Если счастье близко. Марина Стетюха

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Ростислав, молодой парень, мечтает стать адвокатом. Он получает диплом магистра, готов кинуться в бурю адвокатских страстей, но его неожиданно бросает любимая девушка. Ростислав впадает в отчаяние. И если бы не знакомство с Коляном, он вряд ли вернулся бы к обычной жизни, вряд ли бы принял приглашение профессора поступить в аспирантуру и вряд ли бы встретил новую любовь... Надолго ли это счастье? Когда счастье близко, всегда что-то происходит. Вопрос только - почему.

ГЛАВА 1.

- У жизни свои планы на нас, - буркнул Ростислав и небрежно кинул на рабочий стол диплом магистра юриспруденции.

   Он получил его месяц назад и был доволен. Но не от того, что теперь-то он, что есть сил, кинется в бурю адвокатских страстей, а потому, что его мучения завершились. Кто бы мог подумать, что вот так, за полгода до того, как получить заветный диплом, он впадет в тяжелую депрессию. Его бросила девушка. Юлька полюбила другого мужчину и уехала жить с ним в Италию, ничего не объяснив Ростику.

   Сказать, что Ростик болезненно переживал, ничего не сказать. Он даже сам не ожидал, что все в его жизни утратит былую яркость. Он – жизнерадостный, уверенный в себе молодой парень, вмиг потерял себя. Образы успешного адвоката, которые не так давно он филигранно вырисовывал в мечтах, исчезли, так же как и желание связать жизнь с юриспруденцией. Ведь он хотел стать адвокатом лишь потому, что его любимая Юлька когда-то сказала в парке под кленами: «Давай, ты будешь адвокатом!» А еще они собирались пожениться как только Ростик устроится на работу. Вот только не вышло.

   Ростик не знал и даже не догадывался, почему любимая Юлька выбрала другого. Ничто, как ему казалось, не предвещало личной трагедии. Они встречались со школьной скамьи, он любил ее по-настоящему, как любят один раз в жизни. И она, верил он, отвечала взаимностью. Нет, они не были идеальной парой и всякое случалось. Но никак Ростик не ожидал, что невеста сбежит. Вот как после этого доверять женщинам!

   Воспоминания о любимой Юльке мучали Ростика. Родные и близкие, как могли, поддерживали его, но безуспешно. Он замкнулся в себе, забросил все дела, отказал десяткам работодателей и послал подальше друзей, которые советами «начать новую жизнь» только злили его.

   Примерно час назад ему позвонил профессор, с которым он сдружился во время учебы, и предложил поступить в аспирантуру.

   - Уж больно толковая ты голова, - сказал он ему и попросил подумать над предложением, но не долго, дня три.

   Ростик поблагодарил профессора за доверие, но ответил, что наука – не для него. Тот посмеялся в трубку телефона, сказал, что тоже так думал в свои двадцать три, и еще раз попросил подумать.

   Только из уважения к профессору Ростик согласился, хотя знал наверняка, что ответ положительным не будет.

   «К черту все. Подумаю завтра», - решил он.

   На улице моросил дождик. Но это не мешало Ростику бродить по улицам города и снова и снова думать о том, как его жизнь дала трещину, и где взять силы и желание, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Он падал на дно и прекрасно понимал это; знал, что если не расправит плечи и не откликнется, судьба отвернется от него надолго, если не навсегда, и он будет до конца дней жалеть, что не использовал те возможности, которые жизнь щедро преподносила ему взамен его любимой Юльки. Но и то, что он все это осознавал, понимал и размышлял об этом, не помогало.

   Слегка промокнув, Ростик забежал в бар выпить сто грамм виски или водки, а потом – домой, спать беспробудно до утра, а то и до полудня.

   Ростик переехал на съемную квартиру спустя неделю, как получил диплом. Никто теперь его не донимал и не терзал душу расспросами; он был предоставлен самому себе и вот этому чуточку радовался. Тех денег, которые копил на свадьбу, вполне хватало, и хватит еще на несколько месяцев безделья, а там – будь что будет.

   Ростик присел за барную стойку, заказал водки и лимон. Выпил. Потом еще заказал и выпил. Настроение улучшалось. Пожалуй, самое время самому себе рассказать о том, что все его переживания – пустяки, и ломаного гроша не стоят. Он попросил еще налить ему водки и нарезать лимон.

   - Мне кажется, вам нужна компания, - рядом с Ростиком присел мужик, подал знак бармену налить водки и ему.

   Ростик посмотрел на незнакомца - почти лысый мужчина лет пятидесяти; густая щетина с проседью покрывала его худое лицо, а темные как ночь глаза, которые он прищуривал, блестели.

   - Компания мне ни к чему, и так хорошо, - сердито сказал Ростик и выпил очередные тридцать грамм, закусив лимоном.

   - Да, ты, парень, грубиян! Может, хватит от жизни отнекиваться. К тебе сам черт пожаловал, а ты все не угомонишься.

   - Черт? – Ростик еще раз внимательно посмотрел на мужчину и с ухмылкой добавил: - А где же твои рожки, черт?

   - Оставил в преисподней…

   Бармен налил водку в рюмки, поставил блюдце с нарезанным лимоном и сахаром, и скрылся.

   - Если ты не опомнишься, в следующий раз приду по твою душу. Хватит пить, - мужчина крепко сжал руку Ростика, когда тот собирался взять стопку с водкой.

   - Да кто ты такой, черт тебя подери?

   - Я уже сказал, - спокойно ответил тот. – Не хочешь со мной говорить, не надо. Я здесь не для того, чтобы язык чесать. Мне нужно передать тебе кое-что от твоего покровителя. Вот, - мужик достал из внутреннего кармана сверток и протянул его Ростику. – Здесь книга, которую ты должен почитать. Сегодня же. Не знаю, правда, как ты это будешь делать - глаза твои косят. – Мужик прищурился и несколько секунд всматривался в Ростика, потом прибавил: - Ладно, это твои проблемы. Все, я задание выполнил.

   Незнакомец засунул сверток Ростику под пиджак, встал с барного стула.

   - Эй, мужик, погоди, - опомнился Ростик, протрезвев, - мы еще увидимся.

   - Да, завтра приходи, поговорим. Сюда же в это время. Только книгу прочитай, дурень!

   Проводив незнакомца взглядом, Ростик долго смотрел то на бармена, косившегося на парня, то на рюмку с водкой, и то и дело оглядывался по сторонам. Потом попросил у бармена стакан воды и жадно выпил.

   - Слышишь, парень, - обратился он к бармену, - ты видел и слышал то же, что и я?

   Парень, лет двадцати, пожал плечами:

   - О чем вы? Что-то не так с выпивкой?

   Ростик молча встал, рассчитался за заказ и вышел из заведения. Он около часу ходил туда-сюда по улицам, прокручивая все, что произошло полчаса назад. «Мне явно нездоровится, - озадачился он. – Надо что-то менять, иначе попаду в психушку».

   Ростик вызвал такси и через двадцать минут прибыл домой. Снял пиджак, разулся и пошел в кухню, захватив с собой сверток от незнакомца.

   Как и говорил мужик в баре, это была книга, внешне самая обыкновенная, правда, без автора и названия. Ростик покрутил ее. Открыл первую страницу и начал читать.

   Чтение его быстро увлекло, а буквально через пять минут – ошеломило. Он курил и жадно читал, в одной позе, боясь шелохнуться. Вспотевшими от волнения руками он перелистывал страницу за страницей, в горле стоял ком. Сначала у него появилось чувство, что книга словно написана о нем, но дочитав до сороковой страницы, он окончательно понял, что она о его жизни, начиная с рождения, заканчивая той минутой, когда он, переехав в съемную квартиру, открыл бутылку водки и без закуски залпом выпил полстакана сорокаградусной.

   Всерьез разволновавшись, он перелистнул. Нахмурился, поморгал. Еще раз перелистнул. Дальше текста нет, пустые страницы.

   - Что за ерунда! – рыкнул Ростик. – Где продолжение?

   На следующий день в половине девятого вечера Ростик пришел в бар, присел за дальний столик. Если мужик и вправду придет в девять, как обещал, он разузнает обо всем, без сомнения.

   Ростику, скептику, рационалисту и материалисту до мозга костей, случившееся казалось не случившимся, а играми разума. Получасовой сон, который одолел его на рассвете, не помог прийти в чувства.

   Когда он утром открыл глаза, первая мысль в голове: случившееся - сон, кошмар. Но уже через секунду его надежды рухнули - та самая книга, которую он вчера читал и перечитывал бесчисленное количество раз, лежала на прикроватной тумбе.

   - И снова здравствуй! - сказал он и нервно усмехнулся.

   Весь день Ростик, как на иголках. Он не мог ни есть, ни спать, ни сидеть, ни лежать, ни думать о чем-то другом. Только об этом странном мужчине в баре, только об этой не менее странной книге, в которой так и не появилось продолжение.

   Ровно в девять мужичок присел за столик к Ростику, тот испуганно посмотрел на него.

   - У тебя, наверно, много вопросов, - ухмыльнулся мужичок.

   - Да, - тихо проговорил Ростик, тихо поздоровавшись.

   - Выпьешь чего-нибудь? – спросил мужик.

   - Воды.

   - Ах-ха-ха! – рассмеялся тот, громко, широко открыв рот.

   Ростик не мог не заглянуть в пасть волка – ровные, красивые, белые зубы. «В самом деле, черт!» - подумал Ростик и испугался собственных мыслей.

   - Бросил пить? Это хорошо! Подействовала-таки пилюля. Я точно говорю – надо выдавать каждому такие книги в семь лет. Вот житуха-то была бы! Ха-ха-ха!

   Ростик внимательно всматривался в незнакомца. В глубине души он все еще надеялся на то, что сейчас ему объявят: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера», все окажется розыгрышем. И перед ним не черт собственной персоны, а актер, которого наняли его заботливые родители или друзья, или кто-то там еще. Шоковую терапию никто не отменял. Но занавес не опускался, и никто никого не благодарил за внимание.

   Мужик тем временем сходил за выпивкой, поставил на столик бутылку водки, две рюмки и нарезанный на блюдце лимон.

   - Сейчас шашлычок принесут, - сказал мужик и налил водки.

   - Я же сказал, что пить не буду, - Ростик рассердился.

   - Ни ссы! Со мной можно.

   Ростик отпил из рюмки, поставил стопку на стол и закусил лимоном.

   - Хватит томить, - вдруг сказал он, пока мужик жевал лимон, не скривившись. – Если ты, и впрямь, такой всезнающий, должен догадаться, что я с нетерпением жду развязки вчерашней истории. А все это - выпить-закусить, и разговоры ни о чем только злят.

   - Ха! Подумаешь? – съязвил тот. – Если бы ты знал, как меня бесит, что я должен был все бросить, чтобы еще раз прийти к тебе, бестолковому! Вчера ты не соизволил меня послушать, а сегодня я не особо хочу говорить. Так что, жди!

   Ростик опустил глаза. В самом деле, ведь так и было. Что же, надо молчать, терпеть и ждать.

   - Зови меня Колян! – сказал мужик.

   Ростик кивнул.

   Мужик налил себе водки и выпил.

   - Дерьмо эта ваша водка! – выругался он. – Вот я вчера выпил, и сегодня, и не пойму, что ж вы в ней нашли! Вот что она дает? Почему ты полгода пил ее вместо воды?

   Ростик совсем не ждал этих вопросов и немного растерялся. Он и вправду выпивал каждый день с тех пор, как расстался с Юлькой.

   - Ты же знаешь, почему, – ответил Ростик.

   - А я хочу тебя послушать, – Колян шмыгнул носом. - Коль ты оторвал меня от дел, давай развлекай. И, кстати, советую тебе сдуться! А то напыжился! Сидишь, как туз кукурузный. Расслабься! Когда бы мы еще поговорили по душам?

   Ростик вздохнул. Неужели обезумел? Если так, то и вправду, чего сидеть, как шпала. Он взял бутылку, испросил взглядом согласие соседа и разлил по рюмкам.

   - За встречу! – предложил он тост.

   - Давай! – был ответ.

   Они чокнулись рюмками и выпили. К тому времени принесли закуску.

   - Кстати, Колян, зови меня Ростик, - добавил Ростислав и откусил кусок шашлыка из баранины.

   - Хорошо, Ростик. Буду так тебя звать, - сказал тот и тоже откусил шашлык.

   Мужик с аппетитом жевал мясо.

   - Вот как ты дальше собираешься жить, Ростик? – серьезно спросил Колян, проглотив шашлык. - Ты же понимаешь, что катишься вниз?

   - Понимаю, - покивал Ростик. – Но меня не заботит завтрашний день. После того, как меня бросила девушка, которую, сказать к слову, я любил больше жизни, для меня что жить, что не жить, … а точнее, как жить, не имеет значение. В глубине души понимаю - что-то идет не так, но я не хочу об этом думать, надеюсь, само собой образуется. - Ростик замолчал, подумал с полминуты и продолжил: - Когда пьяный до поросячьего визга, клянусь, что начну новую жизнь. Но уже утром желание что-то менять пропадает…

   - Неужели так сильно любил? – спросил Колян.

   Ростик посмотрел на мужика:

   - Я же говорю - больше жизни… Она была смыслом всего, что я делал последние семь лет. Понимаешь? И тут, нежданно-негаданно, будто свет погас. Я вообще потерялся. Как ребенок, который заблудился в лесу. Смешно, правда?

   - Честно? Да, смешно, - сказал Колян, но даже не улыбнулся. - Из-за бабы убиваться - глупо…

   Ростик пожал плечами:

   - Она не была бабой, она была другой… - он запнулся и с усмешкой продолжил: - Хотя, какая она другая… Бросила меня, как тряпку. Могла хотя бы объяснить, чем я ей не угодил…

   - Можно подумать, ты бы страдал меньше.

   - Во всяком случае, было бы не так обидно.

   Колян ничего в ответ не сказал.

   - Шлюха она, как все … - с горечью прибавил Ростик, помолчав. -Уехала с каким-то ублюдком …

   - Ладно, хватит! – перебил Колян.

   Мужик налил водки и предложил выпить.

   - Я не волен говорить правду. Начальство запретило. Но поверь, та девушка не заслужила оскорблений. У нее была причина…

   - Что за чушь ты несешь? – опешил Ростик, не дослушав до конца. – Какое, на хрен, начальство?

   - Ты остынь, а то могу и обидеться. Довольствуйся тем, что услышал.

   Ростик теперь не сомневался - он совершенно лишился ума. Эти два дня перевернули все с ног на голову. Будто в тридцати шести часах вся его жизнь. Он тяжко вздохнул от бессилия, и сник. Встать бы и уйти. И пусть все идет, как шло раньше. И к черту эту встречу… и ту книжку… да и, собственно, жизнь.

   - Слышишь, Колян, я сдаюсь, - после долгого молчания сказал Ростик. – Бороться и понять, что происходит, нет сил. Говори, что должен сказать, и я пойду.

   Мужик с жалостью глянул на Ростика.

   - Ладно, - сказал он, - смотрю, ты совсем отчаялся. Давай сделаем, как говоришь, на том и расстанемся, - Колян запнулся, видимо, хотел еще что-то сказать, но одумался и, помолчав, продолжил: – В общем, о книге. Ты заметил, наверно, что в ней описывается твоя жизнь?

   - Заметил, - еле усмехнулся Ростик.

   - Так вот, если страницы стали пустыми, значит, что-то в твоей жизни пошло не так, как было задумано. Ты сбился с пути, друг, и тебе надо понять, где ошибка, иначе твоя жизнь будет пустой, такой же, как и те страницы, на которых ты старался найти текст.

   - Ну и бред! – прошептал Ростик, покачал головой, хотел встать и уйти, но Колян придержал его за плечо.

   - Сидеть! - приказал Колян. - И засунь свой язык… сам знаешь куда. Не услышишь сейчас, не услышишь никогда. Я больше не приду.

   Ростик опустился на стул.

   Мужик отодвинул тарелку и рюмку на край стола, налил в стакан обыкновенной воды, сделал пару глотков. Потом пристально посмотрел в глаза Ростику и заговорил, но совершенно иначе – с толком, расстановкой и чувством ответственности:

   - Книгу, которую я тебе дал, пишет твой покровитель. Называй его, как хочешь – бог, ангел, черт, да хоть – дьяволом. Важно то, что он расписывает твою жизнь так, чтобы ты, дурень, жил долго и счастливо. Спокойная и тихая смерть в глубокой старости в окружении тех, кто тебе дорог, – непременно тебя ждут. Это - по замыслу. - Колян перевел дыхание и продолжил: - И все шло хорошо, по плану, пока ты, как говорят тут у вас, не свернул с пути истинного. Ни уговоры родных и близких, ни знаки и подарки, которые покровитель щедро тебе подавал, не помогли. Ты до сих пор не одумался. Мое появление и книга – это последний подарок покровителя. Не исправишься – тебе конец.

   Ростик в задумчивости молчал и слушал.

   - Вот поэтому в книге нет продолжения, - заключил Колян, - и тебе выбирать, каким путем ты пойдешь дальше. Понятно?

   Ростик согласно покивал. Нутро раздирало - вот так глюк! Допился, блин, до черта. В буквальном смысле.

   - И что я должен сделать? Бросить пить? – Ростик с трудом сдерживал ухмылку.

   - Это ты уж сам думай, - сказал Колян в прежней манере. – Ишь, подавай ему готовое решение. Может, - продолжил мужик, чуть погодя, - только пить бросить, а, может, еще надо кое-что сделать…

   - Так как же я пойму, что следую замыслу покровителя? – иронизировал Ростик.

   - Опять язвишь? – не выдержал Колян. – Вот наглец! И что покровитель в тебе нашел? Ах, да - в душе ты такой ранимый, такой добрый человек, – ехидно добавил мужик.

   - И все-таки? – не успокаивался Ростик. – Вопрос-то интересный?

   - Вопрос – интересный, а вот тон твой меня раздражает.

   - Ладно, прости, - опять вздохнул Ростик.

   Колян сделал пару глотков воды:

   - Понять просто – если ты идешь по правильному пути, в книге появится продолжение.

   - Да ладно! – опять ирония в голосе Ростика, как он ни старался. – Появится продолжение всей моей жизни…

   Колян захохотал.

   - Ну ты и чудик!

   Ростик нахмурился, но промолчал.

   - С чего это, вдруг, такой бонус? Так, - одернул себя Колян, - давай к делу. Ты спросил о продолжении книги, я ответил. Идет текст – поступаешь верно, нет текста – забрел не туда. Поворачивайся, иди обратно и ищи, где оступился. Вот как-то так!

   Мужик замолчал. Наконец он увидел, что Ростик внимательно и жадно слушает его. Похоже, заинтересовался и принял всерьез такой подарок.

   - Колян, - обратился Ростик, подумав, - эта книга всегда будет у меня?

   - Так уж вышло, что да...

   - Надо же, - Ростик улыбнулся, в глазах загорелся огонек. – Круто! Спасибо ему передай! Ну, в смысле – покровителю.

   - Ага, передам, - ответил мужик, поглядел по сторонам и добавил: - А теперь спи!

ГЛАВА 2.

Ростик проснулся разбитый; чувство, будто его колотили всю ночь. Он глянул на часы – почти пять вечера.

   - Ничего себе, - буркнул он, - проспал весь день…

   Он встал, прошел в ванную, умылся. Неужели, все случившееся - сон? Ах, если бы. Признаться, ему и сна хватило бы, чтобы сделать выводы и начать жизнь с чистого листа. И пусть этот Колян, и эта книга – останутся играми подсознания. Только бы это не было правдой.

   Ростик вышел из ванной, прошел в кухню и обомлел.

   - О! Что ты здесь делаешь?

   На кухне за рабочей зоной стояла фигуристая невысокая блондинка со светло-голубыми глазами - Юлька, его любимая Юлька. Она тихо, как мышка, нарезала салат.

   - Ты выспался? – вместо ответа спросила Юля.

   Ростик молча присел на стул и задумался.

   «Точно, это был кошмар! Юлька меня не бросала. Все хорошо! Все отлично в моей жизни! Боги, какой страшный и странный сон приснился мне», - подумал он и расплылся в улыбке, но тут же прибавил про себя: «Стоп! Но я же переехал в эту квартиру после того, как мы расстались».

   - Как ты здесь оказалась? – спросил он девушку и коряво улыбнулся.

   Юля помыла руки, сняла фартук и присела за стол.

   – Вчера в одиннадцать мне позвонил по телефону мужчина, представился Коляном. Попросил меня приехать. Он сказал, ты пьян и уснул в баре. Мы привезли тебя домой, уложили спать. А еще…

   Юля замолчала, в горле стоял ком.

   - Что еще? – спросил ее Ростик.

   - Еще он попросил объяснить, почему я ушла от тебя.

   - Да ладно? – Ростик расхохотался, как умалишенный. – Вы надо мной прикалываетесь, да?

   - Нет, Ростислав, нет. Все всерьез.

   - Ты хочешь сказать, что какой-то мужик позвонил тебе ночью, сказал, чтобы ты приехала утешить меня, и ты согласилась? Прилетела из Италии? Хрен знает откуда? За час? – Он расхохотался еще громче.

   - Почти так, как ты сказал, - спокойно произнесла Юля, будто не замечала безумства бывшего.

   Она встала и подошла к окну. Срывался дождик, хотя на улице светило солнце.

   Ростик молчал и смотрел в одну точку.

   - Ладно, - наконец сказал он. – Допустим, так и было. Колян тебе позвонил. Но как ты добралась до бара… из Италии… ночью-то?

   - Я не была за границей.

   - В каком смысле, не была? Ты же уехала туда с каким-то мудаком?

   - Ростик, во-первых, тот мужчина - не мудак, а мой муж, - неуверенно ответила Юлька, глядя в окно. - Во-вторых, я жду ребенка. Так что, выбирай выражения и интонацию.

   - Ты беременная? – Ростик схватился за сердце.

   - Да, - коротко ответила Юля.

   Ростик, тяжело дыша, посмотрел на живот Юльки. И вправду, она немного округлилась, не сильно, и все же.

   - Вот так дела! – выдавил он. – С каждой минутой веселее. А почему ты здесь, в Ростове? – прибавил он, помолчав.

   - Прилетела к родителям.

   - А-а-а, - протянул Ростик, - тогда понятно. В общем, мне повезло. Колян вовремя позвонил...

   Юля обернулась, посмотрела на Ростика. Его красное от волнения лицо искривила презрительная улыбка.

   – Давай поговорим спокойно, - предложила она, – как взрослые люди.

   - Хорошо, - ответил Ростик, но тут же встал, вышел из кухни, шаркая ногами, и прямиком в гостиную - на диван.

   Он лег, уставился в потолок и заплакал.

   - Да что происходит в моей жизни? – шептал он. Зачем он пошел в тот треклятый бар? Мог же купить чекушку и дома напиться, как всегда. И горя не знал бы. Ни Коляна бы не встретил, ни книгу бы не читал, ни Юльку бы не увидел…Зачем она приехала? Зачем? Зачем Колян ей позвонил? Ростик мысленно запнулся - он вспомнил, как сам же говорил: если бы Юлька объяснила, почему его бросила, ему стало бы легче.

   - Вот, дурак! – выругался Ростик вслух. – Кто меня за язык тянул... Как-то больнее теперь.

   В комнату вошла Юля.

   - Ростик, - обратилась она к нему, - мне надо уезжать. Я ждала, когда ты проснешься, чтобы поговорить.

   Ростик молчал.

   - Ты будешь со мной говорить?

   - Нет, - ответил Ростик. – Не хочу. Зря ты приехала. Не надо было слушать Коляна. У тебя все сложилось хорошо. А это - главное. С собой я как-нибудь разберусь. Можешь ехать. Извини, что отнял время.

   - Ты не дашь мне возможности объясниться?

   - Это ни к чему.

   - Но…

   - Поезжай домой. Там, наверно, все волнуются.

   - Да, но Николай очень просил объяснить тебе…

   - Забудь, - резко перебил Ростик. – Не хочу никаких объяснений.

   Юлька вздохнула, развернулась и вышла из комнаты со слезами на глазах. Ростик услышал, как захлопнулась входная дверь.

   Ростик пролежал, глядя в одну точку, минут сорок. Ни одной полной и ясной мысли в голове.

   - Значит, Колян в моей жизни был, - вдруг заключил он. – А где в таком случае книга?

   Ростик не помнил вчерашний вечер с той минуты, когда Колян подтвердил, что книга теперь останется у него. А дальше – будто свет выключили.

   Он встал, походил по комнате, посмотрел книгу в куртке, пошел в спальню, заглянул в тумбочку, потом под подушку.

   - Ах, вот ты где, - сказал он, присел на кровать, осторожно взял книгу в руки, открыл и полистал. - Это безумие!

   В книге ничего не поменялось. Текст обрывался на том же самом месте. Ростик захлопнул ее, положил в ящик тумбы, прилег на кровать, полежал, собираясь с мыслями, потом встал - хотел выпить виски из начатой бутылки, но передумал.

   На часах почти семь пополудни. Ростик так ничего и не поел: ни Юлькин салат, ни борщ, который два дня назад передала мать, ни чипсы, которыми он обычно завтракал, обедал и ужинал. Он пил воду, курил прямо в комнате и смотрел телевизор, время от времени засыпая и просыпаясь.

   Поздним вечером зазвонил смартфон – один раз, потом второй, третий. Ростик неохотно встал с дивана, подошел к журнальному столику, взял трубку. «Как не вовремя», - подумал Ростик, но собрался с силами.

   - Слушаю, - еле слышно сказал он.

   - Слава Богу, дозвонился, - ответил профессор.

   - Добрый вечер, Семен Николаевич! Я прошу прощения, забыл позвонить Вам… - Ростик запнулся, продолжил: - Я тут подумал… Аспирантура - это не мое. Понимаете? Наука – не для меня... Я не …

   - Да погоди ты! - оборвал профессор. - Завтра жду тебя в десять часов на заседании кафедры. Обсуждаем вопрос об аспирантах. Будешь поступать в аспирантуру или нет – потом решишь. Главное, приди завтра. Я рассчитываю на тебя. Не подведи. До встречи!

   Семен Николаевич завершил вызов, не дал Ростику возможности возразить. Что же, мудрое решение, иначе услышал бы череду «нет».

   Ростислав, скривившись, посмотрел на смартфон, кинул его на столик, махнул рукой и улегся опять на диван. Он даже не соизволил подумать о том, что случилось минуту назад.

   Проснулся Ростик в шесть часов утра – телевизор работает, голова трещит. Он перевернулся на другой бок, укрылся простынкой, но через пять минут встал. Словно неведомая сила подняла его на ноги.

   - И все-таки надо сходить на кафедру, - сказал он себе. – Профессор попросил, нельзя подводить.

   «В конце концов, это ни к чему меня не обязывает», - додумал он, когда чистил зубы.

   В половине десятого Ростик стоял на втором этаже в университете возле родной кафедры уголовного права и ожидал профессора.

   Ростислава в эту минуту не узнала бы родная мать – высокий брюнет с выразительными голубыми глазами и широкими скулами, легкой щетиной и густыми темными бровями походил на голливудского актера. Утром, надевая темный пиджак поверх голубой рубашки, Ростик улыбнулся отражению в зеркале и поймал себя на мысли, что выглядит довольно свежо и привлекательно, несмотря ни на что.

   - Доброе утро! – сказал профессор, похлопывая парня по плечу. – Ты уснул что ли?

   - Здравствуйте, Семен Николаевич! - сказал Ростик, растерявшись. Он задумался и не заметил, как профессор махал ему рукой.

   Профессор - невысокого роста, сбитый, с лысиной на голове. Когда на его большой прямой нос спадали очки, он поправлял их средним пальцем, двигая по переносице вверх. Этот жест прочно приклеился к профессору. Достаточно было кому-нибудь в университете поправить подобным образом воображаемые очки, как все вспоминали Семена Николаевича.

   Семен Николаевич - в меру строг, дружил со студентами и аспирантами, любил поболтать с ними и с удовольствием шутил во время лекций. Слыл занудой лишь в одном – в том, что касается науки. У него немного учеников, которые защищали диссертации под его бдительным руководством. Кого-то он отметал, деликатно объясняя, что кандидат в аспиранты не потянет научное исследование, кто-то к нему не шел, понимая, что придется попотеть над научной работой, и выбирали руководителями других, лояльных профессоров. Но, если Семену Николаевичу попадался толковый студент, которому он готов был дать мощный инструмент – знания, он хватался за него обеими руками. Ростислав, по мнению профессора, должен был, как минимум, защитить кандидатскую диссертацию, которая, как икра к бутерброду с маслом в юридической профессии. Хотя профессор видел в Ростике перспективного ученого.

   Ростислав прошел на кафедру вслед за профессором. Помещение просторное и светлое. Посередине - большой круглый стол, за которым сидел профессорско-преподавательский состав и молодые люди – девушки и ребята, такие же кандидаты в аспирантуру, как и он. Ростика попросили присесть к ним. Он оказался рядом с миловидной девушкой - та ему приветливо улыбнулась, он в ответ полушепотом сказал: "Привет!" Вполне возможно, он спросил бы ее о чем-нибудь, но как только он уселся, в кабинет вошел заведующий кафедрой и все переключили внимание на него. Вот-вот начнется заседание.

   Владимир Львович, молодой профессор, недавно занявший должность заведующего кафедрой, поздоровался с коллегами и, убедившись, что все в сборе, предложил начать работу.

   О поступлении в аспирантуру говорили в самом конце.

   Ростик утомился в ожидании. Присутствующие обсуждали успехи кафедры на очередном фестивале науки, который проходил в начале лета; потом два доцента отчитались, как съездили на конференцию в Москву; затем все слушали преподавателей – кому и как готовиться к новому учебному году. В общем, как подумал Ростик, говорили о всякой белиберде.

   Когда дело дошло до знакомства с будущими аспирантами, он взбодрился, но лишь потому, что понял - скоро его отпустят и он наконец пойдет домой с твердым убеждением, что наука и образование чужды ему.

   Ростик разволновался, когда услышал голос Семена Николаевича.

   - Я знаю Ростислава Олеговича, - говорил он, - этого талантливого и способного молодого человека с первого курса. Уже в середине сентября вчерашний школьник пришел ко мне на кафедру и спросил, можно ли посещать лекции по уголовному праву. При том, что уголовное право, как вы все знаете, мы читаем со второго курса. Конечно, я одобрил эту идею и взял на заметку смелость и любознательность юноши. Более плотно мы начали работать позже – Ростислав Олегович, будучи второкурсником, под моим руководством выступил с докладом на студенческой конференции. Тогда я окончательно понял – мальчика надо брать под крыло. Я был несказанно рад, когда Ростислав Олегович выбрал кафедру уголовного права профилирующей, а впоследствии поступил в магистратуру. Я был научным руководителем всех его проектов вплоть до защиты магистерской диссертации, - Семен Николаевич сделал козырный жест – поправил очки средним пальцем, - и вы, коллеги, помните, какое впечатление он производил на каждой студенческой конференции; всегда заслуженно занимал призовые места. У него есть научные работы, некоторые из них мы писали совместно и публиковали в соавторстве в ведущих журналах страны и за рубежом. Надо сказать, этот молодой человек красноречив, умен, воспитан, он прекрасно владеет французским языком. В общем, коллеги, Ростислав Олегович вполне может дорасти до профессора кафедры, если, конечно, мы его поддержим. Заключение мое такое - настоятельно рекомендую этого толкового молодого человека для поступления в аспирантуру на кафедру уголовного права.

   Семен Николаевич глянул на Ростислава, подмигнул ему и присел.

   После того, как заседание завершилось, профессор подошел к Ростику, пожал ему руку.

   - Дружочек, мне надо бежать на лекцию в другой институт, - сказал он. – Поговорим позже.

   - Конечно, - ответил Ростислав. – Конечно! Вы только скажите, когда.

   - Завтра позвони мне, - на ходу ответил тот. – Договоримся о встрече, пообедаем.

   Ростислав, хотя и польстился речью профессора, не успел сказать своему учителю, что принял окончательное решение - не связывать жизнь с научной деятельностью. Уж если и менять что-то, подумал он, так лучше стать адвокатом по уголовным делам, как он когда-то хотел, пойти по пути, который был прерван из-за личной трагедии.

   Ростислав приехал домой, принял душ, пообедал и лег спать. По дороге домой он старался не думать о том, что придется отказать профессору. И все же не удавалось. С одной стороны, побывав среди интеллигенции, он уловил тонкий запах интересного будущего, полного незабываемых впечатлений, умнейших людей и приятных встреч. Но внутри что-то противилось, это что-то совсем не хотело перемен и, как ни странно, обладало гораздо большей силой, чем хотел бы сам Ростик.

   Он проспал до вечера. Вечером ничем особенным не занимался – то смотрел телевизор, то читал новости в интернете, просмотрел электронную почту.

   - Сколько непрочитанных писем! – удивился он.

   Ростик открыл одно, второе, третье…

   В одном ему прислали приглашение на конференцию, в другом - предложили опубликовать статью в научном журнале. В третьем - опять приглашение на конференцию. Будто и вправду все вокруг увидели в нем перспективного ученого.

   - Да, уж, - прошептал Ростик, с грустью улыбнулся.

    Приглашения навеяли воспоминания о студенческой жизни, о том, как он писал доклады, выступал на конференциях и горел желанием получить как можно больше знаний.

   Ростик открыл ящик стола, достал папку с научными публикациями, полистал их, почитал.

   - И вправду, складно я пишу, - улыбнулся он.

   - Может, вернуться к научной работе? – спросил он себя, спустя минуту. – Поступлю и окончу аспирантуру, защищу диссертацию! А что? Не дурно! Я – кандидат юридических наук!

   Но уже через секунду Ростик посмеялся над безумной идеей, собрал статьи в папку и убрал ее на край стола.

   Больше в этот вечер он не думал ни об аспирантуре, ни о будущем вообще. Уткнулся, как и прежде, в телевизор и до самой ночи смотрел фильмы.

   На следующее утро Ростислав позвонил профессору, убедился, что планы пообедать не изменились. Они договорились встретиться в ресторане «Волки сыты» неподалеку от университета.

   - Ростислав, дорогой, – обратился к нему Семен Николаевич в конце разговора, - ты можешь перекинуть на электронку нашу статью об уголовной политике. Мне срочно надо кое-что глянуть…

   - Без проблем, - сказал Ростик.

   - Только на другой адрес. Запишешь?

   - Диктуйте.

   Ростик открыл ящик прикроватной тумбы, взял простой карандаш и черканул адрес электронной почты Семена Николаевича.

   Пока Ростик записывал, взгляд упал на ту самую книгу. Любопытство взяло верх – после того, как профессор с ним попрощался, он взял книгу, открыл.

   Сердце заколотилось. Ростик листал страницу за страницей, не спеша, будто боялся. Вот написано, как он расстался с Юлькой, вот - как он переехал в съемную квартиру, открыл бутылку водки и выпил...

   - О боги! – не выдержал Ростик.

   Его обдало жаром, ладони вспотели. Прочитав появившиеся новые строки, он крепко сжал губы. «Ростислав взял себя в руки, встал и поехал на заседание кафедры, чтобы профессор представил его, как желающего поступить в аспирантуру…» Но текст снова оборвался.

   Ростислав закрыл книгу, крепко сжал ее в руках, прилег на кровать и погрузился в раздумья.

   На часах полдень - пора собираться на встречу с профессором. Ростик оделся за считанные минуты и поехал в ресторан.

   - Приветствую! - поздоровался профессор явно в хорошем настроении.

   - Добрый день! – Ростик пожал руку Семену Николаевичу.

   Во время обеда Семен Николаевич рассказал, как с утра выступал на публичной лекции, куда его пригласили коллеги из другого вуза. Потом - о какой-то встрече со студентами, о том, как в прошлом месяце блистательно выступил на конференции с коллегой по вопросам профилактики экономической преступности. Это и не только профессор рассказывал энергично, с интересом и удовольствием.

   Когда принесли чай, Семен Николаевич сделал обычное выражение лица и спросил:

   - Что я все о себе, да о себе. Давай перейдем к делу. Что ты решил, Ростислав Олегович?

   Ростик замялся, внимательно посмотрел на профессора:

   - Я попробую... Не обещаю, что оправдаю ожидания, но попытаюсь...

   - Ты не пытайся, а старайся, и все получится, - Семен Николаевич довольно улыбнулся и предложил выпить чаю за верное решение.

ГЛАВА 3.

Не прошло и минуты, как Ростика будто подменили. Он воодушевился карьерой ученого-юриста и с завидным интересом слушал наставления профессора по этой части. Да, это не та дорога, по которой он когда-то мечтал идти. Но кто сказал, что от прежней мечты нельзя отказаться? Кто сказал, что старые желания не уступают место новым? Надо быть в потоке, а он, поток, однозначно подхватил Ростика. Жизнь заиграет яркими красками! Нет сомнений.

   За какие-то полчаса, пока Ростик говорил с профессором, он трижды ощутил, как у него словно вырастают крылья – вот-вот и он готов парить в небесах. Последний раз он испытывал подобное, когда поступал на юридический факультет.

   - Здравствуйте! – к столику, за которым обедали Семен Николаевич и Ростик, подошла миловидная блондинка. Она растерянно глядела на них и перебирала пальчики. – Простите за опоздание, виновата!

   - Привет, Лизонька! Ничего страшного, бывает всякое, – профессор взял за руку девушку и усадил напротив Ростислава.

   Ростислав поздоровался и улыбнулся. Это была та самая очаровательная и милая девушка, с которой ему так и не удалось обмолвиться словечком на заседании кафедры.

   - Ростислав, эта Лиза, моя ученица, - сказал Семен Николаевич. – Умница, красавица и прекрасный человек! Она, как и ты, желает поступить в аспирантуру.

   Ростислав кивнул головой.

   - Очень приятно! – сказал он.

   - А это - Ростислав, - Семен Николаевич указал на Ростика. – Он мой ученик. Скажу прямо – очень талантливый и перспективный.

   - Да, я помню. Вы говорили на заседании кафедры, - сказала Лиза, мило улыбнулась и протянула руку молодому человеку: - Приятно познакомиться!

   Ростислав протянул руку в ответ. «Какие у нее нежные руки!» - подумал он.

   - Вот и прекрасно! Познакомились, - вставил Семен Николаевич и сразу же перешел к делу.

   Он рассказывал Лизе то же, что и Ростику. Девушка внимательно слушала профессора, записывала в блокнот, а Ростик наблюдал за Лизой и с каждой минутой влюблялся. Он и сам не мог поверить, что его сердце так скоро и стремительно займет девушка, которую он знал всего-то пятнадцать минут. Да уж, чтобы влюбиться достаточно мгновения. Бывает любовь с первого взгляда, бывает.

   - Так что, Лизонька, - продолжал профессор, - твоя задача - сосредоточиться на тех вопросах, на которых, по твоему мнению, ты не очень сильна. Будь то по философии, английскому или профильному предмету. Кстати, мы совсем недавно издали на кафедре учебник по уголовному праву специально для поступающих в аспирантуру. Зайди на кафедру, купи, не забудь. Члены экзаменационной комиссии будут спрашивать по нему.

   - Я поняла, Семен Николаевич, - тихонько сказала Лиза и записала в блокнот.

   - По-моему, я все сказал и выяснил, что хотел. Есть ли вопросы, будущие аспиранты?

   - Есть, - отозвался Ростислав. – Семен Николаевич, я и Лиза – не конкуренты?

   - Ну как сказать? Если ты имеешь в виду места в аспирантуре на нашу кафедру – да, конкуренты. А если ты о местах за партой перед Семеном Николаевичем – нет.

   - То есть мы можем поступить вдвоем, у вас нет лимита на аспирантов. Ну, к примеру, один аспирант на одного профессора.

   - Нет! Упаси боже! Такого еще не хватало. Никаких ограничений. Если вы поступите вдвоем, то будете под моим началом до конца.

   - Отлично! – обрадовался Ростислав, глянул на Лизу – та смутилась и опустила глаза. – В таком случае мы поступим вдвоем. Обещаю!

   Лиза и Ростик переглянулись, многообещающе улыбнулись друг другу.

   Семен Николаевич посмотрел на подопечных.

   - Да, - сказал он, - все получится. Команда из нас выйдет первоклассная!

   - Согласен, - сказал Ростик.

   Семен Николаевич позвал официанта. Ростик тут же перехватил инициативу, попросил счет.

   - Я оплачу! – сказал он, глянул на профессора и Лизу.

   - Спасибо, дружочек! – проговорил Семен Николаевич, салфеткой вытирая рот. – Еще вопросы будут? По поступлению в аспирантуру я имею в виду.

   Ростислав и Лиза отрицательно повертели головами.

   - В таком случае, дорогие мои, я пойду. Пора! С вами встречаемся через месяц. Если возникнут вопросы – пишите, звоните. Но не слишком рано и не слишком поздно. Я люблю поздно вставать с постели и рано ложиться спать.

   - Хорошо, - в один голос ответили будущие аспиранты, улыбнувшись профессору.

   - До свидания!

   Профессор взял черный кожаный портфель и, не спеша, вышел из ресторана.

   Ростислав и Лиза сидели за столиком и молчали минуты три. Официант принес чек, Ростик расплатился за угощения и глянул на девушку.

   - Может, прогуляемся по парку? – спросил Ростик.

   - С удовольствием! – ответила Лиза и обворожительно улыбнулась.

   Они вышли из ресторана, и пошли в сторону парка. Погода – превосходная; привычную августовскую жару прибили затяжные дожди. Ласковое солнышко, свежий ветерок; ни холодно, ни жарко - то, что нужно для пеших прогулок.

   - А ты где училась? Я тебя не видел в университете, - обратился Ростислав, когда они вышли из ресторана.

   - Да, я не местная, - ответила Лиза, – из Волгограда, там же и училась.

   - Решила к нам в аспирантуру?

   - Угу. Я хорошо знаю Семена Николаевича. Мой научный руководитель из института познакомил нас, когда я училась на втором курсе. Профессор приезжал к нам читать лекцию. У него так складно получается. Я восторгалась и попросила у профессора после лекции автограф на его книге о причинах преступности. А потом мы разговорились с ним. Он поинтересовался моими научными интересами. В общем, слово за словом и он пригласил в университет. «Приезжай, - говорит, - на конференции к нам». Как-то я участвовала. Выступала с докладом. И тебя, кстати, помню. Ты заслуженно занял первое место.

   - Да ты что? - Ростислав польстился и удивился: - Как же я мог не заметить тебя, такую… прелесть, - прибавил он, не скрывая явный интерес к девушке.

   Лиза ничего не ответила, смутилась, отвела взгляд в сторону, будто не слышала комплимента. Помолчала минутку и спросила:

   - Как ты думаешь, мы успеем подготовиться к экзаменам? Времени совсем чуть-чуть осталось.

   - Конечно! – уверенно ответил Ростислав. – Хочешь, будем вместе готовиться?

   Лиза посмотрела на Ростика, улыбнулась:

   - Думаю, так мы не подготовимся.

   - Почему?

   - Сложно сосредоточиться, когда ты рядом.

   - А-а-а, - протянул Ростислав и понял – он понравился Лизе не меньше. – Согласен. В таком случае, можно встречаться после занятий, для прогулки.

   - Не знаю, - кокетливо ответила Лиза и заулыбалась.

   В тот день Ростику так и не удалось убедить Лизу повстречаться в ближайшее время. Она отнекивалась – то надо к экзаменам готовиться, то уезжает домой в Волгоград, то еще что-нибудь. На прощание даже не оставила номер телефона. Только играла глазками, краснела и повторяла: «Сначала поступим в аспирантуру, потом – остальное». Эта игра забавляла Ростислава и разжигала в нем потаенные желания.

   «Ну, ничего, - подумал Ростислав, когда возвращался домой, - я эту девчонку просто так не отпущу. Хочу, чтобы она была моей! И точка!»

   С того времени Ростик поменялся; взялся наконец за свою жизнь уверенной хваткой. Он усиленно готовился к поступлению в аспирантуру, занялся спортом, созвонился с близкими и друзьями, чем бесконечно обрадовал их, особенно родителей, больше всех беспокоившихся о судьбе сына.

   - Мои молитвы услышаны, - первое, что сказала мать, когда увидела Ростика на пороге дома.

   В самом деле, перед ней стоял совершенно другой человек. Ростик похорошел в сто крат. Он стал по-другому одеваться, держал осанку; прихорашивался и старался правильно и главное, спокойно говорить. Раньше он отличался резкостью в манерах и речи, нередко повышал тон, в быту был просторечив. Сейчас же Ростик продумывал каждое слово, говорил заумно и нарочито грамотно. Но родители, как и друзья, прекрасно понимали, что в скором времени, все его новые слова, манеры, повадки сроднятся с ним. Сейчас же, попав в новую среду, он и вправду выглядел и говорил неестественно, так, будто прилагал массу усилий, чтобы соответствовать новому образу жизни и новой мечте – стать профессором кафедры уголовного права.

   Наверно, он не был бы так уверен в новой мечте и в том, что правильно поступает, если бы на следующий день после встречи с профессором и прогулки с Лизой по парку, он не увидел продолжение в своей книге. Бесспорно, он на верном пути и покровитель, наконец-то, зажег зеленый свет на дороге жизни.

   В один из вечеров Ростислав не выдержал и позвонил славной Лизе. Два экзамена позади. И он, и его новая пассия сдали философию и иностранные языки на «отлично». Остался экзамен по специальности.

   Хотя Ростик понимал, что Лиза, скорее всего, откажет ему в свидании, все же решился.

   - Хочу услышать ее голос, - говорил он. – А там, кто знает, вдруг, согласится на встречу.

   Сначала он набрал Семена Николаевича, сказал, что ему срочно нужно позвонить Лизе и попросил профессора дать номер телефона. Профессор, будучи любопытным, но воспитанным, не стал докучать вопросами, сразу же продиктовал номер телефона, но попросил больше времени уделять подготовке к последнему экзамену.

   - Безусловно! – сказал в ответ Ростислав, обменялся с профессором парой фраз и попрощался.

   Прежде чем позвонить Лизе, он долго ходил по комнате туда-сюда, волновался. С чего начать разговор? Что сказать, если она, вдруг спросит, почему он ей звонит?

   - Надо что-то придумать… Надо что-то придумать, – бормотал он под нос и минуту спустя решительно прибавил: – Ладно, будь что будет.

   Он позвонил Лизе, но она не взяла трубку. Через пять минут Ростик позвонил еще раз – опять тишина. И только на третий раз он услышал ее голос.

   - Алло!

   - Привет! – сказал Ростислав и умолк от волнения.

   - Привет! – сказала Лиза.

   - Как дела?

   - Хорошо!

   Опять тишина. «Да, что я, как мальчишка! – взбунтовался Ростислав, сделал вдох-выдох и вслух прибавил:

   - Это Ростислав! Звоню, чтобы узнать, как идет подготовка к экзамену по специальности. А если честно, захотел услышать твой голос. Соскучился!

   Лиза сразу ничего не сказала – она улыбалась от радости, что Ростик ей позвонил.

   - Ростислав! Я рада тебя слышать! Хорошо, что ты позвонил. У меня, как раз есть вопросы по уголовному праву. Поможешь мне разобраться в теории квалификации преступлений?

   Не только Ростиславу, но и Лизе непременно нужен был повод продолжить разговор. Но в отличие от Ростика, девушка не решилась сказать правду, что тоже соскучилась.

   - Может, встретимся? – робко спросил Ростислав.

   - Давай! – тут же согласилась Лиза.

   На первом свидании Ростислав и Лиза говорили только о предстоящем экзамене. Лиза волновалась, Ростик ее утешал, а, прощаясь, робко поцеловал в щечку.

   Второе свидание Ростислава и Лизы случилось после последнего испытания в аспирантуру. Они успешно сдали экзамен.

   - По-моему, это надо отметить! – сказал Ростислав, приобняв Лизу возле кафедры.

   - Теперь я на все согласна! – кокетливо ответила Лиза и смутилась.

   С того дня Ростик и Лиза часто проводили время вместе: они учились в аспирантуре, встречались, обнимались, целовались, чуть позже зажили вместе – сняли одну большую двухкомнатную квартиру. Они подрабатывали в лицеях, институтах и в других учебных заведениях, в которых прощали незащищенную степенью ученость. И вскоре после защиты диссертаций, а случилось это, сказать к слову, в один день (постарался Семен Николаевич), они приняли решение пожениться.

   Между ними была любовь искренняя, нежная, совершенно не такая, которую пережил Ростик со своей Юлькой. На удивление, он очень скоро забыл о прежних чувствах, лишь иногда, мельком, вспоминал о том времени, когда он чуть не погубил жизнь. Да, теперь он счастлив, что его жизнь круто поменялась. И все благодаря щедрости и заботливости неведомых ему сил.

   Книгу свою он бережно хранил, пряча от посторонних. Каждый вечер он украдкой подглядывал, появился ли в ней текст, и, убедившись, что все в полном порядке, сладко засыпал, обняв жену.

ГЛАВА 4.

После того, как Ростик и Лиза защитили кандидатские диссертации, их обоих пригласили преподавать на кафедру уголовного права в родной университет, чему они несказанно обрадовались и с первого же дня окунулись в преподавание с головой. Чуть позже купили небольшой двухэтажный домик, и им приходилось много работать, чтобы скорее выплатить ипотеку.

   Жизнь текла по штатному расписанию, пока Лиза не сообщила Ростику, что беременна. Родительское счастье с первой минуты перевернуло их быт.

   Лиза озаботилась материнством, ушла в декрет. Ростик ради безбедной жизни подрабатывал еще в пяти институтах. Хотя он уставал, помогал жене во всем, в чем она его просила и, наверное, даже больше.

   Семейная чета достойно пережили первое время после того, как родилась дочка, казалось, справились с первым семейным кризисом. Но за время хлопот и забот в этой, совершенно иной жизни, жизни втроем, накопилась усталость. Сами того не замечая, Ростик и Лиза отдалились друг от друга; бывало, скандалили, выказывали недовольство, и все же надеялись и верили, что превратности в скором времени пройдут.

   В один из обычных рабочих дней Ростик после лекции зашел на кафедру передохнуть за чашкой чая, прежде чем отправиться домой к жене и дочке.

   В дверь кабинета постучали.

   - Войдите, - сказал Ростик, оторвавшись от чтения Российской газеты.

   Дверь открыла молодая привлекательная девушка. Она поймала взгляд Ростислава и соблазнительно улыбнулась.

   - Добрый вечер! – негромко, но внятно проговорила она, переступив через порог. - Я к вам, Ростислав Олегович! Можно?

   - Проходите! – ответил тот и пригласил девушку присесть в кресло напротив него.

   Девушка на высоченных каблуках прошлась по кабинету, словно по подиуму, присела в кресло и провела рукой по бедру. Она выглядела сексуально в едва прикрывающем колени платье-футляре насыщенного черного цвета. «Девица явно легкомысленная, – подумал Ростик, присматриваясь к девушке. - Что же будет дальше?».

   Ростику не в новинку заигрывания. Его внешность, интеллект, мужественность в манерах и речи привлекали взгляды молоденьких студенток. Он привык, что многие девушки смотрели на него влюбленными глазами и жаждали расположения молодого доцента. Но он никогда не подыгрывал ни одной из них, не давал даже повода усомниться в том, что его кольцо на безымянном пальце правой руки не только символ брака, но любви и верности. И у этой зеленоглазой шатенки с длинными прямыми волосами и короткой челкой тоже нет шансов.

    - Меня зовут Офелия! – сказала девушка. - Я пришла к вам от Семена Николаевича.

   - Да? – удивился Ростик. – Он мне ничего о вас не говорил.

   - Это я его попросила. Решила сама представиться.

   - Да? – опять вымолвил Ростик и криво улыбнулся.

   И минуты не прошло, а у Ростика сложилось впечатление, что не Офелия сидит перед доцентом, а он. Впрочем, голос у девушки складно поставлен. Не громкий, не тихий, такой - сладко певучий, но весьма убедительный и уверенный.

   Офелия смотрела на Ростислава со слегка приоткрытым ротиком и лисьим прищуром – ждала, что скажет он еще, кроме своего «да». Но Ростик молчал.

   - Я пишу диссертацию о сексуальном насилии в отношении женщин, - заговорила опять девушка, когда поняла, что минута молчания затянулась. - Семен Николаевич убежден, что никто на кафедре, кроме вас, эту тему лучше не знает.

   У Ростика чуть не сорвалось с губ очередное: «Да?», но он сдержался и выказал свое удивление, выпучив глаза. Почему Семен Николаевич назвал его специалистом по сексуальному насилию? Никогда этой темой Ростислав особо не интересовался.

   «Выясню потом у профессора», - подумал Ростик и вежливо улыбнулся.

   - Так вот, мне очень нужна ваша консультация, - тем самым говорила Офелия. – А точнее - консультации. Очень надеюсь, что вы не откажете в помощи.

   - Хм, - Ростислав положил руки на стол и скрестил ладони. – Когда вам нужна консультация?

   - Если у вас есть время, можем начать сейчас.

   О, нет! Только не сейчас! Ростику надо выиграть время. Во-первых, надо созвониться с Семеном Николаевичем и выяснить, почему тот его не предупредил, что пришлет к нему эту немного странную, но до чертиков сексуальную девицу. А во-вторых, если, и вправду, Офелия пришла по рекомендации профессора, Ростиславу надо подготовиться к консультации. Уж что-что, а падать в грязь лицом не в его правилах. Если его представили, как специалиста по столь провокационному научному направлению, значит надо соответствовать. А чтобы соответствовать, нужно время – почитать, подумать, поразмышлять.

   - Нет, - Ростислав, нахмурившись, повертел головой, – сейчас у меня не больше минуты. Но мы можем встретиться, допустим, послезавтра. Я запланирую, выделю время после лекции и отвечу на все ваши вопросы.

   - Прекрасно, - Офелия многозначительно улыбнулась. – Тогда я приду к вам послезавтра в это же время. Так?

   - Да, у меня будет лекция…

   - Я знаю ваше расписание, - перебила девушка Ростислава Олеговича и дерзко улыбнулась.

   - В таком случае, до встречи, Офелия!

   - До свидания, Ростислав Олегович!

   Как только девушка вышла из кабинета, Ростик позвонил Семену Николаевичу, но тот не взял трубку. Ни первый раз, ни второй, ни третий.

   - Странно! – проговорил Ростислав, собрал документы в кожаный портфель и отправился домой.

   Голосовое сообщение от Семена Николаевича пришло только через пару часов, когда Ростислав, отужинав, уселся в кресле посмотреть новости. Профессор сообщил, что отдыхает за границей, будет только через две недели и очень просил никому об этом не говорить – времена в университете наступили сложные.

   Раньше профессура пользовалась привилегиями, в том числе могла отлучиться в разгар учебного процесса. Теперь же руководство требовало от всех без исключения соблюдения трудовой дисциплины. Профессор полушутя-полусерьёзно говорил, что, когда Ростик станет заведующим кафедрой, получит карт-бланш от своего ученика проказничать и уезжать в любое время куда угодно.

   - Вне всякого сомнения! - отшучивался Ростислав.

   На кафедре дела Ростислава Олеговича к тридцатитрехлетнему возрасту складывались самым лучшим образом. По заверениям профессора, серого кардинала, чтобы заведовать кафедрой Ростику оставалось защитить докторскую работу, которая уже лежала на столе научного консультанта - Семена Николаевича. После получения ученой степени профессор обещал Ростиславу повышение.

   Прослушав сообщение профессора, Ростик спросил об Офелии и через минуту получил ответ: «Ростик, дружочек, я был очень занят, и совсем забыл тебя предупредить. Да, это моя девочка. Ты будешь ее научным руководителем по диссертации. Удели ей должное внимание. Потом объясню, почему прислал ее к тебе».

   - Хотя бы так! – Ростислав вздохнул, не удовлетворенный ответом профессора.

   В глубине души он надеялся, что профессор ответит, что не знает никакую Офелию, и никого к Ростиславу не посылал. А тут выясняется, что от Ростислава требуются не просто консультации, а научное руководство диссертацией.

   Офелия нагло и вызывающе вела себя и все же как-то по-особенному влияла на Ростика. Он, будто мартышка, смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Если бы эта чертовка приказала поцеловать ее, он не ослушался бы. А когда она соблазнительно приоткрывала ротик, он совсем терял самообладание. «От греха подальше!» - то и дело думал Ростислав. Была бы его воля, он отправил бы Офелию к другому, настоящему специалисту по сексуальному насилию, да к тому же холостому или тому, кто не стесняет себя собственным браком.

   Но у Ростика не было выбора. Нравится ему просьба профессора или нет, придется работать с Офелией.

   Вечер этого дня и следующий день Ростик готовился к встрече с аспиранткой. Но работу дома трудно назвать работой – через каждые полчаса к нему подбегала дочурка; жена постоянно отвлекала просьбами. Ростик раздражался, злился, что его отвлекают от важных дел, но виду не подавал.

   Через день после лекции Офелия зашла к Ростиславу Олеговичу на кафедру. На ней было голубое платьице чуть выше колен, облегающее стройную фигуру девушки, и молочного цвета жакет. Ее локоны игриво падали на плечи, а губки соблазнительно блестели.

   - Добрый день, Ростислав Олегович! – приветливо сказала она, когда вошла на кафедру.

   - Здравствуйте, Офелия! – ответил Ростик, глянул на аспирантку: «Красивая», - додумал он и вежливо улыбнулся. – Проходите. Присаживайтесь.

   Ростик предложил Офелии присесть на стул напротив, потом достал рабочий блокнот, что-то там черканул и посмотрел в глаза девушке:

   - Вы готовы?

   - Всегда готова! – сказала Офелия, прищурилась и хитро улыбнулась.

   Ростик посмотрел в блокнот, сделал вид, что не заметил, как Офелия строит глазки.

   - Вы звонили профессору? - тут же спросила она.

   - Да, звонил! - ответил Ростик, опустив детали. – Как я понял из разговора, вам нужны не консультации специалиста по сексуальному насилию. Вам нужен научный руководитель.

   - Точно, - улыбнулась Офелия. – Так вы согласны быть моим руководителем?

   - Сперва поговорим. Потом решим, - уверенно сказал Ростик, будто у него и вправду был выбор, и перешел к вопросам по существу: - Так о чем вы хотите писать диссертацию?

   Офелия переменилась в лице - перед Ростиславом сидела не легкомысленная девица, а перспективный молодой ученый. Она закинула ногу на ногу и деловито ответила:

   - По-моему, я вчера говорила – о сексуальном насилии.

   - Это я помню, - парировал Ростик, - но эта тема широкая. Ее, так сказать, можно исследовать со всех сторон - и так и эдак, - Ростик запнулся – как-то кокетливо заговорил. Он взял себя в руки и серьезно прибавил: – Вы можете исследовать конкретные сексуальные преступления, дать им уголовно-правовую и криминологическую характеристику. А можно исследовать причины сексуального насилия как феномена, предложить меры борьбы с ним. То есть провести комплексное криминологическое исследование.

   Ростислав Олегович замолчал. Взгляды встретились лишь на секунду, но этого хватило, чтобы понять – если Ростик и Офелия позволят друг другу, сильных чувств и страсти не избежать.

   - Понимаю, о чем вы говорите, - сказала Офелия. – Меня интересует тема понуждения к сексу. Я провела небольшое социологическое исследование, и выяснила кое-что интересное, - продолжила Офелия, уловив недоуменный взгляд Ростислава. – Например, многие девушки сталкиваются с сексуальными домогательствами на работе или, обучаясь в аспирантуре, докторантуре… Им предлагали поддержку в продвижении по службе или защите диссертации взамен на секс. И, получив отказ, создавали такие условия труда или научной работы, что женщинам приходилось отказываться от мечты…

   - Поддержка взамен на секс… – Ростик оживился. – Где же здесь насилие? Бывает, девушки для достижения цели выбирают легкие пути. К тому же, нередко малоумные барышни прилагают много усилий к тому, чтобы услышать от директора или научного руководителя подобного рода предложение. Да и потом, мужчины пристают к красивым женщинам. По-моему, это нормально. Во всяком случае, до этой минуты я думал именно так. Поддержка взамен на секс … Мне кажется, вопрос в другом – насколько нравственно предлагать такую поддержку взамен на секс? Но это – другая область исследования.

   - Ну, не знаю, - Офелия скрутила губки трубочкой. – Если трактовать сексуальное насилие в узком смысле, то, безусловно, такие случаи не криминальные. Но если девушку принуждают к близости угрозами уволить, не допустить диссертацию к защите, или, что чаще случается, создают психотравмирующую обстановку... Мол, не дашь, не получишь повышения или ученой степени. Почему бы такие случаи не квалифицировать как понуждение к действиям сексуального характера и привлекать к ответственности по статье сто тридцать третьей Уголовного кодекса. Да, сейчас, Уголовный кодекс молчит, но такое понуждение надо криминализировать. Сексуальные домогательства в сфере труда и образования имеют место быть и женщины нуждаются в защите. Впрочем, не только женщины. Я лично знаю одного смазливого аспиранта, который так и не защитился – он отказал профессорше в сексуальной близости, - Офелия замолчала, немного подумала, потом прибавила: - Меня всерьез заинтересовал этот вопрос, и я хочу провести исследование. Неужели тема бесперспективная с научной точки зрения?

   - Почему же, вопрос определенно представляет интерес, - Ростислав встал, подошел к кулеру, налил в стакан воды, сделал пару глотков и прибавил: - Насколько я знаю, диссертаций на такую тему никто не писал. Но есть одна проблемка – у вас не будет эмпирической базы, так сказать. Где вы найдете практику по таким делам - следственную, судебную? Это в Соединённых Штатах и Западной Европе суды завалены делами о сексуальных домогательствах. А у нас, в России, сложно отыскать. И, как вы понимаете, без практики ваше исследование теряет всякую научную ценность. Можно, конечно, теоретически порассуждать…

   - Я придумаю что-нибудь… - смело заявила Офелия. – Главное, что бы вы меня поддержали.

   Ростислав немного помолчал, подумал, потом ответил, что Офелия может рассчитывать на него.

   - Спасибо! – сказала Офелия и улыбнулась, искренне и доброжелательно: - В таком случае, сегодня мы можем обсудить предварительный план диссертации!

   «Определённо, эта девица знает, что хочет!» - Ростик развел руками.

   - Как скажете, Офелия! План, значит, план!

   Следующий час Ростислав и Офелия составляли предварительный план диссертации, обсудили, что почитать и договорились по надобности встречаться.

   - Офелия, в любой день, когда я в институте, можете приходить. Расписание занятий вы знаете, - сказал Ростислав и попрощался.

   Ростик приехал домой почти в десять вечера в хорошем настроении.

   - Привет, моя хорошая! – с порога заулыбался он жене. – Маленькая куколка уже спит?

   - Да, не дождалась тебя, - Лиза пальцем показала на часы. – Ты же знаешь - в девять отбой.

   - Знаю, конечно. Но сегодня так получилось. Пришлось задержаться. Семен Николаевич просил проконсультировать одну аспирантку. Так я и заговорился с ней. Думал, быстро отвечу на вопросы и домой. А она пытливая оказалась. На каждый ответ – сто вопросов. А что у нас поужинать? Проголодался, жуть! – перевел разговор Ростик и приобнял жену.

   - То же, что и вчера – мясное рагу. Сегодня ничего не готовила. Весь день с малышкой, устала, если честно. Разогреть тебе?

   - Я сам могу разогреть. А вот, если ты со мной посидишь, буду очень рад. Так соскучился по тебе! - Ростик опять приобнял жену.

   - Я спать, вообще-то, собиралась. Но посижу с тобой, так уж и быть.

   – Вижу, что устала. Хотя и сам целый день на ногах, но, знаешь, довольно бодрый.

   - И игривый, - прибавила Лиза, подозрительно глянув на мужа.

   Ростик в ответ промолчал. Вряд ли он осознавал, что его игривость и бодрость – заслуга свалившейся на голову аспирантки, не только красивой и сексуальной до умопомрачения, но и умной, сообразительной, так складно рассуждающей. У Ростислава не было никаких сомнений, что она напишет диссертацию, причем очень приличную и высокого уровня, и немного возгордился, что ему с легкой руки Семена Николаевича, досталась такая ученица. Вот он и радовался, как дитя.

   Впрочем, без женской магии не обошлось. Как ни крути, Ростик поддался чарам Офелии. Он едва себе признавался в этом. Предпочитал не вдумываться. Пообщавшись с ней, настроение улучшилось, он зарядился энергией, был полон сил. Это великолепно! Ему достаточно нотки новизны и флирта с Офелией, чтобы приободриться. Обо всем остальном лучше не думать. Шальные мысли опасные - одна всегда тянет за собой другую, потом третью... А ему, Ростику, совсем это ни к чему. В конце концов, у него семья, да и Офелия – не просто девушка, с улицы. Она – протеже человека, которому Ростик обязан по гроб жизни. Только безумный мог бы позволить себе интрижку с Офелией. А Ростик – не безумец. Это точно.

   Супруги прошли в кухню.

   Ростик разогревал ужин, спрашивал Лизу о дочурке, ее новых подвигах, Лиза отвечала, зевая через каждое предложение.

   - И все-таки, ты сегодня немного странный, - сказала она, глядя на мужа. – Помимо прочего, могу заметить, ты с таким аппетитом не ел года два.

   - Сам удивляюсь, - сказал Ростик, пережевывая. - Наверно, студенты зарядили. Порадовали сегодня, как никогда, подготовились на все сто.

   Лиза прищурилась, внимательно наблюдая за супругом. Надо быть женщиной, чтобы понять, почему, вдруг, муж поменялся.

   - Как ее зовут? – с улыбкой спросила она.

   - Кого?

   - Ту аспирантку, которая вдохновила тебя.

   - Лизонька, родная моя, не понимаю, о чем ты говоришь. Кто меня вдохновил? Аспирантка? Брось. Ты просто устала, вот и чудится. Меня вдохновляешь только ты и наша дочурка.

   Лиза ничего не сказала в ответ. Она встала, поцеловала мужа, пожелала спокойной ночи и ушла.

   Ростик проводил жену взглядом, поужинал в одиночестве, ничуть не озаботившись подозрениями Лизы, считая их надуманными и безосновательными. А после с пущей радостью погрузился в раздумья об Офелии.

   Ростик прокручивал в голове весь вечер, все вопросы, которые задавала Офелия; раздумывая, где ему до завтрашнего дня найти научную статью или монографию, в которой можно найти интересные выводы по теме диссертации.

   После ужина Ростик пошел в кабинет, еще какое-то время поработал, для успокоения души заглянул в свою книгу, которую прятал в сейфе, и, убедившись в очередной раз, что все идет по плану покровителя, отправился отдыхать.

   На следующий день после лекции Офелия пришла к Ростиславу вновь. Они, как и в прошлый раз, просидели на кафедре допоздна, обсуждая план и работу над диссертацией.

    - Офелия, - на прощание сообщил Ростислав, - на этой и следующей неделе, до приезда профессора, я буду приезжать на кафедру каждый день. Если у меня занятия, то буду тут по расписанию и до самого вечера. Если занятий нет, буду приезжать к четырем часам. Признаться, - как бы оправдывался он, - у меня с тобой много появилось работы. А дома не поработаешь спокойно.

   - Я понимаю, - улыбнулась Офелия и многообещающе улыбнулась.

   - Так что, - прибавил Ростик, улыбнувшись в ответ, - мы можем видеться чаще.

   - Прекрасно, Ростислав Олегович! – обрадовалась аспирантка. – Даже не представляете, как я благодарна этой возможности!

ГЛАВА 5.

Последующие десять дней Офелия приходила к Ростиславу Олеговичу каждый вечер. В те дни, когда у Ростика не было занятий, она приходила не раньше шести часов вечера, как раз в то время, когда на кафедре никого не было, кроме Ростислава.

   В те же дни, когда Ростислав читал лекции или вел семинары, она приходила на занятия, а после они уединялись на кафедре и обсуждали актуальные проблемы привлечения к ответственности за понуждение к сексу. Ростислав и Офелия поистине увлеклись темой, они смаковали каждый проблемный пункт плана диссертации, серьезно и подробно раскрывали все вопросы, которые нужно осветить в работе этой смышленой, умной девушки.

   С каждой проведенной с Офелией минутой Ростик все больше убеждался, что первое впечатление о ней обмануло его. И вовсе она не наглая, бесцеремонная и распутная! Уверенная в себе, красивая, раскованная девушка! Да, ее глаза блестели, и эротично приоткрывался ротик, когда Ростик ей что-то говорил. Но разве можно усмотреть в этом нечто распутное, навязчивое? Ему теперь самому нравилось, с каким вниманием, профессиональным аппетитом слушает она его замысловатые речи.

   За день до приезда Семена Николаевича Ростислав особенно хотел повстречаться с Офелией, подвести итог проделанной работы, понять для себя, как много они успели к приезду профессора. Признаться, он хотел, чтобы Семен Николаевич порадовался, что направил Офелию к нему и, не дай бог, не передумал. В научной среде талантливые ученики и ученицы придают важности ученому, повышают его авторитет. А перед предстоящей защитой докторской диссертации и последующим заведованием кафедрой – это сверхважно.

   В тот вечер Ростик благополучно прочел лекцию, переглядываясь с Офелией. Она, как обычно, сидела в первом ряду в аудитории и, как всегда, с восторженным выражением лица слушала Ростислава Олеговича.

   - Вы – блестящий оратор! Так легко доносите сложный материал! – сказала Офелия совершенно искренне, когда после занятий Ростислав Олегович и аспирантка прошли на кафедру.

   - Это Вы меня вдохновляете, Офелия! – кокетливо произнес Ростик и предложил ей по чашке кофе, на что та согласно кивнула.

   Пока он готовил напиток, Офелия молчала.

   Аромат горячего кофе бодрил. Ростик взял чашки и пошел к рабочему столу.

   - Офелия, что произошло? – с волнением вымолвил Ростислав, когда увидел ее, поникшую, стыдливо смахивающую слезы то с одной, то с другой щеки.

   - Нам надо поговорить, - только и сказала она.

   Как пугают эти слова, когда их произносит девушка, которая не безразлична.

   - Я слушаю, - с тревогой проговорил Ростислав, поставил кофе на стол и присел в кресло.

   Офелия подняла заплаканные глаза. Перед Ростиком предстала совершено другая девушка – беспомощная и беззащитная, как пугливый котенок.

   - Ну что ты молчишь? – спросил он и убрал с ее лица локон.

   - Ростислав Олегович, - Офелия преданно посмотрела в глаза научному руководителю, – я влюбляюсь в вас… каждую секунду.

   Ростислав растерялся.

   - Не нужно ничего говорить, - продолжила Офелия, опустила красивую головку и вытерла слезу. – Если честно, не знаю, как поступить. Что теперь делать с этой любовью? - Она грустно улыбнулась, немного помолчала, вздохнула и прибавила: - Мне тяжело это говорить, но будет лучше, если мы перестанем видеться, Ростислав Олегович. Я попрошу Семена Николаевича найти мне другого научного руководителя…

   Ростислав немного отстранился от Офелии, отпил кофе из чашки – он понял, что оказался в ловушке. Он не готов и не хочет отпускать ее. Ужас отразился в глазах Ростика - если ничего не предпринять, Офелия уйдет, эта милая, умненькая, интересная, живая, веселая девушка, которая вдохнула в него совершенно другую жизнь. Нет, он не желает этого.

   - Офелия, - обратился он, немного помолчав, - признаюсь, я влюбился в вас не меньше. И дорожу нашим знакомством, нашими отношениями. Я не хочу вас терять ни как аспирантку, ни как друга, ни как… - Ростик запнулся, немного помолчал: – Нам надо что-нибудь придумать…

   - Что? – с усмешкой спросила Офелия. – Что придумать?

   Ростик молчал, испуганно глядя на Офелию.

   - Я уверен, есть выход, - сказал он, чуть погодя.

   Слезы покатились по щекам Офелии. Ростик прижал ее к себе.

   - Не плачь, я что-нибудь придумаю. Обещаю, - сказал он и погладил девушку по голове.

   - Поцелуйте меня, Ростислав Олегович! – прошептала Офелия, подняв голову. – Поцелуйте меня, прошу!

   Ростик оказался во власти страсти. Как он ее поцеловал, как закрыл дверь кафедры на ключ, как выключил свет, он не помнил. Все происходило, как в тумане и в одно мгновение. Казалось, уже никто и ничто не сможет его остановить. Но он будто очнулся, когда Офелия, стоя на коленях перед ним, расстегнула ремень и ширинку на брюках.

   - Это безумие! – вырвалось у Ростика. Он взял Офелию за плечи, поднял с колен и прижал к себе. – Мы делаем неправильно. Так нельзя. Ты же должна это понимать…

   Но Офелия не слышала, что говорил Ростик. Она целовала его в шею, шептала на ухо что-то несвязное, страстно дышала, стонала и шептала:

   - Я хочу вас, Ростислав Олегович… Хочу… здесь… сейчас…

   Чувственное тело Офелии охватила мелкая дрожь. Осознав, что Ростислав сопротивляется ее ласкам, она открыла глаза:

   - Что случилось? – прошептала Офелия.

   Но Ростик уже окончательно взял себя в руки. Он крепко обнял Офелию, а она зарыдала ему в плечо.

   - Хорошая моя, успокойся! Прошу, - шептал Ростик на ухо девушке.

   - За что вы так? За что? – шептала она.

   Ростик молчал в ответ. Он сам готов был крикнуть кому-нибудь, за что и с ней, и с ним так. За что?

   Целых полчаса они просидели в тишине, обняв друг друга. Каждый думал о своем, но скорее - об одном и том же.

   - Мне надо домой, - Офелия отстранилась от Ростислава, поправила кофточку.

   - Да, пожалуй, так будет лучше.

   Офелия усмехнулась.

   - Лучше? Вы и вправду думаете, что так будет лучше?

   - Да. Нам надо понять, что произошло.

   - Мне не нужно ничего понимать, - с укором произнесла Офелия и за секунду переменилась в лице.

   Она встала, наспех собрала бумаги, черновики и положила в папку.

   - Только не делай глупостей, - Ростик взял Офелию за руку.

   - Не трогайте меня, - дернулась она и с ухмылкой прибавила: - Я никогда не делаю глупостей. Запомните это, Ростислав Олегович.

   Ростислав скрестил руки, взволнованный переменой в Офелии.

   - Вы сделали свой выбор, теперь выбор за мной, - отрывисто проговорила Офелия и перед тем, как хлопнуть дверью, прибавила: - Вы об этом пожалеете!

   Ростик опустился в кресло заведующего, обхватил голову руками.

   - Нет, - прошептал он, - я все сделал правильно. Я не мог… не мог иначе.

   Ростик встал, походил по кафедре взад-вперед. Он не сомневался, что верно поступил с Офелией, но чувство негодования и растерянности не давало покоя.

   - Почему она сказала, что я пожалею? – озадачился Ростик. – Что она имела в виду?

   Ростик взял в руки смартфон, набрал телефон Офелии. Она не ответила.

   - А если она расскажет Семену Николаевичу? – спросил вслух Ростик, немного погодя.

   В таком случае, ему придется объясняться с профессором. Но как? Говорить правду или солгать? Нет, лгать ни к чему. Семен Николаевич должен узнать, что произошло на самом деле. А что будет потом? Поймет ли профессор?

   - Нет, он меня не поймет, - пробубнил Ростик, сидя в кресле. – Он вступится за Офелию. Решит, это моя вина.

   Страх и стыд перехватили горло. Семен Николаевич стоял перед глазами. Ростику, женатому человеку, доценту кафедры, докторанту надо было быть строже с аспиранткой, не сближаться, не улыбаться многозначительно, не кокетничать, вести себя чопорно, без эмоций, говорить сухо и только по делу, как подобает профессорско-преподавательскому составу вуза, и не делиться личной жизнью, как случалось у них с Офелией за чашечкой кофе. И в этот злополучный вечер, когда Офелия призналась ему в любви, не стоило задавать вопросы, пытаться сгладить, хвататься за надежду, что все будет, как раньше. Надо было ее отпустить. Не стоило позволять ей целовать его, не стоило отвечать на поцелуй, расстегивать ей кофточку, трогать ее упругую грудь, шептать на ухо, как божественна Офелия и прекрасна, и как он с самой первой минуты мечтал о том, чтобы объять ее. Профессор просил беречь Офелию и опекать, а Ростик не справился.

   «Нет, лучше не говорить правду, - решил Ростик. – Если Офелия сама не расскажет Семену Николаевичу, буду молчать и делать вид, что все хорошо. А она не расскажет. Уверен. Зачем ей это? Когда профессор сообщит, что Офелия отказалась от меня, я разведу руками. Скажу, сделал все, что мог…»

   Рекой потекли сомнения, волнения, сожаления. Он вспомнил Офелию, ее заплаканные глаза.

   - Что же я наделал? – в отчаянии прошептал он и тяжело вздохнул.

   Ростик приехал домой вздернутый. Он не мог ни на минуту отвлечься от воспоминаний вечера. Почему так вышло? Маленькое счастье разрушилось в одночасье. Все кончено. Сомнений нет. И что будет дальше, не ясно.

   - Привет! – Ростик поцеловал жену в губы и едва улыбнулся.

   - Привет! Как дела?

   - Пойдет, - Ростик прошел в ванную комнату, включил воду и намылил руки.

   - Ужинать будешь? – спросила Лиза, заглянув к нему.

   - Нет, не хочу.

   - Что-то случилось?

   - Нет, ничего не случилось. Просто устал. А где малышка?

   - В детской, смотрит мультики.

   - Сколько можно смотреть мультики? - недовольно проговорил Ростик. – А же миллион раз говорил, что не нужно приучать Ксюшу к мультикам.

   - Эй, Ростислав Олегович, - нахмурилась Лиза, – ты уверен, что ничего не произошло? У тебя точно, все хорошо?

   - Ничего у меня не произошло, - резко ответил Ростик. – И не переводи разговор!

   - Какой? Какой разговор? Ты о чем? Ребенок смотрит мультфильмы один час в день. И потом, разве мы не обговорили три недели назад этот график?

   - Какой график? Еще раз тебе говорю, я против мультиков.

   Лиза ничего не ответила, наблюдая за мужем. Тот минут пять намыливает руки, моет их и опять намыливает и моет. Лиза поняла – случилось неладное. Ростик намеренно придирается и говорит в таком тоне. Не желает ни говорить, ни что-то слушать. Мудрая жена поймет - дело не в мультиках, и, промолчав, пойдет в другую комнату. Впрочем, Лиза делала так всегда, когда Ростик приходил с работы не в духе. Но в этот раз она не собиралась молчать, но лишь потому, что никогда он с ней так грубо и резко не говорил, вел себя с ней, будто чужой человек, словно его подменили. Должна быть веская причина такому поведению.

   - Не пойму, - сказала она полушутя-полусерьезно минуту спустя, - чем ты так испачкался? Полчаса моешь руки. Или ты не замечаешь?

   Ростислав молча вытер руки полотенцем, прошел в кухню, налил в стакан воды и выпил.

   - Что-то не так… Я же вижу, - Лиза следом прошла за Ростиком. – Поделись. Станет легче.

    Ростислав устало посмотрел на жену.

   - Все нормально, - сказал он.

   - Ладно, придет время – расскажешь. Главное, чтобы не было поздно. Ростик, - Лиза подошла к мужу, - чтобы ни произошло, помни - у тебя есть я и Ксюша. Мы поддержим тебя в любой ситуации. Слышишь? В любой…

   Лиза поцеловала мужа в щеку и пошла в детскую комнату – заветный час просмотра мультфильмов подходил к концу. Дочурку надо искупать и уложить спать.

   Ростик проводил жену взглядом. Необъяснимое чувство отвращения к себе испугало его.

   - Что со мной? – прошептал он, сел на стул и уставился в одну точку.

   Он полчаса просидел в таком положении – ни одной хорошей мысли.

   - Что же я гадаю? Дурак! - Ростик стукнул себя по лбу ладонью.

   Он вскочил, прошел в кабинет и закрылся. Достал книгу из сейфа, открыл последнюю страницу и прочел все, что произошло несколько часов назад.

   - Значит, все хорошо, - еле слышно сказал он, помолчал и прибавил: - Значит, произошло недоразумение. Офелия одумается. Она мне завтра позвонит и попросит прощение, а я… я у нее попрошу прощения и … все наладится. Как иначе? - Ростик нервно усмехнулся. Сердце сжалось.

   Рано утром Ростика разбудил звонок смартфона.

   - Ростислав Олегович! – услышал он в трубке. - Вас беспокоит Семен Николаевич.

   Голос профессора строгий и сдержанный, как никогда.

   - О, профессор! Приветствую вас! Вы уже прибыли? – Ростик в доброй манере поприветствовал Семена Николаевича, питая глубокие надежды, что все обойдется.

   - Вы можете через час приехать на кафедру? Есть серьезный разговор.

   - Да, конечно, - тут же ответил Ростик.

   - Хорошо. Жду, - сказал профессор и отключил вызов.

   Ростислав, не позавтракав, собрался и выехал в университет, передумав по дороге что только можно. Он приехал немного раньше, подошел к кафедре. Дверь приоткрыта. Ростик остановился, перевел дыхание, прислушался.

   - Офелия, не волнуйся, все будет хорошо, - заговорил профессор.

   Ростика бросило в жар - его самые худшие предположения оправдались. Выдохнув, сжав кулаки, он вошел на кафедру.

   За столом заведующего расположился Семен Николаевич, рядом в кресле сидела Офелия. Увидев Ростика, она вскочила, шепнула что-то на ухо профессору и выбежала, не сказав ни слова.

   - Доброе утро! – сказал Ростик, тяжело вздохнув.

   - Здравствуйте! – ответил профессор и рукой указал на кресло: - Присаживайтесь!

   Ростик прошел к креслу, присел. Он молчал, ждал, когда профессор сам начнет неприятный разговор.

   - Ростислав Олегович, - профессор протянул Ростику лист бумаги и ручку: - Пишите заявление об увольнении по собственному желанию.

   - Семен Николаевич, позвольте объяснить…

   - Объяснитесь потом, в полиции.

   - Не понял, - нервная усмешка исказила лицо Ростика.

   - Уж кто-кто, а вы, голубчик, знаток уголовного права, должны понимать меня!

   - И все же?

   - У нас в России, конечно, сексуальные домогательства не так караются, как в США, но ничего, хватит и того, что есть, чтобы привлечь вас к ответственности.

   – Какие сексуальные домогательства? К кому я домогался? – Ростик опешил. Он, конечно, предполагал, что Офелия в сердцах наговорит всякой чепухи, но обвинять в том, чего не было – чересчур.

   Семен Николаевич снял очки, откинулся в кресле и с презрением посмотрел на молодого доцента:

   - Да ты наглец! Я тебя из ямы вытащил. Дал возможность выбиться в люди. Доверял, как себе. А ты сидишь тут, прикинулся дурачком и думаешь, что сойдет с рук?

   - Я так не думаю. И готов нести ответственность, но только за то, что действительно сделал. Семен Николаевич, – решительно сказал Ростик, - поговорим по-мужски.

   - По-мужски? – ухмыльнулся профессор. – Давай попробуем. Говори, по-мужски.

   - Я правильно понял, речь об Офелии? – спросил Ростик.

   Профессор молча встал, подошел к окну, с минуту смотрел, как ветер колышет зеленые макушки деревьев, потом обернулся к Ростику и с суровым видом сказал:

   - Да, речь об Офелии.

   Ростику хватило пятнадцати минут, чтобы рассказать, как было на самом деле с той первой минуты, как Офелия вошла на кафедру после лекции.

   - Я не отрицаю, что виноват. Но только в том, что допустил, чтобы она полюбила меня, если, конечно, это так. Но я не домогался! Я женат, в конце концов. И люблю жену. Да и потом, - выдохнув, прибавил Ростик, - вы же просили меня приглядеть за Офелией... Вы думаете, я бы посмел…

   - И все-таки, ты подлец! – перебил его профессор, достал смартфон и включил аудиозапись, где четко прослушивался разговор двоих – Ростика и Офелии.

   - Потрясающе выглядишь сегодня, - зазвучал голос Ростика.

   - Спасибо! – был робкий ответ Офелии.

   - Ты подумала над моим предложением?

   - Мне неловко, Ростислав Олегович!

   - Ну что ты, милая. Иди ко мне.

   - Не надо, прошу вас…

   - Почему же? Иди сюда, я тебя обниму. Какая ты красивая!

   - Пожалуйста, перестаньте…

   - Не могу держать себя в руках. Ты возбуждаешь меня .... Обещаю, если сделаешь, как я хочу, мы напишем и защитим диссертацию так скоро, что ты не успеешь оглянуться. А без поддержки тебе не справиться…

   В записи послышались какие-то шорохи. Звук прекратился.

   Семен Николаевич смотрел на Ростика. Тот раскраснелся, как рак.

   - Это не то, о чем вы думаете, - стыдливо сказал он.

   - Неужели?

   Ростик встал, налил в стакан воды и выпил.

   - Понимаю, это странно, - сказал он, волнуясь, - но мы играли. Офелия дала мне лист бумаги с текстом и умоляла меня проиграть этот эпизод – очень хотела понять, что чувствуют жертвы, когда к ним домогаются… Я… я, – заикался Ростик, - не думал, что она перевернет этот невинный театр в обвинение в домогательстве. Мы сидели на расстоянии метра друг от друга, когда я зачитывал текст. Понимаю, глупо…

   - Глупо? – сорвался профессор. – Глупо? Мерзавец! Видеть тебя не хочу! Значит так, - Семен Николаевич встал, - если ты сейчас же не напишешь заявление об увольнении, мы обратимся в полицию, и я приложу все усилия, чтобы ты получил сполна.

   Ростик вытер вспотевший лоб, недолго подумал, взял лист бумаги, написал заявление и, попрощавшись, вышел с кафедры.

   «Надо было отодрать ее, как последнюю шлюху, и жить спокойно. Сучка!» - подумал он, когда сел в машину, и вслух прибавил:

   - Две недели до увольнения. Что-нибудь придумаю.

   Две недели Ростик жил, как в тумане. Он ходил в университет, едва отчитывал лекции, проводил семинары, выслушивал сожаления коллег о его решении уволиться. Семен Николаевич при коллегах не подавал виду, что имеет самое непосредственное отношение к решению Ростислава, вел себя, как обычно – шутил и отшучивался. Но когда профессор и Ростик оставались вдвоем, тот демонстративно выходил из кабинета, даже не глянув на осунувшегося ученика. На звонки профессор не отвечал, и Офелия, которой Ростислав каждый день звонил в отчаянии, словно исчезла – ее телефон все время отключен.

   Каждый вечер, открывая книгу, Ростик надеялся увидеть, что его история прервалась; он готов был искать ошибку, исправлять ее, лишь бы жизнь пошла по-прежнему. Вот только в книге было записано все до последней минуты. Впрочем, он искренне верил, что произошла ошибка, и завтра или послезавтра профессор позвонит ему, и они еще раз обо всем поговорят. Надеялся, что Офелия признается Семену Николаевичу в том, что оговорила Ростика. Верил до последнего - обязательно что-то произойдет и все станет на свои места. Иначе… иначе совсем не годится. Если его уволят из университета, он потеряет не просто работу, он потеряет все, к чему стремился эти годы, все, о чем так сладко мечтал в ночной тиши.

   - Значит, жизнь идет по плану, значит, все будет хорошо, - ненадолго успокаивался он, но потом впадал в отчаяние.

   Уже завтра выйдет приказ об увольнении Ростика.

   - Неужели это конец? – спрашивал он себя каждую минуту.

   Почти пять вечера. Ростик с полудня просидел в кабинете, думая об одном и том же. Он глянул на часы, взял телефон в руки, набрал номер телефона профессора.

    «Ну, возьми, возьми же трубку», - еле слышно говорил Ростик. В ответ - протяжные гудки. Он позвонил через пять минут, потом еще через десять.

   - Слушаю, - послышался голос Семена Николаевича.

   - Семен Николаевич, - сказал Ростик, обрадовавшись, - как я рад, что дозвонился...

   - Не звоните мне больше, - сухо сказал профессор в ответ и отключил телефон.

   «Похоже, и вправду, все кончено», - решил Ростик и небрежно кинул телефон на рабочий стол.

   Он глянул на двухметровые стеллажи - филигранно выставленные авторские учебники, монографии, сборники статей и судебной практики навеяли глубокую грусть.

   Ростик открыл ящик стола, достал рукопись докторской диссертации и кинул в мусорную корзину.

   - Прощай, голубушка! – с горестной усмешкой сказал он, встал, подошел к бару, открыл бутылку виски, налил в стакан и залпом выпил.

   Пустота в душе. Как глупо вышло. Непростительно глупо. И как покровитель, тот самый, о котором с воодушевлением говорил Колян, мог допустить вопиющую несправедливость. За что Он так с ним? За что? К лучшему? Ростик усмехнулся.

   - Наверно, к лучшему…

   От печальных раздумий Ростика отвлек звонок смартфона.

   - Алло! – ответил он звонящему с незнакомого номера.

   - Ростислав Олегович, это Офелия!

   Ростик онемел, положил телефон на стол. Прикрыл лицо руками. Напряжение сменилось улыбкой и слезами – нет, еще не все потеряно. Нет сомнений - Офелия звонит, чтобы помочь.

   - Алло, Ростислав Олегович! Вы слышите? Алло!

   - Да, я слушаю, - взяв себя в руки, сказал Ростик.

   - Нам надо срочно встретиться, Ростислав Олегович. Прошу.

   - Где?

   - Я буду в ресторане «От рассвета до заката» через полчаса. Сможете приехать?

   - Смогу, - ответил Ростик.

   Он тут же вызвал такси, быстро надел рубашку с коротким рукавом и джинсы, туфли на босые ноги и выскочил из дома.

   - Ростик, ты куда? – на пороге дома стояла Лиза.

   - Дорогая, мне надо бежать. Прости, я тебе после все объясню, - протараторил он на бегу.

   Лиза посмотрела мужу вслед, прошла в дом, приняла душ и с блаженной улыбкой легла на кровать. Муж уехал, дочь у родителей, она принадлежит сама себе. Наконец появилось время предаться мечтам и приятным воспоминаниям. А потом, когда Ростик вернется, она с ним поговорит, приголубит и он воспрянет духом.

   Ростик запрыгнул в машину такси, назвал ресторан и попросил водителя не медлить.

   - Важная встреча! – сказал он в ответ на недоуменный взгляд таксиста.

   Ресторан «От рассвета до заката» в центре города – полчаса езды. Но эти тридцать минут казались Ростику вечностью. Его радость и надежда сменялись грустью и сомнениями, что Офелия сможет что-либо изменить.

   - Привет! – сказал Ростик, увидев Офелию, и расплылся в идиотской улыбке, сам не понимая ее истинный смысл – все смешалось в ней – и надежда, и вера, и радость, и грусть.

   - Здравствуйте, Ростислав Олегович!

   Ростик присел напротив Офелии. Она великолепно выглядела. На ней был брючный костюм небесного цвета, кудри подобраны наверх. Губки эротично блестели на свету.

   - Я рад, что ты позвонила, - сказал он.

   Офелия виновато опустила глаза.

   - Я хотела раньше, но не могла. Не знала, как сказать …

   Офелия с грустью посмотрела на Ростика.

   - Можешь начинать, - Ростик, вздохнув, улыбнулся.

   - Я заказала нам зеленого чая. Вы будете? – спросила она, будто не слышала, что сказал Ростик.

   - Чай? Зеленый? Нет, спасибо. Я не пью зеленый чай. Сердце от него вылетает.

   - Жалко. Может, тогда обыкновенный, черный заказать?

   - Офелия, хватит со мной заигрывать. Я же не чайку приехал попить. Ради всего святого, давай, о главном. Стреляй в лоб.

   - Хорошо, - Офелия запнулась. – В лоб, значит, в лоб.

   К столику подошел официант, поставил заварной чайник и две чашки, пожелал приятного чаепития, робко глянул на Офелию.

   - Что-нибудь еще? – спросил он.

   - Нет. Спасибо, - ответила Офелия официанту и, дождавшись, когда тот отойдет, сказала: - Ростислав Олегович, только пообещайте, что выслушаете меня до конца, прежде чем делать выводы.

   Ростик насторожился, но все же кивнул.

   - Обещаю, - сказал он.

   - Я не случайно появилась в вашей жизни, - неторопливо начала Офелия. – Вынудить вас уволиться из университета – продуманный план.

   Ростик вздернулся, но ничего не сказал – надо дослушать, как обещал.

   - Полтора месяца назад мне позвонил Семен Николаевич, попросил о встрече. Я безо всякого согласилась. Сказать к слову, я давно знакома с ним. У меня были трудные времена, и он очень мне помог. Когда он звонил, его голос был тревожным, он нуждался в поддержке.

   Офелия замялась, отпила чаю, посмотрела по сторонам.

   - Профессор всегда был в центре внимания женщин, - продолжила она неторопливо, – обаятельный, энергичный, задорный. И профессия, скажем так, предоставляла ему все карты в руки. Его обожали студентки, аспирантки, их мамы. Профессор всегда держал марку и не позволял флирту перейти во что-то большее. Однажды к нему пришла девушка, молодая студентка из другого города. Она училась то ли на втором, то ли на третьем курсе. Семен Николаевич не устоял перед ее очарованием и влюбился. Когда девушка окончила институт и приехала поступать в аспирантуру, он пытался ее соблазнить, но ничего не вышло. Она не хотела любовных отношений с профессором. Одержимый ревностью и страстью, он ей пригрозил. Мол, не переспишь со мной, не видать тебе ни аспирантуры, ни ученой степени никогда и нигде. Девушка, мечтающая о научной карьере, сдалась.

   Два месяца назад, - помолчав, продолжила Офелия, - она, та самая девушка, пришла к профессору, напомнила, о чем он меньше всего хотел вспоминать. А потом выдвинула требование – Ростислава Олеговича надо освободить от должности, а его место должно достаться некоему преуспевающему профессору из Волгоградского университета Федоткину. Иначе – она даст огласку тому случаю. Перед Семеном Николаевичем стоял нелегкий выбор, - помолчав, прибавила Офелия. - Конечно, его озаботило, что огласка испортит репутацию. Но не только это. Правда причинила бы боль близкому человеку, давнему другу и ученику профессора, - Офелия запнулась, глянула Ростику в глаза: - Ростислав Олегович, та самая аспирантка – ваша жена...

   - Как? Что? – Ростик покраснел. – В смысле - моя жена? Лиза? Что за вздор! – вертел он головой из стороны в сторону. – Офелия, как… как вы смеете наговаривать? Да как ты смеешь?

   - Это правда, Ростислав Олегович, - разволновалась Офелия. - Не верите, поговорите с женой…

   - Почему… почему я должен тебе верить? – возмутился Ростик. - Ты так подло поступила со мной… Но тебе мало! Ты решила еще и профессора, и мою жену оклеветать? Я не хочу больше ничего слышать… Я зря приехал… Дурак! И зачем я приехал?

   - Ростислав Олегович, дослушайте меня…

   Ростик махнул рукой, встал и почти бегом направился к выходу.

ГЛАВА 6.

Ростик быстрым шагом шел по тротуару, курил одну сигарету за другой, не замечая никого вокруг. На душе паршиво. Одна тревожная мысль сменялась другой.

   - Нет, ни Лиза, ни профессор не могли со мной так поступить, - прошептал он, и чуть погодя, прибавил: – Но какой смысл Офелии врать?

   Есть только один способ проверить – поговорить с Лизой.

   Ростик остановил такси, сел в машину и поехал домой. Чем ближе он подъезжал к дому, тем сильнее колотилось сердце. Если Офелия рассказала правду, если Лиза признается, что имеет отношение к увольнению Ростика, как ему вести себя?

   Машина остановилась возле дома Ростика. Он расплатился, вышел, закурил. В кухне горит свет. Лиза его ждет.

   - Как будет, - вздохнул Ростик, выбросил сигарету и вошел в дом.

   - Ростик, это ты? – послышался голос Лизы.

   - Я, - громко ответил тот, разулся, зашел в ванную, помыл руки, умылся.

   - Привет! – в дверях показалась голова Лизы. – А я тебя жду.

   - Привет, - едва слышно ответил Ростик.

   - Все хорошо?

   - Не знаю, - Ростик глянул на улыбающуюся жену.

   - Что случилось? Ты мрачнее тучи.

   - Нам надо поговорить.

   Ростик взял Лизу за руку, провел в кухню и усадил на стул, сам сел напротив.

   - Ксюша у родителей? – спросил он.

   - Да. Я подумала, что нам нужно побыть вдвоем. Ты сам не свой эти две недели. Я беспокоюсь.

   Ростик в ответ слегка улыбнулся и, немного подумав, сказал:

   - Завари чай, пожалуйста. С мятой.

   - Хорошо.

   Лиза подозрительно глянула на Ростика, встала, включила чайник и достала чашки.

   - Так о чем ты хотел поговорить?

   - Погоди, - глаза Ростика забегали, - налей чай. А я пока соберусь с мыслями.

   - Ты меня пугаешь, муж, - игриво сказала Лиза, пытаясь снять напряжение с лица Ростика.

   Ростик в ответ промолчал.

   Чайник выключился. Лиза торопливо налила чай в чашки, положила в чашку Ростика несколько листочков сушеной мяты и поставила на стол.

   - Чай готов, - сказала она и присела на стул в ожидании.

   - Я не буду ходить вокруг да около, скажу сразу, - Ростик запнулся, немного помолчал и продолжил: - Я уволился из университета. Точнее сказать, меня вынудили уволиться…

   - Как уволился? Как вынудили? – оторопела Лиза.

   - Вот так, - Ростик отхлебнул горячего чаю. – Помнишь, я говорил тебе об аспирантке, которая пришла ко мне от профессора почти месяц назад?

   - Да, припоминаю.

   - Она обвинила меня в сексуальном домогательстве.

   - В смысле? – спросила Лиза и нахмурилась.

   - Она сказала профессору, что я приставал к ней, и Семен Николаевич заставил меня подписать заявление. Иначе, сказал, они заявят в полицию.

   - Подожди! Что ты такое говоришь? Давай, по порядку, - разнервничалась Лиза. – Почему она тебя обвинила? Ты, вправду, к ней приставал?

   - Нет, - вздохнул Ростик, - не приставал.

   - Почему же профессор ей поверил?

   - Хм! Хороший вопрос. Я и сам не понимал, почему, пока не узнал правду.

   - Какую правду? – Лиза насторожилась.

   Ростик поднял глаза вверх – как тяжело говорить.

   - Профессор подставил меня. Он подговорил Офелию сделать запись… Ох, как глупо! – вздохнул Ростик и посмотрел на Лизу. – Лиза, ты имеешь к этому отношение? – вдруг спросил он.

   Лиза вздернулась.

   - К чему?

   - Ты требовала от профессора, чтобы меня уволили из университета?

   - Ростик, ты что, совсем? При чем тут я? – Лиза взяла кухонное полотенце, вытерла вспотевшее лицо.

   - А ты знаешь профессора Федоткина? – тут же спросил Ростик, всматриваясь с лицо жены.

   - Федоткина? Нет, первый раз слышу.

   - Он из Волгоградского университета.

   - Да? – Лиза отрицательно повертела головой. – Ничего о нем не слышала.

   - Честно?

   - Клянусь, Ростик! – Лиза взяла мужа за руки. – Ростик, я не знаю никакого Федоткина, я не имею никакого отношения к твоему увольнению, я не видела профессора с тех самых пор, как ушла в декрет. Ума не приложу, откуда ты взял…

   Ростик перевел дыхание.

   - Правда?

   - Клянусь! Говорю же!

   - А мне Офелия сказала…

   - Кто такая Офелия?

   - Та самая аспирантка… Она сказала, что вы с профессором сговорились против меня.

   - Ну и вздор! – Лиза развела руками. – Эту Офелию, видимо, давно никто за волосы не тягал. Как такое можно придумать?

   - Не только это. Она сказала мне еще кое-что…

   - Что еще?

    Ростик отпил чаю. Чувство тревоги не прошло.

   - Сказала, что ты шантажировала профессора оглаской сексуальных домогательств …

   - Обалдеть! – лицо Лизы перекосилось. – Надо же! Не пойму, что я сделала этой Офелии! За что она так на меня… Ростик, как ты мог подумать, что это правда?

   Зазвонил домашний телефон.

   - Наверно, Ксюша звонит. Я сейчас, - сказала она и спешно вышла из кухни.

   Ростик посмотрел Лизе вслед – она говорила искренне, вне всякого сомнения. И вправду, как он мог допустить мысль, что Лиза причастна? Стало немного легче. Во всяком случае, то, чем он особенно дорожил - семьей – остается при нем, а Лиза – есть и будет настоящей подругой жизни. Теперь он знал наверняка – жена его поддержит, а, значит, он преодолеет все трудности этого дня и последующих. То, что произошло, останется хорошим жизненным уроком, проверкой на прочность его самого и их с Лизой отношений. Что до Офелии, то она решила сделать Ростику больнее. Вот и все.

   - Офелия мне мстит! - сказал он вслух. - Она же обещала, что отомстит! Вот идиот, - усмехнулся Ростик, – как я не сообразил? Оговорила и меня, и Лизу, и профессора... Она обезумела!

   Профессор… поговорить бы с ним. Ростик обязательно с ним встретится и расскажет обо всем, что говорила Офелия. Пусть сам решает, насколько эта девушка заслуживает доверия и внимания. И, возможно, Ростик вернется в университет и заживет, как прежде, счастливо.

   Ростик приободрился, в глазах засияла искорка надежды на светлое будущее.

   - Лиза, у тебя смартфон звонит, - крикнул Ростик, очнувшись от раздумий – телефон Лизы лежал на столе под полотенцем и громко вибрировал.

   Он поднял полотенце. Звонок с незнакомого номера. Ростик, сам не понимая, почему, взял трубку, посмотрел, подождал секунды три и нажал на кнопку.

   - Я слушаю, - сказал он.

   - Простите! Я могу переговорить с Елизаветой Максимовной? – в трубке послышался робкий мужской голос.

   - Она сейчас занята. Что ей передать?

   - Скажите, ей звонил Алексей Михайлович. Профессор Федоткин Алексей Михайлович. Она знает. У меня изменился номер телефона. Хочу пригласить Елизавету Максимовну на конференцию в Волгоградский университет.

   - Ты меня звал? – в кухню вошла Лиза, улыбаясь во весь рот.

   - Да, звал.

   - Ксюша делилась, как провела вечер с бабушкой и дедушкой. Не могла отвлечься. А что с тобой? Тебе плохо? Милый, - Лиза подскочила к мужу – тот, побледневший, держался за сердце.

   - Тебе звонили, - еле слышно проговорил Ростик, прижимая руку к груди. – Профессор Федоткин Алексей Михайлович из Волгоградского университета.

   Лиза плюхнулась на стул – лгать дальше нет смысла.

   - Ты обманула, Лиза, - продолжил не спеша Ростик. - Ты знаешь Федоткина. Все, что сказала Офелия, чистая правда. Да? И то, что ты переспала с профессором… И то, что угрожала Семену Николаевичу… Кто для тебя этот Фетоткин. Любовник? Да?

   Лиза опустила глаза.

   - Значит, любовник, - решил Ростик. – Надо же! Пазл сложился.

   Лиза помолчала, растерянно посмотрела на Ростика, потом сказала:

   - Ростик, мне жаль, что так вышло. Честно, не знаю, как объяснить.

   - Не надо ничего объяснять. Ты уже все сказала. К тому же, - прибавил он, вздохнув, - чтобы ты сейчас ни сказала, я не поверю. - Ростик с укором посмотрел в глаза жене.

   - Я… я… - заикалась Лиза, но не смогла дальше говорить. Она прикрыла лицо руками и тихо заплакала.

   Тайное всегда становится явным. И сложно, порой невозможно, объяснить, почему дурно поступаешь с близким человеком.

   Ростик встал, вышел из кухни и прошел в кабинет. Налил виски в стакан и, плюхнувшись в рабочее кресло, выпил. Потом закрыл глаза - сейчас не время думать о том, что произошло. Да и нет сил.

   Он просидел в полудреме минут пятнадцать, затем еще выпил виски, взял сигарету, затянул в себя дым. И почему так сложилась его судьба?

   - Не понимаю, - сказал он, - не понимаю…

   Ростик же все делал правильно. Казалось, был хорошим мужем для Лизы, преданным учеником для профессора. Да и потом – он жил по книге. Не совершал ошибок, не сворачивал с той дороги, которая ему прописывалась Покровителем. И все равно - неудача. Искал в книге поддержку и уверенность в том, что идет верной дорогой. А в итоге - у разбитого корыта. И кто тому виной?

   Ростик встал, подошел к сейфу, небрежно взял книгу и вновь принялся читать ее. С того дня, как он согласился на предложение профессора поступить в аспирантуру, до настоящего момента, текст не прерывался. Ни разу. И то, что он, разбитый горем, пьет виски, закуривая, красноречиво описано в ней.

   - Чертова книга! Чертов план! – Ростик раздул ноздри, поднял глаза вверх. – Скажи, Покровитель, где светлое и счастливое будущее, к которому ты меня вел своей книгой? Ведь именно так должно быть. Именно так говорил мне Колян: «Если продолжается текст, ты на правильном пути», - передразнивал Ростик старого знакомого. – Покровитель пишет тебе наилучшую судьбу! Он расписывает твою жизнь во благо, чтобы ты жил долго и счастливо! Тьфу! – Ростик скривился, выпил виски, немного помолчал, потом прибавил: – Садист! Вот Ты кто! А что, нет? – Ростик опять поднял глаза кверху. - Если Ты так заботился о моем счастье, как мог допустить, что я только сегодня узнал, что у Лизы любовник? Как? А? Почему я только сегодня узнал, что Лиза и профессор … Как? Как? Как? – Ростик повысил голос. – Тоже мне еще – Покровитель! Будь ты неладен!

   Он опять взял книгу в руки, вновь полистал, покурил в задумчивости.

   - Да на кой черт она мне нужна, эта книга? - вспылил он и швырнул ее в открытое окно. – Что с ней, что без нее – все одно! Хотя нет, не одно. С ней еще хуже, - прибавил он полушепотом.

   Ростик положил голову на руки. Как хочется взреветь!

   В дверь кабинета постучали.

   - Лиза, я не хочу тебя видеть, - громко и резко сказал Ростик, сделав глоток виски. – Уходи!

   - Прости, - Лиза все же вошла. – Я не стала бы тебя тревожить, но… - Она оглядела кабинет – все задымлено. - К тебе пришел какой-то мужчина. Представился Коляном. Сказал, что вам надо поговорить. Срочно.

   - Кто? – не расслышал Ростик.

   - Колян. Я его первый раз вижу.

   - Колян, - повторил Ростик и горько усмехнулся. – Гони его. Пусть валит в преисподнюю.

   - Боюсь, не получится прогнать. Он настаивает.

   Ростик глянул на заплаканную Лизу.

   - Ладно, - вздохнул Ростик.

   - Хорошо, я приглашу его, - кивнула Лиза. – И еще, - она опустила глаза, - Ростик, я поеду к родителям. Думаю, так будет лучше.

   - Езжай, - Ростик махнул рукой. – Хоть к родителям, хоть … к кому хочешь.

   Лиза ничего не сказала в ответ, развернулась и вышла из кабинета.

   - И какого ляпа он пришел? – спросил вслух Ростик.

   Не успел он договорить, как перед ним предстал Колян собственной персоной с широкой улыбкой на лице.

   - Ну, здоров, друг!

   - Здоров, - ответил Ростик с усмешкой. – Что, Покровитель прислал?

   - Ага. Прислал.

   - Проснулся… - в сторону сказал Ростик и прибавил, глядя на гостя: - Что теперь не так? Вроде бы еще не спиваюсь.

   - Не спиваешься. И все же, говорит, пойди, потолкуй с малым. Что же это мой Ростислав Олегович раскис раньше времени? Чего это он разуверился? Не опомнится, беды не избежать.

   - Беды? Беды? – Ростик расхохотался. – Он там, что, - Ростик поднял глаза к небу, - уснул что ли, а книгу вместо него пишут? Или решил посмеяться надо мной? Беда, Колян, - серьезным тоном прибавил Ростик, - уже пришла. Думаю, знаешь. Я потерял все - от и до. Какой еще беды надо? Мне, Колян, пофиг на все.

   Колян помолчал, стоя у дверей, подождал с полминуты.

   - Пригласишь присесть?

   - Разве ты нуждаешься в приглашении? – съязвил Ростик.

   - Ты не поменялся! Хамишь, как прежде. – Колян все еще ждал приглашения, осматриваясь. - Никакой благодарности - что в прошлый раз, что в этот. Сто раз говорил Покровителю: "Брось ты его. И сам не живет, и мне жизни не дает". Так что, мне тут стоять? – прибавил он.

   - Как хочешь, - ответил Ростик и демонстративно отвернулся.

   - Хочу пройти, присесть, - сказал Колян.

   Колян прошелся по кабинету, глянул в окно. Лиза села в машину и уехала.

   - Так что за беда, Ростик? - Колян уселся в кресло напротив Ростика.

   - А ты будто не в курсе?

   - Хочу, чтоб ты сказал.

   Ростик промолчал, только вздохнул.

   - Вот видишь, ты и сам не знаешь, в чем беда-то. Не говоришь, значит, нет никакой беды, - Колян достал из кармана сигареты, закурил.

   Ростислав посмотрел на Коляна. Внешне тот ничуть не поменялся. Каким был в прошлый раз, таким и остался. Такой же лысый, с густой щетиной с проседью, такое же худое лицо, черные глаза, взгляд с прищуром и белозубая улыбка.

   Колян полез во внутренний карман пиджака.

   - А еще я тебе книгу принес, которую ты швырнул в окно. Держи! – сказал он и отдал в руки Ростику. – Цени подарки.

   Ростик поймал книгу, презрительно глянул на нее и небрежно бросил на стол.

   - Она мне не нужна, Колян, - нахмурившись, сказал он.

   - Нужна, еще как нужна. Радуйся, что вернули.

   - Что толку от этой макулатуры? – хмыкнул Ростик, помолчал и досадливо прибавил: – Я жил по книге, как ты сказал. Каждый шаг сверял. Пятился в нее по вечерам. Идиот! А в итоге - работу потерял, учитель и жена предали. Даже говорить не хочу. Подарок так называемого Покровителя не помог, - язвительным тоном добавил Ростик.

   - Не помог, говоришь?

   - Неа. Сидел тут два часа и думал об одном и том же. И знаешь, поймал себя на мысли, что был бы счастливее, если бы этой книги у меня не было. Как минимум, я не сблизился бы с Офелией, если бы не увидел в книге поддержку. Был бы осторожнее. Да и не узнал бы правду. Жил бы, как прежде… Да, возможно меня бы уволили все равно. Но у меня осталась бы семья и уверенность в том, что дома кто-то ждет. И дочка росла бы рядом. А теперь… Лизу я не прощу. Жить вместе мы не будем… Когда подписал заявление об увольнении и потерял работу, думал - это главное поражение в жизни. Потерять семью – вот настоящее поражение.

   - Охотнее жил бы дураком? – хохотнул Колян.

   - Все мы в чем-то дураки, - ответил Ростик и, помолчав, прибавил: – Зато я был бы счастливым дураком.

   - Сомнительное удовольствие. Не находишь?

   - Нет, не нахожу. – Ростик отпил виски. – Я потерянный человек, Колян. Что делать завтра? Куда идти?

   - Делать то, что и делал. Иди туда, куда и шел. Не пойму, в чем трагедия? - ерничал Колян, покуривая.

   - Ты издеваешься? Говорю же, я потерял все, что мне дорого.

   - Ну, допустим, не все, что ты потерял, дорого. Да и потом, не все ты потерял.

   - Да ладно! Не все, говоришь? Семья… любимая профессия… мечты… Разве потерять это – не значит, потерять все?

   - Нет, - Колян втянул в себя горький дым, – не значит. С дочкой ты и так сможешь общаться, никто тебе не помешает. Семья – новую создашь, в сто крат лучше… Любимая работа – это еще проще. Знаешь, профессия юриста – одна из самых лучших. Она кишит многообразием – следователь, прокурор, нотариус, адвокат, судья... В любой можно чувствовать себя шикарно. К тому же, никто не мешает устроиться в другой институт и преподавать, коль хочешь. А кто помешает защитить докторскую? Тоже никто. Найдешь научного консультанта, а то и вовсе сам защитишься, если уж это – твоя мечта. Кстати, на твоем месте я бы достал рукопись из урны. Она тебе еще пригодится.

   Ростик кинул взгляд на диссертацию, которую он в отчаянии выбросил, но доставать не стал.

   - Так что, дружочек, - прибавил Колян, - лишился ты не всего, а кое-чего. К тому же, потеряв, приобретешь больше.

   Колян встал, подошел к стеллажам с книгами. Взял одну монографию Ростика, потом вторую. Полистал.

   - Никто не говорил, что будет легко, - сказал он и поставил книги на полку. – Дело в другом, Ростик. Все, что происходит – к лучшему. Ты это должен зарубить на носу. Не надо так реагировать на события, какими бы прискорбными они ни казались. Надо верить. Ты позже поймешь, что увольнение из университета, разоблачение профессора и Лизы – это предисловие к счастью. Покровитель щедр на подарки, Ростик, - помолчав, прибавил Колян, - только спустя время узнаешь им цену. Так что, дружочек, самое интересное и радостное – впереди. Завтра, послезавтра, через неделю… Это сначала, кажется, что жизнь дала трещину, а проходит день, другой - и понимаешь, что не было никакой трещины. Перешел на другую ступень. Стал мудрее. Это, конечно, если не спиваться, как ты. Не раскисать. Не отчаиваться. И главное, верить, - Колян запнулся. – А с верой-то, Ростик, у тебя хреново, – Колян немного помолчал и прибавил: - Вспомни себя, когда мы виделись в прошлый раз. Ты же был алкашом! А уже через неделю летал от счастья. Было?

   - Было, - кивнул Ростик: - Но я же не знал…

   - Тогда тебе не надо было это знать. К тому же, и Лизе-то не совсем сладко от той истории. И профессор раскаивается. Поверь.

   Ростик округлил глаза:

   - Надо же! Бедные овечки! «Лизе-то несладко от той истории»! – передразнил Ростик. - Она должна была мне признаться. Все вышло бы по-другому… А потом любовника завела и предала меня… Лживая!

   - Лиза… - Колян перевел дыхание, плюхнулся в кресло, угрюмо посмотрел на Ростика. - Если разобраться, все к тому шло. И она бы тебя все равно бросила ради Федоткина…

   Ростик в недоумении глянул на Коляна.

   - Серьезно? Даже, если бы я не узнал правду?

   - Ага. Она полюбила его. Поэтому, собственно, и предала. Любовь и страсть всему виной. В системе ценностей твои интересы и интересы ее любовника поменялись местами. Сердцу не прикажешь. Федоткин – подлец… подлец конченный. Идет к цели, невзирая ни на что… Лизонька еще хлебнет с ним, бедолажка. Но речь не о ней, - Колян махнул рукой, – а о вас. Ее увлечение закономерно. Так что ничего хорошего бы дальше не вышло.

   - Закономерно?

   - Да, - уверенно сказал Колян. - Между вами вот уже года два не все гладко.

   - В каком смысле – не все гладко? Я думал, мы – семья, благополучная семья…

   - Да ладно? – Колян издевательски хохотнул.

   - А что, разве нет?

   - Ну, - покривлялся Колян, - ты хорошенько подумай, вспомни. Сколько раз ты ловил себя на мысли, что не любишь Лизу?

   Ростик выпучил глаза, немного подумал.

   - И что? – сказал он. - Ну, бывало. Потом проходило. Быт и в Африке быт. Ничего нового.

   - Во-о-от! – протянул Колян. – Быт убил твою любовь!

   - Бред! Я любил Лизу…

   - Любил? А сейчас – разлюбил?

   - Нет. Но… - Ростик запнулся.

   - Вот видишь, дружочек! Если бы любил, не было бы «но». Вы просто жили. Просто показывали друг другу и всем, какая у вас замечательная семья. Впрочем, так живут многие. Разводиться боятся или … лень.

   - Это не так! – возразил Ростик, налил себе еще виски и сделал глоток.

   - Ты обманываешь себя, дружочек.

   Ростик отрицательно повертел головой.

   - Хорошо, - Колян скрутил губы трубочкой. – А Офелия? Разве ты не влюбился в нее?

   - Нет, это исключено.

   - Да?

   - Да, - уверенно сказал Ростик, потом задумался, прибавил: - Согласен, было что-то… Офелия – совсем другое.

   - Какое?

   Ростик в ответ промолчал. Колян усмехнулся.

   - Страсть и влюбленность – вот, что двигало тобой с первой минуты, когда