Помощница лорда Редмора. Тори Халимендис

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

О лорде Алане Редморе ходят легенды. Он – лучший эксперт-менталист Управления. Блестящий профессионал. А еще – язвительный насмешник и ярый женоненавистник. И под началом этого типа мне предстоит проработать несколько месяцев. Выдержать его нелегкий характер, не сорваться и не потерять с таким трудом полученное место. Задача не из легких, но когда это Летисия Берсфорд пасовала перед трудностями?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Нет! – отрубил лорд Редмор и смерил меня уничижительным взглядом. – Я не нуждаюсь ни в каких помощницах.

    И потянул на себя дверь, намереваясь захлопнуть ее передо мной. Отрезать уже открывшийся кратчайший путь к намеченной цели. Вот этого я ему позволить никак не могла, так что быстро просунула ногу в сужающуюся щель и помахала перед носом заносчивого аристократа бумажкой аж с тремя печатями.

    – У меня назначение!

    Сие действо не произвело на лорда ни малейшего впечатления.

    – Вот и обращайтесь к тому, кто вас… назначил.

    Многозначительная пауза не осталась незамеченной, но отступать я не собиралась.

    – Но вы же сами подали запрос! Указали, что вам требуется ассистент.

    – Требуется, – неожиданно миролюбиво согласился он. – Ассистент требуется. А не молоденькая расфуфыренная красотка, что будет думать не о работе, а о свиданиях и поклонниках, да еще и в самый неподходящий момент выскочит замуж и уволится.

    Вот теперь стало обидно. Я, между прочим, все утро потратила, дабы привести себя в должный вид! Весь гардероб перетряхнула, прежде чем обнаружила невесть как затесавшееся туда нелепое мешкообразное платье, полностью лишавшее фигуру каких-либо изгибов и выпуклостей. Стянула длинные светлые волосы в пучок столь тугой, что даже голова заболела, а в довершение еще и водрузила на нос уродливые круглые очки с простыми стеклами. Продавший их мне помощник аптекаря точно решил, что клиентка сошла с ума, ведь добровольно этакий ужас на себя ни один здравомыслящий человек не нацепит. Да весь мой облик прямо-таки кричал, что любовь, поклонники и свидания – совсем не то, что мне нужно от жизни! Меня интересует работа, опять работа и снова работа – и ничего кроме нее! А этот мерзкий тип все равно обзывает меня «расфуфыренной красоткой»! Но если он рассчитывал, что я сдамся так легко, то сильно ошибался.

    – Мне нужно это место!

    – Ничем не могу помочь.

    – Послушайте, – перешла я к уговорам, – возьмите меня на испытательный срок, а? Ну разве вам трудно? Вот увидите, я вам пригожусь.

    Лицо лорда Редмора оставалось все таким же брезгливо-отстраненным.

    – Очень сомневаюсь, мисс…

    – Берсфорд, – напомнила я. – Летисия Берсфорд.

    – Сомневаюсь, мисс Берсфорд, – повторил он. – Всего хорошего.

    – Но вы ведь даже не испытали меня в деле!

    – Незачем, – отрезал этот невыносимый тип. – Мне все и так понятно.

    – Я… я… я буду делать все, что угодно! Все, что вы велите! – выпалила я и лишь потом, увидев вытянувшуюся физиономию Редмора, осознала, что именно сказала.

    – Что угодно? – вкрадчивым тоном переспросил он. – Все, что велю?

    Я молча кивнула. Надеюсь, он не подумал, что… А что он мог подумать? И что мне делать, если он заинтересуется моим… м-м-м… предложением? Я-то имела в виду, что стану охотно мыть колбы и пробирки, а если понадобится – то и полы. Выполнять любую, пусть даже самую грязную, работу, служить посыльной и девочкой на побегушках, лишь бы получить это место. Но Редмор определенно понял мои слова иначе. И как мне теперь объяснять ему, что он неверно все истолковал?

    – Хорошо, я возьму вас, если вы прямо сейчас покажете мне свои способности. И если я сочту их удовлетворительными, конечно.

    И он распахнул дверь, приглашая меня войти.

    – Прямо с-с-сейчас?

    Я мучительно соображала, что же мне делать. Поспешно ретироваться? Или все-таки попытаться объясниться? Вот и верь после этого слухам! Все, абсолютно все, кто сталкивался с лордом Редмором, считали его едва ли не женоненавистником, а он с такой легкостью согласился проверить мои, как он выразился, способности.

    Пока я раздумывала, мой возможный будущий начальник цепко ухватил меня за запястье и втянул внутрь. В просторном помещении клубился белесый туман от не развеявшегося до конца заклинания, на маленькой спиртовке закипала в реторте какая-то жидкость, пахло воском и отчего-то специями. Но мой взгляд, минуя заваленные разнообразными предметами столы, тут же приковался к дивану у дальней стены. Мягкий и уютный даже на вид, он внушал мне отвращение и ужас. Этому предмету мебели место в гостиной у какой-нибудь милой леди, а не в рабочем кабинете менталиста и эксперта по проклятиям. Редмор усмехнулся.

    – Ну же, мисс Бердсфорд! Что же вы застыли?

    Я судорожно сглотнула комок в горле и подняла руку к воротничку. Не для того, чтобы начать расстегивать пуговицы, а чтобы оттянуть впившуюся в кожу и мешавщую дышать плотную ткань.

    – Я… я…

    – Что, мисс Берсфорд? Или вы хотите сказать, что солгали? И на самом деле вовсе не готовы выполнять все мои приказы? Или попросту не умеете варить кофе?

***

– Ненавижу этого напыщенного индюка! – сообщила я и швырнула сумку через всю комнату прямо в кресло.

    Дженни, моя соседка, проследила за ее полетом неодобрительным взглядом. С вещами, по мнению нашей аккуратистки, я обращалась слишком небрежно.

    – Ты не одинока, Летти. Редмора ненавидит целая толпа, от стажеров до начальства – и это только в Управлении, не считая гражданских лиц, – сочувственно вздохнула она. – Что, отказал?

    – Нет, напротив, взял на стажировку.

    – Ничего удивительного, что… Что? Что ты сказала? Он тебя принял?

    Я кивнула.

    – Принял. Так что с сегодняшнего дня я официально работаю в отделе особо тяжких преступлений. Младшим экспертом по проклятиям и смертоносной магии, вот.

    Дженни издала восторженный вопль и кинулась мне на шею. Взметнувшаяся копна рыжих кудряшек обдала волной фруктово-цветочного аромата.

    – О, поздравляю, поздравляю, Летти! Как тебе это удалось? Никто из наших не сомневался, что Редмор выставит тебя!

    – Спасибо за веру в мои силы, – уязвлено пробурчала я.

    Дипломы наш курс защитил всего месяц назад, и многие бывшие студенты находились в поисках первого рабочего места. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться назначения. Да что там говорить, я даже специально завела дружбу с девицами из секретариата, чтобы узнавать новости о вакансиях. А такая удача, как должность младшего эксперта при самом лорде Редморе, выпадает в жизни не каждому. Если мне удастся продержаться хотя бы полгода, меня в любой криминальной службе примут с распростертыми объятиями.

    О Редморе ходили легенды. Все знавшие его сходились на том, что человек он не самый приятный, зато в своем деле настоящий ас. И запрос на помощника он подал впервые, вот только не ожидал, что пришлют меня.

    – Да ладно тебе, Летти! – отмахнулась Дженни. – Все знают, как этот тип груб и нетерпим с женщинами! Как тебе удалось его уговорить?

    Невольно я вспомнила цепкий взгляд темных глаз, искривленные в саркастичной усмешке губы. Редмор точно знал, о чем я думала, оказавшись в его кабинете. Не смог отказать себе в удовольствии поиздеваться надо мной. И я понимала, что и дальнейшая служба под его началом легкой не будет. Вот только выкладывать подруге подробности ни к чему.

    – Все просто, дорогая. У меня в рукаве имелся козырь: умение варить превосходный кофе.

    …Кофе мой новый начальник предпочитал крепкий, без сливок и сахара, зато со щепоткой перца и кардамона. Втягивал носом поднимающийся над чашечкой ароматный пар, зажмуривался и пил крохотными глотками. За те три часа, что я провела в кабинете, изучая список обязанностей, расписание и заведенный в лаборатории порядок, а также подписывая бумаги, мне пришлось сварить еще две чашки.

    – Так, Летти, это дело необходимо отметить! Завалимся вечером в «Копытце»?

    – Вот еще, – фыркнула я. – Раз уж мы с тобой теперь при должностях, то можем себе позволить заведение получше. Гулять так гулять! «Фарина» или «Три пера»?

    Дженни восторженно взвизгнула. И «Фарина», и «Три пера» считались заведениями более изысканными, нежели столь излюбленное студентами демократичное «Копытце», и предназначались для публики побогаче. Ни в том, ни в другом мы ни разу не бывали, лишь проходили мимо зеркальных сияющих окон, так и манящих заглянуть внутрь. Одна из наших однокурсниц, признанная красотка, похвалялась, что некий весьма обеспеченный поклонник водил ее в эти рестораны. Рассказы всегда сопровождались придыханием, закатыванием глаз и завистливым оханьем свиты подружек. Увы, поклонник обладал обширной плешью, объемистым брюшком, а также весьма сварливой супругой, так что мы с Дженни повода для зависти не видели.

    – Ты… ты сейчас серьезно, Летти?

    – Абсолютно, – заверила ее я. – Подъемные нам выдали, так что один поход в дорогой ресторан нас не обанкротит.

    Конечно, я лукавила. По-хорошему, выданные деньги следовало положить в банк на случай непредвиденных расходов, но после знакомства с Редмором мне так хотелось себя порадовать чем-нибудь безрассудным, тем более, что я подозревала: скоро поводов для радости у меня будет мало. Если они вообще останутся. Мой новый начальник явно не из тех, работа под чьим руководством может посчитаться удовольствием. Здесь Дженни, устроившейся в крупную юридическую контору, тесно сотрудничавшую с Управлением, повезло больше. О своем шефе, пожилом добродушном толстяке, она отзывалась неизменно тепло и даже немного снисходительно. Вот только я всю жизнь мечтала об увлекательных расследованиях, а вовсе не о составлении скучных бумаг, так что придется мириться со скверным характером Редмора.

    Для того, чтобы выбрать ресторан, пришлось бросить монетку. Выпала решка – «Три пера».

    – Отлично! – возликовала Дженни и бросилась к шкафу. – Что ты наденешь, Летти? Можно мне взять твою сумочку? Ту, серебристую?

    – А я с чем пойду? – возразила я.

    – Возьми мою атласную с цветами, – великодушно предложила подруга. – Она подойдет к твоему синему платью. Кстати, что это за ужас на тебе надет? Где ты его откопала? Никогда не видела такого убожества.

    Я уже протянула руку к крохотной серебристой сумочке, чтобы уберечь ее от посягательств, да так и застыла, осененная внезапной мыслью.

    – Дженни! Нам срочно нужно по магазинам!

    – Купить обновки? – спросила моя догадливая подруга. – Для ресторана?

    Я медленно покачала головой.

    – Нет, не для ресторана. Для работы. Мне просто необходимо обзавестись еще одним таким же, как ты выразилась, убожеством. Ну, или парочкой, если повезет.

    Дженни посмотрела на меня как на умалишенную.

    – Летти, но зачем?

    Я усмехнулась.

    – Потому что я хочу понравиться новому начальнику, дорогая. Только лишь поэтому.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда мы ввалились, хихикая и слегка пошатываясь, в гостиную небольшой съемной квартиренки, часы на ратуше как раз пробили полночь. Я рухнула обессилено в кресло, а Дженни застыла передо мной, направив указательный палец прямо мне в грудь.

    – Ты как знаешь, а я хочу кофе!

    Желание ее напомнило мне о новом начальстве и вызвало приступ неудержимого хохота.

    – Ой, не могу, ты сейчас прямо как Редмор! Коф-фе! – фыркнула я. – Но знаешь что? Вари себе сама! Мне и без того завтра – нет, уже сегодня – придется готовить его каждый час.

    Дженни опустилась на пол у моих ног и положила ладони мне на колени.

    – Расскажи, какой он? А, Летти?

    – Какой кто? – не поняла я. – Кофе, что ли?

    – Да не кофе! Редмор! О нем ходит столько слухов, а ты толком ничем не поделилась! Сначала мы покупали это тряпье, – задохнувшись от возмущения, она кивнула в сторону так и не разобранных до сих пор пакетов с на редкость унылыми обновками, – а потом решили не говорить о работе.

    – И правильно! – глубокомысленно заметила я. – Рабочие разговоры способны испортить любую вечеринку, а так мы хорошенько повеселились.

    – Ну вот, а теперь мы дома, и ничто не мешает обсудить твоего начальника. Так какой он? Правда, что у него вместо домашнего любимца живет призрак-скелет?

    О такой причуде я, признаться, слышала впервые, но, поразмыслив, решила, что от Редмора можно ожидать чего угодно. Хотя призрачный скелет… Нет, с его лордства сталось бы обзавестись подобным питомцем, но вот чисто технически я не представляла, как справиться с этой задачей.

    – Летти, ты что, не слышишь?

    Я схватила блокнот и принялась вычерчивать схемы. Нет, все равно получалась какая-то ерунда.

    – Летти!

    Я уставилась на соседку.

    – Слушай, а как призвать оживший скелет? Ну, чтобы не подобие умершего при жизни и не поднятый труп, а…

    – Летти! – возмущенно перебила меня Дженни. – Мы о чем вообще разговариваем?

    – О призраках.

    Она щелкнула пальцами перед моим носом.

    – Ау! Очнись! Меня интересует Редмор!

    – Да, а у него дома живет скелет. В смысле, призрак. Ну, призрачный скелет. И мне интересно, как ему удалось…

    – Так все-таки живет? – захлебнулась от восторга соседка.

    – Призраков нельзя отнести к живой материи, – поправила я.

    – Не занудствуй!

    Дженни подалась вперед и смотрела мне в лицо горящими от любопытства глазами.

    – Хорошо, не буду. Но я не была у Редмора дома, откуда мне знать, кто у него в питомцах? Ты сама сказала о скелете.

    Она разочарованно вздохнула.

    – Ладно, потом разузнаешь и все-все-все мне расскажешь. Особенно о женщинах.

    Теперь я изумилась еще сильнее.

    – О каких женщинах? Что, они тоже живут у него вместо домашних питомцев? И они тоже призраки? Или умертвия?

    Дженни тяжко вздохнула и посетовала:

    – Иногда ты бываешь такой непонятливой, Летти. Причем здесь питомцы, призраки и умертвия? О лорде Редморе ходят такие сплетни… та-а-акие… ну, понимаешь? Пикантные. Даже в нашей конторе его обсуждают.

    – Он – женоненавистник, – с готовностью доложила я. – Но это же не значит, будто его привлекают юноши, верно?

    Она сморщила носик и возмущенно выпалила:

    – Нет, конечно! Ни в чем подобном он не замечен!

    – Тогда о каких сплетнях ты говоришь? – не поняла я.

    Подруга хихикнула и зарделась.

    – Он, конечно, далеко не дамский угодник, но кое-кто не теряет надежды его, скажем так, перевоспитать. Например, леди Оливия Мертон. Или леди Сюзанна Кастомленд. Они обе – его любовницы.

    – Дженни! – шокировано ахнула я. – Откуда у тебя такие сведения?

    Нельзя сказать, что ее слова меня не заинтересовали. Скорее даже наоборот, вот только я не знала, насколько они достойны доверия. Леди Оливию часто упоминали в многочисленных статьях, как газетных, так и журнальных. Пресса обожала красавицу-аристократку, известную своими эксцентричными выходками. А вот кто такая леди Сюзанна – я никак не могла припомнить. Наверное, одна из дочерей старого лорда Кастомленда, богача и мецената.

    – Не-е-ет, – в ответ на мой вопрос Дженни замотала головой, рыжие локоны растрепались. – Сюзанна – его пятая жена, а вовсе не дочь.

    – Тогда тем более не понимаю, откуда тебе известно о ее предполагаемом романе с Редмором.

    – Слышала, как девицы из нашей конторы обсуждали, – призналась подруга. – Они еще делали ставки, удастся ли леди Мертон женить Редмора на себе.

    Хм, я бы такой источник информации надежным не назвала, о чем и сообщила Дженни. Но подруга настаивала на том, что девицы выглядели сведущими и говорили уверенно.

    – Вот в последнее верю, – проворчала я. – Сплетницы всегда распространяют свои вымыслы с таким видом, будто вещают чистейшую правду, иначе им никто бы не поверил. Ладно, как бы там ни было, а я надеюсь, что леди Оливия Мертон на моем новом рабочем месте не появится. С нее станется все перевернуть там вверх дном, а наводить порядок, насколько понимаю, придется мне. Нет уж, благодарствую, обойдусь прекрасно и без сведений о личной жизни начальства, лишь бы работать спокойно.

    На это Дженни обозвала меня занудой, а я стукнула ее крошечной вышитой подушечкой. Мы еще некоторое время провозились, прежде чем отправиться спать, а утром едва не случилась катастрофа. Впервые за долгие годы я проспала и чуть не опоздала на службу в первый же рабочий день.

***

– Бурная ночь, мисс Берсфорд? – язвительно приветствовал меня лорд Редмор, когда я, запыхавшись, влетела в кабинет.

    Щеки тут же предательски загорелись. Ну вот, не успела выйти на работу, как дала повод подумать, что вчерашние подозрения оказались верны! Похоже, ситуацию не спасали ни уродливые туфли без каблука, ни нелепый наряд, отрытый в куче распродажного товара: жуткая красная блуза с зеленым бантом и невнятного цвета длинная широкая юбка. Времени, чтобы старательно утянуть волосы в пучок, не оставалось, и я небрежно сколола их на затылке шпильками, и вот теперь выбившиеся пряди обрамляли бледное после почти бессонной ночи лицо. Только ведь начальнику не объяснишь, что я сражалась на подушках с подругой, а вовсе не весело проводила время в компании поклонника! Вместо этого я демонстративно вытащила из кармана часы и откинула крышку.

    – Ровно восемь, сэр!

    А остальное – не ваше дело, так-то!

    – Предупреждаю, что опозданий не потерплю, – сварливо заявил он, вновь окинув меня презрительным взглядом. – После первого же мы с вами расстанемся, мисс Берсфорд. К моей величайшей радости. Это понятно?

    Не дождетесь, Ваша Ворчливость.

    – Да, сэр. Обещаю быть пунктуальной. Очень-очень пунктуальной.

    – Кстати, уже две минуты девятого, а вы все еще не приступили к своим обязанностям.

    – Кофе? – обреченно вздохнула я.

    Он кивнул и тут же отвернулся, отошел к столу с разложенными на нем какими-то схемами, бросив через плечо:

    – И себе тоже можете сварить, если желаете.

    Немного поразмыслив, я решила, что желаю. Зачем отказывать себе в любимом напитке, если уж начальник позволил? Так что я сварила две чашечки и приблизилась к столу.

    – Осторожнее, не расплескайте, не то все мне тут зальете.

    – Что вы, сэр! Вот, возьмите. А что у нас здесь?

    – Не у нас, мисс Берсфорд, а у меня. У меня здесь ограбление с применением ментальной магии.

    Я мысленно присвистнула. Похитили, надо полагать, нечто очень и очень ценное. Преступник-менталист на старые панталоны, сохнущие на веревке, размениваться не станет, да и не передадут такую мелочь самому Редмору. Но как это газеты до сих пор не пестрят заголовками в духе «Ограбление века»?

    – Газетчики пока не пронюхали, – ответил начальник на мой невысказанный вопрос. – И от вас ничего узнать не должны.

    – Могу дать клятву, если пожелаете. Любую, на ваш выбор.

    Он некоторое время разглядывал меня так, словно действительно всерьез подумывал стребовать обет из тех, чье нарушение карается смертью клятвопреступника, но потом едва заметно качнул головой.

    – Мне хватит вашего честного слова.

    Интересно, и как это расценивать? Как зарождение доверия или как нежелание нарушать устав? Пожалуй, второе. Хотя лорд Редмор и не выглядел человеком излишне законопослушным, но рассчитывать на то, что он начал мне доверять, и вовсе смешно.

    – Хорошо. Обещаю, что никому не скажу ни слова.

    Он саркастически ухмыльнулся.

    – На случай, если вам в голову взбредет свое обещание нарушить, напомню, что за столь опрометчивым поступком последует служебное расследование.

    Я скрипнула зубами.

    – Да, сэр. Я вас поняла, сэр.

    – Отлично. Итак, сегодня ночью ограбили Королевский музей.

    Я опять присвистнула. Кажется, на сей раз даже вслух, потому что Редмор посмотрел на меня и проворчал себе под нос:

    – Вот-вот. Сами догадаетесь, что именно унесли?

    Выставка древних артефактов открылась всего три дня назад. Мы с Дженни тоже планировали ее посетить, но чуть позже, когда схлынут первые волны любопытствующих. Если верить газетам, охранялись экспонаты по высшему разряду, не в последнюю очередь из-за присланной соседями реликвии – перстня с крупным рубином.

    – Не может быть! – ахнула я. – Вы же не хотите сказать, что…

    Редмор кивнул.

    – Именно. Перстень королевы Алии. Сами понимаете, если правда выплывет наружу, дипломатический скандал нам обеспечен. Впрочем, как и том случае, если не удастся обнаружить похищенное.

    И он потер пальцами виски. Впервые за утро я обратила внимание на то, что выглядит он, пожалуй, сегодня ничуть не лучше меня. Мертвенная бледность, синяки под глазами, темные волосы небрежно растрепаны.

    Редмор в один глоток осушил свою чашку, протянул ее мне, не глядя, и велел:

    – Сварите еще. И добавьте перца на кончике ножа.

    Он потер покрасневшие глаза и снова уставился в разложенную на столе схему, пририсовал тоненькую стрелочку. Я безропотно отошла к горелке и поставила на огонь джезву. Подавая очередную чашку, спросила:

    – Подробности расскажете? Или так и будете держать в неведении? Сэр.

    Последнее слово добавила, испугавшись, что вопросы прозвучали излишне грубо и резко, так, что отвечать на них начальник не пожелает, да еще и отчитает меня. С него станется.

    Он посмотрел на меня с таким недоумением, словно видел впервые, забрал чашку, зажмурился, вдыхая ароматный пар. Сделал небольшой глоток, удовлетворенно кивнул и заговорил. Вот сказал, правда, совсем не то, что я ожидала услышать:

    – А вы умеете варить кофе, мисс Берсфорд. Все-таки я не ошибся, приняв вас на работу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я чуть не взвыла от досады. Кофе! Кофе! Кофе! Нет, конечно, я сама согласилась на любые условия, но полагала, что мне позволят хотя бы наблюдать за работой Великого и Гениального Редмора, а не будут гонять весь день туда-сюда с чашками. Предполагается, что помощник-стажер получает опыт в профессии, разве не так? Хотела бы научиться подавать кофе – устроилась бы официанткой в кофейню, там хоть чаевые платят!

    – Вы слишком громко думаете, мисс Берсфорд.

    – Что?

    Я ахнула и схватилась за запястье, но все камни защитного браслета оставались холодными.

    – Вы не имеете права! Согласно закону номер двести пятнадцать дробь триста двадцать два каждый гражданин имеет право на неприкосновенность…

    Редмор криво усмехнулся.

    – Успокойтесь, мисс Берсфорд, я вовсе не пытался проникнуть в ваши мысли. Не покушался на вашу… э-э-э… неприкосновенность.

    И почему последнее слово прозвучало так двусмысленно? Даже более того – почти непристойно. Щеки обдало жаром. Мой начальник откровенно развлекался, не сводя с меня насмешливого взгляда.

    – Тогда что означают ваши слова? Сэр.

    – Только то, что все мысли написаны у вас на лице, мисс Берсфорд. Вот прямо сейчас, например, вам до смерти хочется отобрать у меня недопитый кофе и выплеснуть мне же в физиономию. Скажете, я не прав?

    Щеки запылали сильнее.

    – Ну же, мисс Берсфорд, отвечайте!

    – Правы, – едва слышно шепнула я.

    – Так вот, настоятельно рекомендую вам не поддаваться сему неразумному порыву.

    Он не стал угрожать, напоминать о том, что за подобный проступок я вылетела бы с работы быстрее, чем успела бы пробормотать неловкие извинения. Просто смотрел все с той же насмешкой, и картина позорного увольнения сама собой всплыла в моей голове. Я сглотнула ком в горле.

    – Я не буду, сэр.

    Получилось тихо-тихо, и он переспросил:

    – Что, простите?

    Издевается, гад. Хорошо, хочет услышать – я доставлю ему такое удовольствие. Я откашлялась и повысила голос:

    – Я не буду поддаваться порыву, сэр. Можете не беспокоиться по этому поводу. Даже если мне захочется расправиться с вами при помощи не кофейной чашки, а… э-э-э… более подходящего предмета.

    Я нарывалась и сама прекрасно это понимала, но никак не ожидала той реакции, что последовала. Лорд Редмор откинул голову и расхохотался. Искренне, непритворно весело.

    – Хорошо, мисс Берсфорд, буду знать, что в вашем обществе я в безопасности.

    А он красив, внезапно поняла я. Улыбка, настоящая улыбка, а не сардоническая ухмылка, преображала его лицо, делала его моложе и привлекательнее, стирала мрачность и угрюмость. Сколько ему лет? Вряд ли больше тридцати. С непривычной злостью я осознала, что сплетни, пересказанные Дженни, могли зародиться и не на пустом месте.

    – Но спасибо за обещание, оно меня действительно… м-м-м… некоторым образом успокоило.

    Вот теперь мне пришлось сцепить руки в замок за спиной – до того они чесались схватить что-нибудь потяжелее и опустить Его Невыносимости на макушку.

    – Итак, перстень королевы Алии, – переключился на прежнюю тему мой несносный начальник, вернув себе при этом вид столь серьезный, будто это не он изводил меня насмешками только что. – Позвольте, мисс Берсфорд, я не буду рассказывать вам обо всех свойствах данного артефакта. Поверьте на слово, ценность его столь велика, что известие о пропаже непременно приведет к охлаждению отношений с соседями.

    О похищенном перстне мне доводилось кое-что читать, но я понимала, что в общий доступ попала далеко не вся информация. Но даже то, что было известно, производило впечатление. Редмор прав – стоит этот артефакт столько, что его продажа обеспечит на всю жизнь не только похитителя, но и его детей, внуков и правнуков. Вот только легко ли продать столь известную вещь?

    – У него был заказчик.

    В брошенном на меня взгляде Редмора промелькнуло уважение. Да нет же, осадила я себя, тебе показалось, Летисия Берсфорд, не обольщайся.

    – Скорее всего. Перстень с такой историей в первую попавшуюся ювелирную лавку не отнесешь.

    – Или же он сам ювелир, – охваченная внезапным озарением, предположила я. – Ювелир-артефактор. Тогда он может поработать над перстнем. Извлечь камень, переделать оправу. Конечно, большая часть его свойств будет утрачена, но что-то останется.

    Редмор покачал головой.

    – Интересная версия, мисс Берсфорд, но нежизнеспособная. Слишком уж дерзкое ограбление – подобное не станут устраивать ради переделки. Нет, кому-то понадобился именно этот артефакт. А вот зачем – это вопрос. Просто для коллекции? Или же новый владелец намерен им пользоваться?

    На этот вопрос у меня ответа не было. Как, впрочем, и у начальника. Редмор постукивал пальцами по столу, о чем-то задумавшись, а я невольно представила его в роли пианиста. Узкие, но крепкие запястья, изящная форма ладони, длинные пальцы… Что за глупости лезут тебе в голову, Летти? Соберись немедленно!

    Дребезжащий звонок заставил вздрогнуть нас обоих. Редмор заложил руки за спину, а я не сразу смогла отвести взгляд от столешницы.

    – Узнайте, кто там, мисс Берсфорд.

    За дверью обнаружился посыльный.

    – Конверт для лорда Редмора! Срочно! Лично в руки! – выпалил он на одном дыхании, вытягивая шею и пытаясь заглянуть мне за спину.

    Рассмотреть любопытствующему парню так ничего и не удалось. Мой начальник воздвигся на пороге, закрывая собой вход в лабораторию, небрежным жестом отодвинул меня в сторону, молча расписался и забрал пухлый конверт из плотной серой бумаги, скрепленный немалым количеством печатей. Затем за локоть втянул меня внутрь и захлопнул дверь прямо перед носом обескураженного парнишки. Проделал он все это безмолвно, с безразличием на лице. Посыльный только и успел, что несколько раз открыть и захлопнуть рот, словно вытащенная на берег рыба.

    – Итак, что здесь у нас…

    Меня бы не удивило, вели он мне отвернуться или отошли с поручением, но начальник, видимо, все же решил, что я гожусь не только для варки кофе. Он вскрыл конверт, и по столу рассыпались веером снимки.

    – Вот, полюбуйтесь, мисс Берсфорд.

    Я приблизилась и осторожно принялась перебирать карточки. Выставочный зал с разных ракурсов, пол расчерчен пересекающимися линиями. Наверное, схема охранных чар. Опустевший постамент, где под защитной сферой совсем недавно красовался перстень. Мужчина со странно расфокусированным взглядом…

    – Его уже допрашивали?

    – Их, мисс Берсфорд. Охранников возле перстня было двое. Снимок второго тоже имеется. Я лично допросил обоих.

    – И что?

    Редмор поморщился.

    – И ничего. Белесый туман, скрывающий подлинные воспоминания как минимум о двух часах жизни. Да вы и сами по лицу видите. А те, кто стоял на страже у входа в хранилище, попросту крепко дрыхли, одурманенные какой-то гадостью. Кто их угостил сонным зельем – еще предстоит выяснить. Кстати, о напитках. Сварите-ка еще кофе.

    И он подавил зевок. Я покорно потопала к горелке, вся злость на нового начальника испарилась без следа. Если он успел допросить охранников, а еще, судя по равнодушию к снимкам, осмотреть место происшествия, то спать этой ночью ему почти не пришлось.

    – Когда вас вызвали, сэр? – спросила я, разливая напиток по чашечкам. Себе тоже сварила, не спрашивая разрешения – мне тоже не помешает взбодриться.

    – В четверть третьего.

    – Значит, музей ограбили…

    – В промежутке между полуночью и двумя часами ночи.

    – Странно, – заметила я и сделала глоток.

    Редмор тоже отхлебнул кофе и посмотрел на меня.

    – Продолжайте, мисс Берсфорд.

    – Музей ведь находится на Триумфальной площади, так?

    Ответа мой вопрос не требовал, но Редмор все равно кивнул, и я, воодушевившись, принялась развивать свою мысль дальше:

    – По вечерам там полно гуляющих. Парочки, молодежные компании, просто праздные горожане. К полуночи эта публика еще и не думает расходиться, напротив, самое веселье начинается где-то после десяти вечера. Уличные музыканты, огненные представления, танцоры… На мой взгляд, грабители выбрали на редкость неудачное время. Им бы дождаться хотя бы трех часов ночи, чтобы площадь обезлюдела.

    – Ваши слова не лишены здравого смысла, но…

    – Но?

    И в этот момент в дверь опять постучали. Начальник жестом велел мне открыть, а сам опять приложился к чашке. Раздосадованная тем, что пришлось прервать увлекательную беседу, я рванула за ручку, выглянула в коридор и рявкнула:

    – Что стряслось?

    За дверью обнаружился очередной посыльный. В отличие от своего предшественника, он не стал настаивать на передаче пакета лично в руки лорду Редмору, а сунул мне на подпись какую-то бумагу.

    – Вот. С вас два кронфунта, леди.

    – За что? – возмутилась я.

    – За это.

    И он показал мне довольно увесистую коробку.

    – Все в порядке, мисс Берсфорд, – раздалось за моим плечом. – Я расплачусь.

    Я отошла в сторону, а потом и вовсе вернулась к столу и принялась перебирать фотографии. Но долго предаваться этому увлекательному занятию мне не позволили. Редмор решительным жестом сгреб снимки в сторону, присоединив к ним схемы и списки и расчистив таким образом середину стола, куда и водрузил коробку.

    – Не знаю, как вы, мисс Берсфорд, а я дьявольски голоден.

    И откинул крышку. От вырвавшихся аппетитнейших запахов закружилась голова, а в животе предательски заурчало. Желудок сжался в спазме, напоминая, что завтрак сегодня пришлось пропустить, а две чашки кофе никак не заменят основательный прием пищи. Я бросила взгляд на часы и с удивлением обнаружила, что уже подошло время обеда. Надо же, а мне казалось, что еще утро!

    – Я взял на себя смелость заказать и на вас, – сообщил мой начальник, расставляя на столе коробочки с едой. – Но это, сами понимаете, разовая акция. Более заботиться о вашем обеде я не стану. Если пожелаете, то можете ходить в столовую, но я бы предпочел, чтобы вы не отлучались с рабочего места.

    Сказано это было таким тоном, что у меня и сомнений не возникло: каждый мой поход в местный общепит – весомый минус в характеристике. Так что пришлось быстро соглашаться:

    – Что вы, никаких столовых! Я понимаю всю важность… кхм…

    А действительно – для чего я так нужна в обеденный перерыв на рабочем месте? Чтобы сварить по окончанию трапезы кофе?

    Редмор хмыкнул.

    – Приятно, что вы столь ответственная особа, мисс Берсфорд. Прошу! Понятия не имею о ваших предпочтениях, так что просто велел вчера вечером удвоить мой обычный заказ. Впрочем, если вас что-то не устраивает…

    – Нет-нет, все замечательно, спасибо большое.

    Тем более, что вкус Редмора меня вполне устраивал. На столе появились две бутылочки лимонада, бифштексы, овощные салаты и запеченный картофель. Пожалуй, я и сама заказала бы то же самое, будь у меня выбор.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Покончив с обедом и заклинанием очистив воздух от запахов еды, Редмор вновь разложил на столе схемы и фотографии. Я выбросила опустевшие лотки, и мы вернулись к прерванному разговору. Вернее, вернулся начальник, заговорив так, словно мы и не отвлекались на обед:

    – Ваши слова не лишены здравого смысла, мисс Берсфорд, но на опустевшей площади любой прохожий рискует привлечь к себе внимание. Тогда как наши злоумышленники вышли из музея и попросту растворились в толпе.

    Я моргнула. Все-таки столь быстро переключаться с одного занятия на другое – это особое умение, и я им, в отличие от моего начальника, столь виртуозно не владела.

    – Взгляните вот сюда… кстати, вам хорошо видно?

    Вопрос привел меня в недоумение.

    – Да, сэр.

    – Точно? Может, дать вам лупу?

    Я бросила взгляд на снимки. Вроде бы одни крупные планы, никаких мелких деталей. Ничего разглядывать в увеличении не нужно.

    – Зачем, сэр?

    – Ну, как знаете. Просто, если вспомнить ваши вчерашние очки, то впору удивиться, как вы сегодня без них на стены не натыкаетесь. А уж ваша способность рассматривать снимки и вовсе поражает.

    Я почувствовала, как жар обжигает мои щеки, и прикусила губу. Совсем позабыла в утренней спешке о дурацком аксессуаре! И Редмор хорош – мог бы и не заметить или хотя бы промолчать.

    – Я… сегодня мне они не нужны.

    – Чудесное исцеление?

    И как мне могло показаться, будто я понимаю этого невыносимого типа и даже сочувствую ему? Забыла о его репутации? Подумала, что к нему можно привыкнуть и не раздражаться? Вот тебе, Летисия Берсфорд, получи! Явно ведь понял, что к чему, и теперь ехидничает и зубоскалит, зар-раза!

    – Да, что-то вроде того.

    Ну и отлично, что он сам завел речь о моих жутких очках! Больше не стану надевать их на работу.

    Редмор окинул меня насмешливым взглядом.

    – Позвольте узнать, какие изменения еще нас ждут? Чтобы я мог, так сказать, подготовиться заранее.

    – О чем вы, сэр?

    Разумеется, я его прекрасно поняла, но все же прикинулась кроткой овечкой. Вдруг ему надоест зубоскалить? Не тут-то было, Редмор оказался не из тех хищников, что жалеют жертву.

    – Сегодня вы порадовали меня новой прической и отсутствием очков. Чего ожидать завтра? Накрашенных губ? Туфель на каблуках? Или одного из тех новомодных платьев, что куда больше смахивают на нижнее белье?

    Я вспыхнула. Это уж слишком!

    – Позвольте спросить, а как именно вы собираетесь готовиться к возможным изменениям в моем облике? Сэр.

    Он окинул меня странным взглядом. Не насмешливым, не пренебрежительным, как неоднократно делал до этого. Скорее заинтересованным. Вот только интерес его был не мужской – уж в этом-то я разбиралась. Пожалуй, он смотрел на меня как ученый на неизвестное науке явление.

    – Например, попрошу, чтобы вас встретила на проходной охрана и препроводила в кабинет, – предположил он.

    – Э-э-э… зачем?

    – Чтобы вас не отправили по ошибке в другое место, мисс Берсфорд. А именно – в камеру предварительного заключения. Сочтут еще за девицу легкого поведения, вздумай вы действительно заявиться сюда в нескромном платье, туфлях на каблуках и с размалеванной физиономией. Так что если вам пришло в голову что-либо доказывать мне подобным образом – лучше предупредите заранее. А еще лучше – забудьте об этой нелепой идее.

    Поскольку мгновением ранее мысль действительно нарядиться завтра утром подобным образом, чтобы досадить начальнику, показалась вовсе даже не нелепой, а, напротив, весьма удачной, я крепко, до боли, сжала под столом ладонь в кулак, впившись ногтями в ладонь. Ни в коем случае нельзя выдать этому гнусному типу, что он меня раскусил.

    – Что вы, сэр! Я и подумать ни о чем таком не могла!

    Вежливо-равнодушную мину я удерживала с трудом, и, кажется, она вовсе не обманула Редмора. Во всяком случае, ухмылка его стала совсем уж издевательской.

    – Так что вы хотели показать мне, сэр? На снимках? – поспешила вернуться я к прежней теме, пока не умудрилась совершить еще какой-нибудь промах.

    Редмор хмыкнул, иронично и понимающе, но мое служебное рвение решил поддержать.

    – Итак, смотрите, мисс Берсфорд, – заговорил он так, словно и не отвлекался только что от дела, – это у нас выставочный зал, где и находилось кольцо. А вот, собственно, и постамент. Опустевший, как видите. Вот эти линии – сигнальные чары.

    – Непотревоженные? Или сработавшие?

    Он внимательно посмотрел на меня.

    – Нет, чары не сработали.

    Я ожидала чего-то вроде: «А вы не только кофе варить умеете, мисс Берсфорд!», но похвала от начальника – не то, на что стоило рассчитывать. И когда он вернулся к снимкам, я вновь напомнила себе, с кем имею дело. Нечего забываться и видеть в лорде Редморе обычного человека!

    – Ага, вот здесь находились охранники. Видите? По правилам они не должны покидать зал одновременно.

    – А порознь?

    – Не более чем на три минуты и не чаще двух раз за ночь.

    Сурово, ничего не скажешь. Стулья расположены так, что в зоне видимости оказывались одновременно двери и самый ценный экспонат.

    – А вставать они могли? Пройтись по залу?

    Редмор покачал головой.

    – Только в радиусе двух шагов, чтобы не задеть плетение чар. Вот, смотрите.

    И положил передо мной очередную фотографию. Теперь и я видела, что линии пересекались так, чтобы охранники могли дойти до двери, но не приблизиться к экспонатам.

    – А они умели отключать чары?

    – Они – нет.

    Я задумалась.

    – Значит, похитителям пришлось усыпить охрану у двери, затем нейтрализовать этих двоих в зале, а еще найти того, кто помог им пробраться через сигналки?

    – Именно, мисс Берсфорд.

    – И эти люди… я имею в виду тех, кто способен отключить чары – они уже задержаны?

    – И даже допрошены. Двое из них, во всяком случае.

    – Двое?

    – Допрашивать третьего, скажем так, несколько неуместно.

    – А!

    Понятно, таинственный третий занимает слишком высокое положение. Но…

    – А не мог ли он организовать это похищение?

    – У него нет причин, – сухо ответил мне начальник. – Видимых, во всяком случае.

    Интересно, он сам-то верит в то, что говорит? Я украдкой бросила на него взгляд – серьезная сосредоточенность, плотно сжатые губы, крохотная морщинка между бровей. Так и не разберешь, уверен ли он в своих словах или же озвучил их лишь для меня.

    – Хорошо, опустим это. А что сказали те двое, сэр?

    Редмор невесело усмехнулся.

    – Их вытащили из постелей, причем одного – из постели некоей замужней особы. Разрешение на ментальное сканирование было получено, но результатов оно не дало. Оба утверждают, что ничего не знали о готовящемся преступлении, и оба при этом говорят правду.

    – Или верят в то, что говорят правду.

    Еще один внимательный взгляд прямо мне в лицо.

    – Именно так, мисс Берсфорд.

    Интересно, он сам их допрашивал? Наверное, да, но задавать подобные вопросы – дерзость с моей стороны, это я понимала. Начальник отчитает меня вместо ответа и будет прав.

    Передо мной легли новые снимки.

    – А это соседняя комната.

    – Та, где усыпили стражей?

    Редмор хмыкнул.

    – Она самая. Впрочем, можете полюбоваться на этих героев. Дрыхнут, красавчики, даже поднятая тревога их не разбудила.

    Я вздрогнула. Двое крепко сложенных мужчин в форменной одежде безмятежно спали, раскинувшись прямо на полу.

    – Кстати, сэр, а кто поднял тревогу?

    – Хороший вопрос, мисс Берсфорд.

    Я даже зарделась от удовольствия. Вот уж чего не ожидала, так это получить похвалу от сурового начальника в первый же день!

    – У вас есть догадки?

    Я задумалась. Ответ, казалось, лежал на поверхности, но, будь все так просто, Редмор не стал бы меня проверять. Но других вариантов я не находила.

    – Ну? – поторопил он.

    – Я бы сказала, что это сделал один из подвергшихся ментальному воздействию, когда пришел в себя. Но это ведь неправильная версия, да, сэр?

    – Вы на удивление догадливы, мисс Берсфорд. Стражники еще находились в одурманенном состоянии, когда я прибыл в музей. Ни один из них ничего не соображал.

    Я почувствовала себя ребенком, которому вместо обеда дали большущую конфету.

    – Тогда кто, сэр? Кто поднял тревогу?

    – Тот самый человек, что имел доступ к охранным чарам.

    Таинственный третий. Распиравшая грудь радость мгновенно испарилась. Конфету отобрали, а вместо нее выдали безвкусную отварную цветную капусту – вот примерно так мне все это виделось. Не рассчитывая на ответ, я все же упрямо спросила:

    – А что он делал в музее посреди ночи? Решил культурно просветиться? Полюбоваться экспонатами в одиночестве?

    – Боюсь, это вас не касается, мисс Берсфорд. Скажем так, у него имелись основания заглянуть в музей.

    Высокомерная снисходительность в голосе лорда Редмора резала не хуже ножа.

    – А вы…

    – А я беседовал с этим человеком. Приватно, не под протокол. Или вы не доверяете моему мнению?

    Брови его насмешливо приподнялись. И вот как мне ответить? Правдиво или так, чтобы не вылететь со службы в первый же день?

    Я замешкалась, и начальник дернул уголком рта, что, видимо, должно было обозначать улыбку.

    – Не доверяете, – констатировал он. – Однако же смелое поведение, мисс Берсфорд.

    Возразить я не успела. Откуда-то сверху послышалось завывание, да такое, что меня подбросило на месте. Мой начальник поднялся.

    – Вынужден вас покинуть. Если не вернусь через полчаса, приведите здесь все в порядок и можете быть свободны. Дверь просто захлопните, на ней самовосстанавливающиеся чары.

    И он вышел, а я осталась одна в его кабинете. Поначалу продолжила рассматривать снимки, но не нашла на них ничего такого, что натолкнуло бы хоть на какую-то дельную мысль, так что я собрала карточки обратно в конверт. Из отпущенного мне времени прошла всего лишь четверть часа.

    Я могла бы просто послоняться по кабинету без дела или сварить и выпить еще одну чашечку кофе – почему бы и нет, Редмор ведь не запрещал использовать его запасы, не так ли? Но вместо этого я, то и дело бросая взгляды на дверь, принялась оглядывать полки и шкафчики. Нехорошо, конечно, и совесть меня не раз кольнула, но любопытство перевесило. В конце концов, успокаивала я себя, нам все равно придется работать вместе с Редмором, так что с содержимым этих вместилищ мне рано или поздно предстоит познакомиться. Мысль, что если начальник меня все-таки застанет за столь неблаговидным занятием, то совместная работа тут же и закончится, я упорно гнала из головы.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Увы, меня поджидало разочарование. По большинству замков змеилась сложная вязь запирающего заклятия, и нарушить ее я не рискнула: вот за такое нарушение со службы точно бы выгнали, да с такой характеристикой, что меня даже полы бы мыть ни в одно приличное место после не взяли. В открытом доступе оставались всякие невинные мелочи, вроде запасов кофе и канцелярских принадлежностей. Я так увлеклась осмотром кабинета, что вздрогнула, услышав длинный низкий гудок, и не сразу сообразила, что он знаменует окончание рабочего дня.

    Лорд Редмор так и не объявился. Я выждала на всякий случай еще пять минут и бросила прощальный взгляд на стол, где теперь царил почти образцовый порядок: снимки в конверте, бумаги со схемами и заметками аккуратно сложены. Дольше оставаться смысла не было, хотя и стало интересно: что же такого произошло, что начальника вызвали столь срочно? Но сегодня, похоже, ничего нового узнать не получится.

    Дверь захлопнулась за мной с легким щелчком, по ней тут же побежали ярко-синие огненные всполохи. Я спохватилась, что выдачей помощнице разрешения открывать запертый кабинет Редмор так и не озаботился. Но я и сама хороша, совсем позабыла спросить! Надо бы завтра с утра завести разговор об этом, а то с обедом мы все решили, а с беспрепятственным доступом к рабочему месту – нет. Дженни точно посмеется, когда я ей это расскажу.

    Кстати, об обеде. Мне еще предстояло найти неподалеку кафе, где кормили бы вкусно и не слишком дорого. И выяснить, полагается ли компенсация сотрудникам, не посещающим общую столовую. Так что направилась я вовсе не к выходу, а в бухгалтерию.

    – Новенькая? – спросила меня корпулентная женщина средних лет. Пальцы ее унизывали кольца, в ушах покачивались длинные серьги, светлые волосы были завиты крупными локонами. – На стажировку оформилась?

    Вчера я уже приносила сюда документы, но беседовала совсем с другой сотрудницей, худощавой пожилой дамой, одетой скромно и даже неприметно. Сегодняшнюю же собеседницу скорее можно было представить, например, за стойкой бара, а вовсе не в просторном кабинете солидного учреждения.

    – Да, к лорду Редмору в отдел.

    – К Редмору? – удивленно переспросила бухгалтер. Глаза ее прищурились не то недоверчиво, не то заинтересованно. – И что, милочка, он тебя не выгнал?

    Обращение меня покоробило.

    – Нет, не выгнал, – отчеканила я. – У меня вопрос…

    – Да погоди ты, милочка! Вот что, чайку не желаешь? С пирожными? У меня имеются наисвежайшие эклерчики из чудной кондитерской, той, знаешь, за углом? Давай поболтаем немного, я тебе расскажу кое-что любопытное о твоем начальстве.

    Глаза ее горели, щеки раскраснелись. Не знаю, было ли ей действительно известно нечто интересное о лорде Редморе, или же она намеревалась скормить мне вместе с пирожными очередную порцию слухов и сплетен, вроде тех, что вчера поведала Дженни. Одно несомненно: новой информацией дама намеревалась разжиться у меня. Именно с этой целью и заманивала на чай, но я прекрасно понимала, к каким последствиям может привести эта якобы невинная беседа. Сплетницу возле себя Редмор уж точно не потерпит. Так что я сказала как можно суше и строже:

    – Простите, но я тороплюсь. Не могли бы вы проверить, положена ли мне компенсация в случае отказа от посещения столовой?

    – Но чай же, – растерянно поморгав, повторила бухгалтер. – И пирожные! Свежие! Со сливочным кремом!

    Звучало, конечно, соблазнительно, но нет, не настолько, чтобы рисковать работой.

    – Компенсация! – напомнила я.

    Желудок судорожно сжался, напоминая, что с обеда прошло уже несколько часов. Эклеры со сливочным кремом встали перед глазами, и я сглотнула голодную слюну. Не поддамся!

    – Так как? Мне полагается возмещение?

    – А, – забормотала разом стушевавшаяся собеседница, – компенсация, да. Сейчас, сейчас. Минуточку, сейчас проверю.

    Роясь в бумагах, она то и дело посматривала на меня украдкой, а потом еще раз переспросила:

    – Может, все-таки чайку?

    Я поспешно мотнула головой:

    – Нет-нет, благодарю вас.

    Бухгалтерская дама разочарованно вздохнула, что-то написала на официальном бланке и шлепнула печать.

    – Вот, получите в конце недели.

    Я отметила новый тон: сухой, официальный. Как и обращение на «вы». Не пожелав сплетничать о начальнике, я перестала быть «милочкой». Ну, оно и к лучшему, фамильярность мне никогда не нравилась.

    Уже выйдя в коридор, я бегло просмотрела выданную справку. Однако же обеды для сотрудников стоили вполне себе неплохо! Даже интересно, чем таким кормили в столовой, что получилась в итоге довольно приличная сумма. Обрадовавшись, я покинула здание и принялась обходить близлежащие кафе, выясняя, в каком из них лучше заказывать еду с доставкой. Первые два заведения меня не устроили ценами, а вот в третьем повезло. Парнишка-официант хмыкнул как-то очень уж понимающе, когда я озвучила свою просьбу, и у меня тут же появилась догадка.

    – Постойте, вы ведь уже доставляете обеды по этому адресу?

    Он кивнул.

    – Да, для постоянного клиента. Это он вас сюда направил?

    Пожалуй, можно сказать и так.

    И еще попытаться воспользоваться ситуацией. В самом-то деле, почему бы и нет?

    – Раз нас уже двое, значит, нам полагается скидка?

    На лице официанта проступила растерянность.

    – Я не уверен, мисс…

    – Зато я уверена. Пригласите, будьте любезны, управляющего.

    В конце концов, мне удалось убедить в своей правоте грозного лорда Редмора, так что мне какой-то управляющий кафе! Конечно же, он сдался под моим напором. Я ловко жонглировала цифрами, доказывая, насколько мы с начальником выгодные клиенты, и даже пригрозила, что сменим заведение, если нам не пойдут на уступки. О том, что случилось бы, доведись мне действительно исполнить эту угрозу, думать не хотелось. Редмор бы точно не спустил такое самоуправство с рук нахальной помощнице. Но, к счастью, мои слова подействовали, и скидку, пусть и нехотя, нам предоставили.

    – Пять процентов, – заявил управляющий и скрестил на груди руки.

    – Десять, – веско обронила я и отзеркалила его позу. И еще нахмурилась на всякий случай.

    Сошлись мы на семи, после чего я выбрала меню сразу до конца недели – а чего мелочиться? И домой отправилась в самом радужном настроении.

***

Дженни, конечно же, сразу накинулась на меня с расспросами. Кажется, она караулила у входной двери, словно кошка у мышиной норки. Стоило мне войти в квартиру, как она прижала меня к стенке – в самом буквальном смысле слова.

    – Ну, рассказывай! Как все прошло?

    – Хорошо прошло. Дженни, да дай же мне хотя бы разуться! И вообще, я есть хочу! Пойдем ужинать.

    – Нет, погоди! Чем вы сегодня занимались?

    Прозвучало это несколько двусмысленно, и я застонала.

    – Джен, ну чем мы могли заниматься, сама подумай? Работой, конечно же! И еще кофе! Никогда в жизни мне не приходилось варить столько кофе!

    Но подруга не унималась.

    – А о чем разговаривали?

    Неужели она всерьез полагает, что начальник обсуждал со мной своих любовниц, вымышленных или настоящих?

    – О преступлениях. Вернее, об одном преступлении. Если точнее, то об ограблении.

    И тут я прикусила язык, опасаясь, что Дженни продолжит расспросы, а ведь рассказывать о краже из музея нельзя. Впрочем, всегда можно отказаться обсуждать подробности, сославшись на служебную тайну. Но мне не терпелось поделиться тем, что я сумела в первый же рабочий день сделать по снимкам правильные выводы – и начальник даже меня почти похвалил! Вот только подругу, как выяснилось, никакие преступления вовсе не интересовали.

    – А посыльные не заходили?

    – Заходили, – ответила я, несколько удивившись странному вопросу.

    Дженни подалась вперед, в глазах ее горело прямо-таки фанатичное любопытство.

    – От леди Оливии? Или от леди Сюзанны?

    Меня разобрал смех.

    – От криминального фотографа, с конвертом со снимками. И из кафе «Старый дуб».

    – Какой дуб? – не поняла Дженни. – Причем здесь дуб?

    Я легонько щелкнула ее по носу.

    – При обеде. В столовую лорд Редмор не ходит, вот ему и доставляют еду из кафе. И мне тоже будут приносить, кстати. Я сегодня договорилась и заказала…

    Но похвастать ловко полученной скидкой мне не дали.

    – Ну-у-у, Летти, – обиженно протянула подруга, – ну что же ты такая зануда сегодня! Снимки, обеды! Да кому они интересны?

    – Только сегодня? – поддразнила ее я.

    Подобные упреки за время учебы мне приходилось выслушивать неоднократно. Поразительная аккуратистка в отношении вещей, в прочих вопросах Дженни была на удивление небрежна. Она могла чуть ли не часами разглаживать складочки на юбке и недопустимо опаздывать не то что на занятия – даже на экзамены. Странное дело, но строгие профессора закрывали глаза на эту ее особенность. Полагаю, все дело в искрящемся жизнелюбии и неукротимом обаянии, которые излучала моя подруга. А вот я к учебе подходила со всей возможной ответственностью, за что и получала от приятелей порой шутливые прозвища. Они звучали бы обидно, если бы произносились другим тоном, а не теплым и дружелюбным.

    – Ле-е-етти! – простонала Дженни. – Ну не будь же такой жестокой! Меня же сейчас разорвет от любопытства!

    – Ладно, – смилостивилась я. – Ни о леди Оливии, ни о леди Сюзанне сегодня даже не упоминалось. Никаких посыльных, писем, открыток, телефонных звонков – что там еще бывает? И в конце рабочего дня лорд Редмор отправился вовсе не на свидание.

    – Откуда ты знаешь? – тут же жадно спросила Дженни.

    – Оттуда, что его вызвали на очередное преступление.

    – Ха! – воскликнула она и победно вскинула вверх сжатый кулак. – Так я и знала!

    Я подозрительно прищурилась.

    – Это ты о чем?

    – О том, что выиграла двадцать кронмарок у этой драной кошки Смитсен!

    – Дженни! Ты что – заключила пари?

    Ни малейших признаков раскаяния.

    – Ну да, а что тут такого? Зато у нас есть целых двадцать кронмарок из ниоткуда.

    – А у тебя – ценный источник информации о Редморе, – запоздало сообразила я. – Только знаешь что, дорогая подруга? Больше ни слова о его личной жизни ты от меня не услышишь. Понятно?

    – Ле-е-етти, – заныла она.

    Но я молча обошла ее и потопала на кухню – готовить ужин.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дженни дулась на меня весь вечер. Она появилась в кухне, когда я доедала нехитрый ужин, устроилась напротив, подперев кулаком щеку, и преувеличенно горько вздохнула.

    – Забудь, – посоветовала я и подцепила вилкой кусочек помидора. – На меня твои фокусы не действуют.

    Она все-таки попробовала состроить мне Очень Печальные Глазки, напоминавшие взгляд наделавшего лужу прямо посреди комнаты щенка. Я фыркнула и демонстративно отвернулась к плите, проверить, не закипел ли чайник. Оставшееся до сна время прошло в молчании. Я лениво листала журнал, рассматривая картинки. В голове вертелись обрывки разговоров о преступлении, так что мне хотелось просто расслабиться и ни о чем не думать. Дженни статуей Великой Скорби застыла в кресле в углу: спина неестественно прямая, руки сложены на груди. Впрочем, как я уже сказала, на меня эти штуки не действовали.

    Наутро подруга решила сменить тактику. Проснулась она первой, и когда я вышла из тесной ванной комнаты, по квартире уже распространился аппетитнейший аромат гренок с сыром.

    – Сварить тебе кофе? – крикнула Дженни из кухни.

    Я вспомнила начальника, представила, какой объем бодрящего напитка мне еще предстоит выпить в течение дня, и поспешно отказалась:

    – Нет! У нас сок еще остался?

    – Остался, – несколько удивленно ответила Дженни. – Ты точно не будешь кофе?

    – Мне его и на службе хватает, – проворчала я, появляясь в дверном проеме.

    Стол уже был накрыт: гренки разложены по тарелкам, ветчина нарезана тонкими ломтиками, небольшие помидоры – четвертинками. В центре возвышалась вазочка со сдобными рогаликами. Неужели подруга вскочила столь рано, что успела сбегать в булочную? Быть того не может! Дженни всегда любила подольше поваляться в постели, но сегодня изменила своим привычкам.

    – Твои любимые, – заискивающим тоном произнесла она, подсовывая вазочку ко мне поближе, – с клубничным джемом.

    – О личной жизни Редмора все равно ничего не скажу, – предупредила я и налила в стакан сок, – даже если что-то узнаю.

    Дженни поджала губы, но тут же растянула их в улыбке.

    – Ну и пожалуйста! Я даже спрашивать не буду, вот!

    Конечно же, я ей не поверила, что вовсе не помешало мне насладиться приготовленным чужими руками завтраком. Я-то свое слово намеревалась сдержать, а если кто-то думает, что обведет меня вокруг пальца – это его, вернее, ее проблемы.

***

– У нас убийство, – с порога огорошил меня начальник.

    – Значит, похищением перстня мы больше не занимаемся? – уточнила я.

    Он саркастически усмехнулся.

    – Надо же, а я уж было поверил, будто вы умеете пользоваться мозгом, мисс Берсфорд. Занимаемся, конечно. Но от других дел нас тоже никто не освобождал.

    У меня запылали от стыда уши. Действительно, глупость сморозила. Пока я корила себя и клятвенно обещала больше ничего не ляпать, не подумав, Редмор поднялся из-за стола.

    – Так вы идете? Ваше присутствие не обязательно, но я подумал, что вы захотите посмотреть на сканирование.

    Он так торопился, что даже позабыл об утренней чашке кофе. Или все же нет? Я принюхалась. Слабый аромат витал в помещении, но сказать с уверенностью, варил ли себе начальник напиток сегодня до моего прихода или же запах уже попросту впитался в стены, я бы не смогла.

    Мы торопливо шагали по коридорам, и я едва поспевала за Редмором. Встречные поспешно уступали ему дорогу, кое-кто приветствовал негромко и вежливо, на что мой начальник отделывался сухим кивком. В просторном холле у лифтов служащие что-то обсуждали, но разом умолкли при нашем появлении. Мне на ум пришло невольное сравнение с шаловливыми школьниками и строгим учителем, и я подавила неуместный смешок.

    Еще позавчера мне пояснили, что для служащих и посетителей предназначены три лифта, над которыми алым вспыхивали цифры в окошечках. Четвертый находился чуть поодаль, и его предназначение оставалось для меня загадкой. Сейчас же Редмор подошел прямо к нему и нажал на темную кнопку вызова. И сразу же бесшумно распахнулись двери.

    Внутри не было привычной панели, да и лифт не стал дожидаться команд. Стоило нам зайти, как двери захлопнулись, кабинка пришла в движение и принялась опускаться. Я догадалась о том, где именно мы окажемся в итоге, и меня пробрал озноб. Чтобы хоть немного приглушить неприятное ощущение, я заговорила:

    – Убийство с применением ментальной магии?

    – Нет, – скупо ответил начальник.

    – Но тогда почему вызвали вас?

    – Обстоятельства преступления, – все так же кратко пояснил он.

    И так как я продолжала смотреть с недоумением, снисходительно добавил:

    – Я могу посвятить вас в подробности, но вы уверены, что хотите это знать?

    Я судорожно сглотнула.

    Раз уж выдали разрешение на ментальное сканирование, процедуру далеко не самую приятную, да еще и вызвали самого Редмора, значит, подробности мне предстоит выслушать малоаппетитные. Это еще мягко говоря. И начальник сейчас благородно дал мне повод отказаться вникать в дело. Вот только… а не очередная ли это проверка? Сейчас скажу, что не готова узнать о зверском преступлении, и можно подсчитывать дни до увольнения. Не сомневаюсь, лорд Редмор найдет, к чему придраться, чтобы избавиться от помощницы. Так что я втянула воздух сквозь зубы, зажмурилась и выпалила:

    – Нет-нет, говорите!

    Редмор чуть помедлил и начал рассказывать, и вскоре меня замутило, хотя он и – надо отдать должное его деликатности в этом вопросе – старался излагать как можно более кратко, опуская детали. И все равно… Зверское убийство целой семьи, включая детей! Убийцу взяли прямо на месте преступления, в окровавленной одежде и с ножом в руках.

    – Тогда зачем понадобилось сканирование?

    – Он настаивает на своей невиновности. Утверждает, что пришел, когда все уже было кончено.

    – А нож?

    – Подобрал с пола, но зачем это сделал – объяснить не может.

    Хм, оправдание слабенькое, конечно, но не самое невероятное.

    – А мотив? Мотив у него есть?

    – В том-то и дело, что есть. Наш подозреваемый – единственный оставшийся в живых наследник, племянник главы семьи.

    – Нуждающийся в деньгах? – сообразила я.

    – Еще как. Недавно проигрался в казино подчистую.

    Однако же версия складывается на редкость стройная. И именно поэтому она не казалась мне убедительной.

    Я хотела продолжить расспросы, но тут лифт дрогнул и остановился, с тихим шорохом разъехались дверцы. Вместо просторного светлого холла нас встретила унылая комнатушка с выкрашенными темно-зеленой краской стенами без окон. Под низким потолком тускло светила желтая лампочка, в свете которой я не сразу разглядела две двери того же мерзкого лягушачьего оттенка зеленого. Редмор уверенно подошел к правой и толкнул ее.

    – Прошу.

    Узкий длинный коридор производил столь же тягостное впечатление. Я поежилась. Даже в качестве помощницы менталиста находиться здесь неприятно, что же говорить о преступниках? Наши шаги гулко отдавались от серой плитки пола, от стен тянуло холодом, а желтоватого света едва хватало, чтобы разобрать надписи на потемневших дверных табличках. Мы остановились у той, что гласила «Допросная номер три», и мой начальник без стука распахнул дверь.

    – А, это ты, Алан! – приветствовал его низкий хрипловатый голос. – Проходи, дружище.

    – Я не один, – предупредил он. – Это моя ассистентка, мисс Летисия Берсфорд.

    Я вошла и с интересом уставилась на высокого худощавого брюнета средних лет. Длинное умное лицо прочерчивали неглубокие морщины: на лбу, в уголках глаз и от крыльев носа к губам. Серые внимательные глаза, крупный нос с горбинкой, седина на висках. Облик приятеля Редмора показался мне смутно знакомым, хотя я была уверена, что прежде мы не встречались.

    – Я бы сказал, что рад знакомству, мисс Берсфорд, но обстоятельства, увы, радостными никак не назовешь.

    – Питер Дрейкленд, – представил его мой начальник, и тут я вспомнила.

    И ахнула.

    – Вы – Питер Дрейкленд? Тот самый?

    Он улыбнулся и удивительным образом помолодел разом на десяток лет.

    – Не знаю, что вы подразумеваете под тем самым, леди, но Питер Дрейкленд – это я. Определенно. Если где-то и существует мой полный тезка, то мне об этом неизвестно.

    – Это же вы – автор монографии «Мыслить как убийца»? – не унималась я.

    Он выглядел польщенным.

    – О-о, так вы читали мой опус, юная леди?

    – Я писала на его основе курсовую! А еще…

    – Поумерьте восторги, мисс Берсфорд, – брюзгливо оборвал меня лорд Редмор. – Питер, если хочешь обсудить с моей помощницей свою… кхм… литературную деятельность, то можешь заняться этим после работы.

    Я возмутилась. Да как он смеет настолько пренебрежительно отзываться об увлекательнейше написанных пособиях! Я из них почерпнула столько нового и полезного! Да что там я – в библиотеке очередь на книги Питера Дрейкленда записывалась за два месяца.

    Но не успела я открыть рот, как мистер Дрейкленд весело согласился:

    – Да, Алан, ты прав. Мисс Берсфорд, давайте поговорим в более подходящем месте. Как насчет ужина сегодня… ох, нет, простите, завтра?

    Кажется, Редмор отчетливо скрежетнул зубами. Но утверждать я бы не стала, поскольку Дрейкленд продолжил уже серьезным тоном:

    – А сейчас вернемся к нашему делу. Алан, свои выводы озвучивать не буду, чтобы не сбивать тебя. Кабинет в твоем распоряжении. Мисс Берсфорд, пойдемте со мной.

    Он привел меня в соседнюю комнату, почти пустую. Из обстановки имелось лишь четыре стула, повернутых почему-то к стене.

    – Прошу.

    Ничего не понимая, я уселась и тут же пораженно охнула, потому что видела со своего места третью допросную так, словно ее отделяло от нас тонкое стекло. Редмор стоял у стола, скрестив руки на груди.

    – Подозреваемого сейчас приведут, – сообщил Дрейкленд, устраиваясь на соседнем стуле. – Можете задавать любые вопросы, если они у вас возникнут, там все равно нас не услышат.

    – Хорошо, – ответила я шепотом.

    Несмотря на заверения, мне все равно казалось, будто Редмор слышит каждое наше слово. Тем временем дверь в допросную распахнулась. Охранник ввел бледного всклокоченного молодого человека в измятой одежде. Руки его были скованы, а на левой чуть повыше наручника тревожно мигал оранжевыми огоньками сигнальный браслет.

    – Зеленым он горит только в камере, – пояснил Дрейкленд, хотя я ни о чем не спрашивала. – При выходе из здания включаются красные огни и звуковой сигнал.

    Редмор жестом отпустил охранника и велел узнику занять неудобное и жесткое на вид кресло. Допрос начался.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Мое имя Алан Редмор, и я – ведущий менталист управления, – представился мой начальник.

    Подозреваемый молчал, нервно сглатывал, таращил круглые совиные глаза.

    – Вы дали разрешение на ментальное сканирование.

    – Я… да… д-дал… Поймите, я не виноват! – горячо заговорил он, подавшись вперед. – Не виноват! Я не знаю, кто это сделал! Я пришел, а они… они… там…

    Он всхлипнул и закрыл лицо руками.

    – Вам нужно подтвердить согласие, – все тем же безразличным тоном продолжил Редмор.

    Подозреваемый опустил ладони и выпрямился. На бледных щеках с неопрятной рыжеватой щетиной остались темные пятна.

    – Д-да. Д-да, к-конечно, – запинаясь, выговорил он. – Конечно, да. И потом меня отпустят?

    – Это не в моей компетенции. Отпечаток пальца, пожалуйста.

    Редмор протянул плотный лист с гербовой печатью, и парень прижал к нему подушечку указательного пальца. Даже читать не стал.

    – Он сразу согласился, услышав о менталисте, – пояснил мне Дрейкленд. – Так что, полагаю, его все же отпустят.

    Я резко повернулась к нему.

    – Думаете, он невиновен?

    – Скорее всего. Похоже на то, что парнишку подставляют.

    Хм, а мне ведь тоже в голову закрадывалось подобное подозрение. Я даже хотела обсудить его с Редмором, но не успела.

    – Итак, вы – Джеймс Герхард, девятнадцати лет, студент?

    – Да, сэр, это я. Именно так.

    Кажется, Джеймсу удалось немного овладеть собой. Во всяком случае, заикаться и трястись он перестал. Водянисто-голубые глаза все еще смотрели с испугом, и губы слегка подрагивали, но в целом подозреваемый немного успокоился.

    – Я буду задавать вопросы, а вы должны на них отвечать как можно точнее. Процедура не из приятных.

    Джеймс побледнел еще сильнее, так, что на бескровном лице веснушки показались яркими точками, но ответил твердо:

    – Я знаю, сэр. Меня предупредили.

    Редмор, сосредоточенный и серьезный, подошел к нему.

    – Можете закрыть глаза.

    Даже из-за стекла было видно, как Джеймс нервно сглотнул и зажмурился, вцепился пальцами в деревянные подлокотники. А в следующий момент к его вискам прижались пальцы менталиста.

    – Ваше имя – Джеймс Герхард? – повторил мой начальник первый вопрос.

    Бледное лицо исказила судорога.

    – Да.

    Я вздрогнула. Прежде голос бедолаги Джеймса звучал испуганно, но теперь в нем отчетливо слышалась неприкрытая мука. И это всего лишь первый, самый невинный, вопрос!

    – Вы убили Томаса Герхарда, своего дядю?

    – Нет!

    – Его супругу, Аманду Герхард?

    – Нет?

    Редмор старался быть кратким и закончить допрос поскорее.

    – Его старшего сына, Иллиаса Герхарда?

    – Нет! – отчаянно выкрикнул Джеймс.

    – Младшего сына, Джозефа Герхарда?

    – Не-е-ет, – мучительный стон.

    По лбу несчастного Джеймса катились крупные капли пота, а по щекам – слезы. Я до боли прикусила губу.

    – Когда вы в последний раз видели кого-либо из своих родственников живым?

    – Вчера утром, – отрывисто произнес Джеймс. – Джозефа. Встретил на улице. Он напомнил, что дядя и тетя ждут меня вечером. На праздничный ужин.

    – В честь чего праздник?

    – Мой день рождения.

    – Вы пришли – а дальше?

    – Я постучал. Никто не ответил. Позвал. Молчали. Тогда я вошел внутрь.

    Слова давались Джеймсу с трудом, он говорил короткими рублеными фразами, задыхался.

    – И что увидели?

    Бедолагу передернуло.

    – Кровь, – просипел он. – Много крови. И они. Мертвые. Это… это…

    Он закашлялся, и мне стоило немалых трудов сдержаться, подавить порыв вскочить и заорать, чтобы Редмор прекратил допрос.

    – Вы заметили кого-нибудь?

    – Нет. Никого.

    – Ни в доме, ни рядом с ним?

    – Никого.

    – Почему нож оказался у вас в руках?

    – Не знаю… подобрал… там валялся… не знаю…

    Редмор резким движением убрал ладони от лица Джеймса, и тот всхлипнул и обмяк в кресле. Потерял сознание, не сразу поняла я.

    – Допрос окончен, – устало сообщил мой начальник. – Питер, вызывай медиков.

    И покачнулся, ухватился за стену, чтобы не упасть. Я все-таки сорвалась с места и бросилась в допросную.

    – Сэр! Что с вами? Вы в порядке, сэр?

    – Разумеется, не в порядке, мисс Берсфорд, – раздраженно отозвался он. – Чем суетиться, лучше помогите мне дойти до стула.

    Крепкая рука отодвинула меня в сторону.

    – Лучше я, Алан, – невозмутимо произнес Питер Дрейкленд. – Мне ты точно не переломаешь кости. Вот так, обопрись. Сейчас, сейчас.

    – Что с ним? – испуганно спросила я.

    Сейчас, когда Редмор стоял ко мне лицом, я разглядела и его мертвенную бледность, и ввалившиеся глаза, и прорезавшиеся у рта складки. Впрочем, скверный характер и язвительность никуда не делись.

    – Вас точно не отчислили за неуспеваемость, мисс Берсфорд? Не узнали обычный откат от сканирования?

    Ох. Я и не предполагала, что это выглядит вот так.

    Хлопнула за моей спиной дверь, мужчина в светло-голубой одежде сотрудника медслужбы склонился над Джеймсом. Лорд Редмор тяжело рухнул на стул и запрокинул голову. Дышал он хрипло, прерывисто.

    – Так, Алан, вот, держи.

    Питер Дрейкленд смешал в стакане содержимое трех флаконов. Редмор двумя глотками расправился с питьем и поморщился.

    – Спасибо. Сейчас отпустит.

    Я покосилась на Джеймса. Тот уже пришел в сознание, но взгляд его оставался расфокусированным и ошалелым. Бедолага тряс головой, руки его дрожали. Охранникам пришлось буквально уносить его из допросной.

    – Парень невиновен, – сказал Редмор, когда в комнате остались мы втроем.

    Краски еще не вернулись на его лицо, но выглядел он уже получше. Хотя бы не напоминал ожившего мертвеца.

    Дрейкленд кивнул.

    – Я так и предполагал.

    – Вы его отпустите? – спросила я.

    – Нет, подержу еще пару дней в камере. Пусть настоящий преступник думает, что ему не грозит разоблачение.

    – Если я тебе больше не нужен, – вмешался Редмор, – то мы с мисс Берсфорд, пожалуй, пойдем.

    Я проглотила вопрос о его самочувствии, хотя мне меньше всего на свете хотелось, чтобы начальник свалился без сил прямо в лифте. Или в коридоре – без разницы. Но я понимала, какую отповедь получу, если вздумаю поинтересоваться состоянием здоровья Его Язвительности.

    – Нет, больше не нужен. Мисс Берсфорд, – обратился ко мне Дрейкленд, – не забудьте о нашем уговоре. Я зайду за вами завтра в конце дня.

    Редмор скривился так, словно ему пришлось залпом выпить стакан неразбавленного уксуса.

***

Шел мой начальник все еще нетвердыми шагами, и я предложила ему опереться на мое плечо, за что была вознаграждена взглядом столь презрительным и злобным, что тут же стушевалась и скороговоркой пробормотала извинения. Редмору даже говорить ничего не пришлось – я и без того осознала свою очередную ошибку.

    Молчание тяготило, и во время подъема в лифте я попыталась завязать разговор. К тому же любопытство действительно терзало.

    – Значит, Джеймса отпустят.

    – Вы же сами слышали.

    – Да, но если он невиновен, то кто тогда убийца?

    – А у вас есть какие-нибудь предположения, мисс Берсфорд?

    Я задумалась. Фактов в моем распоряжении имелось слишком мало, но кое-какие выводы из них все же можно было сделать.

    – Джеймса взяли прямо на месте преступления, так? С окровавленным ножом в руках?

    Редмор кивнул, не утруждая себя ответом.

    – Значит, кто-то вызвал полицию, верно? Но кто?

    Начальник кивнул еще раз, одобрительно.

    – Правильно мыслите, мисс Берсфорд.

    Я зарделась от похвалы, но он тут же осадил меня.

    – Впрочем, не факт, что это сделал убийца. Но на месте Питера я бы поработал в этом направлении.

    Лифт дрогнул и остановился.

    – А когда его поймают…

    – Это уже нас не касается, мисс Берсфорд. У нас есть свои дела.

    И он уже уверенным шагом двинулся по коридору. Силы определенно возвращались к нему. Я немного отстала и с обидой уставилась ему в спину, а потом тряхнула головой. Вот как, значит. Ну и ладно! Не хочет обсуждать – не надо. Я и сама все выспрошу у Питера Дрейкленда. Завтра же вечером!

    После обеда Редмор загрузил меня составлением отчетов. Работа скучная, нудная, но требующая полной сосредоточенности. Я разносила данные по таблицам, то и дело сверяясь с заметками, полными непонятных сокращений. На мой вопрос, что они могли бы означать, начальник буркнул нечто маловразумительное, но я и сама вскоре поняла, что к моему заданию они отношения не имеют. Кое-где на исписанных угловатым почерком бумагах мне попадались схемы и даже рисунки. Последние я разглядывала с интересом. Следовало признать, что лорд Редмор определенно обладал художественным талантом.

    Означенный лорд что-то писал в толстом журнале. Меня от работы не отвлекал и даже соизволил лично сварить две чашки кофе, одну из которых поставил передо мной. Я отхлебнула и поразилась: на вкус напиток ничуть не уступал тому, что готовила я. Да мой начальник – прямо-таки кладезь различных умений!

    После окончания рабочего дня он меня задерживать не стал, но сам остался.

    – У меня еще есть кое-какие дела.

    – Вам нужна помощь, сэр?

    Он поморщился.

    – Нет, мисс Берсфорд. Мне нужна тишина. Ступайте, не смею вас задерживать.

    Я аккуратно прикрыла за собой дверь. Тихо-тихо, хотя хотелось изо всех сил хлопнуть. Тишина ему нужна, скажите, пожалуйста! Можно подумать, я так громко перекладывала бумаги, что мешала ему работать! Или слишком шумно выписывала цифры. Нет, знаю! Его отвлекало мое дыхание.

    Ворча себе под нос о том, как меня достал один зануда, я миновала пост охраны и вышла на крыльцо. Яркие солнечные лучи ослепили меня, заставили зажмуриться, на мгновение замереть на месте.

    – Ой, простите!

    Обладательница звонкого голоса едва не налетела на меня. Я непроизвольно отшатнулась, запнулась и упала бы, не подхвати она меня под локоть.

    – Спасибо.

    – Что вы, не стоит благодарности.

    Я еще раз моргнула и уставилась на нее во все глаза. Молодая, ухоженная, темноволосая. Одетая в простой, но явно дорогой изумрудно-зеленый костюм и кремовую шелковую блузу. И прекрасно знакомая по снимкам в светской хронике. Леди Оливия Мертон.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Леди Мертон скрылась за дверью, а я все еще стояла на ступенях, сжав кулаки и подавляя нелепое желание вернуться. Вот, значит, какое у вас важное дело, лорд Редмор! Вот из-за чего вы решили задержаться в кабинете! Важная работа, ха!

    Я зажмурилась и представила, как врываюсь в кабинет, бормоча, что забыла… забыла… да что угодно забыла, неважно! Как торопливо отскакивают друг от друга лорд Редмор и леди Мертон. Как проступает растерянность на красивом холеном лице. А потом картинка померкла, сменилась новой. Как Редмор ставит размашистую подпись под приказом о моем увольнении.

    Я помотала головой. Нет, возвращаться – плохая идея. Очень плохая. И вообще, какое мне дело до любовниц начальника? В эту минуту я верила всем тем сплетням, что с горящими глазами пересказывала Дженни, и старательно убеждала себя в том, что мне нап-ле-вать. Вот именно. Наплевать. Растереть. И забыть. Пусть хоть десятками к нему ходят, мне все равно. Неприятно только, что они прямо на рабочем месте… Так, стоп, Летти! Тебя это не касается!

    Домой я вернулась в самом дурном расположении духа. Несмотря на все попытки выбросить блистательную Оливию Мертон из головы, мысли то и дело возвращались к ней. Хуже того, я поймала себя на том, что сравниваю ее с собой – и вовсе не в свою пользу. Ладно скроенный ярко-зеленый костюм против бесформенного мешка, что продавец выдавал за платье. Подчеркнутые достоинства аппетитной фигуры против скрытых балахоном талии и груди. Изящно уложенные локоны против растрепанного пучка, кое-как скрученного утром. Собственная задумка выдать себя за унылую старую деву, не интересующуюся ничем, кроме работы, больше не казалась мне такой великолепной. Хорошо еще, что хоть очки перестала носить, но и без них против леди Оливии я – чучело чучелом.

    Такие мысли терзали меня всю дорогу от учреждения до самого дома. Так что нет ничего удивительного в том, что в квартиру я ввалилась раздраженная и злая, громко хлопнула дверью и не глядя швырнула сумку через всю гостиную, лишь чудом попав в кресло.

    – Ого! – присвистнула Дженни, сидевшая на подоконнике и болтавшая босой ногой. В правой руке она держала надкушенное яблоко. – Это тебя Редмор так довел?

    – День нелегкий выдался, – туманно ответила я.

    Не рассказывать же, в самом деле, что меня расстроило сравнение с леди Оливией и собственное несовершенство?

    Дженни спрыгнула с подоконника и с хрустом откусила еще кусочек яблока.

    – Уж-нать х-чешь? – спросила невнятно.

    – Не отказалась бы. Пойдем?

    Устроившись за кухонным столом, подруга дожевала свое яблоко и аккуратно опустила огрызок в корзину.

    – Так что случилось, расскажешь?

    – Кое-что расскажу, – согласилась я и поставила перед ней тарелку с овощным рагу. – Интересное.

    Глаза Дженни загорелись.

    – Давай!

    – Сначала ужин.

    – Ле-е-етти!

    – Ну, ладно, – смилостивилась я. – Не дам тебе погибнуть от острого приступа любопытства. Ты ни за что не догадаешься, что сегодня случилось!

    – Приходила леди Оливия, да? Или леди Сюзанна?

    Я поморщилась. Дженни случайно угадала, но обсуждать визит леди Оливии в Управление у меня не имелось ни малейшего желания. Как и упоминать о стремлении начальника остаться с ней наедине. Вместо этого я грубовато спросила:

    – Ты можешь думать о чем-то еще, кроме предполагаемых любовниц Редмора?

    – Вообще-то, я очень даже думаю о чем-то еще, – немного обиженно возразила подруга. – Например, подумала об ужине.

    – Это потому, что сегодня твоя очередь готовить.

    Здесь уже спорить не получилось.

    – Ладно, – примирительно сказала я. – Все равно ты не угадаешь. Я сегодня познакомилась с самим Питером Дрейклендом! И он пригласил меня на свидание!

    Честно говоря, я и сама не была уверена в том, что Питер позвал меня именно на свидание, а не на дружеский ужин, но Дженни уже вскочила и возбужденно затараторила:

    – Не может быть! Летти, это правда? С ума сойти! А что ты наденешь? Давай посмотрим, например, красное платье…

    – Угомонись, – остановила я этот поток. – Вот не зря же не хотела тебе ничего рассказывать до конца ужина.

    Но ее слова привели меня в смятение. До этого момента я как-то не задумывалась о том, что предстала в облике чудаковатого синего чулка не только перед Редмором, но и перед Дрейклендом. Правда, все равно получила приглашение на ужин, значит, мой внешний вид его не смутил. Но сейчас передо мной стояла задача не из легких.

    – Летти! Как ты можешь думать о каком-то ужине! – возмутилась Дженни. – Сам Питер Дрейкленд! Ты же… ты же не шутишь?

    Я покачала головой.

    – Нет, не шучу.

    – О! – выдохнула подруга, как мне показалось, с благоговением. – Но где ты с ним познакомилась?

    Я усмехнулась. С этого и следовало начинать, а вовсе не с красного платья. Но Дженни не будет Дженни, если не подумает в первую очередь о том, как бы нарядиться пособлазнительнее на свидание.

    Рагу в ее тарелке остывало. Дженни нетерпеливо приплясывала вокруг стола, пока я расправлялась с ужином. Исключительно из вредности, по ее мнению. Она ведь даже представить не могла, какая мысленная работа кипела в моей голове. Одеться понаряднее? Я тут же представила, как скептически хмыкнет лорд Редмор, как подожмет губы, как посмотрит не с осуждением даже – с презрительным пониманием. Хватило мне и промаха с очками, чтобы почувствовать себя дурочкой, а уж реакцию начальника на красивое платье, боюсь, не перенесу. Надеть маскировочный наряд? Очередной страхолюдский мешок или абсолютно не сочетающиеся друг с другом юбку и блузку? Тогда Редмор не получит повода насмехаться, зато я опять предстану перед Питером Дрейклендом в самом непривлекательном образе. Еще пожалеет, того гляди, что пригласил этакое пугало в приличное место. И почему я не догадалась договориться встретиться с ним уже непосредственно в ресторане? Нет же, согласилась, что он зайдет за мной после работы, вот и получила неразрешимую задачу. Да еще и после встречи с блистательной леди Оливией мне и самой не хотелось появляться в Управлении в виде огородного чучела.

    Тарелка опустела как-то слишком быстро, и Дженни, издав ликующий вопль, потащила меня перебирать наряды. Я пыталась слабо отбиться, бормоча что-то о том, что надо бы вымыть посуду, но подруга только отмахнулась.

    – Потом! Сначала платье! И бусы! И сумочка! И серьги!

    Представив, как заявляюсь на работу, позвякивая серьгами, потряхивая бусами и размахивая крохотной сумочкой, купленной специально ради «выходов в свет» в магазине уцененных товаров, я развеселилась. Да уж, Редмора поджидает неслабый такой удар по психике.

    – Ты так и не рассказала, где познакомилась с Дрейклендом, – напомнила Дженни, раскладывая на кровати весь мой незатейливый гардероб для особых случаев и роясь в своей половине шкафа со скрипучими дверцами. – Вот, можешь примерить еще мое зеленое, оно тебе подойдет. Здесь спина открытая, пикантно смотрится.

    Ага, все Управление сбежится полюбоваться.

    – Джен, свидание у меня после работы, так что убирай все это добро обратно. Помощницу в вечернем наряде Редмор точно возле себя не потерпит.

    Она разочарованно вздохнула.

    – Дурында ты, Летти! Не могла договориться встретиться попозже, что ли? Ну, или отпросись пораньше.

    Я представила выражение лица начальника, услышь он такую просьбу, и вздрогнула. Нет, и пытаться не стану.

    – Бесполезно.

    – Думаешь, не отпустит? Хотя… это же Редмор.

    – Вот именно, – уныло согласилась я. – Еще и дополнительных заданий накидает, чтобы задержалась подольше. Так что этот номер не пройдет. А познакомились мы с Дрейклендом просто – он ведет дело об убийстве и запросил ментальное сканирование.

    Платье выпало у Дженни из рук.

    – Ух ты! И что, ты тоже там была?

    Я кивнула.

    – И… и как это? – шепотом спросила подруга.

    Все наши знания об этой процедуре ограничивались несколькими скупыми строчками в учебнике для старшего курса, так что ее любопытство было мне понятно. Сама утром испытывала подобное.

    – Неприятно. Даже смотреть.

    – А… – тут она взглянула мне в лицо и осеклась. – Ладно, не будем. Расскажи еще о Дрейкленде. Какой он?

    Я задумалась.

    – Внимательный. И заботливый, следил, чтобы со мной все было в порядке. Вежливый. Умный – но это и по его книгам понятно. И забавный. А больше ничего пока сказать не могу.

    Дженни тихонько присвистнула.

    – Но и это уже немало, верно? Сколько вы там общались? Полчаса? Час? А ты успела заметить, что он заботливый и внимательный. А внешне он как?

    Я не сдержалась и громко фыркнула.

    – Джен, прекрати! Мы всего лишь ужинаем после работы.

    – Ну да, ну да, – пробормотала она, развешивая платья в шкафу. – Всего лишь. Что-то с Редмором вы после работы не ужинаете. Но это, конечно же, ни о чем не говорит.

    Я в последний момент спохватилась, чтобы не выпалить, что Редмору и без меня есть с кем ужинать. И не только ужинать. И вообще, уверена, они с леди Оливией сразу же перешли к десерту. Разозлилась и сказала сухо:

    – Зато мы вместе обедаем. Прямо в кабинете. Отойди-ка.

    Отодвинула подругу и принялась сама перебирать вешалки. М-да, негусто. Кое-что из привычных студенческих вещей на службу не наденешь, слишком уж несолидно смотрится. Платье для прогулок тоже не годится, наряды для выходов я уже забраковала. Остаются либо недавно купленные жуткие вещички, либо белая блуза с темно-синим костюмом, либо бежевое платье-футляр, достаточно строгое, чтобы сойти за рабочее. Оно, правда, подчеркивает фигуру, что определенно не приведет в восторг Его Язвительность, но… плевать! Зато перед Питером Дрейклендом предстану привлекательной девушкой, а не замухрышкой.

    – Вот это.

    Дженни нахмурилась, отобрала у меня платье, повертела на вытянутых руках, рассмотрела со всех сторон. Вид у нее при этом был столь забавно-сосредоточеный, что я не выдержала и расхохоталась:

    – Джен, да ты его сто раз видела! Что собираешься обнаружить?

    – Мало ли, что видела, – проворчала она. – А вдруг ты пятно посадила? Или шов где разошелся?

    – Да все с ним в порядке!

    Она кивнула, как мне показалось, неохотно.

    – Вроде бы да. И все-таки лучше возьми мое зеленое.

    – И вылететь с работы? Редмор точно скажет, что я перепутала службу с заведением иного рода – сама догадаешься, какого?

    – Можно прикрыться шалью.

    Но препиралась она без энтузиазма и вскоре сдалась, зато долго еще рылась в шкатулке с нехитрыми украшениями, вытаскивая бусы и броши и прикладывая их к выбранному платью. Остановилась, в конце концов, на янтарной броши в виде веточки винограда и лично сунула ее мне в сумку, строго-настрого велев не забыть и приколоть перед ужином.

    – А то придешь вся из себя такая скромная, строгая и недоступная.

    – Хм, а с чего ты взяла, что я хочу казаться нескромной и доступной?

    – Летти! Ты прекрасно понимаешь, о чем я!

    И, поскольку я уже хохотала, повалившись на кровать, она схватила подушку и швырнула в мою сторону. Подушка тут же полетела обратно, и вскоре и Алан Редмор, и Питер Дрейкленд были позабыты в пылу жаркой битвы.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

И все-таки я волновалась. Как ни пыталась убеждать себя, что ничего особенного не происходит, подумаешь, приду на службу не в нелепом наряде полубезумной старой девы, а в стильном женственном платье, как ни занимала вечер шутливыми перепалками с Дженни и всякими хозяйственными мелочами, но спала плохо и вскочила еще до рассвета. Из окон нашей кухоньки открывался чудный вид на унылую серую крышу соседнего дома, и я наблюдала, как первые робкие солнечные лучи осветляют на ней все новые и новые полосы, пока свет не залил ее целиком. Чтобы занять хоть чем-то руки, раз уж голову не получалось, я приготовила слишком обильный завтрак, и заспанная Дженни, появившаяся в дверном проеме, восхищенно присвистнула и спросила с подозрением:

    – Мы что, ждем гостей?

    – С чего ты взяла?

    – А кто тогда съест все это?

    И она театральным жестом обвела рукой стол. Только тогда я спохватилась и сообразила, что омлет с грибами, блинчики с клубникой, гренки с сыром, ветчина и бисквиты одновременно – пожалуй, действительно многовато для нас двоих.

    – Или прихватишь с собой, угостишь начальника?

    Я поежилась и поспешно выкрикнула:

    – Нет!

    Дженни ухмыльнулась.

    – Отчего-то мне так и подумалось. Тогда я возьму, угощу девочек, ладно?

    Я пожала плечами.

    – Бери, мне не жалко.

    Мне же самой кусок в горло не лез. Даже аромат кофе, прежде всегда манящий и разжигающий аппетит, сейчас вызывал легкую тошноту и головокружение, а еще стойко начал ассоциироваться с желчным раздражительным начальником. Глядя на то, как Дженни, прикрыв глаза от удовольствия, отхлебывает крохотными глотками крепкий напиток, я непроизвольно сжала в кулак правую руку. Представила, как Редмор окинет меня очередным пренебрежительным взглядом и процедит что-то о том, что он не зря собирался отказать мне, знал, что из легкомысленной девицы толку все равно не выйдет.

    Пар, кажется, повалил даже от заполыхавших ушей. Я подхватилась с места и бросилась в спальню, принялась рыться в шкафу, словно за ночь там могло прибавиться вещей. Но нет, все было тщательно пересмотрено еще вчера.

    – Летти, что с тобой?

    Дженни замерла на пороге с бисквитом в одной руке и стаканом сока – в другой.

    – Не могу! – простонала я, уселась на кровать и обхватила голову руками. – Я не могу пойти в этом, понимаешь?

    – Нет, не понимаю, – ответила Дженни и впилась зубами в бисквит. – В ч… в чем проблема? Мы же вчера все решили.

    – Он меня изведет! Скажет, что я специально так вырядилась ради Дрейкленда! А если не скажет, то подумает!

    Дженни дожевала бисквит, запила его соком и посмотрела на меня внимательно-внимательно. И во взгляде ее мне почудилось подозрительное такое сочувствие.

    – Что?

    – Летти, дорогая, – обманчиво мягко заговорила она, – а давно ли тебя стало волновать, что именно подумает о тебе лорд Редмор?

    – Он – мой начальник, – выдала я неоспоримый аргумент.

    Но подруга только фыркнула.

    – И что? Летти, если бы ты видела в нем только начальника, то его мысли тебя бы нисколько не заботили. Раз уж он уже принял тебя на место ассистента, то из-за внешнего вида точно не уволит.

    Ее слова звучали убедительно. Пока что лорд Редмор считает меня полезной, а платье уж точно не влияет ни на умение варить кофе, ни на умственные способности. У меня куда больше шансов вылететь из Управления, если я приготовлю невкусный напиток, не говоря уже о перепутанных бумагах.

    Дженни расправилась с бисквитом, поставила на прикроватную тумбочку опустевший стакан и внимательно осмотрела приготовленный с вечера наряд. И ухмыльнулась.

    – Хорошо, что Питер Дрейкленд пригласил тебя на свидание. И да, я ошиблась. То, что он заберет тебя с работы, просто замечательно.

    – Это еще почему? – не поняла я.

    Она подмигнула и выдала нечто совсем уж странное:

    – А посмотришь на реакцию начальства.

***

Каблучки, хоть и невысокие, все равно цокали по мозаичной плитке пола, как мне казалось, вызывающе. От шпилек головокружительной высоты отказываться пришлось чуть ли не со скандалом: Дженни с горящими фанатичным огнем глазами преследовала меня до самой двери с купленными ею на вручение дипломов элегантными лодочками в руках и отстала, лишь когда я согласилась обуть не практичные закрытые туфли на низком ходу, а ту пару, что значилась у меня в категории «на выход». Вздохнула сокрушенно, заметила, что это «все равно не то», но все же угомонилась.

    Перед дверью кабинета я одернула платье и поплотнее запахнула плащ. Как же хорошо, что летняя жара еще не наступила, и можно было хоть ненадолго отложить тот неприятный миг, когда Редмор увидит мой сегодняшний наряд. Несмотря на все заверения подруги, одна мысль о его реакции пугала меня до дрожи в коленях.

    – Вы почти опоздали, мисс Берсфорд, – сообщил мне, когда я распахнула дверь и переступила порог одновременно с разнесшимся по этажам гудком. – Уже второй раз всего за три дня.

    – Почти не считается, – парировала я привычной по студенчеству фразой.

    – Язвите, мисс Берсфорд?

    – Нет, сэр. Полагаю, это ваша прерогатива.

    И только после того, как фраза сорвалась с языка, до меня дошло, что именно я ляпнула. Покосилась осторожно на Его Вредность, но лорд Редмор, кажется, скорее забавлялся, чем сердился. Во всяком случае, губы его подрагивали, будто он старательно сдерживал улыбку.

    – Что же, мисс Берсфорд, раз вы все-таки не опоздали, предлагаю приступить к работе.

    Я распахнула дверцы шкафа, сняла плащ и пристроила его на вешалке. Набрала в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком в воду, задержала дыхание и повернулась к начальнику. Он рассматривал меня с интересом энтузиаста-ботаника, внезапно обнаружившего какой-нибудь особо редкий сорняк.

    – Сэр?

    – Кофе, мисс Берсфорд. Да покрепче.

    Я направилась к столику, радуясь, что легко отделалась. Но не тут-то было.

    – Интересно, – скучающим тоном протянул за моей спиной начальник, – а на ваши умственные способности знакомство с Питером подействовало аналогичным образом?

    Я застыла с протянутой к банке с кофе рукой.

    – О чем вы, сэр?

    – Значит, не подействовало. А жаль. Я уж подумывал отправлять к нему тех болванов, с которыми порой имею несчастье работать. Но, увы, ошибся.

    Я медленно повернулась.

    – Не понимаю, сэр.

    – Как мы только что выяснили, ничего удивительного. Общение с Питером волшебным образом улучшило ваш вкус – а я-то думал, что вы долго еще будете испытывать мое терпение попугайскими нарядами. Хотя предпочел бы, чтобы вы начали соображать получше.

    Испытывать его терпение? Я? Попугайскими нарядами? Да что он… Да как он… Да я ему сейчас…

    Я медленно-медленно выдохнула через нос. Спокойно, Летти, спокойно. Начальник всегда прав, даже если берется судить о том, в чем априори разбираться не может. О женской одежде, например.

    – Жаль, что вы не сообщили о своем недовольстве в первый же день, сэр. Я бы не стала терзать ваше чувство прекрасного, поверьте.

    И неплохо бы сэкономила, между прочим.

    Он оставил мою реплику без внимания и желчно продолжил:

    – Кроме того, осмелюсь вам напомнить, мисс Берсфорд, что в управление вы пришли работать, а не устаивать личную жизнь. Не заставляйте меня пожалеть о том, что принял вас на службу.

    Я едва не задохнулась от злости. И это он говорит мне? Или уже успел позабыть о вчерашнем визите ослепительной леди Оливии?

    – Что с вами, мисс Берсфорд? – притворно сочувственным тоном, в котором все равно проскальзывали нотки плохо скрываемого сарказма, осведомился он. – Вам плохо? Вы так побагровели, будто вас вот-вот хватит удар.

    Я закашлялась и прижала правую руку к горлу. Исключительно ради того, чтобы не схватить ею что-нибудь потяжелее. Вон ту металлическую складную линейку, например. Подходящая штукенция для приведения в чувство зазнавшихся лордов, знаете ли! Жаль только, что одновременно она послужит и волчьим билетом. Для меня.

    Представив строчку в личном деле «причина увольнения: нанесение начальнику отдела тяжких телесных повреждений», я закашлялась с удвоенной силой. Хотя не факт, что получится отделаться только увольнением, а не заполучить реальный срок.

    – Воды выпейте, – посоветовала не подозревавшая о моих кровожадных мыслях несостоявшаяся жертва.

    Я еще раз с мрачным удовлетворением представила, как опускаю грозно поблескивающую тяжеленную линейку Редмору на голову.

    – Или вызвать медслужбу?

    – Не надо, – прохрипела я.

    – Уверены? Не хотелось бы, знаете ли, возиться с вашим трупом. Еще дознание начнется…

    Я поспешно отвела взгляд от линейки – чтобы не соблазниться. Но на глаза тут же попался весьма увесистый стул. И толстенный том «Основ криминалистики», служащий Редмору в качестве пресс-папье. И даже потертые кожаные папки в шкафу так и просились в руки. Я скрипнула зубами.

    – Н-не беспокойтесь. Со мной все в порядке.

    – И все же воды выпейте.

    Передо мной оказался стакан, наполненный прохладной жидкостью. Я осушила его в два глотка – просто для того, чтобы заняться хоть чем-нибудь и не думать об убийстве собственного начальника. И опять закашлялась.

    – Вы больны, – тут же с осуждением заявил Редмор. – Ступайте домой, мисс Берсфорд. Даю вам выходной.

    – Вы ошибаетесь, сэр. Я абсолютно здорова. И горю желанием приступить к работе. Кажется, вы хотели кофе?

    – Кофе? А, да, точно. И покрепче.

    – И щепотку кардамона на кончике ножа?

    – На ваше усмотрение, – отрывисто бросил он и отвернулся.

    Хм, похоже, вчерашнее свидание не удалось, иначе с чего Редмор постоянно ищет повод придраться? Поссорился с прекрасной Оливией и теперь пытается выместить раздражение и гнев на помощнице? Наверное, следовало согласиться и отправиться домой, потому как кто знает, что еще придет в голову озлобленному на весь женский пол начальству? Хотя тогда я дала бы повод упрекать себя в лености и недостаточном служебном рвении. Да и с Дрейклендом мы договорились, что встретимся в управлении.

    – Вы там заснули, мисс Берсфорд? У вас сейчас кофе сбежит.

    – Ой!

    Катастрофы чудом удалось избежать, и уже через несколько мгновений Редмор хмуро прихлебывал горячий напиток. Мне он буркнул что-то, отдаленно напоминающее благодарность, и теперь старательно делал вид, будто остался в кабинете один. Даже не смотрел в мою сторону.

    Я пожала плечами и сварила чашечку кофе и себе, только не такого крепкого и без специй. Уселась у рабочего стола и осторожно пригубила. Редмор все так же делал вид, будто не замечает меня.

    День обещал быть долгим. Практически бесконечным.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

К шести часам вечера я твердо знала, что сарказм и язвительность – далеко не худшее в лорде Редморе. Переносить его безукоризненную ледяную вежливость куда труднее. Услышав очередной вопрос, не затруднит ли меня передать во-он тот снимок, спасибо большое, я до боли прикусила губу и втянула носом побольше воздуха, чтобы не взорваться и не заорать.

    – Да, сэр. Разумеется, сэр.

    – Благодарю вас, мисс Берсфорд. Вы очень любезны.

    Будь тон иным, теплым, дружелюбным, я бы порадовалась переменам в поведении начальника. Но произнесенные отстраненно и холодно, просьбы и благодарности звучали издевками. За каждым «будьте так добры» мне слышалось насмешливое «никчемная бездельница». Как Редмору удается этот фокус, я сообразить не могла, но, пожалуй, и сама не отказалась бы от подобного умения. Пока же в моих силах было только дотошно исполнять его просьбы-распоряжения и стараться отвечать ровно и спокойно, словно ничего необычного не происходит.

    Да, еще и кофе меня варить больше не заставляли! Редмор просто сунул посыльному с пакетами из кафе пару монет, и тот принес еще одну бутылку лимонада. Я с тоской покосилась на столик со спиртовкой: за пару рабочих дней успела втянуться в процесс бесконечного кофепития. Но варить для себя одной не осмелилась, а самой предлагать Редмору – много чести. Так что пришлось посыльному сбегать еще и за оранжадом для меня.

    Питер Дрейкленд появился спустя всего лишь пару минут после гудка об окончании рабочего дня. Постучал коротко и распахнул дверь, не дожидаясь приглашения.

    – Мисс Берсфорд, вы сегодня ослепительны, – приветствовал он меня комплиментом, и я зарделась, хотя именно на такую реакцию и рассчитывала, выбирая платье. – Алан, дружище!

    – Питер! – обрадовался тот. – Здорово, что ты заглянул! Мне как раз не помешал бы свежий взгляд! Вот подойди на секунду.

    Дрейкленд посмотрел на меня и слегка развел руками, как бы говоря, что не может отказать другу. Я кивнула: все понимаю, подожду.

    – Что у тебя, Ал?

    Редмор вывалил на стол кучу снимков.

    – Так, вот оно. И вот. И еще этот.

    Дрейкленд нетерпеливым жестом указал на часы.

    – Ал, извини, может, в другой раз? Все-таки мы с мисс Берсфорд собирались…

    – Да я не отниму у тебя много времени, – не дослушав, возразил Редмор. – И потом, дело срочное.

    Я изумилась. Что-то ни о каком срочном деле начальник сегодня не упоминал, занимались мы весь день какой-то нудной рутинной работой. Даже о краже перстня из музея не прозвучало ни слова.

    – Хорошо, – обреченно согласился Дрейкленд. – Давай сюда.

    Он тоже склонился над столом, взял в руки снимок, повертел, отложил в сторону, притянул поближе второй. Что-то заговорил вполголоса – до меня долетали только обрывки фраз:

    – …не уверен …а если так… нет, не думаю… вот отсюда, да, взгляни…

    Через пять минут я повесила плащ обратно в шкаф и устроилась на стуле, сжав пальцы на ручке сумочки. Еще через пять откашлялась и предложила громко:

    – Кхм, может, кофе?

    Дрейкленд вздрогнул и обернулся пристыжено, в голосе его отчетливо звучали извиняющиеся нотки:

    – Простите, мисс Берсфорд, я непростительно увлекся. Все, Алан.

    – Но вот…

    – Завтра, все завтра! Нельзя заставлять мисс Берсфорд ждать еще дольше.

    Я была уверена, что Редмор сейчас раздраженно бросит, что ничего страшного, подождет твоя мисс Берсфорд, никуда не денется, но он на удивление спокойно согласился:

    – Да, конечно. Нехорошо заставлять девушку ждать.

    И ухмыльнулся мне. Питер разглядеть его ухмылку никак не мог, поскольку Редмор стоял за его плечом, а вот у меня непроизвольно задрожали коленки. Ничего хорошего мне выражение лица начальника не сулило. Я была готова поклясться – Редмор что-то затеял. Нечто, что точно придется мне не по вкусу.

    Дрейкленд подал мне плащ, бросил приятелю:

    – До завтра, дружище.

    – До завтра, – отозвался Редмор. – Мисс Берсфорд, надеюсь, вы обойдетесь без опозданий.

    – Разумеется, сэр, – отчеканила я. – До завтра.

***

Двухместный спортивный мобиль стоял прямо перед крыльцом управления. Дрейкленд распахнул передо мной пассажирскую дверцу.

    – Прошу.

    Но я не спешила усаживаться. Рассматривала блестящую хищную машину, словно завороженная, обошла ее кругом, погладила по черному крылу.

    – Вот это да! – выдохнула восхищенно. – Не знала, что вы… вы…

   – Люблю скорость, – бесхитростно пояснил Дрейкленд. – Собственно, на почве этого увлечения мы с Аланом и сдружились.

    – Что? – удивилась я.

    Он кивнул.

    – Если захотите, полюбуетесь как-нибудь на наши состязания. Жаль, в городе нельзя показать, на что способен этот зверь. Зато в следующие выходные… кстати, вы свободны в следующую субботу, мисс Берсфорд?

    – Летисия, – поправила я. – Да, свободна.

    Солнце бросало блики на черные глянцевые бока мобиля, теплый ветер трепал волосы, одуряющий аромат растущих на клумбе посреди площади пионов дурманил. Этим летним вечером я была готова к безрассудствам – и, кажется, уже начала их совершать!

    В салоне пахло кожей и горьковатой травяной свежестью, удобное кресло мягко обнимало. Легко повернулся ключ, довольно и сыто заурчал мотор. Мобиль плавно выкатился на проспект и понесся стрелой.

    Пусть Дрейкленд и говорил, что ограничения скорости не позволяют продемонстрировать всю мощь его любимой игрушки в городской черте, мне все равно никогда прежде не случалось наслаждаться столь быстрой ездой. И комфортной, что уж скрывать. Мелькали за окном здания, деревья, фонарные столбы, суетливые прохожие, а я откинула голову и прикрыла глаза, наблюдая за дорогой из-под ресниц.

    – А вы умеете водить, мисс Берс… Летисия? – неожиданно спросил мой спутник.

    – Нет, – призналась я.

    – Хотите, научу?

    Хотела ли я? О, я даже не облекала в слова то странное чувство, что испытывала всякий раз, провожая взглядом тех редких женщин, что усаживаются за руль мобиля сами. Они казались мне смелыми и дерзкими, необычными и живущими какой-то совсем иной жизнью, не такой, как остальные. Дрейкленд предлагал мне исполнение самой тайной, скрываемой от всех мечты, причем предлагал вот так просто, мимоходом.

    – Да! – выпалила я, не задумываясь.

    – Договорились.

    Я не стала уточнять – еще передумает, чего доброго. Жаль только, что длилась поездка недолго. Примерно через четверть часа мобиль остановился у небольшого одноэтажного строения, прячущегося от взглядов прохожих за густой зеленью высоких кустарников. Никакой вывески над входом не наблюдалось.

    – Что это? – с любопытством спросила я.

    Дрейкленд распахнул дверцу и подал мне руку.

    – Я ведь пригласил вас на ужин, Летисия. Уверяю, вам понравится.

    Дверь оказалась заперта, но моего спутника это нисколько не смутило. Он дернул за неприметный шнурок, и внутри раздался мелодичный звон.

    – С ума сойти! – выдохнула я. – Дверной колокольчик!

    А когда нам открыли, казалось, спустя всего лишь мгновение, мы и вовсе словно провалились в прошлое. Солидный пожилой служащий в форменной одежде – дворецкий? метрдотель? – вежливо, но без подобострастия поклонился.

    – Добро пожаловать, господа. Леди, позвольте.

    Мне приходилось наблюдать во время достопамятного визита в «Три пера», с какой легкой непринужденностью сбрасывают богатые дамочки на руки подскочившей обслуге свои абсолютно не соответствующие погоде, зато безумно дорогие манто. Повторить этот трюк со своей верхней одеждой ни мне, ни Дженни не удалось. И дело вовсе не в том, что за мой плащ и ее легкое летнее пальто можно было купить разве что один рукав от непрактичных шубеек. Нет, мы обе просто не умели скидывать вещи вот так, не глядя, чувствуя полную уверенность в том, что их непременно подхватят, а потому и ощущали неловкость. Но сегодня и я словно стала той самой богачкой, привыкшей к тому, что о ней заботятся и за ней ухаживают. Даже не успела заметить, как плащ испарился куда-то в неведомом направлении.

    – Прошу, господа. У вас заказан зеленый кабинет, верно?

    Кабинет? Я вопросительно взглянула на Дрейкленда, но он чуть заметно качнул головой, давая понять, что пока еще не время для объяснений.

    Небольшая уютная комнатка, именуемая зеленым кабинетом, располагалась на втором этаже. Бежевые обои, изумрудного оттенка занавески, мягкая мебель в тон, свечи в витых причудливых подсвечниках – самое то для романтического ужина. О выборе блюд нас, правда, не спросили.

    – Здесь гостям подают то, что приготовил повар, – пояснил Дрейкленд. – Но он – настоящий виртуоз своего дела, никто еще не ушел разочарованным.

    – Это ресторан? – удивилась я. – Никогда о подобном не слышала.

    – Не совсем, – после небольшой заминки ответил мой спутник. – Скорее, клуб. Здесь можно перекусить или основательно пообедать либо поужинать, поговорить с кем-либо с глазу на глаз, не опасаясь быть подслушанным, или собраться большой компанией, а внизу любители азартных игр найдут себе развлечение по вкусу – и по карману. Хотите сыграть, Летисия?

    Весь мой опыт азартных игр ограничивался простенькими партиями во время студенческих вечеринок. Но сегодня я собиралась быть ветреной и безрассудной, так что с готовностью согласилась.

    Ужин действительно оказался выше всяческих похвал. Нежное мясо теленка просто таяло во рту, и моя тарелка опустела прямо-таки с неприличной скоростью, а десерт я доедала уже не от голода, а от жадности, буквально запихивая в себя последние кусочки. Питер развлекал меня пустопорожней светской беседой ни о чем, и я была ему благодарна за то, что ответных реплик почти не требовалось. За окном уже сгустились чернильные сумерки, когда он отставил бокал и предложил:

    – Спустимся в зал?

    Я кивнула и приняла протянутую руку, предвкушая развлечение и еще не зная, что именно приготовил мне этот вечер.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Игровой зал разительно отличался от уединенного кабинета. Если на втором этаже царила уютная атмосфера мягкой приглушенной интимности, то первый сверкал огнями и встречал посетителей музыкой. Пусть и не слишком громкой, приятной, но пробуждающей в крови веселье и азарт. От пестроты нарядов у меня зарябило в глазах. Обнаженные руки, спины, плечи. Сияние камней в ушах, на пальцах и запястьях, в волосах и в откровенных декольте. Мое бежевое платье, так поразившее и начальника, и Дрейкленда в Управлении, среди этой роскоши казалось скромным и целомудренным. Я успела подумать о том, как же хорошо все-таки, что купленное специально ради работы убожество осталось в шкафу, и хихикнула. Да уж, мое тряпье из лавки подержанного товара здесь произвело бы фурор!

    Широкая лестница словно разделяла зал на зоны: слева стояли круглые столы, за которыми разыгрывались партии в карточные игры, а справа крутились рулетки, то и дело раздавались обрадованные или огорченные возгласы. Огни в правой части сияли ярче, да и разодетых дамочек там толпилось больше.

    – Полог, – пояснил мне Дрейкленд. – Как только мы свернем вправо или влево, вторая половина зала скроется от нас.

    Ого! А хозяева особняка не поскупились. Мне, конечно же, доводилось слышать о таких штуках, но вот в жизни встречаться с ними пока что не пришлось.

    – Карты или рулетка? Что выберете, Летисия?

    Я долго не раздумывала. Приключения – так приключения!

    – Рулетка!

    И это было моей второй ошибкой. Выбери я карты – и остаток вечера прошел бы куда спокойнее. Возможно.

    Дрейкленд любезно предложил купить фишки и пресек все мои слабые заверения в том, что я способна оплатить их сама.

    – Нет уж, Летисия, это была моя идея, значит, мне и рассчитываться.

    По залу сновали официанты, разнося бокалы с разноцветными напитками. В слегка спертом воздухе смешивались ароматы цветов, фруктов, табачного дыма и изысканного парфюма. «Наверное, так пахнет азарт», – подумалось мне.

    – Будете ставить, леди?

    Пожилой благообразный незнакомец посторонился, пропуская меня к столу. О том, что нужно делать, я имела весьма смутное представление, почерпнутое из приключенческих романов и синематографических картин, но, кажется, справилась.

    – Пять, красное!

    Крупье бросил быстрый взгляд на мою фишку и объявил:

    – Ставки сделаны!

    И запустил рулетку. Затаив дыхание, я следила за тем, как бешено вращается диск. Сейчас, сейчас… Сердце колотилось, ладони вспотели, и я осторожно потерла их друг о друга, стараясь, чтобы не заметил Дрейкленд.

    Крутящийся диск замедлил ход и… и у меня в глазах внезапно потемнело. Я растерянно моргнула, не понимая, что происходит, и в этот миг прогремел усиленный магией холодный голос:

    – Всем оставаться на своих местах!

    Где-то за моей спиной вполголоса выругался Дрейкленд.

    А затем вспыхнул яркий свет, вынуждая зажмуриться, и знакомый ехидный голос совсем рядом негромко произнес:

    – Питер, не ожидал тебя сегодня еще раз увидеть. О, и вы здесь, мисс Берсфорд?

***

Я металась по крошечной гостиной раненой тигрицей… нет, львицей… пантерой… или сумасшедшей лабораторной мышью, по определению Дженни.

    – Он! Он! Он испортил мне свидание!

    – Летти, успокойся, наконец, и расскажи все нормально, – обреченным тоном попросила подруга. – Ты уже четверть часа наворачиваешь круги по комнате и костеришь на все лады лорда Редмора, но что случилось, так и не говоришь.

    Я взмахнула левой рукой и – разумеется! – задела ею спинку кресла. Зашипела и поморщилась от боли.

    – Сядь, а?

    – Не могу!

    – Тогда выпей воды, что ли! Мне уже надоело наблюдать за этой беготней.

    – Джен, ну как ты не понимаешь! – возопила я. – Он нарочно, уверяю тебя! Специально!

    – Специально – что?

    – Испортил мне…

    Дженни и прежде не отличалась завидным терпением, так что ничего удивительного не было в том,