Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ЧАСТЬ 1. Наггеварские каникулы
- ЧАСТЬ 2. Сумасшедший семестр
- ЧАСТЬ 3. Жемчужина с секретом
- ЧАСТЬ 4. Противоядие
- ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ
Однажды юная студентка Виктория Синицына отправилась по туристической путёвке в Великую Наггеварскую Империю. И что из этого вышло? Остросюжетная история любви земной девы и наггеварского принца. А всё потому, что… Не нужно обижать маленькую хрупкую туристку! Она может оказаться курсанткой КВШ с отделения астрофизики!
ЧАСТЬ 1. Наггеварские каникулы
«Некоторые заламины способны жалом достать звезду в небе...
А некоторые девушки умудряются и без жала достать заламина».
***
«Что я тут забыла?» – курсантка КВШ* Виктория Синицына без конца задавалась этим вопросом, изнывая на пыльном солнцепёке.
Прежде всего! Наггеварская действительность оказалась не такой, как Вика себе представляла. В проекционных буклетах турфирмы всё выглядело куда интереснее: звёздные инспекторы, гоняющие на фланоциклах вокруг космических островов в сиянии Квадры… Это четыре солнца, а не одно!
Неужели реклама обманывала туристов? Не тот маршрут и, вдобавок, экскурсовод им достался нудный. Вот уже третий сэптим, – такие наггеварские сутки, – таскал группу по унылым развалинам с черепушками, из-за которых мучительно свербело в носу. А гидша всё распиналась:
– Вы только вообразите!
Викуся вообразила… Пляски тигримов на обломках.
– Руинам двести шестьдесят семь тысяч циклов! – фальцетом голосило экскурсионное чудо в панамке, вытаращив глаза и отчаянно жестикулируя.
«Ещё слово об этом и… Я взорвусь! Боже! Целый сэпт* здесь ошиваться? Да я же чокнусь». – От нетерпения Вика переминалась с ноги на ногу и теребила лямки джинсового рюкзачка, мечтая о водном планетоиде с русалками.
«Как жарко!»
Путёвку в галактику Тигра ей преподнесли родители в честь успешного окончания второго курса. Сессию Вика сдала на пятёрки. И училась не на археолога, а на астрофизика. Вот! Даже освоила начальные пилотные курсы. Факультативно. И сюда полетела ради местных достопримечательностей: тоннельной системы космических переходов, сверхпрочных звездолётов и аномалии в Тигрином Хвосте. А что в итоге? Торчит посреди древнего мусора, парится и слушает мифическую муть. Вроде этой:
– Древний Император многоликих С-Бош возвёл храм, дабы почтить Прародителя, который по легенде явился из кипучего океана коварным Змеем и соблазнил прекрасную юную Деву – Праматерь. Отсюда и пошёл род многоликих, а впоследствии и наггеваров.
«Тьфу! – Вика скривилась. – Скука. Басни для романтичных барышень-абитуриенток. А я – будущий астрофизик и пилот звездолёта!»
Да, и не маленькая уже, и почерпнула всю правду у ребят-генетиков – джамрану с четвёртого курса. Наггевары пошли от эрфов. Далеко пошли… А многоликие… Хм-м, стыдно сказать.
– Вопросы? – экскурсовод-историчка натужно лыбилась в микрофон и обмахивалась кустарным веером. Купила на местном базаре, устроенном для наивных туристов. – У кого есть вопросы?
Группа молчала... И Викина ладонь взметнулась прежде, чем девушка успела придумать вопрос.
– Да? – экскурсоводша вспыхнула вежливым вниманием.
– Э… – Викуля сориентировалась на ходу. – А когда мы полетим на планету не с древней рух… руинами, а с заводом новеньких фланоциклов?
Она тоже старалась проявить вежливость. Но гидша этого не оценила.
– Программой не предусмотрено, – сказала, как отрубила.
– А в путеводителе…
– Вы, наверное, перепутали туры. Напоминаю всем, у нас – НТР-12Б!
– Но как же…
– Идёмте дальше, – гид развернулась и направилась куда-то вглубь развалин. – Нам сегодня ещё два храма осматривать.
«Да кому нужны твои храмы!» – молча взбеленилась Вика.
Если у туристов и остались вопросы, то они их успешно проглотили или отложили до лучших времён, неодобрительно поглядывая на девушку. Она же едва не показала им язык.
«Тухлая какая-то группа мне попалась», – досадовала Викуся, плетясь в хвосте туристической кобры.
Туристы гуськом протащились мимо гробниц, заросших жухлой травой, щербатых арок, стен и разбитых колонн, а экскурсоводша всё не умолкала. Викуся потихоньку отстала, и ветерок доносил до неё обрывки бессмысленных фраз:
«Храм… Основан…. Прародитель… Наггария – планета многоликих… К истокам, спустя… Нынешний император…».
«Скукота!» – Вика запнулась. Из-под сандалий выбилась известковая пыль. И девушка наконец чихнула. Громогласно так:
«Апчхи!»
«Чхи, чхи, чхи…» – передразнило её руинное эхо.
Викуля обернулась и застыла.
«Ух-ты!» – в проходе между храмовых блоков солнечные зайчики играли в пинг-понг, отскакивая от… Фланоцикла! Он блестел, отражая свет начищенным флюмо-штоком. Так, кажется, называлась фара на кончике загнутого «хвоста».
Девушка огляделась, прокралась вдоль стены и бочком приблизилась к транспорту, словно боялась вспугнуть. Но он не убегал, а смирно стоял на стреножах, сложив узкие крылья. Новенькая модель? Точно! У Вики от волнения ладошки вспотели. Она потёрла лямки рюкзака, собралась с духом и обошла агрегат.
Скорпион, да и только! Прямо как заламины. А с кем ещё сравнить инопланетян, у которых на хвосте жало? Но в остальном они вполне себе «человеки», парни как парни, и весьма привлекательные. Ну, и что с того, что у них вертикальные зрачки как у змей? Джамрану, вон, и вовсе какие-то звезданутые, зрачки у них, в смысле.
Вика огляделась.
Хозяина вроде бы поблизости не видно… Ага! Эта вытянутая кверху и торчащая над багажником загогулина похожа на хвост, только вместо острия – фара. А в остальном, виброцикл и виброцикл – руль, длинная сидушка, педали. Колёс нет. А зачем антиграву с крыльями колёса? Зато снизу стреножники. Наверное, в полёте автоматически поджимаются к брюху.
Гордясь своими познаниями в области инопланетной механики и термодинамики, курсантка потрогала руль.
Класс! И на ощупь просто класс!
Провела ладонью по загогулине хвоста, привстала на цыпочки и коснулась пальчиком фары. Почему фланоцикл здесь, а не на экскурсионной стоянке, где припаркованы аэробусы? Может, ничей?
«Ничей… Брошенный!» – от этой мысли радостно забилось сердце.
«Ага, размечталась!»
«Я чуточку на нём посижу, – подумала Вика. – Заводить не буду».
И даже не борясь с искушением… «Я же ничего плохого не делаю…» Викуля перекинула ногу через сиденье, подтянулась на руле и взгромоздилась верхом.
Эх, прокатиться бы с ветерком!
Фантазируя, девушка играючи вдавила носки сандалий в педали по бокам, крутанула руль и… На приборной панели зажегся красный огонёк, машина взревела, поднялась на дыбы, наездница пискнула и едва не свалилась, стиснув коленками бока, и намертво вцепилась в руль. А фланоцикл рванул, не разбирая дороги. Вверх и напрямик.
Ветер свистел в ушах! Руины мелькали, Викуся орала, распластавшись грудью на сиденье и судорожно обнимая колонку руля.
«Ааа! Спасите!»
Летучий агрегат снизился и резко затормозил, чуть не врубившись в стену. Вика не удержалась и по инерции продолжила полёт, норовя проломить башкой стенку, или башку об стенку, но впереди раскрылось радужное поле безопасности и пружинисто толкнуло девушку обратно. Злосчастная стена не выдержала отдачи – пошла трещинами и рассыпалась на куски, взметнув пылевую завесу.
Вика чихала не останавливаясь, раз десять подряд, но пылюка рассеялась, и перед девушкой возникла… Мумия! С горящими зелёными глазами. И она тоже чихала. А сама Вика от ужаса принялась икать. Мумия прокашлялась, отряхнулась и оказалась не мумией, а укутанным пылищей наггеваром. Страшно рассерженным наггеваром! Он скинул с себя остатки каменной кладки, зарычал, зашипел и ринулся на перепуганную девушку, угрожающе выставив остриё.
Ма-ма!
Не дожидаясь, пока её проткнут, Вика проворно соскользнула с фланоцикла и ринулась прочь. Откуда силы взялись! Ничего не соображая от страха и не оглядываясь, горе-туристка улепётывала во все лопатки, а вслед ей неслись яростные вопли:
«Мой фланосссыкл! Моя дисссертация! Сссагубила всё!»
И ещё что-то там, непереводимое. И к лучшему, что мимо ушей. Наверняка какие-нибудь наггеварские проклятия.
Чудом Вику вынесло на свою группу. Туристы как раз вырулили из храмового лабиринта, и девушка едва не сбила с ног гидшу. Викулю заботливо подхватили и сбивчиво расспросили, толпясь вокруг, а она лишь тяжело дышала и сумела-таки хрипло выдавить из себя под конец:
– Я-я-я… заблудилась, упала…
Ей посочувствовали, дали водички попить и поддерживая под руки повели к стоянке. Экскурсоводша не ругалась, но укоризненно заметила, что места здесь глухие, запутанные и не стоит отбиваться от своих. Что если бы гражданка Синицына провалилась в какую-нибудь дыру и сломала ногу или руку? Агентство отвечает за каждого туриста. Она заботливо протянула Вике пачку влажных само-растворяющихся салфеток и объявила, что назавтра запланирована поездка в пещеры. На фланокерах!
Уже сидя в аэробусе и хрустя каким-то местным фруктом, Викуся изменила мнение, думая, что и группа у них не такая вялая, как вначале казалось, и гидша, в принципе, ничего тётка.
Примечание:
КВШ* – Космическая Высшая Школа.
Сэпт* – наггеварский месяц.
***
Вечером. В гостинице. Треволнения улеглись, обстоятельства почти забылись. Вика, отмытая от дневной пыли и переодетая в лёгкое цветастое платье, в босоножках на каблучке и без привычного рюкзачка за плечами, зато с клатчем наперевес, спускалась на ужин в ресторанчик. Вся такая милая и цветущая, а волнистые светлые волосы придавали ей сходство с феей. Танцующей походкой девушка пересекла пустынный холл.
Она по обыкновению припозднилась и представляла, что все уже за столами и ложками стучат. Невольно замешкалась в холле, где уютно горели лампы, и кожаные диванчики расположились уютным полукругом напротив сферического аквариума… Засмотрелась на аборигена, точнее, наггевара – заламина. Он вышел ей навстречу из ресторана, а Вика как раз решила обойти диванно-аквариумную композицию. Заламин сперва девушку не заметил, сосредоточенно хмурясь и грезя о чём-то о своём… Викуля лишь на секунду утратила бдительность. А всё проклятое любопытство! Незнакомец оказался симпатичным, но чересчур экзотичным и… Опасным, что ли… И не зря она так подумала. Ох, не зря! Одной драгоценной секунды ему хватило, чтобы поднять глаза и всмотреться. Скрыться за аквариумом Вика не успела. Во взоре заламина промелькнули узнавание с недоумением, он молниеносно преградил Викуле путь, и та остолбенела. Налетать на очередного туземца с жалом ей не улыбалось. Уже. Налеталась…
– Ты? – он не сводил с неё сверкающих изумрудных глаз.
– Я… – растерялась она, пытаясь вспомнить, а кто он, собственно, такой и откуда её знает. Вика его впервые видела. Или нет? Глаза-то у всех заламинов зелёные…
Ох, мамочки!
Викуля прижала ладонь ко рту и нервно стиснула ремешок клатча.
– Ты! – довольно воскликнул он, словно что-то ценное нашёл в её лице, и глаза его сузились, губы хищно изогнулись, а жало метнулось из-за спины. – Ты за всссё мне ответишшшь.
Вика отпрянула, но он вцепился ей в запястья, как она сама недавно в руль фланоцикла, а остриё тотчас упёрлось в грудь. Нет, не в ту грудь, которая грудь, а в другую, что непосредственно под шеей, чуть ниже ключичной ямки. Но Викуся всё равно густо покраснела, кожей чувствуя, как запылали у неё щёки. Она же помнила, что жало, как ведущий орган наггевара, это вовсе не третья рука, а кое-что совершенно иное… Оружие?! Но Вика не закричала, а сделала каменное лицо и заявила голосом своей гидши:
– Я – гражданка конгломерата.
Ну, у той же получалось.
– У меня дипломатическая неприкосновенность, и вы не имеете права меня задерживать. Отпустите немедленно, – подумала и тихо добавила. – Пожалуйста…
«Голос гидши» подвёл, задрожав.
Только без паники!
Девушка улыбнулась и для убедительности подёргала руками. Безуспешно.
Главное, взять аборигена на пушку, талдыча о своей неприкосновенности. Вика, если честно, об этом ничего не знала. Училась-то на астрофизика, а не на дипломата.
– Отпущу, – пообещал заламин, не выпуская её из захвата и давя жалом. – Не раньше, чем возместишь мне ущерб.
– Какой ущерб? – Викуля обалдела и перестала вырываться.
– За разбитый фланоцикл и древние письмена. Я стоял на пороге великого открытия, а ты врезалась в стену и уничтожила мою научную карьеру.
«Ах, вот оно что!» – Вика удивлённо воззрилась на него. Сейчас он абсолютно не похож на ту мумию в саване из пыли. И гораздо привлекательнее.
«Красивый…».
И мысли потекли по очень неправильному руслу. Смуглый, с чуть удлинёнными глазами, как у египетского фараона… Изумрудные радужки в сочетании с вертикальными зрачками просто нереальны! Он как будто Вику гипнотизировал. Тёмные, стильно подстриженные и пышно уложенные, волосы. Сетчатая майка и обтягивающие шорты не скрывали его великолепных мускулов, а лишь подчёркивали…
Вика скосила глаза на жало.
– Ты заплатишь, – повторил он.
– Врёшь ты всё! – заупрямилась она. – Твой фланоцикл целёхонек и вообще… Ты меня с кем-то перепутал, – «голос гидши» вернулся. – Это… Это была не я.
– Откуда ты знаешь, что фланоцикл целый, если это не ты?
Остриё вмялось в кожу, не больно, а скорее волнительно.
Вика стряхнула наваждение и сердито уставилась на заламина.
– А нечего расставлять свои фланоциклы, где не попадя!
– Где хочу, там и расставляю!
– Тогда не жалуйся.
– Я и не жалуюсь, а требую восссместить ущерб. И за разбитую фрессску… Вдвойне.
Змей подколодный!
Его шипение сбивало с толку и гасило всякое самообладание.
Вика поёжилась.
– Да кому нужна эта старая рухлядь?
Взгляд заламина потемнел до малахита, а на щеках и на шее проступила замысловатая вязь капиллярного узора.
А кровь у заламинов реально зелёная!
В другое время она бы его сфоткала и выложила в гала-контакт, но сейчас…
Ма-ма!
Викуля задёргалась, но держал он крепко.
– Рухлядь, говоришь? Хорошшшо, чужестранка, ответишь за порушенное доссстояние наггеварской культуры перед законом. Посссмотрим, что решит археологическое галактическое сообщество. За всю жизнь не расплатишься, и дети твои не…
– Ладно-ладно, – Вика вздохнула и пошла на попятный, отводя взор и украдкой озирая холл.
Вот как назло! Никого. Только кибер-рецепция мигает в простенке, а бездельник-охранник куда-то ушлёпал, как всегда. Викуля уповала на то, что кто-нибудь из группы тоже припоздал.
– Сколько?
– Что, сссколько?
– Ну, этих ваших… драхм, рупий, сэптов… Или чего там у вас…
Не галактической же валютой с ним расплачиваться. Слишком жирно! И, разумеется, не Великоросскими брулями. Никаких брулей не хватит!
– Шиссо, – назидательно поправил он, – и этого добра у меня без тебя навалом. А сэпт, к твоему сведению, не денежная единица, а хронологическая. Откуда вас таких необразованных привозят? Но в твоём случае, долг измеряется как раз в сэптах, если не в сэптимелях. Будешь мне служить.
– Чего-о?!
– Прислуживать мне будешь, пока не отработаешь долг.
– Ещё чего! – Вика вздёрнула подбородок. – Я – гражданка конгломерата. И даже в этой вашей... Империи рабство давно под запретом.
Он нехорошо ухмыльнулся:
– Официально – да, а неофициально… Мне же надо куда-то сцеживать яд в этой глухомани.
Вика шестым чувством смекнула, что он имел в виду что-то непристойное, даже по наггеварским меркам.
– Т-ты, т-ты… Ты! Гад! – нервы у Викуси не выдержали, зато взыграли силы. И она вырвалась от подлого змеюгана-шантажиста, качающего права. Ведь известно же, что в минуту сильнейшего аффекта человек способен перепрыгнуть пятиметровый забор, поднять неимоверную тяжесть или разобрать по винтику звездолёт. Ну, про звездолёт и винтики она конечно загнула, а вот расчленить этого наггевара… Могла бы. По ощущениям. И сделала в нужном направлении первый шаг. Ухватила гада за остриё, вонзила туда ногти и отодрала мерзкий отросток от себя. Заламин шипяще всхлипнул, а на остром кончике заблестела нежно-зелёная капля. Девушка завизжала и отшвырнула колючку. Из ресторанчика выскочила гид, а с ней и запропавший охранник.
– Виктория! Ты чего там делаешь? Все давно собрались, только тебя и ждём, – экскурсоводша перевела взгляд на заламина, тот поспешно отступил за аквариум и просвистел по-змеиному:
– Тебе повесссло, я ссскопировал писссьмена, а ссстена и так шаталась. На этот рассс прощаю.
– А ссследующего рассса не будет, – передразнила его осмелевшая Вика, демонстративно вытерла ладонь о подол и побежала ужинать.
После ужина все отправились на прогулку в парк, а Викуся заперлась у себя в номере. И никому не открывала! Кто знает, что ещё на уме и острие у этого, с жалом? Ночью спала отвратительно. Просыпалась в поту, вскрикивала, стонала, ворочалась, подскакивала… Хотя снились ей отнюдь не кошмары, а что-то такое, или кто-то, с кем-то, смутно. Она не запомнила. И прекрасно, что наутро после завтрака группа выписалась из гостиницы. Туристов повезли в горы до вечера, а оттуда – на космодром, на корабль и… Ту-ту! Или тю-тю. На другую планету по экскурсионному маршруту.
И больше она с этим гадом хвостатым не встретится! Пусть он подавится своим фланоциклом! Одного Викуся не понимала. Почему так остро на это реагирует. Она же девушка спокойная, разумная и вежливая. И обычно не берёт без спросу фланоциклы у незнакомцев и не обрушивает на них стены.
«Поживём – увидим! – оптимистично рассудила Вика, любуясь в иллюминатор на звёзды. – Постараюсь держаться подальше от наггеваров».
Но вселенское провидение, как водится, внесло свои коррективы.
«Раннеталле!» – так сказали бы джамрану.
То есть «судьба».
Но в группе их не было.
***
«В бурные споры надо всегда вплетать горячие поцелуи,
тогда тело и сдвинется».
– … Сто пятьдесят циклов назад закончилась межгалактическая война, и народ Тигра не страдает более под гнётом Наггеварской Империи, но Вероссу до сих пор считают оплотом свободы, равенства и братства, – упивалась любимым делом экскурсоводша. – Когда-то…
Вика тоскливо огляделась и вздохнула.
Снега, снега, снега… Белым-бело – насколько хватает глаз, а хватает их недалеко; в двух шагах от группы залегли сугробы высотой с трёхэтажный дом. Кое-какой контраст по сравнению с покрытой джунглями и развалинами Наггарией, но отнюдь не желанное разнообразие. Всего лишь сменили сорокаградусную жару на сорокаградусный мороз. Но в термо-масках с затемнёнными очками и в комбинезонах с подогревом никакой холод не страшен. Вика ещё наклеила на одежду, для верности, шакренские согревающие пластыри, а теперь парилась, потела и мечтала их как-нибудь отклеить. Лучше бы она выдумала себе недомогание и осталась в Астуэлле. Там и по городу можно полазить, одной, без надоедливой гидши и группы. Если бы не аномалия...
Вот она! Северное сияние посреди ясного неба. Вернее, как если бы земное северное сияние закружилось воронкой. Увы, аномалия Вику разочаровала. То есть, не сам вихрь, а подход местного турагентства к нуждам туристов. На законный вопрос Викуси: «А когда мы полетим в Хвост Тигра?», дополнительный гид из Астуэллы – тигримка ответила, что «вихрь сейчас в фазе микро-диаметра и ни один болид, а тем более звездолёт туда не пройдёт, застрянет». Напрасно Вика размечталась, как расскажет одногруппникам, что путешествовала внутри пространственного тоннеля. Она-то полагала, что полюбуется на него вблизи, пролетит насквозь и вернётся обратно.
А он, видите ли, не в той фазе!
Сплошные разочарования.
С многоликими их так же прокатили. И вблизи не показали! И вообще… Выяснилось, что обитали возрождённые аборигены на другом континенте и даже в другом полушарии, где климат помягче, не такой изнуряющий, и леса поприветливее, без местных комаров размеров со слонов, а вместо пыльных развалин нормальные города и посёлки.
Викуся заскучала, и вовсе не потому, что героическое прошлое Тигримской республики и Руннского королевства её не интересовало. Просто аномалия ей нравилась больше.
А ещё, девушку притягивали снегоходы. Принадлежали машины туристической фирме, и на них катали всех желающих. Вика с восторгом наблюдала, как ловкие и красивые агрегаты на аэрополозьях шутя пробивали литые сугробы. «Кротовых» ходов вокруг нарыли! Видимо-невидимо. И Викусе отчаянно захотелось самой проехаться и полюбоваться на снежные завихрения, а не мохнатой спиной впередисидящего. Ощутить драйв!
Это становилось навязчивой идеей…
И момент назрел подходящий! Водители как раз оставили транспорт на приколе и залезли в кабину туристического эллипсона попить чайку. Снегоходы никто не охранял.
Наивные тигримы!
И Вика бочком, бочком… Подобралась к самому крайнему… Вроде никто не смотрит. Она же только туда и обратно. Быстро. Никто и не заметит. Туристы подумают, что это водитель, а водители… Пусть и дальше чаёвничают. На здоровье!
И вот уже оседлала блестящую ладную машинку, любовно поглаживая руль… Викуля не повторяла прежних ошибок, а сперва расспросила самого молодого из водителей – симпатичного и дружелюбного полосатика, как этой штукой управлять. Он с готовностью научил очаровательную инопланетянку, не ведая подвоха. Всё оказалось так просто! Крути себе вот эту ручку, жми сюда и… Снегоход тронулся, разогнался и клином врубился в сугроб!
Вику тотчас окутало защитное обтекаемое поле, и она с наслаждением мчалась, пронзая со свистом толщу снегов. Может и не аномалия, но прикольно. Замороженные кристаллики бились о прозрачный экран, рассыпались и взрывались ослепительно-белыми фейерверками.
Скорость! Восторг! Дра-айв!
«Йеху-у! Я дикая снегоройка!»
Офигительный аттракцион!
С безумным воплем девушка вынеслась с другой стороны сугроба, обрушив за собой целую лавину.
«Мамочки!» – Вика перепугалась.
Неужели она снова кого-то…
И поскольку Викуся была девушкой совестливой, доброй и отзывчивой, то не скрылась с места преступления, как в прошлый раз, а слезла со снегохода и подбежала к копошащемуся холмику. А тот исторгал потоки отборной брани, судя по яростным интонациям. Викуся ни слова не понимала, но смутно почувствовала в этой тираде нечто до боли знакомое. И когда это знакомое выбралось из сугроба, матерясь, отплёвываясь и сдирая с себя маску… Вика так и застыла, словно деревце, облитое водой на морозе.
Нет! Так не бывает! Вот наказанье!
– Ссс!..
«Невозможно!»
– Ссс-шш!
Вика отмерла, будто разбила сковавший её лёд, и драпать, но не тут-то было. Сперва её схватили за шарфик, а затем поймали и оплели талию чем-то длинным, гибким и острым, упакованным в меховой чехольчик. Повалили, и сорвали маску с очками.
– Ссснова ты!
Над девушкой нависло знакомое лицо с капиллярным узором и горящими змеиными глазами.
– Это не я! – заорала Вика, пытаясь его сбросить, и они покатились по снежному полю. Снег набивался в нос, рот, за шиворот и под воротник…
– А-а! Пусти! – захлёбывалась криком Викуля. – Пусти...
– Щщщассс, – злобно шипел наггевар. – Как отпущу!
Наконец белое вращение прекратилось, и они замерли друг на друге. Вика снизу спиной на снегу, а заламин сверху – на Вике.
– Нарочно подкарауливала!? – накинулся с обвинениями наггевар, шумно дыша ей в лицо, а его скулы, подбородок, лоб и выбившиеся из-под капюшона волосы покрылись инеем от горячего дыхание на сорокаградусном морозе. У девушки резко замёрз нос, покалывало иголочками щёки, и шея занемела от неудобного лежания.
– Я только всё откопал! А ты закопала…
– Маску надень, – заботливо посоветовала Викуля, не особо интересуясь, что она там ему закопала, и внезапно охрипнув от близости красивых губ, – а то замёрзнешь, теплолюбивое существо.
И правда, губы у него стремительно выцветали, становясь бледно-бледно болотными.
– И слезь с меня, – запоздало потребовала она.
– Слезу, – пообещал он и действительно слез, но едва Вика поднялась, отфыркиваясь как снежная крыса и принялась отряхиваться, он сграбастал её за шкирку, будто северного зверька, и куда-то поволок.
Писец!
– Пусти! – затрепыхалась она, но он не отпустил, а вместо этого безжалостно окунул в сугроб. И снова! И ещё раз! И снова!
Снег забивался в нос. Вика плевалась, кашляла и мычала, не в силах закричать, когда он, наконец, выпустил её, отшвырнув прочь.
– Злой рок! Ледяной Змей!
– Гад хвостатый! – выкрикнула Викуся, выплюнув изо рта снежную кашу. – Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Это ты! Ты меня преследуешь, болван.
Он прищурился, тщательно обтёр щёки снятыми перчатками и не обращая внимания на холод свирепо двинулся на неё.
– А ты испортила мне оборудование своим….
Взгляд девушки упал на нечто в чехольчике, ползущее по снегу рядом с заламином. Она вскочила, и припечатала этого питона-шпиона ботинком-снегоступом изо-всех сил. Наггевар взвыл, зашипел…
– Вот тебе! Получай! – злорадствовала Викуся. – Больно, да?
… с лёгкостью подхватил девушку, приподнял, но равновесие при этом не удержал, и они вновь повалились в снег. Только теперь Вика очутилась сверху и… То ли его горящий взгляд, то ли замёрзший вид сбили ей мысли в кучу и подвигли на воистину сумасбродный поступок. Вика наклонилась, ниже, ещё ниже, легонько коснулась холодных губ заламина своими, согревая дыханием, слегка надавила, примерилась и впилась поцелуем. Порывисто, неуклюже, неумело, но… Он не сопротивлялся. Наоборот! Обхватил, притиснул девушку к себе и вскоре… Непонятно кто кого теперь целовал. Поцелуи становились всё более глубокими и яростными, а язык наггевара проникал во все немыслимые местечки девичьего рта. Кое-кто зашипел от удовольствия, ослабил хватку, и… Окончательно деморализовав противника и почуяв свободу, Вика отпрянула, тяжело дыша, и раздвоенный кончик языка заламина мазнул её напоследок по губам. Она вскочила и бросив инопланетянина валяться в одиночестве ринулась к своему снегоходу. По пути умудрилась поднять и напялить маску. Поскольку чуть не запнулась об неё. Запрыгнула на агрегат и не оглядываясь вернулась тем же путём.
Экскурсоводша по-прежнему вещала в громкоговоритель, водители так и попивали чаёк, ни о чём не подозревая. Небо затягивалось тучами, и аномалия мелькала, еле проглядывая через белёсую пелену. Сверху посыпались снежинки, затевая стремительный хоровод. Пахло уже не морозцем, а снежной слякотью. Начинался буран.
Вика оставила снегоход рядом с остальными машинами, юркнула в эллипсон, проползла в конец салона и забилась на последнее сиденье.
Вот, блин! Снова он ей всё испортил. Жалохвостый супостат!
«Больше никаких экскурсий! Носа теперь из Астуэллы не высуну», – поклялась она себе, когда они возвращались в город по воздуху, а за иллюминаторами завьюжило вовсю.
Двое суток бушевала пурга. На третий день туристов погрузили в звездолёт, и корабль взял курс на главную наггеварскую планету. Агентство запланировало посещение столицы с предварительным четырёхчасовым заездом в легендарный лес Куул, где сейчас находилась этническая деревня повстанцев, а оттуда восстановленной подземкой прямиком до Рассахщи. По местам боевой тигримаруннской славы.
Вика боялась что-либо загадывать. С раннеталле, как оказалось, шутки плохи. Но курсантка надеялась, что в Рассахщи ей будет интересно.
***
Дэасс прибыл в столицу затемно. Небо над Великой Пустыней ещё не тронули зарницы, когда заламин пробрался во дворец под сумеречным покровом хашеш*. И не через главные ворота, а потайными ходами. Прежде всего, он не хотел, чтобы кто-то прознал раньше времени о его возвращении. Однако кое-кто в этом преуспел.
Едва Дэасс переступил порог своих покоев и даже не щёлкнул замком, как в дверь к нему постучались. Условным стуком.
– Входи, – разрешил заламин, скидывая на пол дорожный плащ.
– Что-то ты рано, – не заставив себя упрашивать, в комнату проскользнул некто шустрый и гибкий, терпеливо подождал, пока зажгутся светильники и лишь после этого плюхнулся на широкий диван.
– Пришшшлось, – прошипел Дэасс, швыряя в угол сумку. – Туристы одолели. Лезут отовсюду, как кусачие насекомые.
Точнее, одна сумасшедшая и дерзкая туристка. При воспоминаниях о ней, заламина до сих пор трясло. От ярости и негодования. И хотя их последняя встреча не была лишена приятности, он надеялся, что она… Действительно последняя.
– Значит, я вовремя, – усмехнулся единокровный, развалившись на диване и небрежно помахивая жалом.
Апартаменты Дэасса состояли всего лишь из кабинета, спальни с террасой и купальни, да и роскошью не блистали. В кабинете по стенам простые стеллажи с книгами, стол, галларий* и шаровизор на подставке. За исключением пышного дивана с множеством мягких валиков и подушек. Подаренный императору кем-то из провинциальных наггов, тот в интерьер не вписывался. Тогда император в свою очередь пожаловал этот нелепый, по его мнению, предмет обстановки своему любимчику Дэассу. Шутка вполне в духе многоликого. Пока Дэасс прикидывал, кому бы диванчик передарить, он как-то незаметно у него прижился.
– Как ты узнал, Кадис-шадди*? Я вернулся до срока… Следил?
– Ящерка на хвосте принесла. Случайно, шэссхе*, ссслучайно.
– Возвращался с ночной гулянки? Как всегда.
Кадис неопределенно изогнул жало.
– Ясссно. Допрыгаешься когда-нибудь. Поймает тебя Уласс-наггир…
– Но ты же ему не скажешь?
– Я не скажу, другие настучат. Правила этого змеюшшшника с детства усвоил. Да и строг у нас непомерно гир-шадде*.
Что правда, то правда, Уласс наказывал за малейшую провинность.
– Ненавижу правила, – пожаловался Кадис-шадди.
– Я тоже, но… На твоём месте соблюдал бы этикет и прятал жало.
Никто не смел публично обнажать остриё во дворце, кроме императора.
Так шалопай Кадис и послушался! Продолжая мотать своей «колючкой» из стороны в сторону, он затребовал продолжения:
– Сссе! Что у тебя с туриссстками?
– С туриссстами, – поправил Дэасс.
– И в чём провинились… туристы?
– Ломают всё, на что натыкаются, – сердито ответил заламин. – Порушили мне реликвию, испортили экспериментальную площадку.
– Ссс… Как ты их наказал?
– Никак. У них же теперь эта, как её, дипломатическая неприкосновенность.
Кадис рассмеялся шипучкой и засвистел.
– Шшш-ссс, – передразнил единокровного Дэасс. – Свистун!
– Ладно тебе! – примирительно улыбнулся шадди. – Я не со зла. Просто… В прежние времена их бы отстегали и забрали в рабство.
– Сейчас не прежние времена, – заметил Дэасс. – И ты знаешь, что император не любит, когда о них упоминают.
– Это останется между нами. А звучит заманчиво. Особенно как подумаешь о наложницах… Неужели мы за полторы сотни сэптимелей так и не изменились?
– И да, и нет, – задумчиво проговорил Дэасс, подходя к столу и перекладывая на нём книги. – Скорее, мир изменился, а мы подстроились.
– Многоликие его изменили, – подхватил Кадис. – Не все наггевары довольны таким порядком вещей, – шадди сел, убрал жало и весь подобрался. – Среди них вновь зреет недовольство политикой императора. Мол, он смещает наггов с важных государственных постов.
– Где ты это слышал? – остриё Дэасса напряглось. – И от кого?
– Ремлат...
– Он здесь? – старший заламин предпочёл сменить тему, и это не укрылось от проницательного шадди.
Ремлат приходился им родичем, а также служил глазами и ушами Дэасса при дворе и за его пределами.
– Вчера был.
– Хорошо.
– Рем тебя вызвал?
– Не твоя забота. Ступай отсюда. У меня полно дел и… Адзифират.
– Конечно, – усмехнулся Кадис. – Как без этого?! И лали по тебе соскучились.
– Наверняка, а ты иди давай, – он выпроводил шадди, мягко подталкивая его жалом, – и вымойся как следует, от тебя за десять аков* разит ядом и духами.
Выставив Кадиса за дверь, Дэасс прошёл на террасу и полюбовался радугой восхода. Затем целый час отмокал в ароматной ванне и чуть не уснул. Насухо вытерся, переоделся в традиционные придворные одежды. Насса-биб* принёс завтрак. Вместе с ним прибыл и багаж, который заламин велел доставить по назначению позже. После завтрака разобрал таблички записей с руин храма. И напоследок отправился в адзифират.
День выдался погожий. В уютном внутреннем дворике среди цветов и фонтанов отдыхали девять адзиф и три мими. Не такой многочисленный адзифират, как у императора или у иситар-сита, но Дэассу хватало с лихвой. И этих для него много. Чересчур.
Самая старшая из мими, ей недавно исполнилось три сэптимеля, первая увидела заламина и бросилась к нему с криками:
– Апа! Апа! Приехал! Подарки привёз?
Другие две – совсем ещё крохи спали в своих люльках, и Дэасса покуда мало интересовали. Вот подрастут, тогда…
– Конечно, радость моя, – Дэасс подхватил очаровательную малышку на руки и расцеловал. – Я соскучился.
– Наггир-апа, Исис, – одёрнула мимишку её моа – старшая адзифа Дэасса. – Неприлично и дерзко напоминать нашему господину о подарках.
– Оставь, Феруз-лали, – улыбнулся Дэасс. – Мы не на церемонии.
Он спустил мими с рук и хлопнул в ладоши. Тотчас слуги-нассармы, только и ждущие его сигнала, внесли во дворик четыре здоровенных сундука.
– Один весь твой, – будто по секрету сообщил он Исе и подмигнул ей, как заговорщик. – Этот! Самый огромный. Поройся-ка в нём.
Нассаримы открыли сундуки и отошли в сторонку. Счастливая мими, сияя личиком, а с ней ещё семь адзиф, с радостными восклицаниями кинулись разбирать дары и гостинцы, из благодарности по очереди повисев на шее у своего щедрого заламина-заги, и зацеловав ему щёки и руки. Феруз не принимала участия в налёте на подарки, а кротко приблизилась к Дэассу, поклонилась и спросила:
– Кого из нас ты позовёшь сегодня?
– Лали, – он приобнял её и поцеловал в лобик. – К чему условности? Хочешь, сама приходи.
– Завтра, – она в ответ поцеловала его и вывернулась из объятий. – А сегодня к вечеру пришлю Ханис. Она сильно истосковалась и давно жаждет понянчить мими.
– Пусть так, – смиренно ответил Дэасс, как требовал долг.
Он ровно относился ко всем лали. Все они, как на подбор, обаятельны, приветливы и красивы. Да и не бывает некрасивых адзиф, но Дэасс предпочитал неброских, скромных. И разумных, как Феруз-лали.
Заламин обвёл глазами дворик и заметил, что одна адзифа, в отличие от других, не радуется подаркам, не шумит, не примеряет на себя ткани и органзу для платьев или украшения, не перебирает сувениры и игрушки, не открывает коробки со сладостями. Она сидела на бортике фонтана, безучастно глядя перед собой и грустно внимая журчащим струям. Совсем ещё юная. И что-то он её совсем не помнил. Дэасс напряг память… Конечно! Перед самым его отъездом в экспедицию некий заламин-заги из десятого округа, чем-то там обязанный императору, отдал свою младшую мими в адзифират.
Феруз перехватила взгляд господина и словно угадала вопрос.
– Или прислать Мюшет? У тебя с ней так и не было солшема*. Ты слишком рано уехал.
– Сколько ей? – машинально спросил Дэасс.
– Четырнадцать.
Адзифы созревали рано – к четырнадцати сэптимелям, но к сорока пяти неизбежно увядали. Редко кто из них доживал до пятидесяти, а ещё реже до пятидесяти пяти. Долгожительниц среди адзиф единицы.
Дэасс любил постарше. Во всяком случае, не моложе семнадцати сэптимелей.
– Позже.
– Почему? – удивилась Феруз. – Она же красавица.
Что правда, то правда. С такой яркой внешностью Мюшет понравилась бы иситар-ситу, но её зачем-то подарили ему.
– Прелесссть.
– Назначишь своей любимой?
– Нет, Феруз-лали, – рассмеялся Дэасс, прижимая её к себе. – Лучше тебя нет. Пойдём…
Внезапно он представил наглую туристку, и жало набухло.
Что за напасть?!
Требовалось сцедить яд, и как можно скорее.
– Не болтай понапрасну, – Феруз уклонилась от поцелуя. – Я – старшая. А тебе давно пора выбрать любимую.
– А я нашёл и удачно совместил, – бесшабашно заявил он, подхватывая её на руки, пока остальные лали занимались подарками.
Поначалу она смутилась, но постепенно засветилась изумрудным узором удовольствия, обмякая в его крепких и нежных руках, а он обвил её жалом, понёс к себе и… Не донёс. В галерее его догнал биб-паж и поклонился.
– Дэасс-наггир. Великий Многоликий Император требует вас. Немедленно!
Дэасс со вздохом поставил Феруз на ноги.
– Ступай ко мне и подожди. Я скоро, лали. И распорядись заодно принести нам фруктов и напитки. Проводи её, насса-биб, а я доберусь сам. Дорогу знаю.
Знакомая кумачовая с позолотой дорожка и сотня нассаримов по краям, растянутых грозной вереницей на подходе к императорским покоям. Сколько раз в детстве Дэасс бегал по ней, удирая от адзифи-моа и нянек-нагари, чтобы укрыться под защитой возлюбленного императора. Но и тогда не робел, как сейчас. Золотые деньки безоблачного детства! Отчего же теперь сердца так бьются в груди, как будто он в чём-то провинился?
Дэасс переступил порог, миновал контроль яда и крови, мимоходом бросив взгляд на портреты прежних наггов-императоров. Они давно стали историей. Отныне Великой Наггеварской Империей правил многоликий и только он… В приёмную, а оттуда прямиком в кабинет, и заламин в нерешительности остановился. Пусто…
– Наггер-апа?
– Входи, дитя, – послышался из-за занавески ласковый голос. – Подожди секундочку. Рад, что ты пораньше вернулся. Я ждал тебя. Дело очень щекотливое, семейное и безотлагательное.
***
Примечание:
Хашеш* – время перед рассветом.
Галларий* – модель галактики.
Шэссхе* – единокровный (эквивалентно – брат), обращение к единокровному или другому ближайшему родственнику.
Гир-шадде* – старший над шадди, командир шадди.
Шадди – младший принц.
Аков* – шагов (ак – шаг).
Насса-биб* – слуга, паж.
Солшем* – страстное соитие адзифы с заламином, символизирующее единение, дарующее им мими.
***
– Рассахщи в переводе с нагарийского наречия – «Измарилловый цветок пустыни»…
Столица Великой Империи ошеломляла! Даже Виктория это признала с первого взгляда и внимательно слушала экскурсовода.
– Перед вами Дворец императора – лучший образчик древнетигримского зодчества и новой эпохи периода наггеварского ига, которое длилось…
– Мы пойдём внутрь? – Вика вклинилась в бесконечные излияния гидши.
Остальные тоже хотели, но молчали, будто воды в рот набрали от самой гостиницы и впрок.
– Нет, – у бедняжки экскурсовода затряслись губы, и глаз задёргался.
Не скоро забудет она въедливую туристку, которая повсюду суёт свой нос и достаёт неудобными вопросами в самый неподходящий момент.
– Почему? – расстроилась Викуся, сама от себя такого не ожидая. – Интересно посмотреть, что там, – и ткнула в лицо экскурсоводше путеводитель. – В программе написано…
Потерявшая нить монолога гидша, беспомощно хватала ртом воздух.
– Потому, лушша*, – на выручку экскурсоводу с Земли пришла местная – нагари, – что во дворце живёт император с семьёй.
– Ну и пусть живёт, – Викуля продолжала стоять на своём. – Никто вашего императора выгонять не собирается, но в проспекте чётко указано: «с посещением дворцового парка и…». Или нет? – и она тыкнула измятым буклетом в ли… мор… или что там у наггеварских дамочек. – Значит, ваша реклама врёт? Замануха такая, для туристов?
Отчасти это была месть за «лушу». Раздражало Вику здешнее обращение к женщинам-чужестранкам. Больно уж «клушу» напоминало.
Гид-землянка нервно обмахивалась веером, хотя в этот сезон сэптимелиума* в столице не слишком жарко. С побережья целыми сутками задували то бризы, то муссоны.
Гидша-нагари оставалась невозмутимой.
– А тебе понравится, лушша, если к вам домой без приглашения ворвётся банда наггеваров?
Вика пожала плечами. А что? Сто пятьдесят циклов назад наггевары именно так и сделали. Припёрлись в Млечный Путь, когда их не звали, да ещё и недовольны остались, что плохо встретили.
– Почему без приглашения? Нас же к вам пригласили, в отличие от вас, и… Я не ваш император, и не живу во дворце. В моей орбитальной общаге и посмотреть-то не на что. Разве что, вид за иллюминатором. И тот с отражателей.
Нагари угрожающе зашипела.
И, наверное, об этой змее-хвостатой-швабре следовало высказаться особо. Она не понравилась Викусе с первого взгляда, и в ответ нагари тоже девушку невзлюбила. По закону взаимности. Вика изучала такое на психологии в этом году, но и не догадывалась, что межличностные феномены людей распространяются на инопланетян из другой галактики. Зато выяснила опытным путём. А первопричина крылась в нассаримчике. По-детски милое нежно-зелёное чешуйчатое создание, надрываясь тащило за величаво ступающей нагари её усыпанный драгоценностями толстый хвост. Ну, это выглядело примерно так, как если бы у русалки выросли ноги, она бы ходила ими по земле, а за ней волочился узорчатый шлейф с украшениями. Однако наггеварка на русалочку даже отдалённо не смахивала. Скорее, на глубинную ведьму морскую. Тёмная кожа с эбонитовым отливом и разноцветным рисунком, короткие курчавые волосы, зрачки, опять же, вертикальные и… клычки с позолотой. И сейчас нагари сердито демонстрировала их, приподняв верхнюю губу и надменно взирая на беспардонную туристку.
Плевать хотела Викуля на её клыки!
Ах, да! Всё началось с нассаримчика…
Жалостливая Вика малыша пожалела. Он так трогательно улыбался туристам. А эта швабра хвостатая вознамерилась его…
Зла на неё не хватало!
Короче, сердобольная Викуся угостила наггеварского ребёнка мятным леденцом. Малютка так обрадовался! Схватил лакомство трёхпалой ручонкой, на которой ещё даже когти не отросли, толком, и принялся лизать раздвоенным лиловым язычком и шипеть «доброй луш-лали» слова благодарности. Вика так растрогалась, что едва не прослезилась и собиралась потискать нассаримчика, но… Налетела эта змеюка, аки разъярённая сколопендра.
– Лушшша, перессстань баловать моего насса-биба!
И шлёпнула ребятёнка лакированной «мухобойкой», так выглядел нагарийский хлыст, прямо по беспомощной ручонке. Леденец упал в пыль, а нассаримчик жалобно засипел. Бедняжка! Даже плакать при этой фурии испугался! Человеческий пацан давно бы орал в три глотки. А этот и пискнуть боялся перед своей жестокосердной госпожой.
Саму б её так! По расфуфыренной башке!
Несчастный наггеварский пажик шмякнулся штанишками в пыль и принялся судорожно икать, тараща красные глазёнки.
– Полюбуйся, что ты наделала! – напустилась на Вику нагари.
– Я наделала?! – Викуля опешила. – По-моему, это вы…
«Гадкая бессердечная тварь!»
Вика открыла рот, чтобы выкрикнуть это в лицо гадюке, но…
– Я веду себя правильно. Он должен знать своё место, – высокомерно перебила девушку нагари. – Предназначенным на съедение потакать нельзя.
– Что-о? – живот у Вики окаменел от ужаса. – На съедение?!
– Шу ще*, – подтвердила кровожадная нагари. – Его съедят в пору нессета* после хущу-ща*, и он должен почитать этот исход за благо.
Викуся сжала кулаки и чуть не заехала этой змеюке в наглую рожу. А потом бы схватила малышку-нассарима и умчалась бы с ним на край света… Прямиком в посольство конгломерата и требовала бы политического убежища для несчастного ребёнка. Но видать не судьба. Положение спасла гидша-землянка.
– Шусма-гаша*! Шусма-гаша! – она грудью бросилась между двумя разъярёнными представительницами разных культур, готовых вцепится друг другу в глотки и в волосы, и храбро предотвратила межгалактический конфликт. – Простите, ради Прародителя! У нас в стране иначе принято, Шусма-гаша. Наши дети – неприкосновенны, как цветы жизни, как….
– Мы тоже любим деток, – спесиво оборвала её нагари и продолжила безапелляционно, – но это не ребёнок, а нассарим, его участь предрешена и спорить дальше бессмысленно.
«Любят они, – сварливо подумала Вика, – жрать их на завтрак».
Однако нассаримчика нагари-гаша вскоре отослала. И юного пажа у хвоста госпожи сменил великовозрастный насса-биб. В этом громиле ничего трогательного не было, но вредная Викуся очень надеялась, что двухметровый верзила застрянет в глотке у полутораметровой нагари, если она вдруг решит им подзакусить.
Теперь же, Шусма-гаша, судя по гневному оскалу, явно намеревалась слопать Вику.
Гиду-землянке пришлось вмешаться и на этот раз.
– Вы невнимательно читали проспект, – попеняла она туристке. – Там говорится о другом дворце – на побережье в ста акмелях отсюда, где сейчас никто не живёт. Мы обязательно отправимся к морю, на днях, и погуляем по парку. А все дворцовые комплексы в этом районе жилые. Это столичные резиденции наггеварских вельмож – родственников императора…
Тут её отвлёк парень из группы вопросом о тигримской архитектуре, и экскурсоводша радостно запрыгнула на любимого конька:
– Да-да, вы правы, дворец, равно как и город, построили тигримы, а наггевары после завоевания расширили и привнесли в тигримское искусство своеобразный колорит, а…
Парень внимательно слушал и кивал. Архитектор, наверное.
– …мы видим перед собой только внешний ярус дворца, что выходит на императорскую площадь, а сам дворец огромен. Это же сердце Рассахщи! Парк раскинулся внутри концентрическими клиньями и служит не только местом отдыха императорской семьи, но и является памятником…
Ну-ну, памятником, на который нельзя взглянуть даже одним глазком. И сфоткать невозможно!
– …Поэтому, после победы над наггеварами тигримы не стали требовать назад столицу, да и право владения Туэрессом* осталось за бывшими угнетателями…
Вика с нагари обменялись взаимно уничтожающими взглядами и отвернулись друг от дружки. Но Викуля опять заскучала. Огляделась по сторонам в надежде присесть на свободную лавочку, не выпуская из вида группу. Ноги так и гудели от долгого хождения по закоулкам столицы, но, увы, ближайшие скамейки все уже заняты, а далеко отходить рискованно. Потеряться в этом лабиринте улиц, площадей, каналов, стен, башен и мостов… Раз плюнуть.
Императорская площадь перед дворцом кишела туристами. Разношёрстное множество зевак из трёх галактик Триумвирата, с гидами и сопровождающими из местных наггеваров, тигримов, руннэ. Все толкались и шумели. И повезло им, что сегодня не жарко.
От нечего делать Вика запрокинула голову и залюбовалась небом над Рассахщи. Бескрайняя гладь переливалась всеми цветами радуги, более интенсивно расцвечиваясь у горизонтов. В путеводителе написано, что это такой эффект пустыни.
«Боммм!» – в башенке над воротами гулко ударил колокол.
Площадь отозвалась усиленным гвалтом. Туристы с радостными выкриками ринулись куда-то в одном направлении, расталкивая друг друга. И теперь Викуся, кажется, поняла, чего все так ждали.
Ворота распахнулись, и оттуда выдвинулись богато украшенные антигравы: фланокеры с эскортом из фланоциклов. К сожалению, это единственное, что Вика ухватила всего за мгновение до того, как туда с воплями ломанулись туристы и журналисты.
– Семир-наггир! Семир-наггир!
И гиды наперебой заголосили и зафонили микрофонами:
– Внимание! Сейчас на ваших глазах происходит важное событие! Выезд из дворца первого принца-заламина Семир-наггира, иситар-сита Великого Императора.
«Интересно, как часто этот… Семир-наггир оттуда выезжает, если это такое уж прям событие?» – недоумевала Викуся.
Толпа бешено загомонила, активируя нано-камеры, щёлкая допотопными, но профессиональными фото-видео-планшетами-объективами, жужжа обрувизорами, вытягивая над океаном голов, гребней, рогов и щупалец шесты с закреплёнными на концах мини-шаровизорами для съёмки или направляя их вверх дистанционно, пихая соседей и перекрывая весь обзор неудачникам. Таким нерасторопным разиням как Вика оставалось лишь топтаться позади всех и вытягивать шеи. Но даже первым рядам мало что удалось рассмотреть и тем более прорваться к процессии из фланокеров и фланоциклов. Жаждущие зрелищ туристы не сумели проскочить через заслоны гвардейцев-заламинов и нассаримской стражи. Эти стояли накрепко, словно вбитые в камень арматуры, сдерживая орду пришельцев, покуда последний фланоцикл с наггеваром не взмыл в небо.
А Вика наконец-то разыскала поблизости свободную лавочку в тени раскидистой пальмы и воспользовалась ею, пока разочарованные зеваки тщетно пытались углядеть сквозь занавеси принца-наггира.
Зачем Викусе какие-то принцы-заламины, когда можно с облегчением прислониться ноющей спиной и вытянуть уставшие ноги.
«Уф! Ляпота!»
И напиться тут же прохладной газированной водички из фонтанчика, где в иное время неизбежно толпились туристы и не давали пройти.
«Красиво летят», – включив в коммуникаторе нано-запись, Виктория с улыбкой наблюдала за косяком из фланокеров и фланоциклов, протянувшихся над каналом.
Плевать она хотела на каких-то наггиров, когда удалось-таки запечатлеть редкий кадр – фланциклы в полёте.
Примечание:
Луша* – вежливое обращение к дамам-чужестранкам.
Сэптимелиум* – астрономический год, период общего вращения веретенообразной галактики.
Шу ще* – да, конечно (наггеварск.).
Гаша* – обращение к почтенной нагари, обычно прибавляется к имени.
Нессет* – период и процесс откладывания яиц у нагари-нагарати.
Хущу-щ* – таинство спаривания нассарима с нагари.
Туэресс* – главная планета Великой Наггеварской Империи.
***
На следующее утро счастье Викусе неожиданно улыбнулось на все шестьдесят три наггеварских зуба. Или сколько их там у наггеваров? Поездку в пустыню отменили из-за песчаной бури, что нагрянула ночью. Столицу накрыли куполом, а ворота герметично запечатали и выезды на время запретили.
«…По вероятным прогнозам, ураган продлится не более сэптима! – вещала улыбающаяся дикторша-нагари из шаровизора в Викином номере. – А пока, дорогие гости и жители столицы, к вашим услугам все развлечения и блага Рассахщи».
«У-у, змеюка!» – Вика зашвырнула тапок в шаровизор, попала, злорадно захохотала и приготовилась провести весь день в гостиничном бассейне.
Однако…
На коммуникатор поступило сообщение от гида, что сразу после завтрака группа отправится в музей транспорта, который расположен всего в трёх кварталах от гостиницы. Взамен несостоявшейся экскурсии.
Ура-а!
Да кому нужна эта пустыня!?
Викиной радости не было предела. Она тут же открыла и просмотрела информацию по этому замечательному музею. Да! Там собраны все модели фланоциклов, фланокеров, от старинных до новейших конструкций, а также уменьшенные копии наггеварских хищников, тигримских и руннских космолётов – эллипсоны, дельта-баки, и… много ещё разных. Современных и не очень.
Всего в трёх кварталах от гостиницы!
Но то были Рассахщские кварталы. А, следовательно, запутанные, как внутренности многоголовой и многохвостой змеи свернувшейся клубком. С толпами приезжих и аборигенов.
И группа во главе с экскурсоводом на свой страх и риск двинулась в музей пешком.
Первый квартал ещё не закончился, а Вика уже всё на свете прокляла, стараясь не отстать. И даже то, что сегодня обошлось без «нагайны» её не радовало. Где-то далеко во главе вереницы маячил, подпрыгивая, флажок гида. А потерять его из виду равнозначно катастрофе. Неоднократно Викуся чуть не свернула не туда, окончательно заплутав в поворотах. Выбиваясь из сил, девушка плелась в хвосте вереницы. Лёгкий вроде бы рюкзачок оттягивал спину, лямки натирали плечи. Пот катил градом, щекоча разгорячённую кожу, а ведь совсем не жарко, буря наверху закрыла солнце. В глазах рябило, но вредная гидша и не думала останавливаться, а наоборот ещё и подгоняла:
«Попрошу не отставать! Ждать никого не будем! – речитативом частила она в громкоговоритель, перекрывая звуки столичного бульвара. – Музей открывается через полчаса, и он не резиновый».
Вот так и случилось страшное… Викуся перепутала экскурсионные флажки и выжав второе дыхание устремилась в переулок за чужим гидом. То, что она замыкает не свою группу, Вика обнаружила слишком поздно. И нет бы догнать экскурсовода и расспросить. Вдруг он туда же ведёт, но более короткой дорогой. Нет. Девушка сперва растерялась, а потом живенько ноги в руки и кинулась обратно, тем же путём откуда пришла. Вернее, она так считала. Но это же Рассахщи! Наггеварские кварталы.
Убеждая себя, что всё под контролем, Вика принялась расспрашивать прохожих и уличных торговцев о музее транспорта. Местные жители её совсем запутали и заморочили, хотя очень хотели помочь, и каждый объяснял по-своему, вразнобой, и порой указывали совершенно противоположные ориентиры, а так как своими Викуся не обзавелась… Девушка окончательно заблудилась и заподозрила, что удаляется от музея вместо того, чтобы приближаться к нему. А некий заламин предложил проводить её, гаденько при этом ухмыляясь, красноречиво скользя змеиным взглядом по девичьей фигуре и фривольно поигрывая жалом. Чуть поодаль сгрудились и другие наггевары, плотоядно разглядывая землянку. Его дружки? Сообщники?
Вика запаниковала!
Она дезориентировалась не только в расположении музея, но и не представляла, как попасть в гостиницу. Увернулась от наглого заламина и опрометью кинулась бежать, ничего не замечая вокруг и остановилась лишь на какой-то тихой и безлюдной улочке. Странно даже… Опомнилась на тротуаре перед металлическим ограждением с калиткой, упираясь взглядом в столбики с шаровизорами. А за изгородью, увитой местной разновидностью плюща, завлекающе прятался уютный дворик с фонтанами и клумбами. В глубине виднелся павильон и наггеварские фонари – большущие зелёные змеи с шарами в клыкастых пастях.
Вика отдышалась, успокоилась и наконец сообразила, что дважды сваляла дурака.
Первое – забыла о коммуникаторе. Ну, о нём она и в лучшие моменты забывала, а теперь ещё и устыдилась ко всему прочему. Запаниковала как школьница, чесслово. Опозориться перед гидшей, вечно ею недовольной, и дать группе повод позлословить? Вот ещё!
Второе… Викуся запросто могла бы воспользоваться шаровизором, которых здесь на каждом углу понатыкано как грибов, и выяснить дорогу к музею, но… Частенько мы крепки задним умом. Да и теперь, имея под рукой варианты, чувствуя пленительный зов неизведанного впервые за всё путешествие по галактике Тигра, Вика с восторгом рассудила, что это…
Настоящее приключение!
Дворик так и манил.
Замечательное таинственное местечко!
А к шаровизору она всегда успеет. Вот же они – целых два, и торчат прямо перед ней. Никуда не денутся.
Викуся огляделась, замирая от волнения и предвкушения. Вокруг по-прежнему никого, никаких посторонних движений. Только неподалёку у тротуара припаркован фланокер. Девушка взялась за ручку калитки, тоже в виде изогнутой змеи, и… Двери павильона распахнулись, и оттуда вывалились двое. То есть, трое, но третьего, связанного и с кляпом во рту, они волокли за собой. И лица эти двое прятали за чёрными полумасками.
Девушка встрепенулась и рванула прочь от калитки, заметалась по тротуару, но вместо того, чтобы драпать сломя голову и подальше, укрылась за мусорным бачком на противоположной стороне улочки. Успела в последний момент, перед тем как с лязганьем отворилась калитка, чьим-то увесистым пинком.
Из своего укрытия Вика отлично видела фланокер и всё, что возле него происходило. Приключение становилось не только загадочным, но и опасным.
Двое притащили третьего и затолкали его в повозку, возбуждённо о чём-то переговариваясь. Викуся чуточку высунулась из-за бака и пригляделась. Один из них, тот, что с жалом – явно заламин, показался ей смутно знакомым. Невероятно, но факт… Кончик носа, и нижняя часть лица – челюсть, подбородок, да и силуэт, и манера держаться наводили на туманные ассоциации. Издалека трудно определить, но что-то её привлекло в нём. Жаль, волос не разглядеть. Головы у обоих злоумышленников обмотаны чем-то вроде чалмы, и одеты они одинаково – в мешковатые шаровары и рубахи, перепоясанные кушаками. Как и большинство прохожих обывателей. Но эти явно были не просто обывателями.
А кем? Разбойниками?!
Вика прижала ладонь к губам, боясь даже пикнуть.
Судя по маскам, бандиты. Но местных порядков Викушка не знала, чтобы действительно судить. Вдруг, тут каждый десятый носит маску? Туристов инструктировали лишь поверхностно. В том, что касалось поведения – не делайте то, не хотите туда, не говорите так. Даже разговорник прилагался к путеводителю, где указывалось, какие выражения следует употреблять, а каких избегать. Например, не рекомендовалось начинать вопрос со слов «ты знаешь…», и в особенности произносить это скороговоркой. Видите ли, односторонний РНК-переводчик вкупе с позитронным двухфазным неправильно перетранслирует семантические оболочки, истолковав значение не в том смысле. Куда только джамрану-генетики смотрят?! А какой-такой провокационный образ сие звучание обретало в устах землян, внедряясь в сознание наггеваров, Вике так никто и не объяснил. Хотя она дотошно выспрашивала на предварительном инструктаже, чтобы в случае чего не сесть в лужу. От девушки лишь отмахивались и неловко отводили глаза.
Вот чёрт! Рядом такое творится, а она в облаках.
Субъекты в масках спорили, когда из павильона донёсся шум, нарастая и превращаясь в грохот. И двери с треском вышибло изнутри, так что, постройка содрогнулась, едва не рассыпавшись по дощечкам, из проёма полетели стулья, а следом и тела. Вопли! Удары! Звон бьющегося стекла!
Викуля слилась с мусоркой, а неизвестные в масках кинулись обратно во дворик, снова заставив скрежетнуть бедную калитку и скрылись в павильоне, сшибив по пути нескольких громил. Тогда и Вика отважилась выползти из укрытия. Вот тут бы дурочке и тикать. Так нет же! Стукнуло в дурью черепушку сперва полицию вызвать, или, что там у них… Инспекцию. А потом уж тикать, с чистой совестью. Но для начала следовало убедиться в наличии состава преступления, чтоб не выглядеть совсем идиоткой и не дразнить местных стражей порядка зазря. А то, вдруг у них там наггеварская свадьба, и друзья невесты просто жениха украли. Плохо не знать обычаев.
Вика осторожно приблизилась к фланокеру а-ля паланкину. Отодвинула полог и заглянула внутрь. На дне повозки валялся заламин. Связанный по рукам и ногам – руки стянуты за спиной, а бедное жало примотано к ногам. Светлые спутанные волосы слиплись сосульками, и… Бедолага не двигался.
Совсем на жениха не похож! Разве что, его без него насильно женили.
«А вдруг он опасный преступник? – запоздало предположила Викуся. – Но… Эти двое тогда кто?»
Ведь ясно же – они его силком забрали из того павильона. А если арестовали за ограбление или убийство?! Возможно… Но почему они в масках, а не он?
Девушка для верности присмотрелась.
Нет, он точно без маски. Павильон определённо не банк. И те громилы оттуда явно не хотели, чтобы этого «парня» забрали.
Незнакомец шевельнулся, застонал, напряг жало и на кончике острия выступила капелька яда. Резко запахло пряностями. Вика не удержалась и чихнула. Пленный заламин вздрогнул, завозился, кое-как приподнял голову, глянул на девушку исподлобья и замычал.
Ах, у него же кляп! И в глазах такая мольба…
Вдруг он пытается сказать ей что-то важное?!
Викуля колебалась недолго и спустя секунду уже перелазила через бортик антиграва.
Предоставить свободу слова – это одно, а развязать руки – совершенно другое. И развязывать она его, пока что, не собиралась. К тому же, изо рта ноги не растут, разве что у разных мутантов от ушей. Этот не мутант. Не сбежит. Почему бы не выслушать человека, то есть, заламина? Пока не вернулись эти… злодеи.
Вика ослабила узел на затылке у заламина и вытащила изо рта пробковый кляп.
– Лали… – прохрипел он. – Пи-ить…
Девушка ожидала чего угодно, любых просьб или проклятий, но не этого. Она выудила из рюкзачка запас туриста – бутылку с водой, отвинтила крышечку, приставила горлышко к губам заламина и напоила. Он глотал так жадно, будто неделю не пил, шатаясь по пустыне.
– Ссспасибо, – поблагодарил пленник, выдув полбутылки, застенчиво улыбнулся Викусе и сразу посерьёзнел.
– Где они?
– Кто? – не поняла Вика.
– Те, в масках… похитители…
Значит, всё-таки похитители!
– Вернулись туда… обратно.
И добавила:
– Подраться, наверное.
Он прислушался, вздохнул, и устремил печальный взор на девушку.
– Спаси меня от них! Прошу!
– Я?.. Не-е… как… А ты не преступник?
– Не-ет, – простонал он в отчаянии и заёрзал на дне повозки. – Клянусь! Прошшшу, развяжи… Они же убьют меня.
– Я… н-не знаю, – Вику охватили сомнения.
Врёт он или нет… А что если те двое – убийцы? Она не может обречь его на смерть, но с другой стороны… Доверять незнакомцу?
– Всё, что хочешь взамен, – прошептал он, оливковые глаза его увлажнились и вновь умоляли. – Я тебя озолочу, только развяжи и всссё… Иначе… Вопрос жизни и смерти, дело государственной важности.
У Викуси закружилась голова. Допустить убийство, будь он хоть трижды в чём-то виновен, она не могла. А вдруг незнакомец не врёт насчёт тех двоих, и её руки обагрятся его кровью. Они же не просто связали его, ради забавы. И они в масках! А этот… Молодой совсем, по виду её ровесник и такой симпатичный. И так жалобно смотрит, совсем как тот нассаримчик, которого хотят съесть после какой-то там хущищи. А что если… И этого тоже съедят?!
– Помоги-и… Иначе мой апа сойдёт с ума от горя. Прошшшу, – он легонько постукался затылком о край сиденья. – Не бойся, лали, тебя не трону. Сразу уйду.
Может, они его похитили и требуют с родных выкуп?
Вот дилемма!
Ладно. Главное, чтобы её совесть была чиста. Остальное – их наггеварские проблемы. Она совершит благое дело, а они пусть сами последствия расхлёбывают.
Девушка вдохнула поглубже, обретая уверенность, выдохнула и достала из кармашка рюкзака складной ножик – подарок отца. Обычно Вика брала его с собой на экскурсии – фрукты там порезать, колбаску порубить. Как землянка пронесла его через таможню, другой вопрос. Наггевары-то с колющим и режущим не сильно заморачивались, в основном шерстили ручную кладь у джамрану, изымая вредоносные геномы. А ножик какой-то… Эка невидаль! В империи у каждого второго остриё. Или у первого и пятого.
– Лали-и, – жалобно заскулил он. – Помоги, будь милосердна...
Сердце Викуси окончательно дрогнуло и сдалось, и она перепилила верёвки. Сначала на запястьях, а затем освободила ноги и жало. Он растёр затёкшие кисти и ей помог. Вдвоём они живо управились с путами. Оказавшись на свободе, заламин проникновенно так посмотрел на спасительницу, мерцая зрачками, будто гипнотизируя её, приложил ладонь к сердцу и сказал:
– Спасибо! Ты и не представляешь, лали, как я тебе признателен. Я этого не забуду и тебя тоже. Отныне я твой должник. Мы ещё встретимся, и я верну долг с лихвой.
– Н-не-не… – начала было Вика, она же абсолютно бескорыстно, но он внезапно притянул её к себе и пылко прильнул к её губам. Она и сообразить не успела, что к чему, да так и сомлела от его жаркого дыхания, но… Он её отпустил, внезапно, хоть и с сожалением.
– Запомни! Рамзес. Меня зовут Рамзес.
Какое, однако, выдающееся имя!
Вика захлопала глазами, теряя ощущение реальности.
– Ты ещё услышишь его, лали, и узнаешь. И не пожалеешь, что освободила меня. А как тебя зовут? Я хочу знать имя своей спасительницы.
– Вика, – девушка смутилась и растерялась, – Синицына.
– Вики-лали, – повторил он, хватаясь за бортик повозки. – Восхитительно! Вики-лали…
Эту прозвучало куда приятнее, чем «луша-клуша».
– Я тоже запомню и найду тебя. А пока дам ценный совет.
– Какой? – Вика таращилась на него как одурманенная и слабо соображала.
– Беги! – выкрикнул он, спрыгивая с подножки антиграва, и только полог всколыхнулся у него за спиной, а улица огласилась топотом резвых ног.
Викуся опомнилась, сунула ножик в рюкзак, продела руки в лямки и недоумевая вылезла из фланокера. Рамзеса и след простыл. А со стороны дворика не доносилось ни звука. И в этой тишине отчётливо заскрежетала калитка… Вика метнулась в укрытие к мусорному баку, но не смогла сделать и шагу, увязая в загустевшем воздухе, словно в прозрачной смоле. Она дёргала ногами и руками, как муха лапками в банке с клеем. Или как мошка в паутине. И постепенно обмякла. Словно кто-то забрал у неё все силы, даже мозги едва ворочались.
– Ты смотри! – воскликнул некто у неё за спиной. – Ещё и трепыхается!
«Они же меня убьют!» – клеймом отпечатались в памяти страхи Рамзеса.
Теперь они убьют её вместо него?!
Викуся в ужасе рванулась, но безуспешно, ноги так и прилипли к мостовой. Попыталась кричать, но из горла вырывалось лишь невнятное бульканье. Из последних сил борясь со сковавшей её пеленой, девушка обернулась и наткнулась на свирепый взгляд заламина в маске.
– Ты?! – опешил он и яростно зашипел. – Сссснова ты…
Вдвоём с пособником, будто скорпион с пауком, они скрутили, связали беззащитную девушку и потащили к фланокеру, как недавно Рамзеса, а кричать и вырываться она почему-то не могла. И ни единой дуры поблизости, чтобы её спасти. Ох… Пропала Вика! Вляпалась.
***
«Худшая часть некоторых заламиньих жал – их обладатель,
а лучшая – остриё».
Викторию швырнули на дно повозки, и теперь она лежала там связанная и беспомощная, как Рамзес до неё. Как в каком-нибудь бандитском боевике! И спасибо хоть рот не заткнули. Но обрадовалась Вика зря. Её тут же принялись допрашивать.
– Что ты делала в моём фланокере? – грозно навис над девушкой заламин.
– Ничего…
А что? Как спросил, так и ответила.
– Ясно что, – вмешался тот наггевар, который не заламин, продемонстрировав напарнику обрезки верёвок и кляп.
– Это ты его осссвободила? – голос заламина сделался колючим, а глаза ядовитыми.
Похитители не уверены!
– Не я, – пискнула Вика, мгновенно воспользовавшись их неведением.
– Сам он не мог, – убеждённо заявил незаламин, убивая в ней всякую надежду оправдаться. – Верёвки перерезаны, а кляп развязали.
– Ты ему помогла? – заламин встряхнул Викусю. – Говори!
Она замотала головой.
– Обыщи её, – посоветовал напарник.
Пальцы заламина шустро прошлись по телу, вцепились в рюкзак и разворошили его не снимая. На дно антиграва посыпались рекламные буклеты, путеводитель, бутылка, косметичка…
– Ссс! – заламин выхватил из кармашка нож и кинул своему приятелю. – Ты прав.
– Верёвки разрезали им, – определил напарник минуту спустя. – Вернее, перепилили. Кто так ножи точит?
«Сам ты тупой, – расстроилась Викуся, – и верёвки твои никуда не годятся».
– Что теперь скажешь? – остриё упёрлось Вике аккурат промеж глаз. – Признавайся. Куда он побежал?
– Н-не знаю я! – девушка решила до последнего отпираться, ведь терять ей было что. – Ничего не знаю! О ком вы…
– Улика, – напомнил незаламин, постучав рукояткой ножика о сидушку.
Дался им этот нож! Мало ли у неё какой ерунды в рюкзаке завалялось. Такой, например, как пилюли с геномом, усиливающим зрение в склянке из-под слабительного. Но это не значит, что она джамранская контрабандистка. Просто, Вика – минималистка и не в её стиле надрываться, таская за собой тяжеленный бинокль. И как назло до коммуникатора не добраться. Руки-то связаны.
– И что? Такого добра у каждого туриста полно и…
Наверное.
– … Это ещё ничего не доказывает! А я… просто туристка и шла себе мимо, никого не трогала, ничего не видела. Смотрю, фланокер, сам по себе… новой модели…
– Зачем тогда полезла? – заламин смотрел на неё щурясь и явно с возрастающим интересом, и остриё не убрал, что Вику изрядно нервировало. – Если не видела.
– Интересно же… А я… я транспортом увлекаюсь. Вот!
– Оно и видно, – усмехнулся змей. – Транспортная маньячка! Коллекционерка. Сперва мой фланокцикл угнала, а потом… – он запнулся. – А теперь мой фланокер.
Брови его напарника удивлённо выползли из-под маски.
– Вы знакомы, что ли?
– В некотором роде, – отмахнулся заламин, и снова вперил в Вику изжелта-изумрудный взгляд. – Так ты повозку собиралась угнать?
– Нет! – заорала оскорблённая Викуся. – Я туристка! А не угонщица… А вы, вы… Почему я должна отвечать на ваши дурацкие вопросы? Вы что, из полиции, что ли? Или из этой, как её, инспекции?
– Нет, девочка, – усмехнулся незаламин. – Мы гораздо круче.
Теперь до Вики дошло, почему она сразу догадалась, что он не заламин. Не только по отсутствию жала. Уши – как у руннэ, такие же заострённые и раздвоенные, хотя глаза зелёнющие, как у кота, и с вертикальными зрачками.
– Мы из отдела по расследованию государственных преступлений и поимке особо-опасных преступников.
– Ой… – Вика сконфузилась. – То есть, вы не бандиты?
– А мы похожи на бандитов? – нахмурился заламин.
– Ну-у… Да! Напялили маски, хватаете туристов среди бела дня, – и тут её осенило. – Документы сперва покажите!
– Ушшшалю! – пригрозил заламин. – И будут тебе, документы.
– Не пререкайся, девушка, – строго добавил незаламин. – Мы уполномочены императорской печатью.
– А тот, ну, кого вы ищите, он – преступник? – Вике очень приспичило знать.
– Хуже! Намного. Он – угроза благополучию Империи.
О, нет... Но она же не знала! А впрочем… Так вам и надо!
– Да, – подхватил заламин. – И ты своими действиями нанесла удар самому Императору.
– Ничего подобного! – возмутилась Викуся. – Я ничего не делала… плохого. Это вы! Вы своими действиями… Из-за вас я не попала в музей транспорта! Вот!
Наггевар уставился на неё как на умалишённую и велел напарнику:
– Ссс, лезь вперёд и гони.
– Неужто рассчитываешь догнать его?
– Это вряд ли, – он сердито гипнотизировал Вику. – Мы его упустили, ищи песчинку в бархане. Поехали и всё. Нечего тут стоять.
– А с ней что будем делать? – поинтересовался незаламин, усаживаясь на место водителя.
– Заберём с собой.
Сердце у девушки ёкнуло.
– Но мы не можем заявиться с ней к…
– Разве я сказал, что она пойдёт с нами? – заламин недобро усмехнулся. – Посадим в мешок покрепче и бросим в канал.
– Нет… – Викуля не верила. – Нет… Вы этого не сделаете! Нет!
– Нам лишние свидетели не нужны.
– Нет… – она потихоньку отползала от этого живодёра, без резких движений, ведь остриё он так и не убрал. – Нет! – и честно предупредила. – А то буду кричать. Ааааааа! Спасите! Кто-нибудь! Помогите! Убивают! Отпустите немедленно! Я гражданка конгломерата! Я…
Заламин снова навис над девушкой.
– Сама заткнёшься? Или мне заткнуть?
Викуся всхлипнула и покосилась на кляп.
– Ссс, – вдруг рассмеялся наггевар. – Туда не смотри. Я использую для твоего прелестного ротика кое-что получше….
Остриё переместилось ниже и коснулось Викиных губ. Девушка отпрянула, чуть-чуть не приложившись затылком к приступку, набрала побольше воздуха в лёгкие и…
– Аааа! Ублюдки! Я туристка! Вы не имеете права! Меня будут искать! Ааа!
Заламин и незаламин дружно расхохотались:
– Это Наггеварская Империя, детка!
Рот Вике всё-таки заткнули кляпом. Она мычала и вырывалась, но после болезненного укола в шею, взвыла, дёрнулась и больше не смогла пошевелиться. Сперва все мышцы заныли, как от физической нагрузки, и одеревенели, затем тело будто превратилось в кисель и растеклось омерзительной лужей по дну повозки.
«Он меня ужалил?!» – ужаснулась девушка.
Наггевар убрал жало и приказал напарнику:
– Трогай.
– Я включил звукоизоляцию, – сообщил незаламин. – Теперь её никто не услышит. – Если захочешь напоследок с ней поразвлечься и сцедить яд, то я не против. Только опущу завесу.
Заламин презрительно зашипел.
– Бесссчувственные валики меня не привлекают.
«Это он обо мне? – от обиды даже слёзы выступили. – Убью!»
– Правильно. И у меня появилась мысль получше.
– Какая?
– Отвезём её к Медее, а после разберёмся. Вдруг она что-то да знает? У нас вся ночь впереди, чтобы это выяснить. Глядишь, язычок-то и развяжется. А если нет… Может, Рамси тогда объявится? Когда поймёт, что его пособницу схватили.
– Сомневаюсь.
– Но попробовать не мешает.
– А Медея?
– Она в лесу Куул, травки собирает, и раньше завтрашнего вечера не явится.
Заламин колебался.
– Решай, Дэсс. Из города нам сейчас не выбраться. Разве что, через подземку. Но путь на побережье всё равно перекрыт. А завтра и буря стихнет.
– Хорошо, – после минутного раздумья согласился заламин. – Но это только до завтра.
«А потом? – Вика устала бояться, и жуткая апатия накатила. – Они меня убьют?»
Долго они ехали или коротко, Викуся не отследила. Но повозка всё же остановилась. К тому моменту девушке вернулась чувствительность, она даже сумела пошевелиться. Наверное, доза яда была незначительной. Ей завязали ещё и глаза, и опять куда-то поволокли.
Тащили, правда, недолго. По пути Вика отдалённо улавливала шум улицы, удалявшийся звук сирены. Нюх обострился, и ноздри защекотало всевозможными запахами – приторными, лёгкими и резкими. Цветов, еды, пряностей, как будто кто-то что-то жарил в саду под кустами сирени. Сперва кожу обдувало теплом, а затем девушка окунулась в прохладу. И внезапно со всех сторон обступила полная тишина. Тогда с Вики наконец-то сняли повязку, развязали ноги и даже вытащили кляп. Теперь она могла двигаться и завертела головой.
Куда это её привели?
Вместо мрачного подземелья, стен в потёках, соломы на полу и решёток, она увидела обычную комнату. Скорей всего, прихожую, погружённую в полумрак. Разглядела пёстрый половичок на полу, кадки с растениями, сундук у стены, лестницу, ведущую наверх и дверь. Под лестницей. Туда-то и повели Викусю похитители.
– Идти можешь?
«Могу, – подумала Вика, вполне сносно переставляя ещё немного деревянные ноги. – А говорить?»
Она прокашлялась.
– Отпустите, пожалуйста, – голос звучал сдавленно и хрипло, но губы и язык её слушались. – Я сразу уеду домой и никому ничего не скажу.
Она понимала, что умолять их бесполезно, но попытаться стоило.
– Шшшевелисссь, – зашипел на неё заламин. – И не усугубляй свою участь…
«Пиип! Пиип!» – подло предал её коммуникатор.
Вику так и подкинуло.
– Смотри, Дэсс!
Незаламин, сволочь глазастая.
– У неё устройство связи.
И Викусю лишили абсолютно всего, а именно – передатчика, ловко стянув с неё браслет и отключив совсем. Теперь и на помощь не позовёшь.
«Ах, так!» – Вика разозлилась всерьёз.
Кажется, настало время проверить на наггеварах некую теорию. Тем более подопытные прямо у неё перед носом. Здесь и сейчас! Вика изловчилась, развернулась к тому, кого незаламин назвал Дэссом и заверещала в невозмутимую под маской физиономию:
– Тызнаешь! Тызнаешь! Тызнаешь! – словно твердила заклинание, способное сбить заламина с ног и убить на месте.
А чем гатрак не шутит? Как говорят джамрану. Не случайно же туристов предупреждали.
Эффект оказался далёко не таким, какого она ожидала. Похитители недоумённо переглянулись.
– За этим, увы, не ко мне, лали, – ухмыльнулся незаламин и отворил перед Викулей дверь под лестницей, а заламин поставил девушку лицом к стене, спиной к себе и развязал ей руки, но лишь затем, чтобы конфисковать рюкзак и втолкнуть в тёмный чулан, чувствительно шлёпнув ладонью пониже спины:
– И туда тоже, и туда, придёт время, желание гостя закон, – и запер за Викой дверь на засов, прошипев напоследок. – Где таких выражшшений нахваталасссь, туриссстка.
Вику разом отрезало от всего мира. Постепенно стихли и удаляющиеся шаги её похитителей, и голоса. Девушка постояла немного в кромешной темноте, опасаясь сделать хоть шаг. Кинулась обратно, нащупала ручку, подёргала. Пнула! Подолбилась боком и кулаками… Всё безрезультатно! Тогда она села прямо на пол, не отходя от порога, привалилась к косяку и заплакала.
***
«Самый сильный ход в шахматах – это удар доской по голове».
Сегодня император принимал посетителей в библиотеке. Туда-то и поспешили Дэасс с Ремлатом, как только прибыли во дворец, но в дверях столкнулись с иситар-ситом.
– Семир-наггир, – Дэасс кивнул единокровному, а Ремлат поклонился ему.
– Дэасс-наггир, Ремлат… Как всегда, нерассслучны. Вы по одиночке, что ли, не ходите? – иситар-сит усмехнулся.
– И ты найди себе кого-нибудь в пару, заги, – добродушно предложил Ремлат. – Кто тебе мешает?
– Гордосссть ему мешшшает, – прошипел Дэасс, – предубеждения, и спесь – его возлюбленная адзифа.
Семир облил их презрением и высокомерно заявил:
– Мне и так хорошо. А если вы к императору, то наггер-апа занят. Играет в шахматы с Кадисом-шадди.
Эта игра пришла к ним из-за окраин вселенной, а точнее, из другой галактики, прижилась и обрела популярность благодаря многоликому императору. Он возвысил её в противовес столь излюбленному у неггеварской знати суш-гаш*. Император его не жаловал, но и не запрещал. А в шахматы сражался лучше всех в Наггеварской Империи. Никто не мог его обыграть. Многоликий повелитель даже награду специальную учредил тому, кто первым поставит ему мат. И награда вот уже несколько десятков сэптимелей пылилась на полке.
– Император ждёт нас, – Дэасс смерил иситар-сита насмешливым взглядом. – Он сам назначил встречу.
– Кто там, Семир? – послышался голос апа-многоликого. – Если Дэсс и Рем, то пусть заходят. Мы почти закончили.
Семир-наггир снисходительно усмехнулся, свысока поглядывая на принца с полукровкой, но пропустил обоих.
– С вашего соизволения, наггер-апа.
А сам удалился.
– Да приведут тебя пути неторёные в пасть к Ледяному Змею, – шутливо напутствовал Семира Рем, кривляясь у того за спиной.
– Перестань! – одёрнул родича принц-наггир. – У него же глаза на затылке. Не отделаешься потом.
Дэсс с Ремлатом прошли в библиотеку в тот самый момент, когда император весело объявил:
– Мат, Кадис-шадди! – и потрепал по светлой шевелюре младшего принца, приунывшего над растерзанной шахматной армией. – Думал сегодня меня обыграть? Не получилось. Тебе ещё учиться и учиться. Может, в следующий раз попытаешься?
Кадис вздохнул и покосился на невольных свидетелей его позора. Дэасс подмигнул проигравшему и поклонился многоликому.
– Наггер-апа.
– Наггер-шэрге*, – поприветствовал императора Ремлат.
– Давайте-ка по-простому. И тебе, Дэсс, следует больше заниматься с Кадисом, – заметил многоликий, – а ты ступай, шадди. И не шатайся ночами по подворотням… Иди, говорю! Нам с твоим единокровным и Ремлатом-заги надобно поболтать, о своём.
– Ничего, – принц-наггир подбодрил шадди, когда тот проходил мимо. – После сыграем. Я покажу тебе пару затейливых ходов. Даже императора поставят в тупик.
– Заговор замышляете? – император в шутку погрозил им обоим пальцем и жалом. – За моей ссспиной.
Принцы обменялись многозначительными взглядами.
– Садись, Дэсс, вместо него, – многоликий принялся заново расставлять фигуры на доске. – Сыграем с тобой. Я – белыми!
После ухода Кадиса, Ремлат, не дожидаясь приказа, запер дверь на замок.
– Итак, – император походил первым, стандартно, пешкой. – Надеюсь, у вас для меня хорошие новости?
Ремлат потупил взор.
– Увы, наггер-шэрге император. Повелитель… Мы его упустили. Вернее, наггеши там не было.
Они с Дэассом так условились, чтобы не огорчать апа ещё сильнее.
– Как же так? – многоликий откинулся в кресле и огорчённо подобрал жало. – Мой осведомитель не мог так ошибиться. Наследника видели там, неоднократно, разные свидетели… Значит, всё напрасно? Теперь ходи ты, Дэсс.
– Не совсем так, – возразил Ремлат. – По пути мы разворошили змеиное гнездо. Разгромили целый наркопритон. Они гнали хидьин* из яда наггов и заламинов.
– Я этому рад, вы молодцы, но… Не то, чтобы новость для меня недостаточно хороша, но мне бы хотелось услышать от вас другое. И вернуть наггеши домой, прежде чем случится беда.
– Ходите, наггер-апа.
– Мы вернём его, дайте срок, – горячо заверил императора Ремлат. – Заодно у нас появились кое-какие зацепки.
– Это обнадёживает. Как скоро? Твой ход, Дэасс.
– Постараемся как можно скорее. Сейчас мы прощупываем, наводим справки…
– Ваш ход, император.
– Сохраняйте благоразумие и конфиденциальность. Семир как будто что-то чувствует и задаёт слишком много вопросов. Мне с трудом удаётся скрывать от него. Он думает, что наггеши отдыхает на побережье.
– Пусть и дальше так думает.
– Ваш ход, апа. Но почему бы не привлечь к поискам Семира? Он же иситар-сит.
– Я не знаю, на чьей он стороне… Дэасс, ходи.
– Вы ему не доверяете, апа? Так снимите его с должности! И назначьте… Кого? Гермиса, хотя бы.
– Не могу, дитя, всё по чести. Семир ревностно исполняет свои обязанности и заслужил титул. К тому же, он дитя старшей адзифи-биби…
Дэасс сгоряча сожрал императорского слона.
Старшая адзифи-биби до сих пор влияет на некоторые решения императора, особенно в том, что касается его детей, а моа Дэасса отошла к Прародителю. Нет, её никто не травил, и не сживал со свету. Она умерла в преклонном для адзиф возрасте, от старости – в сорок шесть сэптимелей. Быстро увяла. Но наггер-апа души в ней не чаял, до последнего.
– Недовольство наггов растёт, наггер-шэрге? – влез со своими опасениями Ремлат, улучив момент.
– Я стараюсь что-то с этим поделать, но… Как мне их сдержать? Когда мои собственные наг-ши ропщут против меня.
– Как, повелитель? Чем же они недовольны? – изумился Ремлат. – Вы столь щедры, что даровали каждому по новой колонии.
– Ходите, апа.
Император протяжно вздохнул и съел ферзя Дэасса. Тот и опомниться не успел, недооценив хитроумную стратегию многоликого. Нахмурился и зашипел сквозь зубы.
– Эти планеты требуется осваивать, возделывать… К сожалению, нагг-ши предпочитают всё готовенькое.
– Рамзес не такой, – заметил Дэасс отрываясь от созерцания шахматной доски, – но он многоликий.
– Тогда чего же ему не хватает!? – император сшиб со стола остриём битые фигуры. – Ссскажи, чего? И ходи, ради Змея, Дэасс!
– Я размышшшляю…
– Если позволите, император, – вмешался в беседу Ремлат. – Я думаю, что наггеши чересчур свободолюбив. И дворец для него клетка. Золотая. Он как-то высказал мне, что это я могу ходить куда вздумается в силу своего происхождения, а он вынужден тут задыхаться и жить по правилам. Вот и взбунтовался.
– И ещё, я полагаю, – Дэасс под шумок скушал у императора ладью. – Рамзес до сих пор винит себя в гибели единорожденного. Считает, что старший погиб по его вине.
– Даже я его не виню, – влез Ремлат. – Хотя мы с мамой очень тяжело переживали потерю апа. Рамзес-наггшер* не виноват.
Император вздохнул и задумчиво покачал жалом, примериваясь к шахматам. Он колебался между пешкой и конём.
– Иногда… Я смотрю на него и вижу себя, в юности. Таким я был – отчаянным, чуточку дурашливым и вольнолюбивым. И я, как он, не желал играть по чужим правилам, а норовил устанавливать свои. И не желал ничем поступаться. Но это не помогло тем, кого я любил и принесло мне одни несчастья. Хотя, Рамзес хитрее меня, изворотливее.
– Это точно, – поддержал многоликого Ремлат. – Апа рассказывал, когда был жив, ведь Рамзес вырос на его глазах, что с тех пор как этот хитрец научился контролировать перевоплощения, никто не видел его в облике нагга. Встретишь так на улице и не узнаешь.
– Как будто он уже тогда расчищал себе дорогу к побегу, – заметил Дэасс. – Да ходите же, апа!
– Шах, – объявил император, выбрав ладью. – Каждый из нас похож на шахматы. Не находите?
– И многоликие совмещают целых три фигуры, – согласился Дэасс-наггир. – Короля, ферзя и коня.
– Конь – это заламин? – уточнил Ремлат.
Дэасс кивнул.
– А нагг? Ферзь? Если не король.
– Нет, – император покрутил головой, – ни то, и ни другое. Нагги больше смахивают на ладью, хотя и умны, но менее коварны, чем заламины и часто прут напролом. Недаром, природа их наделила термическим дыханием. Зачем обманывать противника, если можно на него дохнуть и всё. Нассаримы же пешки. Лукавые нагари, тем не менее, похожи на слонов, никогда не идут к цели прямой дорогой, а всё прикидывают, где бы срезать путь.
– А как же адзифы? – озадачился Дэассс и рассеянно походил конём. – На них не хватило фигур.
– Адзифы… Они самые настоящие королевы, – улыбнулся многоликий, – и так же заперты в своих клетках. Берегите их и цените. Мат, Дэсс! Расставляй заново. Сыграем ещё партию. А заодно обсудим, чем так недовольны нагги.
Примечание:
Суш-гаш* – излюбленная забава наггеварских вельмож-наггов и заламинской элиты. Напоминает земную игру «кольцеброс». В ней соревнуются жалами три ночи напролёт. А между раундами цедят яд с адзифами-наложницами и нагари. Проигравшие пьют при этом отраву у победителей.
Наггер-шэрге* – обращение к старшему родственнику наггу.
Хидьин* – наркотик, которым наггевары во время межгалактической войны подавляли психокинез руннэ и полукровок.
Рамзес-наггшер* – почтительное обращение к наггеши императора, наподобие «Его/Ваше высочество».
***
Плакала Вика недолго. Толку себя жалеть, когда никто не видит? Слёзы быстро высохли, а в голове закрутился план побега. Вернее, множество планов. Однако приходилось отвергать их один за другим, из-за несоответствия условий и операций.
Сначала она пыталась нащупать на стене какой-нибудь выключатель, а не нащупав, вновь села и принялась рассуждать.
Первое!
Подкоп.
Сразу отпадает. Это не подвал, а кладовка.
Второе!
Спуститься по верёвке.
Откуда? Окна-то нет. Да и сплести её здесь не из чего. Викуся понемногу привыкая к темноте, обшарила тут все углы. Годилась только её собственная одежда. Да и той маловато – футболка, шорты и… лифчик из джамранского напыления. Чего зря мараковать? Окна-то всё равно нет, и… Смотри пункт первый. Это не чердак.
Третье!
Взломать дверь.
Осуществимо, но…
Чем? Поиски острых и тяжёлых предметов опять же ни к чему не привели. Ни ломика тебе, ни элементарной лопаты, ни топора.
Оставалось последнее!
Кричать. Громче. Что-нибудь весёлое или нейтральное. Чтобы не отпугнуть потенциальных спасителей. А там кто-нибудь всё равно услышит, прибежит и спасёт.
Радужные мечты наивной романтичной девочки, играющей в пленницу!
Но, главное, не терять надежды и успеть до прихода похитителей.
И пока Вика обдумывала, что именно ей лучше орать… В голову как назло лезли одни речёвки из школьного летнего лагеря, вроде этой:
«Мы смелые, умелые…!»
Ага, и что ж мы такие умелые, дверь до сих пор открыть не смогли? Но смелые – это вне всяких сомнений!
Пока Вика придумывала как поэффектней позвать на помощь… Снаружи раздался звук. Девушка прислушалась. Вскочила. Ах! Неужели? Явно хлопнула входная дверь… Шаги… А вдруг эти двое вернулись? Нет. Вошедший один… А! К чёрту! Викуся забарабанила в дверь и завопила что есть мочи:
– Спасите-е! Откройте! Помогите! Спа…
Скрипнул засов, и дверь распахнулась. Виктория чуть не вывалилась наружу, но ухватилась за косяк, оттолкнулась, да так и застыла с поднятыми руками, щурясь от неожиданно яркого света. Кто-то зажёг лампы в прихожей. Кто-то, чей силуэт выделялся сейчас на фоне проёма. Глаза потихоньку привыкали. Вике удалось сфокусироваться, и фигура обрела чёткость, плавные линии и превратилась в миниатюрную женщину средних лет. Руннэ! Смуглую, светловолосую и сероглазую. Фея! Со скалкой в руках. Девушка видела такие в этнической деревне Куул.
– Ты кто? – удивилась женщина.
– А вы? – ляпнула Вика машинально и тотчас смутилась. – Ой, простите.
– Я-то здесь живу, – женщина постучала скалкой по ладони. – А ты чего тут делаешь? Воруешь?
– Ой, нет! – воскликнула девушка, косясь на скалку. – Я не ворую и… Разве воры сами себя запирают в чуланах?
– И то, верно, – согласилась женщина, задумчиво разглядывая незнакомку. А мысли Вики в экстремальной ситуации заработали с утроенной силой.
«Женщина, тут живёт, скалка, лес Куул… Ах!»
Взгляд её упал на внушительную сумку и корзину с крышкой, брошенные за спиной у женщины.
«Эврика!»
– А вы, наверное, Медея?
– Откуда тебе известно моё имя? – женщина подбоченилась, покрепче стиснув в кулаке скалку.
– Так это, эээ… – заблеяла Вика и принялась сочинять на ходу. – Парни вас так называли.
– Стой, стой, стой! – женщина выставила ладонь. – Погоди ты, не части так, тараторка.
– И обо мне забыли. Скорей всего…
– Объясни по порядку. Что за парни? Ремлат, что ли, и…
Возможно, это и есть имя незаламина. Викуля действовала на свой страх и риск.
– Дэсс. Больше никого с ними не было.
– Гм, – Медея нахмурилась. – Не знаю, зачем они это устроили, но… – её лицо внезапно озарилось. – Так ты девушка Ремлата?
– Да-да! – Вика энергично закивала.
– Ох! Что ж мы тут-то стоим? – женщина посторонилась. – Выходи, дорогая! И кладовку запри.
Да с радостью!
– У Рема, конечно, оригинальный способ знакомить меня со своими подругами, но бывало ещё страннее, а он у меня такой застенчивый…
Вот оно как. Ничего себе, застенчивый! Это незаламин-то застенчивый? А что тогда сказать о втором? Они точно об одном и том же парне говорят?
– … с девушками.
– Наверное, это всё придумал Дэсс, – подкинула ей мысль Вика.
– Наверное, – согласилась Медея, убегая куда-то, возвращаясь уже без скалки и подхватывая сумку с корзиной. – Дэсс с детства подбивал моего Ремика на всякие шалости, хоть Ремик и старше, но они, видишь ли, росли вместе. Ах, да! Я – мать Ремлата. Медея.
– Очень приятно, – улыбнулась Викуля, – а я… Мария.
Она ляпнула первое пришедшее на ум имя, в целях конспирации.
– Будем знакомы, Мари, – улыбнулась женщина. – Можно тебя так звать? Проходи в гостиную, это направо. Мальчики должны к обеду вернуться…
Нет-нет, это она до их прихода должна удрать.
– Вам помочь? – спохватилась Вика, когда женщина потащила сумки в противоположную от гостиной сторону.
– Не нужно. Мне не тяжело, я сама. А ты располагайся. Я пока чайник поставлю. Тебя ведь пригласили на чай? Вот чайку и попьём, плюшек скоренько напеку. Ждать этих сорванцов не будем.
«Х-ха! Тоже мне сорванцы! Бандиты! Самые натуральные».
Но матерям свойственно смягчать и оправдывать недостатки сыновей. Так, но, если мать незаламина руннэ, тогда, по логике наследственности, отец его заламин. Он что, полукровка?
Но сейчас у Вики не то настроение и проблемы поважнее, чем разбираться в генеалогическом древе своего пар… то есть, похитителя. Девушка бегло осмотрела прихожую. И рюкзака не обнаружила. Прошла в гостиную, огляделась… И здесь тоже нет. Наверняка змеюган упёр его с собой, как и коммуникатор. Впрочем, невелика потеря. Ничего особенного в рюкзачке не было. Ножик жалко, правда. Ну и ладно! А коммуникатор? Повод купить себе новый. Вика давно собиралась. Гала-карта с пятью тысячами гала-кредов на счету лежала в потайном кармашке шорт и немного местной валюты, на сувениры. Документы в гостиничном сейфе. Так что, пусть они и косметичку себе оставят, и даже разукрасятся. Викуле, главное, самой ноги отсюда унести.
– Мария! – позвала Медея.
Вика не сразу сообразила, что это её и отозвалась с опозданием:
– А?!
– Иди сюда. Я на кухне.
А где у них кухня? Наверное, та самая, что напротив гостиной, через прихожую, куда женщина понесла сумки. И обстановка повсюду очень милая. Этакое жилище одинокой, независимой и до омерзения аккуратной женщины. Ни следа мужчины, то есть. Было с чем сравнивать. Так обитала старшая незамужняя Викина сестра в своей отдельной квартире.
Медея хлопотала вокруг плиты и стола, и улыбнулась девушке, как только она вошла.
– Присаживайся.
Расставила чашки с блюдцами на вышитой узором из листьев скатерти.
– Пока булочки подоспеют… Расскажешь мне о себе?
– А что рассказывать? – растерялась Викуся.
Медея плеснула в заварник кипяток.
– Откуда ты? На местную вроде не похожа.
– Э… Я из другой галактики, – пространно ответила Вика, заворожено уставившись на блестящий пузатый чайник.
Антиквариат или подделка под старину?
«Буль-бульк» – плюхалась оттуда вода в заварник.
Какой тут чай, когда нервы на пределе и чувства обострены?
– Ты – не наггеварка и не руннэ, а значит…
– А… Где тут у вас ванная? – выпалила девушка, предупредив вопрос о её расовой принадлежности. Чем меньше о ней сведений, тем лучше заметать следы.
Медея улыбнулась.
– Ванная наверху, но, если тебе нужен просто туалет с умывальником, то здесь же – в конце коридорчика.
– Спасибо! – Вика подскочила, и чтобы не вызывать подозрений, неторопливо двинулась в указанном направлении, хотя внутри всё переворачивалось и распирало. Что если сейчас откроется дверь, и они войдут? Но вовсе не поэтому девушка не выскочила через входную дверь, а… Вот посидите несколько часов в чулане, тогда поймёте. Вика реально хотела в туалет и драпать от наггеваров с полным мочевым пузырём – предприятие, заранее обречённое на проте… провал.
В прихожей Вика ускорила шаг и влетела в санузел, расположенный в конце коридорчика, ранее ею незамеченного. Заперла дверь на щеколду и не поверила своему счастью. Окно! Туалет-то с окном! И выходило оно прямиком на задний дворик с садиком и невысоким заборчиком, за которым вилял переулок. Хотя бы с похитителями не столкнётся.
Девушка быстренько облегчилась, и даже умылась, по скорому, и вытерлась краем футболки. А что поделать? Салфетки остались в рюкзачке, а рюкзак упёр… Известно, кто! Возле умывальника висело полотенце, но Вика не хотела оставлять на нём свою ДНК. Вдруг так её выследят? В КВШ на естественных факультетах преподавали упрощённый курс джамранской генетики. И теперь на почве стресса, наверное, Вика чувствовала себя героиней шпионского фильма, а мыслила, как детектив или аферистка.
Она оставила воду включённой, чтобы ввести преследователей в заблуждение, вылезла в окно; пригибаясь и бдя по сторонам, пересекла садик с низкими кустарниками в розовой пене цветочков, легко перепрыгнула невысокий заборчик. И рванула как дикая лань к ближайшему шаровизору. Там она открыла схему-карту города и… Уже через несколько минут была на разъездной площади, где запрыгнула в первое же свободное такси-фланокер, назвала гостиницу и вскоре переступила порог своего номера, активировав ключ – тактильный индикатор. Но выдохнула с облегчением лишь тогда, когда заблокировала дверь и забаррикадировала вход тумбочкой. Теперь следовало позаботиться о том, чтобы эти наггевары её никогда не нашли.
Когда в дом вернулись Дэасс с Ремлатом, то, услышав характерный стук в конце коридорчика на первом этаже, бросились туда и застали чудесную картину. У двери в туалетную комнату стояла Медея, периодически стучала в дверь, замирала, прислушивалась и встревожено звала:
– Мария! Что с тобой? Тебе плохо? Открывай, девочка.
– Сс-шш! – зашипел Дэасс, заподозрив неладное. Метнулся к чулану, и, разумеется, обнаружил, что тот пуст. – Шшш… Шугер! – от души выругался наггир.
– Мама! – воскликнул Ремлат. – Что ты тут делаешь?
– Как что? – она удивлённо воззрилась на сына, а кулак, готовый постучать, завис в миллиметре от двери. – Это мой дом, я тут живу.
Из туалета доносился шум воды…
– Я знаю, что ты здесь живёшь, – вздохнул Ремлат, – но мы ожидали тебя только завтра. А кто там?
– Как, кто? – Медея даже руками всплеснула. – Уже забыл, сынок? Девушка твоя.
– Моя девушка?! – вытаращился на неё Ремлат.
– О-хо-хо! Королева! – Медея укоризненно покачала головой. – Неужто опять меня горемычную разыграли? Проказники! А я в кои-то веки обрадовалась, что мой дорогой сыночек привёл наконец домой девушку, а не змею.
Дэасс тем временем обежал дом, влез в открытое окно, выключил воду и отодвинул щеколду.
– О… – Медея так и застыла, когда на очередной её стук дверь отворилась и перед ней вместо очаровательной девушки Марии предстал залмин-наггир собственной персоной. – А где Мари?
– Здесь никого не было, – нахмурился Дэасс и дёрнул от досады жалом. – Медея-лали, это вы открыли чулан?
– Я, – мать Ремлата и его свояченица упёрла руки в бока и с вызовом вперилась в заламина, принц он или нет, её не колышет. – Я! А с каких это пор вы, разбойники, повадились запирать невинных дев в моём чулане? А?! Да ещё после отмены рабства!
– Это вас не касссается.
– Так это твоя девушка, Дэсси? – осенило Медею.
– Ма-мааа, – простонал Ремлат. – Это совсем другое. Это вопрос государственной важности! Угроза империи и…
– Да? С каких это пор Великой Наггеварской Империи угрожают барышни-чужестранки?
– Больше я тебе ничего не скажу, не имею права. Это дело императора.
– Тю-у. А мне начхать! Я – руннэ. Подданная королевы. А вы… Живо мыть руки и за стол! Плюшки остывают.
Она вытерла ладони передником и утопала на кухню.
– Что теперь делать? – мрачно спросил полукровка у заламина.
– Искать.
– Конечно! Мы знаем, что она гражданка конгломерата, туристка и…
– У нас её коммуникатор, – продолжил мысль за родственника Дэасс.
Но первое, что предприняла Вика, едва перевела дух, это проникла через гостиничный шаровизор и гала-нет в личный кабинет и перекрыла доступ к данным на своём коммуникаторе.
Да! Она действовала как заправский шпион!
Потом связалась с гидом и получила, естественно, крупный нагоняй. Долго извинялась, оправдывалась тем, что заблудилась, пустила слезу, пожаловалась, что потеряла рюкзак, сломала коммуникатор, еле нашла дорогу в гостиницу и обещала больше так не делать. Её, в итоге, простили. Гидша предложила обратиться в префекторат, дабы найти потерянные вещи, но девушка отказалась, мотивируя это тем, что «никаких ценных вещей в рюкзаке не было».
На ужин Виктория не спустилась. Боялась нос высунуть из номера. Всю ночь тряслась от страха, под утро удалось заснуть, но ей сплошняком виделись кошмары с участием злобных наггеварских мафиози в африканских масках, и они хватали её, жалили и затаскивали в тёмные кладовки. Утро Вика встретила как избавление. А сразу после завтрака группа выписалась из гостиницы, загрузилась вместе с багажом в повозки-антигравы и отправилась на очередную экскурсию по Рассахщи с последующим выездом из столицы. Теперь Викуся от экскурсовода не отставала ни при каких обстоятельствах и вообще старалась держаться к ней поближе. И во всём слушалась, и поддакивала, изображая подлинный интерес к древним постройкам. А гид всё недоумевала и дивилась неожиданному превращению девушки-занозы в примерную туристку.
К обеду пустынная буря утихла, а к вечеру и вовсе прекратилась. Туристическая группа Млечного Пути наконец-то выехала из города и отправилась на фланокерах к побережью. Всё-таки тур был с отдыхом на море. В течение двух недель по земному летоисчислению им предстояло загорать и купаться, время от времени посещая местные достопримечательности вне столицы. А потом их ждали Тигрунис, Акватториал, Карпарис в созвездии Хоровода, Атмолат – пролётом. И домой! На Землю. Там, как считала Вика, наггеварская мафия её не достанет.
Или…
Пусть только сунутся!
***
«Девушка в чулане, не только к несчастью, но и к удовольствию!»
Наггеварское море по цвету напоминало горький шоколад с мёдом. В свой первый вечер на базе отдыха Вика не отваживалась там искупаться, а на второй день преодолела боязнь и полезла в пенно-янтарные волны. Вода как парное молоко! Викуся знала, с чем сравнивать, ведь она выросла у бабушки в деревне, а точнее в РоСОС – Российской сельскохозяйственной общине староверов.
Весь следующий сэптим, девушка нежилась на золотистом песочке, резвилась в медовых брызгах вместе с другими туристами и полюбила Великое Наггеварское море пикантное на вкус, как… Горький шоколад с мёдом. И пахло оно сладко.
Великое. По аналогии с Великой Пустыней за полоской Кущей, что отделяли от неё побережье. Наггеварские джунгли всего около тридцати акмелей шириной, зато длиной в целую тысячу. Под Кущами протекала Великая Глубинная река, буравящая недра планеты. Местами воды выплёскивались на поверхность родниками, ручьями и впадали в Великое море. В Империи всё обширное и значительное называлось «Великим». Как Император. Наггеварское иго закончилось, а наггевары от мании величия так и не избавились.
На третьи сутки с раннего утра туристы выехали на экскурсию. Вернулись после обеда, усталые и поджаренные на солнцепёке. Вика забежала в номер, надела купальник, влезла в шлёпанцы, обмоталась парео и рванула купаться. Путь её лежал по тропинке сквозь заросли. Туристическое агентство забронировало гостиницу подешевле – на второй береговой линии. Но Викусе так даже больше нравилось. Просыпаешься утром, а подоконник усыпан влажными листьями, и птички беззаботно щебечут. Девушка любила спать при открытых окнах. Прошлые страхи её испарились, и унеслись за море озорным ветром, парящим над волнами.
Напевая под нос песенку, Вика вприпрыжку пустилась через тенистые кущи, а впереди на просвет деревьев уже маячила водная гладь. Как вдруг… Из-за кустов кто-то вышел и встал поперёк дорожки, преграждая путь. Девушка сбавила шаг и остановилась, словно приросла к земле. Между ней и незнакомым гуманоидом оставалось метров пятнадцать. Тогда он двинулся на Викусю, растопырив руки, а над головой у него поднялась и раскапюшонилась…
Змея!
Вика резко отмерла, попятилась, крутанулась на пятке и дала стрекоча, теряя шлёпанцы и ругая себя за то, что переобулась. Но, не важно. В шлёпанцах или в сандалиях. Её догнали наскоком, поймали, обвив талию жалом и притянули.
– Думала, сссбешшшать, Мария? – вкрадчивое шипение за спиной отозвалось лёгкой волнующей дрожью. Вику прижали к крепкой наггеварской груди, щекоча горячим дыханием ухо. – От меня не уйдёшь.
– Пусти, а то буду кричать, – Викуся, как девушка честная, всегда об этом предупреждала и страшно жалела, что на пляж неудобно ходить в модельной обуви. Шпильки, увы, проваливаются.
– Кричи, – разрешил заламин, – я люблю, когда кричат.
– Тогда не буду, – тотчас передумала Вика, – но скоро здесь пройдут туристы. Как ты думаешь, что они подумают?
– А что они подумают? – рассмеялся заламин, утаскивая её с тропинки и увлекая под куст. – Что надо, то и подумают.
– Э-э! – возмутилась Виктория. – Убери руки! И этот… это… эту… свою…
«Анаконду!»
– Жало, – подсказал заламин, нежно скользя остриём по Викусиной шейке. – Не уберу. Я – захватчик и привык покорять. Ядовитые соки требуют выхода.
«Щас как выйду! Из себя».
– А я, а я… А, я! – Вика задыхалась в его объятиях, и явственно ощущала пятой точкой вторую змею – в штанах. Тут к бабке не ходи, чтобы понять, чего он хочет, будь ты хоть трижды неискушённой. А искушаться – вот так с незнакомым бандитом на траве под кустом в джунглях в Викусины планы не входило. Хотя… Если представить… Вполне даже романтично.
«Нет!»
– А я!
– Знаю, – подхватил он, – гражданка конгломерата. Ты мне об этом раз двести напомнила.
Внезапно прислушался, зажал ей ладонью рот и утащил в заросли, не позволяя трепыхнуться. Вскоре неподалёку зазвучали голоса, и кто-то задорно смеясь пробежал мимо кустов, к морю.
Змей змеем, а слух у скорпиона как у рыси.
– Хочешь вернуть свои вещи? – внезапно он Вику обескуражил. И неожиданно отпустил.
– Хочу, – осторожно ответила Викуся, оборачиваясь к нему.
Всё-таки он такой… Красавчик!
Когда не зеленеет.
Если б ещё не заламин.
– А что ты взамен? – девушка покосилась на остриё, торчащее всего в паре сантиметров и направленное на неё. – Потребуешь…
– Самую малость, – усмехнулся заламин, от которого не укрылось её замешательство.
– Назови цену, – Вика осмелилась торговаться, – но сразу предупреждаю. Доить я тебя не буду.
– Ссс… Чего?! – наггевар поперхнулся.
– Ну, сцеживать, то есть, – немного смутилась девушка.
– Ссс! – остриё молниеносно упёрлось ей в горло.
– Ой…
Он усмехнулся и убрал жало, целиком, за спину.
– Мне сейчас не это от тебя нужно.
– А что? – насторожилась Викуся.
– Экскурсия. Отвезу тебя в музей транспорта, как ты и желала.
Девушка вытаращилась на заламина, как на самую редкую достопримечательность Наггеварской Империи.
– И всё?!
– Не всё, – развеял её иллюзии наггевар. – Есть много замечательных мест, куда тебя смогу отвести только я, но…
Как чувствовала, что будет подвох!
Но это Вику, как ни странно, успокаивало. Она чётко усвоила в жизни – бесплатный сыр только в мышеловке.
– Говори, чего ты от меня хочешь.
– Всего лишь малость. Правду. Расскажи, что на самом деле произошло в моём фланокере. Ты ведь освободила того… сссаламина? Так? Ремлат превосходно читает следы, его не обманешь.
Ага, это тот незаламин.
– Что ещё умеет твой Ремлат? – буркнула Вика.
– Обездвиживать и лишать голоса одним взглядом. Что ты на себе и испытала.
– Какой разносторонний!
– Способности у него от руннэ. Ты уже познакомилась с его моа – Медеей.
Викуля кивнула.
– И поскольку отец Рема… сссаламин, то и дар его несёт на себе печать наггевара – принуждение, подчинение, захват, внушение.
«Ух ты! А я такого не знала».
Она всегда думала, что руннэ – это такие эльфы из галактики Тигра, владеющие чарами, а полукровки – что-то вроде полуэльфов с психокинезом.
– А у Медеи какие способности?
– Тебе не кажется, что вопросы здесь задаю я, а ты отвечаешь. Но если для тебя так важно, она – целительница и травница, заговаривает растения и... Видела, какой возле дома бушует сад?
До сада ли было Вике, но она кивнула. И призадумалась. Рамзеса она видела всего раз и не представляла, что с ним сталось. Он же просто кинул её и удрал! И это из-за него она угодила в передрягу, и несколько часов просидела в тёмном чулане. Незачем его покрывать и бессмысленно. Всё равно по её скудным показаниям его не найдут. А вот в музей очень хотелось.
– Ладно, – Виктория огляделась, плюхнулась задом в траву и скрестила ноги. – Расскажу всё, что знаю. А ты правда не бандит?
– Нет, – вздохнул он, присаживаясь рядом с девушкой. – Мы с Реми на службе у… столичного префектора и… когда ты нас встретила, как раз разобрались с притоном наркоторговцев.
– Ого! – прониклась Викуля. – А этот… ваш действительно… Преступник?
– Он не преступник, – снова вздохнул заламин. – Просто угодил в дурную компанию, и его апа нанял нас дитя разыскать.
Гладко он излагал и всё как будто правильно.
А, была не была!
– Да я немного знаю.
– Всё, что знаешь.
– Ну… В тот день я потерялась, отстала от группы и меня занесло в этот чёртов переулок. А тут… – Вика запнулась и перескочила сразу к сути. – Этот фланокер… Я же люблю разный транспорт, и даже училась на пилота. Так вот. Заглянула внутрь, а там он лежит и мычит так жалобно. Ну, я и…
Закончила Викуся словами:
– … И честно не знаю, куда он потом делся.
Наггевар задумчиво так на неё посмотрел и спросил:
– Он как-нибудь назвался?
– Да, – не стала обманывать девушка. – Рамзес.
– Забудь это имя, – неожиданно посоветовал заламин и вскочил.
– Сложно.
– Почему? – остриё заламина ткнулось ей в затылок.
– Так звали египетского фараона, на Земле, много веков назад.
Заламин нахмурился.
– Любопытно. Впрочем, апа Рамзеса большой оригинал и пассионарий.
– А кто он?
– Очень влиятельный наггевар. Этого достаточно, – он убрал жало. – Пошли.
– Куда?
– Как куда? Теперь я обязан выполнить свою часть сделки.
И протянул ей руку.
– Можешь звать меня Дэсс.
– Мари, – Вика ему всё ещё не доверяла, но тем не менее вложила свои пальцы в его ладонь.
Он улыбнулся, стиснул ей руку и рывком поднял на ноги.
– Я отвезу тебя в музей, Мари.
– Сейчас? – удивилась девушка.
– Не откладывая.
– Но, до столицы…
– Что фланоциклу каких-то сто акмелей? К ужину верну.
Вот теперь Вику точно упрашивать не пришлось.
– Я только переоденусь! Подожди! – и она бросилась обратно в гостиницу, подбирая по дороге шлёпанцы.
– Встретимся у главного крыльца! – крикнул он ей вслед.
Вика собралась как метеор. Успела принять душ. Переоделась в тунику и напылённые из баллончика охлаждающие легинсы, обула надёжные сандалии. И минут через двадцать сбежала по главной лестнице, да так и застыла, открыв рот. Перед ней был не тот фланоцикл, что она едва не угробила на развалинах. Вернее, не тот, который её чуть не прикончил. Это был… У Вики не хватало слов, чтобы описать этого… Восхитительного монстра! Иначе и не скажешь. Красавец! Золотой скорпион, серебряное жало. Под стать своему хозяину. И прокатиться на таком за спиной у заламина стоило тёмной кладовки. На багажнике лежал закреплённый скобами Викин рюкзак. Но девушка едва на него взглянула.
– Двухместный, – пояснил заламин.
Ого! Интересно, а сколько таких машин у него в арсенале? А что, если… Полный гараж?!
– Это служебный, – поспешно добавил Дэасс, наблюдая за сменой гримас на девичьем личике. – Держи.
Протянул ей коммуникатор и шлем.
– Садись и пристегнись. Домчим с ветерком.
Вот тут Вика осознала, что готова не только сцедить ему яд, но и продать душу. Разве что, не так скоро, и не всё сразу.
***
Однако к ужину в гостиницу Дэасс её не вернул, а повёз к Медее. Под предлогом того, что «моа его лучшего друга и напарника» настряпала разных вкусностей, и сама пригласила Мари в гости. Последнее обстоятельство Викторию насторожило, но она подумала и решила не париться. А домашняя еда всяко лучше гостиничной.
Да и впечатлений после музея накопилось море и срочно хотелось с кем-нибудь поделиться. Викуля восторгалась наггеварскими хищниками, а Дэасс поведал ей историю появления фланоциклов. Заламин столько всего знал о космическом и планетарном транспорте, и так интересно рассказывал, что Вика внимала ему раскрыв рот. И сама говорила и говорила, как заведённая. Обычно девушка не болтала так много, а тут… Что на неё нашло? Она даже обсудила с наггеваром серендалские вихтраки*. Однажды довелось прокатиться ей на воздушной гондоле. Викины родители любили путешествовать и повсюду таскали за собой детей.
– У нас большая и дружная семья, – с гордостью сообщила девушка. – Мама, папа, братья, сестра и это не считая дедушек, бабушек, тётушек, дядюшек, двоюродных и прочих родственников. А у тебя есть братья?
Она помнила, что сестёр у заламинов вроде как по определению не бывает.
– Единокровные? – Дэасс задумался. – Полно.
– И сколько?
– Не считал, – заламин мотнул жалом, – но по-настоящему близки мне только двое. И один из них Рем.
– О-у! Так он твой… единокровный? Он же не заламин.
– Не единокровный, но мы из одного рода. Его апа – дитя моего апа.
– То есть, он твой племянник? По-нашему, – рассудила Вика, мысля человеческими реалиями. – Прикольно! Вы же ровесники. Или он постарше?
– Да-с, – Дэасс дёрнул плечом.
Не нравились ему разговоры о родственниках. Чересчур будоражили.
Хозяйка опрятного домика и буйного садика открыла им, едва Дэсс прикоснулся к трещотке на двери, как будто у порога стерегла.
– Проходите, проходите. Рем уже здесь, – она приобняла заламина, улыбнулась девушке и уточнила на всякий случай. – Ты, значит, не подруга Ремлата? Нет?
Викуля покрутила головой.
– Нет. Но у вас замечательный сын.
Комплимент, дипломатично сделанный матери по поводу её сына, но…
Медея не купилась, шутливо погрозила девушке пальцем и укоризненно заметила:
– И потому, что он такой замечательный, ты с Дэассом?
– Я, что? – опешила Викуся и получила лёгкий укол остриём в бок. Она сердито обернулась к спутнику и наткнулась на плотно сжатые губы и сдвинутые брови. Заламин чуть заметно качнул головой и на секунду приложил палец к губам, делая вид, что щёку почесал.
Вика чуть не воспротивилась, заявив ему, что в дурацкие игры не играет, но что-то во взгляде Дэсса её смутило. Она с улыбкой повернулась к матери Ремлата и заверила:
– Не огорчайтесь, ваш сын обязательно встретит своё счастье! Я знаю девушек, которые очень хотели бы познакомиться с ним и…
– Неужели? – удивилась Медея и хмыкнула. – Слабо верится. Да я скорее себе жениха найду, чем мой сынок.
– Мама! – воскликнул Ремлат, выходя из гостиной. – Снова ты за своё? – и извиняющимся тоном обратился к Вике. – Добро пожаловать, Мари. И не слушай матушку, она помешана на моей женитьбе.
– Да скажешь тоже! – Медея всплеснула руками.
– Именно! Лучше устраивай свою личную жизнь.
– А я чем занимаюсь? – женщина загадочно улыбнулась. – Зря, что ли, так часто мотаюсь в лес Куул.
– Та-ак! – воскликнул Рем, и добродушная улыбка мигом слетела с его лица. – Это ещё, что такое?! Что я слышу…
– А чего? – Медея пожала плечами. – Сам попросил – устраивай свою жизнь. Кто я такая, чтобы не внять советам любимого сыночка! Да, дорогие? – она широко улыбнулась Дэассу и «Мари». – Ну, не топчитесь на пороге, проходите. У нас всё по-простому. Я стол на кухне накрыла, но сперва мыть руки. Умывальник знаете где, – она многозначительно подмигнула Викусе.
Как неловко!
Девушка вспомнила свой обман и побег.
Медея направилась в кухню, покачивая бёдрами, а насупленный Рем, ворча поплёлся за ней.
– Нет, мама, погоди. Говори! Кто он?
– Тебя это, сыночек, не касается. Твоя мама уже совершеннолетняя.
– Тогда я выясню сам! И…
Дэсс тихонько рассмеялся и подтолкнул Вику в коридорчик.
– Ты первая. Надеюсь, сейчас не сбежишь.
Потом они вчетвером сидели за круглым кухонным столом, покрытым вышитой скатёркой, но уже с другим рисунком – орнаментом из руннской клинописи. Так Дэасс объяснил. Заламин изучал древнюю письменность.
– А что здесь написано? – поинтересовалась Викуля.
Медея неопределённо махнула рукой.
– Да просто узор.
– Бессмыслица, – подтвердил Дэсс, попивая из стакана сок, – набор символов. Для красоты.
Как бы там ни было, девушка вообразила, что какая-то магия в этом орнаменте есть, поскольку стол аж ломился от яств. Настоящая скатерть самобранка! Трудно представить, что Медея всё это одна наготовила. Могла ли она заговорить скатёрку, как и растения в саду? Чтобы угощение материализовалось подобно плодам на ветках. И чего тут только не было! Ну, фрукты, само собой. Напитки – сок, компот. А ещё блюдо с руннскими пирожками – золотистыми шариками, будто светящимися изнутри. Медея похвалилась, что приготовлены они по особому рецепту Королевского повара и называются светлячками*. И конечно наггеварские кушанья – в основном из мяса, бобов и какого-то сладкого трубчатого растения. Викуся поначалу их есть опасалась, памятуя об особом пристрастии нагари к нассаримам. Но потом как бы невзначай выяснила, что это всё же мясо животных и птиц. Их специально выращивают на зверо- и птицефермах, и многие виды завезли сюда из Наггарии. Рыба под ягодным соусом, печёные ракушки, тушёные водоросли.
А какие чудесные у Медеи поспели булочки – плюшки, ватрушки, пышки. Когда женщина вытащила подрумяненную сдобу из духовки, такой дух стоял! Вика едва слюной не захлебнулась от божественного аромата, а после чуть язык не проглотила, уплетая за обе щеки и хрустя корочкой. Даже грешным делом подумала, что если бы знала, как это вкусно, то определённо тогда бы не сбежала, пока не попробовала. Выпечка, сдобренная пряностями, зёрнами, орешками и политая сиропом из разноцветного сахара с вареньем из лепестков таяла во рту. Викуся слопала всё, что предложили, и добавки взяла.
За столом засиделись до темноты.
И Вика как образцовая туристка предупредила гида, чтобы к ужину не ждали и не беспокоились. Включив коммуникатор и разблокировав память экстренным паролём, девушка увидела массу непринятых вызовов и кучу сообщений от Майи – лучшей подруги и одногруппницы из КВШ. Хотела сразу ответить, но поймала на себе испытующий взгляд заламина и отложила до возвращения в гостиницу.
Темнота льнула к окнам, словно хотела просочиться сквозь витражи. Однако на кухне от этого становилось ещё уютнее. Зажгли лампу и кружево абажура, висящего над столом, тенью растянулось на скатерти. Медея заварила чай, и выставила на стол наггеварские сладости – леденцы, тянучки, орехово-фруктовый мармелад, завёрнутый в засахаренные лопухи, и цукаты из стрелок камышника.
В кругу света завязалась неспешная беседа. Вика рассказывала о Земле, о чудесах Солнечной системы и Млечного Пути. И много нового узнала о галактике Тигра, о руннэ и наггеварах. В разгар беседы из гостиной прозвучал вызов с домашнего шаровизора. Викуся раньше его не заметила, поскольку тот стоял накрытый колпаком.
– Это меня! – Медея подскочила, извинилась, вышла и долго с кем-то переговаривалась за закрытой дверью. Временами оттуда доносился её кокетливый смех. Ремлат сидел угрюмый и зловещий, как скала в сумраке. Дэасс над ним посмеивался. А Вика наконец решилась задать терзавший её вопрос.
– Правда это, что ваши нагай… нагари едят нассаримов во время этого… нессета?
Дэасс приподнял брови.
– Где ты такое услышала? Или вычитала?
– Экскурсоводша сказала, из ваших. Так едят?
– Ссс… Сейчас это мало распространено, но раньше – да, повсеместно.
– А что такое нессет?
– Период вынашивания и откладывания яиц у нагари-нагарати, – вмешался в разговор Ремлат, устав прислушиваться к звукам в гостиной.
– А-а… И поэтому они настолько голодные, что жрут своих, э-э… супругов?
– Зверски голодные, – подтвердил Дэасс. – Им требуется много белка для зародышей и прочих органических веществ. Нагари кладут за один нессет от пятидесяти до ста яиц.
– С ума сойти… И питательные вещества для них есть только у нассаримов?
– Не только. В старой Империи, до межгалактической войны, чаще съедали рабов, реже слуг, а нассаримов в крайних случаях и долго переваривали, – заламин состроил мрачную гримасу, – но отныне, когда рабство отменили и всех освободили, нассаримам приходится… приходится выполнять свой долг, – трагически закончил он.
Бедненький нассаримчик! Что его ждёт?
– А что такое… хущу-щ?
Заламин с полукровкой переглянулись, еле сдерживая улыбки.
– А это как раз процесс, – тоном наставника ответил Ремлат, – который приводит к нессету и смерти нассарима, впоследствии.
– Ой… – щёки у Вики вспыхнули, когда до неё дошло, и она пожалела, что затронула эту пикантную тему, но и остановиться не было никаких сил. Так любопытно!
– И нассаримы совсем не ропщут? – девушка приложила ладони к пылающим щекам.
– Исключено, – Рем покачал головой. – Это заложено в их природе, и многие нассар-нола жаждут съедения, после хущуща.
– Всё настолько плохо? – прошептала Вика, широко распахнув глаза и не замечая лукавой улыбки и прищура заламина. Он неотрывно за ней наблюдал.
– Наоборот, – усмехнулся Ремлат. – Им настолько превосходно в хущуще, как никогда уже не будет. У нассаримов такое бывает раз в жизни. Они это понимают и осознанно стремятся к смерти. Некоторых съедают, остальные становятся воинами – солдатами, охранниками или слугами.
– А нагари? Им нассаримов не жалко?
– Какая ещё шшшалость, лали? – зашипел Дэасс. – У нагари хущу-щ возможен неоднократно с разными нассаримами. У знатных нагари не один нассар-нола, а множество. Нассират.
Как несправедлива жизнь! Бедняги нассаримы пачками мрут, становясь жертвами хущу-ща или незаслуженно страдают от тоски, а подлые нагайны всю жизнь хущущатся и радуются. Стервы! Где же справедливость? Где?!
И Вика очень вовремя вспомнила. Великую наггеварскую тайну.
– А что означает «тызнаешь»?
Полукровка криво усмехнулся, а Дэасс сосредоточенно принялся разглядывать узор на скатерти.
– Ох! Девочка! – в кухню вошла Медея. – Придержи-ка язык. Да кто же такую похабщину при тебе брякнул? – она поочерёдно грозно зыркнула на парней. – Вы, разбойники, её этим скабрёзностям научили? Признайтесь!
– Ничего мы не делали! – запротестовал Рем. – Почему сразу мы?
– Знаю я вас – сорванцов. Вам бы всё о пошлостях трепаться и девушек смущать. А ну-ка, забирайте всё, что осталось и выметайтесь из кухни. В гостиную. Мне посуду надо помыть и…
Вика вздрогнула, ощутив чьё-то наглое поползновение по своей ноге. Бесстыжее, но… Неожиданно приятное. Остриё заламина украдкой заскользило по лодыжке, добралось до колена, проползло по бедру, забралось под тунику и устремилось…
– Медея! – девушка вскочила, не обращая внимания на недовольное шипение рядом. – Позвольте, я помогу вам с уборкой?
– Как хочешь, деточка, но я бы и сама.
– Пожалуйста! – Вика обежала стол и решительно направилась к мойке, хватая с вешалки фартук. – Я хочу помочь, чтобы хоть как-то отблагодарить вас за вкуснейший ужин.
Примечание:
Вихтрак* – воздушное транспортное средство Серендала похожее на гондолу.
Светлячки* – пирожки названы так из-за сходства с бальдэрскими фонариками (жуками).
***
– Признайся, шэссхе, она тебе нравится.
– Глупости не болтай.
– Меня не обманешь. Я вижу тебя насквозь.
– Ссс!
Пока Медея с девушкой убирались на кухне, Дэасс с Ремлатом расположились в гостиной и беседовали за чашечкой крепкой чакквы*.
– Обязательства для меня превыше всего. Империя в опасности.
– Не преувеличивай.
– Я не преувеличиваю. С-Бэреш со С-Нуришем того и шшшдут…
– Ладно, понял, не шипи. И рассказывай, что ты выяснил об этой Марии и Рамзесе.
– Немного.
Дэасс пересказал Ремлату всё, что выведал у девушки.
– Она утверждает, что не знает, где наследник, но сдаётся мне что-то скрывает.
– И потому ты решил за нею следить?
– Возможно… Что если через неё удастся выйти на Рамзеса? Это пока наша единственная зацепка.
Ремлат хмыкнул.
– Н-да… Императору об этом докладывать не стоит. Он так надеется. Кстати, ты быстро её нашёл.
Полукровка прислушался к женскому смеху и голосам, доносящимся из кухни. Похоже, эта землянка Мария легко нашла общий язык с его матерью. Мужчину это удивляло и слегка нервировало. Обычно матушку раздражали адзифы, а тем паче нагари, с которыми он иногда… Проводил время. Но вряд ли это серьёзный повод для беспокойства.
– С четвёртой попытки. Мне повезло, что туристических групп землян мало в столице. А что ты выяснил?
Рем пожал плечами и поставил на столик пустую чашку.
– Конгломерат не предоставляет сведений о своих гражданах, разве что, в исключительных случаях. Я использовал все свои связи, убеждая их, что наш случай как раз-таки исключительный.
– И?
– Обещали рассмотреть. Но эта их бюрократия! На всё могут уйти сэптимели. Если так, то мы раньше и сами найдём Рамси. Ждать столько – недопустимая роскошь, в нашей ситуации.
– Так или иначе найдём, – Дэасс одним глотком оприходовал напиток и увенчал своей чашкой чашку Рема. – К сожалению, не удалось выудить информацию из её коммуникатора, но я установил выборочный пеленг на соответствующую частоту. Если наследник с ней свяжется, узнаем.
– А если он изменит голос и внешность? Рамси тот ещё плут!
– В любом случае. Даже малейший намёк на присутствие наггеши активирует поиск по ключевым признакам. Тогда я сумею его отследить.
– Мы закончили! – объявила Медея, возникая в дверях гостиной. – Кто из вас, разбойники, отвезёт девушку назад в гостиницу?
– Мама! – Ремлат закатил глаза. – Опять ты за своё! Дэсс отвезёт. Дээ-асс! У него фланоцикл. А я с тобой остаюсь. Ты не рада?
– Радовалась бы больше, если бы ты не у юбки моей торчал, а шёл ночевать к любимой и любящей жене.
Рем протяжно вздохнул.
– Я внуков хочу! Бери пример с родственника.
– Сама поняла, что сказала?!
– Пойду заведу фланоцикл, – спешно ретировался заламин, хотя все знали, что новым моделям завода не требуется.
– Ладно, Дэсс так Дэсс.
Медея проводила Викусю до калитки и вручила в руки провожатому, да ещё снабдила целым пакетом своей чудесной сдобы. «На дорожку!». Вика от души поблагодарила, пристроила пакет на багажник рядом с рюкзачком и надела шлем, заботливо протянутый Дэассом.
– Найдите время и заезжайте ко мне ещё.
– Постараемся, – пообещала Викуля, не уверенная, что сдержит обещание.
Медея помахала им на прощанье и вернулась в дом. С порога её перехватил Рем.
– Надеюсь, ты ей не проболталась о Дэассе?
– Конечно нет, – обиделась Медея. – За кого ты меня принимаешь?! Как вы и просили. Хотя не разумею, зачем скрывать. Твой шэссхе поступает нечестно.
– Видишь ли, мама, Дэсс не хочет, чтобы девушка встречалась с ним из-за того, что он принц-наггир.
– Как с вами сложно! Конспираторы мои. И Дэасс не похож на парня, с которым девушки встречаются из-за того, что он из императорской семьи. А на твоём месте…
– Мама! Лучше помолчи. Не наше это дело. Пусть она пока считает, что он простой инспектор из префектората.
– Именно так она и думает, – заверила сына Медея.
Когда Дэасс с Викой приехали в гостиницу было уже очень поздно. Все спали. Даже охранники. Да и сама Викуля клевала носом и отчаянно зевала, стараясь, чтобы её спутник этого не заметил. Хотя почти всю дорогу от дома Медеи до базы девушка дремала, прислонившись к горячей спине заламина, а тот не возражал. Дэасс накрыл фланоцикл полем. Это же не рухлядь какая-нибудь, а новейшая модель. Внутри поля было тепло, уютно, и ветер не задувал. Вику и разморило. Проснулась она, когда машина остановилась.
– Какие на завтра планы? – поинтересовался заламин.
– Ну-у… а-а-а-оу… – Викуля подавила зевок. – Экскурсия во дворец.
– Какой? – уточнил он.
– Э-э… на побережье.
– Их тут сотня. Название помнишь?
– Не знаю, – она честно попыталась раскинуть мозгами. – Кажется… ммм…
– Не напрягайся. Я выясню.
«Зачем?» – сонно удивилась Вика.
– Увидимся.
– Угу, – она кивнула. – Спасибо за поездку, – закинув рюкзак на плечо, и прижимая к сердцу пакет с плюшками, побрела в номер. Мечтая лишь об одном – в душ и спать, спать, спать.
Дэасс прищурившись и подрагивая жалом смотрел девушке вслед, пока её тоненький силуэт не растворился в тёмном крутящемся проёме гостиницы.
Спать, спать, спать… Но сон слетел с Вики, едва она перешагнула порог номера и закрыв за собой дверь вспомнила о непринятых вызовах от Майки. Подруга же волноваться будет!
В этом году на каникулы они разделились. Родители Майи жили у южного моря и ей не приходилось летать на какой-нибудь дорогущий курорт, чтобы попрыгать на волнах или позагорать на песочке. Достаточно просто вернуться домой. Майка и Вику с собой звала, но эта путёвка спутала все их планы. И пока Виктория галопом осваивала галактику Тигра, подруга нежилась в родных пенатах. Впрочем, они не забывали посылать друг дружке ежедневные весточки. Сколько уже таких дней Викуля пропустила? Да Майя там с ума сходит! Не дай бог начнёт её родителям звонить. Хотя, паникёрство не вязалось с Майкиным бесшабашным характером. Скорее решит, что связь никудышная. Недаром…
Викуля подругой гордилась. Майя была бесподобна! Или как говорили у них в КВШ – «мировая девчонка». Во всём. Начиная с внешности. Экстравагантна и колоритна. Второй такой на курсе, да и во всём КВШ, не сыщешь. Огненно-рыжие волосы. Оранжевая россыпь веснушек по розоватому личику. И глаза необычные. Лиловые с жёлтой окантовкой радужки, как у гантанской пантеры. Майя утверждала, что это всё отголоски генов традсельгарских линдри, с которыми она состояла в дальнем-дальнем родстве.
Сочиняла или нет, Викуля особо не вдавалась. А какая, собственно, разница? Так даже интересней. Подруга – без малого инопланетянка. Плюс – энергичная, весёлая, оптимистичная и немного авантюристка, заводила на вечеринках. И огромный плюс – сопливых девчачьих тараканов в голове у Майи отродясь не водилось. Зато она носила пирсинг в правом ухе и татуировку дракона на левом плече. И по Майке сохла половина пятого курса отделения военного космоплавания. Даром, что худая, маленькая и с грудью никакого размера.
А почему всего половина старшекурсников? Да потому, что вторая там состояла из девчонок. Почему только пятый, а не однокурсники? Да потому, что Майя сверстников и тех, кто «чуть постарше», как мужчин не воспринимала. По её мнению, они все поголовно бесполезные неумехи, которые только и могут, что бегать в свои виртуальные стрелялки, и «ни на что другое не способны».
Почему военные, а не гражданские? Да потому, что штатских парней, всех этих астрофизиков, археологов, ксенобиологов, дипломатов и прочих Майя считала слюнтяями и маменькиными сынками. Но сама Мэй, как она требовала себя называть, безнадёжно влюбилась в преподавателя и большую часть вне учебного (да и учебного) времени пропадала в секторе старшекурсников. И никто из курсантов не догадывался, что бойкая второкурсница околачивается там из-за препода. Тот как раз преподавал на пятом курсе «гатракаведение» и штурманство на боевых «ежах».
Но чувства Майи оставались безответными. Почему? Да потому, что преподаватель был гатраком. И напрасно Вика втолковывала подруге, что гатраки существа бесполые и тоже «ни на что другое не способны», как и забракованные Майкой одногруппники. Более того, в отличие от сверстников, совершенно безнадёжны. Ведь у них попросту отсутствует тот самый функциональный орган, отвечающий за «другую» способность.
Но Майку подобные мелочи не останавливали. Она в ответ фыркала и мечтательно закатывала глаза.
– «Ну и что! Зато у него та-акие... ммм… иглы».
Пока курсанты наперебой приглашали Мэй на свидания, она украдкой грезила о преподавателе-гатраке и зачитывалась фанфиками о тентаклях. Ну, оптимистка же!
Тут Викуся не к месту вспомнила, что у заламина – жало. Он наверняка бы Майке понравился. Она поспешно вытурила из головы эти неуместные мысли, и сопоставила межгалактические часы по астрогринвичу. У подруги на Земле сейчас разгар дня, а потому звонить можно.
Мэй сходу забросала её вопросами, на половину из которых Вика отвечать не успевала, да подруга и не нуждалась в ответах на большую часть из них. Например, «какой байдой вас пичкают в гостинице?! Или «на скольких планетах ты побывала?». Однако на два особо животрепещущих Мэй настойчиво ждала ответа. Это – «как тебе наггеварчики, живьём?». И…
– Колись! Познакомилась там с каким-нибудь симпотным инопланетянином?
– В нашей группе только земляне, – скривилась Вика.
– Да я не про нашенских инопланетян, балда, а про тамошних. Наггеварчиков, тигримчиков или руннчиков? А?
– Э-э… – Викуся тотчас представила Дэасса и впала в секундный ступор. – Не знаю, – как-то не хотелось знакомить его с Майкой, но она же близкая подруга. – Не уверена, но кружил тут один, неподалёку...
О порочащих столкновениях и нанесённом ущербе лучше промолчать.
– Ну-ка? – Мэй облизнула губы и вскинулась, как коршун, почуявший цыплёнка. – Ну-у?!
– Заламин, как раз симпатичный, но…
– О-у, смотри, подружка, – Майка сделала большие сиреневые глаза. – Поосторожней с ним. Умыкнёт он тебя в свой этот… гарем. И ойкнуть не успеешь!
– Да ладно, – Вика отмахнулась. – Какой ещё гарем? Не смеши. У них тут эти… адзифираты и нага… насса… Тьфу! Нассираты.
– Один хрен, который редьки не слаще, – фыркнула Мэй. – Гарем он и в Наггарии гарем, хоть как обзови.
– Не у всех тут, вроде, а только у самой знатной знати. А этот – простой инспектор.
– Ууу! Не могла кого поприличней найти? Из этой самой знатной знати.
– Отстань, Майка, – рассмеялась Викуля. – Сдался мне этот змей?! К тому же он какой-то… Зануда. И жало у него.
– А вот с этого момента поподробней, – встрепенулась подруга.
– Да ну тебя! Ночь у меня, спать хочу, – Вика прервала связь, вырубила коммуникатор и зевнула.
Заболтались они далеко за полночь, и когда Викуля опустила голову на подушку, спать ей оставалось всего ничего. Учитывая количество часов в местных сутках.
Примечание:
Чакква* – крепкое наггеварское вино.
***
Мало того, что Вика не выспалась, так ещё и проспала. Будильник-то был в коммуникаторе, а коммуникатор-то она выключила, от слова совсем. На завтрак Викушка опоздала, а, чтобы успеть на экскурсию, пришлось в спешке умываться, кое-как причёсываться и натягивать на себя то, что под руку попалось, не особо разбирая.
Она пулей выскочила в фойе, где вся группа её заждалась, в нетерпении сверяя хронометры и остолбенела. Рядом с румяной как персик гидшей стоял и заносчиво скалился… Никто иной, как Дэсс!
«Вот змей! – спонтанно высветилось в голове у Викуси. – И сюда просочился! То есть, вполз».
– Так! Все в сборе! – объявила гидша, высмотрев опоздавшую поверх остальных голов, и беспрерывно улыбаясь заламину вполоборота, направилась к выходу. И группа послушной гурьбой поплелась следом.
Вика безнадёжно пристроилась в хвост. У крутящихся дверей возникла заминка, и девушка, воспользовавшись этим, спросила застрявшую вместе с ней крайнюю даму средних лет интеллигентной наружности.
– А что этот наггевар тут делает?
Дама неодобрительно воззрилась на Вику поверх бинокля и жеманно ответила:
– Как это что? Он наш экскурсовод.
– Да? – удивилась Виктория. – Но вчера же была какая-то адзифа.
Собеседница смерила её взглядом, в котором явственно читалось: «а сама ты, недотёпа, что тут забыла?», но тем не менее вежливо пояснила:
– Дэасс-заги был так любезен, что отвлёкся от научных трудов и подменил внезапно заболевшего гида с наггеварской стороны.
«Внезапно заболевшего?»
Ну-ну!
Видимо, интеллигентна дама была не только снаружи. И она дала Викусе пищу для размышления.
«Ммм… Я что-то пропустила? Дэасс-заги? Трудов? Научных?»
Недаром он рылся в древних черепках. И в их первую встречу что-то там орал про свою «загубленную диссертацию», а позже обвинял девушку в поломке оборудования.
Она размышляла, пока садилась в аэробус. И всю дорогу до дворца. Путь был неблизкий. Дэсс на Вику и не смотрел, а так, один раз скользнул по ней взглядом и отвернулся, продолжая на переднем сиденье болтать с гидшей, а ту прямо-таки распирало от важности, и она глупо хихикала в ответ на его…. Шутки? А как наггевары шутят? Может, он вчера и над Викой подшутил? И до того над ней посмеялся, а она-то как дурочка попалась. Нет, лучше уж дружить с гатраком. Эти никогда не шутят, по словам Мэй, и прямолинейны как ракетные установки.
И ещё заламин скрывал жало. Где он так умело его прятал, Вика не сумела определить, хотя украдкой изучала фигуру наггевара на предмет утолщений и бугорков. Эта змея себя абсолютно никак себя не проявляла! А ведь как раз вчера на девушку таращилась целая очковая кобра, такую в штанах не утаишь. А что, если он его втягивал или отстёгивал? И Викуся решила побольше узнать о наггеварской анатомии. Хотя… Нафига ей это сдалось?
Девушка пожала плечами и уставилась в окно. Они летели вдоль моря, и волны шоколадной глазури накатывали на печенюшковый берег. Что-то сегодня оно бурлит, и… В животе у Вики громко заурчало. На весь аэробус!
«Ой», – она смутилась и прикинулась безучастной, как будто это не у неё «кишка с кишкой разговаривает».
А у соседки с…
– Ик!
Час от часу не легче!
Викуся зажала ладошкой рот.
– Мисс?
Вика скосила глаза – сидящая сбоку курчавая темнокожая американка протягивала ей бутылочку с водой.
Если особо не присматриваться, то вылитая нагари, только без узоров, хвоста и клыков.
«У меня уже глюки от этих наггеваров?»
– Мисс…
«Лушша…»
«Тьфу!»
– С-спасибо, – поблагодарила она соседку, отпила глоток и хотела вернуть, но американка замахала руками, белозубо улыбаясь, мол, возвращать не надо и показала притороченный к сумке целый арсенал таких бутылочек. Викуля обрадовалась неожиданному презенту. Очень кстати. Ведь она сегодня водой не затарилась, хотя в номер ежедневно приносили свежую. Вика предпочла выйти налегке, памятуя о том, во что она вляпалась с этим рюкзаком. А всякая мелочь, вроде салфеток и таблеток, уместилась в маленькую сумочку на поясе.
Наконец доехали, и…
Дворец студентку КВШ как-то не впечатлил, но Дэасс-заги рассказывал так, что заслушаешься. И все слушали, слушали, слушали разинув рты, а дамы ещё и обступили заламина круговой стеной, не подберёшься, и наперебой расспрашивали, сбиваясь на фальцет от восторгов. Словно до этого только и делали, что копили вопросы, дожидаясь подходящего… Наггевара-заги?
Викуля рассеянно скользила взглядом по лепным украшениям, причудливым витражам, и змеям, обвивающим тонкие колонны, и пыталась привести мысли в порядок. Или хотя бы к общему знаменателю.
Кто же он? Инспектор или учёный?
Он столько знает об истории, археологии и культуре.
Разве это входит в компетенцию рядового инспектора?
А на транспорте он и вовсе собаку съел. Или кого у них тут едят?
Мамочки! Нассаримчиков!
В итоге, Вику так достало терзаться сомнениями, что она нашла самое простое объяснение. Наверное, он работает под прикрытием, а для этого даже простому инспектору требуется эрудиция. И завертелось по спирали! А зачем ему работать под прикрытием, заменяя гида в группе землян? Неужели из-за одной землянки? Надеется таким способом выйти на Рамзеса? Через неё? Но она же ему всё выложила, что знала. Или есть что-то такое, чего не знает даже она. А вдруг её охраняют как свидетеля? От кого?
Чем больше ответов, тем больше новых вопросов!
У Вики от дум пухла голова, и она рисковала заработать себе отёк мозга, мнительность и паранойю. Однако дворец закончился и туристов вывели с противоположного конца сквозной галереи на широкую террасу, а оттуда в парк. И там предложили отведать наггеварских лакомств с местным эквивалентом чая. Таким же, как вчера заваривала Медея – розовые, жёлтые, сиреневые бутончики. «Чайные цветы» – называли их руннэ. Листового чая здесь не употребляли. И голодная Вика с удовольствием набросилась на мучное и сладкое. Если бы не угощение и не рассказ Дэасса-заги, она бы и в парке разочаровалась.
Заламин неожиданно подсел к ней за столик, на зависть всем туристкам, когда Викуся уплетала вафельные трубочки с начинкой, похожей на мягкую карамель, только лимонного цвета и с кислинкой. Дэасс налил себе из кувшина в стакан чаю со льдом, с наслаждением отхлебнул и спросил:
– Как тебе Раш-кассун?
– Чего? – не поняла Вика. – Какой такой кусун?
«Не видите, мы кушаем?»
И на всякий случай огляделась. Может чего опять прошляпила?
– Раш-кассун. Так называется дворец, – пояснил заламин с испытующим прищуром взирая на девушку и потягивая напиток.
– Э… дворец как дворец, – Викуся пожала плечами. – На Земле таких полно.
Интересно, а где он всё-таки прячет жало?
Вика занервничала.
– Значит, он тебе не понравился?
– Я бы так не сказала, но… Императорский, наверняка, круче.
– Хочешь в императорский?
Викуля замялась.
– Ну-у… Нас туда всё равно не пускают.
Дэасс усмехнулся.
– А если я это устрою? Отведу тебя в императорский дворец.
– Туда никого не пускают, – подозрительно нахмурилась девушка.
– Я же говорил, что способен отвести тебя туда, куда больше никто не сссмошшшет, – зашипел наггевар.
– А, да! – осенило Вику. – Ты же инспектор из префектуры. У тебя знакомые среди дворцовой стражи?
– Допустим, – уклончиво ответил Дэасс, допил чай одним глотком и туманно намекнул. – Жди, и всё сбудется.
Неделя промелькнула с завораживающей пестротой. Им выпали очень насыщенные дни, и Дэасс-заги стал их неотъемлемой частью. Никакая жара не мешала ему таскать туристов по древним архитектурным памятникам, культурным пунктам и рассказывать, рассказывать. Он даже организовал им полёт на «ящерах», до ближайшего сателлита планеты. Вика настолько впечатлилась, что не спала потом всю ночь и любовалась с балкона на звёзды.
До обеда экскурсии, после обеда пляж. Пока наконец не выдался сэптим полностью свободный от достопримечательностей. Этот день Вика решила провести у моря, где-нибудь в укромной бухточке, наедине с прибоем и небом, но… Погода с самого утра не заладилась. Небо затянуло сизыми тучами, временами накрапывал дождик. Ветер усилился и слегка похолодало. Ну, насколько бывает холодно где-нибудь в тропиках среди бела дня.
Вот же вездесущий закон подлости! Если все экскурсионные дни стояла такая жара, что песок под сандалиями плавился в стекло, так теперь, когда можно спокойно поплавать и позагорать вволю… Здрасте, я ваш дождик!
Часть туристов отправились на рейсовом аэробусе в столицу – за покупками. Некоторые заперлись в номерах с шаровизором, а несколько человек залегли на шезлонгах у крытого бассейна и потягивали коктейли через соломинки.
«Что за извращение?! – мысленно бранилась Викуся. – Купаться в бассейне, когда море всего в двух шагах!»
И она упрямо натянула купальник. Но до пляжа не дошла. В коридоре её перехватил Дэсс.
– Ты за мной следишь?! – возмутилась девушка.
– Да, – нахально признался он. – Я же инспектор. Пошли проветримся.
– Я иду купаться, а не проветриваться.
«А какой он в плавках? – неожиданно задумалась Вика. – С открытым жалом».
«Тьфу!»
– Сегодня не стоит, – предостерёг он. – А то сдует. Надвигается шторм. Пойдём лучше со мной, я кое-что тебе покажу… заманчивое.
Жало?!
«Тьфу-тьфу!»
– Сегодня нет экскурсий, – Вика зябко поёжилась, кутаясь парео. В коридоре гулял совсем не ласковый сквознячок. Даже кожа на руках покрылась гусиными крапками.
– Это не экскурсия, – он ей подмигнул, – а просто секретное место. Я люблю там бывать, один.
Вика пожала плечами, не видя в его объяснениях никакой логики. Однако тайное место – это романтично, а там, где романтика, логика противопоказана.
– Ладно, – подумав согласилась она. Честно говоря, легко согласилась. Если она так замёрзла в коридоре, то, что с нею будет на берегу.
– Сперва оденься, – посоветовал заламин. – Я подожду.
А Викуле уже стало любопытно. Она быстро переоделась в спортивный костюм. Подумала, а брать ли с собой обрузонтик – это такой обруч, надевается на голову и образует поле, прикрывая субъекта от падающей воды. Вика накупила таких в столице штук двадцать, друзьям и родственникам подарить. Но сейчас решила не брать. Не сахарная, в конце концов. Да и рядом заламин со своим надёжным капюшонистым жалом. Прикроет, в случае чего.
«Трижды тьфу!»
Что за фигня ей сегодня в голову лезет?
На самом деле Вика любила гулять под дождём и «небесная вода», по выражению бабушки, её не пугала.
В итоге, отправилась налегке, с одним коммуникатором.
Дэсс повёл её не к морю, а в заросли. Вернее, сначала к припаркованному у крыльца фланоциклу, затем промчал над Кущами. Акмели Викуля не считала, но мчались они на неприличной скорости. Потом снизились, сбавили скорость и углубились в дебри. Летать между деревьями оказывается прикольно, но немного щекотно внутри, от сладкого ужаса. Время от времени зажмуриваясь и тихонько повизгивая. И так они летели, летели, пока не остановились возле… Вика точно не знала, как это называется. Бегая за гидом, туристы и раньше натыкались на такие строения, похожие на колпаки для шаровизоров, только гораздо больше и с витражами в фигурных прорезях. Оно напоминало аромалампу – такие штуки с аромасвечами. Но эта изнутри не светилась. Пока что. А некоторые сверкали. Туристам объясняли, что это храмы. Но определённо не императорский дворец.
– Это храм? – полюбопытствовала Вика, сползая с фланоцикла и отдавая заламину шлем.
– Уже нет, – ответил он, приторачивая шлемы к багажнику и загоняя машину в кусты, – но когда-то был.
– А-а… Этого вашего… Прародителя? Большого Змея?
– Нет, – улыбнулся Дэсс. – Не Со-Апа, а Со-Моа – Прародительницы.
– Я такие уже видела, – принялась развивать беседу Виктория. – И какие-то они мелкие, для храмов, то есть. А как домик вполне так себе ничего.
– Это и есть домик, – подтвердил заламин. – Мой. Ребёнком я частенько удирал в Кущи от учителей. Нашёл это место, полуразрушенным, а когда вырос, то заново отстроил его, отделал изнутри и снаружи. Старался восстановить всё в первозданном виде, только добавил немного удобств.
Дэасс приблизился к нижнему витражу и… Как он так молниеносно вытащил жало, Вика не отследила, вернее, оно словно зажило своей жизнью. Метнулось к узору, едва на острие выступила изумрудная капля, и мазнуло ядом по стеклу. Витраж целиком утопился внутрь, открывая довольно широкий проход, достаточный, чтобы двое прошли в ряд.
– Входи, – пригласил Дэсс.
Викуля помедлила чуть-чуть, заглушая невесть откуда взявшиеся страхи. И нырнула в проём вслед за ним. Внутри не было никаких аромасвечек, только лампы, которые заламин зажёг неуловимым движением.
«Какой-нибудь генератор, – предположила Вика, – и дистанционное управление, реагирующее на движение».
Сквозное разноцветье стёкол вкупе с сиянием ламп создавало многослойную радугу, отражаясь от круглого бассейна в центре небольшой комнаты. А на каменном бортике, ловя радужные блики от водной глади, разлеглась толстая мраморная змеюка с разинутой пастью.
– Это Праматерь? – шёпотом спросила Викуля, осторожно проведя ладонью по блестящей спине. – То есть, Со-Моа?
– Нет, Со-Апа.
– Но храм же не его.
Запутаешься в этих чужих культурологиях и чего доброго сядешь в лужу.
– Правильно, храм Со-Моа, а это Со-Апа, иссскусссившшший её.
– А она…
Вика поёжилась от того, как он это сказал, нет, прошипел – исссскуссссившшший её. Волнительно прошелестело.
– Прародительница в бассейне, – заламин перегнулся через бортик и поманил девушку. – Посмотри.
Она оперлась на хвост змея и наклонилась с опаской над прозрачной водой. Лампы ярко освещали мозаичную картинку на дне. Женщина или адзифа в полный рост. Божественной неземной красоты. Разумеется, неземной, здесь же не Земля. Обнажённая дева с развевающимися золотистыми волосами. По лицу красавицы блуждала чувственная улыбка, и она стыдливо, но не слишком тщательно, прикрывалась ладонями в двух местах. Ага, догадайтесь в каких! И змей, мордой нависший над бассейном, отражался так, что длинный раздвоенный язык будто проникал между её игриво растопыренными пальчиками.
Причуда ли это? Иллюзия света и теней, но…
Викины щёки вспыхнули. В тот же миг девушка отразилась в бассейне. У неё за спиной возник Дэасс и жало, трепещущее над головой. Секунда! И остриё исчезло. Толчок в спину, и Вика уже барахтается в воде. В смятении фыркая, отплёвываясь, захлёбываясь, девушка молотила руками, взметая брызги и окатывая волнами борта. И тонула в мутной мокрой пелене…
***
– Гад! Гад!
Злая Вика нахохлилась посреди бассейна мокрой курицей. С волос стекала вода, капала с ресниц, и струилась по щекам, одежда предательски липла к телу.
– Гад. Задумал меня утопить?!
– Ничего подобного, – заламин, посмеиваясь, устроился на бортике и даже протягивал ей ладонь, но Викуся хвататься не спешила, а нарочито медленно вытрясла воду из ушей и демонстративно сложила руки на груди. А вообще-то, для того, чтобы прикрыться.
– Всего лишь приобщил тебя к нашим традициям.
– Миленькие традиции, – девушка зыркнула на него исподлобья. – Так вот… – и заорала:
– Заруби себе на носу! Мне и земных хватает!
– На острие, – поправил Дэсс.
– Чего-о? – Вика недоумённо захлопала ресницами, стряхивая капельки воды.
– У нас говорят – «заруби на острие». Видишь, тебе не помешает приобщиться к нашей культуре.
– Гад! – неважный аргумент.
– Змей, – уточнил заламин.
Нет, разговаривать с ним просто невозможно!
Вика всхлипнула и отвела волосы со лба, яростно заглаживая их назад. Обтёрла тыльной стороной ладони лицо. Ну, как бы относительно вытерла.
– А если бы я утонула?
– Сссмеёшься? – похоже, Дэасс от души над нею потешался. – В этой луже?
– Допуссстим, – передразнила она его, чувствуя, что реально села в лужу. Это бесило, и… Викусина натура требовала отмщения.
– А если я замёрзну и заболею?
– Брось, вода же тёплая.
– Ну и что! Снаружи – холодно.
Ветер завывал, и колотил в разноцветные витражи.
– Мари, – примирительно сказал заламин. – Прости. Ты можешь переодеться, тут в сундуках полотенца и халаты, – опёрся коленом на бортик и вновь протянул руку. – Позволь мне тебе помочь?
– Позволяю, – девушка хитро улыбнулась, искоса поглядывая на него и ухватилась за протянутую ладонь. Крепко ухватилась. Когда-то давно, ещё на первом курсе, Викуля посетила несколько занятий по самообороне, за компанию с Майкой. Единственное, чему она там научилась, так это перетягиванию нападавшего на себя, используя вес тела. А то, что спарринг-партнёр при этом всегда заваливался на Вику, придавливая её к полу… Так это когда было?! Со временем неудачи забылись, а навык остался.
И вот…
Вика ухватилась покрепче, приподнялась и дёрнула. Рывок! Заламин соскользнул с мокрого бортика. Хлюп! Плюх! И свалился в бассейн, по традиции прямо на Викусю. Она не удержала равновесие, поскользнулась сама и теперь оба барахтались в воде.
– Ссс! Ты! – Дэсс первым сориентировался, набросился и распластал Вику на дне бассейна, погрузив с головой в воду. Она нечаянно вдохнула, хлебнула воды и в панике забилась, захлёбываясь по-настоящему. В глазах потемнело, грудь сдавило от нехватки воздуха… Дэасс опомнился и выволок девушку из бассейна, рухнув вместе с ней на коврик за бортиком, перевернул на живот и перегнул через колено. Вика широко разинула рот, пытаясь вздохнуть и почти теряя сознание, но что-то тонкое и гибкое скользнуло ей в глотку, вызвало спазмы и хлынуло обратно вместе с потоком воды. Девушка закашлялась, очумело уставившись перед собой и не представляя, как в ней могло уместиться столько жидкости. На полу набралась целая лужа. Коврик почти плавал. Вика наконец сумела нормально продышаться, в глазах у неё прояснилось, а перед носом замаячило остриё. Но без капюшона.
Сама не понимая зачем, девушка поймала мотающийся перед ней «шланг», с третьей попытки, и стиснула в дрожащем кулаке.
– Сссшш… – зашипели над головой, а на кончике острия выступила изумрудная фосфоресцирующая капля яда. Сладко пахнущая ванилью и неожиданно притягательная, и… Вика потянулась губами и слизнула, а потом ещё. И ещё! И…
– Ссс!
Резко закружилась голова. В сознании помутилось. И что-то шевелилось вокруг неясно, как в полусне. Прикосновения… Это с неё стягивали мокрую одежду, растирали, ворочали, куда-то несли и она плыла, покачиваясь на волнах. Темнота, свет, темнота, свет… Тишина… Лёгкое потрескивание, размытость очертаний, небытие… Падение!
Вика словно упала с высоты, открыла глаза, села и огляделась. Круглая комната, но другая. Вместо бассейна в центре – внушительная чаша с песком. Он-то и потрескивал, загораясь искорками. Над чашей сиял резной колпак на витых змеевидных опорах, и от него исходило тепло. Ещё в комнате стоял комод, два сундука и сервировочный столик. Уставленный тарелками и вазочками под крышками и салфетками. А девушка восседала на низком широком диване среди подушек, закутанная в пёстрое одеяло.
Она всё вспомнила! Спохватилась, ощупала себя и скинула одеяло.
Так и есть!
Кто-то раздел её, пока она была без сознания, не оставив нижнего белья, а взамен нарядил в расшитую узорами рубаху, просторного кроя, до самых пят. Викуся натянула мягкую ткань себе на колени и насупилась. В ожидании того нахала, который её раздел.
На комоде приглушённо светила лампа. А витражи озарялись всполохами молний. Снаружи лупил дождь и бушевала буря, сгибая и раскачивая деревья в кущах. Мокрые ветки хлестали по окнам. Вика даже порадовалась, что она здесь, а не там.
– Проснулась? – в комнату поднялся Дэасс.
Вернее, сперва Вика узрела голову заламина над полом, а постепенно и всё остальное – плечи, торс…
«Значит, это второй этаж, а в полу – люк, и сюда ведёт лестница».
Вика перевела дыхание. Дэсс был одет – в такую же рубашку, как и она, только подол едва прикрывал ему колени. Но всё лучше, чем ничего. Она успела отметить крепкие загорелые икры и смутилась, углядев кончик жала, торчащий из-под рубахи.
– Разве я спала?
– Яда-транс сродни дремоте.
Он принёс с собой медный кувшин и поставил его в чашу очага, чуть вдавив и прикопав в песок металлической лопаткой на длинной ручке.
– Это происходит с теми, кто впервые пробует яд наггевара.
– Ой, – Вика испугалась и перешла на шёпот. – Я теперь… зависима?
Дэасс рассмеялся.
– Нет, этого мало. И важен особый настрой заламина, а я… – он запнулся. – Но тебе по вкусу моя отрава, а значит, – глаза у него блеснули ядовито-зелёным, – ты мне тоже по вкусу.
– Что это значит? – Вика отодвинулась на всякий случай и упёрлась в пухлые валики диванной спинки.
Заламин не предпринял никаких поползновений.
– Не бойссся, – прошипел он, взял со столика прихватку и, подцепив за ручку кувшин, разлил по чашечкам тёмный напиток. Выудил из-под салфетки блюдце и подал Викусе «напёрсток» на блюдечке. – Пей. Это вкусссно.
И сам отхлебнул из своей чашки.
Вика с опаской разглядывала тёмно-коричневую пряно пахнущую жидкость.
– Что это?
– Отвар, очень полезный. Бодрит, ссс. Из коры дерева гойсси.
Девушка отважилась, попробовала напиток кончиком языка и тотчас сделала глоток.
– Вкусно! И правда вкусно!
Ароматное питьё отдалённо напоминало какао с молотым орехом и корочками апельсина.
Викуля понемногу выпила всё и отдала чашку с блюдцем заламину.
– Спасибо.
– Так лучше?
Она кивнула. И правда, как будто прибавилось сил.
– Хочешь ещё?
– Нет, спасибо. Потом… Может быть.
Вика покосилась на окна. С той стороны по-прежнему бушевало.
– Циклон, – заламин перехватил её взгляд. – До завтра нам отсюда не выйти. Фланоцикл пришлось загнать внутрь, чтобы не унесло.
– А домик не снесёт? – встревожилась девушка. – При ураганах, бывает.
– Нет, – он улыбнулся. – Это же бывший храм и прочно врос корнями в планету. Связь есть, я проверял, шаровизор работает. Предупреди гида, что сегодня не вернёшься.
– Хорошо, но… Ой! – её подкинуло. – Там… Я залила весь пол и коврик и одежду…
– Ничего, коврик всё впитал, и я выкинул его наружу. Одежду присыпал влага-испарителем. До завтра высохнет. Ты голодна?
– Нет…
Как неловко! Она здесь одна, то есть, наедине с мужчиной, вернее, с заламином, но это мало что меняет. То есть, как раз много. Заламин – мужчина вдвойне. Буквально.
Девушка покосилась на жало. Дэасс поймал её взгляд и убрал остриё под рубашку.
– Если не будешь есть, тогда отдыхай. Скоро стемнеет.
– А ты? – осторожно спросила она.
– Буду внизу, поработаю, и там у меня спальник. Твой коммуникатор на комоде.
Он забрал кувшин и спустился, а Вика выбралась из-под одеяла и на цыпочках приблизилась к комоду. Коммуникатор там, как и сказал Дэасс. Девушка вернулась на диван и отправила сообщение гиду. Спать пока не хотелось. И гала-нет работал. Вика початилась немного на туристическом сайте, обмениваясь онлайн впечатлениями и запечатлениями с такими же туристами, как и она. Позвонила Майке, но подруга не ответила. Викуся зевнула, прилегла, обняла подушку, подумала, что надо бы выключить лампу, но лень. Взгляд затуманился, веки смежились и утянуло в сон…
«Вссставай, Дева, вссставай, – тихое шипение просочилось в Викины сновидения. – Жемчужшшшина, вставай… Дева – жемчужина несверлённая».
Снилось ей что-то приятное, безмятежное. Океан и золотой берег в лучах заходящего Радоша-солнца.
«Вссставай, Дева. Ссступай».
Вика резко открыла глаза. По круглой комнате расползался таинственный полумрак. Лампа горела тускло, а за резными окошками совсем стемнело. Гроза отсверкала, гром отгремел вдали, и дождик мягко шелестел по крыше.
Викуля села, недоумённо оглядываясь и вспоминая, что это за место, и как она сюда попала. Внезапно комната озарилась свечением из дыры в полу.
Люк, лестница…
«Вссставай! Дева! Иди».
Вика поёжилась. То ли она ещё спит, то ли… Кто-то вздумал над ней подшутить, включив аудио-спектакль? Она потрясла головой, протёрла глаза, но сияние не исчезло. Девушка сбросила одеяло и спустила босые ступни на пол… Прислушалась, но зов не повторился. Подкралась к отверстию и заглянула… Нижняя комната утопала в сиянии.
«Дэасс работает», – решила Вика и рискнула спуститься, чтобы узнать, почему он до сих пор не спит. И как только поставила ногу на последнюю ступеньку, как лампы разом погасли и засветился бассейн. От воды поднимался сияющий пар, переливаясь всеми цветами радуги. Марево заклубилось к потолку, опало и потянулось к Викусе, обволакивая и притягивая к источнику.
«Дева! Я здесссь, жду тебя, жемчужина. Ссс…».
И Вика двинулась на зов плавно, будто во сне, и туман рассеялся перед ней.
«Это сон, я сплю».
Она поставила ногу на бортик.
«Дева…».
Вика шагнула в воду и погрузилась по пояс. И… Перед ней предстал он. Змей. Ослепительно прекрасный. С причудливой сеточкой капиллярных узоров на коже… Дэасс!? Что-то коснулось под водой ног и заскользило по икрам, обвило колени, доползло до бёдер и замерло… Жало! Дэасс опустил ладони Вике на плечи, нежно привлёк к себе и вкрадчиво зашипел на ухо:
– Доверьсссся, жемчужшшшина моя.
Ошеломительный всплеск! Вика на секунду зажмурилась, а вода вокруг закипела, фонтанируя душистыми пузырьками и вспениваясь гребешками.
«СПА, – отстранённо подумала Викуля. – Джакузи?»
– Ссс…. Жемчужшшшина…
Викуся отстранилась, но заламин настойчиво притянул её обратно, и коварное остриё мазнуло ядом по девичьим губам. Вика откинула голову, но Дэсс накрыл ей рот поцелуем, заставив ощутить на языке дурманящую сладость отравы. Вика начала проваливаться в пушистое облако и… Проснулась.
***
«Чем дольше живу, тем больше уверенность,
что Вика съела не только яблоко, но и змея».
На рассвете дождь прекратился. Небо над побережьем мало-помалу прояснялось, и вокруг «наггеварского бунгало», как окрестила Вика бывший храм, воцарился штиль. Девушка высунула нос наружу.
«Брр, мокро и неуютно».
И тотчас нырнула обратно.
Всё утро она думала о диковинном сне. Настолько правдоподобных сновидений Викуся никогда раньше не видела. Во всяком случае припомнить такого не могла. А тематика сна настораживала и завораживала.
«Иглы, тентакли… Жала! Это по Майкиной части, а не по моей».
Викуле нравились обычные человеческие парни без щупалец. Ну, разве что, джамрану ещё. Просто потому, что с ними прикольно.
Да уж!
Вика приняла ванну. Ту самую. На этот раз без приключений, глюков и спасения утопающих. Заламин установил ширму и деликатно вышел, то есть, поднялся наверх, оставив ей баночки с душистым жидким мылом, большое полотенце и тёплый халат.
Викуся потихоньку намыливалась, нежилась в тёплой воде бассейна и размышляла о прошлой ночи. Наверное, сновидения навеяны бурей. Да-а, чересчур много за последнее время в её жизни бурь и потрясений, и все они связаны с этим заламином. Сперва буран на Вероссе, затем ураган в пустыне, а теперь вот и шторм. И каждый раз Он вторгается в её жизнь. Что это?!
Дэасс позвал Вику завтракать. Она всё порывалась рассказать ему об удивительном сне, до тех пор, пока он сам не спросил:
– Как тебе спалось?
– Э… нормально.
– Что снилось? – поинтересовался небрежно, бросая несколько разноцветных бутончиков в Викину чашку и заливая их кипятком из медного кувшина.
– Так, – девушка пожала плечами и подула на чай, раздувая круги на воде, постепенно набирающей цвет и благоухающей лепестками. – Всякая ерунда.
– Какая? – заламин пригубил напиток, не сводя с девушки изумрудных глаз.
Вика смутилась. Никак не могла привыкнуть к вертикальным зрачкам. И ещё представила, как говорит Дэссу, что видела его во сне.
Ни за что!
– Не помню.
Наверное, стыдно видеть такие сны с участием малознакомого наггевара? Хотя, учитывая её возраст и отсутствие парня, а также привлекательность героя…
– Совсем ничего не помнишь? – он казался разочарованным.
Вика подозрительно уставилась на Дэасса. Чего-то он чересчур дотошно расспрашивает.
– Ничего, – заявила она. – Ничегошеньки. Спала как убитая. А тебе какое дело до моих снов?
Заламин пожал плечами.
– Ссс… Иногда тому, кто попробовал впервые яд наггевара чудится всякая чушшшь.
Что-то в его тоне Вику раздражало.
– Вроде купающихся змей?
«Ой!»
Вот он её и спалил.
– Тебе снились купающиеся змеи?
То есть, чуть не спалил.
– Целый клубок, – буркнула Викуся и предусмотрительно набила рот аппетитной булочкой. – Вкуфно… ммм… нефефное Мефея фефла?
– Нет, это… наггеварский пекарь, из Рассахщи.
Больше он её о сновидениях не расспрашивал. Сразу после завтрака отвёз в гостиницу, и уехал, даже не попрощавшись. Попросту высадил на крыльце, забрал шлем, развернулся и… Только фары замелькали! И никаких тебе «пока» и «до встречи».
К обеду окончательно распогодилось. Дунул ветер, играючи разогнав остатки туч. Солнышком залило окрестности, а на Вику напали вялость и меланхолия. Всё валилось из рук. К тому же, донимала жара, и девушка отправилась на пляж, но почему-то плавать не хотелось. Она просто сидела на линии прибоя, на пути у ветра, гоняющего шоколадную волну. Кипучий вал накатывался на Вику и разбивался об неё хрустально-касторовыми брызгами. Она будто чего-то ждала. Чего? Неужто из буйного моря-океана к ней выйдет Дэасс-змей? Че-пу-ха!
В этот день Дэасс-заги так и не вернулся. А назавтра туристов повезли в пустыню. Викуся так надеялась, что организаторы забудут о несостоявшейся экскурсии и не станут её переносить. Однако… По словам гидши:
«Наша сторона заплатила туристическому агентству с их стороны и… Бла, бла, бла… Выполнить договор…». Поэтому у несчастных туристов отняли ещё один превосходный день отдыха на прохладном морском берегу, загрузили в скоростной аэробус и потащили в жаркую пустыню.
Путь предстоял дальний, поэтому Вика, как и все, запаслась водой и соками. И до последнего не садилась в аэробус, а торчала на стоянке, вглядываясь в каждого мимо проходящего, пока не появилась экскурсоводша.
– Ты почему ещё здесь? – удивилась она. – Ждёшь кого-то? – и заглянула в распахнутую дверь аэробуса. – Все в сборе?
– Все! – дружным хором ответила группа.
– Садитесь, – гидша обернулась к Вике. – Сейчас стартуем, – а сама устроилась в кресле сразу за водителем.
Делать нечего. Викуся вздохнула, оглянулась с надеждой в последний раз и полезла в аэробус.
А чего она, собственно, его ждёт? Он всего лишь заменял.
Пробираясь мимо экскурсоводши, Вика как можно равнодушней спросила:
– А разве с наггеварской стороны гида не будет?
– Конечно будет, – экскурсовод недовольно поджала губы, – и ждёт нас на месте.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Он там! Ждёт…
Викуля на резко ослабевших ногах шатаясь доплелась до сиденья у окна и плюхнулась на него.
Аэробус тронулся. Гидша приладила на воротник кнопку громкоговорителя. Изобразила улыбку и повернулась вместе с креслом лицом к салону.
– Отличный сегодня денёк!
Подождала, пока туристы покивают с постными физиономиями и поддержат её энтузиазм нестройными репликами. Хотя большинство из них с удовольствием бы остались и повалялись на пляже или вообще из моря не вылезали. А кое-кто уже пил воду, несмотря аэробусные охладители и воздуха-фильтры.
Ещё в первый день приезда, им сказали, что аэробусы – это подарок конгломерата Великой Наггеварской Империи. А то, кататься бы им на фланокерах, без кондиционеров. Ничего себе подарочки они делают! У тигримов, между прочим, транспорт не хуже.
– В столицу заедем? – спросил кто-то с последних рядов.
– Нет.
– Даже на обратном пути?
– Нет.
Отовсюду послышалось разочарованное: «Ууу!».
– У меня для вас хорошие новости! – радостно объявила гидша, когда Кущи остались далеко позади, а за окнами проносились барханы. – Учитывая сегодняшнюю температуру – пятьдесят градусов в тени, мы не будем останавливаться в пустыне, а сразу двинемся в горное святилище с озером, в трёхстах акмелях от Рассахщи.
Аэробус обогнул город. Туристы лишь издалека полюбовались на башни, стены, шпили со змеями и понеслись дальше. Пейзаж разнообразием не отличался – пески, пески, пески, небо. Вика понемногу задремала, забравшись с ногами в кресло. И проснулась внезапно, когда транспорт остановился у входа в тёмную пещеру.
Всё ещё сонная девушка сомнамбулой выбралась из аэробуса и едва не налетела на гида, ждущего их с фонарём. И сон мгновенно слетел с неё. Это был не Дэасс, а… Вот так сюрприз! Та самая вредная «нагайна», только без своего хвостоносца. При виде знакомой «лушши» нагиню изрядно перекосило. Но она мгновенно взяла себя в руки, причём буквально, подхватив хвост, перекинула его на манер боа через согнутую в локте руку, развернулась и целеустремилась в пещеру.
«А то! – торжествовала Викуля. – Нагари меня надолго запомнят».
Но где же Дэасс?
Она тоскливо озиралась по сторонам.
В промозглой пещере зловеще поблёскивало озеро. Вокруг горели светильники-плошки, – для колорита, как им объяснили, – освещая наскальную живопись, статуи разных змеюк, и разбросанные повсюду камни с выемками для подношений. В основном, фруктов и каких-то поделок. Но были и настоящие драгоценности. И дешёвые побрякушки. И всякая наггеварская снедь.
Нагари-гидша с воодушевлением вещала о том, что «священные воды ядом освятил сам Прародитель».
И поэтому оно такое мутное и зелёное?
– Паломники всегда стремятся сюда – поклониться ему.
И где они? Прямо столпотворение!
– Отдать почести, а иные и честь.
Ежели Вика не ослышалась. Якобы «по наггеварским поверьям в пещерном озере живёт дух Со-Апа, который воплощается раз в какой-то там сэптим при возрастающей луне и…». Всё в таком духе.
– Истинные нагари приходят сюда и окунаются в озеро перед хущащем и нессетом…
Все эти подробности у Викуси в зубах навязли и на ушах повисли. А гидша землянка заглядывала в рот наггеварке. Пока они так упивались своим симбиозом, Вика потихоньку отправилась исследовать пещеру. Приблизилась к озеру. Заглянула в непроглядную муть, стараясь разглядеть дно. Оно и правда зелёное и как будто светится.
– Нырять не сссоветую, – просвистели шёпотом ей на ухо.
Девушка отпрянула от неожиданности, оступилась, поскользнулась и чуть не свалилась в воду, но её подхватили – сильными руками и жалом. Она испуганно вскинула голову.
– Дэсс?
– Тсс, – он отвёл её на ровное место подальше от группы, и приложил палец к губам. – Молчи.
– Почему?
– Не хочу, чтобы нас услышали.
– Нет. Почему не советуешь?
Она с трудом сдерживала ликование.
– Нагги и заламины сцеживают туда яд, для плодородия нагари, – с ухмылкой ответил Дэасс. – Хочешь пойти со мной?
– Ещё бы! Куда?
– Увидишь.
Взявшись за руки, они прокрались к выходу мимо увлечённых экскурсоводов и зевающих туристов.
– А они нашли друг друга, – шёпотом хихикнула Вика. – И славно спелись.
– Кто? – не понял заламин.
– Ну, ваша гидша и наша.
Он в ответ лишь хмыкнул, по-наггеварски, с присвистом.
– Хм-сс.
Выяснилось, что за ближайшим выступом у него припрятан фланоцикл, тот самый – двухместный.
– Садись.
– Ты не сказал куда, – на словах осторожничала Викуся, а руки уже тянулись к шлему, и заодно обнаружила, что к багажнику приторочен контейнер. И задумалась.
– Неподалёку отсюда водопады, – Дэасс подсадил девушку, и сам оседлал фланоцикл. – Там очень красиво.
Заламин не обманул. Много Викуля повидала в своей жизни водопадов, но такое впервые. Дэасс посадил фланоцикл на дне глубокой впадины – громадной чаши, куда по кругу низвергались одновременно множество потоков. Вика насчитала двадцать четыре, но заламин сказал:
– Больше.
Все они располагались достаточно далеко, чтобы гул падающей воды не заглушал голоса Вики и Дэсса.
– И правда красиво! – восхитилась девушка.
Радуга неба отражалась в бурлящей воде, раскрашивая водопады в разные цвета. Заламин пояснил, что это из-за температурных отличий:
– Там – горячие, а дальше ледяные. Окоченеешь враз.
– Не-ет.
– А ты проверь.
– Не буду... Брр.
– Чуть правее – вода помогает от желудочных колик, а рядом – от сердечных болезней. Этот очищает кожу и чешую от парши, а тот…
Викуля кружилась на месте вслед за вытянутой рукой своего добровольного экскурсовода. Они стояли на единственном островке – плоском камне посреди озера. Дом на таком не построишь, но достаточно сухого места для двоих и фланоцикла.
– Большинство лечебные.
– Здесь курорт? Почему тогда никого нет?
Дэасс рассмеялся.
– Нет-сс, это заповедник – собственность императорской семьи. Сюда и туристов не водят.
– Ух ты!
– Территория охраняется. Смотри. На горе сторожка инспектора. Он всё подмечает.
– А как же нас сюда пропустили? – забеспокоилась девушка, всматриваясь в очертания сторожевой башенки. Как будто вот-вот примчится по склону разъярённый инспектор на фланоцикле и выкатит непомерный штраф за нарушение границ частной собственности, или…
– Я – инспектор, – улыбнулся заламин. – Гляди скорее туда!
– Где? Куда? Не вижу! – огорчилась Викуся, жалея, что не взяла джамранский усилитель зрения.
Дэсс надел ей на голову шлем, опустил прозрачный козырёк, щёлкнул чем-то в районе уха, и бурлящий край чаши приблизился. Вика отчётливо рассмотрела зверьков похожих на выдр с чёрной лоснящейся шерстью. Сперва наверху появлялась усатая мордочка. Затем зверь просовывал хвост между лап, распластывался на нём и съезжал по водяной горке в озеро, подобно сёрфингисту.
Зверь-сёрфингист? Серьёзно?
– Видишь теперь?
– Д-да… А кто это?
– Шингалы. Обитают в пещерах за водопадами. Считаются деликатесом.
Озеро клокотало по кромке. Даже удивительно, что чаша до сих пор не переполнилась от такого обильного излияния.
«Вода куда-то уходит, – догадалась Вика, – понемногу. В пещеры?».
– Насмотрелась? – спросил Дэасс.
Девушка кивнула, отдала ему шлем и спохватилась:
– Меня же потеряют!
– Не переживай, – усмехнулся заламин, сгружая с багажника контейнер. – Они там будут ещё не меньше часа бродить, мы успеем.
– Что успеем? – насторожилась Вика.
– А вот что!
Дэасс откинул крышку и вокруг распространился дивный аромат.
– О-о! – Викуся принюхалась. – Яблоки? У вас растут яблоки?
Реально яблоки! Даже с черенками и листочками. Крупные красные с жёлтым бочком, вкусные и сочные даже на вид. Контейнер был полон ими.
– Яб-локи? – раздельно повторил заламин и покачал головой. – Не знаю никаких яблок. Это ассолин. Попробуй!
И он протянул самое аппетитное и румяное девушке. Она взяла обеими руками и, прижавшись носом к шелковистой кожице, вдохнула запах фрукта. Пахло яблоком! Самым чудесным яблоком во вселенной! Вика надкусила и… Не смогла остановиться! Полминуты не прошло, как она сгрызла половину. Белое как снег внутри, рассыпчатое и сладкое с едва ощутимой кислинкой. Восхитительная мякоть таяла во рту и растекалась соком по подбородку. Яблоко и яблоко, натуральное, только вкуснее и с двумя крупными продолговатыми косточками в сердцевине.
Вика заурчала от удовольствия. Но мигом опомнилась и замерла, как была с ассолином во рту и подняла глаза на заламина. Он стоял напротив, улыбался, не сводя с неё глаз, и лениво посасывал сочный плод.
– Вкусссно?
– Уму-м, – девушка смутилась, спешно утёрлась ладонью, и вся перепачкалась.
А Змей-искуситель протянул ей смоченный в озере платок. Весь расшитый узорами и в каких-то письменах.
– С-спасибо.
Вика вытерлась и поспешно вернула. И снова куснула ассолин, на этот раз осторожно, стараясь, чтобы сок не брызнул и не потёк. Выковыряла косточку и замахнулась – кинуть в озеро… А чего? Органика же… Но Дэасс перехватил её руку, забрал зёрнышко, положил себе в рот и жмурясь от наслаждения прожевал.
– Это тоже едят, попробуй.
Вика раскусила вторую косточку и умяла всю. Та напоминала по вкусу орех. Кешью, вроде. Или, нет. Бразильский орех, не иначе. Такой же сладко-маслянистый. Сколько их Вика в детстве на бабушкиной ферме переела!
Дэасс подмигнул и вручил девушке второй ассолин.
Потом они сидели прямо на плоском камне, болтали и поедали фрукты, запивая их водой из минерального водопада. Дэасс слетал на фланоцикле и набрал полную флягу.
– Эта водичка очень полезная, – заверил он, но для какой части тела умолчал, а Вика спрашивать постеснялась. Да и не хотела. Ей было так хорошо в неведении! Свежесть воды и ветра, нетронутость природы, сладость фруктов, и разноцветное небо над головой. А рядом соблазнительный муж… зме…
Тьфу!
И чтобы скрыть смущение Викуля сказала:
– А святилище Прародителя совсем не похоже на храм Праматери.
– Которое?
– Ну, то, что в пещере, не такое как…
– В пещере, – заламин нахмурился, – не храм Со-Апа. Это святилище Со-Моа.
– Но гид сказала…
– Мало ли, что она сссказала. Я изучаю историю первобытной и древней Нагарии. Истина в том, что существует лишь один храм Прародителя, и тот на изначальной планете, а все прочие посвящены Со-Моа.
– Почему?
– Да потому, что Прародитель-змей был всего один, а Прародительниц тысячи. Так было записано на стене, которую ты разрушила. «Расселился побережный народ у кипучего Океана на тысячи акмелей. Сэптимельно являлся девам-адзили озабоченный продолжением рода последний из своего вида наггирис. И расплодились по всей Наггарии их потомки – многоликие». Каждый раз новая дева, а Змей всего один. Понимаешь?
Вика чуть не подавилась, разом припомнив рассуждения Майки о гаремах у наггеваров.
– Это тема моей диссертации, – самодовольно заявил Дэсс. – Скоро мир узнает всю правду. Хотя, возможно, лучше ему оставаться в неведение.
Он протянул руку за новым плодом, и Викуся только сейчас заметила браслет на запястье у заламина. Восемь или девять жемчужин, нанизанных на бархатистый с позолотой шнурок. Девять? Или… Восемь? Что-то у неё сегодня плоховато с арифметикой.
«Жемчужшшшина несссверлённая…» – вкрадчивый шёпот внезапно почудился ей, напомнив о странной ночи.
Девушка тряхнула головой, прогоняя наваждение.
«Жемчужшшшина…».
Но Змей молчал и жевал ассолин, а жемчужины не разговаривали. Красивые, кругленькие. Разные по цвету и размеру – белые, розоватые, чёрные… И эти, судя по всему, кто-то уже просверлил.
Викуся насупилась и, не доев очередной фрукт, подозрительно уставилась на улыбающегося заламина.
– А чего ты вдруг такой добрый?
– В сссмысле? – опешил Дэсс. – Сомневаюсь, что мои соотечественники правде обрадуются и оценят.
– Нет, не это. По заповедным водопадам меня возишь, яб… то есть, ассолинами кормишь.
Ну-да, ну-да, знаем мы, что случилось с той девой, которую некто змееподобный попотчевал яблочками в те самые первозданные времена. И поди, не одна там была дева-то, а целый… Цветник! Но кажется змею досталось не меньше, если не больше.
Вика не слишком увлекалась мифологией.
Заламин пожал плечами и машинально погладил жало. Викусю это действие как-то слегка взбудоражило.
– Я же пообещал отвести тебя туда, куда никто не способен и заодно угостил фруктами из особенного сада.
Капец! Из того самого?!
Последний кусок застрял у Викуси в глотке, и остальные грозили запроситься обратно.
– Но… Разве они не из сада Медеи?
– Эти – да, – подтвердил Дэасс.
«Уф-ф!»
– Но заверяю тебя, что ассолины во всей галактике Тигра растут только в двух местах и вам к столу их никогда не подадут. Тут ещё много осталось. Возьми с собой и угости остальных.
Викусе такая перспектива понравилась. Вот она и проверит, как эти «яблочки» повлияют на других туристов. Но…
– Ой! Я же без рюкзака.
– Ничего, – обнадёжил её заламин, – забирай так.
И отдал вместе с контейнером.
Так что, в аэробус Вика садилась уже не одна, а с пятью килограммами наггеварских яблок, то есть, ассолин.
Дэасс сдержал слово и доставил её обратно как раз вовремя. Группа только выходила из пещеры, и все щурились от яркого блеска Радоша. Заламин ссадил девушку вместе с контейнером у аэробуса и исчез.
Викуся раздала всем ассолины и ещё осталось немало, как раз на вечер. Туристы с аппетитом хрустели фруктами, благодарили, восторгались, а девушка смотрела в окно аэробуса, словно надеялась кого-то там разглядеть, напрочь игнорируя тревожные косяки гидши, а на её расспросы: «откуда такие чудные плоды?», соврала, что «купила у заезжего каравана паломников».
Этой ночью Вика спала без сновидений, и лишь под утро ей приснилась бабушка в саду, с целой корзиной свежесобранных яблок. Замечательный сон! Если бы ствол яблони не обвивал изумрудный змей с хитрющими глазами.
***
Вика влюбилась!
В наггеварские яхты.
Когда…
Туристов вывезли по морю на Змеиный архипелаг. К слову, архипелаг – одно название. Всего два крупных острова – Большого Змея, Девы и несколько мелких. Викуля смотрела по карте, и когда прочитала название, что-то у неё в голове щёлкнуло, а в груди ёкнуло. Но отказываться от поездки она не собиралась. Тем более, Дэасс опять запропал. К тому же, предполагалась не просто экскурсия, а целый поход по острову Девы с ночёвкой в палатках на берегу и с песнями у костра. Кто же такое пропустит?
На этот раз Вика захватила с собой рюкзак, набив его всякой нужной всячиной, а спальники, одеяла и палатки им выдадут на месте. С туристами вдобавок к гидше поплыл очередной гид – руннэ к лёгкому огорчению Вики, и даже не полукровка, а чистокровный.
Группа собралась у причала, и…
Вспенились волны!
Белая пена на шоколадном прибое, как взбитые сливки из баллончика или автомата.
– Смотрите! – заорал тот самый парень, который «архитектор», указывая на морской горизонт, где…
Рассекая кипящий шоколад, покрытый сливочной пеной, прямо на оторопевших туристов пёрла рогатая голова-пасть… Настоящего лох-наггского чудовища! Или Морского Змея.
Никто не успел толком перепугаться, как змей не достигнув набережной, сбавил ход, развернулся, топорща спинные гребни и остановился, покачиваясь на волнах в конце длинного пирса.
– Прошу! – засуетился гид-руннэ, приглашая всех следовать за ним по причалу к змеиной яхте.
Сперва, как водится, туристы пожелали запечатлеть этот колоритный морской транспорт.
Ну, змеюка плавучая, натуральная!
Голова – кабина с антеннами-рогами. Хвост – корма и багажник. А вытянутое тело состояло из сегментов, в которых имелись углубления с сиденьями на двоих. А к каждому сегменту прилагался зубец гребня, на поверку – так самый типичный треугольный парус.
Гиды забрались в кабину к штурману, а туристы надели спасательные жилеты, шлемы с наушниками и расселись в отделения по двое. Вика очутилась рядом с приветливой американкой. Судьба? По крайней мере, у неё всегда вы… то есть, попить найдётся. Девушки – тёмная и светлая, брюнетка и русая приветливо улыбнулись друг дружке, пристегнулись и…
Змей без предупреждения рванул в открытое море. И когда отошёл достаточно далеко, настолько, что берег превратился в тонкую желтоватую полоску, разделяющую море и небо, наггеварский транспорт развалился на части. Кабина-голова, хвост и все сегменты оторвались друг от друга и дальше мчались отдельно под дружный визг и матюги туристов. Викуся визжала скорее от восторга. Будущий астрофизик это предвидела – по расположению парусов, но...
Улётный эффект неожиданности! Получился.
Яхточки не опрокинулись набок или кверху килем и не потонули, а двигались устойчиво, размеренно и слаженно. Голова-кабина летела впереди, остальные, как привязанные, в кильватере за ней. Вика, как знаток и любительница транспорта определила, что штурман управляет яхтами из кабины дистанционно.
Девушка полностью отдалась ощущениям…
Незабываемого удовольствия!
Когда сладко-терпкий ветер в лицо, и медово-шоколадные брызги тают на губах… Бодрящая гонка продолжалась до самых остров, а там части змея воссоединились, и яхта поплыла неспешно, огибая архипелаг.
Да-да! Этот змей умел ещё так классно извиваться, поблёскивая на солнце серебристой чешуёй.
Сначала они миновали несколько атоллов. Затем их провезли мимо острова Большого Змея. Но причаливать и высаживаться не стали, поскольку, как весело пробубнил в наушники гид, на острове «нетути ничего примечательного, кроме действующего святилища, куда всё равно никого не пускают». Сам остров представлял собой громадную округло-покатую гору, сложенную из серовато-белых голышей с единственным бункером на склоне, почти что на верхушке.
На этот раз Вика не оплошала, а взяла с собой джамранский усилитель зрения. Положила таблетку под язык и даже с американкой поделилась. Пока таблетка рассасывалась, Викуля смотрела на достопримечательности в приближённом ракурсе. Отдалённые объекты приблизились. При этом ближние укрупнились и размылись, но это мелкое временное неудобство можно и потерпеть, ради того, чтобы увидеть вход в бункер – овальную золотую дверь с измарилловым змеем, обвивающим чёрный нарисованный шест. С листочками… Какой-то аналог райскому древу? Или посох. Но яблочки или ассолины на этой палке не росли.
Вскоре яхта пристала к острову Девы. Вот там было по-настоящему интересно и красиво. В центре – буйные джунгли, обрамлённые неровным кольцом волнистых песчаных пляжей с уютными каменистыми бухточками. Довольно большой остров. По словам гида – заповедник.
– А он необитаемый? – первым делом принялась донимать экскурсовода Вика, едва они вылезли на берег, сняв шлемы и жилеты.
– Почти, – улыбчиво ответил руннэ. – В глубине суши находится океанический исследовательский центр. Там работают учёные. На другой стороне острова – в бухте разводят морских животных, а в лесах живёт смотритель заповедника – нагг с семьёй.
«И гаремом?» – чуть не брякнула Викушка, но вовремя прикусила язык.
И началась суета!
Мужчины разбивали лагерь – ставили шатры и палатки. Женщины их обустраивали. Викуся кинула клич набрать хвороста для костра и ракушек, для запекания, но её не поддержали, а Гид-руннэ объяснил, что дрова привезли с собой в специальных безопасных жаровнях, дабы не устроить ненароком пожар.
«Как это так?! Фальшивый костёр?!»
Вика едва не разочаровалась, но хитрая гидша-землянка, выдрессированная дотошной туристкой, тут же предложила пойти в лес и набрать местных фруктов. Предложение было встречено на «Ура!». Туристы подхватили корзинки, тоже с собой привезённые, углубились в заросли и…
Вернулись оттуда через час, волоча за собой полные корзины разных экзотических плодов; сами перемазанные соком, липкие, грязные, усталые, потные, но довольные. А ещё они нарвали в джунглях каких-то гигантских листьев длиной в человеческий рост и вполовину его шириной. В такой удобно и целиком завернуться. Листья оказались тоненькие, как зелёная пергаментная бумага, и легко рвались, но их удобно было стелить на песок вместо циновок, покрывал и шезлонгов.
На берегу вырос палаточный городок, как игрушечный, будто сошёл с голо-фото на туристических буклетах. Походный завтрак остывал (или грелся), разложенный и расставленный на портативных столиках, вкопанных ножками в песок. Однако после такого обилия съеденных фруктов лопать ещё и еду никто не польстился. Но стаканчики с прохладными соками и газировкой живо расхватали с подносов. Туристы утолили жажду и побежали купаться.
Викуля надела купальник сразу в гостинице, под одежду, а потому просто скинула шорты, футболку, сандалии и занырнула в пенисто-шоколадные волны, блещущие медовыми искорками на солнце.
День прошёл изумительно!
Купание возбудило дикий аппетит, и запечённые в жаровнях морепродукты пришлись очень кстати, вприкуску к наггеварским лепёшкам, сыру и бутербродам с паштетом.
Сегодня туристы просто отдыхали – загорали, купались, объедались, шарахались по лесу. А назавтра наметили посещение заповедника с океанариумом и морскую прогулку вокруг мелких островов. В гостиницу предполагалось вернуться только к завтрашнему вечеру, а к сегодняшнему...
Началось самое интересное!
К острову причалила яхта с тигримскими танцорами.
Ма-ма!
Выплясывали они перед туристами практически в чём мама родила, прикрываясь только коротенькими тростниковыми юбочками и топиками. Последними, разумеется, девушки.
После представления, едва стемнело, а небо усыпалось звёздами и украсилось лунами, над морем расцвели фейерверки. Далее, был ужин с тигримской кухней и песни у костра. В исполнении местного певца и под аккомпанемент знаменитого тигримского дорджо – эдакого синтеза дудки с балалайкой, и барабанов.
Викуля внезапно затосковала, испытывая непонятное томление в груди. Ей захотелось чего-то иного. До щекотки на коже и уголька в животе. А чего? Не понимая сама, чего именно, девушка захватила большой лист и побрела к морю. Туда, где пересекались сияющими радугами лунные дорожки. И так вдоль берега, шлёпая босыми ногами в тёплом прибое, дошла она до укромной бухточки. Огни костров остались далеко позади красно-жёлтыми точками. Тихо, и почти безветренно, лес не шумел, море с безмятежным шорохом накатывало на берег.
Вика нашла место посуше, но близко к воде, расстелила листок. Подумала немного, сняла парео и постелила сверху, оставшись в одном купальнике. Ночной воздух обволакивал нежно и сладко, как шоколадный мусс. Вика уселась на импровизированный коврик, любуясь полуночным морем, а затем улеглась на спину, изучая незнакомые созвездия – необычайно яркие и крупные звёзды галактики Тигра. В этой глуши, так обманчиво далёкой от цивилизации.
Девушку охватила приятная нега, незаметно для себя она смежила веки и задремала.
«Жемчужшшшина, жемчужшшшина, – прокрался сквозь дрёму знакомый шёпот. – Жемчужшшина… Вссставай».
Повинуясь голосу Вика села, двигаясь плавно и замедленно, будто во сне. Чудилось её, что на самом деле она лежит на песке и видит себя – сидящую у моря. И тогда возник он – фигура, колеблющаяся на лунной дорожке. Он вышел из моря вместе с накатившей волной. Прекрасный и обнажённый...
«Это мне снится», – Викуля приготовилась смотреть очешуительный сон. Жаль, орешков не захватила.
Сновидение приблизилось и прилегло рядом, увлекая девушку на парео и обвивая её жалом. С удивительно знакомым капюшоном на конце.
Морской змей?
– Дева, жемчужшшшина, – зашипел он, обдувая дыханием ухо. – Сссогласна ли ты отдатьссся моему сссверлящему оссстрию?
И поцеловал, проникая шелковистым языком меж приоткрытых губ.
Мягко шуршало море, пели ночные цикады… Или какие-нибудь стрекочущие туэресские кузнечики. Остриё неотвратимо ползло к своей цели и…
«Дллинь-дллень!» – в ночную идиллию ворвался звук, разрушающий стройную нереальность.
Колокольчик!
И звенел он всё заливистее, надоедливее и настойчивее.
– Шугер! – выругался морской змей.
Жало стремительно ускользнуло, отпуская Вику, а его обладатель вскочил, и очумевшей спросонья девушке привиделась чудная вещь – что-то сверкало у него в штанах. С Вики моментом слетели остатки сна. Мнимого сна. И по треску застёжки она поняла, что кто-то не голый, а одет.
В гидрокостюм?!
Мифический Морской змей носил гидрокостюм и ругался как распоследний наггевар?!
Как-то не укладывалось в голове…
– Шугер! – повторил он, выхватывая из кармашка портативный шаровизор. Тот жизнерадостно мигал и заливался трезвоном, а наггевар с шипением выключил его, отшвырнул на песок и уставился на девушку. Она видела ясно лишь его глаза, блестящие в густой темноте. Остальное выглядело плотной тенью.
– Жемчужина?! – Вика подскочила как ужаленная, попятилась от незнакомца и ужаснулась. – Ты хотел меня просверлить?!»
«Тьфу! Слово-то какое! Многозначное».
Он шагнул к ней, от страха Вика запнулась, увязла в песке и упала в надёжные заламинские объятия. Змей подхватил её, усадил на парео-лист, отстегнул от пояса фонарик и посветил себе в лицо.
– Дэасс? – Викуля разом подрастеряла все эпитеты, что собиралась вывалить на него. А может, и к лучшему. Ведь это были очень нехорошие эпитеты, почерпнутые у Майки, а подруга, в свою очередь, позаимствовала их у своего гатрака. Ну, когда тот объяснял новичкам-курсантам принципы пилотирования «ежей».
– Так это не сон? – растерянно всхлипнула Вика, едва к ней вернулась способность говорить. И припомнила заодно все свои предыдущие «не сны».
– Ты… ты, что хотел… Ты хотел меня… Во сне?! Спящую! Да? Спящую?!
Дэасс присел рядышком и подождал, пока она выговорится, а затем ответил, как ни в чём не бывало:
– Ты попробовала мой яд.
– И что? Я что теперь… Ох… – она на секунду прижала ладошку ко рту. – Ядоманка?!
– Ссс, – неожиданно заламин рассмеялся. – Не бойся. Я просто проверял одну гипотезу. В давние времена, девы, вкусившие яда Большого Змея, забывали обо всём. Одержимые морским наггириссом, они сами приходили на океанский берег, движимые лишь одним желанием – ссспариватьссся с ним, и только с ним.
– Чего?! – Викуся стукнула его кулачком в грудь. – Я тебе покажу сейчас желание и наггириса! Нет! Есть у меня одно! Дать тебе в глаз и оторвать… Кое-что!
– Но тебя влечёт ко мне, признайссся. Хочешшшь?
От его соблазнительно шипяще-свистящих интонаций Вику прошиб пот. И она вспомнила, как они с Майкой спорили о том, каким должен быть «первый раз». Викуля считала, что обязательно незабываемым и романтичным, а Майка, что… тоже незабываемым. Но в остальном их мнения кардинально расходились.
«Экзотичным! – утверждала Мэй. – Чем больше экзотики, тем незабываемее».
И похоже, перед Викой наклёвывался прямо-таки Майкин вариант.
«А что, если их познакомить?» – с истинно змеиным коварством замыслила она. Даже сам Большой Змей, просверливший за свою многовековую и насыщенную жизнь немало жемчужин, до такого бы не додумался.
– Знаешь, что, – Вика вскочила. – Давай не сегодня, а… В следующий раз! А? А то… Я пока не готова….
Наверное, это вышло слишком жеманно.
Ну и пусть!
Змей тоже поднялся, выключил фонарик, и…
Неожиданно легко согласился.
– Хорошо, в другой раз. Так даже интереснее.
– Это ещё почему? – девушка насторожилась.
– Однажды вкушённый яд усиливает влечение постепенно, со временем. Я приду и возьму.
– Неужели! И до каких пор? – подозрительно спросила Вика.
– Что, до каких пор?
– Усиливает!
– Ссс… До тех самых, пока дева не утолит свою страсть со змеем… Со мной.
– Хм-м!
Ни капли Викуся ему не поверила, но отсрочкой воспользовалась.
– Ладно. Только в следующий раз не забудь получше наточить своё остриё. Моя жемчужина убийственно твёрдая! Пока-пока, – она помахала ему ручкой, развернулась и побежала на затухающие костерки жаровен.
– Ссс. Шшшди меня! – прошипел он ей вслед. – Я устрою сюрприз и отведу тебя в чудесный сад, где зреют ассолины.
Дэасс имел в виду императорский дворец и сад в императорском парке.
– Не забу-удь! – донёс ветер ответ Мари. – Змееей…
Или ему почудилось?
Заламин немного постоял, провожая девушку взглядом, пока она совершенно не растворилась в темноте.
– Я приду, – пробормотал он себе под нос. – Сейчас у меня дела, но я приду.
Огляделся, включил фонарик, пошарил лучом вокруг и подобрал шаровизор. Попутно нащупал ткань парео. Помедлил, поднял, отряхнул, скомкал, подумал и тоже забрал с собой. Оглянулся в последний раз на огни туристического лагеря и направился к своему фланоциклу, спрятанному в кустах.
***
Рано утром злой Дэасс-наггир ввалился в дом матушки Медеи и с порога напустился на родственничка.
Рем как раз спускался со второго этажа. И судя по мокрым волосам, голому торсу и полотенцу на бёдрах, только что вышел из душа.
– Ссс!
Увидев взъерошенного заламина, тянущего к нему жало, Ремлат сперва застыл перед ним перильным набалдашником, а затем отпрянул так, что едва успел подхватить соскальзывающее с бёдер полотенце.
– Э-э! Ты чего?! Какая змеюка тебя укусила?
Да, и какого нагга он себя накрутил?
– Ссс… Шугер! По какой-такой надобности ты мне сигналишь посреди ночи?!
– По срочному делу.
– А до утра подождать не могло?
Из кухни выглянула Медея.
– Чего расшумелись, мальчики? Что случилось?
– Ничего! – хором ответили оба, только Ремлат при этом добавил. – Мама.
– Ничего, так ничего, – женщина пожала плечами. – И незачем так орать из-за «ничего». Завтрак через пять минут. Рем! Не забудь одеться.
И вновь скрылась на кухне.
– Пойдём в гостиную, – Рем затянул узлом полотенце. – Поговорим.
В гостиной Дэасс плюхнулся на диван, а Ремлат присел в кресло напротив и принялся отчитываться, как обычно.
– Вчера мы напали на след Рамзеса…
– Где?! То есть… Какого змея я узнаю об этом последним?
– Ну, ты даёшь! – Рем вытаращился на него. – Я же тебе позвонил, а ты сбросил и…
– Надо было слать сообщение!
– Ладно, не подумал.
– И что за след?
– Некий наггевар, точнее нагг, поменялся с Рамзесом, и теперь наш разлюбезный наггеши летит в другую галактику.
– А нагг?
– Мы его допросили, без тебя обошлись, и выяснили много чего интересного.
– Где он сейчас?
– В темнице префектората.
С тех пор как пыточную башню на территории дворца закрыли по приказу нынешнего императора, всех особо-опасных заключённых предварительно содержали в столичном префекторате, а затем переправляли в пустынную тюрьму.
– Поехали!
– Не так резво, наггир. Давай хотя бы позавтракаем.
– Я уже завтракал.
Дэасс заезжал во дворец переодеться и там его конечно накормили. Феруз-лали сама принесла поднос с яствами. Она встала на заре, чтобы приготовить ему завтрак. И отказаться от такой заботы он не мог.
– После позавтракаешь, – заламин вскочил. – Поехали!
– Э-э, шустрик! Дай хоть оденусь!
– Две минуты.
Через пять минут полностью собранный и готовый Рем сбежал по лестнице и поскакал к двери, спешно натягивая сапоги. Дэсс в нетерпении ждал его на крыльце.
– Эй! А завтрак?! – Медея выскочила следом за сыном на крыльцо, и не успела. Только удаляющийся фланоцикл помахал ей хвостом. – Остынет…
Укоризненно вздохнула, покрутила головой и вернулась в дом, сетуя на ходу:
– Ох, мальчики, мальчики.
А «мальчики», мчались, петляя на фланоцикле по переулкам Рассахщи, невнятно гудящей спросонья. По дороге Дэсс выяснял у Ремлата подробности.
– Как вам удалось?
– Пару сэптимов назад к нам обратился один из наггов-наместников. Ему донесли, что его отпрыска видели в столице.
– А что здесь такого? – удивился заламин-наггир. – Что странного в том, что нагг-ши знатного наггевара разъезжает по столицам?
– В том-то и дело, что… Днём раньше, он якобы отчалил в Млечный Путь, по обмену.
– Какому-такому обмену?
– Межгалактическая образовательная программа, – пояснил Ремлат. – Они направляют своих студентов к нам, а мы своих – к ним. От нас полетело пятеро наггов.
Дэасс начинал догадываться, к чему клонит Рем.
– Значит…
– Этот наггеварский паршивец, блудный сын и разгильдяй воспользовался тем, что апаша протолкнул его в программу, и ударился в бега – проматывать состояние родителя. А чтобы его не искали продал своё место нашему Рамси.
– Вот проходимец! – вознегодовал Дэасс.
– Кто из них?
– Оба!
Принц остановил фланоцикл у здания префектората и кинул вертевшемуся поблизости нассаримчику монетку, чтобы посторожил. Вместо того чтобы загнать транспорт на охраняемую стоянку, заламин предпочёл поощрить юного насса-биба в его стремлении заработать. Всё лучше, чем идти на корм нагари. Образованный и современный Дэасс-наггир внутренне протестовал против некоторых обычаев и порядков своего народа, но не смел перечить императору. Многоликий придерживался жёсткой политики в отношении наггов и нассаримов. Первых, как он полагал, следовало держать в узде, а вторым – постоянно указывать на их место.
– Что ещё удалось выяснить? – поинтересовался заламин уже в приёмной префектората, проносясь мимо стола дежурного дознавателя и выслушивая привычное раболепное:
«Благослови вас Со-апа, Дэасс-наггир!»
А Ремлата словно и не замечали. К сожалению, предрассудки в наггеварском обществе изживались с трудом.
– Рейс, идентификационный знак корабля* и название школы.
– Ты уверен, что Рамзес и сейчас не залил нам отравой глаза? Подстроил так, будто сбежал в другую галактику, а сам прячется где-то в Тигре, и мы зря тратим силы и время.
– Не исключено, – задумчиво ответил Рем. – От нашего хитреца всего стоит ожидать. Он мастерски заметает следы. Поэтому я попытался связаться с наггом-сопровождающим, что летит с учениками, но увы. Не получилось.
– Возможно, мы сумеем его догнать, если вылетим немедленно.
– Это вряд ли… – замялся Ремлат. – Они скорей всего прибыли в Млечный Путь.
– Как такое возможно? – не поверил Дэсс. – Так скоро.
– Тоннель в расширенной фазе, – пояснил Ремлат, – и не пришлось им лететь в обход.
– Нужно срочно связаться с местом учёбы!
– Этим я и занимаюсь, но шкура Тигра со вчерашнего сэптима охвачена протонной бурей и глушит даже риктонитовые спутники, внешней связи нет. Астросиноптики обещали, что спустя пару сэптимов всё наладится.
– Ссс… Тогда отложим и выясним позже. А теперь я хочу взглянуть на паршивца.
Они как раз добрались по длинному коридору до караулки, минуя кабинет префектора округа.
– Только возьму ключи.
Ремлат заглянул в караулку, переговорил со стражниками, режущимися в щар-на-щар* и ему выдали комплект ключей. А через минуту заламин с полукровкой спустились в подвал префектората. Ремлат отомкнул первую же темницу.
Едва открылась кованая дверь, как из глубины тёмной камеры послышалось жалобное шипение. Ремлат прихватил висевшую на крюке лампу, и они с Дэссом шагнули внутрь, освещая узилище. Узник висел напротив, прикованный кандалами за руки и за ноги к стене, и даже его остриё было надёжно закреплено над головой, обхваченное плотным металлическим кольцом. Нагг зажмурился от яркого света и откинул голову, но неловко стукнулся затылком о камни и обвис, уронив подбородок на грудь.
Дэасс поморщился, приблизился и поднял лицо молодого нагга ладонями. Тот глухо застонал сквозь намордник. Такой позволял ему говорить, но затруднял термическое дыхание.
– Не надо-шшш, – зашепелявил нагг. – Не бейте. Я вщё шкашал.
– Действительно всё? – поинтересовался заламин у полукровки.
– Ещё бы! – Ремлат поднял лампу повыше. – С нашими мастерами-дознавателями не забалуешь.
– Отребья проклятые! – нагг встрепенулся, заслышав голос Ремлата и зашипел с присвистом. – Вы ссса всссё сссаплатите! Отродья! Рабы! Мой апа вам всссыпет! Мой апа могущественный нагг.
– Что, и правда такой могущественный? – насмешливо переспросил Дэасс у Ремлата, с сомнением разглядывая щупленького наг-ши.
– Не-е, – Рем махнул рукой. – Захудалый наместник пятисотого округа, а дитятко мнит о себе невесть что. Прямо-таки Большой Змей.
В прежние времена, ещё до межгалактической войны, в Наггеварской Империи насчитывался тысяча и один округ, а после победы конгломерата и Тигриморуннской республики над наггеварами число областей значительно сократилось, как и наггов-наместников. Остался всего четыреста один округ. Но за сто пятьдесят сэптимелей, благодаря правлению многоликого императора, Империя снова расширилась. Добавилось ещё сто, за счёт нахождения и освоения новых планет.
– А ты знаешь, кто перед тобой, недоносок?! – взревел Рем, с нарочитой свирепостью наступая на нагг-ши. – Сам Дэасс-наггир – третий принц-заламин императора.
– Простите, – залепетал несчастный узник, втянув голову в плечи. – Простите, заламин-наггир. Я не знал…
И враз пожелтел, жало скукожилось, а на острие выступила капелька яда.
– Оставь его, – скривился Дэасс и подтолкнул Ремлата к выходу. – Пошли.
– Пощадите! Снимите! Я во всём признался! Пощадите! – молил им вслед узник. – Шшшсссе…
– До вечера повисит, – ухмыльнулся Рем, запирая дверь темницы на засов и замок. – Будет ему наука.
– А что потом? – спросил заламин.
– Вечером прилетит его апашка и заберёт нерадивое чадо. Станет обучать на дому под присмотром насса-бибов из охраны.
Они поднялись по лестнице, обсуждая на ходу.
– Если Рамзес всё-таки слинял в соседнюю галактику, – задумчиво проговорил Дэасс, – то мы должны последовать за ним, осторожно, так, чтобы не вспугнуть. Пусть уверится в своей безопасности и утратит бдительность.
– Это Рамси-то? – хохотнул Рем. – Да к нему и на вялой змеюке не подползёшь.
– Тогда надо придумать как. Я во дворец, а ты думай, соображай и мне докладывай.
В последующие трое сэптимов Дэасс-наггир был очень занят. Отправлял статьи и отчёты в научные сообщества, подавал документы на соискательство в крупнейшие галактические университеты и в НИИ. Выслушивал доклады Ремлата. Один раз полукровка осведомился у него, не связывался ли Рамзес с объектом.
– Каким объектом? – не понял вначале Дэасс.
– С подружкой.
– С какой подружкой? – заламин-наггир нервно дёрнул жалом.
– С Мари.
– Ссс… С Мари? Нет.
И принц-заламин поспешил сменить тему. А ему так хотелось навестить Мари. Он даже выцарапал у службы безопасности триумвирата номер её коммуникатора, но персональные данные ему предоставить отказались наотрез. И не посмотрели, что он – дитя императора. Отказали. Под предлогом «межгалактической секретности и неприкосновенности личных данных без согласия и ведома свободного гражданина».
– Ссс, – засвистел от досады наггеварский змей. – Заливают!
А тут ещё малышка Исис приболела. Феруз-лали плакала зелёными слезами и места себе не находила. Дэасс поднял на уши весь дворец и адзифират, созвал консилиум из лучших придворных и столичных лекарей. В результате, махнул жалом на новомодные способы лечения и вызвал Медею. Она сразу исцелила его дорогую мими.
На четвёртый сэптим, когда кризис миновал, и малютка Исис очнулась, села в постели и попросила ассолин, Дэасс наконец вздохнул с облегчением. Вестей от Рема не поступало несколько часов, и принц-заламин решил съездить на побережье.
«Вот и наступил следующий раз, – думал он, в предвкушении оседлав фланоцикл. – Новые ассолины созрели».
Дэасс задрожал остриём и рванул на полной скорости к морю.
***
«Иногда думаешь – вот оно счастье! А нет, опять опыт».
«А следующего раза не будет», – грустно думала Вика, глядя на мелькающие за окном аэробуса кущи и вспоминая ночное приключение на острове, со Змеем.
Туристов везли на космодром, совмещая отъезд с последней обзорной экскурсией, а Дэасс так и не появился за трое суток, ни разу. Хотя эти дни выдались очень насыщенными и без него.
Начать с того, что Викин коммуникатор безнадёжно испортился, точнее сдох. То есть, не сам конечно сломался, а всё случилось из-за морской жабы. Когда Викину группу привели в морской заповедник. И что Вику дёрнуло покормить эту губошлёпистую образину?! Тогда как другие туристы благоразумно и послушно потчевали разных милых зверушек кормом. Впрочем, ясно что. Жалость! Роковое Викулино сострадание ко всем обиженным и обделённым. А эта разнесчастная жабка размером с тумбочку сидела себе в уголке водяного садка-загона и грустно так взирала на посетителей, пока её бессовестные собратья по выживанию наслаждались сушёными мушками и водорослями. Ну, Вику и закусило от несправедливости. Отчего это другие нажрутся, а голодная, исхудавшая, всеми покинутая бедняжка так и будет чахнуть от недоедания? И неизбывная тоска жабьих глаз словно притягивала, как будто жаба почуяла слабину в девушке и умоляла отчаянно: «Покорми меня, добрая чужестранка, покорми, век благодарная буду». Викуся тотчас вообразила, что это какой-то заколдованный наггеварский принц и… Покормила.
Скотина неблагодарная!
Этот «принц».
Он ей чуть руку не оттяпал. Ка-ак разинул свою жабью пасть и заглотил по плечо. И хорошо ещё не всю Вику целиком! Ну, кто предполагал, что на поверхности не вся жаба, а всего лишь голова. Под водой же обитало нечто огромное и раздутое, вроде бегемота. Викуле крупно повезло, что работники заповедника мигом среагировали на её вопли и оттащили, точнее вытащили из пасти жабоподобного монстра, как выяснилось, морского орча. И рука уцелела лишь потому, что у жабоида зубы отсутствовали, а всасывал он добычу какими-то склизкими отростками-засосками. Рука не пострадала, если не считать мерзкой слизи, которая въелась в кожу и два дня не отмывалась. До сих пор проступали зелёные пятна. Но Викулю заверили, что они постепенно и непременно ототрутся.
Да уж! Ототрутся!
А кто вылечит её нервы?
И ещё этот чешуйчатый смотритель всё шипел, голосил и тыкал в какую-то табличку, где якобы написано: «Морского орча не кормить!»
Ну, висела там какая-то табличка. Так Вика её не заметила. Потому как выцвела она под Радошем, и никто обновить не удосужился.
И в довершение, Викиному коммуникатору совсем не повезло. Эта гадкая жаба всё-таки стянула его с запястья и попробовала переварить. Передатчик конечно достали у животного из желудка и даже немного почистили от слизи, но после такого потрясения и жестоких процедур, устройство отказалось работать напрочь. Вика решила, что так или иначе отвезёт его на родину и там, либо отдаст техникам, чтобы починили, либо торжественно похоронит, отпустив в космический полёт и купит себе новый. А с родителями и Майкой она разговаривала по гостиничным шаровизорам.
«У меня всё классно! Через недельку буду дома!» – беззаботно уверяла она.
И ничего не классно! Сам обещал, что придёт, а сам…
Гад! Змей! Подколодный. Обманщик!
Вика сама себе удивлялась.
И чего она так по этому нахалу убивается?!
Ну, подумаешь, рассказывал интересно. Красиво болтать, зубы заговаривать и мозги пудрить девушкам они все горазды. И что с того, что возил её на запретные водопады и кормил райскими фруктами?
Вика невольно всхлипнула, с печальной очевидностью осознав, что больше никогда его не увидит. И, наверное, будет скучать.
«Первое время, – успокаивала она себя. – А потом начнутся занятия в КВШ, Мэй, проделки, курсанты… Я его забуду, навсегда. И даже не вспомню! Ни за что. Сам виноват! Да, у меня вышло замечательное, отпадное, здоровское приключение и головокружительные каникулы, но всему головокружительному рано или поздно настаёт конец. Так и правильно, а то, от бесконечного головокружения башка открутится и кирдык.
Впереди её ждала новая радость. Вихревой тоннель – в фазе расширения, а значит домой они полетят сквозь него. Мечты сбываются!
Но отчего-то с какими-то потерями.
Тут заговорил экскурсовод, и Вика прислушалась. Они как раз пролетали мимо великолепных дворцов, и водитель нарочно сбавил ход.
«А сюда нас не возили, – с сожалением подумала Викуся. – И не показывали».
– Посмотрите налево! – вещал гид с наггеварской стороны. – Перед вами раскинулась загородная резиденция самого наггеши императора – Рамзеса. Наследника и, с благословения Прародителя, будущего императора Великой Наггеварской…
«Чего-о?!
Вика опомнилась, сообразив, что неизвестно сколько времени сидит с разинутым ртом и вытаращенными глазами.
Кого? Кого-о?! Рамзеса?! Серьёзно?! Наследника императора?!
Нет, Вика не ослышалась. Гид неоднократно повторил это имя. Наверное, чтобы туристы запомнили. Единственный и неповторимый Рамзес-многоликий.
А вдруг это просто его тёзка, другой Рамзес?
Нет, вряд ли.
Умом Викуля понимала, что столько совпадений не бывает. Апа – влиятельный и знатный нагг, и того Рамзеса искала какая-то там крутая инспекция из префектората по расследованию государственных…
Ой, мамочки! Дэасс!
И Вика потихоньку сползла с сиденья, так, что лишь макушка торчала теперь над подлокотником.
Нет! Это же прекрасно, что она смоталась так вовремя. Кто знает, каких с этими императорскими наследничками неприятностей не оберёшься. Ну их! Ну их! Подальше, подальше. Эх! Попадись ей сейчас этот врун Рамзес она его, она бы ему… А что она ему? Жало бы узлом завязала! Вот! Или… Прикинулась бы, что с ним не знакома и удрала.
Всё к лучшему!
Между тем, Дэасс считал иначе. Он только что влетел в гостиницу и обнаружил, что земная группа выехала оттуда и направилась дальше по маршруту.
– Почему мне предоставили неверные сведения!? – набросился он на администратора гостиницы.
– Вовсе нет, заламин-заги, – бесстрашно ответствовал тот, поскольку был руннэ и наверняка не догадывался, кто перед ним. – Никто вас в заблуждение не вводил.
– Неужели? По вашему расписанию у них виза ещё на шесть сэптимов. Я наводил справки. Сроки мне обозначили в турфирме, – он сунул под нос невозмутимому администратору карточку с датами прибытия и отбытия.
– А-а, – смекнул руннэ, вызывая уважение у Дэесса уже тем, что не лебезил перед напористым заламином. – Всё ясно! Это не ошибка, а конечная дата отбытия из галактики Тигра. Они пока не покинули нашу галактику. Следующий пункт назначения… Сейчас гляну!.. Тигрунис. Хотите предоставлю весь маршрут?
– Будьте добры, – благосклонно согласился Дэасс-наггир.
И пока администратор запрашивал информацию, заламин стоял посреди холла гостиницы, раздумывая, рвануть ли за туристами прямо сейчас или подождать, когда они достигнут Тигруниса. В этот момент поступило сообщение на шаровизор. От Ремлата. Полукровка, видимо, внял недовольству принца-заламина и подстраховался. Сначала Дэсс не собирался ему отвечать, но после недолгих колебаний усовестился и внял чувству долга.
«Приезжай срочно! – извещение горело красными буквами. – Жду тебя во дворце в твоих покоях!»
Под недоумённым взглядом администратора Дэасс-наггир сорвался с места, выскочил из гостиницы, запрыгнул на фланоцикл и был таков.
– Он там! – с порога обрушился на принца Ремлат. – Нагг сопровождающий отчитался, что все пятеро студентов наггов на месте.
– Наггов… – задумчиво пробормотал Дэасс, запирая дверь и усаживаясь на диван, а родич присел рядом. – Значит, он принял облик нагга. И как нам его отличить? Мы ведь ни разу не видели Рамзеса наггом, с тех пор как…
– Читай, – Ремлат подсунул ему кусок какой-то плёнки.
– Что это?
– Сопроводительный листок. Там указаны все имена, а мы знаем, как зовут пойманного нагг-ши. Так и найдём.
– Да, но… Если он отправился туда по подложным документам…
– Дэсс! – Ремлат возвёл глаза к украшенному змеями потолку – единственному интерьеру, до коего принц-заламин в своём неприятии роскоши не дотянулся. – Тебе не кажется, что ты совсем зарылся в своих раскопках?
– Точно! – догадался заламин-наггир, пялясь в сопроводительный лист. – Мы же знаем теперь имена остальных наггов.
– И я уверен, что обзавестись подложными документами Рамси не успел, – подытожил Рем. – Да и не рискнул.
– Ссшш, – прошипел Дэасс, пробегая глазами название учебного заведения, и читая список дальше. – Ниже указаны двое сопровождающих. Второй – руннэ, преподаватель… Истории Триумвирата?
– Да, – подтвердил Ремлат. – Как бы виденье из галактики Тигра… Преподаватели тоже участвуют в программе по обмену.
– Ты вроде бы упоминал только нагга?
– Именно. Об этом я не успел тебе сказать. Преподаватель руннэ не смог поехать, по семейным обстоятельствам. И я заменю его. Уже договорился. То, что я полукровка никого не волнует. И там мы подберёмся к наследнику осторожно, не вспугнув его.
– Нет, – вдруг заявил Дэасс. – Полечу я.
– Но ты же не руннэ!
– Зато историк.
– Верно, но… Требуется преподаватель новейшей истории, а ты специалист по древней.
– Ссс… Какая разница! Ты абсолютно не историк.
– И то, правда, – Рем почесал в затылке.
– У нас тоже семейные обстоятельства. Если мы не вернём и не запрём наггеши до сэптима Императора. Сам знаешь, что грянет.
И оба помрачнели в унисон.
– Ладно, – согласился Ремлат. – Отправляйся ты. Я эти путешествия не особо люблю, да и маменька с ума сойдёт. Но держи меня в курсе и смотри не наломай камышей.
– Не наломаю.
– Слушай, а с этой Марией он так и не связался?
Дэасс дёрнул жалом, услышав имя землянки. Как будто остриё реагировало на неё независимо от хозяина.
– Нет.
Мари! Мари… Она ведь оттуда – из Млечного Пути. И Дэасс только сейчас понял, что в сущности ничего о ней не знает, кроме того, что она с планеты Земля. А где учится или работает… Где живёт, в каком городе или посёлке… Да-а. Похоже в своих экспериментах он зашёл чересчур далеко, а главного так и не уяснил. Это затянуло его настолько, что её образ не выходит из головы, будто поселился там. Ничего, он попробует найти Мари, едва окажется в соседней галактике, по номеру её коммуникатора. Всё же программа по обмену даёт ему определённые преимущества. Как представителю Триумвирата.
– Я зарезервировал место на звездолёте, – уведомил его Ремлат, – на завтра. Занятия только через двадцать один день, по тамошнему времени. Нагги нарочно вылетели пораньше, чтобы немного осмотреться и обжиться. Если повезёт, поймаешь его до начала семестра.
– Поймаю, – убеждённо пообещал Дэасс. – И привезу домой, чего бы мне это не стоило.
«И найду Мари. Обязательно найду!»
Постскриптум: Первое что сделала Вика, когда вернулась домой – это сменила номер коммуникатора.
Примечание:
Идентификационный знак корабля* – у наггеваров не принято называть корабли. Вместо этого им присваивают уникальные символы.
Щар-на-щар* – наггеварская игра низшего сословия. В буквальном переводе «чёт-нечет».
ЧАСТЬ 2. Сумасшедший семестр
«Не нужно обижать маленькую хрупкую туристку! Она может оказаться курсанткой КВШ с отделения астрофизики!»
***
До начала занятий оставалась всего неделя. Алексей Арсеньевич Сотников – адмирал и ректор Космической Высшей Школы сидел в своём кабинете за столом и, любуясь видами на белоснежный в крапинку виток Млечного Пути, разбирал докладные о готовности к новому семестру.
– Можно, Алекс? – к нему заглянул Томас Слэйтер – первый проректор и заместитель ректора.
Алексей улыбнулся в усы и потёр бородку, прощая старому другу его фамильярность.
– Входи, Том. Что у тебя?
– Список, – англичанин шустро проскочил внутрь отсека, благо поджарая комплекция позволяла и шмякнулся на стул с противоположного края стола, сложившись чуть ли не вдвое из-за высокого роста.
– Какой список? – вскользь поинтересовался ректор, не отрываясь от планшета с докладными.
– Наггеварских студентов, по обмену, – пояснил Томас. – Их сегодня выпустили из карантина.
– А… – Алексей поднял на коллегу озадаченный взгляд. – Я, признаться, про них и забыл. Давай сюда.
– Вот, тут имена и у каждого идентификационная метка, – Слэйтер протянул ректору прямоугольник твёрдой прозрачной плёнки. И Сотников изучающе уставился на него.
– И все пятеро нагги?
– Да.
– Почему не прислали к нам заламинов, нассаримов или адзиф?
– М-м-м, адзиф? – англичанин заёрзал. – Это как бы противоречит их обычаям…
– Ладно, проехали, – адмирал пробежался взглядом по именам, недоумённо пошевелил густыми чёрными бровями, хмыкнул и поморщился.
– Что это? – в карих глазах вспыхнули зеленоватые крапинки.
– Это, – Томас пожал плечами, – имена студентов. А что?
– Это? Имена?! – Алексей приблизил к лицу и отдалил список, и так несколько раз, как будто опасался, что это обман зрения.
– А что не так? – в голубых глазах Тома сверкнули льдинки. – Так их вроде зовут… по-наггеварски.
– Нет, ты послушай! – ректор шлёпнул список на стол, и тот прилип к серебристому пластику, создавая иллюзию букв на столешнице. – Как… Как можно озвучить это при всех? Нет! Вслушайся! Номер первый… Надеюсь, язык не сломаю. С-Гашиш!
Томас криво усмехнулся.
– И это самое удобоваримое из всех, – добавил адмирал и продолжил:
– Второй – С-Маздун.
Томас сдавленно хмыкнул.
– Остальные ещё хуже! С-Мякаш, С-Жопс…
Томас прыснул.
– И… С-Сунш?
Томас закашлялся, и у него дёрнулось веко.
– Видишь? – огорчённо заметил адмирал, пытаясь отодрать от пластика плёнку. – Если уж ты, бывалый ковбой, так реагируешь, то представь, что начнётся среди курсантов, когда мы представим наггеваров на линейке, по очереди: С-Гашиш, С-Мякаш, С-Маздун, С-Жопс, С-Сунш.
Томас больше не кашлял, а ржал во весь голос, хлопая себя ладонями по коленям, и Алексей Арсеньевич взирал на него с укоризной.
– Не горюй, друг, – отсмеявшись, загадочно успокоил адмирала проректор. – Никто и не узнает их настоящих имён.
– И что ты предлагаешь?
– Эх-х… В позапрошлом году мы брали на учебную практику бакарданцев.
– Ну-у?
– К-хм! Имена у бакарданцев, как ты знаешь, и вовсе непроизносимые. Так что… Помнишь, как вышел из положения руководитель практики?
– Нет.
– Ах, да! Ты же тогда улетал в командировку. Руководитель – лейтенант Удальцов долго не раздумывал, а переделал бакарданские имена на благозвучный земной манер.
– Точно?
– Конечно! Давай и наггеварские переделаем. Чтобы звучали похоже, но не провокационно.
– А они согласятся? – засомневался ректор.
Томас стряхнул невидимую пылинку с пиджака. Как штатский сотрудник, он мундира не носил.
– Даже не знаю, но… Объясним им, что их наггеварские имена по-нашему звучат смешно и переводятся нелепо…
– Хорошо. Давай и назовём их прямо сейчас. С-Гашиш пусть будет… скажем… С-Гоша! С-Мякаш – С-Митя, С-Маздун… э-э… С-Макс. С-Жопс – С-Коля, а С-Сунш… допустим, С-Петя. Нормально?
– Погоди, – Томас потёр виски. – Что-то я в последних двух созвучия не улавливаю.
– Я ж тебе не лингвист, и созвучные у меня закончились, – отмахнулся адмирал. – Да какая разница! Имена, как имена, всё лучше, чем настоящие.
– Это да, – согласился с ним англичанин. – И тут ещё такой момент. Их сопровождает преподаватель истории. По начальной разнарядке – руннэ, но случились накладки и вместо руннэ прислали заламина, но по документам специалист он отличный, без пяти минут доктор наук.
– Не проблема, – постановил адмирал. – Руннэ или заламин, один чёрт, главное, чтобы учил хорошо. Заодно и ребята посмотрят на заламина. Чтобы у них не сложилось однобокое представление о наггеварах.
– Прекрасно! – обрадовался Томас. – И остался последний вопрос, Алекс… – он сконфуженно умолк, покосился на дверь и со вздохом продолжил. – Я хотел поговорить о моём племяннике.
– Да, помню, – кивнул Сотников.
– Я присылал тебе характеристику.
– Разумеется, я прочитал.
– Он конечно не образец прилежания, но весьма одарённый юноша…
– Это я сразу понял, хотя у того, кто писал эту характеристику… Несколько иной взгляд на его… эмм… одарённость.
– А что ты думаешь? – напряжённо спросил Томас, стискивая край стола. Ведь решалась судьба его, хм, любимого племянника.
– Я?.. – ректор помедлил с ответом, нахмурился, забарабанил пальцами по столешнице и потеребил ус. – Наверное, я об этом пожалею, но всё же… Пойду вам навстречу.
– Век этого не забуду, дорогой друг! – рассыпался в благодарностях англичанин.
Условным вечером, когда палубы станции озарились неоновыми огнями, Алексей Сотников прогуливался по КВШ. Остановился перед иллюминатором, рассматривая жёлто-голубую планету, на чьей орбите вращалась станция. Прислушался к звукам, доносящимся из жилых отсеков. Кто-то громко и задорно смеялся, кто-то горячо спорил, а где-то тихо играла музыка. Курсанты ещё не вернулись с каникул, но преподавательский сектор понемногу заполнялся.
«Семестр обещает быть занятным», – отчего-то подумал адмирал, пригладил усы, ущипнул себя за бороду и пошагал дальше по внешнему периметру вдоль стены с отражателями, привычно обходя космическую школу дозором.
В тот момент он ещё не подозревал, что «занятным» – это чересчур мягко сказано!
***
– Викусик! – в каюту ворвалась Майка и с размаху плюхнулась на кровать, а Вика вздрогнула и чуть не выронила блеск для губ. Она как раз наводила марафет перед зеркалом.
– Что случилось?!
– Ничего. А ты на пару идёшь? – Майка развалилась на койке, и схватила журнал. – «Популярная археология»? Ты эту нудь читаешь? Про мумий?
– Не про мумии, а про древние космические цивилизации.
– Один гатрак!
– Положи на место. И больше так не пугай. У меня инфаркт будет.
– Так уж и инфаркт, – усмехнулась подруга. – Инфаркт с инсультом долбанут, когда узришь нового препода по истории! А ещё кретинизм, дебилизм, идиотизм, неврастения, психопатия и тяжёлая форма энцефалопатии.
В прошлом году вокруг Майки крутился Ксавьер с медицинского, от него она этих терминов и нахваталась.
Викуля фыркнула и тщательно накрасила один глаз.
– Всё сразу? Он, что, такой страшный?
– Сногсшибательный! Все девчонки с параллельного от него тащатся. Он у них вчера историю вёл.
– И что у нас второй парой?
А занятия сегодня начинались именно с неё.
– Так история же, Триумвирата. Лекция, потоковая.
Викуля слегка огорчилась. Всю прошлую неделю историю заменяли её любимой астрономией или математикой, не менее обожаемой. По причине временного отсутствия преподавателя по истории. И девушка привыкла к хорошему.
– Неужели преподавателя нашли?
– Ага, выпустили из карантина.
– Из карантина? – Викуся вместо второго глаза чуть-чуть не размалевала себе щёку. – У нас эпидемия?!
– Не-ет, просто он – наггевар.
Здесь-то у Вики сердечко и ёкнуло, но она быстро убедила себя, что так не бывает, жизнь – не сказка и постаралась успокоиться, расчёсывая и заплетая волосы. Но пальцы при этом дрожали.
– А кто он? – осторожно, чтобы и голос не дрогнул, уточнила она. – Заламин или нагг?
– Да я в них не разбираюсь, – Мэй задумалась. – Они ж пятиполые. Но этот вроде красавчик и у него… Хвост!
– Жало, – машинально поправила Вика и вздохнула.
«Если красавчик, то наверняка заламин, хотя… По Майкиным предпочтениям судить опасно. Для неё и гатрак – красавец писанный».
– А-а, ну, ты ж у нас теперь в них дока, после круиза.
И Вика снова вздохнула.
– Чего вздыхаешь, подруга?
– Да так…
«Хоть бы нагг! Хоть бы нагг!»
Но сердцем Викуся жаждала иного. Непонятно почему.
Почти две недели, после возвращения из турпоездки, она жила спокойно. Провела время с семьёй. И никакие наггевары разум ей не смущали. Потом суетливый отъезд и суматошная первая неделя в КВШ.
– Ой, Вик, – вспомнила Майка. – Нам постоянное расписание сделали. На информационном стенде висит. Я ж скопировала… Лови на коммуникатор.
И коммуникатор у Викуси теперь другой. Мама с папой к началу семестра подарили. Такой, как она и хотела, а прежний так и не удалось починить.
– Поймала?
– Да, – Викуля развернула над браслетом схему-голограмму и удивлённо моргнула. – Гатраковедение? Оно же на пятом курсе.
Теперь вздохнула и Майка, печально.
– Хнык… Наш гатрак входит в возраст, то есть, скоро у него этот, как его… А! Симбиогенез! Последний год с нами, – девушка молитвенно сложила перед грудью ладони и скорбно уставилась в потолок.
В облике Мэй отобразилось столько комичного трагизма, что Вика еле удержалась от смеха. Но из уважения к подруге напустила на себя унылый вид.
– Вот его дисциплины и поставили в расписание всем курсам, пока он не уволился.
– Бедная ты моя, – от души посочувствовала Викуся. – Но потом и другого гатрака могут пригласить.
– Что ты болтаешь?! – возмутилась подруга. – Какой-такой другой гатрак? Мой Дэрэбошечка самый лучший!
Так Майя ласково называла преподавателя Дэрэбора.
– И я обязательно что-нибудь придумаю!
Она мечтательно закатила глаза.
В другое время Викулю бы насторожили её слова, но голова трещала, забитая собственными мыслями.
А Майка нахмурилась и буднично заявила:
– Могут и пригласить, если кто-то из них согласится. Гатраки неохотно идут к нам преподавать. И снова возьмут на гатраковедение какого-нибудь джамрану – гатраконенавистника.
В отличие от Вики, Мэй джамранчиков недолюбливала. В основном за то, что они, по её мнению, притесняли соплеменников Дэрэбошечки.
– Ну, что? Пойдём? – Майка вскочила и подхватила с откидного столика планшет.
На третьем курсе их поселили в каюту поменьше, но зато только вдвоём, а не вчетвером, как раньше. Ради этого стоило и потесниться. Впрочем, новая комната, как и всё устроенное по джамранским технологиям, благополучно трансформировалась, и при желании пространство расширялось, за счёт встроенной и задвигаемой в стены, пол и потолок мебели.
– Пойдём, – Вика кивнула и взяла свои электронно-письменные принадлежности. – Но сперва забежим к шахматистам? Гарри просил.
Гарольд Лачовски – нынешний председатель КВШешного клуба шахматистов, куда Викуся вступила ещё на первом курсе. Главным образом из-за того, что гроссмейстером у них числился натуральный дмерх. Не думала девушка и не гадала, что у неё, по словам дмерха Марка, проявятся незаурядные способности. На втором курсе Вика ненароком обыграла самого Гарика и с тех пор её отправляли на галактические турниры по шахматам.
– А давай по пути и в буфет забуримся? – мигом подхватила Майка. – Это же рядом с клубом и туда вчера синегарские хрустики завезли.
– Давай!
И на лекцию Вика с Майкой успели. Более того, влетели в аудиторию за десять минут до начала пары с полными пакетами мятных хрустиков.
Историю Триумвирата в этом семестре читали сразу нескольким специальностям одновременно, но большая аудитория, где ряды кресел поднимались амфитеатром, заполнилась пока лишь наполовину. Студенты не сидели на месте, а бродили в проходах, передавали друг дружке планшеты, галдели и бросались летающими тарелками – модными в этом сезоне микро-роботами. Однако группа 3АК-1 (астрофизика и космодинамика) была в сборе. И Вика с Майкой пробрались к своим.
В группе астрофизиков насчитывалось четырнадцать курсантов, и не все из них земляне, а девочек и того меньше. До третьего курса всего две – Майя и Виктория, остальные – парни. На прошлой неделе переводом добавилась новенькая. Тоже человек, но из колонии Марса и весьма странная особа. Она и не пыталась с кем-нибудь подружиться, интересуясь исключительно учёбой и звали её Людмила. Вот и сейчас она даже не поздоровалась и сидела, уткнувшись в планшет.
«Ботаничка и лохушка», – сходу охарактеризовала одногруппницу Майка.
Люда и вправду внешностью не блистала, поражала худобой и своеобразным марсианским загаром. А краситься, одеваться и причёсываться совсем не умела.
И сегодня подружки вдруг заметили на ряду перед собой ещё одного новенького, на этот раз паренька – темноволосого и немного взъерошенного.
– Может, он не из нашей группы, – прошептала Викуся в ответ на Майкины подталкивания локтем в бок. – А просто тут сидит.
– Давай спросим.
Парень словно почувствовал, что о нём говорят или, скорей всего услышал. Вика не умела тихо шептать. Новенький обернулся и блеснул на девчонок голубыми брызгами.
«У него глаза как кусочки неба», – неожиданно восхитилась Викуся.
– Привет, – улыбнулся паренёк. – Вы из 3АК?
– Ага, – ответила Майка, улыбаясь ему в ответ и стреляя глазками по сторонам.
– Я теперь с вами учусь, – пояснил паренёк. – Меня Тимоти зовут, Тимоти Нири. А вас?
– Мэй.
– В-Виктория…
«А он симпатичный», – подумала Вика.
Тимоти так и лучился обаянием, и даже вихры, торчащие, как у огородного пугала в разные стороны, парня не портили, а придавали какой-то пикантный шарм, словно он так причесался нарочно.
«Ну, чисто анимэшка!»
– Очень приятно, – ещё шире заулыбался Тимоти. – Будем знакомы. Нравится тут учиться?
– Вполне…
Викуля отчего-то разволновалась, когда он взглянул на неё, но тотчас переключился на Майку и… Больше на Вику не смотрел, а только на Майку. Ох, как же Вике знаком этот взгляд! Так на её подругу таращились все пятикурсники. Вероятно поэтому, Мэй стразу утратила к парню интерес и спросила, сугубо из вежливости, рассеянно озирая аудиторию:
– А ты к нам откуда?
– Из галактического университета.
– И что ты там делал?
– Как это, что? – усмехнулся он. – Учился как все, типа, на пятом курсе.
– Да? – в голосе Майки впервые прорезалась заинтересованность. – А чего тебя к нам на третий взяли?
– А так, – весело заявил Тимоти, – не доучился. С пятого меня отчислили, в начале второго семестра.
– За неуспеваемость?
– Не-а, не угадала, за плохое поведение.
– Ух… Ё! – рассмеялась Майка. – Плохой мальчик?
– Типа того.
Мгновение спустя Тимоти с Мэй увлечённо болтали, и она угощала его хрустиками, а Викуся подавленно молчала, закинув свой пакет на выдвижной столик. Ежели парень заинтересовал Майку, то у неё – Вики никаких шансов. Но почему так?! В кои-то веки в их группе появился нормальный парень, приглянулся Вике и… Слёту запал на её подругу.
Переливчатый гудок возвестил о начале пары. Вика машинально глянула на дверь, стиснула подлокотники и похолодела. В аудиторию вошли пятеро наггов. Но не они шокировали Викулю. Нагги-курсанты ещё на прошлой неделе успешно влились в студенческую среду КВШ. Не без эксцессов конечно, но всякое чудо три дня в диковинку, а прошло с тех пор гораздо больше. Тем более звали их так по… человечески: С-Гоша, С-Митя, С-Макс, С-Коля и С-Петя.
Викуся перестала дышать и медленно сползла под кресло. Потому что… Следом за наггами-студентами в аудиторию гордо прошествовал Дэасс-заги, красиво изогнув над плечом остриё и чинно придерживая жало правой рукой.
«Вот мне и конец!» – поняла Вика.
***
«Все наггевары – сволочи, а те, кто не сволочи, многолики».
Первые впечатления о чужой галактике у Дэасса-наггира сложились далеко не радужные. Сперва он во всём винил карантин, где его продержали четырнадцать сэптимов. Конечно, заламин ни в чём не нуждался – ни в пище, ни в информации, используя своё вынужденное безделье с толком, а именно изучая справочники и путеводители по системам триумвирата и конгломерата Млечного Пути. Но принц-наггир изначально преследовал другую цель и к этой цели его не допускали. Наггов-студентов и сопровождающего держали отдельно от преподавателя истории и выпустили раньше.
Дэасс весь извёлся, а когда, наконец, и его освободили, не выявив вредоносных вирусов и бактерий, продезинфицировав и привив от всех болезней, принц-заламин порывался выть на чёрную дыру. И вероятно, чтобы посильнее добить, на него разом обрушились горькие вести. Пока он прохлаждался в карантине, с наггом-сопровождающим стряслось несчастье. Он повредил жало. И никто не видел, как это произошло. В том числе, и сам пострадавший. Тот внезапно потерял сознание и очнулся уже с дисфункцией острия. Дэасса это насторожило, но вмиг навалились иные заботы и проблемы. Расследование пришлось отложить. Тем более, к своему огорчению, он с наггом-сопровождающим так и не встретился, и не расспросил. Того срочно, по его же просьбе, отправили на родину – оперировать. Хвала Прародителю, травма оказалась не смертельной и вполне операбельной. Сопровождающий только и успел, что передать Дэассу списки с инструкциями.
«Как теперь вычислить этого пройдоху!?» – размышлял заламин-наггир, хмуро разглядывая столбики имён, вытесненные на поликрене*.
Напротив каждого – жёлтый кружок. Идентификационный индикатор.
Чтобы обнаружить самозванца, надо лишь капнуть в контур немного яда. Если текстуры совпадут, поле окружности позеленеет, а если нет – побелеет. Но его можно и подделать. Дэасс впервые пожалел о том, что по древнему закону наггеваров запрещено запечатлевать в рисунке, скульптуре или камне. Всех, кроме самого императора и некоторых членов императорской семьи, и то, посмертно.
О, как бы ему сейчас пригодились портреты наггов!
Идентификацию он приберёг на крайний случай и попробовал решить вопрос по-хорошему, не вызывая паники у настоящих студентов и сохранив тайну императорского двора. Дэасс всё как следует обмозговал и пришёл к выводу, что вряд ли прохвост наггеши попытается сбежать от него сейчас. Это всё равно что выдать себя с головой и остриём. А Рамси не дурак. Он будет скрываться, притворяться и маскироваться до последнего, пока возможно. Наггеши это умеет! Не отнять, к сожалению.
И принц-заламин вызвал всех пятерых к себе, в надежде, что Рамзес чем-нибудь выдаст себя. А это бы непременно случилось, если бы…
Однако всё по порядку.
Первым делом, Дэасс выстроил наггеварский молодняк перед собой. Рамзес-нагг ничем не отличался по возрасту от этих юнцов, хотя моложавость и позднее взросление – особенность многоликих.
Итак!
Дэасс построил студентов в линию и потребовал представиться.
– С-Кобш-нагга знал вас поимённо, а я впервые вижу. Мне нужно как-то к вам обращаться.
Нагги покивали, но затем началось такое, что… Принц-наггир и в самом страшном кошмаре представить не мог.
– С-Петя.
– С-Макс!
– С-Митя!
– С-Гоша.
– С-Коля…
– Ссс! – засвистел Дэасс, ошарашено заглядывая в список. – Это не ваши имена!
– Теперь наши, – смиренно ответил тот, кто назвался С-Петей. – На время, пока мы здесь.
– Это ваши трудности, – раздражённо заметил Дэасс. – И для местных называйтесь как хотите, но мне нужны ваши настоящие имена, а не прозвища.
– Шссе, – вперёд выступил… С-Гоша, кажется. Принц-наггир в них уже запутался. – Заламин-заги, учитель, мы поклялись Прародителем перед адмиралом – не разглашать своих подлинных имён.
– Но мне вы обязаны сказать, – Дэсс хотел угрожающе потрясти жалом, но вышло как-то беспомощно.
– Нет, – печально подтвердил С-Коля. Этого заламин почему-то запомнил лучше всех. – Вам тоже нельзя знать…
– Иначе забудетесь и назовёте при всех, – подхватил крайний справа нагг-ши. То ли С-Митя, то ли… А! Один нагг!
Нагги-студенты дружно закивали и зашуршали жалами.
– Ссс, шугер с вами, идите, – сквозь зубы прошипел заламин, понимая, что пытать их бессмысленно, а жалить бесполезно. У самих яда, хоть отбавляй, да и термическое дыхание ненароком вырвется, из самозащиты, если сильно прижать.
Он выпроводил наггов за дверь, злясь и воображая, как этот ублюдок Рамси украдкой над ним посмеивается. И постарался сконцентрироваться на планах занятий. Но сосредоточиться не получалось. И всё из-за КВШ!
Космическая школа находилась на станции, по большей части, и это было логично, но весьма неприятно для Дэасса-наггира.
Он ненавидел космические станции!
Переборки давили на него, виды за иллюминаторами грозили высосать в пустоту, а узкие коридоры и металлизированные палубы наводили тоску.
Заламин любил простор, природу и безопасность, хоть и вырос во дворце. Он жаждал свободы! Но… Планета внизу, как выяснилось, имела ядовитую атмосферу, несмотря на голубое небо и прозрачное подобие воздуха. В ярко-жёлтом песчанике, который заменял там почву, содержались токсичные вещества. Они-то и отравляли всё вокруг, испаряясь днём при высоких температурах. Сушу омывал не менее ядовитый океан – издевательски синий и манящий перламутровыми барашками.
Поначалу Дэасс-наггир надеялся, что отрава к отраве не прилипает, но ему наглядно продемонстрировали, пока он сидел в карантине, чем чревато пятиминутное пребывание в атмосфере планеты без маски и защитного костюма.
Жуткое зрелище!
Мучительная гибель посреди нереальной красоты смертоносного мира подстерегала всякое живое существо, дышащее нормальным воздухом. И наггевара, в том числе. Экспериментировать заламин не рискнул, не проявляя тяги к самоубийству. А скудное население планеты – в основном исследователи, учёные, испытатели жили под куполами, в местах, очищенных от ядовитых веществ, в зоне частичного терраформирования и внутри искусственных биосфер. Несколько учебных корпусов КВШ также размещались на планете. Но факультеты, где отныне преподавал Дэасс, вращались на орбите и состояли из подвижных модулей весьма сюрреалистичной конструкции. И тут уж, как ни крути жалом… Проведя несколько дней в «консервной банке», как заламин-наггир отзывался о станции, он почти смирился, привык и даже не возжелал придушить проектировщиков.
«Нельзя отвлекаться на такие пустяки, – попенял себе Дэасс. – И радеть о собственных прихотях».
Ведь у него – долг перед Империей и Императором. Вот отыщет Рамзеса и тогда…. Башку ему открутит! Нет сперва прищемит остриё, а уж после… Разумеется, лишь в самых дерзких мечтах.
И конечно же Дэасс не забывал о Мари. Но как разыскать девушку в бескрайней пучине чужой галактики? Звезду в небе достать проще!
Однако принц-заламин надежды не терял и перепробовал все легальные средства. Получив временную регистрацию от конгломерата, как преподаватель КВШ и представитель триумвирата, Дэасс немедленно воспользовался новообретёнными правами. Запросил номер коммуникатора по личному коду и получил исчерпывающий ответ:
«Данного номера в реестре связи гала-нета Млечного Пути не существует».
Дэасс-наггир раз десять перечитал этот недвусмысленный ответ, не поверил и повторно оформил запрос, с упрямством достойным бокра. И снова потерпел неудачу. Не существует такого номера, и точка! А, следовательно, и милой девушки Мари с таким номером… Тоже не существует!
Вот так и провалился план вычислить местонахождение наследника, попытайся тот связаться с Мари.
Впрочем, Дэасс всё равно не унывал. Он рассчитывал, что Марию саму притянет, по закону змеиного притяжения, в который свято верили все наггевары с момента возникновения расы многоликих. Если уж не к заламину притащит, то…
«Мало яда, слишком мало, да и времени было недостаточно».
… То хотя бы к наследнику. Или он сам как-нибудь установит с ней контакт. Один в непознанной и чуждой ему галактике… Он когда-нибудь устанет и ошибётся.
Если их с Ремлатом теория верна.
Оставался у Дэасса ещё один замысел, а точнее, коварный и взвешенный ход. Потомок Большого Змея приберёг его, как и в случае с наследником, на крайний случай. И похоже, придётся осуществить свои планы гораздо раньше, чем он собирался.
«Учёный я, или кто?» – рассуждал принц-заламин, готовясь к очередной лекции по истории на потоке третьекурсников.
Примечание:
Поликрен* – синтетический материал, используемый для отливки шаровизоров, а его отходы идут на изготовление портативных носителей информации и ценных документов.
***
– Вика? Вика… Ви-ик… Ты чего?..
Опомнилась Викуся от встревоженного шёпота Майки. И подруга настойчиво трясла её за плечо, до тех пор, пока Вика не сообразила, что сидит на корточках в междурядье, прячась за спинкой впередистоящего кресла. Обеспокоенная Майкина мордашка бледным пятном маячила перед ней. Викуся моргнула и огляделась. Прочие студенты на странное поведение одногруппницы не реагировали. Все взгляды приковались к преподавателю заламину за кафедрой и его жалу.
– Мэй, – лихорадочно зашептала Вика. – Он смотрит?
– Кто смотрит? – оторопела Майка.
– Ну, заламин, он сюда смотрит?
– Ты чего? – Майка вытаращила фиолетовые глаза. – Заодно себе наггеварофобию там заработала?
Второй специальностью Ксавьера была психиатрия.
– Да нет же, – Вика вздохнула. – Просто скажи. Препод в нашу сторону смотрит?
– Вроде бы нет.
Викуся осторожно высунулась из укрытия. То есть, между спинками передних кресел.
Дэасс возвышался за кафедрой и смотрел на средний сектор, туда, где рядочком расселись нагги. Вика мысленно поблагодарила судьбу, что они с Майкой умостились с левого края – поближе к иллюминаторам. Обычно группа 3АК-1 предпочитала рассаживаться там.
Викуля тихонечко заползла обратно на кресло, устроилась на нём полулёжа, вжалась в спинку, прикрылась планшетом и пакетом с хрустиками. И перед ней удачно сел долговязый курсантик Вова, за чьей костистой спиной она ощутила себя как за… штакетником.
Майка всё это время кидала на неё безумные взгляды, и только что пальцем у виска не крутила.
– Потом объясню, – шепнула Вика, подруга неуверенно кивнула и отвернулась.
Тем временем, створки входа заблокировались, оставляя несчастных припоздавших в коридоре, и Дэасс-заги начал лекцию. Весьма нетрадиционно для типичного преподавателя КВШ.
– Ссспрашивайте всё, что вас интересссует.
До озноба, ползущего по коже…
В кафедру был встроен микрофон и вопрос одинаково услышали все, даже отъявленная галёрка. Змеиные интонации проникали в самое сердце, но Викуся взяла себя в руки и стиснула зубы.
Студенты молчали.
Тогда Дэасс-заги обозрел аудиторию, достигая ядовито-изумрудным взглядом самых верхних и потаённых уголков. Гипнотизируя… От такого хотелось забиться куда-нибудь в щель между кресел. Вика вовремя пригнулась! Когда взор заламина пошарил по левому сектору и ускользнул обратно.
Уф, миновало!
Дэасс-историк повторил своё предложение.
На этот раз возникло явное шевеление в центре. Наверное, среди межкультурников и ксеносоциологов. Этим всегда больше всех надо. В преддипломную особенно, от них спасенья нет, так и норовят взять у всех интервью.
Спустя минуту заламин сосредоточенно уставился на полоску экрана, встроенного в крышку кафедры. Это означало, что кто-то из студентов отправил ему анонимный вопрос с сенсо-плея, которыми оснащались все кресла в аудиториях. Всё просто – набрал текст, нажал кнопку и вопрос отобразился на кафедре бегущей строкой.
– А вы расскажете нам о наггеварской войне? – прочёл вслух Дэасс-наггир, и тотчас это появилось на большом голо-проекторе у него за спиной и над головой.
И всё, что читал лектор возникало на голо-экране. Для эффективного многовариантного усвоения. Кроме того, интерактивная обучающая система инфо-блока моделировала подходящие по смыслу объёмные визуальные образы. Хотя иной раз у искусственного интеллекта прорывалось весьма своеобразное представление о смысле, что вкладывал в свой рассказ лектор, и с галёрки, то и дело, раздавались смешки.
Но сегодня никто не смеялся.
– Почему вы называете межгалактическую войну наггеварской? – уточнил Дэасс. – Ведь это неправильно и некорректно. Воевали не только наггевары.
– Зато все воевали с наггеварами, и наггевары вторглись в нашу галактику! – звонко выкрикнули из правого сектора.
Скорее всего, кто-то из химиков. Эти всегда на всю голову двинутые, причём, даже без химикатов.
– Да! – поддержали орущего где-то оттуда же. – И мы наггеваров победили!
И Викуся тотчас пожалела о наличии микрофонов в подлокотниках кресел. А нагги разом заволновались и зашипели промеж собой.
– Я здесь не для того, чтобы с вами воевать, – невозмутимо ответствовал Дэасс-заги, но глаза при этом сузил, а жало напряг.
– Тогда расскажите о войне, – пробухтели из правого сектора, на этот раз басом.
– Хорошо, – Дэасс внезапно чему-то улыбнулся. – И, возможно, вас удивит мой рассказ. Уверен, такого вы не в одном учебнике не прочтёте.
Кто-то на последнем ряду хихикнул, но тут же умолк. Потому что заламин принялся рассказывать, и всё, что он говорил моделировалось на объёмном экране.
– Давным-давно, когда вас ещё на свете не было даже в планах у предков, у Великого Нагга Императора С-Рэшаша родился…
Рассказывал он и вправду увлекательно, заслушаешься. И засмотришься. В аудитории витал пряно-сладкий дух «Тысячи и одной ночи», а компьютер подбирал завораживающие картины древнего Востока. Полтора часа промелькнули как волшебный сон. Вика забылась и не спускала глаз с заламина, вытягивая шею из-за головы долговязого Вовки, и внимала, приоткрыв рот, невольно любуясь Дэассом. Когда сигнал о конце пары безжалостно разрушил очарование старой сказки, а Дэасс-заги закончил повествование... На самом интересном месте! По аудитории прошелестел разочарованный вздох.
Викуся спохватилась и юркнула за спинку кресла, а взгляд заламина, неожиданно устремлённый на левый сектор, выхватил из толпы студентов лишь тощего Вовку.
Как же она соскучилась по Дэссу! И его ассолинам.
Это ощущение накрыло внезапно, и сердечко у Вики задрожало, как взведённая пружинка в музыкальной шкатулке.
Заметил он её или нет?
– Ууу! – грянуло в аудитории. – Ещё!
– Ссс, в следующий рассс, – прошипел заламин-заги. – Спасибо за внимание!
Он воистину с королевским достоинством вышел из-за кафедры и направился к двери. Переборки разъехались перед ним… А студенты, захваченные в плен его обаянием, долго не могли пошевелиться. Первыми опомнились девушки и ринулись вслед за преподавателем.
Вика с Майкой не торопились и подождали, пока основная волна кэвэшэшников схлынет из зала и неторопливо двинулись к выходу. Вернее, Майка с Тимоти. Он задержался в проходе и галантно подал ей руку.
Так Викуся и стала третьей лишней. Она с досадой смяла пакет вместе с хрустиками. Надо же! Именно сейчас, когда подруга ей нужна как никогда.
Викуля резко обернулась, кожей почувствовав на себе чей-то взгляд и не обманулась. Один из наггов в упор смотрел на неё, но заметив, что девушка его застукала, тотчас отвернулся, активно проталкиваясь к выходу.
Вику слегка передёрнуло.
Если честно, нагги навевали на неё жуть. Несмотря на то, что выглядели более утончёнными и человекоподобными, чем те же нассаримы или нагари. Лица у наггов почти человеческие, лишь немного вытянутые, как у ящериц. Зрачки вертикальные, как и у всех наггеваров, но цвет радужки непривычно белый в зелёной окантовке. Тело покрыто «крокодильей» кожей, а местами и мелкой чешуёй. Но она светлее, чем у нассаримов и золотисто-зелёная. Безволосая голова, защищённая более крупными и тёмными чешуйками, чем на теле. И жало более длинное и толстое, чем у заламинов.
Вике не хотелось о них думать, и она торопливо покинула аудиторию, расталкивая однокурсников.
Ещё две пары протянулись для неё как в тумане. Она увязала в нём и почти не воспринимала объяснений преподавателей, хотя это были её любимые предметы. Да и по коридорам Викуся ходила теперь с оглядкой, шмыгая из аудитории в аудиторию, пока Мэй ворковала с Тимоти. А Вика боялась ненароком столкнуться с Дэассом. Она уповала на то, что станция КВШ достаточно велика, чтобы благополучно с ним разминуться.
И, слава богу, уберегла раннеталле!
Викуся продержалась первый раунд, но… Через два дня практика. А это вам не лекция, где легко затеряться под креслами большой аудитории, укрываясь за спинами более высоких товарищей. Как она будет прятаться на семинарах в маленьких отсеках? Назревала серьёзная проблема.
Вечером Майка ушла в «библиотеку». С Тимоти. А Вика, нацепив старинные тёмные очки и надвинув на лицо капюшон толстовки, прокралась по палубным задворкам на заседание шахматного клуба. Надеясь, что общение с гроссмейстером Марком озарит её какой-нибудь сверхценной идеей.
Увы…
Возвращалась Викуся примерно за час до отбоя. Затравленно озираясь по сторонам. И путь её лежал через гидропонный сад, где студиозы-биологи и генетики проводили эксперименты, а заодно и подкармливали друзей кэвэшэшников своими подопытными – дынеяблоками, смолиной и клужевикой.
В кустах зловеще зашуршало, девушка сжалась в страхе и на секунду застыла.
– Кто там? – дрожащим голоском пропищала она, пятясь по дорожке.
Никто ей не ответил. Показалось? Или… Из зарослей дубопапоротника сверкнули нечеловеческие глаза. Викуся завизжала и кинулась бежать.
Затормозила она лишь перед своей каютой, приложила ключ к индикатору и влетела внутрь, пугая заодно и Майку, корпящую над… Учебниками? Подруга вдумчиво читала какую-то планшето-книжку! В этот час?! Что само по себе выбило Вику из колеи посильнее, чем горящие из кустов глаза. Так они с Майкой и замерли, ошарашенно уставившись друг на дружку, словно обе пойманные на горячем. Вика только открыла рот, чтобы прояснить ситуацию, как в дверь посигналили.
– Ой! – отмерла Майка, пряча планшет под подушку.
«Может, у неё там любовное послание? – промелькнуло в голове у Викуси. – Тогда зачем от меня скрывает?»
– Это, наверное, Вовчик конспекты принёс, – предположила Мэй. – Открой.
– А переслать никак? – нахмурилась Вика. Она не ждала гостей.
– Ха-ха, – мрачно хохотнула подруга. – Шлем заблокировал передачу своих файлов через сеть. Теперь только по старинке – копикодером.
Шлемом все называли преподавателя по виртуалке и кибертонике, а ещё, когда особенно доставал, Робокопом, но иногда уважительно, перед экзаменами, Дартом Вейдером.
Сигнал повторился. И Вика отворила.
На пороге стоял зелёненький и белоглазый, то есть, нагг и приветливо лыбился, демонтируя по два ряда треугольных зубов – сверху и снизу.
– Э-э – растерялась Викуся. – Тебе чего?
– Дверью ошибшшща, – прошипел нагг и смылся быстрее, чем Вика успела сказать «хм!».
– Кто это был? – поинтересовалась Майка, когда Викуся чересчур поспешно захлопнула переборки и заблокировала. А Вовчик с конспектами до утра подождёт.
– Нагг.
– Нагг? – Майка даже села от изумления. – И чего он у нас забыл?
– Каютой ошибся.
– Странно… Наггевары в этом блоке не живут. А который из них?
– Да не знаю я, – Вика шлёпнулась на кровать. – Он не представился. Они все для меня на одно лицо. Хотя… этот похож на С-Петю или на С-Макса… А может и на С-Гошу.
– А ну их! – Майка выудила из-под подушки планшет и снова уткнулась в него.
«Что она там так усердно вычитывает? – сердито подумала Вика. – Пособие «Как соблазнить гатрака?».
И мысленно усмехнулась.
Помянув гатраков, Виктория, наконец, приняла решение и даже разработала план. Но для его реализации следовало дождаться отбоя.
***
«Джамранская логика такая же, как человеческая, только наоборот!»
Вика подождала, пока Майка отправится в душ. Санузел в блоке был общим, и потому Мэй ходила туда после отбоя, чтобы не толкаться со всеми. И плескалась обычно минут сорок. Викуся решила, что этого времени ей вполне хватит для осуществления задуманного, чтобы ничего пока не объяснять. Как-нибудь потом.
Десятки вопросов одолевали Вику! Почему Дэасс здесь? А главное, зачем? От этих головоломных процессов её мозг превратился в компьютер. Версию, что он прилетел сюда ради неё, Викуля отмела сразу. Дэсс ничего о ней не знает. По коммуникатору её не отследить. Если только у него не свои особые методы слежки. Такую возможность Вика не исключала.
С другой стороны, логично, что он прилетел именно сюда и как сопровождающий наггов-студентов. Преподаватели по обмену в космической школе не редкость. Кого только тут не перебывало, из трёх галактик. Но до сих пор не случалось таких чудовищных совпадений, и заламин никогда даже не намекал, что где-то преподаёт. Хотя… С его даром рассказчика, властными манерами и искусством убеждать… Чему тут удивляться? Он – прирождённый педагог!
А вдруг это действительно совпадение?!
Но и в совпадения Викуся не верила, в такие, по крайней мере. Оставалось одно – Дэасс припёрся сюда из-за Рамзеса. Неужели он всё ещё надеется, что Вика что-то о нём знает и скрывает? Да, теперь она знает, кто такой Рамзес на самом деле, и кто у него родитель. Очень влиятельный нагг! Как же. Самый из самых! Император. И это пугало. Наверное, она слишком много узнала, и Дэасс-инспектор внедрился сюда под прикрытием, чтобы…
Мороз по коже!
Вике от страха почудилось, что она висит с той стороны отражателя в чёрном вакууме и покрывается инеем. Брр!
А кто этих наггеваров поймёт?
И теперь её хотят… убрать из-за того, что она стала невольным свидетелем неприглядной тайны наследника. Нет, что-то с чем-то опять не вяжется. Как заламин выследил её и почему до сих пор ничего не предпринял? Или изучает обстановку и подбирается к подозреваемой исподволь? Там отравить не удалось, так он тут вознамерился.
И этот бред терзал несчастную Вику весь день!
В любом случае, пока она не выяснит, чего ему здесь надо, лучше… Выкинуть из головы шпионские фильмы про агентов-учителей и затаиться на время. Как правило, преподаватели по обмену заключали контракт только на один семестр. Всего-то четыре месяца продержаться! А потом, она сдаст зачёт, а его поминай как звали. Да, но необходимо сперва как-то сдать этот самый зачёт. И работать на семинарах, чтобы получить к нему допуск. Эх! История – не физика и лабораторками не отделаешься. Приходилось уповать на то, что Дэсс не такой зануда, как предыдущий препод и не заставляет студентов-технарей каждое занятие толочь воду в ступе, то есть, бесконечно трендеть об очевидно-скучных вещах, называя это дискуссией. Но искушать судьбу не стоило. Семинары – один раз в две недели, а в конце семестра… Ура! Зачёт. Чёрт! Дифференцированный. А это – тесты, но тестирование не проблема. Написать, отправить и порядок. Хуже всего, что на семинарах придётся отвечать, ну, или поддакивать за галочку в журнале с последней парты.
Размышления подстегнули Викусю к решительным действиям, но и заронили сомнения. А что, если… К чему эти шпионские игры? Маскировка. Надо просто открыться ему. Подойти самой и поговорить… Нет! Нет! Нет! Даже мысль об этом приводила Вику в такой ужас, что начинали трястись коленки, а сердце трепыхаться где-то в желудке с отдачей в пятки. И девушка не понимала, чего ей больше хочется – видеть его или улепётывать без оглядки, подальше, туда, где она с ним никогда не столкнётся.
Нет! Нет! И нет! И не потому, что он наггевар. Вовсе не поэтому.
Так она себя убеждала.
Доведённая до крайности, Вика набралась смелости и под покровом ночи… После отбоя в студенческих блоках гасили свет и затемняли отражатели… Вышмыгнула в коридор и пробралась мимо стоек ограждения, как заправский лазутчик. Тёмные очки в темноте ей не понадобились. Зато пригодился фонарик.
Снова надвинув на лоб капюшон толстовки, Вика проползла под датчиками движения, аки сапёр, прокралась мимо освещённых участков палубы и очутилась перед заветной дверью – в нелегальную генетическую лабораторию. Вернее, сама-то лаборатория была легальной, но некоторые джамрану работали здесь нелегально, по ночам, охотно снабжая запрещёнными и полезными геномчиками безбашенных студентов, да и кое-кого из преподавателей заодно. За умеренную плату. Вика сюда раньше не совалась, но информацией располагала, почерпнув немало интересного от джамрану однокурсников. С ними она как бы дружила, если понятие «дружба» применима в отношении землян – джамрану по земным преставлениям. Среди них попадались довольно милые девушки, а девушки джамранки знали нужных парней и… Викуле джамрану нравились, и она не понимала, почему Майка предпочитала этим красавчикам образину гатрака. Тем более, студенты-джамрану поступали в КВШ будучи взрослее остальных курсантов. Поскольку сперва завершали первую ступень обучения в особом джамранском интернате, оканчивая его в возрасте двадцати циклов. А без этого никак. По каким-то там генофизическим резонам.
Вика глубоко вздохнула, выдохнула, посветила себе фонариком и отыскав звуковое реле, посигналила условным сигналом.
Открыли ей не сразу. И в течение тягостных минут неопределённости девушка едва не передумала, и порывалась уйти, уже всерьёз прокручивая вариант со студенческим драмкружком. Вступить в ряды театралов, выпросить у них грим и парик. Правда, актриса из неё не ахти, разве что сидеть в суфлёрской будке и подсказывать, или озвучивать реплики наподобие пресловутого «кушать подано». Ведь это не так боязно, как…
Динамик характерно пиликнул в ответ, и створки приглашающе разошлись. Вика помедлила секунду и очертя голову, то есть, зажмурившись и перекрестившись для храбрости, хотя верующей никогда не была, шагнула в обитель генетического разгула и беззакония.
Лаборатория ярко освещалась, в отличие от коридора, и джамранов там работало двое. Оба парни. Их Викуся немедленно вычленила, когда глаза привыкли к свету, из обилия стенных холодильников с пробирками, столов с пробирками, стеллажей с колбами и каким-то неизвестным земной науке оборудованием. Один джамрану сидел перед инфо-блоком за прозрачной перегородкой. Мельком глянул на вошедшую, хмыкнул и вновь уткнулся в виртуа-монитор. Другой же с улыбкой направился к Вике.
«Беги! Беги, пока не поздно! – отчаянно завопил рассудок, но…
Переборки за спиной захлопнулись с пробирающим до костей «чпоксом», отрезав Викуле путь к отступлению и словно подталкивая её вперёд. Бежать – поздно.
И джамрану казался таким приветливым.
– Зачем пожаловали? О-руджанн*.
– Эээ-ммм, – невнятно начала Вика, совсем оробев.
– Аи*… – парень остановился в паре шагов от неё, присматриваясь. – Ошибся. Аи-ме нех мерех*.
Привлекательно-загадочный, как и все джамрану. Разноцветные волосы завивались непослушными прядками во все стороны, а глаза ошарашивали невозможным оттенком. У этого парня они переливались жёлто-красным, выплёскивая пигмент на белки. И взгляд его Вике не понравился, и выражение лица. Прямо как у Майки, завидевшей вдалеке своего гатрака. Даже звёздочки зрачков вспыхнули и выпустили в радужки добавочные лучи. Ж-жуть! Девушка на всякий случай отступила к двери и упёрлась лопатками в створки, но они не распахнулись. Викуся как будто попалась в коварно расставленную ловушку.
Джамрану, наблюдая за ней, усмехнулся и предложил:
– Чаю?
Викуся кивнула.
– Соберитесь с мыслями, – он указал ей на стул у полукруглого стола, а сам отошёл в нишу с термостатом, и вскоре поставил перед студенткой чашку с ароматным чаем, и пододвинул плетёнку с джамранскими сладостями. Вика такие уже пробовала, девушки на курсе угощали. Поэтому без опаски взяла аппетитную печеньку в форме У-хромосомки и захрустела, вприкуску с чаем. А может и зря?
– Рассказывайте, – джамрану уселся напротив неё и с вежливой улыбкой поинтересовался:
– Как вас зовут?
– В-вика.
– Вик-ха, – он словно поддел её имя языком и вытолкнул изо рта. – А меня Фейрех. Да не бойтесь, Вика! Зуджи*! Так, что привело вас ко мне?
И всё это изрекалось таким дружелюбным тоном, так мило и обходительно, но Викусю отчего-то не покидало ощущение подвоха. Впрочем, после нескольких глотков душистого сладковато-терпкого напитка подозрения выветрились, бдительность притупилась, и девушка выложила обаятельному джамрану всё, как на духу:
– Мне надо преобразиться, на время. Внешне…
Фейрех согласно кивал, излучая готовность потакать всем её желаниям и капризам, улыбался и подливал чаю из металлического заварника, ненароком касаясь девичьей руки. Изящными четырёхфаланговыми пальцами.
– И в кого вы хотите преобразиться? Эт-жанди*. В линдри? В руннэ? Или…
– Нет, – Вика мучительно пыталась вспомнить причину, по которой она сюда забрела. Для чего ей приспичило измениться? Или для кого? Или ради кого? Но… Так и не вспомнила. Ибо это стало уже не важно. Она просто хотела измениться. И точка!
– Ну-у… Не так радикально. Я всё же хочу остаться человеком, но, чтобы меня не узнавали.
– Понятно, – он ненавязчиво оплёл её своим обаянием. – Это как раз мой профиль. При сохранных исходных параметрах вас никто не узнает в толпе. Подождите. Я быстро!
Джамрану за перегородкой снова хмыкнул, или Викусе показалось.
А «её» джамрану с волшебным именем Фейрех, как и обещал, скоро воротился, как будто и не уходил вовсе, а на столе перед Викой чудесным образом выросли два флакончика – один розоватый с серебристыми вкраплениями, а другой – бесцветный и прозрачный.
– Это смыватель, – пояснил Фейрех насчёт второго бутылька. – Генетическая эссенция действует до сорока восьми часов. Всего одна капля на переносицу и…
– Ой, мне столько не надо, – огорчилась Викуся.
– Поэтому я и предлагаю смыватель, бесплатно, в качестве бонуса. У нас сейчас акция – «один к одному», – джамрану выразительно приподнял брови, а Вику в этом «один плюс один» что-то насторожило. – Как только пожелаете вернуть настоящую внешность капнете туда же смыватель. Попробуйте прямо сейчас, если не понравится результат, я заменю эссенцию.
Он придвинул к девушке круглое зеркало на подставке.
– Смелее! Вика.
Подбадриваемая лукавыми подмигиваниями и хитрой улыбкой джамрану, Викуля отвинтила крышечку, набрала в пипетку немного розоватой с блёстками жидкости и выполнила инструкцию. Капелька тотчас впиталась в кожу, а через минуту на Вику из зеркала удивлённо взирала незнакомка. Даже она сама себя не узнавала, хотя цвет глаз сохранился, разве что волосы чуть-чуть посветлели, но черты как-то неуловимо преобразились. И Викуся теперь выглядела такой… типичной, что ли, безликой, как и множество девушек на курсе. Эдакая миленькая блондинка без каких-либо индивидуально-выраженных черт. Дэсс её точно не признает! Так Викуся и вспомнила причину.
– Смыватель? – любезно предложил джамрану, и незнакомка стала прежней Викой Синицыной, возможно не идеальной, но такой своеобразной и привычной. Девушка с облегчением вздохнула.
– Вам не подходит? – уточнил Фейрех.
– Подходит-подходит, – заверила его Вика. – Очень даже!
И даже очень! Одногруппники и не заметят, и не почувствуют разницу. А для Майки она что-нибудь сочинит.
– Очень даже подходит, – повторила Викуля, искренне улыбаясь Фейреху.
– Прекрасно! – обрадовался джамрану. – Но, как вы понимаете, всё имеет свою цену.
На мгновение девушке показалось, что перед ней сидит не милый парниша-обаяшка, а неведомый монстр-инопланетянин. Так он и есть инопланетянин! Как бы человеком не прикидывался. Она сморгнула и видение исчезло. Почудится же всякое!
– Я заплачу, – Вика с готовностью кивнула. – Со стипендии. А сколько?
– Меня не интересуют деньги, – джамрану многозначительно усмехнулся, налил вторую чашку напитка, для себя, и отхлебнул.
– А что вас интересует? – Викуся растерялась, опасаясь, что нет у неё того, что нужно ему.
– Ваши гены, – прямо ответил Фейрех, пододвигая ей плетёнку с хромосомками.
– И всего-то? – Вика вздохнула с облегчением. – Возьмёте у меня генетический материал?
– И возьму, и отдам, – загадочно пояснил он.
Она срочно актуализировала свои познания в генетике.
– ДНКа… э-э, выделите из крови или волос?
Джамрану уставился на девушку так, словно она прошлась по лаборатории колесом, сделала пируэт и стойку на руках. Как на цирковую собачку?!
– Аи… Вы абсолютно не искушены, – снисходительно заметил он. – У вас никогда не было партнёра, даже своей расы.
– Чего? – обалдела Викуся.
– Не собираюсь ходить вокруг да около. Я говорил об обмене.
– Ну да! – подхватила Вика, смекнув, что произошло какое-то недопонимание. – И я об том же. Обменяю свой генетический материал на вашу эссенцию. Так кровь или волосы? Или… – она толком не представляла, что ещё предложить. – Ногти?
«Фу!»
Джамрану обречённо вздохнул.
– Вы так забавно наивны, тах-мерех*. Я предлагаю вам генетический обмен со мной, а взамен…
Ой! Кажется, Вика что-то такое уже слыхала. О-о… Конечно! Партнёры по обмену! С ним? Но это значит… Ой! У неё мгновенно нагрелись уши, как только что сваренные вареники.
– Т-то есть, – уточнила она, надеясь, что ошиблась или ослышалась. – Секс?
На уши-вареники по ходу налепили ещё и согревающие пластыри.
Джамрану покачал головой.
– Нет. Но если у землян это так называется, то… Да.
Уши жгли теперь как печёные картофелины только что из костра. Вика захлопала глазами и скуксилась.
– А… Как же любовь? И… У меня ещё ни с кем не было, – прошептала она, округлив глаза. – Я не… хочу так, в первый раз… не…
– Это я понял, – терпеливо ответил джамрану, – и не горю желанием порвать эту твою… защитную противомикробную заслонку.
К чёртовым гатракам этот бракованный РНК-переводчик!
Невидимые пластыри как будто наклеились и на щёки, распространяя жар по всему телу.
– Но… – Викуся разом забыла все цензурные выражения.
– Поэтому я подожду, – скромно добавил Фейрех, – пока ты не найдёшь себе земного парня, который в тебя влюбится и с радостью… Как это у вас людей заведено. Да ещё и гены свои оставит. Но именно я после инициирую тебя, как сё-мерех*.
Вика не просто выпучила глаза. У неё не получалось вернуть их к нормальным размерам, как она ни старалась.
– А что? – по-своему истолковал её замешательство ушлый джамрану. – Предпочитаешь, чтобы я? Но… Аи! Разве я похож на извращенца?
«Как раз на него ты сейчас и похож!» – вопила частичка Вики, чудом не одурманенная этим коллекционером генетических жемчужин.
Стоп! Жемчужин? А кое-кто, неподалёку отсюда, предпочитал их нанизывать.
«Всё-таки драмкружок лучше!»
Девушка решительно отодвинула ладонью флакончики, вскочила и бросилась вон из лаборатории, пока джамранские извращенцы-маньяки не очухались и не схватили. Но её никто не держал. И переборки теперь безотказно разъехались. Викуся от неожиданной свободы утратила равновесие и вывалилась за порог. Еле сообразила включить фонарик и опрометью кинулась за прыгающим зайчиком луча, забыв про датчики, которые то и дело предательски моргали, отмечая путь нарушительницы. Но Вику даже не волновало, что ей будет за самовольную отлучку из блока после отбоя.
Нет! Права оказалась Майка в своём неприятии джамрану. И никакие они не прикольные! Когда узнаешь поближе. И это только при первом приближении. Флёр Фейрехова очарования слетал с девушки по мере удаления от зловещей лаборатории. И больше туда ни ногой! И ни рукой… Ой! Фонарик выскользнул из ладони, выключился и канул в пустоту. Всё погрузилось во мрак…
«Шшссс», – зашипела на Вику темнота, заклубилась и набросилась. Талию девушки опутали чем-то длинным, гибким и потащили куда-то в чёрную неизвестность. А ведь до каюты оставался всего один переход.
Примечание:
О-руджанн* – обращение к генетически зрелой девушке/женщине, прошедшей инициацию обменом; генетическая принадлежность.
Аи* – неопределённо-отрицательная непереводимая частица в джамранском языке, междометие.
Аи-ме нех мерех* – то же, что и «жемчужина несверлённая», только по-джамрански.
Зуджи* – джамранский призыв к действию, эквивалентно – «смелее».
Эт-жанди* – желанная (джамранский).
Тах-мерех* – инициируемый в процессе генетического обмена (джамранский).
Сё-мерех* – инициирующий в процессе генетического обмена; первый генетический партнёр (джамранский).
***
«В уголок поволок, в уголок поволок, в уголок…», – крутилось в голове у Викули, глупо и надоедливо, напоминая издевательскую страшилку.
Она вырывалась, пиналась, упиралась пятками в палубу, цеплялась за невидимые косяки. Попробовала закричать, но крик застрял в горле. И Вика подёргала изо всех сил за это самое, чем её обмотали. В ответ на неё мало того, что зашипели из темноты, так ещё и ущипнули. Хм! За мягкое место. Вот уж не знала Викуся, что остриём можно щипаться! И вознамерилась отплатить тем же, но жало переместилось и спеленало её как младенца свивальником, прижав руки к бокам. Как только Вика не трепыхалась, но, в конце концов, её куда-то заволокли. И не в уголок, а в нестрашную подсобку, где хранились роботы-уборщики.
Некто, со спины очень похожий на заламина, потащил её дальше, мимо стеллажей с мини-техникой, в самый конец – к хозяйственному пульту. И вот тут у Вики прорезался голос:
– Пусти-и! Помоги…
Похититель размотал жало, молниеносно развернулся и заткнул ей рот. Остриём!
– Кха! Тьфу! – Викуся рефлекторно выплюнула этот… посторонний орган и согнулась, отплёвываясь. – Тьфу-тьфу! Фу-у! Гадость.
– Шшш, тишшше, – зашипел неизвестный, как-то подозрительно знакомо, и прибавил обиженно. – И не гадосссть.
– Гад!
И, следовательно, гадость.
Вика резко выпрямилась, чуть не заехав обиженному макушкой в подбородок, но похититель вовремя уклонился.
– Рамзес! – девушка вытаращилась на случайного знакомого и по воле рока… Императорского наследника.
– Шу, – подтвердил он.
– Что ты тут делаешь?
– Учусь, как бы… А ты?
– Вообще-то, тоже учусь, – Вика нахмурилась. – И что-то заламинов по обмену среди ваших не видела. Ты на каком курсе?
– На третьем. В твоём потоке.
Викуся растерянно огляделась.
– Тогда совсем не понимаю. Ты прогуливал занятия?
«Потому что я – нет!»
– Не выдавай меня, – зашептал Рамзес, предупреждая её намерения. – И я тебе всё объясню.
– Да? – Вика упёрла кулаки в бока. – Хватаешь, тащишь… Так ещё и врёшь!
– Я? – удивился наггевар. – Когда?
– Ты не сказал, что твой… оте… ата… родитель сам император и…
– Тишшше! – взмолился Рамзес, озираясь по сторонам. – И у роботов есть уши. Ты не спрашивала.
– Хм! Так он и правда твой родитель? – Вика понизила голос до шёпота.
– Да-да, а я наггеши, но… – Рамзес вздохнул и присел на подобного тумбочке уборщика. – Не хочу быть императором.
– Поэтому сбежал? – догадалась Викуля, усаживаясь рядом – на другую «тумбочку».
– Шу. И нельзя, чтобы меня нашли.
– Ты здесь всё время укрывался? – Вика недоверчиво изучала подсобку.
Если честно, здесь и спрятаться-то негде.
– Сссе, нет, – блудный наследник покрутил жалом. – Под личиной нагга.
– Это как? – уставилась на него девушка.
– Видишь ли, – Рамзес тихонько и огорчённо засвистел, – я многоликий, к несчастью.
– Почему, к несчастью?
– Ссс… Да потому, что только многоликие в Наггеварской Империи наследуют власть и трон. А мои единорожденные – нагги спят и видят, как бы вместо меня взойти на престол. Ценой моей жизни.
– Ох… – горло у Викуси сдавило. – Так они, что… Хотят тебя убить?
Рамзес кивнул.
– Ещё и поэтому я сбежал. Они ни перед чем не остановятся.
Девушка вцепилась руками в… «Тумбочкины» уши? У роботов действительно есть уши? Тьфу! Раструбы! Вот чего опять в голове всякая чепуха? Когда всё гораздо хуже, чем она себе представляла.
– Погоди, – что-то в голове не складывалось. – И тебя совершенно некому защитить? Ты же наследник.
– Есть иситар-сит – Семир-наггир, но… Он близок с моими единорожденными, и я ему не…
– А Дэасс?! – вырвалось у Вики.
– Ссс? – Рамзес насторожился. – Ты знакома с Дэассом?
– Ага, – мрачно подтвердила Викуля, пиная робота, отчего тот заурчал. По ходу она случайно попала по кнопке включения. Пнула снова, и «тумбочка» умолкла. И теперь в подсобке раздавалось только сопение пополам с шипением многоликого.
– Откуда ты его знаешь?
– Да так, – сердито брякнула Вика. – На вечеринке вместе тусовались.
– Что? – она наткнулась на совершенно безумный взгляд наггеши. – После твоего побега и познакомились. Он меня сцапал на пару с этим своим…
– Ремлатом, – догадался Рамзес.
– Ну, да… Забрали у меня коммуникатор, угрожали и несколько часов продержали в чулане.
Многоликий с опаской покосился на её браслет-передатчик.
– Не парься, у меня новый, – успокоила его девушка.
– Сссе… А потом?
– Потом… – Викуля прикинула рассказывать ли ему остальное.
А! Без разницы. Ведь теперь им от Дэсса вместе спасаться.
– Улизнула, но он меня разыскал.
– Он умеет, – нахмурился Рамзес. – И Рем – та ещё ящерица-ищейка. Унюхает даже след ветра в пустыне. Даром что полукровка. Нет! – он замотал головой. – Дэасс не должен меня поймать. Нельзя!
– Почему? А вдруг он сумеет помочь? Защитит.
– Ссс-счас, – горько усмехнулся Рамзес. – Поможет… отправиться к Прародителю на тот свет и так защитит… Укокошить он меня хочет! Пришибить. Он знает, что я здесь. Кое-кто вместо меня попался и раскололся. Туписсса!
Вика уже не понимала, кому верить и в растерянности смотрела на многоликого, пробуя определить лжёт он или нет. Многоликий… Такому и солгать, и личность сменить. Обведёт вокруг пальца или жала.
– Постой! – Викуля сообразила. – Если ты перевоплощаешься в нагга… Так это ты к нам в каюту припёрся? Перед отбоем.
– Я-с, – нехотя признался Рамзес. – Надеялся поговорить, но ты была не одна. Притворился, что дверью ошибся.
– Понятно, – Вика задумалась. – Но с чего ты взял, что Дэсс непременно хочет тебя убить?
– Потому что, ссс, – насупился многоликий. – Дэасс-ссс, заодно с моими заботливыми родственничками, и все они там мечтают свергнуть апашу.
– Убить?!
– Убить апа? Сссе! Это вряд ли. Скорее, выбить из него отречение, выдворить в ссылку и самим захватить власть. Клубок змей!
– Погоди-погоди. А почему он до сих пор тебя не схватил?
Честно говоря, никакой логики Вика в этом не усматривала. Или упустила где-то ход его рассуждений? Или у наггеваров своя логика? У джамрану ведь своя.
– Он не знает, как я выгляжу наггом. И никто не знает.
«Я теперь знаю», – угрюмо подумала Викуля.
– А тут нас пятеро, – продолжал Рамзес. – Вернусь, когда мои дражайшие родственнички сами поубивают друг дружку. А пока мне надо где-то затаиться.
– А я тебя зачем? – удивилась Вика. – Я-то чем могу помочь?
– Ссс… Если я останусь здесь, Дэасс рано или поздно меня вычислит и раскроет. У него свои методы. Хорошо бы сбить его со следа и бежать.
– Куда?
– Ты же из этой галактики. Вот и посоветуй. Больше у меня тут никого нет.
Вика невольно растрогалась, заглянув в его чистые, прозрачные, изумрудные… змеиные… Змеиные?!
– Как я обрадовался, увидев тебя на лекции!
Викуся почему-то этой радости не разделяла.
Боже! Во что он её втягивает!?
Но зато…
Дэасс в КВШ не из-за неё, а из-за наггеши!
Если верить словам многоликого. А Вике очень хотелось поверить. И к чёрту дурацкую маскировку и чокнутых джамрану с их генетическими прибамбасами, и драмкружок. С какой стати она должна прятаться? Дэасс здесь не по её душу. Нет? И наверняка вообще не в курсе, что она учится в КВШ.
– Ты мне помошешшь? – жалобно прошипел наследник.
– Ммм… Даже не знаю.
Рамзес сник, и жало обвисло. И Вика снова его по-человечески пожалела. То ли этот поганец ей нравился, то ли умело играл на её чувствах. В голове у Викуси созрел план!
– Ладно, помогу. Есть одно место, где ты сможешь стопроцентно затаиться, там документов ни у кого не спрашивают и не интересуются, откуда пришёл.
Можно, конечно, ему и внешность подправить, но…
При одном только воспоминании об извращенце Фейрехе, Вику передёргивало. Она же не извергиня последняя, чтобы посылать беднягу многоликого на генетическое заклание. Кто знает, что эти джамранцы сотворят с его жалом? Вдруг бантиком завяжут? Как шнурки.
Викуля прыснула.
– Ты чего? – удивился наггевар.
– Да так. Я придумала, как доставить тебя на перевалочный пункт, а оттуда будешь сам добираться, куда скажу.
Он с готовностью закивал. А в зеленющих глазах с вертикальными зрачками зажглась…
– Нет!
– Что?! – испугался Расмзес. – Ты так странно на меня смотришь…
– Всё-таки внешность придётся чуток подправить, – задумчиво пробормотала девушка, скорее, сама себе, чем своему высокородному собеседнику. – А то, явишься туда наггом или заламином и… Кто-нибудь непременно о тебе проболтается в эфир. Ты случайно в человека не превращаешься?
– Ссс… Нет, к сожалению, только в нагга или сссаламина.
Да-а, рано она распрощалась с драмкружком.
– Ну, паричок тебе подберём, линзы, укутаем. За линдри сойдёшь.
У них тоже щупальца. И никто доподлинно не знает и не считал всех линдрийских трансформаций. В том числе, и сами линдри.
– Я умею прятать жало, – прихвастнул Рамзес.
Сейчас это было так кстати.
– Вот и прекрасно, – улыбнулась Викуся, вспомнив, как тот же фокус проделывал Дэасс-заги, по собственному хотению.
– Подробности обговорим позже, – девушка поднялась с тумбочки. – Надо сперва обдумать и связаться кое с кем.
Ага, с бабулей.
Сегодня Вика заполучила для себя разом две шикарные возможности. Первое – помочь хорошему наггевару. Он ведь хороший? Уберечь его от смерти и, второе… Отомстить РосСОС! За все те нудные вегетарианские каникулы, что Вика провела, будучи подростком. Нет, Викуля не злая девушка, и бабушке конечно полюбится её приятель-наггевар, она обожает экзотику, и дедушка будет не против, как философ, а прочие россосовцы ещё и не того заслуживают.
Вика поймала себя на том, что злорадно потирает ладошки.
– Месяц продержишься? Сэпт, по-вашему. А там начнутся учебные вылеты, и я добуду для тебя шаттл или звездокатер.
– Ссс! Ты не представляешь, как я тебе благодарен, – он вскочил следом за Викулей. – Ссс… Просссти.
– За что?
– За то, что попалась этим змеюкам.
Он имел в виду Дэасса и Ремлата. Но не разубеждать же многоликого в том, что знакомство с ними, и ещё с Медеей, Вике не навредило. А даже наоборот!
– Ах, это, – она махнула рукой. – Сама виновата, вовремя не удрала. Впредь буду осторожнее.
Расходились они по отдельности. Сперва Викуся, а Рамзес через пять минут после неё. Фонарик Вика так и не нашла, и пробиралась наощупь. Несмотря на убедительность многоликого, сомнения вновь вернулись. Хотя Дэасс теперь узнал, что она не замешана в побеге наследника, а во всём виноват кто-то другой. Но вдруг заламин умудрится неправильно сложить два плюс два и записать её в сообщницы?
«Всё зависит от меня, – решила Вика. – Буду вести себя как ни в чём не бывало. А скрываться и прикидываться не конструктивно. Это лишь усугубит ситуацию. Не стану его избегать! Послезавтра явлюсь к нему на семинар с гордо поднятой головой».
Вот бы на деле всё оказалось так радужно, как и в фантазиях!
В каюту Вика сразу не пошла. Ведь сорок Майкиных помывочных минут давно истекли. Она удостоверилась в этом, благодаря новенькому коммуникатору и забежала в душ. Долго размышляла, намываясь душистым гелем и тёплыми расслабляющими струями. Даже волосы намочила, чтобы Майка ничего не заподозрила.
«Что с нами случилось? – недоумевала Викуся. – После этих каникул. Мы же подруги не разлей вода, и не таили друг от дружки секретов».
И теперь они появились. Секреты.
Увидев Вику в одноразовом халате и с головой замотанной полотенцем, Майка удивилась, но как-то вяло.
– О… Как это мы разминулись? Я минут десять как из душа.
Теперь удивилась и Викуся, поскольку, судя по хронометру, она проторчала в душе больше десяти минут. Двадцать, как минимум.
– Давай спать, – Вика нарочито зевнула.
«Ой, что-то ты скрываешь, дорогая. Как и я, впрочем».
– Ложись, – ответила подруга, – а я потушу свет.
В эту ночь Викусе никак не засыпалось. Она всё прокручивала в голове историю злосчастного наследника, старалась представить свою встречу с Дэассом. Да и Майка тоже не спала. Периодически вздыхая и беспрерывно ворочаясь.
Что-то у них обеих не заладилось.
И тут Вику осенило.
Тимоти!
Неужели Мэй всё-таки запала на обаятельного землянина? Не иначе… Да-да! И это она по нему так вздыхает. Точно!
Викуля великодушно порадовалась за подругу в ущерб собственным интересам. Всё-таки Тимоти ей тоже нравился. Зато Майка наконец-то отлепится от своего гатрака.
И с этими радужными мыслями Вика заснула, и снились ей розовые гатраки, похожие на голеньких резиновых ёжиков, за которыми гонялись злобные чёрно-белые джамрану, а догнав, заплетали им косички из игл, в форме ДНК. Джамранские косички? Брр!
А утро… Утро неожиданно Вику огорошило.
Во-первых, Майкой.
Наблюдая, как подруга прихорашивается перед зеркалом – причёсывается и наряжается с особой тщательностью, Викуля немного завистливо спросила:
– Ради Тимоти, что ли, стараешься?
– Не-а, – ответила Мэй и фыркнула. – Вот ещё! – и тщательно нарисовала себе губы. – Хотя он парниша ничего, но… Ты разве забыла?! Сегодня у нас первое занятие с Дэрэбошечкой!
А, ну да… Как можно такое забыть?!
Вика скривилась.
Что за напасть?! Подруга так усердствует ради гатрака, который на неё и не посмотрит. Как мужчина.
А потом Викино утро настигло «во-вторых». По инфо-стационарнику к ней нагрянула разнарядка. Пять нарядов вне очереди! За её ночные прогулки после отбоя.
– Ух, ты! – у Майки округлились глаза.
Она услышала жужжание зуммера и с любопытством заглянула подруге через плечо.
– Просветишь?
– Потом, – буркнула Вика, – как-нибудь. Иди уж к своему… игольчатому, «Наречённая тентакли*»!
«А мне бы с наггеварами разобраться».
– Встретимся у расписания.
Мэй подмигнула ей, кокетливо повела оголённым плечиком и ускакала.
Ага, разобраться.
«После того, как отдраю палубы и санузел блока».
Эх, недаром её вчера в подсобку к роботам утянули. Судьба!
Примечание:
«Наречённая тентакли*» – популярный в XXVI веке на Земле анимэ-сериал.
***
– Войдите! – недовольно откликнулся Алексей Арсеньевич на сигнал дверного зуммера. Вообще-то, это уже восьмая по счёту настойчивая трель, и у ректора от этого мучительно звенело в ушах.
Чёрт! Сколько раз грозился уволить, разжаловать, сослать… этого безалаберного секретаря-мичмана, который вечно где-то шляется в рабочее время. Сколько раз! И заменить его на надёжную, исполнительную, честную и пунктуальную кибер-секретаршу с функцией приготовления кофе.
– Да войдите же!
Звонки сразу прекратились, к несказанному облегчению ректора.
Переборки с шуршанием разъехались.
– По какому вопросу? – машинально проворчал Сотников, не поднимая глаз от плана-схемы на столешнице и даже не взглянув на вошедшего. – Говорите быстро и уходите, у меня приём с одиннадцати часов.
«Уволю этого пройдоху мичмана! Завтра же уволю, или сегодня. Пусть только явится!»
– Ссс, Алекс-заги я не вовремя?
Сотников подскочил на месте как ужаленный и вытаращился на неожиданного посетителя. Вживую он видел его впервые. До этого общался заочно – по документам и коммуникатору.
Как там его?.. А! Дэасс-заги. Заламин в превосходной степени!
Его чуть раскосые, но при этом крупные ярко-изумрудные глаза притянули Алексея Арсеньевича как гипнозом. И ещё с минуту ректор КВШ и наггеварский принц-наггир пристально взирали друг на друга. Сотников главным образом с опаской косился на жало, что вызывающе вытянулось кверху за спиной заламина и нацелилось остриём в потолок.
«Хоть бы зачехлил его, что ли».
А Дэасс с любопытством рассматривал бороду и усы ректора.
«Что у них за странный обычай или привычка – отращивать волосы на лице? Это же не эстетично и, наверное, негигиенично. Особенно когда ешь».
Принц невольно поморщился и лишь потом спохватился, что это может выглядеть неучтиво. Но Алексей Арсеньевич истолковал его гримасу по-своему.
– Простите, – кивнул он, – что заставил вас ждать. У меня много дел.
Адмирал подумал, что ради гостя и преподавателя из другой галактики, а тем более из расы бывших врагов, а ныне союзников, стоит пренебречь расписанием и субординацией.
– Садитесь, пожалуйста, – он махнул на стул у стола, где обычно сидел Том, – и рассказывайте. Что у вас ко мне за вопросы?
– Не вопрос, а просьба, – ответил заламин, с благосклонностью приняв его приглашение.
У себя на родине он и просить бы не стал, а приказал. Но это не Наггеварская Империя, а КВШ, и Дэасс-наггир здесь всего лишь рядовой преподаватель по обмену под прикрытием.
– Видите в чём проблема… Я ищу девушшшку.
Ох, не нравилась Алексею эта змеиная повадка свистеть и пришепётывать. Мурашки по коже!
– Девушку? Из КВШ?
– Не обязательно. Но из этой галактики.
– А я чем могу помочь, в таком случае? – Сотников опёрся локтями на стол и нахмурился. – Девушек в нашей галактике, что песчинок в вашей великой пустыне. Вот если бы в КВШ. Тогда ещё… А так не знаю, в чем и посодействовать-то.
– В идентификации, – пояснил Дэасс-заги. – Я не подданный… Не представитель конгломерата и у меня нет полномочий.
– А, вот в чём дело, – ректор откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Ну-у… это, знаете ли, деликатный вопрос, – он подозрительно уставился на заламина. – А если девушка не хочет, чтобы вы её нашли?
Наггеварское остриё заметно напряглось, но сам наггевар остался невозмутимым.
– Может быть, но… это не только моё дело, но и…
– Зачем она вам? – Алексей заговорил отрывисто, сел прямо, сжал кулаки и положил их на колени. – Вид? Раса? Вы уверены, что она отсюда?
– Я объясню. Хомо сапиенс. Человек. С Земли, – Дэасс отвечал кротко и сдержанно, хотя внутри него яд клокотал в крови от ярости и хотелось ужалить этого наглого аборигена. Однако заламин не забывал, что он тут чужой.
– Я покажу.
Он выхватил у себя из-под мышки папку, с громким шлепком опустил на стол и открыл.
– Сссмотрите.
Рисунки, снимки, текст, составленный агрессивным наггеварским алфавитом.
– Понимаете, Алексс-заги. Я – археолог, историк.
– Это мне известно, – на всякий случай сообщил ректор. – Я принимал вас на работу.
– Да, но я ещё и учёный. Исследую древнюю культуру Наггарии и у меня есть своя концепция о происхождении наших видов. Когда я её докажу, то это будет открытие, переворот в науке. Я долго искал и наконец нашёл доказательство.
– Оно здесь? – Сотников указал на папку.
– И да, и нет. Дело в том, заги, что после долгих поисков я нашёл его, но сначала не разглядел…
«Как последний нассарим-тугодум!».
– И «доказательство» от меня ускользнуло.
– А причём тут наша девушка с Земли? – недоумённо уточнил ректор.
– Ссс, она и есть то самое доказательство. Убедитесссь.
Заламин принялся раскладывать перед адмиралом снимки каких-то развалин. А Сотников вновь мысленно поклялся уволить мичмана.
***
«Отношения между парнем и девушкой не считаются серьёзными,
пока они вместе что-нибудь не сломают».
Викуся нехотя плелась на пару следом за Майкой, а точнее, почти как на эшафот. Зато подруга летела как на крыльях. Ведь эту пару вёл её «любименький Дэрэбошечка». Летела она летела, не замечая никого вокруг. Пока удручённая Вика думала о пяти нарядах, что дожидались её после обеда, вне очереди. Порхала Мэй, как майский ветер, расталкивая всех, кто путался у неё под ногами на дороге к её счастью и чуть ли не пела от радости, покуда…
– О! Это что ещё такое? – Майя резко затормозила перед входом в аудиторию.
– Ого! – даже Вика удивилась.
Путь им преградил высокий турникет, в форме арки, такие обычно устанавливали в космопортах на досмотре.
– Откуда он тут? И зачем? – Майка задумалась всего на секунду, но тотчас же решительно двинулась вперёд и… С громким воем сирены её отбросило назад силовым полем.
– Что за нафиг?!
На своде арки-турникета загорелось табло и высветилось бегущей строкой
«Дресс-код не соответствует КВШ-нормам!»
Это что-то новенькое!
Или чья-то злая шутка.
Подруги в недоумении переглянулись. И все, кто спешил по коридору на занятия, привлечённые этим новшеством и красными буквами, постепенно остановились и сгрудились позади них.
Разумеется, в КВШ, в том числе и на гражданских факультетах, существовал кодекс с кое-какими ограничениями по внешнему виду и одежде.
А тут… Вернулись с каникул, и на тебе!
На табло вспыхнуло новое предписание:
«Приведите себя в порядок! И попробуйте снова!»
И Майка попробовала. Скрепя сердце натянула на плечи кофточку. Главное же пройти, а там… И попробовала. Но её опять вышвырнуло обратно.
В этот раз на табло высветилось:
«Татуировка в неположенном месте! Сведите татуировку и возвращайтесь!»
Зрители захихикали, отпуская шуточки. Вика показала им кулак. А Майка…
– Пипец! – выругалась Майка, ни на кого не глядя, и Викуся невольно восхитилась её непрошибаемостью. – Ну, пипец! И как эта сволочь тату определила? Она же у меня…
– Где? – весело осведомился кто-то, подкравшись и выглянув из-за Викиного плеча.
– Тимоти! – ахнула Мэй. – Напугал! Ты-то чего явился?
– Так я на занятие, – озадачился парень. – Мы же с тобой в одной группе.
«Мы с тобой, – грустно подумала Вика, – а обо мне ни слова».
– А, точно! – притворялась Майка или нет, но Тима это, по ходу, не волновало, он хитро улыбнулся и переспросил:
– Где у тебя, говоришь, татуировка? В каком неположенном месте?
Как будто для этого существует положенное!
– Дурак! – Майка шлёпнула его по руке, и раздосадовано буркнула. – Нигде. Гуляй давай, мальчик, не твоё дело.
– Никак нет, – Тимоти улыбался, – не могу гулять. Пара через пять минут начнётся.
– Ой! – спохватилась Мэй. – А как же…
Она чуть не плакала, силясь через арку разглядеть, что творится в аудитории. Судя по всему, вся группа уже собралась там, но… Место за кафедрой пустовало.
– Ну и не говори, – Тимоти пожал плечами. – Скрывай свою великую тайну, а я пошёл.
Он аккуратно отодвинул в разные стороны девушек и…
«Пумс!»
Тоже отлетел обратно, как и Майка.
– Что за чертовщина?!
– А я тебе талдычу о чём?
Процедура в точности повторилась.
И после трёх попыток Тимоти, табло безжалостно возвестило:
«Запрещённый пирсинг! Запрещённый пирсинг!»
– С каких это пор!? – возмутилась Мэй, хватаясь за колечко в ухе, как будто его кто-то намеревался вырвать с мясом прямо сейчас. – Найду того, кто это придумал… Урою! Урода.
Внезапно её осенило, и на губах заиграла коварная улыбка. Она повернулась к Тимоти и смерила его взглядом с головы до ног:
– А где это у тебя пирсинг? Что-то не вижу. А? В каком месте?
Парень ухмыльнулся, наклонился к Майкиному уху близко-близко и пылко прошептал:
– Хочешь рассмотреть поближе? Пойдём за угол, покажу.
– Тьфу на тебя! – деланно рассердилась Мэй, пряча довольную усмешку.
Викуле давно надоели их перепалки с заигрыванием, а может она чуть-чуть завидовала и потому вызвалась:
– Давайте я попробую.
И предположила:
– Возможно, турникет глючит.
– Чего вдруг? – Майка покусывала губы, а это первый признак… Она начинала тихо паниковать. Ей хотелось предстать перед Дэрэбором в лучшем виде, а не воевать с каким-то дурацким механизмом перед его аудиторией.
– Ну, это… – Вика замялась, она-то в отличие от Тимоти знала, где у Мэй татуировка. Одна из, по крайней мере, приличная. – Странный какой-то агрегат. Ну кому интересно, что у тебя под одеждой?
Майка бросила на подругу свирепый взгляд. Тимоти сдавленно хмыкнул.
– Я только хотела сказать, – Викуся смутилась, – что он выборочно распознал у тебя татуировку, но не пирсинг, а у него, – она посмотрела на парня. – Именно пирсинг.
– Да, – согласился Тим. – Татушка у меня тоже есть.
– Гм! – Мэй бросила заинтересованный взгляд на новенького одногруппника. – И правда.
– Ладно, смотрите, – Вика помахала им ручкой и спокойно прошла через турникет, что в принципе, логично – ни тату, ни пирсинга, ничего не в меру оголённого за ней не значилось.
Теперь Майка и Тимоти переглянулись.
– Попробуем вместе? – неуверенно предложила Мэй.
– Есть идея получше, – улыбнулся Тимоти.
– Какая?
– Прогулять пару, посидеть где-нибудь в кафешке… вдвоём.
Вика проглотила обиду. Её-то дресс-контроль пропустил.
– Иди ты! – возмутилась Майя. – То есть, сам иди. А мне нужно на занятия.
И она гордо прошествовала вперёд, забыв про турникет.
– Аа-ай!
Со всех сторон зазвучал смех.
– Это уже не смешно!
Мэй обнаружила, что в коридоре толпятся и глазеют курсанты. На неё пялятся и хохочут. Придурки!
– А ну валите отсюда! Я вам, кто? Звезда арены?
Тимоти, отвернувшись, украдкой ржал. Вика мечтала исчезнуть или спрятаться в аудитории, но бросить подругу в беде не могла.
– Расходитесь немедленно!
«Идиоты».
Мэй насупилась и упёрла руки в бока, готовая всех раскидать, но…
Прозвучал гудок – первый предупреждающий для студентов, и все в спешке разбежались или неохотно разбрелись по своим занятиям, шумя, толкаясь, посмеиваясь и обсуждая увиденное, к неудовольствию Майки. Вскоре в коридоре никого не осталось, кроме нарушителей дресс-кода и Викуси, но это проблему не решило, а лишь усугубило.
– Ах, так! – разозлилась Майка и пнула турникет. Но тот продолжал стоять как ни в чём не бывало, да ещё и нагло подмигивать, словно издеваясь:
«Бе-бе-бе! Сколько ни бейся, а всё равно не пропущу!»
– А-ах, так…
Ничто и никто! А тем более какая-то бездушная железяка не могла встать на пути Мэй к её ненаглядному Дэрэбошечке.
– Погоди, – Тимоти отстранил разъярённую девушку, отводящую изящную ножку в десантском ботинке для следующего пинка. Благо, боты у Майки крепкие на толстых подошвах. – Так ты себя покалечишь. Автоматика требует нежного подхода, как барышня, – он подмигнул Вике, смутив этим её и вытащил из-за отворота куртки что-то блестящее тонкое и острое, похожее на допотопную булавку. Майка внимательно наблюдала за ним. А парень приблизился к турникету и отыскал сканирующий элемент. Обернулся к девушке и лукаво улыбнулся.
– Хочешь, сделаем это вместе?
Майка согласно закивала.
Вика понимала, что отговаривать этих двоих бесполезно и вместо того, чтобы взывать к их благоразумию, не придумала ничего лучше, чем юркнуть в аудиторию от греха подальше. И правильно сделала.
«ПШИК! ТРРЩ!
– ОЙ!
– ППЦ!
– Кранты!
Арку обвили белые молнии, раздался треск, сопровождаемый искрами с запахом озона, и нарушителей раскидало по коридору в разные стороны. Они едва успели вскочить на ноги и подбежать друг к дружке, как сверху на них упала огромная тень, и по учебному сектору КВШ прогремел оглушительный рык:
– Дыждга! К ректору! Грр!
Заставляя вздрагивать всех, кто был на этаже, а сидящих в аудиториях пригибаться к партам. Идущие по коридору в страхе присели, крутанулись прямо в присядке и бросились прочь.
В следующую секунду нарушители болтались в воздухе, подхваченные четырёхпалыми лапищами с когтями, сдавившими шеи удушающими тисками, до темноты в глазах.
Когда Вика осмелилась выглянуть из отсека, то увидела только удаляющуюся игольчатую махину, гулко топающую и волочащую за собой по коридору два барахтающихся и шаркающих по полу тела, за шкирки, бесцеремонно, как будто так и положено по уставу КВШ.
А кто знает, как принято у них – на астероиде?
Викуся рванула обратно через жалобно пищащий и умирающий турникет, метнулась туда-сюда, не зная, что делать, остановилась, взвыла, зарычала на зависть любому гатраку. Ну, так ей казалось… И с отчаянным стоном кинулась вслед за подругой и её потенциальным бойфрендом, держась на приличном расстоянии от Дэрэбора. На всякий случай.
Знакомство с наггеварами кое-чему её научило.
***
Многому, да не слишком успешно.
Дэрэбор втащил хулиганов в приёмную и швырнул на каучуковый диванчик, а сам присел перед ними на корточки, подметая толстыми иглами бордовый ковролин. Бордовый, как рубин или джамранская кровь. Очень символично! Гатрак на бордовом.
Майка замерла от сладкого ужаса…
– Дыждг’а! Рррг!
Гатрак не сводил с пойманных им вандалов овальных глаз с узкими как щели жёлтыми зрачками. А Майке так хотелось, чтобы они побелели от симбиоббыга и расширились до сияющих ромбов. Невзирая на бедственность её нелепого положения.
Эту картинку и застала запыхавшаяся Вика, испуганно замерев в проёме.
Могучий гатрак застыл посреди приёмной этакой присевшей мини-скалой, и всё равно остался выше нарушителей, копошащихся на диване. Оба усиленно пытались принять нормальную или хотя бы приличную позу, но всё время соскальзывали. Наконец, Мэй это удалось, и она оцепенела перед Дэрэбором с таким блаженным видом, словно он ей предложил практику на астероиде Сэнтеррани*, а не притащил сюда за шкирятник.
Секретаря на его обычном месте за столом не оказалось, а на двери ректора высвечивалась надпись:
«Не входить. Занят!»
– Подождём! – устрашающе взревел Дэрэбор.
Тимоти тоже умудрился сесть более-менее прямо и с опаской покосился на вторую дверь с табличкой «Первый Проректор». И всё. А в остальном его обаятельная физиономия не выражала ни капелюшечки раскаяния. Вика невольно позавидовала такому самообладанию и хотела тоже присесть куда-нибудь, как вдруг переборка в проректорский кабинет отъехала и оттуда вышел понурый и виноватый джамрану. Зрелище само по себе настолько невероятное и редкое, что Викуся вытаращилась на парня во все глаза. Тот, словно почувствовал, поднял голову и взглянул на неё.
Божечки! Это же тот самый загадочный джамрану, которого она видела в лаборатории с Фейрехом. Недолго видела, но запомнила.
А Тимоти как-то весь подобрался, втянул голову в плечи, будто бы надеялся схорониться за мощным торсом гатрака.
Джаммика, что ли, испугался?
За плечом у студента вырос крайне сердитый проректор, подталкивая замешкавшегося джамранца в спину.
– … не позволю превращать КВШ в гремлинжшоу, – брюзжал Томас Реджинальд Слэйтер.
«Имечко как у пирата!» – вспыхнуло в голове у Викуси.
– Ещё одна жалоба из столовой, и я…
Что именно сделает он, никто из присутствующих так и не узнал, потому что шершавый взгляд Томаса Слэйтера теранул наждачкой по Тимоти Нири. Парень побледнел и его пробрала дрожь.
– Ты что тут делаешь?! – взъярился Том Реджинальд.
После чего обратил внимание на Дэрэбора и прочих.
– Что вы тут все делаете?
– Они сломали турникет! – прорычал гатрак.
– Он нас не пропускал… – Майка попыталась оправдаться, но благоразумно умолкла, узрев свирепый оскал любимого преподавателя.
Томас подавился собственным возмущением, поедая глазами нашкодившего племянника. Тот постарался слиться с диванчиком. Безуспешно.
– Вы! Трое! – теперь он смотрел исключительно на Тимоти, осуждающе. – Зайдите ко мне. Нечего Алексея Арсеньевича беспокоить…
«По всяческим пустякам».
И не преминул оглядеться в поисках джамрану, но тот, вероятно, смотался под шумок, пользуясь всеобщим замешательством, да так ловко, будто испарился в воздухе. Когда проректор опомнился, его уж и след простыл.
«Ну прямо как джаммо-ниндзя», – уважительно рассудила Викуся и вздрогнула под испепеляющим взором «пирата» Слэйтера.
Настала её очередь. Как будто пяти нарядов с неё недостаточно?!
– Ты с ними? Или по другому вопросу? – он угрожающе сузил глаза.
Вика затрясла головой.
– Я не…
– Тогда марш отсюда! – рявкнул на неё Томас. – На занятие.
– Я…
– Чего стоишь? Или гудок не про вас?
– Ой!
Викуся опрометью ринулась из приёмной, и уже в коридоре её настигли угрызения совести. Получается, она всё-таки бросила подругу в беде, одну, точнее, наедине с грозным гатраком. Хотя, что она такое себе напридумывала. Во-первых, не одну, а с Тимом, а, во-вторых, никакой там не грозный гатрак, а вполне такой цивилизованный препод. Ну, если не вспоминать, как он волок студентов по коридору и рычал. Впрочем, что-то не заметила Вика, чтобы Майка от этого страдала и судя по всему в её участии совершенно не нуждалась. Да они с Тимоти два сапога пара!
Придавленная осознанием внезапной ненужности, Викуля грустно побрела по палубе вдоль внутреннего кольца отражателей, пока ноги не привели её сами собой к аудитории. В проёме всё так же натужно мигал турникет, но теперь с молчаливым упрёком. Весь покрытый чёрными зигзагами от недавних молний.
«Он умер, – удручённо констатировала Вика, ставя ногу на порог, – безнадёжно умер».
Из аудитории доносился невнятный гул. Занятие сорвано, но самые дисциплинированные студенты ждали преподавателя положенные десять минут. Но разве они не истекли?
– Ещё как истекли, – ответил кто-то на её невысказанный вопрос.
Господи! Он живой!
Викуся встрепенулась и обернулась на голос. Справа от арки, небрежно привалившись к переборке и непринуждённо засунув руки в карманы кителя стоял… Джаммо-ниндзя? Этот джамрану даже форму носил так, будто она была частью его генотипа.
– И на пару тебе больше не надо, – улыбаясь сказал парень, качая разноцветной взъерошенной шевелюрой.
– Откуда ты взялся? – пробормотала Вика.
– Я тебя напугал? – ласково осведомился он, чуть подаваясь вперёд.
– Нет, – Викуся нахмурилась, – просто я думала, что со мной турникет заговорил.
– Иногда они разговаривают, – на полном серьёзе заметил джамрану.
– Ой! – тут Вика припомнила. – А что произошло в столовой?
– В столовой… – парень выпрямился, стукнул каблуком по арке и поиграл бровями. – Аи… Ты об этом! Да, так… Хотел привнести забавный конфуз в очередные рутинные сутки, но… – он самодовольно хмыкнул. – Утте! Эффект превзошёл все мои ожидания, но кое-кому это страшно не понравилось.
– А-а, – догадалась Викуся. – И часто ты так делаешь?
– Что?
– Развлекаешься. Подсыпаешь геномчики в пищу студентам.
Она невольно улыбнулась. Этот джамрану смешил её.
– И преподавателям, – он усмехнулся в ответ уголком рта. – Пускай веселятся. Нет, не часто.
– Хорошо, – сказала Вика. – Хорошо, что утром я в столовую не хожу. Не люблю кашу.
– Тебе нечего волноваться. Ты в норме.
Естественно! Они с Майкой предпочитали завтракать в комнате – припасами из торгового центра купленными в космопорте. КВШ соединялся с орбитальным космодромом гермо-турбо-люфтом в форме гигантской трубо-загогулины и длиною в десять километров. Несколько раз в условные планетарные сутки туда-сюда сновали шустрые турбо-вагончики.
– Хорошо, – задумчиво повторила Викуля.
– Ничего хорошего, – отрезал джамрану и вдруг совершенно посерьёзнел. – Хочешь совет?
– Не знаю, – растерялась она.
Принимать советы от джамрану… Рискованно.
– Никакого риска. Так хочешь?
Девушка неуверенно кивнула.
Он наклонился к ней и зловеще прошептал:
– Не связывайся с Фейрехом А-Джаммар.
– Почему? – Вика сразу почувствовала себя маленькой и глупой.
– Потому что, – мягко произнёс джамрану, – он сотворит с тобой такое, что вот это, – парень махнул рукой в сторону аудитории, – покажется тебе детской выходкой.
Его слова настолько не соответствовали воркующей интонации – завораживающей, расслабляющей, что… У Вики закружилась голова. Девушка ухватилась за стойку турникета и зажмурилась, а когда открыла глаза, то никакого джамрану рядом с ней не было. Как будто привиделся.
«Что за чертовщина?» – Викуся поёжилась, стряхнула оцепенение и шагнула в аудиторию, хотя необходимости в этом не было. Вряд ли Дэрэбор явится в ближайшие полтора часа. Она прошла немного, изучая узорчатое покрытие пола, подняла глаза на одногрупников и оторопела…
«Я не туда попала?»
Вопреки здравому смыслу…
На неё отовсюду таращились зелёные рожи с ушами лопухами, как у…
«О, божечки! – мысленно воскликнула Вика. – Концерн чебурашек!»
Здесь почти вся её группа, исключая Тимоти и Майку.
Стало быть, не дисциплина удерживала студентов в аудитории, а… Обстоятельства.
Кажется, теперь она поняла, о чём толковал таинственный джамрану. И лишний раз порадовалась, что осталась верна своим привычкам по утрам, и в столовую не пошла.
Примечание:
Астероид Сэнтеррани* – главный корабль гатраков, на котором летает вождь.
***
«Если тебе захотелось вдруг прибить наггевара – не пугайся,
ты на правильном пути».
В каюту Мэй возвратилась перед самым отбоем. Грязная, усталая, злая и голодная. Как оказалось, они с Тимоти и ещё пятью неудачниками полировали до блеска иголки боевого гатракского «ежа». Вручную! Кто придумал им такое изуверское наказание? Догадайтесь с трёх раз!
Да и сама Вика только что нарисовалась.
Сразу после занятий, она натянула рабочий комбинезон и отправилось выполнять наряды. Полдня драила палубу, мыла толчки и умывальники. Ухрюкалась, как собака! Зато закрыла все пять. Вообще-то, на станции КВШ существовали роботы-уборщики и ионно-воздушная очистка с санобработкой, но тут превалировал воспитательный момент.
– Никогда, – бормотала Викуся, стаскивая с себя комбинезон, – никогда не буду бегать после отбоя.
– Ненавижу, ненавижу, ненавижу! – злобно твердила Майка.
– Кого? Гатрака? – с надеждой уточнила Вика.
Неужто дошло?
– Нет, – всхлипнула подруга. – Этого коз… ходулю.
«Ходуля» – прозвище данное проректору за высокий рост и худощавое телосложение. А ещё – жираф, лыжа и флагшток. В количестве нелестных эпитетов Тому Слэйтеру в КВШ не было равных. Проректора награждали ими ежегодно. Каждый набор курсантов придумывал ему своё. Заслужил.
– Представь, Синицына, Тимоти – его племянник. Вот не повезло парню-то! – похоже Майка ему искренне сочувствовала.
– А что Сотников? – осведомилась Вика.
– Сотников? – Мэй содрала с себя испачканную в техническом масле куртку и бросила на пол. – Ничего… Мы вообще к нему не ходили. Жираф сказал, что сам разберётся и разобрался.
Она вздохнула.
«Значит, не такой уж он и плохой, – решила Вика. – Ректору не донёс. Хотя, возможно, просто племянника прикрывал».
– А с Дэрэбошеской меня разлучили, – пожаловалась Майка и, прихватив полотенце, умчалась в душ.
Вика так и осталась с открытым ртом и нарастающим сожалением, пока не опомнилась и рванула вслед за подругой. Не хватало ещё лечь спать пропахшей дезинфицирующим моющим средством и туалетами.
Позже, лёжа в постели, Мэй сонно рассказывала:
– Турникет этот Дэрэбошик поставил… дипломная работа одного выпускника, а он у него со-руководитель… ну, типа они там разрабатывают новые технологии на основе синтеза гатракских и земных… Короче… Тимка им всё испортил. Теперь исправлять… Но знаешь, что отмочил Дэрэбор?
– Что?
– Включил его в состав вспомогательной исследовательской группы, – она шмыгнула носом и приподнялась на локте, а зрачки её лихорадочно блестели в свете ночника. Вика попробовала перед сном почитать конспекты. – Представь! Его ещё и наградили! За что?
– Ну… не знаю, – Вика отложила планшет. – Тим вроде бы парень неплохой и неглупый.
– Ага, – сердито ответила Майка, откинулась на спину и уставилась в потолок. – Спать давай, Синицына.
Вика ничего не ответила, а молча выключила свет и отвернулась к стене. Мэй называла её Синицыной очень редко, вернее, в те редкие моменты, когда между подружками словно пробегала чёрная кошка.
«Чем я ей не угодила? – обиделась Вика, но слишком вымоталась, чтобы гонять в голове эти мысли и вскоре уснула.
Проснулась она рано и сразу поднялась с кровати. Разлёживаться ей некогда! Хотя сегодня занятия в их подгруппе начинались только с третьей пары, но четвёртой в расписании стояла история, а, следовательно, Дэасс-заги.
Вчера со всеми этими треволнениями Вика о нём забыла. Сама не понимая, как она так могла. Зато сегодня вспомнила и навалилось, вдвойне.
«Ладно, – мужественно рассудила Викуся, – чему быть – тому не миновать. Я пойду на семинар и…
Тут она глянула на Майкину койку и забыла, о чём размышляла. Пусто?! Куда это Мэй подалась с утра пораньше? И даже постель убрала.
Аккуратисткой Майка никогда не была.
Впрочем, гадать Вике об этом недосуг. Она бодренько заправила кровать, надела спортивные шорты и маечку, сбегала умылась и даже приняла контрастный душ. Так спокойно и безлюдно в секторе в этот час, когда все либо спят, либо ушли на первые пары или ещё не вернулись с дежурства.
Вика напевала марш космоплавателей, для поднятия бойцовского духа, причёсываясь перед зеркалом, когда створки с грохотом разъехались, и в каюту влетела взбудораженная Мэй.
– Ви-ик! – она с порога оглушила подругу. – Ви-ика!
Ну, спасибо хоть не Синицына!
Викуся хотела уж её расцеловать, но Майка заорала ещё громче:
– Ты тут сидишь, а там тебя по всем каналам транслируют! На всех экранах...
– Где?! – Вика уронила расчёску. – Как? З-зачем?
– Понятия не имею, – Майка и сама обалдела. – Но ты там… такая странная и красивая. На себя не похожая. В смысле, причёска и украшения. Одежда… древняя, что ли. То есть, одежды-то как раз… – подруга осеклась.
– Что там с одеждой? – холодея от дурных предчувствий дрожащим голосом вывела Викуся. – Не так.
– Ну-у, как бы это…. Её очень мало, – нехотя выдавила из себя Мэй. – Но ты не переживай, все стратегические места… Вика! Подожди! Я с тобой…
Но Викуля уже не слышала. Она неслась по палубам и коридорам. Благо хоть переодеться успела, а волосы развевались у неё за спиной подобно хвосту кометы. Девушка мчалась и краем глаза ловила косые взгляды, а большинство студентов останавливались, откровенно на неё пялились и показывали пальцами.
Змей!
– Убью гада! – взревела Вика, огорошив столпившихся у экрана. – Вырву жало! Убьююю! Голо-шопник хренов!
Не помня себя от ярости, она растолкала курсантов, а те и расступились, с готовностью пропуская её. И снова безумная гонка по палубам, трапам и коридорам под изумлёнными взглядами посвящённых, а прочие любопытные отскакивали в стороны. Аки горох по стенам!
Вика как чумная вломилась в преподавательскую набитую преподавателями, и… Он стоял напротив иллюминатора. Такой соблазнительно прекрасный… Она с минуту разглядывала заламина, тяжело дыша и ненавидяще сверля глазами, пока он сам не уловил какую-то перемену вокруг. Преподаватели затихли, недоумённо оглядываясь на сумасшедшую студентку, кто-то даже открыл рот, чтобы сделать ей замечание, но тут Дэасс-наггир повернулся и обомлел, от неожиданности метнув жалом, и с размаху вонзив остриё в подлокотник.
Викуша набычилась, стиснула зубы. В четыре шага… Раз, два, три, четыре! Преодолела расстояние разделяющее её со змеем и со всей силы влепила наггевару-заги звонкую пощёчину.
Примечание:
Гатракский «ёж» – десант, истребитель, боевая единица корабля-астероида. Размером примерно с двухпалубный батискаф или с двухэтажный трейлер.
***
Викулю протрясло от собственной дерзости, а Дэасс выдернул остриё, рассыпав по всему полу кусочки пухлой бежевой массы мебельного наполнителя.
Принц-заламин конечно не сомневался, что найдёт девушку, но не ожидал, что так скоро… Она сама найдётся. А когда увидел Мари, то не поверил глазам, и первым среагировало жало. Хорошо ещё подлокотник, куда вонзилось остриё, мягкий, и сиятельная плоть наггира не пострадала. Разве что горела щека и слегка звенело в ушах. Да и в глазах малость потемнело. У неё, однако, тяжёлая рука… Что-то толкнуло его в ногу и зажужжало. Это робот-ремонтник проворно набивал и деловито латал испорченное кресло. А кто-то из преподавателей опомнился и вызвал по громкой связи охрану.
Минут двадцать спустя Дэсс и Вика сидели в кабинете у ректора. Теперь заламина и девушку разделял всего лишь стол, а не миллионы световых лет. Но ближе от этого они не стали. Викуся нисколечко не раскаивалась и продолжала смотреть на наггевара, как на врага галактики, а наггевар торжествующе на неё.
Ну надо же!
И как у него башка не раскололась?! У Вики чуть рука не отвалилась. А подколодному хоть бы хны! Несправедливо. Но всё же студентка со злорадным удовлетворением отметила, что левая щека у заламина выглядит зеленее, чем обычно – от удара под кожей ярче проступили капиллярные узоры, словно затейливая вязь татуировки.
«Значит, ему больно!»
А принца-наггира поджидал сюрприз. Он узнал, что девушка Мари и не Мария вовсе, а Виктория. Синицына… О чём ещё она ему врала?
В этой непростой ситуации Алексей Арсеньевич выступал миротворцем. На него легла большая ответственность – не допустить межгалактического конфликта.
– Мне не за что перед ним извиняться, – сквозь зубы шипела Вика на зависть любой нагари. – Пусть сам извинится! Это он опозорил меня, выставив на всеобщее обозрение мои…. Кхм! Думаешь, научился голо-шопу, так всё можно?!
– Синицына, как вы с преподавателем разговариваете? – попенял ей ректор.
– С кем?! – Вика подскочила и хлопнула ладонью по столешнице, левой, так как правую себе конкретно отбила о физию заламина. – Да какой он…
И тут же вспомнила, что Дэасс-заги отныне на самом деле её преподаватель, но легко сдаваться не собиралась.
– А хоть и преподаватель, но это не даёт ему право так со мной поступать! Заодно пусть объяснит, где он раздобыл мои копии… – и осенённая страшной догадкой вперилась в заламина. – Ты! Неужели, ты… Снимал меня, пока я у тебя спала? Негодяй!
У Сотникова округлились глаза, но он тотчас потупил взор и смущённо покашлял в усы.
– Признавайся, мерзавец! – Викуся так и пылала от праведного гнева. – Снял и прогнал через голо-шоп?
Дэасс окончательно позеленел и задёргался под испытующим взглядом Алекса-заги.
– Я шшше вам объяссснял, – торопливо зашепелявил он, как бы оправдываясь перед ректором, – что она была туристкой, а я гидом…
– Так, – Сотников утратил всякое терпение, поднялся и опёрся ладонями на стол. – Дэасс-заги, я понял, оставим эту тему. Меня не интересует личная жизнь студентов, особенно на каникулах. Хотя, вопреки правилам КВШ, Синицына пока не на четвёртом курсе, но и вы тогда не были её преподавателем.
«Чёрт! – огорчилась Виктория. – Что он теперь о нас… обо мне подумает?»
– Да сядьте вы, Синицына, наконец!
Обескураженная Викуля шмякнулась на стул. Ой! Капец! Твёрдый. Не хватало ещё и пятую точку себе отбить!
– Другое дело, – Алексей Арсеньевич тоже сел. – Продолжим, Виктория… э-э, как вас по батюшке?
– Павловна.
– Значит так, Виктория Павловна, уверяю вас, что разместить ваше лицо, как вы изволили выразиться, на всеобщее обозрение…
– И это вы называете лицом? – ахнула Вика.
– А что же тогда? – Сотников недоумённо поскрёб бородку. – Дэасс-заги показал мне это… лицо, а я организовал трансляцию. Это моя идея.
– Алексей Арсеньевич, – простонала Викуся, – как вы могли?
Ну, что тут скажешь?!
Она же не посмеет отхлестать ректора по щекам, как только что заламина.
– За что?! – укоризненно прошептала Вика. – За что вы со мной так? Ославили на всю галактику.
Губы у неё задрожали.
– Не на всю, – веско заметил Сотников. – На всю не успели, охватили только наш квадрант.
Викуся с ужасом представила более масштабные последствия, не объявись она вовремя. И окатило холодной волной! А что, если всё-таки дошло до родителей, и они это видели?
Наверное, ужас отразился у неё на лице, и ректор поспешил девушку успокоить:
– Не переживайте, Синицына. Я сделал как лучше. Для твоего же блага.
– Что-о? – Вика не верила своим ушам, не иначе Алексей Арсеньевич спятил, или заламин его загипнотизировал. – Лучше?! Вы считаете, что эта, эта… вселенская порнография мне во благо?!
– Какая ещё порнография? – удивился Сотников и вопросительно уставился на Дэасса. – Я чего-то не знаю?
Тот лишь мотнул жалом, мол, не представляю, о чём она.
– Ладно, тогда… Пойми, Синицына. Он явился с просьбой, помочь ему тебя идентифицировать по копи-графиям и разыскать, но я прежде всего защищал твои интересы.
«Хорош защитничек!» – Вика насупилась и сложила на груди руки.
– И не смотри на меня так! – расстроился Сотников. – Да, это была моя инициатива, дурацкая, признаю, но… У нас в конгломерате свобода личности. Что если бы ты не захотела найтись? А так – право выбора. Отыскиваться или не отыскиваться, тебе решать, но ты сама пришла, – добавил он, тем самым снимая с себя всякую вину. – Имей в виду. Могла бы и не приходить.
Ага, и позориться дальше? Чтобы вся КВШ её домогалась? И так теперь проходу не дадут. И тайные доброжелатели наверняка бы сдали.
Вика досадливо пнула ножку стула, на котором сидел Дэасс, но тот даже не шелохнулся.
– Не бойся, Синицына, никаких прецедентов.
– Вам легко говорить, Алексей Арсеньевич.
– Дай мне закончить. На тех картинках намалёвана не ты.
Дэсс презрительно скривился, но промолчал.
– Что? Как это не… А, ну да, вы тоже поняли, что это отвратительный голо-шоп с моим лицом?
– Лицо тоже не твоё, – внезапно подтвердил Дэасс-заги и положил на стол перед девушкой папку, которую захватил с собой из преподавательской. – Открой и посмотри.
Несколько минут Викуля перебирала какие-то снимки, пытаясь сообразить, что к чему и чего от неё хотят. На множестве копи-графий и вправду размещалось только её лицо, либо она – до пояса. Одетая во вполне пристойный сарафанчик или во что-то такое наподобие. Лишь на одной в полный рост, и как будто в закрытом купальнике с рюшами.
– Ничего особенного не замечаешь? – дотошно приставал заламин, нагибаясь к ней через стол.
Вика несколько раз переложила карточки, перемешала, раскидала веером и пригляделась. А, точно! Изображения ведь какие-то древние, как выразилась Майка. Напоминают фрески, наброски на камне или рисунки на старых черепках.
– А кто тогда? Если не я.
Найдите десять отличий, называется.
«И так на меня похожа! Вылитая! Почти… Фигура немного не такая. Более пышные бёдра и грудь повнушительнее, на размер примерно.
Вика совсем запуталась.
– Кто она?
– Наггарийская Дева.
– Та самая? – заподозрила Викуся, разглядывая девицу в «купальнике», и барышню в розовом венке. Она вновь припомнила картину на дне бассейна. – Та, которая соблазнила Змея?
И услышала смешок заламина.
– Ссс, Змей соблазнил её, их всех.
Вика перемешала копи-графии и наугад выудила за уголок одну из пачки. И та неожиданно оказалась точь-в-точь такая же, какую демонстрировали в КВШ на большом экране.
Вика коварно прищурилась.
Ну, поглядим, кто теперь посмеётся, змей подколодный…
И с немым укором Викуся протянула картинку Сотникову. Тот взял, с минуту разглядывал в разных ракурсах, а затем передал наггевару.
– Откуда это взялось, Дэасс-заги? Вы мне её не показывали.
Заламин поперхнулся.
– Шсс… Случайно затесалась.
«Ври больше! – возмутилась про себя Вика. – Случайно! Подлый змей».
Дэасс подскочил, изловчился и выхватил снимок из рук ректора, сгрёб со стола остальные, запихал с папку, захлопнул её, шлёпнул на стул и для верности уселся сверху.
– Что вы теперь на это скажете, Алексей Арсеньевич? – язвительно осведомилась Вика.
– Я? – ректор медленно разгладил усы, сперва один, затем второй и дипломатично рассудил. – После драки кулаками не машут.
«Это он на пощёчину намекает, что ли?»
– К тому же, я распорядился и трансляцию прекратили, а голо-видео удалили.
«Ну-ну, наивный! Не помешает в этом удостовериться».
«Шварк!» – шваркнула переборка, и в кабинет заглянул мичман.
Явился не запылился!
– Кум-сьер* адмирал! Разрешите обратиться!
– Говори, – раздражённо откликнулся Сотников.
– Там за вознаграждением пришли.
– Каким ещё вознаграждением? – опешил ректор.
– М-мм… – секретарь метнул взгляд на Викусю. – Утверждают, что привели девушку из передачи.
Заламин вдруг закашлялся, а Сотников с подозрением на него покосился.
– Вы правы! – встрепенулся Дэсс. – После драки жалами не машут, а нашу девушку мы давно нашли.
«Я сама нашлась! И «вознаграждение» тебе ещё припомню».
Секретарь перевёл взгляд с ректора на заламина и обратно.
– Так что мне им ответить?
– Что ответить… – задумчиво проговорил Сотников. – Скажи, что их услуги нам не требуются…
И гаркнул:
– Гони взашей! Обормотов. А вдогонку придай ускорения. Десятью нарядами вне очереди!
«Суров!» – восхитилась Вика, загордившись своим ректором.
– Есть в’зашей! – и мичман скрылся за переборкой.
«Нет, всё-таки не буду его увольнять», – передумал Алексей Арсеньевич, прислушиваясь к воплям, доносящимся из приёмной.
Когда надо, многорукий и рукастый бакарданец просто незаменим. Тем более он некоторые приказы воспринимает чересчур буквально, но тем эффективнее их выполняет.
– А я так и не поняла, – прервала Викуля его размышления, – какое отношение эта тётка на фресках имеет ко мне?
– Сейчас объясню, – с готовностью отозвался заламин. – Я вам рассказывал, что пишу диссертацию. В основе моего исследования лежит миф о Змее Со-Апа – последнем из рода и Деве-Прародительнице.
– Это я помню, – нетерпеливо перебила его Вика.
«Ты меня этими рассказами вдоволь напотчевал, в прикуску к ассолинам».
– И по твоей версии Змей был один, а девушек много…
– Да-ссс, изучая росписи в древних храмах, я вопреки распространённому мнению установил, что на картинах изображена разная дева, а змей тот же самый.
– Это ещё ни о чём не говорит, – из вредности опровергла Викуля его концепцию.
– Есть доказательства! Змей – одинаковый, а девы – разные.
– Ну и что, – Вика пожала плечами, испытывая подлинное наслаждение от своего скепсиса и его замешательства. – Может, это дева менялась, притворяясь каждый раз другой, а змей как дурак ей верил.
«Ой!»
Глаза у заламина вспыхнули жёлтым, а затем ядовито позеленели вплоть до белков, и он почти угрожающе прошипел:
– Я нашшшёл древние мануссскрипты, где абсолютно точно сссказано, что девушшшек тысячи, а Змей однолик. Сущессствуют и письменные свидетельства, что каждой деве посвящён свой храм. В Наггариии их строили ровно на том месте, где Ссссмей обольщал новую возлюбленную.
«Сверлил, то есть!» – Вика едва удержалась, чтобы не прыснуть, зажав рот ладошкой.
А Сотников подперев кулаком щёку слушал Дэасса-заги с неослабевающим интересом.
– И очередной соблазнённой деве Змей дарил жемчужину океана.
«Уже с дырочкой?»
Интересно, а Прародитель тоже носил браслеты из них?
– Каждой – неповторимую, ни одной одинаковой.
Подсчитаем! Простая арифметика.
Итак, девушек тысячи. И где он набрал столько непохожих перлов? Не говоря уж о том, как и когда. Да этот Змей – гигант! И в прямом, и в переносном смысле.
– Жемчужину зарывали в недра, а сверху строили храм. Если взглянуть на Наггарию с высоты, то святилище Со-Апа находится в верхнем полюсе, а храмы С-Моа разбегаются от него во все стороны и вьются по меридианам как лозы. Я раскопаю жемчужины и составлю коллекцию.
«Одержимый какой! Собственной тебе мало?»
– Хорошо-хорошо, – Вика с трудом втиснулась в его монолог. – Но я-то тут при чём? Зачем ты меня искал? Какое я имею отношение к твоей теории?
– Самое непосредственное! – объявил Дэасс-заги. – Живое воплощение. Ты – вылитая Праматерь. Вернее, как одна из них. Это подтверждает, что Со-Моа была реальной девушкой, а не каким-то там сверхъестественным созданием. От Змея-Прародителя и тысячи дев возникли многоликие. Портрет девы, на которую ты похожа, повсюду в том храме, где… – он нахмурился. – Где мы с тобой встретились. Там стены расписаны историями появления твоего вида в галактике Тигра. Как раз на той ссстене, – недовольно прошипел он, – которую ты разрушила, находился изрядный фрагмент, но к счастью, я успел записать. Сложив их, мы узнаем тайну происхождения. Ты хоть понимаешь, что это значит?
«Нет, – подумала Вика, – и понимать не хочу».
А вслух тактично ответила:
– Я – астрофизик, а не археолог.
– Какая разница, если перед нами величайшая загадка во вселенной – как люди из Солнечной системы оказались в галактике Тигра в те времена. Тогда они не строили звездолётов, носили шкуры и обитали в пещерах. Или и того раньше. Я её разгадаю… Я!
Сколько апломба и самоуверенности.
И приземлённая, да ещё и злопамятная Викуся жестоко спустила его из центра вселенной в кабинет ректора:
– А смысл? Спроси у дмерхов, и они тебе все тайны расскажут. Ты только выдвинул гипотезу, а они уже, оп, и открыли.
– Не думаю, что они настолько сссведущи, – с вызовом прошипел Дэасс-заги, направив в потолок остриё.
– Дмерхи всё знают, – заверила его Вика непререкаемым тоном. – Так вот… Ты меня нашёл?
– Нашёл, – подтвердил заламин.
«И не отпущу».
– Значит, так. Поскольку у нас свобода выбора… Товарищ адмирал, – обратилась она к ректору, напустив на себя официальный вид. – Разрешите идти? Я на занятия опаздываю.
Ложь! Ни на какие занятия она сегодня не пойдёт. Стыдно.
И для пущей убедительности добавила:
– А то мне лабы завтра сдавать.
– Иди, – кивнул немного раздосадованный и растерянный Сотников.
«Товарищ?»
– Ты свободна.
– Спасибо, Алексей Арсеньевич.
Вика встала, отодвинула-задвинула стул, развернулась и вышла, наверное, слишком поспешно, из страха, что её остановят и… Чуть-чуть не сшибла мичмана в приёмной. Очутившись за дверью, устремилась по безлюдному коридору, пока ей навстречу никто не попался.
Заламин догнал девушку на выходе из учебного корпуса. Как обидно! Перехватил, затащил в пустую аудиторию и прислонил к переборке, крепко стискивая запястья. Обнаглевшее жало скользнуло по девичьей ноге, будто ненароком.
– Пусти!
– Мы не договорили.
Но жало убрал.
– Я всё сказала!
– А я нет.
– Ты меня нашёл, скопируй и приложи к своей диссертации.
«Ты не мой Змей, а я не твоя Дева!»
– Всё?
– Не всссё.
– Разве ты не ради этого поставил на уши КВШ?
– Первостепенная причина не в этом.
– А в чём?
– Ты ссснаешь.
– Не ссснаю, – передразнила она его.
– Знаешь, – напирал заламин.
– Не знаю, – упорствовала девушка.
– Знаешь, – Дэасс прищурил зелёные глаза и скользнул кончиком острия по нежной шейке землянки. – Знаешь причину, почему я здесь.
– Нет!
– Рамзес.
– Не знаю я никакого Р-ррамзеса! – Вика рискнула отпираться до последнего.
– Знаешь!
– Нет!
– Ссс, тогда он знает тебя.
– Не знает.
– Как ты можешь знать, что он тебя не знает, если ты не знаешь его.
У Викуси голова закружилась от логических выкрутасов змеюки-искусителя.
– Здесь мы это не станем обсуждать. Пойдём ко мне.
– Никуда я с тобой не пойду! – она поднатужилась, вырвала одну руку и оттолкнула жало, но тут случилось дивное…
– Пойдёшшшь, – усмехнулся заламин, с тихим шипением заглянув ей в глаза. И Вика поплыла-а, и растворилась… В изумрудном тумане…
Примечание:
Кум-сьер* – бакарданское обращение к старшему по званию, к высшему по рангу и почтительное к начальству.
***
«Если земная женщина – это шкатулка с секретом, то наггеварский мужчина – сундук со сказками!»
«Жшшшемчужшшшина…».
– Змееей! – Виктория подорвалась с истошным воплем и одурело захлопала глазами, пытаясь сфокусировать взгляд. А когда начала что-то различать, то долго не могла разобрать, где находится. Но явно не у себя… Это была чужая каюта! И довольно лаконично обставленная.
Девушке наконец удалось сосредоточиться, и она осмотрелась.
Столик-грибок посреди отсека, на нём стакан-мензура с водой и кушетка, где Вика сидела. Вот и вся обстановка. Либо остальная мебель спрятана в стенах, либо… Непонятный шелестящий звук защекотал нервы… близко… Взор пугливо заметался по переборкам, выхватил чёрный, как стёклышко солнечных очков, иллюминатор. А левее, в нише за узкой узорчатой накладкой горел свет, и в глубине перемещалось что-то тёмное, с изменчивыми очертаниями… Тьфу ты! Там же санузел! И кто-то очевидно принимал душ.
Кто?!
Викуля осторожно спустила ноги на пол. Тело слегка онемело и плохо ей повиновалось, словно осталось без костей. Собрав все силы, девушка опёрлась дрожащими руками на край лежанки. И полупрозрачная пластина отъехала в сторону, выпустив из душевой кабинки густое облачко пара, а следом оттуда подобно джину из лампы выплыл заламин.
Вика перевела дух.
Слава богу! Одетый!