Оглавление
АННОТАЦИЯ
Семь Великих человеческих домов некогда были прокляты эльфами.
Спустя века пришло время, когда проклятый ген проявил себя в потомках первых владык. Грядут великие перемены!
Элалия Аноран — последняя из дома Орхидей и носитель проклятого гена. Она потеряла все! Но не намеренна сдаваться. Движимая жгучей ненавистью, девушка пошла по пути мести, отбирая у врагов то, что по праву принадлежало ей.
ГЛАВА 1
Медленно опускалась ночь. На набережной Семи Великих Домов загорались магические фонари. Яркий свет хорошо освещал все семь дворцов, которые располагались по обе стороны широкой реки Леод, и отражался от воды.
Напротив второго, после дома Роз, дворца, облокотившись на каменные перила, стояла фигура полностью облаченная в черное. Черные узкие брюки, рубашка, поверх нее приталенный жакет. И столь же темная шляпка.
Она повернулась лицом к зданию. И еще долго наблюдала за тем, как в окнах загорался желтоватый свет. Над кованными воротами так же включился фонарь, освещая табличку. «Дельфиниум» гласила витиеватая золотая надпись.
Девушка, пренебрежительно хмыкнув, зло усмехнулась.
— Когда-нибудь я до вас доберусь... — пробормотала она.
Когда-то там красовалось алое название «Орхидея». Второй, после королевского, дом. Кровавые Орхидеи, как их еще называли.
У третьего дома — Дельфиниумов — надпись была выполнена в голубом цвете. Теперь же они претендуют на цвета дома Роз. И, из последних слухов, было ясно, что загребущие ручки заклятой подружки пытаются протянуться к старшему принцу. И юная Камелия от нее не отстает.
Элалия тихо засмеялась, прокручивая кольцо-артефакт на тонком пальце. Никому из этих цветочков Андор точно не достанется. Пока она жива, он намертво связан с Орхидеей.
Резкий порыв ветра подхватил легкий головной убор. Поймать его она не успела. Тот упал в воду.
Отплевавшись от разметавшихся волос, она раздраженно топнула ногой. Опекун предупреждал, чтобы приколола шляпку — к вечеру должен подняться ветер. Она его не послушала. Теперь ее может раскрыть любая, пробегающая мимо, псина.
Ведь всем известно, что у единственной дочери главы Орхидей, которая пропала в день истребления всего дома, странная для человека внешность. Если с лицом еще ничего: ресницы и брови можно покрасить, а радужку скрыть цветными линзами. Эльфы и не такое придумывали. То с волосами много мороки. Красящие вещества их не берут, приходится использовать шляпки или парики. Красно-белое великолепие, генетическое проклятье длинноухих прохвостов, скрыть было сложно.
Элалия родилась воплощением дома — Кровавой Орхидеей. Белая кожа, ярко-зеленые глаза в обрамлении алых ресниц, красные брови и волосы... цвета артериальной крови до середины длины, переходящие к белым концам. И, словно что-то должно было произойти в скором времени, еще в детстве стало ясно, что у нее имелись врожденные знания специализации Орхидей. С рождения она уже была мастером смерти.
С проявлением проклятого гена столкнулись все семь цветочных домов. Молодое поколение щеголяло странной внешностью, привлекая к себе всеобщее внимание.
Только Элалии, как разыскиваемой, уже пятый год приходилось держаться в тени.
Девушка привела в порядок яркие волосы. И, продолжая буравить взглядом закрытые ворота, процедила сквозь плотно сжатые зубы:
— Я расправлюсь с вами... и с плющом...
Она сжала руки в кулаки, разжала, встряхнула головой и прислушалась.
Где-то, слишком близко, раздавались гулкие шаги. Кто-то медленно брёл вдоль заборов на той стороне мостовой.
Элалия замерла. Сейчас она слишком приметна. И стоит прямо под фонарем...
С другой стороны раздался цокот подков о каменную брусчатку. Девушка с облегчением выдохнула, опекун подъехал вовремя, как и договаривались. Завтра она с его караваном покидает Леодисс, и направляется в пустыню Саодон. Поэтому пришла сюда попрощаться с некогда родным домом.
Не думала, что здесь окажется ещё кто-то...
Появившуюся напротив ярко освещённых ворот особняка Дельфиниумов фигуру, девушка узнала сразу. Хоть и видела его за последние пять лет мельком и всего один раз. Андор Балаар. Чёрная Роза. Глава службы безопасности и палач. Первенец, которого лишили возможности занять престол из-за проклятого гена.
Элалия пристально наблюдала за тем, как он, проходя мимо, запнулся, остановился и повернулся к ней. Последнее, что она увидела перед тем, как обзор закрыл крытый экипаж, — вытянутое лицо и широко раскрытые от шока глаза жениха.
Девушка хмыкнула, снова приводя в порядок прическу. За секунды до приезда опекуна, порыв ветра подхватил густые красные локоны, что и привело к тому, что Андор узнал ее.
Первым, что она услышала после того, как удобно устроилась на сиденье, было:
— Это, случайно, не Андор Балаар был? — с легким акцентом, присущим выходцам из полисов пустыни Саодон, поинтересовался Ифин аль Инар, задергивая шторку.
— Он самый... — пробормотала в ответ девушка, зная, что сейчас услышит. Она отдернула тяжелую ткань со своей стороны и уставилась на, медленно проплывающие мимо, фонари.
— Ты же знаешь, что может случиться, если он узнал тебя... — начал мужчина, заменивший ей отца на долгие четыре года.
Она не дала ему договорить, эхом повторив:
— Он узнал меня...
— Как?! — вскричал Ифин, патетично хватаясь за голову.
Элалия отвела взгляд от окошка и поговорила:
— Слетела шляпка. Я ее так и не приколола.
— Ох-ох-ох... — сразу запричитал купец, обхватывая ладонями лицо. — Как мы завтра из города-то выезжать будем? Ты же до сих пор в розыске!
— Значит, мне придется остаться здесь, если он начнет обыск. В городе я смогу скрыться, — она равнодушно пожала плечами.
После этой мимолетной встречи с Андором, внутри росло неприятное ощущение. Впереди ее ждет то, от чего так долго скрывалась. Встреча с прошлым. Оттягивать уже некуда.
— Ты нужна мне в пустыне, — возразил опекун. — Только ты можешь провести нас до полиса Сардон без потерь! Отряды работорговцев...
Девушка подняла руку, прерывая его. Задумалась. И, прервав затянувшуюся тишину, произнесла:
— Мне придется снова маскироваться. Я уже так устала от этого. Парики такие тяжелые. От них потеет и чешется голова. Линзы и краска для бровей продержатся недолго. А стражники будут сопровождать нас до самой границы! Четыре дня! Ты достанешь столько линз?
Обычно она за два дня до выезда отправлялась к пограничным землям, чтобы уже там, когда доблестные воины развернутся обратно, присоединиться к каравану. В этот раз по какой-то причине сроки выезда сдвинулись, и Ифин так и не рассказал подробностей. Она только заметила, как он подобрался, когда узнал Андора. Что-то тут не чисто.
— Все, что захочешь! — пролепетал мужчина. — Только не лишай нас возможности добраться до Сардона в безопасности!
— Хорошо, — вздохнув, пробормотала Элалия, снова откидывая шторку в сторону и смотря на здания. — Ловлю тебя на слове.
Они уже въехали в торговый квартал.
Здесь на первых этажах располагались торговые павильоны и маленькие лавочки, ярко освещенные в столь поздний час. Выше были жилые помещения. Вокруг царило оживленное столпотворение.
Девушка рассматривала гуляк, когда взгляд наткнулся на интересную информацию рядом с оружейным магазином знакомого гнома. На видавшей виды бумажке было написано что-то о том, что продаются парные метательные ножи из коллекции главы дома Орхидей.
Все нутро встало в охотничью стойку. С трудом оторвавшись от созерцания объявления, она проговорила, обращаясь к опекуну
— Ифин, поезжай домой один. Я позже прийду...
— Что ты снова такое нашла, что так рискуешь быть узнанной?! — вскричал купец, доставая откуда-то очередную шляпку, которыми он запасается загодя. Взяв себя в руки, он все же проворчал: — сядь поближе, я приколю ее.
— Ты прям мой спаситель! — воскликнула девушка, пересаживаясь на его сидение и поворачиваясь спиной, чтобы он уложил волосы. — Я нашла то, что искала! Ты же знаешь, что эти четыре года я собирала оружие из коллекции отца? У Балдра сейчас находятся парные метательные ножи. Те самые, которые он сильно любил. Подаренные той тварью из дома Дельфиниумов...
Она запнулась. На тему событий пятилетней давности ей до сих пор было тяжело говорить.
— Ох, и откуда они у него? Уж не пытаются ли тебя выманить подобным образом? — тут же запричитал Ифин, забрасывая оставшиеся шпильки в карман камзола.
— Даже не знаю, — задумчиво пожав плечами, проговорила Элалия. — Придется проверить. Останавливай экипаж. Дойду до его магазина отсюда.
Опекун скомандовал вознице остановиться, и девушка выскочила на брусчатку, чудом не застряв тонким каблуком между не плотно пригнанными камнями.
— Будь прокляты, эти никчемные длиноухие создания, — проворчала она.
Из недр экипажа послышалось приглушенное бормотание. Возница дернул за поводья и транспорт тронулся дальше.
Проталкиваясь сквозь толпу, Элалия добралась до широкого тротуара. Здесь мала вероятность попасть под копыта коней или колёса гружённой товаром телеги. Осмотрелась. Рост и высота каблуков позволяли рассмотреть все видимое над головами пространство.
Высматривать долго не пришлось. Как только повернулась в нужную сторону, ее тут же потянуло к артефактам. Словно она была на поводке. Неприятное ощущение, которое сопровождает девушку всякий раз, когда поблизости находятся предметы из коллекции отца, пропитанные для активации его кровью. Теперь они признали ее главой несуществующего уже пять лет дома.
Девушку притянуло под двери именно того магазина, про который она говорила Ифину. К мастеру-оружейнику гному Балдру. Не удивительно, что ножи попали к нему. Он когда-то и выковал их из высококачественной белской стали, которую добывали только в Белских горах. Под подземными дворцами гномов.
Она немного постояла за дверью, прислушиваясь к разговорам. У мастера был покупатель. В торговый зал она вошла, дождавшись завершения сделки.
Звякнул колокольчик над дверью, и гном поднял взгляд от расчетов, которые они вели с мужчиной в длинном чёрном сюртуке. Приветливая улыбка застыла на бородатом лице низкорослого кузнеца.
— Значит, завтра вы сможете доставить их мне? Я буду ждать в первой половине дня, — проговорил покупатель знакомым и ненавистным голосом.
Элалия сжала челюсти, сдерживая порыв наброситься на главу дома Дельфиниумов прямо на глазах у Балдра. Послышался отчётливый скрип зубов.
Мужчина развернулся, чтобы уйти, но столкнулся с девушкой.
Он приветливо улыбнулся, сняв шляпу, поклонился и поприветствовал ее:
— Добрый вечер, Илиона. Как поживает ваш отец? Я слышал, завтра он отправляется с караваном в полис Сардон?
Натянув улыбку, Элалия склонила голову в знак приветствия и учтиво ответила:
— Добрый вечер, господин Диарон. Мой опекун завтра отбывает. Он держит путь через полис Иллинон. Слышала, вам что-то нужно было там. Я могу передать ему вашу просьбу.
Девушка пристально наблюдала за тем, как нервно дернулась щека заклятого врага. Его лицо слегка перекосило. А улыбка казалась приклееной.
— Ох, право, не стоит. Не хочу утруждать старого друга. Всего доброго, Илиона.
— Всего доброго, господин Диарон. До скорой встречи, — широко улыбнулась Элалия, мысленно добавив: «По вопросу перепроданых ножей. Вы же прекрасно знаете, что у меня есть ресурсы перекрыть вашу оплату.»
После последних ее слов, мужчина запнулся о порог. Он прекрасно знал, что Илиона Инар собирает коллекцию оружия Орхидей. И уже не один раз выкупала товар после его оплаты. Эти ножи он не хотел упустить. Но, если влезла эта пигалица, то не видать ему их никогда. Только через ее труп, как и всю остальную коллекцию.
Как только господин Диарон покинул помещение, Элалия перестала улыбаться. Она прошла в глубь торгового зала и остановилась рядом со стойкой, за которой сжался в комок мастер Балдр.
Почему-то он интуитивно боялся эту девушку. Хотя раньше за гномом подобного не водилось.
Она же облокотилась на стойку и елейным голоско пропела:
— Господин гном, вы снова не дождались меня и продали мои вещи.
— Я... Я... — невнятно промямлил кузнец, но тут же взял себя в руки: — вы долго не приходили, поэтому я не был уверен в том, что вообще появитесь здесь.
Элалия пренебрежительно хмыкнула.
— Вы же знаете, если у вас в лавке появляется интересная вещь, то прихожу и я. Мне необходимы эти ножи. Сколько Дельфиниум заплатил вам?
— П-пять тысяч золотом... За оба ножа... — дрожащим голосом пролепетал гном.
— Вы знатно продешевили свои ножи. Тем более, что теперь, после активации кровью Орхидей, ими никто не сможет воспользоваться, — ухмыльнулась девушка. — Уж точно не кто-нибудь из Диаронов. И точно не его милая дочурка.
— Почему?.. — попытался выяснить причину ненависти мастер. Продолжительная дружба с Ифином аль Инаром так же распространилась и на отношения с его подопечной. Гном мог задать ей любой вопрос, на который она или сразу отвечала, или загадочно молчала.
— Старые счеты, — со вздохом ответила она и замолчала.
С облегчением выдохнул, распрямляясь. Раз ответила, значит нечего опасаться. Да и выступить против нее, если что, он не смог бы. Караван Ифина до сих пор бороздит просторы пустыни только благодаря ей.
После продолжительной тишины, Элалия все же сказала:
— Я за эти ножи могу предложить вам двадцать тысяч золотых монет. Слышала именно такую цену давали им при оценке качества. И между прочим, вы сами это говорили...
— Но... Когда? — глаза гнома удивленно округлились. Он уже и забыл о таком событии.
— Пять лет назад, я полагаю. Тогда их принес бывший владелец, — прояснила она ситуацию. И правда, буквально за неделю до истребления дома Орхидей, Бертран Аноран заходил в магазин мастера Балдра. Юная Орхидея тогда была с ним, поэтому и запомнила кузнеца, который до сих пор никак не мог стать торговцем.
— Кажется, что-то припоминаю... — задумавшись, потер лоб Балдр. — Но как же господин Диарон?.. Он...
— Я решу это вопрос, — ответила девушка, продумывая текст письма, которое утром отправит со слугой в дом Дельфиниумов. — Просто вернете ему деньги и все.
Если она так говорит, то можно не опасаться, что это событие ударит по репутации магазина. Скорее, тут пострадает больше Илиона Инар. Но она к этому всегда относилась спокойно. Какие бы слухи о ней не ходили по Леодиссу. И не только.
— Раз вы гарантируете безопасность репутации моего магазина, я отдам вам ножи, — он полез под прилавок и выудил оттуда резную шкатулку из черного дерева.
Элалия с трудом сдержала слезы, нельзя чтобы кто-нибудь заподозрил неладное. У приемной дочери Ифина аль Инара не может быть ничего общего с Орхидеями. Только желание заполучить обширную коллекцию оружия.
Эту шкатулку она хорошо помнила. Отец подарил ее матери на годовщину. Позже она положила на нее глаз, и выпрашивала у Эстель.
Мастер откинул крышку и продемонстрировал ей ножи. Необычная, с голубым отливом, белская сталь идеально гармонировала с желтоватой тонантской костью. Девушка невольно залюбовалась сочетанием материалов. Наконец-то она снова их увидела. И теперь они будут пренадлежать ей.
Горестно вздохнула. Протянула руку, взяла один. Рукоятка идеально легла в ладонь и тут же налилась приятным теплом, признавая хозяина. Прикоснулась ко второму. Он тоже отозвался на зов крови.
Она усмехнулась, крепко сжала в руках оба клинка и встала в боевую стойку. Пару раз резанула воздух. Осталась довольна результатом. Всю силу ножей продемонстрировать сейчас она не могла. Слишком много подозрений вызовет привязанное кровью оружие-артефакт, которое возвращается в руки неизвестно кого. Тут сразу сложат два и два получат все десять. Придётся ей тогда отсиживаться в пустыне ещё пару лет.
— Как вы будете оплачивать? — поинтересовался гном, выводя девушку из раздумий и оценивающе осматривая ее костюм, где точно не было карманов, в которые поместилась необходимая сумма.
Элалия похлопала себя по бёдрам, делая вид, что ищет в несуществующих карманах деньги. Развела руками, признавая несостоятельность. Но тут же склонила голову к плечу, словно к чему-то прислушиваясь, и подняла указательный палец вверх.
Гном замер в ожидании чего-то крайне интересного.
Девушка, смотря куда-то в сторону, начала отсчёт:
— Три... два... один!
Дверь магазина резко отворилась, на пороге предстал Ифин аль Инар собственной персоной.
— Илиона, как у вас удаётся так точно просчитать время его прихода? — поразился мастер Балдр.
— Интуиция?.. — пожала плечами девушка, следя за тем, как в запыхавшийся опекун вваливается в помещение.
Она мысленно усмехнулась. Просто ему уже доложили о том, что от мастера-гнома выходил Диарон. А значит она находилась в опасности. Об их странной и непримиримой борьбе знал весь город. Но с чего все началось, знал один опекун.
— С тобой ничего не случилось? — спросил мужчина, стремительным шагом подходя к ней. Он ещё и со всех сторон ее обсмотрел на предмет ранений, вертя из стороны в сторону.
— Со мной все в порядке... — неловко заверила его девушка. — Я просто забыла взять с собой деньги, поэтому задержалась.
— Знаю, как ты их забыла, тебе их некуда... Совсем некуда девать! — всплеснул руками купец, осмотрев ее костюм. — Повезло, что я ещё не доехал до дома, когда мне доложили о Дельфиниуме...
— Так ты заплатишь за меня? — прерывая его излияния, в лоб спросила Элалия, показывая Ифину условный знак, который призывал к молчанию. Нельзя так просто раскидываться информацией.
— Сколько нужно? — вздохнул он, примиряясь с таким положением дел. А высказаться по поводу ее привычки не брать с собой кошель ему очень даже хотелось. За пять лет она никак не может отвыкнуть от того, что ходила по магазинам с сопровождающими.
— Двадцать тысяч, — сказала она, наблюдая за тем, как вытягивается лицо опекуна.
— Ты меня разорить хочешь... — простонал он, но отвязал от пояса увесистый мешочек с деньгами и отсчитал нужную сумму.
— Хм... Благодаря мне, ты еще не разорился, а твой караван до сих пор пересекает всю пустыню, несмотря на работорговцев и бандитов.
Мастер Балдр отсыпал монеты в кассу и лучезарно улыбнулся сквозь бороду, запаковывая шкатулку. Передал пакет девушке.
Та взяла покупку, прихватила под локоть опекуна и пошла на выход. Уже на улице она проговорила:
— Там я не могла этого проделать, но когда вернемся домой, я тебе кое-что покажу. Ты сразу поймешь, почему эти ножи так важны для меня. Как и вся остальная коллекция.
Ифин на это только вздохнул.
Они сели в экипаж и направились к дому.
ГЛАВА 2
Пять лет назад, за двое суток до крушения дома Орхидей
Чайные плантации Шоран
На окраине владений семьи Шоран рос высокий раскидистый дуб. Любимое место для досуга юной дочери Эстель и Бертрана Аноран — Элалии. С семи лет она проводила здесь утренние тренировки. Зачем отец заставлял ее обучаться владению оружием на равне с мужчинами, она так и не поняла до пятнадцати лет, но продолжала исправно посещать плац. И позже повторять все у дерева.
Девушка, вытянув ноги, сидела среди корней и перебирала чёрные, как смоль, локоны Андора, который удобно устроил голову на ее коленях.
Парень, улыбнувшись, потянулся к ее лицу рукой, нежно коснулся щеки и проговорил:
— Завтра, на балу, отец должен объявить о нашей помолвке. Артефакт уже подготовили. Он свяжет наши судьбы навсегда.
Зелёные глаза Элалии засветились счастьем. Предстоящего дня она ждала весь последний год.
Всю ее сознательную жизнь они с Андором были неразлучными друзьями. Складывалось ощущение, что их дружба произрастает ещё с колыбели, но это не так. Сын королевской четы Балаар был на два года старше ее. С пятилетнего возраста она сопровождала его во всех шалостях.
А два года назад Элалия с отцом отправились в путешествие. В дороге они пробыли год. Бертран уезжал на поиски оружия-артефакта, которое с трудом раздобыл за баснословную цену. Дочь же он взял для того, чтобы она не предавалась дома праздности, а продолжала совершенствовать боевые навыки под его присмотром.
В прошлом году, вернувшись в Леодисс, девушка поняла, что их взаимоотношения изменились. Как именно, она поняла только через некоторое время. Новый Андор, которого увидела после возвращения, нравился ей. За год он сильно изменился: вытянулся, плечи и спина, благодаря тренировкам, стали шире. Теперь был заметен сильный контраст между ним и его младшим братом.
Она постоянно думала о нем, провожала взглядом. Позже узнала, что это называется влюбленностью.
Постепенно стала замечать на себе заинтересованные взгляды парня. Ведь и она изменилась. Еще год назад чуть розовые волосы налились цветом, став ярко-алыми. Белесые ресницы и брови так же поменялись. Неопределенного цвета глаза приобрели яркую травяную зелень. Постоянные тренировки и на нее наложили отпечаток. Подростковая угловатость быстро сменилась спортивной подтянутостью и гибкостью. Она вытянулась в росте. Изящная аристократическая осанка подчеркивала, приятную взгляду, фигуру.
Через месяц после ее возвращения из путешествия, Андор решился заговорить с ней. Почему не сразу? Он отлично слышал сплетни о том, как Элалия в очередной раз жестоко отшила незадачливого ухажера. Не хотелось ему стать героем дневных новостей.
После той их встречи, отношения между ними поменялись...
Девушка заметила, что настроение парня изменилось. Он стал напряженным и серьезным. Романтического флера, который витал вокруг них, как не бывало. Она с удивлением смотрела на него, с замиранием сердца ожидая, что будет дальше.
Андор сел, повернулся к ней лицом и проговорил:
— Эти несколько дней будь осторожна. Дельфиниум и Ядовитый плющ что-то затевают по отношению к дому Орхидей.
Элалия была неприятно удивлена. С главой дома Дельфиниумов ее отец поддерживал дружеские отношения.
А представители Ядовитого плюща проходили обучение с Орхидеями. Сама девушка с детства занималась на одном плацу с будущими наемными убийцами. Шелудивый пес кусает руку, которая его кормит?
Она глубоко задумалась.
— Почему ты говоришь это мне, а не отцу?
— Ты прекрасно знаешь причину, — вздохнул Андор. — Он меня даже не выслушает, пока я не сдам экзамен.
Девушка, прикрыв губы ладонью, хихикнула.
— Решить вопросы, заданные моим отцом, не может даже Андор Черная Роза. — Она самодовольно улыбнулась, откинулась спиной на ствол дуба и заложила руки за голову. — На данный момент, на это способна только я.
Парень рассмеялся. Плохого настроения как не бывало. Рядом с Элалией гнетущие мысли всегда быстро покидали его.
— К сожалению, у меня нет врожденного дара к боевым искусствам. Это ты у нас специалист. Мне же еще многому придется научиться.
— Я помню, тебя больше привлекает политика и управление. Но...
— Не думай об этом, я уже давно смирился, — прервал он, зная наверняка, что она хочет сказать. Он улыбнулся, положил руку на ее макушку и растрепал волосы.
— Эй! — взвилась девушка и возмущенно прокричала: — ты мне иллинонскую косу растрепал! Ты даже не представляешь, сколько времени я на нее потратила!
Андор наблюдал за ней, все так же улыбаясь. Поддавшись мимелетному внутреннему порыву, он приблизился и прикоснулся губами к ее губам.
Почти невесомый поцелуй заставил Элалию замереть, забыть о чем она до этого думала. Смотря в одну точку, коснулась губ кончиками пальцев. Моргнула. Перевела взгляд на юношу.
Тот уже встал, и протягивал ей руку.
— Нам пора идти. Твои родители, должно быть, уже волнуются, — проговорил он.
Она застенчиво улыбнулась и вложила маленькую ладошку в его. Андор помог ей встать.
Пока девушка отряхивала шлейф амазонки и брюки от земли и коры дерева, он привел коней.
Задать беспокоящий вопрос она смогла только, когда села в седло:
— Андор, мне стоит предупредить отца?
Тот задумался, смотря вперед.
— Думаю, он и сам уже знает обо всем. От него никогда ничего невозможно скрыть, — тихо, но уверенно, ответил он.
Элалия тут же преисполнилась уверенности. Расправила плечи, подняла подбородок. Да, ее отец знает обо всем, что происходит в столице и за ее пределами. Поэтому можно не беспокоиться, что что-то может произойти без его ведома. Он пресечет все попытки навредить себе и своей семье. А сейчас лучше поторопиться в усадьбу. Иначе ее потеряют и снова отправят поисковый отряд.
Она широко улыбнулась Андору, прежде чем послать коня в галоп.
Элалия остановила животное на заднем дворе усадьбы. Спрыгнула и передала поводья, выскочившему из конюшни, слуге, который сразу же запричитал:
— Юная госпожа, наконец-то вы вернулись! Ваш батюшка изволит гневаться и собирается отправить отряд на ваши поиски!
Она только вздохнула на это. Как и предполагала.
— Сколько сейчас времени, Фрид? — спросила девушка, обращаясь к мужчине, который уже собрался уйти.
— Вы опоздали на полчаса, — быстро пролепетал он, вжимая голову в плечи.
— Ясно, — задумчиво пробормотала она. — Сейчас прибудет гость. Он не задержится. Присмотри за его конем то время, пока он будет находиться в усадьбе.
— Все будет исполнено, юная госпожа, — проговорил Фрид, согнувшись в поклоне.
Элалия побежала к заднему входу в дом.
Тихо пробралась на кухню. Пока повариха отвернулась, стащила с большого блюда булку и вгрызлась в нее. Продолжила путь к главному входу, где ее, скорее всего, уже поджидал отец.
На выходе из бокового коридора в вестибюль, она остановилась и доела сдобу. Смахивая крошки с лица и одежды, она с сожалением подумала о том, что отец до сих пор держит ее на диете, запрещая прикасаться к выпечке. Тяжело вздохнула. Всем можно, а ей нельзя. А сегодня еще и ужин пропустила. Так что эта булка была как нельзя кстати.
Девушка аккуратно выглянула из-за угла. И тут же юркнула обратно. В полумраке, почти не освещенного, полукруглого помещения, разглядела гордый силуэт отца, который находился в центре и явно выжидал ее появления.
Закрыв глаза, она шумно выдохнула сквозь крепко сжатые зубы. Набравшись уверенности, распахнула веки, и решительным шагом вышла из укрытия.
Когда Бертран повернулся на звук ее шагов, Элалии захотелось провалиться сквозь землю. Она замерла на месте, неуверенно опустила взгляд. Гнев, исходящий от отца, подавлял ее. Невольно подумала о том, что лучше бы ее воспитывала мать. Она более мягкая в обращении.
Он же хорошо знал, насколько его дочь чувствительная натура. Поэтому всем своим видом выказывал негодование и гнев.
— Элалия Беатриса Аноран... — начал Бертран, по был прерван жалобным блеянием:
— Па-апочка?.. — девушка подняла на него жалобный взгляд. Ей не нравилось, когда произносят полное имя. А больше всего она ненавидела, когда отец озвучивал после него наказание.
Мужчина раздраженно передернул плечами. Внимательно посмотрел на неё. И с тяжелым вздохом произнёс:
— Сегодня останешься без ужина...
— Да, папочка! Я все поняла! Уже съела булочку! Голодная спать не лягу! — прокричала Элалия, взбегая по лестнице и направляясь в своё крыло.
Но ее заставил остановиться, тихий скрип входной двери и приглушённые голоса.
Ей пришлось вернуться на лестницу. Спрятавшись за колонну, выглянула и посмотрела вниз. Отец о чем-то в полголоса говорил с дворецким. Слов расслышать не удалось.
Но в скором времени один из них направился к двери и открыл ее.
На пороге вестибюля застыл Андор. Он медленно прошёл в помещение и остановился напротив Бертрана.
Тот учтиво склонил голову в приветсятвии и предельно вежливо произнёс:
— Ваше Высочество, что привело вас в усадьбу Шоран в столь позднее время?
Юноша, приветственно кивнув, ответил:
— Учитель, мне необходимо передать кое-что вам. Мы можем поговорить в вашем кабинете?
— Пройдемте, Ваше Высочество, — сказал глава дома Орхидей и пошёл к лестнице.
Элалия юркнула в темный коридор своего крыла, чтобы не быть замеченной.
Дождавшись, когда они скрылись в кабинете отца, она прошмыгнула в ту часть дома. Подойдя к одному из гобеленов, сдвинула в сторону часть отделки вокруг него. Стена за полотном пришла в движение. Откинув его в сторону она проникла в темный провал потайного хода, который вёл в комнату, находящуюся рядом с кабинетом отца.
До нужного места девушка добралась как раз к началу разговора. Села за стол, кем-то заботливо здесь оставленный, и приготовилась слушать.
Тот же день. Усадьба Шоран
Кабинет Бертрана Анорана
Бертран первый зашёл в комнату. Подойдя к столу, он замер в ожидании, когда Андор последует его и примеру и перестанет топтаться на пороге.
Тот же в свою очередь осматривал кабинет, который не видел уже месяц. С тех пер, как впервые не смог ответить на вопрос наставника. Потом все же переступил порог. Закрыл за собой дверь. Он до сих пор помнил, как ненавидит открытые двери глава Орхидей.
Юноша невольно задумался о том, как Элалия умудряется уживаться с этим человеком в одном доме. Вздохнул. Но та тоже своеобразная. Яблочко от яблоньки. Пройдя к столу и, снова осмотревшись, отметил, что за месяц так ничего и не поменялось. Хотя наставник очень любит постоянно что-то изменять в своей среде. Значит он знает все о том, что происходит.
Бертран сел за стол, жестом пригласил ученика устроиться напротив, и приготовился слушать.
Андор опустился в удобное кресло, и уже собирался заговорить, но не произнёс ни слова. Со своего ракурса он заметил, насколько напряжен был мужчина. Пальцы рук отбивали нервную дробь по столешнице. А ещё месяц назад, полное жизни лицо — осунулось и посерело. Под запавшими глазами залегли глубокие тени. Это было заметно даже при скудном освещении газовой лампы.
Не дождавшись ответа, наставник раздраженно произнёс:
— Ну, ты будешь говорить? Если нет, тебя здесь не держат... — он о чем-то задумался, потом проворчал: — хотя нет, вот ответишь на итоговый вопрос и будешь свободен.
Он замолчал и устало опустил голову на ладони.
Андор долго в немом шоке смотрел на него. Взяв себя в руки он все же спросил:
— Вы снова ходили в тот эльфийской притон к их псевдопровидице? Вам же лечащий врач запретил подобные прогулки, они плохо сказываются на вашем здоровье. Вы становитесь мнительным.
Бертран внимательно, насколько позволял расфокусированный от усталости взгляд, посмотрел на собеседника и произнёс:
— Я тебе скажу, зачем ты сюда пришёл. Ответ твой я так никогда и не получу. Просто не доживу до того момента. А сейчас ты собираешься объявить, что просишь руки моей дочери... Нет, я отговаривать тебя не буду. Это вам решать. Но зачем тебе это чудовище? Нашёл бы нормальную девку из Роз, а не это отродье. Я тебе говорю, она уничтожит все, что ты когда либо знал, к чему стремился...
Повисла тишина. Андор не отрываясь смотрел на наставника. Он назвал свою же дочь чудовищем и отродьем!
— Как вы можете называть собственную дочь такими словами? — возмутился юноша, вскакивая на ноги от возмущения. Почему-то это больше его шокировало, чем то, что этот человек знает все.
— Не переживай так, — махнул рукой мужчина. — Она уже привыкла к этим прозвищам. И вполне нормально относится... Потом, ты бы меня предупредил о том, что дома Дельфиниумов и Ядовитого Плюща готовят нападение на дом Орхидей. Да, я и это знаю. А так же мне известно, кто организатор этого... Но я предоставлю додумать это тебе.
Андор замер, смутно понимая, на что намекает Бертран. Затянулась тишина. Парень с трудом избавился от леденящего душу оцепенения. И озвучил догадку:
— Мой отец решил действовать против вас?..
Голос его звучал хрипло и неуверенно.
— Ты — умный малый, — усмехнулся глава дома Орхидей. — Приём, который состоится завтра, отправная точка. Все будет зависит от моей дочери. Согласится — нас всех уничтожат. А Ансельм надеется получить в лице Элалии преданного цепного пса, что само по себе абсурд. За своё она будет жестоко мстить. Ты же знаешь, она намного сильнее остальных носителей проклятого гена. Мой дорогой друг этого не понимает. Если же не согласится, нас оставят в покое, но ее возьмут в заложники. Твой отец боится ее, поэтому хочет держать потенциального врага поблизости. Но, боюсь, он в любом случае прогадал.
Юноша опустил голову, долго разглядывал ладони, раздумывая о чем-то. Вскинувшись, он попытался высказаться, но был остановлен предупреждающим жестом Бертрана.
— Все должно идти своим чередом. В любом случае, я даю согласие на помолвку. При любом раскладе ты останешься в безопасности, она тебя не тронет. Но ты лишишься всего, что тебе дорого.
Слова наставника вызвали волну мурашек, прокатившуюся вдоль позвоночника. Андор передернул плечами в попытке избавиться от неприятного ощущения. Впервые в жизни он был неуверен в своём решении. Как он мог поддаться науськиваниям отца, который буквально грезил этим браком. Вот, значит, что скрывается за всем этим. Он должен подумать над происходящим и что-нибудь предпринять.
— Наставник, я вынужден вас покинуть, — произнёс он. Встал и направился к выходу.
— Ученик, не предпринимай опрометчивых действий, — напоследок произнёс Бертран, смотря на закрывающуюся дверь. Он выждал некоторое время и сказал в пустоту: — Элли, хватит прятаться там, можешь выходить.
Под столешницей нажал на кнопку и активировал механиз, открывающий потайную комнату. Стеллаж с книгами отъехал вглубь стены и в сторону. Открылся темный зев, видны были только легкие всполохи тусклого огонька свечи.
Элалия отняла от побледневшего лица ладони. Посмотрела безжизненным взглядом на отца. Тяжко вздохнув, встала и поплелась в кабинет.
Она подошла к столу. Опустилась на пол, поджав под себя ноги, и прижалась щекой к колену Бертрана.
— Папочка, это все правда? — спросила она ровным голосом, внутри все тряслось от ужаса и стоило больших усилий, чтобы держать себя в руках и не разреветься.
— Да, Элли, — коротко ответил мужчина. Положил ладонь на голову дочери и нежно провёл по алым волосам.
— Что же мне делать? — спросила она, подняв голову и посмотрев в глаза отца.
— Тебе решать. Что подсказывает внутренний голос, то и делай. В любом случае, последствия твоего решения уже известны. Ты ведь не откажешься от Андора? — он посмотрел на неё пытливым взглядом.
— Я не могу. Я слишком сильно люблю его, чтобы отказаться, — пролепетала она.
Лицо Бертрана исказила горькая усмешка.
— Ты сама и ответила, что делать. Но в таком случае, твой путь к нему значительно затянется.
— Почему? — непонимающе вскинулась Элалия.
— Ты позже это узнаёшь. А сейчас нам нужно ехать к эльфам. Завершить одно дело, — проговорил глава дома Орхидей, вставая и помогая дочери подняться с пола.
— Зачем нам ехать к Эсфиль? — внутри девушки поселилось неприятное предчувствие, она отошла от отца на несколько шагов и спрятала руки за спину.
— Когда-нибудь ты это поймёшь... — произнёс мужчина и пошёл к выходу из кабинета. — Но сейчас это необходимо.
Город Берр, два часа спустя
Прибежище «эльфов»
Экипаж остановился напротив неприметной двухэтажной халупы с выцветшими стенами. Средств на ремонт владельцам дома явно не хватало, раз в престижном районе города затесалась подобная развалюха.
И никто бы не помог владелице прибежища бедуинов, эльфийских полукровок, которых однажды привёз сюда Бертран Аноран. Здесь их ненавидели столь же люто, как и чистокровных собратьев.
Дверца экипажа отворилась. Вышел ещё молодой темноволосый мужчина, разодетый в дорогущий костюм по последней эльфийской моде.
Две кумушки, спешащие по домам до темноты, остановились, злобно посмотрели на него и разом плюнули под ноги. Главу дома Орхидей тоже возненавидели после того, как он завёз сюда полукровок, которых выкупил из рабства.
Бертран, не обратив внимание на столь грубое выказывание презрения, протянул руку вглубь кареты. Оттуда послышалось громкое и истеричное:
— Не пойду! Не хочу к Эсфиль! Оставь меня в покое! Верни меня домой! — когда и это не возымело действие, Элалия завопила: — я к маме хочу!!!
И пустила слёзы. Разрыдалась так, словно делала это ненароком, а не играла спектакль перед отцом. Неприятное ощущение, которое поселилось после того, как отец вызвал ее в кабинет, так и не хотело исчезать. Страшное предчувствие продолжало глодать нутро.
— Успокойся, — сквозь крепко сжатые зубы процедил мужчина, пытаясь схватить ее за руку и выволочь из кареты. — Это необходимо...
— Оставь меня в покое! — в очередной раз взвыла девушка. Щёлкнула зубами в воздухе, там где только что была рука отца. Спрятала ладони за спину, чтобы не смог дотянуться, прижалась спиной к противоположной от него двери. — Я никуда не пойду! Ты меня не заставишь!
— Элалия!!! — рявкнул Бертран.
Девушка вся сжалась. До неё сразу же дошло, что игры закончились. И хочет она или нет, но к Эсфиль идти придётся. Ее страшила неизвестность, ведь отец так и не сказал, зачем привёз ее сюда.
Опустив голову, она покорно вышла, и поплелась к дому. Бертран последовал за ней.
Остановившись перед обшарпанной дверью, подождала, когда подойдёт отец. Тот постучал в определенном порядке.
Послышались шаги, в замке повернулся ключ, дверь отворилась настежь. На пороге стояла девочка лет семи. От человеческих детей ее отличали только заострённые на кончиках уши и серьезное выражение лица.
— Господин Аноран, сестрицы сейчас нет дома, она пошла за необходимыми вещами. Вы можете пока пройти в дом, и подождать ее, — склонившись в поклоне и пропуская гостей в помещение, произнесла она.
Сестра Эсфиль знала, что Элалия на дух не переносит ни эльфов, ни полукровок, поэтому заговорила только с Бертраном.
Девушка же брезгливо поморщилась, последовав за отцом вглубь дома.
Воздух в комнате, куда привела их девочка, был спертым и пах сыростью. Бежевые обои в полоску хранили следы от дождей, которые просачивались сквозь прохудившуюся крышу и заливали весь второй этаж. Скудная мебель пребывала в наихудшем своём состоянии. Окна были плотно зашторены темными потертыми портьерами.
Дочь дома Аноран прошла через всю комнату к окну, резко отдернула тяжелую ткань, которая тут же разошлась в ее руках, и уставилась через стекло на свалку отходов. Тут же вернула занавес обратно.
Плотно зажмурилась, глубоко вдохнула, выдохнула и снова открыла глаза.
— Отец, может не будем никого ждать и поедем домой? Я не хочу здесь на долго задерживаться, — снова предприняла она попытку вернуться в усадьбу Шоран.
Бертран осматривал помещение не без удивления. Когда он вчера был здесь все не было настолько плачевно. По крайней мере, обои не были мокрыми. Не ответив ничего дочери, он обратился к маленькой полуэльфийке:
— Арвиль, вчера, когда я был здесь, все было немного иначе.
— Господин Аноран, ночью был сильный дождь и весь второй этаж затопило. Вода добралась до сюда, — ответила девочка, испуганно вжав голову в плечи.
Глава дома Орхидей улыбнулся, потрепал ребёнка по растрепанной голове и произнёс:
— Тебе нечего бояться. Это не твоя вина. Дом слишком стар и долгое время был заброшен. Он нуждается в ремонте. Нужно будет нанять плотника, чтобы починил крышу. Я займусь этим.
За его спиной ревниво вздохнула Элалия, которой никогда не перепадало отцовской ласки. Ее он только и мог гонять по плацу вместе с другими мужиками и мальчишками.
Девушка сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев, а ногти впились в ладони до крови. Она до сих пор помнила тот роковой день, когда они напали на след работорговцев. Отец тогда стоял в стороне и наблюдал за ее тренировкой в полевых условиях. Тогда в веренице будущих рабов и обнаружились бедуины-полуэльфы. Как она потом узнала — Эсфиль и Арвиль. Две сестры, которых продал в рабство их же собственный отец. Вот Бертран и пытался разыгрывать из себя любящего папочку. Только не перед родной дочерью, а перед мерзкими эльфийскими отродьями.
Элалия от раздражения заскрежетала зубами.
Девочка, от донесшегося до ее чуткого слуха звука, сжалась ещё сильнее. Что не ускользнуло от старшего Анорана.
— Элли, кончай уже пугать ребёнка! — произнёс он будничным тоном.
Но девушка знала, что за этим кроется обещание наказания. Зло сощурившись, она ещё долго продолжала сверлить взглядом ребенка.
Когда тишина уже готова была заискриться от напряжения, хлопнула входная дверь и послышался звонкий девичий голос:
— Арвиль! Помоги мне с корзинами. Они тяжелые...
Девочка, опасливо зыркнув на злую леди, убежала помогать сестре. Она помнила, что в тот день, когда был уничтожен отряд работорговцев, Элалия относилась к ним иначе. Но не знала, что могло повлиять на неё сейчас.
Девушка бросила на отца неприязненный взгляд. Опустив голову, она замерла в ожидании, когда в комнату вплывет Эсфиль. Иначе плавную походку полуэльфийки, назвать нельзя было. Даже будучи в таком плачевном положении, жительница пустынь продолжала держать себя с достоинством.
Элалия зло фыркнула и тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.
Через некоторое время раздались чуть слышные шаги. На пороге остановилась высокая стройная девушка в сером платье, которое доходило до лодыжек. Длинные тёмные волосы были собраны в пучок на макушке. На совершённом лице, лишенном каких-либо изъянов, отчетливо читалось удивление. От чистокровных эльфов ее отличала смуглая кожа.
Охнув, она склонила голову, приветствуя покровителя. Лучезарно улыбнулась его дочери.
— Господин Аноран, приветствую вас в нашем скромном доме, — смущенно проговорила Эсфиль и продолжила: — Арвиль не сказала мне, что вы решили посетить нас. Вы с леди Аноран... я могу допустить мысль, что вы пришли к нам по делу не требующему отлагательств?
Элалия отчетливо скрипнула зубами, мысленно проклиная бедуинку за проницательность.
— Да, Эсфиль. Сегодня необходимо запечатать способности моей дочери, чтобы в дальнейшем не возникло никаких непредвиденных обстоятельств... — начал Бертран.
Но был прерван злым голосом дочери:
— Отец, что это значит?! Если ты запечатаешь мои способности, то я не смогу...
В этот раз пришла очередь главы дома Орхидей прервать дочь.
— Это необходимо. Пойми уже, что если скрыть способности, ты сможешь лучше приспособиться к жизни без нас, — в голосе мужчины слышалась горечь. — Выжить среди всех этих псов. Никогда не забывай про маскировку. Они, скорее всего, обвинят во всем тебя и подадут в розыск... и держись подальше от Андора Балаара.
— Но... — попыталась возразить девушка.
Бертран только махнул рукой и обратился к полуэльфийке:
— Эсфиль, начинай.
Она только смогла ответить сдавленным голосом:
— Да, господин Аноран...
Подошла вплотную к Элалии. Насыпала на ладонь какой-то мерцающий порошок из небольшой склянки, которую достала из кармана платья. И легонько дунула, распыляя его перед лицом девушки.
— Что ты... — она попыталась оттолкнуть бедуинку, но внезапно поняла, что не может совершить ни малейшего движения. А сознание затуманивается. Последнее, что она услышала, были слова отца:
— И сотри ей воспоминания о сегодняшнем вечере.
Бертран устроил дочь на старом полосатом диване. Пружины с натужным скрипом прогнулись под бессознательным телом. Мужчина отошёл в сторону, уступая место полукровке. Теперь ему оставалось только наблюдать за тем, что будет происходить дальше.
— Господин Аноран, вы принесли вещь, к которой будет привязана печать? — спросила девушка, развертывая вокруг себя полупрозрачные голографические экраны.
Глава дома орхидей положил на стол два метательных ножа. Эсфиль, не скрывая удивления, долго смотрела на них. Потом отвела взгляд и спросила:
— У вас только два? У мастера Балдра в этой коллекции четыре ножа. Чудесные артефакты. Подчиняются только владельцу, чью кровь приняли после активации. Чужаков убивают сразу. О коллекциях мастера знают все, а полукровки заучивают каталоги наизусть. На кого только в пустыне не натолкнёшься.
Девушка взяла в руку один нож. Взвесила. Улыбнулась своим мыслям. Другой она сфотографировала скрытым в глазу объективом. Тут же на одной из голографических панелей появилось изображение ножа с полным списком характеристик. На другом — фотография Элалии. Третий показал изящную печать в виде красной орхидеи.
— Куда будем ее ставить? — поинтересовалась полукровка, доводя пальцем последнюю линию.
— Необходимо заблокировать все ее боевые навыки и знания, которые она получила за все время обучения, — проговорил мужчина и с сожалением вздохнул. Сколько сил он вложил в неё, но теперь приходится так поступить.
Девушка задумалась.
— Будем ставить на лоб! — осенило ее. Предупреждая возражение, она продолжила: — печать будет невидимой. Ее не заметит и сама Элалия. Только будет испытывать небольшой дискомфорт, когда попытается вспомнить что-то из запечатанного. Никакого вреда внешности или здоровью.
— Это хорошо. Приступай, — согласился Бертран.
Эсфиль достала из небольшого ящичка маленькую деревянную шкатулку. Вынула из неё тонкую иглу и прямоугольное стёклышко. Подошла к Элалии. Взяла ее за руку и вонзила остро заточенный предмет глубоко в безымянный палец. Подставила под него стеклянную пластину, чтобы собрать кровь.
Воткнула иглу в шов платья, чтобы не забыть и не перепутать с неиспользованными. Ее уже можно выкинуть.
Поднесла стекляшку ближе к глазу с фотофиксатором. Просмотрев состав крови под микроскопом, полуэльфийка пробормотала:
— Мы можем зафиксировать печать в экспериментальном гене. Том, который отвечает за ее особенности. Выведем на лоб проекцию и запечатаем со всех сторон отдел мозга отвечающий за практические и теоретические знания о боевых практиках. Блок сразу же спадёт, как ей в руки попадёт привязанный к печати предмет.
Это было сказано настолько тихо, что Бертран никаким образом не смог расслышать суть сказанного.
Загорелся четвёртый, пустой, экран. Здесь появились все изображения сразу.
Девушка вложила в безвольную руку Элалии нож и активировала процесс слияния. Кончики указательных пальцев засветились. Она прикоснулась к рукояти оружия, оставив на ней светящийся красным отпечаток. Второй перенесла на лоб подопытной.
Эсфиль нажала на панели на несколько кнопок. Кровавые следы поползли тонкими линиями, постепенно соединяясь в печать и впитываясь в кожу и твёрдое дерево. Не осталось никаких признаков проведённого ритуала.
Глава дома Орхидей ещё долго смотрел на лоб дочери, ожидая ещё чего-нибудь. Но ничего больше не происходило.
Полукровка взмахнула рукой и все голографические панели растворились в воздухе. Возникла одна небольшая над головой юной Орхидеи.
— Что именно из сегодняшнего вечера мне следует удалить из ее памяти? — поинтересовалась она, перематывая на экране события дня в обратном порядке.
Когда все вернулось к моменту после разговора с ним, Элалия тогда уже поднималась по лестнице, Бертран произнёс:
— Отсюда и до самого конца.
Проведя некие манипуляции с кнопками, девушка свернула все экраны и повернулась к нему.
— Господин Аноран, все готово. Леди Аноран проснётся завтра утром. Надеюсь, что с ней не произойдёт ничего плохого. А сейчас мне нужно отдохнуть... — договорив, Эсфиль пошатнулась. Чудом устояла, зацепившись за край стола.
— Спасибо, Эсфиль. Мы пойдём. Надеюсь, я снова смогу обратиться к вам, когда придёт время разблокировать печать, — проговорил Бертран Аноран, подхватывая Элалию на руки.
Он проследовал к двери и вышел. Только после этого, полностью обессилившая, полукровка рухнула на пол.
ГЛАВА 3
Экипаж остановился перед высокими воротами.
Первым выскочил Ифин и со всех ног бросился ко входу, торопливо отворяя дверь. Дальше он не прошёл, дожидаясь свою подопечную. Следом вышла Элалия, прижимая к груди покупку. Она прошлась степенным шагом, явно не торопясь, и ещё больше нервируя опекуна. Возница направил карету вдоль забора, к запасному выезду.
— Ну, и что ты мне хотела показать? — нетерпеливо спросил купец, когда подопечная соизволила все покинуть открытое пространство и войти в зону действия артефакта.
— Не гони лошадей! — воскликнула Элалия, хватая Ифина за рукав и уводя его за собой. — Не здесь же? Мало ли кто заглянет через забор. Подслушать не могут, но подсмотрят. И меня тогда сразу сдадут Андору. С ним я пока пересекаться с глазу на глаз не планировала. Пойдём в сад. Там никто не увидит. Иллюминация будет незабываемая... И мишени уже развешены...
Мимоходом она отметила, как напрягся опекун при упоминании Чёрной Розы. Внутри сразу же зашевелился комок беспокойства.
— Ифин, ты что-то мне не договариваешь? — поинтересовалась девушка, резко остановившись.
— Как ты могла о подобном подумать?! — возмутился мужчина, сделав по инерции ещё несколько шагов вперёд.
Элалия пристально смотрела на него. Наблюдала за поведением. Увиденное ей не понравилось, он что-то скрывал.
— Опекун мой дорогой, ты же знаешь, что я не люблю розыгрышей, шуток и сюрпризов... или говори, что скрываешь, или завтра я никуда не поеду, — холодно произнесла она, не отрывая взгляда от лица купца.
— Я ничего не скрываю, — бодро ответил Ифин и побрел дальше.
Элалии осталось только вздохнуть и последовать за ним. Предчувствие беды, поселившееся где-то внутри, теперь не давало покоя. А своей интуиции она предпочитала доверять. Как и в случае с ножами. Чем-то притягивали они ее, и не только тем, что когда-то входили в коллекцию отца. Внутреннее чутьё говорило, что благодаря им, впереди ждёт раскрытие некой тайны. Может теперь она сможет избавиться от пустоты, которая преследовала уже пять лет?
Размышляя о том, что ей стоит ожидать от приобретения нового оружия, она прошла через неприметную калитку в сад. Опекун уже ждал ее, устроившись на широкой лавке.
Девушка осмотрелась, оценивая обстановку. Все пространство было засажено ровными рядами высоких фруктовых деревьев, кроны которых полностью закрывали обзор со стороны внешнего забора.
Она подошла к геридону, в центре которого ютился горшок с орхидеей, и поставила шкатулку на край. Откинула крышку и вынула нож. Поднесла к лезвием к ладони, резанула и размазала кровь по металлической поверхности и рукояти. То же проделала и со вторым.
— Что ты сейчас делаешь? — полюбопытствовал купец, неотрывно следя за каждым движением подопечной.
— Создаю привязку между мной и артефактом. Так как ими до этого владел мой отец, это не доставит хлопот. Если бы они принадлежали чужому человеку, остались бы обычными метательными ножами. Смотри, они приняли меня своей хозяйкой! — воскликнула она в порыве радости.
Кровь полностью впиталась в поверхность. Не осталось ни капельки.
— Тебе для радости только это и нужно, — проворчал купец, зажмурившись, когда пространство вокруг клинков осветилось яркой голубой вспышкой.
— Нет, не только это... ещё месть этим ублюдкам — Диарону и венценосному Балаару. И ещё некоторым личностям. Но больше всего, мне хочется отправить на тот свет ту тварь, которая была моей подругой, — зловеще усмехнулась девушка, голос дрожал от, с трудом сдерживаемого, гнева. Она с силой сжала рукояти. Костяшки пальцев побелели от напряжения. — Она будет вымаливать у меня прощение, как и ее папочка. Будут стоять на коленях и биться головами об пол. И этими клинками я вскрою им глотки!
Последние слова Элалия громко выкрикнула и разразилась злым, не предвещающим ничего хорошего, смехом.
Внезапно она замолчала и, уронив ножи, схватилась за голову. Протяжно, болезненно застонала и рухнула на колени, склонившись к самой земле в попытках заглушить болезненные спазмы.
Ифин аль Инар вскочил и бросился к ней. Хотел помочь подняться, и отвести в дом, но был остановлен ещё на подходе.
Девушка вытянула в его сторону руку, предостерегая, чтобы близко не подходил. Пробормотала что-то невнятное и замолчала.
Ее и оружие полностью окутало алое сияние. Вверх вырвался столп света, раскрывшийся над ее головой величественным соцветием красной орхидеи. Цветок несколько минут освещал все пространство сада, проникая лучами и в самые дальние уголки. Позже распался на мелкие искры, которые проецировали в воздухе некие изображения.
Купец широко раскрытыми глазами следил за всем этим светопреставлением. Он не понимал, что происходит и чего ожидать от этого всего. И приближаться к подопечной сейчас он опасался.
Дождавшись, когда все стихнет, он подошёл к Элалии. И положил руку ей на плечо в ободряющем жесте.
Девушка ещё некоторое время сидела на коленях, сжавшись в комок. Под тяжестью руки Ифина она рухнула на бок, бессильно распластавшись на земле.
— Я говорила, что покажу тебе, в чем преимущество этих клинков. Придётся перенести это на завтра. Сейчас мне бы добраться до комнаты и хорошо отдохнуть. Иначе завтра буду словно выжатый лимон, — проговорила она слабым голосом, пытаясь сесть.
— Лежи, я сейчас позову слуг. Они помогут тебе дойти, — сказал опекун, останавливая ее попытки, достал из кармана небольшой колокольчик и позвонил. Он был настолько удивлён и испуган произошедшим, что не смог скрыть любопытства: — что это было?
— Печать, — тихо ответила Элалия, переворачиваясь на спину. — Отец заставил Эсфиль запечатать мои способности и знания. И события последнего дня. Накануне бала. Это было не честно с его стороны...
Она невольно всхлипнула. Воспоминания с трудом укладывались в голове на нужное место. Слёзы затуманили взор, стекали по вискам к волосам. Отец все знал... Все знали, даже мать... А ее лишили всего...
Прибежали слуги, помогли девушке встать на ноги. Довели до комнаты, где сгрузили ее на кровать. Горничная сняла с неё верхнюю одежду и обувь. Натянула ночную рубашку и укрыла простыней.
Элалия сразу же погрузилась в беспокойный сон.
Утро встретило ознобом, головной болью и тошнотой. Воспоминания, которые вернулись вечером, встали на законное место.
Элалия разлепила веки и уставилась в потолок. Чего ей сейчас точно не хотелось, чтобы кто-нибудь ворвался в комнату и начала шуметь, торопить и усугублять и так плохое состояние...
В коридоре за стеной послышались громкие тяжелые шаги. Грохнула дверь, чуть не слетая с петель. В комнату ворвался Ифин аль Инар. Носясь из угла в угол и размахивая руками, как ветряная мельница, он вопил:
— Быстро вставай! Пора собираться! Опаздываем! Ну, ты и дрыхнуть!..
Последнее прозвучало слишком возмущённо.
Девушка схватила подушку, прицелилась и швырнула прямо в голову купца. Вздохнула и мысленно поблагодарила отца, что тот когда-то долго и упорно учил ее стрелять по движущейся мишени.
— Сгинь! — только и ответила она, накрывая голову другой подушкой.
Ифин задохнувшись от возмущения, стоял в углу комнаты, где его настиг снаряд, и указывал в ее сторону пальцем.
— Ты... ты... — с трудом он нашёл в себе силы говорить. — У меня сроки!..
— Да знаю я! — вскричала Элалия, отправляя в опекуна вторую подушку, которая впечаталась тому в лицо. — Дай мне отлежаться! Сейчас прийду в себя и соберусь! Я вчера такой стресс пережила! Мне теперь плохо! Из меня сейчас, сию же секунду, охранник никакой!!!
Купца как обухом по голове огрело. Он вдруг вспомнил события предыдущего вечера, которые за ночь успели выветриться и замениться очередными расчетами.
— А... да... прийди в себя. Жду тебя внизу, — пробормотал он и поплёлся из комнаты.
Элалия с облегчением вздохнула. Теперь можно привести в порядок мысли. Побыть в тишине. Успокоиться.
После прихода опекуна состояние ухудшилось.
Она ещё некоторое время лежала, бездумно смотря в потолок. Это помогло немного угомонить взбунтовавшийся желудок.
И уже потом, когда она цепляла на себя маскировку под Илиону, привела в порядок мысли. Обдумала все, что вспомнила накануне. Пришла к некоторым выводам. Неприятным для домов Розы и Дельфиниума.
Закидывая в маленькую сумку контейнеры с линзами, зло усмехнулась отражению. Прицепила к поясу ножны с артефактами. И вышла из комнаты.
Пока в одиночестве спускалась по лестнице, ее одолевали нелёгкие мысли о потерянном когда-то фрагменте воспоминаний. Больше не хотелось растягивать губы в подобии улыбки. Мимические мышцы задеревенели от напряжения. Она бы сейчас с удовольствием бы вгрызлась в глотки лицемерных предателей отца.
Но тот тоже виноват. «Тебе решать. Что подсказывает внутренний голос, то и делай. В любом случае, последствия твоего решения уже известны.» Да, она даже с заблокированной памятью выбрала губительный путь. Она послушала не тонкий внутренний голос, который предостерегал ее. А глупое сердце, которое вопило о том, что нужно выбрать Андора.
Интуиция говорила об одном, а чувства о другом. И чем это закончилось? Год она кое-как протянула в том убогом трактире. Работая за еду и кров подавальщицей и судомойкой. И четыре года она скиталась по пустыне с караваном Ифина аль Инара — некогда друга отца. Благодаря ему и путешествиям, она смогла вспомнить, хоть и с головной болью, некоторые боевые навыки. С помощью них она могла защищать товары и людей опекуна лучше, чем наемники. Девушка вытеснила всех, кто принадлежал дому Ядовитого Плюща, чтобы случайно не вызвать подозрений своей внешностью, когда внезапно спадёт маскировка. А такое случалось и не раз. Особенно в пылу сражения.
Если бы она попала на глаза кому-то из этих предателей, за ней бы началась охота и на территории пустыни Саодон. Не только по Леодиссу...
Элалия встряхнула головой, отгоняя гнетущие мысли. Она вздохнула и спустилась с последней ступеньки.
Ифин вскочил с дивана в гостиной и повернулся к ней лицом, словно на затылке у него была ещё одна пара глаз. Он окинул девушку внимательным взглядом и заботливо произнёс:
— Может все-таки повременим с отъездом? Ты неважно выглядишь. Может тебе следует подольше отдохнуть?
— Нет, — твёрдо ответила Орхидея, направляясь к выходу из дома. — У тебя сроки. Расписание. На этот раз мы, вроде, везём и скоропортящийся товар? Артефакты не долго будут продлевать их свежесть.
— Но... как ты?.. — попытался возразить купец, который успел за время ожидания многое обдумать.
— Отлежусь в своей повозке, — только и ответила Элалия, выходя за порог и закрывая за собой дверь.
Ифин вздохнул и последовал за ней.
В Леодиссе, помимо торгового квартала, были еще четыре рыночные площади. Они располагались по сторонам света, недалеко от городских ворот.
Восточная площадь всегда была оживленной. Когда как остальные три в будни были безжизненны и оживали только в выходные дни. Здесь постоянно стоял гвалт голосов и шум. Толпились люди.
Именно отсюда выдвигались караваны в пустыню Саодон.
Сегодня здесь снова снаряжали повозки Ифина аль Инара. В последние четыре года в основном только его караван бороздил песчаные просторы. Теперь только он получал наибольшую прибыль.
Все прекрасно знали почему так. За глаза его обсуждали и осуждали. Принял девку без рода, без племени. Дал ей свою фамилию. Откуда взялась эта пигалица, которая любит щеголять в костюмах по последней эльфийской моде, никто не знал. Так же не ожидали от нее ничего хорошего. Ведь не может обычная девчонка кромсать направо и налево пустынных обитателей, а она ломала даже самые твердые панцири, выковыривая из них все.
Ему завидовали. Многие пытались переманить себе его подопечную — Илиону Инар. Но и она, и купец отказывали. Все чуяли вокруг этой парочки некую тайну. Но любые предположения рушились еще на стадии формирования фундамента.
И вот, эти двое снова появились на Восточной рыночной площади, вызвав очередной фурор. Толстяк-купец прятался в крытом экипаже, а девушка, гордо выпрямив спину, восседала на вороном сардонском скакуне.
Заметив на себе завистливые взгляды, Элалия только фыркнула и повела плечами. Она поравнялась с окном кареты и тихо произнесла:
— Скорее бы мы добрались к воротам. Мне не нравятся их взгляды. И хотелось бы уже отдохнуть немного.
— Подожди чуть-чуть. В этот раз я назначил сборы недалеко от ворот, — почему-то сдавленным голосом и совсем неуверенно произнес Ифин аль Инар, даже не выглянув.
Девушка, задумавшись, нахмурилась. Потом недоверчиво спросила:
— Ты что-то от меня скрываешь? Еще вчера у тебя было странное поведение при упоминании Андора Балаара. Скажи мне честно, что происходит?
— Ни-ничего, все в порядке... — запинаясь произнес купец и замолчал.
Она насторожилась. Ифин вел себя подозрительно. Жизнерадостный толстяк, который не видывал горя, всегда говорил прямо. Не выкручивался. Не заикался. Его речь была быстрой, непрерывной, с легким акцентом жителя пустынного полиса. Он не задумывался о том, что говорил. Элалия даже не всегда могла понять, что сказанное. Но сейчас обдумывал каждое слово.
Орхидея отодвинула плотный занавес и визуально оценила состояние опекуна. Невооружённым взглядом, через слои одежды, было видно, что он весь дрожит. От страха. Руки тряслись. Стеклянный взгляд направлен прямо перед собой.
— Что-то все-таки произойдет, не так ли? Мне кажется... Нет, определенно, что нас будет сопровождать Андор. Ты это скрываешь? — предельно спокойным голосом произнесла девушка, стараясь ничем не выдать нарастающее раздражение.
Купец поднял на нее виноватый взгляд.
— Я хотел сказать заранее, но не смог... — пролепетал он. — Все же невозможно предсказать твою реакцию на подобную новость...
Его голос медленно затих. Последнее слово он прошептал на грани слышимости.
— Ну, да... — хмыкнула Элалия, мысленно просчитывая на сколько дней хватит запаса линз и сможет ли скрыть свою личину в бою, если таковой будет. Она встрепенулась и твердым голосом спросила: — договор у тебя с собой? Хочу взглянуть.
— Ты же знаешь, что все документы должны быть при главе каравана. На выезде из города, а потом и за границу государства приходится показывать их таможенникам, — пробормотал Ифин.
На этот раз без запинки. Словно уже поверил в то, что девушка найдет способ выкрутиться.
— А как ты поняла, что он выездной? Я ведь не говорил... — полюбопытствовал он, уставившись на нее в упор.
— Кое-что слышала про подписание торгового договора на поставку пустынного золота. Без него же сейчас медицина никак не протянет. Во все препараты добавляют корни этой колючей и дурнопахнущей травы.
Купец достал из под лавки шкатулку с документами. Открыл ее, вынул пергамент и передал подопечной.
Она просмотрела его и вернула.
— Странно. Почему он едет один? Обычно отправляют человека два-три с посольством для ведения дел, — задумавшись, пробормотала.
— Это, если все послы живы. На днях папочка Балаара взъярился и приказал всех послов казнить. Не во всем ты осведомлена, — радостно и уже совсем спокойно протараторил Ифин.
— Есть такое. Я не всеми вопросами интересуюсь. Пока не всеми... Он с нами едет только до Иллинона, — девушка, не скрывая облегчения, вздохнула. — Хоть не все ресурсы потрачу. Тебе потом придется раскошелиться, мой уважаемый и обожаемый опекун.
— Да чего уж там, куплю я тебе линзы, — махнул рукой купец.
Элалия с подозрением покосилась на него. Обычно он при подобном дорогом запросе начинает отпираться. Но сейчас легко согласился.
— Никогда не имей дела с семейством Балаар. Они могут кинуть в любой момент... Политика... она такая... — пробормотала она так, чтобы Ифин уж точно услышал, и, пришпорив коня, поскакала вперед.
До ворот и места сбора каравана оставалось добраться всего ничего. И ей не удалось морально подготовиться к встрече с человеком, который сыграл в ее прошлом далеко не второстепенную роль. Она видела, как он бродил по дворцу Орхидей в день расправы, что-то выискивал. Потом долго казалось, что он искал тогда ее. Старалась даже не думать зачем. И без этого еще долго она не могла сомкнуть веки по ночам. Смотрела в потолок и старалась не вспоминать события той ночи.
От нахлынувших воспоминаний, по спине пробежал холодок. Элалия натянула поводья, замедляя ход. Впереди уже виднелись крытые повозки Ифина аль Инара, которые уже выстроили в колонну, для выезда из города. В самом хвосте пристроился всадник на вороном сардонском коне. Андор Балаар. Его она узнала издалека. Ей не надо было подъезжать ближе, чтобы понять это. Кольцо рода Роз под перчаткой больно укололо палец всеми тремя шипами.
Девушка до скрежета сжала зубы, чтобы не издать болезненного стона. Сейчас нельзя привлекать к себе лишнее внимание. Рядом всю дорогу будет находиться глава королевской службы безопасности. Тот, кто в течении пяти лет пытался безрезультатно найти ее... Нет, уже нашел.
Вчера сама себя сдала слетевшей шляпкой.
Мысленно сама себе дала пощечину, подавляя начинающуюся истерику. Как же она боялась этого момента. Этой встречи.
И купец нервничал из-за того, что сейчас ее могли схватить и отправить в застенки замка дома Роз. Откуда еще никто и никогда не выходил живым. Андор добивался того, что очередную жертву выносили в холщовом мешке.
Ифин беспокоился и о ней, и о том, что может сорваться очередная крупная сделка в Сардоне.
Элалия невероятным усилием привела мысли в порядок. Не может Черная Роза вдруг узнать в ней пятнадцатилетнюю
