Оглавление
АННОТАЦИЯ
Когда у человека есть все, что он пожелает, наступает ощущение пресыщенности жизнью. Хочется получить то, что ему не принадлежит.
Затеянная игра грозит уничтожением или, по меньшей мере, оглушительной болью тому, кто попал в поле зрения этого человека.
Противостояние. Обман. Почти смерть.
Но тот, у кого есть сердце, вынесет все!
А у кого нет сердца, совести? Что будет с ним?
ГЛАВА 1.
Как странно – прошло двенадцать лет, а он снова в стенах родного института. Не предполагал, что так легко поддастся на уговоры своего давнего друга прочитать несколько лекций студентам в начале осеннего семестра. Да, такое практиковалось и в годы его учебы – самые известные и состоявшиеся выпускники уделяли внимание своей альма-матер.
И сами корпуса, и помещения внутри мало изменились за этот срок. С одной стороны, это грустно – жизнь уходит вперед, а здесь, будто остановилось время. С другой стороны, хоть что-то в этом мире должно остаться неизменным.
Артур в сопровождении своих телохранителей, не спеша шел по коридору в деканат, где его уже ждали. Со стороны трое огромных мужчин выглядели впечатляюще, и понять, кто из них босс, а кто охраняемый, было невозможно. Только глаза выдавали тех, кто следил за безопасностью. Глаза же Артура не выражали ничего. Хотя замечали все: студенток, что-то бурно обсуждавших и посматривавших на него с любопытством; студентов, которые не скрывали своих завистливых и восхищенных взглядов. Наверняка, кто-то из них знал его по новостям СМИ и бизнес-сводкам.
Артур уже почти дошел до конца коридора, когда его мозг обозначил нечто непривычное в увиденной только что картине. Он остановился, его команда тоже. Резкий поворот головы, и вот оно – то, что показалось ему странным: на подоконнике сидел кто-то, опустив свою вихрастую голову вниз, и читал… потрепанную книгу! Не электронную, а именно – обычную, затертую и лохматую книгу. Такого Артур не видел со времен своего студенчества. Удивился, но виду не подал.
Процессия двинулась дальше. Охранники остались у входа, а он открыл дверь в деканат:
– Мишка! Здоров!
К нему с дружескими объятиями кинулся такой же здоровяк.
– Артур! Черт! Я уж заволновался, что у тебя не получится уделить нам время.
– Брось, я же обещал. Слушай, Миш, я тут был сражен наповал – твои студенты такие нищие, что скоро при лучине читать начнут? Неужели так упал уровень, что теперь сюда каждый может запросто поступить?
– Не понял. Ты о чем сейчас?
– Увидел сейчас нечто с настоящей книгой в руке. Даже не понял, какого пола эта особь. Оно сидело с опущенной головой и читало затертую до дыр книжку.
– Это Женя. Четвертый курс, наш факультет. Кстати, ты у них сегодня лекцию читаешь. И зря ты так: сложное детство, интернат с двенадцати лет, сирота, золотая медаль, отличная учеба, повышенная стипендия. А книга? Так уж все в студенческой библиотеке перечитаны не по одному разу. На электронный вариант, думаю, средств не хватает. На жизнь бы хватило.
– В общем, нищета.
– Да, – их разговор прервал оглушительный звонок. – Тебе пора. Поточная аудитория, одиннадцатая «А». Помнишь, где находится?
– Не заблужусь. Потом зайду к тебе.
– Давай. Я тоже пошел, у меня пред-дипломники.
В коридоре уже было пусто. Артур оставил свою охрану за дверями аудитории.
Представившись, он начал рассказывать студентам то, что они уже должны были знать из основ микроэкономики, но в привязке к реальному бизнесу. Его речь была напичкана не совсем понятными словами, формулами. Кто-то переспрашивал, кто-то просил повторить. В целом, аудитория активно участвовала в процессе. Кроме одного человека.
Знакомая вихрастая голова была повернута в сторону огромного панорамного окна и никак не реагировала на происходящее. Человек ничего не записывал, не поворачивался к лектору, казалось, что вообще отсутствовал.
Артур замолчал. Постепенно в аудитории установилась гробовая тишина. Все сидели, устремив на него свои вопросительные взгляды. И по-прежнему, кроме одного человека.
– Уважаемые господа, если я правильно понял, одному из вас абсолютно не интересно то, что я рассказываю, – его голос не предвещал ничего хорошего и не сулил пощады.
Все начали переглядываться, в поисках этого смельчака или безумца. А он спокойно ждал, когда человек в самом начале третьего ряда аудитории хоть как-то отреагирует на его слова.
Наконец, соседка толкнула локтем и громко зашептала: «Женька, приди в себя!» Человек вздрогнул и повернулся лицом к доске. Это была девушка.
«Вот нахалка!» – подумал возмущенный Артур.
– Прошу вас встать и рассказать нам, что нового вы сегодня почерпнули из представленного материала, – с нескрываемым ехидством произнес лектор.
Она встала и спокойно сказала:
– Ничего нового я сегодня не узнала.
Послышались перешептывания и смешки в аудитории.
– Да что вы! – Артур деланно изумился. – Тогда просто расскажите, а еще лучше повторите то, о чем я говорил в течение последних пяти минут, хотя бы. И – мел вам в руки.
Он протянул в ее сторону кусочек мела, призывая начертать на доске те самые формулы, которые он просто диктовал. Женя шла к доске, а Артур ее, как бы невзначай, разглядывал. Невысокая, не больше метра шестидесяти; очень худенькая; волосы светлые до плеч, волнистые, но не кудрявые; глаза невозможно было разглядеть, потому что она их все время отводила. Одета в черный просторный свитер, черные джинсы и черные высокие ботинки на шнуровке. Понятно теперь, почему он не мог понять принадлежность к полу – девушка выглядела, как четырнадцатилетний подросток.
Не глядя на него совсем, оставаясь абсолютно спокойной, Женя взяла мел и подошла к доске. Народ в аудитории заметно оживился, предвкушая нечто интересное. Она заговорила, повторяя слово в слово его лекцию, затем подошла к доске и начала писать формулы, сопровождая своими комментариями. Артур был удивлен. Девочка-вундеркинд?
Женя закончила свой доклад и письменный отчет на доске, повернулась к нему, продолжая смотреть куда угодно, только не в глаза.
– Я могу занять свое место?
– Да. И все-таки, если вы пришли на занятие, можно выразить хотя бы малейшее уважение к лектору, а не смотреть в окно, – не смог он удержаться от замечания.
Она безучастно кивнула и отошла от доски.
– Продолжим, – повышенным голосом лектор привлек к себе внимание студентов, – или есть еще кто-то, готовый продемонстрировать нам свои способности?
Все дружно мотнули головами. Лекция продолжилась. Артур изредка поглядывал на Женю: она записывала что-то в тетради. Может, даже его лекцию.
«Странное создание», – вертелось в голове данное ей определение.
За минуту до звонка он поблагодарил всех за внимание и пригласил на следующее занятие, которое состоится через неделю. Попрощавшись, он бросил взгляд на Женю. Девушка так и сидела, не подняв головы. Что с ней не так?
В деканате его уже ждал Михаил:
– Ну, как все прошло? Не страшно? Не порвали тебя наши студентки на тряпочки?
– Нам с тобой по тридцать четыре. Какие студентки? Или ты позволяешь себе пошалить?
– Да ты что?! Ты Ленку мою не знаешь, что ли? Она же голову мне откусит за малейшее подозрение!
– Вот-вот, а меня спрашиваешь. Ты забыл, что я тоже женат. Как бы.
– Именно – как бы. Так скажи, я рассчитываю на тебя? Еще семь занятий, раз в неделю.
– Само собой. Не обсуждается. Послушай, эта девушка с книгой, Женя, что с ней не так?
– А что случилось? – заволновался Миша.
– Она отрешенно, как кукла, сидела на лекции, ничего не записывала. Я ее вызвал к доске – все отчеканила, будто сама мне готовила материалы.
Михаил облегченно выдохнул.
– Понимаешь, сказанное тебе до этого, это все, мне известно. Она не изгой, над ней никто не издевается. Скорей, наоборот – к ней тянутся и ребята, и девчонки. Женя всем помогает, объясняет, подсказывает, но никого не подпускает к себе. Абсолютно закрытый человек. И это в двадцать лет! Живет одна в квартире, доставшейся ей от каких-то родственников. На что живет, не знаю. Даже повышенной стипендии не хватит, чтобы заплатить за жилье, транспорт, а ведь еще и есть надо! Хотя, глядя на нее, иногда кажется, что она ест ползернышка в день. И при этом – ты сам убедился – она очень одаренный человек. Четвертый год ее знаю, а она все такая же загадка для всех. Ни друзей, ни подруг.
– Да, странная личность. Ладно, мне пора, Миш. До встречи через неделю.
Проходя по коридору, Артур опять увидел ту же картину – вокруг кипит жизнь, и только Женя продолжает сидеть на подоконнике с книгой в руке. Ему стало до жути интересно, что она читает. Но привлекать лишнее внимание к своей персоне он не хотел, а потому в сопровождении охраны проследовал на выход.
День помчался по обычной траектории. Только изредка, на задворках сознания всплывала странная девушка Женя с потрепанной книгой в руке.
***
Видимо, визит в родные пенаты подтолкнул Артура к воспоминаниям тех событий, которые он давным-давно спрятал в закоулках памяти. Сколько ему тогда было? Чуть больше, чем студентам, у которых он читал лекцию.
Сейчас, сидя в кабинете своего шикарного пентхауса с бокалом коньяка и глядя на сиявший огнями город, его память снимала слой за слоем, год за годом, унося в прошлое. То, которое вспоминать не хотелось. Ибо именно тогда он единственный раз в жизни был вынужден склонить голову.
Собственно, в то время охватившая его безысходность переросла почти сразу в ожесточение – по отношению ко всем окружающим. Как будто внутри у него все было выжжено.
Человек, который поставил его тогда на колени, уже покинул этот бренный мир. Но тот, из-за прихоти которого началось его беспощадное отношение к людям, продолжал существовать. Жена Лера…
Что же тогда произошло? Ничего особенного – в понимании Артура. Мало, что ли было девчонок, с которыми он весело проводил время? Никто не жаловался, наоборот – хотели встретиться еще. Артур Соколов был веселым, общительным парнем из семьи среднего достатка. В целом, безбедная жизнь единственного и любимого ребенка в семье. Его отец владел небольшим строительным бизнесом: магазины, склады, доставка товара. Сын во всем помогал отцу, постигая науку управления изнутри. Понимал – когда-то он сам займется семейным бизнесом.
Но все ускорилось после того, как ему «повезло» переспать с Лерой Князевой. Тоже единственная дочь, только очень влиятельных, богатых людей. И девочка захотела себе в полное владение мальчика, который ей понравился. Думал ли тогда Артур, что в двадцать первом веке возможна ситуация с принуждением к браку? Да еще кого? Его? Нет, конечно! Но когда отец пригласил сына в свой кабинет и доступным языком объяснил, во что выльется их семье отказ от женитьбы на Лерочке, он перестал дышать.
Ведь угрожали не только уничтожением бизнеса, репутации, его еще не начавшейся карьеры, но – здоровью и жизни родителей. Это было выше его понимания!
Сначала Артур пытался уговорить Леру отказаться от него, потом злился и ругался. Бесполезно. В какой-то момент ему все надоело. Глядя на страдание матери и отца, он решил, что женится на ненавистной ему девушке! Но она пожалеет о своей настойчивости. Будет жалеть всю свою жизнь.
Летом, перед последним курсом, он женился. Свадьба больше напоминала фарс. Артур на все теперь смотрел абсолютно хладнокровно и спокойно. В возрасте двадцати одного года он превратился в бесчувственного человека, так и не успев никого полюбить в своей короткой жизни, кроме родителей. Взирая с высоты своего немалого роста на восторженную невесту, он понимал, что она просто глупа и избалована. «Хочу вот это!» – топнула ножкой и получила желаемое.
Но уже на свадьбе к нему подошел тесть и со смехом сказал, что Лера – это теперь его крест, и они с матерью в их жизнь вмешиваться не будут. Отныне Артур сам решает все вопросы со своей женой, они свой долг перед дочерью выполнили. Теперь хотят пожить и для себя.
Соколов согласно кивнул, радуясь в душе, что больше не будет никакого давления. Видимо, Князевы-старшие не знали, как и кому перепоручить свое «богатство». А тут такая удача – Артур очень приглянулся Лере!
«Лопух! – издевался он над собой мысленно. – Ладно, всему свое время – каждый получит то, что заслужил».
Молодой муж начал сразу воспитывать жену – минимум внимания, безразличие, насмешки, презрение. А Лера, казалось, ничего не замечала. Она пыталась добиться его любви самым древним способом – ясно же, что молодой парень вряд ли откажется от секса. Однако Артур все меньше и меньше реагировал на ее предложения. И уж точно всегда предохранялся. По истечении года Лера захотела ребенка, чем вызвала гомерический хохот у мужа. Тогда она попыталась испортить средства защиты, за этим занятием ее и застукал Артур. Больше он не исполнял свой супружеский долг.
И пожаловаться Лере было некому: так случилось, что их родители погибли вместе в Альпах. Сход лавины. И за это Артур еще сильнее ненавидел жену – ведь именно ее отец пригласил Соколовых-старших на горнолыжный курорт. Вот и получается, что знакомство с Лерой круто изменило жизнь Соколова-сына. Единственное, что явилось плюсом – бизнес двух семей оказался в его руках. Ведь никто не ожидал такой стремительной кончины старшего поколения – не было составлено завещания, да и брачный договор не оформили.
«Все, Лера! Клетка захлопнулась!» – со злорадством думал он.
Артур вспоминал о том, что женат только, когда нужно было отбиться от очередной настырной любовницы, или, когда читал отчеты о поведении своей жены. Ей запрещено было почти все, но особое внимание Артур уделял своей репутации – любой промах мог стоить ей содержания.
В конце концов, Соколов Артур Игоревич привык так жить и уже забыл, как все начиналось, почему превратился в безжалостного циничного, наводящего ужас на свое окружение человека. Он требовал беспрекословного подчинения от каждого, с кем пересекался, и не выносил того, чего не понимал. «Это» он или вычеркивал из своей жизни, или старался сломать, переделать под себя.
Эти воспоминания были ему не приятны. Но Артур не стал копаться дальше, чем они вызваны. Ни к чему.
Итак, прошла неделя, и снова занятия в институте. Артур делал это только из уважения к своему другу. Конечно, его самого не интересовали студенты. А Мишке он хотел помочь – ему зачтется на его кафедре то, что он смог убедить такого известного бизнесмена читать лекции студентам. К тому же абсолютно бесплатно.
Не заходя в деканат, Артур сразу пошел в ту же аудиторию. Его безмолвные сопровождающие держались рядом. Он зашел вместе со звонком, поприветствовал слушателей и продолжил с того же места, на котором остановились в прошлый раз. Сегодня занятие строилось в стиле «вопрос-ответ». Артура удивило, что многие действительно заинтересованы учебой, вопросы сыпались наперебой. В какой-то момент обсуждения его взгляд наткнулся на светленькую вихрастую голову в третьем ряду у окна. В отличие от остальных, активно участвующих в разговоре, девушка что-то писала. Она опять словно отсутствовала.
Продолжая отвечать на чей-то вопрос, Артур медленно приблизился к ней со спины, спускаясь по ступеням: она выписывала что-то из газеты с объявлениями о работе. Не останавливаясь, Артур прошел к кафедре.
– А теперь давайте все вместе спросим Женю, есть ли у нее какие-либо вопросы по нашему сегодняшнему занятию? – обратился он к аудитории, которая моментально притихла и насторожилась. Артур кожей почувствовал, что они все объединились и готовы противостоять ему, защищая эту девчонку.
«Не выйдет, ребята! – подумал он. – Со мной не пройдут эти детские шалости».
Девушка встала и, не поднимая головы, сказала ровным тихим голосом:
– У меня нет вопросов. Все предельно ясно.
Общий выдох пронесся по рядам.
– А у меня есть к вам вопрос, нет, скорее, просьба, – послышался все возрастающий гул. – Тихо!
Артур одним словом понизил градус напряжения, все замерли.
– Евгения, не могли бы вы просветить нас по вопросу основных пунктов бизнес-плана какого-либо проекта – на ваше усмотрение – для начинающего предпринимателя? – и снова протянул ей мел.
– Да, конечно, – голос Жени был спокоен и не выражал никаких эмоций.
Она вышла из своего ряда и направилась к доске.
«Одежда та же. Ей носить больше нечего? Тем не менее, выглядит опрятно, байкерские ботинки – и те начищены», – разглядывая ее, размышлял он.
Минуя лектора, который предлагал ей мел, девушка подошла к доске и взяла его там. Она начала рассказывать и записывать на доске тезисы своего выступления, рисуя всем понятную схему действий. И все это Женя делала на примере строительной фирмы, которая когда-то принадлежала старшему Соколову. Артура кольнуло воспоминание об отце.
В аудитории стояла такая тишина, что было слышно, как мел царапает доску и поскрипывают ботинки Жени. Она закончила говорить, повернулась лицом к студентам:
– Спасибо за внимание. Есть ли у вас вопросы?
– Нет! – хором ответили ее сокурсники.
И Артур был готов признать, что она выполнила задание. Очень креативно подошла к решению. У нее действительно интересная линия мышления при всей ее отрешенности. Или это – только вид?
– У меня есть, – от его тона девушка едва заметно вздрогнула, но головы не повернула. – Вернее, не вопрос, а предложение. Но его я вам озвучу после занятия. Садитесь.
Никакой реакции не последовало. Женя прошла к своему месту, села и опять уткнулась в газету. Такое отношение начинало раздражать Артура, но он сдержался. Закончил лекцию и после звонка уселся на стул в ожидании разговора с Женей. Никто не выходил в коридор, стало ясно, что все хотят присутствовать при разговоре, пусть не ухом, так хоть глазом.
«Чтобы плохой дядя не обидел их любимицу? Понаблюдаем», – мысленно усмехнулся он.
Женя встала и совершенно спокойно направилась к Артуру, который сидел на возвышении, на стуле. Когда она подошла, их глаза оказались бы на одном уровне, учитывая ее маленький рост. Но он по-прежнему не встретился с ней взглядом, потому что девушка не поднимала головы, и ее волнистые волосы совсем закрывали лицо.
– Женя, вы не могли бы посмотреть на меня? – тихо, но твердо спросил Артур.
– Зачем? Говорите, что хотели сказать, и я пойду в столовую, – ответила она.
– Женя! – он буквально надавил на нее своим голосом так, как делал со своими подчиненными.
Никакой реакции – она не шелохнулась. Да что же это такое?! Терпение было на исходе, и все же Артур продолжал спокойно сидеть: ему тридцать четыре, а этой девчонке двадцать – не будет же он показывать, что ему не нравится такое поведение.
– Я видел, что вы ищите работу. Учитывая ваши неординарные способности, хотел заинтересовать вас.
Наконец-то! Она медленно подняла голову и посмотрела на него.
Артур внутри весь напрягся – такого он не видел никогда в жизни. Даже в мировых картинных галереях, где можно увидеть любую фантазию. Но, видимо, у матушки-природы было необычное настроение, когда она создавала такой шедевр: Женя была красива. Очень. При этом косметики вообще не наблюдалось. Тонкие черты лица, ровные темные брови (что было странно при светлом цвете волос), прямой аккуратный нос, не пухлые губы, светлая чистая кожа лица. И глаза… Они были разного цвета. Один – сине-голубой, другой – зеленовато-бирюзовый.
Соколов просто смотрел и ничего не говорил. Она вздохнула и опять опустила голову:
– Как вы себе представляете мою работу, если все смотрят на меня, как на урода, – тихо и ровно сказала ему и пошла к выходу из аудитории.
Только сейчас Артур заметил, что все молчат и с осуждением смотрят на него.
«Да пошли вы, малолетки!» – про себя послал он студентов, чувствуя, что ему не нравится ситуация, в которую попал из-за своего же любопытства.
– Женя! – повысил он голос ей в спину. – Я оставлю свои координаты у Михал-Михалыча. И жду вас у себя или звонка.
С этими словами он вышел за ней следом. Артур почти догнал девушку у дверей, но она, не поворачиваясь в его сторону, быстро уходила по коридору. Он постоял рядом со своей охраной.
– Запомнили девчонку? Два дня на сбор информации, – его команды прервала трель телефона. – Да, Миш, закончил все. Нет, сейчас времени нет, я и так задержался. Через неделю зайду. Ага, давай – до встречи.
Убирая аппарат в карман, Артур ощутил давно забытое чувство. Нет, не заинтересованности, и не симпатии, конечно. То было чувство охоты за дичью, желание победить, поймать, подмять. Все это увидели в его глазах телохранители, работавшие на него не один год. Немного страшно стало за девушку. Но с другой стороны, она совершеннолетняя, и это не их дело.
Ни на следующий день, ни через день Женя не пришла и не позвонила.
Артур сидел в своем кабинете поздно ночью, перед ним на столе лежала тоненькая папка с информацией о привлекшей его внимание студентке. Он выразил свое недовольство объемом документов, но ответ был исчерпывающий – это все, что есть о ней на этой планете. Тем более, за такой короткий срок!
– Что же тут есть об этой неординарной личности? Итак, почитаем, – открывая папку, произнес Артур. – Белова Евгения Юрьевна, дата рождения: семнадцатое декабря тысяча девятьсот девяносто такого-то года (ей скоро двадцать один), сирота. Родители, известные вулканологи, отдали дочь в интернат, когда ей исполнилось двенадцать лет, в силу своей занятости и постоянных разъездов. Родственников, пожелавших взять на себя заботу о девочке, не нашлось. Однако, до этого момента с ней занимался отец, постоянно экспериментируя с памятью ребенка. Отсюда такие необычные способности. Мать дочерью не интересовалась.
Он задумался о чем-то, отвлекшись на воспоминания о своих родителях, но быстро вернулся в реальность и продолжил размышлять и читать вслух:
– Похоже, ребенок у них случайно получился и не особо был нужен. Только, как забавная зверушка, которую можно чему-то научить или дрессировать. А это интересная мысль. Итак, родители погибли где-то в Южной Америке во время извержения вулкана, когда Жене было около четырнадцати. В интернате, а потом и в институте не завела ни друзей, ни подруг, хотя к ней все очень хорошо и тепло относились.
С первого же дня в интернате была замкнута, не шла на контакт ни с кем, кроме нескольких ровесников. Видимо, все, кто старше, для нее предатели. Со всеми держится ровно, помогает, если просят. Не отказывает никому, подсказывает, учит, объясняет. Корректна, воспитана. Знает три языка: английский, французский, румынский. Странный набор, румынский – особенно. Наверное, в интернате были представители. Для того, чтобы обеспечить себя, работает везде, где берут: в основном, переводы. Работает по «удаленке». Но найти работу человеку-мозаику не просто, потому что люди боятся смотреть в такие глаза. Да уж, пробирает до мозга костей. Ого! Увлекается мотогонками! С ее-то ростом и весом? Да, кстати, а где эти данные? Вот они: рост сто пятьдесят восемь см, вес сорок четыре кг, тридцать четвертый размер обуви, сороковой размер одежды. Дюймовочка какая-то. Дальше: грудь шестьдесят восемь «В». «В»? Да ну, не может быть! Четвертая положительная группа крови. Все, остальное не интересно. Увлечение байком – это забавно! Найти одежду и обувь такого размера на байкера – надо очень постараться. Стоп! А это что? Копия черновика завещания? Да она в двадцать один год станет завидной невестой, если верить этой бумажке. Счета в банках нескольких стран, недвижимость в Европе, квартира здесь. Родители много ей оставили, хоть и выкинули из своей жизни.
Отложив копию документа в сторону, Артур потер нахмуренный лоб.
– Для чего же ей потребовались деньги? Жила же как-то до этого. Не может подождать три месяца? Там ведь наследство привалит. Или не хочет пользоваться деньгами родителей? Жить только на то, что сама заработает? Да чего гадать-то? Ясно же, что она со странностями.
Приложенные фотографии произвели на него впечатление: Женя на байке, в парке, в институте, заходящая в подъезд своего дома. То, что она делала на тренировках, удивляло и пугало! Зачем ей это? Но самое впечатляющее фото – где она снимает шлем и, видимо, встряхнув влажные волосы, смотрит прямо в объектив своими удивительными глазами. И улыбается!
Артур чувствовал себя вором, собиравшимся украсть что-то чудесное, необыкновенное. То, что нужно всем – свет, тепло, доброту, искренность. Но сделать ничего не мог, да и не хотел. Давненько его никто так не интересовал и не забавлял. Он был твердо намерен поймать этого солнечного зайчика и попользоваться – только один раз.
Другое дело – как этого добиться?
«Понятно же, что добровольно она не пойдет на близкий контакт. Даже не пришла по поводу работы, – и это его задевало, злило. – Гордячка или трусиха? И в том, и в другом случае – зря она так со мной, с Артуром Соколовым. Ох, зря! Но нельзя ей дать понять, что я заинтересован в ней».
Артур и сам еще ни в чем не был уверен. Надо ли связываться с этой странной девчонкой? Но ему так хотелось получить ее – только один раз! И он был абсолютно уверен, что для нее это будет первый раз. Понимал, что может ее сломать, но не придавал этому значения. Даже, наверное, хотел проверить, так ли уж необычна устойчивость этой девушки к непредвиденным обстоятельствам. Внутри разгорался огонь дикого азарта, охоты, звериного желания обладать.
И все же, ему казалось, что он загоняет сам себя, как когда-то его загнала Лера. И от этого злился еще больше. На Женю.
Женя не считала себя странной. Она была самой обычной девчонкой, которая когда-то мечтала о счастье, домашнем тепле и уюте. Наверное, не так сошлись звезды в момент ее рождения, если люди, которые назывались ее родителями, легко от нее отказались. Еще тогда, в детстве, Женя не позволила себе ни истерики, ни из ряда вон выходящего поведения, как будто замерзло сердечко у нее внутри. Она смотрела на окружающий ее мир своими необыкновенными глазами и ничего не видела. Жизнь вокруг была серой, серой, серой…
Женя перестала доверять всем, абсолютно. Если своих ровесников она могла легко «прочитать», то те, кто старше, вызывали у нее стойкое неприятие. Никого, ни одного человека она не пустила больше в свое сердце – родители, бросив ее ради своей работы, что-то сломали внутри двенадцатилетней девочки. Она жила с осознанием сосуществования с людьми, но не единения. Женя часто вспоминала интернат, заменивший ей родной дом. Там было хорошо. Она чувствовала себя нужной. О ней заботились. Просто так, не по родству. Вспоминала ли отца с матерью? Почти нет. Мать-то уж точно. Для нее, кроме науки и мужа, ничего не существовало. Женя помнила лишь ее взгляд в свою сторону – как на диковинку какую-то, которая есть в доме, а зачем – никто не знает.
Отца тоже старалась не тревожить воспоминаниями. Он ей дал, что мог – постоянная муштра и дрессировка привели к тому, что мозг работал сам по себе. Женя не напрягалась совершенно. Будто включалось в голове записывающее устройство, которое фиксировало и текст, и картинки, и звуки, и запахи. Одно время, когда ей было шестнадцать, взбунтовалась, не хотела ничего запоминать, слышать, знать! Но чуть не заболела тогда от этого напряжения и решила больше не экспериментировать. Как и что отец настроил в голове ребенка, теперь никто не узнает. Он со смехом говорил про ее мозг – бортовой компьютер. В общем-то, это не мешало, а даже помогало в учебе, как недавно с «модным» лектором. Мало того, что Женька слышала все, о чем он рассказывал, так – совпадение! – в прошлом году готовила большую работу о строительном бизнесе. Вот информация и вылезла, как будто кнопочку нажали.
А этот высокомерный, строгий до злости, Артур Игоревич хотел ее наказать, пристыдить, да не вышло. Женя понимала, что повела себя, наверное, невоспитанно. Не пошла на контакт, не лебезила перед ним, в глазки не заглядывала (испугается еще «модный» лектор). Ему осталось провести шесть занятий, и больше они не увидятся. Так зачем менять привычный образ жизни и стиль поведения?
Конечно, она не собиралась к нему идти. Да и забыла сразу ненужную информацию. Гораздо больше ее интересовало, как заработать на собственный мотоцикл? Такой, чтобы подходил ей по физическим параметрам.
Большую часть денег она уже накопила: писала за студентов разные работы; переводила тексты – благо, знала три языка, кроме русского; составляла небольшие сметы. В общем, на жизнь ей вполне хватало. Женя почти не тратила деньги на одежду, косметику, фитнесы и SPA. Ей нужно было, по большому счету, только оплатить свое проживание в квартире, оставшейся от родителей, питание и занятия в мотоклубе. Там можно было ездить, не имея своего транспорта.
Именно байк давал ей чувство свободы, независимости и отрыва от реальности. Только во время гонки или тренировок она становилась собой. Но и в мотоклубе у нее не было друзей, хотя Женьку здесь все тоже любили. Просто за то, что она такая, особенная. Нет, к ней никто не подкатывал, потому что знали – это бесполезно. Женя общалась со всеми, иногда даже смеялась, но за черту никого не пускала. Скорее, сама пыталась отрешиться от всего и всех. И это ей удавалось.
Из всех ее увлечений, на которые оставалось время от учебы и подработки, больше всего выделялось чтение, рисование и байк. Читала она в любую свободную минуту, несмотря на то, где находилась. Это тоже было, своего рода, отключение от реальности. Рисование – на него совсем не оставалось ни минутки, но в рюкзачке всегда была общая тетрадь и несколько цветных и простых карандашей. Это был ее мир, в который никто не допускался.
Женя не пользовалась ни банковским счетом, ни процентами с него. Не хотела. Может, когда-нибудь, если она поймет, почему с ней так поступили, тогда и примет эти средства. Она как-то справлялась, выкручивалась. Раз в месяц звонил адвокат, говорил, что выслал отчет. Женя его проверяла – все было честно. А иначе и не представлялось, ведь адвокатом был давний друг отца, одинокий человек, такой же, как и она.
О том, что сегодня третье занятие с «модным» лектором, Женя и не вспомнила. Она, как обычно, сидела на подоконнике с книгой в руке, когда боковым зрением заметила перемещение чего-то крупного и темного по коридору. Если бы не чтение в пятый раз альманаха «Тайны исчезнувших цивилизаций», она бы не отвлеклась на такие мелочи.
По коридору в направлении деканата шли трое мужчин: Соколов и еще «двое из ларца, одинаковых с лица».
«Надо же, как похожи эти два огромных человека! – от нечего делать, Женя сквозь свисающие волосы разглядывала пришельцев. – Все – выше метра девяносто, и вес у них точно за сто десять кг. Может, только лектор поменьше весит. Так, дальше. Одеты очень дорого, ботинки у всех ручной работы, рубашки, галстуки фирменные. Вот пижоны! Те двое, кроме Соколова, чуть мощнее его самого. Охрана? Ого! Наверное, и оружие есть под пиджаками».
В момент размышлений Жени об оружии Артур резко повернул голову в ее сторону. Если бы она не пряталась за светлыми прядями волос и была нервной девочкой, вздрогнула бы. А так – фотографическая память мгновенно запечатлела внешний облик лектора, и больше никаких реакций в организме девушки не произошло. Внутри, там, где сердце, была пустота, оставленная любимым отцом и умницей-красавицей-матерью.
Звонок позвал всех из коридора в аудиторию, где пока не было Соколова. Студенты привычно занимали свои места, переговаривались, смеялись, обсуждали планы на вечер. У Жени всегда был один и тот же алгоритм жизни. Подъем, душ, зарядка, завтрак; институт, дом, занятия и подработка параллельно с едой. На этом заканчивалась первая половина дня. А потом вечерние гонки в мотоклубе, магазин, дом, сон. Из этого ритма выбивали только выходные, когда не было занятий в институте и клубе. Тогда были прогулки в парке и домашнее зарабатывание средств к существованию. К тому же в последнее время Женю терзал вопрос, не тратит ли она напрасно свое время, просиживая его в институте, хотя может вполне реально закончить его экстерном. Она просчитывала в голове свои шаги по исполнению задуманного. И поэтому вопрос от старосты группы прозвучал совершенно неожиданно для девушки:
– Женя, пойдешь с нами в клуб в пятницу? – похоже, сам спросивший удивился своей смелости, потому что он заметно покраснел.
Женя заранее знала, что не пойдет, но не хотела еще больше внимания привлекать к парню:
– Я пока не знаю, чем буду занята. Скорее всего, пойду в мотоклуб. Но я подумаю, может, что-то изменится к концу недели, – ответила она и села на свое место в третьем ряду у окна.
Артур услышал эту фразу, заходя в аудиторию. Он увидел парнишку, который уже отошел от Жени. И эта идея ему не понравилось – Артур знал, чем заканчиваются походы в клубы для невинных девочек. Ему-то было невдомек, что никто и не посмел бы посягнуть на Женю. Просто ребята хотели немного отвлечь ее от заведенного ритма жизни, отблагодарить за помощь, в которой она никогда не отказывала. Женя не замечала этого, но все окружение стремилось к теплу и свету, который от нее исходил, как будто от какого-то волшебного маленького существа. Которое не то, что обидеть – расстроить было страшно!
Сегодня Артур вел занятие, не обращая внимания на Женю. Но он видел, что она опять «отсутствует» на лекции. О чем можно так самозабвенно думать? О деньгах? О байках? О мужчинах? От последнего, своего же, предположения, он начал злиться, до трясучки. Держал себя в руках, но уже твердо решил, что близкое общение с Женей состоится скоро. Артур не хотел быть вторым! Его сводила с ума мысль, что он может не успеть, не поймать, не получить! Заколдовала она его, что ли?
«Только первым и только один раз! – именно эти слова, как дятел, продолбили ему весь мозг. – Похоже на навязчивую идею».
Осталось разработать план, чтобы никто ничего не заподозрил и не догадался. А она не должна узнать исполнителя ни по голосу, ни по запаху, ни на ощупь.
Даже сейчас, общаясь со студентами, Артур чувствовал это первобытное желание подмять непокорную, непонятную, красивую девушку. Женя не поворачивала головы в его сторону, так и просидела полтора часа, глядя в окно. Его жгло изнутри, кровь кипела, даже позвоночнику было горячо. По телу, будто молнии проскакивали.
«Быстрей бы закончить эту лекцию! А то еще опозоришься тут с такими явными проявлениями организма. Надо уехать – сразу. Наконец-то, звонок!»
Артур попрощался со всеми, обвел взглядом аудиторию: все приветливо смотрели на него. Кроме одного человека. Сжав зубы до ломоты, он кивнул головой, скорее, сам себе, будто поставил точку в каком-то невидимом споре. И вышел.
«Вижу цель – не вижу препятствий». Эту известную фразу Артур мог дополнить от себя лично: смету всех и все на своем пути, что будет мне мешать достичь этой цели. Для себя он уже принял решение.
Покинув здание института, Артур приказал ехать домой. Сведенные брови, сжатые губы и блеск в глазах предупредили сопровождающую охрану – помалкивать. Они, в общем-то, привыкли к характеру босса. Но еще никогда не видели, чтобы он так напрягался из-за женщины. Соколов вообще не имел проблем с активным вниманием прекрасной половины человечества. Наоборот, порой даже приходилось отбиваться от навязчивости дам. А тут и женщины-то не было! «Так, малявка какая-то разноглазая. И чего ему от нее надо?» – обменивались взглядами охранники. И в очередной раз братья-близнецы, состоявшие в службе безопасности Соколова, решили, что это не их дело.
Девушка поражала их, очень крупных мужчин, своими миниатюрными размерами. И независимым характером. Именно это и настораживало больше всего: откуда в таком крошечном существе столько духа противостояния? Ведь она смотрит сквозь их босса! Будто и не замечает вовсе. Или это у нее игра такая? Да не похоже! Девчонка откровенно игнорирует Соколова и все, с ним связанное. Вот и надо держаться от нее подальше.
Однако не вышло. Артур пригласил их в кабинет и открыто высказал свои, мягко говоря, пожелания. А потом добавил, что ждет предложений и различных вариантов развития событий сегодня же вечером. Времени на подготовку мало. Братья вышли в некотором недоумении, но и в мыслях не держали ослушаться босса. Наоборот, надо придумать что-то такое, чтобы спокойно и четко получить необходимый результат.
Артур ждал. Он знал, что поставленная задача будет выполнена, а это означало, что осталось всего несколько дней, и его интерес будет удовлетворен. Иначе не мог уже спокойно дышать, ему всюду мерещилась Женя, и это бесило Артура, выбивало из привычной колеи. Он стал раздражительным, невнимательным, агрессивным. Старался, конечно, держать себя в руках и всю ситуацию под контролем, успокаиваясь тем, что потом станет легче. Все по обычной схеме: захотел – приложил усилия – получил – задвинул в дальний ящик и забыл. А что будет дальше с девушкой, он даже и не думал.
Вечером предложенные братьями варианты отвергались один за другим. И все-таки решение было найдено, план разработан. Каждый шаг, минута, слово – все было продумано до мелочей. Конечно, могло что-то пойти не так, как хотелось Соколову, но это – слишком малая вероятность. Итак, срок установлен и пересмотру не подлежит – пятница…
ГЛАВА 2.
Женя очень любила рисовать, иногда даже не замечала, как в руках оказывались карандаши и любимая общая тетрадь. Ее никто не учил, но, наверное, в роду были художники, потому что получалось замечательно. К великому сожалению, времени на такое удовольствие оставалось все меньше и меньше. Но она упорно носила с собой весь свой творческий набор, потому что иногда хотелось увидеть на бумаге то, что запечатлел ее мозг, непонятно, по каким причинам. И вот, сидя дома, у любимого окна, Женя поймала себя на том, что рисует кого-то карандашом в этой самой тетради. Она решила не напрягаться, а посмотреть, что же вылезло из закоулков ее памяти? Спустя полчаса, с портрета на нее смотрел Артур Игоревич Соколов! Женя даже не могла точно вспомнить, когда успела схватить его образ. Он поправлял рукой волосы.
Она рассматривала творение своих рук и понимала, что не прорисовала глаза. Женя задумалась. Что они выражали в тот момент? Руки и карандаш опять замелькали над бумагой. Вот! Получилось! Теперь рисунок полностью соответствовал тому, что было отпечатано в памяти. Женя пригляделась и удивилась: оказывается, он очень красивый мужчина. Темные волосы и брови, едва заметная щетина, небольшая ямочка на подбородке, прижатые уши, ровный красивый нос и глаза, которые на рисунке были серыми, так как у нее в руках был простой карандаш, но она помнила – синие глаза. Не голубые, а синие.
Женя встала, подошла к своему столу, поискала карандаши. Нашла то, что хотела, и опять уселась рисовать, используя разные оттенки синего и голубого. Для подчеркивания глубины цвета глаз она еще и фон закрасила голубым карандашом, чуть придала сияния коже. Когда Женя закончила, на нее смотрел с листа «модный» лектор. И глаза его выражали злость в тот момент, когда их обладатель повернул голову в ее сторону.
«Странно. Почему? Чем я могла его так задеть?»
Но дальше мысли побежали по своему кругу, а тетрадь осталась лежать на столе, раскрытой на той страничке, где был портрет Соколова. Практически сразу ненужная информация осталась где-то в ячейке мозга. Всплывет, когда (или, если) потребуется.
– Чем же заняться сегодня? Как назло, мотоклуб закрыли на один день для проверки пожарной безопасности, – рассуждала она, сидя дома.
К вечеру какая-то внеплановая ситуация сложилась, к которой Женя оказалась не готова. Ее это вытолкнуло из привычного, доведенного до автоматизма ритма жизни.
– Может, стоит пойти с ребятами из группы? Все меня звали, а я еще ни разу не была в таких заведениях. А во что одеться?
Она открыла шкаф: выбор не велик. Все те же черные джинсы, черная футболка с символикой ее клуба, черная джинсовая куртка и вместо тяжелых ботинок черные балетки. И обязательно очки-хамелеоны, чтобы спрятать свои глаза. Женя знала: если начнут приставать, достаточно снять очки, и человек входит в ступор, что дает ей время для отступления. Хотя она не собиралась выпадать из компании, танцевать или что-то пить. Просто пойдет посмотреть, так сказать, для общего развития, чтобы уж совсем не выглядеть отсталой замкнутой личностью. Но в целом, и это ей было безразлично.
Женя сходила в душ. Капельки воды пытались ласково обнимать ее, не выпуская из своих объятий, а гель с мерцающим эффектом так мягко гладил кожу, что она уж хотела передумать и остаться дома. Но потом решила, что такая возможность может долго не появиться, или желания не будет, и, пересилив себя, вышла из душа. С тем, чтобы собраться впервые в жизни в клуб для бесцельной траты драгоценного времени. Она позвонила девочке, с которой сидела рядом на лекциях, спросила адрес и, услышав радостное улюлюканье в трубке, улыбнулась. Решила не огорчать ребят и все-таки съездить на часок.
На улице было еще тепло, сентябрь больше походил на лето. Но вечером уже ощущалось первое дыхание осени. Женя доехала на такси до клуба, на входе ее ждал староста. Однако все равно пришлось предъявлять паспорт громиле-охраннику – он никак не хотел пускать маленькую «девочку». И еще долго вертел в руках документ, вглядывался то в фото паспорта, то в Женю. А когда она сняла очки, замер на мгновение, вернул все и ушел с дороги.
Девушка тихо засмеялась, староста покачал головой.
– Женька, молодец, что приехала! – зашумели ребята за столом.
– Я только на час, мне завтра рано вставать, – голосом, не терпящим возражений, отрапортовала она им.
– Ладно, хоть часик с нами отдохнешь, – и ее усадили в самый центр, наливая в стакан воду. Все прекрасно знали, что Женя не употребляет алкоголь, а шутить с ней никто не хотел.
Все вокруг галдели, перебивали друг друга, рассказывая и не выслушивая до конца. Никто из ребят не заметил высокого парня в джинсовой рубашке, который сидел позади их столика, к ним спиной. Здесь таких много. Через пару минут он встал и направился к выходу, держась ближе к стене. Открыв дверь из душного помещения в коридор, он почти столкнулся со своей копией.
– Ну что?
– Звони боссу, примерно через час она собирается уходить.
– Всего на час пришла? Он может не успеть доехать.
– Это не наши проблемы. Мы свою часть выполним, остальное нас не касается.
– Как скажешь, брат.
Грохот музыки, шум говорящей толпы, бесконечное мелькание тел перед глазами.
«Да уж. Достойное завершение учебной недели, – подумала Женя с грустной улыбкой. – А ведь совсем скоро придется с ними прощаться, и ребята еще ничего не знают. Ладно, об этом можно и потом, когда дело сдвинется».
Ровно через час, так и не решившись потанцевать ни с девчонками, ни с ребятами, она засобиралась домой. Староста вызвался ее проводить, но Женя отказалась.
– Женя, давай хоть до выхода провожу! Там этот здоровяк стоит, как бы не прицепился.
– Ой, да он меня испугался, – засмеялась Женя. – Не надо провожать, я сама нормально доберусь. Ты даже не переживай!
Парень уже выпил, зачем рисковать – вдруг к нему кто привяжется? О себе она не волновалась.
– Все, ребята, пока! Хорошего отдыха! И не забудьте в понедельник приползти в институт!
– Еще бы! Опять Соколов будет мозги вправлять будущим бизнесменам, – засмеялись все и, помахав ей рукой, вернулись к разговорам и танцам.
Женя, проталкиваясь через скачущую молодежь, медленно пробиралась к выходу. С нее хватило впечатлений, и она точно больше сюда не пойдет.
«Лучше уж дома книгу почитать, порисовать, чем такое пустое времяпровождение. Теперь нечего рассуждать, день потерян. Зато сделан вывод, что такой отдых – не для меня точно. Хорошо хоть не вспотела в этом безумном вихре. А то на улице уже, наверное, прохладно. Простывать совсем не хочется. Наконец-то!» – подумала она, добравшись до двери.
Остался позади шум гуляющего зала, духота и многочисленные запахи замкнутого пространства, впереди только полутемный коридор и долгожданный кислород, звезды и ночной город. Проходя мимо какой-то лестницы, Женя ощутила легкое движение воздуха. Тут же кто-то дернул ее за рукав; она даже охнуть не успела, как к лицу прижали тряпку с эфиром. И как девушка ни старалась вырваться или хотя бы не надышаться – силы были не равны. Она чувствовала себя пушинкой против того, кто поднял ее и тащил на лестницу. Обессиленная, Женя вдохнула, и ее сознание отключилось. В коридоре не было никого, кто заметил бы происходившее там преступление.
Мужчина, нес добычу, прижав ее спиной к своей груди, но тряпку от лица убрал. Голова Жени повисла, как поникший бутон цветка. Похититель даже не ощущал ее тяжести – девушка весила в три раза меньше, чем один из братьев-секьюрити Соколова. Другой предусмотрительно открыл дверь комнаты на втором этаже ночного клуба. Они оба зашли, тихо прикрыв за собой створки, обитые чем-то звукопоглощающим.
– Положи на кровать, а то сломаешь ей что-нибудь. Да отпусти ты ее, Серый! – Женю аккуратно положили на кровать. – Черт! Она такая маленькая! Ей точно двадцать?
– Ты же сам досье собирал, Леш, чего спрашиваешь-то. А вообще, точно – она невесомая какая-то. Задергалась у меня в руках, как бабочка. Б**! Я так испугался ей что-нибудь повредить! Вот ведь, а, Леший? Что он задумал? Связался черт с младенцем!
– Не наше дело.
Они посмотрели на спящую девчонку, вздохнули хором и бесшумно вышли, ожидая хозяина. Артур появился из другого конца коридора. Одет был почти, как Женя, только без куртки. Кивком головы ему сказали, что работа выполнена.
– Свободны. Позвоню, когда потребуетесь, – и зашел в комнату.
Артур закрыл за собой дверь на ключ. Музыка была едва слышна в отдалении, но это его не смущало. Все продумано до тонкостей. Он подошел к кровати и посмотрел на спавшую девушку: в полумраке комнаты, освещаемой только несколькими ночниками, было видно, что она расслаблена и не выглядит напуганной – не поняла, что с ней произошло? Артур наклонился к сумке, лежавшей на полу рядом с кроватью, достал оттуда нашатырный спирт в пузырьке, мягкие наручники, маску для лица без прорезей для глаз, широкие эластичные ленты и еще какую-то баночку.
Все это положил на прикроватную тумбу. Присел, вглядываясь в черты лица Жени. В какой-то миг ему стало страшно – зачем он это делает? Это же преступление. Но сомнение было сметено другими чувствами – безнаказанности, властности, вседозволенности и желания удовлетворять только свои потребности.
Он аккуратно надел ей на лицо маску, оставив открытыми нос и рот, и начал снимать с нее одежду: балетки, куртка, футболка, джинсы. На девушке осталось только белье – черное гладкое, без кружева. Артур замер, разглядывая картину перед ним: Женя еще не пристегнута и не привязана, она просто спит. Ему показалось, что кожа светится в слабом мигании ночников. Он провел рукой по ее ноге – абсолютно гладкая кожа.
«Почему она мерцает? Наверное, какой-то крем использует», – догадался Артур, потому что и запах от кожи Жени был очень тонкий, едва уловимый, приятный.
Кого она ему напоминала сейчас? Вертелось в голове что-то из далекого детства, но он никак не мог поймать эту ниточку! Встал с кровати, девушка в это время вздохнула и чуть повернулась на бок – и Артур вспомнил! Тогда он сидел во дворе, на скамейке с ребятами, и они все вместе разглядывали чудесные картинки необыкновенной красоты в книге «Феи и эльфы», которую вытащила во двор какая-то девчонка – похвастаться подарком. Так вот, на одной из страниц была точно такая же спящая девочка, только с крылышками. Артур настолько поверил своему воображению, что перевернул Женю на живот, чтобы проверить ее спину.
«Черт! Я схожу с ума? Конечно, чистая спина без крыльев и шрамов».
Он даже усмехнулся: эта «эльфийская принцесса» чуть не осталась неприкосновенной из-за его детской фантазии.
– Хватит время терять! – тихо сказал сам себе.
Артур потянул с нее трусики вниз, аккуратно обмотал каждую ногу эластичной лентой и привязал к стойкам в нижней части кровати. Потом снял с девушки лифчик и резко втянул воздух – под вечно черной одеждой действительно скрывалась полная «двоечка». Он чувствовал нараставшее возбуждение. Пристегнув руки Жени к изголовью наручниками, он стал раздеваться сам. На нем были только джинсы, футболка и кроссовки – все это быстро оказалось на полу. Обнаженный, он стоял рядом с кроватью и рассматривал девушку перед собой. Она была маленькая, красивая, необыкновенная, таких у Артура еще не было. При своем малом росте и весе все девичьи прелести были на месте, и обнаженная, она не выглядела худой, скорее, хрупкой, тонкой.
Он взял баночку с прикроватной тумбы, открыл и погрузил в нее пальцы – смазка с возбуждающим эффектом не будет лишней в такой неординарной ситуации. Осторожно ввел обмазанный палец Жене в… И задрожал сам от ощущения жара и узости этого никем нетронутого входа. Она вздохнула и передернулась, попыталась дотянуться руками, сдвинуть ноги, но у нее ничего не вышло. Артур делал поступательные движения пальцем, затем добавил второй – необходимо было растянуть и расслабить мышцы, чтобы не покалечить ее своим немалым прибором. Женя вертелась, дергала головой из стороны в сторону, издавала звуки протеста, но никаких слов не говорила, даже во сне. Наконец, Артур убрал свою руку от нее и потянулся за нашатырным спиртом – трахать бессознательное тело он не собирался. Наоборот, он хотел, чтобы она поняла всю безвыходность своего положения! В этот раз ей не удастся «отсутствовать» в процессе.
Открыв пузырек, он поднес его к носу Жени. Она вдохнула, закашлялась, замотала головой:
– Убери это! – четко сказала она.
Артуру резануло слух, что к нему обращаются на «ты». Но Женя же не знала, кто здесь и сколько вообще людей за ней наблюдает. Она подергала руками и ногами и затихла. Он не собирался облегчить ей моральные страдания, достаточно того, что физическая боль будет не такой сильной. Он все же постарается, чтобы ее первый раз не стал для нее очень уж страшным.
– Нет смысла просить – не трогать меня? – тихо спросила Женя.
– Нет, – шепотом на ухо ответил ей Артур. Она хотела отпрянуть, но опять не получилось. – Если ты не будешь дергаться, все пройдет наименее болезненно для тебя. Не могу пообещать – быстро.
– Ты один? – она перебила его своим вопросом.
– Да, – продолжил он шепотом. – Чуть позже я развяжу твои ноги. Если обещаешь не брыкаться.
– Я все еще в клубе, – будто не слушая его, сказала Женя, – от тебя ничем не пахнет. И ты не собираешься меня убивать, иначе, зачем завязывать глаза.
Девушка помолчала, Артур наблюдал за ней с нескрываемым удовольствием оттого, что она ничего не понимает. Вдруг Женя снова заговорила:
– Я не доставлю тебе радости от упоения властью, не буду кричать, биться, – она глубоко вдохнула воздух и медленно его выдохнула.
Несколько удивленный таким спокойствием и даже смелостью, Артур лег рядом. В конце концов, ему какая разница, что она чувствует? Ему надоело сдерживаться. Его рука прошлась по ее телу, начиная от губ и заканчивая бедром. Артура не волновали реакции Жени на его прикосновения, он просто ее хотел, как мужчина хочет женщину.
Он дорвался до девичьего тела: трогал, тянул, крутил, прищипывал. Совсем не думал о том, что все его прикосновения не доставляют удовольствия девушке, ни разу в жизни не знавшей мужской руки. Ее грудь уже онемела от его ласк, но Артур начал еще и целовать соски, прикусывая, оттягивая, облизывая. Не возбуждение, а лишь боль и раздражение испытывала Женя. Но молчала, даже не закусив губу.
Когда-то давно отец сказал ей, что настанет тот день, когда ей будет физически очень больно: «Ты постарайся расслабиться, думай о чем-то другом, запоминай этот момент – запах, цвет, фактуру – все, что посчитаешь нужным, а потом боль уйдет. Человек не может очень долго чувствовать боль. Физическая боль – ничто, в сравнении с эмоциональной, моральной, душевной».
Женя поняла, что ей развязывают ноги, значит, конец экзекуции близок.
«Сейчас этот псих сделает свое дело, и все закончится, – так утешала она сама себя. – Из всего перечисленного отцом мне доступен только запах. Но от этого мужчины почти не пахнет ничем, лишь едва уловимый аромат шампуня для волос. И то, наверное, потому что он очень дорогой или редко используется – вот и пахнет, потому что его хозяин слегка вспотел от напряжения».
Вдруг он перевернул Женю на живот. Тихий ужас начал забираться ей под кожу – она, ничего не познавшая в своей жизни, понимала, чем может грозить эта поза. От страха Женя даже заплакать не могла, казалось, что она вообще перестала дышать.
Мужчина, помедлив немного, провел ладонями от ее шеи, по спине, до самой попы. Тут его руки остановились, погладили, прижали и поползли наверх. Женя выдохнула в подушку. Руки у нее уже начали затекать. Он опять повернул ее на спину, провел по груди, едва касаясь. Но даже эти ощущения вызвали неприятное жжение на кончиках.
Она услышала звук шуршащей фольги – стало ясно, что это. Артур понимал, что Женя еле терпит его прикосновения, злился на нее. И на себя, потому что не мог возбудить какую-то двадцатилетнюю девчонку.
«А раз так, то пусть получит по полной программе! Я не буду больше аккуратен с ней!»
Натянув на себя презерватив, он устроился между ног Жени, засунул в нее сразу два пальца, на что она только быстро и прерывисто вздохнула. Начал опять движение рукой вперед-назад, вращая при этом кистью.
– Ты подашь голос, гордячка! – шипящим шепотом сказал он. – Я добьюсь от тебя крика удовольствия!
Жене стало страшно.
«Псих, он настоящий псих! – ей было больно, все тело ныло, но она молчала. – Когда же это закончится?»
– Торопишься куда-то? – Женя поняла, что он догадался о ее состоянии и теперь станет еще хуже. – Что ж, давай поспешим.
И с этими словами начал пристраивать к ее входу что-то большое, как ей показалось.
– Что это? – шепотом спросила она.
– Это я, – так же шепотом ответил он, толкаясь в нее.
И все-таки не стал раздирать ее жестким броском, пожалел. Артур медленно и плавно проталкивался сквозь узкий тесный вход, наблюдая за мимикой нижней части лица Жени. Ему самому было адски больно. Но так же адски хорошо!
Она сжала зубы, но не издала ни звука. Когда он достиг преграды, вот тогда он резко подался вперед и преодолел барьер. Артур замер, не двигаясь и давая ей возможность перетерпеть боль, привыкнуть к нему. Девушка под ним вся напряглась, пытаясь соединить ноги или отодвинуться, но куда там – из такой дикой хватки не вырваться! Она приоткрыла рот, и Артур готов был услышать хотя бы хныканье! Но – нет. Как будто крик молчания вонзился в потолок от опухших губ. Он не смог сдержаться и поймал этот немой плач своим ртом. Ее губы тут же попытались сомкнуться, но Артур уже коснулся своим языком, провел им по зубкам, небу и толкнулся вперед. Он удерживал голову девушки обеими руками и пил ее поцелуи, пил, пил… Женя попыталась повернуть голову, вырваться хоть какой-то частью тела из этого жаркого плена.
Артур прервал поцелуй – там, где находился его член, все пылало огнем. Его звериная натура ревела от неимоверного удовольствия обладания! Он застонал едва слышно – так тесно, плотно и горячо было в ней. Хотелось и бешено двигаться, и плавно скользить; и прижать ее, и выгнать вон. Артур посмотрел на девушку, почти раздавленную им – и морально, и физически, – но так и не издавшую ни звука. Лишь слеза показалась из-под маски и медленно ползла по щеке, к виску, к шее. Потом еще и еще. Он аккуратно вытер их большими пальцами, нежно коснулся губами этих влажных дорожек.
«Все! Теперь можно не сдерживать себя!» – терял Артур последние разлетавшиеся вдребезги мысли и капли контроля.
Он сорвался в свой любимый ритм, от которого все до одной женщины, бывшие с ним, визжали, стонали, плакали от восторга и просили еще, умоляли не заканчивать этого блаженства. Все! Кроме одной. Той, что сейчас под ним. Она лишь вцепилась руками в прутья кровати, сжав пальцы до онемения и мертво-белого цвета. И все же Артур постарался довести ее до оргазма. Его ли мастерство, или крем из баночки помог, но во время своих последних движений в ней он почувствовал содрогания. Его член сжало так, что он взвыл от острых ощущений. А Женя отвернула свою голову от него, и, продолжая вздрагивать, еле слышно, но внятно прошептала:
– Ненавижу тебя. Ненавижу всем сердцем…
– Ничего. Я переживу, – прохрипел Артур и навалился на нее всем телом.
Сил у него не осталось. Девушка лежала, не шелохнувшись.
Первый поцелуй, первая близость, первое наслаждение. Все это украдено каким-то неизвестным мужчиной. Жене не хотелось даже дышать одним воздухом с этим человеком. Она, как могла, вывернула шею – от него подальше. Артур уж испугался, не придушил ли девчонку? Отодвинулся, вышел из нее, – девушка лишь поморщилась, но не пикнула. Снятый презерватив завязал узлом и бросил на джинсы, лежавшие рядом с кроватью. Повернулся к Жене – она облизнула пересохшие губы. И ему так захотелось ее поцеловать, что он тут же впился ей в рот. Губы были сладко-солеными: солеными – от слез, а вот сладкими – неизвестно почему, наверное, от нетронутости своей. Теперь уже потерянной ею навсегда. Но оторваться от этих губ было сложно, хотя она и не отвечала на поцелуй. Пока он ее целовал, пытаясь протолкнуться языком в рот, рукой нащупал в сумке на полу пакет с новой «эфирной» тряпкой.
Женя начала задыхаться от его глубокого поцелуя, Артур выпустил ее губы. Девушка никак не могла вдохнуть полной грудью, и в этот момент Артур приложил тряпку ей к носу и рту. Женя вздрогнула и снова обмякла. Подержав эфир у ее лица подольше для надежности, Артур затем стал спокойно собираться, складывая все на те же места, что и до приключения. Отстегнул наручники, проверил, не осталось ли от них отметок на теле, и стал одевать девушку. Пока он упаковывал ее в куртку, голова Жени лежала на его груди. В какой-то миг ему стало жалко девчонку. Сердце сжалось и забилось в груди сильно-сильно, быстро-быстро: ведь она абсолютно беззащитна! Некому за нее заступиться! А он…
Маску решил снять в самом конце, когда уже все закончится.
Позвонил по телефону:
– Сюда, – и стал ждать своих верных псов.
У них и дальше все получилось, как было задумано, без осечек и оплошностей. Вышли через черный ход, машина ждала прямо у дверей. Артур сам нес Женю, укутанную в большой плед. Он тоже отметил про себя, что она невесомая. Как эльф. Или бабочка. Прекрасная поверженная бабочка с перебитыми крыльями. Но ему больше не было ее жалко. Минутная слабость прошла. Он был удовлетворен, сыт своей похотью. Ощущал себя всесильным, не подчиняющимся никаким законам – в общем, довольным собой, особенным человеком.
Артур понимал, что поступил под стать своей супруге, когда-то возжелавшей его: хочу вот эту игрушку! Хочу, и все тут! Только он – мужик, и справился с давлением, при этом ожесточившись на весь мир. А что будет с разноглазой девушкой Женей? Артур предвкушал, как с интересом понаблюдает за этим.
Когда подъехали к ее подъезду, во дворе никого не было, даже с собаками никто не гулял, свет в окнах только самых высоких этажей. Один из братьев проверил подъезд – чисто. Ключи нашлись в куртке Жени.
«Как все просто! – подумал Артур. – На площадке только две квартиры, и ни в одной из них нет дверных глазков. Это очень опрометчиво».
Тихо и не спеша, проследовали в квартиру Жени.
– Темно, – шепотом сказал Леший. – Да чего бояться в этом стариковском клоповнике? Никто и нос не высунет, даже если на помощь звать будут.
Включили свет, чтобы понять, куда нести девчонку. Серый пошел вперед, махнул рукой. Артур со своей ношей двинулся за ним. В комнате положил девушку на кровать, сняв с нее предварительно плед, в котором ее нес.
– Босс, – услышал шепот своего подручного, – смотрите.
Серый кивнул на стол – там лежал рисунок, с которого на Артура смотрел он сам.
– Обалдеть! Как похож! – глаза у охранника удивленно округлились.
Артур взял раскрытую тетрадь и вгляделся – да, вылитый Артур Соколов. Именно в тот момент, когда в нем кипела злоба, что отчетливо видно по глазам.
«Ну и девочка! А что это в уголке листа нарисовано? – он приблизил тетрадь к настольной лампе и увидел черного волка с синими глазами, очень похожими на его глаза. – Вот так – черный волк против маленькой беззащитной эльфийской принцессы. Сказка! Опять детские воспоминания той книжки. Что-то жутковато стало! Не по себе».
Может, в какую-то миллионную долю секунды Артур вновь пожалел о содеянном. Но потом бросил тетрадь на стол.
– Уходим, – резко сказал он и оглянулся на девушку.
Подошел к ней и аккуратно снял мокрую от слез маску. Женя крепко спала…
Просыпаться утром ей совсем не хотелось. Ломило и болело все. Казалось, в организме нет ни одной клеточки, которая не страдала бы!
«Неужели я вчера все-таки простудилась? И все из-за этих балеток! Надо было и в клуб идти в ботинках, а не в туфельках. Теперь вот грипп или ангина, наверно. Иначе, с чего бы так все тело ноет? Мне нельзя терять время на болезни и их лечение! А как я вчера домой попала? Никаких воспоминаний. Вроде, староста хотел меня проводить, но я ему не позволила. Уходила точно одна. Или в воду что-то подмешали? Путаница какая-то в голове. Да и голова-то сама, как чугунная. А какой страшный сон привиделся! Ужас, – ее передернуло от образов, промчавшихся в замутненном сознании. Женя открыла глаза, поводила ими из стороны в сторону, пробежалась взглядом по комнате, по потолку. – Хорошо хоть глаза не болят. Надо вставать».
Она попыталась сесть. Жгучая боль пронзила тело внизу, там, где никогда не болело. Женя зажмурилась, отдышалась и тихонько встала с кровати. Слегка покачиваясь, постояла и заставила себя посмотреть вниз. Уже с осознанием того, что сейчас увидит, но все еще не до конца веря в случившееся, оглядела себя – одета полностью, даже балетки на ногах.
Не сон. Это был не сон.
Женя пока не позволяла воспоминаниям полностью проникнуть в мозг, обрушиться и снести напрочь тот хрупкий мир, в котором она жила, но страх сковал тело и душу. Кто? Зачем? За что? Вопросы терзали, не отпуская.
«Так. Надо успокоиться. Преступление уже свершилось. Куда-то идти, что-то доказывать, осмотр у врача – ерунда полная. Показания, опросы, косые взгляды, а подозреваемых-то у меня и нет. Да и еще – столько потерянного времени! Ведь все равно никого не найдут. Надо думать, как обезопасить себя, если вдруг кому-то захочется повторить подобное».
Женя дотянулась до телефона, набрала номер слесаря из ЖЭКа и попросила его срочно приехать. Он знал еще ее родителей, да и Женю помнил, до интерната. Конечно, она подросла, но как была ребенком, в его понимании, так им и осталась. А уж то, что она обратилась за помощью – было за гранью. Поэтому через пятнадцать минут в дверь ее квартиры уже звонил слесарь.
Женя, стиснув зубы, пошла открывать:
– Спасибо, что откликнулись. Я вчера где-то оставила комплект ключей, потом нашла, а вдруг кто-то уже сделал дубликаты? У меня, конечно, нечего красть, но все равно неприятно, если кто-то залезет сюда.
– Конечно-конечно, дочка! – согласно закивал головой пожилой мужчина. – Давай-ка, я посмотрю твои замки, смотаюсь, куплю похожие, чтобы меньше возни было. А ты отдохни пока, что-то бледная очень. Не заболела, часом?
– Не знаю пока, – с натянутой улыбкой ответила ему Женя. – Я чай заварю вам и себе.
Она поплелась на кухню. А слесарь, прихватив ключи, помчался в магазин – видел, что девочка держится из последних сил. Скорей надо!
Через полчаса он вернулся, открыл дверь:
– Женя, это я! Все купил!
Она ответила, едва слышно:
– Спасибо, я на кухне вас подожду.
Она боялась признаться даже себе, что, услышав звук ключа в замке, страшно испугалась. Сердце забилось пойманной птичкой, виски сдавило. Дыхание с трудом помогало легким наполниться воздухом.
«А вдруг это опять он, тот псих? Нет! Даже, если это он, то скоро придет слесарь. Нечего бояться! – взяла себя в руки, успокоилась, налила чай и пила маленькими глоточками, стоя у окна. Сидеть она не могла. – Сколько времени продлятся эти болезненные ощущения? Да не может быть, чтобы долго. Ведь остальные как-то это переносят? Ну, поболит день-два и пройдет. А как же мотоклуб? Нет, надо срочно покупать себе транспорт, чтобы уж гонять самой, без тренировок, когда потребуется».
– Женя, я закончил, – сказал слесарь и зашел на кухню, – если у тебя нет сейчас денег, потом отдашь. А то мне уж бежать надо по другим заявкам. Как выходные, так и распирает народ что-нибудь сломать!
– Нет-нет, я сейчас отдам! – Женя пошла в комнату за деньгами. – Вот, этого хватит?
– Конечно, я тебе еще сдачу должен.
– Не надо, вы меня просто спасли. Серьезно. Спасибо вам огромное!
– Ну ладно, я побежал. Закрывайся! Тебе бы еще цепочку на дверь надо. Что-то я не сообразил сразу. Это как-нибудь потом. Комплекты ключей на вешалке, в коридоре, – послышались его слова уже с лестничной площадки.
В квартире снова стало тихо. До ужаса тихо. Женя закрыла дверь, уткнулась в нее лбом. На какое-то мгновение ее опять начала захлестывать волна страха. Она постояла, подумала и решила принять ванну с какими-нибудь ароматическими маслами. Сейчас, с новыми замками уже не так жутко, что кто-то зайдет к ней.
Сказано – сделано. Но и за все это время не позволила своему «бортовому компьютеру» вытащить воспоминания о прошедшем вечере из ячеек памяти. Закрыла на замок поток ощущений, идущих из вчерашнего опыта взросления.
Лежа в ванной, рассматривая свое тело, Женя осознавала, что теперь еще больше отдалится от всех. Хотя, куда уж еще больше-то. И так у нее нет ни друзей, ни подруг. Ей-то и не нужен был никто, но не очень приятно пропустить через себя понимание того, что где-то рядом ходит некто, попытавшийся убить в ней последнюю каплю веры в человечность.
Удалось ли ему это, Женя пока не знала. Наверное, нужно еще немного времени, чтобы понять, рана, оставленная этим зверем, сможет ли превратиться в шрам, затянуться, зарубцеваться, или останется открытой?
То, что с ней был взрослый человек, Женя поняла. Можно сказать, ощутила всем своим небольшим телом. Ей показалось, что он был огромным, сильным, с трудом себя контролировавшим. Это был очень мощный, уверенный в себе человек. Не ее ровесник. Но и им теперь нет доверия – вдруг это чей-то знакомый, заинтересованный рассказами, решил поиграться со странной девушкой.
Женя осмотрела запястья – ни синяков, ни ссадин. На теле – то же самое. Но нещадно болела грудь, особенно ее вершинки, до них невозможно было дотронуться. И цвет у них был не розовый, а малиновый. Единственное внешнее доказательство. Чего? Насилия? А там, внизу, казалось, вообще все раскурочено. Хотя, проведя рукой по нывшему месту, с уверенностью могла сказать, что там лишь слегка припухло.
«Да чего уж там! Все через это проходят. Кому-то еще хуже приходится», – изо всех сил девушка делала попытки выстроить защитный барьер.
Сколько бы она себя ни успокаивала, а на душе было мерзко, гнусно, беспросветно. Женя вышла из ванной, завернувшись в полотенце. Конечно, страшновато было в своей квартире, понимая, что в ней вчера находился кто-то чужой. Как будто не только над ней самой надругались, но и над ее жилищем, которое она считала крепостью. Успокоившись все же, легла на кровать.
Вот теперь можно все вспомнить и оценить: она вытащила из памяти все, до мельчайших деталей. Поняла, что ОН был не один. Тот, кто схватил ее, пользовался каким-то другим парфюмом. За долю секунды, до эфирной тряпки, она «записала» этого похитителя. К сожалению, все ее запоминание свелась только к запаху. Но зато его она отличит от любого другого.
Копошась в произошедшем и будучи честной с собой, Женя сделала вывод, что этот мужчина не хотел сделать ей очень больно, а ведь мог бы! В какой-то степени, он пощадил ее – не оставил ни одного внешнего следа после себя, подготовился с предохранением, привез домой, даже в кровать уложил.
«Заботливый… гад!»
Вообще, ей были не понятны его действия. Она не видела в них логики. Женя горько усмехнулась своим мыслям:
«Он, бедолага, столько усилий приложил, чтобы добиться от меня оргазма, первого в жизни, за что и вызвал жгучую волну ненависти. Скорее, ему надо было покорить или сломить меня. Зачем? Вот в чем вопрос! Вряд ли я ему еще потребуюсь. Добился желаемого, как какой-то трус. Побоялся, что откажу ему? Или ему это вообще надо было только для удовлетворения своего эго?»
То, что он не маньяк, Женя тоже была убеждена. Видимо, она попалась на глаза какому-то «человеку», который сам себе все разрешает. Боль понемногу отпускала, воспоминания и ощущения были спрятаны глубоко в подсознании.
«Надо жить дальше. А потом надо еще сдать анализы, – но и здесь Женя понимала, что все чисто. – Уж слишком продумано было это преступление, до секунды и вздоха выверено! Вряд ли на него отважился бы какой-то недалекий человек. Это кто-то очень умный».
И все равно вертелись в голове «зачем?», «за что?» и главное – «кто?»
Уставшая, измученная воспоминаниями и очищением от них, Женя уснула на закате и проспала до обеда воскресенья. Встала, практически, обновленная, еще более отстраненная, заледеневшая совсем – Женя.
«Бортовой компьютер в норме, настроен на дальнейшее выживание – спасибо папочке!»
Болевых ощущений почти не было, даже без приема анальгетиков. Так, совсем чуть-чуть, когда садилась.
Вот, как сейчас – Женя села на кровати, понимая, что давно пора сходить в туалет и вообще – привести себя в порядок. Ее взгляд зацепился за раскрытую тетрадку на столе.
«Что это? Ах, да! Рисунок «модного» лектора. Неплохо получился. Может, я его приукрасила? Нет, за мной не водится такого – в рисунке, как и во всей моей жизни, всегда правда. Завтра опять начнет приставать со своими вопросами», – отстраненные мысли еле шевелились в голове.
Но она уже привыкла к такому восприятию людьми своей персоны. Женя умылась, перекусила чуть-чуть для поддержания сил и погрузилась в выполнение контрольных, рефератов, переводов – для тех, кто не успевал, не хотел или не умел учиться. А ей деньги нужны. Скоро, совсем скоро она сможет приобрести свою мечту и гонять на ней, отпустив на волю свои страхи. Ко всем уже имевшимся добавилось еще несколько: темные коридоры, лестницы, крупные сильные мужчины. А потом уже надо подумать и о другой цели, и еще с Михал-Михалычем посоветоваться.
Когда она закончила все намеченные на день дела, воскресенье перевалило в понедельник – пора было ложиться спать. Осталось последнее. Нужно подготовить одежду на завтра. То, что больше никогда не дотронется до тех вещей, в которых была в пятницу, она не сомневалась. Женя сложила все в мусорный пакет, включая балетки и очки, чтобы выбросить по пути в институт. Конечно, это непредвиденные материальные потери, но они ничто по сравнению с убитыми эмоциями. И, тем не менее, надо было поставить точку на этом отрезке жизни.
Она извлекла из шкафа черную кожаную косуху, такие же брюки и водолазку. В общем-то, вся эта одежда уже по сезону.
«Хорошо, что не пришлось ботинки выбрасывать, найти опять такой размер сложно», – мысли не надрывались в ее голове.
Как будто внутренняя настройка мозга не позволяла сорваться в панику или истерику. Но Женя понимала, что ей будет сложно вновь выйти из квартиры в подъезд, спуститься по лестнице. И много, чего еще, страшного. А за нее это никто не сделает, поэтому надо перебороть себя, засунуть свои страхи, куда подальше, и уж точно – и вида не подать, что у нее что-то случилось.
«Никто, включая того отморозка, если вдруг он все еще где-то рядом, не должен заметить, как я боюсь», – засыпая, думала она.
ГЛАВА 3.
Выходные Артура прошли с пользой: у него была встреча в загородном доме одного из партнеров по бизнесу. Со всеми вытекающими последствиями – как он себе запланировал. Но что-то пошло не так. Нет – все вопросы относительно прибыли-партнерства были удачно решены. А вот удовольствий, в лице прекрасной и профессиональной половины человечества, ему не захотелось. Вообще. И это случилось с ним впервые в жизни.
«Вот отворотило напрочь! Ничто не дернулось и не проснулось. Усталость? Не рано ли?» – задавал он себе вопросы после неудачных попыток измучившейся девицы поднять его боевой дух.
Возвращаясь воскресным вечером в город, Артур вспомнил, что завтра у него лекция для студентов родного ВУЗа. Четвертая, и останется еще столько же. Тут же пришли на память события пятницы: Женя и то, что он с ней сделал. Угрызений совести не было. Ни на йоту. А зачем? Он получил желаемое. Как ни странно, в брюках вдруг становилось тесновато. Артур самодовольно усмехнулся, вспоминая забавное приключение.
«А интересно, как она? Вот завтра и станет видно, как ломаются всякие необычные люди. Ломаются или лопаются, как мыльный пузырь! Как я когда-то не смог справиться. Зато сейчас я сильнее многих», – думал Артур, потирая руки в предвкушении удовольствия, а его охрана в изумлении наблюдала, как оживился босс от какой-то, одному ему ведомой мысли.
Утром все в том же составе – Артур, Сергей, Алексей – они медленно шли по коридору. Студенты уже не обращали на них никакого внимания, у всех были свои неотложные дела. Жизнь, как всегда, кипела. И только на том же подоконнике сидела та же девушка, не реагируя на окружающий мир. Артуру очень хотелось приглядеться к ней внимательнее, чтобы найти признаки страдания, потерянности, страха, наконец. Но он не мог себе этого позволить – любопытство здесь излишне. Женя смотрела в окно, ничего не читала.
«Может, это и есть подсказка к ее состоянию? Терпение! Скоро все станет ясно», – предвкушая удовольствие от ее сломленного состояния, подумал Соколов.
В деканате Михаил поприветствовал друга и поспешил на выход – скоро звонок. Артур только успел ему сказать, что осталась половина занятий, и он свободен, как ветер. Миша согласно кивнул и умчался, ему всегда не хватало времени на себя, потому что все забирали его любимые студенты.
В аудитории было шумно, все обсуждали события пятницы: кто перебрал, кто познакомился, кто смылся.
– Женя, а ты как? Нормально добралась? Я тебе звонил вчера и утром, и днем, и вечером, ты что-то не ответила, – староста по-прежнему интересовался ее жизнью.
– Нормально все. Доехала на такси. А вчера весь день занималась, работы много подкинули. Увлеклась. Извини, наверное, просто не слышала телефон, – голос Жени звучал спокойно, как обычно.
«Значит, у тебя все нормально? На такси доехала? Вот это актриса! – Артур криво усмехнулся, но все же был поражен и заинтригован. – Но, с другой стороны, она же не могла сказать, чем у нее был занят весь вечер пятницы. Ну-ну. Эта маленькая тайна ей простительна».
Оставив охрану за порогом, он стремительно вошел в аудиторию:
– Здравствуйте. Приступим?
Его поприветствовали все хором. Женя, не поворачивая головы в его сторону, тоже поздоровалась. К удивлению Артура, занятие шло, как все предыдущие. И он не видел в Жене никаких изменений – ноль эмоций на весь окружавший ее мир. Абсолютно такая же, какая было до самой необычной их встречи.
– И, по традиции, попросим Женю, – он вздрогнул, когда посмотрел на девушку, которая открыто и счастливо улыбалась, глядя в свой телефон. Казалось, еще секунда, и она погладит или поцелует экран, – кратко изложить выводы из услышанного сегодня. Или мы мешаем вашему общению, Белова?
Когда Артур повысил голос, все затихли. Женя спокойно встала, все-таки нежно погладила экран телефона, спрятала его в задний карман кожаных брюк и пошла к доске, где взяла мел и начала говорить и писать одновременно. Ни одного лишнего слова, эмоции, поворота головы.
«Она робот, что ли? Нет. Это я точно знаю».
Он вдруг вспомнил, как содрогалось ее тело под ним. Эта мгновенная вспышка памяти, словно лезвием полоснула по нервам и тем самым органам, которые отказались работать вчера, после удачной сделки. А сейчас… Усилием воли Артур заставил свой мужской организм застыть, пока шел к Жене. В водолазке, обтягивающей ее тонкую фигурку, и кожаных брючках она смотрелась более женственно и сексуально.
«Стоп! А где же ее черные джинсы? Выкинула? Не может их видеть? Как она сказала в момент своего наслаждения: «Ненавижу тебя». Ненависть – тоже эмоция!»
И Артур начал успокаиваться. Он был доволен. Почему? Сам не понимал. Может, потому что чувствовал – этой девочке никто не нужен, она не верит никому. И теперь ей еще хуже, и именно он приложил к этому руку и еще некоторые части своего тела. Зачем он затеял с ней эту страшную игру? Артур не мог ответить и на этот вопрос.
Женя закончила, повернулась к студентам, скосила глаза в сторону лектора:
– Ко мне есть еще вопросы?
– Нет! – хором ответили все, кроме Артура.
Он заговорил таким тоном, что в аудитории все замерли в тех позах, в каких находились в этот момент:
– Есть! Впредь на моих занятиях – а их осталось всего четыре – убедительно прошу не пользоваться телефоном. Ясно, Белова? – Женя кивнула. – Не слышу.
Она медленно повернулась к нему всем корпусом, подняла голову и посмотрела прямо в глаза. Своими удивительными глазами. У Артура сердце застучало в горле, как будто она его совесть толкнула своим открытым сердцем. Да какую совесть? У него нет этого наименования в жизни! Но он продолжал, не мигая, смотреть на Женю, пытаясь придавить ее своим синим взглядом к полу.
– Я услышала вас, Артур Игоревич. Впредь на ваших занятиях – а их осталось всего четыре – я не буду пользоваться телефоном, – ее голос звучал уверенно и твердо. – Теперь я могу сесть?
Но тут прозвенел звонок. В аудитории стояла гробовая тишина, все ждали, чем закончится это непонятное противостояние.
– Все свободны, – сказал он, глядя в упор на Женю, которая своей макушкой не доставала до его плеча. – До понедельника.
Два человека, стоящие на кафедре, продолжали сверлить друг друга глазами. В какой-то момент Артур понял, что он глупо выглядит в сложившейся ситуации. Он просто кивнул Жене и вышел из аудитории.
– Ура! – тихонько зашипели за его спиной. – Женька, ты – сила!
Артур взбесился до красных кругов перед глазами. Его всего повело: сила? Не сломалась?
– Так. Один со мной, – сказал он своим охранникам, пока они шли на выход. – Второй весь день следит за этой мелкой. Пока она домой не придет. По возможности, снять на видео. Все.
Братья разделились. Конечно, в таком настроении, в котором находился босс, сегодня не позавидуешь никому, кто с ним пересечется. «Пасти» Женю остался Серый. Он с сочувствием смотрел в спину брату, понимая, что из-за этой непонятной девчонки они теперь все глубоко в…
«И чего Соколову надо от этой малявки? Ведь уж получил, что хотел!» – Серый скривился, ему было противно осознавать, в каком действе сам же участвовал. Но он понимал, что это все равно свершилось бы, раз так хотел босс. Не им, значит, другим головорезам поручил бы дело. – А так – хоть мы с Лешкой не повредили девчонке ничего. Да и эта мелкая, похоже, неплохо справилась с приключением. Вон Соколова всего трясет от бешенства. Интересно, что произошло в аудитории?»
Леший следовал за Артуром к машине и чувствовал волны злости от босса.
«Да чего он прилип к этой кнопке? Однако лучше делать вид, что ты – тупой качок, охраняющий бесценное тело. И не попасть под скверный характер Артура и раздачу люлей, которые сегодня обязательно будут. Везде, где появится Соколов», – думал второй брат, стараясь казаться невидимкой.
Как и предвидели братья, сегодня досталось всем – и по делу, и без дела. Когда вечером босс уехал из офиса, даже облегченно вздохнуть никто не мог. Все молчали, расползаясь по домам. Артур приехал к себе, все еще не остыв от унижения, которое сам же придумал и домыслил. Он сидел в кабинете, наливал коньяк в обычный стакан и цедил его по глотку, вспоминая события дня и ругая себя:
«Черт! В какой момент моя жизнь свернула не туда? Зачем я согласился с Мишкиным предложением? Ведь теперь не успокоюсь, пока не… Что? Не приручу? Не завладею душой, сердцем и телом? Зачем? Чего сам-то хочу? Наваждение какое-то».
На столе завибрировал телефон:
– Слушаю. Да, заходите оба.
То, что рассказал Сергей, не вписывалось в восприятие Жени и ее поведение. И только запись видео подтверждала его слова. Из увиденного можно было сделать вывод, что не всех взрослых она отвергает. Артур просматривал запись, скрипя зубами. Казалось, что граненый стакан с коньяком будет раздавлен – до того сжал его Соколов пальцами. И если бы он точно не знал, что она не догадывается о слежке за ней, то подумал бы, что все ее действия назло ему.
После занятий Женя выскочила из дверей института раньше всех. И с криками и веселым смехом понеслась на стоянку, где ее ждал здоровенный байкер, сидя на своем шикарном «BMW»-друге. Увидев девчонку, он тут же соскочил с мотоцикла, подхватил ее на руки, закружил вокруг себя, а потом посадил на руку, как маленькую. А Женя его обнимала изо всех сил, смеялась, целовала в шлем. Такой счастливой Артур ни разу не видел эту девочку. Единственное фото с ее улыбкой, видимо, после удачного заезда, не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел сейчас на видеозаписи. Потом парень поставил ее на ноги, снял шлем и Артур был неприятно удивлен, когда увидел парня лет двадцати восьми, очень красивого, с длинными белокурыми волосами, волнистыми, как у Жени.
«Брат? Но у нее нет брата!» – со злой паникой метались в голове мысли.
Женька опять бросилась его обнимать и целовать. Судя по росту и параметрам, он не уступал Артуру в мощи. Может, даже был шире в плечах и повыше. А если учесть его возраст, то Соколов был в явном проигрыше.
«Стоп-стоп! О чем я думаю? Какие соревнования? Мне не нужна эта чокнутая! Или все же нужна?»
– Дальше они поехали в мотоклуб, где оставались до семи вечера, – продолжил рассказ Серый. – Вышли оттуда все сразу, человек двадцать. Одеты все одинаково, хрен разберешь, кто из них кто. Да и стемнело уже. Я ее вычислил только по росту. Она уже садилась к тому же парню. Рванули с такой скоростью, что я по пробкам не смог за ними долго держаться.
Артур недовольно вздернул бровь.
– Я поехал к ней во двор, там дожидался. Явились около двенадцати. К ней не пошли, во дворе обжимались.
– Что значит «обжимались»? – повысил голос Артур.
– Ну, запись не четкая. Сами смотрите, – спокойно ответил Сергей и включил видео.
Действительно, было не очень хорошо видно. Но они стояли недалеко от уличного фонаря – он, присев на байк; она, спрятавшись в его руках и положив голову на грудь. Ни дать ни взять, влюбленные, которым негде уединиться. Парень аккуратно обнимал Женю, гладил ее по голове, поигрывая кончиками ее волос. Она иногда поворачивала к нему голову, будто задавая какой-то вопрос, и опять утыкалась носом в мощную грудь, получив положительный ответ. Женя что-то рассказывала, смеялась, парень вместе с ней хохотал, легонько трепал за ушко, чмокал ее то в нос, то в макушку. Потом она слушала его, качала головой, обнимала за шею.
Артуру стало ясно, что эти двое очень близки.
«Совершенно не понятно. Ничего не понятно! Интересно, о чем они говорили? Что она у него спрашивала, и с чем он соглашался? Неужели она поделилась с ним недавними событиями? Тогда парень очень спокойно воспринимает эту информацию. Нет, вряд ли Женя такое озвучит. Это – ее секрет! И мой».
Соколов, заправленный коньяком, все больше свирепел. Братья понимали, что грядет какая-то катастрофа, но чего ждать от босса, не знали, потому что таким его еще не видели.
На видео парочка вошла в подъезд, через минуту в ее квартире загорелся свет, а еще через полминуты парень вышел на улицу.
«Черт! А здоровый-то какой!» – еле контролируя свою злость, подумал подвыпивший Артур.
Байкер посмотрел вверх, на ее окна – Женя помахала ему рукой. А он остановился, повернулся к ней всем корпусом, раскинул руки в стороны и правой рукой постучал себя в грудь там, где сердце. Потом указательным пальцем направил, как бы, посыл в сторону Жени: «Мое сердце с тобой!» Она сделала то же самое. Парень еще раз махнул ей рукой, сел на мотоцикл и уехал. Женя еще некоторое время смотрела ему вслед, смахнула слезинку, видимо, а потом опустила голову на руки и замерла. Видео закончилось.
– Я подождал, вдруг он передумает и вернется. Но – нет. Она выключила свет спустя двадцать минут. Все.
– Оставь мне телефон. Оба свободны.
Братья вышли. Они находились под впечатлением и от реакции босса, и от хрупкой, негнущейся под жутким прессом девушки. Если им показалось, что Соколов не очень трезв, то они ошиблись. Артура не брал алкоголь. Он даже расслабиться не мог. В тишине кабинета слышно было только, как за окном шумел ветер да стучал мелкий дождь. Осень. Как и у него на душе.
«Чертов байкер! Откуда он взялся? Зачем приезжал? Кто он вообще? И когда вернется? – вопросы сверлили его мозг. – Почему она так обрадовалась? Целовала его! Сама! И этот их обмен сердечными клятвами».
Артур встал, прошел по кабинету. Ему необходимо было оценить положение дел, взвесить все «за» и «против». Понять, что дальше.
Ему тридцать четыре года. Женат, пусть только на бумаге. Богат. Успешен. Получает все, что пожелает. Не глуп, и не желает того, чего не может получить.
– Что в этой схеме перестало работать? И почему? Только честно! В этой схеме появился лишний элемент – странная девушка Женя. Она сама стремилась к этому? Нет, наоборот – полностью игнорировала меня. Она провоцировала? Нет, скорее, бросала вызов своей незаурядностью и независимостью. Она совращала, домогалась меня? Нет, она понятия не имеет о таком поведении. Она, вообще, обращала на меня внимание? НЕТ! И именно это меня и бесит. Хотя, стоп! Я же видел свой портрет у нее на столе, пусть она сравнила меня с волком, пусть! Но ведь значит, думала обо мне? А? На этот вопрос, как и на множество других, нет ответа. Что еще? Да и самое главное – что же дальше?
И вопрос повис в тишине. Но все же Артур понимал, что ему хочется получить Женьку в свое пользование. Та, как он планировал в самом начале, единственная ночь разожгла в нем дикое желание обладания, потому что он был первым и пока единственным. И это – его добыча. Только ему должна принадлежать. Надолго ли? Он не знал. И это его не волновало. Но здесь и сейчас он прочувствовал, что Женя – его личная… Кто? Женщина? Девушка? Любовница? Вещь?
– Не важно! Просто – моя личная. И ничья больше.
Если его разум еще пытался сопротивляться этой всепоглощающей тяге, то тело не желало больше никакую другую женщину. Оно помнило тот жаркий огонь, что пожирал каждую клеточку, те ощущения, что опрокинули всю его жизнь, тело жаждало еще более откровенных ласк. Артура просто разрывало от этого животного чувства. Так хотелось подмять под себя эту непокорную девушку Женю, сделать с ней все, на что хватит его фантазии и опыта, привязать ее к себе, наказать за то, что не его она так нежно целовала. Только от одних мыслей о ней, вся кожа плавилась, будто в нее одновременно вонзали миллионы раскаленных игл.
– Черт! Невыносимо! Завтра же надо разработать план по «захвату». На все – неделя. Это – максимальный срок.
Женя была счастлива. Она так редко видела Сашу. А ведь он – единственный дорогой для нее человек на всем белом свете. Именно он помог ей в первые месяцы в интернате, когда она туда попала. Как пережить ребенку в двенадцать лет то, что любимые родители сдали ее, как бракованный товар? Обида и непонимание затопили Женю. Она все сильнее замыкалась, ни на кого не реагировала: ни на ровесников, ни на взрослых. Саша в то время уже готовился к выпуску, оставалось несколько месяцев до взрослой самостоятельной жизни. Он заинтересовался необычной девочкой. И не просто заинтересовался, а окружил ее заботой, вниманием, ни на что не претендующей дружбой. Сначала Женя никак не давала понять, что замечает его.
Но Саша был очень настойчивым: ходил везде за ней, просто сидел рядом, встречал после занятий, в столовой помогал донести поднос, за стол садился тоже с ней. Он разговаривал – в ответ на ее молчание. Пытался ей объяснить поступок родителей. Не оправдывал. Но и не осуждал – каждый выбирает в жизни свой путь. Ее родители предпочли науку собственному ребенку. Но, с другой стороны, до двенадцати лет она жила в семье, с ней занимался отец. У Саши ничего этого не было – юная мама умерла в роддоме через несколько минут после его появления на свет. Кто был отцом, он не знал, да и не хотел – а зачем, если судьба сама все за него решила. Саша не знал, на кого он похож. Он просто жил, говоря каждый день «спасибо» и родителям, и миру, и Богу. Саша поменял десятки детских домов и интернатов. Он вообще одинокий человек, ему некуда и не к кому было идти после окончания школы.
– Но я же не отчаиваюсь! – говорил ей, пока она молчала. – А у тебя есть родители, ты можешь к ним поехать, когда они будут в стране, И дом есть, в конце концов! Если ты поинтересуешься у них, почему они так поступили, то обязательно узнаешь правду! Ты же сама не захотела спросить отца ни о чем, когда он тебя сюда привез? Не разговаривала с ним? Так что теперь обижаться, если правды не знаешь?
И вот такими беседами Саша расположил девочку к себе. Уже никто в интернате не удивлялся, когда видел эту парочку вместе: веселый открытый парень и скромная замкнутая девочка. Наоборот – настораживало, если их видели по отдельности. Но такое бывало крайне редко. «Встретились два одиночества» – это про них. А уж когда он взял ее, молчавшую все время, с собой в байк-клуб, он стал ее лучшим другом на все времена. Для Саши его мотоцикл – это свобода! Скорость, мощь, одиночество – это все потом, главное – свобода!
Женя открыла ему свое израненное сердечко, рассказала все о себе. И если Бог не дал ей родного брата, то теперь у нее был просто старший брат – Саша Белых. Вот такая у него оказалась фамилия, похожая на ее собственную. Он со смехом ей рассказывал, что так его нарекли в Доме малютки за необычный цвет волос:
– А с возрастом они еще и волнистыми стали. Сначала хотели дать фамилию «Белый» в честь главного героя из «Бригады», но, слава богу, вовремя одумались!
А глаза у него были голубые, обычные, не как у Жени. Саша шутил, что хотел бы себе такие же, как у нее, его любимой маленькой сестрички. Они просто дружили. Вместе в интернате провели почти полгода. Саша помог ей адаптироваться, привыкнуть, не держать обиды на родителей. Женя очень любила его. Как брата. У нее ведь больше никого не было. Только он. Но и Саша к ней относился, как к родной младшей сестре.
После интерната он сразу пошел в армию. Ждал призыва, как иные ждут праздника. Очень этого хотел. Ушел – и пропал. Пропал любимый брат, ее байкер-наставник – Одинокий Волк. От него не было известий четыре года. Женя без него пережила потерю родителей. Но она ждала его, верила, что с ним ничего не случится.
Когда Саша приехал, Женя его еле узнала – из тонкого белокурого парнишки он превратился в высокого, сильного, красивого мужчину. Первое время даже стеснялась его. Но потом все наладилось. Он пробыл месяц и снова уехал. Сама Женя у него ничего не спрашивала, но по некоторым намекам поняла, что Саша служит в каком-то спецподразделении. Этого было достаточно, чтобы не приставать к нему с расспросами – надо будет, сам расскажет.
Она так его всегда ждала. Саша – это вся семья, которая у нее есть. Человек, который ее ни разу не обманул, не предал. И Женя знала, чувствовала, что и он любит ее всем сердцем. В любую свободную минуту стремился к ней. Или хотя бы присылал сообщения с неизвестного номера, но она всегда знала, что это он – по одному, только им известному слову.
Вот так и виделись они – редко, но метко. И в этот раз Саша появился в очень сложный период ее жизни. Когда она увидела его послание, готова была целовать телефон, бежать сразу с этой ненужной ей лекции к нему, своему дорогому Саше. Конечно, Женя ему ничего не рассказала. Зачем волновать? Будет за нее все время переживать, а с его работой это очень опасно. Да и стыдно было говорить о таких вещах с взрослым мужчиной. Пусть они и были, как родные. Но не надо его грузить своими проблемами. Он и так ей помог: нашел мотоцикл, который она хотела, по приемлемой цене. Сам его проверил, присутствовал при оплате, арендовал небольшой гараж для ее «Honda Super Sport CBR», помог с покупкой экипировки – и все это за один день. Ее мечта осуществилась.
«Спасибо, Саша! Когда теперь увидимся?» – благодарила его Женя, засыпая с улыбкой на губах.
Она призналась ему в планах на ускоренное окончание института, и Саша ее поддержал. Даже обрадовался. Пообещал, что вырвется сюда к ее дню рождения. Женя понимала, что этого может и не получиться, но все равно, конечно, будет его ждать. Своего любимого и родного Белого Волка-одиночку. Как и она сама.
Утром она подскочила, не дожидаясь звонка будильника. Ей не терпелось быстрей-быстрей бежать к своей малышке "Хонде", оседлать ее и лететь вместе вперед, к свободе! Но она помнила все наставления Саши – беречь себя и окружающих.
На это Женя ему всегда отвечала со смехом: «Бортовой компьютер не настроен на самоуничтожение!» Этим и успокаивала и Сашу, и себя, сказав в очередной раз мысленно «спасибо папочке».
Ночью прошел небольшой дождь, асфальт был еще мокрый, но днем синоптики-кудесники обещали солнечную погоду.
– Значит, с утра надо ехать осторожно, – говорила она сама себе, – да, собственно, и не разгонишься по пробкам. А вот после учебы, до занятий в мотоклубе, можно и погонять за городом! Забыть горечи и страхи, только – ветер, дорога, свобода! Как хорошо!
Во дворе института ее сразу окружили сокурсники, поздравляли, радовались за нее. Никто, конечно, не рискнул полезть обниматься или хлопать по плечу. Все просто одобряли, советовали, разглядывали. Некоторые фотографировались рядом с «Хондой» и ее владелицей. Женя частично сложила свою экипировку в сумку и пошла на занятия, очень довольная покупкой. Она существовала в своем мирке, никого не трогая. Может, и привлекала чье-то внимание странными глазами или маленьким ростом в совокупности с мотоциклом, но это ей не мешало жить.
Блюстители порядка на дорогах останавливали несколько раз для проверки документов – уж слишком мелким и хрупким казался ездок. Потом отпускали, предупреждая, поучая, советуя. Но и они спешили поскорее отпустить странную девочку с разными глазами. Тем более, что она ничего не нарушала. Все было прекрасно. До пятницы…
Михал-Михалыч, или ММ, как звали его за глаза все студенты, вызвал ее в деканат на большой перемене:
– Женя, здравствуй, – торопливо начал он.
– Здравствуйте.
– Выручи меня, пожалуйста! Ты же знаешь румынский? А моему другу срочно нужен переводчик, он заключает контракт с подрядчиком на какое-то, хрен его знает – ой, прости! – строительство. Договор надо проверить, сметы посмотреть и чего-то еще. Ты сама все спросишь, если, конечно, согласишься. А я на это надеюсь. Ведь он пошел мне навстречу, а других людей со знанием этого языка у меня нет! – он тарахтел, как из пулемета, Женя и не пыталась вставить хоть слово.
– Михал-Михалыч, а учеба? Я и так загружена. Я еще хотела с вами кое-что уточнить по диплому, – попыталась она остановить поток информации.
– Женя, даже не переживай – с дипломом я тебе помогу, тут все будет зависеть от тебя. Сроки, сдача, а с другими кафедрами я договорюсь. Все же заинтересованы: не каждый год выпускаем таких студентов. Короче, это не помешает учебе; как он мне сказал, все будет на твоих условиях. В общем, вот тебе визитка, а я побежал – уже опаздываю! – и его, как ветром, сдуло.
Женя вышла из деканата, держа в руке красивую глянцевую карточку, медленно опустила на нее взгляд: «Соколов Артур Игоревич», и дальше перечислялись названия, должности, номера и адреса.
Женя вздохнула. Не очень-то хотелось ей встречаться с этим «модным» лектором, который казался ей недобрым, вредным, ехидным и большим. А таких она теперь обходила стороной. Но подвести ММ Женя не могла. Им вместе предстоит большая работа. И ММ обещал ей помогать во всем, поддерживать, подсказывать. Значит, она тоже должна помочь ему. Хотя бы позвонить для начала. Женя снова вздохнула и достала телефон, надо было узнать подробности, а уж потом что-то решать.
– Здравствуйте. Это Белова Евгения, студе… Что? Да, подожду, – Женя опять вздохнула. – Да, я. Здравствуйте. Мне Михал-Михалыч сказал, что вам нужен переводчик. Когда мне надо подъехать? Нет, я сама, спасибо. Нет. Я же сказала, что приеду сама. В половине восьмого в вашем офисе. Пропуск на мое имя – да, я поняла. До свидания… Вот еще – не было печали! Теперь надо вечер перестраивать.
Хотя, в целом, она уже всем написала обещанные работы, а свои уж тем более. В конце концов, она надеялась, что может отказаться от этих румынских переводов. Да и много ли их там? Решила не думать об этом до вечера, когда все станет известно. После учебы Женя, как всегда направилась в свой клуб. На всякий случай посмотрела расписание, если придется переносить занятия на другое время. Но уже становилось ясно, что посещения клуба станут для нее роскошью. Время-то не резиновое, а планов у нее много, только бы сил хватило.
За пять минут до назначенного времени она была перед шлагбаумом-въездом на территорию офиса строительной компании Соколова. К ней подошел охранник с вопросом:
– Тебе чего, мальчик? Поздно уже по темноте кататься.
Женя усмехнулась в шлем, прежде чем снять его и предъявить документ, удостоверяющий ее личность, мужчине в форме службы безопасности. Он проверил, нашел ее в списке временных пропусков и открыл шлагбаум, покачав неодобрительно головой. Стало понятно, что он не любит байкеров. Она надела шлем и рванула к главному входу – время уже поджимало. Как только заглушила своего «зверя», к ней тут же сбежал по ступенькам один из секьюрити Соколова, с которыми тот всегда ходил.
– В чем дело? Как тебя сюда пустили?
Казалось, что он готов схватить ее вместе с «Хондой», но Женя успела снять шлем и сказать:
– Здравствуйте, мне назначено.
Надо было видеть его лицо, когда он разглядел, кто перед ним.
– Ты? На этом? Босс всех убье… Пошли! Оставь здесь свою игрушку, никто не тронет.
Женя со шлемом на локте пошла за ним, постоянно вздыхая по дороге.
– Чего вздыхаешь, кнопка? – вполне миролюбиво спросил охранник.
– Ничего, все в порядке, – тихо, но уверенно ответила она ему.
– Ну и хорошо, раз все в порядке. Так и должно быть.
Леший жалел девчонку. Как же хотелось ей сказать: беги отсюда! Но недавний разговор с боссом влепил последние точки над «i». Именно – влепил. Потому что отказ от исполнения обязанностей мог привести к самым тяжелым последствиям. В итоге, им была поставлена задача: девчонка должна работать у Артура и быть все время под рукой. Братья пытались «соскочить», увильнуть. На что Соколов твердо сказал:
– Хватит прикидываться увальнями! Я прекрасно осведомлен о ваших способностях. Либо вы ищите решение, либо оба останетесь без работы в этом городе, ваша матушка без необходимого лечения, а племянники прямиком вылетят из гимназий и так далее по списку. И это – не угрозы, а простой расклад. Вы же, наверное, не хотите, чтобы я передал это дело ребятам из СБ? Они с ней точно не будут церемониться.
Что было делать? Они ломали голову несколько дней. Уже готовились к увольнению. И тут, как на грех для Жени, Серый вспомнил, что в свое время Соколов рассматривал возможность сотрудничества с румынской строительной компанией, но напрягали мутные формулировки в договорах. Сейчас можно попытаться разобраться, чего же тогда хотели импортные строители? Где хотели обмануть? Если хотели, конечно. Но интуиция еще тогда подсказывала Соколову, что его втягивают в темную историю, и он отказался. Когда братья предложили ему вариант работы с переводами, Артур оживился – это показалось ему очень хорошей идеей, растянутой по времени в исполнении.
– Да и, кстати, хочется все же узнать, чьих рук дело – этот румынский след, – подытожил Соколов.
Вот так Женя Белова, со своим знанием румынского, вновь попала под прицел Артура.
Ехать в лифте с одним из своих страхов – высоким, крупным мужчиной – стоило Жене сбитого дыхания и звона в ушах. Она старалась изо всех сил не показать, как ей плохо и жутко. Леший заметил, что девчонка побледнела, но стояла в углу лифта, уставившись в одну точку. Ему сначала показалось, что она пытается определить его запах. Потом понял, что это уже паранойя. Просто от тех слов Соколова, что он им сказал после визита в квартиру Жени, веяло какой-то опасностью:
– Заменить обоим все, что может давать запах. Мыло, зубную пасту, гели, пены, кремы для душа и бритья, дезодоранты, шампуни. Все абсолютно! Кто ее поймал? Ты, Серый? Хотя это теперь не важно. Вы находитесь рядом друг с другом двадцать четыре часа в сутки – в любом случае, запахи перемешиваются. А рисковать свободой нам ни к чему. Так ведь?
И вот сейчас, находясь рядом с этой странной девушкой, Леший во всем согласился с боссом. Женя почти не дышала, когда лифт, наконец-то, остановился и выпустил их в холл. Перед глазами плавали красные и серебряные круги, воздуха катастрофически не хватало, но Женя упорно цеплялась за сознание – не хватало еще рухнуть здесь, перед этим здоровяком. Ей так хотелось дышать полной грудью. В кармане куртки булькнул телефон.
«Вот оно, спасение! – подумала она, догадываясь, от кого прилетела весточка.
Женя остановилась, охранник тоже. Он негромко предупредил:
– Босс не любит ждать.
– Я не его работник, и точное время мы не оговаривали. А сообщение может быть важным для меня! – сказала, как отрезала Женя, и достала телефон.
Открыла WhatsApp и тихонько засмеялась, качая головой. Леший заглянул ей через плечо, но успел только увидеть какую-то картинку, девчонка почти сразу закрыла телефон. Она посмотрела ему в глаза, приподняв левую бровь:
– А не учили в детстве, что подглядывать и подслушивать – это некрасиво и нечестно?
– У меня работа такая.
– Сочувствую, – припечатала его Женька.
Леший, будто в лоб щелбан получил – глаза округлились от неожиданного отпора этой мелкой. Он просто застыл.
– Чего стоим-то? Босс же не любит ждать? – в довершение подколола его эта кроха.
Леший насупился и пошел вперед по длинному коридору. А Женя тихонько снова открыла телефон и улыбалась от уха до уха: Саша, как всегда, вовремя скинул ей смешную картинку. Она сразу забыла про свое сбитое дыхание. На фото было водительское удостоверение на имя Саблезубой Белки Ореховны. Дата и место рождения: ледниковый период, дупло. Место жительства: лес. Действительно до конца света. Подпись владельца: картинка трех желудей. Особые приметы: очень рассеянна. Все это венчала «фотография» белки верхом на желуде. Не улыбнуться было невозможно.
«Как он чувствует, когда мне нужна помощь? Правда, вот недавно не успел. Да вряд ли он смог бы помешать. Так. Забыто. Точка!»
Женя чмокнула экран и спрятала телефон. Леший оглянулся, но не успел заметить ее манипуляции. Однако Женя не знала, что кругом камеры. Но она ведь и не сделала ничего предосудительного, просто привыкла никого не пускать в свою жизнь. То, что касалось Саши, было под запретом для всех, кроме байкеров из их клуба.
Артур знал, что Женя уже здесь. Интересно, как пройдет разговор? С ней сложно.
На столе зажужжал телефон:
– Слушаю.
– Мы за дверью.
– Пусть заходит.
Огромная, тяжелая дверь медленно открылась, и зашла абсолютно спокойная, даже равнодушная Женя. Иногда она казалась похожей на красивого живого киборга – без эмоций на лице.
– Добрый вечер, Женя, – сказал он, встал из-за стола и шагнул к ней навстречу.
Специально снял пиджак, закатал рукава на рубашке, чтобы не казаться ей старым дедом или канцелярской крысой.
– Добрый вечер, Артур Игоревич, – ровно произнесла Женя и осталась на месте.
Хозяин кабинета, не спеша, приблизился к ней и остановился в полуметре от Жени. Но ей и этого было достаточно, чтобы ощутить всю мощь его фигуры. Паника начала давить на мозг, Жене хотелось вдохнуть поглубже, но она упорно стояла на месте и смотрела перед собой.
– Проходи, не стесняйся, – сказал ей Артур и отодвинулся в сторону, – садись, давай пообщаемся.
Женя прошла мимо него, едва заметно выдыхая. Ей так казалось, что почти незаметно, но он все подмечал и делал свои выводы. Она шагала впереди него, вся затянутая в черную кожу, а у него такие фантазии разыгрались, что звериная жесткая натура начала поднимать голову. Усилием воли, сжав кулаки, Артур заставил себя думать о деле, ради которого пригласил Женю. Наконец она села за брифинг-приставку и положила шлем на пол, рядом с собой. Артур подошел к столу, взял документы и вернулся к ней. Сел напротив.
– Итак. Вопрос такой: сможешь ли ты абсолютно точно перевести некоторые документы? Понимаешь, несколько месяцев назад на меня вышла зарубежная компания, предлагая сотрудничество. Мы попытались своими силами выяснить, что кроется в их интересе, и кто за ним стоит. Но они всячески увиливали, меняли формулировки. В конце концов, я отказался, чувствуя какой-то подвох.
– Зачем тогда я сейчас потребовалась, если вы все уже решили? – задала Женя резонный вопрос.
– Осталось какое-то смутное ощущение, что я упустил нечто важное. А если это так, то мой бизнес под угрозой. У меня нет никаких доказательств тому, что меня хотели втянуть в аферу, тут просто моя интуиция. И, тем не менее, надо знать, кто и зачем? Понять, что запрятано в этих заковыристых формулировках. Единственно – не могу отдать эти документы на руки, то есть ты работаешь над переводами в этом здании.
– Но я ведь учусь на дневном отделении и не могу пропускать занятия, – сказала Женя и удивленно посмотрела на него.
– Значит, надо выбрать наиболее приемлемый для тебя график работы. Мне-то все равно, я живу на работе.
Он хотел вынудить ее задавать хоть какие-то вопросы, но она не клюнула на приманку и не проявила интереса к его жизни.
– Можно мне посмотреть любой документ, для начала?
Артур покопался в стопке листов и протянул ей один – форму заявки на авансирование с условиями погашения. Женя аккуратно взяла документ и начала изучать, водя пальчиком по строчкам и столбикам таблиц. Закусила губу, автоматически потянулась за карандашом, Артур догадался и подсунул ей его в руку. Она провела тоненькие стрелочки от пункта к пункту, от строчки к столбику. Минут десять соображала, а потом посмотрела ему прямо в глаза, несколько раз моргнула, будто приходя в себя, и твердо сказала:
– График погашения противоречит условиям в тексте. Очень запутанно составлено. Не то, что не прозрачно, а слишком завуалировано. Это навскидку. Однако здесь может быть недоработка в тексте или ошибка при переносе на бумагу – допустим, у кого-то плохое зрение. Конечно, по-хорошему, надо смотреть весь пакет документов, что вам предоставили. Иначе, сложно сделать выводы.
– У меня всего пакета и нет. Нам не оставляли некоторые документы.
– Понятно.
Артур молчал. Женя тоже. Они рассматривали друг друга через стол.
– Я готов на любые условия. Но мне необходима твоя помощь.
Она вздохнула, наклонилась, чтобы поднять с пола свой шлем, и только хотела что-то сказать, как до него дошло, что она полностью экипирована для поездки.
– А почему ты со шлемом?
– Так без него же нельзя ездить, – удивленно глядя на него, ответила Женя.
– Как ездить? Куда? На чем?
– Артур Игоревич, я не понимаю вас, – тихо сказала она.
– Что непонятного? Нельзя тебе ездить! Это опасно! Сколько байкеров гибнет на дорогах!
Женя сжала губы, упрямо мотнула головой и четко произнесла:
– Никто и никогда не будет мне запрещать делать что-либо. Я на байке с тринадцати лет. Он мне роднее всех, почти всех, кого я знаю. И уж точно не вам указывать мне, как жить.
Она встала и отодвинула стул.
– Стой! Куда? – Артур вскочил и быстро подошел к ней, нависая скалой.
Опять начала накатывать паника. Женя закрыла глаза, старалась ровно дышать, чтобы не подать виду, как ей страшно.
– Мы не договоримся, если вы будете давить на меня. Я не умею так жить. Привыкла отвечать сама за себя. Мне не нужен покровитель. Или папочка.
– Кто? Папочка? – Артур наклонился к ней, чтобы заглянуть в глаза. – Издеваешься? Мне тридцать четыре года! И ты уж никак не годишься мне в дочки.
– Почему я? – вдруг в лоб спросила она, не отводя от него взгляд. – Я совсем неопытный переводчик. Вы можете привлечь к этой работе лучших специалистов.
– У тебя очень необычный склад ума, великолепная память, не замыленный глаз. И я тебе доверяю, – совсем тихо закончил он.
– А я? Я могу вам верить?
Ее по-детски наивный взгляд пронизывал насквозь, ему очень хотелось отвернуться. Но тогда он точно потеряет возможность получить Женю для себя. Артур уж собрался ответить ей, как вдруг она продолжила говорить твердо, но едва слышно:
– Я НЕ ПРОЩАЮ ЛОЖЬ. Не приемлю ее ни под каким видом. Если человек врет мне в чем-то, он переходит в другую категорию – неживых людей.
– У тебя есть кто-то знакомый, кто ни разу тебя не обманул? – изумленно спросил он.
– Да. Есть! И все-таки на мой вопрос «почему я» вы ответили правду?
Женя давала ему шанс сказать честно.
– Частично.
– То есть?
– Ты мне очень нравишься, Женя. Вот теперь я сказал тебе правду.
Ее глаза распахнулись, и казалось, что она перестала соображать.
– В каком смысле? – уточнила она, не желая принимать такую информацию.
– В том самом обычном смысле, как женщина может нравиться мужчине.
Ему надоело ходить вокруг да около: чем раньше она поймет, что от нее нужно, тем лучше.
– Артур Игоревич, в таком случае я категорически отказываюсь от этой работы, – закончила разговор Женя и, обойдя его, двинулась к выходу.
Такого ответа он не ожидал. Артур замер на несколько секунд, а потом резким движением схватил уходящую девушку за локоть и дернул к себе. Их весовые категории отличались в разы, поэтому Женька влетела в его грудь, не успев собраться.
– Что вы делаете? Ух, мне же больно!
Она пыталась отодвинуться от него, но мешал шлем, висевший на локте. Артур еще крепче прижал ее к себе: это выглядело приблизительно, как, если бы тигр обнимал котенка. Как же ему срывало тормоза от одного прикосновения к этой маленькой, тоненькой девушке. Хотелось схватить ее за волосы, оттянуть голову назад и пожирать ее открытые губы, сдернуть с нее куртку, залезть руками под одежду и сжимать, ласкать, владеть, увидеть, как светится ее кожа, как она стискивает кулачки, стараясь ничего не чувствовать.
«Да что же это такое! – злясь и паникуя, пытаясь взять себя в руки, думал он. – Будто невидимые, но крепкие нити привязали к этой непонятной девчонке и тянут с невероятной силой – к ней».
Артура начинало потряхивать, разум застилало чем-то раскаленным.
– Отпустите меня! – окрик Жени привел его в чувство.
– Обещаешь не убегать? Иначе так и будем стоять здесь, пока охрана не придет.
– Это шантаж? Чего вы от меня хотите?
– Женя, ты задаешь неудобные вопросы. Я отпущу тебя, если мы снова сядем за стол переговоров.
– Хорошо, только отпустите.
Артур с сожалением разжал руки, и Женька отлетела от него, как взъерошенная кошка. Он спокойно вернулся к столу, сел, ожидая ее действий. Это спокойствие давалось ему очень тяжело. «Так и до стоматолога недалеко – сжатые до боли зубы уже грозят рассыпаться на осколки. Придется опять провести время в душевой – с самим собой. Но это так интересно – выводить ее из равновесия и безразличия», – думал Артур, ожидая, когда она сядет напротив него.
Женя опустила голову, постояла полминуты, а потом медленно подошла и тоже села. Глядя на нее, нельзя было представить, что она минуту назад тряслась от страха. Сейчас она была спокойна и сосредоточена.
– Что вы хотите еще обсудить? – сине-зеленые глаза холодно смотрели на него.
– Женя, я не обещаю, что не буду пытаться добиться твоего расположения всеми возможными способами.
– Мне уже начинать бояться?
– Чего?
– Вас.
– Честно? Не знаю, – ответил Артур.
Она снова опустила голову. Потом вздохнула и сказала:
– Мне надо подумать, – ее мысли вернулись к ММ, которому она хотела помочь.
– Сколько ты хочешь?
– Что?
– Сколько ты хочешь за свою работу? Ты же ее искала? Вот, я тебе предлагаю. Назови свою цену.
– Не знаю. Как всем, наверное, – она пожала плечами. – Мне теперь не нужны деньги, я уже купила байк. Вернее… Не важно.
Тут телефон, находящийся где-то в ее куртке, издал сигнал входящего сообщения. Женя встрепенулась, быстренько достала телефон, успев только сказать:
– Извините!
Артур в полном шоке наблюдал, как преобразилось ее лицо: улыбка загорелась мгновенной вспышкой, да так и осталась на губах, пока она рассматривала что-то на экране. Только одному человеку она дарила такие счастливые и открытые улыбки.
«Опять этот чертов байкер!» – змеей заползала догадка в мозг.
Казалось, что взбеситься еще больше просто невозможно, но градус взвинченности Артура все возрастал: если Женя сейчас же не уберет телефон, он просто вырвет его из рук и раздавит!
А она рассматривала простые картинки, без слов, которые когда-то нарисовала в своей тетради. Перед армией Саша попросил сделать для него такие же, только простым карандашом. На одной были изображены две руки, державшиеся друг за друга; на второй – сердце, разорванное пополам, как символ того, что она отдала свою половину ему, и взяла его взамен для себя.
«Сохранил, – рассматривая сообщение и набираясь от него сил, подумала Женя. – И опять так вовремя дал о себе знать. Половина моего сердца».
Она убрала телефон, как и улыбку со своего лица. Посмотрела на серую физиономию Артура:
– Извините еще раз. Так вот – деньги мне не нужны, «Хонда» у меня уже есть.
Артур молчал, разглядывая девушку и пытаясь унять свое самолюбие, которое получило щелчок по носу. И все же решил, что необходимо давить до конца, пока она не прогнется.
– Да, кстати, скоро же зима, как же ты будешь на этом ездить?
– Я не буду ездить зимой. Но это – только мое дело.
– Ладно. Сколько ты будешь думать?
– Не знаю. Я сообщу, обещаю. А сейчас мне пора. Уже поздно.
– Позволишь тебя сопровождать?
– Нет. До свидания.
– До встречи, Женя, – тихо сказал он, и ей показалось, что фраза как-то двусмысленно прозвучала.
Она вышла из кабинета и направилась к лифту. Спустилась в холл. Там стояли в ожидании ее появления угрюмые братья-близнецы. Женя попрощалась и, не спеша, прошагала мимо них на улицу. Вот он, ее друг, отдыхает в ожидании поездки. Женя надела шлем, перчатки, застегнула куртку и оседлала своего «коня». Она каждым нервом, волоском, клеточкой чувствовала, что за ней наблюдают. И не только из холла здания. На несколько секунд она представила себя дичью, за которой следит жестокий и безжалостный охотник откуда-то с самого высокого этажа.
Женя рванула подальше отсюда. К свободе.
Артур смотрел сверху на огонек отъезжающего мотоцикла. И злился. Нет, бесился! Он не понимал, как эта девчонка может так с ним разговаривать? И ведь она не грубит, не хамит, не язвит – все корректно, ни одного плохого слова. Но ему хотелось, чтобы она испытывала страх перед ним, беспрекословно слушалась, не задавала неудобных вопросов – короче, чтобы принадлежала ему полностью, без права голоса. Пока не надоест. Но выходило все наоборот. Это он, как малолетний пацан умолял ее подумать, не отказываться. В нем кипела, копилась злость и какая-то мужская обида, что его, такого известного, богатого, красивого, и не хотят. Да еще эти глупые разговоры о правде-лжи его напрягали.
Если бы Женя знала, что он скрывает – или не говорит, потому что его не спросили – она бы ушла, не оглядываясь. Но Артур был безоговорочно уверен, что не отступит от своей цели и получит эту гордячку себе.
А Женя уже была дома, отодвинув мысли с решением проблемы на завтра. Навалилась усталость, и она, едва успев раздеться и лечь, уснула.
ГЛАВА 4.
Утро встретило мелким моросящим дождем – вот и пожаловала плохая октябрьская погода. Но Женя наметила себе покататься, значит, надо вставать, завтракать и собираться – что она и сделала. Пока собиралась, погода поприветствовала ее солнышком. Из города выбиралась долго – выходной осенний день погнал горожан приводить в порядок свои дачные участки. Но как только вырвалась на трассу, забыла обо всем – вперед, вперед, вперед! Выскочив на автобан, Женя сразу же разогналась, так хотелось улететь от проблем, что остались за спиной и к которым все равно придется вернуться. Выбрала место на трассе, где поблизости не было машин, сбросила скорость и подняла свою «Хонду» на заднее колесо. Да так и проехалась с удовольствием. Потом снова встала на оба и полетела, разгоняя свою малышку все быстрее и быстрее. Промчавшись почти сто километров, она съехала с трассы к лесу. Там было знакомое местечко с комфортной зоной отдыха – навес, стол, скамейки. И ни души вокруг. Только за лесополосой шумела дорога.
«Какая тишина и красота!» – озираясь вокруг, подумала девушка, вдыхая сырой осенний воздух.
Женя расположилась за столом, байк тоже подогнала поближе к навесу, достала рюкзачок с термосом и бутербродами и с удовольствием приступила к обеду. Задумавшись, кроша недоеденный хлеб прилетевшим птичкам, она не услышала шум машин, подъехавших к ее привалу. А когда заметила три монстра-внедорожника, окружившие со всех сторон, было поздно. Она замерла от страха – неужели опять повторится тот ужас?
Дверь одной из машин открылась. Женя зажмурила глаза.
– Женя, ты что? Испугалась?
«О, господи! Это Соколов», – с каким-то даже облегчением она посмотрела на говорившего мужчину.
Собственной персоной стоял перед ней и смотрел очень строго
