Семь бед - один адепт! Наталья Мазуркевич

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. (Беда 1) Скука
• ГЛАВА 2. (Беда 2) Гордость
• ГЛАВА 3. (Беда 3) Жадность
• ГЛАВА 4. (Беда 4) Досада
• ГЛАВА 5. (Беда 5) Ревность
• ГЛАВА 6. (Беда 6) Гнев
• ГЛАВА 7. (Беда 7) Одиночество
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Терпение и труд до добра не доведут. Особенно если работа сопряжена отнюдь не с добром. Вот и головная боль начала проявляться (в ее то возрасте!), и радость жизни куда-то исчезла, а толпы страждущих захватить забыла. И никуда от них не деться, от страждущих. Разве что... к людям?

ПРОЛОГ

— Деревенщина!

   — Куда она вообще собралась?

   — С каких пор в академию принимают отбросов?

   Услышав последнее замечание, невысокая девушка в потрепанном плаще согласно хмыкнула.

   Да уж, без отбросов в Иертане явно не обошлось. В ином случае Ани не понимала, как люди могут быть настолько ограничены в своих взглядах. Но, верно, это кара богов, не видеть дальше своего носа.

   Пожав плечами, девушка решила не вступать в споры с другими поступающими и отошла к забору. Высокий, кованый, он окружал всю территорию академии. Но вот странность: взгляд, брошенный по ту сторону ограды, не мог зацепиться ни за что. Словно пространство там если и существовало, то торопилось исчезнуть, ускользая от человеческого взгляда.

   Впрочем, Ани не интересовал забор, а о том, что находится по ту сторону ограждающего барьера, девушка и так знала. Старый замок прекрасно просматривался с наблюдательной башни, вот только кроме внешних убранств человеку ничего большее разглядеть не удавалось. Ни снующих по территории адептов, ни защитных куполов над площадками для дуэлей, ни стадиона, песок которого каждый день поочередно месят все шесть курсов академии. Все это было скрыто от глаз любопытного путешественника, зато открывалось каждому поступившему. И поступающему после того, как он пересечет защиту, разделявшую город и местообитание будущих магов. На картах его отмечали черным крестом, а жители города и без напоминаний обходили эту площадь стороной. Всегда, но один раз в году — особенно.

   Местные знали, что на исходе лета под стенами трех Иертанских учебных заведений соберется толпа, превосходящая числом горожан. Очереди растянуться по всем дорогам, а на площади Трех А (Академии магических искусств, Алхимической школы имени Теренса Клига и Аристарского лицея под патронажем короны) будет не протолкнуться от желающих связать свою судьбу с непрекращающимся денежным потоком. Оный сулился дипломом о высшем магическом образовании. Это, конечно, если верить раздаваемым с начала лета листовкам.

   Одна из таких достоверных источников лежала в кармане у Ани. Мятое, но тщательно разглаженное девушкой, объявление пришлось как нельзя кстати. На пороге стояла осень, а с ней хандра, депрессия и затяжной вой под окнами, повторявшийся из года в год. А потому, прилетевшему ей под ноги смятому листу она решила поверить. Как там писали? Измени свою судьбу? Получи незабываемые впечатления и обеспеченное будущее? Избавься от лишнего и обрети необходимое?

   Ани как раз задумалась, что считать необходимым, когда усиленный магией, не иначе, скрип заставил всех склониться перед отрывающейся стариной. Ворота, смазанные одним богам известно (но не факт) когда, распахнулись, и в проеме показался разбойничьего вида субъект. Загорелый, мускулистый, обнаженный по пояс мужчина с серьгой в ухе. И все бы ничего, но он был полностью седой. Бросив быстрый взгляд на притихшую толпу, Ани не стала задаваться вопросами о происхождении седины. Площадь же внимала.

   — Так-с. — Загорелый вытянул из-за пояса помятый свиток, широким жестом развернул его до середины, сверился и, прокашлявшись, объявил: — Поступающие, построились по одному и группами по десять человек проходим на территорию. Первая группа, равняйсь, смирно, бего-о-ом марш!

   И те самые девушки, что еще четверть часа назад поджимали губы при виде Ани, сорвались на бег. Впрочем, они были не одиноки. Десяткой в повалившей в узкие ворота лавине и не пахло. Каждый отчего-то хотел оказаться первым.

   — У первых выбор есть, с какого экзамена начинать, — раздалось откуда-то сбоку, и Ани повернулась на голос. Как и она сама, у забора стояла невысокая рыжая девушка, вид которой никого не мог оставить равнодушным. Даже Ани хмыкнула, отмечая мастерство, с каким на незнакомку наложили иллюзию.

   — А у вторых? — уточнила Ани, склонив голову и изучая переплетение потоков. Незнакомка покачала головой и пояснила:

   — Только у последних, — усмехнулась собеседница, демонстрируя белые зубы. — Но мест к тому времени может не остаться. Оттого и бегут.

   — Ты не бежишь, — заметила Ани, прищурившись и изучая светловолосую, не уступающую в красоте иллюзии, девушку. Было в ней что-то близкое самой Ани. Печаль? Грусть? Усталость… Она выглядела измученной, хотя ее двойник лучился энергией. Однако…

   — Ты тоже, — вернула шпильку девушка и пояснила: — Алхимики начинают на четыре часа позже, а в лицей берут не по результатам экзаменов, а по выписке из императорского банка. Если сомневаешься, что поступишь в академию, стоит идти в числе первых. Так больше шансов, что успеешь податься к алхимикам.

   — А как же лицей?

   — Только платные места, — развела руками девушка. Под иллюзией она еще и хмыкнула уничижительно, но не положено случайной собеседнице знать таких подробностей, а потому Ани решила проигнорировать реакцию незнакомки. — О, кажется, сейчас наведут порядок.

   И верно. Стоило рядом с седым появится еще двум мужчинам, как толпа затихла и обезумевшие от тяги к знаниям поступающие послушно начали формировать очереди.

   — Мне пора, — кивнула девушка на закручивавшуюся людскую улитку и исчезла. Ани хмыкнула и поспешила влиться в поток.

   Что ж, посмотрим, так ли сладок плод учения, как его описывают.

ГЛАВА 1. (Беда 1) Скука

Ани зевнула. Отчаяние и безысходность накатывали на нее с каждым падающим на дорожку пожелтевшим листом. Вот и сейчас очередной летун бесшумно соскочил с развесистого клена под аккомпанемент протяжного воя. Выли те, кому, по-хорошему, следовало бы уже смириться с неизбежностью бытия и отбыть почивать, но их отчего-то перспектива вечного отдыха не прельщала.

   Дела у них, дескать, остались. Вопросы нерешенные, завещание ненаписанное, родственники непроклятые и состояние не пожертвованное. Кому? Разумеется, Ее Темнейшеству. Кому же еще можно деньги жертвовать на пороге смерти.

   Ани зевнула, махнула рукой, и очередной лист не упал. Попросту не смог, скованный чужой, более весомой волей. Потянувшись, девушка скинула со стола чернильницу и, не обращая внимания на растекающуюся лужу, вышла из-за стола.

   Открывавшийся из окна вид не радовал совершенно. Лабиринт, тянувшийся от самой ограды, за ночь так и не исчез. Его обитатели — и не думали добровольно уходить, а сил на беседы с ними у нее не было. Кончились, иссякли, хоть рушь до основания эти вечнозеленые изгороди, только толку с этого… Сейчас под окнами самые стойкие горланят, а так будут — все.

   — Госпожа? — Дверь распахнулась, являя невысокую очень бледную девушку в черном одеянии со множеством кружев и оборок. — Я могу вас оставить? На время. Он, — девушка сделала паузу, будто обе собеседницы и без уточнений понимали о ком идет речь, — должен был вас просить.

   — Иди, — позволила Ани, рухнула на одинокий стул у окна и без сил откинулась на его спинку. Еще и мигрень, вновь накатившая на нее. Что опять происходит в этом дурацком мире, если у нее голова болит? — Стой! — Просительница послушно замерла, ожидая продолжения. — Что ты делала, чтобы стало легче?

   — Прогуляйтесь. Выйдите к людям, — предложила девушка и, заметив, каким осуждающим взглядом ее наградила госпожа, уточнила: — Не здесь, там.

   — Там, — повторила Ани задумчиво. Жестом отпустила замершую в ожидании решения Маргариту и поморщилась. — Там шумно, пахнет и люди! — В памяти всплыла картинка последнего видимого ею города. Как его там? Иертан? Кажется, именно оттуда был родом ее последний слуга, и он любил туда возвращаться. — Хм… А почему бы и нет, хуже все равно не будет, — вслух сказала девушка и поднялась.

   Поморщилась от победного визга, раздавшегося из-под окон, и быстро, пока никто не видит, ушла. Работа подождет. В конце концов, должен же и у нее быть отпуск. Хотя бы раз в столетие.

***

Иертан ей не понравился. Шумный, сбивающий с ног сотнями запахов, будоражащий творимыми чарами, он не давал ни секунды на промедление и раздумья.

   Стоило Ани выйти на мокрые плиты мостовой, как тотчас пришлось уклоняться от несшегося на всех парах мальчишки. Тонкие пальцы коснулись пояса, но ничего, что можно было сорвать, там не имелось. Пацан недовольно выдохнул и юркнул в подворотню. А Ани почувствовала, как искажается пространство, послушное чьей-то воле.

   — Держи вора! — На мостовую из-за угла выскочил всклокоченный господин. Это был уже не молодой, но еще не в летах загорелый мужчина. В руках он сжимал порезанную сумку, но, судя по бледным следам на пальцах, содержимое сумки было не единственной потерей пострадавшего. Лишь одно кольцо, которое, казалось, уже вовсе срослось с владельцем, осталось на привычном месте.

   Ани посмотрела вслед ускользнувшему мальчишке и уважительно кивнула. Каким бы юным не был вор, но свое дело он знал. А всякое мастерство должно был отмечено. Медалью или петлей — тут уж как повезет. Мальчишке пока определенно везло — награда не находила своего владельца.

   — Ты! — Пострадавший ткнул толстым пальцем в Ани, заставив ее удивленно приподнять брови. — Почему не задержала этого!.. — Мужчина оборвал себя по полуслове, заметив, что кроме зевак на мостовой появились и иные гости. — Господин. — Тон пострадавшего изменился. В нем явственно послышались льстивые нотки. Впрочем, и высунувшиеся было из окон люди, поспешили ретироваться. Ани же с интересом воззрилась на трех облаченных в черное мужчин. Стража? — Господин, меня обворовали, — сунулся было к одному из них толстяк. — Какой-то проходимец… Он сюда побежал… И никто не остановил… Стояла глазами хлопала…

   — Этран, — окликнул коллегу один из новоприбывших. Судя по тону, с каким было сказано, он с трудом удерживался от недовольной гримасы и общаться с потерпевшими не собирался. Еще бы… от пострадавшего разило далеко не розами. — Разберись с ним. Ты, — незнакомец смерил Ани внимательным взглядом, — подойди.

   Отчего-то на его лице проступило удивление, когда девушка, пожав плечами, выполнила распоряжение. А чего он ожидал? Побега? Криков? Ани было любопытно, что собирается предпринять страж, и терять возможность удовлетворить свое любопытство она не собиралась. Угрозу лично для нее страж не представлял, хотя не видеть обладателем какого дара он являлся Ани не могла.

   Третий страж тем временем, оставшись без указаний, поспешил скрыться в подворотне. Вероятно, рассчитывал встать на след беглеца. Тщетно. Пространство уже затянуло свои раны.

   — Ваше имя, госпожа? — уточнил старший в группе, пожелавший с ней говорить.

   — Ани, — хмыкнула девушка, не собираясь вдаваться в подробности.

   — Что ж, Ани, — не дождавшись продолжения, начал мужчина. Взгляд карих глаз похолодел, но девушку подобные изменения оставили равнодушной. — Господин Кранч утверждает, что вы видели вора и не предприняли никаких действий для его задержания.

   — У меня он ничего не украл. — Ани пожала плечами. — А этот смерт… господин, — поправилась девушка, но по тому, как нахмурился страж, стало ясно, что оговорку он заметил, — выбежал с криками уже после того, как мальчишка скрылся. Вон там. — Она кивнула, куда именно юркнул парнишка. — Можете попробовать его найти.

   Мужчина перевел взгляд в указанном направлении, но уйти, оставляя Ани в одиночестве, не успел.

   — Ушел, — отчитался третий, выходя на свет. Ани сочувственно улыбнулась, дескать, с кем не бывает.

   — Мальчишка?

   — Едва ли он мог самостоятельно закрыть тропу, — отрицательно качнул головой страж. И его взгляд остановился на Ани. Она усмехнулась про себя: вот так выйдешь прогуляться — обязательно попадешь в какую-то темную историю. Последняя мысль так ее развеселила, что она не удержала смешок. Отчего все присутствующие не преминули недобро покоситься в ее сторону.

   — Девушку я допрошу сам, — принял решение главный и распорядился: — Соберите показания и возвращайтесь. А вас, госпожа, я вынужден пригласить на небольшую прогулку. Идемте.

   Ани не возражала. Любопытство прекрасно прогоняло скуку, а сейчас ей было очень любопытно, куда же поведет ее темноволосый маг и что он рассчитывает узнать от простой горожанки.

   Впрочем, свой просчет девушка осознала достаточно быстро. Ее наряд пусть и был достаточно потерт, мало походил на одежду честной девушки. Хотя бы потому, что такого важного элемента, как юбка, не включал вовсе. А дома она предпочитала ходить удобно, то есть обходясь просторной рубашкой, брюками и туникой, чтоб поясницу не продуло. С этих свободных духов сталось бы подстроить ее любимому телу внеплановый радикулит. Да и мягкие туфли без каблуков по моде Пары были не слишком уместны на мокрых улицах Иертана.

   Уводя ее подальше от места происшествия, страж и не думал заговаривать первым. Они прошли не меньше квартала прежде, чем он остановился и открыл перед ней неприметную дверь.

   — Нам наверх, — предупредил мужчина, кивая сидевшему у дверей невысокому юноше в форме. Правда, форма была надета лишь на верхнюю половину стража, за конторкой же, куда посетители не могли заглянуть, форменные брюки заправлялись в высокие вязаные носки с веселым цветочным принтом. Ани не сдержала завистливого вздоха. — Есть письма? Тринадцатая форма? — осведомился сопровождающий, останавливаясь на середине лестницы. Юноша отрицательно покачал головой. — Меня не беспокоить. Вернется Этран — пусть подождет с докладом.

   Ани хмыкнула. Ситуация становилась все интереснее.

   — Прошу.

   Страж открыл перед девушкой дверь и замер, напряженно чего-то ожидая. Ани лишь плечами пожала и вошла. Что бы ни находилось за дверью, впору было посочувствовать этому чему-то, ибо встреча с Ани редко сулила приятное будущее.

   Ничего не случилось: потолок остался на своем месте, видавший многое половичок не превратился в зыбучие пески, а в лицо нежданной гостьи не полетели смертельные чары. Даже у стула не подломилась ножка, когда девушка, не дожидаясь приглашения, заняла его. Не оказалось в кабинете и посторонних.

   — Вы или наивны, или чересчур уверены в себе, — заметил страж, присаживаясь за свой стол.

   — Вам решать, — спокойно ответила девушка и напомнила: — Вы хотели поговорить. О чем? — Ани подалась вперед, рассматривая сидевшего перед ней человека. Не без следов темного дара — собственную стихию она чувствовала под любыми щитами, но тьма не была главной в доставшемся магу наследстве. Огонь или земля, а может и все вместе… Как же Ани не любила потомков стихийных духов: их дар слишком легко передавался и тысячелетиями не думал исчезать.

   — О вас, — не стал увиливать от темы мужчина. — Меня зовут Кириан Анстелир, — представился страж, но никакой реакции так и не дождался. — Полагаю, вы в Иертане недавно.

   — Можно и так сказать, — усмехнулась девушка.

   — Пару дней? — предположил Кириан. Он хотел казаться благодушным, но от девушки не ускользнули ни сжатые губы, ни сведенные треугольником пальцы, а уж глаза — в них не было ни капли добродушия.

   — Не больше часа, — призналась Ани, заставив собеседника подавиться воздухом.

   — И уже попали в историю, — притворно посочувствовал мужчина.

   — Я из нее и не уходила, — кокетливо откликнулась Ани, внутри прямо расцветая. Скука? Да с чего вы взяли! Кто это на допросе скучать изволит?

   — Даже так? — лукаво усмехнулся Кириан, меняя маску, а Ани не удержалась и кивнула. Внимание льстило, заставляло стать откровеннее… Как давно ей не удавалось просто с кем-то поболтать. — В таком случае, Ани, не были бы вы столь любезны заполнить вот эту форму. — На стол перед девушкой легли четыре листа, а голос Кириана обрел властные нотки: — Все маги и полукровки, прибывающие в город, должны зарегистрироваться в течение двадцати четырех часов с момента пересечения городской черты. Можете приступать.

   Он пододвинул к ней листы и лично подал металлическое перо. Чернильница на столе имелась, но Ани и не думала вновь садиться за заполнение бумаг. Не для того она из дома уходила, чтобы всякие бумажки писать.

   — Не хочу, — честно сказала девушка, поднимаясь. Беседа, так интересно начавшаяся, ее разочаровала.

   — Почему?

   — Скучно.

   — Необходимо, — поправил ее Кириан, тоже поднимаясь. — Присаживайтесь. Я не могу вас отпустить, пока вы не заполните бланки. Все полукровки обязаны регистрироваться при пересечении границ города, но документов на вас нет. Значит, вы это правило нарушили. И во избежание наказания… сделайте это сейчас, — мягко закончил мужчина. В его глазах играли отблески света, а голос стал столь сладок, что Ани поморщилась. Мороки она не любила. Особенно, когда их пытались использовать против нее.

   — Не стоит играть с силами, вам не подвластными, — отрезала девушка и бросила быстрый взгляд на несчастные листы, ставшие камнем преткновения и испортившими ей такое прекрасное настроение. Они, словно устыдившись, подернулись темным пламенем, а после и вовсе рассыпались прахом. — И да, — ее глаза угрожающе сверкнули, — еще раз попробуете применить ко мне свои низшие штучки, пожалеете, — спокойно предупредила девушка и шагнула назад, исчезая прямо из окутанного всеми, доступными людям, видами магии кабинета. Ни одно из охранных заклинаний не было потревожено.

   Кириан выругался.

***

Ани вышла там же, на мостовой, но в этот раз поспешила уйти, не желая привлекать внимание наводнивших тротуар смертных. Вот так, прошло меньше часа, а тишина сменилась гулом возвращавшихся домой людей. Поспешили найти своих клиентов и уличные торговцы, с удвоенным рвением предлагая свой товар и норовя схватить зевак за руки. Ани перспектива ощутить на себе прикосновение не самой чистой ладони торговца приводила в ярость и, дабы коллега в будущем не интересовался преждевременными карами своих подопечных, девушка предпочла исчезнуть из человеческого поля зрения. Благо, для этого ей не приходилось прилагать больших усилий. Напротив, оставаться человеком — вот что требовало от нее наибольших затрат.

   — Моя госпожа? — Знакомый голос вырвал ее из раздумий. Ани обернулась, не замечая, как сквозь нее проходят люди, и не сдержала улыбку. Отчего-то именно Мор из всех ее слуг вызывал в девушке больше всего чувств. Возможно, из-за того, что был самым молодым из их числа и разгадать его до конца у нее никак не выходило.

   — Как быстро распространяются слухи. Маргарита?

   — Нет, что вы. — Мужчина подошел ближе, склонился, касаясь губами пальцев госпожи, и выпрямился, не отводя от хозяйки взгляда лукавых серых глаз. Впрочем, вся фигура пришельца не отличалась яркими красками. Он словно был выцветшей копией: светлые волосы, бледная кожа истинного некроманта, болезненная худоба, которую лишь подчеркивал широкий, будто бы не по размеру, выгоревший плащ.

   — Мне не нравится твой внешний вид, — отметила Ани, хмурясь. Ее собеседник вздрогнул, прикусил губу в попытке удержать болезненный стон, но на ногах устоял, чего нельзя было сказать о его внешнем виде.

   — Благодарю.

   — Так лучше, — кивнула Ани, рассматривая слугу. Теперь он больше походил на человека. И не самого бедного. Судя по текстурам ткани, качеству отделки, ее слуга не отличался недостатком средств. — Кем же ты был? — задумчиво протянула девушка.

   — Магом, — неопределенно пожал плечами Мор. — Всего лишь магом.

   — И, верно, учился где-то здесь? — усмехнулась Ани.

   — Где-то здесь, — подтвердил собеседник.

   — Покажи, — требовательно сказала девушка, подавая руку слуге. Тот лишь виновато усмехнулся.

   — Не сегодня, если позволите. Я прибыл сюда не совсем за вами…

   — Они подождут, — поморщилась Ани. — В Лабиринте и так слишком много обитателей. Парочку можно и придержать. Я желаю осмотреть этот город, и раз уж ты здесь оказался — составишь мне компанию, — приказала девушка. А смертные… пусть пока поживут: рано или поздно все равно окажутся в ее владениях.

   — Как будет угодно госпоже, — с поклоном ответил Мор и предложил спутнице локоть. Ани, фыркнув, не преминула за него ухватиться. Пожалуй, если бы не подчеркнутая дистанция, нарушать которую мужчина не спешил, они выглядели бы обычной парой, выбравшейся на вечернюю прогулку по городу. С той лишь разницей, что их никто не видел, а они видели всех.

   Мор сбился с шага лишь единожды. Замер прямо посреди оживленной улицы и поспешил отойти, увлекая спутницу под козырек какого-то заведения. Ани хотела было поинтересоваться, что заставило слугу так поступить, но Мор облегченно выдохнул:

   — Показалось, — извиняющимся тоном проговорил мужчина, бросая быстрый взгляд на улицу. А там, торопливо, словно от скорости что-то зависело, пробирался через толпу высокий темноволосый мужчина. Лица Ани не видела, но сомневаться в принадлежности незнакомца к темным магам не приходилось.

   — Много их развелось, — недовольно посетовала девушка, вытягивая своего спутника из-под козырька. Тот шел неохотно, словно был и вовсе не здесь. — Желаешь поужинать? — хмыкнула Ани, кивая на вывеску заведения, крыльцо которого они только что покинули.

   — Если вы позволите, — согласился Мор.

   Они проявились прямо там же, на крыльце, отчего гости, покидавшие заведение, едва успели отскочить, а после, оказавшись на улице, процедили «маги» и растворились в толпе. Ани спорить не стала: маги так маги.

   — Рады приветствовать в нашем заведении, милорд. — Подлетевший официант, пожилой господин в отглаженных брюках и белоснежной рубашке, поклонился и осведомился: — Желаете столик у окна, в центре или отдельный кабинет?

   — У окна, — приняла решение Ани и почувствовала, с каким неодобрением смотрит на нее официант.

   — У окна, — подтвердил выбор спутницы мужчина и положил руку ей на талию. Практически не касаясь. Лишь для того, чтобы в случае необходимости успеть перевести гнев госпожи на себя. Но ей это было неинтересно: доказывать обычному смертному, как он ошибся, давно уже перестало быть любимым развлечением Ани.

   — Как будет угодно милорду. — Официант поклонился и неторопливо, подстраиваясь под шаг пары, повел их к уже сервированному столику. Дождался, пока гости усядутся, и выложил меню… перед Мором. Ани закатила глаза, словно бы смиряясь с царившими в заведении традициями, и отмахнулась, когда слуга попытался передать папку ей.

   — Избавь меня от этого, — распорядилась девушка, и все ее внимание обратилось на улицу.

   — Напитки. — Голос официанта вклинился в происходящее, заставляя девушку на мгновение отвлечься.

   Перед ней поставили высокий бокал с чем-то алым и… безалкогольным, судя по вкусу. Перехватив недоуменный взгляд Ани, служащий пояснил: — Указом мэра со вчерашнего дня и до окончания приема в учебных заведениях Иертана подача крепких напитков во всех заведениях города запрещена. Приносим свои…

   — Излишне, — оборвала его Ани, отпивая из бокала. Напиток был вкусный. Намного вкуснее, чем любое вино. Да и атмосфера в ресторане располагала. Ни навязчивой музыки, ни ослепительно-яркого света, ни предложений купить розочку для леди… А официант… После заказа Мора он появился пока лишь для того, чтобы наполнить бокалы.

   — Госпожа? — позвал мужчина, отвлекая девушку от созерцания уличных огней. На миг его очертания дрогнули.

   — Работа подождет, — хмыкнула Ани, в задумчивости подняла с салфетки нож, изучая острие.

   — Как вам будет угодно, — смиряясь с неизбежным, согласился Мор.

   — Мне угодно отвлечься. — Она отложила нож и, уперев локти в стол, опустила подбородок на переплетенные пальцы рук. — Как угодно, лишь бы это развеяло скуку. — Собеседник молчал, то ли не желая помогать, то ли боясь подсказать нечто, что могло кончиться разрушением города. — Ты совсем мне не помогаешь, — пожаловалась девушка и, прищурившись, предположила: — Так много людей в городе. Верно катастроф здесь давно не случалось?

   — Верно, не случалось, — спокойно подтвердил Мор, не поддаваясь на провокацию и не глядя на свою госпожу. — Но, если она случится, у вас станет больше работы, — позволил себе усмешку мужчина. — И головной боли. Пресветлый не упустит возможности стребовать с вас услугу.

   — Я отправила ему Маргариту, — поморщившись от упоминания любимого коллеги и справедливости слов слуги, сказала Ани. — Он и так мне должен за своего принца.

   — А так должны будете вы. Вы ничего не выиграете, госпожа, если с этим городом что-то случится. Ведь что бы ни произошло, разбираться с последствиями придется именно вам.

   — Оно и так случается. — Ани откинулась на стуле, запрокидывая голову и пережидая мигрень. Официант тем временем шустро расставлял тарелки, пытаясь не привлекать к себе внимания странной парочки, заглянувшей в один из самых дорогих ресторанов города и явно об этом не осведомленной.

   — Вам дурно? — Мор поднялся из-за стола, но был остановлен отрицательным жестом.

   — Сиди, — приказала она, закрывая глаза и прислушиваясь к ощущениям, но кроме отголоска уже стихшей боли, ничего необычного не ощутила. — Последнее время неспокойно. Что-то уже происходит, а я вынуждена разбираться с обнаглевшими духами.

   — Должен ли я найти кандидатов в ваши помощники? — без капли сочувствия, которого она так не любила, уточнил Мор.

   — Составь список, — недовольно бросила Ани и принялась за еду. Острый нож легко разрезал наполовину прожаренный бифштекс, выпуская на свободу ручейки мясного сока с кровавым оттенком. — Неплохо. На твой вкус все еще можно положиться, — отметила девушка и приняла решение: — Я останусь здесь на какое-то время. Предупреди остальных, чтобы справлялись по возможности сами, но, если поймут, что мое вмешательство необходимо, звать немедленно.

   — Я передам.

   Больше никто не проронил ни слова, отдавая дань еде. Мор ушел первым, оставляя дежурившего у дверей официанта в замешательстве. Последний не привык, чтобы в подобных парах по счетам платила гостья. Холодный пот выступил на лбу бедняги, когда он нес счет, но девушка и не думала мстить. Напротив, ее словно забавляла ситуация и тревоги попавшего впросак работника.

   — Я еще вернусь, — пообещала Ани и подбросила вверх взявшуюся из ниоткуда черную монетку. Официант побелел от посетившей его догадки. Все же Иертан был не окраинным городишком, чтобы не знать о монетках Ани-Арли, дарующих право пройти Лабиринты Аскольда напрямик. — Держи этот стол для меня. И никому ни слова.

   — Как прикажет госпожа. — Сорвался шепот с губ официанта.

   — Как прикажу, — довольно повторила гостья и, рассмеявшись, выскользнула в объятья городского шума и суеты.

   Официант же, спрятавшись в подсобке, плакал, целуя доставшееся ему сокровище.

***

Кириан Анстелир все еще был в управлении, когда разом взвыли все сигнальные артефакты. Он только-только закончил ругаться — иначе и не скажешь — с жреческим советом города и планировал наконец-то отправиться спать, когда в его кабинет влетел перепуганный помощник. Тот то ли из солидарности, то ли из желания выслужиться, никогда не уходил раньше начальника, что положительно сказывалось, как на его зарплате, так и на скорости работы управления.

   — Там… Это… Вы должны сами посмотреть, — только и смог выдохнуть Роберт, сгибаясь поперек и пытаясь восстановить дыхание.

   Кириан мысленно выругался. Этот день стремительно набирал баллы в рейтинге паршивейших дней года. Утром — едва не попрощался с работой, разругавшись с высоким начальством, днем — упустил полукровку (а может и духа в полной силе), а ныне — ночью — придется искать источник, заставивший взвыть всю систему оповещения и сгореть от усердия.

   Кириан спустился этажом ниже, миновал распахнутые настежь двери отдела по регистрации магических импульсов и других проявлений силы и устало уточнил:

   — Откуда пришел сигнал?

   — Пересечение Золотого с Пляшущими Огнями, — бодро отозвался один из магов. Молодой, горячий, только с месяц заступивший на службу, он еще радовался возможности проявить себя на ночь глядя.

   — Маги? — Кириан с трудом подавил внутри надежду.

   — Нет, сэр, — «обрадовал» шефа парень. — Спектр силы, который удалось снять до уничтожения артефактов, указывает на вмешательство сущности высшего порядка. Созывать жреческий совет? — с готовностью предложил энтузиаст.

   — Бесполезно, — поморщился Кириан и пояснил, отвечая на недоуменный взгляд подчиненного: — Если дело касается сущностей высшего порядка, жрецы промолчат: не смогут пойти против своих хозяев, а дела высшего круга решают внутри высшего круга. — Он хмыкнул. — В наших силах лишь выяснить, кто решил посетить город, и попытаться минимизировать ущерб. Направление силы удалось определить?

   — Тьма, — сверившись с показаниями артефакта, отчитался дежурный. И Кириан не выдержал: выругался в голос.

   — Вызывай всех. Отпуска отменены на неопределенный срок. К моему возвращению в управлении должны быть все команды.

   — А вы?..

   — Доложу в столицу и вернусь. Роберт? — Предупредительный помощник подал шефу один из перегоревших артефактов. — Отправляешься на место. Контролируй стражу. Я к Анвентару.

   Проигнорировав удивленный возглас подчиненного, Кириан выстроил портал лично к герцогу, ориентируясь на собственную вассальную метку. В душе мужчины зарождалась робкая надежда отомстить высокому начальству за испорченное утро, но тщетно.

   Герцог Далиар Анвентар, совсем как и его незадачливый подчиненный пребывал не дома, а в управлении. Судя по звукам, доносившимся из кабинета, вечер в столице выдался не лучше.

   — Пять минут, — бросил Кириану герцог, отрываясь от карты, где поминутно было отмечено чье-то перемещение.

   — В Иертане зафиксирован выброс сил, характерный для сущностей высшего порядка.

   — Светлый? — уточнил Далиар, прищурившись и делая пометку в лежавшем перед ним блокноте.

   — Темный. — Покачал головой подчиненный и протянул герцогу умерший артефакт. Тот не замедлил считать с него последние данные.

   — Как невовремя. — Герцог поднялся со своего места, оставляя артефакт на столе, резко захлопнул папку, скрывая от подчиненного подробности чьей-то прогулки, и распорядился: — За обнаружение и контроль сущности отвечаешь лично. Приказ о расширении твоих полномочий я подпишу сейчас, его величество — к утру, но работать начинаешь немедленно. Первый отчет жду через четыре часа.

   — Вы не собираетесь отдыхать? — на всякий случай уточнил Кириан, но герцог лишь головой покачал.

   — Младшего принца прокляли. Обстоятельства устанавливаются, нам очень повезет если к утру все прояснится. До тех пор я не могу позволить себе сон. Отправляйся. Чем меньше пройдет времени между происшествием и вашим появлением на месте, тем быстрее вы установите сущность.

***

Храм она нашла без труда. Стоило выйти на улицу и, прикрыв глаза, обратиться к силе, как ее тут же потянуло в сторону. Невысокий, в три этажа, не больше, дом встретил девушку умиротворенным спокойствием и закономерным приливом силы.

   Зевак рядом не было. Ни на улице, ни в самом доме, хотя калитка была приветливо распахнута и даже не скрипела, когда Ани в нарушение всех правил ее закрыла, не желая видеть поздних прихожан.

   Гладкие мраморные плиты не скрадывали шаги. Более того, намекали на близость Лабиринта, как никто иной. Выпавшая с приходом ночи влага заставляла думать над каждым шагом, и Ани, хмыкнув, просто пошла по воздуху, не желая позориться перед собственными слугами разбитым носом. Не для того она так тщательно создавала это тело, чтобы бездарно поломать его в собственном же храме.

   Простая, без изысков, темная дверь легко поддалась, бесшумно открывая путь в логово местного жреца. Встречаться с ним лично Ани не доводилось. Она вообще редко навещала своих ставленников, передавая полномочия, так сказать, по факту требования.

   Аккуратно прикрыла за собой дверь и присмотрелась. Внутри храм больше напоминал особняк, коим и являлся, судя по обстановке. Походило на то, что горожанин, наделенный определенной властью, устроил на первом этаже приемную, а на последующих — собственное жилище. Оттого первым, что бросилось девушке в глаза, были стулья. Мягкие, что не могло не вызвать у Ани прилив гордости за своих подчиненных.

   В храмах Кардалиса, где ей доводилось бывать, царствовали деревянные скамейки, на которых, в ожидании мессы ли, или исповеди, можно было легко отсидеть костлявый зад, а к жрецу так и не попасть. Здесь же забота чувствовалась с первого шага. В первую очередь — забота о хозяине этого места, коим числился некто Болериан Годарли, юрист, семейный поверенный, городской нотариус и, по совместительству, так сказать, жрец Темнейшей. Неплохое, и крайне денежное сочетание, если верить повешенным перед дверью расценкам.

   Витиеватые черные буквы на позолоченном металле смотрелись красиво, и Ани зажгла свет, желая оценить обстановку в ее естественном виде. Вспыхнули осветительные шары под потолком, из-за одной из боковых дверей полилась тихая музыка, деревянный лакированный корпус мягких стульев призывно блеснул.

   До появления внизу хозяина Ани успела посидеть на всех стульях «зала ожидания» и в полной мере насладилась пасторальными пейзажами, кои с любовью были распределены по стенам и давали гостям пищу для глаз в ожидании приема.

   За разглядыванием одного из пейзажей — темного ночного кладбища со свежей могилкой и подбиравшимся копателем — ее и застал условный хозяин дома. Господин приятной наружности, уже немолодой, но все еще однородно темноволосый, с наметившимся крючком носа и внимательными ярко-синими глазами.

   — Чем могу быть полезен юной леди? — учтиво, несмотря на ночное вторжение в его дом, поинтересовался мужчина, оставляя между собой и гостьей расстояние в три стула. Видимо, он уже не раз опытным путем проверял, сколько секунд потребуется на активацию защитных чар.

   — Кому? — удивилась Ани, а после — неловко рассмеялась. — Это вы, видимо, обо мне.

   — О вас, — подтвердил хозяин дома, и Ани почувствовала его взгляд. Тот самый, особенный, отмеряющий оставшийся срок, которым были наделены все ее жрецы. — Интересно…

   — Не поделитесь? — предложила девушка, поднимаясь со стула и останавливаясь в шаге от мужчины. Он не дрогнул, не отшатнулся, напротив — протянул ей руку.

   — Разумеется, — то ли согласился, то ли отказался собеседник. — Но обсудим детали в моем кабинете. Держать дорогих гостей на пороге — противно моему воспитанию.

   — Идемте, — согласилась Ани, принимая предложение хозяина дома и укладывая ладонь ему на сгиб локтя. — Сожалею, что нанесла столь поздний визит, — повинилась девушка, внутренне усмехаясь.

   — Пустое, — отмахнулся собеседник, свободной рукой размыкая защитные чары, окутывавшие, видимо, кабинет. — Проходите. Воды? Вина? Бренди? Заварить отвар?

   — Я ела. — Ани качнула головой, то ли отказываясь от предложения, то ли желая лучше осмотреться.

   Просторное восьмиугольное помещение вызвало у нее смешок. Она чувствовала, как под ее ногами, скрытая невысоким ковром, активируется пентаграмма, центр которой приходился ровно на глубокое мягкое кресло для посетителей. В такое раз сядешь — и уходить не захочется.

   Она остановилась, желая проверить, станет ли мужчина настаивать, но жрец промолчал, отпуская ее руку и давая время осмотреться. А на стенах было чему уделить внимание. Одна только карта континента, занявшая всю стену, заставляла смиренно опуститься на пол в попытке изучить империю поближе.

   — Чем могу быть полезен юной леди? — доброжелательно осведомился, в сущности, делец.

   — Пока не знаю, — честно ответила Ани, с неохотой поднимаясь и проводя кончиками пальцев по карте. — Скажите, у кого вы ее заказывали?

   — У мастера Шарлана. Но с прискорбием должен сообщить, что мастер отбыл в Лабиринты пару лет назад. Потому это — единственный экземпляр. Само собой, он не продается.

   — Так даже лучше. — Ани легкомысленно пожала плечами. И желая проверить выдержку собеседника, поинтересовалась: — Во сколько вы оцениваете свою жизнь?

   — Не приходилось назначать ей цену, — не меняя тона, ответил мужчина. А вот взгляд его изменился, стал хищным, словно он сам решил оценить жизнь поздней гостьи.

   — Вы врете, — рассмеялась Ани и плюхнулась в кресло. Попытки пентаграммы вытянуть из нее пару лет жизни ощущались легкой щекоткой.

   — Отчего же?

   — Все, кто служит богам, давно оценили свои жизни, — подавшись вперед, напомнила девушка, еще и пальцем погрозила, как плохонькому ученику, не выучившему урок.

   — Вот вы о чем, — усмехнулся собеседник. — В таком случае, цена моей жизни вам известна, моя госпожа.

   Улыбка Ани мгновенно померкла.

   — Верно, известна, — холодно откликнулась она, заставляя истлеть ковер, обнажая пентаграмму. — Интересный подход.

   — Благодарен за вашу высокую оценку. — Голос собеседника не дрогнул. Более того, в нем не появилось ни заискивающих ноток, ни отголоска страха. — Но мой вопрос остается тем же: что привело госпожу в мой скромный храм?

   — Любопытство?

   — Допустим, — легко принял правила игры мужчина и представился: — Болериан Годарли к вашим услугам.

   — Я читала табличку, — поморщилась Ани.

   — Не все посетители следуют вашему примеру. — Болериан примирительно поднял ладони. — Порой, случаются казусы. Но вы, верно, не расположены слушать о рутине городского служащего.

   — Отчего же? — хмыкнула Ани, откидывая на спинку кресла. — Вдруг я за этим и пришла.

   — Какая честь! — Мужчина прижал одну руку к сердцу, выражая шутовское почтение, но тут же согнулся пополам, скованный приступом. — Прошу… прощения…

   — На первый раз — прощаю, — хмыкнула Ани, разжимая ладонь. Болериан перевел дыхание и вытер батистовым платочком выступившие на лбу капельки пота. Он даже постарел внешне, хотя прошла всего пара секунд. — Я не люблю подобострастия, но наглости не прощаю.

   — Я запомню, — пообещал собеседник. — Как я могу загладить свою вину?

   — У вас есть что-то, чего нет у меня? — Девушка притворно удивилась, хотя и сама могла назвать с дюжину отличий между собой и подчиненным.

   — Полагаю, что есть, — согласился Болериан. — Иначе вы не стали бы приходить ко мне. Что ж, располагайте мною, как посчитаете нужным, госпожа. Ваш слуга внемлет.

   — Я хочу остаться, — решив проигнорировать мнимое превосходство, сквозившее в словах подчиненного, сказала Ани.

   — Дом в вашем полном распоряжении. Мне потребуется пара часов на сборы, чтобы освободить его полностью. Вы проявите снисходительность?..

   — Твой дом мне без надобности, — скривилась девушка. — Я хочу остаться…

   Договорить она не успела. Весь дом, казалось, взвыл, о чем-то оповещая. Мужчина прикрыл глаза и, поморщившись, отчитался:

   — Службе безопасности неймется. Весь день у них что-то… — Он замялся, будто наконец что-то понял, и быстро осведомился: — Многих вы призвали?

   — Никого сверх меры, — усмехнулась Ани. — Иди, я послушаю, о чем вы будете говорить.

   — Могу я?..

   — Нет. Твоя госпожа в городе не появлялась.

   — Мою ложь могут почувствовать.

   — Тогда это не должно быть ложью.

   Девушка поднялась и в мгновение ока оказалась рядом со слугой. Привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его лба, и коснулась губами наметившихся морщинок. Взгляд мужчины остекленел, а когда он вновь моргнул, гостьи в кабинете уже не было, как и любых воспоминаний о ней.

***

Кириан Анстелир стоял на пороге дома одного из самых известных юристов города и мысленно подсчитывал, во сколько обойдется его визит казначейству. Даже несмотря на расширенные полномочия, он не был уверен, что господин Годарли станет сотрудничать с управлением, а уж возможностей отказаться у жреца может быть хоть отбавляй, начиная от секретов храма заканчивая клятвой о неразглашении, которую так любили использовать стряпчие для прикрытия опасных знаний о клиенте.

   — Вам так понравилась моя компания, ваша светлость? — с порога осведомился юрист, не торопясь пропускать ни Кириана, ни его людей в дом. — Должен отметить, что жалоба на ваше самоуправство будет подана в управление уже к девяти часам.

   — Ни минуты в этом не сомневаюсь, — огрызнулся Кириан.

   — В таком случае, что заставило вас явиться среди ночи? Еще чуть-чуть и вы разбудите соседей. — Хозяин дома блаженно прикрыл глаза и, смакуя, выдал: — Коллективные иски, как это прекрасно!

   — Не в этот раз, — хмыкнул страж. — Мне нужно с вами поговорить. Немедленно.

   — Ночные консультации оплачиваются по тройному тарифу, — предупредил Болериан, отступая на шаг. — Но я готов принять лишь вас. Остальные пусть ждут за оградой.

   — Идет. — Кириан сделал жест сопровождающим отступить. Те с облегчением выполнили его приказ: желающих связываться, да и просто попадать в поле зрения юриста, было мало. — У нас есть…

   — Не здесь. — Болериан приложил палец к губам, призывая к молчанию. — В моем кабинете.

   Кириан с неохотой повиновался. В кабинете так в кабинете. Едва ли юрист рискнет работать сразу по двум специальностям, собирая с него дань жизненными силами. О мелком грешке поверенного в управлении знали, но запретить подобное самоуправство не могли. Гости добровольно входили в кабинет и так же добровольно подписывали согласие на донорство. А уж тот факт, что делали это после, а не до вхождения в пентаграмму доказать не удавалось.

   — Итак, что же привело доблестного служителя правосудия в мою скромную обитель?

   — Решили не таиться? — вопросом на вопрос ответил Кириан, изучая открытую ныне всеобщему вниманию пентаграмму. Болериан хмыкнул и неопределенно пожал плечами. Щелкнул пальцами, деактивируя чары, но прикрывать пол иллюзией не стал.

   — Чему обязан вашему вниманию? — поинтересовался хозяин дома, возвращая беседу к исходной точке. — Я не ждал вас этой ночью. — Он не стал занимать свое место, вместо этого остановился у скромного шкафчика у противоположной от карты стены. Начинка, правда, у шкафчика была совсем нескромная: любая бутылка, из хранящихся там вин, стоила, как годовая аренда не самой плохого дома в Иертане.

   — Будете? — Болериан извлек из недр шкафчика два бокала. Наполнил один, отпил, мечтательно закатив глаза и прислушиваясь к аромату.

   — Не пью на службе, — открестился от перспективы Кириан и перешел к делу: — Кто из свиты сейчас в городе?

   — Мне казалось, мы обсудили это на совете, — напомнил Болериан, удивленно приподнимая правую бровь. — Вы успели забыть?

   — Не успел, — процедил сквозь зубы гость. — Но с тех пор в городе произошел выброс силы. Мы установили место и нашли человека, напрямую контактировавшего с сущностью. Он божится, что ничего не делал и лишь получил подарок от госпожи, посетившей их заведение.

   — Что за подарок? — нахмурился жрец, с прискорбием понимая, что выставить гостя не выйдет. В делах религиозных он обязан был содействовать городским властям бесплатно.

   — Официант утверждает, что получил монетку. Ту самую, что получают жрецы, в обмен на свою службу.

   — Вот как, — помедлив, протянул Болериан, отпивая из бокала. — Многое потеряли, — прокомментировал недовольный взгляд собеседника хозяин дома.

   — Предпочитаю белые вина, — отмахнулся Кириан и уже другим тоном, не терпящим шуток, приказал: — У вас четверть часа на то, чтобы составить для нас список всех известных вам темных сущностей.

   — Я управлюсь и за минуту, — хмыкнул жрец, подходя к окну. — Ани-Арли — единственная, в чьем существовании я не сомневаюсь. Ее тени появляются столь же часто, сколь и исчезают. А потому никто из живущих не даст вам ответа подробнее, чем дал я. Но, если госпожа посетила город, — Болериан усмехнулся, — не стоит ее искать. Если вы ей понадобитесь — она вас навестит. Выход найдете сами. За консультацию, так и быть, денег брать не стану.

   — То есть сотрудничать вы отказываетесь? — нехорошо прищурился Кириан.

   — Вы плохо слушали, юноша. — Хозяин дома усмехнулся, отставляя бокал и опираясь рукой о подоконник. — Я ответил на ваш вопрос. А уж в том, что вы не умеете их формулировать, не моя вина. Но мой вам добрый совет, если Темнейшая посетила город, не ищите с ней встреч. Любой, кто хоть раз обращался к ее силе, носит на себе ее метку. И ничто не помешает ей забрать вас в Лабиринты раньше срока. Теперь уходите. Я должен подумать.

   Он отвернулся, и Кириану не оставалось ничего другого, кроме как, действительно, развернувшись на каблуках, покинуть дом. Он не верил ни единому слову жреца, но припереть того к стенке не представлялось возможным, а потому пришлось отступить, бросив напоследок одному из стражей:

   — Следите за домом. Обо всех посетителях докладывать немедленно, — распорядился мужчина и ушел порталом в управление.

***

Тихие шаги, которых не должно было быть, прервали размышления жреца. Он вскинул голову, оценивая угрозу, и рассмеялся. Девушка, замершая на пороге, улыбнулась в ответ. Нет, они не были знакомы лично, но после столь решительного визита лорда Анстелира вариантов было не столь много.

   — С кем имею честь? — Болериан учтиво поклонился.

   — Обойдемся без имен, — хмыкнула девушка. — Иначе вам будет сложнее врать этому надоедливому типу.

   — Когда он успел вам досадить? — с кропотливо отмеренной долей участия уточнил жрец. — Вы желаете, чтобы я?..

   — Излишне, — отрезала девушка, переступая порог. — Приношу свои извинения. За ваш ковер, — пояснила она.

   — То есть я уже имел честь заслужить ваше негодование, госпожа?

   — Отчасти. Но вы прощены. В счет будущих заслуг.

   — Чем могу быть вам полезен? — охотно поинтересовался мужчина и не преминул уточнить: — Смею ли я надеяться, что за мою помощь мне также будет дарована монета?

   — Сколько их у тебя? — хитро прищурившись, уточнила девушка.

   — Ни одной, — развел руками наглец.

   Ани, успевшая оценить обстановку в доме и заглянувшая в сейф слуги, понимающе фыркнула.

   — Я не забываю тех, кто служит верно.

   — Я вас понял. — Мужчина склонился в очередном поклоне. — Готов умереть ради вас.

   Гостью ощутимо перекосило. Она торопливо взмахнула рукой, запрещая последователю всякие глупости, и пояснила:

   — Нет уж. Живи пока. И без внеочередных смертников работы хватает, чтоб еще тебя устраивать на постой. Послужишь мне иначе.

***

Они завтракали вместе. Болериан с интересом читал утреннюю газету, Ани выбирала из семи видов варенья самое вкусное. Дворецкий, вернувшийся с первыми петухами в дом, терпеливо ждал вердикт, чтобы пополнить хозяйские запасы.

   — Дорогая племянница, — не сдержал иронии господин Болериан, отвлекаясь от чтения. — Вы уже решили, что хотите посетить сегодня?

   — Дорогой дядюшка, — Ани расплылась в улыбке, не выдержала и фыркнула в кулачок, — отдаю составление планов на день вам на откуп. Матушка, — девушка снова фыркнула, — отзывалась о вас, как о человеке достойном и весьма уважаемом, и, верно, я могу на вас положиться в любом вопросе.

   — Истинно так, — подтвердил жрец и распорядился: — Ричард, передайте Дорни: сегодня приема не будет. Ко мне приехала любимая племянница.

   — Будет исполнено, господин. — Дворецкий поклонился.

   — Это. — Ани ткнула ложкой в темно-фиолетовое пятно, оставшееся от варенья. — И если осталось — принесите, будьте добры, еще.

   — Одну минуту, госпожа. — Слуга с почтением удалился. Он ни секунды не сомневался, что их гостья, молодая особа лет восемнадцати-девятнадцати на вид, не связана с хозяином кровными узами. Достаточно было взглянуть на ее темно-русую макушку и миловидные черты лица. Но сказано — племянница, кто он такой, чтобы спорить с работодателем.

   — Он вам не поверил, — качаясь на стуле, сообщила Ани, облизывая ложку. Варенье ей неожиданно понравилось, хотя раньше она не питала такой слабости к человеческой еде. Да и необходимости в ней не испытывала.

   — Это неважно. — Болериан свернул газету, так, чтобы на видном месте оказалась заметка о ночном происшествии, и с некоторым укором поинтересовался: — Зачем было дарить монету официанту?

   — Захотелось. — Девушка пожала плечами. — Это было смешно.

   — Что ж. Но из-за этого «смешно» вас теперь ищут.

   — Пусть. — Она отмахнулась от замечания собеседника, как от чего-то незначительного. — Все равно не найдут, как бы ни старались. Но ты ведешь себя, как Морьен, — пожаловалась девушка, переходя на ты.

   — Приму как комплимент, — усмехнулся жрец. — Мне позволено будет узнать, кто это?

   — Один нудный приспешник, — фыркнула Ани, не желая вдаваться в подробности. — Ты с ним еще познакомишься, если рискнешь навлечь на себя мой гнев, — предупредила она и, почувствовав приближение дворецкого, чинно уселась на стуле, стерла со щеки след от варенья и чинно положила руки на коленки в ожидании добавки.

   Повар не подвел. Вместе с полной креманкой варенья, перед Ани опустилась тарелка с ароматными, еще горячими сырниками.

   — А кто приходил ночью? — прожевав, уточнила девушка и добавила в расчете на третьего слушателя: — Только глаза сомкнула, как в дверь забарабанили. Как теперь от кругов под глазами избавиться?.. — посетовала Ани с неподдельной мукой.

   — Салон Леди Анальер прекрасно решит эту проблему, — хмыкнул хозяин дома. — Обязательно навестим его после завтрака, — пообещал мужчина. А Ани перехватила сочувственный взгляд слуги, которым тот наградил работодателя. — Маменька же выделила вам некоторую сумму на булавки, да, моя дорогая?

   — Разумеется, — согласилась Ани, размышляя, то ли наказать слугу за дерзость, то ли похвалить за хватку.

   Варенье, обиженное ее пренебрежением, скатилось с сырника и капнуло прямо в чашку.

   — Ричард, ваши услуги здесь больше не нужны. Займитесь домом, — отослал слугу Болериан, отпивая из своей чашки. Отвар в ней успел остыть, и мужчине не понадобилось много времени, чтобы показалось донышко. — Поясните еще раз, дорогая племянница, правильно ли я вас понял: вы не хотите, чтобы посторонние знали о вашем истинном статусе?

   — Верно. — Ани согласно кивнула и отставила блюдечко с недоеденным сырником подальше.

   — И вы готовы забыть о полагающихся вам почестях?

   — Скорее криках, — поморщилась собеседница. Ложечка громко звякнула, встретившись с фарфоровым бортиком чашки. — Люди отчего-то становятся такими шумными, стоит им понять, что их собеседник обладает хоть какой-то властью.

   — Не могу с вами не согласиться, — хмыкнул Болериан, отодвигая и чашку, и блюдце, и выжидающе взглянул на собеседницу. — Варенье пришлось вам по вкусу?

   — Определенно — да, — презрев условности, призналась в слабости Ани. Поднялась, в последний раз бросив взгляд на грязную от разводов варенья тарелку, и приказала: — За мной. Будут тебе деньги, раз уж вера твоя так слаба.

   — Одна монета — и я ваш.

   — Ты и так мой, — фыркнула девушка. — И должен лучше других это понимать.

   Она ничего не сделала, но резерв жреца опустел наполовину. Мгновение — и сила хлынула обратно, заставляя своего будущего хозяина содрогнуться, неуверенно переступить с ноги на ногу, но устоять.

***

Ани шла, не обращая внимания ни на крики, ни на ругань, ни на размякшую, после прошедшего дождя, глину под ногами. Грязь к ней не цеплялась, а крики — будь то сторож кладбища, недовольный вторжением, или отставший Болериан — не находили в ней отклика. Она шла к цели. К древнему, покосившемуся склепу, на окраине погоста.

   Здесь, как она знала, покоилось проклятое золото одного из основателей города. Правда, проклятое оно было лишь для смертных, поскольку давно и надежно было проиграно бывшим владельцем ей, Ани, в карты. Отчего-то шулер, сколотивший своей ловкостью и удачным браком целое состояние, решил, что и ее сможет обыграть. Он ставил на кон все, что имел, а Ани… Она ничего не ставила: ничего плохого для ожидавшего перерождения обманщика. Увы, выиграть у хозяйки Лабиринта без ее на то желания, невозможно, каким бы искусным игроком смертный ни был при жизни.

   — Здесь. — Девушка остановилась перед покосившимся склепом. Ничто не выдавало в окружавших его невысоких изваяниях цепных псов Лабиринта, но стоило Ани подойти ближе, как каменные морды дрогнули, по ним пробежала черная рябь, уничтожая оставленные временем метки, и стражи ожили, теряя каменную плоть. — Хороший мальчик, — похвалила Ани, почесывая одного из псов. Его напарник недовольно залаял и боднул товарища в попытке занять его место. — И ты хороший!

   — Это?..

   — Стражи моего богатства, — пояснила девушка, опускаясь на корточки. Обе ее руки тут же были заняты почесыванием между ушами. — Сохранили все, сберегли.

   Стоически выдержав облизывание от низших, Ани поднялась на ноги. Одного взгляда хватило, чтобы утихомирить собак и заставить их усесться на прежние места.

   — Без моего разрешения можете даже не пытаться приходить сюда, — предупредила девушка. — Чужака, посмевшего прикоснуться к моему золоту, они разорвут. Для перерождения ничего не останется.

   — А случайного прохожего? — уточнил Болериан, припоминая о предупреждении сторожа не ходить в старую часть погоста.

   — Напугают и уведут. — Ани пожала плечами и скрылась в склепе.

   Болериан было сделал шаг вперед, но вынужден был отступить. Псы угрожающе зарычали, напоминая, что приглашения следовать за хозяйкой, мужчина не получал.

   Ани вернулась быстро. В темно-русых волосах девушки запуталась паутина, а на черном платье, какие любила носить Маргарита, выделялась осевшая пыль. Но главное — в руках Ани был зажат новенький, без следов какого-либо воздействия, туго набитый кошель.

   — Держи. — Ани запустила добычей в слугу, и тот не стал ерничать — перехватил кошель в полете, чуть подбросил, отмечая немалый вес, раскрыл и присвистнул. В мешочке были не монеты — драгоценные камни, за любой из которых можно было безбедно жить в городе пару лет. — Обменяешь на монеты. Десять процентов — твои. Обманешь — умрешь, — предупредила девушка и, почесав на прощание собак, зашагала к выходу. Псы, стоило хозяйке отдалиться, вновь обратились в камень. Правда, теперь никто бы не подумал, что изваяниям больше пары дней.

   Болериан нагнал Ани у выхода, где девушка внимательно слушала наставления одетого в рясу достаточно молодого мужчины. Судя по подвеске со знаком Кардалиса, служитель пресветлого решил или расширить ряды поклонников своего хозяина, или продать бедной девушке, покидавшей кладбище, какую-нибудь безделушку. В конце концов, черное платье Ани можно было принять и за траурные одежды, а убитые горем люди — лучшая публика для шарлатанов.

   — Дорогая, прошу прощения, что заставил вас ждать.

   — Все хорошо. — В голосе девушки не было и капли жизни, словно она выцвела, становясь одной из своих теней. Чего нельзя было сказать о ее собеседнике. Тот вздрогнул и ощутимо напрягся, заслышав голос одного из лучших юристов города. Глазки служителя забегали, словно он хаотично припоминал, какое же важное дело требует его незамедлительного присутствия. — Алер Троквальд пригласил меня поговорить о боге и тщете всего сущего. И ведь, верно, дорогой дядюшка, к чему все это? — Ани указала на свое кружевное платье с тонкой вышивкой, расстегнула неброское, но очевидно дорогое ожерелье, и, подняв его так, чтобы солнце отражалось от россыпи мелких камней, продолжила: — Мы все умрем и не сможем унести ничего на тот свет. — Широким жестом девушка отправила ожерелье в полет. Алер Троквальд чуть не полетел следом, но Ани повисла на его руке. — Спасибо, светлейший, что открыли мне истину. Я обязательно посещу вашу службу. — Жрец вымучено улыбнулся. — И дядюшку с собой возьму, — пообещала Ани, прикрывая рот ладошкой. И Болериан был готов поставить свои десять процентов на то, что девушка смеется.

   — Буду рад видеть вас обоих на вечерней службе. — Улыбка Троквальда стала какой-то вымученной. — Увы, меня ждут другие нуждающиеся в обращении к истинной вере. Вынужден вас покинуть, — торопливо проговорил жрец и со всех ног бросился на погост, пока его не опередили. А конкуренты у него имелись: по ту сторону забора послышались приближающиеся шаги.

   Дождавшись, пока алер скроется из виду, Ани щелкнула пальцами возвращая себе украшение.

   — Развлекаетесь? — хмыкнул Болериан.

   — Отчасти, — согласилась девушка. — Но что прикажете делать, если мой спутник задерживается, а это платье привлекает столько желающих поговорить по душам и пригласить в свой приход.

   — То есть он был не первым? — Кивнув в сторону входа, где скрылся Троквальд, вскинул брови Болериан.

   — Что вы. За те несчастные пять минут, что я тут стояла, мне успели предложить свои услуги четверо. Алера Троквальда вы видели, плакальщицу уже не застали. Еще был плохонький убийца и профессиональный брачный аферист. Всех их до глубины души тронуло мое горе, и каждый выразил желание помочь.

   — Вы отказались?

   — С чего вы взяли? Приняла все предложения, только честно предупредила, что обсуждать подробности они будут с вами. Но тут уж их всех отвлекли неотложные дела.

   — Какие занятые люди, — посетовал Болериан.

   — Да уж. Но я обязательно найду для них время, когда они меня навестят, — пообещала девушка и усмехнулась. К счастью, желающих прогуливаться у кладбища больше не нашлось и целителям не пришлось оказывать срочную помощь пострадавшим.

   — Не сомневаюсь, — хмыкнул жрец и предложил спутнице локоть. — Идемте, дорогая племянница, вам пора приобщиться к любимым женским развлечениям.

   — Поеданию вашего мозга? — предположила Ани и с готовностью продемонстрировала утащенную со стола серебряную ложечку.

   — В этом деле вам и ложечка не нужна, — хмыкнул Болериан. — Но я имел в виду магазины и салоны красоты. Чтобы не терять времени, я оставлю вас у леди Анальер, если позволите, и займусь камнями. После посетим ателье, лавку готового платья и ювелирный магазин.

   — И ресторан, — внесла коррективы Ани. — Я приказала держать для меня местечко.

   — И ресторан, — согласился жрец, страдальчески вздыхая. Его спутница едва заметно усмехнулась, прекрасно ощущая его состояние. Могла бы и подпитаться заодно, но предпочитала не смешивать работу и личную жизнь. Напротив, обеспечила жрецу прилив сил, заставив последнего удивленно вздернуть брови. Ведь такими темпами ему и пентаграмма не понадобится: вливания божественной силы продлевали его жизнь на долгие годы.

   — Аванс. За службу, — пояснила девушка и выжидающе посмотрела на спутника. — Кто из нас ловит экипаж?

   — Полагаю, безопаснее это сделать мне, — правильно понял намек мужчина. Ани великодушно кивнула.

   — Действуйте.

***

Путь до Золотого квартала не занял много времени, хоть извозчик и не гнал своих холенных лошадок. Болериан вышел из экипажа первым, обошел его и подал Ани руку, помогая спуститься. Девушка благосклонно кивнула, принимая заботу. Поморщилась, почувствовав россыпь дождевых капель в воздухе, но к ним уже спешили.

   Молодой человек в новенькой, будто бы только сшитой форме, на манер той, что носили слуги в респектабельных домах, сияя улыбкой, выскочил из-за дверей и бросился к ним, на ходу раскрывая большой зонт.

   — Рады приветствовать вас в салоне леди Анальер, лучшем месте для проведения досуга леди в городе. Позвольте предложить вам проследовать в холл. Наши специалисты сделают все для вашего удовольствия, — ни разу не сбившись, отрапортовал юноша, открывая перед Ани дверь и пропуская ее вперед. — Господин Годарли, сожалею, но дальше холла вход только для леди, — предупредил сопровождающий. В его голосе прорезалось столько ненапускного сожаления, что поверить в его искренность было невозможно. — Никому из мужчин не позволено нарушать покой наших посетительниц. — И уже другим тоном: — Леди, мы предлагаем внести депозит, чтобы ничто не омрачало ваш отдых.

   — Дядюшка? — Ани лукаво улыбнулась. — Вы же будете столь любезны?

   — Разумеется, — хмыкнул жрец и уточнил: — Вы принимаете чеки?

   — Только императорского банка.

   — Подойдет, — кивнул Болериан. — Дорогая, ни в чем себе не отказывай, — напутствовал мужчина и отошел вместе с юношей к стойке. Решать, так сказать, формальности.

   Ани фыркнула, но не успела она, как следует, осмотреться в просторном светлом холле, присесть на мягкие, обитые бархатом, бежевые кресла, взять со стеклянного столика тисненное золотыми буквами послание для посетителей, как за ней уже пришли.

   Миловидная девушка, в темном платье с белыми кружевными манжетами, фартуке со множеством кармашков и старомодном чепце, склонилась перед Ани в поклоне и, не разгибая спины, показала, куда идти. Ани бросила быстрый взгляд на Болериана, но тот только кивнул, давая понять, что все происходит правильно.

   Покидая холл, девушки миновали двустворчатые двери, поднялись по лестнице на второй этаж. Мягкий бордовый ковер, устилавший и ступеньки, и плиты коридора, скрадывал шаги. Спутница Ани шла неторопливо, давая девушке оценить выставленные вдоль стен статуи — все до единой женские, разной степени одетости. Здесь были и упакованные по самые глаза девы Пары, и обнаженные жрицы Каалисы, и воительницы в мужских костюмах, не скрывавших всех изгибов тренированного тела. И ни одной мужской статуи.

   — Кабинет леди Анальер. — Служанка кивнула на резную дверь, единственную в коридоре, и отчего-то уточнила: — Некоторые клиенты предпочитают ждать своих дам в обществе хозяйки. Для них и составлена эта коллекция.

   — Конечно, — отозвалась Ани. Они завернули за угол, оказываясь в тупике, и остановились. Ее спутница сунула руку в фартук и извлекла из кармашка витой ключик.

   — Этот проход только для гостий, — пояснила девушка, на ощупь находя замочную скважину и отпирая дверь. Одновременно с этим пошла рябью и скрывавшая проход иллюзия. — Прошу.

   Миновав дверь, они оказались на антресоли. Здесь, наслаждаясь пением запертых в клетке птиц, предавались чтению две почтенные леди. Правда, книги в их руках были скорее для вида, ибо обе почтенные дамы просто спали.

   — Картена, Эмма, — прошипела ее сопровождающая, будя несчастных. Обе дамы вздрогнули, поправили чепцы и принялись листать страницы. — Стражи благопристойности нашего салона, — пояснили Ани. — Некоторые мужчины крайне подозрительны и цепляют на своих дам разного рода артефакты.

   — Думаете на мне их нет? — хмыкнула девушка.

   — Вас привел господин Годарли, — тонко улыбнулась служанка. — Они с хозяйкой давние знакомые, и он прекрасно осведомлен, что происходит в этих местах. Потому, раз уж он привел вас сюда, нет причин устраивать представление для ревнивого мужа.

   — Пока здесь и не за что ревновать, — фыркнула Ани.

   — Пока — да, — согласилась девушка. Они спустились вниз, оказываясь в залитом светом помещении с окнами во всю стену, выходящими во внутренний дворик. Ани бросила быстрый взгляд в ту сторону и усмехнулась. Внутри дворика определенно что-то было. Слишком уж высокими были кусты, доступные ее взгляду.

   — Итак, миледи, — польстила Ани сопровождающая, — вы вольны выбрать, остаться здесь и предаваться чтению и беседам, — Ани оглядела пустующие столики, бросила быстрый взгляд наверх, где чинно листали страницы другие сотрудницы салона, и вновь посмотрела на ожидавшую ее внимания девушку, — или вы соглашаетесь с правилами нашего салона, даете клятву беречь его секреты и секреты других наших гостий и проходите в купальню.

   — И какую клятву вы от меня хотите? — усмехнулась Ани.

   — Самую простую. — Из еще одного кармашка был извлечен узкий свиток и чехол с иголкой. — Прочтите и, если согласны, подпишите. — Служанка протянула гостье оба предмета. Ани хмыкнула и развернула предложенный свиток. Фыркнула, увидев собственное имя в гарантах исполнения клятвы, прочла текст отсроченного проклятия, условием срабатывания которого и было нарушение зарока, и, проколов подушечку пальца, поставила свою «подпись».

   — Благодарим за сотрудничество. Проходите, миледи, и пусть посещение нашего салона исполнит все ваши тайные желания.

   — Звучит, как одна из заповедей Каалисы, — не удержалась от замечания Ани, за что была награждена снисходительной улыбкой от… служанки?

   — Помните, несмотря на разный статус наших гостий по эту сторону дверей, по ту сторону — вы все равны. Правильно называть ваших будущих подруг леди. Впрочем, девушки более низкого происхождения, как правило, нас не посещают. — Ани решила не принимать шпильку на свой счет. — Прошу.

   Девушка открыла перед Ани очередную дверь и… ничего такого, что вызвало бы удивление у неподготовленного зрителя, не произошло. По ту сторону дверей стояла другая служанка. Правда, на сей раз ее платье заканчивалось выше коленок, а декольте — присутствовало. Впрочем, и температура данного помещения заметно отличалась от «читального зала». В остальном, все тот же мраморный пол, не без насечек, правда, чтобы избежать падений, и ряд кабинок, как в лавке готового платья. Очень популярной лавке, судя по количеству мест для переодевания.

   — Проходите, одежда для переодевания уже готова. Оставьте в кабинке всю вашу одежду.

   Ани хмыкнула и, отыскав свободную кабинку, зашла. Потянула шторку, отгораживаясь от служанки, и усмехнулась, обнаружив прямо напротив другую шторку. То есть кабинки были ничем иным, как проходом в следующее помещение, вот только кроме шторки, от соседней комнаты гостью отделяла еще и череда защитных чар, преодолеть которые можно было очень легко, если имеешь пропуск, и очень сложно, если такового нет. А пропуском внутрь являлся… халатик. Тонкий, батистовый, нежно-розового цвета. Именно он и висел в одиночестве в кабинке.

   — Леди, вам нужна помощь со шнуровкой? — Голос служанки вырвал Ани из раздумий.

   — Нет, — коротко отрезала Ани. Повинуясь ее желанию, платье соскользнуло с худого тела. Халатик — так халатик. Шокировать публику своими выдающимися способностями по преодолению любых преград, девушке претило.

   Платье послушно скользнуло на вешалку, Ани завязала на талии пояс халата и, рассматривая, как гаснуть один за одним слои защитных плетений, приоткрыла шторку.

   Яркий свет ударил в глаза. Окон в просторном, не меньше банкетного зала, помещении было в избытке. Казалось, стен здесь и вовсе нет — одни застекленные оконные проемы. Дорогое удовольствие, но Ани не сомневалась, что это отражено в цене за посещение.

   — Леди, у нас новенькая. — Низкий бархатный голос выдал ее присутствие. Из бассейна, ей навстречу, вынырнула совершенно обнаженная ярко-рыжая женщина, лет тридцати-тридцати пяти, и, не смущаясь собственной наготы, подошла к замершей у шторки девушки. — Не смущайся, дорогая. — Она протянула Ани руку. — Здесь все свои.

   Ани хмыкнула. Таких, как эта дама, здесь точно больше не было. Уж кого-кого, а чужих жрецов Ани видела с первого взгляда. Особенно таких, как эта дамочка.

   — Определенно, свои, — хмыкнула девушка, кладя свою ладонь в чужие пальцы. Улыбка собеседницы на мгновение дрогнула, но никто кроме Ани этого не заметил. Веселый, заливистый смех еще двух гостий скрыл повисшее было в воздухе напряжение.

   — Ты кто? — поинтересовалась одна из подошедших девушек. Ее белокурые волосы пышными кольцами обрамляли кукольное личико. — Я Хлоя. Это, — кивок в сторону смуглой южанки с иссиня-черными прямыми волосами, — Малира, а это, — она покосилась на алери Каалисы, — леди Таяна Анальер. Хозяйка этого места, но, — Хлоя прижала палец к губам, — это тайна.

   Леди Анальер наградила болтушку усталым взглядом. Протянула в сторону руку и, дождавшись, пока в нее вложат халатик, позвала Ани:

   — Идемте. Я покажу вам все.

   Хлоя недовольно поджала губки, намекая, что и сама не прочь провести для новенькой экскурсию, но леди Анальер проигнорировала желание гостьи. Впрочем, обида блондинки не продлилась долго, стоило ей заметить чье-то приближение.

   Ани хмыкнула, обернувшись и найдя взглядом предмет явного вожделения Хлои.

   — Идемте, — позвала леди Анальер, чуть сжимая пальцы Ани. Девушка кивнула и позволила себя увести. Здесь, как и в читальном зале, тоже имелась антресоль, а на ней — место, где можно уединиться. Ани не удивилась, когда они миновали несколько уютных альковов и остановились на врезавшемся в помещение балконе, откуда смотрела на развлекавшихся внизу гостий статуя Каалисы. Ани фыркнула и статую укрыл плотный чехол.

   Леди Анальер промолчала, верно истолковав свои ощущения.

   — Мне позволено будет говорить?

   — Разумеется, — хмыкнула Ани, опускаясь на пол и, свесив в проемы между столбиками перил ноги, кивнула на соседнее место. Камень был теплым, а потому сидеть можно было где угодно, и не только сидеть, судя по долетавшим до Ани звукам.

   — Не ожидала увидеть Темнейшую в своем скромном храме.

   Ани фыркнула, демонстративно обвела взглядом плескавшихся в бассейне обнаженных гостий, приложила ладонь к уху, намекая на невидимые действа, и вздернула бровь. Дескать, скромностью в вашем милом местечке и не пахнет.

   — Не ожидала, что слугам Каалисы будет до этого какое-то дело, — фыркнула девушка и повернулась к собеседнице. Та не стала присаживаться, напротив — замерла почтительно и внимала каждому ее слову.

   — Господин также готов оказать вам всякое содействие, — сообщила леди Анальер, прислушавшись к чему-то доступному лишь ей.

   — Избавь меня от этого, — поморщилась Ани. Поднялась, на ходу изменяя халатик на длинную тунику, сдернула со статую собственноручно наброшенную ткань и фыркнула, обойдя ее. По ту сторону, обращая свой лик к внутреннему дворику, возвышался Каалис — мужское отражение божества, отвечавшего за Любовь. И если с Каалисой у Ани были сдержанно-прохладные отношения, то ее близнец порой заставлял жалеть о невозможности встретить подобных себе в Лабиринтах и отомстить за все.

   — Любовь многогранна, — уклончиво ответила алери самого противного божества, но от советов, подобных тем, что давали при официальном храме, отказалась, правильно истолковав мрачный, внимательный, словно мерку снимает, взгляд гостьи.

   — Смерть тоже, — хмыкнула Ани. Это не была угроза — простая констатация факта, но отчего-то напрочь отбивала у смертных желание вдаваться в подробности и разговаривать на отвлеченные темы. Вот и хозяйка салона предпочла свернуть разговор:

   — Чем могу быть вам полезна? Внизу можно поплавать. Любая дверь внизу, напротив лестницы, — уход за лицом и телом, за лестницей — иные телесные удовольствия.

   — В городе нет борделя? — недоуменно уточнила Ани.

   — Есть, — поморщилась леди.

   Ани с интересом наблюдала, как исчезает в одной из дверей под лестницей парочка. Та самая болтушка Хлоя и смуглый молодой человек, одна рука которого скрывалась в вырезе халатика гостьи, а вторая придавала мотивации и ускоряла кровоток, не иначе, похлопывая блондинку чуть пониже спины.

   — Тогда к чему эти услуги?

   — Леди не пристало посещать бордели. Даже знать об их расположении — недопустимая порочность, — чопорно сообщила леди Анальер. — В то время как мужчины посещают их не скрываясь, получая весь спектр телесных удовольствий.

   — И ваш бог тоже имеет с этого свой процент, — хмыкнула Ани, прекрасно зная, кто, кроме людей, заинтересован в подобных заведениях.

   — Каждый выживает, как может. В городе магов процветают бордели, но ветшают храмы. Это худшее место для поиска паствы, и лучшее — для заработка.

   — Учту, если решу открыть здесь храм.

   — Он есть. На Храмовой площади. Там же вы найдете все храмы Великих.

   — Она в городской черте? — уточнила Ани не без удивления. Люди не любили строить храмы Темнейшей в черте города, предпочитая выносить их за пределы городских стен, и чаще всего возводили их в преддверии кладбищ.

   — Да. Единственный плюс от недостатка религиозности у здешних обитателей.

   Леди хотела добавить что-то еще, но со стороны лестницы раздались торопливые шаги. Еще один смуглый юноша показался перед ними и, опустившись на одно колено перед леди Анальер, торопливо доложил:

   — Вас вызывают в столицу.

   — Только меня? — спокойно уточнила женщина, но Ани почувствовала ее тревогу.

   — Всех жрецов. Представили культа Пресветлого уже отбыли, следующие мы, после ожидают слуг Темнейшей и Яростного. До нас дошли слухи, что в столицу вызывали всех, даже служителей мелких духов.

   — Занятно. — В задумчивости Таяна провела пальцами по перилам, бросила быстрый взгляд на Ани и приказала, замершему в ожидании слуге: — Подожди у подножия. В мое отсутствие эта леди не должна ни в чем знать отказа, проследи за этим.

   — Будет исполнено. — Юноша поднялся с колен и быстро скрылся из виду, выполняя приказ.

   — Это как-то связано с вами, Темн…

   — Без имен, — оборвала ее Ани и добавила: — Возможно — да, возможно — нет. Далис попросил у меня Маргариту, вероятно дело как-то связано. Сама я не смотрела, что снова стряслось с его любимыми наследничками. — Ани коснулась руки собеседницы, разворачивая ее к себе, и приказала, глядя той прямо в глаза: — Кто бы из смертных ни задал тебе вопрос обо мне, ты ни о чем не знаешь.

   — Как прикажете. — Голос жрицы утратил всякие эмоции.

   — Иди, — отпустила ее Ани, на мгновение морщась от внезапной головной боли и размышляя, была ли это ответная гадость от Каалисы за вмешательство в сознание ее слуги.

   Хозяйка салона встрепенулась и, сохраняя безмятежное выражение на лице, не забывая попрощаться с каждой из окликнувших ее гостий, ускользнула из общего зала. И тут же Ани заметила, как ей машет оставшаяся без компании Малира.

   Ани кивнула, принимая своеобразное приглашение, и, копируя походку леди Анальер, направилась к бассейну, на бортике которого, погрузив ноги в воду, сидела Малира, перебрасываясь фразами с плавающими.

   — Ани, — представилась девушка, подходя ближе и отмечая, что слуга, получивший приказ обеспечить ее досуг, не сводит с нее взгляда.

   — Доминика. — Одна из девушек, желая покрасоваться, вынырнула прямо у бортика, подтянулась, забираясь, и с наслаждением откинулась назад, позволяя воде стекать с ее молодого ухоженного тела.

   — Анжелика. — Вторая торопливо ухватилась за руку Малиры, с трудом выбираясь из воды.

   — Сестры Вермош, — добавила Малира, объясняя сходство сероглазых шатенок, и уже девушкам: — Леди Таяна была очень заинтересована в Ани. Лично увела ее, — она хихикнула, — просвещаться.

   — Вот как. — Доминика смерила Ани изучающим взглядом.

   — Значит вы либо богаты, либо пришлись по душе нашей хозяйке, — хохотнула Анжелика, принимая из рук слуги полотенце и заворачиваясь в него. Доминика жестом отказалась. Ее, казалось, нагота вовсе не смущает. — Еще и одежду вам позволили сменить, — с завистью добавила девушка. — Признайся, ты с ней спишь?

   Ани хмыкнула. Впрочем, чего-то такого можно было ожидать от алери Каалисы.

   — Нет. Просто мой дорогой дядюшка друг леди Анальер. Болериан Годарли, — уточнила Ани.

   — Тогда понятно, — разочарованно выдала Анжелика. — Раз уж племянница Годарли.

   — Дядя так известен?

   — В узких кругах, — вмешалась в разговор вторая сестра. — Но о знакомстве с ним предпочитают помалкивать. Спроси у него сама — почему.

   — Обязательно, — хмыкнула Ани, следя за тем, как Анжелика пытается строить глазки ее слуге. — Пытаешься приманить мальчика? — Анжелика зарделось. Казалось, она еще не привыкла к царящим здесь порядкам.

   — Нет, я… — Анжелика замялась, а вот ее сестра хмыкнула неодобрительно и, покачивая бедрами, направилась в сторону избранника сестры. — Ну вот, сейчас его уведет, — приуныла девушка. В отличие от сестры, ее лицо еще не утратило трогательной пухлости щечек, отчего девушку хотелось утешить и пожалеть, как ребенка.

   — Не уведет, — уверенно заявила Ани, из-под ресниц глядя, как на точенной лице Доминике проступает злость. Но безрезультатная: юноша продолжает стоять на своем месте и поглядывать на Ани. — Леди Анальер закрепила его за мной. И если мальчишка не хочет потерять работу, он останется на своем месте.

   Малира рассмеялась.

   — Мальчишка? Да он старше тебя! — вознегодовала Анжелика. — Сама едва-едва порог совершеннолетия прошла, а так рассуждаешь.

   — А сколько мне по-твоему? — заинтересовалась Ани. Она свое тело с такой точки зрения не оценивала. Никто из теней никогда не позволял себе проявлять неуважение.

   — Шестнадцать-семнадцать. — Анжелика пожала плечами. — Раньше шестнадцати в этот зал не пускают. Так что, я угадала?

   — Угадала, — согласилась Ани, заглядывая в воду и по-новому оценивая себя. Значит, шестнадцать-семнадцать. — А порог совершеннолетия у вас когда?

   — У нас, скажешь тоже, — хихикнула Анжелика и притихла. Рассерженная Доминика прыгнула в бассейн, расплескивая воду. Один из брызг ударил в Малиру, второй атаковал Анжелику, а Ани… вода не посмела испортить ее настроение. — Да ты маг! — восторженно вскрикнула младшая из сестер и уже тише, не без зависти, добавила: — Повезло…

   — Наверное, — хмыкнула Ани и напомнила. — Порог совершеннолетия.

   — Ах, это. От шестнадцати лет.

   — То есть от шестнадцати? — переспросила Ани.

   — То и есть, — фыркнула Анжелика. — Доминике девятнадцать, и она только год назад его переступила, а мне семнадцать — но я уже совершеннолетняя, потому что замужем.

   — И как муж смотрит на то, что ты сюда ходишь? — лукаво поинтересовалась Малира, до сих пор слушавшая беседу молча.

   — Он сам меня и привел, — покраснев, призналась Анжелика. — Он же не знает, что здесь… не только девушки. И оплатил мне один курс. — Девушка стала совсем помидорного цвета. — Простите, мне пора.

   Она поднялась и, как показалось Ани, неохотно отправилась к одной из комнат, дверь которой совсем недавно открывалась и оттуда выходила смущенная донельзя немолодая леди.

   — Наконец-то она ушла, — зло выдохнула Доминика, возвращаясь к компании.

   — Она еще не выросла, — успокаивающе похлопала девушку по плечу Малира. — Пройдет пара лет — и будет тебе завидовать. Муж — не самое лучшее в жизни, особенно когда больше у тебя ничего нет.

   Доминика благодарно улыбнулась.

   — Тебе я верю, — хмыкнула старшая, и Малира пояснила для Ани:

   — Я вышла замуж всего год назад. Мне двадцать восемь, и больше десяти лет моя семья считала, что я ни на что не годна, раз уж до сих пор не вышла замуж.

   — Но ты вышла замуж, — заметила Ани.

   — Да, — кивнула темноволосая. — Тогда, когда встретила достойного человека. Того, кто устроил меня, а не семью, и не ради того, чтобы семья от меня отстала, а потому, что не захотела его отпускать. А он меня.

   — Семья была недовольна? — предположила Ани.

   — Нет. — Доминика рассмеялась. Первый раз — действительно от веселья. — Если не принимать во внимание магов, барон был самой завидной партией в городе, пока не встретил Малиру. Но тут уж сама Каалиса вмешалась, не иначе.

   — Не иначе. — Малира бросила быстрый взгляд на антресоль, где стояла, ныне прикрытая, статуя Великих.

   — А почему про магов вы говорите отдельно?

   — Они подчиняются другим законам, — с грустью заметила Доминика. — Если у тебя есть сила, то есть и будущее. До шестнадцати лет родители не могут выдать замуж никого, но после, пока тебе нет восемнадцати — легко устроят твою судьбу и без согласия, но только если ты не маг. Маг с шестнадцати лет имеет право сам решать, куда ему идти и чем заниматься.

   — Как куда идти? — Малира усмехнулась, жестом подозвала слугу и приказала: — Принеси с улицы листовку Академии. — И уже ожидавшей продолжения Ани: — Учиться и регистрироваться. И если первое можно обойти, то второе — нет. Иначе самостоятельным не признают. А там либо ускоренные курсы, если дар невелик, либо подготовительные, если происхождение подкачало, либо академия, если и дар подходящий, и знания. И тут уже от шести до восьми лет незабываемых ощущений.

   — Я бы за них все отдала, — тоскливо проговорила Доминика.

   — Так уж и все? — подалась вперед Ани.

   — Почти, — от столь явного интереса Доминика слегка опешила.

   — А там так уж интересно?

   — Не скучно — точно, — вмешалась в разговор Малира, забирая у шустрого юноши слегка помятый лист, и, протянув его Ани, чтобы та взглянула, добавила: — Просто времени скучать не останется. Зато будет, что вспомнить, на все оставшуюся жизнь, сколько бы она ни длилась.

   — Даже так… — задумчиво пробормотала Ани, прочла обещания на листовке, а после протянула руку Доминике. — Идем, покажешь мне, где здесь можно провести приятно время. Малира, я запомню, что это был твой совет, — заверила девушку Ани и нетерпеливо потянула Доминику вперед. — Пожалуй, я знаю, как тебе помочь. Раз уж цена значения не имеет. Почти, — хмыкнула она, вспомнив оговорку будущей слуги.

   Доминика шла неохотно. Она не понимала, куда ее тянет новая знакомая и зачем так жестоко шутит. Способ получить силу она знала. Да и кто его не знал, но вместе с этой силой, страждущий получал и объявления по всему городу на доске «Их разыскивает стража» за особо тяжкие преступления, коими жертвоприношения были уже более тысячи лет. Другим способом — было служение, но жрецы не учились магии, они учились взывать и молить. И Доминика думала об этом, когда мечтала вырваться из дома, но, помедлив, понимала, что поменяет одну тюрьму на другую, где бы она ни находилась. Послушники же, прежде чем стать настоящими жрецами, постигают таинство под руководством старших коллег, а по правде — просто обеспечивают их быт. Так стоит ли уходить из дома, чтобы стирать чьи-то панталоны?

   — Ани, благодарю за предложение, но…

   Ее спутница развернулась на пятках и коснулась пальцем губ незадачливой просительницы.

   — Молчи. Иначе все испортишь.

   — Испорчу — что?

   — Чудо, — хмыкнула девушка и втянула Доминику в одну из комнат. Пустую, к вещей радости девушки, поскольку могло оказаться иначе, а подглядывать она не любила. — Ты хочешь силу, верно?

   — Да, но…

   — А знаний хватит на эту твою академию?

   — У меня хорошее образование, — вспыхнула Доминика. — И я готовилась. Пусть это и бесполезно, но…

   — Отлично, — хищно усмехнулась Ани. — И ты готова пойти на некоторые жертвы, чтобы эту силу получить?

   — Если это будет касаться только меня и никто другой не пострадает. — Доминика сглотнула. С каждым словом Ани, она все меньше понимала происходящее, но все больше в ней становилось предвкушения. — Но, Ани…

   Девушка приложила палец к своим губам. В комнате царил полумрак, но Донимике показалось, что она видит, как глаза Ани из серых становятся абсолютно черными, как бледнеет ее кожа, а прикосновение губ, которыми она касается ее, Доминики, лба холоднее льда.

   От прошившей ее боли, Доминика упала на колени, обхватила себя руками, пытаясь хоть так облегчить свои страдания, но все тщетно. Болела, казалось, каждая клеточка ее тела, и даже когда боль стихла, девушка не рискнула подниматься с пола, хотя здесь, в отличие от помещения с бассейном, он был холодным.

   — Как ты? — Ани с исследовательским интересом оглядела развалившуюся на полу теперь уже слугу и протянула той руку. — Хватайся, больно только в первый момент.

   — В первый момент? — выдохнула Доминика.

   — И пока организм привыкает, — добавила Ани, пожимая плечами, и попеняла: — И не нужно было так стонать. О нас могли не то подумать.

   Доминика промолчала. Пустота внутри, с которой она уже успела смириться, больше не тревожила. Ее попросту не было, зато вместо нее там, где раньше были лишь холод и тоска, появилось что-то теплое и родное, словно бы давно знакомое, но отчего-то утраченное.

   — У меня для тебя две новости, — хмыкнула Ани, наблюдая за терзаниями собеседницы.

   — Хорошая и плохая? — Доминика слабо улыбнулась и ухватилась за предложенную руку. Ноги подкашивались, но девушка сумела устоять.

   — Возможно. Мне сложно судить, что для людей хорошо, а что плохо.

   — А ты?.. Вы?..

   — Ты, — отмахнулась Ани. — У меня на тебя большие планы, так что привыкай. Меня зовут Ани, и звать меня иначе у тебя нет права. — Она говорила тихо, но каждое слово отдавалось каким-то трепетом внутри слушательницы. И Доминика понимала, что, да, она не сможет ослушаться свою… кого? — Но люди порой зовут и полным именем, хотя и не любят его вспоминать, пока время не придет.

   Ани склонила голову, лукаво глядя на Доминику. А та ошарашенно замерла. В ее взгляде сменялись недоверие, потрясение, удивление и облегчение.

   — Т-темнейшая? — рискнула озвучить свою догадку девушку, и Ани благосклонно кивнула. — Это одна из новостей?

   — Отчасти. — Ани щелкнула пальцами, зажигая свет. И Доминика только сейчас поняла, что прекрасно видела и в темноте, не нуждаясь в освещении. — Теперь ты моя слуга. Как следует из заключенного между нами договора, ты не платишь за мое покровительство чужими жизнями, но права отказаться исполнять другой мой приказ — не имеешь.

   — Я понимаю, — выдохнула Доминика.

   — Вторая новость. — Ани с интересом покосилась на низкий столик, уставленный разнообразными предметами. Доминика при одном взгляде на них покраснела. — Вторая новость — ты родилась магом.

   — Сейчас? — не поняла Доминика.

   — Девятнадцать лет назад, или сколько тебе? — Ани нахмурилась, вспоминания. — При рождении дар у тебя был, но очень быстро исчез. Дальше думай сама, отчего с тобой так поступили и кто бы стал это делать. И последнее, — Ани поднялась на ноги, — куда ты собиралась поступать? Пожалуй, я присоединюсь. Раз уж слуга для обеспечения комфорта у меня уже имеется. Вечером зайдешь к Годарли, дам денег на первое время.

   Доминика сглотнула, пытаясь отогнать непрошенные мысли. Что о ней подумают, если вечером она пойдет к мужчине? Девушка сжала зубы и напомнила себе, что магам можно не заботиться так о репутации. Магам… Она до сих пор не могла в полной мере осознать то, что теперь она одна из них.

   — Далее, я вернула тебе твое по праву. Не удивляйся, сила твоя темная от рождения. Так что… ты всегда была моей. Мы просто восстановили справедливость. — Ани рассмеялась, будто ей удалось утереть кому-то нос, не иначе. — И еще, я запрещаю говорить кому-то обо мне, как о Темнейшей. Для всех непосвященных я — Ани, племянница Болериана Годарли. Ослушаешься — умрешь, — предупредила девушка и, словно бы сменив маску, выпорхнула из комнаты. Довольная и улыбчивая, словно бы здесь произошло что-то очень приятное.

ГЛАВА 2. (Беда 2) Гордость

Ани сидела на комоде в кабинете Болериана и пила пряный напиток. Вкус ей нравился, а вот мельтешение слуги — нет. Отчего-то визит в столицу лишил его прежнего благодушия. Мужчина нервничал и мерял кабинет шагами, порывисто взмахивая руками во время отчета.

   — И? — Ани отставила чашку и обратила все свое внимание на мужчину. — Что это меняет? Нахватался младшенький проклятий, какое нам до этого дело? Умрет — Маргарита его проводит. А меня раздражает твоя суетливость. Остановись, — холодно приказала Ани. Болериан застыл. Как был — с занесенной для очередного шага ногой. — Отомри, — позволила девушка.

   Мужчина отчего-то с облегчением выдохнул, целенаправленно прошел к своему кресло и рухнул в него.

   — Приношу свои извинения, моя госпожа, — покаялся он.

   — На досуге подумай, что заставило тебя потерять самообладание, — приказала Ани, сползая с комода. — Мне показалось, что ты не отличаешься подобной вовлеченностью в чужие дела.

   — Сложно оставаться равнодушным, когда старший принц недоволен.

   — Хороший мальчик, правда? — Ани погладила себя по волосам, словно высокая оценка Валиара была ее заслугой.

   — Ваш? — Удивление слуги елеем пролилось на самолюбие хозяйки.

   — Мой, — довольно подтвердила Ани. — Не спрашивай как. Не люблю об этом вспоминать. Тошнит от этой белой семейки. Хотя в полезности им не откажешь. Так, говоришь, младшенького скоро придется устраивать на постой?

   — Проклятые разве не обречены на вечные скитания?

   — Смотря какие, — хмыкнула Ани. — Этот из потомков. Далис наверняка найдет, чем отплатить за услугу. Разве что на перерождение его дух не пойдет, чтобы меня не позорить. Помрет — отправлю к предку, пусть ему жить мешает, раз уж однажды Далис был столь неосмотрителен. — На губах Ани появилась мстительная улыбочка, а сама она закрыла глаза, представляя мучения коллеги.

   Но наслаждение длилось недолго. Приближение своей новой служанки Ани почувствовала еще до того, как девушка занесла руку для стука.

   — У нас гости, — проговорила Темнейшая, открывая глаза. — Моя новая слуга. Дашь ей денег, она будет мне помогать.

   — Я готов оказать вам любую помощь. Зачем привлекать кого-то еще?

   Ревнивые нотки в голосе жреца заставили Ани усмехнуться и смерить мужчину оценивающим взглядом.

   — Она пойдет со мной туда, куда тебя не пустят. Учиться, — пояснила девушка, отворачиваясь от облегченно выдохнувшего слуги: выдерживать внимание госпожи все же было нелегко. — Твой салон и лавки меня не впечатлили. Скучно. А каких душевных мук мне стоило не расколотить статую Каалисы…

   Взгляд Ани из предвкушающего стал откровенно злым, но Болериан не дрогнул — только тихо признал:

   — Не учел, прошу милости.

   — Прощен, — отмахнулась Ани, пока слуга не стал падать на колени и волновать воздух громкими мольбами о пощаде, как это часто делали люди в первую их встречу у Замка. — День был скучный. Но это девушка так пылко жаждала силы и обучения, что я не смогла удержаться. Еще и обещания эти глупые…

   В левой руке Ани появился мятый лист, который она не стала оставлять в салоне, захватив с собой. Еще раз перечитала, хихикнула обещанию обеспечить адептов всем необходимым и отложила бумагу на комод, о который продолжала опираться.

   — Вы сделали ее жрецом? — прищурившись, уточнил Болериан, вычленив из речи собеседницы главное. Закинул ногу на ногу, будто забывая, кто был хозяином положения.

   — Хотела, но не пришлось, — медленно отозвалась Ани, с исследовательским интересом глядя на качнувшийся носок ботинка. Сраженный ее вниманием, не иначе, тот замер, так и не прочертив путь вверх. — Печать выжгла — и достаточно, — продолжила Темнейшая и, довольно прикрыв веки, добавила: — Теперь ее сила ее. И моя, как и было изначально.

   — То есть, если вы не сочтете за наглость пояснить своему неразумному слуге, — Болериан поднялся, — на девушке стоял ограничитель?

   — Нет. — Ани покачала головой. — Полное отчуждение. Ее дар был оторван от носителя. Я вернула.

   — Моя госпожа, — жрец все же опустился на колени, — прошу позволения на передачу этих сведений властям.

   — Зачем? — Ани медленно направилась к дверям. — Темных в мире больше не стало, я ничего не потеряла. — Она обернулась к ожидавшему вердикт Болериану. — И встань уже! Пол достаточно чистый, чтобы ты порадовал меня испорченными брюками.

   — Я прошу вас. — Мужчина медленно поднялся. — Хотя бы ради вашей новой слуги.

   — Ради меня? — Доминика порывисто распахнула дверь, во все глаза глядя на Болериана. Заметив стоявшую неподалеку Ани, девушка поспешила присесть в книксене. — О чем вы просите?

   Дворецкий, проводивший гостью, поспешил удалиться. Лишь когда его шаги стихли, Болериан вновь заговорил.

   — Леди Вермош, верно? — Мужчина извлек из одного из ящичков начатую бутылку бренди и бокал.

   — Да, — растерянно отозвалась девушка, переводя взгляд с госпожи на хозяина кабинета.

   — Вы сообщили вашим родителям о… — он замялся, подбирая слова, — …об изменении вашего статуса. Маг в семье — благословение Великих.

   — Нет. — Доминика смутилась и отвела взгляд от пригубившего напиток мужчины. — Я… не решилась говорить об этом сейчас. Сначала поступлю.

   — Разумное решение, — похвалил Болериан, отставляя пустой бокал. — Им не следует пока знать о ваших новых, вернее, старых талантах.

   — Но почему?

   — Потому что, с большой вероятностью это так и есть, именно из-за них вы своей силы и лишились, — не стал щадить Болериан. — Забрать ваш дар, а точнее передать его другому, не убивая вас при этом, возможно, но лишь в первый месяц после рождения, пока тело еще не сроднилось с ним. Сила мага — часть мага, необходимая для его жизни. Если изъять ее у взрослого мага, он либо сойдет с ума, либо не успеет до этого дожить. Ребенок проживет значительно дольше, но и он обречен. Больше двадцати лет никому не удавалось продержаться. А рассчитывать на вмешательство Великих те несчастные не могли.

   — Но… — Каждое слово жреца заставляло Доминику вздрагивать.

   — Без «но», — поморщился Болериан. — Дар можно ограничить, запирая его внутри, тогда маг сможет жить, как обычный человек, если сможет принять свое бессилие. Но изъять дар без последствий невозможно. И я просил позволения у госпожи сообщить о произошедшем с вами внутренней страже.

   — Но почему не у меня? Это ведь мой дар…

   — Не ваш, — жестко отрезал Болериан. — Теперь вы служите хозяйке и лишь она решает, что с вами будет. Моя госпожа?

   — Больше подробностей. Доминика, сядь, — приказала Ани, указывая на кресло в центре пентаграммы. Не активной, ради разнообразия.

   — Больше, так больше, — смирился с незапланированной лекцией жрец. — Практика изъятия дара запрещена два столетия назад. С тех же пор обучение и регистрация магов стала повсеместной практикой. Впрочем, даже не наделенных силой детей приказано регистрировать в течение первого месяца после их рождения. Но вас, леди Вермош, это не спасло. Именно поэтому я и подозреваю, что ваши родители пошли на изъятие вашего дара сознательно. Ради чего — это установит стража, но тот, кто это сделал, вас убил. Пусть и в отдаленной перспективе, но он это сделал. А кто-то другой получил в свое распоряжение весь ваш резерв и мог им пользоваться по своему усмотрению. И, что может сыграть с вами злую шутку, каждый дар уникален, а значит, как только вы поступите на обучение, слепок с образцом вашего дара, появится у стражи. Под вашим именем. Следовательно, если тот, кто владел им все девятнадцать лет, вел недобропорядочный образ жизни, за вами придут. Посему для вас было бы лучше, если бы госпожа позволила мне сопроводить вас во внутреннею стражу и подать заявление о покушении на убийство.

   — Но как тогда мы объясним, почему дар теперь со мной?

   — Волей нашей госпожи, — тонко улыбнулся Болериан. — Мы с вами посетим Храмовую площадь, где вы зайдете в каждый храм и попросите о справедливости. Ваш дар темный — потому откликнется именно наша хозяйка, вас не затруднит, моя госпожа? В ее силах вернуть вам дар, откликаясь на просьбу того, кто ее по праву. Я, как ее жрец, последую за вами и подтвержу законность возвращения ваших сил. Сделать это лучше немедленно. Разумеется, если госпожа позволит? — Болериан поклонился Ани. Та перевела взгляд на закусившую от напряжения губу Доминику, на ее блестящие от готовых сорваться слез глаза и кивнула.

   — Идите. Но к утру вы должны вернуться.

***

Меньше всего Кириан Анстелир ожидал увидеть этого человека у себя на пороге, а потому лично вышел встретить неожиданного гостя. Впрочем, это было необязательно. Несмотря на то, что обычно Болериана вызывали в управление повесткой, он бывал здесь довольно часто и без проблем нашел бы дорогу к известному кабинету.

   — Решили облегчить душу? — Натянуто улыбнулся страж, поглядывая в донесения подчиненных.

   — Разве что вы говорите обо мне, — тихо откликнулся женский голос, и Кириан заметил невысокую худощавую девушку позади давнего знакомца. — Доминика Вермош, — представилась она, начала было приседать в реверансе, но жрец оборвал ее желание, перехватив за руку и удерживая.

   — Мы хотим подать заявление о покушении на убийство, — перехватил инициативу Болериан и посмотрел прямо в глаза начальнику местного отделения управления внутренней стражей.

   — Вас? — хмыкнул недоверчиво Кириан. — Вы же не закопали нападавших на кладбище этим утром?

   — А вы так легко признаетесь, что следили за мной? — усмехнулся в ответ Годарли. — Увы, дело касается не меня, а юной леди. И мы в праве настаивать на приватности.

   Кириан еще раз посмотрел на гостью. На сей раз уделив внимание ее ауре, и догадался, отчего именно Годарли сопровождает темную к нему. Без участия этого жреца не обходилось ни одно дело, касавшееся прав темных, а если речь идет об убийстве…

   — Проходите. — Кириан не стал искушать судьбу и первым зашел в собственный кабинет, размыкая защитный контур. — Присаживайтесь, леди Вермош. Господин Годарли? Кто будет давать показания?

   — Полагаю, я, — фыркнул жрец. — Ибо леди не знала, с чем имеет дело, и именно я настоял на вашем посещении.

   — Вот как? — Кириан вздернул бровь. Напоминать о собственной занятости, на которую частенько любил ссылаться сам Годарли, Анстелир не стал. — Слушаю вас. — Не скрываясь, он выложил на стол несколько артефактов. Один — чтобы в дальнейшем переслушать всю беседу, второй — чтобы гарантировать ее искренность. — Начинайте, прошу вас.

   Рассказ Болериана не занял много времени. Доминика и вовсе не услышала ничего нового, но, глядя на то, как сжимаются губы слушателя, как он порой делает резкий взмах, обрывая рассказ, и срывается с места в поисках одному ему ведомого дела, как мрачнеет его лицо, хотя и до их прибытия лорд был не в лучшем состоянии, — глядя на все это, Доминика понимала, насколько необходимым было для нее решение прийти сюда.

   Она с благодарностью посмотрела на Болериана, а тот успокаивающе кивнул и сжал ее пальцы, утешая.

   — Леди Вермош, вы подтверждаете слова господина Годарли? — Доминика лишь кивнула. — Хор-рошо. Я займусь этим, Болериан. Леди, — Доминика вздрогнула, — сейчас вас заберет мой помощник и снимет слепок дара. Он объяснит, что вам необходимо будет сделать. Не бойтесь, это не займет много времени и полностью для вас безопасно. Мы с Болерианом дождемся вас здесь.

   Доминике оставалось только кивнуть. Роберт появился очень быстро. Правда, выглядел он слегка запыхавшимся, отчего девушке стало неловко. Времени одиннадцатый час, а и лорд Анстелир на рабочем месте, и его помощник, и едва ли не половина управления здесь.

   — Леди, прошу за мной. — Молодой служащий учтиво поклонился и предложил Доминике руку, которую та, зардевшись, приняла.

   — А теперь разберемся с тобой, — изменившимся тоном проговорил Кириан, откидываясь на спинку своего кресла. Ранее стоявший за спиной у Доминики Болериан хмыкнул и занял опустевшее место.

   — И о чем вы желаете меня спросить? — подчеркнуто вежливо уточнил жрец.

   — Не думай, что я поверил в твою сказочку про возвращение дара.

   — Готов дать любую клятву, что дар к леди вернулся, — предложил жрец.

   — И ты своими глазами это видел? — хмыкнул Кириан.

   — Нет, — не стал кривить душой Болериан. — Но у меня нет оснований не доверять своему источнику.

   — И кто же он?

   — Мой госпожа. — Жрец поднял руки, словно бы взывал к хозяйке, но, учитывая то, что он даже подняться не потрудился, воззвание вышло бы неловким, реши Ани-Арли на него откликнуться.

   — И твоя «племянница» никак с этим не связана?

   — Кириан, с каких пор у тебя нет доступа ко всем семейным книгам горожан? — усмехнулся жрец. — Сомневаюсь, что ты, едва тебе донесли о моей «племяннице», не поднял мою родословную и не выяснил, что у меня нет ни братьев, ни сестер. Потому и племяннице взяться неоткуда.

   — И ты это даже не отрицаешь?

   — Помилуйте боги. Кто я, чтобы сражаться со всей бюрократической машиной.

   — Значит и возражать не будешь, если я навещу вас утром. Хочу лично взглянуть на твою гостью.

   — Не могу вам отказать, — едко откликнулся Болериан и уже другим тоном заметил: — Но я бы не рекомендовал вообще с ней встречаться. Хотя, возможно, это и даст ответы на многие твои вопросы.

   — Например?

   — Например вчерашняя вспышка темной энергии, — хмыкнул Болериан, размышляя, что для него выгоднее — знакомое зло, к которому он успел прикипеть всей душой, или пара месяцев абсолютной свободы, что начнутся, если нынешний глава безвременно покинет этот мир. — В ближайшие дни не стоит появляться в моем доме. И слежку убери. Если моя гостья начнет тяготиться их интересом, ты лишишься людей.

   — Я должен знать, с кем имею дело. Тебе известно, что сейчас происходит в столице. Я должен докладывать о любых сущностях, кем бы они ни были. А у меня и так по городу ходит полукровка неопределенных сил.

   — Темно-русая? С большими серыми глазищами? — предположил Болериан и, перехватив унылый взгляд собеседника, рассмеялся. — Считай, что ты ее нашел. И я еще раз повторю: отзови своих людей и сам не появляйся перед ней. Особенно в свете того, что вы уже виделись. Ни я, ни ты не сможем предсказать, чего захочет моя милая гостья. Да, это она, — подтвердил жрец, глядя, как от внезапной догадки испарина выступает на лбу собеседника, а после он залпом выпивает стакан воды, нетронутый с самого начала их беседы и поставленный для леди Вермош. — Без имен, иначе она к нам присоединится, — предупредил Болериан.

   — Помню, — сказал и закашлялся страж. Вода не в то горло попала. — Но не ожидал.

   — Никто не ожидал. Хозяйка редко покидает Закатный замок, еще реже снисходит до простых смертных.

   — Я должен буду доложить.

   — Доложишь, — кивнул Болериан. — Вместе с делом леди Вермош. Больше причин не верить мне у тебя нет?

   — Но ты уверен?

   — Должен ли я ставить под сомнение слова госпожи? — вопросом на вопрос ответил жрец, будто бы ни к кому не обращаясь. В своем стремлении придать вес истории леди Вермош и отвести от нее всякие подозрения, Болериан ходил по тонкому льду, рискуя вызвать недовольство той, от которой полностью зависел. Но поступить иначе жрец просто не мог. — Если его величеству нужна преждевременная кончина обоих сыновей — он может попробовать обратиться к Хозяйке. В ином случае — ее лучше не беспокоить. Меры уже приняты.

   — Я передам, — пообещал Кириан, но сказать что-то еще не успел. В дверь постучали, и после непродолжительной паузы в кабинет вернулась леди Вермош. Роберт маячил за ее спиной, не зная, стоит ли заходить или вернуться к прежнему заданию.

   — Роберт, проводите гостей, — приказал Кириан, поднимаясь. — Леди Вермош, учитывая обстоятельства вашего дела, я бы не рекомендовал вам возвращаться домой. Вам есть где остановиться?

   — Этот вопрос решаем, — вмешался в разговор поднявшийся следом за Кирианом жрец.

   — Хорошо. Тогда не смею вас больше задерживать.

   Мужчины обменялись прощальными кивками, и, несмотря на боль в спине, Кириан запечатлел вежливый поцелуй на ладони гостьи. После чего, убедившись, что все покинули его кабинет, рухнул в кресло.

   — Только Великих в моем городе не хватало, — простонал он и помассировал себе виски. Увы, от такого простого ритуала ни боль не исчезла, ни Темнейшая Госпожа.

   Кириан неохотно поднялся, заклинанием разгладил помявшийся костюм и, забрав со стола оба артефакта, открыл портал. Теперь у него было, что сказать лорду Анвентару, а там последний пусть сам думает, какие шаги следует предпринимать для безопасности империи. Другое дело — он, Кириан, заранее был не рад всему, что почтенный начальник придумает ему поручить.

***

К возвращению Доминики и Болериана Ани успела в очередной раз перекусить, окончательно уничтожив запасы смородинового варенья. Правда, угрызений совести от сего почти противоправного действа девушка не испытывала, и, спроси ее кто-нибудь, поступила бы она так снова, Ани легко подтвердила бы его слова.

   — С возвращением, — тихо сказала она, стоя на лестнице и глядя, как Болериан подает Доминике руку, помогая подняться, и забирает у девушки шляпку. — Варенье кончилось, — сообщила Ани главную новость и, громко шаркая, спустилась по ступенькам.

   — Еще нет, — тонко улыбнулся жрец и вовсе не почтительно коснулся щеки гостьи, убирая с нее последний след сладости в доме. — Теперь — все.

   — Украл мое варенье, — недобро прищурившись, заметила Ани.

   — Я знаю круглосуточную лавку, — вмешалась в беседу Доминика. — Если некого отправить — я могу…

   — Вы останетесь здесь, — прервал разговор жрец. — Я сам навещу лавку, раз уж моей госпоже так хочется варенья. Вы, леди, останетесь здесь. Помните, о чем вам сказал лорд Анстелир? — Доминика смущенно кивнула. — Оставаться при госпоже для вас безопаснее всего. Запомните это.

   — Но…

   — Оставайся, — отмахнулась Ани, хотела было что-то сказать, но поджала губы, а после приказала: — До утра займитесь друг другом. Мне нужно уйти.

   Сказала и исчезла, стирая всякую границу приличий между оставшимися наедине хозяином дома и его гостьей.

   — Что ж, — проговорил Болериан. — Вероятно, поход за вареньем можно отложить до утра. Идемте, леди, я покажу вам вашу комнату. И составьте список вещей, которые вам необходимы. Едва ли госпожа пожелает составить вам компанию в походе по лавкам, но вы можете рассчитывать на мою помощь. О деньгах не думайте — моя обязанность помогать всем, кому пожелает хозяйка. А вы получили ее покровительство. Поэтому не сочтите за дерзость и примите мою помощь.

   — Я понимаю. И… благодарна. — Доминика отдернула руку, не давая своему спутнику ни коснуться ее пальцев, ни поцеловать. От неосмотрительного рывка, она потеряла равновесие, но упасть девушке не позволили. Аккуратно поддержали и поставили на ноги. — Спасибо. — Она потупилась, мысленно ругая себя последними словами. — Куда мне идти?

   — Я провожу.

   И он пошел первым, не оглядываясь, чтобы не смущать свою гостью, за что последняя была ему очень благодарна. Болериан проводил девушку до самых дверей угловой комнаты на втором этаже. Заходить не стал, в задумчивости остановившись у порога, дождался, пока его гостья зайдет, и прикрыл дверь.

   В глубокой задумчивости он спустил вниз, в свой кабинет, и, наполнив второй за день бокал, принялся по глотку цедить янтарный напиток. Еще совсем недавно он не терпел посторонних в своем доме, а теперь думает о том, как сделать пребывание своих гостий удобным. И если с хозяйкой все было очевидно, желание угодить леди Вермош нельзя было назвать типичным для темного. Неужели пришло и его время?

   Состояние Доминики тоже нельзя было назвать типичным для нее. Каменная леди Вермош, как ее за глаза называли, плакала, сидя прямо на полу и обнимая подушку. Это были и злые слезы, стоило подумать о предательстве близких, и рвущиеся наружу слезы облегчения, стоило вспомнить слова хозяина дома о двадцати годах, и благодарности, за то, что не оставили наедине со свалившимися на нее проблемами.

   Ани хмыкнула, наблюдая за обоими обитателями дома, и поднялась на крышу. Сверзиться оттуда мог разве что человек, оттого она легко опустилась на конек и замерла в ожидании. Мор не заставил себя долго ждать.

   — Моя госпожа? — Он поклонился, останавливаясь в шаге от девушки.

   — Садись, — приказала она, не глядя на него.

   — Позволено ли мне узнать, как вы провели этот день?

   — Бесполезно. — Губы Ани тронула довольная улыбка. — Как, надеюсь, пройдут и последующие.

   — Вы весьма преуспели, — произнес Морьен, и Ани пришлось повернуться к нему, чтобы понять, слуга решился подтрунивать над госпожой или действительно проникся ее делами. Увы, по равнодушному лицу Морьена нельзя было ничего понять.

   — Определенно, — хмыкнула Ани. — Как дела в Замке?

   — Тени справляются. Ваше присутствие не требуется, — отчитался слуга, а Ани отчего-то стало горько, будто она хотела услышать совсем другие слова.

   — Отлично. Значит и ближайшие шесть лет без меня обойдутся.

   — Вы решили отправится в странствие? — предположил Морьен, но на сей раз Ани заметила промелькнувшую в его глазах тревогу.

   — Нет, — довольно ответила она и добавила: — Мне так расхвалили местную Академию, что я решила почтить ее своим вниманием. Что скажешь, хорошая идея?

   — Как вам будет угодно. — Голос Морьена вновь стал отрешенным.

   — Как мне угодно значит, — протянула девушка, с прищуром наблюдая за слугой. — И даже просить ни за кого не станешь? Ни вот на столечко, — она практически не отрывала пальцы друг от друга, — не пожелаешь вмешаться ни в чью судьбу?

   — Подобное не в моей власти, — отозвался Морьен, не отводя взгляда от пальцев госпожи.

   — Пустое, — резко бросила Ани, понимаясь на ноги. — Ты один ни о чем меня не просишь, только поучаешь. И промолчишь сейчас?

   — Вы уже все решили. И я не вправе вмешиваться.

   — И даже не хочешь? — Ани подалась вперед, сама не замечая, как своей волей заставляет подняться и слугу.

   — Все мои желания принадлежат вам, — спокойно, будто гнев собеседницы нисколько его не трогал, откликнулся мужчина.

   — Если бы так, — зло отрезала Ани. — Убирайся!

   — Как прикажет госпожа. — Морьен поклонился и исчез, оставляя Ани в одиночестве пережидать как разыгравшуюся головную боль, так и приступ охватившей ее ярости.

***

Утро Ани встретила на крыше. Ей не нужен был сон или еда, а потому она даже не спустилась к завтраку. Равнодушным взглядом проводила отбывшую за покупками Доминику, сопровождать которую неожиданно вызвался сам Годарли. Разумеется, предварительно испросив ее, Ани, позволения на сей поступок. Понимал, что в случае ее обиды или дурного настроения не сносить им обоим головы, если так просто отчалят в неизвестность.

   Ани позволила. Отмахнулась от слуги, как от чего-то незначительного, сродни мошки, и осталась сидеть на коньке. Редкие прохожие не поднимали головы, несясь по делам своих хозяев, а те и вовсе предпочитали передвигаться в экипажах, не подставляя затылок солнцу. Впрочем, и защита самого дома не дремала, скрывая все, что происходит за забором от глаз посторонних.

   Ани изволила вновь маяться скукой. Ночная ярость исчезла с рассветом, а ей на смену заступила апатия. Наверно, таковыми следовало представать перед ней умершим, но те редко спокойно принимали свой удел, чаще сыпали обещаниями, а порой и угрозами. Иногда ее это забавляло, реже — злило, но чаще всего — оставляло равнодушной. От этого собственного равнодушия она и сбежала сюда, к постоянным раздражителям, но даже они в этот миг не могли пробиться сквозь ее отчужденность.

   Она съехала с крыши, не заботясь о приземлении, встала на ноги и побрела, куда глаза глядят. Получилось вверх по улице. Туда, куда почти никто не шел.

   Старый парк открылся ей внезапно. Брусчатка плавно перешла в заросшую тропу, а чугунные фонари сменились ветвями старых деревьев. Кого другого они бы уже зацепили, но Ани шла сквозь ветви, сквозь траву, сквозь застывшую тишину, одновременно в этом и другом мире. Будь в парке хоть один гость, он мог бы увидеть, как над тропинкой медленно плывет тень.

   — Эй, там! Да посмотри же! — прервал тишину старого парка чей-то звонкий голос. Ани замерла, обернулась к звуку, тоже желая увидеть странное, но никого кроме двух детей не увидела. Погодки, очень похожие друг на друга, не старше шести-семи лет, разинув рты, смотрели прямо на нее. Один даже ущипнул другого, но тот никак не отреагировал.

   Ани сделала шаг вперед, и вот тут уже все ожило. Мальчишки завопили, срываясь на бег, и исчезли в кустах. Догонять их девушка не стала: дети, не наказывать же их за естественное любопытство. Этим займутся родители, когда оба пацаненка вернутся и станут рассказывать о ней. Ани хмыкнула, представляя, кем она могла для них предстать. Хмыкнула и бросила им вдогонку… смешно, право слово, но оберег. Чтобы всякая нежить, которую вдосталь наплодили темные неудачники, не увязывалась за мелкими, если те еще куда-то влезут. В том, что вылазки будут повторяться, Ани отчего-то не сомневалась.

   Парк она покидала быстро. Отголоски чужих эмоций прочно удерживали ее от ухода в безразличие. Девушка улыбалась. Вновь выбравшись на брусчатку, она сосредоточилась, возвращая себе материальность, и решительно направилась вниз, желая исправить одно досадное недоразумение: третий день в городе, а самого города до сих пор не увидела.

   На первый взгляд на улицах ничего не изменилось. Те же усатые лавочники, залихватского вида зазывалы, улыбчивые цветочницы, те же — но другие. Застывшие в ожидании, предвкушении чего-то, что уже вот-вот должно было произойти.

   Прогуливаясь вдоль реки, Ани отметила, что с каждым часом шум на улице усиливается. Остановилась, спиной опираясь о перила, отделявшие мостовую от реки, и принялась считать прохожих. Пожилые пары среди гуляющих практически исчезли, а вот молодых компаний, по пять-семь человек, прибавилось, да и одиноких путников, пыльных и уставших с дороги, становилось все больше. Последние с подозрением косились на нее, Ани, словно она им чем-то мешала, хотя одинокая, замершая у реки фигура, много места не занимала.

   — Места еще остались? — вклинился в ее подсчеты недовольный голос, заставляя на секунду отвлечься от придуманного дела.

   — Где? — уточнила девушка, решив не сообщать простофиле, что у нее-то уж точно мест на всех хватит. Сколько бы на постой не прибыло.

   — Там. — Молодой парень, не самой худшей наружности, махнул в сторону пользующейся определенной популярностью среди гулявших по мостовой людей двери. — Места, спрашиваю, остались? Или все заняли? Не хотелось бы в нижний город идти. — Передернул плечами юноша. — Лучше уж на улице, чем клопов кормить.

   — А зачем их кормить? — удивилась Ани.

   — А как же? На дешевых постоялых дворах платишь дважды: первый раз — хозяину, второй — постоянным гостям. — И, заметив недоумение на лице собеседницы, пояснил: — Клопы, клещи, крысы. Ради пары медек хозяевам невыгодно мага вызывать и выводить всю эту пакость, а на большее постояльцы таких мест не разорятся. Потому и спрашиваю: здесь места остались? Или сразу на площадь, очередь занимать.

   — А на площади что?

   — Совсем дурная? — Парень вылупился на Ани совсем уже ошарашенно. — Прием на обучение начинается. С выплатой довольствия, стипендией то бишь. Оттого и идут все страждущие наук и питания бесплатного в Иертан-град, — процитировал кого-то парень и буркнул: — Сама-то поступать или по иным делам? — Он деловито покрутил головой.

   — Поступать, наверное, — предположила Ани. Разговор со странным парнем, начавшим беседовать с незнакомкой, ее забавлял.

   — Тогда и тебе следует поторопиться, — хмыкнул он. — Раз без вещей, то где-то уже устроилась. Давай, не мелочись, говори, где на постой берут, а я тебе на экзамене помогу, если вместе окажемся. Списать там дам, или подножку кому поставлю, — предложил взятку парень и, хлопнув себя по лбу, добавил: — Меня Марком зовут, иногда Мраком. Тут уж от ситуации зависит. Разберешься. Так куда идти? — бодро выдал он, и Ани отчего-то ощутила острое желание показать пареньку дорогу к дому жреца. То ли на родную тьму так среагировала, то ли на природное (и что удивительнее — не раздражающее лично ее!) обаяние парня.

   — Идем, — хмыкнула она, нащупывая в кармане куртки пару монет из тех, что выдал ей Болериан, вернувшись за ней в салон. — Найдем тебе жилье.

   Сказала — и нашла. Несмотря на ставшие, как эти самые золотые монеты, глаза Марка, когда она привела его на постоялый двор на соседней с домой Годарли улице. Управляющий, наградивший их по первости взглядом не слишком довольным, расплылся в улыбке, стоило Ани высыпать на стойку горсть золотых монет.

   — Комната для него. — Девушка кивнула на ошарашенного Марка. — На сколько надо?

   — Трех дней хватит, — проговорил парень, изучая настоящую люстру под высоким потолком.

   — Комната на три дня для него, — уточнила Ани и добавила еще пару монет сверху.

   — С завтраком? — торопливо осведомился управляющий.

   — С завтраком, — легко согласилась девушка и еще монету сверху кинула. — Этого хватит?

   — Более чем. — Мужчина торопливо сгреб все с прилавка, ни словом не обмолвившись, что гостя заплатила даже не за три дня, а за полноценный месяц в лучшей его комнате, но кому не хочется дюжину чистым золотом на пустом месте получить.

   — Отлично. Позаботишься о нем. Чтоб со всеми удобствами! — Грозно посмотрела на дельца Ани и добавила: — И никаких клопов.

   — Да как можно, — с деланной обидой протянул управляющий и поспешил уволочь прибыльного гостя наверх. Марк только и успел, что бросить «спасибо» прежде, чем его увели.

   — Сочтемся, — кивнула Ани и отметила: — Долг принят.

   В дом Годарли она вернулась в прекрасном расположении духа. Хотелось сей же час отправить на перерождение с полсотни душ, чтобы и они прониклись ее радостью. Правда, стоило Ани подумать про Закатный замок, как всякая радость улетучилась и на смену ей пришла тоска. С трудом отделавшись от нее, Ани забрала с кухни банку варенья, стащила у поварихи ложку и отправилась на крышу, которая определенно нравилась ей больше, чем захламленная кроватью комната.

   Вторая ночь на крыше не принесла Ани каких-либо неудобств. Напротив — она вдоволь насладилась мерцающими огнями соседнего квартала, ликующими возгласами встретившихся друзей и парочкой драк, вспыхнувших то ли на эстетической, то ли на религиозной почве. Впрочем, обошлось без ее вмешательства, а значит спорщики границы дозволенного не перешли.

   Утро в городе началось раньше обычного. Еще не успели затопить печи лавочники, выпекая свежий хлеб, как на улицы высыпали сонные, а порой и не ложившиеся молодые люди. Некоторые в сопровождении старших родственников, но картину это не слишком меняло.

   Выждав какое-то время и убедившись, что людей меньше не становится, Ани спустилась вниз и, не сомневаясь в своем праве будить кого вздумается, толкнула дверь в комнату Болериана. Жрец открыл глаза мгновенно, словно почувствовал опасность. На его пальцах загорелись холодные огни, а после — практически мгновенно потухли, стоило ему разглядеть раннюю гостью.

   — Моя госпожа? — приподнимаясь на постели, вопросил Болериан. Бросил быстрый взгляд на стоявшие на прикроватной тумбочке часы и поморщился.

   — Почему все больше людей идет туда. — Ани показала направление.

   — Вы забыли? Сегодня открывается набор в академию, — зевнув, пояснил Болериан и заверил: — Можете не спешить. Я уже забронировал для вас место в очереди. Местная одаренная детвора так подрабатывает: и им на крендель с сахаром хватает, и достойные господа в очереди не толкаются.

   — Я пойду потолкусь, — спустя пару минут решила Ани и распорядилась: — Доминике поможешь добраться.

   — А вам моя помощь не нужна? — вкрадчиво уточнил жрец. Ани лишь вздернула брови, давая понять, что большей глупости не слышала.

   — Для чего она мне?

   — Моя госпожа, — медленно, подбирая слова, начал Болериан. — Вы же собираетесь поступить в академию, а не сравнять ее с землей, верно? — Ани кивнула. Собирать внеочередную дань и ругаться за нее с Далисом не входило в ее планы. — В таком случае вам придется сдавать экзамены. — Ани продолжила с неудоумением смотреть на слугу. — Соревноваться со смертными, — дал иное толкование Болериан. — Соревноваться. Не убивать, не проклинать, не угрожать.

   — Думаешь, я не справлюсь? — фыркнула Ани.

   — Справитесь, — смирился с неизбежным Болериан и добавил: — Но там вас могут опознать. И в этом случае вы не сможете учиться, а без настоящей учебы — вы не почувствуете того, из-за чего эти годы становятся незабываемыми.

   — То есть нельзя выдавать себя? — ухватила суть Ани.

   — Все верно, моя госпожа, — с облегчением выдохнул Болериан. — Вам нужно притвориться человеком. Очень хорошо притвориться, чтобы ни грамма вашей истинной силы не было заметно.

   Ани поджала губы. Разумеется, то, о чем говорил жрец, было ей под силу. Великие на то и Великие, что могут сдерживать свою силу внутри, ничем не выдавая собственное присутствие. А значит главное не сорваться, выходя из себя.

   — Хорошо, — хмыкнула она, разворачиваясь к выходу. — Отвечаешь за поступление Доминики. Я — сама.

   — Как вам будет угодно, — хрипло отозвался жрец. Он не рискнул сообщить хозяйке, что экзамены она может и не сдать, если действительно решит поступать на общих основаниях. Но чего уж теперь, лучше он подготовится к ее дурному настроению и спасет город от гнева провалившейся на испытаниях Темной Госпожи.

***

Ани с интересом следила за скрывающимися в воротах соискателями. Пожелала удачи своей недавней скрытной собеседнице и, выбрав удобный момент, вклинилась в толпу, пока двое не самых спокойных молодых людей, устроивших разборки прямо на улице, пытались найти на брусчатке рассыпавшиеся шпаргалки. Очередь не торопилась им помогать, продвигаясь с каждой минутой все ближе к заветным воротам. Ани в них буквально внесли, поскольку без божественного вмешательства тело ее воплощения было хрупким и едва ли могло противостоять напору дюжих молодцев откуда-то с окраины империи. Впрочем, их торопливость была понятна: таких, как они, едва ли возьмут в алхимики, а для лицея их банковский счет слишком скуден, если вообще имеется.

   Неожиданно поток остановился. Еще мгновение назад несшиеся вперед парни резко затормозили, и Ани чуть не раздавило между их спинами. В последний момент она успела отступить в сторону, радуясь, что здесь, в отличие от площади, было куда отступать.

   — Кого только мы вынуждены отсматривать в этот день. — От одного звука этого голоса у Ани, казалось, вскипела кровь. Она ойкнула от удивления и подалась вперед, выглядывая из-за спины одного из соискателей, в надежде рассмотреть, кто это такой особенный, что даже ее, Ани, может сподвигнуть на жгучее раздражение. — Дюжина болванов и еще одна. — Давать определение Ани он то ли поостерегся, то ли решил просто не утруждать себя поиском сравнения. Девушка нехорошо прищурилась, изучая доставшегося им проводника.

   Высокий темноволосый мужчина с правильными чертами лица с недобрым прищуром ярко-зеленых глаз пристально следил за каждым движением выстроившихся перед ним соискателей. А ведь он ничего не делал, не требовал порядка, но все оказались построены под линеечку по росту. Ани закономерно оказалась в хвосте. Дальше всех от темноволосого с его едкой ухмылочкой, искажавшей приятное в целом лицо.

   — Никакой индивидуальности. — Поджал губы маг и добавил: — В армию идти не пробовали, молодые люди?

   — Так это, отправили учиться, милорд, — отозвался тот, что стоял первым, и вытащил из кармана огромную, в его же ладонь, бляху с выбитым на ней символом. — Приказали передать комиссии.

   — Шаг из строя, — распорядился маг, спокойно, без презрения кивая парню. — Вон туда пойдешь. — Мужчина указал на небольшую, всего в три человека, очередь. — Отдашь магистру Дроктару. Он же будет твоим куратором.

   — Так точно, — отрапортовал парень и торопливо удалился. То ли навстречу своей судьбе, то ли подальше от хищной улыбочки магистра, ставшей, казалось, еще более неприятной.

   — Итак, бессмысленная трата моего времени, следуйте за мной, — приказал маг и хотел было уже развернуться, как взгляд его зацепился за Ани. И вот тут уже улыбка мага сменила полярность, становясь из просто высокомерной откровенно снисходительной. А уж сколько сочувственных ноток появилось в голосе мага, когда он, откровенно издеваясь, не иначе, заметил: — Драгоценная моя, вам не в академию поступать следует, а на курсы кройки и шитья при работном доме. Дара — мышкины слезы, была бы хоть мордашка — взял бы за-ради развлечения. А так… — Он печально вздохнул, будто бы от постигшего его небывалого разочарования, чем вызвал гром смеха среди деревенских мордоворотов.

   У Ани внутри все вскипело. Уже второй раз этот маг, ее слуга по стороне дара, позволял себе отзываться о ней столь уничижительно. Девушке пришлось прикрыть глаза, чтобы успокоиться и ненароком не выпустить свою ярость. А темноволосый продолжал подзуживать, не думая замолкать:

   — Две минуты прошло, а драгоценная госпожа уже топит нас в своих слезах. Рыдайте, солнце мое, рыдайте. Но лучше за воротами. Там и публика снисходительнее, может кому и понравитесь. А там — замуж, детки, пироги. Все же лучше, чем слушать противного дядьку. — Маг как-то незаметно оказался рядом и, положив руку на плечо Ани, развернул ее к выходу. Мягко подтолкнул в спину. — Идите, не тратьте зря времени. Вам здесь не место.

   — Тогда и вам тоже, — открыв глаза, зло ответила девушка, сбрасывая его руку. — Мы еще посмотрим, кто уйдет отсюда первым.

   — Вот как? — Маг усмехнулся, жестом прервал грянувший было недовольный свист. — В таком случае, не смею отказывать госпоже в отчаянной попытке. Но если провалитесь — ответите за оскорбление лорда.

   — А если пройду? — хмыкнула Ани, внутри которой от азарта все пело. Вызов бодрил, а от желания доказать усомнившемуся в ней наглецу сила бурлила, готовая в любой момент стереть с лица земли любого.

   — Вы слишком самоуверенны, — заметил маг задумчиво. — Но, так и быть, поступите в числе пяти лучших — я возьму вас в свою группу.

   — Вы слишком самоуверенны, — расплылась в улыбке Ани. — Буду лучшей — и к вам не пойду.

   — Принято, — как-то слишком легко согласился темноволосый и улыбка его померкла. В один миг все эмоции покинули его лицо, и маг приказал: — Следуйте за мной, соискатели. Ваше первое испытание готово.

   Парни переглянулись, мгновенно посерьезнев, и, мысленно молясь — уж Ани в этом ни капли не сомневалась, торопливо засеменили за магом. Последний и не думал останавливаться или сбавлять шаг. Напротив — темноволосый шел быстро, с каждой минутой все ускоряясь, и Ани показалось странным, отчего мужчина еще не взлетел, если сумел развить такую скорость.

   Хихикнув, Ани побежала следом. Обогнала коллег по испытанию и пристроилась ровно за спиной темного. Она ожидала чего угодно от этого экзамена, которым их так пугали, но вовсе не того, что маг заведет их в пустую аудиторию.

   — По одному за парту, — приказал он и перевел взгляд на Ани. — Вы за первую.

   Ани пожала плечами. Что первая, что последняя — разницы для нее не было, а потому она послушно заняла место в первом ряду напротив преподавательского стола. Остальные соискатели, медленно переставляя ноги, заняли оставшиеся свободные места. Всего их было двенадцать, и свободных мест не осталось. Не удержавшись, Ани оттолкнулась от стола, балансируя на вставшем на дыбы стуле.

   Резкий жест мага оборвал ее веселье. Стул скрипнул и развалился прямо под девушкой, чудом не уронив ее на пол. Но Ани успела сориентироваться и теперь возвышалась над товарищами по несчастью. Мысленно она ожидала продолжения, вот только маг не стал разбрасываться словами, словно израсходовал уже весь свой дневной лимит на пояснения. Вместо этого он щелкнул пальцами, и на каждом столе появился толстый свиток угрожающего вида.

   — У вас четыре часа, чтобы ответить на все вопросы. За каждый правильный ответ вам будет начислен один балл, за неверный — вы потеряете два балла. Пропуск задания обойдется вам в три балла. По итогам трех испытаний тот, кто наберет менее восьмисот пятидесяти баллов, считается провалившим вступительные экзамены и теряет право на повторную сдачу сроком на пять лет. Ни одно высшее учебное заведение в этот период не примет ваших заявок. Неподписанные свитки не проверяются. Все ясно?

   — А сколько всего вопросов? — поинтересовалась Ани, примеряясь к столу. Стоять она не собиралась, как и опускаться на пол.

   — Четыреста пятьдесят, — вызывая оторопелый вздох у присутствующих, легко ответил маг. На его губах вновь появилась снисходительная усмешка. — Приступайте, госпожа. Вы обещали быть лучшей, — напомнил он и перевернул проявившиеся прямо на столе большие песочные часы.

   Перья заскрипели мгновенно. Никто из поступающих не собирался тратить ни минуты на обдумывание поведения преподавателя. Времени, судя по мгновенно взмокшим лбам, и без того не хватало. И, вероятно, и Ани стоило проникнуться, но девушка лишь потянулась, разминаясь, а после обошла выданный ей во временное пользование старый стол и уселась прямо на него. Широким жестом размотала свиток, не глядя макнула перо в чернильницу, надписала сверху «Ани» и взглянула на первый вопрос.

   Ни с первого, ни со второго взгляда, вопрос не стал яснее. На третьем Ани зевнула, сунула перо себе за ухо, не заботясь о каплях чернил, мгновенно отметившихся у нее на щеке и шее, и уставилась в потолок.

   — Нашли шпаргалку? — хмыкнул маг, проследив за взглядом девушки.

   — В процессе. — Пожала плечами девушка и нахмурилась. Мир вокруг стал стремительно меркнуть, но не от потери сознания, как то могло случиться с людьми, а от доступного лишь ей и ее теням поиска. Поиска на границе миров, там, где порой скрывались от посмертия некоторые души. Чаще всего — души магов, успевших за свою долгую жизнь познать особенности слуг Закатного замка и прекрасно осведомленных, что тени не побегут их искать без прямого приказа госпожи. А ей и вовсе недосуг отлавливать подобных беглецов: все равно рано или поздно явятся. Деваться-то им уже некуда.

   — Все ко мне, — приказала Ани, разделяясь, точнее оставляя свое воплощение сидеть на столе, разглядывая потолок, в то время как ее свободная от оков часть замерла бесплотным духом рядом.

   Темный маг резко обернулся, глядя прямо Ани в глаза. Второй Ани, видеть которую был не в силах.

   — Чувствуешь? — Не удержалась от вопроса девушка, оказываясь за спиной темного и заставляя того вновь оборачиваться. И после еще раз. И еще. Ей отчего-то доставляла удовольствие подобная игра. Да и маг не плошал — он не мог видеть ее по эту сторону реальности, но, кажется, чувствовал. Отметив себе разобраться с этим позднее, Ани с сожалением прошла сквозь мага, заставляя его согнуться. Увидь кто-то из соискателей, как искажается от боли лицо чародея, едва ли стал более вздрагивать от каждого шороха в присутствии этого господина. Но все были заняты вопросами, а потому свержения страшного мага не заметили.

   — Жаль, — бросила Ани сама себе и щелкнула пальцами, призывая несговорчивые души. Подумать только, проигнорировать ее призыв. Как будто она маг какой-то.

   — Здесь… — хором отчитались, проступая сквозь стены два почтенных старца. Были бы живы, наверняка успели бы запыхаться.

   — Ответы знаете? — Ани кивнула на свиток. Наверное, если бы маги уже не были мертвы, то повторно скончались, услышав причину их призыва.

   — К-конечно, — осторожно ответил один. Второй торопливо закивал.

   — Чего хотите за услуги? — уточнила Ани.

   — Н-ничего, — несмело предположил тот, что взял на себя роль переговорщика.

   — Правильный ответ, — похвалила девушка. — Потом сама подумаю, чем вас наградить. — И, помедлив, добавила: — Если будет за что. — Призрачные старцы закивали, дескать, будет. Даже не сомневайтесь. — Тогда я сейчас вернусь в тело, — Ани указала на воплощение, — а вы диктуйте. И чтоб без ошибок! — предупредила девушка, исчезая. Воплощение вздрогнуло, вновь принимая хозяйку, и открыло глаза.

   — Вы в порядке, магистр? — уточнила Ани, сползая со стола, чтобы расположиться на нем уже лежа, и раскладывая свиток поудобнее.

   — Более чем, — опасно прищурившись, словно подозревал ее в нехорошем, ответил маг. — А вы решили поспать, раз уж боги знаниями обделили?

   — Так писать удобнее, — не стала задираться Ани и, смахнув со щеки чернила, приступила к работе. Что-что, а писать быстро она умела. Столетиями навык оттачивала, как-никак.

   Ани сдала свой свиток за минуту до того, как упала последняя песчинка. Она была первой, кто положил свернутый свиток на преподавательский стол. И… последней, кто справился со сдачей в срок. Перед остальными соискателями бумага вспыхнула, и все одиннадцать свитков оказались сложены аккуратной пирамидой. Свиток Ани же одиноко лежал рядом.

   В тот же момент дверь аудитории открылась и на пороге появился один из тех, кто встречал первых соискателей у ворот Академии. Седой, но загорелый, мускулистый и улыбчивый.

   — Мастер Риджеон, — представился он и, кивнув темноволосому, приказал: — Оторвали задницы от стульев и бегом за мной. Кто хоть раз остановится — не сдал. Девушка может идти быстрым шагом, — сделал скидку Ани боевой маг. Девушка еще успела различить шепот, каким новоприбывший обратился к истязавшему их теорией магистру: — Ну как?

   — Рыжий — да, со шрамом — да, с подпалинами — возможно.

   — А девка?

   — Определенно — да, — не с самыми счастливыми интонациями откликнулся темный и вперил взгляд прямо в подслушивающую Ани. Та не удержалась от победной улыбки. — Завалите физическую подготовку, моя драгоценная, и теория вам не поможет, — заметил темноволосый и уже громче добавил: — Соискательница грозилась быть лучшей. Потому — на общих основаниях.

   — Даже так? — Мастер Риджеон смерил Ани пристальным взглядом с ног до головы и, не найдя того, чего искал, хохотнул. — Отдохнули, девочки? Руки в ноги и за мной.

   — Что нас ждет… — простонал тот, кого магистр окрестил «с подпалинами». Ани присмотрелась и отвернулась: наследников огненных духов она не любила, хотя бы за то, что изрядно увеличивали поток клиентов, зачастую и за свой счет тоже.

   — Полоса препятствий, — с улыбкой маньяка отозвался мастер Риджеон и, сотворив в воздухе быстрый знак, придал ускорения зазевавшимся парням. А Ани… Ани вовремя увернулась от воздушного пинка под зад, которым решил мотивировать будущих адептов мастер.

   Бежали быстро. Даже парень со шрамом заметно подустал, хотя он производил впечатление самого подготовленного из всей их группы. Мастер Риджеон, ориентировавшийся на его скорость, заметно замедлился и теперь бежал вровень с Ани, успевавшей разглядывать окрестности.

   Первым бросился в глаза тот факт, что они до сих пор ни разу не вошли в центральное здание Академии. Магистр привел их в трехэтажный корпус, стоявший чуть в отдалении от группы основных зданий, среди которых было и главное, и теперь, чтобы добраться до стадиона, они вынуждены были бежать через весь парк, любуясь красотами и спешащими куда-то конкурентами. Вид у последних лучше иных слов мотивировал отказаться прямо сейчас и уйти рыдать под забор. Грязные, мокрые, в глине от пяток до ушей. Будь Ани более эмоциональна, наверняка бы мстительно усмехнулась при виде одной из тех дев, что так неосмотрительно шипела ей в след. Прекрасное на рассвете, ныне за платье девушки можно было прятаться. Воздушная ткань пропиталась грязью, частично уже засохшей, отчего юбка стояла колом, а сама счастливица уныло плелась вслед за строгой дамой, неся на себе дополнительный вес. Правда, Ани с уважением отметила отсутствие каких-либо жалоб со стороны белокурой красавицы, решившей даже в таких условиях сохранять уверенное выражение на лице, а высокомерие во взгляде.

   — Соискательница Катор, вы слишком медлительны, — не сбавляя шага, заметила ведшая их дама, поравнявших с мастером Риджеоном.

   — Да, магистресса. Я поняла вас, — холодно отозвалась обладательница самого тяжелого подола и действительно прибавила шагу. Ани еще успела заметить, с каким одобрением улыбнулась показавшаяся ей чопорной дама.

   — Чего застыли? — оборвал ее размышления мастер Риджеон, оборачиваясь. Теперь он бежал спиной вперед, не давая никому из парней отлынивать. На Ани он то и дело бросал задумчивые взгляды, но от комментариев воздерживался.

   Наконец они добрались до стадиона.

   — Перерыв, — бодро выдал мастер и имел сомнительное удовольствие наблюдать, как валится на песок половина их отряда. — Слабачье, — недовольно выдал экзаменатор. В его руках появился деревянный планшет с приколотым сверху листом с именами группы.

   — Говард Таен? — вздернув брови, уточнил мастер Риджеон.

   Рыжий парень неохотно поднял руку.

   — Здесь.

   — Антис Корт? — Парень с подпалинами в некогда бывшей буйной шевелюре, передернул пальцами. Он устал, но жалоб пока себе не позволял. Держался, хотя в глазах так и читался вопрос: за что?

   — Шарт Борен. — Взгляд преподавателя обратился к молодому мужчине со шрамом. Называть его парнем едва ли у кого-то язык бы повернулся. Слишком взрослым он выглядел теперь, когда сбросил маску деревенского простачка и внимательно изучал выстраивавшуюся прямо перед ними полосу препятствий.

   — Здесь, — откликнулся тот, подтверждая выводы мастера и Ани.

   — Ани? — хмыкнул Риджеон и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Вы четверо на изготовку. Вон там, видите, торчит штырь. Сейчас к нему в темпе, там ждете, пока красные огни сменятся зелеными и побежали. Применять магию во время прохождения испытания запрещено. Если хоть один артефакт заметит, что вы обратились к силе, вылетаете, несмотря на результаты теории.

   — А если не заметит? — вклинился Антис, закусив губу и о чем-то размышляя.

   — Еще как заметит. Не вы первые умники, и не последними будете. Далее — зелья. Сдали, пока осколки вам в задницу не въелись. Каждый год в лазарет таскать приходится. Надоело, так что сами поползете, если на свое же стекло напоретесь. Это ясно?

   — Да, — ответил за всех Шарт. — Мы учтем.

   Мастер Риджеон фыркнул и перевел взгляд на Ани.

   — Девушки обычно по другому маршруту идут, но игнорировать просьбу магистра Арканта я не могу. Потому побежите с коллегами.

   Ани пожала плечами. Ей, в целом, было все равно где и с кем бежать. Она сама была чистой силой, а потому не нуждалась в выбросах энергии как вовне, так и внутрь, потому едва ли установленные артефакты смогут что-то показать, раз уж до сих пор молчат.

   — С превеликим удовольствием, — отозвалась девушка, заметив, что повисла пауза и все взгляды устремлены на нее.

   — Полоса препятствий разделена на зоны. Всего их четыре. Прохождение каждого из этапов принесет вам по сто баллов.

   Ани хмыкнула. По всему выходило, что два идеально пройденных испытания (теории и физподготовки) обеспечивали сто процентное поступление.

   — Мастер Риджеон, — вверх взметнулась рука Антиса, — но нас до сих пор не поверяли на наличие самого главного — дара. Вдруг кто-то пройдет и полосу, и теоретический экзамен на максимальный балл, но окажется полнейшей бездарью?

   — Все, в ком нет ни капли силы, не могут войти на территорию Академии, а потому, раз уж вы все здесь, значит что-то в вас есть.

   — Значит третье испытание — определение дара? — предположил Антис, и не думая отставать с расспросами.

   — Вот на нем и узнаете, — буркнул мастер, глядя куда-то поверх их голов, и гаркнул: — И учтите, когда первый из вас пересечет полосу финальных огней, испытание окончится для всех, несмотря на время. Тот, кто не справится с первым отрезком, — вылетит за ворота, несмотря на результаты первого экзамена.

   Антис, вкусив все прелести луженной глотки мастера, оказался у стартовой черты первым, и теперь встречал своих коллег, ошарашенно пялясь на собственные ноги.

   — Предлагаю обойтись без подлостей. — Шарт обвел внимательным взглядом всех трех конкурентов. — Мы идем первыми, значит на теории набрали достаточно баллов и мастер не будет усложнять для нас полосу, желая избавиться от балласта.

   — Откуда знаешь? — недружелюбно отозвался рыжий.

   — Второй раз пробую, — легко пояснил Шарт. — Тогда теорию завалил и здесь шел в числе последних. Ничего приятного в свой адрес не услышал, сейчас — просто елей для ушей. Цените, — хмыкнул молодой маг. — И да, подлости мастер не любит. Прошлый раз семерых выгнал с нулем из-за попыток сорвать испытание товарищам.

   Продолжить он не успел. Красные огни, горевшие напротив каждого из них, резко сменили цвет, оповещая о начале испытания. И все сорвались на бег. Все — кроме Ани. Девушка же ступила на проступившую путеводную нить легким прогулочным шагом и, едва ее нога соприкоснулась с песком, все звуки исчезли. Осталась только она — и предложенный ей путь.

   Фыркнув, Ани неторопливо побежала вслед за стрелкой. Сколько прошло времени прежде, чем она пересекла вторую сигнальную цепь огней, она не должна была знать, вот только знала. Здесь, внутри свернутого пространства минуло не менее трех часов, в то время как снаружи — не более четверти часа. Потому их и пускали сюда малыми группами: создать подпространство для больших групп — то еще испытание. Не каждый маг с этим справится: запас сил, требуемый для подобного, копится годами. Разумеется, если не тянуть энергию из оказавшихся внутри одаренных. Но здесь подобного не происходило, хотя едва ли у поступающих хватило бы знаний, чтобы это отследить.

   Начавшая бежать последней, спустя несколько шагов Ани уже обогнала упавшего на мокрую глину Антиса.

   — Не могу больше, — выдохнул парень и распластался по земле. Заметив замершую над ним Ани, парень скосил глаза, отвлекаясь от созерцания хмурого неба, и спросил: — Я закрыл первый этап?

   — Сигнальные огни позади, — отозвалась девушка, приседая на корточки и трогая лоб сдавшегося. — Ты бы на земле не лежал, — посоветовала Ани, — а то неровен час отправишься на свидание к Темнейшей.

   Антис вздрогнул.

   — Сил совсем нет. Как ты только еще на ногах держишься?

   — Божьей благодатью, — не стала увиливать от ответа Ани и протянула парню руку. — Хватайся, помогу встать. Посидишь у первой лесенки, не так промерзнешь.

   И Ани помогла Антису встать, дотащила до начала истинной полосы препятствий и, привалив юношу к столбу, принялась карабкаться наверх, чтобы спрыгнуть вниз уже по то сторону разворачивающегося перед ней полигона.

   Ани хмыкнула, проползая под натянутой на расстоянии полуметра над землей проволоки: если первый этап испытывал их выносливость в обычной обстановке, то здесь уже начались реальные преграды. Правда, Ани могла и сквозь них пройти, но разве останутся тогда хоть у кого-то сомнения? Да и сейчас они обязательно возникнут: едва ли мастер Риджеон поверит, что девушка, не прибегая к помощи, прошла всю полосу даже не запыхавшись.

   Ани цокнула языком, выбираясь из-под колючего тоннеля, и легко заскакала по кочкам, каждая из которых все отдалялась и отдалялась. Но Ани занимали иные мысли: стоит ли запыхаться? А упасть в глину? А споткнуться на ровном месте и пропахать носом ожидавший ее на третьем этапе песок? Одни вопросы — и ни одного ответа. По крайней мере того, что ее бы полностью устроил. А потому перспектива портить с любовью созданное тело была тут же отметена.

   На очередной лестнице Ани встретилась с Говардом, устало перекинувшим ногу через перекладину и сидевшим на самом верху.

   — Ты? — изумленно выдал парень, когда Ани начала карабкаться наверх. — Ты что дух-полукровка?

   — Нет, — честно ответила девушка, перекидывая ногу через верх лестницы и неторопливо спускаясь. — Просто силы экономлю.

   Сказала и, улыбаясь сама себе, продолжила восхождение. Теперь уже ей пришлось осваивать канат. Проводив печальным взглядом мягкую, без следов мозолей, кожу на руках, девушка ухватилась за веревку. Она ни словом не соврала Говарду, просто не стала объяснять, что в отличие от людей ей приходилось прикладывать усилия не для того, чтобы отрезать от себя раздражители, а напротив — чтобы их почувствовать. Потому Ани просто перестала расходовать силу на поддержание чувствительности тела, превращая свою оболочку в то, чем она, по сути, и являлась — в бесчувственную куклу, для которой не было разницы, куда и как идти. Одно только обстоятельство заставляло Ани морщиться: полностью отключив чувствительность, она не могла в полной мере контролировать повреждения, наносимые средой этому телу. А значит их придется запомнить и воспроизводить каждый раз в течение какого-то срока, чтобы те, кому не следовало знать о ней многого, не заподозрили ничего лишнего.

   Третий этап также не принес ей каких-либо трудностей. Ни пузырящееся болото, над которым натянули канат и предлагали пройтись, ни зыбучий песок, в котором снова нужно было прыгать по камешкам, ни лед, поскользнуться на котором и разбить нос было проще, чем выплюнуть, негодуя, имя создателя этого безобразия. Наконец и пекло закончилось, встречая Ани кувшином воды и сигнальными огоньками. Там же, прямо на песке стадиона, полулежал Шарт. На лбу его покоилась мокрая повязка, а глаза были блаженно закрыты. Услышав приближение девушки, мужчина открыл глаза и хмыкнул:

   — Отчего-то я не сомневался, что именно с вами мне придется проходить последний этап, — заметил он.

   — Так официально, — протянула Ани, опускаясь рядом с собеседником. — И в чем же заключается четвертый этап?

   — Поединок. — Пожал плечами Шарт, из-под ресниц изучая соперницу. — Мы должны сразиться и лучший получит положенные ему четыре сотни. Проигравший лишь три.

   — Но вас что-то смущает? — поддержала официальный тон беседы Ани.

   — Я не бью женщин, если они не представляют угрозы для моей жизни.

   Ани рассмеялась.

   — Мне принять это как оскорбление или в качестве комплимента? — отсмеявшись, уточнила девушка.

   — В качестве признания моего поражения, — спокойно откликнулся Шарт. — Я не стану нападать на вас первым, потому право первого удара за вами. Мы слишком близко, чтобы вы промахнулись, а то, что вы без проблем добрались сюда, лишь подкрепляет мою уверенность в том, что вы справитесь с несопротивляющимся противником с одного удара.

   — Справлюсь, но не стану, — фыркнула девушка. — Вы заставляете меня чувствовать себя полным ничтожеством, предполагая, что я смогу так подло воспользоваться вашим хорошим воспитанием. Правда, ваше поведение у ворот было оскорбительно.

   — Приношу свои извинения, — серьезно заметил Шарт и добавил: — Предлагаете нам обоим проиграть? Последние огни появятся только после чьей-то победы.

   — Тогда давайте сразимся, — фыркнула Ани, поднимаясь. — Разве бой может проходить лишь на кулаках?

   Она хлопнула себя по карманам и сокрушенно выдохнула: — У вас монетки не найдется? Кажется, свои я благополучно забыла.

   Шарт, покопавшись, извлек откуда-то поломанную медную монетку. Лицо его, правда, в этот момент перестало отражать всякие эмоции, отчего любой наблюдательный человек мог бы предположить, что мужчине неловко.

   — Только такая.

   — Пойдет, — кивнула Ани и приказала: — Подбрасывайте, Шарт. Сразимся на удаче. Орел — победа за вами, решка — тоже. А встанет на ребро — тут уж, не обессудьте, моя взяла.

   — Вы предлагаете нечестные условия, — заметил мужчина. — Практически не оставляете себе шанса на победу.

   — Увы. — Ани развела руками. — Я практически не оставляю ее вам.

   — Вот как?

   Шарт тонко улыбнулся. И подбросил монетку. Ани торопливо отвернулась. Удача редко отворачивалась от нее, поэтому девушка предпочла отвернуться самостоятельно. И даже не стала брать в руки чужую монету, опасаясь одним лишь этим фактом испортить эксперимент.

   — Ну что? Ваша взяла? — нетерпеливо спросила девушка, не рискуя оборачиваться.

   — Ваша, — ошарашенно откликнулся Шарт. За его спиной замигали, проявляясь сигнальные огни последнего этапа испытания.

   — Идите. — Ани кивнула на границу. — Пользуясь правом победителя, я приказываю вам идти первым и завершить уже это испытание.

   — Так уж и приказываете? — Шарт чуть склонил голову, изучая Ани. — И готовы поступиться сотней баллов из-за этого.

   — Я лучшая, — фыркнула девушка. — И какая-то сотня этого не изменит.

   — В таком случае, благодарю за щедрый дар. — Шарт церемонно склонился и, весело насвистывая, что совсем не походило на него минутной давности, пересек границу огней. В тот же миг Ани ощутила, как рушатся чары и ее настоятельно просят покинуть зону сворачивающегося пространства. Девушка не стала медлить, прекрасно осознавая, что с ней внутри пространство не сможет вернуться в первоначальное состояние, сливаясь с основой.

   Мастер Риджеон смерил ее пристальным, не предвещавшим ничего хорошего взглядом, но не найдя и тени раскаяния на спокойном лице Ани, отвернулся, сплюнув себе под ноги, и принялся чихвостить не добравшихся до финала парней. Благо было в чем их упрекнуть, ибо какая-то (тут мастер задумался, подбирая слова) леди — тут мастер сплюнул повторно — обошла обоих кандидатов, даже ногтя на сломав, в то время как они…

   Ани отошла на пару шагов, чтобы уберечься от разрушительных волн, генерируемых связками мастера. Отчего-то Шарт повторил ее маневр, оказываясь рядом, и тихо проговорил: — Спасибо.

   — Не за что, — откликнулась Ани, замечая, что, стоило зрителям отойти, и представление с нотациями быстро сошло на нет. Мастер Риджеон как-то чересчур быстро для реальной обиды взял себя в руки и приказал:

   — Ждите. Сейчас за вами магистр вернется. И чтоб без драк! — предупредил он и быстрым шагом направился к скучавшим в ожидании своего испытания остаткам группы. Отчего-то от прежней дюжины осталось всего трое участников.

   — А где остальные? — задал мучавший не только Ани вопрос Антис.

   — Передумали участвовать, — пояснил Шарт. — Пять лет назад так половина группы ушла. Во-первых, им видно, как мы проходили испытание, во-вторых, мастер любит стращать, в-третьих, он мог показать им их результаты первого испытания.

   — Настоящие?

   — Любые, — фыркнул Шарт. — Те, кто ушел, правды все равно не узнают. А раз не проявили стойкость — здесь они лишние. Пусть еще поучатся и придут, когда будут в себе уверены.

   Повисла тишина. Каждый думал о своем, осмысливая новую информацию. А Ани села на песок и, подставив лицо полуденному солнцу, грелась, наслаждаясь тем, что здесь, в отличие от свернутого пространства, солнечные лучи пробивались меж облаков.

   — За мной, — приказал знакомый голос, и, открыв глаза, Ани перехватила задумчивый взгляд магистра Арканта. — Смотрю, обошлось без потерь. Моя драгоценность все еще радует нас своим присутствием.

   — Как же я могла подвести вас, — усмехнулась Ани, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Вы же так в меня верили.

   — И вижу ненапрасно, — протянул темноволосый. — Идемте, вам осталась самая малость: определение стороны дара. После чего вы полностью перейдете под власть Академии, — с затаенным удовольствием отметил магистр, но Ани даже не вздрогнула. Только смерила магистра снисходительным взглядом, так и говорившим: и это все, на что вам хватило фантазии?

   Аркант развернулся и, не произнося больше ни слова и не давая послаблений, быстрым фагом направился обратно к Академии. Антис застонал: времени на отдых ему не хватило даже для частичного восстановления сил. Шарт хмыкнул и просто закинул тщедушное тело себе на плечо.

   — Не хочу гадостей от соседа по комнате. Будешь должен, — пояснил тот свою внезапную помощь и поспешил догнать удаляющего магистра. Рыжий Говард обменялся с Ани понимающими взглядами, и оба поторопились догнать коллег.

   На сей раз магистр привел их не в пустую аудиторию, а бросил прямо в коридоре, приказав выждать пять минут и заходить первому. Что полагалось делать второму, маг не пояснил, но парни и не нуждались в советах. Дружно съехали по стенке, вытягивая вперед ноги, и приготовились к отдыху.

   — Дамы — вперед. — Махнул на дверь Говард.

   Ани кивнула: ей не требовался отдых, не было внутри и сомнений на свой счет, только интерес — что смогут уловить смертные без подсказки.

   Из-за закрытой двери высунулась невидимая обычному смертному голова одного из духов, что диктовал ей ответы. Ныне он недовольно сопел, сотрясая кулаками в воздухе и сетовал на ограниченность современной молодежи. Колпак, который он так и не снял, трясся в такт его возгласов. Разгневанному духу внимал второй, более молодой, с кустистой бородой, которую дух заправил за пояс, то ли по старой привычке, то ли из опасения зацепиться за что-то в мире на грани. Заметив Ани, оба застыли, и все эмоции схлынули с их лиц.

   — Госпожа… — пробормотал один.

   — Ваше Темнейшество, — простонал второй.

   — Не извольте гневаться, — продолжил первый.

   — Это недоразумение, — подхватил второй.

   Ани закатила глаза, но шагнуть на грань и узнать, отчего так всполошились духи, не успела. Дверь в аудиторию открылась, и девушка, кивнув остающимся ждать парням, переступила порог.

   Смену реальности она почувствовала прежде, чем нога воплощения коснулась деревянного пола. Усмехнувшись, девушка, не сбавляя темп, прошла в центр комнаты. Очевидно, неподготовленного соискателя серая пелена, скрывавшая окружающую действительность, должна была напугать. Но Ани… Ани улыбалась.

   Она видела, как за завесой ожесточенно спорит с незнакомым ей блондином магистр Аркант, как, чуть посмеиваясь, за их спором следит красивая темноволосая женщина. Она и без иллюзии была хороша, но уж с ней — от такой красавицы дух должно было не только захватить, но и оставить в вечном услужении. Четвертый зритель развернувшегося спектакля, как и леди, сидел в мягком кресле с гнутыми ножками и любовался своими ногтями, делая вид, что произошедшее его не касается. Хотя не почувствовать его настойчивый интерес к содержимому ее головы, Ани не могла. Пятый же… пятый не сводил с Ани лукавого взгляда, будто знал больше остальных. Были здесь еще трое, но их больше занимала собственная беседа и вид из окна, у которого двое мужчин и женщина стояли.

   — Довольно, коллеги, — оборвала спор леди, не поднимаясь и не повышая голоса. Однако все отчего-то тут же отвлеклись, и все взгляды скрестились на Ани. — Пора начинать. Соискательница ждет.

   Ани хмыкнула, и, определенно, ее реакция не осталась без внимания.

   — Дитя, ты нас видишь? — спокойно, словно в этом не было ничего удивительного, уточнила леди.

   — И слышу, — подтвердила девушка, не став отнекиваться. — Можно обойтись и без представления в свернутом пространстве, — предложила Ани, косясь на одно из свободных кресел, кругом выстроенных по периметру серой завесы.

   — Хор-рошо, — перехватил инициативу блондин. Светлому потребовалась пара минут, чтобы деактивировать чары. И, увы, к моменту полного исчезновения барьера, все кресла были заняты. Ани одна осталась стоять на ногах, лишенная возможности видеть всех присутствующих. Пожав плечами, девушка села прямо на паркет, чем вызвала улыбку у леди-иллюзиониста.

   — Прошу прощения за ту картину, что вы могли наблюдать, — извинился блондин. Ани смерила его внимательным взглядом, прищурилась, изучая ауру, и кивнула одобрительно: сил у собеседника хватало. В его случае и на возраст можно было закрыть глаза, признавая того достойным и соперником, и коллегой.

   — Ничего необычно, — отозвалась девушка и пояснила: — Кардалис с Ани-Арли тоже друг друга недолюбливают.

   — Вам так кажется? — заинтересовался обладатель лукавого взгляда. Как-то неожиданно его кресло оказалось у нее за спиной, и Ани не могла видеть его лица, но не сомневалась, кому принадлежит реплика.

   — Жрецы культов друг друга не жалуют, — пояснила девушка.

   — А вы и с ними знакомы? — продолжил расспросы мужчина, и Ани все же повернулась к нему, оставляя за спиной и блондина, и Арканта.

   — Доводилось видеть, — улыбнулась во все зубы Ани. — В базарный день, на площади.

   — И вы были вместе с ними? — предположил мужчина. Он был уже немолод и, в отличие от коллег, этого не скрывал. Седина, наметившаяся на висках, пронзительный взгляд из-под кустистых бровей, хищный прищур, который мужчина даже не скрывал, и горящий внутри огонь. Такой яркий, что мог бы и ослепить.

   — Как вы могли предположить подобное? — Вздернула брови Ани. — Я подавала помидоры, когда их спор зашел слишком далеко и благодарные зрители решили присоединиться.

   — Маленькая лгунья. — Укоризны в голосе собеседника было хоть отбавляй. — Жрецы не оставили бы подобный поступок без наказания, а на вас нет ни отголоска кары.

   — Я быстро бегаю. И избегаю называть свое полное имя, — пояснила Ани с видом, достойным заговорщиков.

   — Это мы заметили, — хмыкнул давешний блондин. Ани пришлось вновь мотнуться назад, чтобы видеть нового собеседника. Магистр Аркант, что удивило девушку, не вмешивался в разговор и даже от комментариев воздерживался. — Ани. Так просто. — Мужчина приманил один из свитков, лежавших у него на столе. Заглянул туда еще раз, и посмотрел на девушку. Кого другого взгляд блондина пробрал бы до глубины души, но Ани легко выдержала чужое внимание. — Что ж, давайте на чистоту, Ани. Вы набрали почти максимальный балл.

   — Я где-то ошиблась? — Ани нахмурилась, понимая, отчего так нервничали призраки.

   — В одном вопросе, — подтвердил блондин. — Точнее вы дали устаревший ответ. Четыреста лет назад вы сдали бы теорию с блеском, даже сейчас у вас лучший результат за последние десять лет. И мы, право слово, удивлены, как вам это удалось. Никто из здесь присутствующих никогда не слышал вашего имени и не учил вас, но вы показали результат лучший, чем выпускники магической школы при Академии.

   — Готовиться мне помогал дядя.

   — Кто он? — подался вперед любитель собственных ногтей. Молодой блондин, чем-то неуловимым похожий на своего разговорчивого коллегу, красивый, наверняка тративший на поддержание своей красоты бешенные суммы, поскольку на нем не было и следы иллюзорных чар. Вот только при попытке рассмотреть его поближе, взгляд так и норовил соскользнуть, словно объект ее интереса был против повышенного внимания к себе и не стеснялся пользоваться ментальным даром.

   — Болериан Годарли.

   — Темный, — процедил сквозь зубы красавчик и поднялся. — Я проверю. Это не займет много времени.

   — Поторопись, — напутствовал коллегу блондин и вновь обратился к Ани: — Ани, вы позволите так к вам обращаться? — Девушка кивнула. — Видите ли, изучая ваши результаты и наблюдая, как вы справляетесь на полосе препятствий, у нас с коллегами возникли определенные сомнения в… — он замялся, — в честности ваших результатов. Ваши коллеги, более выносливые по своей природе, сошли с дистанции гораздо раньше, а вы даже не запыхались. Ваши теоретические познания, судя по развернутости ответов, шире, чем у третьекурсника. Вы легко прозреваете через заградительные барьеры и знаете о свернутом пространстве. Это слишком много для простого соискателя и заставляет подозревать вас.

   — Подозревайте, — легко согласилась Ани.

   — Вам хочется, чтобы все думали, что вы поступили сюда нечестно?

   — Для меня главное — поступить, — призналась девушка. — А что об этом будут думать — проблемы тех людей, кому нечем заняться.

   — Как ректор, я должен пресекать все порочащие Академию слухи, Ани, — с нажимом произнес блондин. — Я не могу принять обманщицу, какой бы результат она не показала.

   — Тогда. Докажите. Мою. Вину.

   От подобной наглости на лице ректора заиграли желваки. От поджал губы, недовольный ответом. Скулы заострились, а взгляд… из дружелюбного стал острым, пронзительным, словно он мерку снимал с незадачливой вруньи.

   — Что ж. Я не хотел доводить до этого, но, видимо, придется.

   Блондин поднялся на ноги.

   — Я протестую, — вмешался магистр Аркант.

   — Против чего? — усмехнулся ректор. — Девушка сама предложила доказать.

   — Она не знает, как ты собираешься это делать. Она — темная, а ты хочешь использовать светлый артефакт. Его использование в любом случае причинит ей боль.

   — Тогда самое время признаться, — предложил ректор, прищурившись и ожидая реакции от Ани. Та кивнула Арканту, благодаря за неожиданное вмешательство, хотя и подозревала, что все происходящее было не более чем спектаклем, и призналась:

   — Да, мне помогли ответить на все задания.

   — Умница, — благосклонно похвалил ректор, возвращаясь к своему креслу. — И кто же это был?

   — Высшие силы, — хмыкнула Ани. — Видимо, им угодно мое обучение здесь. Оттого и вмешались. Но вы несите свое око Кардалиса, — легко позволила она.

   — Вы хамите ректору, — заметила присутствующая леди.

   — Пока только приемной комиссии, обвинившей меня в нечестности, — внесла коррективы Ани. — И теперь уже я настаиваю на проверке Оком. И извинениях господина ректора, когда это проверка ничего не даст.

   — Вы абсолютно в этом уверены, Ани? — вмешался в разговор давешний эксперт по жрецам.

   — Конечно. — Она даже не стала оборачиваться.

   — Эртиан, я позволяю использование артефакта, но, полагаю, что это ничего не даст.

   — Око не ошибается в вопросах искренности, — заспорил ректор, подходя к столу и пальцами касаясь запечатанной шкатулки. — И я готов извиниться перед вами, Ани, если действительно ошибаюсь. Но я должен знать правду. В этом году у нас нет права на ошибку.

   — Делайте, что должны, — разрешила девушка и протянула руку. — Давайте ваш артефакт. Давно хотела поздороваться со Светлейшим, а все повода не находилось.

   — Вы безумны. — Покачал головой Эртиан, кажется, начиная сомневаться в собственной затее. Но Око извлек, заставляя всех присутствующих поморщиться от мгновенно повысившейся концентрации божественной силы, и приказал: — Возьмите Око в руки и повторите, что вы не жульничали на экзамене.

   — Во время прохождения вступительных испытаний я пользовалась лишь дарованными мне силами, не прибегая к помощи иных людей и артефактов. Да опалит меня карающий свет, если я соврала, — четко проговорила Ани, сжимая в руках одну из реликвий конкурента. С трудом, правда, удерживаясь от того, чтобы выпить силу артефакта до дна.

   Прошла минута, потянулась вторая, на третьей Ани заскучала и, чтобы хоть как-то развлечься, поднесла артефакт поближе к лицу. Изучила причудливую рунную вязь сдерживающих чар, ногтем мизинчика подковырнула одну из букв…

   — Отдайте, — устало приказал ректор, выхватывая у девушки артефакт. — От своего лица и лица Академии я приношу вам свои извинения в беспочвенности наших подозрений. Ваши результаты засчитаны. Осталось лишь последнее испытание, и вы можете считать себя адептом нашей Академии.

   Ани кивнула, давая понять, что извинения приняты, и приготовилась к испытанию. Увы, ей пришлось подождать, так как вернулся давешний блондин, менталист, любитель своих ноготков и ненавистник темных в одном лице.

   — Жрец подтвердил, что помогал госпоже Ани готовиться к поступлению.

   Ани улыбнулась. Она прекрасно понимала, что Болериан подтвердит что угодно, лишь бы не навлекать на себя и этих смертных, пусть и не в меру одаренных, божественные кары.

   — Вы обещали определить, какой направленности у меня дар, — аккуратно напомнила Ани, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание.

   — Разумеется, — отозвался ректор и из давешней шкатулки, укрытой таким набором барьеров, что смертному лучше было самостоятельно отправиться к Ани на свидание, чем пытаться ее открыть, показался другой артефакт. И вот тут Ани не удержала удивленного возгласа. Названия данного чуда, выполненного в виде цветка с острыми стеклянными лепестками, Ани не знала, но не почувствовать от него божественную силу всех Великих, Высших, да и Младших, просто не могла. Даже собственная, родная энергия, здесь имелась, давая понять, что над данным цветочком работали представители всех без исключения культов, если не прямые потомки и наследники божественных сущностей.

   Ректор аккуратно переложил цветок на бархатную подушечку и передал ее Ани.

   — От вам не требуется многого: достаточно коснуться всех лепестков.

   Ани хмыкнула, учитывая, какими острыми гранями наградил артефактор свое творение, это действо определенно закончится кровью.

   Так и вышло. Едва Ани прикоснулась к первому лепестку, указательный палец окрасился алым. Девушка поморщилась от негодования: столько повреждений любимому телу из-за прихоти неразумной хозяйки! Капли крови стекали по лепесткам, меняя хрустальный блеск граней. Первой закономерно откликнулась тьма, заставляя один из лепестков сменить цвет на угольно-черный. Ани хотела было уже отдернуть руку и передать артефакт обратно ректору Эртиану, но вспыхнула еще одна грань. Девушка поморщилась и во избежание конфуза сунула ошарашенному ректору его игрушку обратно, игнорируя сияющий отчаянным светом второй загоревшийся лепесток. Появление третьего огня заставило ее скривиться, а на четвертом — неразборчиво процедить все, что она думает о криворуких артефакторах.

   — Вы приняты, — только и смог выговорить Эртиан, отказываясь верить своим глазам. Впрочем, не только он пытался взять себя в руки, дама-иллюзорник подалась вперед, родственник ректора прикусил язык, а заскучавшая было троица теперь сочувственно смотрела на коллег. Их реакция была объяснима: таланта к стихийной магии артефакт у адептки не выявил, а значит нянчиться с ней им не придется, в отличие от остальных.

   — Я могу идти? — уточнила на всякий случай Ани, поднимаясь.

   — Да-да, конечно. — Ректор все еще не справился с потрясением.

   — Завтра в полдень начнется заселение поступивших, — напомнил первым взявший себя в руки седой специалист по жрецам. — Хотите получить хорошую комнату — не опаздывайте.

   — Учту. — Ани благодарно кивнула и, щелкнув пальцами, лишила артефакт своей крови. Увы, даже оставшись без нее, лепестки не погасли. Впрочем, Ани решила, что эта оплошность была неизбежной платой за веселое время, обещанное ей. И, кажется, ее не обманули: внутри все пело от удовлетворения и гордости за себя. Сказала поступит — сделала, лучшей — пусть только попробует кто-то покуситься на ее заслуги, а что маги увидели больше, чем следовало, так то их, смертных, проблемы.

   Убедив себя, что все выполнено идеально, Ани помахала на прощание парням и Шарту и, перепрыгивая через ступеньку, направилась к воротам. Осталось дождаться вердикта Доминики — и план максимум на день можно считать выполненным.

***

Ректор Эртиан не мог разделить радостное настроение своей адептки. В кабинете после ухода девушки повисла напряженная тишина, нарушать которую никто не хотел. Ани, никогда не интересовавшаяся историей магии, не могла знать, что похожая ситуация уже происходила в прошлом. И теперь все отчаянно сопротивлялись, не желая признавать, что стали свидетелями и участниками повторения.

   — Император должен знать, — наконец проговорил ректор, бросая быстрый взгляд на артефакт. Они не стали пускать следующих претендентов, оттого лепестки до сих пор демонстрировали последний результат. Результат девушки без биографии, родового имени и заручившейся поддержкой одного из самых противных жрецов города.

   — Аристару сейчас не до этого. Его младший сын при смерти. Император пытается задобрить богов, а не ставить им палки в колеса, — вмешался магистр Октавир. Ректор кивнул, принимая откровения старшего родственника нынешнего императора. — Я поговорю с ним, когда с Арденом что-то решится. Светлейший уже явил свою волю, нам осталось лишь ждать.

   — Местная власть?

   — Я пригласил лорда Анстелира. Он обещал скоро прибыть. Но, дядя, он не был удивлен, когда я описал внешность этой девушки, — заметил светловолосый любитель собственных ногтей и племянник ректора Маленвер Арельте. — Напротив, мне показалось, ему известно, кто это. Не может это быть ее высочество?

   — Карин придет под другой личиной, — отмахнулся магистр Октавир. — Я лично ее ставил, вы не сможете ошибиться. Эта девочка — другая.

   — Убийца? — предположила магистресса Элорис, не чуравшаяся иллюзий.

   — Она привлекла слишком много внимания, — покачал головой ректор. — Непозволительная роскошь как для убийцы, так и для охраны. Здесь явно другое. И нам, коллеги, придется с этим работать.

***

Кириан Анстелир, не останавливаясь, вошел в ворота альма-матер. Каких-то пятнадцать лет прошло с тех пор, как он сам выпустился из стен этой Академии, а теперь по воле императора ему придется бывать здесь еженедельно, присматривая за решившей покинуть отчий дом принцессой. Как будто ему забот мало, особенно в свете появившейся в городе Темнейшей. И пока он ломал голову над дальнейшими планами высшей сущности, к нему в кабинет самым наглым образом заявился Маленвер, желавший сей же час получить ответ, есть ли у Годарли племянница и где этого Годарли стоит искать.

   Огорчать приятеля Кириан не стал и легко поделился образцом ауры жреца, зная, что Маленверу этого хватит, чтобы найти темного в любой точке города. А вот прочитать его мысли, как он любил это делать, — едва ли. И, судя по задумчивости на лице мага, жрец будет не первым, с кем менталиста постигнет неудача.

   — Я навещу Академию, — пообещал Кириан сосредоточившемуся на поиске приятелю. Тот неопределенно пожал плечами, то ли благодаря за инициативу, то ли говоря «это излишне». Впрочем, темный предпочел выбрать первый вариант, и теперь быстрым шагом пересекал парк, направляясь в невысокий, всего в три этажа корпус, где традиционно проходили испытания соискателей.

   — Здравствуйте, — приятный женский голос вырвал его из раздумий. Кириан остановился уже понимая, кого увидит.

   Память не подвела. Голос действительно принадлежал той самой, темно-русой девушке, встречи с которой так настоятельно просил избегать Болериан, вот только куда ему, Кириану, бежать, если Темнейшая сама пожелала с ним говорить?

   — День добрый, — как по уставу откликнулся мужчина, склоняясь для поцелуя. Руку девушка протянула без колебаний.

   — Меня искали? — Ани склонила голову на бок, изучая старого знакомого.

   — Если вы позволите эти поиски.

   Девушка звонко рассмеялась, вот только серые глаза вмиг стали холодными.

   — Болериан подсказал? Или сам догадался? А неважно. — Она махнула рукой, словно отсекая лишние мысли. — Форму заполнять не буду, — предупредила она.

   — Я заполню, — кивнул Кириан, не зная, как себя вести.

   — Буду очень благодарна. — Холод в глазах собеседницы начал таять. — Но если вы станете мне мешать…

   — Я не посмею.

   — Тогда я вас прощаю. Не бойтесь, ваша преждевременная кончина мне без надобности. Можете жить в свое удовольствие, — великодушно позволила Ани и, довольная собой, направилась к выходу. Кириану же оставалось лишь молча смотреть, как она исчезает за барьером.

   К счастью, он не мог позволить себе долгих пауз, а потому уже минуту спустя направился к аудитории, где традиционно заседала приемная комиссия, решая судьбу очередного соискателя.

   Трое уставших парней, подорвавшиеся и уже готовые было защищать свою очередь, съехали по стенке, едва разглядели его мундир. Это для оторванной от жизни смертных Ани-Арли черный мундир Кириана ни о чем не говорил, для тех же, кто вырос или хотя бы год прожил в империи, это говорило о многом. И прежде всего о том, что с пути носителя такого знака отличия лучше убраться поскорее и ни за что не спорить.

   Комиссия встретила его облегченными выдохами, хотя еще недавно его появление пред грозными очами ректора заканчивалось мытьем коридоров или чисткой овощей на кухне.

   — Ваша светлость, — приветственно кивнул самый старший в этой компании. Магистр Октавир Эстельдхейм, успевший за свою долгую жизнь побывать и ректором, и жрецом Светлейшего, и даже отступником, пока вновь не вернулся в родные стены бывшей императорской резиденции.

   — Магистр. — Кириан учтиво поклонился бывшему куратору. — Лорды, леди, магистр Маленвер сообщил мне, что вы интересовались фигурой жреца Темнейшей.

   — Полюбуйся, — без напускной вежливости бросила магистресса Элорис и кивнула на артефакт обретения. — Племянница Годарли, если его словам можно верить.

   — Не племянница, — тяжело вздохнул Кириан. — Он не мог ей отказать.

   — Подробности? — потребовал ректор, но страж лишь покачал головой.

   — Это не тот случай, когда информация облегчит вам жизнь. Напротив, незнание поможет ее продлить.

   — Прямой потомок? — Глаза Эстельдхейма хищно блеснули. — Это будет интересно.

   — Девочка — моя, — вклинился в разговор молчавший ранее магистр Аркант, и Кириан почувствовал себя отомщенным.

ГЛАВА 3. (Беда 3) Жадность

Ани хотелось петь, и, поддаваясь этому желанию, она тихонько насвистывала веселый мотивчик. То, как складывались обстоятельства, определенно ей нравилось. Бюрократические проволочки — решились сами, новые слуги — нашлись, развлечение — само собой нарисовалось. Все складывалось столь удачно, что, будь Ани человеком, наверняка бы списала такую удачу на божий промысел. Хотя в ее случае скорее работало воздаяние смертным за их грехи.

   Как бы то ни было, Ани довольно шагала к выходу, порой перепрыгивая с камня на камень, и чувствовала на себе завистливые взгляды. Сама она ни на ком не сосредотачивала пристального внимания, скользя рассеянным взглядом по окрестностям, к которым причисляла и смертных. Доминику она увидела внезапно. Впрочем, Ани скорее почувствовала близость слуги, чем рассмотрела девушку в пестрой толпе соискателей, волокущих ноги после стадиона. К чести Доминики, она шла с высоко поднятой головой, пусть и не без брызг грязи.

   Ани моргнула. Ей не требовалось ни заклинаний, ни пасов, чтобы привести слугу в подобающий вид. Доминика вздрогнула, ощутив на себе чье-то пристальное внимание, но, заметив его источник и почувствовав, как идти становится легче и приятнее, с благодарностью склонила голову. Ани удовлетворенно кивнула и таки вышла за пределы купола.

   Гомон страждущих тут же атаковал ее уши. Утром здесь не было такой суеты. Теперь же… Если бы не вмиг окружившая девушку подавляющая аура, город вполне бы мог не досчитаться кого-то, решившего наступить на ногу Темнейшей и обвинить ее же в этом. Казалось, весь город собрался на площади. И, что хуже того, собрался с едой и питомцами. От аромата, висевшего в воздухе, сводило скулы, а из глаз так и норовили брызнуть слезы. Вероятно, желание поскорее выбраться из этого кошмара подталкивало соискателей к воротам сильнее, чем жажда знаний и будущих денег.

   Кое-как покинув толпу, даже несмотря на панику, усиленно культивируемую ее близостью, на Ани чуть не наступили. С трудом взяв себя в руки, девушка свернула к уже знакомому пересечению Золотого квартала и Пляшущих огней.

   Официант не подвел. На выбранном ею столике блестела лакировкой табличка «Зарезервировано» и, несмотря на уговоры и попытку подкупа, одну из которых Ани даже успела заметить, ее не сняли. Ровно до того момента, как официант не разглядел ее.

   — С возвращением, леди. — Поясной поклон на взгляд Ани был лишним, но не пристало Великим мешать смертным выражать почтение. Впрочем, она для того сюда и пришла, чтобы восстанавливать душевное равновесие после тяжких испытаний вонью и шумом.

   — На твое усмотрение, — фыркнула девушка, падая на стул, и, положив руки на стол, опустила на них голову. Так смотреть на улицу ей нравилось. Шторки не давали яркому полуденному солнцу слепить ее глаза. Музыканты в это время еще не приступили к работе — и Ани наслаждалась тишиной, спокойствием и предвкушением. Не будь последнего элемента — она бы отчаянно зевала и мучилась от скуки, но он был.

   И, отобедав, девушка направилась по лавкам, выбирая, что же может понадобиться ей в академии. Пару часов спустя, в доме Болериана, заручившись вниманием последнего, Ани распаковывала заказанное и на пару минут выпадала из реальности под тяжелые вздохи жреца. По его мнению, ей не требовались ни разноцветные карандаши, в подарок к которым ей дали точилку с блестками, ни елочная игрушка из парского стекла, ни недельный набор носовых платков с крестиком вместо вензеля, ни десять пар шнурков, половину из которых ей уступили за смешные две серебряные, ни две заколки с бабочками. Последние Ани мстительно закрепила на буйной шевелюре жреца. Тот не посмел отказываться и снимать.

   Оттого вернувшаяся Доминика в первый момент оторопела, а после, хихикнув в рукав, похвалила госпожу за уникальный вкус. Ани горделиво кивнула.

   — Выбирай, что хочешь. — Махнула она, обводя разложенное на полу и кровати богатство.

   — Вы это все для академии купили? — осторожно уточнила Доминика, пробираясь между завалами.

   — Разумеется. Лавочники меня целиком и полностью поддержали, — отметила Ани и прищурилась. Взгляд ее стал предупреждающим: дескать, дважды подумай и промолчи, иначе может случиться непоправимое.

   — Прекрасные покупки, — поддержала Доминика и добавила: — Очень уместные. Вещами первой необходимости в академии обеспечивают. Форму и канцелярские принадлежности выдадут, а такой красоты, — она взяла в руки елочную игрушку, — там точно не найти. Если госпожа позволит, я бы взяла ее. А после — если вы сочтете уместным — украсим ею нашу комнату. — Ани с видом победителя воззрилась на Болериана. Мужчина устало вздохнул и покачал головой.

   — Вам виднее, — выдал он и, воспользовавшись приходом Доминики, заторопился вернуться к делам.

   — Поступила значит, — отметила Ани, закрывая дверь за струсившим жрецом.

   — Я не могла подвести госпожу.

   — Сколько баллов?

   — Триста сорок по теории, двести пятьдесят за полосу препятствий. И, — она замялась, — спасибо, что вернули мой дар. Ректор сказал, что он очень силен, и, когда я смогу взять его под контроль, стану одним из сильнейших темных магов. Правда… он и магистр Эстельдхейм разглядели на мне вашу печать.

   — Ты знаешь их поименно?

   — Кто же не знает, — улыбнулась Доминика и побледнела, поняв, что и кому сказала. — Простите, госпожа, я хотела сказать, что все смертные, кто готовился к поступлению, знают о составе приемной комиссии. Он из года в год остается прежним, и некоторые специально готовятся к этому дню, изучая пристрастия преподавателей. Например, чтобы понравиться магистру Маленверу, нужен не только ментальный дар, но и ухоженный внешний вид. Увы, его очень сложно сохранить после стадиона, но, — Доминика благодарно улыбнулась, — с вашей помощью мне удалось. И магистр отнесся благосклонно, не стал устраивать дополнительных испытаний. Как и магистр Эстельдхейм. Он лишь раз на меня взглянул и кивнул, одобряя. Мне показалось, — девушка набрала в грудь больше воздуха, — показалось, что он знает, что я вам служу.

   — Вероятнее всего, — согласилась Ани, вспоминая седого жреца. — Опытных алеров ты не проведешь, а этот, вероятно, был когда-то Верховным Далиса. Но для тебя это и к лучшему. — Ани хмыкнула. — Можешь ссылаться на мою волю, если будет необходимо. Судить жрецов трудно, даже соверши ты преступление против короны, без моего согласия приговор не смогут привести в исполнение.

   — Такое случается?

   — Иногда. Раз в пару сотен лет. — Ани потянулась и встала на ноги. — Хоть какое-то развлечение.

   — Благодарю, моя госпожа. — Доминика поклонилась, удерживая у груди стеклянный шар. — Во сколько я должна быть готова, чтобы отправиться с вами в Академию?

   — Всегда? — Вздернула брови Ани и, перехватив ошарашенный взгляд слуги, пояснила: — Мне не нужен отдых.

   — А телу? — предположила Доминика.

   — И телу. Отдых нужен людям, чтобы восстанавливать силы, а мои — всегда со мной. Но, запомни, чем слабее сущность, тем больше она привязана к вместилищу.

   — Я запомню, — пообещала Доминика, тоже поднимаясь. — Если я вам сейчас не нужна, то я хотела бы поужинать и отправиться спать. Так я смогу сопровождать вас с самого утра. Для прошедших испытания ворота откроются в полдень, но вдруг вы решите посетить еще что-нибудь прежде, чем отправиться туда.

   — Вдруг, — протянула Ани. — Иди. Сегодня ты мне не понадобишься.

   Доминика поклонилась и, развернувшись, быстро ушла, пока Ани не передумала. Судя по запаху, ужин уже был готов, а Болериан еще утром, провожая ее на экзамен, обещал отпраздновать успех. При мысли о жреце Доминике стало жарко, и какое-то время она провела на лестнице, пережидая внезапно охватившее ее смущение.

***

Ночь Ани провела на крыше. В полном одиночестве, если не считать такой же печальной и холодной луны. Нет, она могла вызвать любого из своих теней и заставить их развлекать хозяйку, но не хотела. Здесь, в доме полном тех, кто знал о ее сущности, ее охватывала тоска. Чужое почтение, уважение, преклонение — все это успело утратить свою ценность в ее глазах. Чужой страх и ненависть оставляли равнодушной. Боль и злоба — каждый второй являлся к ней, охваченный этими чувствами, но очень быстро понимал свое место и падал на колени. Мольбы, просьбы, проклятия и угрозы — чего только ей не доводилось услышать.

   Ани поморщилась. Воспоминания наводили тоску, а мысль о том, что это длится целую вечность, заставляла хандрить.

   — Моя госпожа?

   Рассвет принес не только розовый цвет, широкими мазками раскрашивающий горизонт, но и Морьена.

   — Не справляетесь? — Ани даже не повернула головы в его сторону.

   — Справляемся, — разочаровал ее слуга.

   — Тогда зачем ты пришел?

   — Узнать…

   — Цела ли Академия? Все на месте. Забери я кого-то, ты бы уже с ним познакомился.

   — … стало ли вам легче, — закончил Морьен неодобрительно.

   — Слуга сочувствует хозяйке? — Ани вздернула брови, поворачиваясь к Тени.

   — Если вам угодно.

   — Мне угодно многое, но не жалость слуг, — отрезала девушка. — Проси, о чем хотел, и убирайся. Врать не смей — это бесполезно.

   — Тогда исполните мою просьбу. — Ани прищурилась, изучающе глядя на слугу. Спокойствие Морьена, его смирение лишь злило ее, а он был непоколебим перед той, что могла оборвать его существование одним лишь желанием. — Позаботьтесь о себе. Такова моя просьба.

   — Странно, отчего ты решил просить об этом, — хмыкнула Ани. — Никто больше меня не заинтересован в собственной безопасности. Не бойся, ни Далис, ни Каалиса, ни Андар не смогут причинить мне вред. Сил не хватит. Как и мне, чтобы выбить их из пантеона, — закончила девушка, поморщившись от неприятного откровения. Увы, это был непреложный факт. Никто из Великих, воцарившихся после Второго Передела, не мог свергнуть собрата в одиночку. А союзы были противны их сути.

   — Я не боюсь за ваше существование.

   — Тогда что заставляет тебя беспокоиться?

   — Вы, — выдохнул Морьен, отводя глаза. — Я служу вам недавно, но никогда не видел вас счастливой. Возможно, во мне говорят человеческие предрассудки, но мне сложно принять тот факт, что моя хозяйка, одна из сильнейших в этом мире, глубоко несчастна.

   — Я несчастна? — Ани в мгновение ока оказалась на ногах. Тон, каким она задала вопрос, больше походил на шипение кобры, чем на человеческую речь.

   — Я готов принять наказание за дерзость. — Мужчина опустился на колени, склоняя голову. — И пусть это будет последним, что я скажу, но я не откажусь от своих слов. Будь вы человеком, вы были бы самым нечастным из смертных, ведь имея все, у вас нет ничего, что для вас действительно