Академия Костлявой. Не будите в некромантке ведьму! Виктория Скляр

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Когда директор школы выигрывает в карты у ректора чужой академии — это хорошо. Плохо, когда он решает отправить тебя и всю твою группу в Академию Костлявой, обменяв на других некромантов из-за желания доказать сопернику, что он лучше. Но это еще цветочки! Потому что по прибытию мало того, что мне повстречался любвеобильный оборотень, обозвавший меня феей, я привязала к себе зачарованного вампира случайно принятого всеми за мертвеца, так еще и выяснилось, что и в самой академии творится какая-то чертовщина… Что ж, кажется, дел на ближайший год у меня куча — вернуть вампиру память, попутно нас магически разделив, разобраться с самой Смертью, а еще не влюбиться в слишком уж хорошего оборотня. Или уже поздно?..

***

Я лучше замерзну от холода,

   Чем согреюсь в объятиях чужих.

   И лучше умру я от голода,

   Чем вкушу сладость губ не твоих.

   Мне не нужно лишнего повода,

   Чтобы быть счастливой с другим.

   Мне бы нежность твоего голоса

   И с тобой еще сотни зим.

   © Мария Куткар

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ночь. Слякоть. Где-то в Сумрачном лесу выл дикий серый волк, рассказывая историю своего удушающего одиночества, а небо освещали две полные луны, что взошли на черной, словно блестящий атлас небесной тверди, заменяя желтое солнце. А в это время на кладбище шестеро учеников-некромантов четвертого года обучения пытались понять, где жизнь свернула не в ту сторону и почему они в четыре утра еще не в своих постелях.

   – Райт, предположения, – строгий голос нашего профессора – мистера Эмерлони, – заставил меня потереть заледеневшие пальцы и согреть их своим горячим дыханием.

   Длинные, белые волосы мужчины были заплетены в высокую косу и перевязаны кожаным ремешком. Белоснежный кончик был перекинут на плечо, затянутое в строгую, черную рубашку.

   – Проклятие десятого уровня, – сухо ответила я, убрав мешающуюся прядь за ухо, и облизнув пересохшие губы, намазанные моей любимой фиолетовой помадой. Сидеть на большом валуне было неудобно, но стоять на ногах еще хуже. Все-таки это была уже шестая наша ночная смена. Обычно у некромантов практика заканчивалась в три утра, а тут…

   Мои руки искрились серебристым светом, что опутывал тело трупа.

   Наполовину разложившийся мертвец лежал на каменном алтаре и вонял так, что не будь мы профессионалами, то уже давно бы удобрили зеленую траву своим поздним ужином.

   А так нет, стоим, дышим через раз и зеленеем.

   Все в пределах нормы.

   – Говори конкретнее, Райт, – нетерпеливо потребовал профессор.

    Серебристая магия заставила мертвого мужчину лет сорока содрогнуться и выгнуться дугой. Не будь он мертвым, то точно бы вскрикнул от боли.

   – Проклятие «Живое Гниение». Характеризуется изменением состава крови, из-за чего исцеляющие заклинания и бальзамы реагируют неправильно или не действуют. Проклятье отсроченного назначения, продолжается даже после гибели жертвы. Смерть наступила месяц назад, а разложившийся выглядит, будто уже лет пять лежит в могиле.

   – Сразу нужно так отвечать, – недовольно буркнул профессор, но я даже не обратила внимания на его замечание.

   Эмерлони когда-то был легендой, членом Гильдии Костей, о нем раньше слагали истории, в которых он представал великим некромантом, нечисть и маги трепетали от одного его имени, а теперь… Он просто дряхлый, древний старик с клеймом отверженного на руке и отсутствием чувства юмора. Настоящий тиран и проклятье всех некромантов Школы Праха, что располагалась в Эльге, столице Сэфира – одного из трех самых больших и магически одаренных королевств Ольгра.

   – А теперь и ваше задание на сегодня, – Эмерлони замолчал на мгновение, и серебристый туман окутал около двух десятков старых могил на учебном кладбище. Те стояли ровными рядами прямо на заднем дворе школы. От обычного захоронения мертвых оно отличалось тем, что на нем упокаивали нерадивых учеников и преподавателей. А у нас их за последние сто лет что-то слишком много подохло.

    Послышался громкий, пугающий до дрожи в коленках скрежет ногтей и когтей о крышки гробов, стоны из-под земли разнеслись болезненным эхом, и я резво спрыгнула с валуна, стряхнув с рук серебристый свет. Заклинание распознавания было сейчас не к месту, учитывая, что у нас началась непосредственная практика.

   Учиться оставалось еще три с половиной года, поэтому сейчас нам давали уже более сложные заклинания и схемы призывов. Ходили слухи, что на восьмом курсе мы вообще сможем демонов с того света возвращать.

    Жду не дождусь!

   Мертвецы рычали и возле двух ближайших надгробий уже показались полуразложившиеся, покрытые израненной кожей руки, а следом и две головы, с пустыми глазницами и ощеренными ртами. А вот и вампир, которого, все-таки прикопали здесь сто лет назад. Нужно было поспорить с Гри год назад.

   – У вас час, чтобы распознать чары, наложенные на практический материал, а после вернуть всех восставших в их могилы. Справитесь и следующие две ночи никакой практики. Завалите – и всю неделю будете убирать в клетках факультета зоологии.

   Черт!

   Фу…

   А ночь казалась такой красивой, что я даже надеялась поспать пару часиков. Но нет, снова нам придется бегать по кладбищу и отлавливать мертвецов, которые ох, как не хотят ложиться в свои могилы, еще и голодными.

   – Время пошло, – предупредил нас Эмерлони и спокойно развернулся на пятках, поправил свою серую мантию профессора с черепом на спине и оставил нас разбираться с уже пробудившимися от вечного сна мертвецами.

   Их было двадцать три – голодных, довольно быстрых и опасных зомби. И они созданы исключительно для того, чтобы сожрать озадаченных учеников Школы Праха, которых к четвертому году осталось всего шестеро. Троих у нас почти съели, а четверо сбежали, прямо с практики на третьем курсе.

   Слабаки.

   В общем, некроманты у нас дохли как мухи, а еще чаще наша братия ломалась, как старые игрушки, потому что работка у нас очень нервная. Еще и вонючая. И голодная.

   Но надо отдать Эмерлони должное, он умел, конечно, вдохновить на подвиги.

   Никому из нас не хотелось целую неделю работать в камерах у зоологов, потому что, мало того, что там воняло похлеще, чем на кладбище, так еще и материал у них был, мягко говоря, своеобразный. Похуже, чем наш, один единорог чего стоил. Гадил он как дракон, еще и разговаривал, комментируя каждое действие и унижая морально.

   – Итак, их двадцать три, нас шестеро. Как делить будем? – довольно бодрым на удивление голосом спросил Зрил – потомственный белый маг, и первый некромант в своей семье за тысячу лет. Его короткие снежного оттенка волосы торчали в разные стороны, создавая ореол вокруг головы, а внимательные, карие глаза смотрели исключительно на надвигающуюся угрозу.

   Нам еще повезло, что форма была удобная – черная рубашка с белыми пуговицами, серая жилетка с множеством карманов на шнуровке, узкие темные брюки и высокие сапоги на плоской подошве. В такой обуви очень удобно бегать, или скорее драпать.

   А угроза уже громче рычала и была наполовину вышедшей из могил.

   Позади школа и замкнутый контур, чтобы никто из дохляков не сбежал и не покусал никого, а впереди двадцать три зомби. Хм… интересный такой расклад. Что же выбрать?

   – Я беру четверых слева, остальные ваши, – предупредила я некромантов, одновременно с этим взмахнув руками. Яркий, серебристый свет окутал тела выбранных мной зомби, и они стукнулись друг о друга начавшими принимать нормальный вид телами. Я видела как сосуды, мышцы и кожа нарастали на скелетах, создавая уже не такой отталкивающий, тошнотворный облик мертвецов. Но до обычных смертных и бессмертных им было еще, ох, как далеко. Минут двадцать примерно, пока все в силу войдут.

   – Мяс-с-с-о… – пугающий до дрожи скрипучий голос голодного зомби проник в мое сознание. Яркие красные глаза пылали жаждой впиться в мою мягкую, кровавую плоть и выгрызть куски сочной живительной пищи. – Есть…

   – Обойдешься, нежить недобитая, – громко фыркнула я, вскинув правую руку перед собой и сжимая пальцы в кулак. Двоих моих зомби скрючило, как первокурсников после инициации, и они завыли от негодования и явного сопротивления.

   – Некромант... Плохо-о-о… – и двое мертвецов дружненько так развернулись, вытянув худые руки перед собой, и пожелали спешно покинуть мою компанию.

   – Эй! Вы куда намылились? – удивленно воскликнула, нахмурившись и поджав от недовольства губы. Вишневый привкус помады остался на языке, когда я нервно облизнулась. – Стоять я сказала! – рыкнула оскорбленно и несколько обижено.

   Еще не хватало тут всяким недобитым умертвиям от меня ноги делать.

   Магия распознавания ударила волной света по четверым восставшим, и они охнули, открыв зубастые рты, и пытаясь от меня сбежать, как от пугала болотного.

   Ага, фиг вам с джемом! От Ивэнджелин Райт еще никто неупокоенным не уходил. Тем более практический материал!

   – Жрать… – один из не моих зомбиков неожиданно резво подобрался ко мне со спины, и я почувствовала холодные, скрюченные пальцы на своей коже. Они с силой впились в мое правое плечо, заставляя вскрикнуть от боли и неожиданности. Меня словно молнией прошибло, от чего коленки едва не подогнулись и глаза закрылись, не имея возможности сфокусироваться. Я увидела вспышки на внутренней стороне век, ощущая прилив энергии к ногам.

   Как говорится – бей или беги.

   Некроманты предпочитали совмещать приятное с полезным, поэтому сначала били, а потом уже драпали.

   – Аааа! – оглушающий хрип боли сорвался с моих пересохших губ. – Герга, усмири свой труп, пока я его надвое не разрубила! – обозленно рявкнула я, отвлекаясь и пиная не мой материал сначала в голень, а потом, разворачиваясь, добила его коленом в пах. Бред, что зомби боли не чувствуют. Судя по тому, как округлились бесцветные глаза мужчины передо мной, то он прочувствовал всю прелесть боевой подготовки некромантов сполна. И пожалел, что родился мужчиной.

   Некроманты обязаны уметь обращаться не только со своей магией, но и использовать для защиты любые подручные средства. Мы даже не гнушались оружия или валяющихся под ногами коряг. Поверьте, когда от этого зависит твоя жизнь, то ты начинаешь по-другому относиться к несправедливости и нечестным приемам. У некромантов свой кодекс чести, и первый же пункт в нем: "Не дай себя убить. P.S Тем более поднятому!".

   – Плохой некромант, – ковыляя, прохныкал зомби, а затем поплелся от меня подальше, держась руками за травмированную гордость.

   А нечего меня своими конечностями лапать. Я выросла с двумя старшими братьями, тоже некромантами, так что драться грязно научилась раньше, чем мышей с того света возвращать.

   – Злая ты, Ивка, – с радостным мурлыканьем произнес одногруппник чуть слева от меня. – Поэтому к тебе все неживое и тянется, – сделал веское замечание Зрил. Парень еще даже не разобрался в схеме восстановления плоти и закреплении души в теле, но считал уместным комментировать то, что делала я.

    Настоящий профессионал.

    Ну-ну...

   – А ты идиот, – немедленно оскалилась в ответ, чувствуя, как от присутствия Зрила во мне поднялась волна отвращения, – я же молчу. Ах, нет, прости, не молчу, – фыркнула с безразличием, одновременно с этим выпуская из левой руки волну серебристого света, который начал уничтожать связь между профессором и подопытными. Я заметила, как глаза моих зомби широко открылись, а их сердца, что бились благодаря магии, начали замедляться. У одного мертвеца такая дыра в груди была, что сложно было этот факт не разглядеть.

   – Если продолжишь от меня бегать, то так мужика и не найдешь. Я твой единственный шанс выйти замуж, Ивка, – раздутое самомнение Зрила уже стало легендой в школе. Особенно его навязчивость и непоколебимая уверенность в том, что он идеал моего мужчины.

   – Да я скорее труп поцелую, чем тебя, Зрил, – сказала и пригнулась, когда по мне едва не ударило атакующее заклинание. Оно пролетело в нескольких сантиметрах надо мной. Я даже почувствовала жар магии, пронесшейся мимо. – Эй, Герга, ты косая, что ли?!

    – Тебя спросить забыла, нечего перед моей мишенью стоять, – злобно огрызнулась ученица, на что я сжала кулаки. Герга меня никогда не любила, и я ей отвечала взаимностью, но вот так промахнуться не могла даже она. Это была прицельная атака и за такое можно было заполучить не только дохлую мышь в постель, но и проклятие.

   – Не знала, что ты заделалась некрофилкой, Ив, – явно веселилась моя подруга и первая язва в школе – Хелдрана Бродских. Этой палец в рот не клади, по шею, блин, все откусит и не подавится, еще и добавки попросит. – И что обидно, мне и словом не обмолвилась, скрытница, – и глаза-то у нее такие честные, что не знай я Хел, то точно бы поверила.

   Но мы с ней уже четвертый год одну комнату в общежитии делим, так что подобный трюк на мне уже не срабатывал.

   – Хел, не отвлекайся от работы, – настоятельно попросила подругу, на что она лишь задорно рассмеялась, махнув на меня своей миниатюрной, ухоженной ручкой.

   – Ты про моего зубастика? – весело улыбнулась Хелдрана и потрепала голодного и явно взбешенного вампира по голове. Вон как он челюстями щелкал, того и гляди, нос откусит, а девушка, кажется, этого совершенно не замечала. – Зубастик у меня лапочка, не обижай его, – и Хел двинула мертвецу в челюсть, выбив у того правый верхний клык.

   – Мой жубик, – захныкал вампир, получивший еще и психологическую травму, и решил делать ноги от ненормальной некромантки.

   Я бы на его месте вообще к Хел лишний раз не подходила, она у нас немного излишне активная, и от этого страдает не столько девушка, сколько окружающие ее бедняги. И я в том числе. Правда, пришлось привыкнуть. Мне еще повезло, что отец отдал при отбытии в школу защитный амулет, а то быть мне одним из наших зомбиков, потому что Хел однажды взорвала комнату, когда любовное зелье варила. Комендант до сих пор при виде подруги крестится и забытым богам молится, только бы она вновь ничего не удумала.

   – Пора заканчивать с этим цирком, – сказала я и отработанным движением выбросила из своих рук переливающиеся лунными отблесками тугие плети с раздвоенными кончиками. Несколько секунд и чары поднятия были уничтожены, а практический материал поплелся в свои могилы, бурча что-то про жестоких некромантов, и что мы им уже поперек горла стоим.

   Спустя минут пять остальные покончили со своими зомби, и мы, отряхнув руки и сбрасывая остатки магии, стали ждать вердикта Эмерлони. Профессор обычно следил за процессом из центральной башни, которая очень удобно была направлена как раз на кладбище. Вот и сейчас его статная, худосочная фигура мелькнула в просвете двух колонн. Белые волосы были так туго стянуты, что казалось, будто у мужчины стильная, короткая стрижка, но только мы знали, что некоторые из прядей достигали поясницы.

   – Справились, – с какой-то досадой обрадовал нас профессор, передернув от напряжения и раздражения узкими плечами. Мантия развевалась за его спиной, едва заметно комкаясь возле ног и обвив левую лодыжку, как влюбленная змея. – Оценки по практике увидите завтра на доске. А сейчас быстро по кроватям. У вас есть еще два часа, чтобы поспать.

   Два часа... Это можно считать благословением.

***

К сожалению, даже нескольких часов измотанному тренировками, практиками и лекциями организму было недостаточно. Поэтому утром, когда у нас по обычному расписанию стояло занятие по «Защитным ритуалам», я чувствовала себя ничуть не лучше вчерашних (сегодняшних?) зомби. Ноги уже привычно подкашивались, под глазами красиво мерцали сине-фиолетовые тени от недосыпа, а кожа была бледной, под стать недобитому умертвию.

   В общем, все некроманты, начиная со второго курса, выглядели так, что в гроб и то краше клали. Но мы знали куда шли и понимали, что красавицами и красавцами некроманты быть не могли. Только если после защиты диплома. Когда можно целую неделю законно спать и никуда не вставать.

   Зато по вчерашней практике на кладбище Эмерлони поставил всем пятерки, так что можно было вздохнуть свободно. Следующие два дня мы будем жить спокойно. Настоящее наслаждение, за это я даже готова была простить Герге ее "случайное" почти попадание в меня.

   Но это не точно.

   Прозвучал громкий звонок на всю школу, и в класс зашел наш профессор – высокий, худой и похожий на вытянутую палку сухопарый мужчина лет тридцати. Короткие белоснежные волосы были зачесаны назад, подчеркивая высокие скулы и аристократичные черты лица некроманта. Яркие серебристо-фиолетовые глаза светились знаниями и высокомерием. Мы уже даже привыкли к подобному взгляду. Единственный кто не удостаивался этой презрительно-надменной морды — наш ректор. Просто на него страшно так смотреть, прикопает и имени не спросит.

   – Сегодня мы будем разбирать защитные ритуалы некромантии третьего уровня, – сказал мужчина тихим, размеренным голосом. Профессор снял свою мантию и небрежным жестом бросил ее в сторону преподавательского стула, и та красиво наделась на спинку, словно зачарованная. – «Гул мертвых» – это магия высшего уровня, следовательно, и пользоваться ею могут лишь те, кто постоянно тренируется, укрепляя связи со своей силой, – властный и уверенный голос профессора Грахдира, прошелся волной испуга по всему классу. Мы любили занятия по защитным ритуалам, вот только временами профессор был ну слишком уж надменным и считал, что весь мир крутится исключительно вокруг него и его предмета.

   Мы все подобрались и навострили ушки. Я сосредоточилась и, взяв в руку перо, приступила к записям. Делая пометку на крае тетради: «Постоянные тренировки для ритуалов», записала название лекции.

   – Данный ритуал схож некоторыми действиями с ритуалом «Зов Мертвецов», в том смысле, что они оба усиливают вой проклятых душ из Подземного Мира, – профессор начал чертить схему заклинания на большой зеленой доске, по бокам которой висели наглядные материалы символов и скреплений. – Однако, «Гул мертвых» – ритуал, который действует на определенную область, и чаще всего применяется он для защиты помещения от прослушивания. В течение двадцати минут – не больше и не меньше – некромант рисует пеплом из крематория на стенах непрерывную линию, а после чертит на полу семиконечную звезду.

   – Звезду также чертить с помощью пепла или можно использовать краску? – спросила Хел, сощурив свои прекрасные зеленые глазки и посмотрев на профессора внимательным взглядом. Во время размышлений девушка, как и всегда, закусила кончик пера своими острыми зубками, обхватив его пухлыми губами.

   Профессор взглянул на девушку недовольно, но все же ответил:

   – Нет, можете использовать краску для звезды, лучше черную с примесью серебра.

   Мы все одновременно сделали пометку: «Черная краска, лучше с примесью серебра».

   – В течение оставшейся ночи при любой попытке прослушать комнату, подслушивающий будет слышать лишь завывания загубленных и измученных душ. Чаще всего этот ритуал используется при переговорах, но также некоторые некроманты применяют его для спокойной практики. Чтобы никто не подслушал и идею не своровал.

   Профессор Грахдир взмахнул худой рукой с длинными, ухоженными пальцами, и схема с доски будто отклеилась и предстала перед нами, как живая. Я зачарованно всмотрелась в переплетения белых и красных линий, что мерцали прямо перед моими глазами. Яркий солнечный луч слился со схемой, и она вспыхнула, слегка ослепляя и заставляя прикрыть на миг глаза, чтобы не лишиться зрения. Секунда и свет померк, а линии перестали казаться ожившими.

   – Запомните эту схему, дорогие мои мучители, – сладко улыбнулся профессор и от его вампирского оскала мне чуть не поплохело. Но не поплохело, так, только сердце немного быстрее забилось, и ритм снова вернулся в норму. Привычка – вторая натура, а нас так постоянно пугали, и не только Грахдир. – Потому что благодаря этому ритуалу, вы сможете беспрепятственно строить козни и великие планы, и никто, даже сам император, не сможет вам в этом помешать.

   Ох, вот спасибо. Конечно, вот после этого занятия и начну дворцовый переворот планировать.

   – А теперь продолжим, записывайте плетения магии для «гула», – и профессор вернулся к доске, в то время, как его схема продолжала висеть прямо у нас перед глазами, искрясь силой и завораживая своей грациозной, чертежной красотой. – Зрил, на девушек будете слюни пускать после упокоения, а пока прошу все внимание обратить на лекцию, – скривил свои тонкие губы в усмешке профессор.

   И мы продолжили делать важные записи, одновременно с этим посмеиваясь над Зрилом. Этот некромант никогда не умел разделять свои увлечения и правильно расставлять приоритеты. Профессор Грахдир был не тем, кто терпел, когда ученики не обращали на него внимание.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Ученикам четвертого года обучения факультета некромантии немедленно прибыть в кабинет директора! – громкий голос секретаря магистра Роттеля доносился прямо из зачарованных стен. От них невозможно было сбежать и фраза: «И у стен есть уши» стала не просто набором слов, а страшной реальностью всех учеников Школы Праха.

   Мы все сейчас как раз сидели на лекции по продвинутому курсу целительства. Переглянувшись с Хел, одновременно нахмурились и поджали губы. С кем поведешься… как говорится, а потом взглянули на остальных некромантов.

   – И что случилось сегодня? – флегматично поинтересовалась Хел без особого интереса и удивления. – Кто из нас снова что-то украл из запретного архива? – спросила девушка и посмотрела исключительно на меня, выразительно насупив тонкие брови.

   – Такое было только один раз, Хел и прекрати уже обижаться, что я тебя с собой не взяла, – мрачно ответила я, сложив руки на груди и закатив глаза.

   Было только раз на первом году и то, лишь потому, что наш куратор дал дурацкое задание. Я просто подошла к процессу творчески. И ничего, что после этого меня определили убирать в морге останки мертвецов и не только за вторым курсом. Зато было интересно, а это главное.

   – НЕМЕДЛЕННО В КАБИНЕТ! – спустя несколько минут нашего бездействия, рявкнул уже непосредственно директор Роттель. Мы одновременно подпрыгнули на месте и, посмотрев на профессора Ромиль, стали ждать ее позволения уйти.

   – Идите, не хочу, чтобы наш директор сорвал себе голос, – улыбнулась пожилая женщина с красивыми, акварельно-серыми глазами и самой большой душой, какую я только видела. – Задания я оставлю на столе, придете, заберете.

   – ЖИВО Я СКАЗАЛ! – такой мощный крик, что мы сорвались со своих мест и под теплый смех профессора Ромиль, ученики Школы Праха практически вылетели из кабинета.

   Надо ли говорить, что до приемной директора мы добрались в рекордные сроки, взлетели по лестницам, поднялись на восьмой этаж и остановились лишь перед столом секретаря, взиравшей на нас с сочувствием? Ее красивые, круглые красные глаза светились даже в полуденный час работы, а намазанные серой помадой губы были плотно сжаты. Эльфийские, чуть вытянутые вверх ушки едва заметно дернулись.

   Я привалилась спиной к прохладной, темной, выложенной зачарованным гранитом, стене, пытаясь перевести дыхание после забега по ступенькам, и спросила у Сеф:

   – Ч-ч-что… – воздух застрял где-то в горле, и я закашлялась, некрасиво краснея и несильно стуча кулаком по груди. – Что случилось? – все-таки сформулировала вопрос, и это был рекорд.

   Ненавижу бегать, а бег отвечал мне тем же.

   – О, вам понравится! – клыкасто улыбнулась девушка и махнула в сторону двери. – Директор, пришли некроманты, – сообщила она Роттелю.

   – Пусть заходят, – прозвучал из небольшого, круглого камня голос магистра и мы, переглянувшись и перекрестившись, направились в сторону дубовой двери, что своим видом пугала многих. Она была красивой, креативной и особенно удалась форма – крышка от гроба. И вот теперь представьте, приходят ученики к директору, а у него вместо двери крышка от гроба. Как думаете, захочется после такого еще раз сюда наведаться? Вот и нам не хотелось.

   Но никто нашего мнения не спрашивал, и, поправив порядком вздыбленную после пробежки форму, мы двинулись внутрь дружным строем. Пусть на практике мы были каждый сам за себя, но когда нас вызывали группой, то мы, надо отметить, шли единым фронтом и подминали под себя всех и вся. Некромантов могут обижать только некроманты, и только из одной группы. Попробуй только пикни на не своего – упокоят и закопают. Таков негласный закон школы.

   Дверь за нами захлопнулась со скрежетом и громким хлопком. Я испуганно вздрогнула и едва не подпрыгнула на месте. Захотелось к маме.

   Кабинет нашего директора был колоритным, как и сам его хозяин – высокие потолки, стены и пол из чистого, черного мрамора. Большой стол из какого-то древнего магического камня, заставленный бумагами и канцелярскими принадлежностями. По кругу стояли светильники – овальные торшеры на длинных ножках, которые горели с помощью магии света.

   Бордовые, тяжелые шторы были подвязаны лентами, позволяя яркому солнцу окрасить кабинет в теплый оттенок золотой осени.

   И вот в этой атмосфере мистической классики сидел он – пугающий и одновременно с этим спокойный и справедливый директор Школы Праха. Он был высокого роста, обсидианово-черная кожа блестела в свете солнца оттенками истинной тьмы, заставляя Хел рядом со мной томно вздохнуть и вцепиться пальцами в мою руку практически до хруста. Красные, раскосые глаза были обрамлены черными ресницами, а родовые, серые узоры на лице тянулись вниз и терялись под, воротом белой, шелковой рубашки.

   – Ну-с, как ваши дела, некроманты? – с явным наслаждением издевался над нашими нервами директор.

   Он переплел между собой свои длинные пальцы и положил их на живот, расслабленно откинувшись на спинку антикварного кресла. Послышался характерный скрип кожи, когда пиджак скользнул по обивке.

   – Нормально, а как ваши дела, магистр? – решила я не изображать дурочку и ответила вопросом на вопрос.

   Молчаливое пребывание в кабинете нас вряд ли к чему-то приведет, а мне было слишком уж любопытно, по какому вопросу нас всех вызвали сюда. Явно не ради светской беседы и обмена любезностями.

   Это было не в характере Роттеля.

   – О, просто превосходно, Ивэнджелин, – нарочито радостным голосом отозвался мужчина непонятного возраста. Просто он был дроу, и на вид ему было чуть за тридцать. Правда, в случае с этим темным эльфом, то ему могло быть и три-четыре сотни. – Сначала я занимался тем, что реставрировал кладбище, которое вы вчера немного порушили, – директор поднялся из-за стола, оправил и без того идеально отглаженную рубашку, и прислонился к столу бедром, сложив руки на груди. Хел, увидев мужчину в полный рост, еще раз вздохнула и начала дрожать от возбуждения. Просто девушка была влюблена в нашего директора, как русалки в морского царя, то есть пылко и, что печально, безответно. – А потом со мной связался знаешь кто? – момент молчания для, видимо, моей реплики.

   – М-м-м… и кто? – с тревогой спросила я, нервно облизнув губы.

   Сегодня я выбрала клубничный вкус для черной помады.

   – Ректор Академии Костлявой, и представляешь, что он сделал? – и снова драматичное молчание.

   Не хватало только устрашающего боя барабанов где-то за стенкой.

   Кажется, наш директор ударился в актеры, иначе я не понимаю, для чего постоянная утайка и подобное поведение.

   Но ладно, если дроу так нравится играть на публику, я ему это позволю.

   – И что же он вам сделал? – спросила нарочито любезным, заинтересованным тоном. Позади меня хмыкнул Алид, дернув меня за край школьной жилетки, чтобы я, видимо, не переигрывала. После тихо-тихо чертыхнулся Зрил. Парень явно был не в восторге от действий нашего директора. Но что нам остается? Он дроу и некромант, и уж с кем-кем, а с ним мне связываться лишний раз и портить ему настроение не хотелось. Уж простите, как-то сильный некромант не внушал мне спокойствия, учитывая, что у меня вся семья из этой братии. Только мамочка выделилась и была не некромантом. Слава Дарующему. Она хуже – ведьма!

   – Он, моя умница, предложил сыграть мне в карты и проиграл! – директор радостно дернул рукой со сжатым кулаком вниз к бедру и улыбнулся. – Ха! Идиот, он совершенно не умеет блефовать, – таким счастливым мы нашего директора видели только раз, когда к нам по ошибке прислали делегацию светлых эльфов и он над ними знатно поиздевался. Магистр поднял все наше кладбище и натравил на ушастых. После этого к нам больше никого не присылали – ни специально, ни по ошибке. – Итак, мои дорогие трупоподниматели, сообщаю вам радостную новость. Завтра вы всей своей дружной и неугомонной компанией любителей мертвячины переводитесь на год в Академию Костлявой для обмена информацией. Я докажу этому высокомерному засранцу, у кого из нас лучшая программа обучения, – последняя фраза была явно адресована пустоте, а не нам.

   – Э-э-э… – единственное, что я смогла выдать из себя, без учета непечатных и восклицательных знаков. – Директор… Но почему именно мы? – резонный вопрос, учитывая, что у нас еще как бы семь групп смертников имеется. А в расход можно и выпускников пустить или хотя бы первокурсников. Последних не жалко.

   – Что? – магистр был настолько поглощен своей гениальностью, что словно и забыл про нас.

   – Почему именно наш курс, а не восьмой, или седьмой, а возможно, и первый?

   – Ну как же, Ивэнджелин, – и такой взгляд хитрый с прищуром, что я непроизвольно дернулась в сторону. Но потом вздохнула и вспомнила прописную истину: «Нельзя показывать свой страх. Особенно дроу, и в частности некроманту-дроу!». – Только на четвертом курсе и только в моей школе учится дочь Северена Райта, – хмыкнул он довольный, как сытый дракон после охоты на рыцарей. А я уже пожалела, что спросила. И правда, зачем отправлять для обмена опытом и демонстрации накопленного опыта выпускников, когда можно отдать на растерзание дочь Северена Райта – самого сильного и могущественного некроманта нашего поколения.

   Вот я не подумала-то!

   Да уж, временами знаменитая фамилия и сильные родственники это не благо, это то еще проклятье для того, кто просто хочет учиться и получить профессию. А учитывая, что я, как и все в моем роду, хотела стать некромантом, то тот еще геморрой. Но вот незадача, именно из-за моей фамилии меня не приняли в Академию Костлявой. Видите ли, у них все достигают вершин кровью и потом, и никто не будет тащить за уши дочурку всесильного.

   Уж не знаю, чем им мой отец не угодил, однако обида у меня затаилась сильная. А сейчас, выясняется, что меня, как раз благодаря моей фамилии и отправляли в Академию Костлявой. Что ж, возможно, насмешка Судьбы станет оскалом победителя, когда выяснится, что Ивэнджелин Райт не просто дочурка всесильного, а талантливая некромантка и лучшая ученица Школы Праха. По всем показателям, между прочим! Да я даже физическую подготовку сдала на «отлично». И ничего, что с третьего раза… Сдала же!

   – А теперь, мои любимые трупогонятели, марш собираться. С собой можете взять предметы личной гигиены, несколько платьев и костюмов для двух ежегодных балов, а еще… ну, сами, в общем, придумайте! – нетерпеливо махнул на нас рукой директор. – А мне нужно еще решить, куда бы лучше поселить ваших сменщиков – в первое общежитие или все-таки третье… – и после этого вопроса мы все как-то кровожадно улыбнулись.

   В первом общежитии поселился зловредный дух после самоуправства второкурсников-некромантов, а в третьем вообще живет русалка в подвале, так что вода там себя ведет ну о-о-очень странно.

   Что ж, не завидую я новеньким, их в любом случае ждет весьма интересный прием. Правда, чую своей левой пяткой, что и нас ожидают в Костлявой вряд ли радушные объятия и выпивка.

   Когда мы оказались снова в приемной, то секретарь смотрела на нас с клыкастой улыбкой, что демонстрировала ее смешанную кровь. У нее как минимум вампир и дроу в роду.

   – И как вам новости, мои сладкие? – весело спросила девушка. – Понравилось, что именно вас отправляют в Академию Костлявой?

   – Ага, нам бы понравилось, не окажи нам такую честь только из-за Ивки, – громко и надменно фыркнул Клавил. Он посмотрел на меня и недовольно оскалился, словно я его дедушку упокоила без разрешения. – Удобно тебе живется, Райт, с такой-то фамилией, – парень скривился, будто перед ним не я стояла, а полуразложившаяся гарпия.

   Я оскорбилась. И обиделась. А когда некроманта обижают, то он мстит, и мстит жестко.

   Кончики моих пальцев вспыхнули серебристыми переливами, и парень взвизгнул, как свинья на убое, когда в его штанах оказалась полуразложившаяся змея и поползла вниз по штанине, кусаясь и обвиваясь.

   – ИВА! – крикнул он как в последний день своей жизни и начал скакать по приемной, словно сумасшедший. Мои поднятые животные всегда отличались особой кровожадностью.

   – Советую, запомнить, Клавил, власть семьи Райт – это не моя заслуга, а вот то, что я лучше тебя – это да, этого я добилась сама. И если ты только и можешь, что завидовать, то иди к морскому демону! – огрызнулась, заметив, как мои глаза вспыхнули серебристым светом и парень от меня отшатнулся, а Хел рядом положила руку мне на плечо, чуть сжимая.

   Мне осточертело, что меня постоянно тыкают в то, что я наследница знаменитой фамилии. Я не виновата в этом. Просто мои родственники сильные и талантливые, а у кого-то слишком большой запас зависти ко всем и яда в организме.

   – Зря ты ее бесишь, Клавил, – зашептала секретарь, когда я уже была в коридоре. – У нее мама ведьма, поэтому и характер у Ивэнджелин соответствующий, – последние слова расслышала лишь благодаря хорошему слуху, когда шла в сторону лестницы. Нам нужно собираться, а не препираться друг с другом, меряясь количеством и качеством поднятых мертвецов.

   У меня все равно и больше, и лучше.

   Что ж, Академия Костлявой, жди, дочурка всесильного тебе еще покажет, где орки зимуют.

***

Высокие пики пяти черных башен стремились пронзить своими острыми наконечниками безоблачное синее небо и заставили наших парней впечатлено присвистнуть. Восемь этажей откровенно жуткой и мрачной академии были выложены черным, зачарованным камнем, который блестел в свете яркого утреннего солнца. Все-таки на часах было всего девять утра как-никак.

   Нас встретили здесь весьма и откровенно холодно.

   И стоило нам выйти с другой стороны серебристого портала, открытого лично директором Роттелем, как перед нами появился туман, стелящийся серым, дымчатым ковром под нашими ногами, поднимаясь все выше и выше. Различать контуры и просто осмотреться было крайне сложно. Кажется, я дальше собственного носа ничего не могла рассмотреть. Однако была уверена, что что-то в этом магическом мареве двигалось рядом с нами. Вон, я даже видела кончик чьих-то острых ушей. Или хвоста…

   – Да уж, атмосферно у них тут, – хмыкнула Хел, и после ее слов небо разрезала изломанная фиолетовая молния. Посреди чистого неба!

   Я непроизвольно вздрогнула, и с моих пальцев едва не сорвалось защитное заклинание некромантии. Да, наша специализация — это не только трупы и гниющая плоть, но еще защита и атака. Просто подобных заклинаний было немного, лишь самые мощные и необходимые для работы.

   – Ага, – согласился Зрил, разгоняя туман перед собой, и поправляя лямку походного рюкзака.

   – Нас тут встречать собираются или мы должны сами искать ректора и свои комнаты? – спросил не особо довольный сложившимся игнорированием Алид – высокий и худосочный полу-эльф. Ему от матери достались чуть заостренные кверху ушки, раскосые, вытянутые глаза и грация, которую невозможно имитировать. От отца же у Алида карие, а не зеленые, как обычно у эльфов, глаза, и загорелая кожа.

   Вообще в Сэфире было очень много полукровок и третьекровок, потому что переселенцы из других королевств и даже из немногих открытых миров стекались именно к нам. Наш король был справедливым, серьезным и таки-и-и-им спокойным, что цены ему просто не было. Он мог спокойно разрешить любой конфликт как территориальный, так и клановый, а еще также спокойно, не дрогнув рукой или мускулом, мог казнить предателей. Поэтому в Сэфире было очень спокойно и в плане атмосферы, и в плане жизни.

   А кто рискнет нам противостоять?

   Мой отец работал на Его Величество вот уже двадцать три года, поэтому, собственно, я еще и решила остаться в Школе Праха. Ближе к дому и на выходные можно было отправиться в родовой дом на мамины волшебные блинчики. М-м-м…

   – А, вот и вы, – голос из пустоты напугал бы нас, да только профессор по защитной магии увлекался ментальным общением, поэтому мы все натянули маски невозмутимости и стали ждать продолжения выступления.

   Цирк тут настоящий.

   Туман, молнии на чистом небе. Что дальше? Академия изрыгнет к нашим ногам тролля?

   – А вот и мы, – кивнула я и вышла чуть вперед. – Где ректор или его заместитель? – потребовала ответа. Нас сюда притащили из-за дурацкого спора и пусть, здесь считали, что наша школа в сравнении, с великой Академией Костлявой лишь захудалое общеобразовательное учреждение, однако… Именно из Школы Праха вышли все мои некроманты-родственники и знаете, что? Они были лучшими в своей профессии, а это уже показатель!

   – Ох, какая наглая девица, – недовольный голос послышался за моей спиной, и я поняла одну вещь. Первое – это был не профессор и тем более не ректор. Второе – это был какой-то адепт, возможно, старшекурсник, решивший поиграться с новичками. Да только вот проблема, мы не новички, а такие же ученики, как и они.

   – Находишь это забавным? – тихо спросила у голоса и щелкнула пальцами. Хел в предвкушении оскалилась, и наши мысли с ней сошлись. – А мне вот что-то совсем не до смеха. Агхи Здаго, – прошептала я, и голос судорожно вздохнул, а после заверещал мне прямо в ухо, отчего я непроизвольно скривилась и зажмурилась.

   – Дура! Ты зачем это сделала?! – завизжал уже осязаемый и видимый некто, который вышел прямо из зеленого портала, сверкая острыми ушками. О, еще один эльф! Может на него Алида натравить? Он вообще свою ушастую братию очень любит. Особенно поднимать их наиболее жестоким способом. – Я же мог остаться без голоса на три дня! А у меня встреча с невестой завтра!

   – Во-первых, – я сделала паузу и посмотрела на этого остроухого снизу-вверх. Когда твой рост метр в прыжке, то почти всем оппонентам ты дышишь в лучшем случае в шею, в худшем вообще в пупок. Пришлось приноровиться унижать взглядом. – Не ори на меня, если не хочешь остаться вовсе без языка. Во-вторых, нужно было думать головой, а не своей шутилкой, прежде чем насмехаться над некромантами, – и ослепительно улыбнувшись, я развернулась на пятках и двинулась прямо к кованным, высоким вратам из черного металла с перекрещенными сверху костями в букве «Х» и черепом посередине.

   Что ж, и, правда, атмосферненько.

   – Да я… Да ты… – эльф покраснел от злобы, что душила его изнутри. Глаза налились кровью, кончики ушей забавно задергались, и я хмыкнула, даже не пытаясь скрыть насмешку. Забавный адепт, он мне уже не нравится.

   – Да, я это я, а ты это ты. Согласна, – кивнула я с чувством полного издевательства над ушастым. – В этом мы разобрались.

   – Убью, – прорычал от безысходности эльф и уже двинулся в мою сторону, когда словно из-под земли появился высокий и мощный маг и поднял адепта за шкирку.

   Я, признаюсь, даже немного испугалась. Просто у нас в школе редко кто пользовался порталами. Запрещено любимым и прекрасным директором.

   – Ох, Элеван, заяц ты мой болтливый, – по-доброму оскалился золотокудрый парень. – Тебе же на чистом эльфийском сказали: «Не трогать некромантов без моего разрешения», – и незнакомец грозно зарычал, улыбаясь и демонстрируя мне такой внушительный оскал, что я впечатлилась, вздрогнула, мысленно перекрестилась и снова впечатлилась, когда ушастого кинули прямо в ограду. И почти в меня.

   Оборотень.

   Мама.

   – Доминик, я же… я не… – откровенно испугался Элеван и побледнел, когда собеседник сделал шаг в сторону эльфа. Руки эльфа напряглись, сотрясаясь. Кадык дернулась в глотательном движении. – Я понял. Не трогать. – Он с трудом поднялся с земли, отряхнул темную форму адепта, и шатаясь, скрылся в искрящимся портале. Прозвучал характерный хлопок сжавшейся магии.

   А мы остались всемером.

   Некроманты и оборотень.

   Знаете, так себе компания, если честно.

   Эти представители магического мира были слишком уж вспыльчивыми и почти не поддавались влиянию. Либо они тебя уважают, либо они тебя сожрут. Иного не дано. А уважение перевертышей заслужить ох, как сложно. Эти беспринципные, яростные и упрямые звери были опасностью номер один на Ольгре. И лучше уж схлестнуться в темном лесу с зомби, которого случайно поднял какой-нибудь ненормальный, чем пересечься в замкнутом пространстве с перевертышем.

   Волк, а судя по его клыкам и ауре, это был именно волк, повернулся к нам и ослепительно улыбнулся. Вампиры нервно курят в стороне и капают кровью от зависти.

   – Прошу простить этого идиота, красавица, – мне благородно поклонились, и искрящееся солнце заиграло золотыми и каштановыми волосах парня. Едва заметные завитки падали на высокий лоб и прикрывали уши. – Подобное больше не повторится. А теперь, хотел бы представиться, благородная фея, – он замолчал, а я вытаращилась на него и нахмурилась. Фея? Что курит этот волк? – Доминик Максиус, герцог, оборотень и очарованный вашей красотой мужчина, – хмыкнул, довольный собой волк, а я мысленно присвистнула.

   Максиус?

   Ох, не нравится мне этот оборотень. Совершенно не нравится!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Доминик? – удивленный голос и из уже серебристого портала вышел статный, средних лет мужчина. Его черный костюм переливался металлическими вставками по бокам, а зачесанные назад будто уголь волосы, открывали вид на широкие скулы и выразительные, голубые глаза незнакомца. – Что ты тут делаешь?

   Доминик широко улыбнулся и встал по левую руку. Волосы на голове зашевелились, когда этот наглый и сильный оборотень заговорил, явно источая всем своим телом запрещенную магию!

   – Проректор, рад вас видеть, – парень чуть наклонился вперед, приветствуя мужчину. – А я тут некромантов из Школы Праха решил встретить, а то они стоят, стесняются, – и такая улыбка нахальная у него была, что на месте проректора я бы точно ему в челюсть двинула.

   – Мы не стесняемся, но наивно предположили, что в престижных учебных заведениях учеников принято встречать и сопровождать, – сухо отозвалась я, даже не взглянув на Доминика, а все свое внимание, обращая на проректора. Кстати, как его зовут-то? – Можно узнать ваше имя? – спросила у появившегося явно не некроманта.

   – Сольвад веро Штас, – гордо произнес свое имя проректор. – А вы мисс?..

   – Леди Ивэнджелин Райт, ученица Школы Праха, четвертый курс, – открыто улыбнулась я, чуть прищурив свои красивые, голубые глаза и с удовольствием отмечая замешательство на лице мистера веро Штаса.

    Ох… как же это приятно, шокировать окружающих, что считают себя лучше остальных. И лучше моей семьи в особенности! Не хотели принять меня в стены великой, что ж, я вернулась, мои дорогие.

   И то, как вытянулось скульптурное, привлекательное лицо Сольвада было просто восхитительной усладой для моих глаз. Запечатлеть бы этот момент в скульптуре, или хотя бы картине, чтобы любоваться одинокими вечерами.

   Справа довольно оскалилась Хел.

   – Райт… – замялся на мгновение мистер веро Штас. Он округлил глаза, ставшие на миг насыщенного вишневого оттенка. Серебристые, вытянутые зрачки мигнули, дрожа, а после вернулись в округлую, привычную форму. Мужчина едва сдержался, чтобы не отступить.

   Я бы даже обрадовалась, испугайся он меня с таким рвением, но увы.

   Ой, какие нервные тут люди учатся и преподают. У нас Роттель вообще никак свое удивление моим появлением не выдал. Только спустя неделю, он ворвался ко мне в комнату для знакомства с бутылкой темноэльфийского, кровавого вина. От вина я отказалась, а вот от знакомства нет. С нашим директором нужно только дружить, иначе учеба будет настоящим ночным кошмаром.

   – Ивэнджелин Райт, дочь Северена Райта? – на всякий случай уточнил мистер веро Штас и у него начало дергаться левое веко.

   Видимо, наш директор не сообщил проигравшей стороне кого он отправит на учебу.

   – Угу.

   – Что ж, – замялся немного проректор, явно не понимая, как себя вести. – Доминик, раз уж ты вызвался добровольцем, – это когда это он вызвался? – То проведи, пожалуйста, экскурсию по нашей академии, а я пока сообщу о прибытии учеников Школы Праха ректору, – быстро проговорил мужчина и окинул нашу разношерстную компанию оценивающим, тяжелым взглядом. – Кстати, не забудь сообщить тему своей дипломной работы. Мне как твоему куратору необходимо проконтролировать, чтобы названия и выбранные направления не пересекались.

   – Слушаюсь, – клыкасто улыбнулся Доминик и оказался непозволительно близко ко мне.

   У меня от этого парня мурашки по коже пробежали, а ведь я некромант и пугаюсь весьма тяжело. Но оборотню удалось это с лихвой.

   Мы взгляд проректора демонстративно проигнорировали, поправили сумки на плечах и направились за Домиником, который уж очень был рад такой миссии.

   Что за несуразная пошлость вспыхнула в моей голове?

   Наверное, это из-за переутомления.

   – Академия Костлявой была образована на Ольгре тысяча триста три года назад, – его чуть вибрирующий властный голос, казалось, разносился эхом по всему внутреннему дворику.

   Когда мы прошли сквозь кованые ворота, и те с шумом и скрежетом закрылись за нами, то нашему взору предстала весьма трагичная и мрачная обстановка. Нет, у нас тоже не ромашки и лилии в саду растут, но все же… плачущие ивы и мертвые, черные розы, это немного перебор. Изумрудная зеленая лужайка была усеяна серо-черным пеплом и окутана густым туманом. Он холодил ноги, отчего штаны неприятно липли к лодыжкам, намокая от сырости.

   У них тут дворника нет, что ли?

   Неужели у великой академии нет средств на обычного работника?

   – М-да… – весомо протянул Зрил и оглянулся на нас. – Слушайте, а у вас тут страшнее, чем в Подземной Лагуне, – заметил он невесело и посмотрел на меня. – Ивка, теперь я весьма рад, что тебя не приняли сюда.

   – Не приняли? Дочь Северена? – несколько удивился Доминик и остановился, да так, что оказался всего в шаге от меня, потому что я свое движение не прекратила. Едва не врезавшись в парня, окинула его недовольным взглядом.

   – Не твое дело.

   – Что ж, их же и ошибка, фея моя, – широко оскалился Доминик, а я едва не зарычала.

   Фея? Я? Нет, тут адекватные адепты вообще есть? То ушастый с явными признаками отсутствия инстинкта самосохранения, теперь еще и этот оборотень, который обращался ко мне «красавица» и «фея». Я не ФЕЯ! Я некромант! Хоть и красивый, конечно, не спорю.

   Бесит.

   Во дворике также обнаружился небольшой фонтан с мертвой водой, в водной глади которого мерцали лица умерших, которым мы явно пришлись по духу. Доминик подвел нас ближе к краю мраморного изваяния в форме овала и с прекрасной девушкой на пьедестале. В руках она держала опасную, настоящую косу жнецов и ее взгляд был ну очень уж красноречиво живым… На правом плече у статуи сидел черный ворон, с очень натуральными перьями. Определенно эти фигуры создал гений.

   Я всмотрелась в лицо статуи и непроизвольно отпрянула, когда левым глазом мне подмигнули, а на по-детски пухлых губах появилась коварная улыбка.

   – Матерь Дарующего, – выдохнула я и прижала руку к груди.

   – Почти. Всего лишь дочь Смерти, – радостно улыбнулся Доминик, засунув руки в карманы пиджака.

   Мои соратники по проблемам и учебе тоже смотрели на статую и лица у них были крайне удивленными.

   – Зачем вы заточили ее в фонтан? – спросил Алид. Его кустистые брови были насуплены и сведены на высокой переносице.

   – Не мы, мать наказала за своеволие. Ничего, ей разрешено покидать статую раз в неделю и развеиваться, – пояснил нам Доминик. – Идем дальше, – скомандовал он и, сцепив руки за спиной, повернулся к нам спиной и продолжил экскурсию. А я в это время шла и, насупившись, изучала тяжелым взглядом статную фигуру Доминика Максиуса.

   Откуда мне известно его имя?

   Лично мы с ним точно не встречались, я бы запомнила. Не потому, что он красавчик, просто у меня феноменальная память.

   Поэтому, если бы мы с ним когда-либо пересекались, то я бы точно запомнила это. А тут… имя смутно знакомо, облик совершенно нет, но на душе, будто летучие мыши скребут, словно какое-то предзнаменование.

   Не нравится мне, что я не помню и не осознаю этого знакомства. Чую, что это потом такими проблемами выльется, что хоть лопатой разгребай. Нет, я лопатой хорошо орудую, потому что учусь на некроманта, а трупы не всегда сами выбирались из могил, некоторым приходилось помогать, но перспектива эта очень уж мрачная.

   – Да, зад у него отличный, – прокомментировала мой пристальный взгляд Хел и томно вздохнула. – И в целом фигура что надо. Широкие плечи и узкие бедра, ох, слушай, мне от одного вида становится волнительно, – оскалилась Хелдрана и положила руку мне на плечо. – Так что понимаю твой выбор.

   – Дело не в этом. И вообще, я думала, что ты сходишь с ума от безответной любви к директору, – я иронично изогнула темную бровь и посмотрела на подругу негодующе.

   Хел никогда, конечно, постоянством не отличалась и за эти четыре года уже со многими имела более тесный контакт, чем следовало незамужней девушке ее возраста. Вот только любила она исключительно Роттеля, потому что он был ее Темным Рыцарем, от которого ее сердце билось быстрее и все внутри пылало от страсти. Это не мои слова. Ее.

   – Схожу, но это не значит, что я должна томиться в ожидании и без мужского плеча.

   – Тебя далеко не плечи интересуют.

   – Меня все интересует, монашка ты моя любимая. А вообще, слушай, мы будем обязаны такую же форму носить, да? – глаза подруги заблестели от предвкушения.

   И вот что-то мне подсказывало, не надевать одежду девушка планировала, ох, не надевать.

   Я снова посмотрела на Доминика, пока он рассказывал о том, что Академию Костлявой, что говорится из названия, создала сама Смерть. А потом ее потомки – дочери и сыновья становились хранителями или же преподавателями в этом заведении.

   Форма здесь была не особо отличной от нашей в школе – черный, строгий пиджак для всех с серыми пуговицами и вставками на спине по всей длине, прямые брюки у мужчин и чуть зауженные книзу у девушек, а еще удобные ботинки на шнурках. У некоторых адептов, которые нам тут встретились, я заметила нашивки на груди, которые, видимо, обозначали курс и факультет.

   В Школе Праха обучались некроманты, менталисты и боевые маги. Здесь же все было более масштабно. В Академии Костлявой имелись такие факультеты – некромантия, магия слова и звука, стихийный, лекарский, боевой и кровный. В общем, отсюда выпускали больше специалистов, но вот качество… Если говорить напрямик, то у нас программа была направлена больше на практику, в то время как в академии преподносили больше теории.

   Это и было их минусом, не считая надменности большинства адептов. И закрытость учреждения, в общем.

   – Девушки, не отстаем от группы, я бы не хотел потом найти вас на нашем кладбище, – довольно нравоучительно предупредил нас Доминик и ослепительно улыбнулся исключительно нам с Хел.

   – Только если в твоих объятиях, сладкий пирожок, – крикнула Хелдрана и игриво подмигнула магу.

   Он на это лишь загадочно хмыкнул себе под нос и посмотрел на меня. Мы с подругой как-то незаметно оказались в самом конце группы. И даже с приличного расстояния взгляд парня пробирал до дрожи своим изучающим мраком.

   Я сглотнула.

   – Прости, милая, но волки однолюбы. А теперь пройдем внутрь, – скомандовал Доминик и высокие, тяжелые деревянные двери отворились перед нами с заметной тяжестью и характерным скрежетом.

   Как тут домовые за хозяйством следят? Все скрипит и туман этот непонятный…

   – Во время Третьей Мировой Магической Войны академия была захвачена белыми магами и разрушена до основания всего за семь дней. После победы темных и серых волшебников, которым помогли кровники и некроманты, здание пришлось восстанавливать с нуля, начиная с самого фундамента.

   Мы оказались внутри широкого и длинного зала. Пол был устелен черным, мягким ковром, который глушил каждый шаг. По стенам тянулись красивые и опасные охранные и скрепляющие символы рун и демонического языка, что казались простым украшением. Но опытный маг точно мог сказать – здесь использовалась подавляющая и сковывающая сила, что могло значить не так уж и много вариантов.

   Первое – в академию был заточен дух демона, чтобы охранять адептов и само здание.

   Второе – смертные маги скрыли артефакты в стенах здания, чтобы также защитить все помещение.

   И третий, менее приятный вариант – здесь был принудительно или добровольно (Смерть умеет уговаривать) скрыт один из богов открытых миров. Возможно, беглец.

   Любой вариант мне не нравился. Потому что это значило, что все наши действия и передвижения могут отслеживаться, а после о них будут докладывать ректору. А мне этого, ох, как не хотелось.

   Взглянув вверх, я озадаченно нахмурилась. Так, ага, а где потолок, извините за вопрос?

   Просто вместо потолка и пола второго этажа я видела плавающие в тумане такие же, как и на стенах символы. Алид и Зрил последовали моему примеру и тоже подняли взгляды. И также нахмурились.

   Доминик заметил нашу озадаченность и пояснил:

   – Магия иллюзий, вкупе с демонической защитой высшего порядка. Академию восстановили по найденным в императорской библиотеке чертежам, но архитектор, он же племянник тогдашнего императора Власилена Третьего, решил внести некоторые изменения в магию скрытия и охраны. Повторного уничтожения никто не мог допустить.

   Доминик остановился и широким жестом указал на красивый гобелен, который висел прямо в центре помещения и был скрыт за стеклянным куполом, подсвеченным изнутри.

   На ковре была изображена Она – величественная, прекрасная и неотвратимая.

   Смерть…

   Ее длинные белые, как полотно волосы были распущены и красиво развивались за хрупкой, прямой спиной. Серебристое в пол платье струилось и переливалось на тонкокостной, худой фигуре. А глаза… искрящееся, грозовое небо на пике бури, усеянное множеством фиолетовых молний.

   Я даже сглотнула от такой красоты, отмечая, как бережно и с любовью все нити были переплетены друг с другом в конце, создавая поистине восхитительный образ Провидицы, Отступницы и Повелительницы. За ее спиной перемещались, будто живые души, заставляя меня неприлично открыть рот и завороженно уставиться на это рукотворное великолепие фантазии и мастерства.

   – Красиво, да? – тихий голос Доминика показался слишком близким, и я непроизвольно прошептала заклинание, которому меня еще брат учил.

   – Дех санриполг, – быстро и четко выговорила заученные до автоматизма буквы.

   Доминик засветился весь и как-то негромко рыкнул, а после… Вместо того, чтобы быть облепленным с головы до ног мертвыми комарами, он стоял и улыбался так довольно, что я едва сдержалась, чтобы его не пнуть.

   А чего так лыбится довольно, когда меня пугает?

   Парень отряхнулся, и с его почему-то ставшей серебристой полностью формы осыпались пепельные ошметки.

   – Потрясающая, еще и такая милая, когда пугается, – скорее себе, чем мне проговорил Доминик, сверкая своими красивыми, изумрудными глазами и шаря взглядом по моему телу с головы до ног. – Дарующий, да я пошлю дроу и ректору по ящику эльфийского, за такой щедрый подарок, – и посмотрел мне прямо в глаза, отчего я непроизвольно дернулась.

   Этот оборотень меня пугал и то, что я ему явно понравилась, тоже пугало. И нервировало. Но больше просто раздражало.

   Не хочу я нравиться какому-то сильному, пусть и красивому оборотню. Они же неадекватные.

***

В кабинет ректора нас привели лишь спустя томительный час после появления на территории Академии Костлявой. Видимо, они тут считают, что раз мы аж на целый год, то торопиться нам некуда.

   Логика железная, надо сказать.

   Адепты учебного заведения все еще были на занятиях, и в итоге получалось, что мы из-за неторопливости ректора пропустили целый день знаний и практики.

   Я никогда не была зубрилой, но мне нравилась моя будущая профессия и та специфика работы, которая грозила постоянной вонью и опасностью тоже прельщала, если честно. Я не больная, не надо так обо мне плохо думать, просто… я выросла в семье некромантов. Несколько поколений, между прочим, поэтому другой быть просто не могла априори. Наследственность и магическая подоплека это вам не бытовые заклинания.

   Мой отец приносил работу на дом, оживляя древние трупы и вызнавая у них тайны из жизни, братья также имели свое представление о том, чем должна заниматься их младшая сестра. Например, ее можно притащить в морг и показывать малютке, как поднимают умершего сто лет назад колдуна в целях учебной практики.

   Да уж, любопытнейшее было время.

   Когда мы порталом, любезно открытым Домиником, оказались в кабинете ректора, то я отметила для себя несколько особенностей.

   Ректор мне, почем-то сразу понравился.

   Он был красивым, высоким и широкоплечим мужчиной. На вид ему было около сорока, но судя по тому, что он являлся полукровкой, и вторая его половинка перешла явно от вампира, то и возраст его был туманным.

   А еще у главы академии был отличный вкус декоратора.

   На удивление светлый и просторный кабинет. Не заваленный и не громоздкий стол в самом центре – круглый, черный, на трех, скрепленных в середине между собой ножках. Две дальние стены были заняты многочисленными полками и шкафами, которые не казались лишними, а смотрелись очень даже гармонично.

   Пол был выложен красочной мозаикой, что изображала красный, с оранжевыми всполохами закат и сине-зеленый океан с белой полоской белого песка. Окна были высокими, от пола до самого потолка и из них открывался прекрасный вид на скалистый берег.

   В помещении пахло чем-то морским, диким и одновременно с этим домашним и родным.

   – Рад знакомству, дамы и господа, – тепло и открыто улыбнулся нам ректор. Мужчина стоял напротив своего стола, частично его закрывая. Зубастый оскал немного нервировал, но после знакомства с Домиником, меня уже не особо что-то пугало.

   Кстати, почему он до сих пор был еще тут?

   Ректор сделал шаг к нам, и мы усилием воли не двинулись назад – дружно и слажено. Едва сдержались. Нельзя же так пугать.

   Голубые, чуть темнее, чем у меня глаза искрились знанием и каким-то даже весельем, когда он смотрел на нас – насупившихся, грозных и, честно, утомленных.

   – Меня зовут Карий тир Пьеро Третий, – сообщил мужчина. Он с интересном следил за реакцией на свое имя. Уперев руки в крышку своего стола, он откинулся на них спиной и окинул нас внимательным, немного жутким взглядом. Знаете, когда на вас смотрят светящимися голубыми глазами, с красными зрачками, то радоваться жизни как-то уже сложно. – И на этот год я ваш ректор и защитник, – на последнем слове я непроизвольно фыркнула. – Так как с Домиником вы уже знакомы, то сообщаю, что он на эти тринадцать месяцев назначается вашим непосредственным куратором, – и все это с такой улыбкой, что мне стало не по себе.

   Погодите!

   То есть, этот герцог и оборотень на ближайшие тринадцать месяцев… будет постоянно с нами и контролировать наши действия?

   – Да, фея, я стану твоей тенью, – оскалился Доминик, а я уставилась на ректора, потом снова на Максиуса и поняла, что кажется, мечты мамы о мужчине в моей жизни как-то подозрительно скоро исполнились! И к тому же, с явным избытком. Мне бы и одного с лихвой хватило, а тут целая… толпа. Хоть закапывай.

   – Погодите, ректор… – я шагнула вперед и сжала руки в кулаки. Как-то уж слишком быстро все в моей жизни менялось. Меня это нервировало, а когда некромант нервничал, он плохо соображал. – Но как адепт может быть нашим куратором? Это ведь… у него и свои должны быть занятия и обязанности.

   Хел рядом со мной бесшумно, но заметно смеялась, скрыв ладонью широкую улыбку. Зрил чуть позади что-то тихо и недовольно бурчал себе под нос ругательства. Я смогла только разобрать «труп», «выскочка» и «закопаю», но мне и этого было достаточно.

   – Разумеется, но Доминик достаточно умен и хитер, чтобы совмещать две должности – адепта и куратора, правда ведь? – спросил он у парня, и тот кратко кивнул, не сводя с меня насмешливого взгляда. – К тому же, у него не так много обязанностей. Нико, сопроводи наших новых адептов в общежитие и передай расписание. Ваши занятия начнутся завтра ровно в девять. Удачи, – попрощался с нами ректор и вернулся к своей работе.

   Мы просто перестали для него существовать. Ей Богу, я ожидала, что он начнет насвистывать себе забавную мелодию под нос.

   А нам снова открыли красный, переливающийся портал. Я смотрела на ректора, как на предателя. Нет, ну как так-то? Как моя жизнь из-за какого-то спора и проигрыша директора и ректора могла превратиться в такие проблемы? Причем именно для меня, а не для участников этого карточного бедлама!

   Ну ладно… Хорошо, и это мы переживем, как-нибудь с горе пополам.

   Вздохнув, прочла быструю молитву Дарующему нашего мира и медленно выдохнула.

   Переживем.

   И когда я проходила мимо Доминика, замыкая наше перемещение, то почувствовала горячую руку, которая обожгла мне поясницу через ткань тонкой рубашки. Замерев от удивления и откровенной наглости этого выскочки, даже потеряла дар речи. А после был шепот, прямо на ухо, такой проникновенный и обжигающий, что все внутри меня встрепенулось и заледенело от злости.

   – Ты мне понравилась, фея.

   – Сочувствую. А ты мне нет.

   – Сильно в этом сомневаюсь, – и снова этот голос, а еще и поглаживание моей спины горячими руками. – И я привык получать то, что хочу, – и меня толкнули в портал, заглушая далекий посыл Доминику в мирные кущи!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Оглушающий колокольный звон, разнесся траурной мелодией по всей территории. Он обрушился на мой сонный мозг, что пребывал в неведанных, беспросветных и темных чащах сна. Сила этого звука была настолько ошеломляющей, что уши были готовы свернуться в трубочку, а сердце едва не выпрыгнуло из груди.

   – Мама! – вскрикнула на соседней кровати Хелдрана и свалилась с нее, с грохотом падая на каменный пол. – Ой, – простонала от боли подруга.

   Я же в это время смотрела в белый, отштукатуренный потолок широко открытыми глазами и пыталась привести свое дыхание и сердцебиение в норму.

   – Когда я выйду замуж за Дархуса, то с лихвой отомщу ему самым жутким способом за этот спор и то, что мне пришлось год просыпаться под этот безвкусный, громкий ужас, – с трудом поднявшись, простонала Хел.

   – Ты уже одним этим замужеством нанесешь ему глубокую душевную травму.

   – Зараза, – совершенно не обижаясь, буркнула девушка. – Я не поняла, ты чего лежишь, аки труп в холодильной камере? – и в меня кинули подушкой.

   Я даже не моргнула, а метательный предмет замер в сантиметре от моей головы и вспыхнул серебристым пламенем.

   Хел зарычала от досады и с шумом опустилась на свою кровать.

   – Ненавижу тебя, – буркнула подруга.

   Я с трудом села на кровати и лениво потянулась. Затекшие с непривычки от слишком мягкого матраца мышцы приятно ломило. Посмотрев на дымящийся пепел на полу, выразительно взглянула на Хел. Улыбка сама собой растянула мои губы, отчего подруга лишь скривилась от досады. Я не могла ее винить.

   – Ты же помнишь, что у меня по защитной магии пятерка? – спросила у Хел, наклонив голову к правому плечу и сжимая колени вместе. Холод прошелся лаской по обнаженным ногам, заставляя мурашки пробежать по телу.

   Тут еще и сквозняки?

   Впечатление о великой с каждой минутой было все хуже и хуже.

   – Помню, а еще защита рода и так далее и тому подобное, – передразнила меня девушка, наигранно писклявым голосом. За что получила уже моей подушкой. Вот только мой снаряд не остановился и врезался прямо в голову Хел с глухим звуком. Подруга на миг откинулась на кровать и сжала пальцы в кулаки. – Отомщу, – предупредила меня она, а я лишь безразлично пожала плечами. Пусть мстит, мне нравится, что хоть какая-то интрига в жизни присутствует, потому что, если честно, мне становилось скучно с каждым мгновением в академии.

   И мы бы продолжили препираться и ругаться, как делали это всегда по утрам – стресс, плохой сон, много работы, – но тут в нашу дверь постучали – громко и уверенно, и не дождавшись позволения войти, в комнате открылся портативный красный портал.

   Мы с Хел переглянулись и одновременно, не сговариваясь, произнесли заклинание, взмахнув руками, отчего наши пальцы засияли серебристыми переливами:

   – Сэтар шторгар ольдеш.

   И в следующее мгновение с другой стороны портала зазвучал гул голосов из Подземного Мира, и дымчатая стена преградила возможность войти в комнату с помощью магии, просто перекрыв потоки. Ха! Мы хоть и учились в школе, но не идиоты.

   Портал перестал быть таким красивым и волшебным, и в следующее мгновение просто исчез, растворяясь в переливе собственного сияния.

   Мы с Хел снова переглянулись:

   – И что это было?

   – Скорее, зачем это было? – изменила я вопрос, покачав головой и поднимаясь с кровати. Перевязав волосы кожаным ремешком, прошлепала босыми ногами по теплому полу и резко открыла дверь.

   Пораженно замерев, уставилась на тень с белыми глазами, а в руках у нее был букет кроваво-алых роз, перехваченных золотыми лентами из паучьего шелка.

   Дорогой подарок, однако…

   – Э-э-э… – и снова вместо нормальной речи у меня вырвалось лишь глупое эканье.

   И не скажешь, что меня воспитывали как леди двадцать лет. Правда, я леди-некромант, в семье некромантов, так что мне и не такое простительно.

   Хел практически взлетела со своей кровати и выхватила букет из рук тени.

   – Для кого будет? И от кого? – спросила подруга, но стоило ей вдохнуть запах роз, как она закашлялась и швырнула подарок в посланца. Тот его ловко перехватил и, улыбаясь пустотой вместо рта, пояснил.

   – Цветы для леди Райт. Записка в букете. Доброго дня, – кивнула тень и растворилась, превратившись в черную дымку, что унеслась по коридору шустрой молнией. Я продолжала стоять и смотреть на букет, что завис в воздухе, Хел кашляла и ругалась на тролльем, используя дикий диалект, а я просто смотрела.

   – Триарго, – единственное слово и Хел резко выпрямилась, манерно вытерла капельки слюны со своих сочных губ и поблагодарила.

   Целительной магии нас тоже обучали. Сразу после первой практики на кладбище, когда все некроманты-новички приползли в лазарет с переломами и ушибами. Повезло еще, что ни у кого ничего не оторвало, а то вот в этом году птенцы умудрились и такое учудить. У одного парня ногу отгрызли по колено. Теперь он лежал и восстанавливал конечность, рыча и плача от боли. Процесс был ускорен и от этого менее приятен.

   Лучше бегать надо. Умение убежать от проблемы, порой, лучшее, что мог некромант в опасной или просто нестандартной ситуации. Упокоить, например, с десяток зомби – сложно и затратно. Практически невозможно без должной подготовки, поэтому если некромант не мог справиться, то он драпал в сторону ближайшего населенного пункта, в котором, наверняка, имелся более опытный коллега.

   – Посмотри записку, – приказала взволнованным тоном Хелдрана, переминаясь с ноги на ногу от смятения. Ей очень хотелось узнать, кто прислал цветы. Подруга была очень нетерпеливой в этом плане. Но в этом было ее очарование.

   Я если честно, даже прикасаться к этому букету не хотела. Мало ли, что там было зачарованно именно на меня? Вон как Хел кашляла, едва ли не кровью харкала. Магия тут жуткая была применена. А я хоть и некромант, но знакомиться с основательницей Академии Костлявой мне что-то не грезилось в ближайшие годы.

   – Смотри, говорю, – давила подруга и чуть подтолкнула меня, ударив по заднице. Я аж подпрыгнула от резкой боли в правой ягодице, и метнула в девушку гневный взгляд, но Хел меня, как обычно, проигнорировала.

   Я вздохнула, картинно закатила глаза, и обхватила пальцами букет с тринадцатью алыми розами. Достав черную, словно уголь, записку, вчиталась в витиеватые закорючки надписи.

   – Ну что? Что там написано и от кого?! – Хел пыталась заглянуть через мое плечо, но я просто отвернулась и смяла дорогой клочок бумаги. Пламя заискрилось серебристыми всполохами, уничтожая улику и сердечный порыв одного явно обнаглевшего адепта. – Эй! – оскорбленно воскликнула Хел. – Ты зачем сожгла-то?! – а потом она как-то довольно улыбнулась, демонстрируя острые верхние клыки и догадалась. – Это от него, да? От того красивого герцога, – подруга закусила нижнюю губу и посмотрела на меня с весельем.

   А у меня в голове, будто выжженные застыли слова из записки: «Даже эти цветы не могут сравниться с твоей ослепительной красотой, моя могильная фея».

    И цветы вместе с запиской были сожжены некромантским пламенем уничтожения. Мы им даже души можем уничтожить, правда, с должной сноровкой и необходимой кровавой жертвой, но при желании очень даже можем. И сейчас мне хотелось проверить эту истину на одном раздражающем оборотне.

   – Нет, я понимаю, – медленно и задумчиво проговорила Хел, заметно нахмурившись, – но цветы-то тебе ничего не сделали.

   – Идем, нужно собираться, – поторопила я девушку, на что она лишь закатила свои красивые глаза. – Насколько я помню из расписания, второй звон звучит через десять минут и начинается завтрак.

   Форму мы также получили с распоряжения ректора академии и, развесив немногие вещи в небольшом, деревянном шкафу, принялись с Хел собираться. Быстро приняв бодрящий душ, мы по очереди начали одеваться.

   Ткань у черной формы была приятной и ластилась к телу, чересчур сильно облегая в районе груди и бедер. М-да… может на диету сесть? Подумала я об этом, подумала, стоя перед большим, овальным зеркалом в железной раме в полный рост. Так вот подумала, посмотрела на себя красивую, и решила, что и так отлично. Да, не модель, да, не первая леди королевства, но очень даже привлекательная особа.

   Накрасив губы вкусной, ежевичной фиолетовой помадой, мазнула несколько раз черной тушью по длинным ресницам и, разгладив волосы, завершила образ легкими волнистыми прядями.

   Нет, форма, просто отличная. Расстегнув пиджак, поправила черную рубашку и расстегнула две верхние пуговички.

   Ох… аж дышать стало легче. Нет, наверное, все же стоит сесть на диету. Я себя, конечно, и так люблю, но, кажется, одежда была настроена против меня.

   – Красотка, – похвалила меня Хел.

   – Ты тоже, – подмигнула я подруге, отмечая, что ее курчавые волосы, что пружинками обрамляли скуластое, худое лицо сейчас еще и стали на кончиках немного синими. Видимо, девушка снова решила изменить свой образ. Она так раз в месяц цвет меняла. Просто любая краска, даже магическая высветлялась на волосах некромантов всего за три-четыре недели. Поэтому приходилось постоянно обновлять цвет.

   Мы с Хелдраной заперли свою комнату, и легкой походкой направились по широкому коридору. Все стены и перила, даже пол были искусно украшены различного рода письменами – рунами, демоническим алфавитом и даже символами проклятых.

   Вот не нравится мне это наскальное искусство, грозит оно какими-то проблемами, я прямо чую!

   Ориентироваться в замке готического уклона было довольно просто. Столовая была на первом этаже, занимая огромный зал, а кабинеты для учебы располагались на этажах со второго по шестой. Седьмой и восьмой же отводились для практики и работ профессоров, также там находились – кабинет ректора, приемная, кабинеты преподавателей, архив, библиотека и еще комнаты отдыха для наших учителей.

   В общем, если подводить итог нашей вчерашней экскурсии, то получалось, что все в здании было сделано как раз для работы – адептов и преподавателей.

   За академией были построены два общежития – мужское и женское. Собственно, это было общим у многих типовых магических академий. Мальчики не могут жить в одном здании с девочками, иначе ай-яй-яй будет от комиссии и такой штраф назначат, что легче было бы три общежития построить.

   Торопясь по коридорам академии, мы с Хел ловили на себе совершенно разные и противоречивые взгляды остальных адептов Костлявой. Одни смотрели на нас с интересом и каким-то даже весельем, вторые глядели так, что хотелось схоронить их под первым же мертвым кустом сирени, а третьи лишь не особо заинтересованно мазнули по нашим фигурам взглядом, задержавшись на груди и бедрах, качнули головами почти в такт и продолжили свой недолгий путь.

   Если подводить итоги начала нового года перевода, то все было… жутко.

   – Я бы сейчас даже дракона съела, – слишком громко сказала Хел и на нас со страхом воззрились явно первокурсницы. Они посмотрели на нас с испугом и быстро засеменили в противоположную от нас сторону. Да, явно первый курс, еще и лекарский факультет, судя по нашивкам и испуганным взглядам. Пф, какие все впечатлительные.

   – Кажется, ты напугала малышек-лекарей, – улыбнулась я, заметив, как Хел закатила глаза и фыркнула.

   – Я не виновата, просто кто-то шибко нервный. Настойку попейте! – крикнула подруга вслед умчавшимся девчонкам, но те остались безучастны к ее поддразниваниям.

   На пороге столовой подруга помедлила, осматриваясь и выискивая лучшее местечко. Я последовала ее примеру, но не успела и даже вздохнуть, как меня схватили за руку и потащили в сторону стеклянного окна с раздачей.

   Отметила для себя, что столовая была почти пустой, словно никому не был интересен первый за день прием пищи.

   Или тут просто не так вкусно кормили?

   Пока меня тащили, я краем глаза заметила четверку наших парней и махнула Алиду, который тепло нам улыбнулся. Они уже заняли для всех места и только и ждали, когда мы сядем рядом. Взяв по подносу, подошли к нужной выемке, откуда адепты получали живительную пищу. Но нас решили сразу поставить н место, размазав по большой тарелке какую-то клейкую кашу неприятного оранжевого цвета. Сверху ее посыпали, наверное, сахарной пудрой. Буду думать, что именно пудрой, а не чем-то более страшным. После показалась вытянутая, когтистая рука явно какого-то полукровки, только они не могут трансформироваться полностью, избавляясь от некоторых нечеловеческих атрибутов. Через мгновение громким скрежетом нам с Хел бухнули двумя большими кружками по подносам. И мы услышали вежливое пожелание не подавиться.

   Сев рядом с нашей группой, я отметила, что парни почти все уже съели и выпили и, окинув их магическим взглядом, отметила, что никаких психических, магических и физиологических повреждений не было.

   Что ж, значит, это все съедобно и безопасно.

   С опаской зачерпнув ложкой немного этой субстанции, я отправила ее в рот. Мои рецепторы завяли. Иначе не могу выразиться. Показалось, что на язык положили что-то стухшее, желейное и отвратительное. По консистенции, эту бурду как будто уже кто-то до меня пожевал и выплюнул.

   Блин, как же невкусно… Поэтому с трудом прожевав и выпив то, что нам щедро предоставили работники столовой, я пыталась не так сильно кривиться и мысленно ругаться, потому что есть это было сродни самоубийству. Если все тут так «ароматно и вкусно», то я точно сдохну от голода.

   – И как вам первая ночка? – спросил Зрил, посмотрев, почему-то на меня.

   – Нормально.

   – Но нам больше утро понравилось, такое оно было… цветочное, – рассмеялась Хелдрана, а я пнула ее под столом, чтобы не болтала лишнего. – Ай! – вскрикнула подруга и оскалилась в мою сторону. – Между прочим, Зрил, твою любовь пытаются увести.

   Когда-нибудь придушу эту болтливую стерву. Когда-нибудь… возможно, этой ночью.

   – Чего? – насупился Зрил и его глаза подозрительно сощурились. – Не понял… – парень взглянул на меня и смачно ругнулся.

   – Я говорю, что у нашей Ивэнджелин появился поклонник, такой красивый, статный и богатый, – явно издевалась над парнем девушка, получая от этого истинное наслаждение. Она вообще у меня коварная бестия и лучше с ней дружить, потому что если с ней поссориться, то она тебя со свету сживет в считанные дни. – Не чета некоторым разгильдяям, – фыркнула некромантка, а на лбу Зрила уже начали вздуваться вены и волосы зашевелились, заставляя меня непроизвольно сжаться.

   Не люблю я такие ситуации. Вечно они заканчивались проблемами, причем, конкретно для меня. Нежить с того света, помоги мне.

   – Уничтожу, – прорычал сквозь стиснутые зубы Зрил и подскочил со скамейки, сжимая кулаки. От некроманта исходили волны негатива и первозданной агрессии, у меня непроизвольно дернулась верхняя губа. Нервный жест.

   А мне казалось, что день обещал быть спокойным и тривиальным. Что ж, даже некромантки могут ошибаться на этот счет.

   – Некого уничтожать, Зрил и не тебе это делать, – хмуро взглянув на парня, сказала я сухим, напряженным тоном. Прозвучал третий звонок, и он означал, что через пять минут начнутся занятия. – Пора идти на лекцию по некроцелительству, – вздохнула я и первой направилась на выход.

   У меня не было настроения участвовать в любовной драме, которую сам себе придумал Зрил. Он считал, что был моим идеальным и в итоге, как бы я не сопротивлялась, все равно буду с ним. Не сейчас, но потом обязательно. И он никак не мог понять одну простую истину – я не буду с ним, потому что он был слабаком. Не как мужчина, точнее, не только поэтому. Я не могу быть с тем, кто слабее меня в плане магии и характера.

   Мне нужен волевой и сильный партнер, чтобы я могла опереться на его плечо, а не думала, как это плечо вытащить из пасти оживленного монстра.

***

Некроцелительство у нас здесь преподавал широкоплечий, длиннобородый гном. Эм… нет, я никогда, конечно, не страдала стереотипами о магах, но гном? Серьезно?! Меньше всего я ожидала встретить на этом предмете именно любителя золота. Но ладно, в школе у нас стихийную магию вообще рассказывала нимфа. И ведь ничего не скажешь, потому что мисс Древна была настоящим профессионалом своего дела.

   – Доброе утро, адепты, – поприветствовал он нас с широкой улыбкой на губах.

   У них тут регламент, что ли, улыбаться всем и всегда? Или при приеме на работу это главное условие?

   Аудитория была небольшой, и все ее пространство занимали металлические столы в количестве семи штук, железный шкаф в дальнем углу и напротив входа стоял преподавательский, монументальный стол из какого-то цельного куска камня. Окон не было и единственными источниками света служили висящие под потолком магические сферы.

   – Меня зовут Казун Хамгрим, и на ближайший год я стану вашим преподавателем и экскурсоводом в мир некроцелительства, – немного патетично произнес гном, и мы все скептически на него взглянули.

   Он же сверкал своими черными, как бусинки глазами, и довольно так скалился.

   Не нравится мне этот невысокий мужчина.

   Нет, наши преподаватели тоже временами чудили, но венцом творения свой предмет никогда не считали. Ну, разве что Эмерлони, но оно и понятно, все-таки практика по некромантии это святое.

   – И сейчас я хочу проверить, насколько хорошо вам преподавали эту дисциплину в вашей школе, – и сколько же желчного сарказма и надменности прозвучало в этих словах, что сразу стало ясно – все это радушие просто напускное и на самом деле, нас тут считают просто идиотами.

   Гном вальяжно уселся за свой стол, очень манерно поправил свою длинную рыжую бороду, заплетенную в толстую, спускающуюся почти до пола, косу, и взмахнул рукой. На столах появились мертвецы с разной степенью ранений и заболеваний. Не воняли почти, значит, свеженькие. – У вас час, чтобы выяснить от чего умер материал, исцелить и оживить. Если он будет дышать хотя бы пять минут, то считайте, что удивили меня, школьники, – нагло лыбился гном, и я поняла, что все-таки маги наши меньшие мне совершенно радости не доставляют, особенно если они полукровки и работают в Академии Костлявой.

   Но ладно, покажем уж этим зазнайкам, что наша школа не просто так выпускает лучших из лучших, и что столичная академия от самой Смерти ничуть не лучше!

   Передо мной лежал вампир – высокий, явно аристократ, судя по скульптурному лицу и метке на груди слева. На вид ему было лет двадцать с небольшим. Его рельефное тело было скрыто простыней до середины живота, почти сливаясь по цвету с белой тканью. Черные, воронового крыла волосы разметались по столу, создавая таинственный, темный ореол загадочности.

   Размяв пальцы, я провела руками с открытыми, сияющими серебристым светом ладонями над мертвецом, считывая информацию о материале передо мной. Краем глаза заметила, что мои одноклассники делали то же самое, а Хел уже даже начала плести противодействующее заклинание. Возможно, ее подопытный умер от какого-либо проклятия высшего уровня.

   Вампир передо мной был худым и каким-то истощенным, но при этом, как и все его соплеменники, даже после смерти не потерял присущего им величия.

   Мои ладони прошлись вниз и вверх и его полупрозрачная, тонкая на вид кожа в некоторых местах начала просвечиваться изнутри.

   Я нахмурилась, закусила передними зубами свою нижнюю губу и озадаченно уставилась на треугольник прямо в сердце мужчины. Три кроваво-красные точки, что были сделаны умелым магом, не оставили следов на коже, лишь запечатались непосредственно на органе.

   Немногие орудия и даже не вся магия могла так точечно и верно акцентироваться на одном месте, да еще и уничтожить самого вампира. Судя по всему, он был из высших, потому что его когти были насыщенного черного цвета, а зубы при этом самыми обычными. Клыки не торчали из-под верхней губы. Достав из своего кармана одноразовые перчатки, приподняла верхнюю, мягкую губу мертвеца, чтобы подтвердить свои подозрения.

   Да, зубы были совершенно обычными, значит, точно высший.

   Закрыв глаза, я начала расплетать вязь магического воздействия через зачарованный предмет. Это убийство, а это было именно оно, было совершенно с помощью запрещенного артефакта, который мы изучали в школе в прошлом году. Но изучать это одно, а вот столкнуться с этим воздействием совершенно другое.

   Я тяжело вздохнула, чувствуя, как моя сила начала просачиваться прямо в сердце вампира, оплетая его, уничтожая чужеродное воздействие и запуская целительные свойства в материале.

   Но что-то тут было не так.

   Вот было и все.

   – Хел? – шепотом позвала я подругу и та, даже не подняв взгляд на меня, одними губами спросила: «Что?». – Может ли убитый артефактом Костлявой вампир ожить после противодействия?

   – Что? – теперь уже вслух спросила девушка, за что и получила осуждающий взгляд от гнома и замечание. Девушка бросила на этого невысокого мужчину злобный взгляд и уже тише сказала, – не думаю, потому что артефакты Костлявой уничтожают саму сущность жертвы.

   Это я и без Хел, конечно, знала, но лучше же уточнить?

   Раз это было невозможно, да и вампира притащили в саму Академию Костлявой, значит, он прошел все проверки на истинную смерть, так что и восстать физически не мог. Нет, пошататься нежитью часа два – это запросто, но вот стать полностью дееспособным и разумным, ему точно не улыбалось, поэтому я расслабилась.

   Мне под силу оживить его для подтверждения своих знаний и квалификации. А большего и не требовалось.

   Разрушив всю схему удержания, расплетая ее по маленькому кусочку за раз – у некромантов тише едешь, живее будешь, – начала применять заклинание «Дыхание Жизни». Оно позволяло на время вернуть тело к жизни, подарив ему свое дыхание. Правда, применять его можно было не ко всем. На разлагающийся материал дыши - не дыши, а толку никакого не будет, только стошнит в итоге и все. Но у нас тут был свежачок, что упрощало задачу.

   Тоненькая струйка белого, полупрозрачного воздуха начала вытекать между моих губ, становясь частью мертвеца. Его сердце – залатанное и вполне уже целое, – начало медленно и неохотно биться, просвечиваемое магией некромантов. Раз… раз… раз-два… раз-два-три… Глаза вампира неожиданно открылись, он впился в меня широко открытым, полным животной ярости и жажды крови взглядом и в следующее мгновение я закричала от боли. Потому что в мою шею вонзились острые как иглы клыки явно НЕ МЕРТВЕЦА, и нас обоих откинуло друг от друга защитной магией моего рода.

   Последнее, что я успела увидеть, больно ударившись спиной и головой о стену, это жутко удивленную физиономию вампира с капающей на губы и шею моей кровью! На фоне слышался напуганный крик Хел и ругань гнома-преподавателя.

   Отличный первый урок в академии – не доверяй трупам, особенно вампирам!

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Как такое могло произойти? – требовал ответов ректор, сверля тяжелым, несколько даже свирепым взглядом исключительно профессора по некроцелительству. Гном был явно не особо доволен тем, что мой материал мало того, что дышать начал, так еще и действительно ожил! Мертвый вампир ожил! Да такое ни магически, ни физически невозможно.

   Я точно знаю, я в книгах читала!

   Но факт оставался фактом – вампир сидел под куполом из красных искр, скрестив ноги и подперев голову рукой. Он был до сих пор обнажен, поэтому свою наготу скрыл под простыней, которой и был накрыт. Сидел и смотрел на меня так напряженно и с любопытством на красивом, бледном лице. На уголках губ у него еще осталось несколько капель моей крови и, смотря мне прямо в глаза, он с наслаждением облизнулся.

   Меня сначала передернуло, а после злость заклокотала в груди, заставляя стиснуть кулаки.

   Вампир. Терпеть их не могу. И вот этого одного конкретно особенно сильно.

   – Я спрашиваю, как, Казун? Как ты мог допустить, чтобы на практику попал не мертвец, а зачарованный вампир?! – ректор злобно взглянул на своего подчиненного, а гном в это время как-то даже заметно вздрогнул.

   – Материал проверяли четыре раза – на таможне, при получении гробов, и еще два раза перед началом занятий. Я и сам не знаю… как такое могло случиться, – поникшим голосом прошептал Казун и бросил на меня недовольный взгляд.

   А я тут причем, простите?

   Не мои проблемы, что вы слепой инвалид на голову. Нужно, значит, лучше работать. Потому что я вот точно никак не могла повлиять на качество привезенного материала. Я ученица, в конце концов!

   – А кто должен знать?! – рассвирепел ректор, закипая от злости и негодования. Его лицо побагровело, глаза налились кровью, и я заметила кончики клыков, что выступили из-под верхней губы.

   – Можете не кричать, пожалуйста, – тихим голосом попросила я ректора, потому что у меня голова раскалывалась на тысячу частей от этих воплей. Тупая боль билась о виски, заставляя нервно закусить фиолетовую нижнюю губу и тихо зашептать заклинание исцеления. Правда, я его уже три раза проговаривала и толку пока никакого.

   Меня после полета усадили в мягкое кресло, и сам ректор затянул мою рану своей кровью. Просто моя регенерация дала какой-то сбой. Видимо, отравленный вампир был какой-то особенно бракованный, потому что обычно раны затягивались довольно быстро. Однажды сломанная рука срослась за четыре дня. Правда, я тогда так орала, что братья смылись под шумок на нашу дачу, а сестра выучила несколько ругательств на оркском.

   Мне же потом и влетело за это, потому что не пристало девушке ругаться. При свидетелях, по крайней мере.

   – Прости, Ивэнджелин, – поник ректор и посмотрел на ожившего вампира, который на удивление тихо сидел и просто смотрел на меня. Его взгляд неотрывно следовал за мной, заставляя нервно передернуть плечами. – Вы помните что-то о себе – имя, возраст или клановую принадлежность? – обратился он к оживленному, внимательно следя за лицом вампира.

   Мой живчик нахмурился, отчего вертикальная складка пролегла между его аккуратных для мужчины бровей. Он снова облизнулся и покачал головой.

   – Не помню ничего, кроме боли от предательства и желания сожрать убийцу, – его глаза налились кровью, и я заметила, как вытянулись зрачки мужчины.

   – Ага, я заметила, – буркнула недовольно, нервно коснувшись своей уже исцеленной, но все еще ноющей шеи.

   – Прости, некромантка, просто ты была первой, кого я увидел, – пожал он плечами, словно он мне просто на ногу наступил, а не свои клыки в горло вонзил.

   – Так себе извинение, вампир, – также не особо приветливо отозвалась я, хмуро посмотрев на парня.

   Я даже не знала, как его зовут и сколько ему лет. Интересно, и как мне к нему обращаться и что с ним вообще делать?

   Правда, общаться с ним совершенно не хотелось. И плевать, что я его оживила, в конце концов, тут и другие некроманты есть. Пусть ректор разбирается с этим недобитым, потому что после нападения у меня нет никакого желания, общаться с оживленным.

   – Может, вы меня выпустите из этого купола? – спросил наш поднятый и удостоился лишь скептического взгляда от меня и подозрительного от ректора. – Я не собираюсь никого кусать, крови некромантки хватит минимум на целый день.

   – Ох, я так рада это слышать.

   – Сарказм? – спросил вампир, прищурившись.

   – Ирония, – ответила я и с трудом поднялась с кресла, опираясь рукой о стол преподавателя.

   Тошнота подкатила к горлу, оставляя на языке горьковато-кислый привкус. Голова закружилась и меня качнуло в сторону. Ректор сделал неосознанный шаг в мою сторону, вытянув руку вперед. Он явно хотел меня поймать, если я вдруг решу поцеловаться с полом, но повезло. Ноги не подкосились, хотя и очень хотели.

   – Мы можем вас выпустить, – осторожно подбирал слова ректор, – только если вы позволите проверить ваше самочувствие и закрепить отслеживающую нить, пока мы во всем не разберемся.

   Вампир скривился и озадаченно посмотрел в потолок, кусая свою нижнюю губу точь-в-точь, как делаю это я.

   Хм… схожие привычки?

   – Ладно, делайте что нужно, только выпустите, я хочу переодеться, – поспешно и немного нервно согласился вампир, чуть дернувшись. Его простыня немного съехала, открывая мне больше голого тела, и я предательски покраснела, быстро отведя взгляд в сторону.

   Вообще я видела этого вампира полностью обнаженным. Но одно дело рассматривать его как труп, с чисто рабочей точки зрения, и совсем другое, когда он живой и все понимает.

   Дохлый тролль!

   – Я вызову лучшего кровника нашей академии, – и почему-то ректор улыбнулся и посмотрел на меня, отчего я непонятно нахмурилась и уставилась на него в ответ.

   И чего на меня смотреть так загадочно? На мне картины не нарисованы, да и остатки крови я все стерла предложенной же главой заведения мокрой тканью.

   Я прикрыла глаза и снова села, откинулась на спинку кресла, чувствуя легкую слабость во всем теле, как от долгого голода. Проведя рукой по своему взмокшему лбу, отбросила несколько мягких прядей с лица и тяжело вздохнула. Ощутив кожей мурашки от появившегося портала, я просто его проигнорировала, пока в один момент не услышала удивленное: «Ректор, вы что-то хотели?», а после сразу угрожающее: «Шахтес! Что случилось?! Откуда кровь? Это кровь Ивэнджелин?!».

   От подобного крика я не могла не открыть глаза, точнее глаз, правый. Но потом до моего сознания начала медленно доходить абсурдность сложившейся ситуации, а еще через секунду я осознала масштаб трагедии, ведь лучшим кровником академии оказался… Доминик Максиус!

   И вот теперь я открыла оба глаза, и вся подалась вперед, упираясь ладонями в колени:

   – Ты кровник? Да вы шутите!

   Глаза Доминика из-за эмоций стали насыщенного золото оттенка и мерцали в свете шаров под потолком. Они были наполнены внутренним жаром, что пылал, оставляя невидимые, но ощутимые следы на моей бледной коже. В груди неприятно зашевелилось, сердце болезненно сжалось, а в животе, будто устроили битву бешеные бабочки.

   Дернув плечом, я зажмурилась, потрясла головой, выбрасывая глупые мысли.

   Доминик повернулся ко мне и осмотрел внимательным, терпеливым взглядом. Он хотел сделать шаг ко мне, я это чувствовала, но потом замер и повернулся к ректору, сложив руки на груди.

   – Что произошло, и зачем меня вызвали? – и тон такой профессиональный, что даже неприятно стало от происходящего. Вот это трансформация, если честно. Я даже поразилась.

   – Во время практики по некроцелительству у адептки Райт оказался не мертвый вампир, а зачарованный. В итоге, она его оживила по всем правилам, магия разрушилась и теперь… – ректор на миг замолчал. – Вампир ничего не помнит и обладает сильной магией. Он не должен представлять угрозу для всех в Академии Костлявой, поэтому я хочу, чтобы ты прицепил к нему отслеживающую нить и проверил резерв сил, – мужчина все объяснил Нико, и тот, как настоящий профессионал, насупился, провел рукой по своим каштаново-золотистым волосам и приступил к магии.

   – Хорошо, – краткий ответ и быстрый кивок от Доминика.

   Он всего лишь взмахнул рукой, а защитный контур просто исчез, превращаясь в сноп красных искр, что растворились прямо в воздухе. Вампир как-то неприятно весь насупился, и я заметила, как напряглись его мышцы на руках, очерчивая сухие бицепсы.

   Я впервые встречалась с кровной магией. Точнее, видела, как ее применяют на деле, еще и выпускник Академии Костлявой. Кончики его пальцев засветились и наполнились силой. Подавшись чуть вперед, я завороженно воззрилась на происходящее передо мной таинство, впитывая каждую деталь, запоминая мельчайшие подробности.

   Это так отличалось от некромантии, но в тоже время, было столь похоже на нее в этих умелых пасах, в уверенных жестах, призванных усмирить силу.

   Легкий взмах и яркие нити цвета спелой вишни заискрились на пальцах Нико. Они протянулись прямо к вампиру, влились в него, будто оголодавшие звери, заставляя парня непроизвольно вздрогнуть и сжать зубы сильнее. Я видела, как закатились его глаза, как блеснули клыки в открывшемся от боли рту, и с какой силой он вцепился в простыню бледными пальцами.

   Алые змейки проникли прямо под кожу моего живчика и стоило им пробраться к сердцу, как раздался двойной крик – мой и вампира. Мы закричали одновременно. В мое сердце словно вонзились тысячи игл, заставляя закатить глаза от удушающей боли и начать сползать с кресла. Веки налились свинцом, боль в голове и груди была настолько яркой, что тело было готово взорваться. Меня подкинуло в кресле, зубы сжались, грозясь раскрошиться, а сердце замерло на один краткий миг, словно боялось сделать следующий удар.

   Это продлилось лишь мгновение, но мне хватило с лихвой. В следующую секунду я уже чувствовала заботливые, сильные объятия и чужое дыхание на своем лице, что согревало похолодевшую кожу.

   Голос Доминика был пропитан недовольством и едва контролируемой яростью, что клокотала в его груди, обдавая жаром мои щеки.

   – «Зеркальная привязка». Пятый уровень, – эта фраза словно приговор смертника, потому что после этого я услышала удивленный кряк от вампира, а адепт продолжил. – На него нельзя ставить нить, иначе привяжем и Ивэнджелин.

   – И в чем проблема? Проще будет следить за новенькими, – прозвучал, будто издали удивленный голос Казуна, и я посмотрела на него с угрозой во взгляде. Нико рядом со мной тихо ругнулся и тоже повернулся к профессору, но все недовольство озвучить решился именно ректор.

   – Казун, вы осознаете, что говорите? – и молчание в ответ, видимо, чтобы гном в полной мере осознал свою ошибку. – Ивэнджелин теперь адепт нашей академии и находится под защитой самой Смерти, – столько патетики в голосе, что я даже восхитилась, а потом огорчилась, когда ректор добавил: – К тому же, мне не особо хочется разбираться с Дархусом, и тем более с Севереном.

   И пока до гнома начало доходить то, какими громадными проблемами для него и для академии может вылиться все происходящее, Доминик решил узнать, как у меня дела.

   – Ты в порядке? – встревоженный, тихий голос и каштановая прядка, что упала на лицо Доминика, привлекла мое внимание. Не знаю почему, но мне хотелось откинуть эту прядь. Пальцы начало приятно покалывать от этого непреодолимого, дикого для меня желания. – Как самочувствие? Я прервал процесс, когда услышал твой крик, так что отслеживающая нить не успела закрепиться, – и его горячие пальцы провели по моей щеке, заставляя неожиданно покраснеть и на секунду утонуть в золоте прекрасных глаз.

   Так, и что это такое?

   Я одернула себя, опустила взгляд, смотря не в завораживающее пламя, а на нашивку на груди Доминика с красивыми вензелями.

   – Можешь уже меня отпустить, я нормально себя чувствую, – мой голос был напряженным и глухим.

   Доминик как-то странно на меня взглянул, хмыкнул своим мыслям и усадил меня обратно в кресло, даже форму мою поправил, будто мне пять лет. Я думала, что он после этого отойдет куда-нибудь или займется делами кровников, а нет, встал рядом, прямо позади, еще и оперся о спинку кресла. От его дыхания у меня шевелились волоски на макушке, и я была очень недовольна происходящим.

   – Получается, что на мне нельзя применить никакую магию, потому что я почему-то связан с некроманткой, – сделал логичный вывод вампир и свесил ноги с железного стола. Грациозно спрыгнув с него, он придержал простыню на месте, потом обмотал ее вокруг своих бедер и сложил руки на груди. – Ну-с, ректор академии, и что теперь делать будем? Пытать меня ради правды нельзя, магию применять нельзя, а сам я ничего не помню. Получается, что у нас тупик.

   – Тупик, – согласился ректор и посмотрел на меня.

   – Я добровольцем вызываться не буду и пытать себя ради этого неправильного трупа тоже не дам, – я сложила руки на груди и нахмурилась. – И не надо на меня так смотреть, – продолжила, когда ректор почему-то хмыкнул и улыбнулся, а Доминик, вот я почему-то была уверена, что закатил глаза на мою реплику. Откуда знала? Затылком чуяла!

   – Доминик, какой магией обладает наш незваный гость? – спросил Карий тир Пьеро Третий.

   – Немного некромантии, иллюзии, но в основном магия крови, как и у всех вампиров, – довольно содержательно ответил Доминик.

   – В таком случае у нас только один выход, – сказал Карий, тяжело вздыхая, а после наигранно улыбаясь. – Поздравляю, теперь вы приняты в Академию Костлявой в ряды адептов.

   – А? – спросили мы с вампиром одновременно и переглянулись.

   – Он теперь адепт? – удивилась я. – И на каком же факультете? – я даже не пыталась скрыть сарказм. – Мы даже его имени не знаем. И вообще он меня покусал! Это несанкционированное нападение на адепта.

   – Я уже извинился за это, некромантка, – раздраженно напомнил вампир и недовольно зыркнул на меня. Я взгляду не поддалась и ответила тяжелым и насмешливым ударом в ответ.

   – А я тебя не простила.

   – Думаю, что нашему новенькому меньше сотни это точно, – сказал ректор, с какой-то даже тоской наблюдая за нашей перепалкой. – Потому что так себя ведут лишь подростки.

   Мы с вампиром посмотрели на Кария, и неупокоенный кивнул, видимо, соглашаясь.

   – Но «Зеркальная привязка» такого уровня несет в себе определенные проблемы для Ивэнджелин и новичка. Снять ее сложно, но можно перенаправить и чуть ослабить, хотя бы до третьего уровня. Сможешь? – спросил он у Доминика.

   – Смогу, если Ивэнджелин позволит проникнуть в ее ауру и перестроить схему заклинания, – и такое молчание красноречивое, а еще гном, вампир и полувампир на меня так внимательно взглянули, что я невольно покраснела и вжалась в кресло.

   Когда на тебя так откровенно глазеют – это неприятно, а когда так делают маги, то еще и опасно для здоровья.

   – Ладно, – сквозь зубы согласилась я. – Если это поможет хоть немного разобраться в ситуации.

   – Скажу больше, я даже постараюсь вернуть кровососу немного памяти. Фамилию узнать вряд ли смогу, но имя вполне может быть, – и мне на плечи опустились сильные руки, что начали мягко массировать мышцы, заставляя напрячься и замереть под этими прикосновениями. – Расслабься, фея, – горячее дыхание Доминика коснулось моего уха, заставляя напрячься еще сильнее, а посла и сжать пальцы в кулаки.

   – Не дыши на меня, а делай уже свое дело.

   Послышался краткий, мужской смех, вампир возле стола как-то тоже весь насторожился, а я просто зажмурилась, ожидая худшего.

   Я мало что знала о том, как правильно взаимодействовать с аурой. Просто мой материал уже ауры никакой не имеет, потому что в лучшем случае он просто мертв, а в худшем уже глубоко и безнадежно мертв, так что… Подобного рода сила была мне чужда, и вызывала не только сомнения как у некроманта, но особенно сейчас заставляла ощущать себя не в своей тарелке. Быть подопытным кроликом в лапах оборотня как-то не улыбалось, если честно. Да еще и парень этот мне доверия не внушал. Странный он и ведет себя как-то необычно для оборотня – заботится, переживает так, будто родная и, кажется… каким-то слишком знакомым.

   Но все мои мысли просто исчезли, когда внутрь меня проникла магия и заставила выгнуться на кресле, разжать пальцы и сжать их на кожаных подлокотниках, впиваясь в ткань ногтями.

   Не было боли или дискомфорта, просто на секунду из меня будто выбили весь воздух, заставив задыхаться от нехватки кислорода, закатить глаза и широко открыть рот в немом крике.

   А после я судорожно втянула воздух через рот и расслабленно откинулась на кресле, закрыв глаза от усталости. Мои веки, казалось, весили сотню килограмм и просто не могли больше открыться.

   Ладони на моих плечах сжались чуть сильнее, тяжелое дыхание шевелило волосы на макушке.

   – Имя… – выдохнул где-то далеко вампир, послышался шелест поправляемой простыни. – Я знаю, как меня зовут… – и судорожный вдох, от которого все внутри меня напряглось от ужаса. – Ямин. Мое имя Ямин, – представился вампир, и я открыла глаза, смотря на потрясенное выражение на лице уже очень даже живого. – Я знаю свое имя, – и столько радости было в глазах парня, что мое сердце невольно сжалось от счастья за него.

   – Спасибо, – поблагодарила я Доминика и повернула голову. Лицо оборотня оказалось так близко к моему, что я смутилась, желая отвести взгляд в сторону.

   – Все что попросишь, моя сладкая фея, – озорно улыбнулся Доминик.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Следующее занятие я пропустила по причине нападения на меня Ямина. И так как он был плодом моих рук, то и отдали его именно мне под опеку. Правда, учитывая, что он вампир, то тут еще вопрос кто за кем присматривать будет. Пока ночного решили отправить к ректору, чтобы он подписал документы, оформился, как полагается, а после был зачислен к кровникам третьего курса.

   Хочешь спрятать кого-то очень примечательного – оставь на самом видном месте, в Академии Костлявой.

   Поэтому к своим я попала только на лекцию по «Продвинутым проклятьям».

   Здесь этот предмет преподавала миловидная, хрупкая и очень красивая эльфийка с бледной, блестящей кожей, вытянутыми кверху ушками и ясными, голубыми глазами. Строгое, серое платье в пол давало столько простора для мужской фантазии, что Алид даже, кажется, забыл, где находится, когда девушка заговорила.

   – Рада познакомиться с вами. Меня зовут Алирэна Силинити, – несколько смущенно представилась девушка, и ее голос прозвенел прекрасными переливами колокольчиков, заставляя наших парней единодушно выдохнуть.

   Ух ты! Не знала, что некроманты так плавятся от вида простой эльфийки. А ведь она даже не из высших. Вон, на пальцах отсутствуют родовые символы принадлежности.

   – А мы-то как рады, – широко улыбнулся Клавил, и раздевающим взглядом уставился на грудь, а после и на бедра девушки. – У нас в школе таких красивых преподавателей не было, – и его глаза вернулись к груди – маленькой и аккуратной, которую и видно-то почти не было из-за платья мисс Силинити.

   И только мы с Хел закатили глаза, поняв, что эту невинную деву будут обсуждать еще очень долго и, скорее всего, начнутся низменные шутки сексуального подтекста, как эльфийка преобразилась прямо на наших глазах. Ее ушки дернулись, губы растянулись в предвкушающей, какой-то кровожадной улыбке и в следующее мгновение она произнесла:

   – Люблю новеньких, вас так легко подловить. Сахран дильто горван, – и все это было сказано с таким милым выражением, что я даже растерялась немного.

   Лишь спустя секунду я поняла, что произошло, не успев поставить защиту, как мой живот скрутило, тошнота подкатила к горлу и на глазах навернулись слезы.

   – Запомните, адепты, я в первую очередь ваш преподаватель, – сделала она акцент на последнем слове, подавшись вперед и упирая руки в небольшой, овальный стол. – А вы, сначала некроманты, практики и защитники нашего мира, а уже после половозрелые самцы, озабоченные продолжением рода, – и так широко улыбнулась, что мне захотелось ее ударить.

   По-женски я ее очень даже понимала. Но как адепту мне хотелось ее придушить.

   Проклятье «Немедленное отравления» это не просто отвратительно, но еще и низко.

   Первой не выдержала Хел. Прижав ладонь к побелевшим от спазма губам, она рванула в ближайшую комнату с рисунком девушки на двери, и мы услышали неприятные и тошнотворные звуки. Вторым не сдержался Зрил, даже не извинившись, вбежав в соседнюю дверь с изображением мальчика, громко матерясь и желая эльфийке утонуть в болоте.

   Я сидела. Алид сидел. И Клавил сидел. А вот Герга уже лежала, держась за живот и молясь всем, кого только могла вспомнить в такой деликатный момент.

   Эльфийка посмотрела на Клавила внимательным, прищуренным взглядом, подмигнула ему и прошептала:

   – Широ, – и в следующее мгновение Клавила вывернуло прямо в ближайшее ведро, которое быстро пнула в сторону адепта мисс Силинити.

   Она явно была очень довольна своим уроком, а вот нам с Алидом было не до шуток. У меня уже так живот болел и кишки, казалось, готовы были через рот вылезти, что я из просто бледной, стало зелено-серой, а полу-эльф рядом вообще уже сменил окрас на пепельный с примесью синего.

   Но мы держались.

   Нам за это грамоту нужно выписать, потому что данное проклятие сшибает с ног минимум на три дня. Два из которых потерпевший сидит в отдаленной комнатке и обнимается с мраморным другом.

   Я стоически сопротивлялась из принципа, пытаясь подавить эту проказу, шепча тихо-тихо себе под нос заклинание противодействия с катализатором из словесной алхимии, пока Алид просто качался из стороны в сторону и смотрел в глаза эльфийки, кажется, пытаясь подавить ее силу воли.

   Мне вот было интересно, что видел перед собой друг, учитывая, как была стиснута челюсть и сжаты кулаки. Мышцы натянулись под бледной кожей, а вены обрисовались витиеватыми узорами.

   Хел, чуть шатающейся походкой вышла из туалета и, придерживаясь за дверь, подняла большой палец левой руки вверх.

   – Широ, – проделала снова этот трюк по усилению мисс Силинити и Хел, развернувшись на пятках, помчалась обратно изливать душу и желудок.

   Нас осталось двое.

   Герга нашла какой-то цветок на окне и удобряла его своим завтраком, а мы с Алидом уже были на последнем издыхании. Я схватила парня за руку, он вцепился в мою ладонь так, что пальцы чуть не посинели.

   – Широмил, – с очаровательной улыбкой напирала преподавательница, явно считая себя самой умной и самой лучшей в проклятиях. Нет, в практике и теории ей явно не было равных. Вон как она нас проучила, а Клавила за его шуточки я потом точно в туалете утоплю, воскрешу и потом закопаю в выгребной яме. Потому что если бы этот умник умел держать язык за зубами, то ничего бы не произошло. А теперь из-за его длинного языка, мучились все. Мы ему этого не простим. Никто из нас. Особенно Хел.

   – Сегрошлир пирограо, – с не менее радостной улыбкой сказала я, и мисс Силинити удивлено воззрилась на меня и в следующее же мгновение вся покрылась болезненными, гнойными язвами. Ох… отвратное проклятье. И мы с Алидом облегченно выдохнули, избавившись от гадости эльфийки. Мой живот перестало сжимать железными тисками, заставляя расслабленно выдохнуть. Я впервые так рада за последние месяцы!

   Глубоко вздохнув, зажмурилась от наслаждения и некультурно развалилась на стуле, откинув голову на деревянную спинку.

   Алид рядом повторил мою позу. Он похлопал меня по руке:

   – Спасибо, Ив, я думал, что еще немного и мой желудок взорвется.

   – Разберись с Клавилом и будем в расчете.

   – Запросто, и с пребольшим удовольствием, – в голосе Алида было столько желчи и жажды расправы, что я даже посочувствовала Клавилу. Всего на секунду.

   Через минуту из туалета вернулась бледная и потрепанная Хелдрана. На трясущихся ногах она подошла к нашей парте, вытерла рот белым, шелковым платком и посмотрела на преподавательницу с такой ненавистью, что я возрадовалась, что подруга не демон.

   – Теперь вы мне даже нравитесь, – клыкасто улыбнулась Хел и спросила уже у меня: – Это ты ее так?

   – Разумеется, – кивнула я, снова закрыв глаза, и сложила руки на груди. – Итак, мисс Силинити, приступим к занятиям? – спросила у девушки, и та на меня оскалилась. Я не шучу, она действительно оскалилась в мою сторону, причем я почти испугалась. Махнув рукой, девушка избавилась от моего проклятия и встала за свой стол, грациозно опустилась на большое, широкое кресло.

   – Определенно, адептка Райт. Записываем тему сегодняшнего занятия: «Заклятия противодействия шестого уровня».

   Мы все, кроме крякающего, и все еще мучающегося Клавила приступили к записям. Подчеркнув тему на листке черными чернилами, и все обратились в слух.

   – Сначала скажите мне, какие проклятия относятся к шестому уровню? – потребовала мелодичным голосом эльфийка.

   Все руки, кроме, разумеется, руки Клавила, взметнулись вверх.

   Девушка довольно улыбнулась и обратила свое внимание на Алида.

   – Почти собрат, прошу.

   – «Удушье», «Мгновенное отравление», «Зеркальный отворот», «Быстрый понос», «Половая хворь», «Гнойные язвы»…

   – Все, достаточно, – махнула рукой девушка. – Я поняла, что вы более чем осведомлены о проклятиях шестого уровня. Что ж, теперь приступим к их противодействиям. Каждое проклятие имеет свою схему и плетение магии, которое использует маг для его создания. И чтобы разрушить пагубное воздействие, необходимо не только прочитать заученное заклинание, но еще и правильно вплести в изначальную схему свою энергию.

   Мы быстро строчили слова профессора, делая кое-какие пометки на полях.

   Схема-вплетение магии-заклинание-разрушение.

   – И, прежде чем комментировать своего нового преподавателя, советую вам разобраться в ситуации, и хотя бы поставить мало-мальски действенный щит, чтобы не страдать как ваш сокурсник. Ваши кишки еще в животе или мне поискать их в этом жестяном ведре, адепт? – с весельем спросила мисс Силинити.

   – Все… бле… нормально, – проблеял, аки баран Клавил и снова содрогнулся.

   – Будет вам уроком за длинный язык и короткие извилины, – высокомерно заключила девушка и продолжила лекцию. – И лучше лишний раз с проклятийниками не связываться. Вдруг они знают больше, чем вы, – с достоинством сказала она, окинув парня высокомерным взглядом. – А теперь, рассмотрим наиболее распространенные схемы заклятий, которыми вас могут одарить поднятые умертвия.

   Да, некоторые мертвецы обладают остатками магии и поэтому могут наложить проклятие на некроманта. И на самом деле не особо радостно мучиться от поноса, убегая в кусты, когда за тобой гонится голодный зомби.

   Когда лекция закончилась, а с Клавила сняли проклятие, потому что он – идиот – не смог даже сформулировать заклинание противодействия, мы все с превеликим удовольствием покинули кабинет.

   Хотелось немного полежать, а лучше вообще уйти на сон час, чтобы восстановить силы. Проклятия редкостная гадость, а мисс Силинити та еще фурия злопамятная. Но она была профи, и за это я ее начала уважать.

   – Слушай, а неплохая она девчонка, – сделала закономерный вывод Хелдрана, когда мы направились на практику по физической подготовке. Идти нужно было на стадион, прямо за академией.

   – И красивая, – как-то слишком далеким и потерянным показался мне голос Алида, шедшего позади нас.

   Направившись к лестнице, я обхватила пальцами гладкие, лакированные перила с рунными отметинами через каждые два сантиметра.

   – Я смотрю, ты влюбился уже, – хмыкнула с издевкой Хел, а в следующее мгновение я почувствовала, как ступеньки под моими ногами начали дрожать и трястись, словно какой-то стихийник земли применил заклинание «Дрожь» на конкретной лестнице. – Вы тоже это чувствуете? – спросила у друзей, но те посмотрели на меня с непониманием, что так ярко читалось на их озадаченных лицах.

   – Ты уверена, что… – только хотела спросить Хел, когда ступенька под моей левой ногой задрожала сильнее и превратилась в липкую жижу серого цвета и я на пять сантиметров увязла в ней, хватаясь за перила сильнее. – Что происходит?! – голос Хел стал тоньше и резал слух, поэтому я непроизвольно скривилась и попыталась вытащить ногу, но только дернулась, как ступенька под второй ногой также трансформировалась и я оказалась в жиже уже по колено обеими ногами.

   – Да что это такое?! – немного испуганно вскрикнула я, проваливаясь уже по пояс. Мои руки соскользнули. Алид и Хел схватили меня за запястья и потянули на себя, но эффекта никакого не было. Я лишь начала увязать сильнее. Мою грудь сдавило, дышать становилось с каждым мгновением все труднее. Металлические тиски охватили туловище, сжимая и не позволяя вырваться из этого треклятого плена магии.

   Страх облепил сердце липкими щупальцами, заставляя задохнуться от ужаса.

   Что там было внизу и что происходило тут, в конце концов?!

   Я проваливалась все глубже и глубже, под ногами была лишь пустота и никакой опоры, что пугало еще сильнее.

   Что там внизу?

   Где я окажусь, когда провалюсь окончательно?

   Неужели застряну в лестнице и умру от удушья?

   На глазах навернулись предательские слезы. Хел ступила на одну из жижеподобных ступенек и начала проваливаться следом. Я знала, что подруга не отпустит меня, как и Алид, что вцепился в мою руку с такой силой, что оставил синяки на коже.

   Если я выживу…

   Не стоит нам помирать всем вместе. Да, это было по-дружески, по-некромантски с какой-то стороны, но слишком эгоистично. Не хочу потом все посмертие мучиться от угрызений совести. И стиснув зубы, я сделала единственное, что сейчас могла – зажгла свои пальцы серебристым пламенем. Друзья отпрыгнули от меня, сбивая магию со своих рук, и последнее, что я услышала – это их дружный крик.

   Закрыв глаза, я позволила себе провалиться окончательно, чувствуя, как жижа облепила все мое тело, и утащила во тьму, из которой нет возврата.

***

– Ой, – ойкнула я, когда вместо того, чтобы оказаться заточенной в лестнице, упала на мягкую, но старую кушетку. Пружины впились в мое левое бедро и укололи по ребрам через ткань рубашки и пиджака. – Что?! – удивленно выдохнула, озираясь по сторонам и отмечая, что находилась в какой-то темной, грязной и воняющей сыростью и старостью комнате.

   Попытка сесть не увенчалась успехом и в следующее мгновение, магия озарила комнату, заставив меня непроизвольно вскрикнуть и зажечь некроманткое пламя на своих пальцах.

   Просто в нескольких шагах от меня стояло что-то… или кто-то…

   Его тело было чуть вытянутым и белоснежно-белым. Волосы отсутствовали, что позволяло рассмотреть в мельчайших подробностях блестящий, гладкий череп чего-то или кого-то. Вместо глаз были вертикальные щелочки, нос также отсутствовал и был лишь широкий, на всю нижнюю часть лица, рот, с виднеющимися ромбовидными, черными клыками… Из одежды на нем был какой-то бесформенный, серый балахон.

   Страх сковал сердце, а после оно забилось с удвоенной силой. Я почувствовала, как похолодели мои руки и ноги затряслись от стремления сбежать подальше.

   Мама…

   – Ты кто?! – вскрикнула я, когда пружина скрипнула под моим весом, и огонь сорвался с моих пальцев, устремляясь в сторону чего-то… – Как я здесь оказалась? – потребовала ответов, и, ожидая, что меня сейчас сожрут, приготовилась сопротивляться и застрять в глотке у этого зубоскала. Просто так не сдамся и живой не дамся! У него от меня изжога будет.

   Но вместо рычания и обещания растерзать самым кровавым образом, я услышала спокойный, даже скорее усталый и тихий голос.

   Буду звать его Оно, пока не узнаю пол, а лучше имя и расовую принадлежность.

   Из учебников по классификации нежити, умертвий и нечисти я не могла отыскать в своей памяти никого похожего на Оно.

   – Некромантка. Рад встрече. – И Оно широко улыбнулось, демонстрируя, что у него целых два ряда острых и опасных клыков.

   Я испуганно сглотнула.

   – Меня зовут Стефран.

   Металлический скрежет разлетелся эхом по всей комнате, оглушая. Я внимательно посмотрела на своего собеседника, пытаясь разглядеть мельчайшие подробности.

   Переведя взгляд за спину мужчины (по имени точно мужчина, да и по голосу тоже), заметила какую-то тяжесть на ноге Стефрана и бугорок, облепленный тканью балахона. Присмотрелась, сощурившись, и оцепенела от ужаса.

   Стефран был прикован к стене магической цепью.

   – А тебя как зовут, некромантка? – клыкасто, но вместе с тем как-то даже по-доброму улыбнулся мужчина.

   Но я не решилась назвать свое имя незнакомцу, учитывая, что не знала, на что он способен и из-за чего его сюда посадили. Вряд ли он был адептом и не выполнил домашнее задание. Сильно в этом сомневаюсь.

   Имя дает власть над субъектом. Особенно если кто-то обладает магией. А я почему-то печенкой чуяла, что Стефран очень даже маг.

   – Кто ты?

   – Какая невоспитанная некромантка, – голос Стефрана казался расстроенным и немного обиженным. – Чтобы спросить о чем-то, нужно представиться и встать наравне с собеседником.

   Его лицо исказилось и глаза стали пугающими горизонтальными щелочками, а рот исказился в гримасе разочарования. Он сделал небольшой шаг и снова скрежет металла оглушил меня, играя мелодию на моих, и без того натянутых до предела нервах.

   – Ив, – представилась я, кивнув, и не теряя бдительности, поднялась с кушетки, выпрямляясь в полный рост. Нужно быть начеку, мало ли что мог выкинуть этот некто. Пусть он и был прикован к стене, но что-то я сомневаюсь, что меня это спасет.

   Стефран как-то по теплому улыбнулся, и его глаза превратились в круглые пустоты, рот его сомкнулся, и цепи вновь загремели, когда мужчина грациозно мне поклонился.

   – Рад знакомству, прекрасная Ив.

   – Стефран, а где мы находимся? – спросила у мужчины, пользуясь его хорошим настроением. Вдруг он знает, куда меня выкинуло с этой проклятой лестницы и, возможно, лишь возможно(!), он также расскажет, как отсюда выбраться без вреда для здоровья. – Отсюда, случайно, нет какого-нибудь выхода? Безопасного? – затаенная надежда в моих глазах, наверное, заставила плавиться самого ворчливого ворчуна.

   – Мы под Академией Костлявой. Если быть точнее, то в одном пространственном кармане. А выбраться… Разве некроманты не могут открывать порталы? Иначе отсюда не уйти.

   И я села. Прямо на пол, больно ударяясь попой о каменный пол, и ругаясь на тролльем, диком диалекте. Моего возмущения Стефран не оценил, и его глаза превратились в два небольших, но довольно впечатляющих вопросительных знака. Лицо мужчины озадаченно вытянулось, а губы недовольно поджались.

   – Значит, я тут застряла, – контрастировала я удрученно, нервным жестом зарываясь пальцами в волосы.

   – Как и я, – равнодушно пожал плечами мужчина. – Итак, прежде чем вас начнут искать, могли бы мы поговорить? У меня крайне редко бывают гости, – и Стефран сел, выражая одним лишь взглядом такую надежду, что я просто не могла ему отказать. – Итак, Ив, расскажите, кто сейчас правит в Илдегроне?

   А я просто застыла от такого вопроса, потому что Илдегрон… Уже как пятьсот лет был захвачен вампирами и разделен на три клана ночных.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– То есть как это? – снова вопросительные знаки вместо глаз, а через секунду мужчина зарычал, будто от отчаянья и его пустоты вспыхнули пламенем, заставляя меня выставить руки в защитном жесте. Мои пальцы вспыхнули, из ладони вырвался белый свет и меня окутал полупрозрачный щит.

   Заметив мой страх, Стефран глубоко вздохнул, провел руками по своей лысине и глубоким, напряженным голосом сказал:

   – Прошу простить вспышку моего гнева, Ив, – он замолчал на секунду и продолжил. – Мой дом был когда-то в Илдегроне, поэтому его утрату я воспринял слишком эмоционально. Не стоит меня бояться, Ив, я не причиню вам вреда, – клятвенно заверил меня Стефран.

   – Почему? Судя по тому, что тебя приковали к стене, то ты более чем опасен.

   – Я сам себя приковал, чтобы не соблазняться возможной перспективой, – глухо отозвался пленник. – И клянусь, что конкретно для вас, я более чем безопасен.

   – Почему? – настаивала я.

   Мои ладони все еще мерцали серебристым пламенем, защитное заклинание искрилось на пальцах, готовое в любой момент вспыхнуть и превратиться в атакующее.

   – Потому что, – последовал весьма содержательный ответ, и я не сдержалась, чтобы не закатить глаза.

   Да уж, отличная у меня компания, разговорчивая такая, просто находка.

   – Ладно, можешь не отвечать, я не настаиваю, – примирительно сказала я, сбрасывая с пальцев магию и усаживаясь на кушетку. Закинув ногу на ногу, озадаченно окинула помещение цепким взглядом.

   Здесь было мрачно, но одновременно с этим даже как-то уютно. На дальней стене висела большая картина с изображением красивого, старинного замка, выложенного красным камнем. В нем было пять этажей и шесть башен, увенчанных разноцветными флагами и гербами. В центре комнаты стоял большой стол, минимум на десять персон, явно антикварный, потому что даже со своей кушетки я видела потрепанность, но элегантную утонченность этого предмета. Вокруг него расставили всего четыре стула с высокими, обитыми золотым бархатом спинками. Стена слева от меня была пустой, как и угол рядом с ней. Справа тянулись две длинные, параллельно друг другу привинченные полки, заставленные маленькими фигурками и книгами. А позади, обернувшись, я увидела небольшую, односпальную кровать.

   Переведя взгляд на стену рядом с Стефраном, только сейчас заметила, что его цепь тянулась по всему периметру комнаты, и он в любой момент мог причинить мне вред. Если бы захотел. Но он, видимо, действительно не хотел.

   – Значит, мы в пространственном кармане академии? – спросила, уточняя сложившуюся ситуацию.

   – Верно, – кивнул мужчина.

   – А ты случайно не в курсе, по какой причине я здесь оказалась? Не ты ли меня сюда притащил? – и подозрительно сощурившись, уставилась на вдруг робеющего и покрасневшего Стефрана.

   – В какой-то степени, это определенно моя вина, не буду скрывать свою причастность, – заговорил быстро-быстро единственный собеседник, а потом перевел дыхание и замолчал, обдумывая свои следующие слова.

   – В какой именно степени?

   – Академия находится под моей защитой. Я сам определил себя сюда, чтобы оберегать адептов и преподавателей. Однако… влив свою силу в стены и камни здания… я дал ей часть своего сознания и именно поэтому в некоторой степени, ваше появление здесь это и моя вина.

   Я озадаченно уставилась на Стефрана и нахмурилась, обдумывая полученную информацию. То, что академию кто-то подпитывал, я поняла сразу, хотя бы по тем рунам и надписям, что тянулись по всему первому этажу и по перилам. Только дурак не сопоставит очевидное, и невероятное в подобной ситуации. Однако… я все же была несколько поражена тем, что источник защиты сидел в пространственном кармане, еще и сам себя сюда определил.

   – Хочешь сказать, что твоя академия решила притащить меня сюда, чтобы я составила тебе компанию, посчитав, что тут слишком одиноко?

   – В некотором роде.

   – Тогда получается, что ты можешь отправить меня обратно. Это ведь твоя магия.

   – Не могу. Академия разумна, и моя сила теперь считается отдельной частью. Самостоятельным существом. К тому же на мне ограничитель, – он двинул ногой, и цепи загремели.

   – Я могу снять ограничитель.

   – Не можете, Ив. Я поставил, мне и снимать. А я не хочу. К тому же, ваша компания довольно приятна, хоть вы и несколько агрессивны.

   – Я не агрессивная!

   – Эмоционально нестабильная? – озадаченно предположил Стефран, наклонив голову к правому плечу, а я обиделась. А когда некромантки обижаются, то все вокруг является угрозой для живых и мертвых.

   – Сидеть с тобой тут я не собираюсь. Мои друзья с ума, наверное, сходят, из-за моего исчезновения. Скажи одно – магия сюда проникает?

   – Разумеется.

   – Значит, – я заскрипела зубами, понимая, что у меня просто нет другого выхода. Открывать порталы я не могу. Лишь единицы некромантов могут черпать силу извне. И я не была этой единицей. – Сюда можно призвать кого-то, кто может открыть портал и перенести меня?

   – Можно. А вы уже хотите покинуть мою компанию? Я вам неприятен, Ив? – и столько боли и одиночества было в глазах и голосе Стефрана, что я невольно замялась, кусая нижнюю губу от переживаний.

   – Не в этом дело, – замотала я головой, делая глубокий вдох. Против этого пленника я ничего не имела. Он был даже забавным, в некоторой степени, и его некоторый философский взгляд на этот мир был, словно глоток свежего воздуха. – Просто у меня учеба и действительно друзья будут волноваться. Меня засосало в лестницу прямо на их глазах.

   – Я понимаю. Но мне будет вас не хватать… – и тишина такая давящая, что я невольно почувствовала себя негодяйкой и какой-то дрянью последней.

   Стефран отвернулся от меня и дернул за свою цепь. Та немного качнулась и отлепилась от стены, давая ему простор для движений. Мужчина двинулся к дальней стене, подходя к большому столу. Взмахнув рукой, он материализовал жестяной поднос с едой и ароматным, кофейным напитком.

   Значит, тут можно нормально питаться? Почему тогда адептов кормили как умертвий?

   Снова звон цепей, когда Стефран уселся на стул и начал есть, правда, судя по тому, как он весь сгорбился, то аппетит у него отсутствовал, да и вел себя мой новый знакомый обиженно и как-то даже потерянно.

   На душе у меня скребли дохлые кошки, и стало так неприятно от собственной грубости и желания сбежать подальше отсюда. Ведь Стефран не виноват, что меня сюда его же разумная магия притащила. Так неужели я не могу сделать немного приятностей потерянному и такому одинокому, воспитанному нечеловеку.

   Поднявшись с кушетки, я сделала несколько неуверенных шагов и остановилась, сложив руки на груди.

   – Стефран, а можно я буду приходить к тебе? Если тебе одиноко, я могу иногда появляться… – никогда прежде, я не чувствовала себя такой неуверенной и робкой. Стало даже неприятно. Словно меня головой в розовое зелье любви окунули.

   Фу!

   – Ив! – радостно воскликнул мужчина и обернулся ко мне. Его глаза превратились в мигающие звезды, когда он радостно хлопнул в ладоши и клыкасто улыбнулся. Да уж, больше его оскал не заставлял мое сердце выпрыгивать из груди от страха. А это уже достижение. – Это было бы просто замечательно!

   – А как… – я снова замялась, подбирая слова. – Как мне сюда пробраться?

   – Просто попросите академию. Вас даже не будут снова швырять на кушетку, а откроют дверь.

   Значит, можно было обойтись без таких уж и радикальных способов переноса? Ну академия, я тебе это еще припомню! Зелье разложения пролью на пол, усиленное!

   – Замечательно, – немного натянуто улыбнулась я. – А можно… эм… случайно не знаешь, как призвать сюда оборотня?

   – Если у вас сильная связь с этим самым оборотнем, то стоит только позвать его по имени, если же нет, то потребуется призыв на крови.

   И я задумалась.

   Значит, потребуется кровь.

   – Можно одолжить нож?

   – Разумеется, – Стефран не хотел ко мне подходить, видимо, считая, что напугает, поэтому прокатил нож по полу. Металлический предмет проскользнул по паркету и остановился аккурат возле моей левой ноги.

    – Спасибо, – улыбнулась я благодарно.

   Подняв нож с пола, я стиснула зубы и скривилась, приложив кончик лезвия к своей открытой ладони. Мне, конечно, не впервой резать себя ради магии и науки. Иногда некромантам необходима кровавая жертва, а под рукой только ты и есть у себя. Поэтому мы временами резали себя, несильно, ради нескольких капель живительной влаги для мертвецов и энергии.

   Но все равно… я просто ненавидела этот процесс. Сколько раз не делай, а все равно не привыкнешь к секундной боли.

   Закрыв глаза, ругнулась и резанула мягкую часть ладони, ощущая всплеск силы и непринятия, а после, уверенно позвала: «Доминик Максиус», вплетая в свой зов немного магии и надежды.

   Почему именно его?

   Да просто он единственный известный мне маг крови, который способен открыть портал в любом месте. Поэтому и позвала именно его. Мои друзья тоже некроманты и подобной силой не обладают. Поэтому что зови, что не зови, все равно толку никакого.

   И вообще… он один в курсе всех событий моей жизни, и он лучший кровник этой дурацкой, разумной академии. Вот пусть и работает!

   – Фея? – удивленный голос и я приоткрыла правый глаз, а после и левый. Только спустя секунду я некультурно открыла еще и рот, потому что Доминик был… несколько неодет, если быть точнее, то почти раздет и очень даже… Темные брюки облегали стройные, длинные ноги. А сверху… не было ничего, кроме гладкой, бронзовой кожи и упругих, перекатывающихся, тугих мышц.

   Ого… интересно, они настоящие или он их начаровал себе? Хотелось провести пальцами по коже, чтобы проверить, настолько ли они реальны… М-м-м… О чем я только думаю?!

   И вот так сильно я озадачилась этим, что совсем забыла, где нахожусь, а вот Доминик не забыл и только сейчас понял, что мы явно не в кабинете академии.

   Маг весь напрягся, его грудные мышцы натянулись и прорисовались отчетливее, отчего краска залила мое бледное лицо.

   Ого… красиво все-таки.

   – Ивэнджелин, радость моя, а с каких это пор некроманты научились проникать в пространственные карманы? И как конкретно тебя, умница ты наша, сюда занесло?

   – Нико, рад встрече, – голос Стефрана был определенно счастливым и цепи загремели от его движения. – Я даже не знал, что ты знаком с Ив.

   – Стеф, друг, я больше удивлен, откуда ты знаешь мою фею. Решил увести ее, да? – и голос такой деловито подозрительный, что мне стало ясно сразу несколько вещей.

   Первое – Доминик и Стефран знакомы.

   Второе – они очень даже хорошо знакомы.

   И третье – я не первая гостья в этом кармане.

   Класс. Кажется, все в академии смешано и перемешано на сто рядов.

   – Нет, с чего вдруг такие мысли? – мне показалось, или пленник академии даже оскорбился. – Ив моя собеседница. Представляешь, провалилась в лестницу, как и ты на первом курсе, – улыбка Стефрана была такой доброй, что я даже невольно улыбнулась в ответ.

   Что ж, я хотя бы не одна такая везучая.

   – Ага, столько совпадений, – хмыкнул Доминик и засунул руки в карманы своих брюк. Выглядел он при этом так… Не знаю даже как это описать приличными словами, но если выражаться излюбленной фразой Хел, то он просто ходячий секс на мускулистых ножках с отменной задницей.

   Да уж, и правда. Я, конечно, и при первой встрече отметила для себя, что Доминик Максиус весьма привлекательная особь мужского пола, но вот без рубашки… Эм. Что-то мои мысли куда-то не в ту сторону унеслись.

   – Можешь меня отсюда перенести? Хел и Алид уже, наверное, всю академию верх дном перевернули, пока меня искали.

   – В некотором роде. Идем, моя сладкая фея, я выведу тебя на свет, – и он протянул мне ладонь, а я отметила для себя, что у него очень длинные руки и пальцы тоже длинные и определенно сильные.

   – Ты можешь не называть меня феей? Бесит.

   – А как мне к тебе обращаться, сладость?

   – Продолжишь в том же духе, точно останусь у Стефрана. Он хотя бы приличные обращения знает.

   –Ладно, Ив, – Доминик выставил руки перед собой, показывая, что невиновен. Вот только широкая улыбка и смешинки, что блестели в золотых глазах говорили об обратном.

   Оборотень доморощенный!

   – Идем, пока Хел действительно не наговорила нашему ректору лишнего, и он не примчался сюда с вашим дроу и твоим отцом.

   Я представила, что будет, если Роттель окажется здесь, еще и с моим папой и меня аж всю передернуло. Проблемы будут у всех, включая меня и Стефрана. А мне этот покинутый всеми нечеловек со странной, но удивительной внешностью даже начал нравиться.

   – Пока Стефран, еще увидимся, – попрощалась я с мужчиной, и он махнул мне рукой.

   – Буду ждать вашего визита, Ив. Вы очень даже приятная девушка, даром, что некромантка, – хмыкнул Стефран и поклонился нам с Нико, галантно шевеля рукой влево и вправо.

   На последний комментарий я не обиделась. Я действительно некромантка и даже горжусь этой своей удивительной чертой.

   Ярко-красный портал открылся прямо перед нами с Домиником и, пропустив меня перед собой, как истинный джентльмен, оборотень что-то сказал Стефрану, а после мы оба с ним оказались… в кабинете беснующегося и явно напряженного ректора Академии Костлявой.

   – Райт! Твою смертную! Я чуть не поседел тут в ожидании твоего появления! – крикнул на меня ректор, а я аж потерялась от такой наглости с его стороны. Но ладно, секундное замешательство и я вновь стала собой.

   – Знаете, Карий, а у меня к вам встречная претензия. С каких это пор в академии действуют запрещенные пространственные карманы, а само здание обладает не только силой, но и разумом? – и, сложив руки на груди, надменно уставилась в глаза мужчины, который быстро выдохнул, провел пальцами по волосам и уселся обратно за свой стол, чинно сложив руки в замок.

   – Доминик, как дела у Стефрана? – спросил он у кровника за моей спиной.

   Мои вопросы просто проигнорировали.

   – Вы тему не переводите. Между прочим, если я сообщу о данном обстоятельстве в комитет, то вашу академию не только прикроют, но еще и такой штраф выставят, что сама Костлявая начнет на тролльем ругаться.

   Карий тяжело вздохнул и как-то даже устало на меня взглянул:

   – Вот я знал, что Роттель засранец, но даже не думал, что этот карточный проигрыш таким геморроем для меня выльется. И чего же ты хочешь за молчание, Райт?

   – Я? – с напускным удивлением уточнила, а после неприятно улыбнулась. – Вы мне должны, Карий. По всем магическим законам, вы теперь мой должник. Этого мне хватит.

   – Ведьма, – буркнул обозленный Карий.

   – Некромантка, – поправила я ректора, а Доминик позади меня, я вот была уверена, что улыбался во все свои волчьи клыки. И правда, когда я к нему повернулась, он смотрел на меня с довольным оскалом.

   – Доминик, а ты почему в таком виде? – кажется, только сейчас заметил странный вид адепта ректор. – Ивэнджелин, мне сообщить вашему отцу о скорой помолвке? – пришел черед веселиться уже ректору. Его губы растянулись в довольной ухмылке, которая так и говорила: «Теперь у меня на тебя тоже есть компромат».

   Шахтес тебе в печень.

   – Чего?! Я… Да ни за что! – воскликнула раздраженно и обиженно.

   – Ох, сладость, я бы даже обиделся, но ведь, по правде, еще даже не начал наступление, – Доминик подошел ко мне, и его горячая ладонь прикоснулась к моей пояснице, опаляя даже сквозь одежду. – Мы можем идти? – спросил он у ректора будничным тоном.

   – Идите, но лучше порталом. Не хочу потом выслушивать охи и ахи от адепток, – махнул на нас рукой Карий. Доминик снова открыл портал и мягко толкнул меня в него, отчего я чуть не споткнулась, и лишь его сильная рука предотвратила мой недолгий полет в пол.

   Переход оказался быстрым и каким-то даже слишком кратким. Вышли мы в нашей с Хел спальне. Комната была пустой, видимо, подруга все еще была в моих поисках, что было даже похвально. Чего у Хелдраны не отнять – это привязанности. Если она кого-то выбрала другом или любимым, то все, скрыться от ее защиты и помощи уже невозможно – найдет, притащит и заставит благодарить за поддержку.

   Поэтому я несколько сочувствовала Роттелю. Она же от него никогда не отстанет, потому что действительно любит. Пусть в своей странной и страстной манере, но любит и никогда не отпустит. Я точно могу сказать. У него ведь даже нет шанса спрятаться в гробу, она его и оттуда поднимет.

   Я повернулась, желая поблагодарить Доминика. По сути, он же был не обязан приходить и спасать меня. Но пришел, что было довольно похвально, особенно для оборотня его статуса.

   Герцог, волк и кровник.

   Бешеная смесь.

   Оборотни вообще не отличались особой любовью и исполнительностью для тех, кто не был им равен. А я, как бы мне ни хотелось это признавать, но была слабее Максиуса. Кровная магия страшна в своем желании и стремлении все подчинять. Некромантия тоже имеет такие наклонности, но кровь… она сама по себе мощнее и от этого ужаснее в своем проявлении.

   Некромант не мог влиять на живую сущность. Я не могла заставить не мертвого подчиниться своей воле, а кровники могли это сделать. Их часто брали в дознаватели, чтобы легче выпытать правду или же в тайную канцелярию, где воспитывали наемников короны.

   В истории найдется не так много сведений о таких убийцах, что скрывались в ночи и пытали невинных и виноватых, но из них практически восемьдесят процентов были именно кровниками.

   Стоило мне повернуться на пятках, как я едва не врезалась в слишком уж голый торс Доминика, оказавшегося прямо за моей спиной. Волк участливо и резво обхватил меня руками за талию, удерживая вертикально и не позволяя упасть. Мои ладони ударились о его плечи, ища поддержки. Коснувшись мягкой кожи, я непроизвольно сжала пальцы от наслаждения.

   Мягко и твердо одновременно.

   – Ох, – пораженно выдохнула я, пытаясь сфокусировать взгляд. Попытка отойти не увенчалась успехом, потому что сильные руки оборотня притянули меня ближе к обнаженному верху парня, а мои пальцы, словно сами по себе, впились ногтями в упругую кожу. Я начала непроизвольно мять плечи волка, чувствуя приятную волну тепла, что от этого действия прокатилась по телу. – Что… что ты делаешь? – едва различимый шепот сорвался с моих чуть приоткрытых губ.

   – М-м-м… – задумчиво отозвался Доминик и наклонился ближе. Его горячее дыхание опалило мой левый висок, потом едва ощутимо коснулось щеки и согрело пересохшие вмиг губы. – Кажется, фея, это называется соблазнение понравившейся, прекрасной леди, – легко ответил Доминик. В следующий миг его властные, мягкие губы накрыли мой протестующий рот, который я открыла, чтобы возмутиться.

   Только возразить мне не дали, потому что мягкое прикосновение настойчивых губ оборотня смело все протесты, и мои возражения вылетели в трубу. И разум мой куда-то сбежал, и сила воли трусливо сдалась где-то внутри, потому что уж что-что, а целоваться этот гад блохастый и полуобнаженный умел преотлично…

   Его язык игриво прошелся лаской по моей нижней губе, заставляя охнуть от удивления и приятного наслаждения. Пальцы на моих ногах поджались, а колени были готовы в любой момент подогнуться. Я ощутила, как сердце гулко забилось в груди и глаза закатились от удовольствия. Эти трепетные, мягкие прикосновения разбудили, что-то древнее и неукротимое во мне. Грудь наполнилась тревожным, приятным волнением, а пальцы горели от обжигающей кожи оборотня.

   Касаясь моего языка своим, Доминик провел руками по моей спине, по пояснице, грубо

   сминая низ рубашки. Сильные пальцы впивались в обнаженную кожу, даря болезненное наслаждение, заставляя ощущать себя по-настоящему живой. Тяжелое дыхание парня опаляло мои губы, шею, плечи, везде где он касался меня, я была готова вспыхнуть, словно свеча.

    Мозолистые, шершавые пальцы, казалось, способны оставить раны на моей спине, но мне было плевать. Эта грубость, эта животная сила наполняли меня, передаваясь через поцелуй, и я не хотела это останавливать.

   С моих губ сорвался пошлый стон, а за ним последовал собственнический рык оборотня, прокатившийся волной жара и дрожи по моему горлу вниз и до самого лона. Я ощутила первобытное желание, сдавившее низ живота. С трудом сжав ноги, вновь застонала, стоило Доминику укусить меня за нижнюю губу и потянуть. Глаза предательски закрылись от полученного удовольствия, сжавшего меня и выбившего весь воздух из легких.

   Не знаю, сколько времени меня так талантливо выводили из равновесия, уничтожая любое желание дать пощечину или двинуть коленом промеж ног, однако, когда Доминик оторвался от меня, то дышала я тяжело и прерывисто, а сердце мое билось, как после бега от зомби.

   Я, плохо соображая, облизнулась, перекатывая на языке терпкий, мускусный вкус оборотня. Взглянув на Доминика потерянным, расфокусированным зрением, увидела, как за моими действиями жадно проследили. В золотом мареве глаз оборотня было столько желания и голода, что меня непроизвольно тряхнуло от макушки до самых пят.

   – Я тебе определенно нравлюсь, Ивэнджелин», – сказал кровник слишком самодовольно на мой вкус. Его тон граничил с заметным высокомерием.

   Наклонившись, Доминик оставил быстрый, даже несколько целомудренный поцелуй на моих распухших, чувствительных губах, словно ему было мало произошедшего.

   Сознание начало медленно возвращаться и ясность произошедшего грозила обухом ударить по голове.

   – А ты мне очень нравишься, сладкая фея, – второй поцелуй и красный портал открылся, унося оборотня как раз в тот момент, когда в спальню ворвалась бешеная и откровенно злая Хел.

   – ИВКА! – воскликнула подруга, сжимая меня в своих объятиях. – Я думала, тебя орки сожрали или приведения по запчастям растаскали! Я так переживала, что придется с Гергой дружить теперь, что аж чуть не свихнулась. Слава всем Богам, что ты жива и здорова! – столько радости было в голосе и глазах подруги, что я невольно улыбнулась. – Слушай, а ты чего такая красная-то? Испугалась?

   Я же просто стояла и пыталась выкинуть из памяти сумасшедший поцелуй, которым меня наградил Доминик. Губы до сих пор горели, как в лихорадке. И сердце… предательски быстро билось, будто стремилось последовать за волком.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

–… поэтому, чтобы получить правдивые данные, чаще всего следователи используют постоянных или наемных некромантов в полицейских департаментах, – пытался донести до нас знания голос профессора Айзрена.

   Он преподавал в Академии Костлявой науку «Тело и душа», и, зная, что большая часть нашей деятельности сопряжена именно с этими двумя составляющими, то этот предмет был наиболее специализированным из всех. Тут нам не рассказывали о заклинаниях по поднятию и их усилению или о защите от нападения зомби. Нет, тут все было анатомически выверено, местами схематично, но чаще всего просто наглядно. Нам давали тело или его иллюзорный макет и на нем уже рассказывали от чего и как мог погибнуть субъект.

   – Хотите сказать, что полиция так просто согласилась работать с некромантами? – спросил с некоторой иронией Алид, посмотрев на мужчину лет тридцати на вид с нескрываемым неверием.

   Практика показывала, что некроманту проще добиться показаний от жертвы, особенно мертвой, чем тому же читающему, потому что мы могли заставить убитого или просто мертвого рассказать историю со своей непосредственной стороны. Поэтому все чаще полиция в особо жестоких или странных инцидентах приглашала на работу именно некромантов. Изначально это были единичные случаи, но теперь, спустя тридцать лет многое изменилось. В больших городах некроманты стали неотъемлемой частью полицейского департамента.

   – Не просто, а с очень явным недоверием и предрассудками. Однако никто и никогда не умолял способностей некромантов. Мы – последняя грань между жизнью и смертью, мистер Сэлевант, и прошу вас не забывать важную роль всех некромантов в нашем мире.

   – Угу, роль гоняющихся за трупами или убегающими от них мальчиков для битья, – раздраженно фыркнул Клавил.

   Я повернулась к парню и заметила, как он картинно закатил глаза, смотря на профессора.

   – Вы знали куда шли, не думаю, что сейчас стоит негодовать по этому поводу, – с толикой насмешки и издевки, сказал профессор Айзрен и я была с ним более чем солидарна.

   Все мы действительно знали, чем нам грозит получение диплома некроманта – беготня, трупы, разложившаяся плоть и оккультизм. Вот неизменные спутники жизни всех магов нашей профессии. Поэтому теперь о чем-то задумываться было уже непозволительно поздно. Изменить свою специальность никто из нас более не мог. На первых двух курсах еще можно было перевестись, но не на четвертом. Только бросить.

   Прозвучал громкий звонок, осведомляющий нас о конце занятий.

   – Напишите реферат на тему: «Некротические процессы от отравления».

   – Профессор, а от чего конкретно отравления? Яд какой – растительный, животный или алхимический? – спросила я у скуластого блондина, с выразительными серебристо-зелеными глазами, в обрамлении пушистых ресниц. Вот если подумать, и посмотреть на вещи объективно, то в этой академии было очень много красивых или хотя бы привлекательных личностей. Ректор, его зам, также профессора. На подбор, что ли?

   Мистер Айзрен тепло мне улыбнулся и постучал пальцем по ямочке на своем подбородке.

   – Хм… вас всего шестеро… Значит, по два адепта на один состав. Выберите сами, один вид – два адепта. Думаю, не подеретесь, – улыбнулся, и первым удалился из кабинета.

   – Мы-то? Подраться – возможно, главное, что не убьем, – улыбкой на улыбку ответила Хелдрана и подмигнула мне.

   Что ж, если она и будет когда-нибудь с Роттелем, то я ему ох как не завидую. Потому что подругу я хоть и люблю безумно, однако считаю, что она еще попортит нервы своему избраннику. Кем бы он ни был.

   – Это действительно очень обнадеживает, леди Бродских.

   – А то! – махнула рукой Хел и мы все вместе направились на следующее занятие.

   По расписанию у нас сегодня должны быть пять пар, и три из них уже, к счастью, благополучно завершились для нашей группы.

   После того злосчастного поцелуя, которым меня ввел в самый настоящий ступор Доминик, прошло чуть больше суток. И все это время, я сколько ни пыталась, но никак не могла избавиться от привкуса его губ и ощущения, как его сильные, горячие руки касаются моей талии, оплетая, не хуже живых лоз из джунглей амазонок.

   Я уже четыре раза с того вечера приняла душ, скребла щеткой и даже ногтями, но тепло прикосновений будто бы отпечаталось на моей коже, врезалось в память, сплетаясь с аурой и будто грозилось остаться навеки, как память.

   И насколько мне удалось понять Доминика, то после столь явной демонстрации своих чувств ко мне, я ожидала как минимум утреннего появления с цветами и приглашения на свидание. Я даже придумала, как буду ему отказывать с надменным выражением на лице и высокомерной улыбкой на губах. А я точно собиралась отказать! Потому что он… Потому что леди не пристало целоваться со всякими оборотнями в собственной комнате. Еще и полуголыми оборотнями!

   Да меня бы дома, узнав о подобном, точно бы за уши оттаскали, а бабушка еще и заставила кросс пробежать и могилы в похоронном бюро дяди раскапывать для новеньких. А что дед со мной бы сделал… Мама…. Хотя нет, в этом случае любимую матушку лучше не вспоминать, потому что… Потому что она ведьма!

   – Ив, ты вообще с нами? – встревоженно и немного обиженно спросила Хел, когда мы шли по коридору на практику по некромантии. Сегодня она проходила на кладбище, в одном из склепов позади академии.

   В общем, кладбища имели любые образовательные учреждения нашего мира, потому что в некоторых случаях люди жертвовали свои тела некромантам или другим магам. Алхимики и читающие, конечно, тоже временами интересовались мертвецами, но они в большинстве случаев даже не знали, что с ними делать.

   – С вами, с вами. А что вы хотели?

   – Вообще-то я говорила Алиду, что не стоит флиртовать с той эльфийкой, если ему его органы дороги.

   – Между прочим, ты запала на нашего директора, что еще опаснее. Он некромант, – парировал Алид, насупившись и посмотрев на подругу с раздражением и злобой.

   – Ага, вот только мой Дархус настоящая душка, когда делает вскрытие. Его сильные руки и пальцы действует так плавно и четко… Я знаю, что когда он сосредотачивается на какой-то проблеме, то у него на лбу появляется небольшая морщинка, а еще он так забавно кончик языка высовывает… А его губы… – мечтательно рассказывала она некоторые не особо необходимые мелочи о нашем директоре, слушать которые, мы с Алидом были не намерены.

   – Все, стоп! Еще немного и меня стошнит, – выставил руку перед собой Алид, заставляя подругу умолкнуть. Она не сама сдалась, просто ей рот ладонью закрыли.

   – То-то же, – довольно оскалилась Хел.

   Подходя ближе к нужному кладбищу – просто у величественной академии их было целых два. Видимо, они своих адептов и преподавателей убивали не просто случайно, а просто регулярно-таки. Может на какой-нибудь праздник? День Смерти или день святого Любвина? А что?

   «Вот тебе сердце и почки моей плененной души».

   Я не удивлюсь.

   Вот только меньше всего я ожидала, что помимо нас – некромантов, – на кладбище будут еще и другие адепты. А если быть точнее, то эту величественную спину и золотисто-каштановые волосы я уже из сотни узнаю.

   – Доминик? – удивление в моем голосе непроизвольно вырывалось сродни выдоху.

   Парень, услышав мое восклицание развернулся, и я просто замерла. Я заметила, что его волосы были собраны в хвостик еще со спины, но вот смотря на это спереди… Четко очерченные скулы стали более очерчены, подбородок казался высечен из бронзового гранита, а глаза… Эти глаза могли свести с ума не одну девушку, и уверена, что свели целую сотню, а то и тысячу, потому что сила и власть, что светились в изумрудных очах, уничтожали любые преграды.

   Я нервно сглотнула.

   – Моя сладкая фея, – широко улыбнулся Доминик и немедленно направился в нашу с Хел и Алидом сторону.

   Его шаги были широкими и размашистыми, но при этом не лишены грации и животной, пугающей силы. Отточенные движения, подчеркнутые черной, явно тренировочной формой, от которой некоторые кровницы капали не то, чтобы слюной, а чем-то явно иным, пожирая глазами мускулистую спину волка.

   Да, помимо нас присутствовали еще и кровники-выпускники. Все семь. И среди них были три девушки.

   И то, как они дернулись, стоило Доминику ко мне обратиться, пусть и несильно, но приятно коснулось моей гордости. Или скорее гордыни.

   – Ты прекрасно выглядишь, – очаровательно улыбнулся волк, отчего на его правой щеке появилась притягательная ямочка. – Собственно, как и всегда.

   – Что на практике некромантов делают кровники? – прямо спросила у Доминика, проигнорировав его комплимент и то, как его взгляд жаром прошелся от моего лица, задерживаясь на губах и двинулся дальше, очерчивая грудь и… – Мои глаза находятся выше, Доминик и ответь на вопрос, – я демонстративно скрестила руки на груди и нахмурилась.

   Максиус лишь хмыкнул своим мыслям и зеркально повторил мою позу. Ткань его рубашки натянулась на плечах, очерчивая их сильнее. Хел рядом со мной как-то страдальчески застонала.

   Неисправимая извращенка.

   – А ты красавчик, тебе это известно, да? – сказала со знанием дела подруга. – Точно знаешь, иначе бы не делал так, – она окинула парня тяжелым, изучающим взглядом и подмигнула ему.

   Предательница!

   – Как не делал? – и взгляд такой невинный, что рядом с ним любая монашка бы искусительницей выглядела. – Вот так? – он пожал плечами, и мышцы на его груди и руках ярко очертились, заставляя меня болезненно сглотнуть, – или так? – он улыбнулся и снова эти ямочки, от которых расплавилось бы даже самое черствое сердце, но мое лишь сбилось с ритма. На секунду! Лишь на один удар!

   – Так, адепты, собрались в кружок и навострили ушки! – громко крикнул наш преподаватель по некромантии и от его появления я даже немного выпала в осадок.

   Потому что он был демоном. Таким, что с вьющимися рожками с мою ладонь каждый рог, чуть красноватой кожей, черными глазами без белков и когтями, размером с мой мизинец.

   Позвать маму захотелось с невероятной силой, особенно, когда демон продолжил:

   – Итак, мои самоубийцы недоученные, начнем с разделения на пары. Один кровник – один некромант, – а потом задумчиво нас пересчитал, с чувством ругнулся на каком-то неизвестном диалекте, памятуя не только забытых Богов, но и нынешних, – так, все как я и сказал, только одна пара у нас будет тройкой. И будет она… Так, дочка Северена, – кажется он меня за квалифицированного некроманта считать не собирался. – Малида и… – он поискал глазами смертника на роль второго кровника к нам, а я задержала дыхание и молилась, чтобы это был не Доминик. – Грей и Малида, – назвал он еще два имени, и я даже заметно выдохнула.

   Подобное действо не укрылось от любопытного и внимательного взора Доминика. Парень на мою радость поджал губы, как-то негодующе уставился на меня и нахмурился, отчего мне даже стало слишком радостно.

   С ним я точно нормально работать не смогу, а судя по тому, как напрягся Грей, то он не сможет работать со мной.

   Класс.

   Первая практика с новым профессором, который меня ни во что не ставит и, здравствуйте. Малида на меня как вампир на серебро смотрит, явно представляя самый жестокий способ моего убийства, Грей пялится на рассерженного Доминика, молясь и трясясь, а я… кажется, влипла в неприятности.

   – Ваше задание – найти, поймать и упокоить нежить. У нас три вида умертвий разбежались по лесу. У вас три часа на задание. Кто не справится, будет отрабатывать в крематории. Рассосались, будущие трупы и кровавые жертвы! – рявкнул демон, и мы разбежались, кто куда.

***

Мы втроем замерли на опушке леса и осмотрелись.

   Зачем вот мне два кровника, еще и таких никудышных?

   Один озирается по сторонам, аки дева на заклание дракону, а вторая только и делает, что пялится на меня недовольно. Такое ощущение, что она меня закопать хочет и выбирает лучшее место для захоронения. Умею я заводить друзей, талант просто.

   – Предлагаю такую схему. Вы очерчиваете круг сковывания, вдвоем справитесь минут за десять, а я отпускаю силовой поиск, чтобы отыскать ближайшие умертвия.

   – А чего это ты командуешь? – насупилась Малида. Ее красивые, синие глазки почему-то светились в темноте, и я чертыхнулась. Ведьма. Еще лучше! Жнец. – Мы с Греем старше и опытнее тебя в разы.

   Ой сколько высокомерия, что даже профессор Эмерлони завистливо куксится в сторонке.

   – Отлично, – я сложила руки на груди и надменным взглядом уставилась на эту парочку. Кровники… ну-ну… Дистрофики и то больше пользы принесут. Их хотя бы можно было в жертву принести. – Предлагай свой план, Малида, – дала добро девушке, – только не забывай, что тут по лесу шатаются умертвия – кровожадные и голодные. И их целых три вида!

   – И что? Какая разница один вид или три? – недоуменно нахмурилась девушка, а я округлила глаза, не веря в то, что услышала.

   Какая разница?

   Какая разница?!

   Боги, да вы просто издеваетесь надо мной!

   – Разница в том, Малида, что один вид группируется, не зависимо от возраста и расстояния. Они притягиваются друг к другу и их ловить и усмирять можно сразу толпой и одним заклинанием. А разные умертвия ненавидят друг друга. Они соревнуются на интуитивном уровне, и будут рвать нас, как звери, лишь бы мы не достались другим. К тому же группы разных умертвий не поддаются контролю.

   Мы уже сталкивались с подобным заданием в своей школе. Но тогда максимальное количество разных видов все практики не превышало двух ипостасей.

   – И как ты их искать тогда будешь? – теперь спросил уже Грей. Его черные, курчавые волосы были коротко стрижены и поэтому небольшие завитушки обрамляли голову, аки темное сияние. Чуть раскосые глаза парня выдавали его принадлежность к василискам, но судя по тому, что зрачок у него был круглый, а кожа не зеленоватая, то он явно даже не на четверть их братии.

   Помесь кентавра с единорогом, блин.

   – «Кровавый зов». Заодно поймем, какие виды тут бегают по лесу. Будет еще легче задействовать ваши способности кровников, – улыбнулась я обворожительно и чуть кровожадно.

   – Не знал, что некроманты такие любители командовать, – голос Грея прошелестел едва слышимой значимостью. Однако, я не обратила на эту фразу никакого внимания.

   Если ему что-то не нравится, то это исключительно его проблемы, а не мои.

   Я не собираюсь проигрывать в этом своеобразном соревновании, только из-за того, что мои напарники разгильдяи и необразованные бездари. Я и сама прекрасно справлюсь. В школе у нас не было кровников в помощь и ничего, спокойно все умертвия отлавливали уже множество раз, и никто даже не помер. Царапины и переломы не в счет. Это уже входит в стандартный набор при поступлении.

   – Чертите круг, раз все равно ничем не заняты. Меня не отвлекать, в случае появления цели – не кричать и руками не махать. Оживленные реагируют на движения, и делают они это весьма одинаково – жрут и рвут.

   – Какое веское замечание, – оскорбленно фыркнула Малида, откидывая за спину свои золотистые, длинные волосы. Вот если она их не соберет хотя бы в хвостик, то ее же первую за эти волосы и оттаскают. Не я. Умертвия. – Мы не идиоты, – заявила она с гордостью.

   – Слов мало, чтобы меня убедить. Черти круг, Малида, чтобы я поверила в ваш профессионализм.

   И не обращая внимания на присутствующих бездарей, приступила к своей части работы. Где-то в метрах пятистах вспыхнуло серебристое сияние, и до моих ушей донесся радостный рык Клавила: «Один есть!».

   Блин, еще Клавилу я не проигрывала!

   Сцепив зубы вместе, прижала ладони друг к другу и начала читать заклинание:

   – Гелтор шахри соотран, – яркая сила серебра клокотала внутри и вокруг меня, освещая небольшое кусочек земли, – шахри уольтран дэхс сал, – и магия вырвалась, уносясь невидимой волной повсюду. С усилением заклинание срабатывало примерно на расстоянии километра. Кладбище от силы было метров восемьсот, вместе с лесом, так что по локации все было просто идеально.

   И на меня обрушились образы… Три вида умертвий. Ага… обычные зомби в количестве пяти штук, драугры целых трое и лич… Один, правда, к счастью, но тоже пакость еще та.

   С зомби справиться было несложно, все-таки не первый год на некроманта учусь, драугры, конечно, посложнее на уровень будут, но эти недовампиры тоже весьма обычны для нашей местности, а вот лич… Вот за его поимку я и возьмусь. Пусть Клавил радуется простым победам с умертвиями, а я лучше замахнусь на высший уровень.

   Лич – это, если кто-то не знает, но таких наверняка мало, маги-некроманты, добровольно ставшие нежитью, либо погибшие при нападении своих же поднятых. В общем, если говорить кратко, то лич – это наш же бывший коллега, только менее удачливый. И вот с ними всегда были свои проблемы. Восставали они с трудом, а упокаивались вообще только раза с третьего, потому что мало того, что сохраняли разум, пусть и частично, так некоторые особо упертые еще и магией обладали.

   Рядом с нами, практически через двадцать метров снова вспыхнула магия, и теперь радостно уже восхищался Алид.

   – Пора начинать, если не хотим отрабатывать в крематории, – вздрогнула Малида и я невольно оскалилась.

   Ничего, милая, меня туда тоже не тянет.

   Лич почувствовал мою силу, и когда я, достав миниатюрный ножик из левого кармана брюк, резанула по своей ладони, оскалился в предвкушении.

   – Мы ловим лича, дама и господин. Поэтому напрягли свои извилины и сдерживаем круг до последней капли магии.

   – ЛИЧА?! – испуганно взвизгнула Малида и посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

   Да, многие некроманты ненормальны в своем стремлении отличиться и доказать свою силу. Я была одной из таких вот самоубийц, потому что с детства росла в атмосфере лидерства и соревнований. У меня даже дед до сих пор на встречи выпускников ходил и кладбища упокаивал время от времени. Чисто чтобы сноровку не потерять, ну и перед друзьями покрасоваться.

   – Не отвлекаемся, все внимание на круг.

   – А ты чего удумала? – спросил Грей, его лицо был бледным и напряженным.

   – Наживкой буду. Личи отлично клюют именно на самоуверенных некромантов с ранами. Нас так жрать удобнее, и кровь быстрее вытекает для подпитки.

   – Сумасшедшая некромантка, – выдохнула пораженно Малида. – Просто ненормальная девка.

   – Ну, не надо столько комплиментов, Малида, смотри, еще понравишься мне, дружить захочу, – широко улыбнулась я и послала личу образ своей окровавленной руки, приманивая к себе.

   Поймаем его, и можно будет считать, что задание выполнено. И никакой отработки в крематории. Нет, я ничего против физического труда не имею, но быть первой у меня в крови, если можно так считать.

   Лич был мужчиной. Длинные волосы, белые, с серыми прядями вокруг лица, красные глаза и клыки такие, что любой вампир и даже драуг позавидует и какие-то лохмотья вместо нормального принятого среди трупов балахона. Что ж, хоронили его явно в спешке.

   – Иди к мамочке, – улыбнулась я и ощутила, как кровь начала стекать по моим пальцам, капая на землю и усиливая защитный контур круга. Осталось только его сюда заманить и толкнуть в работу кровников. И дело сделано. Упокоить его будет, разумеется, непросто, но зато как же будет приятно посмотреть в глаза этого демона и увидеть, как образ дочери Северена рассыплется, образуя уже уважение на моих способностях.

   Я чувствовала движение лича. Его нестерпимую жажду моей крови, стремление высосать до капли, чтобы хоть на какой-то краткий отрезок времени почувствовать себя живым и настоящим. Его движения в моей голове были порывистыми и смазанными, его явно перед заданием уже чуть подпитали каким-нибудь голубем. Ну ничего, кровь человека явно повкуснее будет. Я, конечно, не пробовала, но думаю, что животные не так вкусны. В них не было силы.

   – Мама… – сдавленно пропищала Малида и я поняла, что лич прибежал-таки.

   – Ивка, прекрати всех уже к себе приманивать! – крикнул взбешенный Клавил, когда понял, что я подозвала лучшую добычу.

   – Надо было лучше учиться, Клавил! – крикнула в ответ и устремила свой взгляд на лича.

   Да уж, древний, злобный и голодный.

   Самый сок!

   – Иди ко мне, сладкий, – хмыкнула я, раскинув руки в ожидании столкновения. Моя кровь будет его изводить, лишая воли и гордости. Все, что его сейчас будет интересовать лишь еда, которой могу стать именно я.

   Малида шумно сглотнула, Грей застыл статуей самому себе.

   – Никому не двигаться, и не отвлекать нас, – приказала кровникам, делая шаг и провоцируя мужика на атаку. Всего три шага отделяли лича от попадания в ловушку круга и моей победы. Ладно, нашей победы.

   Шаг – осторожный и едва контролируемый.

   Шаг – и я уже в предвкушении представляю, как покажу упокоенного демону и утру нос всем присутствующим.

   Почти шаг и… Малида с визгом драпает в сторону кладбища и нашего преподавателя, а лич, заметив стремительное движение, забывает про мою кровь и устремляет взор на спину девушку.

   – Малида, нет! – закричала я, пытаясь схватить ведьму за руку и остановить, но она с такой силой толкнула меня, что в итоге я упала на колени и разодрала еще и вторую руку.

   Лич рыча и облизываясь, устремился за Малидой, и я поняла одно – если его сейчас не остановить, то девчонке не выжить. Она кровник и не сможет совладать с бешеной энергией мертвого некроманта. Да он ее порвет, как дракон девственницу!

   Дура!

   И я и она!

   Но больше она, конечно.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Кажется, мы влипли, – сделал весьма верный, но жутко неоригинальный вывод Грей. Но удостоившись моего напряженного, гневного взгляда, парень резко замолчал и начал ковырять носком своего туфля землю.

   – Если она выживет, то я ее придушу, – крикнула в сердцах я, срываясь на бег, одновременно с этим плетя заклинание удерживания, а заодно и перекрытия магических потоков. Смогу отрезать личу силу, глядишь, он хоть немного очухается и в итоге не разорвет эту убегающую и верещащую, аки курица на убое идиотку.

   Нет, слушайте, как она смогла вообще доучиться до выпускного года, если на практике не умела вести себя в неординарной ситуации? А у некромантов это нормальное явление – столкнуться с личем или другой жуткой жутью. Если бы мы бегали от любой твари, которая нас сожрать пыталась, то уже четыре раза мир обежали.

   – ПРОФЕССОР! – истошно верещала Малида, драпая так, что любые атлеты ей бы позавидовали. – СПАСИТЕ!!! – кричала она с таким визгом, что у меня уже уши в трубочку свернулись.

   – Что у вас тут происходит? – удивление в голосе Хел придало мне немного уверенности.

   – Лич хочет сожрать адептку.

   – Она от него ноги сделала, что ли? – сразу догадалась о распространенной ошибке всех дилетантов. И когда я кивнула, продолжая плести магию, то Хел фыркнула: – Вот точно дура.

   Проносясь мимо высоких деревьев, небольших кустиков и средней высоты мягкой, зеленой травы, я чувствовала, что магия лича начала расти, как на дрожжах, поэтому ругнулась уже вслух: «Твою гнойную!», ударяя волной серебристого пламени по спине лича.

   Он взвыл, разворачиваясь в мою сторону и скалясь, словно дикий зверь. Правда, его принудительно подняли из могилы, еще и кормили плохо, так что да, в некотором роде он и есть зверь.

    – Да, сладкий, иди ко мне, – улыбнулась я и сжала кулаки. Расставив ноги на ширине плеч, заставила свои колени не так сильно дрожать. Будь ты хоть трижды из семьи некромантов и, имей какую угодно силу, но вот так столкнуться лицом к морде с чудовищем – это страшно. И нервно. И после этого ректор мне проставит бутылку, а еще Малида будет по гроб жизни должна, что у нее вообще жизнь осталась.

   – Р-р-р-р! – очень содержательно оскалился на меня лич, пугая своим безумным взглядом и жаром, что расходился от его тела, достигая меня даже с расстояния десяти метров. Значит, мужик был достаточно силен, чтобы в случае чего еще и пришлых зомби себе подчинить при желании. И это было очень плохо.

   Какой идиот вообще решил лича оживить?!

   Ах да! Демон-профессор.

   Придушила бы.

   – У меня кровь вкусная, питательная, иди сюда, – я выставила руку перед собой так, что алые капли сорвались с моих пальцев и упали на землю. Лич проследил за тоненькой струйкой крови, и жадно облизнулся. У него изо рта начала капать слюна. Его глаза светились в полутьме, пугая до чертиков. – Некромантка в пятом поколении, я еще и живительная, – и снова я потрясла рукой, заставляя лича свихнуться окончательно.

   С громким «Ррр» он кинулся в мою сторону, зверея так, что мозги у него отключились совершенно, ведь этот дурак забыл об одной маленькой детали.

   Я, чтоб вам всем икалось, некромантка! И довольно хорошая! Талантливая, поэтому, когда лич ринулся ко мне, позабыв обо всех предостережениях, то врезался прямо своей мордой в зачарованную, невидимую стену моей силы, которая вспыхнула серебристыми переливами и обхватила поднятого.

   Лич влип по полной, и у него уже не было шанса выбраться из вязкой клетки, которую придумал еще мой дед шестьдесят лет назад.

   Он рычал, трепыхался, вырывался, скалясь на меня своими острыми клыками, но ничего не выходило.

   – Кагир шолтр прогв итпро енгво, – начала читать заклинание упокоения именно лича, потому что его отправить в могилу было намного сложнее, чем обычного зомбика. Тем было достаточно привязку разрушить и все, они улепетывали в свои гробы и укладывались баиньки. А тут схема перелива сил нужна четкая, слова заклинания, еще и жертва кровавая. И вот чудо! У меня как раз рука была разрезана. – Гольш прогел попргш, – махнула я рукой, окропляя траву, и кровь начала шипеть, разъедая землю, – Кар нарир тросльль, – завершила ритуал, и тело лича вспыхнуло серебристым светом, а после он просто испарился, рассыпаясь прахом возле моих ног.

   После эта кучка пепла ожила и медленно начала перекатываться по земле, отправляясь в свою могилу.

   Мои ноги ослабли, и жуткая усталость накатила на все тело. Я рухнула на колени, больно ударяясь, но, не обращая на это внимания. Плевать. На все и на всех. Руки предательски дрожали, в голове словно стучал церковный набат, а перед глазами плясали разноцветные такие, радужные и радостные мушки, от которых меня уже через две секунды начало подташнивать.

   Обильная потеря крови, плюс физическая и магическая нагрузка. Удивительно, что я еще не отрубилась и не рухнула девой без сознания, аки Малида. Переведя взгляд на кровницу, с отвращением фыркнула. Девчонка валялась без чувств на траве, оцепенев от пережитого стресса и сжавшись в маленький комок.

   Слабачка.

   Она бы и недели в Школе Праха не протянула.

   Наш директор быстро бы из нее всю ванильность выбил.

   И вот что удивительно… когда перед глазами прыгали разноцветные точки, а в теле слабость и легкое покалывание, то жизнь становится какой-то простой и приятной.

   – Интересное ощущение… – выдохнула я пораженно.

   Рану я не перевязала, а сама она затягиваться что-то не хотела. Зараза вредная. Неприятная рана, не заживает и кровь из нее вытекает так сильно. Обильно. Алые ручейки стекали вниз, впитываясь в землю и заставляя ту покраснеть. И явно не от смущения.

   Сильный порыв ветра, от которого меня качнуло в сторону. Позади слышалось множество криков и недовольных отчитываний. Ух ты, наверное, демон рассвирепел. А так ему и нужно. Я еще и жалобу на него напишу. Прямо в комитет.

   Незнакомые руки опустились мне на плечи, поддерживая и не давая упасть на землю окончательно.

   – Некромантка, ты себя в могилу сведешь, – недовольный, наставнический голос от Ямина, который прилетел ко мне из самой академии. Его волосы были в легком беспорядке, а форма адепта смотрелась даже очень интересно на этом худом теле.

   – А ты как здесь оказался? – спросила сонно, смотря в эти удивительные глаза грозового неба. Только в приступе жажды или сильных эмоций у вампиров глаза наливались краснотой, заставляя всех испуганно биться в истерике.

   – Почувствовал твою боль. Мы связаны, если ты забыла, – его губы растянулись в снисходительной улыбке, а его длинные, холодные пальцы осторожно прикоснулись к моему лбу. – Что случилось, некромантка?

   – Лич со мной случился, – буркнула я недовольно и расстроено, закрывая глаза от наслаждения. Просто у вампиров есть особенность – они умеют лечить, а еще у Ямина были руки холодные, а у меня жар начался. – И дура кровница, что в кустах валяется.

   Ямин обернулся, и слабая улыбка растянула тонкие губы.

   – Да, я заметил. Ты воняешь кровью и слабостью. Помощь нужна?

   – Нет, сама справлюсь, – недовольно скривилась я, но только мысленно решила встать, и пошевелила ногой, как слабость пронзила все тело, а глаза мгновенно закрылись. В голове, будто взорвался алхимический состав, и я резко выдохнула. – Не справлюсь. Помоги, – попросила вампира.

   Ямин легко и осторожно помог мне встать, но я даже вертикальное положение приняла лишь с опорой на кровососа, поэтому стоило ему меня отпустить, как колени снова подогнулись, и он едва успел поймать меня почти уже на земле. Подняв меня на руки, поудобнее устроил и вот именно в этот момент, когда я была зеленой от слабости и тошноты, лич уползал в дальний угол кладбища, а Малида валялась в обмороке, на нашу полянку заявились остальные адепты и профессор.

   Ух ты, умею я произвести впечатление на окружающих. Мне подобное происшествие никогда не забудут, особенно демон-профессор, который, на минуточку, даже не представился.

   Какой невоспитанный мужчина. Роттеля на него нет.

   Сначала все замерли, пораженно уставившись на эту странную картинку. И первой голос обрела Хел, что было весьма предсказуемо:

   – Слушай, Зрил, у тебя конкуренты плодятся, как личинки на трупе, – хмыкнула подруга, а мне от образа ползающих личинок стало лишь хуже. Тошнота подкатила горечью к горлу, и я с трудом ее проглотила. Потом точно стошнит. Но не сейчас, не в окружении некромантов и кровников, а особенно, когда рядом были вампир и демон. Не хочу так позориться на потеху окружающим.

   – Умолкни, Хел, достала, – раздраженно рявкнул на девушку Зрил и заполучил подзатыльник от Алида.

   А нечего девушку обижать и грубо с ней разговаривать. Это ему повезло, что Хел не успела до парня добраться. Одним подзатыльником дело не ограничилось. Она бы его на тряпки порвала.

   – Вампир-р-р-р, – рычащий голос Доминика, мне кажется, я теперь узнаю из тысячи. Просто он так рычал и зверел, выпуская свою животную ауру, что мне даже стало несколько неловко от тесного контакта с Ямином.

   Мало ли кто и что подумает?

   А у меня репутация, родители зверские, и дед с бабушкой потенциальному жениху все выдающиеся части тела оторвут.

   Я вообще леди… Хотя, какая вообще разница, что подумает Доминик? Он мне не жених и тем более, он мне даже не друг. А один поцелуй ничего не значит, может он всех так приветствует в академии, чтобы учиться было проще.

   Кто знает?

   – Волк, – с улыбкой отозвался Ямин, и поудобнее меня перебросил на своих руках. Несильно, осторожненько так, что я себя эдакой хрупкой статуей ощутила. Необычное чувство, если честно, даже приятное в какой-то извращенной манере. – Где шляешься, пока девчонку обижают?!

   – Я сама порезалась, – честно призналась, заслужив два недоуменных взгляда от оборотня и от вампира. – Нужно было лича отвлечь, а потом Малида деру дала, и он за ней кинулся, поэтому пришлось выпустить силу и сильнее пораниться, – поникшим голосом призналась я и тяжело вздохнула.

   – Некромантка, ты же в курсе, что у нас с тобой несколько общие обстоятельства сейчас? Поэтому не помирай раньше времени, а то я тоже ноги протяну.

   – Ты такой заботливый, Ямин, что аж тошно, – фыркнула я, сложив руки на груди. – И поставь меня на землю. А то еще кинешься, как в прошлый раз, а у меня шея только болеть перестала.

   Ямин не обиделся, закатил глаза, но отпускать не стал, лишь крепче прижал и выдохнул в лицо:

   – Не пущу, а то и шага не сделаешь и помрешь.

   Пока мы с вампиром играли в гляделки и разговорчики, то к нам подошел невозмутимый (с виду) Доминик. Он остановился в шаге от нас с Ямином, и посмотрел на моего связанного, как на врага народа или волк-оборотень на кошку-оборотня. Того и гляди кинется и порвет на лоскутки.

   – Я сам ее донесу, а ты можешь вернуться в академию, – приказной тон, от которого все внутри меня взбунтовалось и, судя по тому, как напрягся Ямин, то он тоже не пришел в восторг от речи Доминика.

   Ну, хоть что-то у нас с ним было общее – мы ненавидели приказы.

   – А ты мне не указ, блохастый. Я с ней связан, мне и таскать этот груз.

   – Эй! – оскорбилась я. – Я вешу всего сорок шесть килограмм!

   – Тем более.

   – Отдай, кровосос, по-хорошему прошу, – рыкнул откровенно взбешенный Доминик и сделал еще один почти шаг, так что теперь я была зажата между двумя парнями. И оба были горячими и приятно пахли, а еще меня, кажется, откат начал накрывать, потому что в глазах потемнело на мгновение.

   – А ты мне не указывай…

   – Индюки недобитые! – рявкнул демон, и я аж вся взбодрилась и сознание терять перестала. Еще бы кто-нибудь мне рану перевязал, а то кажись, еще немного и мне переливание придется делать. – Райт, тоже хороша, – рыкнул не хуже оборотня и у меня по спине аж мурашки туда-сюда пробежали.

   Жуткий тип.

   – Тащите ее в лазарет, пока она в сознании. Малида, – еще один крик и даже эта обморочная как-то неожиданно в сознание пришла. – Неделю будешь у меня на полигоне бегать! От лича какого-то убежать не смогла, мышь дохлая! Райт высший балл, черт тебя упокой, – а потом он повернулся к остальным и выдал: – Чего встали?! Марш на следующее занятие, и чтобы прибрали тут живо! – и просто испарился в синем портале, словно его тут и не было никогда.

   – Он страшный такой, – призналась я тихо-тихо. На губах Доминика появилась едва заметная улыбка, и он такой красивый сейчас был, что мое переполненное тревогами сердце предательски сбилось с ровного ритма и забилось быстрее. – А ты красивый, – призналась я истощенная и слабая.

   – Повторишь мне это после исцеления, фея, – очаровательно улыбнулся Доминик, и его пальцы нежно убрали белоснежную прядь мне за ухо. Я почувствовала, как он ласково провел большим пальцем по моей холодной щеке, и мне стоило больших усилий не растаять от этого прикосновения. – И еще… у нас сегодня свидание, красавица. А ты… отдай девочку, – и, не спрашивая Ямина, он просто вырвал меня из рук вампира, который пребывал просто в шоке и откровенно пялился на Доминика. Я тоже пялилась, но состояние у меня было такое легкое, что мне было на все плевать.

***

– Боги, заткнитесь, пожалуйста, – требовательно простонала я, хватаясь за голову и нехотя открывая глаза, и резко их закрывая. Мне в лицо, будто пульсар запустили, все горело и слезилось. Зрение затуманилось и было практически ничего не разобрать перед собой. Накрыв глаза ладонью, я смежила веки, приходя в себя.

   – Проснулась, наконец-то, – довольный, хмыкающий голос откуда-то справа, и я резко повернула голову, застонав от негодования.

   – Доминик, – пробурчала я.

   И воспоминания о почти бессознательном состоянии обрушились на меня, заставляя предательски покраснеть. Боги! Что я говорила?! Красивый?.. Вашу ведовскую! Что я несла?!

   Как-то неудобно получилось. А еще… он пригласил меня на свидание, сегодня?

   Да нет, быть не может. Он же не самоубийца, право слово.

   – Как ты себя чувствуешь? – рядом раздался заботливый, тихий голос и на мой лоб опустилась прохладная, чуть шершавая и мозолистая ладонь. Осторожно убрав мешающие пряди, Доминик мягко провел пальцами по моей коже, и убрал мою ладонь с лица, аккуратно провел по пересохшим губам, заставляя нервно облизнуться и случайно коснуться влажным языком большого, чуть солоноватого пальца оборотня. Послышался сдавленный рык сбоку. Нервно сглотнув, я дернулась и вновь покраснела, как девственница в первую брачную ночь. Перед глазами вспыхнуло воспоминание того самого пылкого и горячего во всех смыслах поцелуя. Захотелось провалиться сквозь землю, или хотя бы под кровать.

   Я тут же замерла, и резко открыла глаза, в ужасе и смятении смотря в блестящий, искрящийся страстью взгляд оборотня. Его золотые глаза пылали жаром и жаждой, от которой по моему телу пробежала волна желания, стиснувшая грудь сладкой истомой.

   Мамочки! Да что со мной творил этот оборотень?

   – Извини, это было неуместно, – пробурчала я неуверенно и скованно, поспешно поджимая губы. Щеки жег алый румянец, а в горле неприятно скребло и жгло.

   – Ивэнджелин, поверь, все, что ты делаешь более чем уместно, – рокочущий, чуть рычащий голос Доминика забрался мне прямо под кожу, заставляя нервно вздрогнуть и облизнуться. На губах все еще сохранился этот чуть терпкий, горячий и солоноватый привкус кожи Максиуса. – Как ты себя чувствуешь? – и больше не было похоти или вожделения, а лишь неприкрытая, острая забота в зеленых, переливающихся изумрудами глазах.

   У меня так неуместно перехватило дыхание. Он был так красив, что мое сердце не могло этого выдержать. В свете яркого солнца его волосы пылали золотыми и каштановыми переливами, тени играли на высоких скулах и ассиметричных губах, отчего стало действительно больно где-то в глубине души.

   Доминик нежно взял меня за руку, касаясь едва заметно, но от этого простого прикосновения мое тело наполнилось предательским удовольствием. И это не укрылось от внимательного взгляда оборотня.

   Волк, шахтес!

   – Нормально, только в горле немного пересохло, – тихо ответила я, пытаясь вырвать свою конечность из стальной, но мягкой хватки оборотня. Что ж, чего у него не отнять, так это умения держать и заботиться.

   Доминик свободной рукой подал мне стакан с холодной водой, и я жадно присосалась к краю, выпивая священную и целебную жидкость. По телу пронеслась волна спокойствия, и удовлетворения и даже показалось, что все внутри воспарило и расцвело.

   – Спасибо, – тихо поблагодарила кровника, чувствуя, как предательски