Плач лунной клетки. Марина Мороз

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1.В пучину настоящей крови
• ГЛАВА 1. Первородный страх
• ГЛАВА 2. Объект строгого режима
• ГЛАВА 3. Гость во мраке ночи
• ГЛАВА 4. Первое испытание
• ГЛАВА 5. Нашла коса на камень
• ГЛАВА 6. Фраун
• ГЛАВА 7. В клетке жизни
• ГЛАВА 8. Второе испытание
• ГЛАВА 9. Два минуса не станут плюсом
• ГЛАВА 10. День без боли
• ГЛАВА 11. Третье испытание
• ГЛАВА 12. Смерть во грехе
• ГЛАВА 13. Сильнее и больнее
• ГЛАВА 14. Четвертое испытание
• ГЛАВА 15. Лекарство от душевных ран
• ГЛАВА 16. Пятое испытание
• ГЛАВА 17. Планы на будущее
• ГЛАВА 18. Маленький подарок
• ГЛАВА 19. Дни без себя
• ГЛАВА 20. То, что дарует надежду и крадет свободу
• ГЛАВА 21. Время беспощадно
• ЧАСТЬ 2. После жизни
• ГЛАВА 1. Невеста в платье из воспоминаний
• ГЛАВА 2. Тьма прошлого
• ГЛАВА 3. Потеря и трагедия
• ГЛАВА 4. Все новое, хорошо забытое старое
• ГЛАВА 5.Кто такой Дрейк Пирсон?
• ГЛАВА 6. Правда
• ГЛАВА 7. У страха глаза велики
• ГЛАВА 8. Никто не виноват
• ГЛАВА 9. Надежда
• ГЛАВА 10. Здравствуй, старый друг
• ГЛАВА 11. Беспомощная
• ГЛАВА 12. Ужасный холод, стужа и метели
• ГЛАВА 13. И еще раз
• ГЛАВА 14. Ветер со вкусом смерти
• ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: Останови или сотри
• ГЛАВА 1. Пробуждение
• ГЛАВА 2. В темном омуте
• ГЛАВА 3. Пойманная в собственную ловушку
• ГЛАВА 4. Мама
• ГЛАВА 5. Правда
• ГЛАВА 6. В дождливую погоду

АННОТАЦИЯ

Это ужас... Сжирающий тебя до костей. Выжить в мире, обреченном страдать... Я не могла вообразить, что одна единственная встреча перевернет все с ног на голову. Моя жестокая реальность меняется и теперь мне надо сбежать или выйти замуж.

ЧАСТЬ 1.В пучину настоящей крови

ГЛАВА 1. Первородный страх

Я чувствую, как задыхаюсь от вкуса собственных волос, которые попали мне в рот, и не дают сделать спасительный вздох. Горячий пот на лбу застилает своей тягучей пеленой глаза. Проснуться от этого не невозможно, но это уже не впервые. Скомканные простыни подо мной неприятно царапают кожу. Но все без толку. Моя жизнь уже не вернется в привычное русло, и не станет вновь целой. Несколько дней назад меня первый раз разбудила тетя, потому что во сне я металась по постели и выкрикивала непристойные выражения в адрес тех, кто собирался меня «стереть».

   Сейчас, я лежу в собственной постели, часы показывают начало третьего, а вот за окном алым маревом проявляются первые лучи солнца. Запах моего страха, наверное, уже давно разлетелся по всему Миграбу и пригороду. Но от этого не становилось легче. Но это неудивительно, сегодня мой первый день в центре Раймахтарга. Я должна буду прибыть туда к десятому часу утреннего времени с минимальным набором вещей: зубной щеткой, средствами личной гигиены, одеждой для жилого блока, повседневной одеждой для общего блока и тапочками. Все остальное мне предоставят уже на месте. В этом адовом месте мне предстоит провести следующие десять дней своей жизни. Возможно, последние, которые я смогу себе позволить.

   Там не просто праздная жизнь, там каждый вынужден пройти пять испытаний, которые проверят человека, имеет ли он право жить на этой планете. Через это проходят все люди, без исключения. От проверки невозможно увернуться. Тут не спасут: ни связи, ни деньги, ни родословная в километр. За десять дней до своего восемнадцатого дня рождения, каждый обязан пройти проверку. В случае, если вы не сможете выполнить хоть одно из них — вас навечно сотрут. Звучит это, конечно, страшнее, чем есть на самом деле. Но легче от этого никому не становится.

   Процедура стирания совершенно безболезненна, на нее приглашаются только ближайшие родственники приговоренного, к нему прикрепляют несколько круглых точек по всему телу, после чего нажимают всего на одну кнопку и приговоренный исчезает. Навсегда. Просто растворяется в воздухе, и его, как не бывало. Вот так, за одно мгновение, от живого существа, остается пустота.

   Все равно, ужасно. Но без этого никак не обойтись! Ядерная война, которая двести двадцать три года назад убила почти все живое на земле, уничтожила воздух, реки, озера, даже горы. Люди умирали, дохли как мухи, пока правительство «игралось в войнушку» друг с другом. И когда все закончилось, то жить на планете стало нереально. Из двенадцати миллиардов осталось всего три с копейками, но и этого оказалось слишком много для разрушенной планеты. Тогда и придумали эту систему. Другого выхода попросту не было. Да по правде его и сейчас нет.

   Но с тех пор многое изменилось. Города отстроили, но не все, в некоторых, судя по легендам, до сих пор горят пожары, из-под земли вырываются газы, которые смертельны для всего живого. Нас защищают высокими стенами, которые уходят на несколько метров вниз. А еще, есть закон «Острова жизни». Согласно этому правилу: никто, не имеет право покидать стен города в котором родился, кроме людей, которым выдан специальный приказ правительства. Мы заперты в клетке и покинуть ее можем единожды, на кануне своего совершеннолетия, ровно через три дня после окончания школы. Теперь школа кажется мне раем, особенно в сравнении с тем, что меня ждет.

   Если мне суждено пройти испытания, то свою обычную карточку претендента на жизнь могу сжечь в костре, потому что мне выдадут серебряную карту человека, который заслужил жить. А сейчас, моя карточка из меди лежит у меня на столе в специальном чехле и я не имею права ее потерять. Без нее я смело могу прощаться с жизнью. По крайней мере, эти последние дни, она единственное, что связывает меня с правом на существование.

   Часы показали восемь утра. Я одета, обута, завтракаю с тетей и дядей яичницей с беконом, кофе, кремовые печенья и легкий, но питательный салат. Нам еще повезло, наша семья не пострадала и имеет право жить в этом городе. Благословите же боги нашу дальнейшую судьбу.

   Моей тете всего двадцать шесть, и я выгляжу в точности как она, только младше и немного тоньше в своей хрупкой невинности. А вот дяде уже за тридцать, он высокий, красивый и очень образован. К огромному сожалению, у них пока нет детей, а до своей свадьбы шесть лет назад они виделись всего раз десять от силы. Уж так заведено, что мужчина должен быть старше девушки минимум на четыре года и семь месяцев. Иметь работу и дом (по возможности собственный), а детей (максиму двоих) нужно завести до того, кок женщине исполнится тридцать один.

   Но Люка ждала, пока мне исполнится восемнадцать, чтобы ее ребенок не мешал мне, пока я живу с ними. Дядя Уэлн, не смотря на свой строгий вид и работу на правительство, имеет очень добрую душу. Они с Люкой прекрасная семейная пара, каких мало. Если верить их рассказу, то из троих претендентов она выбрала его сразу же, как увидела, а он ее. Любовь с первого взгляда — это слишком романтично, чтобы быть правдой, по крайней мере для меня. Такой шанс выпадает одним из трех десятков тысяч. И я его точно не заслужила.

   Завтрак очень тихий, я чувствую напряжение со стороны приютившей меня семьи. В машине мы тоже сидим молча. Гробовая тишина давит на уши и заставляя кровь нервно бежать по венам и ускорять сердцебиение. Мне слишком тошно на душе, чтобы думать о том, как выгляжу со стороны. И только у самого входа в центр Люка обнимает меня за шею и я чувствую, как ее слезы стекают по моим щекам. Через двадцать минут я уже буду стоять на побережье совершенно чужого города и не знать, как поступить и как выбраться из всего этого кошмара.

   Уэлн протягивает мне руку, он всегда делает так на людях, чтобы не испортить имидж правительственного агента. Но, даже в его рукопожатии есть нотка грусти и сочувствия. Люка быстро вытирает слезы с моих и своих щек, ее темные кудри развиваются по ветру, сейчас, она выглядит еще более уставшей и раздосадованной, чем обычно.

   — Пожалуйста вернись к нам малышка, — шепчет она и ветер уносит ее тихие слова.

   Я знаю о чем она просит. Все дети знают о чем просят их родители или опекуны перед входом это адское место. Но слов у меня нет я только молча киваю и чувствую, как ком подступает к горлу, словно я сейчас прямо тут исчезну и больше никогда не вернусь. Но я могу себя сдержать и жестко контролировать эмоции, потому что именно этому меня учил Уэлн — никогда не показывать слабость. Никому. Ни при каких обстоятельствах. Тем более в этом проклятом месте.

   Дядя передает мой чемодан мужчине у входа, тот просит пройти с ним, там уже ждут меня. Как только дверь позади меня закрывается, я последний раз оборачиваюсь назад и вижу, как Люка, не сумевшая справиться с эмоциями, садится в машину, Уэлн аккуратно закрывает дверь с ее стороны. Дальше моя жизнь становиться похожа на старый фильм ужасов.

ГЛАВА 2. Объект строгого режима

Морское побережье встречает меня удивительной красотой, от которой тянет завыть. Это словно издевательство. Смертникам последний раз дают насладиться свободой. Правильно, зачем же им комфорт, когда можно отгородиться иллюзией реальности. Золотой песок и голубая кромка океана. Один из немногих уцелевших курортов. И шикарный, некогда дорогой отель. Витиеватая буква «R», все что осталось от названия. Но даже в ее золотом отблеске чувствуется обреченность.

   Моя комната небольшая, в ней стоит кровать, телевизор, тумбочка и шкаф. Под ногами лежит огромный мягкий ковер. В ванне висят два полотенца, на полочке стоит мыло, шампунь, гель для душа и мочалка. Все абсолютно новое, по высшему разряду. Оправдывая старые пять звезд, оставшиеся на фасаде белоснежного здания.

   В шкафу весит белое полупрозрачное платье, которое почти ничего не скрывало. Ладно, не буду строить из себя обиженную невинность, я и так прекрасно знаю для чего оно - чтобы предстать сегодня перед советом, который будет следить за мной на протяжении этих проклятых десяти дней. Я распускаю тугой хвост, расчесываю свои светлые волосы и надеваю это злосчастное платье. Через десять минут за мной уже заходит женщина лет сорока на вид, и приказывает пройти с ней.

   Шагая через огромный холл, где сидят ребята моего возраста, я ощутила, как сжимается все внутри в тугой комок нервного напряжения. Их четверо, и бурный разговаривать о чем-то, прерывается совершенно неожиданно, один парень тихо шикает на остальных и кивает в мою сторону, теперь все взгляды направлены только на меня. Светловолосый, сидевший ко-мне спиной поворачивается на меня всего на несколько секунд, но успел подмигнуть мне, прежде чем я скрываюсь за стеной. Теперь все, о чем я могу думать - это его улыбка. Для чего она?

   Наверное, у меня так бешено колотится сердце из-за того, что сейчас я должна произвести хорошее впечатление на людей, которые будут решать мою дальнейшую судьбу, а не потому, что мне подмигнул красавчик. Нечего искать подвохи там, где их нет. Женщина резко останавливается перед одной из сотни похожих дверей и набирает код, после чего препятствие медленно открывается. Пропустив меня вперед, она не сдвинулась с места, просто дождалась пока дверь закроется за мной.

   Комната больше всего напоминает обезличенное жилище психопата. Серые стены, невзрачная мебель и только яркий свет, неестественно ярких для этого места ламп. Это пугает, сильно! В комнате четверо. Двое женщин и двое мужчин. Аккуратные стопки документов перед ними. Сами облачены в серые рубашки. Единственное, что различает их - весят пластиковые карточки с одними лишь придуманными именами: Пейдж, Равенна, Майкл, Дениус. Детям не говорят, кто именно их проверяет. Система сама слделает так, что вам не выпадет родственник.

   - Представьтесь, пожалуйста, - говорит седоволосая женщина лет сорока с серыми, как и ее волосы глазами.

   - Кассандра Свон, - сердце медленно пропуска удар.

   - Ваше полное имя, - Пейдж поднимает глаза от планшетника и смотрит недовольно.

   - Кассандра Амелия Свон, - я гулко сглатываю застрявшую в горле слюну.

   - Странное второе имя, от куда оно у Вас? - спрашивает мужчина с табличкой Дениус.

   - Моя мама назвала мою покойную сестру, в честь нее, я и обладаю этим именем, - сжимаю кулаки и тут же разжимаю, нельзя терять контроль и самообладание.

   - А что с ней случилось? - словно не замечая моей реакции продолжает, темнокожий мужчина.

   - Были осложнения, - стараюсь говорить ровно и четко, без эмоций, - либо родились бы обе девочки-близняшки, но их мать отправилась бы не тот свет, либо...

   - Это был выбор врачей? - перебивают меня заинтересованные слушатели.

   - Да, - я чувствую, что слезы подбираются к горлу и стараясь сделать все незаметно, поднимаю лицо к потолку, пока они что-то записывают.

   - У нас есть сведения, что ваши родители погибли в автокатастрофе, когда Вам было всего семь лет, это правда? - я уже даже не стараюсь различить, кто произносит вопрос.

   - Да, - мое сердце сжимается, я чувствую боль утраты, которой уже нескончаемые десять лет.

   К моему облегчению на этом пытка была окончена и дальше пошли уже стандартные вопросы, чтобы они могли определить кем же я являюсь на самом деле: любимое имя, любимый цвет, любимая книжка, время года, число, кто я по знаку зодиака. Порой, вопросы кажутся мне глупыми, но я обязана на них отвечать. Это стандартное задание на проверку психологической устойчивости и типа личности. Те кто его не проходят, немедленно отправляются в забвение.

   Через пятнадцать долгих минут Пейдж молча смотрит на меня. Ее холодный серый взгляд бурит точку между моих глаз. Похоже именно она тут главная, и именно ее рукой будет подписан приговор на мое дальнейшее существование. Ну ничего, мы еще и не такое можем преодолеть. Мне есть ради чего жить, и я не откажусь от собственного пути.

   - Ты хочешь жить? - этот вопрос тут же ставит меня в тупик.

   - Хочу, - а что еще они ожидали получить от меня в ответ.

   - Можешь идти, - и я с облегчением перевожу дыхание, кажется я прошла дальше.

   Захожу в комнату и почти ничего не видящим взглядом обвожу ее. Нужно переодеться в одежду, которая у меня для сна, и приготовиться к отбою. Без этого нельзя. Нужно соблюдать этот проклятый режим, прибывания в центре Раймахтарга. И только уже поздней ночью, когда все вокруг затихло я позволяю, наконец-то, слезам взять вверх.

   Я закрываю лицо руками и утыкаюсь носом в подушку, чтобы никто не слышал мои всхлипы. Я даже не обратила внимание сидят ли за нами или тут свободная зона. Стук в дверь заставляет замолчать и мгновенно взять себя в руки. Нельзя, чтобы кто-нибудь видел мои эмоции. Тут они под запретом. Тут нельзя делать ошибки. Это очень чревато и можно помереть быстрее, чем дойти до первого испытания. Уэлн четко мне это объяснил еще дома.

   - Обед, - говорит женский голос из-за двери.

   Я быстро поднимаюсь с кровати, открываю дверь и вижу женщину, которая провожала меня. В руках она держит поднос с едой и напитком. Такой стандартный красный поднос, с непонятной посудой и пластиковыми вилками. Заключенным, простите экзаменующимся, запрещено давать оружие в жилом блоке. Таковы правила. Инцидентов хватает и по сей день.

   - Вы будете есть здесь или в холле? - безжизненный ничего не выражающий голос.

   - В холле, - не от большого ума говорю я.

   - Приятного аппетита, - вот и все что я успеваю от нее услышать.

   Выхожу в холл и вижу двух девушек и двух юношей, они едят и снова о чем-то весело перешептываются. Но как только появляюсь я, наступает гнетущая тишина тишина. Сажусь на мягкое кресло, с идеально ровной спиной и намертво приклеенной к лицу маской вселенской тоски. Молча режу кусок мяса с горошком и огурцами, разделяя пищу на выверенные и идеальные по размеру сегменты. Вот только то ли нож тупой, то ли я криворукая, не знаю, но мясо отказывается мне подчиняться. Этот кусок подошвы ни в какую не желает превращаться в нормальную пищу. Хотя о чем это я, таким ножом из непонятно чего, только тараканов и крыс пугать.

   - Давай помогу, - говорит девушка сидящая рядом и мило мне улыбается.

   - Фраун сдалась первой, - рассмеялся парень сидящий напротив покрасневшей девушки.

   - Ой! Как-будто ты сам не хотел ей помочь, - скалит зубы вторая девушка, выручая подругу.

   - Хватит, вы смущаете новенькую, - вдруг произносит тот, кто недавно подмигнул мне.

   - Я Фраун, - протягивает мне идеально белую кисть с ярким маникюром девушка, которая пытается разрезать мое мясо. - Это Мира, Огув и Дрейк.

   - Я Кассандра, - стараюсь не выделять голосом никаких интонаций.

   - Классное имя. Но Мира покруче будет. - смеется тот, который оказался Огув.

   - Заткнись! - зло вздыхает Мира и предательски краснеет.

   - Ну, вообще-то, у меня двойное имя: Кассандра Амелия Свон, - вот зачем я это сейчас ляпнула.

   - Вау, Мира, прости, но.. - смеется так легко и заразительно Дрейк.

   - Да замолчите вы уже! - подхватывает она его смех.

   Весь обед так и проходит за смехом, разговорами и неуместным весельем. Будто впереди у нас еще много времени, но я знаю к чему все это, я смеюсь точно по тем же причинам, что и они - возможно, я смеюсь последние дни своей жизни. Больше ни у кого из нас нет права на ошибку. Стоит взять себя в руки и выкинуть из головы все лишнее. Особенно его...

ГЛАВА 3. Гость во мраке ночи

Я никогда не видела город с такой высоты. Ночью Миграб сиял и преливался тысячами огней. Я видела свой дом. Видела, что там горит свет. Люка и Уэлн оба дома. Один из них бы просто не стал тратить электричество. И от ощущения этой полноценной иллюзии на душе становилось легче. Хотя бы вот так, и не думать о том, что все настолько плохо, что от этого хочется сбежать. Интересно, как там Анабель? Моя единственная подруга. Я ничего не слышала о ней и ее семье после школы. Пару раз приходила к ее порогу, но дом был пуст. Я знаю, что раньше люди переезжали, но сейчас переезжать некуда. Да и смысла в этом почти никакого.

   За мостом, почти что, нет огней. Там живут те, кто не может позволить отдать детей в дорогие школы, платить деньги за электричество или появляется в дневном Миграбе. Он не считаются изгоями, по крайней мере, так не говорят в открытую. Уэлн часто говорил, что им просто не повезло с браком или их уволили с работы, это бывает не часто, но от статистики не убежишь. Поэтому, дети стараются получать хорошие баллы в школах, читать книги, заниматься собой, а самое главное - учиться выживать. Я часто тренировалась задерживать дыхании, много бегала, думала, что готовила свое тело к испытаниям, но сейчас страх пробирает меня изнутри.

   Я сижу в центра который определит мое будущее и это место не назовешь раем на земле. И я слышу шаги, легкие и не принужденные, словно осколки прошлого. Они не беспокоят меня. Пусть люди ходят, их никто уже не убьет. Они победили смерть, они смогли продолжить свое существование. А я хочу делать все, что мне нравится в эти последние дни. Не ограничиваясь ни в чем. Лучше уж так, чем страдать и ненавидит жизнь.

   - Знаешь, здесь нельзя сидеть, - говорит Дрейк, перелезая через диван и садясь напротив меня.

   - Я не знала, - даже не оборачиваюсь к нему, продолжая всматриваться в иллюзи.

   Почти что резкий переход от огней к темноте Миграба завораживает меня, мое сердце бьется быстрее. Это напоминание. То о чем так долго твердил мне отчим. Нельзя переставать верить. Нельзя терять себя и ни в коем случае нельзя показывать, что ты знаешь и веришь. Надежду они сожгут первой, а затем и меня сотрут из этого мира.

   - Ко мне еще не один парень так близко не приближался, - шепчу я себе под нос, не отрывая взгляд от города.

   - А ко мне из девушек только Фраун. Но мы сидели слишком близко друг к другу, - я молча киваю, и стараюсь сдерживать нерациональные эмоции.

   Тишина не напрягает, она давно стала мне привычной. Люка часто говорила, если не чокнишся в одиночестве, больше тебя уже ничего не сможет сломить. Наверное это то, чего я так сильно боялась. Остаться одна. Но сейчас мне это было необходимо.

   - Ты боишься того, что будет? - он словно издевается надо мной.

   - А ты? - склоняю голову к плечу и стараюсь не думать о будущем.

   - Меня пугает страх неизвестности, - по моим белым прядям пролетает легкое прикосновение, - но если хочешь, могу рассказать тебе, что тебя ждет.

   Я впервые повернулась к нему и теперь мы смотрим друг другу в глаза. Мое расширенные зрачки ловят искры веселья и еще чего-то странного. Не ужи ли он решил, что влюбился? Нет, любви не существует в этом мире. Это все сказки, из времени, когда мир был еще живым и целым.

   - Сколько тебе осталось? - спрашиваю скорее из праздного любопытства.

   - Три. Первым была пустыня. Вторым джунгли. А сейчас, я даже не представляю.

   - И не надо. - Я задерживаю дыхание на несколько секунд. - Просто будь уверен, что ты все сделаешь ради своей жизни.

   - Ты сильнее чем кажешься, - говорит парень и я краем глаза замечаю, как он нервно перебирает пальцами. - Как ты думаешь, каким будет твой муж?

   Моя сказка разбивается в дребезги и на периферии сознания вспыхивает горькая и такая невкусная правда. Я никогда не смогу выйти замуж за улыбку понравившегося мне парня, это глупо, я выйду замуж за человека, чья улыбка будет выгодной партией. Только так, дети правительственных чиновников не имеют собственного веса и голоса. Тот кто будет для меня надежной опорой, за того и пойду. Если конечно вообще смогу дожить до этого светлого дня.

   - Я надеюсь, он будет добрым, - больше ничего путного в голову не приходит.

   - Доброта губит людей, - как-то криво усмехнулся мой собеседник

   - Людей губят люди, это разве не очевидно? - кривым оскалом ответила на нравоучения.

   Кажется, он впала в ступоре. Помотав головой в разные стороны продолжает неожиданно даже для меня сменил тему и резко выпалил:

   - Мой первый поцелуй был за пару часов до первого испытания. Он был с Фраун. Перед этим она рассказывала так долго и красочно, что девушки из школы Ават частенько сбегали на запрещенные вечеринки и целовались там с мальчиками. Словно никогда не чувствовали опасности за собственной спиной и не видели впереди света

   - Я училась в Ават, и я лично не знаю таких девушек, - помотала головой.

   - Было бы странно, если бы они всем направо и налево рассказывали бы такое. Это ведь запрещено, и за такое можно получить настоящий срок, - протянул собеседник и сверкнул глазами.

   Я опять вспомнила Анабель, может и она сбежала? Я слышала, что дети бывало пропадали из дома, а если они не находились, то и родители тоже исчезали. Так странно. Она бы никогда не сбежала. Нет! Для этого она слишком любила жизнь и была достаточно осмотрительной.

   - Ну, а с кем был твой первый поцелуй? - очередной вопрос парня заставил предательски покраснеть и отвернуться обратно к иллюзии в окне.

   - Не с кем, - зачем я все это говорю совершенному незнакомце, не знаю.

   - Спорим, я добьюсь этого? - его поведение с каждым мгновением становилось все не логичнее.

   - Чего? - вздергиваю бровь и кривы усмехаюсь.

   - Того, что ты сама меня поцелуешь, - ледяные пальцы проводят по моему лицу, - первая.

   В эту секунду он старался выглядеть, как самоуверенный король, но эта маска была не для него. Она пропала, как ненавязчивое мгновение. Кажется, он и сам испугался того, что сказал. Мне оставалось лишь рассмеялась, в это очаровательно покрасневшее личико. Он был настолько очаровательно невинным в это мгновение, что хотел казаться сильным. Только неизвестно, что именно нас ждет в этом райском месте. Где по всюду царствует иллюзия восхитительного обмана и красивой сказочной жизни.

   Мы спустились в холл вместе, он пожелал мне спокойной ночи и большой удачи. Я сделала тоже самое. Кажется он так и не понял собственного порыва. Зато я, лежа в холодной кровати, понимала все. Но мысли о доме не давали мне покоя и не позволяли впадать в веселье. Я пыталась представить, что сейчас делает тетя? Думает ли она обо мне? Где находится моя лучшая подруга? Что меня ждет завтра? Все это слилось в один комок нервов и паники. Словно затянувшийся кошмар, царапало грудь. Сон, от которого мне хотелось проснуться, но никак не выходило.

ГЛАВА 4. Первое испытание

Я и сопровождающей меня женщиной выходим из лифта. Перед глазами открывается огромная комната. Я на мгновение задерживаю дыхание, готовлюсь к прыжку в бездну, и выхожу из лифта. Тишина такая, что я слышу стук собственного сердца в ушах. Повернувшись, я с затаенным страхом замечаю, как двери лифта закрываются и женщина медленно начинает спускается вниз.

   Я выдыхаю, резко на свистящей гласной и не замечаю, как руки сжимаются в кулак. Экран висящий в самом конце огромного и совершенно пустого зала включается. Картинка растекается пятном по нему и я с трудом вижу лицо Пейдж.

   - Кассандра Амелия Свон, вы готовы к первому испытанию "Пустыня"? - даже не вопрос, а простая констатация факта.

   Я почти что не вижу ее лица, но уверена, что она прекрасно видит мое и читает все между строк. Волнение я убираю прочь. Если сейчас ошибусь, то меня уже ничего не сможет спасти. А эмоции это самые худшие советники из всех. Нельзя им поддаваться!

   - Я готова, - кривой оскал хищника, так чтобы ни у кого и сомнений не возникло во мне.

   - Прекрасно, - словно копируя меня произносит главная из проверяющих, - Ваше испытание будет длиться шесть часов. Не сожмите уложиться - вас сотрут. Не выполните задание - вас сотрут. Нарушите правила - вас сотрут. На середине пути вы найдете бутылку воды. А сейчас, подойдите к стойке и положите на нее руку. Удачи вам и пусть мир вас сохранит.

   Монитор резко гаснет. Я подхожу к стойке и кладу на нее руку, на моем запястье появляется маленький железный браслетик с четырьмя зелеными кружочками, которые мигают. Следующие пару секунд меняют комнату и мое сердцебиение. Все, что я вижу вокруг - пустыня. Стены, пол и потолок исчезли, я чувствую песок своими ногами, он просачивается сквозь мои балетки, ветер обжигает кожу, а я стою и пекусь на солнце, словно кусок выжившей фауны. Мой путь начинается!

   Готова поспорить он будет долгим. Старательно отвлекаю себя разными мыслями. Поначалу, считаю шаги, но быстро сбиваюсь. Как только я ощущаю сухость во рту я понимаю, что час или около того прошел. Значит наилучший вариант отправиться в подсознание. Представлять, что это все сон, что я проснусь и буду пить столько воды, сколько захочу, просто утро еще не наступило.

   Спустя два часа мне начало казаться, что солнце приблизилось ко мне на пару километров. Кожу обжигало так, будто меня, действительно, жгли на костре, словно ведьму из сказок. Я посмотрела на браслет и удивилась тому, что он, все еще, горит зеленым. Это давало мне смысл идти дальше. Спустя два с половиной часа, я, вдруг, задумалась о Дрейке. К чему эти мысли? Но они хотя бы успокаивают и отвлекают. Как он там? Какое испытание проходит? Что-то внутри меня щелкнуло. Навалилась на плечи тоска и мне, вдруг, захотелось поддержать его, Миру, Фраун и Огува. Быть рядом с каждым из них. Надеюсь, они держатся лучше меня.

   Что-то твердое и булькающее упирается мне в ногу: ВОДА! Половина пути осталось позади, а значит я все правильно делаю. Нельзя позволять себя сдаваться! От радости я чуть не начала танцевать, но вместо этого я открыла бутылку и сделал пару глотков. Никаких эмоций, лишних движений и прочего. Хватит - говорю я сама себе. Мне хочется вылить эту воду на себя и впитать ее, но этим я сделаю только хуже, а я должна показать им всем, что я умная, что добьюсь желаемого.

   Спустя четыре часа температура начала спадать. Похоже временные рамки тут были сдвинуты, или просто искажены. Но холодать стало слишком быстро, так же, как и темнеть. В какой-то момент, мне захотелось вернуть ту невыносимую жару. Холод пробирался внутрь тела и словно сковывал пальцы рук и ног, ходить стало невыносимо больно. Отдыхать нельзя! Твердила я себе и упорно двигалась вперед, не давая себе даже подумать об отдыхе. Скоро конец. Я прошла уже больше половины, и сдаваться нельзя. Я не хочу быть стертой!

   Спустя, примерно, пять часов, или около того, мои внутренности стали трястись от холода и усталости. Бутылка воды пропала, видать упала где-то, не важно. Пить мне уже не хотелось, а вот есть... Голод стал сильнее спустя еще полчаса, ровно так же, как и холод. Один раз у меня так булькнуло в желудке, что я подумала о том, как бы это не отразилось на моем браслете, выдавая слабость. Но он по прежнему горел зеленым. Это чудо! Видимо кто-то наверху сжалился надо мной.

   Постепенно начало тошнить, и в голове поселился монотонный шум. Одно дело все это испытывать зная, что дядя в любой момент прекратит мучения, и совершенно другое, ощущать в реальности. Кажется уже прошло больше шести часов, не понимаю, почему это не заканчивается. Может, я, где-то, ошиблась в своих подсчетах? Сколько мне еще осталось? А если я не справилась с заданием? Они решили оставить меня здесь, ждать, пока я умру от холода, голода или жажды? Пока, меня сожжет их искусственное солнце, а потом все списать на неполадки в системе?

   Я нервно сглатываю и смотрю на свой браслет в ожидании того, что все четыре кружочка сменятся на красные, но, вместо этого, моя жаровня прекращается в зал, в котором я находилась. Словно по волшебству становясь опять бетонной клеткой в дорогом отеле. Я стою уткнувшись носом в стенку, в прямом смысле этого слова. Глупая улыбка медленно начинает расползаться по лицу.

   Стоп! Сейчас не время для радости. Впереди еще так много трудностей. Мои ноги все еще трясутся, мне хочется есть и спать, прямо над моей головой появляется монитор. И голос заставляет подпрыгнуть и вскинуть ледяной, надеюсь, взгляд.

   - Кассандра Амелия Свон, - на это раз со мной разговаривает Дениус.

   - Здравствуйте, - хриплый стон вырывается из пострадавшего горла.

   - Поздравляю вас с успешным прохождением первого испытания "Пустыня", - словно робот с долей сожаления произносит один из судей.

   - Спасибо, - ничего белее логичного в мой перегруженный мозг не приходит.

   Я слышу, как позади меня открываются с лязгом двери лифта. А значит я в кои-то веки смогла пройти испытание достойно. Как только вернусь в родной город, нужно будет расцеловать Уэлна за помощь и подготовку меня. Это единственное, чем могли похвастаться дети богатых людей. Своей подготовкой, на секретной площадке.

   - Мисс? - звучит голос женщины, сопровождающей меня всегда и везде.

   Я неторопливо направляюсь к лифту, добираясь до него примерно за несколько минут, но и это время кажется мне вечностью. Я, вообще, не верю, что до сих пор могу передвигаться на своих двоих. Мое падение на кровать было очень эмоциональным и безрассудным. Я провалилась в сон в тоже мгновение, как моя голова достигла подушки. Еда на подносе так и стояла нетронутой.

   Мне хотелось узнать, что происходить у других ребят. Кажется, я слышала крик или всхлипы. Слезы радости? Или горя?Что там у них происходит? Я спала всего несколько часов, но проснулась бодрой, здоровой и готовой к новым испытанием. Адреналин хлещет в моей крови. А синтетический стимулятор заставляет гнаться за собственной тенью. Похоже мы все-таки не рассчитали дозу.

   Я осторожно выбираюсь из комнаты и вижу Фраун в объятиях Дрейка, он держит ее крепко, прижав к себе. Но это не мешает ей кричать, биться в конвульсиях, и глупых попытках вырываться. И даже ему это надоедает, когда он, наконец, ее отпускает, она падает на пол и вскрикивает от боли. Боль не физическая, это ясно с одного ее взгляда.

   - Фраун? - дрожащим голосом спрашиваю у замершей рядом Миры.

   Та тяжело сглатывает, и молча мне кивает. Я все понимаю без слов. Фраун уже не кричит и не плачет, она даже не всхлипывает. Ее длинные светлые волосы, собранные в высокий тугой хвост кажутся ее личной защитой от меня и моих вопросов, но потом она поворачивается ко мне, молча, еле живая, почти не дыша, она шепчет:

   - Они хотят стереть меня, - сердце девушки едва продолжает биться.

ГЛАВА 5. Нашла коса на камень

Валерия, наконец-то я выяснила, как звали женщину, которая сопровождала меня и приносит мне ужин. Только печально посмотрела на нас и отправила меня принимать пищу. Я съела все до последней крошки, после чего она разрешила вернуться мне в холл. Он был пуст. Я знала, что сейчас никто сюда не придет, все были слишком подавлены.

   Фраун осталось пройти всего одно испытание и она не смогла, слишком понадеявшись на окончание пытки. Конечно, ей дадут еще один шанс, его дают всем, но не многие могут правильно им воспользоваться. Знать, что человек, с которым я говорила утром, может послезавтра умереть является для меня верхом ужаса этого мира. Но таковы правила. Либо ты доказываешь всем, либо прощаешься с жизнью. Красивый обман, точно так же, как и золотой песок по ту сторону нашей темницы. Журчание морского прибоя, только делает все хуже.

   Я захожу в лифт и нажимаю кнопку двадцать пятого этажа. Мне надо ехать в то место, где я вчера была, тот самый "балкон", который помогает чувствовать себя живой. И пусть это обман и иллюзия. Пусть это только в моем воображение. Но все лучше, чем наблюдать, за безжизненной природой за окном. За тем, как синие воды растворяются на золотом побережье.

   Створки лифта открываются и я выхожу. Этот этаж всегда темный, здесь нет света, только большие окна и закрытые двери. То самое окно, где я вчера сидела, открыто. Я сажусь на подоконник и вижу Дрейка. Он нервно перебирает пальцами не обращая на меня внимания.

   - Привет, - тихо произношу я, будто это обычным разговор и ничего не произошло.

   - Привет, - эхом откликается он и тяжело вздыхает.

    Мне кажется, что на его плечах лежат тонны камней, которые не позволяют ему делать лишних вздохов. Этот груз словно намертво приклеился к нему и теперь будет вечно существовать вместе с ним. Мы сидим молча. Я не знаю сколько проходит времени, я не стараюсь понять. Нам обоим больно, мы оба не здоровы. Он начинает говорить резко и неожиданно, разрывая тишину в клочья.

   - Фраун закрылась в комнате и отказалась от ужина. Она поступила глупо, ей нужны силы, чтобы завтра справится со всем.

   Меня, одновременно, восхищает и угнетает его забота о ней. Они знакомы не больше недели, а он так беспокоится за нее, словно всю жизнь. Это не удивительно, я бы на его месте тоже выбрала бы ее. Красивая, высокая, стройная, с длинными волосами и глазами, словно само небо ей их подарило. Для парня, которых никогда, по сути, не общался с девушками, она является ангелом спустившимся с небес. Так глупо надеяться на что-то в стенах центра Реймахтарга. Тут нельзя получить желаемого, тут можно обрести только вечную пустоту.

   - Я уверена, что все будет хорошо, - единственное, что я могу сказать, - как прошел твой день?

   - Я был в море на тонувшем корабле во время шторма. Это неприятно и страшно, словно выхода нет, и ты сам опускаешь в пучину моря. Когда все закончилось на моем браслете активными мигали только две зеленые, а две красные едва не довели меня до нервного срыва. Но, судьи сказали, что я неплохо справился. Как твое испытание, сколько жизней сохранила?

   - Я справилась на не так хорошо, как мне хотелось бы, - лукавила и сильно.

   - Я устал после пустыни дико. Особенно в последний час, когда после ужасной жары идет дикий холод и ты чувствуешь себя как в морозилке, - вздыхает он и сцепляет пальцы, - почти сутки провалялмя в беспамятстве. А ты ничего так держишься. Словно уже восстановилась.

   Я слегка улыбнулась, но побоялась ему это показывать. Дрейк выглядел убитым. Раздавленным. Наверняка, он успел сильно привыкнуть к ней, к ангелу, что научила его целоваться. А сейчас, ее отнимают. Одно дело, жить с мыслью, что человек жив, счастлив, у него есть своя семья и вы можете встретиться в любой момент. Вновь на мгновение пересечься глазами и прожить восхитительные воспоминания. А совсем другое, когда от человека, после стирания, не остается и пряди волос.

   - Как думаешь, они нам врут? - резко спрашивает он.

   - О чем? - дядя научил меня, и вбил в голову, что разговоры о провокационных темах запретны.

   - О городах, что пылают пламенем до сих пор, спустя все эти годы, - всматривается он во что-то ведомое только ему одному.

   - Я не знаю, - пожимаю плечами стараясь уйти от ответа, - но какой смысл им врать?

   - Чтобы держать нас под контролем. Представь, если бы люди узнали, что за стенами их городов есть жизнь, леса, реки, города, куда уже много лет подряд не ступала нога человека, тихие места в уютных старых городах. Разве, они бы не сбежали? - Дрейк посмотрел на меня, его глаза сияли ярче тысячей огней, они были полны надежды на лучший мир, без смертей и борьбы.

   - Наверняка, правительственные агенты частенько выезжают в такие места, чтобы проверить смогла ли там появиться жизнь, я уверена, что нам бы об этом сказали, - нельзя вызывать недоверие.

   - А если нет? - перебивает меня он. - Возможно, они используют метод "проб и ошибок". Раньше, люди были свободны, они могли делать все, что хотят, вольны были сами распоряжаться своими жизнями. Или, метод "Кнута и пряника". Они говорят, что защищают нас, а мы просто должны подчиняться их законам, дают нам крышу над головой, как пряник, а затем, убивают наших детей или друзей, как кнут. Разбивая нас на части и не позволяя жить в мире и спокойствие.

   Я не верю тому, что говорит Дрейк. Этот парень похож на ребенка из приличной семьи, я понимаю, если бы он жил в семье "изгоев", тогда да, я бы поняла и простила его за такие слова. Но сейчас, этот, почти что, восемнадцатилетний парень выглядит на все тридцать, с чистым умом и закаленным характером. Словно он, все это время, только притворялся обычным подростком из обычной семьи. Возможно он тот о ком меня предупреждали - архарим. Человек, чья главная задача подвести остальных к смерти и получить свою жизнь. Спустя несколько минут молчания я не выдержала и заговорила первая, ставя на скользкой теме жирный крест. Я далеко не дура!

   - Мне хочется спать, - поднимаюсь с насеста, - ты прав испытание вымотало сильнее чем я могла предположить.

   - А мне выбраться от сюда, - словно уже не со мной разговаривает Дрейк.

   - Куда же ты собрался? - я уже спрыгнула с окна, но его слова не дали мне пошевелиться. - Куда бы ты не пошел они везде тебя найдут и сотрут. Ты же знаешь это.

   - Там, куда я уйду, им меня не найти! - Дрейк слез с подоконника и встал так близко ко мне, что я, буквально, чувствовала его дыхание на своем лице. - Кассандра, я собираюсь уйти за город.

ГЛАВА 6. Фраун

Фраун была обычной девушкой подростком из школы Ават, она получала хорошие оценки и зарабатывала много баллов, была послушной дочерью, которая по вечерам гуляла до девяти, а по выходным ночевала у подруги из класса. Судьба свела их еще до школы, как оказалось, их отцы вместе работали на вертолетной площадке, зарабатывали приличные деньги и позволяли своим дочерям и женам любые прихоти, будь то дорогое колье или большая красивая кукла. Когда девочки попали в один класс их жизнь стала еще более беззаботной. Теперь, они могли проводить вместе весь день, а на выходные семьями выбирались в кафе или в гости друг к другу.

   В старшей школе огненно рыжая Ана и длинноволосая белокурая Фраун были ослепительными красотками, каких мало. Как-то раз, Ана попросила подругу сходить с ней вечером на прогулку, это был будний день, четверг, была зима и дикий холод сводил пальцы ног, даже сквозь сапоги. Когда девушки дошли до моста Фраун остановилась, она понимала замысел подруги.

   - Зачем нам туда идти? - шутливо спросила она. - Таким девушкам, как мы нечего делать в темном Миграбе? Это же ни соизмеримо, или ты веришь в сказки, что за мостом скрывается вечное счастье? Брось сестренка, ничего подобного там не прячется.

   - Ты доверяешь мне? - улыбнулась Ана и потащила подругу по мосту.

   На мосту стояла пара охранников, от холода они спрятались в свою машину и девушкам без труда удалось пробраться на сторону "изгоев". В темноте Миграба все казалось страшным и неживым. Откуда-то издалека доносилась музыка, с каждым шагом она становилась громче и громче, пока девушки не увидели большой дом обвешанный разноцветными лампочками и шарами. несколько ребят стояли на улицы и громко смеялись держа в руках стаканы.

   - Куда ты меня привела? - глаза белокурой расширились от удивления.

   - Вечеринка, Фраун! Неужели, ты никогда не слышала об этом? - вскидывает та ехидно бровь

   - Это запрещено! - Фраун одернула руку и отпустила подругу. - Я ухожу, не хочу быть стертой.

   - И ты оставишь меня здесь одну? - вопрос прилетает неожиданно.

   Нет, Фраун никогда-бы не оставила Ану. Войдя в дом на них наткнулся парень, наступив ей на ногу, он что-то сказал, но ничего не было слышно, кроме как громкой музыки и криков толпы.

   Спустя несколько часов Ана и Фраун уже выпили по паре стаканов с алкоголем и танцевали в середине толпы, музыка. что раньше резала уши, теперь казалась медленной, хотелось слышать больше шума и в какой-то момент Фраун так закрутилась, что ее ноги запутались и она упала. Девушка могла бы сильно удариться локтем или коленом, но один парень из толпы ее поймал, почти что, в самый последний момент. В полупьяном состоянии девушка нервно закусывала губу и прошептала, что ее мутит. Он отвел ее в туалет, держал волосы, пока ее тошнило. После чего, помог умыться, одеться и выбраться на воздух. Сейчас, она впервые посмотрела на него: Светлые короткие волосы, бледная кожа и глаза цвета опавшей листвы. Она, еле стояла на ногах, он держал ее, чтобы та не упала.

   - Спасибо. Мне очень стыдно, - щебетала смущенная девушка.

   - Да брось, - только отмахнулся он, - по тебе видно, что с тобой такое впервые.

   - Какое "такое"? - гордыня вскинула в хрупкой девушке голову.

   - Ну, наверняка, ты первый раз в жизни попробовала алкоголь и танцевала до упаду. Я прав? - шутливая и такая надменная улыбка парня заставила Фраун впасть в краску.

   - Я, вообще, впервые позволяю себе такой вечер, - скосила она глаза в землю. - Я Фраун.

   - Дрейк, - парень вновь улыбнулся.

   - Фраун, вот ты где! - Послышался голос Аны. - А ты кто?

   - Дрейк, - вновь повторил парень. - Вы вместе пришли?

   - Да. - легко и не принужденно ответила она.

   - Ее нужно отвести домой, кажется твоя подруга перепила, - обратился Дрейк к Анастейше.

   - Я в порядке, - Фраун чувствовала себя больной в прямом смысле этого слова, ее сжигало изнутри, но гордость не позволяла отступать.

   - Не слушай ее, - ответила подруга, - мы как раз собралась уходить, просто не могла ее найти.

   В школе Фраун была мертвенно бледной с опухшими красными глазами и чувством, будто она сейчас уснет. Прошлую ночь она провела у Аны, ее отец рано уходит, а мама любит подольше спать, поэтому девушки незаметно для всех вернулись домой и покинули его через несколько мгновений.

   После того случая они были на запретной вечеринке еще около десятка раз, пока однажды Ана не сказала, что больше не хочет возвращаться домой. Там, где было веселье и свобода - она чувствовала себя живой, она не думала о том, что через две недели ей предстоит приехать в закрытый и ужасный отель.

   И уж тем более про то, что если она выживет, то через месяц должна будет выйти замуж за чужого ей человека. Она предлагала Фраун пойти вместе с ней, говорила, что ребята живут не в Миграбе, их дом за стеной, там есть свобода, там люди сами выбирают, как и с кем им жить. Идея казалась слишком соблазнительной, но она понимала, что больше никогда не увидит близких ей людей. Если Ана готова променять семью на свободу, то Фраун - нет. Ее лучший друг там - Дрейк - сказал ей, что если она уйдет, то уже никогда не сможет вернуться.

   Спустя несколько дней убеждений Аны она поняла, что подруга с ней не пойдет. Им пришлось попрощаться. Это было две недели назад, они стояли у моста соединяющий светлый и темный Миграб. Дрейк ждал Ану на той стороне, чтобы проводить ее в новый дом. Фраун не могла остановиться, она плакала, просила ее остаться, но все было без толку. Решение каждой из них было принято и отказываться никто не собирался.

   - Если ты решишься убежать, пожалуйста, найди меня. - последнее, что она услышала от подруги.

   Сейчас, Фраун сидела в белой комнате, ждала мать и отца. Она провалила испытание. Она провалила второй шанс. Мать, словно неживая, стояла у двери и тряслась. Отец еле сдерживался от слез. И только младший брат, которому было всего девять лет, обнимал свою старшую сестру. А она обнимала его. Он дал ей в руки маленького человечка, которого она сделала для него в школе на уроках труда. Фраун давно уже забыла про него. Она старалась не плакать, слез просто не было, они закончились пару часов назад, тогда, когда Дрейк в последний раз поцеловал ее.

   Она держалась ради брата. Только ради него, она не ушла из семьи. Несколько белых чипов было установлено по всему ее телу. В правой руке она крепко сжимала человечка. Одна секунда. И все. Фраун больше нет. А маленький человек тихо и быстро падает на пол.

ГЛАВА 7. В клетке жизни

Фраун стерта. Ее больше нет! Мне не хочется в это верить. Человека, с которым я разговаривала еще вчера вечером больше не существует. От нее ничего не осталось, даже памяти или воспоминания. Просто исчезла и растворилась в пустоте. Но от этого только страшнее. Теперь осознание было прямо перед глазами, его можно было потрогать руками.

   Мы сидим за ужином в холле. Тишина резала по ушам, хлеще звуков сирены и предупреждений об опасности.

   Завтра нам предстоит еще одно испытание. Для меня оно будет вторым, для Дрейка четвертым, а для Миры и Огува последним. Я не уверена, что они смогут его сдать. С таким подавленным чувством, как сейчас. Нам всем гарантирован либо полный провал, либо нереальный успех. Одно из двух, третьего не дано. И если я была готова к тому, что привязываться нельзя, и это не самое главное в жизни. Да мне жаль девушку, но за собственную шкурку мне было еще страшнее. Либо жизнь, либо смерть - с такими мыслями я сидела весь вечер.

   После ужина, я, как всегда, выбираюсь в окно на двадцать пятом этаже. Дрейка сегодня нет, и я думаю, он не придет. Наверное, это к лучшему. Слишком сильные эмоции он будоражил где-то внутри. Чтобы равнодушно воспринимать его. Нужно очистить разум и сконцентрироваться только на собственной жизни, и только на себе. Любая ошибка будет стоить мне жизни. А этого нельзя допускать. Нельзя провалиться из-за глупого чувства, в которое я не верю!

   Я смотрю на Миграб. На две его части. Как люди пришли к такому? В смысле, кто придумал убивать детей, потому что, они проявили слабость? Ведь, наверняка, это была задумка одного человека, имя которого, я никогда не узнаю. Но если бы, когда-нибудь, я его встретила, я бы плюнула ему в лицо и столкнула с моста, при этом, на прощание одарив большим камнем на его тщедушной шее. Пусть мучается, пусть умирает медленно и мучительно. Пусть сгорает в огне смертельной опасности. Мне все равно, я ненавижу этого человека.

   - Ненавижу! - тихий шепот срывается с моих губ, даже вопреки моим желаниям.

   Но это помогает мне. На один процент из ста мне становится легче. Это только обман, красивая ложь, как и этот отель, как и эта дороговизна вокруг. Роскошь которая застилает глаза

   - Я тоже их всех ненавижу, - Дрейк появляется сзади и садится рядом со мной.

   Его глаза покрасневшие, я думаю, он плакал, а это недопустимо. Не в этом месте и не в этой ситуации. Нельзя проявлять эмоции, нельзя чувствовать. Как быстро он смог привязаться к незнакомой девушке? Этот вопрос не дает мне покоя. Но именно это в конечном счете его погубит. Я знаю, что они целовались сегодня, это было видно по ее слегка раздувшимся алым губам, на которых застыла обреченность и вселенская тоска. Кажется, во мне просыпается нотка ревности, которая отдается эхом в моем сознание. Стоп! Это не курорт, это ад на земле. И я должны выбраться. Фраун больше нет. Она не вернется. Это заставляет меня содрогнуться. Я не хочу за ней!

   - Ты замерзла? - спрашивает меня Дрейк, словно мертвым голосом.

   - С чего ты взял? - мой собственный несильно отличается от его.

   - Ты вся дрожишь, - простая констатация факта.

   - Это не от холода, - я глубоко вздыхаю и прикрываю глаза.

   - Страх? - в вопросе сквозит предвкушением и жаждой.

   - Ненависть, - не ужи ли мои подозрения оправдаются.

   В этом он меня прекрасно понимает. Но так ли учтив и честен красавчик, что уже смог протянуть так долго, и все же показать слабость. Мире я в этой ситуации верила больше. Она и Огув не вызывали подозрений, они были опечалены, но все же больше думали о себе, а не о исчезнувшей в пустоте красотке. Мы сидим молча, ветер разносить мои волосы ха спиной, словно крылья. В домах, постепенно, выключается свет и только на мосту он продолжает гореть. Иллюзия слишком реальна. Даже погода стоит теплая, по крайней мере, такая, чтобы я не могла отличить ее от реальной. Это радует меня. Это единственное, что сейчас меня может радовать. Иллюзия дома.

   - Там, куда я хочу уйти, сегодня устраивают представление, - сладкий яд льется наружу.

   - Ты бывал там? - вскидываю бровь, и стараюсь сохранить рассудок.

   - Я могу тебе доверять? - какой наивный вопрос, тут никому нельзя доверять.

   - Конечно можешь, кому я расскажу? - киваю и растягиваю губы в подобие улыбки.

   - Я там родился, жил и вырос, - Дрейк закусывает нижнюю губу, - я знаю, что там сегодня будет спектакль, потому что моя младшая сестра в нем участвует.

   Кажется, у меня нервный тик. Я схожу с ума или действительно слышу это? Дрейк не из Миграба? Он живет за стеной? В другом городе? Другой жизнью? Быть такого не может. Если это правда, то его уже должны были стереть и уничтожить, как опасность. И никто бы не допустил, его присутствия в центре для детей без права на жизнь.

   - Сколько тебе лет? - смотрю прямо ему в глаза, без издевок и шуток.

   - Двадцать один, - он выдыхает это, почти онемевшими губами.

   - По тебе и не скажешь, - отворачиваюсь, стараясь не попасть в очередную западню.

   - Это потому что, я одет как богатый мальчик и прохожу испытания для восемнадцатилетних подростков, - криво усмехается он.

   Наверное, я должна была засмеяться, но сердце в моей груди колотиться с бешеной скоростью. Это больше всего походило на бред сумасшедшего. Или того, кому есть, что терять. И его задача, сделать так, чтобы неразумные детки пошли против системы. Я никогда не встречала людей из-за стены. Теперь, я вижу в нем еще более опасного противника. Он кажется мне необычным. Слишком холодным и расчетливый. Он знает, как зародить в нас сомнение. Для него нет труда влезть в голову каждого из здесь присутствующих. Как говорил дядя, архарим должен привести десятерых к смерте.

   - Зачем ты здесь? - глаза неотрывно следят за реакцией, через появившееся зеркало иллюзии. - В смысле, что у тебя была идеальная жизнь, но ты пришел сюда. Как ты , вообще, сюда попал?!

   - В правительстве давно есть "наши" люди, по всему миру проходят сотни забастовок каждый год, но телевизор их, конечно же, не показывает, он включается только тогда, когда правительство того пожелает, и показывает только то, что оно хочет. Фраун была моей подругой еще с середины зимы, ее подруга сбежала в мой город и сейчас живет с моим братом, а она не хотела. Фраун не смогла оставить свою семью, мне пришлось упрашивать «наших» дать разрешение прийти сюда, чтобы присматривать за ней. Они сделали мне липовые документы, они помогли мне, чтобы я был с ней, но я не уследил. Я не уследил за ней. Оказалось слишком поздно.

   У меня разрывалось сердце. Я чувствую, как ком подкатывает к моему горлу, меня мутит. Слишком много информации. Слишком много того, чего не похоже на правду. Ложь зачатую вкуснее реальности. Я боюсь представить, что сейчас чувствует Дрейк, он крепко сжимает кулаки, будто готов избить кого-то до полусмерти. Но так ли это на самом деле? Где же найти ответ.

   - Дрейк, ты не виноват, - старательно изображаю сочувствие и провожу по влечу.

   - Они виноваты, - он поднимает глаза и смотрит на меня в упор, - их долбанная система.

   Осенняя листва в его глазах меняется на дикий огонь, я, кажется, хотела что-то сказать, но не знаю, что. Поэтому, мы снова сидим молча. Звезды на небе сияют так ярко, что освещают темный Миграб, который вновь демонстрирует иллюзия. Так легче думать. Так проще жить.

   - Ты похожа на одну из этих звезд. - вдруг говорит он.

   Я не знаю, что ответить, и просто отворачиваюсь. На сегодня с меня достаточно. Больше не хочу пытаться понять где же скрывается реальность. Вскоре, мы перелезаем через окно и спускаемся на лифте на наш привычный этаж. Так проще, и не важно какую игру ведет другой. Проще, гораздо, проще. Мы оба стоим посередине холла, когда он желает мне доброй ночи. А я крепко его обнимаю за шею, шаря руками в темноте. Надеюсь метка у него тут, или мне придется и дальше бродить в темноте. Сначала, он стоит и ничего не делает, но стоит мне слегка разжать руки, как резко обнимает меня за талию и прижимает к себе.

   - Кассандра Амелия Свон, - шепчет он мне на ухо, - пожалуйста, будь завтра осторожнее.

   Мы разжимаем объятия одновременно, я смотрю в его глаза и замечаю, что сейчас они слишком темные, для его родного цвета. Подозрения вновь поднимают голову, но я только молча ухожу к себе. Еще слишком рано делать выводы. У меня впереди еще четыре испытания. Два из которых будут вместе с ним.

ГЛАВА 8. Второе испытание

Когда на моей руке вновь появляется железный браслет и загораются четыре зеленые лампочки я тяжело вздыхаю. Комната снова меняется, но, теперь, я крепко зажмуриваю глаза. Теплый ветерок обдувает мою нежную кожу, я слышу крики чаек, а теплая вода бьет по пяткам. Теперь можно открыть глаза. Я стою на пляже, позади меня море, впереди - джунгли. И это не похоже на ухоженную картинку за окнами нашей темницы.

   Равенна сказала, что на середине пути я найду нож. Это меня пугает, зачем мне здесь нож?Солнца нет, небо серое, будто собирается пойти дождь. Я вновь оборачиваюсь назад: море, не видно не границ, не края, оно синее, и я уверена, что если бы захотела его переплыть, то мой браслет, ту же бы, покраснел. Нельзя нарушать правила, это все равно не поможет. Только навредит мне.

   Я иду прямо. Вспоминаю, все чему меня учили. Джунгли - они и есть - джунгли! Высокая трава, деревья, что закрывают свет, пробегающие ящерицы и пауки. Пауки - вот мой главный страх. Но за год я смогла с ними смириться и не впадать в истерику при виде этих тварей. Они, почти что, везде, я стараюсь обходить любой намек на паутину. Тропинку, по которой я иду, еле видно, но я пытаюсь не терять ее из виду. Она единственный шанс на спасение.

   Спустя пару часов гремит гром, дикий вопль птиц разрывает мое туманное спокойствие и умиротворение. Я понимаю, что скоро начнется дождь, будет много грязи и темнота, в этом, по сути, и есть задумка. Я должна доказать, что не побоюсь замараться и переживу это. Проходит еще час, а дождя все нет, но небо такое мрачное, что я стараюсь ориентироваться на ощупь. А паутины становится все больше. Она висит на каждом дереве, и ладно, если бы это были маленькие кружочки, нет, они большие, самые малые из них размером с мою ладонь, а самые большие - с голову. В одной из таких паутин весит мое маленькое спасение - нож.

   А в одном крошечном шаге от ножа сидит паук. Я не уверена, иллюзорный он или наблюдает за мной вполне реальный объект. Мои руки предательски трясутся. Паук большой, примерно, с мой небольшую монетку. Я гулко сглатываю и в моей голове появляются мысли "а нужен ли мне, вообще этот нож?", теперь, когда совсем стемнело и лишь молнии освещают небо, я четко осознаю, что нужен. Без него я не сдвинусь с места, да и не засчитают мне это испытание.

   Аккуратными, медленными движениями я тянусь к тускло поблескивающему ножу. В моей голове появляются мысли, что, как только я его достану, то по паутине пройдет волна и паук наброситься на меня, но теперь мне будет чем защищаться. Я вынимаю нож из паутины с особой легкостью, паук не шевелиться. Я тоже. Нож крепкий, охотничий, с кожаной ручкой и острейшим лезвием. Я осознаю это сразу же, как только перерезаю лиану висевшую у меня на пути.

   Спустя час, позади меня слышится хруст веток. Я стараюсь не предавать этому значения сбрасывая все на ящериц и других мелких существ. Например, пауков. Мое сердце замирает, когда позади меня вновь что-то шуршит. Разработчики этого места, вообще, осознают, на сколько страшном сделали свою "игру"? Ни на одной тренировке, меня не охватывал такой животный страх и ужас.

   Я не оборачиваюсь назад, иду строго вперед, пробираюсь через дикий лианы и сучьи веток, что хрустят. А звук шуршания следует за мной. Я поворачиваю за дерево и останавливаюсь, чтобы немного передохнуть. Сейчас главное контролировать эмоции, держать страх в узде. Хочется пить и есть, но нужно держаться. Мимо меня, не заворачивая за дерево проползает огромный паук размером со взрослую черепаху. Я замираю. Он тоже. Мы стоим неподвижно, он не смотрит на меня, а я боюсь отвести взгляда от него.

   Что-то щелкает в моей голове и я осознаю, что, навряд ли, он здесь один и медленно шагаю назад, пока очередная сломанная ветка не выдает мое местоположение. Теперь, в его восьми глазах я могу разглядеть свое испуганное выражение лица, а тот стремительно приближается ко мне. Я бегу так быстро, как только могу, давно уже сбитая с тропинки, заведенная в джунгли собственным страхом, одна из моих сигнальных лампочек становится красной, у меня начинается истерика, и я чуть не врезаюсь в огромную паутину, которая больше меня. Из-за нее выползает другой паук, он даже больше прежнего.

   Я кричу. Нож, что крепко зажат в моей руке - мне не поможет. А вторая лампочка уже краснеет. В конце концов, я спотыкаюсь и кубарем качусь вниз, разбивая головой камушки и разламывая ветки. Боюсь представить, сколько я пролежала в таком состоянии. Над бровью огромный порез, я чувствую это, кровь еще не остановилась, а значит, я пролежала совсем немного. Я смотрю на браслет - три красные и одна зеленая. Это конец! Мой провал! Даже, когда мне дадут второй шанс, я не смогу пройти это испытание. Мой самый главный страх уже сковал сердце.

   Головная боль сводит меня с ума. Я сижу, прижавшись спиной к дереву, и закрываю лицо руками. Хочется кричать и плакать, а ведь мне так хотелось жить, неужели, я не заслуживаю жизни? Слезы накатываются на глаза и я уже готова расплакаться, мне, все равно, некуда идти, я не вижу не дороги, не подъема, ничего. Нет! Нужно держаться, надо что-то делать. Как-то бороться! Но как?

   Можно, я лягу тут я усну? Так хочется спать. Сон поглощает меня, забирает к себе. Светлое пятно неожиданно, промелькнувшее перед глазами, заставляет меня резко подскочит и выставить нож вперед. Интересно, от кого я буду на этот раз защищаться? Голубая неоновая бабочка размером с указательный палец порхала у меня перед глазами и села на мой нож. Она смотрела на меня, в этом не было сомнений. Потом, она резко взлетела ввысь, облетела вокруг меня и медленно полетела вперед, мне казалось, что она зовет меня за собой. Дольт-шанс, невероятная удача!

   Я шла за ней, сквозь чащу леса, не замечая ничего на своем пути, она вела меня, выводила куда-то, мне было все равно, просто хотелось идти за ней. Нужно концентрироваться только на ней. Это мое спасение. И спустя двадцать минут я, вновь, оказалась на своей тропинке. Три лампочки из четырех горят зеленым. Я просто не верю своим глазам. Бабочка, что привела меня сюда, исчезла. Я уже не уверена, что это именно это было. Глюк в системе или слишком большой шанс на спасение мне выпал. Мне все равно! Я могу продолжать свой путь.

   Спустя час начинается запоздалый дождь, я жадно глотаю капли, набирают воду в ладони и жадно выпиваю. Это предает мне силы, уверенность в себе. Это значит, что я совсем близко к цели. Пусть вода всего-лишь иллюзия, но это обманывает мозг. А спустя еще полчаса пути - я выхожу на берег. Песок уже успел остыть, а шум воды манит меня к себе, я хочу умыться, но стоит мне сделать еще один шаг, как все заканчивается. Я опять стою уткнувшись носом в стену. Экран над моей головой загорается и я слышу голос Майкла.

   - Кассандра Амелия Свон, - я подхожу к экрану и не могу скрыть свою злость, - Поздравляю вас с прохождением второго испытания "Джунгли". Вам будет оказана медицинская помощь, как только вы войдете в свою комнату.

    Я молча киваю и иду к лифту, где меня ждет Валерия. В комнате стоит вкусный обед, я настолько голодна, что налетаю на него даже не дожидаясь, когда за моей спиной закроется дверь. Ко мне заходит молоденькая медсестра, на вид ей не больше двадцати пяти, она аккуратно обрабатывает мою рану на лбу. Все манипуляции происходят в полной тишине, но я понимаю, что ей хочется у меня что-то спросить. Это видно по ее ярко сверкающим глазам, которые иногда смотрят в мои с немым укором.

   - Вам интересно? - спрашиваю я.

   Она молчит, лишь только обрабатывает мою рану с большой аккуратностью. Словно вздрагивая от кажгого моего вздоха. Что же не так с этим миром? Где же покой? Говорил мне дядя, не анализировать ситуацию вокруг меня.

   - Бросьте, - медленно отхожу от нее, - почему никто из взрослых людей не хочет разговаривать со мной?

   Девушка показывает пальцами на свою шею и мотает головой. Ой, так тут не все так просто, как казалось на первый взгляд! Что же это за место такое, раз даже персонал немой и с ним невозможно общаться. Только судьи имели тут вес.

   - Извините, - я нашла в себе силы покраснеть.

   Она вновь мотает головой и мило улыбается, после чего уходит из моей комнаты, еще раз печально обернувшись перед порогам. Валерия приносит мне чистое белье и одежду. На ее лице застыла дежурная маска равнодушия и отстраненности.

   - Спасибо, - тихо благодарю ее, за то недолгое присутствие.

   Она выглядит немного шокированной, но потом кивает и уходит. А я опять остаюсь одна. Тишина накрывает меня и мне становится не до этого. Хочется наконец-то забыть все и оказаться рядом с семьей и родными. Я больше не могу так.

ГЛАВА 9. Два минуса не станут плюсом

После обеда я вышла в холл, где было, довольно, шумно. Мира и Огув кричали друг на друга с таким накалом эмоций, что становилось страшно, но увидев меня замолчали. Мира плакала. Я так сильно испугалась, что она не сдала экзамен, что начала икать, но она улыбнулась.

   - Мы свободны, - с облегчением произнесла эта юркая девица.

   - Господи! - вскрикнула я и быстро обняла ее.

   - Когда вы уезжаете? - тихо спросила я и отступила на шаг.

   - Завтра утром, - Огув выглядел настороженным, что-то в его эмоциях и выражении лица пугало меня до чертиков.

   Мира медленно отошла от меня, ее бледные щеки покрылись румянцем, она выглядела испуганной. Она словно боялась того, что теперь ее ожидает, за пределами этого места.

   - Что происходит? - спросил Дрейк, появившийся из-за поворота мужских комнат.

   - Огув и Мира прошли испытание, завтра они уезжают домой, - с прищуром посмотрела на него.

   - Что-то не так, верно? - Огув провел рукой по своим коричневым кудрявым волосам, обошел замершего Дрейка и ушел в свою комнату, так и не ответив на вопрос.

   - Мне надо идти, - прошептала Мира и тоже покинула холл..

   - Что с ними произошло? - неуверенно спросил Дрейк, поворачиваясь ко мне.

   Я лишь пожала плечи, потому что была не уверена в последнем испытании. Все ли будет так просто, и будет ли точно так же, как на тренировочной площадке? На это у меня не было ответов. Была только куча подозрений и догадок, от которых становилось жутко не комфортно. Дрейк подошел ближе и провел рукой по моим волосам, убрав их со лба.

   - Как это случилось? - ледяные пальцы обвели тонкий порез.

   - Я упала, сильно, - пожала плечами, - ударилась головой об камень, но все обошлось.

   Его лицо наморщилось, злоба вновь пробиралась наружу, Дрейк отошел от меня, сжал кулаки и ударил по ближайшей стене. Меня это удивило сильнее, чем испугало. Он оскалился и с диким,почти нечеловеческим восторгом, посмотрел на пальцы. Повернувшись ко мне и увидел мое испуганное лицо, он, как мне показалось, попытался взять себя в руки. Но, вместо этого, взял мою руку в свою и повел к лифту. На двадцать пятом этаже мы открыли окно и сели на подоконник. Он не отпускал мою руку и молчал. Так поразительно было ощущать контраст ледяных пальцев и капель горячей крови.

   - Что с тобой? - спросила я и поняла, как сильно дрожит мой голос.

   - Как они посмели травмировать тебя? - сказать, что парень был зол - ничего не сказать.

   - Брось, всякое бывает, я сама виновата, - тряхнула я головой, - мне и все жизни не хватит, чтобы справиться со своим страхом и отвращением к паукам.

   - Но тебе было больно, - словно маленький ребенок пробурчал он себе под нос.

   - Сейчас я в порядке, - я попыталась как-то успокоить его и положила вторую руку поверх его руки. - И я рядом, со мной ничего не случилось. Мы все выйдем отсюда, и все у нас будет замечательно.

   - Хочешь, я покажу тебе? - постепенно, пламя, что разгоралось внутри Дрейка, затухало, но он крепко сжимал мою руку.

   - Что же? - вскинула бровь и посмотрела на него в упор.

   - Мой мир, - его глаза вспыхивают ярким пламенем.

   - Дрейк, ты же знаешь, я не могу, - теперь страх бил из меня фонтаном, по моей коже пробежали мурашки, - я никогда не оставлю свою семью. Я не покину это место.

   - Мы же не навсегда уйдем, всего на одну ночь, ладно? - он заглянул мне в глаза. -В любой день, когда тебе будет удобно.

   - Но это запрещено, если нас поймают... - мысль так и повисла в воздухе.

   - Я смогу защитить тебя, - едва уловимое дуновение в шею.

   Его слова отозвались эхом в моем подсознании. Дрейк хочет показать мне другой мир, без смертей и навязанных браков. Мир, где я могла бы быть счастлива с ним.. Но, для начала, я должна выжить. И разобраться в конце-концов, в том, что тут происходит.

ГЛАВА 10. День без боли

Из окна на своем этаже мы с Дрейком наблюдали за тем, как родители Миры и Огува забирают их домой. Хотелось отметить, что Мира не была похожа на них, с ее то белыми волосами и бледной, как снег, кожей. То ли дело Огув, точная копия своего темноволосого отца и матери. В какой-то момент, я даже подумала, что Мира была приемной дочерью и ее назвали так, потому что это имя ей подходить, но родители, имеющие уже одного ребенка. Как правило, не берут второго из детского дома, на это должна быть веская причина, да и не каждой семье дадут на это разрешение.

   Мы с Дрейком остались одни. Весь день он рассказывал о своем мире, мы покидали уютное пространство двадцать пятого этажа всего 2 раза: на обед и ужин. Все остальное время мы проводили на почти родном подоконнике. Дрейк назвал это место тайным убежищем. А я только горько на это смеялась Тут нас никто не беспокоил, нам было видно весь Миграб, но никто из Миграба не видел нас. Какая красивая иллюзия, а если закрыть глаза, можно забыть о шуме морского прибоя и тихом шелесте песка курортного побережья.

   Ана - бывшая лучшая подруга Фраун - сейчас живет с его старшим братом, они собираются пожениться в начале зимы. На свадьбу приходит почти весь город. Всегда. Потому что, это показатель чистой любви, а не навязанных отношений. Люди, которые живут там могут быть уверенными в завтрашнем дне и знать, что их дети проживут долгую и счастливую жизнь.

   - Но, ведь они тратят воздух, которого становиться с каждым годом все меньше и меньше, деревья, которые его вырабатывают, погибают за последние пятьдесят лет, а новые не успевают расти. Неужели, Вы не боитесь? - вопросы неожиданно пришли в мою голову, и я поспешила озвучить их. - Это же фактически смерти подобно.

   - А чего нам бояться? Мы не сжигаем много кислорода, как правило, в одном городе живет не более двух тысяч человек, у каждой семье по одному ребенка, у некоторых трое, но это уже большое исключение, как в моей семье. И что это меняет? Наше сопротивление тоже сажает деревья, заботиться о них, выращивает, мы не крадем еду, только семена на посадку, если чего-то не хватает, но это редкость. Мы живем, а не выживаем, - он поднял лицо к звездам.

   - Зачем ты пришел сюда? Я понимаю, что ты пытался уберечь Фраун, но... - при упоминании ее имени у меня в горле встает ком. - Что было-бы дальше? Ты бы вернулся к себе и все? Ты что-то скрываешь от меня, верно? Дрейк! Неужели, ты еще не понял, что я умею хранить секреты?

   - Я не могу сказать. Я бы очень хотел, но не могу, - его голос был тихим, почти что, хриплым, заставлял меня нервничать из-за того, чего я не понимала.

   Мы наблюдали за переливами звезд и молчали.

   Уэлн рассказывал, что они похожи на больших птиц, внутри которых сидели пассажиры. Это так странно, осознавать, что когда-то люди были свободными. Кажется, я, действительно, хочу увидеть мир Дрейка. Если он правда, а не ловушка, для того, чтобы выбраться отсюда. Завтра у Дрейка последнее испытание. Оно называется "Ужасы".

   Никто не говорит, что в нем. Обычно, после этого испытания люди либо плачут, либо веселятся до упаду. Безысходность ломала лучше любого наркотика. Я слышала о случаях, когда после этого испытания сходили с ума. Просто в голове, что-то, щелкало и все, теперь ты безжизненный овощ со странными наклонностями.

   Дрейк знал, что это будет нелегко, ему, надо было-бы отдыхать весь сегодняшний день, но он просидел его со мной, разговаривая о разных вещах. Теперь, когда мы все же нашли в себе силы спуститься в холл, часы показывали половину одиннадцатого. Ледяными пальцами он держал меня за руку.

   - Неужели, ты, до сих пор, не хочешь меня поцеловать? - он сейчас выглядел, словно маленький ребенок, ожидающий подарка на Новый год.

   Я улыбнулась и помотала головой, но в мыслях, мне, конечно же, хотелось его поцеловать, я просто не знала, как это. Это у него было, наверняка, много девушек в его мире и было логично предположить, что Фраун была не первой с кем он целовался. Но для меня, все было по особенному.

   - Я не хотел тебя отвлекать от испытания, - вдруг ребенок, что стоял передо мной, резко превратился в застенчивого парня, который, вообще, впервые разговаривает с девушкой.

   - Ты меня не отвлекаешь, - он не отпускал мою ладонь, держал ее и смотрел мне в глаза.

   - Доброй ночи, Кассандра, - почти неслышно прошептал он мне почти в самые губы.

   - Приятных снов, - ответила я и первой отстранилась от него.

ГЛАВА 11. Третье испытание

- Кассандра Амелия Свон, Вы готовы приступить к третьему испытанию "Корабль"? Отлично. Ваше испытание будет длиться 6 часов, - Улыбка Пейдж выглядит зловеще, больше напоминая звериный оскал, но меня больше не могло ничего напугать.

   В следующие секунды пол резко уходит из под моих ног и я проваливаюсь сквозь него. Резко ухожу с головой под ледяную воду. Она холодная, просто до максимума отвратительная и реалистичная. Большими волнами, что не дают мне нормально выплыть, все кружат и кружат накрывая меня с головой.. Спиной я упираюсь во что-то твердое, оборачиваюсь, вижу корабль, но не знаю, как по нему забраться. А волны становятся с каждой секундой все сильнее.

   Серое небо, постепенно, покрывается тучами, меня охватывает страх и становится, совсем, холодно. Я пытаюсь обогнуть корабль и мысленно благодарю дядю за то, что он потратил столько сил и времени, отрабатывая со мной все испытания. Я по памяти нахожу наконец-то лестницу встроенную в корабль. Она вся мокрая и скользкая, поэтому, когда я забираюсь в первый раз, то срываюсь и кубарем падаю в воду, больно ударяясь о нее спиной.

   Но, деваться некуда, я предпринимаю вторую попытку и, как только, мои ноги касаются твердой поверхности, я облегченно выдыхаю. Теперь, когда я стою на твердой поверхности, то могу отчетливо разглядеть свое окружение. Корабль и море. Больше ничего. Я решаюсь разведать обстановку и понять насколько корабль похож на тренировочный.

   Первое, на что я натыкаюсь в своих поисках это еда в трюме. Много разной еды: фрукты, консервы, ягоды, бутылки с водой и чем-то еще. На одной из бутылок выгравировано слово "Ром". Никогда не слышала о таком напитке. Я даже никогда не видела кораблей стоящих на воде. Дядя рассказывал, что в Балтиморе находится единственный корабль, который уже давно не плавает, но остался, как память о прошлом. Я видела фотографии корабля в учебниках по истории, но никогда не думала, что они такие большие. В моем воображение они были едва ли больше нашего дома.

   В седьмом классе нам рассказывали про Титаник. Он был одним из самых больших кораблей того времени, но он запомнился людям не своими габаритами, а трагической судьбой. Он запомнились мне, потому что я всегда была увлечена историей тех времен, мне было интересно, как тогда жили люди. По этому предмету у меня всегда была твердая пятерка.

   Учительница рассказывала, что были большие пиратские корабли, варвары похищали золото, ценности и деньги, пряча их в скалистых пещерах и подводных тайниках. Многие из таких кораблей затонули, а где-то на самом дне океана до сих пор покоятся сундуки с бессмертными богатствами.

   Мне очень хочется съесть что-то из этих вкусностей, но я замечаю маленькую крысу, что заползает на бочку, она выглядит так смешно и нелепо, пытаясь перегрызть сетку с фруктами, что мне хочется ей помочь. Я разрываю сетку и достаю яблоко, крыса смотрит на меня своими маленькими глазками и встает на задние лапки .Я отскребаю ногтями кусочек яблока и протягиваю его ей. Он принимает его как дар, обнюхивает и кусает.

   Через секунду крыса замертво падает на пол. Я отбрасываю яблоко в сторону. Все эти фрукты и ягоды отравлены, если бы не это маленькое существо, я бы уже провалила это испытание. Возможно, дядя что-то предпринял. Откуда тут взяться крысе? Это очередной шанс на спасение. Не стоит его тратить понапрасну. Я даже не проверяю, чистая ли здесь вода, теперь все, что окружает меня - смерть. Я выхожу на палубу. Все в тумане. Видимости никакой. Если выставить руку вперед, то я не увижу собственных пальцев. Аккуратными шагами я подхожу к штурвалу по памяти и замираю.

   Где-то вдалеке гремит гром, а вода тихая, ее почти не слышно, я даже не знаю плывем ли мы или стоим на месте. Но гром усиливается, нарастая с каждым мгновением, оглушительным гулом стихии. Мой корабль выплывает из тумана в течении следующего часа, теперь я знаю, что мы движемся, вода слегка бьет по корпусу, она темно-синяя и, кажется, что-то скрывает.

   Это место вызывает у меня тоску, я вижу впереди рифы и медленно поворачиваю корабль. Он легко поддается мне, это служит напоминанием, что все это ненастоящее. Иллюзия, которая скоро должна смениться и предстать передо мной отвратительной пастью отчаянии. После того, как я с легкостью обхожу рифы у меня появляется чувство тревоги, это испытание не может быть таким легким. Или может? Нет. Буквально в нескольких метрах от моего корабля молния бьет четко в один из рифов и тот рассыпается на мелкие кусочки.

   - Вот черт! - вскрикиваю я непроизвольно, когда следующая бьет прямо пред носом корабля.

   Я разворачиваю корабль очень вовремя, потому что молния, почти что, попадает в него. Сильный ветер сбивает меня с ног, я никогда не думала, что такое, вообще, возможно, но волны начинает раскачивать корабль, они накрывают меня, не дают мне подняться. Кое как, через силу, при помощи штурвала, я поднимаюсь на ноги и разворачиваю его, пытаясь увести от всего этого, но волна, на столько сильная, что сбывает с курса, не позволяя рулить в нужном направление..

   Деваться некуда и я решаю спуститься в трюм. Воды тут по колено, но хотя бы тихо. Ядовитая еда и, возможно, вода разбросаны по всей комнате. Меня шатает и тошнит, и, кажется, проглотила водоросли во всей этой суматохе. Следующий час я отсиживаюсь здесь, стараясь переждать шторм.

   Когда все, более-менее, успокаивается, я выхожу на палубу. Тишина! Лишь, где-то, позади меня, все еще, гремит гром. Я вытираю мокрый лоб и мой взгляд падает на браслет. Все четыре огонька - зеленые. Я ликую, чувствуя, что победа уже близка, как вдруг последняя молния с треском ударяет в мой корабль и взрывной волной меня отбрасывает за борт.

   Я падаю в воду, вода забивается в нос и я чувствую, как захлебываюсь, а сверху меня падают обломки корабля. Я набираюсь сил и плыву подальше от сюда. И только, когда воздуха совсем не хватает, я выныриваю из воды. Но, как оказалось, я вынырнула из пола, как бы смешно это не звучало. Я лежу на полу в конце зала под телевизором, и не могу отдышаться.

   - Кассандра Амелия Свон. - зовет меня голос Дениуса, который я уже почти ненавижу.

   Я вскакиваю на ноги и ощущаю дикую боль в спине в районе копчика. Эта боль заставляет меня согнуться. Я медленно подхожу к экрану и с болью в глазах смотрю на Дениуса. Нужно немедленно собраться и взять себя в руки. Нельзя раскисать.

   - Поздравляю Вас с успешным прохождением испытания "Корабль", - сообщает он мне равнодушно, я бы даже сказала с недовольством.

   - Спасибо, - выдыхаю сквозь зубы.

   - У вас что-то болит? - как вдруг голос Дениуса останавливает меня медленно идущую к лифту, .

   - Копчик отбила, - я медленно поворачиваюсь и смотрю на него непонимающим взглядом, ничего страшного.

   - Вам будет оказана медицинская помощь, - Дениус хмурится.

   Экран гаснет, а я едва переставляя ноги подхожу к лифту, где стоит Валерия и с сочувствием смотрит на меня. В ее глазах читается паника и растерянность. Мне же остается только криво усмехнуться.

ГЛАВА 12. Смерть во грехе

Не стоит доверять тихим неприметным людям, они могут оказаться куда хуже любого чудовища. Я наблюдала за маленькой длинноволосой блондинкой, которая разбивала манекены и летящие деревянные шары в ее сторону бамбуковой палкой, не пропуская не один из объектов, которые могут причинить ей боль. Про таких девушек говорят "метр с кепкой", ее талия была, как моя шея, грубо говоря, она была обучена разным боевым искусствам и умению побеждать.

   Девчушку звали Хлоя и она была младше меня всего на несколько дней, но выглядела лет на четырнадцать максимум. В комнате тренировок я наблюдала за ее плавными и точно выверенными движениями, будто эту тренировку она проходит в тысячный, а то десятитысячный раз. Но, она здесь впервые и я не знаю, что от нее ожидать. О существовании этой комнаты я не знала, да и мало кто знает, я думаю. А новенькая, так легко в ней освоилась.

   Я сидела здесь, потому что мне не могла находиться в выделенной мне комнат. Да и сидеть в совершенно пустынном холле, где я выпила штук шесть чашек успокаивающего чая. Валерия сказала, что больше нельзя, иначе я могу заснуть раньше времени или просто чувствовать себя чересчур слабой, но мне, все так же, не спокойно. Адреналин бурлил и стимулятор работал на полную, не позволяя мне успокоиться.

   Дрейк еще проходит свое испытание. На "Ужасе" нет ограничения по времени, ты можешь пройти его за пару минут, а можешь за десятка два часов. Максимальное количество времени отведенное на него - сутки. Ровно двадцать четыре часа. Тот период за который солнце и луна успевают поменяться местами.

   С ухода Дрейка прошло уже около девяти. Палка Хлои ломается и в ее взгляде проскакивает искра. Сейчас она, как две капли воды, похожа на Фраун. Я видела этот взгляд всего несколько дней назад, когда она сообщила, что провалила свое испытание. Ее глаза блестели от ужаса и страха. Я видела это четко и ясно, а сейчас я наблюдала это всего секунду в глазах новой "обреченной".

   Но страх быстро пропадает. Хлоя уворачивается от летящего в нее шара, делает колесо вперед, отталкивается ногами от пола и делая шпагат в воздухе пропускает меду ногу последнюю летящую в нее палку. Результат идеальный. Она победила. Так легко и непринужденно, словно это детская забава, а не смертельное занятие. Удивительно, не ужи ли ее тоже тренировали.

   - Вау! - восторгаюсь я.

   - Не самый лучший результат, - с досадой говорит она, - до этого у меня еще никогда не ломалось мое оружие.

   - Где ты научилась этому? - эти маленькие бледные щечки медленно краснеют и я замечаю, что она, действительно, расстроена.

   - Отец научил, он работает в правительстве в сфере охраны каких-то "звездных", - сухо отвечает Хлоя и морщится, словно от невкусного фрукта.

   - Прекрати, не надо расстраиваться, на испытаниям ты будешь бороться с природой, а не с людьми, старающимся тебя убить палками, - только смеюсь ей в ответ.

   - Возможно, но, вдруг, в пустыне начнется песчаная буря, джунгли выпустит своих тварей, и в меня полетят камни, - она медленно загибала пальцы и перечисляла варианты.

   - Нет-нет-нет, - перебиваю ее, - старайся не думать о том, что может произойти. Хорошо? Если уж я прохожу, то ты тем-более. С моей-то криворукостью, и твоими навыками - пропасть в возможностях и развитии событий.

    Хлоя улыбается и теперь я вижу в ней ребенка не старше тринадцати лет. Ребенка, которого могут убить. Мысли об этом не дают мне покоя. Только здесь я начала задумываться о том, как все это не справедливо. Когда Фраун стерли, я , как будто, почувствовала легкий укол под сердцем. Такие уколы ставят всем в возрасте десяти лет от лучевой болезни, что тихо пробирается из леса. После нее остается небольшой шрамик в виде ромбика с кругом внутри.

   После укола нельзя есть, пить и активно двигаться в течении двенадцати часов, иначе он может подействовать как яд, слишком быстро добравшись до сердца и не успев размешаться с кровью и бактериями в организме. Случаи настолько редкие, что многие в это не верят, но экспериментировать отказываются.

   Я сижу в холле с чашкой горячего шоколада и нервно поглядываю на часы. Прошло уже более половины отведенного на испытания времени, где же Дрейк, что с ним. Я слышу звук приехавшего лифта, черт, кажется, я уснула. Дрейк со своей "свитой" Тейлором проходят мимо меня в часть мужских спален, я подскакиваю, словно от удара тока, но он, будто, не замечает меня. Я смотрю на часы - половина первого ночи, не удивительно, что я задремала.

   - Дрейк? - Произношу я в пустоту, но тот даже не оборачивается.

   Я стараюсь подавить вставший в горле ком. Сознание подталкивает на периферию моего сознания страшную мысль от которой хочется завыть: Дрейк не сдал, он провалил испытание! Я нервно трясу головой и хватаю себя за волосы, тру лоб и не проснувшиеся глаза в надежде на то, что я все еще сплю.

   - Вам не стоит волноваться, - со стороны спален слышится голос Тейлора.

   - Что простите, - поднимаю полностью ледяные глаза.

   - Он все сдал. - Повторяет Тейлор и на этом наш разговор заканчивается, ибо мужчина уходит в сторону лифта.

   - Я вас не совсем понимаю, - склоняю голову на бок, - мои испытания отменили?

   Он только усмехаться, но принимает правила игры. Развернувшись на девяносто градусов покидает холл и оставляет меня в гордом одиночестве. Я облокачиваюсь лбом на ладони, пытаюсь собраться с силами, а потом неуверенно встаю и шагаю в комнату. Я едва не раскрыла себя и не завалила собственные испытания. Теперь контроль ко мне будет жестче и требовательнее. Мягкая кровать забирает меня в свой плен, и я окунаюсь в царство сна быстрее, чем предполагала.

ГЛАВА 13. Сильнее и больнее

Кончено же, это были не настоящие родители Дрейка. Мистер и миссис "Главиг" приехали к одинадцати утра, чтобы помогать своему "сыну" собирать вещи. Это заняло больше времени, что они рассчитывали, ибо Дрейк все время делал вид, что что-то где-то забыл и бегал ко мне, узнать как я или чем занимаюсь. Это выглядело очень странно. На этот раз Дрейк забежал ко мне в комнату и громко хлопнув дверью прыгнул на мою кровать, где я, собственно, лежала и читала книжку.

   - Боюсь, что на сегодня это наше с тобой последнее тайное свидание. - улыбался он озорно.

   - Свидания? - удивленно вскинула бровь. - Ты это так называешь?

   - А на что это похоже? - в шутку пропел этот великовозрастный ребенок.

   - Ну, для начала, мне интересно узнать, что значит это слово "свидание", - ни скрывая интереса посмотрела ему прямо в глаза.

   - Ну, это когда парень и девушка, между которыми есть взаимная симпатия, встречаются и лучше узнают друг-друга. Я бы так назвал наши походы на двадцать пятый этаж, - ледяные пальцы прикоснулись к моему плечу

   - Взаимную симпатию? - засмеялась я. - Очень смешно.

   - Ну, как бы самодовольно это не звучало, но я уверен, что нравлюсь тебе Кассандра.

   - Правда? - моему удивлению не было предела. - И с чего такая уверенность?

   - С того.. - кончиками пальцев он касается моей щеки. - Что ты.. - Нежно убирает прядь волос с лица. - Сейчас.. - Наклоняется ко мне. - Хочешь меня.. - Я чувствую его дыхание на своем лице. - Поцеловать.

   Наши носы сталкиваются друг с другом и я чувствую, что внутри меня все загорается пламенем, как вдруг стук в дверь рушит мой маленький рай и Дрейк тут же вскакивает с постели. Мистер "Пирсон" заходит в комнату и строго смотрит на Дрейка. А меня словно из ушата ледяной водой окатывает. Нельзя терять контроль. Не в этом проклятом райском месте. Только не тут!

   - Неужели, твоя чашка находилась в комнате юной леди, а не в холле, где я, только что, ее нашел?

   Дрейк пытается что-то сказать, но я резко встаю с кровати, подхожу к его собеседнику и протягиваю ему руку :

   - Меня зовут Кассандра Свон, - широкая и явственно мертвая улыбка растекается по моим губам.

   Легкая раздраженность на лице мужчины меняется на удивление и мистер "Пирсон" слегка склоняет голову в сторону, после чего протягивает мне руку в ответ. Он явно узнал излюбленный жест всех политиков из верхушки «звезд».

   - Приятно познакомиться, мисс, - я замечаю виноватое лицо Дрейка и поворачиваюсь к нему.

   - Все хорошо? - вскидываю бровь и склоняю голову к правому плечу.

   - Да... Знаешь, мне уже и в правду пора... Я... Я думаю, что... - Дрейк прикасается губами к моей щечке и мужчины наконец покидают мою комнату.

   - До свидания, - говорит мне его лже отец, прежде чем закрыть дверь.

   Ночь кажется мне особенно тихой. Грусть и тоска пробирают меня до костей. Я ворочаюсь на кровати, но не могу уснуть. В голове кружатся сотни мыслей, выбивая меня из колее. Это непросто осознавать, что кажется, я начинаю испытывать нечто зовущиеся «любовью». Кто-то стучится в дверь и тихий голос