Французский принц для русской авантюристки, или Мама готовит карри лучше. Наталья Аверкиева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22

АННОТАЦИЯ

Вся жизнь Марины пошла под откос – с работы уволили, парень бросил, да еще обворовал! И только цыганка, встретившаяся ей на улице, утверждает, что все эти беды исключительно к лучшему. В дальних странах ждет Марину прекрасный принц на чудесном белом коне, только надо ей как-то изловчиться и попасть под колеса его «Мустанга», и чтобы обязательно в красном платье, а иначе не клюнет принц на неё. И Марина решается – покупает билет в далекую страну и отправляется на поиски приключений, прихватив счастливое платье.

   Правда, есть еще одно маленькое условие – Марине нужно очаровать маму принца. Вот только эта женщина не намерена отдавать своего драгоценного сынулю какой-то там аферистке! Не для нее эта роза росла!

   Посвящается моей маме.

   Спасибо, что всегда поддерживала мои самые безумные идеи

ГЛАВА 1

— Понимаешь, Марина, тут такое дело… — Юлька стыдливо пододвинула в мою сторону какой-то конверт и бумаги. — В общем, шеф решил сократить ваш отдел. Ты уволена. Здесь оплата последнего месяца и премия за квартал. Шеф пошел тебе навстречу.

   Ильичёва виновато улыбнулась.

   Я смотрела на нее удивленно, чувствуя какую-то неловкость от открытого ежедневника и приготовленной к записи ручки, сжатой в пальцах.

   — В смысле? — кое-как выдавила я, а в голове мелькали мысли, что не успела дописать новость, что на следующую неделю назначена встреча, что еще нужно вычитать материал, согласовать и отправить в редакцию. Еще столько дел! Меня нельзя увольнять! Кто же их доделает? А как же…

   — Ну, Марин, я ж тебе говорю — сокращение, — возмутилась Юлька моей непонятливости. — Иван принял решение сократить ваш отдел. Бушеву он об этом сам скажет.

   Бушев — это мой начальник отдела. Он пришел в компанию полгода назад, и мы как-то сразу сдружились. Умный и талантливый мужик, оказавшийся не на своем месте. Это было как-то сразу видно. Саша был масштабен, крут, гениален, а мы — слишком мелкие и бестолковые. Да, на рынке у компании была шикарная репутация, но по факту репутация — это всё, что было у нашей компании. Репутация и мелкие заказы на субподряде, когда нельзя называть имя исполнителя, потому что по бумагам заказ делает другая компания. Но Бушев отчаянно старался сделать хоть что-то, чтобы система заработала и начала приносить шефу деньги, приводить к нему полноценных «жирных» клиентов.

   — А когда ты об этом узнала? — подняла я взгляд на лучшую подругу.

   — Ну к чему сейчас это всё? — отмахнулась она.

   Я несколько раз просила ее предупредить, если будет какой-то форс-мажор с работой, потому что Иван пачками выкидывал людей на улицу каждую пятницу вот уже полгода как. В понедельник на работу выходили новые люди, а в пятницу опять кого-то увольняли из старых. Это был странный и очень непонятный круговорот людей в компании, из-за которого становилось не по себе. Поэтому я очень рассчитывала на Юлю. Я знала, если над нами с Бушевым нависнет угроза увольнения, Ильичёва предупредит. И сегодня утром мы с ней пили чай, она ни слова не сказала, а потом еще обедали вместе…

   — Когда ты об этом узнала? — повторила я.

   — Марина, ну ты же понимаешь, дружба дружбой, а работа врозь. Но ты все равно не перестанешь быть после этого моей подругой.

   Я ухмыльнулась:

   — Зато ты перестанешь. Если бы я, Юля, услышала хоть от кого-то, что у тебя могут быть проблемы, то предупредила бы сразу же.

   — Ой, да ладно! Я дала слово Ивану, что не скажу тебе ничего. В конце концов, он платит мне деньги.

   — А, окей. — Я расслабленно откинулась на спинку стула. — Ну, при такой постановке вопроса, кто я такая, чтобы отказать себе в удовольствии и не пойти тебе и Ивану навстречу. Я отработала в компании пять лет. И имею право на компенсацию. Я не тряпка, чтобы меня вот так выкидывали на улицу без объявления войны. Я хочу пять окладов, премию и отпускные…

   Ильичёва засмеялась:

   — Да он никому таких условий не дает! Ничего не склеится? Тебе вообще повезло, что он хоть что-то выплатил. Он вышвыривает народ с голым задом.

   — Да мне плевать, кому и что он дает, а кому не дает. Сама понимаешь, время сейчас сложное. Мне деньги нужны. Сходишь и договоришься, подружка. Не нравится — комиссия по трудовым спорам и прокуратура к вашим услугам. Прости, у меня работа стоит. — Я резко отшвырнула от себя конверт и документы. Встала и вышла из переговорной.

   Казалось, весь опенспейс знал о нашем разговоре. На ватных ногах я дошла до рабочего места и обнаружила, что компьютер заблокирован айтишниками. Там осталась недоразмещенная новость в админке сайта (Юлька сдернула меня, когда я ставила логотип на фотографию для иллюстрации новости, то есть мне нужно было просто загрузить фото с логотипом и нажать сохранить), недоредактированный текст для газеты и куча другой недоделанной работы… Мои фотографии с мероприятий, личные файлы, база с контактами СМИ… Уроды… Впрочем, последнее было не жалко, на лежащей в органайзере флешке были копии всех нужных мне файлов. Еще неделю назад Саша посоветовал мне снять с машины важную информацию. Как в воду глядел.

   — Меня уволили, — сообщил Бушев с улыбкой, падая в кресло за соседним столом.

   — Меня тоже, — усмехнулась я.

   — Да ладно! — удивился он, подвигаясь ко мне поближе.

   — Сказали, что наш отдел сократили.

   — Деньги выплатили?

   — Я попросила компенсацию.

   — Они не дадут работать.

   — Ну и ладно. Я сейчас сниму всё на телефон, и у меня будут доказательства их произвола. А тебе Иван что сказал?

   Саша рассмеялся:

   — Сказал, что наши с ним вибрации не совпадают.

   — Ты не ответил ему взаимностью? — нервно захохотала я.

   — Похоже. Меня впервые уволили с такой формулировкой.

   — Подвезешь меня до метро? А то я тут за пять лет обросла вещами.

   — Обязательно.

   Когда работаешь в компании пять лет, то обрастаешь не только вещами, но и нужными связями. Через знакомого другого айтишника мне удалось вычистить компьютер от нужной важной информации. Никита Сергеевич скопировал еще раз нужные мне папки к себе на флешку, а потом тихо их удалил и с моего компьютера, и с сервера. Пропажи трех папок с рабочего стола монитора при том бардаке, что у меня там был, никто не заметит. Не имей сто рублей, честное слово.

   Через секретаря я узнала, что Ильичёва поговорила с Иваном по поводу моих условий, и он сильно разозлился. Вся демократическая фигня, вся открытость, семейность и прочие бла-бла, которыми шеф так любил сыпать на собраниях, слетела с него как мишура с елки, показав гнилое нутро из далеких девяностых. Значит, скоро он придет ко мне. Хотя… возможно, будет решать вопросы через Ильичёву. Не гоже барину к холопам ходить.

   — Ты планируешь воевать? — Саша положил ботинки в пакет.

   — Да мне обидно. Я пять лет на него отпахала верой и правдой. На рынок вывела, награды компании принесла, признание. Его же сейчас каждая собака знает. У него имидж идеальнейший, встречи на высшем уровне, в президиуме рядом с министрами сидит. А он со мной как с использованным презервативом обошелся.

   — Это я виноват, — вздохнул Бушев. — Мне кажется, не создай мы с тобой такую команду-ураган, он бы тебя не тронул.

   Я пожала плечами. Ну к чему об этом говорить? Мы действительно стали отличной командой, понимающей друг друга с полуслова. Два профессионала, которые могли вершить великие дела на благо родной компании… Моя энергия и Сашин креатив могли поднять компанию Ивана еще выше, но…

   — Имей меня в виду на новом месте. Мне понравилось с тобой работать, — попросила я.

   Он кивнул.

   — Найди телефон прокуратуры и трудовой комиссии, — посоветовал тихо. — Полагаю, они тебе скоро понадобятся. Мой совет — звони при них, не думай долго.

   Я выбросила в урну очередную бумажку с записями, и запустила поисковик на телефоне. Саша прав — нужно подготовить тяжелую артиллерию и пустить ее в ход при первой же возможности.

   Первая возможность подвернулась уже через час. Ильичёва снова позвала меня в переговорную и сообщила, что Иван на такие условия не согласен, что мне нужно забрать то, что дают, а то он придумает, как меня оштрафовать и лишить и этих денег. Вон Бушеву вообще не заплатили, а меня шеф любит и ценит годы работы с ним.

   Ха!

   Я скромно улыбнулась и пальцем показала на бумажку с тремя выписанными телефонами:

   — Это налоговая. Ты же знаешь, что с пятью компаниями мы работаем по-черному? Тендер, все дела… Наличка мимо кассы. Это прокуратура. Им будет очень интересно узнать подробности увольнения сотрудников из этой организации. А это комиссия по трудовым спорам. Ты же понимаешь, как крепко они возьмут тебя за жопу, Юлечка? Мои условия прежние. Но если вы захотите поскандалить, то я накину еще пару месяцев за моральный ущерб.

   — Ты сука, Миронова, — процедила зло Юля.

   — Ты даже не представляешь, насколько. — Я показала ей телефон, записывающий наш разговор.

   — Он же потом не даст тебе устроиться на работу.

   — Ты забыла, подруженька, кто я по специальности? Я вас в люди вывела, я вас и задвину. Так Ивану и передай. Будет не с министрами сидеть за одним столом на федеральных мероприятиях, а с бомжами побираться. Думаю, СМИ будет интересно узнать подробности об этой компании. Король-то у нас голый и все проекты — фикция, сама знаешь. За все годы работы наши архитекторы ни один проект не довели до логичного конца, зато мы считаемся пионерами в своей области и задаем тренды. А как Иван забавно заливает в нужных местах о том, как построенные нами космические корабли бороздят просторы наших Нью-Васюков. И премии вам я принесла. Открытие года? К декабрю могу вам организовать закрытие года. Я свою работу делаю хорошо. Ты знаешь.

   Ильичёва это знала. Мы с ней дружили восемь лет, познакомившись еще на прошлой работе. Поэтому, когда она устроилась сюда и предложила мне место, я согласилась, не раздумывая. Проект обещал быть интересным, моим маленьким личным вызовом, и я бросила все силы, чтобы данная компания оказалась прекрасной жемчужиной в моем портфолио. Сейчас было жаль так поступать с Иваном, но я всегда считала, что с работающими на тебя людьми нужно расставаться по-человечески. Предупреди он меня заранее, объясни ситуацию, предложи компенсационный пакет, я бы и слова не сказала. Но когда с тобой по-свински, то и я не хочу никого жалеть.

   В половине восьмого вечера Саша остановился около входа в метро. Накрыл мою руку своей и посмотрел в глаза, улыбнувшись:

   — Я горжусь тобой.

   — Ильичёва-то какой тварью оказалась, а… Мы же с ней дружили, Саш. Она у меня полгода жила, когда без работы осталась и с мужиком разошлась. Я ее содержала, кормила, поила. Потом всё это…

   — Делай выводы, — пожал он плечами. — Мне Юля никогда не нравилась. Скользкая. А ты — хорошая, хорошая. Вот тебе и хорошая.

   — Вот мне и хорошая, — вздохнула я. — Ладно, деньги получила, трудовую забрала, с компьютера рабочие папки удалила… Ты прям как чувствовал, что так будет.

   — Интуиция, — рассмеялся Саша. — На самом деле, я думал, что Иван может убрать меня к концу месяца, но не думал, что он тронет тебя. А, видишь, как вышло… Решил просто подстраховаться на всякий случай.

   — Я почему-то была в нем уверена. Странно, что он оказался таким неблагодарным.

   — Это бывает, — по-доброму улыбнулся Бушев. — Ты очень хорошая и правильная, Марина. Так нельзя. Но я буду рад с тобой еще поработать, если ты не возражаешь.

   — Я только за! — подняла я обе руки и засмеялась. На самом деле хотелось рыдать, но я держалась изо всех сил.

   Мы попрощались. Саша поехал домой, а я потащилась со своими пакетами и горшками с орхидеями домой. На новую работу принесу две вещи — чашку и туфли. Больше ничего не нужно. Настроение было до такой степени отстойное, что хотелось позорно разреветься. Надо позвонить Артему и пожаловаться. Хорошо, что он есть у меня. А то было бы совсем невыносимо.

   Квартира встретила меня темными окнами — Тёма еще не вернулся, хотя это и было странно, потому что он работал до шести, и в половине седьмого обычно возвращался домой и готовил нам ужин. Все девчонки мне завидовали: Тёма прекрасно готовил и любил меня баловать. Мне оставалось только вымыть посуду и можно было отдыхать.

   Я закинула сумки в комнату. Поставила цветы на подоконник. Скинула обувь и пальто. Странно. Время — почти девять, а Тёмы нет. Не случилось ли чего? С другой стороны — сегодня пятница. Может, с парнями в бар пошел… Нет, он бы предупредил. Да и в квартире пахло едой, значит, Тёма ушел совсем недавно? Почему не дождался меня?

   На кухне был накрыт стол на одну персону. В центре стояла узкая ваза с длинной бордовой розой, под которой лежал лист бумаги.

   Сюрприз? Обожаю сюрпризы!

   Я развернула его.

   «Марина!

   Артём»

   И сердечко как насмешка над ситуацией.

   Я опустилась на стул. Еще раз перечитала записку. Мы с Артёмом жили вместе последние четыре года. До этого три года встречались. У нас в семье бывало всякое, но я могла со всей уверенностью сказать, что это были самые гармоничные отношения в моей жизни. Я мечтала о ребенке от него. Он мечтал жениться на мне. Мы копили на свадьбу на Мальдивах… Хотели отвезти туда родителей и нескольких друзей… И вот… Я осмотрелась — кухня казалась чужой. Словно я сейчас сплю, и мне снится дурной сон. Нужно как-то проснуться. В той нормальной жизни у меня есть любимый мужчина, любимая работа, любимая подруга, любимый начальник… Даже два. Есть перспективы, азарт, драйв, желание идти вперед и творить великие дела. В той жизни у меня есть будущее… Было будущее…

   Я бесцельно бродила по ночному городу, доверившись собственным ногам и отключив разум. Два предательства в один день — это как-то слишком много. Я попыталась позвонить Артёму, чтобы выяснить отношения, но абонент был не доступен, а мои сообщения в мессенджере до него так и не дошли: судя по единственной галочке, которая так и не превратилась в две, он заблокировал меня. Хотелось разрыдаться и напиться. Но ни с тем, ни с другим что-то не складывалось. Деньги я специально оставила дома. А рыдать мне не позволял макияж. Пришлось просто шарахаться по городу с лицом, в котором отражалась вся скорбь мира.

   — Хочешь, я погадаю тебе, — рядом на лавочку опустилась цыганка. Ее пронырливый взгляд быстро «обшарил» меня. Она попыталась взять мою руку, но я отдернула ее.

   — Я не верю в гадания, — огрызнулась я, резко поднимаясь. Ноги в сапогах гудели. Нужно поворачивать в сторону дома.

   Она схватила меня за руку.

   — Неприятности у тебя. — Ее ладонь была мягкой и теплой.

   — Капитан Очевидность, — зло хохотнула я, выдергивая руку.

   — С работой проблема и парень тебя бросил. Всё в один день! — Не сдавалась цыганка, сцапав меня за пальто. — Навалилось, как ком земли.

   — Хотите я вам погадаю? — наклонившись к ней, ядовито прошипела я. Схватила ее за руку и развернула к себе ладонь. Посмотрела в глаза с вызовом. — Вижу руки у вас нежные, никогда работы не знавшие. Вижу, как грабите вы людей, живете бесчестно. Вижу дом казенный…

   Цыганка засмеялась:

   — Сядь, — произнесла мягко. — Я не обижу тебя.

   — Незачем мне с тобой тут сидеть. Меня дома муж ждет.

   — Никто тебя не ждет. Нет у тебя мужа. Сядь. Дар у меня. Но не на каждого он срабатывает. На тебя вот сработал. Ушел твой любовник. Сколько с тобой жил, столько тебя и обманывал. Во всем обманывал. Даже в мелочах. И деньги у тебя он украл, что ты откладывала. Твои деньги забрал. Его-то там денег не было. Он что клал, то потом и забирал, еще и твои прихватывал. Да только не принесут они ему счастья. Машину на них купит и разобьет ее сразу же. Не твой это человек. Пусть идет. С другой он счастлив тоже не будет. Будет тебя часто вспоминать. Вы еще встретитесь, и ты удивишься, как могла любить его.

   Я села на лавочку. Она взяла мою ладонь и погладила ее. Опять посмотрела на меня черными как уголь глазами.

   — За работу не переживай. Мужчина виноват, что ты без нее осталась. Уж больно крепкая команда у вас была, не дружила бы ты с ним, осталась бы там работать и дальше. Не к месту он там был, чужим… Сам ушел и тебя вот сдернул. Из-за дружбы ты пострадала. Ты же честная, не половинка. Если что-то делаешь, то от всей души. Но это всё хорошо, к добру, хотя тебе и кажется сейчас, что всё разрушилось, и беда у тебя. Всё к добру и удаче складывается. Без денег не останешься. Чтобы выиграть много, можно что-то проиграть. Поэтому успокойся, всё у тебя хорошо. На подругу свою не пеняй. Она там тоже долго не задержится, выкинут ее, как тебя. Главный твой никого не ценит, только деньги. Всех, кого считает отработанным материалом, выкидывает без сожалений. Ты зубы показала. Он таких уважает. А подруга твоя мямля. Еще пострадает от него. Придет к тебе — не принимай. Не подруга она тебе, пользуется. Злая и завистливая она. Всё себе хорошо делает, до других дела ей нету. Звонить будет — не отвечай. Забудь её, оставь в прошлой жизни.

   — Откуда вы знаете?

   — Вижу по твоим глазам и руке. Уедешь ты скоро. На чужбине свою любовь встретишь. Все печали сегодняшнего дня забудешь. Впереди тебя любовь ждет большая. Запомни одно — хочешь быть счастливой, подружись с его мамой. Если мама тебя примет, то и с ним у тебя все будет хорошо. Мама там главная. Самую дерзкую идею сможешь осуществить, если не испугаешься и пойдешь до конца.

   — Как мы познакомимся?

   Цыганка прищурилась.

   — Платье вижу красное. Машину спортивную. Собьет он тебя. Так и познакомишься. Бери сразу жеребца этого в оборот. Сам он пуглив. От тебя зависят ваши отношения. Сможешь — твоим станет. Струсишь — другой достанется. Ценный экземпляр. На таких многие охотятся.

   — Я не бегаю за мужчинами.

   Женщина передернула плечами.

   — За этим побегаешь. А теперь дай мне денег и иди с богом.

   — Я без кошелька, — усмехнулась я. Цыганке-то я ничего не обещала.

   — Во внутреннем кармане пальто посмотри. Того, что там лежит, мне хватит.

   Я расстегнула пуговицы и проверила внутренний карман. Действительно, что-то есть. Целая тысяча!

   Она ловко выхватила бумажку.

   — Запомни: очаруешь маму, счастлива будешь. — Цыганка встала и быстро пошла прочь, через минуту растворившись в темноте бульвара.

   Хм… Очаруешь маму… Понять бы как? Да и нужен ли мне маменькин сынок? Всё-таки я девушка самостоятельная, зачем мне рохля? Рохля мне не нужен. А значит, в сад и юношу, и его маменьку. Я кивнула сама себе — рохлю в сад. Встала и поковыляла в сторону метро. У меня кошмарно болели ноги.

ГЛАВА 2

Выходные прошли в постели. Я ела апельсины и бесцельно щелкала каналы, иногда предаваясь унынию и рыдая в подушку. Потом успокаивалась, чистила новый апельсин, делила его на дольки и снова щелкала каналы, мысленно уже много раз прибив с особой жестокостью того, кто составлял сетку, — почти везде шли фильмы о любви. Ненавижу!

   Еще я ненавидела Артёма. Цыганка оказалась права. Вместе с его вещами из дома пропали без малого пятьсот тысяч — деньги, которые я откладывала на свадьбу на Мальдивах. Тёма, конечно же, знал о них. И даже изредка подкладывал в копилку по несколько тысяч. Но его вклад в эту сумму был не просто небольшим, он был смешным. Тёма зарабатывал гораздо меньше меня и большую часть денег обычно тратил на технику — дорогой телевизор, мощные макбуки и свежие айфоны. Стоит ли говорить, что вместе с вещами из дома «ушла» и вся техника. Тёма оставил только мой рабочий ноутбук и старенький маленький телевизор, который висел на кухне еще до его переезда в мой дом, и был слишком стар, чтобы Артём на него позарился. Зато стало понятно, почему он меня заблокировал. В понедельник напишу заявление о краже. Обнёс так обнёс, гаденыш. Даже, собака, ковер из спальни с пола снял, который мы три месяца назад в Икее купили. Извини, дружок, но за мой счет ты себе машину точно покупать не будешь!

   Пережив очередной приступ агрессии к очередному телеканалу, я наткнулась на фильм про то, как три французских мужчины носились с одним проворным младенцем. Одним из мужчин был Винсент Делакруа — знойный черноволосый красавец с обалденными черными глазами на пол-лица, чувственными губами и идеальным, совсем не французским, профилем. Его божественная шевелюра игриво торчала в разные стороны, делая черты лица еще более привлекательными, а образ романтичным. Винсент был красив как молодой античный бог. Если бы он жил в Древней Греции или Риме, то вполне мог бы стать натурщиком для местных скульпторов, и тогда статуи всяких там Давидов и Голиафов имели бы явно черты Делакруа. Обладая не самым высоким ростом, он был удивительно гармонично сложен. А в сцене, где его вынудили ходить голым и светить аккуратными и очень красивыми ягодицами (а также мышцами спины и изумительными лопатками), я едва удержалась, чтобы не заснять мужика на телефон. Сколько же я тебя не видела, Винсент?..

   Впервые я познакомилась с ним лет двенадцать назад. Тогда я фанатела от одной музыкальной группы, и однажды в нашем фандоме прошел слушок, что французы сняли фильм, который очень похож на историю нашей группы. Конечно же, мы всем фанатским коллективом побежали смотреть этот фильм. Главную роль играл Винсент Делакруа, молодая, но уже очень популярная звезда французского кино, к своим двадцати годам с хвостиком, снявшийся чуть ли не в полусотне фильмов. Конечно же, я в него влюбилась. В него было просто невозможно не влюбиться. Я посмотрела десяток фильмов, которые смогла найти на торренте и ютубе, отметив его талант и разноплановость в работе.

   У моей группы все было хорошо. Я бы даже сказала — стабильно. Я включила их новую музыку, которую пропустила за время жизни с Тёмой, и принялась читать новости.

   Солист, как и семь лет назад, рассказывал, что еще не встретил женщину своей мечты, что звучало странно из уст тридцатилетнего мужика, который толкает эту мысль с шестнадцати лет. Впрочем, выглядел он так, словно сам был женщиной, так что тут я лишь усмехнулась — не в том аквариуме ты рыбку ловишь.

   Любимый гитарист потрахивал модельку на шестнадцать лет его старше и стал похож на бомжа, чем очень меня разочаровал. А ведь я его любила, в тур за ним ездила, за границу моталась, по Парижу за ними бегала. Ах, какое волнительное и веселое было время.

   Басист, похоже, всё так же жил всё с той же девушкой. Они вместе со школы. Странно, что еще не расписались. Сколько лет вместе, а чего-то тянут.

   Барабанщик обзавелся женой и ребенком и выглядел вполне себе респектабельно. Он осел в Ницце в прекрасном белом доме с колоннами и бассейном с видом на море.

   А Винсент… Винсент несколько месяцев назад развелся с женой, с которой прожил… Я прикинула его возраст. Если верить Википедии, Винсенту тридцать четыре, как и мне. Пятнадцать лет он прожил с этой женщиной? Однако, мальчик ранний… Она старше на шесть лет. Ничего удивительного, что двадцатипятилетняя тетка вскружила голову девятнадцатилетнему пацану. Два года назад они поженились. И полгода назад развелись. Хм… Я зашла в систему мониторинга СМИ и задала поиск материалов про Винсента Делакруа. Интересно, что писали про него газеты последние годы. Раньше-то он был интересен мне только как актер, ничего про его личную жизнь я не знала. Единственное, что я запомнила с тех времен, — это происхождение имени. Дело в том, что во всех фильмах и переводах, телевизионных интервью и телесюжетах его называли на английский манер Винсент, хотя по-французски было бы правильнее произносить Венсан, причем «-ан» — носовой, гнусавый звук. В одном из интервью тех лет он рассказал, что так выпендрился его папочка — фанат Винсента Ван Гога, и это доставляло мальчику много проблем по жизни, потому что это все равно, что назвать русского Петра французским именем Пьер или английским Питер! Вроде бы тоже самое, но для русского уха звучит… странновато. Но вернемся к нашей выборке…

   История с разводом выходила странной. О том, что Винсент и Жанин — пара, все отлично знали. Они никогда не скрывались и на всех мероприятиях появлялись вместе. Когда Жанин говорила, Винсент смотрел на нее с обожанием. Часто в интервью он упоминал ее, подчеркивая, как много она для него значит. Жанин великолепно готовила, была отличницей по домоводству, прекрасно ладила с его мамой, которая в ней души не чаяла, еще часто снималась, работала на ТВ и вела собственную передачу. Винсент буквально пел ей оды едва ли не в каждом интервью, не забывая повторять, как мамочка любила Жанин. И не удивительно, что их развод французы обсуждали столь же бурно, как и их красивую свадьбу. О причине развода ни Жанин, ни Винсент не проронили ни слова. Из приятного — детей у них не случилось, а Винсент очень их хотел, пару раз обмолвившись, что мама тоже ждет внуков. Спустя полгода ни он, ни она с другими замечены не были. Зато на одной из фотографий я увидела красный «Мустанг» и обалдела.

   — Он собьет тебя. Спортивный автомобиль… — пробормотала я, вспомнив слова цыганки. — Мама… Главное, подружиться с его мамой…

   Меня словно озарило солнце — уж не про Винсента ли говорила цыганка. Всё сходилось — у него была спортивная машина и мама, которой он смотрел в рот, в целом, как мужчина он был мне весьма симпатичен, другая страна, новая любовь… Осталось только купить красное платье и пророчество начнет сбываться… Нет! Это безумие! Это всё равно, что мечтать о любви с Бредом Питом или Антонио Бандерасом! Бред! Идиотизм! С другой стороны — я свободна, Винсент Делакруа тоже. Так почему бы нам не упасть в объятия друг друга? Ну он же такой же мужик, как и все остальные. Он хочет любви и заботы, хочет отношений. Он уже полгода один. Отношения с актрисульками или француженками могут не складываться из-за его звездного статуса. А я-то совсем другое дело! Я не фанатка. Я — женщина, которая будет любить не его статус, а его как мужчину. У меня и преимущество есть — я иностранка и могу прикинуться, что понятия зеленого не имею, кто передо мной. Он же не думает, что о нем хоть кто-то знает в России? Надо, кстати, посмотреть: наверняка, есть сообщества, которое ведут его русские фанаты, почитать, что и как. Но, в любом случае, почему бы нам не попробовать? Да и цыганка говорила, что у меня все получится. Осталось только Винсента уговорить.

   Ворох этих безумных мыслей как-то взбодрил меня, отключив мстительные думы про Тёму и пропавшие деньги. Ситуация стала похожа на игру: если я выполню условия, то получу ценный приз — Винсента Делакруа. Почему бы не попробовать? В любом случае, я ничего не теряю. А если не получится, то будет, что вспомнить. Это же настоящее приключение! Еще тогда, во времена моего фанатства, мы шли на разные безумства ради группы, и это было весело и очень драйвово. Мы называли это охотой. Да, сейчас мне не двадцать, я уже взрослая матрона, но тем хуже для Делакруа. Во мне неожиданно проснулся хищник. Я так четко увидела, как лечу под колеса его «Мустанга», а он склоняется над моим бездыханным телом, что поняла — обратной дороги нет. Винсент будет моим, хочет он того или нет!

   Еще раз посмотрела на фотографию Жанин. Красивая и холодная нордическая красота: тонкие и мелкие черты лица при четких выраженных скулах, серые небольшие глаза, белые волосы, блеклые брови, тонкий длинноватый нос с изящными ноздрями, розоватые губы-нитка. Лицо похоже на карандашный набросок-основу, на котором потом визажист может нарисовать всё, что хочет. Фигура модельная, плоская, с не очень красивыми, слегка кривыми ногами, поэтому Жанин часто прячет их под длинными платьями или широкими брюками. Снежная королева как она есть.

   Я была визуально ярче нее: каштановые волосы, голубые глаза, четкие темные брови, нормальные яркие губы. Типичная славянка с темными волосами, без графичных скул, зато с очаровательными щечками, на которых появляются милые ямочки, когда улыбаешься. У меня весьма неплохая для женщины тридцати четырех лет женственная фигура, тонкая талия, ровные ноги с красивыми щиколотками и икрами, еще не обвисшая натуральная грудь третьего размера и вполне себе подтянутая задница. Занятия спортом пару раз в неделю не сделали меня фитнес-няшей, но и не позволили поплыть. Я была ниже него на семь сантиметров, а на каблуках вполне могла подняться до уровня глаз, в отличие от той же Жанин, которая на каблуках рядом с ним смотрелась как Лолита с Цекало. Почему бы нет? Главное, чтобы Винсент не был зациклен на одном типе женщин, тогда все мои попытки заполучить его будут тщетными. Я поискала его выходы с другими женщинами. В основном это были партнерши по фильмам. Не то… Ладно, надо купить красное платье и попробовать. Хотелось верить, что его маневр на автомобиле в мою сторону не причинит мне существенного физического ущерба.

   — Винсент, — повторила я несколько раз, пробуя имя на слух. — Вин-сент. Только как взять тебя под уздцы, мустанг ты мой шаловливый? Господи, я спятила… Я и Винсент… Звезда французского кино. Хм… А что? Я все равно ничего не теряю. Работы у меня нет. Мужика у меня тоже нет. Чего бы не покрутить хвостом перед французом? Имею право. Да и во Франции я не была уже пять лет. Отличный повод съездить. Как говорится в старом анекдоте: не догоню, так хоть согреюсь.

   Теперь я хотела знать о нем всё — где живет, с кем путешествует, как работает. Я буду не я, если не оседлаю тебя, красавчик.

   Мне понадобилась неделя, чтобы узнать о жизни Винсента Делакруа максимум подробностей. Он жил в Лионе в шестом округе в районе Бротто в километре от парка Тет д'Ор и метрах в трехстах от реки Рона. Там на тихой зелёной улочке, названной в честь итальянского полководца, революционера и политического деятеля Джузеппе Гарибальди, у него был собственный таунхаус с небольшим клочком земли. Часто интервью он давал в отеле неподалеку, куда приходил пешком. Там же встречался с друзьями и играл в теннис, скорее всего, там же он посещал спортзал. Судя по тому, как к нему относились, Винсент был частым гостем этого отеля. Я просмотрела все видеоинтервью за последние два года, излазила всю улицу Гарибальди, изучила каждую трещинку в асфальте, каждый ракурс, просчитав его любимые маршруты из редких фотографий в инстаграм. Я нашла его любимые магазины и рестораны. Через несколько дней я знала всех его друзей, каких только смогла найти, примерно понимала, где они живут и в каких отношениях с Винсентом. Самым близким другом был Луи Маршаль из Ниццы. На его аккаунте я нашла десяток фоток Винсента в домашней, если так можно сказать, обстановке, в том числе с Жанин. Я просмотрела все комментарии на странице месье Маршаля, проверила все теги, облазила всех его друзей, пытаясь найти другие связки с Делакруа. Это было немного трудоемко, но очень интересно. Опыт розыскной работы, полученный мною в бытность фанатства, сейчас помогал вычислить каждую точку, где засветился Делакруа, и каждого человека, с которым он взаимодействует. С остальным разберемся на месте. Лишь бы у него не было съемок, когда я приеду. Ну и как-то нужно будет побыстрее попасть ему под колеса, потому что по визе я смогу пробыть во Франции всего девяносто дней. То есть у меня есть чуть меньше трех месяцев, чтобы завоевать его сердце. Безумие, настоящее безумие…

   Прикинув стоимость трехмесячного проживания в любимом отеле Винсента, я прослезилась: слишком дорого. Нужно искать квартиру. Со съемом квартиры тоже возникли проблемы — снять квартиру во Франции оказалось очень сложно, потому что требовалось тридцать три справки и доказательств того, что ты можешь себе эту дурацкую квартиру позволить даже при условии, что готов оплатить собственное проживание вперёд на весь срок аренды. Но неожиданно мне повезло. Шарлотта, с которой я занималась французским последние пару лет и которая (о чудо!) жила в доме напротив дома Винсента, решила приехать в Россию. У нее случилась любовь-морковь, поэтому она рвалась на мою историческую родину, чтобы упасть в объятия русского Вани, точнее Вовы. Вова жил в Чертаново, я — на Кропоткинской. Поэтому я предложила Шарлотте махнуться жилплощадью на три месяца. А что? Очень удобно! Она будет жить в центре Москвы и по утрам смотреть на Храм Христа Спасителя и Кремль, а я возьму под наблюдение дом Винсента Делакруа. Причем про Винсента я узнала случайно. Шарлотта обмолвилась, что ее сосед — известный актер и такой милашка. Я пошутила про Пьера Ришара и Жана Рено, мол, единственные, кого я знаю, а потом чуть не заорала от счастья, когда выяснилось, кто именно ее сосед. Казалось, сама судьба благоволит нашей встрече.

   Еще две недели я потратила на то, чтобы сделать приглашение для Шарлотты и визу для себя. Встретила француженку в аэропорту. Зарегистрировала в миграционной службе. Объяснила, что, где находится и как всем этим пользоваться. Попросила не приводить Вову в мою квартиру и самой не таскаться к нему, чтобы не случилось чего-нибудь непотребного. Заодно попросила знакомого безопасника проверить парня. Слава богу, ничего криминального за ним не числилось, обычный мужик, работает в крупной московской компании, имеет весьма положительную характеристику, живет один, папа — мелкий бизнесмен, мама в его компании отвечает за финансы и бухучет. Я оставила Шарлотту на эту семью со спокойной душой. Надеюсь, они не обидят мою гостью. Сама Шарлотта смотрела на мир восторженными глазами, забавно играла с газом, трогала горячие батареи и охала, как же у нас тепло в квартире. Я уже несколько раз передумала лететь в Лион, боясь, что эта дурочка лишит меня жилья.

   — Ты не переживай, я буду осторожна и не дам себя в обиду, — сообщила она, когда я села в коридоре на тумбочку.

   Чемодан стоял рядом. Красная ленточка на ручке очень нервировала.

   — Ты точно справишься? — спросила я.

   — Да-да, я все поняла. Тебе понравится Лион. Если что, тетя Абель тебе поможет. Она живет в соседней квартире. Я рассказала про тебя.

   Я протянула Шарлотте телефоны своих подруг.

   — А я тебя оставляю на своих девочек. Если возникнут сложности, то звони им. Вот, оставляю все контакты на видном месте. А еще я забила тебе их номера в телефон. Мои девочки помогут. Звони, не стесняйся. У тебя хороший русский. Они, кстати, говорят на английском, если тебе будет совсем сложно. И никому не открывай дверь. Иногда днем по подъезду ходят мошенники и цыгане.

   Шарлотта улыбнулась. Она была немного младше меня и казалась весьма разумной барышней.

   — Ну, с богом, — поднялась я и решительно взялась за ручку чемодана. — Если приедет парень, белобрысый такой, гони его в шею. Скажи, что я эмигрировала на Марс. Пусть проваливает. Забери только у него деньги. Ну, если он вдруг решит их отдать, но я сомневаюсь.

   — Это твой бывший?

   Я кивнула. Тёма дико распсиховался, когда узнал, что я написала на него заявление в полицию. Условие поставила простое — он возвращает телевизор в зал, ковер в спальню, микроволновку на кухню и все мои деньги до копейки. Тёма с таким раскладом не согласился и принялся торговаться. Ну, ок. Тогда с полицией разбирайся сам. Я и так из-за этого дурака потеряла целую неделю, которую могла потратить на Винсента. Меня же еще и жадной сукой обозвали. Нормально, да?

   — Выгоню его по-русски! — засмеялась француженка. — Веником.

   — Да его не веником надо гнать, а скалкой, — мрачно произнесла я.

   — Что такое с-ка-л-ка? — по слогам повторила Шарлотта.

   Я улыбнулась и обняла ее.

   — Она лежит на кухне в столе. Когда ты ее увидишь, то сразу поймешь, что это скалка. Всё. Надеюсь, тебе понравится в Москве.

   — А тебе в Лионе, — тут же парировала она.

   Да, если всё пройдет так, как я задумала, то в Лионе мне очень понравится. Взяла чемодан и направилась к лифту. Внизу меня ждало такси. Мой самолет на Лион должен был взмыть в небо через четыре часа. Кажется, я сошла с ума. Бедняжка Винсент и не подозревал, что его судьба с красным платьем в чемодане, уже выдвинулась к нему на встречу.

ГЛАВА 3

К нужному дому я приехала часов в десять вечера. Таксист высадил меня у подъезда. Я посмотрела на дом напротив. Красный «Мустанг» притаился за красивыми воротами. В окнах на двух этажах горел свет, кроме окна на мансарде. Слышалась приглушенная веселая музыка. На тротуаре перед воротами стояло еще несколько достаточно дорогих авто. Иногда в окнах мелькали силуэты. У Винсента в самом разгаре вечеринка. Я улыбнулась. Ноги предательски задрожали. Идея обольстить его уже не казалась мне такой забавной. Я чувствовала себя дурой, которую при всех глупо разыграли. Взяла себя в руки и нажала кнопку вызова, подписанную как «Мадам А. Дельмас». Поздно пить «Боржоми», когда уже притащилась в Лион.

   — Я тебя давно опоила Колдовскою травой, — тихо пропела я. Адреналин гулял по венам, отключая разум. — Где бы ты ни бегал, Что бы ты ни делал, Все равно ты будешь мой. Никуда не денешься, Влюбишься и женишься, Все равно ты будешь мой!

   — Слушаю вас, — отозвался старческий голос.

   — Мадам Дельмас? — наклонилась я к домофону. — Меня зовут Марина. Я из России.

   — Ох, девочка, поднимайтесь. Я жду вас! — Раздался противный писк и дверь открылась.

   Я подхватила чемодан и зашагала по крутой лестнице на второй этаж, продолжая мурлыкать песенку:

   — Я луне взойти помешаю, Дождь накличу в саду. Но от той, о ком ты мечтаешь, Уведу, уведу. Над землей звезда загорится, Тронет ветер листву... И решишь ты сам покориться Моему колдовству!

   — Мадемуазель Марина? — выбежала мне навстречу седовласая очаровательнейшая маленькая сухонькая женщина в шали.

   — Мадам Дельмас? — широко улыбнулась я, быстро вытерев пот со лба.

   — Ах, зовите меня просто тетя Абель! — замахала она руками, открывая дверь в квартиру. — Шарлотта рассказывала про вас. Я мечтала с вами познакомиться.

   — Взаимно, — прокряхтела я, наконец-то, дотащив чемодан до площадки.

   — Проходите-проходите! Специально к вашему приезду я приготовила пирог с ревенем. Уверена, вам понравится.

   — Никогда не ела, но много слышала. Попробую с большим удовольствием.

   Я перешагнула порог квартиры. Тетя Абель унеслась к себе, видимо, за пирогом. Я докатила чемодан до гостиной и быстро вытащила павлопосадскую шаль, которую купила специально, чтобы задобрить будущую соседку. Еще одну убрала под одежду — это для мамы Винсента. Все пожилые женщины любят красивые платки. Русская шаль обязательно придется ей по душе.

   Слава богу, тетя Абель не напросилась на чай, хотя я и предлагала ей остаться. Она поставила пирог на стол, забрала платок, заохала так, словно я подарила ей замок, и убралась восвояси, пожелав мне спокойной ночи. Я осмотрелась. Квартира у Шарлотты была небольшой. Достаточно уютная комната-гостиная с выходом на площадку а ля балкон. Точнее это был не балкон, а крыша первого этажа с ажурными перилами, довольно широкая, чтобы можно было заниматься на ней йогой и пилатесом. Впрочем, какая йога в конце октября? Ничего. Потеплее оденусь и буду принимать на крыше эротические позы, чтобы чувак из дома напротив заценил мою растяжку и формы. Маленькая кухня, на которой совсем не развернуться. Такая же маленькая ванная комната. Просторная спальня с широкой кроватью. Вот и вся квартира.

   — Как ты долетела? — спросила Шарлотта, когда я набрала ее по видеосвязи.

   — Прекрасно. Нас поили вином и давали на пробу сыры. У тебя чудесная квартира.

   — Я освободила для твоих вещей половину шкафа. Не стесняйся. Полотенце и постельное белье — в спальне. Прачечная через два дома. Представляешь, я и не думала, что иметь стиральную машину дома — это так удобно! Тетя Абель тебе всё покажет. Отдыхай, завтра она прогуляется с тобой по окрестностям. Я попросила ее позаботиться о тебе.

   — О-ля-ля, не стоило так беспокоиться.

   — Ты мой гость. Я хочу, чтобы тебе понравилось в Лионе.

   — Тетя Абель угостила меня пирогом с ревенем. Мне уже нравится в Лионе, — рассмеялась я.

   Шарлотта тоже засмеялась. Мы еще немного поболтали о том, о сем, я спросила про ее первый самостоятельный день в Москве, а потом Шарлотта ушла спать, потому что нарушение режима плохо отражается на овале лица. Тут я с ней не могла не согласиться. Синяки под глазами мне ни к чему.

   Но спать сегодня я не собиралась. Выключила свет, подошла к окну и принялась рассматривать дом напротив. Около двери на крыльце курили мужчины. Я без труда вычислила лохматую голову Винсента. Они о чем-то говорили и смеялись. Я не понимала ни слова, слишком быстро и далеко. Мой французский хоть и был достаточно высокого уровня (спасибо французской спецшколе и Шарлотте), но для аборигенов я все равно говорила медленно и неуверенно. Хотелось надеяться, что Винсент отнесется благосклонно к моему акценту, не так, как Шарлотта, которая постоянно смеялась над произношением. Надо продумать легенду. Что я делаю в Лионе? Зачем приехала на три месяца? Кто я вообще? Однозначно, я не могу сказать, что журналист или занимаюсь пиаром. К журналисту и пиарщику он отнесется настороженно — издержки профессии. Нужно какой-то смежный с ним romantique? Ну, типа, сценарист или художник… Хотя, нет, художник отпадает. Рисую я, мягко говоря, так себе. Можно представиться писателем. В свое время я писала фанфики про любимую группу, потом кропала любовные романы под псевдонимом Люнни Ардженти — Серебряная Луна. Но это было опять-таки еще до Тёмы. С Тёмой же я ничего не писала, ни строчки за семь лет отношений. По работе — не считается. С его появлением из моей жизни исчезло так много, что дарило мне настоящую радость. Я прислушалась к себе — в душе ничего и никак не отозвалось на некогда любимое имя, никаких эмоций, кроме сильнейшего разочарования. Надо же… Как бабка отшептала.

   Так, давай думать о другом, о будущем мужчине. Если Винсент решит проверить мою легенду с литературным творчеством, то что же он увидит? Надо погуглить себя на разный манер. Легенда должна быть стройной и правдоподобной. Нельзя проколоться. Можно сказать, что у меня разбито сердце, я сбежала из Москвы, чтобы залечить душевные раны. Но почему Лион, а не Париж? Черт, если бы я была в Париже, то могла бы сказать, что прохожу какой-нибудь обучающий курс в Сорбонне, а что я собираюсь делать три месяца в Лионе? Тема с исследованием исторических ценностей тоже не покатит. Достаточно чуток копнуть, чтобы понять, что я ничего не знаю об истории Лиона. Мне нужна легенда. И чем проще она будет, тем легче будет втереться к нему в доверие.

   Из дома вышла парочка женщин. Одна прикурила сигарету у Винсента. Вторая повесилась ему на шею. Он что-то сказал ей, обняв. Женщина громко засмеялась. Я прищурилась — хотелось верить, что это не Жанин. Интересно, почему они разошлись? Столько лет были вместе, а потом разбежались? Возможно, браком один из них пытался спасти отношения. Винсент смотрел на нее с обожанием на каждом интервью. Он упоминал ее в каждом интервью. Нет, это Жанин свалила от него в туман… Любопытно, что с ним не так, почему она ушла? Он казался надежным. На словах, по крайней мере. Хотя… Жанин почти сорок, может, нашла кого-то поинтереснее? Да ну бред! У тебя молодой и активный мужик, хорошо зарабатывает, мечтает о детях от тебя, что тебе еще нужно, старая вешалка? Не нагулялась? Не напрыгалась по чужим членам? Очень, очень интересно, почему же они разошлись.

   — План такой нам с тобой, — пробормотала я, глядя на Винсента и висящую на нем телку. — Сначала я понаблюдаю за твоим распорядком дня. Я хочу знать, во сколько ты встаешь и ложишься. Чем занимаешься по утрам, во сколько возвращаешься вечером. Где любишь гулять и что любишь есть. У меня только один шанс броситься тебе под колеса, и я не могу облажаться. Как привлечь твое внимание? Давай попробуем позаниматься спортом на этой чудесной крыше. Ты же смотришь по утрам в окно? Тебе должна понравиться красивая телка в легинсах и с офигенной задницей из дома напротив. Всем нормальным мужикам нравятся такие телки. Ты же нормальный мужик, да? Ты обратишь на меня внимание?

   Гости разошлись ближе к утру. Я так и стояла у окна, наблюдая за домом и периодически выходящим покурить Винсентом. Близость к предмету моего будущего обожания была немного волнительной. Но сейчас мне достаточно просто понаблюдать за ним. Я смотрела, как он общается с другими, как смеется, отмечала, как ведет себя с женщинами, как хулиганит и заигрывает. Судя по всему, у него кто-то остался ночевать. Я не ревновала. Это было просто интересно.

   Следующий день начался с громкого хлопка машинной двери и разговоров на улице. Я поежилась — в квартире было очень холодно, а слышимость оказалась такой, словно я забыла закрыть все окна разом. У меня замерзла голова и уши. Завернувшись с головой в одеяло, я подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески. Винсент провожал друзей. Вот одна пара села в машину после вежливых приседаний и поцелуев. А следом за ними и вторая пара укатила прочь, предварительно еще раз громко хлопнув дверью. Я посмотрела на часы — бог мой, и восьми еще нет. И куда они в такую рань подорвались? Сегодня же воскресенье!

   Винсент, мятый, лохматый и небритый, неторопливо побрел в дом, зябко обхватив себя за плечи.

   Встает рано — записала я в маленький блокнот. Интересно, какие планы у него на сегодня? И, кстати, работают ли магазины в Лионе по выходным? Мне нужно купить продукты.

   Следующая неделя принесла свои плоды — я узнала всё его расписание от и до. Теперь каждое наше утро начиналось в половине восьмого. На мансарде включался свет. Видимо, там располагалась спальня.

   В восемь он выходил на пробежку, используя все меры предосторожности — черно-серый спортивный костюм ну очень оверсайз и бейсболка. Такой маскировке позавидовал бы сам Джеймс Бонд. Через час возвращался. Днем я обошла этот район. Скорее всего Винсент спускался к набережной. Это лучшее место для бега.

   Потом часов до двух-трех он был дома. Два дня подряд занимался хозяйством — чистил лужайку от опавших листьев, подстригал кусты вдоль забора, возился с деревьями по периметру участка. Такой милаш. В синем комбинезоне и бейсболке, надвинутой на нос. Настоящий рабочий.

   Трижды он куда-то уезжал в обед и возвращался ближе к полуночи. Остальные дни был дома в одиночестве. Я предположила, что у него есть работа. И, скорее всего, в театре — вечерний спектакль, потом общение с коллегами, позднее возвращение. Теоретически всё сходилось. Я забила в поисковик «Винсент Делакруа спектакли Лион» и нашла нужную информацию: два — три раза в неделю он играл на сцене (на этой неделе три раза, на следующей — два) драматургического театра Селестинцев, в двухсотлетнем здании образца архитектуры итальянского стиля. От нашего дома до театра два километра, надо будет днем посмотреть, что это такое. Всего у него десять спектаклей в этом месяце. Антрепризы. Удобно, потому что всегда можно подстроиться под съёмки. Днем перед спектаклем он обедал в кафе неподалеку. Садился в дальний угол, подальше от взглядов прохожих. Столик маленький. Кое-как одному места хватало. Читал книгу и практически не смотрел по сторонам. Интересно… Официанты сразу же приносили ему заказ — то ли звонил заранее, то ли его так хорошо знали.

   В субботу он съездил за продуктами — несколько больших бумажных пакетов и упаковка вина в три захода перекочевали в дом. Опять планируется вечеринка?

   Попасть ему под колеса я могла только в дни спектаклей, когда он пользовался машиной. На следующей неделе — это понедельник и четверг. Вот до четверга мне и нужно засветиться перед ним со всех сторон, чтобы к нужному времени он меня узнал и не шарахался, как черт от ладана. Хотелось верить, что мужик в нем все же еще был.

   В семь — двадцать утра в воскресенье я вышла на заранее подготовленную и очищенную от опавшей листвы крышу, включила на телефоне скачанные видео с ютуба с занятиями йогой и принялась изящно изгибаться в нужных позах. Йогой я без фанатизма занималась последние лет пять, поэтому с растяжкой проблем не было.

   На улице было темно. И только фонарь через дорогу и тусклая лампочка над дверью в квартиру подсвечивали мои асаны.

   Когда на мансарде зажегся свет, мои колени предательски дрогнули. Увидит ли он меня? Расстояние между нашими домами не более пятидесяти метров. Он должен заметить меня, потому что я — это нечто новое в его повседневном пейзаже.

   — Потерпи. Еще полчаса, и пойдем на пробежку, — сказала я сама себе, принимая позу полумесяца, а потом выходя из нее в позу дерева. Ноге в кроссовке было не слишком удобно держаться за внутреннюю поверхность бедра, из-за этого я не чувствовала равновесия, стоя на одной ноге. Не хватает только навернуться для полного счастья. Я торопливо поставила ногу обратно на коврик и наклонилась в позу вытяжения, обхватив руками лодыжки, а носом уткнувшись в колени. Нужно продержаться всего полчаса… Дьявол! Так не хочется бегать… Я ненавижу бег…

   Из подъезда я вышла одновременно с Винсентом (пришлось немного постоять в дверях в ожидании появления принца). Он как раз закрыл дверь и бодро потрусил к калитке. Одет опять в мешковатый спортивный костюм и бейсболку. Я, не глядя на него даже краем глаза, поправила наушники на голове, подтянула как будто слегка сползшие гетры и неторопливо побежала в сторону набережной. Он увидел меня — это я заметила боковым зрением. Интересно, пойдет ли следом? Я выглядела настолько сексуально, насколько вообще было возможно выглядеть сексуально в спортивной форме. На мне были обтягивающие легинсы и короткая курточка до талии — идеальная одежда для фигуры «песочные часы». Правда, курточка оказалась совершенно бесполезной и даже вредной фигней, которую создал идиот, ни разу в жизни не бегавший по осенней улице — пояснице было очень холодно, а с плеч тек пот в три ручья. Хорошо, что обтягивающее термобелье под этим ненужным предметом гардероба не позволяло мне замерзнуть окончательно. На ногах яркие гетры в тон кроссовкам. На голове высокий небрежный пучок и большие наушники. Я чувствовала себя настоящей секси на фоне унылых французских барышень.

   Мы спустились со своей улицы к набережной Роны. Нужно пересечь дорогу на светофоре, но вот куда дальше? Направо или налево? Вот я дура! Неделю ждала его у окна, а ведь могла бы проследить маршрут! Пришлось идти на хитрость — у меня как будто снова сползли гетры.

   Винсент перешел дорогу и направился вниз по набережной. Я бежала за ним на расстоянии, наблюдая, как он ставит ноги, как работают руки. Он шел с очень комфортной для меня скоростью, как будто позволяя рассмотреть себя издалека. Так мы пробежали метров пятьсот, а потом он снова повернул к светофору, чтобы перейти на другую сторону. Твою ж мать! И что мне делать? Пришлось бежать дальше мимо него.

   Я пробежала вперед и спряталась за платаном, посмотрела, как он перешел дорогу и побежал в обратную сторону. Хм… Мы бегали не более пятнадцати минут. Всё? Устал?

   Винсент повернул за угол какого-то дома. Я прищурилась. Интересно… Не обращая внимания на машины, быстро перебежала дорогу в неположенном месте, и рванула за ним. Очень интересно, куда это он направился.

   Завернув за угол того же дома, я замерла, широко распахнув рот.

   — Вот же черт! — пробормотала я.

   Впереди была достаточно узкая улочка, которая заканчивалась весьма крутой лестницей, конец которой терялся где-то в небесах. И это не было преувеличением! Лестница была явно очень старой и очень, очень-очень длинной. Я смотрела, как Винсент на приличной скорости ловко поднимается по ней, пройдя уже половину пути.

   — Так вот с чего у тебя такая задница, — удрученно вздохнула я. — Да здесь ступеней сто, не меньше.

   Подождав, пока он поднимется и дав ему еще пару минут отойти подальше, я поковыляла следом. Лестница была нереально крутой, очень неудобной и тяжелой в подъеме. Сто сорок три ступени я преодолела с такой-то матерью и устав так, будто разгружала вагоны всю ночь. Сказать честно, если бы наверху стоял Винсент и ждал меня, я бы отмахнулась и поплелась к ближайшей лавочке. Мне срочно нужно было сесть и перевести дух. Нет, это первый и последний раз, когда я залезла куда-то по такой дурацкой лестнице. Набережная — на века! Лучшее место для бега.

   Переведя дух и успокоив сердце, я прошла вперед и вышла… к отелю, в котором планировала остановиться. Да-да, тот самый любимый отель Винсента, где он часто общается с журналистами. Я посмотрела через заборчик — моего принца было не видно, на улицах тоже никого. И это правильно! В восемь утра в воскресенье все нормальные люди спят, и только я тут изображаю из себя активную фею. Спортивный зал отеля выходил окнами на другую сторону. Можно попробовать зайти и посмотреть, здесь ли он. Только очень осторожно. Вот сейчас Винсент не должен меня заметить.

   Я быстро прошла по дорожке в сторону ресепшен и зашла в здание. Удивительно, но на меня никто не обратил внимания: администраторы заселяли группу индийских туристов, портье носился с их чемоданами. Я спокойно прошла в сторону ресторана. Этот отель я знала, как свои пять пальцев, изучив его вдоль и поперек еще в Москве. Я знала все виды из каждого окна, все расположения помещений первого этажа и градацию номеров. Я даже знала, где находится тот самый стол в зале, за которым Винсент обычно встречался с журналистами.

   Если пересечь ресторан, то можно выйти на балкон (с чудеснейшими видами на город), с которого попадешь в спортивный зал. Это второй вход. Есть и первый — через внутренний коридор. Вряд ли Винсент будет ходить через ресторан.

   — Пожалуйста, Люка, распорядись по поводу хорошего вина и достойных закусок. Я хочу, чтобы она осталась довольна. — Услышала я совсем рядом знакомый бархатный голос.

   Сердце подпрыгнуло так, что едва не выбило мне челюсть. Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу! Винсент с каким-то мужиком стояли за колонной в метре от меня, а я могла спрятаться только под ближайшим столом. Ну или под ковролином.

   — Конечно, Винсент, для тебя только самое лучшее.

   Я быстро осмотрелась — нет, никакой занавески, никакой стойки, ничего такого, где можно было бы спрятаться. Я прижалась к столбу, внимательно вслушиваясь в их речь. Мне нужно двигаться в противоположную от них сторону, если я не хочу быть обнаруженной. Сердце стучало как ненормальное, отдавая в зубы. Колени дрожали. Если они меня сейчас запалят, это будет полнейшее фиаско. По вискам потекли капельки пота. Какого рожна я полезла сюда? Зачем?

   — Я буду в семь. А если она придет раньше?

   — Я встречу ее и провожу. Не переживай.

   — Не хочу, чтобы ее беспокоил персонал или гости отеля.

   — Я прослежу.

   — Спасибо, Люка. Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

   — Ты дорогой гость в нашем отеле.

   — И поклонницы. Обрати внимание, чтобы нас никто не пас. Нам не нужны неприятности.

   — Как всегда — услужливо кивнул Люка. Я видела его в отражении стекла. Винсент стоял к стеклу спиной, поэтому не мог заметить меня.

   — До вечера.

   Мужчины пожали друг другу руки. Винсент стремительно направился к выходу, а Люка пошел вглубь ресторана.

   Я вышла из-за столба и осмотрелась.

   Хм… У него сегодня тайное свидание с какой-то телкой, которую нужно хорошо обслужить? Она для него важна? Иначе с чего бы он так заранее засуетился? И что за телка? Кажется, сегодня тетя Абель пойдет в ресторан. Я должна лично увидеть соперницу.

ГЛАВА 4

В ресторан мы с тетей Абель пришли без пятнадцати семь. Я мельком глянула в угол, в котором обычно у Винсента брали интервью. Там уже сидела весьма интересная шатенка, очень похожая на Софи Марсо. Причем до такой степени похожая на Софи Марсо, как будто это была лично Софи Марсо. Из глубины зала к нам спешил Люка. Но я планировала сесть так, чтобы видеть Винсента, а значит нужно было успеть занять столик до того, как Люка добежит до нас.

   — Мадам, — улыбнулась я самой очаровательной улыбкой. — Смотрите, чудесное место. — Место и в самом деле было чудесным: через два столика от нужного мне стола. И Винсент со спутницей при этом будут сидеть к нам полубоком.

   Тетя Абель осмотрелась и кивнула.

   — Да, ты права, деточка. — Она опустилась на стул.

   — Мадам, — подлетел к нам Люка, полный решимости пересадить гостей в любое другое место. — Прошу вас! Могу предложить вам другие, лучшие места. С прекрасным видом на закат, например. У нас изумительный закат.

   — Благодарю вас, месье, — мило растянула я губы. — Этот столик нас тоже устраивает. Здесь нет сквозняка, который так опасен для нас, женщин.

   — Мадам, и всё-таки я готов предложить вам любые другие места, — отказался сдаваться он. — О, прекрасное место у камина вон там. Вы только посмотрите!

   — Месье, нам надо пошушукаться. — Я весьма красноречиво посмотрела на него. — Мы бы не хотели, чтобы нас беспокоили.

   — Мадам, у камина тоже можно… пошушукаться, — настаивал мужчина.

   Я вздохнула. Убрала с лица вежливую улыбку и произнесла жестко, садясь за стол:

   — Я не понимаю, в чем проблема. — Акцент стал очевиден. Я иностранка и сейчас я капризничала. — На столе нет таблички резерв. Нам нравится это место. Это так выглядит хваленое французское гостеприимство? Позовите старшего.

   Тетя Абель глянула на меня удивленно. До сих пор я только мило улыбалась и щебетала, и ни разу при ней не показала зубы.

   Лицо Люки перекосило. Он как будто улыбнулся, но улыбнулся так, словно стоматолог задел нерв в зубе. Потом покосился на соседний столик, оценивая обстановку. Дорогая мадам была очень занята приведением себя в порядок, поэтому не одарила нас даже мимолетным взглядом.

   — Конечно, — кивнул Люка. — Сейчас к вам подойдет официант.

   — Благодарю, — вновь мило заулыбалась я.

   Когда он отошел, я повернулась к тете Абель:

   — Ох, прошу прощения за эту безобразную сцену. Я думала тут приличное место. В Москве уровень сервиса гораздо выше. За подобное поведение этого недотепу уволили бы в два счета.

   — Полагаю, он переживает по поводу мадам за моей спиной, — доверительным тоном произнесла тетя Абель, наклонившись к моему уху. — Это Софи Марсо, если мне не изменяет память и зрение.

   — Всё-таки она? — Я исподтишка покосилась на тетку. Господи, теперь понятно, почему Винсент так суетился. Сама Софи Марсо! — Она живет в Лионе?

   — В Париже. Возможно, у них общая работа с Винсентом Делакруа, поэтому она здесь. Скорее всего, она приехала из-за него.

   — Кто это?

   — Ты не знаешь, кто такой Винсент Делакруа?

   Я покачала головой, заметив, как Винсент, красивый, словно бог, вошел в зал. Сразу же глянул в сторону мадам Марсо, широко улыбнулся, обнажив идеальные зубы, и устремился к ней, неся в руках очаровательный букетик красных роз. Я сглотнула. Он был хорош: белый свитер с высоким горлом идеально сочетался с золотистой кожей и черной шевелюрой, которую он укротил ободком для волос. Светло-голубые джинсы безупречно подчеркнули бедра. Вроде бы одет просто, но при этом выглядит так, что хочется упасть к его ногам и сложиться в штабель.

   Тетя Абель заметила мой взгляд и осторожно обернулась.

   — А вот и наш мальчик. Да, похоже, у Марсо и Винсента общая работа, — кивнула старушка. — Это и есть месье Делакруа. Винсент — очень известный актер. Он живет в доме напротив. Неужели ты не слышала ничего о нем?

   Я пожала плечами.

   — Понятия не имею, кто это. Я знаю Жана Рено, Пьера Ришара, Луи де Фюнеса и Бельмондо того же. Но про… как вы сказали? Делакруа? Впервые слышу. Мне кажется, что он слишком красив для мужчины.

   — Он очень известен. По крайней мере, во Франции.

   «Да и за ее пределами тоже», — улыбнулась я. Винсент работал со многими иностранными режиссерами, и в России у него полно поклонников. Года три назад он приезжал в столицу моей родины, и фанаты не давали ему прохода. Ах, совсем как я каких-то семь лет назад, когда в моей жизни еще были «абсурдные» ребята из группы Théâtre de l'Absurde и не было Артема.

   К нам подошла официантка. Мы быстро сделали заказ — сок, пару салатов, тетя Абель заказала перепелок, а я — каре ягненка под бутылочку красного вина.

   Соседний столик месье Люка обслуживал лично. Я заметила, как Софи кокетничает с Винсентом. В ней был удивительный магнетизм — взгляд, руки, красота пальцев. Вот она убрала прядку за ухо, и в этом жесте было столько секса, что будь я мужчиной, у меня свело бы от возбуждения живот. Винсент светился радушием и очарованием. Он был сама галантность и элегантность.

   Софи протянула ему какой-то талмуд. Винсент положил его на стол и накрыл ладонью. Во взгляде было сожаление. Он покачал головой. Хм… Мадам Марсо приехала, чтобы уговорить его принять участие в новом проекте, от которого месье Делакруа, видимо, отказался.

   Мы с тетей Абель мило беседовали о Шарлотте и ее родителях, о жизни в Лионе и Москве, о политике и еще какой-то неинтересной ерунде, а я изо всех сил старалась не пялиться на звезд французского кино, периодически ловя на себе пристальные взгляды Люки. Неужели он видел меня утром или принял за фанатку? Вроде бы я нигде не прокололась. Нет, просто следит, чтобы я не сняла соседний столик на телефон. Всё-таки две звезды в опасной близости к народу.

   Ресторан мы с тетей Абель покинули под ручку в начале десятого. Винсент за все время в нашу сторону так и не повернулся, что меня полностью устроило. Зато Софи таки уговорила его посмотреть сценарий и даже что-то зачитала вслух. Увы, я не слышала.

   — Как вы познакомились с Шарлоттой? — неожиданно спросила тетя Абель, когда мы очень медленно брели по улице в сторону дома.

   — Мне были нужны уроки французского, чтобы не потерять навык разговора, и я искала человека, который согласился бы со мной позаниматься. А Шарлотте была нужна практика по русскому. Так мы и подружились. А потом как-то вот у нее поездка получилась, да и я решила Лион посмотреть. В двадцать лет я полгода жила в Париже, стажировалась по работе. Сейчас хотелось расширить границы, увидеть другие города. Я вообще люблю Францию. Здесь я отдыхаю душой.

   — А я очень переживаю за Шарлотту. Россия кажется мне достаточно опасной страной.

   — Не стоит. Она живет в центре города. Это полностью безопасно для нее. К тому же она звонит вам каждый день. Разве Шарлотта выглядит как человек, который находится в опасности?

   Тетя Абель рассмеялась.

   — Ах, как бы я хотела увидеть Москву и Санкт-Петербург!

   — Приезжайте. Обещаю, что лично покажу вам эти города.

   — Девочка, ты такая хорошая. — Она наклонилась ко мне головой и потерлась о руку, закрыв глаза.

   Не такая уж я и хорошая, если учесть, что я делаю в Лионе.

   Винсент вернулся домой около полуночи в гордом одиночестве, неся талмуд под мышкой. Она таки его уговорила! Восхитительная женщина! В этот раз я оставила окна незанавешенными. Вышла из ванной, завернувшись в полотенце. Взяла расческу и принялась расчесывать волосы, повернувшись к окну спиной. Посмотри, какие у меня красивые плечи. Конечно же, полотенце упало, обнажив спину. Я подхватила его, прикрыв пятую точку, и ушла вглубь комнаты. Если зрители не пропустили представление, то должны были получить удовольствие от просмотра. Господи, что же у них так холодно в домах? Надо будет спросить у тети Абель, можно ли повысить градус тепла в квартире, не хотелось бы заболеть.

   Понедельник и вторник ничем не отличались от воскресенья. В семь — двадцать я стояла на крыше и изо всех сил старалась не околеть — на Лион опустился холодный и очень неприятный туман. Винсент мог за мной наблюдать, но видимость была отстойная. Около восьми мы выходили на пробежку. Первый раз я пропустила его вперед, чтобы проверить маршрут еще раз. Второй раз он следовал за мной с разницей в минуту. Я хотела, чтобы он меня видел вдалеке, но без подробностей. Впрочем, с таким туманом вообще не понятно, видел ли он меня. Оба раза он уходил с маршрута на том самом светофоре, а потом исчезал за поворотом улочки, заканчивающейся жуткой лестницей. Мне же ничего не оставалось, как пробежать еще метров триста и упасть за столик самого лучшего кафе на свете. Здесь подавали замечательные завтраки. Потом я доходила до нашей улицы и уже перед домом снова делала вид, что бегу.

   Все изменилось в среду. Я стояла в подъезде и смотрела в окошко, ожидая, когда же он выйдет. А Винсент всё не выходил. В это время я уже обычно была на финишной прямой к кафе, но что сейчас не так?

   — Где же ты? — переступила я с ноги на ногу, опять осторожно выглянув в окошко. — Хорошо, я выйду первой, и буду бегать одна. А ты… Сиди в своей берлоге.

   Открыла дверь и шагнула под легкий накрапывающий дождик.

   — Господи, надеюсь, мои усилия будут вознаграждены, — посмотрела я в серое неприятное небо.

   Опустила взгляд и увидела, как на крыльце дома напротив появился Винсент. Я сделала вид, что запустила музыку на телефоне, повернулась и легкой трусцой побежала в сторону набережной, мысленно уже прикончив пару круасанов с ветчиной в любимом кафе.

   Винсент бежал за мной. Расстояние между нами было меньше десяти метров. Я видела его силуэт в отражении витрин и уже, казалось, заработала косоглазие, потому что следить за ним и не поворачивать при этом голову оказалось сложно.

   Вот сейчас он повернет на своем светофоре и уйдет на ягодичнокачательную лестницу. Рот наполнился слюной. А я смогу погреться в кафе за чашечкой кофе.

   Винсент пробежал мимо светофора, продолжив следовать за мной на том же расстоянии.

   Я испуганно принялась соображать, что делать с этим «хвостом»? Там дальше по ходу движения был мост на ту сторону Роны. Можно было пробежать по нему и повернуть в обратную сторону до следующего моста. Круг получится не больше трех километров. Выдержать бы их как-нибудь. Я же бегала всё больше для виду, а не на самом деле.

   На мост мы забежали вдвоем. Я к тому моменту уже начала потихонечку задыхаться, у меня покалывал бок и в икры словно залили чугун. Хотелось вызвать такси и вернуться домой на машине. Но сзади бежал Винсент, и я не могла так просто сдаться.

   До следующего моста я добежала на честном слове. С меня тек пот, застилая глаза, вспотели ладони, музыку в наушниках я давно выключила, потому что в какой-то момент она начала меня раздражать. В ужасе я думала о том, что с набережной в нашу сторону идет достаточно крутая дорога, а сил у меня уже не осталось. Винсент всё так же шел за мной следом. Пару раз я позволила ему себя обогнать, мне нужен был отдых. Но он через некоторое время пропускал меня вперед и снова бежал на незначительном расстоянии.

   Мы свернули на нашу улицу. Я дышала, как загнанная лошадь, не чувствовала ног и готова была рухнуть посреди тротуара лицом в собачьи какашки. Винсент выглядел так, словно всю дорогу праздно прогуливался.

   Я добежала до дома, дрожащими руками открыла дверь, заметив, как Винсент вошел в калитку. Зашла в подъезд и наконец-то рухнула на четвереньки, сжавшись в комок.

   — Твою мать, твою мать, твою мать, — это всё, что я могла произнести сквозь судорожные вздохи и выдохи. Надо как-то заползти на второй этаж. Кажется, я не смогу это сделать физически.

   Собрав волю в кулак, я кое-как доковыляла до своей квартиры. Нужно принять душ и посветить перед окном голой спиной. Для Винсента всё должно выглядеть буднично, зря что ли я его приручала неделю. Он наверняка уже прилип к окну и ждет своей порции эротики. Погоди, вот я только сейчас приду в себя и будет тебе счастье.

   Я приняла душ и походила по квартире в нижнем белье, словно собираясь куда-то. Всё шло по плану и выглядело идеально. Во-первых, он ждал меня на пробежку. Именно поэтому он вышел так поздно. Он-то не знал, что я тоже подгадываю время выхода из дома. Во-вторых, он бежал за мной всю дорогу от дома до дома. Мы ни разу не встретились взглядами, он активно делал вид, что всегда тут бегает, но я-то знала, что обычно он уходит на лестницу, а потом в отель в зал. В-третьих, нет сомнений, что моё маленькое представление им оценено по достоинству. В-четвертых, что это вообще было? Если завтра история повторится (а интуиция мне кричала, что она повторится), значит, рыбка клюнула, и можно действовать. Пора доставать красное платье. Я оделась и вышла из квартиры. Винсент все равно будет дома весь день, и это не повод пропускать завтрак. А мне нужно погулять, успокоить нервную систему и подумать о завтрашнем спектакле. Он актер. Главное не переиграть.

   — Марина, ты только не расстраивайся, — смущенно произнесла Шарлотта и переключила видеокамеру с себя на какой-то непонятный черный квадрат.

   Я постаралась рассмотреть, что она снимает, и понять, почему не должна расстраиваться.

   — Приходил твой парень. Он принес вещи, про которые ты говорила. Он сказал, что всё нажитое вами имущество должно поделиться пополам. Поэтому он принес половину телевизора, половину ковра, половину СВЧ и половину денег.

   — Я надеюсь, половина денег целая или тоже половина?

   — Он порвал деньги.

   Я усмехнулась. Скорее всего этот гаденыш порвал мою половину денег, а свою, точнее мою, оставил себе.

   — Ты извини, со мной был Володя. Он выкинул его из квартиры.

   — Кто кого? — хмуро спросила я.

   — Володя. Володя вышвырнул его так, что он упал с лестницы и разбил лицо. Володя сказал, что он очень плохой человек, если позволяет так себя вести.

   — О-ля-ля! Если ты решишь выйти замуж за Володю, обещай, что позовешь меня на свадьбу, — усмехнулась я.

   — А что делать со всем этим?

   — Попроси Володю выкинуть. Он разберется. Деньги оставь. Может быть, у меня получится сдать их в банк.

   Шарлотта кивнула.

   — Как ты там? Тетя Абель рассказывала, что все мужчины нашей улицы обратили на тебя внимание.

   — Ой, не знаю. Сегодня за мной увязался один тип. Бежал след в след. Я утром занимаюсь йогой на крыше. Ну, знаешь, свежий воздух, утренняя тишина, покой. А потом бегаю по набережной. Вот один как хвост за мной шел. Я даже нервничать начала.

   — Тебе надо обратиться в полицию и написать заявление о преследовании. Это очень опасно. Это может быть расценено как сексуальное домогательство.

   — Посмотрим. Если он продолжит меня преследовать, то я напишу на него заявление в полицию. Пока что от него нет никакого вреда, кроме дыхания мне в загривок.

   — Марина, будь осторожна. Это не шутки!

   — Я завтра возьму на пробежку электрошокер. Обещаю, я буду очень внимательна.

   Ночью я плохо спала, думая о предстоящем дне. Прокрутила миллион разных сцен, представила, как это произойдет, что я буду говорить, как буду действовать. Интересно, выйдет ли Винсент утром на пробежку. С одной стороны, мне этого очень хотелось, а с другой — на такой круг у меня явно не хватало ни сил, ни дыхалки.

   В семь — двадцать я стояла на своей крыше как стойкий оловянный солдатик. Сегодня у меня была другая программа. Я решила, что нужно дать больше наклонов — работа со спиной очень важна при занятиях физкультурой.

   Достаточно растянувшись за полчаса, я оделась и вышла на улицу в восемь. Неторопливо побежала к светофору. Винсент сегодня опаздывал, хотя я видела, что встал он вовремя. Уж не простудился ли мой бедолага после вчерашнего?

   С Роны тянуло адским холодом. Ветер гулял по набережной и трепал ветви деревьев. Я добежала до светофора и обернулась. Винсента сзади не было. Черт… Может пойти домой? В такой холод хозяин собаку на улицу не выгонит, а я тут бегаю не сильно одетая. Решила добежать до кафе, позавтракать и вернуться обратно. Как раз убью на всё это час, как будто пробежала круг с двумя мостами.

   Перешла на сторону набережной. Нет, не хочу я бежать. Дойду до кафе пешком. Я вообще для бега не приспособлена. У меня не хватает дыхания и колени потом болят.

   Сзади раздался громкий звук клаксона. Кто-то начал материться по-французски. Я обернулась и увидела, как знакомый мужчина в не менее знакомом костюме, перебегая дорогу на красный свет, едва не угодил под машину. Я улыбнулась, развернулась и побежала вперед. Черт, опять без завтрака!

   В беге самое главное — это настроить себя. Бежать не на расстояние, а на время, не на шаги, а до конкретных точек. Вот и сейчас у меня было две точки, до которых мне нужно было добраться. Я не задирала темп, бежала с достаточно комфортной для себя скоростью, чувствуя взгляд Винсента. Иногда косилась в витрины магазинов и видела его силуэт. От этого на душе становилось радостно. Если он идет за мной, значит у нас с ним все получится. Мы пробежали светофор. Добежали до моста, перешли на ту сторону и побежали до следующего моста. Сегодня мне было тяжело физически, но легко морально. Я должна ради него сделать это. У меня все получится. Я смогу!

   Красное платье я нагладила накануне. Оно было длинным в пол, с красивым, но не вульгарным декольте. Я планировала надеть длинное пальто, которое не буду застегивать, на шею — абсолютно не греющий шелковый шарфик, а на ноги — туфли на каблуках, тоже весьма сомнительная тема для слякотного и холодного октября. Уложу волосы, нарисую лицо. Я должна ему понравиться. Мужчины часто мне говорили, что я выгляжу эффектно. Сейчас я должна быть идеальной.

   Отдохнув после пробежки и наскоро перекусив, я опять походила по дому в нижнем красном белье. Какое же белье еще надеть под красное платье? Только красное, кружевное, самое красивое.

   Где-то в час Винсент пойдет обедать перед спектаклем. Для меня это сигнал, что пора одеваться.

   Я постояла за занавеской и дождалась его ухода. Он был предсказуемым.

   Привела голову в порядок. Нарисовала лицо. Посмотрела на себя в зеркало. Если и есть на свете идеальная женщина, то сейчас она стояла в Лионе перед зеркалом в нижнем белье. Да, я очень хорошо помнила эту поговорку: если хочешь выйти замуж за принца, сама должна быть принцессой.

   — Я принцесса. И я выйду замуж за этого принца. — Я гордо глянула себе в глаза и улыбнулась. — У меня все получится. — Скрестила пальцы. Было очень страшно.

   Два часа пятнадцать минут. Он придет с минуты на минуту. Я надела чулки и туфли. На улице холодно, но я не собиралась мерзнуть. Он подвезет меня до метро, а потом я вернусь обратно на такси.

   Платье.

   Еще раз убедиться, что лицо и волосы идеальны. Господи, я так не нервничала, когда получала свою первую премию за выдающийся вклад в развитие отрасли из рук самого министра строительства.

   — Всё будет хорошо.

   Винсент вышел из дома.

   Нужно досчитать до тридцати и спускаться.

   Сейчас он закроет дверь.

   Потом подойдет к машине, включит ее и даст поработать пару минут.

   Откроет ворота и выедет.

   Я должна успеть добежать до машины и попросить его о помощи — мне срочно нужно к метро, вопрос жизни и смерти.

   Я вышла из квартиры. Быстро повернула ключ в замке и спустилась вниз.

   Шагнула на тротуар и поняла, что мой принц вот-вот стартанет на своем «Мустанге», а я останусь за бортом этой жизни — Винсент не прогревал машину, а сразу же выехал со двора. Я опоздала.

   Покрутив головой и убедившись, что никто другой меня не собьет в нашем тихом переулке, я рванула к машине с такой скоростью, словно он ее у меня угнал.

ГЛАВА 5

Винсент прибавил скорость, когда я буквально рухнула ему на капот. Из-за бега ноги запутались в складках юбки и пальто. Тонкий каблук зацепился за подол платья, ткань опасно затрещала, вторая нога поехала на влажной брусчатке, и передо мной встал выбор: либо вытереть его машину своим прекрасным пальто от Max Mara, либо пропахать по земле носом и собрать чудесный пожухлый гербарий из опавших листьев всё на то же пальто.

   Бедняга ударил по тормозам. Я видела, как изменилось его лицо — со слегка смуглого оно стало сначала желто-белым, а потом по щекам поползли красные пятна.

   — Мистер! — пискнула я. — Сеньор! Герр! То-ва-ри-щ! Твою же мать! Как тебя? Стой! Придурок! — От неожиданности во мне проснулся полиглот-недоучка. — Месье! — наконец-то вспомнила я французский.

   Он вытаращил глаза и распахнул рот. Причем, судя по всему, вопросы моего здоровья его волновали в последнюю очередь.

   — Какого хрена! — взвыл Винсент так, словно я гвоздиком написала на машине ругательное слово.

   — Месье! — Я оперлась одной рукой о капот, а второй попыталась вытащить шпильку из шва юбки, потому что без этого я не смогу ходить. Чертово красное платье! Так подвело меня!

   Винсент мухой вылетел из «Мустанга». Его взгляд был не просто злым. Он готов был вот-вот меня прикончить, если, не дай бог, я хоть где-то поцарапала его любимого «коня».

   — Месье, — всхлипнула я. Вышло очень натурально. — Хелп ми!

   Удивительно, но он справился с гневом практически моментально. Взгляд хоть и остался недовольным, но по сердито-изогнутым бровям стало понятно, что он заинтересовался моей проблемой. А может просто узнал мадам, за которой два дня подряд бегает как маньяк.

   — Чем я могу вам помочь? — спросил он по-английски спокойно и даже немного участливо.

   Я впервые за всё это время подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. По щеке скользила слезинка. У меня всегда текут глаза на холоде, но Винсенту это знать не обязательно.

   — У меня очень важная встреча, — отозвалась я по-французски. С английским у меня было не очень хорошо. Я как та собака — могла выслушать, что-то там примерно понять, радостно повилять хвостом в ответ и не произнести при этом ни слова. — Вопрос жизни и смерти. Могли бы вы подвезти меня до метро?

   — Есть такси! — фыркнул он.

   Заметила, что он рассматривает меня. Я впервые стояла к нему настолько близко, днем и при полном параде. Ну же, Винсент, ты только не подведи цыганку! Давай! Жги!

   Я посмотрела по сторонам, сделала большие глаза и развела руками:

   — Ни одной машины… Простите…

   Наконец-то, мне удалось выпутать каблук из платья. Я обулась и отлипла от его капота.

   — Мне так неловко, что я вынуждена обращаться к вам за помощью.

   Винсент бросил мимолетный взгляд на мои летние туфли. Его глаза наполнились недовольством: так смотрит мамочка на ребенка, который оделся не по погоде.

   — Куда вам? — спросил строго.

   — До метро. Просто пешком…

   — Я спрашиваю про конечную точку вашего путешествия.

   — Университет Люмьер. Это на площади…

   — Я знаю, где это. Садитесь. Надеюсь, вы можете ходить?

   Прозвучало грубо. Я вскинула брови и посмотрела на него недоуменно.

   — Я не то имел ввиду, — тут же отреагировал Винсент на моё немое возмущение, доброжелательно улыбнувшись. — Я беспокоюсь, все ли в порядке с вашей ногой?

   «Можешь взять меня на руки и понести», — огрызнулась я мысленно. Медленно окинула его оценивающим взглядом с ног до головы, сначала сверху вниз, потом снизу вверх. Он был в пальто, толстовке, черных джинсах и кроссовках. На шее объемный шарф крупной вязки. Иногда я думала, что для французов шарф — это как шляпа для человека девятнадцатого века, без которой было неприлично появиться в обществе. Французы поголовно ходят в шарфах, шарфиках и платочках всевозможных расцветок и фактур от младенцев до рассыпающихся в труху стариков.

   Потом сдержанно улыбнулась в ответ и кивнула:

   — Благодарю за заботу. С моей ногой всё в порядке. Надеюсь. Простите еще раз. Я не хотела напугать вас.

   Винсент одарил меня широкой улыбкой, сделал приглашающий жест и вернулся за руль.

   Отлично! У меня будет целых двадцать минут на то, чтобы заинтересовать его. С поездкой до метро было бы совсем грустно, Винсент проехал бы это расстояние за пять-семь минут.

   Сесть изящно в «Мустанг» возможно только в одном случае — если ты стриптизерша, привыкшая приседать на стрипах и удерживающая равновесие в любой позе. Нормальному же человеку нужно изловчиться, чтобы попасть задом на сидение в этом тазу на колесах и при этом позорно не свалиться. Хотелось верить, что я не выглядела коровой, когда примерялась для посадки.

   — Откуда вы? — спросил он, едва мы тронулись с места.

   В машине пахло свежими коричными булочками, и этот запах смешивался с запахом туалетной воды Винсента. На заднем сидении, если это можно было так назвать, царил творческий беспорядок — лежали вещи, спортивная сумка, пакеты из-под фаст-фуда. Мне это понравилось. Никогда не любила мужчин, вылизывающих собственные тачки.

   — Из России.

   — Я почему-то так и подумал. — Быстрый взгляд в мою сторону.

   — Акцент?

   — И это тоже. У вас другие лица. Я был в России года три назад. Русские девушки выглядят иначе, чем европейки.

   — Ну, европейки тоже все разные. Девушка, в квартире которой я живу, очень красивая.

   Он пожал плечами и ушел на повороте в сторону центра.

   — Как вам понравилось в моей стране? — спросила я, стараясь переключить разговор на него. Нет ничего приятнее для человека, чем разговаривать о себе, любимом. — Вы были в Москве или Санкт-Петербурге?

   — В Москве. Она такая огромная. Я совсем немного погулял по центру города. Видел Кремль. Катался на кораблике. Съездил в Коломенское. Это как наш Версаль! Так красиво! У вас действительно много восхитительных девушек. А ваши мужчины… Они очень странно одеваются.

   Я кое-как сдержалась от иронического смешка. Он потом целый год во всех интервью вспоминал ту поездку в Россию. И далеко не в радужных тонах. Три года назад Винсент Делакруа стал почетным гостем фестиваля французского кино в Москве, где представлял свой фильм. И всё было бы замечательно, если бы ни русские фанаты, круглосуточно осаждающие отель и преследующие его по пятам все четыре дня, что Винсент находился в городе. Он даже жаловался в интервью русской журналистке, что из-за орущих девушек не может нормально погулять по городу и посмотреть достопримечательности. Его выручил помощник, приставленный организаторами, который пару раз выводил звезду из отеля тайными тропами и служебными выходами.

   — Да, нашим мужчинам не хватает элегантности и стиля. Французы в этом плане, конечно же, выигрывают, — кивнула я.

   Винсент стрельнул в мою сторону глазами. Улыбнулся.

   — А вы на свидание так торопились? — Он неожиданно повернулся ко мне и еще раз оценивающе скользнул взглядом по лицу, шее и груди.

   Опаньки! А где же хваленый французский такт? Прощупываешь территорию? Молодец.

   Я рассмеялась, чуть откинув голову и открыв шею.

   — К сожалению, нет. Сегодня в Университете своего рода предэкзамен. Чей проект понравится, того и зачислят на курс, остальные поедут домой.

   — Думаете, это несчастливое платье поможет вам получить место? — расхохотался.

   — Почему это оно несчастливое? — обиделась я, поправляя шарф и как бы невзначай открывая декольте.

   — Да оно же вас чуть не убило! — веселился Винсент, всего на мгновение скосившись в разрез, но я заметила.

   Я посмотрела на него игриво и запустила пальцы в волосы, откидывая локоны назад. Рядом с ним хотелось кокетничать и строить глазки. Возможно, потому, что он сам был не прочь включить режим ловеласа и показать женщине, что она ему интересна. Мне нравилась эта игра. Она заводила и дурманила.

   — Зато оно выбрало идеальную машину, — проворковала я. — Мы отлично смотрелись вместе. Вы не заметили?

   Он засмеялся еще громче и прибавил скорость. «Мустанг» загудел и резво понесся по улице.

   — Чем вы занимаетесь? — Лицо расслабленное, улыбчивое, взгляд заинтересованный и мягкий. Он рассматривал меня, совершенно не скрываясь. Это было хорошим знаком. Когда мужчина при встрече с женщиной смотрит на нее, значит она ему нравится. Я тоже не спускала с него восторженного взгляда. На Винсента хотелось смотреть, до такой степени он был чудесен.

   — Маркетинг. Решила прокачаться в профессиональном плане. Ну и язык хочу освежить. В России в ходу английский. По-французски не с кем поговорить.

   — Странно… Почему в Лионе, а не в Париже?

   — В Париже много беженцев. И, честно говоря, мне там не понравилось. Грязно, неуютно, бомжи, собачье дерьмо на каждом шагу. Мы жили недалеко от Мулен Руж, почти в самом центре, но вечерами по улицам было откровенно страшно ходить.

   — Что есть, то есть, — кивнул Винсент, притормаживая на светофоре и снова поворачиваясь в мою сторону.

   — А вы чем занимаетесь? — невинно хлопнула я ресничками.

   Винсент посмотрел на меня растерянно. Ну еще бы! Спросить у звезды, кто он и чем занимается? Мыслимое ли дело так корону шатать!

   — Работаю в театре.

   — О-ля-ля! Кем?

   Его брови едва заметно изогнулись. И без того большие глаза стали еще больше.

   — Осветителем! — нервно хохотнул Винсент и снова нажал на газ.

   — Интересная специальность. Представляю, какой это труд — сделать на сцене красиво, — похвалила я его новую должность. — А какая фантазия должна быть, чтобы создать атмосферу в зале.

   — Да, — включился он в игру. — От правильного освещения многое зависит. Вот так неправильно фильтр поставишь, и всё, из зала все артисты на сцене станут зелеными.

   Я подалась к нему, состроив таинственно лицо. Произнесла тихо:

   — Можно мстить противным актрисам и заносчивым актерам.

   Он тут же наклонился ко мне и прошептал:

   — Вы даже не представляете, сколько у меня возможностей для мести.

   Мы отпрянули друг от друга и рассмеялись. Винсент выглядел очень довольным. Я смотрела на его профиль и удивлялась, насколько красивая линия. Вблизи он был необыкновенным, каким-то произведением искусства, настолько идеальный, что в естественность этой красоты просто не верилось. Хотелось любоваться и любоваться им. Он перехватил мой взгляд. Я не отвернулась. Не смогла.

   — Вам тоже не нравятся мои уши? — спросил внезапно.

   Я глянула на ухо. Ухо как ухо.

   — А что не так с вашим ухом?

   — У него необычная мочка, — показал он пальцем на самую обычную мочку.

   Это было как в тумане, словно у меня полностью отключили мозг. Я чуть привстала и дотянулась до его уха. Провела кончиком пальца по контуру, коснулась мочки. Винсент покосился на меня как на сумасшедшую. Улыбка тут же исчезла с лица.

   — Господи, простите! — от испуга я часто заморгала и отпрянула к двери. — Простите… Я…

   — Это было несколько… — пробормотал он с серьёзной миной.

   — Я сама от себя в шоке. Простите великодушно. Не знаю, что на меня нашло. Я просто смотрела на вас и думала: «Боже, какой идеальный мужчина, какой у него профиль, какие глаза…» И тут вы со своим некрасивым ухом… Мне стало его так жаль!

   — Кого? — теперь в его взгляде появилась опаска. Он явно напрягся.

   — Ухо! Ведь вы не любите его! Подумаешь мочка кривая, зато оно не торчит, как у Чебурашки, и самое главное — оно слышит.

   Винсент подавился и закашлялся. Я бы постучала ему по спине, но вместо этого сложила руки на груди и отодвинулась еще подальше, насколько это позволяла машина.

   Он вдруг начал как-то нездорово всхлипывать, а я не понимала, что с этим делать.

   — Бог мой, еще никто не жалел мою мочку, — сквозь смех кое-как проговорил он, вытирая слезы ладонью. — Вы сумасшедшая! В России все сумасшедшие, честное слово!

   Я посмотрела на него жалобно и вздохнула. Промолчала. Как-то я малость затупила с этим ухом. Идиотка. Он еще не твой, а ты уже уши ему трогаешь. Контролируй себя, Марина! Не позволяй лишнего. Еще засудит за домогательства. А что? В Европе это модно, как ты говоришь!

   — Как вам Лион? Нравится у нас в городе? — спросил он, успокоившись через минуту.

   — Не особо, — честно призналась я, сев поудобнее. — Я в Лионе всего полторы недели, а меня уже дважды пытались ограбить в центре! Это немыслимо! Я не могу посмотреть город, потому что боюсь ходить по улицам. А на днях со мной так и вовсе случился конфуз. Я бегаю по утрам. И вот недавно за мной увязался какой-то тип, представляете? Весь в черном, сам черный, лица не видно! Ужас! Два дня прохода не дает. Мне страшно. Сегодня я заказала электрошокер. Мало ли, какие у него намерения.

   Лицо Винсента напряглось, губы сжались. Он бросил на меня быстрый взгляд и снова уставился на дорогу.

   — Тем типом был я, — признался.

   — Вы? — Я распахнула широко глаза.

   — Да. Простите, если напугал вас. Мне нравилось с вами бегать.

   — Вы за мной следите? — с подозрением прищурилась я. Лицо настолько строгое, насколько его вообще возможно сделать строгим. А внутри все дрожит от едва сдерживаемого смеха.

   Винсент притормозил у обочины. Мы приехали.

   — Нет. Конечно, нет. Просто мне в какой-то момент захотелось составить вам компанию. Мы соседи и бегаем в одно и то же время, так почему бы нет? — Он повернулся и посмотрел мне в глаза. И взгляд его был предельно серьезен.

   Я улыбнулась немного смущенно, сделала вид, что задумалась.

   — Раз уж мы теперь бегаем по утрам вместе... — протянула тихо. — В общем, у меня есть идея, — пошла я в ва-банк. — Можете показать мне Лион? А я обещаю угостить вас обедом или ужином в том ресторане, куда мы зайдем. Если хотите, приходите с подругой. — Запнулась. — Или другом.

   Он выгнул бровь.

   — Зачем?

   — Ну… Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у вас дома был конфликт с вашей девушкой или парнем.

   Вторая бровь изогнулась.

   — Вы думаете, я… гей? — возмутился он.

   У Винсента была изумительная мимика. Глазами и бровями он выдал такую гамму эмоций, что будь я той, за кого себя выдаю, мне стало бы стыдно за эти подозрения. Но он становился таким милым в моменты возмущения, что я не могла отказать себе в удовольствии бессовестно подразнить его лишний раз.

   Я втянула голову в плечи и захлопала ресницами:

   — А что такого? В Европе это модно.

   Винсент развел руками и покачал головой, состроив весьма возмущенную рожу.

   — Я был женат! — выложил он главный аргумент в пользу своей гетеросексуальности.

   — Был — ключевое слово в этой истории, — не сдержалась я от ехидного замечания.

   Он шумно выдохнул. Глянул на меня еще раз и процедил:

   — Всегда знал, что русские — гомофобы.

   Пришла моя очередь играть бровями.

   — Я пригласила вас на ужин с другом, и я же еще гомофоб? Л-логика? Не, не слышал.

   Винсент на секунду задумался, потом засмеялся. Взгляд опять стал мягким и игривым.

   — Хорошо. Я покажу вам город, но мы не пойдем в ресторан. Вы умеете готовить карри?

   Я с готовностью кивнула. Сейчас я умела готовить, что угодно.

   — Отлично. Сможете его приготовить для меня? Моя мама готовит обалденный карри. Обещаю, если вы сделаете карри лучше нее, я буду развлекать вас все выходные.

   Я протянула ему руку. Он сжал её.

   — Договорились. Жду вас вечером к себе на ужин. Приготовлю самый лучший карри. Ваши особые предпочтения?

   — Я люблю барашка, — расплылся он в довольной улыбке. — И я буду один. С вашего позволения, конечно.

   Я кокетливо закатила глаза:

   — Что ж… Звучит многообещающе.

   — До вечера? — облизал он меня взглядом так, что в животе запорхали бабочки.

   — До вечера. У меня четырнадцатая квартира. Я живу в доме напротив.

   — Я знаю, где вы живете. Удачи на экзамене.

   Он накрыл мою руку своей и сжал кисть. Я улыбнулась ему в ответ. Уф, кажется, получилось.

   Выбралась из машины с грацией заблудившегося на суше тюленя и дерзко направилась к воротам Университета, как будто хожу сюда каждый божий день. Около забора обернулась — Винсент уехал. Фуф, можно выдыхать.

   — Да! Да! Да! — радостно запрыгала я и замахала руками.

   Я осмотрелась. Неподалеку было какое-то кафе. Подхватив подол платья, я быстро потрусила в его сторону. Сейчас нужно выдохнуть и подумать. Это самое важное. Винсент клюнул, мой план сработал. Переходим к следующей части Марлезонского балета. Каждый шаг должен быть выверен, как у сапера. И, кстати, мы не представились друг другу. Забавно, я-то знаю, как его зовут, а вот что насчет него?

   В ожидании чая и вафель я залезла в интернет, чтобы узнать, что же это за блюдо такое. Увиденное меня расстроило — я не смогу приготовить это физически, потому что сама карри никогда не ела, а поисковик предложил тьму рецептов, и вообще не понятно, какой из них правильный, так как вкуса я не знаю. Что же делать?

   Ответ пришел сам собой — если не можешь приготовить пирожки, надо найти того, кто умеет печь. А кто у нас готовит лучший карри в городе? Индийцы. Где водятся индийцы? Правильно! В индийских ресторанах. Надо только найти хороший ресторан, заказать карри, а дома создать видимость того, что я его приготовила собственными рученьками. Ура! Я — гений!

   Винсент освободится часов в десять, вернется домой самое раннее в одиннадцать. У меня на всё про всё семь часов. Выписала на салфетку адреса самых рейтинговых индийских ресторанов, где в отзывах хвалили карри. Таковых оказалось пять штук. Что ж, не будем терять время. Еще дома надо навести идеальный порядок и придумать, в чем буду встречать своего голодного принца с работы. Вызвала такси и отправилась в путь.

   В первых двух ресторанах карри готовили только из курицы. В первом блюдо выглядело так, словно его уже кто-то ел до меня. Во втором — куски мяса плавали в таком количестве масла, что поджелудочная неприятно напомнила о себе. Если я правильно прочитала технологию приготовления и рассмотрела картинки, то идеальный карри должен выглядеть иначе. В третий ресторан меня не пустили — индийцы праздновали свадьбу. В четвертом шел ремонт. В пятый я уже приехала на грани отчаяния — время близилось к шести, а мой гениальный план еще не сработал!

   Ресторанчик был небольшим, но очень уютным. Оформлен в восточном стиле. Каждый столик с мягкими диванами отгорожен от других тяжелыми бархатными занавесками с блестящими висюльками. Около входа — маленький алтарь со свежими фруктами и благовониями. Стены яркие, цветные, украшены национальными предметами. Звучала тихая ненавязчивая индийская музыка. Официантки в сари. Казалось, что из Лиона я чудесным образом переместилась в Дели.

   В меню меня снова ждал карри из курятины, и то, что мне подали в тарелке, выглядело максимально приближенно к картинкам из сети. Я попробовала это… Ну… Что сказать? Достаточно остро, пикантно, в целом неплохо и совсем не похоже на одноименный соус из «Макдональдса». По крайней мере из трех карри, что я попробовала, именно этот оказался самым приятным на вкус. Я подозвала официантку.

   — Мадемуазель, скажите, а карри с бараниной ваш шеф-повар может приготовить?

   — У нас нет этого в меню, мадам, — вежливо улыбнулась девушка.

   — Индивидуальный заказ? — не сдавалась я.

   Она покачала головой:

   — Извините, мадам.

   Мне нужен был чертов карри с бараниной во что бы то ни стало! И я не собиралась отступать!

   — Позовите управляющего и шеф-повара, — холодно попросила я.

   — Мадам? — сделала бровки домиком девушка.

   — Побыстрее, пожалуйста. У меня мало времени.

   Через пять минут ко мне подошел высокий и очень статный француз. На груди бейджик и имя — Патрик.

   — Мадам? — учтиво кивнул он мне.

   Я попросила его присесть напротив.

   — Месье, я понимаю, что моя просьба может показаться вам слишком наглой, но умоляю, — сложила руки перед грудью в индийском жесте и сделала самый жалобный взгляд, — умоляю вас, выслушайте меня. Мужчина, который мне очень нравится, попросил приготовить на ужин карри с бараниной. Я бы, безусловно, сделала это. Но… Сегодня я впервые в жизни попробовала это блюдо. Я не умею его готовить, не знаю, каким оно должно быть по вкусу и консистенции. По словам моего мужчины, его мама — настоящий бог в приготовлении карри из баранины. Мне нужно приготовить карри лучше нее, тогда он будет со мной встречаться. Пожалуйста, помогите мне, месье Патрик!

   — Вы его любите?

   — Я приехала из России ради него. У нас сегодня первое настоящее свидание, и я очень хочу ему понравиться. Но если я облажаюсь с карри и сделаю его не таким вкусным, как готовит мама, то у нас ничего не получится. Умоляю, помогите! Мне больше не к кому обратиться. Я даже не знаю, где в Лионе купить нужные продукты для карри. И не уверена, что это будет вкусно в моем исполнении. Пожалуйста, пойдите мне навстречу.

   Управляющий посмотрел на часы.

   — Во сколько у вас свидание?

   — В половине одиннадцатого. Он до десяти на работе.

   — Отлично. Вы далеко отсюда живете?

   — Рядом. Минут семь на такси.

   — Хорошо. Без пятнадцати десять здесь вас будет ждать карри с бараниной. Надеюсь, баранина у нас есть. Я попрошу жену, чтобы она лично приготовила карри для вашего мужчины.

   — Может я здесь подожду?

   — Карри готовится в среднем четыре-пять часов. Правильный карри. Уверен, у вас есть, чем заняться в это время.

   — Так долго? — округлила я глаза.

   Мужчина улыбнулся моей глупости и поднялся, давая понять, что разговор окончен.

   — Простите! — подскочила я следом. — Месье Патрик, с чем подают карри? Что мне приготовить к вашему блюду?

   — Овощи отлично подойдут. Можете приготовить рис, лепешки. — Потом он окинул меня изучающим взглядом и добавил: — Не надо, не готовьте. Я попрошу, чтобы вам полностью собрали ужин. Вам останется только накрыть на стол.

   От переизбытка чувств я подалась вперед и крепко его обняла.

   — Спасибо! Спасибо вам огромное! Вы спасли меня!

   Он похлопал меня по спине и тоже улыбнулся.

   — Ужин вам включат в счет. Я распоряжусь.

   Он развернулся и пошел прочь. Я уселась обратно за стол и принялась ждать счет, попивая остывший чай. Что-то мне подсказывало, что счет за ужин с Винсентом будет, мягко говоря, неприятным. Что ж, за удовольствие надо платить. На кону мое счастье.

ГЛАВА 6

— Это моя жена Шанти, — представил Патрик симпатичную стройную женщину явно индийских кровей. Смуглая, но не такая темная, как большинство индийцев, черноглазая и черноволосая. На лбу красная точка. И это всё, что в ней было индийского. В остальном — обычная новая европейка, коих по улицам Европы бродило великое множество. Одета в ультрасовременные джинсы с дырами и свободную кофточку из тонкого белого батиста, расшитого белым же шелком в этническим стиле.

   Я сложила руки у груди в традиционном приветственном жесте и не поленилась поклониться:

   — Намасте, мадам.

   — Намасте, — приветливо поздоровалась она. — Вы знаете хинди?

   — О, нет, мадам, — рассмеялась я. — Намасте и пьяр ке наам курбан — вот и все мои познания.

   — Жертва во имя любви? — широко улыбнулась Шанти, обнажив ряд жемчужно-белых зубов. Улыбка на миллион.

   — Символично, не находите? — кивнула я.

   — Ох, на какие только жертвы не идут женщины ради любви. Ваша история тронула меня. Никто в Лионе не готовит карри вкуснее, чем я. Надеюсь, что ваш мужчина останется доволен. Попробуйте, это очень вкусно.

   Шанти жестом пригласила меня за стол. Патрик отодвинул стул. Я присела. На улице меня ждало такси, тикал счетчик, я переживала, что Винсент вернется из театра раньше, но приходилось улыбаться и не показывать вида, как я спешу.

   — Господи, это божественно! — воскликнула я, попробовав предложенную баранину в подливке. Карри действительно оказался обалденным — в меру острый, с бархатной структурой подливы и нежнейшим мясом.

   Патрик и Шанти улыбнулись.

   — Я приготовила ужин. Здесь всё необходимое. Патрик прислал вам несколько фотографий, чтобы вы видели, как можно сервировать стол. Если хотите, я могу отправить с вами нашего официанта.

   — Благодарю вас, мадам. Вы и так сделали для меня очень много.

   — У вас есть посуда?

   Я задумчиво посмотрела в потолок. Шарлотта жила одна, посуды у нее было не слишком много, а нужной, скорее всего, и вовсе не было.

   Шанти вздохнула:

   — Дорогой, распорядись, чтобы мадемуазель приготовили комплект посуды для ужина. Вы же вернете наши тарелки?

   Я с готовностью кивнула:

   — Отличный повод заглянуть к вам снова и рассказать, как моему мужчине понравился ваш карри.

   На том и порешили. В машину я садилась с большой сумкой-термосом и с еще одной сумкой, в которой лежала посуда для вечера. Дома меня ждали бутылка вина и лимонный тарт под восхитительной меренгой, который я купила в кондитерской неподалеку. С запахом в квартире всё тоже было чудесно — по дороге домой я заехала в магазин индийских продуктов, купила приправу карри, пожарила на ней лук со свининой, и дома стало пахнуть так, как будто я сама простояла у плиты весь день. Конечно, моя свинина нечета барашку Шанти, но съем ее завтра. Остается теперь всё переложить в кастрюльки, и пусть Винсент думает, что я идеальная хозяйка. Вот только с отоплением надо бы решить проблему. Дома было безумно холодно, и это еще зима не началась! У тети Абель в квартире тоже было свежо. Я бы даже сказала — слишком свежо. Но… Качать права перед управляющим могла только Шарлотта, я же просто мерзла каждый день так, словно жила на улице в коробке.

   Пока такси спешило ко мне домой, я задумалась, глядя на проплывающие мимо витрины магазинов и кафе. Артем… С момента нашего расставания едва минул месяц, а я его уже забыла, хотя так сильно любила, мечтала прожить с ним до конца своих дней и быть такой же счастливой на фотографиях в старости, как королева Англии со своим Филиппом. Столько планов было связано с этим мужчиной, столько воспоминаний. Мне было с ним очень хорошо. Я помнила день нашей первой встречи, свои эмоции и мысли, каждый совместный праздник, каждый миг, наполненный счастьем. Иногда мы ругались, но часто делали это лишь для того, чтобы встряхнуть отношения. По большому счету, у нас с ним и ссор-то толком никогда не было. Так… Одно название.

   Конечно, у Артема были недостатки. Он был не в меру ленив и мало зарабатывал, часто менял работу и часто же сидел дома, пока искал новую, ни к чему не стремился, плыл по течению, но меня это не напрягало. Он брал часть дел по дому на себя, что делало мою жизнь комфортной. Мы как будто менялись ролями — я зарабатывала, а он домохозяйничал… Господи, что за бред я несу? Марина, окстись! Просто сейчас включи мозг, встряхни память и подумай как следует! Артем сидел дома восемь месяцев в прошлом году. Восемь! Причем в отпуск ты его свозила за свой счет, потому что тур был куплен за три недели до того, как он в очередной раз потерял работу. В позапрошлом году он свалил с хорошей работы, потому что там было слишком много переработок. И снова три месяца сидел на твоей шее! А до этого… По сути, он несколько лет паразитировал на мне. Хотя, нет… Когда мы познакомились он работал и неплохо зарабатывал, а потом у него началась черная полоса.

   А работал ли и зарабатывал ли? Может, просто жил за счет какой-то другой женщины? Хм… Цыганка говорила, что он меня всегда обманывал. То ли я такая наивная слепая дура, то ли одно из двух, но я не могла упрекнуть его в изменах или чем-то еще. Он даже повода мне не давал усомниться в своей порядочности и любви… Ага! Точно! Он мне никогда не врал! И ушел к маме в коммуналку, а не к другой бабе! Идиотка! Господи, какая же я идиотка! Пригрела на груди альфонса и жигало! У меня словно розовая пелена с глаз спала. Если здраво подумать и сопоставить факты, то… То выводы будут весьма неутешительными. Я — дура! А дураки учатся за свой счет. Ладно, зато он неплохо готовил и хорошо трахался. Сколько там стоят нынче проститутки и повар средней руки?

   Я грустно усмехнулась.

   Разочарование — вот что со мной случилось. Такое глобальное разочарование, когда отношение к человеку меняется резко и бесповоротно с плюса на минус. И дело не в телевизоре и ковре, которые он унес, не в украденных деньгах. Я ему доверяла, верила. А оказалось, что зря…

   А что насчет чувств к Винсенту? Пока у меня чисто спортивный интерес. Я буду смотреть на его поступки и только после этого позволю себе влюбиться. Я — взрослая тетка, которая больше не поведется на красивые слова. Правда, Винсент европеец, а у них другие ценности и менталитет, они тут зашуганы эмансипированными женщинами, но… Посмотрим. Не буду ничего загадывать.

   Самое главное — это надежно спрятать брендированные сумки и контейнеры, в которых я привезла еду. Нельзя, чтобы Винсент обнаружил их и понял, что еда заказная.

   Я покружила по дому и не придумала ничего умнее, как убрать сумки в шкаф. Вот теперь у меня всё идеально. Кастрюлька с карри стояла на плите и ждала своего часа. Рис спрятался в сковороде под крышкой. Стол я накрыла. Вино в холодильнике. Интересно, во сколько придет Винсент?

   Я накрасилась, уложила волосы и оделась в бежевое корсетное платье. Он обязательно его оценит — платье идеально сидело по фигуре, было чуть выше колен, а разрез лодочкой открывал красивую ключицу. Помнится, Артем пришел от этого платья в полный восторг. Туфли ждали своего часа у входной двери. Время близилось к одиннадцати, а мой принц как-то не торопился на ужин.

   «Мустанг» появился в начале двенадцатого. Я из-за шторы наблюдала, как Винсент припарковал машину, обернулся, посмотрев на мои окна, и ушел домой. Не поняла… Это будет номер. Я потратила на ужин сто сорок евро, по нынешним временам в пересчете на рубли сумма почти астрономическая, не считая стоимости тарта и бутылки хорошего вина, а он пошел домой… Серьезно?

   На первом этаже зажегся свет. Через некоторое время свет зажегся и в мансарде. Я следила за его передвижениями по дому, и настроение падало все ниже и ниже. Может он решил принять душ и переодеться? Тогда чем он был занят целых полтора часа после спектакля?

   Минут через двадцать свет на первом этаже выключился, а на мансарде остался. Обычно после этого Винсент ложился спать. Он редко полуночничал. Максимум — смотрел телевизор, судя по блеклым мерцаниям. А как же ужин? Приехали! Эй, ты! Ты же мечтал о карри!

   Сказать, что я расстроилась, значит, ничего не сказать. Представила, как мне было бы обидно, если бы я еще и простояла у плиты эти пять часов в попытке приготовить чертов идеальный карри. Хотя потраченная сумма тоже била по карману и сознанию, подливая масла в огонь моей обиде. Винсент явно не торопился в гости в дом напротив.

   Я посмотрела на часы — почти двенадцать. Ладно, может быть, он решил, что уже поздно? Хорошо. Ужин отменяется. Я выключила плиту и свет в зале, ушла в ванну. Нужно расслабиться в теплой воде. Это единственное, что спасало меня от холода и позволяло уснуть. Завтра же куплю обогреватель. Черт с ним со счетами, не хочу больше изображать из себя снегурочку — ледяную дурочку.

   Я вытянулась в горячей воде и закрыла глаза. Вот говнюк! Мог хотя бы предупредить! Он же видел, что у меня везде горит свет, а значит, я жду его. Козел! Такой же козел, как Артем! Все мужики козлы! Слезы потекли по щекам. Было жалко своего времени, сил, денег… Я готовилась… Ждала… Убиралась…

   — Не реви, — сказала сама себе, вытирая слезы. — Теперь нужно подумать, какой шаг должен быть следующим. Однозначно, нельзя скандалить и высказываться. Я ему никто. Это я знаю, что он мой мужик. Винсент этого не знает. Возможно, он решил, что в полночь ходить в гости невежливо…

   И вдруг тишину нарушила громкая трель домофона.

   Я резко села и посмотрела в сторону двери. Кто это?

   Дала человеку с той стороны возможность уйти. Но домофон не унимался.

   Я вылезла из ванны, обмоталась полотенцем и пошла открывать незваному гостю.

   — Кто? — спросила недовольно.

   — Это я, Андрэ.

   Какой еще Андрэ?

   — Я вас не знаю, — рыкнула я, намереваясь отключиться.

   — Мы познакомились с вами днем, — торопливо проговорили с той стороны. — Я подвозил вас до университета. Я ваш сосед из дома напротив.

   Твою мать… Бросила взгляд в зеркало — косметику я смыла перед тем, как залезть в воду. На лице размазанная маска из голубой глины. Волосы сухие, но от прически не осталось и следа. Черти тебя принесли, идиот!

   Нажала на кнопку открывания подъездной двери, повернула щеколду и приоткрыла дверь входную, мухой рванула в ванную — нужно смыть хотя бы глину с лица!

   Умывшись, я поняла, что в ванной нет ничего из косметики, только тушь для ресниц. Я слышала, что Винсент вошел в квартиру, но встретить его в первозданном виде не отважилась. Быстро накрасила ресницы, расчесала влажные волосы. И замерла… Моя одежда осталась в спальне. Зашибись чувак в гости зашел! Пришлось обратно заматываться в полотенце. Сам виноват, что я в таком виде! Нечего было так долго ковыряться.

   Я усмехнулась и спросила у отражения:

   — А может он просто прихорашивался? Маникюр? Педикюр? Депиляция? — Поиграла бровями и ехидно улыбнулась. Эта мысль меня развеселила.

   Винсент так и стоял в дверях, уже без верхней одежды и босой, но с букетом белых роз и бутылкой вина. Он широко улыбался и смотрел на меня весьма шкодливым взглядом. Этот поганец сделал так специально!

   — Извините, я уже не ждала вас, — проблеяла я, крепко сжимая свою «одежду». Еще не хватало, чтобы полотенце свалилось. Нет, никаких импровизаций. Вся эротика должна быть под контролем.

   — Вы прекрасны словно Афродита, появившаяся из морской пены, — облизал он меня масляным взглядом. — Мой русский друг сказал, что русские девушки любят цветы. Он посоветовал взять цветы на первое свидание. Сказал, что это произведет на вас впечатление. — Винсент протянул букет.

   Свидание? Опаньки! Забавно, что он посоветовался с кем-то по поводу нашего (внезапно!) первого свидания. Видимо, хочет понравиться. И я бы ничуть не удивилась этому обстоятельству, если бы не знала, кто передо мной — Винсент Делакруа по определению не может париться по поводу свидания с кем бы то ни было. Ему это не по статусу. Большинство женщин Европы рухнут к его ногам по щелчку.

   — Гораздо большее впечатление на меня произвел ваш поздний визит, — милейшим образом улыбнулась я, забирая цветы и вино. — Не думала, что вы придете. — Жестом пригласила его в комнату, где от накрытого стола осталась только скатерть и сложенная посуда.

   — Надеюсь, в расстройстве вы не съели мой карри? — видимо пошутил он.

   — Нет, но ужин остыл, — пожала я плечами. — Впрочем, если вам нравится холодная еда…

   «Мне очень нравятся горячие женщины», — очень четко читалось в его взгляде. Кажется, мое падение под колеса «Мустанга» произвело на беднягу слишком сильное впечатление. Я поймала себя на том, что непроизвольно закусила нижнюю губу. Так, Марина, держи себя в руках! Тебе нельзя сейчас вешаться ему на шею, если ты хочешь долгосрочные отношения. Винсент избалован вниманием. Значит, нужно идти от обратного.

   Винсент осмотрелся и потер руки:

   — Разрешите похозяйничать? Мне кажется, что вам нужно немного времени для себя. Вы правы, я был бестактен.

   — Не прибедняйтесь. Вам не идет, — улыбнулась я. — Вы же сделали это специально?

   — Я решил позаботиться о вашей репутации, — произнес он таинственным голосом, наклонившись ко мне вплотную и забирая обратно цветы с вином.

   Я вцепилась в полотенце так, словно Винсент собирался сорвать его красивым жестом. Волосы коснулись моего голого плеча. Слишком близко. Слишком интимно. Он явно считал мой запах.

   — Вот как? — притворно округлила я глаза, отодвигаясь. О-ля-ля, о моей ли репутации ты сейчас печешься?

   — Конечно. Я ждал, пока ваши соседи лягут спать, и прокрался к вам под покровом ночи.

   — Мой бог, вы сейчас ведете себя как маньяк. У меня есть повод для беспокойства?

   Он рассмеялся.

   — Я хотел быть романтичным. Но что-то пошло не так.

   — Не верю ни единому вашему слову.

   Винсент еще раз игриво глянул на меня и закрутил головой:

   — Так, а где хозяйство-то?

   — Карри и рис на плите на кухне. Лепешки можно погреть на горячей сковороде и смазать маслом. Надеюсь, вы умеете обращаться с плитой?

   — Я разберусь, — широко улыбнулся он и решительно направился на кухню, как будто бывал в этой квартире раньше. Хм… — Есть ли у вас штопор? Или мне сходить за своим? — прокричал с кухни.

   Кстати… Штопор… Можно подумать, я знаю, есть ли у Шарлотты штопор…

   Через десять минут я вышла в зал и обнаружила, что Винсент разложил еду в приготовленную посуду и заново накрыл на стол. Он как будто знал, как всё должно стоять и лежать. Букет в вазе. Свечи, которые я приготовила для создания романтичной обстановки, зажжены. Удивительно, что он обратил на них внимание. Вино открыто. Значит, штопор он нашел. Чудо, а не мужчина!

   — Прошу, — пригласил Винсент меня за стол, галантно отодвигая стул и внимательно следя за реакцией. Да, ухаживание за женщиной совершенно несвойственно современным европейским мужчинам. Он явно старался мне понравиться и без сомнений ждал моей оценки. Интересно, в чем подвох?

   — Ощущение, что это я у вас в гостях, а не вы у меня. — Я села и тепло улыбнулась. — Это так приятно.

   — Я опоздал и виноват перед вами. Но вы же не против поздних ужинов?

   — С вами — нет.

   Он сел напротив. Налил вина.

   — Мы не представились. Я до сих пор не знаю вашего имени. — Винсент протянул руку. — Андрэ Лоран.

   Как интересно… Видимо, мне не послышалось. Он действительно решил прикинуться другим человеком. Что ж, в этом был резон.

   — Марина Миронова, — ответила на рукопожатие.

   — Ма-ри-нА, — повторил он с грассирующей р, сделав ударение на последнем слоге. Вышло мило.

   — МарИна, — поправила я ударение. — Попробуйте. Ма-рИ-на.

   — Ма-рИ-на. Красивое имя, — кивнул Винсент. — Марина.

   — Так что же вас задержало? — Я подняла бокал, но пить не стала. — Только честно.

   — Мой друг говорил, что русские очень прямолинейны. Это правда?

   — Да, он прав. Поэтому на прямой вопрос они всегда дают прямой ответ. Возможно, со стороны это может показаться грубостью, но на самом деле так отношения выглядят более честными. Прямой вопрос — честный ответ, и нет никаких недомолвок.

   — Интересно, — склонил он голову. — Попробую ответить честно. Я хотел посмотреть на вас.

   Я выгнула бровь.

   — Мой дед однажды сказал: «Хочешь увидеть женщину в истинном виде, приди или на полчаса раньше, или на час позже. Ты застанешь ее естественную красоту», — добродушно пояснил Винсент. — Я хотел увидеть вас такой, какая вы есть.

   — Косметика для женщины — это маска, позволяющая ей чувствовать себя уверенно. Естественная красота — это уже другой уровень, более интимный.

   — Знаете, что я узнал в России? Там девушки выглядят красиво, чтобы нравиться мужчинам. В Европе девушки больше не стремятся быть красивыми для нас. Они хотят быть удобными для себя.

   — Боже, слышали бы вас сейчас феминистки, — рассмеялась я. — Мужчины тоже изменились. Они больше не хотят быть мужчинами.

   — Мишель говорил, что для русской девушки важно, чтобы мужчина показал себя мужчиной. Для нее важны ухаживания.

   — Я удивлена, что вы называете меня девушкой.

   — О-ля-ля, на эту тему у меня была целая лекция, но я так и не понял, почему русскую женщину нужно называть девушкой, даже если это мадам в преклонном возрасте.

   — Всё просто, — оживилась я. — Девушка — это не про возраст. Девушка — это про состояние души. Когда ты называешь русскую женщину девушкой, то как бы делаешь ей комплимент — она молодо выглядит, свежа и бодра. Даже если это на самом деле не так, но такое обращение обязательно поднимет ей настроение.

   — А как же прямолинейность?

   — Она не всегда бывает уместной. Нужно понимать, когда на вопрос лучше ответить честно, когда есть смысл соврать, а когда лучше польстить.

   Винсент задумался, видимо переваривая новую информацию.

   — Загадочная русская душа. Если я назову девушкой француженку, она решит, что я хочу ее оскорбить, считаю недалекой и неопытной. Француженки не любят, кода кто-то указывает их гендер или принижает возраст, это оскорбительно.

   — Не называйте так француженку, — покачала я головой, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. — Но я разрешаю вам называть так себя.

   — Вот поэтому, увидев вас, я был сражен наповал. Вы совершенно не похожи на женщин, которые меня окружают.

   — И много женщин вас окружает? — внезапно ляпнула я.

   Он поднял взгляд и посмотрел на меня в упор.

   — Ни одна из них не сравнится с вами, — сказал обволакивающим голосом.

   — Мне нравится, как вы врете, — отзеркалила я его тон.

   Он рассмеялся. Чокнулся со мной и пригубил вино.

   — Попробуйте карри, а то он остынет в очередной раз.

   Винсент положил себе мяса с подливой, овощи и немного риса, оторвал кусок от тонкой лепешки. Я следила за его действиями с любопытством. Лично мне все блюда пришлись по душе, а вот как ему?

   — Мммм, — протянул он, прикрыв глаза от удовольствия. — Божественно. Идеальный карри. Один из лучших, что я ел. Вы превзошли все мои ожидания.

   — Я старалась, — скромно потупилась я, и, кажется, покраснела.

   — Моя мама делает карри немного острее. Не такой острый, как в Индии, но всё же чуть более жгучий. Тем не менее, ваш карри тоже получился весьма достойным.

   — Мамы всегда готовят вкуснее. Лучше мам готовят только бабушки. — К месту вставленная лесть, даже самая неприкрытая, творит чудеса.

   — Да, — как-то сразу погрустнел Винсент. — Жалко только, что мы редко с ними видимся. Ваши бабушки и дедушки живы?

   — К сожалению, нет. Дедушки не стало, когда мне исполнилось двадцать семь. Он скончался скоропостижно, сердце. Бабушки не стало три года назад. А родня по папе так далеко жила от нас, что я их совсем не помню. А ваша семья?

   — Папиных родителей я не помню, а мамины, как и у вас, живут слишком далеко. Я видел их всего три раза в жизни. Но мы часто созваниваемся.

   Я улыбнулась.

   — Вы с такой теплотой говорите о родителях.

   — Мама многое мне дала. По сути, я стал тем, кем сейчас являюсь, только благодаря ей.

   Видимо, тема семьи была для Винсента очень комфортной, и своими вопросами я попала в точку. Он с большим воодушевлением принялся вспоминать детство и поездки с родителями. Рассказал, как потерялся в Греции и угодил в полицию. А потом полдня ребенка катали на полицейской машине в поисках нужного отеля, потому что крысы перегрызли телефонный кабель и оставили единственный участок на острове без связи, а родителей нужно было найти. Вспомнил школу и трудную адаптацию среди одноклассников. Он ни слова не проронил про настоящее, не похвастал взлетами в работе, успешностью спектаклей и чем-то еще очень важным для мужчины, нет, но он провалился в воспоминания о детстве и подростковом времени, возможно, впервые в жизни вывалив на чужого по сути человека так много личного. Еще у Винсента был потрясающий талант держать зрителей в напряжении. Я смеялась, переживала, охала и пугалась за него в очередной истории. И наш вечер портило только одно — мне нужно было следить за собственным языком в пять раз внимательнее, чтобы случайно не оговориться и не назвать его настоящим именем. Передо мной Андрэ Лоран, осветитель из старейшего театра Лиона. А еще за несколько часов он ни разу не вспомнил про бывшую жену, ни словечка, ни намека, словно в его жизни не было пятнадцати лет отношений.

   — Во сколько вы выходите на пробежку? — спросил он перед уходом. Часы показывали почти четыре. Сказать честно, я бы еще поболтала. Винсент оказался удивительно приятным собеседником. Если не считать дурацкого начала вечера, то эту ночь можно было бы считать одной из лучших за последнее время.

   — В районе восьми. Когда чуть раньше, иногда немного позже.

   — Я тоже примерно в это время выхожу. Вы не против, если мы будем бегать вместе?

   Только не на эту лестницу!

   — С большим удовольствием, — улыбнулась я.

   — Спокойной ночи, — ответил он мягкой улыбкой.

   — Скорее уж доброго утра, — отозвалась я.

   Винсент сбежал по ступеням. Я не торопилась закрывать дверь, смотрела ему в спину.

   Внезапно он остановился, обернулся и поднялся на пару ступеней.

   — Марина, а ваш русский мужчина… — Замолчал. Посмотрел внимательно.

   — У меня нет мужчины. Мы расстались полтора месяца назад, — честно призналась я.

   Он удивленно приподнял брови.

   — Как такая красивая женщина может быть одна?

   — Не теряйтесь. Впрочем, вы тоже красивый мужчина и тоже один. Что насчет вас?

   Взгляд Винсента стал теплым и мягким:

   — Надеюсь, я не один. До завтра?

   — До завтра.

   Закрыв дверь, я опрометью кинулась к окну и встала, уже не скрываясь за занавеской. Хотелось посмотреть, как он дойдет до дома.

   Винсент спокойным шагом пересек улицу. Открыл калитку. Около двери остановился. Обернулся и помахал мне рукой. Так мило… Он меня увидел. Я широко улыбнулась. Помахала в ответ. Я чувствовала себя очень счастливой. Если так пойдет дальше, то я влюблюсь в него как девчонка. Если уже не влюбилась.

   — Эй, стоп! — сказала я себе строго. — Тебе же не пятнадцать лет. Команды влюбляться не было. Холодная голова и трезвый расчет. Мужики — охотники. Им не интересна легкая добыча. Хочешь потерять его — давай дальше слюни распускай. Соберись и включи голову, идиотка.

ГЛАВА 7

Снилось, что я попала в снежный буран, шапку сдуло, поэтому голова покрылась коркой льда и вот-вот грозилась отвалиться. Во сне я настойчиво искала шапку, озябшими руками перебирая опавшую листву и подтаявший снег, и все никак не могла найти. Надо как-то заставить себя проснуться. Если я не проснусь, то замерзну окончательно. И шапка не поможет.

   К счастью плохой сон прервал будильник, возвестивший о том, что пора вставать и ползти на крышу. Суббота… Ненавижу!

   Я шлепнула рукой по часам, выключая звонок. Вылезать из-под толстенного шерстяного одеяла очень не хотелось. Вместо этого я спряталась под ним с головой. Нужно найти шапку и спать в ней. Просто невыносимый холод! Настоящее издевательство над организмом! Меня не спасало даже термобелье и шерстяные носки.

   Будильник не унимался. Звонил и звонил.

   С трудом разлепила глаза и еще раз нажала виртуальную кнопку. И только тут до меня дошло, что это не будильник, а домофон. Посмотрела на часы — половина седьмого! Да ну что же это такое? Не квартира, а проходной двор! Убью того, кто разбудил меня на полчаса раньше. Не важно, кто там, но я его убью!

   На пороге стоял Винсент.

   — Что? Теперь вы пришли пораньше, чтобы увидеть, как я выгляжу со сна? — проворчала я, даже не стараясь скрыть раздражение, но приглаживая руками торчащие во все стороны волосы. Дьявол! Я не планировала предстать перед этим мужчиной в таком стремном виде в начале нашего знакомства.

   Он одарил меня улыбкой и тут же снова стал серьезным.

   — Я обещал сделать ваши выходные незабываемыми. Поэтому хочу, чтобы они начались рано, — сообщил деловым тоном, заходя в квартиру.

   — В такое время? — жалобно изогнула я брови. Вчера Винсент весь день и до глубокой ночи где-то был. Я так и не дождалась его у окна. Господи, звучит-то как… Марина, аллё! Но в любом случае, я не рассчитывала на столь ранний визит.

   — Отличное время! Вы увидите пустынные улицы Лиона. Собирайтесь. Я приготовлю завтрак.

   Я посмотрела на него с подозрением и прищурилась:

   — Слишком хорошие мужчины выглядят опасно.

   Он наклонился ко мне и громким шепотом произнес:

   — Говорят, женщины любят опасных мужчин.

   — Признавайтесь, что вы задумали? Имейте ввиду, я вижу вас насквозь!

   Винсент вздохнул и закатил глаза. Потом глянул на меня, как побитый щенок.

   — Хочу очаровать одну женщину, но она во всем ищет подвох.

   — С какой целью? — пристально смотрела я в его глаза. И тонула в их черноте, теряя голову.

   Он обольстительно улыбнулся:

   — Ммм, я обязательно вам это расскажу. За завтраком. У вас есть полчаса. Хватит?

   — Более чем, — мило улыбнулась я и ушла в ванную.

   Я приняла душ, причесалась и собрала волосы в хвост, выпустив несколько прядок, — получилось очень лаконично. Нюдовый макияж придал лицу цвет и задал правильную графику. Главное, не переусердствовать с косметикой и выглядеть естественно вблизи. Винсент должен хотеть меня поцеловать, а не бояться подколупнуть ногтем слой штукатурки. Улыбнулась. Да, лицо идеально.

   С одеждой я решила особо не мудрствовать — удобно, практично и тепло, потому что ничто так не портит свидание, как неудобная одежда. Но я должна не забывать, кто будет идти рядом со мной: Винсент Делакруа — шикарный мужчина, желанный и обожаемый миллионами женщин во всем мире. Рядом с ним должна быть такая же красивая женщина. И если нас подкараулят папарацци, то ни мне, ни ему не должно быть стыдно за мой внешний вид.

   Трикотажное платье-чулок с высоким горлом сидело идеально, плотные колготы (ничего страшного, переживет, в чулках холодно, и потом, он же хочет иметь от меня детей) и высокие сапоги. Сверху надену пальто и повяжу шарф — то, что нужно, чтобы не замерзнуть на улице, но при этом и фигурой мелькать перед мужчиной. А еще на мне было надето чудеснейшее кружевное белье. Я потратила на него целое состояние в Москве. И даже если дело до «дела» сегодня не дойдет, ощущение, что на тебе такое крутое белье, придаст блеск глазам.

   Винсент колдовал над кофе у плиты. На столе меня ждал нехитрый завтрак — несколько свежих круассанов с ветчиной, сыром и какой-то зеленью.

   — Вы такой замечательный, что меня это пугает, — честно призналась я, втискиваясь в угол на табурет между стеной и столом.

   — Мужчины никогда не готовили вам завтрак? — улыбнулся он, лукаво стрельнув глазами, явно оценивая закрытую трикотажем грудь и шею. Да, фантазируй, дорогой Андрэ.

   — Едва знакомые мужчины нет.

   Он посмотрел на меня серьезно:

   — Мы знакомы уже неделю. Вместе занимаемся спортом. Провели ночь. Я видел вас голой и только что проснувшейся. Что же вам еще надо?

   Я рассмеялась. Он тоже улыбнулся и вернулся к турке.

   — Как дела в театре?

   — Работаю над новой постановкой, — тут же ответил он, видимо, позабыв легенду об осветителе.

   — О, наверняка это будет что-то грандиозное? — восторженно выдохнула я.

   Винсент дернул плечами и быстро снял турку с плиты. Начал разливать кофе по чашкам.

   — Не знаю, насколько грандиозным получится спектакль, но я работаю над ним с большим удовольствием. Режиссер — мой хороший друг. Он очень талантливый, поэтому у нас должно всё получиться.

   Чашка с кофе оказалась передо мной. Я дотянулась до холодильника и достала пакетик сливок.

   — Обязательно получится. Я в вас верю.

   Он одарил меня мягким взглядом и милой улыбкой.

   — А вы используете в своей работе какие-то новейшие технологии? — решила я вернуть его в русло легенды. — Простите, Андрэ, я не очень знаю, как строится ваша работа. Ну, там, актер или режиссер — это понятно. Звукорежиссер — тоже всё ясно. А как вы прорабатываете световое сопровождение спектакля? Или как это правильно назвать? Простите, у меня нет знаний ваших профессиональных терминов. Это как-то записывается и контролируется компьютером? Или у вас сидят наверху специально обученные люди и рулят прожекторами?

   Винсент поднял на меня удивленный взгляд. Да, он действительно забыл, что стал осветителем и полностью провалил свою же легенду. Я с трудом удержалась, чтобы не выдать ему ехидную улыбку. Нда, Джеймс Бонд из него никудышный.

   — Это долго рассказывать. Обещаю, что покажу вам свою работу, — отмазался он. — Я еще в прошлый раз заметил, а сейчас мне кажется или у вас стало прохладнее? Это потому, что вы из России?

   — Прохладнее? — фыркнула я. — Да тут холод такой, что меня по ночам кошмары мучают.

   — Разве русские не привыкли к холоду?

   — У меня в России температура в квартире двадцать шесть градусов.

   — Ого! — округлил он глаза. — Представляю, какие счета вам приходят!

   — Семьдесят евро в месяц.

   Винсент удивленно приоткрыл рот и покачал головой.

   — Не может быть.

   — Честное слово! У нас такое отопление во всей стране. И температура в квартирах минимум двадцать четыре даже на Крайнем Севере.

   — Ох, когда у нас двадцать, это уже очень хорошо.

   — А здесь под утро температура едва дотягивает до пятнадцати. Меня не спасает ни термобелье, ни теплые носки. Я очень мерзну. А дома даже лютой зимой я сплю в одних… — запнулась, вовремя прикусив язык. Нечего ему знать, в чем я сплю.

   — В чем? — глянул он сладко. Губы едва тронуты улыбкой.

   — У вас так же холодно дома?

   — Нет, я могу регулировать температуру. Хотя зимой счета за электричество, конечно, не самые приятные, и есть ограничения по потреблению электроэнергии, поэтому, когда я ухожу из дома, то отключаю отопление.

   И тут меня осенило! Я подалась вперед, накрыла его руку своей и жалобно посмотрела в глаза:

   — Андрэ, вы можете отвезти меня в магазин, где продаются обогреватели? Мне нужен обогреватель, иначе я окоченею.

   — Да, конечно, — смутился он, но руку не убрал и не шарахнулся словно черт от ладана, как в прошлый раз.

   Я отдернула руку и хмуро посмотрела в сторону.

   — Впрочем, я и так вас напрягла. Закажу обогреватель в интернет-магазине.

   — Нет-нет, я отвезу вас. — Теперь Винсент накрыл мою руку своей. — У вас холодная ладонь. — Он взял мою руку. — Мы обязательно купим вам обогреватель. А пока разрешите мне посмотреть? Возможно, проблема решается проще, чем нам кажется.

   Он заглянул в ванную, отследил путь трубы батареи и с сожалением констатировал, что с отоплением всё грустно — судя по всему оно в этом доме тоже централизованное, но ответственное за вентиль лицо не торопится его включать. Нужно поговорить с тетей Абель. Возможно, она знает, как решить проблему.

   — Какие у нас планы на сегодня? — спросила я, когда мы выходили из квартиры.

   — У нас еще есть шанс застать восход солнца, — очень тихо отозвался Винсент, спустившись на пару ступеней.

   Я расцвела и широко улыбнулась:

   — Что же вы сразу не сказали? Я бы поторопилась.

   — Я и так доставил вам беспокойство своим ранним визитом.

   — Ради солнца я вас прощаю.

   Мы вышли на улицу. Винсент быстро посмотрел по сторонам, словно оценивая степень опасности. Но на улице никого, кроме нас не было. Оно и понятно! Суббота у людей, половина восьмого.

   «Мустанг» стоял около моего подъезда. При виде хозяина, машина приветливо пикнула и мигнула фарами, разблокировав двери. Винсент жестом пригласил меня садиться. Я не заставила себя ждать. Мысль о том, что мы сейчас вдвоем поедем встречать рассвет, здорово подняла настроение. Я вдруг почувствовала себя по-детски счастливой.

   Это был самый незабываемый день в моей жизни! Сначала мы приехали на холм Фурвьер, откуда открылся изумительный вид на город и просыпающееся солнце. Оранжевые крыши тянулись до самого горизонта, сливаясь с желто-оранжевым небом. Вид портила только пара высотных зданий, торчащая над городом словно два пенька-обрубка. А потом солнце окрасило крыши золотым, и город стал похож на огромный сундук с золотыми монетами.

   — Красиво, — улыбнулся Винсент, с восторгом глядя на Лион.

   — Очень, — поддержала я его. Не удержалась, сделала пару фотографий на телефон.

   — Иногда, когда я возвращаюсь ранним утром со съемок или еще откуда-нибудь, люблю остановиться тут и посмотреть, как просыпается солнце. Всякий раз город разный. Сейчас мало зелени. А летом Лион становится необыкновенно красивым.

   — Еще пара недель, и его украсят рождественские огни…

   — Да… И он станет сказочным… Кстати, как ваш экзамен?

   — Без понятия. Что знала, рассказала. Теперь моя судьба в руках преподавателей.

   — А если они скажут нет? — Он повернулся и посмотрел на меня серьезно.

   — Шарлотта вернется ближе к Рождеству. Как минимум полтора месяца у меня еще есть. Я не стала оформлять студенческую визу. Мне показалось, что это будет выглядеть странно для мадемуазель моего возраста. Но если в квартире и дальше будет так холодно, придется искать другое место для ночлега. Меньше всего я хочу подхватить менингит.

   — Нам надо купить обогреватель, — довольно улыбнулся Винсент и опять посмотрел вдаль.

   Я тоже улыбнулась — нам. Он сказал нам.

   Потом он покатал меня по пустынным улицам и показал основные достопримечательности, кое-что рассказывая об истории места или зданий. Историю своего города Винсент знал не лучше меня, если вообще не хуже. Видимо, мы читали с ним одинаковые статьи в Википедии.

   Несколько раз мы выходили из машины, и Винсент вел меня по узким улочкам, держа за руку, словно боясь потерять. Он постоянно рассказывал истории из своей жизни, связанные с этими местами, активно жестикулировал и смотрел на меня, невзначай дотрагиваясь то до руки, то до плеча, то до спины. И каждое мимолетное прикосновение проходило сквозь меня искорками. Он нравился мне. Очень нравился. Я хотела его. Но… Пока нельзя. О русских и так дурная слава ходит, поэтому нужно, чтобы всё было по правилам.

   Зато я могла слушать его и смотреть, не скрываясь, что и делала с большим удовольствием. Винсент ловил мои взгляды, смущался и начинал тараторить еще активнее. Я не понимала и половины из того, что он говорит, но на шутки вроде бы реагировала в нужных местах. Он смеялся и выглядел очень счастливым. Я ему нравилась. И это было настолько очевидно, что придавало мне уверенности в себе и своих действиях. Главное, не спугнуть. Осторожно, внимательно, расчётливо. Он — мужчина, а всякий мужчина — охотник. Правда, он европейский мужчина, которых местные амазонки и другие сладенькие фактически уничтожили на корню, так что нужно создать ему правильные условия для охоты, чтобы не спугнуть эту дикую краснокнижную зверушку. Я постараюсь.

   Часам к десяти на улицах стало многолюдно. Судя по тому, как Винсент зажался и надвинул на нос козырек бейсболки, а потом и вовсе солнцезащитные очки надел, он начал чувствовать себя некомфортно. А я вдруг поняла, почему сегодня он пришел так рано, и почему так долго ждал вечером в четверг — он всячески старался избежать людского внимания. Да и мне оно было ни к чему, если честно. Меньше всего на свете я хотела попасть под горячую руку его фанатов.

   — Как вы относитесь к тому, если мы съездим позавтракать во Вьен или Перуж? — спросил он, когда мы сели в машину. — Я покажу вам средневековую Францию. Там дивная архитектура, оставшаяся еще с древнеримских времен.

   — Сегодня ваш день. Я готова следовать за вами куда угодно.

   — Русские женщины такие покладистые? — хитро глянул он на меня.

   — Русская женщина полностью доверяет вашему вкусу, — ответила я тем же тоном и улыбнулась.

   — Вот странно. — Машина тронулась в путь. — Русские очень спонтанные люди. Я был не уверен в своей затее, когда пришел сегодня к вам с утра, не согласовав ни время визита, ни цели. Француженка бы не пустила меня даже на порог. А вы ничего не спросили, доверили свой дом. Что было бы, если бы я оказался грабителем?

   Я постаралась стать очень серьезной.

   — Андрэ, вы живёте напротив. Кругом камеры. Как вы думаете, сколько времени понадобилось бы полиции, чтобы взять вас за задницу?

   Он притормозил на светофоре, тоже посмотрел на меня серьезно:

   — Вы в самом деле сдали бы меня копам? — Взгляд такой, как будто он меня уже раздел. Зараза! Что же ты делаешь?! Бабочки бесконтрольно щекотали мой живот, мешая думать, поэтому я изо всех сил старалась их прихлопнуть. Кажется, Винсент был самой настоящей фабрикой по производству летающих щекотных тварей в районе аппендицита.

   Он протянул руку ладонью вверх. Уголки губ чуть приподняты. Глаза блестят чертовщинкой.

   Я скромно улыбнулась и переплела наши пальцы. Кивнула на светофор. «Мустанг» плавно тронулся с места.

   — Это логично, — проворковала я, погладив длинные пальцы. — Украл — выпил — в тюрьму. Не жизнь, а рай. — Я выдержала паузу. — Но на самом деле, вы даже не представляете, насколько были близки к провалу. — Сжала пальцы чуть сильнее и тут же почувствовала, как и его рука сжалась в ответ. — Вас спасла наша договоренность провести эти выходные вместе. Я ждала вас. Только не в такую рань, конечно.

   — По-другому солнце не увидишь, — бросил лукавый взгляд в мою сторону.

   Я кивнула.

   И от ненужных взглядов не скроешься.

   На завтрак Винсент остановился в крошечном кафе на три столика на въезде в какой-то город (я так и не поняла, куда мы поехали). Увидев дорогого гостя, хозяин засуетился. Мы заказали кофе, круассаны, вафли и по яичнице. Еду нам подавала уже дочь хозяина, бросающая на Винсента просто-таки пожирающие взгляды.

   — Мне кажется, эта молодая особа влюбилась в вас с первого взгляда, — по-доброму рассмеялась я, когда девушка в очередной раз отошла от нашего стола, едва не свернув от счастья голову.

   — А я думаю, что она меня с кем-то перепутала, — проворчал он, слишком пристально рассматривая состав яичницы.

   — Только не отходите от меня далеко. А то вдруг она вас похитит. — Я никак не могла перестать ехидничать.

   — Вы же спасете меня?

   — Конечно. Я же не знаю обратной дороги. Без вас я не смогу вернуться в Лион.

   Когда пришло время платить, Винсент, не глядя, положил под блюдце пятьдесят евро, хотя наша общая скромная трапеза обошлась по моим прикидкам не более, чем в тридцать семь евро. Мою попытку достать деньги из кошелька и доложить свою часть, он пресёк красноречивым взглядом. Я смутилась.

   — Не хочу, чтобы это свидание стало последним, — тихо пояснил он, когда мы сели в машину.

   Я посмотрела на него вопросительно. С чего Винсент решил, что оно будет последним? По-моему, тут все очевидно с обеих сторон.

   — Мишель говорил, что мужчина должен платить за русскую девушку в ресторане, если хочет продолжения. Потому что если каждый платит сам за себя, то русская девушка считывает это как — мы не пара, мы партнеры. Бесполые партнеры, друзья и не более того.

   — А вы хотите продолжения? — сделала я невинные глаза.

   Он смутился и отмахнулся.

   — Я не в том смысле! Он сказал, чтобы я обратил на это внимание. Если русская девушка безапелляционно решает заплатить за себя, значит это полное фиаско. Если она позволяет оплатить счет мужчине, то у этих отношений есть шанс. Но если я предложу разделить счет, то это станет нашим последним свиданием. Черный список, полный игнор. Русские девушки не любят скупых мужчин.

   Я не знала этого чудесного Михаила, но уже любила его от всей души. Какой удивительно правильный мужик и какую изумительно прекрасную инструкцию по обольщению русской девушки он дал Винсенту. Правда, было у меня предположение, что к инструкции прилагался еще список ограничений и проверок русской девушки на меркантильность и распущенность, но, как настоящая русская девушка, я была о них как минимум наслышана. Поэтому скромность и целомудрие будут моими спутниками в ближайшие дни.

   — Андрэ, — рассмеялась я, протянув ему руку. Теперь он переплел наши пальцы. — Во-первых, большинство русских мужчин посчитают себя униженными, если на свидании женщина заплатит за себя или, не дай бог, за него. Это будет настоящим и непростительным оскорблением. Я не имею ввиду дружеские обеды, когда каждый платит сам за себя по умолчанию. Русский мужчина размышляет примерно так: я — мужчина, сильный, уверенный, ответственный и умеющий защитить. Не важно от чего. А она — девочка, которую нужно беречь и говорить нежности. Ну, это, конечно, идеальный русский мужчина.

   Винсент усмехнулся.

   — Во-вторых, для русской девушки важен не сам факт оплаты обеда, а то, может ли мужчина взять на себя ответственность и, как я уже сказала, защитить. Как вам объяснить? Любая женщина нуждается в мужской защите. Так?

   Он подумал и не слишком уверенно кивнул.

   — Я имею ввиду обычных, нормальных женщин, классических, так сказать, — на всякий случай пояснила я. — Так как женщина финансово более уязвима, чем мужчина (опустим работу, сейчас с этим стало лучше, возьмем семью — беременность, роды, дети, то есть когда женщина полностью начинает зависеть от мужчины), то для нее будет важна финансовая составляющая их семьи и то, позволяет ли мужчина быть ей финансово защищенной. Я, наверное, сложно объясняю?

   — Нет. Я правильно понимаю: русская женщина, встречаясь с мужчиной, как бы оценивает его на несколько лет вперед, в том числе финансово? Но ведь ситуация может измениться.

   — Забудьте о деньгах! Она оценивает не его финансы. Европейцу это сложно понять, да. Для русских главное поведение, характер, внутреннее ощущение, совпадает ли партнер с тобой взглядами на жизнь, важно, какой ты человек по жизни. Понимаете?

   — Загадочная русская душа? — выгнул он бровь.

   — Ох! — взмахнула я руками. — Ну вот простой пример. Сегодня вы были щедрым с девочкой-официанткой, при этом вы даже не стали ждать счет. Я оценила это — вы человек широкой души, не мелочитесь, хоть и европеец.

   — Из ваших уст это сейчас прозвучало как оскорбление.

   Я застонала и закатила глаза, но продолжила:

   — А кто-то проверит счет пять раз, разругается за чаевые и выгребет всю сдачу до последнего цента. Это значит, что и по жизни этот человек будет выносить тебе мозг. То есть в первом случае я оцениваю мужчину как человека щедрого и легкого, а во втором — скрягу и скандалиста. В первом случае я говорю мужчине да, во втором — однозначное нет.

   Винсент стрельнул глазами в мою сторону и улыбнулся самодовольно. Рецепт от Михаила по обольщению русской женщины сработал. Я прям видела, как он мысленно поставил жирный плюс в списке правил общения напротив этого пункта.

   — Поэтому, когда мужчина приглашает женщину в ресторан и предлагает ей поделить счет или оплатить обед полностью, такой мужчина «отбраковывается» в подсознании как ненадежный и, следовательно, ненужный.

   — Честно говоря, мне было несколько сложно на это решиться, — признался он. — В Европе такого нет. Здесь женщина закатит скандал, если я заплачу за нее.

   — Слушайте, у вас вообще женщины странные. Да и у нас таких всё больше становится. Женщина должна быть женщиной, музой, матерью, хранительницей очага, поддержкой и опорой.

   — А как же карьера?

   — Ради чего? Ради того, чтобы приползать домой среди ночи, падать от усталости в постель, а через несколько часов соскрестись и потащиться обратно на работу? Ради того, чтобы зарабатывать кому-то много денег, убивая здоровье? Не видеть детей, питаться полуфабрикатами, воспринимать мужчину, как лишний раздражающий фактор? Ради этого? Вы думаете, карьеристки счастливы? Я работала в таком режиме. Что я чувствовала? Я чувствовала себя выжатым лимоном, который выкинут сразу же, как выжмут последнюю каплю. Апатия, депрессия, вечный недосып, хроническая усталость, нервное расстройство, мизантропия, агрессия на родных и близких. Спросите, променяла бы я свою карьеру на возможность быть счастливой женой надежного мужчины?

   Винсент заинтересованно повернулся.

   — Да. Однажды я дошла до предела. Огляделась по сторонам и поняла, что у меня ничего нет, кроме работы. Работа, работа, бесконечная работа. Нет, работать, безусловно, надо, это помогает человеку саморазвиваться. Но так, чтобы это не шло в ущерб другому — семье, мужу, детям, личным желаниям.

   — Почему бы тогда не найти работу, которая будет приносить радость?

   — Потому что обычно бывает так, что работа, которая приносит радость, не приносит денег. Приходится выбирать. Сейчас в Лионе я хочу отдохнуть и найти себя. Хочу почувствовать себя женщиной, слабой и желанной. Как у нас говорят: сегодня я не хочу ничего решать, я хочу на ручки.

   — В этом есть что-то инфантильное.

   — Зрелый человек не может быть инфантильным, но он имеет право иногда быть слабым и искать защиту у своего партнера. Это касается не только женщины, но и мужчины. В этом, с моей точки зрения, и кроется успешность любых отношений.

   — Интересно, — задумчиво нахмурился он.

   — Вам не нравится чувствовать себя мужчиной рядом с женщиной?

   — Сложный вопрос. Когда воспитываешься и живешь в мире, в котором любое твое действие в сторону женщины может быть воспринято как акт возможного насилия или посягательства на личность, очень сложно остаться мужчиной в том смысле, который вы вкладываете в это слово. В Европе много ограничений и условностей. Ты должен трижды подумать, прежде чем открыть рот и что-то сказать.

   — Вообще не понимаю, как вы выжили в такой агрессивной среде, — фыркнула я.

   Винсент притормозил.

   — А что вы думаете про наши отношения? — неожиданно спросил он абсолютно серьезным голосом, глядя мне в глаза. — У них есть шанс?

   — Всё будет зависеть только от вас, — ответила я без тени улыбки. — Готовы ли вы стать мужчиной для женщины? Настоящим мужчиной.

   Он рассматривал мое лицо несколько секунд. Его взгляд блуждал по моим глазам и губам. Потом широко улыбнулся и плавно утопил педаль газа в пол.

   Интересно, что он подумал? Очень смелый прямой вопрос для европейца. Опасный, я бы сказала. Хотя… Несколько минут назад я же косвенно сказала ему да. Какой странный и нервный момент. Не слишком ли я была прямолинейна? Лучше бы отшутилась! Черт, вот я дура! Теперь он решит, что я уже «поставила шкаф» в его спальне! Идиотка! Контролируй свой поганый язык, Марина! Нежнее надо, хитрее, аккуратнее!

   — Что еще интересного рассказал про русских девушек ваш русский друг? — решила сменить тему, чтобы совсем уж не разволноваться.

   — Оу, он много чего рассказывал, — рассмеялся Винсент. — «Но самое главное, — сказал он мне, — никогда не спорь с русской. Видит бог, ее не переспорит даже сам бог. Согласись и сделай по-своему».

   Я посмотрела на него скептически и покачала головой, отвернувшись, чтобы он не заметил улыбки. Этот Михаил нравился мне всё больше и больше.

   Прогулка по трем близлежащим к Лиону городам прошла тоже на ура. Винсент выбрал не туристические маршруты, поэтому следующие четыре часа ему не пришлось прикидываться ветошью под каждым встречным взглядом. Он даже несколько раз сфотографировал меня на фоне узких улочек и черепичных крыш, арочных каменных мостов и у подножия бастилий. И мне очень нравилось, как он видел меня через прицел фотокамеры телефона. А потом я осмелела и предложила сфотографироваться вместе. И он… согласился. Причем мы сделали это на мой и на его телефон. Он открыл галерею, чтобы посмотреть, как получилось, и я мельком заметила свои фотографии, сделанные утром в четверг за несколько часов до моего падения под колеса «Мустанга». Оказывается, он не просто бежал за мной и обгонял. Он сделал несколько снимков. Папарацци, блин!

   Заметив, что я смотрю в его телефон, он пальцем смахнул картинку. Щеки стали розовыми. Я улыбнулась.

   — Что сказал Мишель, когда вы показали ему мои фотографии?

   Винсент покраснел еще больше и нервно хихикнул, лукаво закатив глаза:

   — Поверьте, вам лучше этого не знать.

   — Тогда сфотографируйте меня красиво, а не исподтишка.

   Он отошел на несколько шагов, широко улыбаясь. Я распустила волосы и встала так, чтобы хорошо получиться на фотографии. Немного попозировала, пока он снимал.

   — Вы очень красивы, — просмотрел он фотографии. — Вас любит камера.

   — Когда человек нравится, то и камера будет любить, — одарила я его взглядом с поволокой. Потом сунула нос в его телефон. Почти на всех фотографиях я выглядела очень счастливой. Всё так, как сказала цыганка, — рядом с ним я буду чувствовать себя счастливой.

   Телефон ожил и высветил на экране имя Луи Маршаль, сопроводив это звонкой трелью. Оу, а вот и наш друг объявился. Очень интересно.

   — Да, — ответил Винсент на вызов.

   — Винс, салют! Какие планы на сегодня? — услышала довольно-таки четкий мужской голос из трубки.

   Я спрятала резинку от волос в карман пальто и достала перчатки. Сделала вид, что не подслушиваю.

   — Привет! У меня дела в Лионе.

   — Приезжай. Я контракт подписал. Хочу отметить. Клод обещался, Дэвид. В общем, все наши. Филипп телок подгонит. Будет весело.

   Винсент покосился на меня. Я увлеченно рассматривала местный собор в готическом стиле на другом берегу реки. И совсем его не подслушивала. Ни капли.

   — Я не один. — Он отошел на пару шагов, и я уже не услышала, что ответил ему Луи Маршаль. Черт… Ну и ладно. Возможно, он зовет Винсента в гости. Интересно, меня хоть до города довезут или тут бросят?

   Спустилась по тропинке к воде. Вид на собор стал таким восхитительным, что я опять включила туриста и сделала несколько фотографий.

   — Марина, — подошел ко мне Винсент.

   Я обернулась.

   — Вы были в Ницце?

   — Да. Там восхитительные устрицы и белое вино. — В Ницце я была дважды, когда работала в другой компании, которая могла себе позволить поучаствовать в крупнейшей международной строительной выставке. Сопровождала шефа на переговорах и помогала ему во время мероприятий.

   — Если мы хотим поужинать устрицами и белым вином, то нам надо поторопиться.

   Посмотрела на часы — почти четыре часа дня. Я бы подумала об обеде для начала.

   — А сколько туда ехать?

   — К ужину успеем.

   — Отличная идея, — с готовностью кивнула я. Не могла же я запретить своему мужчине отпраздновать контракт его друга. Заодно посмотрю на него в неформальной обстановке. Ничто так не раскрывает человека, как спиртное.

ГЛАВА 8

В Ниццу мы приехали ближе к полуночи, перехватив пару сэндвичей по дороге. Винсент вымотался за время пути, но виду не показывал и руль мне не отдал, хотя я предлагала ему несколько раз поменяться местами и отдохнуть.

   — Вы же никогда не водили спортивные машины.

   — Ой, всё, — махнула я рукой и отвернулась к окну. — Лучше скажите, что вы ревнуете своего мальчика к чужим. А вдруг ему моё вождение понравится больше, чем ваше.

   Винсент громко засмеялся и прибавил газу, опасно входя в поворот на полной скорости. Меня прижало к двери. Я вцепилась в ручку над дверью и назидательным тоном произнесла:

   — А женщины машину водят осторожнее и так в поворот на центробежной силе не входят, чтобы не вылететь с дороги, между прочим.

   Винсент широко улыбнулся и еще немного увеличил скорость. Я покосилась на него. Улыбнулась и включила музыку на всю, начав в такт двигаться. Он быстро поймал ритм и присоединился к моим «танцам». «Мустанг» резво несся по идеально прямой дороге сквозь поля и тополиные рощицы.

   Все было почти замечательно — мы легко преодолели две трети пути, потом заехали в Альпы и попали в какой-то идиотский снежный буран, которого, по мнению Винсента, в это время здесь быть не должно. Видимо, буран был не в курсе, что для него еще не сезон, поэтому зверствовал особенно люто — видимость снизилась до нуля, мокрый снег залепил фары, а мысль о том, что мы на летней резине, добавляла адреналина отдельно. Мы в полной тишине сосредоточенно крались в темноте со скоростью пять километров в час, рискуя быть раздавленными встречными машинами.

   — Не бойтесь, я знаю эту дорогу, — заверил меня Винсент, видимо, оценив выражение лица. — Я часто езжу в Ниццу. Если бы было что-то серьезное, то нас бы предупредили по смс.

   Словно услышав его слова, телефон ожил. Всплывающее окошко сообщило, что в Альпы нынче лучше не соваться.

   Я нервно хихикнула, попытавшись улыбнуться. Вышло не очень.

   — У вас летняя резина? — Всё-таки решила я успокоить панику внутри. Ехать по горной дороге под ледяным дождем на летней резине при нулевой видимости — нет уж, увольте. Я лучше пешком пойду.

   — Что такое летняя резина?

   — Твердая резина с низким протектором, предназначенная для езды в теплое время года, — отчеканила я, чувствуя, что еще немного и начну истерить. Впереди вообще ничего не видно.

   — Всесезонная с высоким протектором. Летом я езжу на других шинах. Если вас успокоит это, то резину я поменял три недели назад. Эти шины прекрасно держат дорогу. Дайте вашу руку.

   Я судорожно вцепилась в предложенную ладонь. Он ободряюще улыбнулся и сосредоточился на дороге.

   Оставшуюся дорогу Винсент говорил, почти не замолкая. Он рассказывал о своих друзьях, к которым мы ехали, и об их школьной и студенческой жизни. Хозяин дома, тот самый Луи, с которым я была заочно знакома по Инстаграму, — владелец крупного промоутерского агентства, сотрудничает с модными домами и известнейшими журналами Европы, занимается модельным бизнесом и еще много чем, имеет колоссальные связи, и вообще человек во всех смыслах полезный. Они знают друг друга с детства. Филипп увлечен модельным бизнесом. У него своя модельная школа и лучшие контракты по всему миру. Возможно прилетит Пьер Круазье, практически бог для актеров, потому что через него они выходят на международный уровень. (В этом месте я подумала, что, скорее всего, именно на встречу с этим мужиком Винсент и сорвался с места в карьер). Клод — крупный финансовый аналитик. Мужик нудный, но интересный. Дэвид Гетта — очень известный диджей, он наверняка приведет с собой Fatal Bazooka, с которыми дружен, и еще пару известных деятелей шоу-бизнеса. Микаэль Юн, лидер «Фатальной Базуки», должен мне обязательно понравиться — у него острый ум и язык, поэтому мы найдем друг друга. Кто это? Не спрашивайте. Я впервые слышала имя этого достойнейшего из мужчин, оказавшегося не только певцом, но и комиком и актером по совместительству. В общем, по словам Винсента, я окажусь среди сливок французского общества. Вот только если бы во Франции с интернетом не было так плохо, я бы еще и заранее узнала про эти «сливки». Но… Блин, лучше бы туда моих ребят из «Театра Абсурда» позвали, мне было бы хотя бы интересно.

   Вилла, куда мы так спешили сквозь буран, находилась на холме. Я знала, что здесь есть спортивная площадка и корт, бассейн и садик с десятком сортов роз — гордость хозяйки дома. Преодолев еще километр от забора до дома, Винсент припарковался в тени раскидистого дерева — это было единственное не заставленное крутыми тачками место. Музыка гремела так, что слышно было в машине. Мы вышли, немного размяли ноги. Он взял меня за руку и повел в дом. Длинный, двухэтажный, никаких украшений со стороны входа, минимализм от и до — стекло и бетон. На фотках он выглядел как бункер.

   Внутри оказалось всё очень уютно, насколько я смогла заметить в огнях цветомузыки — эклектика в чистом виде: смешение разных стилей, яркие акценты и цепляющие глаз детали. Я быстро заметила любимые хозяевами места для фотографирования. Да, в такой гостиной грех не баловаться селфи. Господи, сколько людей… Очень много людей.

   Винсент вывел меня к бассейну. Вечеринка была в самом разгаре. Несмотря на достаточно свежий вечер, половина девиц были одеты так, словно на улице май и они в Сочи — купальники, майки, шорты, тонкие и легкие платья. Я в своем черном теплом платье и шерстяном пальто выглядела как монашка, случайно перепутавшая двери монастыря с вертепом.

   — Располагайтесь, — доброжелательно улыбнулся Винсент. — Я с ребятами поздороваюсь. Можете выпить чего-нибудь, потанцевать. Не скучайте.

   Я кивнула, покосившись на группу полуголых девиц, отрывающихся под модный бит на лужайке и в бассейне. Судя по тому, как из бассейна парило, вода была с подогревом. Вряд ли я узнаю среди них Ивонн, девушку Луи. Барышни были все одинаковые на лица, словно в клинике пластической хирургии прошли курсы повышения квалификации, и молодым врачам каждому выдали по одной штуке для опытов.

   Винсент еще раз обвел взглядом тусовку и придержал меня за рукав:

   — Марина, не пейте ничего, кроме пива, если не открыли его сами.

   — Я не пью пиво, — пожала плечами.

   — В любом случае. Я сейчас вернусь. Отдыхайте.

   Он быстро пошел сквозь толпу в дом.

   Я еще раз осмотрелась. Здесь было человек семьдесят, не меньше. Много девушек модельной внешности. Многие из них были пьяны и явно невменяемы. Кто-то дико смеялся и вел себя странно. Пахло травкой. Наркотики? Хм… Вот почему Винсент сказал, чтобы я пила только то, что открою сама. Ну, да, какая же пати без наркоты?

   Из мужчин выделялись трое — какой-то взрослый носатый чувак, вокруг которого вилась стайка девиц, огромных размеров негр, черный до такой степени, что полностью растворялся на фоне ночи, с золотой цепочкой на шее толщиной в мое запястье и ярко-красной рубашке нараспашку, и педерастичного вида паренек с повадками Тимати в лучшие годы своей музыкальной карьеры. Другие мужики либо пили, либо курили, либо развлекались с девушками, и мой взгляд на них не задержался совсем.

   Я отошла подальше от шумной толпы и села на скамейку. Сказать честно, очень хотелось в душ и спать. Я устала с дороги, перенервничала и этот праздник жизни скорее меня раздражал, чем радовал, но нужно было вливаться в жизнь своего мужчины. Забавно, что он притащил меня к друзьям. Пока не представил, но, думаю, это случится в ближайшее время. Вопрос в другом — спать мы как будем? Вряд ли мне выделят отдельную комнату. Поедем в отель? Винсенту нужно отдохнуть с дороги, иначе до Лиона мы просто не доедем. Кто оплатит номер? В Ницце отели дорогие, и вряд ли Винсент Делакруа остановится в обшарпанной «троечке», а мне на хорошую «пятерку» денег не хватит. Есть, конечно, вариант с выключением монашки, но это не очень хорошая тема — чем быстрее мужчина доберется до цели, тем больше шансов его потерять. Терять Винсента в мои планы не входило. Всё только начиналось.

   — Вам совсем здесь не нравится? — спросил Винсент, опускаясь рядом на скамейку и протягивая запотевший бокал с шампанским. В другой руке он держал свой бокал и бутылку «Моэт и Шандоне» за горлышко

   — Скорее, я немного стесняюсь своего неуместного вида, — улыбнулась я, забирая бокал и придерживая бутылку, чтобы он не уронил её.

   Винсент приобнял меня. Стало тепло. Я устроилась поудобнее в его объятиях.

   — Расслабьтесь. В России нет таких вечеринок?

   — Наверное, есть. Я много работала последние годы, мне было не до вечеринок.

   Мы чокнулись. Шампанское оказалось ужасно кислым. Я посмотрела этикетку. Ну, конечно! Экстра-брют! Просто брют-то пить невозможно, а тут вообще кислота.

   — Я хочу, чтобы вы отдохнули сегодня.

   Я посмотрела на него и улыбнулась. Он заботился обо мне. Это так мило и неожиданно. Выдохнула и положила голову ему на плечо. Он погладил меня по руке и выпил шампанское.

   Около бассейна что-то происходило. Девушки начали драться. Но вместо того, чтобы разнять их, мужики стали подначивать. Особенно преуспел в этом негр с цепью.

   — Вон тот негр похож на сутенера, — кивнула я в сторону дерущихся. — Это его телочки?

   Винсент засмеялся.

   — Это Филипп. Его девицы бучу затеяли. Марина, в Европе лучше не называть так чернокожего, если вы не хотите, чтобы вас засудили как расиста.

   — Никому не возбраняется называть белого человека белым, но когда называешь негра негром, он обижается? Дискриминация, не находите?

   — Просто послушайте моего совета.

   — А вон тот месье? — показала я взглядом на носатого.

   — Это тот самый Микаэль Юн. Надо с ним поздороваться. Мы работали в одной картине. Он учил меня мимике.

   — Мимике? — удивилась я, делая глоток шампанского. — Зачем осветителю мимика?

   Винсент усмехнулся:

   — Это интересно, — и скорчил смешную рожицу. — Он замечательный человек и прекрасный актер. Его ставят в один ряд с Луи де Фюнесом. Знаете такого?

   — Конечно! Кто же не знает Луи де Фюнеса!

   — А Бурвиль? Дюбоск?

   — Бурвиль вроде бы часто снимался с де Фюнесом.

   — Не слишком часто, к сожалению. «Большая прогулка» — один из самых известных фильмов этой пары. Вместе они были великолепны.

   Я смотрела на него снизу вверх и улыбалась. Рядом с ним хотелось улыбаться и смеяться.

   — Спасибо, что протянули мне руку сегодня. Я немного запаниковала.

   Он улыбнулся и прижал меня к себе чуть сильнее, коснувшись губами моей головы.

   — В межсезонье в горах такое случается, — сказал тихо, обжигая висок горячим дыханием. — Для опытного водителя, это не проблема. Но я впервые слышал, как у человека от страха дрожит голос.

   — Он не дрожал, — покраснела я.

   — Вы не слышали себя. Дрожал.

   — Не дрожал.

   Он опять улыбнулся и снова сжал объятия.

   С ним было не страшно.

   Неожиданно Винсента кто-то с силой толкнул и, если бы его бокал был полон, то содержимое вылилось бы на меня.

   — Ой, простите! — пьяно икнула девица, с трудом поднимаясь на нетвердые ноги и прикрывая рот ладошкой. Её опять шатнуло в сторону, но Винсент и бровью не повел, чтобы помочь. — Винсент! Боже мой, Винсент! — радостно запричитала она. — Вы мой фанат! Как же я вас люблю! Винсент!

   — Вы ошиблись, — спокойно и холодно отозвался Винсент.

   Девица еще раз икнула и помахала перед лицом рукою, как будто отгоняя мух:

   — Да ну нет же! Винсент! Я вас люблю! Я ваш кумир!

   Это было идеально! Винсент исподлобья бросил быстрый взгляд на негра. Негр тут же что-то рявкнул ближайшему к себе пацану. И девицу убрали в мгновение ока. К тому же поднесли новую порцию шампанского, пива и, кажется, водки. Виновница переполоха в этом курятнике тут же затерялась в толпе среди жаждущих бесплатного алкоголя. Я сделала вид, что не заметила этого обмена взглядами.

   Винсент налил нам шампанского.

   — Не обращайте внимания, — улыбнулся виновато. — Я уже привык, что меня все время с кем-то путают.

   — Если это знаменитость, может вам начать раздавать автографы? Поклонники не любят, когда кумиры плохо к ним относятся.

   Он усмехнулся:

   — Испорчу репутацию этому человеку, который портит мою частную жизнь.

   — Андрэ, вы невыносимы, — улыбнулась я.

   — Андрэ, бро! — откуда-то из темноты материализовался обладатель золотой цепи и чтец сердитых взглядов.

   От неожиданности я шарахнулась в сторону, едва не облившись.

   — Какая пугливая, — пробасил он, засмеявшись и упав на скамейку с другой стороны от меня. Чистый чеширский кот — на фоне черного неба я видела только белки глаз, белые зубы и розовый язык. Облажался перед другом и принесся его спасать.

   Мужчины обменялись рукопожатиями.

   — Рад, что ты приехал. Соскучился по тебе, — сообщил он Винсенту, пробежав оценивающим взглядом по моей фигуре. — Как добрались?

   — В Альпах застряли дольше, чем я планировал. Как ты? Смотрю, новеньких подвезли.

   — Да, прошелся по паре конкурентов, сманил, — заулыбался Филипп так, словно ему сделали самый крутой в жизни комплимент. — Есть несколько жемчужин, на которые я делаю ставку.

   Он опять осмотрел меня, как мясник корову.

   — Это Марина, — представил меня мой мужчина. — Филипп.

   — Можно просто Фил. — Он осторожно взял мою руку и поднес ее к губам, легко поцеловав. — Бро много про вас рассказывал.

   — Интересно, когда успел? — вежливо улыбнулась я. — Андрэ тоже рассказал мне про вас.

   Фил бросил быстрый взгляд на друга.

   — Он вообще такой болтун. Надеюсь, он ничего плохого про меня не говорил?

   — Как можно? Плохо о друге? Красивые девушки, — кивнула в сторону визгливой компании юных нимф.

   — Среди них много русских. Наши любят славянок. Вы, ну то есть славянки, весьма красивы, но главное очень работоспособные. Хотите попробовать? Вы превзошли мои самые смелые ожидания.

   — Благодарю. Предпочитаю, чтобы оценивали мой ум, а не мою красоту.

   — За красоту хорошо платят, если все сделать по уму. Хотите стать звездой?

   Я повернулась к Винсенту:

   — Мне кажется, или этот мужчина пытается увести у вас девушку, Андрэ?

   Он рассмеялся, обнял меня и поцеловал в висок.

   — Я доверяю Филиппу. Это мой брат.

   Его телефон пискнул, сообщив о пришедшем сообщении. Винсент достал гаджет. Прочитал сообщение и быстро убрал руку с моего плеча.

   — Я оставлю вас ненадолго, — поднялся. — Фил, Марина хотела познакомиться с Микаэлем. Будь другом, а.

   Фил отсалютовал ему.

   Винсент кивнул и быстро ушел в дом.

   Я посмотрела на сидящего рядом с собой черного бугая.

   — Честно говоря, я даже не знаю, кто это, — растянула я губы в извиняющейся улыбке. — Но если Андрэ говорит, что это комик уровня де Фюнеса, то я с радостью с ним познакомлюсь. Потом в сети посмотрю, кто это.

   Фил глянул на меня так, как будто я сморозила какую-то удивительную глупость.

   — А каких актеров вы знаете? — спросил тихо.

   — Пьер Ришар. Обожаю фильмы с ним. Жерар Депардье, Ален Делон…

   — А музыкантов?

   — Лара Фабиан, Гару, Шарль Азнавур, Патрисия Каас, Мирей Матьё…

   — Мой бог, даже моя мама не смотрит этот нафталин! А современные актеры и музыканты?

   — Лара Фабиан…

   Он закатил глаза так, что стал похож на зомби без радужки.

   — «Театр Абсурда»! Они-то уж точно современные и до сих пор выступают. Жаль, что их здесь нет. Было бы не так тоскливо.

   — Слава богу, что здесь нет этих ублюдков, — скривился Фил так, словно ему в лицо прилетел кусок какашки. — Фу, как можно их слушать? А что-то поадекватнее вы знаете?

   Я растерянно посмотрела на телочек, кувыркающихся в бассейне.

   — Пьер Коссо, — проблеяла, вспомнив глазастого парня из фильма «Бум».

   — Ему лет шестьдесят уже, — фыркнул Фил.

   — Да вы что? — удивленно вытаращила я глаза, только сейчас осознав, как давно был снят этот прекрасный фильм.

   — Ну! — кивнул мой собеседник. — Современные актеры? Адриан Жоливе? Грегуар Лепренс-Ренге? Эдуар Коллин? Винсент Делакруа?

   Я покачала головой. Потом сделала вид, что узнала одну из названных персон:

   — О! Моя соседка говорила, что там, где я живу, живет и вот этот ваш Винсент, как его там? Я уже несколько раз слышала эту фамилию, но не представляю, как он выглядит.

   Фил посмотрел на меня озадаченно. Я сделала большие глаза и робко улыбнулась. Черт, главное, чтобы он поверил! Очередная проверка от Винсента. Видимо, подговорил друзей, чтобы они называли его так, как он мне представился. Что же, мальчик, русских на мякине не проведешь.

   — Кстати, а вы не знаете вон того юношу, на которого слетелись все ваши пташки? Кто это?

   — Это Тарик, а рядом с Микаэлем Набиль из PNL.

   Наверное, в этом месте мне следовало упасть от счастья в обморок. Но я каким-то чудом устояла и даже вопросительно выгнула бровь, прося чуть больше информации.

   — Известный рэп-дуэт, — пояснил Фил. Мне очень нравилось его лицо. Моя незамутненность явно выбила его из колеи.

   — Ха! — засмеялась я. — Первый раз слышу такое нелепое сочетание.

   — Что же тут нелепого? — откинулся на спинку Фил, улыбнувшись и скрестив руки на груди.

   — Французский рэп! Это даже звучит нелепо! Хуже может быть только словосочетание индийский рок. Французский язык очень мягкий. Откуда в нем взяться агрессии американских низов?

   Черные брови на черном лице взлетели вверх, как два грача. Пухлые губы сначала искривились. Потом вытянулись в трубочку, словно модельный воротила решил меня всосать.

   — Ну, погоди! — погрозил он мне пальцем.

   Фил резко поднялся и широким шагом направился в сторону диджея. Я аккуратно выдохнула. Вроде бы переключила его внимание на другие проблемы. Надеюсь, Винсенту он отчитается как надо.

   Я внимательно следила за тем, как Фил подошел к стоящему за пультом мужчине, о чем-то с ним переговорил. Они оба бросили взгляды в сторону рэперов. Диджей ухмыльнулся и кивнул. Фил посмотрел на меня. Изобразил пальцами — я слежу за тобой. Я милейшим образом улыбнулась ему в ответ. Вот, займись делом. Нечего тут меня на вшивость проверять.

   — Друзья! — громко сказал Филипп в микрофон, когда диджей убавил звук.

   Девочки завизжали и запрыгали.

   — У нас собралась такая чудесная компания. Мои братья! Братья, которые войдут в историю этой страны. Но кто же лучше? Старшее поколение? Или младшее? Какой сложный выбор! Баттл! Я приглашаю вас на баттл! Ну, Микаэль, ты примешь вызов? Или эти молодые говнюки сделают тебя?

   Микаэль что-то прокричал. Я не очень поняла, что именно.

   — А вы, засранцы, готовы показать, кто здесь главный? — продолжал подначивать артистов Фил.

   Следующий час рэп-исполнители прошлого и настоящего мерялись пиписьками в чтении рэпа. Я не большой знаток этого музыкального направления, но получила море удовольствия от представления. Микаэль с другом мне понравились больше: экспрессия, агрессия, драйв — идеальное сочетание для рэперов. Братья из PNL были слишком лощеными, несмотря на явно арабские или африканские корни при достаточно белых для полукровок лицах. Ну и отдельной вишенкой на торте оказались модели, которые танцевали вокруг своих кумиров как в последний раз. Вечер явно удался. Фил сделал его великолепным.

   Когда все это закончилось и начали объявлять победителя, я тихонечко улизнула в дом. Во-первых, шампанское настойчиво просилось на выход. Во-вторых, у меня начинала болеть голова от шума. Нужно было принять таблетку и немного посидеть в тишине. В-третьих, куда-то запропал Винсент. Хотелось верить, что он меня здесь не бросил. Нет, я примерно понимала, в какую сторону идти, но тащиться по горной дороге в сторону города несколько километров очень не хотелось.

   Поднявшись на второй этаж, я зашла в первую попавшуюся комнату. Надеюсь, хозяин не закатит истерику, если я тут немного посижу? Включила свет. Просторная спальня с большой кроватью с балдахином. Пара мягких диванчиков у окна. Огромная плазма на стене и колонки по периметру комнаты — домашний кинотеатр. Дверь на террасу. Еще одна дверь в гардеробную, другая в ванную комнату. Удобно. Достала из сумки обезболивающее, запила лекарство водой из-под крана. Выключила свет, чтобы с той стороны не привлекать к себе внимание. Вышла на террасу.

   К сожалению, в темноте ничего нельзя было разобрать. Я видела только огни города внизу, а потом была сплошная темнота. Обычно так выглядит море. Утром здесь будет обалденный вид. Ивонн и Луи любят фотографироваться в этом месте. Да, там море, а внизу обрыв и розовый сад. Гугл-карты в формате картинок — великое изобретение. Я постояла немного у перил, вдыхая соленый воздух с примесью сладости роз, потом замерзла и ушла в комнату, прилегла на диван. Десять минут и голова перестанет болеть. Это от усталости и шампанского.

   Во сне я куда-то бежала, бежала, проклиная каблуки, из-за которых вот-вот переломаю ноги. Неожиданно передо мной разверзлась пропасть! Я с силой оттолкнулась и…

   И, дернувшись, едва не свалилась с дивана, на котором приютилась.

   Резко села и закрутила головой, осматриваясь. Где я?

   Очень тихо. Какая-то темная комната. Одеяло. Окна занавешены не полностью. Я еще раз осмотрелась — кровать с балдахином, на которой кто-то спал. Два дивана, на одном из которых сидела я, обутая и в пальто, со съехавшим одеялом в обнимку.

   На цыпочках я дошла до ванной и включила там свет, приоткрыла дверь. На постели сжался в комок Винсент. Он был укрыт тонким покрывалом, которое явно его не грело. Теплое одеяло он отдал мне. Я не сдержала улыбки — он снова позаботился обо мне. Посмотрела на часы — половина четвертого. Надо принять душ и ложиться спать нормально.

   В ванной я обнаружила чью-то футболку. С виду она выглядела чистой, по крайней мере ничем не пахла. Попыталась вспомнить, была ли она здесь раньше? Кажется, нет. Возможно, Винсент оставил ее для меня, чтобы я могла переодеться, если проснусь. Нет, вряд ли. Таких умных мужиков просто не бывает.

   Я быстро ополоснулась, облачилась в футболку и вышла в спальню. Кровать только одна. На ней спал Винсент. Одеяло тоже только одно. На диванчике я не помещусь физически — он маленький. Если я хочу выспаться, то могу лечь только в одном месте. Но я не смогу спать под теплым одеялом, зная, что Винсент мерзнет рядом, следовательно, мне придется его накрыть. И мы будем вдвоем под одним одеялом… Внизу тут же прошла теплая волна, ступни защекотало. Я медлила, а возбуждение ненавязчиво намекало, что если мужчина проявит инициативу, то бастилия даже ломаться не станет, распахнет свои ворота перед победителем.

   Подошла к кровати. Еще раз посмотрела на замерзшего Винсента. Он спал, судя по глубокому дыханию. Я аккуратно стянула с него покрывало, он тут же подтянул ноги к животу. Лежит в футболке и трусах. Укрыла его одеялом. Занавесила плотно окно, чтобы утром нас не тревожило солнце. Выключила свет в ванной. На ощупь подошла к кровати. Немного постояла, собираясь с духом. Господи, я сейчас лягу в постель к самому Винсенту Делакруа. Ногам было отчего подкашиваться. Выдохнула и осторожно забралась под одеяло.

   Винсент вздрогнул и тут же приподнялся на локте. Потом отодвинулся и комнату озарил слабый свет ночника. Увидев меня, он облегченно выдохнул.

   — Вы напугали меня, Марина. Я думал, что кто-то из гостей пробрался в мою постель.

   — Так и есть, — улыбнулась я. — Простите, тут только одна кровать и одно одеяло. На диване я бы не выспалась, а без одеяла вы бы замерзли. На рассвете особенно холодно.

   Он выключил свет и пододвинулся ко мне, протянув руку так, чтобы моей голове было удобно.

   — Сегодня у вас будет самая теплая ночь во Франции, — обнял он меня.

   Я обняла его в ответ и уткнулась носом в грудь.

   И пусть эта ночь станет началом еще тысячи таких же ночей в этих объятиях.

ГЛАВА 9

В копчик мне упиралось то, что в дешевых бульварных романах называют нефритовым жезлом. Хозяин же этого самого жезла сладко сопел мне в ухо, ничего не подозревая о том, как его в настоящий момент подводит естество, сдавая с потрохами все тайные мысли и срамные желания. Моя голова удобно покоилась на его руке, из-за чего последняя, скорее всего, затекла. По крайней мере, у Артема рука затекала всегда и при любых обстоятельствах. Вторая рука хозяина шаловливого дружка не менее удобно пристроилась на моей левой сиське. Я не знаю, как эта пронырливая рука попала под футболку и добралась до цели, но очень хотела посмотреть на лицо Винсента, когда он проснется. Что-то мне подсказывало, что выдрессированный неадекватными феминистками европейский мужчина придет в ужас от смелости своих озорных рук и драгоценного жезла — женщина-то ему согласия не давала.

   Я некоторое время полежала так, созерцая стену напротив и слушая, как за окном щебечут птицы, потом любопытство взяло верх — очень хотелось узнать размеры упирающегося в меня жезла. У Артема член был длинным и тонким, и первое время это было настоящей проблемой, потому что я его плохо чувствовала и при этом он делал мне больно. Но Артем реально брал мастерством, поэтому я всего лишь под него подстроилась, и вскоре секс с ним стал прекрасным во всех смыслах этого слова.

   Фу! Я опять вспомнила про бывшего! Фу-фу-фу!

   Позвоню сегодня Шарлотте. Узнаю, как дома, не приходил ли этот белобрысый уродец… Надеюсь, Володя спустит его с лестницы.

   Так, выключили мысли про Тёму, займемся разведкой другой прелести.

   Чуть пододвинулась к Винсенту, стараясь пятой точкой почувствовать масштаб бедствия. По ощущениям, там всё было в полном порядке. Видимо, организм, как цветок, сначала все силы пустил в корень, а уж потом подумал о стебле, поэтому «корень» у Винсента удался и отрос вполне себе вау, а вот на «стебель» силы уже не хватило — рост мой мужчина не добрал. Надо же! Правду девчонки говорили, что у невысоких мужиков член обычно большой. Проверим!

   Я еще раз прислушалась к ровному и глубокому дыханию. Спит. Если я очень осторожно потрогаю там рукой, он же не проснется?

   Стараясь не разбудить Винсента, я чуть отклонилась, медленно засунула руку под одеяло и, затаив дыхание, тихонечко и невесомо провела пальцами по трикотажу. Оооо, вполне! Реально вау! Конечно, не мужик из порнофильма с конским органом, но на фоне «карандаша» Тёмы «нефритовый жезл» Винсента смотрелся гораздо выгоднее со всех сторон. И даже звучал как-то солиднее — карандаш против жезла! Красота же! Я не смогла скрыть улыбки. Снова накрыла его руку на своей груди, как будто ничего не было.

   Ох, ну какой вкусный милаш. Аж мурашки по телу бегают табунами, как представлю его в себе. Да, да, я очень хочу тебя попробовать, дорогой. Если ты еще им и пользуешься хорошо, то я буду твоей навеки. Всё-таки для нас, девочек, размер имеет значение, как бы мы не говорили обратное.

   Винсент причмокнул и глубоко вдохнул, выдохнув мне в волосы. Рука по-хозяйски сжала грудь и ощутимо прошлась по животу, опустившись теперь вниз к трусикам. Во сне он обладал мною.

   Кожа покрылась мурашками, аж кончики пальцев защекотало. Киска тут же отозвалась на непроизвольные ласки, сообщив, что готова пуститься во все тяжкие. Захотелось немного выгнуться в пояснице и позволить ему войти. Господи, от этой мысли я едва не кончила.

   «Нельзя! — тут же заявил разум. — Целомудрие. Чем быстрее мужчина получит доступ к телу, тем быстрее потеряет к тебе интерес».

   «Мы взрослые люди! Что плохого в том, что он хочет меня, а я его?» — тут же взмолилось сердце, горячо поддерживаемое набухшей киской.

   «Целомудрие!» — пресек разум все мысли о прекрасном.

   — Сволочь, — прошептала я с обидой, чувствуя задом желание Винсента и истекающую смазкой киску.

   Он опять вздохнул. Рука сжала грудь, а бедра прижались к моему заду. Винсент едва слышно застонал и… видимо, проснулся. Дыхание замерло. Рука с сиськи быстро и очень осторожно убралась восвояси. Бедра с такой скоростью отодвинулись прочь, словно он прислонился ими к жаровне. Я изо всех сил старалась не лыбиться от уха до уха, а дышать глубоко и спокойно: крепкий сон — это то, чем отличаются русские девушки от всех остальных.

   Винсент откинулся на спину и промычал что-то неразборчивое, но наверняка ругательное. Я всё так же лежала на его руке. Может, надо убрать голову, чтобы дать ему возможность встать, дойти до туалета и снять напряжение? А может он сейчас… ммммм…. Даааа… Сделай это, мой хороший… Возьми меня нежно. Я так хочу почувствовать тебя в себе.

   «Стоп! Целомудрие», — напомнил мозг.

   «Ыыыы, хочу, очень хочу!» — захныкала киска.

   Я глубоко вдохнула и сделала вид, что просыпаюсь, повернувшись к нему лицом.

   Винсент обнял меня. Я открыла глаза и встретилась с его ласковой улыбкой и сонным взглядом.

   — Доброе утро, — проговорил он, рассматривая мое мятое со сна лицо.

   — Доброе утро, — против воли расцвела я. Захотелось его поцеловать, обнять, погладить. Прижаться к нему. Дышать им.

   — Вот видите, мы уже просыпаемся вместе, — улыбнулся нежно.

   Я широко улыбнулась и ткнулась носом ему в плечо, втягивая запах. Он пах сексом. Волна возбуждения едва не смыла мое сознание окончательно. Я кое-как удержала руку у него на животе, хотя очень хотелось спустить ее ниже.

   — Вы хорошо спали? — спросила шепотом, чтобы хоть как-то переключить мысли на что-то нейтральное.

   — Мне снился самый прекрасный сон на свете, — мурлыкнул он сладким голосом.

   — Ммм, расскажете?

   — Обязательно, — кивнул.

   В этом месте по всем законам жанра он должен был меня поцеловать, рука должна была сначала скользнуть по боку вверх к груди, а потом опуститься вниз к трусикам, чтобы сдернуть их и сделать меня счастливой. Вместо этого Винсент убрал пальцем прядь волос с моего лица и еще раз счастливо улыбнулся.

   — Вы не замерзли сегодня?

   — Разве можно замерзнуть рядом с вами? — проворковала я. — Как вы нашли меня?

   — Это несложно. Я видел, что вы пошли на второй этаж. Здесь всего десять спален. Мы заняли хозяйскую.

   — Господи, — дернулась я, отодвигаясь. — Серьезно?

   Винсент засмеялся и приподнялся на локте, нависнув надо мной.

   «Да! Да! Сделай это!» — тут же возликовал мой организм.

   «Целомудрие!» — пискнул мозг.

   — Всё в порядке, не переживайте, — прошептал он.

   Его волосы непослушно торчали в разные стороны. Лицо было очень светлым, взгляд теплым и игривым. Я не удержалась и провела по щеке кончиками пальцев. Господи, какое, к черту, целомудрие, когда тут такая красота изнывает от желания.

   — Вы удивительно красивы, Андрэ, — произнесла интимным шепотом. — Мне кажется, что если бы вы жили в Древнем Риме или в Древней Греции, то до наших времен дожили бы статуи, у которых было бы ваше лицо и ваша фигура. Вы были бы эталоном красоты. Хотя, почему были бы? Вы и есть эталон мужской красоты. С вас нужно писать картины и лепить статуи, чтобы и через тысячи лет люди могли наслаждаться вашей красотой.

   — Я не могу быть эталоном. У меня много недостатков, — усмехнулся он.

   Я легко коснулась уха с «кривой» мочкой:

   — Ваш недостаток — в вашей голове.

   Винсент громко захохотал и упал на спину. Я повернулась на живот и приподнялась на локтях.

   — Вы опять позаботились обо мне. Спасибо.

   — Мужчина должен заботиться о своей женщине.

   Он рассматривал мое лицо. И его взгляд был чуть-чуть насмешливым и влюбленным. Убрал вновь выбившуюся прядку за ухо. Его пальцы коснулись моей шеи, волос, щеки.

   — Это похоже на безумие, — прошептал почему-то хрипло. — Никогда не думал, что испытаю это чувство снова. Моя голова занята вами двадцать четыре часа в сутки.

   Он осторожно потянул меня на себя. Я опустилась ему на грудь.

   Винсент крепко обнял меня, по-мужски проведя по бокам и спине руками. Потянулся за поцелуем, рывком переворачивая нас. Я не смогла отказать себе в удовольствии коснуться его губ.

   Он целовался очень деликатно и аккуратно. Никаких страстных языков до самой гортани, слюней и всего того, что на первом этапе вызывает скорее отторжение, чем желание. Рука гладила живот, но не поднималась ни выше и не опускалась ниже. Он скорее случайно коснулся моего бока эрегированным членом, и я подивилась, как он так долго умудряется сдерживаться.

   «Целомудрие!» — где-то там погибало сознание.

   К черту целомудрие! Организм требовал мужчину.

   Я застонала в его объятиях. Он целовал шею, и я откинула голову назад, чтобы ему было удобно. Руки ласкали красивое мужское тело. Сжимали ягодицы сквозь белье, царапали спину.

   Его рука скользнула вниз под кружева белья. Палец коснулся клитора. Мы одновременно тихо застонали: я от удовольствия, он от переполняющего желания.

   Я позволила себе дотронуться до его члена, проникнув под трикотаж. Он действительно был идеальным — в меру длинным и широким, коренастым, если так можно сказать. Отличная эрекция. Головка сочилась. Я плотно сжала его в пальцах и провела вверх — вниз. Винсент застонал и закрыл глаза. Откинул голову назад, открыв для поцелуев шею. Я провела языком по шершавой коже с выступившей за сутки щетиной. Кадык нервно дернулся.

   — Я хочу тебя, — прошептал он, запустив палец внутрь меня.

   Я плотнее сжала кольцо пальцев на члене, чувствуя его напряжение. Смазки стало больше. Вверх — вниз. Вверх — вниз. Да, сделай это, любимый.

   — Тук-тук! Мои голубки еще дрыхнут? — вдруг раздался стук в дверь.

   Мы отпрянули друг от друга, как застигнутые врасплох школьники. Я резко натянула одеяло до самого подбородка.

   — Андрэ, Марина, вы просили разбудить вас не позднее одиннадцати. Бужу! — сообщил улыбающийся мужчина, входя в спальню.

   О, а вот и хозяин дома пожаловал! Типичный француз: худощавый, высокий, узкий овал лица, длинный орлиный нос с горбинкой, небольшие «грустные» глаза, губы-нитка и копна волнистых густых волос. Всё-таки я не видела его вчера, а не не узнала.

   — Луи, что тебе не спится? — недовольно развел руками Винсент, садясь. На лице было написано всё, что он думал о друге. А думал он явно матом.

   — Ты сам просил, — засмеялся Луи, ныряя в гардеробную, и выходя оттуда с одеждой. — Неблагодарный. Продолжайте, продолжайте.

   Я рассмеялась, вспомнив анекдот про не вовремя вернувшуюся жену, которая застукала мужа с любовницей, и попросила их не обращать на нее внимания и продолжать, пока она посидит на кухне.

   — Спасибо, Луи, — поблагодарила я его. — Мы и сами уже собирались вставать. Простите, что я заняла вашу спальню. Это вышло случайно.

   Он покачал головой и улыбнулся:

   — Я скучал без моей крошки. Ее доставили только вчера утром. Из Венеции. Я даже еще ни разу на ней не спал.

   — Не ной, — фыркнул Винсент. — Мы не успели лишить ее невинности.

   — Я б тебе яйца оторвал, — еще раз гостеприимно улыбнулся хозяин дома. — Кстати, Винс, мы с Клодом в теннис хотели сыграть. Присоединишься? Ой… — Испуганно вытаращил глаза.

   — Нет, — рявкнул Винсент.

   — Ну, если решишь присоединиться, Андрэ, — выделил голосом, — то одежда и обувь знаешь, где лежат, Андрэ. Марина, вы играете в теннис?

   — Нет, но с удовольствием бы попробовала, — улыбнулась я.

   — Во! — показал на меня пальцем Луи, обращаясь к Винсенту. — Научи человека ракетку держать. — Потом посмотрел на меня и сладко проворковал: — Главное правило тенниса — ракетку надо держать крепко, как член.

   — Свали! — разозлился Винсент и запустил в друга подушку.

   Тот мерзенько захихикал и скрылся за дверью, напоследок посоветовав продолжать.

   — Высокие отношения, — проводила я его взглядом. Упала на подушку.

   Винсент опять надо мной навис, явно желая продолжения банкета.

   — Я предлагаю поехать в более безопасное место, — игриво сверкнула я глазами. — Ну, чтобы сохранить ваши яйца. Мне кажется, что они еще могут нам понадобиться.

   — Без сомнений. В отель? — оживился он.

   Я сморщилась и покачала головой.

   — Думаю, что дома будет безопаснее всего.

   — Это так далеко, — заскулил он, кладя мою руку себе на поникший корень зла.

   Я погладила малыша сквозь материал.

   — Зато нам гарантировано никто не помешает. Первый раз — это всегда так волнительно, да? — Я облизала его взглядом и закусила нижнюю губу. Потом провела рукой по скуле и поцеловала в губы. — Андрэ, а почему Луи назвал вас Винсем? И девушка вчера называла вас Винсентом…

   Он поморщился:

   — Специально. Знает, что меня это бесит.

   Ну что же, хочешь поиграть в Штирлица, кто ж тебе запретит… Целомудрие — вот правильное поведение русской девушки в сложившейся ситуации. Да, Андрэ?

   В гостиной я обнаружила Филиппа, вчерашнего диджея, имя которого забыла, Луи и еще пару человек, которых я видела впервые. Между мужчинами плавно, словно лебеди мимо уток, передвигались две весьма сексапильные барышни и сновала официантка.

   — Это Марина, — громко представил меня Винсент, обняв сзади и положив подбородок на плечо. — Моя женщина.

   Все повернулись в мою сторону. Я скромно улыбнулась. Винсент предложил мне сесть на диванчик.

   — Марина, как вам вчерашний баттл? — спросил Филипп, быстро переместившись ко мне.

   — О, я получила море удовольствия. Благодарю вас за то, что сделали чудесным мой вечер.

   — Это Дэвид зажигал, — улыбнулся Фил, стрельнув глазами в сторону диджея. Потом наклонился к моему уху и зашептал: — Кстати, это самый известный в Европе музыкант. Вы слышали о нем? Дэвид Гетта?

   — Зона моих интересов, к сожалению, находится совершенно в другом спектре, — ответила я так же шепотом, наклонившись теперь уже к его уху. Со стороны, наверное, наше почти интимное перешептывание выглядело странным. — Вот вы знаете Говарда Шульца?

   Филипп закатил глаза и недовольно скривил рот.

   — А между прочим, именно он сделала кофе из «Старбакс» культовым. Вот это мне интересно.

   — Фигня! Хотя не стану спорить: маркетинг — великая сила. И если вы так же талантливы, как Шульц, я готов дать вам работу в своем агентстве. — Широкая пятерня бесцеремонно легла на мое колено.

   — Ох, — кокетливо глянула я в черные глаза. — Буду иметь вас ввиду. Но руку все-таки лучше убрать.

   — Чем же мне вас удивить? — состроил он расстроенную моську и всплеснул руками.

   — Обыграйте Андрэ в теннис, — невинно хлопнула я ресничками и выпятила губки.

   Филипп заржал:

   — Боюсь, это выше моих сил.

   Винсент сел с другой стороны и протянул мне тарелку с едой.

   — Опять клеишься к моей женщине? — ревниво сверкнул глазами, обнимая меня за плечи.

   — Что ты? Что ты? — замахал Филипп руками. — Всего лишь развлекаю ее, пока ты где-то бегаешь, Андрэ.

   — Если вы хотите сыграть в теннис, то Ивонн готова подобрать для вас одежду, — шепнул Винсент мне на ухо. — Ты с нами? — глянул на Филиппа. Тот тут же затряс головой, как большой бычок.

   — Будет ли это уместно? — покосилась я на него.

   — Я уже замолвил за вас словечко, — поиграл он бровями очень довольный собой.

   Пришлось соглашаться.

   Ивонн в живую оказалась прелестнейшей нимфой лет двадцати пяти. На фотографиях она выглядела значительно старше. Именно она вчера выдала Винсенту футболку для меня, решив, что так мне будет удобно. Мне очень нравилось гостеприимство этой семьи.

   Мы поднялись в женскую гардеробную. Ивонн принялась перебирать вещи, в поисках спортивного костюма для меня.

   — А почему вы называете Винсента Андрэ? — решила я ткнуть пальцем в небо в надежде, что Ивонн не сильно посвящена в игру одного актера перед единственным зрителем.

   Девушка отмахнулась и покачала головой:

   — Винс вчера попросил. Сказал, что приедет с тобой, но при одном условии — все гости будут называть его Андрэ и никак иначе. У него свои тараканы. — Она покрутила пальцем у виска и присвистнула. — Мы уже привыкли. Наверное, готовится к очередной роли.

   — Как интересно, — заинтересованно вытаращила я глаза, всем своим видом показывая, что требую продолжения.

   — Да-да, — кивнула Ивонн. — Винс иногда бывает очень странным. Когда играл слепого, то ходил в очках вот с такими диоптриями, чтобы видеть всё расплывчато, словно он слеп. За неделю разбил мне две вазы, потому что стал ужасно неуклюжим, чуть не свалился с лестницы. Посмотри вот эти штаны. Тебе должно подойти.

   Она протянула мне спортивные брюки. Я тут же их надела.

   — Отлично село! Сейчас достану лонгслив и толстовку. С моря дует, я бы не пошла на корт с коротким рукавом. Вот! А когда он играл террориста, я чуть не рехнулась! Он опять жил у нас неделю, и ходил по дому с лицом маньяка. Мой бог, я чуть не начала писаться от страха. От него исходила такая волна ненависти и черноты, что я стала бояться ложиться спать. Реально! Мне казалось, что он взорвет дом, а нам всем перережет глотки. Попросила Луи, чтобы он либо отправил его домой в Лион, либо сказал, чтобы Винс перестал кривляться, иначе уеду я. К счастью, у Винсента хватило ума выключить своего террориста. Снимай платье. Вот отличная вещь. Точно не замерзнешь.

   Кофточка из тонкого трикотажа приятно обтянула грудь.

   — Клёвые сиськи. Дорого у вас в России сделать такие?

   — Натуральные, — гордо выпятила я грудь.

   Ивонн без церемоний потрогала моё богатство и завистливо вздохнула:

   — Эх, а на мне природа отдохнула. Вот! А когда Винс играл сумасшедшего… Ты видела этот фильм?

   Я на всякий случай покачала головой. Фильм-то я видела. Винсент играл поехавшего кукушкой поджигателя с раздвоением личности. Причем перевоплощение было до такой степени четкое, что казалось, будто снимаются два разных человека.

   — Посмотри. Он там очень крутой. В общем, пока он готовился к этой роли, то пару недель прожил в психушке. Уж не знаю, как договорился… Держи кроссовки. Я в них бегаю. Не знаю, будет ли тебе удобно в них играть. Поэтому то, что его сейчас надо называть Андрэ, поверь мне, — это малое из бед. Не дурит, и слава богу.

   — А он еще и дурит? — выгнула я бровь.

   — Ты просто не видела его лицо маньяка. Отвечаю, ты бы не захотела с ним находиться в одном доме.

   — Он часто у вас бывает?

   — Если нет съемок и спектаклей, то очень часто. У него здесь своя комната. Луи специально для него и Жанин ее отвел. Кроме Винса там больше никто и никогда не спит, только он с Жанин. Мы сегодня в ней спали. А вообще, конечно, Винс, душка, ну и просто человек хороший.

   — Почему же эта душка развелась с Жанин?

   Ивонн пожала плечами.

   — Кто знает? Винсент теплый и активный человек, если ты понимаешь, о чем я. Он вспыхивает, загорается, очень спонтанный. — Она подождала, пока я переоденусь в спортивную форму и завяжу шнурки. — А Жанин холодная и педантичная, всегда всё просчитывает, всё по правилам, по полочкам. Я не любила ее. Впрочем, ее многие недолюбливали, терпели ради Винса. Жанин, скорее всего, на это было наплевать. Она ко всем так относилась — свысока. В тусовке с одной стороны все вздохнули с облегчением, когда она ушла, а с другой — жалко Винсента. Он с нее пылинки сдувал, боготворил. Думаю, что это она его бросила.

   Мы спустились на спортивную площадку за домом по узкой каменной лестнице, проходящей через сад. На корте Винсент и лысый мужик отчаянно отбивали закрученные мячи Луи и Дэвида. Ивонн махнула рукой в сторону скамеечки.

   — Только ты не говори ему, что я рассказала, — попросила Ивонн.

   — А ты не говори ему, что я спрашивала, — улыбнулась я.

   Она кивнула.

   — А вы давно вместе?

   — Сегодня четвертый день.

   Ивонн удивленно посмотрела на меня.

   — Винс, похоже, втрескался по уши, если привез тебя к нам. Я давно не видела его настолько счастливым.

   Винсент пропустил мяч и громко выругался. Лысый мужик похлопал его по плечу. Луи и Дэвид поулюлюкали и покривлялись.

   — Почему ты так считаешь? — наивно посмотрела я на девушку.

   — Последние два года были для него тяжелыми. Он жестко гулял. Но ни одну из своих пассий он не показывал нам, хотя Луи всегда его прикрыл бы.

   — Он же женился два года назад. Какие могут быть пассии у женатого мужика? — вырвалось у меня.

   — Думаю, что так он пытался удержать Жанин.

   — Изменами?

   — Вы же скучаете без меня, крошки? — сгреб нас в охапку дурацкий негр.

   Мне захотелось засветить ему кулаком в глаз. Вот идиот! Испортил такую интересную беседу.

   — Увы, в этот раз вы пришли не вовремя, — пробормотала я на русском.

   — Фил, твои шуточки как обычно, — засмеялась Ивонн.

   Мы переглянулись с ней и синхронно кивнули — только никому.

   Целый час Винсент убил на то, чтобы научить меня правильно держать ракетку, принимать удар и хотя бы просто попадать по мячу. Луи гонял меня по корту и всё время подшучивал. Винсент смеялся и скакал вокруг, помогая отбивать мяч. Пару раз у меня это даже получилось под всеобщее ликование. Винсент обнял меня и поцеловал в щеку. Его глаза блестели, а с лица не сходила счастливая улыбка. А мне неожиданно стало страшно — вдруг всё это всего лишь игра, игра с одной целью — дорваться до вожделенной дырки, чтобы потом исчезнуть навсегда, записав в блокнотике побед: «Русская +».

   На обед подали устриц и овощи с рыбой. Я пила приятнейшее белое вино и наблюдала за Винсентом. Он был душой компании, много шутил, много говорил и много смеялся, постоянно касаясь меня то рукой, то ногой. С языка не сходило мое имя — Ивонн попросила рассказать, как мы познакомились, и из его уст история нашего знакомства выглядела какой-то совсем уж киношной. Он заметил меня на крыше в первый же день. Сказал, что аж забыл умыться, так и стоял полчаса с открытым ртом, пока я занималась йогой. Друзья тут же начали над ним подтрунивать. Потом Винсент поведал, что решил познакомиться с соседкой, но не придумал ничего интереснее, чем бегать за мной, и был очень удивлен, когда его приняли за маньяка.

   — Если ты бегал за ней с таким же лицом, с каким жил тут у нас, то я удивлена, почему Марина не вызвала полицию, — фыркнула Ивонн. И все засмеялись.

   — Нет, у меня было нормальное лицо. Но по ее суровому русскому лицу я сразу понял, что мне ничего не светит. Вы бы видели, как она сосредоточена во время пробежки. К ней опасно приближаться в такие моменты. Я перед ней и так, и эдак, мол, ну обрати же ты внимание на меня. А она бежит такая, вся в себе, губы сжаты, глаза смотрят вдаль, и на меня — ноль внимания, фунт презрения! — Винсент изобразил мое важное лицо. Народ едва со стульев не попадал. Я смущенно потупилась, чувствуя, как щеки горят огнем. — Тогда я решил подкараулить ее на улице. Но как подойти? И тут она сама упала мне под колеса! Я понял, это судьба, и если упущу момент, то всё — другого шанса не будет! — Он с трагичным видом воздел руки и глаза к небу. — Русские такие суровые, это что-то!

   Мужики хохотали уже в голос, едва ли не падая лицами в тарелки. Я тоже смеялась, потому что всё это выглядело действительно смешно.

   — На самом деле, у меня каблук попал в шов платья, и я чуть не упала, — принялась оправдываться я. — Но если бы вы видели его лицо, когда я дотронулась до машины… Боже! Мне кажется, что если бы я ущипнула Андрэ за задницу, то возмущения было бы меньше. Он вылетел такой злющий из своей тачки: «Моя машина!!! Как вы посмели дотронуться до моей машины!!!» — Я, как смогла, изобразила истерику Винсента. — Думала, убьет. А потом такой — мур-мур-мур. Сразу котик, взгляд масляный, губы заблестели. Мадам то, мадам сё. Пожалуйте ручку, мадам.

   У окружающих случилась истерика. Они вытирали слезы и иногда похрюкивали от смеха. У кого-то упали приборы. Где-то звякнула посуда.

   — И это полбеды! — честно вытаращил глаза Винсент…

   Провожать нас вышли не только хозяева дома, но и все гости. Мы попрощались и тронулись в путь. Винсент надеялся проскочить Альпы засветло, поэтому ехал быстро и дерзко. Я смотрела на него и улыбалась. На душе было удивительно тепло от мысли, что, возможно, Винсент влюбился, если уже познакомил меня со своими близкими друзьями.

   В горах он полностью сосредоточился на дороге: на самом опасном участке нашего пути опустился туман, видимость опять упала до нуля, и мы снова, как и сутки назад, крались едва ли не наощупь. Винсент заверил, что и такое бывает, но это не повод для беспокойства. Я старалась не нервничать. Выходило плохо.

   На подъезде к городу Вьен, когда до Лиона остались последние тридцать километров из пятисот, нас тормознул французский продавец полосатых палочек. Винсент как раз хвастал, как быстро его малыш может разгоняться, поэтому мы летели со скоростью почти двести километров в час под мой восторженный визг и его заливистый смех. И в тот момент, когда «Мустанг» полноценно набрал скорость, нам на хвост и упала полицейская машина, потребовавшая немедленно остановиться. Винсент чертыхнулся и достал права.

   Полицейский вышел из машины и подошел к нам. Винсент с самым виноватым видом опустил окно и выразительно посмотрел на стража дороги.

   Мужчина представился и попросил права, заглянув в салон.

   — Нарушаем? — спросил уставшим басом.

   — Нарушаем, — кивнул Винсент, опустив голову.

   — А куда мы так летим? — вздохнул он.

   — На самолет опаздываю. В Альпах туман. Мы ехали очень медленно. Теперь вот нагнать пытаюсь.

   Мужчина еще раз посмотрел на Винсента, потом заглянул в его права.

   — С такой скоростью вообще можно на самолет не попасть. Не бережете вы себя, месье Делакруа.

   Винсент виновато развел руками.

   Полицейский покрутил головой, оценивая поток машин.

   — Вы же знаете, какой штраф за превышение, месье Делакруа?

   — Готов понести наказание.

   Мужчина достал из кармана небольшой блокнот.

   — Моя дочь и жена — ваши поклонницы, Винсент, — сказал очень тихо. — Вся комната моей дочери завешана вашими плакатами. Могли бы вы им позвонить и поздравить мою дочь с днем рождения? Она была бы счастлива.

   — Конечно! — Винсент с готовностью отстегнулся и вылез из машины.

   Я не слышала, о чем они говорили, видела лишь, что офицер сделал вызов по видеосвязи, а потом Винсент общался с девушкой и лучезарно улыбался. Я смотрела на него и понимала, что ситуацию нужно использовать. Легенда полностью провалена. Винсент облажался, а значит, если я стану его поддерживать в этой лжи, то сама буду выглядеть дурой, как выглядела дурой среди друзей, называя его Андрэ. Более того, мне категорически нельзя ложиться с ним в постель, пока он продолжает врать. Однако, сейчас хороший момент, чтобы подсечь рыбку — он подержался за сиську, получил доступ к телу, но так и не успел воспользоваться им, но рассчитывает это сделать в ближайшее время, он называет меня своей женщиной, представил друзьям. Небольшая встряска будет полезна и привяжет ко мне еще крепче. Да, я сука. Но я делаю это ему во благо.

   Винсент вернулся в машину и засунул права обратно за козырек. Я сдержанно улыбнулась, ожидая его комментариев.

   — Пронесло, — выдохнул он, когда мы отъехали от полицейской машины.

   — Оштрафовал?

   — Нет. Мы превысили скорость почти на сто километров, а это штраф в полторы тысячи евро и конфискация машины. Можно будет, конечно, тряхнуть связями, но не хотелось бы. Мне нельзя без машины.

   — Откуда у осветителя такие важные связи? — ехидно спросила я.

   Он стрельнул в мою сторону глазами, улыбнулся и опять прибавил скорость.

   Я отвернулась к окну и принялась рассматривать французский пригород. За всю дорогу я больше ни разу не назвала его по имени.

   В Лион мы приехали около полуночи. Винсент без лишних разговоров загнал машину во двор и повернулся ко мне, нежно взяв за руку. Улыбнулся. Глаза лучились теплом и желанием. Я смотрела на него серьезно.

   — Спасибо за чудесные выходные. Вы действительно сделали их незабываемыми, — произнесла тихо. — Я пойду?

   — Я был бы рад пригласить вас к себе в гости. Правда, у меня нет еды, но зато есть прекрасное вино. И потом, после того, что было между нами утром, думаю, мы оба готовы перейти на ты.

   Я опустила взгляд и отвернулась.

   Улыбка сползла с его лица. Он наклонился, чтобы посмотреть мне в глаза.

   — Что-то случилось? — спросил мягко.

   — Покажите свои права. — Я протянула руку.

   Он поджал губы и тоже отвернулся, посмотрев на темные окна дома.

   — Вы представились как Андрэ Лоран. Сказали, что работаете в театре осветителем. Еще тогда у меня закрались некоторые сомнения. Согласитесь, чтобы иметь «Мустанг» последней модели и дом в престижном районе Лиона, осветитель должен очень хорошо зарабатывать. Но я сказала себе: «Марина, возможно, он очень крут в своем деле, поэтому хорошо зарабатывает, или все это ему подарили родители»…

   — Во Франции родители редко поддерживают своих взрослых детей, — пробормотал он, накрывая мою протянутую руку своей и переплетая пальцы.

   — Да, я тоже это слышала, — кивнула. — Вчера меня смутила реакция девушки-официантки. Потом мы поехали к вашим друзьям, которые несколько раз назвали вас Винсентом. Но и в этом случае я предпочла верить вам, а не своему голосу разума, который начал всё увереннее твердить, что вы врете. Полицейский поставил точку в моих сомнениях. Вы не тот, за кого себя выдаете, Андрэ. Или Винсент? Винсент Делакруа? Кто вы на самом деле — осветитель Андрэ Лоран или актер Винсент Делакруа? Винсент Делакруа ведь актер, да? Это объясняет реакцию и официантки, и пьяной модели, и полицейского. Но самое главное, это объясняет ваше поведение, ваши странные визиты по ночам, прогулки по пустому городу, маршруты вдалеке от людей, обеды в маленьких и незаметных кафе. То, что я приняла за романтику, на деле оказалось обычной ложью. Именно про вас вчера мне талдычил ваш друг, пользуясь моим незнанием современного французского кино. А я не поняла этого. Это была ваша проверка, да? Или что? Или вы просто решили выставить меня при всех дурой, чтобы посмеяться там за углом, глядя как ваш друг издевается надо мной, задавая идиотские вопросы про Винсента Делакруа?

   — Марина! Всё не так! Он… Господи! Филипп… Вы не так поняли!

   — А как? Как? Я не хочу ложиться в постель с мужчиной, имени которого не знаю. Представляю, как вы все ржали там, наблюдая за мной! «Эй, бро! Я привезу телку, только она думает, что я не я, поэтому не подведи меня». Так, да? Это было так? Мне кажется, что начинать отношения со лжи, — это как минимум подло, и это не то, чего я заслуживаю.

   — Марина, я объясню. — Он крепко сжал мои пальцы, но я выдернула руку.

   — Пожалуйста, разберитесь в себе для начала, месье Лоран. Или как вас там? Делакруа? Когда определитесь, приходите. А сейчас, спокойной ночи. Благодарю за устрицы!

   Я вышла из машины, хлопнув дверью, и решительным шагом направилась к калитке. По венам гулял адреналин. Сейчас либо пан, либо пропал. Если я нужна ему, то он обязательно придет, если нет… Нет, я нужна ему. И он придет. И никаких нет.

   Опять вспомнилась эта старая песенка: «Я тебя давно опоила Колдовскою травой. Никуда не денешься, Влюбишься и женишься, Все равно ты будешь мой!»

   Ой, ну и сука ты, Марина...

ГЛАВА 10

Винсент пропал. Причем совсем пропал. За три дня его машина не сдвинулась с места ни на миллиметр, а в его окнах так и не зажегся свет. Я бы позвонила, чтобы просто узнать, живой ли он, но его номера у меня не было, а ломиться в дом я не решилась. Там и без меня было, кому ломиться.

   Вернувшись домой на адреналине в ту злополучную ночь, я только через час подумала, что моё фырканье могло его отпугнуть. Хотя… я вроде бы не кричала, говорила спокойно. В любом случае, этот цирк с именем надо было прекращать. Да и как бы я выглядела, если бы все вокруг его называли Винсентом, и только я — Андрэ? Идиоткой бы я выглядела. Перед сном я посмотрела в окна напротив — свет горел во всем доме. Я улыбнулась и отправилась в кроватку, предварительно утеплившись как кочующий по тундре чукча. Господи, ну какой же он классный, а…

   Вот только черт меня дернул зайти на минуточку в интернет и погуглить фанатские сообщества, потому что история с официанткой не давала мне покоя на каком-то подсознательном уровне… И… О, я испытала непередаваемые эмоции, состоящие из чувства глубочайшего стыда, растерянности и ужаса одновременно! Весь интернет пестрел статьями о том, что Винсент Делакруа был замечен разгуливающим по городским достопримечательностям в округе Лиона с какой-то бабой. Мой глаз нервно дергался, когда я открывала фотографию за фотографией. Очень много фотографий… Практически каждый шаг нашей прогулки после визита в то злополучное кафе был зафиксирован…

   Это была целая партизанская операция, какие устраивала я сама во времена фанатской юности. Оказывается, официантка, которой Винсент щедро отсыпал чаевых, сфотографировала нас в кафе. Меня толком не видно, а вот Винсент получился во всей красе. Оно и понятно — мадемуазель стремилась сначала сохранить для вечности кумира, и только потом его пассию. После этого девушка поехала за нами на мопеде, судя по ее рассказу журналистам, позвав с собой еще парочку подруг.

   Я постаралась найти все видео, какие были доступны в сети. Здесь я получилась хорошо, хоть и тоже размыленно. Такая уверенная и гордая цаца. Ровная спина, изящно протянутая рука, чтобы перепрыгнуть лужу. (Хоть не подвела его своим внешним видом на фотографиях и видео! Как задом чувствовала, что такая ситуация возможна…) И улыбки, которые не сходили с наших лиц. Фанатки обозвали меня симпатичной мадам с хорошей фигурой. Сравнили с Жанин. Тут мнения разделились — кто-то начал орать, что бывшая лучше, краше и умнее, вылив на меня ушаты грязи, а кто-то встал на мою сторону. Я не стала читать все комментарии, чтобы не утонуть в потоке ненависти и грязи. Еще девушки в интервью поведали, что Винсент был в приподнятом настроении, много шутил, смеялся и всячески ухаживал за спутницей. В новостях дикторы, слава всем богам, по моей внешности не прошлись, лишь максимально приблизили лицо, задавшись вопросом, кто сия женщина и как бы ее найти. Твою мать… И что мне теперь делать? Интересно, а Винсент знает? Решила отложить всё на завтра. Я вдруг поняла, что понятия не имею, как себя вести в этой ситуации.

   В семь часов утра как обычно я вышла на балкон, дабы потянуть конечности и позвоночник. Нельзя прекращать заниматься йогой и бегом, чтобы Винсент не подумал, будто я затеяла всё это только ради него. К тому же на пробежке можно будет обсудить случившееся. Так что зарядка — наше всё. Но окна напротив так и остались темными. Может быть, он проспал? Или смотрит за мной из темноты? Пока я растягивалась, заметила на улице какую-то подозрительную движуху, которой еще вчера не было, — в тени соседних заборов и кустов прятались какие-то странные люди.

   На пробежку Винсент тоже не вышел. Спит? Знает о засаде? Я дошла до кафе, позавтракала, купила свежую прессу с заголовками вроде «Таинственная незнакомка похитила сердце Винсента Делакруа» и «Винсент Делакруа снова влюблен! Кто она? Мы откроем все тайны его женщины!» и вернулась домой, обнаружив около соседнего забора еще пару странных машин с людьми внутри. В полку папарацци прибыло? Что же делать? Так, надо достать куртку и джинсы. И очки! Надо купить очки! И собрать волосы в пучок! Что мне делать-то?

   — Спокуха, Марина! Не суетись, — сказала я себе, поднимаясь в квартиру. — На воре шапка горит. Поменяем имидж, и никто не догадается, что ты — это та размазанная «симпатичная незнакомка» с обложек! Черт! Главное не суетиться и не привлекать к себе внимание. И, конечно, нужно одеться как затрапезный бомж. А вдруг они меня узнают? А я в таком виде! Мамочки! А если в таком виде меня еще и сфотографируют? Блин… Что делать-то?

   Зашла в квартиру и опять выглянула в окно: папарацци всё прибывали и прибывали. Я смотрела на них и думала, так ли это круто встречаться со звездой на самом деле…

   Когда я была фанаткой, мы знали о каждом чихе наших мальчиков, о каждой девушке, переступающей порог их номера. Когда поползли первые слухи о том, что басиста видели с какой-то блондинкой в магазине, то фанаты кинули все силы, чтобы вычислить девушку. Через несколько дней мы знали о ней всё, были во всех ее аккаунтах, достали детские фотографии и табель успеваемости из закрытой базы колледжа. Мы даже знали об отношениях гримерши и солиста, эту информацию слил один из сотрудников группы, с которым я целых полгода вела праздные беседы с поддельного аккаунта, изображая любовь. Жан-Жак тогда много чего мне разболтал и про солиста, и про любимого гитариста… Всё это бережно хранилось в нашей закрытой группе единомышленников, иногда что-то безобидное, что не могло повредить ребятам, выкладывалось в открытый доступ на форуме или новостных сообществах. Достаточно часто мы вступали в контакт с иностранными сталкерами и обменивались информацией, и тогда картина жизни нашего «Театра Абсурда» становилась еще более полной. И вот сейчас мне прилетел бумеранг. Несколько часов моей частной жизни выложено на всеобщее обозрение, и фанаты роют землю носами, чтобы вычислить мадам с размытых фоток. Мне нужно обязательно спрятать волосы и использовать другой головной убор. Пальто больше надевать нельзя. Черт… Что же делать? Я всего лишь подержалась за его член и тут же огребла проблем по самое горло!

   — Марина! Как я рада тебя видеть! — тетя Абель улыбалась так, словно увидела самого дорогого в своей жизни человека.

   — А я к вам с пирогом, — сообщила я, показав «Шарлотку». — Это русский яблочный пирог. Один из самых популярных в России.

   Старушка пропустила меня в квартиру.

   Я зашла и обомлела. Казалось, что здесь не меняли мебель с конца позапрошлого столетия. Все деревянное, добротное, красивое. Очень уютная гостиная. Квартира, похоже, как у меня, только расположение комнат зеркальное.

   — Мой отец был столяром-краснодеревщиком. Это он делал всю эту мебель, — с любовь произнесла тетя Абель, проведя рукой по столешнице красивейшего комода. — У меня рука не поднялась всё это выкинуть.

   — Господи, сейчас такое и не делают. Такая мебель стоит миллионы.

   — Ох, нет. Вряд ли, — замахала она руками и засмеялась, польщенная моими словами. — Проходи. Я поставлю чайник.

   Я протянула ей пирог и села в удобное кресло с анатомической спинкой. Сразу видно, что человек разбирался в том, что делает.

   Пока хозяйка колдовала над чаем на кухне, я подошла к окну в гостиной. Здесь была такая же дверь на балкон, и тетя Абель могла наблюдать за мной. Но вряд ли она это делала в семь часов утра. На улице собралась толпа представителей прессы, и все они терпеливо ждали, когда же Винсент Делакруа высунет нос из своей норы.

   — Вы видели? — помогла я ей накрыть на стол. — Там какое-то безумие на улице творится.

   — Вчера в вечерних новостях показали, что Винсент встречается с девушкой. Незадолго до того, как вы с ним вернулись, — как ни в чем не бывало произнесла старушка, расставляя чашки. — Журналисты появились спустя полчаса после того, как вы приехали. Тебе очень повезло вернуться домой до того, как они появились. Иначе сегодня твое лицо было бы на первых полосах всех газет и в новостях.

   У меня даже ноги подкосились от этой информации, а сердце биться перестало. Я рухнула на ближайший стул и беспомощно уставилась на тетю Абель. Это фиаско, брат — как говорил один блогер.

   — Между нами ничего не было! — выпалила я, чувствуя, как щеки краснеют, а «шапка» начала полыхать синим пламенем.

   Тетя Абель доброжелательно улыбнулась и положила мне на десертную тарелку кусок пирога. Села напротив.

   — Ну, это дело молодое, — пожала она плечами.

   — Между нами действительно ничего не было. Я попросила его показать мне Лион. И мы просто вместе прогулялись. А потом он отвез меня в Ниццу, потому что я сказала, что уже несколько лет не видела моря. Мы полночи провели на пляже — болтали, смеялись, смотрели на небо и встречали рассвет. Он очень интересный собеседник. Потом переночевали у его друзей и вернулись в Лион.

   — Винсент Делакруа? — усмехнулась она.

   — Винсент Делакруа, — потупилась я. — А что с ним не так?

   — Марина, он — актер.

   — И?

   — Он известный актер.

   — И что? Он спит в бутоне розы? Он ест манну небесную? Он какает радугой и маршмелоу? Что с ним не так?

   — Ничего. — Она опять пожала плечами и отправила в рот кусок «Шарлотки». — Оооо, это очень вкусно! Научишь меня готовить этот пирог?

   — Не уходите от темы, — весьма невежливо вернула я соседку к разговору, стукнув кулаком по столу.

   Тетя Абель аж подпрыгнула. Посмотрела на меня с осуждением и покачала головой.

   — Я просто хотела тебя предупредить.

   — О чем? Говорите, тетя Абель, говорите! Я не понимаю намеков, поэтому говорите прямо.

   — Девочка, что ты знаешь про него?

   Я развела руками:

   — Только то, что он сам мне рассказывал про себя.

   — В том-то и дело! — Глаза тети Абель радостно заблестели как у старой охотничьей собаки, неожиданно почувствовавшей дичь. — У Винсента слава бабника. В его доме часто бывают другие женщины. Я это вижу из своего окна. Знаешь ли, грех не наблюдать за таким прекрасным соседом. Ну и потом, в интервью он часто вспоминает про маму. Она имеет сильное влияние на него. Он живет здесь около года. Я видела пару скандалов, когда мать выгоняла из его дома полуголых женщин. Мне бы не хотелось, чтобы ты стала одной из них.

   — Около года? Он говорил, что развелся месяцев семь назад.

   — Он купил этот дом три года назад. Сначала бывал здесь редко. Потом стал приезжать чаще, иногда с женщинами. Затем пропал на несколько месяцев. Но через некоторое время в новостях сказали, что он женился на своей тогдашней подружке, и в качестве свадебного подарка купил большой загородный дом с участком земли. А этот дом они выставили на продажу. Спустя всего полгода после свадьбы он снова стал ночевать здесь и объявление о продаже убрали. Еще через несколько месяцев они развелись. Винсент стал жить тут постоянно. Первое время мы все страдали от его гулянок и веселых компаний, даже жаловались в муниципалитет. Видимо, это подействовало. Ты хочешь стать еще одной шлюхой месье Делакруа? Это не мое дело, Марина, но ты выглядишь порядочной женщиной.

   — Когда мы говорили о Винсенте в ресторане, мне показалось, что вы благосклонно к нему относитесь.

   — Конечно, я очень хорошо к нему отношусь и понимаю твои эмоции. Но это не мешает мне здраво оценивать этого мужчину. Да, Винсент красивый и умный, очень харизматичный мужчина, поэтому не удивительно, что женщины быстро попадают под его обаяние. Я еще в ресторане заметила, как ты посмотрела на него. Видела, как загорелись твои глаза. Это было настолько очевидно. Но мне и в голову не пришло, что ты задумала…

   — Я ничего не задумывала. Я увидела его впервые в жизни в том ресторане и понятия не имела, кто это. И он первым познакомился со мной. Да, я была рада, когда он обратил на меня внимание и составил компанию во время пробежек по утрам.

   — Да, я видела, — кивнула она, опять мило улыбнувшись. И в этой улыбке было что-то дьявольское.

   Господи, какое счастье, что я не привела Винсента к себе вчера. Мадам Дельмас — главное всевидящее Око Саурона на районе! Я почувствовала себя раздетой и опозоренной. Она за мной следила все эти дни!

   — Еще он ночевал у тебя, — сделала она контрольный в голову.

   — Мы просто ужинали! — потеряла я самообладание. — У нас был спор! Он проиграл мне, и я попросила показать город.

   — Марина, без подробностей, пожалуйста. Это ваше дело. Вы взрослые люди, — подняла тетя Абель морщинистые ручки. — Я просто тебя предупредила. В целом, он хороший человек. Но вот есть в нем этот недостаток. Винсент — бабник, который обходится с женщинами очень некрасиво. Побереги свою репутацию. Да и нашему дому не нужны проблемы, которые вы вдвоем нам создали.

   — Я поняла вас, мадам Дельмас. Спасибо за чай. Извините, мне нужно побыть одной и подумать. Приятного аппетита.

   Я быстро покинула квартиру соседки. Нужно снять другую квартиру или переехать в гостиницу. Мне вот всё это совершенно точно без надобности. Но если я перееду… Достала бутылку коньяка из холодильника, которую купила утром в супермаркете и плеснула в чашку. Залпом выпила. Если я перееду, то Винсент меня не найдет. Он, конечно же, придет в эту квартиру. Тетя Абель ему про меня наговорит с три короба, и всё, финита. Вспомнились слова Ивонн, что ни одну из своих пассий Винсент не знакомил с друзьями. То есть друзья знали о его загулах и изменах? Отлично! А если тетя Абель права? Если я для него всего лишь одно из достижений? Тогда зачем он так старается впечатлить меня, зачем влюбляет в себя? Дура! Всем мужикам нравится, когда женщины сходят по ним с ума. В этом есть что-то пикантно-острое. Как в карри. Кстати, про карри… Надо отвезти посуду. Наверняка, Шанти и Патрик считают меня неблагодарной воровкой. Господи, что же делать?

   Я уже собралась выходить, когда позвонила Шарлотта.

   Похоже, пришло время легенды, которую я кропотливо создавала две недели, по зернышку сажая в голову Шарлотты нужную информацию. Она донесет ее до мадам Дельмас, а мадам Дельмас разнесет сплетни дальше. Сила пиарщика в том, что он способен выкрутить любую ситуацию на пользу своему клиенту, создав правильную легенду и грамотно запустив ее в массы. Сейчас я должна использовать весь свой профессионализм, чтобы выставить Винсента охотником, а себя жертвой. Никто не должен знать, что я приехала из России с единственной целью — получить сердце этого мужчины. Вся инициатива должна исходить от него. В конце концов, кто из нас мужик и кто за кем бегать должен?

   Мы обменялись дежурными «как дела?». Я спросила про дом и Володю. Узнала, что всё хорошо, она без ума от Москвы и своего парня, тот ее познакомил с родителями, но есть у него недостаток — включает мужика к месту и не к месту, шокируя бедняжку своими неуместными выступлениями. Из приятного — мой бывший бойфренд больше не приходил, цветы она поливает, орхидея зацвела. А потом Шарлотта спросила про Винсента, сказала, что ей вчера ночью звонила мадам Чико, а рано утром месье Брош, все спрашивают, откуда взялась курица, из-за которой у них теперь перед домом дежурит армия папарацци? Никогда такого не было, и вот — опять! И теперь Шарлотта изнывает без подробностей.

   — Мадам Дельмас следит за мной! — возмущенно произнесла я. — Ты представляешь! Она днюет и ночует перед окнами! Они все обсуждают меня!

   — О-ля-ля! Я должна была тебя предупредить. Но я не думала, что ты замутишь с Делакруа!

   — Шарлотта! Хоть ты!

   — Тете Абель девяносто. Она одинока, и это ее единственное развлечение. Когда год назад я рассталась с Тимо, весь дом узнал об этом ровно через десять минут. Но ты не переживай. Она никому не скажет.

   — Серьезно?! «Весь дом узнал через десять минут» и «Она никому не скажет» — это взаимоисключающие фразы!

   — Я посмотрела новости в интернете о тебе и Винсенте. Как ты подцепила его? Я пыталась это сделать целый год, но он даже не посмотрел в мою сторону ни разу!

   — Боже! Шарлотта! Никак я его не цепляла. Мы познакомились во время бега. Я помню, ты говорила, что где-то тут живет известный актер, но Винсент представился другим именем, и я не придала этому значения. Я понятия не имела, кто он! Помнишь я говорила про маньяка, который преследует меня во время пробежки?

   — Ну! — У Шарлотты аж дыхание перехватило.

   — Вот этим маньяком оказался Винсент!

   — Да ладно! — громко захохотала она.

   — Я тебе говорю!

   — Винсент Делакруа бегал за тобой?

   — Три дня как маньяк за мной таскался! Я по твоему совету заказала электрошокер! А он, оказывает, просто хотел познакомиться, но боялся подойти.

   — С ума сойти! Винсента Делакруа электрошокером! Представляю! Это новость для первых полос! — заливалась Шарлотта в трубку.

   — Я присмотрелась — красивый мужик. Он мне понравился. Никаких задних мыслей! Ну и так вот закрутилось как-то… Потом я попросила показать мне Лион, а он напросился ко мне на ужин за это. Поел у меня (ну, в смысле, у тебя…) и ушел. Я погуляла с ним по Лиону и окрестностям. Вот и вся история. Ничего романтичного. Тетя Абель усмотрела в этом целый вселенский заговор и придумала историю на три тома!

   — Мой бог! — выдохнула Шарлотта восхищенно. — Винсент Делакруа! Сам Винсент Делакруа был в моей квартире? Боже! Боже! Боже! Марина, надеюсь, там было чисто?

   — О, — хмыкнула я. — Поверь, там было идеально чисто. Я даже купила красивую посуду, чтобы порадовать гостя.

   — Спасибо, что не подвела меня.

   Я выгнула бровь и кивнула — обращайся.

   — Что мне делать, Шарлотта? Я боюсь выходить из квартиры.

   — Так, успокойся. Господи! Это так волнительно! Настоящее чудо!

   — Ты же никому не расскажешь? — запоздало проявила я бдительность.

   Шарлотта рассмеялась:

   — Если бы я рассказывала обо всем, что вижу в окнах его дома, то озолотилась бы уже. Мне, кстати, предлагали хорошие деньги за слив информации. Я отказалась. Тетя Абель тоже. Что же делать? Во-первых, не паникуй. Когда Винсент развелся с женой, эти безумные фотографы висели на заборе его дома целыми днями. Они же висят?

   — Висят гроздьями. А Винсент жил здесь с Жанин?

   — Нет, они жили в пригороде, насколько я знаю. А потом он оставил ей дом, а сам переехал сюда. Журналисты неделю не давали ему прохода. Он не рассказывал?

   — Я не знала и не спрашивала.

   — Думаю, что его пиарщик сейчас замутит что-то, чтобы убрать журналистов с улицы. Жильцы начнут жаловаться, сама понимаешь. У нас респектабельный район, поэтому Винсента не любят. Он постоянно создает вокруг себя какой-то ажиотаж.

   — Тетя Абель говорила, что он часто таскает к себе женщин.

   — Ой, ну так уж и часто! Слушай ее меньше. Я, конечно, за ним не слежу, как тетя Абель…. Дьявол, что же я тебя не предупредила-то! Но домой он почти никого не таскает. Было пару случаев, но так… Я бы тебе сейчас посоветовала сменить одежду. Посмотри в моем шкафу, что тебе может подойти. Там есть божественные шляпы. Тебе пойдет. И не переживай. Через день-два всё это уляжется. Помяни мое слово. Мы уже несколько раз такое проходили.

   — Спасибо за поддержку, — поблагодарила я ее. — Только не рассказывай никому.

   — Не переживай. Но обещай, что ты меня с ним познакомишь. Я давно об этом мечтаю.

   Конечно же, я пообещала. Хотя странно… Жить напротив Винсента год и не познакомиться с ним? Ну это как-то скромность, граничащая с безумием.

   Я опять подошла к окну и взглянула на улицу. Журналисты, не скрываясь, топтались около забора. У некоторых в руках были объективы. Возможно, сейчас Винсент так же стоит у окна и смотрит на улицу и в мои окна. Я грустно усмехнулась — нас разделяла улица с журналистами. Как это ужасно, уныло и символично. Оставалось только молиться на пиарщика, который должен был как-то решить эту чертову проблему со средствами массовой информации. Марина! Ну что значит «как-то»? Как бы ты сама ее решила? Собрала бы пресс-конференцию, заставила бы виновника переполоха в этом курятнике сказать что-то эдакое, пригласила бы всех на ближайший показ или съемки, или в театр… Надо последить за прессой. Интересно, что сделает хваленый пиарщик и что Винсент скажет про меня?

   — Месье Патрик, добрый день! — широко улыбнулась я, переступая порог ресторанчика. — Я так рада вас видеть!

   — Мадам Марина, — учтиво кивнул мне мужчина, перехватывая сумку с посудой. — Рад, что вы до нас добрались.

   — Ох, прошу прощения. Мой мужчина на следующий день устроил мне романтические выходные у моря, но я думала о вас и очень переживала! Пришла сразу же, как только появилась возможность.

   — Ничего страшного. Присаживайтесь. Будете что-нибудь есть?

   — С удовольствием, на ваше усмотрение. Я такая голодная.

   — Я позову Шанти.

   Патрик унес сумку в сторону кухни. Я удобно устроилась на диванчике. Народу в ресторанчике было немного, поэтому, думаю, никакой запарки на кухне нет, и мы сможем поговорить. Я мечтала расспросить у семейной четы, что же едят французы. Не мог же Винсент питаться только карри. Надо его еще чем-нибудь побаловать из национальной кухни.

   — Мадам Марина, — ослепила меня женщина жемчужной улыбкой.

   Шанти была в поварской форме с изящным красным платочком на шее.

   — Как прошел ваш вечер? Мы с мужем очень волновались.

   Они сели напротив меня.

   — Это было идеально! Сказать честно, вы спасли меня в буквальном смысле этого слова. Андрэ пришел в такой восторг от вашего карри, что не передать словами. Думала, он оближет тарелку.

   Супруги счастливо переглянулись.

   — Ему все понравилось? — спросила Шанти.

   — Да. Сказал, что мама делает немного острее, но в остальном карри был превосходным.

   Шанти вздохнула:

   — Я не стала делать острее, потому что европейцы плохо переносят острую пищу. Это был адаптированный вариант.

   — А можно я еще раз закажу у вас карри? — сделала я большие и красивые глаза. — Не сейчас. Немного позже. — Когда Винсент станет Винсентом.

   — Конечно. Я приготовлю карри, который едят в моей семье. Настоящий карри.

   — Здорово! Шанти, Патрик, расскажите, что едят французы. Мы с Андрэ пока живем раздельно. Это я поставила такое условия. Мне нужно привыкнуть к нему и понять, что у нас действительно серьезные отношения. Но я бы хотела готовить для него привычную еду. Я бы вообще хотела стать для него идеальной женщиной.

   Патрик обнял Шанти и положил голову ей на плечо, взглянув влюбленно.

   — Самое главное для французского мужчины, чтобы его любили, и чтобы любил он. Когда есть любовь, не важно, как готовит женщина, — сказал с улыбкой.

   — Тебе не нравится, как я готовлю? — тут же выгнула бровь Шанти.

   — Стал бы я открывать для тебя ресторан, если бы ты плохо готовила? — рассмеялся Патрик.

   — Как вы познакомились? — спросила я, чувствуя, что не в силах перестать счастливо улыбаться.

   — Это было почти сорок лет назад, но я прекрасно помню этот лучший день своей жизни!

   — Сорок лет назад? — удивленно распахнула я рот. Я думала, что им самим немногим больше сорока.

   — Тридцать семь, если быть точным, — закатила Шанти глаза, явно не получив удовольствия, что муж раскрыл ее возраст.

   — Да, я был тогда двадцатитрехлетним юнцом. И как все двадцатитрехлетние мужчины считал себя самым умным и способным, — опять рассмеялся Патрик. — Я играл в молодежном театре, и мы были в Бомбее на гастролях. И в одном из ресторанчиков мне подали изумительный карри. Тогда я воскликнул: «Если это блюдо приготовила женщина, я на ней женюсь. Немедленно!»

   — Конечно же, моя мама не могла выйти за него замуж, — игриво глянула на меня Шанти. — Но она предложила ему взять в жены меня.

   — Как это предложили? — нахмурилась я. — Как товар в лавке?

   — В Индии родители решают за детей, на ком им жениться и когда им выходить замуж. Мама просто сказала, что пришло мое время и скоро я стану женой. В день моего рождения астролог предсказал, что я выйду замуж за иностранца и покину родной дом. Он назвал время, когда это случится, и место. Поэтому, когда Патрик сказал, что готов жениться, мои родители предложили ему меня. Они уже тогда знали, что он мой муж.

   Я удивленно покачала головой, вспомнив цыганку и ее предсказания. Вот и не верь после этого в сверхъестественное!

   — Так мне пришлось жениться на Шанти, — развел он руками. — Слово дал? Держи!

   — А как же… — проблеяла я, несколько шокированная историей.

   — Ты счастлива, что отважилась поехать за мной в другую страну? — обнял Патрик жену и пристально посмотрел ей в глаза.

   — Очень, — ласково глянула на мужа Шанти.

   Они поцеловались.

   — А как же любовь? — неожиданно для себя ляпнула я. — А если бы вы друг другу не понравились? Или не подошли… ну… там… — Быстро опустила и подняла взгляд, всем своим видом намекая, где именно они могли не сойтись. Щеки густо залило краской. — В темпераменте… — подобрала нужное слово.

   Шанти посмотрела на меня ласково, как мать на глупую дочурку:

   — Любовь — это работа двух человек. Это взаимопомощь и уважение, это поддержка и умение находить компромиссы. Любовь не имеет никакого отношения к гормонам и сиюминутному желанию перепихнуться. Потому что тело рано или поздно надоедает, каким бы оно не было великолепным, и что остается после?

   — В России есть выражение «А поговорить?», — улыбнулась я, понимающе. — То есть в паре важно общение. И если вам не о чем говорить и обсуждать, то ничего такого, о чем вы сказали, не будет.

   — Можно и так сказать. Но на самом деле Патрик мне сразу понравился. Высокий, статный. Я была удивлена, когда узнала, сколько ему лет. И свадьба у нас состоялась только через год. Все это время мы общались, и с каждым днем я влюблялась в него всё сильнее и сильнее. Моя любовь пришла немного позже, зато с каждым днем она все крепче.

   — А вот я сразу же влюбился в Шанти. Для меня это была любовь с первого взгляда. Я увидел ее глаза и пропал. Она была необыкновенно красива!

   — Была? — удивленно посмотрела женщина на мужа, несильно пихнув его локтем в бок.

   — Эти черные глаза на пол-лица. Эти волосы. Изящные руки, тонкий стан… — торопливо добавил Патрик. — Ни одна мисс Индия не сравнится с моей Шанти.

   Мы рассмеялись.

   — У Андрэ тоже необыкновенные глаза, — мечтательно произнесла я, глядя перед собой и глупо улыбаясь. — Я посмотрела в них, и другие мужчины словно перестали существовать. Я так счастлива, что он обратил на меня внимание. Эти выходные были лучшими в моей жизни. С ним было так легко. Он заботился обо мне, оберегал, укрывал одеялом во сне. Очень надеюсь, что у нас с Андрэ будет такая же крепкая семья, как у вас. А вам тяжело было после переезда во Францию?

   — Мне очень помог муж. — Шанти одарила его влюбленным взглядом. — Он мне был сначала и за маму, и за няню. Моя опора и поддержка во всем. Его мама, конечно, тоже помогала. Поэтому я понимаю ваши переживания. Думаю, если Андрэ вас действительно любит, то поможет встать на ноги. А как вы познакомились?

   — О, у нас не такая романтичная история, как у вас, — рассмеялась я, судорожно соображая, как бы так соврать поудачнее, чтобы выглядело правдоподобно. — Андрэ три года назад был в России. На мероприятии. Я работала с французской делегацией. Так мы и познакомились. Сначала просто общались по работе. Потом стали говорить о личном. А потом… Мы стали очень много общаться по телефону и видеосвязи, говорили буквально часами напролет, часто вместе виртуально гуляли — он по Лиону или Парижу, по Ницце с телефоном в обнимку, а я по Москве и Санкт-Петербургу. Ему очень нравится русская архитектура. Недавно он признался в любви и предложил переехать к нему. Но я испугалась. Ведь по телефону человек может быть любым. Поэтому мы решили, что я поживу у французской подруги пару месяцев, и если все будет нормально, то перееду к нему. И вот это был наш совместный первый ужин, и первые выходные вместе. Он представил меня друзьям. Я волновалась, как девочка.

   — Кем он работает? — деловито поинтересовалась Шанти.

   — Финансист, — ляпнула я. Главное, не забыть теперь.

   — Хорошо зарабатывает? Квартира своя или снимает?

   — Он первый заместитель генерального директора в крупной международной компании. У него дом в шестом округе в районе Бротто.

   — Ипотека? Снимает?

   — Свой. Выкуплен.

   — Хорошая партия, — удовлетворенно кивнула Шанти.

   — Да, достойный мужчина, — согласился с женой Патрик. — А чем занимаются его