Оглавление
АННОТАЦИЯ
В мире, где драконы и гарпии лишь недавно пошли на мировую, с большой опаской садись на метлу и отправляйся на ночные приключения.
Есть вероятность, что по возвращении домой в спальне окажется голый и храпящий «сюрприз».
И тогда…
И вот тогда жизнь заиграет весьма изощренными красками!
ЧАСТЬ 1. НЕЗВАНЫЙ ДРАКОН ХУЖЕ ПОЖАРА
ПРОЛОГ
– Вот! – Дракон распахнул дверь. – Сделал все, как ты и просила.
Сжимая в руке свое главное орудие – трижды погнутый за время исправной службы половник, – я прошла вперед и оглядела комнату.
У меня дернулось лицо. Да-да. Не что-то конкретное, а все лицо сразу.
– Дуглас Гай Кьяри, – официальным тоном изрекла я и подытожила:
– Ты гребаный извращенец!
– Скажи хоть что-то, чего я не знаю, – усмехнулся дракон.
Такой очень-очень довольный дракон.
Такой счастливый, словно я только что публично отказалась от всех едких комментариев в адрес его гадкой чешуйчатой персоны и в качестве покаяния вручила почетный приз «Главный кобель эпохи».
Сцапав бесстыдника за наруч, я глянула в наглую рожу дракона и зашипела не хуже любого василиска:
– Я просила тебя держать свою беспутную натуру в рамках приличий, а ты что?
– Что?
– А ты организовал оргию, вот что! – заявила я, обличительно ткнув поварешкой в сторону творившегося прямо у нас перед носом беспредела.
Стены Блуждающего Ковчега мягко светились, благодарно поглощая диетический коктейль из похоти и страсти.
Честное слово, не замок, а какой-то недоделанный суккуб!
Но фиг с ним, с Ковчегом.
Меня больше поразили участники оргии.
Мало того, что при нашем появлении они не устыдились, не отпрянули друг от друга и вообще даже ухом не повели, продолжая со всей страстью отдаваться процессу размножения. Кажется, они вообще не заметили, что в комнату проникли посторонние!
Две парочки оккупировали кушетку, застеленную алым покрывалом, еще одна забралась на кресло. Остальные решили не заморачиваться и довольствовались мягким ворсом ковра.
В воздухе органично сплетались вздохи, полные истомы, звуки копошащихся тел и вскрики сладострастной разрядки партнеров.
– И-и-и! – донеслось с дивана, и обессиленный самец скатился со своей партнерши.
Крольчиха оглянулась на поверженного любовными игрищами партнера, как-то очень по-женски закатила глаза и спрыгнула вниз. Скок-поскок между пушистыми тушками, и к ней пристроился черный крол с наглой моськой.
Еще разок оглядев комнату с размножающимися пушистыми, я метнула в Дугласа злой взгляд и припечатала:
– Извращуга.
– Вот че ты опять заводишься? – Извращуга повернулся. Его ярко-зеленые глаза смотрели на меня как на дурочку. – Это всего лишь кролики.
Я уперла свободную руку в бок и взмахнула половником.
– Всего лишь?! Устроил из приличного места кроличий бордель и еще в обиженку играет…
– Так, госпожа одна сплошная претензия, притормози с критикой! – психанул недооцененный дракон. – Если мне не изменяет память, то ты сама сказала, что этому месту требуются силы, чтобы иметь возможность сопротивляться той паранормальной гадости, что ползет из подвалов. Так?
– Так, но…
– И ты сама согласилась с тем, – перебил Дуглас, и в голосе его гремело возмущение, – что никогда не посещала Блуждающий Ковчег, а значит, в данном вопросе у меня больше компетентности. Вспомнила?
– Да, но…
– И ты сама, – не унимался он, – запретила мне перемещать сюда парочку моих подружек, свободных от комплексов и свадебных оков, для подпитки Ковчега естественным путем.
Упоминание подружек почему-то взбесило еще сильнее.
– Я просила тебя подпитать это место, а не организовать массовую случку пушного зверья!
– И как же, ты предполагала, я это сделаю? Встану в главном зале и начну вслух читать порнографические романы для одиноких феминисток с котиками?!
Я представила себе эту картину: огромный мускулистый блондин сжимает в руках рассыпающийся, политый женскими слезами, зачитанный до дыр томик в правой руке, а левой потрясает в особо пикантных и волнительных моментах.
«Стоны сыпались с искусанных губ Беатрисы, а чресла горели, когда ее нежные лепестки открылись, принимая его нефритовый жезл на всю глубину», – громко декламировал воображаемый Дуглас, стараясь не заржать в полный голос.
Я мысленно отогнала от себя это видение и сосредоточилась на Дугласе-реальном.
– И вообще… – Реальный Дуглас все так же ворчал, задетый полным отсутствием восторга с моей стороны. – Скажи спасибо, что в зоомагазине нашлось достаточное количество ушастых. С твоими закидонами мы могли вообще остаться без поддержки Ковчега.
– Спасибо! – огрызнулась я.
– Пожалуйста! – рявкнул он.
Вот и поговорили.
С каждой секундой желание придушить дракона становилось все более навязчивым, поэтому я поскорее отошла от двухметрового воина, облаченного в доспех из стали и апломба. Дуглас, с улыбочкой счастливого отца на устах, склонился над кроликами.
Игнорируя его подбадривания «давай, ушастый брат, ты можешь больше, ты можешь дольше, отправь эту пушистую крошку на небеса», я обошла комнату и в задумчивости присела на корточки возле окна.
Та-ак… что тут у нас?
Презирая тепло от батареи, на каменному полу расползалась кривая дорожка инея. Я провела по ней кончиками пальцев. Нечто огромное и ужасное давило своей потусторонней энергией, постепенно проникая в наш мир. Знакомый холод обжег подушечки, промчался по руке вверх и вгрызся в позвоночник.
Что бы это ни было, оно проснулось и идет сюда…
Тьма, что ж так не вовремя-то?!
Мы же совершенно не готовы к схватке!
– Дуглас, живо сюда, – крикнула, уже поднимаясь и покрепче сжимая рукоять поварешки…
Намного позже, когда мы находились в моем доме и усталый глава департамента магической безопасности попросил рассказать, с чего начался весь этот сыр-бор с Ковчегом и тварями, я вздохнула и покаялась:
– Понимаешь, от скуки я приколдовывала…
ГЛАВА 1.
Ночные подгляделки
Сатурналия Болд,
Смарагд
От скуки я приколдовывала.
Правильные домохозяйки закатывают соленья на годик-другой вперед. Терпеливые мамочки учат с чадами уроки. Умные жены десертной ложечкой выедают мозг любимому супругу.
Ну а я вытаскиваю из шкафа метлу и шляпу, кутаюсь в поношенный плащ и отправляюсь причинять добро.
Рецидивы случались исключительно в те моменты, когда Арго (мой напарник, наставник и ехидна пернатая) отправлялся на птичью тусовку в соседний лес.
Вот как сегодня, к примеру.
Я весь вечер безуспешно билась над идеей новой пентаграммы для вызова Азры, когда в спальню ворвался мой плащ.
Панически вскидывая вытертыми от длительной носки полами, плащик принялся кружить по комнате, отчаянно жестикулируя.
– Погоди-погоди... Мыло? Мылить? Намылить веревку! Нет? Ладно, показывай дальше... Опять мыло? Душ? В душе закончилось мыло?!
Плащ вскинул полы к потолку, беззвучно моля богов даровать ему терпение, а после бросил игру в пантомиму и ткнул в сторону коридора. Мол, иди-ка ты, хозяйка, и сама глянь.
Заинтригованная, я крадучись спустилась на первый этаж и поняла суть зашифрованного послания: Арго куда-то намылился.
– Та-ра-ри… Ту-ру-ру… – напевал ворон, вертясь перед зеркалом.
Птичка вымахала до размеров средней собаки и отъелась на дармовых харчах настолько, что далеко не маленькую и совсем уж не хрупкую меня сгибало от тяжести всякий раз, когда Арго делал попытки приземлиться на девичье плечико в полной боевой броне.
Черные перья птицы отливали сине-фиолетовым. Такой цвет давал преимущество как в безумно холодном, так и в жарком климатах, ведь, как известно, темный впитывает солнечную энергию, уменьшая разницу температуры между телом и перьевым покровом. А еще крайне успешно скрывает птицу в сумерках.
Вот почему многие тураны приручали воронов, используя в качестве шпионов, компаньонов и... наглых засранцев, стерегущих любимых дочерей в лесной чаще.
Как вы уже, верно, догадались, Арго был питомцем моего папеньки и по совместительству нянькой для «неразумной деточки», для меня то бишь.
Нянькой крайне приставучей и нервной, я вам скажу!
«Сати, не трогай взведенный капкан», «Сатурналия, хватит тискать ядовитую змею», «Болд-младшая, слезай, немедленно слезай, смотровая вышка зверолюда – это тебе не домик на дереве» и еще одна сотня «низя», которыми я была окружена в детстве.
Честное слово, даже любимая маменька не пеклась обо мне так сильно, втихаря от мужчин позволяя любимой малышке играть с ее гримуаром и помешивать особо взрывоопасные зелья. Но папенька (трижды вытаскивающий нас из-под обломков взлетевшего на воздух семейного гнездышка) отчего-то дергался.
Вот почему в местную глушь я приехала вместе с вороном.
– Куда-то собрался, красавчик? – спросила тоном грозной матери, спалившей любимое чадо.
Арго с перепугу аж подпрыгнул.
– Перышки и клювы, Сати, как же ты меня напугала! – сверкнул глазами надсмотрщик и ловко ушел от ответа. – Да вот… Решил немного размять крылья перед сном.
Скрестив руки, я привалилась плечом к стеночке и мстительно припомнила:
– В прошлый раз, когда кое-кто размял эти самые крылышки, двое аистов притащили его спустя сутки и бросили на крыльце. Думаю, не стоит напоминать, как сильно меня удивил сверток со все еще пьяным и пернатым младенцем?
– Всего-то раз и перебрал… – смущенно буркнул крылатый нянь и тут же торопливо вспылил:
– И вообще, сколько уже можно извиняться? Почему ты не можешь похоронить в своей памяти этот незначительный инцидент?
– Незначительный инцидент? – медленно повторила я, смакуя каждую букву и, собственно, свои воспоминания о том дне. – Ты заявил, что подрался со стаей уток, трижды упомянув в рассказе фразу «всек ему с вертушки», а потом сидел в кухонной раковине в облаке мыльной пены и на весь дом горланил крайне неприличную интерпретацию песенки «Святые порты».
Арго поспешно ринулся к двери, на ходу бормоча:
– С удовольствием поболтал бы с тобой еще немного, но жутко, прям катастрофически опаздываю. Ой, времени-то, времени как много! Все. Не скучай. Я полетел.
Надавив на дверную ручку черной лапой, ворон помедлил, обернулся и задал последний уточняющий вопрос:
– Чем без меня займешься?
– О–о, – расплылась я в предвкушающей улыбке крокодила, заметившего беспечную газель на водопое. – У меня есть дурацкая привычка спать по ночам. Ей-то я и планирую предаться.
И ведь почти не соврала.
Сладко спать, раскинув руки и ноги на всю ширь кровать, я обожала. Правда, чуть меньше, чем ночные полеты на метле и прочие глупости.
Ворон оценил мой внешний вид: тапки на два размера больше, застиранный временем и невзгодами домашний халат, кривой пучок волос на темечке, пришел к выводу, что переживать не о чем, и наконец-то свалил.
Еще пару минут я таращилась на входную дверь, не смея поверить в свалившееся счастье, а потом радостно заорала и бросилась в спальню, теряя тапки и халат.
Плащик уже ждал, нетерпеливо кружа по комнате. В правой поле он держал вешалку с полетными штанами и футболкой, в левой – метлу.
– Шляпа! – выкрикнула я, с разгона пытаясь впрыгнуть в заботливо протянутые штаны. – Шляпу забыл!
Хлопнув себя по капюшону, верный помощник бросился к шкафу и выволок оттуда головной убор. Я уже седлала метлу, направив черенок в сторону распахнутого окна, когда плащик нахлобучил на мою голову головной убор приличной ведьмы и лег на плечи.
– Юху! – завопила я, вылетая из дома.
Тут надо сразу пояснить, что по папеньке я была тураном, а вот по маменьке – загадкой.
В том смысле, что маменька клялась на знаке Всеединого, что никакая она не черная ведьма и вообще понятия не имеет, почему у дочери такие странные таланты.
Все ссылалась на то, что, может, съела что-то не то во время беременности. Ну там, чай непонятный в гостях хлебнула. А еще она с голодухи умяла лукошко подозрительных грибов, жареных, правда, но все-равно подозрительных. А может… где-то надуло?
Но безжалостные гены не давали моему папеньке усомниться в том, что в женах у него крайне изворотливая ведьма. И явно черная! Кто ж еще способен так талантливо вешать окружающим лапшу на уши и ни разу (мое рождение – исключение) не спалиться за долгие годы?
Отсюда и мой непростой характерец, и особые таланты (например, бесить окружающих), и крайне странные для турана желания.
Одной рукой придерживая остроконечную шляпу, я сделала круг почета над городом и заметила дымок над банькой Матушки Кряу. И все бы ничего – ну решила старушка попариться перед сном, что с того? Однако ж сверху было прекрасно видно, как мелкими перебежками со всего городка к домику стягиваются темные женские фигуры.
Значит, тайные посиделки? И без меня?
Совсем обнаглели!
Заложив крутой вираж, я спикировала вниз, толкнула рассохшуюся от времени дверь и ворвалась внутрь.
– Здравствуйте, я ваша ведьма! – громко поприветствовала я маленькое собрание сплетниц.
Втайне рассчитывала на крики, вопли «свят-свят-свят» и оберегающие знаки Всеединого. Но увы! Коллективный инфаркт не случился. Шок тоже отказался пожаловать. Зато случилась госпожа Вико, главная сплетница города.
Отпихнув меня в сторонку (нет, ну нормально вообще?), разрумянившаяся от новостей дамочка шагнула вперед и в своей излюбленной манере «с порога о самом главном», выкрикнула:
– К нам едет ревизор!
Данная фраза спровоцировала настоящую панику в рядах доблестных работников нашей администрации, запустила стройку вековой давности и выпустила приказ о срочном ремонте дорог. И только у женского населения нашей глуши включила матримониальную истерию.
После такого на внезапно явившуюся на посиделки ведьму никто не обращал внимания.
– Женат? – уточнил кто-то с задних рядов.
Так очень показательно-безразлично уточнил. Мол, что вы, что вы! Никакого личного интереса. Исключительно праздное любопытство. А то, что у меня три дочери в девках бегают, так это чистой воды совпадение. Правда-правда. Вот!
Запыхавшаяся госпожа Вико прошла вглубь баньки, нарочито медленно хлебнула из ковша колодезной водицы и пожала плечами.
– Да кто ж этого хвостатого разберет?
Гипотетические тещи переглянулись. В плотных женских рядах наступило непродолжительное молчание.
– Зверолюд, что ли?
– Хуже, – припечатала госпожа Вико. – Дракон!
И все разом как-то поникли. Девы от того, что обломались мечты. Их матери – от осознания сложности задачи. Я – от предчувствия чего-то ужасного.
– Тю, – не стала горевать лишь Матушка Кряу. – И не таких жонили.
Я покосилась на решительно-несгибаемую старуху, сидевшую на лавке по центру, и была вынуждена поверить той на слово.
Матушка Кряу, чаще просто Матушка, родила и воспитала пятнадцать детишек, которые расширили генеалогическое древо семейки Кряу до ужасающих размеров. На данный момент старушка нацепила кандалы брака на предпоследнего внука и строила планы на пятилетнюю внучку. Вот почему никто из присутствующих не сомневалась – эта «жонит».
Всех.
Дракона в первую очередь.
– Дракон? – обрела дар речи внучка мэра и посмотрела на подружек с испуганным пренебрежением. Как смотрит дама знатного происхождения на паршивое пойло – вы в самом деле предлагаете мне ЭТО?
– Да как же его женить, если он… дракон?
А хороший вопрос, кстати. Очень хороший!
Просто драконы... Драконы бесконечно куда-то стремятся, спешат, суетятся. Короче, совсем не те счастливчики, что с охотой соглашаются на брак. Даже в принудительно-добровольном порядке.
– Нам нужно приворотное зелье! – возопила особо смышленая барышня у стеночки и…
И все почему-то посмотрели на меня.
– Драсти… – чуток опешила я от внезапного внимания и постаралась спрятать за спину остроконечную шляпу.
Марсия Браун,
Академия Светлых и Темных искусств
Когда-то давно я была такой наивной, что верила, будто преподавание – это процесс вколачивания знаний в светлые, но такие глупые головы студентов, с целью повысить их уровень соображалки и прокачать навык списывания. Потом я набралась опыта, получила пару смачных оплеух от реальности, хлебнула преподавательской жизни и стала гарпией.
Гарпия – это ведь состояние души, если кто не в курсе.
И вот теперь-то я знаю, что вся суть процесса преподавания сводится к одному незатейливому словечку – бумагомарательство!
Кто мне объяснит, почему за каждый чих на лекции я обязана исписать стопку бумаг?
Загибайте пальцы: рабочая программа по каждому курсу и предмету, программа работы с отстающими, внеурочная деятельность, журнал учета посещаемости, журнал учета успеваемости, отчет по результатам проверочных работ, отчет об участии в научно-исследовательской работе кафедры Темных искусств и, моя личная вишенка на этом бюрократическом тортике, отчет за «полставочки секса».
Да лучше бы я столько к лекциям готовилась, чем страдала над всякой фигней!
И если раньше хотя бы тяготы по сексуальному воспитанию студентов я делила с Хельмергом, то после ареста профессора его полставки секса взял Эрг. Взял и самым бессовестным образом переложил на мои плечи.
– Я, как ты знаешь, все больше по практике, – заявил этот чешуйчатый и подсунул на мой стол конспекты лекций.
Жуткий тип! Жуткий.
И почему я его терплю?
Оторвавшись от конспекта будущей лекции Эрга, я мельком глянула на декана кафедры Темных искусств, дракона смерти и по крайне нелогичному стечению обстоятельств моего избранника сердца.
Кьяри сидел за соседним столом и сражался с третьекурсником за тройку.
– Так вы продолжаете утверждать, что я неверно оценил вашу работу?
– Все верно, господин декан, – упорствовал студент. – Вы написали, что компания имперцев от 84 года новой эпохи была военного характера, но я с вами полностью не согласен.
– Ну надо же.
– Опираясь на работы лекарей Забытого мира, можно сделать вывод, что именно меч стал первым хирургическим инструментом. Его широко применяли в качестве средства ампутации конечностей, иной раз – головы. Отсюда я делаю вывод, что это был не военный поход, а медицинская кампания.
– Какая новаторская мысль… – снисходительно улыбался Кьяри, вникая в доказательную базу.
После десяти минут препирательств сияющий третьекурсник ушел со своей тройкой, а Эрг шумно вздохнул и пожаловался:
– И почему они не учат? Нет, я еще понимаю, если бы лекции у меня поганые были… Но я же великолепно читаю!
– Да-да, Эрг. Ты потрясающий.
Ехидство в моем тоне можно было зачерпнуть ведром, разлить по литровым банкам и отправить на продажу застенчивым девам, но Эрг Гай Кьяри сделал вид, что не заметил.
Кабинет погрузился в сосредоточенное молчание, нарушаемое только шуршанием бумаг. Декан читал переписку с Владыкой, я ломала извилины над конспектом лекции.
«…по завершению занятия предложить вопросы к обсуждению:
Какие типы размножения вам известны?
Какой тип оплодотворения является наиболее прогрессивным и почему?»
Со вздохом перевернула лист и сверилась с планом. Что там у нас дальше? Экскурс в область противозачаточных средств?
Супер. Всю жизнь мечтала научить хихикающих подростков натягивать средства контрацепции на банан.
Уже предвкушаю, как начну с фразы:
– Так, охламоны, я в курсе, что вы не маленькие дети и сами все прекрасно знаете. Но министерство образования считает, что нам слишком легко живется, вот почему следующие сорок пять минут вам будет неловко, а мне некомфортно. Поэтому давайте так: я быстро расскажу материал, потом закрою глаза крылом, досчитаю по десяти и крайне наигранно удивлюсь «Ой, а где же студенты? Нет студентов!» Все все поняли? Тогда готовимся краснеть.
С тоской смотрю на Эрга.
– А в тюрьме сейчас свободное время.
– Ум-м… – протянул драконище.
– Ты в курсе, что профессора Хельмерга перевели в камеру строгого режима? На прошлой неделе он прислал Белозерскому тезисный план будущей научной работы. Между прочим, уже второй по счету. Вот что свободное время с человеком делает!
Эрг даже головы не поднял.
– Марси, если тебя посетила дурацкая мысль выкинуть очередной дикий сюрприз и немного отдохнуть в камере, то хочу напомнить, что я не из тех мужчин, что сушат сухари и таскают передачи.
– Конечно, нет. Эрг Гай Кьяри из брутальной породы представителей «я разнесу эту крепость по камушку, если ты косо глянешь на мою женщину».
Драконище оторвался от бумаг и сердито насупился.
– Женщина, может, хватит уже стебать меня?
– Ну, а кто, если не я?
– Справедливо.
Домучив конспект, я торопливо отодвинула от себя заполненные бланки и пошла отвлекать Эрга. Драконище собственнически сцапал меня за талию, усадил к себе на колени, и все это без отрыва от чтения послания.
Да что там у него такое интересное? Разоблачение заговора против верхушки власти черных лисов? Протокол допроса мятежников с границ? Рецепт тыквенного пирога? Что, блин, может быть настолько захватывающим?!
– Хм, – наконец изрек Эрг.
– Что еще за интригующе-загадочное «хм»?
Я вытянула шею, разглядывая закорючки, но мало того, что послание было на языке драконов. Его-то я еще худо-бедно разбирала, но неизвестный отправитель воспользовался каким-то хитрым кодом шифрования, стирая все шансы удовлетворить чужое любопытство.
– Владыко потерял двоих драконов.
– Как можно потерять двух здоровенных ящеров? Это же не Олаф и конспекты! – Новость поразила до глубины души.
– Вот то-то и оно... – Вздохнул мой мужчина и глянул с надеждой. – Не против, если я кое-куда слетаю в конце недели?
Я ухватила его за подбородок и повернула лицо к себе.
– Ты здорово недоговариваешь, Эрг. И меня это бесит, – шепнула ему в губы.
– Рад стараться, – хмыкнул драконище, наклоняясь и целуя.
ГЛАВА 2.
Утро после вылазки
Сатурналия Болд,
Смарагд
Домой я добралась только к рассвету.
Сонно драли глотку петухи, солнце еще только начинало припекать, весело стрекотали кузнечики и крайне грустно вздыхал потрепанный Арго.
Пошатываясь от усталости и не только, я подошла к крыльцу, прислонила метлу к опорному столбу и села рядом с вороном на ступеньку.
– Снова утки?
– Нет, женщины… – Еще один грустный вздох и крайне философское:
– Только женщина способна подарить тебе крылья, а уже в следующий удар сердца сделать пылью.
И я как никогда была согласна с черным вороном.
Просто сегодня сама столкнулась с несокрушимой силой женского напора. И в сравнении с ним надвигающаяся воронка урагана кажется досадной неприятностью.
Дружный женский коллектив легкомысленно отмахнулся от моих заверений, что я вообще-то не злая ведьма, а доблестный туран, то есть лесник, на службе у департамента магической безопасности. Проигнорировал мое паническое «я ж не умею!» и категорически не желал слушать основной рецепт счастья «ой, да просто кормите и не бесите своего мужика».
И громче всех настаивала Матушка Кряу.
– Сатурналия Болд, – гремела она на всю баньку. – Ты вернешься в свою избушку, ты найдешь для нас лучшие и самые убойные ингредиенты. И ты сваришь нам приворотное зелье!
Лицо старушки походило на безобидный шарик скомканной бумаги в облаке серых кудрей-барашков, но почему-то вселяло панический ужас. И это вам говорю вам я, человек, который на прошлой неделе пошел врукопашную с василиском!
Но даже в ситуации такого дикого прессинга я все-равно попыталась настоять на своем и включить у толпы рычажок здравомыслия.
– Да как вы не поймете! Приворотного зелья не существует. Есть только отворотное, в простонародье именуемое «неудержимая стерва». К тому же я не горю желанием стать организатором траурной процессии без пяти секунд женатого дракона к алтарю!
Но где толпа и где тот рычажок здравомыслия…
– Она отказывается помочь нам окольцевать дракона, – возмутилась дочка мэра и посмотрела на Матушку.
И тогда Матушка Кряу изобразила свой фирменный прищур.
Таким прищуром объявляли многовековую вендетту, умертвляли колорадского жука, лечили заикание и кодировали от пьянства.
– Девочки, – задумчиво обронила коварная старушка, – а чего сидим как неродные? Мирна, неси мою вишневую наливку. Да пошустрее.
«Вишневая наливка» из уст Матушки звучала как приговор для смертника. Я сглотнула и попятилась, планируя позорное бегство от матримониально настроенной общественности.
Мне все эти бабские заговоры, как демону святое писание. В смысле, интересный труд, но лучше держаться на расстоянии. Значительном.
– А ты, ведьма, садись. – Госпожа Кряу чуток подвинулась, освобождая место подле себя на лавке. – Садись-садись, не коси глаза на выход. В побеге правды нет…
За моей спиной словно по волшебству появилась дочь кузнеца и одним точным, дружелюбным ударом широкой ладони по плечу усадила на скамейку. А вот дальше…
А дальше я упустила хронометраж событий и очнулась уже на том моменте, когда стояла на этой самой лавочке с гордо поднятым стаканом вишневой наливки и кричала тост:
– Это будет самое убойное и жестокое приворотное зелье. Или я не Сатурналия Болд! Во имя пульсара, пентаграммы и костра под ведьмой. Аминь!
Баньку сотрясло единогласное:
– Аминь!
После мы зачем-то помянули дракона (кажется, это была моя инициатива) и стали расходиться по домам.
Короче, я попала!
Попала на приворотное зелье, которое даже приблизительно не представляю, как буду варить. В самом деле, не подкрашенную же водичку им отдавать?
Еще немного посидев на крыльце, я поднялась и поплелась в спальню.
А в спальне уже ждал сюрприз.
Сюрприз лежал на кровати, и это был тот редкий случай, когда я была признательна судьбе за то, что подарочек попал ко мне без упаковки и прочих подарочных бантиков.
Мужик, он же сюрприз, был голый. Совсем.
И все бы ничего, подумаешь, красивая спина и крепкий как орех зад, но этот конкретный мужик лежал в моей кровати.
Повторяю: голый!
– Тааак... – недовольно протянула я. – Это что ещё за аттракцион невиданной смелости?
Сюрприз не шелохнулся, зато с плеч взметнулся плащик.
И мне бы сразу поймать негодника за подол и приструнить, но я самую малость впала в шок, с интересом разглядывая темный затылок брюнета, его широкие плечи, поразительно мускулистые руки, рельефную спину, свежий шрам над правой лопаткой.
И вот пока я лицезрела все это развалившееся в позе звезды сокровище, мысленно гадая, куда девать такое богатство, плащик совсем от рук отбился.
Он покружил над загадочным незнакомцем, предвкушающе завис в воздухе и потянулся полами к... Короче, к тому самому, что у незнакомца как орех.
– Не смей! – шикнула я.
Плащик на секунду замер, в задумчивости качнул складками ткани и явно мне за что-то отомстил!
Точно маленький ребенок, недоверчиво тыкающий пальцем в неопознанную жижу на тарелке, плащик испытал на крепость сперва правую половинку мужского тела, потом левую. Секунду задумчиво висел в воздухе, пытаясь разобраться в своих ощущениях, а после решительно погладил весь зад целиком.
– Вот ведь зараза, – возмутилась-восхитилась я наглости магической вещи, и в следующий миг плащик вконец обнаглел.
Раздувшись от предвкушения, нахал потянулся и от души ущипнул это самое.
Мужик вздрогнул и заворочался. Испуганный шкодник шустро юркнул под кровать. Я в ужасе застыла.
На одну до-олгую секунду почудилось, что вот сейчас разбуженный откроет глаза и заметит меня, вспомнит, что кто-то только что беззастенчиво лапал его за пятую точку, и сочтет хозяйку гостеприимной кровати симпатичной извращенкой.
Это если не придумает чего похуже!
Как говорится, каждый думает в меру своей испорченности. А я отчего-то сомневалась, что этот голый тип, нагло оккупировавший мое ложе, самоотверженный пуританин, давший обед воздержания.
– Сейчас… уже… встал… – сонно пробормотал незнакомец и перевернулся на спину, бесстыдно демонстрируя все то, что обычно благопристойно скрывали штаны.
И вот что странно: голым был он, а смутилась почему-то я.
Зато плащик пришел в настоящий восторг от нового положения гостя.
Вылетев из-под кровати, шкодник изобразил восторг вкупе с бурными аплодисментами и протянул загребущие полы к другой, не менее интересной части тела.
– Даже не думай! – прошипела я, кидаясь наперерез горе-исследователю мужской анатомии.
Сцапала за воротничок, тряхнула и с видом грозной матери потащила это любопытное дите на выход. Плащик возмущенно колыхался, менял цвета, всячески негодовал и цеплялся за косяки, но я была непреклонна.
Хватит с меня на сегодня стрессов!
– Будь здесь… – велела я, закрывая дверь в спальню.
Плащик в лучших традициях неспокойного пубертата психанул.
– Я сказала нет! И даже думать забудь, – грозно глянула на магическую вещицу и спустилась на кухню.
Мне срочно требовался совет.
Желательно толковый. А по толковым советам в этом доме был только один специалист.
– Арго, в моей кровати голый мужик.
Ворон медленно вынул голову из-под струи холодной воды, призванной из крана, чтобы привести страдальца в чувства. Посмотрел на меня эдак внимательно и выдал:
– Сати, девочка моя, у тебя фляга свистанула? Говорил же, сходи к мозгоправу, а ты все потом да потом!
Нет, это нормально вообще?
Он, значит, с утками бодается и на птичьи тусовки гоняет, а кукушка поехала у меня? Справедливость, ау!
Не став спорить и что-то доказывать, я схватила мокрого, упирающегося и крайне сердитого ворона и понесла наверх. В конце концов, некоторые вещи проще один раз показать, чем сотню раз описать.
– Вот, сам полюбуйся! – сказала я, пинком открывая дверь и столбенея…
Мужик пропал.
ГЛАВА 3.
Дуглас Гай Кьяри
Сатурналия Болд,
Смарагд
От шока я разжала руки, и ворон с громким «шмяк!» рухнул на пол.
– Клянусь, он был здесь.
– Угу, – буркнула птица, поднимаясь на лапы.
– Вот прямо здесь, – ткнула в сторону постели.
– Да-да, – усиленно закивал ворон, разминая поясницу.
– Спал и был абсолютно голый! Весь-весь!
– Как скажешь, – тоном «я так и знал, что девочка спятит в этой глуши» поддакнул Арго.
Я бросилась к кровати и в отчаянной попытке хоть что-то доказать подняла одеяло. Потрясла, в глупой надежде, что мужик вывалится из недр пододеяльника, потом откинула прочь подушки. Убедившись, что и там пусто, заглянула под кровать.
Пыль… носок… снова пыль… фантик от конфеты…
И никакого намека на притаившегося там человека.
– Плащик! – вспомнила я, выпрямляясь. – Он тоже его видел.
И даже больше, чем просто видел.
Игнорируя ехидное карканье ворона, вернулась в коридор и нахмурилась. Вопрос: где искать это обиженное чудо? Ведь назло же теперь спрячется и до вечера будет игнорировать все мои призывные вопли!
От хаотичных мыслей по поиску магического предмета гардероба отвлек стук.
Стук был крайне вежливый – все-таки раннее утро, любой дурак понимает, что в такую рань гостям не рады. Вежливый, но до того мощный, что дверь чуток перекосило.
Я вспомнила, как самолично чинила заклинившую створку, и перекосило уже меня.
Стук повторился.
Дверь жалобно скрипнула и, такое чувство, что прогнулась, а я крайне гостеприимно заорала:
– По голове себе постучи! – и помчалась открывать.
Перепрыгивая через две ступеньки, сбежала в прихожую и решительно щелкнула замком. Впрочем, решительность быстро угасла, едва я увидела визитера.
Блондин широко улыбался, демонстрируя поразительное для столь раннего часа благодушие.
И вот чтоб вы понимали, я не была хрупкой девочкой. Да и маленькой меня при росте метр восемьдесят назвать было сложно. Однако ж рядом с двухметровым мускулистым великаном я внезапно почувствовала себя тонким колоском пшеницы, по неведомой случайности выросшим рядом с мощным дубом.
Мать честная! Вот это здоровяк!
Но и на этом сюрпризы не заканчивались.
Исполин был голым, что в принципе не новость, учитывая брюнета в моей кровати, загадочно испарившегося, стоило только выйти из комнаты! Ну да, я отвлеклась.
Гость был гол как сокол. Если не считать полотенца, небрежно повязанного вокруг бедер.
Такого махровенького.
Такого ярко-оранжевого.
С изображением черных летучих мышек.
Не полотенце, а мечта!
Хочу такое же…
– Что-то не припомню на заборах объявлений о карнавальном шествии нудистов, – поприветствовала я гостя. – Кстати, классное полотенце. Где брали?
И вот дальше в воздухе разлилась полная неловкости пауза.
Попадали в ситуации, когда понял, что ляпнул что-то не то, но что конкретно, до тебя пока не дошло?
Так вот, я в ней.
Оторвав внимание от полотенца (надо сказать, с трудом), я скользнула взглядом по обнаженному торсу, мощной шее, чуть приоткрытым губам и остановилась на глазах. Ярко-зеленые, темные не то от мрачных мыслей, не то от крайне странно стартовавшего утра. Эти глаза не обещали ничего хорошего.
– Привет… – низким, рокочущим голосом опытного искусителя произнес великан в полотенце. – Дико извиняюсь за столь ранний визит.
Кивнула, подтверждая, что времечко и впрямь выбрано не самое разумное, и краем глаза уловив смутную тень, бредущую к сараю.
– Понимаю, визит полуголого мужчины может показаться странным, но тут вот какое дело, – продолжал тем временем великан. – Этой ночью нечто атаковало нас с другом прямо в небе…
Я немного сместилась в сторону, чтобы иметь возможность видеть, что там за странное копошение, и внутренне похолодела.
С видом «в хозяйстве пригодится» плащик самоотверженно запихивал в наш кособокий сарай с рабочим инструментом отчаянно сопротивляющееся тело. Тело было заботливо завернуто в ковровую дорожку и для пущей надежности связано бельевой веревкой. Во рту торчал кляп.
Твою дивизию! Плащик, ты вконец обезумел?!
– Ой, так чего мы на пороге мерзнем! – воскликнула я, хватая гостя за здоровущий бицепс (ух, какой крепкий) и втаскивая в прихожую. – Проходите, проходите… Арго!
К чести ворона, он практически сразу уловил нотки паники в моем крике и поспешил прилететь на помощь. Ну как поспешил. Он с неторопливой грацией существа, страдающего от похмелья, взобрался на перила и оценил картинку маслом: «Сатурналия Болд силой удерживает озадаченного ее пылом великана в миленьком полотенце».
– Арго, помоги… эм… – я замешкалась, не зная, как представить пернатому наставнику и папочкиному соглядатаю незнакомца.
«Знакомься, вот. Мужик. Голый. Как я тебе и говорила»?
Или: «Арго, ты только не психуй, но у нас гости»?
– Дуглас Гай Кьяри, – пришел на помощь здоровяк и улыбнулся той самой фирменной улыбкой, гласящей «хей, крошка, глянь сюда, у меня пожизненное членство в Клубе Плохишей».
В другой ситуации я бы растаяла и пала жертвой этого невероятного мужского обаяния, но связанный мужик в сарае отбивал все желание.
– Арго, найди для господина Кьяри какую-нибудь одежду, а я пока сбегаю во двор, – выпалила на одном дыхании и поскорее выскочила из дома.
Лихо спрыгнув с крыльца в траву, я споткнулась о забытую тачку, в которой накануне возила рассаду, и рванула к сарайчику, моля всех богов разом, чтобы плащик не натворил бед.
Не зря молила.
Когда я ввалилась в кособокое пристанище сельскохозяйственного инвентаря, плащик в лучших традициях начинающего серийного маньяка уже занес лопату над многострадальным мужиком. Понятия не имею, чем руководствовалась магическая вещица в этот момент, но выглядело устрашающе. Будущая жертва произвола дико таращила на меня глаза и что-то в отчаянье мычала сквозь кляп.
– Плащик, ты сдурел? – обрушилась я со справедливой критикой.
Шкодник виновато спрятал лопату за спину и взмахнул полами, мол «а что еще мне оставалось делать, если ты такая бяка». Я могла бы с ходу придумать тысячу аргументом против похищения, но вместо этого ограничилась лаконичным, но многообещающим:
– Потом поговорим.
Негодник сдулся и поник, а я схватила с полки секатор и шагнула к пленнику. Тот испуганно дернулся. Не иначе как по привычке.
– Простите, обычно он так себя не ведет, но вы не переживайте. Сейчас-сейчас, потерпите… Я только вот эту штуку отчикаю.
И я наклонилась над страдальцем, чтобы перерезать путы.
Увы, но центральный узел всей перевязочной кампании сосредоточился в паховой области (мда… а плащик-то, оказывается, тот еще затейник). И по ходу мы с мужиком друг друга не так поняли, потому как вышеупомянутый в ужасе глянул на лезвия секатора, истерично замычал и забился в приступе неконтролируемой паники.
– Пожалуйста, лежите смирно и не дергайтесь, – честно пыталась призвать связанного брюнета к порядку. – А то вдруг я промахнусь?
Но вместо того, чтобы замереть и дождаться своего освобождения, перепуганный мужик попытался спастись бегством.
Еще никогда не видела, чтобы «гусенички» могли так шустро передвигаться.
– САТУРНАЛИЯ БОЛД!!! – внезапно рявкнул Арго, переплюнув всех петухов Смарагда и организовав принудительную побудку населению.
Что еще случилось?!
Я оставила секатор и выглянула из сарая. Ворон стоял на крыльце, пыша злобой, аки вскипевший чайник паром.
– Сатурналия, живо сюда! – судя по тону, мне грозили крупные неприятности.
Блин. Блин! БЛИН!!!
Что за утро сегодня такое?!
– Уже бегу, – крикнула ворону и вернулась в сарай. – Так, я в дом, а ты разберись здесь.
Плащик радостно встрепенулся, откинул лопату в сторону и с готовностью поднял топор. Притихший было мужик узрел холодное оружие в руках психопата, побледнел и начал стремительно отползать к стеночке.
– Да нет же! – Я на всякий случай отобрала у плащика инструмент кровавой расчлененки и дала более четкие инструкции:
– Развяжи его и приведи в дом. Все понял?
Плащик послушно кивнул. Мужик протестующе замычал. Я призадумалась.
– Сати! – очередной вопль наставника отвлек от возникших сомнений.
Понадеявшись на благоразумие плащика, я выдвинулась к дому, повторно споткнулась о брошенную во дворе тачку и зашипела от боли.
Увы, но никто не поспешил меня пожалеть. Зато пожурить – это пожалуйста!
– Сатурналия, я тебя убью, – зловещим шепотом пообещал ворон.
ГЛАВА 4.
Место трагедии
Сатурналия Болд,
Смарагд
– Ты хоть догадываешься, кого в наш дом впустила? – наехал Арго, стоило переступить порог родного дома.
– Судя по твоему зверскому воплю, не меньше, чем вампира в забавном полотенце.
Я обессиленно рухнула на лавку в прихожей, даже не удосужившись закрыть входную дверь. Стянула с ноги обувку и осмотрела ушибленную конечность. Нога в ответ мстительно дернулась от вспышки боли.
– Этот чешуйчатый даже хуже вампира, – отрезал Арго, взмахивая черными крыльями. – Кровососов хотя бы можно урезонить точным броском осинового кола аккурат в сердце. Дракона же не урезонит даже осиновое бревно, с силой опущенное на темечко!
– Так это дракон? – встрепенулась я, моментально вычеркивая незначительную травму из списка первоочередных задач.
Неужто ревизор пожаловал?
Быстро он!
А у меня не готово ни зелье, ни достойная отмазка для населения. Подозреваю, что отмазки для ревизора население тоже не придумало.
Вот и как выкручиваться будем?
Заинтригованная донельзя, я наклонилась и выглянула из коридора, в надежде разглядеть, чем там гость в комнате шуршит. Ведь вряд ли поданными к чаю конфетами. У ворона имелся нехилый такой пунктик относительно ящеров-переростков, поэтому если конфеты и были, то с пикантным послевкусием от смертельной порции яда.
Или убийственной дозы слабительного. Арго тот еще шутник.
Дракон шуршал потертой тканью. И вот когда я просила наставника раздобыть для великана одежду, то никак не могла предположить, что вредный ворон пожертвует гостю необъятных размеров синие шаровары и старенький плащ с оторванными рукавами.
– Мы же берегли эти тряпки для изготовления чучела, – прошипела я.
– Он очень плохой дракон, – припечатал Арго с видом «этот гад хвостатый еще легко отделался», картинно возвел крылья к потолку и пожаловался:
– Он прибил Анатолия!
– Это ж просто паук.
Ворон глянул на меня с нескрываемым презрением и обидой.
– Если бы ты знала, как он умел слушать, то не говорила бы такие глупости.
Ну да. Что это я в самом деле!
Старенькие доски скрипнули под тяжестью возложенного на них груза обстоятельств, и дракон вышел из гостиной.
Вышел, одернул расстегнутый плащ, пожаловался:
– Тесновато.
Тесновато — это еще мягко сказано!
Плащ и штаны некогда принадлежали нашему кузнецу, а тот считался самым крупным и сильным представителем рода человеческого в нашей глуши. Однако ж на драконе плащ смотрелся удлиненной жилеткой и категорически отказывался застегиваться на пуговицы. Вместительные шаровары так вообще трещали по швам.
Я просительно уставилась на ворона.
– Или это, или простыня! – отрезал тот, воинственно топорща угольно-черные перья.
Как по мне, тут проще сразу сбегать за чехлом для рояля.
Где хоть таких крупных делают? В низине магических аномалий? На возвышенности необъяснимых явлений? В сказках?!
– Ну, господин Кьяри, – ворон недвусмысленно указал на распахнутую дверь, – были не рады познакомиться. Всего не доброго, не возвращайтесь.
– Арго! Что еще за приступ агрессивной вежливости?
– Ничего, – ослепительно-вежливо улыбнулся дракон. – Предположу, что ваш грозный фамильяр уже наслышан о моей персоне.
– Сложно игнорировать того, о ком взахлеб пишут практически в каждом выпуске «Столичного сплетника». – Ворон подумал и зачем-то добавил:
– У меня годовая подписка.
Тут следует пояснить, что мой язвительный Арго был большим фанатом Грачета. Этот знаменитый пятисотлетний ворон обитал на западе материка, в самом сердце Алькете, городе хаджитов (представителей племени больших человекоподобных лисов), в сердце природного заповедника «Уста рая».
Птичка славилась тем, что раз в недельку требовала стопку газет «Столичного сплетника» и мешок соленого попкорна. Читала и глумилась. Глумилась и снова читала.
Поговаривали, что Грачет предсказывал дальнейшее развитие событий по газетным статьям.
Арго боготворил престарелого ворона, вел с ним переписку и втайне мечтал когда-нибудь стать достаточно мудрым и опытным, чтобы сравниться с ним в мастерстве логических пророчеств.
Господин Кьяри улыбнулся и сделал шаг ко мне.
– Спасибо за помощь. Как я могу отблагодарить таинственную незнакомку?
Дракон осекся, нахмурился и вышел на крыльцо.
– Стив? – разнеслось уже с улицы. – Стив!
Я выскочила следом и тоже едва не завопила.
От злости.
Погрузив в забытую у крыльца тачку (и почему я сразу ее не убрала?) все еще связанного пленника, плащик под аккомпанемент душераздирающего скрипа колес и не менее отчаянного мычания этого самого Стива улепетывал по дорожке от дома.
Плащик, да чтоб тебя!
Господин Кьяри бросился в погоню. Я, как здравомыслящая женщина, бросилась к метле, взлетела и только после начала преследование. В конце концов, я ведьма или пуговка от подштанников?!
С криками «Стой! Куда?!» Арго вылетел следом и пристроился в хвосте погони. Ну а дальше…
Дальнейшего не смог бы предугадать даже знаменитый Грачет.
Погоня добавила плащику прыти, мужику новых впечатлений.
Тачка без потерь миновала мост через ручей, условно деливший Смарагд на частный и городской сектор, лихо проскакала по наспех переложенной на площади тротуарной плитке, не иначе как чудом перелетела через яму, которую строительная компания в очередной раз обошла стороной, и с ветерком понеслась дальше.
Мы не отставали.
– Не уйдешь! – рычал господин Кьяри, возглавляя отряд преследователей.
– Плащик, не дури! – кричала я сверху. – Обещаю, что закажу все детали, которые ты так хотел пощупать!
– Кхр… Пха… – задыхался машущий крыльями ворон.
Чувствовалось, что в этой погоне его преследовало не только безжалостное ко всему живому время, но и беспощадная сила похмелья.
– М-м!!! – страдал связанный, вжимаясь в дно тачки всем телом.
Но плащик отказывался слушать голоса разума и шустро тикал по сонным улочкам Смарагда.
Угрожающе скрипя и подпрыгивая на ухабах, тачка пронеслась мимо гостиницы, сделала резкий разворот на девяносто градусов и нырнула в проулок.
На беду, именно в этот проулок открывался черный выход из кузни, а вот и сам кузнец. Стоит и придирчиво разглядывает с десяток новеньких заготовок под кочергу. Или… меч?
– Помогите, боги! – вырвалось у Арго, хотя, по его же заверениям, птицы не признавали божественную власть над всем сущим.
Кузнец охнул, заготовки словно обрели кровожадную индивидуальность и дружно взлетели вверх. Дракон выругался и прикрыл друга щитом. Плащик увернулся, и тачка покатила дальше.
Фраза «усвистел в неизвестном направлении» грозила обрести новую интерпретацию. Инстинкт самосохранения подсказывал, что в этой трактовке как никогда прежде велик шанс стать ведьмой в собственном соку на костре из драконьей ярости, поэтому я поднажала и вырвалась вперед.
– А ну стой, зараза! – воинственно предупредила, делая стремительный кульбит и пикируя на засранца.
Увы, но фигура высшего пилотажа была безнадежно загублена воплем хозяйки, снимавшей с натянутой между домами веревки постельное белье, и, собственно, самой веревкой.
Терзаемая риторическим вопросом «кто в наши дни сушит белье на улице», я влетела в самую гущу и напрочь запуталась в простынях. Дернулась в одну сторону, в другую, скинула на перепуганного мужика подушку и нежно-розовый кружевной пеньюар, после чего погоня сразу приобрела некую томность.
Малость дезориентированная, я совершенно пропустила тот момент, когда дракон выплюнул ругательство, а вместе с ним заклинание. В плащик полетело огненное лассо.
Пламя лизнуло магическую ткань и отступило.
– Что за хрень? – удивился дракон.
– Это модифицированная броня класса А! – пояснила я. – Его не берут заклинания.
Точнее, я свято верила, что мой бронник устойчив к большинству видов магии, но Дуглас Гай Кьяри в который раз за утро удивил.
Голубая вспышка озарила мужские пальцы, рассыпалась на сотню крохотных снежинок и рванула вперед. Окутанный магической метелью плащик застыл и рухнул как подкошенный.
– Попался!
Точно голодные акулы, привлеченные запахом крови, мы окружили похитителя и напрочь позабыли про тачку. Зато тачка, никогда прежде не развивавшая таких скоростей, не забыла про тормозной путь.
– М-м-м!!! У-У-К-А!!! – «огорчился» сквозь кляп мужик, прежде чем неуправляемая тачка на полном ходу врезалась в поленницу дров.
Точно взбрыкнувший конь, задняя часть подлетела вверх, а вместе с ней подлетел и сам пассажир. Матерящейся ласточкой он пролетел вперед, головой разбил стекло и влетел в здание мэрии.
– Мда… Еще ни одна проверка не врывалась в Смарагд столь феерично, – констатировала я.
ГЛАВА 5.
Вопросы и недоответы
Сатурналия Болд,
Смарагд
Если у кого-то барахлит здоровье и киснет настроение, этого загадочного кого-то требуется срочно отправить на лечение к Матушке Кряу. Уж у Матушки-то даже самое скверное здоровье станет шелковым, а настроение мигом придет в норму. Это знал каждый в Смарагде.
Ну, кроме Стива, конечно.
Вот почему мужик не сильно– то и обрадовался, когда подскочившие добровольцы, точно морковку, выдернули его за ноги из окна, развязали и поволокли на заклание к незнакомой старухе. Он вырывался, направо и налево грозил постановлениями и требовал немедленно вернуть себя обратно в мэрию. Можно даже головой в разбитое окно.
Но проще упросить гору передвинуться, чем переубедить толпу, настроенную на помощь ближнему.
– Не шуми, – пожурил кузнец и утихомирил пострадавшего ласковым ударом по голове.
Подхватившиеся мужики переложили отключившегося страдальца на носилки, подскочившие бабы уложили больного в трагическую позу, и всей толпой двинулись к Матушке. Мимо бежали веселящиеся дети, радостно гавкали псы, громко ругалась портниха, собирая с дороги упавшее белье.
Со стороны процессия напоминала не то долгожданные, оттого крайне шумные похороны, не то предвкушающую сногсшибательный кутеж свадьбу.
На площади остались пятеро: смущенная я, обездвиженный плащик, страдающий одышкой ворон, задумчивый дракон и неловкое молчание.
Спонсор моего будущего некролога сделал неторопливый шаг, с какой-то противоестественно-жуткой скоростью сократив расстояние между нами до минимума. Навис угрюмой скалой и смерил меня цепким взглядом ярко-зелёных глаз.
– Туран? – догадался господин Кьяри.
– Высший допуск к секретной информации? – в свою очередь осознала неприятное уже я.
– Сердце… сердце сейчас остановится… – пожаловался ворон, заваливаясь на спину и раскидывая крылья в стороны.
Но мы никак не отреагировали на его жалобные стоны.
Дракон изучающе сверлил во мне две дыры, я отвечала взаимностью.
О туранах знали считанные единицы даже в высших магических и политических кругах. Еще меньше были осведомлены о том, что конкретно мы охраняли, поэтому внезапная и такая точная догадка дракона наводила на неприятные мысли.
– Как понимаю, у меня крупные неприятности?
Дуглас Гай Кьяри задумался, многообещающе помолчал и усмехнулся.
– Забирайте ворона, плащ и возвращайтесь домой, – сказал, нет, приказал он, разворачиваясь лицом к зданию мэрии. – Вечером я зайду на ужин.
Последнее так вообще прозвучало как угроза.
На ужин? Ко мне?
Я что, просто так стою тут в шляпе, с метлой и таким дерзким видом?!
Ведь вылитая ведьма, жаль, что не рыжая.
Да, мужик явно не осознает, чем рискует!
Мысленно перебирая баночки с ядами, я с благодушной улыбкой проследила за тем, как дракон скрылся в мэрии, подобрала плащик и оседлала метлу.
– Арго, поднимайся! У нас куча дел до вечера.
Пролетая высоко над городом, я заметила, что госпожа Вико, главная сплетница города, отделилась от толпы. Поправила складки платья и поспешила в лавку булочника.
Уже к вечеру Смарагд гудел, аки воинствующий улей, смакуя рассказ словоохотливой очевидицы…
Королева Джиннов Шахра,
Остров в океане
«Вспомни о своем прежнем величии, королева…» – шепот настойчиво следовал за ней по пятам.
Темнокожая дева с золотыми рогами и тонким хвостом пересекла зал и встала напротив открытого окна. Она могла принять множество форм и личин, но эта, взятая ею на корабле «Звездного странника» в день, когда ее освободили, нравилась больше всего.
Шахра знала, что если подняться над островом, то он предстанет в форме спидрома – два «рукава», закрученные в разные стороны, с помощью рельефа делились на треугольники разных размеров. Центральная часть будто сложена из двух таких треугольников и образует параллелограмм.
Потеряв связь со своей Королевой, обманом заточенной в амфориск, джинны сплотились и начали искать место, где они смогли бы оставаться в безопасности. Но снежные пики оказались заняты ледяными демонами, долины – канисами, леса – зверолюдами, города – людьми. И тогда Хариф предложил создать это место и первым принял облик острова, на котором укрылись остальные. Каждое новое столетие джинны сменялись и совершенствовали этот маленький островок в океане.
И что в итоге?
«Ты не должна это терпеть…» – вкрадчиво шептал голос в ее голове.
Если подняться достаточно высоко, то можно и не заметить тех жалких остатков, что сохранились от ее народа.
«Сражайся… Сражайся не за себя… за будущее своего народа…»
Будущее? Какое будущее может быть у тех, кто еще помнил, как Соломен использовал их в качестве рабов? Как можно верить в безопасность, если ее подданных ловили и заключали в биологические тела?
– Моя королева, – обратился к ней Хариф на старом языке, который не мог помнить никто из ныне живущих. Ну если только Марсия Браун.
Шахра обернулась к советнику. Даже предательство Соломена не смогло убить в ней надежду на лучшее.
Джинн опустил голову и тихо выдохнул:
– Еще один.
Эти два слова растоптали все те немногочисленные сомнения, что оставались в душе королевы. Она резко отвернулась, облокотилась руками о мраморный подоконник окна, на ее пальцах выросли черные когти, которые с легкостью пропороли твердый камень.
– В таком случае, я не вижу смысла терпеть и сдерживаться, – озвучила свою волю Шахра, и советник послушно склонился.
«Верно… Пора показать свою силу…» – одобрил шепот.
Сатурналия Болд,
Смарагд
Едва мы переступили порог дома, как я швырнула остроконечную шляпу на лавку, прислонила метлу к стене и побежала на кухню.
В голове настойчиво вертелось снисходительное: «Вечером я зайду на ужин».
Заходите, господин дракон, заходите...
Пока я шустро перебирала запылившиеся из-за собственной невостребованности баночки с порошками на все случае жизни, ворон хранил зловещее сопение. Пристыженный плащик скорбно молчал, стараясь и вовсе не отсвечивать.
– Сатурналия, а тебе не кажется это странным?
– Что конкретно? – уточнила я, не отрываясь от процесса поиска необходимого.
Судя по звукам за спиной, ворон перелетел к раковине, включил воду и теперь старательно мыл лапы. Чистоплюй, блин.
– Ты же знаешь, что я не самый большой фанат нашего плащика, но что-то ни разу не замечал за ним такой тяги к похищениям.
Я, к слову, тоже.
Да, будучи магической вещью, которая постоянно подвергалась влиянию моей ведьминской половины, плащик приобрел некую… скажем так… индивидуальность. Эта индивидуальность шалила, по мелочам вредила, стабильно докучала ворчливому ворону и всячески поощряла наши вылазки на ночь глядя, но еще никогда не демонстрировала замашки начинающего маньяка с тачкой.
Если только…
Бросив безуспешные поиски нужной травки, я села на стул и позвала:
– Плащик, иди сюда.
Тот мгновенно подчинился и терпеливо ждал, пока я распутаю удерживающий аркан дракона и проверю его магический фон.
– Ну, чего там? – Арго был само нетерпение.
– Твою кочерыжку! – в ужасе вскрикнула я, подскакивая. – Этого просто не может быть!
– Что?! Что там?!
Ворон так перепугался, что не удержался на скользком от капель краю и свалился в раковину. Я дождалась, пока он высунется, покачала головой в лучших традициях «мне жаль, но пациент скончался» и потрясла заляпанным грязью краем ткани.
– Вот! – трагическая пауза. – Этот драконище его поцарапал.
Мне повезло, что ворон привык к вывертам ведьминской логики, по которой еще в глубоком детстве настучали волшебным гримуаром, а потому, если и придушил меня, то мысленно.
– Очень смешно. Прям обхохочешься, – сухо отозвался Арго, перелетая на спинку стула. – А если серьезно?
– А если серьезно, то плащик по дурости впитал эхо чьей-то силы. И судя по его замашкам, в округе завелся кто-то очень сильный и, что совсем печально, кровожадный.
Дотянувшись до хлебницы, я вытащила вчерашний батон и принялась сооружать бутерброды, в процессе обдумывая последние новости.
Итак, в Смарагд нагрянула проверка. Нагрянула в лучших традициях пикирующего дракона, сокрушив в полете все традиционные надежды на «авось пронесет».
Драконов прилетело двое, причем Стив почему-то оказался в моей постели, да к тому же абсолютно голый, чем крайне заинтриговал мой плащик. Не менее голый, скромное полотенце в расчет не берем, Дуглас Гай Кьяри оказался не столь наглым и постучался в дверь.
Кстати, надо хоть почитать, что там такого невероятного о нем в «Столичном сплетнике» пишут. «Дорогого гостя» ведь не только ужином кормить придется, но и светскую беседу поддерживать.
Ну да не отвлекаемся…
Два голых дракона с историей о том, что на них напали где-то на подлете к Смарагду. И, к несчастью, это пресловутое «где-то на подлете» случилось поблизости от моего скромного жилища.
Судя по тому, как активно Стив рвался в мэрию, напрашивается вывод, что именно ему и предстояло заниматься проверкой дорог, выслушиванием тревог и выпиской штрафов. Судя по тому, как быстро господин Кьяри вычислил во мне турана, то этот хвостатый проверяльщик явился по нашу с Арго душу.
Но если честно, намного больше тревожил разгуливающий по округе неизвестный маг с не самыми человеколюбивыми мыслями. Это какой же силищей надо обладать, чтобы эхо дотянулось до плащика? И не связан ли загадочный всплеск с появлением драконов?
– Что делать будем? – нарушила я затянувшееся молчание.
– Будем не заморачиваться.
– Не заморачиваться? – повторила с нескрываемым ехидством. – О да, конечно! Не заморачиваться – это же всецело про Сатурналию Болд и ее верного ворона. В списке «ваши сильные качества» пункт «не заморачиваюсь» стоит на первом месте. Не париться из-за всякой фигни – это же мой супер навык, ты знал? В конкурсе «мне плевать на странности» я бы взяла кубок за первое место. В статье про глубокое безразличие мой портрет украшает титульную страницу…
– Хорошо. Я понял. Давай слетаем и проверим, – сдался ворон и ткнул в мою сторону черным, как сама ночь, крылом. – Но ты невыносима.
Я встала, стряхнула крошки и не удержалась:
– Невыносима – это несущая конструкция моего характера, ты знал? В конкурсной программе «Госпожа Невыносимость» мне бы присудили…
– Ой, да утихни уже.
ГЛАВА 6.
Сектор усиленного контроля, тип «А»
Сатурналия Болд,
Смарагд
Четыре года назад я поддалась внезапному порыву сходить на свидание.
Не иначе как помрачение рассудка случилось.
«Гиблое дело», – настойчиво подсказывала чуйка.
– Мало разочарований в жизни? – искренне недоумевал Арго.
– Сходи, развейся, – уговаривала маменька. – Нико милый и вежливый мальчик. Погуляете, выпьете по коктейлю... Тебе понравится.
На дворе цвела сирень. Природа сходила с ума от внезапно свалившейся на нее весны. Это было время буйства гормонов и сердечной тоски.
Обычно я не поддавалась на подобного рода провокации, потому как не верила в любовь с первого взгляда, отчего парням приходилось знатно попотеть прежде, чем до меня доходило, что попала в чей-то любовный прицел.
Но на Нико моя система «антиспам придурков» дала гребаный сбой.
Он нравился всем представительницам прекрасного пола в округе, умел подносить цветы и подарки и так трепетно хлопал голубыми глазами с пушистыми ресничками, что я решила быть ближе к простому народу и тоже предалась любовной горячке.
После двух недель ухаживаний милый и вежливый мальчик Нико решился на подвиг и позвал Сатурналию Болд на первое в ее жизни свидание.
В легкомысленно розовом платье без бретелек, зато с кудрями на голове и азартом в широко распахнутых в ожидании чего-то нового глазах я пришла в кафе.
– Сати, а чем ты занимаешь? – задал невинный вопрос Нико.
– Слежу за сукой, – не заподозрив подвоха, сообщила я, поправляя кудри.
И милый, вежливый мальчик Нико сбежал через черный ход.
Сбежал, а я не успела крикнуть, что СУКА – это аббревиатура. Сектор усиленного контроля, тип «А». В народе просто… ну вы, в общем, поняли.
В тот вечер мне открылось сразу несколько истин.
Некоторые мужчины подобны детенышам трепетных оленей. Малейшее пугающее их движение – и вот он уже скрывается в лесной чаще.
Да, и еще: если плачешь в кабинке туалета, то перед выходом обязательно проверь, не приклеилась ли туалетная бумага к наэлектризованному твоим горем подолу платья.
Быть брошенной и обсмеянной за один вечер – не лучшее комбо.
То свидание с Нико обернулось браконьером, который перестрелял всех бобров в округе, отчего плотину прорвало.
Прорвало и меня.
– Я хочу уехать, – честно призналась родителям.
Те честно попытались удержать кровиночку в родовом гнезде. Дома ведь безопаснее. И плевать, что стараниями маменьки гнездышко уже трижды взлетало на воздух.
Как итог, я очутилась в тихой глуши. Самостоятельная и одинокая, если не считать ворона и собственного сектора усиленного контроля, типа «А».
Завернув одинокий бутерброд в салфетку и набрав в походную флягу воды, я поднялась в спальню, встала перед зеркалом и закрыла глаза.
Броня послушно отозвалась на зов хозяйки. Теплая волна легла на плечи и прокатилась до кончиков пальцев на ногах. Легчайшая вспышка боли обожгла центр груди. Появилась привычная тяжесть от ножен, рассредоточенных по всему телу.
Я открыла глаза и улыбнулась отражению.
А вот и главная причина того, почему я стала тураном – у них прикид круче! И я покусаю любого, кто скажет обратное.
– Сатурналия, я хорошо знаю вот это вот выражение. Ты что-то задумала.
– Нууу... – отпираться было бессмысленно.
– Сати, – продолжал настаивать ворон.
– Я хочу избавиться от дракона.
– И как ты планируешь сделать это?
– Я свято верю в твое умение свести на нет любую инициативу.
– Чует мое левое крыло – не ждет нас там ничего хорошего, – проворчал Арго.
Сатурналия Болд,
Сектор усиленного контроля, тип «А»
– Что там? – заинтересованный Арго спустился вниз и сел на ветку.
Встав с корточек, я показала серебристый след крови, оставшийся на кончике указательного пальца, и махнула в сторону проломленных тяжелым телом кустов.
– Детеныш василиска. Ранен. И ранен очень сильно.
– Если он быстро ослабеет, то до логова не доползет.
Я ударила метлой о землю, заставив древко стать тоньше, сменить пучок прутьев на металлический наконечник. Теперь вместо безобидного транспортного средства моя ладонь сжимала глефу, полноценное оружие для защиты и нападения.
– Сатурналия… – позвал Арго, перелетая на другое дерево. – Взгляни.
Неслышно скользнув в заросли, я отвела в сторону пушистую ветку и тяжело вздохнула. Еще недавно здесь была кладка, но теперь небольшой пятачок представлял собой зарисовку картины «И всех пожрала смерть».
Десять разбитых яиц, девять окровавленных тел, лужи крови и вездесущие мухи, уже слетающиеся на вырванные куски мяса. Судя по остаткам влаги на скорлупе и чешуйках, малышня вылупилась не так давно.
– Они что… Они разорвали друг друга? – хрипло прокаркал ворон, а я молча встала и вернулась назад.
– Идем. Отыщем последнего… Или то, что от него осталось.
ГЛАВА 7.
Ужин с драконом
Сатурналия Болд,
Смарагд
Госпожа Вико отдавалась любимому делу всем сердцем и душой, не жалея сил и времени, поэтому уже к вечеру рассказ об утреннем инциденте облетел все улицы Смарагда и оброс подробностями.
– Представляешь? Нет, ну ты представляешь?! – восклицали жители нашего тихого захолустья, смакуя невероятную байку.
И чем больше смаковали, тем сильнее обычная сплетня трансформировалась в историю, грозящую войти во все речевые хроники нашей глуши.
История начиналась с того, что по дороге в Смарагд на ревизора напали бандиты. Бандиты обокрали знатного путника, раздев до исподнего в прямом смысле слова. А дальше бедолагу настигла… Смерть.
Да-да, она самая, которая с косой, мрачным прищуром и дыханием, согретым холодком мятных леденцов. Но ревизор оказался из когорты благоразумных трусов, поэтому в далекое путешествие взял друга.
Желая обмануть Смерть, они кинулись в дремучий лес и наткнулись на сторожку черной ведьмы. Старуха (вот это вообще самое обидное) согласилась отвадить неминуемое, но в уплату за ворожбу потребовала ублажить ее честь по чести (на этой части рассказа меня знатно так перекосило).
Да вот беда, пока лучший друг занимался этим самым, которое ублажение, Смерть подкралась к ревизору и потащила на тот свет. Почему-то выбрав в качестве транспорта на тот свет садовую тачку.
Ведьма с другом бросились в погоню, разгромив по пути половину города (приврали) и попортив все дороги (наглая ложь).
Как же хорошо, что мы с вороном весь день рыскали над лесом в поисках мага, а потом проверяли защиту купола и не слышали промежуточных версий рассказа.
К вечеру Арго деградировал до состояния
