Академия пяти башен. Дилогия. Екатерина Радион

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1. Не проси её петь о любви
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 32
• ЧАСТЬ 2. Не проси отозваться в ночи
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41

АННОТАЦИЯ

Договорной брак обещает много неприятностей? А что, если это только начало, и вслед за ним неприятностей будет ещё больше?

   Похищение, заговоры, тайные мифические организации, культисты и возвращение древнего злого бога.

   Книга раньше продавалась двумя отдельными томами на ПМ.

ЧАСТЬ 1. Не проси её петь о любви

ГЛАВА 1

Илавин в очередной раз пробежала глазами по тексту и недовольно заворчала под нос. Прикусив язык и несколько нервно повертев головой в разные стороны, девушка со странной смесью облегчения и безысходности выдохнула и снова принялась перечитывать договор. Проезжавший мимо голем-уборщик сердито зашуршал шестерёнками, уткнувшись в её ногу. Волшебница недовольно скосила на него глаза, после чего с остервенением принялась рвать документ.

   — «Наследница сильного рода», значит? — недовольно прошипела она, кидая на землю кусочки желтоватой бумаги. — Временный брак на год, значит?! Ребёнка им родить?!

   Илавин закашлялась под монотонное жужжание шестерёнок голема, с бессильной злобой наблюдая, как клочки бумаги поднимаются в воздух и прирастают к обрывку договора, который она держала в руке, словно его никогда и не пытались уничтожить.

   Расправив плечи, девушка с нескрываемой неприязнью всматривалась в документ, лихорадочно ища в нем хоть одну лазейку, шанс на побег. И такая нашлась. Правда, Илви не очень-то обрадовалась, ведь, как известно, хрен редьки не слаще. А выход был только один: дождаться завершения обучения и выйти замуж за предложенного родителями жениха. Как там его? Да уж, лучше незнакомец, чем этот тип из договора!

   Настроение скатилось куда-то к нижним ярусам башни. Илавин тихонько заскулила, глядя на то, как горы постепенно окрашивает в розовый цвет сонтум. Пожалуй, именно звезда и была тем островком спокойствия и постоянства, который давал силы верить в то, что всё будет хорошо. Если не сегодня, то на следующий день. Или на следующий… Эти глупые попытки тащить себя за волосы и не унывать давно были пройденным шагом, и оставалось только надеяться, что за год что-нибудь изменится и удастся выпрыгнуть из капкана до того, как он сомкнёт свои острые металлические зубья.

   «Надо заскочить к Тэми, — решила Илви и улыбнулась: подруга была неунывающим лучиком сонтума, которая обязательно если не найдёт решение, то как минимум выслушает. — Ох и выскажет она мне потом кучу всего! Что ж, стисну зубы и вытерплю, как горькое лекарство. Один маг хорошо, а маг со жрецом — лучше!»

   Чуть приободрившись, Илавин грациозно встала, расправила несуществующие складки на простом ученическом платье и двинулась вперёд, чуть пританцовывая и напевая под нос мотивы детских песенок. Время для жалости закончилось, надо держать лицо. Если не для других, то хотя бы для себя, чтобы боги видели, что она счастлива в любом положении, и перестали посылать испытания.

   «Илви, да что с тобой такое?! — мысленно отчитала себя она. — Это когда это ты успела стать религиозной? И не надо валить все на Тэмлаэ, она ни в чём не виновата! Решила искать поддержки у высших сил, да, волшебница? Вот только ты за всю свою жизнь не видела ни одного чуда от богов. Так что давай, бери себя в руки и делай хоть что-нибудь, а не ной!»

   Илавин остановилась на краю платформы и бросила короткий взгляд вниз. Ноги тут же подкосились, и девушка поспешила отступить на пару шагов от казавшегося бездонным обрыва. Академия Пяти Башен не зря считалась одним из самых причудливых учебных заведений на всей планете. Больше никто не мог похвастаться такой близостью к фонтану магии. Шутка ли — бьёт прямо из-под академии на радость студентам и преподавателям. Илви бросила косой взгляд на светящийся голубоватым столп, проходящий через жилую башню. Издалека было сложно разобрать, одарили их сегодня повышенной концентрацией воздушной или водной энергии, но это было и не важно. Илви ждала, когда фонтан окрасится в кроваво-красный или, на худой конец, в ярко-оранжевый или пронзительно-жёлтый. Огонь был ближе всего к её взрывной натуре, именно его она ждала каждый раз, чтобы пополнить свои резервы.

   Из спутанных размышлений девушку вырвал противный скрип. Вагонетка замерла возле площадки, требовательно приоткрыв дверцу. Илавин со вздохом забралась в это жуткое изобретение маготехников, проверила ремни безопасности, затянув их потуже, ткнула изящным пальцем в пиктограмму Башни Богов и вцепилась в поручень. Конечно, можно было бы воспользоваться многочисленными галереями, проложенными между основными башнями, вот только путь выдался бы неблизким, а Илавин спешила.

   Словно норовистый жеребец, вагонетка сорвалась с места. Воздух тут же стал упругим, не давая ни выдохнуть, ни вдохнуть. Илавин сжала подлокотники так, что костяшки пальцев побелели. Внизу мелькали выходы из рудника. Если бы скорость была поменьше, можно было бы даже разглядеть крошечные фигурки големов-рабочих, но вагонетка неслась вперёд, не оставляя и мгновения для любования окружающими пейзажами.

   Остановка оказалась такой же внезапной, как и начало поездки. Скрипнула дверца, намекая на то, что транспорт стоило бы покинуть. Илавин решила не шутить с механизмом и отдышаться уже на ровной и никуда не движущейся поверхности. Колени тряслись, перед глазами нет-нет да мелькали чёрные мушки. Илви вцепилась в фонарный столб, пытаясь унять дрожь в руках. Проводив скучающим взглядом плавно удаляющуюся вагонетку, волшебница устало подумала о том, почему нельзя ехать вот так вот спокойно, когда есть пассажиры. Ответа, конечно же, не было.

   «Так… Надо поспешить, а то опять проходу не дадут!» — подумала Илви и уверенным размашистым шагом пересекла башенную площадь.

   Каждое строение академии лишь с большой натяжкой можно было назвать башней. Илавин полагала, что справедливее эти громадины будет называть замками, а саму академию на новомодный манер университетом. Но так уж исторически сложилось… Башня Богов утопала в цветах, миниатюрных часовнях и ярких флагах. На задворках притаились теплицы со всевозможными лекарственными и ядовитыми растениями.

   Илавин ловко пролавировала между храмами и каплицами и, порадовавшись, что никто в столь ранний час её не поймал и не заставил молиться, Илви добралась до лаборатории Тэмлаэ. Полуподвальное помещение, притаившееся в тихом переулке за одним из кабаков.

   Илавин перевела дух и постучала костяшками пальцев в дверь. Спустя минуту постучала ещё и, не дождавшись ответа, вошла без приглашения. Белокурая головка Тэмлаэ нашлась рядом с одним из перегонных кубов. Илви неодобрительно нахмурилась, тихонько пропела себе под нос активирующую световые кристаллы мелодию и скрестила руки на груди, дожидаясь, пока Тэми придёт в себя.

   Жрица недовольно скривилась и закрыла лицо ладонью от постепенно усиливающегося освещения. Закутавшись поплотнее в плащ, она довольно засопела.

   — Тэми! — не выдержала Илавин и решила позвать подругу. — Тэмлаэ Аринэ из Сонтумных Гор, я к тебе обращаюсь!

   Жрица подскочила как ужаленная, сонно заморгала, высматривая гостя. Когда взгляд её янтарных глаз наткнулся на Илавин, Тэми широко улыбнулась и помахала рукой.

   — Приятного денечка, Илавинэ! — поздоровалась жрица, перевела взгляд на настенные часы, и всю её бодрость как рукой сняло. — Ты чего ни свет ни заря?

   — Вот и не надоело тебе коверкать моё имя? — недовольно буркнула Илви, опускаясь на скамью и прижимаясь спиной к прохладной каменной стене.

   — Прости, — без тени вины отозвалась жрица. — Просто так привычнее. Ты же позволяешь себе сокращать моё имя и ничего. Так зачем ты в такую рань? Что опять случилось, что ты не могла дождаться встречи на нейтральной территории?

   — Вот. — Илавин порылась в сумке и протянула подруге магический договор.

   — Ясно, опять какая-то бумажная волокита. Слушай, и кто у нас ненаследная принцесса…

   — Да не принцесса я! — поправила Илви.

   — Да-да, я в курсе. Но ваш род такой древний и могущественный, что в наших землях была бы принцессой. Тебе не нравится?

   — Да не в этом дело. — Илавин устало махнула рукой. — Понимаешь… пока от этого проблем больше, чем пользы. Лучше была бы какой-нибудь невзрачной серой мышкой, училась бы себе, потом на работу пошла... А сейчас чувствую себя племенной кобылой!

   — Илавинэ! Твои родители заботятся о тебе, не бросают в трудную минуту…

   — Тэми! Не бросают в трудную минуту?! Да они словно с цепи сорвались, как я потеряла голос!

   — Именно! А что им ещё остаётся делать? Тебе уже двадцать два!

   — Говоришь так, словно это приговор. Маги и больше живут, — фыркнула Илви, осматривая ровные ряды баночек с травами. — Кстати, где твои манеры? Ты мне даже чаю не предложила.

   Илавин чувствовала себя неловко, словно пришла исповедаться в грехах, а вместо маленькой укромной комнатки её вывели на центральную площадь и заставили каяться перед всем миром.

   — А, да, конечно, чай. Сейчас сделаю. И да, двадцать два — это приговор для девицы, которая не может колдовать. Будем откровенны, тебе сейчас даже бытовые заклинания не так-то легко даются, а их, между прочим, преподают в школах. Во всех школах, я подчеркиваю, даже для магически бездарных.

   — Не сыпь мне соль на рану… — устало вздохнула Илавин. Ей не нравилось её нынешнее положение, слабость и зависимость, но изменить ничего не получалось.

   — Илавинэ, послушай меня. Твои родители не желают тебе зла…

   — Ага, именно поэтому подобрали в женихи пятидесятилетнего старикашку! — фыркнула Илви, наблюдая за тем, как ловко жрица заваривает чай.

   — Ну а что ты хотела? Искали бы тебе жениха лет с тринадцати, там бы был выбор побольше. А теперь уж, извините, что осталось.

   Илавин передёрнуло от перспективы, обрисованной подругой. Нет, конечно же, Тэми утрировала, и ни в тринадцать, ни даже в пятнадцать никто бы не потащил её пред очи Десяти заключать священный союз… но вот организовать помолвку и лишить права выбора вполне могли.

   — Почему нельзя было просто оставить меня в покое? Я уверена, мы с тобой что-нибудь бы придумали и вернули мой голос…

   — А если нет, Илви? Что, если у меня не получится? Я же не всесильная… Даже опытнейшие лекари, жрецы, друиды и шаманы разводят руками в твоём случае.

   — Ты из дома Каррано… вы лучшие целители в мире. По крайней мере, если открыть жреческий учебник по истории целительства, то как минимум пятая часть будет посвящена вашей семье.

   — Ах, Илавинэ-Илавинэ, — покачала головой Тэмлаэ, протянула подруге чашку с чаем и уселась рядом. — И все они мужчины. Я одна из немногих девочек, которых отпустили учиться. И то потому что иначе залечила бы до смерти всех там… Не всё так просто.

   — Я верю в тебя, — решительно ответила Илви, отпивая отвар.

   — Спасибо, — улыбнулась Тэми. — А теперь давай я почитаю твою бумажку. А то задержишься тут… проблем не оберёшься. Ну, в твоём понимании проблем, конечно.

   Жрица заулыбалась, развернула свиток и углубилась в чтение. С каждой строчкой её глаза становились всё больше от удивления, а зрачки всё меньше.

   — Вот это поворот! — с восторгом вскрикнула Тэми, бережно сворачивая свиток.

   Илавин выгнула бровь и испытующе посмотрела на подругу, совершенно не понимая, к чему та клонит.

   — Как ты ловко выкрутилась-то! Молодец!

   — В смысле?! — опешила Илви и закашлялась, поперхнувшись чаем.

   — Ну как же. На годовой брак не нужно разрешение родителей. А продляется он автоматически по согласию пары… Да и жених, жених-то какой! Вот бы мне так! Не хочу в свои горы возвращаться.

   — Я тебе уже говорила, что с этим нет проблем, найду способ тебя тут оставить. Но жених… серьёзно? Рульфик-гульфик — это жених?!

   — Раульфан из рода Жерро. Между прочим, Илавинэ Жерро звучит. Ярко так, звонко, словно весенняя капель. Мне нравится.

   — А мне не нравится!

   — Ой, да ладно тебе. С кем бы ты хотела провести остаток дней, кому бы ты хотела рожать детей? Тому старикашке?..

   — Никому! — в отчаянии выкрикнула Илви, чувствуя, как предательски горят глаза.

   Она попыталась часто моргать, чтобы жгучие солёные капли не покатились по лицу, но безуспешно. Спустя несколько мгновений Илавин рыдала на плече у жрицы, словно слезами можно было смыть все проблемы в океан.

   — Ну-ну, тише, тише… — шептала ей на ухо Тэмлаэ, поглаживая по спине. — Но серьёзно, за ним же половина академии бегает!

   — И что? — всхлипнула Илви. — Ненавижу его, с первого курса ненавижу!

   — Ага, — усмехнулась Тэм. — Так ненавидишь, что не помнишь причин вашей вражды.

   — Да ещё с коллегии началось, — фыркнула Илавин. — Я же рассказывала.

   — Да-да, долгая вражда длиною в жизнь. Но с чего она началась, дорогая, ты не можешь вспомнить. Так что…

   — Да это не важно, Тэми… Меня от одного его вида воротит, от голоса уши хочется руками зажимать… а эти его шестерёнчатые монстры… ужас!

   — Ну вот опять… Магия может проявляться по-разному. И эти, с позволения сказать, «шестерёнчатые монстры» здорово облегчают жизнь. Не представляю, как ты без них справляешься! Особенно сейчас, когда призвать себе помощника то ещё занятие… Прости… Не хотела давить на больное, но серьёзно. Он не самая плохая партия. У них тоже довольно сильный род. Да и смотри… Тут есть пунктик о помощи в лечении. Так что в тебе видят не только, как ты выразилась, племенную кобылу.

   — Ага. А ещё будущую домашнюю наставницу их отпрысков. Нет, Тэми… я прекрасно знаю, чем заканчиваются подобные браки. Я буду рожать чуть ли не каждый год и вскоре стану похожей на яблоню: такая же кривая и увешанная деточками. Это не то, совсем не то, о чём я мечтала!

   — Ясно, я тебя поняла. И что ты предлагаешь? Какие ещё варианты?

   Илавин помолчала и ответила после тяжёлого вздоха:

   — Пока буду строить лапушку-умничку с этим кадром. Не думаю, что Горин Жерро спустит мне с рук, если я буду игнорировать её сыночка…

   — Так, погоди… при чём тут заведующая кафедрой?! — Глаза Тэмлаэ вновь стали размером с имперский золотой.

   Жрица схватила подругу за плечи и чуть тряхнула, требуя ответ как можно скорее.

   — Да как при чём? Это договор между Гореной и мной! Прочитай внимательнее! Эта своего не упустит, будет для вида помогать в лечении, а сама усиливать свой род нашей кровью!

   — И что? Какая разница, Илавинэ? У тебя есть я. Я помогу, беременность и роды пройдут без вреда для организма, ребёночек будет здоровый. А у тебя появится защита от родителей. Не этого ли ты хотела, не об этом ли ты просила, когда рыдала у меня на плече, разорвав на мелкие кусочки портрет предлагаемого родителями жениха? Да и… право слово, не так уж он и плох был…

   — Тебе бы… хоть за кого замуж выйти тут, да? Чтобы не возвращаться в провинцию… Не суди по себе, Тэми… Для меня оба этих пути равноценны катастрофе! Неужели ты не понимаешь?!

   — О нет, я-то прекрасно понимаю. Ты ведь хочешь всё и сразу. Но, принцесса, так не бывает. В конце концов! У тебя впереди год. Учебный, правда, но и этого достаточно для того, чтобы всё перевернулось с ног на голову. Может, найдёшь себе кого получше. А пока улыбнись и играй свою роль. Только объясни, как ты с Гореной-то умудрилась договор заключить? Она ж о Раульфане печётся как курица-наседка.

   — О, — вздохнула Илавин, — это отдельная долгая история.

   — А я никуда не спешу…

   — Ну… ладно, — нехотя ответила девушка, сняла с цепочки кристалл, ненадолго приложила к виску и протянула подруге.

   Пересказывать нудную беседу с научным руководителем было лень, да и передать воспоминания всегда быстрее получается. А артефакт работает не от её магии. Так что жалеть нечего.

ГЛАВА 2

Сказать по правде, Илавин побаивалась своего научного руководителя. Профессор Жерро была женщиной неопределённого возраста и необъятных размеров. И если первое можно списать на её мастерское владение магией, то второе у многих вызывало недоумение. Особо смелые студенты даже умудрялись шутить на эту тему. Правда, Илви вывела чёткую зависимость между этими анекдотами и отчислениями, поэтому предпочитала не замечать недостатков внешности Горин Жерро. А уж когда ей выпало такое счастье, как писать курсовые и дипломные под руководством главы кафедры прикладной огненной магии, готова была взвыть.

   К чести Горин, она была требовательна, но справедлива. И уже к четвёртому семестру Илавин начали завидовать сокурсники, которым не досталось жёсткого прессинга в конце первого курса и сейчас приходилось нагонять. Илви же, прошедшая огонь и лёд, чувствовала себя как рыбка в воде, легко выполняя все требования Горин.

   Да чего говорить, за четыре года совместной работы Илавин привыкла считать руководительницу кем-то в духе заботливой многоюродной тетушки, которая вроде бы уже и не родственница, но всё равно присматривает.

***

Прибыв в академию после летней практики, Илавин тут же отправилась навестить Горин, отдать сувениры и уточнить тему исследовательской работы на ближайший семестр.

   — А вот и ты, — по-жабьи улыбнулась научная руководительница, промычала себе под нос что-то мелодичное, и на столик тут же прилетели две чашки ароматного чая и корзинка ватрушек. — Присаживайся. — Горин кивком указала на кресло перед столом.

   — Здравствуйте, — ещё раз неловко поприветствовала Илви и, потупившись, уставилась в пол.

   — Как прошла практика? — как ни в чём не бывало, продолжала расспрашивать Горин, но Илавин чувствовала, что за каждым вопросом кроется какой-то подвох.

   — Да как обычно, профессор Жерро… — попыталась замять неудобную тему Илви, но под строгим взглядом наставницы покраснела и продолжила: — Сидела бумажки перекладывала, всякие договоры и прочие мелочи. Кому нужен безголосый маг?

   Илавин обречённо вздохнула и повесила нос. После неудачного эксперимента в конце восьмого семестра и пропажи голоса, она надеялась на то, что это временно, что всё скоро пройдёт и она снова будет красоваться на доске почёта среди лучших студентов академии. Но дни шли, а способность петь никак не возвращалась. Из тяжёлых размышлений девушку вырвал вопрос Горин:

   — Неужели всё так плохо?

   — Ну… — Илви задумалась, размышляя, как же точнее ответить своей наставнице. — Понимаете, находись я где-то в конце списка по успеваемости все четыре года обучения, то было бы и ничего. А я забралась довольно высоко, поэтому падать оказалось больно. К тому же несчастный случай произошёл, как вы знаете, в самом конце семестра. Поэтому поменять место практики было уже попросту невозможно. Там ждали сильного мага… а получили... что получили. Конечно же, ко мне относились с должным сочувствием и уважением, вот только эти жалеющие взгляды ранят похуже кислоты.

   — Бедная моя девочка, — с сочувствием прокомментировала Горин.

   Илавин показалось, что она сделала это специально: чтобы было больно, чтобы вывести из хрупкого равновесия.

   — Спасибо за заботу, профессор. Я уже и вправду привыкла. — Илви неловко улыбнулась.

   — Не за что. Я уже придумала, чем мы займёмся в этом семестре. Даже одобрение от деканата нашего получила. Так что от учёбы тебя не отстранят…

   — А как же практика? — неуверенно спросила Илви.

   — Что-нибудь придумают. В конце концов, есть же магические усилители. Не думаю, что твоя семья не выделит на них средства, чтобы ты закончила образование, — отмахнулась Горин. — Ты молодец, что зашла. Давай как раз подпишем все бумажки, а то потом я буду занята. Мне в этом году, представляешь, дали кураторство у малышей. Мол-де, там больше половины группы с талантом к огню, кому как не мне ими заниматься, — доверительно пожаловалась профессор, с трудом поднимая своё тучное тело из кресла. — Как будто кроме меня магов огня нет! Но и не откажешь же… ну да ничего… на следующий год спихну их кому-нибудь.

   Продолжая жаловаться на жизнь, Горин достала с полки увесистую папку, облизала указательный палец и принялась перелистывать страницы.

   — Да не отдадите вы их, — улыбнулась Илавин. — Вы и про меня так говорили.

   — Что ты, деточка! — Профессор картинно всплеснула руками, уронив папку. — Ты особенная. У тебя и задатки есть, так что давай, отделяй зёрнышки от плевел.

   Илавин вздохнула и раздражённо потёрла горло. Всё ещё иногда побаливало, хоть и прошло три месяца. Первые две недели были самыми страшными, Илви боялась, что вообще не сможет говорить. Сейчас всё наладилось, голос вернулся, но не полностью.

   — Я теперь, госпожа Горин, бездарность. Безголосый маг, если можно так сказать, — усмехнулась Илавин и отпила из чашки. Отвар успел настояться и стал терпким, царапающим всё внутри.

   — Ну, не печалься, деточка моя. Как будто это вселенская трагедия. Переживёшь.

   — Голос-то, может быть, и переживу. А вот жениха на вид в два раза старше — нет! — Илви сердито топнула ногой. Чайная ложечка недовольно подпрыгнула на столике, обиженно звякнув.

   — Ишь какая молодёжь пошла, — покачала головой Горин, поднимая папку. — А ещё каких-то пятьсот лет назад выходили замуж за того, на кого кивком головы укажут. И все были счастливы.

   — Простите, но всё меняется. Маги, конечно, живут дольше тех, кто не может питать своё тело потоком… но это не значит, что мир должен подстраиваться под них. Всё изменилось. И сейчас… Я бы вышла за ровесника, но не за старика!

   — Опытный муж, богатый… что тебя не устраивает, деточка? Будешь как у Десяти за пазухой.

   Илавин передёрнуло. Она с нескрываемым отвращением посмотрела на наставницу и даже немного отодвинулась.

   — Это качества отца, а не мужа. Как я с ним буду?.. Ну, вы же понимаете, да? Я уже не говорю о том, что он явно потребует много детей и сразу, потому что уже одной ногой ступил на Чёрный Сонтум!

   — А жена-волшебница ему зачем? Будешь поддерживать его силы…

   — Я не… — Илви осеклась на полуслове, сжала кулачки и постаралась не заплакать.

   Горин с размаху окунула её в реальный мир. Мир, в котором мужчина всё ещё был выше женщины. Мир, где, даже будучи волшебницей, ты не застрахована от судьбы сиделки и по совместительству донора жизненной силы. Мир… в котором не было места счастью. По крайней мере, Илавин не видела его. Было страшно. Казалось, что липкий сизый туман из древних легенд снова стелется по земле, уничтожая всё живое на своем пути.

   — Ты глупая наивная девочка, Илавин. Родители избаловали тебя. Твоя сестра старшая вышла замуж, твои братья тоже женились. Неужели ты думаешь, что сможешь вечно жить в своей раковине в этом золотом мирке? — с теплом, словно нашкодившему котёнку, выговаривала Горин.

   — Я хочу верить в лучшее! — насупилась Илви.

   Признаваться даже самой себе, что живёшь в мире иллюзий, всегда больно. А если твою скорлупу пытаются расковырять снаружи, то мучения становятся просто невыносимыми.

   — Ах, бедная моя девочка. Не переживай, мы все проходим через это. Кто-то раньше, кто-то позже. Знаешь, когда-то давно мне сказали, что моя жизнь будет в моих детях. Я не поверила. Но ты не переживай, придёт время, и ты поймёшь...

   Горин отложила папку на краешек стола, неловко выбралась из кресла и удивительно лёгкой и грациозной походкой подошла к шкафу. С тихим скрипом открылись дверцы, женщина взяла с полки бутыль и пару бокалов и вернулась к Илавин. Стекло лязгнуло о стекло, и Илви недоумевающе посмотрела на наставницу.

   — Выпей, легче станет. Вряд ли тебе скоро удастся попробовать этот напиток. Из далёких земель Айсора. Вино из подземного винограда! — не без доли гордости прокомментировала Горин, ловким движением вынимая пробку и разливая искрящуюся крупинками янтаря жидкость по бокалам. — Говорят, этот виноград никогда не видел сонтум, но много слышал о нём и создал сонтум в себе.

   Илавин заворожённо смотрела, как в светло-жёлтой жидкости вспыхивают яркие искорки и тут же гаснут. Неуверенно взяв бокал, она посмотрела сквозь него на окно. Количество появляющихся огоньков увеличилось, вино засияло так, словно это было и не вино вовсе, а драгоценные камни.

   — Как красиво, — с восторгом прошептала девушка, не в силах оторвать взгляд.

   — И так же вкусно. Попробуй, — улыбнулась Горин и подала пример, чуть пригубив вино.

   Илви ещё несколько мгновений понаблюдала за игрой света в бокале, пытаясь унять тянущую боль в сердце. А потом всё же решилась и отпила немного нежно-сладкой жидкости, не похожей по вкусу ни на что из того, что ей доводилось пробовать раньше.

   Мир словно стал теплее и ближе, проблемы отодвинулись на задний план, а за спиной выросли крылья. Илавин засмеялась и отпила ещё. Горин улыбнулась и вернулась к перелистыванию страниц в папке.

   Монотонное шуршание бумажных листов, игра света в бокале и тихая, едва различимая песня Горин делали своё дело. Илавин успокаивалась, пила вино и постепенно пьянела, сама того не замечая.

   — О, вот, нашла! Столько мороки с этими бумажками, — возмущалась Горин, цокая языком.

   Илавин скучающим взглядом пробежалась по прыгающим строчкам. Мелькнула мысль о том, что надо перечитать всё внимательнее, прежде чем подписывать.

   — Подписывай скорее. У моих малышей скоро заселение в корпус. Я должна там присутствовать.

   В душе разлилось странное спокойствие, Илви кивнула.

   — Где? — тихо спросила девушка, снимая с шеи кристалл.

   — Вот тут, тут и тут. — Горин ловко разложила листы и поочерёдно указала длинным ногтём в нужные места.

   Илавин пропела под нос короткую формулу активации кристалла и поставила магическую подпись в указанных местах.

   — Молодец, хорошая девочка. А теперь иди отдыхай. Ты, должно быть, устала.

   Илви кивнула и покорно вышла из кабинета профессора Жерро.

ГЛАВА 3

— Это просто филе ану-гранпи! — судя по интонациям, Тэмлаэ выругалась.

   Илавин повесила на шею кристалл, погладила его кончиками пальцев и недоумевающе посмотрела на подругу.

   — Чье филе?

   — Ану-гранпи, наша местная живность, — отмахнулась Тэмлаэ.

   Под испытующим взглядом волшебницы жрица тяжело вздохнула и принялась рассказывать:

   — Зверь такой, похож на корову. Но ног у него шесть, чтобы по льду ходить было проще. И шерсть… знаешь, такая светлая, сонтумная, как у тебя волосы…

   — Вот уж удружила сравнением, — беззлобно огрызнулась Илви.

   — Да ладно тебе. Его на шерсть и выращивают, этого ану-гранпи. Видела гранпийские платки, которые в жару спасают от зноя, а в мороз согревают? Вот это из их шерсти и нашей магии, — похвасталась Тэм. — Вот только мясо у него ужасное на вкус. Есть только один способ приготовить его так, чтобы оно было съедобным. Очень сложный, если честно. Так вот… когда в наших землях хотят кому-то гадость сделать, подкидывают кусочек филе ану-гранпи в кастрюлю или сковороду. Всё, еда на выброс.

   — Какой-то у вас мстительный народ…

   — Да так уже давно никто не делает. Это, как говорил папа, предание из диких времён. Может, и тогда только грозились. Всё же у нас суровый климат, не так просто добыть еду.

   — Ладно, это всё романсы… Ты мне лучше расскажи, чего ты так ругалась?

   — Да обманули тебя. Как котёночка. Ты чего пила огненное вино? Неужели у тебя совсем мозгов нет? — Тэмлаэ подскочила с лавки и грозно посмотрела на подругу сверху вниз. Потом скривилась огорчённо и принялась расхаживать по комнатке из угла в угол.

   — Ты точно не хотела за Раульфана замуж? А то многие просто стесняются признаться в этом…

   — Конечно же нет! — раздражённо бросила Илавин, нервно сминая подол платья. — Он же просто обезумел от этих своих механизмов. А ты знаешь, что я их до дрожи в коленках боюсь!

   — Ага… В общем, никогда не пей ту штуку больше. Если, конечно, тебе дорога своя воля и способность принимать решения. Огненное вино делают всего на одной плантации в наших землях. Ходят слухи, что кустов винограда не более десятка. Стоит безумных денег даже в наших краях, сколько у вас — вообще не берусь гадать. Его запретили к продаже.

   — И что? Ну угостили меня безумно дорогой выпивкой! Дальше-то что?! — взвилась Илавин, схватив подругу за грудки.

   Тэмлаэ улыбнулась, положила ладони поверх рук Илви и осторожно надавила. Илавин обиженно зашипела и затрясла резко заболевшими кистями. Когда было необходимо, Тэми умела быть весьма убедительной.

   — Вот всегда ты так.

   — А я предупреждала, что не люблю рукоприкладство и когда меня перебивают. Так вот. Ходят слухи, что в том вулкане, на склоне которого и растёт лоза, когда-то жил Огненный Сонтум. И он наделил это место особой силой, а виноград её впитал. Огненное вино подавляет волю, делает выпившего послушным. При этом выпивший не считается находящимся под магическим воздействием. Так что оспорить твой годовой брак не выйдет.

   — И что же мне делать? — в отчаянии взвыла Илавин, чувствуя, как спасительная соломинка ускользает из её рук.

   — Жить дальше, Илавинэ. И, если ты не хочешь участвовать в утренней молитве, бежать из нашей башни. — Тэм усмехнулась и скрестила руки на груди.

   — Вот так всегда, вместо утешения — пинок под мягкое место. Спасибо. — Илви обняла подругу на прощанье и выбежала на улицу.

   Улочки Башни Богов постепенно оживали. Владельцы кафе и магазинчиков натирали до блеска окна и выносили на подоконники нежные цветы, которые могли не пережить холодные осенние ночные ветра.

   В ярких лучах сонтума флаги казались крыльями неведомых птиц, по воле демиургов зависших над башней. Илавин поспешила поскорее убраться с людной улицы. Совсем скоро начнут звенеть колокола, созывая жрецов и всех желающих на утреннюю молитву.

   — Светлого дня! — поприветствовала Илви одна из жриц, и волшебница прибавила шаг, чтобы её не дай боги не затащили в храм.

   С разбегу запрыгнув на подъемную платформу, Илавин пыталась перевести дух. Основная площадь башни медленно и неотвратимо отдалялась, и с каждой секундой Илви чувствовала себя всё спокойнее. Присмотревшись к пиктограммам на платформе, волшебница обречённо вздохнула. И угораздило же её запрыгнуть на самую медленную, которая ещё и без остановок идёт к Сердцу Академии! Так можно было и на занятия опоздать. Впрочем, лучше провести время на платформе и полюбоваться окружающими пейзажами, чем в компании святош и нудных гимнов.

   Внизу простирался огромный карьер. Илавин даже порадовалась, что платформы — это плод магии, а не маготехники, и упасть с них невозможно, если сам того не пожелаешь. Когда-то внизу было крупнейшее месторождение камней маны в королевстве. А потом рабочие докопались до колодца, такого огромного, что фонтан маны поднялся до небес. Вокруг тут же выстроили академию, которой в наследство достались вагонетки и груды выработанного камня. Из него и сложили башни.

   Илви улыбнулась. Скорее высокие замки, поддерживаемые волшебством фонтана. Маленькие города с тысячами жителей. Да, учебные корпуса имели закрытую пропускную систему и попасть туда человеку с улицы было непросто, но территория академии за три столетия стала настоящим городом. Поговаривали даже, что скоро проложат три моста, которые соединят края карьера с академией. Илавин эта идея очень нравилась, потому что сейчас выбраться из академии «на материк», как говорили студенты, было большой проблемой. Билеты на платформы разбирали быстро, а ходили они нечасто, ведь чем дальше от фонтана, тем сложнее было удержать такую махину в воздухе. У друидов было некоторое преимущество, можно было взять из садов грифона или пегаса, или ещё какую-нибудь крылатую тварь, но только при личном разрешении проректора.

   Вздохнув, Илавин бросила короткий взгляд на Башню Друидов, утопающую в зелени, и завистливо поцокала языком. Много городов в одном, так говорили про их академию. И были правы. Вот у жрецов десять уровней, на каждом по храму для бога. Башня Магов являет собой самую настоящую кладезь знаний, каких только библиотек там не найти. А если соскучишься по природе, то можно зайти в леса к друидам или к шаманам, у тех и вовсе на каждом ярусе своя местность, уникальная и неповторимая.

   Илви помотала головой из стороны в сторону и отползла к центру платформы, порадовавшись, что её никто не видит. Позор-то какой — бояться высоты. Но когда рядом никого не было, волшебница могла позволить себе быть самой собой и дать волю маленьким слабостям.

***

Платформа замерла у Сердца, завибрировала, требуя от единственной пассажирки покинуть транспортное средство. Илви с облегчением спрыгнула на белую брусчатку, которая держалась в воздухе при помощи магии. По центру Сердца бил фонтан. Только здесь можно было рассмотреть его так близко. Казалось, что мана струится по воздуху, скручивается в причудливые спиральки, зависает облачками. Эта картина давала ощущение спокойствия, но Илви знала, что только специальный защитный купол охраняет посетителей Сердца Академии от безжалостной силы, готовой уничтожить всё на своем пути.

   Если бы кто-то спросил Илавин, стоит ли строить Академию в таком опасном месте, она бы ответила, что не стоит. Но Илавин никто не спрашивал, ведь три с лишним сотни лет назад её попросту не было.

   Всмотревшись в бурлящие потоки, волшебница пыталась определить их стихию, вода и воздух всегда были для неё слишком похожими, слишком опасными.

   — Доброго утра, Лави.

   Тягучий басовитый голос заставил вздрогнуть. Илавин сжала кулачки, пытаясь успокоиться. Только один человек во всем мире позволял себе так коверкать её имя. И именно его она не желала видеть сегодня больше всего на свете.

   — Доброго, — сухо поздоровалась Илви, медленно поворачиваясь и чуть приседая.

   — Всё такая же бука, — обворожительно улыбнулся Раульфан, едва заметно склоняясь в поклоне.

   — Всё такой же самодовольный в… — Слово «выродок» так и не слетело с губ Илви, она замялась всего на мгновение и продолжила: — Высокомерный юноша.

   — Юноша? Я уже твой муж, ну же, иди сюда. — Раульфан развёл руки в стороны, словно собирался обнять её, и сделал шаг навстречу.

   — Только попробуй! — прошипела Илви, отступая на пару шагов. — Я буду кричать.

   Юноша обречённо вздохнул и примирительно сцепил ладони в замок за спиной.

   — Опять из меня монстра делаешь, Лави? Вот уж чего не ожидал от старой подруги. В былые времена...

   — Когда-то и богов было одиннадцать, и год был длиннее! — огрызнулась Илви. — Чего тебе? И, кстати, хочу напомнить, что применение следящих заклинаний регулируется законом! Если пообещаешь не мелькать, то я, так и быть, не заложу тебя.

   — Ты такая забавная, когда злишься, — улыбнулся Раульфан, перекатываясь с носков на пятки. — Но я тебя разочарую. Это совершенно случайная встреча. Я думаю, законному супругу нет нужды преследовать свою жену, не так ли?

   — Всего на год, — прошипела Илавин. — И поверь, я сделаю всё, чтобы расторгнуть этот брак как можно раньше.

   — Воля твоя, — развёл руками юноша, затянул потуже ленту на тёмном хвосте и поклонился. — Хорошего дня.

   Она долго смотрела ему вслед, наблюдая за тем, как блестящие пряди развеваются на ветру, всматриваясь в напряжённую вытянутую по струнке спину, и раздражённо фыркала, пытаясь унять колотящееся в груди сердце.

   Первая встреча оказалась не такой ужасной, как могло оказаться. Кто знает, что там в обычаях этой семейки, если уж его мамашка заключила этот временный брак без сына! Может, как в древние времена повалил бы её там, где увидел, и…

   Илавин передёрнуло, она невольно обняла себя за плечи, пытаясь спрятаться от пробежавших по спине мурашек. Она не видела своего будущего с этим человеком, но должна быть ему благодарна. Он дал ей небольшую отсрочку, всего три месяца после намеченной родителями даты свадьбы… но это всё же шанс найти достойного мужа и скрепить тайный союз пред ликами богов.

ГЛАВА 4

Волшебница пришла в себя и уверенным шагом направилась в сторону Башни Магов. Соседство с Башней Магов Техники её, конечно же, не радовало. Особенно если учесть, что маготехники выстроили свою обитель в виде огромного голема, который может ожить в любой момент. Илавин понимала, что проректор вряд ли решится на такой опрометчивый шаг, но всё же старалась держаться от жуткого порождения ненормальной фантазии подальше.

   Приложив кристалл к идентификатору, волшебница вошла в холл десятого этажа и оказалась в приятном полумраке. Чуть переливались на полу защитные руны, этот свет отражался от металлических корешков книг, расставленных то тут, то там в шкафах. Пожалуй, открытые библиотеки были тем, что Илви больше всего любила в своей башне. Целая кладовая знаний, доступная каждому магу академии.

   Сверившись с часами, неустанно отсчитывающими секунды и минуты, волшебница с сожалением провела пальцами по корешку «Большой энциклопедии» и прошла к портальным площадкам. Перед началом занятий там собралась незначительная очередь. Студенты и преподаватели один за другим становились на нужный круг, помещение десятого яруса озаряла яркая вспышка света, и человек оказывался на другом уровне. Как назло, желающих переместиться в лекционные аудитории сегодня было много, очередь двигалась медленно, и Илви боялась опоздать. Она даже начала корить себя за то, что не встала в очередь на какой-нибудь малопопулярный ярус, например, третий, где содержались различные магические твари, чтобы уже оттуда телепортироваться на пятый. Но все сильны задним умом, а до заветного круга оставалось совсем немного, и метаться было поздно.

   По башне пронёсся мелодичный перезвон колокольчиков, и Илавин невольно дернулась вперёд, сжала кулачки. Первое занятие началось, а она безбожно опаздывала. Так и хотелось крикнуть: «Ну же, быстрее! Быстрее! Мы опаздываем!» Но воспитание требовало сохранять тишину в библиотеке, а Башня Магов именно ей и была.

   Наконец, ступив на портальный круг и оказавшись на нужном ярусе, Илавин позволила себе сорваться на бег. До аудитории было недалеко, но педантичная Илви не любила опаздывать. И она бы не опоздала, если бы не чёртов муж! Вывел её из душевного равновесия, отнял драгоценное время! Уж Илви-то этого просто так не оставит! Найдёт способ отомстить!

   Сделав два глубоких вдоха и выдоха перед дверью в аудиторию, Илавин расправила плечи, постучала и вошла. В помещении тут же повисла зловещая тишина. Волшебница сглотнула и бросила короткий взгляд на профессора Аварро.

   Миниатюрная блондинка недовольно поправила монокль и свысока посмотрела на вошедшую. Удивлённо приподняв брови, Аварро отложила на кафедру папку и с прищуром взглянула на Илавин.

   — А вот и наша прогульщица, — довольно проворковала профессор, и Илви почувствовала, что дело дрянь.

   — Я не прогульщица. Извините, обстоятельства были выше меня, и я опоздала.

   — Деточка! — строго сказала профессор, барабаня пальцами по отполированному дереву кафедры. — То, что я, Артеин из рода Аварро, и ты, Илавин из рода Аварро, принадлежим к одной семье, не делает тебя особенной. Я уже озвучивала мои правила, но для тебя, так и быть, повторю одно, главное. Опозданиям и отсутствию есть единственное оправдание — смерть. Ты, вроде как, выглядишь вполне себе живой. Зайдёшь ко мне после лекции за отработкой. И не думай, что потерянный голос будет смягчающим обстоятельством.

   Под взглядом десятков глаз Илви даже чуть ссутулилась, но тут же взяла себя в руки и заняла место за одной из передних парт. Она и раньше слышала, что тётка Артеин была сущим дьяволом во плоти, но до этого дня сталкиваться с яростью дальней родственницы не приходилось. По слухам, Артеин, словно дикий зверь, вырвала право использовать фамилию семьи, а не своего мужа. Илавин могла понять это её стремление, но не видела в этом особого достижения. Её отец, глава рода Аварро, был щедр по отношению к тем, кто приносил пользу семье. Чего стоит его принятие в семью талантливых сироток!

   Времени на размышления не было, оставив пару листов в начале тетради для пропущенной части лекции, Илви принялась записывать каждое слово профессора, вспомнив прошлогодние байки пятикурсников о том, что Артеин любит задавать на экзамене вопросы по тому, что, на первый взгляд, кажется совершенно несущественным.

***

— Итак, как мы можем видеть, потоки магии протекают через все предметы, окружающие нас. Так что же отличает мага от не-мага, спросите вы? Это голос, дарованный нам самим Сонтумом. Именно голосом мы и творим чудеса.

   — Простите, профессор, можно задать вопрос? — Юноша с задней парты неловко потряс рукой, привлекая к себе внимание.

   Илви бросила на самоубийцу короткий взгляд. Уж не знать, что Артеин терпеть не может тех, кто её перебивает, было нельзя!

   — Ну? — недовольно спросила профессор, демонстративно протирая монокль белоснежным платочком.

   — Почему тогда у нас есть певцы, которые в то же время не маги? — выпалил паренёк и тут же вжал голову в плечи.

   Илви вгляделась в него повнимательнее, но не смогла вспомнить. Похоже, кто-то из вольных слушателей из других башен. Этот вопрос разбирался чуть ли не на первом курсе! Надо было додуматься спросить такую глупость.

   — Хороший вопрос, юноша. Правда, задавать вам его стоило бы не на моих лекциях, а на занятиях по магическому праву. Но я все же поясню для тех, кто не знает, и напомню тем, кто знает. После Кризиса Сизого, повлёкшего за собой огромные жертвы и даже затопление нескольких островов Пиковой гряды. После этого великий маг Черчентил ценой собственной жизни сотворил Запрет Сонтума. После этого все маги проходят лицензирование. Данные об этом завязаны на ауру и кристалл, именно его вы носите не снимая. Ещё вопросы?

   — Профессор, то есть в теории, те люди могут получить лицензию и стать магами? — уточнил юноша.

   — Именно так. Но так как обучаемость падает с возрастом, шансы успешно пройти аттестацию у них невелики.

   — Но это же глупо! Маги живут дольше! — возмутился юноша.

   — Да, но, кроме долгой жизни, у магов есть ещё множество обязанностей, вам ли не знать. Многие предпочитают спокойную жизнь долгой. Но это уже вопросы философии, которая не имеет к магии вообще никакого отношения. Поэтому вернёмся к лекции, — жёстко прервала разговоры Артеин, постучав массивным перстнем по дереву. — Итак, давайте рассмотрим влияние собственно голоса на изменение магических потоков. У вас сегодня есть уникальный шанс понаблюдать за этим своими глазами. Для этого мне нужен один доброволец. Желательно склонный к огненной стихии.

   На этих словах Илавин напряглась, попыталась выглядеть как можно более естественно и не привлекать к себе лишнего внимания. Быть живым пособием, особенно на парах Артеин, ей совершенно не хотелось.

   — Как насчёт вас, Маорэн? Вы весьма сильная волшебница, должно выйти очень наглядно.

   Илви с облегчением выдохнула, сочувствующим взглядом проводив рыжую девушку из третьей группы.

   — Да, конечно, профессор. Что от меня требуется? — с неподдельным восторгом спросила Маорэн, ловко поднимаясь на помост и даже помахав кому-то ладошкой.

   — Да, минуту терпения, юная леди. Сегодня я покажу вам всем одну из последних разработок нашей академии. Заклинание, позволяющее видеть потоки магии в живых объектах без причинения вреда или какого-либо неудобства.

   Артеин приосанилась, приложила раскрытую ладонь к груди и запела. Илви не смогла сдержать восторженного возгласа. Голос далёкой родственницы был высоким и звонким, таким мог похвастаться далеко не каждый маг! А значит, заклинание, по крайней мере пока, доступно неширокому кругу лиц.

   Пение оборвалось внезапно. Перед Маорэн появилось марево, в котором можно было различить едва заметную человеческую фигуру.

   — Итак, смотрите, это типичный ток магической энергии по организму. Мы можем различить два контура, один из которых повторяет кровеносную систему, другой же хаотический. Маорэн, произнесите, пожалуйста, заклинание огонька. Подчёркиваю, не пропойте, произнесите.

   Рыжая кивнула, на мгновение прикрыла глаза, а после ровным голосом, грозящим вот-вот сорваться по привычке в пение, произнесла нужные слова. Илавин с удивлением пронаблюдала за тем, как хаотический поток дёрнулся и упорядочился.

   — Как вы все помните, бытовые заклинания, не требующие лицензирования, все проговариваются, а не поются. Таким образом, сотворяющий их частично упорядочивает свой хаотический магический контур. А теперь, Маорэн, то же самое заклинание, но в полную силу вашего голоса.

   Рыжая кивнула и запела. Илавин поморщилась от её чуть писклявого и не очень чистого пения, но тут же отвлеклась на изменившийся рисунок, с интересом его разглядывая. Потоки магии словно вбирали в себя окружающую силу, концентрируясь в районе лёгких и голосовых связок. Маорэн будто вдыхала крупицы магии из воздуха, преобразовывала их внутри себя и выпускала наружу уже изменёнными, а уже эти потоки творили волшебство вокруг.

   — Как вы можете видеть, сила голоса напрямую влияет и на силу получившегося заклинания, не тембр, не высота и не благозвучность, а именно сила. Небольшой пример. Илавин, поднимись к нам.

   Артеин царственным кивком указала в сторону Маорэн. У Илви задрожали колени, она с трудом встала, неловко оперевшись о парту, с огромным усилием расправила плечи и подошла к Маорэн.

   — Прекрасно. Ещё один маленький эксперимент. Обратите внимание, потоки магии в теле Маорэн ещё не улеглись. Это так называемый магический след. В зависимости от силы заклинания он может оставаться в маге от нескольких минут до нескольких дней. Но я позвала Илавин не для этого. Сотвори заклинание, милая, такое же, как сотворила Маорэн.

   Илавин мысленно фыркнула и сосредоточилась. Уж её-то сил, даже сейчас, должно хватить на такое простенькое заклинание. Девушка расправила плечи и едва слышно запела. Студенты на задних рядах даже привстали, пытаясь лучше расслышать шепчущий голос.

   — Видите, потоки также складываются в уже виденный вами узор, но огонёк получается слабым, я бы даже сказала блеклым. След от заклинания сразу же рассеивается. Поэтому будьте внимательны и берегите свой голос. Домашнее задание вы найдёте в методичке на третьей странице. Все могут быть свободны, кроме опоздавшей.

   Илви с ужасом провожала взглядом удаляющихся сокурсников, фантазируя на тему изощрённых наказаний от тетки Артеин. Дверь аудитории закрылась за последним студентом, и Илавин почувствовала себя мышкой, брошенной в террариум к питону.

   — Ну и как это понимать? — сурово спросила Артеин, оперевшись о кафедру.

   — Простите, меня задержали, — скупо ответила Илви, желая провалиться на пару этажей вниз, а то и вовсе на дно карьера.

   — И кто же посмел задержать самую целеустремлённую студентку четвёртого курса? Раньше за вами не наблюдалось таких прегрешений. Разве что опыты заканчивали и опаздывали по этой причине.

   — Я… я встретила мужа. Небольшая семейная сцена. А потом были очереди у порталов. Я, пусть и целеустремлённая студентка, но в первую очередь леди. Поэтому пихаться мне не с руки, не находите? — съехидничала Илви, поднимая на профессора полный негодования взгляд карих глаз.

   — Насколько мне известно, ваш жених находится совсем в другом месте. Нехорошо лгать, юная леди.

   — Я не лгу. Со вчерашнего дня моим мужем является Раульфан из рода Жерро. Документы показать? — самодовольно ответила Илавин и тут же прикусила язык. Если сам факт годового брака следовало как можно скорее и как можно более ненавязчивым способом донести до родителей, то требование родить ребёнка следовало беречь как зеницу ока. А тётка может оказаться глазастой!

   — И когда это вы успели? — сощурилась Артеин и достала монокль.

   — Спросите у профессора Горин из рода Жерро, — обворожительно улыбнулась Илви и пошла в атаку: — Кажется, мы остались здесь не для обсуждения моей личной жизни, профессор. Вы хотели дать мне отработку. Я предпочту получить задание и поспешить на следующую пару.

   — Как скажете, — сухо ответила Артеин.

   По дрогнувшим уголкам губ и хищно блеснувшим глазам преподавателя Илавин поняла, что достигла своей цели. Артеин заинтересована, но её положение не позволит и дальше расспрашивать Илви. Пусть слухи среди преподавательского состава, а после и среди студентов, не входили в план Илви, пока всё складывалось как нельзя лучше.

   — Записывайте. В зале теории магии, он находится на седьмом уровне, если вы не в курсе, вам надо взять спектрографию номер семьдесят три и определить, какое заклинание использовал маг на изображении. Так как мы пока не проходили эти темы, вы можете не спешить с выполнением. Но без этого задания на зачёт можете не приходить.

   — Хорошо. Я постараюсь заняться этой работой в ближайшее время.

   Илви выскочила из аудитории, громко хлопнув дверью. В её сознании не укладывалось то, как можно просить, нет, даже не просить, требовать, сделать то, что ещё не пройдено. Тем более за опоздание меньше чем на пять минут! Вот ведь правду про эту стерву говорили, никому спуска не даст!

   Сверившись с расписанием, Илавин недовольно скривилась. Следующей парой была практика. Совместная с магами техники. А меньше всего волшебнице хотелось сейчас пересекаться с мужем. Впервые в жизни у неё появилась крамольная мысль прогулять занятия.

   «Да нет, ты что, Илавин, потом проблем не оберёшься! — понуро подумала волшебница и уныло поплелась в сторону аудитории, расположившейся на галерее между пятыми ярусами Башни Магов и Магов Техники. — Не в твоём положении прогуливать. Сейчас ещё нарвёшься, а без голоса и вовсе не сдашь потом практику. Не стоит нарываться!»

ГЛАВА 5

Илви чувствовала себя шпионом, притаившись за массивными дверями на галерею и подсматривая за собравшимися там людьми. Встречаться до начала занятий с мужем не хотелось. И так с её сегодняшним везением их должны поставить вместе! Как будто боги только этим и заняты: пытаются испортить и без того сложный день.

   — Илавин? — тихо позвали её со спины.

   Испугаться волшебница не успела, теплая рука зажала ей рот, не давая вскрикнуть. Илви дернулась в сторону, но подкравшийся со спины мужчина, а голос был именно мужской, держал крепко.

   — Да чтоб тебя, прекрати трепыхаться.

   По спине девушки пробежал нехороший холодок. Она в отчаянии цапнула прижимавшуюся ко рту ладонь и попыталась лягнуть стоявшего сзади Раульфана.

   «И надо было прятаться в тени! Сейчас затащит тебя куда-нибудь и поминай как звали!»

   — Стерва! — сквозь зубы ругнулся юноша, но свою добычу не выпустил. — Ладно, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.

   Раульфан наклонился, и его горячее дыхание обожгло кожу Илавин. Юноша тихо пропел ей на ухо неизвестное заклинание, и горло и язык Илви онемели. Раульфан отступил на шаг, выпуская жену и окидывая оценивающим взглядом.

   — Слушай, кончай от меня бегать. Я и сам не рад сложившейся ситуации, можешь мне поверить. Так, Лави, ты меня слушаешь?

   Исковерканное имя заставило девушку вспыхнуть подобно её любимому огню. С безмолвным шипением, оскалившись, она кинулась на мужа, ожесточённо барабаня маленькими кулачками по его груди.

   — Лави, серьезно, ну хватит уже. — Раульфан улыбнулся, ловким движением перехватывая ее руку. — Я пришёл поговорить. Ты вроде бы уже один раз опоздала сегодня. Думаю, Артеин работой тебя завалить успела. Выбрось дурь из своей головы и послушай меня. Раз уж такая неприятность случилась, то нам надо держать лицо. Ты можешь ненавидеть меня сколько твоей душе угодно, но на людях веди себя, пожалуйста, прилично. Ты понимаешь?

   Илавин шумно выдохнула и попыталась свободной рукой расцарапать лицо наглеца. Раульфан нахмурился и перехватил и вторую руку.

   — Понимаешь, есть одна проблема. Если мы с тобой будем себя вести как кошка с собакой, это отбросит тень на наши семьи. И если меня мать может ещё простить, так как это её рук дело, то тебе явно будет плохо. Лави, я тут о тебе забочусь. Не думаю, что твой отец будет счастлив тому, что его договоренности могут быть сорваны. Одумайся и прекращай дурить. Нам просто надо пережить этот год, понимаешь?

   Немного успокоившись, Илавин обречённо кивнула, пытаясь вырваться.

   — Ну а раз уловила, то бери меня под руку и пошли на занятия. Сегодня лабораторная по сборке механической белки. Я всё сделаю сам, просто поизображай хорошую и прилежную ученицу, ладно? Я знаю, что ты сейчас даже чашку чая подогреть себе не можешь. Поэтому, как твой муж, я о тебе позабочусь.

   Илавин повесила нос и кивнула. Раульфан подставил ей локоть, предлагая опереться о него, и Илви почти согласилась, но резко отступила на шаг и демонстративно ткнула пальцем в своё горло, намекая на то, что совсем без голоса она никуда не пойдёт. Раульфан вздохнул, посмотрел на неё, словно на нашкодившего котёнка.

   — Тебе не понравится то, как снимается это заклинание. Ты точно этого хочешь? Может, подождёшь, пока само закончится? — обречённо спросил юноша, предрекая очередную нелепую стычку. Дождавшись от супруги утвердительного кивка, он приблизился и поцеловал Илавин в шею.

   Девушка испуганно взвизгнула и отскочила.

   — Да что ты себе позволяешь?!

   — Всего лишь невинный поцелуй в шею. Прости, ты вряд ли раньше сталкивалась с такими заклинаниями, личная разработка, — не без наигранной скромности прокомментировал юноша. — Прошло бы само к началу пары. А так я могу только забрать часть магической энергии назад. Уж извини. Разработка по нерасплетающимся заклинаниям. Только ты не видела, это секрет!

   Юноша задорно подмигнул Илавин и вновь подставил локоть. Волшебница демонстративно достала из поясной сумки платок, вытерла шею и только потом с чувством собственного достоинства встала рядом с мужем и взяла его под локоть.

   Пусть всё происходящее и походило больше на фарс, была в словах Раульфана и доля истины. Если папочка увидит, что его дочурка не хочет замуж за этого человека, он обязательно что-нибудь придумает. Правда, женит её, скорее всего, на следующий день. А этого никак нельзя допустить!

   Илавин обворожительно улыбнулась мужу, а потом демонстративно показала зубы, чтобы помнил: она с ним по собственной воле ради собственной же выгоды и никак иначе. Раульфан только фыркнул на это и пошёл в сторону кабинета.

   По галерее пронёсся мелодичный перезвон колокольчиков, студенты притихли в ожидании профессора. Но стоило появиться сладкой парочке, как тут же загомонили.

   — Ой, смотрите! Он что, проиграл кому-то пари, что с этой бледной молью вышагивает?

   — Да нет, это она явно проспорила, а он пожалел!

   — Да не может быть! Что он в ней нашёл!

   Неприятные шепотки вызвали волну негодования у Илавин, она окинула студенток высокомерным взглядом и победно улыбнулась. «Пусть завидуют! Хоть и завидовать тут нечему. Ну да ладно, я всё равно прорвусь!» — успокоила она себя, останавливаясь вместе с мужем недалеко от двери.

   — Рау, так вот почему ты отказался проводить меня после первой лекции? Из-за этой крали? — обиженно надула губки синеокая красавица со смолисто-чёрными волосами, вьющимися мелким бесом.

   Илавин недовольно нахмурилась, подсознательно чувствуя исходящую от неё угрозу. И пусть на руку и сердце Раульфана Илви не претендовала, она прекрасно знала, на что способна ревнивая женщина. И быть жертвой мелких пакостей совершенно не хотелось. Пытаясь прикинуть, из какой провинции королевства могла быть родом неожиданная соперница, Илви невольно потеряла нить разговора.

   — Керания, успокойся, я тебе говорю. То, что я один раз проводил тебя до общежития, ещё ничего не значит! Неужели в твоём диком краю не знают о хороших манерах?! — Недовольный выкрик Раульфана выдернул Илавин из её размышлений, и она обратилась в слух.

   — Но как же так… я же…

   — Керания, успокойся сейчас и, пожалуйста, не пугай мою жену. Она из воспитанного общества и не привыкла к таким базарным склокам, — сухо попросил немного успокоившийся Раульфан, как бы невзначай поглаживая Илви по запястью.

   Волшебница мысленно фыркнула, но снаружи была спокойна как лёд. Ей не нужна была эта странная поддержка. Тем более ей не нужен был назревающий скандал.

   — Жену?! Ты что, за идиотку меня держишь? Нет у тебя жены! — раздражённо фыркнула Керания, делая резкий шаг вперёд.

   Раульфан отреагировал мгновенно. Словно позабыв о недавней истерике жены, он встал перед ней, загородив от вспылившей девушки.

   — Кери, успокойся. Такое поведение тебе чести не делает.

   Илви привстала на цыпочки и выглянула из-за плеча мужа. Студенты вокруг замерли, с наслаждением наблюдая за бесплатным представлением.

   — Что значит«успокойся»?! Я уже всей семье сказала, что скоро выйду замуж, — не унималась брюнетка, пытаясь подобраться к Илавин то с одной, то с другой стороны.

   — Ну… раз сказала, то выйдешь, что уж теперь поделать, — усмехнулся Раульфан, оттесняя Илавин к стене. — У нас тут много классных холостых парней. Кое-кому ты даже нравишься, не вижу проблемы.

   Синие глаза Керании полыхнули, девушка приложила руку к груди и набрала побольше воздуха в лёгкие. Предугадав её намерения, Раульфан успел запеть раньше. Тихо, с хрипотцой, он создал вокруг себя и жены небольшой защитный купол.

   — Что это тут происходит? Пропустите, пропустите, деточки! Осторожнее, юная леди, я здесь. Да-да, аккуратнее. Да не дёргайтесь вы так и разойдитесь наконец! Дайте проехать к двери!

   Илавин выдохнула с облегчением, услышав голос профессора Хен-Ло, преподававшего маготехнику. Впервые в жизни она была рада старику, который спас их из неловкого положения.

   Недовольно кряхтя, старец в кресле-каталке подъехал к двери, приложил к замку свой кристалл и ловко вкатился внутрь аудитории. У самого края невысокого помоста кресло плавно остановилось, из него в стороны выехали небольшие «ноги» и резво зашагали по ступеням.

   Илви мысленно присвистнула, подумав о том, что техника всё же не стоит на месте. Захотелось поскорее оказаться в аудитории, занять любимый стол в первом ряду и приступить к заданию. К тому же благоверный супруг обещал помочь. В предвкушении небольшого отдыха на практическом занятии, Илавин двинулась к двери, но Раульфан преградил ей путь.

   — Не спеши, успеется ещё, — усмехнулся муж, галантно пропуская вперёд себя одногруппниц.

   — Ну почему? Сейчас все первые парты займут! — негодующе спросила Илавин, но осталась стоять на месте.

   Ей начинала нравиться эта игра в мужа и жену, когда от её выбора ничего не зависело, а все неудачи можно было свалить на голову сыночка гадкой Горин!

   — Потому, моя дорогая Лави, что практическую выполнять придётся мне. И чем дальше мы будем от профессора Хен-Ло, тем больше шансов, что он не заметит нашу маленькую хитрость. И, Лави, осторожнее с Керанией. Она родом из Знойных Степей. Кто знает, какая гадость может прийти в эту хорошенькую головку.

   — И не стыдно тебе оговаривать своих же товарищей?! — шикнула на него Илви, сделав вид, что не заметила пренебрежительного «Лави» в свой адрес. С этим можно будет разобраться и позже, а пока стоит получить информации о потенциальном враге.

   — Нет. Знаешь, я обо всех говорю, как о мёртвых. Или хорошо или правду, — усмехнулся Раульфан, подставил Илавин локоть и гордо вошёл в аудиторию.

   Осмотрев суетящихся студентов с высоты собственного роста, он уверенно направился к парте у окна. Илви невольно поёжилась, но покорно пошла следом. Косые взгляды, которыми награждали её присутствующие, резали кожу словно ножи. Илавин даже казалось, что её разрывают на кусочки. Ком обиды застрял в горле, девушка запнулась и закашлялась. Появилось отчаянное желание встать рядом с профессором и оправдываться, ведь это не она отхватила себе лучшего парня академии, а ей его против воли вручили.

   — Всё в порядке, Лави? — заботливо спросил муж, останавливаясь и давая ей прийти в себя.

   — Да, прости. Не очень хорошо себя чувствую с утра, — с натянутой улыбкой ответила Илавин и поспешила занять своё место.

   Паника внутри нарастала. И если к жутким механизмам ещё можно было привыкнуть за последние годы, утешать себя тем, что за пределами лаборатории можно будет их не использовать, то изменившееся отношение общества огорчало. Илавин и раньше чувствовала себя немного оторванной от группы, её иногда не звали на посиделки или готовиться к экзаменам, но это всё были мелочи по сравнению с недовольными ревниво-завистливыми взглядами, которыми её награждали сейчас.

   Тычок в бок от Раульфана заставил Илавин вздрогнуть.

   — Слушай внимательно. Уж теория тебе точно не помешает.

   — Ага, это ты таких монстров собирал под партой в колледже, — фыркнула Илви, с трудом сдерживая дрожь в руках.

   Паника холодными тонкими змеями обвивала её, сдавливала, не давая дышать. Сердце застучало в ушах, во рту пересохло. Обрывки воспоминаний готовы были вот-вот вырваться из тюрьмы разума, но чьи-то тёплые руки отогрели Илавин и не дали провалиться в омут ужаса. Отвлекаясь от собственных эмоций, она принялась разглядывать доску за спиной у профессора. С такого расстояния было сложно разобрать все нюансы подготовленной схемы. Некоторые студенты вставали и подходили ближе, чтобы точнее выполнить указания Хен-Ло.

   — Спокойно. Сейчас тут нет никаких монстров. Этих белок собирают уже который год. Если тут что-то выйдет из-под контроля, то профессор быстро всё исправит, — шепотом успокаивал её Раульфан, осторожно поглаживая указательным пальцем по запястью.

   — Эта развалюха и всё исправит? — негодующе фыркнула Илавин и вернулась к записи теоретической части, чтобы хоть как-то отвлечься.

   — Он очень даже ого-го, поверь мне.

   — Так, деточки, внимание. Инструктаж по безопасности и всё такое прочее. Сегодня мы будем собирать механическую белочку. Чтобы собрать белочку, надо взять отвёрточку в правую руку, если вы правша. Если вы левша, берите отвёрточку в левую руку. Как определить, левша вы или правша? Вспомните, какой ручкой вы держите ложечку, когда кушаете супчик. В ту ручку и берите отвёрточку…

   Илавин бросила недоумевающий взгляд на мужа, словно требуя каких-то пояснений по поводу абсолютно неадекватного поведения профессора. Раульфан улыбнулся ей, подмигнул и приступил к сборке механизма, совершенно не обращая внимания на болтовню Хен-Ло. Илви даже позавидовала своему напарнику: вот так легко и запросто расправляется с жутким шестерёнчатым монстром.

   — Дети, не забудьте проверить, что у белочки работает глазик, а не то белочка огорчится. Так как мы не проходили ещё сборку оптики, то проверять подходите ко мне, — монотонно бубнил себе под нос профессор Хен-Ло, не обращая внимания на то, что сборка голема у всех студентов идёт полным ходом.

   — Простите, профессор, можно вопрос?

   — А? Да? — Хен-Ло словно вынырнул из дрёмы. Подслеповато щурясь, он нашёл взглядом спрашивающего студента и утвердительно кивнул.

   — А белочке не обидно, что её столько раз собирают и разбирают? — довольно улыбаясь, задал вопрос Берти.

   Илавин недовольно фыркнула, а вот остальным студентам эта шутка явно пришлась по вкусу. Над аудиторией пролетел практически синхронный сдавленный смешок. Профессор Хен-Ло тяжело вздохнул, опёрся о подлокотник своего кресла, чуть привстал и с прищуром посмотрел на Берти.

   — А вот это, молодой человек, совсем другой вопрос. Я думаю, вы понимаете, что белочку в данном случае никто не спрашивает. Но у вашей я обязательно поинтересуюсь, что она думает по этому поводу и какую оценку за работу вам стоит поставить.

   Пристыженный Берти замолк, и дальше пара прошла без происшествий. Илви изображала, что очень занята сборкой белки, хотя сама откровенно скучала, считая минуты до освобождения от общества ненавистных механизмов и не менее нелюбимого мужа.

***

Механическая белка дёрнула лапкой, и Илавин испуганно вскрикнула и отскочила к окну.

   — Ну чего ты, Лави. Просто дёрнулась, она ещё не активирована.

   — Вот поэтому я это мракобесие и не люблю. Вечно что-нибудь идёт не так, не то что в строгой гармонии музыки!

   — Да ладно тебе! Всего лишь дёрнула лапкой.

   — Всего лишь… знаю я твои работы…

   — Тише, детишки, успокойтесь. Илавин, прелесть моя, займи свое место. Техника безопасности должна быть превыше всего, — монотонно забубнил Хен-Ло из своего кресла-каталки.

   — Тише, не мешай старику отдыхать, — улыбнулся Раульфан, с любовью закручивая очередной винтик механической белки. Резьба была сорвана, поэтому он действовал крайне осторожно.

   — Ага…

   — Не «ага», а скоро мы закончим.

   — А не будет как в тот раз? — нахмурилась Илавин, отодвигаясь подальше от жуткой белки.

   Нутро зверька ещё не было скрыто декоративными пластинами, показывая всем желающим очаровательную, а по мнению Илавин, отвратительную, картину: блестящие шестерёнки и сверкающие магические кристаллы.

   — Ты о чём? — беззаботно спросил Раульфан, но по тому, как напряглась его спина, Илавин поняла: не забыл, помнит.

   — А то ты не помнишь?! День, когда ты чуть не убил меня!

   — Слушай, не преувеличивай. Ну столкнули мы с ребятами тебя в озеро. Нашла, блин, проблему, — отмахнулся Раульфан.

   Сердце болезненно сжалось, Илви медленно выдохнула, силясь успокоиться, и с обидой спросила:

   — То есть ты делаешь всё так, как тебе сказали? Просто забыл, словно ничего и не было? — как можно более безразличным тоном спросила Илавин, сжимаясь внутри.

   Пусть для всех то, что было, перестало существовать… Она не забыла и вряд ли когда-нибудь забудет! Бросив короткий взгляд на беззаботного мужа, Илви тоскливо вздохнула: вот уж кто будет чётко следовать договоренностям, так это он.

   «Что ж… по крайней мере, теперь я понимаю, что ты за человек, Раульфан из рода Жерро. И то, как легко ты забываешь собственные проступки, играет мне на руку. Я избавлюсь от тебя, обязательно избавлюсь! И буду счастлива!»

   Раульфан склонился над механической куклой, что-то тихонько пропел, и белка ожила. Покрутив головой из стороны в сторону, требовательно пискнула, указав маленькой лапкой на декоративные панели.

   — Да-да, не переживай. Сейчас украсим тебя. Просто хочу показать одной трусихе, какая ты красивая, — заворковал с големом маг, аккуратно беря белку в руки и поворачиваясь к Илавин: — Ну разве не прелесть, Лави? Посмотри, как сияют камушки, как ходят шестерёнки. Это вершина человеческой мысли! Ну, не конкретно эта белка, а техномагия вообще. Она открывает такие возможности, которые раньше нам были недоступны!

   — И закрывает другие, — резко оборвала его Илавин. — Убери своего монстра, пожалуйста, подальше.

   Белка обиженно запищала, попыталась прыгнуть на Илви, но Раульфан схватил зверька и погрозил пальцем.

   — Но-но, это неправильно. И нечего так пищать, да-да, она тоже неправа. Но что поделать? Лави, не хочешь в качестве извинения забрать малышку к себе в комнату? Она будет себя хорошо вести, я обещаю.

   — И чтобы это стало первым подарком мужа мне? — самодовольно ответила Илви, скрестив руки на груди. — Ну уж нет. К тому же, это учебное пособие. Ты не имеешь права. Ты…

   Она запнулась на полуслове. Перед глазами вновь пронеслись жуткие события прошлого. Задрожали губы, и Илавин почувствовала, как мир сжимается до одной комнаты, полной жутких механических белок, которые готовы разорвать её в любой момент.

   Вскочив со стула, Илви в один прыжок оказалась на подоконнике, забилась в угол, сжалась в комок, закрыв голову руками. Мир растворился в монотонном скрежете шестерёнок.

ГЛАВА 6

Белки, проклятые механические белки были всюду, они подбирались спереди и сзади, сверху и снизу, заходили сбоку, ужасающе кряхтя шестерёнками, сверкая глазами-бусинками. Белки тянули к Илавин свои маленькие когтистые лапки, стрекотали, словно грозясь убить её.

   Бежать некуда, в темноте, кроме волшебницы и белок, не существовало ничего, что могло дать надежду на спасение. С каждой секундой неминуемая расправа была всё ближе.

***

— Пойдём, у меня для тебя кое-что есть. — Озорной мальчишка, коротко остриженный по последней моде, протягивает ладонь.

   Илавин знает его. Смотрит в ужасе, не в силах пошевелиться, даже слова сказать не может. А он улыбается и всё так же протягивает руку, словно ничего и не происходит.

   Страх ненадолго отодвигается на задний план, и Илви смотрит на гостя своего кошмара с нежностью и обожанием. Позабытые давно чувства возвращаются, становится тепло и спокойно, ведь рядом с ней лучший друг, защитник…

   — Лави, ну что ты копаешься. Идём скорее. У нас сейчас длинный перерыв, как раз успеем в Чащу сбегать. Я тебе такое покажу! А если понравится, то даже подарю! Пойдём скорее, не пожалеешь.— Раульфан манит её рукой, и Илавин из прошлого без страха идёт за ним.

   Жуткие механические белки остаются за зыбкой гранью воспоминаний. Высоко в небе светит яркий сонтум, облака стыдливо обходят его стороной. Раульфан тащит её напрямую через луг, смеётся над тем, как Илавин неловко приподнимает подол платья, стараясь за ним поспевать. Получается плохо, дикие травы цепляются за ткань, царапают ноги даже сквозь чулки.

   — По дорожке было бы быстрее, — огорчённо бурчит под нос Илавин, но упрямо продолжает идти вперёд.

   — Да, Лави, было бы. Но тогда ты бы не злилась так очаровательно.

   — Прекращай, — устало вздохнула девушка, перепрыгивая через небольшую канаву. — Ты ведь всё знаешь…

   — Знаю что? — веселясь, спросил юноша.

   — Что нам надо думать об учёбе, — буркнула Илавин, хотя сказать хотела совсем другое.

   Щёки залил предательский румянец смущения, девушка упрямо закусила губу и посмотрела на лучшего ученика магического колледжа.

   — Ой, да всем о ней надо думать. Послушай этих стариков ещё, так кроме магии в мире ничего нет! Вокруг нас чудеса, но мы не замечаем их, ведь в нашей жизни должна быть только учёба. А что дальше? Её вытеснит работа, а потом хоп! И старость незаметно подкралась, а мы так ничего и не увидим, так ничего и не сделаем! — Раульфан нагнулся, резким движением сорвал небесно-голубой цветок с пятью лепестками и вставил в распущенные волосы Илавин. — Лави… Тебе идёт.

   Девушка фыркнула в ответ, но неожиданный подарок не убрала.

   — Мне всё идёт. Как ты можешь понять что угодно, так мне всё к лицу, если верить слухам.

   — Они, как всегда, преувеличивают и преуменьшают. Впрочем, мы уже почти пришли. — Он оглянулся, словно проверял, не идет ли кто-нибудь следом.

   — Прячемся, как мелкие воришки. Что ты задумал, Ран? Мне это не нравится, у меня плохое предчувствие, — обеспокоенно ворчала Илавин, входя под сень дубовой рощи.

   Прохлада неприятным плащом легла на плечи, Илви поёжилась, но продолжала упрямо шагать вперёд. Через сотню шагов они доберутся до своего маленького убежища, и можно будет отогреться.

   — Да ничего я не задумал, — неуверенно ответил Раульфан.

   — Ты не умеешь врать, я же говорила тебе об этом! У тебя всегда уши чуть приподнимаются!

   — Вот за что Десятеро послали мне тебя такую наблюдательную? Давай скорее, это лучше видеть, чем я буду так рассказывать.

   Раульфан схватил её за руку и побежал вперёд. Илавин оставалось только поспевать за ним и мысленно ругаться: этот несносный человек никак не мог понять, что бегать в юбке то ещё сомнительное удовольствие!

   — Давай, уже совсем близко! — задорно выкрикнул юноша и выпустил её ладонь, пробегая мимо подвешенных на толстой ветке качелей и забираясь в дупло древнего раскидистого дуба.

   Илавин остановилась, поправила юбку и с грацией истинной леди последовала за ним.

   — Слушай… мне всё равно это не нравится. Что ты опять выдумал?

   — Я? О, смотри. — Раульфан порылся в горке сена и достал что-то блестящее. Потерев его для верности рукавом рубашки, он гордо протянул это Илавин.

   — Что это? — настороженно спросила девушка, щёлкая ногтем по странной металлической штуковине.

   — Прототип версии один точка один. Новый вид магической машины! — гордо ответил Раульфан и пропел активирующее заклинание.

   Кусок металла ожил, выставил в разные стороны миниатюрные лапки, смешно тряхнул лопастями-крыльями и взлетел.

   — Ты что, сам его сделал? — с восторгом спросила Илавин, заворожённо наблюдая за тем, как кружится рядом голем.

   — Конечно. Если хочешь, можешь оставить себе, — великодушно разрешил Раульфан, давая творению команду спуститься ниже.

   Ещё раз протерев своё детище, Ран протянул его подруге, поглядывая на неё исподлобья: а вдруг откажется?

   — Здорово! Всегда мечтала о какой-то такой странной штуке, спасибо!

   Подхватив неожиданный подарок, Илавин выскочила из дупла. Ей не терпелось посмотреть на то, как будут играть лучи сонтума, отражаясь от металлического корпуса.

   Но этому желанию не суждено было осуществиться. Боль затмила собой всё: голема, рощу, даже сонтум. Не было ничего, кроме неё. Илавин казалось, что с неё разом сняли всю кожу. Отчаянно взвыв, она упала на землю, растворяясь в отчаянии и предчувствии скорой смерти.

   Снова застрекотали рядом механические белки. Они подобрались так близко, что уже рвали на кусочки платье, взбирались по головам друг друга всё выше и выше, вонзая острые коготки прямо в тело. А рядом стоял Раульфан. Стоял и смотрел на её боль и мучение, но ничего не делал.

ГЛАВА 7

Прошло несколько томительно-долгих мгновений, в которых в мире Илавин был только стук сердца и прерывистое дыхание. Потом она смогла разглядеть светло-голубые стены медпункта и успокоиться. Ей хорошо было знакомо это помещение. Пусть и лучшая ученица, она часто так сильно погружалась в свои эксперименты, что забывала о простейших требованиях безопасности. За что получала награду в виде травм различной степени тяжести не раз и не два. Можно сказать, что пробуждение под крылышком у медиков было для неё чем-то привычным и обыденным. Высокие стрельчатые окна, запах трав. Всё, что можно было лечить без магии, исцеляли без неё.

   Илви потянулась, села на кровати, прижимая к себе тонкое казённое одеяло, и нахмурилась. Вспомнился жуткий сон, который в различных вариациях часто посещает её вот уже шестой год. Губы девушки помимо воли дрогнули, мурашки пробежали по голым рукам. Стало холодно и очень одиноко.

   Найдя взглядом своё платье, сиротливой фиолетово-жёлтой тенью висящее на вешалке, Илавин внезапно пришла в ярость. Резко поднявшись, она подскочила к одежде и принялась одеваться.

   «Нет, ну каков гад! — мысленно шипела Илви, засовывая руки в рукава. От злости движения стали резкими и нечёткими, поэтому получалось всё далеко не с первого раза. — Опять бросил! В такой важный момент! Просто взял и бросил! Ну уж нет, ему это с рук не сойдёт. А ты, дура, опять поддалась его очарованию и уши развесила? Да ему только одно от тебя и надо! Хотя нет, два! Ещё ребёнка же!»

   От злости Илавин прикусила губу, да так сильно, что солёная кровь тут же заполнила рот.

   «Проклятье!» — ещё больше разозлилась волшебница, сглатывая неприятную жижу.

   — О, ты пришла в себя. Как самочувствие? — заботливо спросила Ауринэя, медсестра, заглядывая в отгороженное тяжёлыми шторами пространство.

   — Спасибо, уже да. Как и всегда…

   — Ой, а я им говорила, что тебя нужно освободить от этих занятий. Всё равно не слушают, — сокрушалась врачевательница, картинно заламывая руки.

   — Спасибо за заботу, — поблагодарила Илавин, думая о том, что уж если бы Ауринэе действительно захотелось освободить кого-то от занятий, она бы обязательно этого добилась. — Я могу идти?

   Последний вопрос волновал Илавин очень сильно. Хотелось поскорее выплеснуть куда-нибудь скопившееся раздражение. Надежды на то, что вместе с ним уйдёт и боль, не было, но даже просто перемыть косточки Раульфану было бы очень неплохо.

   — Да, конечно, — отозвалась Ауринэя, бросив короткий взгляд на кристаллы-индикаторы. — Постарайся сегодня не перенапрягаться. И зайди по дороге куда-нибудь, до ужина ещё далеко, а обед уже закончился.

   «Час от часу не легче! Сколько же я провалялась?!» — напряглась Илавин, поглядывая на сонтум.

   Из ослепительно-белого слепящий диск на небе превратился в ярко-жёлтый, да и через зенит он перевалил. Илви вздохнула, с сомнением посмотрела на Ауринэю и вышла из медицинского крыла на улицу.

   На смену пряному запаху трав и едкому запаху антисептиков пришёл аромат свежести и мокрой пыли. Камни мостовой блестели, умытые коротким ежедневным дождём.

   «Ровно в пять двадцать семь, точно по расписанию!», — прозвучал в голове у волшебницы голос одного из друидов, занимавшихся погодой в академии.

   Илавин улыбнулась. В этой фразе было смешно всё. И то, что дождь шёл по расписанию, и то, что ровно это было не двадцать и не тридцать, и даже не двадцать пять, а двадцать семь. Ей виделась в этом особая мудрость, к которой она часто возвращалась в моменты уныния и лени. Ведь три минуты до ровного числа… это не просто каких-то там три минуты, это целых три минуты, которые могут изменить всё вокруг.

   В животе требовательно заурчало, и Илавин вспомнила, что сегодня не съела ни крошки! Сначала заболталась с Тэм, потом валялась в госпитале. Волшебница заозиралась по сторонам в поисках кафе или бистро, где можно было быстро закинуть в желудок что-нибудь съедобное. И желательно за разумную цену. Переплачивать Илви не любила. Илавин понимала, что на центральной площади такое найти будет сложно, а медпункт, который давно следовало бы переименовать в больницу, находился почти в самом центре. Жаль, что у управляющих никак руки не доходили не то что до медпункта, до присвоения строениям вокруг академии статуса города!

   Маленькие улочки обладали своим особенным шармом. Они не были похожи на самобытные территории башен, далеко им было и до вылизанной центральной площади. Мрачные и узкие, они бережно хранили свои тайны от непрошенных гостей за неброскими на первый взгляд дверями.

   Уловив запах свежей выпечки, волшебница довольно улыбнулась, подняла повыше подол юбки, чтобы случайно не замарать, и ускорила шаг. В канаве сбоку ещё журчали последние капли дождя. Если бы городок был построен на земле, там бы обязательно плескалась крыса. Но грызуны были умными и не лезли так высоко непонятно ради чего. Краем глаза заметив странное движение сбоку, Илви резко обернулась и увидела стайку голубей, которые копошились в помойной куче переулка.

   «Нет бегающих крыс, так будут летающие. Город не может без них, иначе это никакой не город!» — то ли с тоской, то ли с иронией подумала Илавин, продвигаясь к заветной цели.

   Волшебница замерла в нерешительности перед добротной, по всей видимости, дубовой, дверью. Сейчас она сомневалась, стоит ли есть в этом захолустье или лучше вернуться к шумным улицам центральной площади. В животе пронзительно заурчало, а на виски словно надавили сильные пальцы, и Илви поняла: стоит и как можно скорее, а то просто позорным урчанием она не отделается, ещё и головную боль получит.

   Неуверенно толкнув дверь, волшебница отметила, с какой лёгкостью она поддалась, и вошла в обеденный зал. На неё тут же обернулись все собравшиеся, словно место было приютом только для приглашённых. Илви обвела взглядом зал, с облегчением заметила несколько знакомых лиц и поспешила к барной стойке сделать заказ.

   — Кофе и две булочки с корицей, — выпалила она, неловко взбираясь на высокий стул.

   Коренастый мужчина по ту сторону стойки крякнул и спрыгнул со своего стула-насеста, засуетившись у турки.

   — У нас сегодня просто восхитительные пироги с фруктами. Я вижу, вы в первый раз у нас, поэтому искренне советую попробовать. Нести?

   Желудок свело судорогой, в глазах на короткий миг потемнело, и Илвин поняла, что двух булок с корицей будет мало. Возможно, и пирогом дело не закончится. Она утвердительно кивнула, стыдливо отводя глаза в сторону.

   «Надо было пойти и нормально поесть! Что ты всё булки да булки! А мясо? А фрукты? Вот их кто и когда есть будет? Тэм тебе точно выскажет всё, что по этому поводу думает. Если узнает, конечно. А мы ей не скажем…»

   Расторопный мужчина уже поставил перед Илавин заказ. С трудом удержавшись от того, чтобы схватить ароматно пахнущую булочку двумя руками и вгрызться в неё зубами подобно дикому зверю, Илви медленно выдохнула через нос и с достоинством леди откусила небольшой кусочек.

   Жить тут же стало легче, неприятные ощущения в голове отступили, а желудок потребовал поскорее проглотить пищу богов. Илавин фыркнула на эти глупые ощущения, отпила немного терпкого кофе и осмотрелась.

   В целом, в помещении было достаточно уютно, темновато, конечно. Даже если отмыть запылившиеся окна, из-за близости домов друг к другу всё равно светло не будет. Мрак помещения разгоняли несколько десятков маленьких магических светильников, светлячками зависнувших под потолком. Не открытый огонь, и то хорошо.

***

Окончив трапезу и расплатившись, Илви направилась к выходу. Тут-то и начались неприятности: дверь загородила мощная мужская фигура. Ему было лет за двадцать пять, точно не студент, такого бы Илавин запомнила. А значит, магической подлянки от него ожидать не стоит. Латки на коленях и рукавах говорят о том, что незнакомец небогат, а грубые мозоли на ладонях намекают на его труд в шахтах. Вряд ли у такого человека будут деньги на артефакты, а уж если и будут, маловероятно, что он использует их в людном месте ради сомнительной выгоды.

   Илавин внутренне напряглась, отчаянно пытаясь вспомнить что-то из слабых заклинаний, что могло помочь ей защититься. Как назло, на ум приходили формулы для консервирования овощей, уборки пыли и прочей ерунды.

   — Ну же, подойди, красавица, — довольно улыбнулся громила. — Провожу до дома.

   Против воли Илви отступила на шаг, беспомощно оглядываясь по сторонам. Окошко было слишком маленьким для того, чтобы бежать через него, а дверь в подсобные помещения находилась слишком далеко. Мужчина в штанах будет бежать быстрее, чем она в своем красивом, но таком неудобном платье!

   Внутри всё тряхнуло, словно взорвалось что-то. Даже в висках застучало. Конечно же, громила не останется безнаказанным, вот только воспоминания об ужасах, которые могут произойти, не уйдут из головы Илви никогда.

   — Ну так что, прогуляемся? — чувствуя свою силу, спросил мужчина, делая шаг навстречу Илавин.

   Волшебница испуганно отступила ещё на шаг, обводя взглядом собравшихся. Но помощи или поддержки не было. Кто-то стыдливо уткнулся в тарелку, кто-то отвернулся, кто-то даже притворился спящим! От возмущения на кончиках пальцев Илавин появились небольшие язычки пламени. Появились и тут же погасли, как горькое напоминание о былом могуществе.

   — Правильно, колдунья, не надо тут ничего жечь. Пойдём со мной, я тебя не обижу.

   Дверь заведения неожиданно распахнулась, с громким стуком ударилась о стену, впустив снаружи столп света. На пороге показался юноша в зелёных одеждах, в шляпе с пером и смешных сапогах с длинными закрученными носами. За спиной его висела лютня или что-то в этом духе, определить точнее по грифу Илавин не смогла.

   Взгляды волшебницы и вошедшего пересеклись. В отчаянии Илви одними губами прошептала: «Помоги». Глаза обожгло слезами, и она поспешила отвести взгляд. Никто не должен видеть её слабости!

   Незнакомец понял и без слов. Он приветливо улыбнулся, расставил руки в стороны и уверенной походкой человека, которому всё по плечу, пошел к Илавин.

   — Дора, вот ты где! Неугомонная моя, мы же договорились встретиться у кафе, а не внутри. Что же ты у меня такая путающаяся девочка. — Он подошёл совсем близко, задорно подмигнул и в следующее мгновение обнял Илавин за талию. — Вот вечно ты умеешь находить неприятности на свою белокурую головку. Ну кто же так делает? Пойдём в другое заведение.

   Незнакомец с силой прижал Илви к себе, не давая и шанса отстраниться.

   — Простите за беспокойство, господа. Моя девушка такая неловкая, — извинялся непонятно за что он, умудряясь лавировать между столиками, тащить за собой Илавин, да ещё и отвешивать шутовские поклоны.

   — Эй, куда пошёл! Это моя добыча! — недовольно зарычал громила, почувствовав, что девушку уводят у него из-под носа.

   — Боюсь, многоуважаемый, моя дама не может быть добычей. Как минимум потому, что она человек. Добыча… знаете ли, это обычно зайчики, белочки, олени, волки. Но не люди. — В голосе незнакомца звучали стальные нотки. Он явно не боялся предстоящей драки.

   Илавин почувствовала облегчение, замерев на пороге. До спасительной улицы оставалось совсем немного, хотелось вырваться и бежать, но незнакомец не отпускал. Илви даже подумала, что угодила из огня да в полымя и ещё неизвестно, кто из этих двоих был бы хуже, как рядом пролетел нож.

   Привыкшая к магическим дуэлям, она не сразу поняла, что произошло. Побледнев, Илавин осторожно обернулась, прячась за не очень-то и широкой спиной парня с лютней. Выглянув из-за своего хрупкого укрытия, волшебница с удивлением обнаружила, что перед её спасителем зависло ещё три ножа.

   — Извини, немного не рассчитана моя защита на то, что я буду не один. Ты не ранена? — бросил через плечо незнакомец, резким движением перебрасывая лютню вперёд. — Итак, мой дорогой варвар хочет драки? Я могу это устроить. Правда, я не так хорош с ножами, как могло показаться на первый взгляд. Но это ведь не важно. У тебя свои железки, а у меня мой голос. Сыграем?

   Защитник выглядел уверенным в своих силах. Магия редко пасовала перед мечом. Разве что сейчас на него кинется не только громила, но и кто-нибудь из его дружков, тогда дело дрянь. Лиши мага голоса… и ты сделаешь его беспомощным новорожденным котёнком.

   Илавин сглотнула, почувствовав приближающуюся опасность. У неё не было ни меча, ни голоса, ничего, что могло бы её защитить. Ничего, чем она могла помочь своему внезапному спасителю! Это злило и повергало в отчаяние. Илви сжала кулачки, чтобы не завыть от ужаса и собственной беспомощности.

   — Сыграем, зелёная курица. — Громила усмехнулся и смачно харкнул на пол. — Один на один, мне даже не потребуется помощь, чтобы тебя ощипать.

   — Посмотрим, — усмехнулся музыкант, ударяя ногтями по струнам.

   Илви показалось, что лютня обиженно взвизгнула, как собака, которой под столом случайно наступили на хвост. А потом спаситель запел, и для волшебницы всё перестало существовать. Очарованная голосом незнакомца ничуть не меньше, чем заклинанием, она как заворожённая наблюдала за тем, как он ловко перебирает струны и совсем без страха приближается к замершему громиле.

   Другие посетители забегаловки тоже не могли пошевелиться. Илавин не была уверена, могут ли они осознать то, что сейчас происходит. Незнакомец с лютней повернулся, подмигнул ей, достал из набедренной сумки карандаш, дыхнул на него пару раз и размашистыми буквами написал прямо на лбу у громилы «ПРОИГРАЛ».

   — Бежим! — выкрикнул незнакомец.

   Заклинание прервалось на мгновение, люди словно ожили, громила угрожающе заиграл мускулами.

   — Уй! — вжал голову в плечи спаситель и снова запел.

   Окружающие покорно замерли, он подхватил Илавин на руки и побежал.

   Постепенно действие заклинания становилось всё менее заметным. По телу разливалась неприятная слабость, появилась тошнота, голова кружилась. Илавин из последних сил старалась не потерять сознание, мысленно костеря незадачливого спасителя.

ГЛАВА 8

— А ты тяжёлая, — выдал юноша через пару кварталов, аккуратно опуская Илавин на землю. — Но так даже приятнее. Чувствуешь вкус победы.

   Илви задохнулась от такой наглости, гневно сжав кулачки напротив груди и раздумывая, то ли кинуться на нахала и наподдать по заслугам, то ли наоборот, развернуться и бежать куда глаза глядят.

   — О, вот и в себя пришла. Ну, как ты? Как вообще забрела туда?! — возмутился юноша, хлопнул себя ладонью по лбу и снова поклонился. — Совсем забыл представиться: Шегорн из рода Салинх, что в переводе с древнего языка означает «песчаная рысь».

   Волшебница фыркнула, демонстративно медленно поправила складки юбки и с вызовом посмотрела на Шегорна.

   — Илавин из рода Аварро, — сухо представилась она и едко заметила: — А вот у вас, многоуважаемый представитель рода Салинх, могут быть проблемы с законом. Ментальные заклинания запрещено применять без со…

   — Не переживайте, леди Илавин. Это часть моего исследования, и у меня есть разрешение.

   Задумавшись на мгновение, Шегорн достал из-под рубашки свой кристалл, встряхнул его и протянул на раскрытой ладони Илви. Девушка нахмурилась, но подошла ближе, смутно понимая, зачем это делает: всё равно кристалл может активировать или его владелец или кто-то из надзирающих, никак не она.

   — Ну же, не хмурьтесь так, смотрите сюда. — Свободной рукой Шегорн указал на стену, на которую кристалл проецировал одной из граней разрешение.

   Илавин фыркнула и углубилась в чтение, внимательно запоминая каждое слово.

   — Но здесь не говорится о том, что вы можете использовать то заклинание везде. Более того, вам надо сначала получить разрешение тех, на кого оно будет воздействовать! — наконец выпалила девушка, с трудом скрывая возмущение.

   Пусть без этой неожиданной помощи дела её могли быть плохи, тем не менее нарушение закона было для неё ещё более неприемлемым.

   — А там мелким текстом. В случаях, когда есть угроза жизни и здоровью, можно использовать без согласования, — усмехнулся юноша, стянул шляпу с пером и по-простецки взъерошил свои рыжие волосы. — Или вы хотите сказать, что вашей жизни там ничего не угрожало?

   Илавин пристыженно посмотрела вниз, скрепя сердце признавая правоту Шегорна.

   — Ну же, улыбнитесь. Всё хорошо, опасность миновала. Ваш герой ждёт благодарственный поцелуй, — улыбнулся Шегорн и демонстративно вытянул губы трубочкой.

   Под недовольное фырканье Илавин, он продолжил играть, обходя её сбоку и пытаясь поймать взгляд.

   — Неужели вам так противен ваш спаситель? Вы только скажите, и я сразу же исчезну! Впрочем, мы можем стать чуточку ближе. — Юноша приблизился на шаг, и Илви смогла уловить его запах: смесь хвои и сушеных ягод. — Можете называть меня Шен, все друзья меня так зовут.

   Илавин невольно улыбнулась и смущённо отвела взгляд.

   — Я вам очень благодарна, Шегорн. Но, боюсь, моё воспитание не позволит мне вручить вам желаемую награду. Но… как насчёт дружеского ужина? Я угощаю.

   При мысли о еде её живот вновь заурчал, Илви почувствовала слабость, словно и не подкрепилась в том жутком месте. Похоже, переживания отобрали у неё слишком много сил.

   — Приглашаете в студенческую столовую? — сощурился Шегорн.

   — Нет, что вы! — возмутилась Илавин.

   — Тогда на ты, берите меня под локоть, а то ветром унесёт, и я отведу нас в одно замечательное заведение, где подают просто восхитительные куриные крылышки и бараньи рёбрышки.

   — А нормальное мясо там подают? — обречённо спросила Илавин, пытаясь прикинуть, о каком месте идет речь и в какую сумму ей обойдется этот ужин. А ведь в столовой было вкусно и бесплатно!

   — Илавин, да не беспокойся ты так. Я не буду разорять такую очаровательную леди! — поспешил развеять её опасения Шегорн. — Кстати, как правильно сокращать твоё имя? А то очень длинное. А я обязательно закажу себе кружечку эля, и язык будет заплетаться.

   — Илви, — смущенно отозвалась волшебница, едва поспевая за шустрым рыжим юношей, который казался ей слишком жизнерадостным и бодрым для того, кто только что пользовался ментальной магией.

***

Дорога оказалась недолгой. Шегорн привёл её на третий ярус Башни Друидов.

   Илавин с наслаждением вдохнула свежий, пахнущий листьями и цветами, воздух и почувствовала себя в полной безопасности. Башня Друидов располагалась дальше всех от Башни Техномагов, к тому же «слуги леса», как они сами себя периодически называли, предпочитали пользоваться помощью разумных растений, а не оживших кусков металла. Вероятность встретить шестерёнчатого монстра здесь была крайне мала.

   — Шен, снова очередную бабу привел? — недовольно спросила девушка, встав в дверях и преграждая путь.

   — Вот вечно ты любишь испортить момент и все опошлить, — обречённо вздохнул Шегорн. — Таи, ты все неправильно поняла.

   — Да? И что же я поняла не так?! — возмутилась незнакомка, поправляя роскошные светлые волосы.

   Пары секунд внимательного изучения Таи хватило для того, чтобы понять: та ревнует. А если сравнить внешность этой Таи и Илавин, то становилась понятной агрессия: они были очень похожи.

   Собрав волю в кулак, Илви сделала шаг вперёд, чуть склонилась в приветствии и посмотрела прямо в серебристые глаза незнакомки.

   — Боюсь, вы действительно сделали неверные выводы. Шегорн спас меня из очень щекотливого положения… и в качестве благодарности я предложила угостить его ужином. Естественно, заведение выбирать ему, а не мне. Простите, если нарушила ваш покой.

   Гневное выражение на лице Таи дрогнуло, она с прищуром посмотрела на Илавин и махнула рукой.

   — Ладно, на этот раз прощён. Но еще раз притащишь в наш дом какую-нибудь потаскуху — я доложу декану, и тебя отправят чистить стойла грифонов.

   — Таи!

   Девушка ничего не ответила ему, сделала пару шагов и растворилась в окружающих деревьях. Илавин заворожённо смотрела в то место, где ещё недавно стояла лесная нимфа, воспринимать Таи как-то иначе сознание отказывалось.

   — Ну, что замерла, Илви? Давай скорее. А то сейчас народ подтянется, и не останется хороших столиков.

   Наваждение спало, Илавин дернула плечами и покорно двинулась вслед за новым знакомым, раздумывая о том, что день пошел наперекосяк. С утра и до самого вечера она жила не по привычному распорядку, а по воле случая. И было в этом что-то такое притягательно-манящее, от чего за спиной появлялись крылья и хотелось взлететь. Если бы не внезапное замужество и демоновы механические белки, день и вправду можно было назвать прекрасным и чарующим.

   — Илви, идём. Нечасто маги заходят в нашу башню. Не разевай рот, деревья точно такие же, как и в мире за карьером. Мы просто им помогаем расти в воздухе, немного волшебства.

   — А корни? — растерянно спросила она, вспомнив, как во время прогулок нянюшка рассказывала ей об окружающем мире.

   — Какая же ты зануда, — недовольно пробурчал Шен. — Насколько я знаю, короткие корни получают все необходимые питательные вещества из раствора, который течет в невидимых твоему глазу трубках.

   — А деревья? — с восторгом выкрикнула волшебница, восторженно осматриваясь вокруг.

   — Неугомонная, — улыбнулся Шен. — Тоже из растворов. Только их ещё и магией поддерживают, потому что корни им тут свои некуда запустить. Кстати, посмотри налево, павлинье озеро!

   Он картинно провёл ладонью по воздуху, словно открывая перед Илавин штору. Волшебница с трудом сдержала ехидное замечание по этому поводу. С одной стороны, ей был приятен Шен, с другой же, он казался ей клоуном и задавакой. И именно этот весёлый парень за шкирку вытащил её из поистине ужасного положения. Разве спасителю не простительны такие маленькие слабости?

   Бросив короткий взгляд в указанную сторону, Илви невольно подалась вперёд, стараясь получше рассмотреть открывшуюся её взору картину. На некотором отдалении переливалось оттенками синего озеро. От его воды даже с такого расстояния чувствовался странный неестественный холодок. А рядом важно выхаживали павлины. Стоило одному сложить свой хвост, как другой распушал его, величественно покачивая из стороны в сторону. С большого расстояния могло показаться, что это распускаются и вянут диковинные цветы.

   — Если у Таи всё пойдет как задумано, то скоро появятся птички и других цветов, — прокомментировал Шегорн.

   — Только вот саму Таи это, похоже, не очень заботит, раз она за… за твоими похождениями следит.

   — Ой, сама сначала опоила кошачьим эликсиром, а теперь жалуется. — Шен беззаботно махнул рукой, но Илви показалось, что он что-то не договаривает. Что-то, от чего у него болело сердце. Впрочем, Илавин быстро выбросила эту ненужную информацию из головы. — Смотри, а вот тут мы сворачиваем налево, потом немного прямо и направо, и мы пришли!

   Пока Шен описывал дорогу, он ловко зашёл Илви за спину и закрыл глаза ладонью. Тёплое дыхание обожгло щёку, и девушка напряглась.

   — Это обязательно? — недовольно спросила она, нервно покусывая губу и теребя подол платья.

   — Да, иначе вся прелесть потеряется. Не бойся, Илви, тут чисто, дорожка ровная, не упадешь. Я бы понёс тебя на руках, но у тебя был бы соблазн подглядывать. А мы ведь этого не хотим. По крайней мере, я не хочу. Так что давай, шаг, ещё шаг. Ах ты проказница! Моргаешь, чтобы мне было щекотно! Ну уж нет, этот фокус тебе не поможет, — смеялся Шен.

   Раздражённо фыркнув, Илавин смирилась. Рядом были люди, а значит, ничего непристойного новый знакомый себе не позволит. А если позволит, то она будет кричать!

   — Ну что, готова? — шепнул на ухо Шегорн.

   Илавин замерла, проверяя, устойчиво ли стоит, и утвердительно кивнула. Ладонь отодвинулась от глаз, позволяя видеть окружающий мир. Шен положил ей ладони на плечи и не дал упасть, когда от увиденного закружилась голова. Илавин слышала раньше, что друиды превратили стены карьера со своей стороны в настоящий горный лес, но так и не добиралась посмотреть.

   Сонтум скрывался за горизонтом чуть слева, окрашивая вершины могучих елей в оранжевые тона. Мимо пролетали редкие птицы, но Илви была готова поклясться, они были, во-первых, настоящими, а, во-вторых, другими, не такими, как жили в их маленьком городе. Но больше всего поражал огромный водопад. Его монотонный рокот докатывался даже до академии.

   Они стояли на своеобразном обрыве. От тёмной бездны их отделяла нежная на первый взгляд лиана. Если бы Илавин не знала, что это великолепие было плодом упорной работы многих друидов, она бы спешно отступила назад. Но сейчас бояться было нечего. Сняв с плеча ладонь Шегорна, она сделала уверенный шаг вперёд и опёрлась о лиану. Та прогнулась, но удержала. Илви чуть свесилась вниз, вглядываясь в бездну. Теплые ладони легли ей на талию, не давая упасть.

   — Осторожнее. Там, конечно же, есть страхующее заклинание. Но кто знает, когда оно даст сбой. Я предпочёл бы не рисковать, — усмехнулся друид, чуть притягивая волшебницу к себе.

   В любой другой день Илавин бы возразила против такого резкого вторжения в её личное пространство, но не сегодня. Сегодня всё было не по правилам. Первым порывом было наплевать на предупреждение Шена и, свесившись через перила, полететь вниз. Давно хотелось полетать. Но потом Илви вспомнила, какое наказание обычно достается таким шутникам и любителям острых ощущений, и передумала.

   Обернувшись прямо в тёплых объятьях друида, загнав подальше свои предрассудки и страх, волшебница заглянула ему в глаза и утонула в изумрудной зелени. По спине пробежали мурашки, тёплые воспоминания из детства калейдоскопом промелькнули в сознании.

   — Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Шен.

   Илви неуверенно кивнула, прижимаясь к нему всем телом. Она понимала, что делает глупость. Что последствия могут быть ужасными, но ничего не могла сделать. Зарывшись пальцами в шёлковые рыжие волосы, она на мгновение заглянула в зелёные глаза. Во рту пересохло, стало страшно, но усилием воли она заставила себя произнести то, что собиралась.

   — Да, всё в порядке. Поцелуй меня! — выпалила, словно спустила с тетивы стрелу.

   — Что, прости? — Шегорн нахмурился и отстранился.

   — Поцелуй меня! — то ли приказала, то ли с мольбой попросила Илавин, глядя ему прямо в глаза.

   Шен засмеялся и выпустил девушку из объятий, погрозив указательным пальцем.

   — Мы на это не договаривались. Только ужин, помнишь, Илви? Так что посмотрели на красоту, а теперь есть, — засмеялся друид.

   По тому, какими скованными стали его движения, Илавин поняла, что тому тоже неловко. Невольно закусив губу, она виновато глянула на Шегорна.

   — Прости… Не знаю, что на меня нашло.

   — Комплекс спасённой девицы. Только я сегодня не в настроении убегать от разъярённых белок Таи, вот честно.

   При упоминании белок Илавин вздрогнула, мысленно прокляла всех техномагов и улыбнулась.

ГЛАВА 9

Шегорн нахваливал блюда небольшого кафе, стилизованного под огромное дупло, но Илавин не слушала его. Иногда кивала для вида, скользила взглядом по названиям в меню и думала лишь об одном: «Неужели я некрасивая? Некрасивая настолько, что недостойна поцелуя?»

   Время от времени она бросала косые взгляды на Шена, с огромным неудовольствием видя восхищение официантками в его глазах. Конечно, в таких заведениях работницы могли позволить себе многое: глубокое декольте, укороченные юбки и даже штаны… но в понимании Илавин всё это не делало их более привлекательными.

   — Эй, Илви, выше нос. Серьёзно, ты мне ещё потом спасибо скажешь. Вот если через пару дней не передумаешь… зацелую так, что губы гореть огнём будут, — заговорщицки подмигнул Шен и спрятался за меню.

   «Ну и как это понимать? Как будто мы встретимся через пару дней? Или он знает обо мне больше, чем я о нём? Нет, вряд ли. Наша встреча — случайность, не более. Очень кстати подвернувшаяся случайность, но никак не спланированное знакомство. Иначе он бы вёл себя по-другому. Да и зачем отказываться от поцелуя, если знает, кто я?» — подумала Илавин, с сомнением поглядывая на друида.

   Его коротко стриженная макушка напоминала язычок пламени. Шегорн умудрялся выделяться даже в обители друидов, известных любителей зелёных одеяний. Илавин помотала головой из стороны в сторону, силясь развеять наваждение: в дверях показалась до боли знакомая фигура. Спрятавшись за меню, она попыталась прикинуться ветошью в робкой надежде на то, что Раульфан из рода Жерро уйдёт из заведения, увидев, что свободных столиков нет.

   — Шегорн, пройдоха! Опять упустил наш любимый столик? О, да ты не один? И что за красотку ты подцепил на этот раз? — беззаботно спросил Раульфан.

   Скрипнул отодвигаемый стул, стол чуть подпрыгнул, словно Рауль с размаху опёрся о него локтями.

   — Ну, чуть-чуть припозднились. Пришлось спасать барышню из неприятного положения. Не обессудь, друг, — расслабленно ответил Шен.

   Хлопнули в резком рукопожатии ладони. Илавин была готова провалиться сквозь землю, даже долететь до самого дна карьера, если бы ей пообещали, что новоиспечённый муж не узнает о том, что она собралась ужинать с незнакомцем.

   «Боги праведные, это вы на мне решили сегодня все десять отыграться за то, что вам мало молюсь? Ну так я ваше существование не отрицаю, идите еретиков карайте! А я хорошая девочка, просто у меня времени нет! — Она запнулась в собственных мыслях и продолжила: — Как же, времени у неё нет! А на посиделки с малознакомыми мужиками есть! Позорище ты, Илавин Аварро!»

   — А что твоя спутница такая стеснительная?

   — Не знаю. Я не предупредил её, что нас будет трое. Может быть, боится, что придётся за всех троих платить. А то она вроде бы как обещалась.

   — Ше-ен, — недовольно протянул Раульфан, откидываясь на спинке стула.

   Илви на мгновение выглянула из-за меню и тут же снова спряталась.

   «Проклятье! Действительно он! И ведь даже не сбежишь, догонит! Что же делать?!» — в панике думала Илавин, отчаянно ища пути к отступлению.

   — Шегорн, тебе не говорили, что питаться за счёт хорошеньких девочек, даже спасённых из неприятного положения, неприлично? — усмехнулся Раульфан.

   — Ой, ну это же ты у нас принц. А я так, шут гороховый, — оглушительно захохотал Шен.

   — Вот именно. Но даже принц следует общеизвестным правилам, хотя впоследствии это мне приносит множество неприятностей. Почему каждая вторая думает, что обычная вежливость — это уже признание в любви? Как они вообще в академию поступили с такими голубиными мозгами?! — то ли возмущался, то ли жаловался Раульфан.

   — А вот не надо. Голубь умная птичка, — тут же встал на защиту пернатого Шегорн.

   Закадычные друзья рассмеялись, и Илавин почувствовала себя лишней. К сожалению, силы её голоса сейчас было недостаточно, чтобы перенестись на улицу или хотя бы отвести глаза. Да и внимание это лишнее привлекло бы однозначно, по крайней мере, поначалу.

   — То есть ты намекаешь на то, что я обижаю голубя сравнением с этими… девушками? Ладно, беру свои слова назад. Извинись перед голубями за меня. Как там говорится… Курлы-курлы?

   — Прекращай. Выглядишь полным идиотом, Ран.

   Сердце больно кольнуло от знакомого сокращения, Илавин ещё ближе прижалась к столешнице, надеясь, что Раульфан и Шегорн заговорятся и у нее появится шанс улизнуть.

   — Ладно. Тогда знакомь меня со своей дамой. Эй, барышня, вылезайте. Вашему состоянию сегодня ничего не угрожает, я угощаю. — Раульфан привстал и попытался вытащить меню из рук Илви.

   Волшебница вцепилась в свое укрытие так, что костяшки пальцев побелели, и бросила беспомощный взгляд на Шена.

   «Ну и что он сейчас подумает? И кто из этих двоих что подумает и чьё мнение тебе важнее, Илви? Боги праведные, тут только Тэми для полноты картины не хватает!» — в панике думала Илавин, прижимая меню к лицу.

   — У твоей спутницы проблемы со зрением? — ехидно спросил Раульфан, ещё раз попытавшись отобрать меню.

   — Она напугана, а ты только делаешь хуже, — шикнул на друга Шен, пододвигая стул поближе к Илавин: — Не бойся его, он хороший парень. Я думаю, ты когда-то даже хотела с ним познакомиться? Не упирайся. Я обещаю, он тебя и пальцем не тронет.

   Илавин побледнела, понимая, что так просто ей не выкрутиться. Решительно выдохнув, она встала, громко хлопнув папкой меню по столу.

   — Здравствуй, Рауль. Давно не виделись, — с вызовом поздоровалась она, упираясь ладонями в отполированное дерево.

   — Так вы знакомы? — удивленно спросил Шен.

   Друиду показалось, что весь его гениальный план идёт псу под хвост, и он был не так далёк от истины. Зрачки Раульфана сузились, как у кота, который наконец-то загнал мышь.

   — Лави? — ледяным тоном спросил он, щурясь.

   С трудом удержав царственную осанку, Илавин посмотрела на него свысока и улыбнулась.

   — Вот так встреча, Рауль, не так ли? Не ожидала, не ожидала… — разочарованно протянула девушка, с трудом сдерживая дрожь в коленях.

   По академии ходило множество слухов о Раульфане Жерро, их можно было разделить на две группы: истории о том, насколько он щедр и благороден… и передаваемые под покровом ночи байки о том, как этот человек не давал спуску своим обидчикам. И Илви думала о том, что сейчас она породит новый слух из второй группы.

   — Да уж, неожиданно, что сказать. Не думал, что моя жена… — Он запнулся, бросил колючий взгляд на Илавин, выразительно посмотрел на друида и закашлялся.

   — Твоя жена? Ран, но ты же бил себя пяткой в грудь, что не собираешься жениться! — удивленно воскликнул Шегорн и тут же стих под суровым взглядом друга.

   — Не думал, что моей жене понадобится помощь в щекотливом положении. Надеюсь, Шен не распускал руки? Этот пройдоха может. Одно твоё слово, супруга моя, и я вызову его на дуэль! — скрестив руки на груди, прокомментировал случившееся Раульфан.

   По напряженно сжатым кулакам и пульсирующей венке на виске Илавин поняла, что он не просто зол, её муж в ярости! Бросив короткий взгляд на друида, пребывавшего в состоянии шока, она бессильно сжала кулачки.

   «А ведь действительно вызовет, с него станется. Хорошо, что он не поцеловал меня. Проклятье! Это мне что, год изображать паиньку и не общаться ни с кем, кроме этого?!» — возмущенно подумала Илавин, грациозно опускаясь на стул и с вызовом смотря мужу прямо в глаза.

   — Не переживай, дорогой мой супруг, твой друг, с которым ты меня не удосужился познакомить ранее, — отпустила шпильку Илви, — был весьма галантен и не только помог отстоять мою честь… — Она с вызовом посмотрела на Раульфана, словно хотела взглядом рассказать ему о том, какое он ничтожество.

   — Что ж, я рад, что всё так произошло. Шен, позволь представить тебе мою жену, Илавин из рода Аварро. Лави, позволь представить тебе Шегорна из рода Салинх, моего хорошего друга. А теперь, когда все формальности улажены, я предлагаю наконец-то заказать что-нибудь. Весь день на ногах, — Рауль выразительно посмотрел на Илавин, — голоден как волк! Налетай!

   Илви подумала, что буря миновала, но снова спряталась за меню. Даже после того, как её муж внешне сгладил каверзную ситуацию, ей продолжало казаться, что она видит злые огоньки в его глазах. Но виновной себя Илавин не ощущала, успокаиваясь тем, что если бы не так кстати подвернувшийся друид, её мужу пришлось бы решать проблемы куда более серьёзные, чем неверность жены.

   «Да какая неверность! — раздражённо подумала Илви, в отместку мужу выбирая из самых дорогих блюд. — Он даже не поцеловал меня! Ну подумаешь, обнял. Мелочи-то какие!»

ГЛАВА 10

Илавин кожей чувствовала напряжение, повисшее в воздухе во время ужина. Раульфан внешне спокойно отнесся к её заказу, даже бровью не повёл, но интуиция подсказывала Илви: отыграется, дай только время!

   Волшебнице не нравилось чувствовать себя лишней, но именно такое ощущение плотно поселилось у нее внутри. Рауль был вежлив, помогал в вопросах сервировки, услужливо подливал сок, ловким изящным движением отодвинув на противоположный край стола вино. Илви злилась, чувствуя себя бесправным ребёнком, у которого забрали десерт. Но и сказать что-то боялась, да и вставить что-то в беззаботную перепалку двух друзей у неё не получилось бы при всем желании: воспитание не позволяло перебивать, а Шен и Рауль не замолкали ни на минуту!

   У Илавин появилось время, чтобы обдумать вечные жалобы Тэмлаэ, которая нет-нет да рассказывала о своём холодном снежном крае и о том, как она чувствовала себя тенью в собственном доме. Да уж, тут попробуй не поверить, когда с одной стороны для твоего удобства делают всё, вот только сами решают, что тебе нужно! Илви попыталась возразить и высказать свое негодование, но почему-то под грозным взглядом мужа стушевалась и замолкла, а спустя несколько минут и вовсе побоялась попросить что-то для себя, внезапно посчитав такое поведение эгоистичным.

   Отстранённо наблюдая за происходящим вокруг, Илви наслаждалась изысканными угощениями, надеясь, что время заключения пролетит быстро, и как только сонтум скроется за горизонтом, она сможет упорхнуть из неприятной компании.

   — Ладно, Шен, нам пора. Спасибо за беседу, — завершил длинную тираду Раульфан, щелчком пальцев подзывая официантку. — Счёт, пожалуйста.

   — Уже уходите? Какая жалость. Твоя жена такая молчаливая. Я думал, что, обсудив дела, мы сможем пообщаться и с ней, — с ненаигранным сожалением сокрушался Шегорн.

   — Не сегодня. У меня есть к ней парочка вопросов, — улыбнулся Рауль и выразительно посмотрел на Илавин.

   Сердце волшебницы пропустило несколько ударов и понеслось вскачь, а богатое воображение тут же нарисовало десятки вариантов этих самых вопросов.

   — Ну вот так всегда… На свадьбу не пригласил, с женой пообщаться не дал. Ты всегда прячешь самые лакомые кусочки, Ранни, — беззлобно прокомментировал Шегорн.

   — Это годовой брак, Шен. Ты же знаешь, что их не принято афишировать и уж тем более праздновать. Если тебе так будет угодно, то сегодня мы вместе отмечали именно его. В узком кругу друзей.

   Рыжий довольно заулыбался, бросил короткий взгляд на невесту и резко стукнул кулаком по столу.

   — Хорошо. Но тогда… Вы забыли сделать кое-что очень важное! Долгих лет! — выкрикнул Шен, с прищуром глядя на парочку, словно кот, увидевший разлившуюся по полу сметану.

   По спине Илавин пробежал нехороший холодок, она вновь забегала глазами по сторонам в поисках спасения. Но его не было. Ладонь в мозолях легла на её тонкое запястье. Илви с мольбой посмотрела на Раульфана, словно надеялась на отсрочку.

   Рауль наклонился, и Илви почувствовала пряный аромат духов и горьковатый запах машинного масла. Ловкие пальцы зарылись в её волосы, не давая возможности отстраниться. Сердце билось всё быстрее и быстрее, вот она уже чувствует обжигающее дыхание на щеке, а вот чуть шершавые губы прикасаются к ней. Властно, требовательно, словно этот брак был заключен по желанию обоих. Раульфан провёл большим пальцем вдоль позвоночника, и неприятная слабость накатила на Илавин, не давая возможности сопротивляться.

   Первое прикосновение было нежным, словно он ждал какой-то реакции, но Илви не ответила, зажмурившись. И тогда Раульфан пошел в атаку, впился в нежные девичьи губы поцелуем, словно жаждал этого несколько лет.

   — Ладно-ладно, убедили! В спальне будете упражняться дальше. У нас тут дети, — затараторил друид.

   Раульфан с сожалением оторвался от губ жены и повернулся к другу:

   — Ну и где ты тут видишь детей, рыжий пройдоха? — с явным сожалением спросил он.

   — А то ты бы так быстро среагировал? Уж я тебя знаю! — рассмеялся Шегорн, отправляя в рот кусочек мяса в кляре. — Ладно, топайте, голубки. Говорят, первые брачные ночи самые жаркие.

   Друид рассмеялся, а Илавин отчаянно захотела вымыться. С мылом, и язык тоже! Её немного трясло, а в горле застрял противный душащий ком обиды.

   — Хорошего вечера, господа, — сквозь зубы проронила она, поднимаясь.

   — Нет, не беспокойся, Лави, я провожу тебя. Ты умеешь притягивать неприятности, — резко подскочил со своего места Раульфан и подал ей руку в изящном жесте.

   Илавин фыркнула и прошла мимо него, словно муж для неё был пустым местом. Хотелось сорваться на бег, но волшебница не позволила себе. Каждый шаг был полон грации и достоинства, она заставляла себя держать спину ровно и смотреть прямо перед собой. Если не для того, чтобы позлить этого напыщенного идиота, так хотя бы для самой себя.

   Царственным шагом выйдя за порог кафе, Илавин растерялась. Башня Друидов в сумерках казалась самым настоящим лесом, прохожих на улицах не было, и узнать дорогу тоже было не у кого.

   В отчаянии она закусила губу и уныло побрела вперёд, не желая признаваться никому, даже самой себе, что понятия не имеет, где находится. Всё вокруг было незнакомым, не таким как при свете сонтума. Пугающим даже, если признаться. То тут, то там в шорохах листвы мерещились совы и ядовитые змеи. Вжав голову в плечи, Илви упрямо шла вперёд, не давая себе и шанса отступить.

   Внезапно тёплая ладонь легла ей на плечо. От ужаса волшебница закричала что есть мочи.

   — Ну вот, опять вопишь. Семь лет прошло, а ничего не изменилось, — услышала она за спиной голос Раульфана и, затихнув, молча продолжила идти вперёд.

   Мостовая под ногами виделась ей переплетёнными корнями древних дубов, яркие лианы всё больше напоминали змей, становилось прохладно и влажно. А выхода из древесных лабиринтов не было.

   — Ты ведь заблудилась, Лави. Давай я выведу тебя? — предложил Раульфан, поравнявшись с ней.

   — Я не заблудилась. Я гуляю, — упрямо ответила девушка, гордо задрав подбородок.

   Её мужу оставалось только обречённо вздохнуть. Он сделал резкий шаг вперёд, преградив путь. Посмотрев чуть сверху вниз, не удержался, заправил выбившуюся прядь за ухо, за что был награждён недовольным шипением.

   — Ты что, злишься на поцелуй, Лави? Глупая, ничего не понимающая девчонка! Ты понимаешь, что если он разнесёт по академии слухи, что у нас что-то не так, то тебе жизни не дадут те, кто мечтает оказаться на твоем месте? Да и Горин будет недовольна. Я сейчас не угрожаю, просто констатирую факт. Это будет опасно для тебя. Без голоса...

   — Хватит! — раздражённо выкрикнула Илавин, с трудом подавляя желание заплакать. — Я сама справлюсь.

   — Лави… — с тоской в голосе произнес Рауль, отступая в сторону. — Я понимаю, что оскорбил тебя. Поверь, этот годовой брак не моя идея. Я не знаю, в какие игры играет моя мать, но лучше её не злить!

   Илавин, упрямо подняв подбородок, зашагала вперёд. Её не интересовали эти глупые оправдания и попытки сгладить ситуацию. Когда-то давно, семь лет назад, Раульфан Жерро для неё умер.

   — Лави, осторожнее! — недовольно крикнул Рауль, едва успевая схватить Илви за запястье.

   — Что на этот раз? — раздражённо фыркнула девушка, с силой дёргая руку.

   — Река, мадам. Вы сошли с тропинки, — улыбнулся Раульфан, осторожно приблизился и обнял её. — Всё хорошо, не переживай. Здесь нас вряд ли кто-то увидит. Давай я просто провожу тебя до твоей комнаты? Не хочу, чтобы ты себе свернула шею.

   — Ага, — фыркнула Илви, упираясь руками в его грудь и пытаясь оттолкнуться. — А то кто тебе, бедняжке, родит ребёнка!

   — Какая же ты всё-таки… Я сам ещё ребёнок, зачем он мне? Слушай, ну ладно. Прости меня за этот идиотский поцелуй, а? Тебе так легче будет?

   — Просто замолчи и отведи домой, — недовольно буркнула Илавин, выворачиваясь из его объятий.

   — Как скажешь, — устало вздохнул он, подавая ей руку. — Идём...

ГЛАВА 11

Луна, или как предпочитали говорить жрецы, Ночной Сонтум, ярко светила в небе, освещая путь. Раульфан шёл впереди, иногда оборачиваясь и проверяя, не потерялась ли его незадачливая жена. Её холодные и недовольные взгляды не радовали, но юноша не подавал вида.

   — Вот и дошли, — улыбнулся Рауль, останавливаясь перед входом в длинную галерею, протянувшуюся вдаль.

   — Ага, спасибо, — без благодарности в голосе ответила Илавин и уверенно пошла в направлении комнаты.

   — Лави! — окликнул её муж и, когда она обернулась, с тоской в голосе продолжил: — Я не забыл…

   Илавин замерла, ожидая завершения фразы, но его не было. Муж развернулся на пятках и пошёл прочь. Вскоре размеренный звук его шагов стих, а фигура и того раньше скрылась за поворотом.

   Волшебница замерла, покачалась с носков на пятки. Какое-то неприятное чувство царапнуло её по самому сердцу, но понять, что же это такое, она не смогла. Раздражённо топнув ножкой, она стрелой метнулась в комнату, скинула на пол платье и пошла в ванную, громко хлопнув дверью.

   Сама не понимая, для кого разыгрывает это представление, резкими движениями открывала воду, зашторивала небольшое окно и поджигала свечу. По комнате тут же заплясали тени. Потрогав рукой тёплую воду, Илви с наслаждением опустилась в неё. Приятная истома тут же волной прокатилась по телу, словно невидимая дамба, до этого сдерживавшая дневную усталость, развалилась на куски.

   — Чтоб вас всех… — лениво прошептала Илавин, наблюдая за тенями и танцем пламени свечи.

   Огонь приносил ей умиротворение и спокойствие, казался невероятно родным и близким, тем, кто всегда рядом, когда позовёшь, тем, кто никогда не предаст…

   Повалявшись несколько минут, волшебница с ленцой потянулась к баночкам с цветной солью. Схватив первую попавшуюся, она с трудом открыла мокрыми пальцами крышку и вдохнула насыщенный аромат лесных ягод и хвои. Тут же вспомнился рыжеволосый друид, и на душе стало немного легче.

   «А, может быть, не всё так плохо, да? Надо просто переждать год, я наверняка понравилась тому рыжему… да и он мне симпатичен. В конце концов, годовой брак всего лишь репетиция… Я не обязана выходить за Раульфана насовсем! Может, смогу разозлить его так, что он даже раньше его разорвёт. Хотя нет, не разорвёт. Он всегда был послушным мальчиком… В любом случае, один день этого ужасного года остался позади. Дальше будет только проще!»

   Она довольно засмеялась, щедро насыпая соль в воду, та тут же окрасилась в симпатичный красно-фиолетовый цвет, а по комнате поплыл приятный лесной запах. Илавин намылила мочалку и принялась тереть руки, решив, что сегодня обойдётся двойной чисткой зубов. Этого должно за глаза хватить, по крайней мере, Раульфан не выглядел заразным. Но к Тэмлаэ стоит заскочить и проверить на всякий случай!

   «И всё же… что он не забыл? Редко этот прохвост говорит что-то просто так, — рассеянно подумала Илавин, разомлев в тёплой воде. — Что же он мог не забыть? Неужели мою встречу с Шеном? М… нет, его это, конечно, задело, но друг ему явно дорог. Рульфик явно доверяет Шегорну и не будет ревновать, так что этот вариант можно смело отметать в сторону. Ужин был совершенно обычным, ничего выдающегося, кроме счёта… Но и скупым мой, с позволения сказать, муж никогда не был. В крайнем случае возьмет ещё денег у Горин, это же она устроила!»

   Илавин засмеялась, представив, как великовозрастный Раульфан требует у матери дополнительные суммы на содержание излишне расточительной жены. Картина волшебнице показалась до того забавной, что смех даже перешёл в похрюкивание.

   — Так тебе и надо! Унизил меня, теперь унижайся сам! А поцелуй я тебе ещё припомню и выставлю за него отдельный счёт! — в ярости выкрикнула волшебница, ударяя раскрытой ладонью по водной глади.

   Брызги взметнулись в воздух, заиграв самоцветами в пламени свечи. Илви зарычала, отчаянно желая впиться Раульфану в горло зубами, причинить боль. Такую же, какую он причинил ей много лет назад, такую же, какую она чувствовала сегодня во время поцелуя. Не удержавшись, волшебница провела пару раз пальцами по мокрому мылу и принялась тереть рот. Отвратительный кислый вкус мыла, которое словно впилось в рот и разъедало щёки, заставил Илавин ненадолго отложить мысли о мести и усердно полоскать рот чистой водой.

   «Нет, дурость всё же. Надо будет с Тэми посоветоваться, она явно найд`т способ получше. Это слишком мерзко, так и до рвоты можно докатиться!» — с отвращением подумала Илавин и расплакалась.

   Ощущать себя беспомощной, бесправной, безголосой было настолько мерзко и непривычно, что хоть в петлю лезь. Отвращение к ситуации и самой себе накрывало её с головой, и Илви с остервенением тёрла себя мочалкой. До боли, до раскрасневшейся кожи. Тёрла, надеясь смыть с себя прикосновения ненавистного Раульфана.

***

Вода успела остыть, когда волшебница наконец-то почувствовала себя чистой. Выдернув пробку, она опустевшим взглядом наблюдала за тем, как медленно мелеет ванна, а на её стенках остаются белые барашки пены. Становилось холодно, но ей так было даже немного легче, Илви начинала чувствовать себя живой, способной ощущать и чувствовать. Омывшись напоследок под душем, она завернулась в тёплое махровое полотенце. Прошлёпав босыми ногами по каменному полу, волшебница с неприязнью пнула в угол комнаты платье. Первым порывом было сжечь его, но потом пришло осознание того, что если сжигать каждое платье, к которому посмел прикоснуться муж, так можно и вовсе без одежды оказаться. Не то чтобы это могло стать проблемой, денег на новые отец ей вышлет… вот только расточительство Илви не любила.

   Погладив стоящие на окне фиалки, Илавин немного успокоилась. За время практики за её маленькими беззащитными питомцами присмотрели. Похоже, неизвестный помощник был куда лучшим садоводом, потому что растения выглядели довольными жизнью, утопая в фиолетовых, голубых и синих соцветиях.

   За окном было темно, небо заволокли тучи, и луну совсем не видно. Постояв в тоскливых раздумьях ещё несколько минут, Илавин поняла, что замёрзла. Забравшись под одеяло с головой, она свернулась клубком и снова завыла как раненый зверь. Она чувствовала себя в каменном мешке, из которого нет выхода.

   — Ну ничего, дорогой мой муж, мы ещё посмотрим, кто кого. Убежишь от меня, жалкий трус, только пятки будут сверкать. А с мамашкой твоей мы как-нибудь справимся! В крайнем случае, действительно куплю усилитель и сдам всё сама! Тоже мне велика проблема! — озлобленно шипела Илви, стараясь устроиться поудобнее.

ГЛАВА 12

Новый день унёс заботы и подарил странное состояние отрешённости и спокойствия. Илавин перестала злиться и даже была в чём-то благодарна мужу. Когда алая пелена ярости и обиды спала, ситуация предстала перед ней в другом свете. Рауль был прав как минимум в том, что поцеловал её тогда и не дал никому усомниться в истинности их брака.

   «Главное, чтобы никто со свечкой не пожелал постоять. Кто знает, что взбредёт в голову этому… вдруг пригласит понаблюдать? Я против!» — раздражённо думала Илавин, ожесточённо начищая зубы.

   Вчерашнего мытья рта с мылом ей все еще был мало. Нет-нет да мерещился вкус чуть шершавых губ и аромат с горчинкой. Не хотелось признаваться, но Илви начала считать саму себя параноиком, ведь в каждом тёмном углу ей мерещился Раульфан, в каждом запахе она улавливала его горькие нотки, а шаги за дверью приписывала не кому-то, а только ему. И каждый раз вздрагивала, когда кто-то проходил по коридору, хотя прекрасно понимала, что большинство людей были девушками, а никак не мужчинами.

   — Так, надо с этим что-то делать. Как насчёт того, чтобы купить у кого-то звукоизолирующее заклинание? Нет, не стоит. Чем меньше людей будут видеть, насколько ты слаба, тем легче тебе будет жить. Вряд ли те, кто глумится над слабым, упустят такой прекрасный шанс повеселиться.

   Илавин замерла перед шкафом, задумчиво перебирая платья. Хотелось чего-то светлого и в то же время незаметного. Ее выбор пал на светло-серое платье с простой вышивкой по подолу и рукавам. Натянув его на камизу, Илви повязала чёрный пояс с кисточками из нитей гагата, закрепила на поясе сумку и принялась за причёску. Покрутившись и так и эдак, волшебница расчесала волосы и собрала в высокий хвост на затылке.

   Вид у неё получился достаточно воинственный, для полноты картины не хватало кинжала на боку, и точно была бы какая-нибудь дикая царевна из диких земель. Вот только Илавин прекрасно понимала, что холодное оружие — это вызов окружающим. Да и обращаться с клинками она не умела, так что такой аксессуар был бы скорее проблемой, а не помощником.

   Повертевшись ещё немного перед зеркалом, Илви выпорхнула из комнаты, прошептала на пороге запирающее заклинание и поспешила в столовую. У телепортационных площадок снова собралась толпа. Волшебница не осуждала тех, кто любил перемещаться с комфортом. Вот только для неё комфортом было «быстро и вовремя». Илавин с тоской посмотрела на проходящую рядом железную дорогу и решила не рисковать. Впечатлений от вчерашней поездки ей хватит ещё надолго. А вот если спуститься по лестнице, там можно будет проехать на платформе на четыре яруса вверх, перейти на галерею между жилым корпусом и Башней Друидов…

   При мысли о друидах её сердце сжалось в томительной истоме. Илавин улыбнулась и даже подумала о том, что было бы неплохо попытаться совершенно случайно пересечься с Шегорном. Конечно же, опять перед ним провиниться и угостить его в этот раз настоящим ужином или обедом. А может быть, даже и завтраком!

   Ловко подхватив юбки, Илавин побежала вниз по мрачной винтовой лестнице. Несмотря на то, что ей редко пользовались, на маленьких окошках не было и следа пыли, чего говорить о мусоре. С облегчением ступив на освещенную сонтумом площадку галереи, Илви немного отдышалась и уверенной походкой пошла вперед.

   — Илавин, девочка моя, подойди! — Неожиданный оклик заставил волшебницу вздрогнуть.

   Помня о том, что неприятности на неё сейчас сыплются словно из рога изобилия, Илавин медленно повернулась и увидела спешащую к ней Горин.

   «Так… приготовились, сейчас что-то будет! Редко когда она со студентами так разговаривает. Похоже, накрылись твои планы медным тазиком, Илви… Вопрос только в том, раздавил ли их тазик или укрыл от других невзгод?»

   — Доброе утро, профессор Жерро, — наконец поздоровалась Илавин, когда оцепенение немного спало.

   — Доброе. Рада видеть тебя в хорошем расположении духа, — защебетала Горин.

   Илавин невольно нахмурилась и вся напряглась. После истории с огненным вином она подсознательно ждала от наставницы какой-нибудь подставы. Крупной подставы, которая грозит катастрофой.

   — Вашими молитвами, — холодно отозвалась Илви, словно намекая на то, что браки, вообще-то, заключаются на небесах, а не по воле одной тучной профессорши.

   — Как замечательно, что ты ценишь мою заботу о тебе. Я как раз приготовила кое-что особенное…

   — Что же? — нахмурившись, спросила Илавин, прикидывая, как отказаться от предложения Горин.

   — Замечательный завтрак. Тебе понравится. Я сейчас настрою телепорт, заодно не придётся в очередях в столовой толкаться.

   Мысль о том, что она сможет сэкономить немного времени, порадовала Илавин, и она по простоте своей решила согласиться. В конце концов, Горин и раньше приглашала её и других студентов позавтракать с ней, чтобы за едой обсудить какие-то насущные проблемы.

   — Спасибо, — немного смущённо поблагодарила Илавин, коря себя за то, что стала во всём искать подвох и обман.

   — Не за что, деточка. У нас с тобой общее дело, — улыбнулась Горин, протягивая ладонь.

   Прежде чем Илавин удалось что-то спросить, профессор впихнула ей в руку небольшой листок и произнесла заклинание телепортации. Илви надеялась прояснить ситуацию на месте, но оказалось, что хитрая наставница телепортировала её в гордом одиночестве!

   Зарычав, словно раненый зверь, волшебница пнула стоящий рядом стул и осмотрелась. Комната мало напоминала столовую, скорее роскошный будуар: огромная застеленная шёлком постель с балдахином, на которой разом могло спать человек пять, не меньше. Диванчик и пара кресел, между ними уютно расположился небольшой столик, на котором стоял поднос с металлическим колпаком.

   Ругая себя за любопытство, Илавин приблизилась и приподняла крышку, вдохнув аппетитный аромат.

   — Ну хоть в чём-то твои ожидания не обманули, да? Меньше ожидай, жить проще будет, дурочка, — немного разочарованно пробормотала под нос Илавин и продолжила осматриваться.

   Помяла в руках большие мягкие подушки, заглянула под трюмо в поисках пыли, но не нашла. Поцокав языком, она подошла к окну, потянула шторы в разные стороны и с сожалением выдохнула. За занавесками скрывалась магическая светящаяся панель, а не окно.

   В сердце тут же впорхнула паника, Илви подбежала к двери и подёргала за ручку. Как несложно было догадаться, та была заперта. Тихонько ругнувшись сквозь зубы, Илви отправилась к другой двери, скрывавшейся за ширмой. Там обнаружилась просторная ванная. Ровные стопки полотенец и пушистых халатов лежали по левую руку, справа высилась полочка со всевозможными мылами, скрабами, мочалками. Илви повернула кран, и оттуда потекла вода.

   — Ну, как минимум одна хорошая новость… От обезвоживания ты не умрёшь. Уже хорошо, не так ли? — попыталась приободрить себя Илавин, тихонько прикрывая дверь.

   Её внимание привлёк смятый клочок бумаги на полу. Словно кошка на мышку, она набросилась на него, схватила двумя руками и, с трудом сдерживая нервную дрожь, развернула и пробежалась глазами по тексту.

   «Дорогая моя Илавин, я вчера консультировалась с Ауринэей по поводу состояния твоего здоровья. Она сказала, что с тобой всё в порядке. Я заметила, что отношения у вас с мужем пока складываются не очень хорошо, поэтому освободила вас обоих от занятий. Проведите это время с пользой. Я надеюсь, ты понимаешь, о чём я».

   Илавин зло зашипела и порвала исток на маленькие клочки.

   — Стерва! Неужто сыночку твоему все в близости отказывают?!

   Послышался неприятный скрежет ключа в замочной скважине, Илавин прикусила язык и юркнула за ширму.

ГЛАВА 13

Илавин до последнего надеялась, что войдет её спаситель. Неважно кто. Кто-то, кто выпустит из клетки и поможет справиться с ноющим от страха сердцем. Но Горин Жерро не была бы собой, если бы не лишила её всех возможностей для отступления.

   В дверях появился Раульфан. Выглядел он немного растерянным. Осмотревшись по сторонам, размашистой походкой подошёл к столу, заглянул под купол, придирчиво осмотрев завтрак, и Илавин подумала, что это может быть какая-то ошибка. Что, если у её мужа есть девушка? Тогда… надо только уличить его в измене, и можно будет разорвать годовой брак!

   Илви притихла, как мышь, прижалась к полу и стала наблюдать. Раульфан достал из кармана пиджака письмо, подцепил сургучную печать и углубился в чтение. Волшебница фыркнула, понимая, что такая защита скорее формальность, нежели желание действительно сохранить текст конфиденциальным.

   Во время чтения Раульфан нервно стучал пальцами по деревянному подлокотнику кресла и хмурился. Илавин даже злорадно подумала, что так ему и надо. Нечего было вчера её обижать, пусть теперь расхлёбывает проблемы! Есть же справедливость на белом свете.

   Раульфан резко встал, осмотрелся.

   — Илавин! Я знаю, что ты здесь. Выходи, надо поговорить!

   Сердце ушло в пятки, закружилась голова, и Илви ещё сильнее прижалась к полу, надеясь на то, что её не найдут. Она понимала, что это глупо, но… если он пойдёт в ванну, то будет шанс выбежать из клетки, пока Рауль замешкается.

   — Вот же несносная девчонка! Выходи давай. Я не собираюсь плясать под дудку матушки, уж можешь быть уверена. Проклятье! — ругнулся Раульфан, меряя шагами комнату. — Я даже пальцем тебя не трону! Я тебе вообще ничего плохого не делал никогда! За что ты так со мной?

   — Особенно вчера! — обиженно выкрикнула Илавин и прижала ладони ко рту.

   Но было поздно. Раульфан уже убрал её укрытие и сверху вниз посмотрел на распластавшуюся по полу девушку, которую колотило от ужаса.

   — Попалась, — тепло улыбнулся он, опуская ширму на пол и садясь рядом с Илавин на корточки. — Вставай, Лави.

   Волшебница сжалась в комок и жалобно заскулила, понимая, что от бесчестия её отделяет в лучшем случае добрая воля мужа. Она закрыла голову руками, зажмурилась и почти перестала дышать.

   — Вот же ж, — недовольно буркнул Раульфан, осторожно касаясь кончиками пальцев локтя Илавин.

   Девушка вздрогнула и посмотрела на него полными ужаса глазами.

   — А говорил… что… не тронешь… — одними губами прошептала она, чувствуя, как во рту пересохло.

   — Не придирайся к словам, Лави. Буквализм не красит леди. Вставай. Пол чистый, но лучше полежи на диване.

   — Чтобы тебе удобнее было?! — вспылила девушка, с вызовом глядя ему в глаза.

   «Я не боюсь. Я не боюсь. Буду кусаться, лицо расцарапаю!» — успокаивала она себя.

   — Нет, упрямица. Чтобы тебе было удобнее. Платье помнёшь. И как к себе будешь идти? Ведь не отнекаешься тогда, что… — Он замолчал, закусил губу, словно подбирая слова. — Лави, серьёзно. Если бы я знал, что матушка запрёт тебя в этой комнате, я бы сюда даже не шёл. В который раз повторяю. Я. Тебе. Не. Враг.

   — Доказательства будут? — хмуро спросила Илавин, отползая к стене и обнимая колени.

   — Вот же ж. И какие тебе нужны доказательства? — устало спросил Раульфан, потирая виски. Игра начинала затягиваться, это утомляло.

   — Пообещай, что… — Щёки Илавин полыхнули румянцем, и она смущённо отвела взгляд в сторону.

   Даже думать о близости было противно и стыдно, а уж говорить об этом вслух и вовсе невыносимо. Она нервно комкала юбку и жалела о том, что не надела с утра кинжал. Как бы он сейчас пригодился.

   Раульфан вальяжно расселся рядом на мягком ковре, вытянул ноги и с вызовом посмотрел на неё.

   — Пообещать что? — ехидно спросил он, глядя ей прямо в глаза.

   — Пообещать… нет, поклясться именами Десяти, что… — Она запнулась и облизала вмиг пересохшие губы.

   — Соблазняешь? — ехидно спросил Раульфан, наклоняясь к её лицу.

   Илавин тут же отпрянула, прижалась спиной к холодной стене и замотала головой из стороны в сторону.

   — Жаль… — искренне раздосадовался он, садясь ровнее. — Так какую клятву хочет моя жена?

   Волшебница сглотнула, собрала всю волю в кулак и с вызовом посмотрела на него, словно одним своим видом пыталась сказать, что ничего не боится.

   — Я требую, чтобы ты поклялся, что не будешь… — Во рту вновь пересохло, и продолжила она значительно тише: — Не будешь спать со мной, как с женщиной!

   Раульфан засмеялся, временами бросая на неё короткие колючие взгляды.

   — Ну что ж, желание дамы — закон. Именем Десяти богов я клянусь своей жене, Илавин из рода Аварро, что не буду спать с ней, как с женщиной, если она сама не захочет.

   Комнату на мгновение озарила яркая вспышка света, волшебница испуганно вскрикнула. Рауль тихонько ругнулся, подскочил к жене и обнял.

   — Спокойно. Ты же этого и хотела, не так ли?

   — А? — растерянно спросила Илавин.

   — Ну ты хотела искренней клятвы именем Десяти. Я принёс её тебе, а боги показали, что услышали. Что не так?

   — Ты переиначил клятву, — нахмурилась девушка, вырываясь из его объятий.

   — Слушай, я перестраховался всего лишь. Мало ли что тебе в голову взбредёт. А боги клятву нарушить не дадут, — улыбнулся Раульфан, вставая. — А теперь пошли есть. Если уж выдался свободный денёк, то предлагаю провести его по-человечески. Чтобы и волки сыты и овцы целы, что скажешь?

   — Это как? — нахмурилась Илавин и поднялась следом, проигнорировав протянутую ладонь. — И не одурманит ли твоя матушка меня ещё раз?

   — Выбирай тогда еду сама. Она же не может знать, что именно ты захочешь съесть, а одурманивать и меня... Поверь, у неё будут большие проблемы, если она это сделает. Так что успокаивайся, позавтракаем и сходим прогуляемся. На самом деле у нас целых три свободных дня. Если честно, я предпочёл бы не видеть мать в это время… А то с неё станет запастись свечами и всю ночь над нами стоять. Я не знаю, зачем ей так понадобился младенец из твоего чрева, но так просто она не отделается, — устало вздохнул Раульфан, становясь за спинкой кресла. — Прошу, леди, садитесь.

   Илавин позволила себе улыбнуться. За последние сутки она устала прятаться и скрываться, искать опасности там, где их нет. По крайней мере, теперь нет! Она села на кресло, и Рауль с необычайной лёгкостью пододвинул его к столику.

   — Итак, у нас сегодня на завтрак гренки с беконом, яичница с овощами, десерт и соки. Вот же ж…

   — Что не так? — обеспокоенно спросила Илавин, подсознательно напрягаясь.

   — Она всё-таки вознамерилась лишить меня алкоголя, — усмехнулся Раульфан. — Я обычно по утрам пил малиновое вино.

   — Ах ты алкоголик! Пойду плакать и побираться, у меня муж алкоголик! — Илавин картинно упала на спинку кресла, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. Приоткрыв глаз, она глянула на мужа и засмеялась.

   — Ну вот не надо, — нахмурился Раульфан. — От того, что я чуть подкрашивал себе вином воду, алкоголиком я не стал, уж поверь. Хотя… Знаешь, я рад, что ты снова смеёшься в моём присутствии.

   Он тепло улыбнулся, и Илавин стало не по себе. Она выпрямила спину и сурово посмотрела на мужа, словно раздумывая, подписать приказ о смертной казни или нет.

   — Не думай, что я забыла… — процедила сквозь зубы она. — Ты ещё ответишь мне сполна за то, что украл.

   — Ладно, ладно, — примирительно поднял руки Раульфан. — В городе отыграешься, если поедешь, конечно.

   — Вот и славно, — завершила душещипательную беседу Илавин, сурово на него посмотрев. И только тут до неё дошёл смысл сказанной фразы. — В городе?!

   Она всё ещё его ненавидела, всё ещё хотела впиться наманикюренными ноготками в его холёное лицо, возможно даже варварски ударить под дых, повалить на пол и пинать ногами. Причинять ему боль до тех пор, пока её собственное сердце не перестанет истекать кровью. Но Илавин понимала, что это бессмысленно. От того, что боли в мире станет больше, ей лучше не будет. Скорее даже хуже, ведь она опустится до уровня своего мужа.

   Бросив короткий взгляд на Раульфана, Илви приступила к завтраку, предвкушая поездку в город. Пусть она совсем недавно вернулась с «материка», кто знает, когда ещё получится выбраться? К тому же… вместе с мужем ей будет намного безопаснее. А после принесённой клятвы он не посмеет нарушить слово, ведь боги покарают его!

   «И когда это ты успела стать такой религиозной? Надо забежать к Тэми и рассказать! Всё же Десятеро не часто отвечают на клятвы так явно! А ещё узнать, что ей может быть нужно в городе!»

ГЛАВА 14

За время завтрака оптимизм Илавин успел улетучиться. Она вновь начала искать подвох в поведении Раульфана. Но никак не могла найти. Даже если поездка в город была тщательно спланирована, то после принесённой клятвы она попросту теряла всякий смысл! А если не теряла, то чего хотел Раульфан Жерро?

   Найти мотив… Отыскать, откопать! Придумать на худой конец. Но воображение Илавин рисовало совсем уж невероятные варианты, которые тут же отметались логикой. Ну не будут же её пытаться убить? Или продать в бордель? Нет, ему определённо нужно что-то другое, но что именно, оставалось для Илви загадкой.

   — Опять набучилась. Тебе не идёт, Лави. Ты намного красивее, когда улыбаешься.

   — А ты — когда молчишь! — огрызнулась девушка, демонстративно утыкаясь носом в креманку с десертом.

   — А я думал, молчаливость как раз украшает девушек. Прости, ошибся. И не надо так сурово сводить брови, тебе не идёт. Просто будь проще и относись ко всему с юмором. Если ты думаешь, что я… — он замялся, будто подбирал подходящие слова, — что я хотел этот брак, то ты ошибаешься. Но родители нас часто не спрашивают. Не тебя ли хотели выдать замуж за старикашку, которому на вид пятьдесят? Слышал, ему уже под сотню.

   — Пытаешься намекнуть на то, что ты лучше древнего дедка? — грустно усмехнулась Илавин.

   — Прямым текстом говорю, что не всё в нашей жизни происходит так, как нам бы хотелось. И с этим нужно просто смириться. Подумай, у тебя появляется возможность оторваться в городе целых три дня. Ну ладно, пока доедем сегодня, найдём где остановиться, то два. А там уж загуляем.

   — Решил оторваться по поводу выпивки? — усмехнулась Илвин.

   — Нет, напоить Лави и сделать так, чтобы она сама полезла целоваться, — передразнил её Раульфан. — Не угадала. Просто отдохнуть. Практика в этом году выдалась что надо, но чувствую себя выжатым лимоном. Но самое главное, мы позлим матушку. Она такая смешная, когда злится.

   — Боюсь, кто-то может это не пережить.

   — О, не волнуйся. Если она решила, что ей нужен внук от тебя и меня, то она его получит. И убивать тебя ей будет совсем некстати. Впрочем, как и выставлять это на всеобщее обозрение в договоре... — Рауль сокрушённо вздохнул.

   — Ах ты! — вспылила Илавин и запустила в мужа чайной ложечкой.

   Раульфан такой наглости не ожидал и уклониться не успел. Обиженно потирая скулу, он исподлобья посмотрел на Илви.

   — Лави, ты допрыгалась, — с хищной улыбкой произнёс он, вставая.

   Девушка испуганно вжалась в кресло, глядя в его тёмные глаза, в которых, по мнению Илви, клубилась сама тьма. Рауль на мгновение завис над ней…

   По комнате пронёсся отчаянный смех, Илавин пыталась отбиваться, но мужчина был сильнее. Одной рукой он схватил её за запястья и поднял руки вверх, а второй безжалостно щекотал.

   — Ра… Ран, хватит! — взмолилась Илавин после нескольких минут пытки, когда дыхание сбилось, а живот стал неприятно побаливать.

   — Хватит, Лави? Ах, хва-атит, — протянул он, обдал горячим дыханием её ухо и прошептал: — Ну тогда проси меня, жена моя!

   Илавин вновь стало дурно, она жалобно посмотрела ему в глаза и проскулила:

   — Рауль, пожалуйста, хватит… мне… больно.

   Он словно этого и ждал, тут же отстранился и сел на диванчик рядом. Илвин перевела дух, забравшись в кресло с ногами.

   — Прости, больно делать не хотел. Так, побаловаться немного. Это было весело, Лави.

   — Слушай, хватит уже коверкать мое имя! Я Илви, — насупилась девушка.

   — Нет, ты Лави. И для меня всегда будешь именно ей, даже если вдруг снова решишь играть в ненависть.

   Илви фыркнула и демонстративно отвернулась.

   — Ладно, посидели и хватит. Ты наелась, я вижу. А даже если и не наелась, дожуёшь в городе. Предлагаю сходить за необходимыми вещами и отправляться в путь…

   В голове Илавин тут же созрел коварный план. Запереться в комнате и никуда не ехать. Это было очень заманчиво, но потом воображение нарисовало Горин, отчаянно стучащую в дверь и требующую объяснений, и энтузиазм её вмиг улетучился. Уж в чём, а в логическом мышлении Раульфану отказать было нельзя, им действительно стоит держаться подальше от излишне активной родственницы.

   — Договорились. Что там по погоде обещают, смотрел? — будничным тоном спросила она, притягивая к себе вторую порцию десерта. Стоит отметить, что он был чудо как хорош, и оставлять его не хотелось.

   — Да вроде всё как обычно по осени. Прохладные ветра вечером, сонтум днём, так что возьми на всякий случай сменную обувь и тёплый плащ. Конечно, если что, мы сможем купить и новое, но в старом как-то привычнее. Мне, по крайней мере. Встречаемся на площади через полчаса.

   — Так быстро? — изумилась волшебница и закашлялась, поперхнувшись.

   — Чем быстрее сбежим, тем лучше. У матушки везде есть свои глаза и уши, так что действовать надо молниеносно, или наши планы сорвутся. А что?

   — Хотела к Тэми заскочить, вдруг ей что-то в городе нужно… Она же практику в академии проходила, — извиняющимся тоном пояснила Илви.

   — Письмо отправишь, — отмахнулся от неё Рауль.

   — Тебе легко говорить, — недовольно насупилась Илавин, чувствуя, что сейчас ей придётся признаться в очередной слабости: — Меня сейчас даже на такие мелочи не хватает.

   — Ой, нашла проблему. Надиктуешь — я отправлю, — отмахнулся от неё муж.

   — А если там личное? — вспыхнула румянцем Илавин, которой очень хотелось поделиться подробностями своей семейной жизни с подругой.

   — Тебе есть что от меня скрывать, жена моя? — с показным возмущением спросил Раульфан.

   — Нет… Просто есть то, что может захотеть скрыть Тэми.

   Раульфан как-то загадочно улыбнулся, но промолчал. Посмотрел на жену оценивающим взглядом, подмигнул ей, от чего Илви снова покрылась румянцем смущения, и встал.

   — Привыкай к тому, что в этом году мы действительно проведём много времени вместе. Иначе Горин устроит нам сладкую жизнь. Я, конечно, не собираюсь преследовать тебя, контролировать каждый твой шаг, но было бы неплохо, если бы хотя бы часть планов у нас была общая, Лави. Нам так проще будет отбиваться от моей матушки.

   — Смотрю, любишь ты её, — улыбнулась Илавин, поднимаясь вслед за мужем.

   — Люблю. Только иногда она уж слишком заботливая. Знаешь, когда тебе пятнадцать, а мать проверяет, какое исподнее ты надел… это уже перебор, — усмехнулся Рауль, направляясь к двери.

   — Что, правда, что ли?! — с ужасом спросила Илви.

   — Ага. И до сих пор в некоторых вопросах никак не угомонится. Вот женила на тебе. А у меня, может быть, свои планы были. Может, мне кто-то нравится, Лави? А она меня не спросила.

   Илавин против воли закусила губу. Слышать, что у него есть кто-то ещё, кто-то, кто может быть лучше и желаннее, было больно. Больно даже несмотря на то, что он ей был не нужен и она его ненавидела! Она привыкла быть первой, королевой, о которой мечтает вся академия. А тут иллюзия развеялась с противным хлопком.

ГЛАВА 15

Стоило выйти из комнаты-тюрьмы, как Илавин сориентировалась и побежала к себе.

   — На центральной площади через полчаса, — напомнил ей Раульфан.

   В ответ Илви только махнула рукой и скрылась за поворотом. Там она позволила себе прижаться спиной к шершавому камню стены и отдышаться. Волшебнице всё ещё отчаянно хотелось сбежать от мужа, хоть она и понимала, что это форменное самоубийство.

   «Самодовольный петух! — мысленно проворчала она, вспоминая прикосновения пальцев мужа. — Наглый хам, самоуверенный…»

   «Самоуверенный кто» она придумать не смогла и пообещала вернуться к этому вопросу позже. Полчаса не такое большое время, чтобы позволить себе расслабляться. Надо собрать все необходимые вещи и ещё до площади добраться!

   Она с сомнением посмотрела на прокатившуюся мимо вагонетку с весело повизгивающими первокурсницами и решила, что время сейчас лучше сэкономить. Дождавшись следующей, Илавин со страхом села в неё, несколько раз проверила ремни безопасности и указала пункт назначения на панели.

   Дверца захлопнулась, и вагонетка, словно бешеная собака, сорвалась с места, вжимая волшебницу в спинку кресла. Илавин с ужасом наблюдала за проносящимися мимо размытыми силуэтами башен и галерей, мечтая об одном: чтобы эта пытка поскорее прекратилась.

   Всё закончилось резко. Вагонетка дёрнулась, Илавин почувствовала, как поручень безопасности больно впился в живот. Мысленно простонав, волшебница ступила на площадку, чуть пошатываясь. Смерив презрительным взглядом хихикающих над ней в стороне первокурсников, Илавин расправила плечи и пошла в свою комнату, с тоской вспоминая былые времена, когда силы голоса хватало для создания нестабильной платформы, которая могла домчать создательницу куда угодно из любой точки академии.

   В комнате Илви перерыла все свои вещи, с трудом выбрав из множества платьев два, в которых, по мнению Тэмлаэ, она была прелесть как хороша. К ним присоединилось ночное платье, пара поясов, несколько простеньких кулонов и серег, нижнее бельё, расчёска.

   На входе в ванную Илавин притормозила и нахмурилась. «Давай ещё весь свой скарб с собой потащи. В приличной гостинице дадут мыло. И мочалку тебе тоже дадут одноразовую, так что не страдай ерундой. И половину барахла выкинь, зачем оно тебе?! — Илви зависла в своих рассуждениях на несколько секунд, кинулась к сумке и принялась перебирать её содержимое. — Ну и зачем тебе три кулона? Одного вполне достаточно! И серьги тоже одни, вот эти серебряные в форме цветочков. Или эти в виде стрекоз? Как же тяжело выбрать!»

   С трудом оставив половину любимых «блестяшек» дожидаться своего часа в шкатулке, Илавин добавила в вещевой мешок тапочки и сменную обувь, а сверху положила тёплый шерстяной плащ. Покрутившись перед зеркалом, она накинула на плечи лёгкую шаль из шерсти ану-гарпи и пообещала себе, что если муж будет вести себя слишком дерзко, обязательно угостить его филе этой скотинки.

   Вспомнив о том, что они сбегают тайно, Илавин решила закутаться ещё и в легкий плащ с капюшоном. Глянув на себя в зеркало, она хмыкнула:

   — Выглядишь как самая настоящая воровка. Только подбородок виднеется из-под капюшона, фигуру не разобрать. Что ж, будем надеяться, что такой маскировки окажется достаточно, чтобы наши с Раном шалости удались.

   Она выскользнула из комнаты, огляделась по сторонам, убеждаясь, что никто её не видит, закрыла комнату и размашистым шагом направилась к площади. Такая походка была ей в новинку, она то и дело норовила завалиться набок, с непривычки теряя равновесие. Но если уж играть в шпионов, то играть до конца.

   Илви веселилась, осторожно выглядывая из-за угла и придерживая кинжал на поясе ладонью. Оружие она всё же решила взять с собой на всякий случай, мало ли что произойдёт. Раульфан обещал себя вести по отношению к ней почтительно, но это совсем не значило, что он будет ходить за ней по пятам и оберегать от напастей.

***

На площади было шумно. Илавин беззаботно уселась на бортик фонтана, в котором плавали маленькие разноцветные рыбки, и принялась ждать мужа. Секунды показались ей невыносимо долгими, хотя минутная стрелка на башенных часах двигалась ещё медленнее.

   Раздражённо скинув капюшон, она осматривалась вокруг, делая в памяти заметки о новых кафе и лавочках, которые появились за время практики.

   — Илви, какая встреча!

   Неожиданный оклик заставил её вздрогнуть и обернуться. Рядом с ней стоял вчерашний друид. Судя по его плутоватой улыбке, встреча вовсе не была неожиданной, а очень даже запланированной. Илви нахмурилась и скрестила руки на груди. Она всё ещё помнила жуткое смущение, охватившее её вчера вечером в кафе.

   — Доброго дня, Шегорн, — сухо поздоровалась волшебница.

   — Я не ожидал, что встречу тебя так рано. Впрочем, у меня даже в такой ситуации кое-что есть. Ты ведь примешь от меня скромный дар? — заискивающим голосом спросил друид.

   Волшебница нахмурилась. «Только этого мне сейчас не хватало. Рауль явно не будет доволен тем, что я приму подарок от другого мужчины. Так, стоять! А с каких это пор тебя интересует, что и как он подумает?! Берёшь подарок и мило улыбаешься!»

   — Подарок? — переспросила Илви. — А не… слишком ли это рано? Мы знакомы меньше суток. Это так смущает!

   — Надеюсь, наша… — Друид замялся, подбирая слова, улыбнулся ей одними глазами. — Надеюсь, наша дружба будет долгой. Поэтому, пожалуйста, прими этот скромный дар.

   Он открыл поясную сумку и осторожно вытащил оттуда горшочек с кактусом. Брови Илавин удивлённо поползли вверх. Цветов ей раньше дарили превеликое множество, но в горшках и колючие — в первый раз.

   — Что это? — удивлённо спросила девушка, двумя пальцами беря горшок.

   — О, это мой эксперимент. Вывел специально для тебя, Илви. Кактум!

   — Ты хотел сказать «кактус»? — уточнила девушка, рассматривая друида сквозь длинные колючки.

   — Нет, именно кактум. Это новый вид. Как и все новые виды, не размножается, так что он уникален. Должен цвести розочками и орхидеями и приносить радость. Надеюсь, скоро распустится. Не смотри на него так, я его всю ночь делал, он совсем маленький, — с плутоватой улыбкой болтал Шен.

   — Спасибо. Я тоже надеюсь, что твой подарок будет приносить радость в мои будни, — улыбнулась Илавин.

   — Вот и ладушки. А теперь я побежал по делам. — Шегорн отвесил шутовской поклон, отступил на шаг назад и смешался с толпой.

   Илавин со вздохом посмотрела на колючий подарок. «Ну и что мне с тобой делать? — в отчаянии подумала она. — Как я тебя повезу? Ты же можешь пораниться. И поранить меня. Как всё не вовремя!»

   Попытки устроить растение в сумке успехом не увенчались, кактум обиженно цеплялся колючками за руки, словно был категорически против такого неуважительного отношения. Со вздохом поставив горшок на бортик фонтана, Илви даже думала бросить ненужный цветок, но не решилась. Всё же это подарок, а ими не стоит разбрасываться. Из тягостных размышлений её вывел окрик Раульфана:

   — Лави, вот ты где. Вот уж не думал, что будешь прятаться от меня посреди площади, — скороговоркой произнёс муж, становясь напротив. — И зачем тебе кактус с собой? Женщина, неужели ты не можешь без него пару дней прожить?

   Недовольно поджав губы, Илавин подхватила кактум и встала. Ей не нравилось то, как он позволяет себе её отчитывать, как прилюдно пренебрегает её интересами, ведь если она взяла что-то, то значит, что это что-то очень нужное.

   — Это подарок, — упрямо задрав подбородок, ответила девушка, прижимая растение в горшке к груди.

   — И зачем ты потащила подарок с собой? — устало спросил Рауль, разглядывая кактус.

   — Шегорн подарил кактум мне только что. Прости, отнести свою прелесть в комнату не успеваю. У нас ведь скоро отправление? Но ты можешь быть очень галантным и создать для него воздушный пузырь, чтобы мой маленький зелёный друг не кололся в дороге, — ехидно ответила Илви.

   Ей почудилось, что она увидела огоньки ревности в его глазах. Это было по-своему забавно. Прижав поплотнее горшок с кактумом к груди, она с мольбой посмотрела на Рауля снизу вверх.

   — Вот же неугомонная рыжая морда, — рассерженно прокомментировал Раульфан, требовательно протягивая Илавин раскрытую ладонь. — Ладно, давай сюда твоё чудо зелёное. И пошли, скоро отправляемся.

   Илви неуверенно протянула ему горшок и глянула на часы. Нахмурившись, она встала как вкопанная.

   — Зачем так рано? Платформа отходит через полчаса… — начала она, но Рауль её резко перебил:

   — А с чего ты взяла, что мы отправимся в город на платформе? — со странной плутоватой улыбкой спросил он и приосанился, с нескрываемым удовольствием наблюдая за растерянностью жены.

   — Я не поеду на вагонетках! — с ужасом прошептала Илви, отступая на пару шагов назад. Вскоре она упёрлась в бортик фонтана и беспомощно обернулась.

   Раульфан засмеялся, выставив руку с кактумом в бок, а второй держась за живот.

   — Ну и выражение лица у тебя было, Лави. Как будто услышала смертный приговор! Жаль, что художника рядом не было, я бы такой твой портрет повесил у себя в комнате! На вагонетках мы тоже не поедем, слишком пыльно, я не люблю.

   Илви с прищуром посмотрела на него, гадая, не врёт ли. Но судя по тому, как спокойно он об этом говорил и ни один мускул не дрогнул на его лице, Раульфан не врал. Или был настолько уверен в своей безнаказанной лжи, что в тот момент она была для него правдой.

   — У тебя не хватит сил создать платформу, которая домчит нас без происшествий, — насупилась волшебница.

   «А вот у нас двоих, когда у меня был голос, хватило бы… Впрочем, это не важно», — с тоской подумала она.

   — О-о, — протянул Рауль, — Обещаю, тебе понравится наша поездка в город. Она будет незабываемой. Идём скорее!

   Схватив свободной рукой Илавин за запястье, он понёсся вперёд, разрезая толпу как нож масло. Кто-то отпрыгивал с его пути, кто-то грозил вслед кулаком, но Раульфан Жерро был в слишком приподнятом настроении, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

   — Рауль! Я не успеваю, помедленнее! Остановись! — кричала ему Илви, но он словно не слышал её.

   Или не хотел слышать, старательно скрывая свои истинные чувства по поводу внимания Шегорна к ней? Сложно сказать, даже сам Рауль был не очень уверен в том, что именно сейчас чувствует. Странная смесь из негодования, боли и мелочной тоски поселились в его сердце. Одна надежда на перелёт в город, что ветер выдует дурные мысли из головы и станет полегче.

   — Куда ты меня тащишь?! — возмущенно спросила Илви, когда они пробежали весь центральный квартал и начали подниматься по узкой винтовой лестнице, которую какой-то странный архитектор сделал снаружи, а не внутри башни.

   Илавин бросила короткий взгляд вниз, туда, где мелькали вагонетки шахты и суетились рабочие, сглотнула и поплотнее прижалась к стене.

   — Да не переживай ты так, — с усмешкой бросил ей Раульфан, остановившись на мгновение. — Тут магическая защита. Не упадёшь.

   И тут же снова сорвался на бег. Илви еле поспевала за ним, отчаянно боясь выпустить подол платья и упасть. Даже если сбоку есть невидимая магическая стена, это совсем не говорит о том, что нельзя весело пересчитать пятой точкой все ступени.

   Отдышаться ей дали только на самой вершине башни. Раульфан галантно открыл массивную дверь и сделал приглашающий жест рукой. После яркого сонтума снаружи внутри было темно. Илавин опасливо ступила внутрь. В нос тут же ударил запах навоза и перепревшей соломы. В панике она задрала юбку повыше, чтобы не испачкаться.

   — Какие у тебя ножки, — усмехнулся Рауль, заходя следом.

   — Да как ты! — Илви хватала ртом воздух от возмущения, пока Раульфан уверенной походкой шёл куда-то вглубь помещения.

   — Зря ты так. Действительно красивые ножки. Или мне было лучше сказать, что ты уродина?

   — Лучше было оставить свое мнение при себе! Я тебя не спрашивала! — разозлённо выкрикнула Илви.

   Глаза постепенно привыкли к темноте, и Илавин смогла разглядеть по стенам башни стойла. Пол по центру был выметен и, похоже, совсем недавно вымыт, так что за чистоту подола можно было не беспокоиться, но она решила не рисковать.

   — Прямолинейная и честная. Лави, осторожнее, магические звери любят уважение и почтение, помни об этом.

   — Мы полетим на зверушке?! — возмущённо взвизгнула волшебница.

   — Не на зверушке, а на спине моего хорошего друга, иди сюда. — Он поманил её рукой.

   Первым порывом Илавин было замереть и не двигаться с места, но спустя пару секунд любопытство пересилило, и она подошла к дённику. Там стоял и нетерпеливо бил копытом гиппогриф. В его тёмных глазах отражался свет из маленьких окошек. Илви замерла в восхищении. Она, конечно же, видела гиппогрифов в заповедниках и на уроках магической биологии, но вот так близко, что можно протянуть руку и дотронуться — никогда.

   — Правда красавец? — не без гордости спросил Раульфан, поднимая щеколду и заходя к другу.

   Гиппогриф радостно расправил крылья, начал пританцовывать на месте, а потом ткнулся массивным клювом в лоб Рауля, заклекотал и указал передней лапой в сторону Илавин.

   — Аркольд, это Илавин, моя жена. Илавин, это Аркольд, мой лучший друг последние шесть лет.

   — Приятно познакомиться, — воспитанная Илавин против воли присела в реверансе.

   Зверь довольно заклекотал и потянулся к ней головой.

   — Можно? — робко спросила Илви, вспомнив, что без разрешения хозяина таких грациозных и даже в некотором роде царственных товарищей лучше не трогать.

   — Конечно, он же сам хочет, как я могу запретить ему? — удивлённо спросил Раульфан, отступая в сторону.

   Аркольд словно с цепи сорвался, выскочил из денника, смешно цокая копытами и стуча длинными когтями на передних лапах по каменным плитам. Сначала гиппогриф боднул волшебницу в плечо, потом обошёл кругом пару раз и постучал крылом по голове.

   — Ау! — испуганно вскрикнула та в ответ.

   — Ты ему понравилась. Не бойся, ничего плохого он тебе не сделает. Он хороший и воспитанный. А ещё умный, только говорить не умеет. Шен всё обещает сделать переводчик его воркования, но пока никак у него руки не дойдут.

   — Кстати да, а как же Шегорн? Разве он не лучший друг? — удивлённо спросила Илавин, осторожно поглаживая крыло гиппогрифа кончиками пальцев.

   — Шен? Нет, просто друг. Он меня от смерти не спасал, в отличие от Арка, да, малыш?

   Гиппогриф сел, смешно расставив передние лапы в стороны, и заискивающе посмотрел на Илавин.

   — Почеши ему шейку, станешь лучшим другом на все времена, — посоветовал ей Раульфан. — А я пока достану двойное седло.

   Илавин смело приблизилась к гиппогрифу и зарылась пальцами в перья. Зверь тут же довольно заурчал, словно кот, зажмурился и вытянул шею. Это было настолько мило, что Илви даже выпустила подол и стала баловать его двумя руками.

   — Осторожнее, ему сейчас лететь. А то опьянеет от внимания такой красотки и будет виражи закладывать. Я-то привычный, а тебе лучше начать со спокойного полёта.

   Илавин проигнорировала слова Раульфана, подошла ещё ближе и обняла гиппогрифа. Тот удивлённо крякнул и положил ей голову на плечо. Илви с наслаждением зарылась в оперение, прижалась к тёплому зверю и почувствовала себя как дома, когда все проблемы кажутся незначительными, а мамочка укрывает пледом и подаёт травяной отвар. Она даже на мгновение позавидовала Раульфану, а потом поняла, что у неё просто не хватило бы сил совладать с первозданной мощью сородичей Аркольда.

   — Смотри, разбалуешь мне его — сама будешь разгребать последствия, — предупредил Рауль, выходя из денника с седлом. — Арки, давай, время собираться в дорогу.

   Гиппогриф заклекотал, обречённо выбрался из объятий Илавин и побежал к хозяину. Волшебница с сожалением вздохнула, подумав о том, что Аркольд всегда будет другом её врага, а значит и эти весёлые игры когда-нибудь закончатся. Примерно через год.

   — Чего нос повесила? — беззаботно спросил Раульфан, затягивая подпругу.

   — Да так… подумала, что надо себе тоже лошадь завести.

   — Боишься, что гиппогриф тебя умнее? Не переживай… — сделал многозначительную паузу Рауль.

   — Не переживать о чём?

   — Об интеллекте. Он у вас примерно одинаковый.

   Гиппогриф довольно заурчал и затопал передними лапами, а Илви в бешенстве сжала кулачки. Ей хотелось высказать всё, что она думает по поводу шуточек мужа, но каким-то чудом ей удалось сдержаться. То ли шутка была недостаточно болезненной, то ли щурящийся Аркольд выглядел настолько довольным, что его не хотелось разочаровывать.

   — Итак, тебе не кажется, супруг мой, что мы подзадержались?

   — Да, конечно. Стоит вылетать. Арки, готов? — спросил Рауль у гиппогрифа и почесал за ушком.

   Аркольд в ответ смешно фыркнул, дёрнул ушами и преклонил передние ноги.

   — Иди сюда, Лави, помогу забраться.

   Волшебница замерла на мгновение, по рукам пробежались мурашки, оставив после себя неприятные ощущения. Решительно мотнув головой, Илавин царственной походкой приблизилась к супругу. Раульфан фыркнул, бесцеремонно схватил её и усадил гиппогрифу на спину.

   — Я тебе что, кукла? — недовольно спросила Илавин.

   — Да, куколка. Такая же милая.

   «И безмозглая, да, Ран?» — недовольно подумала волшебница, когда Раульфан вскочил в седло позади нее и затянул страховочные ремни.

   — Этого хватит? — неуверенно спросила Илавин.

   Её сердце начало бешено биться в груди от страха и предвкушения незабываемого приключения.

   — Для того чтобы не упасть, если Аркольд решит немного повеселиться, — да. А вот если будем падать, у меня на этот случай припасено кое-что ещё не беспокойся. Я не дам свою жену в обиду.

ГЛАВА 16

Аркольд нервно переминался с ноги на ногу, цокал копытами, стучал по полу когтями, а когда Раульфан дал команду, сорвался с места, ловко проскользнул в узкую на первый взгляд дверь, оттолкнулся и… камнем полетел вниз.

   От ужаса Илавин завизжала, вцепилась в шею гиппогрифа и зажмурилась. Тугие потоки воздуха выбили воздух из легких, вырывали светлые пряди из причёски, а потом бросали в лицо. Она успела попрощаться с жизнью, как неожиданно падение прекратилось.

   — И-иха! Ты такое пропустила, Лави! — закричал Раульфан, расставив руки в стороны.

   Илавин недовольно поцокала языком и поспешила закрыть рот. Порывы ветра требовали прижаться к мощной шее гиппогрифа, слиться с ним. Это давало шансы не вылететь из седла и завершить полёт в более или менее целом состоянии.

   — Лави, неужели тебе не нравится?!

   Она задумалась. Это был странный вопрос. Конечно же, ей нравилось! Аркольд, веселясь, лавировал между основными башнями, ловко подныривал под галереи, сопровождаемый восторженными вздохами и ахами студентов. Вот только страх был сильнее детского восторга от полёта. Илви чувствовала себя беззащитной, словно с неё не только стянули платье, но и кожу, обнажив саму суть. Волшебница понимала, что одна ошибка, и… она умрёт. От страха или от удара о землю, ведь без магии она не сможет смягчить своё падение.

   — Расслабься, Аркольд ни за что тебя не сбросит, ты ему понравилась. Если бы он хотел избавиться от такого надоедливого пассажира, как ты, давно бы уже это сделал, поверь мне.

   От слов Раульфана легче не стало, по коже пробежался неприятный холодок, списать который на ветер не получалось. Это ужас ледяными пальцами погладил девушку по запястьям, заставляя кровь стыть в жилах. Илви вцепилась в седло и зажмурилась.

   — Ладно, Арки, она первый раз летает, давай помедленнее. Это нам с тобой хочется чего-то эдакого, а Лави лучше привыкать с нуля.

   Гиппогриф проурчал что-то недовольное, резко расставил крылья, тормозя, а затем полетел плавно, иногда лениво раскачиваясь из стороны в сторону, словно медленный полёт был для него чем-то обыденным, скучным и пресным.

   Немного придя в себя, волшебница выпрямилась в седле и, щурясь, стала всматриваться вперёд.

   «Даже такое прекрасное дело, как лётная прогулка, ты умудрился испортить, Рауль… Холодно же! Где специальные очки и курточка?» — обиженно подумала Илавин и обернулась. Раульфан выглядел довольным жизнью, вглядываясь в стенки карьера, он совсем не щурился, да и не мёрз явно.

   — Ты, кажется, кое-что забыл! — крикнула ему Илви и закашлялась. Голос отказывался слушаться, ставя волшебницу в строгие рамки тихой речи.

   Раульфан прижал голову к плечу, внимательно посмотрел на неё и улыбнулся.

   — Арки, давай сделаем остановку. Моя жена совершенно беспомощна, придется немного поработать!

   Гиппогриф обернулся, смерил наездника недовольным взглядом, но покорно начал снижаться. Илавин обречённо смотрела на острые верхушки елей, которые становились всё ближе. Чувствовать себя беспомощной оказалось невыносимо больно. Ещё больнее было то, что ей об этом постоянно напоминали, а самым страшным, конечно же, оставалось ощущение обречённости. Никто не брался давать прогнозы. Вернётся ли голос? Сможет ли она когда-нибудь творить заклинания?

   Аркольд плавно опустился на самый край обрыва, прижал крылья к бокам и порысил вперёд, кружа вокруг древних елей в поисках прохода пошире. Илавин снова прижалась к тёплой шее зверя, спасая остатки причёски от цепких колючих лапок.

   — Какая ты неженка, — недовольно фыркнул Раульфан, задорно барабаня пальцами по спине жены.

   — Слушай, хватит. А то я дальше никуда не полечу, — недовольно пробурчала Илавин, с трудом прогоняя желание расплакаться в бессильной злобе.

   — И что будет? Мы отлетели от академии на добрый километр, а то и больше.

   — Пойду пешком назад! — рыкнула Илви, сжимая кулачки так, что костяшки пальцев побелели.

   — Серьезно? — Раульфан рассмеялся, откидываясь в седле. — Дорогая жена, не хочу вас огорчать, но в этом лесу водятся не только волки, но и что похуже. Вы смерти хотите?

   — Лучше смерть, чем жизнь в постоянном унижении! — выкрикнула Илавин и до боли закусила губу, чтобы не ляпнуть что-то ещё более обидное. Оставаться одной не хотелось.

   — Как с вами, принцессами, сложно, — засокрушался Рауль.

   — И ты туда же. Я не принцесса!

   — По крови, да, не принцесса. Но, я думаю, мне не надо напоминать, что ваш род ничуть не менее древний, чем семейство нашего императора? Так что, моя голубокровая, можешь смело называть себя принцесской!

   — Я не хочу! — зарычала Илавин, резко распрямляясь и пытаясь ударить супруга локтём в бок.

   — Смешная, — улыбнулся Раульфан, легко уклонившись от удара. — Ты всегда не хочешь то, не хочешь это… но к чему это приводит, Лави? Можешь не отвечать, я сам расскажу тебе. В результате ты страдаешь. Из-за того, что твой разум отказывается принимать истинную тебя, загоняет в рамки, требует быть такой, какой ты никогда не станешь.

   Он улыбнулся и прижал Илавин к себе, не давая шанса на побег. Тёплое дыхание пощекотало шею волшебницы, она вздрогнула и сжалась в комок. Пальцы в мозолях взяли её за подбородок.

   — Смотрите вперёд, ваше высочество, расправьте плечики, да, вот так, выровняйте осанку, — с ноткой усмешки говорил Раульфан, свободной рукой пытаясь заставить жену сесть как полагается. — Моя дорогая супруга, вы ведь действительно принцесса.

   — Хватит! — резко оборвала его Илавин. — Мы здесь не для этих лживых комплиментов. Единственное, что защищает вас от кинжала в бок, это недавно принесённая клятва перед лицом Десяти!

   — О, не стоит меня недооценивать. Я прекрасно владею холодным оружием, положение обязывает. А вот вы свои уроки по фехтованию, похоже, пропустили. Я не чувствую в вас необходимой плавности движений. Но за год, пока я имею честь быть вашим супругом, могу научить. Вы должны быть способной ученицей.

   — С чего вы взяли, что я кому-то что-то должна, мой не дорогой супруг? — ехидно спросила Илавин, подхватив официальный тон.

   «И о каком таком положении он говорит?» — растерянно подумала волшебница.

   — С того, драгоценная моя, что это часть образования знати. Не больше и не меньше. И мне очень жаль, что вы не нашли в детстве времени на то, чтобы озаботиться этим. Впрочем, мы уже доехали, Арки, спасибо, дорогой мой.

   Гиппогриф фыркнул, лёг и, прикрыв глаза, задремал. Илавин словно кожей чувствовала, как ему скучно.

   «Прости, крылатик. Вот такая вот я неудобная. Но всего через год мы расстанемся с Раном, и ты снова будешь с ним один на один, свободный и гордый. Всё встанет на круги своя, я уверена. А ты сильный, ты сможешь перетерпеть этот год. Если уж я смогу, то ты точно справишься!» — тоскливо подумала Илавин, вылезая из седла и осматриваясь.

   Аркольд принёс их к небольшому озерцу, скрывавшемуся от сонтумных лучей под сенью вековых елей. Вода в нём казалась чёрной, темнее ночи. От неё даже за десять шагов веяло холодом и, наверное, смертью.

   — Что это за место? — испуганно спросила Илавин, прижимаясь бедром к шее гиппогрифа в поисках тепла.

   — Озеро Вечности. Про него все в академии знают. Ты бы тоже была в курсе, если бы приняла свой статус принцессы или сняла корону. Говорят, в его водах можно увидеть ответ на любой вопрос.

   — Тогда почему здесь не стоит толпа страждущих? — ехидно спросила Илавин, скрестив руки на груди.

   — Потому что это не бесплатно. Озеро всегда что-то забирает взамен. Что-то очень дорогое и связанное с вопросом. Говорят, те, кто спрашивал его, вроде бы и получали ответ, но он становился им не нужным.

   — И зачем ты притащил меня сюда? — недовольно поинтересовалась Илви, которой очень не понравилась эта легенда.

   Сказки сказками, но чаще всего у них были реальные прототипы в прошлом. А место, где кто-то горевал, всегда оставалось печальным и неуютным.

   — Рассказать байку. Есть ещё одна легенда. Поговаривают, что в этом озере утопилась возлюбленная Сизого. А тот от горя вырвал себе глаз и кинул в воды в надежде найти её и вернуть. Озеро Вечности только с виду маленькое, но оно очень глубокое, потому такое холодное.

   — Опять ужасы рассказываешь, — фыркнула Илви и заинтересованно спросила: — Ну, и чем всё кончилось?

   — Сизый не смог её найти, потому что Озеро Вечности постоянно открывает врата в другие миры, а узнать, куда именно ушла его любовь, так и не получилось у божества. А позже выяснилось, что утопилась девушка потому, что бога оболгали. Тогда он пришёл в ярость и… Ну, дальше, я думаю, ты знаешь.

   — Все беды от любви и лжи, — хмыкнула Илавин. — Ты тоже.

   — А я от чего? От любви или от лжи? — весело спросил Раульфан, потягиваясь.

   — Спроси у Озера, м? — предложила Илви.

   — Знаешь, я воздержусь. Мне ещё щит воздушный на тебя накладывать, чтобы ты так не верещала во время полета, знаешь ли… Мы, конечно, могли бы остановиться на краю обрыва, но… — Он сделал многозначительную паузу.

   — Но? — непонимающе переспросила Илви.

   — Думаю, матушка уже в курсе, что мы сбежали. А когда Горин в ярости, лучше спрятаться. Не думаю, что она отправится нас искать в это гиблое место. Переждём часок здесь, а потом пойдём дальше своей дорогой.

   — Ты так хорошо знаешь студенческие байки?

   — Лучше быть в центре общения, лёгким на подъём, чем букой-заучкой, которой только очков и унылого пучка на затылке не хватает для завершения образа.

   — Эй!

   — Я просто за честность, Лави. Ты слишком замкнулась в себе. У тебя, кажется, целая одна подруга есть, да? Из другой башни… Конечно, в плане обучения это даёт тебе некоторые преимущества. Учишь всё сама, и всё такое… Вот только радости жизни проходят мимо тебя.

ГЛАВА 17

Шегорн с трудом досидел в академии до конца первой пары и решил прогулять остальные. Стрелой метнувшись в Башню Друидов, он быстро сдал практические работы, пронёсся в общежитие, оставил вещи. С тоской посмотрев на магический сон, Шен дал себе оплеуху. «У тебя нет недостатка в мане. А рысь может и исчезнуть!»

   Соблазн провалиться в магический дурман, пополнить резервы и хоть на мгновение забыться был очень велик, но Шен усилием воли прогнал его.

   Друид рассмеялся, падая на постель. В сердце больно кольнуло. Как назло, у единственного доверенного друга не было свободного времени, даже поделиться с кем.

   «Хорошо ему… такую девушку окольцевал. И пусть на год… мало кто через год расходится, обычно остаются вместе на долгие годы. А ты, Шен, идиот. Влюбился в рысь! В обыкновенную дикую кошку!»

   Он перекатился на другой край постели и закусил губу. Шену хотелось выть, плакать, жаловаться всем подряд на несправедливость судьбы, вот только его скорее бы сочли сумасшедшим. Не посылают боги любви к зверям. Не такой, от которой сердце начинает биться быстрее и сбивается дыхание. И мысли все только о ней.

   Шен фыркнул.

   «Думай о дикой кошке, давай, идиота кусок! Она не может ничего чувствовать. Вроде ж не весна у тебя, песчаный кот, так чего крышу сносит? Да так сносит, что ни одна другая девушка человеческая тебя не интересует! Проклятье! Точно!»

   Неожиданно промелькнувшая в голове мысль заставила его подпрыгнуть. Он вновь побежал по галереям академии в Башню Друидов, пронёсся мимо удивлённо посмотревшей ему вслед Таи, поднялся на лифте на пару этажей и вошёл в оранжерею.

   В лицо тут же ударил раскалённый воздух, стало нечем дышать. Шегорн уверенно шёл вперед к своим горшкам. Под стеклянным куполом в лучах сонтума нежился всего один кактус, четыре его собрата иссушёнными бледно-зелёными палочками стояли рядом и не подавали признаков жизни.

   «М-да… А эксперимент оказался не очень удачным. Ну да ладно!»

   Шегорн осторожно поднял стеклянный колпак, достал кактус, покрутил и так и эдак, пропел над ним пару защитных заклинаний и улыбнулся.

   «Илавин Аварро, значит… Если тебе так не нравится Ран, может быть, я приглянусь? Заодно и рысь забуду!»

   Улыбаясь своим мыслям, Шен вышел из оранжереи, плотно прикрыв за собой дверь. Спрятавшись в густых зарослях орешника, друид накинул на себя полог необнаружимости и пропел заклинание обнаружения. Долго искать он не умел, а потому часто нарушал правила. Пока его никто за этим не поймал, и Шегорн надеялся, что это самое «пока» будет длиться долго. Желательно всегда.

   Невидимая ниточка потянула друида за собой, он тут же сорвался с места и поспешил на этот зов. Рисковать и применять мощные заклинания поиска он не хотел, ведь их легко отследить. А слабые мало длятся и не очень точные. Ниточка тянула вперёд, к самому центру академии. Шен недовольно нахмурился, но раньше его заклинания никогда не подводили, поэтому решил довериться и в этот раз.

   Оказавшись на центральной площади, друид почувствовал, как невидимый проводник растаял в воздухе, оставив его один на один с завершающей частью поисков. Впрочем, она была недолгой. Илавин сидела на бортике фонтана, напряжённая и серьёзная.

   Пригладив волосы, друид направился прямо к ней, спрятав подарок в сумку.

   — Илви, какая встреча! — радостно окликнул её Шегорн, подойдя со спины.

   Волшебница вздрогнула, на мгновение замерла, втянув голову в плечи, и друид подумал, что так она совсем зашуганной станет.

   — Доброго дня, Шегорн, — безрадостно поприветствовала его девушка и обернулась.

   — Я не ожидал, что встречу тебя так рано. Впрочем, у меня даже в такой ситуации кое-что есть. Ты ведь примешь от меня скромный дар? — с надеждой спросил Шегорн.

   — Подарок? А не… слишком ли это рано? Мы знакомы меньше суток. Это так смущает!

   Илавин выглядела удивлённой, ошарашенной, но довольной. Шегорн улыбнулся ей со всем возможным обаянием.

   — Надеюсь, наша… — Он запнулся, старательно подбирая слова. Не хотелось пугать, быть слишком напористым, но и выглядеть мямлей тоже было не с руки. — Надеюсь, наша дружба будет долгой. Поэтому, пожалуйста, прими этот скромный дар.

   Не дожидаясь ответа, он раскрыл сумку и достал оттуда кактус.

   — Что это? — удивленно спросила девушка, двумя пальцами беря горшок.

   — О, это мой эксперимент. Вывел специально для тебя, Илви. Кактум!

   — Ты хотел сказать «кактус»? — уточнила волшебница, скептически оглядывая на первый взгляд самый обыкновенный кактус.

   — Нет, именно кактум. Это новый вид. Как и все новые виды, не размножается, так что он уникален. Должен цвести розочками и орхидеями и приносить радость. Надеюсь, скоро распустится. Не смотри на него так, я его всю ночь делал, он совсем маленький. — Друид улыбнулся, чуть приукрасив действительность. На эксперименты по созданию этого чуда у него ушло больше двух месяцев, и он был горд, что кактум выглядит именно как кактус.

   — Спасибо. Я тоже надеюсь, что твой подарок будет приносить радость в мои будни, — улыбнулась Илавин, ставя подарок на бортик фонтана.

   — Вот и ладушки. А теперь я побежал по делам, — поспешил ретироваться друид, делая шаг назад и под нос напевая заклинание незаметности.

   «Очень вовремя!» — похвалил сам себя Шегорн, заметив вдалеке друга. Скрывшись в ближайшем переулке, он попробовал подумать об Илавин, но вместо неё в мыслях всё так же появлялась рысь. Друид мысленно заскулил, зажмурившись и закрывая ладонями уши. Ему мерещился шум леса, пение птиц и едва слышные шаги мягких лап.

   — К Сизому всё! — ругнулся друид и уныло поплёлся в общежитие.

   Шегорн надеялся, что жуткое наваждение уйдёт, окажется чьей-то жестокой шуткой, заклинанием, которое вот-вот развеется. Прижавшись спиной к двери комнаты, он даже пропел анализирующее заклинание, но не увидел ничего, никаких следов, которые могли быть признаками воздействия извне.

   «Ну и как это понимать? Что это вообще такое, Десятеро? Не хватало мне ещё славы кошколюба!» — раздражённо подумал друид, открывая нараспашку небольшое окошко.

   Порыв ветра тут же ворвался в комнату, потрепал Шена по коротким рыжим волосам, приободрил. Вздохнув, Шегорн с ленцой потянулся к пуговицам рубашки и начал раздеваться. Лес манил, не оставляя даже призрачной надежды на спасение от наваждения. Сложив одежду на стул, друид подошёл к окну и пропел заклинание. Последние его звуки превратились в недовольное клекотание.

   Расправив крылья, обратившийся соколом друид подпрыгнул и уселся на подоконник. Бросив короткий взгляд на комнату, Шегорн подумал, что стоило бы, пожалуй, закрыть дверь. Но что не сделано, то не сделано, и тут уже ничего не попишешь. Спрыгнув с подоконника в бездну карьера, сокол несколько секунд камнем летел вниз, а потом распахнул крылья и полавировал в сторону леса.

   «Всё же мозги тебе эта рысь знатно отбивает, Шен. Надо было поздороваться с Ранни и поговорить. Похоже на воздействие, его матушка, может быть, увидела бы. А так к Горин Жерро лучше не подходить. Сожрёт», — рассеянно думал друид, нежась в потоках по-летнему тёплого воздуха.

   Клёкот сбоку заставил его на мгновение замедлить полёт. Бросив взгляд в сторону, Шегорн увидел гиппогрифа, уносящего двух всадников вдаль.

   «А ты времени не теряешь, да, Ран? Покоряешь свою строптивую… Помнится, ты раньше никого на спину Аркольду не сажал», — мимоходом подумал Шен, садясь на лапку раскидистой ели.

   Сердце друида ёкнуло. Он чувствовал, что, с одной стороны, делает всё неправильно, ходит по лезвию ножа над бурлящим озером лавы, но, с другой стороны, на сердце становилось тепло от одной мысли о лесной кошке. Настолько тепло и хорошо, что противиться этому притяжению больше не было сил.

   «Вот поймаешь её, Шен, притащишь отцу, и скажешь, что кошка твоя жена. Вот смеху-то будет!» — обречённо подумал друид, плавно спускаясь к земле. В лесу было прохладно, дурманяще пахло травами и свободой. Сокол заклекотал тоскливо и обречённо.

   По телу прокатилась неприятная волна дрожи и боли, сродни той, что знакома каждому человеку, расшатывавшему молочный зуб. Сокол превратился в рысь, которая недовольно тряхнула головой и осторожно пошла вперёд.

   Чуткий нос тут же уловил манящий запах другой дикой кошки, Шен с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на бег. Он всеми силами сопротивлялся мнимому наваждению, не желая превращаться в животное, ведомое лишь инстинктами. Где-то глубоко внутри у него был интерес исследователя, который пытается разгадать непостижимую тайну, но его затмевало влечение к дикой рыси.

   Промяукав жалобное заклинание, друид навесил на себя отводящий взгляд покров и продолжил красться вперёд. Лес вокруг был подёрнут серой дымкой, так заклинание реагировало на нечеловеческий голос, но Шен радовался тому, что научился его сотворять и в облике зверя. Полезный навык, считавшийся даже у профессорского состава одним из сложнейших. Друидов, способных на такие фокусы, можно было по пальцам пересчитать, их любила прибирать себе Всеукрывающая Длань. А в планы Шегорна не входила государственная служба. И он старательно делал вид, что представляет из себя сферического друида в вакууме, а никак не подающего надежды специалиста.

   Добравшись до оврага, облюбованного рысью для сна, друид шумно втянул носом воздух, немного походил кругами и взял след. Тщательно выбирая место, куда поставить лапу, он шёл вперед, не наступая на ломкие веточки и скользкие камушки, чтобы не дай Десятеро его не заметили.

   Путь оказался недолгим, Шегорн затаился в кустах, с теплом в сердце рассматривая лесную красавицу, лакающую воду из небольшого озерца, которое питал звонко журчащий ручеёк. Напившись, рысь попереминалась с лапы на лапу, отошла в сторону и улеглась на мягкий мох. В сердце друида снова защемило, он даже подумал, что её хочется обнять и укрыть. Помотав мордой из стороны в сторону, он понаблюдал ещё несколько минут и стал пятиться. Его лесная рысь уснула, лучше уйти, а то звери, чей отдых нарушаешь, могут быть непредсказуемыми.

   Отойдя на пару сотен шагов, Шегорн сорвался на бег. До опушки он домчался быстро, но ветер не унёс из его сознания воспоминаний. Выбежав в травы, друид пронзительно замяукал, на ходу обращаясь соколом, который взмыл в воздух и принялся закладывать опасные виражи. Шен камнем падал с высоты, раскрывая крылья почти у самой земли, изворачивался в воздухе и так и эдак, но опасный полёт, бывший когда-то развлечением, не приносил облегчения.

   Шегорн изматывал себя, сознательно пропуская обед и ужин, лишь бы почувствовать усталость и провалиться в сон без сновидений.

   Когда на небо пришёл Белый Сонтум, сокол, почти полностью лишившийся сил, вернулся в академию. Город вокруг утопал в огнях магических светильников, словно сонтум и не прятался за горизонтом, а вот в общежитии было темно. Сокол влетел в распахнутое окно и рухнул на постель, проклекотав что-то из последних сил.

   Друид зевнул, заполз под одеяло и улыбнулся. Стоило ему закрыть глаза, как мир утянуло в воронку темноты и спокойствия, и даже голод не был тем якорем, способным удержать сознание в реальности.

ГЛАВА 18

Раульфан чувствовал, что разговор не клеится, что каждое его слово Илавин Аварро воспринимает не то что в штыки, а как личное оскорбление. Отчасти это повергало в уныние, ведь если ты делаешь что-то, а результата не видно, то и продолжать дальше не хочется. Но Раульфан был упрямцем каких поискать и твёрдо вознамерился если уж не покорить сердце гордячки, то как минимум стать её другом. По правде говоря, он вообще не любил вражду, интриги и склоки, предпочитая худой мир доброй ссоре. Вот только ссору можно создать единолично, а для мира нужно как минимум два человека.

   — Лави, щита хватит часа на три. Прости, вписать его в твой кристалл, как я это сделал со своим, я не могу. Когда полетим назад, напомни мне, сотворю ещё один, — будничным тоном попросил Раульфан, краем глаза поглядывая на жену.

   Во время пения заклинания та стояла, словно мраморное изваяние, ни бровью не повела, ни дыхание у нее не сбилось. Это больно ударило по самолюбию Раульфана, который привык к тому, что его голосом как минимум наслаждаются, а то и восхищаются.

   — Хорошо, я напомню, — сухо ответила Илви, старательно скрывая дрожь.

   Она сама не могла понять, холодно ей или страшно, или и то и другое одновременно. Озеро казалось ей жутким отголоском сказок, который по прихоти Десяти вдруг угодил в мир смертных. Хотелось вскочить на спину Аркольду, вцепиться в перья и улететь подальше. Можно даже Раульфана бросить тут на откуп ледяной воде.

   — Не бойся, Лави. Я не слышал, чтобы озеро причиняло зло тем, кто не смотрит в его воды, — усмехнулся Раульфан, по-своему истолковав её стучащие друг о друга зубы.

   — А что, если оттуда вырвется какая-нибудь жуткая тварь? Из того портала? — с вызовом спросила Илавин, приосанившись.

   — То я защищу тебя от неё. Это не проблема, Лави. Впрочем, мы подзадержались, да и Аркольд уже заскучал. Как насчёт того, чтобы снова взмыть в небо? Думаю, сейчас тебе полёт понравится куда больше.

   — Ага, чтобы я в виде половой тряпки добралась до города. Нет уж, дудки, сначала причёску надо поправить! — возразила Илавин, лишь бы сказать что-то наперекор. — Кстати, а где мой кактум? Куда ты его дел?!

   — Десятеро! Женщина, не выкинул я твоё колючее чудовище…

   — Кактум не чудовище! Это подарок!

   Раульфан рассмеялся:.

   — Знаешь, если эту фразу вырвать из контекста, то звучит как бредни сумасшедшей.

   Илавин насупилась, резко отвернулась от него, достала из поясной сумки гребешок и принялась расчёсывать волосы. «Почему каждое твоё слово заставляет меня ликовать или хотеть тебя убить? Почему я так болезненно реагирую? Так не должно быть, но так выходит. Вот правду говорят, что мы не властны над нашими чувствами. И остаётся нам только прятаться за масками».

   — Ну вот, она опять обиделась, Арки. Ей, понимаешь ли, отпуск устроили, в город развлекаться везут, а она недовольна…

   — Я довольна. Просто ты постоянно пытаешься задеть… как будто я мандолина, а мои чувства — струны… Это больно, Рауль. Не надо так делать. Ты уже бил этой мандолиной по столпам моего сознания, она расстроена и не звучит, — многозначительно сказала Илви, заглядывая мужу прямо в глаза.

   Без страха или стеснения, сейчас ей было все равно, что он увидит в её взгляде. Важно было то, что она сможет прочитать в черноте его зрачков. Не выдержав пристального взгляда жены, Раульфан отвернулся, и что-то больно кольнуло Илавин в сердце.

   «Точно что-то скрывает. Недоговаривает, прячет. Как будто я могу узнать нечто такое, что не должна знать… И от этого разгадать тайну хочется ещё больше! Но он не даст, он всегда умел уходить от неудобных разговоров».

   — Ладно, я попробую. Привычки, знаешь ли, не меняются так быстро. Ну что, полетели? — Он галантно подал руку Илви и помог усесться на спину гиппогрифа. — Арки, просыпайся, пора.

   Недовольно ворча что-то на своем клекочущем птичьем языке, Аркольд дождался, когда второй всадник заберётся ему на спину, и тут же сорвался с места на бодрую рысь. Гиппогриф уверенно бежал вперёд, периодически поглядывая на редкие просветы неба между еловыми лапами, а потом вдруг резко расправил крылья и взмыл в небольшую дыру между кронами деревьев.

   Сейчас ветер не мешал дышать, потоки воздуха натыкались на невидимую преграду, обтекая Илавин со всех сторон. Она кинула полный благодарности взгляд на мужа и принялась осматриваться. Академия виднелась странным тёмным пятном где-то вдали, внизу простирался древний лес, заканчивающийся с резким обрывом в каньон, по которому до Кризиса Сизого протекала полноводная река Райдо. Её жалкое подобие, предсмертный писк, как говорили друиды, до сих пор едва заметной голубой струйкой блестел на дне, пересыхая в жаркие летние месяцы.

   По легендам, Сизый Бог лично питал реку, хотя Илавин предпочитала думать, что под бурными водами он прятал от людей несметные богатства. Взять хотя бы карьер самоцветов маны, который дал начало их академии.

   Воды Райдо скрывали и неволшебные драгоценные камни, жилы металлов и, как поговаривали, руины древней неизвестной цивилизации. Но докопаться до правды было невозможно, прошло несколько сотен лет, русло Райдо изрыли вдоль и поперёк, вытащив богатства и пустив на пользу человечества. Шли годы, по левую сторону вырос лес, а по правую на несколько километров протянулись гибельные земли, где не было житья никому.

   — О чём задумалась, Лави?

   — Да так… думаю, насколько правдивы древние легенды… И если Сизый Бог действительно вырвал свой глаз и утопил в озере, прошло ли его око через портал? Или так и лежит на дне?

   — Кто знает, — усмехнулся Раульфан. — Лично я проверять не намерен, слишком уж это рисково. Кстати, обрати внимание, видишь просеку метрах в двадцати от обрыва? Это та самая дорога, по которой ездят мимо академии.

   — А почему у самой академии её не видно тогда? — задумчиво спросила Илавин, пытаясь проследить за жутковатой светлой полосой, уходящей к горизонту.

   — Потому что друидам не нравится, они там какую-то свою магию сделали, чтобы сверху красиво было. Они ж у нас те ещё эстеты, — хмыкнул Рауль, прижимая ладонью Илавин к себе.

   — Боишься, что выпрыгну? — ехидно спросила волшебница.

   — Есть такое. Не хочу потом твоему батюшке объяснять, как так произошло, что его любимая дочурка превратилась в мокрое место. Но ты лучше не отвлекайся, смотри, впереди уже видны серебряные шпили башен Валандрии.

   Илавин вытянула шею, словно это могло помочь лучше увидеть ближайший к академии город. Она давно уже привыкла к высоким тонким башням, которые при помощи магии защищали Валандрию от непогоды. И к белокаменной стене тоже привыкла, и к маленьким аккуратным домикам, словно сошедшим со страниц сказок вместе с изящными вечноцветущими садами. Привыкла, но восхищаться не перестала.

   — Как будто первый раз в Город Шпилей летишь, — улыбнулся Рауль.

   — Лечу так точно первый. По крайней мере, не на платформе.

   — Ну уж лучше чем по низу на вагонетках, не так ли?

   — Ой, не напоминай. Я вообще не понимаю, кому могла прийти в голову идея проложить железную дорогу по высохшему руслу! — возмутилась Илавин. — Это же экономически невыгодно! Надо было прокладывать рядом с трактом настоящую железную…

   — Знаешь, сумасшедшим изобретателям часто плевать на выгоду, — снова улыбнулся Раульфан и положил подбородок на плечо жены, шепча ей на ухо: — Платформы для перелёта в Валандрию были изобретены профессорским составом и поддерживаются за счёт сил фонтана маны. Но так как это не единственное применение фонтана, в день делают всего две-три, не больше. Сама понимаешь, что всех желающих вместить не получится. И тогда один из студентов Башни Магов Техники решил найти свой способ. Говорят, карьер тогда ещё не возобновил работу, и адепт из подручных материалов смастерил големов, которые проложили дорогу по дну карьера. А проложили они её не просто напрямую, ты же видела, как она иногда виляет… Проложили через маленькие, едва заметные выходы маны. Поэтому вагонетки и катятся сами. Вот такая вот сказочка.

   — Красивая легенда. Интересно, сколько в ней правды?

   — Да кто ж тебе скажет. Но поговаривают, что в академии вагонетки появились после головокружительного успеха вагонеточной дороги. Их запитали от фонтана, и с тех пор они постоянно ездят по висящим в воздухе рельсам. Вроде раз в полгода их снимают на профилактику, но это не точно.

   — М-да, а мы-то на пороховой бочке живем, тебе не кажется, Рауль? — задумчиво спросила Илавин, поглаживая гиппогрифа по загривку.

   — В каком это смысле?

   — У нас вся академия держится на фонтане маны. Не будет его — рухнет академия. Вряд ли у какого-то мага хватит сил пением удерживать её дольше суток...

   — Да как будто что с фонтаном станется, — беззаботно отозвался Раульфан.

   — Знаешь… никогда нельзя знать наверняка. Особенно с такими плохо изученными явлениями, как фонтаны маны. Вот откуда они черпают свою силу? Почему они иногда начинают медленно перемещаться по поверхности? Почему это именно фонтаны, а не множество гейзеров, не озёра, не реки? Конечно, прибыли он даёт колоссальные, в нашей академии самое быстрое обучение получается, но… неужели тебе не страшно?

   — Волков бояться — в лес не ходить, — оборвал её муж. — Я предпочитаю верить в лучшее. Что смогу принести добро в этот мир, изобрести что-то, что послужит потомкам. Ты ведь тоже мечтаешь об этом, Лави?

   Волшебница насупилась, нервно пожевала щёку, прикидывая, стоит ли делиться своими мыслями или лучше держать их при себе? В конце концов, она решилась, ведь сейчас её мысли ничего не изменят, последний курс для безголосого мага, так или иначе, завершится замужеством, разгневать отца больше не получится… так что можно и пооткровенничать.

   — Я не вижу себя в роли кабинетной крысы. Мне нравится изобретать дикие заклинания, которые идут из самого сердца, которые нельзя повторить. Именно поэтому я согласилась потратить пять лет в академии. Получу лицензию на использование дикой магии… и… Впрочем, сейчас это не важно. Я всё равно не могу сотворить даже базовые, бытовые заклинания, куда уж там…

   — Звучит так, как будто принцесса сдалась и королевство пало.

   — Да, Рауль, пало… Можешь поблагодарить свою матушку, которая распорядилась моей судьбой без спроса… — Илви грустно выдохнула и уставилась вниз, с трудом сдерживая слёзы.

   Всё то, что она целый день носила в себе, лелеяла, как дорогое безобразное сокровище, прорвалось наружу, требуя огласки.

   — Прекрати, пожалуйста, — вырвал Илви из водоворота собственных чувств строгий голос Раульфана. — Я уверен, у неё есть какой-то план. Вряд ли она стала бы проворачивать такую подставу без ведома твоего отца. Так что лучше пока посидеть тихо и посмотреть. Узнаем больше — сможем сами вступить в игру. Чем больше пешка молчит, тем дальше она продвигается по доске. И ничто не помешает ей стать королевой. Кстати, мы почти долетели.

   — Да, а кактум мой где? — опомнилась Илавин.

   — В сумке у меня. Если тебе так хочется, то как только мы спешимся и я расседлаю Аркольда, отдам тебе твоё ненаглядное зелёное чудовище.

ГЛАВА 19

Аркольд радостно курлыкал возле дённика, бил копытом в нетерпении. Стоило Раульфану стянуть с гиппогрифа последний предмет сбруи, как магический зверь развернулся и взмыл в небо. Илавин проводила его взглядом и повернулась к мужу:

   — Вот так вот просто отпускаешь скакуна?

   — А что? — удивлённо спросил Раульфан, складывая седло и вальтрап.

   — Сбежит же!

   — Это ты сбежишь, если за тобой не присматривать. А друзья — это навсегда, — сухо ответил Раульфан, пристально смотря Илви прямо в глаза.

   Волшебнице стало невыносимо горько, и она поспешила отвести взгляд. «Нет, друзья — это далеко не навсегда! Вспомни себя, Ран, подумай о своих поступках, и ты поймёшь, что дружба настолько же призрачное понятие, как и любовь!»

   — И как он узнает, что нам пора домой? — не унималась Илавин, которой хотелось найти хоть один недочёт в плане мужа.

   — Я позову, и он придёт. А ветер отнесёт мой зов. Довольна? Слушай, я тебя взял с собой не для того, чтобы ты ворчала всю дорогу. Если хочешь закатывать истерики — я оплачу тебе телепорт до академии, и будешь общаться с Горин.

   Илви вжала голову в плечи, отрицательно помотала ей и поплелась вслед за Раульфаном. Молча терпела, пока он весело болтал со смотрителем стойл и сдавал на хранение сбрую. Не проронила ни слова, когда они вошли в город, старательно проглатывая едкие комментарии, которые так и хотелось отпустить в сторону мужа.

   Валандрия с непарадного входа поразила Илавин своей безликостью. Высокие ровные серые ряды складов жуткими монументами неведомым злым существам возвышались с обеих сторон, мостовая была припорошена слоем песка. И люди здесь были нерадостные. Коренастые работяги таскали туда-сюда грузы, переругивались друг с другом и совсем не обращали внимания на двух адептов академии.

   — Что ты стоишь, словно воды в рот набрала? Кстати, вот твой кактум, держи. — Раульфан достал из сумки горшок и впихнул в руки Илви. — Что не так?

   — Мы точно в Валандрии? — осторожно спросила Илавин, ожидая подвоха.

   — Да, точно. Это рабочий район, тут не нужна красота, здесь ценят удобство. Но вы, принцесса, конечно же, здесь раньше не бывали. А зря. Тут есть несколько замечательных лавочек, недорогих харчевен и чистые таверны. В одной из них мы и остановимся на ночь.

   — В этом царстве серости и скуки? — неверяще переспросила Илви, мысленно перечёркивая планы на долгие вечерние прогулки по паркам у фонтанов, походы в кафе и по магазинам и многие другие развлечения.

   — В этом царстве спокойствия и стабильности. Как думаешь, где будет нас искать Горин? Ладно. Меня она может искать где угодно, я никогда не останавливаюсь в одном и том же месте достаточное количество раз, чтобы его можно было назвать моим любимым. Но изнеженную барышню вроде тебя она явно будет искать на центральных улочках. Напоминаю, что свечи — это не дефицитный товар, — рассмеялся Рауль.

   Илавин оставалось только с ним согласиться. Встречаться с излишне активной свекровью не хотелось совершенно. Подобрав подол юбки одной рукой и второй прижимая к себе кактум, она плелась вслед за мужем, надеясь, что в их номере не будет живности. Больше всего она боялась вернуться в академию искусанной, в мелкую алую крапинку! А с владельцев не слишком презентабельных заведений станется экономить на гигиенических заклинаниях! И ведь не подкопаешься даже, не та категория сервиса, и все.

   — Выше нос, Лави. Поверь мне, я в клоповнике спать не буду, — словно прочитал её мысли Раульфан. — Чистое аккуратное заведение. Просто без лепнины и свежих цветов по утрам.

   — Ну и как я буду жить без цветов?! — притворно возмутилась Илавин.

   — Как-как… Ну если очень сложно, то, так и быть, я подарю тебе цветы. Главное не ной, пожалуйста. Уже поперёк горла стоит твоё нытьё… — он оборвал фразу, подумав, что добавлять «раньше ты такой не была» излишне.

   — Посмотрим. Может быть, там окажется настолько уныло, что даже цветы не спасут положение!

   — Не начинай…

***

На первый взгляд, таверна мало чем отличалась от теснившихся рядом с ней коренастеньких жилых домов в три-пять этажей. Разве что поскрипывавшая на ветру вывеска с выцветшим названием, разобрать которое Илавин не смогла, указывала на то, что это какое-то там заведение.

   Раульфан галантно открыл ей дверь, приглашая войти. Илви набрала в грудь побольше воздуха, ожидая оказаться в прокуренном помещении, пахнущем скисшим алкоголем, но, к своему удивлению, она осознала, что ожидания не оправдались.

   Внутри было чистенько, на столах даже лежали скатерти. Придирчивая Илви тут же нашла пару желтоватых пятен на ближайшей, но была вынуждена признать: чисто. На подоконниках ровными рядами стояли горшки с цветущими мелкими бутончиками розочками. За одним из столиков весело болтали официантки, которые тут же стихли и почтительно встали, приветствуя посетителей. Илавин довольно хмыкнула: не высший класс, но жить можно.

   — А я говорил, что тебе понравится, — хлопнул её по плечу Раульфан и уверенной походкой направился в сторону барной стойки.

   Илавин постояла ещё несколько секунд в дверях, непроизвольно вжала голову в плечи и поспешила вслед за супругом.

   — Привет, Морилин, как жизнь? — поприветствовал он женщину лет за сорок, судя по всему, хозяйку заведения.

   — Да всё как и прежде. Еле выбила в этом месяце скидку на заклинания. Придется искать другого мага, а то не хочется поднимать цены, сам понимаешь. У вас там никого толкового нет, кому нужна подработка? Рекомендациями по завершении, естественно, обеспечу. О, ты сегодня не один, Ран? И кто эта серая мышка, которую ты привёл с собой?

   Илавин вспыхнула румянцем, но не от смущения, а от злости. Её в первый раз сравнили с мелким полевым грызуном, и это было очень и очень обидно! И даже то, что платье у неё было простое, серое, не давало права этой Мо-ри-лин так отзываться о внешности гостей заведения!

   — Мышка, где? — с наигранным удивлением переспросил Раульфан, оборачиваясь и подмигивая Илавин.

   — Ну, после той огненно-рыжей бестии, с которой ты заходил в прошлый раз, все будут казаться мышками. Как обычно, да? Номер на двоих и обед? — затараторила трактирщица.

   — Погоди, Мори. Мне надо посоветоваться с женой, может быть, она захочет попробовать что-нибудь особенное.

   — Женой? — удивлённо переспросила одна из официанток, бросив на Илавин оценивающий взгляд.

   Судя по грустному вздоху, она осталась разочарована выбором Раульфана.

   — Да, Илавин… моя законная супруга, — немного замялся Рауль, не желая посвящать собравшихся в то, что брак всего лишь годовой. — Лави, что ты там застряла? Подходи, не стесняйся!

   Раульфан весело помахал ей рукой, и Илви ничего не оставалось делать, кроме как подойти к нему и попытаться улыбнуться.

   — Расскажи, где ты нашёл такое счастье? — спросила Морилин, и Илви показалось, что в слово «счастье» вложили так много желчи, что впору было его отправлять в утиль.

   — Мори, прости, но счастье любит тишину. Если моя супруга захочет, то расскажет сама. А пока лучше покажи нам меню. И… Лави, ты хочешь комнату под крышей, чтобы слушать шум дождя и любоваться закатами, или пониже?

   — Наверху, — уверенно ответила Илавин, отметив, как изящно Рауль ушёл от вопросов любопытной трактирщицы.

   — Хорошо, — немного недовольно ответила Мори. — На ужин сегодня запечённая свинина и картофель, овощная похлёбка и клюквенный пирог. Добавить что-то особенное?

   — Думаю, да. Лави, как ты смотришь на десерт с суфле? У Морилин он просто восхитительный!

   — Смотрю как на план. А ещё я хотела бы каких-нибудь фруктов.

   — Хорошо, что-нибудь ещё? От обеда у нас остался овощной салат и мясное рагу. Вы успели как раз вовремя, ещё минут десять, и еда отправилась бы сироткам.

   — Так, может, не будем у них отбирать? Рауль, давай пообедаем в городе? — робко предложила Илавин, опасаясь, что стряпня может быть непривычной. Лучше перестраховаться и плотно поесть в городе.

   — Как будет тебе угодно, душа моя. Мы тогда закинем вещи и будем вечером. Хорошего дня, Морилин, — улыбнулся Раульфан, забрал у трактирщицы ключи и уверенным шагом направился к широкой лестнице.

   Илавин поспешила за ним, не желая оставаться в компании официанток и недовольной Морилин.

   Ступени приятно поскрипывали под ногами, навевая воспоминания о маленьком домике в лесу, куда часто возил Илавин старший брат. Пока он охотился или делал вид, что охотился, девочка играла с куклами. Конечно же, им потом прилетал нагоняй от матушки за то, что не предупредили, сорвали планы, но это развлечение было слишком хорошо для того, чтобы отказаться от него!

   — О чём задумалась? — спросил Раульфан на второй лестничной площадке, откуда их не могли подслушать из обеденного зала.

   — О детстве. Хорошо было, беззаботно.

   Рауль хмыкнул и продолжил подниматься. Илавин шла за ним, чувствуя, как по спине гуляет неприятный холодок. Она заглянула в коридор третьего этажа и насчитала по три комнаты по обе стороны коридора, уходящего налево и направо. Итого получалось двенадцать на этаж, довольно много.

   — Рауль, а кто обычно останавливается здесь? Слишком тихо…

   — Приезжие рабочие, купцы, небогатые аристократы, нерасточительные аристократы…

   — Ясно, поняла. У нас хоть будет две кровати в комнате?

   — Нет, конечно. Одна на двоих, а что? И не смотри на меня как разъярённая мегера! Я спать на пол не пойду. Это жизнь, а не дешёвый дамский романчик! Так что придётся потерпеть. В конце концов, ничего постыдного в этом нет, а клятву я тебе принёс. Так что отбрось сомненья в сторону и проведи свою первую ночь с мужчиной. Будешь потом внукам рассказывать, — съехидничал Раульфан, отпирая дверь в номер и приглашая Илви войти.

   — С чего ты взял, что она будет первой? — возмущённо спросила волшебница, выходя на середину комнаты и осматриваясь.

   — Лави, прости, но у тебя на лице написано это, — хмыкнул Рауль, закрывая за собой дверь. — Ведёшь себя как невинная овечка, шарахаешься от безобидных прикосновений. Как тебе комната, кстати?

   — Вполне неплохо. Цветочки на окне радуют. Поставлю рядом с ними кактум, будет им веселее. Может, тут и ванная есть?

   — Нет, ванны нет, но душ найдётся. Не переживай.

   — Но… как же без ванны? — растерянно спросила Илавин,

   — Избалованная принцесска, — хмыкнул Рауль. — Придётся поумерить аппетиты. Ты не на своей вилле. Да и за два дня душа ничего с тобой не станется, можешь мне поверить. Я вот как-то в горах месяц под водопадом мылся, холодным, между прочим, и ничего, не умер. И ты не помрёшь. А если что, я вызову доктора, и он прекратит твои мучения.

   Илавин заботливо опустила кактум на подоконник, резко развернулась, схватила с постели подушку и швырнула в мужа. Глаза на спине к двадцати двум годам он отрастить не успел, поэтому не уклонился. Недовольно фыркнув, Рауль подхватил снаряд с пола и запустил в жену.

   — Лави, я и в снежках искуснее, чем ты. Уверена, что готова сразиться? Подушки — это те же снежки, только тяжелее...

   Илавин замерла, вглядываясь в смеющиеся глаза мужа. Больше всего в тот момент ей хотелось накинуться на него и расцарапать наглое самоуверенное лицо. Каким-то чудом она сдержалась, подняла подушку и вернула на законное место.

   — Ребёнок, ей-боги… — тяжело вздохнула она, с сожалением отмечая, что дивана в комнате нет. — Иди ищи себе пледик спать на полу.

   — И не подумаю. Я буду спать в одной постели со своей законной супругой. Знаешь, осенью ночи становятся длиннее и холоднее, и только любящее сердце способно отогреть молодого юношу… — улыбаясь, проговорил Раульфан, растягивая слова.

   — С-скотина, — сквозь зубы прошипела Илавин, схватила несчастную подушку и вновь запустила в мужа.

   Вслед за первой подушкой полетела вторая, а потом и два валика.

   — Ах вот как! — задорно улыбнулся Рауль, подхватив все четыре снаряда и запустив их в Илви.

   Волшебница такой наглости не ожидала. Тяжелый валик угодил как раз в плечо, и пока Илви раздражённо потирала его, до неё долетел пятый «подарок» в лице мужа.

   Раульфан повалил её на постель, уселся сверху, прижав за плечи к покрывалу, словно бабочку приколол иголкой. Победно рассматривая Илви, он хищно улыбнулся.

   — Только попробуй! — испуганно взвизгнула волшебница, пытаясь вырваться.

   — Не переживай, дорогая супруга, насиловать я тебя не буду. Есть ещё множество способов прекрасно провести время. Например…

ГЛАВА 20

Илавин вся сжалась, мысленно пообещав себе, что если этот нахал полезет целоваться, то она откусит ему язык! Как говорил один её знакомый: «Ибо нефиг»! И сейчас эта странная фраза придавала сил.

   Раульфан погладил волшебницу пальцами по щеке, плавно перешёл на шею, взял за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. Он улыбался, наблюдая за её беспомощностью. Победно оскалившись, он подмигнул Илавин… и принялся её щекотать.

   — Ран! Хватит! Пожалуйста, хватит! Мне больно! — взмолилась Илавин после нескольких минут ужасной пытки.

   Живот неприятно ныл, словно она только что пришла с пары по физической активности, дыхание сбилось. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и она зайдётся в жутком кашле.

   — Хватит, говоришь? — спросил раззадоренный Раульфан, проводя кончиками пальцев по бокам Илавин. — Как насчёт небольших отступных, м?

   — Что ты хочешь? — шёпотом спросила Илви, готовая на всё, лишь бы это мучение прекратилось.

   Она даже потянулась рукой к шнуровке платья, подумав о том, что чем быстрее всё начнётся, тем быстрее закончится. Ладонь Рауля легла сверху, и он с прищуром посмотрел на жену.

   — Лави, зачем такие жертвы? Я ведь поклялся тебе… а шантаж в таком деле не помощник. Поцелуй меня.

   Зрачки Илавин расширились, она неверящим взглядом посмотрела на мужа, ожидая, что он уточнит место, в которое его стоит поцеловать… или просто продолжит фразу, превратив её из невинной в постыдную. Но он молчал, прижимая её к постели и неровно дыша.

   — Ну что, мне продолжать тебя щекотать, пока не надоест, или я дождусь свой поцелуй? — немного надменно спросил Рауль, поднося ладонь на опасно близкое расстояние к подмышке Илавин.

   Волшебница нервно сглотнула, но решила, что поцелуй — это не так уж и страшно. Вон некоторые девочки в двенадцать лет целовались. И ничего им за это не было!

   — Отпусти сначала. Я же дотянуться не могу! — возмутилась Илви, подумав, что она просто сбежит, как только окажется на свободе.

   — Нет уже, так дело не пойдёт. Знаю я ваше бабское племя, убежишь и будешь потом ещё правая. Не пойдёт. Целуй так!

   Он наклонился, навис над лицом Илавин, закрыл глаза. Тёплое дыхание касалось девичьих губ, дразня и намекая на неизбежность. Илви шумно выдохнула. Ей почудилось, что она слышит, как запирается невидимый замок на невидимой клетке. Облизнув пересохшие губы, она приподнялась на локтях и робко коснулась губ Раульфана. Тут же отстранившись, она отвернулась.

   — Ну кто так целуется, Лави? А ещё говоришь, что не невинна… Тебя научить, или попробуешь сама? Я ведь уже целовал тебя, не думаю, что ты забыла…

   — Забудешь тут, — прошипела Илви, зажмуриваясь. Сердце забилось сильнее, попытка увильнуть от неприятной оплаты спокойствия не была засчитана.

   — Лави, у тебя есть десять секунд. Потом моё предложение перестанет действовать. Это не страшно. И вообще, мальчикам нравятся девочки, которые умеют целоваться. Потренируйся ради будущего мужа, что ты?

   Что-то внутри полыхнуло, словно на мгновение, короткое и прекрасное, к ней вернулся голос и её огненная стихия. Илавин резко поднялась, обняла Раульфана за шею, притягивая мужа к себе. В его глазах плясали весёлые огоньки, он не сопротивлялся, но и инициативы не проявлял, лишь довольно щурился, когда пытавшаяся набраться смелости Илавин перебирала его длинные тёмные волосы.

   Его взгляд смеялся и подначивал переступить через собственную гордость, отбросить честь и поцеловать, распробовать на вкус нежные губы, так не похожие на натруженные пальцы. Тёплое дыхание обжигало щёки и шею, кружило голову. Мир вокруг наполнился запахом трав и горького машинного масла. Илавин показалось, что ещё мгновение, и она растворится в этом человеке. И был только один способ доказать самой себе, что всё реально и она тоже существует: поцеловать его.

   Первое касание губ было робким, Илви по привычке вжалась в постель, но азарт требовал продолжить. Она вновь чуть приподнялась и провела кончиком языка по краешкам губ мужа. Раульфан довольно улыбнулся, чуть приоткрыл губы, требуя продолжения.

   Илавин сама не заметила, как увлеклась поцелуем. Муж был сладким на вкус, что-то ягодное или фруктовое, она не могла понять, но хотелось распробовать до конца. Она довольно урчала, когда Раульфан гладил её по шее и ключицам, не сопротивлялась, когда, погладив бока, он осторожно опустил ладонь на девичью грудь. Всё перестало существовать, растворившись в новых ощущениях. А потом реальный мир вернулся. Рауль отстранился, напоследок поцеловав Илви в шею, и откатился в сторону.

   — А строила из себя невесть что, — немного разочарованно протянул он.

   Волшебница залилась румянцем смущения, резко села на кровати, закрыв лицо ладонями. Сердце бешено колотилось, в ушах немного звенело, а голова кружилась как после долгого вальса. Даже самой себе было страшно признаваться в том, что ей понравилось. А уж Раульфану, после его критической реплики, и подавно!

   Ран ласково обнял её за плечи, прижавшись к щеке.

   — Не бучься, принцесска. Просто ты загоняешь себя в облачные замки и очень расстраиваешься, когда их стены рушатся под порывами ветров. Поверь мне, в поцелуе нет ничего постыдного…

   — Если целуешься с кем-то, кто тебе дорог! Отстань, Ран. Я чувствую себя шлюхой… — взвыла Илавин, вновь почувствовав странное желание вымыть язык с мылом. По крайней мере, в детстве Рауль предлагал делать именно это, увидев поцелуй на свадьбе.

   Раульфан хмыкнул и только сильнее прижал Илви к себе.

   — Глупенькая Лави… Шлюхи, они, знаешь ли… всё за деньги делают.

   — Я посмотрю, у тебя богатый опыт, — хмыкнула Илви, пытаясь выскользнуть из объятий.

   — Шлюха — это не только профессия. Знаешь… Пожалуй, у них тяжелая работа не от хорошей жизни. А есть те, кто будут виснуть на шее. Им плевать на то, что они вроде бы как из приличной семьи, что у них светлое будущее. Они готовы выполнить любую твою прихоть за покровительство или блестяшку. — Рауль тяжело вздохнул и с сожалением выпустил жену. — Ты не такая, Лави, уж поверь мне. Ты разобьёшь лицо тому, кто попробует купить тебя!

   — Комплименты, комплименты, — раздражённо бросила волшебница, вставая и подходя к зеркалу. — Как будто не ими ты пытаешься назначить мне цену?

   Она опёрлась ладонями о столик трюмо и вгляделась в собственное отражение. Губы припухли и немного побаливали, истерзанные успевшей проклюнуться щетиной мужа. Причёска пришла в негодность, больше напоминая гнездо виверны или ворона. А вот в глазах был странный блеск, такой бывает в начале болезни или у очень заинтересованных людей.

   — Рауль, слушай, у меня нет температуры? — встревоженно спросила Илви, думая куда бежать, если вдруг действительно есть.

   Раульфан улыбнулся, встал с постели и плавно подошёл к жене. Взяв её за подбородок двумя пальцами, запрокинул ей голову и поцеловал в лоб. По спине Илавин пробежали мурашки. Этот жест с одной стороны был таким привычным и знакомым, матушка так же целовала её перед сном, проверяя здоровье, но было и что-то ещё. Что-то такое, от чего внутри сворачивался тугой комок тепла, который хотелось оберегать любой ценой.

   — Да, температура есть, — ответил ей Рауль, отступая на шаг. Мгновение полюбовавшись на её растерянное лицо, он продолжил: — Ровно такая, какая должна быть у здоровой девицы вашего возраста. Можете не переживать.

   — Опять шуточки твои, — с облегчением выдохнула Илавин и принялась приводить себя в порядок.

   — Ну куда уж без них, — улыбнулся Рауль, заходя ей за спину. — Как насчёт небольшой прогулки? Румянец у вас на щеках говорит, что вы хорошо себя чувствуете.

   — Но мы же собирались пообедать…

   — Да, — перебил её Раульфан, — Но мы можем зайти в ближайшее заведение, а можем прогуляться… Что выберет моя супруга?

   Илви прислушалась к себе. Она не чувствовала голода, но с другой стороны… прогулка предполагала беседу.

   — Решай же, Лави! У нас впереди весь мир, а ближайшие три дня — Валандрия. Что бы ты хотела посмотреть?

   — Я хочу на колесо! — неожиданно даже для самой себя выпалила Илавин и тут же мысленно взмолилась, чтобы он не согласился.

   — Колесо? Ну что ж… неплохой выбор, одобряю. А там и перекусить можно будет.

   «Проклятье!» — раздражённо подумала Илавин, не до конца отошедшая от полета на гиппогрифе.

ГЛАВА 21

Илавин чувствовала себя очень неуютно под изучающими лукавыми взглядами официанток. Ей тут же привиделось, как девушки стояли у них с Раульфаном под дверью, заглядывая в замочную скважину. Илви покраснела, представив, насколько двусмысленно могло быть воспринято их с мужем поведение.

   Хотелось выйти на центр площади и кричать, что брак был заключен обманом, что она приличная девушка, но волшебнице хватало ума понять, что это идиотское решение. Всё равно никто не поверит, а вот высмеять могут.

   Когда сзади с неприятным скрипом закрылась дверь, закрывая от любопытных взглядов официанток и трактирщицы Илви и Рауля, волшебница выдохнула с облегчением. Даже на приёме, когда её и других дебютанток представляли императору, было не так страшно.

   — Что случилось? — будничным тоном спросил Раульфан, словно отдавал дань вежливости, не более.

   — Чувствую себя фарфоровой статуэткой на витрине в посудной лавке. Все пялятся, но никому до меня дела толком нет, — пожав плечами, ответила Илавин.

   — Вот оно что, — протянул Рауль, подал ей руку и повёл вперёд по улице. — Странные у тебя сравнения, Лави.

   — А чего ты ждал после того, что происходит в моей жизни?! — возмутилась волшебница.

   — Ну как минимум ассоциации с марионеткой. А то фарфоровая кукла холодная и неподвижная. Знаешь ли, мало хорошего…

   — Да какая разница, что там, что там… всё равно не решаешь и выполняешь указания сверху. Так себе жизнь. Да и жизнь ли вообще?

   — Ну что ты за ходячее уныние? Где ты следуешь чужим планам? Ты вышла за выбранного отцом человека? Или, может быть, пляшешь под дудку моей матери? Нет! Просто тебе так надо себя пожалеть, что ты цепляешься за любую возможность. Почему ты не можешь просто жить и радоваться?

   — Потому что сейчас я девица с образованием, но без прав? Знаешь… есть одна древняя легенда. В ней говорится, что мага лишают голоса боги. В наказание. Я часто думала об этом, ворочалась в постели, пытаясь заснуть. Что, если я действительно в чем-то виновата перед божествами? — задумчиво спросила скорее саму себя, а не мужа, Илви.

   — А что, есть основания предполагать такое? — удивлённо приподнял бровь Рауль, требуя продолжения.

   — Ну вроде как я не очень религиозна. Не молюсь, в церкви не хожу, заветы не исполняю…

   — Это не делает тебя тем человеком, которого надо покарать, Лави. Лучше честно признавать, что тебе это не интересно, чем лживо ходить в храмы и строить из себя добропорядочную девочку. Мне кажется, боги за искренность, так или иначе. Они такие же живые, как и мы с тобой, просто более могущественные…

   — Хватит, — оборвала его Илви. — У каждого человека будет своя теория. Какие-то будут ближе к священным текстам, какие-то дальше. Не хочу это слушать. Когда мы выберемся из этих… трущоб?

   Илавин недовольно сморщила носик и, как самая настоящая леди, брезгливо поджала губы, высказывая своё отношение к окружающим её строениям. Раульфану оставалось только устало вздохнуть и молча вести её дальше, не обращая внимания на недовольное фырчание.

   Наконец они миновали рабочий квартал и оказались на небольшой уютной торговой улочке. Илавин тут же приосанилась, заправила за ухо непослушную прядь и принялась оглядываться в поисках развлечений. Идти на колесо не хотелось совершенно. К тому же небо постепенно затягивали тяжёлые серые облака, обещавшие ветер и, возможно, дождь. А по осени дождь редко бывает тёплым, даже под куполом Валандрии станет прохладнее. Так что удовольствие обещало стать сомнительным.

   — Пойдём быстрее, а то скоро обед. Подтянутся рабочие… будем долго в очереди стоять. — Раульфан схватил её за запястье и потащил за собой.

   Илви тоскливым взглядом провожала витрины магазинов с готовыми платьями, смотрела на изящные украшения, сверкающие за укреплённым магией стеклом, и готова была откусить себе язык, чтобы не ляпнуть лишнего ещё раз. Иногда лучше промолчать, чем потом долго разгребать последствия!

   — А ну-ка выше нос! Это прекрасный день, Лави!

   — Слушай, ну хватит уже. Я творю беспредел. Вместо того, чтобы лететь с тобой сюда… Кстати, ещё не факт, что это не часть плана твоей матушки. Вы всё-таки родственники, может быть, сговорились! Так вот, вместо того, чтобы прогуливаться по улочкам Валандрии, мне следовало просто пойти на занятия.

   — И что бы ты там сегодня делала, а, Лави? У тебя сегодня три практических по плану. Если ты найдешь мне хоть одно достойное занятие для безголосого мага на практике…

   — Какая разница, есть голос или нет, на паре по составлению новых заклинаний? Голос — это инструмент воспроизведения, а вот создаются заклинания мозгом! Ничто не мешает мне тренироваться просчитывать эффект!

   — Ага. И покажешь ты преподавателю только выкладки. А эффект кто-то другой будет демонстрировать. Не смеши меня, у тебя нет друзей, которые оказали бы такую услугу.

   — С чего ты взял? — возмутилась Илавин, вырвала руку и затормозила.

   Произнесённая мужем фраза ударила больнее ножа. Волшебница понимала, что он прав, но признавать не хотела. Ей срочно нужно было стребовать с Раульфана опровержение его жестоких слов.

   — Если ты не замечаешь меня, это не значит, что я отсутствую в твоей жизни. Я наблюдал, Лави. За тобой на практических и совместных парах. Ты всегда одна. Всегда сдаёшь первая работу и берёшь дополнительное задание. Понимаешь… для большинства Илавин Аварро — самодовольная выскочка-заучка, которой чужды развлечения. Для них Илавин Аварро — человек, который никогда не протянет руку помощи. И не заводи свою любимую песню о том, что лучшая помощь — не дать списать. Ты всегда находишься в крайности. Почему было не объяснить, не подсказать? Дай угадаю… Слишком много твоего драгоценного времени, да?!

   Под напором Раульфана Илви сжалась вся в комок, обняла себя за плечи, словно пыталась спрятаться, укрыться от болезненных правдивых слов за… нет, не за маской безразличия. Сейчас её сердце так быстро колотилось в груди от негодования, что напускное спокойствие не справлялось, показывая миру истинные эмоции волшебницы.

   Раульфан подошёл к ней и обнял, уложив голову Илви себе на плечо. Осторожно поглаживая её по спине, Рауль поцеловал её в макушку и прошептал на ухо:

   — Можешь поплакать. Тебе станет легче, со слезами уйдут обиды и злость.

   — Замолчи! — раздражённо бросила Илавин, ударяя его кулачком по груди в робкой надежде, что он бросит её одну и уйдёт.

   — Глупая девочка. Я ведь не для того тебе это говорю, чтобы отругать или что-то ещё. Я хочу, чтобы ты просто научилась принимать свои чувства. Это не так сложно, как тебе кажется...

   Глаза Илавин обожгло, а потом слёзы против воли покатились по щекам, оставляя за собой холодные солёные дорожки. Раульфан обречённо вздохнул, подхватил жену на руки, словно она не весила ничего, и понёс в ближайший сквер. Валандрия была не только городом шпилей, но и городом садов. Найдя уютную беседку в тени, Рауль накинул на неё маскирующее заклинание, не пропев, прочирикав что-то незнакомое Илавин, и осторожно поставил жену на пол.

   Волшебница тут же отвернулась от него, гордо задрала голову, чтобы предательские слёзы больше не катились по её щекам. Внутри было пусто и тоскливо, словно по воле какого-то божества из неё вынули всё хорошее, светлое, всё то, что давало надежду на счастливое будущее.

   — Серьёзно. Представь, что за тобой кто-то наблюдает, а ты расклеилась. Всего год. Какой-то год моего общества, и сможешь забыть меня как страшный сон.

   — Да кто за нами будет наблюдать под пологом? — разочарованно вздохнула Илви, успокаиваясь. — Да и… не ты ли говорил, что Горин не отстанет?

   Она заглянула в глаза мужа, нервно пощёлкала пальцами и серьёзным спокойным тоном продолжила, словно не её только что утешали:

   — Я не готова. Просто не готова! Я сама ещё ребенок! Куда мне?

   — Ну, — хмыкнул Рауль, — в прежние времена и в двенадцать рожали.

   — Ага. А ещё в прежние времена умирали от холеры и прочей гадости, дохли в родах как мухи, не доживали до сорока! Ты на это хочешь равняться? Я — нет! Ран… мне страшно. Я не хочу…

   — Чего ты не хочешь? — непонимающе спросил Раульфан, осторожно приобнимая её за плечи.

   — Всего не хочу, этой взрослой жизни, обязанностей… Знаешь, так хотелось оттянуть всю эту гадость ещё чуть-чуть, хоть на мгновение… Дойти до конца пятого курса, потом пойти на стажировку, отказывать всем, мотивируя карьерой. И дождаться…

   — Дура ты, Лави. — Рауль улыбнулся и поцеловал её в макушку. — Всегда будет некогда, ты всегда будешь не готова. Отпусти и позволь жизни течь.

   — Ага. Отдаться тебе, родить ребёнка. Потом ещё одного, и ещё… Нет, я не хочу. — Она отчаянно замотала головой, словно её слова могли хоть что-то изменить.

   — Слушай, давай ты сейчас успокоишься, мы сделаем круг на колесе, помолчим, полюбуемся видом и пойдём в одно маленькое уютное кафе. Если захочешь, даже за разными столиками поедим.

   — Правда можно? — с восторгом спросила Илви, почувствовав манящий запах свободы.

   — Правда. Пока ты моя жена, я всегда буду держать своё слово перед тобой. Просто верь мне. Пошли?

   Илви довольно закивала, опёрлась о предложенную руку и вышла вместе с мужем из беседки. За пологом заклинания галдели птицы, особо смелые даже прыгали под ноги, требуя покормить их, но Илавин их не замечала, полностью погружённая в мысли.

   Улочки вновь захватили Илви своей жизнью, шумом, криками торговцев и смехом ребятни. Волшебница только недовольно цокала языком, вспоминая, как она тоже мечтала прогуливать так школу по тёплой осенней погоде, а матушка следила за ней. Благодаря заклинаниям она всегда знала, где находится её нерадивое дитя и, в случае чего, хватала в буквальном смысле за ухо и вела за парту.

   — О чем задумалась?

   — Да так… я ведь ни одного урока в школе не прогуляла.

   — Да ладно?! — искренне удивился Раульфан, осматривая жену с ног до головы. — Ты точно не болеешь?

   — Нет, — засмеялась Илви. — Просто матушка следила. И чуть что — брала под белы рученьки и возвращала к учителям.

   — Жуть какая! Ну так навёрстывай упущенное сейчас. Прогуливать весело!

   — Но потом надо догонять… отрабатывать… — упрямо занудила Илви.

   — Надо. Но ничто не сравнится с этим ощущением, что тебя вот-вот прижучат, а ты наслаждаешься свободой. Так что давай, расслабься. И подожди меня здесь, я за билетами, а ты в очереди.

   Раульфан аккуратно подвёл её к змейке из людей, ободряюще сжал запястье и затерялся в толпе. Илавин улыбнулась, почувствовав себя маленькой девочкой, которую оставили одну в очереди. Это ощущение усиливалось с каждым человеком, севшим в колесо. Тревога, волнение, смущение. Конечно, она легко сможет пропустить кого-то вперед, но это неприятное чувство стыда… его хотелось избежать любой ценой.

   Внимание Илавин привлёк силуэт в одном из переулков. Она стала краем глаза изучать его, пытаясь понять, мужчина это или женщина, угадать возраст. Так время тянулось дольше, а сердце не уходило в пятки, неприятно переворачивая все нутро.

   Фигура в тёмном плаще стояла неподвижно, словно это и не человек был, а кто-то накинул кусок ткани на манекен и почему-то бросил. Неожиданно из-под глубокого капюшона на неё глянули два глаза, светящихся жёлтым. Илви всю передёрнуло, но всего на мгновение. Потом она почувствовала себя в безопасности.

   «Иди ко мне, слушайся меня! Я приведу тебя в страну, где не будет боли и слёз, где ты будешь счастлива!» — услышала она голос в голове и сделала первый робкий шаг.

   — Лави, вот трусишка! — Раульфан схватил её за руку, возвращая в очередь. — Я же обещал, что успею. Что случилось, хорошая моя?

   За его притворной заботой, по мнению Илавин, не скрывалось никаких тёплых чувств. Хотелось снова окунуться в бархатное тепло того голоса, почувствовать себя нужной. Она укусила себя за губу, словно пытаясь прийти в себя.

   — Ла-ави? — растягивая гласные, спросил Рауль, приобнимая её за талию и притягивая к себе. — Что случилось?

   — Там, в переулке… человек, — шёпотом ответила волшебница, подбородком указывая направление.

   Но таинственный незнакомец исчез, словно его и не было никогда. Раульфан поцеловал жену в макушку.

   — Если там кто-то и был, — осторожно начал он, стараясь не подорвать хрупкое доверие жены, — то он уже ушёл, Лави. Не думаю, что мы сможем его нагнать. Но если ты вдруг ещё раз кого-то увидишь, с кем хочешь пообщаться, говори сразу.

   — Хорошо, — немного нервно ответила волшебница, с лёгким ужасом поглядывая на поскрипывающий механизм, уносящий кабинки с людьми вверх.

   — Его ты тоже боишься?

   — Нет! — выкрикнула Илви и вжала голову в плечи, надеясь, что так она сможет избежать недовольных взглядов.

   — Не бойся. Всё будет в порядке, — шепнул ей на ухо Раульфан, протянул смотрителю билеты и повёл к колесу. — Все катаются, ничего не происходит.

   — Не надо меня успокаивать словно маленькую девочку! Я знаю, что это старый, проверенный временем, можно сказать, образец. Он не опасен.

   — Ну-ну, — со вздохом отозвался Рауль, помог жене забраться в кабинку и запрыгнул следом.

   Металл крючка лязгнул о металл кабинки, Раульфан проверил страховочные ремни, а колесо не останавливалось ни на миг, поднимая супругов всё выше и выше.

   Илавин проклинала свой болтливый язык и неумение брать слова назад, вцепившись в поручни и стараясь не смотреть вниз. Она с безразличным видом изучала стоящие вокруг колеса двухэтажные домики, потом её взгляд скользнул на крыши жилищ поодаль.

   — Всё же высота — это волшебно. Жаль только, что тут нет такого пьянящего ощущения полёта. Но мы с тобой ещё полетаем с Аркольдом, я обещаю.

   Волшебница бросила короткий взгляд на мужа и фыркнула. Он обещал ей это, словно дорогой и желанный подарок. Обещал, не узнав, чего хочется ей. Это было так по-мужски, всё решать самостоятельно. Решать за других, не интересуясь мнением окружающих!

   — Спасибо, — из вежливости поблагодарила Илви.

   И тут же снова пожелала вырвать себе язык. Почему нормы общения так часто ставят нас не просто в неудобное положение? Почему они управляют нашей жизнью, лишая её радости? У неё не было ответа, да и, если честно, он был не нужен, потому что ничего не изменилось бы.

   Колесо поскрипывало, кабинка чуть покачивалась в порывах ветра, пробиравшего до костей. Илви поплотнее закуталась в плащ и зябко поёжилась. Она наблюдала за тем, как мир внизу становится всё меньше, а облака не приближаются, словно находятся в бесконечном далёко. Скрипнув ещё раз, колесо замерло. Илавин с ужасом глянула вниз, потом на Раульфана и нервно забарабанила пальцами по подлокотнику.

ГЛАВА 22

Сонно потянувшись, Тэмлаэ разлепила глаза руками и недовольно покосилась на настенные часы, разрывающиеся от крика. Шесть утра, рано, но надо подниматься. Жрица потянулась ещё раз, усилием воли прогоняя сильное желание рухнуть назад на стол и поспать ещё хотя бы пять минут.

   Отчаянно зевая, Тэми подошла к алхимическому столу, выключила горелку и дрожащими руками вцепилась в колбу с жидкостью цвета индиго. Выдохнув, она залпом осушила её и закашлялась. Во рту поселилось неприятное ядрёное горько-сладкое послевкусие. Сердце забилось быстрее, сон сняло как рукой, Тэмлаэ довольно улыбнулась.

   — Да, определённо эта штука делает утро добрым хотя бы с одной стороны, — пробормотала жрица себе под нос.

   Ловко вытащив колбы, пробирки и прочие стеклянные ёмкости из перегонного куба, она сгрузила их в раковину, пропела заклинание и с удовольствием понаблюдала за тем, как невидимый помощник начал их намывать.

   — Какой чудесный день! — выкрикнула жрица то ли себе, то ли всему миру.

   Она танцующими движениями добралась до маленькой кухоньки, вытащила продукты и запела. Ножи тут же взмыли в воздух и принялись нарезать для неё завтрак: тонкими ломтиками батон, мелкими кусочками колбасу и зелень. Сыр сам собой скатывался вниз по тёрке, а венчик взбивал яйца с молоком. Сковородка с готовностью перелетела на огненный камень маны, на неё тут же упали два тончайших ломтика бекона, перевернулись через несколько секунд и, полежав ещё немного, улетели на тарелку, которую тут же накрыл сверху стеклянный колпак.

   Но Тэмлаэ не видела этого, пританцовывая уже у своих запасов с травами. Она ловкими движениями отламывала сушёные веточки и закидывала их в ступу. Туда же полетело несколько странного вида светящихся камушков и сморщенных ягод. Наконец жрица отмерила ароматные масла, довольно хлопнула в ладоши, промурлыкала себе под нос заклинание, и пестик принялся толочь смесь. К тому времени алхимическая посуда уже была вымыта. Тэми подхватила её и принялась закреплять в перегонном кубе, продолжая пританцовывать. Выпитое с утра зелье не только придавало сил, оно ещё и заметно улучшило настроение.

   Тем временем завтрак перелетел на стол, вилка недовольно постучала по пустому стакану, привлекая внимание жрицы.

   — Уже иду, спасибо! — довольно улыбнувшись, ответила Тэмлаэ, поставила на законные места реторту и колбу, проверила, насколько тщательно перетираются травки в ступе, и села за стол.

   Скрестив перед собой ладони, она расставила пальцы в сторону и вознесла молитву Десяти, благодаря их за то, что всё ещё жива и не отбросила коньки с таким изматывающим темпом.

   В дверную прорезь проскользнула утренняя газета. Тэмлаэ подманила её песней, развернула, пробежалась глазами по свежим сплетням и открыла на последней странице в поисках новостей из мира медицины. Она ревностно следила за успехами коллег, мечтая стать величайшей целительницей всех времён. Недовольно поджав губы, она отметила достижения некой Фараэ, создавшей новое обезболивающее заклинание. Больше новостей, пробуждавших внутри дух соперничества, не было. Тэми с наслаждением доела яичницу и уже почти допила кофе, когда её глаза наткнулись на маленькое предложение в самом низу страницы, напечатанное почему-то мелким шрифтом.

   Жрица поднесла газету поближе к глазам и принялась вглядываться в написанное. Тэмлаэ побледнела и сглотнула, а потом в её глазах появился неистовый огонек безумного исследователя.

   — Белая удавка, говорите? Проклятье, почему так далеко?! Мне надо срочно к проректору! — самой себе сказала Тэми, доела завтрак и вышла на середину комнаты.

   Крутанувшись на пятках, жрица расставила руки в стороны и запела. Вокруг неё засуетились невидимые слуги, расчёсывая волосы и укладывая их в замысловатую причёску на затылке, надевая на Тэмлаэ дневное платье и предлагая на выбор разные башмачки. День должен был быть суматошным, и Тэми выбрала атласные туфельки без каблука.

   Покрутившись перед зеркалом и убедившись в том, что выглядит просто прекрасно, Тэмлаэ отправилась на улицу. Она замерла на пороге, резко развернулась, подбежала к ступке, удовлетворённо кивнула и высыпала содержимое в колбу с круглым дном. Добавив туда дистиллированной воды, жрица тщательно перемешала содержимое, вставила колбу в зажим перегонного куба и зажгла под ней огонь.

   «Когда-нибудь ты точно потеряешь голову, Тэмлаэ. На одних только зельях долго не продержишься!» — отчитала она саму себя и вышла на улицу.

   Башня Богов уже ожила. Сегодня был второй день декады, день Белого Сонтума. Многие жители башни вывешивали белые же флаги у входа в дома, лавочки и закусочные. Кто-то даже выставлял белые цветы. Белый Сонтум был вторым по значимости божеством в пантеоне, день должен пройти хорошо под его бдительным оком.

   Тэми обошла третий ярус башни, спустилась на второй и направилась в центральный храм. Утренняя молитва в этот день была не обязательной, и многие предпочитали поваляться подольше в постели. Тэмлаэ же для себя решила, что утренние молитвы для неё в приоритете, ведь они совершаются на свежую голову. А к ночи может и дел навалиться столько, что не разгребёшь всё!

   Заняв место за массивной колонной из белого мрамора, Тэми достала учебник по теории магического права и углубилась в чтение. Первая пара обещала быть напряжённой, и стоило повторить прочитанное на ночь. Мимо проходили другие верующие, кто-то косил на неё взглядом или неодобрительно качал головой, иные даже позволяли себе недовольно цокать языком, но Тэми было плевать на это. Она знала, что всё делает правильно, выжимает себя без остатка. И если кто-то может позволить более расслабленную жизнь, то пусть. А у неё каждая минута на счету.

   Мелодичный перезвон колокольчиков пронёсся по храму. На душе сразу же стало легко и спокойно. Тэми запихнула учебник в сумку и встала. Будучи жрицей, она прекрасно знала,