Ты мне не пара! Алла Полански

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Шокирующее известие стало для Виктории настоящим крахом. Оставив позади прошлое, она покинула родной город, но тут же встретила новую неприятность – отъявленный ловелас перевернул жизнь Тори с ног на голову. Этот мужчина вовсе не из тех, кто привык хранить верность, и он не подходит ни под одно её строгое требование. Но кто знает, сколько козырей припрятано в рукаве у опытного сердцееда... Так сможет ли богатый повеса с репутацией плейбоя покорить сердце девушки, если между ними стоит её маленькая, но такая глубокая тайна?

   "Осталось ещё целых шесть дней. Забудь, кто ты такая. Проведи их со мной. Шесть дней... Всего шесть дней…"

ГЛАВА 1

– Мне очень жаль, мисс Миллер, но показатели ваших анализов неутешительны. К моему огромному сожалению, шанс на то, чтобы вы зачали ребёнка, слишком маловероятен. Я бы даже сказала, неосуществимый.

   Вмиг побледневшее лицо девушки, сидящей на стуле просторного кабинета, резко осунулось. Её выразительные голубые глаза постепенно начали заполняться слезами безутешного горя и недоверия. Пытаясь совладать с терзающим её душу чувством, она опустила голову, сокрушённо стараясь взять под контроль нахлынувшие эмоции. Быстро заморгав, чтобы хоть немного осушить поступившие слёзы, Виктория пару раз глубоко вздохнула, а затем вновь подняла взгляд на выражающее сочувствие лицо доктора.

   – Но… но как же так? – недоверчивым голосом хрипло выдавила она из себя. – Сейчас такое прогрессивное время, неужели современная медицина не в состоянии хоть что-нибудь сделать?! Я… я просто не могу поверить в то, что бесплодна.

   Аманда Спенсер, самый известный специалист во всём Сан-Франциско, с сожалением посмотрела на свою пациентку.

   За многие годы практики ей не в первый раз приходилось объявлять молодым девушкам подобные печальные новости, однако вид сидящей перед ней энергичной, всегда весёлой и жизнерадостной женщины слегка выбивал из профессиональной колеи. Виктория Миллер уже не первый год наблюдалась у неё, и никогда прежде она даже не задумывалась о такой возможной проблеме. Так было, пока мисс Миллер не пришла в её частную клинику на прошлой неделе с целью обычного профилактического обследования. И кто бы мог подумать, что анализы девушки в этот раз будут настолько безнадёжны.

   Видя беспрерывную борьбу эмоций на бледном лице своей пациентки, Аманда печально улыбнулась.

   – Я не говорю, что вы бесплодны, – пытаясь хоть как-то утешить бедняжку, мягко начала она. – Некий шанс зачать у вас всё же есть.

   Плечи Вики вдруг перестали трястись, и сквозь толстую пелену едва сдерживаемых слёз она резко вскинула голову, в упор посмотрев на своего врача.

   – Какой шанс? Несколько большой? – прошептала она.

   При виде затаившейся надежды в её глазах сердце Аманды дрогнуло. Коря себя за то, что дала этой девушке уповать на почти несбыточную мечту, она сокрушённо проговорила:

   – Один из ста… Поймите, мисс Миллер, ваши яйцеклетки не способны…

   Но Виктория уже не слушала. Небольшой огонёк надежды в лазурно-голубых глазах резко погас.

   – И это вы называете шансом? – хрипло спросила она.

   Перед её глазами вдруг предстал Брендон в строгом деловом костюме. Он, как и всегда, сдержан и невозмутим. Брендон, для которого каждая потраченная минута была на вес золота. Брендон, любое действие которого просто кричало о своей безупречности и неоспоримой точности. Брендон, который помимо своей успешной карьеры так же не забывал о планах своей будущей семьи. Семьи, которую должна дать ему она! Она, чей шанс зачать ребёнка равнялся одному из ста!

   – О боже, – сокрушённо вздохнула девушка, пряча лицо в своих холодных ладонях, – почему я? Боже, почему именно я?

   Даже если она и сумеет объяснить Брендону о своём… несовершенстве, даже если он примет её неполноценность и они, как кролики, будут заниматься этим все двадцать четыре часа в сутки, то это всё равно может не дать никакого результата.

   При мысли о том, что жених может бросить хотя бы на несколько дней свою адвокатскую контору ради занятий с ней выматывающим сексом, она нервно усмехнулась, гоня прочь нелепую мысль.

   Брендон считал себя неким эталоном совершенства с совершенной работой, с совершенной машиной, с совершенной жизнью. У него даже собака была совершенной! Привезённый с одной из лондонских выставок чистокровный дог с абсолютно безупречной родословной, казалось, всем своим видом вписывался в его совершенную квартиру. И, конечно же, ему была нужна самая лучшая, просто идеальная жена, которой можно было бы смело гордиться перед своими, тоже, кстати, совершенными, друзьями и которая, соответственно, должна была наградить его парочкой совершенных детишек. Которых у неё, по всей видимости, никогда уже и не будет.

   – Но почему сейчас? – бесцветным голосом вдруг спросила она. – Я каждый год сдаю эти же анализы, так почему вы говорите мне это только сейчас?

   – Обычно анализы на бесплодие выполняются только на заказ и в стандартную процедуру обследования не входят. Но так как вы настоятельно захотели полный осмотр, то пришлось сделать и их.

   – Понятно, – едва слышно отозвалась пациентка.

   – Мисс Миллер, – поспешно заговорила Аманда, – при всей моей симпатии к вам, я прошу вас – не нужно так убиваться. В конце концов, на всё воля Божья. Если вам не предначертано родить ребёнка – это ещё не значит, что вы не сможете стать матерью, ведь мать – это не та, которая родила, а та, которая воспитала. Вы же и сами это прекрасно знаете. Такая милая, умная женщина всегда может усыновить ребёнка. Сейчас это даже модно.

   «Но я не хочу как модно! Я хочу своего. Своего малыша, понимаете?» – дикий, отчаянный крик чуть не вырвался из скованного спазмами горла, но в последний момент Виктория всё же смогла взять себя в руки.

   Налепив на лицо свою коронную фальшивую улыбку, она попрощалась с врачом, после чего поспешила выбраться из, как ей вдруг показалось, слишком тесного кабинета, стены которого беспощадно давили на и так непомерно расшатанные нервы.

   В спешке добежав до парковки и сев в свою машину, девушка ещё множество раз спрашивала у Бога всего один лишь вопрос: «Почему я?». Но, как видимо, тот не посчитал нужным оправдаться перед ней за свои решения.

   Вот и сейчас, не спеша одеваясь к ужину в своей просторной спальне, Виктория всё ещё задавала себе прежний вопрос. Новость о том, что она бесплодна, стала для неё таким известием, сравнимым с тем, если бы ей сказали, что она прокажённая. Хотя, может, это так и есть…

   Она встречалась с Брендоном вот уже два года и никогда прежде даже не задумывалась о том, что когда-либо столкнётся с такой проблемой. Забавно, но из них двоих ребёнка хотела именно она. Брендон был не против, хотя и не отвергал, что наследник ему нужен только для поднятия собственного статуса в глазах его давно обзаведённых детьми коллег и, конечно же, для коммерческого интереса в этом безумном мире бизнеса и денег, куда он так упорно пытался влиться последние несколько лет.

   Поначалу его нелёгкой борьбе за тёплое место под солнцем помогло именно знакомство с Викторией. Когда он узнал о том, что такая скромная молодая девушка является родной сестрой известного в Соединенных Штатах Америки состоятельного бизнесмена Майкла Миллера, то не смог оставить её незамеченной. Возможно, именно поэтому в кавалере на приятный вечер у неё никогда не возникало проблем. С кем она только не встречалась за свою бурную молодость! Её приглашали на свидания и влиятельные бизнесмены, до умопомешательства пленённые её почти безупречной красотой, и самоуверенные плейбои из мира шоу-бизнеса, и бесчисленные знаменитости популярных телепередач. Но, будучи воспитанной девушкой, Виктория подозревала, что интерес к её персоне вызвали отнюдь не дарованные природой женское обаяние и красота. Всё дело было в её брате. Каждый уважаемый себя бизнесмен мечтал породниться с самим Майклом Миллером и, конечно же, с его деньгами.

   Посмотрев в небольшое прямоугольное зеркало, Виктория грустно усмехнулась, вдев в уши жемчужные серьги, подаренные Брендоном на прошлое рождество.

   Виктория вспомнила, что так было не всегда. Когда-то её известная семья не витала на слуху в высоких кругах, все выглядело по-другому… более просто и честно.

   Майкл, имея простое и звучное имя Михаил, был самым обычным русским парнем, без пяти минут подростком, который изо дня в день работал как проклятый, чтобы получить лишнюю копейку, а она сама – ещё слишком мала, когда однажды вечером он вернулся домой уставший и заявил родителям, что уходит из дома в целях найти именно ту работу, которая поможет им выпутаться из вечного безденежья и жалкого существования. С детских лет его основная мечта состояла лишь в том, чтобы разбогатеть и прославить фамилию Миллер на весь мир. Мало кто верил в это, но Виктория верила и до последнего дня не сомневалась в родном брате.

   Идей у него было много, но вот возможностей, увы, мало. Он приехал в США, не зная в совершенстве английского языка. Собирая свой чемодан, клялся, что выучит его. И делал это отчасти назло своему ненавистному учителю, который всегда говорил, что он болван и ему никогда не постигнуть вершин. Майкл тогда страшно разозлился и решил доказать всем вокруг, что способен на большее, чем думают окружающие. И всё что он ни начинал, требовало либо немалых денег, либо очень хороших связей. Не имея за душой ни того ни другого, Майкл уже было отчаялся, как вдруг познакомился с одним молодым парнем, который был немного младше его, однако, имея богатую семью, у него уже тогда водились солидные деньги. Генри Холт стал единственным человеком, кто поверил в него и рискнул вложить в идеи энтузиаста весь свой капитал. Всего лишь через год вложенная сумма округлилась в четыре раза, а ещё через два – принесла им ни один миллион. Вот с этого-то всё и началось. Теперь Майкл и Генри полноправные партнёры и просто хорошие друзья.

   Шли годы, Виктория ждала возвращения брата домой, стойко переносила трудные моменты в судьбе семьи, болезни и неприятности, но каждый день, стоя на коленях перед окном, молилась за Майкла и за его мечту. И кто бы мог подумать, что через несколько лет её молитвам суждено будет сбыться. Через пять лет Майкл, наконец, вернулся с целым состоянием и безграничной славой. В этот момент жизнь всей семьи резко изменилась. Из скромного ветхого домика в среднестатистическом городе России они переехали в роскошные апартаменты одного из самых престижных районов Сан-Франциско, где Майкл купил новое жильё для своих родных. Но спустя два года после переезда отец семьи Миллер стал вдовцом, и главной отрадой старика стал небольшой сад на их заднем участке.

   Майкл приходил домой лишь ночевать вследствие огромной занятости на работе, а вскоре и вовсе переехал в шумный Нью-Йорк.

   С детства Виктория придерживалась отведённых общественных норм. Именно поэтому некоторые претенденты на её руку и сердце вызывали в ней своими действиями, мягко говоря, нервный шок. И хоть отец воспитал своих детей в строгости, в нём всё-таки присутствовала небольшая доля либерализма по отношению к сегодняшнему миру: рамки дозволенности порой расширялись в ногу со временем. Это заметно облегчило жизнь девушки, не выставляя её белой вороной в чёрной стае. Но, как оказалось, все полученные ею знания всё же не могли скрыть дискомфорта в общении с некоторыми молодыми людьми. В них просто всё говорило о плохо скрываемой фальшивости.

   В конце концов, устав от постоянных претендентов на её руку и сердце, она уже было хотела захлопнуть дверь для них навсегда, как вдруг на пути ей повстречался Брендон. Ещё два года назад он казался совсем-таки невзрачным, неопытным молодым адвокатом, с утра до вечера работающим в одной из многочисленных адвокатских компаний Сан-Франциско. Он так отличался от всех остальных, что Виктория увидела в нём некий спасательный жилет. Нет, конечно же, её сердце вмиг не вспыхнуло в груди при одном только взгляде на него, но зато на душе стало как-то по-особенному спокойно и легко. Решив попробовать завязать отношения, она согласилась на свидание с этим милым, немного застенчивым начинающим адвокатом.

   Спустя два года Брендон стремительно поднялся по карьерной лестнице. Теперь он уже сам владел своей небольшой адвокатской конторой на окраине Сан-Франциско и сам же нанимал на работу других, менее везучих, адвокатов. За эти два года их отношения не стали ярче, они по-прежнему не спеша шагали по одной ровной тропе. Викторию это, казалось, не особо беспокоило. Она просто убедила себя в мысли, что именно Брендон станет её мужем. И пускай между ними нет такой огненно-страстной любви, о которой она так часто читала в любовных романах, но зато с ним ей было спокойно. А любовь… Всю свою любовь она с радостью подарит их будущим детям. И, казалось, никто не знал, что же на самом деле творится в её душе, все только и ждали, когда же они с Брендоном, наконец, объявят о своей помолвке.

   А что теперь?… Теперь все её планы и мечты разбились в один момент, как по короткому взмаху волшебной палочки, и надежды на собственную большую семью у неё, к сожалению, не осталось.

   Шумно вздохнув, она в сотый раз за этот день попыталась скрыть обуревавшие её эмоции. Вновь посмотрев на своё зеркальное отражение, девушка натянула на лицо широкую улыбку, после чего поспешила спуститься вниз к остальным членам семьи.

   – Толи! Толи! Толи! – радостно заголосил племянник, завидев спускающуюся по лестнице обожаемую им Викторию.

   Детский джинсовый комбинезончик идеально подходил этому маленькому плуту. В свои два с небольшим года малыш выглядел точно с обложки журнала в номинации «Ребёнок года». Очаровательный брюнет с самыми что ни на есть ослепительно-зелёными глазами был просто неотразим.

   – Привет, Стэн, – так же радостно обратилась к нему Виктория, раскинув объятия и тут же подхватив племянника на руки. – Ну, рассказывай, как дела?

   Крепко обхватив тётю за шею, мальчик со всей силы прижался щекой к её плечу.

   – Я соскучился, – словно обвиняя её в этом, обидчиво сказал он.

   – Я тоже, – ласково прошептала девушка, целуя его в макушку. – И очень-очень.

   Закрыв глаза, она на секунду представила, что прижимает к себе своего собственного сына, и её сердце, не выдержав, начало обливаться горячими слезами.

   Быстро взяв себя в руки, Виктория опустила племянника на пол и притворно-беззаботным голосом спросила:

   – Ну-ка, признавайся, где твои родители? Ты меня к ним не проводишь?

   Широко улыбнувшись, малыш протянул ей свою маленькую ручку и важно зашагал впереди.

   Подойдя к уже накрытому столу, Виктория мягко улыбнулась Софии, и, не сдержавшись, они обе крепко обнялись прямо посреди столовой. Такое проявление чувств не было чем-то странным в их семье. Три года назад, когда София ещё даже не была супругой её брата, она сразу же расположила к себе Викторию, без труда заняв свой уголок в сердце девушки. Постепенно они настолько сдружились, что связь между ними напоминала сестринскую.

   – Я так рада тебя видеть, – шепнула ей на ухо София.

   – Я тоже.

   Разомкнув объятия, Виктория посмотрела на находившегося поблизости брата.

   – Ну, привет, здоровяк! – любяще обратилась к нему сестра. – Вижу, с момента нашей последней встречи ты ещё больше расширился в плечах. Боже, София, и чем ты только его кормишь?

   – Не преувеличивай, – шутливо отозвался Майкл, сжимая Викторию в объятиях.

   Когда же с радостными приветствиями было покончено, весёлая компания последовала к столу.

   Георгий – отец – как всегда восседал во главе стола. По правую руку от него расположился Майкл, затем его сын Стэн и София. По левую – Пол, Виктория и приехавшая погостить у родственников Эмма – сестра главы семейства.

   Как ни странно, но самым удивительным было то, что после переезда отец до сих пор не мог примириться с новой ролью богатого человека. Поэтому с наймом помощников по дому поднялся целый дебош. По его мнению, если у человека есть руки и ноги, то он должен делать всё сам. Казалось, заставить его уйти на покой было намного легче, чем смириться с персоналом в их большом доме. Вот и сейчас, после более десяти лет в шкуре состоятельного пенсионера, Георгий всё так же мог ужасно смущаться моющей окна сотрудницы клининговой службы и постоянно благодарить её за всё, что она сделала за день.

   Все наконец-то принялись за долгожданный ужин. Немного пообщавшись на общие темы с отцом и Полом, ведущим дела в Сан-Франциско, Майкл обратился к сестре:

   – Тори, а как продвигаются твои успехи? Мы тут краем уха слышали, что ты собираешься открыть ещё один филиал?

   В том, что старший брат неизменно интересуется успехами сестры и знает наперёд все её действия, Викторию ничуть не смущало. Да и как такое могло произойти, если она стольким ему обязана…

   Пять лет назад Майкл, зная её любовь к изучению географии и путешествиям, подарил ей небольшую туристическую фирму, при этом постоянно поддерживая маленькое дело дельными советами. Неудивительно, что через пять лет из неприметной компании разрослась целая сеть туристических агентств. И хотя во главе неё стояла сама Виктория, она и по сей день ни на минуту не забывала, какой значимый вклад для её бизнеса сделал родной брат.

   – Да, собираюсь. Только вот не один филиал, а сразу два! – с сияющей улыбкой гордо оповестила она всех присутствующих.

   – Молодец, Тори! Это следует отметить, – торжественно произнёс Пол, поднимая свой бокал вина.

   Все остальные дружно последовали его примеру. Немного смутившись от комплиментов, Виктория поймала на себе взгляд племянника и весело рассмеялась.

   – Эй, Стэн, – обратилась она к нему, видя, как мальчуган наравне со всеми поднял и свой стаканчик с соком. – Смотри, чтобы этот жест не вошёл в твою привычку!

   Широко растянув губки в улыбке, Миллер-младший громко крикнул:

   – За Толи, – а затем стал старательно опустошать свой стакан.

   При виде этого милого детского личика её сердце сжалось, а глаза на мгновение окутала тихая печаль. Поздно осознав, что все её эмоции написаны у неё же на лице, девушка вновь как можно беспечнее улыбнулась, подняла голову… и встретилась с озадаченным взглядом Софии. Быстро опустив глаза в свою тарелку, Виктория с наигранным старанием начала пробовать её содержимое.

   – Кстати, моя девочка, а почему сегодня к нам не приехал Брендон? – послышался тихий вопрос Эммы.

   – У него сегодня важный ужин с клиентом, – с небольшим, слегка заметным облегчением в голосе сообщила Тори, радуясь в душе кратковременной отсрочке неприятного разговора.

   – Слышал, его дела стремительно идут в гору! – вновь наливая сыну в опустошённый стакан яблочный сок, заметил Майкл.

   Наблюдая, как старший брат и с София с трепетом ухаживают за малышом, вместо того чтобы оставить его на попечение няне, Виктория мягко улыбнулась. Таков уж её старший брат: если это его – значит, только его, а если уж полюбил – значит, навсегда.

   Мечтательно глядя куда-то вдаль, девушка в который раз отметила, как же отличаются её собственные отношения с Брендоном от взаимоотношений Майкла и Софии. Однако нечего строить иллюзий на это счёт. Такой мужчина, как её брат, – скорее, редкостный экземпляр в современном мире, нежели типичный образец. Хотя когда-то даже она начала сомневаться в его мягкотелости и уважении к женщинам. Вскользь вспомнив первый неудачный брак Майкла, Виктория несколько поёжилась, даже несмотря на то, что комнатная температура в доме была достаточно комфортной. Уж лучше спокойный, уравновешенный Брендон, чем мерзкая змея, пригретая на твоей груди, какой и оказалась Николь – первая жена старшего брата. Тем не менее, теперь, глядя на эту любящую друг друга пару, Вики снова мечтательно заулыбалась и в очередной раз поблагодарила судьбу за счастье брата. А вот что будет с её собственным счастьем, она, увы, не знала.

   – Так это правда, Тори? – повторил свой вопрос Майкл.

   – Да. У него всё хорошо, – не отрывая взгляда от тарелки, ответила взволновавшаяся девушка.

   – Тори, – слегка таинственный громкий шёпот старшего брата, заставил её посмотреть прямо в его весёлые глаза, – так когда уже?

   – Когда уже – что? – уже догадываясь о его вопросе, сдержанно переспросила она.

   – Боже мой, Тори, – не выдержал отец, – мы тут все с нетерпением ожидаем узнать, когда же вы с Брендоном бросите тот беспорядочный образ жизни, ночуя то здесь то там, и наконец соизволите представить ваш законный союз, пригласив нас на свадьбу. – Георгий тепло улыбнулся, всё же с укором посмотрев на дочь. – Тебе двадцать четыре, Брендону тоже давно не восемнадцать – пора бы вам уже и о детях подумать!

   Глухо закашлявшись, Виктория попыталась протолкнуть застрявший в горле кусочек мягкого хлеба. Наконец-то восстановив дыхание, она хотела ответить отцу весёлой шуткой, но как назло так и не нашла подходящих слов.

   – Я… я…

   – Папа, – тут же пришла на выручку София, с притворным укором глядя на пожилого мужчину, – не бегите впереди паровоза. Какая свадьба? Пусть они сначала хотя бы о своей помолвке объявят.

   – Да, но… – начал было Георгий, однако находчивая сноха вдруг снова взяла инициативу в свои руки:

   – А для того чтобы объявить о помолвке, этим двоим голубкам не помешало бы расслабиться, отвлечься от городской суеты, а там, глядишь, и всё само собой решится. Что скажешь, Тори?

   – Да, неплохая идея, – машинально подтвердила девушка.

   Сейчас она была на всё согласна лишь бы прервать эту мучительную тему.

   – Вам действительно не помешало бы отдохнуть, дорогая, – в тон отозвалась тётя Эмма. – Виктория, ты же как-никак владелица целой сети турагентств. Выберите себе какое-нибудь экзотическое путешествие и езжайте вдвоём. Хватит тебе уже с нами, стариками, засиживаться!

   – Попрошу не обобщать! – со смехом возразил Пол.

   – Да тебя и дома-то практически не бывает, – вмешался отец. – Ты, как и твой брат, просто не вылезаешь из офиса.

   Решив, что неприятная тема соскользнула сама собой, Виктория готова была свободно выдохнуть, как вдруг мягкий голос Эммы уничтожил всю только выстроенную хрупкую иллюзию:

   – Так что ты скажешь, дорогая?

   Судорожно придумывая ответ, девушка сказала первое, что пришло в голову:

   – Август–сентябрь – обычно самые востребованные сезоны. Поэтому уже слишком поздно бронировать номер и выкупать билеты.

   – Вздор! Это всё равно не мешает вам отдохнуть где-нибудь, – тут же отозвалась пожилая женщина. Нахмурив брови, она поджала губы, как всегда делала во время глубокого мышления, но вдруг её лицо осветила широкая яркая улыбка. – Послезавтра София, Майкл и Стэн улетают на неделю в Грецию. Почему бы и вам с Брендоном не отправится туда?

   Несмотря на прожитые годы, тётя Эмма по-прежнему была непревзойденным мастером вклиниваться туда, куда не следует.

   Подавив недовольный вздох, Виктория, неоднозначно пожала плечами.

   – А в самом деле, сестрёнка, почему бы и нет? Думаю, места на вилле всем хватит.

   – Мы вас стеснять не будем, – тут же согласно кивнула София.

   – О делах можешь не волноваться, – подмигнул Пол. – Думаю, за неделю я не разрушу весь твой бизнес.

   – Надеюсь, морской бриз наконец вдует в ваши головы хоть немного серьёзности, и сразу же после приезда вы хоть что-то сможете решить со своей жизнью, – напыщенно буркнул отец.

   Оглядев весь стол, Виктория пришла к выводу, что, по-видимому, всё семейство решило выступить против неё. Похоже, абсолютно все уже заранее не сомневались в её положительном ответе.

   В том, что их с Брендоном не будут стеснять, девушка была более чем уверена. На Крите у Майкла находился большой дом с выходом на шикарный пляж. В нём было много комнат, так что можно было без труда заселиться не одной семьёй, а сразу двумя-тремя.

   Понимая, что на неё по-прежнему продолжают смотреть шесть пар глаз, включая маленького племянника, Виктория всё же нехотя сдалась:

   – Я всё равно завтра еду к Брендону. Заодно и предложу ему эту идею. Думаю, он будет только рад.

   В том, что Брендон на самом деле был бы безумно рад провести неделю в обществе её брата, она знала абсолютно точно. Именно это и больно било по её самомнению. За последние полгода её бойфренд очень изменился. Он уже не так явно радовался её обществу, перестал ценить время, проведённое вместе. Как и многих других, его просто подавила власть денег. Он стал более холодным и сдержанным, но, не обращая на это внимания, Виктория продолжала утешать себя мыслью, что это всё из-за сложной работы и, конечно же, из-за резкого роста его карьеры. Однако каким бы холодным и сдержанным он с ней ни был, он по-прежнему относился к их отношениям очень трепетно и бережно. Наверное, именно это и заставляло её верить в их совместное будущее.

   Обрадованный голос брата прервал её размышления:

   – Отлично. Тогда я сегодня же сообщу своему смотрителю об этом. Думаю, нам будет… Милая, тебе плохо?

   Все разом посмотрели на резко переменившееся лицо Софии. Прикрыв ладонью рот, она резко отстранилась от блюда, судорожно втягивая носом свежий воздух по другую сторону стола.

   – София, что случилось? – взволнованно проронил Георгий, привстав со своего места.

   Спустя минуту она убрала руку от своего лица и смущённо улыбнулась.

   – Ничего страшного. Это теперь моё нормальное состояние, – успокаивающе произнесла она. – Верю, что запечённое мясо очень вкусное, но я, пожалуй, всё же откажусь от него.

   Первым, кто пришёл в себя после услышанного, оказалась именно Виктория. Радостно встрепенувшись, она взволнованно проговорила:

   – Боже, София! О… как же я рада! Поздравляю!

   – Что? Что такое? – продолжал недоумевать пожилой отец. – С чем ты её поздравляешь?

   Но Виктория уже не слышала его и, продолжая смотреть на раскрасневшуюся Софию, всё ещё потрясённо спросила:

   – И когда же ожидать столь значимое событие?

   – Предположительно в январе, – тихо отозвалась та.

   – Боже мой! – вновь повторила девушка, и, не выдержав, кинулась к подруге. – Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю!

   Через пару секунд уже абсолютно все поняли, что же такого должно произойти с Софией в январе и с радостными криками начали поздравлять молодую семью. Но спустя немного времени София всё же поняла, как трудно мириться с ароматом сочного мяса и, извинившись, поспешно вышла из столовой. Решив, что оставшийся ужин в неё уже не влезет, Виктория, так же принесла свои извинения и ушла вслед за подругой.

   Она нашла Софию сидящей на небольшом мягком диване в гостиной.

   – София, – подбежав к ней, радостно произнесла она, – я так рада за вас. Ребёнок – это настоящее чудо. Как ты себя чувствуешь? А кто будет – уже известно? Имя уже выбрали?

   Весело рассмеявшись в ответ, невестка слегка покачала головой, смахивая с глаз выступившие от хохота слезинки.

   – Тори, столько вопросов… но боюсь, что почти все из них слишком преждевременные. Мы ещё не знаем, кто это будет, да и имя выбирать ещё слишком рано. Со мной всё в порядке, не волнуйся. Это обычное состояние для беременных. Вот подожди, будешь ждать ребёнка, сама поймёшь… Тори, что с тобой?

   Мгновенно приунывшее лицо подруги заставило насторожиться.

   – Всё в порядке, – сухо отозвалась она. – Просто небольшие сложности на работе. А так, вроде бы, ничего. Всё как всегда.

   Обычно Виктория не любила лгать и всегда делилась с Софией своими проблемами. Но эту ситуацию она не хотела обсуждать ни с кем. Это её личная проблема, и на этот раз решить её просто невозможно. Но подругу оказалось тоже не так-то просто обвести вокруг пальца.

   – Тори, скажи мне, у тебя что-то не так? – продолжала настаивать она. – По тебе же видно, что ты чем-то расстроена. Скажи мне, что произошло?

   Громко шмыгнув носом, Виктория уже собиралась поделиться своей тягостной трагедией, но в комнату вдруг вошел её брат. Быстро замолчав, обе девушки приветливо улыбнулись появившемуся мужчине. Присев на корточки возле жены, Майкл бережно приложил ладонь к её пока ещё плоскому животу.

   – Как ты?

   – Уже лучше, – любяще посмотрев на супруга, отозвалась она, однако резко зазвонивший мобильный в его кармане прервал их диалог.

   Достав телефон, Майкл ответил на вызов. Спустя пару секунд его нахмурившиеся брови вдруг приподнялись вверх, а голос стал слишком тёплым. Так обычно брат разговаривал только либо с родными, либо с очень близкими друзьями.

   – Чёрт побери, Холт, не могу поверить, что это и правда ты! – засмеялся Майкл в микрофон своего телефона. – Неужто ты смог отцепиться от очередной юбки и набрать номер старого друга?! – всё в той же шутливой манере продолжил он, выходя из гостиной.

   Имя Холт – или всё же фамилия – вызвало что-то смутно-знакомое в Виктории, но, так и не вспомнив его обладателя, она изогнула брови и вопросительно посмотрела на подругу.

   Закатив глаза к потолку, София тихо пояснила в ответ:

   – Генри Холт – это владелец двух самых крупных казино в Лас-Вегасе, четырёх пятизвёздочных отелей в Майами и самого роскошного яхт-клуба в Лос-Анджелесе. Однако при всём этом он ещё и самый ужасный распутник, какого я только знаю. Но, кстати, помимо всего этого, я всё же должна признать, что он отличный друг и собеседник, а также равноправный партнёр твоего брата. Только в последнее время их пути мало пересекаются, мы с Майклом практически никуда не выезжаем, в то время как Холт постоянно бороздит с делами по Европе.

   Слегка нахмурившись, девушка усердно пыталась вспомнить настолько выдающуюся персону.

   – А он был на вашей свадьбе?

   – Нет, – с сожалением вздохнула София. – Не смог вылететь из Майами из-за шторма и пропустил наше торжество. Но два года назад он был на открытии нью-йоркского «Подиума»!.. Правда, тебя там как раз не было.

   Виктория усмехнулась и вновь напрягла память. Но вдруг резко вспомнив красивого широкоплечего мужчину, то и дело показываемого разными телеканалами, она слегка нахмурила брови.

   – А это, случайно, не тот, кто ещё совсем недавно встречался с дочерью сенатора Джеймса Ба…

   – Да-да, он самый, – резко перебив, согласно кивнула София. – Но даже столь громкое имя не помогло бедняжке: спустя пару дней Холт уже обхаживал новую девушку.

   – Ужас! – качая головой, возмутилась Виктория. – Такие люди, как он, аморальные, абсолютно ни во что не ставящие самые святые вещи: любовь и верность!

   Слегка пожав плечами, её собеседница мягко улыбнулась.

   – Да какая разница, во что он их ставит? В конце концов, чего ты так взбунтовалась? Тебе же с ним всё-таки не спать в одной постели... Но повторяю: если не касаться слабого пола, то во всех остальных случаях он совсем неплох. Далеко неглупый, забавный, остроумный, да и к тому же он самый близкий друг и партнёр твоего брата, – непринуждённо закончила подруга.

   – Я не знаю, что в нём нашёл Майкл, но, ей-богу, не понимаю, как ты-то можешь считать его красивым, умным и так далее, зная, насколько низко он ценит женщин?! – выразила несогласие Виктория, укоризненно посмотрев на довольное выражение лица Майкла, входящего в комнату.

   – Слушай, – занятно продолжал он свой телефонный разговор, – мы как раз послезавтра собираемся на Крит. Будешь там на следующей неделе – забегай, потолкуем.

   Проболтав ещё с минуту со старым другом, Майкл, наконец, нажал кнопку отбоя вызова.

   – Ну что, солнышко, – подходя к жене, ласково проговорил он, – будем собираться?

   – Как, вы не останетесь? – с досадой спросила Тори.

   – К сожалению, нет, – ответила вместо него София, встав с дивана. – Завтрашним утром у меня назначен приём к врачу.

   Согласно кивнув, Виктория с лёгкой печалью улыбнулась, после чего они все вместе направились в гостиную, где Стэн вовсю развлекал своих смеющихся родственников.

   Узнав о том, что сын уезжает на ночь глядя, отец неодобрительно покачал головой:

   – Майкл, ведь ночь за окном. От нас до Нью-Йорка…

   – Не так уж и долго, – отозвался он, обняв отца напоследок.

   – Если для тебя поехать через всю страну – это совсем не долго, подумай хотя бы о жене и сыне!

   – Пап, – насмешливо проронила Виктория, – это только все нормальные люди ездят в гости на машинах, а твой старшенький сынок, видишь ли, не признаёт общепринятых мерок, рассекая небо на самолёте. Он же другого, более удобного транспорта не знает. Так что ему добраться отсюда до Нью-Йорка – как тебе съездить в супермаркет.

   – Ладно, сестрёнка, не ворчи, – быстро поцеловав Викторию в щёку, произнёс Майкл. – Кстати, может быть, вы с Брендоном лучше прилетите из Сан-Франциско к нам, и мы все вместе прямым ходом полетим в Грецию?

   – А почему бы и нет, – предположила девушка. – Мы долетим до вас своим ходом, а потом уже от вас – на Крит. Посмотрим…

   – В общем, думайте, – уступил он и, подняв на руки засыпающего сына, тихо произнёс: – Что ж, послезавтра увидимся на Крите.

ГЛАВА 2

Поздним утром следующего дня Виктория с особо тщательной подготовкой собиралась на встречу с Брендоном.

   Живот жутко ломило, голова раскалывалась на части, но что толку причитать, ведь рано или поздно, им всё равно придётся встретиться и поговорить. Уж лучше покончить со всем этим сейчас, чем томиться в ожидании подходящего момента.

   Завершив свой скрупулёзно подобранный образ изящной сумочкой, девушка осталась очень довольна собой. Красивые туфельки из белой кожи прекрасно гармонировали со светлыми брюками в тон. Лёгкая блузка с V-образным вырезом казалась не слишком открытой, но и такой уж простой, какой можно было бы назвать обыкновенную рубашку из белого хлопка. Собрав волосы с помощью резинки в высокий конский хвост, Виктория в последний раз оглядела себя в зеркало и удовлетворённо улыбнулась. Из отражения на неё смотрела решительная молодая женщина с медовыми волосами, готовая, казалось, свернуть любые горы на своём пути.

   Как жаль, что это только видимость. По-настоящему же в её душе сейчас творился целый ураган встревоженных чувств.

   Быстрым шагом выйдя из своей комнаты, она торопливо спустилась вниз, где в мягком кресле сидела тётя Эмма, читая очередной любовный роман.

   – Доброе утро, тётя, – ласково улыбнулась Виктория.

   – Доброе утро, дорогая. Ты уже уезжаешь к Брендону? Даже не позавтракаешь?

   От захвативших сердце переживаний живот настолько свело, что любая мысль о еде заставляла поёжиться.

   – Нет. Мы перекусим в ресторане, – быстро нашлась племянница. И это не было совсем уж наглой ложью, ведь они действительно собирались вечером пойти туда.

   – Хорошо, – мягко улыбнулась женщина. – Тогда до встречи через неделю.

   – Через неделю? – непонимающе переспросила Тори.

   – Ну да. Вы же тоже полетите в Грецию. Ох, море, солнце, пляж – глядишь, и не только в январе нас будут ожидать счастливые события, – мечтательно потянула пожилая родственница. – У вас Брендоном будут красивые малыши.

   Раздражённо сжав кулаки, Виктория всё же заставила себя беспечно улыбнуться, незаметно переведя тему разговора:

   – А где папа?

   – Ах, – Эмма махнула рукой в западную часть дома. – В саду, где ж ещё?

   – Ну ладно, я поеду. Поцелуй его от меня, – проронила напоследок девушка, поворачивая ручку входной двери.

   Сев в свой чёрный внедорожник, блондинка завела мотор и, поддавая газу, выехала за ворота территории дома.

   Подъезжая к офису, Виктория вдруг поймала себя на мысли, что не нервничала так со времён студенческих экзаменов.

   «Что за ерунда?!» – строго одёрнула она саму себя.

   Брендон – это же самый серьёзный и понимающий человек, какой ей только встречался. Если все его намерения относительно неё были сказаны не в шутку, то он поймёт. Он обязательно поймёт и утешит её. А она сейчас как никогда нуждалась именно в сочувствии. Видит Бог, с каждым новым часом удерживать всё это в себе становилось непомерной тяжестью. Ей было просто необходимо излить кому-то душу.

   За два прошедших года она даже ни разу не видела Брендона в плохом настроении, наоборот, каждый раз при их встрече на его губах всегда залегала тёплая, мягкая улыбка. Пускай порой он даже и казался ей немного холодным, но что поделать – у всех людей бывают свои не очень-то удачные дни. Вот и теперь Виктория строго-настрого приказала себе не бояться, расслабиться и даже порадоваться возможности скинуть тяжёлую ношу со своих хрупких плеч и, наконец, излить душу Брендону.

   С этими мыслями она заняла свободное место на парковке и направилась в офис своего бойфренда.

   – Привет, Хлоя, – увидев в просторном фойе секретаря, приветливо улыбнулась вошедшая в офис Тори. – Босс у себя?

   – Да, но только к нему сейчас нельзя. У него очень важная встреча.

   – Какой-нибудь важный клиент?

   – Бери выше! – торжественно прошептала рыжеволосая помощница. – У него в кабинете сам глава «Морис Инкорпорейшн»! Можешь себе такое представить?

   Быстро вспомнив, с каким благоговением Брендон произносил имя главы одной из самых крупных юридических компаний в Сан-Франциско, Виктория быстро кивнула и улыбнулась:

   – Да ты что!

   – Да, так что тебе придётся немного подождать, – вновь произнесла Хлоя.

   – Без проблем.

   Расположившись в коричневом кожаном кресле, Виктория медленно оглядела просторное помещение и в очередной раз отметила, каких же успехов добился Брендон всего лишь за два года. Изысканно обставленный офис имел форму овала. В центре располагался достаточно больших размеров стол с возвышающейся над ним стойкой из тёмного гранита – это было место секретаря. От центра помещения полукругом размещались шесть дверей в просторные кабинеты сотрудников-адвокатов. И, конечно же, самый большой из них принадлежал владельцу этой конторы – Брендону Гарсиа.

   Не успела она просидеть и пяти минут, как широкие двери центрального кабинета плавно распахнулись, и перед её глазами предстал широко улыбающийся Брендон. Он шёл вместе с каким-то невысоким, немного полноватым мужчиной.

   – О, Вики! – заметив свою девушку, восторженно произнёс он. Виктория едва заметно скривила губы. За два года она так и не смогла привыкнуть к этому уменьшительному варианту её полного имени. – Золотце, иди сюда.

   При виде радостного лица своего жениха она немного растерялась, но уже через мгновение приблизилась к мужчинам.

   – Добрый день, – скромно поздоровалась она.

   – Милая, – решительно обняв её за талию, важно произнёс Брендон, – позволь представить тебе самого лучшего адвоката во всей Калифорнии – Мориса Ричмонда, владельца известной юридической компании «Морис Инкорпорейшн». Морис, эта очаровательная девушка – Виктория Миллер, моя будущая жена.

   Конечно, уже все только и ждали, когда же они с Брендоном узаконят свои отношения, хотя сами молодые люди это никогда открыто не обсуждали. Поэтому такое громкое провозглашение о ней, как о будущей миссис Гарсиа, слегка ошеломило девушку.

   – Виктория, очень рад познакомиться с вами, – пожимая её руку, проговорил мистер Ричмонд.

   – Так же, как и мне, – любезно отозвалась она.

   – Насколько я понимаю, вы и есть сестра Майкла Миллера?

   Заметив, как при этих словах улыбка Брендона стала ещё шире, Виктория поначалу несколько помедлила с ответом, но затем всё же улыбнулась и беспечно продолжила:

   – Да. Майкл – мой брат. Но так как он уже более десяти последних лет живет в Нью-Йорке, то я мало что о нём знаю. Мы редко видимся, – не краснея, солгала она.

   – Понимаю, – немного досадливо отозвался Морис. – Что ж, мисс Миллер, мистер Гарсиа, рад был нашему знакомству.

   – Я провожу вас, – тут же ответил Брендон своему гостю. – Дорогая, подожди меня, пожалуйста, в кабинете.

   Ещё раз улыбнувшись на прощание Морису, Виктория не спеша направилась в раскрытые двери просторного кабинета. Подойдя к широкому столу, она задумчиво остановилась перед ним, обдумывая, с чего ей всё-таки следует начать разговор.

   – Вики! Вики! Вики! – Закрыв за собой дверь, невысокий русый мужчина мигом очутился возле неё, крепко обняв за плечи. – Солнышко, ты не представляешь, что сейчас произошло!

   В его голосе чувствовалось столько жизненной энергии, столько нескрываемой радости, что она просто не могла испортить момент и заговорить о чём-то плохом.

   – Так что же такого сегодня произошло? – мягко улыбнувшись, спросила Тори.

   – Вики, кажется, мы только что добились своего места под солнцем в этом мире!

   – А разве его у нас не было?

   Ликующий мужской смех заполнил комнату.

   – Нет, солнце моё, такого у нас уж точно ещё не было. Наконец-то сбылась мечта всей моей жизни! Это… это настоящая власть… это миллионы долларов! Вики, через год-другой я стану одним из тех из толстосумов, которых ежегодно входят в список «Форбс».

   – Неужели Морис Ричмонд приходил к тебе, чтобы поделиться своими деньгами? – Губы Виктории растянулись в скептической улыбке.

   – Почти. А может, даже и лучше! Он, Морис Ричмонд, самолично пришёл сегодня ко мне, чтобы предложить членство в их закрытом клубе, а также работу в их компании!

   Девушка непонимающе свела брови.

   – Не совсем пока всё ясно…

   – Вики, – поспешно принялся пояснять Брендон, – перед их сотрудниками открываются любые двери. Сообщество в этом клубе приносит с собой небывалую власть и популярность! Милая, ты же знаешь, я об этом всю жизнь мечтал! Я ночами не спал, ломая голову, как туда попасть. А теперь…

   Казалось, его восторгу не было предела. Вновь посмотрев на Викторию, он легко подхватил её на руки и закружил в воздухе.

   – Брендон, перестань! – деликатно возразила она, и он тут же опустил её на пол. – Так, значит, ты уже состоишь в этом клубе?

   Продолжая крепко обнимать свою невесту, мужчина счастливо улыбнулся, уткнувшись носом в её светлые волосы.

   – Почти, – наконец ответил он. – Чтобы вступить в членство клуба, нужно выполнить кое-какие требования. Но, представляешь, я почти все уже реализовал! Дело осталось за малым – нам нужно лишь как можно скорее пожениться и обзавестись парой детишек.

   Виктория резко переменилась в лице и дрогнувшим голосом переспросила:

   – Ты хочешь сказать, что в клуб включают только женатых мужчин с детьми? Бред какой-то… Это какая-то неудачная шутка? Или, может быть, розыгрыш?..

   – Нет… то есть… да, – не замечая переломного момента, счастливо проронил он. – В общем, я уже обсудил всё с Морисом. Конечно, двойню от нас сразу никто и не требует, но как только мы поженимся, я сразу же смогу вступить в их клуб, хоть и не на полных правах. А где-то через годик у нас, само собой, появится наш первый малыш…

   – Обсудил всё с Морисом? – словно не слыша всей его быстрой тирады, хрипло переспросила Виктория и отступила на шаг назад. – Я думала, такие вещи ты прежде всего должен был обсудить со мной, а не с Морисом!

   Не понимая резкой смены её настроения, мужчина слегка пожал плечами:

   – Дорогая, но я думал, что мы с тобой уже давно всё решили, поэтому я…

   – За все два года, что мы встречаемся, мы с тобой ещё даже ни разу не говорили о свадьбе!

   – Прости, прости, – Брендон вновь приблизился к ней, стремясь сжать её стройное тело в своих объятиях. – Просто… просто я был настолько потрясён его предложением, что не смог сдержаться.

   Вновь мягко отстранившись от мужчины, девушка открыто посмотрела ему в глаза. Конечно, она не так представляла себе этот волнительный момент предложения руки и сердца, но жизнь – это, увы, не красивый роман, все действия которого нереальны или похожи на сказку.

   – Брендон, – спокойно начала она, – ты хочешь взять меня в жёны?

   – Ну конечно же да! – с радостью откликнулся он. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой, нарожала мне кучу детишек. Чтобы мы…

   – Но я… я не могу иметь детей, – слабым, с долей грусти голосом проговорила девушка.

   Однако Брендон, казалось, её просто не слышал.

   – Ты будешь замечательной матерью, самой лучшей. По воскресеньям я буду учить нашего сына Марка играть в бейсбол… – говоря всё тем же уверенным тоном, он не спеша продолжал свою речь. Сквозь набежавшие слёзы Виктория молча покачала головой. – А ты в это время будешь готовить с нашей милой дочуркой Эмили домашние пироги…

   – Брендон, хватит! – вдруг резко закричала она. – Я не могу! Я не могу иметь детей, ты это слышишь?!

   Резко наступившая тишина была равносильна самой ужасной пытке. Опустив глаза, девушка едва сдерживала поток бурных слёз.

   – Ты… ты шутишь? – наконец послышался его недоверчивый голос.

   – Такими вещами не шутят, Брендон, – горько произнесла она.

   – Нет-нет-нет-нет! – запустив обе ладони в свои волосы, ошеломлённо завопил он. – Чёрт побери, но почему именно ты, Виктория?

   Прозвучавший вопрос вконец разрушил её и без того шаткое самообладание. Закрыв лицо руками, она сквозь прерываемые рыдания начала невнятно бормотать:

   – Я… я сама только вчера узнала об этом. Брендон, если бы ты только знал, как мне плохо… Когда я услышала, что мой шанс зачать ребёнка равняется одному из ста, я чуть не упала в обморок прямо на месте… Врач говорит, что слабая надежда всё же есть… или же мы просто можем усыновить ребёнка.

   – Усыновить ребёнка?

   Какой-то неведомый до того времени тон в его голосе заставил её поднять свой взгляд и встретиться с потемневшими зрачками Брендона. Именно слабые нотки презрения и предательства сейчас звучали в его голосе. В голосе, который она ошибочно приняла за сочувствующий.

   – Ты что, предлагаешь усыновить чьего-то маргинального выродка? – вновь повторил он. – Я, уважаемый себя адвокат, должен вкалывать тут с утра до ночи, чтобы потом накормить чьего-нибудь выродка?! Ну уж нет, дорогая, мне нужны свои дети! Свои!

   Таким она его ещё никогда не видела. Брендон вдруг предстал перед ней в другом свете: жадность, мелочность, зависть буквально пожирали его изнутри.

   Не зная, что и сказать, девушка молча смотрела на покрасневшее от злости лицо.

   – Или, может быть, ты хочешь, чтобы я трахал тебя день и ночь напролёт в утопической надежде, что ты, наконец, принесёшь в подоле? Но я тебе не какой-нибудь жеребец, целью которого является лишь оплодотворение больной кобылы. Да ты хоть представляешь, сколько я горбатился, чтобы достичь всего этого? – раскинув руки широко в стороны, спросил он.

   Опустив тот факт, что её буквально сравняли с «больной кобылой», Виктория всё же убедила себя холодно улыбнуться в ответ. Нахлынувший минуту назад поток солёных слёз вдруг резко иссяк. Её тело трясло, но она из последних сил старалась не выдать своего состояния.

   – Деньги – это ещё не главное в жизни. К тому же, ни ты, ни я не страдаем отсутствием средств для существования.

   Но Брендон совсем потерял голову. Все его многодневные страдания и мечты грозились разрушиться в один момент, а этого он просто не мог перенести.

   Да как она могла? И как он, идиот, мог полагаться на эту безмозглую надменную сучку, которая, разыграв перед ним целый спектакль, теперь стоит как ни в чём не бывало и нагло скалится ему в ответ?! Ну не мог же он, в конце концов, просить справку о её здоровье на первом свидании?! Хотя, видимо, теперь придётся делать это с новой женщиной.

   – Мне этого мало! – внезапно проревел он. – Мне нужно больше. Намного больше! Или, может быть, ты скажешь, что и своему братцу тоже говоришь «Деньги – это не главное»? Ха, да вы семейка бывших ободранцев, просто душу самому дьяволу продали за такое богатство! Вы…

   – Хватит! – резко оборвала его Виктория, с силой залепив ему обжигающую пощёчину. – Можешь хамить мне как угодно, но мою семью не тронь!

   Остановившись у самых дверей, она вдруг вновь оглянулась. Там, в центре роскошного кабинета стоял её некогда «спасательный жилет» в куче лживости этого мира. Но вот сказочная иллюзия исчезла, и этот самый спасательный жилет вдруг неожиданно превратился в обычный кусок дерьма. Иронично улыбнувшись ему на прощание, она почти ласково произнесла:

   – Какая же ты на самом-то деле скотина, Брендон.

   Резко хлопнув за собой дверью, с гордо поднятой головой прошла мимо ошеломлённой секретарши и вышла из офиса некогда любимого человека.

   Но чувство сладостной эйфории от яркого ухода слишком быстро улетучивалось, и, вновь оказавшись в салоне своей машины, Тори наконец-то дала волю истинным чувствам.

   У неё собственный, довольно неплохой бизнес. У неё накопленный капитал, и немалый капитал! Но что толку? Любовь за деньги не купишь. У неё может быть сколько угодно красивых, обаятельных, интересных мужчин, но у неё никогда не будет поистине любящего мужа и своих собственных детей.

   Проклиная свою судьбу, а вместе с тем и жалея себя, Виктория лишь через час, наконец, завела мотор и направила машину в неизвестном направлении. Она не знала, сколько так проколесила по самым злачным окраинам города. Не обращая ни на кого внимания и бесцельно смотря вперёд, девушка на высокой скорости ехала по дороге.

   Что ей теперь делать? Куда пойти? К кому податься?

   Возвращаться домой в таком состоянии не хотелось. На работу? Вид расстроенной начальницы её сотрудники точно не оценят. Не впечатляет и утешающий шопинг. Как бы ей сейчас хотелось поговорить с Софией, но и жены брата рядом не было, хотя… её же будут ждать завтра на Крите!

   Внезапная и очень неожиданная поездка на остров уже вовсе не казалась Виктории такой уж плохой затеей. Рядом будут Стэн, София и Майкл, и она снова почувствует себя нужной и любимой. Тем более, тётя Эмма ясно дала понять, что дома её ждут только через неделю, и даже Пол с радостью пообещал присмотреть за делами в туркомпании.

   Решено. Она всё-таки едет в Грецию, на маленький остров Крит!

ГЛАВА 3

Воспользоваться предложением Майкла о совместном полёте она так и не захотела, тем более что тогда сразу же выявится отсутствие рядом с ней Брендона, а объяснять что-либо брату уже не осталось сил. Поэтому, недолго думая, Тори всё же решила воспользоваться собственными возможностями и в этот же день купила авиабилеты до Европы. К сожалению, прямых рейсов до Афин не оказалось, только с пересадкой из Нью-Йорка, а потому ей всё-таки пришлось согласиться на такой путь.

   Её вовсе не заботило, что для такого внезапного отлёта у неё нет некоторых вещей, да и к тому же в доме брата, на Крите, осталась добрая часть гардероба, оставленная с их последнего совместно проведённого отпуска. Однако в аэропорту девушка решительно подошла к одному из банкоматов и на всякий случай сняла с пластиковой карточки довольно приличную сумму, попросив аппарат выдать ей деньги не в американской валюте, а в европейской.

   Действия прошедшего дня сменялись перед глазами, словно в старом короткометражном фильме. Вот она прощается с Эммой, вот видит счастливого Брендона рядом с Морисом Ричмондом и вот он – крах её двухгодовалого романа. А что ждёт впереди – так и оставалось для Виктории загадкой.

   Пролетев полстраны из Сан-Франциско до Нью-Йорка, она почти без длительного ожидания пересела на другой рейс и, оказавшись на борту трансатлантического авиалайнера, посмотрела в небольшое окно, за которым небо уже накрыла тёмная ночь. Облокотившись о мягкую спинку кожаного кресла, Виктория расслабленно вздохнула. За что она любила первый класс – так это за комфорт и безграничное спокойствие. Да, как раз спокойствие ей сейчас было просто необходимо.

   Вполуха прослушав инструкции бортпроводника, она отключила свой мобильный от сети и, поудобней устроившись на широком сиденье, погрузилась в мягкую и спокойную дремоту.

   Её разбудил льющийся через настенные динамики громкий голос пилота. Услышав, что до посадки осталось около получаса, девушка облегчённо вздохнула. Пилот так же объявил, что те, кому предстоит продолжить свой путь с материка на греческие острова, могут воспользоваться либо ближайшим рейсом внутренних авиакомпаний, либо паромом.

   Так как паром отплывал намного раньше, чем ближайший внутренний рейс, Тори, конечно же, предпочла сократить время своего ожидания. От длительного перелёта спина затекла, кости ужасно ломило, поэтому ей понадобилась вся её сила, чтобы подняться с сиденья. Увидев сочувствующее лицо стюардессы, Виктория лишь устало улыбнулась ей и, взглянув на запястье, перевела стрелки своих часов на местное время.

   Самолёт приземлился. Встав с места, она прошла через пассажирский трап, ведущий прямо на второй этаж аэропорта. Температура воздуха явно превышала стандартные нормы обычного лета, а на ней по-прежнему были надеты всё те же вещи, что и вчера. Расстегнув свою блузку ещё на одну пуговицу, девушка протяжно вздохнула и последовала дальше.

   Радуясь, что все же выбрала водный трансфер, она поспешила к тому автобусу, который вёз пассажиров до самого парома. Переправой, к её удивлению, оказался огромный белоснежный лайнер с характерным для него названием – «Айсберг». Он, как полноправный король мира, возвышался среди небольших яхт на многолюдной пристани.

   Ступив на борт, Виктория поднялась на самую верхнюю палубу без крыши и, облокотившись на круглые хромированные перила, принялась наблюдать за многочисленной толпой на берегу. Вновь прибывшие пассажиры спешили занять свои места на судне.

   Спустя сорок минут их паром наконец-то тронулся. Лёгкий морской бриз ласково обдувал кожу. Расслабившись и подставив встречному ветерку своё лицо, Виктория счастливо улыбнулась. Словно подавшись подгоняющему наваждению, сняла резинку и распустила волосы, после чего замерла, лениво утопая в чарующем наслаждении. Она уже и забыла что такое настоящий отдых.

   Верхняя палуба сплошь была забита шумным народом. Тори пришлось потесниться, ведь она далеко не единственная, кто желал насладиться красотой голубого неба на пару с фантастическим пейзажем вокруг. Расслабленно прикрыв глаза, девушка по-прежнему хранила на лице лёгкую улыбку, ясно представляя, будто находится на палубе абсолютно одна. Однако голос местного экскурсовода, прозвучавший совсем неподалеку от Виктории, заставил её невольно выйти из своей мечтательности и прислушаться:

   – Дамы и господа, мы направляемся к одному из самых удивительнейших мест в мире. Крит – это самый южный и самый крупный остров в Греции, живая природа в котором сохранилась и по сей день в своём первозданном виде. Сам остров делится на четыре области: Ираклион, Ретимнон, Ханья и Лассити. К вашему вниманию будут представлены: дворец…

   Перестав слушать гида, она углубилась в свои собственные познания. Так как её работа в целом и полностью была посвящена туризму, то ей не составило бы особого труда и самой рассказать всю историю Греции или любой другой страны.

   Шёпотом, себе под нос, она сама начала перечислять присутствующие на острове экскурсии:

   – Кносский дворец, построенный примерно в одна тысяча семисотом году до нашей эры, с его удивительным археологическим музеем. Долина Лассити с её…

   – Простите, вы, должно быть, либо историк, либо местный гид? – вдруг совсем рядом послышался тихий мужской голос.

   Непонятно почему, но этот голос ей понравился. Он был мягким, со слегка певучим акцентом. Наверняка его обладатель имел огромный успех у женского пола только уже в силу своего приятного тембра. Открыв глаза, Виктория отчего-то засмущалась собственных мыслей и, даже не взглянув в сторону владельца этого волнующего баритона, посмотрела на морскую зелёную гладь.

   – Вообще-то ни то, ни другое, – так же тихо отозвалась она, чувствуя кожей, как харизматичный незнакомец прожигает её взглядом.

   – Жаль, – наконец протянул он. – А я вот как раз ищу себе подходящего гида для увлекательных экскурсий по Криту.

   – Но гидов тут хватает. Вряд ли вы не сможете найти…

   – Обычно здесь гиды работают с небольшими группами, а мне нужен свой… частный гид.

   Слегка озадачившись, Виктория вдруг уловила едва заметные нотки смеха в его, на первый взгляд, серьёзном тоне и, не удержавшись, непринуждённо улыбнулась в ответ:

   – Удачных поисков.

   Видя, что завлечь эту молодую особу ему так просто не удастся, мужчина восхищённо приподнял брови и принял новую тактику:

   – Что ж, если вы отказываетесь стать моим гидом, позвольте хотя бы пригласить вас на скромный обед, что подают палубой ниже.

   Всего за каких-то пять минут ему удалось поднять в ней массу беспорядочных эмоций. Прикусив нижнюю губу, чтобы не выдать истинных желаний, Виктория всё же оставалась неумолимой. Действуя по всем законам летних курортов, она решила ещё немного поскромничать, а уж только потом принять неожиданное предложение мужчины.

   Не отрывая своего взгляда от лазурной морской глади, Тори с толикой смеха в голосе проговорила:

   – Я с незнакомцами не обедаю.

   – Пардон, сейчас исправлюсь, – весело отозвался брюнет. – Позвольте представиться – Генри Холт.

   Её встрепенувшееся сердце вдруг ухнуло вниз. Мгновенно вскинув голову, она посмотрела в открыто смеющиеся глаза собеседника.

   – Вижу, моё имя произвело на вас впечатление.

   Игривое настроение моментально испарилось. Сдержанно поджав губы, девушка вновь перевела взгляд на море. Простояв ещё целую минуту в молчании, Генри так и не дождался долгожданного ответа. Казалось, она вообще о нём забыла! Проглотив такое оскорбление, он нарочито беззаботно проронил:

   – Разве в детстве вас не учили вежливости и никогда не говорили о том, что при знакомстве нужно взаимно представляться собеседнику?

   Чуть не послав его куда подальше вместе со своей вежливостью, Виктория вовремя прикусила язык, но это совершенно не помешало ей произнесли следующую реплику. Резко развернувшись к нему лицом, она очень любезным, почти что милым тоном вымолвила:

   – Уважаемый мистер Холт, прекрасно зная ваше отношение ко всему женскому полу, могу безошибочно предположить, что вам глубоко до фени моё имя. Насколько я знаю, от женщин вам нужно совсем другое.

   Не ожидав настолько дерзкого ответа от, казалось бы, милого создания, мужчина немного оторопел. Но вскоре, быстро взяв себя в руки, с ещё большим интересом посмотрел на разбушевавшуюся девушку с ангельской внешностью.

   – Хм, – усмехнувшись, начал он, – я вижу, слава идёт впереди меня.

   – И знаете, она на редкость правдива, – едко вставила она.

   – А что ещё, помимо бессовестного сердцееда, вы обо мне знаете? – с насмешкой поинтересовался он.

   – Вы бы лучше спросили, что я о вас не знаю, – тут же огрызнулась Тори. – Слишком частое упоминание о вас в новостях делает вашу жизнь настолько прозрачной, что тут и догадываться ни о чём не надо. Вы разве не находите? Эдакий современный Казанова, бегающий от одной юбки к другой!

   – Ну, – делая вполне серьёзное лицо, не спеша потянул Холт, – насколько я вижу, вы сейчас в брюках.

   Пропустив его насмешливую иронию мимо ушей, Виктория сердито продолжила:

   – У вас нет ни души, ни сердца, ни совести! Вы грязный развратник, привыкший жить в роскоши и комфорте.

   Громкий смех Холта легко сорвался с его губ.

   – Признаюсь, дорогая, в последнем я виновен. Но скажите, кто ж не мечтает о роскоши и комфорте в наше время?

   Вновь проигнорировав его слова, девушка раздражённо прошипела:

   – Я вам не дорогая! И Бога ради, прекратите ломать этот спектакль. Шли бы вы лучше искать своего частного гида в другое место. И… и вообще, что вы здесь делаете? Разве у такого известного и состоятельного, как вы, нет своей собственной яхты? И что вы потеряли на этом пароме вместе с остальными смертными?

   – Ну, видите ли, – тихо начал он, слегка наклонив голову поближе к своей собеседнице, словно делясь с ней особо секретной информацией, – даже такому монстру, как я, не чуждо человеческое общество.

   – Ищете новую жертву? – прищурившись, спросила она.

   – Это смотря что вы имеете в виду под данным словом. Что именно? Обычно женщины сами падают ко мне в объятия, мечтая лишь об одном моём взгляде.

   – Ну надо же, какая скромность! Вы, случайно, в детстве Фрейда не начитались?

   Внезапно встав вплотную к ней, мужчина обхватил поручни так, что Виктория невольно оказалась в кольце его рук.

   – Зато я, по крайней мере, всегда честен, – заметил Холт, наслаждаясь близостью с девушкой. Отстранив взгляд, она уставилась в белоснежный воротник его сорочки, слегка распахнутой на широкой груди. – Да, я беру от жизни всё. Да, я обожаю женщин и просто ужасно люблю с ними спать. Но вместе с тем я никогда не даю им несбыточных надежд! Не обещаю венчального кольца с бриллиантом и белого скакуна в придачу! Однако, даже несмотря на это, ещё ни одна из них не осталась недовольной после моих объятий. Так-то!

   Резко закончив свою тираду, Генри перевёл дух, пытаясь вновь восстановить привычное ему самообладание. Этой девушке с копной развевающихся на ветру золотых волос каким-то непостижимым образом удалось задеть его, вызвать раздражение и даже гнев одной лишь своей колючей усмешкой. Чёрт знает что! Он встречал тысячу более красивых и обаятельных женщин, чем эта праведная феминистка, и ещё ни перед одной из них ему не приходилось так рьяно отчитываться.

   Так какого дьявола он теперь это вытворяет?

   Немного укротив свой гнев, мужчина пару раз глубоко вздохнул и с занозистой улыбкой на лице вновь спокойно проговорил:

   – Так что вы решили по поводу обеда?

   – Спасибо, но я уже сыта по горло.

   Её смело поднятый взгляд поразил его своими аквамариновыми искрами, которые сейчас были особенно прекрасны. Красивые глаза буквально извергали гром и молнию.

   «Забавно, – с улыбкой подумал Генри, – а я-то думал, что укротил нахалку».

   Что ж, если строптивица не хочет есть – это не его дело.

   Не спеша убрав руки с поручней, мужчина отступил на шаг, занимая своё прежнее место.

   – Тогда не смею вам больше надоедать, – и хоть тон его был серьёзен, Виктория отчётливо уловила ироничные огоньки в его чёрных, как ночь, глазах. Встряхнув головой, словно пытаясь избавится от наваждения, она холодно улыбнулась в ответ. – Приятного отдыха, мисс, – и в последний раз приблизив свои открыто усмехающиеся губы к её правому уху, он очень тихо добавил: – Мне было очень приятно пообщаться с вами. На душе сразу стало так светло и легко, как будто я только что очистил свою грешную душу перед Пресвятой Девой Марией.

   После чего довольный брюнет плавно развернулся и направился к толпе туристов.

   Проводив Холта взглядом, Виктория вновь повернулась к безграничному морю и посмотрела за борт. Там, внизу, стая весёлых дельфинов резвилась в воде, наравне следуя с их быстрым лайнером. Невольно улыбнувшись захватывающему виду, девушка вновь вспомнила своего недавнего визави.

   Генри Холт – самый распутный бабник и развратник, каких только свет видывал. Да, в узких брюках и распахнутой на груди рубашке с закатанными по локоть рукавами он был поистине неотразим. Одно слащавое личико только чего стоит... Напыщенный денди! А этот его прямой взгляд, дерзкая улыбка, в стильной стрижке чёрные волосы, игриво взъерошенные беззаботным ветерком – да он кого угодно мог свести с ума.

   Тори не сомневалась, что многие женщины только за одну совместную ночь с этим подобием Эрота, греческого божества любви, могли простить ему всё на свете. Чем, конечно же, этот неугомонный кабель и непременно пользовался. Но наряду с этим Генри Холт являлся одним из самых лучших друзей её брата. И даже София говорила о нём с мягкой улыбкой.

   «Господи, да что же они нашли в нём такого?» – искренне недоумевала девушка, продолжая смотреть куда-то вдаль. Одно радует – она не назвала ему свою фамилию, а значит, ей не придётся краснеть перед Майклом, когда Холт захочет поделиться с ним эпизодом одного случайного знакомства. Что ж, остаётся только больше никогда не встречаться с этим напыщенным болваном и на этой ноте забыть случившийся неприятный инцидент.

   Однако забыть Генри оказалось не так-то просто. Куда бы она не обратила внимание, ей тут же всюду встречался Холт с его смеющимися чёрными глазами. И когда, спустя время, он наконец скрылся в толпе, Виктория облегчённо вздохнула. Увидев впереди показавшийся остров, она решила сойти на нижнюю палубу, чтобы как можно скорее убраться с рокового парома. Но, проходя по второму ярусу судна через ресторан, её тело вдруг слегка задрожало, остро почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянувшись, она увидела улыбающееся лицо Холта. Расположившись в дальнем углу, он обедал в компании одной молодой брюнетки. Тори отчего-то была уверена, что сидевшая спиной к ней незнакомка окажется необыкновенно красивой девушкой. Этот мерзавец всегда выбирал именно таких.

   Перед тем как вновь отвести взгляд с обедающей пары, Виктория заметила, что этот знойный Казанова приподнял свой фужер шампанского и, изобразив слегка заметный жест в её сторону, пригубил золотистое вино.

   Без труда поняв намёк на то, что он сейчас выпил «за неё», она смущённо отвернулась и быстро зашагала прочь из зала ресторана.

   В последний раз улыбнувшись вслед строптивой блондинке, Генри слегка покачал головой, но вскоре, забыв об этой девушке с золотыми волосами, переключил всё своё внимание на новую знакомую.

   Выбежав едва ли не первой с узкого трапа, Виктория тут же направилась к длинному ряду свободных такси.

   – Добрый день, – добродушно поздоровалась она с водителем, садясь на заднее сиденье компактной машины. – Мне нужно в область Ретимно, посёлок Платаньяс.

   – Будете доставлены, – бодро отозвался мужчина, заводя мотор.

   – Отлично!

   Проезжая мимо крохотного посёлка, она в сотый раз мысленно похвалила Майкла за то, что он построил свой дом в таком тихом местечке.

   – Ну вот, мисс, – остановившись по указанному адресу, произнёс водитель, – приехали.

   Расплатившись с таксистом, Виктория поспешила выбраться из машины. Прямо перед ней расположился необычайно длинный, казалось бы, тянущийся за горизонт песчаный пляж. Спокойное море омывало его границы. Вздохнув полной грудью, девушка широко развела руки в стороны и счастливо улыбнулась.

   «О, да! Пальмы, солнце, золотой песок и бескрайнее море – таким и должен быть настоящий отпуск!» – восхищённо прошептала она.

   Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Виктория посмотрела на «пляжный домик» брата. Огромный двухэтажный дом, словно неприступная крепость, расположился на песчаном холму недалеко от самого пляжа. Самое необычное и одновременно завораживающее в нём было именно то, что все его наружные стены, да и вся крыша были сделаны лишь из прочного стекла тёмно-синего оттенка. «Стеклянная дача» – так прозвала его София. Вбежав на частную территорию, Тори быстро пронеслась мимо продолговатого бассейна и вошла в главную дверь дома.

   – Эй, а где все? – слишком громко прозвучал в царившей тишине её звонкий голос.

   Однако ей так никто и не ответил.

   «Странно», – подумала она. Но затем, сообразив, что раз входная дверь была не заперта, а в доме всё сверкало чистотой и порядком, то, скорее всего, семья Майкла уже нежится где-нибудь на пляже.

   Бросив сумку на белый диван, Виктория первым делом направилась в кухню. Сейчас она готова была продать свою душу лишь за один-единственный глоток холодной жидкости.

   Приговорив найденную в холодильнике бутылку минеральной воды, она блаженно прикрыла глаза.

   – Мисс Миллер? – прервал её лёгкое забвение незнакомый мужской голос.

   Резко открыв глаза, девушка увидела рядом с собой молодого парня. Непонимающе сдвинув брови, блондинка внимательно посмотрела на него:

   – Гм…

   – Я смотритель. Слежу за этим домом, – чувствуя себя не совсем уверенно под её строгим взглядом, сообщил тот.

   Мгновенно расслабившись, Виктория потянулась за новой бутылкой минералки.

   – Ах, простите. Я не сразу поняла, кто вы.

   – Могу я быть вам чем-нибудь полезен?

   Поспешно качнув головой, она хотела было отпустить парня, как вдруг вертевшийся на языке вопрос всё-таки слетел с её губ:

   – А мой брат с семьёй уже приехал?

   – Нет, мисс. Они не приедут.

   – Не приедут? Почему?

   – Кажется, у миссис Миллер начался сильный токсикоз, поэтому они решили остаться дома. Но передали вам и вашему жениху, чтобы вы как можно лучше провели время вдвоём. Кстати, может быть, от меня требуется помощь с вещами?

   – Нет, – немного растерянно проронила Тори. – Брендон сегодня не приедет.

   – Хорошо, – безразлично пожав плечами, ответил парень. – Ключи от дома, машины и яхты висят в кабинете.

   – Спасибо, – признательно отозвалась она.

   – Вы здесь всего на неделю, верно?

   Она утвердительно кивнула:

   – Да, я уезжаю в следующую среду.

   – Хорошо. Тогда, когда будете выезжать, просто захлопните за собой двери, а я потом вечером зайду и всё приберу. Не волнуйтесь, ключи у меня есть. Ну что ж, приятного вам отдыха, мисс Миллер.

   Смутно отметив про себя, что ей уже во второй раз за этот день желают приятного отдыха, Виктория слегка улыбнулась удаляющемуся Власу. Даже не представляя, как можно провести отличный отдых целую неделю в полном одиночестве, она молча опустилась на гладкую плитку пола, облокотившись спиной о кухонный шкафчик.

   «Прекрасно. Чувствую, будет ужасно весело», – послышался её скептический смешок.

   Как же паршиво всё получилось. Знай она, что София и Майкл останутся дома, вообще бы сюда не приехала.

   Но что сделано, то сделано. Придётся отдыхать одной. Смутно представляя, как именно она будет воплощать в жизнь идею уединённого отпуска, Виктория поднялась на второй этаж. Открыв первую попавшуюся дверь, она оказалась в спальне. Длительный перелёт и разница во времени тут же дали о себе знать. Потянувшись всем телом, она наспех приняла освежающий душ и уже через четверть часа уютно устроилась в центре широкой кровати.

   Её безмятежный сон прервал громкий дверной звонок. Нагло проигнорировав его, Виктория только сильнее уткнулась в подушку и натянула шёлковую простынь себе на голову.

   Звонок повторился. Затем снова и снова.

   Не выдержав звонкого шума в ушах, девушка резко села посреди постели. Поначалу она не поняла, где сейчас находится: вокруг была непроглядная темень и ужасная жара. Но постепенно события последних дней снова расставили всё по своим местам.

   Раздражающий входной звонок снова зазвенел. Натянув на себя лёгкий коротенький халатик, Виктория на цыпочках подошла к зашторенному окну. Слегка отодвинув плотную ткань в сторону, она осторожно выглянула на улицу.

   От подсвечивающегося бассейна внутренний двор был достаточно светлым, поэтому она без труда смогла наблюдать за темноволосым мужчиной, вечерний облик которого состоял из чёрных брюк и голубой рубашки. В руках он держал какую-то бутылку, похоже, вина. В очередной раз потянувшись к звонку, он вновь нажал на него, но через минуту, так и не дождавшись ответа, отошёл от двери и задумчиво посмотрел на верхний этаж.

   Резко задёрнув штору, Тори судорожно прикрыла рот рукой. Кровь на мгновение отхлынула с её лица, а по телу, наверное, в десятый раз за эти сутки пробежал лёгкий озноб. Не нужно было обладать орлиным зрением, чтобы узнать, кто же сейчас стоит у дверей.

   Боже… А ведь она еле как избавилась от него на пароме!.. Так теперь этот Генри Холт собственной сексапильной задницей решил подпирать дверь её дома!

   Возмущению не было предела, однако выразить его она пока никак не могла. Прислонившись спиной к стене, Виктория терпеливо стала дожидаться его ухода.

   Простояв ещё пять минут перед закрытой дверью, Генри всё же сдался и направился к своей машине, которую ему предоставил его же отель.

   Облегчённо вздохнув после его ухода, девушка наконец-то смогла отойти от окна. И хотя вокруг было так темно, что просто невозможно было что-либо рассмотреть, свет включить она так и не решилась.

   – Будь прокляты эти стеклянные стены! – с негодованием буркнула она, врезавшись в очередной твёрдый предмет на своём пути.

   Она знала этого мужчину меньше суток, а он уже её вконец достал! Из-за него ей теперь придётся всю ночь сидеть без включённого электричества. Ну хорошо, сегодняшнюю ночь она как-нибудь переживёт и в потёмках, опять ляжет в постель и уснёт. Но как быть завтра и все последующие дни отпуска?

   Мало того что последние дни и так не баловали её счастливыми мгновениями, мало того что она вынуждена провести весь свой отдых одна-одинёшенька, так теперь ещё и этот свалился на её голову! Протяжно застонав, Тори вновь легла в постель и чуть ли не со слезами на глазах попыталась заснуть, старательно избегая мыслей о том, что же ждёт её завтра.

ГЛАВА 4

Утро следующего дня разбудило девушку в прекрасном настроении.

   Съев хрустящие хлопья с холодным молоком, она нетерпеливо выбежала из дома. Широкий пляж был наполнен людьми. Кто-то купался, кто-то, лёжа под зонтиком, расслабленно смотрел на лазурную гладь; дети, собравшись небольшими группами, строили замки из песка. Недолго думая, Виктория сняла с себя лёгкий топик и шорты и, оставшись в чёрном купальнике, найденном в своём старом гардеробе в доме Майкла, побежала в воду.

   Наплававшись вдоволь, она, наконец, выбралась на берег и легла под жаркое солнце, обсушивая под ним мокрое тело. Когда же палящие лучи стали совсем невыносимы, Тори поднялась и, надев на себя лишь белые короткие шорты да соломенную шляпку с широкими полями, решила немного прогуляться вдоль кромки пляжа. Но чем дальше она уходила от посёлка, тем все безлюднее становились окрестности. Пустынные маленькие бухточки, мимо которых лежал её путь, оказались просто великолепны. Вода в них была настолько прозрачная, что она без труда могла увидеть разноцветных причудливых рыб и даже одного небольшого осьминога. Прогуливаясь уже около двух часов, Виктория вновь очутилась на укромной и совсем уж небольшой полосе пустынного пляжа. Со стороны можно было увидеть, как многочисленные пальмы, создавая форму полумесяца, закрывали это дивное место от внутренней части острова. Невольно залюбовавшись открытым пейзажем, девушка не сразу заметила одинокое строение, стоящее неподалеку от воды. Подойдя ближе, она увидела, что этим диковинным зданием оказался небольшой бамбуковый домик. Пару раз громко окликнув хозяина, но так и не получив никакого ответа, она решилась зайти внутрь.

   В хижине располагалась только одна комната с единственным небольшим окном, выходящим на море. Толстые бамбуковые стебли были воткнуты глубоко в землю, поэтому, почувствовав под ногами мягкий песок, Виктория ничуть не удивилась и лишь слегка улыбнулась своим ощущениям. Крыша была застелена какими-то широкими листьями, плотно укреплёнными к стенам сего домика, так что светившего солнца совсем не было видно. Вся мебель здесь оказалась только плетёная: одна достаточно широкая кровать, маленький обеденный столик, одно кресло и ещё одно небольшое сооружение, по виду больше напоминающее обычную тумбочку. Стряхнув со всей мебели песок и пыль, Тори поняла, что, по всей видимости, это место уже давно заброшено, так как в домике больше не было ни единого чистого от песка предмета.

   Вновь выйдя из хижины, девушка обошла её со всех сторон. Навалившись всем телом на одну из стен лачуги, она попыталась расшатать строение, но оно не поддавалось. Из чего следовало, что, на первый взгляд, совсем ветхое жилище оказалось вовсе не таким уж хилым.

   Внезапно в её голове поселилась дикая мысль. Она могла бы с удовольствием проводить здесь время всю эту неделю. А что, отдых дикарём в её-то положении звучит не так уж и плохо!

   Что толку, если она каждый вечер будет прятаться от надоедливого гостя в стеклянных стенах роскошной виллы, боясь выдать там своё присутствие? А здесь так мило и уютно – для одинокого путешественника как раз самое то. Нужно только пару вещей принести – и дело сделано.

   Твёрдо решив обосновать этот райский уголок, Виктория поспешила пройти через плотные заросли вглубь острова, надеясь отыскать поблизости проезжую дорогу. По узкой тропинке, созданной, скорее всего, всё тем же человеком, который и смастерил когда-то этот домик, она, наконец, выбралась из зарослей и оказалась прямиком на пустынной дороге. Возбуждённо улыбнувшись, девушка поспешила в сторону виллы брата.

   К концу жаркого дня бамбуковый домик принял вполне цивилизованный вид. Лёгкая шторка цвета кофе с молоком, закрывала широкое окно. Вместо матраса Виктория просто уложила поверх плетёной сетки кровати гору широких пальмовых листьев. Когда же их толщина достигла высокого уровня, новоиспечённая хозяйка застелила постель простой хлопковой простынёй. Прихватив с собой немного еды и воды, Тори разложила все припасы на стол. Из тумбочки она соорудила небольшой туалетный столик, поставив на него круглое зеркальце, держащееся с помощью специальных металлических ножек, любимые духи, расчёску и всего лишь одну розовую помаду. Все свои найденные на вилле вещи она уложила в небольшой чемодан, перенесла в хижину и засунула его под кровать.

   «Ну, пожалуй, теперь всё готово, – сказала она, довольная своей работой и ещё раз оглядела комнату. Как ни странно, но лёгкий бриз от моря совсем не залетал в её бамбуковый домик. И хотя сейчас снаружи гулял слегка прохладный вечерний ветерок, внутри по-прежнему оставалось тепло и спокойно. А что, если ей заночевать здесь? – Жаль только, электричества здесь нет», – с досадой отметила Виктория и вышла из лачуги.

   Когда она возвращалась в дом Майкла, то заметила неподалёку отсюда целую сеть отелей.

   «Что ж, значит, там я и буду ужинать», – тотчас решила Тори, выйдя к припаркованной у обочины дороги новенькой спортивной игрушке брата. Решив, что такой вид транспорта ей в ближайшие дни уж точно не понадобится, она сначала загнала машину в гараж, а затем отправилась гулять под вечерним небом до ближайших отелей.

   Побродив по окрестностям около двух часов, Виктория лишь около девяти вечера подошла к небольшому ресторану. Он принадлежал одной из здешних гостиниц, но принимал и посетителей, не являющихся её постояльцами. Выбрав уютную веранду, девушка заняла место за круглым столиком под открытым небом.

   За весь день она так и не переоделась. На ней по-прежнему были надеты лишь короткие шорты и лиф чёрного купальника. Оставив соломенную шляпку в хижине, она перед выходом просто расчесала волосы, оставив их лежать на своих слегка загорелых плечах.

   Быстро подошедший официант подал ей меню и зажёг на столе круглую кофейную свечу.

   – Спасибо, – благодарно улыбнувшись, Тори начала изучать толстую папку.

   Однако, не успев пройти взглядом и нескольких страниц разнообразных блюд, она вновь увидела подошедшего к ней официанта.

   Держа в руках бутылку белого вина, он с улыбкой пояснил:

   – Это вам от одного посетителя, который сидит за четвёртым столиком. Вы позволите наполнить ваш фужер?

   Одобрительно кивнув головой, Виктория не сдержалась и улыбнулась от такой приятной неожиданности. Заинтересованно покрутив головой в поисках указанного столика, она вдруг снова услышала голос молодого официанта, который тем временем не спеша наливал в её бокал подаренное вино:

   – Он сидит позади вас, мисс.

   Резко оглянувшись назад, Тори не поверила своим глазам. Сидя в самой непринуждённой позе, прямо за её спиной, довольно улыбался тот, кого она посчитала своим проклятьем. Проклятьем, от которого так отчаянно пыталась сбежать, но, видимо, все старания прошли впустую.

   Слишком уставшая для того, чтобы спорить или отказываться от ужина, она с поражением вздохнула и удивлённо вскинула брови.

   – Глазам своим не верю: Генри Холт ужинает в одиночестве?

   – Ну вот, а ещё говорили, что всё обо мне знаете, – беззлобно поддел он.

   Понимая, что принять от него дорогую бутылку «Шардоне» и даже не пригласить после этого к себе за стол выглядит не слишком-то прилично… хотя какая ей особо разница – ведь он и так почти назвал её невоспитанной! И всё же Виктория, подавив в себе все свои жёсткие принципы, вдруг произнесла такое, чего бы никогда прежде от себя не ожидала:

   – Не хотите ли присоединиться?

   – А вы так и не хотите назвать мне хотя бы своё имя? – в свою очередь спросил он.

   – Нет, – спокойно выдержав его смеющийся взгляд, с непринуждённой улыбкой отозвалась она.

   – Ну что ж, ваша воля. А я вот всё же, пожалуй, буду не против присоединиться к вам.

   «Наглец!» – сквозь лёгкую улыбку прозвала его Виктория.

   «Недотрога!» – присаживаясь за её столик, подумал Генри.

   Пока они молча выбирали блюда, она то и дело украдкой следила за Холтом. Как бы она лично к нему ни относилась, что бы ни думала, но одно она поняла точно: этот мужчина до безобразия красив. И почему поначалу она сравнивала его со слащавой мордашкой? Сейчас, внимательно глядя на него, она не могла не отметить его мужественной фигуры, широких плеч и накачанного торса. Да и лицо его отнюдь не выглядело слащавым. Широкие скулы, небольшой прямой нос, волевой подбородок и открытый лоб – всё говорило о твёрдом характере этой личности. А одурманивающий взгляд чёрных глаз, наряду с жёсткими губами, которые ей вдруг ни с того ни с сего очень захотелось попробовать на вкус, довершал увиденную картину.

   «Да тут определённо есть во что влюбиться! – с упрёком отметила про себя Виктория. – Вот только жаль, что вся эта красота – очередная фальшивка. Внутри он всё равно остаётся бесчувственным, жестоким эгоистом».

   Наконец заказав блюда, они в немом ожидании уставились друг на друга. Первым прервал тишину Генри:

   – Ну, о чём поговорим?

   – А о чём вы обычно беседуете со своими девушками?

   – Это зависит от того, что им нравится. А что нравится тебе? Помимо таинственности, конечно…

   Проглотив его слишком ранний переход на «ты», Виктория немного задумалась.

   – Я люблю детей, – широко улыбнувшись, произнесла она наконец. При упоминании о детях губы Генри немного скривились. – Ну неужели вы никогда не думали о собственных детях? Дети – это такая радость. Это… это поистине Божья благодать.

   – Меня обычно детьми пытаются только запугать.

   Нервно улыбнувшись, Тори попыталась скрыть свою озадаченность.

   – Это… это очень печально, – опустив взгляд, проронила она.

   Однако лицо Холта по-прежнему оставалось бесстрастным, и лишь едва заметный огонёк в чёрных глазах выдавал его явную заинтересованность к ней.

   – Прости, но что именно ты находишь печальным в этой ситуации?

   От прозвучавшего в его голосе искреннего удивления девушка вновь подняла глаза.

   – Ну, может, в вашей ситуации это и нормально. Но обычно детей нужно хотеть и любить. К ним нужно стремиться…

   Устав от всей этой лабуды про невинных детишек, он резко прервал её:

   – Ты замужем?

   Неожиданный вопрос вдруг резко выбил Викторию из привычной колеи.

   – Нет.

   – Есть дети?

   – …Нет.

   – И тебе уже около двадцати пяти… Так?

   Немного смутившись от того, что он угадал её возраст, она отвела взгляд, ведь сама никогда не обращала внимания на цифру в паспорте. Свои почти двадцать пять ей по-прежнему казались восемнадцатью. Однако в его голосе эта цифра прозвучала так, словно он назвал её дряхлой старухой.

   Так и не дождавшись от неё ответа, Генри вытянул под столом свои ноги и, скривив губы в лёгкой усмешке, не спеша продолжил:

   – Так что ты там говорила про детей? Кажется, к ним все должны стремиться?! А во сколько, в пятьдесят?

   – Всё зависит от самого человека. Нужно просто почувствовать, что ты созрел для такого важного шага, и решиться. Между прочим, по среднестатистическим подсчётам, женщины уже начинают думать о детях в двадцать два или в двадцать три года.

   – Замечательно, – растянув улыбку ещё шире, протянул Генри. – Так позволь узнать, отчего у такой красивой, серьёзной женщины, как ты, до сих пор нет детей?

   – А вот это тебя совсем не касается, – холодным тоном кратко проронила она, пригубив немного вина.

   Нисколько не смутившись её тона, мужчина продолжал задумчиво смотреть на свою собеседницу.

   – Ответ не нужен. Здесь и так всё ясно, – вполне обыденным тоном произнёс он.

   – Да неужели? – нервно усмехнувшись, насторожено поинтересовалась Тори.

   Поразмысли ещё пару секунд, Генри наконец-то проговорил:

   – За тот короткий промежуток времени, что мы знакомы, без труда можно понять, что ты образцовая хозяйка в доме, привыкшая себя постоянно сдерживать и накапливать всё в себе. Обычная человеческая радость для тебя – всё равно что смертельный грех. Ты никогда не жила для себя, всё время для кого-то. Из года в год ты старательно закаляла своё сердце лишь холодностью и безразличностью.

   – Я вовсе не безразлична! – резко перебила его девушка.

   – Возможно, ты к кому-то и небезразлична, – тут же согласно кивнул он, – но всё это относится не столько к тебе самой, сколько к кому-то из твоих близких. Ты привыкла быть слишком сдержанной, слишком строгой… и слишком правильной. Ты и понятия не имеешь, кого прячешь в себе. Ты не знаешь, что та, вторая твоя половина, любит развлекаться, смеяться и по-настоящему любить жизнь. Ты живёшь в своём коконе, боясь выпустить свое истинное «я» на свободу! И если сейчас перед собой я вижу холодную, сдержанную девушку, то внутри неё мне улыбается страстная, немного бесшабашная, манящая особа, которая не хочет ещё иметь детей только потому, что она ещё желает пожить для себя, – закончив свои выводы, он вдруг лукаво улыбнулся и потянулся за своим фужером. – Вот в этом-то мы и похожи, радость моя.

   Виктория по-прежнему ошарашенно смотрела на сидящего рядом с ней мужчину. Конечно же, во всём том, что он сейчас наговорил, она не видела и толики схожести со своей жизнью. Однако его слова не разозлили. Не заставили негодующе встать, запустить в него под руку попавшейся салфеткой и убежать из ресторана, хотя шестым чувством она прекрасно понимала, что надо бы поступить именно так. Как ни странно, но лёгкая романтическая атмосфера вокруг, плотный ужин и отменное вино сделали своё дело.

   Молча глядя на Генри, Тори слегка усмехнулась, отметив про себя, что отчего-то больше не чувствует к нему прежнего раздражения. Наоборот, она знает, на что он способен и что собой представляет, и от этого ей даже стало немного проще общаться с ним.

   – Какая жалость, что вы всего лишь обычный бизнесмен – в вас погибает великий психолог! – насмешливо протянула она.

   – Что поделать, я такой один.

   Он хитро улыбнулся, и она вдруг почувствовала, как будоражащая волна мурашек пробежала вдоль её спины.

   То ли от принятого алкоголя, то ли от духоты этой ночи, однако только пришедший на ум вопрос показался ей вполне уместным:

   – Хочешь затащить меня в постель?

   Его улыбка стала ещё шире:

   – Безумно.

   Бесстыдная честность этого смазливого нахала настолько рассмешила её, что, не сумев подавить усмешку, она неодобрительно покачала головой:

   – Как прямолинейно.

   – Я знаю, что ты не поверила ни одному моему слову, когда я говорил о тебе, – вдруг вновь начал он. – Поэтому-то я и предлагаю тебе свою помощь.

   – Помощь? – удивлённо переспросила Виктория.

   – Я помогаю тебе раскрыться, познать твоё второе «я», а ты… – делая вид, будто призадумался, он слегка сузил глаза и медленным откровенным взглядом прошёлся по её соблазнительным формам. – …А ты мне расскажешь самые интересные истории и легенды связанные с этим островом.

   Губы девушки дрогнули в предательской улыбке.

   – Ты не об этом подумал, – уверенно возразила она.

   Неторопливо протянув руку, Генри нежно дотронулся до её тёплой ладони, лежащей на столе.

   – Вовсе нет, – признался он. – Но это отнюдь не влияет на моё предложение. Нам будет очень хорошо вдвоём. Давай проведём следующие несколько дней вместе, и ты узнаешь, что значит по-настоящему уметь радоваться жизни.

   Словно загипнотизированная, Виктория никак не могла оторвать взгляд от его большой ладони, так нежно лежавшей поверх её собственной. Облизнув пересохшие губы, она словно откуда-то издалека услышала новый вопрос:

   – Как долго ты ещё пробудешь здесь?

   – До следующей среды, – её ответ вырвался помимо собственной воли.

   – Значит, осталось ещё целых шесть дней, – констатировал он. – Забудь на эти шесть дней, кто ты такая, где живёшь и что у тебя есть семья. Просто проведи их со мной.

   «Забыть. Остаться. Радоваться с ним жизни, чтобы потом с лёгкостью расстаться и ни о чём не жалеть» – предложение казалось очень заманчивым, и она вдруг на собственной шкуре поняла, как же легко достаются победы Генри Холту. Но впервые она его не осуждала. Он был прав, сказав, что всегда честен. Он обязательно давал выбор своим женщинам, и этот факт не мог остаться ею незамеченным. Сидящий перед Викторией человек обладал настолько сильным шармом и обаянием, что сказать ему «нет» почти невозможно.

   Понимая, что готова вот-вот совершить самую большую глупость в своей жизни, Тори мягко высвободила из-под его ладони свою руку, встала и, достав из кошелька несколько банкнот, бросила их на стол. Затем, отвернувшись от мужчины, направилась в дамскую комнату ресторана, чтобы хоть немного привести свои чувства в порядок. А после – спокойно отправиться в своё новое убежище. Она намеренно избегала острого взгляда Холта, боясь, что он догадается о её реальных желаниях. Но едва Тори сделала шаг в сторону от их столика, как позади послышался его приглушённый свист.

   – Вот это да! Какие ножки!

   Слегка покачав головой, Виктория усмехнулась и зашагала дальше. Как говорится, горбатого могила исправит. Но Холту, похоже, даже это не поможет.

   Покончив со своими нуждами, она осторожно выглянула из-за двери дамской комнаты, ища взглядом знакомый силуэт. Но напрасно. Их столик был пуст. Неосознанная грустная улыбка залегла в уголках её рта. Задумчиво скрестив руки на груди, девушка прошла мимо многочисленных столиков и побрела к своей пляжной хижине.

ГЛАВА 5

В эту ночь она долго лежала без сна. Лёгкий ветерок за окном то и дело трепал полупрозрачную шторку. Шелест пальмовых листьев, казалось, был настолько силён, что мешал ей заснуть.

   Поражаясь своей глупой затее перебраться в этот соломенный домик, когда недалеко отсюда стояла фешенебельная вилла со всеми удобствами, Виктория тяжко вздохнула. И зачем она выдумала этот никчёмный переезд?

   Но ответ сам собой предстал перед глазами – она не хотела лицом к лицу встречаться с Генри в доме её брата. Она не хотела, чтобы Холт узнал, кто она такая на самом деле. И чем больше она его знала, тем всё больше хотела скрыть своё истинное я.

   Вспомнив о том, что сегодня говорил ей этот мужчина, девушка печально скривила губы.

   «Осталось ещё целых шесть дней… Забудь, кто ты такая…. Проведи их со мной… Шесть дней… Всего шесть дней…»

   Отгоняя прочь недавние воспоминания, она с силой зажмурила глаза и в эту минуту уже ненавидела себя за свою мимолётную слабость, ведь ей так хотелось наплевать на собственные правила и просто сказать ему «да». Он знал это. Знал, но почему-то всё же ушёл из ресторана, так и не дождавшись её ответа. Заставив себя ни о чём не думать, она спрятала голову под мягкую подушку, пытаясь заглушить стоны ветра и, наконец, заснуть. Но долгожданный сон так и не принёс ей облегчения – ей приснился кошмар.

   В дикой панике бегущая по больничному коридору, она, надрывая горло, громко кричала о том, что рожает. Ребёнку всячески хотелось побыстрее выбраться на свет, но никто из встречающегося на пути медицинского персонала не обращал на неё внимания. Она кричала, злилась, умоляла врачей помочь ей, но они, казалось, просто не видели её. Не выдержав, она опустилась на пол, пытаясь совладать с ужасной болью частых схваток. Распухшие от слёз глаза умоляюще смотрели на проходивших мимо смеющихся людей. Но наконец-то её молитвы были услышаны, и на громкий плач подошла пожилая акушерка. Виктория уже хотела попросить её о помощи, но искривлённое жуткой гримасой лицо женщины резко остановило её. С силой поджав губы, акушерка раздражённо проговорила:

   – Ну сколько можно, Виктория?! Когда же ты это уже прекратишь и поймёшь, что ты неполноценна!

   – Мой ребёнок… – почувствовав острую боль от очередной схватки, слабо прошептала девушка.

   Недовольно скривив губы, пожилая женщина вдруг резко наклонилась к её полусогнутым коленям, и буквально через мгновение на морщинистых руках появилось маленькое тельце новорождённого малыша.

   Облегчённо вздохнув, Тори прислонила голову к стене, однако последующее видение заставило её легкие разорваться от безумного крика. Злобно ухмыльнувшись, женщина вдруг со всей силы сжала её малютку и швырнула ребёнка на пол. Безудержные рыдания заполнили весь больничный коридор. Добравшись до обездвиженного тельца, девушка прикоснулась к холодной коже малыша и, перевернув его на спину, с ужасом воззрилась на улыбающееся лицо бездушной резиновой куклы.

   – Ты неполноценна, Виктория, – прозвучал откуда-то позади злобный смех акушерки. – У тебя никогда не будет собственных детей. Ты никогда не поймёшь, что же такое быть настоящей матерью. Никогда!

***

Проснувшись поздним утром, Виктория на секунду зажмурилась от яркого солнца и краем уха уловила непонятный шум, доносящийся откуда-то снаружи. Всё лицо щипало от пролитых во сне слёз. Аккуратно притронувшись ладонью к щеке, она отметила небольшую припухлость и недовольно поморщилась. Достав из небольшой упаковки влажную салфетку, промокнула лицо и посмотрела на себя в маленькое зеркальце. Картина показалась ей ужасно отвратительной: опухшие красные глаза, помятая кожа, взлохмаченные волосы. Наспех причесавшись, она вновь надела свой чёрный купальник, но, достав из чемодана широкие голубые шорты с коротким топом белого цвета, тут же скрыла его под одеждой. Взяв в руки бутылку чистой воды и зубную пасту с щёткой, девушка уже хотела выйти на пляж, как вдруг поняла, чем же в итоге оказался этот странный шум. С её маленького пляжа доносилась музыка!

   На секунду остолбенев, она прислушалась. Играла одна из старых медленных песен Мадонны. Несколько лет назад она и сама заслушивалась этой красивой композицией, но уж никак не могла подумать, что вновь услышит её здесь, на практически необитаемом пляже. Выглянув в окно, она тут же увидела два пляжных шезлонга и большой белый зонт, воткнутый в песок между ними. Небольшая портативная колонка, стоящая неподалёку, играла свою мелодию.

   Виктория присмотрелась.

   Один из лежаков был занят. Чьё-то широкое, довольно крупное тело расслабленно нежилось на нём. Предположив, что это кто-то из местных туристов, Тори недовольно скривила губы. Похоже, её уединение будет уже не столь спокойным.

   Выйдя из хижины, она не спеша направилась к незваному гостю.

   – Простите, вы… – мягко начала говорить, но, увидев чуть насмешливую улыбку причины своего пробуждения, её лицо резко переменилось. Едва не зарычав от негодования, она, наконец, послушалась его вчерашнего совета и, сняв с себя холодную маску отстранённости, свирепо прокричала: – Нет! Это уже переходит все границы! Вы… – кинувшись к свободному шезлонгу, Тори безуспешно попыталась сложить его. – …Вы не имеете права здесь находиться.

   – Я не имею права? – весело переспросил мужчина, приподнимая с глаз солнцезащитные очки.

   – Да, не имеете права!

   – Прости, это что, твой частный пляж?

   Ей очень хотелось солгать, сказать что-нибудь острое в ответ на его издевательскую усмешку. Но что толку? Она нутром чувствовала, что даже если и солжёт Холту о том, что это её частный участок, он не поленится и выяснит правду.

   – Нет, – сокрушённо призналась она.

   – Тогда не вижу причин, почему я не могу здесь находиться, – надвинув очки обратно на глаза, брюнет не спеша скрестил руки за головой и поудобнее расположился на шезлонге.

   – Да просто потому, что я заняла это место первая! – возмутившись ещё сильнее, громко пояснила разбушевавшаяся девушка.

   – М-да-а-а, – наигранно потянул Генри, – а тебе в детстве разве не говорили, что быть жадиной нехорошо?! И вообще, милая, не нужно так злиться. Я не такой, как ты, мне места не жалко, так что прекращай истерику и забирайся на свободный шезлонг.

   Нет, этот тип просто несносен! Ей и так сегодня уже пришлось несладко после приснившегося кошмара, так теперь ещё и этот решил последние нервы вымотать.

   – Ты не должен быть здесь! – чуть ли не плача от обиды, выговорила она. – Да как ты вообще нашёл это место? Ты… ты что, следил за мной?

   – Я вчера так и не дождался ответа на свой вопрос, – словно ни в чём не бывало, произнёс Холт.

   – Ответ: нет, нет и ещё раз нет! – в жгучей ярости выкрикнула Тори.

   – Уже поздно, – с лёгкой улыбкой на губах, отозвался он. – Я ожидал ответа вчера, а не сегодня. Кстати, интересная лачуга, ты в ней живёшь?

   Ей дико захотелось чем-нибудь зашвырнуть в этого ужасно довольного собой зануду. Зануду, обладающего чертовски сексуальным телом. Упругие рельефные мышцы на груди говорили о том, что он нередкий гость в фитнес-клубе. Широкие плечи, подкаченный живот, крепкие руки так и притягивали изголодавшийся взгляд.

   Резко одёрнув себя, Виктория в бешенстве топнула и, вытянув руку в сторону от пляжа, чётко произнесла:

   – Пошёл вон!

   – Ай-ай-ай, – качая головой, поддразнил её Генри, – как грубо.

   Набрав полные лёгкие воздуха, она попыталась хоть немного остыть и успокоиться.

   – Хорошо, – уже более сдержано продолжила строптивица. – Не уйдёшь ты – уйду я!

   Круто развернувшись на месте, она прямиком направилась к своему бамбуковому домику. Убрав зубную пасту с щёткой в свою сумочку, девушка вновь выбежала из лачуги и поспешно направилась вглубь острова.

   Если ему так приспичило загорать именно на этом пляже, что ж, пожалуйста, пускай остаётся, индюк несчастный. Полежит в одиночестве час-другой и уйдёт, никуда не денется. Ведь он всю жизнь только и занимал номера «Люкс» в самых роскошных отелях мира. Что он будет делать на маленьком пустынном пляже без привычной роскоши?!

   Заглянув в одну из дамских комнат ближайшего кафе, Виктория закончила свои утренние процедуры и вернулась на свежий воздух. Заняв свободный столик, она заказала чашку горячего капучино и пару слоёных булочек с шоколадной начинкой, но, заприметив приближающегося к ней Холта, демонстративно отвернула голову. Увидев краем глаза, что он, похоже, совсем не заметил её протестующего жеста и вот-вот сядет за тот же столик, Тори устало вздохнула.

   В тёмных шортах и лёгкой футболке он смотрелся словно молодой подросток, только что поступивший в колледж.

   «Подлецу всё к лицу!» – тут же съязвила про себя она.

   – Тебе ещё не надоело меня преследовать? – спросила слишком безразлично, глядя на двух маленьких детей, играющих в небольшом детском бассейне при кафетерии.

   Генри невинно улыбнулся и слегка пожал плечами:

   – Прости, мне больше нечем заняться. Мой друг, ради которого я сюда приехал, остался дома – вот и приходится хоть как-нибудь коротать время.

   Конечно, не всё из сказанного было чистой правдой, но Холт не собирался признаваться в этом самой Виктории. А правда была лишь в том, что он не уезжал с Крита только из-за неё. Едва он узнал, что его друг Майкл Миллер отложил свою намеченную поездку, то тоже собрался покинуть остров, но вдруг увидел её, ту острую на язычок девчонку с парома и, не сдержавшись, тотчас же заказал ей бутылку «Шардоне». С этого-то всё и началось. Теперь ему абсолютно не хотелось уезжать, а, казалось бы, самый скучный отпуск в его жизни становился всё интереснее и всё более захватывающим. Оповестив в офисе своего секретаря о том, что останется здесь ещё на некоторое время, Генри дал ему несколько срочных деловых поручений, а потом, разобравшись с делами, вновь принялся вспоминать ту дикую лань, ту прекрасную девушку с роскошными пшеничными волосами и наичистейшими голубыми глазами. Посмотрев на неё сейчас, он в сотый раз улыбнулся правильно подобранному к ней определению.

   Наконец отвернувшись от резвящихся в воде детей, Виктория окатила его своим раздражённым взглядом.

   – Ради бога, Генри, я уже устала. Лучше поохоться за менее несговорчивой юбкой.

   Чёрные глаза насмешливо блеснули.

   – Не могу. На данный момент меня не привлекают юбки. Мне больше по душе голубые шорты.

   Натянуто улыбнувшись его остроумию, Виктория расплатилась за свой заказ и встала из-за стола.

   – Как хочешь, – устало проговорила она. – Если тебе совсем не жаль своего времени, можешь бегать за мной хвостиком. Мне всё равно.

   Перекинув через плечо сумку, она покинула кафе. Но Генри, как ни странно, даже не двинулся с места. Бесцельно прогуляв по острову около пяти часов, её ноги, наконец, не выдержали. Спустившись к очередному песчаному пляжу, она заплатила за широкий шезлонг для отдыхающих одного из ближайших отелей и удобно расположила на нём своё уставшее тело. Заказав себе свежий ананасовый сок, девушка медленно потягивала его из трубочки, одновременно наблюдая за оживлёнными постояльцами.

   Через несколько часов, когда новая толпа жителей отеля выбралась на вечерний пляж, Виктория поняла, что находится в самом центре непрекращающегося детского гула. Её шезлонг со всех сторон оккупировали молодые мамаши со своими детьми. Обычно она никогда не была против детской компании, но сейчас терпеть громкие крики весёлых малышей давалось ей с огромным трудом. Пытаясь отвлечься от их неугомонного лепетания, девушка прислушалась к разговаривающим между собой женщинам.

   – Эдвард впервые шевельнулся в моём животе на четвёртом месяце беременности. Это было так волнующе!

   – Да-да! – тут же подхватила вторая мамаша. – Каждый раз, когда я чувствовала внутри себя очередной толчок, я говорила об этом Марку, но стоило ему только подойти, как сынок сразу же прекращал движения.

   – Бедняжка, – сочувственно улыбнувшись, проговорила новая подруга. – Помню, когда я рассказала Джастину о своей беременности, он был на седьмом небе от счастья и на следующий же день принёс мне в подарок ожерелье из чёрного жемчуга.

   Вся компания вдруг резко заохала, оценив яркий жест мужа счастливой подруги.

   – А когда я рожала Мелинду, то попросила акушерку…

   Слушать всё это дальше Виктория была просто не в состоянии. Быстро одевшись, она стремительно покинула пляж. Тучное небо над головой как ничто лучше подходило к её настроению. Между тем, вновь подняв голову, девушка озадаченно свела брови. Похоже, этой ночью будет нешуточный шторм. Всего за полчаса всё небо затянулось свинцовыми тучами, а мелькнувшая на горизонте моря яркая молния тот час подтвердила её неутешительные прогнозы.

   Для этого острова шторм в августе – просто неслыханное явление!

   В любом другом случае Виктория без раздумий направилась бы к дому Майкла, чтобы пережить сегодняшнюю ночь. Но сейчас ей было так плохо, что она, ни о чём не заботясь, не спеша брела к маленькому одинокому пляжу, спрятанному от всего мира среди зарослей зелёных пальм. Пока она добралась до своей хижины, ветер уже не на шутку разбушевался и, играючи кружа в воздухе мелкий песок, то и дело норовил направить его прямиком в глаза. Острые, как у бритвы, осколки разбивающихся о песок волн неприятно хлыстали обнажённую кожу ног.

   Из-за затянутого неба стемнело намного раньше обычного, но всё же Тори сумела разобрать, что на оставленных Холтом шезлонгах никого нет. Зайдя в хижину, она ничуть не удивилась, что внутри её ждал такой же громкий свист ветра, что и снаружи. Увидев разбросанную по полу косметику, ранее оставленную на столике, Виктория безразлично убрала от неё взгляд. Беспощадный ветер люто теребил прозрачную занавеску, угрожая сорвать и унести её прочь, но и на это ей сейчас было абсолютно наплевать. Сняв лёгкие шлепанцы, она, так и не раздевшись, легла в свою постель.

   Снаружи раздался сильный громовой грохот, и вскоре первые капли тёплого дождя коснулись земли. Но замкнувшуюся в себе девушку, казалось, совершенно ничего не волновало. Её не страшила ни непогода, ни сильные волны разбушевавшегося моря, ни даже хрупкое строение этой лачуги, которая в любой момент могла рассыпаться. Плотно укутавшись простынями, Виктория всё же очень быстро заснула, вновь погрузившись в свой очередной беспокойный сон.

   На этот раз ей приснился Брендон.

   Подняв на руки, он со счастливой улыбкой пронёс её через порог их собственного дома. На безымянном пальце сверкнуло золотое кольцо, а белое подвенечное платье идеально смотрелось на точёной фигурке новоиспечённой жены. Счастливо рассмеявшись, Виктория нежно прикоснулась ладонью к его щеке.

   – Я так счастлива, милый, – послышался откуда-то издали её собственный голос.

   Опустив веки, она утонула в волнующем поцелуе. Однако стоило ей только открыть глаза, как она очутилась в центре маленькой комнаты. Оглянувшись по сторонам, Виктория заметила небольшую детскую колыбельку. Медленно подойдя к ней, девушка ласково провела рукой по нежной ткани детского розового одеяльца. Слегка приподняв его, она увидела, что колыбель пуста.

   – Ну и долго эта кровать ещё будет пустовать? – донёсся с порога рассерженный голос Брендона. Обернувшись, она встретилась с разъярёнными глазами супруга. – Ты, никчёмная тварь, – мигом оказавшись рядом, он схватил её за волосы и потащил к окну, – ты всего этого хотела, да?! Ты об этом мечтала?! – Мельком окинув взглядом их дом с небольшим участком земли, Тори вновь испуганно посмотрела на стоявшего рядом с ней мужчину. – Так вот знай: ничего из этого у тебя никогда не будет, – резко сорвав с её шеи жемчужное ожерелье, проревел он. Опустившись на колени, Виктория со жгучими слезами на глазах принялась собирать рассыпавшиеся бусины с пола, бережно прижимая каждую чёрную жемчужину к груди. – Ты никогда не будешь этого иметь! – вновь прокричал Брендон. – У тебя не будет ни детей, ни мужа, ни собственного семейного очага. Ты навсегда останешься одна. И зачем только ты вообще родилась на свет?!

   Подбежав к детской кроватке, он быстро поднял её и со всей силы зашвырнул в стену.

   – Нет! – до сих пор слыша грохот ломающихся деревянных перекладин, прокричала Виктория.

   Сев поперёк кровати, она часто задышала, пытаясь очистить голову от приснившегося кошмара. На улице всё ещё стояла глубокая ночь, но из-за постоянно сверкающей молнии видимость была безупречной. За окном по-прежнему бушевал ураган. Лёгкая шторка уже слетела, и через широкое окно девушка отрешённо посмотрела на огромные волны бушующего моря.

   Прикоснувшись рукой к своей мокрой щеке, она поняла, что снова плакала во сне и как ни старалась выбросить из головы приснившийся кошмар, но так и не смогла. Перед глазами бессменно стояло лицо Брендона, перекошенное от страшного гнева.

   «…Виктория, ты неполноценна!..»

   «…У тебя никогда не будет ни детей, ни мужа, ни собственного семейного очага! Ты навсегда останешься одна!..»

   «…Ты предлагаешь усыновить чьего-то маргинального выродка? Ну уж нет, дорогая, мне нужны свои дети. Свои!..»

   «…Или, может быть, ты хочешь, чтобы я трахал тебя день и ночь напролёт в утопической надежде, что ты, наконец, принесёшь в подоле?»

   «…И зачем только ты вообще родилась на свет?!»

   Реальное и выдуманное – всё смешалось в неугомонной памяти. Обхватив тяжёлую голову руками, Виктория забилась в истерике. Скопившиеся эмоции наконец-то нашли выход и теперь с неудержимой силой обрушились против неё. Не помня себя от горя, девушка вдруг встала с постели и вышла под обильный ливень. Смотря куда-то в пространство перед собой, она не спеша направилась прямо в объятия морской пучины. Слабо ощущая, как её ноги утопают в воде, Тори двигалась всё дальше и дальше. Дикий свист ветра резал слух, но девушка его не слышала – в её голове блуждала лишь одна единственная фраза: «Зачем ты только вообще родилась на свет?!»

   А действительно, зачем? Чего ей ждать в этой жизни? Ради чего жить?

   Крутая волна с силой захлестнула её, после чего медленно скатилась до талии.

   Шаг.

   Ещё шаг.

   Оказавшись по плечи в воде, она практически перестала различать тёмные тучи над головой. Безудержные волны одна за другой настигали её, не давая возможности вдохнуть ни глотка свежего воздуха. Поздно осознав что делает, девушка резко дёрнулась и попыталась выбраться на сушу, но безрезультатно. Нахлебавшись воды, Виктория почувствовала, как собственные движения начинают замедляться. Ноги подкосились, глаза запеленало одно большое мутное пятно. Потеряв сознание, тело расслабилось, покорно позволяя бурным водам нести себя по волнам.

   Он увидел её, когда она уже по самые плечи стояла в воде. Молясь про себя, чтобы не было ещё слишком поздно, Генри кинулся к грозной стихии. Оказавшись в море, он на мгновение потерял Тори из вида, но через пару глубоких нырков вновь увидел копну золотых волос, скрытую плотным слоем волн. Обхватив руками податливое тело, мужчина выволок тонущую девушку на сушу и, отойдя с ней на руках подальше от пляжа, положил холодное тело на траву.

   Пытаясь вспомнить уроки медицинской помощи, он приложил свои скрещенные ладони к её груди и начал отсчёт, легонько надавливая на область сердца:

   – Раз, два, три. Вдох. Раз, два, три…

   К его облегчению, после третьей попытки спасательных мер, Виктория едва заметно вздохнула и тут же начала захлёбываться собственным кашлем. Перевернув её на живот, он бережно поддержал девушку за плечи, пока она освобождала свои лёгкие.

   Когда же опасность миновала, Холт перестал сдерживаться, дав выход своим эмоциям:

   – Какого чёрта, позволь узнать, ты вытворяешь? – взорвался он. – Что, жить надоело?!

   Всё ещё выплёвывая соленую воду, Тори не совсем понимала, что с ней происходит. Приняв крик Холта за прошлые упрёки Брендона, она хрипло выдавила:

   – Оставь меня.

   – И это называется: «Огромное спасибо тебе, дорогой Генри. Ты спас мне жизнь!» – иронично заметил он, вновь подняв её на руки и относя в хижину. – Хотя ничего другого я от тебя и не ожидал.

   Горячее тепло его тела немного приободрило её. Подняв голову и встретившись взглядом с чёрными глазами, Виктория вдруг осознала весь ужас ситуации, которую сама же и создала.

   – Поздно цепляться за меня, словно утопающая за спасательный круг, – почувствовав, как сильно она обхватила его шею своими дрожащими руками, бросил ей Генри. – На сушу уже выбрались, детка.

   Поставив её перед собой, он судорожно стал срывать с неё мокрую одежду, одновременно стараясь разогреть озябшую кожу резким растиранием своих ладоней. Наконец, когда её руки и ноги приобрели слегка розовый оттенок, он удовлетворённо кивнул и скомандовал ей лечь в кровать. Затем так же быстро скинул с себя мокрую одежду и, укрывшись простынями, крепко прижал к себе дрожащее тело взбалмошной девчонки.

   – Вик-к-тор-р-рия… – простучала зубами девушка у самого уха мужчины.

   – Что? – Холт непонимающе сдвинул брови.

   – Меня з-з-зовут В-в-виктор-р-рия, – вновь повторила она. – Не хочу спать с-с-с… м-м-мужчиной, который даже не з-з-знает моего им-мени.

   – Ну что ж, рад познакомиться с тобой, Виктория. Меня зовут Генри, – игриво усмехнувшись, отозвался мужчина. – А теперь, когда со знакомством покончено, давай спать.

   Её макушка слегка пошевелилась.

   – Я не хочу спать. Я з-з-замёрзла.

   – Я тоже, – вздохнув, произнёс он. – И боюсь, что эти простыни нас ещё не скоро согреют.

   Дрожа всем телом, Виктория сплела свои ноги с его ногами, стараясь как можно крепче соединиться с ним.

   – Не хочешь поделиться, почему ты на это пошла? – Отрицательно покачав головой, она уткнулась ему в плечо. – Я так и думал, – хмыкнул Холт, а Тори вдруг отчего-то поняла, что он в этот момент улыбается. Решив хоть как-то отвлечься от пронзающего тело холода, Генри вновь спросил: – А о чём бы тебе со мной, кроме детей, конечно, хотелось ещё поговорить?

   Немного подумав, она подняла голову:

   – О твоём предложении.

   Его пронзительные чёрные глаза встретились с её яркими аквамариновыми радужками.

   – И что же ты мне хочешь сказать?

   – Я согласна, – тихим шёпотом произнесла она, прислоняясь губами к его рту.

   Его ответа не пришлось ждать слишком долго. Жадно прижавшись к мягким девичьим губам, его язык скользнул внутрь её рта, создавая немыслимую игру ощущений. Словно боясь потерять этого мужчину, Виктория ещё сильнее прижалась к крепкому торсу, неистово отвечая на жаркие поцелуи. Точно издалека до неё донёсся её собственный протяжный стон. Не сдержавшись лежать в одной и той же позе, она перелегла на широкую грудь и, слегка приподняв колено, коснулась твёрдого распалённого паха.

   – Малыш, подожди, – хрипло проговорил он, шумно вбирая в себя воздух. – Боюсь, я не готов к такому повороту событий. У меня нет с собой даже ни одного презерватива.

   Одурманено посмотрев в его затянувшиеся желанием глаза, она лукаво улыбнулась в ответ.

   – А они и не нужны, – ласково промурлыкала Тори, продолжая разогревать коленом его вздымающуюся плоть. – Поверь, пугать тебя детьми я не собираюсь.

   – Но… А… как же…

   – Ш-ш-ш… – приложив палец к его губам, вновь улыбнулась она. – Я принимаю таблетки. И думаю, что ты следишь за своим здоровьем, раз презервативы для тебя – это правило.

   Большего объяснения ему и не требовалось. Резко перевернув её на спину, Генри прислонился губами к отвердевшей женской груди. Дотронувшись кончиком языка до соска, он пару раз обвёл вокруг него небольшую ось, а затем, обхватив возбуждённый бугорок губами, со стоном втянул его в рот. В этот момент Тори показалось, что её пронзило невидимой молнией. Решительно выгнувшись под ним, она запустила свои ладони в его тёмные волосы.

   – О боже! – тихо простонала она. – Со мной такого ещё никогда не было.

   – Совсем? – подняв своё улыбающееся лицо, лукаво спросил Холт.

   – Я имею в виду, что я ещё никогда так сильно не загоралась от одних поцелуев.

   Тихо засмеявшись, он вновь приник к её, уже разогретым, губам. С каждой новой минутой их поцелуй становился всё более неистовым и горячим. Крепко обняв его за шею, Виктория вдруг решила перехватить инициативу в свои руки.

   Продолжая свои ласки, она заставила его приподняться и сесть посреди постели. Безмолвно подчинившись ей, Генри с трудом удержал равновесие, почувствовав как её ладонь медленно, но решительно прикасается к его возбуждённому паху.

   – Виктория, что ты делаешь? – почти по слогам проговорил он последние слова.

   Задорно улыбнувшись, она тихо прошептала:

   – Как – что? Пытаюсь согреться, разве не чувствуешь? И, кстати, я Тори.

   В его резко раскрывшихся глазах, она прочла дикое, животное желание. Не отрывая своего взгляда от её лица, Генри пошёл ва-банк. Медленно проведя ладонью по внутренней стороне её бедра, он прикоснулся к зоне бикини. Теперь настала очередь Виктории закрыть глаза от переполнявшего тела блаженства. Облизнув пересохшие губы, она едва сдержала громкий мучительный стон.

   – Вот так, девочка моя. Хочешь ещё?.. – ласково шептал Генри, проникая в неё своими пальцами всё глубже и глубже. – Вот видишь, ты уже и сама мокрая, так что поздно строить из себя неприступную королеву.

   Распахнув веки, Виктория вдруг призывно улыбнулась, в её глазах зажёгся дьявольский огонёк.

   – Скажи, что ты плохой мальчик и вёл себя со мной очень некрасиво, – мягко простонала она.

   На этот раз призвать всё своё самообладание потребовалось Холту. Стиснув зубы, он громко выдохнул, собирая последние остатки самоконтроля, чтобы тут же не накинуться на девчонку и не вонзиться в неё в своём безумии. Однако спустя пару секунд он всё же смог взять себя в руки и, слегка усмехнувшись, медленно покачал головой.

   Резко уложив его на спину, Тори вновь повторила свою просьбу.

   – Нет, – продолжая сопротивляться, бросил ей Холт.

   Тогда, взобравшись на его бёдра, она направила кончик мужского члена в себя и, слегка вобрав его плоть, настойчиво потребовала:

   – Скажи, что ты ошибся и простишь прощения за своё поведение! Повинуйся королеве!

   Лицо Холта побагровело от такой безумной пытки. Тяжело дыша, он, всё ещё продолжая смотреть её в глаза, хрипло произнёс:

   – Ты не королева. Ты распутница, – и, услышав звонкий смех Виктории, обхватил её ягодицы руками, с рыком вонзаясь в нежное лоно.

   Темп стремительно нарастал. Наслаждение набирало обороты. Виктория вновь прикрыла глаза, ощущая, как горячая волна внутри неё готова вот-вот превратиться в раскалённую лаву. И кто бы мог подумать, что обычный секс настолько невероятен и фееричен, что он доставляет массу удовольствия и драйва. Ей было хорошо, как никогда в жизни. Сейчас, в свете этих ярких ощущений, ей показалось, что всё, чем она раньше занималась в постели с Брендоном, было невинной забавой. И кто бы мог подумать, что такие сильные ощущения ей сможет подарить именно Генри Холт!

   Почувствовав, как тело постепенно начинает вздрагивать в блаженных судорогах, она открыла глаза и встретилась с довольными глазами своего любовника. Громко простонав в последний раз, обессилено рухнула на твёрдую мужскую грудь.

   Отдышавшись, они оба молча осмысливали случившееся.

   Ветер немного стих, но яркие блики молнии по-прежнему терзали ночное небо.

   Почувствовав, как мужские пальцы ласково теребят её волосы, Виктория решила прервать затянувшуюся тишину.

   – Знаешь, а ты очень упрямый, – положив голову на широкую грудь, поговорила она. Слабая вибрация его плеч, подсказала ей, что он смеётся. Подняв голову, она вопросительно заглянула в святящиеся лаской карие глаза. – И всё же, почему ты так упорно не хотел произносить эти слова?

   Мягко улыбнувшись, Генри неторопливо убрал с её лба непослушный локон.

   – Потому что… обычная королева тебе и в подмётки не годится. А я очень плохой мальчик, ведь ты сама таковым меня считаешь. Так зачем рушить твои воздушные замки?

   – Льстец. Ты невыносим.

   – Это точно, – согласился Холт и, перевернув девушку на спину, призывно произнёс: – Ну что, готова ко второму тайму? Я хочу ещё.

   – Только оставь меня живой! – весело отозвалась Тори, всё же готовая подчиняться любому его требованию.

   – Я жадный. И не привык отдавать свою добычу. И уж тем более отпускать её на волю. Ты моя, детка.

   Насытившись страстными ласками, Виктория блаженно лежала на животе. Спрятав руки под подушкой, она безмолвно смотрела в широкое окно хижины.

   «Надо бы новую шторку повесить», – лениво подумала она и тут же тихо ахнула от пронзающего тело наслаждения.

   Расположившись на правом боку рядом с ней, Генри не спеша проводил кругообразные движения, начиная от её обнажённых плеч и заканчивая на мягких сексапильных ягодицах.

   – Ты прекрасна, – прошептал он, целуя загорелое плечо своей избранницы.

   Растянув губы в умиротворённой улыбке, Виктория тихо отозвалась:

   – Ты тоже.

   Нехотя перекатившись на спину, она с интересом посмотрела на спокойное лицо Холта.

   – Ну, и какие же у нас ожидаются планы на ближайшие пять дней, не считая того, что уже один из них мы потратили на любовные забавы?

   – Тебе не понравилось?

   – Ты же знаешь – жутко понравилось, но хотелось бы ещё иногда и погулять. Пять дней не вылезать из постели – я не выдержу.

   Неопределённо пожав плечами, Генри с улыбкой предположил:

   – Ну… это ты же у нас эксперт в данной области. Выбирай любое место – завтра съездим, – и сверкнув своими дьявольскими глазами, тихо добавил: – Мне будет очень интересно послушать ваши невероятные рассказы, мой дорогой гид.

   Немного поразмыслив, Виктория вдруг широко улыбнулась:

   – Хорошо, тогда, может быть, завтра совершим маленький круиз на прилежащий к Криту маленький островок Спиналонга?

   – Как пожелает моя королева! – с готовностью согласился Генри, вновь притягивая её в свои объятия.

ГЛАВА 6

Проснувшись ранним утром следующего дня, Виктория недоумённо оглянулась по сторонам. В небольшой комнатке бамбуковой хижины она находилась совсем одна. Быстро поднявшись, девушка достала свой чемодан и, просмотрев хранящиеся в нём вещи, выбрала на этот день короткий сарафан белого цвета. Наконец приведя себя в порядок, она вышла из хижины.

   Генри был на пляже. Суетясь возле одного из шезлонгов, он не заметил её появления.

   – Доброго утра, – приветливо улыбнулась она.

   Подняв на неё своё сосредоточенное лицо, губы Холта тут же разошлись в своей коронной обворожительной улыбке.

   – Привет, малыш.

   Виктории казалось, что теперь они смотрят друг на друга вот уже целую вечность. С трудом отведя взгляд от этих чарующих чёрных глаз, она посмотрела на работу мужчины.

   – Вижу, ты нашёл шезлонги?!

   – Да. Нашёл их в пальмовой роще, недалеко отсюда. Я их немного подлатал, теперь вроде держатся. Но вот зонту повезло меньше – с ним придётся попрощаться.

   – Ну что ж, значит, будем лежать без зонта, – непринуждённо улыбнулась она. – Кстати, что с нашей поездкой? Она всё ещё в планах?

   – Конечно. Я оставил машину на дороге, осталось лишь заехать в отель. Мне нужно переодеться. И сразу же едем.

   – Отлично.

***

Яркое солнце снова парило над облаками. Ужасы прошедшего шторма остались лишь в воспоминаниях.

   Подъехав к зданию отеля, они вошли в просторный холл. Завидев в дверях своего хозяина, управляющий гостиницей тут же подошёл к нему и, слегка понизив голос, начал что-то изъяснять. Деликатно отойдя в сторону, Виктория осмотрелась по сторонам.

   «Кесарс Стар Де Люкс» – пятизвёздочный отель, которым владел Холт, славился своей роскошью и великолепием, но отнюдь не его шик заинтересовал девушку. Заметив в центре холла круглый бассейн для рыб, она с интересом принялась рассматривать довольно крупных особей, которым, казалось, очень нравилось, чтобы их трогали. Стоящий у каменной кромки бассейна мальчик, засунув руку в воду, свободно водил ею по разноцветным спинам подплывающих к нему особей. Заглядевшись этой необычной картиной, Виктория не сразу заметила, как подошедший к Генри управляющий, продолжая свой доклад, начал куда-то уводить его. Спохватившись, девушка направилась вслед за ними. Но едва она решила пройти через широкую арку следующего небольшого зала, как вдруг на её пути появились двое гигантов в строгих чёрных костюмах. Преградив ей путь, они бесстрастно уставились на неё.

   – Она со мной, – громко объявил Генри, появившись из второго зала. Подойдя к растерянной Виктории, он мягко улыбнулся ей и, взяв под локоть, повёл в сторону открытых лифтов. Всунув карточку-ключ от своего номера в специальный проём, мужчина выбрал на подсвечивающейся панели самый верхний этаж. – Прости, мне не следовало оставлять тебя.

   – Кто эти люди? – до сих пор пребывая в каком-то неприятном ощущении, спросила Тори.

   – Охрана.

   – Чья: отеля или твоя?

   – Моя личная,– говоря о них, словно о паре вполне обычных вещей, что имеются в быту у каждого смертного человека, просто ответил он.

   Слегка сведя брови, Виктория попыталась понять, зачем ему нужна охрана на этом райском островке?

   – Тогда почему твои люди не сопровождают тебя за пределами отеля?

   Улыбнувшись уголками рта, Холт приобнял её за талию и, нежно проведя большим пальцем вдоль мягких губ, тихо проговорил:

   – А ты действительно хотела бы, чтобы они всегда были рядом? – Быстро поняв его тонкий намёк об их уединённой хижине, где любой её стон был прекрасно слышен за пределами бамбуковых стен, она пристыжено опустила глаза. – Не волнуйся, любовь моя, – продолжая улыбаться, прошептал он, – они останутся в отеле. Воспринимай их как свою дамскую сумочку, которая повсюду путешествует с тобой.

   – И всё-таки... Зачем тебе эти люди на острове, если ты совсем не пользуешься их услугами?

   Прислонившись лбом к её лбу, мужчина тихо пояснил:

   – Положение обязывает.

   Потерявшись в его бездонных глазах, Виктория словно со стороны услышала свой голос:

   – А у тебя такое важное положение?

   Холт усмехнулся, медленно придвигаясь к её полураскрытым губам.

   – Ну… есть немного.

   Нежный поцелуй подействовал на неё похлеще любого одурманивающего наркотика. Не заметив, как лифт остановился и прямо перед ними предстал просторный холл «президентского» номера, занимающего весь этаж, Виктория с огромным трудом прервала поцелуй.

   – Генри… экскурсия.

   – К чёрту, – хрипло выдавил он, вновь притягивая её податливое тело к себе.

   Вложив в голос как можно больше укоризненных ноток, девушка тихо простонала:

   – Генри… пожалуйста! – о чём же именно она его сейчас просила, Виктория и сама не знала. Прикоснувшись дрожащими руками к пуговицам его рубашки, старалась как можно быстрее расстегнуть их. Казалось в этот момент, она и сама не понимала, что её слова значительно отличаются от действий. – Я очень хочу на экскурсию… – хрипло прошептав ему на ухо, Тори потянулась к ремню его брюк.

   Скинув с себя расстёгнутую рубашку, Генри лёгким движением руки сбросил с плеч девушки бретельки летнего платья.

   – Я тоже, – с деланной серьёзностью проговорил он. – Но ты же не станешь отрицать, что нам обоим просто необходимо принять холодный душ, минимум для того, чтобы очистить кожу от морской соли.

   – А максимум? – тихо смеясь, спросила она.

   Слегка отстранившись, Генри с нескрываемой похотью осмотрел её обнажённое тело, после чего заглянул Виктории в глаза.

   – А максимум – чтобы я не набросился на тебя прямо здесь, любя до потери чувств.

   Подняв, словно пушинку, он бережно понёс её в просторную ванную комнату.

   Приняв вместе душ с переменными занятиями любовью во всяческих немыслимых позах, Виктория ощутила в себе новый приток сил и жгучего желания побыстрее пуститься в дорогу. Пока она завершала последние приготовления к выходу, Генри заказал еду в номер. Наспех перекусив, он удалился в одну из нескольких спален номера. Найдя его в одной из них, Виктория прислонилась к косяку дверного проёма, безмолвно наблюдая за тем, как Холт надевает на себя свежую рубашку с коротким рукавом, заправляя её в светло-голубые джинсы.

   – Ты спаришься, – тихо произнесла она, с восторгом рассматривая этого обаятельного мужчину.

   – Я уже привык, – озорно подмигнув ей, он направился к шкафу с вещами. – Я тут решил прихватить пару вещей с собой, чтобы больше не возвращаться в отель. Кстати, если хочешь, можем заехать и к тебе. Может, тоже что-нибудь да понадобится. В каком отеле ты остановилась? Случайно, не в моём?

   – Чтобы остановиться на неделю в твоём отеле, у меня денег не хватит, – сквозь лёгкую улыбку проговорила Тори и, опустив взгляд, всё же зашла в комнату. – Генри, прежде чем мы пойдём дальше… я бы хотела попросить тебя кое о чём, – поймав его настороженный взгляд, она тихо договорила: – Не спрашивай меня о том, где я остановилась, кто я такая и о моей повседневной жизни тоже. Достаточно того, что ты и так знаешь.

   – Почему?

   Господи, ну как же объяснить этому человеку, что она и так намного ближе к нему, чем он думает?!

   – Да какая тебе разница? – немного резко бросила она. – Нам осталось быть вместе всего четыре дня, а затем каждый из нас вновь пойдёт своей дорогой. Так давай не будем засорять эту историю ненужными разговорами?! – Всё ещё видя неодобрительные огоньки в его глазах, Виктория попробовала зайти с другой стороны. Подойдя к нему вплотную и положив ладони ему на грудь, она мягко прошептала: – Насколько я помню, Генри Холту совсем необязательно всё знать о своей женщине, чтобы насладиться её компанией…

   Он не ответил. Его лицо по-прежнему оставалось серьёзным, а чёрные глаза, словно ища в ней малейшую брешь, прожигали её душу насквозь.

   Сглотнув, Виктория поняла, что просто не в силах ему солгать.

   – Генри, – она заглянула в его глаза, а голос предательски дрогнул, – я прошу тебя, уступи.

   – Хорошо, – тихо отозвался он. – Но, надеюсь, ты сама очень скоро всё мне расскажешь.

   Благодарно улыбнувшись, Тори посмотрела на его собранные вещи и нарочито весело проговорила:

   – Ну что ж, все дела сделаны, теперь можно отправляться в путь!

***

Доехав за пару часов до крупного города Элунде, они пересели на небольшой катер, сплошь заполненный многочисленными туристами, казалось бы, всех наций мира. Заметив интерес Холта к такому обильному числу людей на борту, Виктория тихо пояснила:

   – Остров Спиналонга – это одна из самых популярных экскурсий среди туристов.

   Смотря вдаль на небольшой островок с одной-единственной чётко выделяющейся крепостью, они молча ожидали прибытия. Встав за спиной своей девушки, Генри притянул её к своей груди, обнял за талию и прикоснулся губами к светлой макушке. В эту минуту время для Виктории просто перестало существовать. Стоя в его нежных объятиях, она блаженно замерла, моля Бога, чтобы это мгновение длилось вечно. Ей ещё никогда прежде не было так хорошо и спокойно, как сейчас. Прикрыв глаза, она упивалась сладостным моментом. Близость этого мужчины действовала на неё словно наркотик, и она ничего не могла с этим поделать. Их лёгкая интрижка вот-вот грозила превратиться в самый настоящий бурный роман, над которым она прольёт ещё немало горьких слёз. Но в данную минуту мысль об этом для неё была какой-то уж слишком отдалённой и нереальной.

   Наконец их судно причалило к небольшой пристани. Выйдя на сушу, они последовали вместе с остальной толпой.

   – Эта крепость, – указав рукой вверх на возвышающееся над ними строение, громко произнёс гид, – построена венецианским народом в шестнадцатом веке для защиты Элунды. Во время турецкого завоевания турки селили на остров только очень богатые семьи. Но в настоящее время на нём уже никто не живёт.

   Поведав ещё с полчаса несколько увлекательных историй, связанных с этим местом, мужчина-гид распустил свою группу, дав туристам три часа свободного времени.

   Виктория с нескрываемым интересом осматривала каждый кусочек таинственного острова. Она и сама неплохо знала историю Крита, поэтому о каждой своей находке с огромной гордостью в голосе поясняла стоявшему рядом с ней Генри. Он лишь мягко улыбался в ответ и, не говоря ни слова, продолжал следовать за своим личным проводником. Наконец, забравшись на самую высокую часть острова, они остановились у стен крепости.

   – Правда, это здорово? – тихо обратилась к нему Виктория.

   – Что именно?

   – Стоять здесь, в центре такого места, где всё окутано своей многовековой историей! Посмотри на эти камни, – она подошла к стене и слегка прикоснулась к шероховатой поверхности, – ещё несколько веков назад они были возложены и до сих пор сохранились в своём первозданном виде. Порой я им очень завидую.

   Лёгкий смешок Холта вызвал в ней кривую усмешку.

   – Ты завидуешь камням?

   – И не только им, – с некоторой грустью в голосе серьёзно отозвалась она. – Они бессмертны и за всё своё длинное существование повидали много чего. Время и жизнь меняются, но они остаются незабвенными.

   В этот момент, глядя на эту девушку, которая так бережно, почти что с лаской прикасается ладонью к грубому булыжнику, в сердце Генри что-то дрогнуло. Возможно, это было оттого, что ещё ни одна женщина, повстречавшаяся на его пути, ни разу не говорила ему со всей обстоятельностью в голосе, что завидует какой-то старой груде камней. А возможно, в этот момент он почувствовал и даже с чёткой уверенностью осознал, что такая женщина, как Виктория, больше никогда не повстречается в его никчёмной жизни. И если он отпустит эту хрупкую бабочку от себя, то уже никогда не почувствует прежнего спокойствия.

   Встряхнув головой, он с некоторым усилием заставил себя прислушаться к её чарующему голосу.

   – А ты знаешь, – мягко продолжала она, – что эту венецианскую крепость ещё называют «островом слёз»?

   – Что-то не очень романтичное название, – скривив губы, заметил мужчина.

   – Это связанно с тем, что это место до середины пятидесятых годов прошлого века было последним в Европе приютом для больных лепрой.

   – Безумно интересно, – сухо ответил он и, спрятав руки в карманы джинсов, посмотрел вдаль на лазурную гладь спокойного моря. – Думаю, это место смогло бы заинтересовать даже мою мать.

   И хотя Виктория запретила Генри расспрашивать о себе, сама она всё же не удержалась от вопроса:

   – Твоей маме нравятся такие места?

   – Ну, насколько я помню, она всегда интересовалась старинными монастырями, в которых монахи лечили больных от какой-нибудь страшной эпидемии. Это же так драматично, а для чувствительной итальянской натуры это место – вообще клад.

   Виктория с интересом посмотрела на него:

   – Хочешь сказать, что твоя мама итальянка?

   Он слегка улыбнулся и перевёл взгляд на бескрайнее голубое небо.

   – В тринадцать лет она вместе со своей семьёй эмигрировала из Италии в Штаты, там же она познакомилась с моим отцом… и жила вместе с ним до его кончины.

   Печально улыбнувшись, Виктория последовала примеру Генри и тоже посмотрела ввысь.

   – А что значит: «насколько ты помнишь»? Ты её давно не видел?

   Глубоко вздохнув, Холт и правда призадумался, когда в последний раз он навещал родных. Вечно занятой то работой, то развлечениями, он лишь изредка звонил матери, вполне серьёзно полагая, что этого должно хватать. После смерти своего супруга она не захотела оставаться в Америке. Взяв с собой свою младшую дочь, она вернулась к своим родственникам в Италию. Генри был не против. Он купил им шикарный особняк в Риме – городе мечты своей матери, ежемесячно пополнял её счёт. Но за всё это время он так и ни разу не подумал съездить и навестить её.

   – Десять лет, – тихо проговорил он. – Я не видел ни мать, ни сестру десять лет.

   Тут же вспомнив, как она сама ждала своего брата несколько лет подряд, сердце Виктории болезненно сжалось. И хоть она ничего не знала о его семье, но всё же была абсолютно уверена в том, что и его мать, и сестра каждый день ждут его, с надеждой смотря на ворота собственного дома.

   – Но почему? Почему ты не бросишь всё и не съездишь к ним?

   Слегка пожав плечами, мужчина опустил взгляд:

   – Некогда. Повседневные дела отнимают кучу времени, и постепенно ты забываешь всё, кроме очередной сделки.

   Печально покачав головой, Виктория грустно прошептала:

   – Это неправильно. Семья – это одно из бесценных даров человеческой жизни.

   Тихо хмыкнув себе под нос, он посмотрел на неё и резко проговорил:

   – Давай спускаться. Отведённое время уже на исходе.

   В этот вечер, прежде чем вернуться в бамбуковую хижину, Генри завёз Викторию в одно удивительное место. «Бухта» – так назывался небольшой уютный ресторанчик, расположенный вблизи у самого моря. Поприветствовав вышедшего им навстречу хозяина, Холт уверенно подвёл девушку к одному из столиков, предварительно отодвинув для неё стул, после чего и сам сел за стол.

   – А тут красиво, – оглянувшись по сторонам, проронила она. – Все эти светящиеся гирлянды и красивая музыка – можно подумать, ты пытаешься меня соблазнить!

   – Так и есть, – мягко улыбнувшись краешками губ, ответил он. – Есть хочешь?

   – Да, немного.

   Заказав одно из разновидностей рыбных блюд славящихся в этом месте, они не заметили, как провели весь вечер за приятной непринуждённой беседой.

   – Ну, и чем же ты займёшься после возвращения домой? – спросил он.

   – Чем и обычно, – пожав плечами, отозвалась девушка. – Буду работать, работать и ещё раз работать.

   Слегка наклонившись к ней, его губы тихо прошептали:

   – Ну а в перерывах между работой, я надеюсь, хоть изредка будешь вспоминать меня?

   Слегка потупив взгляд, Виктория нервно улыбнулась:

   – Генри, о чём ты говоришь? Мы же ещё не прощаемся.

   Но он по-прежнему продолжал пристально наблюдать за ней.

   – И всё же, ответь.

   Набрав в грудь побольше воздуха, Тори смело подняла взгляд, встречаясь с его чёрными глазами:

   – Ты же знаешь, что буду.

   Поймав его лёгкую усмешку, она не заметила, как и сама улыбнулась в ответ.

   – А что именно ты будешь вспоминать?

   Хороший вопрос! Уже было открыв рот, Виктория вдруг остановилась, подыскивая нужные слова:

   – Ну, наверное….

   – Меня не устраивает «наверное», – тут же перебил Генри и, схватив её за руку, заставил приподняться со стула. – Иди сюда.

   Выйдя на центр зала, он оглянулся к стоящему за своей спиной бармену и громко бросил:

   – Дэмис, а ну-ка, поставь нам что-нибудь подходящее.

   Быстро кивнув в ответ, бармен потянулся кнопкам. Через пару секунд в зале заиграла необычайно красивая мелодия.

   Положив руки на талию своей избранницы, Генри медленно наклонился к её уху и прошептал:

   – Я хочу, чтобы в память обо мне ты запомнила… – он медленно отклонил от себя Викторию и, поддерживая её одной рукой за поясницу, мягко позволил ей изогнуть спину. После чего вновь улыбнулся и встретился с её загоревшимся взглядом. – Помни, – продолжал тихо шептать он, и она тут же почувствовала его обжигающую ладонь, медленно скользящую вверх по бедру, – тепло наших рук. Помни, – прижавшись к ней вплотную, мурлыкал Холт, – тепло наших тел.

   Одурманенная своими ощущениями, красивой мелодией, его бархатным голосом она лишь молча подчинялась его умелым рукам. Вновь встретившись с его глазами, девушка позабыла про всё на свете: не было больше ни этого острова, ни этого ресторана, вообще никого. Остался лишь только он, да ещё эта магическая мелодия.

   Медленно приблизившись к лицу, Генри слегка провёл кончиками своих губ по её пересохшим губам.

   – Но больше всего я хочу, чтобы ты запомнила этот поцелуй. Пусть он будет особенно красивым. – Он нежно прикусил её нижнюю губу. – Пламенным… – Вновь лёгкое касание к её губам. – Леденящим кровь… – На этот раз его губы задержались у её рта чуть дольше. – Нежным… – После чего раздался её тихий стон, умоляющий продолжать. – Сладким… – выдохнув, он лишь едва заметно улыбнулся и провёл своим большим пальцем вдоль её мягкой щеки. – Опьяняющим… – Его шёпот сводил с ума. – Страстным… – Его губы вновь отстранились. – И, наконец, самым желанным.

   На этот раз он внял её молитвам и ответил на поцелуй.

   Да, этот поцелуй действительно обладал всеми перечисленными свойствами, названными им ранее. Крепко прижавшись к нему, Тори отдалась своим ощущениям. И не было на свете чего-то более волшебного, чем этот сказочный момент.

   Не заметив, как закончилась музыка и весь зал погрузился в какую-то мёртвую тишину, она медленно открыла глаза и встретилась с его обжигающим взглядом.

   – Я хочу, чтобы ты запомнила именно этот поцелуй, – в опьянённой голове послышался его нежный голос. – Помни его. – Почувствовав тепло его пальцев у себя на губах, она вновь блаженно прикрыла веки. – Тори, обещай, что будешь вспоминать меня, – словно откуда-то издалека донёсся его хриплый шепот и, не сдержавшись, она вновь приникла к его горячим губам.

   В ту ночь он долго и страстно любил её в их маленькой бамбуковой хижине. В ней он так отчаянно искал и находил всё то, что было ему когда-то так чуждо и ново. Именно эта девушка рождала в нём невиданное смятение, поднимала из глубины души затерянные чувства, о наличии которых он даже и не подозревал. Казалось, не он, а именно она открыла перед ним дорогу к чему-то новому, неизведанному ранее. Дорогу к новой счастливой жизни.

ГЛАВА 7

На следующий день они отправились в Кносский дворец, посмотреть развалины древнего лабиринта, в котором по легенде когда-то обитал чудовищный минотавр. Вновь следуя за небольшой группой туристов, внимательно слушали голос женщины-гида об увлекательных легендах этого острова.

   – Именно на Крите Рея втайне от кровожадного Кроноса родила Зевса – отца всех богов. Здесь создал свою могучую империю царь Минос, сын Зевса и Европы. И именно здесь, на Крите, жил и творил великий Дедал, выстроивший по приказу Миноса огромный дворец с запутанными ходами-лабиринтами, – она развела руки, указывая на окружавшее их полуразрушенное строение, – где храбрый Тесей убил чудовищного минотавра и нашёл дорогу домой по нити Ариадны.

   Виктория лишь слегка улыбнулась услышанному, но и не согласиться с гидом было нельзя, ведь на этом перекрёстке трёх частей света – Европы, Азии и Африки – мифы и легенды древней Греции так тесно переплетались с подлинной историей, что трудно было разделить, что из сказанного правда, а что – обычный вымысел.

   Тем временем экскурсионная группа продвигалась в полуразрушенных стенах уже самого дворца. Зная о том, что скоро их отпустят на несколько свободных часов, Тори посмотрела на идущего рядом Генри и чуть не рассмеялась во весь голос. На его лице отражалась целая гамма чувств: от полного недоверия ко всем этим бредням до неодолимой скуки.

   – Здесь родился великий живописец Средневековья Эль Греко… – продолжала всё тем же монотонным голосом гид.

   Бесшумно отделившись от толпы, Виктория остановилась у одной из развилок лабиринта.

   – Эй, ковбой! – озорно улыбаясь, громким шёпотом позвала она скучающего Генри. – Хочешь меня? – затем, поймав его недоверчивый взгляд, со смешком проговорила: – Тогда поймай!

   Бросившись со всех ног, она понеслась вдоль узких полуразваленных стен, наугад выбирая дальнейшее направление. Гул в ушах нарастал, азарт усиливался с каждой новой минутой. Ей не нужно было оборачиваться в поисках своего преследователя, она нутром чувствовала, что он наступает. Игра, которая началась так невинно, теперь переросла в настоящее соревнование, и Виктория прекрасно знала, что если она проиграет – расплата будет велика.

   Но вот, забежав в один из тёмных проходов, она вдруг оказалась в тупике. Облокотившись спиной о преграждающую дальнейший путь стену, громко дыша, девушка сбивчиво рассмеялась. Стоило ему только понять, что преследование прекратилось и его птичка попалась в ловушку, Генри остановился за пару шагов от неё и теперь медленно, словно дикий хищник, приближался к своей загнанной в угол добыче.

   – Ну, и знаешь ли ты, несчастная, как тебе теперь придётся утихомиривать своего разъяренного минотавра?

   Сверкнув глазами, Виктория хрипло произнесла:

   – Догадываюсь.

   Нетерпеливо притянув к себе Генри за ремень брюк, девушка с жаром накинулась на его смеющиеся губы. Поцелуй затягивался, и со временем они, позабыв, где находятся, со всей страстью начали ласкать распалённые тела друг друга. Голова кружилась, земля уходила из-под ног, но им было всё равно.

   Быстрыми движениями Виктория расстегнула ремень, пуговицу и ширинку на брюках Холта. Он же, тем временем задрав лёгкую юбку короткого платья, приподнял тонкую фигурку в воздухе и, подперев спиной стену, резко вошёл в неё. От таких острых ощущений Виктория задрожала всем телом, одновременно стараясь как можно теснее прижаться к нему.

   – О боже! – простонала она, цепляясь пальцами за волосы любовника. – Генри, мы сошли с ума!

   Той же ночью, лёжа в крепких объятиях друг друга, Виктория положила свою голову на крепкую мужскую грудь и блаженно улыбнулась. Она была так счастлива, что, казалось, никакое горе не смогло бы омрачить это чувство. Всего за пару дней Генри превратился из развратного незнакомца в самого желанного мужчину на свете. Однако всё когда-нибудь заканчивается, и она прекрасно понимала, что скоро и он навсегда уйдёт из её жизни: снова вернётся в привычный ему мир жестокого бизнеса и сексапильных моделей, сплошь набитых силиконом и прочими опилками вместо мозгов. Но всё это будет потом, а сейчас для неё существовал только этот, лежавший рядом с ней, мужчина, который искренно смеялся её шуткам, который угадывал любое её желание, который даже спас ей жизнь. И именно такого Генри Холта она навсегда запомнит и сохранит в своей памяти. А пока у неё осталось ещё целых два дня, чтобы любить и быть любимой самым дорогим человеком на свете.

   – Генри, – тихо позвала она, – скажи, а есть ли в твоей жизни то, чего ты принципиально не делаешь?

   – Я не сплю с замужними женщинами, – не открывая глаз, отозвался мужчина.

   – О! Хороший принцип. Это радует. Хотя, признаться честно, я бы прежде о тебе так не подумала.

   Он весело хмыкнул:

   – Я догадывался. Ты, помнится, поначалу вообще была обо мне невысокого мнения.

   – Да оно и сейчас прежнее, – улыбнувшись, шутливо поддела девушка.

   – Ах, значит так, да? Ну, тогда держись!

   В приступе безудержного смеха, вызванного щекоткой, Виктория извивалась как могла и, в конце концов, всё же взяла свои слова обратно. Отдышавшись и вытерев слезинки, она ласково улыбнулась и посмотрела на Холта. В царившей темноте трудно было видеть выражение его лица, но отчего-то внутри неё сохранялась абсолютная уверенность, что сейчас на его губах играет такая же счастливая улыбка.

   – Скажи, – вновь начала она, – а есть ли на свете такая женщина, только, конечно, незамужняя, на всю красоту и обаятельность которой ты бы не польстился?

   Затеянный ею же разговор принимал весьма болезненные обороты, но ей вдруг стал безумно любопытен его ответ.

   Подумав немного, он сначала хотел сказать, что все женщины мира его и в помине не интересуют, а интересует лишь она одна. Но, тотчас почувствовав, что девушка всерьёз ожидает чёткий ответ на свой вопрос, вдруг произнёс:

   – Ну, пожалуй, есть одна.

   – Да неужели есть в мире такая женщина, на которую Генри Холт даже не посмотрит? – в шутливой манере воскликнула она. – Она так уродлива?

   – Да вроде нет, – слегка пожав плечами, ответил мужчина. – Лет десять назад, когда я видел её фотографию, она выглядела очаровательным подростком.

   – То есть хочешь сказать, что ты даже никогда не видел её вживую, так? И уже решил, что она тебе не ровня?!

   – Да при чём здесь ровня – неровня? – непонятно от чего, с жаром отозвался он. – Да пускай она будет даже хоть мисс Вселенная, у меня с ней всё равно никогда не будет ничего общего.

   – Ого! – присвистнула озадаченная Виктория. – И позволь же узнать, кому это ты оказал такую честь? Как её зовут? Может, когда-нибудь наши пути пересекутся, так я возьму у неё автограф и даже…

   – Виктория Миллер. – Услышав своё собственное имя, Виктория обомлела. – Забавно, – между тем продолжил Генри, – я только сейчас понял, что у вас с ней одинаковые имена.

   – Слава богу, что только имена, – чужим голосом, тихо промолвила поражённая девушка.

   Если бы её раньше спросили, каково это узнать, что на тебя в жизни не обратит внимания самый красивый сердцеед страны, она бы только рассмеялась в ответ и послала бы этого бабника куда подальше. Но теперь ей стало так больно, что, прикрыв на секунду глаза, она вновь почувствовала слёзы, только на этот раз они были вызваны уже далеко не смехом.

   Заметив мелкую дрожь в теле Виктории, Генри обнял её покрепче и, поругав себя за то, что вообще начал с ней весь этот разговор, прикоснулся губами к золотистым волосам. Ему хотелось сказать, что всё, о чём он только смел мечтать в этой жизни, заключено лишь в ней одной. И плевал он на всех этих дурочек, одевающихся на Родео-Драйв, ему нужна только она. Он и сам не знал, что им обуревает, но в одном он был уверен точно – она поможет ему понять свои чувства и, возможно, впервые за долгие годы он наконец-то найдёт свой покой.

   Решив, что слов будет недостаточно, Генри попытался выразить ей все свои чувства на языке тела.

   Почувствовав, как его горячие губы осушают слезинки на её лице, Виктория нежно улыбнулась:

   – Генри, знаешь, я…

   – Ш-ш-ш… – ласково прикоснувшись кончиками пальцев к её полураскрытым губам, тихо прошептал мужчина, – забудь обо всём, что я говорил. Всё это прошлом… всё не о тебе…

   И едва его рот завладел нежными девичьими губами, как все её прежние переживания вмиг улетучились, оставляя место лишь для ненасытной любви.

ГЛАВА 8

Отдыхая на пляже, Виктория лежала на одном из шезлонгов, нежась под лучами жаркого солнца. Она наблюдала за плывущим к берегу Генри, и её губы сами собой разошлись в мягкой улыбке. О вчерашнем ночном разговоре девушка старалась не вспоминать.

   На оставшиеся пару дней у них было запланировано ещё две экскурсии. Одна из намеченных вела в крупный красивый город Крита – Ираклио, где они собирались посетить вместо очередных экскурсий обычные магазинчики и пару местных достопримечательностей. А второй их целью стал ещё один маленький островок – Санторини. В последний раз, когда Виктория приезжала сюда, он произвёл на неё достаточно сильное впечатление.

   Предоставив Генри на выбор эти два удивительных места, Виктория терпеливо ждала его ответа. Наконец, решив сегодня хоть немного отдохнуть от утомительных лекций монотонных гидов, Холт выбрал первый вариант.

   К пяти часам вечера они прибыли в Ираклио – шумный городок, где основная весёлая жизнь начиналась лишь в пределах сумерек. Протаскав Холта по всевозможным магазинчикам и музеям, Виктория то и дело возбуждённо щебетала. Едва заметно улыбаясь при звуках её мягкого голоска, Генри готов был последовать за ней хоть на край света. Он и сам толком не мог понять, когда это случилось, но теперь в сумраке его жизни Виктория стала для него настоящей путеводной звездой. Зайдя в очередной музей, девушка с интересом принялась рассматривать выставленные экспозиции. Генри же выглядел несколько хмурым и отстранённым. Заметив необычное настроение своего мужчины, она внимательно посмотрела на него.

   – Что-то случилось?

   Не расслышав её вопроса, он недоумённо приподнял брови.

   – М-м?..

   – Я спрашиваю: что-то случилась? Ты весь вечер ходишь хмурый, словно вот-вот случится что-то страшное, – пояснила она.

   – Да, возможно… – неопределённо пожав плечами, он на мгновение вновь ушёл в себя. Но уже через секунду его лицо приобрело всё тот же привычный беззаботный оттенок. Вскользь прикоснувшись губами к её голове, он быстро проговорил: – Детка, ты не возражаешь, если я отойду ненадолго? Нужно сделать один срочный звонок.

   – Конечно, иди, – отозвалась она, провожая взглядом удаляющуюся высокую фигуру.

   Спустя полчаса Генри вновь появился на её горизонте, но уже с улыбкой на лице, отчего на душе стало спокойнее.

   – Ну как? Все дела решились

   – Почти… – всё так же улыбаясь, он обнял её за талию и вместе с ней начал рассматривать очередную древнюю картину.

   С наступлением темноты молодые люди не спеша спустились к берегу моря, где наугад выбрали одну из пляжных