Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ПРОЛОГ. Проникновение…
- ЧАСТЬ 1. Звёздная дата – 4.16. Превратности рока
- ГЛАВА 4.16.1 – Хэллоуин на Ролдондоне
- ГЛАВА 4.16.2 – Ночь ряженых
- ГЛАВА 4.16.3 – Отсчёт на сновидения
- ЧАСТЬ 2. Звёздная дата – 4.17. Бремя расставаний
- ГЛАВА 4.17.1 – Старые счёты
- ГЛАВА 4.17.2 – Инкубационный период
- ГЛАВА 4.17.3 – Половинки
- ЧАСТЬ 3. Звёздная дата – 4.18. Капитан на мостике!
- ГЛАВА 4.18.1 – Зверушки Повелителей
- ГЛАВА 4.18.2 – Операция «Микробиом»
- ГЛАВА 4.18.3 – «Место встречи…
- ЧАСТЬ 4. Звёздная дата – 4.19. Дремлющий враг
- ГЛАВА 4.19.1 – Секреты Бередина
- ГЛАВА 4.19.2 – Генетик нарасхват
- ГЛАВА 4.19.3 – Имя Друга, лицо врага
- ГЛАВА 4.19.4 – Дорогой сновидений
- ЧАСТЬ 5. Звёздная дата – 4.20. Эффект отражений
- ГЛАВА 4.20.1 – Incanto командора
- ГЛАВА 4.20.2 – Приручить дракона
- ГЛАВА 4.20.3 – Маяк путеводный
- ГЛАВА 4.20.4 – Раннеталле
- ЭПИЛОГ. Пробуждение
АННОТАЦИЯ
Как отличить сон от яви, а дракона от микроба знают лишь Повелители - властители пространства и заводчики астральных существ, условно называемых драконами. И Зверь капитана Гэбриэла из той же породы... А если зверушек с их хозяевами вовремя не остановить, то население галактики заразится Навью и окажется во власти Эры Повелителей. Чтобы этого не допустить, отважному командору Талеху А-Джаммар придётся сразиться с Великим Драконом. Или... На всё воля Раннеталле!
ПРОЛОГ. Проникновение…
«Планеты спят и видят сны,
Где караулят вас драконы
Чужой неведомой страны…».
Древняя зориданская считалочка.
«Зверь! Вставай! Хватит дрыхнуть! Брок твою…».
Гэбриэл Кавари
– Арка́н*!
– Ли́мбо*!
– Аркан!
– Лимбо!
– Аркан!
– Нет, Ортего! Ты невыносим! – Гэбриэл отшвырнул бесполезные карты. – Убийственный приёмчик! Когда ты научился так играть?
– Лучше спроси, где…
– И где?
Вместо ответа Ортегиус загадочно пошевелил бровями…
– Брокова задница!
Восьмилетний Эдди – старший из сыновей Гэбриэла под шумок умудрился снять навигационную панель и перераспределить контакты. И всё это пока друзья с упоением резались в Космический Аркан, а Хэрхи-пилот, он же Хэрхирад-златорог – в своих мечтах, задремал… Так они и прошляпили диверсию, и теперь летели в обратную сторону.
– У-Уй! Папа! Ааааай…
Гэбриэл выудил малолетнего угонщика за ухо из-за колонки и хорошенько встряхнул.
– Сопля зелёная! Дилетант! Кто ж так угоняет?
– Ааааааууууууу! – мальчишка взвыл сиреной. – Я хочуууу обратно! На матч… Ууууу!
– Прекрати вопить! – Гэбриэл выпустил ухо пацанёнка, а то, не ровен час, Камилла на крик прискачет, тогда и кудахтанья не оберёшься. Тем более он нашёл другого козла отпущения, не такого громкого, но истинно рогатого. Покуда Эдди всхлипывал и теребил несчастное ухо, Гэбриэл подкрался к кольцерогу и проорал:
– Хэрхи!
– Виноват!
Карфаг подскочил, спросонья продувая рога и хлопая растерянно глазами… Во снах он был так близок к получению венка! И уже ставил ногу на последнюю ступеньку пьедестала, как вдруг… Тут Хэрхи кое-что вспомнил, упёр руки в бока, набычился и сердито уставился на Гэбриэла.
– Великий умник! Я тебе не нанимался…
– Прости, Хэрхи, – разбойник ухмыльнулся.
Не то, чтобы Хэрхирад сильно важничал с тех пор как стал новым секретарём учёного совета, но Гэбриэл никогда не упускал случая напомнить ему о прежних деньках и застать врасплох.
– Брось, Хэрхи, дружище, – он хлопнул приятеля по плечу. – Лучше исправь, давай, что там мой пострелёнок натворил. А то, мы так никогда не долетим.
Карфаг укоризненно посмотрел на обоих Кавари – старшего и младшего, покачал головой и полез в колонку…
Несмотря на почётное назначение и возросшие амбиции, он кое в чём оставался старым добрым Хэрхи и ввязался в очередное приключение по доброй воле. Приспичило тряхнуть стариной! Затосковал по звёздам и бесшабашной жизни. Засиделся и совсем зарылся в научную бюрократию…
Год назад Хэрхи выбрали на учёную должность. Ведь трудолюбивый, исполнительный карфаг отличался редкой добросовестностью и честностью, в отличие от бывшего секретаря. Тот, по слухам, проигрался, промотался и спился. Хотя кое-кто утверждал, что слухи неверны. Эдан Пауэр удачно обогатился на взятках, прикупил себе половину курортной планетки и счастливо прожигал там остаток жизни на солидную пенсию.
– Всё. Исправил. Следуем прежним курсом. Пойду-ка я покамест... Посплю…
– Э-э… Какого брока! То есть… Не последишь за дорогой, пока я занят?
Гэбриэл покосился на проекционную доску, всё ещё намереваясь отыграться. Хэрхи перехватил этот взгляд и ответную усмешку Ортегиуса.
– Нет уж. Моя вахта закончилась. Ваша очередь.
Карфаг нарочито сладко потянулся, игнорируя возражения и просьбы капитана, резво устремился к лифту, и… Безнадёжно запутался рогами в верёвке… Мотнулся разок-другой. И застрял окончательно.
– Помогите! Кто-нибудь…
Гэбриэл оглядел рубку, с натянутыми по центру бельевыми верёвками, полюбовался на потешно барахтающегося в них кольцерога и рявкнул:
– Камилла!
«Когда успела?»
– Слышу, милый, незачем так кричать.
Она явилась, одной рукой прижимая к боку дрыгающего ногами малыша Редди, а другой волоча контейнер с выстиранным бельём. Сына тут же выпустила, чтобы не мешался, и сорванец шустро затерялся в недрах рубки. А Камилла ловко выпутала карфага из верёвок и принялась, как ни в чём не бывало, развешивать штаны, носки и рубашки. И только наклоняясь за новой вещью, заметила, как смотрит на неё муж.
– Что?
– Как, что? Что это значит? Почему это здесь?
Гэбриэл подёргал верёвку, и ему на физиономию свалились мокрые брюки. Капитан поморщился, шлёпнул их на спинку кресла и утёрся рукавом.
– Ну-у… – Камилла невозмутимо выудила из контейнера юбку. – Вы так часто пачкаетесь, что приходится стирать, иногда.
– Я понимаю, но для этого есть…
– Сушилка не работает!
– Хэрхи!
Но карфага и след простыл. Хэрхи предпочитал не вмешиваться в семейные дрязги. Ортегиус же украдкой наблюдал за разборками, щипля себя за курчавую бородку и посмеиваясь.
– Зверь! – гаркнул Гэбриэл.
Молчание…
– Зве-ерь!
– Что?
– Почему сушилка не работает?
– А я знаю?
– А кто должен знать?! Брок-пихто? Почини немедленно!
– Совсем загоняли! – взбунтовался Дух корабля. – Зверюго тут, Зверюго там…
Зверю осточертела такая жизнь и деспотизм капитана, настолько, что он от возмущения утратил инстинкт самосохранения и высунулся одним глазком в соту… О чём моментально пожалел. Трёхлетний Редди тут как тут нарисовался и пальчиком сосредоточенно принялся выковыривать глазик из ячейки.
– Аааааааайййяяяйййй! – благим матом заорал Зверь. – Уберите это от меняяяя!
Если Эдди унаследовал криминальные способности отца, то Редди – некоторые свойства полукровки. Мальчишка перемещался как метеор. Только что был на корме, смотришь, уже в кубрике. А позже проявился и вампирский синдром. Случайно. Взрослые не уследили, а Зверь проворонил (или сделал вид), и Редди очутился в открытом космосе, просочившись через одну из неучтённых мембран… Мальчика нашли через полтора часа – холодного и до смерти напуганного, но вполне целого и живого.
– Редди! – воскликнула Камилла. – Немедленно оставь сенсоры Зверя в покое!
И мальчуган с хитрой улыбкой на шкодном личике переместился куда-то в неизвестном направлении.
– О, брооок… – простонал Гэбриэл, чувствуя только, как ветер свистит по рубке. – Милли, обязательно было тащить сюда шпанёнка?
– Я не могла оставить ребёнка без присмотра, – заметила Камилла. – Вот сейчас закончу со стиркой…
И она невозмутимо развесила на верёвке подштанники Гэбриэла.
– Почему в рубке? – капитан схватился за голову, ибо она начинала звенеть от детского визга. Эдди с Редди снова чего-то не поделили. – У Зверя миллион отсеков!
– Не миллион, а всего тысяча шесть, – педантично поправил Зверь, уже вполне очухавшись и благоразумно затаившись в сотах.
– Я у себя дома, – огрызнулась Камилла. – Где хочу, там и вешаю.
И Гэбриэл почему-то пристыженно умолк. Подождал, пока жена закинет на верёвку последнюю пару носков и попросил, выискивая взглядом рассредоточившуюся по рубке детвору:
– Тогда хотя бы придумай, чем занять ребятёнков. А то, мы никуда не долетим.
Камилла отставила пустой контейнер и хлопнула в ладоши.
– Мальчики, обедать!
– Я не хочу… – из-под кресла вынырнул Эдди, дуя на потные от беготни вихры. – Пфуй! А что на обед?
– Манная каша, – мстительно сообщил Зверь.
– Ууу, – мальчишка скривился.
– Не слушай его, дорогой, – поспешно вмешалась Камилла. – На первое супчик… Твой любимый, овощной.
Выразительная гримаса мальчугана живописно намекала на то, что хрен редьки не слаще…
– А на второе, макароны по-космонавтски.
Эдди заулыбался и вылез из-под сиденья. Макароны он любил. Тем временем, Камилла пыталась по движению воздуха определить местонахождение Редди. Но, услышав о макаронах, пострел-молния и сам возник, не успев затормозить, и сшибая по пути бельевой контейнер.
– Все в сборе? – улыбнулась Камилла.
– Не-е, – тут же наябедничал Редди.
– Тедди не хватает, – определил Эдди.
– Тедди! – родители переглянулись и одновременно хлопнули себя ладонями по лбу. О среднем сыне они периодически забывали. И с момента старта вспомнили о нём впервые. Едва ли их стоило в этом винить. Хорошо хоть вообще вспомнили…
Шестилетний Тедди явно пошёл не в Гэбриэла. В четыре года мальчик самостоятельно научился читать и с тех пор читал всё, что попадалось ему на глаза или под руку. Начиная с вывесок и заканчивая этикетками на бутылках. А в остальном, этот парнишка вовсе не создавал проблем. Вот и сейчас, тихо забившись в уголок, он читал инструкцию к звездолёту. Иногда Гэбриэл задумчиво разглядывал его и спрашивал жену:
– «А ты уверена, что это наш ребёнок?»
– «Нет, – честно отвечала Камилла. – Уж больно он на Янси похож».
А ныне профессора Янсельмы Брикк – декана факультета космогонии и астрофизики…
– Тедди! Тедди! Тедди! – звали его хором на разные голоса. – Тедди! Медвежо-онок!
Тихоню искали в течение получаса.
– А может, ну его? – подумал вслух Гэбриэл. – Жрать захочет – сам придёт.
– Я тебе покажу «ну»! – взвилась Камилла. – Ребёнок так и с голоду помрёт!
Если действительно уродился в Янси…
– Объект не найден! – периодически докладывал Зверь, подливая масла в огонь и наслаждаясь эффектным зрелищем паники.
Все уже было решили, что средненький от скуки подался в открытый космос. Но им повезло. В разгар поисков Тедди сам вылез из своего укрытия и ещё минут пять с удивлением наблюдал за мамой, папой и братьями, которые проносились мимо него и голосили. Пока не догадался спросить:
– Вы не меня ищете?
Кавари застыли, кто, где стоял, а потом разом набросились на тихушника с упрёками.
– Весёленькая семейка! – гоготал Ортегиус.
– Ага, – за компанию вторил ему Зверь, таращась с безопасного потолка… Как-никак, а его интеллекта вполне хватило приспособиться ко времени появления третьего сорванца. Пока никто из ребят не научился летать…
Тедди благосклонно всех выслушал и недовольно им попенял:
– Вы мне помешали читать.
– Обедать пора, радость моя, – напомнила ему мама-Камилла. – Потом почитаешь.
Мальчишка насупился.
– Я тебе ещё книжек принесу, а еду можешь взять с собой в каюту, – разрешила Камилла.
– А я!? А мне?! – наперебой загалдели Эдди и Редди.
– А вам нельзя! – отрезала строгая мать.
– Уууу! – завыл Эдди, а Редди заревел.
Камилла всплеснула руками и беспомощно оглянулась на мужа.
– Та-ак… – вперёд сурово выступил Гэбриэл, теряя терпение. – Тихо!
Мальчишки настороженно умолкли. Когда в процесс воспитания встревал отец, это означало…
– Экипаж! Равняйсь! Смиирр-но! К вам обращается ваш капитан.
Это означало увлекательную игру!
– Есть, кэп! – Эдди вытянулся и приставил ладонь к виску, а братья собезьянничали за ним.
– По порядку номеров рассчитайсь!
– Один.
– Два-а…
– Тли!
– Эдди, Тедди и Редди! Слушайте мой приказ! Направо! Иии… Шагом марш! На камбуз!
И мальчишки, стараясь держать строй, но всё равно маршируя вразнобой, гуськом двинулись по указанному маршруту.
– Спасибо, кэп, – Камилла подмигнула мужу. – Что бы я без тебя делала? – чмокнула его в щёку и бросилась за сыновьями на камбуз, пока макароны не оказались размазаны по иллюминаторам или приклеены к переборкам.
А Гэбриэл с чувством выполненного отцовского долга подкрутил усики и втиснулся на своё место за пультом.
– Эх, надо бы снова отрегулировать подлокотники…
Капитанское кресло приходилось время от времени перемонтировать. За последние годы Гэбриэл слегка раздался, в плечах, и отрастил усы.
– Или же вернуться к былой форме, – проговорил он задумчиво, поглядывая на экран.
– Зверь!
– Ась?
– Мы летим правильным курсом?
– Агась…
– Ох, и влип ты, Гэбби, – Ортегиус покачал головой, наблюдая за ним.
– О чём ты, дружище? – Гэбриэл откинулся на спинку кресла, думая о своём.
– Куда настругал столько? При такой-то жизни… И главное, зачем?
– Вот! – подхватил Зверь. – Я устал его об этом спрашивать.
– Нишкни, Зверюга! Для тебя же стараюсь. Смену себе ращу. Целая команда боевым комплектом.
– Чтоб я уснул и не проснулся! – Зверь в шоке вытаращил все тридцать три ока.
– Я тебе усну!
Ортегиус хмыкнул. Его забавляли перепалки друга с двигателем звездолёта.
– По правде говоря, от тебя я такого не ожидал, – признался астроном, возвращаясь к прерванному разговору в надежде постичь тайны души полукровки.
– Конечно, брок, ты же у нас закоренелый холостяк.
– Безусловно, Камилла хорошая девушка, но чтоб захотеть жениться…
– Я и не хотел, – нахмурился разбойник. – Она меня вынудила.
– Тебя?! Как?! – в один голос изумились Зверь и звездочёт.
– Элементарно! Подсадила на ревность… С тех пор я гашу в себе это подлое чувство. Джамрану правы…
Гэбриэл вздохнул.
– И к кому ты её приревновал? – уточнил Ортегиус. – На этот раз.
– К Бореку… Чтоб его броком припечатало!
– Хм… – Зверь деликатно смылся из сот.
Гэбриэл, сожалеющий о содеянном, зрелище жалкое и удручающее.
«Кем его сделали быт и рутина… – досадливо бормотал Зверь. – Где они – лихие денёчки? Где контрабанда, угоны, схватки, погони? В какую это кануло пробоину-дырку?.. И что мы получили взамен? Подгузники, слюнявчики, ор бесконечный, погремушки, машинки и вечная суета; размазанная по сотам каша и рубка во флагах на верёвках… До чего же мы докатились!».
– Камилла выдвинула ультиматум. Или я женюсь, или она уходит к Бореку…
– Друг мой, женщины частенько так грозят, для профилактики. Надо было сделать вид…
– Она не просто угрожала. А собрала чемодан и действительно ушла. Еле догнал…
– Погоди! Как это ушла? Из одной галактики в другую?.. На чём?
– Нет, то случилось на Млечном пути, аккурат на Ролдоне-2. В прошлый наш прилёт, девять лет назад… – Гэбриэл вздохнул.
– Всё равно, зря ты ей поддался. Помыкалась бы с этим джамрану и вернулась, как миленькая.
– Да нет, – тоскливо усмехнулся Гэбриэл. – Это же Камилла. И ещё… Объявила, что ждёт от меня ребёнка… И реально ждала. Иначе я не мог… И с тех пор, как привязанный. Зебру не покидал.
– Вот-вот, – буркнул Зверь. – И я вместе с тобой, никуда… А то, давно бы уже отыскали…
– Нишкни! – прикрикнул на него Гэбриэл. – Толку-то, что мотались туда-сюда все прошлые разы? Никаких зацепок или подвижек.
– Зато теперь, возможно… – мечтательно выдохнул Зверь.
– Молись броку, чтобы так и было, – капитан пожал плечами. – А не очередная гонка за призраком.
Его, в свою очередь, нервировал разочарованный Зверь. До сострадания.
– Командор бы не вызвал нас просто так, – веско заметил Ортегиус. – Они там снова что-то обнаружили. Интересно…
– А тебе-то что до этого? – удивился Гэбриэл. – Разве ты летишь не по другому поводу?
Так и было. Неустанно наблюдая за небом в телескоп, Ортегиус отметил необычные спектральные признаки в зоне оптического смещения группы молодых звёзд. Проанализировал, выдвинул гипотезу… И вскоре заявил о своём открытии в галактическое научное сообщество. Вот так в Зебре зажглась новая звезда суперкласса – Яркий гигант, обладающий светимостью голубого сверхгиганта, но по массе не превышающий всего нескольких масс стандартного жёлтого карлика. По праву первооткрывателя Ортегиусу выпало самому назвать звезду, и учёный нарёк её, или, скорее, его – Кяман, что с древне-алактийского наречия переводилось как «вершина», «навершие» или «венец». И не случайно. После серии замеров Ортего выявил некую закономерность в расположении Кямана относительно других, сравнительно недавно открытых звёзд. О чём и собирался доложиться на галактическом симпозиуме…
– Может, откроешь секрет, где научился так играть? – Гэбриэл обнулил проекцию и перетасовал карты. – И тогда сыгранём новую партию…
– Лучше спроси у кого, – загадочно усмехнулся астроном.
Примечание:
Аркан* – захват и поражение цели в Космическом Аркане.
Лимбо* – отводной манёвр в игре.
ЧАСТЬ 1. Звёздная дата – 4.16. Превратности рока
Универсальная формула –
это ключ к благоденствию или…
Капец всему!
Карфагский тост.
ГЛАВА 4.16.1 – Хэллоуин на Ролдондоне
Командорский отсек мощно сотрясался от рока. И тыквы пузатым хороводом кружили под потолком, щерясь огненными оскалами и пылая треугольными глазницами. Вокруг жужжали роботы уборщики, и, запущенные все разом, вертелись в импровизированном кибернетическом танце…
Маленький Кантор топал ножками и хлопал в ладоши в такт хрипловатым голосам, выкрикивающим «Moscow Calling!» и «I'm phono-phono-phono-phonomaniac!» под звуки хард-н-хэви металл.
Ребёнок обожал рок! Особенно в исполнении «Парка Горького»… А Женя прыгала перед сыном, подпевала, как могла, и размахивала «микрофоном» – круглой антикварной расчёской. Мать и сын веселились на полную катушку, и плевать им было, что тыквы с огоньками внутри не настоящие, а всего лишь электронные летающие муляжи. Других на станции в эту пору всё равно днём с огнём не сыщешь.
Ева с малышом Канти радостно засмеялись. Мать подхватила ребёнка на руки, затанцевав с ним по комнате. Ясные синие глаза мальчишки сияли от восторга. Синий – редкий цвет радужки для джаммарунноида, а в остальном Кантор типичный маленький джамрану и вылитый отец. Ну, не считая того, что кроха обожал рок… Это порой наводило Женю на странные мысли… Неужели, где-то глубоко в ней ещё с незапамятных времён затаился ген Рокена, выжидая своего часа и дождался… Правда, Талех утверждал, что это полная ерунда… Кстати!
Талех!
Веселье неожиданно закончилось с приходом командора и мужа, а музыка оборвалась на самом интересном месте. Уборщики, словно жуки, бросились врассыпную и попрятались по углам. И Кантор принялся возмущаться, громко вопя, так, что мордашка порозовела, а хохолок надо лбом взмок… Хотя, вообще-то, он был дружелюбным, улыбчивым и милым ребёнком… Но сейчас… Ор стоял на весь отсек! Куда гремевшему до этого року?! Канти сжал кулачки и встопорщил разноцветную джамранскую шевелюру… Иглы у него, в отличие от старшего брата, не сформировались, поскольку гатракский геном у ребёнка отсутствовал напрочь, но функциональный атавизм сохранился. Волосы дыбом вставали, когда он злился, и, к вящему изумлению самых тёртых и прожжённых генетиков, родился Кантор сразу «многоцветным»… Все, кто принимали роды, обалдели.
– Это ещё что такое? – сурово вопросил отец, в упор глядя на сына.
Подействовало моментально.
– Нитё! – Кантор орать перестал, но обиду затаил, смешно насупившись; гордо протопал в детскую и хлопнул переборкой.
– Каков характер, – заметил Талех, чуть приподняв бровь. – И почему он отвечает мне по-русски?
Они давно установили правило. С мамой на мамином языке, а с папой – на джаммрунните.
– Чего ты хочешь от ребёнка? – Евгения пожала плечами и напомнила. – Ему всего два года, и мы тут Хэллоуин отмечали.
Тонкий намёк на толстые обстоятельства…
– Дурацкий человеческий праздник, смысла которого я не вижу? – Талех обвёл ладонью пространство, выразительно оглядывая реющую под потолком кавалькаду тыкв.
– Но я-то с Земли, да и треть станции оттуда родом. Даже у синегарцев празднуют что-то подобное. Ты же сам разрешил.
– Знаю, – буркнул командор, приближаясь к жене, – и раз сто пожалел об этом… С утра тут не Ролдондон, а сумасшедший дом. Что же к вечеру будет?
– А ночью… – Женя мечтательно закатила глаза. – В Синегарской Звезде… Ты можешь там не появляться.
– И не подумаю, – фыркнул муж.
– Для твоего же морального облика лучше… Всё равно не постигнешь всей прелести. Хотя тебе даже костюм надевать не обязательно.
– Это для меня не самое страшное, – заверил командор, вытащил из кармана вчетверо сложенный листок бумаги и протянул ей. – Есть развлечения и похуже.
– Зачем? – не поняла Женя.
– Читай.
Она взяла, развернула, а Талех выдвинул из стены кресло, сел и нахмурился. Сие не предвещало ничего хорошего. Женя уткнулась в листок, пробежала глазами по строчкам, и её разобрал смех… Она кусала губы, с трудом сдерживаясь, потом всё же прыснула, а через пару секунд хохотала во всё горло, аж слёзы выступили на глазах.
– Тебе смешно, – укоризненно заметил командор. – Неужели так забавно?
– А как это может быть не забавно? – Евгения давилась от смеха и читала в перерывах между приступами хохота:
«… И Талех очень беспристрастно… довёл хлыстом дам до…».
– Хм… Реально? Ну-у, зная твой внутренний пыл и потенциал… Я поручусь!
– Ева!
– А вот это – прелесть просто!
«Ах, Радех – тот ещё проныра! Совал зэ-йдэх свой во все…».
– Куда?.. Не! Не! Ты только послушай дальше!
«Но где ж кутил наш Занден бравый?.. Кадрил крюлянок, для забавы,
Пока Сандер с подбитым глазом… блевал над ржавым унитазом.
Переводил он рифмы в баре и… получил бухлом по харе…
Гэб, Борек, Карек, Зверь и Рокен там до утра рубились в покер.
В итоге, Карека раздели и Боббэротом поимели,
Устроив тёмную в подвале. А сами с Грегом отжигали!
Когда толпой ввалились к Халу, в каптёрке тяпнув – для запалу…
Харизмы к вечеру утратив, заснули мордами в салате.
Им филиноид пел протяжно, обнявшись с гатраком вальяжно…
Дерябнули и Зиги с Хьюго, на брудершафт куснув друг друга».
Женя уже икала и рыдала от смеха, когда впереди обнаружился самый смак:
«Лишь Шердан тосковал несчастный… И модулятор клял напрасно.
Остался «Хм» его без дела, зато ренОме уцелела»*.
Она так заливалась, что даже Кантор отодвинул створку и высунул разноцветный вихор, затем недоумённую рожицу и поднял бровки домиком.
«Чего это с мамой?» – как будто вопрошал малыш, поглядывая на папу.
– И кто же автор сего шедеврального непотребства? – поинтересовалась Женя, отсмеявшись, её до сих пор нет-нет, да и прибивало на хи-хи.
– А ты не догадываешься? – язвительно осведомился Талех. – Хотя бы с трёх раз.
Евгения фыркнула.
– Да тут и гадать нечего… Вернее, дай угадаю с первого. Сразу видать руку мастера по каверзам и проказам, э-э… Джардани?
– В точку! – огорчённо выдохнул командор. – Наш сын распространил листовки со скабрёзными виршами по всей станции… И даже мои агенты не могут их собрать. От этого они только прибавляются.
Женя снова фыркнула.
– Хэллоуин!
– Идиотский праздник, – ответил Талех.
– Не более идиотский, чем гремлиндж-парад, – вредно парировала Евгения.
– Так что делать будем? – муж перевёл тему разговора на конструктивные рельсы.
– Оставим для семейной истории, – Женя любовно погладила листочек и аккуратно сложила. – А про меня ничего не написал… – слегка обиделась.
– Я не о стишках, – раздражённо уточнил Талех, – а о сыне. Ему уже шестнадцать, с половиной. Давно пора в интернат. Решено!..
Командор подскочил с кресла.
– Пусть собирает вещи.
– Эй! – запротестовала Евгения. – Не порть сыну праздник!
– Если я вовремя не испорчу ему праздник, то он изувечит нам гены и нервы. На всю оставшуюся жизнь.
– Мне – нет, – поспешно заметила Женя. – По мне – это даже весело…
Но Талех уже вызвал Джанни по коммуникатору и строго приказал сыну «немедленно явиться в семейную каюту…».
Старшие дети – Джардани и Диана жили теперь отдельно от родителей, в собственных одноместных квартирах, но в том же секторе и на одной палубе.
Кантор, уловив командорские нотки в голосе отца, молниеносно укрылся в комнате и задвинул переборку. Но Евгения материнским чутьём определила, что хитренький кроха всё же оставил щёлочку для подглядывания и подслушивания.
Джардани явился. Нагло, вызывающе и ни капли не смутился, увидев в руках матери листовку. Однако моментом уяснил причину такого скоропалительного вызова.
– В твой интернат я не поеду! – с порога дерзко заявил он отцу.
Талех в ответ лишь усмехнулся и красноречиво выпустил хлыст.
Женя вздохнула.
Вот посмотреть со стороны – так жуть и сплошной произвол. Не семья, а группа извращенцев. Отец – злокозненный тиран, сын – поэт и хулиган. Дочь не от мира сего и себе на уме. Младшенький – очаровательный и хитропопый манипулятор…
Семейка клоунов! Цирк на прогулке! Гремлиндж-шоу!
А ей самой отведена тяжкая роль регулировщика, с поправкой на стрелочника.
Кризис налицо! И не только в детско-родительских отношениях, и не столько, а, скорее, в супружеских…
Тут Женя вспомнила, что через полчаса у неё консультация у генопсихолога Карека.
Докатилась! Ксенопсихолог…
Отец и сын некоторое время молча и непримиримо взирали друг на друга.
– В юности я и сам чудил, – снисходительно заметил Талех, как мудрый и старший. – Неприличные стихи – ерунда, но твоё открытое неповиновение генетическим законам…
– К гатраку ваши законы! – заявил Джанни не моргнув глазом.
– Подойди-ка сюда, – спокойно и вкрадчиво произнёс командор, щёлкая хлыстом. – Я тебе гены-то вправлю.
– Не пугай, папа, – небрежно ответил сын, выкидывая из запястья кнут, – у меня тоже есть чем.
Щёлочка между переборками расширилась, и оттуда выглянул синий глаз, а следом показался любопытный нос. Это не укрылось и от Талеха.
– Поединок? – усмехнулся он, как-то нарочито поигрывая хлыстом.
Женя вздохнула. Похоже, отец замыслил преподать урок сразу обоим сыновьям.
– Поединок! – Джанни вскинул подбородок.
– Хорошо. Но ты же помнишь, чем всё завершилось в прошлый раз?
– Помню, – Джардани на миг сжал губы, – но это полгода назад.
– Тогда я дал тебе фору. Сейчас поблажек не жди. И уговор…
– Какой? – юноша насторожился.
– Я побеждаю – ты отправляешься в интернат.
– А если я? – Джанни не забывал о запрете на применение ментальной силы.
– Ты… – командор насмешливо хмыкнул. – Куда захочешь.
– Ступай, мама, – попросил Джардани. – У нас тут намечаются разборки по-мужски.
– Нетушки! – заартачилась Женя, привычная к джамранским методам воспитания.
– Пожалуйста…
Отказать сыну в просьбе она не могла.
– Ладно, – и Евгения удалилась в кабинет, где за плотно сомкнутыми переборками запустила видеослежение.
Противоборство закончилось быстро и на этот раз.
– Рано тебе со мной тягаться, – констатировал Талех, скрутив сына.
Впрочем, командору тоже досталось. Джанни всё-таки повзрослел.
– День на сборы. Завтра прибудет Занден и отвезёт тебя в интернат, как адх’энэт.
– А ты? – безразлично уточнил Джардани.
– А я буду занят.
– Чем? – Джанни извернулся, чтобы посмотреть Талеху в глаза. Лицо командора было непроницаемым.
– У нас с Гэбриэлом дела, – отец усмехнулся и отпустил сына.
– О, так дядя Гэбриэл прилетает?! – обрадовался юноша, растирая запястья.
– Сегодня условным вечером. С Камиллой и детьми.
«Так-так-так… – подумала Женя. – Уже… Как летит время!»
– Можно мне с ними увидеться?
– Конечно, до отъезда. А пока, приведи себя в порядок и марш собирать вещи.
Джанни кивнул и подозрительно быстро ретировался.
– Ева, – громко произнёс Талех, – я знаю, что ты незримо присутствуешь… Свяжись, пожалуйста, с Владиславом и попроси его присмотреть за Джардани до отлёта. Он как-никак тоже покровитель.
– Хорошо, – Женя вышла из кабинета, – но проблему следовало решить как-нибудь иначе.
– Вся проблема в том, – заявил Талех, – что мы не отправили его вовремя в джамранский интернат, и теперь в нём буянит джаммарунноид. Следовало пресечь это раньше. С Кантором я такой ошибки не допущу.
– Кантор другой, – заметила Евгения.
Малыш услышал, что о нём говорят, и полностью высунулся из-за переборки.
– Пойдём-ка, сынок, погуляем, – предложил командор, протягивая к нему руки.
Кантор посопел немного для приличия, но тут же заулыбался и бросился на шею отцу.
– Куда бы ты хотел пойти? – осведомился Талех, подхватывая младшенького на руки и усаживая к себе на плечи.
– Пайк и лёк! – Канти расплылся в улыбке до ушей, будто этого вопроса и ждал.
– Парк и рок, – перевела Женя.
Кантор многословием не отличался, в отличие от брата и сестры.
– И что сие предполагает? – озадачился командор.
– Сегодня в парке – рок-маскарад в честь Хэллоуина. Все музыканты в костюмах страшилищ, и зрители тоже в масках. Я ему обещала.
– Лёк! Лёк! Лёк! – принялся выкрикивать мальчуган, подпрыгивая на плечах у отца.
Талех скривился.
– Ты же знаешь, чем это чревато, – попенял он жене.
Она пожала плечами.
– Вставь беруши с блокирующей пропиткой и позови Рокена, в помощь.
Так уж случилось, что именно Рокен стал покровителем малыша Кантора.
«Наверное, генетический рок тому виной, – предположила Евгения. – Отсюда и общая врождённая любовь к року музыкальному».
– Канти – ребёнок и ему не повредит, – заметила она. – Наоборот, разовьёт генетическую чувствительность.
– Или пойдём в любое интересное место, сынок? – закинул удочку Талех на всякий случай.
– Неть! – запротестовал Кантор, переходя на «мамин» язык. – Лёк!
– Что ж, – согласился Талех. – Тогда недолго, а то скоро встречать дядю Гэбриэла…
Кантор задумчиво сдвинул бровки. Он не знал никакого дядю Гэбриэла.
– У него трое мальчишек, – поддержала Ева мужа, – похожих на тебя, а один твой ровесник, ну, почти. Поиграете вместе.
– В пайке, – бодро откликнулся Кантор, просияв личиком.
– Не ребёнок, а маленький дипломат, – Женя вздохнула, провожая взглядом озадаченного мужа и счастливого сына, а душа в этот момент болела за старшенького.
Итак, надо разобраться с делами. Впереди ещё целая хэллоуинская ночь…
Она улыбнулась в предвкушении и принялась собираться на приём.
Карек ждал её в кабинете психологической службы с перевёрнутой буквой пси на двери и поднялся навстречу с радушной улыбкой.
– Садись, Ева.
Как только они устроились в креслах, генопсихолог завёл разговор.
– Ты ведь осознаёшь насколько ваша ситуация нетипична?
– Конечно, – пациентка кивнула, – потому что я – человек, а Талех – джамрану.
– Не только… – Карек покачал головой. – Аи… Специфика и в том, что ваша проблема… не совсем генетическая.
– Мм-м… Поясни.
– В основе разлада не генофизика, а чистая психология… Всё остальное – следствие.
– Прицепом, то есть?.. Согласна, ведь проблема неприятия всё же с моей стороны. У Талеха подобных сложностей не возникает. Он-то всегда готов.
– В том-то и дело, – подхватил Карек. – И, видишь ли… Я провёл тесты, чтобы окончательно убедиться, изучил причины, проанализировав твои выкладки и раскладки… Будь семейные трудности связаны с генотипом мы бы устранили их в два счёта генетическим вмешательством, но в твоём случае это не поможет. Вернее, на какое-то время – да, а потом всё начнётся сначала.
– Понимаю, – Женя окончательно расстроилась. – Жить на постоянных инъекциях и таблетках – это не вариант.
– А даже если Талех соблазнит тебя с помощью вспомогательных средств или собственных генетических ресурсов, ничего хорошего из этого не выйдет… Естественно, сперва у него всё получится, но после станет только хуже… К тому же, равноправие всё усугубляет…
– К чему ты клонишь?
– Лучше бы вам прийти вместе.
«Ага, не клонишь, а уклоняешься».
– Нет! Командор всегда занят, и потом… Не говори ему! Ладно?
– Я ведь обещал тебе, – напомнил Карек.
«Знаю вас, джамрану», – подумала Женя, а вслух сказала:
– Очень на это надеюсь.
– На твоём месте, я бы от мужа не скрывал. Поскольку вы вместе, то не бывает односторонних подходов, выходов и решений. Как ни бегай… Оба причастны.
– Разумеется… Тогда почему Талех ведёт себя так, будто проблемы для него не существует? Иногда мне кажется, что он потерял ко мне интерес, но ему просто негде спать…
– Глупости! Он командор станции и в его распоряжении любая каюта, медотсек или, на худой конец, диван в кабинете и… – заметив ошалевший Женькин взгляд Карек спохватился. – Я говорю, Ева, джамрану такое не свойственно.
– Но почему он молчит?! Спокойно и даже равнодушно воспринимает мои отказы? Я отталкиваю его, а он – отворачивается и уходит… Или улыбается и отшучивается! Делает вид, что ничего не происходит. Такой гордый? Если бы он был человеком, я бы заподозрила, что у него другая…
Высказалась и похолодела. Нет! Невозможно… А вдруг-таки допрыгалась?! Ни себе, ни людям… У джамрану, конечно, всё по-другому, но Талех – мужчина и джамрану…
– С этим нам и предстоит разобраться. Принесла кристалл?
– Как и договаривались, – она вытащила из сумочки шкатулку с брачной пирамидкой.
– Достань и поддержи в руке…
– В какой?
– В обеих.
Спустя минуту, Евгения протянула кварц Кареку. Тот внимательно рассмотрел пирамидку на свет и вынес вердикт:
– Не всё так плохо… И это хорошо. Обширных помутнений нет, тёмных пятен не наблюдаю… Однако тусклый он какой-то и бесцветный. И это плохо.
– Знаю, – вздохнула Женя. – Наш брак зашёл в генетический тупик?
– Не делай поспешных выводов, – возразил Карек, возвращая ей кристалл. – Ситуация крайне нетипична и решать её нужно, э-э… нестандартно. Перемена места, времени, ощущений… Условий!
– Точно, – Евгения обрадованно кивнула. – Это как раз кстати. Разлука. На время. Мы с Дианой отправляемся на Бередин, а Талех – на Риголи… Появится время подумать вдали друг от друга и переосмыслить…
– Не совсем то, – Карек потряс многоцветной шевелюрой. – Тебе нужна встряска.
Женя хмыкнула.
– Психологическая? Что ли…
– Поскольку муж у тебя джамрану, то и генетическая не помешает.
– Ты, случаем, не об офицере по этике?
Карек улыбнулся.
– Ты удивишься, но… В джамранских семьях поход к этику – это один из способов лечения семейно-генетических конфликтов.
– Хм… А ты сам не можешь?
– Могу, – оживился Карек, – с неизменным удовольствием, но… – и огорчённо умолк.
– Что?
– Муж-то по любому лучше… А мои методы лечения тебе не подходят.
– Потому что я человек? Но раньше тебя это не останавливало, с другими пациентками…
– Потому что ты замужем за джамрану! И командором… Я не хочу под трибунал.
– Ясно…
Знаменитый приём джамранского генопсихолога Женя отчего-то не учла и теперь смутилась.
– Пойми, я больше медик, а не этик, и не генетик, и даже не совсем психолог…. Но я знаю того, кто вам реально поможет. Сделает это искусней меня и с полным законным правом.
– Кого? – Женя подозрительно нахмурилась. – В каком смысле?
– В самом законном. Он сейчас подойдёт…
Карек быстро отправил сообщение с коммуникатора.
– Всего-то пару минут и…
Пока Ева лихорадочно размышляла, какие лазейки она пропустила в джамранском семейно-генетическом кодексе, входные створки разъехались и на порог кабинета шагнул…
– Сандер? – Женя скорее удивилась, чем обрадовалась. – Что ты тут делаешь?
– Я тоже рад тебя видеть, – усмехнулся брачный опекун, всё такой же неотразимый.
– Это я его вызвал, – объяснил Карек.
– Зачем?!
Только его здесь недоставало! Для полного счастья…
– Так логичнее… Сперва хотел сообщить Каримеру, но…
– Кому?! – воскликнула Женя, негодуя.
Не хватало ещё, чтобы их отношения с Талехом стали достоянием Джамранской республики. Она даже мысленно порадовалась, что от Морголины до сих пор ни слуху, ни духу. Несколько циклов назад её объявили пропавшей без вести. Это нехорошо, но, нет худа без добра…
– … поразмыслил и установил, что Сандер более подходящая кандидатура. Он тот, кто вёл вас к успешному единению, познал нюансы слияния ваших генокодов и культур, способен направить и вразумить… Надеюсь.
«Развлекаются они так, что ли?» – безнадёжно подумала Евгения и обратилась к довольному Сандеру:
– Всю жизнь собираешься нас опекать?
– Нет, – честно ответил тот, присаживаясь рядом на стул, – только в экстренных случаях. В данный момент ваши семейные неурядицы способны существенно навредить генофонду…
– Неужели?
– Лично для меня – это важно… Не забыла? Я исследую межрасовые браки и семейные отношения на примере вашей семьи. Уже половину книги написал. Почти целый научный труд.
– Вот это больше похоже на правду, – хмыкнула Женя. – Прилетел, чтобы подсобрать материал и обставить Карима.
Она повернулась к невинно взирающему на них Кареку.
– Сколько он тебе заплатил, чтобы Каример не узнал?
– Нисколько, – не моргнув глазом ответил генопсихолог. – Сугубо мой научный интерес.
«Точно, – догадалась Евгения. – Когда оба учёных завершат свои труды, он получит на руки две разные версии и составит свою – разностороннюю и объективную. Хитёр жук!»
Талех прав, коварство джамранских учёных – беспредельно.
– Ева, – Сандер укоризненно покачал головой, – неужто совсем не соскучилась?
– Немного. Мы же виделись полгода назад, на Рахторе и… Обниматься не полезу.
– Безусловно, – ухмыльнулся Сандер. – Я женат… Посему, оставим сантименты и сразу к делу.
– Желаете обсудить в моём кабинете? – с надеждой вопросил Карек.
– Пожалуй, нет, – задумчиво ответил Сандер. – Я предпочитаю более располагающее место… Например, – он прищурился и постучал по нижним зубам ногтем указательного пальца*. – Кабрах Джамранджи.
– О, нет… – простонала Женя, но любопытство взяло верх. – А почему именно там?
– Обстановка самая правильная.
– Да? – удивилась она.
Евгения бывала в Кабрах Джамранджи, неоднократно, но без фанатизма. Пару раз – с Рокеном, Ним и Бореком. Однажды с Теризой, и с тем же Сандером, когда он гостил на Ролдондоне. Но ни разу не с Талехом… Никогда с Талехом и тем более, упаси брок, не в одиночку. Это ведь джамранский клуб, а, значит, неожиданности и неприятности обеспечены, а она – замужем…
Признаться честно, клуб её поразил. Когда она шла туда впервые, то ожидала увидеть обычную джамранскую обстановку: часы на потолке, плетёную мебель, стены и шторы, расписанные руннитами…
Куда там! Такого она даже не представляла!
Внутреннее убранство Кабрах в точности имитировало цепочки ДНК. Добавить к этому мерцающую световую гамму и набравшихся под завязку тониками джамрану… Необычные запахи и стихи, декламируемые под музыку… Полный улёт! Один раз посетить можно, в качестве местной достопримечательности. В остальном Женя предпочитала Синегарскую Звезду, в любом антураже.
– Ты правда так думаешь? – недоумённо повторила она, в упор глядя на Сандера.
– Нужно кое-что проверить и… Там ведь есть места для уединения.
– Ах да, конечно. Там нам не помешают…
– Определённо.
Евгения прикинула. Клуб далеко от парка – в противоположном секторе станции, следовательно, никакого риска столкнуться с командором.
– Хорошо, идём.
Сандер подмигнул приунывшему Кареку и предложил Еве руку.
Спустя некоторое время, потраченное на переходы и лифты, они расположились в одном из уютных альковов Кабрах Джамранджи… В соответствии с временем суток народу в клубе околачивалось немного, вернее посетители и завсегдатаи только-только начинали собираться… Зато никакого постороннего шума, провокационной музыки и подозрительной выпивки.
– Так мне здесь даже нравится, – заявила Женя, озираясь по сторонам и поудобнее устраиваясь на подушках. – Очень, хм, интимная атмосфера. Ты не находишь? И намекающая… А мы ведь не генетические партнёры.
– Разумеется, – улыбнулся Сандер, слегка подаваясь к ней. – Располагайся, наслаждайся… Сейчас принесут напитки. Я заказал.
– Безопасные? – обеспокоилась Евгения.
– Несомненно, мы здесь, чтобы обсудить ситуацию, а не напиваться или меняться…
– Это верно… Талех не жалует подобные заведения.
– Он никогда с тобой сюда ходил?
– Ни разу…
– Ваши безсинтегольные коктейли, – мило улыбаясь, вклинился официант.
После его ухода и двусмысленных пожеланий, опекун подключил энерго-завесу с ДНК-доступом. Отныне никто посторонний не зайдёт и не потревожит их.
Женя рассеянно отхлебнула из своего бокала, а Сандер заверил её:
– Никаких неловких положений и даже генетического массажа… Хотя…
– В этом я по-прежнему доверяю Талеху, – предупредила она.
– Прекрасно! Как пожелаешь… А теперь, по существу. Давно у вас не было обмена?
Евгения поперхнулась. Сандер терпеливо подождал, пока она прокашляется и задал вопрос иначе:
– Когда вы полноценно обменивались генами в последний раз?
– Ну-у… Более двух лет назад – в ночь звездопада на Шакренионе, когда был зачат Кантор.
– И с тех пор ни разу?
Женя покачала головой.
– Не надо смущаться, – мягко заметил Сандер, – передо мной. Я лицезрел вас на брачном ложе…
Евгения фыркнула. РНК-переводчик интерпретировал слова опекуна чересчур пафосно.
– Во всех позах и…
– Э!
– С темпераментом и силой Талеха эдакое воздержание – непростительно долгий срок. Если бы вы были партнёрами, ещё куда ни шло, но супруги… Крайне ненормально для семейных джамрану.
– Я не то, чтобы… просто… мне непривычно об этом говорить… вот так.
– Понимаю, – опекун задумчиво отхлебнул напиток. – Ты не джамрану. Значит, с тех пор ни разу… Талех не настаивал? Не пытался тебя соблазнить?
– Нет.
– Умно… с его стороны, благородно, но не по-джамрански.
– Я же землянка! Он взаимодействовал с малышом через меня и делал мне иногда массаж, но не более того… Как бы тебе объяснить… Нас словно отталкивало друг от друга… Сначала мы думали, что это какой-то антиген, и Заккредани нас обследовал, но ничего такого не выявил. Надеялись, что это пройдёт после рождения Кантора, но стало только хуже… Совсем никак, никакого притяжения, и добавилось охлаждение и неприятие, с моей стороны.
– Как это началось?
Женя подумала немного.
– После всего, что произошло с Джардани, я стала испытывать неприязнь к Талеху, – почти шёпотом закончила она. – Беременность ненадолго изменила моё отношение к лучшему, но… Веришь или нет, какое-то время я мужа ненавидела.
– Вполне верю, – Сандер кивнул. – Если бы я был женой Талеха…
Ева чуть не опрокинула бокал.
– Гипотетически, – добавил опекун. – Но если бы я был женой командора, то предпочёл бы Трибунал за измену… Впрочем, что я говорю? Я бы за него и не вышел.
– Я же люблю его!.. И не хочу потерять, наверное…
Внезапно потемнело в глазах, и альков закачался… Её неудержимо потянуло к сидящему напротив джамрану.
– Сандер! Как ты… Что… Зачем!?
Какое невозможное коварство!
– Я не хочу!
– Успокойся, – он протянул ей таблетку антигена, – и съешь. Я лишь проверил то, что намеревался. Ты нормально подвержена действию генетических препаратов, усиливающих влечение.
– Зачем? – она тщательно разжевала пилюлю и с облегчением ощутила, что симптомы пропали, а побочных эффектов не возникло. Усовершенствованная разновидность катализатора генома.
– Чтобы исключить версию генетической невосприимчивости.
– Карек давно всё проверил!
– Всё, да не всё. Я просматривал записи ваших консультаций. Это он упустил.
«Странно», – подумала Евгения.
– Теперь повтори-ка… Как Талех относится к проблеме? Его реакции.
– Отстранённо… Обычно холоден и занят делами, как всегда… У нас выдались нелёгкие времена. Джардани, потом Диана… И Кантор… Родился семимесячным. Одно хорошо – нашёлся выдающийся генетик, сумевший отделить, нейтрализовать и преобразовать генотип гатрака у нашего младшенького. Так что, Кантор вполне нормальный джамранский ребёнок и гатрака в нём ноль процентов, как в доминантных генах, так и в рецессивных. На его потомках гатракская наследственность нисколько не отразится. И Кантор слишком джамрану. Человеческих генов в нём мало. От меня только цвет глаз, из видимых признаков.
– Кто же этот гений генной инженерии? – заинтересовался Сандер, допивая свой коктейль через соломинку.
Женя пожала плечами и отставила пустой бокал.
– Понятия не имею… Он не представлялся. Знаю, что один из сотрудников института Грегори на Бередине.
– На Бередине работают джамрану? – удивился опекун. – Впервые слышу.
– Как правило, нет, только земляне и шакрены, но Грегори принял одного на работу в порядке исключения. Его генетические расчёты как-то совпали с научными разработками Слэйтера… Я повезу туда Диану. На обследование. Грегори работает с такими детьми – со сверхспособностями.
Последние полтора десятка лет Землю охватила странная эпидемия – часто рождались дети с паранормальными способностями. Грегори провёл изыскания и установил, что это парадоксальные последствия влияния инфо-вируса или скорее побочный эффект от его лечения у взрослых.
– Научный городок стоит у красивейшего озера, и учёные открыли там лагерь для одарённых детей. Диа сейчас на каникулах, очень удачно совпало.
– Надолго летите?
– Где-то на фазу…
– А Талех? С вами?
– Нет. У него дела на Риголи-5 с Гэбриэлом. Зато Камилла со своими вундеркиндами отправится с нами.
– Надо же…
– Но после, мы планируем собраться вместе и хорошенько отдохнуть на серендалском курорте недельки две. Родители Талеха сняли коттедж на побережье. Перед Бередином мы завезём туда Кантора. Бабушке с дедушкой не терпится повидать любимого внука.
– Решено, – заявил Сандер, – я лечу с вами.
– Со мной или с Талехом? – не поняла Женя.
– Сперва с тобой, а потом присоединюсь к вам на курорте и понаблюдаю за обоими. Надо выяснить все детали. Возможно, причина и в Джардани, а может быть и гораздо глубже.
– Не знаю-не знаю, – Евгения вздохнула, – где тут искать корни… Хотя уверена, что именно с того момента на Шакренионе, когда я узнала о сыне и врезала мужу, что-то надломилось в наших отношениях. Но, если хочешь, полетели. Думаю, Бередин вытерпит ещё одного джамрану.
Сандер рассмеялся в ответ. Они взяли по второму коктейлю и, приподняв бокалы, кивнули друг другу и выпили.
– Всё равно не понимаю, – сказала Женя, собирая остатки с боков и донышка соломинкой. – Ты добровольно пролетел через всю галактику, потратил личное время, чтобы разобраться в наших отношениях?
– Не через всю… Рахтор в этом же квадранте. И мне так захотелось.
– Это я ещё могу принять… Ты наш опекун, но ведь бывший… Мы с Талехом женаты давно и… Неужели вы – брачные опекуны заботитесь так обо всех подопечных?
– Иногда приходится, – заметил Сандер, – если обращаются за помощью. Институт брака у джамрану – это вопрос генотипа. Систематика нашей ДНК стремится не допустить развала одной цепи, дабы не пострадал весь генофонд… Тебе сложно понять, но… Это моё увлечение, к тому же, не забывай. И потом, у меня отпуск.
– Почему ты не проводишь его с семьёй?
– Я провожу его так, как мне интересно, а семья в курсе моих пристрастий. Не переживай, у меня остаётся масса времени на жену и детей. Тем более они сейчас гостят у родни на Серендале. Что мешает нам отправиться с вами на курорт потом?
– Замётано! – усмехнулась Женя. – Будем дружить семьями!
Итак, друзья в сборе!
После третьего бокала они покинули Кабрах Джамранджи в приподнятом настроении.
– Провожу тебя до каюты, – вызвался опекун. – Заодно поприветствую командора.
– Только не докладывай ему об истинной цели своего визита.
– Естественно! Скажу, что прилетел на симпозиум, посвящённый открытию новой звезды.
– Талех не купится.
– Почему? Круг моих научных интересов не ограничивается лингвистикой.
– Не в этом дело. Если собираешься с нами… Мы ведь скоро улетаем.
– Когда?
– Через неделю.
– А симпозиум послезавтра и продлится всего трое суток. Я всё успею.
Он подмигнул ей и предложил ещё немного прогуляться по станции.
– Давненько я тут не бывал…
Наступил условный вечер, когда Сандер с Женей направились в командный сектор через празднично украшенный цветами и расцвеченный огнями Променад. Основной свет приглушили, и атмосфера создавалась вполне сказочная и таинственная. Опекун с изумлением озирался, разглядывая парящие в воздухе тыквы. Одни светились, другие зловеще хохотали, сверкая глазницами… Повсюду сновали ряженные с корзинками полными конфет.
– Что за праздник? По джамранскому календарю – обычный день.
– Хэллоуин. В этом году надумали впервые устроить. Для эксперимента. Командор не возражал.
– О… И как?
– Населению пока в кайф… Но это лишь начало. Самое действо – ночью. Костюмированный бал страшилищ, ведьм, колдунов и чудовищ в парке. Ну, в общем, участники наряжаются кто во что горазд… Хочешь, вместе отметим? Для начала в Синегарской Звезде…
– Даже не…
Откуда-то сверху сорвался лиловый листок с флуоресцентными буквами и спикировал под ноги Сандеру.
«Брок!» – мысленно выругалась Женя.
Движимый любопытством опекун остановился, подобрал и прочёл, притянув к себе поближе тыкву-фонарик:
– «Эротическо-алкоголическая поэма…», – усмехнулся, отметил. – Многообещающее название… – и углубился в чтение.
«Броковы черти!» – как говаривал Джардани…
Джардани! Сорванец!
За брачными заботами Ева совершенно забыла о творчестве сына. И по какому-то дьявольскому совпадению издевательские вирши попались на глаза одному из персонажей поэтической оргии… Слабое утешение, что не Кареку или Каримеру.
Женя притворилась безучастной, отвернувшись и разглядывая перьевую маску в ближайшей витрине. Хотя, нет-нет, да и поглядывая на зачитавшегося спутника. А физиономия у Сандера вытягивалось всё сильнее, особенно когда он добрался до провокационного фрагмента.
– «… Сандер с подбитым глазом…», – произнёс вслух несколько раз, и хихикая дочитал стишок. – Гиз! Ничего себе вы тут отжигаете!
Женя неопределённо хмыкнула.
– Это кто ж, интересно, мне глаз-то подбил? Поймаю – оприходую. Но хуже всех досталось Кареку…
– Нет, Шердану…
Опекун дёрнул Евгению за рукав.
– Твоё?
– Не-ет! – она возмущённо воззрилась на него. – С чего ты взял?
– Ут-те… Написано со знанием дела… Что? Талех?!
– С ума сошёл?
– А что? Командор тот ещё извращенец… Это Рокен?
– Да ты что! Рокен не силён в стихосложении…
– Верно… Тогда, кто? Не верю, что ты не знаешь.
– Знаю, – нехотя призналась Женя. – Джардани.
– У твоего старшенького явно обострившийся словотворческий талант на фоне генетического дисбаланса. В переходном возрасте юные джамрану особенно рьяно начинают играть словами, рифмами и созвучиями.
«Тогда Кантор, вероятно, в этом периоде сколотит рок-группу, – предположила Евгения, – и переложит стихи брата на музыку».
– Для Талеха это было последней каплей, – вздохнула она. – Завтра Джанни отправится в интернат. Это окончательное решение командора и обжалованию не подлежит.
– Чего и следовало ожидать. Хотя ваш сын и гибрид, но при таких наклонностях на фоне бурно развивающегося джаммо-кода ему требуется опытный наставник и отнюдь не родственник… Посторонний джамрану – желательно доминант с сильными генами.
– Джанни от этого не в восторге.
– Ещё бы! А придётся… Волнуешься за него?
– Больше за его будущих наставников или… наставниц.
– Воистину, – усмехнулся Сандер и, сложив листок, сунул его в карман. – На память.
«И для диссертации! – мысленно добавила Евгения.
Они двинулись дальше. По дороге их дважды обсыпали конфетти, неоднократно потребовали конфет, угрожали отобрать кошелёк и попытались зазвать на вечеринку. Так с незначительными приключениями и добрались до командорской каюты.
– Добро пожаловать! – Женя гостеприимно распахнула перед опекуном створки и тотчас определила, что у них гости. По детскому визгу, топоту и взрывам смеха.
Примечание:
Постучал по нижним зубам ногтем указательного пальца* – джамранский жест, означающий вероятность хорошей драки, жаркого обмена или попойки.
«Остался «Хм» его без дела, зато ренОме уцелела*».
Полный вариант:
Эротическо-алкоголическая поэма!
***
Вот три галактики пред нами – блистают яркими звездАми…
Мы в телескоп подсмотрим кратный и соблазнимся многократно.
«Там чудеса, там гатрак бродит,
И кводилоиды шалят…»
О, Эшесс был наггир отличный… А дальше стёб шёл, неприличный…
Там Рокен ради Ним старался, со всеми линдрями… менялся.
И Талех очень беспристрастно… довёл хлыстом дам до оргазма…
Ах, Радех – тот ещё проныра! Совал зэ-йдэх свой во все… дыры,
А самрай-шак всю ночь чудили – в оранжерее вей… ловили:
Вот Миритин с горящим взором прокрался ндаримом с дозором;
За ним и Сирил вдохновлёно… шустрил во славу Шакреньёна.
Что ж, Фир с Егором не зевали – с воронкою… в бильярд играли,
Шары С-Вэшотом забивали.
Но где ж кутил наш Занден бравый?.. Кадрил крюлянок, для забавы,
Пока СандЕр с подбитым глазом… блевал над ржавым унитазом.
Переводил он рифмы в баре и… получил бухлом по харе…
Гэб, Борек, Карек, Зверь и Рокен там до утра рубились в покер.
В итоге, Карека раздели и Боббэротом поимели,
Устроив тёмную в подвале. А сами с Грегом отжигали!
Когда толпой ввалились к Халу, в каптёрке тяпнув – для запалу…
Харизмы к вечеру утратив, заснули мордами в салате.
Им филиноид пел протяжно, обнявшись с гатраком вальяжно…
Дерябнули и Зиги с Хьюго, на брудершафт куснув друг друга.
Лишь Шердан тосковал несчастный… И модулятор клял напрасно.
Остался «Хм» его без дела, зато ренОме уцелела.
Чего не скажешь о Зооре… Он утопил под стойкой горе…
Тут Каример нарисовался. И ка-ак над всеми посмеялся!
В разгар веселья он явился… Кто не удрал, тот… Поженился!..
Так к празднику, в конце концов… Родилась куча близнецов!
***
Пусть всё совсем не так ужасно – стихи мне сочинять опасно…
ГЛАВА 4.16.2 – Ночь ряженых
Шум-гам и беготня доносились из детской.
– Проходи в гостиную, – бросила Женя Сандеру, а сама заглянула в отсек Кантора.
Двое насупленных мальчишек сидя на полу сосредоточенно курочили старый игрушечный звездокатер Джардани. Ещё два счастливых карапуза скакали по потолку (в буквальном смысле) радостно визжа, хохоча и выкрикивая разную малышовую чепуху.
Антигравитационный комплекс-батут для детской очень выручал взрослых, когда хотелось спокойствия в собственных апартаментах – включаешь звукоизоляцию, видеослежение и наслаждаешься тишиной, пока ребятишки вовсю отрываются. Вообще, детская-трансформер – удобное изобретение. Талех вызвал лучших техно-дизайнеров с Серендала, перед тем как родился Кантор.
Евгения ностальгически вздохнула.
В прежние времена, когда здесь хозяйничали Джанни и Диана, этот отсек выглядел по-другому. Микроновые звёзды на потолке, свивающиеся в карту галактик. Модели звездолётов, крутящиеся на тросиках под потолком… Джардани мастерил корабли, а потом они вместе с отцом запускали игрушечные крейсеры в открытый космос с пилотами-роботами на борту. Где-то они сейчас… Трёхмерные картины Дианы на стенах, написанные голографическими красками. Повсюду мягкие игрушки-зооноиды, имитирующие живых собак, кошек, тигров, кроликов и попугаев…
Женя улыбнулась воспоминаниям.
Кантор – дитя совершенно иной эпохи!
Его комната – это сплошной батут с регулируемым уровнем гравитации, где вся обстановка – кровать, мониторы, игровые автоматы и тренажёры, по одному мановению пульта запросто убиралась внутрь стен-переборок, и ребёнок самостоятельно моделировал себе пространство. Разумеется, программный режим безопасности устанавливали родители.
Сейчас Кантор вместе с другим малявкой (надо понимать младшеньким четы Кавари – Рэдди) болтались под потолком. К великому облегчению мамы-Жени, сын о безопасности позаботился. Наверное, всё же с генами ему передалось немного от Талеховой самоорганизации. Карапузы послушно надели шлемы, специальные боты и перчатки.
«А налокотники с наколенниками снова проигнорировал!»
Это всё же ген Женькиной безалаберности постарался, или бунтарства…
Так, а двое на полу, увлечённые игрушкой, вернее, теперь уже её запчастями – Эдди и Тэдди…
Женя впервые узрела воочию детей Камиллы и Гэбриэла, но заочно много чего о них наслушалась и насмотрелась всяких изображений по спутниковому межгалактическому каналу галанета.
Она решила не смущать детей и задвинула створку.
– Ева!
Из гостиной к ней спешила Камилла. Подруги обнялись. Они, как и прежде, обрадовались друг дружке, ведь у них всегда было о чём вспомнить и что обсудить, несмотря на расстояние. Встречались они не часто, но зато много общались по коммуникатору и за последние годы сильно сдружились.
– Милли!
– Надеюсь, они тебе не докучают?
– Ты о детях или про отцов? – рассмеялась Женя, указывая на вход в гостиную, откуда доносились голоса.
Талех с Гэбриэлом как всегда о чём-то спорили. И, похоже, Сандер тоже активно включился в дебаты.
– Обо всех сразу, – рассмеялась в ответ Камилла.
– Всё нормально. Смех, игры – это хорошо, и нам сегодня найдётся, чем себя занять, – она подмигнула Камилле, – но сперва…
И Женя отправилась поприветствовать Гэбриэла Кавари – всё ещё кронпринца.
Лихой галактический разбойник и контрабандист, в прошлом, тоже обрадовался старой попутчице и сдавил в дружеских объятьях до хруста в костях…
Н-да, Гэбриэл возмужал за годы, проведённые в капитанском кресле, чуть раздался… в плечах. И усы отрастил!
– Для солидности, – усмехнулся он, пощекотав Женьке щёки густыми «щётками».
Вот Камилла наоборот исхудала – впору за швабру прятаться и выглядела в целом какой-то измученной.
«Ничего, – решила Женя, – это поправимо».
– Ну, что? – весело поинтересовалась она. – Кто с нами?
– Куда? – в один голос спросили непосвящённые.
– Праздновать Хэллоуин. Для начала в Синегарскую Звезду на костюмированную вечеринку с коктейлями, а потом в парк – на бал чудовищ.
– Ух ты! – заулыбалась Камилла. – Я с тобой.
А мужчины как-то не изъявили желания.
– Ступайте, – сказал командор, – развлекитесь, а мы тут посидим в тесной мужской компании, – он вдруг подмигнул жене. – Нам есть, что обсудить за бутылочкой Шедарского, скоро и Джанни с Занденом подойдут.
– Ладно, – Женя взяла Камиллу за руку. – Давай намарафетимся. Через час нас ждут в баре.
Подруга кивнула, но внезапно погрустнела.
– У меня и костюма-то нет…
И в ужасе вспомнила:
– А мои сорванцы?!
Она покосилась на мужа.
– Возьмите их с собой, – предложил Гэбриэл.
– Э, нет, – Женя мотнула головой. – Это взрослая вечеринка. Представления для ребят были днём.
– Тогда я остаюсь, – обречённо вздохнула Камилла. – Кэп с ними один не справится.
– Ещё чего! – возмутилась Евгения. – Ты – идёшь. А я знаю кое-кого, кто с любым ребятёнком справится, даже с самим дьяволёнком во плоти.
И она связалась по коммуникатору с Боббэротом, велев ему «ноги в руки и шнуром нестись» в каюту «хозяина Талехи». Няня окезка, героически взрастив Джардани и Диану, вышла замуж за начальника порта и давно укатила с ним на Тумесс. Но с Кантором гатраноид и в одиночку успешно справлялся.
– В спальню. Чего-нибудь тебе подберём.
Там Ева вывалила из шкафа на кровать ворох маскарадных костюмов.
– Смотри, что тебе по вкусу.
У Камиллы округлились глаза.
– Зачем так много?
– Ради свободы выбора, – Женя улыбнулась подруге. – Выбирай смелей, я уже определилась.
– И кем ты нарядишься? – полюбопытствовала Камилла, копаясь в груде вещей.
– Подожди, увидишь…
Евгения кинулась в гардеробную и вскоре выплыла оттуда в костюме ферзя… Чёрно-белого. Для многомерных креативных шахмат.
– О! – только и выдохнула Камилла, а потом добавила, разглядывая Женю со всех сторон. – Завидую тебе белой завистью, как ты умудряешься выглядеть так сногсшибательно?
«В твои-то годы», – мысленно добавила Ева.
– Как… Как я обычно и выгляжу.
– Не прибедняйся... Мы виделись с тобой не по видеосвязи лет девять назад, и ты с тех пор ничуть не изменилась. Не то, что я… – она вздохнула и расстроенно опустилась в кресло, прижимая к себе костюм пирата. – Кажется, я состарилась лет на двадцать.
– Не мели ерунды!.. Ты выглядишь очень милой, но только исхудавшей и усталой.
Женя осторожно присела напротив неё – на кровать. Маскарадные костюмы, в отличие от прочей одежды будущего, иногда мялись.
– Всё настолько плохо?
– А ты как думаешь? – Камилла чуть не плакала. – У меня не было ни времени, ни денег за собой следить… Ухаживающие и омолаживающие средства на Ведьмии стоят дорого. Нам не по карману… И это мой первый выход в свет за девять лет!.. Постоянно одно и то же – Зверь, муж, дети, стирка, уборка, космос за иллюминаторами, снова Зверь и никакого просвета… И ты вообще первая женщина за всё время, с кем я могу об этом поговорить.
«И к тому же психолог, – мрачно отметила Женя. – Повезло Камилле».
– А знаешь, что, – бодро заявила она. – Быть женой командора тоже нелегко, но…
– Но ты выглядишь моложе своих лет, – вдруг рассмеялась Камилла. – Это трудности так влияют? Поделись секретом.
– Всё дело в обмене с джамрану.
Ага, которого не было уже почти три года. Полноценного, во всяком случае. Массаж, поцелуйчики разные и касания рук не считались. Почти.
– Моя ДНК постоянно обновляется… э… быстрее и эффективнее, чем у обычных людей. Так и происходит омоложение за счёт самих генов, но это желательно делать регулярно, если ты не джамрану, однако… Есть и другие способы!
Евгения вскочила, подбежала к шкафу, вытащила оттуда коробку и вручила Камилле.
– Держи.
– Что это?
– Открой.
Камилла с интересом открыла и в недоумении уставилась на целую батарею красивых разноцветных флакончиков с пипетками.
– Ты, конечно, тоже смотришься моложе своих лет, – тоном знатока определила Евгения, и это была правда. На тридцать девять Милли не выглядела, несмотря на круги под глазами, впавшие щёки и мелкие морщинки в уголках губ. – Максимум на тридцать два. А с некоторых ракурсов так совсем девчонка. Но иногда природе необходимо помочь.
– Этим? – удивилась Камилла, извлекая наугад флакончик и разглядывая его на свет. – А что там? Плещется…
– Эликсир молодости, красоты и генетической привлекательности.
– Ого… – она медлила. – И что с этим надо делать?
– Пробуй, не бойся… Только для начала выбери на свой вкус. Смотри на этикетки.
– «Женщина-вамп», – прочла алактинка, поскольку сыворотку всем нынче прививали комплексную, в том числе и для чтения. – Ну-у… это слишком радикально.
Она заколебалась.
– Да, пожалуй, не стоит, – согласилась Женя. – Этот образ чересчур даже для меня, – она поморщилась. – Я и сама им не пользовалась, хотя Рокен настаивал…
– А причём тут Рокен? – удивилась Камилла, рассматривая другие флакончики и читая наименования. – «Чудо-блондинка», «знойная брюнетка», «пикантная шатенка», «соблазнительная кокетка», «дама с… родинкой»… Ведь твой муж – Талех.
– Да, но разработчик-то Рокен.
– Рокен? Разве…
– Он же генетик…
И Женя поведала гостье увлекательную историю о том, что побудило Рокена заняться производством косметических средств, иными словами, генето-косметикой.
На самом деле, всё что содержали эти симпатичные флаконы являлось побочным продуктом разработок куда более серьёзных… С некоторых пор, приоритетом научных, технических, генетических, химических, астрономических и прочих изысканий конгломерата стал поиск эффективного оружия против Наггеварской Империи. Весь мир теперь жил в преддверье грозящей войны, а индустрия шпионажа процветала… Вести от Эшесса поступали неутешительные – государственный переворот откладывался, силы оставались неравными, позиции императора С-Вэшота и его сторонников крепли, наггевары усиленно плодились, размножались и активно готовились к нападению… Однако потребности общества не ограничивались грядущим противостоянием. Вот в лаборатории Рокена сотрудники творчеством и раз… увлекались, изобретая инновационную косметику, а Женя её испытывала, прежде чем Рокен запускал проекты в парфюмерно-косметическую промышленность.
– Это! – Камилла, наконец, выбрала радужный пузырёк с золотистыми вкраплениями и этикеткой «озорная девчонка». Чуток отвинтила крышку, и по отсеку разнёсся умопомрачительный аромат.
– Ммм… А пахнет как!
– Пион, – констатировала Женя, – и немножечко бергамота. Сразу и косметика, и парфюм в одном флаконе, у каждого образа свой запах… Будешь теперь аппетитно благоухать.
– Или этот… – алактинка отставила флакончик на столик и взяла из коробки бесцветный с голубыми блёстками и пометкой «сама непринуждённость». – Ничем не пахнет…
– С этим останешься собой, но он улучшит, освежит и придаст шарма твоим природным чертам, подчеркнёт достоинства. Нейтральный ферамон-катализатор просто активизирует и усовершенствует твой собственный запах. Попробуй. Если не понравится, всегда есть смыватель.
Евгения повертела перед Камиллой самым большим флаконом.
– А как это работает? – алактинка сняла крышку вместе с пипеткой. – Закапать в нос, в глаза, или… – она с опаской поморщилась. – В рот?
– Чуть-чуть на переносицу. Достаточно и ма-аленькой капельки, разотри легонько и подожди, пока впитается… Хватит!
Камилла с волнением выполнила все инструкции.
– А теперь смотри.
Женя подвела алактинку к зеркалу, та с замиранием сердца взглянула и ахнула.
Куда девались следы от бессонных ночей и бледность от бесконечных перелётов? Из зеркала на Камиллу смотрела привлекательная молодая женщина в самом рассвете лет с выразительными глазами серо-жемчужного оттенка в обрамлении чёрных пушистых ресниц. Ни следа морщинок или синяков под глазами, лёгкий румянец, подчёркнутый тёмным изгибом бровей и ярко-розовыми губами.
– Как будто меня незаметно накрасили и… омолодили, лет на пять точно.
– Знакомься, – хихикнула Женя. – Джамранская косметика будущего. Пока ещё в разработках, поэтому времени у нас до… – она глянула на хронометр. – Полуночи. Едва пробьёт часов тринадцать… Почти как в сказке. Не страшно. Всё равно наденем маски.
– А волосы! – восхитилась Камилла, любуясь на себя в зеркало и пропуская все предостережения мимо ушей. – На ощупь как изысканный атлас. Такие гладкие и блестящие. Укладывай, как хочешь...
– Оставь распущенными, – посоветовала Евгения, уловив тонкий и нежный аромат сирени. – Тебе идёт… А костюм выбрала?
– Конечно.
– Какой?
– Так вот же, – улыбнулась Камилла, подхватывая с кресла пиратский камзол. – Что-то меня потянуло на хулиганство.
– Из тебя получится очаровательный пират.
И они рассмеялись.
Женя по-быстрому перевоплотилась в любимый образ, изготовленный Рокеном специально для неё. Генетик не придумал ничего лучше, как назвать разновидность эссенции «женой командора». Пошутил или нет, но её компоненты превосходно убирали седину. Камилла переоделась и с любопытством перебирала оставшиеся флаконы. Евгения не задумываясь подарила ей три запечатанные коробки.
– Ой, – смутилась алактинка, – спасибо! А ты?
– Рокен ещё приготовит. И без того весь шкаф ими забит. Не успеваю испытывать. Пузырька мне хватает на полцикла, а пять коробок по тридцать штук ежемесячно – это чересчур. Не находишь?
Камилла не знала, как и благодарить.
Затем они выбрали себе одинаковые полумаски – простые чёрные, слегка украшенные серебристыми завитушками, решив, что в них будет намного удобнее поглощать коктейли и пирожные, чем в масках.
Милли снова забеспокоилась о мальчиках, но едва они вышли в прихожую, как беспокойства отпали сами собой. Эдди, Тэдди и Рэдди, застыв посреди отсека, разинув рты и задрав взъерошенные головёшки, таращились на игольчатую громаду. Громада строго, но снисходительно взирала на них сверху вниз. Кантор же забрался Бобу на плечи и победно улыбался оттуда сорванцам.
– Пойдём, – Женя потянула Камиллу за рукав, – пока не опомнились. Уверяю тебя, они ещё долго будут так стоять.
Она хорошо изучила реакцию чужих детей на гатраноида.
– Потом, когда оттают, Бобо с ними поиграет. Он умеет ладить с детьми.
Возможно, потому что сам до сих пор как ребёнок – большой и разумный. И свирепый, когда нужно.
Мужчин они не стали беспокоить и тишком выскользнули из каюты, но за порогом едва не столкнулись с Джардани и Занденом. Пожелали друг другу приятного веселья, а Евгения обрадовалась, что старшенький на вечер под присмотром и Влада беспокоить не обязательно. Хотя… Есть завтра, да и Владислав, наверное, захочет присоединиться к «мужским посиделкам».
На пути к лифту она вызвала Коршунова, но его коммуникатор не отвечал.
«Странно».
Женя подумала и набрала стационарный – домашний. Вроде бы у доктора сегодня выходной.
Ей ответила Ольга…
– Владик на Ролдоне, – сообщила она довольно холодно.
– На Ролдоне? – удивилась Евгения.
– Покупает родне подарки. Мы с завтрашнего дня в отпуске и послезавтра летим на Землю.
«Как я могла забыть?»
Или время с возрастом летит быстрее, чем обычно.
– Я тоже не могу дозвониться, – призналась Ольга. – В техподдержке ответили – какие-то проблемы со связью.
– Ясно, – огорчилась Женя. – Надеюсь, скоро восстановят и...
Ольга отключилась, не дослушав.
Так уж сложились обстоятельства, что подругами они не стали. Невзирая на то, что доктора с командором связывало многое, а дочери Коршуновых – Настя и Гелена дружили с Дианой, Ольга Евгению недолюбливала. Не явно, но старательно избегала… Общались они крайне редко. Зато Женя хорошо ладила с Теризой и Лауреллией, не говоря уж о Рокене, Бореке, Миритине и даже коварном Зандене… А Влад… Влад, похоже, до сих пор питал к ней нежные чувства, но исключительно дружеские. Наверное, из-за Джардани. Вероятно, поэтому Ольга так остро и реагировала. Ревновала? Кто знает…
Ева вздохнула.
Жаль, что Миритин слишком занят и не сможет прийти в Синегарскую Звезду. У него сегодня дежурство плюс ординатура. Хотя там пока всего пара практикантов – Иристин и какая-то милая девушка с Земли… Главврачу станции нынче не до вечеринок.
– А что у вас за праздник такой? – запоздало спохватилась Камилла, озираясь по сторонам и глазея на ряженых. Они как раз вышли из лифта и запрыгнули на транспортную ленту средней палубы.
– Хэллоуин, – машинально ответила Женя, и, выпав из задумчивости, рассказала немного о старинном земном Самайне.
– О! – обрадовалась алактинка. – И на Сибиле что-то подобное отмечают – Ночь всех духов.
– Да мы с вами очень похожи, – улыбнулась Евгения.
Так они и добрались до Синегарской Звезды, где всё пестрело маскарадными костюмами, и протолкались к заранее обговорённому столику, за которым «ферзя и пирата» давно ждали.
– Неужели Камилла?! – Борек оживлённо вскочил при их приближении.
А вот она не узнала его в маске гатрака, и смутилась.
– Это я, Милли, – он стянул маску и тепло пожал ей руку.
– Как ты меня узнал? Я же…
– Они видят и чувствуют гены, – пояснила Женя.
– Твои я никогда не забуду, – проникновенно сообщил Камилле Борек.
Евгения фыркнула и плюхнулась рядышком с Рокеном.
– Привет, клоун!
– Какой я тебе клоун! Я – Лаккор Хмаразу.
Точно! Рокен вырядился знаменитым рок-исполнителем прежних лихих времён… В своём репертуаре. На большее фантазии не хватило.
Женя словно вернулась в бурные две тысячи четыреста пятые и ностальгические воспоминания захлестнули её.
– Вот так прикид! – ухмыльнулся Рокен. – Это я понимаю. Отчего не дмерхом? Например, Шерданом. Проще простого! Накинул балахон и вперёд. Он бы оценил.
– Свят-свят! – открестилась Женька. – Теперь, когда я знаю, что у них под капюшонами…
Борек тем временем любезно усадил Камиллу и заказал четыре синтегольных коктейля, с повтором.
– У нас впереди целая ночь, – с намёком подмигнул он.
– Притормози, – остудил его пыл Рокен. – Дамы обе замужем.
– У тебя-то есть Ним, – парировал Борек. – А за меня не волнуйся… Одна, по крайней мере, не за джамрану.
Последнюю фразу он произнёс по-староджаммски, и его поняла только Ева, но у Камиллы отчего-то засосало под ложечкой.
Женя погрозила Бореку пальцем и осмотрелась…
За шестнадцать лет здесь многое изменилось, но в плане интерьера почти ничего. Разве что, к зелёному аромату прибавились синий и оранжевый, источаемые растениями соответствующих цветов. Да, и теперь в Синегарской Звезде заправляли Хал и сын, выкупив у бывшего компаньона линдри его долю. А вот Рал с Гранталом нечасто заглядывали на огонёк. Они уже несколько циклов работали в крупной торговой компании и справили себе новый звездолёт, как и собирались. Отсутствовали порой по нескольку фаз кряду, развозя грузы в самые дальние уголки галактики, где многим побывать и не снилось…
– Ним с дархадцами, – напомнил Бореку Рокен. – Забыл, что ли?
Нимрадилль сама напросилась в посредники. Что очень нервировало её парня, то есть, генетического партнёра.
Увы, Зеларен Рокена так и не дождалась – удачно вышла замуж на Ролдоне.
– Когда выдвигаемся в парк? – уточнила Евгения, нарочно меняя тему разговора.
– Часиков через пару, – постановил Борек. – Когда все соберутся.
Принесли коктейли, а спустя час к их компании присоединились Гилех, Иристин, Лаури и Рамитин. Последнего Женя была особенно счастлива видеть. Успела соскучиться. К тому же, сие означало, что БЗИК с Егором и Фиримином где-то поблизости. Учёные до сих пор экспериментировали с ответвлениями аномалии. Но теперь с официального разрешения тэрх-дрегор и ведома командора-дэвхара. Дело в том, что великие умы конгломерата всё же рискнули и посчитали космический вихрь стратегическим преимуществом в свете реальной угрозы наггеварского вторжения. К сожалению, бзиковцы пока что не преуспели в установлении единого коридора с тигримской стороной…
Время незаметно пролетело за приятной беседой. Выпили за процветание Ролдондона, полюбовались на танцовщиц в разноцветных волнах синегарских запахов… Женя наслаждалась моментом, расслабленно потягивая коктейль и вглядываясь в зал.
Сколько интересных персонажей вокруг!
Вон там мелькнула парочка каких-то «эльфов ушастых», за ними весёлой стайкой прошмыгнули «ведьмы» на бутафорских мётлах, а далее, на антигравитационных дисках проскользнул косяк тритонов и русалок… Наверняка собрались праздновать на море-палубе. Там параллельно устраивали свои торжества. Проскакали волшебники в остроконечных шляпах и какие-то чудики в причудливых костюмах… А, нет… Женька присмотрелась. Это не костюмы, а линдри в различных трансформациях. Этим и маски не нужны… Так когда-то Занден говорил о Джардани… Давно. Теперь же с этим шутить нельзя. Всё серьёзно. Жаль, что сын завтра улетает.
Евгении взгрустнулось. Она отхлебнула из бокала немного безалкогольного чая-киселя и встрепенулась, случайно уловив знакомое движение у барной стойки. Или показалось? Что она заметила дмерха… Неужто они тоже забредают на вечеринки или случилось чего?
– Я скоро, – предупредила Камиллу, но алактинке с Бореком было не до неё. Зато Рокен насторожился.
– Ты куда?
– Поздороваюсь с Налом.
Сыном Хала.
– Сегодня он за стойкой.
– Через полчаса в парк, – напомнил Рокен.
– Да мне хватит и пяти минут…
У стойки, конечно же, никакого дмерха не оказалось.
«Быстро модулируются, заразы».
Если он там вообще был.
Нал поприветствовал Еву и сходу предложил ей «фирменный хэллоуинский» за счёт заведения.
– Спасибо, – растрогалась Женя. – А с чего ты такой добрый?
В отличие от папы Хала, Нал отличался прижимистостью, что означало – в его смену таких зачётов по старой дружбе не дождёшься. И все кредиты он тщательно фиксировал – кто, когда и сколько.
– Твоя идея с костюмами и возрождением старых традиций сделала нам сегодня недельную выручку, – усмехнулся маркафи, виртуозно сварганив ей коктейль, подозрительно смахивающий на самый обычный «павлиний глаз».
– А в чём изюминка? – поинтересовалась Евгения, повертев в руке высокий мензурко-стакан.
– В вишенке, – широко улыбнулся Нал, положив ягодку на марципановый островок, символизирующий зрачок.
Н-да, этот своего не упустит.
С Халом, на днях, какие-то земные коммерсанты расплатились вишней. По договору маркафи не мог отказаться, и вишня стала основным компонентом недели во всех блюдах.
– Сварите из неё варенье, – посоветовала Женя Налу, но тот уже отвлёкся на другого посетителя – линдри.
– Это необычная вишня, – мягко произнёс кто-то у неё над ухом.
Евгения резко обернулась и чуть не стукнулась лбом с… Капюшоном? Он разместился у стойки на высоком сиденье, как и она… Слишком близко.
– Осторожно, – усмехнулся «капюшон», вовремя откидываясь назад.
– Соблюдайте дистанцию, – почему-то огрызнулась Женя и внезапно догадалась.
Так вот, что за балахон она высмотрела в зале.
– Извините, если задел вас плащом, – ответил неизвестный, – или шпагой…
– А что это вы подразумеваете под шпагой? – хмуро осведомилась она.
– Вам интересно? – вкрадчиво поинтересовался нахал, придвигаясь ещё ближе и откидывая капюшон.
Женя невольно вздрогнула, но, как оказалось, зря. Внутри ничего страшного не обнаружилось, да и шпаги тоже. Простая бархатная полумаска. Незнакомец распахнул плащ, открыв взору кожаную куртку и чёрное трико…
– Хм… – Женька нахмурилась. – Только что изображали дмерха, и вдруг кводилоид… А перепонок у вас случайно нет? Крыльев?
– На себя посмотрите! – насмешливо отозвался тот. – Домино!
– Никакое я не домино! – возмутилась Женя. – А самый настоящий ферзь для многомерных шахмат и…
– Бармен сюда! – незнакомый грубиян прищёлкнул пальцами, подзывая Нала, и Евгения невольно уставилась на его кисти…
Уф, трёхфаланговые!
Она с облегчением вздохнула.
Ей вдруг на миг показалось, что это джамрану. С чего бы?.. Но отрицательный результат – это, в данном случае, хорошо. И к какому же виду относится наглец? Человек? Линдри?.. Заглянуть бы ему под маску…
«Любопытство, Женечка! Проклятое любопытство».
Так и обуревало её.
– Это называется многослойный костюм, – небрежно заметил незнакомец, получив свой коктейль. – Дабы сбивать с толку и вводить в заблуждение таких эмоциональных особ как вы. И возбуждать интерес…
– А-а, – разочарованно протянула она. – Не по адресу. Не там ищете.
– Отчего же? – он смерил её откровенно оценивающим взглядом. – Я бы тоже не прочь выяснить, что у вас под маской. И не только…
«А что, интересно, вы скрываете? Ой…».
– Я замужем! – поспешно выпалила она.
– И кто у нас муж? – лениво осведомился он, попивая коктейль – «оранжевый восторг», кажется.
– Вам лучше не знать, – она пожала плечами. – Будете крепче спать.
Действительно, раскрываться перед ним ей незачем. Каждая собака тут в курсе, кто жена командора Талеха. Хотя… если он приезжий… Но рисковать не стоило.
– Я замужем и очень мужа люблю.
– Тогда почему он не с вами? – каверзно улыбнулся бесстыжий пикапер. – Или вы не с ним?
– С чего вы взяли? – Женя ослепительно оскалилась прямо ему в лицо. – Он сидит во-он за тем столиком, – и ткнула в направлении веселящейся компашки ряженых джамрану, шакренов и Камиллы.
Попробуй догадайся, кто есть кто, называется.
Ей представилось или незнакомец слегка поперхнулся?..
Она снова пригляделась к нему, на этот раз повнимательнее… Светлые растрёпанные волосы и… Больше ничего разглядеть не удалось. Из-за маскарада. В ответ тёмные глаза придирчиво изучали её сквозь прорези маски… И не поймёшь в освещении бара какого они цвета и какой формы зрачки… Так! Губы!.. Обычные губы… Лукавый изгиб. И что это ей даёт? Он может быть кем угодно – землянином, алактинцем, линдри, в гуманоидной трансформации, традсельгарцем, прячущим дополнительные конечности, и даже… Шакреном? В период спериума.
– Ева! – окликнул её Рокен. – Идём?
Женя обернулась прежде, чем сообразила.
Как не вовремя!
Оставалось надеяться, что на станции она с таким именем не одна.
– Теперь я знаю, как вас зовут, – удовлетворённо констатировал незнакомец, облокачиваясь на стойку. – Далеко от меня не уйдёте. И не скроетесь…
– А шли бы вы сами! – Женя в сердцах послала придурка, пробираясь обратно к столику. Она ненавидела пикаперов, ещё со времён молодости на Земле. Рокен не в счёт, он – джамрану.
– И пойду! – крикнул ей вслед наглец. – Куда вы – туда и я… – это он уже прошептал.
Или послышалось?
Какой, однако, настырный!
Евгения невольно улыбнулась, не понимая себя. Не то, чтобы ей льстило мужское внимание, но где-то что-то будоражило…
Ряженные вокруг толкались, смеялись и проливали друг на друга напитки… Умеренная музыка, плывущая до этого лёгким фоном, сменилась задорной танцевальной мелодией, но друзья уже вывалились из бара и весёлой гурьбой двинулись в парк.
На аллеях гремел рок, мерцали бегущие фонарики, и сходили с ума хэллоуинские персонажи… Кого тут только не было! Всех разновидностей и мастей. От галактических кровососов с пластмассовыми ретро-клыками до совсем уж сказочно-мифических существ – ведьм, оборотней, драконов и даже… Кводилоидов?!
«Какой ты неоригинальный!» – Евгения злорадно адресовала эту мысль нахальному незнакомцу из бара. Как будто он мог её слышать!
Компашка рассыпалась по всему парку. Неподалёку от Женьки Камилла заливалась смехом, под руку с гатраком-Бореком, а тот что-то нашёптывал ей на ушко… Скорей всего, что-то неприличное… Вдобавок играла музыка, надрываясь из динамиков, а джамрану и музыка… Так и до греха…
Евгения рванулась к ним, но потоком налетевшая толпа оттеснила её от друзей к самой сцене. Женя потеряла своих из виду, всех, но зато очутилась рядом с площадкой, где тусили музыканты. Как раз в этот момент солист поднял ладонь, останавливая звучание, и прокричал в старинный микрофон что-то такое о сюрпризах. Тяжёлый рок мгновенно сменился романтическим софт-медляком… Музыканты, не прекращая играть, по очереди выхватывали супер-хлопушки и выстреливали ими в купол. Грохот, треск, вспышки и на головы восторженно орущим зрителям сыпались не конфетти, а конфеты. Их ловили, разворачивали, и парочки целовались, кружа по лужайке в танце. Те же, кому не хватило пары, запросто взялись за руки, и змейкой устремились под музыку, приплясывая среди деревьев, прихватывая новых ряженых. Убегая всё дальше и дальше – вглубь парка, извиваясь между стволин, и возвращаясь обратно… Промчались по кругу, огибая лужайку и вновь заполонили аллею…
Хохоча им вслед, Женя поймала свою конфету и только собралась развернуть, как…
– Потанцевать не желаете?
Она чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности.
– Опять ты! То есть, вы…
– Я же сказал – куда вы, туда и я. И вот я здесь, с вами. Ну, так как?
Это уже ни в какие ворота!
«Во всяком случае, не джамрану, – успокоила себя Евгения, будучи за одним из них замужем, – раз его тянет потанцевать».
– Потанцевать? Можно…
Это всего лишь танец!
Приглашение звучало соблазнительно. Ведь она так давно не танцевала!
– Тогда, прошу! – внезапно он выхватил конфету у зазевавшейся Женьки, развернул и сунул ей в рот.
– Эй! Что вы себе позволяете? – Ева чуть не подавилась от возмущения, но успела забрать у него фантик и затолкать в карман, так и не прочитав. – Что вы…
– Зову вас на танец, – он легко подхватил её и закружил по лужайке в толпе других пар.
«Своеобразно!»
– А вы прекрасно танцуете, – нехотя признала она. – Так непринуждённо. Как же вам плащ не мешает? И шпага… в коленках не путается. Или, что там у вас? Меч? Кинжал? Или… О, боги! Нож… Вы маньяк?!
Загадочный мужчина обворожительно улыбнулся и снисходительно заметил:
– Вы тоже неплохо двигаетесь.
– А вы – танцор-виртуоз, но не…
– Шакрен, – рассмеялся он, поблёскивая глазами в прорезях маски. – Нет, я не шакрен. Поскольку не пристаю к вам с поцелуями. Прямо сейчас…
– Ещё чего!
– И не кводилоид, как вы неудачно предположили. Ведь мы с вами разговариваем.
– И кто же вы?!
– Тсс… Всему своё время… – он притянул её к себе, хитро улыбаясь, и резко отпустив, картинно приложил указательный палец к губам.
– А кстати, что необычного было в той вишне?
– Надо же! Вспомнили, – в непонятных глазах затаились смешинки. – Так и быть, пролью свет истины на тёмный секрет. Пьянящая вишня любви дурманила нас до зари…
Женя задумчиво прожевала конфету, размышляя, что бы это значило, а в голове надоедливо крутился стишок: «румяной зарёю покрылся восток, в селе за рекою потух огонёк…». И что-то там дальше про вишни и пастуха с пастушкой…
Медляк ненавязчиво переродился в развесёлое попурри-диско, и сбоку, откуда ни возьмись, на танцоров налетела цепочка ряженых. Кто-то ухватил Женьку за руку и выдернул с лужайки, стремительно увлекая за собой – прочь от таинственного незнакомца.
– Рокен!
Джамрану игриво подмигнул ей, выпустил Женькину ладонь и смешался с кучей таких же невменяемых…
– Совсем одурел!
– Ему срочно надо кого-нибудь подцепить, – так знакомо прозвучало поблизости. – Джамрану и музыка рисковое сочетание.
– Что? – Евгения обернулась и, конечно же, снова узрела его.
Вот приставучий! Как от него избавиться?
– Откуда вы…
Но ей снова не позволили договорить. Из-за деревьев вынеслась змейка, и нешакрен-некводилоид, поймав Женькино запястье, пристроился в конец, и вскоре они вновь летели под музыку всё дальше и дальше в густоту и темноту парка… В глазах зарябило, замелькало, закрутилось… Женя тряхнула головой и вырвала руку, силясь отдышаться… А когда опомнилась, то они с незнакомцем остались вдвоём в той части парка, куда слабо проникал свет фонарей… Евгения тонула в полумраке, откинувшись затылком на шершавый ствол, а субъект в маске упирался ладонями в дерево по обе стороны от неё… Женя как во сне наблюдала за хвостом вереницы, что в последний раз показался из-за кустов и пропал… Она перевела взгляд на мужчину, замершего перед ней. Он прерывисто дышал и смотрел в упор. Еву пугал этот взгляд, идущий словно из глубины…
– Чего вы на меня уставились?
Он не ответил. Внезапно прижал её к дереву и поцеловал в распахнутые губы… Так сладко и невыносимо, невыносимо приятно…
– Нет! – Евгения сомкнула губы, стиснула зубы и оттолкнула нахала.
Вдруг закружилась голова, она не удержалась на ногах и упала прямо в объятия незнакомца, который только и ждал… Когда Женя очнулась во второй раз, то почувствовала, как он подхватил её на руки и понёс куда-то. Она извернулась, чтобы посмотреть. Её тащили, будто добычу, прямо к темнеющей впереди беседке, увитой густой ферьюзой… Пурпурной, кажется. Она не помнила точно.
– Пустите!
– Желаете покричать? – насмешливо поинтересовался он, ставя её на ноги в центре беседки. – Здесь так тихо…
И правда, музыка сюда едва докатывалась… Причуды волновой звукоизоляции?
– Нет…
– Хотите, чтобы я ушёл? – он сделал два шага назад.
– Нет.
– А чего вы хотите? – он почти шептал, подкрадываясь к ней. – Я-то знаю, чего хочу и кого... Вас.
– Что? – она даже опешила от такой наглости.
– Вас, – повторил он.
«Почему я не убегаю?» – недоумевала Женя, заворожено наблюдая, как он срывает с себя плащ, куртку и бросает всё это на пол беседки, подходит к ней ближе, ещё ближе и распахивает ворот платья… Одна пуговица остаётся у него в ладони.
– Брок, – как бы издалека слышит она свой голос.
«Это же обычные, не кибер», – вспоминает и дрожит от нахлынувшего наваждения.
«Что он со мной делает?!»
Настигает осознание, и ужас заполняет её, но лишь на мгновение, а затем… Этот роковой мужчина играючи справляется со всеми остальными пуговицами и завязками, опрокидывает Женьку навзничь… И нет ни сил, ни желания сопротивляться ему… Вернее, желание есть и даже потребность в том, чтобы он немедленно овладел ею, но незнакомец медлит, бережно проводя пальцами по её шее, ключицам, груди… Любуясь ею в прорези маски, будто растягивая удовольствие…
Маньяк?
На его плаще и куртке лежать так мягко, непривычно, волнительно… И запах. Он пахнет грозой…
Женя трясущимися пальцами расстёгивает ему рубашку и стаскивает с плеч.
– Если ты действительно хочешь, – шепчет он, наклоняясь всё ближе и ближе. – Я не стану тебя принуждать.
– Да, – говорит она и, запустив пальцы ему в волосы, тянет к себе. – О-очень хочу…
Она больше не слышит других звуков вокруг, словно закладывает уши, как при перегрузках в полёте или на подъёмах в горах… Она не замечает времени и не помнит своего имени… А лишь холодок ночи на обнажённой коже и тепло его рук. Чувствует долгий поцелуй на губах и его в себе… Движения, стоны и невыразимое блаженство, когда купол взрывается над ними яркими звёздами… Откуда там звёзды?.. Не важно! Уже не имеет значения! Она преступила черту, и таким неожиданно сладостным и прекрасным оказалось это преступление.
– Ты восхитительна! – восклицает он и обжигает ей плечи, щёки и руки горячими благодарными поцелуями. – Ева…
– Талех, – шепчет она, и жгучие слёзы катятся у неё по щекам. – Талех…
Всего секунду назад он тесно прижимал её к себе, прерывисто вздыхая от наслаждения и вот уже отстраняется, вскакивает и принимается одеваться…
Женьку как будто окатили ледяной водой.
Она резко села, прикрываясь фрагментами костюма и ошалело взирая на незнакомца, не понимая до конца, что на неё нашло. И даже имени его не спросила!
– Нет, – упрямо заявляет Евгения. – Ничего этого не было. Не могло быть.
– Как? Только что вопила от страсти и уже отрекаешься? – едко уточнил он.
– Это ничего не значит!
Мужчина потрясённо замирает, словно не верит своим ушам, потом с каким-то остервенением натягивает сапоги, накидывает рубашку, подходит, сверкая частично обнажённым торсом, и дерзко швыряет ей в лицо:
– Дурак твой муж!
– Что?! – она закипает от гнева. – Не смей!
– Придурок конченный… – сквозь зубы. – Вот кто он! Кретин, идиот.
– Прекрати! Сам ты идиот! Не подходи ко мне!
Не слушая Женькиных возражений, он быстро хватает её за руку и крепко держит, почти выкручивая, так, что она кривится от боли. Выхватывает свободной рукой из-за голенища нечто, напоминающее карандаш, и, послюнив его, и пишет что-то у неё на руке.
– Пусти! – Женя кричит от боли, пытаясь вырваться. – Сволочь!
Но он сам отбрасывает её ладонь. Она смотрит на запястье и видит, как горят и исчезают цифры, словно растворяясь под кожей.
– Какого…
– Это номер, – насмешливо отвечает маньяк, не спеша застёгивая рубашку и выдёргивая из-под Евгении плащ и куртку, – каюты в жилом секторе на девятнадцатом уровне. Теперь гарантированно не забудешь. Жду тебя там. Послезавтра…
– Нет, – пискнула Женя совершенно убитая происшедшим, действительность без предупреждения обрушивалась на голову бетонным потолком. – Не приду.
– Придёшь, никуда не денешься… Мне этого мало. Я хочу получить сполна. Целую ночь.
– Я улетаю! Завтра меня здесь не будет.
– Значит, придёшь, когда вернёшься, – спокойно добавляет он, набрасывая плащ и поправляя маску.
– Я не вернусь.
Она всерьёз прокручивала в голове план бегства на Землю. Вместе с Дианой и Кантором…
– Вернёшься и придёшь, – голос незнакомца, с коим она так глупо и опрометчиво потеряла голову, звучит жёстко и непоколебимо. Куда делись эти ласковые вкрадчивые нотки? – А не придёшь… Я знаю о тебе всё.
Он что-то показывает ей. Она смотрит и не верит глазам. Он издевательски подкидывает на ладони пуговицу от её костюма чёрно-белого ферзя. Но прежде чем Женя успевает дёрнуться или возразить, мужчина кладёт пуговицу в карман и растворяется в темноте среди кустов.
– Гатрак!..
Медленно-медленно волочатся секунды, словно оттягивая неизбежное.
– Гартак! – Женя подскочила, нервно озираясь вокруг, но узрев растерзанную и растрёпанную одежду, беспомощно опустилась на пол.
Так, значит, это правда, и пала она ниже некуда, изменив своему мужу-джамрану. Джамрану! И с кем?..
«Бомм! Бомм!..»
Главный станционный хронометр пробил ровно тринадцать раз, с каждым ударом безжалостно разнося Женьке мозг. И золушка тотчас же превратилась в тыкву! Которую скинули с тринадцатого этажа.
«Так… Меня, нас никто не видел, – мгновенно сработал инстинкт самосохранения. – Всё ещё можно скрыть, наверное, если постараться и вести себя разумно… А дань совести буду отдавать потом. Сейчас же пора думать, как выбираться из этого дерьма… Остальное, со временем. Даже если ради этого придётся ворваться в загадочную квартиру и убить таинственного шантажиста и бесстыдника».
Как такое могло случится с ней?
«Ясно одно – домой мне сейчас нельзя. И, главное, не столкнуться ни с кем из друзей».
Женя разработала план, но прежде торопливо привела в порядок одежду, как сумела, запахнув, завязав и застегнув дрожащими руками всё, что уцелело… Её лихорадило. Озноб пробирал до костей. Наконец-то, ей худо-бедно удалось справиться с костюмом и незамеченной выбраться из парка – по кустам и плохо освещаемыми тропинками, а также повезло пробраться тихими закоулками, не встретив никого по пути… Благо, станцию она изучила как свои пять пальцев и, спасибо Рокену, что показал ей легко свинчивающиеся крышки некоторых коммуникационных люков…
Надо было видеть глаза Миритина, когда она ввалилась к нему в ординаторскую… Хорошо, что в медотсеке все спали в этот час, даже дежурные медсёстры. «Больные» с Хэллоуина, видать, ещё не поступали, рановато для этого…
– Ева? – встревожился Миритин. – Что случилось?!
– Н-ничего… Т-то есть, н-некогда об-бъяснять… – зубы у неё так и клацали. – Я… в-в общем, где у тебя самый дальний закрытый бокс?
– Что с тобой? – он бегло осмотрел её. – У тебя шок, – лицо доктора сделалось гранитным, узор на лбу потемнел. – Тебя… обидели?!
– Ничего подобного… Просто отведи меня в палату, чтоб никто не видел и… Свяжись с Талехом и скажи ему, что… ну, скажи – плохо мне стало, на празднике. Отравилась, съела не то, выпила…. И приходить сюда не надо! Мол, мне промыли желудок, дали снотворного, и я уснула. Понял?
– Не очень, – Миритин по-прежнему не двигался с места, проницательно и подозрительно разглядывая её в рваном и мятом костюме бывшего ферзя…
– Брок возьми, Миритин! – она разозлилась, опомнилась и сорвала маску. – Отведи меня в палату с душем. Куда угодно! В кладовку! Запри, если хочешь, и не спрашивай. Ни о чём! И никого не пускай. Усёк?
– Ева, Ева, – шакрен покачал головой. – Идём.
– Я всё расскажу тебе потом, не сегодня, – виновато добавила Женя, семеня за доктором по коридору.
– Ладно… Только отключи свой коммуникатор, чтобы наши с тобой показания командору не противоречили и не разнились.
– Сама знаю, не маленькая, – буркнула она.
Проклятый тэрх-дрегор!
– Сейчас принесу противошоковый чай, – Миритин распахнул перед ней створки самой дальней палаты, как она и просила.
– Не нужно… я так…
– Как скажешь. Вода в синтезаторе, остальное сама найдёшь, запирать не буду…
– Спасибо, Мир! Что бы я без тебя делала? Погибла бы…
– Определённо… – и сердито добавил. – А мне ещё с Талехом объясняться… Ненавижу лгать!
Доктор ушёл, а Евгения рухнула на кушетку без сил, и отчаяние накрыло её с головой… Возможно, если какое-то время не приближаться к мужу, он и не уловит чужие гены. Во всяком случае, не сразу. Но, как знать… Вдруг уже завтра Талех примет телепатическую таблетку, и тогда всё пропало… Идти ей под трибунал!
У неё же дети…
А если и так?
Всё же придётся объясниться с Талехом, пока он не узнал от кого-то другого, но не сегодня… И будь, что будет! Пусть сам решает.
«Всё же, я люблю его, – подумала Женя. – Наверное…».
В какой-то момент, отдаваясь незнакомцу, она словно оказалась в объятиях Талеха… Как в прежние времена и даже ещё лучше… Тут Женька с горечью признала, что как бы гадко ей не было, и как бы она себя не ненавидела, в той распроклятой беседке в глубине парка всего час назад под мистическими звёздами станционного купола она испытала такой фееричный, незабываемый и потрясающий обме… тьфу, секс, какого в её жизни никогда не случалось. И вряд ли уже случится.
Прочувствовала, осмыслила и заплакала, в отчаянии грызя угол подушки… В горле пересохло, но она так и не добралась до воды и уснула в слезах, не в силах встать, принять душ и переодеться…
Утро встретило «неверную жену командора» шокирующими новостями.
ГЛАВА 4.16.3 – Отсчёт на сновидения
«Сон разума рождает чудовищ».
Испанская поговорка.
«Капричиос», Франсиско Хосе де Гойя.
– Джардани сбежал!
– Как сбежал? Когда?!
К тому времени, как Миритин сообщил Евгении эту сногсшибательную новость, она успела проснуться, принять душ, облачиться в больничный комбинезон, хорошенько подумать, выпить кофе и почти что принять решение.
В самом деле, вчерашнее происшествие предстало на свежую голову совершенно в ином свете. Как-то менее драматично и… Женя не видела повода паниковать или скрывать всё от мужа.
С каких это пор она стала воспринимать Талеха как врага? Прежде, он всегда был ей другом, капитаном, а мужем потом. Был… Ответ напрашивался однозначный – из-за Джардани. События трёхлетней давности сильно пошатнули её доверие к нему. Настолько, что Женя едва не передумала, но собрала волю в кулак и решила признаться. Недопустимо, чтобы командор выяснил это раньше, чем она ему скажет, или узнал от кого-то другого.
Вот так! Получай, проклятый шантажист в маске! Тебе придётся иметь дело с дэвхаром из тэрх-дрегор, а не с его соблазнённой женой… Н-да…
Итак! Теперь надо придумать, как начать разговор… Как-нибудь так: «Талех, вчера ночью я…». Что? Совершила обмен?.. Сразу отпадает, если незнакомец не переделанный джамрану. Тогда… Занималась сексом? Как-то дико звучит… Для джамрану. Джамрану сексом не занимаются, следовательно… А может ли это считаться изменой вообще? По джамранским меркам… Надобно этот вопрос прояснить, а пока… Как бы там оно не называлось, нельзя держать командора в неведении, пока не случилось чего похуже…
Что ж… Она ему скажет: «Талех, вчера ночью я была близка с другим мужчиной…». Да! Это наиболее точная формулировка… «Физически и генетически близка, мы занимались сексом в парке и, прости меня, я даже не знаю, как всё вышло и раскаиваюсь…».
Это правда! Евгения действительно не понимала, как такое могло произойти, а вот раскаивалась ли… Да фиг его знает!?
«Ты же взрослая, Женечка, – напомнила она себе. – Давно научилась отвечать за свои поступки или… заметать следы».
Мысль конечно заманчивая, но… Евгения стойко поборола искушение. Что потребовало немалых усилий, и потому известие доктора застало её врасплох.
– Джардани сбежал…
– Куда?
– Он не сообщил, – невозмутимо заметил Миритин.
– И что, даже записки не оставил?
Это не первый побег Джанни за истёкший период – со времени его пребывания у гатраков. Ева не сомневалась, что Талех и на этот раз сына отыщет и вернёт.
– Оставил, – хмыкнул шакрен, помахав зажатым в кулаке знакомым листком. – Даже целое послание… – и задумчиво похвалил. – А это отличная идея.
– Какая именно? – растерянно переспросила Женя.
– Веи в оранжерее. Что если развести на станции грибо-леса и…
– Миритин! Не до шуток мне!
– А я и не шучу, – доктор приблизился к ней, серьёзно глядя в глаза и…
– Ой! – Евгения упустила момент, когда шакрен прижал ей к предплечью гемофиратор – приборчик для забора крови. – Э!
Она отшатнулась, но поздно. Миритин проделал всё с истинно врачебной точностью, помноженной на самрай-шаковскую ловкость.
– Это зачем?! – возмутилась.
– Вчера ты заявилась сюда, как бы помягче выразиться, не в себе. Глаза горят, голос дрожит, руки трясутся…
– Хм… Разве?
– Именно так, – кивнул Миритин, изучая на просвет образцы Женькиной крови. – И даже спектральный анализ это подтверждает. Но я должен глубже проанализировать…
– Нет! – Женя очнулась от ступора и догнала доктора на пути в препараторскую. – Не надо!
Разумеется, она хотела бы знать правду, но… Не сейчас!
Шакрен от удивления затормозил и повернулся к ней:
– Почему?
– Не сейчас…
Сперва она скажет Талеху. Им не нужен ещё один свидетель её грандиозного падения.
«Опомнись! Это же Миритин – твой самый близкий друг».
Нет, Евгения определённо не собиралась впутывать сюда Миритина.
– Давай, потом… Анализы побудут у тебя. Ладно? – она умоляюще заглянула ему в глаза.
Доктор нахмурился.
– Не нравится мне всё это, Ева. Но если ты просишь… Так и быть, я их пока приберу в стазинатор. Дай знать, когда созреешь.
«До правды?»
А правда заключалась в том…
– Постой! Как ты узнал о Джанни?
– От командора, пока ты спала. Да, прежде чем включить коммуникатор…
Женя его вчера отключила, как и договаривались.
– … выслушай мою версию. Тебя доставили в медцентр с несварением желудка…
– Уверен?
– Совершенно. То есть, я не придумал ничего получше. Если бы с головной болью, твой муж настоял бы на обследовании. А мнимое пищевое отравление чревато самой настоящей проверкой ролдонской санэпидстанции. Талех в таких вопросах щепетилен. Ты же знаешь.
– А потом мне дали касторки…
– Чего?
– Напоили какой-нибудь дрянью? Сделали клизму?..
– Нет, промыли желудок, залили настойку, вывели токсины… В общем, по моей версии, твой организм не усваивает трюндели и употреблять их в ближайшее время тебе противопоказано. Так в карте и отметил.
– Издеваешься?! – возмутилась Евгения и застонала от досады.
«Мои любимые трюндели!»
– Ну, ты и злыдень, Миритин.
– Разве? А кто вчера…
– Проехали. Что потом?
– Затем. Тебе дали снотворное, и ты уснула.
– Всю эту чушь ты выложил Талеху ночью? И он не примчался меня спасать?
– Нет, ночью у него коммуникатор не отвечал. Наверное, снова сидел в засаде.
«В шестом терминале, не иначе».
– Утром.
– И что он ответил? – Женька напряглась.
– Чтобы немедленно явилась к нему в кабинет. Если уже оправилась от несварения.
«Бесчувственный чурбан!»
– И это ещё в мягкой форме.
«Может, стоило добавить к этому непроходимость кишечника?»
Женя чуть было не передумала насчёт признания, но вовремя опомнилась.
– Спасибо тебе, Мир.
– Це́рри ача́ма*, Ева. А ты не возражаешь, если я послание Джанни скопирую и Сирилу перешлю?
– Не-ет, не возражаю, отправляй… Хоть всему Шакрениону!
«Ага, во славу которого некто и шустрил».
– Ему понравится, – доктор улыбнулся. – Хорошего тебе дня, а мне пора, больные ждут…
Медотсек не торопясь просыпался. Из-за голозавес и прозрачных боксов выглядывали любопытные и заспанные лица пациентов.
Коммуникатор Евгения включила по дороге в каюту, попутно радуясь, что не столкнётся там с Талехом. И сразу пиликнула запись вызова… От Владислава! Она тут же перезвонила ему.
– Женя! – как-то заполошно откликнулся он. – С тобой всё в порядке?
«Ну, хоть кто-то обо мне волнуется!»
– Да-а. Вроде бы… А ты где?
– На Ролдоне… Связь… – из коммуникатора вырвались хрипы. – С вечера не работала и… хррр… с перебоями… хрррр…. Не могу улететь. Тут такое творится…
– Что случилось?!
– Некогда… объяснять… докладные составлены… командор… хрррр…
Коммуникатор захрипел окончательно и надолго, и Евгения вынужденно прервала сигнал.
Добавился новый повод для беспокойства. Зато Влад жив и здоров.
И Женя, подгоняемая внутренней лихорадкой – поскорее предстать перед командором, вначале забежала домой проведать Кантора и переодеться. Не могла же она вломиться на официальный приём в больничной одежде. Да и злополучный костюм без пуговицы мечтала поскорее зашвырнуть в утилизатор.
На этот раз родная каюта встретила её тишиной и пустотой. Евгения в смятении обошла все комнаты и облегчённо вздохнула. На коммуникационном табло стационарника высвечивалось сообщение от Боббэрота. Гатраноид покормил детишек и увёл их в игровой центр на Променаде.
«Уф!»
Женя не переставала радоваться, что за год, проведённый в институте Грегори, Боб обрёл здравый смысл и толику житейского ума. А ещё научился читать и писать. Вернее, он и раньше умел, то есть, «они» умели, когда были по отдельности гатраком и человеком. «Пришлось подкорректировать мозговые структуры, чтобы актуализировать нужные воспоминания…», – так выразился англичанин.
Очень скоро они увидятся на Бередине!
Так! Он написал «детей»? А где Камилла? Впрочем, если она с Роки и Бореком, то не пропадёт. В определённом смысле…
Женя завтракать не стала и быстро переоделась в станционную форму. Она же служебная единица как-никак, следовало явиться на приём к командору по уставу и в подобающем виде, а не как жена. Костюм, правда, не выбросила. В последний момент передумала и запихнула его в дальний угол шкафа, предварительно сунув в целлофановый пакет. Сойдёт как улика, против масочника… Неожиданно, воспоминания прошедшей ночи и яркие образы снова нахлынули на неё, и она бессильно опустилась в кресло. Дыхание сбилось, как будто вновь ощутила губы и руки незнакомого мужчины на своей коже, услышала отзвуки его голоса…
Что же это такое?!
А то, Женечка, в чём и заключается неприглядная правда. Тебе понравилось! Да! Тебя это взбудоражило, лишило покоя и разума. И захотелось повторить.
Повторить – да, но не с тем незнакомцем, а…
С кем? С Талехом? Неужели это могло произойти с кем-то другим? Она откликалась на чужие ласки и грезила, в процессе, чтобы любовное соитие в парковой беседке под станционным куполом длилось вечно…
Женя вздрогнула.
Она помнила, как назвала субъекта в маске. Хотя тогда и не думала о том, кто с ней. Не помышляла о муже… Она была с другим мужчиной и в тот момент хотела его. Для джамрану в браке подобное недопустимо! Это у них закономерно и бесспорно, как данность. Но она не джамранка, она – человек! Так неужто, сколько волка не корми – он всё в лес смотрит? Ни за что! Нет! Сама ситуация ей не нравилась и вызывала отвращение к себе, но эмоции, ощущения, что она испытывала тогда…
Евгения вскочила, решительно одёрнула безрукавку и покинула каюту. Надо выяснить отношения немедленно, не откладывая в долгий ящик.
А чего тянуть?..
Талех ждал её в кабинете, и не один. Командор как обычно сидел за столом, а по разным концам стола в креслах-трансформерах расположились Занден и Сандер. Оба как по команде уставились на Женю, едва она переступила порог.
Да уж, приватного разговора с мужем сейчас не получится. Не обсуждать же супружескую измену в присутствие бывшего соперника Талеха, а ныне покровителя их сына, и брачного опекуна – относительно бывшего.
Евгения вздохнула, вопросительно посмотрела на мужа и уставилась на тёмное пятно у него за спиной.
Балахон! Дмерх…
Отчего-то ёкнуло сердце, и тревожной молнией сверкнула мысль, что дело не только в Джардани… Она вспомнила свой разговор с Коршуновым… «Тут такое творится…». Что-то подсказывало ей, что Влад говорил не о погоде.
– Здравствуй, Ева, – капюшон приветственно мотнулся в сторону Евгении.
Шердан!
Вездесущий демон.
– Привет, Шер, – она намеренно сократила имя дмерха и обратилась к мужу:
– Ты нашёл его?
– Геносканеры запущены, – ответил Талех, – но… Пока нет.
– Как же так? – Женя прошла к столу и уселась на стул, дистанционно выдвинутый командором. – Как так получилось? Он же весь вечер был с вами! И вы умудрились его упустить? А?!
Это называлось «перевести стрелки».
Она укоризненно взглянула на Зандена. Тот ответил ей нахальным прищуром.
– Ты полагаешь, что Джанни всё ещё нужна нянька, как и Кантору? Ева…
– Нет, но ты, как адх’энэт, мог бы что-то заметить и предотвратить.
Занден фыркнул.
– Это – Джардани. Я не всегда могу генетически настроиться на него.
– Но в тот вечер вы были рядом!
– Ошибаешься. Меня там не было.
– Как? – Евгения опешила. – Вы же пришли вместе.
– Да, но… – Занден едва уловимо замялся. – Я вспомнил о срочной встрече и ушёл первым, примерно через полчаса или минут сорок.
– «Но где ж кутил наш Занден бравый?» – злодейски пропела Евгения.
– И крюлянок я не кадрил, – обиженно заметил тот. – Тем более для забавы…
– А! – воскликнула Женя. – Так ты прочёл?
– Да, – он скривился. – И кто только это не читал?! С опусом сим ознакомлен и мне неприятно, что…
– О тайных встречах с крюлянками теперь вся станция в курсе?
Ситуация к веселью не располагала, но Женька не удержалась, чтобы не поддеть Зандена.
– Не кадрил я крюлянок! – вспылил офицер. – Даже никогда их не видел.
– Он не обманывает, – подтвердил Талех. – И вправду никогда не видел…
– А что это ты его выгораживаешь?! – взвилась Евгения, запоздало испугавшись, что возможно командор уже принял телепатическую пилюлю.
– … обычным зрением. Только генетическим, обмениваясь с ними генами исключительно в темноте.
Извращенец?
Женя чуть не подавилась собственным вдохом, а Занден мстительно глянул на коварно усмехающегося командора, но тут же принял невозмутимый вид и солидно высказался:
– Мне предписано это по медицинско-генетическим показателям, а вовсе не для забавы. И вчера… Я не с крюлем встречался, а с… – он многозначительно глянул на Еву, да так, что она чуть не подавилась снова, выдохом на этот раз. – Впрочем, это никого не касается, – и подмигнул Сандеру, а тот ответил лукавой полуулыбкой.
А вот Женьке стало совсем не до смеха. Да и дмерх в углу ничего хорошего не предвещал…
– Причём, – продолжал Занден, хотя Евгения предпочла бы, чтобы он заткнулся. – Я оставил энэти-эри в надёжных руках, – офицер выразительно посмотрел на Талеха и Сандера, по очереди.
– Он прав, – подтвердил командор.
– И вы за ним не уследили? – вопрос казался риторическим.
– Талех ушёл минут через двадцать после Зана, – пояснил Сандер.
– Да, – кивнул Талех, – меня вызвали в штаб.
То есть, в шестой терминал.
– По важному делу, – добавил командор-дэвхар. – Я провёл там всю ночь, а кое-кто может это подтвердить.
Шердан утвердительно заколыхался.
– И узнал о побеге Джанни лишь утром, – он как-то непонятно взглянул на жену. – Незадолго до тебя.
– Есть предположения, куда на этот раз?
Вот так – быстренько, по-деловому, пока он заранее не прочитал неудобных мыслей. Времена, когда она, чтобы избавиться от таковых начинала разглядывать его причёску, давно прошли. К сожалению…
Талех покачал головой.
– Куда – неизвестно, на станции его точно нет, коммуникатор не отслеживается и не отвечает, но мы знаем, в котором часу это было, примерно.
– Да, – подтвердил Сандер. – Талех и Занден ушли, а мы посидели ещё полчасика с Джанни и Гэбриэлом, и решили тоже пойти куда-нибудь повеселиться. Боббэрот превосходно справлялся с детьми, – добавил опекун специально для Жени.
Она закатила глаза.
– Знаю. А дальше?
– Дальше. По дороге к нам присоединились Карек, Гилех, Зуор и… Мы направились…
– Неужто к Халу?
Ситуация становилась трагикомичной, как по писанному… Почти. Учитывая, что в карты они не рубились, Борек с Рокеном отрывались в парке, Грег работал на Бередине, Боб остался дома нянькой, а…
– В Кабрах Джамранджи.
Сандер своим ответом сбил Женьку с толку, и она упустила мысль, пойманную за хвост.
– Несовершеннолетних джамрану туда не пускают, – удивилась она. – И вообще несовершеннолетних.
– Но это же Джанни! – в один голос заявили мужчины.
– Он выглядит старше, – добавил Сандер, – и, с лёгкостью очаровав привратника, солгал, что ему уже двадцать.
– На двадцать он не выглядит!
– Но это же Джанни, – Занден пожал плечами.
– Ему нельзя применять воздействие, – Талех нахмурился.
– Перед выходом мы выпили, – напомнил ему Сандер. – Признаюсь, я утратил контроль над ситуацией. Однако помню, что Джардани не пил.
– Ещё бы он пил! – разозлилась Женя. – До совершеннолетия.
– Он пробыл с нами почти до утра, а потом… Я потерял его из виду.
– Наверняка он не успел далеко сбежать.
– Не знаю-не знаю, – вклинился в расследование Шердан. – Я видел его идущим по коридору в районе пяти утра. И не придал этому значения, пока командор мне не растолковал.
Он возмущённо мотнулся, и ни у кого не осталось сомнений, как именно растолковал, в каких выражениях и каким тоном.
– Да, – Талех кивнул. – То же показал и видеорегистратор. Этот коридор ведёт к дисковым шлюзам. Аккурат туда, где пришвартован Рэпсид и другие частные корабли.
– Он угнал Рэпсид?!
– Нет, но мы разбираемся, поскольку скорость нашего беглеца зависит от того, что именно он угнал.
В прошлый раз это был всего лишь МПИГовский звездокатер. Джардани всем только нервы пощекотал. И ответственному за инвентарный транспорт БЗИКа в том числе. Того чуть кондрат не хватил…
– Уведомляю, – снова вклинился Шердан. – Меня в том кабаке не было и модулятор я не клял, а мой… Хм!..
Женя давилась уже от смеха.
– Поводов делать из меня посмешище и героя похабных виршей я не давал, – прибавил чопорно, – и потешаться над собой не позволю.
– Зануда ты, Шерри, – хмыкнула Евгения. – Подумаешь! Зверя, Зигмунда и графа Хьюго там тоже не было, и на брудершафт они не пили, а Кари… – она осеклась, нужная мысль вернулась и оформилась. – Послание!
– Что? – переспросил Талех.
– Какой же умничка Миритин! Какие шакрены все молодцы!
Джамрану, наверное, решили, что она спятила.
– Зверь, Зиги, Хьюго… Похоже, я знаю, куда удрал Джардани! И на…
«Или догадываюсь…».
Не успела Евгения озвучить догадку, как створки кабинета разъехались и туда, попутно сшибая сердитого океза-охранника, вломился Гэбриэл. Собственной персоной. Новообретённая комплекция ничуть не повлияла на его двигательные способности. Врывался он так же лихо и стремительно, как семнадцать циклов назад. И с порога:
– Корабль! Зверь! Пропал! Угнали!
Заметьте, не куда увели мою жену, а корабль угнали. На месте Гэбриэла Женя бы прежде всего искала Камиллу, а не Зверя. На ДНК-то Зверя никто не покушался, если у него вообще таковая наличествовала. Чувствуется, Хэллоуин на Ролдондоне не прошёл бесследно ни для кого. Тут поневоле поверишь в сверхъестественное.
– Действительно угнали? – уточнил Талех.
– Брокова задница! – Гэбриэл тяжело шмякнулся на стул рядом с Женькой. – А какие ещё варианты?.. У причала его нет, в радиусе станции тоже… Сам он не улетит!.. Хотя, я не представляю, как можно угнать Зверя, без его на то согласия. Вернее, я-то как раз и представляю, как матёрый угонщик, но… Исчезнуть вдруг он не способен.
– Разберёмся, – постановил командор, а Занден фыркнул и заявил:
– Полагаю, на этот раз Джанни подался в Зебру.
Евгения скрипнула зубами. Она же первая додумалась, а Занден её опередил, озвучив догадку. Каков прохвост!
– Что ж, – Талех поднялся из-за стола, – мы их перехватим.
– Думаешь, они со Зверем заодно? – усомнился кронпринц.
– Во всяком случае, где Джанни, там и Зверь. Геносканеры могут зафиксировать…
– Предупреждаю, Зверь создаёт насыщенные флуктуации.
– Усовершенствуем тактику поиска… Гурнал! – Талех окликнул дежурного океза в приоткрытую переборку и сообщил остальным:
– Все свободны.
Вот так. Резко. Без предупреждения. Всех выпроводил.
– Кроме Шердана и Евы.
«Ну, как всегда».
Даже не успела спросить, видел ли Гэб Камиллу после вчерашнего, как окез из службы безопасности, следуя коротким распоряжениям командора, увёл за собой Гэбриэла – прочёсывать радарами космос квадрант за квадрантом на предмет поисков Зверя, либо его следов.
Женя проводила подозрительным взглядом Зандена и Сандера, и осталась вдвоём с мужем, если не считать балахон, мерцающий в углу. Как только все удалились, и створки кабинета сомкнулись, дмерх выплыл из своего угла и замогильным голосом возвестил:
– Это вторжение!
Евгения от неожиданности икнула.
Как чувствовала!
– Я просмотрел сводки с Ролдона, – ответил Талех, выводя данные на стеновую экран-панель.
– К нам вторглись наггевары!? – испугалась Женя. – Раньше времени? Без предупреждения? Но как?
– Не они, – мрачно опроверг Шердан, и не успела она облегчённо выдохнуть, добавил. – А кое-кто похуже.
Жутко…
– Кто? – зашептала Евгения.
– Повелители.
– Напали на Ролдон?
«Господи! Влад!»
– Да, – прошелестел дмерх. – Экспансия началась…
– Сперва они захватили Риголи-5, – уточнил командор, просматривая шифровки на экране. – Четверть фазы назад мы не смогли связаться с исследовательской группой и отправили к ним разведотряд… Согласно докладу, обнаружили всех. Спящими, кто где упал. Двоих нашли с выжженными глазами и в коме.
– Что вы с ними сделали? – взволнованно мотнулся Шердан.
– Поместили в стазис.
– Надлежало убить! – балахон вырвался из угла и завис над столом. – Всех!
– Нет! – Талех гневно сверкнул зрачками.
– Они заражены Навью. Нельзя тащить заразу сюда. Пока станция единственный безопасный оплот в этой системе…
– Никто и не собирается. Их держат на спутнике.
– Разведчики… – начал Шердан.
– Тоже остались там… И я должен лететь туда, – угрюмо заключил командор.
– На планетах Дельфы сейчас небезопасно…
– Эй! – Женьке надоело вертеть головой, перескакивая взглядом с одного на другого, и пытаться вникнуть в происходящее. – Объясните яснее! Что происходит на Ролдоне? Что вообще происходит?!
– Вчера мы потеряли связь с планетой, – пояснил Талех. – Поначалу думали, что из-за атмосферных или космических аномалий и грешили на спутники, а с утра, едва связь восстановилась, поступили отчёты о противоестественностях.
– Хм… Каких?
– Вчера всё население Ролдона уснуло разом – в одно и то же время… Однако наутро проснулись не все, треть планеты впало в… что-то наподобие комы или летаргического сна. Несколько человек пребывают в сомнамбулическом состоянии, десятерых охватил психоз, остальные, те, кто проснулся, рассказывают странные вещи, что, дескать, путешествовали во сне по сказочно красивым местам. Всё происходило будто наяву, они словно попали в другой мир – цветной, яркий, с абсолютным ощущением запахов, вкусов и с полным присутствием, короче. Те, кто во сне поранился или ударился, обнаружили у себя синяки и порезы. Кое-кто даже реально вымок под дождём… Многие из них смотрели одинаковые сны, встречались там друг с другом и помнили об этом.
– Это ненормально, – Женя нахмурилась.
– Конечно, – Шердан выплыл на середину комнаты. – Тварь на Риголи набрала силу и привлекла захватчиков. Они не просто явились сюда, но и подсадили нового паразита на Ролдон. Отсюда и странности. Теперь Зверушка Повелителей меняет планету, уже изменила, и Ролдон сновидит. Тамошнее население отныне заражено и живёт в двух мирах – в Яви и Нави, откуда некоторые не возвращаются.
– Шердан, – устало произнёс командор. – Мы в курсе, кто такие Повелители…
Около трёх циклов назад дмерх просветил их насчёт невидимых захватчиков…
«Они приходят безмолвно, когда хотят и когда им нужно, без объявления войны и берут миры целиком, целыми системами. Использовав одну планету, направляются к другой, создавая квази-фермы и выращивая там астральных сущностей, условно именуемых драконами…».
– Это вы во всём виноваты! – не унимался Шердан. – Нечего было заниматься терраформированием.
– Частичным, – поправил его командор.
– Да хоть каким! Мы вас предупреждали!
– Риголи-5 не был пригоден для жизни на пятьдесят процентов… А мы лишь немного подкорректировали кору и атмосферу.
– Не следовало этого делать! – взвизгнул дмерх.
Женька и не представляла, что у модулятора такие возможности.
– Вы разбудили лихо!
– Обнаружив астрал и остатки инопланетного корабля, мы обрели новые скоростные технологии перемещения, – стальным голосом возразил Талех, – которые оказались нам полезны.
– Вот и пожинайте теперь!
– Мы давно собрали урожай, – сдержанно заметил командор. – Если бы не новые открытия и «звёздные драконы», нам бы не выстоять против нео и не победить гатраков. А Земля бы сгинула.
Он так посмотрел на жену, что её пробрало дрожью от макушки до пяток. Приятно, надо сказать…
– Тогда платите по счетам.
– Нет! – отрезал Талех. – Мы вытурим захватчиков.
– Неужели? – едко заметил Шердан. – Как только они поймут, что вы противостоите им, то уничтожат вас, чуть шевельнув мизинцем, а то и попросту дохнув. Им ничего не стоит перенести Ролдон-2 в Навь со всей «начинкой» и там преспокойненько скормить вас своим тварюшкам. Как пирожок.
– Ты утверждал, что на станции мы в безопасности.
– Да, покуда никак не проявляете себя, летаете в своих консервных банках, как будто ничего не случилось, не высаживаетесь на планету и никого не забираете оттуда.
– Но ведь они не могут подсадить дракона на станцию? – Талех нахмурился. – Или могут?
– Нет, но, если сюда попадёт хоть один заражённый Навью с Ролдона, он инфицирует остальных… И тогда им не придётся даже дышать на вас… Квази-энерго-мемы сделают всё за них. Повелители добьются своего, поскольку пришли сюда с единственной целью – получить новые двигатели для своих кораблей и без этого не уйдут.
«… Повелители пространства – близнецы-фотоны, энергетически обитающие одновременно в одной физической точке пространства. Они путешествуют среди звёзд со скоростью вздоха. Для этого Повелители выращивают астральных драконов – ради энергии, движения и развития, губя из-за этого целые планеты, заставляя их сновидеть, творя и подпитывая Навь, а обитатели злосчастных миров проникают туда, отдавая ментальную силу, посредством собственных сновидений».
– Мы их прогоним, – уверенно заявил командор. – Без лишнего шума, как и они, без объявления войны, сокрушим.
– Сновидениям Нави подвержены и джамрану, – напомнил дмерх. – Исключений нет. Сужу по собственному опыту… – он колыхнулся. – Ограничь приём телепатических препаратов, иначе агрессоры проникнут в твой разум и через тебя внедрятся на станцию…
Командор задумчиво посмотрел на Женю, и оба поняли друг друга без слов.
– Диана!
– Ни один человеческий или джамранский разум, и даже гибридный, не сможет им противостоять, – предупредил Шердан. – Только усугубить свою участь.
– Неужто и управы на них нет? – огорчилась Евгения.
– Практически… – заколебался дмерх. – Но у Повелителей есть слабая черта, и мы обязаны на этом сыграть. Они крайне последовательны и склонны всё доводить до конца. Пока не угробят все планеты этой системы, они не уйдут в другие… Повелители выжмут отсюда всё, циклов за тысячу, покуда есть из кого. Это для них лишь мгновение. После начнут осваивать другие миры. Может вам, конечно, и повезёт, и они улетят в другую галактику, но я бы на это не уповал…
– А ты случайно не знаешь, как их победить? – поинтересовался Талех. – Дмерхи уже сталкивались с ними, когда-то…
Шердан заболтал капюшоном.
– Мы предпочли позорно удрать… Однако, давным-давно, на прародительнице нынешней Земли один… человек совершил невозможное. Он уничтожил их, но последствия остались… Или это всего лишь легенды.
Женя припомнила тот рассказ.
«Миллионы циклов назад Земля называлась Эльдани и была спутником Зоридана – планеты-гиганта, как и Марс, именуемый тогда Бергелем… Там царили Повелители».
– История повторяется, – заметил дмерх.
«Ну, да, – подумала Женя. – Отсюда земные мифы о планете Нибиру, и некогда на Марсе действительно была жизнь».
– Не подавайте виду, живите, как прежде, – прошелестел Шердан. – Словно ничего не происходит. Объявите карантин, командор, потихоньку, без лишнего шума, придумайте что-нибудь. Помыслы сновидящих не должны затронуть знания о Нави. Если Повелители узнают, почувствуют, то сразу избавятся от вас…
– Там гибнут люди, – с горечью ответил Талех. – Имею ли я право пожертвовать ими ради остальных…
– Влад! – Женя похолодела.
– Они обречены.
– Бедная Ольга и девочки!
Евгения сжала кулаки.
– Рано отчаиваться, – заметил Шердан, – и глупо. Случаи одержимости редки, разве что кто-то по неведенью или дурости откроет не ту дверь и вступит в схватку с молодняком выводка астральных драконов… Вот увидите, скоро появятся первые Хранители снов. Повелители позаботятся. Они мудрые завоеватели…
– Почему нет способа? – Талех мрачнел всё больше. – Избавиться от них раз и навсегда.
– Нету, – подтвердил дмерх. – Увы…
– У нас же есть оружие Повелителей – пульсары.
– Они хороши на драконов, но…
Внезапно дмерха подкинуло к потолку.
– Есть! – завопил Шердан, фоня модулятором. – Только для этого придётся убить дракона.
– Как это? – Женя встрепенулась, мысленно перелопачивая все земные мифы на эту тему.
– Не буквально, но… Отправиться в Навь и подчинить в жестокой битве главного дракона – тварь, что разрастается на Риголи-5 и плодит новых в обретённой Нави.
– Я отправлюсь туда, – твёрдо сказал Талех. – И угощу бестию своим пульсаром.
– Нет! – Евгению охватил ужас. – Только не ты!
– Почему? – командор испытующе посмотрел на ней. – Возможно, ментальная устойчивость поможет мне сразиться с тварью.
Женьке сделалось мучительно горько и страшно под этим проницательным взглядом. Вдруг захотелось обнять Талеха и не опускать ни на миг, и раствориться в его генах…
Она тряхнула головой, и наваждение иссякло.
Что если события прошлой ночи ей приснились?
Невозможно, она же на станции, под защитой тонн космического металла…
– Это… это опасно, – только и смогла выдавить она из себя, опустив голову. – Я… – стушевалась и умолкла.
Не время сейчас! Не время.
– Решено! – командор вернулся за стол и принялся отдавать приказы. – Вы с Камиллой и детьми летите на Бередин. Как и собирались. Немедленно.
– То есть… – Женя открыла рот.
– Зачем ждать несколько дней? Нам каждая минута дорога. Два часа на сборы. Устроит? А я возьму Рэпсид, верных мне бойцов тэрх-дрегор и полечу на Риголи, но сперва найду Джардани и Зверя.
– Зверь! – осенило Женьку. – Он ведь…
– Верно! – подхватил Шердан. – Зверушка Повелителей, но приручённая, а потому не такая опасная и отчасти послушная Гэбриэлу.
– Его истинный капитан, скорее всего, погиб, – предположил Талех. – Это ещё раз подтверждает, что они смертны.
– Мы не знаем наверняка. Возможно, он просто брошен или утерян.
– Всё равно мы должны его вернуть и обратить на пользу… Гэбриэл отправится со мной.
Талех говорил всё это, одновременно рассылая сообщения и распоряжения кольцом и через коммуникатор.
– Погоди! – воскликнула Женя. – А как же мы полетим к Грегори, если ты берёшь Рэпсид?
Изначально предполагалось, что Талех отправится с Гэбриэлом на Звере, а Рэпсид доставит женщин с детьми до Бередина, и присоединится к экспедиции на Риголи.
– Срочно меняем планы, – пояснил командор. – Я уже знаю, кто вас отвезёт и будет всячески оберегать, пока мы сражаемся с драконами.
Евгения нахмурилась. Не нравился ей такой расклад.
– Сантар Дархдэнхад в порту, – объявил Талех.
В другое время Женя обрадовалась бы встрече с Теризой, но не сейчас. И вспомнила:
– Кантор!
– А что, Кантор? Доставите его на Серендал, как и собирались, а потом…
– Кантор летит со мной, – отчеканила Евгения.
– Серендал в безопасности. Ты же слышала, что сказал Шердан. Там сейчас и мои родители, и семья Сандера.
– Нет! – Женя была непреклонна. – Кантор летит со мной и точка. Придумай, как объяснить это родителям. На этот раз я хочу оказаться рядом со своим сыном в минуту опасности, – отчеканила она, глядя в глаза мужу, и лицо Талеха словно окаменело. – Если таковая неизбежна.
Между ними снова пролегла пропасть и выросла стена, хотя Евгении мнилось, что всего несколько мгновений назад она рухнула и создала мост примирения…
– Ладно, – командор уступил. – На Бередине тем более безопасно. И мне будет спокойнее знать, что вы очень далеко отсюда, когда я отправлюсь убивать дракона.
«Я не могу улететь, – вдруг подумала Женя, – и бросить его одного».
– Талех, – шёпотом произнесла она. – Я вернусь сюда… Лишь отвезу детей в безопасное место.
– Нет, – на этот раз возразил командор. – Я и Джардани пришлю к вам, когда найду его. Очень надеюсь, что он не на Ролдоне и не на… Риголи.
Супруги обменялись тревожными взглядами, и тяжесть легла на сердце… Они и не помышляли о таком расставании.
– Мне пора, – спохватился Шердан, напомнив им о себе. – Совет дмерхов скоро. Необходимо известить дмерховенов, наконец. А вам советую не распространяться о происходящем, – предостерёг он, перед тем как испариться.
– Талех, – Евгения понимала – не время, но очень хотела, чтобы муж прочёл её мысли. – Я…
– Говори, – кивнул тот, выходя из-за стола, приближаясь к ней почти вплотную, но при этом сохраняя призрачную дистанцию. Их отделял всего шаг, так волнующе – умел только он. – Если есть, что сказать.
– Талех, я… – горло сдавило, и она не смогла проронить и звука, как ни старалась.
– Тогда ничего не говори, – он незаметно преодолел этот последний шаг, стиснул ей плечи, привлёк к себе и поцеловал.
«Поздняк метаться», – растерянно подумала Женя, с удивлением отмечая, что ещё чуть-чуть, и она стечёт на пол ручейком, неожиданно упиваясь до сладкой боли прикосновением его губ.
– Ещё немного, – прошептал он, слегка отстраняясь от неё, – и я склоню тебя к обмену прямо на этом столе, силой, даже если начнёшь брыкаться и вырываться…
«Какая же я идиотка!» – подумала Ева, утыкаясь лбом ему в плечо…
И в кабинет вошли Борек и Рокен.
– Э… может мы попозже зайдём, – предложил Рокен, на мгновение впав в ступор, а Борек кашлянул и деликатно отвёл взгляд.
– Нет, – Талех отпустил жену. – Вы мне нужны.
– По какому поводу? – осторожно уточнил генетик.
– Будете сопровождать Еву с Камиллой…
Борек глубоко вдохнул и выдохнул.
– … и детьми на Бередин. Боббэрот летит с вами. И вы трое не отходите от них ни на шаг. Это приказ. Через два часа Сантар отчаливает.
– Но… – опешил Рокен. – При чём тут Сандар Дархдэнхад, а…
– Объясню на месте. Повторяю, через два часа у тринадцатого шлюза. С вещами. Берите всё, что необходимо.
– К чему такая спешка? – пробурчал Рокен.
– Спроси меня ещё раз, и я объясню, – командор выпустил хлыст, – по-свойски. А теперь марш собираться! Живо! – велел он, как будто говорил с несмышлёнышами, а сам отвернулся к экрану, явно намекая, что разговор окончен.
– Какая муха его укусила? – поинтересовался Борек, когда они шли по палубе к лифту.
– Где Камилла? – встречный вопрос Евгении, похоже, смутил джамрану.
– Танцевала с нами до утра, и мы отвели её в гостиницу, – ответил Рокен, в то время как Борек промолчал и, насвистывая, разглядывал панели.
– Точно?
– Точно. А вот куда ты подевалась в самый разгар веселья? – Рокен подозрительно сощурился.
– Не важно…
На этом Евгения с ними рассталась, под предлогом, что «тем коридором короче идти до моей каюты».
На подходе к дому она связалась с Бобом, наказала гатраноиду срочно бежать к ней и детей не забыть. Потом вызвала Диану и «обрадовала» дочь новостями касательно отлёта. Настала очередь Камиллы и… Коммуникатор неожиданно провёл посторонний сигнал… Номер не отображался, символьный код не высвечивался. Чуя, как начинают трястись поджилки, Евгения всё же приняла вызов.
– Тебе понравилось? – проник в уши вкрадчивый голос. – Ева, скажи, что тебе понравилось со мной прошлой ночью… Я это знаю. Помни, я знаю о тебе всё, и ты в моей власти. Я желаю повторить… Жажду! Я хочу тебя…
Женя не дослушала, отключив коммуникатор.
И хорошо, что они покидают станцию прямо сейчас.
Укрывшись в каюте, она снова включила коммуникатор, отправила сообщение Камилле, подумала, и позвонила Ольге. Это единственное, что она сейчас могла сделать для Владислава.
Примечание:
Це́рри ача́ма* – всегда рассчитывай на меня (шакренск. степной диалект).
ЧАСТЬ 2. Звёздная дата – 4.17. Бремя расставаний
ГЛАВА 4.17.1 – Старые счёты
Улететь через два часа не получилось. И через три тоже. И в этот день. И даже не потому, что рассерженная и взволнованная Ольга после Женькиных откровений – весьма подретушированных, ворвалась в кабинет командора и потребовала у Талеха ответа.
Напрасная попытка!
Требовать у джамрану ответа – всё равно, что добиваться правды от дмерхов. Это давно вошло в поговорку, тем не менее, стоило посмотреть…
Евгения виновато топталась на пороге, покуда Ольга отчитывала командора, а тот, как всегда непоколебимый, яростно мерцал чёрными звёздами.
Ледяной гнев Талеха А-Джаммар – что-то с чем-то!
И на это тоже стоило посмотреть.
Между спорщиками морозными искрами проскакивала неприязнь. Надо ж такому случиться, что жена Владислава и муж Евгении на дух не переносили друг друга. С давних пор, с того самого происшествия в Кабрах Джамранджи…
Женя как будто очутилась во сне… Настолько абсурдным и нереальным воспринималось происходящее. Как будто станция сновидела. Но этого быть не могло! Или могло?..
Она на секунду представила, как говорит мужу: «Дорогой, я тебе не изменяла. Мне всего лишь приснился дурной сон…».
Тьфу!
Свежо предание! Ведь прошлая ночь ей не снилась и сегодняшний день тоже. Всё происходило наяву.
– Верните мне мужа, командор! Или я полечу туда сама…
«Она определённо заслуживает уважения», – прониклась Евгения, теперь-то понимая, почему этот орешек оказался Зандену не по зубам, лет около семнадцати назад.
Выслушав сбивчивый Женькин рассказ, Ольга перво-наперво отправилась в порт и удостоверилась, что движение между Ролдоном и Ролдондоном действительно перекрыто по распоряжению командора, а затем устремилась в командный отсек.
Вот тебе и русская княжна. Золотистая коса до пояса, мечтательный взгляд с поволокой, нежный овал лица… И кремниевый характер!
Евгения ей даже не воспрепятствовала.
– Я лечу туда! – твёрдо заявила Ольга.
– Не полетите, – холодно парировал Талех.
– И не надейтесь меня удержать!
– Я и пальцем не пошевельну, но вы никуда не полетите.
– Верните его! Как вам не стыдно, командор… Он много лет на станции! Он столько для вас сделал! А вы!?.. С каких это пор вы бросаете своих служащих на съедение чудовищам?
Насчёт чудовищ Женя, конечно, переборщила, и остальное было преувеличением. Талех резко побледнел, покрылся сиреневыми пятнами, и глаза у него налились ярко-оранжевым, как у джамма.
– Или джамрану все таковы? – презрительно высказалась землянка. – Мерзавцы, заботящиеся только о собственной шкуре.
Ну-у, Евгения-то знала, что это не так… Но кое с чем не могла не согласиться. Несмотря на всеобщую опасность, Талех в первую очередь позаботился о том, чтобы именно его генофонд покинул станцию, да ещё семья Гэбриэла, поскольку сам кронпринц ему нужен вместе со Зверем, которого угнал Джардани. А другие, можно подумать, обойдутся?
Джамрану!
И всё же Ольга к Талеху несправедлива.
– Убирайтесь, – непререкаемым тоном потребовал командор, – и не мешайте мне работать. Это командный отсек, и рядовому персоналу не позволено здесь находиться без моего предписания. Берите пример с вашего мужа. Он гораздо разумней вас.
Женя буквально рот открыла. С этой стороны она видела Талеха впервые, и кое-что до неё стало доходить… До сих пор он проявлял при ней сдержанность и терпимость, по большей части, в отношении людей и равнодушие к прочим земным женщинам. Получается, она единственная девушка с Земли, которую он и вытерпел, и признал себе ровней, оттого что полюбил?
– Д-да… Вы, вы, вы… – Ольга заикалась от возмущения. – Вы так со всеми поступаете? Грубиян! Самодур! Деспот!
«Бесспорно!»
– Нелюдь коварный неблагодарный!
Типичная характеристика джамрану. На это даже не стоило обижаться.
– Тварь!
«А вот так не надо… Это она зря».
Евгении захотелось сквозь палубу провалиться, причём неоднократно. Она представила, как пикирует вниз, прошибая дырки в переборках…
– Мне не за что вас благодарить, – с недоброй улыбкой отметил командор, демонстративно выпуская хлыст. – Вы ещё ничего для меня не сделали, полезного. А если слов не понимаете, придётся мне вам более доходчиво втолковать…
– Талех! – Ева не знала, ругаться ей или смеяться. Нормальное состояние, когда ты замужем за джамрану. Да, но Ольга-то – Коршунова, а не какая-нибудь Риэ-Квиезархижь-ххардрэрдах.
- В-вы, в-вы… – она всхлипнула, потрясённо умолкла и судорожно сглотнула, не в силах отвести взгляд от гибкого и крепкого хлыста.
А стервец джамрану та-ак выразительно примеривался к наиболее чувствительной части тела, в коей надлежало вправить гены неразумной землянке. И поскольку та упорно не убегала… Неизвестно, чем всё закончилось бы, но в этот момент у командора пиликнул коммуникатор.
– Ваше счастье, – с полным безразличием заметил Талех, как ни в чём не бывало убрал хлыст и ответил на вызов.
Несколько минут он с непроницаемым лицом выслушивал сообщение на том конце. Потом объявил:
– Сейчас буду.
И как-то резко осунулся, так, что Евгения даже испугалась.
– Ева… – начал он и осёкся, растерянно глянув на жену.
Показалось ей или нет, но в глазах командора промелькнуло что-то отдалённо похожее на тревогу… Учитывая, что у джамрану отсутствовала такая эмоция, как страх… Впрочем, только Женя заметила на секунду, а Ольге колебания зрачков Талеха ни о чём не говорили. Она требовательно уставилась на него. Он смерил её ответным взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и приказал:
– Идёмте! Со мной.
– Зачем?
– Хотите вернуть мужа?
Ольга кивнула.
– Тогда не спрашивайте. Ты, Ева, тоже. Твоё присутствие обязательно.
«Куда это?» – всполошилась она.
– В медотсек.
Женя постаралась не думать о том, что ещё он мог прочитать в её мыслях. Но если и прочитал, то очень умело не подавал виду.
По дороге Ольга слегка отстала, поскольку была слишком огорчена и подавлена. С того момента, как она узнала новость о муже, ноги у неё подгибались – то и дело хваталась за стены, чтобы не упасть. Женя заметила это и, улучив момент, шепнула мужу:
– Ты и вправду того?..
– Что?
– Ты бы её… э… выпорол? Хлыстом?
– Выпорол? – он приподнял бровь. – Это чересчур, но… Небольшое воздействие на генорецепторы ей бы не помешало.
– Хм… Талех, а вот если бы я совершила что-то… недопустимое, то…
– Смотря в качестве кого, – резко перебил он, неожиданно сильно сжав ей запястье, но тут же отпустил. – И с кем…
Он так глянул на жену, что у неё вдруг закружилась голова, и отчего-то задрожали коленки, всего на миг, но…
– В любом случае, рассуждать об этом сейчас бессмысленно. Офицер по этике в отпуске.
В замешательстве от его ответов, она больше не успела ничего спросить. Они уже пришли.
В медотсеке их встретил озадаченный Миритин. Надо полагать, это он звонил командору.
Доктор коротко приветствовал Евгению, Ольгу и немедленно доложил:
– Он поступил сегодня утром…
«Кто?»
– С теми же симптомами, что и пациенты Коршунова на Ролдоне…
Шакрен покосился на Ольгу, в смятении заломившую руки при упоминании о муже.
– Кто он? – Талех тоже посмотрел на землянку.
– Арендатор… Местный. Улетал на Ролдон по делам, вернулся…
– Каким образом? Вчера условным днём лишь несколько модулей отбыли на планету, а потом движение с Ролдона на станцию прекратилось. С утра объявлен карантин…
– Так он прибыл гораздо раньше, – уточнил Миритин. – Позавчера. А нашли его сегодня утром. Компаньон… Арендатор не явился на встречу, тот забеспокоился… В общем, вызвали команду безопасности.
– Где пациент?
– В стазисе.
– А компаньон?
– Тоже изолировали.
– Пациент ещё с кем-нибудь контактировал? – осведомился командор. – Кроме службы безопасности.
– Это и выясняем.
– Говоришь, позавчера… – задумчиво пробормотал Талех. – Шердан! Проходимец! Мастер пускать пыль в глаза.
«Как всякий нормальный дмерх», – ухмыльнулась Женя, а Ольга Коршунова смотрела на всё происходящее ошалелыми глазами. Что же при этом творилось у неё в голове?
– Убить дракона! За кого он меня принимает?! Балахон с него спущу!
– А он здесь, – неожиданно сообщил доктор.
– Где?
– Был в ординаторской и, наверное, всё ещё там. Если не перемодулировался и не смодульнулся.
Он действительно так сказал, или это проделки РНК-переводчика?
– Что он думает о пациенте?
– Посоветовал сбросить бедолагу в шлюз. Пока начальство не пронюхало.
– Вот шельмец! – Талех устремился в ординаторскую, остальные – за ним.
К удивлению командора, да и к Женькиному тоже, Шердан никуда не сбежал, и его капюшон нервно покачивался посреди отсека.
– Полагаю, настало время поговорить начистоту, – Талех прошёл в помещение и остановился напротив дмерха. – Только без сказочек про рыцарей и страшных драконов.
– Да, – глухо прошелестел балахон, – но это и не сказки. Потаённый смысл, искажённый примитивным сознанием и облечённый в мифологическую форму. Так воспринимали мир создания легендарного прошлого…
– Но мы другие, – заметил командор.
– Безусловно, – капюшон удручённо качнулся. – Рассаживайтесь…
Доктор поспешно выдвинул кресла из переборок, все уселись с разрешения Талеха, переглядываясь немного растерянно и недоумённо. Даже Ольга сменила враждебность на участие. Она только что услышала от Миритина – Влад жив, здоров и с ним пока всё в порядке. И, к тому же, она первый раз в жизни видела дмерха так близко…
– Мы готовы Шердан, – кивнул балахону Талех.
Странно, что теперь он не делал из этого секретности. Не в традициях тэрх-дрегор. Всё-таки жена Коршунова для тайного ордена посторонний и непосвящённый человек. Либо командор посчитал, что вправе положиться на разумность присутствующих. Согласно полномочиям дэвхара.
– Начну по порядку… – с этого момента очертания дмерха выглядели чётче и не так мелькали в глазах. Вероятно, отрегулировал модулятор. – Вынужден признать… Мы допустили фатальную ошибку.
Женя фыркнула, а Талех усмехнулся.
– Это давно не новость, Шердан. Такое впечатление, что вся наша вселенная скроена из ваших ошибок.
– В каком-то смысле, да, – важно колыхнулся самонадеянный капюшон. – Этот континуум и предыдущие. А вот насчёт последующих, не уверен… Там уж вы сами постарались и… напортачили.
– Есть только этот, – нахмурился командор, он по-прежнему стоял перед дмерхом, чуть расставив ноги в начищенных до блеска сапогах и постёгивая хлыстом по голенищу. Талех не торопился усаживаться по примеру остальных…
Отчего-то хлыст, вернее его кончик, постоянно приковывал внимание Ольги. Она сидела так, что близко лицезрела Талехов профиль и внезапно отчаянно захотела, чтобы он коснулся её… этим своим… до щекотки на коже. Во рту резко пересохло.
«О, боже, – ужасно смутилась, провела ладонью по глазам, смахивая наваждение, и постаралась более на джамрану не смотреть. – Этот инопланетянин…».
Командор хмуро взглянул на неё – всего секунду и отвернулся, а Ольгу бросило в жар.
«… Сводит меня с ума от злости».
Талех скептически улыбнулся.
– Нет, – чуть помедлив, ответил дмерх. – Ллевелин не был с вами до конца честен. Он рассказал не всё.
– Я и не сомневался, – констатировал Талех и тогда уже сел напротив балахона – в самое высокое кресло. Теперь Ольга хорошо видела его лицо, но избегала смотреть, потому что рядом с командором расположилась Евгения.
«Что за ерунда? – жена Коршунова раздражённо повела плечами.
Этот высокомерный, безжалостный и холодный инопланетянин никогда ей не нравился, но сейчас так некстати притягивал взор. К её облегчению дмерх наконец-то активно заговорил и отвлёк внимание на себя.
– Вам, наверное, сложно понять…
– Как-нибудь разберёмся, – заверил его командор с лёгкой угрозой в голосе. – Не твоя забота. Продолжай.
– Представьте себе, что для нас – Повелителей времени наше прошлое так же реально, как для вас настоящее.
– Что-то подобное я подозревал, – Талех насторожился, – но к чему ты клонишь?
Вслед за ним насторожились и остальные.
– К тому, что… Два континуума объединились взрывом и стали единой вселенной, но лишь на определённом этапе её протяжённости и развития. А в самом начале, если можно так выразиться, или за первичным горизонтом – ещё до истоков, пространство и время существуют раздельно… Это значит, что наш дом по-прежнему там, но мы, увы, не можем вернуться туда и вынуждены прозябать в квазиконтинууме. Вечно.
– Отчего же?
– Мы заражены Повелителями пространства и всячески избегаем тащить эту заразу домой.
– А! – не выдержала Женя. – К нам-то вы, однако, не постеснялись внедрить целый вирус.
– Не-не! – запротестовал дмерх. – Инфо-вирус – это ваше собственное новообразование, а нас лишь угораздило нечаянно передать вам битую информацию.
– Угораздило?! Нечаянно?!
Тотчас захотелось врезать как следует по наглому капюшону.
– Ева, – Талех остановил её взглядом и кивнул Шердану. – Продолжай.
Женя стиснула кулаки вне себя от негодования.
«Какая жалость, что дмерх эфемерен, а то бы залепила ему в глаз».
У Ольги в тот же миг сделалось такое несчастное лицо, что Евгения невольно позлорадствовала… Не только голове ксенопсихолога пухнуть от всех этих жутких вселенских истин. Впрочем, неизвестно, что хуже – жить в неведении или всё же…
Тут Женя вспомнила, что сама втянула жену друга во всё это и усовестилась. Перед Коршуновым.
– Аи, Шердан, – нетерпеливо повторил командор.
– Вот, значит… Ллевелин утаил от вас важную часть информации… Повелители вступили с нами в контакт отнюдь не с благими намерениями. Они возжелали использовать время в своих целях. Им это почти удалось, ведь они заразили нас.
– Как?
– Через визуальный контакт.
– Так-так… – Талех нахмурился. – Но ранее ты утверждал, что передача и распространение астральной энергии происходит посредством снов, не любых, а когда сновидит охваченная субстанцией планета.
Дмерх колыхнулся и после непродолжительного молчания нехотя прошелестел:
– Не только…
Удлинившийся хлыст описал дугу, не задев при этом никого из собравшихся, то есть, тех, кто из плоти и крови, просвистел в полёте и рассёк воздух ровно в том месте, где у балахона начинался капюшон. Воздух зарябил помехами, и уши у всех свело от противного скрежета. Шердан на минуту лишился псевдоголовы, а когда восстановился, некоторое время возмущённо трепыхался, пока не стабилизировал модуляцию.
– Зы… ы-ы за-а ч-ч… За что?!
– Зачем ты лгал и морочил всем голову?
– Прекрати! – заверещал дмерх, сообразив, что командор снова замахивается. – Жёсткие колебания вредны для модулятора и… Я не лгал!
Талех опустил хлыст.
– Даю тебе шанс оправдаться.
– Я лишь недоговаривал. Не предполагал, что так далеко зайдёт, и станция не останется в стороне. Даже мне не под силу всё учесть. Вероятно, этот бедняга каким-то образом контактировал с Повелителями, не зная, кто они такие на самом деле и подцепил заразу…
– Тогда, – вмешался Миритин, – какова же природа заражения? Через астральную энергию?
– Нет, – прошелестел Шердан. – Биомемическая природа. Иными словами, путём распространения нетипичных симбиотических микроорганизмов – биомемов*… Дальнейшее во власти сновидений.
– То есть, как? – уточнил шакрен.
– Возможен инкубационный период. Длится он с момента первого контакта и до последующего сна… Самый оптимальный срок.
– И?! – в один голос вопросили Талех и Миритин, красноречиво вытаращившись друг на друга.
– Для благоприятного роста и размножения астральных сущностей необходим сон. Точнее, сновидения.
– Хочешь сказать, – Женя чуть не свалилась с кресла, – что астральные драконы – это… Микробы?!
«Ох уж эти предтечи! Ничего хорошего, кроме вирусов да микробов ждать от них не приходится. Надо же! Драконы – раскормленные микробы! Или, скорее, макробы…».
Это не укладывалось вообще ни в какой мозг, будь он даже размером с галактику.
– В своём роде, – качнул капюшоном Шердан. – Микроорганизмы… Всё в природе и космосе условно и относительно. Вы же понимаете…
– Меня интересует, – продолжал свою линию доктор, – успел ли арендатор кого-нибудь заразить на станции?
– Теоретически или гипотетически…
– Практически! – прорычал Талех. – Гатрак тебя подери, Шердан.
– Э… через визуальный контакт вряд ли, на это способны лишь Повелители…
– Шердан! – командор снова терял терпение. Женя впервые видела мужа таким. Он никогда так откровенно не психовал!
– Пока не уснул, нет, – быстренько ответствовал дмерх. – Но теперь мог.
– Мы поместили его в стазис, – напомнил Миритин.
Шердан мотнулся из стороны в сторону.
– Это не поможет. Ведь прошлой условной ночью спал не только он…
«А ночная смена выспалась ещё днём», – как-то обречённо подумала Женька.
На несколько томительных секунд в ординаторской воцарилась тишина, а после заговорили все разом и вздрогнули от щелчка.
– Тихо! – гаркнул командор, взмахивая хлыстом. – Говорить буду я…
И неожиданно высказал следующее:
– Миритин, распорядись, пусть выпустят того несчастного из изолятора. Держать его там нет смысла.
– Что нас теперь ждёт? – Ольга первая нарушила приказ командора, и тот смерил её недобрым, но задумчивым взглядом.
– Наверное… – предположила Евгения, осторожно поглядывая на мужа, – Талех прикажет всем не засыпать.
А почему бы и нет?
По Ролдондону и Ролдону до сих пор ходили легенды о том, как командор повелевал делать всем куда более неприличные вещи, чем просто не спать.
Лёгкая усмешка тронула губы джамрану, и он с каким-то затаённым обожанием посмотрел на жену, но тут же требовательно уставился на дмерха.
– Полагаю, вторжение на станцию состоялось.
– Не совсем, – возразил Шердан его же излюбленным словечком. – Повелители не могут взрастить на станции «зверушку», ибо Ролдон-2 не живая планета, а всего лишь бездушная железяка.
– Ну, не скажи! – возмутилась Евгения, но Талех и на этот раз взглядом попросил её замолчать.
– Однако… – продолжил дмерх. – Если, повторяю, если на станции многие заразились, то Повелители сумеют управлять нами через сны и кормить нашими сновидениями своих питомцев на Ролдоне и Риголи, пока не взрастят их до нужных размеров и энергетической мощности.
– И всё это для того, чтобы путешествовать среди звёзд? – ошеломлённо прошептала Женя.
– Они – Повелители скорости и пространства, – напомнил ей Шердан. – И чтобы беспрепятственно перемещаться в любой среде…
– Поговорим о деле, – Талех вернул разговор в нужное русло. – Ты сказал – если?
– Да… В инкубационном периоде биомемы ещё уязвимы, особенно в отрыве от астрального источника. Поэтому в данном случае тотального заражения удастся избежать, если применить одно средство…
Еве почудилось, что дмерх горестно вздохнул.
– Хотя, в своё время, оно не помогло нам…
– А почему ты решил, что нам поможет?
– Была ведь только ночёвка одного заражённого на станции, а требуется, по меньшей мере, двух-трёх и какое-то время, чтобы микроорганизмы окрепли и распространились через сны.
Теперь уже явственно прозвучал шелест похожий на вздох.
– К сожалению, мы спохватились слишком поздно. Ныне алчных Повелителей от нас отделяет лишь непроницаемость квазиконтинуума. Мы не в состоянии попасть к вам, однако и они до нас не доберутся. Повелители неоднократно норовили это сделать и спровоцировали взрыв, стремясь оседлать время… Образно говоря. У вас другой случай.
– Неужели? – Талех усмехнулся.
– Вы – изначально под защитой. Металл станции частично нейтрализует воздействие астрала на ваши сны.
– Откуда ты знаешь?
– Мы же не зря прихватили у Повелителей разные уникальные штучки. Долго изучали, и продолжаем исследовать природу биомемов, астрала и всего сущего… Но универсального оружия против них так и не изобрели.
«Зато наплодили вирусов и модуляторов», – мстительно подумала Женя.
– Но по ходу выяснили, что зверушки-микроорганизмы уязвимы, на начальной стадии развития в особенности. Металлы, пульсары…
– Это многое объясняет, – задумчиво проговорил Талех.
– Что, например? – в голосовой имитации дмерха прозвучала надежда.
– Получается, сам по себе астрал не заразен и самопроизвольно не внедряется во сны, пока хозяева зверушек не задействуют пусковой механизм. Мы ведь летали на «звёздных драконах» с астральными двигателями без вреда для здоровья и генов… Да и Зверь Гэбриэла… На Риголи было не опасно, до терраформирования, пока не явились Повелители… Значит, корпус станции…
– Этого недостаточно, – дёрнулся балахон. – Вкупе с металлом необходимо ещё и мощное излучение, равное по непроницаемости квазиконтинууму, чтобы создать помехи, оборвать связь с Повелителями, поразить микроорганизмы и убить мемы в зародыше… Такое, какое способна выдержать оболочка станции. Нужно создать защитное поле в течение нескольких ближайших часов, до наступления очередного массового сна. Ибо, чем дальше, тем безысходнее. Увы, с планетой это проделать невозможно. И поздно.
– Ясно, – ответил Талех, обдумывая факты.
– И ограничить телепатические контакты!
– Понял тебя, не дурак…
Все молчали, покуда командор соображал, а после обвёл взглядом группу, притихшую в ординаторской.
– Миритин, передай Гилеху, пусть свяжется с МПИГом. Срочно! Выяснит, где сейчас база и соберёт наших учёных в лаборатории, включая биологов и микробиологов, а я встречусь с ними часа через два. Они-то должны разобраться в этих… микроорганизмах. Выяснить, как их уничтожить на планетах, а потом исцелить заражённых. Главного микроба, то бишь, дракона и собственно Повелителей тэрх-дрегор берёт на себя.
– Я – микробиолог, – встрепенулась Ольга и пояснила, – моя вторая специализация.
Талех смерил её оценивающим взглядом и кивнул.
– Хорошо. Отправляйся с доктором. Это в твоих же интересах.
А Женя с досадой отметила про себя, что он перешёл с ней на «ты». Так РНК-переводчик привычно русскому уху интерпретировал степени обращения джамрану.
– Шердан!.. Далеко от меня не модулируйся….
– Ладно.
– Ева, проверь Диану.
– Поняла. А ты?
– А мне следует отдать кое-какие распоряжения. Кажется, я знаю, что делать…
Если командор так говорил, можно было на время расслабиться.
«Ага, и получить удовольствие?»
Но не навсегда!
– Выполняйте! – и Талех связался по коммуникатору с заместителем.
Все разбежались по поручениям командора, а через полчаса он сам лично объявил по станции:
«Внимание! Надвигается ирригационный шторм! Всем вернуться в каюты или оставаться на рабочих местах. В коридорах, на палубах и лифтах – травмоопасно! Повторяю…».
И вслед за тем хорошо поставленным командорским голосом распорядился начать экстренную расстыковку. Вскоре Ролдон-2 по частям и с эскортом из причаливших ранее кораблей, спутников и станционных звездолётов, проследовал за командным диском-корпусом, и вся кавалькада скрылась глубоко в туманности за пределами мнимого шторма…
– Напоминаю, мера – временная, – заметил Шердан. – Невозможно прятаться бесконечно. И носа высовывать отсюда тоже нельзя, ни в коем случае. Пока не убедимся, что избавились от влияния Повелителей.
– Без комментариев, – сумрачно подытожил командор, рассматривая цветные всполохи газовых облаков на экране-отражателе. – В эту реку нельзя войти дважды.
– Но не в квазиконтинуум, – возразил дмерх. – Только выйти потом оттуда проблематично. Как бы не застрять навсегда.
– Вы уже застряли. Мы же пока не использовали свой шанс. Выбраться из этой передряги с минимальными потерями…
Талех объективно расценивал ситуацию.
– … Причём, неоднократно – наша задача.
По-джамрански.
– Что дальше, командор?
– Дальше… План таков. Когда убедимся, что…
Но рассуждения Талеха прервал новый сигнал коммуникатора по внутренней связи.
– Командор, – доложил окез Дравал, – перед вхождением в туманность мы получили сообщение. Для вас.
– Откуда?
– С Последнего Рубежа.
– Да? Необычно… – Талех нахмурился. – Перенаправь на дэвхарскую частоту.
– Сделано.
– Что там? – встревоженно поинтересовался Шердан, мигая капюшоном, после того, как Талех прослушал послание и с минуту просидел не шелохнувшись.
– А? – командор встрепенулся и тут же связался с женой. – Ева!..
– Говори. Я у Дианы… Мы состыковались?
– Не полностью… Оставайтесь пока на месте, но после отмены техпаузы зайди ко мне в кабинет. Обе зайдите.
– Что ещё случилось? – голос жены прозвучал крайне обеспокоенно.
– Джардани нашёлся, подробности при встрече.
Талех отключил коммуникатор и бросил сквозь зубы, глядя в пустоту:
– Паршивец! Неделю у меня сидеть не сможет, когда поймаю. Даром, что офицер по этике в отпуске.
Дмерх и тот поспешил ретироваться через модулятор.
Примечание:
Биомемы* – проявление симбиоза между информационными мемами и биологическими организмами.
ГЛАВА 4.17.2 – Инкубационный период
Диана повертела в руке пузырёк с таблетками – блокираторами телепатии, и, подумав немного, бросила в тумбочку. Маме она скажет, что принимала, или, что забыла принять, если папа вычислит её с поличным… Всё что угодно! Но ни то, ни другое, ни третье не было правдой. Однако Диа предпочла рискнуть, нежели отказаться от телепатии, пусть даже всего на четверть фазы. В конце концов, она умеет контролировать свои способности. Папа её этому научил и дедушка… У неё отменно получается выставлять блоки и воздвигать мысленные преграды, когда это необходимо, но не сейчас….
Сейчас она просто не могла оставить своего Друга в темноте и одиночестве. Ни на один час! Ни на миг… Разве что он сам хотел побыть один или спал, такое всем необходимо время от времени. И он тоже понимал, что Диана нуждается в отдыхе и пустоте.
«Ничего же страшного не случится», – успокаивала себя девочка.
По её мнению, самое страшное приключилось с ней ещё цикла полтора назад, когда мама вошла в неподходящий момент. Диана находилась одна в отсеке, но при этом разговаривала и смеялась. Тогда она не умела общаться с ним только мысленно и часто беседовала вслух, как будто сама с собой. Мама, конечно, разволновалась, а Диа тут же сочинила, что разговаривает с воображаемым другом. Памятуя о том, что Ева всё-таки психолог. Мама естественно удивилась и задумалась, откуда это взялось у её общительной и не закомплексованной дочери. Да и друзья у Дианы всегда были, и подруги – настоящие, например, Настя с Гелей – дочери Коршунова…
Так Евгения получила пищу для размышления на следующие полцикла и оставила ребёнка в покое. Но Диана не обольщалась, подозревая, что за ней наблюдают в четыре глаза плюс все неусыпные очи тэрх-дрегор, в радиусе станции, и с тех пор проявляла бдительность, пока не научилась взаимодействовать с ним только мысленно. Иногда ей, правда, казалось, что он действительно только воображаемый друг.
Друг!
Девочка ничего о нём не знала, даже имени. Друг упорно это скрывал. Диана только чувствовала, что он – это он, а не она, и заперт один в темноте где-то там в безбрежном космосе… И Диа – единственная ниточка связывающая его с внешним миром, миром живых. Так он говорил.
«Я умер, Диана, как будто умер…».
Но девочка быстро убедила его в обратном. Она поделилась с ним своим жизнелюбием и оптимизмом. Папа часто смеялся, когда утверждал, что эти качества в ней от мамы – несмотря ни на что. Ведь и джамрану очень любили жизнь во всех её проявлениях. У Дианы эта любовь и тяга к познанию возвелась в квадрат. Помимо увлекательных бесед, она передавала своему другу образы и воспоминания, всё, что видит, слышит и ощущает сама. Однажды она показала ему себя, встав перед зеркалом. После этого он замолчал надолго, и больше недели Диана не могла его дозваться. Тосковала по нему, переживала и терялась в догадках. Наконец Друг откликнулся, и когда она отчитала его за молчание, огорчённо заметил:
– Прости, я не знал, что ты ребёнок.
– А разве с ребёнком нельзя общаться?
– Можно, – Друг улыбался, Диа всегда это чувствовала. – Особенно если этот ребёнок такой добрый, умный и способный как ты.
– Так в чём же дело?
– Понимаешь ли, Ди… Я стар, я очень стар… Чересчур стар.
«И порочен», – уловила она где-то на периферии его сознания.
– А ты ещё дитя… Невинное дитя.
– Ну и что!
– Не хочу становиться тебе в тягость.
– Да ну? Мне нравится с тобой разговаривать. Я ведь сама на тебя наткнулась случайно. Забыл? И потом, скоро я вырасту.
– Не надо! – испугался он.
– Но я вырасту! – возмутилась она. – Все дети растут.
– Ладно, когда-нибудь это произойдёт, но ещё не скоро, а пока оставайся милым ребёнком. Так лучше… Для меня. И для тебя.
– Почему?
Диана прислушалась к его мыслям и ухватила что-то там про женщин, холод и одиночество – тщательно скрываемое, и… Что-то непонятное и волнующее… Друг внезапно почувствовал и разозлился.
– Не смей читать мои задние мысли! Они не для детей…
– Мне уже двенадцать!
А теперь ей тринадцать.
Потом он долго извинялся перед ней, за то, что накричал и напугал, но признался, что отныне чувствует себя ответственным за её воспитание.
Она только посмеялась и заявила, что воспитатели и без него найдутся – мама, папа, покровительница и даже старший брат, а он – Друг.
– Пусть так, – согласился он, тем более сам так назвался, отказавшись открыть своё имя.
В отличие от него, Диана представилась сразу. И заодно пожаловалась, что на самом деле её зовут немного иначе. Вредный дедушка Литен воспользовался правом доступа и связями учёного генетика, подменил выбранное родителями имя и сам нарёк внучку – Дианиллой. Девочке это имя не нравилось. Хорошо, что мама воспротивилась и неофициально сократила его до Дианы. Получилось красивое земное имя. Так звали богиню охоты и покровительницу воинов…
– Ты джамранка? – уточнил он.
– Наполовину, – уклончиво ответила она, а расспрашивать Друг не стал. Он вообще отличался деликатностью и утаивал многие свои воспоминания. То есть, от девочки становилось всё сложнее что-либо утаить, дар неизбежно развивался, но друг попросил Диану не прилагать усилий, чтобы разгадать его тайну. Диа согласилась и старалась не обмануть его доверия. А Друг ей так и не показал, как выглядит, хотя она его уговаривала. Так было бы легче с ним контактировать. Позже он признался:
– Я и сам забыл свой облик, Ди. И только благодаря тебе, ещё не сошёл с ума.
Диана чрезвычайно гордилась этим. Она помогала взрослому другу сохранить рассудок, ясность мышления, память и вкус к жизни.
Они вместе смеялись над забавными происшествиями в текучке станции и безобидными шалостями Дианиных подруг. Она поверяла ему девичьи беды и секреты, а он всегда давал ей разумные советы. Часто вместе смотрели фильмы с маминой родины и читали книги. Однажды Ди попыталась развлечь его гремлиндж-шоу… Вышло один раз и всего пару минут. Потом Друг велел ей выключить и категорически запретил смотреть «это непотребство» до генетического созревания. Диана расстроилась, поскольку с таким трудом стащила записи у отца. Друг и за это её отругал.
Всё-таки кое-что Диана от него утаивала, интуитивно. Например, она никогда не показывала Другу свою семью. Немного рассказывала, иногда. В основном о проделках старшего брата и поделилась радостью, когда у неё появился младший. Теперь она не самая маленькая в семье.
Недавно же сообщила ему, что скоро отправится в путешествие на планету Бередин, к шакренам и дяде Грегори.
– Я всё тебе покажу! – восторженно говорила она. – Там чудесное озеро. Обязательно искупаюсь и передам тебе свои ощущения.
Они вместе строили планы…
Нет! Диана не могла оставить его одного в темноте и в такое время.
Сейчас Друг спал, и она подсматривала в его сны, совсем чуть-чуть, помня о своём обещании, и хихикала. В этих снах резвилась синеглазая девочка – Диа. Бегала по лугу и срывала колокольчики… И сам он наблюдал за ней издалека, отображаясь неясным силуэтом. Диана почему-то догадалась, что это её Друг, и боролась с искушением приглядеться. Но тут пришла мама.
– Экстренная расстыковка! – с порога объявила она.
– Знаю.
– Никуда не уходи, – Ева задержалась на секунду возле переборок, потом решительно прошла в комнату. – Пожалуй, я останусь здесь, покуда движемся.
– А Кантор?
– Он в порядке. С Бобом, Камиллой и мальчиками в нашей каюте. Но кто-то должен остаться с тобой.
– Конечно…
– Ты блокираторы приняла?
– Да, – соврала Диана и глазом не моргнув.
– Хорошо. Все телепатические контакты временно запрещены.
«Ура, – подумала Диана, – папа ничего не узнает».
Сегодня утром взрослые и так изрядно перепугали её странными вопросами.
«А не являлся ли тебе, доченька, во сне кто-нибудь страшный?» – это папа.
«Не слышала ли ты посторонние голоса?» – это мама.
Смешные они – родители! Обращаются с ней как с несмышлёным дитятей. Как и он…
Да, голос она слышала, всего один голос, вскоре после того, как ощутила первый всплеск способностей. Поначалу Диа испугалась, потом удивилась и обрадовалась. Девочке льстило, что у неё есть мудрый и таинственный Друг. У Дианы также хватило ума скрыть это от взрослых. Не всё им следовало знать. И чего они теперь спохватились и забеспокоились? Пусть лучше о Джанни волнуются. Тот и вовсе удрал неизвестно куда на чужом корабле, чтобы не лететь в джамранский интернат.
– Диана! – мамин голос вырвал её из задумчивости. – Ты точно их принимала?
– Да…
Всё-таки мамина интуиция – это нечто!
– Принимала, не беспокойся.
– Это очень важно.
– Понимаю.
И Диана, как разумная девочка, заслонилась от внешних мыслей и образов, дабы не искушать судьбу, оставив лишь одну единственную возможность. Когда Друг проснётся, она пожелает ему «доброго утра». Хотя, кто там разберёт, какое время суток у него и есть ли вообще сутки.
Евгения вздохнула, и Диана покосилась на маму. Как ребёнок-телепат она знала о проблемах родителей, но как неопытный подросток ничем не могла им помочь и временами от этого страдала. Она всё держала внутри, и пережить затянувшийся семейный кризис ей помогал Друг.
– Давай посмотрим новые серии Стар Трека или Сорвиголовы, – предложила Диана маме.
– Лучше Стар Трек, – после некоторого раздумья решила Женя. – Но сперва, если хочешь, понаблюдаем за расстыковкой и полётом.
– Да-да! – Диана заулыбалась.
Вскоре с ними связался Талех и сообщил, что Джардани нашёлся. Но в подробности не вдавался и сразу отключился.
Он позвонил снова, когда они, прильнув к иллюминатору, любовались туманностью изнутри. Командор вызвал жену с дочерью к себе в кабинет, известив, что «теперь выходить безопасно».
Женя с Дианой конечно же заторопились к нему самой короткой дорогой. Прочий народ всё ещё сидел по каютам, и на палубах Ролдона-2 попадались в основном техники, сборщики или заблудшие инопланетяне. Часть секторов перекрыли в связи с «незавершённостью стыковочных работ». Так значилось на горящих табло. Поэтому в кабинет они попали только минут через десять, а то и пятнадцать.
– Джардани застукали в баре на «Последнем рубеже», – сообщил Талех, едва его любимые женщины переступили порог.
Это было так похоже на командора! В подобных случаях он редко озадачивался вступлениями и прелюдиями…
– Соара? – с ходу догадалась Евгения.
А что тут гадать? «На краю вселенной» достаточно часто фигурировал в её рассказах сыну. Вряд ли бы он выбрал какой-нибудь другой бар, когда представился шанс зарулить на пограничную станцию конгломерата.
– Да, – подтвердил Талех. – СуСоара, – он подчёркнуто официально назвал линдрийку полным именем, – оставила его у себя переночевать и тотчас связалась со мной.
– Надеюсь, что Джанни и вправду уснул, – хмыкнула Женя, – и не слышал, как она его сдала.
– В этом я как раз не сомневаюсь, – невозмутимо откликнулся муж, – что слышал и снова удрал.
– Ты предпринял меры?
– Я перепоручил Джардани и Зверя тамошнему подразделению тэрх-дрегор. Но как только выберемся из туманности…
Взгляд командора выражал его планы красноречивей всяких слов.
– А ты уверен, что они справятся? – Ева нахмурилась.
– Запустят следящее устройство. Далеко ему не уйти…
– Твои б слова, да… – пробормотала Женька.
– Что? – переспросил Талех. – Я не расслышал.
– Так, ничего…
Но тут командор отвлёкся от неё и впервые обратил пристальное внимание на дочь. Вышел из-за стола и протянул ей таблетку.
– Съешь-ка.
– Что это? – подозрительно спросила Диана.
– Блокиратор телепатии.
– Но, папа! Я уже при…
– Не спорь, – безапелляционно перебил её отец. – Я в курсе, что ты моя дочь, – и покосился на жену. – Именно потому, что ты моя дочь, Диана…
Диа насупилась, но блокиратор взяла и затолкала за щёку.
– Диана! – Женя всплеснула руками. – Значит, ты меня обманула?
– Мама! Я наполовину джамранка.
– Вот поэтому жуй тут, тщательно и при мне, – потребовал Талех, – и чтобы я видел.
Сердитая Диана демонстративно прожевала таблетку при родителях и проглотила.
– Учти, – заметил отец, – этот препарат из особого арсенала тэрх-дрегор. Так что не напрягайся с антигенами. Да, и действует он не менее семидесяти двух часов.
– А вы ещё удивляетесь, что Джанни от вас сбежал, – заявила дочь.
– Этому мы как раз не удивляемся, – спокойно ответила Женя. – Я бы на его месте тоже удрала, если бы родители захотели отправить меня в джамранский интернат, – она вызывающе посмотрела на мужа, потом с улыбкой на Диану. – Но за тебя я не так беспокоюсь, ты – вылитая дочь своего отца.
«Ох, и нарываешься, родная», – сквозило теперь во взгляде мужа.
Женя очаровательно улыбнулась и ему. Джамрану он или джамм-руннэ-гатрак… Она-то знала, что её улыбка действует на Талеха безотказно. Но не сегодня, не в такой момент… Хм, да... Сегодня командор никому поблажек не делал.
– А можно я пойду? – послушно осведомилась Диана, лелея надежду связаться с братом на секретной частоте и выдать козни родителей.
– Далеко не уходи, – напутствовала её мать. – А ты далеко?
– Мы с Настей и Гелей договорились…
– Ладно…
Нынче сестрёнки Коршуновы как никто нуждались в утешении наполовину джамранки.
– Да, – и напоследок заметил отец, – не пытайся связаться с Джардани. Он по всем каналам недоступен. Я проверял.
Диана гневно сверкнула глазами на отца.
– Сам бы наглотался своих блокираторов, а не скармливал их другим!
Ах, где же она – ласковая малышка Диа?
Евгения вздохнула.
– Не дерзи отцу…
Но Диана уже выскочила из кабинета, напоследок стукнув кулаком по переборке.
– Станцию не поломай, – фыркнул ей вдогонку Талех. – Она же не виновата.
Женя хмуро посмотрела на мужа и потребовала отчёта:
– Ты сейчас телепат?
– Нет, – Талех скривился. – Принял блокиратор час назад. Просто… Она же моя дочь!
Исчерпывающий аргумент!
«Интересно, кому из них повезло больше? Джанни или Диане? Ведь Джардани – мой сын, несмотря на всю его гатракскость пополам с джамранистостью?»
Вывод напрашивался очевидный:
«Кантору!»
Евгения встревожилась.
С этими проблемами она совсем забросила ребёнка!
А ведь ни дня не проходило, чтобы они с сыном не отправились куда-нибудь развлечься, погулять, полакомиться пирожными и мороженым… Ева тоже захотела исчезнуть из кабинета, но… Командор распорядился:
– В лабораторию!
– В лабораторию, так в лабораторию…
«Ладно, – рассудила Женя, – Кантору весьма неплохо с Боббэротом и новыми друзьями».
Попутно она всё-таки связалась с Камиллой и попросила присмотреть за Канти, заодно. Н-да… Чуть ранее Евгения выяснила, что в отличие от неё Милли в ту ночь не потерялась, а благополучно вернулась к Гэбриэлу, так и не поддавшись очарованию Борека… Рокен-сорока на хвосте принесла, мимолётом.
– «Впрочем, Борри не очень старался, – небрежно добавил при этом джамрану. – Так, готовил почву и создавал прецедент…».
И Женя не собиралась предостерегать Камиллу или читать ей нотации. Не маленькая и сама разберётся. Они же взрослые люди! Женщины…
Теперь же Милли всячески обхаживала и утешала «осиротевшего» без Зверя мужа, пока Боб возился с детьми.
Н-да, всё это лирика, а…
В лаборатории Гилеха яблоку негде было упасть. Явились все! Когда дело касалось странностей и непонятностей, учёные станции делались жутко дисциплинированными, с головой погружаясь в ситуации, которые им предстояло выявить и разрешить.
Пока что на повестке дискуссии горячо перемалывали конфликт утверждений:
«Драконы ли микробы и микробы ли драконы…».
Двое из-за этого чуть не подрались. Но командор-дэвхар быстро пресёк пустые разглагольствования и бессмысленные мордобои одной единственной фразой:
– Я вызываю МПИГ!
Это на ролдондонских учёных подействовало сильнее, чем красная тряпка на арену с быками.
– Какая-такая необходимость?! – взвился Гилех, а Зоор при этом скромненько, но довольно промолчал.
Он хоть и числился в отпуске, не упустил возможности явиться на этот пир корифеев науки.
– И вообще, – со злорадным торжеством заключил Гилех, – они далеко отсюда и прямо сейчас не могут всё бросить и прилететь. Я узнавал, по вашему, между прочим, приказу. А после связь оборвалась, сразу… Да, и мы сейчас не очень-то легки на подъём, если не забывать, из-за чего прячемся в этой туманности…
После общения с такими, как Гилех, Женя невольно начинала сочувствовать тэрх-дрегор.
– Ничего, – ответил Талех. – Времени как раз хватит, чтобы собрать поисковую группу и апробировать предварительные данные. А МПИГ так и так на пути сюда, где бы он ни был, – и коварно улыбнулся Гилеху. – У меня свои каналы…
ЗуЗоор смущённо кашлянул, а Женя прикинула, что из двух зол…
– Не понимаю, чем нам поможет МПИГ. В космической микробиологии они некомпетентны, – не сдавался Гилех. – Зато Шердан предоставил нам исчерпывающие сведения.
– Давайте не будем полагаться на дмерхов, – высказал своё веское слово командор и немедленно призвал учёных к благоразумию и спокойствию, дабы утвердить списки отважных…
К удивлению Жени, в поисковую группу записалась и Ольга. Хотя, чему тут удивляться? Евгения тоже помчалась бы куда угодно очертя голову ради любимого мужа. Но, откровенно говоря, на её искушённый взгляд, Ольга Коршунова – «русская княжна» совершенно не вписывалась в этот джамранский вертеп. Землянка настолько выделялась из толпы учёных, что к ней уже начинали присматриваться холостяки-джамрану… И не просто так…
– МПИГ и вправду летит сюда? – поинтересовалась Женя, когда они с Талехом покинули лабораторию, оставив учёных заседать и ломать копья дальше.
– «Может, до чего и доломаются», – рассудил командор, перед уходом.
«До дров, например», – мысленно подхватила Евгения.
– Не совсем сюда, – уклончиво ответил муж, – но и для тебя у меня есть поручение.
– Э… м-м.
В джамранском языке синтаксической нормой считалось построение предложений по принципу «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Но это, как ни парадоксально, никогда… Никогда! Не противоречило джамранскому здравому смыслу и логике.
– Поскольку я не жажду стать жертвой Повелителей и Гилеховых интриг… – пояснил командор и нахмурился.
– Хм… И? – Женя попыталась уяснить.
– МПИГ-бзик сейчас неподалёку от Бередина…
Бзик? Надо же… На Талеха явно повлиял отказ от телепатии.
– Ты намекаешь, что…
– Я не намекаю, но… Да. Сантар отправится туда, а ты передашь кое-что капитану.
– Инструкции?
– Что-то вроде того.
– А ты уверен, что мы вообще куда-то отсюда улетим?
Талех испытующе посмотрел на неё, а потом задумчиво.
– Уверен… Завтра выяснится, остались ли на станции заражённые. Если нет, не вижу смысла держать тебя и детей здесь. Особенно Диану.
Женя кивнула. Она волновалась за дочь, и рассчитывала как можно скорее показать её специалистам – Грегори и тому выдающемуся генетику с Бередина, который помог Кантору. Способности дочери развивались неудержимо, и Евгению беспокоило отношение к этому тэрх-дрегор. Хотя, разумеется, Талех не допустит… Тут Женя вспомнила о Джардани, гатраках и усомнилась. В допущениях. Хорошо, что Кантор ещё маленький. И пока ничем сверхъестественным не одарён…
– Следует отправить вас подальше отсюда. Инструкции передашь лично в руки капитану, предварительно связавшись с ним. Только с ним!
– Так точно, – откликнулась Евгения, и вспомнила о том, что капитаном на БЗИКе теперь не Джеймс Иствуд, а Вартек – джамрану и старый друг Талеха.
– Куда сейчас? – рассеянно спросила она мужа.
– Я в шестой терминал, – ответил тот, – на совещание ордена. А ты, куда пожелаешь.
– Так и сделаю, – пообещала ему Женя и, помахав ручкой, направилась к лифту. Она спиной ощущала, или ей показалось, его пронзительно-загадочный взгляд. У лифта Евгения обернулась… Никого… Талех исчез, как истинный дэвхар.
Вот напридумывала себе!
Женя решила, что ей как никогда сейчас необходимо обрести душевное равновесие, проветрить голову и направилась не куда-нибудь, а в Синегарскую Звезду.
На её счастье и к несчастью Хала посетителей там было окез наплакал… Хотя у окезов довольно обильное слезоотделение, но недолгое, через височные микроканальца. Однажды Женька увидела плачущего океза и сразу вспомнила грустных клоунов из своего детства. У них точно так же слёзы брызгали, только из замаскированных под шляпой трубочек.
Пользуясь правом чуть ли не единственного клиента, Ева вмиг заполучила к себе официанта и заказала радужный коктейль в качестве аперитива, а… «там посмотрим».
Пока смешивали заказ, она огляделась. Пока что негусто: у стойки двое инопланетян-линдри, за соседним столиком группа из маркафи, окезов и землян. Поодаль – у самой эстрады несколько джамрану и снова линдри.
За стойкой сегодня орудовал Хал, одновременно присматривая за малолетним внучком – по-детски очаровательным маркафиком, который забавлялся тем, что срывал и теребил лепестки тумесских цветов. Отчего растения испускали зелёный писк. Маркафчик громко чихал, а когда вместе с его чихом вырывались разноцветные звёздочки, смеялся и хлопал в ладоши, и снова смеялся. Потому что от его смеха и хлопков в воздухе вспыхивал настоящий салют.
Женя с весёлым умилением следила за синегарским ребёнком… Она уже знала, что Синегар и Тумесс – планеты со специфическим измерением. Там можно увидеть звуки и понюхать цвет, а иногда и всё сразу… Но взрослые вне дома себя контролировали, а вот дети и цветы – нет. Редкое и замечательное зрелище!
Вскоре мальчишке наскучило это развлечение, и он взялся переходить от столика к столику, прислушиваясь к разговорам взрослых. Халу же надоело без дела подпирать стойку и на сотый раз протирать стаканы. Хозяин бара подсел к маркафской компании и включился в разговор.
Все негромко обсуждали последние события, в частности, непонятные случаи на Ролдоне. Кое-какие сведения всё же просочились в массы. Торговцы жаловались на неудобства, причинённые экстренно перекрытым движением и, будь он не ладен, главного виновника – ирригационный шторм.
– Долго нам ещё торчать в тумане? – раздражённо сетовал один из собеседников. – И так все мои встречи на планете не состоялись и сделки сорвались.
– Скажи спасибо, что ты сам не застрял на Ролдоне, – хмыкнул другой. – Дела там творятся странные… Помимо шторма.
– А чего там? – беззаботно отозвался третий. – На планете ж щиты. Они там под защитой экранов.
– Ну-ну… И-и ж? Сколько циклов продлится этот шторм?.. Я же разорюсь!
– Деда! Деда! – тут же пристал к Халу внучок. – А цикл – это сколько?
– Ехва… – на секунду озадачился маркафи.
– Обмер? – тут же предположил ребёнок.
– Нет, Шал, – терпеливо отвечал дедушка. – Обмер гораздо короче. Цикл – это усреднённая астрономическая единица, равная стандартному витку планеты вокруг типичной звезды средней величины, такой как…
– Ну ско-олько? – захныкал Шал, затосковав от такого подробного и непонятного объяснения.
– Триста семьдесят два дня, – ответила из-за своего столика Женя, – точнее, суток. Дольше, чем шакренский оборот или земной год, но быстрее, чем период обращения Синегара вокруг своей звезды.
Пока малец переваривал информацию, насупив бровки, Хал благодарно взглянул на Женю, и она ему ободряюще улыбнулась.
– Деда! Деда! – расширив глазёнки, воскликнул малыш. – Мы застряли в туманности на триста семьдесят два дня?!
– Нет, дорогой, думаю всего лишь на обмер-другой, – успокоил его дед. – Ирригационный шторм так долго обычно не длится.
– А-а… – протянул Шал и…
Рано обрадовался Хал!
– А что такое ирри… иррри… ионный шторм? – малыш облокотился на столик и умильно подпёр кулачками щёчки, дожидаясь ответа.
– Ехва, понимаешь… Это когда разнородные частицы, из тех, что перемещаются в космосе, устремляются навстречу друг дружке потоками с разных сторон на сопредельной скорости и сталкиваются в вакууме… В результате происходит ирригация, и на попавшийся им на пути объект, станцию, обрушиваются производные частицы-бомбардиры, которые как бы орошают, нарушая целостность защитного поля и угрожая пробить обшивку… Но в атмосфере планеты эти частицы сгорают, если конечно проникнут через щиты, создавая бури…
Хал объяснял вдохновлённо, внучок хлопал глазами, а в конце вопросительно и с надеждой взглянул на «тётю».
– Бабахни в ладоши над цветком, – посоветовала малышу Женя, – и будет тебе ирригация.
Шал так и сделал, и вскоре увлечённо наблюдал, как искорки от его хлопков осыпались на цветы, заставляя растение скукоживаться и обороняться, испуская более насыщенные цветом ароматно-приторные волны… Теперь уже все любовались экспериментами мальчика. В конце концов, победил маркафчик. Цветы истощились и закрылись.
– О-ййй! – завопил ребёнок. – Я убил их! Бомбардирами!
– Нет, – рассмеялся в ответ один из посетителей-маркафи. – Они наберутся сил, снова раскроются и начнут благоухать.
– Да уж, – подтвердил Хал, – но со станцией такое не пройдёт. Ролдону-2 грозят серьёзные разрушения. Потому мы и укрываемся в туманности…
Женя вздохнула. Она-то уж знала, что никакой ирригационный шторм к этому не причастен. Более того, никакого шторма вообще не предвидится… Возможно, оттого ей стало вдруг неуютно сидеть в баре и поддерживать этот обман. В такие минуты она чувствовала себя особенно причастной к тэрх-дрегор, далёкой от друзей и отчуждённой от народа.
Евгения по-быстрому допила коктейль, расплатилась, кивнула Халу, подмигнула Шалу, пригласив его в гости – поиграть с мальчишками Камиллы, Бобом и Кантором. С разрешения дедушки, разумеется.
– Деда? – мальчик очаровательно улыбнулся.
Хал с удовольствием принял приглашение, «завтра, допустим», и даже вздохнул с облегчением, как представилось Женьке. Сын Хала, как выяснилось, неудачно отбыл на Синегар по делам поставок, ещё до известных событий, и по неясным обстоятельствам теперь невесть когда вернётся.
Вот тут в голову Евгении и внедрилась эта выдающаяся авантюрная идея. Главное, продумать, как её осуществить в короткие сроки. И чтобы замысел непременно понравился Талеху, вернее, преимущественно Радеху… То есть, им обоим. Остальным, особенно детям, однозначно понравится.
Она распрощалась с дедом и внуком, пообещав Шалу приготовить к его приходу игрушки и сладости, и отправилась домой, по дороге обдумывая, как лучше преподнести это мужу, а затем всё провернуть…
Погружённая в свои мысли, она добралась до командного сектора и не заметила, как уткнулась в перекрёстное ленточное заграждение…
Странно… Техников она отсюда не разглядела, как шею ни вытягивала. Там ещё ведутся какие-то работы? Женя по опыту знала, что с заграждениями на станции лучше не спорить, так как подобное чревато попаданием в открытый шлюз или куда похуже, поэтому, не задумываясь свернула и направилась к соседнему транспортному узлу.
Однако теперь, чтобы добраться до каюты, ей придётся возвращаться и начинать путь сначала, или в обход… Но для жены командора таких сложностей не существовало… Как-то удачно ей пришла в голову мысль воспользоваться служебным коридором и лифтом.
Евгения нырнула в боковой проход, набрав подходящий код доступа и сняв силовую завесу, и едва не столкнулась с техниками за первым же поворотом. Она с огорчением вспомнила, что не захватила идентификационную карточку для персонала, но техники, самозабвенно о чём-то препираясь, её не остановили.
Не заметили или узнали? Скорее, второе.
Женя вызвала ближайший лифт, и целый ярус ехала одна, до следующей палубы. Там лифт остановился, и в кабину вошёл субъект с чемоданчиком… Ремонтник. Все они одинаковы в комбинезонах… Евгения небрежно скользнула по работнику взглядом и равнодушно отвернулась, чтобы не привлекать внимания к своей персоне. Мало ли… Посторонних в служебных отсеках не жаловали.
Лифт тронулся, проехал немного и внезапно остановился. Свет чуточку приглушился и умеренно замигал.
«Наверное, неполадки из-за расстыковки, – безмятежно подумала Женя. – Быстро всё наладят и беспокоиться не о чем».
Она оперлась на поручни, досадуя, что в кабинах не предусмотрено лавочек, и вдруг…
– Скучала по мне?
Евгения вздрогнула и обернулась на знакомый голос с опасно-чарующими интонациями… «Ремонтник» стоял прямо перед ней, но мигающий свет мешал рассмотреть его лицо, искажая черты. Хотя сейчас ночной незнакомец пренебрёг маской.
– Нет, – на автомате ответила она, едва слыша собственный голос, кашлянула, прочищая горло, и повторила громче. – Нет!
– Не верю, – сказал он и рассмеялся.
Чемоданчика у него в руках как не бывало. Он подхватил Еву за талию и приподнял. Тогда она поняла, что стало с чемоданом. Совратитель как-то прикрепил его к свободной стене без поручней, сотворив таким образом седушку… Да это и было переносное сиденье, похожее на чемоданчик, а вовсе не...
Бойтесь своих сожалений!
Женя тотчас опомнилась и попыталась вырваться. Не тут-то было! Он живо перенёс её и усадил на импровизированную седушку, припёр к стенке и нахально заявил:
– А я скучал.
– А мне-то какое дело?! – яростно парировала Женя и сообразила. – Это твои штучки с кабиной? Кем бы ты ни был, отпусти меня сейчас же, запусти лифт и расстанемся полюбовно – каждый пойдёт своей дорогой.
– Не-ет… – искуситель был непреклонен. – Так уж вовсе не полюбовно… А полюбовно, это когда каждый получит то, что ему хочется или причитается и останется доволен…
Ага, хочется – это ему, а причитается, значит, ей. Не пойдёт!
Пока Евгения примеривалась как бы половчее пнуть его в… уязвимое место, он наклонился и её поцеловал.
И это стало главной ошибкой! Позволить ему себя поцеловать… Надо было бить сразу.
Едва он коснулся её губами, как Женя утратила всяческий контроль над своими мыслями и чувствами. У неё начисто отшибло разум! И, более того, случился провал в памяти, и вот она уже полураздетая, сама не понимая, как и когда, совершенно беззащитная и раскрытая прижимается к нему, тесно обхватив его коленями, а он – неумолимый, напористый и горячий двигается внутри неё…
Всё происходило не так, как в прошлый раз. А резко, жёстко, стремительно и даже примитивно… И никакого волшебства! Но… Это доставляло такое яркое наслаждение пополам с мукой. Непередаваемый коктейль из острого удовольствия и жгучего стыда! И не было сил, да и желания, всё это прекратить…
– Нам хорошо вместе, – констатировал соблазнитель, когда всё закончилось, и мир содрогнулся в последний раз. – И будет так всегда…
– Нет, – возразила Женя, видя себя как бы со стороны, словно во сне. – Нет, никогда. Хватит!
Но обольститель страстно поцеловал её, слегка прикусив губы и, напоследок пощекотав пальцами чувствительное местечко на шее, жарко шепнул в ухо:
– Я всегда получаю то, что хочу… Запомни. Всегда и с тобой.
Затем просто-напросто отступил, позволив ей одеться и прийти в себя; застегнулся сам, забрал сиденье-чемоданчик, открыл техно-блок и запустил кабину, а позже и остановил. Створки разошлись в пустом коридоре… Освещение нормализовалось лишь после того, как он удалился, бросив напоследок:
– Я найду тебя, снова.
Женя осталась в одиночестве – несчастная и опустошённая. Примерно минут пять она себя ненавидела, потом столько же его, а следом принялась рассуждать здраво. Во-первых, она теперь совершенно точно знала, что её таинственный незнакомец – джамрану. Стопроцентный! В чью бы личину он не рядился. И, во-вторых, она отчётливо заподозрила, что дело тут нечисто и неспроста, и твёрдо решила всё рассказать Талеху. Сейчас же! Каким бы не был итог.
ГЛАВА 4.17.3 – Половинки
«Ты не верила мне, но любила меня,
Я оставил с тобой половинку себя….
… Ты оставила мне половинку меня».
«Половинка» – Танцы Минус.
Осуществить благие намерения так и не удалось. Впрочем, учитывая, куда они ведут, если неумело вымостить ими дорогу… Сожалеть об этом вряд ли стоило.
В решающую ночь Талех дома не ночевал, а Женя предположила, что и не спал вовсе. На вызовы командор не отвечал. Однако Евгения за годы супружества в тэрх-дрегор и не к такому привыкла, а посему использовала отсутствие и недоступность мужа с пользой. Она провела вечер с Кантором. А ночью поразмышляла…
Утро наступило! Условное утро. И принесло оно более чем хорошие вести. План командора и дмерхов, похоже, сработал. Уже часам к тринадцати выяснилось, что угроза миновала – ни один биомем в изоляции не выжил. Обитатели станции благополучно проснулись, и диковинные сновидения никого не беспокоили. Даже для инфицированного микробами пациента всё обернулось благополучно. Его выпустили из стазиса, просканировали, разбудили и отправили домой.
Талех же объявился дома ближе к условному вечеру и велел готовиться к отлёту. Отбытие Рэпсида и Сантара запланировали через двое условных суток, чтобы окончательно удостовериться, заранее выслав за пределы Ардиума команду разведчиков на шаттле. Разумеется, отправили агентов тэрх-дрегор с инструкциями: «к Ролдону не приближаться и вести наблюдения из зоны защитного излучения от туманности».
Вот тут-то Евгения к мужу-то и подкралась…
Сперва он высказал твёрдое:
– Нет.
– А как ты объяснишь тот факт, что твоя семья покинула станцию в такой… ммм… неподходящий момент?
– Никак.
– Хм…
– Никто и не узнает.
– Неужели? Да-да-да, ну-ну-ну.
– Что ж… А как ты объяснишь тот факт, что целому кораблю с детьми вылететь можно, а другим нельзя?
Женя пожала плечами.
– Никак. Это тебе придётся всем объяснять, а не мне.
– Даже так?.. – в первую секунду командор слегка опешил от нахальства жены. – И как?
– Используй своё тэрх-дрегорское обаяние. Придумай что-нибудь!
Талех нахмурился, но в следующее мгновение улыбнулся.
– Будь по-твоему. Но, уверяю тебя, никто не согласиться. Отослать своих детей к гатраку на задворки, да ещё на эрф-джаммрутском звездолёте.
– К шакренам, и со мной. Посмотрим…
В итоге, набралось две трети от всей ребятни с Ролдондона. Не так уж много желающих отдохнуть в «летнем» лагере на Бередине, но вполне достаточно, чтобы привести легурона Радеха А-Джаммар в шоковое состояние. Покуда орущая и пихающаяся толпа в сопровождении трёх добровольных воспитателей из числа родителей самых маленьких пассажиров поднималась по трапу на борт Сантар Дархдэнхад, иль-сад’ах выглядел истуканом… Прошло более пяти минут, прежде чем он сумел вымолвить хоть слово. И слово это было… Джамранским ругательством.
– Бружжаггаж*****бжиж!
К тому же на полной речи.
– Чего-чего? – переспросила Женя, невинно хлопая ресницами.
По правде говоря, она прикидывалась. Сыночек Джанни – знаток джамранских диалектов просветил.
– Это по-староджаммски, – прокомментировал Сандер, а Талех промолчал.
– Все твои? – с долей издёвки поинтересовался у командора пришедший в себя легурон. – Чисто по-генетически, всеми парными и непарными хромосомами завидую тебе белыми спиралями ДНК.
Спустившись к ним навстречу, Териза уловила конец фразы, хмыкнула и вопросительно глянула на Евгению.
– Все мои, – ответствовала та, в упор взирая на Радеха. – То есть, это была моя идея, хотя командор отчаянно сопротивлялся…
На самом деле, «не совсем так», как любил говаривать её муж.
– Ужас! – Териза картинно вытаращила глаза. – И чем ты его заставила?
– Это не я, это они его вынудили, а он их принудил.
Ответ в стиле джамранской логики.
Сначала Талех сообщил по громкой связи, что угроза миновала, шторм прекратился и даже объявил экстренную расстыковку через два часа. Так, что командора услышали на любой палубе, в каждой каюте и расслабились…
Некоторое время спустя по станции снова пронёсся тревожный командный голос, извещавший, что «сюда движется следующая – более мощная волна, и предположительно шторм разразится через трое суток, и, по предварительным прогнозам, светопреставление продлится на этот раз полторы фазы. Расстыковка отменяется…». И на этом… Всё!
Как только обыватели полностью уверились, что предыдущая буря оказалась всего лишь предвестником грядущей и всё обсудили на Променаде, в барах и других забегаловках, сетуя на злодейку судьбу, неистовый космос и цены на топливо, последовало очередное уведомление Талеха. Он, как бы между делом, предупредил население Ролдона-2, что лишь одному кораблю разрешён вылет (чей это корабль, командор не уточнил) через двое суток в соседний квадрант с очень важной миссией…
Далее последовали помехи (якобы помехи), и когда напряжение обитателей станции достигло предела… Хитрый дэвхар Талех небрежно добавил, что коль уж корабль пройдёт мимо Бередина, то капитан Сантар Дархдэнхад любезно согласился взять на борт группу детей, чтобы забросить их по пути в лагерь отдыха...
«Безусловно, – добавил расчётливый командор, – наши дети в полной безопасности здесь на станции, но вынуждены проторчать в туманности все галактические каникулы, в то время как их сверстники… В живописной и приветливой Берединской долине у озера». Торопитесь! Места ограничены…».
Талех выдержал достойную паузу и завершил свой монолог информацией:
«Все транспортные и прочие расходы по содержанию детей командование станцией берёт на себя».
После такого обещания уже никто не задавался неудобными вопросами, как, например: «А почему бы не открыть маршрут на Ролдон в период затишья?»
Но Талех упредил нежелательные претензии категоричным заявлением, что дальняя орбита планеты сейчас нестабильна и любое движение в том направлении чревато потерей навигации с последующими столкновениями...
Евгения молча восхищалась мужем, настолько, что чуть ли не бросилась к нему и не предложила обмен. Однако… В последнее время Талех вёл себя нетипично – избегал жену. Потому она и заколебалась, хотя очень хотела, забыв об угрозе разоблачения, а когда всё-таки отважилась, то командор встретил её холодно и деловито.
– Под твою ответственность, ксенопсихолог, – заявил он, – ежели всё получится.
– Спасибо, – только и смогла вымолвить Женя в ответ.
Тем не менее, народ прислушался к аргументам Талеха, на определённых условиях. С детьми отправились трое сопровождающих из родительского комитета станции: две мамы – человеческая, джамранская и один папа – окез.
Радеху такой сюрприз не понравился, но…
В конце концов, они договорились, сойдясь на том, что во время полёта незваные пассажиры не станут напрягать легурона и команду.
– Это же только до Бередина, – пообещала Евгения. – Всего несколько суток пути.
– Надеюсь, за эти так называемые «сутки» никто из непрошенных пассажиров мне на глаза не попадётся, – хмуро выразил свои пожелания иль-сад’ах и удалился на корабль, а за ним поднялась и Териза, оставив супругов Риэ́-Квиеза́рхижь-ххардрэрда́х наедине. Рокен с Бореком, Камилла с детьми и остальные уже загрузились в звездолёт. Сандер деликатно кашлянул и отошёл в сторонку, якобы рассматривая какую-то фиговину на переборке, и незаметно завернул за угол.
Самое время прощаться. Этого Женя не любила, с тех самых пор…
– Когда стартует Рэпсид? – с деланным равнодушием поинтересовалась она, подобно Сандеру разглядывая выемки на щитках.
– Завтра…
Евгения заставила себя повернуть голову и наткнулась на взгляд мужа. Янтарные глаза – подозрительно блестящие, мерцая зрачками-звёздами испытующе разглядывали её. С почти затаённой нежностью и надеждой…
– Прости, Ева, – ласково произнёс Талех. – Прости, если я любил тебя не так, как ты хотела или заслуживала…
К горлу метнулась паника, сердце кольнуло, перехватило дыхание, а мысли ушли в разброд.
«О чём это он?!»
– Талех, не надо…
– Подожди, я не закончил.
Командор вытащил из кармана шкатулку с брачным кристаллом и легко разломил на две половинки. У Женьки округлились глаза.
– Я и не знала, что так можно! – вырвалось у неё.
Талех улыбнулся и протянул жене одну половинку. Евгения приняла её, недоумённо изучая торец. Металлические края шкатулки тут же удлинились и сомкнулись поверх кварцевого среза.
– Вторая останется у меня, – пояснил командор. – Надеюсь, когда мы вновь встретимся и соединим их, наш риэ засияет ещё ярче, чем раньше. Новыми гранями.
Женя прижала половинку к груди, в отчаянии глядя на мужа.
«Когда мы встретимся…».
«Он ведь идёт убивать дракона! – внезапно ужаснулась она, будто только теперь до неё дошло. – Чудовищного микроба… Очень могущественного… Талех! А что если, я больше не увижу его никогда?!»
Несмотря ни на что, она вспомнила, Зверь – один из таких драконов, а думать о нём как о чудище или грозной твари не получалось. У него такие человеческие глаза! Тридцать три, если быть точным…
– Женя… – тихонько позвал Талех.
Она чуть не плакала.
«Ну вот, он улетает на опасное задание, а я как всегда грежу о всякой ерунде».
Но может так и легче?
– Ксенопсихолог! – резкая перемена тона заставила вздрогнуть, строгие чёрные звёзды вернули её к действительности. – Все инструкции по МПИГу и зашифрованные данные в браслете. По прибытии на Бередин тотчас свяжитесь с капитаном дэвхаром Вартеком и передайте ему шифровки. Незамедлительно!
Да-да, капитан БЗИКа ныне джамрану, а не Джеймс Иствуд. Зато командиром экспедиции вместо Таризы назначили женщину с Земли.
– Так точно, командор!
Женя отдала Талеху честь, и спохватилась – не по уставу, ведь она в гражданской одежде, и едва подумала, что на этом вся романтика закончилась, муж толкнул её к переборке, прижал, как в старые добрые времена, и крепко поцеловал… А через минуту она смотрела ему вслед, чувствуя поцелуй на губах, на языке, дёснами и всем сердцем. Яростно вытерла набежавшие слёзы, внезапно с чёткой очевидностью осознав – жить без него не сможет, если с ним что-нибудь случится…
– Ева, пора. Поднимемся на борт.
Сандер подошёл как раз вовремя, чтобы предотвратить истерику.
«Прости, если я любил тебя не так, как ты хотела…» – эти слова эхом отдавались у неё в голове.
Сандер понимающе обнял Евгению за плечи и повёл к трапу.
Дежа вю…
– Зачем это? – спросила она у опекуна, стараясь подавить всхлип и всё ещё стискивая в кулаке половинку мини-рэпсида с пирамидкой и демонстрируя его Сандеру. – Развод по джамрански?
– У джамрану нет разводов, – улыбнулся он. – Это испытание.
– Испытание…
– Для обоих. С чем вы вернётесь друг к другу, с тем и будете жить. Уж постарайтесь.
«Если вернёмся!.. Что за мысли?»
Всё же Евгения взяла себя в руки и успокоилась, пока шагала по палубам Сантара и невольно отмечала, насколько он отличается от Рэпсида. Сначала она решила проверить, как там устроились дети и сопровождающие.
Легурон расщедрился и предоставил им шесть кают. Хотя, первоначально их было три – для Жени с детьми, Камиллы с мальчишками, а третья для Рокена, Борека и Сандера. Теперь же добавилось ещё три – для детей и сопровождающих. Причём, к ним прилагался настоящий игровой отсек – этакий мини-полигон для игр. Даже с нано-песочницей! С интерактивным многомерным конструктором. Дети галдели, бегали и обследовали новую игровую площадку, а Териза объясняла воспитателям назначение некоторых приборов.
К Женьке подбежал Кантор, а за ним Тэдди и весело доложил, что «дядей с шипами уже никто не боится». Женя потрепала обоих по взлохмаченным головёнкам, и мальчишки с гиканьем умчались лазать по лианам на станке.
Евгения огляделась.
Хорошо, что переборки частично поглощали звуки, а то башка и так раскалывалась от мыслей… Так… Кантор здесь самый младший. Другие малыши его возраста, а также годовалые и груднички остались дома с матерями… Женя нашла взглядом Боба, который добродушно развлекал детей фигурно топорща иглы…
Вот! Никто и не позаботился о каюте для гатраноида, а ему необходима отдельная и желательно с прозрачными боксами.
Женька рассудила, что воспитатели и без неё справятся и укрылась в отведённой ей, пока что пустой, каюте. А с Радехом насчёт Боба она переговорит позже …
Евгения заблокировала вход, спрятала брачный кристалл под подушку, и внимательно изучила все сопутствующие указания от Талеха, активировав браслет-коммуникатор. И тут её осенило! Она поднимется на борт МПИГа, чтобы передать шифровки Вартеку, и вернётся с ним в систему Дельфа. Туда же, куда прибудет и Рэпсид – на Риголи-5, после того как Гэбриэл с Талехом поймают Зверя и Джардани. Конечно! О детях отлично позаботятся и без неё в лагере на Бередине. Там они в безопасности с Грегори и шакренами, а она должна быть с мужем…
Стало немного легче. Эта идея воодушевила её, на время.
Пока Женя обдумывала свой великолепный план, Сантар Дархдэнхад стартовал, и к ней заявился сам иль-сад’ах Радех с инструктажем.
– Никаких шатаний по палубам, – довольно жёстко предупредил он. – Внушите своим детёнышам, что они обязаны играть в своём секторе и не высовываться. Иначе, я за своих офицеров не ручаюсь…
– Постой! – встревожилась Евгения. – Это же дети! Некоторые из них джамрану. Неужели…
– Об этом можешь не волноваться, – заверил её легурон. – Детей никто не тронет.
– Тогда в чём проблема?
– Дело не в детях. Я не могу отвечать за неприкосновенность взрослых, если они двинутся на поиски непослушного ребёнка. Я не стану приказывать своим воинам не трогать глехам.
«Ах, вот оно что!»
– Радех, ты великолепен! – рассмеялась Женя.
– Что? – нахмурился он.
– Хорошо, если не досчитаюсь кого-нибудь из детей, то попрошу взрослых не выходить из своих кают и сразу свяжусь с тобой. А ты сможешь ручаться за своих в этом случае?
– Конечно. Мои воины не обидят ребёнка, встретив его на палубе. Просто отведут ко мне в рубку… – тут Радех умолк, видимо представил себе перспективу детского галдежа на мостике и добавил:
– Всё-таки постарайся этого не допустить.
– Ладно. Я строго настрого всем накажу… Слушай, а откуда здесь игровая комната? Это же военный корабль. На Сантаре есть другие дети?
– Сейчас нет, но когда-то… Сантар Дархдэнхад – наш дом. Мы ведь жили и путешествовали на кораблях. С потомством.
Иногда ей казалось, что у традиционалистов не бывает детей, и красавчики с шипами вырастают и уходят в космос прямо из пробирок.
– Ясно… Кстати, – как бы спохватилась она. – Бобу нужна отдельная каюта, с прозрачным кубом, но за неимением такового сойдёт и бокс. В медотсеке.
– Гатраноид?.. Думаю, он прекрасно поживёт с вами в одной каюте, – вежливо улыбнулся Радех. – За несколько дней ничего не случится.
– Случится, – возразила Женя. – Бобо храпит, а если будет мне спать мешать, я его выгоню, и он сам найдёт себе местечко по вкусу. Тогда я за него не ручаюсь…
И между делом подумала, что Боббэрот идеальный сопровождающий на эрф-джаммрутском корабле. Гулять с ним по палубам абсолютно безвредно. Никто не осмелится подойти. Наверное… От этих шипастых стоит всего ожидать.
– Договорились, – согласился Радех, немного подумав. – Я найду помещение для гатраноида. Игрушечный тессеракт подойдёт?
– О! Да! – оживилась Евгения. – Дома у него такой же… – и сразу насторожилась. – Только не вздумай его активировать.
Легурон усмехнулся.
– Я себе не враг. Я помню клятву и предан легарту Талеху А-Джаммар.
«Так-так-так, – прикинула Женя, – что-то здесь не так...».
– А ради чего ты вообще согласился нам помогать?
Главное, это постановка вопроса. Ради чего.
– Мне скрывать нечего. Иначе, меня не выпускали со станции и…
«Ага, умеет командор убеждать».
– … пообещали новые технологии перемещения.
– Двигатели! – догадалась Евгения.
«Что задумал Талех?»
До сих пор только на легендарном эрф-джаммрутском флагмане установили новые адронные ДНК-контроллеры, с разрешения тэрх-дрегор. Благодаря чему отныне межзвёздное пространство преодолевалось Сантаром с поистине запредельной скоростью. Остальные традиционалистские звездолёты довольствовались переходами через аномалию к Ролдондону и большую часть времени проводили в собственной системе Дархад. Любые перемещения по Снежной Спирали на дальние расстояния занимали у эрфов месяцы, а то и годы. Страшно неудобно!
– Да, – подтвердил Женькины догадки легурон. – Конгломерат посулил нам ваши технологии и установку нескольких современных двигателей в знак сотрудничества.
– Вы собираетесь вступить в конгломерат?
– Возможно, – задумчиво проговорил Радех. – В преддверье надвигающейся войны… Или нет… Ведь ради этого нам придётся мириться с кири и тэрх-дрегор.
Последние слова легурона прозвучали как-то пренебрежительно и вовсе не понравились Женьке, но она промолчала.
– Никаких прогулок, – перед уходом повторил Радех, но едва переборки за ним сомкнулись, как Евгению вызвала Тери и предложила зайти к ней в каюту – выпить чаю.
– Камилла тоже придёт, – добавила сестра Талеха и отключилась.
Женя только обрадовалась. В одиночестве её одолевали настолько мрачные думы, что захотелось развеяться. А Боб присмотрит за Кантором и Диа. Дочь вместе с подружками Настей и Геленой резвилась на игровой площадке.
Так жена командора отправилась к Теризе, прихватив к чаю бутылочку коллекционного маркафского ликёра – презент от Хала за удачное решение досуга его очаровательного внучка. Шал летел с ними. Маркафчик успел подружиться и с Канти, и с мальчишками Камиллы.
По пути через отведённый им сектор, Женя заглянула в игровую и передала всем распоряжение легурона. Убедилась, что Диана болтает с подругами на качелях, а Кантор и Ко под бдительным присмотром Боббэрота, и с чистой совестью проследовала дальше. Каюта Теризы располагалась в другом секторе, но тут же неподалёку на жилой палубе. Поэтому Женя не сильно рисковала нарушить предписания Радеха А-Джаммар и не повстречала в коридоре никого восхитительно-опасного с десятисантиметровыми шипами.
Камилла с Тери ждали её. Быстро накрыв столик перед диванчиком и двумя креслами, они разливали чай. Евгения с торжественным видом водрузила на стол пузатую бутылочку, и обе женщины в унисон издали приглушённый ликующий вопль. Гораздо интереснее выпить чаю не просто со сладостями, а ещё и с ликёром. Тери выудила из встроенного шкафчика три прелестные рюмашки из небьющегося стекла.
– Разливай…
– За нас! – провозгласили они и звонко чокнулись.
За это обычно и пили женщины, оставшись без мужчин и сообразив на троих.
Женя с наслаждением потягивала густую перламутровую жидкость с привкусом розовых лепестков, а Камилла шумно восторгалась. Маркафский ликёр имел те же свойства, как и многое воистину синегарское, что не уходило на экспорт, а предназначалось для личного пользования. Цвет испарялся из рюмок и витал над столом и вокруг розовато-белыми волнами, наполняя каюту ароматом роз…
Пятое измерение!
Они выпили ещё по одной. Затем по чашке чая с чудесными джамранскими лакомствами. Традиционалистские сладости ничуть не уступали реформистским и даже оказались более пикантны на вкус. Тери честно призналась, что они с генетическими добавками. Поэтому все съели по таблетке универсального антигена перед чаепитием.
Третья рюмка маркафского ликёра склонила их к задушевным беседам… О мужчинах.
Первой разоткровенничалась Териза.
– Соперничество с Радехом будоражит, но и выматывает. Зачастую эрф невыносим… Чудовище! Шипастое…
– Он тобой командует? – посочувствовала Камилла.
– Гиз! Попробовал бы! Нет, но постоянно провоцирует на то, чтобы я стала его избранницей в результате поражения…
– То есть? – Милли округлила глаза.
– Его женой!
– А ты против?
– Да… Нет… Аи! На самом деле – нет… Но… В общем, он мне нравится, я обожаю его, но Радех не собирается отказываться от своих традиционалистских привычек.
Евгения посочувствовала Теризе. Она уже знала, что браки у эрфов заключаются не так, как у кири. Да, тоже на всю жизнь и, что положительно, без всех этих изматывающих этапов и приставучих опекунов. Да, в присутствии легариума, но зато быстро. Несколько часов и вы – избранники, затем ещё час на присвоение генометрики, и вы – супруги навсегда, но… При этом обмены на стороне не только не запрещались, но и поощрялись. Вернее, прекращались только в периоды, благоприятствующие зачатию у супружеской пары, и вынашивания ребёнка. Впрочем, в первом случае весьма сомнительно, ведь традиционалисты свободно управляли своим пир-гех. Это крайне раздражало Тери.
– Жутко бесит! – возмущалась она.
А перед кем ещё повыступать, как не перед всепонимающими подругами?
– Нет! Вы только подумайте! Он не собирается отказываться от посторонних генов и после свадьбы. Видите ли, он легурон и обязан осчастливливать своих подданных, тьфу, своей ДНК время от времени… Фу! Как это старомодно и противно! Вот не исключено, что он в эту минуту обменивается генами с какой-нибудь навиршей… Я ненавижу его за это!
– Но он же тебе пока не муж? – удивилась Евгения.
– Какая разница! Он давно объявил меня своей избранницей и настаивает на публичной свадьбе в следующей фазе. Ни за что!
– Ты ревнуешь? – поразилась Женя, осознавая абсурдность сказанного по отношению к джамрану.
– Нет, – Териза опешила. – А разве, похоже?
Женька кивнула.
– Очень.
– Нет… Эмоции, может быть, а чувства в глубине другие. Я все эти циклы была не против, мне всегда нравилось экзотическое разнообразие, а тут столько новых и отличных от кир-джаммритских лакомых генов… Я купалась в генетических ощущениях! Но если Радех хочет стать моим мужем, ему следует воздерживаться перед брачной церемонией, чтобы очиститься от чужих генокодов. Обмениваться генотипом на ритуальном ложе с ореолом чьей-то ДНК, кроме нашей собственной для построения брачного кристалла, это… – она скривилась. – Это так противоестественно. Я не выдержу! Меня стошнит в самый ответственный момент…
Третий и четвёртый всегда лишние на подобных церемониях.
Это и землянину ясно!
Женя вздохнула, вспомнив незнакомца в маске и без маски… Это даже к лучшему, что у них с Талехом не случилось обмена после двойного непотребства в парке и в лифте…
– Подумать только! – сокрушалась Териза. – Он к тому же намеревается доминировать и не скрывает своих намерений. А я не хочу превращаться в рецессива по его милости и желанию. Меня устроит лишь равноправие или моё доминирование… Тогда он не дерзнёт ходить налево!
И джамранка решительно отхлебнула ликёра прямо из горлышка.
Настала очередь Камиллы вздыхать и плакаться. Но её мучали другие проблемы. Ведь Гэбриэл не изменял ей, ни разу. Да и с кем? Со Зверем, что ли?
– Я устала, – пожаловалась она подругам. – У нас ни своего дома, ни стабильного дохода… Да! Я виновата! Запретила Гэбу заниматься разбоем, угоном и контрабандой… Когда родился Эдди. Но он иногда не гнушается нарушить запрет, тайком, а я закрываю на это глаза, потому что… – она всхлипнула. – Он крутится, как умеет и никакого заработка, перебиваемся случайными перевозками. Иной раз и пищевой контейнер заполнить нечем, и детям обновки не на что купить. Друг за дружкой донашивают, – у Камиллы в глазах блеснули слёзы.
Женя с Тери переглянулись.
– Я пыталась сама заработать, но дети… Да и кто меня возьмёт? Мы подолгу нигде не задерживаемся, сплошные перегоны.
– Так ведь, – осторожно вмешалась Териза. – Гэбриэл же кронпринц, если не ошибаюсь? И он – нищий?!
– Кронпринц, – всхлипнула Камилла, – и наследник. А толку?
– Погоди-ка, – Женя потёрла переносицу. – У Эбрумо трое детей…
– Все девочки! – подхватила Милли. – Власть Синдиката передаётся исключительно по мужской линии. Рано или поздно, Эбрумо отстранится от дел, и Гэбу придётся стать королём, или Эдди. Если конечно мой свёкор с Амандой не родят мальчика, но Аманда же не вечная, как вампир…
– А король Эбрумо в курсе ваших бедствий? – поинтересовалась Евгения, недоумевая.
– В курсе! – Камилла достала платочек и вытерла слёзы. – Но Гэбриэл же гордый, не хочет ни от кого зависеть, даже от родного отца… А Эдди пора в хорошую школу. Это дорого нам обойдётся, – она снова всхлипнула и высморкалась. – Ох, девчонки! Вы не подумайте… Я не ною и не жду сострадания. Наболело давно, а поговорить не с кем.
Евгения успокаивающе погладила Милли по руке, а Тери нахмурилась.
– Эбрумо любит внуков, зовёт погостить, помогает, чем может, пока Гэб не видит, но… Однажды король предложил ему возглавить игорный бизнес, по традиции, – она протяжно вздохнула, – как кронпринцу…
– И что?! – хором вопросили подруги.
– Отказался. С презрением. Заявил, что лучше честная контрабанда, чем грязное отмывание денег и мелкое шулерство…
Кто бы мог подумать, что у Гэбриэла такие принципиально-возвышенные понятия о воровской чести!
– Он же полукровка, а они все такие… Упёртые! Правда, иной раз Эбрумо делает мальчишкам подарки и настоял на оплате обучения. Ну, Гэбриэлу это тоже не по вкусу, но хотя бы принимает и не ворчит. Он детей любит и готов поступиться гордостью… Вообще-то, Гэбриэл заработал как-то – много, и даже честно, и вложил… – Камилла сникла. – В покупку планеты, но…
– И? – Женя так ей сочувствовала.
– Там не оказалось полезных металлов, на которые он рассчитывал… Его подло надули.
– Гэбриэла?! – разом опешили Тери с Евой. – Надули?!
Бывшего контрабандиста, пройдоху и угонщика?!
– Да… Обвели вокруг пальца, как сибилианского послушника и алактинского дурачка. Посулили золотые горы, а вместо этого… Какой-то мерзавец подсунул ему кусок дрянного камня и смылся с нашими деньгами. После этого Гэб совсем потерял хватку. Уже не тот лихой Гэбриэл Гларк, а скорее «недотёпистый Кавари», – Камилла шмыгнула носом, совсем по-ребячески. – Так Янси его дразнит…
И раздался, в плечах…
– А в постели… – тут Милли сообразила, что сболтнула лишнего и прикусила язычок.
– В постели? – участливо переспросила Териза. – Не стесняйся. Мы джамрану – мастера обмена.
И обмана…
– Дело говорит, – подхватила Женя. – Они такие! У мёртвого, хм, подымут…
Наверное, она всё же преувеличивала и, кажется, пятая рюмка была лишней… Нельзя забывать, что в маркафских напитках чаще встречается алкоголь, чем синтеголь.
– А-а, – Камилла махнула рукой. – Была не была! Куда уж хуже… Знаете, девочки, по-моему, он меня больше не хочет…
Как Женька её понимала! На месте Гэбриэла…
– Каким образом? – уточнила Тери.
– Ну… это… ему не интересно со мной, он находит любой предлог, чтобы… ну… уклониться. Вы не подумайте! У него никого, кроме меня, нету, я уверена, – Камилла явно защищала мужа. – Мне кажется, он просто боится, – она перешла на шёпот, – и у него не… Короче, не всегда получается… Просто, наверное, он не хочет больше детей.
– Это не проблема, – фыркнула Териза, – с противозачаточными средствами.
– Ага, – Камилла хмыкнула. – Именно так я младшеньким Рэдди и залетела – с противозачаточным.
– Небось, у каких-нибудь шарлатанов купила? – поинтересовалась Евгения.
Милли пожала плечами.
– Вроде бы нет… На коробочке стоял подлинный логотип Ведьмии. Хотя… не знаю, Гэбриэл хвастал, что спё… приобрёл таблетки у каких-то перекупщиков, по дешёвке. А ещё обзывал меня сибилианской самкой! На них-то противозачаточное не действует…
– Всё ясно, – на этот раз вздохнула Женя, а Камилла задумалась. Насчёт джамрану – в постели. Вспомнила, как Борек красиво, романтично и недвусмысленно к ней подкатывал на станции… У Камиллы сердце замирало! Она прямо-таки таяла от восхитительного чувства, снова ощущая себя женщиной под восторженным взглядом мужчины… А Гэбриэл… А что, Гэбриэл?! В прошлые времена он бы Бореку морду расквасил, а теперь… Вот уже несколько дней убивался по Зверю. Не до жены ему. И Камилла его понимала, и утешала, как могла…
Алактинка горестно вздохнула. Вслед за ней протяжно выдохнула Женя.
– У тебя что? – Териза требовательно уставилась на Еву. – Делись.
«Что было в этих сладостях? Или в чае…».
– Давай, – присоединилась Камилла.
– А что у меня… – Евгения дёрнула плечом и скривила губы. – У меня всё не так плохо. Если не считать того, что Джанни сбежал на Звере, закидав всю станцию непристойными поэмами, и ещё…
Камилла шумно втянула носом воздух.
– Гиз! – взбодрилась Теризсилла. – Кстати, потешные стихи. Особенно та рифма – про Радеха-проныру. Когда он меня вконец достанет, я зачитаю это вслух перед всем легуратом… Так, что ты там упомянула про «ещё»?
– У нас с Талехом не было обмена уже три… – Женя осеклась.
– Дня? – уточнила Териза.
Евгения покачала головой.
– Фазы?! – в ужасе переспросила джамранка.
– Цикла, – мрачно уточнила Женя. – У нас с мужем три цикла не было обмена и….
«А теперь и Повелители нагрянули… Так не вовремя! Сволочи!»
Подруги смотрели на неё, ожидая продолжения.
Но рассказать о таинственном соблазнителе она не смогла, язык не повернулся даже под страхом одиночества, угрызений совести и действием синегарского ликёра.
– Ладно, девчонки, я пойду, – расстроенно закончила Женя и действительно ушла, не оглядываясь, и оставив собеседницам бутылку с остатками алкоголя. Пускай допивают и обсуждают. Вдруг, хотя бы им от этого легче станет…
Ну, точно, «три девицы под окном», точнее, под иллюминатором… Пили поздно вечерком… И ныли.
Она брела, сама не зная куда, пока не набрела… На шипастого.
«Гатрак бы его побрал!»
Но шипастый едва ли виноват и очень даже симпатичен. Он галантно предложил её проводить, когда она объяснила, что заблудилась, и… О, какая любезность! Не на староджаммском! Наверняка бы и проводил, куда-нибудь… Если бы из-за поворота не появился легурон Радех и не отправил симпатягу офицера нести вахту… Или куда подальше, и на этот раз по-староджаммски, да с грохотанием согласных. Офицер побледнел, отсалютовал, сверкнул на Женьку зрачками и послушно удалился. Радех повернулся к Еве и сузил глаза.
– Что я говорил?
– По палубам не шататься.
– Тогда, что ты делаешь здесь?
– А разве это не жилой отсек? – Евгения огляделась.
– Нет, исследовательский сектор, и тут моя лаборатория.
– Да-а?
Туда ей совсем не хотелось.
– Идём, провожу.
И он туда же!
– Зачем?
– Чтобы кто-то другой тебя не проводил – к себе в каюту.
– Для чего?
Радех уставился на неё как на идиотку.
– Не обращай внимания, – попросила Женя. – Я… слегка не в себе…
После маркафского ликёра из пятого измерения!
– Заметно, – нахмурился легурон. – Но я не рассчитывал этим воспользоваться. Я – не мои тул-гах.
Евгения от удивления икнула и протрезвела.
– В каком смысле?
– В том самом. Или ты думаешь, что тот красавчик не воспользовался бы?
– Зачем ему? Я же… Я же ему в матери гожусь.
Пора, однако, признать. Хотя, учитывая скачки во времени, скорее в пра-пра… внучки.
Радех откровенно насмехался.
– Твои гены выглядят привлекательно и… Один щекотливый момент. Многие на Сантаре в курсе, что ты – мать руннского доминанта.
Женя протрезвела окончательно, вытаращилась на легурона и обнаружила – они никуда не шли, а по-прежнему стояли в коридоре возле его лаборатории.
– О чём это ты?
– О том, что некоторые эрфы не прочь отличиться и подарить галактике ещё одного, или двух, но, теперь с приветом от эрф-джаммрут. И с шипами.
«Обломятся!»
– И думают, что у них получится?
– Я их не разубеждал…
Женьку внезапно обуял подлинный ужас. Даже дыхание задержала. А что если, тот совратитель из парка и лифта… Он ведь точно джамрану. Так почему бы не традиционалист? С этой стороны к вопросу она не подходила? И вполне способна была забеременеть от… Кого?
Кошмар!
– Что такое? – встревожился Радех, когда Евгения тяжело дыша привалилась к переборке и начала сползать на покрытие…
– Этого ещё не хватало! – легурон подхватил её на руки и затащил к себе в лабораторию.
Териза не видела!
Там Радех уложил Еву на кушетку и сунул ей в рот какую-то пастилку без вкуса и запаха. Она чуть было не выплюнула, но он накрыл ей губы ладонью и удержал.
– Под язык! И не дёргайся. Я тебя