? Если это, конечно, не больной вопрос.

   - Да ну, он уже даже для них самих давно не больной. Как обычно получилось. Как у многих местных поселенцев. Родители поженились, потом года через два, когда стало понятно, что появлюсь я, маме пришлось уезжать, а потом, когда мне было уже три и можно было бы уже возвращаться, они, на радостях, что ли, сделали Лерку. А после восьми, почти, лет жизни по отдельности и семейных отношений по переписке, съезжаться вместе и пытаться сделать всё как было, уже не стали. Здесь у многих такая история.

   - Я же говорю: грустно.

   - О, кстати, - Максу вдруг подумалось, что это удобный случай об этом упомянуть. – Отец строит далеко идущие планы на счёт моей женитьбы и тебя считает весьма удачной кандидатурой в невесты. Это я не чтобы ты что-то такое, - немного запутался он в словах, - а, чтобы если что, знала, откуда уши растут.

   - Ладно, буду знать, - Ия ухмыльнулась. – И ничего такого о тебе не подумаю.

   - Вот и хорошо, - заключил Макс и подумал, раз уж все текущие проблемы так удачно рассосались, почему бы не замутить что-нибудь действительно интересное? Например, как-нибудь на днях не слазить в катакомбы под городом? Судя по его детским воспоминаниям, там здорово и интересно, и возможно, если взглянуть на них взрослым взглядом, что-то покажется совсем иным. Это если у него в ближайшем будущем окажутся полностью свободными хотя бы пол дня. Мда.

ГЛАВА 7.

Можно было бы ожидать, что на работу Алиса явится в растрёпанных чувствах. После таких-то известий! Но нет. Она и правда честно отпсиховала всю ночь, ни на минуту не заснув, зато к утру успокоилась, решив, что сегодня так или иначе всё решится. Потому, в назначенное время, к кабинету своего юного начальника она подходила бледноватая, но собранная.

   Да ладно, ничего катастрофического в её жизни не случилось. Неустойка, конечно, съест существенную часть её сбережений, но и оставшегося вполне должно хватить и на оплату медицинских услуг, и на пару лет скромного существования – всё же платили ей здесь очень даже неплохо, и это было одной из причин, почему она завербовалась на Отеллу. А потом можно будет и подработку какую-нибудь найти. Жаль только, образования у неё толкового нет - аграрный колледж был местом, куда легко поступить и несложно учиться, а о большем она в свои шестнадцать лет и не задумывалась. Дурочка. А родители не смогли переупрямить. Жаль, им не хватило твёрдости характера.

   Нет, всё-таки волновалась.

   Но Ленский-младший улыбнулся приветливо и даже привстал с места, приветствуя её (воспитание!), а солидного возраста дядечка, только глянув на её бледноватое лицо, засуетился с чаем и пироженками.

   - Вы, милочка, совершенно напрасно волнуетесь, вам, в вашем положении это не полезно, - очень уютно защебетал он, и Алису так резко отпустило, что она даже раскраснелась. Внезапно и ярко, как помидор. Проклятые гормоны! Как с ними можно чувствовать себя нормальным человеком, среди нормальных людей?

   - Мне бы в моём положении, - тем не менее, сказала она, - собраться с мыслями и решить, как жить дальше, а я что-то совсем растерялась.

   - Это будет зависеть от того, - Макс с азартом покрутил блюдо с пирожными, выбрал самое аппетитное и с аппетитом вгрызся в него. После этого и его гостья решилась протянуть руку к угощению, - что вы собираетесь делать дальше со своей жизнью.

   - А есть варианты? – её вдруг осенила пренеприятная мысль. – Избавляться от беременности я не собираюсь.

   - Мы не об этом, - Макс досадливо поморщился. – Мы о том, собираетесь ли вы возвращаться на Отеллу, когда вашему малышу исполнится три года и ему разрешат переезд? Если да, то варианты действительно возможны. Вот, господин Ессеи не даст соврать.

   Алиса взглянула на поименованного с некоторой опаской – корпоративного юриста она знала только по фамилии, а собственного их небольшое предприятие не имело. Однако же, несмотря на некоторый душевный раздрай, о чём идёт речь она сообразила довольно быстро.

   - Я слышала, что некоторым, особо ценным сотрудницам на это время предоставляется что-то вроде отпуска без содержания, - осторожно предположила она.

   - Если точнее, - поправил её юрист, - на это время мы приостанавливаем действие контракта, как бы ставим его на паузу.

   - Но это только если я собираюсь вернуться и продолжить работу?

   Подобный вариант она всерьёз не рассматривала – межпланетные перелёты не дёшевы, а если придётся устраиваться заново, имея маленького ребёнка на руках – нет, о таком лучше не думать. Однако же, если не устраиваться заново, а просто вернуться на своё место, да может, ещё с обратным перелётом помогут, тогда совсем другое дело.

   - Если вы не в состоянии принять решение прямо сейчас, - вкрадчиво продолжил юрист, - если вам нужно с кем-то посоветоваться, то мы подождём.

   Алиса даже не сразу поняла, с кем это она должна советоваться, с мамой или подружкой что ли? Потом сообразила, что это ей так осторожно намекают на возможного отца и вновь вспыхнула. Ну чёрт, точно, это же и ему тоже сообщить нужно, а то он-то пока ни сном, ни духом. Но решение она будет принимать сама и прямо сейчас.

   - Нет-нет, я бы хотела сюда вернуться. Да. Очень. Я бы, будь у меня такая возможность, и вовсе не улетала – жаль это пока невозможно. А это точно можно, приостановить действие контракта? С какой-такой стороны я вдруг ценный сотрудник?

   Она очень опасалась и в то же время хотела услышать, что за неё попросили. Людвиг-то точно ценный и к его просьбам, обычно весьма немногочисленным, как правило, прислушиваются. От волнения у неё вылетело из головы, что Людвиг вмешаться никак не мог, потому что она ему ещё ничего не сообщила.

   - А что не так? - начал Макс преувеличенно ровным тоном, видя, что с его собеседницей творится что-то странное. – Вы отлично справляетесь со своей работой – за пять лет на вас не было ни одного нарекания, дружелюбны и контактны – хорошо вписались в коллектив, легко ладите с кенами – это у нас тоже важно, неплохо адаптировались к жизни на Отелле и не имеете проблем со здоровьем. Это не очень здорово, что нам с вами придётся расстаться, но, если вы к нам вернётесь через несколько лет, это почти компенсирует нам потерю вас.

   Он всё утро потратил на то, чтобы выяснить, кто же такая эта Алиса Линн, что входит в круг её обязанностей, как она с этим справляется и какова вообще практика корпорации в подобных случаях. Было бы конечно легче, если бы у него был толковый кадровик, но старого он только позавчера уволил, а новый ещё не успел полностью войти в курс дела. Хотя и старался.

   - Какая я, однако, ценная, - хмыкнула Алиса. – Но да, я не буду отказываться от подобного шанса, чем бы вы там на самом деле не руководствовались, и контракт с биофабрикой разрывать не буду.

   - Вот и отлично, - заключил юрист, - мы пока бумажки подготовим, а вам, наверное, стоит заняться связанными с переездом хлопотами.

   Алиса захлопала ресницами, и в глазах её не отразилось ни малейшей мысли.

   - Рассортировать вещи, что вы сдадите на длительное хранение, а что возьмёте с собой. Решите, что делать с жильём: прекращать аренду, или же, если оно уже ваша собственность, сдавать в аренду или продать. Созвониться с друзьями или родителями на Земле: у кого вы там планировали остановиться первое время… Если подумать, забот на ближайшую неделю выпадает много, а дольше чем на неделю вам задержаться не позволят.

   - Да. Простите. Я, пожалуй, пойду, - Алиса неловко выбралась из-за стола и, забыв попрощаться, вышла.

   Стоило только двери закрыться за её спиной, как Макс сокрушённо покачал головой:

   - По-моему, этой красотке в первую очередь следовало бы выспаться, как следует.

   - Как бы эта красотка вслед за собой не уволокла кого-нибудь нужного, - в тон ему продолжил юрист.

   - А? – не слишком интеллектуально переспросил Макс.

   - Вы заметили, что отца она нам не назвала? Вполне может оказаться, что это не какой-то случайный любовник, а постоянный партнёр. А он, в свою очередь, может решить отправиться вслед за подружкой. Многие не отправляют жён и любовниц на Землю, а, решив не рушить семью, или же отличаясь чадолюбием, сами тоже отправляются вместе с ними. Так что это каждый раз риск лишиться не одного, а сразу двоих работников. Потому, собственно, и контракт такой жёсткий в этом отношении.

   - А почему мы тогда позволяем себе эти послабления? – Макс ни на секунду не заподозрил отца в излишнем милосердии. Добрый-то он добрый, но исключительно для своих и в семейном кругу. А в делах фактории – довольно жёсткий и прагматичный делец.

   - Потому что, как ни странно, но нам это тоже выгодно, но в долгосрочной, так сказать перспективе. Потому, что выросшие здесь дети, не стремятся покинуть Отеллу, заработав достаточно денег для приличной жизни на Земле. Потому, что они лучше адаптированы к жизни среди кенов. Ну и вообще, дети – будущее любого народа. Жаль, конечно, что наши перестраховщики установили такой длинный срок – три года от рождения не пускают на Отеллу, всё было бы намного проще. Ну да не нам с вами эти проблемы решать.

   Три года – это действительно была уже перестраховка. Обжегшись один раз, - получив сразу и столько рождённых на Отелле детей-инвалидов, правительство установило именно такой минимальный возраст для маленьких мигрантов. Хотя никто не доказал, что климат Отеллы им вреден, но никто не доказал и обратного, так что имеем, что имеем.

   К трём часам, когда Макс заперся у себя в кабинете с целью посидеть и помолчать, там его разыскала Ия. Нет, но знал, что одноклассница у него не только умненькая, но и очень деятельная, но что вчера он попросит её заняться клумбами, а сегодня она придёт с полноценным проектом, не рассчитывал. Альпийская горка, где среди камней выглядывают пучки разросшихся пряных трав, пергола из длинностеблевых томатов, ещё какие-то садово-парковые затеи из разносортной капусты, названия которым Макс не знал. И стоило бы быть благодарным за бескорыстно проделанную работу, а ему больше всего хотелось побиться головой об стол.

   Но нужно давить низменные порывы!

   - Так, - он решительно поднялся из-за стола, - сейчас я сведу тебя с нашими агротехниками, и вы там сами на месте решите, как всё это реализовать на практике.

   Однако даже по пути он продолжал проматывать красочный проект, время от времени, задавая вопросы из разряда:

   - А это у нас тут, что такое красивое? А это что за коробочка?

   - Так автомат же, - ответила Ия на очередной вопрос, - для торговли семенами. Я же не ошибаюсь, и именно для этого всё и было затеяно?

   - Какой автомат? – Макс удивлённо вытаращился на одноклассницу. – Где я его тут тебе достану?

   Ия в свою очередь воззрилась на него. Нет, на Земле имелись специализированные магазины типа «ДачникЪ» с живыми продавцами, с которыми можно было обсудить и сорта, и породы, и перспективы на урожай, но вообще, если вам просто нужно было совершить плановые закупки, вы шли к торговому автомату.

   - Ай, ладно, это как раз не проблема, - тут же сам от себя отмахнулся Макс. – Поставлю какой-нибудь торговый лоток и тётку при нём. Или, может быть, у кого-то из моих сотрудников дети есть, которым карманные деньги не помешают.

   Да нет, не так уж она и ошиблась с выбором профессии, думала Алиса, проводя плановое прищипывание концевых почек на побегах. Возня с зеленью была ей по душе. Растения отзывчивы на заботу и гораздо более предсказуемы, чем те же животные. А сейчас привычная и несложная работа её успокаивала, унимала душевное смятение и приводила к равновесию. Нет, начальство её уже освободило от работы и велело заниматься собственными делами, но освободило, это ведь не строго выгнало. Правда? А, значит, в своей четвёртой теплице, среди быстрорастущих кустарников, она вполне может находиться на законном основании.

   А всё дело в том, что в таком раздрае совершенно невозможно планировать что-то масштабное и основательное. Да даже поговорить невозможно было ни с кем! Только она пробовала с кем-то заговорить о своём, о личном, как тут же начинала заикаться, а если не это, то чувствовала подступающие слёзы.

   Проклятые гормоны!

   А тут, в теплице, всего какой-то час работы и уже ничего, никаких-таких необратимых сложностей в её жизни и нет. С работой – всё вроде решено и никаких особых трудностей не предвидится, родители примут её без проблем, они в последние годы часто жаловались, что в их большом доме слишком много пустых комнат. И с Людвигом она тоже объяснится, вот прямо сегодня вечером и объяснится, и не на бегу, хотя он, чувствуя какую-то странность уже два раза за сегодняшний день к ней подходил (заботливый!) за ужином с цветами, свечами и тортом. У них же праздник! Да, и на ужин нужно будет приготовить что-нибудь особенное.

   И, да, если бы не её это недообразование, если бы не переезд на Отеллу, разве смогла бы она на Земле близко познакомиться с таким мужчиной?! Всё же специалисты настолько разной квалификации редко оказываются в одном небольшом дружном коллективе.

   Теплицы она покинула несколько раньше официального окончания рабочего дня (а что, имеет право), но исключительно потому, что для запланированного на вечер праздничного ужина, нужно было ещё закупить продукты, да и для того, чтобы сделать из них что-то толковое время тоже нужно. Что именно она ещё тоже не выбрала – решила положиться на вдохновение и в зависимости от того, что покажется самым симпатичным в продуктовой лавке.

   На выходе же её опять охватило страстное нежелание куда-то уезжать и вообще как-то менять свою жизнь.

   Здесь опять был какой-то движ. Их юный начальник ползал по газону, размечая какие-то контуры из баллончика, Людвиг что-то доказывал, экспрессивно размахивая руками, хорошенькая девчушка, по виду ровесница Ленского-младшего или даже чуть моложе, что-то поясняла, вдохновенно тыча пальчиком в планшет. Затевается что-то новое, а Алисы это больше не касается, она в этом участия принимать не будет. Обидно. И даже опять захотелось поплакать. Пришлось отворачиваться и с независимым видом шествовать к стоянке.

   Следующим днём, прямо с утра, в кабинете у Макса появился странный посетитель. Людвиг Горак, взъерошенный и со слегка безумным взглядом плюхнулся на стул напротив, смерил его невидящим взглядом, несколько раз открыл рот, силясь что-то сказать, но, так и не произнеся ни слова, убрался восвояси.

   Ну и что это было?

   Что это было, он понял только три дня спустя, когда случайно столкнулся с ним в окрестностях космопорта и сначала удивился, что профессор улетает не один, а с какой-то молодой особой – вроде бы командировку выписывали только на него. Потом присмотрелся и узнал эту, как её, Алису, которая тоже должна была вылетать где-то примерно в это время. Ну а сложить один и один и прибавить к ним тот факт, что парочка шла в обнимку, было совсем не сложно.

   Не зря, значит, опасался опытный юрист, что фактория может потерять не одного, а сразу двоих работников. Ну, будем надеяться, что это парочка сможет как-то разрулить свои отношения, чтобы никто в итоге не пострадал.

ГЛАВА 8.

Бабушка задержалась в командировке. Стакхен находится далековато, дел поднакопилось прилично, и о том, что придётся задержаться ещё на один день, бабушка предупредила заранее. И всё-таки Ие стало одиноко. Привыкла она к этим прогулкам только для двоих, когда незадолго до окончательного заката, они выходили за ворота поместья и, когда углублялись в холмы, а когда просто обходили поместье по кругу. Бабушка называла это старинным словом «моцион» и, смеясь, утверждала, что в её возрасте уже пора.

   И сегодня она весь день была чем-то занята, так что едва пару раз вспомнила, что бабушки дома нет, а под под вечер, Ия в последний раз перед сном вышла в сад, её вдруг накрыло и стало так одино-око. Хоть вой. Или плачь.

   Бух-бух-бух, шлёп-шлёп. Передвигаться бесшумно кены от природы были не приспособлены. Охта и не пытался.

   - Гулять? – он присел на хвост и задние лапы, став почти одного роста с ней. – Пошли?

   - А как? – Ия развела руками. Передвигаться пешком на сколько-нибудь значительные расстояния кенам крайне неудобно, а за скачущим аборигеном человеку не угнаться даже бегом.

   - Верхом.

   Охта похлопал себя по спине пониже лопаток, как раз там, где спина делала изгиб, вполне пригодный, чтобы посадить на него кого-нибудь не слишком крупного. Например, хрупкого сложения девушку.

   Это была авантюра. И эксперимент. И такая классная затея, что Ия не нашла в себе сил от неё отказаться. И ерунда это, что девочки-заучки скучны по натуре, ничего подобного! Просто авантюрный дух у них лежит скорее в сфере духа, чем в действия, а потому со стороны не слишком заметен.

   - А что? Давай! Только, знаешь, - Ия оглянулась на тёмные окна дома и, хотя там кроме Ланца, швеи и кухарки никого быть не должно, всё равно устраивать шоу комиков не хотелось, - давай мы за воротами.

   - Давай, - покладисто согласился кен. Кожная складка, которая заменяла кенам наружное ухо, встопорщилась и это что-то должно бы да значить, но в чужеродной мимике Ия пока до конца не разобралась.

   А в результате, ничего сложного. Прямо за воротами Охта опустился на четыре конечности, Ия перекинула ногу через мощную спину и в мгновение ока вознеслась на высоту полутора метров. Лодыжки сами собой скрестились под грудью кена, руки обняли шею и… И-и-и. Была бы она чуть менее сдержанна, уже вопила бы во всё горло. Это было круче любых аттракционов. Прыжок вверх и вперёд, приземление куда-то на склон холма под произвольным углом, и опять вверх, почти в небо, к светлым, как-то внезапно высыпавшим на небо звёздам.

   Угомонились они далеко за полночь и, хотя из хозяек дома Ия была на месте только одна, всё равно в свою комнату пробиралась тайком, с чувством совершенного чего-то запретного.

   И только после этого Ланц смог расслабиться, поймать запущенного им дрона-охранника и тоже отправиться на покой. Конечно, ему никто не ставил в обязанность слежку за бабушкиной внучкой, однако же, несанкционированный выход на закате за ворота поместья – повод встревожиться. Всё-таки, девушка ещё совсем молоденькая, несовершеннолетняя и, более того, новичок в этом мире. А потом, грешен, засмотрелся, вспомнил, как самого его, ещё совсем мальчишкой, катали старшие приятели-кены. Хорошие были времена. А, главное, у него был только отец, а не мать и потому, за экстремальные развлечения, когда о них прознали старшие, ему не влетело. Нет, он не особенно опасался, что Старина уронит девочку, до сих пор, кажется, кены подобного не допускали, но раз уж взялся за наблюдение и засмотрелся, то стоило бы и возвращения дождаться. Вот, как-то оно так и…

   Ланц стянул очки наблюдения, пристроил дрона в стенную нишу и, зевая с риском вывихнуть челюсть, тоже отправился спать.

   Это только приезжие полагают что в Исассии, несмотря на то, что это самый населённый людьми город Отеллы (рядом с которым и находится космопорт), всё равно сложно найти, где перекусить. Старожилам прекрасно известно, что многие местные кушанья не только прекрасно подходят под человеческий метаболизм, но и многим нравятся на вкус. А главное, те, кто не вчера здесь появился, знают, как выглядят аутентичные уличные кафешки. В одной такой у Ланца было назначено свидание и даже не понять сразу, делового или же романтического характера. А скорее и то, и другое и только стоит понять, чего больше, чтобы не попасть впросак.

   Он не сильно, но всё же удивился, когда накануне, во время встречи в городе, которая так ловко была подстроена, что выглядела совсем случайно, Лилечка намекнула, что не прочь встретиться с ним в непринуждённой обстановке.

   Лилечка. Именно так и никак иначе. Не Лиля, не Лилия и уж точно не по имени-отчеству. Не то секретарь, не то помощница по хозяйству и, скорее всего, любовница Ленского-старшего. Нет, он знал далеко не всё постоянное население Исассии, всё же пара тысяч, которые обитают отнюдь не скученно, но всё же один круг общения…

   - Я не опоздала?

   Она улыбнулась той улыбкой, которая ясно показывала, что даже если и опоздала, то красивой женщине подобное вполне позволено. А она была хороша – блондинка по собственному выбору, с аппетитной фигуркой, достоинства которой были подчёркнуты умело подобранной одеждой.

   - Ничуть, - он вежливо улыбнулся и позволил себе окинуть девушку оценивающим и в то же время удовлетворённым взглядом, ясно дававшим понять, что её ухищрения по сохранению красоты, оценены по достоинству.

   И вежливому джентльмену стоило бы отодвинуть своей даме стул, на человеческих светских приёмах он именно так и поступал, но бытие определяет и правила. Не было у кенов никаких стульев, потому как зачем они существам, которым для того, чтобы сесть, достаточно опереться на собственный массивный хвост. Зато здесь имелись пухлые туго набивные подушки, которые люди использовали для сидения, а кены, чтобы расслабленно опираться на них локтем.

   Принесли напитки и закуски, которые только выглядели лёгкими. Честно говоря, Ланц сегодня забегался, забыл позавтракать, а уже и обеденное время подходит к концу, так что он предпочёл сделать заказ побольше. И потёк разговор ни о чём, плавно переходящий с земных новостей, Ланц удачно пошутил по поводу названия очередной новооткрытой планеты, что ждёт, когда же у астронавтов литературные имена начнут подходить к концу и дело дойдёт до Колобка – Лилечка вежливо посмеялась. Постепенно он перешёл на местные, и более актуальные, новости и это направление беседы было с энтузиазмом поддержано:

   - О, я тоже слышала о юной наследнице вашей начальницы! – произнесла Лилечка с тем несомненным интересом, который обычно заставлял собеседников углубляться в поднятую ею тему.

   - Что вы! Девушка никак не может быть наследницей, - возразил Ланц с тем вежливым занудством, которое начинало бесить собеседников буквально с первой же фразы. – Должность главы дипломатической миссии ненаследуемая.

   Девушка состроила досадливую гримасску, мол, ты же понимаешь, о чём я.

   - И как она?

   Ну точно, это одна из неоднократно предпринимавшихся попыток выяснить, что за фигура появилась рядом с леди-дипломат. Правда, на этот раз не особенно деликатная.

   - Иечка – очень милая девочка, - с заученной бодростью, ответил Ланц. Хотя ему было довольно странно отзываться подобным образом, как о совершеннейшем несмышлёныше, о девушке, которая ненамного моложе его самого. Десять лет – это же разве разница?

   - Девочки в её возрасте все довольно миленькие, - это было сказано вроде бы комплиментом, но в то же время пренебрежительно.

   Лилечка смотрела на него тем пристальным взглядом, который говорит мужчине, что женщина на нём полностью сосредоточена, а губы сложились в лёгкую полуулыбку, которая не менее ясно показывает, что ей нравится то, что она видит. Раздувшееся эго приглушает голос разума и именно в подобные моменты можно пропустить парочку важных вопросов, замаскированных под легкомысленную болтовню. Обычно. Но Ланца тренировала сама прекрасная леди-дипломат, ещё в том возрасте, когда сам Ланц был чуть старше бабушкиной внучки. Без всякой иронии прекрасная. Леди-дипломат природа не обделила своими дарами, да и она и умела, и любила быть красивой.

   В общем, потуги этой милой девушки ни в какое сравнение не шли, хотя оставить её старания безответными Ланц счёл не вежливым.

   Он даже отвлечённо прикинул, а не стоит ли закрутить с ней интрижку. Красивая женщина и явно намекает, что не будет против чего-нибудь эдакого. Заодно можно было бы выяснить, по каким-таким причинам был проявлен интерес к бабушкиной внучке и не кроется ли за этим что-нибудь эдакого. Но прислушался к себе, и понял, что никакого ответного отклика она в нём не вызывает и даже ради пользы дела раздавать авансы не хочется. И так в его личной жизни осталось слишком мало по-настоящему личного.

   Лилечка тоскливо вздохнула. Правда, исключительно про себя. Держать лицо она худо-бедно научилась и не позволяла себе расслабиться, даже когда из сторонних наблюдателей одни только кены, которые в тонкостях мимики землян разбираются не так, чтобы здорово. Впрочем, обратное тоже вполне верно. Девушка отпила исшахса (во всех аутентичных названиях было полно свистящих и шипящих, с трудом выговариваемых землянами), напитка кисловатого, но освежающего и весьма приятного на вкус. Кстати, новинка. Для того, чтобы его сделать, в ход идут кофейные зёрна, которые приходится экспортировать с Земли, ну и местные клубни какие-то, которые то ли растят специально, то ли просто собирают, Лилечка не вникала.

   И этот ушёл в отбой. Правда, встреча эта была затеяна исключительно с целью подоить информацию. Кстати, ничего особо нового, он не выдал, увёртливый как … дипломат. Почему-то она не учла, что секретарь посольский, это не только работа с разными бумажками, но и участие в политических игрищах.

   Но почему она не присмотрелась к нему раньше? Да, Ланцелот Браун, секретарь земного посольства не производил яркого впечатления. Эти вечные классические аккуратные костюмы, все как один друг на друга похожие; плавная, вежливая речь; и во внешности ничего запоминающегося, хотя черты лица правильные. И лет ему не за сорок, как ей почему-то казалось, наверное, из-за избытка серьёзности, а едва ли за тридцать. Молодой, подтянутый, вполне симпатичный. Неженатый. И она совершенно его не заинтересовала в личном плане, уж что-что, а это Лилечка умела почувствовать превосходно. Тот специфический мужской интерес, который заставляет женщину почувствовать себя единственной и неповторимой, пусть и на какой-то непродолжительный момент.

   А мужчина был нужен. Нет, она и без того не пропадёт, всё же профессиональный парикмахер-визажист-стилист, и в здешнем обществе у неё конкурентов было не много. Но при такой профессии лучше закрепиться за одним домом (или состоятельным семейством) и стричь трёх-четырёх клиентов в месяц, ну и причёски дамам, конечно, чем то же самое делать всем подряд и по записи и тогда это получается тоже три-четыре человека, но уже в день. Разница? Посвящать всю свою жизнь попыткам заработать как-то не хотелось.

   Шесть лет назад ей повезло, на неё обратил внимание глава торгового дома Ленских – не старый ещё мужчина, чья семья, в полном составе, предпочитала жить на Земле. Так, сначала любовницей, потом и место официального стилиста подошло. Но вот беда, людей, о внешности которых ей следовало заботиться, было не так уж много. То, чему она радовалась поначалу, ведь женщине требуется не только стрижка раз в месяц, но и причёска-укладка каждый день, теперь стало камнем преткновения. Теперь, когда Ленский-старший начал постепенно охладевать к ней, как к любовнице, получалось, что компании она не так уж и нужна. Нет, были ещё и жёны привилегированных служащих, которые обращались к ней по случаю какого-либо празднества, но это всё не то, недостаточно, ненадёжно.

   И мелкий сопляк, на которого она, было, понадеялась, тем более что отец его ничего не имел против того, чтобы пристроить ему её в секретари, ловко выворачивался из рук. И секретарём себе завёл какого-то птицина сына, и даму сердца. О которой опять же, ничего не удалось узнать, даже надолго ли она тут, и не имеет ли в отношении девочки её бабушка каких-либо брачных планов.

   А как хорошо бы получилось – молоденький неопытный мальчик и взрослая искушённая женщина. Они бы составили чудесную пару. Жаль, не получается.

   А не сказал ли он чего лишнего, такого, что шло бы в разрез с планами его начальницы? Эта мысль, не то, чтобы занимала его всю дорогу домой, но периодически Ланц к ней возвращался. Не всё понятно было с этой бабушкиной внучкой и тем, какая роль ей назначена во внутренних политических игрищах Отеллы. И назначена ли хоть какая? Может, его начальница приболела и действительно совершила поступок без далеко идущих планов? Можно было бы напрямую обратиться за разъяснениями к леди Илоне, но она крайне не любила разжёвывать всё подробно. «Пользуйся своей головой, мальчик!» - была её любимая фраза. Конечно, особенно поначалу, из-за этого возникали некоторые накладки, но политика эта приносила свои плоды. Решено, сначала он сам попытается разобраться, что за сюрприз подкинула им судьба. А уже потом, после того, как у него будет что-то конкретное, можно подойти с вопросом. Или не подойдёт. Дело-то не служебное, а скорее личное.

   Итак, Ланц в предвкушении потёр руки, начнём.

   В его личных апартаментах в посольском доме был не только шкаф с костюмами на любой случай жизни, но весьма неплохая компьютерная техника и даже с выделенной линией связи с Землёй. Которой он, конечно же, пользовался и не только в служебных целях. Хотя редко. Служебные обязанности отнимали много времени, а связь с материнской планетой была настолько тормозной, что требовалось много терпения, чтобы выудить оттуда хоть что-то полезное. Не для экстравертов. Не всем хватит нервов смотреть, как какая-либо страничка гру-у-узится.

   Нет, у него не было доступа к закрытым базам данных, и навыками хакера Ланц не обладал. Но и в открытых источниках тоже немало можно отыскать. К примеру, соцсети. И даже не личная страничка исследуемого объекта, а аккаунты родителей и, в меньшей степени других родственников и друзей. Потому как достижениями своих детей те гордятся больше, чем собственными.

   Это оказалось легко. Если, конечно не ломиться в закрытые реестры, к примеру, отчёты с выпускными ведомостями. О том, что девушка справилась с экзаменами плохо, не знал только тот, кто совсем уж не интересовался местными новостями, а о причинах там всё равно ничего сказано не будет. А сразу после она отправилась сюда. Поэтому, стоило отмотать время чуть назад. На год, да, на год будет вполне достаточно.

   Серьёзная девушка. Та, которая Ия годичной давности, ученица десятого класса. Подписана на новости трёх университетов и двух лабораторий, поставлены на оповещение открытые лекции естественнонаучной тематики и добрая половина из них отмечена как погашенная, а то есть, девушка их действительно посещала. Детско-юношеское научное общество и кружок генконструирования при университете. И можно было бы предположить, что всё это для создания дыма, некоего флёра особой интеллектуальности современной девушки за которым на самом деле ничего не стоит, если бы не одно но. На страничке у мамы Марины был короткий видеофрагмент с шутливой подписью: «А вот и наш первый внук, которого подарила нам наша доченька». И куча хохочущих смайликов. На видео полупрозрачное существо, снятое явно с большим увеличением, ползло из более тёмного сектора в лучше освещённый. Это, в каком это смысле? Пришлось искать, что за существо такое, потому как даже на зародыша человека оно не походило ни разу и вообще, это явно что-то другое. Ползун. Информация о нём нашлась на сайте той самой лаборатории, при которой функционировал детский кружок. Полностью искусственное существо, в которого была заложена всего одна функция – перемещаться в сторону заранее запрограммированного раздражителя. Свет, звук, определённые химические вещества. И больше ни на что оно не было способно: ни питаться, ни выделять что-то, ни размножаться, а необходимый энергетический запас получало при создании. Понятно, что и жило очень недолго – буквально считанные минуты. Чисто учебная вещь. Но не простая – чуть сложнее, хотя бы с возможностью поглощать и выделять, и это уже дипломный проект. И если с подобным справилась школьница – то это уже уровень!

   И это было не единственное, что нашлось. Фотоотчёты с каких-то семинаров, опять же фото в костюме биозащиты, в лабораторном халате, тут же, прикрепленные к профилю подборки профильных книг и целые открытые библиотеки. Музыка? Нет, ну музыка ничего, кроме вкуса её хозяйки не рассказала, зато кое-что из этого списка Лансу и самому нравилось, а некоторые незнакомые названия он сам себе пообещал поискать, раз уж во многом их вкусы совпали, то может и тут его ждёт приятное открытие.

   Надо же, девочка-дурочка, бабушкина радость!

   И вот на этом месте Ланц серьёзно призадумался. А зачем всё-таки было притаскивать под таким соусом на Отеллу наше молодое всё и практически гения генконструирования? Что это за планы такие, далекоидущие?

   С другой стороны, те мысли, которые приходят под утро (да-да, соединение было действительно очень медленным и на то, чтобы это всё узнать, потребовалась вся ночь) явно здравыми не будут, хоть сейчас они и кажутся озарением.

   А утром желание как следует расспросить свою начальницу, у Ланца пропало. Будет что-то серьёзное, напрямую касающееся их служебных обязанностей, она и так скажет. А нет, так разобраться самому, что за возня начинается вокруг милой девушки, самому будет даже интересней.

ГЛАВА 9.

Свободное время Макс себе организовал сам. А что? Начальник он или нет? Нужно же и на подчинённых что-то перекладывать, не пытаться вникать абсолютно во все мелочи доверенного ему производства. Тем более что у него это и не получалось.

   Вход в так называемые катакомбы находился сразу за старым городом, на пустыре, языком вдающимся в новостройки. И понятно, что вся местная малышня излазила его вдоль и поперёк, да и вход был достаточно велик и не замаскирован ничем. Даже дверей каких-нибудь ржавых не навесили и цепь поперёк входа не протянули, как знак того, что сюда проход воспрещён.

   - А сюда точно можно? – Ия заглянула в загадочную глубину входа в подземлю.

   - Мы в детстве лазали, - Макс смело вступил во мрак, на ходу включая фонарик. – Кены много раз видели, как мы это делаем и ни разу не остановили. Значит и можно, и безопасно. Да там ничего особого нет, просто несколько больших залов и коридоров.

   Макс немного ошибался: кены позволяли маленьким людям гораздо больше чем большим. Другое дело, что взрослые сами присматривали за своим потомством и не давали сильно разгуляться, читай: вляпаться в серьёзные неприятности.

   Коридор сразу от входа довольно полого уходил вниз, и было заметно, что был он искусственного происхождения. Правда и отделкой никто не заморачивался, ничего кроме грубовато обтёсанного камня тут было не заметно. Пусто, просторно, темно, гулко. Самое то, чтобы детворе во что-нибудь таинственное играть.

   А нет, не совсем пусто, вон, вдоль стены шланг какой-то лежит.

   - А это что?

   - Это от помпы. Воду откачивать, чтобы подземелья не затопило.

   - А зачем вообще это всё строили? Кены что-нибудь говорят? Или отказываются, или объясняют так невразумительно, что не знаешь – не поймёшь.

   - Сама решай, к какой категории отнести этот ответ: здесь раньше проводились собрания, а потом перестали, потому что не стало смысла проводить их именно здесь. Как-то так.

   - А, это как Колизей, в котором раньше выступали гладиаторы, а теперь это исторические развалины и только концерты иногда проводят для любителей экзотики, - нашла Ия подходящую аналогию. – А там что?

   - Один из малых залов. Он такой же, как основной, но меньше и потому, не производит такого впечатления. Мы, если захочешь, потом на обратном пути заглянем, - предложил Макс.

   - А живность здесь какая-нибудь водится? – спросила Ия, светя фонариком на какие-то подозрительно-ржавые разводы на стене.

   - А что бы ей здесь делать? – вопросом на вопрос ответил Макс. – Еды здесь нет, вода тоже далеко от входа, а непогода такая, чтобы стоило бы здесь искать укрытия, на Отелле разыгрывается редко. Нет, мне правда пацаны рассказывали, что однажды случайно забежавшего песчаного зайца по пещере гоняли, пока не выгнали, но это не показатель.

   - О, глянь, а тут над полом какая-то выемка есть.

   - Они такие вдоль всех стен тянутся, - с готовностью прокомментировал и это наблюдение приятель. - Наши говорят что-то про традиционный элемент архитектуры и подозревают, что чем-то эти щели были раньше заполнены.

   - А ты как считаешь?

   - А я просто не знаю.

   - А если у самих кенов спросить?

   - Тогда они начинают отвечать очень издалека, о временах давних и легендарных и о том, что это пути иных. Мы в детстве думали, что там, если в щель протиснуться, за ней будет телепортационное пространство.

   Ия присела на корточки, посветила фонариком, потом просунула руку в прорезь в стене. Глубиной она была ей по плечо и в высоту, если руку поставить на локоть, то пальцами упираешься в верх.

   - Ну, у вас и фантазия была! Туда же собака едва поместится. И то не всякая.

   - Ну, так. А звучит-то как! – и Макс торжественно провыл: - Пути Иных!

   Ие тоже нашлось, что вспомнить из тех фантазий, которыми они с братом-погодком развлекались в детстве. Они оказались совершенно иными, но не менее забавными. Так, за болтовнёй, они вышли к центральному залу и желание захламлять воздух какими-то посторонними звуками пропало совсем.

   Вызов поступил на этот раз по личному каналу, от приятеля детства, Ориста, как и сам Ланц, давно повзрослевшего и ныне занимающего солидную должность смотрителя Неприкосновенных Территорий.

   - Это твоё решение, мой друг, - гудел в видеофон массивный серошкурый кен. – Юная женщина из твоего дома и её друг.

   Из разговора Ланц понял, что Макс решил сводить подружку в ещё одно примечательное местечко и не мог его за это осуждать – сам эти катакомбы излазал вдоль и поперёк, один раз даже чуть не сорвался, когда по выемкам решил подняться повыше на стену.

   - Там теперь опасно? – попробовал он уточнить диспозицию.

   - Нет, что ты! Там пусто и надёжно.

   - Ты не уверен, можно ли им там находиться? – с другой стороны зашёл Ланц.

   - Да. Но ты человек и мой друг, а потому я хочу, чтобы это было твоё решение.

   У кенов были сложноформулируемые трудности с тем, кого из людей к чему своему можно подпускать. Нет, детям, особенно совсем маленьким, можно было почти всё. А вот взрослым… Они и боялись превосходящего интеллекта, и стремились к нему, осознавая пустоту на месте утраченных в легендарные времена спутников, и понимали, что люди совсем иные, с собственными далеко идущими эгоистичными интересами, а не общими с кенами. И в то же время сознавали, что выбирать из всех людей самых глупых и примитивных, с тем, чтобы расселять их среди себя – не самая лучшая стратегия. И вот это балансирование между и хочется, и колется, принимало, подчас, довольно странные формы. Как, например, вот этот звонок.

   - Ребята они совсем молодые, - намёк на юность, пластичность и бесхитростность сознания никогда не будет лишним, - и воспитанные. Не набедокурят вам там. Но знаешь, я не откажусь к ним присоединиться. Проводишь?

   - Ты им всё-таки не доверяешь? – проявил бдительность Орист и даже попытался нахмуриться, хотя мимические мышцы кенов были для этого не слишком хорошо приспособлены.

   - Нет, просто детство вспомнилось и как здорово тогда было. Ну и с тобой мы давно не встречались. Соскучился. Ну и не только соскучился, пара тем есть, по работе, которые неплохо было бы с тобой обсудить.

   В отличие от большинства людей, Ланц не пытался в разговоре с кенами строить предложения покороче и попроще. Превосходно знал, что понимают они абсолютно всё, а что сами предпочитают говорить короткими рубленными фразами, так то просто манера общения такая.

   Орист был опытным контактёром и, хоть происходил из малой семьи, смог немало возвыситься благодаря юношеской дружбе с этим вот конкретным гостем с далёкой звезды и ещё с несколькими ему подобными. Правда, хорошие отношения именно с этим человеком удалось сохранить надолго, на многие годы, он никуда не делся, опять же, в отличие от многих других своих соплеменников.

   - Я рад видеть тебя, друг мой, - и Орист протянул руку в традиционном для людей-мужчин приветственном жесте.

   Только протянул, для того, чтобы её пожали, самим же кенам не рекомендовалось двигать ладонью, во избежание повреждения нежных конечностей инопланетян – подобные тонкости, которых было весьма и весьма немало, должен был знать каждый контактёр. Кстати, лучшие умы уже давно волнует вопрос: как же эти люди, там, на своей Земле выжили-то? Или у них в какой-то момент истории вида были свои ичи, которые их защищали, а потом куда-то делись, как здешние чхены? И может быть две осиротевшие половинки самой судьбой предназначены друг для друга? Иногда Орист в это даже начинал верить, но обычно всё-таки нет.

   В двух шагах от входа Ланц привычно приостановился, давая другу время на то, чтобы приспособиться к темноте. Во мраке кены видели много лучше, чем люди, но и резкий переход из одного состояния в другое, давался им труднее, а иногда и болезненнее. Два десятка метров вперёд, чтобы стихли звуки наружного, живого мира, и Орист опять приостановился, теперь уже для того, чтобы прислушаться. Подвижные кожные складки, формирующие наружное ухо, вытянулись раструбом, и те задвигались на манер локаторов. Ланс постарался производить как можно меньше шума – даже дыхание затаил.

   - Там, впереди, в центральном зале, - уверенно заключил Орист, и дальше они пошли, не таясь и не особо задерживаясь. Но и не спеша. А к чему куда-то торопиться, если только встретились и не успели разузнать подробности личной жизни и новости общественной, особенно тех частей, что касаются взаимоотношений двух рас.

   Попутно, Орист проверял состояние стен и общую влажность, которая должна быть довольно приличной, но в то же время не струиться ручейками по стенам. Вообще, его основной обязанностью было не присматривать за поведением людей, а следить, чтобы подземелье сохраняло ту степень целостности, чтобы в любой момент принять линяющих чхенов. Спутники ичей, основную часть жизни проводившие со своими могучими собратьями, на время смены твёрдых покровов на более мягкие, растяжимые, способные к росту, становились капризны и требовательны к условиям окружающей среды. На этот период они удалялись в хорошо защищённые тёмные норы с очень стабильным режимом влажности и температуры. Однако же, как не могли они покинуть подземелья, не рискуя здоровьем, так и оставить своих более крупных собратьев совсем уж без помощи и совета не могли. Именно для таких непродолжительных, экстренных, встреч и были выстроены катакомбы – куда на некоторое время могли спускаться и те, и другие.

   - Смотри-ка, - ещё до того, как они вошли в центральную залу, стали слышны голоса молодых людей, - здесь в стенах такие же сложноизвитые ходы, как и у нас дома. Это что-то да должно значить.

   - Не помню у вас такого, - донеслось в ответ.

   - Мог и не заметить, - рассудительно заметила девушка. - Они в большинстве своём скрыты под стеновыми панелями. Некоторые только используются как декоративные полочки, но они заставлены условно-художественным хламом.

   - Да? Любопытно. Буду у вас в следующий раз, обязательно обращу внимание.

   - Знаешь, мне даже кажется, что большая часть робоуборочной техники, что я привезла с собой, предназначена была именно для прочистки этих труднодоступных мест. С тряпкой-то там далеко не во все щели пролезешь.

   Ланц тихонько хмыкнул:

   - Теперь и мне так кажется.

   - А ты не знал? – не менее тихо отозвался его приятель. – А она догадалась? До меня доходили слухи, что госпожа дипломат поселила у себя особенную неполноценность. Слухи врут? Или эта не та особь?

   - Та-та, других к нам не завозили, - пакостно ухмыльнулся Ланц. – А вот на счёт её ума и прочих душевных качеств – пусть это будет только твоё решение, друг мой.

   С этими словами они вступили под своды огромной рукотворной пещеры, при виде которой у Ланца каждый раз возникали ассоциации с Сикстинской Капеллой, в которой он, правда, так до сих пор и не собрался побывать.

   - А что это вы тут делаете? – спросила Ия, у которой за последнее время, стараниями бабушки, в любой непонятной ситуации сформировался рефлекс «включать дурочку».

   - По достопримечательностям лучше гулять с экскурсоводом. Так вот, я его вам привёл, - на тот момент Лансу это показалось замечательной шуткой, но Ия то ли восприняла всё всерьёз, то ли просто воспользовалась случаем.

   Орист был ухвачен за лапу и утащен куда-то вглубь, чтобы показать и рассказать всё самое интересное. И следующие полчаса оттуда долетало только что-то вроде: «… чхены были такими маленькими? Правда-правда? Я думала, они размером, ну, чуть выше низкорослого человечка», «… чхены, чхены, чхены. Повтори ещё раз, как это правильно звучит? Нет, мне Охта пока только пару слов показал». Ну и прочее, в таком роде.

   Ланц присел на ступеньку гигантского амфитеатра рядом с Максом.

   - Чувствую себя как пацан, которого бригадир стройки сдаёт на руки папаше, потому как на самой этой стройке детям не место.

   - А ты и по таким местам в детстве лазал? – удивился Ланц. Впечатление-то юноша производил исключительно благовоспитанного молодого человека.

   - А как же, - признался тот, нимало не смущаясь. – Только меня не ловили. Раньше.

   - Вас и сейчас не поймали, - поспешил успокоить его Ланц. – Здесь не запрещено бывать людям, при условии, конечно, что они ведут себя прилично. Просто вас здесь заметил мой приятель и позвонил мне. А я вдруг вспомнил, что давненько не выбирался в такие места. Ну и так, дражайшая моя начальница, на несколько дней уезжая из дома, отдельно просила присмотреть за внучкой. Вот, можно отчитаться: присмотрел, как и просили.

   - А у меня никаких друзей-кенов с детства не осталось, - вдруг задумался Макс.

   Нет, приятели у него были, но все они были уже почти взрослыми, а воспитатель, что присматривал за ним несколько летних сезонов в далёком детстве, тот вообще был старик. Такой высокий и массивный, что не помещался толком в человеческом жилище и «сказки на ночь», которые неизменно требовал маленький Максик, тихонько гудел, до середины просунувшись в окно первого этажа. Собственно, все знания, которые получил Макс о местном фольклоре, родом оттуда, из детства.

   - За тобой в детстве присматривали хорошо, - хмыкнул Ланц.

   - А за тобой нет? – Макс глянул на него искоса, прикидывая, а не лезет ли в чужое личное.

   - А я сын работавшего отца-одиночки. Вечером пришёл не убитый совсем – уже хорошо, а если совсем убитый – то можно антисептиком попшикать.

   Макс присвистнул удивлённо, но звук настолько хорошо разнёсся по искусственной пещере, что юноша втянул голову в плечи.

   Выглядит этот секретарь леди-дипломата, как типичный лощёный хмырь, а на поверку, оказывается, был нормальным мальчишкой, да и сейчас возможно, разве что шкурку сменил. А что касается этого, то и сам Макс, собственно…

   - И вообще не помню, чтобы с нами по улице малышня-кены носилась, всё больше ребята постарше попадались. А, кстати, с чего вдруг такое недоверие к нам? – задался вопросом Макс. – Вроде бы люди в детомучительстве не замечены.

   - Наоборот, они не нас, они за нас опасаются. Ичи-малыши заметно сильнее человеческих детей, а дозировать силу у них плохо получается. И это правда, по себе сужу. Сколько мне по нечаянности синяков наставил тот же Орист – я даже не скажу. Правда, справедливости ради надо отметить, что свой единственный перелом я заработал совершенно самостоятельно, без помощи ичей, свалившись с высокого на твёрдое.

   - А, так эти преувеличенные опасения, наверное, опять заморочки с историческими параллелями, - предположил Макс. – Наверное, эти их чхены были настолько же хрупче людей, насколько и меньше.

   - Да? А, кстати, возможно. Никогда об этом не задумывался.

   - А мне, наоборот, всегда было интересно проводить параллели между чужими странными обычаями, особенно если речь идёт об ксеносах, и рациональной их основой.

   Снизу, из центральной точки амфитеатра, откуда акустика срабатывала особенно хорошо, донёсся голос Ии:

   - Ну вот, теперь у меня складывается более-менее цельная картина, по крайней мере, касающаяся архитектуры. Если здесь вместе жили два настолько разных вида, то понятно, почему в массивных стенах вдруг появляются сложные ходы, которыми и мы и вы не в состоянии никак пользоваться. И почему они такие везде и всюду. И объяснение находят множество странных, нефункциональных вещей, вроде вот этого постамента в центре. Это же насест для чхена, чтобы его было и видно, и слышно, и не затоптали случайно.

   Орист что-то пророкотал согласно.

   - Кто бы сомневался, что Ийка очень быстро придёт к тем же выводам, что и я.

   - Что и все мы, - поправил его Ланц, - кто здесь живёт хоть сколько долго и интересуется не только собой. А её ты сюда специально сюда привёл, чтобы девушка получила пищу для размышлений?

   - Ну и это тоже. Сложно чем-то интересоваться в одиночку, вместе – куда интересней. Ну и потом, Ийка, если её оторвать от любимой прикладной генетики и биотехнологии и направить на что-то другое, иногда очень странные и удивительные выводы делает.

   Ланц хмыкнул про себя – действительно, наше молодое всё, он не ошибся. Ну и зачем тогда леди-начальница голову ему морочила? Спросить у парня? Тот вроде бы настроен на откровенность.

   - А при мне её бабушка о внучке совсем по-другому отзывалась. Как о девочке, которой любое интеллектуальное усилие вредно и только расстраивает.

   - Ой, блин, я забыл! – воскликнул Макс достаточно громко, чтобы находившаяся внизу Ия тревожно обернулась на звук. Пришлось замахать руками, мол, всё в порядке. – У неё же нервный срыв был от перенапряжения, или что-то вроде того. А я вместо покоя и отдыха на познавательные экскурсии её таскаю!

   Ну вот, всё и выяснилось, легко и просто и даже заботливую бабушку расспрашивать не о чем. Хотя, в соцсети всё же стоит ещё раз заглянуть, что там её одноклассники по поводу провала на экзаменах пишут. Конечно, это всё, скорее всего, закрытые обсуждения для своих, но может и в открытые области что-то выпало.

   - Да? Ну, значит уже прошло. Не замечаю я, чтобы ваши, как ты выразился, познавательные экскурсии как-то её особенно утомляли. А мы, всё-таки, под одной крышей живём.

   - Тогда, ладно, тогда живём, - с облегчением согласился Макс и выкинул проблему из головы.

   На выходе Ия чуть было не вписалась в угол, острое ребро которого не заметила потому, что степень светимости фонариков пришлось сильно урезать, чтобы не доставлять неприятных ощущений чувствительным в темноте глазам кена. От столкновения её уберегла рука Ланца, причём не дёрнувшая её в сторону, а аккуратно обвившая её плечи и мягким нажимом поправившая направление её движения. И, почему-то после этого не убравшаяся. Впрочем, ощущение твёрдой, тёплой, мужской руки на своих плечах Ие даже понравилось. Более того, она вдруг поймала себя на желании выпрямить спину, поправить причёску и, вмешавшись в общий разговор, непременно что-нибудь остроумное. Это что, ей вдруг захотелось ему понравиться? Вот этому вот высокомерному типу? Хотя сегодня он, вроде ничего, не такой отмороженный, вон как оживлённо что-то с Максом обсуждает. Интересное. Даже очень интересное. Когда коридор стал прямым и широким, и рука Ланца убралась с её плеч, увлекшаяся общей беседой Ия даже почти этого и не заметила. И даже не расстроилась. Почти.

ГЛАВА 10.

- Искупаться бы! – Ия глянула в высокое чистое небо и мечтательно прижмурилась.

   Дома, в такой погожий денёк, она обязательно выбралась бы куда-нибудь на речку или к озеру с мамой и сестрой. Или с подружками в открытый общественный бассейн, который работал только в тёплое время года.

   Впрочем, здесь все дни были почти такими же тёплыми и ясными, как этот.

   - Ты чистая!

   Охта повернул голову сначала одной стороной, потом другой, чтобы обоими глазами как следует рассмотреть подругу. Он не то, чтобы был экспертом в этой области, но грязных людей он уже видел и они заметно отличались от чистых.

   - Это не чтобы мыться, а, - Ия задумалась, как бы точнее описать свою потребность, - для удовольствия нахождения в воде. Обычно мы для этого используем большие водоёмы: реки, озёра, моря.

   Про океаны Ия упоминать не стала – поскольку на Отелле океанов не было в принципе, для кенов они оставались бессмысленным набором звуков, для которого нет подходящего значения. Для тех из них кто интересовался условиями на других планетах, не только на Земле, всё равно оставались до некоторой степени абстракцией.

   - А люди так делают? – заинтересовался Охта. Кто их знает, как они там у себя дома ведут, но здесь люди ни в чём подобном замечены не были.

   - Делают. Я даже неплохо плавать умею. А ты?

   - Медленно. Но не тону, - согласился он. – А пошли? Здесь недалеко есть. Отнесу.

   Свои навыки верховой езды Ия уже успела продемонстрировать общественности, хотя и сильно опасалась, что им это строго на строго запретят. Но ничего, пронесло. Бабушка только спросила: «Тебе не тяжело?». Причём спросила не у неё, а у Охты. А что не запрещено, то можно.

   Конечно же она на всё согласилась и тут же понеслась в свою комнату за полотенцем и купальником, смутно припоминая, что вроде бы всё же складывала его в свой багаж. Никогда не знаешь, понадобится он тебе или нет, а места всё равно занимает немного.

   Ну, собственно, на этот раз он тоже не понадобился. Ия стояла на берегу покрытого плотной зелёной коркой водоёма и грустно на него смотрела, прощаясь с мыслью искупаться. В ЭТО она точно не полезет.

   - Ну так что? – Охта нетерпеливо переминался с ноги на ногу и даже хвостом подёргивал.

   - Для плаванья вода должна быть чистая, - тоскливо проговорила Ия.

   - Она чистая! Там нет грязи.

   Пришлось переформулировать:

   - Там должна быть в основном вода, а всего остального не видно. Или почти не видно.

   Она колыхнула краешек озера-болота и сплошной растительный ковёр сдвинулся радиусом метра в полтора. Нет, пусть там под ним была вода и не по колено, а достаточно глубокая, чтобы там в принципе возможно было плыть. Но опять-таки, очень даже обитаемая.

   - Ну, не поплаваем, так хоть погуляем, - бодро предложила Ия. – Давай тогда озеро по кругу обойдём.

   - Священный Водоём! – с торжественной интонацией поправил Охта и даже до «водоёмный священ» не перекрутил. – Пошли, красивое покажу.

   Понятия о красивом у них совпали в точности, что на самом деле бывает не так часто, как того бы хотелось. Но нежно-зелёные плавучие цветы, а с зелёной растительностью на этой планете было всё плохо, в основном она окрашена была в буровато-коричневые тона, совершенно очаровали девушку. Она наснимала с полмиллиона снимков, не побрезговав влезть по колено в густую от количества живности воду. Насобирала художественно раскоряченных веток и наломала стеблей, которые при высыхании, вроде бы не должны были потерять форму. Охта, когда уяснил, что такое сухой букет и зачем он нужен, сам вызвался посрывать с макушек высокого кустарника нечто, что Ия приняла за полупрозрачные гнёзда, а на поверку оказалось клубком сложно изломанных веточек, на конце заканчивающихся плоским белёсым кругляшом. Семена этих самых кустарников, уже подсохшие и очень интересно выглядящие. А как Охта их срывал! В прыжке, одним точным взмахом руки.

   В общем, пусть не получила того, чего хотела, но день Ия провела не без пользы и удовольствия.

   Вопрос: а плавают ли люди, занимал Охту уже давно. Он спрашивал, и всегда ему отвечали разное: категорическое «нет!», кое-как, как рыба и даже лучше. При нём никто никогда не пробовал и нынче посмотреть тоже не получилось.

   Вода неправильная! Как вода может быть неправильной?

   Люди, конечно, документируют свою жизнь самыми разными способами. Вот. К примеру видео. Но ещё его предшественники, посмотрев кое что из предложенного сделали выводы о жизни людей очень их позабавившие. И нарвались на длинную лекцию, подробный пересказ которой Охта читал неоднократно, о том, что такое кино и каким оно бывает. И что в исторических фильмах, даже если они называются исторической реконструкцией, всё же есть изрядная доля фантазии, а фантастика не всегда чистая выдумка, часто она имеет под собой вполне адекватные научные предположения.

   Сложно. И не то, чтобы в этом совсем невозможно было разобраться, но подобный уровень понимания чужой культуры требует изрядного в неё погружения. А это затея не на один год.

   И потому профессиональным контактёрам настоятельно рекомендовали руководствоваться в основном собственными наблюдениями.

   Шкурка любимой бабушкиной глупышечки была тесновата - Ия даже плечами повела от неловкости – и роль эта не так проста, как ей казалось поначалу. Нет, сразу после приезда, когда одолевал её депрессняк, Ию и не интересовало особо ничего и единственное, чего ей хотелось по-настоящему, это чтобы все её оставили в покое. Что все и сделали. Спасибо им за это. Но теперь-то!

   - Ну, и что тебя беспокоит на этот раз?

   Мысль – материальна. И бабушка, о которой она вспоминала вот только что, уже появилась на садовой дорожке, сложенной из неровных массивных плит.

   -