Янтарь. Анна Никулина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Янтарь умна, богата, жестока. Свои мрачные тайны она надежно прячет за блеском ледяных глаз. Она, развлекаясь, уводит парней у лучшей подруги и на спор разбивает мужские сердца. Она - кумир и запретный плод, она сама решает, кто и когда будет рядом, пока не сталкивается с Даером. Он точно ей не пара: первокурсник с разбитыми кулаками, подрабатывающий в кофейне. Но, пока они рядом, самые страшные кошмары отступают. Они будут разрушать и снова собирать друг друга по крупинкам. Пока однажды Янтарь не напомнят, как в порыве злости она заключила пари и поставила на кон не сердце парня, а единственного близкого ему человека.

ПРОЛОГ

Меня трясло от страха. Он полз вверх по позвоночнику и заполнял мое тело. Единственное, что я могла делать сейчас - бежать. Так быстро, чтобы жжение в легких заставляло хватать ртом воздух. Я влетела в бар в футболке и пижамных штанах. По щекам расползлись черные полоски от туши, смешанной со слезами, разбитая губа саднила. Он будто почуял моё присутствие, развернулся и сгреб меня в охапку, когда я впечаталась в его грудь.

   - Янтарь, ты в порядке?

   Я буду молчать. Хотя нужно кричать. Даже если уже ничего нельзя исправить. Он должен знать. Я должна открыть рот. Но еще хоть секунду я буду молчать, лишь бы он меня обнимал. Лишь бы в последний раз почувствовать его тепло, его ласковые руки, которые окружали и защищали меня. Всё закончится, когда он задаст следующий вопрос. Вопрос, который меня разрушит. Он провел ладонями вверх по моим плечам и чуть отстранился, заглядывая в лицо. В его чернильных глазах плескалось беспокойство. Еще мгновение и его сменит ярость. И я ничего не смогу сделать. Я всё потеряла.

   - Янтарь, где Даша?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЯНТАРЬ

   - Твою мать, ты ослепла? - ору я на девку с огромными круглыми глазищами.

   - Янтарь, не выражаться! - шипит на меня миссис Хилл.

   Меня зовут Янтарь и я ненавижу это место. Вообще, кажется, мне мало что нравится. Возьмите хотя бы мое имя: Янтарь. Мои уважаемые мамашка и папашка не смогли придумать ничего оригинальнее, чем навесить на меня славу об отцовских миллионах. Вернее, их истоке. В чудесные 90-е годы, которые в моей стране принято называть лихими, отец путем сложных махинаций подмял под себя рынок добычи и сбыта янтаря. Вижу кривенькую усмешку на ваших физиономиях: подумаешь, окаменевшей смолой деревьев торговал. Теперь представьте, что вы единственный получатель прибыли от легальной и, еще больше нелегальной, продажи. По скромным прикидкам, около пары десятков миллионов долларов в год. Но разве кто знает точно?

   Мыслил мой папашка масштабно. За несколько лет его чуткого хозяйствования крупнейший комбинат по переработке янтаря скатился к банкротству. Масштаб хищений мог бы поразить воображение, если мы, конечно, с вами не земляки. Но мой прародитель не только загрузкой вагонов за рубеж по ночам руководил. Иногда, скорее редко, может быть, чтобы не особо надоедать, он наведывался к моей мамашке. Так появилась я - ребенок, недостаток любви к которому лихо компенсировался долларовыми чеками.

   В восемь лет мамашка, похлопав меня по щеке, развернулась на каблуках и исчезла в толпе пассажиров зала международных вылетов.

   - Давай ручку, солнышко, - сказала бабушка. - Тебя ждет удивительный мир.

   Бабушка - мое исключение из правил. Мой праздник и опора, всегда была со мной. Ее ум вкупе с родительскими деньгами открыли передо мной дверь в один из старинных колледжей Англии.

   И вот я стою посреди общей столовой, с моей дорогущей сумки падают на пол спагетти с фрикадельками. Соус, скорее всего, пробрался внутрь. Мое лицо искорежено отвращением. Чудесное начало учебного года. Новенькая лепечет извинения и тянется ко мне с салфетками.

   - Убери от меня свои лапы, - злобно шиплю и отвожу вытянутую руку с сумкой подальше от этой неуклюжей девки.

   - Янтарь, ты придаешь слишком большое значение происшедшему, - ровным голосом поучает меня миссис Хилл.

   - Слишком большое? - Да они что, издеваются? - Ты хотя бы знаешь, во сколько обойдется чистка? - Злобно таращусь на недоразумение передо мной. - Как ты вообще додумалась ко мне подойти?

   В колледже я второй год. За мой дебютный всем в кампусе стало понятно, со мной лучше не связываться. Я с трудом выносила человек шесть - точнее, уже пятерых - которые, вроде как, считались моими друзьями. И для меня это - бесконечно огромное число людей. Остальные быстренько шли лесом, подгоняемые моим чудесным характером.

   К моему удивлению, раскрасневшаяся девчушка вместо того, чтобы быстро, потупив глазки, ретироваться в сторону горизонта решила открыть рот:

   - Давай, я помогу тебе все очистить? - Она смотрела на меня спокойными чернильными глазами: ни злости, ни страха, ни осуждения.

   - Ты. Поможешь. Мне? - Я смерила презрительным взглядом это чудо передо собой. В чем в чем, а в искусстве унижения ближнего мне не было равных.

   - Вряд ли ей нужна помощь, - раздалось откуда-то сбоку. - Скорее всего, она голыми руками задушит еще одного страуса и сделает из него новую сумку.

   Бешенство. Оно заполняло меня целиком и готовилось прорваться через край, затопив все липкой черной жижей. “Не поддавайся, Янтарь, - раздался в голове голос бабушки. - Не позволяй им взять над тобой власть”. Развернувшись, мне пришлось моргнуть, чтобы вернуть зрение. Передо мной стоял какой-то патлатый брюнет.

   - Ты еще кто? - Мой голос не успел сорваться на визг. - Хотя знаешь, пирожок, мне всё равно! Забирай свою недалекую подружку и катитесь от меня подальше.

   С девчонкой-недотепой его роднил спокойный уверенный взгляд. В нем не было вызова или осуждения, но меня от него передернуло. Будто он мог пролезть глубже, сквозь защитную оболочку и рассмотреть то, что я упорно прятала. Переводя злобный взгляд с одного на другую, я поняла, как ошиблась. Близнецы! Эти двое не парень с девушкой. Они близнецы. Одинаковый взгляд одинаковых чернильных глаз, одинаковые темные вьющиеся волосы, только у нее короче подстрижены. Плюс парень был на голову выше сестры.

   Пока я придумывала как бы поядовитее ответить, миссис Хилл взяла меня под руку и начала уводить:

   - Янтарь, думаю, нам стоит побеседовать в приватной обстановке.

   Молоденькая миссис Хилл - начинающий преподаватель, для которой работа со студентами - обязательная допнагрузка. Прочитав неизбежную в таком случае лекцию о студенческом братстве, взаимопомощи и “семейственности” университета, поручив в наказание за грубость провести экскурсию по кампусу для новеньких, преподаватель закончила разговор фразой: “Тебе нужно быть сдержаннее, Янтарь. Твоему блестящему уму мешает твое безрассудство”.

   Интересно, что эта молодая англичанка считала безрассудством? Ссору в кафе? Пропуски занятий? Или может спор с друзьями на охмурение очередного членоноса. Простите, мужика, парня, как пожелаете. Моя очередная победа и стал причиной отвратительного настроения. Получив от него признание в вечной любви, мы с другом, как обычно, разыграли сцену измены, после которой возлюбленный должен, обливаясь горючими слезами, проклясть меня и забрать обратно обещания и заверения.

   План, отточенный не один раз, на добродушном австралийце не сработал. Он молил меня одуматься и вернуться к нему, обещал сделать законной женой и увезти к себе подальше от соблазнов, валялся в ногах и целовал щиколотки. Притом что мы даже толком не переспали. Я же сражалась с диким желанием пнуть его посильнее, освободив свою комнату и время от нашествия этого обожателя. Кто бы мог подумать, что за три недели загорелый подтянутый серфер с пропитанной солью кожей превратится в плаксивого щенка. Неопытное суетливое животное он напоминал и в постели. Надо ли говорить, что после пяти минут разглядывания ногтей и потолка под его вялые оральные ласки, я вскочила с кровати и вылетела из комнаты, оставив ему на прощание трусики.

   Потом еще эта девица в столовой: от меня воняет жирными фрикадельками за милю. И вот когда день, кажется, уже не сможет быть хуже, я подошла к двери своей комнаты в общаге и услышала, как внутри кто-то разговаривает. Катя? Осознание, что голос может принадлежать моей лучшей подруге, почти заставило меня развернуться и свалить. То есть, как лучшей. Бывшей лучшей подруге. Так правильнее. Разлучило нас всего одно небольшое обстоятельство. Точнее, для нее оно было огромным. Большим-пребольшим. За год я переспала с каждым ее парнем. С каждым. Даже с теми, кто просто был ей симпатичен. Не то, чтобы их было много: трое, включая её детскую любовь. И, надо сказать, сделала ей большое одолжение, двое из них оказались абсолютными нулинами в сексе. Пустышки, прикрытые ворохом слов. Их неопытность равнялась самоуверенности и заставляла меня сбегать еще до рассвета. В свое оправдание скажу, что я не сразу поняла, что делаю. Мой мозг принял решение со мной не посоветовавшись. Причину своих поступков я поняла, когда нашу дружбу было уже не спасти. Да я и не собиралась, если честно. Всего одна Катина ошибка стоила ей года ада и увесистого комплекса неполноценности.

   Причина банальна и ее всегда следует искать первой, когда речь заходит о распавшейся женской дружбе, - парень. Катя переспала с моим. На тот момент мы с ним уже скорее числились друг за другом, как абонемент в спортзал, последние занятия которого сгорят. Сначала - влюбленность, потом - дружба, всё постепенно угасало. Так почему я, пусть неосознанно, но так резко отреагировала? Предательство. От нее. Он ей давно нравился, так что скажи Катя мне о своих планах или сомнениях, я бы дала благословение. Повязала ему на шею бантик и отправила с курьером. Она все же рассказала мне. Гораздо позже, в женском туалете ночного клуба пьяная в лоскуты. Быстро поняв суть ее сбивчивого монолога, я, в свою очередь, тактично умолчала о закрытой крышке унитаза. Так начался год моего сексуального безумия и закончилась наша дружба. Мне остались пустая комната и острое развлечение: соблазнять и бросать мужиков. Катя сбежала, как олень от лесного пожара, так что вряд ли может сейчас находиться в моей комнате. Тогда кто?

   Я схватила ручку двери и приготовилась вышибать ее плечом, но та оказалась не заперта. По моей комнате с телефоном в руках выхаживала круги кудрявая недотепа.

   - Какого хрена тебе тут надо? - Тут я могла вопить во весь голос.

   Девица удивленно повернулась в мою сторону и несколько раз хлопнула глазами.

   - Мне повторить вопрос?

   - Я слышала, - спокойно ответило вторжение. - А тебе?

   - Я здесь живу! - Бешенство снова зашевелилось, просыпаясь внутри.

   - Вот и я то же, - девчонка смотрела мне прямо в глаза. - Хотя ты и твоя дорогущая сумка могли бы подыскать место постатуснее студенческой общаги, - последней фразой она то ли утверждала, то ли спрашивала.

   - Ты не будешь здесь жить! - Я старалась сохранить боевой настрой, хотя спокойствие этой девчонки его явно притушили.

   - Я тоже так подумала в первые пару секунд, - она забралась на кровать и вытянулась. - Сейчас же это место становится гораздо интереснее, - упираясь носками в пятки ботинок, она разулась, сползла на кровати и отвернулась к стене, завернувшись одеялом. - Кстати, я Дарья.

   - Да мне насрать, - едва выпалила я, задыхаясь от злости.

   Но девчонка не ответила. Я помчалась к тьютору, требуя освободить мою комнату от этой вражины, но она лишь развела руками. В начале учебного года все места в общаге заняты. Денег местных студентов, точнее, их семей, хватило бы, чтобы застроить особняками прилегающие к колледжу территорию размером с Монако, но правила это запрещали. Выделяться или кичиться своим богатством было не принято. Да и как это делать, когда кругом наследные принцы, будущие шейхи, детки мультимиллионеров. Ходили слухи, что треть самых богатых наследников учились именно тут. Но никаких понтов. Вместо навороченных тачек - передвижение по территории кампуса в учебные часы - пешком или на велосипедах, вместо дизайнерских шмоток - сабфаск. Последний - моя боль. Скудность и мрачность этого одеяния наводили тоску. Никаких каблуков - черные туфли на низком ходу для девушек и для парней. Такого же цвета носки или чулки, брюки или юбка, пиджак. Разбавляла черноту белая рубашка с белой бабочкой для мужчин или черным бантиком для женщин. В холодное время года скромный наряд добавляла синяя вязаная жилетка.

   Ежегодно среди первокурсников находились недовольные дресс-кодом, которые собирали петиции, пытаясь переубедить руководство колледжа отменить устаревший, по их мнению, обычай. Ректорат внимательно выслушивал доводы новичков и выносил компромиссное уже на их ученый взгляд решение. Его год назад выслушала и я: “Мисс мы ценим Вашу гражданскую позицию и благодарим за такой серьезный подход к вопросу дресс-кода в нашем учебном заведении. Вы проделали большую работу, прорабатывая аргументы и подбирая примеры. Поэтому мы считаем, что студентка с таким блестящим умом с легкостью подберет себе учебное заведение с отвечающими ее внутренним принципам правилами”. Причина упорства руководства была выгравирована над аркой входа в самое старинное здание колледжа: “так было всегда”. Поэтому сумки — стали моей отдушиной. И вот самая любимая вымазана жирной подливой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ДАРЬЯ

   Что вы сделаете, узнав чужую тайну? Тайну, которая переполнит вашу душу, оплетет руки и ноги тугими лентами страха, заставит онеметь и оторопеть от ужаса. Хотели бы вы оказаться в нее посвященными, зная, какой будет расплата за ее обладание? Или остановились на пороге и с минуту подумав, развернулись и побежали прочь, зажав уши, оставляя ее тем, кто уже живет с ней. Не живет, выживает, кутаясь в объятия друг друга. Боль этой тайны невозможно вынести одному. Но нас двое. С десяти лет мы всегда вместе. Мы сплелись друг с другом, как корни растущих рядом деревьев. Невозможно вырвать одно, не повредив другое.

   У нас были разные комнаты, но спали мы всегда вдвоем в одной кровати. Все двусмысленные намеки и издевки рядом не стояли с теми кошмарами, которые мы видели поодиночке.

   Первую неделю, когда Марта и Джонатан забрали нас из приюта к себе, они старались развести нас по разным комнатам. Но проснувшись ночью от душераздирающего детского крика, смирились и разрешили спать вместе. Только так, до боли сжав руки друг друга, мы спали мирно. Кошмары приходили, но теперь мы делили их пополам, сжав зубы и кулаки.

   В приюте с нами боролись дольше. По ночам во сне мы кричали. Кричали всегда, когда были порознь. Учителя запирали в карцере, старшие воспитанники учили силой. Всех раздражали наши ночные кошмары, казались блажью изнеженных детишек. Через четыре дня нас забрала семья маминой сестры. Даер уезжал из казенного заведения со сломанным носом и выбитыми пальцами рук, я - обритая наголо. С того момента мои волосы всегда оставались коротко подстрижены.

   Позже нам выплатят компенсацию морального вреда. Деньги дядя положит на счет, и благодаря им мы сможем покрыть недостающую по гранту часть расходов на обучение в одном из топ-5 колледжей мира. Меньше всего нам хотелось жить среди мажоров, но тётя настояла на обучении: такими сильными программами по астрофизике и биохимии не мог похвастаться больше ни один колледж. Идея о том, чтобы нас разделить, в нашей семье не возникала. Мы сдали тесты на получение гранта - Даер от скуки успел решить оба предложенных варианта - и через несколько месяцев вошли на территорию кампуса. И чуть не вышли обратно через полчаса.

   Колледж запрещал студентам жить вне его территории. Так было всегда. Это диктовали правила безопасности. Слишком много звездных деток здесь училось. И охранять их гораздо проще, когда они не разбредаются по окрестностям.

   После полутора часов унизительных разговоров о наших психологических особенностях, нам нехотя предложили вариант. Мы будем жить в разных общежитиях, но жалобы скаута Даера на мое систематическое появление в его комнате будут оставлены без внимания. Кузница нобелевских лауреатов заинтересована в гениальных студентах и готова закрывать глаза на небольшие нарушения дисциплины. Так было всегда.

   Неожиданно для старожилов первокурсник получил отдельную комнату и карт-бланш на мои ночевки в ней, что не осталось незамеченным остальными жителями общаги. Первым черту посвистываний и сальных шуточек перешел Булат.

   - Эй, Даер, подумываю найти однофамилицу, чтобы поселить её у себя в комнате для игр под одеялом. Что посоветуешь?

   После этого многолетние усилия ортодонтов над челюстью Булата могли стать потраченными зря. Настроение Даера менялось молниеносно. Опережала эта перемена только его кулаки. Раны на костяшках никогда надолго не затягивались. Всю мощь гнева мой брат параноидально вымещал на ринге.

   Сначала я услышала как хрустнула кость, потом Булат рухнул на пол, а Даер сел сверху, монотонно нанося удары. Спас ситуацию огромный как медведь рыжий Лукка. Отточенным на бейсбольном поле движением, он обхватил рукой моего брата за талию, приподнял и прижал к стене, стойко вынося его разъяренные удары. Когда Даер понял, что Лукка скорее заработает переломы ребер, чем отпустит его, Булата уже утащили дружки. Булат стал первым человеком, который намекнул вслух на нашу связь. Последним стала Янтарь.

   Я и Даер валялись у меня на кровати, читая один учебник на двоих, когда заявилась моя малоприятная соседка.

   - В моей комнате этого не будет! - Янтарь почти сорвалась на визг.

   - ПМС, недотрах, сломанный ноготь: я должна угадывать причину твоих воплей? И она должна меня волновать? - Уверена, мой нарочито спокойный тон выводит ее из себя.

   - Конечно, такая штука как инцест для тебя мелочь...

   Янтарь не успела закончить. Подорвавшись, я толкнула и в тот же момент вцепилась рукой в ее светлые кудри. Замахнувшись второй, чтобы отвесить ей пощечину, вдруг поняла, что повисла в воздухе. Даер поймал меня и держал, крепко прижав к себе.

   - Эта мажорка этого не стоит, - ровный спокойный тембр брата заполнил мой разум, вытесняя ярость. - Идем отсюда.

   Даер опустил меня на пол и рукой показал на дверь. Я разжала кулак и вылетела прочь, подальше от своей чудесной соседки.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ДАЕР

   Немногим удавалось вывести из себя мою сестру. В отличие от меня наше прошлое не сделало ее злее. Замкнутее - да. Она - чуткая половина моего сердца, сострадающая и ранимая. Я только успел напомнить себе, что не бью девчонок, как Дашка уже вцепилась Янтарь в волосы. Чтобы защитить сестру от возможных последствий стычки, я не придумал ничего лучше, чем поднять ее и прижать к себе. Это было просто, в ней по-прежнему меньше 50 килограмм. Когда Дашка разжала кулаки и выбежала из комнаты, я обернулся к Янтарь:

   - Ты в порядке? - Показалось на ее лице промелькнуло сожаление.

   Но это не может быть правдой. Это же Янтарь. Пятно на туфле способно вызвать в ней больше сожаления, чем живое существо.

   - Тебе какое дело? - Лицо девушки украсило привычное выражение снобизма.

   Она по-прежнему стояла, прижавшись к стене. И я не смог себе отказать и наклонился к ней так, что между моими губами и ее ухом оставалась пара миллиметров.

   - Никакого, - бархатно прорычал я и заметил, как девушка задержала дыхание, - до того момента, пока ты не доставляешь проблем моей сестре.

   Офигеть! Я уверен, что Янтарь начала плавится под моим дыханием. Жилка на ее шее отчаянно запульсировала. Еще один удар сердца и расстояние между нами перестало бы существовать.

   Уйти!

   Я развернулся и вышел из комнаты. Черт бы меня побрал! Я чуть не поддался на знаменитые чары Янтарь. О характере этой девчонки шептались по углам, как и о количестве ее “побед”. Я слабо верил, что она дала фору капитану студенческой команды по бейсболу, пока сам чуть не купился. Хотя меня коробило от ее ангельской внешности: светлые кудряшки, серые глазки - казались искусственным. Маска, скрывающая холодный расчет. В ней не было легкости, юности, безумства. Как будто этот этап она проскочила. Я не представлял ее беспечно смеющейся или играющей в пиво-понг. Скорее ее можно представить на террасе пафосного ресторана, чем веселящуюся на студенческой попойке.

   Черт, черт, черт! Надо выбросить эту хрень из головы. Не хватало еще думать о ком-то вроде нее.

   В доме братства намечена вечеринка в честь начала нового учебного года. Дашка, наверно, уже там. Надеюсь, Лукка тоже. С того дня как он припер меня к стене, я стал спокойнее его воспринимать. Иссиня-черные кровоподтеки на его боку выглядели хреново. Но он лишь пожал плечами: “У меня двое старших братьев и отец с двинутой кукухой, который воспитывал настоящих мужчин”. Его спокойствие и упертость мне нравились. Дашка чувствовала себя комфортно в его компании, Лукка же с того дня взял на себя роль ее телохранителя. Вместе они выглядели как слон и моська: спортсмен-здоровяк и маленькая балерина - хотя балетную школу она оставила после пяти лет обучения. С его появлением я мог немного расслабиться, время от времени поручая ему заботу о сестре. Мне безумно хотелось, чтобы у Дашки появились подружки, с которыми она сможет гулять, ходить по магазинам и заниматься прочей девчоночьей ерундой. Но в подружки она, похоже, выбрала Лукку размером с четырех среднестатистических девчонок. Хотя бы к ней никто не начнет приставать пока он рядом. Лишь бы он умел пить!

   Дом братства издалека светился красными лампочками и оповещал о ночи разгула и безрассудства грохочущей музыкой. Дорога в радиусе полукилометра была заставлена машинами, а новые продолжали и продолжали подъезжать. Студенты сбились в группы перед домом, раздумывая, стоит ли заходить в эту обитель дешевого пива, отвязных танцев и непредсказуемых последствий.

   - Привет, - меня обдало запахом пива. - Помнишь меня?

   Я заставил себя посмотреть на захватчицу. Прошелся глазами по ее телу и остановился на влажных от блеска хищных губах. Им определенно найдется применение. Добравшись до дивана, я плюхнулся рядом с Луккой, девчонка тут же забралась ко мне на колени.

   - Познакомишь? - Дашка презрительно усмехнулась.

   - Нет, - я закатил глаза и откинулся на спинку дивана, позволяя девчонке ласкать языком мою шею.

   В оценке своих подружек я не нуждался. Даже от сестры. Настрой незнакомки меня одновременно нервировал и заводил. Еще минут пять и она сама потащит меня наверх. По моим прикидкам свободные комнаты еще должны оставаться. Я резко отстранил девчонку:

   - Сколько ты выпила?

   Она захлопала на меня ореховыми глазами:

   - Может полстакана пива, - неуверенно промямлила она.

   Непохоже, чтобы она врала и была пьяной.

   - Ок, - кивнул я.

   Девчонка нырнула руками под мою футболку. Ее пальцы нетерпеливо гуляли вдоль пояса джинсов. Я взял ее за талию, чтобы приподнять и подняться самому, но тут мое внимание привлек странный шум. Со стороны входа послышались свист и крики. Затем в гостиную зашли Янтарь в сопровождении Булата и еще тройка ребят. Диван напротив нас тут же опустел. Брезгливо поморщившись, принцесска опустила свой зад напротив. И только теперь решила оглядеться. Ее злые глаза вспыхнули, когда метнулись по сидящей верхом на мне девушке и встретились с моими. Такая перемена меня позабавила. Пришлось закусить лабрет, чтобы скрыть улыбку. Ее вечное недовольство определенно меня забавляет.

   - Оливия, не могла найти колени получше? - громко фыркнула Янтарь.

   Она смотрела мне прямо в глаза. Будто я мог не понять, сколько пренебрежения содержали ее слова и кому оно предназначалось. К общему удивлению, девушка не спасовала.

   - И тебе привет, Янтарь, - проговорила она, не выпуская мочку моего уха. - Хочешь оказаться на моем месте?

   Янтарь вспыхнула и резко отвела глаза. Я же понял, что уже не смогу сдержать улыбку. Ледышка меня забавляла, дерзость незнакомки подстегнула. Я придвинул лицо девушки ближе к себе и провел пальцами от скулы к подбородку.

   - Значит, Оливия, - мягко прорычал я.

   Я знал, как мой голос действует на женщин. Идеальная брюнетка на моих коленях не исключение. Мои пальцы скользнули на шею, поглаживая нежную кожу. Девушка заурчала, наклонила голову и прикрыла глаза. Мои пальцы коснулись ключицы. Я хотел проверить, наблюдает ли за нами Янтарь. И нарочито спокойно посмотрел в ее сторону. Если глазами можно было бы воспламенять людей, я сгорел дважды. Повинуясь порыву, я начал прикусывать и целовать шею Оливии. Девушка застонала.

   - Ты собираешься ее тут трахнуть? - почти завизжала Янтарь.

   До этого момента наше поведение не привлекло ничьего внимания, теперь же все смотрели на нас.

   - Нет, Ледышка, - медленно и небрежно ответил я поднимаясь. - Я собираюсь трахнуть ее наверху.

   - Как ты меня назвал? - подорвалась на ноги Янтарь.

   Я осекся. Но Дашка пришла на помощь:

   - Мой брат назвал тебя Ледышкой. Думаю, это самое приличное из его словаря для тебя.

   - Не лезь не в свое дело! - Зашипела Янтарь.

   - Уверена, что не мое? Если у тебя проблемы со мной, со мной их и решай.

   Я гордился храбростью сестры, но сейчас она меня изрядно напрягла. Все шло к тому, что вместо двадцати минут с брюнеткой наверху, мне придется торчать тут в ожидании девчачьей разборки.

   - Да ладно. Это же тупо, Даш, - заговорил Лукка. - Мы тут еще недостаточно выпили, чтобы кайфануть, наблюдая, как девчонки дерут друг другу волосы. - Он вытащил из кармана ключи. - Есть идея получше.

   - И ты пустишь меня за руль? - глаза Дашки загорелись.

   - Ага, - протянул Лукка, явно пытаясь скрыть неуверенность. - Если, конечно, не хочешь остаться тут.

   Даша вытянула ладонь и Лукка опустил на нее ключи. Я уже понял, что они оба без ума от американский маслкаров. Дашка подошла ко мне, чмокнула в щеку, и с пожеланием развлекаться направилась к выходу в сопровождении Лукки. В сторону Янтарь она даже не взглянула. Я решил последовать примеру сестры и позволил Оливии утащить меня наверх.

   Когда дверь в комнату за нами захлопнулась, я понял, что запал прошел. И взбесил сам себя. Резинка боксеров сдавливает набухший член, сексуальная девчонка целует и раздевает меня, а я разве что не мычу как дурак в ответ. Какого хрена мне еще нужно? Ответ нашелся быстро: глаза. Глаза, которые сжигали заживо в то время, как дыхание перехватывало. Я снова слышал, как замерло ее сердце и видел перед собой бьющуюся жилку на шее.

   Оливия стянула с меня футболку и сняла свой топ. В слабом свете от окна я увидел очертания ее упругих сисек. Она прижалась ко мне, покусывая мою грудь. Я положил руки ей на плечи и в этот момент возненавидел себя:

   - Не думаю, что это хорошая идея.

   Не нужно видеть лицо Оливии, чтобы понять его выражение:

   - Извини что? - Она не могла не заметить перемену моего настроения, но явно не готова ее принять.

   - Ты выпила, поэтому это - плохая идея, - на ходу выдумывал я идиотское оправдание.

   - Разве алкоголь не предшествует сексу на вечеринках? - в ее голосе не было раздражения отверженной девчонки.

   Я напрягся в ожидании бури негодования. Возможно, она решит залепить мне пощечину или наорать. Но Оливия казалась абсолютно спокойной. Второй раз за вечер эта девушка меня удивила. Я же явно претендовал на звание мудака.

   - Извини, - придерживая ее за плечи, я отстранился.

   - Ладно, - она примирительно вскинула руки, освобождаясь от моих. - Но я не могу слишком быстро тебя отпустить.

   Оливия толкнула меня в грудь. От неожиданности я сделал шаг назад и уперся в кровать.

   Соперничество - вот в чем дело. Оливия, щелкнув конкурентку по носу, не могла теперь сдаться. Роль игрушки, которую не могут поделить девчонки, меня позабавила. Пусть так. Теперь, понимая мотивы и правила игры, я расслабился. Янтарь точно не стремится оказаться в этой комнате со мной. Вспышка ее гнева - результат потери контроля над ситуацией.

   - Садись, - мягко, но твердо приказала Оливия. - Просто чтобы ты знал: после я расскажу, что ты трахал меня до потери сознания. - В тусклом свете я увидел ее игривую улыбку.

   Оливия села на пол между моих ног. Ловкими пальцами расстегнула молнию джинсов:

   - Договорились?

   Ответить она не дала, резко втянув меня в рот. Я запустил руку ей в волосы и прикрыл глаза, позволив воображению сыграть свою шутку.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ЯНТАРЬ

   Меня только что выставили идиоткой при всех. Эта чертова семейка меня достала. Оба хороши: и братец, и сестричка. Сразу понятно - чертовы родственники. Одна выбежала из общаги вприпрыжку, проигнорировав меня. Второй пошел наверх с какого-хрена-она-делает Оливией. Поцарапаю ее Порш. Или сожгу. Сначала поцарапаю, потом сожгу и запишу сториз на фоне. “Хочешь оказаться на моем месте?” Вопрос рефреном звучал в голове. Вдруг перед моим лицом возникла рука и начала махать. От этого простого действия и близости чужой части тела мое лицо исказила гримаса отвращения. Я поняла, как сильно до этого сжала кулаки и впилась в ладони ногтями. Чтобы скрыть следы, я обеими руками схватила протянутый кем-то стакан.

   - Ты же не собираешься это пить? - мажорик Булат плохо скрывал презрение к этому месту, людям, которые тут веселились, и алкоголю, который они пили.

   Конечно, тут не папочкина яхта, доверху набитая элитными стриптизершами и коллекционным шампанским.

   - Что это? - игнорируя раздражение Булата, спросила я.

   - Клюквенная водка. Кто-то из наших делает, - отозвалась Макс.

   Нашими она называла соотечественников, людей, объединенных общей родиной. Мне это всегда казалось смешным. Большинство местных детишек на родном языке говорят с акцентом. Часть этих самых соотечественников, чьи родители озаботились двойным гражданством, родились в элитных роддомах за границей и на родине никогда не бывали. Макс - отчаянная патриотка и готова с пеной у рта доказывать, что лучше ее страны нет, игнорируя доводы и отвергая доказательства. Даже тот факт, что на родине она станет изгоем без права любить, вступать в брак, заводить детей или навещать партнершу в реанимации, не могло ее разубедить. Из неё выйдет верный шпион. Или дипломат, если перестанет так явно стараться всех убедить в своей правоте.

   - Ты же не собираешься… - Булат недоговорил, потому что я в несколько глотков осушила стакан. С минуту он смотрел на меня широко раскрытыми глазами - Кажется, этот гаденыш здорово тебя задел! - присвистнул он.

   - Кажется, этот гаденыш здорово задел тебя, - парировала я, переводя взгляд на его нос в лангете.

   - Поверь мне, скоро я сведу счеты с этим выскочкой!

   Булат напоминал рассерженного избалованного ребенка. Для полноты картины не хватало злых слез в глазах. Даже здесь среди деток сверхбогатых людей он считался завидным женихом для девушки, безразличной к происхождению богатства его семьи. То есть для девяносто девяти процентов местных обитательниц. Мое к нему отношение описывается одним словом: равнодушие. Что он есть, что нет - без разницы. Но Булат предпочитал на публике появляться в моей компании и никогда не отказывался сопровождать меня на вечеринках. Так что к его обществу я привыкла. К тому же он быстро уяснил, его зона - пошептать на ушко и приобнять за талию, и ухаживаниями не надоедал. Еще я нравилась его семье, той части, с которой встречалась. “Восточные мужчины неравнодушны к длинноногим блондинкам,” - так сам он объяснял это благоволение. Я предполагала, что для Булата я - прикрытие, и будь он свободен от навязанных религией и происхождением запретов играл бы за другую команду. Вопреки всеобщему мнению мне не нравится обижать людей без повода, так что с ним своей догадкой я не поделилась, предпочитая отмалчиваться.

   - Ты в курсе, что они поступили сюда по гранту? У них ни денег, ни родственников, - Булат разошелся.

   - И что? - Мне хватало своего гнева, выслушивать его жалобы я не хотела. Если вовремя задавать подобный вопрос у собеседника появляется ощущение, что его слушают.

   - В смысле “и что”? Почему я должен учиться в одном месте с отребьем, - закричал Булат.

   - Да ладно, - прыснула Арника. - Ты про того новенького с фантастическими мозгами? Которому профессор Девис предложил вести семинары по физике для отстающих студентов, - она насмешливо смотрела на Булата, четко обозначая кого имела в виду под отстающими студентами.

   Арника - представительница богемы. Ее отец - успешный голливудский продюсер, мать - актриса с двумя Оскарами, никак дочь не ограничивали, поэтому ее обучение в колледже всех удивило. В четырнадцать эта девчонка могла взять папин джет и улететь на другой континент наблюдать за кенгуру, никого не поставив в известность. Она не видела преград для новых открытий и не нуждалась в разрешении или благословении. Когда Арника родилась, ее мама решила использовать японскую методику воспитания: до 7 лет ни в чем не ограничивать ребенка. Идея оказалась такой заманчивой, что и после истечения положенного времени возвращать контроль над чадом родители не стали. Или не захотели. Живя под девизом “Быть счастливой!”, Арника тем не менее научилась читать, писать и говорить на пяти языках. Она не следовала ничьим ожиданиям и не укладывалась в шаблоны. Понимая, что папин джет будет ждать в ближайшем аэропорту по первому ее зову, она была одной из самых дисциплинированных студенток. Имея в бэкграунде безоблачное детство, обладала обостренным чувством справедливости и мощной прививкой от самовлюбленных засранцев вроде Булата. Не поведя и бровью исправляла его речевые ошибки, когда он вдруг переходил на родной язык, чем, естественно, доводила его до бешенства. Арника определенно ему не нравилась. Ей определенно было наплевать.

   - К тому же Даер чертовски сексуальный, - продолжала Арника. - Есть в нем что-то мрачное, под стать его имени. А эти татуировки покрывающие его руки, - она чувственно провела одной своей рукой по другой от кисти вверх, - эта сережка под полной нижней губой, - пальцы девушки очертили контур ее рта, - глубокие синие глаза…

   - Эй, - не выдержала Макс и игриво хлопнул ее по бедру, - ты балансируешь между тем, чтобы довести Булата до бешенства и вызвать мою ревность.

   Булат покраснел и выглядел так, будто его сначала стошнит, а потом разорвет.

   - Извини, - звонко хихикнула Арника, легким поцелуем касаясь щеки Макс. - Мы же на вечеринке, пойдем танцевать! Пусть эти двое ненавижу-весь-мир спокойно обменяются ядом.

   Арника вскочила с дивана и утащила Макс в сторону импровизированного танцпола. Я сидела ошеломленная ее словами. Никогда я не признавала, насколько сексуальным выглядит Даер и не думала, что это заметит и оценит кто-то еще. Но в этот вечер обе мои подруги сговорились. Одна назвала его чертовски сексуальным, другая - утащила наверх, очевидно, убедиться насколько чертовски.

   - Поэтому ты мне и нравишься, - Булат вырвал меня из мыслей. - Ты единственная видишь, что из себя представляет этот Даер.

   Отвечать я не захотела. Это и не требовалось.

   - Я знаю, как избавиться от этого гаденыша. - Глаза Булата блестели от предвкушения. - Знаю его слабое место. - Он замолчал, театрально выдерживая паузу. - Соблазню его сестричку и выставлю на посмешище.

   - Эй, друг, - присвистнул Дэн, - ты вроде с парнем воюешь, девчонка-то причем?

   - Она - запасной план. Главный - Янтарь.

   Мы с Дэном одновременно уставились на Булата.

   - С чего вдруг мне участвовать в твоих разборках? - убежденность Булата в моем союзничестве нервировала. Своих жертв я всегда выбирала сама, лишь согласовывая претендента с подругами для интереса.

   - Да, брось. Ты же Янтарь влюбить-и-кинуть! К тому же на кону мой Макларен и...

   Дальше я не слушала. В этот момент на лестнице показалась Оливия. За собой она вела Даера. Выражение ее лица не оставляла сомнений о том, чем они занимались наверху: сытая и удовлетворенная. От ее довольной улыбки меня передернуло. Спустившись, парочка остановилась. Руки Даера теперь уверенно лежали на ее талии. Он вежливо улыбался Оливии в ответ и что-то говорил. Та поцеловала его в щеку и прижалась сиськами - на чуть дольше, чем полагают приличия. Когда она направилась к выходу, Даер нервно прошелся рукой по волосам и продолжал улыбаться, но теперь смущенно. И выглядел при этом крышесносно.

   В этот момент он посмотрел на меня из-под своих густых ресниц. Я снова почувствовала, что плавлюсь, как тогда, зажатая им у стены в комнате. Мир вокруг исчез, люди, общага, всё потеряло значение. Под его взглядом тело меня предавало. Я инстинктивно потянулась в его сторону. Улыбка Даера изменилась на самодовольную и обольстительную.

   Он читал мои мысли?

   Или мое движение так заметно?

   Какой же он мудак! Только вылез из постели с Оливией, а теперь смотрит на меня своим снимай-на-хрен-трусики взглядом.

   Когда он вопросительно выгнул бровь, я не выдержала:

   - Согласна, - рявкнула я Булату. - Бронируй химчистку. Через месяц твой Макларен станет моим.

   Я схватила сумку и выбежала из общаги под осуждающий взгляд Дэна и довольный Булата. Единственный человек, чьего внимания я отчаянно хотела, прожигал мой затылок.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ДАЕР

   Оливия хороша. Ровно настолько, чтобы меня отвлечь, но не перебивать фантазии. Впервые я почувствовал неловкость, прощаясь с девушкой после отличного минета. Она не потребовала ничего взамен и не намекала на продолжение. Ее бронзовая кожа лоснилась, соблазняя карамельным блеском. Но меня она больше смущала. Я вылетел бы из комнаты, как монашка из стриптиз-клуба, не прояви Оливия настойчивости.

   Прощаться с ней было легко. В этой девушке всё отдавало легкостью уверенного в себе человека. Мы договорились смотаться завтра компанией в кино и Оливия чмокнула меня в щеку, прижавшись упругими сиськами. “Просто напоминаю, какие ограничения накладывает дружба,” - игриво улыбнувшись, она оставила меня одного.

   Вечеринка была в разгаре. Полуодетые студенты с визгом гонялись друг за другом, танцевали, будто их никто не видел и упивались дешевым пивом, как моряки после недельного плавания. Ленивый наполненный какофонией пота, духов, перегара и травки воздух прилипал к телу, забирался под футболку туда, где пару секунд назад ко мне прижималась женская грудь. Дашка устроит мне выволочку. Сестра всегда напрягалась, когда я вел себя по отношению к девушкам не по джентельменски.

   Рядом взвизгнула девчонка. Я инстинктивно обвел комнату взглядом в поисках источника шума. И встретился с парой горящих ледяных глаз. Янтарь все еще сидела там, где мы ее оставили. Рядом - неизменный Булат и парень, имени которого я не знал или не помнил. В своем дорогущем прикиде она выглядела здесь неуместно. Ее коротенькое платье, едва выглядывающее из-под свободного жакета, дразнило и порождало фантазии. Я мог представить, как ее кожа будет ощущаться, когда я проведу вверх по ее бедрам, добираясь кончиками пальцев до кромки юбки. Позволит ли она мне пойти дальше?

   Вместо ответа Янтарь вспыхнула, что-то наспех бросила сидящему рядом придурку и бросилась через толпу как комета, сметающая все на своем пути. Готов поспорить, окажись эта девчонка со мной в одной комнате, не стала бы довольствоваться малым. Она выбила бы из меня дурь, поняв, что я дал заднюю, и раздавила мое достоинство своими головокружительными каблуками.

   Катастрофа по имени Янтарь в дверях чуть не сбила с ног мою сестру. И чертыхаясь - в этом я был уверен, хотя слышать не мог - вылетела прочь. Дашка закатила глаза, потом подошла ко мне.

   - Что на этот раз ты ей сказал? - Сестра старше на четырнадцать минут и считала это достаточным основание, чтобы меня поучать и воспитывать.

   - Не единого слова, - бегство Янтарь и нахмуренное личико сестры явно улучшили мое настроение. - Кажется, она бесится от одного моего вида.

   - И, кажется, ты этим доволен, - Дашка вопросительно смотрела мне в глаза.

   - Я в принципе очень доволен, что такая, как Янтарь удостоила меня каким-то чувством, - съязвил я в ответ.

   - Ну да ну да.

   В переводе ответ сестры означал: “Я тебе не поверила, но обсуждать при посторонних не собираюсь”.

   - Спокойной ночи, бро, - Лукка слегка толкнул меня кулаком в плечо и поплелся за Дашей по лестнице на второй этаж.

   Я нахмурился и повернулся проводить их взглядом. Дашка на секунду обернулась и еле заметно пожала плечами. Веселое настроение испарилось. Надеюсь, она не потащит его в мою комнату. Я точно уверен, что вид присосавшегося к моей сестре Лукки меня напряжет. Хватило с меня ее предыдущих отношений, после которых она несколько дней только и делала, что ревела под дебильные ромкомы, пока я метался между кухней, где варил ей куриный суп и заваривал ромашковый чай, и гостиной, чтобы принести новую пачку салфеток и смягчить очередной приступ рыданий. Нет-нет-нет. Я - хороший брат, но терпеть эту хрень второй раз за год не буду.

   Тяжело ступая ботинками, я поднялся на второй этаж. Шумом я надеялся предупредить сладкую парочку о своем появлении и заставить завязать с поцелуйчиками и прочим. К моему удивлению, коридор пустовал. Я на всякий случай постучал в дверь - в дверь своей комнаты! - и осторожно открыл ее, готовый в любой момент зажмурить глаза. Дашка в пижаме сидела с книжкой на кровати. Я шумно выдохнул и прикрыл глаза. Сестра смотрела на меня с недоумением:

   - И что бы это могло значить? - насмешка в ее голосе обещала мне хорошую трепку.

   - Я не был уверен, что ты здесь одна, - выдал я, сразу поняв, что мне конец.

   - Ты же знаешь, я...

   Я не дал ей договорить, начав кричать разную околесицу, зажимая уши ладонями. Спешно протиснулся к шкафу, вытащил пижаму и выбежал из комнаты под “Боже! Мой брат - идиот!”. “Сочувствую! Я умнее тебя по всем тестам,” - крикнул я в ответ и направился к душевым.

   Я проторчал под душем достаточно долго, надеясь, что Дашка уснет к моему возвращению. Осторожно подкрадываясь в комнату, я споткнулся о ее ботинки у входа и с грохотом рухнул на пол. Дашка, как и полагается заботливой любящей сестре, разразилась хохотом.

   - Для человека, избегающего разговоров, ты на редкость неуклюж, - подначивала она. - И что же умудрился натворить мой братец?

   - Лишь разок подержался за сиськи, - увиливал я. Задницу мне не спасти, но попробовать стоит.

   - Что? - Готов спорить, глаза Дашки стали размером с блюдца. - Ты держался Янтарь за сиськи? - Надеюсь, соседи вокруг спят мертвецки пьяным сном.

   - Тише! - Зашикал я на сестру. - Не Янтарь. Оливии!

   - Ты держался за сиськи Оливии при Янтарь? - Голос Даши не стал тише ни на децибел.

   - Нет же! Замолчи на секунду! - Даша посмотрела на меня недоверчиво, но провела пальцами рядом с губами, обещая молчать. - Мы ушли с Оливией наверх. Потом я передумал. Она проявила настойчивость. В качестве аргумента использовала обнаженные сиськи и рот. Потом мы договорились компанией сходить в кино. Конец.

   Даша выжидательно смотрела на меня:

   - А при чем тут Янтарь?

   - Да откуда я знаю, при чем тут Янтарь? Это ты про нее заговорила! - отбивался я.

   - Я уверена, что вылетая из общаги твое имя и “мудак” она использовала в одном предложении. И была чертовски зла. Даже в бешенстве.

   - Если ты так переживаешь, сходи и спроси, что творится в ее маленькой извращенной головке, - огрызнулся я и отвернулся от сестры, давая понять, что разговор окончен.

   Дашка вздохнула и погасила ночник.

   - Дар, - она осторожно пальцем толкнула меня в спину.

   - Аа, - отозвался я, имитируя жуткую сонливость.

   - Я возьму Лукку в кино? - голос сестры звучал неуверенно.

   - Может, я куплю тебе огромного плюшевого медведя?

   - Неа, - довольно отозвалась она. - Ты знал, что он играет на скрипке?

   - Ты ручищи его видела? Он наверняка одним пальцем все струны зажимает.

   - У него красивые тонкие пальцы, - в сестре проснулся дух защитника.

   Если завязать спор сейчас, быстро она не отвяжется.

   - Ладно. Только особо не увлекайся, - пробурчал я. - И передай, чтобы не называл меня бро. Теперь спи.

   Уверен, лицо Дашки расплылось в самодовольной улыбке. Через пять минут я услышал ее ровное дыхание. Подстроился под него и не заметил, как быстро уснул. Во сне Янтарь мягко мне улыбалась. Пока привычные кошмары не вытеснили ее образ.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЯНТАРЬ

   Всю ночь я разрывалась между желаниями устроить расправу над тачкой Оливии и вернуться в общагу, чтобы расцарапать к чертям лицо Даеру.

   Я задремала, когда горизонт за окном заалел. И тут же открыла глаза, разбуженная шумом проснувшейся общаги. Со стоном спустила ноги с кровати, ежась от ощущения ледяного пола под ногами. Я привыкла просыпаться одна. И с соседкой в этом плане мне повезло: Даша никогда не приходила ночевать. Хотя иногда мне хотелось с кем-то поболтать, перекинуться парой ничего не значащих фраз об учебе, погоде, чем угодно. Но реши я заговорить с кем-то из девчонок, уверена, они бросятся бежать, натыкаясь друг на друга, как стая антилоп ото льва.

   Можно позвонить Арнике, но она, скорее всего, сейчас с Макс, которая меня с трудом терпит. Навязываться им я не хочу. Есть еще Оливия. Но после ее вчерашней выходки я удалила ее номер из своей телефонной книги, прежде чем швырнуть его в стену. В порывистости мне нет равных. Я застонала и поплелась в душ, раздумывая над тем, съездить в сервис или сразу купить новый смартфон.

   Чему я научилась у матери, так это совмещать отвратительное настроение и великолепный внешний вид. Нацепив солнечные очки, в которых из-за облачной погоды явно не было смысла, перед поездкой в город отправилась за убойной дозой кофе. И если я думала, что день не может начаться хуже, я ошиблась. В кофейне передо мной стояло человек десять. Я в голос застонала, увидев в середине очереди Оливию. Подруга тоже меня заметила и приветливо замахала. Я мысленно поблагодарила производителей солнечных очков за возможность закатывать глаза сколько захочется и где захочется. Сзади меня подпирали новые кофеиновые маньяки, отрезая путь к бегству. Случайные прикосновение чужих людей в очереди нервировали. Ничего не оставалось, кроме как нацепить дежурную улыбку и подойти к Оливии. До вчерашнего вечера мы неплохо ладили. Если так можно назвать постоянные стычки. Впрочем, обе мы всерьез не хотели задеть друг друга, развлекаясь от скуки.

   - Консилер не смог скрыть следы безумной ночи? - Оливия сразу раскусила мою хитрость, и я подняла очки, как ободок, на голову.

   - Странно, мне казалось твоя была безумнее и тем не менее ты без очков, - парировала я.

   - Если вчера с тобой случилось что-то большее, чем минет мистеру Дарси, то твоя - безумнее, - усмехнулась Оливия, а я поперхнулась воздухом.

   - Кому? - выдавила я, пытаясь откашляться так, что в уголках глаз скопились слезы.

   - Да брось! Мистер Дарси, - проговорила она почти по слогам. - Только не тот гордый засранец в начале книги, а уже спокойный и принявший свои чувства.

   Оливия любую ситуацию могла сравнить с сюжетом книгой, любого человека - с персонажем, четко отстаивая мысль: “Все, что происходит вокруг, уже с кем-то происходило раньше. И описано в книгах”. Сейчас же у меня голова шла кругом:

   - Олив, какой еще мистер Дарси? Единственный, кого я видела вчера рядом с тобой, - Даер.

   - Он и есть, - довольно улыбнулась Оливия. - Мистер Дарси - мой друг Даер. И сегодня мы идем в кино!

   Я слышала стук, с которым моя челюсть грохнулась на пол. Верно истолковав выражение моего лица, Оливия продолжила:

   - Ну не как пара.

   - Конечно, нет! Он - твой друг, который время от времени будет вылизывать твое лицо и уши, а ты нырять ему в штаны и дарить минеты.

   Голоса вокруг нас смолкли, но Оливия лишь рассмеялась.

   - Один раз всего! И ты не представляешь, какого это слышать его голос близко-близко. Он будто экспрессом отправляется прямо в трусики и зажигает там фонари! - Подруга мечтательно прикрыла глаза, а я захотела посильнее встряхнуть ее за плечи. - К тому же, - приоткрыла она один глаз, - ты не видела свое лицо, когда заметила нас вместе. Я просто не смогла удержаться. Прости-прости-прости!

   Оливия сложила руки в молитвенном жесте и смотрела на меня круглыми печальными глазами. Бесстыдство этой девицы раньше мне нравилось, сейчас раздражало. Оливия не собиралась сдаваться и использовала свой последний аргумент:

   - Ты должна простить меня, пока нас не услышала его сестра!

   Смехотворность этого довода зашкаливала. Пытаясь придумать ответ позлее, я наконец заметила, как парень, стоящий перед нами, расплатился и отошел ждать свой заказ. За кассой в фирменной кепке стояла моя соседка.

   - Что будете заказывать? - равнодушно поинтересовалась она.

   - Привет, карамельный латте, пожалуйста, - приветливо отозвалась Оливия и протянула кредитку.

   - Вам? - короткое слово Дарья почти выплюнула мне в лицо.

   - Тоже, - растерялась и нахмурилась я.

   - Уверена? - Дарья изогнула бровь точь-в-точь, как ее брат.

   - Да, - рявкнула я и протянула карточку для оплаты, с трудом представляя, что буду делать с этой сладкой бурдой.

   - Вечером идем? - Вмешалась Оливия. - Заехать за тобой?

   - Нет, мы поедем с Луккой. У Дара смена после обеда, но к семи должен освободиться. Встретимся на месте?

   - Да, ок, - подмигнула Оливия и оттащила меня в сторону стойки ожидания.

   Не сразу восстановив дыхание, я уставилась на Оливию. Тоже мне подруга. Правильно я стерла ее номер, надо еще и в соцсетях заблокировать.

   - Значит, ты идешь в кино в компании сотрудников кофейни, - прошипела я. - При этом не подумала позвать меня.

   - Да брось! Уверена, великая Янтарь не опустится до похода в кино с сотрудниками кофейни. Они для тебя не слишком хороши, - спокойно передразнила мой снобизм Оливия.

   - Ты же знаешь, я не это хотела сказать, - разозлилась я.

   - Но сказала, что сказала, - закатила глаза Оливия. - Уверена Булат придумает, чем занять вас воскресным вечером.

   - У меня передоз Булата. Аж подташнивает, - совершенно серьезно сказала я.

   - Ок, - Оливия вновь закатила глаза прежде, чем продолжить, - хочешь в кино?

   - Да, - буркнула я и одарила ее своим самым кокетливым взглядом.

   - Но ухажера своего брать не будешь?

   - Он не мой ухажер, но я и не собиралась! Говорю же: передоз.

   - Ладно, скину смской время, - простонала Оливия и протянула мне стакан с кофе.

   Я сморщилась в ожидании приторного вкуса того, что Оливия называет кофе. Но удивилась, почувствовав во рту крепкий американо. Уставилась на Дарью, но она либо игнорировала меня, либо действительно занята работой. В голове тут же появилась идея:

   - Мне всё равно нужно в город, могу заехать за билетами.

   - Ты же знаешь о существовании интернета, да? - Перемена моего настроения явно насторожила Оливию.

   - Да брось, - передразнила я ее, - мне нетрудно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ДАРЬЯ

   Год назад я сомневалась, что нас возьмут в элитный колледж. Пять месяцев назад, получив заветные конверты с приглашениями, впала в отчаяние поняв, что грант не покрывает всех расходов. Неделю назад я мысленно приготовилась стать изгоем среди богатых деток. Теперь еду рядом с очаровательным Луккой в компании его друзей и брата в кино. Лукка ведет машину осторожно, даже слишком. Вовремя включает поворотники и останавливается на светофорах на желтый, вместо того, чтобы нажать на педаль и проскочить. Представляю, как бесится Макс, плетясь сзади в своем внедорожнике. Уверена, еще пара светофоров и она абсолютно неслучайно въедет нам в задницу. Я слышала, как сзади ерзает от нетерпения Дар. Оливия уже раз двадцать громко пожалела, что не поехала на своей машине. Лукка же излучал уверенное спокойствие, как скала, которой нет дела до бушующих волн.

   Когда машины наконец остановились напротив кинотеатра, все повыскакивали, разминая ноги.

   - Пять звезд за осторожное вождение, - съязвила Оливия, - напомни оставить отзыв в приложении. - И, вскинув голову, прошествовала на каблуках к входу.

   В холле она недовольно смотрела на часы и заметно нервничала, пока мы брали попкорн и напитки. Макс с Луккой начали перебрасываться кукурузой, тщетно пытаясь ловить ее переполненными стаканчиками. Я и Арника как могли пытались устранять беспорядок. Дар прислонился к стене и погрузился в свои мысли. Он и раньше не был душой компании. Скорее терпел людей рядом с собой. В последние дни его напряжение становилось физически ощутимо. Лишь бы он продержался до следующих выходных. Дар поднял на меня глаза и попытался улыбнуться уголком губ. Я улыбнулась в ответ. В моем брате видели либо яростную злобу, либо гениальный ум. Никто не замечал десятилетнего ребенка, взвалившего на себя вину за то, чему не мог противостоять. Она грызла и разъедала его, лишала сна, навещая кошмарами. Он читал ночами напролет, боясь закрыть глаза. Я, как могла, старалась его отвлекать и всегда быть рядом.

   - Может, пойдем в зал, пока нас не выгнали? - Арника пыталась хмуриться, но не могла скрыть улыбки, наблюдая за шуточной перестрелкой.

   - Давайте еще немного подождем, - неуверенно промямлила Оливия.

   - Предпочитаешь рекламе веник с совком? - настаивала Арника.

   - Наконец-то, - не ответив ей, громко выдохнула Оливия.

   В кинотеатр вошла Янтарь. Я не сразу ее узнала. В отличие от своих подружек она обошлась без головокружительных каблуков. Джинсы, футболка, мягкие кеды, волосы убраны в хвост, минимум косметики, скромная улыбка. Дар, не участвовавший в веселье, стал еще мрачнее.

   - Я пригласила Янтарь, - скороговоркой проговорила Оливия. - У нее наши билеты.

   - Ну конечно, - пробурчал брат, не пытаясь скрыть раздражение. - Глупо было рассчитывать на приятный вечер.

   - Я порчу тебе вечер? - Резко отреагировала Янтарь.

   - Если я отвечу “да”, что-то изменится? - Дар смотрел на нее тяжелым, как бетонная плита, взглядом.

   - Стоп-стоп! - Встала между ними Арника. - Мы ехали сюда сорок минут не для того, чтобы смотреть очередное психопредставление. - Она забрала у Янтарь билеты и начала раздавать нам. - Я сяду с Макс. Лукка наверняка хочет сесть с Дашей. - Лукка расплылся в благодарной улыбке. - Оливия, Дар и Янтарь - вы сами решайте, как проведете следующие полтора часа: как взрослые цивилизованные люди или капризные детки.

   - Дар мож… - Арника шикнула на меня, не дав договорить.

   - Даша, уверена, твой брат знает, что всегда может на тебя рассчитывать. Он - большой мальчик.

   Она взяла меня под локоть и повела в зал. Наши места располагались на самом верху. Вместо ряда кресел там стояли мягкие кожаные диваны. Лукка присвистнул, Макс же протянула:

   - Как неожиданно.

   Звучало это как “ничего другого от Янтарь я и не ожидала”.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ДАЕР

   Иногда нужно лишь одно: разрешить себе чувствовать. Больше всего боли испытываешь, противясь чувствам или ощущая за них стыд. Моим чувством был страх. За годы совместного с ним существования мы подстроились друг под друга. Он пропустил сквозь мою кожу невидимые шипы. Этому я не противился. Таков был наш компромисс: не подпускать никого близко, чтобы страху было нечем кормиться. Его пища - мои воспоминания. Как бы я ни старался загнать их, закопать на задворках сознания, каждую ночь они снова ко мне приходили. Крики, голоса рвались наружу будто я - их последняя преграда, блокпост, отделявший их мир от мира живых, где им не было места, и куда они отчаянно стремились.

   Каждый день я не проклинал себя за упрямство. Плюньте в лицо тому, кто будет прятать глаза и вяло выдавливать из себя: время лечит. Можно до одури забивать память книгами, знаниями, но закрыв глаза видеть одну и ту же картину отчетливо, как много лет назад. Самое отвратительное в своей лживости изречение: всё что ни делается, всё к лучшему. Скажите это моим мертвецам. Скажите маленьким детям, оставшимся сиротами. Просто попробуйте открыть рот и найти стоящие аргументы.

   Единственная, кто у меня есть - Дашка. Своими тоненькими пальцами она удерживает меня от темноты. Вцепилась так крепко, что сам я могу раскинуть в стороны руки. Может быть, однажды она встретит кого-то и ослабит хватку. Но до того времени я буду рядом: надоедать заботой, доставать опекой.

   Я смотрел, как Дашка нарочито хмурится, не успев поймать очередные хлопья попкорна. Скоро весь пол будет покрыт бело-желтыми пузырчатыми комочками. Они будут хрустеть и скрипеть под ногами. Дашка смеется - часто в последнее время - и я почти не жалел, что согласился на поход в кино. До того момента, пока не появилась Янтарь.

   Какого хрена она тут делает?

   Я чувствовал, как сестра выжидательно смотрела на меня, ожидая малейшего намека на приближающуюся катастрофу. Полтора часа мне предстоит провести на кожаном диване в темном зале в окружении двух главных красоток колледжа. Я не без труда избавился от картинок, которые тут же отрисовало мое воображение. Каждая из них была порочнее предыдущей. Не будь я таким идиотом, позволил бы себе расслабиться в обществе двух сексуальных девушек. Или просто залип в экран. Вместо этого я хмуро смотрел перед собой, пока не почувствовал руку Оливии на своем бедре. В этом жесте было больше привычки, чем эротики.

   С каких пор Оливия решила, что может использовать меня по своему желанию?

   Или я сам разрешил ей это вчера?

   Рука девушки, исследуя допустимые границы, ожила, пальцы начали выписывать на месте легкие круги. Через джинсы я чувствовал их волнующее тепло. Оливия же продолжала смотреть в экран, будто то, что происходит, ее совсем не касалось. Зато Янтарь наблюдала за ее пальцами с опасным вниманием. Ее поза напоминала человека, готовящегося прибить надоедливое насекомое. Я мог представить жжение после ее звонкого шлепка по моему бедру и накрыл руку Оливии своей. Ее пальцы замерли. Ничего не сказав и не повернув ко мне головы, она переложила руку на свое колено.

   С меня хватит.

   Я на ходу поинтересовался у Лукки, отвезет ли он Дашку, потребовал, чтобы она писала мне о каждом своем шаге, и вышел из кинотеатра.

   Прохладный воздух приятно холодил кожу. Я закрыл глаза, надеясь, или, скорее, давая ветру возможность немного расслабить меня.

   - Тебя подвезти?

   Чуть дрогнувший голосок моментально перечеркнул мои попытки успокоиться.

   - Нет, - рявкнул я не поворачиваясь. - Пройдусь.

   - Тут километров двадцать, - не унималась Янтарь.

   - Семнадцать восемьсот, - снова рявкнул я, не соображая, почему продолжаю этот разговор. Действительно ли для меня так важна точность расстояния?

   - Ладно, - съежилась в ответ Янтарь.

   Внезапный приступ злости захлестывал меня, ослепляя и гоня вперед, не давая возможности подумать и набрать полные легкие воздуха. Через пару кварталов я понял, что иду не один. И пальцам моих рук стало тепло. Я остановился и позволил девушке поравняться со мной. Резко повернувшись, заставил ее прижаться к стене здания. Мои руки легли по сторонам от ее лица, дыхание стало частым и прерывистым.

   - Отстань от меня, Янтарь, - мягко прорычал я, нагло вторгаясь в ее личное пространство.

   Хотелось сказать это злее, жестче, но голос отказывался подчиняться.

   - Если нет, тогда что? - На меня обрушилось упрямство зимнего неба.

   Я растерялся и силился придумать ответ, изучая ее лицо: глаза, вздернутый нос, едва различимые веснушки на щеках, пухлые губы. Стоило задержать на них взгляд, как Янтарь резко подалась вперед и поцеловала меня. Ощущение ее теплых мягких губ рядом с моими ошеломляло. Я отскочил, в тот момент, когда мне безумно захотелось углубить поцелуй, и рассмеялся. Мой смех - смесь удивления и злости:

   - Серьезно? Это работает? - Янтарь растерянно смотрела на меня. - В твоих играх с мужиками, - уточняя, я почти срывался на крик.

   - Не понимаю, о чем ты, - холодно ответила она. Я успел заметить, как сильно сжались ее кулаки.

   - Брось, слава идет впереди тебя. Как ты там это называешь: влюбить-и-кинуть? Думаешь, с таким бэкграундом кто-то сможет тебе доверять?

   В уголках ее глаз блеснули слезы. Я упрямо твердил себе: не поддавайся! Помни, кто перед тобой.

   - Почему я, Янтарь? - Мой голос неожиданно смягчился.

   - Я не знаю, - теперь по ее щекам катились слезы.

   Я покачал головой. Такой ответ меня не устраивал. Янтарь прикусила дрожащую губу и резко втянула воздух, прежде чем выпалить:

   - Ты - чертово наваждение. Я даже не уверена, что ты мне вообще нравишься. И я не понимаю, что здесь делаю: почему разревелась перед тобой, как какая-то...

   Она замолчала, когда моя ладонь мягко коснулась ее щеки. Янтарь не отстранилась, лишь пристально смотрела на меня сверкающими серыми глазами. Чертово наваждение. Два точных простых слова. Именно ими я бы сам описал то, что делает со мной эта девушка. Мне нравилось дотрагиваться до нее. Я не удержался и прикоснулся к ней второй ладонью.

   - Тебе придется забыть о своих играх, - чтобы скрыть дрожь в руках, я принялся вытирать её слезы.

   - Хорошо, - спокойно и уверенно ответила она.

   Я ждал, что Янтарь повторит свою дерзкую выходку, но она не двигалась. В последний раз я провел пальцами по ее щекам и спрятал руки в карманы джинсов, пытаясь сберечь тепло от прикосновения к ней.

   - Спокойной ночи, Янтарь, - мягко прорычал и улыбнулся.

   Девушка широко распахнула глаза, затем нахмурилась, верно расценив мою уловку:

   - И это работает? - Она попыталась добавить надменности в голос, но вышло не убедительно.

   - Всегда, - подмигнул я, продолжая улыбаться.

   Уверен, теперь она за мной не последует. Янтарь не представляла с кем связывается. Я же не планировал посвящать девушку в свои тайны. Завтра она проснется и пожалеет о своем поступке, спишет его на излишнюю эмоциональность, всплеск гормонов, да на что угодно еще, лишь бы не брать на себя ответственность за свои действия и спокойно противиться желаниям. Так что нечего заморачиваться. Внутри шевельнулось разочарование. В ее присутствии за секунду из психа я превращался в розовую вату и наоборот. Не помню, чтобы кто-то еще на меня так действовал.

***

В холодном темном подвале пахло отвратительной смесью сырости, перегара и потных тел. Приносить сюда спиртное было запрещено. И дело далеко не в заботе о здоровье и трезвости зрителей. Наоборот, чем выше градус в их крови, тем выше и безумнее ставки. Но в пылу борьбы стеклянные и пластиковые предметы обретали новый смысл, становились оружием. Этих проблем Рик не хотел. Его детище и без того запрещенное, пока не привлекло внимания властей. И его это более чем устраивало. Ни налогов, ни бумажной волокиты, ни ответственности, проверок и прочего. Только чистый кэш.

   Сегодня мой первый бой. Я на разогреве перед схваткой фаворита. Против меня еще один новичок. Не берсерк, не спортсмен, офисный клерк с красным поясом карате, желающий, как и я, выпустить пар. Ставки небольшие, но честные. Победителю - пара сотен баксов. Достаточная ли цена для того, чтобы отхватить по лицу? Сомневаюсь. Стоит ли это того, чтобы вправить мозги и на какое-то время держать гнев в узде? Да, безусловно. Десять минут мордобоя без правил - мой личный способ психотерапии.

   Я столкнулся с Риком четыре дня назад, когда подыскивал зал для тренировок. Ринг в колледже меня не привлекал. Воротило от мысли выйти один на один с мальчиком, который разревется от сломанного ногтя или испорченной укладки. Фингал под глазом для такого станет семейной легендой, которую, изрядно приукрасив, он будет рассказывать внукам, сидя вечерами в кардигане перед камином. Дашка же отчаянно хотела, чтобы я занимался именно там, рассчитывая, что это научит меня лучше контролировать свои действия, и как-никак поможет избавляться от гнева. Чтобы не расстраивать сестру, я записался в этот зал для джентльменов, параллельно подыскивая нормальное место тренировок.

   Я решил пропустить три удара. Самодовольство? Самоуверенность? Конечно. Достаточно посмотреть в глаза сопернику, чтобы увидеть затравленного человека с безмерным возом ответственности и проблем. Он не хочет драться, он хочет быть избитым. Прочувствовать всю полноту своего несчастья, дать ему заполнить себя, ощущать синяками и ссадинами глубину собственного ничтожества. Три удара дадут ему возможность почувствовать себя способным на действие, на сопротивление, на бунт, прежде чем озлобленный подросток разобьет ему лицо.

   В общагу я вернулся на такси ближе к часу ночи. Звук входной двери заставил Дашку приподняться на локте. Она изучала меня, пока я снимал ботинки.

   - Сам промоешь раны?

   Я угукнул в ответ и пошел в душ.

   Потом Дашка возьмет мои руки и осторожно будет наносить на раны обеззараживающий крем. Но я уже буду спать. Спокойно и безмятежно. Янтарь снова будет мне улыбаться.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ЯНТАРЬ

   Он избегал меня в понедельник. Во вторник вежливо улыбнулся в кофейне и попросил принять заказ свою коллегу. В среду вылетел с общего занятия еще до звонка. Он не приходил в столовую, перестал сопровождать свою сестру, перепоручив заботу о ней Лукке. Он непросто игнорировал меня. Нет. Он спокойно улыбался, подолгу смотрел на меня, когда думал, что я не замечаю. Но никаких разговоров, всплесков эмоций, намеков на то, что между нами что-то происходит. Или не происходит? Я тратила часы, придумывая все новый и новые способы вывести его из себя. Даже злость и его привычное рявканье в ответ меня бы устроили. Еще больше выводило из себя понимание, чтобы я не придумала, скорее всего с мистером отстань-от-меня-Янтарь это не сработает. Или сработает не так, как я запланирую. С каждым днем смятение росло обратно пропорционально длине моих юбок.

   В четверг он попался. Я случайно наткнулась на него в одном из уединенных уголков библиотеки. Стены этого аппендикса надежно скрывали пыльные книжные стеллажи, из эркерного окна открывался вид на деревья и зеленые лужайки. Места здесь было так мало, что с трудом поместился полуметровый квадратный столик и два мягких стула напротив друг друга. Идеальное место для одиночества или чтобы угодить в капкан.

   Даер настолько ушел в книги, что невольно позволил мне минуту стоять и рассматривать его. Тонкие пальцы нетерпеливо теребили страницы книги, ожидая возможности ее перевернуть. Сбитые костяшки покрыты свежими корочками, руки до закатанной у локтей рубашки покрыты черными узорами. Даер выглядел сосредоточенным, будто решал какую-то сложную задачу. Я поняла, что он меня заметил, когда его губ коснулась еле заметная улыбка, которую он тут же скрыл, прикусив сережку. Передвинувшись, я закрыла собой проход. Конечно, он мог перемахнуть через стол и сбежать отсюда. Но в это я уже не особо верила. Хотя поведение Даера сложно предсказать. Через несколько вдохов его плечи расслабилась и он наконец перевел на меня взгляд. Сначала скользнул по столу пока не уперся в мою юбку, и начал подниматься по телу. Как по команде за его взглядом тут же последовала теплая волна. Он задерживался взглядом на каждом новом участке, будто наносил разметку на карту, пока не встретился со мной взглядом.

   - Твоя юбка до неприличия короткая, - теперь он не скрывал легкой улыбки в то время, как его чернильные глаза прожигали меня.

   - Не думаю, что нуждаюсь в советах по части внешнего вида, - и тебе “привет”.

   - Подойдешь? - от него не ускользнуло то, что я пыталась отрезать для него путь отступления.

   Один шаг и Даер вскочил с места и прижал меня к книжному стеллажу, так что обнаружить нас смогут только когда вплотную подойдут к этому месту. Он смотрел на меня смеющимися глазами, пока я боролась с желанием повторить свою воскресную выходку с поцелуем. Но не хотела спугнуть его как тогда. Даер снова прикусил сережку и наклонился к моему уху:

   - Можно мне к тебе прикоснуться, Янтарь?

   В его вопросе скрывалось обещание неизвестного и манящего. Мое тело отреагировало мгновенно, отвечая за меня. Но Даер выжидательно смотрел мне в глаза. На выдохе я выдавила из себя краткое “да”. Его пальцу взлетели по моему бедру и скользнули по коже у самого края юбки, забираясь под нее. От этого прикосновения моя кожа заискрилась, подбородок взлетел вверх, дыхание участилось.

   - Кажется, я учусь в колледже для евнухов раз ты можешь свободно расхаживать в таком виде.

   Рокот его голоса внутри меня летел экспрессом вниз, туда, где его пальцы выводили круги на моих трусиках. Их ткань намокла, заставив его дыхание участиться. Я слышала отчаянное бешеное биение сердца, но не могла определить кому оно принадлежало.

   - Мне продолжать? - Его пальцы заскользили по краю моих трусиков. Одно слово и они окажутся внутри.

   Конечно, блин, да!

   - Да, - снова на выдохе. От его прикосновений я начинала ускользать от реальности, совсем об этом не жалея.

   - Ты хочешь кончить здесь в библиотеке, Янтарь? - звук его голоса возбуждал не меньше движений его пальцев.

   Да!

   - Нет, - ответом я удивила саму себя. Мне пришлось собрать всю внутреннюю силу и остатки здравомыслия.

   Пальцы Даера замерли, затем исчезли. Внутренне я начала сжиматься, не понимая какой реакции ждать от него. Гнев? Разочарование? Насмешку? Я знала, мужчины не любят отказов. Особенно когда считают, что ты сама себя предлагаешь и, следовательно, должна выполнять все их пожелания. Паника легким ветерком тут же пробежала по спине.

   - Прости, - Даер прижался ко мне лбом. - Ты чертовски сексуальная! Рядом с тобой мне сложно остановиться.

   То, как искренне и естественно звучало его извинение, сбивало с толку. Будто я не была виновата в том, что сейчас произошло. За это отвечал он, целиком брал на себя ответственность.

   - Ты в порядке?

   Его взгляд метался по моему лицу в поисках ответа или хотя бы подсказки. Я смогла лишь несколько раз кивнуть, потрясенная его реакцией. Продолжая напряженно смотреть мне в глаза, он снова закусил сережку. Когда мое дыхание восстановилось, его взгляд потеплел.

   - Интересно смогу ли добиться от тебя большего, чем угуканья, односложные ответы и кивки, если ущипну тебя за задницу?

   - Только попробуй! - Мгновенно среагировала я, отводя руки назад, чтобы прикрыть предполагаемое место нападения.

   Даер рассмеялся и выдвинул стул, предлагая мне сесть.

   - И что же ты тут делаешь, Янтарь. Только не говори, что выслеживала меня, - он плюхнулся на стул напротив, положил подбородок на сложенные в замок пальцы и подарил мне очаровательную дерзкую улыбку.

   Он выглядел таким милым, обаятельным и нормальным - ровно настолько, насколько это слово применимо к мрачному парню покрытому татушками - что я не сдержалась и улыбнулась в ответ.

   - Готовлюсь к тесту по математике, - чуть поморщившись, нехотя ответила я.

   Парни не любят заучек. Слишком часто я видела какая-она-скучная взгляд, рассказывая о своей специализации или любимых предметах. Поэтому предпочла изучать пальцы Даера.

   - Обещаю, больше пальцем тебя не трону, - откашлявшись, выпалил Даер, неверно расценив мое исследование.

   - Я была не против твоих пальцев, - спокойно ответила я, встречаясь с ним глазами.

   Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:

   - Если ты не заметила, я тут проявляю чудеса самоконтроля. И ты явно не намерена упрощать мне задачу, - снова знакомая ироничная улыбка. - Так тебе помочь?

   Даер прервал калейдоскоп картинок в моей голове с вариантами того, как бы он мне мог помочь:

   - Я про тест, Янтарь.

   Сейчас он выглядел почти невинно. Да как такое возможно? Несколько минут назад этот парень нагло ласкал меня, зажав у книжного стеллажа, теперь же хлопает на меня своими густыми ресницами!

   - У меня один из самых высоких баллов в колледже, - начала заводиться я.

   - Не хочу тебя обижать, - сверкнул в ответ глазами Даер.

   Очевидно, он знал о моих успехах. И очевидно его бал выше.

   - По-твоему, я гожусь только для вечеринок и коротеньких юбок? - разозлилась я.

   - По-твоему, я гожусь только, чтобы по-быстрому перепихнуться без обязательств? - выпалил он в ответ.

   - Что? Нет! Я никогда... я не думала о тебе в этом плане! То есть, нет... думала, но не так! Ну не про тебя и себя. - Я начала суматошно жестикулировать. - То есть, ты же наверняка… ну то есть, понимаешь? - я запуталась и начала озираться по сторонам. Мы говорили гораздо громче положенного и уже наверняка привлекли внимание посетителей.

   - Что я должен на это ответить? - Его взгляд стал мрачным, улыбка исчезла. Передо мной снова сидел знакомый всем Даер.

   - У нас не получается разговаривать, - тихо сказала я больше себе, чем ему.

   Даер с шумом отодвинул стул и начал запихивать в рюкзак тетради и книги.

   - Куда ты? - Я съежилась от его резких движений.

   - К тебе. Дам то, что ты хочешь, - мрачно ответил он, дожидаясь пока я встану.

   От библиотеки до моей общаги пятнадцать минут пешком. Пятнадцать минут сурового молчания. Даер натянул кепку, пряча глаза. Уверена, сейчас он увлечен разглядыванием своих кед. Я занималась тем же, стараясь не отставать. Хотя он, казалось, замедлял шаги, подстраиваясь под меня. Студенты, не стесняясь, пялились на нас. Я старалась не обращать внимания, лишь чуть придвинулась к Даеру, иногда слегка соприкасаясь с ним рукавами. Он на мгновение повернул голову в мою сторону, но быстро отвернулся и снова погрузился в мысли.

   Даер скинул рюкзак, прошел и сел на мою кровать. Я закрыла дверь и прижалась к ней спиной.

   - И чем мы займемся? - Я старалась не выдавать того, как эта ситуация меня нервировала.

   - Сексом, - темные глаза Даера обжигали. - Ты хочешь меня, я хочу тебя. Так что предлагаю проскочить этап с играми.

   Его голос рокотал, снова став низким, пробирал до костей. Его прямота и бесстыдство возбуждали. Но что-то останавливало меня, не давало расслабиться.

   - Ты снова прижмешь меня к стене или как?

   Поступая так, он каждый раз заставлял меня нервничать и в то же время брал на себя ведущую роль. Теперь же он, покачав головой, отдавал ее мне.

   Ок, давай так.

   Я медленно двигалась в его сторону, теребя пальцами пуговки на моей кофте. Даер следил за каждым моим жестом голодным взглядом.

   - Мне снять кофту? - старалась как можно более непринужденно подразнить его.

   Даер сглотнул, но не оторвал взгляда.

   - Если хочешь, - его голос мягко рычал. - Тебе не нужно раздеваться, Янтарь, чтобы меня возбудить. - Он смотрел на меня из-под ресниц. - Достаточно просто сесть рядом, - он улыбнулся. В его словах чувствовалось больше сожаления, чем радости.

   Я забралась к нему на колени и решила поцеловать. Сейчас же он не решит от меня сбежать? Даер позволил себя прижаться к нему губами и углубить поцелуй. Его руки заскользили по моему телу, возбуждая и обжигая холодом. Даер действовал технически безупречно: знал, как целовать, где провести руками, куда прижаться губами. Я чувствовала, как действую на него по биению его сердца, по глубокому дыханию. Но в голову постепенно закрадывалась уверенность, что за его движения скрывается лишь опыт, привычка. Он работает на автомате, четко, механически, без эмоций. Мне же хотелось слышать, как он, возможно, будет стонать, отвечая на мои поцелуи. Возможно, он будет шептать мне на ухо какие-то откровенные на грани - или за ней - фразочки. Возможно, его поцелуи будут сбивчивыми от нетерпения, а руки наглыми и непредсказуемыми. Мне нужен парень, готовый совершать безумства вместе со мной, способный по первому требованию зажать меня даже в библиотеке, чтобы удовлетворить. Тот, кому можно довериться. Тот, чье настроение летает на качелях по никому не ведомой траектории. Мне недостаточно плохиша на один раз. Мне недостаточно этих знакомых выверенных ласк.

   Я разорвала поцелуй и отстранилась. Даер выжидательно смотрел на меня. Но, кажется, не удивился.

   - Извини, не могу так, - неожиданно для самой себя сказала я.

   Всё вдруг показалось таким неправильным. Даже то, что я сижу вот так у него на коленях. Особенно, то, что я сижу вот так у него на коленях. Я попыталась встать, но Даер удержал меня руками.

   - Янтарь, что произошло на улице?

   Его голос звучал спокойно. Ни намека на эмоции. Но глаза снова следили за мной, за малейшим моим движением. Я не хотела встречаться с ним взглядом. Даер подобрался ко мне слишком близко, от этого мне сложно его игнорировать и одновременно сложно отвечать. Я понимала, он почувствует любую фальшь.

   - Все так откровенно пялились, - начала я, глядя куда-то в одну точку на стене за Даером, - будто мне… нам нужно их одобрение. Будто нас должно волновать их мнение. Будто мы сами не можем ре…

   - Хочешь, покажу, как может быть?

   Даер неожиданно перебил меня, заставив посмотреть на него в упор. Я не заметила, в какой момент его настроение снова переменилось. Сумрак исчез. На меня снова сверкающими глазами смотрел обаятельный засранец. Не дождавшись ответа, он дотянулся и начал нежно посасывать мочку уха.

   Запишу это в запрещенный для разговора прием, когда требуется, чтобы обе стороны были вменяемы.

   - Ну же, Янтарь, соглашайся, - нежно рокотал его голос.

   Я успела лишь чуть заметно кивнуть, прежде чем вскрикнула и засмеялась от неожиданности, резко оказавшись спиной на кровати. Губы Даера накрыли мои. От его жадных безумных поцелуев не хватало воздуха, кружилась голова. Он застонал, когда я прикусила и чуть оттянула его нижнюю губы.

   - Будешь так делать, и я вылечу с первой базы, - прорычал Даер, прокладывая дорожку из поцелуев вниз к подбородку и снова возвращаясь к моим губам, - но от этого невозможно отказаться.

   Я смеялась, наслаждаясь его поцелуями и обнаглевшим рукам, тому, как он чертыхался и проклинал пуговицы на моей кофточке, мешающие ему добраться до моей груди. Тогда он задрал ее к моей шее, увлекшись поцелуями и покусываниями кожи вдоль изгибов лифчика, под ним, по линиям живота. Под его губами моя кожа расцветала. Я заерзала и почувствовала его улыбку. Он снова вернулся к моим губам, стянув кофту через голову, но оставив ее на моих руках.

   - Ты знаешь, насколько нежная у тебя кожа? Я схожу с ума, представляя какая она там, под одеждой.

   Теперь он целовал меня нежно, замедляясь, восстанавливая дыхание. Я перекинула спутанные кофтой руки на его шею, готовясь к тому, что он сейчас удерет. Даер чуть отстранился с немым вопросом. Он явно оценил мой жест: на лице самодовольная ухмылка, бровь изогнута.

   - Даер, - я запнулась, не понимая, почему мой голос звучал так неуверенно, - ты хочешь меня?

   - Безумно, - он одарил меня невероятной открытой улыбкой, которую я прежде никогда не видела.

   - И я тебя, - почти шепотом ответила я, не понимая, откуда вдруг во мне появилось стеснение.

   Я крепче сжала руки на его шее, пока Даер изучал мое лицо.

   - Уверена?

   - Да!

   - Сейчас?

   - Да!

   - Я сделаю всё, что захочешь, - прорычал он, наклонившись ко мне, - лишь бы слышать твое наглое самоуверенное “да”.

   Он снова начал меня целовать требовательнее, настойчивее, утверждая свое право быть сейчас со мной. Его рука скользнула вниз к моему бедру и двинулась уже знакомой ей дорогой. Я втянула воздух через зубы, когда его пальцы вновь начали выводить круги, мягко надавливая, там, где я их запомнила. Разгоряченную кожу обдало прохладным воздухом, когда Даер нежно сдвинул мои трусики. Стоило ему лишь прикоснуться ко мне обнаженной, как я застонала от удовольствия.

   - Мне определенно нравится это звук, - Даер улыбался, глядя на меня. - Интересно как ты зазвучишь, проделай я это языком?

   Я распахнула глаза от его предложения и желания немедленно им воспользоваться. От румянца на щеках меня спас звук ключа в замке и открывающейся двери. Я попробовала вскочить, но Даер и не думал шевелиться. Последнее, что помню, прежде чем Даша начала орать, как он убрал пальцы, которыми только что ласкал меня, и сунул в рот, довольно прикрывая глаза.

   - Извините… Что? - Даша точно не сразу поняла, кого увидела. - Дар? Какого черта? Ты вконец обнаглел? Дар, она моя соседка!

   С каждой фразой ее голос становился громче, переходя в крик. Даер наконец встал, помогая мне выпутаться из кофты. Он выглядел скорее довольным, чем смущенным. Чего нельзя сказать обо мне. Эта семейка била рекорды в попытках заставить меня чувствовать себя неловко.

   - Мы не делали ничего противозаконного, - Даер поднял руки.

   - Да ты издеваешься? - сейчас Даша всё больше становилась похожа на брата. - Мне действительно стоит предупредить тебя не трахать мою соседку?

   - А, эм-м-м, - я решила вмешаться в семейную ссору, так как меня она тоже касалась, - может твоя соседка сама решать, кто будет ее трахать.

   Даер повернулся ко мне снова со своей точно-моей-самой-любимой улыбкой.

   - Отлично, - Даша продолжала орать, но теперь еще и начала жестикулировать. - Знаете что, когда вот это вот то, что сейчас между вами кончится, останетесь жить здесь, в этой комнате. А я перееду в твою.

   Она развернулась и вылетела из комнаты. Даер вскочил за ней, но остановился, не решаясь посмотреть на меня. Я подошла к нему и поцеловала в губы:

   - Ты - хороший брат. Остановимся сегодня на трех базах.

   - Пока, Янтарь, - он мягко вернул мне поцелуй, взяв за подбородок. - Обещай никому не позволять к себе прикасаться.

   Я закатила глаза от нелепости его просьбы.

   - Обещаю.

   Даер тут же вылетел из комнаты. Как бы мне ни хотелось снова затащить его в постель, я не заставлю его встать перед таким выбором. Ноющий узел в животе ничто в сравнении с ссорой с близким человеком. В этом я разбираюсь не хуже математики.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ДАРЬЯ

   Дурак! Дурак! Ну что за дурак! Даер - мой брат, один из самых разумных и ничего не принимающих на веру знакомых мне людей! И что? Повелся на эту чокнутую! Да кто угодно лучше Янтарь! Да, пусть даже Оливия. Понятно, слишком предсказуемая для него. В колледже полторы тысячи студентов. Явно можно кого-то найти. Но нет же! Я слишком хорошо знаю брата. Дар не поступил бы так, не стал путаться с моей соседкой или кем-то из моего окружения. Он помешан на том, что считает нормальной жизнью для меня. И тут эта блондинистая напасть. Как мне потом его собирать? Как склеивать, когда все закончится?

   Я влетела в общагу, готовая смести всех на своем пути. Ну разве что кроме парня, в которого тут же врезалась. И судя по тому, что он не сдвинулся с места, моя злость никакой суперсилы мне не дала.

   - Привет, скажи, кто тебя расстроил, и я скормлю его диким животным.

   Парень казался знакомым. Мы точно встречались, но вряд ли знакомы. Черные как смоль волосы, надменные карие глаза, смуглая кожа, худощавый, немногим выше меня, на носу лангетка.

   - Неважно, - зло фыркнула я.

   - Да уж, - задумался незнакомец на секунду или сделал вид, что задумался, - будет сложнее, чем я ожидал. Может тогда не скармливать диким животным? Могу привязать его и заставить весь день смотреть слезливые ромкомы?

   - Спасибо, - я постаралась выжать подобие улыбки, завершая разговор.

   - Кстати, я - Булат, - проговорил парень, когда я развернулась к лестнице.

   Точно. Так вот почему его лицо показалось мне знакомым. Булату здорово досталось от Дара, но он сказал тогда администрации, что неудачно упал. Помню, я хотела тогда поблагодарить парня, что не сдал брата, но Лукка убедил меня, что дело далеко не в его благородстве. И узнай о его выходке родные, треснутым хрящиком дело бы не обошлось.

   - Да, я тебя вспомнила, - ответила я через плечо.

   - Извини, Дарья, ведь так? - Булат явно не намерен завершать разговор. - Можем поговорить?

   Булат дружелюбно улыбался, но я не могла ответить тем же. Хотя может причина в той его стычке с моим братом? Или я начала смотреть на людей глазами Дара? Ну вот уж нет!

   - Ты что-то хотел, Булат, - голос Лукки прогремел, как гром, со стороны лестницы.

   Никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. Мягкий, улыбчивый, огромный как медведь Лукка всегда оказывался рядом. Я точно неуверена, но, похоже, Дар даже доверил ему опеку надо мной. Вместо одного брата у меня их стало два: ночь и день, или, точнее, ливень с громом и молниями и солнечное летнее утро.

   - Остынь, приятель, - вид Лукки произвел на Булата ожидаемое впечатление, - мы просто разговаривали.

   - Захочешь еще с ней просто поговорить, можешь передать через меня, приятель, - Лукка сильнее, чем требовалось, похлопал Булата по плечу.

   - Лукка! - Не сдержалась я. Его точно Дар обработал. - Я сама могу решать, с кем и когда мне разговаривать! Да это просто смешно! Хватит с меня Дара с его манией контроля.

   - Даша…, - начал говорить Лукка, но я уже летела вверх по лестнице.

   К черту их всех! Как так получилось, что в рядах моих защитников два парня, с которыми никто в колледже в трезвом уме не станет связываться: взрывной непредсказуемый Дар и огромный качок Лукка? Спасибо Булату, что хотя бы попытался пообщаться со мной сквозь эту оборону.

   И, раз уж Дар решил обзавестись подружкой - или черт-знаем-кем - мне тоже не помешает личное пространство. Холод при этой мысли пробежал по спине: мы с братом всегда вместе. Если теперь всё изменится? Дару же потребуется больше личного времени, личного пространства. Я больше не смогу у него ночевать. Останусь наедине со своими демонами.

   Незаметно для самой себя я обняла колени руками и свернулась в клубочек.

   - Дашка, - мягкая теплая рука брата легла мне на спину.

   Прошло, наверно, не более трех минут: я уже начал себя накручивать, но еще не успела разреветься.

   - Ты быстро, - буркнула я, не понимая, что конкретно имею в виду.

   - Получилось бы еще быстрее, если не допрос с пристрастием, который устроил мне Лукка! Он даже грозил мне физическим насилием, - Дар смеялся.

   И его смех настораживал мягкостью. Усмешки-насмешки, ирония, сарказм: Дар владел всеми видами издевательских ухмылок.

   - Кто ты и что сделал с моим братом? - недоверчиво покосилась я на него.

   - Ты вылетела из комнаты как ошпаренная, - проигнорировал Дар мою насмешку, - хочешь поговорить?

   - О! - Закатила я глаза. - Я популярна как никогда! Все хотят поговорить со мной: Булат, Лукка, теперь ты. Стоит начать вести расписание…

   - Что Булату от тебя нужно? - Дар перебил меня знакомым властным тоном. - Дашка, Булат - не лучшая для тебя…

   - Стоп-стоп-стоп, - пришла моя очередь перебивать, - даже не собираюсь слушать! Хватит в меня твоей опеки. Я сама могу решать с кем мне общаться, хорошо?

   Дар молчал. Я видела, как скулах заиграли желваки. Потом встал, подошел к шкафу и начал выкидывать из него одежду. И вряд ли потом он уберет ее обратно.

   - Что делаешь? - наконец, не выдержала я.

   - Ищу спортивки, - буркнул он в ответ.

   - Зачем? - такой ответ я не ожидала.

   - Ты же сама записала в дурацкий зал для мажориков, - не поворачиваясь снова буркнул он.

   - И ты не собирался ходить, - напомнила я.

   - Передумал. Пойдешь со мной? - Теперь Дар мрачно смотрел на меня из-под ресниц.

   - Хорошо, - не смогла я сдержать улыбку. - Но ты же не собираешься переодеваться? Сбежишь минут через пять.

   - Продержусь десять, спорим? - Дар протянул мне руку закрепить спор.

   Я спокойно согласилась. Дар не продержится и пяти минут. И будет хорошо, если уйдет раньше, чем успеет с кем-нибудь подраться. Но в залах, где есть ринги, это же не запрещено, так?

***

- Да ты издеваешься? - Дар одновременно злился и… обижался? - Я не полезу драться с девчонкой.

   Тренер только что предложил проверить подготовку Дара в спарринге с одним из лучших спортсменов. Им, точнее ей, оказалась Макс.

   - Тренер, да парень просто не переживет, если я надеру его белую задницу, - Макс повисла на канатах и заговорщицки подмигнула мне.

   - Ты бы за языком последила, - прорычал Дар в ее сторону.

   - Так полезай сюда и научи меня, - подначивала Макс. - Хотя на мой язык еще никто не жаловался.

   - Макс, - одернул ее тренер. Впрочем, без резкости голосом человека, который давно привык к подобным выходкам. - Ну так что, сможешь побороть свое эго, и залезешь на эту чертову площадку? - протянул он Дару перчатки.

   Дар закатил глаза, но перчатки взял.

   - Обещаю быть нежной, малыш.

   Макс послала ему воздушный поцелуй и запрыгала по площадке разогреваясь. Она выглядела потрясающе. Тело, не скрытое коротким спортивным топом и шортами, блестело от пота, мышцы плоского живота напрягались под кожей, волосы убраны в две косы мелкого плетения. Глядя на Макс в одежде, сложно предположить, что перед тобой боец. Спортивная - да. Волейболистка, пловчиха, теннисистка - возможно. Но спарринги! Хотя на ринге выглядела она органично. И Дар ее недооценил.

   В первый раз он пропустил, явно не ожидая, что она действительно его ударит. Он вяло защищался, но чем больше ударов Макс достигало цели, тем мрачнее становился его взгляд.

   - Ты, оказывается, совсем ручной, - подначивала Макс после каждого точного попадания.

   Дар сдерживался, но всё чаще блокировал ее удары.

   - Драться мамочка научила?

   Я подорвалась с места, когда Макс еще не успела договорить. У ринга оказалась, когда Дар, сбив Макс с ног, замахнулся, придавив ее коленом к груди. Время замерло. Я чувствовала, как кровь пульсирует в ушах.

   - Дар, - крикнула я, понимая, что опоздала.

   Дар вложил в замах всю свою свирепость, но благодаря какой-то неведомой силе смог остановиться. В ту же секунду на ринг взобрался тренер, и брат отпустил Макс. Судя по выражению ее лица, она сама не верила, что Дар не нанес удар. В ее распахнутых глазах стоял ужас. Я же смотрела на стоявшего в стороне с опущенной головой брата и плакала. Видела, как он сжимает челюсти, как его трясет от гнева. Тренер остановил меня взглядом, когда я начала забираться на ринг.

   - Что она сказала тебе? - обратился он к Дару. Но тот по-прежнему сверлил глазами пол. - Я спрашиваю еще раз: что она тебе сказала? Я не нянька, чтобы с тобой сюсюкать, - его голос звучал резко и повелительно.

   - Ничего, - огрызнулся Дар.

   - Это ничего стоило того, чтобы размозжить девчонке голову? Ты же это хотел сделать? - тренер говорил по-прежнему спокойно, но в голосе его слышалось нетерпение.

   - Нет, - рявкнул Дар.

   - Даер, ярость хороша для уличных стычек и подпольных боев. - Дар наконец поднял на него глаза. - Ты же так практикуешься, я прав?

   Лицо брата оставалось непроницаемым, мне же хотелось оттащить этого мужика, чтобы он уже отвязался от моего брата. Зачем я его сюда потащила? Дурацкая затея! Не делай добра, не получишь зла.

   - Я готов тебя тренировать, - отчетливо продолжил мужчина.

   Даер нахмурился, будто не совсем понимал, что ему говорят. Я скопировала выражение его лица. Мужик явно не в себе. Кто в здравом уме согласится взять на себя ответственность за непредсказуемого парня?

   - Но Даер, главное, с чем ты будешь работать, - тренер ткнул Дара пальцем в лоб, - вся эта хрень в твой башке. Я обещаю тебе максимально болтливых соперников, типа Макс, каждый из которых будет злить тебя, расковыривая болезненные воспоминания, делая уязвимым, заставляя ошибаться.

   - Почему? - вопрос вертелся у меня на языке, но Дар задал его первым.

   - Хочешь услышать какую-нибудь мотивирующую херь?

   - Нет, - спокойно ответил Дар.

   - Нет, тренер Скотт, - отрезал он. - Заниматься будешь три раза в неделю с 9 до 11 вечера. Начнешь завтра…

   - Но ведь пятница! - Неожиданно для самой себя перебила я, получив думай-прежде-чем-говорить взгляд тренера Скотта.

   - И захвати спортивки. Нечего делать в моем зале в джинсах. Если не хочешь наматывать круги по кампусу без штанов, это понятно?

   - Да, - хором ответили мы, заслужив хмурый взгляд тренера Скотта.

   Перед сном Дар сказал, что не такая уж и плохая была идея притащить его в зал. Ситуацию с Макс мы не обсуждали. Не требовалось. Упоминание близких давно стало нашей личной красной тряпкой. Меня больше взволновало, что Дар смог сам остановиться, и страшило, что могло произойти, если бы не смог.

   Дар отключился, как только коснулся подушки, я же ворочалась не меньше получаса. Наконец, сдалась и решила спуститься на кухню за водой. Шататься ночью по мужскому общежитию - не лучшая идея, но будить брата не хотелось.

   Коридор слабо освещался тусклыми ночными лампами. Из-под ровной шеренги, выстроившихся друг напротив друга дверей, не проникал даже отблеск света. Общага спала. Освещая себе дорогу фонариком на телефоне, я быстро спустилась по лестнице и кинулась к кухне. Но застыла на пороге. Около открытого холодильника стоял мужчина. Яркий свет выдергивал из темноты его фигуру. Сильные руки, плечи, идеальный торс. Я скользила по нему взглядом, ведомая очертаниями мускулов. Раньше Лукку я не видела даже без футболки. Сейчас же не могла оторваться от его тела. То, что он его прячет под одеждой, бесчеловечно! Коротких боксеров вполне достаточно. Вряд ли я когда-то видела мужчину, сложенного так идеально. Я прикусила губу, незамеченная им. Лукка заставил меня улыбнуться, когда нерешительно потер глаза, продолжая смотреть в холодильник.

   - Привет, - тихо прошептала я, стараясь не испугать его, но Лукка всё равно вздрогнул.

   - Даша? - неуверенно произнес он, силясь различить меня в темноте.

   - Тебе же вставать часа через три на тренировку, - я, как могла, старалась не пялиться на него.

   - Ты разговариваешь со мной? - хмуро пробормотал Лукка.

   - Конечно! Я, может, иногда излишне эмоциональна. Прости! Мне не нравится, когда мне указывают, но моего отношения к тебе это не меняет, - я говорила искренне.

   Лукка - один из немногих, кому я доверяла, и не хотела обидеть. Когда он улыбался, всё вокруг освещалось солнцем. Даже хмурый Лукка выглядел очаровательным.

   - Хм… ладно. Проголодалась? - в его голосе отчетливо различалось напряжение.

   - Пришла за водой, - ответила я.

   Неловкость растущая между нами изрядно нервировала. Еще больше напрягала ее причина, которая от меня ускользала. Лукка выпрямился и больше не смотрел на меня. Его грудь медленно вздымалась, а рука сжимала дверцу холодильника так, что могла остаться вмятина.

   - Знаешь, тебе не стоит разгуливать по мужской общаге ночью, - проговорил Лукка, продолжая смотреть перед собой.

   Я сделала несколько шагов вперед к шкафчику за стаканом и задела его бедром. В следующую секунду хлопнула дверца холодильника и сильные руки подхватили меня и усадили на кухонный островок, заставив меня взвизгнуть, а потом рассмеяться. Мне нравились прикосновения Лукки и то, как время от времени неожиданно подхватывал меня на руки. Когда я натерла ногу балетками, когда навстречу несся чокнутый велосипедист, когда на пути возникала лужа, когда ему просто было лень меня обходить. Поначалу я сопротивлялась - насколько вообще могла сопротивляться тяжеловозу, теперь же привыкла к его рукам, которые, как сейчас, подхватывали и отрывали меня от земли.

   Напряженные руки Лукки лежали на моей талии и чувствовала как он борется между желанием убрать их или оставить. Он замер. Тишина сгущалась вокруг нас, становилась неуютной. Где-то сбоку я увидела лучи света, пляшущие по стенам. Я скинула руки Лукки и спрыгнула, прячась за островком перед тем, как скаут появилась на кухне.

   - Лукка? Что ты здесь делаешь в такой час? - сердито проворчала женщина.

   - Простите, не хотел тревожить. Кажется, мне не хватило калорий за ужином, - тут же нашелся Лукка, - так что я спустился сюда.

   - Ты здесь один? - Луч фонарика прошелся по кухне.

   - Видите кого-то еще? - Ушел от ответа Лукка.

   - Я уверена, что слышала женский смех, - недоверчиво проговорила скаут.

   - Вы первая, кто назвал мой смех женским, - в его голосе появилась наигранная обида.

   - Ладно, - отрезала скаут, - заканчивай тут и иди в свою комнату. - Послышались шаги. - Может тоже в бейсболисты пойти, чтоб в полтретьего ночи совершать набеги на холодильник без вреда для фигуры.

   Пока скаут не ушла, я сидела на полу, прижавшись спиной к дверце шкафчика и паре сантиметров от Лукки. Когда фонарик недоверчиво зашарил по кухне, я смогла рассмотреть в тусклом свете длинные мускулистые ноги Лукки. В одном его бедре мышц было больше, чем во всем моем теле. Не знаю, о чем я думала, когда начала пальцами скользить по их очертаниям. Мое исследование прервал Лукка, схватив меня за руку и резко поставив на ноги.

   - Не надо так ко мне прикасаться, Даша, - тяжело дыша, сказал он. - Мы друзья. - Он отчеканил каждое слово. - Так мне проще.

   Я не успела промямлить извинения, как он уже развернулся и вышел прочь из кухни, оставив меня в смятении. Следующему кто скажет, что женщины сложные противоречивые создания, я рассмеюсь в лицо.

   Твердо решив прикупить упаковку минералки, чтобы держать ее около кровати, я всё же смогла выкрасть у ночи несколько часов сна. Я сопротивлялась противному звуку будильника, пока Дар в свойственной ему джентльменской манере не спихнул меня ногой с кровати. Рухнув на пол, я продолжала лежать в коконе из одеяла, пока неразборчивые, но уверена весьма живописные, проклятия в адрес моего будильника и меня не зазвучали громче. Я чувствовала себя атлантом, на плечи которого рухнуло небо, и ему предстояло подняться на ноги и держать вверенный груз. Выпрямившись и взяв под контроль координацию, первым делом я решила отомстить брату за суровое пробуждение. По опыту знаю, что стащить его с кровати не получится, я самым подлым образом, выбрав максимально безопасную позицию, начала щекотать его пятки. Мнение моего брата о моем поступке слышал весь этаж, пока я, выскочив из комнаты, неслась прочь, прижимая к груди худи и кроссовки.

   Мне не впервой бегать в пижамных штанах между общагами. Особо меня это не парило, да и в такой час на улице встречались только спортсмены и персонал кампуса. Тем и другим мой внешний вид до лампочки.

   - Даша! - неожиданно окликнул меня знакомый голос.

   По дорожке ко мне в компрессионных шортах бежал Булат. Смотрелся он неплохо. Но с тем видом, который несколько минут ночью маячил у меня перед глазами, сравниться не мог.

   - Ты бегаешь? - Булат перешел на шаг, поравнявшись со мной.

   - Ага, по утрам, предварительно как следует взбесив своего брата. Это так стимулирует! - Я усмехнулась.

   Булат начал вертеть головой по сторонам. Шутку он явно не понял. Да и какие могут быть шутки, когда речь заходит о взбешенном Даре? Я закатила глаза, но решила сжалиться над парнем:

   - Нет, я не бегаю. Спешу к себе в общежитие, чтобы собраться на занятия.

   - Не хочешь вместе пообедать? - Предложение прозвучала скороговоркой.

   Я резко остановилась и выжидательно уставилась на парня.

   - Я знаю, мы не особо общались - тут же начал оправдываться он. - Но можем кофе выпить или воды…

   - Воды? - Мои брови рванули вверх.

   - Прости. Я не понимаю, что несу. Если хочешь, конечно, можем и воды или сок.

   Булат тонул в вихре собственных слов и мне совсем не хотелось его спасать. Слишком забавно он выглядел, теребя мочку уха.

   - Зачем? - С наигранным удивление спросила я. Хотя, надо признаться, не таким уж и наигранным.

   - Мне кажется, ты интересная, - промямлил Булат и уткнулся глазами в дорожку.

   - Да ты - мастер комплиментов! - Выдала я рассмеявшись.

   Парень явно чувствовал себя неловко и мне стало совестно. Я же не стерва вроде сами-знаете-кого.

   - Ок, давай пообедаем, - ответила я. - Если ты, конечно, выдержишь повышенное внимание со стороны парочки не самых дружелюбных ребят колледжа.

   Булат поднял на меня глаза и улыбнулся:

   - Выдержу.

   - Тогда договорились!

   Я зашагала к себе через лужайку под его до-встречи-даша. Я слегка слукавила, приплетя к разговору Дара и Лукку. Оба сегодня не появятся в общей столовой. Но проверить твердость намерений Булата хотелось. Второй раз за утро мне вспомнилось высказывание о сложных и противоречивых женщинах.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ДАЕР

   В пятницу я видел Янтарь лишь минут пятнадцать в кофейне. Но даже их она сделала незабываемыми. Я разбирался с кофемашиной, когда девушка появилась в окружении стайки подружек. В пятницу во второй половине дня народа немного, компашка быстро получили напитки и прошла за столик. Девчонки громко щебетали, Янтарь же не обращала на них внимание. Она спокойным уверенным бесстыжим взглядом изучала меня. Наверно впервые я понял, как она может действовать на мужчин. Ничего не делая, ничего не говоря. Ей достаточно только внимательно смотреть своими искрящимися серыми глазами. Я не мог от нее оторваться. Не знаю, что произошло, но Янтарь схватила свой стаканчик кофе со стола, встала и, проходя мимо болтавшей девушки, вылила напиток ей на блузку. И я не я, если она сделала это случайно! Действовала она расчетливо и хладнокровно. Девушка принялась кричать, глупо обмахивая руками пятно. Отовсюду к ней потянулась руки с салфетками. Янтарь с самым неискренним выражением сожаления на лице протянула ей коробку бумажных салфеток. Девушка что-то обиженно буркнула ей и покосилась в мою сторону. Янтарь насмешливо ответила, вернула салфетки на место и гордо прошествовала на выход, успев игриво мне подмигнуть.

   Кажется, я связался с сумасшедшей.

   Мысль заставила меня улыбнуться. Когда же я заметил смятение, творящееся между девчонками: они явно не понимали, идти им следом за Янтарь или остаться с невезучей подругой; рассмеялся в голос.

   В субботу в доме братства намечалась очередная вечеринка по поводу, которого никто не знал. Особого восторга от появления в общаге пьяной толпы я не испытывал, но надеялся, на ней появится Янтарь. Я не пригласил ее по абсолютно банальной причине: у меня не было ее номера. Конечно, я мог спросить у Лукки или Оливии - свой она сама вбила мне в мобильник, - но не хотел показаться навязчивым. И вряд ли Янтарь нужно чье-то приглашение. Она ясно дала понять, делает только то, что хочет сама.

   Я мог узнать о ее появлении, не глядя на дверь. Достаточно заметить как по команде головы остальных участников вечеринки резко поворачивались в одну сторону. Янтарь пришла, когда болтовня сидевших рядом ребят начала утомлять меня, лишая желания даже создавать видимость беседы. Я заставлял себя торчать на вечеринке, понимая, шансы на то, что Янтарь окажется в моей комнате, куда я собирался сбежать близки к нулю. Отказался, когда Лукка позвал меня во двор участвовать в очередной алко-игре. “Не интересует” - мрачно брякнул я, когда какая-то девчонка предложила вместе присоединиться к розыгрышу “бутылочки”. Неоново-желтый лифчик под черной сеткой, короткая кожаная юбка, блудливая улыбка ярко-красных губ, всё в ней обещало секс без заморочек, чем я некоторое время назад спокойно воспользовался бы. Сейчас же доступность заставляла меня отбивать ботинком нервный ритм. Успокоился я, почувствовал на себе ее взгляд.

   Когда губы начали растягиваться в улыбку, я поднял голову, успев заметить ответную, прежде чем она сменилась какого-хрена выражением. Я нахмурился, проследил за ее взглядом и наткнулся на руку настойчивой девчонки в откровенном наряде. Небрежным движением бедра я избавился от нее.

   Пора спасать свои яйца.

   Я схватил Янтарь за запястье и потащил сквозь уже изрядно напившихся студентов. Кажется, она цедила сквозь зубы что-то вроде “не пойду”, “засранец” и “потаскун”. Точно я не уверен. Возможно, словечки были похуже. Я отчетливо понимал, мне нужно оказаться с ней наедине. Идею нести ее на руках по лестнице я откинул сразу. Янтарь злилась и наверняка даст волю рукам и, возможно, расцарапает мне лицо. Так что я резко остановился, воспользовавшись секундным замешательством, нагнулся и перекинул девушку через плечо.

   Если скромно описать ее реакцию на мой поступок: Янтарь была в бешенстве. Невероятном. Неистовом. В самом настоящем я-убью-тебя-***** бешенстве.

   Когда поставил ее на ноги в своей комнате, она уже здорово выпустила пар, лупя меня по спине и заднице. Пришлось даже шлепнуть ее в ответ, когда она впиваясь ногтями, начала меня щипать. Даже в темноте я ощущал на себе ее обжигающе ледяной взгляд.

   - Ты невероятна в этом платье, - первое, что я подумал, увидев ее внизу.

   - Какая именно его часть тебе запомнилась? - Съязвила Янтарь.

   - Я покажу, - сделав шаг к ней, сказал я.

   Ей не нужно отвечать. Достаточно того, что она осталась. В слабом свете от завешенного окна лишь угадывался ее силуэт. Кончиками пальцев я прикоснулся к ее обнаженным плечам. Их пересекали две тоненькие бретельки кораллового платья. Я наклонился и поцеловал каждую из них. Янтарь не ответила. Мои пальцы замерли у основания ее шеи и медленно заскользили вверх, наслаждаясь нежностью ее кожи. Когда ладонь легла на ее щеку, я остановился.

   - Рад, что ты здесь, - сказал я прежде, чем поцеловать ее.

   Я рассчитывал на легкий безответный поцелуй, но Янтарь со стоном толкнула меня к стене и ответила. Наш поцелуй напоминал схватку изголодавшихся до близости людей. Я потянулся руками к подолу ее платья и заскользил по бедрам, задирая его выше пока…

   Что?!

   - Была уверена, что сегодня встречу тебя, - покусывая меня за подбородок, хитро проговорила она.

   Я бесшумно выругался и поблагодарил того, кто сшил платье, за длину до колен. Вряд ли кто-то еще мог заметить, что эта невероятная девушка пришла на вечеринку без белья. Мои руки заскользили по ее обнаженному телу. Янтарь ловко расстегнула мои брюки. Когда ее пальцы забрались в мои боксеры, я уже не хотел останавливать. Приподнял ее, позволив обхватить меня ногами, и сделал несколько шагов к стоявшему напротив комоду. Когда я прикоснулся к нежной коже, пару дней назад скрывавшейся от меня под тонкой тканью,