Один раз в жизни. Анна Корвин

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14

АННОТАЦИЯ

Возлюбленный напрокат? Какая возмутительно скандальная идея! Но Эмили Латур – всего лишь бесприданница, скромная гувернантка: безнадежная старая дева и занудный «синий чулок»*. Поддавшись мечте хоть раз изведать радостей любви, Эмили решается на самую безумную авантюру в своей жизни.

   ___

   * Короче говоря, «наша мымра» ;)

ГЛАВА 1

- И он будет делать все, что я пожелаю? – в который раз переспросила Эмили.

   - Все, что пожелаете, - также в который раз уверил ее агент.

   - Все, что угодно? – еще раз уточнила клиентка.

   - Абсолютно, - подчеркнул агент. – Этот человек будет принадлежать вам целиком и полностью. На две недели. Вы сможете приказать ему что пожелаете и делать с ним что захотите.

   Эмили едва слышно вздохнула. Ее щеки под плотной вуалью слегка порозовели, а тонкие длинные пальцы непроизвольно сжались, сминая буклет. Ладони в белых кружевных перчатках вспотели, и Эмили подавила желание снять перчатки и вытереть руки салфеткой.

   Подобные ощущения были для нее непривычны.

   Как и все, что происходило в этой странной конторе, куда она пришла под покровом темноты, пряча лицо и заранее уверившись, что в этой части города она едва ли натолкнется на кого-то из знакомых.

   Эмили Латур было тридцать шесть лет и она считала, что проживает хорошую жизнь. Она рано поняла, чего хочет и что ей делать со своей судьбой, и ни разу не усомнилась в том, что поступает правильно.

   Она происходила из уважаемой семьи, однако рано осиротела, а все имущество было продано за долги. Росла Эмили в пансионе, содержавшемся на благотворительные пожертвования. Никаких ужасов, которые обычно приписывают такого рода заведениям, там не происходило. Девочек сытно кормили и хорошо с ними обращались, хоть и держали в строгости. Эмили получила безупречное воспитание и превосходное образование. В восемнадцать лет, сразу же после окончания пансиона, она была приглашена гувернанткой в хороший дом и с тех пор не оставляла эту профессию. Природная холодность, сдержанность и скромность в сочетании с дисциплинированностью, безупречными манерами и усердием быстро снискали ей блестящую репутацию. Эмили Латур считалась одной из лучших гувернанток королевства, и у нее никогда не было недостатка в хороших предложениях. Обучив детей в одной семье, она переходила в другую, и ореол славы о ней как одной из лучших с каждым разом становился все ярче. Воспитанники Эмили, хоть и могли жаловаться на строгий и суровый нрав гувернантки, тем не менее на все праздники исправно присылали ей подарки и цветы – кто более, кто менее скромные, смотря по доходам и характеру, но тем не менее присылали. Возможно, это потому, что, как некоторые со скрытым смешком поговаривали, они боялись, что иначе на них обрушатся кары небесные. Более сухой и непреклонный характер, чем у Эмили Латур, было еще поискать, и она умела внушить подопечным уважение к хорошим манерам.

   Значительную часть жалования Эмили исправно относила в банк, и к настоящему моменту, учитывая проценты, у нее на счету скопилась изрядная сумма. Единственно возможный путь для женщины, которая отдает себе отчет, что ей не суждено выйти замуж. Нет, вероятно, Эмили смогла бы дождаться предложения от какого-нибудь лавочника, которого прельстила бы мысль заполучить образованную жену и хвастаться этим фактом перед приятелями. Но, во-первых, Эмили не согласилась бы пойти на такой мезальянс ни при каких условиях. Во-вторых, любого самого отважного и настойчивого претендента наверняка отпугнули бы ее поведение и внешность.

   Без всякого сожаления, спокойно и почти безразлично Эмили много лет назад приняла тот факт, что она не из тех женщин, чей нрав или наружность могут считаться привлекательными для мужчин. Она была худой, сухощавой и высокой – выше многих из знакомых ей джентльменов. Лицо с острыми скулами – блеклое и невзрачное, лишенное ярких красок. Полные и четко очерченные, но почти всегда строго поджатые бледные губы. Темно-серые глаза, взиравшие на мир холодно и непреклонно. Одеваться Эмили предпочитала в застегнутые под горло синие и серые платья в клетку, лишь слегка оживленные белыми манжетами и воротничком, а волосы невыразительного «мышиного» цвета зачесывала назад и скручивала в тугой пучок, добиваясь того, чтобы из гладкой прически не выбивалась ни одна прядка.

   Характер Эмили располагал к романтическим помышлениям еще менее, чем ее внешность. Она по натуре была замкнута и строга – что с собой, что с другими. Эмили Латур рано усвоила, что лишь безукоризненные манеры, скромность, дисциплина и усердный труд обеспечат ей прочный доход и уважение в обществе. Такова участь одинокой женщины – никто не защитит тебя, кроме тебя самой. Ни разу в своей жизни не повысив голос и не перейдя на грубость, Эмили обладала непревзойденным талантом любого наглеца одним лишь взглядом превратить в соляной столп. О ее строгости и суровости ходили легенды. Эта женщина могла служить образцом ледяного безразличия и идеальных манер.

   Будучи при этом также самого бесстрастного и, будем говорить откровенно, сухого, холодного и неприятного нрава во всем королевстве.

   Она не любила даже животных и с одинаковым безразличием взирала и на дождевых червей, и на породистых лошадей, и на миленьких котят.

   Одним словом, Эмили Латур была самым настоящим сухарем, синим чулком и безнадежной старой девой.

***

К чести Эмили необходимо сказать, что она никогда не обманывалась насчет себя и не обольщалась насчет своей внешности и характера и не питала иллюзий относительно собственной будущности. Она знала, что не из тех людей, кто умеет нравиться окружающим, и не из тех женщин, кто выходит замуж.

   Оба этих факта Эмили приняла спокойно и с достоинством, сама определив свою судьбу и научившись ценить преимущества своего положения.

   В отличие от миленьких, обаятельных молодых женщин, она не рисковала стать объектом притязаний хозяев домов, где служила, и вызвать таким образом гнев их супруг и (или) погубить себя необдуманной греховной связью. Ни внешность ее, ни характер не могли никого соблазнить, поэтому Эмили с этой точки зрения находилась в полной безопасности, а матери ее воспитанников проникались к ней уважением и, под впечатлением от результатов ее работы, с восторгом рекомендовали Эмили другим матерям.

   Рано поняв свои возможности, ограничения, преимущества и недостатки, Эмили приняла решение прожить как можно более насыщенную жизнь, что для нее означало: максимально реализовать таланты, дарованные ей Создателем, а также в полной мере оценить Его дары, то есть испытать как можно больше самых разнообразных впечатлений. Дважды в год Эмили отправлялась в отпуск: зимой она проводила неделю в горах, летом – посещала горячие источники. Две недели в году, целительные для души и тела.

   Эмили заботилась о здоровье, каждое утро делая гимнастику и обливания холодной водой. При каждой возможности она посещала театры, музеи, концерты и картинные галереи. Она осваивала самые разные навыки: училась переплетать книги, музицировать, рисовать, вышивать, плести макраме, и в каждом из этих занятий добилась немалых успехов. Таким образом, дни Эмили всегда были наполнены новыми знаниями и впечатлениями. Она сумела найти идеальный для себя баланс между работой, самосовершенствованием и отдыхом. Ее жизнь была превосходно налажена: казалось, нечего больше желать. Вот уже многие годы Эмили оставалась вполне довольной своим положением.

   Разумеется, она много читала. Чтение и привело ее в эту странную контору и заставило сделать этот странный заказ.

   Потому что именно благодаря чтению Эмили вдруг поняла, какие очень важные для полноты жизни впечатления она упускает.

   И захотела это упущение наверстать.

***

Все началось с того, что Эмили обнаружила под подушкой у одной из своих воспитанниц запрещенную книгу. Не то чтобы она была официально запрещена, но благовоспитанным юным леди знакомиться с такого рода историями строго не рекомендовалось. Сама Эмили никогда не брала в руки подобную гадость (и этого себе не позволит ни одна приличная женщина), однако о содержании имела представление, в самых общих чертах. Четырнадцатилетней нарушительницей было пролито немало слез, прежде чем Эмили выяснила, кто снабдил ее таким непотребством. Тщательный обыск в комнате принес еще несколько греховных плодов: оказалось, «любовных романов» (так эти сочинения называли девицы) под половицами спрятано еще три.

   Все это, разумеется, было конфисковано, а преступница посажена на месяц под домашний арест. Вечером у себя в комнате Эмили собралась было сжечь книги, однако…

   Неизвестно, что толкнуло ее на этот безумный шаг. Возможно, желание выяснить, что девушки находят в этих сочинениях привлекательного. Эмили знала, что они непристойны и дурно написаны, однако по какой-то причине множество юных леди увлекалось ими. Они тайком обменивались потрепанными томиками, а потом, шушукаясь ночами под одеялом, шепотом обсуждали между собой содержание.

   Двумя пальцами, будто держала мерзкого, склизкого, дождевого червя, Эмили подцепила обложку первой попавшейся книги и пробежала глазами первые строки.

   Сведения по поводу этого чтива, полученные Эмили от собственных наставниц, были верными. Изложение хромало на обе ноги. Воспитанная на работах мастеров изящной словесности, Эмили морщилась от каждой фразы. Все это было напечатано на дешевой бумаге, слог был примитивен и неуклюж, а про корректорскую вычитку издатель, похоже, даже не слышал.

   Однако…

   Повествование странным образом заворожило ее.

   Эмили не заметила, как дочитала одну книгу и взяла другую. Затем третью. Летели часы, таяла свеча, роняя восковые слезы, ночь близилась к рассвету, но Эмили забыла о времени. В этих книгах ей открылся другой мир и совершенно иная жизнь. И в эту жизнь, уже не замечая ни дурного слога, ни ошибок, ни корявых фраз, с головой погрузилась Эмили.

   В этом мире царствовала любовь. Понятие, совершенно Эмили незнакомое. Не то чтобы она вообще не использовала это слово. Люди любили многое: удовольствие, комфорт, домашних животных, деньги, детей. Но ту любовь, о которой рассказывали эти книги, любовь между мужчиной и женщиной, с Эмили или при ней никогда не обсуждали. Да и мало кто говорил об этом между собой – в мире, где Эмили выросла и жила, этому чувству не придавали большого значения. Брак представлял собой взаимовыгодный союз, в котором супруги должны были подходить друг другу. Они должны были друг друга уважать, уметь ладить между собой, но романтические чувства не имели с этим ничего общего. Поэтому подобные книги и запрещались – чтобы будущим невестам не лезла в голову всякая блажь. Романтическая любовь была уделом низших сословий, а похоть – распущенных людей, все знали об этом и старались избегать упоминания того и другого как чего-то вредного и разрушительного. Конечно, ходили слухи, что та или другая девица бросала немилого у алтаря, чтобы сбежать и обвенчаться с любимым. Время от времени случалось, что браки заключались по любви. Однако подобные истории ничем хорошим, как правило, не заканчивались. И это лишь укрепляло благоразумных женщин в мысли о том, что вся эта романтическая любовь – лишь вредная иллюзия. И Эмили никогда не стремилась к более близкому знакомству с ней – даже в книгах. В произведениях, которые она читала, речь нередко шла о любви, однако в самых возвышенных выражениях и без подробностей. В этих историях любовь была следствием уважения и дружбы, шла рука об руку с благоразумием и практичностью и никогда не являлась центральной линией сюжета. Авторы не уделяли ей внимания сверх необходимого, сосредотачиваясь на более важных вещах: борьбе с неправедностью и несправедливостью, становлении личности, внутреннем росте, великих свершениях и других важных вещах.

   В этих же книгах… Любовь была целым миром. Собственно, речь не шла ни о чем, кроме любви. В деталях и красках, с множеством подробностей авторы погружались сами и погружали читателя в бури и хитросплетения романтических отношений. Все повествование было посвящено только и исключительно им. Герои влюблялись, страдали, ссорились, ревновали, расставались, затем сходились снова – и так без конца. На описания их душевных переживаний и взаимодействий уходили целые главы. Несколько страниц могло быть посвящено рассказу о том, как на героиню взглянул герой, что он мог при этом подумать и как этот взгляд истолковала она. А уж когда речь заходила о прикосновениях и (какое неприличие!) объятьях и поцелуях, то тут уж авторы вовсе не знали удержу.

   Но это странным образом завораживало. Страница за страницей перед Эмили раскрывался мир чувственного опыта, переживаний и эмоций, которых она никогда не испытывала. Да, он был плохо описан: неумело, примитивно, порой сверх меры сентиментально. Но в то же время Эмили безошибочно чувствовала, что он был яркий, настоящий, живой. Что в жизни люди – настоящие, не выдуманные – пусть и не совсем так, как в книгах, на самом деле переживали все это. Они нежничали, флиртовали, влюблялись, теряли голову, целовались, обижались и ревновали, ссорились и мирились – и это был бесценный опыт, это была сама жизнь.

   А Эмили Латур никогда подобного не испытывала.

   Очнуться ее заставили лучи солнца, проникшие в комнату и ослепившие красные после бессонной ночи глаза. С трудом придя в себя, не выспавшаяся, с тяжелой головой, Эмили закрыла и отложила последнюю книгу.

   В воображении все еще хаотично теснились образы из книг, сердце полнилось смятением, а разум – сумбурными мыслями.

***

Несколько дней Эмили провела как в тумане. Сконцентрироваться на своих обязанностях ей стоило большого труда. В голове ее пестрым калейдоскопом танцевали сцены из любовных романов, не оставляя в покое даже по ночам и складываясь во снах в самые причудливые сюжеты. Время от времени выныривая из вязкой сладости грез, Эмили новыми глазами смотрела на происходящее вокруг нее и замечала то, чего прежде не видела. На словах люди отрицали любовь, но на деле она была повсюду.

   Мальчики таскали за косы девочек и дрались с ними, потому что не знали другого способа заставить заметить их. Юные леди, смущенно хихикая, кокетничали с молодыми людьми. Недавно обручившиеся юноши и девушки мило краснели, встречаясь взглядами, а давно женатые мужья и жены обменивались обыденными легкими прикосновениями и понимали друг друга с полувзгляда, без слов. Пожилые супруги степенно прогуливались по парку, и столько тепла и нежности было в том, как привычно жена опиралась о слабеющую, но все еще надежную руку супруга.

   Глядя на все это, Эмили понимала, что лишена чего-то важного. Порой это чувство становилось нестерпимо острым.

   Но с течением времени оно притупилось. Эмили напомнила себе о том, кто она такая, а также о том, что у каждого в этой жизни свой путь и своя судьба. И не всегда этот путь и судьба связаны с любовью. Она вспомнила книги великих мыслителей, утверждавших, что любовь – всего лишь иллюзия сродни болезни, лишающая человека способности ясно мыслить и владеть своими чувствами. И эта болезнь, необходимая лишь для того, чтобы люди сходились для продолжения рода, рано или поздно проходит у каждого.

   И вот, когда блажь (так свою тоску по любви называла сама Эмили) почти прошла…

***

После дневного концерта на открытом воздухе Эмили заглянула в свою любимую чайную: выпить чаю со сдобным печеньем. Это было премилое заведение, где обожали проводить время респектабельные дамы. Белоснежные скатерти и занавески, чашечки и блюдца из тончайшего фарфора, букеты свежих цветов на изящных столиках, безупречное обслуживание – все здесь дышало благовоспитанностью и элегантностью. Одни или в компании подруг или родственниц, хорошо одетые, превосходно воспитанные женщины отдыхали в этом заведении за чашечкой чая: читая книгу или газету, делая заметки в блокноте или ведя между собой негромкий разговор.

   Один из таких разговоров случайно и услышала Эмили. Так вышло, что она разместилась в укромном углу за столиком, скрытом от глаз увитой цветами ширмой, и увлеченные беседой подруги просто ее не заметили. Столик этот не пользовался популярностью: здесь было тесно, сюда почти не проникал дневной свет, и поставили этот столик лишь на случай, когда заведение переполнено. Но Эмили любила это место: здесь она могла проводить время в тишине и покое, не привлекая ничьего внимания, пусть сидеть тут было не очень удобно.

   Эмили читала книгу, и когда смысл разговора дошел до ее сознания, уже было поздно оповещать о своем присутствии: это было бы слишком неловко. Поэтому Эмили сочла за лучшее затаиться и промолчать, тем более что участниц беседы она не знала, а ее неожиданное появление только смутило бы их.

   Одна рассказывала другой о том, как съездила в самое необычное путешествие в своей жизни. Никто в чайной не услышал бы их, кроме Эмили, которую от говорившей отделяла лишь ширма.

   - …они тщательно проверяют, чтобы в это время там не было никого их твоих знакомых. За это ты и платишь такие деньги… У них есть способы…

   - И что?..

   - О!.. Это просто чудесное место. Одна из наших колоний, которую в последнее время стали осваивать и куда не так давно стали регулярно отправляться пассажирские суда. Конечно же, туда сразу хлынули путешественники!.. Ну, хлынули это сильно сказано: самые бесстрашные бывали там и раньше, но теперь это стало гораздо удобнее. Прежде там царила сплошная дикость, а несколько лет назад отстроили красивый новый город, где есть все, что нужно культурному человеку… Это чудесное, чудесное место!.. Представь: экзотическая природа в сочетании с цивилизацией!..

   - Ну так, а что насчет мужчины?..

   - Подожди, сейчас расскажу… В общем, это прелестный современный городок в окружении экзотической природы. Ты можешь поселиться в гостинице в городе, а можешь выбрать бунгало на берегу с собственным пляжем, где тебя никто не потревожит… - рассказчица стыдливо хихикнула. – Что я и сделала! Тем более, - она загадочно хмыкнула, - я была не одна…

   - Ну, не томи же! – умоляла вторая.

   - В общем, есть агентство, где ты можешь заказать себе возлюбленного напрокат. Да, именно так! И уже многие женщины туда за этим ездят. Тебе показывают несколько портретов с описаниями, ты выбираешь одного… И на оговоренный срок он принадлежит только тебе!.. У меня было десять дней, и я клянусь, это были лучшие десять дней в моей жизни!.. Они все молодые, красавцы, прекрасно воспитаны, делают все, что ты захочешь… Дорогая, ты не поверишь. Сбылась моя мечта о любви!.. Этот мужчина, он…

   - Ах! Я и представить себе не могу такого! Разве бывает любовь на несколько дней?

   - Ну конечно, это не любовь, дорогая, - снисходительно и спокойно сказала та и сделала глоток чая. – Это приключение! Впечатление, только и всего. Но поверь, если ты мечтала, чтобы тебя носили на руках, восхищались тобою, если хотела увлечься и испытать идеальную страсть… Это место и это агентство - именно то, что способно воплотить в жизнь мечту любой женщины.

   - А как потом расставаться? – помолчав, спросила та. – Как быть уверенной, что он не обидит тебя? Как знать, что об этом не услышат знакомые?..

   - Я же говорю, - объяснила первая. – Надо понимать, что это просто приключение, что это на время, и тогда все будет в порядке. Поверь мне, эти мужчины умеют и расставание сделать сладким! Ни одному нашему джентльмену и не снилось такое. Ты даже не можешь себе вообразить все их таланты. Поверь мне, это стоит того! Что же до знакомых, то агентство гарантирует секретность! Вот почему эти поездки стоят так дорого. Не только потому, что ты покупаешь живого человека и тебе обеспечивают исполнение мечты и весь возможный комфорт. Агентство все тщательно проверяет и берет очень мало заказов. Немногие женщины пока что решаются на такое, однако и их отправляют лишь одну-двоих за раз, также узнавая, кто из их окружения может в это же время находиться в том же месте. Полностью таких вещей не предусмотришь, это понятно. Сама знаешь, на знакомых можно наткнуться в самых неожиданных местах! Но ты вполне можешь выбрать не выходить со своим любимым в свет, чтобы точно ни с кем не столкнуться. Но я, например, хотела похвастаться перед всеми красавцем-спутником и ни разу не пожалела!.. Ты же знаешь, как выглядел мой муж, земля ему пухом… Советую тебе не медлить. Это прекрасное место для отдыха, достаточно безопасное, чтобы можно было поехать туда одной, но в то же время еще достаточно новое и малоизвестное, чтобы не рисковать встретить знакомых. Но это ненадолго. Скоро понастроят гостиниц, и туда хлынут и женатые пары, и семьи с детьми. А агентство наверняка переместит свою деятельность в другие места, еще не столь освоенные, и кто знает, какая там может встретиться дикость. Здесь же пока что идеальное сочетание между экзотикой, цивилизованностью и приватностью. Очень маловероятно, что ты встретишь кого-то из своего круга. И если ты мечтала о любовном приключении, сейчас – тот самый идеальный момент! У меня с собой их визитная карточка…

   - Нет! Говорю тебе, нет! Я ни за что на подобное не решусь. Оставь, оставь это...

   - Возьми! Тебя же никто не заставляет туда идти.

   Вторая подруга сделала вид, что сдалась, однако, уходя, будто бы ненароком выронила карточку из сумочки.

   А Эмили, допив чай и расплатившись, так же незаметно эту карточку подобрала.

   Просто так. Она ничего не собиралась с ней делать. Ведь, как и сказала та дама, «никто не заставляет туда идти».

   …И вот спустя несколько недель она здесь, на экзотическом курорте, в небольшом, но новеньком, чистом и красивом бунгало на берегу теплого моря.

   И сегодня вечером у нее состоится встреча с возлюбленным напрокат.

ГЛАВА 2

   Темнело здесь рано. Всего семь часов вечера – а побережье уже укрыли густые чернильные сумерки. Жара лишь немного спала: воздух все так же дышал теплым влажным зноем, и лицо лишь слегка овевал долетавший с моря свежий, пахнущий солью бриз. Эмили надела чистое белье, но оно почти мгновенно стало влажным от пота – как и ее лицо, которое то и дело приходилось промокать платком. Корсет давил на ребра сильнее обычного, в пышных многослойных юбках и платье с узким лифом, застегнутом до горла, было невыносимо жарко. В который раз вытирая лицо, Эмили подумала, что здесь необходимо было бы одеваться в другую одежду, которая больше подходила бы здешнему климату. Но что это могла быть за одежда?.. На ум приходило только что-то неприличное, о чем Эмили отказывалась даже размышлять.

   Она немного прогулялась по пустынному пляжу, наслаждаясь свежим ветерком и любуясь морем, которое ласково шумело и мерцало под яркими звездами. Над головой покачивались широкие листья пальм, ноги вязли в песке, и скоро этого песка стало полно в туго зашнурованных ботинках.

   Немного погуляв, она направилась в трактир, согласно указаниям агента. Для этого нужно было покинуть пляж и пройти по улице, почти полностью состоявшей из ресторанов и питейных заведений. Повсюду гуляла публика – в большинстве своем вполне приличная. Никто не шумел и не пел песен, а сама улица выглядела весьма пристойно.

   Трактир с незатейливым названием «У капитана» находился в самом конце улочки, на отшибе, так что Эмили даже не сразу удалось его найти. Немного покружив, она наконец разглядела покосившийся указатель с поблекшими буквами. Однако пройдя по тропинке средь пальм и цветущих кустов, оценила живописное расположение этого места. Непритязательное заведение с видавшей виды грубой деревянной мебелью смотрело прямо на море, и с террасы открывался великолепный вид на спокойные воды, над которыми сейчас всходила луна.

   Справившись с робостью, Эмили толкнула дверь и вошла. Ей никогда еще не приходилось в одиночку посещать такого рода заведения, и она приготовилась к худшему. Однако все оказалось на удивление мирно. Несколько посетителей, в основном мужчин. Трое (судя по виду, рыбаков) сидели у окна, потягивали пиво и обсуждали погоду. Неподалеку от них чесали языки двое красивых юнцов. Мужчина постарше, тоже очень красивый и повадками напоминающий джентльмена, однако по-курортному небрежно одетый, сидел за столом один перед почти пустым бокалом с чем-то вроде виски и раскладывал карточный пасьянс. Две элегантные женщины приблизительно возраста Эмили негромко общались между собой, чинно потягивая коктейли из высоких бокалов – и, кажется, ничего особенного не находили в том, чтобы проводить время в заведении, которое Эмили казалось несколько сомнительным. Молодая девушка из местных, облокотившись на стойку, болтала с уборщиком, подметавшим пол.

   На Эмили никто не взглянул.

   Она, прежде всего от волнения, пришла рано. Но ей необходимо было осмотреться и освоиться, прежде чем окончательно ввязаться в самую безумную авантюру за всю ее жизнь.

   Эмили села за свободный столик (не очень чистый) и, стараясь не касаться его, подозвала хозяина и заказала «Кокосовую страсть». Это был фирменный коктейль заведения на основе ликера из кокосового молока. Агент сказал Эмили, что этот заказ вроде пароля: именно по нему заказчица и клиент должны друг друга узнать.

   Заказ принесли довольно быстро, однако от волнения Эмили к нему даже не прикоснулась. Прежде всего потому, что сервировка действительно впечатляла: не «услышать» такой пароль было бы довольно трудно. Напиток подавали в высоком бокале, снабдив шапкой взбитых сливок, посыпанных шоколадной и карамельной крошкой. Все это великолепие украшали бумажный цветок, зонтик и бабочка, а венчал композицию бантик, скрученный из апельсиновой цедры.

   Если Эмили хотела не привлекать внимание, то «Кокосовая страсть» эти планы разрушила. На хозяина, торжественно несшего заказ на подносе, обернулись все. Девушка у стойки подняла брови, одобрительно улыбнулась и показала Эмили поднятый вверх большой палец: дескать, отличный выбор! Эмили слегка покраснела. Два молодых красавца прыснули со смеху, и у Эмили возникло нехорошее подозрение, что этот смех относится к ней. Дамы безразлично проводили напиток взглядами, а одинокий мужчина, дождавшись, пока хозяин обслужит Эмили, подозвал его к себе.

   Эмили съела ложечку сливок и украдкой оглядела зал. Волнение нарастало. По ее расчетам, «возлюбленный» должен был явиться с минуты на минуту. Предполагалось, что Эмили сразу узнает его благодаря портрету, который ей показали в агентстве. Но в тот момент Эмили находилась в таком смятении чувств от дерзости своего поступка, что, кажется, ткнула пальцем в первого попавшегося брюнета, показавшегося ей привлекательным. А качество изображений оставляло желать лучшего: скажем, сейчас Эмили улавливала сходство человека на том портрете с двумя из находившихся в данный момент в трактире мужчин.

   Две дамы расплатились и ушли. Вскоре после них молодые парни, не переставая смеяться, тоже покинули трактир. Остались рыбаки, Эмили и одинокий мужчина.

   Которому хозяин не менее торжественно, чем до того Эмили, принес…

   «Кокосовую страсть»!..

   Сердце Эмили бешено заколотилось. Не может быть, сказала она себе, наблюдая, как мужчина подвинул к себе бокал, отодвинул ложечкой сливки, пригубил напиток и довольно улыбнулся. Попробовав коктейль, он послал Эмили игривый взгляд и подмигнул, после чего, точно забыв о ней, тут же погрузился в свою игру и смакование коктейля.

   Что?!

   Да нет. Не может быть.

   Пытаясь успокоиться, Эмили исподволь разглядывала мужчину. Он был старше, чем она ожидала. Она изначально не планировала заказывать юнца, но агент объяснил, что этой работой занимаются молодые парни. А ей не стоит переживать по поводу возраста: они умеют сделать так, что разница не сыграет никакой роли.

   - Не ваша задача понравиться им. Их – понравиться вам. И, госпожа, простите, что говорю это, но поверьте: наш опыт свидетельствует о том, что заказчицы остаются довольны услугами молодых людей. У них много преимуществ перед мужчинами постарше.

   Тому молодому человеку на портрете было лет двадцать пять, как показалось Эмили. А этому мужчине – около тридцати. Вряд ли это мог быть он. К тому же он прекрасно видел и слышал, что заказала Эмили. Так почему не подошел?

   Нет, разумеется, нет. Это не может быть «ее» мужчина.

   Однако время шло, шапка из сливок на коктейле Эмили печально оседала, а «возлюбленный» все не появлялся. Мужчина, между тем, продолжал сидеть на своем месте и никуда уходить не собирался.

   Видимо… видимо, решила она, это все-таки он.

   Дословно инструкции, касающиеся встречи, Эмили не запомнила. Кажется… кажется, агент говорил что-то о том, что Эмили может отказаться, если человек ей не понравится. Возможно, он ждет, чтобы она сама подошла к нему? Это будет означать, что она его одобряет?..

   Эмили еще раз окинула его оценивающим взором. Очень красивый. Очень. Пожалуй, Эмили в жизни не видела настолько красивых мужчин. И даже если он не так молод, как обещали… Что ж, в любом случае он моложе нее.

   Ну, что ж. Была не была.

   В конце концов, она на это решилась. Она заплатила. Так зачем тянуть?

   Одна из лучших гувернанток королевства никогда не страдала нерешительностью. Иначе вряд ли она оказалась бы там, где была сейчас.

   Эмили встала со своего места, решительно пересекла зал и уселась за стол к незнакомцу. Тот, если и был удивлен, ничем себя не выдал.

   - Добрый вечер, - приветливо и дружелюбно сказал он.

***

Эмили пригляделась к нему. Затем осмотрелась вокруг и снова уставилась на мужчину, желая убедиться в своих предположениях.

   А они хорошо вышколены! Значит, он тоже пришел раньше и дожидается ее. Что ж, манеры – это хорошо.

   Перегнувшись через стол, Эмили бесцеремонно взяла мужчину за подбородок и покрутила его голову туда-сюда, прищурившись и разглядывая в упор.

   - Мне обещали кого-то помоложе, - откровенно высказалась она.

   Мужчина высок, строен и очень красив. Черные, аккуратно подстриженные волосы уложены с легкой элегантной небрежностью. Гладкая, красивая кожа, великолепный загар – ровный, не слишком темный. Прямые широкие плечи, тонкая талия, высокие скулы и четко очерченный рот. Синие глаза с длинным разрезом немного напоминали лисьи, а длинные ресницы… почти женские. Все так, как описывал ей в красках агент, и похоже, хотя не в точности, на виденное ею изображение.

   - Неужели? – сказал он, и Эмили почудилась легкая усмешка. – В таком случае, прошу прощения.

   Она огляделась. В зале их разговор могли услышать, к тому же, здесь было душновато, и она приказала:

   - Поговорим снаружи.

   - Как прикажете, госпожа.

   И снова эта скрытая усмешка в голосе при абсолютно серьезном и почтительном выражении лица. Эмили решила, что либо ей показалось, либо не стоит обращать на это внимания.

   Мужчина поднялся и отодвинул для Эмили стул. После чего пропустил ее вперед и галантно открыл перед ней дверь, одновременно умудряясь удерживать в руках свой и ее бокалы. Эмили не могла не оценить его ловкости и манер.

   Они расположились за столиком на улице, и Эмили с облегчением почувствовала дуновение свежего ветерка. Нет, все-таки здесь точно нужно одеваться иначе!.. Привычная ей одежда здесь превращалась в невыносимый груз, который каждую минуту хотелось сбросить. С завистью Эмили окинула взглядом стройную, сильную фигуру мужчины, одетого лишь в легкую белую рубашку, свободные брюки и парусиновую обувь. Рубашка была слегка распахнута, открывая точеные ключицы и гладкую смуглую грудь.

   - Обсудим условия. Как я сказала, вы несколько старше, чем мне обещали, но это я обсужу с агентством. Тем более вы все-таки моложе меня и, надеюсь, достаточно хорошо знаете свое дело.

   Мужчина молча слушал, слегка наклонив голову.

   - Вы развалились на стуле, - сказала Эмили голосом, который способен был заморозить до дна океан. – Это неприлично. Сядьте как следует.

   Мужчина послушно выпрямился.

   - За ваши услуги я заплатила агентству, это вам известно. Поэтому вы не можете требовать от меня дополнительных расходов, кроме расходов на еду, как и указано в договоре. Также там предусмотрена плата за развлечения – это тоже на мне. Но я не должна покупать вам ни одежду, ни предметы роскоши, ни другие подарки: кроме тех, которые сама захочу – если захочу. Это ясно?

   - …

   - На те две недели, что я за вас заплатила, вы целиком и полностью принадлежите мне. Делаете, что я скажу, не перечите, во всем меня слушаетесь. Мне обещали полное и безоговорочное повиновение.

   Привычка сразу уточнять детали сложилась у Эмили за годы ее работы гувернанткой. Она не приступала к делу, прежде чем все условия будут оговорены до мелочей. Но нынешняя ситуация отличалась. В обычных обстоятельствах это был бы спокойный неторопливый разговор, тогда как сейчас… Она просто выпаливала слово за словом, стискивая в руках бокал и торопясь не упустить ни единой мелочи.

   - Вы сильно нервничаете, - спокойно заметил мужчина. – Выпейте немного коктейля, он очень вкусный. Может быть, закажем поесть?..

   - Я не хочу есть, - отрезала Эмили.

   Это была правда. На такой жаре и с такими переживаниями, да еще этот давящий корсет… в нее не влезет не кусочка, а если и да, тут же отправится обратно.

   Однако в словах собеседника был смысл. Она пригубила напиток, только чтобы успокоиться. Он был мягкий, кисло-сладкий, очень приятный… и неожиданно крепкий. У Эмили тут же закружилась голова, и она поспешно поставила бокал на стол.

   - Вы принадлежите мне, - повторила она. – Делаете все, что я скажу. Это понятно?..

   - Как скажете, - в уголках губ мужчины мелькнула усмешка.

   - Прекратите ухмыляться, - жестко сказала Эмили. – И сядьте прямо, наконец.

   Возможно, дело было в роме, который содержался в напитке. Или в чем-то еще. Но впервые она по-настоящему, пусть и на короткое мгновение, взглянула на этого мужчину не как на человека, незнакомца, встреченного ею в трактире. А как на свою игрушку, на покупку, на предмет, который принадлежит ей. Она имеет право ему приказывать.

   Внутренне Эмили тут же ощутила неловкость и на миг оробела. Разве можно так разговаривать с людьми? Но мужчина даже не думал возражать или возмущаться. Он моментально стер улыбку с лица, и оно приняло почтительное и серьезное выражение.

   - Так-то лучше, - высокомерно сказала Эмили. – Следите за своими манерами.

   И выпила еще немного.

   У коктейля был странный, непривычный, но загадочным образом притягательный вкус. А запах моря, свет луны и звезд, теплый влажный воздух усиливали его, придавая совершенно необыкновенные ноты…

ГЛАВА 3

...которые сменились запахом кофе, смешанного с веянием соленого морского бриза. Какой восхитительный аромат!.. Пятна солнечного света пробивались сквозь балдахин. В сладкой неге после крепкого сна, Эмили с наслаждением потянулась и отодвинула ткань.

   Спальня купалась в солнечном свете – еще совсем нежном, неярком. Далеко за окном плескалась морская синева, сливаясь с ласковой небесной лазурью. Над ослепительно белым песком величаво покачивались листья пальм. Судя по прохладе и по бледным еще лучам, было раннее утро.

   Лениво нежась в постели – мягкой, но не слишком, с гладкими, приятными к телу прохладными простынями, – Эмили вдруг осознала, что…

   Стоп! Как она здесь оказалась?

   В панике откинув легкое одеяло, она обнаружила, что одета лишь в ночную сорочку. Но когда, как же… Последнее, что она помнила – это…

   - Прекрасный принц! – сурово вещала она заплетающимся языком, тыча пальцем прямо в лицо собеседнику. – Ты будешь моим послушным – ик! – прекрасным принцем!

   Создатель, какой позор!..

   Застонав, Эмили закрыла лицо руками. «Надеюсь, я больше никогда не увижу его!..»

   В первый же вечер – и так опозориться!.. Зачем она вообще ввязалась в эту авантюру? Что ей в голову взбрело?! И какой коварный напиток!... Эмили могла бы поклясться, что рома там всего капля! Она никогда в своей жизни не пьянела, никогда!

   Как она могла, какой стыд!.. И какое счастье, что в таком состоянии ее не видел никто из знакомых.

   Нет, положительно, это была абсурдная, дурная идея! Она тотчас же уедет.

   Впрочем, нет, тут же остановила себя Эмили. Зачем? Здесь так хорошо, и она потратила такие деньги. Она останется и насладится всем, что может предложить ей это место. Кроме мужчины напрокат. Как там его?.. Она уже забыла его имя.

   Если он появится, она отправит его прочь. С распиской. Что не имеет ни к нему, ни к агентству никаких претензий.

   Что за бредовая идея ей пришла про эту дурацкую любовь? Зачем все это неприличие и притворство? Что вообще за любовь может быть с совершенно незнакомым человеком? Безумие на нее нашло, не иначе. Да и зачем ей понадобилась какая-то там любовь, тем более придуманная. Эмили прекрасно прожила тридцать шесть лет без нее и не менее прекрасно проживет и дальше.

   Один позор, и больше ничего.

   Определившись таким образом с дальнейшими действиями, Эмили встала и, накинув халат, выбрела из спальни в гостиную.

   Аромат кофе усилился и стал еще приятнее. Эмили невольно потянула носом в сторону кухни…

   Из которой появился давешний принц. Загорелая кожа сияет свежестью, улыбка так блестит, что ослепнуть можно. Эмили невольно зажмурилась.

   А у нее видок, должно быть, тот еще. На покрасневшей щеке след от наволочки, глаза опухшие, сонные, на голове воронье гнездо… Впрочем, перед кем ей тут красоваться. Перед ним? Да ни один мужчина ни разу на нее не взглянул даже в тех редких случаях, когда она, умытая и причесанная, была наряжена в элегантное бальное платье. Тем более что через минуту этого мужчины тут не будет и следа.

   - Пошел прочь, - буркнула Эмили, небрежно махнув рукой в сторону гостя.

   - Доброе утро! – радостно сказал тот. – Я приготовил завтрак!

   - Так съешьте его и уходите. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Не волнуйтесь, агентству я все объясню.

   Сказав это, Эмили вышла на террасу, где под навесом из пальмовых листьев стоял накрытый стол: с белоснежной фарфоровой посудой, серебряными приборами, горячими пышными булочками и истекающими маслом золотистыми блинчиками, заботливо накрытыми прозрачным колпаком.

   Прошлепав по теплым и гладким деревянным доскам, Эмили с наслаждением погрузила босые ступни в песок и побрела к морю.

   Короткая прогулка помогла ей окончательно проснуться. Взбодрившись, она вернулась, уверенная, что как-его-там освободил помещение.

   Однако не тут-то было. Как-его-там встретил ее на террасе сияющей улыбкой. Красота этого мужчины сверкала, как бриллиант. Человек не должен быть таким красивым. Его внешность заставила Эмили особенно пронзительно осознать собственное несовершенство. Она по-прежнему была в халате, наброшенном на ночную сорочку. Конечно же, предельно скромную, из плотной ткани – и, конечно же, с целомудренным воротничком под горло и ленточкой, завязанной бантиком. На голове по-прежнему хаос, босые ноги в песке… И она еще даже не умывалась и не чистила зубы!..

   Эмили с неприязнью взглянула на него.

   - Почему вы все еще здесь? Я же велела вам убираться!

   - Но вы же меня купили, - сказал мужчина.

   - А теперь отменяю покупку! Возвращайтесь откуда пришли.

   - Меня накажут, - жалобно заявил мужчина и обиженно потупился. – Решат, что я вам не понравился, и оштрафуют.

   - Я объясню, что это не так.

   - Они сделают вид, что вам поверили, а сами выпорют меня розгами!

   - Такого сильного и крепкого мужчину? Не смешите меня.

   - Они поставят против меня четверых крепких и сильных мужчин!

   - Не болтайте ерунды, - сказала Эмили. – Дайте пройти, а сами уходите. Вам здесь нечего делать. Я передумала и своего решения не изменю.

   - Позвольте мне хотя бы накормить вас завтраком, - предложил как-его-там.

   - Я справлюсь с этим сама.

   Вдруг человек упал на колени.

   - Простите, если я что-то сделал не так! – воскликнул он, умоляюще глядя на Эмили снизу вверх синими глазами. – Умоляю, прикажите все что угодно, я сделаю все, чтобы искупить свою вину!

   - А ну, встаньте! – рассердилась Эмили. – Прекратите этот балаган. Что вам от меня надо?

   - Уйти мне не позволяет профессиональная честь, - вкрадчиво сказал мужчина. – Прошу, позвольте мне остаться еще ненадолго. Возможно, у меня получится вас переубедить?.. Ведь для чего-то вы меня купили?..

   - Да, и совершила большую ошибку, в которой теперь раскаиваюсь!.. Кстати, - Эмили сурово глянула на него. – Я не помню, как добралась домой. Вы что-то подмешали в мой напиток?

   - Нет-нет, - замахал руками мужчина. – Разве бы я посмел!.. Просто этот коктейль очень коварен. А на голодный желудок, да с непривычки… и такая жара… Короче говоря, вы упали в обморок.

   - Я?..

   Эмили утратила дар речи. Она была не только не из тех женщин, которые выходят замуж, но также не из тех, кто падает в обмороки. Она обладала отменным здоровьем и не лишалась чувств вообще никогда.

   Собственно, было бы чего лишаться.

   С образцовой кротостью (притворной, как подозревала Эмили) красавец из-под длинных ресниц наблюдал за ней.

   - И ты доставил меня домой?

   - Виноват, - потупился он.

   - Как ты узнал, куда идти?

   - На ключе от бунгало бирка с адресом, - напомнил он.

   - Ты лазил ко мне в сумочку?!

   - А что мне еще оставалось делать? – спросил мужчина. – Вы же были без сознания.

   - Кхм…

   Эмили в голову пришла одна мысль.

   - И я не помню, как разделась.

   - Я вас раздел.

   - Что?! Да как вы…

   Он снова бухнулся на колени.

   - Прошу, прошу, не сердитесь! Умоляю! Я ведь не мужчина… то есть… я не то хотел сказать… Госпожа, прошу! Позавтракайте, а после я все объясню!

   Эмили вновь ощутила себя грязной и неприбранной. Как можно скорее необходимо привести себя в порядок. И – да, поесть. Словно в подтверждение этой мысли, ее желудок издал требовательное урчание. Какой неприличный звук! Хорошо воспитанная дама никогда не доведет до этого! Эмили украдкой глянула на мужчину, но тот как будто ничего не заметил, занятый сервировкой стола.

   - Умойтесь, а я пока сварю вам свежий кофе. И напеку свежих блинчиков, а то эти уже остыли.

   Солнце начало припекать, Эмили была голодна, и у нее не осталось сил с ним спорить.

   - На завтрак я предпочитаю яичницу.

***

   После того, как Эмили привела себя в порядок и оделась как следует, по всей форме (с нательной сорочкой, нижними юбками, панталонами, корсетом и прочим, что полагается) и поела, она почувствовала себя значительно лучше. Однако солнце уже стало припекать, и под всеми этими слоями она обливалась потом. Если дальше так пойдет, ей никаких смен одежды не хватит. Красавец, уже успевший прибраться на столе и помыть посуду, смиренно стоял неподалеку, ожидая дальнейших распоряжений, и осторожно заметил:

   - Вы не хотели бы одеться полегче? А то как бы снова в обморок не упасть…

   - Вас не спрашивают, - отрезала Эмили, изо всех сил обмахиваясь веером. Хорошо, что она хотя бы в тени. На солнце предсказание как-его-там точно сбылось бы. – Говорите, что собирались, и уходите…. Разве я приглашала вас сесть? – прикрикнула она, когда нахал попытался было присоединиться к ней за столом.

   Тот поспешно извинился и остался стоять с самым кротким выражением лица и в самой почтительной позе.

   - Позвольте спросить, - начал он. – Почему вы так хотите от меня избавиться? Ведь вы уже оплатили мои услуги…

   - Я чуть было не сделала глупость и решила ее не совершать. Что не так? Вам-то для чего оставаться?

   - Я хотел бы сделать вас счастливой.

   - Что?..

   На мгновение веер в руках Эмили замер.

   - Мне не хочется, чтобы вы потеряли свои деньги. Потом, у меня ведь тоже есть профессиональная честь. Зачем вам от меня избавляться? Я вам не помешаю. Я ведь обязан повиноваться любому, абсолютно любому вашему желанию. И вы знаете, что правила о неразглашении чрезвычайно строги. Нам отрубают руки и выдергивают ноздри, если мы кому-то что-то расскажем! – с воодушевлением сообщил красавец.

   - И что?

   - Почему бы вам не отдохнуть как следует, раз уж все так получилось? Если вы передумали нанимать меня для ээээ… любви, так ведь вы и не обязаны это делать. Вы можете использовать меня в любых целях.

   Об этом Эмили не подумала. Она исподлобья глянула на него.

   - Например, в каких?..

   - Ну… - он на мгновение задумался. – Я мог бы быть вашей горничной. Не смейтесь! – предупредил он, хотя Эмили и не думала смеяться. – Готовить вам, сопровождать на прогулки, читать вслух… Если вы не захотите, чтобы я появлялся перед вами, я не стану. Позовете – приду. Буду охранять вас. Женщине ведь одной небезопасно.

   - Я умею за себя постоять.

   - Уверен в этом, - вежливо ответил мужчина. – И тем не менее. Могу причесывать вас, зашнуровывать корсет…

   - Хватит! Это сущее неприличие!

   Он немного помолчал, а потом сказал:

   - Госпожа… могу я узнать ваше имя?

   - Эм… Аммелина, - Эмили вспомнила в последний момент, что купила его услуги под вымышленным именем.

   - Госпожа Аммелина, позвольте рассказать вам одну историю. Хотя, при вашей образованности, я уверен, что вы наверняка ее знаете.

   Дождавшись разрешения Эмили, он продолжил:

   - Давным-давно в одном королевстве уродливая, страшная ведьма знала секрет, который мог спасти страну. Это ответ на вопрос: «Чего хочет женщина?». Никто не мог дать ответ на эту загадку, а колдунья знала его. Однако взамен она потребовала у короля, чтобы на ней женился лучший из его рыцарей: самый умный, самый красивый и благородный. Все смеялись над ужасной старухой и жалели его, однако для блага страны он, разумеется, согласился, и королевство было спасено.

   Когда пришел час брачной ночи, в спальне вместо уродливой старухи рыцарь обнаружил молодую женщину, прекрасную, как заря. Всю ночь они наслаждались любовью, а на рассвете она сказала: «Надо мною довлеют чары. Но ты можешь выбирать. Я могу обращаться для тебя в красавицу только ночью, но тогда все вокруг станут втихомолку потешаться над тобой и жалеть тебя, поскольку ты женат на уродине. Или я могу становиться молодой днем, но ночью ты будешь ложиться в постель со старухой. Что ты предпочтешь?». Вы знаете эту легенду, госпожа Аммелина?

   Эмили покачала головой.

   - Как думаете, что он ответил?

   Эмили задумалась.

   - Не знаю. Что?

   - Он предложил, чтобы она сама выбирала, - сказал мужчина. – И что, как вы полагаете, случилось потом?

   - Уверена, вы сейчас мне об этом расскажете.

   - После его ответа чары с жены рыцаря спали. И она оставалась молодой и прекрасной всегда: и днем, и ночью. И в этом и заключался ответ на загадку: «Чего больше всего желает женщина?».

   - Не поняла, - сказала Эмили. – Каков же ответ?

   - Власти над мужчинами, - ответил он. – Любая женщина желает власти над мужчинами.

   Позволю себе не согласиться, читалось на лице Эмили.

   - Женщины нанимают нас, как они думают, для любви, - продолжал ее собеседник. – Но на самом деле они хотят почувствовать это. Власть над мужчиной. Некоторым за всю жизнь не удается испытать это, и они могут получить это только здесь. Мужчины, которым принадлежит мир, которые устанавливают в нем свои правила – у ног представительницы слабого пола, чьей судьбой с колыбели до могилы распоряжаются другие: сначала родители, потом муж. И вы, госпожа Аммелина, здесь тоже за этим. Пусть и не отдаете себе в этом отчет. И вы можете это получить, вы за это заплатили.

   Эмили хотела осадить нахала, но его слова были слишком неожиданны, и она невольно задумалась над ними, а он между тем говорил:

   - Вы продолжаете называть меня на «вы», будто я вам равный, и смотреть на меня как на человека и на мужчину. Разумеется, ведь к другому вы не привыкли. А вам необходимо воспринимать меня как животное или предмет. Тогда вам станет значительно проще. И вы в свое удовольствие можете воспользоваться мной как захотите.

   В голове у Эмили всплыли слова агента.

   Не думайте о нем как о личности. Не смотрите как на человека. Это не ваша проблема. Он все равно что любимец… Кошка или собака. Существующий, чтобы радовать вас, угождать вам, исполнять ваши желания. У него нет прав, нет мнения, пока вы него не спросите, нет имени… Некоторые даже дают им каждый день новые имена, чтобы не привязываться к ним. Он всего лишь инструмент для исполнения ваших желаний. Ваша игрушка. Он может стать для вас любым.

   - Так я все же не понимаю, - сказала Эмили. – Мужчина вы, человек, животное или предмет?

   - Я мужчина, - ответил тот, - но могу не быть им для вас, если вы этого не хотите. Я здесь для того, чтобы делать вас счастливой, исполняя ваши желания. Вы можете использовать меня как угодно. Я буду для вас тем, кем скажете. Я весь ваш.

   - А как ваше имя? – спросила она.

   - Вы сами можете дать мне его, - ответил красавец. – Я буду откликаться на то, которое вы назовете.

ГЛАВА 4

Изнывая от жары, Эмили пыталась читать книгу. Она сидела на террасе, но даже тень и ветерок с моря не спасали. Ее тело под многослойной одеждой истекало потом. Нет, все же этот климат на любителя. Эмили подумала, что к концу отдыха вся влага, которая есть в ее теле, испарится, и она станет похожа на сушеную рыбу.

   Море блестело в паре сотен шагов от нее, маня освежающей прохладой.

   - Почему бы вам не искупаться? – неслышно появляясь в дверях, предложил Рик.

   Эмили назвала его Рик – похоже на кличку питомца. Кажется, так звали собаку у кого-то из ее знакомых. Рик не возражал.

   Его внезапное появление напугало ее.

   - Не смей больше так делать! – вздрогнув от неожиданности, прикрикнула она. – Я испугалась.

   - Прошу прощения, госпожа.

   Искупаться… да разве приличные люди купаются?.. Так делают только уличные детишки, которые знай себе резвятся в волнах, раздевшись до пояса. Благовоспитанные люди ездят на море, чтобы дышать целебным воздухом и степенно прогуливаться по берегу.

   Это Эмили и высказала своему рабу.

   - Но ведь тут никого нет, - указал он. – Вас никто не увидит.

   В самом деле. У каждого бунгало был свой частный пляж, куда не заглядывали посторонние. Пальмы нависали над водой, так что если далеко не заплывать…

   - Нет, - отказалась Эмили. – И в чем я буду купаться? Нагишом? А ты тем временем будешь меня разглядывать?

   Сказав это, она тут же пожалела. На что там смотреть? Она же просто тощая дылда, к тому же не первой свежести. Будет он на нее глазеть, как же. Уж об этом она может не беспокоиться.

   - В любом случае, вам лучше полегче одеться, - сказал Рик. – Не то вы получите тепловой удар.

   - И в чем я буду ходить? – осведомилась Эмили. – В ночной сорочке?

   - Вовсе нет! – просиял он. – Идемте со мной, я обо всем позаботился!

   Оказывается, пока Эмили читала, он успел сбегать на местный рынок и купить там несколько дешевых платьев – легких, свободного кроя.

   - Примерьте! – настаивал Рик. – Ну, пожалуйста! Хоть попробуйте! Вас же здесь никто не увидит. А захотите выйти в город – нарядитесь, как привыкли. Давайте, я помогу вам переодеться.

   Эмили раскрыла рот, чтобы осадить наглеца, но вдруг подумала об их утреннем разговоре. Он не человек. Он предмет, игрушка. К тому же он ведь не смотрит на нее как на женщину. С чего она должна смотреть на него как на мужчину?

   - Хорошо, - сказала Эмили. – Расшнуруй мне корсет.

   Хоть и сказав себе, что Рик не мужчина, она все же не смогла не нервничать, когда он аккуратно и умело освободил ее от верхнего платья и принялся распускать шнуровку. Все это Рик проделывал ловко и профессионально – не поднимая глаз, не отпуская замечаний и умудряясь почти не касаться ее. Однако при легких случайных прикосновениях кончиков его пальцев по телу Эмили пробегала невольная дрожь.

   Она еще никогда не раздевалась при мужчине, тем более – с его помощью, и ожидала, что умрет со стыда. Однако Рик, похоже, и впрямь был знатоком своего дела и мог становиться тем, кем женщина ему велит. После первого замешательства смущение Эмили прошло. Он выполнил свое обещание не смотреть на нее как на женщину. А она не чувствовала себя так, будто впервые разделась при мужчине. Почему-то смущение ее пропало быстро и легко.

   Я бесстыжая, с удивлением подумала про себя Эмили. Да, вероятно, я плохой и бесстыжий человек, раз не стесняюсь человека мужского пола, позволяю ему раздевать себя, командую им как рабом, и мне за это ни капельки не стыдно.

   Отослав Рика и сменив нательную сорочку, Эмили накинула поверх нее одно из купленных им платьев. Оно подошло по размеру и сидело даже немного свободно. Непривычно для женщины, которая всегда носила плотно облегающую одежду. Но Рик оказался прав: на жаре в таком было несравненно комфортнее!.. Тело расслабилось, задышало. Эмили посмотрела в зеркало. Как странно. Красное в белый цветочек платье, явно недорогое и пошитое по какой-то местной моде, удивительным образом ей… шло?..

   - Вам очень идет! – с восхищением сообщил Рик, который опять появился неслышно, невзирая на приказ Эмили, и теперь собирал и аккуратно складывал сброшенную ею одежду.

   - Говорила я тебе предупреждать о приходе!

   И, к полной неожиданности даже для себя, Эмили закатила ему оплеуху.

   Она тут же охнула и прижала пальцы ко рту, испугавшись того, что сделала. Что на нее нашло, да еще из-за пустяка? Она что, ударила его? Избила мужчину? Да что с ней такое, или это жара?.. Эмили внутренне сжалась, ожидая ответа. Что теперь будет? Он рассердится, ударит ее в ответ, или что?..

   - Прошу прощения, госпожа, - смиренно ответил Рик. – Я просто почему-то понял, что вы уже переоделись, и можно зайти. Я исправлюсь и впредь буду всегда предупреждать о своем появлении.

   Говоря так, он навел в комнате порядок: часть одежды убрал в шкаф, часть отложил для стирки, и теперь застыл в ожидании новых приказаний от своей госпожи.

   - Ладно, - сказала Эмили. – Сколько я тебе должна за платья?

   - Ничего, - ответил Рик.

   - Как это? Ты же купил их на свои деньги?

   - Не думайте об этом, госпожа, - беспечно ответил он. – Я это сделал, потому что захотел, вот и все. Это подарок.

   Ну, раз захотел… Эмили пожала плечами.

   - Что мне делать дальше? Я вам понадоблюсь в ближайшее время?

   - Нет. Можешь пока заняться… чем-нибудь. А я пойду погуляю.

***

«Я зверь, - говорила себе Эмили, расхаживая взад-вперед по берегу. – Я животное. Я ударила человека». Она повторяла эти слова вновь и вновь, надеясь, что в конце концов это почувствует.

   Но она не чувствовала. Она понимала, что ей должно быть стыдно, но стыдно не было. Ни за то, что без причины ударила человека, ни за то, что купила его, ни за то, что предстала перед ним полураздетой.

   Устав терзаться и отбросив эти мысли в надежде, что совесть проявит себя потом, Эмили подошла к кроме прибоя и осторожно ступила на мокрый песок, позволив воде лизнуть ее босые ступни.

   Постояв так, она продвинулась вперед еще на пару шагов, и теперь вода омывала и ее колени.

   Сначала она показалась прохладной, но вскоре Эмили поняла, что море удивительно теплое. Оно прикасалось к телу ласково, как материнская рука к ребенку. И прозрачное: видно было, как на дне, на белом песке, играют солнечные блики.

   Робко, шаг за шагом, Эмили продвигалась все дальше и дальше. Вот вода дошла ей до бедер… затем до пояса… Как же это приятно! Неожиданно для себя Эмили засмеялась от радости и бросилась в воду, погрузившись в нее целиком. Как хорошо! Она и не представляла, до чего это может быть прекрасно!

   Платье ужасно мешало, но Эмили плавала и плавала, пока не устала, а потом легла на воду и долго лежала, покачиваясь на поверхности.

   Затем вышла на берег. Высыхая, морская вода оставляла на ее теле соль, и кожу начало немного тянуть.

   К своему удивлению, на берегу Эмили обнаружила Рика.

   - Хорошо поплавали, госпожа?..

   Эмили не удостоила его ответом, однако он нисколько не смутился.

   - Соленую воду надо смыть! Иначе вам будет неприятно!

   - Мне приятно. Не хочу ничего смывать.

   Эмили почему-то нравилось это ощущение.

   - Тогда хотя бы переоденьтесь, - настаивал Рик.

   Оказалось, предусмотрительный раб явился на берег подготовленным. Он уже расстелил на песке циновку, на которой Эмили могла бы отдохнуть после купания, принес полотенце и сухую одежду. Он деликатно отвернулся, пока Эмили переодевалась в сухое.

   - Почему ты решил, что я образованная? – спросила она, вытираясь полотенцем и меняя нательную сорочку.

   - Это заметно, госпожа. Я с первого взгляда понял, что вы очень умны и начитанны.

   - Я-то ладно, - сказала Эмили. – А вот ты откуда знаешь эту легенду? Я, например, о ней не слышала. Или продажных мужчин обязывают читать?

   Она не хотела, чтобы эта фраза прозвучала язвительно, однако именно так и вышло. Однако Рик опять ничуть не смутился.

   - Ну… - на мгновение он замялся, но тут же бодро продолжил: - Да, думаю, можно сказать и так. Мы же должны развлекать женщин, в том числе образованных. Что если госпоже со мной станет скучно? Она ведь пожалуется, и меня накажут.

   - Смотрю, тебя за что угодно могут наказать, - заметила Эмили, набрасывая на себя платье. На этот раз – розовое, и тоже в белых цветах.

   - В общем, да, - ответил Рик. – У нас миллион наказаний.

   Расписывал он эти наказания как самые беспощадные жестокости, однако легким тоном – казалось, он эти казни, как продукты по списку, готов перечислять… Выпорют, лишат ногтей, вырвут ноздри… И всё таким бодрым голосом, прямо праздник. То ли он глуп и беспечен, то ли врет, то ли до крайности самоуверен. Или…

   Эмили не додумала. Закончив переодеваться и отдав мокрую одежду Рику, она села на циновку. Ее слуга присел на корточки позади нее и без спросу вынул шпильки из пучка, распустив волосы и принявшись пропускать пряди между пальцами, используя как расческу свою пятерню.

   - Ты что делаешь! – возмутилась она.

   - Волосы надо высушить, госпожа, - без всякого смущения ответил он. – У вас такие красивые, густые волосы!

   - Хватит врать!

   - Но это правда.

   Разомлевшая от жары и долгого плавания, Эмили не стала спорить и позволила ему высушить ей волосы полотенцем и расчесать, на сей раз уже гребнем. Действовал он умело и бережно, и у Эмили побежали мурашки, а по телу разлилась сладкая истома.

   Рик долго сушил и расчесывал волосы, пока они не стали полностью сухими и не начали блестеть, как шелк. Это было настолько успокаивающе и приятно, что Эмили, сама не заметив как, задремала.

   Заметив это, Рик быстро и аккуратно заплел ее волосы в свободную косу, чтобы их не взлохматил ветер. Подхватил свою госпожу и, не потревожив ее сна, ловко и нежно уложил на циновку, при этом не забыл подложить под голову чистое сухое полотенце, свернув его как подушечку.

   Полюбовавшись на плоды трудов своих, он вернулся в бунгало.

   Пока госпожа отдыхает, он успеет приготовить обед.

***

Эмили сидела на берегу моря и считала морских барашков.

   По натуре она была женщиной деятельной, и подобное времяпрепровождение было для нее непривычным. С раннего детства она привыкла к тому, что каждый день расписан по минутам, и каждая из этих минут должна приносить пользу – ей или окружающим. Эмили не могла вспомнить такого момента, когда она, как сейчас, была бы ничем не занята.

   В который раз она задала себе вопрос: что двигало ею, когда она решилась сюда приехать?..

   Море, отливавшее то сапфиром, то изумрудом, было невероятно красивым. Бесконечно можно было любоваться на шелковый блеск волн, сиявших под жарким солнцем. Над головой лениво, будто тоже разморенные жарою, покачивались листья пальм. Белизна мелкого чистого песка слепила глаза.

   Все это было невероятно красиво…

   …и заставляло Эмили чувствовать себя ленивой и бесполезной. Ей хотелось вскочить и немедленно заняться чем-нибудь… но чем?

   Собственного жилья у Эмили не было. С того момента, как выпустилась из пансиона и поступила на первую работу, она кочевала из семьи в семью, из дома в дом – без перерывов. Ей не приходилось заботиться о быте, она жила на всем готовом, хоть и умела при необходимости сделать все что полагается. В пансионе девочек научили шить, стирать, штопать, готовить, вязать – Эмили могла обслужить себя при необходимости.

   Но здесь в этом не было нужды. Впервые Эмили жила настолько роскошно: в прекрасном доме с огромной спальней и гостиной, с террасой, с превосходно оборудованной ванной комнатой. Работу по дому делала приходящая прислуга. Приготовление еды взял на себя Рик.

   Он был невероятно предупредителен и порой Эмили казалось, что он читает ее мысли. Завтрак был готов к тому моменту, как Эмили выходила к столу. Ее уже ждали овсянка и яичница, горячие румяные булочки с маслом и джемом, умело сваренный кофе, крепкий и ароматный. То же относилось к обеду и ужину: не спрашивая Эмили, каким-то образом Рик умел приготовить все вовремя и точно по ее вкусу.

   Когда Эмили хотела пить, откуда ни возьмись у нее в руке оказывался стакан с водой. Если слегка проголодалась, гуляя по пляжу – тут же появлялся Рик с тарелкой фруктов, тщательно вымытых и аккуратно нарезанных кусочками. Чтобы Эмили не пачкала руки, эти кусочки были нанизаны на шпажки. Чтобы ей было комфортнее переодеваться, он привез из города и установил на пляже легкую складную кабинку.

   Короче говоря, Эмили вовсе не надо было ни о чем думать и беспокоиться.

   Но чем, в таком случае, занять свои дни?.. Первое время она пыталась читать, но вскоре поняла, что смысл от нее ускользает, сколько бы глаза ни скользили по строчкам. Видимо, жара на нее так действует.

   …Она вздрогнула от прикосновения. Невзирая на все свои обещания, Рик никак не мог отучиться от привычки подкрадываться неслышно и незаметно. Сейчас он устроился на песке за ее спиной и принялся массировать ей плечи.

   - Что ты делаешь? – возмутилась Эмили.

   - Вы очень напряжены, - ответил Рик. – Хочу помочь вам расслабиться.

   - Прекрати меня трогать!

   Он не послушался. Эмили хотела было развернуться и ударить его, но прикосновения были так приятны… Немного болезненно, но как же хорошо!.. Когда Рик надавил на особенно чувствительное место, Эмили не сдержала легкий стон.

   - Вы так прямо держитесь, - сказал он, разминая ей плечи и шею. – Должно быть, это сложно.

   - Вовсе не сложно, - ответила она, - если с детства вырабатывать правильную осанку. Кстати, тебе бы тоже не помешало.

   - У меня нормальная осанка.

   - Тебе виднее, - фыркнула она. – Впрочем, какое мне дело.

   - Я буду благодарен, если вы научите меня, - кротко ответил Рик.

   - Мне платят за то, чтобы я учила. С какой стати я плачу за то, что буду учить тебя?

   - Вы скучаете, - помолчав, сказал Рик. – Как я могу развлечь вас?

   К этому времени он закончил массаж. Эмили в жизни бы в этом не призналась, но она была ему благодарна. Она и правда расслабилась, и кровь быстрее побежала по жилам, а в плечах появилось какое-то новое ощущение… как будто легче стала лежащая на них ноша?..

   - Я не скучаю, - отрезала Эмили. – Умному человеку не бывает скучно с самим собой. Те, кто не могут себя занять, – пустые и глупые люди.

   - Но вы же не глупый и не пустой человек! – сказал Рик. – Просто вы раньше никогда так не проводили время. Разве плохо просто отдыхать? Почему бы не рассматривать это как новый опыт?

   Он почтительно стоял рядом, как обычно: ожидая, что Эмили либо прикажет ему остаться, либо отошлет прочь.

   Она глянула на него снизу вверх.

   - Сядь. Мне неудобно задирать голову.

   Он сел на корточки.

   - Сядь нормально. Ведешь себя, как дикарь.

   - Простите, госпожа, - ответил Рик и сменил позу, смиренно сложив руки на коленях.

   Эмили вгляделась в его лицо. Невероятно. Разве можно быть таким красивым? Она протянула руку и потрогала его за щеку. Какая гладкая кожа!.. Но морщинки у глаз, взгляд…

   Временами он вел себя как игривый добродушный щенок, которому все равно, что о нем думают. Казалось, свое положение он воспринимает как забаву. Его не задевали тычки Эмили: ни физические, ни словесные. Он был взрослым мужчиной, но в улыбке и повадках часто сквозило что-то беспечное, мальчишеское.

   Для взрослого человека такое положение и такая работа должны были быть унизительными. Да даже для молодого парня. Но Рик вроде бы не видел в этом ничего зазорного. А ведь он продавал себя!

   - Тебе не стыдно? – спросила она. – Не унизительно?

   - Что госпожа имеет в виду?

   - Твою работу.

   - А что в ней унизительного?

   - Неужели тебя не задевает то, что ты во всем должен слушаться женщин? Исполнять их капризы? Играть с ними в любовь?

   - Кто вам сказал, что я играю?..

   - А разве нет?

   Рик ненадолго опустил длинные черные ресницы. Потом поднял их и сказал:

   - Что же здесь унизительного? У каждого в мире своя работа. Если я могу сделать кого-то счастливее, разве это плохо?

   - Но ты взрослый здоровый и сильный мужчина! – сказала Эмили. – Начитанный, неглупый, сообразительный. Неужели тебе никогда не хотелось избрать какую-то мужскую профессию, где могли бы пригодиться твои таланты?

   - А что если мой талант в этом? – спросил Рик. – Разве госпоже плохо со мной? Разве я плохо служу вам? Разве я вас не радую?

   Он ее радовал, с этим сложно было поспорить. У него действительно был талант сделать так, чтобы человек чувствовал себя легко и комфортно. Сейчас Эмили не могла даже вспомнить, в какой момент и как именно ее смущение от его присутствия и всей этой ситуации прошло. В какой момент и как именно он сумел сделать так, что она перестала видеть в нем человека и мужчину. Перестала стесняться его. Дала ему кличку, называла на «ты», распоряжалась им, позволяла прикасаться к себе, появлялась перед ним полураздетой и не испытывала по этому поводу ни волнения, ни стыда.

   - Не стоит беспокоиться о других, госпожа Аммелина, - спокойно сказал Рик. – Почему вам интересна моя судьба?.. Если мое поведение чем-то вас не устраивает, вы можете меня наказать, приказать поступать по-другому. Используйте меня для своего удовольствия. Вы здесь для этого. Я вижу, что вы не привыкли проводить время так, как сейчас. Мне это хорошо понятно, вы привыкли быть занятой. Что если вы позволите мне завтра развлечь вас? Подумайте. Всю жизнь вы работали. Когда вернетесь отсюда, снова будете работать. Почему бы вам не разрешить себе испытать что-то новое, пока вы здесь? Если вам не понравится мой сюрприз, накажите, отругайте меня. Можете даже побить. Наверняка вы никого никогда не били… Ой!..

   - Ой! – тоже вскрикнула Эмили.

   На слове «побить» ей вдруг нестерпимо захотелось ударить его, прямо руки зачесались! И она так и поступила, с размаху ударив его в плечо кулаком.

   - Ой, - тряся рукой, повторила Эмили. – Больно! Почему у тебя такие твердые мышцы?..

   - Виноват, госпожа, - весело ответил Рик. – Дайте сюда.

   Он поймал ее руку и принялся дуть на нее, приговаривая:

   - Сейчас заживет… Сейчас заживет…

   И поцеловал в костяшки пальцев. Эмили вырвала руку и на сей раз ударила по лицу:

   - Не переходи границ!..

   Он знай себе только смеялся. А ведь она приложила силу!.. Конечно, она не могла ему всерьез навредить. Но наверняка, хотя бы и немного, это было больно.

***

После заката зной спадал, и дышать становилось легче. И все равно даже вечером и в легких платьях Эмили маялась от жары. На столе горел фонарь, слегка разгоняя тьму и привлекая ночных бабочек. Сидя в плетеном кресле на террасе, Эмили любовалась луной и слушала шум волн.

   Рик опустился перед ней на колени и взял в руки ее ступню. Здесь Эмили быстро привыкла ходить босиком. «Скоро я сама стану дикаркой», – мелькнула у нее мысль.

   - Эй, ты что!

   Она попыталась отнять у него ногу, но Рик крепко вцепился в нее обеими руками.

   - У вас ноги затекли.

   - Отпусти!.. Ха-ха… ой! щекотно!

   - А так?

   Рик перехватил ступню по-другому и принялся с нажимом разминать.

   - Так нет…

   Тепло от прикосновений его тонких сильных пальцев обволакивало кожу. С мягким нажимом Рик разминал ей ступни, проминая свод стопы и каждый палец, нажимая то сильнее, то нежнее и ласковее. По телу Эмили побежали мурашки и волнами разливалось какое-то новое ощущение… волнения и одновременно сладкой истомы. С ней что-то творилось, и она не могла понять, что. Это было одновременно и приятно, и пугающе. Кто бы мог подумать, что с человеком могут сотворить подобное прикосновения к ногам.

   Эмили никогда не обращала особенного внимания на свои ноги. Только чтобы поухаживать за ними. Для нее в целом это было совершенно неизведанное чувство – прежде она не знала, что прикосновения к какой бы то ни было части тела могут вызвать такое… такую реакцию. Она вся обмякла, щеки запылали…

   Это все жара, сказала себе Эмили. Это все жара.

   - У вас очень красивые ноги, - не поднимая длинных ресниц и продолжая массаж, сказал Рик. – Такие тонкие щиколотки…

   - Не болтай ерунды, - пробормотала Эмили.

   Ей с большим трудом удавалось говорить связно. То, что Рик сейчас делал, было невыразимо приятно. Но в то же время Эмили смутно чуяла, что было в этом что-то не то. Вместе с удовольствием она ощущала неловкость. Исходила она не от Рика, Эмили даже не думала о нем. Это что-то было в ней самой, и оно подсказывало ей, что необходимо остановиться.

   - Очень красивые, - повторил Рик. – Такие стройные, и такие изящные лодыжки…

   - Ноги как ноги, - наконец вернув самообладание, ответила она и пнула его в плечо. – Хватит, мне надоело.

   В ответ он только засмеялся, поймал ее ступню, прижал к щеке и посмотрел на Эмили снизу вверх. Его смуглое лицо озарял свет фонаря. Глаза сияли.

   - Очень красивые ноги, - не обращая внимание на ее сопротивление, с улыбкой повторил он.

   В ответ Эмили поколотила его подушкой и наказала, приказав провести ночь на террасе.

   В тот момент она совершенно забыла об этом, но Рик и так проводил там каждую ночь, чтобы не беспокоить Эмили своим присутствием в доме.

ГЛАВА 5

   Только в этой поездке Эмили начала позволять себе то, чего не позволяла никогда в жизни. В том числе – спать днем. Обычно ее дни были наполнены активностью, но здесь после полудня невозможно было ничем заниматься из-за жуткой жары. Эмили чувствовала себя полностью обессиленной, после обеда ее неудержимо клонило в сон.

   В этот день она, с трудом заставив себя встать, сонная выбрела на террасу, уселась в плетеное кресло и, зевая, стала смотреть на море. Мгновение спустя появился Рик с охлажденным апельсиновым соком.

   Дождавшись, пока Эмили выпьет его и немного взбодрится, он с воодушевлением сказал:

   - Собирайтесь.

   - Куда?

   - Я же обещал вас развлечь. А вы согласились.

   - Не помню такого.

   - Ну, так я помню. Или вы не хотите?

   Эмили не очень хотела. По правде сказать, ей было ужасно лень. Но что она будет делать здесь? Снова без конца гулять по пляжу? Играть с Риком в карты? Читать?..

   Без особого желания она согласилась.

   Девушка, прислуживавшая ей, уже ушла, и Эмили столкнулась с необходимостью зашнуровать корсет. Расхаживать без него здесь, где ее никто не видит, это одно. А показаться на людях – совсем другое.

   Напрасно убеждал ее Рик, что здесь принято одеваться менее формально. Что отдых для того и отдых, чтобы не только душе и уму, но и телу дать расслабиться. Эмили стояла на своем. Она уже перешла множество граней приличия. Но эту не переступит ни за что.

   - Ну, я помогу вам, - сказал он. – Одевайтесь и позовите, когда понадоблюсь.

   - Ни за что! Чтобы меня одевал мужчина?!

   - Я ведь уже говорил вам, я не мужчина! До чего вы упрямая, - заявил Рик и ловко увернулся от очередной оплеухи. – Я ведь видел вас в нательной сорочке, чего вы стесняетесь?

   Да, он видел ее в нательной сорочке, и расчесывал ей волосы, и массировал плечи, и ноги, и… и что? И ничего. Эмили для него была пустым местом. Точно так же, как и он для нее. Она его использовала, а он смотрел на нее как… На бесполое существо?.. На которое он временно работает.

   - И правда, чего я стесняюсь, - вслух подумала Эмили. – Ни один мужчина еще не смотрел на меня как на женщину. С чего тебе быть первым?

   - Вот и я говорю, - сказал Рик.

   Кажется, она уже начала привыкать к их интимности и перестала воспринимать ее как интимность. Ведь он делал с ней столько неприличных вещей. А она, очевидно, от природы настолько испорчена, что воспринимала их как должное, хоть и не желала признаваться в этом даже самой себе. Если ей приятно, что он массирует ей ноги, почему бы не делать этого? Почему он не может расчёсывать ей волосы? С его стороны она не замечала ни малейших признаков интереса. Оба они, каждый по-своему, воспринимали второго как вещь.

   После того, как помог Эмили одеться и причесаться, он повез ее в город в легкой коляске. Ради такого случая он тоже оделся как подобает. Элегантный темный костюм из тонкой плотной ткани, явно пошитый у искусного портного, превратил его из дикаря в представительного молодого господина. Про себя Эмили отметила, что дорогую одежду он носил с небрежностью привычного к ней человека. Рик даже причесался по такому случаю, и теперь его было не отличить от наследника богатой семьи.

   К тому времени, как они прибыли в город, спустились сумерки, и городок весело сиял, озаренный светом разноцветных фонариков. По приезде Эмили была слишком ошеломлена новыми впечатлениями и растеряна, чтобы хорошенько его рассмотреть. Теперь она увидела, что это небольшое, но милое местечко, в респектабельных кварталах даже не лишенное некоторой элегантности. Они проезжали мимо милых кофеен, очаровательных галантерейных магазинчиков, маленьких парикмахерских и парфюмерных лавок, где торговали необычными духами из местных ингредиентов. Эмили даже остановилась в одной ознакомиться с ароматами. Они оказались слишком экзотическими и приторными, на ее вкус. Однако она вынуждена была признать, что эти духи не лишены утонченности. Особенно понравились ей одни, с ароматом апельсина, граната и пачули. Эмили долго примеривалась к нему, но все же он показался ей слишком тяжелым, тягучим. От него веяло какой-то непристойной чувственностью, как от кокетливой дамы полусвета. Хотя были и ноты живые, свежие и яркие, среди которых чувствовалась свежескошенная трава и морская соль. Но все же аромат обладал слишком сильным характером, куда она будет такое носить?.. Эмили предпочитала легкие ненавязчивые запахи, напоминавшие о летнем утре и чистой росе. Ароматы, подходящие женщине ее возраста, образа жизни и положения. К тому же, оглядев себя, она поняла, насколько этот экзотический, яркий запах не соответствует ей и не подходит. Замкнутой, суровой старой деве, до горла затянутой в тусклые унылые шелка.

   Так что Эмили без сожалений поставила флакон на место и вместе с Риком залезла в повозку.

   Она не раз спрашивала его, куда они направляются, но Рик отказывался отвечать и хранил загадочное молчание. И вот наконец они достигли цели, однако назначения этого заведения Эмили не сразу поняла.

   Это место можно было назвать царством красоты и кокетства – слова, полностью противоположные тем, которыми можно описать Эмили. Вместе с Риком они зашли в просторный ярко освещенный зал, где торжествовала женственность. На полочках были расставлены духи и разложены изящные шкатулки и самые разные украшения: серьги, бусы, браслеты – только выбирай. На манекенах по всему залу – платья: самые изящные и нарядные, сияющих, ярких оттенков. Нежно-розовый сменялся небесно-голубым и лимонно-желтым, оттенок чайной розы спорил нежностью с тканью цвета слоновой кости, а черное платье, расшитое блестками, соперничало чувственной роскошью с пышным алым нарядом, украшенным серебристой тесьмой.

   Заведение занимало два этажа, и по обоим, щебеча как птички, порхали элегантно одетые дамы, обсуждая товары между собой и с продавщицами. Из зала на первом этаже двери вели еще в несколько соседних помещений: как предстояло узнать Эмили, там были примерочные и парикмахерские.

   Одним словом, это и впрямь было самое что ни на есть царство красоты.

   Место, в котором Эмили моментально почувствовала себя чужой и неуместной.

   - Что мы здесь делаем? – спросила она Рика.

   - Я же обещал вас развлечь!

   - И что планируется за развлечение?..

   К ним с радушной улыбкой уже спешила хозяйка заведения. О том, что это не простая продавщица, первым делом сообщал ее наряд: ярко-розовое пышное платье, украшенное бантами и лентами, в то время как продавщицы носили форменные платья из темно-зеленого шелка. У женщины были светлые волосы, уложенные в модную прическу, а ее манера держаться говорила о привычке отдавать приказания и ожидать, что они будут исполнены немедленно и в точности.

   При виде Рика хозяйка просияла:

   - Господин…

   - Рик, - с улыбкой подсказал он.

   Эмили подумала, что он явно здесь не впервые и они хорошо знакомы, а еще – что, бывая здесь с каждой новой женщиной, он всякий раз представляется новым именем. Тем, которым назовет его госпожа.

   - А с вами…

   - Госпожа Аммелина, - представил ее Рик. – Она недавно в городе.

   - Очень рада, - сказала дама, пожимая Эмили кончики пальцев. – А я Гортензия.

   - Какое красивое имя.

   - И красивый цветок, - галантно добавил Рик.

   Госпожа Гортензия польщенно улыбнулась, довольная незатейливым и явно ей привычным, но искренним комплиментом.

   - Что мы будем делать? – обратилась она к обоим, но ответил Рик:

   - Эта женщина – бриллиант. И я рассчитываю, что госпожа Гортензия и ее девушки придадут ему достойную огранку.

   - Какую еще огранку? – спросила Эмили.

   Но ее никто не слушал. Все в мгновение ока завертелось в такой водоворот, что она ни сказать, ни сообразить ничего не успела. Только что она стояла, размышляя о том, как глупо и неуместно с ее внешностью серой мыши и угловатостью безнадежной старой девы она выглядит среди всего этого ароматного, сияющего великолепия, предназначенного для удовольствия, соблазнения и флирта. И вот уже ее куда-то уводят под руки, в то время как Рик уже неизвестно где, а гурьбой девушек в зеленом командует госпожа Гортензия, из многочисленных приказаний которой Эмили не понимает ни одного.

   Ей осталось лишь покориться и позволить заниматься собой. Одно занятие сменяло другое, и очень скоро Эмили потеряла счет времени. Сначала она принимала ванну с лепестками, а в это время на ее лицо было намазано что-то вроде глины, которую позже смыли. Потом две девушки делали ей массаж. Потом ей выщипывали брови, мазали лицо какими-то кремами, мыли голову, сушили и укладывали волосы, одевали и переодевали, несли то одни чулки и туфли, то другие – и все это продолжалось, казалось Эмили, без конца.

   Наконец, после долгих мучений, длившихся вечность, ее поставили перед зеркалом и позволили взглянуть на себя.

   Эмили даже не сразу поняла, что это она, и оглянулась. Затем вновь посмотрела в зеркало. Да, это и впрямь она. Но какая!..

   Она и не думала, что может так выглядеть.

   Ей снова сделали пучок. Но если Эмили привыкла носить волосы гладко зачесанными, то теперь они лежали мягкими грациозными волнами; и слегка подвитые пряди изящно обрамляли лицо, смягчая его резкие очертания. Низкий пышный пучок украсили жемчугом и живыми туберозами, придававшими облику Эмили непривычную нежность. Темно-голубое платье с тончайшими кружевами изменило цвет лица, оно выглядело юным и свежим. Этот же цвет придал глубины и яркости ее невыразительным серым глазам.

   Эмили и в страшном сне не могло привидеться, что она, как какая-то гулящая женщина, воспользуется косметикой. Ее накрасили, но совершенно не так, как это делали кокотки, щеголявшие с вульгарной красной помадой и подчерненными бровями. Немного пудры, капелька румян, слегка тронуть губы полупрозрачной помадой, деликатно выделить глаза и подчеркнуть форму бровей – и лицо, всегда такое блеклое и унылое, вдруг ожило и расцвело. И при этом Эмили даже не выглядела накрашенной! Она будто родилась с таким лицом.

   Из зеркала на нее смотрела красивая, элегантная благородная дама. Умница Гортензия и ее помощницы не стали одевать Эмили ни в один из тех легкомысленных, кокетливых нарядов с бантиками, бабочками, оборочками и цветочками, которые она видела в зале. Они сразу поняли, что это ей не подойдет. Они точно уловили ее характер: внутреннюю тишину, замкнутость, строгость, невинность. Платье было простого покроя, но при этом - невероятно шикарным. Именно такое выбрала бы дама высокого положения с изысканным вкусом, которая знает, как она значительна сама по себе, и не нуждается в ярких нарядах, чтобы обратить на себя внимание. Целомудренное и закрытое, как привыкла Эмили, платье тем не менее подчеркивало изгибы, о наличии которых у своей фигуры Эмили не подозревала, и каким-то непостижимым образом, при всей своей скромности и строгости, делало ее неожиданно соблазнительной.

   В качестве завершающего штриха на шее красовалось изящное ожерелье из жемчуга. И духи, нежные и легкие, которыми побрызгала ее Гортензия, были совершенно в ее духе и вкусе.

   - Ну как? – гордясь собой, спросила Гортензия.

   - Я…