Догони радугу. Yana NeTa

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Лето ушло. А вместе с ним и мечты о единственной любви на всю жизнь.

   Отпуск подоспел очень кстати. Мысли о том, как провести две недели у моря, приводят главную героиню к неожиданным решениям. И в ее планах экстремального отдыха нет места и времени романтическим встречам.

   Все ли получится так, как она задумала?

   После дождя и грозы в небе обычно появляется радуга...

ГЛАВА 1.

– Поезд номер тридцать пять по маршруту Санкт-Петербург – Адлер прибывает через пять минут на четвертую платформу. Нумерация вагонов с головы состава. Стоянка поезда три минуты. Будьте внимательны.

   – Аля, это твой поезд. Какой номер вагона? – спросил строгий высокий мужчина у тоненькой девушки с рюкзаком за плечами и телефоном в руке.

   Невысокая женщина рядом с ней вздохнула и погладила дочь по плечу.

   – Пятый. Да успокойся, мам, я не потеряюсь. Первый раз еду, что ли?

   – Ты сама успокойся. Я ведь не из-за поездки волнуюсь. Тебе уже давно пора отдохнуть и развеяться. Оставить позади все, что с ним связано. И точка, раз и навсегда. Поняла?

   – Да, поняла. Все будет хорошо. Вот увидите! – обнимая родителей, сказала Аля. – Нам, наверное, надо чуть-чуть вперед пройти. А то эти три минуты меня всегда пугают.

   – Это точно, – подтвердил отец. – Как вспомню наш бег по перрону в прошлом году, так до сих пор жарко. Еле успели!

   Поезд подходил к платформе. Вагон номер пять оказался в двух шагах от путешественницы и провожающих. На перрон вышел проводник, молоденький паренек лет двадцати. Аля подошла к нему, поздоровалась и предъявила паспорт. Быстрая проверка и пожелания хорошей поездки. Она обернулась к родителям.

   – Дальше я сама. Мама, сумочку-то мою отдай, а то уеду без нее.

   – Ах, да! Аля, я тебя прошу – никакого экстрима. Отдыхай, загорай, гуляй.

   – Мама, мне пора. Буду звонить. Только не везде связь хорошая. Не волнуйтесь! Мне же не двадцать лет, даже не двадцать пять.

   – Алька, – сказал отец предупреждающим тоном, – не шали там. А хотя… Лучше шали!

   И к удивлению дочери, ее мама согласно кивнула, да еще и подмигнула.

   – Вперед, Алечка, отдыхай на полную катушку! Две недели полностью твои.

   – Пока! Я пойду на свой любимый второй этаж. Оттуда вам ручкой помашу.

   И точно – через несколько секунд стало видно, как она идет по коридору второго этажа фирменного поезда. Остановилась рядом со своим двухместным купе, заглянула туда и, обернувшись, показала родителям, что она едет одна. Пока одна.

   Проводник запрыгнул в вагон, и поезд плавно начал набирать ход. Аля смотрела, как становятся все меньше силуэты родителей, и понимала, что впереди две недели наедине с собой.

   – И это уж точно не будет самокопанием! Этот отдых станет полным обнулением, перезагрузкой и началом новой жизни. Если бы они знали мои планы, ни за что бы не отпустили, – тихо разговаривая сама с собой, она располагалась в купе. – Скоро я прокричу: «Здравствуй, Скайпарк!»

   – Еще раз доброе утро, – обратился к ней из коридора паренек. – Я ваш проводник. Меня зовут Иван.

   Он краснел, рассказывая ей правила поведения в поезде, чем она может пользоваться, где и что находится, когда будет обед и ужин.

   – У вас практика? – спросила Аля после его доклада.

   – Что-то среднее между практикой и студенческим отрядом.

   – Какой институт?

   – Автодорожный, – все еще стесняясь, ответил Иван. – Если вам что-то потребуется, я на первом этаже. Позже к вам подойдет официант, чтобы сделать заказ.

   – Мне показалось, или вагон почти пустой?

   – Не показалось. На первом этаже занято пять купе, а на втором только вы. Правда, это только пока. Не знаю еще по следующим станциям.

   – Ну, и хорошо, – заключила Аля. – Спасибо за экскурс, Иван.

   Парнишка ушел. Стало тихо. Она осмотрела купе: ничего не изменилось с прошлого года, те же два телевизора, наборы путешественника на столе, свежая пресса.

   – Красота, – прошептала девушка. – Почти сутки в пути. Хватит времени, чтобы проститься с прошлым. Да так, чтобы при его следующем появлении мне было бы просто смешно. Не больно, не противно, а просто безразлично!

   Она закрыла дверь, быстро переоделась в шорты и футболку и посмотрела на свое отражение в зеркале; вздохнула, потому что ей не понравилось увиденное. Аля очень похудела за последние несколько месяцев. Переживания и нервное истощение сказались на внешности, но никакая худоба не сравнится с печалью в глазах.

   – Все, хватит себя жалеть! Как там мама всегда говорит, повторяя чьи-то слова: «Пусть плачут те, кому мы не достались, и сдохнут те, кто нас не захотел». Целых две недели бесконтрольного ничегонеделания, почти Праздник непослушания. Ух!

   И она уселась у окна. Субботнее утро, первый день отдыха.

   В центральной части России в начале сентября осень уже вступала в свои права, незаметно раскрашивая летнюю зелень в желто-красные оттенки.

   «Смотреть на природу под мерный стук колес – что может быть лучше? А если ко мне никто не подсядет, я вообще буду самым счастливым человеком, по крайней мере, в этом купе уж точно», – думала Аля, провожая взглядом деревни, маленькие города, речки.

   Закрученные жестким узлом нервы постепенно расслаблялись. Она достала из рюкзака электронную книгу и положила на стол. Туда же легли наушники, блокнот для рисования, коробка карандашей и телефон.

   – Да, кстати, иди-ка сюда, голубчик, – обратилась девушка к переговорному устройству и взяла его в руки. – Не подобает приличному девичьему телефончику прятать в себе ненужные материалы и номера. Вот я тебя сейчас очищу от скверны.

   Не меньше пары часов ушло на удаление фотографий и видео, хранившихся в памяти несколько лет. Уничтожалось все, приходившее от имени «Лев». Аля отдавала себе отчет, что ей обидно, но совсем не больно. Умерло все в тот день, когда она узнала об измене своего, теперь уже бывшего жениха. Это случилось через сутки после ее дня рождения. Первой реакцией был шок! Все оказалось фарсом: предложение руки и сердца в присутствии ее родителей и еще нескольких сотен посетителей огромного торгового центра, большой белый медвежонок, букет роз и кольца, одинаковые, необычные. А ведь она так и не решилась надеть этот символ любви. Что-то останавливало, чувствовалась мягкая поступь приближавшейся катастрофы.

   «На что он рассчитывал? Неужели думал, что сможет водить за нос обеих? А с другой стороны, его подружка сделала вид, что ничего не знает, будто меня и вообще не было. Значит, для нее это нормально. Ну, что же, флаг им в руки».

   Тогда у нее даже не хватило сил и смелости сказать обо всем родителям. То, что Аля жила отдельно от них, дало ей возможность какое-то время скрывать правду и мучиться в одиночестве. Но мама есть мама – она, разговаривая по телефону, почувствовала состояние дочери и вытянула из нее правду. И сама оказалась поражена двуличием Льва, который столько лет добивался Али, клялся в вечной любви, а в итоге что? Не скупясь на эпитеты и слова, она выдала все, что о нем думала. Для этого ей не нужны были нецензурные выражения, и без них смогла обойтись.

   Сейчас, сидя в поезде у окна, Алька вспоминала тот день, когда впервые за много дней хохотала до слез, увидев присланную мамой фотографию ее рабочего календаря, на котором траурной рамкой обвела число «обнародованного предательства», рядом нарисованный кладбищенский крест и надпись «Р.Л.П. – Дрянь».

   Да, это были похороны любви, доверия, человеческого отношения и уважения со стороны старшего поколения. Але так понравился творческий подход мамы к потере несостоявшегося зятя, что она поместила эту фотку на своей страничке ВК. И началось…

   «Я тебе не изменял! Вернись. Я тебя люблю. Мама у тебя лучшая», – полез бред с разных номеров, и ей пришлось заблокировать все, что можно; больше в эти сказки она никогда не поверит.

   Закончив с очищением совести телефона, Аля спросила себя, почему не сделала этого сразу же, полтора месяца назад. Ответ был на поверхности: противно было дотрагиваться до всего, что связано с прошлым, которому отдано шесть с половиной лет. Растоптанная первая любовь больше не билась страданием в груди. Слишком унизительным это казалось. Вздохнув, она отправилась мыть руки после проделанной операции по зачистке памяти.

   В вагоне было по-прежнему тихо. Поезд шел по графику и уже подбирался к соседнему областному центру, стоянка в котором будет сорок минут. Аля смотрела со второго этажа на подплывающий перрон, где толпились будущие пассажиры. Он спешили занять свои места, а те, кто ехал из Питера, стремились выйти, прогуляться. Приятная, волнующая суета! Заметив знаки, которые ей подавал проводник, она решила спуститься вниз и выяснить, что хотел сказать Иван.

   – Вам мороженое купить? Я вижу, что вы не выходите, – замялся он.

   – Ой, спасибо за предложение! Я сейчас деньги…

   – Да потом отдадите. У меня опять нет пассажиров. Не хотят ездить в таких дорогих вагонах, – сокрушался проводник. – Я принесу сейчас! Вам пломбир?

   Аля кивнула и осталась стоять на его месте: а вдруг кто-нибудь все-таки придет? Солнышко ласково припекало ее тонкие руки и ноги. Она повернулась к нему лицом и улыбнулась. Так и хотелось запрыгать на одной ножке, как когда-то в детстве.

   – Вот, – парень протянул ей упакованный в шуршащий пакетик брикет мороженого. – Наслаждайтесь!

   – Спасибо! Сколько с меня? Я пойду, приготовлю деньги и съем все до капельки!

   Ваня смотрел в спину уходившей девушке и думал, что она и грустная, и веселая одновременно. Она ему нравилась внешне, только и всего. Он же видел, что девушка намного старше по возрасту.

   «А почему не сделать приятно милому человеку? Немного внимания и добра, и тебе вернется столько же», – рассуждал про себя молоденький проводник.

   Аля в это время действительно наслаждалась мороженым, посматривая в окно. Через некоторое время поезд тихо тронулся, и путешествие продолжилось. Иван зашел за деньгами, потом официант записал ее заказ на ужин, и снова наступила тишина. Девушка легла, взяла в руки электронную книгу и тут же положила назад. Ее клонило в сон, сказывалась усталость и слабость к тому же. Под размеренный перестук колес Аля уснула.

   Она проспала до самого ужина, который определила официанту на семь вечера. Отдохнувшая и сытая теперь с удовольствием взялась за чтение, но периодически отвлекалась, мыслями забегая вперед, к тем планам, которые уже наметила. Ее давно интересовали экстремальные виды отдыха, которые предоставляло пребывание на отечественном курорте. Не воспользоваться такой возможностью, когда за тебя никто не трясется, было бы ошибкой. Хотелось успеть все, но и загореть надо, а то родители не поймут такого отдыха.

   «Завтра приеду, с вокзала пешком до отеля, а там посмотрим, как сложится. Вряд ли тот номер будет еще занят, его редко берут. Спасибо маме с отцом за такой подарок. Может, сразу и заселюсь. Быстрее бы!»

   Алька поторапливала минутки. Ей казалось: надо срочно уснуть, чтобы скорее оказаться там, где хотелось быть. И еще она чувствовала, что чем дальше от дома, тем легче ей дышится: и в прямом, и в переносном смысле. Их промышленный город так забивал легкие своими выбросами, что в первые два-три дня около моря наступало перенасыщение кислородом, и спать хотелось все время.

   За окном было совсем темно, лишь изредка пробегали слабо освещенные полустанки. Повозившись и удобно устроившись, Аля сразу же уснула, чтобы в шесть утра во всеоружии прекрасного настроения встретить солнечный воскресный день. Помня о намеченных планах, она аккуратно сложила платье и убрала его в рюкзак. Вообще, все вещи приготовила к тому, чтобы совершить пешую прогулку до отеля, которая предположительно займет минут тридцать-сорок. А пока спокойное море за окном поезда, сменявшие друг друга санаторные и дикие пляжи, вызывали желание разбежаться и нырнуть в теплую волну. На горизонте виднелись корабли. И чайки. Много чаек...

   Около половины одиннадцатого Аля вышла из вагона с небольшим рюкзаком за спиной и сумочкой в руке. Сразу же влажный горячий воздух окружил ее, не продохнуть, но она знала, что скоро привыкнет. Солнцезащитные очки, белые кроссовки, топик, любимые джинсовые шорты – вот и весь ее наряд.

   – Хорошего отдыха и всего доброго, – обратился к ней Иван.

   – Благодарю. Вам тоже удачных поездок и хорошего настроения.

   – А когда назад? – осмелился он задать вопрос. – Может, опять в мою поездку?

   – Возвращаюсь в субботу, через две недели.

   Они тепло попрощались, и Аля направилась к выходу в город.

   «Здравствуй, Адлер! Год не виделись. Я скучала!»

   Она никуда не спешила, аккуратно обходила зазевавшихся приезжих, мило улыбалась таксистам и отклоняла их предложения подвезти, куда ей нужно. Наконец, выбралась на тротуар и направилась вдоль проезжей части к центру города. Каждый шаг уводил ее все дальше и дальше от грустных мыслей. Приятная музыка в наушниках, теплый ветерок, солнечная погода – все это предвещало что-то хорошее. За несколько часов, прошедших с момента появления моря за окном, Аля ни разу не вспомнила о нем, человеке-обманщике.

   Машин было, как всегда, много, и все сверкали чистотой, что было редкостью в ее городе. Она шла, обращая внимание лишь на яркие цветы, красивые деревья, афиши. Улыбка не сходила с лица тоненького пешехода, на котором невольно задерживался взгляд. Желающих пройтись под жарким солнцем было очень мало, а эта девчонка бодро шагала с рюкзаком за плечами. По отсутствию загара было ясно, что она только появилась здесь.

   – Вот и улица Ромашек, – произнесла вслух Аля и свернула на тенистую аллею. – Осталось совсем чуть-чуть. Приятно, что есть неизменные вещи в этом мире, как, например, уличная торговля: даже продавцы одни и те же, как будто я и не уезжала отсюда.

   Она не обратила внимания на машину белого цвета, которая медленно ехала чуть позади нее. Да если бы и заметила, все равно бы ничего не увидела, потому что все стекла, кроме лобового, были тонированы.

   Аля остановилась возле киоска, в котором предлагались различные виды отдыха, взяла несколько брошюр, поинтересовалась расписанием. Она спросила, нужно ли заранее отправлять заявку для того, что она задумала. Ее вопросы изумили даму: неужели эта хрупкая молоденькая девушка реально хочет сделать это? Тем не менее, все объяснила и подсказала. Аля поблагодарила и пошла дальше по направлению к морю. Каждый шаг вперед поднимал настроение, окрылял, заставлял улыбаться. Дойдя до набережной, повернула направо, обошла знакомую «Бригантину» ¬– ресторан, известный своими ночными мероприятиями. Минуя кафе, по уличной лестнице поднялась на второй этаж, где размещался небольшой отель «Берег».

   В холле было прохладно от работавших кондиционеров. Аля поздоровалась. Всегда приятное обслуживание и в этот раз было таким же. Как она и предполагала, ее номер оказался свободным, но там делали влажную уборку. Ей предложили оставить вещи и сходить в то самое кафе, что было этажом ниже. В общем, все повторялось из года в год и не вызывало неудобства. Она оставила рюкзак в своем номере и пошла прогуляться. Есть не хотелось, а вот осмотреться вполне можно. Аля купила эскимо на палочке и медленно направилась по набережной. Отдыхающих было много. Они сновали туда-сюда, вынуждая ее останавливаться, отходить в сторону от велосипедистов, самокатов и носившихся детей. Опасаясь уронить лакомство, девушка присела на скамейку рядом с каким-то отелем и с удовольствием облизывала тающие холодные капли пломбира. И снова она не почувствовала, что за ней наблюдают. Ей вообще казалось, что она невидимка. Почти вся в белом, светлокожая блондинка-невидимка…

   Расправившись с мороженым, Аля встала и пошла назад к своему «Берегу». Пора было устраиваться, принять душ, сделать заявку и отдохнуть с дороги, а после обеда – пляж и море! Она свернула к лестнице отеля и пошла по ступенькам наверх… Человек, провожавший ее, остался внизу. Потом он отошел к парапету и встал лицом к «Берегу». Сильным же было его удивление, когда раздвижные двери самого дорого номера выпустили на балкон девушку, привлекшую его внимание.

   «Интересная девчонка. И, похоже, что она здесь одна. Тогда зачем ей двухкомнатный номер? Или к ней кто-то присоединится? Сколько ей лет? На вид около двадцати двух, не больше. Худющая, белая, как не от мира сего. Понаблюдаем за пришелицей. Глядишь, на пару недель отвлекусь от ежедневной тоски. Скоро уже закончится сезон».

   Объект его размышлений вернулся в номер, и двери закрылись. Мужчина потер рукой щетинистый подбородок, размышляя о своих дальнейших действиях, и пошел назад, в том направлении, откуда совсем недавно «вел» девушку. Почему она выделилась из общей массы отдыхающих, он не задумывался.

   «Просто оперение другое у этой пташки – какое-то чистенькое, беленькое. Хочется прикоснуться к нему, потрепать ей перышки, а там – как пойдет. Но ничего серьезного. В общем-то, одиноких отдыхающих девиц здесь великое множество. Так ведь они и по сторонам посматривают, и глазки строят. А эта – ноль эмоций, словно ей никто не нужен. Посмотрим-посмотрим».

   Он предвкушал в ближайшие две недели хоть какое-то движение среди застойной скуки. Внутри рождалось любопытство, совсем не свойственное ему. И сам не понимал, нравится ли ему это.

   Аля вышла на пляж около четырех вечера, солнышко уже не так «кусалось». Она поздоровалась с парнем, который не первый год работал здесь и ведал лежаками-зонтиками. Он ее узнал, заулыбался и не стал брать деньги за первый день отдыха. Сказал, что это – комплимент от него такой красивой девушке. Алька согласилась с его «подарком», тем более, что и вышла-то сюда всего на час-полтора. Разложив полотенце, она сняла с себя легкое платье и осталась в купальнике. Тот, кто наблюдал за ней, сглотнул слюну, чуть не подавившись.

   «Ничего себе! Оказывается, она вовсе не такая худая. Вот это формы. Ого, да там полная «тройка»! Неужели я один это вижу? Валька к ней подходил. Они знакомы, что ли? Черт… Что-то торкнуло меня. А попка какая! Надо срочно охладиться».

   Девушка в это время шла к воде. На ногах были резиновые тапочки, чтобы не обжечься о горячую гальку. Она остановилась, зайдя по щиколотку в море, потом обошла брызгавшихся детей и нырнула под волну. Появилась над водой и легко, не спеша поплыла к буйкам, там полежала спиной на воде и вернулась на берег. Улыбка довольного жизнью человека светилась на лице, не затрагивая глаз. Контраст был удивительным.

   Немного обсохнув, Аля собиралась уже ложиться, когда обратила внимание на молодого мужчину, выходившего из воды: очень смуглого, до черноты, с красивой фигурой. Остальное она не стала разглядывать, отвернулась и опустилась спиной на лежак. Ей всегда было немного завидно тем, кому природа позволила так загорать. Для нее это было не реально. Самое большее, кожа становилась темно-золотистого цвета. Вздохнув, Алька закрыла глаза и прислушалась к звукам моря. Она не обращала внимания на садившиеся и взлетавшие разноцветные самолеты, которые, казалось, заденут шасси верхушки деревьев позади отелей. Не слушала крики и смех детей, кувыркавшихся в волне. Просто дышала морским воздухом и наслаждалась покоем. Через полчаса она поплавала еще, а потом села на лежак и решила оглядеться. Первым, кого она увидела, был тот самый смуглый мужчина. Он смотрел прямо на нее, взгляд из-под низких бровей ничего не выражал. Но, заметив, что девушка видит его интерес, улыбнулся. Аля от неожиданности моргнула, но глаз не отвела.

   «Странно. Обычно на этом пляже никто ни на кого не обращает внимания. Здесь все либо семейные приезжие, либо местные, кто пришел просто окунуться. К какой категории отнести этого дядю? – подумала она. – Пойду-ка я, пожалуй, к себе. Переоденусь, погуляю немного, а там и ужин. Надо еще буклеты посмотреть. Ответ пришел: надо оплатить, а завтра понедельник, день тяжелый, но зато такой важный для меня. И остальные дни тоже бы распланировать».

   Накинув на плечи полотенце и собрав вещи, Алька отправилась в номер, провожаемая пристальным взглядом. И она его чувствовала, этот взгляд, только не знала, что это могло значить для нее. Единственной особью мужского пола в ее жизни был Лев-предатель. Остальные лишь коллеги по работе и просто знакомые. Как реагировать на столь явные знаки внимание, она не представляла. Потому решила, что все это ей показалось, и незачем заострять внимание. Но Аля ошибалась.

   Когда она вышла прогуляться, солнышко уже клонилось к горизонту, легкий ветерок с моря уменьшал ощущение жары, играл с подолом ее тонкого платья. Девушка прошла туда-обратно по улице Ромашек, наметив сувениры, которые собиралась привезти из Адлера. Она присела в кафе, которое находилось в первом этаже ее отеля и также называлось «Берег», заказала себе греческий салат и кофе. Официанты тоже помнили ее после многолетнего отдыха в этом месте, поэтому встретили с улыбками. Хотя, они ко всем посетителям так относились.

   – Вы позволите присесть за ваш столик?

   Аля не сразу поняла, что обращаются к ней, но, повернув голову на голос, увидела все того же мужчину с пляжа. Она, не спеша, огляделась: свободных мест было много. Он терпеливо ждал ее ответа.

   – А если я скажу – нет? – наклонив голову набок, без капли кокетства, спросила Алька.

   – Я все равно не услышу этот ответ, – сказал мужчина, складывая руки на груди.

   – Я заняла ваш любимый стульчик? – все еще не веря в то, что ее уединение нарушат так бесцеремонно.

   – Нет.

   – Тогда почему?

   – Захотелось с тобой познакомиться, поговорить.

   – Уже на «ты»? – нахмурив брови и собираясь встать, уточнила она.

   – А почему бы и нет? Не уходи. Пожалуйста. Я не сделаю тебе ничего плохого. Просто ты такая красивая и одинокая, что мне захотелось подойти к тебе. Что ты заказала себе?

   Такой стиль поведения взрослого мужчины удивлял своим напором. Для нее это было в новинку. Она поджала губы и молчала. Беглый осмотр захватчика позволил сделать хоть какое-то описание:

   «На вид около тридцати или чуть старше, брюнет, кареглазый, наверное, любитель активного отдыха. И высокий. А вот это редкость. Особенно после Лёвы, который всего на десять сантиметров выше. Был, Лёва БЫЛ! А этот и не собирается никуда уходить. Какой же у него рост? Да какая мне разница?»

   Ее размышления прервал официант, который поставил заказ на стол перед ней. Аля заметила, что он кивнул головой, приветствуя ее незваного гостя, из чего сделала вывод, что они знакомы, и видимо, этот загорелый – местный.

   – О! Греческий салат и кофе. Пожалуй, закажу то же самое.

   – Я еще не согласилась на ваше присутствие за моим столом.

   – Так согласись. Очень есть хочется, а здесь хорошо готовят.

   Она еще немного помедлила, потом пожала плечами и сказала:

   – Садитесь. Мне не жалко.

   Он сел с таким видом, словно и не сомневался в ее согласии. Аля едва заметно усмехнулась и взяла вилку. Снова подошел официант, принял заказ у нового посетителя и тут же вернулся с готовым блюдом. Никаких вопросов о том, не помешает ли ей этот мужчина, Але он не задал, и это было непонятно. В конце концов, она откинула недовольство и сомнение, чтобы насладиться ужином, но делать это в присутствии незнакомого человека ей не очень нравилось. Аппетит, с которым и раньше были проблемы, совсем испарился. Она допивала кофе, когда из сумочки послышалась телефонная трель. Сосед по столу внимательно следил за ней.

   «Номер не определен. Неужели снова он? Что ему еще? Ведь уже все сказано. Надо ответить. Все-таки вдруг я ошибаюсь? Может, заказчик?»

   Под пристальным взглядом Аля нажала зеленую кнопку и не успела ничего сказать, как из трубки полетело знакомое:

   – Прости меня, Аля! Я люблю тебя! Не было ни…

   Она прервала вызов, тут же занесла номер в черный список и резко встала из-за стола. Не сказав ни слова, направилась внутрь кафе для оплаты, хотя обычно всегда делала это на месте. Но вот именно сейчас ей не хотелось оставаться рядом с человеком, который все слышал. А он, не торопясь, доел салат, допил кофе и следил, куда же направится девушка со странным именем Аля. Она уже почти исчезла из поля его зрения, когда он подозвал официанта, расплатился и пошел за ней. Обслуживающий персонал кафе многозначительно переглянулся, но никто из них не стал бы вмешиваться и предупреждать о чем-либо гостью, которая уедет через пару недель, а им всем здесь еще жить и работать.

   На улице темнело, он никак не мог найти девушку, но и пропустить ее было невозможно. Вдруг на пляже, в самом дальнем деревянном сооружении для спасателей заметил какое-то движение и направился туда. Чем ближе подходил, тем становилось спокойнее: вот она сидит неподвижно и смотрит на море. Услышав его шаги по настилу, Аля обернулась. Расфокусированный задумчивый взгляд быстро пришел в норму. Девушка сосредоточилась и встретила визитера в готовности дать отпор, чему бы то ни было. Мужчина стоял и смотрел на нее сверху. Потом сел рядом и сказал:

   – Меня зовут Алекс, мне тридцать два. Здесь живу десять лет. Теперь ты расскажи о себе.

   – Вот еще. С чего бы это?

   – Просто интересно.

   – Просто? Совсем просто? Я на дурочку похожа?

   Ее взгляд был серьезен, брови слегка сдвинуты. Алекс понял, что девушка ждет от него честного ответа. А что он мог ей сказать? Что наметил для себя увеселительную программу?

   – Ежу понятно, – проворчала она. – Меня зовут Аля, мне двадцать восемь, уеду в конце следующей недели. Еще вопросы будут? А то мне пора идти, на завтра большие планы.

   – А какие? Может, я смогу присоединиться к твоим планам?

   Ее удивление сменилось заливистым смехом.

   – А что? Это даже интересно!

   И она снова рассмеялась. Алекс заметил, что глаза оставались серьезными, даже грустными, но веселье было искренним.

   – Что же у тебя в планах на завтра? – спросил он.

   – Утренняя пробежка, плавание, очень легкий завтрак и отъезд.

   – Как? Куда? Какой отъезд?

   Алекс нахмурил брови. Мало того, что он ошибся с ее возрастом, так она еще и умом не «блондинка» вовсе. И все же отказываться от вкусной добычи он не хотел. Считал: чем больше препятствий, тем приятнее победа.

   – На автобусе около десяти утра в Скайпарк.

   – А, понятно. Только зачем на автобусе? Я могу на машине отвезти.

   Аля встала со вздохом, выражавшим ее отношение к этому предложению, и сказала:

   – Если у вас есть желание присоединиться к моему отдыху, пожалуйста. На своей машине можете делать, что угодно, а я поеду на автобусе.

   Тон, которым все это было сказано, ему очень не понравился. И он мог бы вспылить, но сдержался. Девушка уже выходила с пляжа на набережную, когда Алекс ее догнал. Он шел рядом и молчал, размышляя, зачем она собралась в Скайпарк.

   – А вы там были? – вдруг обратилась к нему Алька.

   – Был, как только его построили. Я не впечатлился. А зачем тебе туда надо?

   – О! У меня большие планы, – повторила она.

   Алекс проводил ее до отеля и хотел предложить еще посидеть в кафе или потанцевать под «живую» музыку, но она так откровенно зевала, что не было смысла чего-то ждать от первого вечера. Девушка ушла, спокойно попрощавшись. Было очевидно, что его персона совсем не заинтересовала Алю, и Алекса это цепляло. Он прошел в «Бригантину», поднялся на палубу и занял ближний к выходу столик. Махнул хозяину рукой, показывая, что ненадолго.

   «Что я здесь делаю? Хочу подсмотреть, как она ложится спать? А почему бы и нет?»

   Балкон ее номера находился в нескольких метрах от места, где он расположился. Сумерки уже полностью вступили в свои права, и яркое освещение ресторана только усиливало контраст с темными окнами комнаты девушки. Алексу хотелось закурить, но он боролся с этой пагубной привычкой уже несколько месяцев, и пока ему удавалось держать себя в руках. Когда же в ее спальне замигал светильник, все его внимание переключилось туда. Аля вышла на балкон, проверила, высохло ли полотенце, перевернула его и ушла назад. Алекс почувствовал, что задержал дыхание, подглядывая за девушкой. Он чувствовал какую-то отстраненность в ней и понимал, что это связано с тем вечерним звонком. Но отказываться от своей затеи не собирался: какая разница, что ее тревожит?

   Свет в комнате погас. Аля даже не стала включать телевизор. Как это обычно и бывало в первый день отдыха, она валилась с ног, опьяненная морским воздухом. А завтра! Улыбка надежды осталась на губах, когда сон принял ее в свои объятия.

ГЛАВА 2.

Алекс всегда вставал рано. И то, что он находился в отпуске, никак не влияло на время подъема. А теперь у него появилась личная заинтересованность приезжать на работу к брату, когда еще никого не было на набережной, кроме любителей утренних пробежек. И все же он появился, когда Аля уже сидела на балконе, в тени, куда еще не пришло солнышко. Она была в топике и шортах, волосы собраны в хвост. Было похоже, что девушка уже совершила забег вдоль моря, и теперь пила кофе, наслаждаясь утренним покоем еще не ожившего городского пляжа.

   Алекс остановил машину напротив нее и вышел, чтобы поздороваться. Аля не ожидала его увидеть, удивленно подняла брови, но поприветствовала в ответ. И сразу же ушла в номер, прикрыв шторой раздвижную дверь.

   – Вот же скромница-недотрога, – довольно хмыкнул он и уехал дальше по набережной, где находился отель его старшего брата.

   Без десяти десять Алекс караулил на остановке Алю, которая не приняла его предложение ехать на машине. Он видел, как она свернула на улицу, ведущую к торговому центру, от которого отправлялся автобус, хотя могла и городским транспортом воспользоваться, но – нет, пошла пешком. Выглядела девушка почти так же, как тогда, когда увидел ее впервые, только волосы были собраны в пучок. Аля не обращала внимания ни на кого, и на машину сопровождения тоже, а его это только заводило еще сильнее. Наконец, она села в нужный автобус, трансфер Скайпарка, и отправилась по маршруту. Алекс не стал плестись на черепашьей скорости. Он приехал раньше и, оставив машину, ждал Алю у входа в парк. И тут его начало одолевать подозрение о том, что собиралась сделать эта девчонка.

   – Да не может быть! Она только вчера приехала. Не могла она успеть заказать себе это «удовольствие». А вдруг?

   Неприятный холодок расползался внутри. Алекс купил входной билет и, нервно притопывая ногой, ждал, когда появится заинтересовавшая его девушка. Ему очень хотелось ошибиться в своих предположениях.

   Аля увидела его издалека. И то, что он напряжен, было заметно даже на таком расстоянии. Ее это развеселило, и она шла с невинной улыбочкой в сторону входа.

   – Вы еще не передумали провести со мной этот день? – спросила Аля, когда мужчина решительно подошел к ней.

   – Не передумал. Ты купила билет?

   – Да, все вчера успела сделать. Так повезло! Оказалось, что кто-то отменил бронь, и появилось «окошко», я туда и нырнула.

   Она говорила и одновременно шла в сторону моста. Девушка в коротких черных шортах, белой майке и удобных кроссовках не привлекала особого внимания. Тут таких же туристов было много. Только почему-то Алекс не мог перестать следить за ней. Он заметно нервничал, но пока не задавал ей вопросов. Просто шел рядом. В это время у него «запел» телефон.

   – Алексей? – обратился он к кому-то. – Что-то случилось? Здесь все нормально. Да, каждый день проверяю. Проблем нет. Будут, говоришь? Решу все. Да, как обычно. Все номера заняты. Вы как? Когда вернетесь? Понятно. Ну, отдыхайте. Давай, на связи.

   Тон, каким велся разговор, удивил Алю: с таким уважением и заботой, что она даже оглянулась назад. В это время Алекс отключил телефон и, улыбнувшись, пояснил:

   – Старший брат звонил, беспокоится, как я справляюсь с его бизнесом.

   Девушка ушла вперед, не реагируя на его пояснения, но он продолжил свой рассказ:

   – Он со своей семьей уехал к родственникам в Грецию, отдохнуть решил.

   Алекс замолчал, понимая, что ей это не интересно. Аля вертела головой во все стороны и выглядела очень довольной, даже глаза немного просветлели. Он попытался разглядеть цвет: вчера они показались ему карими, но сейчас стало ясно, что он ошибся. Глаза у нее были необычного орехового цвета.

   – А давайте я проведу вам экскурсию, как местному жителю? – спросила она и, не дожидаясь его ответа, начала свой рассказ. – Скайпарк – первый и пока единственный в России парк приключений на высоте. Подобные площадки существуют также в Австралии, Сингапуре, Китае, Франции, Германии. Идейным вдохновителем и основателем выступил экстремал Алан Хаккет. Комплекс расположен в семнадцати километрах от железнодорожного вокзала Адлера по направлению к Красной Поляне. Официальное открытие парка адреналиновых развлечений состоялось в июне четырнадцатого года.

   Аля прервалась на несколько мгновений, оглядываясь на Алекса, словно ждала его замечаний, но он молчал, нахмурив брови, и шел за ней.

   – Итак, идем далее. Здесь находится один из самых длинных подвесных мостов в мире. Длина в четыреста тридцать девять метров позволяет ему занимать второе место. Причём на момент постройки он занимал первую строчку в мировом рейтинге. При огромной длине моста, он довольно-таки узкий – всего семьдесят сантиметров. Согласно проекту, мост может выдержать землетрясение, штормовой ветер и сильные дожди с последующим оледенением. Он проходит над Ахштырским ущельем, в том числе и над рекой Мзымта, на высоте двести семь метров. С моста открывается роскошные виды. Мост гигантский, он поражает своими размерами. Ну, кстати сказать, вот мы и пришли к этому великолепию.

   Алекс взял ее за руку, но ей это не понравилось, и она начала выкручивать руку из крепкого захвата.

   – В чем дело? Отпустите меня!

   – Аля, – спокойно обратился к ней мужчина, – что ты задумала?

   – Да вам-то какая разница? Погулять я приехала.

   Ей все-таки удалось выдернуть руку, и теперь глаза орехового цвета возмущенно смотрели в почти черные глаза.

   – Меня терзают смутные сомнения… – начал говорить он.

   – А я подозреваю, что вы просто боитесь высоты. Так и скажите, что струсили. Между прочим, я вас сюда не звала. Выход позади, можно вернуться, а мне пора. Здесь столько всего интересного!

   Аля отвернулась от него и прошла внутрь небольшого сооружения, через которое можно было выйти на мост. Она в тот же момент забыла об Алексе, вся в предвкушении эмоций. Там ее попросили сдать рюкзак в камеру хранения, чтобы не было помех при ходьбе, так как мост весьма узкий, два человека едва смогут разойтись. Сделав все, что от нее требовалось, Аля вышла из помещения. Тут земля резко обрывалась – сердце в груди замерло от восторга и простора. Впереди ожидали металлоконструкции подвесного моста. Она чуть отдышалась, пытаясь привыкнуть к панораме слева и справа от себя. Дыхание билось где-то в горле, в затылке шумело, и чуть кружилась голова, но Алька смело шагнула на мост.

   Справа было видно Форелевое хозяйство, где она любила бывать с родителями, когда приезжала в Адлер, дальше череда гор, а за ними Черное море. Слева – дорога, бежавшая по ущелью в сторону Красной Поляны и предгорья главного Кавказского хребта.

   «Чтобы идти по такому мосту, нужно иметь немало смелости, – думала про себя Аля, поглядывая под ноги. – Этот пол из больших квадратов с отверстиями, через которые видно все двести метров внизу… Ой, мамочка! Это же семьдесят этажей! Да он еще и раскачивается…»

   В начале этого маршрута находился аттракцион «Банджи шестьдесят девять». Здесь было шумно и весело: смельчаки прыгали с этой высоты вниз, привязанные канатами за ноги. Кто шагал вниз, кто прыгал, кто падал спиной – на этой высоте можно было экспериментировать со своей фантазией. Как раз, когда проходила Аля, прыгнула девушка с таким визгом, что все присели. И пока она летела вниз, все продолжала кричать.

   «Ужас! – подумала Алька, проходя дальше по мосту. – Если здесь так страшно, тогда что же там, где прыгают с двухсот семи метров? В прошлом году из ущелья было хорошо видно этих экстремалов».

   Часто встречались желтые квадратные таблички с надписями: «ОСТОРОЖНО. ПАДАЮЩИЕ ЛЮДИ», что вызывало улыбку.

   Она остановилось в небольшом «кармане», которые были предусмотрены на протяжении всего моста. Эти смотровые площадки позволяли постоять и насладиться окружающими красотами, а заодно и разойтись с теми, кто уже, нагулявшись, шел назад.

   Алька уже собиралась вернуться на мост, но спиной натолкнулась на кого-то. Она хотела извиниться, но услышала знакомый голос:

   – Осторожней, пожалуйста.

   Сдвинутые брови и напряженный взгляд Алекса вновь говорили о том, что ему некомфортно здесь.

   – Извините. Не надо стоять у меня за спиной, – сказала Аля. – Зачем вы пошли, если боитесь?

   – Я не боюсь высоты, но ощущения не из приятных.

   – Ну-ну, понятно.

   Она пошла дальше к середине моста, где располагался главный аттракцион «Банджи-двести семь». Здесь высота между мостом и дном каньона достигала двухсот семи метров. Даже смотреть на отважных прыгунов было страшно. Аля обернулась на сопровождавшего ее мужчину: через загар проступала бледность. Она не стала его больше подначивать, но и виноватой себя ни в чем не считала – зачем нужно было испытывать свои нервы, если не нравится? Наблюдая за тем, как инструкторы готовят очередного смельчака к прыжку, Алька мысленно возвращалась к тому, ради чего приехала сюда. Тем временем, включилась громкая и заводная музыка, а собравшаяся вокруг публика поддерживала прыгуна овациями и улюлюканьем.

   «Да… Профессионалы-инструкторы все объяснят, закрепят, проверят, но прыгать придется самому», – думала она, провожая взглядом парня, подбиравшегося к краю площадки. Он остановился, раскинул руки, поднял голову… и слегка оттолкнулся ногами.

   Внутренне содрогнувшись, с замиранием сердца Аля смотрела, как он летит вниз – птицей! Ладошки стали влажными, и она отвернулась, встретившись взглядом с Алексом. У него уже губы побелели, до того он их сжал. Вместе они направились дальше. Молча.

   Поскольку с одной стороны Ахштырское ущелье ниже, чем с другой, в конце моста их ждал подъем в несколько десятков ступеней, и смотровая площадка, откуда открывался незабываемый вид подвесного моста.

   – Даже не верится, что я прошла это, – тихо сказала девушка.

   – Да, только еще назад идти.

   – Сколько оптимизма в вашем голосе!

   – Я почему-то подумал, что ты собираешься прыгать. Никто из моих знакомых этого не делал, поэтому я не знаю, какие там ощущения. Но уж точно мозги прочищает.

   – Может, кому-то именно это и нужно, – задумчиво прошептала она, поглядывая на часы.

   Передохнув несколько минут, они отправились в обратный путь. Алекс повеселел, бодро шагал впереди, изредка оглядываясь на Альку, а она не спешила, как будто не могла надышаться этой свободой. Когда проходили «двести семь», он снова занервничал, но быстро успокоился, видя, что девушка не остановилась там, чтобы посмотреть на очередного любителя свободного полета. И до самого конца этого, не очень приятного для него путешествия Алекс шел, думая, что делать дальше:

   «Может, пригласить ее в ресторан? – он искал какие-то неизбитые способы развлечения. – В двадцать восемь лет опыт у нее, наверное, богатый. Да и номер в отеле выбрала самый дорогой, почти на две недели. Откуда такие возможности? Скорее всего, та еще… Хотя, глядя на нее, этого и не скажешь».

   – Вот мы почти и добрались, – сказал Алекс, оборачиваясь.

   Он уже дошел до конца моста, ступил на твердую землю, выдохнул и оглянулся – Али нигде не было видно. Навстречу ему цепочкой тянулись люди. Идти против их движения означало вызвать столпотворение в конечной точке. И как бы ему ни было неприятно возвращаться на мост, Алекс все же пошел назад, пропустив всех туристов.

   «Кроме, как на «Банджи-шестьдесят девять», ей негде застрять. Что она там нашла?»

   Опять вернулось подозрение, что девушка не просто так рвалась в этот парк.

   Он увидел ее уже сидящей в кресле: она внимательно слушала инструктора, кивала головой, повторяла за ним движения. Улыбалась, даже смеялась – не похоже было, что ей страшно.

   «Черт!!! Зачем ей это надо? Для чего?!» – Алекс задавал себе вопросы и не находил на них ответов.

   Его начало потряхивать. Он хотел подойти, но не мог протолкнуться через несколько рядов зрителей. Руки чесались выдернуть ее из этого кресла, сорвать с нее все канаты, веревки, резинки.

   «Уж если применять всю эту чертову амуницию, то по другому назначению».

   Перед глазами встал образ девушки в кровати со связанными за головой руками, но он быстро разлетелся на осколки, как только Аля встала и мелкими шажками пошла к краю мостика. И тут он увидел, что она волнуется! Ее успокаивал инструктор, а она только качала головой со смехом и говорила: «Нет! Нет!» Но все равно встала лицом к открытому пространству.

   Алекс чувствовал, что еще пара секунд, и сердце пробьет ему грудь. Почему он так боялся? Вряд ли смог бы и сам объяснить, но ощущение ужаса перед тем, что собиралась сделать эта невысокая, худенькая девушка, затмевало разум. Появилась и злость на нее за то, что позволила ему поехать сюда, за то, что усыпила его бдительность. Алекс был в диком бешенстве. У него дрожали все нервы, они натянулись до предела и, когда она все же прыгнула вниз, со звоном лопнули, окрашивая все вокруг в алый цвет крови. Он не слышал ни криков, ни музыки, ни смеха, ни оваций – НИЧЕГО, будто его больше не было здесь, на земле, будто он умер! Умер, глядя, как смелая девчонка Алька прыгнула вниз.

   А она, еще стоя там, на мостике, слушая последние наставления инструктора, помахивая рукой в камеру, улыбаясь из последних сил, понимала, что после этого прыжка ничего уже не будет прежним. Жизнь обнулится и начнется с чистого листа. С начала, с красной строки! Ради этого она здесь: чтобы никогда больше не быть обманутой и преданной, чтобы научиться любить, доверять и быть счастливой.

   И спрыгнула…

   Свист ветра в ушах, мелькание зелени внизу, скал и ущелья где-то сбоку. Все кружилось перед глазами, переворачивалось вверх ногами, вставало на место и снова вертелось. Аля даже не поняла, кричала ли? Она ощутила невыносимо завораживающее чувство свободного полета и… страха, что все сейчас кончится и никогда уже не повторится.

   А когда дыхание замерло в последней капле, сердце все-таки стукнулось в груди. Его отзвук ударил в голову горячей волной, выбивая из нее все мысли, слова, воспоминания. Так захотелось жить! Не страдать, не мучиться, не плакать, а смеяться, радоваться и снова любить!

   Несколько секунд полета до самой низкой точки, а потом резинка подкинула ее вверх, и уже смех рвался наружу! И снова вниз, и снова наверх. Больше не было страшно! Аля смотрела вокруг себя: на красоту дикой природы, на дорогу, созданную людьми, на Мзымту, что манила ее своими перекатами и быстрым теченьем.

   «Столько вокруг прекрасного, как сама жизнь! Все обязательно будет хорошо, как говорит мама. Мама! Я это сделала! Мама!»

   А вслух она кричала, когда ее подтянули к площадке, с которой только недавно отправили в полет:

   – Ура! Я живу!

   Когда Алю подняли на мостик, она ликовала.

   – Что? Страшно? – спросил инструктор. – Ты молодец, вообще не кричала. А теперь посмотри в ту камеру и помаши рукой. Вот так. Флешку с прыжком забери у ребят, не забудь. А то сейчас, на радостях, что все закончилось, умчишься и не вспомнишь.

   Она махала рукой в камеру, улыбалась, радовалась, что смогла преодолеть себя. Конечно, было страшно, но зато теперь – не было больше Лёвы в ее сердце, его вытряхнуло на дно ущелья.

   «Там ему самое место. Пусть будет счастлив со своей Джули-Юлией, а я не хочу больше этой грязи».

   С нее сняли все ремни и приспособления, стало совсем легко, даже чуть пошатывало. Поблагодарив всю команду за помощь, пошла за записью своего прыжка. Странная мысль проникла в чистый мозг:

   «Если меня еще кто-нибудь обманет, или изменит, то прыжком с шестидесяти девяти метров этого уже будет не выбить. Только двести семь! А поскольку мне там не понравилось, лучше не допускать таких ситуаций».

   Ее приветствовали все зрители, многие все еще продолжали съемку камерами телефонов, желая оставить себе на память изображение смелой девушки. Аля махала им руками, посылала воздушные поцелуи, улыбалась.

   «Встречают, как космонавта, вернувшегося домой после длительного полета».

   На худенькое плечо, прикрытое только белой майкой, легла загорелая мужская рука, пальцы сжались, заставляя девушку вздрогнуть. Она резко повернулась и ахнула: глаза Алекса сверкали черными бриллиантами сквозь суженные веки, плотно сжатые губы добавляли красок картине дикой злости. Ни слова не говоря, он развернул ее лицом к себе. Ее устойчивость еще не пришла в норму после прыжка, и она невольно схватилась за его рубашку.

   – Что вы себе позволя…

   Он не дал Але закончить говорить: крепко прихватив волосы девушки рукой, второй прижал к себе и накрыл ее рот губами. Алька оцепенела. Она продолжала держать его рубашку, сминая тонкую дорогую ткань, чувствовала, как растет его возбуждение, упиравшееся в нее, как сильный язык раздвигает губы и сталкивается с ее языком. Алькины глаза были открыты до предельных размеров, его – продолжали сверлить и жечь своим холодным блеском.

   После огромной порции адреналина – еще добавка. А Алекс вошел во вкус, его губы чуть расслабились, язык ласково оглаживал ее рот, проникая, казалось, везде. Поцелуй длился всего несколько секунд, а Аля уже ощутила разницу между тем, как это было с бывшим женихом, который младше ее на два с половиной года, и взрослым мужчиной, горячим, как огонь. На периферии ее сознания слух доносил овации, свист и смех, от чего она стала приходить в себя и попыталась отодвинуть эту каменную стену, но не тут-то было: Алекс не выпускал ее губы, продолжая отнимать последние крупицы воздуха и разума. Чем больше девушка сопротивлялась, тем сильнее он заводился, целуя все глубже, вжимая в себя все сильнее.

   Ей казалось, что в какой-то момент она отключилась, и его хватка ослабла. Аля моментально пришла в себя и оттолкнула Алекса. Он не ожидал от тоненькой девушки такой силы, но еще больше оказался не готов к тому, что ему прилетит обжигающая пощечина. Да еще какая! В голове зазвенело, во рту появился привкус крови от прокушенной щеки. Это вызвало у зрителей еще больше эмоций: они продолжали хлопать и свистеть. Хорошо, что все это происходило чуть поодаль от зоны прыжков, иначе бы их уже вывели оттуда, чтобы не мешали следующим смельчакам. Наконец Алекс опомнился, огляделся и увидел, как Алька уходит по мосту все дальше. И шла она стремительно и быстро. Никто из них не обратил внимания, сколько людей снимало этот поцелуй.

   Аля успела взять запись своего прыжка, именной сертификат, забрала рюкзак из камеры хранения, накинула его на плечи и отправилась на выход из парка. Она спешила на трансфер, который ходил ежечасно. Пора было возвращаться и хоть немного позагорать, а то приедет с юга бледная, как будто и не была на море. Аля шла, не оглядываясь, старалась не думать о том, что устроил Алекс. Иначе возвращались необычные ощущения, испытанные ей от всего лишь поцелуя. Но она продолжала убеждать себя, что это – последствие прыжка, и не имеет никакого отношения к чьим-то губам.

   Весь обратный путь Аля прикладывала горевшую от удара ладонь к металлическим частям автобуса. И тут до нее дошло, что Алексу уж точно пришлось хуже, чем ее руке. Она, конечно, не качок и не силач, но приложилась увесисто, от всей души. На нее начал накатывать смех. Как могла, сдерживала себя всю дорогу до города, но, выйдя из автобуса, уже не смогла остановиться, и нервное хихиканье не отпускало еще долго. Алька, улыбаясь, зашла в кафе около отеля и заказала яичницу и сок. Больше она бы не осилила. Когда ей принесли «обед», она поблагодарила официантку и уж хотела начать есть, как та ей тихо шепнула:

   – Вы осторожней с Алексом.

   – Почему? – от неожиданности задала глупый вопрос Аля, но вовремя спохватилась. – Он бандит, что ли?

   – Нет, конечно, – удивленно ответила официантка. – Просто он… не серьезен с девушками. Но руки у него золотые. Он здесь редко бывает, но метко. А сейчас его брат с семьей уехал и оставил на него свой отель. Вот он и вышел на охоту.

   – Ясно. Спасибо, что сказали, но я это и сама поняла.

   Девушка кивнула и с чувством выполненного долга отошла от столика. После ее слов об Алексе аппетит пропал. Однако Аля не хотела, чтобы кто-то это заметил, поэтому усиленно жевала и жевала, а мысли и ощущения от пережитых эмоций не покидали ни на секунду. И если от прыжка остались отголоски преодоления себя, чистоты горного воздуха и свободы полета, то от поцелуя все внутри скручивалось и дрожало, проваливаясь куда-то вниз и вызывая незнакомые покалывающие импульсы.

   Осилив обед, Аля расплатилась и пошла в свой номер, чтобы немного отдохнуть. На пляж она собиралась, как и вчера, после трех часов. Душ и прохладное помещение, плотно закрытые шторы и тишина – через некоторое время девушка спала. Изредка на ее губах появлялась улыбка…

   Алекс к этому времени уже занимался делами отеля: когда он возвращался из Скайпарка, ему позвонила администратор и сказала, что в нескольких номерах неполадки с сантехникой, в других комнатах проживающие жалуются на ухудшение качества телевещания, кто-то потерял ключи и так далее, и так далее.

   «Вот, о чем говорил Алексей. Хватило только пары дней тишины. Да и то ладно. Хотя бы столько времени, но и я был в отпуске. Официально отдыхаю еще почти две недели. Ничего, я справлюсь. Алексею с семьей давно пора отвлечься от обслуживания туристов и стать ими самим».

   Он ехал и планировал, что же делать в первую очередь, с кого из отдыхающих начать «спасение». В конце концов, решил на месте разобраться. Алекс попал в небольшую «пробку» на въезде в город. Все местные жители давно к этому привыкли: отдыхающих всегда много, они переходят дорогу в любом месте, и их надо пропускать. Но чем хороши такие моменты, это тем, что появляется время о многом подумать. Алекс приложил ладонь к правой щеке, поморщился и улыбнулся.

   – Левша! А как смачно врезала! Огонь девчонка… Но она за это получит. По попе. В свое время.

   Потом прижал пальцы к губам, и воспоминания нахлынули на него: он сам не ожидал, что поцелует ее. Не собирался этого делать. И все же в тот самый момент ему было необходимо почувствовать, что она живая, дотронуться до нее, ощутить биение ее сердца. Губы Альки оказались мягкими, пухлыми, вкусными. Они не были искусственно увеличены. Такие податливые. И язык смелый, вовсе не пугливый…

   Сзади Алексу посигналили – его машина перегородила всем движение, а впереди давно никого не было. Он «извинился» перед водителями фарами и фонарями и тронулся с места, возвращаясь в своих мыслях к ней.

   «Почему она это сделала? Или для чего? Что-то кому-то хотела доказать? Или себе? Родители у нее есть? Они знают, что вытворяет их дочь? Хотя ей двадцать восемь. Кто знает, может, она вообще одиночка, не считая какого-то мужика, с которым она не хочет говорить. Да… Девушка-загадка».

   Он снова потрогал ушибленную щеку, покачал головой и усмехнулся, понимая, что только щетина спасла его от позора. Вот бы сейчас вся обслуга отеля увидела его с красной опухшей физиономией. Его! Злился ли он на Альку? Нет. Она манила его все сильнее, но и пугала – силой духа, бесстрашием, независимостью. С этими чертами в женщинах он никогда не сталкивался. В общем-то, Алекса не интересовал внутренний мир прекрасной половины человечества. Ему достаточно было того, что женщины дарили ему свое тело, внимание, время – на несколько дней их курортного отдыха, и не более. Что касалось его сердца, то его уже давно ничего не трогало и не волновало, кроме брата и его семьи. Нет, он не обижал женщин; просто пользовался ими. Поэтому пережитые сегодня эмоции стали для него чем-то новым или, наоборот – старым, забытым, что, казалось, похоронено давно. Но винить Альку в том, что он был сегодня потрясен, нельзя. Он же сам за ней увязался. В Алексе боролись чувства, и для него это было болезненно и… нужно ли?

   Вторую половину дня понедельника Аля провела именно так, как планировала: плавала, загорала, фотографировала море и самолеты. Иногда она оглядывала пляж, но нигде в обозримом пространстве не видела Алекса.

   «Наверное, понял, что ловить нечего, – подумала она. – Вот и молодец. Завтра у меня отдых от экстрима. Буду валяться на пляже целый день. А послезавтра – надо что-то выбирать».

   Погода баловала теплом и солнцем. То, что уже осень, здесь совсем не ощущалось. Даже количество детей, которым надо было бы уже приступить к школьным занятиям, меньше не становилось. Вечером, когда спадала жара, к морю приезжали местные жители, работавшие днем. Аля в это время уже уходила. Впереди легкий ужин и прогулка по вечернему городу, а потом можно и на балконе посидеть, полюбоваться ночным морем и набережной.

   Вещей в ее рюкзаке было мало. Она уже точно знала, что пары платьев, футболок, шорт и купальников ей вполне хватит на две недели; кроссовки, балетки, белье; никакой косметики, кроме туши для глаз и блеска для губ. Она и этим пока еще не пользовалась. Джинсы и короткая курточка тоже были, для обратной дороги, Ведь дома уже наступила настоящая осень.

   Аля надела то же платье, что и вчера, и отправилась на ужин. Пока ей готовили заказ, к столу подошел серо-полосатый кот. Он уселся ровненько и поднял мордочку, глядя прямо в глаза. Рисунок его полосок придавал ему печальный облик.

   – Грустный кот! – улыбаясь, сказала Аля. – Ты снова здесь. Сейчас принесут рыбку, и я тебя угощу. Подожди.

   Этого кота она запомнила по прошлым визитам: у него были очень выразительные глаза, словно укоряющие: «Ты все ешь, а как же я? Мне тоже надо что-то дать». И он всегда сидел рядом в ожидании, когда его накормят. Хотя официанты говорили, что он живет при кухне, и всегда сыт, но не угостить его было невозможно. Чтобы не пачкать ковровое покрытие кафе, Аля всегда предлагала коту угощение на салфетке. Вот и теперь она положила кусочек семги на бумажку, подула на рыбку, чтобы кот не обжегся, и отдала ему. Так они и ужинали вдвоем. На этот раз к ней никто не подсаживался. Скормив «напарнику» половину своего заказа и выпив стакан апельсинового сока, Аля оплатила ужин и отправилась гулять по аллее, по территории санатория «Южное взморье», который остался, казалось, в советской эпохе своей архитектурой. Но тем он и был интересен, самобытен. Выйдя в какой-то переулок, девушка увидела вывеску отеля, которая ей очень понравилась. Она сфотографировала и отправила снимок маме, которая ей перезвонила через несколько минут.

   – Аля, привет! Только ты могла найти свое имя на вывеске. Столько лет отдыхали там, а так ни разу и не видели гостиницу «Александра».

   – Привет, мам. Да я сама случайно увидела. Гуляю недалеко от «Южного взморья». Сейчас зайду в «Каравай», кофе куплю и пойду в отель. Представляешь, грустный кот приходил! Все такой же настойчивый.

   – Ну, он там живет уже давно. Старожил. Как отдыхаешь? Как погода?

   – Все хорошо. Тихо, спокойно.

   – Если тебе это нравится, значит, нравится и мне.

   – Папа-отец дома? Или еще на работе?

   – Ты же его знаешь. На работе, конечно, но звонил недавно, сказал, что собирается выезжать.

   – Привет ему и всем от меня. Мам, я по вечерам буду звонить, а днем телефон в номере оставлю: не хочу на пляж брать. Хорошо?

   – Договорились. Отдыхай от всего и от всех. Целуем тебя! Пока, Алечка.

   – Пока, мам.

   По дороге к «Берегу», она прошла через парк с аттракционами и фонтанами, где было многолюдно, несмотря на позднее время. Музыка, рестораны, кафе – ночная жизнь курортного города только набирала обороты. Уже у себя в номере Аля почувствовала, наконец, усталость. Понедельник оказался очень наполненным эмоциями, разными. Она вышла на балкон и села на стул. Просто подышать свежим морским воздухом – это наслаждение. По набережной медленно ехала белая машина в сторону выезда с территории отдыха. За рулем сидел Алекс. Вид у него был очень уставший, и это бросалось в глаза даже на таком расстоянии и при слабом освещении.

   «С чего бы это? – подумала Аля. – Утомился от отдыха?»

   В этот момент он повернул голову в ее сторону: разглядеть его глаза было невозможно, но Альке показалось, что ее прожгло насквозь. Как в парке во время поцелуя – блеск черных бриллиантов. Она и пошевелиться не могла. Алекс еле-еле ехал, продолжая смотреть на нее. Наконец, он свернул в сторону шлагбаума, который ему открыли дежурившие там казаки-охранники, и исчез из поля зрения. Аля вдохнула и выдохнула. Она ушла в номер и включила телевизор. Бездумно переключая каналы, заметила, что почти ни один не работает.

   – Что-то не то: антенна или проблемы с трансляцией?

   Аля вышла в коридор, подошла к администратору и попросила проверить телевизор. Та записала заявку и обещала завтра решить этот вопрос. Аля согласилась, все равно она только по вечерам его включала. И, как обычно это бывало с ней здесь, едва голова коснулась подушки, сразу же уснула. Ни музыка на набережной, ни садившиеся и взлетавшие самолеты, ни тематический вечер в «Бригантине» – ничто не могло ее разбудить. Она впервые уснула свободной от своего прошлого – от жуткого в своей беспринципности предательства. И от последних шести лет отношений, которые закончились крахом…

   Алекс приехал домой, где он жил один. Небольшая квартира-студия его вполне устраивала. Никого, кроме брата, он сюда не пускал. Это была его крепость, где он мог быть собой. Оставил машину на улице и медленно поднимался по лестнице, думая о том, каким сложным выдался понедельник. В квартире было тихо и прохладно. Появилось странное ощущение, что он здесь давно не был, а ведь уехал рано утром.

   – Чертов день, – проворчал он, снимая с себя грязную одежду. – Завтра еще столько же работы. Если я вообще разогнусь. Запустили все до основания. Говорил же ему, что когда-нибудь этот день придет. Сам себе напророчил.

   Хватило сил только на душ. Засыпая, Алекс еще не знал, что ночь тоже будет трудной.

   Когда ему снились армейские сапоги, это означало, что кошмар начинается. Но избавиться от него, вырваться он не мог. Алекс стонал сквозь зубы, поворачивал голову из стороны в сторону, словно не хотел смотреть себе под ноги – ничего не получалось! Он все так же, как и сотни раз до этого, видел свои ноги в сапогах, бежавшие все быстрее и быстрее. Будто со стороны…

   Ему тогда сказали, что приехал старший брат, Алекс очень удивился. Они с Алексеем не были уж очень близки. Видимо, разница в возрасте в десять лет мешала этому. Да к тому же оба не слишком разговорчивы. И вот – брат приехал. Это могло означать только одно: случилось что-то, вряд ли хорошее.

   До того дня Алекс посмеивался над собой, «счастливчиком»: он попал в последний призыв сроком на два года. И кирзовые сапоги успел поносить, тоже последний год их солдатской службы, даже тут ему «повезло». Второй год уже подходил к концу, оставалось всего несколько месяцев, и ему было непонятно, почему же вдруг приехал Алексей?

   Мужчина на кровати задыхался во сне, рвал у себя на шее не существующую военную форму, отталкивал людей из прошлого, которые пытались удержать его. Бился в руках брата – сон не отпускал Алекса…

   Лишь Алексей смог привести его в чувство словами:

   – Постыдись отца и матери! Приди в себя!

   Полопавшиеся сосуды в глазах Алекса и черная радужка могли напугать кого угодно, но не старшего брата. Алексей сам зарыдал, обнимая застывшего молодого парня, потерявшего, как и он, родителей – в один момент.

   – Сашка, держись! Ты мне нужен. Никого больше нет. Только мы с тобой, брат.

   Алекса отпустили на прощание с родителями, которые погибли при крушении вертолета. Все, находившиеся внутри, сгорели… После похорон он вернулся в армию, отслужил до конца срока, но стал совершенно другим человеком: полностью закрытым. Он помогал молодым бойцам, спокойно относился к командному составу со всеми их идеями. Просто никого не подпускал к себе…

   Крик рвался из горла, но слышно было только рык раненого зверя. Алекс метался, протягивал руки: он снова видел во сне, как вертолет падает, горит, хотя не был свидетелем той катастрофы… И вдруг! Мост в Скайпарке. По нему идет девушка в майке и шортах, оглядывается на Алекса и что-то говорит. Она смеется, а ему страшно до дурноты. Он тянется к ней, спешит, хочет схватить ее, не отпускать, не разрешать! Но не может – ему мешают какие-то люди, которые столпились между ним и этой тоненькой девушкой. И ноги не идут. Они какие-то тяжелые. Взгляд вниз – кирзовые сапоги. Ужас пробирает холодом каждую клеточку.

   – Алька! НЕТ!

   Дикий вопль разорвал тишину. Мужчина на кровати, мокрый от холодного пота, наконец-то, смог дышать. Он сел, схватился за горло, словно все еще сдирал с себя армейскую форму; дыхание с хрипом, трясущиеся руки, адская головная боль и сердце, сгоревшее дотла.

   – Чертова ночь, – осипшим голосом проскрипел Алекс.

   Он встал, снова сходил в душ и попытался уснуть, но видел во сне то же самое, раз за разом, от начала до конца, как будто кто-то перематывал пленку специально для него. Устав от этой борьбы с прошлым, перемешанным с настоящим, Алекс окончательно отказался от затеи выспаться. Ему опять хотелось закурить. Пачка сигарет всегда лежала на кухне, как испытание силы воли. Он взял одну и вышел на балкон. Сел в плетеное кресло и задумался.

   Алекс старался не выпускать воспоминания из чуланов и темниц памяти, но сегодня, ободрав горло в крике, решил немного заглянуть туда.

   У него была самая обычная семья: отец, мать, старший брат. Жили не богато. Родители работали на стройке: отец начальником участка, мать нормировщиком. Алексей всегда хорошо и с удовольствием учился, чего нельзя было сказать о младшем. Поэтому они и выбрали разные жизненные пути: старшего интересовал гостиничный бизнес, а Алекс после одиннадцатого класса пошел в строительный техникум, или колледж. В их семье многое называлось старыми словами. Жили дружно, оберегая и любя друг друга. После окончания учебы Алекс ушел в армию. Его старший брат собирался жениться. Тот полет на вертолете родителям подарили друзья – вместе они и погибли. Пережив такую трагедию, Алекс очерствел душой. Часто задавал себе вопросы: почему именно его семья погибла? Он их так любил! А может, мало любил? Или не говорил об этом? Всегда казалось, что родители будут жить вечно. Он был младшим, чуть более избалованным и любимым. Иногда Алекс вспоминал, как его поддразнивал отец за такую яркую внешность, называл подкидышем, что вызывало возмущение мамы. Она сразу же бросалась гладить младшенького по черным, как смоль, волосам, а отец и Алексей смеялись. Да и сам Алекс понимал, что это шутка. Просто он взял что-то от своих греческих предков по материнской линии. Все остальные в семье были русыми и светлоглазыми, только он, как цыганенок.

   Отслужив, вернулся в пустую квартиру: Алексей уже переехал в Адлер и пытался как-то раскрутить свой бизнес, звал его к себе, говорил, что вместе легче. В конце концов, и Алекс уехал, потому что не мог жить в доме, который напоминал о том, что здесь когда-то было счастье. Продал квартиру, деньги отдал Алексею. Ему они были нужнее. Так бизнес брата и начал свое развитие. Алекс же занялся тем, чему учился: сначала по шабашкам, потом сам начал создавать свою фирму. Он умел абсолютно все, что могло относиться к строительству или ремонту жилого помещения. Поэтому часто его просили приехать и помочь. Ведь вызывать кого-то и ждать, когда «получится подъехать», в отелях, полных туристов, подобно убийству собственного бизнеса. А начиналось все, когда брат только выкупил свою гостиницу: первые заказы, первая клиентура, и звание «Золотые руки».

   Сейчас у Алекса была своя крепкая фирма, и он уже мог себе позволить только руководить. Но сегодняшняя чрезвычайная ситуация призвала его в рабочий строй: пришлось и сантехникой заниматься, корячась в разных позах на полу, и кабель заменить, и антенны подсоединить.

   «Алексею надо сказать, что пора хотя бы частями закрывать отель на ремонт. Он уже может позволить себе потерять немного прибыли из-за простоя. Это – меньшее зло, чем жалобы и недовольство туристов».

   Заметив, что так и не закурил, Алекс смял сигарету в пепельнице и вернулся в квартиру. Он ни с кем и никогда не делился своим прошлым, никого, кроме брата, не пускал к себе, и не считал, что ему кто-то вообще нужен. Хотя Алексей все-таки смог стать счастливым в своей семье.

   Пропустив через себя боль, Алекс почувствовал усталость. Но время уже приближалось к шести утра.

   – Пора приводить себя в порядок, и вперед – на отпускные каторжные работы.

ГЛАВА 3.

Курортный город просыпался рано, или, вернее, не спал совсем. Около восьми утра Алекс проехал улицу Ромашек и свернул на набережную. Здесь он еле двигался, так как уже было много бегунов, ходоков и просто отдыхающих, спешивших занять места прямо у воды. Навстречу ему легко бежала девушка в белой майке и темных шортах. Увидев его машину, она свернула на пляж и побежала по гальке. И один раз она все-таки оглянулась, что очень понравилось Алексу, вышедшему из машины и наблюдавшему за ней. Он заметил, что она остановилась напротив своего отеля и начала снимать с себя одежду, намереваясь купаться.

   – Черт! Вода же еще не холодная. Что она делает? Ведь только что бегала! Разогретая же.

   Алекс быстро отогнал машину к отелю брата и вернулся на пляж. До того места, где он видел девушку, было еще довольно далеко, а она уже подходила к воде. Кричать, свистеть, звать ее означало напугать отдыхающих. Поэтому Алекс не нашел ничего лучшего, как взять среднего размера гальку и бросить ее «навесиком» рядом с ногой Али. Камень упал, не долетев до нее с полметра, но разлетевшиеся мелкие голыши привлекли ее внимание. Она повернулась в его сторону и наклонила голову набок. Алекс улыбнулся и развел руки в стороны, одновременно пожимая плечами.

   – Баскетбол – игра миллионов, – повысив голос, сказал он и трусцой побежал к ней. – Доброе утро, Аля.

   Она смотрела на него и молчала.

   – Даже не поздороваешься со своим спасителем?

   – Спасителем? – переспросила она.

   – Да. А ты думала, можно после пробежки нырнуть в холодную воду и не заболеть? Или это твой план? Хочешь весь отпуск с температурой проваляться в номере? Может, лучше в полном здравии и со мной?

   Алекс прищурил глаза и смотрел на нее так, что ей стало жарко. Появилось ощущение, что она стоит перед ним вообще голая. Алька почувствовала, как начала краснеть, и отвернулась.

   – Вы правы, – сказала она в сторону моря, – я не подумала. Просто хотела поплавать.

   – Через пару часов это вполне можно будет сделать, и я даже не буду тебе мешать.

   – Да неужели?

   – Но у меня есть предложение.

   – Вот это меня и пугает, – сказала Аля, уже глядя ему в глаза.

   – Тебя что-то пугает? Это возможно? – со смехом спросил Алекс. – Я хотел предложить тебе исполнить любое твое желание за то, что ты меня послушалась.

   – А если я пожелаю, чтобы вы от меня отстали?

   – Ты этого хочешь? – тихо и серьезно произнес он.

   Она молчала, разглядывая мужчину, которого вчера ударила, а сегодня он предложил исполнить ее желание.

   – Хорошо, – решительно сказала Алька. – Мое желание: арендуйте мне, пожалуйста, мотоцикл на завтра. За мои деньги. Просто у меня на это уйдет дольше времени, а вы здесь все знаете.

   – Черт. А что-нибудь менее травмоопасное?

   – Как хотите. Я и сама справлюсь.

   Она отвернулась от него и пошла к своей одежде. Алекс вздохнул и пошел за ней.

   – Я обещал, я сделаю, но! – Алька повернулась к нему с немым вопросом. – Я поеду с тобой, куда бы ты ни намылилась – это раз. И ты перестаешь мне «выкать» – это два.

   – Договорились, – после некоторого молчания кивнула она.

   – Тебя устроит любой мотоцикл?

   – Лучше более легкий.

   – Понятно. Тогда не буду больше мешать наслаждаться отдыхом. А мне пора работать.

   Алька удивленно приподняла брови, но ничего не спросила.

   До самого вечера она наслаждалась морем, возвращаясь в номер лишь переодеться, чтобы сходить на обед. Алекс же весь день занимался мелким ремонтом в отеле брата. Благодаря природному обаянию, действовавшему на женщин любого возраста, все отдыхающие благосклонно отнеслись к временным неудобствам. У него оставался еще один заказ – в отеле «Берег», туда он и направился после обеда. Его встретила администратор с мольбой в голосе:

   – Алекс, золотой ты наш, спасай! Самый дорогой номер, и что-то случилось с антенной. Там сейчас никого нет. Девушка оставила ключ. Когда вернется, не знаю. Но я предупредила, что мы сегодня все исправим.

   – Не волнуйся, красавица. Сейчас все сделаем.

   «Красавица» годилась ему в матери.

   Он взял ключ, открыл номер Альки и зашел туда. Там было прохладно и тихо. На столике перед диваном стояла банка кофе, на тумбочке в спальне виднелась электронная книга. И больше никакого присутствия девушки в комнатах не наблюдалось. Ни разбросанных полотенец, ни одежды, ни косметики. Все это подчеркивало временность ее пребывания в Адлере.

   Алекс вздохнул и направился к телевизору, присел на корточки рядом с тумбочкой. Отсоединив антенну, он сразу понял, что неаккуратная уборка стала причиной поломки. Достал инструменты и принялся за работу, мыслями кружась вокруг хозяйки номера. Ремонт занял немного времени, и Алекс уже собирался уходить, когда из тумбочки послышался какой-то странный звук, похожий на тихое сверление. Открыв дверцу, он увидел вибрирующий телефон. Взял его – мало ли, кто звонит.

   – Номер не определен. Интересно.

   И Алекс нажал вызов.

   – Что, тварь? Взяла трубку? Это ты мне будешь говорить про измену? А сама? Конченая! С*ка! Сосешься с каким-то мужиком! Сво…

   Алекс, сначала опешивший от потока грязи в адрес Али, перебил говорившего:

   – Еще раз позвонишь, я тебе руки и ноги местами поменяю.

   Теперь замолчал звонивший, но только на пару мгновений:

   – Это ты там с ней на видео, да? Не тронь ее! Слышишь, ублюдок! Она моя!

   – Я предупредил.

   – Ты знаешь, кто мой па…

   Алекс прервал звонок, занес номер в ЧС, не глядя, удалил все входящие с этого номера сообщения и положил телефон на место. Собрал свои вещи и вышел в коридор.

   – Все готово, – доложил он администратору.

   – Алекс, спасибо! Сколько с нас?

   – Обижаешь, красавица. Там и делать-то нечего было. Скажи тете Клаве, чтобы осторожней уборку делала: видно, пылесосом задела. Все. Пока! Мне уже пора.

   – Спасибо тебе еще раз, – сказала женщина уже в спину уходившему Алексу. – Золотые руки!

   Он спустился по лестнице и остановился, глянул в сторону кафе, где сидел в воскресенье с Алей. Там было мало посетителей, три официантки что-то активно обсуждали, но, увидев Алекса, застыли с открытыми ртами и через мгновение уже никого из них не наблюдалось. Он хмыкнул и направился к парапету набережной, чтобы посмотреть на девушку, в чью судьбу невольно вмешался. Оправдывал ли себя за то, что взял чужой телефон? Алекс не думал об этом. Просто опасался, что все эти звонки с неизвестных номеров могут принести плохую весть. И уж никак не ожидал услышать поток брани в адрес Альки, которая все еще удивляла его своей неприступностью.

   «Понятно, что кто-то бросил в сеть тот поцелуй. Получается, я спровоцировал эту грязь? Да я в тот момент и не понимал, что делаю! А, черт. Кому это интересно?»

   С того места, где он стоял, было хорошо видно Алю: девушка медленно шла по кромке воды, иногда поглядывая в сторону моря. Там на волнах качались яхты, катера, вдалеке виднелись сторожевые корабли. Весь ее вид говорил о том, что она хочет туда, подальше от суеты пляжа. Алекс почувствовал, как его охватывает желание, совсем некстати. Конечно, вокруг много людей, и вряд ли кто-то обратит внимание на… Но он, на всякий случай, сунул руку в карман брюк и ушел с точки наблюдения. Возвращаясь в отель брата, по-прежнему прокручивал в голове услышанные по телефону слова.

   «Как можно так говорить пусть даже бывшей девушке? Да еще и папу хотел приплести! Сколько лет этому придурку? Как ее угораздило с ним связаться? А может, она хочет с ним помириться? Просто выводит его на эмоции, потому и ударила меня, – потирая щеку, думал Алекс. – Или я – средство для отмщения? Да уж, интересная ситуация».

   Аля действительно хотела выйти в открытое море, посмотреть на дельфинов, может, даже поплавать с ними. Ехать в Сочинский дельфинарий не хотелось, там не дождешься очереди к этим милым созданиям. Но саму идею она пока не отбрасывала. Чувствуя, что кожу слегка «пожигает», Алька вернулась в отель. Администратор сказала, что неполадки устранены, и телевизор работает отлично.

   – Спасибо, – просто сказала девушка, – а то вечером хоть новости посмотреть надо бы.

   Она прошла в номер и сразу полезла за телефоном – проверить, не звонил ли кто из дома. Рука застыла, не добравшись до устройства: Аля всегда оставляла его экраном вниз. Сама не знала, откуда у нее взялась эта привычка. Но сейчас телефон лежал наоборот. Она задумалась, пытаясь вспомнить, и тут же вздрогнула от входящего звонка.

   – Мама? – спросила Алька, включив вызов.

   – Алечка, тебе не звонила никакая козья морда?

   – Нет, – со смехом ответила она. – И где ты только находишь для него эпитеты?

   – Да пошел он! Ой, извини, пожалуйста. Представляешь: у меня скайп-конференция, и тут телефон разрывается. Смотрю – номер не определен. Ясно же, что опять этот упырь! Звук убавила до минимума, чтобы народ не пугать неадекватным ором. Так он все равно визжал так, что слышно было всем. Я не дала много говорить. Про какое-то видео выл. Ну, что с него взять? И ведь нет смысла менять номер телефона, все равно найдет.

   – Я тебе это сразу сказала. Просто игнорируй его. Забудь, мам. У вас все нормально?

   – Да. Главное, чтобы у тебя все было хорошо. А от этого козла я ничего и открывать не буду, все равно хорошего от него не дождешься. Тьфу на него. Все, Алечка, я убежала!

   После разговора с мамой Аля больше не вспомнила, что с телефоном что-то было не так. Она прилегла на покрывало и закрыла глаза. Сразу же в голове зазвучал голос орущего Лёвы, с его угрозами и оскорблениями, когда она отказалась «плясать под его дудку»:

   – Да я устрою тебе проблемы: ты будешь «невыездная»! Подключу связи, и тебе закроют все страны! Вкину инфу, что ты наркоту перевозишь или проституцией занимаешься, будешь гнить в своем Адлере. А может, хочешь проблем отчиму? Или тещеньке моей любимой? Я могу! Я устрою! Хватит тут из себя святую строить! Все мужики гуляют…

   И вспоминать не хотелось, сколько грязи ей пришлось выслушать, прежде чем мама догадалась об их разрыве. Она и до сих пор не подозревала, чем угрожал Лев. Конечно, Аля не верила, что его высокопоставленный отец опустится до таких гадостей. Нет, ему некогда заниматься глупостями сына. Лёвушка и так доставил кучу хлопот: из института вылетел, пришлось его на теплое место в армию запихнуть, потом «заушно» институт вытянуть, на хорошую работу устроить. Нет, Алька не верила, что он снизойдет до мести ее семье. Да и за что? За измену собственного сына?

   – Так, в душ, потом гулять, и на ужин. Завтра будет выполнен еще один пункт плана – мотокросс!

   А вечером Алекс снова подсел за столик к Альке, когда она кормила грустного кота.

   – Этот обжора по всем кафе ходит, – сказал он, – и везде его кормят. Куда в него лезет?

   – Пусть ест. У него такой печальный вид.

   – И он этим успешно пользуется. Аля, я договорился о завтрашней поездке. Но!

   – Опять это «но».

   – Да. У тебя права есть?

   – Есть, разных категорий.

   Алекс покачал головой. Похоже, он надеялся на отрицательный ответ.

   – Мы поедем на моей машине до места, куда доставят мотоциклы. Экипировку я подготовил. Согласна?

   Она кивнула.

   – И теперь скажи мне, Аля, куда их надо доставить? Где ты хочешь покататься?

   – По старой скальной дороге, ведущей на Красную Поляну.

   – Ничего другого я и не ожидал. Почему-то. Ладно, не буду тебе мешать. Завтра в десять утра – возле шлагбаума.

   – Договорились.

   Утром Аля ничего не изменила в своем графике: та же пробежка, кофе на балконе, полтора часа на пляже. И в десять часов она направлялась к шлагбауму, около которого ее дожидался Алекс. Одет он был обычно – джинсы, белая футболка, кроссовки, через плечо переброшена джинсовая куртка. Аля вспомнила, что после обеда синоптики угрожали кратковременным дождем. Сама она была одета в любимые шорты и топик. Куртку тоже взяла, на всякий случай.

   Алекс открыл ей дверь рядом с местом водителя. Что удивило Алю, так это отсутствие улыбки на его лице. Откуда ей было знать, что ради этой поездки ему пришлось в срочном порядке с шести часов утра заниматься делами брата. Алекс успел привезти чистое постельное белье и полотенца для номеров, заменить перегоревшие лампы, отремонтировать утюг, второй «ходкой» доставить новую посуду взамен разбитой неловкими отдыхающими, различные моющие средства и освежители воздуха. В общем, к моменту появления девушки рядом с его машиной он уже изрядно поработал.

   – Привет, – просто сказал Алекс. – Садись, пристегивайся. По дороге поговорим.

   – О чем? – насторожилась Аля, усаживаясь на пассажирское место.

   – Об истории скальной дороги. Да шучу я!

   Он засмеялся, видя ее удивленные глаза.

   – А что? Давай поговорим, – закивала она головой.

   – Чуть позже. Сначала обсудим маршрут.

   Алекс пока не трогался с места, а находиться с ним в такой близости в салоне автомобиля Алька почему-то стеснялась. Он же спокойно смотрел на нее, не показывая своего настроения и состояния. На самом деле, у него скрутилось внутри все, что можно, как только она появилась в поле его зрения. Длинные стройные ноги, чуть тронутые загаром, короткие шорты, топик или майка, тоже оттенявшие загар, и светлые волосы, собранные в высокий хвост – все это, вместе взятое, напомнило ему, что уже довольно давно у него ничего не происходило в интимной жизни.

   «Но с этой девушкой такой номер не пройдет. Тут постараться надо. Хотя… Кто знает?»

   Аля повернула к нему голову и вопросительно приподняла бровь, не понимая, почему он молчит.

   – Маршрут, – повторил он, наконец-то заводя двигатель. – Поедем на Красную Поляну, оттуда лучше стартовать по старой дороге. Если есть желание, можем заехать до начала скальной части пути к водопаду.

   – Девичьи слезы? – спросила она, посматривая по сторонам.

   – Да. Откуда ты знаешь?

   – Интересовалась историей вашего края, – уклончиво ответила Аля.

   – Ясно, что ничего не понятно. Значит, там нас ждут с мотоциклами. Переодеваемся и едем по маршруту. По окончании выезжаем на трассу, мчим до места, куда ребята перегонят мою малышку, снова переодеваемся, и все – конец путешествия. Устраивает?

   – Вполне.

   – И еще, последнее.

   Он говорил так серьезно, что Алька повернулась к нему всем корпусом.

   – Дорога старая. Ее закрыли даже для пеших прогулок, не говоря уж о байках или велосипедах.

   – Но некоторые же…

   – Некоторые. Далеко не все, а только самые любопытные и безбашенные. До встречи с тобой я себя к таким не причислял.

   – Жалеешь, что снова отправился со мной? – хитро улыбаясь, спросила Алька.

   – Не жалею, нет. Только прошу – не воображать, быть очень осторожной и слушаться меня. Ясно?

   – Да. Я не спешу расстаться с жизнью. Много дел впереди.

   – Вот и хорошо. А теперь рассказывай, что ты знаешь про эту дорогу. В Скайпарке провела экскурсию, продолжай расширять мой кругозор.

   Она недоверчиво посмотрела на него, понимая, что он подшучивает над ней, но все-таки начала говорить, чтобы не молчать с ним наедине. Алька прямо кожей ощущала его взгляды, однако убеждала себя в том, что это у нее от загара: «Перегрелась. Наверное…»

   – Дорог, ведущих в Красную поляну, три. Две функционируют, одна закрыта. Новая трасса, Адлер – Красная Поляна, была построена к олимпиаде и сейчас самая популярная среди автомобилистов. «Старая» дорога идет через поселки и «серпантинит», поэтому большинство водителей по ней ездят редко. Но есть и самая первая дорога, высеченная почти вручную в скале. Длина старой скальной дороги всего около трех километров. Строительство началось в конце девятнадцатого века. Особенно тяжело было прокладывать полотно дороги через ущелье Ахцу. Основными орудиями труда были лом, кирка и лопата. Руководил строительством талантливый специалист, горный инженер Константинов. На скальнике до сих пор сохранилась мемориальная табличка, рассказывающая об инженере и строительстве. Ты мне ее покажешь? Ведь ты был там? Был?

   Алекс слушал ее внимательно, ему просто нравился ее голос: бодрый, чуть дрожавший от предвкушения поездки. Или не только из-за этого? Он скосил на нее взгляд и заметил, что она сделала то же самое. Алекс хмыкнул, девушка покраснела. Чтобы не смущать Алю еще больше, он ответил и продолжил ее рассказ:

   – Был, конечно, был. Дорога узкая, там едва разъезжались два автомобиля. Зимой ее подмораживало, много машин на серпантине улетало в обрыв. Часть старой дороги эксплуатировалась еще и в двухтысячных. Рейсовые автобусы ходили со специальными сетками на крыше, которые должны были смягчать удары падающих сверху камней. Рабочие каждый сезон натягивали сетки на скалы, но камни сминали их и сыпались вниз. Камнепады также унесли десятки жизней, как местных, так и туристов, приезжавших на отдых в Сочи.

   Тем временем, они приехали к месту назначения, свернули с трассы в сторону, где их ждали двое парней и два мотоцикла. Алекс остановил машину, вышел и открыл багажник, достал оттуда две сумки. Потом помог Але выйти из салона автомобиля и просто сказал:

   – Одевайся. Ребята, вот ключи. Встречаемся на выезде из Монастыря часа через четыре.

   Парни уехали на его машине. Он повернулся к девушке: она стояла, поджав губы и вертела в руках комбинезон.

   – Что-то не так? – спросил Алекс.

   – Размер, – пожав плечами, ответила Алька. – Ты ошибся на два размера. Ну, ладно, будет немного продувать.

   Он удивился, но промолчал, взял-то стандартный «М». Сам оделся быстро и ждал теперь, пока она застегнет все молнии и замочки, но не выдержал и подошел.

   – Давай помогу, раз уж я виноват.

   И опять, как тогда в парке, Алекс оказался очень близко. Да еще и касался ее, проверяя, все ли она застегнула. Алька чувствовала себя снова живой. Захотелось потрогать его волосы, узнать, жесткая ли щетина, увидеть близко черные ресницы… Мгновенно мурашки вздыбились на коже и пропали.

   – Так, – сказал он, не замечая ее состояния, – смотри: у тебя шлем с камерой, чтобы на память от этой поездки что-то осталось. Только головой резко не крути, а то будет смазано на просмотре.

   Аля не ожидала от него такой заботы, эмоции хлестнули через край: встала на носочки и поцеловала его в щеку, которую совсем недавно ударила, и тут же отстранилась.

   – Спасибо! Я бы сама не догадалась взять такой шлем.

   Алекс медленно поднял руку и провел себе по щеке, словно хотел пальцами до ее губ дотронуться. Она смотрела на его рот, отмечая про себя, что у него не очень пухлые губы, и вновь увидела сквозь суженные веки блеск черных бриллиантов. Это и вернуло ее из полуобморочного состояния.

   – Извини, что набросилась на тебя. Поехали?

   – Поехали. Сначала рядом, не спеша. Я должен убедиться, что ты хорошо управляешься с мотоциклом. Потом, до водопада я еду впереди, а на старой дороге – наоборот. Ну, там посмотрим.

   Аля не сказала ему правду о том, что совсем мало часов накатала, но она очень любила байки и всегда хотела научиться управлять этой юркой техникой. Ее родители вообще не знали, что у нее есть права категории «А».

   Алекс не спешил, ехал осторожно, постоянно оглядываясь на Альку. Только убедившись, что она справляется, уехал чуть вперед, показывая дорогу. Сначала потихоньку, потом постепенно прибавляя скорость, они и добрались до водопада, оставили мотоциклы в стороне и пошли ближе к воде.

   – А ты знаешь, почему он называется «Девичьи слезы»? – спросил он, сняв шлем.

   – Я читала, что есть несколько поверий и легенд. К примеру, местные жители говорят, что если незамужняя девушка умоется водой из водопада, то в течение года она встретит своего суженного. Другое же поверье гласит: если привязать рядом ленточку и при этом загадать желание, то оно обязательно исполнится. И это мне нравится.

   Аля смотрела на струйки воды, бегущие с высоты нескольких этажей. Погода все еще была жаркой, и ручей, из которого рождался этот водопад, стал слабеньким. От этого падающий вниз дождик действительно напоминал слезы. Ей почему-то стало холодно, она вздрогнула и перевела взгляд на Алекса: он смотрел на воду и, казалось, тоже видел что-то грустное. Сняв узкую ленточку, которая была завязана поверх резинки, удерживающей ее волосы, девушка направилась к веткам зелени, что росли поблизости, положила шлем на землю и, набрав полные ладони воды, медленно умылась, потом крепко привязала ленточку, постояла некоторое время и вернулась к Алексу.

   – Все. Суженый уже на подходе, – посмеиваясь, сказал он. – И желание обязательно сбудется. И Дед Мороз существует.

   – Вредина, – ответила ему Алька и пошла к мотоциклу.

   Она легко оседлала байк и ждала, когда Алекс присоединится к ней. А он, подходя ближе, думал, что такую девушку еще не встречал. За десять лет жизни в Адлере у него были лишь «курортные романы», которые сводились к нескольким конкретным встречам, после чего интерес пропадал. Ни одной местной девушки Алекс не рассматривал, так как это обязательно привело бы к женитьбе, а участвовать в этой затее он не собирался, потому что боялся потерять близкого человека. Ему было достаточно брата и его семьи, с него хватит волнений за них. Но эта девчонка переворачивала вверх ногами все его представления о жизни: ее экстремальные выходки точно не для него. И, тем не менее, он сейчас с ней, да еще и получал удовольствие от поездки. Так ничего в себе не поняв, Алекс тоже сел на мотоцикл, надел шлем и поехал.

   Аля видела перемены его настроения, но спрашивать не хотела. Или хотела, но не могла? Она тоже начала путаться в своих мыслях и восприятиях, но каким-то седьмым или сто седьмым чувством ощущала, что этот человек может сделать очень больно – просто и жестоко, как взбесившийся хищник, или механически холодный робот. И это пугало Альку и, в то же время, влекло к нему. Себя она не собиралась в этом обманывать.

   Недалеко от тоннеля на Красную Поляну, со стороны реки Мзымта, появился небольшой съезд с основной дороги. Туда и направился Алекс. Уже стал виден шлагбаум и запрещающий знак “Проход запрещен”, но никого, кто мог бы их остановить, и в помине не было. Именно здесь и начинался маршрут в живописнейшее ущелье Ахцу. Дорога проходила вдоль Мзымты. Алекс притормозил и, сняв шлем, спросил:

   – Готова? Только очень прошу, не спеши. Рев мотоциклов может вызвать камнепад. Говорят, что утром камней падает больше, может, от перепада температур. И держись ближе к скале, так безопаснее. Сама сейчас увидишь запустение и заброшенность этого места. Природа берет свое, постепенно разрушается инфраструктура, от такого зрелища кровь стынет в жилах. Потихоньку, поняла? Если что-то заинтересует, тормозишь, и я тебе рассказываю, что знаю.

   Алька кивнула головой, а у самой адреналин – только что дымом не вился вокруг нее. И все же она понимала, чем рискует сама, да и подводить Алекса не хотела.

   – Я буду послушной девочкой, – сказала она с усмешкой и подмигнула ему.

   У него в глазах потемнело от ее слов, воображение моментально нарисовало разные образы.

   Ее мотоцикл плавно тронулся вперед, Алекс поехал за ней, зорко следя за ее движениями. Алька еле ехала, несколько раз оглянулась назад, проверяя напарника. Мысли все время возвращались к нему: «Зачем ему эта возня со мной? Неужели только из-за желания затащить в постель? Ради этого надо рисковать, боясь высоты? Все только, чтобы получить желаемое? Странно как-то…»

   Дорога впереди в некоторых местах была перегорожена плитами, балками, но это не мешало объехать их. То, о чем говорил Алекс, встречалось на каждом шагу – камни разных размеров. Но кое-где на обочине они были сложены кучами.

   «Значит, все-таки не заброшенное место. Кто-то его убирает».

   Медленно петляя по дороге, Аля смотрела по сторонам: справа уходила вверх скалистая стена, слева весело бежала по ущелью Мзымта. И пока было не очень страшно. Но уже с этого места была видна пусть не вся дорога, а лишь ее часть, и она производила жуткое впечатление: казалось, что ребра скелета какого-то огромного животного вросли в скалы. Аля затормозила, дождалась Алекса, а когда он подъехал, спросила, указывая рукой на эти сооружения:

   – Для чего эти ребра?

   – Вообще, дорогу начинали строить пленные турки в конце девятнадцатого века, их при строительстве погибло больше всего. А эти, как ты говоришь, ребра построены уже в советское время, как защита от селевых потоков и камнепадов. У тебя богатое воображение. Мне никогда не приходило в голову сравнить их с костями.

   – А ты посмотри сам: как будто огромный кит застрял в скалах, да так здесь и остался навсегда.

   Грустный восхищенный голос девушки звучал чуть приглушенно из-за шлема и шума бегущий в ущелье реки. Алекс все нестерпимее чувствовал потребность прикоснуться к ней, но понимал, что сейчас этого делать нельзя – эмоций и адреналина тут и так хватает.

   – Можно проехать чуть дальше, – сказал он. – Видишь? Там монумент из белого камня.

   Аля посмотрела в том направлении и увидела памятник.

   – Поехали туда. Там расскажешь.

   – Это – одна из главных достопримечательностей Скального участка – памятник красноармейцам, которые приняли неравный бой и погибли в этих местах в тысяча девятьсот двадцатом году. Несколько десятков их были захвачены в плен белогвардейцами, разрублены на куски и сброшены в реку. Времена постреволюционной смуты.

   – Да, история страны… Даже цветочков нет, чтобы возложить к памятнику.

   – Давай просто помолчим.

   Они постояли несколько минут, слушая шум Мзымты за спиной. Отдав дань памяти погибшим, они вернулись к мотоциклам.

   – Аля… – начал Алекс и запнулся.

   – Что? – тихо спросила она, глядя в черные глаза, которые, словно гипнотизировали.

   – Ничего, просто – осторожнее. Там, дальше местами дорога обваливается. Металлические ограждения разрушились. Ты там притормози, увидишь старую, неровную булыжную кладку девятнадцатого века.

   – Хорошо. Я же обещала, что не буду рисковать.

   Аля поняла, что он хотел сказать что-то другое, но не стал этого делать.

   «Интересно, почему? Вот же, а я любопытна, оказывается. И, что еще хуже…»

   – Поехали, – перебил Алекс ее размышления. – Впереди еще тоннель, который вырубали в скале вручную. Перед ним остановись.

   Она просто кивнула. В груди стало горячо. Сейчас она была рада, что комбинезон ей великоват: все не так жарко от собственных ощущений. Аля завела байк и тихонько тронулась с места.

   Проезжая под одним из козырьков, обратила внимание на барельеф инженеру Константинову, что начинал строительство дороги: хоть такая память осталась в народе о великом человеке, кроме самой дороги. Видела Аля и часть полотна, которое обрушилось, обнажая кладку разных времен, о чем говорил Алекс.

   «Если так пойдет и дальше, этот провал через пару лет совсем разрушит проход. А жаль! Ведь такое чудо надо сохранить».

   Перед тоннелем она остановилась, Алекс подъехал и снял шлем. Черные волосы растрепались, выглядели влажными. Алька сглотнула: ей захотелось пить, но воды с собой не было, пришлось просто облизать губы. И тут уже закашлялся Алекс, лишь через некоторое время он смог сказать:

   – Это самый опасный участок скальника: стометровый тоннель, вырубленный в скале вручную, называли «Господи, пронеси». Здесь же, с той его стороны, установлена икона – видимо, в память обо всех погибших, или чтобы оберечь путников. Там нет никакого освещения, только от наших фар. А на одном из технологических коридоров нового краснополянского тоннеля висит табличка «Оставь надежду, всяк сюда входящий», но это для поддержания общего антуража. Никакой опасности там нет, и пройдя несколько шагов в темноте, упрешься в закрытые ворота.

   – Алекс, а ты сам сколько раз здесь бывал? Откуда ты все так хорошо знаешь?

   – Несколько раз. Просто гулял, без велосипеда или мотоцикла. Однажды даже видел, как туристы шашлык делали под «ребрами», как ты назвала эти конструкции. Давай, потихоньку вперед. Икона будет слева.

   Все, что он рассказал, Аля видела. Ехала не спеша, оглядывая красоту ущелья. Дорога поднималась все выше. На одном из поворотов Алька близко подъехала к краю – у Алекса сердце чуть не остановилось, нервы зазвенели от напряжения.

   «А ей вообще бывает страшно? Ничего не боится! Так бы и взял за шкирку, потряс бы ее, как грушу».

   Когда она поехала дальше, он почувствовал: дрожат руки, державшие руль. Аля заметила в нескольких местах металлические памятники, на которых уже не было видно имен. Краска от времени слезла, фотографии тоже плохо сохранились.

   «Да, эта дорога усыпана человеческими костями. С меня одной такой прогулки хватит».

   Чем ближе дорога подходила к трассе, тем она становилась чище: камни разобраны и перенесены к краям. Алекс догнал Альку и показал ей рукой: затормозить.

   – На выезде с этой дороги есть закрытый шлагбаум, но там можно проехать. Главное, не спеши. Уходи направо. Там, в Монастыре нас уже ждут.

   – Хорошо, – кивнула Аля.

   Она устала от непривычки держать руль мотоцикла, ныло все тело, но показать это Алексу она не могла.

   – Устала? – вдруг спросил он.

   Его заботливый тон не позволил ей соврать.

   – Есть немного.

   – Потерпи, чуть-чуть осталось. Зато эмоций получила, да? Неугомонная ты.

   Он улыбнулся и подмигнул ей. И стало спокойнее и теплее: у нее хватит сил, и Алекс не оставит ее одну.

   Последние сотни метров проехали совсем спокойно. Около шлагбаума мотоциклистов облаяли собаки – единственные, кто возразил против их прогулки по запрещенной территории. Когда Алька, наконец, сняла с себя комбинезон, шлем и обувь, она была просто счастлива. И поездка на машине добавила ей хорошего настроения.

   – Ну? Что скажешь, девочка-беда? Понравилось тебе путешествие? – посмеиваясь, спросил Алекс.

   – Очень понравилось! Спасибо тебе, Алекс. Без тебя вообще не известно, чем бы это могло закончиться.

   – Коллекция твоих записей увеличивается? А какие у тебя планы на завтра?

   – Никаких. Завтра отдых на пляже.

   – Тогда поехали со мной? На другой пляж, там народу меньше, веранды для отдыха хорошие, и берег не такой крутой, как на городском. Поехали?

   Он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Алю. Она почувствовала, как по коже щеки, шеи, груди побежали огоньки, разбрасывая искорки повсюду. Боясь посмотреть ему в глаза и выдать свое смятение, Алька сказала тихо:

   – Поехали.

   Весь остаток дня Алекс не появлялся на глаза. И для нее стало странным ощущение, что хочется его увидеть, просто смотреть на него, слушать, как он говорит, чувствовать мужское плечо рядом. И даже вечернее море не могло охладить ее волнения. Кругом были люди, шум, суета. Альке захотелось тишины. Она ушла в свой номер, и до самой темноты сидела на балконе, пытаясь разобраться в себе: может, это старая дорога так повлияла на восприятие окружающего мира: когда ты находишься в заброшенном месте, а всего в нескольких километрах продолжается жизнь…

ГЛАВА 4.

Аля спала крепко. Утром, вставая, ощутила все прелести многочасовой езды на байке, у нее ныла каждая клеточка, и вообще – все, что могло ныть. Но это не отменило ее ежедневной пробежки. Потом, сидя на балконе, она увидела, как проехал Алекс на машине. Он помахал ей рукой и постучал пальцем по запястью с часами. Видимо, у него были дела в отеле брата, – так решила Аля для себя. Делать ничего не хотелось. Она пролистала новости в телефоне, удалила, не открывая, звонки и сообщения с неизвестных номеров. И вдруг поймала себя на мысли, что вообще не вспоминает бывшего, нет ни сожаления о потраченных зря годах, ни обиды за обманутое доверие – ни-че-го, будто все, что связано с ним, происходило с кем-то другим, не с ней.

   – Вот и отлично, значит, я здорова от болезни под названием «любовь»!

   В это время в ее номер постучали. Аля открыла дверь и едва заметно вздрогнула: Алекс стоял совсем рядом, навалившись плечом на стену. Темный загар хорошо оттеняла белая футболка.

   – Поехали? – спросил он вместо приветствия. – Готова?

   – Да, сейчас сумочку возьму.

   Она быстро обулась, взяла очки, сумку и вышла в коридор. На ней, как всегда, были шорты и топик, и никакой косметики. Проходя мимо стойки администратора, Аля оставила ключи и пошла к выходу, вслед за Алексом. Она не стала обращать внимание на пристальный взгляд пожилой женщины. Спустившись со второго этажа, чуть не налетела на резко остановившегося и повернувшегося к ней Алекса. Ей пришлось подстраховать себя, выставив вперед ладони.

   – Ой, – сказала она, ощутив под пальцами тонкую ткань футболки и горячее твердое тело.

   И отдернуть бы руки, но не смогла Алька этого сделать, потому что он уже обхватил ее и прижал к себе.

   – Это я виноват. Напугал тебя, – сказал тихо, наклоняясь к ее уху.

   Дыхание коснулось пряди волос, тут же вызывая мурашки, бросившиеся врассыпную от шеи вниз. Она чуть отодвинулась, и Алекс сразу выпустил ее. Весь этот «танец вперед-назад» наблюдали официантки, тут же зашептавшие что-то друг другу. Среди них была и та, что предупреждала Алю об опасности близкого знакомства с ним.

   – Аля, ты передумала? – тихо прозвучал над головой мужской голос.

   Тот самый голос, который вчера объяснял и подсказывал, как себя вести на сложной дороге.

   – Нет, – твердо ответила она, – не передумала.

   – Тогда пошли. Машина за шлагбаумом, я ее уже туда перегнал, чтобы не грелась на солнце.

   – Долго нам ехать?

   – Нет, минут двадцать, если без пробок.

   Без пробок не получилось, но поездка от этого не стала хуже. Алекс поинтересовался планами девушки на оставшийся отпуск. Аля решила ничего не скрывать: она чувствовала доверие к этому мужчине. И самой было странно, как так быстро смогла забыть того, другого.

   – Я планировала съездить в дельфинарий, выйти на яхте в море и поплавать там. Вдруг и дельфины приплывут.

   Она говорила, старательно загибая пальцы, а Алекс просто слушал, и ему было так спокойно с ней, как не было уже много-много лет. И это, несмотря на ее экстремальные виды отдыха.

   – Вот, а еще хочу на надувных плотах по Мзымте. И на гидроскутере!

   – Кто бы сомневался! – усмехнулся Алекс.

   – А что? – спрашивая, Алька повернулась к нему всем корпусом. – Имею право, я в отпуске. А если ты про деньги, то мне на день рождения подарили. Куда хочу, туда и трачу.

   – Я вообще молчу, – едва сдерживая смех, сказал он. – Могу даже в чем-то помочь.

   – Зачем? – вдруг серьезно спросила она, глядя на его профиль. – Конечная цель какая?

   – Ты всегда такая? Вопросы прямо в лоб задаешь?

   – Да, так меня учила мама. И не врать никогда.

   – И ты не врешь?

   – Нет. А ты?

   – Я вру.

   – Понятно, – сказала Алька и отвернулась к окну. – Не люблю врунов.

   – Я же не всегда вру.

   – И как кто-то должен догадаться, когда ты говоришь правду?

   – А нет никаких «кто-то». Есть только брат, его семья и работа. Там я не вру.

   Она подумала про его «курортные романы», но говорить вслух ничего не стала – все-таки это не ее дело.

   Дальше ехали молча. Наконец, машина свернула на какую-то тенистую улицу и медленно покатилась в конец аллеи – туда, где виднелось море.

   – Вот и приехали, дальше пешком. Вон там наш «домик».

   Он показал рукой на сооружение под парусиновой крышей и небольшой деревянной верандой.

   – Красиво здесь, – тихо сказала Аля. – И народу совсем мало, и лежаков нет.

   – Все, как я тебе говорил. Не обманул.

   Она посмотрела на него так, словно хотела заглянуть в сердце, чтобы понять его. Алекс отвел глаза, взял ее за руку и повел по краешку пляжа в сторону места отдыха. Там к ним сразу подошел парнишка, спросил, что принести помимо заказа, чем очень удивил Алю.

   «Значит, он снова все подготовил? Вот как его понять?»

   Смятение в душе нарастало. Расположившись на веранде, Аля начала снимать шорты и поймала на себе жгучий взгляд Алекса. У нее внутри что-то сжалось, а потом стало быстро-быстро разворачиваться, как собранная спираль. Дыхание участилось. А он и не собирался отводить взгляд: словно гладил ее, касался.

   – Ух, пойду, поплаваю, – быстро проговорила она, спускаясь с веранды. – Жарко сегодня.

   Алекс просто кивнул головой, проводил ее глазами. И ведь на ней был довольно скромный купальник, но воображение не давало ни одного шанса спокойному отдыху.

   – Похоже, я переоценил свои возможности. Так и придется сидеть с полотенцем на коленях.

   Наблюдая за девушкой, он задумался и не сразу заметил, что Алька уже вышла из воды и смотрит куда-то вдоль пляжа, приложив руку козырьком ко лбу.

   – Алекс, смотри! – услышал он ее восторженный крик.

   Она прыгала на месте, как маленькая девчонка, и показывала ему что-то рукой, указывая направление. Звук, который прорывался сквозь шум моря, прошел электрическим током по коже. Алекс, все еще надеясь, что ошибся, еле скосил глаза в сторону и замер, забыв, что нужно дышать.

   Очень низко над пляжем летел вертолет. Он то наклонял кабину вниз, то выравнивал полет. Отдыхающие ликовали, снимали происходившее на телефоны. Аля скакала и махала руками, приветствуя пилотов. Она звала Алекса к себе, а он не мог двинуться с места. Когда винтокрылая птица начала приближаться к Альке, он сорвался с места и бросился к ней. Она не видела ужаса в его глазах, смотрела только на необычно низкий полет и радовалась так же, как и все вокруг. Ветер от приближавшегося вертолета охлаждал ее мокрое тело, поднимал мелкие кусочки гальки, волновал море. Вдруг что-то горячее закрыло ее от всего мира, не видно стало ничего, только смуглую загоревшую кожу. Рука мужчины прижала ее голову, закрывая ладонью лицо.

   – Нет, Аля. Нет. Не отдам! – полушепот, полу-всхлип послышался девушке, и она поняла, что это Алекс закрывает ее от чего-то.

   Вертолет пролетел над ними, развлекая и дальше людей на пляже. Нарушал ли он правила полета, никого не интересовало, а вот экстремальную забаву снимали почти все. Альке показалось, что Алекс вздрагивает как-то конвульсивно, но проверить его не могла, потому что он все еще сильно прижимал ее к себе, словно хотел спрятать от всех.

   – Алекс, ты чего? Все же хорошо! Что случилось?

   Ее приглушенный голос, видимо, привел его в чувство. Он уже просто обнимал ее, целую в макушку, в висок, гладя спину и волосы. Ничего не говорил, а она не спрашивала, слушая, как колотится сердце у него в груди. Аля поняла, что он чего-то испугался, а спрашивать не хотела, опасаясь задеть своим любопытством. И отодвигаться не хотела. Ей было хорошо.

   – Извини. Снова я тебя напугал, – тихо шепнул Алекс, закрывая глаза.

   Он не хотел, чтобы она увидела его огромные зрачки, как было у него всегда в подобные моменты.

   – Мне показалось, что он падает прямо на тебя. Я испугался.

   Аля осторожно обняла его, поглаживая по спине, словно пыталась успокоить.

   – Все хорошо, ничего не случилось. Пилот просто развлекал публику.

   – Да я уже понял. Может, пойдешь со мной, поплаваешь?

   – Пойдем.

   Она совсем недавно вышла из воды и еще даже не обсохла, но оставлять Алекса одного почему-то не хотела. Так они и зашли в море, держась за руки. Потом вместе «зашли» под волну, но вынырнул он гораздо дальше, чем Аля. У нее не было сомнений, что пловец из него отличный. Она не стала за ним гнаться, потихоньку плыла в его сторону, просто наблюдая за ним. Аля понимала, что ему надо успокоиться, хотя причина страха, которую назвал Алекс, ей показалась неправдивой.

   «Не хочет говорить, не надо. Не лезть же в душу человеку. Кто я ему?»

   Мощные гребки мужских рук уносили его все дальше, но доплыв до буйков, он развернулся и направился назад. Алька тоже поплыла к берегу. Алекс догнал, когда ее ноги еще не коснулись дна, обхватил рукой за талию, прижался спиной и потянул назад в море.

   – Куда ты собралась, а?

   Он не давал ей встать на ноги. Она бултыхалась у него в руках, пытаясь нащупать дно, ее начал разбирать смех, волны плескались, попадая в лицо.

   – Отпусти меня, пожалуйста! Я же воды нахлебаюсь.

   – А ты держись за меня, обхвати за шею.

   Алекс повернул девушку лицом к себе и закинул ее руки на свои плечи.

   – Видишь? Удобно же? А я тебя покатаю.

   Его черные глаза вблизи, при свете солнечных лучей оказались не черными, а темно-карими. Ресницы, длинные и пушистые, чуть слиплись от воды. Крупный рот был совсем рядом. Алька посмотрела в сторону берега, но никому не были интересны их объятия. Алекс медленно уходил на глубину, потом перемещался вдоль берега, поддерживая ее за талию. Она держалась за его плечи. Волны были мягкими, теплыми, расслабляющими, и в какой-то момент ей стало ясно, что не хочется думать, к чему может привести ее симпатия к нему. Але было просто хорошо и спокойно. Он оберегал, защищал ее. После обмана и предательства бывшего она чувствовала себя потерянной, загнанной в угол. Как слепой котенок, который только родился, и совсем не знает мира, Алька тыкалась носиком, не понимая, как жить дальше.

   «Почему я поверила Алексу? Он же сам говорил, что врет, а я доверилась. И пусть! Пусть».

   Она чуть задрожала от своих же мыслей: картинки, одна ярче другой, замелькали перед глазами.

   – Замерзла? Тогда выходим, там уже обед готов.

   Алекс начал выходить из воды, но оступился на гальке и рухнул назад, в море, повернувшись так, чтобы Алька оказалась сверху, не стукнувшись о дно. Оба нахлебались воды, чем развеселили малышню, барахтавшуюся у берега. Хохотали так, что не могли встать из волн. Кое-как она выбралась на берег и сидела, держа себя за болевшие от смеха щеки, он все еще был в воде, просто улыбался и смотрел на нее. Ей хватило и минуты, чтобы снова стало невыносимо жарко под его взглядом; Алька поднялась и, помахав ему рукой, направилась к веранде.

   «Когда я не смотрю на него, мне немного легче. И вообще, одно дело – смотреть на одетого мужчину, и совсем другое на почти обнаженного. О, господи, о чем я думаю?»

   Алекс догнал ее у самой веранды, и она напряглась, ожидая, что он обнимет или возьмет ее за руку, но этого не произошло: просто помог ей подняться по ступенькам, чтобы не поскользнулась в мокрых тапках.

   – Так, а теперь обед!

   – Какой еще обед? Я не хочу, – сказала Аля и для пущей важности замотала головой.

   – Я не ты, не могу одной травой питаться. Сейчас шашлык принесут, салат и семгу «на гриле» – это ты ешь, я же видел, как ты кота кормила.

   Ей нечего было возразить. Тем более, поданные блюда выглядели такими вкусными: и лаваш, и зелень, и сулугуни.

   – Ммм, как вкусно! – подмигивая ей, сказал Алекс.

   – Я пообедаю, если мы разделим оплату пополам.

   Он мгновенно стал серьезным.

   – Не ожидал, что ты можешь говорить такие глупости. Больше не произноси этих слов. И никакой «компенсации» мне не надо, если вдруг тебе такое в голову пришло.

   – Да с чего ты так со мной носишься?

   – Мне с тобой интересно, какое-то другое измерение жизни.

   – И все? Никаких тайных мыслей?

   Алекс засмеялся, откинув голову назад.

   – Опять твои вопросы в лоб! Тайные мысли? А как же без них? Есть, конечно! Они тайные и очень темные. И заметь – я тебе не вру.

   Алька взяла напиток, потому что нечего было сказать в ответ на такую откровенность.

   «По крайней мере, он честен со мной. Хотя бы сейчас», – думала она, делая маленькие глоточки, но от его слов внутри так сладко и тягуче заныло, что захотелось самой тут же подвинуться к нему ближе.

   – Ешь, девочка-беда, – ласково произнес он.

   До самого вечера они были на этом пляже: купались, загорали, просто ходили или сидели на веранде, и при этом так ничего и не спросили друг о друге. Говорили о фильмах, музыке, о предстоящем отдыхе, да даже о погоде, но ни слова о прошлом, настоящем и будущем, словно оба обозначали временность своего знакомства.

   Возвращались в тишине, лишь на улице Ромашек Алекс задал вопрос:

   – Устала?

   – Не очень.

   – Может, погуляем вместе вечером? Здесь же на набережной. Я тебе еще кое-что покажу для твоей отпускной коллекции.

   – Я завтра точно не встану в дельфинарий, – со смехом сказала она.

   – Давай сделаем так: сегодня в девять я жду тебя в кафе твоего отеля, потом погуляем до одиннадцати, а завтра я отвезу тебя к дельфинам. И даже билеты закажу.

   – Алекс!

   – Ты сама заплатишь за свой билет, обещаю тебе.

   Аля надеялась, что сможет отдохнуть, немного поспать после такого насыщенного дня, но даже под душем мыслями все время возвращалась к Алексу. Это стало каким-то наваждением – его глаза, худощавое тело и закрытая душа. В нем словно жили два человека, и они такие разные, даже непримиримые. Ее притягивал один, но отпугивал другой. Кто из них и когда одержит верх?

   И все же она не могла отказаться от экстрима этого отпуска, чего бы он ни касался, поэтому без одной минуты девять она вышла из номера. На ней было все