Последний день империи. Мария Морозова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Иллара Дэй – простая сирота, выросшая в самом захолустном углу империи. Но есть кое-что, что выделяет ее среди остальных: странные сны, в которых мешается прошлое, настоящее и будущее. Эти сны толкают ее на поиск. Поиск ответов на вопросы: почему из ее мира ушла магия и почему он гибнет без нее.

   Лару ждет непростой путь. Но с чем она столкнется в конце? Со сложным выбором? Настоящей любовью? Или возможностью спасти целый мир? А может со всем вместе?

ГЛАВА 1

Утробный рык, от которого, казалось, задрожали стены старого арендного дома, заставил меня вздрогнуть. А потом недовольно вздохнуть. Вот только этого не хватало.

   Я немного постояла, морщась от громкого звука, потом сделала то, что всегда советовал делать в таких случаях Нейт: постучала по трубе. Но вода так и не появилась. Пришлось закручивать кран, собирать мыло, полотенце и выходить из ванной.

   – Опять воды нет? – вздохнула госпожа Хольт, которая должна была идти умываться после меня.

   – Опять, – кивнула я.

   – Что б им всем пусто было.

   Вода в нашем доме пропадала регулярно. Старые трубы и насосы не выдерживали нагрузок и часто ломались. Менять же их никто не спешил. Мол, не так уж щедро мы платили за свои комнаты, чтобы нас обслуживали по высшему разряду. Жильцам приходилось терпеть. Ну или съезжать, если финансы позволяли. К сожалению, я относилась ко второй группе.

   По узкой лестнице быстро забежала на свой этаж. Моя комната пряталась там, на четвертом этаже под самой крышей. Крошечная, с небольшим окном, она вмещала узкую кровать с тумбой, стул и комод. Но мне большего и не было нужно. К тому же, со скромной зарплатой архивариуса вряд ли получилось бы найти что-нибудь поприличнее.

   Переодевшись, спустилась вниз, быстро съела завтрак и вышла на крыльцо. Госпожа Хольт уже ждала меня. Нам нужно было в одну и ту же сторону, поэтому мы часто ходили на работу вместе.

   – Вода так и не появилась? – спросила я, когда мы вышли из нашего тесного переулка на улицу пошире.

   – Нет, – вздохнула соседка. – Уже пятый раз за месяц.

   – Это происходит все чаще и чаще…

   – Да...

   Мы мрачно переглянулись и вздохнули. Все стало понятно без лишних слов. Если бы дело было только в этих несчастных трубах, мы бы и не переживали особо. В конце концов, чего еще ждать от самого дешевого жилья в Триме? Но проблема заключалась совсем в другом…

   – Это ерунда, – нарочито беззаботно сказала госпожа Хольт. – Если к вечеру не дадут воду, возьмем большой бидон, сходим к моей подруге. У нее нет проблем с трубами.

   – Сходим, – согласилась я.

   Мимо проехал грузовик, тяжело подпрыгивая на колдобинах и выпуская клубы вонючего черного дыма. Мы с госпожой Хольт не сговариваясь свернули в узкий проулок, ведущий к Рыночной площади. Лучше сделать крюк, чем этой гадостью дышать. Трим не такой уж и большой город, в нем сложно потерять много времени.

   На площади мы заметили уже привычное нашему городу действо: на большом ящике стоял старик в сером балахоне и, воздев руки к небу, призывал:

   – Еще есть время покаяться! Отречься от всего того, что разрушает душу! Ибо конец света близок! И лишь тот, кто встретит его со смирением, сможет обрести милость Всеотца нашего!

   – Тьфу, – сплюнула себе под ноги госпожа Хольт. – Вот и не надоедает ему каждый день эту чушь нести?

   Я только вздохнула. Мне было слишком мало лет в те годы, когда влияние церковников достигло своего пика. Но я слышала, что тогда за подобные слова можно было легко попасть в застенки Святой стражи. Сейчас же церковь подрастеряла свою силу. Видя, что происходит с миром, люди перестали верить. И надеяться тоже перестали.

   Тримские церковники, когда-то разгуливавшие по городу настоящими хозяевами, с каждым годом становились тише и незаметнее. Людей в церковь ходило все меньше, и ни угрозы, ни посулы не могли завлечь их на службу. Да и станешь ли угрожать, когда эти люди – твои родственники, соседи или просто знакомые? У нас народ простой: если что не так – дадут по морде и не посмотрят на сутану.

   Поэтому сейчас полубезумный проповедник просто сотрясал воздух, без цели, без смысла. Вокруг него собрались несколько зевак, у которых явно не оказалось никаких дел этим утром. Но на их лицах вместо положенного благоговения и смирения была написана только скука.

   – Взывайте, люди! Всеотец милостив… – Его вопли затихли, когда мы прошли площадь.

   – Милостив, как же, – пробурчала госпожой Хольт. – Вот только он уже давно покинул нас, как и все остальные боги. А наш мир катится в бездну. Никакими молитвами этого не изменить.

   К счастью, продолжать неприятную тему мы не стали, потому что совсем скоро я попрощалась с госпожой Хольт и свернула на узкую улочку, выходящую на зады мэрии. Там открыла неприметную дверь во флигель и оказалась в месте, где работала уже больше года – городском архиве.

   Это было длинное узкое помещение, забитое стеллажами и шкафами. Холодное зимой, душное летом и пыльное круглый год. Но работать в архиве было приятнее, чем гробить здоровье в красильном цеху ткацкой фабрики или речных доках. Ничего же лучшего для входящих во взрослую жизнь сирот наш приют не предлагал.

   Вообще мне нравилось в архиве. Здесь было тихо и спокойно. Я вела учет документов, подписывала по запросам справки и выписки, чистила от пыли книги, которые еще лет семь назад перенесли сюда из городской библиотеки. Ее содержание стало обходиться слишком дорого, а люди читали все меньше, поэтому мэрия решила совместить два заведения в одном. Так что мне приходилось еще и выдавать книги тем, кто желал почитать.

   Нас тут работало всего двое: я и мой начальник, господин Вильмер Сэдли. Я сидела за стойкой в основном помещении, принимая немногочисленных посетителей, у господина Сэдли имелся свой кабинет. Платили немного, но на жизнь хватало, а работа была совсем непыльной. В переносном смысле, конечно.

   Этот день начался как обычно. Я заглянула в пустой ящик для заявок. Нашла на стойке папку с какими-то документами, которые спустили сверху, и отнесла в нужный шкаф, где им предстояло лежать и покрываться пылью. Потом вытащила из коробки в углу книгу и вернулась за стойку. Раз работы нет, можно было и почитать. Тем более, начальник спокойно относился к чтению на рабочем месте.

   Был почти обед, когда входная дверь тихо скрипнула. Я отложила книгу, думая, что это посетитель, но в архив с хитрой улыбкой на губах вошел высокий черноволосый парень.

   – Привет, – негромко сказал Нейтон, мой единственный друг и почти что брат.

   – Привет, – улыбнулась я.

   – На месте? – Нейт кивнул в сторону дверей господина Сэдли.

   – Нет, еще даже не приходил.

   – Отлично, – произнес друг довольно и перебрался ко мне за стойку.

   Мой начальник почему-то терпеть не мог Нейта, несмотря на то, что он в свои двадцать с небольшим был лучшим на весь город механиком. А у меня не было никого ближе. Мы выросли в одном приюте. Правда, я жила там почти с рождения: меня младенцем подбросили на ступеньки приюта. Нейт же оказался у нас, когда ему исполнилось десять лет. Худого мальчишку, похожего на вороненка, привел полицейский. Родители Нейта умерли, когда мальчику было шесть, он попал в банду воров и несколько лет обчищал дома и карманы горожан, пока полиция не накрыла всю шайку.

   Нейту пришлось непросто. Нелюдимый, замкнутый, иногда грубый, он отталкивал от себя всех, и только мне удалось с ним подружиться. Возможно потому, что мы были очень похожи в своем одиночестве. Но именно Нейт стал мне настоящим другом, братом не по крови, а по духу, и человеком, которому я могла доверить абсолютно все.

   – У меня кое-что есть для тебя, – заговорщицки прошептал Нейтон.

   – Да?

   – Смотри.

   Он вытащил из кармана круглый фрукт размером с яблоко, с неровной оранжевой кожурой. Я никогда не видела таких вживую, но однажды что-то похожее попадалось в детской книжке с картинками.

   – Это что, апельсин? – ахнула я.

   – Он самый, – ответил Нейт с такой гордостью, будто собственноручно вырастил и сорвал его.

   – Откуда?

   – Я сегодня чинил котел в доме мэра. Его жена угостила апельсином. Вот, принес тебе попробовать. Не самому же есть.

   – Спасибо, – прошептала, как-то благоговейно касаясь прохладной кожуры.

   Единственные фрукты, который мне доводилось есть – это яблоки и груши из местных садов. Ничего другого у нас не продавалось.

   – Ну что, попробуем? – предложил друг.

   Я отдала Нейтону апельсин, и он ловко счистил с него шкуру. Спертый воздух архива тут же наполнился удивительным ароматом: ярким, свежим, немного терпким. Я закрыла глаза и вдохнула его полной грудью, чувствуя, как запах щекочет ноздри. Мне уже нравится.

   – На вкус должно быть так же хорошо, – пробормотал Нейт, деля апельсин на дольки.

   – Ты ошибся, – покачала я головой, когда съела первую. – Это гораздо лучше.

   Каждая долька была полна сладкого, с легкой кислинкой, сока. Он чуть пощипывал язык и губы, растекаясь множеством новых оттенков. Никогда не пробовала ничего подобного. Удивительного, необычного, волшебного… Стоило закрыть глаза – и можно было легко представить, что ты сейчас сидишь не в темном архиве, а где-нибудь на южном пляже. Где о берег бьется прозрачно-синее море, вокруг шелестят пальмы, а солнце ласково согревает кожу. По крайней мере, в моих фантазиях это выглядело именно так. Ведь южные пляжи я видела только на картинках.

   К сожалению, апельсин закончился быстро. Минута – и нам на память осталась только горка кожуры и аромат.

   – Не буду это выбрасывать, – сказала, заворачивая очистки в салфетку. – Высохнут и станут тут вкусно пахнуть.

   – Хорошая мысль.

   – Спасибо. Это самое потрясающее, что я когда-либо ела.

   – На здоровье. – Друг улыбнулся, легонько щелкнул меня по носу и поднялся. – Ладно, побегу. Но вечером зайду за тобой, у меня сегодня не слишком много работы.

   Ушел он вовремя, потому что господин Сэдли явился через десять минут. Вошел в архив и замер на месте, принюхиваясь.

   – Чем это пахнет? – поинтересовался он подозрительно.

   – Духами, наверное, – я соврала, не моргнув глазом. – Тут перед вами женщина приходила…

   – Понятно, – кивнул мой начальник, потом снял шляпу, раздраженно потер лысину и сказал: – Сегодня пол утра искал нашего слесаря. И где его только носит?

   – Так запил, – пожала плечами я. – Еще на прошлой неделе.

   – Что б ему провалиться.

   – А что случилось?

   – Оконная задвижка вчера сломалась. Я подпер окно на ночь Большой имперской энциклопедией, но это же не дело…

   – Хм, – я сделала вид, что задумалась. – Давайте, поищу вам другого слесаря. Или позову Нейта, он же все что угодно может починить.

   Господин Сэдли поморщился. Пусть Нейт и правда мог починить все, начиная от дверных замков и заканчивая двигателем дизельного грузовика-тяжеловоза, моему начальнику явно не хотелось к нему обращаться. Но это был самый простой и надежный выход.

   – Хорошо, – согласился Сэдли. – Зови своего Нейта.

   – Он придет за мной вечером. Тогда и починит ваше окно.

   Друг появился, как и обещал, к концу рабочего дня. Господин Сэдли скривился недовольно, но все же озвучил свою просьбу. Нейтон оказываться не стал. Скрывшись в кабинете начальника, он справился за каких-то десять минут и вышел, кивая мне:

   – Пойдем?

   – Да, – ответила я и схватила куртку.

   На улице еще было светло, несмотря на то, что к вечеру собрались тучи. Начало лета вообще выдалось каким-то пасмурным и хмурым. Это не радовало. Город Трим со своими унылыми старыми домами и не слишком чистыми улицами и так не мог похвастаться красотой, а мрачная погода делала его еще более серым.

   Нейт сунул руки в карманы и молча свернул в сторону моего дома. Я жила почти на окраине, а он поближе к центру, в мастерской своего наставника господина Виллера, но при этом все равно часто провожал меня домой. Все соседи уже давно нас поженили и искренне недоумевали, почему мы до сих пор не вместе. Но мы относились друг к другу скорее как брат с сестрой. И ничего большего не хотели.

   – Как день прошел? – спросил странно задумчивый Нейтон.

   – Как обычно, – пожала я плечами. – Сегодня почти никого не было. Я весь день читала книгу.

   – Что на этот раз? – улыбнулся друг, прекрасно зная о моей любви к чтению.

   – Это был учебник по страноведению. О…

   – Нейт! – меня беспардонно перебила незнакомая мне девушка, подлетевшая к нам. – Привет.

   – Привет, – прохладно ответил тот.

   – Мы с Сэмми и Нитой сегодня хотим сходить к реке, на пикник. Пойдем с нами?

   – Не слишком приятная погода для пикника, – хмыкнул друг, глянув на затянутое хмурыми тучами небо.

   – Если пойдет дождь, убежим к Ните, она совсем недалеко живет.

   – Прости, в другой раз.

   Девушка поморщилась, бросила на меня недовольный взгляд, но настаивать не стала. Попрощалась, опять же, только с Нейтом, и ушла.

   – Очередная поклонница? – хмыкнула я.

   – Вроде того.

   Да, девушки ходили за ним стаями. Из худого растрепанного мальчишки вырос высокий брюнет с зелеными глазами, красивый и статный. Я со своей подростковой худобой, бледной кожей и светлыми волосами смотрелась на его фоне блеклой молью. Наверное, именно невнятная внешность спасала от отвергнутых поклонниц друга, которые просто не видели во мне соперницу. Впрочем, меня это только радовало.

   – И снова не нравится? – поинтересовалась я.

   – Она слишком навязчивая, – пожал плечами Нейт. – Да и не до романов сейчас.

   Я глянула на него повнимательнее, оценила хмуро-задумчивый вид и спросила:

   – Что-то случилось?

   Нейтон немного помолчал, а потом задал неожиданный вопрос:

   – Ты часто бываешь в кабинете у своего начальника?

   – Да нет. А что такое?

   – Когда я сейчас ремонтировал ему окно, увидел на столе книгу. И на обложке этой книги были те самые знаки. Ну… твои знаки.

   – Знаки? – прошептала я, хорошо понимая, что он имеет в виду.

   Неужели за столько лет… Мои знаки…

   Рука неосознанно дернулась к груди. Именно там под одеждой пряталось то, что я старалась никому никогда не показывать. Странный рисунок прямо на коже чуть выше сердца: круг со звездой, состоящей из семи длинных лучей. Каждый луч был оплетен чем-то вроде растительного орнамента, затейливого, необычного. А среди стеблей и листьев виднелись странные символы, значения которых я не знала.

   Это было красиво. Но при этом странно и страшно. Потому что знак взялся просто ниоткуда. Мне стукнуло лет восемь, когда он начал проявляться на коже. И хоть я была совсем маленькой, быстро поняла, что такое лучше никому не показывать. Его появление очень здорово походило на магию. А любая подозрительная или необъяснимая вещь могла привести в застенки Святой стражи, ведь тогда церковники еще держали всю власть в своих руках.

   Хорошо, что в приюте каждый ребенок был сам по себе. Мыться и переодеваться приходилось самостоятельно, поэтому никто не обратил внимания на этот рисунок. Став постарше, я попыталась найти ему объяснение. Искала в журналах, в книгах небольшой городской библиотеки. Вот только нигде не было ничего похожего. А потом пришли сны…

   Наверное, я бы точно что-нибудь с собой сделала, если бы не Нейт. Он пробился через все мои страхи и сомнения, выковырял эту тайну, объяснил, что я не сумасшедшая. И начал искать разгадку вместе со мной.

   – Не знаю, что это была за книга, – тихо сказал Нейтон. – Никогда не видел похожих. Но на обложке точно были эти знаки, я уверен.

   – Что под обложкой, увидеть не получилось?

   – Нет, – поморщился друг. – Сэдли с меня глаз не спускал. Как будто думал, что я могу что-нибудь свистнуть.

   – Жаль, – вздохнула я.

   У меня не было оснований не верить Нейту. Он мог похвастаться наблюдательностью, сообразительностью и отличной памятью. Значит, знаки действительно были. К тому же, мы давно решили: моя тайна как-то связана с магией. А про господина Сэдли всегда ходили слухи, что он когда-то был магом. Поэтому у меня внутри все замирало от предвкушения. Неужели у нас появилась зацепка, которая может разгадать эту загадку?

   – Надо бы завтра зайти в его кабинет, – пробормотала я, прикидывая. – Хоть под каким угодно предлогом. Вдруг книга все еще там?

   – Только будь осторожна. Не знаю, что это за книга и зачем она нужна Сэдли, но мало ли…

   – Хорошо, буду…

   Проводив меня до комнаты, Нейт отправился к себе, потому что погода окончательно испортилась и начал накрапывать мелкий дождик, грозивший затянуться надолго. А я повесила куртку на крючок, достала из комода кастрюлю, мешочек с продуктами и пошла на общую кухню, готовить себе нехитрый ужин. Благо, что вода успела появиться и не нужно было никуда идти.

   – Ужасная погода. – Госпожа Хольт присоединилась ко мне, когда моя крупа закипела. – И когда уже станет тепло?

   Ее можно было понять. Комната соседки располагалась на первом этаже и была большой, но темной и холодной. А если дожди шли долго, там становилось еще и сыро.

   – Может быть вам ремонт сделать? – предложила я. – Хотите, Нейта позову? Он, конечно, механик, но вдруг что посоветует?

   – Ой, боюсь, тут только переезд поможет. – Махнула рукой женщина. – В этом дрянном доме уже и фундамент проеден гнилью и крысами. У меня скоро пол проваливаться начнет.

   – А потом и весь дом рухнет нам на головы, – подтвердила госпожа Фрэнло, наша вторая соседка.

   Она с грохотом поставила кастрюлю с водой на плитку и сыпанула туда горсть куриных костей. Госпожа Френло была торговкой на рынке и частенько приносила оттуда то, что мясники отправляли на выброс.

   – Бежать бы из этой богадельни, – сказала она, поджигая керосин, – да некуда. Как идти, если везде творится то же самое?

   – Это просто старость, – вздохнула я. – Дома тоже стареют.

   – Особенно, если ремонт последний раз был лет тридцать назад, – поддержала меня госпожа Хольт.

   Госпожа Френло развернулась, отбрасывая на спину спутанные рыжие волосы с изрядной примесью седины, и прищурилась.

   – Никак вы последние новости не слышали.

   – Новости?

   – В Расельме, это на южном побережье, рыба на берег выбрасывается. И крупная, и маленькая – вся. Люди ее обратно запихивают, а она все равно – на берег и дохнет там. А возле Бельвира засох большой яблоневый сад. За одну ночь. Вечером все было хорошо, а утром люди глядь – все высохло. Будто он весь год не видел ничего, кроме жаркого полуденного солнца.

   – Может, это просто болезнь? – предположила я без особой уверенности. – Или жуки?

   – Да какие жуки? – Замахала руками соседка. – Жизнь из него ушла, вот что.

   – А не брешешь ли ты? – подозрительно поинтересовалась госпожа Хольт.

   – Вот еще не хватало, – оскорбилась госпожа Френло, – брехать. Да завтра все уже будут знать про это. И в газете напишут, вот увидите.

   Мы с госпожой Хольт мрачно переглянулись. Да, наша соседка обожала сплетни и, работая на рынке, собирала их сотнями, частенько приукрашивая. Но было непохоже, что сейчас она врет. Настроение упало на уровень плинтуса.

   Я сняла с огня свою кастрюлю и закрутила вентиль на плитке. Аппетит пропал вместе с настроением, но поесть стоило. Поэтому, вывалив в кашу мясную консерву, я накрыла ее полотенцем, подхватила подмышку и пошла к себе.

   В комнате поставила кастрюлю на подоконник, села на кровать и принялась есть, даже не зажигая лампу. За окном уже лило в полную силу. Дождь барабанил по крыше, заставляя порадоваться, что она нигде не прохудилась. Потоки воды стекали по черепице, по стенам, разливались по мостовой. Природа как будто хотела смыть что-то с нашего города. Может грязь и копоть заводских труб. А может то гнетущее ощущение безысходности, которое сейчас чувствовал каждый.

   Это началось еще до моего рождения. В Нортане, нашем мире, была магия, были маги, их заклинания и могущественные артефакты. Люди с даром учились в особых университетах, работали на благо короны или на себя любимых. Неодаренные могли свободно пользоваться их услугами, заказывать себе разные волшебные штуки. И все было хорошо.

   Но однажды по непонятной причине магия стала уходить из Нортана. Маги слабели, превращаясь в обычных людей, зелья, заклятия и амулеты становились ни на что не способными пустышками. Дальше еще хуже. Мир как будто слабел вместе с ними. Все чаще начали происходить катастрофы, неурожаи, эпидемии.

   Церковники, которые уже много веков делили с одаренными власть, просто не могли не воспользоваться таким подарком. Они объявили всем, что маги прогневали Всеотца и теперь подлежат уничтожению, как скверна, отравляющая мир. Начались гонения. Тех, кто раньше пользовался почетом и уважением, объявили вне закона. Их арестовывали и казнили в казематах Святой стражи. Церковники уничтожали артефакты, зелья и книги.

   Вот только нашему миру это не помогло. Наоборот, стало только хуже. Без магов все рассыпалось еще быстрее. И люди опомнились. Новый император, пришедший на смену своему умершему отцу, запретил преследования одаренных. Но было уже поздно. Слишком многие погибли. А кому повезло выжить – потеряли свою силу.

   Нортан продолжал приходить в упадок. Новые болезни волнами атаковали не только нашу империю, но и весь континент. Странных катастроф и аномалий становилось все больше. Земля теряла плодородие. Животные гибли. Даже погода портилась с каждым днем. Последнее нормальное лето, солнечное и теплое, было два года назад.

   Мало кто осмеливался говорить о конце нашего мира вслух.

   Да, у нас в Триме пока не происходило ничего странного. Но Бельвир – это ведь совсем рядом, всего десять миль на запад. И тот яблоневый сад я и сама помню, большой, всегда дающий хороший урожай. Сложно представить, что он мог усохнуть за ночь. Вот только интуиция твердит, что в словах госпожи Френло не было ни капли лжи. Это пугает.

   Доев ужин, я быстро помыла кастрюлю, разделась и залезла под одеяло. Но сон не шел. Пришлось долго лежать и смотреть в неровный потолок, слушая стук дождевых капель.

   Что же происходит с Нортаном? И можно ли это остановить? Наш мир ведь не настолько плох, чтобы заслуживать гибель.

ГЛАВА 2

…Чувство полета пьянит. Пьянит силой, свободой и скоростью. Когда ты летишь, не зная никаких преград, это не может не завораживать.

   Вот я и лечу. Подо мной проносятся города и поселки, потом их сменяет лес. Его прорезает широкая полноводная река с гремящим водопадом, делящим русло на две части. Я проношусь над ним, чувствуя, как щекочет кожу водяная пыль. Все дальше и дальше, в сторону виднеющегося на горизонте скалистого кряжа… А там меня будто швыряет вниз.

   Мужчина… Он рубит дрова на опушке перед домом. Сильные руки сжимают топор, без труда раскалывая им толстые поленья. А на загорелой коже предплечья светится такой знакомый знак…

   Я со стоном проснулась и села на кровати, уткнувшись головой в колени. Снова этот сон. Да сколько можно?

   Такие вот сны стали сниться мне через несколько лет после появления знака на коже. Сначала это были просто странные полусны-полувидения, в которых я видела разные города, летая над ними, как птица, людей, свой рисунок, горящий прямо на небе. А два года назад началось это. Лес, река, мужчина с татуировкой… Кто он такой, я не знала. Что с этими снами делать – тоже. Только он виделся мне все чаще и чаще. И просыпаясь, я ощущала дикое чувство потери чего-то очень важного. Просто безумие….

   Ладно, сегодня поступлю точно так же, как и всегда: просто проигнорирую сон. В конце концов, у меня пока вообще идей нет, как на него нужно реагировать.

   Тряхнув головой, решительно встала с кровати. Доски пола обожгли ноги холодом, и я принялась быстро одеваться, мимоходом радуясь, что хотя бы дождь кончился.

   Пять минут в ванной, спешный завтрак – и мы с госпожой Хольт привычным маршрутом идем на работу, осторожно обходя большие лужи. Канализация как всегда не справлялась, и мостовые были сплошь залиты водой.

   Мы уже подходили к центральной площади, как вдруг рядом раздался жуткий вопль, полный ужаса. Госпожа Хольт вздрогнула, едва не уронив корзину, в которой носила обед.

   – Кто кричал? – заозиралась она.

   Крик повторился. К нему примешалась громкая ругань и чей-то плач. Стало страшно.

   Переглянувшись, мы свернули в переулок и направились в сторону улицы Святителей, откуда, как казалось, доносились крики. И мы не ошиблись. Стоило выйти из-за угла цветочного магазина, и нам открылась совершенно сюрреалистичная картина.

   Улица Святителей была одной из самых больших и респектабельных в Триме, если это слово вообще можно к нему применить. Упираясь одним концом в мэрию, а другим – в городскую церковь, она стала местом, где располагались банк и почта, самые солидные конторы, магазины и дома важных горожан.

   Сейчас люди толпились у особняка директора банка. Этот дом многие втайне считали свидетельством то ли полного отсутствия вкуса у господина директора, то ли его желания выпендриться перед соседями. И я, проходя мимо, всегда с ними соглашалась. Двухэтажное строение было обильно украшено вычурной лепниной. На широком крыльце, на балкончиках и в небольшом палисаднике стояли многочисленные скульптуры под старину. А сбоку к дому пристроили высокую башню, в которой, как говорили, банкир устроил себе поистине императорские апартаменты.

   Но сейчас дом радикально изменил свой облик. Лепнина почернела и потрескалась, черепица облетела, будто ее потрепал ураган, а башня... А башни и вовсе не было.

   Замерев на месте, я смотрела на особняк и не могла понять, что там произошло. Это не походило на последствия пожара или взрыва, урагана или другого стихийного бедствия. Возникало ощущение, что неведомый великан просто откусил угол дома, сожрав башню. Ведь не земле не было ни одного обломка, ни одного камешка. И от этого становилось вдвойне жутко.

   – Половины дома нету...

   – Я только на секунду отвернулся, а тут кричат...

   – Зуб даю, все пропало за одну секунду…

   – Не иначе сам Хаос похозяйничал.

   – Цыц, дура. Думай, что мелешь.

   – А господин Дисон-то где?

   Среди испуганных шепотков этот вопрос прозвучал особенно четко. Зеваки замолчали, как по команде, и толпа обратила свой взгляд на невысокую женщину в форме горничной, стоявшую у ворот. Бледная, как мел, она дрожала мелкой дрожью и ошарашенно смотрела на остатки дома.

   – Господин-то... Там был, в башне... – выдавила женщина в ответ на вопросительные взгляды.

   – Так что случилось-то? – выкрикнул кто-то из толпы.

   – Не знаю, – еще сильнее задрожала горничная. – Я убиралась в гостиной, а дом вдруг... как будто охнул. И все.

   – Что "и все"?

   – Ничего. В хозяйском крыле ничего не осталось. Самого хозяина тоже...

   Высокий мужчина подскочил к горничной, обнял за плечи и повел прочь. А я, как будто ведомая каким-то странным чувством, шагнула вперед. Проталкиваясь между взбудораженными горожанами, вышла к дому и перелезла через невысокий заборчик прямо в палисадник.

   Отсюда зрелище искалеченного особняка казалось еще более зловещим. Огромная дыра обнажала богатую обстановку жилища банкира. Она пострадала точно так же, как и сами стены. Вместе со стенами пропали обои и картины, которые наверняка присутствовали в этом углу, как и во всех остальных. Пухлый бордовый диван, стоявший прямо на середине "разлома", лишился своей половины вместе с двумя ножками и теперь неуклюже повалился на пол. Из перекрытия между этажами торчали неровно обрезанные балки.

   И больше ничего. Ни беспорядка, ни следов пожара или присутствия чужаков. Не лежали вокруг обломки или осколки изуродованного дома. Они просто пропали непонятно куда.

   Я опустила глаза и, присмотревшись, заметила на земле вдоль стен тонкую полоску сероватой пыли. Присела и осторожно коснулась ее пальцами.

   Странное ощущение ударило под дых так резко, что у меня в глазах потемнело. Это было чувство жуткой, всеобъемлющей пустоты. Будто нечто, где не осталось абсолютно ничего: ни воздуха, ни жизни, ни смерти, на секунду глянуло прямо на меня. И потянулось ко мне через пальцы, норовя поглотить и развеять, как сделало это с помпезным домом на улице Святителей.

   – Лара! – Меня резко дернули за плечо, вырывая из цепких лап пустоты, отчего я села на землю и растерянно заморгала.

   Госпожа Хольт подхватила меня под руку, поднимая, и потащила сквозь толпу.

   – Ты чего там расселась? – тихо выговаривала мне она. – К таким делам лучше вообще лишний раз не лезть. Вон люди и за полицией уже послали, и за церковником. Если бы на тебя обратили внимание, так просто бы из их лап не выбралась.

   – Вы видели такое раньше?

   – Нет, – покачала головой соседка. – Не видела и не слышала. Только скажу тебе одно. Весь мой немаленький житейский опыт говорит, что это все не случайно. И мертвый яблоневый сад, и мор рыбы на юге, и этот дом – это предвестники чего-то по-настоящему страшного.

   Весь день я сидела как на иголках. После обеда забежал полицейский, пожелавший получить выписку из старой земельной книги на участок с пострадавшим домом. И пока я выискивала нужную папку и делала копию бумаг, удалось немного поговорить с мужчиной. Но рассказанное им помогло мало. Никто не представлял, что могло случиться. Полиция опрашивала соседей и прохожих, искала зацепки в прошлом дома и самого банкира, но версий пока не было вообще. Городской священник пытался заикнуться о магии и взять дело под свой контроль, но его даже не стали слушать. Настоящей магии люди не видели уже очень давно.

   В общем, весь город гудел как встревоженный улей. Люди боялись идти домой, шатаясь по улицам, а власти стали всерьез опасаться беспорядков и погромов.

   Такой, в состоянии полного раздрая, и нашел меня Нейт, зашедший к концу рабочего дня.

   – Как там дела? – криво улыбнулась я и кивнула в сторону дверей.

   – Становится спокойнее. – Друг понял меня без лишних уточнений. – Мэр час назад сделал публичное заявление, что нет никакого повода для паники и ситуация полностью под контролем.

   – Ну конечно, под контролем.

   – Да, ему вряд ли кто-то поверил. На улицы вывели полицию, чтобы никто не хулиганил, вот только слухи им не остановить.

   – Что говорят люди? – спросила тихо.

   – Всякое, – друг пожал плечами. – Что это наказание Дисона за жадность и жестокость. Или что это дело рук тех, кто решил его ограбить, правда, неудачно. Но чаще всего я слышал, что это просто закономерный итог всего и скоро все вокруг начнет рассыпаться пылью, пока Нортан не превратиться в безжизненную пустошь.

   – Жуть, – меня передернуло.

   – Жуть, – согласился Нейт. – А когда люди узнали, что в Бельвире сад за ночь высох…

   – Мы должны достать книгу, – решившись, сказала я.

   Правильно госпожа Хольт сказала: все связано. Впрочем, мы уже давно это подозревали, вот только моя соседка не знает, что у меня есть тайна. И моя тайна тоже связана с происходящим вокруг. Я чувствую. Кажется, пришло время что-то делать, а не сидеть и ждать, когда все, что нас окружает, превратится в прах.

   – Уверена? – переспросил друг.

   – Да. Я хочу понять, что со мной, Нейт. Вдруг в этой книге есть ответ?

   Нейтон бросил взгляд на коридор, где прятался кабинет моего начальника, молча подхватил меня под руку и повел на улицу.

   – Значит, сегодня ночью, – сказал он, когда мы отошли от архива. – Дашь мне ключ от входной двери.

   И все. Больше никаких вопросов, никаких попыток поспорить или убедить меня, что я выдумываю глупости. Нейт верил мне. Это дорогого стоило.

   – Пойдем вместе, – решила я.

   – Нет, – помотал головой друг. – Нельзя. Если мы попадемся...

   – Вот именно, – перебила его. – Если мы попадемся вдвоем, я что-нибудь придумаю. Мол, мне показалась, что я оставила в архиве масляную лампу и так разволновалась из-за этого, что решила сходить и проверить. А чтобы не было страшно, позвала тебя с собой.

   По-моему, вполне нормальная отговорка. В последнее время мэрия, в подчинении которой находился наш архив, стала выделять все меньше денег на его содержание. Так что приходилось экономить. Теперь мы покупали меньше топлива для электрогенератора и включаем его только тогда, когда становится совсем темно. А в остальное время обходимся дневным светом или старой масляной лампой, которую приходится использовать очень осторожно в набитом бумагами помещении.

   – Позвала с собой, сделав крюк аж до моей мастерской? – усмехнулся Нейт.

   – Да. Я же женщина, могу делать нелогичные поступки.

   – И все равно, мне это не нравится.

   – Мне тоже, но один ты точно не пойдешь.

   Нейт еще было попытался настоять на своем, но быстро понял, что это бесполезно.

   В итоге мы отправились на дело вместе. В одиннадцать вечера я осторожно вышла из комнаты, чтобы соседи не заметили, и спустилась на улицу, где уже ждал друг. Фонари горели хорошо если через один. Холодная сырая погода разогнала по домам и тех, кто боялся повторения истории с особняком банкира. Так что нам удалось добраться до архива никем не замеченными.

   Архив встретил нас тишиной и темнотой. Я открыла заднюю дверь и, не зажигая свет, осторожно провела Нейта к кабинету начальника.

   Друг достал из кармана пару отмычек, поковырялся в замке, и дверь с тихим скрипом открылась, впуская нас внутрь. Окно выходило на задний двор, но и тут брать лампу мы не рискнули. Благо, что тучи наконец-таки разошлись и прямо в окно светила растущая луна, света которой было достаточно, чтобы рассмотреть скромную кабинетную обстановку.

   – Помнишь, как выглядит книга? – спросила я, вытирая о штаны повлажневшие от страха ладони.

   – Помню. Постоишь на стреме?

   – Лучше помогу тут. Сэдли заходит только через главную дверь, и, если она начнет открываться, мы услышим. А в четыре руки справимся быстрее. Будем искать вообще все, на чем есть такие символы.

   Нейт кивнул и направился к книжному шкафу. Я же стала осторожно проверять, что лежит на столе. Было видно: господин Сэдли уходил впопыхах. Он всегда оставлял после себя идеальный порядок, а сейчас бумаги просто валялись вперемешку. Что же так сильно отвлекло мужчину, что он все бросил? Тут лежали какие-то списки, мятые бумажки с пометки, блокноты. Только нигде не было ничего похожего на мои знаки.

   – Лара? – вдруг позвал Нейт.

   – Да? – я отвлеклась и уставилась на странно замершего друга.

   – Тебе не кажется, что пахнет горелым маслом?

   – Маслом? – переспросила я и принюхалась.

   Ведь действительно. В воздухе витал легкий, но такой узнаваемый запах зажженной масляной лампы. Странно, он давно должен был выветриться, а было такое ощущение, будто лампу только погасили. Я бросила взгляд на вентиляционную решетку в углу, потом на стол, заваленный бумагами, и меня поразила жуткая догадка.

   – О нет, Нейт, уходим!

   Но было поздно. В коридоре раздались шаги, дверь открылась, и на пороге кабинета оказался его хозяин. Мы попались прямо на месте преступления.

   – Ну и как это понимать?

   Я мысленно взвыла. Ну почему именно в этот вечер господин Сэдли не пошел домой как обычно? Мы даже не заметили, что в здании кто-то остался. Ведь рядом с кабинетом есть небольшая комната без окон, где хранятся самые старые или важные документы. Видимо, мой начальник работал там и услышал шум через вентиляционную решетку, соединявшую оба помещения. Поэтому и бумаги на столе валялись в беспорядке, и маслом пахло. А мы не сообразили. И сейчас у нас очень крупные неприятности.

   – Значит, Нейтон Мур все же решил снова заняться воровством? – нехорошо усмехнулся начальник. – Не удивлен. Думаю, полиция тоже не будет удивлена. Но что здесь делает моя сотрудница…

   – Иллара не причем, – решительно оборвал его друг. – Она увидела, что я залез в архив, и захотела меня остановить. Я за все отвечу, только ее не трогайте.

   Я резко выдохнула. Что? Он решил выгородить меня ценой собственной свободы? Нет, так не пойдет.

   – Господин Сэдли, мы не собирались воровать, – воскликнула я. – Мы вообще не хотели ничего плохого. Просто искали книгу.

   – Книгу? – немного растерялся господин Сэдли.

   – Да.

   – Лара, не надо, – раздался тихий голос Нейта.

   Но мне было все равно. Раз уж пришлось выбирать между его свободой и моей тайной, лучше пожертвовать ей. Тем более, ко мне господин Сэдли относится гораздо лучше, чем к другу. Так что я, не раздумывая особо, схватила со стола первый попавшийся лист бумаги, отыскала карандаш и торопливо изобразила те самые знаки, которые толкнули нас на преступление.

   – Вот, – практически впихнув рисунок в руки Сэдли, выпалила я. – Мы искали книгу, на обложке которой есть похожие символы.

   – Откуда они у вас? – В меня уперся холодный пристальный взгляд.

   – Они... Я вижу их во сне, – ответила я, решив не выдавать всей правды. – Часто вижу. И мне кажется, они должны что-то значить.

   – И все равно, это была моя идея – влезть в кабинет, – пробурчал Нейтон. – Иллара хотела просто попросить, но я решил, что вы ничего не дадите. Ведь эти знаки явно имеют отношение к магии.

   – Нейт, – укоризненно прошептала я. – Не надо этого делать. Мы…

   – Довольно, – тихо произнес начальник, обрывая меня.

   Повисло молчание. Он еще раз глянул на бумагу, на нас с Нейтом, потом запер дверь кабинета и сел в свое кресло, приглашающе кивнув головой:

   – Садитесь. Разговор будет долгий.

   Ободренная тем, что он, кажется, больше не злится, я торопливо уселась на жесткий стул. Нейт устроился рядом.

   – Значит, видишь во сне… Давно?

   – Несколько лет, – ответила честно. – Раньше это были просто сны, но в последнее время я чувствую себя так, как будто… не знаю, как будто мне срочно нужно с ними разобраться, иначе будет слишком поздно.

   – Поздно… – повторил Сэдли, невидяще глядя куда-то вверх. – Надо же…

   – Мы хотим жить в нормальном мире, – серьезно сказал Нейтон. – А не в том, который разваливается на части.

   – Думаете, сможете его спасти? – по губам мужчины скользнула ироничная усмешка.

   – Это было бы слишком самонадеянно. Но мы можем хотя бы попытаться понять…

   Снова повисла тишина. Было слышно, как потрескивает фитиль в лампе.

   – Что вы знаете о начале нашего мира? – наконец, медленно проговорил господин Сэдли.

   – О начале мира? – Мы с Нейтом растерянно переглянулись. – На занятиях нам рассказывали, что Всеотец сотворил из Хаоса воду, воздух и земную твердь. Но голая земля, плавающая среди океана, показалась ему слишком скучной. И тогда Всевышний стал своими руками лепить из нее горы и равнины, прокладывать русла рек и долины озер. Там, где касались его ладони, разрастались леса и луга. А капли крови, что срывались с израненных острыми камнями пальцев, порождали зверей, птиц и прочих животных. Люди же появились из самых крупных капель, последними коснувшихся земли.

   – Да-да-да, – скривился Сэдли. – Красивая история, которую церковники вдалбливают в голову всем и каждому. А что вы думаете о магии?

   – О магии? – Мы снова переглянулись. – Согласно Учению, зерна магии забросили в наш мир темные порождения Хаоса, чтобы нарушить заведенный Всевышним порядок и разрушить его творение.

   – И это я тоже знаю. Но что о магии думаете вы?

   Я задумчиво нахмурилась. Мы вступали на очень скользкую дорожку. Да, мое детство прошло на фоне церковных проповедей о том, что магия – это зло, подлежащее уничтожения. Но вера в милостивого Всеотца быстро сошла на нет, когда я стала понимать чуть больше. Когда увидела, как служанка нашего главного церковника выбирает на рынке лучшее мясо, брезгливо косясь на нищих, сидящих у дороги. Когда узнала, что на просьбу директора приюта помочь сиротам теплой одеждой, церковники посоветовали укреплять дух молитвой, а не беспокоиться о теле. Да и темные времена, как все тихонько называли период упадка магии, начались всего каких-то двадцать пять лет назад. Поэтому еще были живы те, кто видел, что магия служила на благо людям. Это заставляло сомневаться, и не только меня.

   Конечно, вести такие разговоры в открытую было все еще опасно. Но господин Сэдли вроде бы не походил на шпиона Церкви, который сдаст нас Святой страже за ересь.

   – По неофициальной версии, – осторожно начала я, – магами были не пособники Хаоса, а просто одаренные люди, умеющие управлять энергиями.

   – И это так, – одобрительно кивнул головой начальник. – Церковники постарались сделать все, чтобы превратить магов в жутких чудовищ, но люди все еще помнят, что это именно алхимики дали нам металлические сплавы и топливо. Что именно целители успешно сражались с болезнями, которые не победить ни одной молитвой. Что боевики стояли на страже наших границ. Хотя лет через пятьдесят, возможно, забудут и об этом.

   – Если через пятьдесят лет от нас вообще что-то останется, – буркнул Нейт.

   Я вздохнула. Загадывать так далеко было страшно.

   – Да, – протянул господин Сэдли, невидяще глядя куда-то в стену, – в этом мальчик прав. Пусть власти не хотят признавать, но люди все видят и чувствуют. Вместе с магией из нашего мира уходит жизнь. Не уверен, что первопричиной стали церковники, но убийства магов процесс только ускорили. Гибнут урожаи, появляются странные болезни, техника рассыпается ржой. Видели, что случилось с домом на улице Святителей?

   Мы только кивнули.

   – Это страшно, – сказал мой начальник тихо. – Страшно наблюдать за тем, как рушится все, что ты знал и к чему привык.

   И после этих слов я вдруг посмотрела на желчного и резкого мужчину другими глазами. Если он был магом, а он явно был, то может говорить так не только о засухе и болезнях. Он видел тот самый крах магии. Видел зверства церковников. И живет с этими воспоминаниями уже много лет.

   – Что ж, – тряхнул головой господин Сэдли, – я рад, что проповеди не успели промыть вам мозги. И вы не разучились думать. Поэтому расскажу, откуда пришли эти символы.

   Я замерла, затаив дыхание.

   – Это символы ар-раэна, языка Изначальных. Языка первых заклинаний.

   – Кто такие Изначальные? – просил Нэйтон.

   – Вряд ли вам кто-то рассказывал, но раньше, еще до появления идеи Всеотца, люди верили в то, что наш мир был создан сразу десятью богами. Каждый из тех, чьи имена уже забылись, вложил частичку себя в новорожденный мир. А потом они ушли, оставив своих наместников, которых люди назвали Изначальными. Кто-то считал их потомками богов от браков с первыми людьми, кто-то – самими богами во плоти, а кто-то всего лишь смертными, которые раньше всех осознали магию. И пусть Изначальные, как и вера в древний пантеон, давно признаны ересью, они все же существовали. Маги всегда это знали. Изначальные обучали людей магии и наукам, хранили всеобщий порядок, прекращали войны. Их женщин, чья красота и мудрость воспевались в песнях, называли Хранительницами, а храбрейших и благороднейших мужчин – Стражами.

   – Как же случилось, что о них никто не помнит? – прошептала я.

   – Наверное, люди стали слишком самостоятельными и свободными, – пожал плечами начальник. – Перестали нуждаться в их мудрости, и Изначальные стали уходить. Может быть, они ушли в другие миры, может быть, просто умерли, чтобы освободить свой дух от плотской оболочки. Но за несколько веков от них остались только книги и легенды, а кровь их потомков окончательно разбавилась людской.

   – Откуда вы все знаете? – подозрительно прищурился Нейт.

   – Я ведь знаю, что обо мне ходят слухи, как о лишенце, – слабо улыбнулся господин Сэдли. – Так вот, это не слухи. Я действительно был магом. Правда, не очень сильным, что позволило легко затеряться среди людей и избежать ненужного внимания.

   – Понятно.

   – Всех магов учат ар-раэну, потому что именно на древнем языке произносятся наши заклинания. И легенды об Изначальных рассказывают тоже, просто чтобы мы помнили, где лежат наши корни.

   – Каково это, быть магом? – спросила еле слышно.

   – Как будто внутри есть нечто, что дает возможность летать, – горько ответил мужчина. – А потом это нечто исчезает, и ты остаешься навсегда привязан к земле.

   Я виновато опустила голову. Не надо было напоминать ему о мании. Видно же, что ее потеря до сих пор причиняет боль. Теперь понятно, почему господин Сэдли готов срываться на всех и каждом.

   – Так вы знаете, что означают наши символы? – подал голос Нейт.

   Вместо ответа Сэдли вытащил из кармана маленький ключ, открыл ящик стола и вытащил книгу, видимо, ту самую, о которой говорил Нейт. Я вытянула шею, стремясь рассмотреть то, что было на обложке.

   – В отличие от нашего алфавита, – проговорил бывший маг, стряхнув с книги невидимую пыль, – каждый символ соответствует не букве, а слову. Причем смысл этих слов может меняться в зависимости от соседних. Поэтому расшифровка древних текстов и заклинаний – дело очень непростое. Дайте мне немного времени.

   Следующие полчаса мы просто молча сидели и смотрели, как господин Сэдли с тихим шелестом перебирает страницы и сравнивает их с моим рисунком, задумчиво хмурясь. Затем он отложил книгу и подозвал нас ближе к столу.

   – На самом деле, точно сказать, о чем говорит этот рисунок, сложно. Вот этот символ, – начальник ткнул пальцем в завитушку в центре, – собственно, центр и обозначает. Или средоточие, если выразиться по-другому. А вот этот, – его палец сместился к знаку, похожему на незамкнутый треугольник, – обозначает землю в значении «твердь», «основа». Хотя в сочетании с символом «человек» может значить «защиту» или «защитника». Но «человек» находится не рядом, а напротив, так что не знаю, имеет ли это смысл. А еще есть «смерть» или «конец», «жизнь», «бесконечность». В общем, такое ощущение, что в этом знаке собраны символы, имеющие совершенно разный смысл.

   – И что это дает? – без энтузиазма поинтересовалась я.

   – Вообще художественные тексты, заклинания или инструкции Изначальных имели линейное написание, – Сэдли потер переносицу. – Так что этот рисунок может быть ритуальным или символическим. Или вообще не иметь никакого смысла.

   – Ну почему? – внезапно подал голос Нейт. – Может они так и подобраны, чтобы противопоставляться друг другу? Жизнь и смерть, конец и бесконечность, одушевленное и неодушевленное.

   – Может быть, может быть, – пробормотал бывший маг.

   – Пусть так, – вздохнула я, – но мне понятнее не стало. Почему их вижу именно я? Что с этим нужно делать?

   – Как часто ты их видишь?

   – В последнее время все чаще и чаще. А еще... – я замялась, не зная, насколько могу быть откровенной, но в итоге решилась. – Они стали меняться. Раньше я видела только этот знак, теперь появляются реальные картины. Иногда я просто вижу города или леса, над которыми будто летаю. А иногда – человека с таким же знаком на руке.

   – Картины становятся четче? – подобрался начальник.

   Я кивнула.

   – Возможно скоро ты увидишь то, что должна. Я пока попробую поднять свои старые связи. Не уверен, ответит ли кто на письмо, но попытаться стоит.

   Мне ничего не оставалось, как согласиться.

   – А сейчас идите по домам, – приказал Сэдли. – И ради всего благого, воздержитесь от краж и взломов.

   Нейт хмуро кивнул, подхватил меня за руку и вывел вон.

ГЛАВА 3

После того, как у нас появился такой неожиданный союзник, все, казалось, успокоилось. Нет, что случилось с домом банкира, так никто и не понял, но больше ничего странного в Триме не происходило. Да и сны почти оставили меня в покое. Я больше не видела полетов над империей. Просто знак на руке незнакомого мужчины.

   Вот только беда пришла оттуда, откуда мы ее совсем не ждали.

   Это был совершенно обычный день. Я разложила по папкам очередные бумаги, отнесла их в шкаф и уже собиралась отправиться обедать, как дверь в архив с шумом распахнулась. Оглядываясь по сторонам, к нам вошел грузный лысоватый мужчина в форме, в котором я без труда узнала господина Гроулера – начальника полиции нашего города.

   – Иллара Дэй? – не здороваясь, спросил тот.

   – Да, это я, – кивнула растерянно. – Чем могу быть полезна?

   – Вы знаете, где сейчас находится Нейтон Мур? – Гроулер мрачной скалой навис над моей стойкой.

   – Нет, – еще больше растерялась я. – Не знаю, в мастерской или на вызове, как обычно.

   – Когда вы видели его в последний раз? – прищурился полицейский.

   – Вчера, после обеда.

   Какие странные вопросы. Я начинаю волноваться. Неужели с Нейтом что-то случилось?

   – Он что-нибудь рассказывал вам о своих планах? – не отставал господин Гроулер, пристально сверля меня взглядом.

   – Не знаю, – пробормотала я. – Вроде сегодня ему было нужно чью-то машину глянуть, но чью и где... А что с ним такое?

   – Нейтон Мур обвиняется в похищении драгоценностей у госпожи Долорес Шолти, супруги нашего уважаемого мэра.

   Хорошо, что я сидела, потому что от этой новости у меня подкосились колени. Похищение драгоценностей? Какой бред.

   – Нет, – прошептала я, – этого не может быть.

   – Нейтон Мур совершил кражу? – Из-за широкой спины полицейского показался мой начальник. – Добрый день, господин Гроулер.

   – Добрый, – кивнул тот. – Да, именно так. Он чинил нагреватель в их доме, а потом госпожа Шолти обнаружила пропажу своего любимого перстня с рубином. Фамильная реликвия, между прочим. И как у этого мальчишки рука только поднялась?

   Усы полицейского аж затряслись от негодования.

   – Да, – кивнул господин Сэдли, поджав губы, – чего-то подобного и следовало ожидать. Я всегда знал: рано или поздно натура мальчишки возьмет над ним верх.

   Я просто смотрела на них и не могла произнести ни слова.

   – Но вряд ли Иллара замешана, – продолжил тем временем директор архива. – Могу сказать, что ее поведение никогда не вызывало у меня нареканий.

   – Что ж, – бросил на меня подозрительный взгляд полицейский, – если у вас появится информация, вам надлежит немедленно сообщить в полицию. Иначе это будет расценено как пособничество. Господин мэр взял дело под особый контроль.

   Он поправил китель, еще раз окинул внимательным взглядом мою коморку, будто надеялся высмотреть в углу Нейта, и вышел.

   А господин Сэдли повернулся ко мне.

   – Я же предупреждал тебя когда-то, что общение с бывшим вором не доведет до добра.

   – Не может быть, – беспомощно пролепетала я. – Нейт ничего не крал, это просто ошибка. Зачем ему вообще?

   – Это его суть.

   – Неправда, – запихнув растерянность поглубже, я решительно покачала головой и поднялась со стула. – Нужно выяснить точно, что там случилось.

   – Сидеть, – рявкнул вдруг господин Сэдли, отчего я повалилась обратно. – Если у мальчишки есть мозги, он сейчас вместе с кольцом направляется куда-нибудь подальше отсюда. А ты, если будешь лезть, сделаешь только хуже самой себе.

   – Но господин Сэдли...

   – Я все сказал. Не хочешь работу потерять, сиди тихо и перекладывай бумажки.

   Бросив на меня недовольный взгляд, он развернулся и ушел в свой кабинет. А я осталась переваривать то, что произошло.

   Нет, Нейт не крал это несчастное кольцо. В этом я уверена точно. Воровство осталось в его страшном, неправильном детстве. Сейчас он совсем не такой. У него есть наставник, есть жилье и неплохая работа. Его уважают клиенты, потому что руки у моего друга и правда золотые. Зачем ему воровать кольцо, рискуя всем?

   Господин Гроулер ошибается. И мне очень не хочется, чтобы Нейтон пострадал за то, чего не делал. Ведь полиция может не разбираться, а просто посадить его в тюрьму только потому, что он бывал в доме мэра и когда-то занимался воровством. Репутация – это все для жителей захолустного Трима. Может быть я единственная, кто ни на секунду не усомнился в невиновности друга.

   Но мой начальник в чем-то прав: на эмоциях можно натворить много глупостей. Поэтому лучше не лезть вот так сразу в самое пекло. Нужно как следует все обдумать…

   Весь день я просидела как на иголках. И даже то, что сегодня дали жалование, совсем не подняло настроение. Господин Сэдли то и дело выглядывал из кабинета, наверняка, чтобы проверить, не сбежала ли я на поиски Нейтона. Мне приходилось делать вид, будто все мои мысли занимает только работа. Но как только стрелка на часах доползла до отметки «шесть», я отложила все бумаги, схватила куртку и бросилась на улицу.

   Я решила найти наставника Нейта. Уж он-то должен знать, что произошло. Поэтому, выйдя на крыльцо, осмотрелась, запахнула куртку и зашагала в ту сторону, где жил и работал мой лучший друг.

   На улицах было спокойно. Никто не подходил ко мне с вопросами, не показывал пальцем. То ли новость об ограблении мэра оказалась недостаточно интересной, то ли люди еще не знали об этом. А может им просто было все равно, ведь на фоне исчезающих домов какое-то ограбление может показаться не стоящей внимания банальщиной. Пусть ограбили самого мэра.

   За моей спиной послышался протяжный гудок. Я оглянулась и увидела старый грузовик, который с грохотом мчался по узкой улице, оставляя за собой клубы черного дыма. Не желая дышать вонючей гадостью, я отступила в удачно попавшуюся подворотню и вжалась в запертую дверь. Но неожиданно дверь, которая казалась закрытой, распахнулась. Чья-то рука закрыла мне рот, и меня дернуло куда-то назад, затягивая в темный коридорчик. Створка тут же захлопнулась, отрезав от света и шума улицы. Я уже было приготовилась заорать, но услышала до боли знакомый голос:

   – Тихо, не шуми. Это я.

   – Нейт… – выдохнула, стремительно оборачиваясь.

   – Пойдем. – Друг подхватил меня под руку и быстро повел по коридору, в конце которого виднелась еще одна дверь.

   Стараясь не шуметь, мы спустились куда-то вниз, прошли несколько длинных подвальных коридоров и оказались в заброшенном помещении с низким потолком, маленьким грязным окошком и многочисленными трубами вдоль стен.

   – Это распределительный узел возле фабрики, – пояснил Нейт, – здесь мы можем спокойно поговорить.

   – Нейт, что произошло? Что за история с перстнем? – прошептала я, убедившись, что друг вроде как в полном порядке.

   – Уже знаешь, – невесело ухмыльнулся тот.

   – Конечно, знаю. Ко мне сегодня приходил сам начальник полиции.

   – Ну еще бы.

   – Что случилось? – Я едва не затрясла его. – С чего они решили, что ты украл это несчастное кольцо?

   – Это все жена мэра, Долорес Шолти. Она заявила на меня и обвинила в краже. Хотя прекрасно знает, что я этого не делал.

   – Но почему? – искренне удивилась я.

   – Помнишь, я на прошлой неделе чинил у них дома нагреватель?

   – Конечно, помню. Ты мне тогда еще апельсин принес.

   – Так вот, через день она снова вызвала меня, мол, нагреватель опять барахлит. Но на самом деле, она хотела совсем не этого.

   – А чего?

   – Понимаешь… – Нейтон замялся и отвел глаза. – Она хотела…

   – Ну?

   Друг вздохнул, глянул в окно, хотя за толстым слоем грязи на стекле ничего не было видно, потом уставился в потолок. Я начала нервничать. Что же такое он не хочет мне рассказывать?

   – Не-е-ейт…

   – Она предложила мне стать ее любовником, – на одном дыхании выпалил тот.

   – Фу, – я скривилась.

   – Прости, – Нейт покраснел так, что это было заметно и в темном подвале. – Не придумал, как рассказать тебе об этом деликатно.

   – Брось, – отмахнулась снисходительно. – Я не маленькая и прекрасно знаю, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Только теоретически, – поспешила добавить, увидев, как вытянулось лицо Нейта. – Но она же старая!

   – Ну, сорок пять – еще не старость, – справедливо заметил друг.

   – Все равно старая. И страшная.

   Меня аж передернуло, когда я вспомнила оплывшее морщинистое лицо мэрской жены, ее щедро напудренную кожу и необъятные телеса, обтянутые блестящим розовым шелком.

   – Согласен, – вздохнул Нейт. – Но даже будь она двадцатилетней красавицей, я не собираюсь падать так низко, чтобы идти в чужую постель за деньги.

   – И ты сказал ей об этом? – спросила, уже смутно догадываясь, что было дальше.

   – Сказал. Конечно, постарался сделать это как можно тактичнее, но она все равно разозлилась. И заявила, что отомстит за несговорчивость. Вот и отомстила. Начальник полиции явился за мной сегодня утром прямо в мастерскую. Хорошо, что я услышал, как он спрашивает обо мне старшего мастера, и успел вовремя смыться.

   Вот же мстительная стерва. Она и так живет лучше всех в городе. Самый большой дом, самая лучшая еда, горячая вода без перебоев, собственный автомобиль, пусть тяжелый и вечно воняющий топливом, но тем не менее… И вот ей захотелось поменять престарелого мужа на молодого красавца. А когда тот от такой великой чести отказался, решила сломать ему жизнь.

   – Но подожди, – пробормотала я задумчиво. – Получается, у них нет других доказательств, кроме ее слова?

   – Как будто этого мало, – вздохнул Нейт. – Думаешь, Гроулер хоть на секунду усомнится в том, что сообщила ему Шолти?

   – Тогда мы должны доказать твою невиновность сами, – с жаром зашептала я. – Раз кольцо никто не крал, я уверена, оно все еще в доме мэра. Вряд ли госпожа Шолти решила от него избавиться, это же фамильная реликвия. И если как-то заставить ее…

   – Подожди, Лара, не надо. – Нейт с грустной улыбкой взял меня за плечи. – Неужели ты не понимаешь? Даже если мы докажем это, мне не дадут жизни в Триме. Шолти найдет способ отомстить снова. А против нее никто и слова не скажет. И сам мэр, который свою карьеру построил исключительно на деньги тестя.

   – Что же тогда делать? – растерянно выдавила я, чувствуя, как от ощущения беспомощности на глаза наворачиваются слезы.

   У нас ведь нет ни связей, ни родственников, ни средств. Да, Нейт многим помогал, иногда бесплатно, если видел, что у человека нет денег отплатить услуги механика. Но вряд ли кто-нибудь из этих людей осмелится заступиться. Да и не поможет это. Мы слишком мелкие фигурки по сравнению с тем, кто держит в Триме всю власть.

   На улице что-то загрохотало, заставив нас чуть ли не подскочить от неожиданности. Мы переждали, когда стихнет грохот и чья-то ругань, а потом посмотрели друг на друга.

   – Да, – подтвердил мои мысли Нейт, – мне больше нельзя оставаться в Триме. Здесь не ждет ничего хорошего. Нужно уходить.

   – Куда? – всхлипнула я.

   Потерять единственного дорогого человека было страшно. Я точно знала: если друг уйдет, сюда он больше никогда не вернется.

   – Еще не знаю, куда пойду. Но явно подальше отсюда.

   – Тогда я пойду с тобой, – выпалила я.

   – Со мной?

   – Да, – зашептала лихорадочно. – В конце концов, что меня держит в Триме? Работа с крошечным жалованием? Арендный дом, который, того и гляди, рухнет из-за прогнившего фундамента? Вся моя семья и друзья – это ты. И если ты уйдешь, мне нет смысла оставаться в Триме.

   – Уверена? – нахмурился друг. – Это не будет просто.

   – Уверена. Поверь, я не стану обузой. Буду делать все, что скажешь, буду помогать. У меня есть деньги, удалось накопить немного.

   – Деньги не главное, – вздохнул Нейтон и прикрыл глаза. – Просто тогда... Раз ты тоже хочешь уйти, мы могли бы поискать ответы.

   – Ответы?

   – Да. Узнать, что с тобой происходит. Или поискать человека, которого ты видишь во снах.

   – С каждым днем я вижу его все четче и четче, – закивала я. – Это должно что-то значить.

   – Вот именно. Поэтому не думаю, что поиск места, где можно осесть и устроиться, сейчас для нас так важен.

   – Значит, мы пойдем... куда?

   – Туда, куда ты поведешь нас, – решительно ответил Нейт. – Для начала в Бельвир. Он больше Трима и оттуда можно будет на чем-нибудь уехать.

   Я кивнула. В самом Бельвире мне доводилось бывать всего дважды, когда господин Сэдли брал с собой по делам, но я хорошо помню, как много там было машин. И своя железнодорожная станция.

   – Уходить будем быстро и тихо, – продолжил Нейт. – Не хочу, чтобы за нами пустили погоню. Забери все самое нужное, и сегодня в полночь я буду ждать тебя возле старой мельницы. Помнишь, где мы когда-то играли?

   – Конечно, – ответила я.

   – Значит, договорились. А сейчас лучше разойтись, за тобой вроде никто не следил, но мало ли что.

   – Будь осторожен, – прошептала я.

   – Ты тоже, – улыбнулся друг.

   Он по тем же подвальным коридорам вывел меня в какой-то тесный темный дворик, и я быстро пошла домой.

   Решение уйти придало странной энергии. У меня не было никаких сомнений и сожалений, словно интуиция говорила: я все делаю правильно. И гнала вперед.

   Заперевшись в мансарде, стала решать, что брать с собой. К сожалению, я плохо представляла, какие вещи могут пригодиться в дороге, а спросить Нейта не догадалась. Так что придется думать самой.

   Первым делом в рюкзак отправились смена белья и запасные рубашки. Мои штаны из грубой ткани, кожаная куртка и добротные ботинки должны были выдержать даже долгое путешествие, но, думаю, совсем без чистой одежды идти глупо. К ней я забросила зажигательный камень, полотенце, гребень, кусок мыла, флакон с обеззараживающим раствором и бинт. Большую металлическую кружку. Еще шерстяное одеяло, тонкое, но очень теплое – подарок Нейта на последний день рождения. Свой нож, крепкий и острый. Мало ли, что в дороге случится.

   Дождавшись, пока на кухне никого не будет, я набрала там листов упаковочной вощеной бумаги и завернула в них свои продукты: мешочек крупы, пару консервов, большой ломоть хлеба и кусок копченой грудинки.

   Под конец сборов вытащила из тайника под кроватью самое ценное: сверток с моими скромными накоплениями, и осмотрелась. Да, больше здесь не было ничего такого, что стоило бы забирать с собой. Обычная комната, такая же безликая, как и приют, из которого я вышла. Никаких милых сердцу мелочей, никаких безделушек или книг...

   При мысли о книгах у меня вырвался досадливый вздох. Я так и не успела попросить книгу у господина Сэдли. Не узнала ничего полезного о символах, что так часто вижу. А ведь это может быть важно. Может оказаться, что это те самые знания, которых не хватит в критический момент. И вряд ли получится найти подобную редкость где-нибудь еще. Что же мне делать?

   Походив по комнате, я глянула на часы и прикинула время. Сейчас только десять. Можно быстро сбегать к господину Сэдли и попросить книгу на вечер. Мол, мне приснились новые знаки и очень хочется попробовать разобраться, что за они. А потом… потом заткнуть совесть и унести книгу в Бельвир. В конце концов, господин Сэдли так часто говорил, что дружба с Нейтом подтолкнет меня на кривую дорожку воровства… Порадую его тем фактом, что он был прав.

   Еще раз оглядев комнату, я закинула рюкзак за плечи и вышла в коридор. Заперла дверь, оставив ключ торчать в замке, и сунула между дверью и косяком записку для госпожи Хольт. Почти уверена: завтра с утра, не увидев меня внизу, она поднимется проверить, что случилось. И прочитает мое прощальное письмо. Не хочу оставаться пропавшей без вести для тех, кому я была хоть немного дорога.

   Мой начальник жил недалеко от архива, в крошечном домике, зажатом между своими соседями. На улице уже давно стемнело, и мне удалось дойти до дома господина Сэдли так, что на меня никто не обратил особого внимания. Спрятав рюкзак под забором, окружавшим жутко заросший палисадник, я собралась с духом и постучала в дверь.

   – Иллара? – удивился начальник, открывший на стук.

   – Здравствуйте. – Я постаралась принять спокойный и беззаботный вид. – Господин Сэдли, простите, что так поздно, но у меня к вам просьба. Не могли бы вы дать мне книгу, ну, ту самую? Всего на вечер. Обещаю, что ничего с ней не сделаю и никому не покажу.

   – Что-то случилось? – проницательно спросил тот.

   – Нет, – затараторила я. – Просто мне очень нужно увидеть эти знаки. Мне кажется, если хоть немножко... ну, соприкоснусь с ними, это может подтолкнуть мои сны, например, или...

   – Зайди-ка в дом, – прищурился Сэдли.

   – Да нет, – пошла на попятную я. – Уже поздно, лучше завтра приду.

   – Нет, сегодня. – Начальник не обратил на мое сопротивление никакого внимания, втащил меня внутрь и захлопнул дверь.

   Я настороженно замерла, прижимаясь спиной к деревянной створке. Вот же попала. Идиотка. Лучше бы без всякой книги уходила.

   – Врать ты не умеешь, Иллара. – Господин Сэдли сложил руки на груди. – Зачем пришла?

   – Мне правда хотелось почитать книгу, – опустила я глаза. – Но если вы не желаете давать, то и не нужно.

   – Я и сам могу объяснить все, что тебе интересно.

   – Сейчас слишком поздно, мне нужно идти.

   – И куда же ты торопишься? – ухмыльнулся бывший маг.

   – Никуда, – пролепетала я.

   – А что же тогда ты прятала у меня в кустах? Я видел тебя в окно. – Пояснил он на мой вопросительный взгляд.

   Я мысленно выругалась. Дождалась же, когда все окна, выходящие на улицу, погаснут. Но он все равно умудрился увидеть.

   – Мне нужно домой, – попыталась я убедить начальника.

   – Что-то мне так не кажется. Может стоит вызвать полицию, раз ты мне не хочешь признаваться?

   – Не надо!

   – Тогда просто скажи правду, Иллара. Скажи, и я тебя отпущу.

   Сглотнув, затравленно огляделась по сторонам. В узком коридорчике не оказалось окон, через которые можно было бы попробовать сбежать. Ключ от двери прятался в кармане Сэдли. А сам мужчина, был хоть и худым, но явно сильнее меня, так что отобрать вряд ли получится. Вот и что мне в голову стукнуло идти сюда?

   – Я хочу уехать из Трима, – обреченно призналась я, изо всех сил надеясь, что Сэдли не сдаст меня полиции.

   – Уехать? – изумился тот. – Неужели собралась следом за мальчишкой? Иллара, ты с ума сошла? Он же тебя погубит.

   – Нейт хороший, правда, – вздохнула я. – И перстень этот злосчастный он не крал. Но кто же ему поверит, если мой друг – бывший воришка, а обвиняет его не кто-нибудь, а сама супруга мэра? Люди ведь так любят вешать ярлыки, не разобравшись в сути дела.

   Бывший маг поморщился, явно оценив камень в свой огород. Но я продолжила:

   – Да и бежим мы не просто так. Было бы здорово найти спокойное место подальше от Трима и осесть там, но мы хотим попробовать узнать, куда могут завести мои сны.

   – Ты видела что-то еще?

   – Нет... Не знаю. Просто у меня очень нехорошее предчувствие. И мне кажется, что больше нельзя просто сидеть и ждать.

   – Что ж, – задумчиво протянул Сэдли, – не думаю, что твое предчувствие можно игнорировать.

   – Вы отпустите меня? – спросила с надеждой.

   – Отпущу? – повторил он недоуменно. – Я и не собирался тебя держать. Но я пойду с вами.

   – С нами?

   – Да, – пожал плечами бывший маг. – Надоело, как ты сказала, сидеть и ждать. Может быть пришло время вспомнить, что когда-то я был не просто человеком.

   Я задумчиво закусила губу. Вот не ожидала, совсем не ожидала, что господин Сэдли захочет идти с нами. Наверное, это и хорошо, ведь втроем безопаснее и проще. Он явно много где бывал и не потеряется в другом городе. И, может быть, знает людей, к которым можно было бы обратиться за помощью. Но как к этому отнесется Нейт?

   – Где и когда тебя ждет мальчишка? – спросил начальник

   – Его зовут Нейт, – хмуро бросила я, но потом ответила: – В полночь. Вот только где, я вам пока не скажу

   – Времени хватит, – прикрыл глаза господин Сэдли. – Я соберу вещи, а ты иди пока в гостиную. Иди-иди, тебя там никто не съест.

   Пришлось послушаться. Я вошла в темную гостиную, где едва помещались диван и маленький столик, и стала ждать. Сидела как на иголках, не доверяя мужчине до конца и боясь, что он обманул меня и отправился вызывать полицию.

   Но скоро тот спустился вниз с плотно набитым рюкзаком и махнул мне рукой.

   – Пойдем. Не будем заставлять твоего Нейта ждать.

   Выйдя на крыльцо, я украдкой осмотрелась. Потом спустилась в палисадник и вытащила из зарослей рюкзак. Господин Сэдли набросил длинный прорезиненный плащ с капюшоном, запер дверь и сунул ключ в щель для писем, словно сжигая за собой все мосты. Тот с глухим стуком упал на пол в прихожей, и бывший маг вздохнул:

   – Ну вот и все. Кто бы мог подумать… Я прожил в этом городе больше восемнадцати лет, а теперь собрался уходить меньше чем за час.

   – Может вы хотите с кем-то попрощаться? – спросила осторожно.

   – Нет. И предупреждать никого не буду. На самом деле, мне абсолютно все равно, что подумают местные о моем исчезновении. Пойдем. Иначе твой друг будет волноваться.

ГЛАВА 4

До мельницы мы добрались без приключений. Нас никто не пытался остановить, никто не проверял документы. Я несколько раз оглядывалась, но вроде бы слежки не было тоже. Поэтому почти точно в назначенное время мы оказались возле развалин старой водяной мельницы. Она стояла в окрестностях Трима уже лет сто, не меньше, потихоньку приходя в негодность. Речушка, на которой было устроено колесо, давно пересохла. Саму мельницу забросили, и теперь она просто разваливалась, на радость местным детям.

   – Нейт, – тихо позвала я. – Я не одна, но ты не пугайся, все хорошо.

   – Почему он пришел с тобой? – раздался голос друга откуда-то из-под мельничного колеса.

   – Я не веду за собой полицию, мальчик, – хмыкнул господин Сэдли. – Просто решил составить вам компанию.

   – Составить компанию? – переспросил Нейтон, по-прежнему скрываясь в темноте. – О чем он?

   – Мы на самом деле одни, Нейт, – сказала я. – Вылезай, и я все объясню.

   Раздался шорох, и друг ловко выбрался из-под колеса, настороженно осматриваясь по сторонам. Но вокруг было все так же тихо и спокойно. Опушка перед мельницей освещалась только полной луной. Поскрипывали от ветра деревья, и умиротворяюще стрекотали цикады, сидящие в высокой траве.

   – Что случилось? – спросил Нейтон негромко.

   Я быстро рассказала про неудачный поход за книгой и про решение моего начальника пойти с нами. Нейту это не то чтобы очень понравилось, но ругаться он не стал, а потом скрепя сердце признал, что втроем должно быть проще. Мы ведь и правда никогда не выезжали за пределы Трима и пары ближайших городов. А империя Раверон была огромной.

   – Хорошо, – кивнул друг. – Тогда не будем задерживаться. Я спрятал рюкзак за мельницей, сейчас заберу его и пойдем.

   – И куда вы собираетесь идти? – насмешливо спросил господин Сэдли.

   – В Бельвир. Ночь безоблачная, по дороге мы дойдем быстро.

   – Ну, в Бельвир ты можешь идти, только если хочешь попасть в гостеприимные руки полицейских, – хмыкнул бывший маг.

   – Почему? – поинтересовалась я.

   – Мальчишка, конечно, не особо опасный преступник, чтобы объявлять его в общеимперский розыск. Но по соседним городам сводку, думаю, разослали. Так что соваться туда нельзя.

   Нейт тихо выругался, помянув и полицию, и похотливую жену мэра, и даже телеграф, позволяющий быстро обмениваться сообщениями. А я спросила:

   – Что вы предлагаете?

   В ответ господин Сэдли вытащил из кармана карту и разложил ее на камнях так, чтобы свет полной луны позволил разглядеть хоть что-то.

   – Мы пойдем сюда, – он ткнул пальцем куда-то влево от Трима. – К Северо-Западному тракту.

   Я присмотрелась и заметила прямую черную линию дороги, проходящую через карту в этом месте.

   – По ней еще ходят грузовые колонны. А иногда и пассажирские. Так что мы сможем напроситься кому-нибудь в попутчики и отправиться в сторону Гроссмура, – палец переместился севернее, – или в Олвей, к морю.

   Я задумалась. На самом деле, решить, в какую сторону нам двигаться, было сложно. Что интересного есть в Гроссмуре, я не знала. Про Олвей, крупный морской порт, читала, но в моих снах моря не было. Просто река, лес и водопад. Надо бы рассмотреть эту карту при дневном свете. Или расспросить господина Сэдли. Может он узнает нужное место?

   – Только из Трима нет дороги до тракта, – подал голос Нейт. – Все равно придется идти в Бельвир.

   – Не придется. Мы пойдем напрямую, через поле и Приречный лог. Последнюю неделю дождей не было, так что в грязи застрять не должны. Зато уже утром будем возле тракта.

   Оценив предложенный вариант, Нейт в итоге кивнул, соглашаясь. Достал из-под развалин большой рюкзак, забросил его на плечи и сказал:

   – Можем идти.

   Я оглянулась и бросила прощальный взгляд на редкие огни Трима, которые еще было видно сквозь деревья. Город, в котором я провела всю свою жизнь. Небольшой, грязный, бедный… В нем было мало хорошего, но все же останется то, что я буду вспоминать с теплотой. Наши с Нейтом походы на реку летом. Мой архив со старыми, но такими разными книгами, которые я могла читать хоть круглые сутки. Грубоватую заботу госпожи Хольт…

   Вот только пришло время уходить. Поэтому прощай, Трим. Что-то глубоко внутри меня подсказывает, что я больше никогда сюда не вернусь.

***

Господин Сэдли повел нас через луг. В эту сторону мы с Нейтом никогда не ходили, поэтому нам ничего не оставалось, как довериться бывшему магу. Благо, что идти было действительно легко даже по бездорожью. Полная луна освещала окрестности. Под ногами упруго пружинила земля, покрытая густым травяным ковром. Воздух был наполнен стрекотанием цикад и ароматом луговых цветов. А над нами огромным куполом раскинулось безоблачное звездное небо. Так мирно и спокойно. Только сейчас меня не оставляло странное ощущение. Будто где-то на самой границе сознания тревожно дрожала натянутая струна, которая могла лопнуть в любой момент.

   Куда мы идем и зачем? У нас ведь нет никакого плана. Пока наш поиск похож на попытку поймать черного кота в темной комнате. Нейт готов идти за мной, за моими снами и видениями куда угодно. Но правильно ли это? С его талантами он мог бы осесть в большом городе, добиться успеха, занимаясь любимым делом, завести семью. Возможно, это слишком эгоистично с моей стороны – тащить его непонятно куда?

   А господин Сэдли? Можем ли мы ему доверять? Ведь ни я, ни Нейтон не знаем, что он за человек, чего хочет добиться и почему готов помогать.

   – Все хорошо? – тихо спросил идущий рядом друг.

   – Да. – Я поморщилась и передернула плечами. – Просто немного волнуюсь.

   – Не бойся, – ободряюще улыбнулся он. – Самое главное, ты не одна.

   От этих простых слов мне стало немного легче. Да, в этом он прав. Что бы ни случилось, я уверена, Нейт будет рядом. Первый шаг мы уже сделали. А в правильном ли направлении идем – жизнь покажет.

   Шли мы молча. Через несколько часов поля закончились и стало сложнее. Мы вошли в негустой лесок, где изрытая земля заставила идти медленно и постоянно смотреть себе под ноги. А потом стало ясно, что лес начинает спускаться под уклон, и господин Сэдли скомандовал привал.

   – Это Приречный лог, – пояснил он, садясь на ствол поваленного дерева. – Перейдем его и окажемся возле Тракта. Но соваться туда сейчас – это не лучшая идея. Слишком темно, а внизу может быть вода. Поэтому предлагаю дождаться рассвета, позавтракать, потом уже идти дальше.

   Я кивнула, украдкой зевнув. Сейчас было чуть больше трех часов ночи, и мне ужасно хотелось хотя бы немного подремать. Нейт тоже не имел ничего против. Он сбросил рюкзак на землю и принялся собирать ветки.

   – Тебе помочь? – предложила я.

   – Только далеко не отходи.

   Я начала почти наощупь искать топливо для костра. Господин Сэдли посидел немного, но видимо, ему стало совестно, и он присоединился к нам с Нейтом. Так что совсем скоро у нас была целая куча коротких сухих палок и несколько огромных веток с листьями.

   Господин Сэдли присел возле будущего костра, раздался треск зажигательного камня, и огонек, сначала робкий, а потом все более уверенный и мощный, заскакал по сухому дереву. Я с блаженным вздохом поднесла к нему ладони, успевшие здорово озябнуть.

   – У тебя есть с собой одеяло? – Вопрос Нейта заставил обернуться.

   Рядом с упавшим стволом он устроил настоящую лежанку из веток и сейчас трамбовал ее, чтобы было удобнее.

   – Есть, – ответила я. – То самое. Твой подарок.

   – Отлично, – улыбнулся друг. – Тогда можешь ложиться.

   – Спасибо.

   Вытащив из рюкзака одеяло, я завернулась в него почти с головой и устроилась на ветках. Да, было жестко и не слишком уютно, но это не вызывало особых неудобств. В приюте мы совсем не на перинах спали. Да и после него, жесткая кровать в моей мансарде была похожа скорее на деревянную лавку, чем на нормальное спальное место.

   Господин Сэдли расстелил с другой стороны костра прямо на земле толстое одеяло и улегся, накрывшись своим плащом. Нейт присел на ствол дерева и задумчиво уставился на огонь.

   – Могу подвинуться, – предложила я шепотом.

   – Я не хочу спать, – улыбнулся друг, не сводя глаз с костра. – Выспался за день. Так что вы отдыхайте. Я лучше посторожу.

   – Доброй ночи, – пробормотала тихо и закрыла глаза, практически сразу проваливаясь в сон.

   …И снова полет… Только на этот раз от берега моря. Моря, которого я никогда не видела вживую. Темно-синяя гладь с белыми барашками волн, очень узкий извилистый залив, впадающая в него река. Вверх по течению, через леса и поля, до водопада, обрушивающего воду. Снова вверх, а потом налево, по зарастающей просеке. Туда, где живет мужчина с татуировкой на руке….

   Громкий звон заставил проснуться и подскочить, озираясь по сторонам.

   – Прости, – виновато улыбнулся Нейт и поднял закопченный котелок. – Не удержал в руках.

   – Ничего, – пробормотала я, потерла лицо ладонями, чтобы окончательно согнать сон, и огляделась.

   Уже рассвело. Через кроны деревьев было видно ясное небо. Слышалось пение птиц и треск веток, горящих в огне. Нейт доставал из рюкзака посуду, а чуть в стороне господин Сэдли рубил сучья для костра.

   – Шесть утра, – вздохнула, глянув на часы. – Чего не разбудили?

   – А зачем? – пожал плечами друг. – Мы и сами только поднялись. Кстати, вон там, за сосной, есть родник.

   – Спасибо. Я быстро.

   Умывшись и почистив зубы, я заодно набрала воды в котелок, и уже совсем скоро на костре варилась каша. В ход пошла моя крупа и мелко нарезанная грудинка. А после каши мы заварили листья, которые Нейт собрал в лесу, и напились ароматного горячего чая.

   – Можно выдвигаться, – сказал господин Сэдли, когда посуда была вымыта и спрятана обратно в рюкзаки.

   – Мне сегодня снова приснился сон, – тихо призналась я.

   – Тот же самый? – Нейтон бросил на меня пытливый взгляд.

   – Да, но… но на этот раз еще ярче.

   – Что именно ты видела? – спросил господин Сэдли.

   – Это было похоже на путь, – я потерла виски, вспоминая. – От берега какого-то моря. Там еще был очень длинный и узкий залив, в который впадала река. На этой реке есть большой водопад.

   – Именно водопад, а не пороги? – уточнил мой начальник.

   – Да.

   – Хм, давайте-ка посмотрим, – он вытащил свою карту и развернул на одеяле. – Предлагаю принять за истину, что ты видишь нечто, существующее сейчас, и это нечто существует именно в Равероне. Потому что за другие страны отвечать не хочется. Так вот… в нашей империи водопадов не так уж много.

   Господин Сэдли задумчиво поводил пальцем по карте.

   – Узкий залив, говоришь… Что ж, это подходит.

   Он подвинул карту поближе к нам и указал на точку на южном побережье.

   – Золотое море. Залив Игалин, он же Игалинская губа. В него впадает одноименная река, а дальше, – палец сместился на север, – водопад Салин. Второй по величине в Равероне.

   – Похоже, – прошептала я, присматриваясь к форме речного русла.

   – Значит, нам нужно туда, – кивнул Нейт.

   – Мне кажется, это не слишком далеко. Я имею в виду, тот мужчина должен быть не слишком далеко от водопада. На правом берегу реки, у него там дом.

   – Как нам лучше туда добраться? – друг поднял взгляд на господина Сэдли.

   Тот задумался. Отобрал у нас карту, присмотрелся, что-то просчитывая в уме, потом кивнул своим мыслям.

   – Сейчас мы идем в правильную сторону. Мы выйдем на тракт и попробуем сесть в машину, которая едет в сторону Олвея, на юг. Но в сам Олвей не поедем, а выйдем вот тут, где дорога ближе всего подходит к реке Игалин. Отсюда до водопада всего ничего. Доберемся до него и пойдем вдоль берега. Пока Иллара не узнает место, которое видела во сне. Ну или не увидит новый сон.

   Что ж, это звучало очень логично. Гораздо логичнее, чем просто бродить по лесу в поисках нужного человека. Если карта не врет, леса там густые, ходить можно долго. Хотя… Вдруг нам и правда повезет, и очередной сон подбросит нужную подсказку?

   Собрав все вещи, мы засыпали кострище и пошли дальше. Пологое дно лога, в который мы спустились, кое-где оказалось слишком мокрым, поэтому нам пришлось сделать крюк и выйти к тракту чуть севернее. Но много времени это не заняло.

   Мы остановились у обочины, оглядываясь по сторонам. Я сняла рюкзак и бросила его на траву, радуясь возможности отдохнуть. Прямая и не слишком широкая дорога прорезала луг, как стрела. Машин не было. Только голый темно-серый асфальт, покрытый трещинами, а кое-где и крупными выбоинами.

   – На тракте всегда так пусто? – хмыкнул Нейт, осмотревшись.

   – По-разному, – пожал плечами господин Сэдли.

   – Куда нам нужно идти? – спросила я. – На юг?

   – Да. Если повезет, быстро поймаем машину.

   – А если нет, будем еще неделю чесать пешком, – вполголоса пробормотал друг.

   – Давай надеяться на лучший вариант, – заявила я оптимистично и зашагала по обочине.

   Но через несколько часов стало понятно, что прав оказался Нейтон. Транспорта было совсем мало. Изредка мимо нас проезжали машины. Неслись грохочущие грузовики, вроде тех, что ездили про Триму, иногда проползали тяжеловозы или неуклюжие фургоны. Но никто не горел желанием подобрать бредущих по дороге людей. Только однажды возле нас остановился грузовик, но его водитель заломил такую цену за подвоз, что мы просто молча пошли дальше. И с каждой пройденной милей мой энтузиазм угасал. Мы явно не доберемся до реки так быстро, как хотели. Наверное, нам стоило дойти до какого-нибудь города и купить билеты на поезд.

   К обеду я так устала, что еле поднимала ноги. Поэтому, когда впереди показалось нечто, очень похожее на стоянку, обрадовалась. Там явно можно было сделать привал.

   – Наконец-то, – выдохнул Нейт, когда мы поняли, что это не просто стоянка.

   Это оказалась квадратная асфальтовая площадка, на которой можно было поставить сразу несколько больших машин. Недалеко от площадки нашлась колонка с чистой водой, кострище и длинный стол под навесом. Хорошее место для отдыха уставших водителей. Ну и уставших пешеходов.

   – Привал, минимум на час, – кивнул господин Сэдли.

   – Я голодный, как волк, – пожаловался друг.

   – Давайте хоть пять минут посидим, – попросила я.

   Посидели, и даже не пять минут, а почти пятнадцать. Просто молчали, давая отдых забитым ходьбой ногам, и рассматривали раскинувшееся вокруг поле с редкими деревцами. Но потом все равно пришлось вставать. Нейт принес воду в котелке. Господин Сэдли достал из своего рюкзака пакет с крупой и банку тушенки. Правда, за дровами пришлось сбегать на другую сторону тракта, в лес, но скоро костер был разведен, а в воздухе упоительно запахло дымом и готовящейся едой.

   Я стояла возле костра, бдительно следя за кашей, когда вдалеке послышался рокот мотора. Оглянувшись, заметила у горизонта что-то темное и равнодушно отвернулась, не став присматриваться. Но через несколько минут рокот стал гораздо громче, а потом на нашу площадку медленно заехал большой грузовик-тяжеловоз.

   Мне еще не доводилось видеть эти монструозные машины так близко. Поэтому сейчас я с любопытством рассматривала покатые бока, делавшие грузовик похожим на кита из книги про морских животных, массивные колеса, наполовину скрытые под защитными колпаками, запылившиеся стекла кабины. Тяжеловоз остановился у края стоянки, выпустил клуб вонючего дыма и затих. А потом дверь открылась, и на землю спрыгнул кряжистый водитель.

   – Добрый день, – с любопытством оглядев нашу компанию, поздоровался он.

   – Добрый, – ответил за нас троих господин Сэдли.

   Я спохватилась и сняла с костра котелок с кашей. Забросила туда мясо и понесла на стол, где Нейт уже расставил посуду. Мы принялись за еду, а через десять минут к нам присоединился и водитель, разогревший нехитрый обед на остатках нашего кострища.

   – Приятного аппетита, – я решила проявить вежливость.

   – И вам, – кивнул мужчина.

   Нейт подарил ему странно задумчивый взгляд, как будто что-то прикидывал в уме. Мне стало любопытно, но спрашивать сейчас было бы некрасиво, поэтому я затолкала свой интерес поглубже и вернулась к каше.

   Некоторое время мы ели молча, потом водитель не выдержал:

   – Неужели пешком путешествуете?

   – Пока да, – ответил господин Сэдли.

   – И далеко?

   – К водопаду Салин.

   – Хм, – водитель хмыкнул в пышные усы. – Долго же вам идти придется.

   – Может и не очень, – сказал бывший маг. – Если вы согласитесь нас подвезти. И если вам вдруг окажется по пути.

   – Хм… Мне-то по пути, но…

   Я тихо вздохнула, понимая, что вряд ли нам предложат помощь бесплатно. А Нейт вдруг хитро прищурился и заявил:

   – У вас ведь двигатель стучит.

   Водитель тяжеловоза перевел на него удивленный взгляд.

   – Ну да, стучит, – согласился он. – Дотяну до Олвея, загоню машину к мастеру.

   – А что, если мастер может посмотреть ее прямо сейчас? Я механик. Могу найти вашу поломку и починить. Вы же за это подбросите нас до водопада.

   – Ты механик? – недоверчиво усмехнулся мужчина. – Да ладно.

   – Это правда, – вступилась я за друга, задирая рукав куртки и показывая ему свои часы. – Смотрите, Нейт их сам собрал.

   Водитель бросил взгляд на часы, но все же покачал головой:

   – Часы и двигатель – это совсем разные вещи, девочка.

   – Проверьте меня, – предложил Нейтон. – Вы же знаете свою машину. И если я окажусь не так уж и плох, дайте шанс починить поломку.

   Мужчина задумался, подкручивая ус, прикинул что-то в уме и кивнул:

   – Ладно. Пойдем посмотрим, на что ты способен. Хоть развлекусь.

   Они не спеша направились к грузовику, что-то обсуждая. Водитель открыл боковую панель под кабиной, давая Нейту доступ к двигателю, и друг с энтузиазмом принялся изучать внутренности тяжеловоза.

   Возились долго. Я успела перемыть всю посуду, прогуляться по окрестному лугу и недолго подремать на скамейке, когда они вернулись к нам. Водитель косился на Нейта с затаенным уважением, а друг сиял, как начищенная кастрюля.

   – Что ж, парень, подвезу я тебя и твоих друзей, – сказал мужчина. – Заслужил.

   – Спасибо, – заулыбалась я.

   – Меня, кстати, Артус Веари зовут.

   – Вильмер Сэдли, – представился мой бывший начальник. – А это Нейт и Лара. Мои дети.

   Нашу легенду мы обсудили еще ночью, чтобы не путаться в показаниях. И пусть мы были не слишком похожи на семью, господин Веари поверил.

   – Сын ваш явно в жену пошел, – хмыкнул он. – А вот девочка, да, вся в вас.

   Я с трудом сдержала смешок, удивляясь тому, как часто люди видят то, что хотят видеть. Господин Сэдли только спокойно кивнул.

   – Ладно, давайте выдвигаться, что ли.

   Мы быстро собрали свои вещи, и господин Веари помог нам забраться в машину. Я и Нейт поместились на переднем сидении, а бывший маг устроился сзади, на тахте, где ночевал водитель.

   Я с любопытством осмотрелась. В кабине пахло кожей, дизельным топливом и немного табаком. На панели перед водителем виднелись разные рычаги, приборные шкалы и кнопки, назначение которых мне было совсем непонятно. Водитель повернул ключ, грузовик зарычал и мелко завибрировал.

   Выбравшись со стоянки, машина поехала на юг.

   – И куда же вас понесло-то? – спросил господин Веари. – Пешком по дороге?

   – Решили перебраться в деревню к моим родителям, – выдал Сэдли заранее заготовленную версию. – В городе с работой стало совсем туго. А в деревне всегда руки нужны. Вот и едем до Салина. А там пару часов через лес – и будем на месте.

   – Спасибо, что согласились подвезти, – сказала я тихо. – Мы уже думали, никто не станет помогать без денег.

   – Нейт мне здорово сэкономил на ремонте – пожал плечами водитель грузовика, а потом вздохнул: – Но времена изменились, это факт. С деньгами сейчас везде туго. Вот все и пытаются заработать на чем могут.

   – По тракту стало ездить гораздо меньше машин, чем раньше, – заметил господин Сэдли.

   – Да. Заказов теперь меньше. А топливо все дорожает и дорожает. Хиреет торговля, хиреют заводы… Если этим летом еще и неурожай будет, не знаю, как станем зимой жить.

   Я поежилась, обхватив себя руками. Нерадостные перспективы.

   – А чего ты, парень, в деревне будешь делать? – господин Веари глянул на Нейта. – У тебя ж руки золотые. Если нет работы, так езжай в Олвей. Это порт, там механики всегда нужны. Я за тебя словечко в мастерских могу замолвить.

   – Спасибо, – улыбнулся друг. – Но мне сначала сестру нужно устроить. А потом… посмотрим.

   – Смотри, – согласился мужчина.

   Следующая остановка случилась на заправке, такой же пустой, как и вся дорога. Нейт вызвался помочь с заправочным краном, господин Веари пошел расплачиваться, а я выбралась пройтись и размять ноги.

   Вокруг не было ничего интересного. Только стойки с кранами, будка заправщика и пожухлая трава вокруг. Неожиданно мое внимание привлек гул, сначала слабый, но постепенно становящийся все сильнее. Сначала я решила, что это очередной грузовик, но гул был слишком странный: низкий, очень монотонный, похожий на жужжание огромных шмелей.

   – Что за звук? – Я подошла к мывшему руки Нейту.

   – Не знаю. – Тот оставил колонку в покое и заозирался по сторонам. – Никогда не слышал такого. Может… Эй, смотри!

   Я развернулась, глядя туда, куда показывал друг, и ахнула. Потому что это были совсем не грузовики. Над лесом широким клином, вроде птичьего, летели непонятные машины. Из темного металла, грузные, несуразные, они напоминали гигантские утюги, подвешенные на воздушные баллоны. А когда они подлетели ближе, нам стало видно небольшие окошки, сейчас задраенные наглухо, какие-то трубы и щели с торчащими из них стволами.

   – Что это такое? – спросила я.

   – Садитесь в машину, – хмуро произнес господин Сэдли, неслышно подошедший к нам сзади.

   – Вы знаете, что это?

   – Знаю.

   – Все, поехали, – к нам спешил господин Веари, то и дело оглядываясь на уродливый клин. – Время не ждет.

   Пришлось послушаться. Но когда мы выехали обратно на дорогу, а странные машины почти скрылись за горизонтом, я повторила свой вопрос:

   – Что это было?

   – Десантные баржи, – ответил мрачный водитель.

   – Десантные баржи? – переспросил Нейт. – Военные?

   – Да, – подтвердил господин Сэдли.

   – А куда они летят?

   – На юг, я думаю. На границу с Аришваром.

   – Зачем? – я насторожилась.

   – Кто их знает… – вздохнул господин Веари. – Но еще зимой стали ходить слухи, что Аришвар стягивает к нашим границам свои войска. Мы особо не верили, но баржи… Видимо, это не просто досужие домыслы.

   – Вы имеете в виду… войну? – спросила я осторожно.

   – Очень надеюсь, что я ошибаюсь, – пробормотал водитель.

   – Но зачем Аришвару нападать на нас? – удивился Нейт. – Они раза в три меньше Раверона. У нас и людей больше, и техники.

   Господин Веари помолчал, задумчиво хмуря брови, потом окинул нас троих внимательным взглядом и тихо сказал:

   – Опять же, это просто слухи… Но люди говорят, что в Аришваре все еще остались маги.

   – Маги? – подобралась я.

   – Да. На всем материке именно у нас в Равероне церковь лютовала больше всего. А в других странах… Там и наших принимали, кто смог удрать, и своих сумели сохранить.

   – Чушь, – подал голос господин Сэдли. – Магия ушла из нашего мира. Этот процесс не делал различий между странами. Да, раверонская Церковь его здорово ускорила, но я очень сильно сомневаюсь, что где-то маги сумели сохранить силу.

   – Хорошо, если так, – вздохнул господин Веари. – Да, без магии приходится туго. Вот только войны никому не хочется.

   – Не хочется, – согласились мы.

   Конечно, было бы здорово, если бы где-то остались по-настоящему сильные одаренные. Остались артефакты, знания, до которых не успели добраться церковники. Но если кто-то решает использовать это преимущество не для помощи другим, а для завоеваний, пусть уж лучше вообще без магии.

***

Дорога прошла без происшествий. Господин Веари оказался интересным собеседником, знавшим множество разных баек и историй. Мы переночевали под открытым небом, благо, что по-прежнему не было дождя, потом позавтракали и поехали дольше. А когда солнце уже начало клониться к закату, наконец, добрались до нужного места. Господин Сэдли сверился с дорожными картами нашего водителя и кивнул:

   – Да, это здесь.

   – Успеете-то до деревни дойти? – нахмурился Артус Веари. – Темнеет.

   – Успеем, – соврал бывший маг. – Места знакомые, не заблудимся.

   – Счастливого пути вам, – я благодарно склонила голову.

   – И вам, – вздохнул водитель. – Но если в деревне ничего не выгорит, запомните: Олвей, Приморская грузовая база. Меня там все знают.

   Он уехал, оставляя нас на дороге. Господин Сэдли хмуро осмотрелся по сторонам и сказал:

   – В том, что темнеет, Веари был прав. Нам нужно поискать место для ночлега.

   – В какую сторону лучше идти? – спросила я тихо.

   – Туда. – Нам показали на еле заметную в траве тропинку. – Там водопад.

   Надев на плечи рюкзаки, мы пошли по тропе, убегающей в лес. Судя по карте, до водопада идти было почти две мили. Но его шум начал слышаться гораздо раньше. Он становился все сильнее и сильнее, превращаясь в рев, а через полчаса пути мы, наконец, вышли к самой реке.

   – Вот это да! – ахнула я, замирая на месте.

   Вот только вряд ли мой возглас кто-то услышал.

   Это оказалось что-то совершенно невероятное. Нам повезло выйти прямо у самого водопада. Слева река еще была спокойной, словно не знала, что ждет ее впереди. Русло изгибалось широкой дугой, а потом резко обрывалось вниз, обрушивая воду с высоты почти в сто футов. Вода пенилась, шумела, рассыпалась миллиардами брызг, за которыми было почти не видно русла. Заходящее солнце подсвечивало брызги оранжевым и красным, и иногда начинало казаться, что там не вода, а самый настоящий огонь, бушующий в бездонной пропасти по воле древних богов.

   – Это он? – крикнул Нейт.

   – Что?

   – Это тот водопад? Он снился тебе?

   – Да! – ответила я, перекрикивая грохот.

   Ведь и правда. Любуясь этим чудом природы, я не сообразила, что уже видела его. Видела во сне! Значит, наше путешествие не оказалось бессмысленным. Мы все сделали правильно. Осталось только найти мужчину.

   – Время, – тронул меня за плечо господин Сэдли. – Идемте искать подходящую поляну для ночлега.

   Быстро найти такое место не получилось. Вернее, мест было много, но мы решили, что спать рядом с шумным водопадом у нас вряд ли получится, поэтому отправились вглубь леса. И в итоге остановились только тогда, когда уже почти совсем стемнело. Дрова для костра пришлось собирать наощупь, искать воду и умываться – тоже. Зато здесь было сухо и тихо: огромный валун, возле которого мы устроились, и стволы деревьев защищали от ветра. Оставалось только поесть и упасть отдыхать, надеясь, что завтрашний день будет таким же удачным.

ГЛАВА 5

Я устало отмахнулась от летавшей вокруг стрекозы и оперлась о ствол дерева. Мы шли уже шестой час, и этот поход оказался совсем не похож на развлекательную прогулку. Берег реки сильно зарос лесом. То и дело попадались рытвины, которые нужно было обходить, валуны и ручьи. Сама река петляла, и нам приходилось петлять следом, чтобы не заблудиться, потому что с ориентированием у нас было не очень, а взять с собой компас никто не догадался. Я сама в этом лесу просто терялась. В своих снах я видела берег сверху, а с земли все выглядело совсем по-другому, даже с помощью карты.

   – Ладно, устраиваем привал, – скомандовал господин Сэдли, бросая на землю рюкзак. – Пора обедать.

   Естественно, возражать никто не стал. Мы так устали, что не разговаривали за едой. Просто молча сварили жидковатый суп из крупы и остатков мяса, разлили по тарелкам и принялись есть, думая каждый о своем.

   После обеда я вышла к реке, помыть посуду, но, отложив грязные миски в сторону, села на камень прямо у самой воды и огляделась по сторонам. Река стала уже и гораздо спокойнее. Противоположный берег весь зарос лесом, точно как и наш. Да и вообще, в этих местах не было заметно явных следов человека. Ни тропинок, ни потухших костров, ничего.

   Как же нам найти это место? Я ожидала какого-нибудь озарения или нового сна, но ночь прошла абсолютно спокойно, и сейчас моя интуиция будто уснула. Места вокруг казались совершенно незнакомыми. Сколько еще мы будем так ходить?

   Ох, только бы не оказалось, что я видела прошлое или вообще будущее, и сейчас этого человека нет в принципе.

   – Лара, ты где? – раздался сзади голос Нейта.

   – Тут, – вздохнула я, поднимаясь, и подбирая миски. – Что-то случилось?

   – Просто тебя долго не было. – Друг вынырнул из-за кустов. – Подумал, мало ли, заблудилась.

   – Ерунда. – Я схватилась за тарелки и торопливо принялась их мыть. – Просто задумалась.

   – Давай, помогу. В четыре руки быстрее будет.

   Перемыв посуду и собрав вещи, мы пошли дальше. Но наш энтузиазм слабел с каждой милей.

   – Сколько мы уже прошли? – спросила я, плетясь за другом, который шел первым.

   – Миль шесть от водопада, – ответил тот.

   – Всего? Неужели так мало?

   – Мы идем не слишком быстро, – подтвердил господин Сэдли. – Это ведь не ровная дорога, а нехоженый лес.

   – А вот и очередная речка, которую нам придется обходить, – вздохнул Нейтон, останавливаясь.

   К счастью, небольшая речушка, впадающая в Игалин, не стала непреодолимой преградой. Мы быстро нашли место, где ее русло сужалось так, чтобы через него можно было перепрыгнуть, и перебрались на другой берег.

   – Куда мы попали бы, если бы пошли вдоль берега? – спросила я, продираясь через очередные кусты.

   Может нам и правда стоило свернуть и пойти вверх по течению? Я читала в одной книге, что если идти именно так, то обязательно наткнешься на какое-нибудь жилье, ведь люди часто селятся рядом с водой. На берегу большой реки жить опасно: половодья, паводки и прочие катаклизмы могут серьезно попортить жизнь. А вот река небольшая – это хороший источник чистой воды. Я бы на месте мужчины из снов поселилась именно там.

   Да и вообще, нам бы хоть кого-нибудь найти в этой глуши. Чтобы просто спросить о человеке с татуировкой на руке, который может здесь жить.

   – Речка маленькая, но ее исток далеко, почти у самого Серого хребта, – ответил господин Сэдли. – А рядом с ним есть город Флав. Его видно на карте.

   – А туда долго идти?

   – Долго. Сегодня точно не дойдем.

   – Может рядом есть еще города? – спросил Нейт, подходя к бывшему магу, который сейчас держал карту, и заглядывая ему за плечо. – Или просто деревни?

   – Вот точка. Она не подписана, но это очень похоже на хутор. Там еще и дорога... Хорошо бы дойти туда и хотя бы переночевать.

   – А если…

   Я подавилась собственным вдохом и замерла на месте. Потому что, отодвинув в сторону очередную ветку, наткнулась прямо на взведенный арбалет, торчащий из кустов. Но больше всего меня поразило совсем не это. А мужчина, который этот самый арбалет держал, целясь прямо мне в грудь. Высокий, гораздо выше меня, в черной кожаной куртке, он нависал огромной, как показалось мне с перепугу, темной скалой. Нижнюю часть лица скрывала косматая черная борода, а такие же косматые волосы были собраны в хвост на затылке. Единственным светлым пятном казались его глаза. Светло-серые, прозрачные настолько, что это выглядело странно, они пристально смотрели прямо на меня, будто держа крепкой волчьей хваткой. Но, несмотря на испуг, мне хотелось смеяться от радости. Ведь это был он, тот самый мужчина, которого я видела во сне! И если сны правдивы, то у него на руке должен быть тот самый знак!

   – Так, спокойно, – раздался сзади напряженный голос господина Сэдли. – Не стреляйте, мы не враги.

   – Кто вы такие и что здесь забыли? – спросил мужчина немного хриплым низким голосом.

   – Мы просто шли через лес. От Северо-западного Тракта. Тут недалеко должна быть деревня или хутор.

   – Да, деревня есть, – окинув нас троих подозрительным взглядом, незнакомец все же опустил арбалет, отчего я облегченно выдохнула. – Но вы сделали солидный крюк. Вернитесь назад до реки и вверх по ее течению выйдете прямо к ней. Правда, хорошо, если только к утру. А если вернетесь еще дальше и за большой прогалиной пойдете налево – там будет хутор.

   С этими словами он развернулся и, не прощаясь, скрылся в зарослях орешника.

   – Подождите, – воскликнула я, отмирая и бросаясь за ним.

   – Иллара, стой, – послышался окрик господина Сэдли, но я только отмахнулась.

   Кусты росли очень густо, а я неслась следом, боясь упустить свою цель, и скоро настигла мужчину.

   – Да подождите же. – Пришлось почти бежать, чтобы подстроиться под его широкий шаг. – Мне нужно с вами поговорить.

   – А мне нет, – равнодушно ответил тот и еще больше ускорился.

   – Это очень важно. – Я старалась не отставать. – Пожалуйста.

   Нестись по пересеченной местности было нелегко. Под ноги то и дело попадались ямы и кочки, ветки хлестали по лицу и цеплялись за волосы, норовя дернуть побольнее. А упрямый мужчина не захотел замедлиться, несмотря на все мои уговоры.

   – Ну пожалуйста. Ой...

   Мужчина все же остановился, из-за чего я чуть не налетела на широкую спину, и повернулся ко мне.

   А я изумленно огляделась. Это была та самая опушка, которая мне снилась. Правда, снилась она мне мимолетно, урывками, но сейчас можно было рассмотреть все и в подробностях. Высокий берег реки, поросший густой травой, скала, под которой на высоком фундаменте приютился небольшой, хотя по виду очень добротный дом из толстых бревен, дровяной навес и перекладина, на которой сушилась сеть. Я и правда была здесь во сне. С ума сойти можно!

   – Ну и какого рожна ты за мной притащилась? – нахмурился мужчина и сложил руки на груди.

   Я немного опасливо покосилась на арбалет за его спиной и снова повторила:

   – Мне очень нужно с вами поговорить.

   – А я уже кажется сказал, что мне это не интересно.

   – Лара, куда ты делась? – из леса выскочил запыхавшийся Нейт.

   – Иллара, это он? – вышедший следом господин Сэдли оказался понятливее.

   – Да, – кивнула я. – И место то самое.

   – Так, – рассердился мужчина, – понятия не имею, что происходит, но лучше идите куда шли. Не стоит испытывать мое терпение, это плохо для вас закончится.

   Он снова развернулся и направился к дому.

   – Стойте тут, – я двинулась за ним.

   – Но, Лара...

   – Нейт, ты мне веришь? – бросила через плечо. – Просто подождите меня.

   Я здраво рассудила: одного человека гораздо легче выслушать и понять, чем троих, поэтому решила поговорить с мужчиной сама, несмотря на его пугающий вид. Отчего-то казалось, что он не причинит мне вреда.

   Незнакомец быстрым шагом поднялся по ступенькам высокого крыльца и зашел в дом, и я едва успела проскочить следом за ним, захлопывая дверь.

   – А ты наглая, – с каким-то веселым изумлением заявил хозяин дома. – И бесстрашная.

   – Только иногда, – потупилась я.

   – Или безголовая, – продолжил он. – Потому что только безголовая идиотка способна вломиться в дом к незнакомому мужчине, который может сделать с ней все что угодно.

   – Мои друзья остались снаружи, – я храбро задрала подбородок.

   – Вот именно. – По узким губам мелькнула злорадная улыбка. – А они не похожи на тех, кто сможет вынести мою дверь с полпинка. Даже ради спасения твоей юной мордашки.

   Я растерянно осмотрелась. Мы стояли в прихожей, которая переходила в большую комнату. Со своего места у меня получилось рассмотреть камин с поленницей и массивный комод. За моей спиной была дверь: мощная, оббитая полосками металла. Крепкие рамы окон и внутренние металлические ставни тоже выглядели очень серьезно. Настоящая крепость, а не дом. Да, снаружи сюда и правда было совсем не просто пробраться.

   Уверенность стала потихоньку испаряться. Все же я действительно стою перед взрослым, сильным мужчиной. Мало того, что мне никто не придет на помощь, так еще и нужно как-то убедить его, что я не сумасшедшая и не шарлатанка, а действительно могу видеть нечто, неподвластное другим.

   – Меня зовут Иллара Дэй, – немного нерешительно начала я. – Я из Трима.

   – Понятия не имею, где это, – пожал плечами мужчина.

   – Провинция Верхняя Нарма.

   – Думаешь, мне важно, из какой дыры ты вылезла?

   – Нет, простите, – пробормотала я. – Я искала вас.

   – Надеюсь, не для того, чтобы сообщить, что ты моя внезапно обретенная дочь? – Чужое ехидство сочилось из каждого слова.

   – Что? – возмутилась искренне. – Нет, совсем не поэтому.

   – Да? А мне показалось, что ты похожа на одну из моих старых любовниц. Только лицом, конечно. Фигура у нее была совсем не такая плоская, как у тебя.

   Я вспыхнула и уже было открыла рот для ответа, но потом поймала выжидательно-испытывающий взгляд серых глаз. И меня осенило. Да он же просто старается вывести меня из себя, чтобы разозлить и заставить поскорее убраться вон. Нет, так серьезного разговора точно не получится. Я сделала глубокий вдох, собрала в кулак всю свою смелость и, подскочив к мужчине, схватила его за правую руку.

   – Мне нужно знать, что обозначает этот рисунок, – выпалила, дергая вверх рукав его куртки.

   И еле удержалась от того, чтобы издать не восторженный вопль. Рисунок был на месте! Точно такой же, как я видела, со всеми рунами и линиями, он четко выделялся на предплечье черными штрихами.

   – Ну вот, я же говорила... – подняла на мужчину торжествующий взгляд и осеклась.

   Его глаза потемнели от ярости. Медленно, с полным осознанием собственной силы, он обхватил мое горло пальцами и тихо, но очень угрожающе произнес:

   – Кто ты такая? Церковная ищейка?

   – Нет, – просипела я. – Я не имею к Церкви никакого отношения, поверьте.

   – Тогда откуда ты про него знаешь? Про этот знак?

   – Я увидела вас во сне, клянусь.

   – Во сне? Так ты еще и сумасшедшая?

   – Это звучит дико, признаю, – выдавила через силу. – Но я правда видела все это во сне, много раз. И вас, и этот дом. И сумела его найти...

   – Сумела, на свою голову, – прошипел мужчина, но все же выпустил мою шею.

   – Так вы знаете? – спросила осторожно, потирая горло.

   – Нет, – равнодушно отвернулся он. – Это просто татуировка. Набил в одном столичном борделе.

   – Неправда, – растерянно пробормотала я.

   Знак не может быть просто татуировкой. Иначе я бы я его не увидела. Иначе бы не пришла сюда.

   – Как знаешь. Доказывать тебе что-то я не собираюсь. Если это все, можешь проваливать.

   – Нет, это не все, – выдохнула я и решительно сбросила куртку.

   – Эй, что ты творишь, идиотка? – возмутился мужчина, когда я стала расстегивать рубашку.

   Вот только я не обратила на это внимания. Единственный способ заставить его прислушаться спрятан у меня под одеждой. Сейчас лучше наплевать на стеснение, но показать нечто, способное действительно впечатлить несговорчивого незнакомца.

   – Меня не интересуют твои сомнительные прелести, вернее их полное отсутствие, – рыкнул тот.

   – А вот это? – расстегнув рубашку до груди, я отвела левую половину в сторону, чтобы показать то, что было нарисовано у меня над сердцем.

   Воцарилась полная тишина. Я не видела лица мужчины, потому что боялась поднять на него глаза, зато всей кожей чувствовала его пристальный, пробирающий до костей взгляд.

   Через несколько мучительно длинных минут кожи легонько коснулись теплые пальцы. Я прерывисто вздохнула, но не отстранилась. Пусть изучает.

   – Откуда он у тебя? – тихо спросил мужчина.

   – Не знаю, – ответила я честно и неловко поправила рубашку. – Он начал проявляться, когда мне было лет восемь. Просто так, сам по себе. А потом пришли сны. И чаще всего в этих снах я видела вас. Особенно в последние годы.

   – Раз ты еще жива, значит, умеешь держать язык за зубами, – пробормотал он, а когда увидел мой недоуменный взгляд, пояснил: – Церковники уничтожают все, хоть как-то связанное с магией.

   – Уничтожали, – машинально поправила я. – В последние годы стало полегче.

   – Какая разница...

   – Так это магия, да?

   – Не знаю, – пожал плечами мужчина.

   – То есть так? – переспросила растерянно. – Правда не знаете?

   – Правда. А что, ты думала, придешь сюда и я тебе просто выложу разгадку твоей тайны, как мудрый волшебник из детской сказки?

   Я опустила голову, подозревая, что он будет смеяться, если отвечу «да». Только мне хотелось получить хоть какие-то ответы. Или зацепку, которая даст понять, что нам делать дальше

   – Этот рисунок тоже появился сам по себе, – сжалился надо мной мужчина. – Но почему и для чего – я не имею ни малейшего понятия.

   – И вам никогда не становилось интересно?

   – Других забот хватало, – криво улыбнулся он.

   – Может быть у нас получится разобраться вместе? – я надеждой спросила я. – Ведь это все происходит не просто так. Я имею в виду вообще все! И пропажу магии, и катастрофы, и даже мои сны.

   – Мне все равно, если честно.

   – Но наш мир гибнет!

   – Значит, он это заслужил, – равнодушно ответил мужчина.

   – Но… – от растерянности и беспомощности я не знала, что сказать. – Послушайте….

   – Послушай и ты меня. Да, наш мир катится в бездну. Но ты – лишь мелкая песчинка и никак не сможешь это остановить, чтобы себе ни навыдумывала. Мой совет – просто возвращайся домой, в этот свой Трим. Или найди себе где-нибудь спокойное место и осядь.

   – О, прятаться проще, чем попытаться что-то изменить, да? – пробурчала я.

   – Вот еще не хватало, чтобы какая-то пигалица учила меня жизни, – поморщился мужчина, развернулся и пошел в большую комнату. – Проваливай. Дверь не заперта.

   – Подождите! – Я рванулась следом и схватила его за руку.

   – Я же сказал, проваливай. – Мне подарили злой взгляд.

   – Вы не можете просто так сидеть в лесу и ничего не делать!

   – Как раз-таки именно это я и могу. – Мужчина тряхнул рукой, избавляясь от моей хватки, а потом развернул и подтолкнул в сторону двери. – Единственное место, где я видел такой же знак – подвал главного храма в Нугриме. Хочешь разгадать тайну – вали туда. А меня не трогай.

   – Пойдемте с нами. Пожалуйста.

   – Мне и тут вполне неплохо живется.

   – Но…

   – Все, – он довел меня до дверей и пошел обратно. – Иди вон. Не заставляй меня применять силу.

   Мне было обидно. Очень. Я еще немного постояла, надеясь, что герой моих снов одумается, но тот просто упал на диван и расслабленно откинулся на спинку. И мне ничего не оставалось, как послушаться. Я поправила куртку, тихо попрощалась и вышла на крыльцо.

   – Лара! – ко мне сразу бросился Нейт. – С тобой все в порядке?

   – Да, – грустно улыбнулась я. – Пойдем. Расскажу по дороге.

   Найдя в траве свой рюкзак, я забросила его на спину и поплелась в лес, особо не глядя, куда иду. Задумчивый господин Сэдли молча пошел следом. А Нейтон догнал меня и придержал за плечи.

   – На тебе лица нет. Что он с тобой сделал?

   – Ничего, – вздохнула я. – Просто отказался помогать. У этого человека есть знак, который мне снился. Но он не знает, откуда тот появился и что значит. И совсем не хочет выяснять это. Я предлагала ему пойти с нами, но…

   – Но он отказался.

   – Да.

   Нейт поморщился и успокаивающе погладил меня по плечам. Потом обернулся и бросил на дом, который уже почти скрылся за листвой деревьев, такой возмущенный взгляд, будто живущий там мужчина должен был почувствовать это и устыдиться.

   – Знаете, на самом деле, я не удивлен, – подал голос господин Сэдли. – Этот человек явно устроил свою жизнь в лесу и доволен ей.

   – Он сказал только, что видел похожий знак в главном храме Нугрима, в подвале. Но может сделал это просто для того, чтобы я отвязалась…

   – Могу вернуться и поговорить с ним, – предложил хмурый друг.

   – Не надо, – я решительно покачала головой.

   Интуиция подсказывала, что это со мной мужчина вел себя более-менее прилично. С парнем он просто не стал бы церемониться, сразу вышвырнув вон, а их весовые категории явно неравны.

   Дом неприветливого незнакомца окончательно скрылся за деревьями. Мы вышли на узкую, почти заросшую кустарником просеку и остановились, глядя друг на друга.

   – Что теперь? – Нейт озвучил вопрос, волнующий нас всех.

   Я опустила голову. Порадовать было нечем. Мне казалось, что мужчина из снов даст нам ответы на очень многие вопросы, но все вышло совсем не так. И за это было как-то стыдно. Возникло ощущение, что я обманула доверие тех, кто поверил мне, кто пошел за мной, а оказалось, они сделали это зря…

   – Так говоришь, Нугрим... – протянул господин Сэдли после долгого молчания. – Вообще там находится один из трех Первохрамов в империи.

   – Первохрамов?

   – Да. Так называют самые древние храмы. По официальной версии их строили первые последователи Всеотца, но на самом деле они гораздо, гораздо старше. В этих храмах поклонялись древним богам, и только потом церковники захватили их себе, подправив историю.

   – Поклонялись древним богам... – пробормотала я задумчиво. – А где древние боги, там и Изначальные с их языком. Может быть в храме еще что-то осталось от них? И мой знак указывает на это?

   – Получается, и правда нужно идти в Нугрим, – кивнул Нейт.

   – У меня нет других идей, – я виновато вздохнула.

   – Ладно, Нугрим, так Нугрим, – махнул рукой бывший маг. – Но сейчас у нас другая проблема. Нужно понять, в какую сторону вообще идти, чтобы выбраться из леса.

   Он достал карту и долго рассматривал ее, прикидывая расстояния. Потом поморщился:

   – По всему получается, что на тракт возвращаться бесполезно. Будет слишком большой крюк, и то не факт, что у нас получится найти попутную машину. Лучше идти во Флав. Там есть железная дорога, по которой можно как раз доехать до Нугрима.

   – Далеко до Флава?

   – Если ничего не случится, будем там завтра к вечеру.

   – Ну ладно, – кивнула я, – еще одну ночь в лесу мы переживем.

   Ночь в лесу не стала бы проблемой. Но когда к вечеру мы остановились на очередную ночевку и стали разбивать лагерь, выяснилось, что у нас заканчивается еда. Взятые с собой припасы подошли к концу. После ужина остались только жменя крупы, полузасохший кусок хлеба и одна банка тушенки. Это не слишком радовало.

   Да и вообще, походники из нас получились так себе. Мало того, что мы шли абы куда, без особого плана и цели, так еще и с оснащением дали маху. Не взяли компас. Совсем забыли о том, что стоит иметь в виду количество еды и регулярно пополнять запасы. Не подумали, как будем выживать в лесу: у нас с Нейтом даже не было плащей на случай дождя. Да и веревку, которой можно было бы скрепить жерди для шалаша, никто с собой не прихватил. В общем, нам очень повезло, что погода пока еще не собиралась портиться.

   – Нам нужна какая-нибудь деревня, – вздохнула я, озвучивая очевидное.

   Мы сидели у костра, доев нехитрый ужин. Уже стемнело, и лесная прогалина освещалась только нашим огнем. Господин Сэдли перебирал свой рюкзак, будто наделся найти там еще что-нибудь съестное, Нейт выпросил у него ту самую книгу, написанную на ар-раэне и сейчас изучал ее, забыв обо всем на свете.

   – Нужна, – согласился мой бывший начальник. – Иначе завтра останемся голодными.

   – Только как ее найти?

   - Дайка сюда, - Сэдли протянул ко мне руку.

   Я отдала ему карту, мельком заметив большой ожог на предплечье, который было видно из-за закатанного рукава рубашки. Старый и некрасивый, он явно когда-то причинил моему бывшему начальнику много боли.

   – Так… – тот вгляделся в карту. – Тот человек говорил, что вверх по течению маленькой реки должна быть деревня. Я вижу на карте точку. Завтра мы должны до нее добраться. Деревня крупная, раз ее видно на этой карте. Закупимся там едой и всем, чего не хватает. Плюс, оттуда до Флава есть какая-то дорога. Конечно, она делает большой крюк: напрямик было бы раза в три короче. Но я предлагаю поискать попутчиков и транспорт, чтобы не тащиться через лес пешком.

   Я молча кивнула. План был неплох, да и ничего лучшего у меня не придумывалось. Так что пусть такие решения принимает господин Сэдли, как самый взрослый.

   – Надо выйти к реке и сориентироваться, – предложил Нейт. – Но утром, когда посветлеет.

   – Да, наверное.

   Сэдли вернул мне карту и улегся на своем одеяле. Я снова погрузилась в дебри географии.

   Вообще мне нравилось рассматривать карты. В приюте у нас не было нормальной школы, читать-писать научили, да и ладно. Но однажды меня занесло в архив, где кроме старых пыльных документов нашлись еще и книги, не нужные библиотеке. Господин Сэдли сначала ворчал, а потом разрешил приходить и читать. Я поглощала их десятками. Энциклопедии, убитые школьные учебники, приключенческие романы – мне нравилось все. А иногда я доставала большие географические карты и начинала мечтать. Мне нравилось представлять, как живут люди в разных частях империи: на юго-восточном побережье, жарком и влажном; у самой границы с Аришваром; на севере, за Мертвыми горами, где большую часть года лежал снег; в западных степях – вотчине кочевников, живущих по традициям многовековой давности.

   Вот и этим вечером, я разглядывала карту, представляя, в какие уголки империи нас может занести и что там ждет.

   А еще она помогала отрешиться от мрачных мыслей. Потому что единственное, что я сейчас чувствовала – это неуверенность и сомнения. Когда мы уходили из Трима, мне казалось: стоит только найти мужчину из снов, и я получу ответы на все свои вопросы. Разгадаю загадку того, что мучает меня столько лет. Да и что скрывать, получу шанс свалить эти проблемы на другого человека, наверняка умного, опытного и знающего. Но все вышло совсем по-другому.

   Нейт и господин Сэдли ведь пошли за мной. Они поверили мне и на что-то понадеялись. А я их подвела. Все, что у нас сейчас есть, это слова мужчины о храме в Нугриме. И то не факт, что они правдивы. Может он сказал это только для того, чтобы я отстала.

   Чувствую себя тем, кому нужно принимать важные, чуть ли не судьбоносные решения. Вот только я не мудрец, не полководец. Я сирота, которой только полгода назад стукнуло восемнадцать. Что я вообще могу решать?

   – Вы слышали? – сказал вдруг Нейт, вырывая меня из мрачных мыслей.

   – Что?

   – Кажется, волк выл.

   Господин Сэдли поднялся, хмуро прислушиваясь И действительно, через пол минуты где-то вдалеке послушался протяжный волчий вой.

   – Вот только этого не хватало, – скривился бывший маг.

   А следом раздался еще один вой, только уже гораздо ближе к нам.

   – Они идут сюда? – прошептала я, холодея.

   – Похоже.

   – Лара, лезь на дерево, – скомандовал Нейт и отбросил книгу.

   – На какое? – я иронично усмехнулась.

   И не просто так. Место, где мы остановились, оказалось очень неудачным для лазания. Тут росли или тонкие деревца, которые явно не выдержали бы моего веса, или высокие деревья с гладкими стволами. Их нижние ветки находились слишком высоко, так что залезть было просто не куда.

   – Мы можем попробовать убежать к реке, – в отчаянии выпалил друг. – Они же не полезут за нами в воду?

   – Только окружать нас начали как раз с той стороны, – покачал головой господин Сэдли, доставая нож. – Собирай ветки для костра и побыстрее.

   Мы принялись сгребать все дерево, до которого могли дотянуться. Я вытащила из рюкзака свой нож. Боец из меня никакой, но пусть уж лучше так, чем вообще с пустыми руками.

   – Будем надеяться, что огонь их отпугнет, – пробормотал Сэдли, выбирая из кучи дров несколько толстых длинных веток. – Старайтесь бить по морде: нос, уши, глаза – самые уязвимые части.

   – Судя по голосам, их трое, – сказал Нейтон.

   – Хорошо, если так. Может и отобьемся. Как же жаль, что у меня больше нет магии…

   Мы встали возле костра с ножами и палками в руках. Мужчины окружили меня с двух сторон, закрывая спинами от хищников. А те уже подобрались совсем близко.

   – Хитрые, твари, – процедил бывший маг. – Примериваются.

   Я судорожно сглотнула, замечая в кустах горящие точки глаз. Пока что волки не спешили нападать, окружая нас и выбирая момент для атаки. Видимо, огонь и правда пришелся им не по душе. Но запас дров не бесконечный. Что будет, когда они закончатся?

   Вот же угораздило... В небольших лесках возле Трима волки встречались редко. И мы не подумали, что, сунувшись в этот лес, можем наткнуться на кого-нибудь голодного и злого. Ведь места тут глухие, безлюдные. Самое то для хищников.

   Я старалась не думать о том, что будет, если волки нападут. А их рык становился все нетерпеливее и злее. Пахнуло бензином. Нейт раскрутил свою зажигалку и осторожно полил топливом кривоватый факел из ветки и накрученного на нее обрывка рубашки.

   – Держи, – прошептал он, подавая мне такой же.

   И стоило мне только взять его, как один из волков не выдержал. Он бесшумно вылетел из темноты, оказавшись совсем рядом со мной, я перепугалась и ткнула факелом в костер. Огонь полыхнул, обжигая своим жаром лицо и руки, во все стороны посыпались искры. Господин Сэдли выругался, а волк недовольно заворчал, когда ему опалило морду, и подался назад.

   – Может уйдут? – с надеждой спросила я.

   – Сомневаюсь.

   И друг оказался прав. Стоило огню поутихнуть, и в кустах взвыли, как будто давая сигнал к атаке. Волки бросились прямо к нам. Факел Нейта вспыхнул. Я вскрикнула, машинально ткнув своим прямо в оскаленную волчью пасть. Волк зарычал, хрипя и кашляя, тогда я снова размахнулась и изо всех сил приложила его палкой. Запахло дымом и паленой шерстью.

   Вот только этого было мало. Мы оказались зажаты между костром и волками, и звери не собирались отступать. Наоборот, наши палки их только еще больше разозлили. Теперь хищники кружили вокруг, злые, голодные и очень сильные. А у нас не было оружия, кроме старых ножей. И дрова грозили закончиться совсем скоро.

   Я в отчаянии огляделась по сторонам и облизала пересохшие от жара и страха губы. Выхода нет. Мы не бойцы. Бежать некуда. Помощь ждать глупо и бессмысленно. Неужели это конец?

   – Лара, – сказал Нейт, – я отвлеку их, а ты беги. К реке.

   – Нет, – я замотала головой.

   – Лара…

   – Сейчас что-нибудь придумаем, – пробормотал господин Сэдли. – Сейчас…

   Один из волков не выдержал. Коротко взвыв, он снова бросился к нам. Я трусливо зажмурилась, но вместо крика раненых услышала визг гибнущего зверя и открыла глаза.

   Волчья туша корчилась возле костра. Раздался тихий свист, и еще один волк рухнул, а потом и последний свалился сломанной игрушкой. Стало очень тихо. Только и слышно было, как трещит дерево в огне.

   – Это что такое? – выдавил ошарашенный Нейт.

   – Все? – задала я глупый вопрос.

   – Все, – ответил мне знакомый голос.

   Я резко развернулась, бросая свою ветку, и увидела, как из-за кустов выходит тот самый мужчина, в «гостях» у которого мы сегодня побывали. В черной одежде, он почти сливался с ночным лесом, а руках у него был арбалет. Сразу стало понятно, что именно убило волков. Три выстрела. Три метких попадания.

   Под наше дружное растерянное молчание он подошел к волчьим тушам и проверил каждую. Потом поднялся, скривившись, и мрачно глянул на нас.

   – Отсюда надо уходить. Пока кровь не приманила других хищников.

   Я молча кивнула и пошла собирать свое одеяло, даже не подумав спорить.

   – Хм, – господин Сэдли прочистил горло. – Вы спасли нас. Спасибо.

   – Да, спасибо, – подал голос Нейт.

   – Себе спасибо скажите, что сунулись в лес с голыми руками, – буркнул наш спаситель.

   – Да, это было… непредусмотрительно, – вздохнул бывший маг и вытер пот с лысой головы.

   Незнакомец оттащил туши волков под ближайшее дерево.

   – Есть вода? – спросил он отрывисто.

   Нейт подал котелок, но мужчина кивком головы попросил его полить на окровавленные руки. А я поняла, как сильно хочу пить, и схватила бутылку, выхлебав содержимое в несколько глотков.

   – Собрались? – незнакомец окинул нас внимательным взглядом. – Тушите костер.

   Забросанный землей и залитый водой костер потух быстро. Но когда мы оказались в темноте, наш неожиданный попутчик достал фонарь и его бледный свет осветил подлесок.

   – За мной.

   Шли мы молча и не слишком быстро. Пусть какой-никакой свет и был, под ноги то и дело попадались ветки, камни и ямы. Но никто не жаловался. Я так вообще была готова идти куда угодно за человеком, который так хорошо знает, что делать с теми, кто хочет тебя сожрать.

   Наш путь был долгим. И когда мои ноги начали уже гудеть от усталости, мужчина скомандовал:

   – Все. Привал.

   Не разжигая костер, мы натаскали веток на лежанки и завалились спать. Все вопросы потом.

ГЛАВА 6

Я проснулась от того, что мне в лицо светило солнце. Открыв глаза, поняла, что уже давно рассвело, светило поднялось высоко, и его лучи пробиваются сквозь кроны деревьев.

   Поднялась, потерла лицо ладонями, чтобы окончательно проснуться, и уперлась взглядом в сидящего у костра незнакомца.

   – Доброе утро, – хриплым после сна голосом поздоровалась я.

   – Доброе, – ответил он, продолжая чистить большой нож с широким лезвием.

   Было так странно видеть его с нами. Странно знать, что он пришел к нам на помощь, очень неожиданно и своевременно. Иначе мы так бы и остались на той прогалине, тремя кучками обглоданных костей.

   Я села на одеяле и принялась украдкой рассматривать нашего спасителя. Косматая борода закрывала большую часть лица, поэтому было сложно сказать, сколько ему лет. Зато легко получилось оценить широкие плечи, сильные руки с длинными пальцами, которые сейчас умело держали рукоять ножа. Мужчина походил на разбойника с большой дороги. Вот только он спас нас. И я не думала, что мой дар мог привести меня к плохому человеку.

   Неожиданно он поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я поспешила сделать вид, что вот совсем не пялюсь, и решила познакомиться:

   – Меня Лара зовут. Иллара Дэй.

   – Я помню, – скупо ответил мужчина. Но потом все же представился в ответ, коротко и резко: – Кас.

   – Очень приятно, – пробормотала я.

   Поежившись от какого-то неловкого ощущения, я встала и полезла в рюкзак. Рубашка пропахла дымом и потом, поэтому мне ужасно хотелось переодеться в чистое, а эту постирать.

   – Доброе утро. – Нейт с полным котелком воды показался из зарослей орешника. – Как ты?

   – Хорошо, – улыбнулась я.

   – Там за кустами есть речка. Сейчас Сэдли вернется, и можешь сходить помыться тоже.

   – Здорово, – пробормотала я, косясь на молчаливого Каса, который казался чужеродным элементом в нашей компании.

   Друг повесил котел над костром. Я дождалась господина Сэдли и сбежала на утренние процедуры. Речка и правда нашлась недалеко. Она была небольшой, холодной и чистой, но холод меня не смущал. В Триме горячая вода бывала только зимой, да и то, если сильно повезет. Так что я быстро разделась и вымылась с ног до головы, даже не морщась. Одежду решила пока не стирать, потому что пришлось бы мокрую класть в рюкзак, но свежая смена у меня была. А ощущение чистой кожи и волос подняло настроение просто на заоблачный уровень.

   К костру я вернулась, когда каша была уже почти готова. Ели мы в неловком молчании. То ли мы все робели в присутствии Каса, то ли просто не знали, с чего начать разговор с ним и какой вопрос можно задать. Я тоже молчала, разглядывая неожиданного компаньона из-под ресниц, хотя вопросов у меня было хоть отбавляй.

   Интересно, как он нашел нас в лесу? Мы ведь успели далеко отойти от его дома, так что услышать волков он точно не мог. Просто проходил мимо? Или следил, чтобы мы без проблем убрались с его территорий? Вот только к нашему общему сожаления, без проблем не вышло.

   Доев, Кас отложил тарелку, окинул нас хмурым взглядом и спросил:

   – Ну и куда вы собрались идти?

   Покосившись на Нейта, я ответила:

   – Во Флав. А оттуда – в Нугрим. Если повезет сесть на поезд.

   Кас хмыкнул.

   – То есть, от идеи тащиться за этим дурацким знаком вы не отказались.

   – Нет, – подал голос друг.

   – И вас не останавливает то, что вы лезете прямо в пасть церковникам?

   Мы дружно промолчали.

   – М-да, – криво улыбнулся Кас, – мне разные люди встречались, но чтобы трое самоубийц сразу… Еще и ради блажи малолетней девчонки…

   – Мы очень благодарны вам за помощь, – проговорила я тихо, но твердо. – И будем благодарны снова, если вы покажете, в какую сторону идти. А все остальное мы решим сами.

   Кас подарил мне долгий внимательный взгляд и внезапно сказал:

   – Хорошо. Я доведу вас до храма. В конце концов… может быть интересно.

   Вот это оказалось очень неожиданно. Но спорить никто не решился. Кто же станет отказываться от такого сильного и знающего проводника?

   – Спасибо, – проговорил господин Сэдли.

   – Вы знаете, как далеко мы от деревни? – спросила я робко.

   – Зачем вам деревня? Мы пойдем через лес, напрямик.

   – У нас… еда закончилась, – я виновато опустила голову, как будто это был мой личный недосмотр.

   – Городские жители, – насмешливо фыркнул Кас. – Чтобы голодать в лесу, летом, надо сильно постараться…

   Ответом ему стали три возмущенных взгляда.

   – Ладно, – сжалился этот лесной обитатель. – У меня есть еда. До Флава хватит, так что пойдем через лес.

   Когда мы собрали лагерь, наш новый союзник вытащил из-за бревна большой рюкзак и легко, как будто тот ничего не весил, забросил его на спину. Нейт уважительно хмыкнул, а мужчина махнул нам рукой и пошел вперед, не взглянув на карту.

   Кас шел очень уверенно. Он явно хорошо знал этот лес, ориентируясь в нем легко и непринужденно. Но я быстро выдохлась и, хотя старалась не показать собственную слабость, наш проводник заметил это и немного снизил темп, правда, не преминув недовольно скривиться.

   Вообще мне в его обществе было как-то неловко. Казалось, что он должен злиться на меня за то, что я влетела в его жизнь, взбаламутила, сорвала с места. Он ведь все так хорошо устроил там, у реки. Крепкий основательный дом, проверенные источники еды и воды, знакомый лес. И ему пришлось бросить все это, чтобы мы дошли до Нугрима, не убившись по пути. Наверное, я бы на его месте злилась.

   Остальные таких мук совести не испытывали. Нейта явно восхищала крутизна Каса, а господин Сэдли как будто был рад, что теперь есть, на кого свалить бремя принятия решений. Все же, чем дальше мы шли, тем меньше эти места становились похожи на окрестности Трима. А теперь Кас выбирал, куда нам идти, где останавливаться и что есть.

   Обеденный привал был совсем коротким. Но даже несмотря на это, стало ясно, что сегодня во Флав мы точно не попадем. Поэтому, как только начало темнеть, Кас нашел нам пригодную для ночевки поляну и скомандовал остановку.

   Я облегченно выдохнула, падая на первое попавшее бревно. И тут же поднялась, потому что знала: лучше еще немого помучиться, но сделать все свои дела, а потом уже расслабиться. Иначе сев отдыхать сейчас, я уже точно не встану. Бодрости во мне сейчас гораздо меньше, чем в начала нашего путешествия.

   Кас вытащил свой нож и принялся рубить ветки. Господин Сэдли стал ему помогать. Нейт занялся костром, а я уже привычно отправилась искать воду.

   Ужинали, почти не разговаривая друг с другом. Кас так вообще все время молчал. Он явно не собирался рассказывать о себе, да и нам задавать вопросы не спешил. Словно принял решение, важное именно для него, а на наши цели ему в общем-то плевать. Я не могла осуждать Каса за это, но искренне надеялась, что, узнав нас получше, он изменит свое мнение.

   Поев, я завернулась в одеяло и устроилась рядом с Нейтом. Он снова закопался в книгу господина Сэдли. Мне тоже было ужасно интересно. Плотную желтоватую бумагу покрывали затейливые символы. К каждому из них прилагалось множество толкований, пояснений и пометок. Иногда попадались и те, что красовались у меня на груди, но на самом деле алфавит Изначальных был огромным. И как маги все это учили?

   – Смотри, тут есть твое имя, – оживился Нейт. – «Иллара» – это значит «надежда».

   – Надежда это Illyre. – Кас оторвал взгляд от арбалета, который смазывал. – Illare – «ветер».

   Я удивленно выдохнула. Он знает ар-раэн… Получается, Кас тоже когда-то был магом?

   А тот вдруг поднялся, подошел к нам и бесцеремонно отобрал книгу у Нейтона.

   – Откуда она у тебя? – Другу достался тяжелый мрачный взгляд.

   – Из библиотеки Трима, – он нахмурился. – А что?

   – А то, что только ненормальный станет носить с собой такое, – процедил Кас.

   И неожиданно бросил книгу в костер.

   – Вы что делаете?! – хором заорали мы с Нейтом.

   Друг схватил палку, пытаясь подцепить книгу, листы которой начал быстро пожирать огонь. Я хотела помочь, но Кас хватил меня за плечо, удерживая.

   – Зачем? – спросила зло, оборачиваясь к нему.

   – Это опасно.

   – Опасно? Книга?!

   – Стоит увидеть ее кому-нибудь из церковников, и ты сразу отправишься в застенки Святой стражи.

   – Можно подумать, мы бы стали ее церковникам показывать, – возмутилась я. – Эта книга нужна нам!

   – Да, – скривился Кас, – как я вижу, у тебя и правда не все в порядке с инстинктом самосохранения.

   – Ну знаете…

   – А я согласен с Касом, – оборвал меня господин Сэдли. Даже Нейт перестал пытаться спасти горящий фолиант. – Да, император пытается реабилитировать магию. Но наша империя катится непонятно куда. И законы катятся вместе с ней. Так что, если мы и правда попадемся Святой страже, за нас никто не вступится.

   Мне не хотелось слушать объяснения. Эта книга… Эта книга была для меня частичкой настоящей магии в нашем сером мире. Возможностью прикоснуться к тому, что исчезло навсегда. А меня этой возможности так коварно лишили. Сейчас я чувствовала себя маленьким ребенком, у которого отняли не просто любимую игрушку, но то, что связывало с кем-то дорогим и важным. И жутко из-за этого злилась.

   – Нам была нужна книга, – упрямо повторила я.

   – Все это есть у меня в голове. – Кас постучал себя по виску. – Станет интересно, спросишь.

   – А вдруг кто услышит и сдаст нас церковникам? – спросила ядовито.

   – Успокойся. Лучше перестраховаться, чем попасться Святой страже.

   – А мы и без книги можем попасться какой-нибудь страже. С человеком, который похож на бандита с большой дороги.

   Выпалив это, я развернулась и пошла на свою лежанку. Там накрылась одеялом и легла, отвернувшись ото всех.

   За спиной висело тяжелое молчание. Только потрескивал костер, доедая дрова и книжную обложку. Никто не обсуждал то, что сейчас произошло. Тихо звякнул котелок, зашуршало чье-то одеяло, и все. Но мне было погано. «Станет интересно, спросишь…». Ну конечно. Можно подумать, мне ответят. К Касу и с простыми вопросами подходить неловко. А что уж говорить о непростых?

***

Утром я все еще дулась. На Каса – за уничтоженную книгу и непоколебимую уверенность в собственной правоте. На господина Сэдли, который не попытался защитить свое имущество. И на Нейта – за то, что он поддержал их, а не меня. Но на мою обиду никто не обращал внимания. Потому что с самого утра начала портиться погода. Стало холоднее, через кроны деревьев вместо ясного неба теперь было видно тяжелые тучи, и мы всерьез боялись, что попадем под ливень. Поэтому быстро перекусили, похватали вещи и двинулись в путь.

   Идти оказалось тяжело. Через пару часов пути лес пошел в гору, под ноги стали попадаться камни и крупные валуны. Мой рюкзак без еды потерял часть веса, но я сама по себе была не слишком выносливой. В боку начало колоть, легкие горели огнем, но когда я уже была готова запросить пощады, Кас остановился и произнес:

   – Мы почти на месте.

   У меня чуть не вырвался вопрос, как именно он это определил, но я втянула носом воздух и тоже догадалась. Запахло дымом. Но не терпким ароматом лесного костра, а резким удушливым дымом мазута и бензина. Так могли пахнуть только города. И действительно, совсем скоро лес начал редеть, потом перешел в лужок, поросший чахлой травой, а перед нами выросли кривоватые дома окраин Флава.

   Город мне не понравился сразу. Он был очень похож на Трим: такой же грязный, серый, с возвышающимися над ним заводскими трубами, из которых вырывались клубы густого темно-серого дыма. По узким улицам куда-то торопились люди, ветер гонял мусор на тротуарах, а сам воздух все сильнее пах чем-то неприятным, похожим на горелую ткань.

   – Куда теперь? – спросил Нейт.

   – Для начала – обедать. – Кас осмотрелся и повел нас в сторону заводских труб.

   – Нам еще нужен рынок, – пробормотала я тихо, чтобы услышал только идущий рядом друг.

   Но Кас каким-то образом услышал тоже и, не не поворачиваясь к нам, кивнул:

   – И рынок будет. Но чуть позже.

   Я вжала голову в плечи, удивляясь, насколько чуткий у него слух.

   Наш проводник привел почти к самому заводу. Тут еще сильнее пахло горелым, но среди одинаковых зданий из красного кирпича, похожих на детские кубики, нашлась столовая для рабочих. Еда там была простая, зато сытная и совсем недорогая. Устав за эти дни от однообразной каши на завтрак, обед и ужин, я просто набросилась на рыбу с картошкой. К ней шел капустный салат и компот из каких-то ягод, так что после обеда жизнь показалась уж не такой мрачной и безрадостной.

   – Думаю, нам лучше разделиться, – предложил господин Сэдли, когда мы вышли на улицу.

   – Да, – согласился Кас. – Я пойду искать вокзал. А вы найдите рынок. Двух часов должно хватить на все дела. Встретимся возле фонтана на площади, мимо которого мы проходили.

   Возражать никто не стал, и мы разошлись в разные стороны. Небольшой рынок, шумный и тесный, нашелся недалеко от главной площади. Выбор продуктов взял на себя господин Сэдли. Конечно, шиковать мы не могли, поэтому брали только самое нужное: крупу, консервы, нарезанный пластами подсохший хлеб, вяленую колбасу, твердую, как дерево. Стараясь сэкономить, мой бывший начальник торговался, как последний раз в жизни. А Нейт украдкой купил мне мешочек сушеных абрикосов и большое яблоко, которое я съела по дороге до места встречи.

   Кас еще не вернулся. Поэтому мы уселись на бортик фонтана, в котором явно давно не было воды, и стали ждать.

   – Два часа прошло уже пятнадцать минут назад, – сказал Нейт, глянув на точно такие же, как и у меня, часы.

   – Ну мы-то на месте, – пожал плечами господин Сэдли. – Поэтому просто подождем.

   – Главное, чтобы Кас не оставил нас тут.

   – Зачем ему это? – хмыкнула я. – Думаешь, Касу просто нужна была компания, чтобы прогуляться до Флава?

   – Как будто мне было больше нечего делать, – раздался за спиной знакомый голос.

   Я обернулась и ощутила, как мои брови взлетают вверх. Рядом с фонтаном стоял человек в одежде Каса, с рюкзаком Каса и глазами Каса. Но вот все остальное…

   То ли он близко к сердцу принял мои слова про бандита с большой дороги, то ли ему самому было так удобнее, только за эти два часа Кас умудрился где-то сбрить бороду. И теперь стал совсем не похож на того хмурого косматого мужчину, который встретился нам в лесу.

   У него оказалось красивое лицо, с немного резкими, но гармоничными чертами. Под бородой скрывался твердый подбородок, четко очерченные губы, высокие скулы. Да, Кас теперь не походил на лихого злодея, но и без растительности на лице привлекал внимание. Среди женщины, которые были не против на него полюбоваться.

   – Вокзал нашелся? – хмыкнул Нейт, никак не комментируя такие перемены.

   – Да. – Кас сбросил рюкзак на землю и сел на бортик. – Поезда ездят как придется. Но нам повезло. Поезд до Нугрима обещают пустить сегодня в девять вечера. И мне удалось купить билеты.

   – Это хорошо? – тихо спросила я.

   – С одной стороны, да. Но с другой... Я тут пособирал кое-какие слухи. В общем, на вокзале обычно продается больше билетов, чем может вместить поезд. И когда тот приходит, в него запускают только тех, кто успеет первым. Поэтому купленный билет – это совсем не гарантия того, что удастся уехать.

   – Надо постараться, – поморщился господин Сэдли. – Что-то мне не хочется неизвестно сколько торчать во Флаве в ожидании следующего состава.

   – Постараемся, – усмехнулся Кас.

   До поезда оставалось еще больше четырех часов, но мы все равно отправились на вокзал. Дождь так и не пошел, поэтому в сам вокзал заходить не стали, а устроились на небольшом лужке рядом.

   Людей постепенно становилось все больше. Кто-то приходил в одиночку и налегке. Кто-то тащил огромные чемоданы, недружелюбно косясь на тех, у кого были свободны руки. Кто-то собирался ехать целыми семьями, и разговоры пассажиров то и дело разбавлялись голосистым детским плачем. Наверное, к вокзалу подтягивались жители не только Флава, но и всех окрестных деревень. Ведь это была единственная дорога, по которой можно было быстро добраться до центра империи.

   За час до отправления мы собрали вещи и пошли на платформу. Там уже волновалась и колыхалась толпа, похожая на человеческое море. Люди ругались, толкались чемоданами, иногда пытались курить, получая упреки от соседей. Слышались крики, лай непонятно откуда взявшихся собак и кукареканье одинокого петуха. Поезд еще не показался, но было понятно: как только его подадут, вся эта толпа ринется вперед, не обращая внимания ни на что.

   Мне стало немного страшно. Я гулко сглотнула и вцепилась в лямки своего рюкзака, словно это должно было помочь не потеряться среди незнакомцев. И тут же вдалеке послышался гудок тепловоза. Люди еще больше заволновались.

   – Держитесь друг за другом, – приказал Кас.

   Он крепко ухватил меня за руку повыше локтя и медленно пошел вперед, разрезая толпу широкими плечами. Сзади протискивались Нейт и Сэдли

   Состав, тащивший четыре пассажирских вагона и несколько грузовых, тяжело подполз к перрону и остановился. Двери начали со скрипом открываться. Кас сжал мою руку еще крепче, почти до боли, но я сцепила зубы и промолчала. Плевать на синяки, главное в поезд попасть.

   – Держись, – крикнул он громко, когда человеческое море начало втекать в вагоны.

   Я изо всех сил ухватилась за его куртку и попыталась слиться с мощной мужской фигурой. Кас уверенно вел нас вперед, не обращая внимания на крики, ругань и тычки.

   – Ступеньки, – скомандовал он, дергая меня наверх.

   Отпустив его, я подпрыгнула и оказалась втянута в узкий тамбур. Кас не остановился на этом, а потащил меня дальше, в вагон. И только оказавшись на жесткой лавке, у меня получилось облегченно выдохнуть и осмотреться.

   Вагон был грубым и неуютным. По обе стороны от прохода стояли скамьи с прямыми спинками, рассчитанные на троих не слишком крупных человек. Вдоль стен над головами крепились полки для поклажи. Вот, собственно, и все.

   Мне повезло сесть к окну, за мутноватым стеклом которого бесновалась толпа. Рядом устроился Кас, а напротив нас – здорово помятые Нейт и господин Сэдли. В проходе выясняли отношения пассажиры, которым не хватило сидячих мест, снаружи кричали те, кому мест не хватило никаких и кого рослые проводники уже не пускали в вагоны. На багажные полки запихивались чемоданы, коробки и свертки, грозящие свалиться нам на головы. Но мы уже сидели. А это значило, что к завтрашнему обеду будем в Нугриме.

   – Господин Кас, спасибо вам, – сказала я тихо.

   – По имени и на «ты», – поморщился тот, но потом кивнул: – Пожалуйста.

   Мне хотелось извиниться за вчерашнюю вспышку, но не хватило решимости. Почему-то рядом с таким мужчиной я робела сильнее, чем с тем, каким он был еще утром: суровым и косматым. И эта просьба… Даже без бороды оказалось сложно определить, на сколько Кас меня старше. Ему с равным успехом можно было дать и тридцать, и сорок лет, но обращаться на «ты» казалось немного неловко. Хотя и удобно.

   Наконец, вагон вздрогнул и тронулся. Я сразу забыла обо всем на свете, прилипнув к окну, ведь ездить на поездах мне еще никогда не доводилось. Состав набирал ход, мимо все быстрее и быстрее проносились улицы, дома и люди, которые сменились скалистыми холмами, поросшими лесом. Поезд ехал тяжело, натужно гудя, но у меня легко получалось представить, сколько времени мы бы потратили, чтобы пройти пешком расстояние, которое он преодолевал за десять минут.

   Скоро стемнело, и за лес за стеклом слился с небом в единую черную массу. Поэтому я отодвинулась от окна и осмотрелась.

   Все пассажиры кое-как расселись по лавкам и распихали по вагону детей, собак и чемоданы. Кто-то достал еду, разложил ее на коленях и невозмутимо ужинал. Посмотрев на довольно чавкающих попутчиков, мы тоже решили не стесняться и поесть, потому что обед остался только в воспоминаниях.

   После еды стало скучно. Болтать мои спутники оказались не настроены, книги у нас больше не было. Так что я зевнула, оперлась на высокую спинку лавки и закрыла глаза, надеясь, что тусклый свет вагонных ламп не помешает заснуть.

   Заснуть мне удалось. Но посреди ночи из объятий сна меня вырвал холод. Свет в вагоне погас, за окном царила непроглядная тьма, а металлические стены были словно проморожены насквозь. От оконной рамы еще и здорово дуло.

   Я поежилась, стараясь сжаться так, чтобы удержать крохи собственного тепла. Ужасно хотелось укутаться в одеяло, но одеяло было в рюкзаке, а рюкзак – закопан на багажной полке под грудой других вещей. У меня явно не получится достать его так, чтобы не перебудить полвагона. Эх, придется мерзнуть.

   Дохнув на пальцы в безуспешной попытке согреть, я спрятала их под куртку. И вздрогнула от неожиданности, когда на меня легла еще одна куртка, большая и тяжелая.

   – Грейся, – тихо произнес Кас.

   – А… ты? – спросила я так же тихо. – Не замерзнешь?

   Было темно, но мне почему-то показалось, что мой сосед улыбнулся.

   – Не замерзну, – ответил он. – Спи.

   – Спасибо.

   Я укуталась в куртку и счастливо вздохнула. Она еще хранила тепло чужого тела. Да и сама по себе здорово согревала. Грубоватая кожа пахла лесом, дымом и немного металлом. И как ни странно, мне понравился этот запах. Такой резкий, такой сильный и… мужской. Так необычно…

   Мне быстро стало тепло. Я еще раз улыбнулась и закрыла глаза, уплывая в сон. Надо выспаться. Завтра будет непростой день.

ГЛАВА 7

Удар… Как будто нечто огромное ударило меня в спину и толкнуло вперед. А потом прижало к чему-то холодному и твердому, выбивая воздух из легких. Вокруг загрохотало. Послышался жуткий, режущий уши визг, чей-то крик и плач.

   Я открыла глаза и поняла: поезд затормозил так резко, что вагон превратился в настоящий хаос. Нас сильно трясло. Вокруг падали с полок вещи. Кричали люди, не сумевшие удержаться и упавшие на пол или на соседей. Меня саму от полета вперед спас только Кас. Он прижал мое тело к стене вагона, и сейчас держал, одной рукой упираясь в оконную раму, а другой – в спинку сиденья. Напротив нас судорожно хватались за лавку Нейт и Сэдли. Визг тормозов ввинчивался в уши, а потом вагон дрогнул, и я поняла, что его стало разворачивать.

   – Что происходит? – просипела я.

   – Держись, – выдохнул мне на ухо Кас.

   Неужели это авария? Поезд потерял управление и собирается сойти с рельс? Да нас же сомнет, как консервную банку!

   К счастью, перевернуться вагон не успел. Через несколько бесконечно длинных минут он замедлился, тормоза затихли, и поезд, наконец, остановился.

   – Все? – спросила я ошарашенно.

   Кас осторожно выпустил меня из объятий и осмотрелся. Вагон стоял на месте. Вокруг кричали люди, кто-то ругался, поминая древних богов, кто-то плакал.

   – Лара, ты как? – прочистив горло, спросил взъерошенный Нейт.

   – Вроде цела. А вы?

   – Тоже.

   – Кажется, дальше мы не поедем, – нахмурился Кас, потом резко поднялся. – Нужно уходить.

   Найдя наши рюкзаки на полу, мы выбрались из вагона в тамбур, открыли, а вернее выбили дверь и спрыгнули на землю. Уже было светло. Краешек неба окрасился в розовато-желтый цвет, сообщая о том, что солнце скоро покажется. На лугу, посреди которого встал поезд, кое-где еще виднелись полоски утреннего тумана. Трава блестела капельками росы, похожими на бриллианты. Умиротворяющая картина. Вот только всю эту рассветную идиллию убивала катастрофа.

   Поезд стоял в клубах дыма. Часть вагонов сошла с рельсов, разворачиваясь поперек путей. Дорога делала небольшой поворот, и, видимо, состав просто не сумел удержаться во время резкого торможения. Ни один из вагонов не перевернулся, поэтому хотелось верить, что люди не пострадали сильно. Но как такое вообще могло случится?

   Кас махнул нам рукой и быстро зашагал в сторону локомотива. Возле него уже собралась небольшая толпа, и постепенно туда подтягивались остальные пассажиры. Чем ближе мы подходили, тем лучше нам было слышно их разговоры. Очень жуткие разговоры, наполненные тревогой, непониманием и ужасом.

   – Ничего нет…

   – Совсем ничего… Как корова языком слизала…

   – Да кто же это так….

   – Да разве человек мог такое утворить?

   Кас раздвинул толпу, выходя к самому началу локомотива, и замер. Я высунулась у него из-за плеча, а когда рассмотрела, чтобы происходило впереди, ахнула.

   Железной дороги больше не было. Локомотив чудом остановился футах в десяти от обрыва колеи, а дальше… ничего. Ни рельс, ни шпал. Только вмятины на земле, в которых, если присмотреться, виднелись широкие полосы сероватой пыли.

   – Я вышел из Гальвара, – рассказывал всем желающим худой мужчина в форме дорожного смотрителя. Он то и дело вытирал пот со лба, а керосиновая лампа в его руке ходила ходуном. – Как и положено, в четыре утра. На обход. Смотрю – дороги нет! Вот совсем нет. А я ж знаю, что поезд на Нугрим должен идти. Ну и побежал…

   Он перевел дыхание и продолжил:

   – Бежал, как ужаленный. Но добежал. И сигнал вам подать успел.

   – Успели, – прохрипел мужчина в форменной куртке, в котором было несложно узнать машиниста. – Спасибо.

   – Но что же теперь делать? – крикнул кто-то из толпы. – Дороги нет?

   – И куда она делась-то?

   – Неужели разобрали?

   – Украли и сдали на лом!

   – Пропала, как будто сожрал кто…

   – Чушь не мели…

   Я во все глаза смотрела на пыль, понимая, что уже видела похожее в Триме. И даже сделала шаг вперед, чтобы разглядеть подробнее, но Кас дернул меня за руку и тихо сказал:

   – Все, пошли отсюда.

   Кивнув Нейту и господину Сэдли, он развернулся и стал выбираться из толпы. Мы пошли следом, хотя мне ужасно хотелось остаться и рассмотреть все поближе. Но Кас явно не собирался задерживаться. Оказавшись на лугу, он поправил рюкзак и зашагал в ту сторону, куда должен был ехать поезд.

   – Может стоило остаться? – спросил друг, озвучивая мои собственные мысли. – Вдруг услышали бы что-нибудь интересное?

   – Это бессмысленно, – ответил Кас, поморщившись. – Они все равно не поймут, что произошло. А потом вся эта толпа сообразит, что просто так стоять и ждать – глупо, и ринется в ближайший город.

   – В Гальвар, – кивнул господин Сэдли и вытащил карту.

   – Да. Судя по тому, что дорожный смотритель смог добежать, город недалеко. И мы должны добраться туда первыми. Чтобы не застрять еще на несколько дней.

   – Логично, – вздохнул Нейтон. – Но все же… что там такое случилось?

   – Если бы я знал, – сквозь зубы ответил Кас.

   А я сказала тихо, бездумно глядя себе под ноги:

   – Рельсы просто исчезли. Я уже видела такое. В Триме. Помните, дом банкира?

   – Что за дом банкира? – Кас сразу напрягся.

   – Просто дом. Большой, богатый, благополучный. Но однажды ночью с ним что-то случилось, и наутро сохранилась только половина. Второй половины не было. Ее как будто кто-то… отгрыз. И все, что осталось – только полоски серой пыли…

   – Да, так оно и было, – подтвердил мои слова господин Сэдли.

   Кас громко и цветисто выругался, отчего я покраснела и стала преувеличенно внимательно рассматривать луговую траву вокруг. А он, выпустив пар, обреченно вздохнул и пробормотал:

   – Лишнее подтверждение того, что наш мир катится в бездну. Ничего необычного.

   Мы замолчали. Стало очень тихо, потому что поезд и его пассажиры уже остались далеко позади. Только и слышно было, как шуршит под ногами гравий и щебечут просыпающиеся птицы. Вокруг пахло мокрой от росы травой, луговыми цветами и свежестью. Начинали робко пригревать лучи солнца, которое медленно и лениво выползало из-за горизонта. Так красиво и спокойно. Неужели скоро всему этому придет конец?

   – Что с нами происходит? – спросила я тихо.

   Бывшие маги переглянулись, поняв меня без уточнений. Кас вздохнул, поморщился и с какой-то бессильной злостью ответил:

   – Я не знаю. И вряд ли кто-нибудь успеет понять причину.

   – Но ведь с чего-то это все началось? – разумно заметил Нейт.

   – Началось… – господин Сэдли горько усмехнулся. – Ни с чего это не началось. Просто в один прекрасный момент магия стала медленно нас покидать. До сих пор помню это чувство. Когда ты слабеешь, сначала постепенно, потом все быстрее и быстрее, а в итоге вдруг понимаешь, что пуст, как дырявое ведро.

   Он помолчал, пытаясь справится с эмоциями, и продолжил:

   – Сначала мы думали, что это происки церковников. Затем появилась версия о неизвестной науке болезни, которая поражала только магов. Но быстро стало понятно: люди или болезни не при чем. Потому что масштаб у этой катастрофы оказался огромен. Маги теряли силу, зелья выдыхались, артефакты превращались в бесполезные безделушки. И самые стабильные чары, запитанные на самих себя или свободную энергию, рассыпались.

   – И что, неужели не удалось найти ни одной зацепки? – не поверил Нейтон.

   – А некому искать, спасибо Пресветлой Церкви, – выплюнул Кас. – Теперь ни магов нет, ни книг, ни знаний.

   – Все началось именно в империи, – задумчиво сказал господин Сэдли, не обращая внимания на злость нашего проводника. – Первым магию начал терять Раверон. Потом эта напасть распространилась на другие страны и на другие континенты.

   Кас бросил на него раздраженный взгляд. Мой бывший начальник продолжил:

   – Возможно потому, что Раверон – самое крупное государство в Нортане. Естественно, в нем жило больше всего магов, и поэтому было гораздо легче заметить проблемы, когда они только появились. А может причина действительно у нас. Вот только какая…

   – Пусть мы это поймем, все равно не сможем ничего сделать, – пробормотал Кас.

   – А вдруг сможем? – оптимистично заявил Нейт и подмигнул мне.

   Кас снисходительно хмыкнул. Я только вздохнула. Хорошо, если все это действительно не зря.

   – Почему церковники так ненавидят магов? – спросила осторожно.

   – Зависть, – пожал плечами мой бывший начальник.

   – Зависть? – удивился Нейтон.

   – Она самая. У магов была власть. Были деньги и ресурсы. А еще они жили в два раза дольше, чем те, кто не был одарен силой. Посмотрите на меня. Мне уже за пятьдесят. Но даже потеряв магию, я все еще бодр и полон сил.

   Покосившись на мужчину, я кивнула. Обычный человек, разменявший шестой десяток, вряд ли с таким энтузиазмом потащился бы непонятно куда и стойко переносил ночевки под открытым небом, скудную еду и прочие прелести походной жизни.

   – Сколько же жили маги? – поинтересовалась я.

   – Они могли спокойно дожить до ста пятидесяти – ста семидесяти лет, – ответил господин Сэдли. – Самые сильные – и до двухсот. Когда обычные люди, а церковниками никогда не становились одаренные, дотягивали максимум до ста, несмотря на множество зелий и артефактов.

   – Да, церковники завидовали нам, – процедил Кас. – Как только появилась возможность, объявили противными Всеотцу созданиями и принялись уничтожать. Но и тогда они не оставили попыток разгадать наши тайны. Заполучить те самые знания, которые сами же объявили ересью.

   – Это как-то… похоже на лицемерие, – неуверенно сказал Нейт.

   – Это и есть лицемерие в чистом виде. Так просто прикрывать свои грешки за святостью…

   – Стоит помнить, что не все церковники плохие, – поспешно перебил его Сэдли. – Но большинство из них приложили руку к уничтожению магов. Даже те, кто лично не участвовал в травле.

   – Довольно, – поморщился Кас. – Я больше не хочу об этом говорить.

   До Гальвара мы дошли примерно за час. Это был небольшой город, сонный и тихий. В нем еще не знали о крушении, и нам удалось попасть в город незамеченными, без лишнего внимания и расспросов. Но стало ясно, что в ближайшее время поезда точно не будет. Маленький вокзал с одинокой колеей оказался пуст и безлюден. Ни грузовых, ни пассажирских вагонов, единственное окошко кассы давно уже закрылось, судя по толстому слою паутины на нем.

   Как ни странно, в первую очередь Кас и господин Сэдли решили искать не наземный транспорт, а водный. Через город текла большая река, по которой как раз можно было доплыть до Нугрима. На ней стоял небольшой речной порт, в отличие от вокзала, вполне себе обитаемый.

   Бывшие маги оставили нас с Нейтом возле покосившегося домика у причала, а сами пошли вниз, к реке.

   В общем, скромный выбор. Поэтому я почти не удивилась, когда Кас махнул нам рукой, указывая на баржу. Мы похватали рюкзаки и быстро сбежали вниз.

   – Эти, значит, с вами, – невысокий мужчина с солидным брюшком осмотрел нас заинтересованным взглядом.

   – Да, – кивнул господин Сэдли.

   – Ладно, грузитесь. Через пять минут отплываем.

   По проржавевшим почти насквозь сходням мы перебрались на баржу. На палубе теснились большие ящики, перевязанные канатами. Кроме самого капитана, который представился господином Нуртеном, из команды на барже нашелся только лопоухий матрос. Но мы оказались не единственными пассажирами. На длинном ящике возле рубки сидела пара: мужчина и беременная женщина, а чуть в стороне, ближе к борту – старушка, которая довольно щурилась, подставив лицо солнцу.

   Мы расселись, капитан завел двигатель, и баржа зарокотала, обдав нас дымом. С дрожью и рычанием она медленно отошла от берега, выходя на фарватер, и поплыла вперед.

   – Если все будет хорошо, часов через восемь окажемся в Нугриме, – сказал господин Сэдли.

   – Как есть, окажемся, – кивнул проверяющий крепления ящиков матрос. – Погода хорошая, плывем по течению. Обычно восемь часов и выходит.

   – Предлагаю позавтракать, – улыбнулся Нейт и раскрыл рюкзак. – Думаю, все «за»?

   Конечно, возражений ни у кого не нашлось. После завтрака друг растянулся на одном из ящиков, решив подремать. Господин Сэдли разговорился с капитаном, Кас ушел на нос баржи, словно устав от нашего общества. А я села возле борта, недалеко от старушки, и стала просто рассматривать реку.

   Подумать только, ведь я и по рекам никогда не плавала. Мой мир ограничивался маленьким Тримом, а все дни были похожи друг на друга, одинаково серые и беспросветные. Впрочем, это обычное дело для выпускника сиротского приюта. Там из нас делали простых, непритязательных людей, которые были способны выполнять какую-нибудь тяжелую и не слишком хорошо оплачиваемую работу, а потом выставляли во взрослую жизнь. Будь тихим, незаметным, удобным – так нам говорили в приюте. Потому что иначе не выживешь.

   А мы с Нейтом тайком мечтали. Когда я наткнулась на старую библиотеку и получила разрешение брать книги, то выбирала там самые интересные и приносила другу. Энциклопедии с цветными картинками, старые карты, приключенческие романы – книги открывали для нас тот мир, к которому мы не могли прикоснуться. Давали возможность фантазировать, строить планы.

   Например, о том, как мы накопим денег и переедем в большой город, где сможем жить совсем по-другому. Или откроем свою мастерскую, самую лучшую во всей округе, разумеется. Или вообще отправимся путешествовать.

   Вот только приютские дети взрослеют рано. И мы быстро поняли, что жизнь жестока к наивным мечтателям. Она совсем не похожа на сказку, и в действительности придется зубами выгрызать себе место под солнцем. Да, мы были готовы к этому. Вот только коварная реальность смешала все наши планы, и у нас больше нет ни дома, ни работы, а есть только дорога вперед и эфемерная цель, которую создали мои странные сны.

   Я осторожно вытянула руку и коснулась воды кончиками пальцев. Холодная… Куда нас приведет эта река?

   Рядом что-то упало, заставив дернуться. Я обернулась и увидела, как старушка шарит по полу в поисках свалившейся с ящика сумки. Нащупав ее, она подняла добычу на колени и вытащила бутылку с водой. И все это не открывая глаза. Кажется, женщина была слепа…

   – Может быть вам помочь? – предложила я неуверенно.

   – О, не стоит, – она махнула рукой и улыбнулась. – Я уже давно привыкла ориентироваться вот так, без глаз. Но спасибо.

   – Пожалуйста, – я улыбнулась тоже.

   – Вы плывете в Нугрим?

   – Да. Нас четверо.

   – Я слышала, – кивнула старушка. – Ты, юноша твоего возраста и двое мужчин постарше.

   – А вы плывете совсем одна? – осторожно спросила я.

   – Одна. Но не переживай, мне помогают. В Гальваре на баржу посадила подруга, которую я навещала, а в Нугриме встретит внук.

   – Это хорошо, – вздохнула я.

   – Я часто путешествую по реке. В поезде… страшновато. Много людей, теснота, духота. Сама понимаешь, там мне было бы сложно. А на барже есть, чем дышать.

   – О да, – я оглядела поросшие лесом берега. – Мы тоже ехали на поезде. Но не добрались даже до Гальвара. Там пути… сломались.

   – Ну ничего. К вечеру будем в Нугриме.

   Мы замолчали. Моя собеседница снова полезла за водой. А я покосилась на сидящую возле рубки пару. Мужчина так трепетно заботился о своей жене. Подсовывал ей то морс, то свежие яблоки, помогал поудобнее устроиться на жестком ящике.

   – Они милые, правда? – негромко произнесла старушка.

   – Что? – Я спохватилась, будто меня поймали на чем-то неприличном.

   – Господин Рикантер и его супруга. Мои глаза слепы. Но то, как эти двое любят друг друга, можно почувствовать и без них.

   – Наверное, – по моим губам скользнула легкая улыбка.

   – В твоей жизни еще не было настоящей любви? – проницательно спросила моя собеседница.

   – Нет, – я почему-то смутилась. – Наверное, я еще слишком молода для этого. Да и время сейчас такое… неспокойное.

   – Любовь не выбирает время и место. Я знаю это, как никто другой.

   – Правда?

   – Правда. Обстоятельства бывают разные. И только от вас зависит, что окажется сильнее: чувства или те самые обстоятельства. Я когда-то проявила слабость…

   – И потеряли любовь? – спросила я тихо.

   – Увы.

   – Что случилось? – задала я вопрос, только потом сообразив, что он очень бестактный.

   Но старушка не разозлилась. Она промочила горло, отложила в сторону воду, потом вздохнула и начала говорить:

   – Я была дочерью крупного дельца. Отец прочил мне будущее жены такого же успешного человека, как и он сам. Но я влюбилась, сильно влюбилась в нищего студента и сбежала с ним из дома. Мы перебрались в другой город. Сняли там крошечную комнату во флигеле и стали жить. Это было прекрасное лето, наполненное романтикой, не менее прекрасная осень с прогулками и букетами из опавших листьев. А потом пришла зима, и все изменилось… Мы с ним оба работали, вот только денег постоянно не хватало. У нас было одно теплое пальто на двоих, мы не могли позволить себе уголь для печи и только в самые холодные вечера зажигали масляную лампу, чтобы погреться возле нее.

   Старушка немного помолчала, вспоминая, и продолжила:

   – Та зима меня добила. Я проявила слабость, решив, что не могу так жить. И ушла. Отец любил меня и принял обратно в лоно семьи. Через год я вышла замуж за сына его делового партнера. У нас родились дети, и жизнь моя действительно получилась такой, как планировал папа: сытой, успешной, спокойной. Но мне кажется, что я никогда не была счастливее, чем там, в холодном флигеле, грея руки о масляную лампу.

   Картина встала у меня перед глазами, как живая: небольшая комната с узкой кроватью, окно, за мутным стеклом которого бушует зимняя метель, лампа, чье пламя дрожит и трепещет от сквозняка, и пара рядом с ней. Улыбчивый юноша обнимает за плечи хрупкую, как цветок, девушку. Они сидят почти впритык к лампе и что-то рассказывают друг другу, не обращая внимания на холод. Потому что их греет любовь.

   Я еле слышно вздохнула. Как жаль, что эта любовь оказалась такой хрупкой.

   – О, дорогая, – улыбнулась женщина, явно услышав мой вздох, – не нужно жалеть меня. Я фаталистка и верю, что, раз наши пути разошлись, значит, так было угодно судьбе. В конце концов, я прожила хорошую жизнь. Родила четверых детей. Вырастила их достойными людьми, которые сейчас уже воспитывают своих детей… Только одну дочь не уберегла.

   – Не уберегли? Почему?

   – Тьяна всегда была мечтательницей вроде меня, искала какую-то эфемерную, иную жизненную цель. Поступила в университет, но не закончила его. Влюбилась в преподавателя и, заявив, что именно в этом ее предназначение, сбежала с ним.

   – Сбежала? Вы были против брака?

   – Нет, что ты. Но ее избранник был магом, и, когда начались гонения, он решил все бросить, чтобы скрыться от церковников. Моя дочь уехала с ним. Не знаю, куда. Больше о них я ничего не слышала.

   – Мне жаль, – сказала я тихо. – А ваш первый возлюбленный? Вы знаете, что с ним стало?

   – Знаю, – кивнула она. – Через несколько лет мы встретились на улице, просто случайно. Он многого добился. Сделал карьеру, став целым директором фабрики, счастливо женился, завел прекрасных детей. Кто знает, может ничего этого бы не было, останься мы вместе.

   – Да, видеть будущее нам не дано.

   – Каждый человек делает свой выбор, и только жизнь может показать, насколько правильным он будет.

   Моя попутчица замолчала и откинулась на стену рубки, снова подставляя лицо солнцу. На ее губах блуждала улыбка, словно женщина заново вспоминала самые лучшие моменты своей жизни.

   Я тоже не могла не улыбнуться. Конечно, мое будущее, да и будущее всего мира очень зыбкое и неопределенное. Жизнь подбрасывает нам сюрпризы, и мы не знаем, что будет ждать нас завтра. Но несмотря ни на что, я очень надеюсь, что мне тоже повезет встретить настоящую любовь. А я ее не упущу.

***

Шел четвертый час нашего плавания. Матрос, насвистывая себе под нос незатейливую мелодию, уселся на борт и закинул в воду удочку. Кас все так же торчал на носу баржи, Нейт спал. Солнце спряталось за полупрозрачными перистыми облачками, которые спасали от обжигающих лучей, прохладный ветерок обдувал кожу, и я тоже решила подремать. Мало ли когда еще удастся выспаться нормально?

   Положив под голову куртку, я устроилась на одном из ящиков и закрыла глаза.

   …Река прорезает широкую долину, петляя среди лугов и лесов... Толпа людей тянется через поле к маленькому городку, который еще не знает о катастрофе… Старый архив стоит пустым и заброшенным, ведь здесь никто не появлялся с тех пор, как пропали его единственные работники… В большом городе прячется свалка металлолома. В одной из куч, настороженно озираясь по сторонам, ковыряется мальчишка с узким неприметным лицом…

   Я проснулась от легкого толчка. Машинально поднялась, некой частью сознания все еще пребывая в очередном странном сне, и осмотрелась.

   Судя по солнцу, проспала я достаточно. Мы успели заплыть далеко, и река сильно изменилась. Ее русло стало гораздо шире. Из воды виднелись заросли тростника, шелестящие на ветру, а кое-где и небольшие островки. Двигатель ревел тише, потому что баржа сбавила ход. Капитан вышел на палубу с картой в руках, мрачно прищурившись, оглядел окрестности и сунул в зубы сигарету.

   – Что-то случилось? – спросил Нейтон, подходя ближе.

   – Сейчас будем проходить устье Нирвы, – процедил капитан.

   – Устье Нирвы? – повторила я.

   – Там, слева, – он махнул рукой куда-то в сторону, – устье Нирвы. Это небольшая, но очень противная речка. Она течет через степи и несет оттуда песок и глину. Много песка и глины. Все это оседает в излучине, которую мы сейчас будем проходить. Тут каждый месяц фарватер меняется. Где мели, где протоки – вообще непонятно. Одну неделю проходишь нормально, а на следующую можешь застрять, как в жо…, – капитан покосился на беременную женщину. – В общем, крупно застрять

   – Нужна помощь? – поинтересовался Нейт, бросая подозрительный взгляд на реку.

   – Стоять у борта и смотреть в воду, – хмыкнул капитан, а потом махнул матросу: – Дик, неси лот!

   Матрос метнулся в рубку и вытащил откуда-то металлическую болванку на длинной веревке. Пробрался на нос, немного боязливо посматривая на Каса, который все еще стоял там, и устроился на самом краю.

   Капитан вернулся в рубку и взялся за штурвал. Господин Сэдли прихватил карту и стал рядом с ним, задумчиво бормоча что-то под нос.

   Через щели между ящиками я протиснулась к носу баржи и села возле матроса. Мне было интересно, что он станет делать. Парень смущенно покраснел, а Кас отчего-то глянул на нас недовольно и медленно пошел вдоль борта, рассматривая воду.

   Мы начали осторожно пробираться через коварную излучину. Вода и правда стала очень мутной, как будто в ней развели глину, трава и тростник густели, а мы просто старались не застрять.

   – Дик, меряй, – крикнул капитан.

   Матрос кивнул и, шустро размотав веревку, забросил болванку в воду. Подождал, пока она упадет на дно, глянул на отметки и прокричал:

   – Шесть футов ровно!

   – Якорь мне в глотку, раньше было пятнадцать! – выругался капитан, и баржа стала медленно подаваться вправо.

   Маневр помог, на следующей точке матрос намерял уже десять с половиной футов. Вот только дно было очень непредсказуемое. Не успели мы обрадоваться, как баржа ощутимо вздрогнула, явно задев днищем какую-то неровность.

   – Тысяча дохлых моллюсков! – прошипел капитан.

   Но несмотря на это, мы постепенно продвигались вперед. Река совсем не казалась опасной. Вокруг шелестел тростник, плескалась непроницаемо-коричневая вода. Наверное, если мы наткнемся на мель, это ведь не слишком страшно?

   – Ой, – вдруг дернулся матрос.

   – Что такое?

   – Не знаю, – он почесал затылок и стал сматывать линь. – Наверное, лот за что-то зацепился.

   Веревка в его руках на секунду натянулась, как будто и правда встретилась с невидимой помехой.

   – А скажите, капитан, – вдруг подал голос Кас, от которого мы за все плавание не услышали ни слова, – тут водится крупная рыба?

   – Не до рыбалки сейчас, – буркнул тот, не отпуская штурвал.

   – И все-таки…

   – Да может и водится, кто ее знает.

   – Места хорошие. – Повернулся к Касу Дик. – Рыба должна быть, но мы тут никогда не ловим. Уж больно река сложная, приходится только баржей и заниматься.

   – Не болтай, – прикрикнул на него капитан. – Лучше дай мне глубину.

   Дик кивнул, снова начав разматывать веревку, а Кас еще больше нахмурился.

   – Ржавая шлюпка! – пробормотал матрос зло.

   – Опять зацепился? – спросила я.

   – Ага. То ли трава, то ли коряги…

   Он дернул из всех сил и вдруг вскрикнул, повалившись на спину. Веревка вылетала из воды, обдавая меня мутными брызгами. По борту что-то стукнуло.

   – Эй, ты чего там? – спросил капитан.

   – Сейчас… – Дик поднялся и стал сматывать линь, чтобы найти болванку.

   Но когда та оказалась у него в руках, мы дружно ахнули. Потому что на веревке остался только жалкий огрызок металла, на котором виднелись следы чьих-то зубов, без сомнения острых и крепких.

   – Капитан! – просипел матрос.

   Кас в два шага оказался возле нас. Глянул на болванку и, выругавшись, стащил со спина арбалет.

   Баржа дрогнула, будто ее ударили снизу, под днище. Я отползла от борта, просто на всякий случай, а через секунду поняла, что сделала это не зря. Вода, мутная от глины, разошлась, и в ней показалась широкая грязно-бурая спина, покрытая крупными чешуйками и длинными гребнями.

   – Крокодил! – взвыл матрос. – Да еще и огромный!

   – Якорь ему в глотку! – выругался капитан, высовываясь из рубки.

   Баржа чуть не подпрыгнула от мощного удара снизу. Кас грубо дернул меня вверх, помогая встать на ноги, и толкнул к рубке:

   – Сидите в центре и не высовывайтесь!

   Я кивнула и побежала вперед. Капитан ругался в рубке, старательно руля баржей. Нейт и Сэдли разбирали кучу какого-то хлама, выискивая там хоть что-то, что было способно сойти за оружие. Господин Рикантер осторожно усаживал свою беременную супругу подальше от бортов. И только слепая пассажирка продолжала сидеть, вцепившись в свой ящик и стараясь не показывать панику.

   – Давайте, помогу. – Я бросилась к ней и осторожно подхватила под руку, поднимая.

   – Спасибо, детка, – тихо произнесла старушка. – Там и правда крокодил?

   – Кажется, да. Никогда не видела их вживую.

   Я усадила женщину рядом с госпожой Рикантер. Ее супруг кивнул мне и поспешил на помощь Нейту. Сейчас любые руки были важны. Потому что крокодил приплыл пообедать не один. Вокруг баржи нарезали круги уже целых три огромные туши, иногда показывая из воды узкие морды со злыми глазками. А еще один монстр скорее всего прятался под нами.

   Капитан поддал ходу, чтобы оторваться от хищников. Но мы все равно шли слишком медленно, поскольку приходилось лавировать между островками и зарослями тростника. Крокодилы как будто понимали, что нам не скрыться. Они кружили вокруг баржи, то приближаясь, то отдаляясь, пока один из них, явно самый смелый, не подплыл слишком близко и не попытался перелезть через низкий борт.

   – Осторожно! – крикнул Нейт господину Сэдли, который стоял там.

   Мой бывший начальник размахнулся багром и врезал по крокодильей голове. Кас развернулся, выстрелил в хищника, но арбалетный болт отскочил от грубой чешуи, даже не поцарапав ее.

   – Что б тебя разорвало, – прошипел он, а потом крикнул капитану: – Огнестрельное есть?

   – Нету, дохлую медузу мне в задницу!

   – Плохо.

   Мужчины рассредоточились вдоль бортов. Крокодилы будто озверели. Они набрасывались на баржу, отчего ее мотало в разные стороны, как ореховую скорлупку. Металл натужно трещал, с трудом выдерживая атаки. Я стала всерьез бояться, что монстры просто разорвут хрупкое судно на части. Но опасность подстерегала с другой стороны.

   Сильный толчок бросил меня вперед. Я врезалась в большой ящик и зашипела от боли. А баржа резко остановилась, чуть развернувшись боком.

   – Тысяча тощих селедок! – заорал капитан из рубки. – Мы сели на мель!

   – Только этого не хватало, – всхлипнула госпожа Рикантер.

   – Не бойся, детка, все будет хорошо, – старушка постаралась успокоить ее, осторожно поглаживая по спине.

   Двигатель баржи хрипло взревел. Запахло топливом и дымом. Было видно: капитан старался выжать из своего судна все возможное и невозможное, вот только оно не двигалось с места.

   – Хватит! – закричал Нейт. – Вы сожжете двигатель.

   Капитан Нуртен послушался. Двигатели затихли. И тем отчетливее прозвучал противный треск. Мощные челюсти хищника вцепились в борт. Я схватила первый попавшийся под руку штырь и изо всех сил заколотила по крокодильему носу. Господин Рикантер, с которым мы не успели толком познакомиться, подскочил ко мне и стал лупить тоже. Чешуйчатый монстр рыкнул, но оставил борт в покое, скрывшись в мутной воде.

   – Нам конец, – завыл побледневший, как смерть, матрос.

   – Отставить панику, – гаркнул капитан.

   – Да они нас тут просто сожрут! Заползут на баржу и сожрут!

   – Нам нужно как-то слезть с этой мели, – прохрипел взмокший господин Сэдли.

   – Пацан правильно говорит, – выплюнул капитан. – У меня движок не выдержит.

   – Есть другая идея, – подал голос хмурый Кас.

   Он быстро обошел рубку и встал на корме. Достал из висящих на поясе ножен кинжал и резанул себе ладонь, щедро орошая кровью палубу.

   – Ну давайте, твари, – прошипел он.

   Я закусила губу и чуть не вскрикнула, когда самый большой крокодил разогнался и навалился на корму, чтобы добраться до Каса. Тот даже не дрогнул. Размахнулся и как следует врезал хищнику багром по морде, заставляя податься назад. Только хватило этого всего на несколько секунд. Свежая кровь оказалась слишком привлекательна, чтобы человек с хлипкой железкой в руках мог стать преградой. Крокодил снова разогнался и бросился на баржу. Следом за ним подоспели еще двое.

   Хищники метались у кормы. А баржа вдруг дрогнула, сдвинутая их тушами, и нырнула вперед, срываясь с мели.

   – Полный вперед! – крикнул Кас.

   Двигатель взревел, на этот раз как-то радостно, и баржа рванула прочь. Нейт издал торжествующий вопль. Но в этом шуме я смогла услышать чужой тихий вскрик. Господин Рикантер не успел ни за что ухватиться и от резкого толчка свалился в реку.

   – Нет! – воскликнула его жена.

   Я метнулась к борту, схватила связку каната и бросила его в воду.

   – Хватайтесь!

   На свое счастье, упавший пассажир успел поймать канат до того, как баржа набрала ход. А потом подоспели господин Сэдли с Нейтом и вытащили его на палубу прямо из оскаленных крокодильих пастей.

   – Спасибо, – прохрипел господин Рикантер.

   – Спасибо вам, – тихо сказала его жена, подбираясь к мужу и обнимая его дрожащими руками.

   – Ну что ты, дорогая….

   А я устало выдохнула, подняла голову и посмотрела на Каса. Он все еще стоял на корме, глядя вперед, как самый настоящий капитан корабля из какого-нибудь приключенческого романа. За баржей плыли крокодилы, не собираясь отпускать нас просто так. Кас прищурился, плавным движение вытянул руку с арбалетом, выждал момент и выстрелил. Мутная вода вспенилась от судорог монстра. Кажется, стальной болт попал ему прямо в пасть, разодрав нежное горло.

   Сострадание явно не было знакомо его собратьям. Почуяв кровь, они развернулись и набросились на раненого хищника. Река будто вскипела от бьющихся туш, потом окрасилась кровью. А мы уходили. Медленно, натужно, но уходили вперед, пока это жуткое место не осталось далеко позади.

ГЛАВА 8

– Мы спаслись? – просипел Дик.

   – Кажется, да, – ответил Нейт, все еще не спешивший отпускать багор.

   Капитан вдруг разразился бранью, да такой цветистой, что у меня загорелись уши. Господин Рикантер, наоборот, облегченно рассмеялся, попытался неловко отжать рубашку прямо на себе, но махнул на это дело рукой и просто обнял жену.

   – Иллара, все нормально? – Покосился на меня друг.

   – Нормально.

   – Это ж надо же! – Нейтон, наконец, опустил свое орудие, но по-прежнему выглядел взбудораженным и нервным. – Ты видела их пасти? Огромные, как чемоданы. Каждый, наверное, кабана проглотил бы и не заметил!

   – Нейт, – протянула я укоризненно, кивнув на беременную пассажирку.

   Тот смутился и замолчал.

   – И откуда они взялись тут? – пробормотал господин Сэдли, вытирая лоб. – Да еще и целой стаей? Калийсие крокодилы никогда не заплывали севернее Нугрима, даже в самые теплые годы.

   – Все меняется, – скривился капитан Нуртен. – Вот и такие твари… решили сменить кормовые угодья. Только сделали они это совсем недавно. Еще неделю назад их тут не было. Эх, надо предупредить наших, чтобы еще кто не попал им в пасти.

   – Калийские крокодилы, – ошарашенно прошептал матрос.

   Потом подполз к борту, от которого один из монстров откусил солидный кусок, провел пальцами по покореженному металлу и достал из его обрывков большой зуб.

   – Вот это да! – восхищенно выдохнул Дик.

   – Кошмар какой, – госпожа Рикантер покачала головой и еще сильнее прижалась к мужу, не обращая внимания на его мокрую одежду.

   Все вдруг спохватились и начали приводить себя в порядок. Я бросила взгляд на Каса, который так и стоял с окровавленной рукой на корме, смотря в воду. Подумав немного, вытащила из-за ящика свой рюкзак, нашла там бинт с обеззараживающим раствором и подошла к мужчине.

   – Я помогу, – улыбнулась криво, показывая ему бинт.

   Как ни странно, Кас без возражений присел на борт и подал мне руку.

   – Спасибо вам, – прошептала я еле слышно.

   От волнения снова перешла на «вы», но Кас поправил:

   – Тебе.

   – Да. Спасибо тебе. Ты спас нас всех. Снова…

   Он просто пожал плечами, как будто ему каждый день приходилось разгонять огромных голодных монстров. Хотя… может так оно и было. Кас жил в лесу, а там ведь то волки, то еще кто похуже.

   – Больно? – спросила я, когда начала смывать с раны кровь.

   – Это ерунда. Заживет быстро.

   – Все равно нужно обработать.

   Рана и правда оказалась неглубокой и уже не кровоточила. Очень странно, ведь я видела, сколько крови из нее текло каких-то пару минут назад. Но думать об этом не стала. Просто пожала плечами, быстро промыла ладонь и забинтовала.

   – Вот и все, – вздохнула, выбрасывая за борт окровавленный бинт.

   – Спасибо, – негромко сказал Кас.

   А потом глянул на меня и нахмурился.

   – У тебя синяк. – Его пальцы коснулись моего виска.

   – Синяк? – удивилась я и, ощупав висок, почувствовала легкую боль. – И правда. Наверное, об ящик ударилась, когда мы на мель сели.

   – Голова не болит? В глазах не двоится?

   – Нет, – прислушавшись к себе, улыбнулась и повторила его же слова. – Заживет быстро.

   Победа над монстрами всех ужасно воодушевила. Капитан выволок на палубу керосиновую плитку и большую кастрюлю. Дик пошуршал за ящиками и нашел там ведро с уловом, которое каким-то чудом пережило битву с крокодилами. В ведре плескалась большая рыбина, в три моих ладони длиной, и несколько рыбешек помельче. Мы с Нейтом быстро почистили и порезали ее, госпожа Рикантер ловко разделалась с овощами, которые выдал ей господин Нуртен. И через час мы все уже ели наш поздний обед.

   Уха получилась что надо. Жирная, наваристая, она была щедро приправлена голодом и отголосками недавней схватки. Мы ели так, что аж за ушами трещало, не отвлекаясь на разговоры.

   Прикончив свою порцию, я почувствовала, как волнами накатывает усталость. Все же это слишком. За последние несколько дней на мою голову свалилось больше приключений, чем за прошедшие восемнадцать лет.

   Сильнее всего мне сейчас хотелось лечь и уснуть, но никак не получалось. Все время казалось, что из воды вот-вот выскочит очередное чудовище, поэтому сон не шел.

   Когда на горизонте показался Нугрим, все облегченно выдохнули. Высокие башни, которые я сначала не опознала, как дома, выросли среди поля очень неожиданно. Капитан Нуртен счастливо улыбнулся и направил свою баржу к берегу.

   Его пристань была совсем недалеко от окраины. Дик ловко пришвартовал баржу к пирсу, на котором уже ждал невысокий полненький мужчина. Это оказался тот самый внук, встречающий свою слепую бабушку.

   Расставались мы все почти лучшими друзьями. Господин Нуртен на радостях, что все закончилось хорошо, и не взял с нас вторую половину денег, которые мы должны были ему за проезд. Кас пожал капитану руку и повел нас по узкой улице в самое сердце города.

   Нугрим поражал. Он был во много раз больше Трима и Бельвира вместе взятых. Дома по двадцать этажей тянулись вверх, окружая нас, как крепостные стены. По улицам ездили грузовики, пассажирские автомобили: массивные машины, широкие, с обтекаемыми формами, и автобусы с маленькими окошками и покатыми боками. А сколько было людей! Я всерьез испугалась, что могу потеряться, и крепко ухватила Нейта за руку. Забыв обо всем на свете, мы с ним вдвоем вертели головами в разные стороны, чтобы рассмотреть все и всех.

   – Представляю, что было бы, если бы вы попали в Атараксию… – добродушно усмехнулся господин Сэдли, глядя на наши обалдевшие лица.

   – В этом городе лучше не зевать, – бросил Кас.

   Но скоро первое восхищение прошло, и мне стало понятно, что Нугрим не так уж и хорош. Грязные улицы, мутные окна домов вокруг, хмурые горожане, тяжелый запах дыма и дизеля – все это совсем не придавало городу очарования. В Триме хотя бы зелень была.

   Устав смотреть по сторонам, я подошла поближе к Касу и тихо спросила:

   – Ты помнишь, где храм?

   – Еще бы. – По его лицу мелькнула тень.

   – Но мы же не полезем туда вот прямо так сразу? – поинтересовался господин Сэдли.

   – Я вообще не собираюсь туда лезть, – отрезал Кас. – Доведу вас до места, а дальше сами. Делайте, что хотите, хоть церковникам в пасть идите. Я в этом участвовать не буду, мне еще пожить хочется.

   Сэдли понимающе хмыкнул, а я опустила голову, закусив губу. Скорый уход Каса стал очень неприятной новостью. Конечно, он ничего нам не обещал, наоборот, сразу сказал, что доведет только до Нугрима. Но я так надеялась, что за эти несколько дней мужчина изменит свое решение. Мне с ним было спокойнее. Он сильный, умный, уверенный и явно многое повидал в жизни. Нам очень не помешал бы такой помощник. Но интуиция подсказывала, что уговаривать его бесполезно.

   Предаваясь своим мрачным мыслям, я не смотрела, куда иду, и чуть не наткнулась на Нейта, которой вдруг замер на месте и удивленно выдохнул:

   – Ого!

   Я подняла голову и ахнула. Мы стояли на краю большой круглой площади. Она казалась очень свободной и почти пустой, что было совсем неожиданно для такого города. Словно дома, заполонившие все вокруг, боялись подступать к ней. И к стоящему в самом центре храму.

   Храм был огромен. Он буквально дышал древностью. Серый камень стен, монументальные колонны портика и галереи, которая оббегала второй этаж, купол крыши, потемневший от времени – все это как будто олицетворяло собой далекое прошлое.

   – Первохрам, – вздохнул господин Сэдли, поправляя очки. – Как я говорил, их в Равероне всего три. Каждый из них древнее, чем сама империя. Когда-то они были оплотом магии, знаний и просвещения.

   – Еще несколько лет назад церковники казнили бы нас без суда и следствия за такие слова, – процедил Кас, не сводя с храма тяжелого, даже какого-то ненавидящего взгляда.

   Мой бывший начальник презрительно фыркнул, но все же осмотрелся по сторонам. А я задумчиво нахмурилась. Что же такое случилось с Касом, что он так ненавидит этот храм? Или всю Церковь целиком?

   – Ладно, счастливо оставаться, – сказал Кас, разворачиваясь и шагая прочь. – Мне с вами делать нечего.

   Несмотря на совершенно однозначное пожелание, мы поплелись следом за ним.

   – Нам как бы тоже сегодня нечего здесь делать, – осторожно заметил господин Сэдли. – Мы поищем гостиницу или комнату в арендном доме.

   – Ищите.

   – А ты? – с надеждой спросила я. – Прямо сейчас отправишься обратно… в лес?

   – Да, – отрезал Кас.

   – Понятно, – я совсем сникла.

   И как уговорить его остаться с нами? Мы и денег предложить не можем, потому что у нас их просто нет. На мир ему наплевать, на нас, в общем-то, тоже. Кас просто вернется в свой лес и станет вести привычную жизнь, быстро забыв о странной девушке по имени Иллара и разных глупостях, которые она говорила. Эх…

   Мы свернули на широкую улицу, где не было машин, но был рынок, с которого уже разошлись почти все торговцы. Кас остановился и махнул рукой куда-то налево.

   – Раньше самые нормальные арендные дома были там. Как сейчас, не знаю. К главному порту не суйтесь: слишком опасно, жить с вечно пьяными матросами не стоит, несмотря на дешевизну. И держитесь подальше от храма. Если вы примелькаетесь церковникам…

   – Спасибо, – склонил голову Сэдли.

   – Вот и все, да? – тихо спросила я.

   Расставаться с нашим неожиданным проводником было грустно. Глупо это, да. За несколько дней вместе мы не стали не то что близкими людьми, но даже приятелями. И все равно, мне казалось, что между нами успела возникнуть невидимая связь, тонкая и хрупкая. Которая порвется, стоит только Касу уйти.

   – Да, – кивнул тот, не глядя на меня.

   В глазах защипало. Я отвернулась, чтобы этого никто не заметил, и сделала вид, будто мне интересно рассмотреть грязную площадь, на которой мы остановились. Мой взгляд бездумно скользил по мостовой, по стенам домов, а потом вдруг зацепился за кое-что странное. Возле рыночного прилавка стояла женщина. Просто стояла, невидяще глядя куда-то вперед, бормотала себе под нос и перебирала бусины висящего на запястье браслета.

   Нахмурившись, я присмотрелась к женщине. Потом увидела мужчину, который почему-то начал ходить кругами вокруг фонарного столба. Пожилая пара, взявшись за руки, замерла на месте и стала раскачиваться из стороны в сторону.

   – Лара! – Нейт дернул меня за руку, и я поняла, что он уже давно пытается дозваться. – Ты слышишь? Нам тоже пора идти.

   – Смотри, – я не обратила внимания на его слова и кивнула в сторону странной пары. – Что с ними?

   – Не знаю, – пожал плечами друг.

   – Как-то это… неправильно, – заметил господин Сэдли.

   – Неправильно… – эхом повторила я.

   Людей на площади становилось все больше. Они ходили, машинально переставляя ноги, напевали себе под нос, сталкивались друг с другом, но никак не реагировали на это. Зрелище было жутким, диким и противоестественным. Нормальные люди так себя не ведут.

   – Слушайте, – занервничал друг, – кажется, нам пора убираться отсюда.

   Господин Сэдли осмотрелся и махнул рукой налево. Мы послушно двинулись следом, стараясь не упустить из виду его лысый затылок. Людей вокруг становилось все больше и больше. Через эту толпу, которая будто колыхалась в странном рваном ритме, уже было сложно протискиваться. Я сама чуть не упала, когда меня огромный толкнул толстый мужчина.

   – Лара, давай. – Нейт схватил меня за руку и потянул вперед.

   Только бы выбраться отсюда. Сумасшедшая толпа – это страшно.

   Под ноги попался ящик, заставивший меня споткнуться. Ладонь вылетела из руки друга, и нас тут же разделили безумные люди.