Оглавление
АННОТАЦИЯ
Нелегко быть ангелом-хранителем у двадцатилетнего парня, который то в драку норовит ввязаться, то сессию в очередной раз завалит. А то и пригласит на свидание девушку, вовсе не ему судьбой предназначенную, тогда как будущая мать его детей почти всё свободное время проводит в научном отделе библиотеки – месте, куда ещё ни разу не ступала нога незадачливого студента.
Ангелы-хранители не всесильны, мы делаем всё возможное, чтобы эти двое полюбили друг друга. Правда, есть одно «но»: если в ближайшее время Сашка не возьмётся за ум, меня призовут Наверх, а к нему приставят хвостатую демонессу. И тогда не видать счастья ни Саше, ни Кате…
ГЛАВА 1. Подопечный
Люблю смотреть, как ты просыпаешься. Робкий солнечный луч медленно ползёт по полосатому пододеяльнику, взбирается на мускулистое плечо и, двигаясь выше, скользит по щеке к высокому выпуклому лбу, задевая густые брови, щекочет сомкнутые веки, дрожит на кончиках длинных ресниц, золотит светло-русые волосы. Я не выдерживаю и слегка, чтобы не потревожить твой чуткий сон, взлохмачиваю тебе волосы. Губы сами расплываются в улыбке. Ты отвечаешь мне сонной полуулыбкой, и я чувствую, что сегодня будет особенный день.
– Ксюша-а, – бормочешь ты и крепче обнимаешь подушку.
Я закатываю глаза.
Звонок будильника вырывает тебя из сладкого плена сновидений. Морщишься, стонешь, чертыхаешься, но покоряешься неизбежности нового дня и, всё ещё не раскрывая глаз, свешиваешь ноги с постели. Поднимаешься и, пошатываясь и растопырив руки в поисках опоры, бредёшь в ванную.
А я направляюсь в противоположную сторону, чтобы заняться приготовлением бутербродов с сыром и колбасой. Правда, ты до сих пор убеждён, что их по утрам заботливо делает мама, Наталья Дмитриевна.
Потом пьёшь на кухне кофе. Я сижу на столешнице напротив, болтая босыми ногами. А ты смотришь в мою сторону, не мигая, и о чём-то думаешь. Хотя я догадываюсь, кто и что у тебя на уме.
Внезапно твой взгляд останавливается на настенных часах. Глаза удивленно округляются, брови ползут вверх. Да, родной, это я перевела будильник на целых полчаса вперёд, но на то у меня имелись весьма веские причины.
– Чёрт! – бросаешь ты, и каждое такое слово ненадолго парализует меня, убавляет сил.
Недопитый кофе и недоеденный бутерброд остаются на столе. Быстро одеваешься, хватаешь рюкзак, и мы спешим к автобусной остановке. Сплющившись в маршрутке между злыми полусонными людьми, напоминающими шпроты в консервной банке, едем в универ, поэтому не можем увидеть в окно остановившуюся на перекрёстке улиц Пушкина и Почтовой карету скорой помощи, полицейских и разбитую, влетевшую в фуру маршрутку, на которой мы с тобой обычно добираемся к месту учёбы. Лишь сидящие у окна счастливчики своими возгласами «Ох, какой ужас!» и «Кажется, авария» выводят остальных пассажиров из полусонного транса, но ненадолго.
Едем дальше. Я прижимаюсь к тебе сильнее, а ты даже не подозреваешь, милый, что с самого дня нашего знакомства мне хотелось укрыть тебя своими крыльями и никуда не отпускать. И если первое и второе раньше мне удавалось без проблем, то с течением времени, когда ты становишься взрослее, я, как бы того ни хотела, не могу находиться при тебе ежеминутно.
Пропускаем даму с ребёнком и бабулю с баклажками. А ближе к следующей остановке сами пытаемся протиснуться к выходу, оттаптываем кому-то ноги и стараемся не вскипеть, когда вдогонку слышим грубое: «Куда прёшь, кретин?! На тот свет торопишься?!» Я шепчу тебе: «Не обращай внимания!» – но ты, как обычно, не слышишь.
У главного входа в университет практически безлюдно – большинство студентов уже сидят в аудиториях в ожидании занятий. И под оглушительный перезвон вещающего о начале первой пары звонка взлетаем по ступенькам на третий этаж, у кадки с раскидистой драценой обгоняем старичка лектора и, бросив ему дежурное: «Здрасьте!» – вваливаемся в аудиторию. Как всегда, выбираем место на галёрке. Плюх. Всё. Теперь можно расслабиться и осмотреться.
Слежу за направлением твоего взгляда. Растерянность на родном лице быстро сменяется мечтательной улыбкой, когда ты видишь её. Я вздыхаю. Ксюша. Ну что же, её можно назвать хорошенькой, даже красивой: у неё смышлёное курносое личико с огромными серыми глазами, пухлые губки, ниспадающие ниже талии ухоженные светлые волосы. Я бы ничего не имела против Ксюши, милый, если бы она была предназначена тебе свыше.
Но в Книге Судеб твоё имя выписано рядом с именем во-он той серой мышки, что сидит за первой партой и ловит каждое слово седовласого лектора. И того типа, который её охраняет, похоже, вовсе не волнует личная жизнь подопечной.
Тип, будто услышав мои мысли, оглядывается, но я спешу отвернуться, делая вид, будто считаю голубей за окном. Даже что-то насвистываю. Кажется, одну из тех песен, которые ты любишь напевать в душе.
Ты привык действовать. И ты действуешь. После четвёртой пары, получив очередную двойку от Клавдии Тихомировны и отказавшись от заманчивого предложения Тохи: «По пивку?» – ты, зачем-то оставив на парте ценный конспект по экономике, идёшь вслед за Ксюшей. Я мысленно желаю тебе удачи, но, вместо того чтобы быть рядом и разделить неминуемое фиаско, возвращаюсь к забытому конспекту – он тебе ещё пригодится. А с Ксюшей у вас всё равно бы ничего не вышло, это и ежу понятно.
Я понимаю, что предчувствие меня не обмануло. Потому что ты стоишь в коридоре с поникшей головой и молча пялишься… нет, просто пожираешь глазами её покачивающиеся бёдра, обтянутые голубой джинсовой тканью. А по обеим сторонам от Ксюши так же перебирают длинными ногами, закованными в туфли на умопомрачительно высоких каблуках, две её закадычные подруги. Но тут в твою ладонь утыкается сложенная в трубочку тетрадка по экономике. Ты удивлённо оборачиваешься, но, естественно, не видишь никого, кроме двух ботанов, о чём-то горячо спорящих у тяжёлой дубовой двери кафедры алгебры и системного анализа.
– Оу, – говоришь и озадаченно вертишь в руках тетрадь, – как ты тут оказалась? Тебя же вроде минуту назад здесь не было?
Закатываю глаза, стараясь прогнать давние и навязчивые мысли о том, будто ты обращаешься именно ко мне.
Но тут позади раздаётся красноречивое «кхм», и я оборачиваюсь.
ГЛАВА 2. Пари
Я оборачиваюсь и вижу полупрозрачную фигуру на фоне снующих туда-сюда, мимо и сквозь нас, студентов. Парень с яркими синими глазами и копной светло-русых волос глядит на меня, скрестив на груди руки. Босые ступни выглядывают из джинсовых штанин. Белоснежные крылья сложены за спиной.
Я выгибаю левую бровь, что должно обозначать насмешливое удивление. Научилась у Ксюши.
– Нужно поговорить, Зарина, – раздаётся приятный баритон.
– Во-первых, здравствуй, Благояр, – и продолжаю, не дав ему и слова сказать: – Во-вторых, Александр с Катериной созданы друг для друга, это в Книге Судеб записано. Рано или поздно, но…
– Постой, – перебивает меня полупрозрачный парень с крыльями, – не утруждай себя словами. Я умею читать твои мысли.
Я только вздыхаю. Если бы Александр не употреблял столько нецензурных слов, я бы тоже до сих пор могла без труда мысли читать. А так, спасибо Небесам, хотя бы дар предвидения ближайшего будущего остался при мне. Что ж это за ангел-хранитель, если он не в состоянии помочь своему подопечному!..
Сквозь Благояра, а затем и сквозь меня, не причиняя нам, однако, никакого вреда, медленно-медленно проходит Клавдия Тихомировна, декан факультета, на котором учатся Саша и Катя. За ней так же медленно и степенно, полуприкрыв веки и едва шевеля крыльями, проплывает Велимудр – ангел, шестьдесят пять лет назад приставленный Высшим Советом к Клавдии Тихомировне. Он не обращает внимания на таких мелких сошек, как мы с Благояром.
– Ты права, – говорит Благояр, проводив взглядом Велимудра и подходя ближе. – Но ты же знаешь, Зарина. Они могут быть вместе, только если…
– Не продолжай! – перебиваю я.
Я слишком хорошо знаю, что собирается сказать синеглазый ангел-хранитель: «Саша с Катей могут быть вместе, только если при них будем мы». То есть я и Благояр, но не хвостатые. И если в случае с Катей это практически исключено, то в Сашином… Нет, ангелы должны мыслить исключительно позитивно!
– Ты же сам видишь, они пока не готовы полюбить друг друга, – пожимаю плечами.
Невысказанная фраза «так как оба неидеальны», думаю, понята Благояром правильно. Он говорит:
– Мы можем пойти им навстречу. У меня есть предложение.
– Какое же? – любопытствую я.
У Благояра удивительно красивые глаза, глубокие, ярко-синие, точно озеро Синевир в летний день. Он улыбается, очевидно, прочитав мои мысли.
– Ты сама знаешь, Зарина. Ты разбаловала Александра. Даже его родная мать не заботится о нём так, как ты.
– Есть немного, – нехотя соглашаюсь я.
Световид, ангел-хранитель Сашиной мамы, такого же мнения.
– Вот когда он станет более самостоятельным, ответственным и закроет, наконец, зимнюю сессию, – Благояр подходит почти вплотную ко мне, ибо из-за оглушительного звонка, возвещающего о начале пятой пары, практически ничего не было слышно, – тогда, думаю, у них всё получится.
«Более самостоятельным»!.. Благояр мог бы сказать «оболтус», «лентяй» или даже «раздолбай», и все эти эпитеты были бы применимы к моему Александру, но он, несмотря на кажущуюся дерзость и непримиримость, очень тактичен и знает, насколько сильно ангелы привязаны к своим подопечным. Я, к примеру, в Сашке души не чаяла. Как и Благояр в своей Кате.
– Тогда у меня тоже есть условие, – отвечаю я.
Парень согласно кивает. Он прекрасно знает, что я хочу сказать. Но я всё равно произношу эти слова вслух, как бы скрепляя невидимыми печатями наш договор.
– Катерина должна научиться печь пироги, – я загибаю пальцы, Благояр чешет затылок, – штопать носки, вышивать крестиком, хорошо выглядеть, наводить в доме уют и петь колыбельные. Хотя, стой. Не только пироги, а вообще научиться отменно готовить. Ей это в будущем пригодится. Учти, Саша обожает зелёный борщ и котлеты по-киевски.
– Ты чересчур многого хочешь, Зарина, – качает головой синеглазый ангел, – но будет сделано. Придётся мне проштудировать книги по домоводству.
– Гугл в помощь, Благояр.
– Через тридцать дней на этом же месте в этот же час?
– По рукам!
Мы протягиваем друг другу руки, наши пальцы сплетаются – я ощущаю тепло бархатистой кожи. Для людей мы бестелесны и невидимы, как воздух. Для ангелов и демонов – полупрозрачны. А друг для друга можем стать какими угодно, потому что наши судьбы записаны в Книге рядышком, судьба к судьбе. Из-за Саши с Катей. Или наоборот… Какая, собственно, разница.
– Ладно, напарник, мне пора, – улыбаюсь я, – нужно спешить, иначе Санёк забредёт не туда, встретит бывших одноклассников и снова закурит, а я и так потратила слишком много сил и энергии на то, чтобы отучить его от этой убивающей привычки.
– Тогда не буду тебя задерживать, – Благояр отпускает мою руку, – мне тоже нужно спешить, не то у Катюши вытащат кошелёк. И она познакомится с Никитой.
Последние слова прозвучали уже издалека. Я вскидываюсь и догоняю светловолосого ангела. Кладу руку ему на плечо. Он оборачивается.
– Ты это… Получше приглядывай за своей красавицей, ладно? Не забывай о Книге Судеб!
– Думаешь, я хочу, чтобы какой-то Никита разбил Катюше сердце? – Благояр качает головой.
– Если вдруг понадобится моя помощь, обращайся.
– Спасибо, Зарина! Если и я тебе понадоблюсь, то просто подумай об этом, и я тут же прилечу!
Благояр улыбается и скрывается за лестничным пролётом. А я протискиваюсь между створками приоткрытого окна, где лаборантка Леночка кормит синичек. Вот он, мой Александр, шагает вразвалочку по улице. Я подлетаю к его правому плечу и нашёптываю на ухо, куда лучше свернуть, напоминаю не забывать поглядывать на светофор. А ещё – перестать ругаться. Совсем. Парень, разумеется, меня не слышит. Но на подсознательном уровне чувствует.
ГЛАВА 3. Навстречу переменам
Тридцать дней – маленький срок для того, чтобы воспитать из двадцатилетнего студента-оболтуса мужчину, способного стать опорой для хрупкой девушки. Всё-таки Благояру намного проще. Подумаешь, котлеты по-киевски!..
А Санька у меня тот ещё оболтус. Бывает, ему лень даже суп себе разогреть в микроволновке. Мой белокрылый напарник, безусловно, прав – я сама разбаловала своего подопечного.
Сашка то насвистывает, то чертыхается, щёлкая мышкой. Обычно его совершенно невозможно оторвать от компьютера и приходится вырубать Интернет, чтобы Санёк хотя бы пообедал или предпринял попытку открыть конспект. Я поступаю так и в этот раз. А ещё удаляю из его мобильника номер технической поддержки Интернет провайдера. (На время, разумеется. Память у меня хорошая, в том числе на телефонные номера, восстановлю запись завтра.) И, слушая, как Сашка битый час матерится, пытаясь наладить поломку самостоятельно, нахожусь, словами своего подопечного, «в отключке». Может, я всё же перегнула палку?
Спустя какое-то время Саша вспоминает, что не поел, бросает бесплодные попытки подключиться к чужой сети и уходит на кухню. А я постепенно прихожу в себя. Да, пожалуй, ещё месяц-другой подобного разгильдяйства и моего халатного попустительства – и Высшему Совету придётся отозвать меня Наверх. И к Сашке будет приставлена хвостатая демонесса. Нужно было изначально воспитывать Александра по-другому!
Но как можно быть строгой к милому ребёнку с огромными карими глазёнками, который мог часами ползать по коврику в гостиной и катать машинки? Или тогда, когда он хохотал над попытками Тома поймать мышонка Джерри, пересматривая любимую серию десятый раз подряд? Или когда радовался новой игрушке? Или, быть может, тогда, когда он рыдал взахлёб до глубокой ночи, глубоко переживая развод родителей?..
Я знаю, что надо было быть намного строже, но милый маленький мальчик очень быстро вырос, а я поменять отношение к его слабостям так и не смогла.
Он включает телевизор. Музыкальный канал. Конечно, там транслируют безголосых красоток в бикини, причём крупным планом, и именно ту самую часть тела, на которую обычно любит поглазеть Санёк. Я закатываю глаза, но отключать в квартире ещё и электричество не считаю нужным.
Подпевая, причём ужасно фальшиво, он ставит суп в микроволновку. Делает бутерброд. Со словами: «Эх, пивка бы сейчас!» – запускает пятерню в густую шевелюру. Этот жест обычно не предвещает спокойной жизни.
– Какое пивко, Саня! – возмущаюсь я. – Суп гораздо полезнее!
Но он же меня не слышит! Нам запрещено являться на очи людям, только в экстренных ситуациях. Пока что благодаря моему дару предвидения обходилось без особых эксцессов.
– Тохе позвонить, что ли? – спрашивает сам себя Санька, садясь за стол и лениво помешивая ложкой суп в тарелке.
– Не вздумай! – тут же отвечаю я. – Тоха ничему хорошему тебя не научит! Только потянет за собой вниз! За ним и так уже хвостатая ходит!
Да только Санёк ничего этого не слышит. Он задумчиво поглощает суп. Я, конечно, не могу прочесть его мыслей, но за двадцать лет научилась догадываться, о чём он может думать. Не так уж это и трудно.
– Давай, Сашенька, поешь и вымой за собой посуду! – внушаю ему я. – А потом – за конспект! Если время останется, почитай Льва Николаевича. Ну или хотя бы Джоан Роулинг. Ты же когда-то зачитывался «Гарри Поттером!» Хотя я этого и не одобряла.
Интересно, чем сейчас занимаются Катя и Благояр? Учатся котлеты лепить?
Я улыбаюсь, понимая, что Благояр сейчас в курсе о том, что белокрылая Зарина думает о нём. Мы связаны даже на расстоянии. Но, в отличие от меня, Благояр может читать мысли людей, ангелов и демонов, которые имеют какое-либо отношение к самой Кате Макаровой или к её окружению.
А я могу предвидеть лишь то, что касается Сашки. С разными вариациями и допущениями. Он сам в любой момент может изменить собственную судьбу. Да-да. В Книге ни слова не сказано о том, в рай попадёт человек в конце своего земного пути или же в ад. Заранее сложно предугадать, даже если за ним ходит хвостатый. Но с хвостатым за плечом попасть в ад намного проще.
Саша поставил в раковину посуду. С минуту смотрел в окно. Там, за окном, хмурились тучи и срывался снег. Весна в этом году всё никак не хотела вступать в права.
– Эх, надо бы собраться с духом и подойти к Тихомировне договориться насчёт зачёта, – задумчиво пробормотал он.
Молодец, Сашенька! Ты на правильном пути. Только не «договориться», разумеется, а выучить и сдать. Но мне радостно за одно его намерение покончить, наконец, с хвостами. Мысли на самом деле – великая сила. Они говорят о человеке ровно столько же, сколько его поступки.
Плюнув с досады, парень засучил рукава, включил тёплую воду и принялся мыть тарелку. Молодчина, Санёк, так держать!
А я, чуть приглушив громкость в телевизоре, примостилась за барной стойкой, любуясь своим подопечным. Маленькая, но такая приятная победа! Как бы ещё надоумить его почаще убираться и мыть за собой посуду, а ещё перестать чертыхаться без напоминаний с моей стороны!
Вот-вот должен прозвучать вызов мобильного. Предвидя звонок от Тохи, я вовремя нажала сброс вызова, в первую же миллисекунду – Саша даже не услышал его. Он продолжал насвистывать мотив популярной песенки.
Но я знала, что поступаю неправильно. Александр должен сам понимать, во что выльется тот или иной его поступок. Моя задача – только подтолкнуть его к решению и действиям, которые поспособствуют его духовному росту, и защитить от возможных неприятностей и несчастных случаев.
Поэтому я не стала сбрасывать второй вызов от Тохи, хоть и очень хотела.
Саша выключил воду, вытер полотенцем руки, поднёс телефон к уху.
– Братишка, ты где? В «Пинте»? Отлично. Сейчас подъеду.
Несколько возможных вариантов развития Сашиной судьбы после визита в бар вдруг открылись для меня во всей своей ужасающей реальности.
Утреннее предчувствие не обмануло. Сегодня особенный день – мой последний день с Сашей. Меня отзовут Наверх. Если, конечно, нечто экстраординарное, что может случиться этим вечером, не заставит Александра преодолеть себя и измениться.
ГЛАВА 4. Добрые намерения
По улице, направляясь в сторону частного сектора, семенила сгорбленная старушка. Правой рукой она опиралась на палочку, в левой держала пакет с покупками. Собственно, пакет держала и не она вовсе, а длинноволосый ангел, что простёр над нею свои мощные крылья, пытаясь защитить не только от мелкого колючего снега, но от всех жизненных трудностей.
Саша быстро догнал старушку.
– День добрый! – поздоровался он громче обычного, полагая, что бабушка, как большинство пожилых людей, туга на ухо. – Давайте вам помогу.
Старушка обернулась к Саше и улыбнулась. Улыбка у неё была доброй, тёплой, словно улыбалась она не постороннему прохожему, а родному внуку.
– Спасибо, внучек. Уже за одно доброе намерение спасибо, – ласково проговорила она. – Да сумка у меня не тяжёлая, сама донесу.
Но парень словам старушки не внял и отобрал у неё пакет. Ангел отпустил ручки, предоставив пакет с покупками в полное Сашино распоряжение.
– Ничего себе – не тяжёлая! – пробормотал Санёк.
Для здорового двадцатилетнего парня, разумеется, нести литр кефира, полтора килограмма поваренной соли, пачку овсяных хлопьев, полбатона да шестьсот грамм «Докторской» не составляло никакого труда, но вот бабушке!.. Сашка ведь не в курсе, что без этого длинноволосого ангела старая женщина просто-напросто не справилась бы!
– Доброслав, – представился тот.
– Зарина, очень приятно.
Мы полетели рядом, чуть позади своих подопечных. Я была неимоверно горда Сашиным поступком – а как же, ведь он помогал старушке без напоминаний с моей стороны! Вероятность того, что меня сегодня же отзовут Наверх, уменьшалась с каждой минутой.
– Через три дня отправимся мы с Зинаидой Никитичной в последнюю дорогу, – проговорил Доброслав – мягко, без грусти, просто констатируя факт.
– Надеюсь, начало этого пути не станет для неё неприятным, – осторожно предположила я.
– О нет, – поспешил уверить меня спутник, – Зинаида Никитична будут почивать во сне.
– Ты сделаешь всё возможное, чтобы она провела оставшиеся дни в добром здравии, не так ли? – с уверенностью сказала я, нисколько не сомневаясь, что Доброслав заботился о своей подопечной как нельзя лучше на протяжении всей её жизни, а не только в последние дни. От него исходила очень сильная энергия, добрая и светлая, и она была даже сильнее, чем у Благояра.
– Разумеется, – улыбнулся ангел, а потом внимательно взглянул мне в глаза и добавил: – А ведь мы скоро свидимся, Зарина.
Я покачала головой.
– Нет-нет!
– Зинаида Никитична будут вспоминать Александра и молиться за него, – мягко сказал Доброслав.
Я верю, у Саши ещё не всё потеряно! Один добрый поступок дорогого стоит!
А тем более не один.
– Осторожно, бабулечка! – Саня взял старушку под локоть. – Скользко здесь.
– Спасибо, внучек! Спасибо, родной! Дай тебе Бог здоровья! – запричитала бабушка. – И жену хорошую!
А Доброслав сказал:
– Ты знаешь, Зарина, в жизни Зинаиды Никитичны был случай, когда я настолько ослаб, что готовился в путь Наверх – без неё. Но она вовремя исправила свой нехороший поступок.
– У Александра немало шансов вовремя остановиться, – отвечала я, – не такой уж он и безнадёжный.
– Да, верно. Всё может измениться. Удачи вам.
– Благодарю. А вам – доброго пути и благосклонных судей!
Доброслав склонил голову в знак благодарности. Саша проводил старушку к крыльцу, но её добрые напутствия пропустил мимо ушей.
– До свидания, бабушка, – только сказал он и, подняв воротник куртки, зашагал обратно.
Я полетела за ним.
Мелкий снег сыпал Сашке в лицо, собирался в складках воротника затем, чтобы потом растаять в маршрутке и стечь за шиворот. Время от времени я смахивала снег, но он, коварный, набивался снова и снова.
– Сашенька, давай домой, а? – увещевала я. – Погода плохая, тебе сессию закрывать надо. Я тебе даже Интернет подключу, только вернись!
И Световид, и Благояр были тысячу раз правы, когда говорили, что чрезмерная забота до добра не доведёт. Вмешивалась бы я меньше по пустякам, глядишь, Александр остался бы дома да к зачётам готовился.
Сегодня явно не мой день.
Полупустую маршрутку Саша остановил у здания, где когда-то была пельменная. Уселся на одиночном сидении. Я по привычке примостилась позади него.
– Мам, а ангелы существуют? – спросила маленькая девочка у своей матери.
Я внимательно присмотрелась к ним. Иногда мне встречались дети с врождённой способностью видеть ангелов, которая с возрастом исчезала, но эта девочка, по всей видимости, была не из их числа. Просто интересовалась вопросом.
– Конечно, существуют! – ответила её мама, достаточно громко для того, чтобы её слова услышали все пассажиры маршрутки и водитель. – Твой ангел-хранитель сейчас смотрит с облачка, как ты некрасиво машешь ногами и вертишься, вместо того чтобы спокойно сидеть, и делает очередную запись в Книге Судеб! И если ко Дню рождения их накопится слишком много, то никаких подарков ты не получишь!
Малышка тут же замолчала. Я покачала головой. Ангелы, находившиеся позади мамы с девочкой, сочувственно переглянулись. А присутствовавшие в маршрутке демоны злорадно хихикнули.
На заднем сидении молодая парочка беззастенчиво целовалась. Примостившиеся рядом хвостатые занимались тем же. Санька поглядел в их сторону исподлобья и отвернулся к окну. И я поняла, что хороший поступок безоглядно забыт.
Спустя пять минут Саша вышел на нужной остановке и, предчувствуя приятное времяпрепровождение в компании друзей, бодро зашагал к призывно мигающему разноцветными огнями бару.
В «Пинте» мы с Сашей бывали и раньше. Само по себе место не было ни плохим, ни хорошим. Скорее, нейтральным. Обычно демоны там не преобладали, поэтому не позволяли себе слишком многого.
Александр поздоровался со своими приятелями – Тохой и Лёхой. У обоих парней за спинами стояли демонессы: одна блондинка, другая брюнетка. Но у обеих волосы были красиво причёсаны, из-под кудрей торчали маленькие крепкие рожки, хвосты с кисточками не знали покоя, виляя из стороны в сторону, а глубокие декольте обнажали больше, чем следовало. При моём появлении обе осклабились и зашипели.
– И когда уже за Алексашкой будет девица из наших ходить? – обратилась брюнетка к блондинке. Тон у неё был капризный.
– Высшему Совету давно пора её заменить! – отвечала другая, демонстративно отворачиваясь к товарке. – Ух и повеселимся мы тогда!
– Ага! – облизнулась первая.
Я предпочитала не комментировать их реплики. Вступать в словесную перепалку с двумя демонессами одновременно – только себе дороже. Мне нужно сохранить энергию. Чувствую, сегодняшний вечер будет не из лёгких.
А Саша тем временем пил свой первый бокал тёмного. Тоха уже угощал его сигаретой.
– Да я ж завязал вроде, – попытался отказаться Санёк.
Но друзья у него отличались редкой настойчивостью. Один пустился в псевдофилософию о том, что жизнь коротка и вообще не стоит того, чтобы тратить её на заботу о здоровье и приготовлению к старости, другой зачем-то сравнил Александра с невинной девушкой. Обе демонессы при этом обнимали своих подопечных за плечи и мурлыкали от удовольствия, таким образом показывая, что одобряют их слова. Похоже, моё появление несколько поубавило им сил – обе выглядели какими-то уставшими. Я же уповала на благоразумие Саши и присутствие ангелов. Там, где собираются ангелы, всегда царит положительная энергия, пусть иногда нам и приходится собираться в таком месте, как «Пинта». Пока мы вместе, мы сильнее демонов, и тем прекрасно об этом известно.
– Кстати, меня сегодня из универа отчислили, – усмехнулся Лёха, крепкий рыжеволосый парень с демонессой-блондинкой за плечом.
– Поздравляю, – буркнул Саша. Уверена, в этот момент он думал о том, что не хотел бы оказаться на его месте.
– Да чего ты, брось! – Лёха бросил окурок в пепельницу. – Было бы о чём жалеть! Как раз самая жизнь начинается!
– Так за это надо выпить! – улыбнулся Тоха. – За лучшую жизнь! Я угощаю.
Саша задумчиво потянулся за второй сигаретой. Положив руку ему на плечо, шепнула в ухо:
– Ты должен сдать сессию! И чем скорее, тем лучше. Иначе тебя отчислят так же, как Лёху. Лишение стипендии сильно ударило тебя по карману! А как было прекрасно, когда ты её получил впервые – помнишь? На радостях даже купил маме цветы!
Саша заёрзал в кресле. Демонессы переглянулись, почуяв неладное.
– Было бы здорово повеселиться в другом, более подходящем месте! – сказала своему подопечному брюнетка.
– А давайте махнём в ночной клуб? – подхватила другая. – Например, в «Эгоист»?
Демонессы действовали умело, вовремя нашёптывая о том, что пиво в бокале заканчивается и пора бы сделать новый заказ. А ребят и уговаривать особо не надо было. Хвостатые прекрасно знали, что, стоит парням выпить, кто-то из них рано или поздно предложит продолжить «веселье». А сегодня вот и повод имелся, на мой взгляд, весьма сомнительный.
Правда, у Саши не было денег на ночной клуб. Но были у Тохи. А Тоха считал своим долгом помогать друзьям. Жаль только, что услуги он предоставлял им зачастую медвежьи.
– О, кстати, – воскликнул Лёха, – меня тут мысль посетила: а не поехать ли нам в клуб?
– Отличная идея! – одобрил Тоха. – Сань, ты как?
Мне было прекрасно известно, что представлял собой клуб «Эгоист». Посетители с ангелами-хранителями за плечами бывали там редко. Мы с Сашей посетили вышеупомянутое место однажды, и после того визита у меня пропал дар защиты от влияния на моего подопечного посторонних демонов. Если я одна, а хвостатых много, Санька практически беззащитен.
– Нет, ребят, я пас! – Саня замотал головой.
Но радоваться было рано. Расстановка сил в «Пинте» неожиданно изменилась, и явно не в нашу пользу. Большая компания, состоящая преимущественно из мужчин лет пятидесяти-шестидесяти, что провожали сослуживца на пенсию, удалилась, а вместе с ними ушли и ангелы. Но на их место пришла странно одетая молодёжь и привела с собой демонов.
Хвостатые тут же почувствовали себя свободнее. Движения их стали более развязными, голоса – громкими, а исходящая от них энергия – жарче. Пришлось плотнее сложить крылья за спиной, чтобы ненароком не опалили. Блондинка с брюнеткой, глядя на меня, ехидно посмеивались.
Лёха явно хотел Саше что-то сказать, как вдруг увидел в зале знакомых. Извинился, встал из-за столика и, пошатываясь на затёкших от долгого сидения ногах, направился к барной стойке.
Саня проводил его взглядом. Разумеется, демонессу, призывно покачивающую бёдрами и помахивающую хвостом, что шла вслед за Лёхой, он не видел, но исходившую от нечистых энергию – чёрную, жаркую, пьянящую – чувствовал.
Тоха по-драконьи выпустил изо рта и ноздрей дым. Похрустел шейными позвонками. Если судить человеческими эстетическими категориями, Тоха был парнем красивым, очень даже красивым. На него не то что девушки, даже чужие демонессы заглядывались, не говоря о хвостатой брюнетке за его плечом, которая ради своего подопечного была готова буквально на всё.
– Слушай, Сань, – вдруг сказал он, – у меня к тебе деловое предложение.
– Да? – Саня заметно удивился.
– Курсач мне нужен, – негромко проговорил парень, – при Лёхе не хотел говорить.
– Что? Ты, брат, не по адресу обратился! – Саша рассмеялся.
– Я не прошу тебя писать мне курсовую, – терпеливо объяснил Тоха, – понимаешь, с девчонкой, которая писала мне курсачи, я расстался. У других очередь километровая – до лета никто не берётся за новые заказы, даже с переплатой, я узнавал. А Тихомировну ты знаешь – с ней скачанные из инета работы не прокатят. Она их, ведьма, все наизусть знает.
– И чем же я могу тебе помочь?
– Ты Катюху Макарову знаешь? – Тоха заговорщически подался вперёд.
Я тоже прислушалась.
– Не общались ни разу. А что?
– Наверное, так даже лучше. Девчонка она умная, страшная только.
– Ну, этого у неё не отнять! – усмехнулся Саша.
– В смысле? – не понял Тоха. – А! Ну да, ты прав. Так вот. Не мог бы ты подкатить к ней и…
Саша перебил снова:
– Подкатить? К этой страшиле? Да даже за курсовую не стал бы. Хотя…
– Так я о том же. – Тоха затянулся. – Подумай. Убьёшь сразу двух зайцев. И свою сдашь, и мне поможешь. У Катюхи свободного времени до хрена – она ж никому курсачи не пишет. Даже за деньги. Хотя могла бы и подзаработать.
– А сам что же?
– Пытался. Ты же знаешь, какая у меня репутация.
– Репутация у тебя что надо! Я постаралась! – замурлыкала хвостатая, поглаживая Тоху кончиком хвоста по плечам и груди.
Хм. О том, что этот Тоха пытался, выражаясь Сашиными словами, «подкатить» к Кате, Благояр ничего мне не говорил.
– Тем более Макарова с Лизкой дружит, – продолжал Тоха, – а та могла много чего обо мне нелицеприятного порассказать. Ты – совсем другое дело.
Саня не отвечал – задумался. А Тоха не уставал увещевать:
– Я тебе по гроб обязан буду. Нельзя, чтоб меня отчислили, ты родителей моих знаешь! Тачку отберут, карманных денег лишат… Хочешь – в клубы за мой счёт весь семестр ходить будешь? Я в курсе твоего материального положения и готов помочь.
– Сашенька, откажись! – шептала я. – Вы с Катей непременно познакомитесь, подружитесь, полюбите друг друга, поженитесь и будете растить детей. Не стоит начинать знакомство с обмана!
Но Саша не успел ни отказаться, ни согласиться. Потому что вернулся довольный Лёха и сообщил, что в «Эгоисте» собирается хорошая компания и они втроём непременно должны к ней присоединиться. Саша колебался недолго. Допил пиво и заявил приятелям, что готов «к труду и обороне». Сдаётся мне, он вложил в эти слова особый смысл, понятный лишь ему да Тохе.
ГЛАВА 5. Эгоист
Друзья Тохи считали, что тот прекрасно водит машину даже в нетрезвом состоянии. На самом деле это было не совсем так. Вернее, совсем не так.
Уцепившись за руль обеими руками, я делала всё что могла. Демонессы, шипя и переругиваясь, пытались помешать, воздействуя своей тёмной энергией. Если бы не они, мы бы ехали медленнее и осторожнее. К тому же и Саша, и Лёша матерились так, что я, чувствуя скованность во всём теле, не могла даже дотянуться до коробки передач и переключить скорость! Благо, автомобилей на дорогах было не много. Но из-за снега видимость ухудшилась, а машина плохо слушалась руля.
Направо, потом снова направо, светофор, перекрёсток, подростки перебегают дорогу, дворники мелькают туда-сюда, счищая с лобового стекла снег.
– Смотри, куда прёшь! Людей задавишь! Скорость сбавь! – орал Санёк, пытаясь перехватить у Тохи руль.
И тогда, когда наши с Саней цели, мысли и руки сплетались, получалось лучше. Когда человек и ангел действуют заодно, происходят настоящие чудеса.
Только своею бранью Сашка перечёркивал то хорошее, что неосознанно творил.
– Ну, ребят, почти как на американских горках! – Лёха, сидевший сзади, только подзадоривал Тоху и радовал хвостатых.
На повороте на улицу Годуванцева нас занесло, и все, кто не был пристёгнут, врезались лбами – кто в лобовое стекло, кто в мягкую спинку переднего сиденья. Саша не пострадал, да и Лёха тоже, ну а нам с хвостатыми физическая боль нипочём.
Но и преимуществ эта невольная перегруппировка нисколько мне не дала, ибо Сашка выдал столько нецензурных слов, что демонессам таки удалось оторвать меня от руля, и оставшуюся дорогу они «помогали» Тохе рулить сами. Всё, на что я была способна – это болтаться, точно бревно, на заднем сидении вместе с Лёхой.
И снова резкий поворот, и снова машину заносит. Демонессы радостно визжат, парни ругаются… В любой момент ребята могут попасть в аварию, и, что самое страшное, я не смогу им помочь.
Внезапно гудок встречного авто прорезает хриплый смех хвостатых и возгласы Саши и Лёши. Александр снова хватается за руль. Я взываю к Всевышнему. Фары едущей навстречу машины слепят ребятам глаза. И мы в последний момент успеваем избежать столкновения.
Мысленно я благодарю Небеса за то, что в машине, несущейся навстречу, рядом с водителем находился ангел, а не хвостатая демонесса. Мне удалось рассмотреть его распростёртые над водителем крылья.
– Ну ты даёшь, – выдохнул Санёк, когда Тоха, наконец, остановился у горящего неоновыми огнями ночного клуба. – Обычно ты водишь лучше, несмотря на количество выпитого.
Тоха в ответ лишь руками развёл и усмехнулся:
– Стараюсь!
Я нахожу в себе силы выбраться из машины вслед за Александром. Морозно. Сашка суёт руки в карманы. Вжимает голову в плечи, уворачиваясь от колючего ветра.
– Сейчас повеселимся! – радостно потирает руки Лёха.
– Езжай домой – тебе здесь делать нечего, – шепчу я Саньке на ухо. – И позвони маме.
И Саша внимает просьбе. Но лишь одной. Правда, он не звонит, а посылает сообщение: «Вернусь поздно. Я с ребятами. Всё отлично».
Эх, Саша, Саша, когда тебя окружают демоны, «отлично» быть не может.
Как только мобильный возвращается к Александру в карман, моя рука ныряет туда же. Переключаю телефон в режим виброзвонка – всё равно Сашка не услышит вызова, а так хотя бы почувствует.
И когда мы входим в это ужасное заведение, я понимаю, что демоны поставили вокруг защитный экран, не пропускающий потоки энергии, дабы не слетелись на подмогу ангелы-хранители отцов и матерей тех молодых людей, что проводили время в ночном клубе. О Благояре я вспоминаю слишком поздно – теперь он уже ничем не сможет помочь, даже мыслей моих не услышит. Остаётся лишь уповать о том, что он слышал их раньше и что внутри окажется немало ангелов, способных противостоять нечистым.
Увы. Кроме меня, здесь находились ещё трое крылатых, совершенно беспомощных и оглушённых далёкими от высоконравственных действиями своих подопечных. Зато хвостатые веселились вовсю. Ночной клуб «Эгоист» – это их стихия. Без малейшего стеснения они совокуплялись где придётся, причём излюбленными местами были столики и барные стойки, вокруг которых собиралась ни о чём не подозревающая молодёжь – это доставляло хвостатым больше удовольствия и давало возможность распространять свою губительную энергию на находившихся рядом людей. Точно чёрный дым, она оплетала их сердца, в которых ещё теплилась любовь, и отравляла их своим ядом.
На столе, где сидел с друзьями Саша, тоже расположилась парочка демонов. Разумеется, Сашка их не видел, мало того, даже не подозревал об их существовании, но исходившую энергию чувствовал, и очень отчётливо. Она ослабляла способность к самоконтролю, побуждала воспринимать действительность исключительно в позитивных тонах. Кажется, в таких случаях принято говорить: «Море по колено, горы по плечо».
Я же чувствовала сию демоническую магию во стократ сильнее, только действовала она на меня совсем по-другому – сковывала по рукам и ногам, обжигала крылья, лишала голоса и сил. Из меня качали энергию, точно воду из колодца.
Если бы люди хоть одним глазком увидели, что происходит на земле на самом деле, человечество изменилось бы до неузнаваемости. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.
– Саня, мама звонит! Возьми трубку! – шептала я.
Но Саша, нахмурившись, сбросил вызов и расслабился в кресле. Закачал головой в такт музыке.
– Люблю здесь бывать! Здесь так классно! – донёсся до меня голос сидевшей за соседним столиком девушки. Цветом волос и большими выразительными глазами она напомнила мне Ксюшу.
– Потанцуй, если хочешь, – ответил её спутник, – мне нужно сделать звонок.
Красавица хмыкнула и, поднявшись с диванчика, направилась туда, где веселилась под музыку молодёжь.
Пока мой Санёк в очередной раз затягивался сигаретой и поглядывал на девушек на танцполе, хвостатые, что стояли за их спинами, тыкали в меня когтистыми пальцами и хрипло смеялись.
– Поглядите-ка, как она корчится! – усмехнулась одна из них, с пирсингом в носу, губах и бровях. – Недолго тебе, крылатая, за Алексашкой ходить!
– Он наш, девочки! Сейчас развлечёмся! – низким голосом пропела другая, смуглолицая демонесса с позолоченными рожками, выглядывающими из-под тёмных нечёсаных кудрей. Она подошла к Саше, по-хозяйски оперлась о его плечо и что-то зашептала на ухо.
– Не смей! – прошептала я, не в силах ни пошевелиться, ни крикнуть громче.
В ответ демонессы расхохотались ещё громче, а брюнетка обняла Саню за шею, кисточкой хвоста провела от бедра к груди, потёрлась щекой о его щёку. Бедняга, разумеется, не понимал, что вытворяет с ним хвостатая, но наверняка почувствовал себя развязнее, так как через минуту уже подошёл к незнакомке на танцполе, нисколько не догадываясь о том, что та пришла не одна, а с кавалером. А может, и догадывался, но не придал значения.
А где же кавалер этой девушки, что так похожа на Ксюшу?..
Ах, вот он, всё ещё занят разговором по мобильному. Но демонесса за его плечом не дремлет.
По всей видимости, Саша девушке не понравился. Она недовольно отворачивается от него и оглядывает зал в поисках своего друга. Санька не принимает отказ и проявляет настойчивость.
Но вот молодой человек засовывает мобильный в карман и приходит своей подруге на помощь.
– Тебе нужны проблемы, парень? – говорит он Саше.
На вид незнакомец был чуть выше и легче, и не так развит физически, но, учитывая то, что за ним стояла демонесса, это не играло особой роли.
Саша захрустел шейными позвонками.
– Мне – не нужны. А вот тебе обеспечу.
«Саня, Саня, остановись!» – мысленно взывала я, но всё было тщетно. Энергия сотни демонов действовала сильнее моей.
Демоны стали собираться в круг, предчувствуя новое развлечение.
– Сейчас будет драка, – сказал один, с крупными кольцами в ушах.
– Ставлю на того, за кем хвостатая! – воскликнул другой.
– Давай, не прогадаешь! – промурлыкала та.
Я попыталась было подойти к Александру и защитить его, но безрезультатно – меня словно сковали невидимыми цепями и навесили на ноги стопудовые гири. Я и шага не могла сделать! Демоны, слишком много демонов!
Саня ударил первым. Парень упал в толпу, которая тут же расступилась, как воды Красного моря перед Моисеем. Девица, та, с которой хотел познакомиться Саша, завизжала, на несколько секунд перекрыв оглушающую музыку. Демоны закричали, стали плотнее, подбадривая упавшего и выплеснув такой сильный заряд чёрной энергии, что меня отбросило сквозь танцующих к противоположной стене, а крылья покрылись слоем сажи.
– Саша, уходи!.. – пробормотала я, чувствуя, что лишаюсь последних сил.
Я барахталась, точно увязшая в сиропе муха, и чуть не пропустила момент, когда вмешалась охрана и парней выставили за дверь. Часть демонов последовала за ними, другие предпочли остаться внутри. А меня, обессиленную вконец, вынесли на руках двое ангелов, которые успели немного оправиться.
За пределами клуба сразу задышалось легче, руки, ноги и крылья зашевелились свободнее. Один из ангелов отряхнул пепел с моих крыльев, другой пообещал, что будет молиться за нас. Чувствовалось, что энергия демонов здесь намного слабее.
Да только Саше легче отнюдь не стало. Адреналин бурлил в крови, скопившаяся чёрная энергия требовала выхода. И молодые люди продолжили разборки на улице.
Удар в челюсть. Кровь. Ещё удар. Руками, ногами. Хруст. Треск разрывающейся одежды. Чей-то пронзительный крик… Я обнимала Сашу своими крыльями, смягчая удары – наносимые не ему, но им, – и не переставала молиться. В такие моменты больше всего хотелось показаться Саше на глаза и сказать пару фраз, которые он запомнит на всю жизнь.
– Остановись! Как ты не понимаешь – твоё сегодняшнее решение станет твоей завтрашней судьбой!
Но Сашка остановиться не мог. Он наносил один удар за другим, не считаясь с тем, что противник был явно слабее и уже практически не давал отпора.
Но внезапно стало легче. Я почувствовала тепло и любовь. Любовь, которой достанет на двоих подопечных.
Прилетел Благояр.
Исходивший от него свет ослепил хвостатых. Они отступили, явно не ожидая такого поворота событий.
Саша остановился и тяжело дышал. Он вдруг протрезвел и взглянул на противника совершенно другими глазами. Тот сплюнул и отёр с разбитой губы кровь.
– Ты в порядке? – Александр протянул ему руку.
Парень выругался и предпочёл встать сам. Девушка, гордо подняв подбородок, подошла к Саше и с размаху влепила ему пощёчину, звонкую, как звук колокольчика.
– Мне очень жаль, – сказал Благояр.
– Мне тоже, – проговорила я, – но уже ничего не попишешь. Я ослабла настолько, что моё присутствие на земле уже ничего не изменит. Я надеюсь, мне разрешат проводить Сашу домой.
– Мы увидимся. Земные лета пролетят быстро. Всё будет не так уж плохо, как ты думаешь.
Интересно, Благояр сам верит в то, что говорит?
– Не стоит слов, прошу.
Больно, словно мне ломают крылья.
– Зарина…
– Да?
– Можно тебя обнять?
– Конечно.
Я распахиваю руки для объятий. Волна – мягкая, нежная, тёплая – внезапно накрывает меня, и моему воображению предстаёт восхитительная картинка: уютная гостиная, в камине потрескивают поленья, на коврике играют двое русоволосых детишек, за их плечами стоят белокрылые ангелы, Саша с Катей сидят рядом, обнявшись, а мы с Благояром – чуть поодаль, любуемся счастливым семейством. Я увидела будущее, в котором царят любовь и взаимопонимание.
Точнее, версию будущего, которое могло у нас быть…
ГЛАВА 6. Знакомство
– Сань, а махнём в «Гагарин»? – спрашивает Тоха. – Боюсь, «Эгоист» на сегодня для нас закрыт.
– Нет, брат, я домой.
Я не сомневалась, что Саша скажет именно это.
Благояр отпускает меня.
– Мне пора.
– Да. – У меня что-то ломается внутри, и это странно. – Лети. Не оставляй Катюшу одну.
– Да пребудет с вами любовь, – благословляет ангел и запечатлевает на моём лбу лёгкий поцелуй.
Я молчу. С Благояром ни к чему слова. Только целую его в губы и словно прикасаюсь к источнику жизни. Поцелуй бодрит и одновременно пробуждает острое чувство утраты.
Я отрываюсь от него и, не оборачиваясь, улетаю. Догоняю Александра. Хочу запомнить наши последние минуты вместе, выгравировать в своей памяти, чтобы до следующей нашей встречи вспоминать о них ежечасно.
Снег слепил глаза, на расстоянии вытянутой руки практически ничего не было видно. Очертания домов и деревьев в этом снежном хаосе угадывались с трудом. Кутаясь в воротник куртки, Саша шёл, можно сказать, вслепую.
– Прямо по курсу фонарный столб, возьми чуть правее, – подсказывала я по привычке, – а здесь скользко, пожалуйста, не торопись.
Саша потихоньку, но уверенно приближался к железной дороге. Через три минуты здесь должен проехать высокоскоростной поезд. И через три минуты Саша будет на железнодорожных путях.
– Сашенька, милый, не упрямься, давай пропустим «Сапсан», – говорила я, – ты же взрослый умный парень и не станешь рисковать жизнью.
Но Санёк, как назло, упрямо шёл вперёд и еле слышно ругался, выказывая неудовольствие и погодой, и друзьями, и работниками дорожных служб, и неудачами в личной жизни.
И, конечно же, о приближающемся поезде он даже не подозревал.
Высокоскоростной поезд настигает, словно хищник – набрасывается внезапно и из-за укрытия, не предупреждая о намерениях. Гудок «Сапсана», похожий на рёв раненого динозавра, зачастую раздаётся тогда, когда у жертвы уже нет шанса на спасение, а Саша, натянув шапку по самые брови и кутаясь в воротник куртки, его попросту не услышал.
А тут ещё завибрировал телефон. Не иначе, Световид с Натальей Дмитриевной что-то почувствовали.
Сашка, вместо того чтобы остановиться и поговорить, приложил мобильный к уху и бодро зашагал вперёд. Внимание его рассеялось.
– Да, мам. Всё хорошо. Извини, не смог ответить. Иду домой. Да, скоро буду. Нет, маршрутки не ходят. Пешком. Отлично всё. Погода как погода.
«Сапсан» в четырёх километрах от нас. Его скорость двести пятьдесят километров в час. С учётом сильного воздушного потока, что образуется вокруг мчащегося поезда, то… В общем, не время нашёптывать Саше на ухо о мерах предосторожности. Не время прятаться в тени.
Время действовать.
Собираю оставшиеся силы, концентрирую в руках. Рывок, толчок… И мы с Сашей кубарем скатываемся по заснеженной насыпи вниз. Что самое интересное – я не проскальзываю сквозь него, как обычно, я ощущаю всю тяжесть его тела.
Поезд проскакивает мимо, поднимая снежную пыль, и уносится вдаль. Снегопад внезапно прекращается, и морозный воздух становится прозрачным, точно горный хрусталь. Из-за туч выходит луна, да и фонари дают достаточно света.
– Чёрт! – Саня медленно поднимается. – Вот это да! Что это было сейчас? Я типа что, чуть не умер?
Я тоже поднимаюсь, шевеля примявшимися крыльями. Протягиваю парню мобильный.
– Возьми. Он целый, не пострадал.
Саша сглатывает. Вероятно, его шокировало не столько моё появление, сколько мои крылья. Но телефон берёт. С некоторой опаской, правда.
– Ты кто? – наконец спрашивает он.
Расправила крылья, приосанилась. Не думала, что когда-нибудь скажу Саше эту фразу:
– Я твой ангел-хранитель.
– Мой ангел-хранитель? – Александр удивлённо таращит глаза, переводя взгляд с одного крыла на другое.
– Да. Позволь представиться. Зарина, – и делаю реверанс.
Саша ругнулся, и это больно ударило меня в грудь. Я невольно шагнула назад.
– А я Александр. Ой, извини… Тебе нехорошо? – Он подался вперёд, взял меня под локоть. Это так необычно!
– Нет, всё в порядке, – поспешила успокоить его я, – просто каждое такое слово пробивает брешь в твоей защите. Понимаешь?
– Кажется, понимаю.
Саша изучающе оглядывал моё лицо, волосы, платье. Пощупал правое крыло:
– Вроде настоящее.
Изумление на его лице сменилось любопытством. Интересно, какой он находит меня по человеческим эталонам красоты?
– Ты девушка?
Я высвободила руку.
– Да.
– А я думал, ангелы бесполые.
Я пожала плечом.
– Это было бы нецелесообразно с точки зрения закона сохранения энергии.
– А-а…
Он теряется от обилия вопросов, которые хочет задать. Я прихожу ему на помощь.
– Всё так устроено, – объясняю я, – что человек не может быть один. Видимый и невидимый миры полны опасностей, и если в видимом мире ребёнка защищают родители, то и в невидимом у него тоже должен быть защитник. Поэтому, когда ребёнок рождается, к нему приставляют ангела – покровителя, наставника, друга. И человек с ангелом становятся практически неразлучными. Ближе, чем ангел, у человека никого нет, можно сказать, ангел и человек – почти одно целое. В идеале у них на двоих общие мысли, чувства, общие цели и общая энергия. Одно отзывается в другом, один влияет на другого, понимаешь? И в основе этого взаимодействия лежит любовь.
– Значит, все ангелы немножко влюблены в своих людей? – осторожно спрашивает Саша.
В силу своего возраста он всё излишне романтизирует, даже сам того порой не осознавая. Но я всё равно соглашаюсь, потому что доля правды в его словах всё же имеется.
– Офигеть! – восхищается Сашка. – Чёрт, никак не могу поверить собственным глазам… Ой, прости, я слишком часто ругаюсь, да?
– Увы, это так.
– Я постараюсь не материться. Слушай, а может, я всё-таки умер? Это всё так странно!
– Нет, что ты! Ты жив и здоров! Хочешь, ущипну?
– Давай! – Саня расплывается в улыбке и протягивает ладонь.
Я оттягиваю ноготками кожу на его запястье.
– Чувствуешь?
– Ещё как!
Он чувствует меня! Совершенно невероятно!
Саша расстёгивает куртку.
– Что ты делаешь?
– Тебе же холодно! Ты в одном платье! – Он наконец заметил мои босые ноги. – И босиком! Сейчас такси вызову – и домой! Греться!
Меня тронула его забота.
– Не стоит беспокоиться, я не чувствую холода. На меня вообще физические законы мало действуют. На меня действуешь только ты. И ещё демоны, которым ты позволяешь находиться в своей зоне комфорта. Но ты сильнее, конечно же… Нет-нет, я же сказала – не надо! А вот тебе без куртки будет некомфортно. – Я прислушалась. – Слышишь? Поезд. Ещё один.
– Идём! Дома обо всём мне подробно расскажешь. Столько вопросов накопилось! Только это… Тебя все теперь видят или только я?
Поезд приближался. Неумолимо. И… безвозвратно.
– Только ты. Погоди, Александр, скажу тебе самое важное напоследок. – Я прикоснулась ладонью к его груди. – Кто бы ни был у тебя за плечом – ангел ли, демон – внутри у тебя любовь. Помни об этом и не забывай.
– Стой, что значит «напоследок»? – перебил Саша. – Ты куда-то торопишься?
Я не ответила на вопрос. Мне столько ещё нужно сказать ему!..
– Когда ты полюбишь девушку, предназначенную тебе судьбой, сразу станет легче. Ангел, стоящий за её плечом, поможет вам обоим. Но и ты помоги ему. Зло не дремлет. Будет трудно, будет больно, захочется сдаться и разрушить всё, что когда-либо было тебе дорого – и не один раз, – но, главное, береги любовь. Расти её в своём сердце, не дай зачахнуть. А если всё же зачахла – воскрешай. Иначе никак. Иначе демоны погубят и тебя, и её. А я буду наблюдать за вами – там, Наверху.
Поезд уже близко. Он летел с невероятной скоростью, с которой ни один «Сапсан» не сравнится. Саша даже не увидит его – только снежный вихрь, взявшийся из ниоткуда и исчезнувший в никуда, будто его и не было вовсе.
Я сделала шаг назад.
– Прощай, Александр.
Вихрь подхватил меня. И уже из окна, прильнув к стеклу, я успела увидеть, как Саша простирает руки и застывает в немом вопросе. И кажется, будто я слышу его голос, зовущий меня по имени: «Зарина!..» И этот голос – как лучшая музыка во всех пространствах и временах…
– Следующая станция – Новая Кондрашевская, – объявляет кондуктор, – а затем – Наверх.
– Ну наконец-то наговорились, – отзывается кто-то. – Третий круг уже из-за вас делаем.
Я потеряла своего подопечного. Оставила на растерзание демонам. Это самое ужасное, что вообще могло случиться…
ГЛАВА 7. Серая мышка
Сегодня Саше впервые пришлось делать себе бутерброды самому. И самому разогревать в микроволновке гречневую кашу. Он опоздал на маршрутку, с горем пополам доехал на следующей и вошёл в аудиторию, когда лекция уже началась. Но Нина Семёновна была из тех преподавателей, которые не пускают опоздавших и ставят им пропуск в свой личный журнал.
Я покачала головой. Всё это проделки хвостатой, которая появилась за Сашиным плечом ещё до того, как поезд доставил Наверх меня и ещё с десяток таких же несчастных и ослабленных ангелов, разлученных со своими подопечными.
Здесь очень светло, чисто, нет хвостатых, как и должно быть в раю, и очень пусто. Мне ужасно не хватало Саши, Натальи Дмитриевны, Световида, Благояра и многих других, к которым я привыкла на земле. Не хватало суеты, сводящей с ума музыки, снующих туда-сюда людей. Я чувствовала, что часть меня всё ещё находится там, с Сашей. Да и он не хотел меня отпускать. Когда Санька оставался один, он звал меня: «Зарина! Я знаю, ты здесь! Ты снова стала невидимой, да? Но я всё равно тебя чувствую! Прости, я не поблагодарил тебя вчера за спасение. Если бы не ты, меня бы уже не было». В такие моменты демонесса ужасно злилась и шипела, бешено виляя хвостом с кисточкой. А я была готова улететь к своему Саньке.
– Сашенька, я здесь! Наверху! Но сердцем я всё равно с тобой! – говорила я и вопреки всему верила, что он и слышит меня, и чувствует.
Отсюда было довольно удобно наблюдать за ним. Но, к сожалению, помочь ему я ничем не могла. И ощущала себя ангелом, который сидит на облачке и взирает на своего подопечного – точь-в-точь, как в словах той молодой женщины из маршрутки, что требовала от дочери послушания.
На перемене к Саше подошёл староста группы, Семён Павлов, и поставил вопрос ребром: или Саня закрывает сессию, или его отчисляют.
– Подойди к Клавдии Тихомировне, – посоветовал Семён, – определись со сроками курсовой. Давай уже, шевелись. И реши, наконец, нужен тебе диплом или нет. Если тебе на себя наплевать, дело твоё. Но иногда полезно думать не только о себе. Между прочим, статус лучшей группы месяца мы не получили из-за тебя.
Сашка по привычке выругался и послал старосту куда подальше.
Семён поправил очки, бросил короткое «ну-ну» и, развернувшись, зашагал в сторону деканата. Демонесса завиляла хвостом, а на её мордочке расплылась клыкастая улыбка.
– Сашка, Сашка, что ж ты так, а? – не удержалась я.
Я уже не имею на него никакого влияния. Впрочем, не особо я могла влиять на него и прежде.
Но Александр вдруг резко передумал. Он догнал Семёна.
– Я это… подойду к Тихомировне… к Клавдии Тихомировне сегодня же.
Семён кивнул. Сашка колебался. Я чувствовала, что он хочет попросить у старосты прощения, но стесняется.
– Не стой столбом! – Демонесса нетерпеливо топнула ножкой.
Это подействовало. Саня развернулся и отправился дальше по коридору, но не туда, куда звала его хвостатая, а в ту сторону, где находился кабинет Клавдии Тихомировны.
Но на пути ему попался