Оглавление
АННОТАЦИЯ
Знала ли я, во что выльется практика в глухом уголке страны, на должности висельной невесты? Естественно, нет. Даже не предполагала, зачем вредный куратор так настаивал на моей отправке на это место, и меньше всего ожидала встретить на месте его брата. А тут ещё разумная говорящая нежить, случайно спасённый котик, и нежданные приключения, до которых я не большая охотница. Я просто хотела спокойно пройти практику, а не вот это вот всё! И что делать со свалившейся внезапно романтикой, тоже не знаю, разгрести бы остальное!
Юмор, горфэнтези, приключения, романтика, однотомник. И конечно самая разнообразная нежить. И КОТИК!!
ПРОЛОГ
— Марыска!!! Вставай! Жоних ждет!
Пьяный голос местного алкаша Петьки, ломившегося в подпертую на ночь калитку, разносился по всей нашей немаленькой деревне. Орет, как оглашенный, и плевать ему, что темень на дворе – только-только первые петухи пропели, а я еще сплю.
Петька орет, собаки на его ор брешут, скотина необихоженная по раннему времени и от крика проснувшаяся тоже свой голос подает, еще и соседи начали на улице появляться – всем же интересно, с чего такой шум стоит. Одному Петьке на все плевать – у него трубы горят, похмелиться требуется. А поскольку, побаиваясь евонной супружницы, дамы выдающихся размеров и шести пудов веса, никто Петьке шкалик для поправки здоровья из деревенских не наливает, вот он и пришел ко мне, в надежде истошными криками пробудить мою совесть и побудить к исполнению непосредственных должностных обязанностей. Причем, судя по приглушенному гулу мужских голосов, пришел не он один.
А как все хорошо начиналось…
ГЛАВА 1
Кабинет куратора выглядел внушительно и солидно. Мебель тёмного дерева, шкафы со стеклянными дверцами, но под замками и ещё и магическими охранками – слишком уж там много ценных книг хранилось, и артефактов тоже. Камин из благородного серого с белыми прожилками мрамора, старинные позолоченные часы на нём. Письменный стол, покрытый малиновой скатертью с кистями, прибор для письма из лазурита, перья, чернильница. Куратор был приверженцем традиций, и не принимал современных самопишущих перьев, которые сами набирали чернила, если поднести их к чернильнице, и не оставляли клякс ни на бумаге, ни на пальцах. Ужасно удобная вещь, пусть и стоит пока ещё не так, чтобы совсем дёшево. За столом – кресло с высокой спинкой, и в нём собственно хозяин кабинета.
Привлекательный, статный мужчина в самом расцвете сил, тёмные волосы коротко подстрижены, никаких хвостиков, благородный орлиный профиль, чётко очерченные губы. Ему вслед томно вздыхали не только старшекурсницы, но и некоторые молоденькие преподавательницы, особенно с факультета зельеварения. И сейчас куратор Фабиен Пебрен строго выговаривал мне за вопиющее непослушание…
— Студентка Линдара Бринфи, вы совершенно неблагодарное существо! – строго нахмурившись, говорил мэтр Фабиен, вперив в меня осуждающий взгляд пронзительно-синих глаз и сложив руки перед собой в замок. – Почему вы отказываетесь ехать на практику, куда вас отправили?! Место там хорошее, тихое, жильё вам выделили, даже зарплату будут платить!
Ну вообще да, оплата для практикантов – дело редкое и драгоценное, за такие распределения обычно держались руками и ногами. На четвёртом курсе у всех стояла обязательная практика, без этого никак, а всего учиться предстояло шесть лет. Но то другие, а то я…
— У вас даже начальника не будет, вам сразу запишут эту практику как рабочий стаж, – продолжал куратор, чуть смягчив голос. – Вам, как лучшей студентке, предложили такое место, а вы отказываетесь!
И вот вроде же неплохой мужик, но… такой гад! И последние четыре года мэтр Фабиен – мой личный кошмар, как на первом курсе нам определили его в кураторы…
Первая наша встреча была, что называется, эпичной. Я пришла поступать в Правовую академию, потому как мечтала работать в городской страже и разбираться со всякой несправедливостью, разбирая дела. Поэтому, вся в мечтах, летела по дорожке к воротам, а в руке у меня было мороженое. Ну и, естественно, по закону подлости не видела ничего перед носом и врезалась в кого-то. А когда, ойкнув, подняла голову, аж покраснела от смущения – это оказался мужчина, ещё и очень симпатичный мужчина. Не смазливый красавчик, которых я уже тогда терпеть не могла, а такой, мужественно-привлекательный. Он же, смерив меня раздражённым взглядом, кое-как очистил рубашку от мороженого, прошипел нечто о неуклюжих деревенщинах, и поспешил дальше.
Собственно, я бы и не вспомнила, но поступив, и узрев на вводном занятии, кто наш куратор, поняла, что попала. Интуиция подсказывала, что то столкновение мне припоминать будут ещё долго… Так и вышло: дополнительные вопросы на зачётах, индивидуальные варианты контрольных и проверочных, и прочее, все четыре года. А теперь, на практике, вот это вот ещё ко всему. Я согласна была даже на архив и перебирание бумаг в любом заштатном городишке, чем согласиться поехать туда, куда меня сейчас направляли! Очень неудачно местный специалист в отпуск ушёл, прямо скажем. Работать висельной невестой – немного не то, о чём я мечтала в жизни, знаете ли. Спасать приговорённых к смерти, беря их в мужья… Учитывая строгость наших законов, они выполнялись неукоснительно и на месте, поэтому и появилась такая вот странная должность.
В мои обязанности входило поговорить с осуждённым, и если я посчитаю, что преступник не заслуживает смерти, то объявить, что беру его в мужья. Полноценное судебное разбирательство со всеми положенными процедурами зачастую казалось делом долгим, и именно поэтому предпочитали по-быстренькому казнить на месте. Ну а после свадьбы как раз и можно было и суд организовать, если бывший осуждённый считал, что оно ему надо. Бывало и такое, что виновных несколько, тогда остальным давалась отсрочка на время свадебных торжеств. Обычно этого хватало, чтобы доказать невиновность. Естественно, развод на следующий день – моё дело ведь спасать, а не становиться полноценной женой. Да я вообще совсем не о такой должности мечтала, если уж начистоту! Ну какая это практика, никаких тебе разбирательств полноценных, просто практически подарить второй шанс, став на сутки женой. Тьфу… Драгоценный куратор Пебрен совершенно не слушал мои доводы, упорно стоя на своём, и в конце концов, просто хлопнул ладонью по столу, отчего я чуть не подскочила.
— Значит, так, или вы отправляетесь по этому распределению, или я вас отчислю, – заявил он, и захотелось по-простому залепить ему пощёчину.
Или расцарапать физиономию. Или гордо швырнуть бумаги и ответить, что пусть отчисляет… Конечно, ничего из этого я не сделала. Отучиться четыре года, и из-за упрямства и самодурства некоторых потерять возможность стать законницей? Ладно… Ладно, дражайший мэтр Пебрен. Я вернусь, и тогда мы ещё посмотрим, кто будет так довольно и с превосходством улыбаться. Назло вам пройду эту демонову практику и получу свой диплом с отличием через два года!
В общем, вечером мы с девчонками решили устроить прощальные посиделки, заодно отметить окончание четвёртого курса. Академия у нас серьёзная, магов здесь не учится, только люди, несовершеннолетних тем более нет, поступление только с восемнадцати, после обязательного окончания школы. Буянить, конечно, по пьяни никто не позволит, сразу же выговор и к куратору на разборки, но вот для души, что называется, никто не запрещает. Именно поэтому мы собрались нашим уютным женским коллективом, без парней – они как раз легко способны превратить посиделки в банальную пьянку с последствиями. А так, нам на пятерых бутылки вина хватит на вечер, посмаковать и поболтать.
Мы сходили в таверну – она находилась прямо за воротами Академии, что очень удобно, набрали вкусных пирогов с фруктами, лёгких закусок, сыров всяких, и собрались в моей комнате. Красиво разложили всё на столе, разлили вино, подняли бокалы.
— Ну, за окончание ещё одного года, – произнесла я тост на правах хозяйки комнаты. – И удачно сданную сессию.
Мы чокнулись, выпили, ну и, как водится, для начала, обсудили академические сплетни. Кто с кем встречается, кто по кому вздыхает, кто кого бросил, ну и всё такое, наше, девичье. А потом как-то незаметно разговор свернул к практике…
— Ой, девчонки, я тут узнала, моей троюродной тётке секретарь ректора сказала, она работает в лаборатории зельеваров помощницей, тётка в смысле, в этом году пришла заявка на висельную невесту, – мечтательно протянула Кларисса, хорошенькая блондинка с милыми кудряшками и голубыми глазами. – Из Голлиры, представляете?!
И я с изумлением увидела, как лица остальных приобрели такое же мечтательное выражение, как и у Клариссы.
— Ох, я бы всё отдала, чтобы мне это место предложили! – всплеснула руками пышечка Бася, жгучая брюнетка с задорно вздёрнутым носиком и неунывающим характером.
— А что в нём хорошего-то? – осторожно поинтересовалась я, отправив в рот кусочек твёрдого, острого сыра.
Может, чего-то не знаю о том, куда меня направляют? Я пока ещё не сказала о своём распределении, не до того как-то было.
— Да ты что?! – Клариса широко распахнула глаза. – Голлира же рядом с охотничьими землями короля, и там рядом ещё нежить водится! Так что, и из Комитета могут тоже быть некроманты! – тут снова последовал общий томный вздох, и я с трудом подавила хихиканье.
— Последняя невеста, между прочим, которая там работала, за маркиза выскочила, а после развода он ей поместье подарил, – поделилась ещё одной сплетней Улина, рыжая красотка с тонкой талией, пышной грудью и синими омутами глаз – ну натуральная ведьма. – Точнее, его отец, герцог, в благодарность за спасение сына!
У меня поднялись брови, я совсем запуталась в ворохе сведений.
— А что, маркизы нынче у нас совершают преступления, карающиеся смертной казнью? – переспросила с недоумением.
Ну аристократия и опустилась, однако! Я считала их благороднее, что ли. Улина фыркнула и закатила глаза, приложившись к бокалу.
— Ну Линда, ну ты что! Совсем из-за своих учебников ничего не видишь! Это же последнее модное веяние среди золотой молодёжи, нарушать закон на спор! – с нотками снисхождения пояснила она. – Всё равно потом спасут же.
Я пожала плечами и покрутила пальцем у виска.
— Не хватает острых ощущений? Так шли бы вон за нежитью охотиться, – пренебрежительно отозвалась, совершенно не понимая таких порывов отпрысков знатных семейств.
— Ой, я бы всё равно туда поехала, это же такой шанс! – вздохнула Бася, потянувшись за булочкой с ванильным кремом. – А то засунули опять в архив, бумажки перебирать, – она скривилась.
— А меня в обычный участок, девочкой на побегушках, – поджала губы Кларисса.
— Линда, а ты хотела бы в Голлиру? – Улина посмотрела на меня.
— Нет, – односложно ответила я, приложившись к стакану и глядя в сторону.
— Да ладно, ну чего ты такая бука, это же классное место! И опыт, опять же, преступления всякие…
— Мало ли, кто попадётся, вдруг тоже маркиз какой или виконт?!
— Да не хочу я туда ехать! – отмахнулась от них, сердито нахмурившись. – И поместья всякие мне в подарок не нужны! Что я с ними делать буду?!
— Ой, ладно, было бы поместье, а уж что с ним делать, придумаешь, – фыркнула Улина.
— Хочешь, езжай вместо меня, раз так горишь желанием поместье заполучить, – буркнула я опрометчиво, и поняла, что проговорилась.
В комнате воцарилась тишина, девчонки уставились на меня, и я едва не поёжилась.
— В каком это смысле, вместо тебя? – осторожно переспросила Кларисса, поставив бокал на стол.
Я прикрыла глаза, подавила вздох и коротко ответила:
— Потому что завтра в семь утра меня будут ждать представители этой самой Голлиры у портальной площадки. Меня туда направили. Хотите, идите вместо меня, какая разница, кто там будет, главное, по заявке, – я обвела взглядом полные предвкушения лица девчонок и широко улыбнулась.
А вот и решение проблемы! Я поеду вместо кого-нибудь из них, пусть даже в архиве бумажки перебирать. Там тоже можно много чего интересного извлечь из закрытых дел, полезно для дальнейшей учёбы.
— Эх, я не подойду, – расстроенно вздохнула Бася. – Мы при всём желании не очень-то похожи с тобой…
— Тогда мы тянем жребий, – решительно заявила Улина.
В общем, короткую соломинку вытянула довольная рыженькая, и тут же сбегала в свою комнату, за документами к практике. Мы ещё немного посидели, допили вино и доели закуски, да и разошлись – собираться ещё, и вставать утром рано. Я заснула с облегчением и радостью, что завтра не придётся ехать в деревню и работать невестой по долгу.
Только вот на следующее утро, в пять минут восьмого, мою дверь сотрясли мощные удары, и я аж подпрыгнула на кровати, ошалело моргая и уставившись на вход.
— Студентка Бринфи, немедленно открывайте! – раздался злой голос куратора, и я поняла, что, кажется, попала всерьёз.
И не дожидаясь моего ответа, дверь распахнулась, впуская мэтра Пебрена со сверкающими глазами и сжатыми кулаками. Вообще, просыпалась я очень тяжело, а сейчас и вовсе подумала, что мне просто снится сон. Ну не может в реальности куратор вломиться ко мне в комнату и сверлить разъярённым взглядом!
— Так, живо поднялись и привели себя в порядок! – рявкнул куратор, уперев руки в бока и остановившись около моей кровати.
— Ага-а-а, – смачно зевнула я и упала обратно на подушку, пытаясь завернуться в одеяло, как гусеница. – Сейча-ас…
Кажется, он аж зашипел, но я не обратила внимания, уже погружаясь в благословенный сон, однако в следующий момент одеяло с меня самым наглым образом сдёрнули.
— Я сказал, немедленно подъём, студентка!.. – и замолчал на полуслове.
Вот блин горелый, а. Без одеяла было как-то холодно спать, и пришлось нехотя выпрямиться, сползти с кровати и пошлёпать в ванную, умываться и просыпаться окончательно. И только там, посмотрев на себя в зеркало, я поняла, отчего куратор так резко прервал гневные вопли. По привычке я легла спать в одних трусиках, уж точно не рассчитывая, что с утра пораньше ко мне будут вламываться мужчины. А трусики тоненькие, кружевные и белые… Нет, я не ханжа, и стесняться нечего, фигура вполне спортивная, всё на своём месте. Подумав, решила забить на смущение, в конце концов, я к себе в гости куратора не звала, так что это пусть он смущается, если захочет. И вообще, зачем орать и устраивать истерики, ну попыталась обмануть с практикой, так я же объяснила, что не хочу туда ехать!
Тихо фыркнув и закатив глаза, я быстро умылась, окончательно сбрасывая остатки сонливости, причесалась, накинула халат, висевший здесь же, в ванной, и вышла обратно в комнату. Только мэтра Пебрена там уже не было, к моему облегчению. Ладно, что ж, придётся собираться. Досада до конца так и не прошла, плюс так грубо прерванный сон, и хорошо, что сумку я приготовила ещё до посиделок с девчонками, зная, что утром не будет времени. Надела джинсы, футболку, свитер, заплела косу и прихватила куртку, на всякий случай. Сумка на плечо, последний взгляд на комнату, не забыла ли чего, и я вышла в коридор далеко не в самом лучшем настроении.
Внизу, в холле, ждал куратор с непроницаемым лицом и поджатыми губами, руки скрестил на груди и весь такой непримиримый и обиженный. Да и ладно, это я вообще должна обижаться! Рядом с ним стоял невысокий кряжистый мужик с широкой бородой лопатой, в добротной одежде – сапоги из хорошей кожи, длинный кафтан, чистая рубашка с вышивкой, и взгляд такой уверенный, оценивающий.
— Знакомьтесь, староста Голлиры, господин Жак Бранан, – сухо представил мне своего спутника куратор. – Это Линдара Бринфи, ваша стажёрка, – махнул он в мою сторону и развернулся. – Прошу за мной.
Мы молча вышли, этот самый староста не скрываясь разглядывал меня, отчего было немного неуютно. Надеюсь, он не надеется втайне залезть ко мне в постель, иначе скандал может выйти, я ж в случае чего, умею защитить себя. Поскольку любоваться на спину куратора было скучно, а до портальной площадки идти минут десять, я обратилась к старосте, нарушая слегка напряжённую тишину.
— От портала далеко идти будет?
— Ну, нам от него ещё на поезде проехать пару остановок, и потом по дороге ещё, – ответил староста к моему полному офигению, и, видимо, что-то отразилось на лице, потому что он немного торопливо добавил. – Портал ближе есть, да, но он в королевском охотничьем домике, а он совсем близко от Голлиры. А вы сами знаете, что между порталами расстояние должно быть не меньше пятидесяти километров, чтобы не перебили настройки друг друга, и ещё аномалия у нас там рядом, так что только так, барышня, – староста развёл руками.
Я уставилась в прямую спину куратора, молча обещая ему оставшиеся года в академии устроить весёлую жизнь. Ещё не знаю, как, но сделаю, или я не Линдара Бринфи. Хорошее место, значит?! Великовозрастные оболтусы, отягощённые титулами?! Ну погодите, я там всем покажу, что значит злая и недовольная практикантка! Когда впереди показалась площадка с серебристой аркой портала, я вздёрнула подбородок, поправила сумку, и даже не попрощалась с куратором, переступив порог следом за старостой и упорно глядя перед собой. Показалось, или нет, вслед раздалось едва слышное насмешливое фырканье?
А по ту сторону царила ночь, что лишь усугубило моё настроение. Хорошо, вокзал находился совсем рядом, и билеты были не в сидячем, а в плацкарте. Я сразу завалилась на верхнюю полку, навёрстывая недосып, и показалось, только закрыла глаза, как меня снова растолкали, и полусонная я вывалилась следом за старостой на каком-то полустанке посреди леса. Нас ждала самая натуральная телега, запряжённая лошадью, в которой лежал внушительный стог сена… Хорошо хоть свежего, душистого, на котором я и досыпала, зарывшись в него.
В Голлиру мы приехали поздним утром, и первое, что услышала, заливистого петуха. Мамочки, если это будет будить меня каждый день, надо срочно обзаводиться берушами! Я сонно огляделась, подавив зевок, отметила, что Голлира скорее походила на большое зажиточное село, чем на город. Каменные одноэтажные дома, огороженные заборами, а ближе к центру и двухэтажные, магазинчики, лавки, судя по вывескам, имелась тут и речка, через которую мы проехали по каменному мосту. Телега остановилась на площади, около здания со шпилем – полагаю, местная ратуша.
— Ну, сейчас оформим вас, барышня, и я покажу, где ваш дом, – с довольным видом сообщил господин Бранан, слезая с телеги.
Я только надеялась, что не придётся топить печь дровами, и в доме будет хотя бы элементарный набор удобств, шагая за старостой… Мы подошли, и я к собственному немалому изумлению узрела надпись: «Комитет по охране нежити». Эм… И что это такое? Что за комитет такой, и почему по охране самой нежити? Обычно ведь от них охраняют.
— А это как, простите? – я обратилась к Бранану, махнув рукой на надпись.
— Ну вот так, – он поджал губы, явно чем-то недовольный.
— И как, охраняют? – переспросила я зачем-то, вообще ничего не понимая.
— Охраняют, – скупо кивнул староста, явно не собираясь объяснять.
Ну и ладно, сама всё узнаю в таком случае. Мы обошли здание, и зашли во двор с обратной стороны, где стоял ещё один добротный двухэтажный дом, причём окружённый забором выше человеческого роста, но ворота распахнуты. Внутри тоже стояли какие-то постройки, сараи, суетились люди, занимаясь своими делами. Слышалось блеяние, меканье, бегали куры – в общем, настоящее фермерское хозяйство. Мой спутник достал ключ и открыл дверь, из чего я сделала вывод, что господин Бранан тут и живёт. Ну неплохие хоромы отхватил себе, надо сказать. По ту сторону мы оказались в просторном предбаннике с половичком, вешалками, полкой для обуви, и почти сразу из двери справа выглянула дородная, румяная женщина с повязанным на голове платком. Нос уловил вкусные ароматы готовящейся еды, и я сделала вывод, что там кухня. Женщина расцвела улыбкой, вышла, вытирая руки фартуком, а вслед за ней выскочили двое ребятишек около шести-семи лет и бросились к старосте.
— Папа, папа приехал! – радостно заголосили они, обнимаясь с Брананом.
Тот покровительственно потрепал пацанов по макушкам и повернулся к женщине.
— Марфа, знакомься, наша новая висельная невеста, – представил он меня. – Госпожа Линдара Бринфи. На практику к нам, значится, приехала.
Марфа всплеснула руками и тут же взяла в оборот.
— Ну что же ты на пороге-то держишь?! Так, быстренько, пойдём, покажу комнату, переоденешься, а потом в баньку с дороги – я уже натопить приказала! – начала командовать старостина жена. – Потом позавтракаем, всё почти готово, пироги только допекутся! Ты ж наверняка голодная, этот изверг точно ни свет ни заря поднял, я ж его знаю, с вечера умчался!
Я только ресницами хлопала, не решаясь вклиниться и возразить, да и сам староста только промямлил:
— Но, дорогая… А документы…
— Цыц, потом со своими бумажками будешь разбираться! – грозно прикрикнула Марфа. – Иди вон подарки дитям раздай лучше, пока мы тут с Линдочкой занимаемся!
Меня привели на второй этаж, в небольшую, но опрятную, чистенькую комнату с кроватью, шкафом, зеркалом, тумбочкой под ним, столом в углу и стулом. Марфа тут же выдернула сумку, поставила на пол и поторопила:
— Давай, бери чистое, и идём, пока банька горячая. Я на стол накрою.
Пришлось спешно вытаскивать полотенце, расчёску, халат и обратно спускаться за Марфой. Баня находилась на первом же этаже, хорошо, не в отдельном доме во дворе. Меня втолкнули в наполненное влажным паром помещение со скамейками и крючками, я быстро сняла одежду и прошла в парную. Ну… Вообще, мне нравилось в бане, мы с девчонками пару раз в месяц обязательно ходили, расслабиться и отдохнуть. Тут я тоже не отказала себе в удовольствии, и вышла обратно только минут через сорок, разморенная, сонная, и как ни странно, голодная. У двери уже ждала неугомонная Марфа, снова подхватила под локоток и потянула в столовую рядом с кухней.
Там за широким столом уже сидел сам господин Бранан, дети шуршали обёртками, открывая подарки, а в кастрюлях и блюдах исходили ароматными запахами блюда. Жаркое из свинины с картошкой, пышный омлет с грибами и помидорами, посыпанный сыром, тарелка с нарезкой из полупрозрачной, розовой ветчины явно домашнего производства, жёлтый ноздреватый сыр, кружки копчёной колбасы… Я моментально забыла про все бумаги и бюрократию, чуть не подавившись слюной, и следующие полчаса была сосредоточена исключительно на еде. Марфа и староста обсуждали какие-то свои дела, я их почти не слушала, а когда тарелка оказалась пустой, сыто откинулась на спинку стула. Вот сейчас чуть-чуть посижу, отдохну, и надо бы документами и оформлением заняться… Хотя глаза слипались, побудка же ранняя была, и завтрак такой сытный, да и после баньки тоже слегка разморило…
— Так, милая моя, иди-ка ты к себе, спать, – решительно распорядилась Марфа и поднялась, глядя на меня строгим взглядом.
— Душечка, но документы… – попытался снова встрять староста, однако супруга отмахнулась от него, как от надоедливого комара.
— Вот отдохнёт девочка, и займётесь своей бюрократией! – грозно ответила Марфа, и я поняла, что в собственном доме командует ни разу не староста.
Однако спорить с решительной женщиной тоже не стала, потому как не имела никаких возражений против её распоряжения. Доплелась до своей комнаты, юркнула под одеяло и, свернувшись клубочком, провалилась в крепкий сон.
Вырубило меня основательно, часа на четыре, и снова проснулась я уже ближе к раннему вечеру, в пятом часу где-то. Пока привела себя в порядок и переоделась, спустилась вниз – а там уже и ужин накрывают… Ох, такими темпами я с практики не уеду, а укачусь, надо бы как-то аккуратнее с едой. И судя по всему, документы сегодня я оформить уже не успею. Ну и ладно, не горит, в общем-то. Ужинали тоже основательно, Марфа расспрашивала про мою жизнь и учёбу в Академии, слушая и то и дело всплескивая руками. Староста помалкивал и лишь наяривал стряпню супруги. После ужина мне провели экскурсию по подворью, опять же, Марфа гордо хвасталась хозяйством, да и вообще про город рассказывала. Как у них тут тихо и спокойно, если только господа заезжие аристократы буянить не начинают.
Стемнело тут на удивление быстро, мы вернулись в дом, где снова вечерний чай накрыли, с пирогами с капустой и яйцом, с грибами и луком, с рыбой и луком – в общем, опять есть! А после меня снова заботливо отправили к себе, отдыхать и спать. Ну да, жизнь в деревне заканчивалась рано, практически в девять-десять вечера уже всё замирало, они же с рассветом все встают. Спать особо не хотелось, за день вполне выспалась, поэтому я достала планшет, порадовалась, что прихватила достаточно кристаллов-накопителей, и углубилась в сеть. Поболтала в чате с девчонками, обменялись впечатлениями о начале практики, полазала по форумам. И сама не заметила, как подобрался сон. Зачем-то решила прошептать под нос старинную мудрость: сплю на новом месте, приснись жених невесте, после чего снова уснула. На этот раз до утра. А снился мне куратор собственной персоной, чем-то недовольный, как всегда, и отчитывающий меня за несуществующий проступок…
Утро наступило внезапно, и несколько неожиданно – от странных звуков за окном. Не скотина, точно, и не петух. Что-то такое, смахивающее на мычание, но переходящее в кваканье. Я недоумённо моргнула, отметила, что ещё довольно рано – часов девять утра, и решила встать, посмотреть, всё равно сон уже ушёл. Завозилось любопытство, стало интересно, ещё и интонация у звуков такая, возмущённая, будто кто-то чем-то недоволен. Вылезла из-под одеяла, выглянула в окно и уставилась на странную картину. Посреди двора стояла натуральная кикимора, с зеленоватой кожей, влажными прядями волос, смахивающих больше на водоросли, с перепонками между пальцев. За ней стоял скелет без одной руки, вторую как раз и держал, а напротив причудливой парочки стоял офицер в тёмно-сером мундире, отделанном серебряным галуном, очень похожем на те, которые носили в Комитете по охране от нежити. Только эмблема была другая: не меч в красном круге, а синий круг и что-то там с ним ещё, не разобрать толком из-за расстояния. За офицером стояли несколько рядовых в обычной форме, и один из них что-то объяснял параллельно с мычанием-кваканьем кикиморы. Я приоткрыла окно, прислушиваясь к набиравшему обороты скандалу – интересно же!
— …вовсе не хотел отрывать руку! – это солдат оправдывается. – Этот скелет сам выскочил неудачно, я лапник на подстилку рубил, а тут этот, вот вышло… А нечего по кустам прятаться! – обвиняюще закончил он, бросив на парочку хмурый взгляд.
Кикимора снова возмущённо забулькала, и похоже, её понимали все кроме меня. Занятно. Однако дальше наслаждаться зрелищем мне не дали: в дверь раздался стук.
ГЛАВА 2
— Входите! – пригласила я и поспешно накинула халат, висевший тут же, на стуле.
— Уже проснулась? Ну как, выспалась? – в комнату вплыла Марфа, увидела приоткрытое окно и неодобрительно покачала головой, с досадой всплеснув руками. – Вот окаянные, разбудили. Тут, понимаешь, скелетам кости свежие нужны, – как ни в чём не бывало, пояснила супружница старосты.
— Человеческие? – на всякий случай уточнила я, поёжившись.
— Ой, да любые, ну что ты, – Марфа рассмеялась, а я тихонько выдохнула с облегчением. – А мы на днях корову зарезали, вот эти и лезут, как всегда, специально подставляются, чтобы их поломали, а теперь пришли компенсацию выпрашивать, – Марфа фыркнула. – Сейчас договорятся и уйдут. Обычное дело.
— И что, никто не возмущается? – недоверчиво переспросила я.
— Ну а что, нет, конечно, парням новым наука, а скелетам развлечение, скучно им, бедолагам, – женщина вздохнула.
Мда. Ну дела тут творятся, конечно.
— Да, я чего пришла-то, – спохватилась Марфа. – Завтрак на столе, идём, а то мой извёлся уже весь, бумажки дай ему позаполнять.
— Хорошо, сейчас спущусь, – кивнула я, и хозяйка вышла из комнаты.
Да уж, странненько однако, ну да ладно. Я достала из сумки джинсы и футболку, подумала, что то, в чём приехала, надо бы постирать, и узнать у Марфы, где и как тут у них этот вопрос решается. Умылась-оделась, собрала волосы в низкий, свободный хвост и уже даже взялась за ручку двери, как зазвонил телефон. Глянула на номер – и досадливо поморщилась: папа. И хотела бы проигнорировать, но если не отвечу, он же поднимет на ушил всю империю, засыплет запросами все службы, да даже не поленится до императора дойти, но найдёт меня. Папа временами бывает чересчур заботливым, забывая, что я уже взрослая девочка и скоро заканчиваю Академию, вообще-то. И четвёртый год живу одна.
Так что, я взяла телефон и ответила.
— Привет, па, – поздоровалась, присев на стул.
— Привет, Линда, – раздался голос папы. – Как ты там, дочь?
— На практике, как обычно, – честно ответила. – А что?
— Когда заканчивается? – деловито осведомился папа, и я напряглась: что за расспросы?
— Через месяц. Пап, что случилось? – в лоб спросила, внутренне напрягшись и приготовившись к сюрпризам.
И чуйка подсказывала, что они не слишком-то и приятные…
— О, отлично! – обрадовался родитель. – Как раз через месяц Виола с мужем приедут, может, помиритесь наконец! – сварливо добавил он.
Я задержала дыхание, нахмурилась, справляясь с глухим раздражением, и решительно ответила:
— Нет, пап, точно не приеду, когда Виола будет.
В трубке послышался разочарованный вздох.
— Линда, детка, ну сколько можно, вы же сёстры, сколько лет прошло…
Да сколько бы ни было, всё равно не пойду первая мириться! Воспоминания неожиданно нахлынули разноцветным калейдоскопом, и меня швырнуло в не такое уж далёкое прошлое.
Мне было шестнадцать, с Виолой мы были не разлей вода, я обожала старшую сестру. А ещё, был мой жених. Он всех устраивал, и познакомилась я с ним как раз через старшую сестру, мы же в одной компании вращались. А потом я очень неудачно упала зимой и повредила позвоночник, несколько дней лежала в коме, и врачи вообще не давали прогнозов, даже с помощью магии – слишком уж деликатная травма. Я была под лекарствами и плохо соображала, иначе бы обратила внимание, что за все десять дней сестра ни разу не зашла ко мне, хотя родители каждый день приходили, папа даже несколько раз ночевать оставался. И потом тоже, целых два долгих, тяжёлых месяца, когда я упорно пыталась заставить непослушное тело шевелиться, невзирая на неутешительные прогнозы врачей, тоже…
Видимо, в душе подозревала что-то неладное, потому что не спрашивала у родителей, где Виола и почему она не приходит. Но уговаривала себя, что у неё учёба, подготовка к зачётам и экзаменам, а уж жениха и вовсе не хотела видеть, точнее, чтобы он видел меня в таком беспомощном положении. И наконец-то на третий месяц я почувствовала палец на ноге. Счастью не было предела! Но недолго. На следующий день ко мне пришла Виола с Реджем, и… даже до того, как она заговорила, я поняла, что самый близкий и родной человек предал меня.
— Линда, прости, – проговорила Виола, пряча взгляд и вцепившись в локоть моего уже бывшего жениха. – Так получилось, мы теперь вместе. У нас свадьба скоро, и ты станешь тётей, – преувеличенно радостно выпалила она. – Правда, здорово? У нас с Реджи будет ребёнок!
Я посмотрела на неё долгим взглядом, а на парня даже не взглянула. Внутри что-то умерло, оборвалось. Сгорело дотла. В первый момент я просто отвернулась и ровно произнесла:
— Пошли прочь. Оба.
Виола пыталась что-то сказать, но я демонстративно закрыла глаза, не желая, чтобы эти предатели видели мою боль, мои слёзы. Когда мне так нужда была поддержка, они за моей спиной спокойненько устраивали своё личное счастье. Что ж… Оставшись одна, я молча, беззвучно заплакала, кусая губы и погружаясь всё глубже в беспросветную тоску. Навалилась апатия, не хотелось вообще ничего. Позже пришли родители, а мои слёзы всё никак не заканчивались, и даже то, что мама с папой не одобряли случившегося, не спасло.
— Доченька, милая, ну послушай, может, так даже лучше, – мама села рядом и взяла мою безвольную ладонь. – Ты всё равно вряд ли сможешь встать на ноги, а он молодой и здоровый, и Виола его любит. С твоей стороны было бы слишком жестоко требовать верности…
— Уйди, пожалуйста, – прошептала я непослушными губами, попытавшись выдернуть руку. – Не хочу ничего слушать!..
— Надавал бы я обоим, но Виолка брюхатая, – буркнул папа, стоя у окна и хмурясь. – Балбесы, конечно, но куда уж теперь деваться-то…
Они ушли. Вечером у меня случилась настоящая истерика, со слезами, рёвом раненой волчицы и прочими прелестями. Меня накачали успокоительным, а потом несколько дней я пребывала в полной апатии, просто глядя в потолок и даже отказываясь есть. Не хотелось ничего. Слишком болезненно было разочарование, предательство, и разбитое сердце болело куда сильнее любой раны. Я не слушала ни доводов лечащего врача, что нельзя сдаваться, ни родителей, я просто не хотела жить дальше таким вот обрубком человека.
А потом внезапно разозлилась. На всех, и на себя в первую очередь, и решила назло всем выкарабкаться, доказать, что рано ставить на мне крест. Очень кстати одна из медсестёр рассказала об экспериментальной гимнастике с применением магической подпитки. Какая-то её дальняя родственница так мужа подняла с постели, а у него был перелом шейных позвонков, посерьёзнее моего. Попросила принести планшет, нашла всё, что могла о ней, и начала упорно заниматься, уговорив врача подключить целителя. И о, чудо! Я всё же встала на ноги, аккурат к маю, когда сестра замуж выходила, с уже заметным пузом. Естественно, ни на какую свадьбу я не поехала, а едва выписали из больницы, в этот же день отправилась поступать в Академию, причём специально выбрала такую, как можно дальше от дома. Жаль, за границу не получалось никак, а то бы вообще туда махнула.
Папа тогда здорово помог, и сдать экзамены, и получить аттестат в школе, и денег на билеты дал втихаря от мамы – она бы точно не отпустила меня. А в Академии стало некогда хандрить и вспоминать прошлое, водоворот учёбы захватил, и я окунулась в новую жизнь с головой. Вот только в личном плане всё было тихо и спокойно. Я никого не подпускала к себе близко, боясь новых разочарований и предательств, и до сих пор в свои двадцать так и оставалась девственницей. Хотя теорию знала неплохо, спасибо сети и подружкам в Академии.
— Линда? – напомнил о себе папа. – Милая, четыре года прошло, может, всё-таки хватит? Ты ни разу племянницу не видела…
— Нет, – твёрдо перебила его.
Понимаю, он хочет, чтобы мы снова стали одной семьёй, и я терплю эти разговоры только потому, что в своё время папа помог мне. Маму обрываю сразу, не желая ничего слушать. Я перевела разговор на нейтральную тему, мы поболтали ещё немного, и он отключился, а я спустилась наконец вниз, в кухню.
А там ждал сюрприз: за столом, спиной ко мне, сидел гость, причём в форме Комитета. Хм.
— Всем привет, – я поздоровалась с семейством и направилась к столу.
— Добрый день, студентка Бринфи, – послышался ужасно знакомый голос, и гость повернулся ко мне, одарив насмешливо-ехидным взглядом.
Я аж споткнулась, моментально вспомнив сон, и машинально ответила:
— Добрый, мэтр Пебрен.
Потому как передо мной сидел куратор собственной персоной. Что за шутки вообще?! Между тем, он улыбнулся, тепло так, слегка иронично, окинул меня заинтересованным взглядом, будто первый раз видит, и выдал:
— Нет, студентка, до мэтра я ещё не дослужился.
И тут я поняла, что это ни разу не мой куратор. Тот вообще не улыбался, ни мне, ни кому бы то ни было ещё. А при более пристальном осмотре выявились и другие отличия: оттенок глаз другой, морщинок чуть больше, поворот головы не такой, да и движения более плавные, не такие резкие. Нет, не куратор, просто очень похож. Однако…
— Фабиен мой брат, – продолжил между тем мой собеседник. – А я всего лишь скромный капитан Комитета по охране нежити, лорд Даниэль, – представился он и привстал, приветствуя.
Я про себя перевела дух – куратора видеть здесь совсем не хотелось, и без него хватает сложностей, – и уже намного искреннее улыбнулась в ответ капитану.
— Приятно познакомиться, – кивнула и опустилась на свободный стул.
Однако приняться за завтрак не успела: ко мне тут же подскочил староста с папкой.
— Вот, извольте глянуть… – начал он, но вздрогнул от грозного окрика Марфы.
— Цыть, окаянный! А ну сядь, изверг, пусть поест девочка сначала!
От капитана донёсся тихий смешок, я тоже едва сдержала хихиканье, а староста, недовольно зыркнув на супругу, всё же удалился на своё место. В общем и целом, завтрак прошёл отлично, Даниэль оказался весьма приятным собеседником с отличным чувством юмора. Его шутки были необидными, но точными и смешными, общался он легко и непринуждённо. Даже удивительно, что они с куратором близнецы, ещё и отношения у них очень натянутые, если не сказать больше. Причин я выяснять не стала, решив, что захочет – сам расскажет, а при посторонних устраивать допрос в угоду проснувшемуся любопытству будет не очень вежливо. Моё имя Даниэль узнал у старосты, когда тот докладывал о новой висельной невесте – поэтому и пришёл знакомиться к завтраку.
— Ну и как я мог пропустить ваши чудные оладьи, госпожа Марфа, кудесница вы наша! – тут же ввернул комплимент хозяйке, отчего та зарделась и потупила глазки.
— Та ну тя, – отмахнулась хозяйка, но улыбка вышла довольной.
После завтрака мы втроём – я, староста и капитан – прошли во вторую половину дома, где и находился просторный кабинет, и наконец приступили к делам.
— Вот, держите, студентка, – Даниэль протянул мне брошюру. – Ознакомьтесь на досуге, здесь описаны условия работы висельной невестой в данной местности, – его загадочная улыбка насторожила, и я пообещала себе при первой же возможности заглянуть туда. – А особенностей хватает, госпожа Линда, – капитан подмигнул. – Ну, счастливо оставаться, как-нибудь загляну на новоселье, – в своей прямой манере заявил Даниэль и вышел, оставив нас со старостой одних.
— Ну, вот, держите, бумаги, – он наконец вручил мне папку.
Я открыла, параллельно просматривая контракт и слушая господина Бранана. И выходило, что мне положен целый домик со всеми удобствами и техникой, кроме весьма приличного еженедельного жалования! Ура, живём!
— …пока занят, поживёшь у нас в доме, питание бесплатное, конечно, – уловила я журчащий монолог старосты и тут же вскинулась.
Мой взгляд как раз упал на ещё один лист, опись полагающегося имущества, и располагалась она аж на целых двух листах. Так, не поняла, значит, кто-то будет этим всем пользоваться, а я потом отвечай?! Ну нет уж, нашли дурочку!
— Не пойдёт, – твёрдо заявила я, встретив взгляд господина Бранана, в котором мелькнуло неподдельное удивление. – Чего это дом положен мне, а жить и пользоваться всем будут какие-то другие? И тут ещё сказано про подъёмные, – я ткнула пальцем в бумаги.
Староста скривился, а я мысленно удовлетворённо хмыкнула. Ну а чего, сам эти бумаги мне дал. Надо было проверить, что там лежит, или считал, что студентка юрфака, собирающаяся потом идти в городскую стражу, окажется наивной дурочкой?
— Ладно, идём, – буркнул он, потом открыл ключом с кристаллом, вспыхнувшим красным, магический сейф и положил передо мной увесистый кожаный мешочек. – Вот твои деньги, держи.
Вот, другое дело, живём. Мы вышли через другой вход во двор, прошли несколько домов и остановились перед симпатичным одноэтажным домиком с чердачным окном, окружённым аккуратным забором и садом. Мне уже нравится, знаете ли! Староста отворил калитку, зашёл и постучал, и мне даже показалось, кружевная занавеска на окне дрогнула… Нам открыли, и на пороге появился парень чуть постарше меня, симпатичный, в рубахе, штанах и сапогах, вопросительно посмотрел на старосту.
— Папа? Что-то случилось? – приятным голосом спросил он и тут же спохватился. – Проходите, – посторонился, окинул меня настороженно-любопытным взглядом.
Так-так. Интересные дела получаются… Мы прошли через небольшую прихожую с полками для обуви и вешалками, из неё две двери вели дальше в дом, и за левой оказалась просторная угловая гостиная с выходом на небольшую террасу с навесом и стеклянными стенами. Я даже разглядела симпатичную кованую печурку с тлеющими углями, плетёную мебель, небрежно брошенный плед. Сразу перед глазами встала картинка, как я по утрам пью там кофе, любуясь на зелень и клумбы садика…
— О, господин Бранан? Вы неожиданно, – нам навстречу вышла девушка с широкой, но слегка фальшивой улыбкой, в блузке с вышивкой, сарафане, и на плечах шикарная вязаная шаль, в которую незнакомка куталась.
В общем, выяснилось, что пока висельной невесты не было, ушлый староста воспользовался ситуацией и поселил в доме своего старшего сына с женой – мол, имущество простаивает, а тут как раз сын от первого брака с Марфой ну никак не уживался. Мне сначала стало немножко стыдно, однако потом я справедливо подумала, что староста безбожно пользуется служебным положением в личных целях. И чего это мне будет стыдно за его проступки?! В домике должна жить я и точка! А свои семейные проблемы пусть решает не за мой счёт! И вообще, будущая законница должна быть беспристрастной.
Я развила бурную деятельность, попутно выяснив, что мне ещё и машина полагается, ключи от которой тоже были у сына старосты. С очень недовольным видом мне их вручили, я же вежливо улыбнулась и настояла на составлении акта, в котором перечислялись марка, все повреждения, и содержимое дома тоже, кстати. Ещё и выяснилось, что некоторой части техники там уже нет, что, конечно, каралось не казнью, но весьма существенным штрафом. Кажется, Бранан успел сто раз пожалеть, что я свалилась на его голову, однако это не мои проблемы, как он будет улаживать недостачу и по какой причине списывать. Переезд занял почти весь день, пока я после ухода незваных квартирантов приводила дом в порядок, чистила-подметала-применяла бытовые артефакты. Потом ещё пришлось за всякой мелочёвкой по ближайшим магазинам побегать, и наконец, к семи вечера я окончательно устроилась в доме.
Ужинать решила в местном трактире, оказавшемся довольно уютным. Меню было не так, чтобы разносолы, но сытное, почти домашняя пища, а ещё, тут обнаружилось много солдат из Комитета. Но меня сие не смущало. О трактире мне рассказала соседка, с которой я успела познакомиться в процессе переезда.
— И правильно ты ему пинка дала, милочка, вот что я тебе скажу! – решительно и довольно заявила средних лет тётка в цветастом платке и тёмно-синем сарафане, с живыми карими глазами. Звали её Аксёна. – А то вишь взял моду всё казённое своим считать! – она возмущённо фыркнула и тут же добавила. – Хочешь, молочка с утра буду приносить? У меня коровка своя, молоко свеженькое!
Конечно, отказываться я не стала, и сразу заплатила. После ужина прихватила парочку пирогов с грибами и луком, и капустой и яйцом, на завтрак и вернулась к себе. Переоделась в любимый домашний комплект: плюшевые, мягкие штаны и свободная кофта девчачьего розового цвета, с узором из спящих в разных позах кошечках. На ноги – пушистые тапочки. Ну а что, я же у себя дома, правда? Имею право ходить, в чём хочу! Заварила чай, немножко пожалев, что не прихватила печенья или конфет, и какао надо бы раздобыть, устроилась на веранде, накрывшись пледом и наслаждаясь уютом, и решила наконец изучить брошюру, выданную утром капитаном. И что там про особенности висельной невесты в данной местности пишут?
Только я успела сделать лишь глоток, неожиданно мой уютный вечер прервал настойчивый стук в дверь, усиленный магией. Ну вот кого принесло-то?! Я вскинула голову, сердито поджала губы и отставила кружку. Пришлось подниматься и заворачиваться в плед, шлёпать к двери.
— Кто там? – буркнула не очень довольно – может, по голосу поймут и не станут напрашиваться в гости, а?
— Это капитан Даниэль, как и обещал, на новоселье пришёл! – ответил знакомый весёлый голос. – Надо же проверить, как вы устроились, студентка Бринфи!
Я беззвучно хмыкнула и так же бодро ответила, не торопясь открывать:
— Отлично устроилась, заверяю вас! Меня всё устраивает!
— Нет-нет, мне по должности положено всё своими глазами увидеть, вы же понимаете! – не желал сдаваться капитан. – А то скажут, что я не выполняю своих обязанностей и вообще расслабился!
Вот настырный, а. Только я поймала себя на том, что раздражение нежданным гостем потихоньку рассосалось, и против компании капитана я ничего не имею. Не самый худший вариант, признаться. Так что я, неслышно вздохнув, открыла дверь. И от неожиданности чуть обратно не захлопнула: Даниэль стоял весь при параде, аккуратный, причёсанный, с широченной улыбкой, а в руках держал корзинку внушительных размеров, и нос подсказывал, там полно вкусняшек. Немая сцена… Взгляд гостя пропутешествовал по мне, отчего мы смутились оба – скулы Даниэля слегка порозовели, он отвёл взгляд.
— Ох, простите, вы отдыхаете, я не вовремя, – пробормотал он и протянул корзинку. – Держите тогда, ещё раз прошу прощения, я пойду…
— Ну нет, раз пришли, заходите, – решительно заявила я и отступила в сторону, пропуская его в прихожую. – И вообще я слабая женщина, тяжести таскать не моё, – не удержалась и добавила ехидно. – Проходите на кухню, – распорядилась, пока Даниэль дисциплинированно переодевал сапоги на гостевые тапочки – хоть эти на месте оказались.
Я же быстренько поднялась наверх, радуясь, что закуталась в плед предусмотрительно, сменила домашний костюм на обычные штаны и тёмно-серую блузку, и спустилась обратно. Волосы решила оставить в низком хвосте. А на кухне Даниэль между тем уже развил бурную деятельность: сварил кофе, чей умопомрачительный аромат плавал уже по всему первому этажу, разложил подарки из корзины, выставил бутылку вина… Нежная ветчина нескольких сортов, сыр в нарезке, какие-то сладости интересные, по виду – не просто купленные в ближайшем магазине конфеты в фантиках. Услышав мои шаги, Даниэль обернулся и чуть смущённо улыбнулся.
— Вот, не знал, что вы предпочитаете, взял всего понемножку, – он кивнул на стол.
— В еде неприхотлива, спасибо большое, – искренне поблагодарила я и озабоченно нахмурилась. – А вот с бокалами под вино могут возникнуть сложности…
Мы вместе провели ревизию по шкафчикам, не нашли, и пришлось разливать по чайным чашкам. Выглядело, конечно, слегка странно, дорогое вино с тонким ароматом, налитое в дешёвый фарфор, но я не привереда. Какая разница, из чего пить, если оно вкусное.
— Ну, за новый дом и его очаровательную хозяйку, – пошёл сразу с тяжёлой артиллерии Даниэль, подняв чашку и с улыбкой глядя на меня, и сразу добавил. – Предлагаю отодвинуть формальности и общаться, как нормальные люди.
— Поддерживаю, – кивнула и отпила вина, которое оказалось в самом деле лёгким, вкусным, с приятным фруктовым ароматом.
— И как же тебя занесло в наш медвежий угол? – непринуждённо поинтересовался Даниэль, наколов на вилку кусочек сыра. – Висельная невеста, на мой взгляд, не самая удачная практика для молодой девушки.
Я закатила глаза и фыркнула, не став упускать возможности наябедничать на куратора. Тем более, вряд ли Даниэль побежит докладывать.
— Не я выбирала, – буркнула, помрачнев. – Твой драгоценный братик засунул сюда.
— М-м, – неопределённо промычал капитан. – Ну, с другой стороны, есть и плюсы. Я познакомился с такой милой девушкой, – он усмехнулся и подмигнул, пока я жевала ветчину. – А то у нас тут с правильными и умными барышнями очень большая напряжёнка, – Даниэль вздохнул и покачал головой. – Даже поговорить толком не с кем. Чуть перекинешься парой слов, сразу женят и приписывают по трое детей.
Я не выдержала, хихикнула. Определённо, кажется, со мной флиртуют, но очень ненавязчиво и без агрессии. А что, мне даже нравится! В какой-то момент нашей лёгкой и непринуждённой беседы я даже перестала замечать внешнее сходство Даниэля и мэтра Пебрена. Мой гость продолжал ненавязчиво выспрашивать про меня, я поделилась планами получить образование и работать дальше в страже, на что получила одобрение, хотя внутренне уже ощетинилась и приготовилась защищаться. Многие мои знакомые не понимали моего стремления. А вот о том, что же послужило причиной, я, естественно, умолчала. Не настолько мы знакомы с Даниэлем, чтобы рассказывать о моей душевной боли, до сих пор ещё дёргавшей, как больной зуб.
И чтобы капитан ненароком не залез, куда не следует, с расспросами, я аккуратненько так свернула тему с себя на более интересную.
— Кстати, вот, чем же моя практика здесь отличается от других мест? Я не успела ещё в брошюру залезть, – я потянулась к блюду с ветчиной, пока Даниэль обновлял нам чашки. – И почему Комитет именно по защите нежити? Нам ничего о нём не рассказывали, только о таком же от неё, – добавила пояснение.
Даниэль оживился, но сначала мы снова отпили вина и закусили, а потом он заговорил.
— Понимаешь, тут такое дело…
Но не закончил. В дверь снова постучали! Да что за проходной двор-то, а! Я сердито нахмурилась, подскочила из кресла и пробурчала:
— Оставят меня в покое или нет?! Хоть табличку вешай!
Между тем, Даниэль как-то подобрался весь, посерьёзнел, даже взгляд стал напряжённым каким-то и пошёл следом за мной. Не знаю, почему, но мгновение мне подумалось, что там, за дверью, стоит куратор, готовый отчитать за то, что я вожу знакомство с его братом. И даже не возразила, когда мой гость оказался вдруг у двери раньше меня и мягко произнёс:
— Позволь, я?
Невозмутимо кивнула, отойдя в сторону, и Даниэль распахнул створки… Я же во все глаза уставилась на обыкновенного такого скелета с характерными зеленоватыми огоньками в глазницах, причём судя по размеру, это останки подростка или девушки. Уж слишком мелкий, и кости тонкие, а я лекции по анатомии слушала внимательно, и в анатомичке сознания не теряла на вскрытиях, в отличие от других более нежных сокурсниц. Причём позади этого скелетика стояли два побольше, внушительно так, видно, что при жизни мощными парнями были. Ну и что это за представление?!
— Та-ак, – протянул Даниэль, скрестив руки на груди и смерив делегацию нечитаемым взглядом. – И? – он выразительно выгнул бровь, и я невольно залюбовалась, отмечая, какое подвижное и эмоциональное у него лицо, и как приятно на это смотреть.
Мелкий скелет опустил глаза-искорки и протянул нечто, завёрнутое в тряпку. Причём, смотрел на него, а протянул почему-то мне, а не моему гостю! Тряпка подозрительно напоминала чью-то рубашку, видимо, позаимствованную у какого-нибудь жителя городка. И свёрток шевелился… Правда едва-едва, и я невольно нахмурилась.
— Это мне? – осторожно переспросила, не решаясь взять подношение.
Скелет активно закивал черепом, да так, что я испугалась – отвалится.
— Э-э-э, – глубокомысленно протянула, потом, решившись, протянула руку навстречу, и мне в ладони удивительно аккуратно вложили свёрток.
Судя по тому, что Даниэль не остановил, значит, ничего опасного нет. Однако мой гость тут же поинтересовался, внимательно глядя на живописную группу:
— Итак, я слушаю, что произошло? – и вроде голос такой мягкий, ласковый, однако тут же захотелось вытянуться в струнку.
Малолетний скелет начал что-то объяснять, активно жестикулируя, но всё, что я слышала – это невнятный звук вроде тоненького писка, похожего то ли на комариный, то ли на летучую мышь. Однако… Однако судя по выражению лица капитана, он отлично понимал всё! И даже так же попискивал в ответ! Моё любопытство грозило сожрать с потрохами, но я терпеливо дождалась окончания, чтобы потом пристать с расспросами к Даниэлю. Скелеты дружно развернулись и потопали прочь, причём младшенький, видимо, остался недовольным, потому как напоследок даже сжал костяные пальцы в кулак и потряс, вроде как грозя кому-то.
Только в следующий миг мне стало не до скелетов и их разговоров с Даном – свёрток в руках зашевелился активнее, привлекая внимание, и угол тряпки откинулся, явив… Натуральную кошачью мордочку. Причём, судя по глазкам, малышу не больше пары недель, даже глазки ещё не открылись, шерсть такого, рябого окраса, его ещё лесным называют, между ушками две тёмные полоски. А на ушках – восхитительные кисточки!! Даже в таком маленьком возрасте они явственно выделялись, вызывая тяжёлый приступ умиления. Во мне тут же проснулись инстинкты, я заскочила обратно в дом и на кухню, судорожно соображая, чем его кормить – молоко будет не раньше завтрашнего утра, а на чай малец вряд ли согласится!
Кроме всего прочего, бедолага был почему-то отчаянно мокрый, будто его утопить собирались, тряпка вся водой пропиталась. Я водрузила подарочек на кухонный стол, сдвинув чашки-тарелки, аккуратно развернула, сдёрнув кухонное полотенце, и начала промакивать, окончательно просушивая шёрстку.
— И откуда ж ты такой, малыш, а? – ворковала, хлопоча над котёнком. – Как тебя выхаживать-то, м?
— Думаю, это поможет, – на кухне появился куда-то уходивший Даниэль и поставил рядом пачку.
Я покосилась на упаковку, мельком прочитала, что это специальный заменитель кошачьего молока, для выкармливания разных пород котят, мимолётно удивилась, откуда это у гостя, и отвлеклась на малыша. Он как раз завозился и запищал, слепо тыкаясь во все стороны и пытаясь встать на дрожащие и разъезжающиеся лапки. А рядам с пачкой легла упаковка специальных маленьких сосок, для удобства, и Дан занялся разведением смеси, пока я бегала за другим, сухим полотенцем, пустой коробкой, расчёской. В общем, накормили мы малыху, выяснили, что это всё же котик, и когда он, сытый, расчёсанный, высушенный, свернулся в гнезде клубочком с выпирающим пузиком и благополучно задрых, я выжидающе уставилась на Даниэля.
— Так что случилось? – потребовала ответа.
ГЛАВА 3
— Да у местного кошка окотилась, все котята нормальные, а этот – от дикого кота, сегодня только и увидел, когда кошка из сарая в сени свой выводок перенесла – со вздохом пояснил Даниэль. – Тот и решил утопить мальца зачем-то, бросил в яму с водой и ушёл, а тут Колин мимо проходил и спас котика. Ну и поскольку мне по должности положено отвечать за спокойствие нежити, то и принесли сюда. Но хозяйка то дома ты, потому тебе и отдали. Не волнуйся, Колин у нас постоянно всякую живность притаскивает, так что, в конторе полно всяких смесей специальных, – заверил капитан, пока я с умилением косилась на неожиданного нового жильца, умильно сопевшего розовым носиком. – Не переживай, я его с собой заберу…
— Не-не-не, как это, заберёшь?! – тут же вскинулась я, защитным жестом придвигая к себе коробку. – Мне принесли, мой котик!
— Линда, за ним надо ухаживать, – терпеливо пояснил Даниэль. – Кормить раз в два часа, животик массировать, ещё и мыть, потому как мамки у него нет, и всё такое. А у нас в конторе всегда есть, кому присмотреть. Ты хорошо подумала, уверена?
— Уверена, подумала, – кивнула я решительно, поглаживая пальцем мальца.
Даниэль вздохнул, покачал головой.
— Ладно, тогда слушай…
Следующие пятнадцать минут меня подробно посвящали в особенности выкармливания младенцев котячьего рода, завтра обещали занести пособие по этому вопросу. А я всё удивлялась, как же скелеты оказались человечнее обычных людей! Ну за что этого милаху в воду? Только потому, что от дикого кота родился? Ну и что? Мамка-то домашняя! Наверное, в какой-то момент я высказала вслух мысли, потому что капитан пожал плечами и ответил:
— А личность от смерти не меняется, Линда. Если при жизни человек никчёмный был, то и после смерти такой же. Ну и наоборот, да. Не зря же у нас в стране такие законы, а то иначе преступность бы разгулялась только в путь, – поморщился он.
Я изобразила большой знак вопроса – это что за законы такие? Я же их все изучала подробно! Даниэль заметил моё недоумение и удивился.
— Не знаешь? Ну как, за все преступления, которые может совершить нежить, полагается смертная казнь. Потому у нас грабежей и разбоев, и тем более убийств мало, и наказание за них предусмотрено именно такое. А поскольку в казнокрадстве местная нежить не замечена ни разу, староста и считает, что всё казённое вроде как его. Самое большее, в тюрьму посадят, ну или штрафом обойдётся, – Даниэль поджал губы и фыркнул. – Жаль, что убийство домашней живности к тяжким не относится, – буркнул он.
Мы выпили напоследок ещё по чашке чая, а потом капитан раскланялся, ещё раз заверив, что завтра принесёт всё нужное и посоветовав для большей ясности ситуации с законами почитать второй том «Истории Великой Войны» под редакцией магистра Трила Хонеста, и даже дал ссылку на библиотеку, где ее можно прочитать. Я поблагодарила, затем подхватила коробку, поднялась наверх и наконец переоделась, устроив моего найдёныша рядом на кровати, аккуратно накрыв его ещё и пледом, и сама забралась под одеяло. Уф, ну и насыщенный день, однако! Имя выберу завтра…
Мне показалось, будильник зазвенел практически сразу, как я закрыла глаза, но делать нечего, пришлось соскребать себя с кровати и в полусне брести на кухню. Смесь готовила тоже на автопилоте, молча благословляя печку, в которой теплились угли, и стоило только подбросить полено, как там весело занялся огонь, изрядно приправленный магией. Приготовила, накормила, помассировала животик, чтобы лучше усвоилось, и опять рухнула на подушку… Чтобы через положенное время снова подскочить. И снова – кухня, бутылочка, котёнок, животик, спа-ать… Когда будильник зазвонил третий раз, уже перед самым рассветом, мелькнула малодушная мыслишка, что капитан был прав, и стоило бы отдать малыша на выкармливание хотя бы в Комитет…
Но я же упрямая, поэтому стискиваем зубы и продолжаем. Не буду жаловаться и всё тут! Ну а поскольку горизонт уже начал светлеть, предвещая скорый восход солнца, я заварила себе чёрного крепкого кофе, взяла планшет и полезла изучать данную вчера Даниэлем литературу. Скачала, открыла, и по первым же страницам поняла, что эта история не имеет ничего общего с той, которую мне рассказывали в школе и потом в Академии. Точнее, не совсем, конечно, другая, просто имеет существенные дополнения. Только в какой-то момент я чуть не уткнулась носом в планшет, совершенно незаметно плавно соскользнув в сон, даже несмотря на крепкий кофе… И это только первый день! А дальше что?! И пока работы особой нет…
Из безрадостных мыслей выдернул настойчивый стук в дверь, и я поплелась открывать, вяло подумав, кого это принесло в такую рань. Как выяснилось, вчерашнего скелета Колина со свитой, в руках он держал табличку с корявой надписью: «Как котёнок?» Я душераздирающе, с подвыванием кивнула и молча посторонилась, сделав приглашающий жест рукой. Ну подумаешь, плёвое дело, скелет, зашедший утром на огонёк, с кем не бывает, ага. Колин зашёл, тщательно вытер костяшки ступней о коврик, причём зашёл один, его сопровождение осталось стоять у крыльца.
— Жди здесь, – попросила я и поднялась наверх, взяла корзину со сладко дрыхнущим пушистым комочком – будет Вася, просто и незатейливо, – и продемонстрировала заботливому скелету. – Вот. Накормлен, поглажен, спит.
А я вот нет, мысленно добавила, с завистью покосившись на пушистика. Скелет же, невесть откуда достав помятый лист и огрызок карандаша, нацарапал что-то и протянул записку мне. «Можно поухаживать?» – гласила надпись. О! Где ж ты раньше был, родной мой! Стараясь не скалиться радостно во все тридцать два, я в очередной раз кивнула.
— Можно, – разрешила сердобольному гостю, и, кажется, на гладком черепе проступила самая настоящая радость. – Сейчас будильник принесу.
Сбегала за единственными часами в доме, показала, где что лежит для смеси, и рухнула в кровать, совершенно наплевав на то, что в доме у меня хозяйничает самый настоящий скелет. Меня б сейчас и дракон не удивил на пару с горгульей, чесслово… Спать хочу и точка.
Следующее моё пробуждение было уже ближе к одиннадцати, зато чувствовала я себя отдохнувшей и бодрой. Привела быстренько в порядок, переоделась в любимый домашний плюшевый костюм и спустилась вниз. А там… Уже на лестнице меня догнал умопомрачительный аромат кофе и чего-то жареного, я чуть не бегом сбежала по ступенькам и замерла на пороге кухни. Тарелка с омлетом, сверху помидоры и сырная корочка, присыпанная укропом, чашка с кофе и крынка молока. И Колин, протягивающий мне сложенный листок – откуда у него их запасы-то?!
— С-спасибо, – пробормотала слегка обескураженная я, признаться, в глубине души мелькнула мысль, что это Даниэль наведался, а не скелет расстарался.
Развернула лист, а там целый отчёт, сколько и когда Вася поел, о приходе соседки, сколько занести за молоко и куда, и – приписка, что капитан зайдёт в полдень. От последнего известия настроение стало ещё лучше, я широко улыбнулась скелету и едва удержалась, чтобы не потрепать его по лысой черепушке.
— Молодец, – ещё раз похвалила его, а он уже снова что-то строчил.
«Приду вечером, пока котик не подрастёт. Буду ночью смотреть за ним». И вроде бы чисто из вежливости и воспитанности хотела возразить, но вспомнила, что Колин скелет, в сне и отдыхе точно не нуждается, а вот я – очень даже да. Поэтому, дав пинка вредной совести, я согласилась.
— Договорились.
Колин радостно блеснул огоньками, перед уходом ещё раз накормил-расчесал-погладил Васю, удивительно ловко и аккуратно для костяшек вместо пальцев, и мы тепло распрощались. Я же, придвинув тарелку и взяв планшет, принялась за завтрак, заодно изучая книгу дальше. Ну интересно же, что тут за нежить такая странная, нам совсем другое рассказывали!
Я углубилась в чтение монографии по истории Великой Войны, и вначале она ничем не отличалась от того, что я проходила в Академии. Помню, даже экзамены сдавала, на высший балл, на юриста это обязательная дисциплина. Несколько столетий назад произошло вероломное нападение Объединённой Западной коалиции на Альгерру, жаждавшей добраться до ульраниума. Эти кристаллы довольно редкие, добываются только на территории нашей страны и больше нигде, и служат универсальным источником питания практически для всей техники от телефонов до машин. Коалиция посчитала, что ульраниум Альгерра должна продавать, когда этой самой коалиции захочется, и по той цене, по какой им удобно. В то время как раз началась эпоха первой технической революции, магия, а точнее, техника, работающая на магии, активно внедрялась во все сферы деятельности человека. Из редкого дара, облегчающего жизнь избранным, она становилась доступной и обыденной вещью, о которой практически не задумываешься, когда используешь.
Коалиция напала внезапно, и успела захватить половину Альгерры, войска действовали весьма жёстко, так что неизбежно возникло партизанское движение. Но это я и так хорошо знала, даже наиболее известных лидеров партизан знала, поэтому читала наискосок. На второй год движение нападавших замедлилось, а потом внезапно они стали отступать. Я изучала это, как происки партизан, сделавших поставки продовольствия и подкреплений практически невозможным. В принципе, здесь так же говорилось, но с маленьким уточнением: в богатой ульраниумом Альгерре нежить, встававшая после смерти, и раньше водилась. А тут начались не разовые случаи, а массово, причем не обыватели, а восставали защитники с мест сражений, целыми полками. И не просто неразумные зомби или скелеты, а разумная нежить, очень злая на захватчиков и прекрасно помнившая о пережитом. Так что, войскам коалиции пришлось спешно оставлять завоёванные земли. Этого я в учебниках не читала, там были лишь общие расплывчатые фразы о восставшей против захватчиков самой земле. И понимай, как хочешь.
После всего этого к императору пришли представители нежити, это тоже в учебниках писали, и снова тут имелось дополнение: что ночью явились не только вампиры и оборотни, и ещё и лич пришёл, как представитель неупокоенных. Причем не просто абы какой, а младший брат Императора, бывший при жизни сильнейшим магом, и погибший вначале войны при обороне крепости Орешнивец. Требования оказались простыми, равные права с живыми. Император не видел смысла упорствовать, и своим указом в тот же день дополнил законы тем, что отныне все уравнивались в правах, так что и живых, и мёртвых судили одинаково. Если неупокоенному за нападение на человека полагалось уничтожение на месте, то и живых казнили точно так же. Однако, спустя год оборотни и вампиры потребовали дополнения, поскольку у них имелись истинные пары, погибавшие со смертью партнёра. Чтобы в случае, если у преступника имеется таковая, и она согласна связать свою жизнь с провинившимся, на него распространялось помилование. Для равновесия распространили и на людей, и отсюда появилась такая должность, как висельная невеста – у обычных же жителей никаких истинных пар нет.
После утрясания всех формальностей, таких, как, например, состав преступлений, попадающих под этот закон, преступность резко уменьшилась, а в связи с тем, что о разумной нежити не говорили на каждом углу и из каждого телевизора, о ней практически забыли. Зато то, что у нас вампиры и оборотни являются полноправными гражданами, в прогрессивных странах Западной коалиции считалось дикостью. Для разумной нежити по ее собственному желанию сделали несколько заповедников, там, где богатые залежи ульраниума подходили близко к поверхности, и они могли спокойно жить, никого не тревожа. Да и вообще, как я поняла из примечаний к монографии, всеобщее умалчивание о существовании разумной нежити ввели по требованию, после нескольких попыток особенно наглых граждан получить себе в их лице бесплатную рабочую силу. И как раз тогда же создали два Комитета, по защите от нежити, поскольку неразумная по-прежнему поднималась и пугала добропорядочных жителей, и защиты этой самой нежити. Последнее – в местах проживания именно разумной нежити, а не по всей империи.
Уф-ф, я аж зачиталась, так интересно было разобраться в нюансах настоящей истории, и сама не заметила, как прошло время – часы показывали полдень. И сразу в дверь раздался стук, а я вспомнила, что должен прийти Даниэль. Отложив планшет и бросив мельком взгляд в небольшое зеркало, висевшее рядом с дверью в кухню, убедилась, что выгляжу вполне ничего, и поспешила открыть гостю.
Открыла. Полюбовалась на подтянутого и при полном параде Даниэля. Интересно, он каждый день, что ли, такой нарядный ходит на работу? В руках снова корзинка. Хм… Снова подарки? Что-то странно себя ведёт доблестный капитан, ну да ладно.
— Привет, проходи, – я посторонилась, пропуская гостя в дом.
— Привет, я тут вот, к чаю принёс, – Даниэль протянул мне корзинку.
— Ага, спасибо, идём на кухню. Правда, я уже позавтракала, но от чашечки кофе не откажусь в твоей компании, – добавила с улыбкой, а капитан отчего-то очаровательно смутился, даже скулы слегка порозовели.
Мы пришли на кухню обратно, я занялась кофе, а Дан начал расспрашивать.
— Ну, как ночь прошла? Как котик, не тяжело было?
— Да не, нормально, – махнула я, не отвлекаясь от турки. – Выспалась, Колин помог с Васей.
— Колин? – почему-то сильно удивился Даниэль.
— Да, а что? – я посмотрела через плечо на озадаченного гостя.
— И ты его так просто в дом пустила? – ещё больше удивился он.
— Пустила, а что, не надо было? – забеспокоилась, не нарушила ли ненароком какие-нибудь местные законы, или может, скелетов не полагается впускать через порог?!
— Нет, всё в порядке, просто не ожидал от тебя, – капитан улыбнулся уголком губ.
Тут озадачилась уже я и повернулась к нему, подняв брови.
— Почему?
—Ну, ты же не знакома с разумной нечистью, тут даже местные, сколько с ней рядом живут, в дом редко пустит, – пояснил Даниэль.
Я не стала говорить, что настолько хотела спать, что впустила бы и свежеподнятого зомбика, просто пожала плечами и вернулась к кофе. Вместо этого поделилась проблемой:
— Только я не понимаю, что он говорит, общаемся письменно. Можно как-то это исправить?
— Я подумаю, – пообещал задумчиво Даниэль.
Мы попили кофе, болтая о пустяках, потом я вспомнила, что надо отдать денег за молоко, гость мой тоже засобирался, и мы мирно разошлись. Я поднялась к Ваське, накормила-погладила, и показалось даже, что он слегка подрос. Переодевшись, я поспешила к соседке.
— Ой, хорошо, что зашла! – тут же затараторила она, забрав деньги. – Колин хороший такой мальчик, жалостливый, всегда кого-нибудь спасает или помогает! А Варгус злыдень подколодный, почём зря кутёнка утопить хотел! – она сердито фыркнула. – И собаки у него злые во дворе, потому что бьёт он их, чтоб, значит, злее были и покусать могли кого незваного! А давай, я тебе покажу, у кого здесь что купить можно? – предложила соседка. – Чтоб на рынок не мотаться?
Отказываться я не стала, и мы прошлись по деревне, заодно я узнала все местные сплетни: кто с кем ругается, кто с кем спит, кто кому с кем изменяет, у кого жена на сносях, а дочка гулящая… В общем, слушала вполуха, если честно, просто кивая в нужных местах и вставляя междометия. По дороге нам попалась колоритная парочка, тощий мужик с лицом, отмеченным активными возлияниями, что обозначалось крупным красным шнобелем. Рядом с ним семенила пухлая пышечка с румяными щеками, но брови нахмурены и губы поджаты. Она что-то ворчала под нос, то и дело тыкая супруга, и соседка тут же прокомментировала:
— Петька это, золотые руки у парня, сапожник он знатный, но как хотя бы капля в рот попадёт, всё, пропал мужик, – она сокрушённо вздохнула и покачала головой. – И уж что только не пробовали, всё без толку!
В общем, в конце прогулки я оказалась нагружена разными свёртками и корзинками, и ворохом сведений про почти каждого жителя. От болтовни женщины слегка утомилась, и поэтому под предлогом кормления Васеньки быстренько отступила к своему дому, тихонько переведя дух. А вот там на крыльце снова ждал капитан. Совершенно неожиданно для меня настроение подпрыгнуло, и на губах поселилась радостная улыбка, но… Когда я подошла ближе, едва сдержала разочарованный вздох: другая форма, эмблема, да и физиономия знакомо кислая.
Мэтр куратор пожаловал, принесла же нелёгкая! Я даже рта не успела спросить, чтобы вежливо поинтересоваться, что он забыл здесь, как меня огорошили сообщением:
— Адептка Бринфи, срочно собирайтесь! – категорично заявил Пебрен, скрестив руки и смерив меня недовольным взглядом.
Я прищурилась и с подозрением уточнила:
— Куда это?
— Назад, – отрезал куратор, и мои подозрения усилились. – У вас полчаса!
Так. Первый порыв возмущённо заявить, что никуда не поеду, у меня тут Васенька и вообще – то «езжайте немедленно», то теперь срочно обратно! Семь пятниц на неделе, как у взбалмошной девицы! Мне ещё три года учиться к сожалению, и нарываться на выговор или того паче исключение ну никак нельзя. Я хлопнула ресницами и включила дурочку.
— Хорошо-хорошо, а кто мне практику подпишет? А когда? Ой, хорошо, что закончилась, а характеристика от старосты? Он ведь должен её написать, да? И отчёт же ещё надо составить, и его тоже заверить! – протараторила на одном дыхании, пытаясь потянуть время – авось что-нибудь случится и получится выкрутиться.
Да, теперь уезжать не хотелось, не так уж страшна эта практика оказалась, как мне думалось. Да и знакомство с Даниэлем всё же хотелось продолжить… Мэтр Пебрен поморщился и нехотя ответил:
— Документы вам почтой вышлют, а нас транспорт уже ждёт!
Я сделала большие глаза.
— Почтой? Нет-нет, я лучше задержусь на денёк и подпишу всё, как полагается! А то знаете, почтой документы теряются, и вдруг староста забудет, и вообще…
Куратор нахмурился, во взгляде мелькнуло раздражение, и я внутренне поёжилась, взмолившись, чтобы ну хоть капитан явился, что ли!
— Хватит препираться, марш собираться! – рявкнул он и отошёл от двери, указав на неё весьма недвусмысленно. – У вас пятнадцать минут!
— А куда это ты студентку забираешь, Фабиан, а? – раздался наконец-то такой знакомый и родной голос! – Ещё и без моего согласия?
Я едва не бросилась Даниэлю на шею, но сдержалась, не желая показывать куратору, что мы с его братом подружились. Почему-то не хотелось этого делать. Просто скромно отошла в сторонку, собираясь наблюдать разговор и надеясь, что почерпну из него что-нибудь полезное.
— Ты же должен знать, пока я не подпишу ей практику, она не зачтётся, – с безмятежной улыбкой продолжил капитан, остановившись рядом с крыльцом и смело глядя в перекошенное лицо брата, потом бросил на меня взгляд. – Вы правильно сделали, студентка, – чуть мягче произнёс он и попросил. – Подождите в доме, а мы пока переговорим с вашим куратором подробнее.
От вкрадчивых ноток в его голосе отчего-то по спине пробрала дрожь, и я поверила, что Даниэль далеко не всегда такой душка и милашка. Чтобы успокоиться, проведала Васю, а потом отправилась на кухню, готовить чай. Как ни пыталась, услышать, что происходит на крыльце, не получалось – только смутные голоса, один явно сердитый, а второй спокойный. Ладно, всё равно расспрошу. И села пить чай в гордом одиночестве, напряжённо ожидая развязки.
Минут через десять в дверь раздался стук, я подорвалась, бросившись открыть, и в дом зашёл капитан. Из-за его плеча я увидела, что крыльцо пустое.
— Ты остаёшься, – коротко объявил он, кивнул и, развернувшись, ушёл.
Я озадаченно уставилась ему вслед, не понимая, что это было вообще. В мыслях поселился полный сумбур, пришлось закрыть дверь и вернуться к чаю… А буквально через полчаса ко мне снова гости пожаловали: мрачный староста, державший в руках увесистую пачку документов и папок, кое-какие изрядно пожелтевшие.
— Вот, ознакомьтесь, должностные инструкции висельных невест в нашей местности, – заявил он, всучив мне кипу.
Следующие несколько дней прошли в хлопотах за Васенькой на пару с Колином и изучении этих самых бумаг. Куратор не появлялся, к моей радости, но я не обольщалась: вряд ли он так просто отступит, его мерзкий характер за четыре года успела отлично изучить. Правда, я не понимала, чего ему так срочно понадобилось теперь убрать меня из этой деревушки. Вроде ж так рвался засунуть меня в эту дыру! По моей основной практике пока тоже заявок не поступало, так что я усиленно читала.
А почитать было что, бумаги, что мне дал староста, оказались весьма любопытными. К примеру, я узнала, что если случится свадьба, положено справлять за счёт казны города, и она может быть четырёх категорий. Четвёртая – самая простая, на несколько человек, без всяких изысков, типа: поженились, разбежались, казённый обед из трёх блюд максимум, и ленточка в косу невесте для украшения. А на первой категории гулял весь посёлок, и платье полагалось, и костюм жениху, и полноценный праздничный обед, и музыканты, и даже тамада с конкурсами. В общем, весело и с размахом. Причём категория не зависела от человека или нежити – да-да, оказывается, я и за неё чёрт возьми могла выйти замуж!!! – и от того, за кого там я замуж буду выходить. И судя по некоторым упоминаниям, как раз-таки если жених нежить, то категория свадьбы выше, уж не знаю, почему, а в общем, это зависело от количества привлечённых по делу. А ещё, последнее слово оставалось за… капитаном из Комитета по охране этой самой нежити. Эхм, то есть, Даниэль будет решать, какую свадьбу мне закатывать? Дела-а…
Ну и по всему выходило, что путём замужества я могу спасти любую разумную нежить, от оборотней до… скелета или зомби. Да, оборотни, оказывается, тоже считаются нежитью, ведь человек заражался от укуса и в какой-то мере умирал, перерождаясь. Так, не буду думать, это слишком сложно для моего понимания. Ещё, принуждение к выполнению супружеского долга в таком браке считалось тоже преступлением, причём серьёзным, тянущим на смертную казнь. Потому если у меня или у моего супруга появилось бы подобное желание, так сказать, то следовало предупредить об этом священника. Чтобы он совершил обряд по всем правилам, поскольку в этой местности висельный брак заключался по особенным правилам, по которым я считалась женой только три дня, а потом автоматически следовал развод. Уф. Немного сумбурно, но разберёмся по ходу дела, уж ложиться в одну постель с каким-нибудь зомби или личем меня точно не потянет. Я ж не извращенка какая, в самом деле-то.
А вот за каждый брак награда в самом деле полагалась, причём неплохая такая, что-то вроде откупных за развод – гипотетические моральные страдания брошенной жены, ага. Эх, вот если бы за практику хотя бы парочка таких случаев произошла, то о деньгах до самого конца учёбы можно не думать… Только сомневаюсь, что найдутся идиоты, желающие нарушить один из законов, по которым полагалась смертная казнь. А жаль. Ну да ладно, хотя бы отдохну, и вон какого питомца отхватила, Васенька же прелесть будет, когда вырастет! В общем, читать бумаги оказалось интересно, и время потратила не зря.
Единственное, что напрягало – невозможность понимать Колина. Он исправно появлялся на ночные вахты, но общались мы по-прежнему через бумажки. Но не всегда это было удобно, особенно когда кормишь котика смесью, или в его гнезде убираешься, короче, когда руки заняты. Так прошла неделя, в конце которой Вася как раз глазки открыл, и за ним нужно было глаз да глаз. И вот когда я в очередной раз, держа Ваську на руках, чтобы никуда не удрал, пыталась объяснить, что мне нужен новый плед для котика, потому как старый в стирке, Колин наконец додумался до главного вопроса. «Хочешь понимать нашу речь?» – появилось на бумажке.
— Это решило бы множество проблем, – буркнула я, поудобнее перехватывая уже упитанного и увесистого Васеньку, с любопытством вертевшего лобастой головой.
«Хорошо, тогда завтра на рассвете пойдём в одно место в лесу, оденься в удобное и немаркое. Это не запрещено, капитана я сам предупрежу». Отлично! Предложение обрадовало донельзя, и я с воодушевлением кивнула.
На следующее утро я оделась в джинсы, свитер потеплее – всё же, раннее утро, и лес, – прихватила на всякий случай куртку и спустилась вниз, ждать Колина. Он пришёл не один, а в сопровождении ещё одного скелета, побольше и помощнее, явно какой-то могучий мужик был при жизни. Я вопросительно глянула на моего знакомого, и он протянул мне записку. «Стефан присмотрит за Васей, пока нас не будет». Ага, значит, нас точно не будет больше трёх часов… Ну ладно. Я быстренько объяснила и показала, что где, почесала сонного Васеньку за ухом и вышла на улицу за Колином.
Лес начинался почти за последним домом, до него мы дошли минут за десять, и некоторое время шли по красивому утреннему лесу, прозрачно-туманному, с зарослями малины, паутиной, украшенной бисеринками росы. Я наслаждалась природой и дышала свежим лесным воздухом, спокойно шагая за Колином по тропинке, подмечая ягодные кочки и предвкушая, как в конце практики наведаюсь сюда с лукошком, привезу вкуснятины натуральной в общежитие. А потом лес начал потихоньку меняться: высокие сосны сменились лохматыми елями, стало сумрачно, и слегка не по себе. Воздух стал влажным, тяжёлым, и в низинах прозрачный жемчужный туман превратился в зеленоватое марево, и он постепенно наползал на тропинку. Колин уверенно шагал вперёд, и я старалась не отставать, обхватив себя руками и зябко поёжившись. Так мы шли ещё некоторое время…
Туман постепенно поднимался сначала до колен, потом до пояса, и хотя где-то там солнце, наверное, уже встало, здесь по-прежнему сохранялись сумерки. Тропинку я практически не видела, шагая на ощупь, и меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, интерес, с другой – я сражалась с паникой, толкавшей закатить Колину истерику на тему, куда он меня завёл. Ведь ни о каких аномалиях в этом лесу я не слышала, а это больше всего походило именно на неё. Я старалась смотреть только на своего проводника, потому что мне всё время мерещились какие-то тени, мелькающие между елями, а ещё, пугало полное отсутствие звуков. Они будто тонули в этом тумане, в густой тишине, даже веточка не треснет под подошвой.
Спустя
