Оглавление
АННОТАЦИЯ
Можно ли простить предательство первой любви?
Кристина хочет рискнуть, ведь ей по-прежнему никто не нужен, кроме него. Только вот у парня странные увлечения… И тень той самой ошибки.
А легко ли набраться смелости и попросить прощения за подлый поступок? Андрей смог это сделать. Он хочет вернуть свою девушку, которую когда-то обидел. Против него много факторов, и в том числе время, которого катастрофически не хватает.
Так много надо успеть до Нового Года! Спасти любовь, вернуть радость близким людям и подарить немного зимней сказки и волшебства детства.
ГЛАВА 1.
Невысокая светловолосая девушка с цепким взглядом карих глаз сидела на балконе теперь уже своей квартиры и пила кофе из маленькой чашки, цедя каждый глоточек. Она задумчиво оглядывала небо: намечался теплый майский день. Еще один пустой день осознания своего промаха.
«Как можно было так проколоться! Ведь он уже ел у меня с руки! Крису-крысу от него отогнала, от всех друзей отлучила, с матерью рассорила… Он был почти мой. Но, как говорится, почти не считается. Один неверный шаг, и все полетело к черту. Хорошо хоть сейчас, наконец-то, одна живу. Вовремя мать съехала к своему дружку. Пора уже возвращать все и всех на свои места».
Она не заметила, что кофе закончился, и все продолжала подносить пустую чашку к губам. Девушка вспоминала события последних двух лет своей жизни. Как она буквально охотилась за парнем-мечтой большинства знакомых девчонок – Андреем Смирновым. Выискивала возможность втиснуться в его жизнь. И ей это удалось.
Они уже были знакомы, виделись несколько раз в общей компании.
«Он тогда встречался с этой дылдой Кристиной, и все у них было хорошо и спокойно. Можно откровенно признаться самой себе, что они были красивой парой: высокие, стройные, яркий блондин и жгучая брюнетка. Да и не в этом дело. Они идеально подходили друг другу. Это видели все. Милота сплошная…»
Зависть разъедала душу.
В августе позапрошлого года парень-мечта остался один, потому что его девушка уехала с отцом куда-то на юг на три недели. Таким шансом грех было не воспользоваться. И ведь получилось: выдуманная сплетня, передаваемая из уст в уста, обрастала все более откровенными подробностями и дошла до Андрея в такой версии, что даже сама сочинительница ужаснулась. Но это было ей на руку, потому что парень захотел отомстить «изменщице», а тут очень кстати на глаза попалась она, Ксения, и уже не выпустила свою добычу.
Она младше его на два года, но такая умненькая в житейских хитросплетениях, что он и не заметил, как заинтересовался ею, бросив «любовь всей своей жизни».
«Ах-ах! А Криска и бороться не стала. Она попробовала один раз поговорить с ним, но встретила такое презрение, что ушла, не оглянувшись», – с наслаждением продолжала вспоминать Ксения.
И даже вмешательство его матери не помогло. Сколько ни пыталась она вразумить сына, делала только хуже. Он бесился, не верил ни одному ее слову, обзывал бывшую девушку гадкими словами и грозился вообще уйти из дома. А Ксюха все сильнее закручивала гайки. В конце концов, ее собственная мать остановила ее, сказав, что хватит издеваться над парнем. Тем более, у него тогда умер дед, и Андрей вообще был никакой. Еще целый год и два месяца после этого она вытаскивала из него душу, изматывала нервы. Он стал просто психом.
Все рухнуло в один день, когда они сидели в кафе торгового центра, и к ним подошел «игрок второго состава», Денис.
«Да… Прокол», – сузив глаза, выставила себе оценку девушка-блондинка.
Ни один из парней не знал о существовании другого, а Ксения никак не могла определиться, кто из них лучшая партия для нее. В итоге осталась одна. Зная бешеный нрав Смирнова, который сама же в нем взрастила, она через некоторое время ринулась к Денису, но он вообще переехал в другой город. Тогда Ксюха метнулась к Андрею, но врезалась в стену полного равнодушия. Казалось, он выгорел дотла.
«Прошло уже четыре месяца. Хватит, отдохнул, сил набрался. Пора все-таки возвращать его себе, а то девчонки стали поговаривать, что он с тоской смотрит на Кристину. Они-то в одном институте учатся. Ну, уж нет! Только не она. И никто! Этот приз принадлежит мне. Да, признаюсь ему, что за это время у меня были другие парни. Скажу, что пыталась его забыть, и не смогла. Зареву. Поверит. Куда он денется…»
***
Странный звук прорывался сквозь сон. Андрей повернулся на живот и положил подушку на голову – звук никуда не исчез.
– Да что ж такое-то?
Сбросил подушку и, наконец, понял, что это звонит телефон. И музыка, разбудившая его, была установлена на маму.
«В семь утра? Точно что-то случилось».
Он подхватился с кровати и взял телефон, лежавший на полу.
– Да, мам. Что такое?
– Андрюша, привет, и спасай! Сашка вчера уснула с мокрой головой. Я не увидела, что у нее в волосах была массажная щетка. Теперь, как сам понимаешь, она рыдает, потому что все запуталось. А ей к восьми в школу, последняя консультация перед экзаменом, потом сразу сдача.
– Мам, у меня сегодня в девять тоже экзамен.
– А у меня осталось тридцать минут, чтобы успеть на работу!
– Понял. Иду.
– Спасибо, Андрюш.
Он закончил разговор и вздохнул: веселое время – сессия.
– Так, нечего рассиживаться, – сказал он и набрал номер сестры. – Шу, доброе утро! Не реви, я уже иду. Только не трогай волосы. Иди, умойся, позавтракай и жди меня. Лечу!
Андрей встал, потянулся, покрутил головой, разминая шею, и направился в душ. Две минуты ледяной воды, три минуты на «побрился-умылся», пять минут на сборы – одежда, кроссовки, зачетка, телефон, сумка. Все! Он уже мчался по лестнице вниз, не дожидаясь лифта.
До дома родителей было идти десять минут быстрым шагом. За это время Андрей обычно вспоминал те события, которые привели его к тому, на что он тратит все свое свободное время. И об этом пока никто не знает. Как еще родные отнесутся к его затее? Но отступать и не думал, потому что и самому нравилось то, чем он занимался.
Андрей выстраивал в голове план действий на день:
«Экзамен точно до двух, потом консультация до трех. Дальше заскочу в магазин. Ох, черт! Список забыл! Придется домой идти. Ладно, сбегаю. Так. После магазина – это уже около пяти будет. Успею доделать один костюм до репетиции. Или не успею… Репетиция в девять, дома буду после одиннадцати. Часов до трех можно поработать».
Так, разговаривая сам с собой, он и дошел до дома родителей. Позвонил в домофон:
– Открывай, сова! Медведь пришел!
Он услышал смех сестры в трубке: «Вот и хорошо – перестала плакать».
До седьмого этажа можно и пешком, но зачем, если лифт стоит на первом. Дверь в квартиру была уже открыта, Саша встречала его с улыбкой.
– Привет, медведь. Спасай! Сама не знаю, как получилось. Читала вчера «Биологию» к экзамену и волосы расчесывала. А потом – раз, и утро уже. И щетка в волосах. Вот.
– Да вижу. Пошли на свет.
Они прошли вдвоем на кухню, и брат начал освобождать волосы своей сестренки из того вороньего гнезда, в которые они превратились.
– Напомни мне, сколько тебе лет?
Девчонка фыркнула.
– Не смешно. Сколько тебе самому-то? Вот мне на десять меньше. Что-то наши родители не сильно фантазировали, решив сделать нам один день рождения на двоих. И тот – первого января.
– Значит, сейчас тебе двенадцать. Точно? А ты до сих пор умудряешься запутать волосы так, что только я и могу их спасти. Признайся, что ты просто скучаешь без меня.
– Скучаю, Дрю, – прошептала она. – Мама грустная все время, папа с работы раньше десяти не приходит, бабушка звонит и плачет каждый день. Ты еще съехал от нас. Как сам-то думаешь? Конечно, скучаю.
– Что делать, малыш? Дедушки нет полтора года, и до сих пор все не могут прийти в себя. Тебе же его тоже не хватает?
– Не хватает. Очень!
– Вот. Каждый переживает это горе по-своему. Только бабушка тянется к нам, потому что совсем одна осталась. И нам бы всем вместе теснее сплотиться! А мы, наоборот, тонем в своих переживаниях и отдаляемся друг от друга.
Андрей продолжал вытаскивать из пучка волосок за волоском.
Наконец, операция по спасению была завершена. Девочка повернулась лицом к нему и обняла, уткнувшись в родное плечо. Она обожала своего кумира. И радовалась тому, что он ее брат. Если бы не это, стала бы его очередной поклонницей, коих у него было полно даже в ее шестом классе: конечно, блондин с голубыми глазами, метр девяносто, сложен хорошо – сказка, а не парень! В армии отслужил, в институте учится, танцами занимается. И не просто занимается: он солист в танцевальном коллективе при народном хоре! Да на него смотреть – одно удовольствие! На нем всего-то джинсы, такая же куртка и футболка, а выглядит, как актер или звезда шоу-бизнеса.
Андрей изо всех сил старался поддерживать семью после того кошмара, что все пережили, узнав о болезни дедушки, и до его последнего дня.
– Ты чего там притихла? – спросил он, заглядывая сестре в глаза. – Задумала что-то?
– Ага… заплети мне косички, пожалуйста!
Она похлопала ресницами, изображая куклу.
– Ох, егоза! Ладно, давай резинки.
Младшая сестра досталась ему в подарок на его десятый день рождения, и фразу «Лучше бы подарили щенка» никто уже не помнил. А Андрею было и стыдно, и смешно об этом говорить.
Он очень любил Сашку, названную так в честь дедушки. Она добрейшее создание. И даже переходный возраст пока ее не коснулся. Старший брат, быстро перебирая пальцами, заплетал ей косы.
– Ты волосы не отрезай и не крась. У тебя они густые и красивые. Цвет темно-пепельный.
– Скажи уж – серый.
– Можно и так. Кстати, самый модный цвет в этом сезоне. Посмотри интернет: все стали серыми.
– Да я знаю.
– Ну, все, сестрица, косы готовы. Успею поесть? А то выскочил к тебе, даже водички не глотнул.
– На столе все, питайся на здоровье. У тебя ключ есть? Закроешь сам! А то я уже опаздываю.
– Беги-беги! Закрою я все.
– Ой, Дрю, забыла сказать, – уже из коридора пищала сестра, – мне бабочку живую подарили! В коробочке! Красивая!!!
– Чем ты ее кормить будешь?
– Медовым нектаром, – уже из подъезда кричала Саша. – Я назвала ее Боб!
Дверь захлопнулась. Брови Андрея в изумлении полезли наверх.
– Боб? Красивая бабочка по имени Боб? Ну, как всегда – придумает же, хоть стой, хоть падай.
Он заварил себе чай, нашел на столе прикрытые салфеткой бутерброды и спокойно в тишине поел. Время до экзамена еще оставалось, можно и расслабиться минут на десять. Потом вымыл за собой чашку.
Решил пройти по квартире, в которой провел почти половину жизни.
Около года назад родители разрешили ему жить отдельно и отдали ключи от своей «молодоженки». Две комнаты, кухня, раздельный санузел, огромный балкон. Ему одному очень даже хватало площади. Одному…
Мысли Андрея вернулись на несколько месяцев назад, когда с мясом отрывал от себя Ксю: столько она ему нервов вымотала, а из-за него и всей семье.
«Мама, бедная, натерпелась тогда моих выходок. Еще и дедушка болел, – думал он, с усилием отгоняя от себя образы прошлого. Подошел к шкафу, где стояла одна-единственная фотка – полугодовалый внук на руках у смеющегося деда. Вот, в кого у него такие голубые глаза. А волосы белые в отца, и рост его. – Как мама шутит, от нее только «мизинцы на ногах». Ну, точно! Мамин тридцать шестой не сравнить с лапкой сыночка сорок шестого размера… Так, все, хватит воспоминаний. Пора бежать на экзамен!»
Взрослый внук еще раз посмотрел дедушке в глаза и пообещал исправить ситуацию в семье…
Андрей сидел на остановке в ожидании автобуса. От нечего делать просматривал сообщения в телефоне, когда боковым зрением заметил какое-то движение рядом, поднял голову и обомлел…
– Привет, – спокойно сказала Кристина, его бывшая девушка, и отвернулась.
– Привет.
Его тихий и виноватый голос говорил сам за себя: он ее сильно обидел. Странно, что она вообще с ним поздоровалась.
Андрей рассматривал девушку: любовался украдкой и гордился ей. Он знал, как тяжело она приняла его решение, но ни разу не унизилась, не попросила ни о чем. Может, поэтому тогда это так бесило его. Кристина просто отошла в сторону. Только потом он узнал, что она общалась с его мамой, которая была просто убита неизлечимой болезнью своего отца, как и вся его многочисленная родня. Семья маминой сестры пребывала в таком же аду. Ни лечение, ни обезболивание не помогало.
«И именно в этот тяжелый для всех момент мне снесло башню… Идиот. Что тут еще скажешь? Бросил Кристину, не оглядываясь, причем она в это время даже не находилась в городе. Я, как тихушник, увлекся другой девушкой, отодвинув свою».
Маме всегда нравилась Кристина, и она нашла в себе силы поддержать брошенную сыном девочку. Это еще больше бесило Андрея. Тогда он ругался с матерью, предполагая, что Крис на него наговаривает. В конце концов, и мама опустила руки, сказав только, что его бывшая девушка ни разу про него не говорила плохого.
Сейчас ему было стыдно вспоминать тот период, да и не хотелось вовсе, потому что тогда он просто слетел с катушек. Почему? Кто знает? Ведь Ксюха не нравилась даже его друзьям. Она пыталась их рассорить, а он этого не замечал и никому не верил. Потом, когда пелена упала с глаз, и разные кусочки мозаики встали на свои места, ему стало стыдно и перед мамой, и перед друзьями, и перед Кристиной. Но найти в себе смелость поговорить и извиниться перед ней так и не смог. Уголек тлел в сердце, прожигая все большую дыру, наполняя несбыточными надеждами. Как бы он хотел вернуть все назад…
Она стояла в стороне, тоже рассматривая что-то в телефоне. На ней было короткое легкое платье, джинсовая жилетка и босоножки на низкой танкетке. Андрей заметил, что Кристина очень сильно похудела, стала совсем тоненькой. Привлекали внимание все те же черные волосы, только длиной уже до талии, которую теперь, наверное, можно было обхватить двумя ладонями.
К остановке подъехал их автобус. Оба зашли внутрь, предъявили проездные и шагнули в разные стороны: она встала на задней площадке, отвернувшись от всех, а он прошел к передней двери. Могло показаться, что они не знакомы. Но и парень, и девушка чувствовали присутствие друг друга. И все-таки, запрятав свой стыд подальше, Андрей решил извиниться перед Кристиной. Лучше поздно, чем никогда.
Когда автобус довез их до института, они вышли и направились к корпусам института. Она шла впереди, он чуть поодаль, и все же, решившись, окликнул ее:
– Кристина, подожди, пожалуйста.
Девушка споткнулась и остановилась. Оглянулась на него, резанув взглядом светло-серых глаз.
– Что?
– Я хотел у тебя прощения попросить.
– Интересно. Что вдруг случилось? С Ксюшей поссорился?
– Да я видел ее последний раз четыре месяца назад. Не о ней сейчас. Прости меня, я поступил подло.
Она тяжело вздохнула, потом еще раз.
– Ну, надо же. Прошел год и девять месяцев. Долго же ты собирался! – она помолчала. – Хорошо. Простила. Все? Мне идти пора.
Кристина отвернулась и пошла, ускоряя шаг, к главному входу. Она кому-то помахала рукой.
«Это еще что такое? Что за перец? – удивленно задал себе вопрос Андрей. Кристина подошла к какому-то парню, поцеловала его в щеку, и они, взявшись за руки, пошли вверх по ступенькам, внутрь здания. А он был поражен: почему-то был уверен, что, стоит ему щелкнуть пальцами, и Кристина примчится назад, теряя тапки. – А вот и нет. Тааак… Значит, надо добавить еще один пункт в мой список желаний до конца года. И его надо поставить первым!»
Кристина шла рядом со своим парнем и думала об Андрее. Конечно, для нее он был лучшим. И любила она его без памяти! Но… Грустные воспоминания, которые уже привыкла загонять в подвал своей души, иногда вырывались оттуда. То, что Кристина начала с кем-то встречаться всего месяц назад, было для нее самой событием. Но девушка очень быстро поняла, что Андрей Второй всего лишь суррогат ее любимого человека, так подло поступившего с ней.
– Крис, о чем ты задумалась? – спросил ее парень.
– Я сколько раз тебя просила не называть меня так? Неужели трудно запомнить?
– У тебя имя длинное, – обиделся он.
– Найди себе другую, с коротким именем, если мое не нравится.
Она злилась все больше и больше. Так ее называл только тот, которому отдала свое глупое сердце.
«А он вернул мне его, разбитое и холодное. Не зря же называла его Ледяным Джеком. Как есть Ледяной…»
– Мне не надо другую. Ну, не дуйся. Я постараюсь, – выдернул ее из воспоминаний Андрей Второй.
Они зашли в аудиторию, где у третьего курса проходила консультация перед завтрашним экзаменом по истории родного края. Кристина совсем не переживала по поводу учебы. Ей все легко давалось и в школе, и в институте. Хотя многие считали, что дочь проректора может вообще ничего не делать, и так все поставят. Но ей нравилось учиться, нравилось узнавать новое и за свои труды получать наивысший балл. Учеба ее и спасала все это время.
«Интересно все же, почему они расстались», – вдруг подумала она, вспоминая утреннюю встречу.
А дальше день покатил без остановок. Но где-то на задворках памяти всплывал Андрей с его извинениями. Сам виновник такого ее состояния сдал экзамен и сидел в коридоре, ждал, когда вся группа пройдет через испытание «Экономикой». У него звякнул телефон – пришло сообщение от Саши:
«Сдала на пять».
Он тут же ответил:
«Молодец! Я на четыре. Маму порадуй. А ты знала, что у Крис парень есть?»
Сестра настрочила мгновенно:
«Я в твои дела не лезу. Но знала. Мама продолжает с ней общаться. Я подслушала – каюсь! Крис только месяц, как начала с ним дружить. Только я тебе ничего не говорила!»
Отключив телефон, подумал: «Дружить. Или там что-то серьезное?»
Как и предполагал, экзамен затянулся до двух. Ему было ясно, что искать Кристину поздно, она наверняка уже ушла. Он попробовал еще раз убедить себя, что ему это не нужно, но не смог: нужно, ему это очень нужно!
Только к пяти вечера Андрей попал к себе домой, нагруженный покупками. Он уже привык к тому, что в магазинах тканей и фурнитуры на него смотрели, как на несколько странного молодого человека. Постоянно звучали фразы типа: «Молодой человек! С вашей внешностью и возрастом – и шить новогодние костюмы! Это за гранью…»
Андрей только улыбался в ответ. Не стоит каждому объяснять, что хочет сделать новогодний праздник необычным для своих родных. Уже все придумано и распланировано вплоть до тридцать первого декабря. Но его постоянно что-то выбивало из этого графика. Пришлось уже и сон сократить до минимума, и все равно времени катастрофически не хватало.
Ко всему прочему вчера на репетиции сообщили, что теперь они будут каждый день встречаться, так как в конце июля их коллектив отправляют на две недели в Италию на какой-то фестиваль народного танца.
«Это, конечно, здорово, но две недели! Теперь надо еще меньше спать, чтобы уложиться в срок. И еще Кристи. Может, не надо к ней лезть? Она вот и парня себе нашла, и на меня не смотрит. Нет, смотрит! Еще как! Серые глаза меня сегодня расстреляли просто. Да и есть, за что. А я хочу ее вернуть! На меня помутнение какое-то нашло тогда. Как будто кто-то заколдовал. Ксю затуманила мозги, а на деле оказалась такой… Даже говорить вслух нельзя подобные слова, а думать противно».
Он заглянул в холодильник, но ничего нового за время его отсутствия там не прибавилось: все те же сосиски, яйца и сыр. Быстренько соорудил яичницу с жареными колбасками и кофе с сырным бутербродом. Все это проглотил, находясь мысленно в знакомом дворе, и наблюдая ее возвращение домой с тем парнем под руку. Этой фантазии уже не смог выдержать. Андрей по своей природе был очень ревнивым человеком. Понимал ведь, что не имеет никакого права ни мечтать о ней, ни ревновать, но справиться с эмоциями не мог. Решил пока отложить в сторону эти мечты и снова проверить по списку, всех ли он охватил своими праздничными планами.
А все началось с того, что как-то случайно зашел на сайт известного интернет-магазина и увидел шикарный костюм Деда Мороза с огромной скидкой. Он решил сделать маме приятно и купить этот наряд для папы – пусть придет и поздравит их всех с Новым Годом. Но когда костюм доставили, Андрея словно кто-то сверху подтолкнул: а не нарядить ли всех в такие костюмы? Еще не до конца понимая, что хочет найти, он полез на сайты карнавальных нарядов и «завис» там – какая красота!
В своем далеком детстве он помнил только костюм Зайчика для себя и Снежинки для сестры. А тут – и Дед Мороз, и Снегурочка, и Санта Клаус, и Звездочет, и зверья полно разного. Почему тогда запал на эту идею? Может, хоть за это Ксении сказать единственное спасибо? Андрей в тот период из дома не выходил вообще, только в институт и на репетиции. Месяц, наверное, себя в норму приводил. Вот за это время идея с костюмами и сформировалась окончательно. Но лиха беда начала: его мысли постоянно крутились вокруг деталей, украшений, головных уборов.
И вдруг, как кипятком обожгло: «А костюм для Кристи!»
Ему даже в голову не приходило, что он не вернет ее: обязательно вернет! И костюмы сошьет. Вывернется на изнанку, но сошьет.
Сколько было пересмотрено им видео, как шить, как машинкой пользоваться, какие виды тканей лучше покупать, как утеплить костюмы из парчи, чтобы на улице было не холодно. Чем дольше изучал все детали, тем скорее хотелось этим заняться. Вся его небольшая зарплата курьера уходила на подготовку к празднику. Швейную машинку пришлось выманить у мамы на время и обманным путем: сказал, что надо заплатки к джинсам пришить. Мама отдала и даже с удовольствием, приговаривая: «Как хорошо! Забирай, конечно! У меня в шкафу свободное место появится».
Но вот именно сегодня, когда есть несколько часов свободного драгоценного времени, у него ничего не клеилось. Вернее, даже не хотелось разбирать покупки. Имя Кристины упорно стучало в мозгу.
Решив, что бороться бесполезно, он собрался на репетицию, до которой еще было два часа, и вышел из дома. Андрей направлялся в знакомый двор. На улице было по-летнему тепло, прогуляться одно удовольствие. Май заканчивался тихим добрым ветерком и хорошей погодой.
Кристина медленно брела домой. Ей некуда было торопиться. Еще один скучный вечер с учебниками. Иногда спасала «Алмазная мозаика», подаренная мамой Андрея в то ужасное лето. Этот кропотливый труд успокаивал, и даже воспоминания уже не казались такими черными.
Она потрогала маленькую подвеску в виде листочка клевера, полученную тогда же от его мамы.
«Грустно. Ведь все могло быть иначе. Я его так любила! И мне нравилась его мама. Говорят, что редко бывает такое понимание между мамой сына и его подружкой, а у нас было. Да что теперь вспоминать…»
Достала телефон, проверила входящие звонки и сообщения. Тишина.
«И хорошо. Никого не хочу видеть. Зачем я стала с этим Вторым встречаться? Нудный нытик».
Она уже подходила к своему подъезду, когда заметила Андрея. На скамейке рядом с ним лежала большая спортивная сумка, с которой он ходил на репетиции. Кристина знала, что там лежит.
«Сколько лет он уже занимается народными танцами? Десять? С одной стороны, это хорошо – увлеченность, здоровье, постоянные физические нагрузки. Но с другой, не до такого же фанатизма, когда готов ехать в любую деревню. Никаких праздников не было ни разу, все время где-то выступали, поздравляли, радовали. А ты сиди и жди... Господи, что это вдруг я так завелась. Меня это вообще не касается».
Она хотела пройти мимо него, но Андрей встал и преградил ей дорогу. Кристина посмотрела ему в глаза: голубые, а брови и ресницы темные, и волосы почти снежные. Когда-то они вместе ходили смотреть мультик в кинотеатре про Ледяного Джека. Его внешняя схожесть с Андреем умиляла многих, и Кристину тоже.
«Да уж, ледяной. Заморозил совсем. Одни сосульки и осколки льда остались. Только теперь-то зачем пришел?»
Она сделала шаг в сторону с намерением обойти его, но он не пропустил.
– В чем дело? – холодно спросила Кристина.
– Хочу… Нет, прошу тебя поговорить со мной. Я, конечно, слишком поздно извинился, но все же ты их приняла, мои извинения. Давай поговорим.
– Не о чем. Ты сам принял решение. И как-то жил все это время.
– Вот именно – как-то. Крис, прошу тебя. Для меня многое загадка до сих пор. Но я понимаю, что был не прав. Обидел тебя…
– Обидел? Какое слово подобрал, – она помолчала, а потом продолжила. – А я другое назову – предал.
Андрей вздрогнул, как от удара, и отвел глаза.
– Не нравится слово? Тогда называй, как хочешь. Суть-то от этого не изменится. Пока.
Девушка обошла его и скрылась в подъезде. Он стоял с поникшей головой, но понимал, что она все правильно сказала. И все-таки нельзя сдаваться! Андрей знал, с кем он может все обсудить. Этот человек никогда не обманет.
– Мам, привет. Ты дома? Я сейчас приду. Нет, ничего не случилось. Мне поговорить надо. О Кристине. Да, надо.
Он отключил телефон, закинул сумку на плечо и решительным шагом направился в свой старый двор. Кристина смотрела на него сверху из окна. Заставила себя отойти и, прихватив учебник, направилась на кухню – ужинать и готовиться к следующему экзамену.
Встревоженная мама ждала сына для разговора. Как только он появился на пороге квартиры, сразу же спросила:
– Что опять не так? Только не говори мне больше о ней плохих слов. Мне тогда хватило этих потоков грязи… Вот уж совсем не ожидала от тебя.
– Мам, я виноват. И перед тобой тоже. Мы никогда не касались этой темы. А все-таки надо.
– Зачем тебе это сейчас?
– Я хочу вернуть Кристину, – твердо сказал Андрей.
Мама прошла в кухню, где готовила ужин, и села на стул. Сын устроился напротив. Его взгляд был тверд.
– Я хочу вернуть Кристину, – повторил он.
– Вряд ли это возможно, – со вздохом сказала она. – Ты очень тщательно все разрушал.
– Ты же общалась тогда с ней. Расскажи, что она тебе говорила?
– Нет уж, – возмутилась мама, – лучше ты поведай, наконец, ту страшную правду о Кристине, которую тебе по большому секрету выдала ее лучшая подруга. Как ее зовут, эту сплетницу?
– Какая разница, как ее зовут?
– Да и то верно. У подлости нет и не должно быть человеческого имени… Слушаю тебя, сын. Спустя почти два года расскажи мне, что тогда тебя вывело из себя.
Андрей вздохнул. Было видно, что ему больно это вспоминать. Но нарыв надо вскрыть, иначе начнется заражение.
– Кристины не было в городе уже две недели к тому времени. Мы с ней созванивались, долго разговаривали, я скучал по ней! Иногда, правда, она не брала трубку. Я ревновал, придумывал всякую глупость. Позже перезванивала и говорила, что много ходили с отцом в горах, плавали, и к вечеру она падала с ног и засыпала. Я верил, но злился… Тогда мы отмечали на Набережной чей-то день рождения, я выпил немного пива. Мне же нельзя из-за репетиций. И тут ко мне подошла ее лучшая подруга. Спросила, как у нас дела с Крис. Я удивился, с чего бы такие вопросы. Но сказал, что все нормально. А она мне и выдала, что Крис ей звонила и проболталась, что там целовалась с каким-то парнем. «Ты никому не говори!» – якобы просила Крис. Я поверил. Мне сорвало башню вообще: даже не помню, как оказался в машине с Ксюхой. В общем, я проснулся у нее дома. Она, конечно, добавила красок – сказала, что эта подруга рассказала ей все еще раньше. Даже, вроде, фотки того парня видела. И все вливала и вливала мне в уши: когда мы встречались с Кристиной, она еще с кем-то переписывалась, тусила, гуляла, пока я был на репетициях или концертах… Так все и началось тогда с Ксю. Получается, мам, что я изменил Кристи сразу же, просто поверив в ее непорядочность. Ну, а дальше ты все знаешь.
– Не все, конечно, но в общих чертах знаю. Тяжелый тогда был период. Медленно угасал папа, твой дедушка, – слезы снова навернулись на глаза матери, – нам всем так была нужна поддержка друг друга! А ты попал в это болото под именем «Ксюха». Чем она тебя взяла? Ну, кроме известных моментов.
– Не знаю. Наверное, я просто очень сильно разозлился на Кристину, почти возненавидел ее. Меня разрывало. Я ничего не хотел о ней слышать. А та все подначивала. Она рассказала жалостливую историю, как им с мамой тяжело живется, отец не помогает. Позже она уж говорила, что и не знает своего отца, потом – снова знает… Мать родила ее очень рано, и для дочери она не авторитет. Для нее никто не авторитет.
– Не надо мне про нее, – попросила мать. – Так противно вспоминать, как ты орал мне в лицо, что уйдешь из дома, что тебе никто не нужен: ни семья, ни друзья. Для тебя существовала только Ксюша. От имени Кристины ты вообще становился бешеным. Ты забыл о том, что она мне стала, как дочь. Девочка, потерявшая маму в полтора годика, доверилась нам… А ты подумал, каково отцу Кристины, вырастившему ее в одиночку, видеть, как страдает единственный ребенок? Хорошо хоть не стал вмешиваться в твою учебу. И что оставалось мне делать? Я отошла в сторону. Видела, что ты пропадаешь, но помочь не могла. И дедушка умер тогда, в ноябре. У меня вообще сил не осталось… Ох, прости, я увлеклась. Ты же не за этим пришел.
Андрей взял мамины руки в свои, чуть сжал их и прошептал, проталкивая комок в горле:
– Это ты меня прости, мама.
Он наклонился лбом к их сплетенным ладоням. Потом резко выпрямился и сказал:
– Я не волшебник – не смогу вернуть дедушку. Но я исправлю свою ошибку. Кристина будет со мной. Она поверит мне.
Андрей уже бежал на репетицию, потому что сегодня к ним должен приехать приглашенный для проведения мастер-класса балетмейстер из Москвы. Целых пять дней будет заниматься с ними, и всем очень интересно узнать что-то новое.
Его увлечению танцами уже исполнилось десять лет. Началось все с того, что он пошел с другом, который очень хотел заниматься именно народными танцами. В итоге в конце первой в жизни репетиции Андрей влюбился в это творчество, а его друг понял, что зря потратил время. Три раза в неделю, плюс выезды в любую точку области на каждый праздник, открытия клубов, детских садов, школ, больниц – так проходили все дни последних десяти лет жизни, и Андрею это нравилось. Дисциплина, физподготовка, преемственность поколений. Вообще, он считал свой танцевальный коллектив второй семьей, здесь невозможно было получить нож в спину.
И вот сейчас они все стояли в репетиционном зале в ожидании «звезды». Обсуждали свои проблемы, новости, события. Ведь в основном своем составе среди них были работающие люди, Но все находили время, чтобы прийти сюда на пару часов. Из-за этих разговоров никто не заметил маленького пожилого человека, вошедшего в зал. Только вздрогнули, когда он хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. На волосах его была надета сеточка, видимо, чтобы прическа была «волосок к волоску».
– Добрый вечер. Меня зовут Борис Ефимович. Я ваш на пять дней. Сегодня не считается. Это – знакомство. Ваш руководитель милостиво предоставил мне возможность поработать с коллективом без него. Конечно, поставить за это время хореографическое произведение на достойном уровне невозможно. А вот поработать с солистами и всей группой, отточить элементы, которые вы используете, вполне реально. Для этого все свои проблемы вы оставляете за дверями этого зала. Здесь мы работаем. Я посмотрю каждого из вас, и мы вместе определим, на что бросить силы за тот короткий срок, что остался до фестиваля. Дополнительно я посмотрел ваши убогие костюмы. Это позор. В таком не то, что в Италию ехать, в коровник ходить нельзя – Буренки засмеют. Поэтому сегодня после репетиции вы остаетесь, и модельер снимает мерки для одежды и обуви. А теперь покажите мне свою обычную разминку. Начали.
Собственно, никто сильно не озадачился словами балетмейстера. Шатко-валко разминали себя «сверху-вниз», переговариваясь, не обращая внимания на сбитое дыхание.
– Так! Стоп, господа хорошие. Это пустая трата времени. В первую очередь, моего. Со своим можете делать, что хотите.
Недовольный ропот прошелся по танцорам.
– Не согласны? Разогрелись, хотите сказать? Готов кто-то мне показать «птичку»? «Присядку с разножкой»? «Склепку», в конце концов? Тишина в ответ? Начинаем с классики танца. Все необходимо выполнять при постоянной подтянутости, правильном классическом положении корпуса, дотянутости коленок. Ну, и так далее.
– Мы не профессионалы, – пытался осадить старичка самый взрослый участник коллектива, тридцатидвухлетний работник спасательной станции. – Все после работы пришли.
Девчонки дипломатично помалкивали.
– Сколько мне лет, по-вашему?
– Около шестидесяти.
– Мне восемьдесят один. А теперь выходите сюда, голубчик.
Дальше было форменное унижение: Борис Ефимович показал и осанку, и оттянутые носки, и шпагат…
– Всем ясно, что вы будете уползать с моих репетиций? Оставили мне солиста и ушли к модельеру. Все.
Зал опустел моментально. Такого позора не ожидал никто. Андрей в силу своего возраста с уважением и даже с восторгом смотрел на Ефимыча.
– Ну-с, молодой человек. Показывайте мне, что умеете.
И Андрей очень старался произвести впечатление на балетмейстера старой закалки.
– Тааак… На троечку с плюсом. Лучше всего «коза револьтат» и «кабенька». Остальное надо ставить по новой. Задатки-то хорошие. Разгильдяйство мешает. Ну, ничего. Было бы желание. А оно есть?
– Да, – твердо ответил солист.
– Хорошо. Идите к модельеру. С вашим ростом, молодой человек, сложно танцевать. Но смотрится чертовски красиво!
Андрей помчался на снятие мерок, а заодно и посмотреть, как создается рисунок костюма. Но быстро понял, что это не то, что ему надо: «Все-таки интернет мне в помощь».
Наконец, закончился первый позорный репетиционный день. Ребята спрашивали Андрея, чего от него хотел Ефимыч. А узнав, только покачивали головами – никто не был готов к такому повороту. Тем не менее, отступать не собирались. Из раздевалки Андрей выскочил самый первый и чуть не споткнулся, увидев около огромных входных дверей Ксению. Она явно кого-то ждала. Разговаривать ему с ней не хотелось, да и видеть тоже. Он просто кивнул, обходя ее, но пройти не получилась: девушка преградила ему дорогу. Ксю была ниже его плеча ростом, и Андрей мог запросто отодвинуть ее в сторону, но он прекрасно знал, что будет только хуже: она вцепится в руку, как клещ. Ему этого не хотелось.
– Привет, Андрей.
«Ни стыда, ни совести, ни гордости, – подумал он про нее, – только желание хорошо пристроиться и обгадить всех вокруг. Что ж я дурак-то такой? Как повелся на этот развод?»
– Что надо? – не церемонясь, спросил ее.
– Поговорить, прогуляться, вспомнить…
– Стоп. Досвидос.
– Ну, Андрююш…
Ее томный взгляд и протяжный тон подействовали отталкивающе. У него даже глаз задергался.
– Слушай, мы с тобой все уже обсудили. Я знаю, что и как ты сделала, чтобы я расстался с Кристиной.
Она тут же возмущенно запыхтела, попыталась что-то сказать.
– Даже не старайся ничего изображать. Мне абсолютно все равно.
Парень все-таки вышел на улицу, отрывая от себя вцепившуюся в него девушку.
– Вот безразлично все. Есть выражение «сожжено, как напалмом» – это, когда про любовь. А то, что у нас было, я бы назвал инквизиторскими пытками. Чего тут еще обсуждать?
Андрей шел в сторону автобусной остановки. Ксю плелась за ним.
– Ну, давай попробуем сначала, – вроде, как собираясь плакать, заныла она.
Он резко обернулся, чего та никак не ожидала, и потому не успела стереть с лица злую ухмылку.
– Ты не понимаешь нормальных слов? Хорошо. Тогда на твоем языке – отвали!
– Ты ненавидишь меня?
– Вот еще. Ненависть – это чувство. А у меня ничего нет к тебе, ни хорошего, ни плохого. Ты – пустое место. И не утруждайся больше.
– Ты все равно не будешь с этой Крисой-крысой!
Андрей хохотнул.
– А это не тебе решать. По крайней мере, я приложу все усилия, чтобы вернуть ее.
Он запрыгнул в подъехавший автобус и укатил, даже не оглянувшись, словно она действительно никто.
– Ну, это мы еще посмотрим. Не пожалей, Андрюша.
А он, сидя на заднем сидении почти пустого транспорта, листал странички в интернете с новогодними костюмами. Андрей уже решил, что сошьет для всех по два костюма: уличный вариант и домашний. На улицу-то понятно – все будут Дедами Морозами, Снегурочками, Санта Клаусами, всех расцветок, имеющих отношение к Новому году. Красный, синий, серебряный, белый. А вот с домашними костюмами ему идей пока не хватало. Хотелось сделать все в зимней тематике.
«Но где найти столько героев? Нарядить отца или мужа крестной «зайчиками» – это слишком… крупные зайцы будут», – улыбнулся он своим мыслям и фантазиям.
В общем, голова у него шла кругом. И сессия еще добавляла напряжения. Но сколько бы Андрей себя не нагружал разными идеями, они все возвращались к Кристине. Долгое время он запрещал себе думать о ней вообще. Сначала от злости, потом из-за вины и осознания содеянного, теперь от тоски.
Андрей вышел на остановку раньше, чем нужно, и решил пройтись через ее двор – хоть так стать к ней ближе. На улице было уже совсем темно, дело-то шло к полуночи. Но хорошо то, что везде во дворах и над подъездами горели фонари.
«Вот и ее дом, свет включен на кухне и в комнате Кристины. Отца, наверное, кормит. Он поздно приезжает с работы. Как и мой».
В окне мелькнула ее тонкая высокая фигура. Андрей замер. Он даже не заметил, что остановился четко под тем фонарем, где раньше всегда ее ждал. Просто смотрел наверх. А Кристина, видимо, что-то рассказывала отцу, размахивала руками, смеялась. Третий этаж, ему было все хорошо видно.
Вдруг она резко посмотрела в окно, прямо на Андрея. И стояла, не шевелясь, как и он тоже. Потом Кристина отвернулась, кивнула и ушла из кухни. Вскоре в ее комнате выключился свет. А Андрей все стоял и смотрел на темные окна, представляя, как она укладывается спать.
Девушка смотрела на него из-за шторы. И чувствовала, что любовь ее никуда не ушла – она просто спряталась, чтобы выжить. Кристине было и больно вспоминать Андрея, и приятно. Ведь у них все было хорошо до той ее поездки с отцом. Она даже не могла вспомнить ни одной какой-либо серьезной ссоры, так – обижульки какие-то мелкие. Им было весело вместе, интересно, спокойно. Словно та самая пристань, которая нужна каждому в этой жизни.
«Почему же так легко все разрушилось? Может, и не было никакой любви? Я сама себе все придумала? Тогда зачем он опять начал приходить? А так ли хорошо было? Если уж откровенно говорить с собой, то можно и признать, что кое-чего я в нем никогда не понимала. И даже стеснялась. Нет, ну ладно бы брейк, хип-хоп, или хаус, наконец! Так нет же – народные».
Тот неполный год, что они провели вместе в гармонии, как ей казалось, стал во многом для нее откровением. Она – современная девчонка, на год младше Андрея, никак не понимала его увлечения народными танцами. Ни разу не была на его репетициях или концертах. Как-то раз в компании ее одногруппников кто-то задал ему вопрос, откуда он ехал в одиннадцать вечера на автобусе, намекая в шуточной форме на его неверность своей девушке. Андрей начал говорить, но Кристина его перебила, не дав сказать правду. Стеснялась? Он посмотрел тогда на нее пристально, наверное, все понял и ответил с юмором на каверзный вопрос. Потом как-то ненавязчиво поинтересовался, как она относится к его увлечению. Кристина ответила, что ей было бы проще, если бы он не занимался так безоглядно своими танцами. Андрей промолчал, но ничего не изменилось.
Она как-то была у него дома, когда он еще жил с родителями, и увидела его концертные костюмы, которые Андрей сам стирал и гладил – шок! Эти рубахи с аппликациями цветов по подолу, или с хохломским узором, или атласные лимонно-желтой термоядерной расцветки штаны с красными лампасами и в довершение всего сапоги черные и красные, наверное, ношеные не одним поколением танцоров.
«Уж не говоря о том, что репетиции и концерты отбирали у нас много свободного времени. Да почти все! Нет, мне этого никогда не понять. И хватит! – сказала сама себе. – Для того чтобы закрутить интрижку с… той самой, у него нашлось время. Значит, дело во мне, а не в его увлечениях. И вообще, зачем опять о нем?»
Кристина снова посмотрела в окно. Андрей все еще стоял там, глядя себе под ноги. Словно почувствовав, что она на него смотрит, резко поднял голову и улыбнулся. А потом помахал ей рукой, как раньше. Кристина автоматически – ему в ответ, только потом понимая, что он-то точно ее не видел. Андрей поднял сумку, закинул ее себе на плечо и быстрым шагом пошел в сторону своего дома. Она выдохнула.
«Да что же это такое! Нельзя вот так просто все забыть! Только вот одно стало понятно: Андрей Второй мне совсем не нужен. И чем скорей я скажу ему об этом, тем лучше будет для всех. Конечно, я дала ему повод надеяться на отношения, даже в щеку поцеловала, а он меня. Но представить что-то большее я не могу – до тошноты».
Сегодняшний день был полон событиями, и как только голова Кристины коснулась подушки, девушка сразу же уснула.
Андрей пришел домой уже за полночь. Но завтра ему никуда не надо было спешить: нет ни консультаций, ни экзамена, да и отец его освободил от работы на время сессии.
– Репетиция только вечером. Значит, можно и сейчас посидеть со своими идеями, и завтра целый день.
Он заглянул в холодильник, в котором, по-прежнему было пусто, включил чайник и сел ждать, когда он закипит. И снова мысли вернулись к Кристине. Андрей достал телефон, открыл папку с ее фотографиями и начал листать то, что осталось после вторжения Ксюхи в его жизнь. Сейчас он улыбался, дотрагиваясь до рук, лица, волос любимой девушки – потому что мог это сделать хотя бы так, ведь до исполнения его мечты было далеко, очень далеко. Пил чай, вспоминая события прошедшего дня, оказавшегося таким долгим и насыщенным.
Пока Андрей мыл чашку, на столе завибрировал телефон – пришло сообщение.
«Интересно, кому не спится в такое время? Уже первый час ночи».
Это была фотография Ксюхи, посылавшей ему воздушный поцелуй. Увидев это, он удалил фотку и заблокировал ее номер.
– Так, приступим к делу.
Андрей прошел в свою спальню и в очередной раз подумал, как хорошо, что во время ремонта он прислушался к совету мамы и поменял комнаты местами: теперь комната для сна была размером шесть на три с половиной метра, а зал всего четырнадцать квадратов. Но Андрей в «большой» комнате, состоявшей из дивана, телевизора, столика и выхода на большой балкон, почти и не бывал. А вот спальню он оборудовал сам по собственному дизайну и интересу: вдоль всей длинной стены шли шкафы-купе за бирюзово-зеркальными стеклами. По стене с окном расположился трехметровый откидной стол. Изначально там планировался компьютерный уголок. Но сейчас ноутбук ютился в самом конце стола, а рядом стояла швейная машинка. Часть поверхности была завалена парчой, подкладочными тканями, утеплителем. Все это надо было разложить стопками и убрать в почти пустой шкаф рядом со столом.
Андрей уже придумал, как он будет создавать свои новогодние «шедевры». Для начала решил распороть тот костюм Деда Мороза, что купил в интернет-магазине, отгладить его, снять с него выкройку и уже по ней делать костюм мужу крестной, двоюродному брату и себе. Только для взрослых мужчин полноценные длинные шубы из парчи, а им с братом укороченный вариант с брюками на манер Санта Клаусов.
Главное – поставить задачу.
Он установил в планшете фотографию Кристины, включил тихую музыку, которую они в свое время слушали, и сел за стол. Маленькие ножницы-распарыватели еле налезли на его пальцы, что вызвало смех.
– Вот бы меня сейчас кто увидел из родных, или Крис – Андрюха-портной!
Тем не менее, к середине ночи уже отпорол подкладку, мех и разобрался со всеми швами. Перед ним лежала куча отдельных деталей, и на какую-то долю минуты ему стало не по себе, потому что взялся не за свое дело. Но тут же прогнал это чувство, стоило только представить удивленные глаза всех своих близких, когда он будет выдавать каждому его костюм, не похожий ни на чей другой. Андрей прямо видел улыбку бабушки, смех мамы, довольное лицо отца, удивленные и счастливые лица всех остальных. А уж Сашка вообще будет пищать от восторга.
«Это же беззаботное детство! Сказка! Новый Год – время исполнения желаний! – именно эти мечты давали ему сил и уверенности, что он справится. – Но самую красивую шубку надо сшить для Кристины. Только в последнюю очередь, когда уже научусь работать с разными материалами. А пока все – на уровне эксперимента».
Он разложил гладильную доску, включил утюг и отпарил все детали распоротой шубы Красного Деда Мороза. Отдельно убрал меховые части.
– Все. На сегодня все, – прошептал сам себе, ощущая, как ноют плечи и уставшая спина. – Да, тяжек труд швеи. Зато, много сделал.
И, ложась спать, когда многие уже вставали на работу, Андрей улыбался: «Это маленькая победа над собой и своей неуверенностью. Завтра будет еще лучше». С этим и уснул.
ГЛАВА 2.
Несколько часов отдыха прервались вызовом телефона.
Такая песенка стояла на звонке от сестры. Старший брат не сразу смог проснуться, но сигнал упорно верещал.
– Что должно было произойти, чтобы она так рано дала о себе знать? – спросил он вслух, нажимая кнопку ответа. – Шу? Привет.
– Привет! Приходи скорей! Боб еле ползает, – со слезами в голосе произнесла Саня.
– Кто?
– Боб! Моя бабочка. Ты что, забыл?
И столько искреннего возмущения было в ее голосе, что Андрей окончательно проснулся и сел в кровати.
– А что я смогу сделать, чтобы он начал быстрее ползать?
– Не знаю. Но сделай что-нибудь!
Он взъерошил волосы, потер глаза и сказал:
– Ладно. Сейчас приду.
Понятно было, что бабочке приходит конец, но как сказать об этом сестренке? «Кто додумался подарить ей этот стресс? Надо у нее спросить».
Десять минут времени, посвященных себе – и Андрей уже мчался вниз по лестнице. Дорога до родного дома снова помогла составить планы на день, и в них на первом месте стойко держалась Кристина.
«Что же делать? Как хотя бы вернуть ее внимание?» – метались мысли в поисках решения, но на ум ничего не приходило.
Сестру он увидел издалека: она, горестно ссутулившись, сидела на скамейке у подъезда.
– Сашка? Ты почему здесь?
– Тебя жду. Мне одной дома страшно. Наверное, Боб умирает.
Губы ее задрожали, глаза наполнились слезами.
– Не плачь, сейчас возьмем его прогуляться. Может, ему легче станет.
– Она, – поправила его сестра. – Это же бабочка! Значит, она. Да вот она, здесь, в коробочке.
Андрей никак не мог понять детскую логику в раздаче имен бабочкам. Он только вздохнул.
– Показывай свое сокровище. Кстати, кто тебе подарил это чудо?
– Светка Иванова. Я сама удивилась, мы с ней не подружки. А тут – такой подарок!
– Странно. Пойдем ближе к логу, пусть там погуляет Боб.
Они шли рядышком, родные брат и сестра, неуловимо похожие, но такие разные: голубоглазый блондин и русая девочка с зелеными глазами.
– Ой, смотри, там Крис! – кивая вперед, сказала Саша. – Давай ее позовем с нами?
И, не дожидаясь согласия брата, закричала:
– Кристина! Крис!
Девушка, шедшая впереди, оглянулась и остановилась. Сашка вприпрыжку помчалась к ней. Андрей тоже прибавил шаг.
– Привет, Шу! Что это у тебя в коробочке?
– Это Боб, моя бабочка. Похоже, ей плохо. Мы с Андреем вынесли ее погулять.
Саша открыла коробочку и показала Кристине, боясь туда заглянуть.
Грустные глаза Крис все сказали девочке, и она заплакала.
– Боб – очень красивая бабочка, – тихо проговорила Крис. – Тот, кто подарил ее тебе, должен был предупредить, что они долго не живут. Не плачь! Пошли в лог, похороним Боба.
Саша повернулась к Андрею. Он стоял, силясь сложить имя и пол бабочки – для него это было круче высшей математики. Поэтому вопрос, прозвучавший от сестры, застал его врасплох:
– Неужели тебе не жалко Боба?!
– Ну… я мало его…ее знал. Мы не были так близки.
Он не знал, что еще сказать. Девчонки переглянулись. И начали хихикать, их смех уже перерастал в истерический.
– Что с вами? Что я такого сказал? – недоумевал парень.
– Вы не были так близки? – вытирая слезы, повторила за ним Крис.
И они с Сашей снова закатились от смеха. Андрей скептически на них смотрел, поджав губы:
«Что взять с этих девчонок? Только что плакали от горя, теперь смеются до слез. Кто их поймет?»
Одно было замечательно: Боб сделал свое дело. Все вместе они спустились в лог, старший брат выкопал ямку, приспособив для этого какую-то палочку, и положил туда коробочку. Саша сама присыпала свою бабочку. Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, Андрей попросил набрать номер той самой подружки, что подарила Боба.
Взяв телефон, он отошел в сторону от девчонок.
– Ну, чего тебе, Смирнова? – прозвучал в трубке недовольный голос.
– Света, привет, – парень вкрадчиво поздоровался с ней. – Это Андрей, брат Саши.
– О! – голос оживился. – Слушаю тебя, Андрюша.
– Светочка, скажи мне, пожалуйста, где ты взяла такую красивую бабочку? Хочу на день рождения девушке друга подарить.
– А мне ее Ксенька дала. Сказала, чтобы я Сашке вручила. Не знаю, откуда она у нее. Андрюш, ты не дари ее. Она же быстро подохнет – расстройство одно. Зачем Ксенька ее твоей сестре передала, не представляю.
– Зато я представляю, – в его голосе звучал металл. – Пока.
Он повернулся к девчонкам: Крис что-то рассказывала Саше, пытаясь ее развеселить. И, похоже, ей это удавалось. Андрей подошел к ним.
– У меня есть предложение – пошли в кафе, мороженое съедим. Крис, ты как на это смотришь?
– Вообще, мне надо к экзамену готовиться… – Саша грустно кивнула головой, принимая отказ, – но я успею. Так что, идем.
– Ура! – закричали брат и сестра вместе. – Ой…
Следующие два часа они провели, нормально общаясь, как хорошие знакомые. Крис даже поинтересовалась, занимается ли Андрей танцами. Он утвердительно кивнул и с воодушевлением рассказал про Бориса Ефимовича, тяжелые репетиции и предстоящую поездку в Италию на две недели. Девушка поняла, что ничего не изменилось – Андрей по-прежнему помешан на своих танцах. Она засобиралась домой. Попрощалась и быстро ушла. Саша в задумчивости смотрела на брата.
– Ей не нравится твое увлечение.
– Я знаю. Никогда не нравилось. Но ты же знаешь, я не могу отказаться от этого!
– И не надо. Она хоть раз видела, как ты танцуешь?
– Нет
– Вот! А надо, чтобы увидела. Да она влюбится в тебя сильнее, чем раньше.
– Думаешь?
– Уверена! А что тебе Светка сказала?
– Шу, ты теперь хоть спрашивай, зачем и от кого тебе подарок. Это Ксюха отметилась. Я с ней поговорю.
– Дрю, ты же взрослый парень. Не понимаешь, что ли? Она именно этого и добивается – твоей реакции. А ты не ведись. Меня учишь, а сам не понимаешь ее уловок.
– Точно, ты права. Вот я бестолковый!
Андрей поражался тому, как легко его младшая сестренка просчитала диверсию, а он чуть снова не попался на крючок.
– Что будешь делать сейчас? – спросил сестру.
– Домой пойду. Надо к английскому готовиться. Наша гимназия впереди планеты всей по внедрению всего нового, поэтому и сдаем чуть не госэкзамены в шестом классе. Бред!
– Провожу тебя и тоже домой. Надо обдумать кое-что.
– Угу. Понятно.
По дороге домой зашел в продуктовый магазин, купил всего по мелочи. Готовить он умел, без этого мама бы не разрешила ему жить отдельно. Да только для одного себя делать ничего не хотелось. Когда-то с они вместе с Кристиной готовили, поджидая его маму с работы. Это обычно случалось после неудачного зачета или экзамена, чтобы подлизаться к родителям. А Крис умела готовить, наверное, с яслей – так она сама про себя говорила. Потеряв маму в раннем детстве, Кристина страшно боялась за здоровье отца, ухаживала за ним, как за маленьким.
Все эти воспоминания жгли сердце, лишний раз напоминая, какую девчонку он потерял по своей глупости.
Дома выгрузил все в холодильник. Но есть снова не хотелось. Андрей пошел в свою «мастерскую», как он теперь называл спальню. Решил сделать выкройку из кальки (видел когда-то, как мама это делала) по тем деталям, в которые вчера превратил шубу Красного Деда Мороза. Снова поставил фотку Кристины перед собой, включил музыку танца для сегодняшней репетиции и взялся за работу.
Кристина в это время сидела в беседке у подъезда с лекциями в руке: послезавтра экзамен, надо было готовиться. Она углубилась в чтение, когда на лист тетради упала тень. Подняла голову: перед ней стоял Андрей Второй, какой-то недовольный и дерганый.
– Привет, Крис..тина, – поправился он, вспомнив просьбу не называть ее сокращенным именем.
– Привет.
– Я тебя видел сейчас в кафе с этим.
– И что?
– Ты со мной встречаешься! Почему ты с ним ходишь?
Кристина поняла, что его обида справедлива. И хотя она пошла в кафе из-за Саши, которая была очень расстроена, этого говорить парню не обязательно. Наоборот – все, что ни делается, то к лучшему.
– Андрей, раз уж зашел этот разговор, я скажу то, что надо было давно озвучить. Я поспешила, приняв твое предложение встречаться или дружить – называй это, как хочешь. Та симпатия, которая была в начале, ни во что не переросла. Наоборот, мне жалко времени, которое я бесцельно трачу, проводя его с тобой. Извини, за мою прямоту.
– Это из-за него, да? Он опять нарисовался, и ты, как дурочка, готова бежать за ним? Какая же ты…
– Достаточно! Я тебе ничего не обещала. Ты мне не отец, чтобы меня воспитывать. Собой лучше займись. Кто ты без твоего папы? Думаешь, всю жизнь на его имени ехать? А сам?
– Ой, не начинай, вся такая святая из себя. Можно подумать, если бы твой отец имел такие возможности, как мой, ты бы зубрила здесь лекции.
– Да я учусь, потому что мне это нравится! А ты этого так и не понял. Все, Андрей, не о чем говорить. Я не того полета птица, которая тебе нужна. Это точно не про меня.
Кристина встала со скамейки и направилась домой.
– Смотри, Крис, не пожалей потом. Будешь назад проситься, я ведь не приму.
Она, не оборачиваясь, помотала головой из стороны в сторону и зашла в подъезд.
Андрей Второй сел на то же место, где до этого сидела девушка. Особого расстройства в его лице не было, а вот злость была. Посидев пару минут, он достал телефон и набрал чей-то номер.
– Да, это я. Согласен. Какой у тебя план? Сколько подождать? Почему так долго? Почему не сегодня? Ладно, тебе видней, ты его лучше знаешь. Угу, пока. Жду сигнала.
Обиженный парень нажал «отбой» и снова погрузился в мыслительный процесс.
«Стоит ли связываться с этой… Потом не отмоешься. Эх, Кристинка, глупая ты!»
Он встал и пошел в сторону остановки, там неподалеку была припаркована его машина.
До вечерней репетиции Андрей успел раскроить все мужские уличные костюмы: два из парчи, один из синего искусственного меха и один из чего-то красного с белым узором. Он никак не мог запомнить название этой ткани. Сделал выкройки подкладок. Вот с меховыми воротниками, манжетами и оторочкой надо было еще подумать: искусственный мех очень сыпался.
«Сколько же раз придется мыть полы? А чихать-то вообще можно каждую минуту».
Все, что раскроил, сложил в стопочки на столе. Отошел, полюбовался проделанной работой и глянул на часы.
– Ого! Половина девятого! Пора бежать.
Подхватив репетиционную сумку, бутылку воды, Андрей выскочил на лестницу и бегом, не дожидаясь лифта, помчался вниз. На улице поздоровался с сидевшими на посту у подъезда бабульками и припустил на остановку. Уже находясь в автобусе, позвонил маме, чтобы сказать «все нормально, я на репетиции». Такой уговор был с родителями: обязательно «отмечаться». И маме спокойней, и ему самому надо было знать, что она не волнуется: хватит с нее переживаний.
Вторая репетиция прошла лучше, чем вчерашняя. К тому же Борис Ефимович принес ноутбук – никто и представить не мог, что он очень хорошо разбирается в современной технике. Они вместе посмотрели репетицию ансамбля танца имени Игоря Моисеева. Андрей был в восторге: вот это красота!
Борис Ефимович предложил следующее: мальчики учат все мужские трюки. А в середине июля он приедет еще раз, и сам определит, кто и какие будет исполнять.
– Андрей один, конечно, потянет все элементы, но не будет той зрелищности, того простора, который есть в русском танце. Солисты должны меняться, иначе это будет концерт одного танцора в антураже остальных.
Так и постановили. А пока – упорные репетиции под руководством Ефимыча. Потом каждый будет заниматься самостоятельно в зависимости от его заинтересованности в общем деле коллектива. И снова все уползали домой еле живые. Андрею было легче всех из ребят: он самый молодой, сильный и в данный момент свободный от работы. Все остальные приходили на репетиции после рабочих смен. Но Бориса Ефимовича это не интересовало, он гонял всех одинаково.
Выходили на улицу все вместе, уже более довольные результатом: не то, что вчера. Обсуждали, смеялись. Девчонки отдельной стайкой помчались на остановку, а ребята еще стояли, раздумывая, где найти сил и времени для таких нагрузок. В Италию на фестиваль хотели поехать все, но смогут этого добиться только лучшие.
– Андрей, можно тебя на несколько минут?
Этот голос начинал его бесить. Тем более, после выходки с бабочкой.
– Ладно, мужики, до завтра, – попрощался Андрей и, не оглядываясь, пошел на остановку.
Он слышал за спиной стук каблуков. Так хотелось обернуться и наорать на нее. Но именно этого она и добивалась – эмоций. Как энергетический вампир.
Андрей стал вспоминать сегодняшнее утро, бабочку Боба, слезы и смех девчонок, посиделки в кафе. Так тепло было на душе, это и спасало от взрыва негативных эмоций, который назревал уже давно. Но он сдерживал себя.
– Поговори со мной, – канючила Ксения, стоя рядом с ним на остановке.
– В тебе есть самолюбие? Гордость? Зачем ты за мной таскаешься, если ничего и никогда не будет?
– Никогда не говори никогда! – выпалила она заученную фразу.
Андрей вздохнул и закатил глаза. Вдалеке показался автобус.
– Я тебе говорю в последний раз: ничего и никогда. По одной простой причине – я любил и люблю только Кристину. И я стану достойным того, чтобы она вспомнила обо мне. И полюбила. Так что, ищи другую кормушку. Прощай.
– Нет, Андрей, – твердым голосом произнесла Ксюха, – с ней ты не будешь. Вот увидишь. Сам от нее сбежишь.
Он только махнул рукой на ее слова и заскочил в подъехавший автобус.
Она достала телефон, набрала номер и сказала:
– Завтра. После одиннадцати вечера в ее дворе. Утром расскажу, как действовать. Пока все обдумаю.
Андрей по привычке вышел на остановку раньше и опять направился во двор Кристины. И снова тот же фонарь, окна на третьем этаже, ее силуэт. Зачем он приходил, и сам бы не смог объяснить. Тянуло его сюда. Казалось, что так они ближе друг к другу.
«Послезавтра экзамен, надо готовиться. Мне бы сдвинуться с места и уйти. Уже погас свет в ее квартире...» – Андрей все раздумывал, стоял и смотрел наверх.
Какой-то шорох сзади привлек его внимание. Он обернулся, но никого не обнаружил. Андрей внимательно осмотрел еле видимые в темноте кустарники и беседку. Все было тихо.
«Померещилось, наверное. Надо больше отдыхать. А где взять время для этого?»
Углубившись в свои мысли, он пошел в направлении своего дома. Кристина проводила его взглядом. Она, наблюдая из окна, не могла слышать каких-либо звуков, просто заметила, как резко обернулся Андрей. После того, как он ушел, Крис увидела три темные фигуры, стоявшие рядом с беседкой. Не их ли он услышал? Ей стало неспокойно на душе. Но что она могла сделать? Позвонить ему и сказать: «Ты знаешь, я там видела… Может, это и не имеет к тебе отношения, но я все равно решила предупредить»?
– Чтобы он все понял? Нет уж, – обиженно прошептала девушка.
Она легла спать, но какие-то беспокойные мысли не давали ей расслабиться. Во сне то и дело мелькали Андрей и Андрей Второй, огромная бабочка и Саша. Причем бабочка все время нападала на Андрея Второго. В итоге Кристина проснулась поздно, да еще и с больной головой. По подоконнику стучал дождь – вот откуда эти непонятные сны и лень.
«Завтра экзамен, а учить ничего не хочется. Да и ладно. И так сдам. Сколько можно сидеть над этими учебниками?»
И она, завернувшись в одеяло, снова уснула. Наверное, так организм пытался справиться с давлением на нервную систему в последнее время.
Ни Кристина, ни Андрей и думать не могли, сколько они вызывали эмоций у людей, которые сидели в кафе возле института. Ксюха потягивала кофе, Андрей Второй ждал, когда она заговорит о своей идее и разглядывал ее: черные джинсы, такая же куртка и белая майка на тонких бретельках – чего уж греха таить, девушка очень яркая. И пусть не все в ней было натурально, но ее агрессивная красота не оставляла равнодушным никого. И хитрость во взгляде притягивала. Куда уж Крис до таких виртуозных игр с людьми, хотя ей это и не нужно.
– Значит, так, номер Второй, – подцепила парня обидным прозвищем, – слушай внимательно. Одному тебе с ним не справиться, он здоровый, как лось. Ноги сильные, удар мощный.
– Хорош меня стращать. Я уже договорился с дружками из местной шпаны. За деньги они готовы нам помочь.
– Тебе. Не нам, а тебе. Уяснил? Или наш разговор не состоится.
– Ладно-ладно. Я понял – это нужно мне. Говори уж быстрее.
– Есть два варианта развития событий, и оба с нужным результатом. Для начала: он после репетиции пойдет в ее двор. Там вы его встретите, например, втроем. Тут важно так его напугать, чтобы он дал деру. И скорее всего, так и будет. В своей чертовой танцевальной группе они готовятся к поездке в Италию – репетируют допоздна, устают сильно. Позже, дня через три, пройдет предварительный отбор, а в конце июля окончательный.
– Откуда ты все это знаешь?
– Надо везде иметь своих людей. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Учись, студент!
Она щелкнула пальцами, подзывая официанта, и заказала себе еще чашку кофе, зная, что не ей платить.
– Продолжим. Он не может себе позволить никаких синяков и ссадин ни на лице, ни на видимых частях тела. Иначе его просто выгонит с занятий этот старый пингвин из Москвы. Смирнов это понимает и в драку не полезет. Он трясется над своими танцами, словно без них умрет. Соответственно, драка или травма… – и она многозначительно помолчала, приподнимая брови, – это конец его карьере. И из-за кого? Из-за его ненаглядной. Страх получить по шее заставит его обходить Крысу дальней дорогой. И тут уж все в твоих руках. Это – первый вариант. Но есть и второй: если он не испугается и не убежит.
Ксения замолчала, давая возможность подельнику все представить в своем воображении.
– Так. И что тогда?
– А тогда вы деретесь. Что тут непонятного? И бить надо так, чтобы это было заметно – по лицу, по рукам, по ногам. По икрам и ниже. Можно пинать. Или биты с собой возьмите. Только не убейте.
Андрей Второй внимательно разглядывал симпатичную девушку, сидевшую напротив него, и не мог себе представить, что у нее в голове.
– Я не понимаю – ты его любишь или ненавидишь?
– Сама не знаю. Но то, что я его не отпущу, это точно. Каждый, кто меня обидел, получит по заслугам.
– «Не отпущу», – хохотнул парень. – Чтобы не отпускать, надо владеть. А он тебя послал, сама знаешь, куда – бабочек ловить.
Теперь уже Ксюха ухмыльнулась по поводу бабочек.
«Интересно, много там соплей было у его сестрички?»
– Повторю еще раз для бестолковых: каждый, кто меня обидел, получит по заслугам. Зря, что ли у меня отец цыган?
– И что? Ты его видела, отца-то? Сочиняешь всякую ерунду, и сама в нее веришь.
Ксю приложила указательный палец к губам, призывая Второго к молчанию. И он замолчал, а она про себя потешалась над туповатым парнем: ему можно заливать, что угодно, а он и уши развесил. Отец-то у нее действительно был цыганом, только она его никогда не видела, но умело пользовалась этой информацией.
– Продолжим. У меня нет времени торчать тут с тобой весь день. Итак, если он вступит с вами в драку, вы должны ощутимо навалять ему по шее. Он, конечно, догадается, за что ему прилетело. И тут я – его верная подруга, с платочком в руках.
– Стоп! Он догадается, накатает заяву, а я все расхлебывай? Ну, нет, так не пойдет. Меня отец в деревню сошлет без денег и телефона.
– Вот ты нудота! Не напишет он ничего, гордость ему не позволит. Главное, что за этой Крысой он больше бегать не будет. Все понятно?
– Да. Все предельно ясно.
– Когда закончите воспитательный процесс, позвони мне.
После этих слов Ксения встала и направилась к выходу, не оглянувшись ни разу. Она уже давно ушла, а ее напарник по предстоящему безобразию все еще сидел за столом, взвешивая все за и против. Он понимал, что это хулиганские действия, несущие за собой наказание, если не все сложится так, как планировалось Ксюхой.
Еще оставался шанс передумать, не ввязываться в гаденькую историю… И снова Второй удивился, как ловко манипулировала людьми эта двадцатилетняя девица. Ведь он все равно пойдет сегодня во двор Кристины, для того, чтобы увидеть позорное бегство своего соперника, или чтобы сломать его. Хотя именно в этом были большие сомнения.
Сам же Смирнов, счастливый и довольный собой, сшивал на машинке детали красной утепленной подкладки для шубы Красного Деда, которым в планах Андрея будет его отец. До репетиции еще оставалось время, и он, забыв обо всем, торопился сделать больше. Ему хотелось увидеть результат своего первого опыта. Закончив с подкладкой, Андрей начал «собирать» парчу, сначала булавками, а потом и на машинке. Когда же, за десять минут до выхода, он просунул подкладочную часть в рукава и накинул шубу без меха на манекен, просто замер от восторга…
– Надо же! Получилось!
Он взъерошил волосы, осмотрел усеянный нитками от парчи пол и решил, что уберет все потом, после репетиции.
Как это стало привычным в последнее время, Андрей еле-еле успевал везде. Вся группа была уже в зале, когда он вбежал туда последним. Со всеми поздоровался и поймал неодобрительный взгляд Бориса Ефимовича. Виновато улыбнувшись, Андрей приступил к обычным упражнениям с мужской частью коллектива.
Настроение было отличным: все получалось с нарядами, идеи роились в голове, не давая покоя ни днем, ни ночью. Он уже решил, что для домашнего праздника маме сошьет костюм Белочки, ведь она всегда сама так себя называла – белка в колесе. Отец будет Снеговиком, как раз по его габаритам, а они с Сашкой – рождественскими эльфами. Оставалось только придумать костюмы для семьи крестной.
А для Кристины задумал сделать костюм Снежной Королевы. Правда, еще не смотрел, как воплотить в жизнь свои планы.
– Молодой человек! – окликнул его Ефимыч. – Все уже закончили со станком, а вы все шпагат рвете. Достаточно. Идите сюда.
Он расставил всех парами, как это виделось ему. Андрей оказался с Катериной, самой маленькой ростом девушкой. Они не очень любили вставать вместе: тяжело это с разницей в росте сорок сантиметров. Конечно, зрелищно, но неудобно. Тем не менее, отработали все, выложившись на сто процентов. В конце занятия Борис Ефимович всех похвалил, сказал, что очень доволен и сложно будет выбирать, кому ехать в Италию. А выступить на фестивале хотели все…
В раздевалке сидели долго, пока дрожавшие мышцы приходили в норму. Казалось, что не хватит оставшихся сил на то, чтобы встать. В итоге их выпроводил сторож, когда время приближалось уже к половине двенадцатого.
До остановки Андрей дошагал в полном одиночестве, даже не вспомнив, что последние несколько раз его преследовала Ксения. И вышел из автобуса, как обычно, раньше, чем ему надо было. Все тем же маршрутом – к дому Кристины. В окне ее комнаты слабо мерцал свет, видимо, от ночника. Но он так и не дошел до своего обычного места под фонарем, дорогу ему преградил тот самый парень, которого Андрей видел с ней пару дней назад. Тот нервно озирался и подергивался, вытягивая шею, словно хотел что-то увидеть за его спиной. Освещения здесь почти не было, но глаза быстро привыкли к темноте.
– Куда спешишь, балерина?
Довольный своей шуткой он заржал в голос, но как-то наигранно все это выглядело. Тем не менее, Андрей сообразил, что вряд ли этот юморист рискнул бы один на один с ним драться. Значит, где-то рядом его помощники. Он положил сумку на траву, подальше от себя, чтобы не споткнуться.
– Я не спешу, – спокойно ответил Андрей.
– А с балериной ты согласен? – не унимался задира.
– Без разницы. Твой мозг – это твои проблемы.
– Не понял. Это ты меня сейчас дураком назвал?
– Ну, как видишь сам, все ты понял, раз назвал себя правильно.
– Угу, понятно. Значит, за ноги свои не боишься, и по морде получить готов?
– От тебя, что ли? – усмехаясь, спросил рослый крупный Смирнов.
Видимо поняв, что «первый вариант» не сработал, и драка все равно состоится, парень посерьезнел. Еле заметный кивок головой кому-то справа от него, заставил Андрея дернуться в сторону и вперед. Мимо уха что-то просвистело, ощутимо задев плечо. По инерции он налетел на парня, стоявшего перед ним, и сбил его с ног. Оба оказались на земле, только Андрей сверху. Он тут же откатился в сторону, вскочил и встал спиной к дереву, чтобы в этой темноте хоть так себя обезопасить. Различить два силуэта уже стало возможным: у одного из них в руках был какой-то предмет, похожий на биту.
«Придурки, что ли, совсем? Чего хоть надо-то?»
Но спрашивать об этом не было смысла, да и, как оказалось, времени. Андрей не успел подумать, чего они ждут, как услышал сбоку от себя удар по дереву, а потом ощутил боль в ноге, в районе икры. От неожиданности он рухнул на правое колено, схватившись за место удара. Незадачливый нападавший вышел из-за дерева, в темноте отчетливо белели его кроссовки. От смелости и безнаказанности решил добавить – ногой по лицу.
«А вот это ошибочка, как говаривал наш прапор. Спасибо ему, родному».
Дальше действовал чисто автоматически – около самого лица поймал стопу и резко повернул ее. Андрей понимал, что превышение самообороны тоже наказуемо, поэтому не докрутил, как учили в армии. Но и этого хватило, чтобы противник взвыл, уронил биту и рухнул, как подкошенный, матерясь и угрожая.
– Ага, понял уже, понял! Боюсь-боюсь, – писклявым голосом Андрей поддразнивал тех двоих, что застыли в нескольких метрах.
Он, превозмогая боль и стараясь вообще ее не показать, встал на ноги и отряхнул руки.
– Ну? Что дальше?
Тот, который был с Кристиной, поднял отлетевшую к нему биту, взял ее и удобнее перехватил. Это совсем не понравилось Андрею, но выбора не было. Парень с вывихнутой ногой орал и требовал расплаты. Его дружки разошлись в стороны и обходили жертву с двух сторон.
«Опа! Это не есть хорошо».
Андрей осознавал, что его могут просто покалечить, но отступать не хотел. И бежать от них тоже. Знакомый Кристины размахнулся и ударил просто в корпус, одновременно второй нападавший целился по ногам. Джинсовая куртка не смягчила бы удара, который летел четко в живот. Андрей подставил руку, сразу же нанося ответный удар левой в нос. И тут уже почувствовал, как что-то хрустнуло под его кулаком. Рука повисла плетью, но и противник, схватился обеими руками за физиономию, заскулил от боли и искр в глазах, а самому Андрею прилетел еще один удар – по голени. И тут уже сквозь зубы взвыл он, но разозлился так, что последний, оставшийся на ногах хулиган, опешил. Он так и замер, выставив вперед биту.
Андрей сам себя боялся, когда начинал психовать. Таким его сделало общение с Ксюхой. Без тормозов, бешеным, почти не контролирующим свои действия. Он выбил ногой биту у парня, причем сам уже не чувствовал никакой боли. Тот начал пятиться, зацепился за что-то ногой и упал навзничь. Андрей продолжал наступать на него, даже не понимая до конца, что хочет сделать. С трех сторон от него матерились, скулили и выли те, кто хотели его «наказать». Пульс молотил по вискам…
В это время где-то совсем рядом послышалось завывание сирены, и это подействовало на всех: троица, подхватившись, ринулась в сторону дороги, забыв про свои «боевые ранения». И он тоже расслабился. В голове стало пусто.
– Андрей!!! – раздался панический возглас Кристины. – Андрей!
Она неслась к нему от своего подъезда быстрее молнии, а подбежав, остановилась, пытаясь всмотреться в темноте в его лицо. Потом подошла, погладила по щеке.
– Ты в порядке? – спросила чуть охрипшим голосом.
– Не знаю пока. Сирена же была. Или мне показалось?
– Была, я слышала. Пойдем отсюда.
Кристина подняла его сумку и взяла за руку.
– Пойдем.
Андрей сделал шаг и охнул. Вот теперь он ощутил, что некоторые удары достигли цели, но не показывать же Кристине, как ему больно.
– Андрей, давай ко мне зайдем – посмотрим, что с тобой.
– А отец?
– Он в командировке, в Питере. Обопрись на меня. Давай, руку на плечо.
Андрей шел рядом с ней, опираясь на плечо и прихрамывая: конечно, ему было больно. Но паниковать раньше времени он не хотел, не увидев последствий драки. В какой-то момент Андрей отвлекся от дороги, повернув голову к Кристине, а она посмотрела на него… Оба споткнулись одновременно о бордюр и приземлились на асфальте. Как ни старался Андрей обезопасить падение Кристины, но она все же проехалась, сдирая кожу.
– Ну вот! Все из-за меня. Сильно зашиблась?
– Не знаю пока, – со смехом ответила она. – Представляю, если кто-то смотрит на нас из окна. Картина еще та!
Кристина лежала в объятиях Андрея и, уже не сдерживаясь, хохотала. Она привстала на локте и зашипела от неприятных ощущений на ободранном месте. А он просто не дышал, боясь спугнуть то волшебство их давнишнего общения. Но когда она приблизилась к его лицу, не выдержал и дотронулся губами до ее виска. Кристина перестала смеяться и замерла совсем.
– Прости. Не смог устоять, – тихо сказал Андрей.
И на свой страх и риск поцеловал ее в щеку, нежно, еле касаясь губами. Она отодвинулась и начала подниматься.
– Вставай, Андрей, а то мы на пьяниц похожи – разлеглись на дороге. Надо быстрее осмотреть тебя, вдруг придется в дежурную больницу ехать.
Кряхтя, он поднялся, повел плечами, поднял руки, как будто сам себя проверял.
– Пойдем, но мне кажется, что все нормально, ничего не сломано, а ушибы и синяки пройдут.
Чем ближе подходили к подъезду, тем очевиднее становились последствия, которые в пылу драки он не заметил.
– Ой, папочка… – Кристина всегда так говорила, потому что не знала слова «мама». – Ужас какой, Андрей!
– Что там ужасного? Тебе просто в темноте так кажется. Сейчас приведу себя в порядок, и все будет хорошо.
Оказавшись в квартире, в которой не был почти два года, почувствовал себя не очень уютно. Здесь он когда-то был счастлив, неимоверно счастлив! Все так же висел на стене портрет красивой молоденькой девушки – матери Кристины. И стояли цветы в вазе на столе. Глава семьи всегда обновлял их для своей рано ушедшей жены.
– Твой отец все еще один? – спросил Андрей.
– Нет. У него, наконец-то, появилась девушка.
– Девушка?
– Да, ей двадцать шесть. Ему сорок один. А что? Я рада за него. Сколько можно быть одному!
– А ты с ней нормально ладишь?
– Да, она хорошая. И папу любит. Что еще можно пожелать?
Кристина вздохнула и направилась в ванную, включила воду, настроила душ и позвала Андрея:
– Иди сюда! Снимай верхнюю одежду и посмотри сам, серьезные ли повреждения. А я пока аптечку принесу.
Он кивнул. Находиться с ней в тесном помещении ванной было сложно. Руки сами тянулись к Кристине.
«Как давно это было! Я идиот…»
– Крис, – позвал он ее, – у тебя тоже лицо и руки оцарапаны. Надо промыть.
– Успеем. Сначала ты.
Она пошла в коридор, где в шкафу хранилась домашняя аптечка, но даже не успела ее достать, как услышала тихий стук в дверь. Ей стало страшно. Девушка замерла, хотя понимала, что так просто в полночь никто стучаться не будет, тем более, есть звонок. Тихий стук повторился. Она посмотрела в «глазок», выдохнула и уже спокойно открыла дверь.
– Павел? Ты почему так поздно? Что-то с бабушкой?
Перед ней стоял соседский паренек, лет пятнадцати на вид: высокий, худенький, как жеребенок. Он выглядел расстроенным.
– Нет, не в ней дело. Понимаешь, Кристина…
Она оглядела подъезд, посмотрела назад и сказала:
– Заходи. В квартире поговорим.
Он зашел в коридор и навалился на закрытую дверь.
– Я видел драку и сделал запись. Вот. Ее надо тебе перекинуть, чтобы обезопасить Андрея, если у него будут проблемы.
– Стоп. Откуда ты знаешь? Давай-ка, рассказывай все по порядку.
– Да что тут рассказывать? Я занимаюсь там же, где он, только в младшей группе. Оттуда его и знаю. И сестру его Сашу тоже знаю. А то, что вы дружили, это каждому в нашем дворе известно. Сегодня вечером гулял с собакой, смотрю, какие-то шалопаи крутятся возле деревьев. И у них биты. Они ими еще поигрывали, как мечами. Я решил последить за ними. Вот. А потом смотрю, уже из дома, они спрятались, затаились. Я взял телефон и начала снимать все подряд. Там хоть и темно было, но все хорошо видно. И мне стыдно, что я не помог Андрею.
– Биты, говоришь? – переспросила Кристина, стараясь не впасть в истерику. – А как бы ты ему помог? Паш, ему еще и за тобой бы пришлось следить. А кто там был? Ты их знаешь?
– Их все знают. Андрей был, который к тебе клинья подбивал, и двое его дружков. Да ты их знаешь! Я мог бы и так отправить тебе запись, но решил сначала все объяснить.
Он достал телефон и включил запись. Видно было не очень хорошо, но самое главное было ясно – напали на Андрея, и он защищался, как мог.
– Что происходит? – совершенно неожиданно прозвучал его голос за спиной Кристины. – Пашка? А ты что здесь делаешь?
– Он ко мне пришел, – отчеканила девушка.
Она обернулась и уставилась на Андрея, не мигая.
– Вот это синяки! – восхитился Пашка.
Особенно страшно выглядела голень: синяк отливал градиентом с переходом от бордового в середине, потом розовый, потом черное к краям. На другой ноге синяк был на боковой части икры, удар пришелся по мышцам. На правой руке чуть ниже локтя начинала проявляться отметка, и на левом плече тоже остался отпечаток биты.
– А лицо, наверное, свез, когда рухнул на одного из них.
Кристина прочистила горло от подкатившей хрипоты и произнесла:
– Паша записал драку. Пришел рассказать все. Оказывается, тебя там поджидали.
– Да я уж понял. Ладно, где аптечка?
Она подала ему коробку, потом «забрала» видео у Павла и отправила его домой.
– Зачем нужна эта запись? – спросил Андрей, нанося йодную сетку на ноги. – Я все равно не пойду в полицию.
– Она нужна для того, чтобы тебя не обвинили в нападении. Судя по всему, ты кому-то сломал нос, а другому повредил ногу.
– Твой знакомый теперь долго будет шмыгать пятачком.
– Кто? Андрей? Семенов?! – с ужасом спросила Кристина.
– Что? Он тоже Андрей?
– Черт, это плохо. Его отец какой-то крутой бизнесмен, с темным прошлым. Черт!
ГЛАВА 3.
Крутой бизнесмен, Виктор Семенов, возвращался домой из района, где лично проверял одно из своих предприятий. Он дико устал и хотел спать. Но не суждено ему было быстро попасть домой: проезжая по своему двору, мужчина заметил сына в беседке в какой-то странной позе. И еще двоих скрюченных рядом с ним.
«Вечер переставал быть томным… Интересная картина».
Он остановил машину чуть поодаль, вылез из нее и направился к молодежи. То, что предстало его глазам, выглядело не очень привлекательно: три парня ныли, матерились и угрожали кому-то неведомому.
– Что случилось? – строгий голос, неожиданно прозвучавший рядом, заставил всех вздрогнуть.
– Нас избили, – проскулил его сын.
– Кто?
Увиденная картина всколыхнуло в Семенове далекое прошлое, когда вот так же устраивали разборки дворовые группировки. Внутри все задрожало, требуя расплаты и справедливости.
– Еще раз спрашиваю – кто?
Они загалдели все сразу, захлебываясь руганью, угрозами, страхом. Из всего этого шума взрослый человек понял только слова «биты» и «он».
– Стоп. Я не понял: тот, кто вас избил, был один?
– Да!
– А почему тогда он был с битами? У него сколько рук, чтобы драться и держать биты? – все еще не веря в очевидное, задал вопрос отец сыну.
– Так мы… это…
Молчание. Как удар по голове – осознание того, что единственный сын трус.
– А теперь без брехни – только правду. Иначе – ты меня, сынок, знаешь.
Достаточно было предупреждения, произнесенного спокойным голосом, и Андрей Второй выложил все, как на духу, а отец поражался тому, как легко управлять этими ленивыми оболтусами.
– А если он на вас заявление в полицию напишет?
– Не напишет. Он гордый, Ксюха сказала.
Отец закатил глаза.
– Где он живет, знаешь?
– Вряд ли он сможет домой дойти, – подал голос один из подельников.
– Уроды! – прошипел сквозь зубы Семенов-старший. – Трое на одного! С битами! Уроды! Я вам устрою… А эти, твои – по дружбе или за деньги? Молчите? Ясно все с вами. Как найти этого парня? Вдруг ему плохо?
– Ну, там Кристина рядом живет, – нехотя заговорил сын. – Может, он к ней пошел.
– Показывай дорогу.
– Леха не может идти, у него нога болит. Может, на машине?
– Ага! С мигалками, самое то для вас. Пошли быстро!
Идти было недалеко, и за это время Виктор смог взять себя в руки. Оставив «бандитов» на улице, он поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Не сразу, но ему открыли. Кристина испуганными глазами смотрела на взрослого мужчину, о котором рассказывал страшные вещи его же сын.
– Здравствуй, Кристина. Извини, что так поздно. Но мне нужен тот парень, который ушатал Андрюху с его гоп-компанией.
– Он не виноват! – ее звонкий голос взлетел к потолку подъезда. – У меня видео есть. Я могу доказать, что они сами на него напали.
– Крис, кто там? – послышался голос из квартиры.
Семенов отодвинул девушку с дороги и прошел внутрь: он увидел парня, сидевшего на стуле и рисовавшего на себе йодные узоры. Заметив постороннего человека, а позади него Кристину, которая показывала рукой знак «лезвием по горлу», Андрей встал, догадываясь, кто перед ним. И не знал, чего ждать от человека, который смотрит с хитрым прищуром глаз на него, полуголого: не очень-то прилично в одних трусах стоять перед незнакомцем.
– Покажи-ка мне видео, девочка, – попросил Виктор, глядя в глаза Андрею.
Она вышла из-за его спины и включила запись в телефоне. Звука не было, потому что Пашка снимал из своей комнаты, через стекло, но зато все отчетливо видно, даже до начала драки. Досмотрев до конца, он сказал:
– Спасибо. В общем-то, я так и предполагал. Ну что же, молодой человек, могу только просить не писать заявление в полицию, и обещать, что такое больше не повторится. От этих щенков – точно. А решится ли ваша общая знакомая еще кого-то уговорить, не берусь судить.
– Да я и не собирался ничего заявлять. С утра в больницу надо, снимок сделать. Лишь бы там не спросили, откуда на мне такие «татухи».
– Завтра я тебя отвезу к своему врачу, он все сделает.
– Зачем? Не надо.
– Надо. Прими хоть это в качестве компенсации. В восемь утра сможешь?
– Да.
– Заеду сюда.
И, не дав больше высказать возражений, он ушел.
На скамейке у подъезда ждала его возвращения побитая компания.
– Щенки! Куда вы полезли? Хорошо, что он вас пожалел. Идиоты! В общем, так, Андрей, сдашь сессию и на все лето поедешь работать, вместе со своими подельниками.
– Куда? – опешили все.
– На лучшее бандитское предприятие. Мой сын же всем рассказывает, что его отец бандит? Вот и поедете – на птицефабрику помет убирать, грузчиками работать, кур кормить. Может, к осени поумнеете.
Увидев в глазах пацанов возмущение, Семенов так глянул на них, что все притихли.
– А кто против, тот пусть посмотрит видео, где вы втроем нападаете на одного, с битами. И потом станет ясно, что лучше с курами возиться, чем на нарах сидеть. Все ясно?
Кристина смотрела в окно, теребя в руках кухонное полотенце. Она видела, как представительный мужчина, засунув руки в карманы, качает головой из стороны в сторону и что-то говорит. Потом все уходят из ее двора. Она выдохнула. Закрыла глаза и так стояла, слушая тишину. Руки Андрея на своих плечах она почувствовала раньше, чем его прикосновение, но все равно вздрогнула. А он обнял ее со спины, целуя шею, волосы.
– Крис, мне так тебя не хватает. Как ты мне нужна!
Девушка млела от его шепота. Страх, пережитый совсем недавно, отпустил зажатые в кулак эмоции. Кристина повернулась к нему. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза в тишине квартиры, словно отрезанные от всего мира. Андрей медленно наклонился к ее губам, прикоснулся к ним, наблюдая за ее реакцией. Он не хотел сделать ей больно своим вниманием, влечением, но справиться с желанием поцеловать не смог. Ощутив ее ответное короткое дыхание, словно глоток такого нужного сейчас воздуха, Андрей уже смелее прихватил своими губами ее. Он все боялся, что она отодвинется или оттолкнет его, но этого не происходило. Наоборот, Кристина осторожно обняла его за пояс, не прижимая к себе. Она просто хотела за что-то держаться, чтобы не упасть, потому что эти забытые ощущения выбивали почву из-под ног.
«Что я делаю? Зачем? Не надо ему верить снова. Не надо с ним целоваться! Но я хочу этого».
Мысли напоминали снежную пургу: они то роились в голове, то останавливались на миг, чтобы потом снова с еще большей скоростью понестись, не давая возможности поймать себя и понять. Кристина чувствовала, что Андрей углубил поцелуй, ощутила на своих губах вкус его любимой жевательной резинки. Сознание уплывало куда-то, но одно неловкое движение разрушило все волшебство момента: он, притянув ее к себе, дотронулся до сбитой коленки. Она вздрогнула и отпустила его.
– Я забыла обработать свои ссадины.
– Как же так?
– Совсем из головы вылетело: сначала Паша пришел, потом Семенов-старший. Вот я и забыла.
– Пойдем, обработаем.
– Не надо зеленкой! – взмолилась Кристина.
– Да не буду я зеленкой – я помню, что ты боишься. В аптечке перекись водорода есть, ей и протрем твои раны. Иди на диван, я сейчас.
После темноты кухни яркий свет комнаты несколько ослепил. Да и усталость навалилась. Кристина села, чуть приподняв подол платья и разглядывая сбитую, как в детстве, коленку. Вернулся Андрей с пузырьком прозрачной жидкости в руке и ватными дисками. Он присел перед ней на корточки, но потом поморщился – слишком болезненные ощущения в ноге. Тогда он опустился на колени и посмотрел в глаза Кристине, проверяя, готова ли она начать «лечение». Девушка вздохнула и кивнула. Андрей открыл пузырек и прямо из него полил на ссадины, тут же протирая излишки жидкости. Все зашипело: и перекись, и Кристина, а он тут же начал дуть ей на ранку и потом… поцеловал ее коленку рядом с местом, которое саднило. Кристина охнула, но ногу убрать было некуда, не задев Андрея. А он уже не мог остановиться: закрыв глаза, сначала едва касаясь губами ее кожи, потом прижимаясь все чувственнее. Она не дышала, замерла, как кролик перед удавом. Андрей почувствовал ее «замороженность», посмотрел в глаза и отстранился, присев на пятки.
– Прости. Не смог себя удержать, да и не хотел, если честно. Сколько бы ни гнал от себя мысли о нас, ничего не выходит.
– «Нас» нет. О чем ты говоришь? Почти два года прошло. Мы в чем-то ошиблись, если приняли те чувства за любовь. Не начинай все с начала.
Она попыталась встать, но Андрей обхватил ее бедра, стоя перед ней на коленях. Он положил голову на ее ноги, ничего не говоря, просто обнимал. Молчание повисло в комнате. Кристина смотрела сверху на его мощные плечи, на одном из которых расцветал синяк, чуть переползая на лопатку. Вторая рука, чуть ниже локтя, тоже синяя. И снова перед глазами замелькали моменты драки, снятые Пашей. Стало страшно.
«Ведь они могли его покалечить! Или еще хуже».
Озноб пробежал по спине. Она вдруг поняла, что именно сегодня могла потерять любимого человека, не увидеть его больше, не услышать! Осознание этого ужаса прошило ее насквозь. Дрожащей рукой провела по его волосам, торчащим ежиком. И это легкое касание словно вернула Андрею дыхание. Он повернул к ней голову, и Кристина увидела его повлажневшие глаза, в которых застыл немой вопрос: «Что это сейчас было?» А она продолжила трогать его волосы, лицо.
– Крис, не отталкивай меня. Дай нам еще один шанс. Я все исправлю. Поверь мне.
– Давай завтра поговорим, Андрюш. Сейчас уже очень поздно. Столько всего произошло. Эмоции через край, и мы можем принять не то решение.
Кристина видела, как гаснет свет в его красивых глазах, они становятся пустыми и холодными, ей так тяжело было видеть это.
– Хорошо, как скажешь.
Он встал, поморщившись от боли, собрал одежду и пошел в коридор. Девушка в недоумении хлопала ресницами.
– Ты куда собрался посреди ночи?
– Домой. Я завтра, вернее сегодня, приду сюда к восьми утра. Обещал же Семенову.
Она стремительно ринулась к нему, отобрала джинсы и возмущенно проговорила:
– Ты никуда не пойдешь. Еще чего не хватало! Да неизвестно, что у тебя с ногой. Посмотри, какой черный синяк! Господи, что я несу? В общем, Андрей, я все сказала.
Улыбка медленно возвращалась в его глаза. Надежда еще не умерла.
– Ладно, я останусь. Только вдруг мне плохо станет? Ты рядом со мной будешь находиться?
– А дома ты не один был бы?
– Один. Но здесь-то есть ты.
Кристина смотрела на Андрея и ничего не понимала. Она потерла лоб, пытаясь уловить ход его мыслей.
– Ты меня запутал, совсем ничего не соображаю. Скажи прямо, чего ты хочешь?
– Просто хочу, чтобы мы легли рядом. Обещаю, что не буду руки распускать.
Кристина помолчала, глядя на него испытующе.
– Я верю тебе. Согласна. Только давай сначала посмотрим в интернете, какую первую помощь нужно оказывать при такой травме.
И она кивнула головой, указывая на самый страшный ушиб.
– Давай посмотрим.
Андрей по ощущениям понимал, что его репетициям на ближайшие две-три недели пришел конец, но думать об этом сейчас не хотелось. Кристина что-то искала в телефоне.
– Вот, нашла! «При ушибе кости накладывают марлевую давящую повязку, на которую на несколько часов кладут пузырь со льдом. На вторые сутки после травмы назначают согревающие компрессы. На область ушиба назначают УФ-облучение. Облучения проводят один раз в три-четыре дня». Так, а дальше тут уже про терапию идет. Это тебе врач расскажет. Лед у меня есть, в пакетиках. Только я не знаю, как эту давящую повязку делать.
Она суетилась, что-то искала в шкафах, и это было так не похоже на нее, прежнюю. Андрей почувствовал, что Кристина в растерянности, устала, боится или стесняется. Он подошел, остановил ее метания и, прижав к себе, прошептал:
– Успокойся, я сам все сделаю. Просто дай мне лед и какое-нибудь старое полотенце.
Она не вырывалась, не дергалась. Стояла рядом, положив голову ему на грудь.
– Я так испугалась, – прошептала она. – Андрей, ты думаешь, это… она подговорила, чтобы на тебя напали?
– Больше некому. Не хочу о ней говорить. Я сам виноват, мне и разбираться.
Он гладил ее по волосам, плечам, спине. Да, пользовался моментом. Но и Кристина не возражала. Когда он закончил прикручивать полотенце со льдом к пострадавшей ноге, часы показывали полтретьего ночи. Наконец-то, они улеглись прямо на покрывало.
Кровать у Кристины была большая. Они лежали лицом друг к другу. Сон не шел. Рассматривали – глаза в глаза, без слов улавливая каждую мысль. Андрей не понимал, как он мог отказаться от нее?
«Как поверил гадким вымыслам? Почему? Дурацкая ревность? Недоверие? Да! Вот оно! Без доверия ничего не может быть».
Именно это он должен в первую очередь заслужить. От осознания этой простой истины ему стало легче. Первый шажок уже сделан: она оставила его ночевать у себя. Может, конечно, пожалела немного, но Андрей и этому был рад. Забывшись, он обнял Кристину и притянул к себе.
– Ты же обещал!
– Просто спи, Крис. Спи, я буду рядом.
Она повернулась к нему спиной и сразу начала проваливаться в сон. И уже засыпая, почувствовала его горячие губы на плече, между лопатками, на шее.
«Это мне снится. Это не может быть правдой. Это – сон»…
***
Андрей вышел из подъезда без пяти восемь и очень удивился, увидев на маленьком пятачке перед соседним подъездом Виктора, стоявшего рядом с большой черной машиной. Направился к нему, на ходу соображая, как себя вести. Голова болела, как и все тело. Словно в армию вернулся, в первые дни.
– Здравствуйте, – спокойно сказал он, подойдя ближе.
– Здоров будешь, вояка. Как самочувствие?
– Средненько.
– По тебе видно. Поехали? Там уже ждут. Садись вперед, рядом со мной. По дороге поговорим.
Андрей садился медленно: все-таки машина высокая и даже с его ростом пришлось ноги поднимать, а это было болезненно. Виктор терпеливо ждал, испытывая к парню жалость и уважение. Наконец, Андрей уселся, пристегнулся и вытер проступивший на лбу пот.
– Понимаю, что тебе эти извинения, как собаке пятая нога, но все же еще раз – прости за Андрюху.
– Да ладно, чего уж там. Только я так и не понял, зачем все это было. Если ревность, то совсем ни о чем. Мы с Кристиной не вместе, она же с ним встречается.
– Встречалась. Дала полную отставку, он и расстроился, а тут очень вовремя подоспела ваша общая знакомая – Ксения, кажется. Мне Андрюха все рассказал. Не знаю, когда он не на ту дорожку свернул. Нормальный парень был! Ну, ничего, поработает все лето в поте лица и образумится. И дружков его я тоже забираю «в каторгу». Так что, они тебе не помеха. Кстати, нос ты ему не сломал, там ушиб мягких тканей. Крепкий пятак у него оказался. А вот девица эта… Она ведь конкретно сказала – бить по ногам, понимаешь? Не мой дурачок это придумал. Чем твои ноги ей помешали? Может, расскажешь, пока едем?
И Андрей все выложил этому незнакомому человеку. Все – от начала до вчерашней ночи. То, чего не смог сказать близким людям, рассказал чужому. «Говорят, что постороннему легче рассказать. Наверное, это так и есть».
Всю дорогу до больницы Андрей вспоминал вслух, а Виктор слушал. Крик души, исповедь, тоска о прошлом – можно, как угодно это называть. Но выложив все, как на духу, он почувствовал облегчение и пустоту.
– Да, парень, весело ты живешь, – криво усмехнувшись, сказал Виктор. – Я Кристину-то почти не знаю. Жена сказала около месяца назад, что Андрюха начал с ней встречаться. А тут такое дело… В общем, мы учились все вместе, только на разных курсах. Красивая у Кристины мама была. Да… Умерла. Сердце больное у нее было. Как Денис тогда с ума не сошел, не знаю. Дочку кто-то из родственников забрал. Она маленькая совсем была. Да, тесен мир. А девочка на мать похожа.
– Я знаю, – помолчав, сказал Андрей. – Ее портрет у них на стене висит.
– Так! Отставить грусть. Ты мне так и не сказал, почему именно по ногам-то надо было бить? И по лицу, между прочим.
– Я занимаюсь народными танцами. Это почему-то бесит девчонок. Стесняются, наверное, такого артиста. Это же не хип-хоп, брейк-данс или еще что-нибудь современное. А вот даже понять не могут, что в народных танцах такие элементы, что не каждому под силу.
Он помолчал, потом тихо добавил:
– А через полтора месяца наш коллектив пригласили на фестиваль народного творчества в Италию, с концертами. Теперь мне это вряд ли светит. Ксюха, наверное, узнала это и решила ударить побольнее, зная, что для меня танцы – это полет души! Я не могу без этого.
Андрей тяжело вздохнул. Виктор, чтобы поддержать его, сказал:
– Ты не паникуй раньше времени. Сейчас приедем, доктор тебя осмотрит, может, быстро тебя на ноги поставит.
– Посмотрим.
В больнице Андрея приняли без проволочек: сделали снимок, расспросили, осмотрели. Вывод был именно таким, какой и ожидал Андрей – минимум две недели никаких физических нагрузок, различные процедуры и противовоспалительные препараты. Полный набор.
После осмотра Виктор отвез Андрея к нему домой, не к Кристине. От нее пришлось бы пешком идти.
– Спасибо за помощь, Виктор.
– Не за что. Ты запомнил? Мой шофер будет тебя возить туда и обратно, и не спорь. И вот еще: я хотел попросить тебя об одолжении. Ты не мог бы выступить со своим коллективом на одном из моих предприятий? Не сейчас, конечно, а когда в норму придешь. Я оплачу все. Доставка тоже моя. Что скажешь?
– Не знаю, честно говоря. У нас же почти все работают. Там надо графики согласовать.
– Подумайте вместе. Понимаешь, скоро день города, а сельчане редко бывают на таких мероприятиях. Хотелось им праздник сделать. Что может быть лучше, чем народный танец? Да они зарыдают от счастья! Прикиньте там с ребятами. О цене договоримся. Номер мой запиши.
Они обменялись контактами.
– Андрей, ты не расстраивайся. Все, что ни делается, все к лучшему. Кто знает, как дальше повернется? А пока у тебя появился маленький шанс вернуть себе девчонку. Не профукай его. Да! И не упускай из виду эту охотницу приключений. Если понадобится помощь, звони, не стесняйся.
– Спасибо, Виктор. Вы и так со мной почти весь день катаетесь.
– Это меньшее, что я могу сделать для тебя.
Они попрощались, и Андрей пошел к себе домой, осторожно наступая на ногу. После процедур стало немного легче, да и обезболивающие уколы начали действовать.
Он написал сообщение Кристине. Звонить не стал, не хотел наседать на нее. Она ответила почти сразу. Волновалась, потому что проснулась, а его уже не было в квартире. Так, слово за слово и переписывались часа два. Потом Кристина велела ему отдыхать и отключилась. Андрей посмотрел на недошитую шубу Красного Деда Мороза, разбросанные по полу блестящие нитки от парчи, вздохнул и уснул. Он очень устал за прошедшие сутки. Физические нагрузки, драка, взрыв эмоций и бессонная ночь рядом с Кристиной сделали свое дело.
Проснулся около десяти вечера. Осмотрел опухшую ногу, выпил лекарства и написал «в контакте» ребятам, что не сможет прийти на репетицию. А потом и вовсе отключил телефон. Сказать, что Андрей был расстроен – это ничего не сказать. Его словно лишили возможности дышать полной грудью, а только маленькими глоточками.
Он посмотрел на шубу, которую планировал шить для отца, и вспомнил слова Виктора: «Все, что ни делается, все к лучшему». Вполне возможно, что сегодня ему удастся закончить с мехом и подкладку пришить. И все – первый костюм готов. Потом утеплит шапку и варежки.
«Мечтал о свободном времени для шитья, вот оно у меня и появилось. Шей, сколько хочешь, хоть всю ночь. Надо поесть что-нибудь и маме написать, что все нормально. И экзамен завтра, надо повторить. Хотя и обещали "автоматом" поставить».
Холодильник его по-прежнему не радовал, да есть и не хотелось. Снова чай и бутерброд.
Включил телефон, а там пропущенный звонок от Кристины. Андрей посмотрел на часы – поздно уже по времени. Он написал ей сообщение, чтобы не волновалась – с ним все нормально. Подумал немножко и послал смайлик-поцелуй. В ответ сразу получил такой же и пожелание спокойной ночи. У него сразу же поднялось настроение: Крис ответила поцелуем, значит, есть надежда!
Окрыленный и воодушевленный Андрей уселся за шитье. Положил ногу на стул, стоявший рядом, сверху на нее шубу и начал пришивать мех. Вручную, чтобы не тянуло швы. Он чувствовал ногой тепло от шубы, и это было приятно. Просидев до двух часов ночи, закончил первый наряд – для Красного Деда Мороза, и со спокойной душой лег спать. Нога ныла, но не так сильно, как вчера ночью. Или он уже притерпелся?
А Ксения весь день названивала Андрею Второму, но телефон был отключен. С его подельниками она не была знакома. Прометавшись в неизвестности от недостатка информации, не могла понять, как ей дальше действовать. Но точно знала, что завтра экзамен и у Смирнова, и у группы Кристины. Надо было дождаться следующего дня, чтобы увидеть все своими глазами, но терпение было на исходе, и Ксения помчалась на репетицию.
К ее радости, Андрея там не было. Однако почему-то в зале присутствовала его сестра, эта мелкая вездесущая Сашка и еще какой-то парнишка. Они показывали телефон московскому старику, и тот недовольно качал головой. Молодняк что-то доказывал ему, вся группа собралась вокруг деда, и дальше Ксюха ничего не видела. Оставаться и ждать своего глупого осведомителя она не решилась: придется ей все-таки потерпеть до завтра.
Сидя на скамейке в сквере перед институтом, Ксения наблюдала, как Андрей, прихрамывая, шел от остановки. И шел он не один, а с Кристиной. Где уж они пересеклись: в транспорте или где-то раньше, это значения не имело. Главное то, что они шли вместе, мило беседовали и даже смеялись. У него на лице была ссадина, у нее тоже.
«Эта Крыса в драку влезла, что ли? Какого черта? Где Второй?»
Ксения снова набрала номер телефона Андрея Семенова, и снова ответом ей была «недоступность абонента». Со злости она чуть не шарахнула телефон об асфальт, но все же сдержалась. А парочка, никого и ничего не замечая, прошла мимо. Подозрительным показалось то, что при довольно жаркой погоде на Андрее была футболка с длинными рукавами. Кристина сверкала сбитой коленкой.
«Даже не удосужилась платье подлиннее натянуть! У, Крыса!»
Ксения потрясала кулаком у себя в душе, а с виду была абсолютна спокойна. Наконец, она заметила Семенова, который тоже шел с автобусной остановки. Без машины! Это было вообще за гранью ее понимания. Ксю терпеливо и гордо ожидала, когда он подойдет ближе. Однако ее удивлению не было предела, так как парень прошел мимо, даже не взглянув на нее.
– Семенов! Ты ослеп, что ли? – позвала она.
Он остановился, заметно выдохнул и, не поворачиваясь к ней, прошипел:
– Отвали.
– Ага! Сейчас! Бегу, теряя тапки. Что с делом, которое было за тобой?
– А ничего, – со смехом ответил он и повернулся, демонстрируя разбитый опухший нос. – Ты не знала, что он в армии служил?
– Знала. И что? Вас же трое было!
Семенов помолчал, пытаясь взять себя в руки. Отец его предупредил – обходить стороной Ксюху, как бешеную собаку. А он тут стоит, разглагольствует с ней.
– Дура ты. И это не лечится. Не получишь ты его никогда назад. Бесполезно. Он переживет это, да еще и выиграет от твоего плана. С Крис он уже помирился. Дело за малым. Так что, свалила бы ты в тень? И ко мне не приближайся во избежание неприятностей.
– Не поняла. Ты мне угрожаешь?
Ее возмущению не было предела.
– Вот еще. Оно мне надо? Это не угроза, а предупреждение.
Он отвернулся и зашагал к центральному входу.
– Так вы ему врезали? – не унималась Ксюха.
Парень, уходя, показал ей фигу, чем вообще вывел ее из равновесия.
– Хочешь, чтобы и тебе прилетело? – крикнула она ему в спину.
Он остановился, вернулся к ней и, сузив глаза, сказал:
– А ты попробуй. Рискни.
Она замолчала, потому что испугалась. Ксения мало знала Семенова, слышала только про его отца. И слухи эти были не очень добрыми. Поэтому-то и решила промолчать, не связываться с этим отпрыском известного папаши. Удовлетворенный произведенным эффектом, бывший подельник усмехнулся и быстро ушел, оглянувшись пару раз и кивнув головой в знак подтверждения своих угроз-предупреждений. Так ничего и не узнав, Ксюха ушла в полной растерянности, но желание вернуть Андрея никуда не делось.
«Надо временно отступить и посмотреть, что у них будет получаться. А там я найду способ, как вмешаться. Думай, голова, думай! Надо все-таки узнать, что у него с репетициями. Но это вечером».
Сам Андрей сидел в коридоре, ожидая Кристину с экзамена. Он, как и надеялся, получил «автомат». Его появление с разукрашенной физиономией произвело фурор. Никто не мог ожидать такого от Андрея Смирного, самого спокойного парня на курсе. Он не особо распространялся, откуда у него такие отметины, и от него быстро отстали.
Из аудитории Кристина вышла одной из первых с довольной улыбкой. Она растопырила пальцы и показала «пять». Андрей смотрел на нее, и тепло разливалось в груди. Так хотелось обнять ее, прижать к себе, погладить по волосам.
Кристина направилась к нему, пританцовывая.
– Пять! Пять! Ура-ура-ура! А у тебя?
– Автомат. Тоже пять. Пойдем, посидим в кафе? Чисто по-дружески.
– Нет.
– Почему? – он не ожидал такого жесткого ответа.
– Ты забыл? Тебе нельзя много ходить, нагружать ногу.
– Забыл. Точно. Тогда, может, здесь в сквере посидим? Просто поговорим.
Она помолчала, что-то прикинула, а потом согласилась.
– Хорошо, давай пообщаемся.
Андрей, опираясь на руки, встал.
– Сильно болит? – с сочувствием спросила Кристина.
– Так, чуть-чуть. Пошли. Руку дашь?
Она с готовностью взяла его за руку, понимая, что ему так легче идти.
– Как ты жил, Андрей, все это время? Я ведь почти ничего не знаю. Расскажи.
Он подумал, что это будет вторая исповедь за сутки. Только сейчас очень важно для него и для его малюсенького шанса честно все рассказать, не выгораживая себя и не сваливая свои промахи на кого-то другого.
Они уже давно сидели на скамейке, а Андрей все говорил и говорил. Кристина слушала внимательно, заново переживая тот страшный период, когда рушилось все вокруг нее. Ей тогда помогал отец, успокаивая и не отходя от нее дома. И мама Андрея поддерживала, как могла. Мозаика, которую она подарила, выручала Кристину в тоскливые одинокие вечера. Сейчас эта картина висела у нее в комнате, на стене. И теперь она казалась в чем-то символичной. Солнце с яркими лучами.
Студенты приходили и уходили, здоровались и прощались, а Кристина и Андрей продолжали сидеть в сквере. Она заметила, что от остановки быстро идет Саша, на ходу размахивая руками и что-то доказывая Павлу.
– Ты посмотри-ка, какая парочка к нам идет, – с улыбкой кивая в их сторону, сказала Кристина.
– Вот некстати они тут нарисовались, – недовольно проворчал он. – Очень интересна мне эта команда. Шу какая-то взвинченная.
– Я так ни разу и не спросила, откуда у вас эти прозвища: Шу и Дрю?
– Когда она только начинала говорить, первые слова ее были «баба», «папа» и «Дрю», причем с четким произношением. Мы сначала не могли понять, почему она так меня называет, а потом догадались: мама часто называет меня Андрюшей, вот Сашка и выхватила часть слова. Мне не очень нравилось это имя – мне и было-то одиннадцать-двенадцать лет. Я стал ее звать Шурой. Как ее это злило! Она прям плакала и ругалась. Тогда имя сократилось до Шу. Да вот так и остались наши прозвища жить.
Саша уже почти бежала к брату.
– Привет, Дрю! Привет, Крис! Почему я должна узнавать все последней? Я всегда тебе все первому рассказываю, а ты? Хорошо еще, что маме никто не донес. Ну, и лица у вас! Как будто вы друг с другом подрались.
– Остановись, пулемет! Привет вам. Что вы здесь делаете? Экзамен сдала?
– Да, последний. Теперь только две недели практики осталось, и каникулы! А мы с Пашей вчера ходили на твою репетицию, поговорить с Борисом Ефимовичем.
– Мне ребята уже написали, что вы там отличились.
– Да мы ему только запись показали. Он сначала и слушать не хотел. А потом посмотрел еще раз, понял, что на тебя трое напали и задумался. Все галдели кругом, чтобы он тебя не отстранял, дал время восстановиться и…
– Пойду я домой, – вдруг сказала Кристина, вставая со скамейки. – У меня дел сегодня много. Папа приедет из командировки.
– Крис, подожди! Я тебя провожу.
– Нет, тебе нельзя много ходить. Я сама нормально доеду. Пока, ребята.
И она ушла. Саша смотрела ей вслед и кусала губы.
– Что не так с твоими танцами? – спросила она Андрея. – Почему ей не нравится?
– Не знаю. Никогда не спрашивал ее об этом. А теперь и вообще не представляю, как подступиться к ней. Ладно, это мои проблемы. Что еще сказал Ефимыч?
– Тебе надо постараться сегодня все-таки доползти до репетиции, он сам хочет с тобой поговорить. Мы с Пашкой и этому рады. А сначала он нас чуть не прогнал. Так ты придешь?
– Конечно. А сейчас надо домой. Шу, ты маме не проговорись, иначе она весь город на уши поставит. Мне это не надо.
– Я ничего не скажу. Только и ты меньше на улице мелькай, а то ходишь, как раненая черепаха.
Андрей пришел домой. Сегодняшний день считался днем отдыха: экзамен, пусть и автоматом, сдан, к врачу только завтра, на репетицию к девяти вечера. А Кристина снова показала свое отношение к его увлечению. И опять один. Он стал замечать, что шитье уравновешивало его состояние. Мысли выстраивались в логическую цепочку. Тонкая работа заставляла быть сосредоточенным. Тут и приходило осознание прошлого, оценка настоящего и мечты о будущем.
Натруженная ходьбой нога нещадно ныла. Андрей выпил прописанные ему лекарства и прилег в спальне на кровать: надо все-таки подождать, когда станет чуть легче. Он сегодня только завтракал, в молодом организме давно сгорели поступившие утром калории, и Андрей надеялся, что препараты быстро начнут действовать.
А пока лежал, глядя в потолок, и вспоминал прошедшее утро. Почему и что не нравится Крис в его занятиях танцами? Он ведь и тогда, два года назад, видел, что она напрягается, стоит речи зайти о репетициях или концертах. Как он ни крутил, ни сопоставлял факты, ничего на ум не приходило, не понимал. Зато воспоминания перенеслись в ночь после драки. Андрей закрыл глаза и увидел перед собой ее свезенную коленку, снова ощутил губами ее кожу, вздрагивание, участившееся дыхание. Он застонал, переворачиваясь на живот и обнимая подушку. Мечты становились все откровеннее, но в какой-то момент Андрей усилием воли вытолкнул себя из грез и сел.
«Чтобы не сгореть в этих фантазиях, займись-ка ты делом, волшебник!» – сказал он сам себе.
Путешествие на кухню в поисках чего-то съедобного было прервано звонком домофона. Андрей очень удивился, когда услышал голос отца, и метнулся быстрее убирать все в спальне. Благо, шкафы были еще пустые. Все забросив на полки, шубу повесив на вешалку, он в ускоренном режиме натягивал на себя спортивные штаны и футболку с длинным рукавом.
Звонок в дверь.
– Привет, пап. Что это ты посреди рабочего дня?
Сказать, что Андрей был удивлен, это – ничего не сказать. С отцом у него были больше деловые отношения: никакого снисхождения. Смирнов-старший после ремонта был у него только один раз, когда они всей родней отмечали новоселье. Он никогда не спрашивал сына про девчонок или настроение. Только – учеба, работа, армия, никаких промахов. Когда Андрей вписался в историю с Ксюхой, отец с ним вообще не разговаривал. Даже отдалился еще больше. Тем более странным выглядел его визит.
– Андрей, почему я узнаю о твоих проблемах от чужих людей? – сурово прозвучал вопрос.
– Ты о чем, пап?
– Так… Ко мне заезжал Виктор Семенов. Знаешь такого? Вот он и рассказал о том, что его сын получил по шее от моего сына. Хорошо получил, но теперь мой сын хромает! Показывай свои боевые ранения.
– Пап, брось, все нормально!
– Андрей!
Сын вздохнул, снимая футболку и поворачиваясь спиной.
– Вот черт… А ноги?
Андрей задрал штанины и выпрямился. Молча. Отец присел перед ним на корточки, рассматривая самый страшный синяк на опухшей ноге.
– Вот гады! Правильно сделал, что навалял им! Мало еще.
Он встал и крепко обнял сына. Андрей при своем росте метр девяносто был ниже отца. Тот вообще был, как белый медведь размерами и повадками – лучше не злить.
Редкие минуты тепла привели к тому, что оба растрогались.
– Пап, нормально все. Семенов обеспечил мне процедуры, осмотр. За лекарства я сам заплатил. Что ты разволновался? Маме-то хоть не говори.
– Если бы мы не были знакомы с Виктором, я бы ничего не узнал. Нельзя так, Андрей. Дело серьезное. Ладно, налей хоть чаю, что ли.
Они посидели минут пятнадцать, поговорили, не касаясь личных тем. Это могла только мама: влезть в душу, все вызнать, дать совет и посочувствовать. Но и отец знал о нем все, Андрей был в этом уверен. Он просто не вмешивался.
За то недолгое время, что отец сидел на кухне, ему уже звонили раз пять. Он сбрасывал вызов, но видно было, что ему пора.
– Пап, я через две недели уже сдам сессию и вернусь к работе. Как раз и с ногой будет все нормально, смогу снова бегать, как голодный волк.
– Точно будет нормально? Так страшно выглядит.
– Врач уверил, что ничего сложного нет. Пролечусь и буду, как новый.
– Ладно, я поехал. И не буду мешать Семенову заглаживать вину. Пусть постарается.
– Да он нормальный мужик!
– Я знаю. Но вот сына упустил. Так, ты мне звони, понял?
– Да.
Они пожали друг другу руки, и отец ушел. Андрей стоял в замешательстве и смотрел на закрытую дверь. Что-то незримо менялось в его жизни. И как бы это ни казалось странным, катализатором стала Ксюха. Именно после ее вмешательства появилось потепление в отношении Кристины к нему. И отец вдруг приехал. Андрей не стал копаться в этом, а вернулся в спальню: надо было разобрать шкаф, куда он так поспешно все спрятал. Теперь уж пришлось разложить все по полкам: ткани в одну сторону, утеплитель в другую, всякую-разную тесьму в коробках отдельно.
«Вот! К неожиданным визитам готов».
Второй костюм, Синего Деда Мороза, шел легче и быстрее. Андрей уже не обращал внимания на уколы иголкой. Это случалось часто, потому что мысли все равно были не здесь, а рядом с Кристиной. Чем больше он думал о ней, тем быстрее хотелось получить все обратно, но чувствовал, что впереди еще длинный путь друг к другу.
Полностью погрузившись в работу, он чуть не пропустил время выхода из дома. Часы показывали половину девятого. Андрей отложил в сторону синюю парчу, уже более похожую на новогодний костюм, встал и потянулся. Как только он опускал ногу на пол со стула, тут же приливала кровь к месту удара, и начиналась неприятная пульсация. Переждав минуту, сделал первый шаг – нормально, можно собираться.
В репетиционный зал Андрей вошел последним, но занятие еще не началось. Кто-то из ребят кивнул головой, кто-то махнул рукой, а он в ответ громко поздоровался со всеми. Борис Ефимович, копошившийся в своей сумке, быстро повернулся к нему.
– О! Вот он, герой! Иди-ка сюда, я тебе уши оттреплю.
Андрей подошел. Все смотрели в их сторону. Ефимыч повысил голос:
– А кого это здесь приглашали на просмотр? Займитесь делом!
Все повернулись к станку, через зеркало поглядывая на старика.
– Так-с. Показывайте свои травмы, молодой человек.
Андрей снял футболку, демонстрируя синяки на спине и руке. Кто-то присвистнул, Борис Ефимович погрозил пальцем любопытным танцорам.
– Это все мелочи, Андрей. Тут и говорить не о чем. Ты основное-то предъяви.
Задрав обе штанины, Андрей выпрямился и смотрел на старичка, ожидая своего приговора. В зале слышны были только «охи» девчонок, парни молчали, понимая всю плачевность ситуации их коллектива.
– Что же, – заговорил Ефимыч, – страшно, конечно, со стороны, но не смертельно. За дело хоть встрял?
Это современное слово, вылетевшее у интеллигента чуть ли не царских времен, разрядило обстановку.
– За дело.
– Ну и ладно. А вообще, спасибо скажи своей сестре и ее верному рыцарю: если бы не они, и слушать бы не стал. Уехал бы я домой, и делайте тут, что хотите. Значит так, молодой человек. Много не ходить, на оставшиеся репетиции можно не являться. Вот, я тебе подготовил записи элементов, концертов – смотри все время, пока не в строю. А как только врач разрешит возобновить занятия, впрягайся. Чтобы к середине июля был готов показать мне со своей группой полную готовность к выступлениям.
Он повернулся к залу и, повысив голос, сказал:
– Это всех касается. Выбирать буду лучших. Готовьтесь. Чтобы не позорить там страну и народное творчество.
Андрей не мог поверить, что его не лишили возможности все же поехать в Италию, поучаствовать в фестивале.
– Спасибо, Борис Ефимович. Я не подведу.
– И хорошо. А теперь топай домой. Отдыхай. И до встречи!
Пожав руку старому танцору и махнув ребятам, Андрей забрал подготовленные Ефимычем записи и пошел на остановку. Его мысли возвращались к тому, что черная полоса жизни, похоже, закончилась. Пока ехал домой, никак не решался позвонить Кристине: она ушла утром расстроенная. Захочет ли вообще с ним говорить? А идти на хитрость – не вариант, придумывать что-то и «заманивать» к себе было бы нечестно.
И все-таки, уже из дома, Андрей набрал ее номер. Кристина почти сразу ответила.
– Привет, ты где? – видимо, вопрос выскочил быстрее ее мысли.
– Дома уже.
– А как же репетиция? Там у вас какой-то новый хореограф – мне Саша рассказывала.
– Из Москвы приехал на неделю, скоро уедет. Он нам помогает… Но тебе это, наверное, не интересно?
Она вздохнула в трубку, а потом сказала:
– Мне интересно, поэтому и спрашиваю. А когда у тебя последний прием у врача, сколько экзаменов осталось?
Он отвечал ей подробно, наливая себе чай и делая бутерброд. Ужин, как всегда, не радовал разнообразием. Андрей чувствовал интерес Кристины и старался подольше удержать ее внимание.
– А у тебя как? Отец приехал?
– Да, папа дома. Устал, спит уже.
– Крис, я хочу поговорить с твоим отцом.
– Зачем? О чем? – в ее голосе слышалось удивление.
– Я должен с ним объясниться. Он же меня считает козлом. И правильно делает!
– Никем он тебя не считает. Он и тогда-то ничего не спрашивал, а уж сейчас и подавно. Ты же знаешь, папа не вмешивается в мою жизнь. Ни по каким вопросам.
– Я понял. Но все же мне это необходимо.
– Как хочешь.
– Давай завтра куда-нибудь сходим? В кино, например.
– Ты опять забыл про ногу? Тебе надо лежать. И вообще-то, у нас сессия. Помнишь еще?
– Крис, тогда приходи ко мне в гости.
Она помолчала, а потом сказала:
– Я подумаю. У меня завтра консультация. После нее позвоню.
Они еще долго говорили ни о чем, как когда-то давно – в том времени, где не было в их жизни Ксюхи. Андрей находился в прекрасном настроении, и работа с синим костюмом была закончена ночью. Второй новогодний наряд разместился в шкафу.
Спать совсем не хотелось, и он сделал выкройку на ткани для своего молодежного Деда Мороза. Потом нашел спецодежду, которую ему выдали на работе, снял мерку с широких брюк и перенес все на кальку. Он так загорелся, что не заметил, как просидел до самого утра. Очнулся только, когда под окном послышались слишком частые звуки проезжающих машин. Андрей посмотрел на часы – без пятнадцати восемь, ему же в клинику надо!
Повесил свой готовый костюм в шкаф, спрятал все остальное. Теперь костюм для двоюродного брата совсем быстро сошьется. Хотя он будет из искусственного меха, но Андрей теперь не сомневался – все получится.
Он выскочил из дома. Внизу его уже ждал водитель Виктора, который возил на процедуры и обратно. Андрей очень ответственно подошел к лечению, потому что понимал – от него зависит, поедет ли их коллектив на фестиваль. Да и около месяца оставалось до Дня города, где они тоже будут выступать: праздничный концерт на стадионе. На зеленой траве их постановка будет смотреться отлично, только выполнить все в полную ногу не получится без твердой поверхности. Да и танец выбрали технически сложный – «Вышел гусь гулять». Там гусиного шага, присядки полно, надо будет показать предприятию-спонсору их поездки все, на что они способны, чтобы весь стадион аплодировал.
После посещения врача он зашел в маленький магазинчик рядом с домом, купил конфет и пирожных к чаю. Оставалось дождаться звонка Кристины. А она все еще сомневалась, стоит ли идти к Андрею. Хотя очень хотела посмотреть, как он живет: ведь переехал и жил отдельно всего несколько месяцев. Но ее многое смущало, и в первую очередь, не была ли в этой квартире Ксюха? После нее не хотелось заходить. Хотя Кристина понимала, что это глупости: не менять же жилье из-за этой девицы. Вся в своих мыслях она вышла из института и решила пройтись пешком несколько остановок. Не привыкшая никого обманывать, а уж себя – тем более, она признала, что по-прежнему любит Андрея, но безоговорочно доверять ему не могла.
«Предавший один раз, предаст и второй», – вот чего она боялась. И об этом говорил ей отец. А ему она всегда верила.
Кристина и не заметила, как дошла до лога.
– Крис! Крис! Иди сюда! – зазвенел Сашин голосок.
Она сидела на скамейке недалеко от того места, где покоился Боб. С ней рядом расположился Паша.
– Ты все понял? Надо что-то придумать, а то они, как пингвины, ходят рядышком, но никак не договорятся. Я уже все варианты продумала – ничего! Одна голова – хорошо, а две еще лучше. Соображай быстрее!
Кристина подошла, и паренек засмущался, сразу встал, собираясь домой.
– Саш, я тебе вечером позвоню.
Она согласно кивнула.
– Привет-пока, Кристина, – поприветствовал он и ушел.
– Привет-пока, Павел, – уже в спину ему сказала Кристина, а потом обратилась к Саше, – а что вы тут делали? Секретики у вас? А тебе не рано с мальчиком гулять?
– Да мы с ним дружим чуть ни с первого класса! Моего, конечно. Он меня портфелем огрел, а я ему подножку поставила, и он в лужу упал. С тех пор друзья. А ты почему такая серьезная?
Она замялась, но сказала:
– Меня Андрей к себе в гости пригласил, а я не знаю, идти или нет.
– Идти, конечно! Знаешь, как у него там здорово! И он следит за порядком, у него чисто. Правда, с едой всегда туго. Не знаю, что он ест. Воду, наверное.
– А Ксюха там была?
– Нет, это точно. Я подслушивала как-то раз его разговор с мамой…
– Ай, как такая хорошая девочка может подслушивать? – улыбаясь, спросила Кристина.
– Очень просто – ухом у двери. Так вот – Дрю сказал, что не может ее впустить в квартиру. Как будто барьер какой-то стоит. А она туда рвалась! Но – увы! Для нее, конечно.
– Это меняет дело, – в задумчивости прошептала Крис.
– А хочешь, я с тобой пойду?
– Хочу
– Решено!
Они выбрались из лога и нос к носу столкнулись с Ксенией. Взгляд ее карих глаз и ухмылка не предвещали ничего хорошего.
ГЛАВА 4.
Девчонки хотели обойти Ксюху, но она преградила им дорогу. Шаг влево – она туда же, шаг вправо – Ксения сделала то же самое. Тогда они переглянулись и обошли ее, каждая со своей стороны. Все это действо происходило без слов. Лишь только, когда Кристина и Саша обошли ее, они усмехнулись. Но, не сделав и шага, услышали слова, больно ударившие в спину:
– Кому-то очень весело? Конечно! Крис-Крыса и ее мелкий прихвостень, убийца бабочек, решили прогуляться вместе. Они дружат!
Саша резко повернулась, сжав кулачки. Она была готова сцепиться с обидчицей, несмотря на гораздо меньшие габариты, но Кристина взяла ее за локоть и потянула к себе.
– Не обращай внимания. Она же специально тебя дразнит, – тихо сказала она Саше. – Пусть говорит, что хочет. Это она убийца Боба.
Саша вмиг успокоилась, вспомнив, как сама останавливала брата.
«Вот же язва! Любого может зацепить одним только словом».
Она сузила глаза и глянула на усмехавшуюся Ксению.
– Да, нам весело. А тебе одиноко, потому что ты никому не нужна. Скоро своим ядом себя же и отравишь. Пошла бы в медицинское учреждение, сдала яд – все бы денег заработала.
– Ха-ха-ха, как смешно. Пусть дураки работают. А я верну себе Андрюшу и буду жить, как у Христа за пазухой. Он же из обеспеченной семьи, и сам работать любит. Мечта, а не мужчина. Да еще настрою его против тебя, мелкий крысеныш. А то, я смотрю, зубки отросли?
Девчонки рассматривали эту «вершительницу судеб» и молчали. По принципу: не тронешь – не завоняет. Но эта тактика не особо помогала, когда дело касалось Ксюхи.
– Да ты ему нигде не уперлась, – проговаривая каждую букву, сказала Саша, – уж я-то знаю. Так что, отвали, тетенька. Мы опаздываем.
Ксю смотрела на нее, как на невиданного зверька. Но яд и зависть, душившие ее, не давали успокоиться.
– А ты ушки-то заткни, мала еще. Тут сейчас взрослый разговор будет, тебе рано такое знать.
Сашка показала ей фигу.
– Ну как хочешь. Мое дело – предупредить. Разговор для тех, кому больше восемнадцати.
– Саша, я сама разберусь, – вступила в разговор Кристина, – не слушай ее бред. Отойди, пожалуйста.
Девочка кивнула головой и сделала три шага в сторону, но она все слышала.
– Что тебе надо? – спросила Кристина.
– Правду тебе сказать.
– Ты и правда – вещи несовместимые. Но тебя разве остановишь? Говори, если очень жжет одно место.
Ксюха молчала, с нескрываемым презрением разглядывая Кристину.
– Знаешь, Крыс, ты меня иногда просто поражаешь своей святостью. Я у тебя парня увела, а ты даже оправдываться перед ним не стала. Самое смешное во всей этой истории, что он считал и считает, что изменил тебе со мной, а ничего не было в ту ночь. Он так бесился, что ты с кем-то целовалась.
– Я ни с кем не целовалась! – моментально завелась Кристина. – Это вранье!
– Но он же поверил. Значит, не сильно-то тебе доверял, раз так легко было его обмануть.
– Ведь сама признаешь, что обманула.
– И что? Кто это слышит, кроме тебя? Ну, может, еще эта мелочь подслушивает. Андрей, как не верил тебе, так и не поверит.
– Короче, что тебе надо?
– Он был моим и обязательно им будет, потому что только я могу дать ему все, что он захочет.
Кристина побледнела. Это тема была ей неприятна. Она не хотела даже думать о том, что было между Андреем и Ксюхой.
– То, что он сейчас артачится, это от ревности. Он меня всегда ревновал. И кидался на всех из-за меня, – продолжила давить Ксю.
Тут уже Саша не выдержала. Она повернулась и сказала:
– Мне надоело слушать этот бред сумасшедшего. Ты сама его провоцировала на такое поведение. Я видела своими глазами, как ты кокетничала с парнями, а Андрюхе на это было плевать. Но ты же говорила, что тебя оскорбили, надо защитить твою девичью честь! Тьфу ты, гадость какая! Где там честь-то?
Ксюха стояла, открыв рот, а Кристина засмеялась, обнимая Сашку.
– Пойдем, Шу. Он заждался уже.
– Стойте! – рявкнула Ксю. – Я напишу заявление в полицию, что он напал на меня и пытался совершить насилие! Треснусь лбом о дверной косяк, сниму побои и скажу, что это он сделал!
Она задыхалась от злости, щеки покраснели, глаза блестели. Саша испугалась за Андрея. Она поверила, что эта девица может совершить такую подлость.
– Хоть бы ты действительно шарахнулась обо что-нибудь. Может, и встали бы мозги на место, – абсолютно спокойно сказала Кристина. – А так-то, иди, конечно, ударься и напиши заявление. Пусть в полиции проверят, когда у тебя появились «побои», и когда Андрей обратился в клинику со своими травмами. Они у него уже светлеть начали. Так кто на кого напал? – возникнет вопрос у полиции. А за дачу ложных показаний тоже срок есть. Давай-давай, покрепче приложись к косяку.
– Он на меня напал, избил, а я отбивалась от него так сильно, что у него теперь синяки! – визжала Ксюха.
– Ты глупая, что ли? У тебя свежие синяки будут, а у него недельной давности – сроки не совпадают! Так понятно?
Кристина с жалостью смотрела на трясущуюся от злости Ксению, и этим еще больше ее бесила.
– Я все равно не дам вам быть вместе. Он мой! Нам было хорошо вместе, только я ему подхожу в….
– Меня сейчас стошнит, – обращаясь к Кристине, проговорила Саша, – такую бредятину слушать! Можно меня стошнит на нее?
– Можно, – твердо сказала Крис.
Сашка с готовностью повернулась к Ксюхе, схватилась за живот и начала изображать, что ей плохо, наклоняясь все ближе. Та вскрикнула и отскочила назад.
– Дурная совсем?
– Иди отсюда, а? – сказала мелкая. – Или я за себя не ручаюсь. Я не такая добрая, как Крис, и покусать могу. В общем, катись отсюда.
– Ладно… Посмотрим, кто выиграет, – сказала Ксю и пошла в сторону остановки.
– Фух… Она точно вампир, энергетический, – еле сказала Саня. – Вымотала ведь. Но от Андрея отходить нельзя – она может и еще что-нибудь придумать.
Кристина вздохнула. Время прошло, а проблема никуда не делась, и не хочет деваться.
– Пойдем, Шу. Андрей ждет. Я тоже устала. Такой бой мы выстояли!
Девочки шли рядом, думая каждая о своем. Но мысли обеих крутились вокруг Андрея.
– Саша, а ты правду сказала? Ты их действительно видела в кафе?
– Да, и не один раз. И всегда они сидели отдельно от всей компании. Андрей сам говорил, что ее никто из его друзей не переносил. Она же пыталась их полностью поссорить. Одному говорила такую-то правду, следующему – другую, третьему – еще один вариант. Все ругались, ссорились и разбегались в разные стороны. Когда собирались позже вместе, и вспомнить не могли, с чего ссора начиналась. А Андрюха лез заступаться за эту… И все почему? Да потому что она говорила, что ее обидели, не туда послали. Вот он и перестал с друзьями встречаться, чтобы не разругаться совсем. Без нее все нормально было, а как только она появлялась – все, пух и перья летели.
– Если он ругался из-за нее с друзьями, значит, у него были к ней чувства, – полувопросительно сказала Кристина. – А может, и есть.
–
