Студент по обмену. Карина Пьянкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Однажды в столичный университет Вессекса приехал из Штатов студент по обмену Кай Тайлер. И кто бы мог подумать, что старательный отличник окажется той еще занозой в заднице соучеников и преподавателей и привнесет в спокойную и размеренную жизнь учебного заведения смуту и волнения?

   Эмме Уорд, однокурснице Тайлера, предстоит узнать, что же привело в Вессекс иностранца.

   А заодно расследовать убийства.

ГЛАВА 1

Raise No Fool

   – Какой же все-таки впечатляющий образчик особи мужского пола, – довольно вздохнула Гарриет, не сводя задумчивого взгляда с группы парней, уже полчаса с энтузиазмом наворачивающих круги по стадиону.

   Оно и понятно: заклинания заклинаниями, но, как поговаривает наш преподаватель рукопашного боя, магический резерв рано или поздно закончится, а кулаки у вас в любом случае останутся. Ну и ноги, которые в критической ситуации придется уносить. Так что в плане физической подготовки гоняли наш факультет с первого по седьмой курс так, будто нашей специализацией был спорт, а не боевая магия.

   – Кай Тайлер без футболки – это же просто мой оживший эротический сон, – протянула мечтательно Дебора и кокетливо поправила светлые волосы. Парни как раз пробегали мимо трибуны, на которой мы устроились всей компанией.

   Однокурсники внимание на Деб обратили, кто-то даже присвистнул. Дебора легкомысленно улыбнулась и послала им в ответ воздушный поцелуй.

   Я не удержалась от ехидного фырканья.

   – Твой эротический сон – Кай Тайлер без штанов, дорогая. И раз уж так хочется – вперед. Эта мечта точно из разряда тех, которые гарантированно сбываются.

   Тут уж захохотали все мы разом, даже тихоня Рут прыснула в кулак.

   – Эту мечту лучше оставить несбывшейся, – демонстративно вздохнула Дебора и облизала взглядом плечи Тайлера. Не то чтобы плечи эти были действительно широки, парень мощным телосложением не отличался, но обладал пропорциональной фигурой, да и мышцы его были развиты гармонично и, в целом, картина выходила приятной. Кулон в виде какой-то особенно хитрой загагулины на груди добавлял однокурснику экзотичности.

   – Тут ты, конечно же, права, – не стала спорить с подругой Гарри. – Лучше мечтать закрутить с Тайлером, чем действительно закрутить с Тайлером. Пока никому интрижка с ним особой радости не принесла.

   – Не поспоришь, – фыркнула я, невольно глядя вслед предмету разговора. На диво харизматичная зараза. – А посмотреть на него все-таки приятно.

   Тут вздохнули мы вчетвером разом.

   – Ничего, через неделю обещали похолодание, и полуголыми на стадион парни выходить перестанут, – изрекла Рут и печально вздохнула. – Тогда полегчает. Хотя от бурной фантазии никто не спасет.

   Тут Рут была совершенно права. Фантазия прекрасно дорисует все то, что будет скрыто под слоями одежды. Вот уж приехал секс-символ, прости господи…

   – Ладно, дамы, хватит уже эстетических наслаждений на сегодня, нам еще к семинару у декана готовиться. А он языком шкуру сдерет, если налажаем. Так что шагом марш в замок, – скомандовала Гарриет и тряхнула рыжей гривой до пояса.

   Отращивала она это богатства с первого курса несмотря на сдержанное неодобрение преподавателя по рукопашному бою, который в красках рассказывал, как можно оттаскать за такие-то косы во время драки.

   Гарри мучилась, страдала на тренировках, но стричься не собиралась, даже несмотря на то, что профессор свои теории подтвердил практикой на одном из занятий.

   – Это он может, – согласилась я, передернув плечами.

   Декан наш был человеком великой доброты, интеллигентом, но как только дело доходило до легкомысленного отношения к учебе, профессор Дин Лестер пощады не ведал. Вел он у нас историю магии и теоретическую магию, и такой набор предметов сперва ставил всех в тупик – ну как теоретик может руководить факультетом боевой магии?

   Жизнь показала, что теоретик теоретику рознь – да и в практических дисциплинах профессор разбирался более чем достаточно.

   – А у меня с утра приватная встреча с его сыночком, – с каменной физиономией сообщила Гарри. – На прошлой тренировке милашке Уиллу что-то не понравилось настолько сильно, что он решил избить меня в индивидуальном порядке. Надо будет проверить, сколько у в аптечке осталось обезболивающего.

   Дебора вздохнула и сочувственно похлопала подругу по плечу.

   – Ты переживешь. И после тебе будет уже ничего не страшно.

   Уилл Лестер, приемный сын нашего декана, служил в спецназе в ближайшем к университету городке Уитби, а заодно вел физическую подготовку и рукопашный бой на нашем факультете, и если Дин Лестер калечил самолюбие студентов, то его пасынок калечил уже тело, и тоже очень качественно. Опять же сугубо из благих побуждений: с убойно милой и самую малость жутковатой улыбкой Уилл Лестер рассказывал о том, как нам поможет навык рукопашного боя на работе. С красочными примерами рассказывал.

   – Доверюсь вашему опыту, – пробормотала «смертница».

   Наш университет располагался в старинном замке. Вроде бы лет сорок назад имелись у учебного заведения собственные современные корпуса прямо под столицей, но, что там с ними приключилось, уже толком никто и не помнил. В итоге в замке поставили лифты, провели нормальное отопление и электричество – и вот, семь лет студенты лучшего вессекского университета магии проводят в дали от цивилизации.

   Никаких тебе вечеринок вне кампуса, никаких кафе или кинотеатров… Выживают исключительно самые целеустремленные.

   – В эту пятницу наши с пятого курса устраивают вечеринку, – сообщила Деб, самая компанейская из нас всех, она всегда была в курсе горячих новостей. – Мы в числе приглашенных, дамы. Рут, о тебе отдельно спрашивал Мик, по-моему, красавчик запал.

   Рут закатила глаза и выразительно промолчала. Не то чтобы она была таким уж мизантропом, но парней близко не подпускала, заявляя, что романы будут только мешать учебе.

   – Мик не такой уж и красавчик, – рассмеялась Гарри и многозначительно улыбнулась.

   Пришел уже мой черед закатывать глаза.

   – Ну куда этому бедолаге тягаться с Тайлером, верно?

   Тут уж расхохотались все мы разом.

   Кай Тайлер стал нашей новой знаменитостью буквально на второй день после того, как появился в университете. Перевелся по какой-то международной программе из Штатов прямиком на третий курс. Если верить информации, которую слила знакомый секретарь из деканата, парень был редкостной умницей, учился на полной стипендии, и сперва, как говорится, ничто не предвещало беды.

   А потом мы лично познакомились с самим Каем, и поняли, что этот парень – та еще проблема.

   Перед заинтересованной общественностью предстал экземпляр очень плохого мальчика, который был на беду не обделен привлекательностью и харизмой. Раньше местным идеалом мужчины общественное мнение признавало профессора Лестера-старшего с его классической красотой, идеальными манерами и мягкой улыбкой, но декан был недосягаем для каких бы то ни было романтических отношений.

   И вот появился Кай Тайлер. Он не был сказочным красавцем и статую бы с него точно ваять не стали – сложен неплохо, про тренировки явно не забывает, но при этом не косая сажень в плечах. Лицо симпатичное, но больно уж черты острые – о скулы так и вовсе, кажется, порезаться можно. Глаза опять же большие и выразительные, с длинными темными ресницами, которые контрастировали со светлыми волосами. А уж пухлые губы уже четвертую неделю снились едва не половине девушек в университете.

   Хотя, разумеется, успехом Тайлер пользовался далеко не из-за внешности, она шла прицепом к адскому обаянию и адскому же характеру. Иностранец оказался не просто умен, но и остроумен, язвителен, настырен и свято уверен в том, что он дар божий для всех и каждого. Многие парни под напором этой уверенности сдулись и стали свитой Кая, девочки висли на нем гроздьями и по щелчку прыгали в постель нового кумира, который выпроваживал очередную подружку через пару-тройку ночей. Меньше чем за месяц у Тайлера сменилось пять пассий, и просвета не намечалось.

   Взращенные на стереотипах любовных романов, девочки верили, что плохой мальчик непременно станет хорошим, едва только встретит свою единственную, и рвались спасти Кая от его пороков. Нет, быть может, однажды Тайлер действительно встретит ту самую особенную девушку, но сколько прежде через его постель пройдет девушек обычных…

   «Так он к выпуску всех девчонок в университете перепортит и, возможно, пойдет на второй круг», – констатировала Гарри, самая злоязычная из моих подруг, и, скорее всего, она была права в своих подозрениях.

   Наша тесная женская компания из четырех соседок по комнате пришла к выводу, что нервы и репутация дороже и любоваться Каем Тайлером лучше с безопасного расстояния. А сам Тайлер инициативы в любовных отношениях обычно не проявлял, полагая, что за ним и так будут бегать.

   И ведь бегали!

   – Не поминайте его всуе, – взмолилась я, когда мы отсмеялись, наконец, – а то ведь появиться может. Вместе с неприятностями.

   – Да уж, неприятности – его второе имя. Если не первое, – поддакнула Рут и передернула плечами. – Тот еще поганец.

   Помимо успехов в части покорения женских сердец, Тайлер проявлял себя на поприще бойцовском – регулярно набивая морды кому-то из студентов мужского пола. К Каю ли цеплялись, Кай ли цеплялся: все заканчивалось одинаково – коронным мужским «выйдем?». И выходили.

   Потом наши целители хватались за голову залечивая задирам очередную порцию повреждений, хватался за голову и декан, которому все докладывали. Профессор Лестер стабильно делал Тайлеру внушения, взывал к совести, грозил карами небесными… Но по сути ничего сделать попросту не мог. Потому что никто из этой шпаны на других не жаловался, отвечая на все увещевания преподавателей мрачным партизанским молчанием.

   Но пусть Кай Тайлер и правда был тем еще поганцем, мы все равно печально вздохнули, бросив прощальный взгляд на его обнаженный торс.

   Я была в нашей компании избранной, потому как училась с новой знаменитостью не только на одном курсе, но и в одной группе. Более того, так вышло, что традиционно мне приходилось сидеть позади Тайлера и лицезреть его затылок в непосредственной близости. Собственно говоря, с этого светловолосого затылка начинался почти каждый мой учебный день, что делало меня по мнению большинства наших девиц счастливейшей из смертных.

   Такое соседство с новеньким меня не особенно беспокоило, Кая – и подавно, а вот Джон, мой парень, едва не в нервном припадке бился, когда ему донесли, рядом с кем я постоянно сижу на занятиях. Конечно, многие молодые люди с появлением в университете студента из Штатов начали страдать паранойи относительно верности своих пассий, но мне казалось, что Джон достаточно уверен в моей порядочности, чтобы не истерить на пустом месте. Оказалось, что я сильно заблуждалась.

   Джон Уорвик, как показала практика, настолько сомневался то ли в собственных силах, то ли в моих моральных принципах, что устраивал сцену едва ли не каждый раз, когда я произносила имя Кая Тайлера. И, кажется, если отношения катятся в ад из-за такой ерунды, наверное, проще их закопать и время от времени носить цветочки на могилку, но было откровенно жаль год, который я встречалась со своим парнем.

   Дебора твердила, что главной причиной для беспокойства Джона была платоническая суть нашего романа, и если бы я, наконец, согласилась переспать, мой парень начал бы вести себя адекватней.

   Наверное, совет Деб был дельным, вот только я не собиралась спасать нервы Джона таким радикальным способом. Да и не чувствовала готовности к переходу на новый уровень отношений.

   На следующий день Тайлер пришел на занятия первым, имелась у него такая привычка, несколько странная, учитывая, что ложился Кай невероятно поздно. Кто-то умудрялся и учиться, и развлекаться одинаково эффективно. Стоило позавидовать.

   – Уорд, утро, – поприветствовал меня однокурсник, на мгновение поднимая взгляд от учебника. Под глазами Тайлера залегли глубокие тени.

   – Утро, Тайлер, – махнула я рукой, устраиваясь на своем месте.

   Что бы себе ни воображал Джон, дальше этого обмена приветствиями у меня никогда с новеньким не заходило. У нас не было причин общаться вне учебы. Даже сталкиваясь на студенческих вечеринках, мы просто здоровались и расходились.

   Я тоже закопалась в конспекты, повторяя и без того зазубренные формулы. Не хотелось ударить лицом в грязь перед собственным деканом. Профессор Лестер относился к тому типу мужчин, в глазах которых хотелось быть безупречной и внешне, и в учебе… да и вообще – в каждом проявлении. Потому что пусть каждый в кампусе отлично знал, что Дин Лестер счастливо женат… словом, все равно хотелось ему нравиться.

   Преподаватель появился в аудитории третьим.

   – Мисс Уорд, мистер Тайлер, доброе утро, – поприветствовал он нас и принялся раскладывать на рабоче столе бумаги.

   Я радостно поздоровалась с профессором Лестером, а Тайлер зыркнул исподлобья и только коротко кивнул. Манеры у этих иностранцев, конечно, отвратительные. Разве же можно так обращаться с преподавателями?

   Отношения с деканом у новичка не сложились с самого начала. Почему – никто не понимал. Просто рядом с Дином Лестером студент по обмену словно бы выпускал колючки и пусть не хамил открыто и вел себя, в целом, примерно, однако держался холодно и отстраненно. Окружающие только головы ломали над причиной такого поведения.

    Декан Лестер нравился всем по умолчанию, даже самым угрюмым и нелюдимым. Была в этом человеке какая-то особенная магия, которая вызывала приязнь и доверие. Возможно, дело в удивительной доброте, которой Дин Лестер был переполнен до краев. Мне никогда в жизни не приходилось встречать более сердечного человека, готового помочь хоть в большой, хоть в малой беде любому.

   Однако несмотря и на доброту, и на обаяние декана Кай Тайлер его откровенно не выносил и неумело скрывал это из последних сил. Наверняка профессор Лестер с первой встречи знал о неприязни нового студента, но вел себя как ни в чем не бывало.

   Я не могла видеть, как именно глядел сейчас на декана новичок, но плечи у парня были словно закаменевшие. Скорее всего, пялится недовольно.

   И какая кошка между ним и профессором Лестером пробежала? Ума не приложу. Тайлер, конечно, продемонстрировал тот еще характерец, однако всепрощение и абсолютное спокойствие декана Лестера позволяли налаживать хорошие отношения с кем угодно. Но почему-то не с новеньким.

   – Мисс Уорд, как продвигается подготовка к турниру? – обратился ко мне Дин Лестер, закончив приготовления к занятию.

   Я тут же вытянулась в струнку. Сидя. Всякий раз, когда речь заходила о грядущем соревновании среди студентов факультетов боевой магии, я чувствовала себя солдатом перед решающей битвой. Ну, или не солдатом, а сержантом, все-таки меня сделали одной из ответственных за тренировки, даже несмотря на то, что училась только на третьем курсе.

   – В соответствии с графиком, сэр.

   Что я еще могла ответить? Учебный год начался недавно, и пока было непонятно, чем все закончится. Вообще, уровень подготовки в нашем университете чрезвычайно высок, однако никогда не стоит задаваться и рассчитывать на легкую победу.

   – Мистер Тайлер, я не видел вас в списке университетской команды, – обронил декан и посмотрел на Кая в упор.

   Более чем ясно выраженное пожелание.

   Пару секунд новенький молчал, после чего спросил:

   – Отбор в команду уже прошел, разве нет?

   Это было правдой, отборочные соревнования провели в первую декаду сентября, когда Тайлера и в Вессексе-то не было.

   – У вас особые обстоятельства, мистер Тайлер, – сдержанно улыбнулся декан, не сводя со студента внимательного взгляда. – Учитывая, ваши дарования, думаю, никто не откажется провести дополнительный тур отбора.

   Лично я за такой поворот была руками и ногами. Пусть как человек Кай мне не особенно нравился, однако он был в прекрасной магической и физической форме и в плане боевой магии парень оказался просто чертовым дарованием.

   – Так что вы скажете? – обратился напрямую к студенту профессор Лестер. – Руководство университета готово сделать для вас исключение, мистер Тайлер. Теперь все зависит исключительно от вашего желания.

   Мне показалось, будто в наступившей тишине я услышала скрип зубов… Но наверняка померещилось. Просто слишком уж напряженной внезапно оказалась обстановка.

   – Я с радостью приму участие в отборе, сэр, – в итоге ответил Тайлер, причем сделал это таким тоном, что любому стало бы понятно – радостью тут и не пахнет.

   Вот же гаденыш какой. Участие в турнире факультетов боевой магии – отличный шанс продемонстрировать себя, возможность, за которую многие боролись не один год. А Кай Тайлер у нас снисходит.

   Разумеется, ни словом, ни вздохом я не выразила охватившего меня в тот момент возмущения, однако меньше от этого оно не стало. Также не удавалось понять, чем именно вызвана удивительная снисходительность профессора Лестера к гонористому новичку. Биографию Кая в целом знал весь университет, спасибо его многочисленным восторженным поклонницам. И мистер Тайлер был парнем из простой, ничем не выдающейся семьи с достатком ниже среднего… Так что драть нос Каю было не с чего. Но нос он все-таки драл.

   Такая невероятная неблагодарность – лишний повод считать Кая Тайлера человеком негодным, неприятным.

   К моей великой радости меньше чем через минуту в аудиторию ввалились трое однокурсников – развеселые Смит-Уайт-Вуд, которых всегда поминали именно так, вместе, буквально сливая три фамилии в одну. Эти ребята не отличались какими-то особенными талантами и дарованиями, однако держались в крепких середнячках и искренне радовались тому, что имеют. Наверное, поэтому им все симпатизировали.

   Я даже как-то на первом курсе пробовала встречаться к Джейми Уайтом, но мы быстро поняли, что ничего не получится: слишком уж разные. Романа не сложилось, но вот дружба вышла недурной.

   – Доброе утро, профессор Лестер, сэр! – хором прогорланили свое традиционное приветствие эти три балбеса.

   Декан удостоил их улыбки, настолько искренней, что я как всегда умилилась. Пусть Дин Лестер и был старше меня более чем в два раза и годился в отцы… никак не удавалось не смотреть на него в первую очередь как на мужчину. Чертовски привлекательного мужчину.

   – Эмма, у Тима с четвертого курса сегодня день рождения. Он передавал тебе приглашение, – сообщил Вуд, правда без особой надежды.

   – Вечеринка посреди учебной недели? – подняла я бровь, стараясь выразить свое возмущение, пусть и не слишком сильное. Декан поглядел на меня с одобрением.

   День рождения – хороший повод для празднования, разумеется, однако следовало отложить развлечения до выходных.

   – Эмс – зануда! – хором припечатала меня вся неразлучная троица и тут же переключилась на обсуждения последней тренировки с Лестером-младшим, с тем тонким расчетом, что Лестер-старший непременно услышит, как тиранит подрастающее поколение магов его драгоценный сыночек.

   Декан пропускал эти разговоры мимо ушей с легкостью, которая доводила большинство студентов факультета боевой магии до тихого отчаяния. Ведь профессор Уильям Лестер в методах обучения был чрезвычайно крут. Травмы для нас стали повседневной рутиной. И пусть руки-ноги ломали чрезвычайно редко, растяжения, синяки, ушибы и ссадины не сходили с нас никогда, как не сходят пятна с леопардов.

   Впрочем, в оправдание профессора Уильяма Лестера можно было сказать, что с момента его вступления в должность бойцовские навыки студентов нашего факультета существенно улучшились. Но все равно было больно.

   Семинар прошел бодро и плодотворно, как и всегда, когда речь заходила о профессоре Лестере-старшем. Он был действительно преподавателем от бога, что нельзя было не признать. Хотя все равно болтали, будто деканом он стал не из-за педагогического таланта или множества наград и пары написанных диссертаций, но исключительно из-за родства с ректором Бхатией.

   Последней парой стояла лекция, на которой весь курс воссоединялся. Стало быть, наша девичья компания сбивалась в одну кучу и отсаживалась на последние ряды на случай, если приспичит что-то обсудить прямо посреди занятия.

   Гарри выглядела избитой и глубоко несчастной, даже рыжие волосы, кажется, потускнели и уже не сияли начищенной медью. У подруги оказались разбиты костяшки пальцев, на скуле проступал синяк, да и двигалась Гарриет неуклюже и преувеличенно осторожно, как человек, который хорошенько получил по ребрам.

   – Уилл тебя в могилу загнать решил?! – ужаснулась Деб, всем своим видом выражая сочувствие, но не удивление. Просто потому что после индивидуального занятия с профессором Уильямом Лестером так выглядели совершенно все.

   – Могло быть хуже, – шмыгнула носом Гарри. – И все равно я не постригусь! Пучок не настолько и неудобен!

   Снова одна и та же история. Уильям Лестер настаивал на том, что девушки на нашем факультет должны в угоду практичности избавляться от длинной шевелюры. Пока практически никто из наших леди не перешел на короткую стрижку, не столько из любви к длинным волосам, сколько из принципа. Никому не нравится, когда на него давят.

   – Конечно, не пострижешься, – покивала Дебора и погладила подругу по голове. – Ничего, терпеть осталось всего-то пять лет.

   Почему-то эти слова Гарри не утешили, и она снова шмыгнула носом.

   Парни так сильно не страдали во время тренировок с Лестером-младшим. Более крепкие физически, да и куда более привычные к дракам, они не считали занятия по рукопашному бою чем-то особенным или действительно трудным. Нет, ребята ворчали, конечно, и иногда рассказывали о тренировках Лестеру-старшему, но не устраивали излишней драмы.

   Так что жаловаться нам, девушкам, смысла не было, причем не только декану, но даже и ректору. Ректор Киран Бхатия открыто покровительствовал Уильяму и даже не пытался этого скрывать. К приемному сыну декана Лестера ректор относился как к горячо любимому внуку, причем внуку-подростку, а не взрослому мужчине, каковым тот являлся. Профессор Бхатия называл профессора Лестера-младшего исключительно Уилли, ласково и по-домашнему. Впрочем, все родственники Уильяма звали его только так, а молодой преподаватель никогда не пробовал возражать и не просил обращаться к нему как-то иначе.

   – Он меня в могилу загонит, до диплома не дотяну, – расстроенно предрекла Гарриет.

   На самом деле, шансы на выживание у нас всех имелись примерно одинаковые, да и с синяками ходить приходилось каждой. Уильям Лестер любимчиков не имел и исключений ни для кого не делал.

   После занятий по плану я встречалась с моим парнем, Джоном. Он учился на факультете некромантии, и уже по этой причине множество девушек завидовало мне. Некроманты в силу стечения обстоятельств считались в нашем университете «белой костью». Вероятно, все дело в том, что именно этот факультет то и дело выбирали для обучения представители магической аристократии, привносившие в студенческий быт определенный налет великосветскости, который отпечатывался на всех будущих мастерах смерти.

   Джон как и я был выходцем из среднего класса, что меня только радовало, но имел прекрасные манеры. Правда, когда эти манеры приходилось демонстрировать, выражение лица у моего парня было то излишне горделивое, почти высокомерное, то извиняющееся, как будто Джон не считал, что имеет полное право изображать из себя светского джентльмена.

   Сперва эта откровенная неуверенность меня умиляла, однако через какое-то время я понемногу начала испытывать раздражение.

   – Привет, милая, – улыбнулся Джон, перехватив меня у выхода из аудитории.

   Его рука тут же запуталась в моих каштановых волосах. Привычный ласковый жест, к которому я успела привыкнуть за долгие месяцы романа. Тут мимо нас прошел Кай Тайлер, который, разумеется, не обратил внимания ни на меня, ни на Джона. Вот только мой бойфренд не мог не наградить чем-то неугодившего ему парня тяжелым холодным взглядом.

   – Ну что ты опять? – озадаченно спросила я, похлопав Джона по плечу.

   Тот словно бы опомнился и покачал головой с вымученной улыбкой. Причин неприязни к Тайлеру Уорвик никогда не раскрывал.

   – Пойдем, посидим в кафе, – пробормотал Джон и утянул меня за руку.

   Кафе располагалось в бывшей замковой кузнице, которую, разумеется, давно не использовали по первоначальному назначению. Это заведение было одним из двух мест, в которых студенты могли развлекаться, не покидая приделы университета, поэтому зал кафе всегда был набит битком.

   Не слишком романтическая атмосфера, как мне казалось, однако особого выбора не имелось, да и казалось, что дело вовсе не в кафе.

   – Говорят, Тайлера этого решили на ваш турнир выставить? – спросил Джон после получаса обязательной болтовни ни о чем.

   Я от такого перехода даже кофе подавилась.

   Джон Уорвик всегда представлялся мне человеком донельзя практичным. Обычно его совершенно не волновало ничего, что не касалось его собственной жизни. Следовательно и турнир, актуальный сугубо для моей специализации интересовал Джона чуть больше, чем никак.

   – Его выставят, если пройдет отбор. Декан решил, что справедливо будет дать возможность новичку испытать свои силы.

   Лицо моего парня стало непроницаемо как маска и больше обсуждать такое послабление для Кая Тайлера он не стал.

   Девочки после занятий отправились не сразу в комнату, в отличие от меня они решили не игнорировать день рождения Тима с четвертого курса и развлечься. Даже несмотря на то, что первым занятием с утра была тренировка с Уильямом Лестером, а он уж точно не смилостивится над гуляками. Лестер-младший не пил сам и не сочувствовал тем, кто перебрал накануне.

   Ко всему прочему мою ответственность подпитывал тот факт, что я числилась старостой нашего курса. Вроде бы невеликая должность, если вдуматься, а все-таки сподвигает на то, чтобы демонстрировать окружающим, как вести себя действительно правильно. Такой я и старалась быть – правильной, ответственной, не слушала шуток окружающих на тему того, что не стоит упускать все веселье студенческих лет.

   Правда, совсем уж вечеринки я, конечно, не игнорировала, просто не увлекалась ими, предпочитая беречь время для более важных дел.

   Воспользовавшись тем, что в комнате больше никого нет, я залезла на подоконник с книгой. В кои-то веки не с учебником, на этот раз предпочла приключенческий роман. Что поделать, всем иногда хочется помечтать об отважных героях, захватывающих приключениях, особенно, если собственная жизнь течет ровно и спокойно.

   Выглянув в окно я сперва изумленно сощурилась, вглядываясь в человеческую фигурку, удалявшуюся от замка по направлению к лесу. Различить лицо на таком расстоянии возможным не представлялось, однако приметный рисунок на толстовке я помнила отлично. И какой черт понес в наши окрестные непролазища Тайлера?

   Вокруг университета на несколько лиг простирались девственные леса, в которых много чего могло произойти. И, кстати, происходило. На одном из спецкурсов по магическим аномалиям нам рассказывали о том, какие хитрые выверты творят местные энергопотоки и чем это оборачивается на практике. Одного этого уже хватало для того, чтобы не отправляться бездумно слоняться по лесу. Вечером. В одиночку.

   Пожалуй, один только профессор Лестер-младший рисковал совершать регулярные прогулки вокруг замка. Учитывая, что этот променад молодой преподаватель делал в беговых кроссовках и легкой спортивной форме, а возвращался мокрым от пота и слегка потрепанным, скорее всего, лесные заросли Уильям использовал как импровизированную полосу препятствий. Но то младший Лестер, он вообще был настоящей «машиной смерти». Студенты любили говорить, что приемного сына декана можно смело сбрасывать в жерло проснувшегося вулкана безо всякого вреда для молодого мужчины. И в этой шутке была только доля шутки.

   Как бы крут ни был Кай Тайлер, здешние буераки были куда круче, ему не стоило бродить в чаще в одиночку. Да и что, собственно говоря, могло понадобиться приезжему в лесу? Вряд ли у него имелись здесь какие-то знакомые, на встречу с которыми однокурсник спешил.

   Тут во мне проснулся извечный инстинкт старосты, который то и дело толкал на подвиги во имя порядка и успеваемости. Не дело студенту бродить в одиночку по девственному лесу, в котором таится столько опасностей. Надо бы догнать Тайлера, остановить, заставить вернуться назад, в замок, однако же делать все это в одиночку не следовало.

   Я вздохнула, призадумавшись, кто же поможет в такой ситуации. Во всяком случае не другие студенты… На ум пришел тот, кто в местном лесу чувствовал себя как дома, тот самый Уильям Лестер. На ночь он всегда возвращался в замок и чаще всего проводил время в собственной комнате, не стремясь к компании.

   За десять минут я добежала до преподавательского этажа и заколотила в дверь Лестера-младшего. Меня обуял страх, что за то время, пока я мечусь в поисках помощи, с Тайлером может случиться беда.

   Профессор открыл тут же, без малейшей заминки, будто ждал, что кто-то начнет к нему ломиться.

   – Добрый вечер, мисс Уорд, – поприветствовал меня Уильям Лестер, оправляя зеленый кардиган. В очередной раз подумала, до чего же он высок, этот приемный сын аристократа, каждый раз казалось, будто головой потолок подпирает.

   – Добрый вечер, сэр, – выпалила я заполошенно. – Там… Там Тайлер в лес пошел!

   Дальше следовало бы объяснить, что студент по обмену никак не мог знать, насколько опасно выходить без подготовки за пределы замка… Но молодой преподаватель как-то понял все сам. Быстро переобулся в видавшие виды кроссовки, вместо кардигана надел легкую куртку, закрыл дверь и решительно двинулся к лестнице, ведущей на первый этаж.

   Я засеменила следом, собираясь пойти за профессором Лестером. Пусть я и всего-то третьекурсница, но помочь в случае чего сумею. Солнце уже приблизилось к горизонту, на землю опускались сумерки, в такое время, будь ты хоть трижды «машиной смерти», а все-таки разгуливать по лесу одному не стоит.

   То, что я за ним следую, Уильям заметил уже у самых замковых ворот. Посмотрел недоуменно, но гнать не стал. Велел только ни на шаг от него не отходить.

   Словно бы я собиралась…

   По лесу мужчина шел спокойно, уверенно, под его ногами ни одна ветка не хрустнула, и я старалась ступать по его следам, чтобы не шуметь без нужды. Почему-то именно так казалось правильным идти – тихо.

   Лестер время от времени бросал на меня короткий взгляд через плечо, одобрительно кивал и улыбался одними глазами, так, как умел только он. Обычно лицо преподавателя рукопашного боя сохраняло полнейшую невозмутимость как восковая маска, но иногда во взгляде появились теплые искры. Как сейчас.

   Я ожидала, что профессор использует какое-то поисковое заклинание, однако тому и в голову такое не пришло – Лестер только время от времени принимался крутить головой, выглядывая одному ему заметные следы, а то и как будто втягивал носом воздух, словно бы принюхиваясь как большая собака. В лесу преподаватель чувствовал себя настолько спокойно и уверенно, что на какой-то момент показалось, будто все мои тревоги относительно здешних буераков не имеют под собой никаких оснований.

   Но, видимо, все-таки беспокоилась я не зря, потому что стоило только чуть приотстать, как Лестер обернулся, нахмурился на секунду и погрозил мне пальцем. Пришлось поспешно догонять и дальше уже вести себя прилично.

   Я не была до конца уверена, что нам на самом деле удастся найти в надвигающейся темноте Тайлера, однако следопыт из Уильяма Лестера вышел отличный. Минут через двадцать мы набрели на опушку, на которой виднелись две фигуры – одна долговязая и сухопарая – явно Тайлер, другая невысокая, худощавая, а больше в темноте толком ничего разглядеть не удалось.

   Профессор Лестер снова приложил к губам палец, побуждая меня молчать. Впрочем, я и сама догадывалась, что такая вот тайная встреча в неурочный час в неурочном месте – точно не к добру, и вряд ли у парочки на опушке благие намерения. А раз так, нужно проследить и разобраться с тем, что происходит. Жалко только, что расслышать ничего не вышло, слишком уж далеко стояли говорившие.

   И снова я порадовалась присутствию профессора Лестера рядом. Уж он-то должен знать, как стоит поступить в такой ситуации, значит, мне не нужно переживать.

   Тайлер и тот, второй незнакомый человек постояли еще по опушке, а после развернулись и двинулись в разные стороны. Однокурсник – к замку, а незнакомец, наверное, в сторону Уитби. Я плохо ориентировалась в лесу и могла только предполагать, что ближайший городок именно в том направлении.

   Лестер молниеносным движением утянул меня за собой в кусты. Не хотел, чтобы Кай узнал о нашем присутствии. Наверное, для того имелись причины. По крайней мере, я уже привычно как хорошая студентка подчинилась старшему, потому что ему точно видней. Такое послушание полностью устраивало профессора.

   Теперь он явно не беспокоился за безопасность студента, волновало Уильяма Лестера что-то иное. Возможно, планы Тайлера, в котором вдруг проснулась тяга к ночным прогулкам в лесу.

   Заговорил со мной мужчина только через десять минут после того, как Кай скрылся из виду.

   – Не рассказывайте никому, мисс Уорд, – то ли попросил, то ли приказал профессор Лестер. С ним никогда так точно и не скажешь, но на всякий случай все считали, что молодой преподаватель приказывает, и слушались его. Мало ли что.

   – И Тайлер тоже ни о чем не должен знать. Хорошо? – добавил Уильям Лестер, помогая мне выбраться из кустов.

   – Хорошо, – пробормотала я, совершенно ничего не понимая.

   – Я сам расскажу, кому следует, – заверил с присущей ему убийственной серьезностью Лестер. Сомневаться в том, что так и будет, не приходилось.

   До замка мы дошли в молчании, но не напряженном, а спокойном, даже уютном.

   Когда я оказалась в своей комнате, девочки все еще не вернулись, стало быть, возможно, что столкнуться нам предстояло уже на занятиях, куда однокурсницы явятся помятые, благоухающие перегаром и с безнадежно потекшим макияжем. Не в первый раз, в конце концов. Студенческие годы – время для глупостей и разгульного веселья.

   Хотела было вернуться к отложенной книге, однако мысли уже потекли в совершенно другом направлении, далеком от приключений персонажей романа.

   С кем же встречался Кай Тайлер в лесу? Наверняка непростой был человек и непростая была причина для встречи. Окажись все обычным и будничным, визитер просто приехал бы в замок, а не прятался в чаще.

   И Уильям Лестер – он тоже повел себя подозрительно. Чего ради ему скрываться от студента? Вышел бы, спросил, что происходит. И ведь спрятался так, словно это он, преподаватель, ведет себя странно. А Лестер-младший – молодой человек разумный и обстоятельный, у него на каждое слово и на каждый поступок имеется причина. Значит, не по глупой прихоти в кусты полез и меня с собой потащил.

   Вот только почему так?

   Хотелось пойти к профессору снова, пристать с расспросами, но ведь не скажет ничего, если не посчитает нужным. А если бы посчитал – объяснил бы все еще в лесу. Из Уильяма Лестера посторонний и слова вытянуть не мог, словоохотливость преподаватель рукопашного боя проявлял только с родственниками. Учитывая, что родственников у Лестеров имелось с избытком, от недостатка общения Уильям не страдал.

   Факультет ушел в загул с размахом, этаж как будто вибрировал от звуков музыки, песен, смеха и топота. Можно было не сомневаться, что угомонятся ребята хорошо если к рассвету. Даже декан предпочитал не вмешиваться в этот разгул своих студентов, предпочитая уже постфактум карать излишне увлекшихся по делам их.

   Сразу подумалось, что время для тайного свидания Тайлер выбрал с расчетом на то, что его отсутствия никто не заметит. Вполне неплохой план, который бы наверняка оправдал все надежды новичка, если бы мне не вздумалось посмотреть в окно.

   И все-таки что понадобилось этому парню в лесу? Первой мыслью, пришедшей в мою бедовую голову, стало предположение, что Кай Тайлер – самый настоящий иностранный шпион. Правда, тут же вмешался здравый смысл, который напомнил, что адекватному шпиону в нашей глуши посреди леса делать категорически нечего. Просто потому что не водится здесь никаких государственных тайн. Неужели служащий иностранной разведки не нашел бы себе получше места для работы?

   Впрочем, долго ломать голову над загадками приезжего студента я не стала, разумно посчитав, что раз обо всем случившемся узнал преподаватель, мне уже можно не беспокоиться, тем более, если речь идет о таком преподавателе как Уильям Лестер. Наверняка он и своему отцу доложил, а тот непременно поведает обо всем ректору. Стало быть, простая студентка может о странном поведении однокурсника не думать и просто, как велел Лестер-младший, помалкивать и не давать Каю понять, что я все видела.

   Девочки мои приползли в комнату за полночь и на бровях настолько, что приползли они практически в прямом смысле слова, то и дело спотыкаясь и двигаясь осторожно, придерживаясь за стену.

   Я, наученная горьким опытом, успела принять душ перед отходом ко сну, но не ложилась отлично понимая, что все равно же эти гулены разбудят. Во хмелю соседки становились веселыми и самую малость буйными. Но не настолько, чтобы это доставляло действительно большие неудобства, иначе бы я просто сбежала от своих приятельниц. Поменять комнату несложно

   – А я с Тайлером целовалась, – упав на свою постель, промурлыкала Дебора настолько довольно, словно бы дело одними поцелуями не ограничилось.

   Вот уж точно, везде поспел. Сперва по лесу пошлялся, а после еще и на вечеринку побежал. И ведь пустили! Несмотря на то, что наверняка половине из присутствующих новичок набил морду. Но, что поделать, очевидно, драка – не повод не пить вместе. Парни вообще странные.

   Девочки мое растерянное молчание истолковали по-своему. Гарриет тихо икнула и принялась меня как будто успокаивать:

   – Да ничего такого, Эмс, просто в бутылочку поиграли и Деб вытащила свой счастливый билет. Из-за которого ей завтра наверняка волосы повыдергают к великой радости Уильяма. Тайлер сыграл всего один раунд и поцеловал только нашу Дебору.

   Рут покивала, а после добавила и от себя:

   – Зато профессор Лестер, может, подобреет.

   Дебору измышления подруг уже не беспокоили ни на пенс – она тихо засопела, изредка издавая звонкие трели храпа. Из уголка ее губ потянулась ниточка слюны. Нет, девушкам определенно не стоит допиваться до непотребного состояния: выглядит не очень, вряд ли молодой человек, полюбовавшись на такую картину, влюбится без памяти.

   – У Лестера-младшего даже функции такой нет. Так что не подобреет, – тут же отмела предположение Рут Гарри и потерла свой синяк. В этом я с подругой была целиком и полностью согласна. В своих измывательствах Лестер-младший оставался упорен и на редкость последователен.

   – Но черт, какой же Тайлер все-таки хорошенький… – простонала с долей сладострастия Гарриет, скидывая с себя блузку, вырез которой был достаточно глубок, чтобы распалить воображение парней, но при этом не настолько, чтобы декольте приняли как призыв на баррикады. – Так бы и…

   Тут Гарри замолчала. Я сперва подумала, что и она заснула пьяным блаженным сном, но нет, оказывается, соседка просто крепко задумалась, очевидно, пытаясь сообразить, что же она могла бы сотворить с Каем Тайлером, выпади ей такая счастливая возможность.

   Под моим неодобрительным взглядом Гарриет быстро спохватилась:

   – Нет-нет! Это я так, болтаю! Пришлый – парень мутный, приличной девушке с ним связываться не стоит!

   Рут только многозначительно хмыкнула.

   – Тайлер ушел с Эмбер Тинделл со второго курса, – пояснила не слишком разговорчивая, но при этом на удивление язвительная однокурсница. Каждое слово Рут било не в бровь, а в глаз.

   Стало быть, Гарриет не совершила грехопадение не из-за собственной неприступности и разумности, а просто потому что предмет ее интереса выбрал на ночь другую подружку. Все старо как мир.

   Хотелось верить, что нелепые желания подруги покинут ее вместе с хмелем.

   – Гарри, не стоит тебе пить, – пожурила я соседку. – И думать о Кае – тоже не стоит. Ты ложись лучше спать. Завтра будет трудный день.

   Особенно для тех, кому с утра светит шикарнейшее похмелье.

   Рыжая моя подруга не то чтобы готова была согласиться с моей точкой зрения, но все-таки посчитала необходимым лечь в постель. Рут, слава богу, улеглась сама, без дополнительных напоминаний.

   Через двадцать минут комната погрузилась в темноту, и почему-то храп Деборы начал казаться мне невыносимо громким.

ГЛАВА 2

Midnight Thoughts

   Разумеется, утром мои подружки горько пожалели о том, что решили развлечься накануне насыщенного учебного дня.

   Все тренировки традиционно ставили на самое раннее время, уж не знаю почему. Для студентов такое решение руководства факультета казалось проявлением откровеннейшего садизма.

   Курс собирался на призамковом стадионе медленно и неохотно. Празднование прошлым вечером явно проходилоа под девизом «живем один раз», что обернулось утренним лозунгом «лучше бы я умер вчера».

   Нет, с десяток ребят как и я решили проявить ответственный подход к учебе, и не стали появляться на вечеринке. Хотя, подозреваю, как раз этих моих товарищей по трезвости просто не допустили в круг избранных, который был достаточно широк, однако не всеобъемлющ.

   Когда наш третий курс, радуя взор зеленоватым цветом молодых нецветущих лиц, выстроился перед началом занятия, профессор Лестер-младший прошел перед нами с безэмоциональной миной. Быть может, где-то в глубине души преподавателя тлело возмущение относительно безалаберности студентов, но по мужчине этого было не понять.

   – Доброе утро, – тихо произнес Уильям Лестер, однако его все равно услышали все и каждый.

   – Доброе! Утро! Сэр! – по-военному отрапортовали студенты. И тут же кто-то со стоном схватился за голову. И, кажется, этих «кто-то» оказалось много.

   Профессор Лестер скользнул отстраненным взглядом по строю, а после махнул рукой на беговой трек, который опоясывал стадион.

   – Десять кругов, – последовала команда.

   Стало быть, все-таки разозлился.

   Обычная наша норма составляла всего пять кругов, и это уже становилось нешуточным испытанием, после которого хотелось упасть и тихо сдохнуть в ближайшем темном углу. Десять кругов – это тоже смерть. Вот только до угла мы уже не доползем. А уж те, кто вчера перебрал, точно свалится уже на третьем круге.

   Представители «Клуба трезвости» поглядывали на Лестера с надеждой, рассчитывая, что над ними-то смилостивятся, однако этого не случилось. На самом деле, к лучшему. Вот уж чего и даром не нужно, так это раздражения однокурсников. Никто не любит, страдая, видеть чужое благоденствие.

   «По крайней мере, у меня нет ни единого шанса потолстеть», – попыталась я хоть как-то утешить себя и после короткой растяжки побежала неторопливой трусцой, надеясь дотянуть до финиша.

   Передо мной маячила спина Тайлера в белоснежной футболке, перед преподавателями он предпочитал оставаться полностью одетым. Не в пример всем прочим выпивохам он двигался легко и уверенно. Очевидно, напивался он прошлой ночью не так целеустремленно, как прочие празднующие.

   И ведь наверняка задумал что-то!

   Я пронзила затылок однокурсника негодующим взглядом, и тут он внезапно оглянулся. Как будто почувствовал что. Я поспешно отвернулась и едва не споткнулась на ровном месте от волнения. Профессор Лестер же просил ничем не выдавать своей осведомленности! Хотя вроде бы у меня и без того достаточно причин для недовольства – вчера у этого нахала хватило наглости подобраться к одной из моих подруг. И пусть все произошло, потому что сама Деб выпила слишком много и влезла в двусмысленную игру, которая любого может выставить в дурном свете – это ничего не меняет. Женская солидарость в таких ситуациях предписывает принимать сторону другой женщины, каким бы ни было ее поведение.

   – Что, Уорд, цветешь и пахнешь? – окликнул меня Тайлер, не без язвительности.

   Я едва не споткнулась второй раз. Разговор со мной приезжий не завязывал примерно… никогда. Незачем было, да и особого желания общаться ни у меня, ни у него не возникало.

   – Цвету. А вот пахнешь ты, – фыркнула я и чуть поддав скорости обогнала Тайлера. Хотелось сделать это, даже если потом пожалею о зря потраченных силах.

   Мне, конечно же, не ответили, и на душе стало существенно легче.

   Десятый круг я пробежала на силе воли, едва не выхаркивая горящие легкие. Или это горела в моей душе ненависть к преподавателю-садисту?

   Однокурсникам пришлось также несладко, так что когда профессор Лестер напомнил, что пробежка – это только часть сегодняшней программы, а дальше идет еще и обязательная отработка ударов, вой поднялся всеобщий. Что, конечно же, никак не повлияло на наше совершенно безрадостное будущее. Тренироваться все равно пришлось.

   После того как мы, еле передвигая ногами, доползли до комнаты, чтобы переодеться и, если повезет, принять душ, казалось, что дойти до лекционных уже не получится – ни сил, ни воли к жизни не осталось. Впрочем, мне жаловаться было грех: организм, не измученный алкоголем, чувствовал себя не в пример лучше, чем у подруг. Наскоро вымывшись, я даже почувствовала себя относительно живым человеком.

   – Вот же Лестер, сам не развлекается – и другим не дает, – проворчала Гарри, старательно пытаясь зашнуровать кроссовки отчаянно дрожащими пальцами. Мне быстро надоело смотреть за этот аттракцион, и я просто завязала подруге шнурки сама.

   – И правильно не дает, – отозвалась я, любуясь на дело своих рук. – Мы учиться должны, а не спиваться.

   Да и целоваться по углам с не самыми подходящими парнями тоже не лучшее занятие.

   Первой лекцией у нас была история магии, которую читал профессор Лестер-старший, однако сегодня место за преподавательским столом занимал не декан, а сам ректор Киран Бхатия, немолодой уже бхарат с благородной сединой в волосах и темными пронзительными глазами.

   Профессор Бхатия вел этот предмет, но традиционно на факультете стихийной магии. На прочих не хватало и времени, и, возможно, желания. Видимо, случилось что-то экстраординарное, раз самому ректору пришлось замещать своего более молодого коллегу.

   Многим, хотелось спросить, что же случилось и куда подевался профессор Лестер-старший, но обращаться с праздными вопросами к ректору никто не рискнул, слишком уж сильным было чувство благоговения перед этим преподавателем. Каждый раз, оказываясь перед профессором Бхатией, мы, студенты, чувствовали себя как грешники в церкви, когда постоянно ждешь, что тебя гром разразит за многочисленные проступки.

   Лекция прошла в гробовой тишине, которую не нарушал ни единый шорох. Студенты глядели на преподавателя завороженно, как обезьяны из детской сказки на удава, и даже моргать лишний раз не решались. Ректор считался в университете фигурой практически сакральной, а уж какие только слухи не ходили про его знаменитую трость, без которой перемещаться мужчина если и мог, то с трудом...

   Профессор Бхатия говорил чинно, отдавая должное каждому слову. Лекцию он читал достаточно увлекательно, однако того невероятного обаяния, отличающего Дина Лестера от всех прочих преподавателей не было и в помине.

   Уже около шести часов вечера я решила забежать в деканат, надеясь на возвращение главы факультета. Хотела уточнить график тренировок перед турниром, который пока так никто и не озаботился выдать. Уверенности, что профессор Лестер-старший уже вернулся, не было, спросить не у кого, Лестер-младший мне на глаза не попадался, однако же до деканата дойти несложно, как и спросить у секретаря, здесь ли декан.

   Кабинет главы нашего факультета располагался в отдалении от прочих помещений, в темном закутке. Дин Лестер не любил лишнего шума, которого вокруг его персоны всегда хватало с избытком. В конце концов, будущий лорд, гений и вдобавок красавец, и последнее, кажется, порождало проблем на порядок больше, чем все прочее.

   Девицы преподавателю покоя не давали, закрыв глаза на то, что мужчина давно и счастливо женат, да и не просто женат – успел завести троих детей. Одного приемного – Уильяма, и родных сына и дочку. Почему-то многим казалось, что жена-иностранка не самого благородного происхождения – та стенка, которую запросто можно подвинуть.

   Когда я уже подходила к закутку, где находился наш деканат, мое внимание привлек странный звук. Он был едва различим – но вызывал слишком много ассоциаций. Какой-то чуть слышный скрежет. Дальше я шла уже на цыпочка и даже дышала через раз, чтобы не спугнуть того… кто, кажется, ковыряется в замке. По крайней мере, походило на то. В фильмах именно с таким звуком вскрывали двери.

   Выглянув из-за угла, я с оторопью взирала на прметную светлую шевелюру… И вполне знакомый профиль.

   – Какого черта ты творишь?! – выскочив из-за угла, воскликнула я.

   Тут же подумалось, что, наверное, поступила я неправильно и следовало тихонько улизнуть, а после позвать кого-то из преподавателей… Но мое возмущение оказалось слишком велико, чтобы остаться в стороне: в тот момент Кай Тайлер, который и пытался незаконно проникнуть в кабинет нашего декана, казался враждебным чужаком, захватчиком, и следовало непременно защитить от него университет.

   Тайлер замер и повернул ко мне голову с не самым дружелюбным выражением лица.

   Я нахмурилась и, даже не осознавая того, перетекла в боевую стойку. Похоже, дело шло к драке.

   – Не твое дело, Уорд, – процедил однокурсник и плавно поднялся на ноги.

   Прежде мне не приходилось думать о Тайлере как о возможном противнике, нас даже пока ни разу в пару на тренировках не ставили. Выглядел… выглядел парень внушительно. Не слишком тяжелый, что в моем случае плюс, но на этом, кажется, преимущества моего положения и заканчиваются. Будь Кай плох в рукопашном бою, ему бы не удалось к нам перевестись. К тому же он выше меня и физически сильней.

   Впрочем, страха не появилось. Надо подраться? Значит, будем драться. Использовать магию мне и в голову не пришло – боевое заклинание как способ выяснения отношений это ведь почти гарантированное исключение. И ведь сначала отчислят, а после станут выяснять, из-за чего сыр-бор.

   – Как раз мое, – ухмыльнулась я. – Пытаешься вломиться в офис декана нашего факультета? Страх потерял? Ну так я его для тебя найду.

   Кай напал на секунду раньше меня, целя в солнечное сплетение. Неплохая скорость сюрпризом не стала, однако лучше бы Тайлер оказался самую малость помедленней. В последний момент удалось уйти с линии удара и жахнуть противника в бок. Однокурсник пролетел мимо, затормозил и прыгнул на меня снова, разозленный до чертиков.

   Разнял нас в итоге подоспевший профессор Лестер-младший. Сперва он схватил за шкирку Тайлера, затем – меня, а после безо всякого труда поднял нас обоих в воздух и в превентивных целях пару раз встряхнул.

   Поднять одной рукой… взрослого человека?! Как котенка?!

   – Профессор, не могли бы вы поставить меня на пол? – попросила я преподавателя.

   Лестер внимательно посмотрел в мои глаза, наверное, подозревая, что здравомыслие меня покинуло. Но все-таки на землю опустил.

   Кай, который так и продолжил болтать ногами в воздухе, поглядел на меня с откровенной завистью.

   Из носа текла кровавая юшка, которую я поспешно вытерла нашедшимся в кармане платком. В драке Тайлер не осторожничал как порой это делают в спарринге с девушкой, лупил от всей души. Впрочем, я его тоже отделала как бог черепаху. Разбитые губы, синяк под глазом, ссадина на лбу – вряд ли все это послужит украшением для нашей новой звезды.

   – Что произошло, мисс Уорд? – осведомился Лестер-младший не сводя испытующего взгляда с иностранного студента.

   – Он пытался проникнуть в офис декана! – выпалила я в приступе праведного гнева.

   Тайлер зло сощурился и промолчал, не став ни подтверждать, ни оспаривать мои слова.

   Вообще, негласный кодекс студенческого братства предписывал не сдавать своих преподавателям, даже если они действительно сильно оплошали. Но в том-то и дело, что Кай Тайлер для меня не свой, он – чужак. Злокозненный чужак, который проник на мою территорию, явно задумав недоброе. Причем по отношению к профессору Лестеру, который мне очень нравился.

   – Не лучший способ начать учебу на новом месте, мистер Тайлер. Позвольте узнать, что именно вам потребовалось в кабинете декана? – бесстрастно осведомился Уильям Лестер.

   На его лице не удавалось различить ни тени гнева или возмущения, впрочем, ничего нового. Лестер-младший всегда походил на статую.

   – Никуда я не пытался проникнуть! – возмутился Тайлер с такой искренностью, что я даже на миг засомневалась в том, что видела несколько секунд назад собственными глазами. Хорошо, что наваждение быстро схлынуло.

   – Я просто мелочь обронил и поднимал ее! – продолжил гнуть свое этот наглый гад. – И тут эта ненормальная на меня кинулась!

   Что самое удивительное, какие-то монеты действительно на полу валялись, весьма удачно подтверждая алиби Кая. Слишком удачно. Уильям Лестер также заметил блестящие металлические кругляши на полу, но ставить Тайлера на пол все еще не спешил.

   Тут до меня дошло: к офису декана гад явился не по наитию, а с планом, и был вполне готов к тому, что его могут поймать на месте преступления. Поэтому и врал так складно. Его слово против моего.

   Я утверждаю, что Кай Тайлер пытался взломать замок и проникнуть в кабинет декана Лестера, Тайлер же в свою очередь заявляет, что я – мнительная идиотка, которая ни с того ни с сего напала на него, просто потому что парню пришлось наклониться в не самом удачном месте.

   Но ведь профессор Уильям Лестер должен поверить именно мне! Мы же вместе вчера следили в лесу за этим типом! Разве это не лишний повод подозревать иностранца во лжи?

   – Я понимаю, сэр, не следует поднимать руку на женщину, но что делать, если она решила тебя избить? – решил еще и на жалость надавить Тайлер. Ну, физиономия у него оказалась отрихтована на совесть, я могла собой гордиться и ждать неприятностей, если вдруг профессор Лестер поверит россказням моего противника.

    И снова на лице Лестера-младшего не дрогнул ни единый мускул. Нельзя было понять, на чью сторону он встал. Правда, когда ноги Кая все-таки коснулись пола, у меня появилось подозрение, что сказкам Тайлера поверили.

   Как же обидно стало!

   Я открыла рот, но напоролась на взгляд преподавателя и ничего не сказала. Язык словно к небу примерз.

   – Пойдемте в мой кабинет. Напишете объяснительные. Оба, – озвучил свой вердикт профессор Уильям Лестер, а после добавил: – В нашем университете не приветствуется насилие как способ разрешения конфликтов.

   Спорить с преподавателем не рискнули мы оба, хотя я и чувствовала себя, немного… преданной? Наверное, что-то вроде того. Помешала правонарушителю – и вот она, законная награда. Приходится писать объяснительную.

   Тайлер со своей писаниной управился быстрей меня, и улизнул уже через четверть часа, чрезвычайно довольный собой. Сложилось впечатление, что он если не был уверен в собственной победе, то, по крайней мере, считает, что у нас ничья.

   Когда однокурсник покинул кабинет преподавателя, Лестер поднялся из-за своего стола подошел к двери и примерно на минуту замер. Потом вернулся к столу, за которым я сидела, выхватил плод моих «литературных потуг», молча порвал и бросил в урну.

   – Так было нужно, – коротко прокомментировал свои действия мужчина. – Вы можете идти, мисс Уорд.

   В тот момент у меня, что называется, от сердца отлегло. Значит, мне поверили! Но с таким лицом как у Уильяма Лестера только в покер играть. Вообще ничего не понятно! Я ведь почти поверила, что все случившееся преподаватель счел просто недоразумением, как и говорил Тайлер, последствиями бурного темперамента.

   – Вы верите мне, сэр? – на всякий случай уточнила я, поморщившись от того, насколько жалко звучит мой голос. Словно у маленькой плаксивой девочки.

   – Разумеется, – кивнул Лестер отрешенно. – Не волнуйтесь. Вы все сделали правильно. Идите.

   Давно не доводилось испытывать такого облегчения.

   Подругам, которые поразились моему внешнему виду, я ничего о произошедшем говорить не стала. Скажи им правду – могли бы разболтать случайно. Они порой отличались излишней словоохотливостью, особенно там, где стоило бы промолчать. Профессор Лестер явно хотел, чтобы Тайлер пребывал в уверенности насчет собственного успеха, значит, лучше сделать вид, будто я действительно опозорилась. А что делает человек, опозорившись? Обычно, старается умолчать о том, во что влип. Вот и не стану языком трепать, пусть все идет так, как считает нужным профессор Уильям Лестер и, вероятно, декан. Сомневаюсь, что отец и сын не обсуждают все, происходящее на факультете.

   – Если тебя кто-то избил, тебе нужно пожаловаться декану! – пыталась уговорить меня Дебора, но я только отмахивалась и говорила, что уже кому надо пожаловалась.

   Подруги пошумели и отстали, им изрядно досталось за тренировку, а они еще даже от похмелья толком и то отойти не успели. Словом, когда у людей собственная жизнь забита проблемами, они не так увлеченно обсуждают чужие.

   Утром мы столкнулись с Тайлером около аудитории. Тут я прокляла тот факт, что мы оба – те еще ранние пташки. Я однокурсника не боялась: в конце концов, и сама ему навалять могла так, чтобы память на всю жизнь осталась, однако встретиться с Каем один на один было все-таки неприятно. Парень щерился на меня по-волчьи, я тоже скалилась, всем видом давая понять – спуску не дам.

   – Не лезь в мои дела, Уорд. Пожалеешь, – процедил Тайлер, подходя вплотную и глядя мне прямо в глаза.

   Нет, может, с кем другим такие фокусы срабатывают. Большой и страшный Кай Тайлер тебя запугивает.

   – Или ты пожалеешь, – ответила я с издевкой.

   Чтобы посмотреть прямо в глаза противнику, пришлось немного запрокинуть голову – черт бы побрал таких долговязых! – но в конечном итоге, надеюсь, удалось изобразить достаточно грозный взгляд.

   – Думаешь, если ты девчонка, то не огребешь? – как будто даже сочувственно осведомился парень, буквально вжимая меня в стену.

    Я коротко ударила его в солнечное сплетение, напоминая, с кем связался. Студентка факультета боевой магии – это вам не девочка со стихийной или целительства, у нас функции «заплакать и убежать» нет.

   Тайлер охнул, но устоял.

   – Думаешь, если я девчонка, то не огребешь? – протянула я, толкая Кая в плечо. – Я с тебя глаз не спущу, Тайлер. Всегда буду приглядывать. И знай, когда попробуешь что-то учудить, я схвачу тебя за шкирку и отволоку к преподавателям.

   Судя по выражению на физиономии однокурсника, он был полностью уверен, что или не поймаю, или не доволоку. Но пусть пофантазирует пока. И пусть считает, что никто кроме меня его не подозревает. Я-то знаю, что на моей стороне как минимум один Лестер. И у него наверняка есть какой-то план!

   Семинар по основам предметной магии для меня всегда становился источником адских мук, поскольку и предмет был скучным, и пожилая академическая дама, профессор Говард, нагоняла тоску каждым словом. «Прекрасно» было все, начиная с усыпляющих интонаций, заканчивая сложными витиеватым оборотами, в чьих завихрениях частенько куда-то пропадал смысл.

   Однако сегодня я оказалась занята тем, что прожигала глазами затылок Тайлера, понемногу доводя его своим вниманием до того самого пресловутого белого каления. Как выяснилось на практике, у этого иностранного засланца имелось удивительно чутье на чужие взгляды. Наверное, удачное свойство… Пока кто-то не оборачивает его против самого владельца.

   К концу занятия Кай так изъёрзался на своем месте, что я очень удивилась, когда парень встал, и оказалось, что дырки на его джинсах так и не образовалось.

   Не дожала.

   После окончания занятий Тайлер из кабинета вылетел пробкой, явно выругавшись сквозь зубы. На моих губах расцвела самодовольная и злорадная ухмылка – довела-таки. И это оказалось невероятно приятно.

   Ребята с удивлением глядели вслед явно раздраженному Каю, плохо понимаю, с чего он вдруг такой накрученный. Я выскочила следом за однокурсником, но не для того, чтобы отправиться за Тайлером. Пусть я и угрожала ему, что буду следить за ним денно и нощно, однако на практике все было куда сложней. У меня имелась собственная жизнь, которая требовала внимания, и чем больше – тем лучше.

   – Господи, Эмма, что с твоим лицом?! Все твои тренировки! На кого ты только похожа?! – принялся причитать Джон, увидев как разукрасили мою физиономию.

   На самом деле, ничего такого катастрофического с лицом не произошло – на тренировках порой доставалось и посильней, но для нежной некромантской натуры ссадины стали причиной моральной травмы, как и всегда, впрочем.

   – На студента факультета боевой магии. Все ерунда. Ему досталось больше.

   Уточнять, кто именно этот «он», точно было лишним. А если учитывать, что еще и преподаватели обо всем знали и наверняка готовили западню для гаденыша, то я вообще могла считать себя триумфатором.

   Джон, уже умудренный горьким опытом отношений со мной, был в курсе, что спорить – дело совершенно безнадежное и бесполезное, и больше ничего по этому поводу говорить не стал, только когда мы шли по коридорам, старался прикрывать меня так, чтобы разбитое личико видело как можно меньше народу.

   Стыдился.

   Впрочем, тут ничего нового. Выбранный мной факультет Джона вообще категорически не устраивал, как и все те «отметины», которые лишний раз подтверждали, что я собираюсь стать боевым магом. Мой парень предпочел бы видеть рядом с собой утонченную рафинированную леди в том числе и потому, что, по моим предположениям, спал и видел как бы прорваться в высшее общество.

   Мне оставалось только посмеиваться над амбициями Джона, которые вряд ли будут осуществлены. В высшем обществе таких, как мы с ним, никто не ждал. Конечно, у представителей аристократии сейчас была в моде определенная доля либерализма и некоторые члены старых магических родов даже вступали в брак с «плебсом», но это вовсе не означало, что дверка в горние высоты распахнута настежь.

   Впрочем, лишать человека мечты я считала жесткостью и позволяла Джону обманываться в свое удовольствие. К тому же кого и когда интересуют доводы здравого смысла?

   – Бабушка организует званый ужин на следующих выходных, – сообщил мой парень, когда мы добрались до сквера рядом с кафе. На этот раз внутрь он явно заводить меня не планировал, памятуя о том, что не дело показываться в таком виде в «приличном обществе». Какой все-таки забавный. – Она хотела бы видеть нас вместе.

   Перед глазами словно зажегся красный предупреждающий огонек. Что уж точно не входило в мои планы – так это появления на семейных торжествах, которые словно каленым железом выжигали на девушках знак принадлежности.

   А я не хотела принадлежать кому бы то ни было. В том числе Джону. Или особенно Джону?

   – Ничего не могу обещать, – с улыбкой начала я выскальзывать из долгоиграющих планов своего парня и его родственников. – Декан еще не утвердил план тренировок перед турниром. Если они попадут на выходные, естественно я буду заниматься.

   Про себя я подумала, что приложу все возможные усилия и добьюсь, чтоб хотя бы для меня самой и субботы, и воскресенья оказались забиты под завязку. Не хотелось быть представленной бабушке Джона. Не достойна такой чести.

   – Что тебе до этого турнира? – скривился Джон.

   Вот что тут можно сделать, кроме как закатить глаза?

   Я буквально мысли его читала, о том, что женщине рукомашеством заниматься не дело, а в идеале она вообще работать не должна. Кухня, дети и опционально – церковь. Эти самую малость устаревшие теории до меня в самом начале наших отношений пробовали донести не раз и не два, но мое упорство превзошло упорство Джона по всем статьям, и через некоторое время такие крамольные темы поднимать он уже не рисковал.

   Какой идиот откажется от счастливой возможности проявить себя еще во время учебы? Уж точно не я. А Джон Уорвик считал, что все мои честолюбивые планы – совершенно лишнее, учитывая, что он, во-первых, имел в моем отношении самые серьезные намерения (как по мне рановато в нашем-то возрасте), во-вторых, похоже, в Джоне все еще теплилась надежда сделать из меня порядочную женщину и порядочную домохозяйку.

   – Он откроет карьерные перспективы в будущем, – тоном милой хорошей девочки пропела я.

   – И для тебя это важней, чем встреча с моей семьей, – сделал не самый утешительный для себя вывод некромант.

   Повисла неловкая пауза, которая запросто могла перерасти в скандал, но все-таки пронесло. Уорвик не любил публично выяснять отношения.

   Мама твердила, что Джон – настоящий подарок судьбы, говорила, что самые крепкие отношения как раз завязываются во время учебы, а для убедительности приводила как минимум две четы Фелтонов – Кассиуса и Эшли Фелтон, а также Брэндона и Джейн Фелтон. Я в ответ перечисляла все неудачные студенческие романы, которых только даже на моей памяти было столько, что, пожелай я их посчитать, закончились бы пальцы не только на руках, но и на ногах. К тому же разве можно ставить в один ряд Джона Уорвика и Фелтонов? По-моему, их вообще сравнивать нельзя.

   Да и не хотела я никаких серьезных отношений сейчас, тем более, с Джоном. Однако не иметь парня в моем возрасте все-таки почти неприлично, да и мой вариант был далеко не худшим, этого отрицать нельзя. Но не планировать же будущее на много лет вперед с таким вот «университетским вариантом»?

   – То есть провести время с моими родителями и бабушкой ты не хочешь? – в лоб задал вопрос Уорвик.

   На его лице на мгновение проступили желваки.

   – Да у меня даже лицо не придет в нужное состояние, – продолжила упорно увиливать я. Если сейчас скажу правду, рассоримся мы вдрызг и надолго.

   Аргумент относительно лица был воспринят более благосклонно, чем сообщение о том, что все мое время может быть занято тренировками и подготовкой к грядущему национальному турниру.

   – Ну да, ссадины на тебе заживают долго, – расстроенно вздохнул Джон.

   – Именно, – радостно согласилась я.

   На самом деле, регенерация у меня была отличная, да и знакомые с факультета целительства в беде не оставляли, но ссадины я старалась заживлять в последнюю очередь, а если они все-таки сходили с моей физиономии раньше положенного срока, старательно подрисовывала их на прежнее место. Выходило очень похоже. По крайней мере, легковерный мистер Уорвик каждый раз покупался, из чего можно было сделать два предположения: или мои навыки гримера на высоте, или у Джона имеются некоторые проблемы с учебой, если он не может отличить подлинные повреждения от фальшивки. В конце концов, в анатомии и ранах некроманты должны разбираться даже получше целителей.

   – Ладно, тогда съездим к моей бабушке в следующий раз, – сменил гнев на милость мой парень, и я внутренне содрогнулась, в красках представляя еще один раунд выяснения отношений.

   Ну не хотела я быть представленной родным Уорвика как его официальная пара. Не хотела – и все тут. Недостойна такой высокой чести.

   – В следующий раз, – чуть вымученно улыбнулась я. На этот раз удалось отделаться относительно легко.

   В этот момент по дорожке мимо кафе шел человек, которого мне хотелось увидеть больше кого бы то ни было – декан.

   Бросив слова прощанья через плечо я кинулась наперерез Лестеру-старшему с твердой решимостью вытрясти из него свое расписание тренировок. Заметив свою студентку, преподаватель бегством спасаться не стал, даже приостановился, дожидаясь меня.

   – Здравствуйте, сэр! – с искренней радостью выпалила я, торжествуя. И от парня удалось сбежать и, наконец, расписание свое получу! Наверное. Ну, или, по крайней мере, напомню, что это расписание стоит составить.

   Профессор Лестер одарил меня теплой улыбкой, с которой встречал, кажется, вообще каждого человека на этой земле. Наверное, нужно оказаться каким-нибудь маньяком-убийцей, чтобы Дин Лестер глянул на тебя неласково.

   – Мисс Уорд, рад вас видеть, – «добил» меня дружелюбием декан, и я почувствовала себя так, словно таю как мороженое на солнце. – Уилл рассказал мне о недавнем происшествии. Вы очень смелы и решительны.

   Щеки понемногу начало припекать – я всегда сильно смущалась от похвал, даже заслуженных, а от смущения легко краснела.

   – Спасибо, сэр… Но я по поводу расписания тренировок. У меня его до сих пор нет, – попыталась я сменить тему. Не стоило обсуждать даже вскользь и экивоками историю с Тайлером там, где могли погреть уши.

   Декан задумчиво кивнул.

   – Боюсь, ваше расписание будет готов через неделю-полторы в силу объективных причин, мисс Уорд. Как вы помните, на турнир участники выставляются боевыми двойками, сперва нужно подобрать для всех членов нашей команды подходящих напарников. В вашем случае к решению вопроса следует подходить с особым тщанием.

   Ответ профессора Лестера заставил меня напрячься.

   – Конечно, я подожду, – покорно согласилась я с нынешним положением дел. – Хорошего дня, сэр.

   Рука профессора потянулась к моей макушке, словно бы Лестер собирался потрепать меня по голове. Этот фокус декан время от времени проделывал с собственным приемным сыном, вызывая усмешки у окружающих. Что поделать, картина и правда выходила забавной.

   В моем случае профессор вовремя отдернул руку и на мгновение его улыбка стала виноватой.

   – Благодарю за ваше удивительное терпение, мисс Уорд. И не только за него, – обронил напоследок профессор Лестер.

   Проследив за ним взглядом, я предположила, что декан направляется на аудиенцию к ректору Бхатии. По крайней мере, шел он в сторону ректората.

   До конца недели длился период затишья, когда ничего толком не происходило. Для меня не происходило, разумеется. Факультет гудел как улей, новости сыпались на него одна за другой, причем почти всегда в этих новостях фигурировало имя Кая Тайлера. Он всегда оказывался в центре событий словно по волшебству.

   Для начала новичок действительно прошел отбор в команду на национальный турнир. По этому поводу весь факультет ушел в запой. Половина – с радости, половина – с горя. Я осталась на очередной внеплановой вечеринке относительно трезва и на страже, проторчав весь вечер с той частью факультета, которая праздновала успех Кая. Сидела в углу с учебником по построению заклинаний и постоянно держала виновника торжества в поле зрения.

   Засланец дергался, бесился, понимая, что пришла я не просто так, а для слежки, но объяснить что-то приятелям не мог: они бы просто не оценили его недавних поступков. К тому же, для других однокурсников единственной странностью в моем поведении было то, что я ограничилась бокалом пива, и тот только ополовинила, чтобы демонстрировать остаток всем, кто хотел подсунуть мне еще алкоголя.

   Даже если Тайлер хотел куда-то улизнуть, воспользовавшись тем, что все перепились, шансов сделать это незаметно у него не осталось. Ни единого шанса. Я сохраняла бдительность весь вечер.

   Кай мрачнел все больше с каждой секундой и беспрестанно пил. Как ни странно, набравшись, Тайлер становился спокойным как монах-отшельник, и молчаливым, только глаза у него сходились на переносице все сильней и сильней, пропорционально тому, сколько алкоголя он заливал в себя. После того, как вечеринка подошла к концу, я еще и убедилась, что однокурсник действительно дополз именно до своей комнаты. Ну, для полной уверенности.

   Нет, возможно, у Тайлера и не имелось на этот вечер каких-то особенно коварных планов, но даже если так, испортить нервы противнику – святое дело!

   На следующий день случился казус: с утра пораньше в чате курса Лестер-младший сообщил, что у нас изменение расписания и вместо лекции по истории магии поставили пару физкультуры. Лично я сразу заподозрила в этом личную месть декана и его сына, а заодно скрытую борьбу с пьянством. С похмелья физическая нагрузка особенно мучительна.

   В этот раз Тайлер оказался одним из самых зеленых однокурсников и уже на середине пробежки сбежал в ближайшие кусты, откуда не меньше десяти минут доносились чрезвычайно неаппетитные звуки.

   Девочки, которые вяло передвигали ногами рядом со мной, ошалело смотрели в заросли, где прятала свой позор наша новая звезда.

   – Пить меньше надо, – брезгливо поджав губы, изрекла я и не сумела удержаться от торжествующей ухмылки.

   Я чувствовала себя диверсантом, успешно провернувшим операцию в тылу врага. Злорадства было столько, что непонятно, как только еще от него не лопнула.

   Однако уже на большой перемене настроение ушло в глубочайший минус. И в этом непосредственно оказался виноват обожаемый декан. Он вызвал меня к себе и как ни в чем не бывало самым жизнерадостным тоном сообщил, что решено, наконец, кто станет моим напарником на турнире.

   Им оказался Кай – чтоб он провалился – Тайлер.

   Такая новость стала громом среди ясного неба, который разразил непосредственно меня. Даже поверить в такое невероятное «счастье» удалось не сразу. А как только информация уложилась в голове, я принялась умолять преподавателя о милости:

   – Скажите, что вы это несерьезно, сэр! Так же нельзя! Кто угодно, но не Тайлер!

   Как можно ставить напарниками людей, которые открыто конфликтуют! К тому же новичок ведь плетет какие-то интриги!

   Декан позволил мне проораться. Каждую фразу он встречал мягкой всепонимающей улыбкой, в которой я видела главное – Дин Лестер не передумает. Не передумает – и все тут. Нет, возможно, у профессора есть какой-то хитрый план. Да нет, о чем я вообще? У декана наверняка есть хитрый план, вот только у меня к этому плану имелась существенная претензия: как именно я должна победить на чертовом турнире в такой невыгодной ситуации?

   Нет, я была готова порадеть за общественное благо, но желательно, чтобы на второй чаше весов не оказался мой собственный успех! Я так рассчитывала на этот турнир!

   – В вашем случае мистер Тайлер – лучший вариант, мисс Уорд, – с характерной для него мягкой непреклонностью вынес приговор профессор Лестер.

   Вот теперь точно стало чертовски обидно. Я часто слышала, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным, однако все равно ощущать на себе справедливость этой народной мудрости оказалось неожиданно.

   Сразу подумалось, что событие, которое могло бы помочь в будущем построить карьеру, непременно станет моим бесповоротным крахом. Тайлер уж наверняка постарается. Не знаю, как именно, но помешать мне показать свои способности на турнире он сумеет.

   – Это худший из возможных вариантов, – убито пробормотала я, чувствуя, что еще немного, и просто заплачу над своей несчастной судьбой. – Между напарниками должно царить взаимопонимание!

   А мы с Тайлером мечтаем вцепиться друг другу в глотки, причем это не так чтобы и метафора.

   – Мы обсудили с другими преподавателями ваши с Каем результаты, уровень подготовки и физическую форму, и пришли к выводу, что вы более чем совместимы, – продолжил гнуть свое декан Лестер, и стало ясно, что помилования ждать не приходится. Предстояло и дальше следить за Тайлером, теперь уже не по собственной инициативе, а фактически по приказу.

   Напоследок профессор поймал мой взгляд и произнес:

   – Не переживайте так из-за турнира, мисс Уорд. Вам в любом случае дадут хорошие рекомендации после выпуска. В том числе миссис Дафна Бхатия и миссис Катарина Фелтон-Сфорца.

   У меня сердце удар от восторга пропустило. Две влиятельнейших женщины в столичной полиции! Да к черту этот турнир, в самом деле! Ради такого можно Тайлера оставшиеся годы в университете каждый раз у туалета караулить!

   Иногда семейные связи декана приводили меня и в ужас, и в восторг одновременно.

ГЛАВА 3

Happy All The Time

   Новость о том, что отныне и впредь (ну, по крайней мере вплоть до злосчастного турнира) мы с Тайлером – напарники, а, стало быть, практически неразлучны, декан озвучил на следующий день уже официально. Мне полагалось изобразить подобающее случаю возмущение. С ним не заржавело, пыхтела я тихо, но очень недовольно и от всей души.

   Часть плана Лестеров состояла в том, чтобы Кай не был в курсе того, что я общаюсь с деканом чуть ближе, чем это демонстрируется окружающим, и уже давно поставила их в известность обо всех выходках приезжего.

   Тайлер же после слов декана несколько минут молчал, словно громом пораженный, а после осторожно, с некоторой опаской осведомился у Лестера-старшего:

   – Вы это серьезно? Сэр.

   Вежливое обращение однокурсник произнес в последний момент, сообразив, очевидно, что орать и качать права в данной ситуации – не выход, и лучше говорить с привычной для вессексцев вежливостью.

   – Абсолютно уверен, мистер Тайлер, – с привычным благодушием ответил профессор Лестер-старший.

   Студенты нашего факультета к третьему курсу уже приучались худо-бедно различать оттенки благодушия декана, которых имелось великое множество. Чаще всего дружелюбие Дина Лестера было искренним, но случалось и так, что оно становилось лишь данью светским манерам.

   Так вот, сейчас никакой искренности и теплоты в преподавателе не наблюдалось ни на гран. Вот только Кай Тайлер не отучился у нас даже двух месяцев, и характер декана Лестера изучить толком не успел.

   – Профессор, я не собираюсь с ним тренироваться и уж тем более выступать на турнире! – воскликнула я.

   Именно так попросил меня повести себя декан. Вообще, вся эта сцена была сугубо театральной постановкой, которую разыгрывали для единственного зрителя.

   – Вы или работаете в паре, или выбываете из университетской команды, – ответил профессор Лестер, и, похоже, именно так он и в самом деле собирался поступить с нами в случае бунта. По крайней мере, сообщил преподаватель об этом намерении более чем убедительно. Лично я – поверила и всерьез перепугалась, что именно такая участь нас ждет, если мы начнем артачиться.

   – Но… – почти всхлипнула я, уже не считая себя таким грозным и суровым бойцом, как привыкла.

   Профессор поднял руку.

   – Давайте обойдемся без дискуссий, молодые люди. Это мое последнее слово. Или выступаете вместе, или не выступаете вообще. Решать вам.

   Я развернулась и на негнущихся ногах вышла в коридор.

   Это ведь должно было оказаться просто спектаклем? Должно же?.. Почему же все вышло настолько правдоподобно?

   Начало казаться, что я тоже стала всего лишь безвольной и бесправной пешкой в партии Дина Лестера. Декан на пару со своим сыном (а может, и не только с ним) вели против мальчишки-третьекурсника какую-то игру, суть которой мне, простой студентке, объяснить не удосужились.

   «Невелика твоя ценность, Эмма Уорд, невелика», – с досадой подумала я, понурившись.

   И раньше не было у меня каких-то грандиозных иллюзий относительно собственной важности, но почему-то убедиться в том, что действительно стою немного, оказалось все равно неприятно.

   За закрытой дверью разговор продолжался: Тайлер все-таки попытался оспорить решение высших сил в лице Лестера-старшего. Целеустремленный малый, тут в пору даже позавидовать тому, как упорно студент перечит одному из самых влиятельных людей в стране.

   Вот только результата все равно не будет.

   Хотелось уйти, желательно к себе, выпить чаю, почитать что-то и выбросить произошедшее из головы хотя бы ненадолго. И черт с ними, с оставшимися двумя парами, потом спишу лекции у однокурсников – и все. Но уходить от кабинета декана никак нельзя, ведь спектакль еще не закончился. «Режиссер» велел дождаться того момента, когда ни о чем не подозревающий «зритель» выйдет в коридор, и продемонстрировать досаду и возмущение во всей красе. Благо, и первого, и второго в моей душе имелось с избытком.

   Тайлеру дали на его выступление минут семь, явно четко рассчитав, чтобы разговор закончился прежде перемены.

   Кай вылетел наружу взлохмаченный, раскрасневшийся, глаза сверкают гневом – словно волк, которого охотники гонят на красные флажки. Стоило только иностранцу увидеть меня, стоящую напротив двери в деканат, как руки его сжались в кулаки, а ноздри начали гневно раздуваться. Так могло бы и снова до стычки дойти, вот только слишком близко был декан: затеем драку – он тут же выйдет на шум.

   Это понимала я, это понимал и Тайлер, поэтому из последних сил держал себя в руках. Я же помогала ему сохранять самообладание возмущенно-обиженным выражением лица, которое было совершенно искренним.

   – Ну что, напарница, – почти выплюнул парень передо мной, – потренируемся.

   «И на тренировках я тебя прибью», – повисло между нами в наступившей звенящей тишине.

   Я мрачно и многозначительно ухмыльнулась.

   Посмотрим еще, кто кого прибьет.

   – Потренируемся, напарничек, – отозвалась я вслух и протянула руку для рукопожатия.

   Тайлер схватил мою ладонь предсказуемо сильно, так, чтобы больно стало, и тут же отскочил. У меня было всего-то три кольца, и сегодня я надела их все. На правую руку. Камнями внутрь.

   А парни порой бывают таким предсказуемы…

   – Потренируемся, – не стал спорить однокурсник. Взгляд, которым он меня сверлил, никто бы не назвал добрым. – Гляжу, ты предусмотрительная.

   Я пожала плечами, почувствовав себя самую малость довольней.

   – Не без того. И терпеливая.

   Почему-то тот факт, что я терпеливая, привел Тайлера в состояние крайнего уныния. Он даже как будто потускнел от расстройства. Первоначальная воинственность понемногу уступала место усталой безнадежности.

   – Ладно, я декану могу и не нравиться. А ты-то ему что сделала, а, Уорд? – спросил напрямик однокурсник, испытующе глядя на меня. – За что он тебе так мстит?

   Я скривилась и пожала плечами. Ведь не то чтобы совсем уж мстит… Но радость мне своим решением декан Лестер точно не причинил.

   – Тебе вообще какое дело до меня, Тайлер? – ответила я вопросом на вопрос, надеясь так сбить однокурсника с толку. Он ведь не дурак, и может до чего-то додуматься, к примеру, что все происходящее – один большой заговор против его персоны.

   Кай посмотрел мне прямо в глаза.

   – Тебе же есть до меня дело, Уорд. Вот и мне до тебя есть дело.

   Тут я начала подозревать, что в борьбе за интересы родины, обзавелась врагом. Не просто тем, кто портит тебе нервы по мелочи, а настоящим таким врагом, как в книгах или фильмах. По крайней мере, мина у Тайлера более чем соответствовала этой роли.

   – Если бы ты был умницей, интересовал бы меня чуть больше, чем табурет, – отозвалась я, вздернув подбородок. – Но тебе же хотелось поиграть в шпиона. Ну, или кем ты себя воображаешь?

   После слов о шпионе и без того не смуглый Тайлер и вовсе побледнел как первый снег.

   – Не болтай о том, чего не знаешь! – выпалил он и, развернувшись, понесся прочь.

   «А то я не знаю», – фыркнула я вслед однокурснику, неожиданно понимая, что после грызни с ним на душе как-то полегчало. Как говорится, сделал гадость – сердцу радость.

   И на занятия в тот день я больше действительно не пошла.

   Утром я лениво потянулась, удивилась, что будильник так и не зазвенел, и только спустя четверть часа блаженной лени сообразила – суббота. Благостная суббота, на которую пока не поставили дополнительных тренировок… Значит, есть шанс выспаться, отлежаться и, возможно, развлечься.

   На своей кровати заворочалась Дебора, душераздирающе зевнула, заворчала вполголоса… Над ней на втором ярусе кровати спала Рут, которая вечно просыпалась от любого шороха. Словом, пошла цепная реакция пробуждения, последним звеном которой всегда становилась Гарри.

   Стоило только нашей рыжей открыть глаза, как она выдала идею:

   – Девчонки, поехали в город! Погода еще хорошая, дополнительных тренировок у Эммы пока нет – пора прошвырнуться и показать миру свою красоту.

   В целом, задумка всем показалось неплохой… Однако если Джон узнает, что я отказалась от поездки к его родственникам, но зато запросто унеслась развлекаться с подругами, скандал точно разразится.

   С другой стороны, а так ли меня расстроит ссора с моим парнем? Если подумать… да черт с ним, с Уорвиком, в самом деле. О да, он чертовски серьезен в отношении меня, о чем не устают говорить все вокруг, превознося Джона на все лады, да вот беда – его «серьезность» нужна мне как телеге пятое колесо.

   Перспектива стать домашней курицей-наседкой и соответствовать чужим желаниям меня привлекала не больше, чем утопление. Тем более, мне только двадцать!

   – Поехали, – приняла решение за всех Деб. – Девчонки с артефакторики тоже рвутся проветриться в городе.

   Гарри застонала.

   – Патриция Эверглот… Ты ведь говоришь именно о ней! – запричитала подруга, вцепившись себе в волосы. Опрометчивый поступок, так запросто можно их запутать, а расчесывать локоны Гарри – это почти эпический подвиг.

   Патриция была в университете кем-то вроде Кая Тайлера женского пола, правда, более дружелюбная и не с такими неуемными сексуальными аппетитами. В остальном, высокая, очень худая и безумно популярная блондинка, похожая на модель, могла бы сойти за родную сестру Кая.

   – Ну, чего ты взъелась на Пат? – удивилась Дебора. – Нормальная она, компанейская. И вообще, чем нас больше – тем веселей.

   Лично я против Эверглот не имела ничего, а вот Гарриет с Патрицией действительно не ладила. Все дело в том, что в прошлом году парень, по которому сохла Гарри, предпочел блондинку с артефакторики. Впрочем, долго с ним Патриция не была, бросила, кажется, через месяц ради пятикурсника с некромантии. С этим продержалась до конца семестра, но тоже в конечном итоге дала отставку.

   Бойфрендов Пат меняла как другие девушки меняют сумочки – на каждый сезон и каждое значимое событие следовало подобрать новый аксессуар. Гарри, и без того расстроенная тем, что выбрали другую, узнав, что с понравившейся ей парнем поиграли так мало и выбросили за ненадобностью, просто вскипела от злости.

   И, как оказалось, до сих пор Патриция была у Гарриет в немилости.

   – Мне тебе напомнить, почему я взъелась на твою Пат? – зашипела рыжая разозленной змеей. – Хочешь с ней поехать – поезжай. А я тут останусь!

   Нового парня у Гарриет пока так и не появилось.

   Дебора не расстроилась и не обиделась.

   – Ну, тогда голосуем. Кто согласен ехать вместе с Пат Эверглот?

   Я задрала ногу, выражая согласие. Рут по-старинке подняла руку.

   – Гарри, ты в меньшинстве, – констатировала Дебора и пошла умываться первой.

   Такой расклад Гарри совершенно не обрадовал. Она какое-то время смотрела с надеждой то на меня, то на Рут, вероятно надеясь, что хотя бы мы ее поддержим. Однако женская солидарность не работает, когда предлагают объединиться против другой женщины. Да и какой смысл ссориться из-за мужчины? Особенно, если мужчину не уводили и не отбивали.

   Добраться от университета до столицы можно было или на личном транспорте, который имелся далеко не у каждого студента, или на рейсовом автобусе. Общественный транспорт, естественно не предоставлял особенного удобства в плане расписания, однако без него было бы куда хуже.

   Обычно в выходные народ стремился вырваться из обители знаний как можно раньше, и после двенадцати дня автобусы уже ходили полупустыми. Этим наша компания и решила воспользоваться, назначив встречу у остановки на половину первого.

   Гарри рогом уперлась и ехать куда бы то ни было в компании Патриции Эверглот так и не согласилась, хотя по моему мнению это было глупо. Впрочем, мне еще не доводилось влюбляться в кого-то до одури, и чувства подруги оставались непонятны.

   Когда Рут, Деб и я подошли к остановке, Пат и еще одна девушка, кажется, ее звали Мэри, уже стояли там.

   Заметив нас, Эверглот с приветливой улыбкой махнула рукой. Она была из нуворишей, но тех, на которых обычно смотрели со снисходительностью и симпатией. Патриция не слишком задирала нос перед теми, кто был бедней, и не слишком липла к тем, кто находился на вершине «пищевой цепи». Словом, я бы сказала, она держалась с достаточным достоинством, чтобы вызывать приязнь у большинства знакомых.

   – Деб, Эмма, Рут, здорово, что мы едем вместе, – с приличествующей долей искренности прощебетала Пат, и мы всей компанией вошли в автобус. – Я очень рада такой приятной компании.

   Об отсутствующей Гарриет никто не стал упоминать, чтобы не портить друг другу настроения.

   По сравнению с Патрицией и Мэри наша компания выглядела… вопиюще феминистично. Учебная программа все-таки сильно влияет на то, как ты выглядишь и ведешь себя – рядом с изящными девушками в воздушных платья, мы с однокурсницами казались почти военнослужащими. Джинсы, толстовки, обувь на плоской подошве, короткие ногти – не слишком женственный внешний вид, и это самую чуточку расстраивало. Даже суровым девушкам порой хочется побыть принцессами, хотя бы ради того, чтобы узнать, каково это.

   – Господи, Эмма, у тебя синяки на лице? – ужаснулась Эверглот, разглядывая мою разукрашенную физиономию, которая «доцветала» после стычки с Тайлером. Как я и предрекала Джону, мое личико все еще не годилось для того, чтобы демонстрировать его семейству Уорвик.

   Пожалуй, можно даже сказать Каю спасибо за то, что так разукрасил меня. Очень вовремя все произошло.

   – Издержки обучения на нашей специальности, – пожала я плечами, не собираясь делиться с Патрицией даже той усеченной полуправдой, которую я поведала подругам. Если уж быть тайным агентом на полставки, то с полной отдачей! – Боевая магия не для слабых духом.

   Девочки недовольно повздыхали, они не одобряли лжи и умалчиваний, к тому же, считали, что мои слова могут дурно отразиться на репутации факультета. Хотя получить по физиономии на тренировке у нас было куда вероятнее, чем во время драки, если уж честно, и это вообще не считалось какой-то трагедией.

   – И как вам только не страшно… – пробормотала Мэри, пораженно округлив глаза. – Драки… Насилие… И ведь работать тоже придется… Совершенно не женское ведь дело!

   Мамочка также причитала, когда я ей в выпускном классе сообщила, какой факультет намерена выбрать. А заодно твердила, что все это совершенно не женское дело, замуж такую никто не возьмет, и, вообще, жизнь моя после получения диплома будет бесславно окончена.

   В знак протеста я обклеила свою комнату фотографиями миссис Катарины Фелтон-Сфорца, которых в Сети водилось даже больше, чем нужно. После этого маме приходилось все свои нравоучения произносить под насмешливым взглядом аристократки в полицейской форме, в вечернем платье на балу, в кругу семьи или среди коллег-полицейских… Господи благослови, миссис Фелтон-Сфорца за это ее заступничество, о котором она вряд ли когда-то узнает. Упоминание имени аристократки всегда становилось убийственно убедительным аргументом в спорах с родителями.

   – Может, и не женское, но нам все нравится, – пожала я плечами и лучезарно улыбнулась.

   За полчаса пути мы успели обсудить все последние сплетни, в большинстве которых так или иначе фигурировал Тайлер. Не прошло и семестра после его перевода, как этот иностранец стал частью университетской жизни и – что куда хуже! – неотъемлемой частью университетского фольклора. Что забавно, Патриция по большей части помалкивала.

   – А что ты с нашим красавчиком все никак не замутишь? – поинтересовалась Дебора, чье любопытство всегда оказывалось сильней тактичности, когда речь заходила о делах любовных. Не спросить почему наша местная роковая женщина не закрутила с роковым мужчиной было выше сил Деб.

   Во взгляде Эверглот проскользнуло чуть насмешливая снисходительность. Она предпочитала не обсуждать свои любовные победы и сама не задавала другим откровенных вопросов о личной жизни.

   – Я прекрасно живу без Тайлера, а он прекрасно живет без меня, – с легкомысленным смехом пояснила Патриция, и больше никто не решился поднимать эту тему. Пусть и многие видели, как недавно новичок подходил к Пат Эверглот с явным намерением завязать разговор, так что не так уж он прекрасно живет без длинноногой блондинки в своей коллекции.

   До самой столицы мы обсуждали моду, природу и погоду, причем выходило как-то очень уж… великосветски. Пусть Эверглоты и были нуворишами, держалась Пат с непринужденностью мага как минимум в пятом поколении, а то и в шестом.

   – Ну, что, девочки? По магазинам? – весело предложила Мэри, едва мы сошли на остановке, и тут же понеслась в сторону ближайшего молла, в котором можно было хоть на день пропасть, хоть на всю жизнь.

   Ни у кого не было доводов против такого приключения.

   Бродить большой и чисто женской компанией по магазинам – огромное удовольствие, которое сложно переоценить. Я малодушно порадовалась, что Гарри не поехала с нами, наверняка бы ее обиды слегка подпортили атмосферу. А может и не слегка.

   Все зло – от мужчин, совершенно точно от мужчин. Из-за них между женщинами только свары и недопонимания.

   Кстати о мужчинах…

   – Ты гляди, кажется, Тайлер, – ткнула меня в плечо глазастая Рут и кивком указала в сторону эскалаторов.

   Я действительно заметила среди людского потока знакомую светлую макушку. Кай Тайлер с деловитым видом поднимался на второй этаж. Со слишком уж деловитым видом, на мой вкус. Разумеется, у парня могли появиться какие-то дела в торговом центре, да и поехать на выходные в столицу – никаким боком не преступление… Но когда речь заходила Тайлере, во мне с недавних пор поднимала голову лютая паранойя, которая гнала вперед, на охоту.

   «Нет, ну это все-таки судьба», – подумала я и, подцепив Рут под локоть потащила ее к эскалаторам. Если мы «случайно» с подругой пойдем в ту же сторону, что и Тайлер, у того не останется поводов орать, будто его преследуют. Мы просто ходим с Рут по магазинам.

   Однокурсница поняла мое намерение с полувзгляда и не стала задавать вопросов. У Рут Девенпорт вообще был необыкновенный характер, из-за которого все предрекали ей успешную службу в разведке. Расспрашивать, с какой-такой радости мне приспичило бегать по всему торговому центру за новым соучеником, Рут и не подумала.

   Пока догоняли Тайлера, я успела десять раз порадоваться, что он настолько приметный – светлую макушку, которая маячила над толпой как флаг, легко было отслеживать.

   «Ну же, куда ты направляешься, котяра блудный? Тоже прикупить чего или в лесу встречаться с подозрительными типами показалось неудобно?» – ломала я голову, следуя за парнем.

   Внезапно Кай замер на месте и принялся вертеть головой, явно пытаясь сообразить, куда именно идти.

   Я с Рут на буксире нырнула в ближайший отдел одежды. Чем дольше Тайлер не будет в курсе того, что я снова кручусь рядом, тем проще. В идеале лучше, если однокурсник вообще ни о чем не догадается.

   Рут оказалась идеальным спутником для слежки – и молчаливая, и покладистая. Конечно, после придется объяснять, что да как, но пока подруга хотя бы не мешает. А заодно вместе за мной следит, чтобы пришлый куда-нибудь один, без пригляда не сбежал. Сквозь стеклянную витрину как раз пока можно было разглядеть, что делает «объект слежки».

   Кай достал из кармана мобильный, уткнулся в экран, потыкал в него, а после пошел дальше по коридору, уже явно понимая, куда нужно попасть.

   «Может, свидание кому-то назначил? – предположила я, вспомнив о неуемных сексуальных аппетитах Тайлера. – Хотя зачем ехать ради очередной интрижки в город? В университете и так имеются девушки на любой вкус, и подавляющее большинство из них готово прыгнуть в койку с Тайлером по первому его свисту. Или же Кая потянуло на «свежее мясо»? Теоретически это возможно, а вот практически…»

   Мы с подругой вышли из отдела с одеждой и с самым невинным видом пошли следом за однокурсником, для конспирации поглядывая на витрины.

   Оказалось, что Кай забрел в одну из кофеен, которых в молле имелось даже с избытком. Это заведении было не лучшим и далеко не самым популярным.

   – Зайдем? – поинтересовалась как ни в чем не бывало Рут.

   Я несколько секунд поразмышляла… и решила, что пусть риск и велик, хуже мои отношения с Каем не станут. Потому что хуже уже точно не будет. Да и засечет Тайлер – просто сорву ему встречу с сообщником или настроение испорчу. Так что если не получу выгоды, то без удовольствия не останусь.

   Рут соориентировалась сразу на входе и дернула меня в сторону за ширму.

   Разведка явно ждала мисс Девенпорт с распростертыми объятиями – по другую сторону ширмы расположился Тайлер. Я краем глаза заметила, что пока парень был один.

   Когда подошла с блокнотом наперевес официантка, Рут сделала заказ сама, и мне даже не потребовалось рот открывать. Пока мы ждали наши коктейли и салаты, Девенпорт что-то прикинула, потом распустила мне волосы и усадила спиной к проходу, а после еще и приложила палец к губам. Рот я открывать не планировала. У меня-то талант к шпионскому делу был не так развит, значит, и рисковать не стоило.

   Ждали мы минут двадцать, и уже казалось, что все уловки были зря, просто однокурсник решил выпить кофе, а я всполошилась попусту. Но тут сзади раздался цокот шпилек, и Рут как-то подобралась. Я чуть своим молочным коктейлем не захлебнулась, настолько разволновалась.

   – Здравствуй, котик, – проворковала с неприкрытым кокетством какая-то женщина проникновенным контральто.

   В какой-то момент подумалось, что это не по душу Тайлера. В конце концов, дамочке не может быть меньше тридцати, судя по голосу, так что поздновато величать «котиками» двадцатилетних парней.

   – Ты как всегда опаздываешь, – буркнул Кай, и сразу стало ясно, что все-таки дамочка пришла к нему. – Надеюсь, на этот раз ты хотя бы сообщишь что-то важное.

   Вот я тоже на это надеялась.

   – Дин Лестер ездил недавно к Фелтонам. Посреди рабочей недели. Что ты натворил?

   Я заерзала на стуле.

   – К Фелтонам? Так и что? – не особо впечатлился Тайлер. – Ты тратишь мое время. Фелтоны и Лестеры – родственники. Что необычного в таком визите?

   Рут молча вытащила какой-то кристалл, бросила его на пол, а потом запихнула ногой под ширму.

   – У Дина Лестера нет привычки посреди недели срываться из университета. К тому же он отправился в дом Френсиса Фелтона. И туда же приехал его старший сын, Брэндон Фелтон. Который, как поговаривают компетентные люди, работает в вессекской разведке.

   Так вот значит, как все было… Узнав о выходках нового студента декан посчитал необходимым проконсультироваться с глазу на глаз с родственниками.

   Рут бросила на меня вопрошающий взгляд, и сразу стало понятно, что рассказать ей придется если не все, то многое. Девенпорт не поведется на этот раз на отговорки и умалчивания.

   – Декан относится ко мне все так же хорошо, как и прежде, – отмахнулся от слов собеседницы наш с Рут однокурсник, явно не воспринимая произошедшее всерьез.

   Не знаю, кто Тайлера к нам заслал и зачем, но вот что-то у них тут было с агентурой недоработано и сильно. Не понимал толком парень, кто такие Лестеры, Фелтоны и прочие члены этой очень хорошо организованной родственной группы. Лично у нас в университете считали, что если кто-то из этой огромной семейки решает собраться в количестве больше одного, лучше на всякий случай ждать дел если не великих, то ужасных.

   – Ты никогда не знаешь, как на самом деле к тебе относится Дин Лестер. Улыбается он действительно сладко, не без того, а потом с этой же улыбкой бьет под дых. Причем далеко не всегда в переносном смысле, – разъяренным шепотом принялась женщина наставлять на ум Тайлера. Как по мне, напрасная трата времени. – Дин Лестер опасен! А когда речь заходит о Френсисе Фелтоне, стоит вообще задуматься о том, как бы шкуру свою спасти!

   Кай так душераздирающе вздохнул, словно играл главного героя в какой-нибудь трагедии. А вот мы с подругой снова растеряно переглянулись, потому что ничего особенного о Френсисе Фелтоне не говорили никогда. Просто успешный коммерсант, о его жене, Катарине Фелтон-Сфорца болтали куда больше, вот она была фигурой одиозной и часто попадала в центр внимания общественности. Ничего криминального или хотя бы примечательного за мистером Фелтоном не числилось.

   – Френсис Фелтон – бизнесмен. Да, он держит в руках все денежные потоки и Фелтонов, и Лестеров, однако… – начал спокойно говорить Тайлер. Которого тут же прервали.

   – Однако его злопыхатели мрут как мухи. Причем неизменно совершенно случайно. И вот теперь Дин Лестер, узнав, что ты доставляешь проблемы, поехал к любимому дядюшке. Я бы сказала, что для тебя это не предвещает ничего хорошего.

   Я недоуменно нахмурилась. Нет, какие-то предположения на тему того, что не все так просто с благородными семействами, имелись у меня и прежде, однако я никак не могла даже в самых смелых фантазиях предположить, что цвет и гордость Вессекса, магическая аристократия, может избавляться от своих противников вот так запросто, как какие-нибудь бандиты.

   Кай нервно рассмеялся.

   – То есть, по-твоему, меня скоро попытаются убить?

   За ширмой воцарилось на несколько секунд молчание.

   – А ты так не считаешь? – ответила вопросом на вопрос неизвестная женщина. – Никогда бы не подумала, что ты такой оптимист, котик. Лучше постарайся пока лишний раз без нужды не высовываться. Сложно было найти способ добраться до Лестера. А если с тобой вдруг что-то произойдет, и придется искать нового помощника… Протаскивать его в Вессекс… В общем, будь поосторожней, милый.

   Дальше снова несколько минут молчания, в течении которых я едва не лопнула от любопытства. Безумно хотелось заглянуть за ширму… Но каждый раз я видела осуждение во взгляде Рут и оставалась на месте, не решаясь даже вздохнуть лишний раз. Да уж, не повезло Лестерам с кандидатурой в добровольные шпионы, Девенпорт бы справилась куда лучше меня. Правда, она бы не стала нарываться на драку с кем бы то ни было.

   В итоге Тайлер и его дама рассчитались и вышли из кафе, не сказав к моему великому разочарованию больше ничего интересного или полезного. Рут как ни в чем не бывало подобрала свой кристалл и передала мне. Я сразу опознала записывающее устройство, и внутренне содрогнулась от мысли, что Рут постоянно таскает с собой такие штуки.

   – Привет декану, – понимающе усмехнулась подруга.

   Иногда она меня даже пугала своей манерой говорить редко, но каждым словом попадать в цель.

   – Не рассказывай никому, – попросила я. – И нашим девочкам в первую очередь.

   Дебора и Гарриет точно не стоило ставить в известность о том, что я приглядываю за новеньким из Штатов. Сто процентов с кем-то поделятся, они просто не могут хранить секреты.

   – И в мыслях не было, – отозвалась Девенпорт.

   Мы с подругой поспешно расплатились и покинули кафе, чтобы буквально налететь на Тайлера. Я не поняла, вернулся ли он за чем-то в кафе или просто отходил куда-то и возвращался к эскалатору… Главное, Кай увидел, что мы с подругой вышли из кафе и буквально обмер, явно вообразив самый худший из возможных вариантов.

   – Уорд, Девенпорт… – с очевидным трудом выдавил однокурсник.

   Я при виде него привычно нахмурилась, и эта гримаса потребовала у меня многих душевных сил, потому что я тоже перепугалась и растерялась. А вот Рут не дрогнула.

   – Тайлер, привет. Решил закупиться на выходных? – спросила она нейтральным тоном, которым предпочитала говорить с большинством людей.

   Пожалуй, эта «обычность» больше всего смутила Кая. Ведь если бы его застукали во время такого предосудительного разговора, разве не должны бы мы были кидаться на него с обвинениями? Но почему-то не кидались.

   – Что-то вроде того, – пробормотал парень, едва справляясь со смятением.

   Кем бы ни была та женщина, решившая использовать Тайлера в качестве то ли шпиона, то ли агента, она прогадала на все двести процентов. Не то чтобы Кай совсем бестолковый, в конце концов, рядом с кабинетом декана он не оплошал, но когда его застали врасплох, без подготовки… Да у этого типа талантов к секретной службе не имелось.

   К слежке у Тайлера тоже способности оказались так себе, потому что когда ему вздумалось следить уже за нашей компанией, его засекла в конечном итоге даже Мэри с артефакторики.

   – Пат, кажется, у тебя появилась свита, – тихо захихикала девушка, дернув подругу за руку. – Видимо, слова «нет» Тайлер не понимает и устроил на тебя настоящую охоту.

   Дебора, обожающая сплетни и всевозможные любовные истории, просто просияла от таких новостей.

   – Наверное, он без ума от нашей Пат! Она будет той самой его Настоящей любовью, после которой Кай перестанет уходить в загулы! – радостно выпалила Деб свою версию.

   Иногда она почитывала на досуге любовные романы. Возможно, скоро однокурсница начнет их не только читать, но и писать. Фантазия у нее была что надо, при этом в своих рассуждениях Деб не противоречила логике: при имеющейся информации других выводов сделать было просто невозможно. Из нашей компании именно Патриция вызывала наибольший интерес у мужчин.

   Эверглот явно почувствовала себя польщенной, даже раскраснелась от удовольствия. Она ни капли не сомневалась, что именно из-за ее красоты и обаяния новая университетская звезда наворачивая круги как акула рядом с раненым аквалангистом. Нельзя было упрекать Патрицию в излишней самоуверенности, она действительно была девушкой, достойно всяческих знаков внимания. Просто на этот раз карты легли не так.

   – Быть может, я и его Настоящая любовь, но он определенно не тот парень, которому я могу отдать свое сердце, – с легкомысленной улыбкой заявила Пат и поправила идеально уложенные локоны.

   О да, в этот момент предмет обсуждения то и дело смотрел на нашу компанию, и если бы его действительно интересовала Патриция, Тайлер наверняка уловил бы этот бессознательный сигнал. Однако на беду Эверглот, все внимание Кая принадлежало мне и Рут. Бедолага, наверняка сходил с ума, гадая, услышали ли мы что-то из его разговора, а если услышали, то что именно.

   Я бы даже посочувствовать Тайлеру могла. Секунд тридцать.

   Потом вспомнила про то, что этот тип пытается доставить проблемы декану, мне и, наверное, Рут от него тоже теперь ничего хорошего ждать не приходится – и сразу жалость как-то пошла на убыль.

   – О, ты такая хладнокровная! – искренне восхитилась стойкостью подруги Мэри.

   Она и сама была прехорошенькая девушка, но из-за собственного характера и манеры держаться, оказалась обречена пребывать в положении «фрейлины». На счастье самой Мэри, ее полностью устраивало цепляться за кого-то, кажется, она даже находила в подобном удовольствие и выгоду.

   – Просто я не влюбляюсь, – рассмеялась Пат. – Эти вздорные мальчишки не достойны чувств. Если они постоянно играют с девушками, вполне заслуживают того, чтобы кто-то играл с ними.

   Мы с Рут переглянулись, пытаясь уложить в голове, к чему именно все движется.

   Прежде Тайлер подкатывал к Патриции с дежурными слегка пошлыми любезностями, ничем не выделяя ее среди прочих девушек, которым даровал крохи своего драгоценного внимания. Однако сейчас действия новенького походили на «экслюзивные» ухаживания, и, учитывая внешние данные и способности Кая, Пат милостиво решила в лучшем случае снизойти до поклонника, а в худшем – взять инициативу в свои руки.

   А Тайлер пока не понимал, что именно сейчас происходит. Бедняга наивно думал, что это я его главная проблема, но, похоже, Патриция подбросит дровишек в костер под Каем. Сугубо из благих побуждений, разумеется.

   По возвращении в университет, я, разумеется, не стала сразу искать кого-то из Лестеров. Поступи я именно так, Тайлер, который сейчас активно демонстрировал, что играть в «Следи за ближним» можно вдвоем, сразу понял бы, в каком положении оказался.

   Однокурсник поехал с нами в одном автобусе, потом по пятам шел буквально до нашей с девочками комнаты, и явно убедился, что мы с подругами не только вошли в комнату, но и остались в ней.

   – Он так забавно нервничает, – шепнула мне на ухо Рут уже за закрытой дверью, убедившись, что девочки не слышат.

   Впрочем, меры предосторожности определенно были лишними: Дебора первым делом бросилась разбирать свои покупки и устроила импровизированный показ мод. Гарри завистливо и недовольно охала, однако сменила гнев на милость, когда Деб торжественно вручила нашей рыжей какой-то джемпер. В этом была вся Дебора – она помнила о других и никогда не забывала улестить.

   – Представь себе, мы столкнулись в торговом центре с Тайлером, – принялась оживленно пересказывать последние сплетни Дебора, натягивая на себя очередное платье. А накупила она порядком. – Он наверняка запал на Пат! Так увивался за ней, что скоро университет утонет в женских слезах. Все поклонницы Кая вот-вот поймут, что им ничего не светит!

   Гарри с издевкой хмыкнула, похоже, не разделяя уверенности подруги.

   – Скорее уж, скоро университет утонет в слезах Эверглот. Как бы Кай ни ухаживал, в итоге все закончится как и прежде. Он просто тащит в постель все, что движется, а после выкидывает за ненадобностью.

   «Господи, о чем мы только говорили до того, как сюда перевелся Тайлер?»

   – Но он сам до этого никогда ни за кем не ухаживал! – продолжала настаивать на самой романтичной версии последних событий Дебора, которой хотелось чуда. Все равно для кого, но непременно чуда.

   Однако Гарриет намеревалась до последнего оставаться скептиком.

   – «Никогда» в нашем случае длится немногим больше месяца, – напомнила она, скривившись.

   Гарри точно не радовало, что на Пат, которую она и прежде не особенно любила, обратил внимание всеми признанный первый красавчик универа.

   – И вообще, почему ты решила, будто именно вокруг белобрысой выдры Тайлер терся? Она же не одна по магазинам бродила. Ты, Рут, Эмма – чем не красотки?

   Тут оставалось только повздыхать с очевидным расстройством. Да, мы все были очень даже ничего, и, возможно, в первую очередь благодаря регулярным тренировкам, от которых боевым магам никуда не деться. Осанка и отличная фигура – великие вещи, они порой могут отвлечь внимание даже от не самого удачного лица… А лица у всех в нашей компании были вполне приятными.

   Словом, с личной жизнью проблем у меня и подруг обычно не возникало. Но мы все-таки были недостаточно «принцессы», в нас не доставало той женственности и ухоженности, которые очаровывали, а Патриция обладала и тем, и другим… Она обладала всем! Так что именно Эверглот на нашем фоне всегда оказывалась фавориткой, если речь заходила о привлечении мужского внимания.

   – Красотки, – легко согласилась Дебора, у которой в голове водились тараканы, но никак не комплексы. – Однако ухлестывать начинают чаще все равно за Эверглот.

   Тема оказалась злободневной и обсуждали ее Деб с Гарриет до глубокой ночи.

   С утра выяснилось, что Тайлер оставил на нашей двери маячок, который должен был сигнализировать каждый раз, когда открывается дверь в комнату. Парни и девушки нашего факультета жили неподалеку, и в такой ловушке имелся смысл. Если бы Гарри не заметила налипший на нашу дверь совершенно невинный с виду стикер и не сообщила нам.

   Ну как тут было не поразвлечься?

   Мы наскоро сочинили вдвоем с Рут легенду о том, что Тайлер хочет подстроить мне пакость, и подруги с восторгом вступили в игру «Доведи поганца».

   Пару часов мы всей дружной компанией занимались тем, что открывали и закрывали дверь каждые несколько минут. Тайлер каждый раз прибегал. На глаза не показывался, но еле различимые шаги услышать удавалось. А к концу второго часа измывательств над парнем до моих ушей явственно доносилось тяжелое дыхание.

   – Видимо, на турнир Кай отправится очень… подготовленным, – тонко улыбнулась Рут, которая тоже с огромным удовольствием измывалась над однокурсником.

   – И норматив по бегу он сдаст без проблем, – задумчиво протянула я и довольно усмехнулась.

   В итоге я все-таки отправилась искать кого-то из Лестеров, посчитав, что с Кая на сегодня точно хватит забегов и иностранный студент лежит где-то пластом без сил.

   На Уильяма Лестера я натолкнулась прежде, чем на его отца. С видом деловитым и собранным, молодой преподаватель как раз пересекал двор, но, заметив мое появление, замер, явно не ожидая ничего хорошего.

   – Мисс Уорд, как поживаете? – в чуть старомодной вежливой манере осведомился профессор Лестер, нависая надо мной как корабельная сосна.

   Чтобы посмотреть ему в глаза, пришлось задрать голову.

   – Здравствуйте, сэр. У меня все хорошо. Скажите, ваш отец еще не составил расписание тренировок? – спросила я, понимая, что наверняка покраснела, да и взгляд забегал.

   Надо было отправить на эту встречу Рут. Девенпорт справилась бы куда лучше и быстрей меня.

   Профессор Уильям Лестер, по выражению лица которого вообще никогда нельзя было понять, что творится в его голове, кивнул и предложил пройти в его кабинет.

   – Отец уже составил расписание тренировок. Оно лежит у меня. Если вы свободны, можете пройти со мной и забрать.

   Я принялась кивать. Рассказать все лучше один на один.

   – Расписание? – раздалось позади меня. – Мне бы тоже хотелось с ним ознакомиться, профессор Лестер.

   Даже оборачиваться не требовалось, чтобы понять, кто стоит позади.

   Чертов Тайлер не просто оклемался – он упорно продолжал преследование и бросился мешать при первой же возможности!

   Профессор Лестер сохранился полную невозмутимость. Идеальное лицо для игры в покер.

   – Разумеется, мистер Тайлер, – кивнул преподаватель, не выказав вообще никаких эмоций. – Тем более, вам с мисс Уорд предстоит выступать в паре. Идемте за мной.

   Мне все-таки пришлось обернуться и посмотреть на однокурсника. В глазах Кая на этот раз не удавалось различить ни насмешки, ни торжества – одно только беспокойства. Кажется, на этот раз мяч в нашей странной игре оказался на моей стороне поля.

ГЛАВА 4

Criminal minds

   До кабинета Лестера-младшего шли в гробовом молчании, некомфортность которого была очевидна для меня, для Тайлера, однако не для преподавателя, который в принципе в любой ситуации предпочитал хранить безмолвие. Молчание в большинстве случаев оказывалось универсальной реакцией этого мужчины.

   Однокурсник бросал на меня взгляды, которые, наверное, задумывались как угрожающие, но что-то не задалось, и в них я видела, скорее уж, панику. Парень чувствовал себя загнанным в угол и плохо представлял, что произойдет дальше: могу ли я выдать его, если да, то какова окажется реакция преподавателей… Слишком много переменных, чтобы не потерять самообладание. Я тоже не представляла: никогда нельзя понять, как именно поведет себя Уильям Лестер в той или иной ситуации.

   Лестер-младший же просто привел нас в свой кабинет, выдал расписание и усадил в кресла, чтобы в своей излюбленной манере, сухо и информативно, объяснить, как именно будет пытать меня и Тайлера изо дня в день вплоть до самого турнира. Уильям Лестер был известен в университете как человек, совершенно лишенный какого бы то ни было воображения, тем страшней было слышать о своих перспективах из его уст.

   Я вчитывалась в каждую строчку расписания, слушала профессора Лестера и понимала, что в любой момент могу расплакаться от безысходности. Сразу стало жалко, что проигнорировала первую студенческую вечеринку в году и по сути испортила слежкой за однокурсником вторую.

   Видимо, больше возможностей развлечься в ближайшие два семестра не появится.

   – То есть выходных у нас не предвидится вообще? – убито осведомилась я спустя четверть часа общения с преподавателем.

   – Да, – ответил Лестер, не став успокаивать или объяснять необходимость таких жертв.

   Я уже успела за два с лишним года уяснить, как именно следует общаться с профессором Лестером, поэтому его немногословность не беспокоила. Ты задаешь вопрос – ты получаешь на него четкий лаконичный ответ. На этом все. Уильям Лестер не пытался добавить что-то от себя, не понимал намеков… Общение с этим человеком порой напоминало взаимодействие с компьютером, когда приходилось четко формулировать запрос.

   Тайлер моим опытом не обладал, поэтому после односложного обмена репликами слегка подвис, ожидая продолжения, которого не могло быть в принципе. Чтобы получить у младшего Лестера дополнительную информацию, следовало просто задать еще один вопрос.

   Мне показалось, что к турниру мы тихонько сдохнем где-нибудь в самом темном углу. От истощения сдохнем. Как-то сразу проблема с Каем и его подозрительным поведением потеряла весомую долю злободневности. Что бы Тайлер ни задумал, у меня есть все шансы не дожить до осуществления его коварных планов.

   Возникло подозрение, что декан к расписанию не имел никакого отношения. Все-таки он более… человечный и лучше понимает, когда студент просто падает без сил и не подает признаков жизни. Но с другой стороны, ведь профессор Лестер-младший сказал, что этот график ему отдал приемный отец… А Уильям Лестер на моей памяти не врал ни разу.

   Неужели декан так мне за что-то действительно мстит?

   – Сэр, мне кажется, график слишком насыщенный. Тренировка в будни по три часа кряду? – решилась я подать голос. – Это же нереально.

   Тайлер, онемевший от открывшихся перспектив, нашел в себе силы только закивать, поддерживая мою точку зрения. Удивительное дело, как быстро мы спелись перед лицом опасности.

   Конечно, на нашем факультете слабаков не было, – отсеивались еще не стадии вступительных экзаменов, – однако предел есть всему. В том числе и нашей решимости бороться на соревнованиях за честь родного учебного заведения.

   – Вы уверены? – словно бы растерялся преподаватель, похоже, не до конца веря моим словам.

   Я закивала с таким энтузиазмом, что сама не поняла, почему голова не отвалилась.

   – Да, сэр!

   Брови Уильям Лестера сошлись на переносице, и так он стал казаться еще более угрюмым и грозным. Тайлер напрягся тут же, а вот мне сразу стало ясно, что преподаватель просто немного растерялся. Не злился приемный сын декана, кажется, вообще никогда, впрочем, и бурной радости от него обычного нельзя было дождаться.

   – Думаю, нам стоит попробовать сперва позаниматься в таком усиленном темпе, а после уже определимся, как быть дальше, – после недолгих раздумий озвучил свое решение профессор. – И вы, мисс Уорд, и вы, мистер Тайлер, в отличной физической и магической форме. Вы просто недооцениваете собственные силы.

   В этот момент мы переглянулись с Тайлером и испытали удивительное чувство единства. Я даже позабыла и о своей слежке, и о записывающем кристалле, который непременно следовало передать преподавателям…

   – Да мы тогда пропишемся у целителей уже спустя неделю таких «разминок»! – все-таки не выдержал и принялся возмущаться Тайлер, похоже, не питавший никаких иллюзий относительно своих невероятных способностей. Этот парень просто хотел выжить и не более того.

   Уильям Лестер поднял на студента свои светлые глаза, и почему-то мне стало не по себе из-за пристального, казалось бы, безэмоционального взгляда Лестера-младшего, который временами не походил на человеческий. По крайней мере, именно так казалось. Даже то, что вовсе не на меня было обращено внимание приемного сына декана, не помогало сохранять в полной мере самообладание.

   Внезапно вспомнилось, что Уильям Лестер, которого частенько на моей памяти многочисленные родственники то и дело называли Уилли, как маленького ребенка, на самом деле вовсе родом не из Вессекса, он иностранец. Более того, приехал он из Штатов, точно как Кай Тайлер. Просто однажды профессор Дин Лестер отправился на год за границу. Вернулся на родину преподаватель уже с молодой женой и взрослым приемным сыном, который, если вдуматься, оказался немногим моложе новоиспеченной миссис Лестер.

   Быть может, Тайлер и Уильям Лестер уже встречались прежде? Знали друг друга?

   Впрочем, нет, глупости все это, учитывая, что десять лет прошло с тех пор, как Лестер старший усыновил иностранного… не ребенка даже, скорее уж, юношу. Вряд ли Уильям мог иметь какие бы то ни было дела с маленьким ребенком, каковым был в те времена мой нынешний однокурсник.

   – Пропишетесь? Разве что ненадолго заглянете, – отозвался Уильям Лестер.

   На этом разговор, который в любом другом случае обернулся бы бурным спором, раскаленным, как сковородка на плите, сам собой оборвался. Любые аргументы, что мы могли привести против этих многодневных пыток, должен был ухнуть в безмятежное спокойствие преподавателя словно камень в бездонный колодец.

   Нельзя спорить с человеком, который… не спорит. Простая истина снизошла на меня и Кая одновременно. За ней пришло озарение и принятие своей безрадостной судьбы, а потом как-то вышло, что мы с однокурсником оказались за дверью кабинета, в коридоре.

   – Правду говорили, псих. Полный псих, – изрек Кай и побрел прочь, комкая в руке свой экземпляр расписания. Общение с Лестером-младшим, очевидно, подействовало на него странным образом, и теперь парню ни до чего не было дела. Даже до меня и возможной слежки.

   Это ощущение легкой контузии переживали многие из тех, кто пытался дискутировать с профессором Уильямом Лестером, особенно, если беседа происходила с глазу на глаз.

   Как только Тайлер скрылся за углом, дверь кабинета Лестера отворилась, и хозяин показался на пороге.

   Я молча протянула ему кристалл Рут, который все время разговора пролежал в моем кармане. Все мысли о записывающей «игрушке» выпали из головы, пока обсуждалось расписание, однако стоило только поглядеть в лицо Лестера, как я тут же вспомнила, что именно хотела сделать.

   «Правду говорили, псих», – снова прозвучали в голове слова Кая, которые он произнес пару минут назад.

   Вот только имелась одна закавыка: ни разу я не слышала в университете, да и вообще где бы то ни было, чтобы Уильяма Лестера называли психом. Говорили про него многое, это верно, однако никто никогда не оспаривал его здравомыслия.

   Профессор Лестер-младший, скорее, пугал своей вопиющей рассудочностью, проявляющейся в каждом поступке. Мне самой не доводилось еще видеть более рационального человека, всегда собранного, только изредка выпускающего на волю толику эмоций.

   Но кто-то же сказал Каю Тайлеру, что Уильям Лестер – псих.

   – О чем вы задумались, мисс Уорд? – как гром среди ясного неба прозвучал вопрос.

   Я подняла голову, но в глаза молодому мужчине смотреть не стала.

   – Ни о чем. Я пойду, сэр.

   Одно меня более чем утешало: Джону никак не удастся вырвать меня из тенет жесткого расписания, чтобы утащить в логово своей семьи. Эту благую весть я тут же послала Уорвику, почти пожаловавшись на собственную безрадостную судьбу.

   Декан настолько забил наше свободное время, что было неясно, останется ли у меня и Тайлера достаточно времени для сна, а о чем-то не настолько жизненно важном вроде свиданий даже говорить не приходилось.

   Сразу закралось подозрение, что Джон попросту бросит меня, когда осознает положение дел окончательно. От этой мысли стало легко и спокойно настолько, что я рассмеялась и к себе в комнату вернулась, подпрыгивая как маленькая девочка, сбежавшая со скучных уроков.

   Из соседок в комнате была одна только Гарриет, которая с порога меня огорошила:

   – Сейчас Тайлер спит с Кристиной Боунс, четвертый курс целительства.

   Я не выдержала и покатилась со смеху. Нельзя было выбрать для себя лучшую девушку по нынешним временам.

   – Ты не веришь мне? – почти обиделась подруга и надула губы. – Он и правда не с Патрицией. Деб опять нафантазировала.

   Все-таки это прекрасно, когда есть в мире что-то постоянное – к примеру, бурный интерес Деборы и Гарриет к личной жизни окружающих.

   – Нет-нет, конечно верю, – махнула я рукой. – Когда речь заходит о романах, ты точно осведомлена лучше.

   Одна беда, любовные отношения как Тайлера, так и Эверглот были мне совершенно безразличны.

   Первая совместная тренировка была назначена уже на вечер понедельника. Собиралась я на нее как на войну. Надела перчатки с раструбами, чтобы не разбить руки. Ну, точней, чтобы не разбить руки слишком сильно, конечно. Из всего своего набора кроссовок выбрала удобные, но при этом те, которых не жалко. Учитывая садистские наклонности профессора Лестера-младшего и явную нелюбовь к моей персоне со стороны Тайлера, ждать, что вернусь целая и бодрая, не приходилось. Значит, и одежде с обувью достанется.

   Без десяти пять, когда я уже собиралась идти на стадион, в дверь постучали, прерывисто как-то, нервно. Рядом со мной была только Гарри, которая готовилась к семинару по основам правовой системы.

   – И кого только черт принес? – проворчала она, не поднимая голову от учебников.

   Оказалось, что перевозки из ада доставили под нашу дверь Кая Тайлера.

   – Ты что здесь делаешь? – опешила я, на всякий случай сделав шаг назад.

   Выглядел однокурсник странно и почти страшно. В первый момент даже показалось, что кто-то из некромантов подшутить решил и отправил к нам зомби – Тайлер был бледней смерти, а взгляд его застыл как у покойника.

   – Я… Лестер прислал… Сказать, что тренировка не состоится… – произнес Кай.

   Каждое слово он буквально выталкивал из себя, с огромным, почти мучительным усилием.

   Проклиная собственную сердобольность, я схватила однокурсника за руку – она была холодней льда. Через мгновение из моей груди вырвался вздох облегчения – пульс под кожей все-таки бился. Не умертвие.

   Вырываться Тайлер и не подумал, даже когда я потянула его в комнату, пошел как зачарованный.

   Непорядок.

   – Гарри, у нас же остался ликер? – спросила я у подруги, которая ведала в совместном хозяйстве всем, что можно залить в кофе и чем можно залить печаль. Ну, или шок, как в нашем случае.

   Соседка обернулась и настороженно уставилась на Тайлера.

   – Да у нас и коньяк где-то под кроватью был. Эй, Кай, с тобой что такое?

   Парень откликнулся не сразу, потребовалось несколько секунд, чтобы Тайлер осознал, что обращаются именно к нему.

   – Все в порядке. Все в полном порядке.

   Ему никто не поверил, и новичок получил двойную дозу коньяка. Он проглотил алкоголь одним глотком, даже не поморщившись, и постепенно на лицо Тайлера медленно и неохотно начал возвращаться румянец. Но взгляд парня все еще пугал бесприютностью и пустотой.

   – Так что случилось? – с неожиданной для себя самой заботой спросила я, усадив Кая на ближайший стул.

   Парень тут же сгорбился, скорчился. Я видела перед собой человека который пытался свернуться как броненосец, спрятаться в самого себя. И это настолько не походило на высокомерного и задиристого Кая Тайлера, который всем и каждому демонстрировал свою крутость и наслаждался произведенным эффектом, что я снова ужаснулась.

   – Труп… Труп нашли за трибунами. Тело изуродованное, почти разорванное на куски, – услышали мы с Гарри, и подруга без слов налила Тайлеру еще коньяка. – Лестер отправил меня сказать тебе, что сегодня не будет тренировки.

   Новости оказались действительно шокирующими. Я бы могла заподозрить, что за таким ужасным происшествием непременно стоит сам иностранец, уж слишком много странностей за ним числилось. Но разыграть такую сцену для меня и Гарри? Нет, ему не по силам подобное. Действительно напуган и подавлен.

   – Наверное, какое-то животное поселилось рядом с замком, – предположила неуверенно Гарриет, вцепившись в свою туго заплетенную косу так, будто намеревалась ее оторвать. На радость Уильяму Лестеру.

   Мы обе отлично знали, что никто крупней лис к замку не приближается, да и те были ласковые и почти ручные.

   – Монстр. Это был монстр, – с убежденностью произнес Тайлер и больше не вымолвил ни единого слова.

   Состояние однокурсника оказалось действительно ужасным, и за лучшее мы с подругой сочли оставить его у нас на час-другой, чтобы Кай отлежался и немного пришел в себя. Парень упал на мою кровать срубленным деревом и выключился тут же, будто кто-то на кнопку нажал.

   А через два часа в замок приехала полиция.

   Миссис Дафна Бхатия появлялась в университет нередко, – оно и неудивительно, учитывая, что ее муж числился ректором – но почему-то каждый раз ее приезд сопровождался помпой. Никаких усилий к этому глава столичной полиции не прикладывала, выходило само собой. Когда у замковых ворот останавливался черный автомобиль, водитель открывал пассажирскую дверь и из салона выскальзывала бледная дама в брючном костюме, все походило на кадры из кино. Того, где элегантная роковая женщина, томная и задумчивая, походя губила все и всех.

   Жена профессора Бхатия была в том возрасте, который люди с манерами называли элегантным, имела двух взрослых детей, однако все еще отличалась невероятной привлекательностью, которая так слепила глаза, что далеко не сразу удавалось разглядеть ниточки морщин на соразмерном породистом лице.

   Пришествие Дафны Бхатия я видела через окно, и даже умудрилась забыть о печальной причине визита.

   Встречать главу полиции вышли сразу трое: ректор, декан Лестер и Уильям Лестер. Последнего миссис Бхатия тут же расцеловала в обе щеки. Молодому мужчине пришлось согнуться, чтобы принять такой знак родственной любви, но подался к миссис Бхатия он с радостной готовностью.

   – Явилась, – констатировала Гарри, занимавшая вместе со мной наблюдательный пост у окна.

   У соседки жена ректора вызывала сдержанную неприязнь. Без какой бы то ни было причины.

   Действительно явилась. Не кого-то вместо себя прислала – сама приехала, лично. Такая важная птица просто так бы не прибыла, интерес Дафны Бхатия вызвало бы только дело глобальное. Ну, или же дело, важное для ее семьи. А семейка велика: в девичестве начальник столичной полиции носила фамилию Фелтон, так что женщина оберегала всех Фелтонов, а заодно и Лестеров, которые с Фелтонами состояли в родстве.

   Кай заворочался на постели и что-то простонал сквозь зубы.

   – С чего ты с ним такая милая? – бросила Гарриет, посмотрев на спящего однокурсника. – Вы же как кошка с собакой.

   – Ну не выставлять же его было в таком состоянии? У поганца шок, куда он пойдет? Пусть лучше очухается немного.

   Гарри поглядела на Тайлера с сентиментальной нежностью. Ну да, красавчик все-таки, этого не отнять, а во сне так еще и милым выглядит. Не парень – картинка.

   – Пусть очухается… – не стала спорить подруга. – Но, знаешь, на твоем месте я бы все-таки выкинула гаденыша в окно, пока есть такая возможность.

   План был хорош… Но не проделывать же все это буквально на глазах полиции?

   Примерно через час, в дверь постучали, и я уже представляла, какая делегация явилась по наши души. Навестить простых студентов явилась лично Дафна Бхатия, которую сопровождал Уильям Лестер.

   Вблизи ректорская супруга поражала еще больше – и совершенством черт, и стальной прямотой взгляда, и горделивым разворотом плеч, за которыми словно бы виднелась вся череда донельзя благородных предков.

   Поздоровавшись, женщина огляделась и увидела спящего Тайлера. Сразу стало понятно, кто именно интересовал полицию. Непонятно было только, как миссис Бхатия поняла, где искать свидетеля.

   – Он? – осведомилась она у Лестера.

   Преподаватель молча кивнул.

   – Что ж, подождем, когда бедняга проснется, – обронила Дафна Бхатия и, кивнув на стул, спросила: – Позволите?

   Я с неуклюжей поспешностью предложила леди сесть, чувствуя себя по-настоящему не в своей тарелке. С другой стороны, я ведь не предполагала, что миссис Бхатия соблаговолит задержаться. Гарри вообще сперва прижалась к подоконнику, а после вовсе на него уселась, и возникло ощущение, что подруга хочет спрятаться за шторами от пристального взгляда голубых глаз.

   – Не смущайтесь, девушки, не смущайтесь, – мимоходом обронила полицейская, но успокоить нас не сумела. Мало того, что находиться в обществе служителя закона всегда как-то неуютно, так еще и аура аристократки в черт его знает каком поколении пригибала к земле.

   – Выпил молодой человек много? – спросила жена ректора, поведя носом. Стало быть, коньяк она учуяла.

   – Не так чтобы… – пробормотала я, чувствуя себя еще более неловко, чем до того.

   Официально алкоголь в университете находился под запретом, а попустительство своим слабостям порицалось. Тому способствовал беспорочный аскет Киран Бхатия, чей образ жизни осенял белыми крылами все учебное заведение… Но студентов всегда тянет в загул, и наличие определенной заначки никого не могло удивить.

   – Тогда придет в себя быстро, – подвела итог женщина, и не подумав читать нотации. Лицо ее могло соперничать безмятежностью с лицом ее родственника, Лестера-младший, который безмолвно взирал на происходящее, застыв у двери подобно изваянию. – Что успел разболтать?

   Разболтать?..

   Лично я начала подозревать, что из-за пары произнесенных Тайлером слов у нас с Гарри могут появиться проблемы.

   – Сказал, что увидел тело. И сказал, что кого-то порвал на части монстр, – пропищала я, проклиная себя на чем свет стоит за излишнюю сердобольность. Не следовало пускать в комнату Тайлера, черт бы с ним. Ведь действительно даже не друзья.

   Миссис Бхатия хмыкнула.

   – Какой впечатлительный юноша, не так ли, Уилли? – поинтересовалась у Лестера женщина, удостоив Кая долгим взглядом. – Кто бы мог подумать. Впрочем, про Брэндона тоже никто не мог подумать.

   Последовала неловкая пауза, наполненная неким тайным смыслом для двух родственников, однако не для меня и Гарриет.

   – Все, что наболтал, – забудьте. Мальчика просто слишком сильно шокировал вид мертвого тела, – приказала Дафна Бхатия инедобро сощурилась. – Дело расследует полиция, и распространять нелепые слухи и домыслы не следует. Ни единого слова никому. Даже подругам. Особенно подругам. Надеюсь, вы уяснили, юные леди?

   Юные леди, разумеется, все уяснили, впечатлились и даже самую малость струхнули.

   – Да, мэм, – пролепетала я, мечтая, чтобы гости как можно скорее убрались, – мы все уяснили. Все-все уяснили!

   Жена ректора обозначила на лице не слишком добрую улыбку: уголки губ поднялись, но глаза оставались такими холодными, что даже если бы миссис Бхатия оскалила зубы, и то бы страшней не стало.

   Тайлер действительно проспал недолго – не больше четверти часа. Когда же открыл глаза и осознал, где и с кем находится, растерялся и смутился. Особенно поразила его Дафна Бхатия, которая тут же приказала парню подниматься и следовать за ней.

   Услышав повеление полицейской, однокурсник действительно встал, поглядел на меня и Гарри почти с мольбой, а после отправился за миссис Бхатия. При этом выглядел так, слово его пригласили не на допрос, а сразу на казнь.

   – Ты думаешь, он видел больше, чем сказал нам? – спросила Гарри, когда мрачная процессия покинула нашу комнату.

   Я пожала плечами.

   – Кто знает? По-моему, он просто самую малость рехнулся со страху. Монстры… Нес редкостную чушь, Гарри.

   Рехнулся Кай или нет, однако каталку с тактично застегнутым черным пакетом на ней видел весь университет, как и росчерки черно-желтых полицейских лент, отделивших место преступления от прочего мира.

   Наш факультет смущенно радовался: на стадион от греха подальше тоже было решено никого не пускать ради сохранности следов и улик, которые там могли находиться. Значит… тренировок в ближайшее время можно было не ждать. Любых тренировок! Этот факт радовал безмерно, пусть наше ликование и имело явственный привкус стыда.

   Личность убитого или убитой никто и не подумал сообщать общественности, однако общественность сама неплохо потрудилась и уже к одиннадцати вечера прошел слух, что не досчитались Мэри Уайтвотер. Той самой Мэри, с которой мы еще вчера ходили по магазинам.

   – Может, не она? – с неуверенной надеждой пробормотала Деб, когда мы, испуганные и взволнованные, обсуждали перед сном последние новости.

   – Может, и не она, – не стала спорить я. Хотя и утверждать, что с нашей знакомой просто не могло произойти ничего дурного, язык не поворачивался.

   К полуночи по всем сетям прошло уведомление о введение комендантского часа, что окончательно подорвало моральный дух. Если администрация университета пошла на такие меры, наверняка дело нешуточное.

   Утром замок просыпался тихо, куда тише обычного. Привычное утро в университете – это гвалт часов с шести утра, который просачивался даже сквозь толстые каменные стены. Но тут университет словно затаился, ожидая очередных дурных вестей.

   Слава богу, за ночь новой порции кошмаров не подоспело, и нам пришлось иметь дело с теми, что есть. Но и этого хватило. Созвонившись с Патрицией, Дебора удостоверилась, что Мэри так и не вернулась, зато к ней в комнату заглянули полицейские, среди которых была и сама Дафна Бхатия.

   Именно Мэри увезли вчера в черном пластиковом мешке. И девочки, и я поняли это, но не произнесли вслух – слишком страшно оказалось озвучить чудовищную правду, даже если она стала очевидной.

   На занятия опять же шли в гробовой тишине, которая кое-где отступала, давая дорогу еле слышному шелесту шепота. Он возникал в темных закоулках, проносился сквозь толпу, исчезал – и снова становилось тихо как на дне колодца.

   По расписанию первой парой стояла лекция, и мы с подругами воспользовались тем, что можно не разлучаться – сели так плотно, словно пытались стать сиамскими близнецами.

   Перед нами упал на скамью Тайлер, поспешно начавший возводить вокруг себя баррикады из канцелярии. В мою сторону он не смотрел, однако я не сомневалась, что однокурсник отлично знал, рядом с кем он сидит. Именно здесь, рядом со мной, сидеть он и хотел.

   Шуточек и привычной беззаботной болтовни не было и в помине. Не раздавалось ни одного лишнего звука, но и это оказалось не самым страшным – ребята даже двигаться лишний раз не решались. Студенты застыли на своих местах как зомби, получившие от хозяина команду «сидеть».

   Когда в аудиторию вошел преподаватель – сделал он это очень тихо, крадучись – он огляделся, увидел вокруг себя подлинный «могильник» и всю лекцию отчитал нервно, через слово заикаясь.

   Про найденное на территории университета мертвое тело не было сказано ни слова.

   А уже после лекции лесным пожаром пронеслось по кампусу – заперли ворота.

   – И что же, выходит, мы теперь пленники? – возмущенно воскликнула за ланчем Гарриет.

   Казалось, ее не так сильно шокировало убийство студентки, как невозможность убраться из университета по первому же своему желанию.

   – Похоже на то, – расстроенно отозвалась я.

   Да и тех, кто находился за пределами кампуса, тоже нельзя было сбрасывать со счетов. В конце концов, встречался же ночью с кем-то Тайлер. Интересно, кто был тем человеком на опушке? И мог ли он кого-то убить?

   – То есть будут проверять всех в замке? Тут прорва народа! От преподавателей до уборщиков – принялась возмущаться Дебора. – Они до конца года не управятся!

   Рут поднял голову и посмотрела на Деб долгим тяжелым взглядом.

   – А ты предпочла бы иметь возможность развлекаться и плевать на то, что убийца на свободе?

   Вопрос Девенпорт произнесла с королевским спокойствием, и Дебора тут же покраснела как хорошо проваренный рак. Больше она возмущаться не рискнула. Все-таки общественное неодобрение – великая вещь, а вкупе с общественным порицанием еще и страшная.

   – Но расследование в любом случае затянется, – сделала не самый радостный вывод Гарри, почесав затылок. – Народа здесь тьма. Если проверять каждого…

   Я даже представлять этот процесс побаивалась.

   Девушки попереглядывались, и Рут заговорила снова.

   – Вряд ли все закончится просто повальными допросами, – изрекла Девенпорт с задумчивым видом. – В конце концов, приехала лично миссис Бхатия, все говорят, что она отличный следователь. Будем надеяться на лучшее.

   Спину начало припекать, будто кто-то старательно и упорно прожигал мою спину глазами. Оглянувшись через плечо, я поймала взгляд Тайлера. Его расширенные зрачки зияли на лице как два черных колодца.

   Излишнее внимание к моей скромной персоне не укрылось от подруг. Девочки порой могли быть недогадливыми, однако редко бывали невнимательными.

   – Что-то наш чудо-мальчик прилип к нам как жвачка к волосам, – с усмешкой прокомментировала Дебора, которая то и дело поглядывала в сторону Тайлера. – Чего ради ему торчать здесь как сычу? Пат же сидит в другом конце столовой. И, кажется, ей прямо сейчас требуется утешение.

   Я покосилась в сторону бледной как смерть Эверглот, которая поникла над своей тарелкой и делала что угодно, но только не ела. Окружающие смотрели на нее с сочувствием, однако не решались подсаживаться. Все это казалось вершиной бессердечия, и я уже готова была сама отправиться к Патриции – даром, что не подруги, но какое это имеет значение? – однако рядом с ней уже образовались как по волшебству целых два парня за раз. Первый – Дуэйн Мёрк, который удостоился от студентов меткого прозвища «Картинка» из-за татуировок, что покрывали его едва ли не с ног до головы, второй – мой парень Джон. Два некроманта на одну безутешную барышню – вполне достаточно, чтобы не рваться в эту компанию четвертой.

   – Ну надо же, Мёрк решил ей слезы вытирать… – прокомментировала Гарриет появление парней рядом с Эверглот. – Она же его в том году с помпой бросила. Картинка тогда настолько разозлился, что неизвестно, как еще втихую в жертву Пат не принес.

   Про Мёрка ходили самые дурные слухи, которые он не только не пресекал, но и давал им новую пищу при каждой удобной возможности. К примеру, ни разу студент-некромант не опровергал, что незаконно проводит жертвоприношения, более того, имел дурную привычку после очередного практикума идти от учебной аудитории до жилых комнат, демонстируя свежую кровь поверх татуировок, которые щедро покрывали его, начиная с шеи и заканчивая… Где конкретно закачивалась нательная роспись на Дуэйне Мёрке, я могла только догадываться: голым мне его никогда видеть не доводилось. И слава богу.

   Мёрка можно было назвать духовным братом Уильяма Лестера – тоже ненормально высокий, жуткий и не рвется общаться. Правда, если все-таки удавалось сцепиться языками с Дуэйном, то в итоге его собеседники получали не отстраненные рубленные фразы, но поток сарказма.

   – Учись, Гарри, как надо обращаться с парнями, – отозвалась Дебора, покачав головой. – Даже такой татуированный фрик и тот готов броситься Патриции на выручку, даром, что уже очень давно бывшая. Так, глядишь, и снова закрутят роман. На крови. Очень в духе Мёрка.

   Рыжая покачала головой, бормоча, что если тебе бросаются на помощь татуированные фрики – это чертовски плохой знак.

   – А чего это твой парень решил поотираться около Эверглот? – задалась гораздо более закономерным вопросом Дебора.

   Я только руками развела. На самом деле, внимание Джона к другой скорее порадовало меня, чем расстроило. В голове появилась подленькая мысль, что если брошу Джона из-за измены… ну, не буду чувствовать себя гадкой. А вот если дать отставку только из-за того, что человек стал неудобен – дело другое, так уже не остаться хорошей девочкой даже в собственных глазах.

   – Понятия не имею.

   Мой дежурный ответ не устроил даже Рут, которая по большей части была совершенно безразлична к перипетиям чужой личной жизни.

   – Ну, Уорвик у нас – зерцало рыцарства, защитник сирых и убогих, – с неописуемым сарказмом выдала Гарри, которая относилась к Джону с великим сомнением, – вот и кинулся. Защищать. К тому же не бросать же девицу на растерзание психу-бывшему? И, вообще, вдруг это Мёрк Мэри убил?

   Позади нас раздался металлический звон. Я обернулась, оказалось, что Кай уронил вилку. На моих глазах он потянулся поднять столовый прибор, попутно стукнулся каким-то чудом головой об стол. Этот удар оказался для Тайлера последней каплей, и он, не став доедать, покинул столовую.

   Дебора сидела к нашей «заморской звезде» лицом. Она покачала головой вслед Тайлеру и бросила едкий комментарий на тему расшалившихся нервов.

   Подозреваю, у Гарриет как и у меня самой, рвались на язык слова о том, что немудрено, учитывая какое зрелище вчера предстало перед глазами Кая. Но жуткий взгляд Дафны Бхатия замкнул нам уста намертво.

   – А может… Ну, это он? – предположила Деб. Она ожидала бурной поддержки, но на нее все посмотрели с откровенным недоумением.

   – У Тайлера для такого кишка тонка, – вынесла свой безжалостный вердикт Девернпорт и едкое хмыканье стало жирной точкой в ее мнении.

   И вот не понять, это был комплимент или нет? Потому что в словах однокурсницы ощущалась слабая тень презрения.

   Мне и самой не казалось, что все было делом рук именно Тайлера, но не из-за рассуждений о свойствах его натуры, а скорее из-за того, что миссис Бхатия не взяла парня под стражу, даже в свете того, что родственники ей наверняка поведали о всех выходках новенького.

   – Ну, мне он вот кажется достаточно подозрительным и мрачным типом, – стояла на своем Дебора, которая любила в своей жизни множество разнообразных вещей, но больше всего любила быть правой. – И он из Штатов приехал, а там ведь такой уровень преступности!

   Рут, Гарри и я многозначительно замолчали, не став напоминать, откуда приехал Уильям Лестер, жена Дина Лестера… Сама додумается через несколько минут.

   Полицейские наводнили замок как оголодавшая саранча, заполонив все вокруг. На недреманных стражей закона натыкались в самых неожиданных местах, в которых еще непонятно, что им могло потребоваться. Далеко не все из полицейских носили форму, но все равно они выделялись среди толпы то ли осанкой, то ли взглядом. Копов просто чуяли и обходили по широкой дуге, едва не крестясь вслед.

   Полицейские демонстративно не замечали суеверного ужаса общественности и делали свою работу с целеустремленностью муравьем. Периодически являла себя Дафна Бхатия, часто с кем-то из членов преподавательского состава. Логично было предположить, что с ней чаще других должен ходить ректор Бхатия, однако муж и жена, напротив, предпочли пореже появляться на людях вдвоем. Чаще всего хвостом за начальником полиции ходил Уильям Лестер. Видимо, лишившись возможности проводить занятия, молодой преподаватель решил отдать всего себя второй профессии и сопровождал родственницу как служащий спецназа.

   Тайлер лишний раз старался не попадаться на глаза полицейским, но выходило плохо. И каждый раз натыкаясь на человека с жетоном, Кай бледнел, смурнел и пытался слиться с ближайшей стеной.

   Официальных заявлений по поводу убийства не поступило, да и вообще с информацией было как-то негусто. Единственное, что не вызывало никаких сомнений – запертые ворота замка, которые никто не собирался открывать.

   Студенты роптали, пока вполголоса и неуверенно, кто-то говорил – вовсе необязательно, что убийца вообще связан с университетом. Однако открыто требовать отменить ограничения никто не решился.

   Вечером же я встретилась с Джоном Уорвиком в крохотном сквере за кафе. Там мой парень, сидя со мной на скамейке в почти романтической обстановке жаловался, что теперь на студентов факультета некромантии стали смотреть как-то странно, с подозрением. Словно убийцей мог оказаться один из них.

   На самом деле, выводы коллективного разума не были лишены определенной доли логики: приученные убивать со студенческой скамьи, некроманты легче кого бы то ни было лишали жизни, как мы, боевые маги, охотней прочих пускали в ход кулаки.

   – Хорошо еще, Мёрк на себя оттягивает внимание. Он сейчас антифаворит общественного мнения, – закончил свой эмоциональный рассказ Джон, который выглядел настолько несчастным, что хотелось погладить его по голове.

   – А он… ну, мог бы? – спросила я.

   Уорвик нахмурился и пожал плечами.

   – Теоретически… Говорят, этот тип на всю голову больной. С такого станется и заживо человека вскрыть, – пробормотал Джон и поежился. – Я с ним толком не общался никогда, он уже на пятом, у нас нет причин пересекаться, но каждый раз, когда доводилось разговаривать с Мёрком, гусиной кожей покрывался.

   Замечание про гусиную кожу я веским доводом не сочла, помня о том, какое впечатление на окружающих производит наш преподаватель по рукопашному бою, что при первой встрече, что при всех последующих. И ничего, вроде бы пока никого не убил.

   – И полиция Мёрка уже допрашивала, – подвел итог Джон. – Скорей бы уже его арестовали…

   Дуэйн Мёрк и мне не слишком нравился, но я все-таки предпочитала, чтобы поймали убийцу, а не первого попавшегося подозрительного типа. У нас половина студентов и четверть преподавателей вызывает огромные сомнения в благонадежности, и никого пока полиция за это не арестовала.

   – А какой смысл Мёрку было убивать Мэри? – высказала я свои сомнения вслух. – Они даже с разных факультетов.

   Джон покачал головой, как будто чересчур сильно удрученный моей недогадливостью.

   – Она же была лучшей подружкой Эверглот. Парни у Пат менялись как перчатки, а подружка – одна и та же. Этот псих наверняка к Мэри свою бывшую ревновал больше, чем к любому бойфренду.

   Возможно, в этом была какая-то своя логика, но, определенно, извращенная, характерная только для некромантов.

   – Тебе видней, – отозвалась я, но без особого энтузиазма.

   Я плохо знала и Пат, и Мэри, и уж тем более Мёрка, и не могла судить ни о ком из троих с полным на то правом.

   Джон ушел, на прощанье клюнув меня в щеку и не получив высочайшего дозволения на что-то более пикантного. Я уже собиралась подняться со скамейки и убраться к себе, пока меня саму кто-нибудь не прибил, к примеру, взбесившийся некромант. Но тут оказалось, что до меня может быть дело не только некромантам.

   – Ну, привет, Уорд, – поздоровался с кривой ухмылкой Тайлер, и у меня внутри что-то ёкнуло.

   Бледный, с диким взглядом, он до дрожи походил на самого настоящего маньяка, и приходилось напоминать себе, что не так давно я лично, собственными кулаками разбила однокурснику нос.

   – Привет, Тайлер, – ответила я.

   Посмотреть в глаза Кая оказалось самую малость тяжелей, чем прежде, но справиться удалось. Трусость вообще нужно держать на коротком поводке.

   – Ты что, думаешь, это я?..

   Озвучить этот вопрос Тайлеру было нелегко, он даже закончить его не смог, замолчав на полуслове. Лицо новичка за долю секунды обернулось трагической гротескной маской.

   – Я вообще ничего не думаю.

   В моем голосе было достаточно решимости, чтобы убедить весь курс, однако на Тайлера почему-то не подействовала.

   – Это не я убил девушку! Не я! Это все Лестер! – воскликнул парень и, резко развернувшись, понесся прочь, проламываясь через кусты как вспугнутый зверь.

   Пока я тупо смотрела вслед удаляющемуся однокурснику откуда-то из теней, что плотным пологом сплелись под растущими кленами, раздался хриплый низкий смех. И меня тут же озноб пробрал. Когда же явил себя источник смеха, я и вовсе обмерла – буквально в паре десятков шагов передо мной словно ниоткуда возникла долговязая фигура в темной одежде, в которой со второй попытки удалось опознать Дуэйна Мёрка. Вот черт! Я же его не так давно обсуждала со своим парнем. И поди разберись, сколько пятикурсник успел услышать!

   В три широких шага некромант подошел ко мне и посмотрел долгим тяжелым взглядом, который пригибал к земле. Я смотрела прямо в синие глаза Мёрка и думала всяческую ерунду о том, что ресницы у него для парня слишком длинные, что кольцо пирсинга в ноздре выглядит каким-то анахронизмом… И притом никакого дела до внешности этого парня мне на самом деле не было!

   – Ты вообще кто? – осведомился он как ни в чем не бывало.

   – Эмма Уорд, боевая магия, третий курс, – послушно отрапортовала я словно под гипнозом.

   Запах некроманта окутывал меня – кожа, древесные нотки мужского парфюма и как будто виски. Хотелось вырваться и убежать. Но разве кто-то меня держал?

   Мёрк кивнул. Черная челка завесила глаза некроманта, и дышать стало определенно легче.

   – Не связывайся с Тайлером, Эмма Уорд. Оно того не стоит, – сказал некромант и пошел прочь.

   Когда худой долговязый парень скрылся из виду, я встряхнулась, пытаясь понять, что вообще сейчас произошло. Мысли путались, собственное поведение казалось откровенно странным, как и сам факт того, что Мёрку пришло в голову, со мной разговаривать.

   Или это все из-за того, что мы с Джоном перемывали кости Дуэйну у него за спиной?

   Ну и жуткий же тип.

   И чего ради он велел мне не связываться с Тайлером? Нет, конечно, совет, с какой стороны ни посмотри, а все-таки дельный… Вот только опять же какое дело пятикурснику-некроманту до Кая Тайлера? Больше того, Мёрк еще и имя его знает!

   Голова не просто кругом шла, а едва не взрывалась от всевозможных теорий и сомнений, которых появилось с избытком.

   Кто-то убил студентку. Не то чтобы небывалое дело (рассказывали мне старые байки про то, какие жуткие вещи порой происходили в родном учебном заведении), но все это были рассказы о делах дней минувших, давно ставшие страшными сказками. Эти истории пересказывали другу ночами с фонариками, завершая рассказ чем-то вроде дурацкого «бу!».

   Но Мэри умерла по-настоящему.

   До одиннадцати было еще далеко, и ни одна из моих трех соседок не посчитала нужным вернуться в комнату. Мне выпало сомнительное счастье остаться один на один со своими мыслями. Приблизившись к окну и бросив взгляд наружу, в затопленный сумерками подлесок возле замковых стен, я прокляла свое излишне хорошее зрение.

   Среди невысоких, тонких деревьев, чья листва уже начала покрываться осенним багрянцем, скользила черная гибкая фигура. И это точно был не человек.

   Зверь.

   Крупный зверь с черной шкурой, тускло блестящей в лучах заходящего солнца. Пара мгновений – и существо нырнуло куда-то в тени и скрылось из глаз.

   Я плохо разбиралась в животных, но и моих скромных познаний хватило, чтобы не сомневаться – никого подобного существу, которое я увидела, в окрестностях замка не водилось. Если нечто подобное вообще могло быть настоящим животным.

   На таком расстоянии в неверном вечернем свете зверь предстал для меня чем-то действительно инфернальным.

   Кай болтал что-то про монстра. Неужели это была не метафора? Он говорил про настоящее чудовище? Про зверя?

   Я развернулась и опрометью бросилась из комнаты. Следовало доложить обо всем преподавателям! И как можно скорее!

   Первым пунктом стали комнаты профессора Уильяма Лестера, но хозяина дома не оказалась, на стук никто не отозвался. Я побежала дальше, к декану. Пусть его и неловко было беспокоить, но иного выхода не оставалось. Пришлось набраться смелости…

   Дин Лестер в отличие от приемного сына был у себя, вот только не один. Вместе с ним обнаружилась и миссис Бхатия, и ректор, и даже миссис Лестер, жена декана, молодая статная шатенка, которая на фоне ректора и его супруги выделялась куда меньшей элегантностью и слегка натужными манерами.

   Злые языки поговаривали, что иностранка оказалась не на своем месте, выйдя замуж за наследника лорда Лестера. Болтали разное также о ней и Уильяме, которого Дин Лестер усыновил семнадцатилетним.

   – Мисс Уорд, что-то случилось? – поинтересовался с легкой озадаченностью профессор Лестер.

   Пусть в университете и творилось невесть что, Дин Лестер держался с непоколебимым спокойствием и дружелюбием. Все это ставило в тупик.

   – Там зверь какой-то! Я в лесу его видела возле университета! Черный! Жуткий! – воскликнула я, не решаясь вслух говорить «монстр» или «чудовище».

   Старшие как-то странно переглянулись и уверили, что непременно отправятся к названному мной месту и все проверят.

   – Какой, однако, хороший обзор из ваших окон, мисс Уорд, – произнес напоследок Дин Лестер и на том со мной попрощались.

   Странное появилось ощущение – то ли мне не поверили, то ли всерьез не приняли…

ГЛАВА 5

Unopened windows

   У комнаты обнаружился Кай, несчастный и бледный еще больше, чем прежде. Он сидел прямо на полу, опершись на стену, и трогательным жестом обнимал колени, разом из задиры став маленьким обиженным мальчиком, которого хотелось обнять и успокоить. Я сдержала прорывающийся наружу материнский инстинкт и осведомилась:

   – Тайлер, что ты тут делаешь?

   Однокурсник поднял на меня совершенно больной взгляд и спустя несколько секунд хрипло произнес:

   – Поговорить надо.

   Горло начало першить от нервного смешка, загнанного внутрь.

   – Так мы же только что поговорили. Или чего-то еще не досказал?

   Наверное, сарказм в моих словах оказался чересчур откровенным, демонстративным, потому что на место прежней затравленности во взгляд Кая пришла злость.

   – Ты меня вообще не слышишь! Я в жизни эту Мэри не трогал! Даже пальцем! Я ее и видел-то всего несколько раз! Какой мне смысл ее убивать, не говоря уже о том, что мне бы и в голову не пришло никого убивать?!

   Походило на искренность настолько сильно, что я даже готова была поверить в правдивость услышанного. С Тайлера осыпалась вся пафосная шелуха очень плохого, но крутого мальчика, и стало очевидно – ему всего двадцать лет как и мне самой со всеми вытекающими последствиями. Обычные студенты двадцати лет от роду не рвутся кого бы то ни было убивать.

   Вот только…

   – А лезть в кабинет декана в голову тебе пришло, – пожала я плечами, чувствуя как масляной кляксой на лице расплывается злорадная ухмылка. Одна только попытка вломиться в святая святых Дина Лестера уже казалась достаточной причиной не считать Кая Тайлера хоть сколько-то благонадежным. – И если ты навешал преподавателям лапши на уши про свою полную невиновность и мою паранойю, это еще ничего не доказывает. Я-то правду знаю.

   Однокурсник вскочил на ноги резко, посмотрел тяжело исподлобья и процедил:

   – И что с того? Кто-то должен показать миру, кто они такие – эти Лестеры. Ах, наследник Лестер занимается благотворительностью. Ах, усыновил сироту. Ах, преподает в университете, несет молодежи свет знаний. Лицемерные твари!

   Под конец своей обличающей речи Тайлер почти кричал. Я автоматический приняла боевую стойку – рефлекс, намертво вбитый на подкорку за два года обучения. Уильямом Лестером, кстати, вбитый.

   – О да, как же лицемерно – приносить пользу обществу, – протянула я, резко толкнув парня к стене.

   Не ожидавший такой реакции Тайлер отлетел назад и врезался спиной в каменную кладку.

   – Мне даже любопытно, какой же ты мотив припишешь Лестерам для убийства бедной Мэри, – принялась вкрадчиво проговаривать слово за словом я. – Ни старший Лестер, ни младший ее знать не знали. Уильям Лестер у артефактологов даже физкультуру не преподает.

   От чего они пребывают в полнейшем восторге, кстати говоря.

   Мои доводы не сочли убедительными. Кай оттолкнулся от стены, снова напирая на меня.

   – Людям свойственно совершать зло ради зла, – произнес новичок решительно и с маниакальной убежденностью. – Лестер привез из Штатов нечто. Чудовище, которое он сумел посадить на поводок. И вот теперь с поводка эту тварь, наконец, спустили. Мэри убил не человек – монстр.

   На мгновение я застыла, пытаясь уложить в голове новые факты. А заодно вспомнился странный зверь, которого я видела из окна этим вечером.

   Мог ли Кай лгать?

   Запросто. Быть откровенным со мной у него причин мало, а вот манипулировать – множество. Я опасна. И Тайлер считает, что опасна ему, по большей части, только я одна. Почему бы не заморочить мне голову?

   Но есть и другая сторона у этой медали.

   Ведь Кай приехал из Штатов. Вроде бы перевелся он из того же самого университета, где когда-то довелось преподавать Дину Лестеру. Именно после этого эпизода в своей жизни наш декан вернулся с будущей женой и сыном.

   Но, кажется, все случилось давно, когда и Тайлер, и я были детьми.

   Откуда ему вдруг стало известно? Про чудовище и прочее. О Кае Тайлере в университете разузнали, кажется, абсолютно все. Сын матери-одиночки, семья не то чтобы нищая, но несостоятельная, моя и то богаче. Перевелся к нам с полной стипендией и даже оплатой проживания, иначе бы никак не потянул такие траты. Счастливчик, если подумать: эту международную программу вообще только в этом году открыли… Как бы то ни было, не имелось у семьи новичка шанса узнать какую бы то ни было секретную информацию.

   Но он все равно говорит какую-то редкостную чушь.

   – Сказка хороша, – ухмыльнулась я. – С фантазией. Вот только на правду не похоже.

   Кая буквально перекосило от моего ответа.

   – Дура! – выплюнул он с неописуемым омерзением и убрался прочь, топая так, что непонятно еще как не осталось вмятин на каменном полу.

   Я посмотрела вслед однокурснику, а после вошла в свою комнату.

   В голове царила полная сумятица, и, кажется, она стала моей верной и привычной спутницей в последние дни.

   Перед глазами встала та самая сцена, когда я пришла к декану и рассказала о чудовище, бродящем рядом с замком. Какую я получила реакцию?

   Да никакую.

   Не было ни тревоги, ни удивления, причем не только Дин Лестер не придал особого значения моим словам, ректор и его жена тоже не забеспокоились. А ведь чудовище, которое бродит рядом с кампусом – это новость не менее впечатляющая, чем труп на университетском стадионе. Тут администрации впору в панике по потолку бегать…

   Они же все заодно.

   Большая дружная семья – Дафна Бхатия в девичестве Фелтон, Фелтоны в родстве с Лестерами, а ректор идет за женой прицепом.

   А ведь может быть, Тайлер не так уж и не прав…

   Другое дело, что уже скоро будет десять лет как Дин Лестер преподает в столичном университете, и как назло все это время никто не пропадал, никого не убивали… А тут появился Кай Тайлер – и тут же образовался труп. Любопытное совпадение. И в каком-то смысле для меня оно перекрывало даже странное поведение декана и его родственников.

   Интересно, а что скажет на мои новости Уильям Лестер? Если раньше ему не донесут члены семьи.

   Дверь с тихим скрипом открылась и вошла Рут, чуть запыхавшаяся, очевидно, после вечерней пробежки. На стадион нас не выпускали, и самые идейные наматывали круги в пределах замковых стен, прямо по брусчатке, которая, собственно говоря, не предназначалась для бега никоим образом. Не хотелось думать, чем все это может обернуться для коленных суставов, да и не только для них.

   – Ходят слухи, тело уже опознали и это действительно Мэри, – сообщила подруга, смахивая пот со лба тыльной стороной ладони.

   Это для меня новостью не стало. И так, кажется, в кампусе каждая собака знала, что обезображенное тело – Мэри Уайтвотер с артефакторики.

   Я уже думала, будто никаких действительно интересных вестей подруга не принесла, но выяснилось, что не стоило недооценивать Девенпорт.

   – Ее раны нанесены не оружием. Мэри загрызло неопознанное хищное животное.

   Я только спустя несколько секунд осознала, что перестала дышать – настолько оказалась шокирована таким вердиктом экспертов. Все-таки основной версией студентов было нападение некоего сбрендившего маньяка. Спрашивать, откуда вообще у Рут информация, было бесполезно, свои источники она никогда не раскрывала.

   – То есть… убийства не было? Мэри просто не повезло наткнуться на дикое животное? – переспросила я, почти с расстройством.

   Рут красноречиво посмотрела на меня и медленно, едва не по слогам начала разъяснять:

   – Эксперты не смогли выяснить по полученному слепку зубов, что это было за животное. Но одно совершенно точно ясно – таких в наших краях не водится. Смогли собрать образцы слюны и выделить ДНК, однако с ним еще больше неясностей. А еще животное не пыталось… поедать тело.

   Картина становилась все более странной и все более страшной.

   Неужели слова Кая Тайлера – не полная глупость и бред? По крайней мере, в той части, которая касалась монстра.

   – Что-то ты побледнела, – обронила Рут и замерла, давая мне время решить, хочу я поговорить откровенно или нет.

   Я не хотела. В том числе и потому что морально была не готова нарушать запрет Дафны Бхатия и рассказывать про то, как к нам пришел полубезумный Кай Тайлер и рассказал о монстре и том, что нашли тело.

   Пусть никакой подписки о неразглашении нам с Гарри не подсовывали, однако кто сказал, что члены клана Фелтонов могут выражать свое неудовольствие только посредством закона?

   – Просто с Тайлером переобщалась. Он на меня как-то дурно влияет.

   Девенпорт пожала плечами. Однокурсница не повелась на такую неуклюжую ложь, но и вытрясать из меня правду не посчитала необходимым. Правда, когда дойдет до дела, наверняка Рут все припомнит от и до.

   Злой она не была, а вот памятливой – да.

   – Всегда говорила, что нужно думать, с кем общаешься, – поставила точку в беседе подруга и сбежала в душ, пока не набежали конкурентки.

   Ванную комнату Рут Девенпорт оккупировала вовремя, как чувствовала – через пару минут вернулись Гарри и Дебора. От их кипучей энергии едва не сорвало с петель дверь, а я так и вовсе предпочла от греха подальше забраться на подоконник и там затаиться до лучших времен.

   – Нет, вы это слышали?! – воскликнула Дебора, едва не подпрыгивая на месте. – Прибыла международная комиссия, чтобы контролировать процесс расследования! Якобы потому что у нас здесь учится несовершеннолетний иностранец, без засланцев из Штатов никак не обойтись!

   Факт присутствия на суверенной территории Вессекса посторонних, которые еще и права качают, Деб дико раздражал, у нее едва ли не искры из глаз летели от праведного гнева.

   – И что? Их пустили в университет? – удивилась я, памятуя о том, что профессор Бхатия как наш местный раджа использовал свою власть и запер ворота университета, которые не должны были ни для кого открыться до окончания расследования.

   Гарриет кивнула и поморщилась. Ее позиция относительно присутствия чужаков не слишком сильно отличалась от позиции Деборы. Сама мысль, что во внутренние дела нашего университета кто-то посторонний смеет совать нос, девушкам претила, да и мне самой – тоже. Сейчас моей настоящей «малой родиной» стал именно университет, и за автономность и благополучие родного учебного заведения я радела больше всего.

   – В усеченном составе, но пустили. Всего три особи человека, – сообщила Гарри не без злорадства и сразу стало понятно, что желающих прорваться за замковые стены было куда больше. – Лестер-младший каждого едва не обнюхал. Столько запрещенных вещей при обыске нашел, что делегация сперва побледнела, а после красными пятнами пошла.

   Деб закивала. Очевидно, процесс проникновения иноземного врага в святая святых произошел на глазах заинтересованной общественности, в число которой входили и мои подруги.

   – А когда орать начали, их миссис Бхатия буквально затроллила, – подхватила нить повествования Дебора. – Этот семейный подряд кого угодно в асфальт закатает, а сверху еще и часовню поставит. На добрую память.

   Здесь нельзя было не согласиться. Выдающийся пример родственной любви, а заодно родственной солидарности на самой грани законности. Как бы ни говорили представители этого многочисленного клана о верховенстве закона и прочих ценностях, которые следовало всячески чтить, я чрезвычайно сильно сомневалась в том, что они станут сдавать друг друга.

   – И что же, после обыска этих троих пустили в замок? Даже несмотря на попытку внести внутрь запрещенные предметы? – переспросила я озадаченно. Наверняка у администрации университета имелся какой-то план. Вот только никак не получалось понять, в чем именно он мог заключаться. По моему мнению закономерней было бы послать куда подальше непрошенных борцов за права Кая Тайлера.

   Подруги переглянулись и пожали плечами. Деб и Гарриет тоже считали такой поступок ректора несколько странным, но, как говорится, ректору видней, а его жене – тем более.

   – Даже несмотря на это, – подтвердила Дебора, с озадаченным видом взъерошив светлые волосы. – Есть над чем задуматься, не так ли?

   Утром озабоченная общественность начала в экстренном порядке выяснять все, что можно, об иностранной делегации. Информация распространялась со скоростью звука, то есть из уст в уста. До нашего факультета сведения дошли, подозреваю, в несколько искаженном виде. Якобы среди делегации был некий чрезвычайно известный правозащитник, а также дипломат и для полного комплекта еще и великий детектив, гроза преступности всех мастей.

   – Ага, – посмеивалась Рут за ланчем. – А еще там непременно есть великий темный маг, который всех нас задумал принести в жертву.

   – Коп там и в самом деле есть, – сообщила Дебора, которая успела на переменах оббегать едва не весь замок и расспросить всех хоть сколько-то компетентных знакомых. – Вот только Лестер-младший говорит, что никакой это не великий детектив, совершенно обычный, пусть и вполне неплохой. Он с ней знаком. Какая-то Блэр Хартвик.

   Факт знакомства нашего преподавателя и иностранного копа немного озадачивал.

   – А с чего они вообще друг друга знают? – озвучила вопрос за меня Гарриет, лениво переплетая рыжую косу.

   Деб, которой, очевидно, и в голову не пришло расспрашивать об этом, только плечами пожала и предложила Гарри лично изловить нашего преподавателя по физкультуре и рукопашному бою и разузнать у него все об иностранной полицейской.

   – Очень смешно, – буркнул рыжая и расстроенно вздохнула.

   Что поделать, вести конструктивный и содержательный диалог с Уильямом Лестером удается, только если сам он того хочет. А он обычно не хочет.

   Поглядеть на членов делегации собственными глазами удалось уже вечером, когда наша компания едва не налетела в приезжих. Эта троица шествовала через двор под конвоем миссис Бхатия и младшего Лестера. При этом один член делегации, невысокая черноволосая женщина с мертвенно бледным лицом, запросто болтала с Уильямом, то и дело норовя похлопать его по плечу, а то и погладить по голове, хотя для такого маневра Лестеру приходилось складываться едва ли не пополам.

   Вероятно, брюнетка и была той самой полицейской по имени Блэр Хартвик. Ее Лестер точно знал. Женщина и молодой преподаватель вели себя как хорошие знакомые, что самую малость выбивало из колеи.

   – Что ж, по крайней мере, почему ее пустили – уже понятно, – констатировала я.

   Если она так запросто общается с Уильямом, наверняка на короткой ноге и с его отцом.

   Помимо детектива Хартвик прибыл светловолосый мужчина лет тридцати пяти с кислым лицом законченного сноба и дама, которую так и хотелось назвать «академической». Тощая как щепка, строгая до чопорности, с очками в тонкой оправе на остром носе, и на мир через стекла этих очков женщина смотрела как на настоящее дерьмо.

   – А вот почему пустили других, черт его разберет, – пробормотала Дебора.

   Она совершенно не желала попадаться на глаза приезжим, чем-то они ей не понравились, и вообще всячески ратовала за возвращение к себе. Странное дело, небывалое, из нашей компании именно блондинка Деб рвалась общаться и развлекаться. Нам частенько оставалось только следовать за ней как вагонам за локомотивом.

   Уже когда наша компания расположилась под защитой замковых стен, Дебора, поежившись, разъяснила:

   – Неуютно мне рядом с этими приежими. А своей интуиции я привыкла доверять. И какого черта вообще этим чужакам здесь сделать? Убили студентку из Вессекса на территории Вессекса. Тайлера никто не обвиняет, и, кажется, даже не планируют. Что наблюдателям из Штатов нужно?

   С каждым словом Деб говорила все громче, все возбужденней, и ее вопросы казались все более логичными.

   – Меня гораздо больше интересует, почему Бхатия их впустил, – обронила скупо Рут, когда блондинка замолчала.

   Мы безмолвно переглянулись, переваривая слова Девенпорт.

   – То есть ты думаешь, Рут, наш ректор что-то задумал? – первой подала голос Гарриет. – Он пытается использовать чужаков?

   Конечно, у Кирана Бхатии за долгие годы сложилась определенная репутация, однако о главе университета редко говорили как о любителе плести интриги. Не того характера человек.

   – Не он задумал, так его жена. Или какие-то родственники жены, – многозначительно изрекла однокурсница. – Родственников много…

   Снова помолчали. На этот раз озадаченно.

   – А что вообще можно задумать в такой ситуации? – выразила свои очевидные сомнения я. – Пока что к нам вломились чужаки, ходят здесь как у себя дома, вынюхивают…

   Девенпорт развела руками и констатировала:

   – Понятия не имею. Вот поэтому я не работаю с этой семейкой и вряд ли когда-то буду. Потому что у меня нет версий.

   На следующий день выяснилось, что, в отличие от своих коллег по делегации, Блэр Хартвик буквально сроднилась с Дафной Бхатия. Эта парочка сновала по всему замку, опрашивала студентов и преподавателей, перекидываясь терминами, которые были понятны только служащим полиции. Казалось, между двумя женщинами царит полная гармония, однако всегда за ними наблюдал со стороны какой-то из Лестеров. На всякий случай никто не терял бдительности, даже несмотря на откровенно приятельские отношения с детективом Хартвик.

   Правозащитником оказался мужчина по имени Даррел Николсон. Чьи именно права он защищал, общественность пока не знала, но версии уже выдвигались. Особенно нетолерантно выражались некоторые из мальчиков с нашего факультета, но им быстро прикрывали рты.

   Насчет женщины я не промахнулась, она действительно была «академической дамой» – преподавала в университете Свонвэлли, том самом, где когда-то год отработал Дин Лестер. А еще именно это учебное заведение окончила его жена. Миз Линда Хэммил, проректор вышеупомянутого университета, кинулась на выручку Каю Тайлеру, потому что именно в Свонвэлли парень поступал изначально.

   Что иронично, с самим Тайлером троица «спасателей» проговорила всего десять минут, после чего отправилась по своим делам, вероятно, куда более важным. Наверное, больше всего обалдел после такого поворота событий сам Кай, который ожидал к своей персоне все-таки немного больше внимания.

   Вообще, после появления группы защитников, новенький ходил как будто в воду опущенный. Никакой радости приезд соотечественников Тайлеру не принес, ну, или парень открыл в себе немалое актерское дарование.

   Но все это были цветочки… А ягодки созрели такие, что приходилось только диву даваться!

   Мы с Рут забрели в деканат. Дежурный визит – мне требовалось сдать списки посещаемости, вот только секретаря декана на месте не оказалось, а дверь в кабинет Лестера-старшего была самую малость приоткрыта.

   – Профессор, мы же с вами взрослые люди… – протянула какая-то женщина. Даже несмотря на вежливое обращение, сарказма в голосе говорившей имелось с избытком.

   – С этим не поспоришь, мисс Сандерс, – ответил весело Дин Лестер.

   Мы с Рут обменялись красноречивыми взглядами и замерли как два изваяния, боясь спугнуть беседовавших людей шорохом или вздохом. Проявить тактичность ни ей, ни мне и в голову не пришло.

   – Я попросила бы. Миссис Хартвик, между прочим, – рассмеялась женщина.

   Значит, та самая черноволосая полицейская из Штатов. И запросто общается с наследником лорда Лестера… Там точно есть какая-то история!

   – Мои поздравления вашему супругу, миссис Хартвик, – ответил не без иронии профессор. – И почему же вы все-таки выдвинули такое предположение, позвольте спросить?

   Блэр Хартвик заливисто рассмеялась. Голос у нее был глубоким, слегка хрипловатым и почему-то от него становилось немного жутко.

   – За кого вы меня принимаете, сэр? Тайлер отправил запрос о возможности продолжения обучения в вашем университете, и уже через месяц мистер Френсис Фелтон предоставляет денежные средства для программы по международному обмену, по которой парень сюда и приезжает. Да это все равно, что лично оплатить его обучение и проживание в Вессексе лично. Отсюда вопрос, зачем вам понадобился Кай Тайлер?

   Несколько секунд царило молчание. Я посмотрела на Рут, и убедилась, что подруга, несмотря на свою обычную невозмутимость, удивлена и немного озадачена новостями, которые мы получили.

   – Почему бы не помочь талантливому юноше? – осведомился в меру беззаботно профессор Лестер. – И дядя Френсис, и дядя Киран никогда не чурались благотворительности.

   И это было правдой. Френсис Фелтон был известен своим стремлением потратить как можно больше денег на общественное благо, а ректор Бхатия помогал родственнику направлять усилия на действительно важные задачи.

   – И Арджун Бхатия приехал в свой отпуск в Штаты после того, как Кай Тайлер направил вам заявку, разумеется, совершенно случайно, – протянула насмешливо детектив Хартвик. Каждое произнесенное ей слово казалось переполненным уверенностью. – Можете про свою полную незаинтересованность рассказывать Николсону и Хэммил. Вдруг поверят. А я даже не сомневаюсь, что Тайлер оказался в столичном университете Вессексе, потому что ваша семья этого захотела.

   История становилось все более и более занимательной… И Тайлера я почти пожалела.

   – Стоит сказать, с нашей последней встречи, у вас появилось куда больше возможностей, миссис Хартвик, – отозвался профессор Лестер с нескрываемым весельем.

   Дальше разговор перетек в череду взаимных шпилек, и Рут от греха подальше вытащила меня из приемной декана.

   – Потом свой список сдашь, он у тебя в сумке точно не прокиснет, – шепнула мне подруга уже в коридоре. – Лучше, чтобы ни декан, ни эта дамочка не узнали, что их разговор кто-то подслушал. Спать крепче будут.

   Я поежилась. Разыгравшаяся фантазия подкидывала много способов, которыми декан мог бы не допустить распространение информации, и почему-то все они включали физическое устранение и меня, и Рут. Правильно, не нужно Дину Лестеру знать лишнего.

   – Какого черта вообще происходит? – спросила я подругу сиплым шепотом.

   Стены в замке были на совесть, толстые, каменные, ни один шорох в коридоре не услышали бы люди в кабинете, и все равно я не решалась говорить в полный голос.

   – Происходит не нашего ума дело, – ответила Девенпорт и потащила меня прочь.

   Рут предлагала выкинуть все из головы и больше никогда не размышлять на тему того, какие именно планы строит декан Лестер (и явно не только он) относительно студента по имени Кай Тайлер. Рут была большой умницей, для нее не составляло большого труда переключиться на что-то более важное для нее лично, а вот я забыть разговор декана и детектива Хартвик не могла.

   Ради какой бы цели ни перевелся к нам из другого государства Тайлер, в результате он стал только разменной картой в плане Лестеров. И Фелтонов, разумеется. Уже много лет эти два знатнейших семейства Вессекса выступают исключительно как одно чрезвычайно могущественное целое.

   Детектив Хартвик не зря упоминала Арджуна Бхатию, единственного сына нашего ректора, который работал в дипломатическом ведомстве Вессекса. Разумеется, в университете об этом мужчине говорили нечасто, он был уже птицей слишком высокого полета, чтобы о нем сплетничали студенты, но при этом общественное мнение гласило, что ректорский сынок – тип важный и на диво пронырливый.

   И если верить словам Блэр Хартвик, получалось, что Арджуна Бхатию послали разузнавать, кто же такой Кай Тайлер. Не слишком ли много внимания для бедного иностранного студента из неполной семьи?

   – Эм, не нужно тебе во все это лезть, поверь, – увещевала меня по дороге Рут. Я собиралась отправиться в кафе, а подруга хотела вернуться в комнату и переодеться для пробежки – Соваться в интриги Лестеров – гиблое дело. У них там масштаб такой, что кто-то вроде нас тут же в пыль обратится, если попытается ввязаться. Правда, оставь всю эту историю с Каем тем, кто в происходящем действительно заинтересован.

   Рут Девенпорт давала исключительно дельные советы, только не всегда хотелось им следовать. Сейчас я больше склонялась к тому, чтобы поступить по-своему.

   – Но что их вообще могло привлечь в таком человеке как Тайлер? – задалась я главным вопросом, который не давал мне покоя.

   Таких как Кай Тайлер, как говорится, дюжина на пенс. Талантливых студентов всегда оказывается на порядок больше, чем обеспеченных благотворителей, готовых оказать им поддержку.

   – Возможно, то же самое, что привлекло Тайлера в нашем университете, – пожала плечами Рут и постаралась как можно быстрей унести ноги от меня и не самой приятной и удобной для нее беседы.

   Отпустила я подругу со спокойной душой, потому что, даже не зная того, однокурсница все равно дала мне потрясающую тему для размышлений.

   История, связанная с Лестерами и Каем Тайлером, при близком рассмотрении оказалась обоюдоострым мечом: Девенпорт верно подметила, не только что-то от Тайлера понадобилось Лестерам, в первую очередь именно Каю что-то понадобилось в нашем университете. Это именно его поступок запустил всю цепочку событий. И еще поди пойми, убийство Мэри – часть этой цепочки или просто инородный элемент.

   Чего ради вообще парню из-за океана потребовалось проделать такой путь? Вряд ли вессекский диплом на его родине окажется более убедителен, чем диплом университета Свонвэлли.

   Был вариант, что Тайлер – поклонник вессекской культуры и захотел так погрузиться в реалии чужой страны… Вот только не проявлял за все время пребывания в университете Кай тяги к высокому.

   В университетском кафе, куда я решила заглянуть, был аншлаг. Но имелось и исключение – за столик в дальнем углу, за которым расположился некромант Мёрк с пивом и конспектами, присесть никто не решался, несмотря на многозначительно стоящий рядом пустой стул.

   Сочетание алкоголя и учебных записей казалось диким всем, но подходить с советами и комментариями к такому типу никто не рисковал: черт его знает, когда Мёрк от теории перейдет к практике.

   Я по жизни была человеком отчаянным, а заодно хотела есть что-то более вкусное, чем блюда из школьной столовой, поэтому сжала в кулак все, что можно было сжать, и подошла к пятикурснику.

   – Можно присесть? – спросила я, пустив позорного петуха.

   Мёрк поднял на меня взгляд, в котором читалось легкое недоумение. Синие глаза пятикурсника оказались ясными и возмутительно трезвыми, даже несмотря на то, что кружку свою он уже приканчивал и пива в организме Мёрка наверняка успело скопиться изрядно.

   – Да пожалуйста, – разрешил парень и даже пододвинул свои конспекты, чтобы предоставить мне больше места.

   «Некроконструкты пятого уровня» прочла я красный заголовок в тетради.

   Все присутствующие в кафе «Маленькая кузница» взирали на то, как кто-то усаживается рядом с одной из самых зловещих фигур нашего университета, с выражением лица «А что, так можно было?».

   Ни неудовольствия, ни интереса по отношению к моей персоне Дуэйн Мёрк не выказывал, парень сразу же снова уткнулся в конспекты. Изредка его губы шевелились – перечитывал беззвучно ту или иную строку.

   Когда кружка некроманта опустела, он подозвал официантку и повторил заказ. Шустрая девица приволокла бутылку, открыла ее и перелила содержимое к кружку клиента.

   Этикетку я разглядеть успела: пиво Мёрка оказалось безалкогольным.

   В мои планы входило провести остаток вечера в тишине и покое библиотеки, однако такое развитие событий не устроило двух полицейских леди – миссис Бхатия и миссис Хартвик. Оставалось только гадать, кому пришло в голову опрашивать кого-то настолько малозначительного. В конце концов, все, что я знала, уже давно стало известно Лестерам.

   При ближайшем рассмотрении хрупкая и почти прозрачная иностранка показалась еще более жуткой, чем на первый взгляд.

   – А вы какой факультет закончили? – зачем-то спросила я.

   Вопрос детектива Хартвик не смутил и не удивил.

   – Некромантия, – коротко бросила женщина. И все стало ясно и совершенно закономерно. По крайней мере, для меня. Дафна Бхатия по своей магической специализации тоже была некромантом. Наверное, поэтому между ними и царила настолько полная гармония.

   – Уилли говорил, вы приглядывали за мистером Тайлером по собственной инициативе,