Оглавление
АННОТАЦИЯ
Время очень странная и непредсказуемая субстанция.
Могут ли соприкасаться судьбы двух людей которые принадлежат двум разным временным промежуткам? Кто знает, особенно если в судьбу вмешивается случай и Боги.
Иногда жизнь совершает кульбит и не реальное становится реальностью твоей жизни.
Ты не верил в оборотней, приведений, магию? Что же столкнись с этим и научись жить.
Мила не искала приключений. Они нашли ее сами и отпускать не собираются, но может быть это к лучшему? Ведь иногда проблемы, это путь к счастью! Даже если это счастье оборотень.
ГЛАВА 1 – Между явью и сном.
Альтернативный мир – Рассения, Малое Белоозерное княжество, август 819 года.
Князь Всеволод Рогожин задремал, его сморила усталость и тяжёлые мысли несмотря на то, что ночь ещё не успела вступить в свои законные права. Он лежал на широкой деревянной кровати. Длинные чёрные волосы мужчины разметались по подушке, веки полуприкрыты, грудь мерно вздымается, но даже сейчас на его лице можно было прочитать крайнюю степень тревоги. Между густых чёрных бровей залегла морщинка, скулы мужчины впали, от чего шрам на его правой щеке ещё больше придавал его облику некую ауру мрачности.
Сегодняшний день, как никогда выдался тяжёлым, полным забот, заставил в очередной раз понервничать. Зодчие, наконец, закончили строительство оборонительной, каменной стены вокруг замка и основного поселения. Всеволод сам лично со своим воеводой и побратимами обошёл стену, проверяя её на крепость и надёжность. Делал он это не впервые, но, как говорится, бережёного Боги берегут, тем более на ближней заставе заметили хелийских разведчиков. И это на фоне того, что пару дней назад пришлось ставить на место обнаглевших соседей – зоряков, а то они повадились набеги на дальние поселения совершать, да грабежом промышлять. Миром вопрос решить не удалось, зоряки понимали только аргументы в виде калёного железа, стрел да палицы.
Ещё князя гложет до сих пор нерешённый вопрос с гостями из иного мира. Полгода назад в темнице на её нижних подвальных уровнях спонтанно открылся портал из чужого мира, откуда веяло морозным воздухом и выедающим душу холодом, именно оттуда явились незваные гости, принеся с собой смерть и ужас.
В последнее время мысли Всеволода всё больше занимал вопрос, что не только о физической защите своего княжества, да и всей Рассении нужно думать, но и про энергетическую защиту тоже.
Тогда беда чудом стороной обошла Белоозёрное княжество.
Хорошо, что он от матери частично ведьминский дар унаследовал, несмотря на, то, что оборотнем был. Вовремя тогда угрозу учуял. Тройка его верных ведьмаков, тоже не подкачала, они сразу нашли место, где всколыхнулось пространство и преломилась грань миров. Вовремя успели, дымка пространства уже рябью пошла и из чужого мира в их мир стали проникать незваные гости.
Сначала из портала выбежала стройная молодая девушка с красными, как огонь волосами, а следом за ней выскочил мужчина с волосами цвета снега. Две противоположности. Оба гостя были сильно измотаны, в богатой украшенной драгоценными камнями одежде, но изрядно изодранной с кровавыми потёками на ней, ссадинами и порезами на теле. Стоило им переступить через грань миров, как девушка сразу лишилась чувств, осев на каменный пол подвала, а сопровождавший её мужчина не нашёл ничего лучше, как броситься в бой, игнорируя состояние своей спутницы, он не проронив ни слова напал на Всеволода и его ведьмаков. Пришлый оказался сильным боевым снежным магом, но ведь и сам князь, и его воины не из робкого десятка. Они тогда быстро скрутили снежного мага, а главное вовремя. Новые гости не заставили себя долго ждать, из морозного ужаса чужого мира к ним просочились серые тени.
Жаль Всеволод на тот момент не знал с чем имеет дело, и это стоило жизни двум воинам из первого десятка. Эти сущности всасывали в себя энергию жизни, осушая свою жертву, высушивая её дотла, но вот оборотни и ведьмаки им оказались не по зубам. Тогда они справились, смогли закрыть портал, уничтожили просочившиеся через него серые тени, но кто даст гарантию, что такой же портал не откроется в другом месте снова? Смогут ли они снова вовремя почувствовать, когда преломляется грань миров? Успеют ли отреагировать? Да и закрыть портал не означает запечатать его полностью. Сейчас там – в подвалах, по очереди сутками дежурят одарённые, вот только особо это не успокаивало. Хорошо, что на днях должен приехать мудрый ведун Мирослав из Китежграда. Именно Мирослав будет запечатывать портал, и решать окончательную судьбу пришлых магов – Архипа и Архены. Брата и сестры – столь не похожих друг на друга, как две противоположности. Если верить их словам, они убежали из умирающего мира. Тот мир был порабощён энергетическими вампирами, которых Всеволоду и его воинам посчастливилось увидеть лично. Архип подтвердил, что является снежным магом, он был нелюдим, скрытен, сам себе на уме. Простой люд стал его величать – «снежным колдуном». А вот его сестра Архена, напротив – оказалась огненной магессой. Она горела, словно огонь, была со всеми дружелюбна, мила, где бы ни появлялась, везде – словно яркий свет притягивала к себе людей. Ею любовались, её боготворили, имя девушки всегда было на слуху.
Как красивая женщина, внешне – Архена нравилась Всеволоду, трудно такой не залюбоваться, да и девушка проявляла к нему активный интерес, всё время, попадая на глаза, пыталась увлечь беседой, что явно нервировало её брата. Советники упрямо намекали князю, что давно пора жениться и подумать о собственных наследниках, но Всеволод медлил. Несмотря на то, что девушка ему нравилась, он ей не доверял. Даже не потому, что она была пришлой, нет! Тут было, что-то иное, что засело глубоко в душе не давая покоя. Оно, словно было на поверхности прямо перед глазами, но стоило подумать о девушке, сразу же ускользало из сознания. Кроме того, князь не любил огненную колдунью, возможно желал, как женщину, но не любил и не видел её в роли своей жены, и матери его детей.
Было что-то в Архене чужеродное, что не принимала его душа оборотня, да и дух его зверя – волк, недолюбливал девушку. Также девушку не принимал его родной племянник Ратомир, всячески избегая её, да и она, положа руку на сердце, недолюбливала мальца, хоть пыталась это скрыть за фальшивой улыбкой. Всеволод не раз замечал в её взгляде нехорошие огоньки пламени, готовые поглотить и сожрать всё вокруг. Негоже будущей княгине такой взгляд иметь, власть она ведь непроста – сильный духом выстоит, не сгорит в её пламени, не изменится, а слабый духом… Наоборот – его пламя поглотит, изменит до неузнаваемости, выжигая изнутри. Много бед может такой человек натворить, думая о своих личных желаниях и не ценя чужие жизни.
Когда все вокруг восхищались Археной, князь хмурился, становился мрачным. Это ошибочно выдавали за ревность, перешёптываясь по углам, и готовились к пышной свадьбе. Всеволод видел в колдунье пламя, но не то, которое согреет в лютую пору и отогреет душу, а то, на которое летели глупые светлячки, погибая в своём последнем полёте.
Что-то подсказывало князю, что не всё так просто с этим межмировым порталом, вот поэтому и выжидал, бдительно присматриваясь к гостям. Всеволод с нетерпением ждал ведуна, именно он мог всё расставить по своим местам. Ведунам ведомо то, что не видит обычный взгляд человека. И где-то на подсознательном уровне, Всеволод понимал какой вердикт вынесет Миролюб. А отсюда выплывал следующий вопрос, как к этому отнесётся простой люд, да и что, собственно, делать с колдунами?
О том, что нет у него жены и наследников, князь особо не переживал. Оборотню сложно найти пару, не каждый человек подойдёт. Не будет своих наследников, чем Ратомир не будущий князь? Малец уже сейчас показывал мудрость не по возрасту, вот только душа у него слишком светлая. Такой как он, меч в руке держать не сможет и если рядом не окажется сильных побратимов…
Постепенно сон полностью завладел сознанием князя, отгоняя от него дурные мысли, затягивая в водоворот сновидений, но от этого Всеволоду не стало легче, а, наоборот, он стал беспокойным. Князь метался по постели, по лбу стекали капельки пота, его трясло. Где-то далеко в лесу завыл его верный друг, частичка его самого, и сон в одно мгновение стал более спокойным.
Декорации изменились, и он перенёсся в странное место, в котором ранее не бывал ни во сне, ни наяву. Всеволод шёл за своим серым волком, пробираясь сквозь густые заросли незнакомого леса, тут всё было немного иначе, даже запах отличался от привычного запаха. Тропу освещала яркая полная луна, как будто их вела сама Богиня Лика. Князь потерял счёт времени, ему казалось, что они с волком идут бесконечно долго, но в какой-то момент тропа оборвалась и они вышли на широкую поляну, ночь превратилась в день. Яркое солнце осветило поляну, усеянную ромашками, ослепив на мгновение путников. Когда глаза привыкли к яркому свету, Всеволод смог увидеть, что в самом центре поляны сидела заплаканная миловидная молодая девушка со светло-русыми волосами, спускающимися на плечи, словно колосья спелой пшеницы. Её глаза, как два сапфира могли поспорить своей красотой с небом или чистыми синими водами Белого озера, если смотреть в самую его глубину при ярком солнечном дне. Всеволод почувствовал, как начал тонуть в синеве её глаз, его сердце сжалось от боли, позволив ощутить ранее неведомые ему чувства.
Девушка сидела на земле поджав ноги к груди и обхватив их руками. Она покачивалась из стороны в сторону, при этом всхлипывала, слёзы тоненьким ручейком стекали по щекам, падая капельками на ключицы. Её одежда была странной – серая рубаха из тонкой ткани, обтягивающая до неприличия её красивую упругую грудь и практически не скрывающая её от посторонних глаз. Странное подобие брюк светло- голубого цвета, которые еле доходили до середины бедра, открывая обзор на длинные, стройные ноги. Всеволод впервые видел такую одежду, он был чётко убеждён, что так женщина одеваться не должна. Внутри груди князя заворочался собственник, желающий спрятать от других эту девушку и переодеть её в более приличную одежду. Волк фыркнул, уловив настроение Всеволода, потряс мохнатой головой, сразу же побежал к незнакомке, уткнувшись мокрым носом в её колени, а она вздрогнула, поднимая свой взгляд на зверя, но не испугалась. Вытерла одной рукой со щеки слёзы, смешно шмыгнула носом и зарылась пальцами в густую серую шерсть волка, а Серый хитрец чуть ли не подвывал от радости и внимания с её стороны. Такое происходило впервые, поэтому князь сначала опешил. Его зверь ранее никогда не подпускал к себе никого так близко и уж точно не позволял себя погладить.
Немного постояв в стороне, наблюдая за девушкой и волком издали, Всеволод улыбнулся одними губами, а в его глазах зажглись лукавые огоньки. Он подошёл ближе и присел рядом с девушкой на корточки, заглянув в её глаза полные грусти и тоски.
– Почему ты плачешь? – спросил князь, убирая одной рукой непослушные пряди волос девушке за ухо, а она не отшатнулась от него, с неподдельным интересом рассматривала, а потом неуверенно улыбнулась.
– Ты ангел? – спросила незнакомка, продолжая трепать Серого волка за ухом, а Всеволод удивлённо приподнял брови, не спешил отвечать. Девушка вздохнула, потерев рукой свою щеку. – Ну да, крыльев нет, да и вид у тебя ещё тот… Вон сколько шрамов на лице, на руках, значит демон? – пробормотала она себе под нос и отвела взгляд. – Вот уж не думала, что я настолько грешна, – она вздохнула печально.
– О чём ты говоришь? – озадаченно спросил Всеволод, удобнее усаживаясь рядом с ней. – Я не знаю ни что такое ангел, ни что такое демон.
– Ну как же Ад, Рай? – бросила на него удивлённый взгляд девушка.
Всеволод только приподнял плечи и отрицательно покачал головой, давая понять, что не понимает её, он с интересом рассматривал её лицо. Красивые, тонкие черты, аккуратный нос, чёрные тонкие брови, длинные ресницы, немного пухлые щёки, на которых появлялись забавные ямочки, когда она улыбалась.
– Я не дух, я человек. Князь, – усмехнулся Всеволод. – А ты?
– Надо же, даже после смерти работа преследует, – улыбнулась девушка, облизав пересохшие губы, а взгляд Всеволода сам собой зацепился за это невинное движение. – Ну, я точно тоже человек, – потом помолчав, добавила, – или была им.
– Ты считаешь, что ты умерла? – удивился Всеволод, переведя взгляд на её глаза.
– А разве нет? – вздохнула она, гладя волка по голове, почесала его за ушами, а тот удобно уложил свою голову на её коленях, заставляя её изменить свою позу. – Машина в которой я ехала врезалась в другую и вылетела с дороги. Я помню дикую боль, а потом накатила темнота. У тебя такой забавный пёс, – ещё раз улыбнулась незнакомка, а потом кусая губы спросила. – А ты, наверное, в битве погиб?
– Я точно не погиб, точнее ещё точно жив, – усмехнулся Всеволод. – Да и ты тоже жива, а это вовсе не пёс, а волк.
– Волк? – удивлённо спросила она. Затем с опаской посмотрела на Серого прижавшего к голове уши. Волк затаился, ожидая реакции девушки, а она усмехнулась и снова погладила его. – Вот уж не думала, что когда-нибудь буду гладить волка. Если мы оба не умерли, то, где мы?
Всеволод ничего не ответил, только задумчиво обвёл взглядом поляну и высокие зелёные сосны, которые окружали её, потом посмотрел на ясное синее небо.
– Значит это сон? – продолжила развивать свою мысль девушка, усмехнувшись. – Ну да, это логично, лежу сейчас на больничной койке под капельницами, кто знает, какие мне препараты вводят, а может вообще в коме.
– Может и сон, – задумчиво произнёс Всеволод и перевёл взгляд на неё. – Я не понимаю и половины из того, что ты говоришь.
– А это не важно, – весело отмахнулась от него девушка, её настроение стремительно улучшалось. – Знаешь, во сне ведь можно все? Можно совершить любое безумство. Даже влюбиться с первого взгляда. Я так раньше никогда не делала, но побывав на краю жизни, поняла, что иногда стоит совершать безумные вещи, а то потом можно пожалеть о несовершённом. Ты мне очень нравишься князь, никогда раньше, ни во сне, ни наяву не встречала мужчину, рядом с которым было бы так спокойно и к которому так тянет.
Сказав эти слова, она сама потянулась к нему, нерешительно обвивая его плечи руками, и прикоснулась губами к его губам в неловком, немного невинном поцелуе. Всеволод замер от неожиданности, а затем у него словно сорвались все запреты, оголяя чистые инстинкты и голые чувства. Его с самого начала, как и верного волка, тянуло к этой странной хрупкой незнакомке. Его манил её запах, тонкий, тихий, девичий голос задевал самые сокровенные струны души, рядом с ней было тепло и уютно, а ещё её хотелось защитить от всего мира, закрыть собой от всех неприятностей. И когда тёплые нежные губы, прикоснувшиеся к его губам, попытались углубить поцелуй, Всеволод практически сразу перехватил инициативу.
Мужчина одним уверенным движением вытеснил Серого с рук девушки, подхватив её, пересадил к себе на колени, обхватив одной рукой за талию, а другой немного зафиксировал её затылок, зарывшись ладонью в копну густых длинных волос. Его поцелуи сначала были невесомыми, изучающими очень осторожными и нежными, рука проникла под край тонкой ткани девичьей рубахи, ощутив насколько нежная и чувствительная у неё кожа.
Девушка теснее прижалась к мужчине, рефлекторно обхватив сильнее его за шею, её руки зарылись в его волосы, а она сама стала страстно отвечать на поцелуй. И тогда, у мужчины полностью сорвало крышу, он буквально зарычал. Поцелуй из мягкого и изучающего, превратился в поцелуй полный огня и страсти, чувственного желания. Князь страстно целовал её губы, скулы, шею, одновременно с этим аккуратно положил девушку на землю, укрытую сочным зелёным ковром из травы и цветов. Всеволод проложил дорожку из поцелуев от губ к мочке уха, немного прикусив её и заставив девушку выгнуться, полностью открывая шею для чувственных ласк. Его руки блуждали по её телу, забрались под рубашку, вырисовывая немыслимые чувственные узоры, подушечками пальцев прикасаясь к оголённой коже.
Постепенно они вдвоём погружались в безумие страсти. Всеволоду пришлось приложить немало усилий, чтобы собрать остатки разума в кулак и оторваться от губ девушки, заглядывая в затуманенные страстью небесные глаза.
– И как далеко мы можем зайти? – с характерной хрипотцой спросил Всеволод, перекатившись на бок и одной рукой прижав к себе девушку.
– Какой-то ты неправильный сон, – улыбнулась она и нежно провела пальцами по щеке князя, прикоснулась к старому шраму, а затем наклонилась и поцеловала его будто этим прикосновением хотела стереть былую боль от ранения.
– А если не сон? – усмехнулся Всеволод, заставляя её посмотреть в свои глаза.
– Знаешь, ещё полчаса назад, наверно бы, ужаснулась от своих поступков и желаний, а сейчас… – она прикусив нижнюю губу, посмотрела в его светло-карие глаза, а потом улыбнулась и толкнула руками в грудь, заставляя таким способом лечь на спину, а сама села сверху и пробралась руками под рубаху ощупывая твёрдые рельефные мышцы пресса. – А сейчас, мне кажется всё равно. Точнее не всё равно, а, наоборот, я хочу ощущать твои прикосновения, даже согласна провести тут с тобой вечность. Я, кажется, по уши влюбилась в тебя, хоть понятия не имею, кто ты и даже не знаю как тебя зовут, да и вообще, не понимаю, где мы. И знаешь? Сейчас это всё неважно, мне никогда не было так хорошо, как сейчас, – произнесла она, заглядывая в его глаза.
Когда она увидела, как на дне его глаз плещется желание и искреннее восхищение.
Она сама отрезала себе все пути к отступлению, наклонившись и опять поцеловав мужчину. Всеволод, обнял её за талию, сел и плотнее прижал девушку к себе. Его широкие ладони уверенно оголили её бедра, словно теперь он имел на это полное право, эти прикосновения обжигали, сердце отчаянно колотилось где-то в груди, периодически подскакивая до горла. А руки мужчины стали путешествовать дальше, сдвинулись вверх, пробежавшись пальцами по позвоночнику, а потом он немного отстранился, заворожено пробежался взглядом по её губам, скользнул по шее и остановился на груди. Одна его ладонь опустилась обратно на талию, а другая скользнула по тонкой ткани и переместилась вперёд, накрывая скрытую под ней упругую грудь, его ладонь полностью накрыла полушарие и мягко сжала его.
В его взгляде было столько нежности и наслаждения, что от этого просто кружилась голова. Пальцы мужчины, пробежались вдоль выреза рубашки, и он стал медленно стягивать её с плеч, трикотажная ткань легко поддавалась. Всеволод опять положил её на землю, полностью стянул майку, оголяя красивую грудь, стал осыпать её поцелуями, потом переключился на шею и губы девушки, не забывая руками ласкать её груди, нежно сжимая, поглаживая соски и упругие полушария, пробежался пальцами по рёбрам, а она тонула в ощущениях, чувствуя себя опьянённой и абсолютно счастливой.
Они тонули в объятиях друг друга, позабыв обо всем. Пока окружающий их мир не содрогнулся и со всех сторон стал доноситься, словно рокочущий как гром, грубый мужской голос, который кричал – "Всеволод, Всеволод! Проснись! Просыпайся князь!".
Князь вздрогнул с неохотой оторвался от девушки и сел, поднимая взгляд в небо, по которому словно в ускоренной киноленте бежали белые облака, превращаясь в причудливые образы. Она тоже села, натянув обратно на себя майку и стыдливо прикрывая руками грудь, соски которой можно было отчётливо рассмотреть под тонкой тканью, а потом её, словно пробило электрическим разрядом, заставляя сжаться от неприятных ощущений.
– Кажется, и меня тоже будят, – прошептала девушка, обхватив себя руками за плечи. Посмотрев с неимоверной тоской на Всеволода. – А где волк?
– Серый приличный волк. Он давно ушёл, чтобы не подсматривать, – усмехнулся одним кончиком губы Всеволод. – Как тебя зовут, душа моя?
– Мила, – печально улыбнулась она, всматриваясь в его черты лица, словно пытаясь их как можно чётче запомнить, так чтобы они навсегда остались в памяти. – Увижу ли я тебя ещё во сне?
Ответить Всеволод не успел, он проснулся рывком, его словно неведомая сила подбросила на кровати. Князь сел на кровати и потёр лицо ладонями, в открытое настежь окно бил яркий солнечный свет, тело ломило, волосы, да и вся одежда насквозь промокли от пота. Сознание ещё не полностью пришло в себя не желая отпускать наваждение, слишком ярким, словно реальным был этот сон, и мозг отчаянно пытался совместить две реальности в одну.
Рядом на кровати присел его друг – воевода Борислав, положив тяжёлую руку на его плечо ещё раз с силой тряхнул.
– Всеволод? Княже, ты как? – громыхнул рядом с ним голос воеводы.
– Ещё сам не понял, – тряхнул головой Всеволод, пытаясь внести в неё ясность мыслей. Ощущения были странные, тело ломило и одновременно с этим душу раздирала тоска, до боли в пальцах хотелось снова ощутить тепло прикосновений к податливому телу Милы.
– Ты не пришёл утром на смотр дружины, вот я и забеспокоился. Захожу, а ты лежишь весь мокрый, бледный и стонешь. Я и занервничал, еле разбудил. Ты что, княже, захворал? С тобой такого раньше небывало, – удивлённо почесал густую рыжую бороду воевода.
– Хороший вопрос, – усмехнулся Всеволод, потянулся к обережнику на шнурке, что на шее висел, и снял с него маленькую бутылочку с особенным лечебным зельем, которое сразу залпом выпил.
– Захворал, получается? – задумчиво пробормотал Борислав.
– Скорее попытались отравить, – не соглашаясь, мотнул головой Всеволод, поднялся на ноги и стянул с себя мокрую рубаху, бросив её на постель, а сам к окну направился, открывая его ещё пошире и прикрыв глаза, вдохнул полную грудь свежего воздуха.
– Тю, на тебя, – скривился Борислав, поднимаясь за ним следом, – Да кому ты нужен? Это в Китежграде куда ни плюнь везде интриги, а у нас в Белоозере тишь да гладь хвала Богам.
– Значит уже не тишь и не гладь, – бросил мрачный взгляд на своего воеводу Всеволод. – Я оборотень, Борислав, а ты всё время об этом забываешь. Простую болячку я бы и не почувствовал, а тут накрыло, и кто знает, чем бы это всё закончилось не будь я оборотнем и не вступись богиня Лика.
– А богиня-то тут причём? – хмыкнул Борислав. – Боги всё меньше обращают внимания на дела мирские. А Лика самая вредная из пантеона великих.
– Помогла именно она, – грустно усмехнулся Всеволод, бросая взгляд на синее небо без единого облачка. – Лика покровительница оборотней, нас она оберегает.
– Лучше бы Громовержец вам покровительствовал, – скривился воевода. – Баба даже будучи Богиней, бабой и остаётся! Умом бабские поступки не понять. И как ты сейчас? – озадачился Борислав, подходя к окну и тоже посмотрел на небо.
– Уже хорошо. Вот только доброжелателя этого нужно найти, присмотрись к моему ближнему кругу, Борислав. Что не вижу я, можешь ты заметить.
– Да Боги помилуй, княже, – свёл брови к переносице Борислав. – Они же все свои.
– Больше некому, – передёрнул плечами Всеволод. Мысль о том, что в ближнем круге появился предатель, желающий ему смерти, неприятно царапнула сердце.
– Может тебе к знахарю? – задумался Борислав, положив широкую ладонь на плечо Всеволода. – Я тебя еле добудиться смог.
– Я просто просыпаться не хотел, – отмахнулся Всеволод, любуясь небом, в котором ему мерещились глаза Милы. Лика не просто так показала ему девушку, его пару, ещё и в тот момент, когда обе их жизни оказались на грани. Чудная, забавная и одновременно с этим открытая, чистая душа – Мила. Она была странно одета, странно говорила, странно себя вела, но так невероятно пахла, разбудив внутреннего собственника, такая искренняя и чистая. И как теперь найти девушку? Эта невероятная девушка в один миг стала его частичкой, без которой хотелось рычать, разрывая всё вокруг.
– А я-то и думаю, стоны у тебя какие-то не болезненные были, – хохотнул Борислав, сжав огромной ручищей княжеское плечо. – Может зря будил? Кто снился-то? Неужто Архена и свадьбе быть?
– И ты туда же, – хмыкнул Всеволод. – Ты–то меру знай, Борислав, – мрачно продолжил князь. – Не забывайся. Что вы все не успокоитесь с этой Археной? Советники мозг выели, теперь ещё и ты.
– Ой, напужал, княже, ежа голой… – усмехнулся Борислав, не обижаясь на резкий выпад Всеволода. – А Архена, она же такая красивая, ещё и колдунья сильная. Её народ любит, хорошая княгиня бы вышла. Да и в тебе она души не чает. Чем не жена? Что тебе ещё нужно Всеволод? Баба огонь, с такой в постели не заскучаешь.
– В троне княжеском она души не чает, а не во мне. Да и Ратомир её боится, и она его недолюбливает, ещё и пришлая, и брат у неё сильно скрытный, волком на всех смотрит. Неуютно ему у нас. Не чистые они на руку, многого не договаривают! А вы все, как ягнята за ними бегаете.
– Что совсем баба не нравится? – почесал задумчиво бороду воевода.
– Не во внешности дело, Борислав. Красива она, тут не отнять, но… Да и волку моему она не нравится.
– Волк у тебя привередливый и глупый. Не ему с ней спать! Вон пусть по лесу бегает и волчицу себе найдёт от тебя отстанет. Ты князь! Княжеству наследник нужен!
– Борислав, если она тебе так мила, то дорога свободна, иди, завоёвывай, – стал сердиться Всеволод. – А, вообще, как другу не советую связываться. Миролюб приедет посмотрим, что да как.
– Да не кипятись ты, княже, – отмахнулся Борислав. – К сведению твои слова приму. Раз тебе такая красота не нужна... Ты давай лучше себя в божеский вид приводи, неплохо бы к дальним заставам сегодня съездить, опять там неспокойно.
– Седлайте лошадей, – Всеволод потёр ладонью лицо, его тело уже полностью восстановилось, вот только из головы не уходил образ Милы. Приедет ведун стоит и об этом с ним поговорить. – Сейчас переоденусь и поедем, и так всё утро проспал.
– Слушай, княже, я вот тебя всё спросить хотел. – Проговорил воевода, бросая свой взгляд на каменную оборонительную стену. – Вот ты как в Китежграде замок из камня построил, оборонительные стены из того же камня, а сам большую часть своего времени предпочитаешь проводить не тут в замке, а в лесной охотничьей деревянной хижине. Так зачем ты это всё строил, если сам в камне жить не желаешь?
– Так я не только о себе думать должен, – усмехнулся Всеволод. – Я оборотень, мне удобнее в лесу, но за мной все вы стоите, вряд ли вам понравится такая жизнь. Да и каменные стены, они понадёжнее будут, чем деревянные частоколы. Камень века простоит, не одно поколение сможет защитить, – задумчиво проговорил Всеволод, оперившись ладонями об подоконник, и бросая задумчивый взгляд на улицу, где во всю уже суетились люди.
ГЛАВА 2 – Тоже время, неделя спустя.
Белая атласная простынь, а на ней в любовном танце переплетаются два тела – мужское и женское. Огненно-красные волосы красавицы разметались по подушке, её глаза горят, как два драгоценных агата, на обнажённой коже пляшут тени от пламени свечей. Мужчина навис над ней сверху, облокотившись на одну руку, а другой, поглаживая стройное женское тело, его длинные чёрные волосы рассыпались по широким мускулистым плечам, а в глазах стоит фанатичный блеск.
Со стороны они кажутся страстными любовниками, полностью поглощёнными друг другом, но что-то есть неправильное, неестественное в этой картине.
Резко открывается дверь, громко ударившись об стену, и в комнату влетает огромный мужчина, под два метра ростом, коротко стриженный с густой, длинной, рыжей бородой. Он бросил яростный взгляд на кровать, где лежат любовники, молниеносно преодолев к ней расстояние за два широких шага, буквально выдернул из неё Всеволода, схватив за плечи и тряхнув.
– Измена! – прорычал Борислав ещё раз тряхнув с силой Всеволода, заставляя сладостный туман окутавший сознание князя развеяться. – Измена, княже! Правое крыло замка захватили воры и убийцы, а там молодой княжич с нянькой! Да приди же ты в себя, Всеволод! – и сильная ладонь бьёт по щеке князя, заставляя того окончательно прийти в себя.
– Ратомир?! – прошептал Всеволод, выдохнув и мотнув головой. Его трусит, по венам словно гуляют огненные искры. Мозг медленно складывает пазлы в одну картину и вот незадача некоторых из них не хватает. Два часа жизни словно стёрлись из его памяти.
– Ратомир! Княже, а её брат в этом замешан! – Борислав ткнул пальцем в сторону Архены. – Он и ещё пятеро разбойников захватили правое крыло замка. Ойгик с Александром погибли! Основная дружина спит, и я не могу никого добудиться! Это не здоровый сон!
– Что? – Всеволод скрипнул зубами от злости и бросил злой взгляд на бесстыдно развалившуюся на кровати женщину, она даже не пытается прикрыться. – Архена?! Что ты тут делаешь? Чем ты меня опоила тварь?
– А это уже не важно, – засмеялась колдунья, медленно вставая с кровати и абсолютно не стесняясь своей наготы. – Ты теперь сделаешь всё, что я скажу! Ты ведь дорожишь жизнью своего щенка? Тем более магический договор ты уже подписал!
– О чём ты говоришь? – Всеволод схватил со стула брюки, быстро натягивая их на себя.
– Ах ты, подколодная тварь, – взревел Борислав и с яростным воплем бросился к колдунье. – Притворялась ягнёнком! Всем голову заморочила, пустила пыль в глаза! Да как ты могла? После того, как вас с братцем приютили, вылечили? Кров над головой дали! – воевода схватил её за руку и тряхнул, а девушка бросила на него полный ненависти взгляд.
– Да как ты смеешь поднимать на меня руку и прикасаться ко мне низший? – зашипела Архена. Её черты неуловимо изменились, став более хищными, зрачок вытянулся в вертикальную ниточку, а на пальцах вместо ногтей появились длинные острые когти, отливающие красным цветом. – Ты! – зашипела колдунья. – Пыль на моих ногах, смерд! Да ещё посмел так неуважительно отзываться о своих будущих хозяевах. Раб! Архип мне не брат, он мой муж и будущий ваш князь! – засмеялась Архена и со всей силы ударила рукой воеводу по груди, пробивая когтями кожу и вонзаясь в плоть. Борислав взвыл от боли, выпуская её руку из захвата и падая на колени. – Хотя нет, не раб! Обед! Как же я давно не ела!
Произнеся эти слова, она втянула в себя воздух и, прикрыв глаза, откинула голову назад, издавая что-то непохожее на человеческую речь. По её руке, которой она когтями впилась в грудь воеводы, потекли красные всполохи, а здоровенный мужчина в один миг ссохся, не успев даже вскрикнуть от боли, ещё мгновение и безжизненное тело падает на землю, а Архена заливается смехом.
Всё, что успевает Всеволод – это схватить со стола кинжал и с воплем броситься к колдунье:
– Нет! – Всеволод подскочил к Архене, схватив её одной рукой за горло, с силой ударил об стену и буквально прорычал, только неимоверными усилиями сдерживая своё обращение в боевую ипостась. Князь прижал колдунью к стене, сжимая её горло, приставив острие кинжала к сердцу женщины, ему было очень сложно остановить себя, не убить. – Стер–р–рва! Ты за это ответишь! Медленно сгною в яме!
– Ты не можешь меня убить! – прохрипела Архена, цепляясь руками за его руку и пытаясь разжать пальцы мужчины, которые словно налились сталью. – Договор! – она видела, что это слово не производит должного эффекта, тогда в панике решила зайти, с другой стороны. – Архип не пощадит твоего племянника!
– Это я не пощажу Архипа! Стоит одному волоску упасть с головы Ратомира… Живьём порву на мелкие кусочки! О каком договоре ты говоришь? – прорычал Всеволод.
– Что ты такое? – взвыла Архена, цепляясь за руку Всеволода. – Какой неправильный мир! Ты поклялся не отправлять меня с Архипом в тот мир, из которого мы пришли, ни при каких обстоятельствах! Поклялся защищать меня ценой собственной жизни от других! А я за это не трону и сохраню жизнь твоему любимому племяннику! – она щёлкнула пальцами, и в воздухе материализовался лист договора, по которому пробегали магические огоньки пламени.
Всеволод быстро пробежал глазами по огненным строкам и скривился, сильнее сжимая шею Архены, а та ещё раз щёлкнула пальцами, заставляя заветный лист бумаги исчезнуть, и схватилась за руку Всеволода, пытаясь оторвать её от своего горла.
– Договор! Нарушишь, навлечёшь проклятие на весь свой род! – прошептала она и с отчаянием ударила одной рукой в грудь Всеволода, пытаясь проделать с ним тоже самое, что и с Бориславом, но тут её ждал неприятный сюрприз. Острые когти вонзились в тело, но князь даже не поморщился, а вот огненные огоньки на её руке как возникли так сразу же и погасли. – Почему с тобой не действует? – в глазах колдуньи горело непонимание.
– Ну и зачем вам этот договор, если ты всё равно планировала меня убить? – усмехнулся Всеволод и, немного ослабив хватку, дёрнул её на себя, потащив к выходу, не отпуская при этом горла женщины.
– На всякий случай, не люблю сюрпризов! – прохрипела Архена, она буквально бежала за Всеволодом, пытаясь не отставать от него. – Я полгода пытаюсь тебя убить и всё без результата. Что за магия тебя защищает? Что ты, вообще, такое? Я побывала во многих мирах, но таких, как ты раньше не встречала.
– И ты действительно думаешь, что я тебе скажу кто я и что меня защищает? – засмеялся князь продолжая идти, даже ускорил шаг.
– Куда ты меня ведёшь? Подчинись и я пощажу тебя и твоих подданных! В конце концов, слуги тоже нужны, а пищи и так будет хватать.
– Также, как пощадила Борислава? – зло прошипел Всеволод, бросая на неё злой взгляд. Он ещё ускорил свой шаг в направлении правого крыла, князь шёл именно туда, где сейчас находится его племянник.
– Он низший! Он еда! – брезгливо прошипела Архена.
– Те твари, которые пришли вслед за вами? Они такие же, как вы? – бросил косой взгляд на колдунью Всеволод.
– Они обращённые слуги! И ты можешь стать таким! Подумай, я могу подарить тебе вечность!
– Я так понимаю, у вас там был маленький переворот? И вы решили с мужем найти другое место для жизни?
– Частично ты прав, просто стало слишком мало еды, а конкурентов много. Я не могу выпивать обращённых их вкус отвратительный, да и не полезно это. Куда ты меня тянешь?
– Не прикидывайся дурой, ты прекрасно знаешь, куда я тебя тяну! Туда, где находится мой племянник, навряд ли ему нравится общество твоего мужа. Заодно обсудим с ним условия договора, – усмехнулся Всеволод.
– Ненормальный! – истерично запищала Архена. – Мне нельзя туда в таком виде!
– Тебя вроде не смущала нагота? Или муж не в курсе твоих игр?
– Всё немного вышло из-под контроля. Ты оказался слишком хорош в любовных играх, не смогла удержаться. Отпусти! Ты всё равно не сможешь нарушить договор, а я могу решить вопрос с Ратомиром. Тебе придётся стать подле меня! Будешь паинькой, я, пожалуй, не откажусь от второго мужа.
– Ты больная на голову! Это вряд ли, мне такое счастье не нужно, да и снежный навряд ли обрадуется такой идее, – зло усмехнулся Всеволод.
– Сначала не обрадуется, даже взбесится, но он не сможет мне долго перечить! Да и ты не сможешь нарушить договор!
– Зачем его нарушать? – прошептал Всеволод. Они спокойно миновали коридоры и прошли уже большую часть правого крыла. Зрелище, которое бросилось в глаза, было ужасающим. Пятна крови на полу и стенах, местами всё было покрыто изморозью, на пути встречались одиноко лежащие высушенные тела тех, кому не посчастливилось заснуть в эту роковую ночь. Когда Всеволод подошёл к двери комнаты своего племянника, он остановился, бросив косой взгляд на побледневшее лицо Архены. – В договоре ничего не говорится о том, что я сам лично не могу свернуть вам шеи Архена. Защита – это понятие расплывчатое, – произнеся эти слова, он с силой толкнул дверь, из-за которой раздавался испуганный человеческий визг.
Та с лёгкостью поддалась, Всеволод влетел в комнату и то, что он увидел, ещё больше вывело его из себя.
Ратомир забился в угол, скрутившись там в калачик и плакал, закрыв руками голову, на полу лежало высохшее тело его нянечки. Причём было видно, что над женщиной, прежде чем убить её, изрядно поиздевались прямо на глазах у ребёнка. Тут же в комнате лежали ещё два тела. Его верные дружинники, с собой они успели забрать жизнь двух разбойников. Правее валялись высушенные тела разбойников, в неестественных позах, им явно не повезло с работодателем, а последний пятый разбойник был ещё жив. Здоровенный детина, с перекошенным от страха лицом, отползал от надвигающегося на него снежного мага.
В комнате было ощутимо холодно. Архип не соизволил обернуться на звук открывшейся двери, слишком самоуверен в своей силе и безнаказанности. Большая часть обитателей замка погружена в магический сон, те немногие кто не заснул, погибли от рук разбойников и снежного мага, а теперь ему были не нужны его подельники. Для мага не была ценна человеческая жизнь, он был чудовищем, а ещё его мучал сильный энергетический голод.
– Архип! Осторожно! – прокричала Архена, хватаясь руками за руку Всеволода, в которой он держал кинжал.
Маг вздрогнул, услышав её голос и медленно развернулся, окинув женщину презрительным взглядом, он сжал губы до синевы, его глаза заволокла синяя дымка. Архип зарычал, выпуская синие когти на руках и с диким воплем бросился на Всеволода. Князь с силой тряхнул повисшую на нём женщину, при этом выронил кинжал на пол, ему удалось отбросить Архену от себя, она отлетела к стене, ударившись об неё спиной, и медленно осела на пол. Детина воспользовался удачным моментом, чтобы выскользнуть из комнаты и убежать. Никто не бросился его догонять. Оборотень и маг схлестнулись в битве. Всеволод не спешил менять ипостась, он наносил точные удары по противнику. Они кружились, периодически нанося удары, стремясь обоюдно пробить защиту. Оба сильные и полные ненависти друг к другу, они наносили точные, и молниеносные удары, которые натыкались на блоки. Взмахи рук, подсечки, удары ногами, пространство вокруг них искрились и пропитывались аурой ненависти. Архип оказался сильным противником, он успел восстановить часть своих сил, поначалу не спешил использовать магию, надеясь справиться без неё. Магия этого мира была ему чуждой, поддавалась с большой неохотой.
Удар следовал за ударом, маг тяжело задышал, стал уставать и пропускать удары, а оборотень, словно не чувствовал усталости. Всеволод теснил Архипа к стене, выпустив из вида Архену. Женщина успела прийти в себя и в самый неподходящий момент бросилась на спину князя, повиснув на нём и впиваясь зубами в плечо. Всеволода перекосило от боли, пока он отвлёкся на то, чтобы стряхнуть с себя взбесившуюся женщину, пропустил удар мага в грудь.
Грудь пронзило тысячами иголочек холода, князя скрутило от боли, но он, игнорируя её, ухватив Архену за шею и волосы, перебросил через себя. Та не ожидавшая такого поворота событий, не смогла сгруппироваться и сильно ударилась спиной об пол, застонав, она поднялась и, пошатнувшись, снова упала на пол. Снежный маг взревел, направляя ладони на Всеволода, и выпустил из них снежные вихри.
Всеволода окутало холодом, вымораживая изнутри. Потоки вихря стали закручиваться вокруг оборотня, постепенно сжимаясь, и чем ближе они подходили, тем тяжелее становилось князю. Тогда Всеволод зарычал, меняя ипостась на боевую. Его тело немного раздалось в размерах, неуловимо изменились черты лица – вытянулись уши и лицевая часть, появились острые клыки, на пальцах выступили когти. Всеволод рычал и корчился от боли, трансформация была не самым приятным моментом у оборотней, но в данном случае необходимым. Где-то рядом взвыла Архена, а снежный маг побледнел и отступил на пару шагов. Они явно столкнулись с оборотнями впервые, и сейчас Архип не знал, что можно ожидать от полузверя. Его магия перестала действовать на Всеволода, осыпаясь возле него мелкими снежинками, и это явно нервировало мага.
Всеволод, когда завершилась трансформация, дёрнул шеей, привыкая к новым объёмам, и в один прыжок преодолел дальние снежные вихри, разрушая их. Вскинув руку, он одним резким неуловимым глазу движением нанёс удар когтями по лицу противника. Движения оборотня были настолько стремительными, что маг не успевал их улавливать.
Тот взвыл от боли, хватаясь руками за лицо, из которого хлынула в разные стороны кровь, попятился назад, пропуская новую серию ударов – разодранное плечо и свисающая, как непослушный хлыст рука, ещё удар по ноге и вот маг распластался на полу, хватаясь уцелевшей рукой за повреждённую ногу. Всеволод остановился, возвращая себе человеческий облик, бросив злой, ничего хорошего не сулящий взгляд на Архипа, а тот стал медленно отползать в сторону так же, как перед этим отползали его собственные жертвы в надежде уцелеть.
– Зверь, – завыла женщина, подскакивая на ноги, она схватила валявшийся рядом с ней кинжал и бросилась на Всеволода. – Ненавижу!
Всеволод краем глаза уловил её движение, стал разворачиваться, а Архена с ненавистью размахнулась, намереваясь пронзить его сердце. Оборотень успел отклониться, основной удар прошёл вскользь, только порезав плечо. Всеволод перехватил руку Архены в которой она держала нож, потянул немного на себя, одновременно с этим делая разворот. Таким образом, заставляя её потерять равновесие, и одновременно с этим, беря руку женщины на излом, отнял нож.
Князь повалил Архену на пол, прижав её плотнее к нему коленом, не давая вывернуться, а затем размахнулся и под обречённый крик снежного мага всадил в грудь иномирной колдуньи кинжал по самую рукоятку.
Та издала вопль боли и от неё волной стали расходиться энергетические потоки. Одним из самых мощных потоков Всеволода отбросило на пару метров назад, впечатывая в соседнюю стену с такой силой, что даже он – оборотень почувствовал, как хрустят его кости.
– Ненавижу! – зарычала Архена, вырывая из своей груди нож. Рана на её груди стала стремительно затягиваться, но при этом женщина стала также стремительно стареть. – Ненавижу! – ещё раз прорычала колдунья, пялясь на свои резко меняющиеся руки. Гладкая светлая кожа темнела и обвисала, покрываясь морщинами. – Да будь ты проклят, князь Всеволод! Твоя кровь меня отравила! – колдунья поднялась на ноги, от неё продолжала убегать энергия, образуя сильные волны. – Ты! – она развернулась к раненому снежному магу, ткнув в него пальцем. – Ты вернёшься сюда в нужный момент с новым телом для меня! Это больше не пригодно! И помни твоя душа у меня, не будет тебе покоя и свободы без неё! – взмахнув рукой, колдунья направила остаток своих сил для открытия портала в свой мир.
Стена комнаты подалась дымкой и на её месте появилась стена подвала с активным порталом. Снежный маг, приложив усилия, поднялся на ноги, и хромая побрёл в сторону портала, бросив полный ненависти взгляд на Всеволода. Как только его спина скрылась в портале, тот сам схлопнулся. Всеволод же мог только наблюдать за происходящим, потоки исходящей от колдуньи энергии его словно приковали к стене.
– А ты! – она развернулась в его сторону. – Ты будешь завидовать мёртвым! Ты мог занять его место в будущем, когда бы он мне надоел полностью! Ты не захотел подчиниться добровольно, а я ещё слишком слаба, чтобы подчинить силой своей воли. Я потратила слишком много энергии на тебя и твоего племянника. Знаешь, почему его так выворачивает, от страха и боли? Я использовала часть его светлой силы, чтобы усыпить твой замок и весь город! А он это осознал и воспротивился, поэтому часть проснулась, но он этим сделал только хуже! Пришлось действовать силой, подключать Архипа! А у него нет эмоций, нет жалости, нет сердца! Они все погибли по вине твоего племянника, и он об этом знает!
– Ратомир, в этом нет твоей вины. Ты поступил, как настоящий мужчина. Я горжусь тобой, ребёнок! – Всеволод приложил усилие и повернул голову в тот угол, где сжался мальчик, но он не реагировал на происходящее.
– Проклинаю! Всех вас проклинаю! Спи, спи беспробудным сном маленький змеёныш! И не проснуться тебе, пока твой дядя не сможет найти своё счастье, и не успокоится, а ему его здесь не найти! Нет его счастья, одинокая, несчастная душа, нет ему покоя! – колдунья зло засмеялась, а тем временем в её огненных волосах стали появляться седые пряди. Малыш, до этого всхлипывающий, притих и полностью обмяк.
– Ах ты, ведьма! – Всеволод рывком оторвался от стены и, превозмогая боль во всём теле, стал медленно приближаться к колдунье.
– Ты! – зарычала она, делая пассы рукой, вырисовывая в воздухе странные символы. – Ты не будешь знать, что такое покой! Я уйду в карман этого мира, где время течёт гораздо медленнее. Мне придётся ждать, долго ждать пока Архип восстановится, наберёт новой силы и вернётся в этот мир с новым для меня телом и тогда я смогу возродиться. Я выйду и уничтожу этот мир, выпью его до последней капли обратив часть людей в своих слуг. Я уничтожу этот мир, как множество других перед этим, а ты не сможешь мне помешать! Ваш век слишком короток! Живи и мучайся, князь Всеволод!
Вокруг Архены замерцал красными искорками воздух, пространство словно искривилось, стены покорёжились, местами стали выпуклыми, и колдунья с истерическим смехом стала растворяться в воздухе. Всеволод собрал последние силы и, сделав рывок, прыгнул в её сторону.
Произошло сразу несколько событий одновременно. Архена с искривившимися чертами лица и ненавистью вскинула руки с воплем "Нет!". Краем глаза князь уловил, что в дверном проёме появился высокий старик в сером балахоне и длинной седой бородой, в руке он держал посох из берёзы. В голове у князя пронеслась мысль, что это ведун Миролюб, который очень сильно опоздал со своим визитом. У ведуна расширились глаза, он также, как колдунья вскинул руки, но что произошло дальше, Всеволод не смог увидеть. Их с Археной словно затянуло в другое искривлённое пространство, где всё было залито серым цветом, исчезли звуки и цвета, время действительно замедлило свой бег. Всеволода отделяло от колдуньи какие–то два шага, но сделать их было очень сложно, они словно попали в вязкий кисель, сложно поднять руку или ногу. Он не знал сколько они тут находились, только видел, как стремительно стареет женщина, как наливаются ужасом её глаза, а он всё не может до неё дотянуться. Когда вот, казалось ещё рывок, и он будет у цели, уничтожив чужеродное зло, его с силой ударило в грудь, невидимой энергией отбрасывая в сторону, где-то сбоку раздался такой родной протяжный вой Серого волка. Этот зов друга и родной частички самого оборотня, заставили Всеволода вспомнить о зависимых от его жизни существах, вспомнить ярко синие глаза удивительной девушки Милы, являющейся его истинной парой, вспомнить запах леса и солнечные лучи. Все эти смешанные чувства вызвали тень улыбки на его лице и пробуждали сильное желание жить, у колдуньи расширились зрачки, а лицо перекосило от страха. И когда ведьма сама бросилась в его сторону, желая схватить за руку и не выпустить из этого странного места, пусть погибнуть самой, но забрать с собой и его душу, прямо перед Всеволодом материализовалась огромная белая сова, отбрасывая потоком чистой энергии исходящей от её крыльев, Архену с её дикими воплями куда-то далеко в сторону.
Сова застыла в пространстве напротив Всеволода, внимательно всматриваясь в его глаза, а потом "ухнув" со всей силой ударилась в его грудь, отбрасывая назад, выталкивая из этого странного места, где время текло по особенному. В один миг на Всеволода со всех сторон накатили забытые ощущения буквально оглушая и заполняя собой – звуки, запахи, яркий свет, дуновение ветра.
ГЛАВА 3 – Ночь в музее.
Рассения, город Белоозеро, год 2019.
– Здравствуйте, Милада Петровна! И чего вам не спится? – ворча, поприветствовал её сторож.
Зазвенела увесистая связка ключей, пожилой мужчина искал нужный ключ, чтобы отворить тяжёлую железную калитку и пропустить Милу на территорию музейного комплекса.
Мила поёжилась, бросив взгляд на потемневшее небо, немудрено, скоро ночь на дворе, а ей действительно придётся провести всё это унылое время суток в запасниках музея. Милада не любила ночь, в это время суток на неё всегда нападала хандра. И ведь не объяснишь старому ворчуну, что это не её личная инициатива, прийти сюда на ночь глядя. Мила плотнее запахнула на себе тёплую кофту и посмотрела на старика, улыбнувшись ему.
Савелий Петрович Утюжный был мужчиной в почтенном возрасте, но он всё равно продолжал работать, не желая уходить на заслуженный отдых. Да и руководство не спешило с ним расставаться, с кадрами на эту должность всё время возникали определённые проблемы. Нет, конечно же, были и другие охранники кроме Савелия Петровича, молодые, наглые, возможно именно поэтому здесь они надолго не задерживались. Месяц, максимум год и они уходили на более жирные места, прощаясь с музейными стенами навсегда.
Под глазами старика залегли тёмные круги от недосыпания. Не жалел он себя. Да и жил он практически при музее, конечно, у него был свой собственный дом. Причём очень близко расположенный от места работы, вот только там его никто не ждал. Поэтому, всё своё свободное время Савелий Петрович Утюжный предпочитал проводить в охранной сторожке, он туда и личные вещи успел перенести. Так у него было какое-никакое, но общение с людьми. В музее он пользовался особым почтением, считай старожил. Работал здесь уже больше сорока лет. За это долгое время успели смениться несколько руководителей музея, а вот старый сторож оставался и умудрялся прижиться при любом руководстве.
– И вам не хворать, и вам не хворать Савелий Петрович, – проговорила Мила, рассматривая уставшего и поникшего старика. – Что-то вы сегодня совсем не веселы, на себя не похожи. Может, вам чайку? – спросила она, хоть и знала ответ наперёд.
Мила по своей натуре была доброй и в меру общительной. Другими словами, поддержать интересную беседу она могла, всегда откликалась, если её просили о помощи, но в свой внутренний мир пускала далеко не каждого. Утюжному девушка уже не первый раз предлагала и чай, и кофе, вот только он всегда отказывался от угощений. Он был странным, немного даже забавным, любил рассказывать разные байки. Главное – то, что Савелий Петрович оставался человеком при любой ситуации, за это Милада его и уважала.
– Да, что вы, Милада Петровна? – отмахнулся от неё и почесал свою седую белую бороду Савелий. – Как можно-то? Я ж на службе. Пока я с вами чаи буду распивать, что-то тут случится, молодёжь вон какая наглая пошла, только то и делают, что шастают повсюду, могут и сюда забраться, не приведи господь окна побьют, а я ни сном, ни нюхом. Так что я к вам никак не могу, а вот если вы заскучаете среди музейной пыли, то милости прошу в сторожку. У меня и варенье домашнее с бубликами есть.
– Может и заскочу позже, от того, что мы чашечку чая выпьем, время не остановится. Заодно согреемся, – улыбнулась Мила краешком губ. Ей, конечно, слабо верилось, что она найдёт время посетить сторожку сторожа, но и отказывать Савелию она не хотела. – И музей наш под землю за это время не провалится, но я сначала в запасники. Анатолий Александрович меня даже из дома выдернул, чтобы в срочном порядке опись подготовить, обещал даже потом отгул дать, – рассмотрев во взгляде сторожа скептицизм, Мила вздохнула, мысленно соглашаясь с тем фактом, что действительно начальство не один раз уже обещало и отгулы, и премии. И вот как–то все эти обещания потом неуловимо забывались. Особой вины в этом Анатолия Александровича не было, музею выделялось очень маленькое финансирование. Денег не хватало, людей тоже не хватало, не многие тут приживались. Поэтому девушка переключилась на другую тему. – Спокойно сегодня?
– Спокойно, Милада Петровна, что меня, собственно, и беспокоит, – махнул он нервно рукой, наконец-то справившись с вредным замком, и распахнул перед ней калитку, впуская внутрь. – Сегодня призрак наш не балагурит. Тихо, тихо сидит. Видать заскучал он, так что вы там, в хранилище осторожнее будьте. Помню в былые времена, когда вот так он тихо сидел, потом чертовщина начинала твориться. То вещи пропадали, то люди хворать начинали, сна лишались и с работы увольнялись. Не к добру эта тишина. Уж лучше бы завывать чуток начал, так привычнее и спокойней. Может, не будете идти туда сегодня? – старик губами пожевал и на неё взгляд тоскливый бросил, Миле даже не по себе от его взгляда стало. – Оно вот так тихо, обычно не больше дня или двух держится, а потом опять этот поганец шуметь начинает. Вот тогда всё на свои места становится. Всё время этот гул – ув, ув, ув и по батареям бам, бам, бам. И знаете, Милада Петровна, оно так спокойнее, когда он своё присутствие показывает, нежели, когда тихо сидит.
– Да бросьте, Савелий Петрович, какой призрак? – устало проговорила Мила, она по своей натуре была скептиком. – В двадцать первом веке верить в такие небылицы, просто глупо. Вы же образованный человек. Шум, который вы слышите, это из-за вентиляции в подвалах, к сожалению, не совершенна она, а финансирование нам не выделяют для её ремонта и модернизации. Так что и дальше от этого шума мучиться будем. А вы к нему так привыкли, что редкие дни, когда всё функционирует исправно, воспринимаете уже с опаской.
– А батареи, – не согласился с ней Савелий, прищурившись. – Зря вы так, Милада Петровна, я тут больше вас проработал. Многое видел, многое слышал, – авторитетно так, ей заявил Утюжный, приподняв одну руку вверх, тыкая пальцем в небо.
– Савелий Петрович, – уныло провела взглядом его руку Мила, а потом посмотрела в его глаза. – Я сколько раз вас просила обращаться ко мне просто по имени без отчества? И называть Милой, а не Миладой? Ну, в самом деле, Петрович?
– Ты по паспорту кто? Милада! Тебя так матушка с батюшкой назвали, вот и носи имя с гордостью, а не ерепенься. Ох, молодёжь, совсем вас ничему не научили, – сердито проскрежетал Савелий, неодобрительно покачав головой.
– Бабушка меня так назвала, – вздохнула Мила. – Надо же было так удружить, у самой вполне человеческое имя было Анастасия, а меня Миладой назвали. Савелий Петрович, а чем вам Мила не нравится? Это ведь уменьшительное от полного имени.
– А тем, что не заслужил я к тебе уменьшительным именем обращаться. Отношения у нас хорошие, но чужой я тебе человек. Не каждому, ты девонька, должна разрешать к себе малым именем обращаться. Да и не ворчи, Милада Петровна, красивое имя тебе бабушка подобрала – “Милада” – значить “Милая”, а ты такая и есть. Милая и добрая, побольше бы таких светлых людей, гляди и мир посветлеет. А по отчеству я к тебе в любом случае обращаться буду! Ты же у нас не просто хранитель, а ещё и научный сотрудник! – уважительно произнёс Савелий. – Сколько ты научных статей написала?
– С десяток наберётся, – вздохнула Мила, осознавая, что спорить с упрямым стариком бесполезно. – Ну, хоть на ты и за то спасибо, – вздохнула она.
– А на ты, к тебе обращаться, мне возраст позволяет, – тихо хохотнул в бороду Савелий, лукаво посмотрев на Милу. – А по поводу призрака ты не права, – качнул он неодобрительно головой. – Столько народу приходило, месяц проработают и в ужасе убегают отсюда. Многие говаривали, что даже видели его – призрака этого. Ты Милада Петровна, не забывай, что тут же раньше княжеский замок был. Это сейчас от него мало, что осталось, а раньше территории о–го–го сколько замок занимал. Да, что я тебе рассказываю, ты лучше меня всё это знать должна. Документы, планы замка и старинные картины видела, изучала, а всё только на сухие факты смотришь. В корень смотреть нужно. Поговаривают, прежний князь – тот который последний, на женщин падок очень был, вот и сгубил одну из своих любовниц. Правда более надёжные источники поговаривают, что жену свою он сгубил, а она – душа неприкаянная призраком тут навечно осталась, вот до сих пор мается здесь, бедная. Душа-то не упокоенная. Светлым при жизни человеком княгинюшка была, жалко её, да только чем помочь-то можно? Вот если б знак какой дала, так нет воет и плачет. А он гад окаянный дебоширит и на людей хворь наводит, при жизни был… – возмущённо засопел Савелий.
– То есть вы, Савелий Петрович, хотите сказать, что здесь не один призрак, а целый выводок? – иронично приподняла брови Мила, пытаясь спрятать улыбку.
– Птху на тебя, – возмутился Савелий. – Ох молодёжь. Я тут сорок лет проработал!
– А я тут уже четыре месяца работаю Савелий Петрович, – устало улыбнулась Мила. – И никаких призраков до сих пор не видела. Вы-то сами, Савелий Петрович, лично его видели?
– Бог миловал, – перекрестился старик, спрятав от Милады глаза, как будто, что скрывал или не договаривал. – А вот как стучит, завывает, каждую ночь слышу. Ты, Милада Петровна, тут днём в основном работаешь, вот и не сталкивались с этим явлением. А сегодня вот под вечер пришла, – неодобрительно покачал он головой. – Плохо это, лучше до утра обождать, а начальник, он же тоже человек, должен понять. Ну, куда молодой, ещё совсем зелёной девчонке, хоть и научному сотруднику, по ночам сырыми подвалами шастать? Ладно бы там порядок был, – настаивал Савелий, он явно не хотел её пускать в запасники.
– Начальник может и человек, но спонсор ему дороже, чем один из научных сотрудников музея, ещё и по совместительству хранитель запасников. Так что все претензии к нашему спонсору, а он, как оказывается, терпением не обладает, – усмехнулась Мила. – Мне опись по всему запаснику нужно сделать, до завтрашнего утра. Вы себе не представляете, какой это объём работы. По-хорошему на всё это минимум неделя нужна, Савелий Петрович, а у меня одна ночь на всё про всё. Вроде как выставка большая намечается, так что придётся этому призраку или призракам немного посторониться и мне место уступить для нудной, кропотливой работы. Между прочим, если смотреть на вопрос глобально, для него – призрака стараемся. Если спонсор выделит деньги, Анатолий Александрович реконструкцией замка наконец сможет заняться. То ли дело выть от скуки в старом разрушающемся замке, или в отремонтированном, с новенькой не протекающей крышей.
– Ну, как знаешь, – потёр недовольно нос Савелий. – Если чего испугаешься, то ко мне в сторожку сразу беги, где она знаешь. Знамо дело, вдвоём не так страшно тут сидеть будет, если призрак осерчает, что его покой в минуту скорби нарушают. Может и беда тогда стороной обойдёт. Вот у себя я уже тебя чайком с вареньем напою. Варенье-то у меня из малины! А перед начальником, если, что прикрою, Анатолий мужик вменяемый и при желании может со спонсором договориться, тот подождёт. Это он просто не хочет стараться, ему так проще, тебя работой загрузить, чем с солидным человеком лишний раз пообщаться. А вообще, не хорошо, сначала хоть бы крыс оттуда вывел, прежде чем на ночь молодую девушку туда засылать. Сам-то старый хрыч уже, пожалуй, второй сон видит, уютненько умостившись в тёплой постели.
– Н-да, – тоскливо протянула Мила. – За упоминание крыс, отдельное спасибо. Всё, что вы говорили, учту, – перспектива провести ночь в компании крыс резко стала не радовать.
Не то, чтобы она их боялась, но очень недолюбливала этих серых бестий. И поэтому сейчас искренне позавидовала начальнику, который действительно уже наверняка давно спал, как и говорил Савелий в тёплой, уютной постели. Милада забрала у сторожа вторую связку ключей, по-доброму улыбнулась старику и пошла по узкой, плохо освещённой дорожке, которая вела к дальнему зданию, где располагались запасники музея. Добралась туда достаточно быстро, правда пару раз чуть не подвернула ногу. Свет от фонарей падал совсем тусклый, а некоторые из них вообще не горели. Поэтому идти по неровной, плохо освещённой дорожке было неудобно, а ещё шлейфом преследовали рассказы старого сторожа о призраках и крысах. В одной руке Мила зажала связку ключей, боясь её уронить, ищи потом их тут по темноте, а другой рукой придерживала сумку с ноутбуком, который взяла с собой.
Сегодняшняя её внеурочная ночная работа будет связана с составлением электронной описи содержимого запасников, ещё и фото отдельных экспонатов нужно сделать, которые могут наиболее заинтересовать спонсора. В общих чертах Анатолий Александрович ей объяснил, что нужно сфотографировать в первую очередь. Хорошо, хоть краткое описание каждой вещи не потребовали, попробуй тогда, успей с этой задачей справиться до утра.
В запасниках было собрано множество старинных вещей и не все из них хранились правильно, да ещё в последнее время некоторые помещения запасников стали использовать как обычный бытовой склад для современного инвентаря, что несказанно раздражало молодого хранителя.
Милада уже более-менее освоилась на новой должности, правда не хватало рук, чтобы быстро навести порядок, собственно, ей по штату был положен помощник, которого естественно не было. Так же не хватало финансирования, на организацию правильного учёта и хранения вещей, которые теоретически имели историческую ценность. На практике же, государству уже давно было наплевать на все эти ценности. Мало кто оглядывался назад, вникая в тонкости истории, нет все бежали стремительно вперёд, жизнь кипела всё больше погружаясь в технический прогресс.
Положа руку на сердце с тем, что хотело от неё руководство, было нереально справиться, если бы она не начала эту работу намного раньше, сейчас у Милы уже были сделаны разрозненные заготовки электронной описи содержимого запасников, осталось собрать их в кучу и проанализировать. Не хватало только фотографий, именно за этим она и приехала сюда посреди ночи, опись-то экспонатов могла, и дома в один файл свести, а потом пойти мирно спать.
Анатолий Александрович звёзд с неба от неё, конечно, не требовал, только очень слёзно просил выполнить работу в самых общих чертах до утра, без подробного описания экспонатов. Такое рвение руководителя угодить возможному спонсору, ей было в целом понятно. В случае добровольного пожертвования им энной суммы на реконструкцию музея, можно решить ряд очень горящих вопросов, начиная с крыш зданий, которые изрядно прохудились. Поэтому, она и согласилась притащиться сюда на ночь глядя, а ещё на её совесть упорно давило чувство, что она обязана Римирскому, именно он протянул ей руку помощи, когда Мила захотела кардинально изменить свою жизнь.
Раньше она жила в другом округе, в другом городе, да и работа её больше была связана с археологическими раскопками, написанием научных трудов и статей. Пять лет, сразу после окончания института и разрыва отношений со своим молодым человеком, Милада моталась по разным уголкам страны и за это короткое время смогла полностью убедиться, что работа археолога не так романтична, как может показаться на первый взгляд. На самом деле прошлое неохотно приоткрывает перед тобой свою завесу, не ждут тебя разгадки тайн на каждом шагу, а ждёт достаточно унылая, рутинная при этом ещё и пыльная, трудоёмкая работа, требующая особенного терпения и силы воли, а ещё частенько приходится ночевать под открытым небом и есть то, что придётся. Одним словом, та ещё романтика, в будущем обещающая хорошенько ударить по здоровью.
Милу, в принципе, всё устраивало до поры до времени.
Всё началось через полгода после расставания с Артуром, в очередной экспедиции она неудачно упала в овраг и сломала ногу. Всё срослось, изредка, только сейчас, на погоду даёт о себе знать, а так в целом терпимо. В том же роковом году, она умудрилась попасть в дорожно-транспортную аварию, опять же во время экспедиции. Можно сказать отделалась лёгким испугом в отличие от водителя и пассажира, который на переднем сидении сидел. Те вообще в реанимацию попали, а у Милы обошлось всё без переломов, только сильные ушибы, сотрясение мозга и потеря сознания. Приходила в себя она тяжело, несмотря на малое количество травм. В больнице провалялась под капельницами две недели с нервным срывом и новыми фобиями. Девушка впала в глубокую депрессию из которой выходила очень долго. С тех самых пор Мила не любила ночь, она навевала на неё тоску и выворачивала душу наизнанку, правда она сама не понимала причину такого своего состояния. Это были не последние её злоключения, потом её словно преследовал злой рок, правда заканчивалось всё ушибами и вывихами. Постепенно Милада поняла, что всё – хватит, захотелось остепениться и осесть на одном месте, без экстрима и перемен в личной жизни. К конкретному месту она не была привязана, уже как пять лет жила полной сиротой. Единственное желание – город поменьше, поспокойнее, и чтобы работа была по душе, позволяла и дальше заниматься научной деятельностью. Мила любила историю, любила прошлое и хотела иметь возможность прикасаться к историческим древностям и дальше, изучать их, и их историю. Каждая вещь уникальна, она что-то несёт в себе, у каждой вещи своя сложная история. Ей даже иногда чудилось, что когда она прикасается к старинным вещам, то слышит звон мечей, голоса людей, но наваждение быстро уходило, возвращая её в реальность.
Изменить свою жизнь и пустить её чуточку в другое русло помог случай.
Бывший научный руководитель её дипломной работы, столкнувшись с ней на большой музейной выставке, пригласил Милу на закрытую встречу. Такой своеобразный клуб по интересам, где собирались разные учёные, обсуждая между собой новые веяния и открытия, либо яро споря о старых открытиях. Дискуссии там велись ярые, очень интересные. Там-то она и познакомилась с руководителем Белоозёрного музейного комплекса – Анатолием Александровичем Римирским, солидным мужчиной в возрасте, имеющим за плечами два высших образования, являющимся доктором исторических наук. Слово за слово, и беседа сама собой потекла в интересном для обоих русле, затрагивая разные исторические темы, а через неделю он ей позвонил, предложив занять освободившееся место старшего научного сотрудника Белоозёрного музейного комплекса “Старый замок”. Милада долго не раздумывала, согласилась. Первое время решила просто присмотреться к работе, к городу, снять временное жильё, ну а дальше, если всё удачно сложится, продать бабушкину квартиру и присмотреть уже тут, на новом месте, что-то подходящее для себя.
Приехав в Белоозеро, Милада влюбилась в город. Относительно небольшой, уютный и тихий. Это место было особенным, оно дышало прошлым временем, тут всё пропитано историей, причём буквально. Сохранившиеся старинные улочки и редкие живописные здания, оборонительные стены на которых можно увидеть следы былых сражений, некоторые сохранившиеся до нашего времени здания замкового комплекса, конюшни, смотровые башни. Да и само место, где располагался город очень живописное – красивая небольшая речка на удивление с чистой водой, окутанное легендами Белое озеро – в честь которого, собственно, и был назван город. Сам город Белоозеро делился как бы на две части – старый город и новый. Соответственно, в его старой части в основном расположены старинные постройки, которые считались культурной ценностью. А в новой части – многоэтажные жилые дома, магазины и развлекательные центры – именно тут кипела основная жизнь. В черте города находилось два шикарных дубовых парка, а за его пределами разросся огромный сосновый лес. По историческим хроникам, город был основан ещё в девятом веке, потом пережил несколько взлётов и падений, после которых неизменно возрождался заново. Этому способствовало его достаточно важное стратегическое расположение на водном пути.
Миладе нравилось это место и работа. Она ни разу не пожалела о принятом ею решении про свой переезд, и уже подумывала о приобретении тут своей собственной квартиры или домика. Причём больше склонялась к дому, вот только на него денег не хватало, имело смысл не спешить с покупкой и немного подкопить денег. Жизнь текла своим ручейком, как и хотела девушка в тишине и покое, при этом позволяя ей прикасаться буквально к истории. Милу захватила история этого края, она стала потихонечку собирать различные обрывки информации, пока, не связывая, их в одно целое.
После двух месяцев работы, Анатолий Александрович предложил ей перейти на должность хранителя запасников, там и оклад побольше, что позволяло девушке быстрее накопить недостающую сумму денег, но и ответственности тоже больше, зато свою научную деятельность она вполне может совмещать с этой должностью. Должность хранителя запасников давно пустовала, документация должным образом не велась, да и в самих хранилищах творился лёгкий хаос. Милада понимала, что в случае, если она перейдёт на новую должность, первое время работы будет очень много, но в шею её гнать никто не будет. Немного подумав, она всё-таки согласилась, было у неё желание самой лично, навести там порядок, покопаться, так сказать, в святая святых и возможно найти что-то интересное, незаслуженно почивающее и пылящееся на полках. Вот последние два месяца она методически этим занималась, пытаясь привести в относительный порядок экспонаты хранилища.
Подсвечивая себе фонариком от смартфона, Мила вставила ключ в замочную скважину, провернула его и толкнула тяжёлую железную дверь, та со скрипом открылась.
Нащупав на стене выключатель, Милада включила свет и спустилась по крутой лестнице вниз. В привидения Мила не верила, но темноту не любила, да и кто её, собственно, любит? Когда находишься в кромешной тьме, не только в привидения поверишь, твой собственный мозг такие яркие картинки монстров придумает, любовно нарисует яркими красками в воображении, залюбуешься. Потом пару ночей спать не сможешь.
Основной запасник музея располагался в подвальных помещениях. Атмосфера тут соответствующая – сыро, темно и неуютно, даже как будто давит на тебя со всех сторон. Раньше эти подвалы к замку примыкали, говорят тут, даже где-то потайные ходы есть, которые далеко за пределы замка уводят по подземным туннелям, но сейчас их найти не могут. Часть подвалов обрушилась ещё сто – двести лет назад и сейчас там завалы, возможно, если их разобрать можно будет найти эти пресловутые тайные ходы, но заниматься этим никто не хотел.
Мила полностью погрузилась в работу, предварительно заварив себе чашку крепкого кофе, чтобы прогнать сонливость.
Работы было много, сначала всё сфотографировать, потом сгруппировать файлы в общий реестр и подкорректировать названия инвентаря с порядковым номером, плюс прикрепить фото. У Милады ушло около шести часов на эту работу.
– Вроде всё, – задумчиво проговорила она, осматриваясь по сторонам. Потом посмотрела на часы, уже два часа ночи. Спать не хотелось, но мысль о ещё одной чашечке кофе в душу вносила капельку тепла. – Может и вправду пойти кофе сварить? – спросила она сама у себя, а потом немного скривилась, вспомнив, что ещё на один этаж ниже есть зал с просторными камерами, отгороженными друг от друга толстыми стальными решётками. В некоторых из этих специфических комнат тоже лежал ряд старинных экспонатов, вот только там Мила ещё полностью не успела похозяйничать, пару раз спускалась, окидывая всё тоскливым взглядом, но руки не дошли, а вот сейчас сходить взглянуть стоит. Может именно там, лежит, что-то, что больше всего заинтересует таинственного спонсора? Нет можно, конечно, и не идти, достаточно уже проделанной работы, вот только до утра ещё далеко. Домой сегодня возвращаться Мила не планировала и раз уже всё равно тут, почему бы не обозначить себе фронт работы на будущее, заодно присмотреться, что туда отнесли при прошлом хранителе. Здесь крыс, о которых говорил Савелий, она не встретила, а вот там они могут быть наверняка. И если это так, часть вещей стоит в срочном порядке оттуда забрать. – А про них-то я и забыла, – задумчиво прошептала Мила. – Пожалуй, стоит пойти посмотреть.
Она подхватила свой фотоаппарат и связку тяжёлых ключей, уныло побрела на выход, решив, что сначала всё же посетит небольшую, расположенную рядом каморку, где стоял электрочайник, было всё необходимое, чтобы заварить чай или кофе. Кофе взбодрит и согреет, прибавив положительных эмоций, которых сейчас явно не хватает. Они с ребятами специально переоборудовали маленькую комнату, вот в такой своеобразный уголок для отдыха. В музейный комплекс часто присылали студентов с исторических факультетов для прохождения практики. Римирский предпочитал их спихивать на Миладу или Наталью – девушку, которая работала здесь одним из экскурсоводов. Наталья развлекала студентов байками, отгоняя особо любопытствующих от экспонатов. Язык у девушки был подвешен хорошо и фантазия богатая, слушали её затаив дыхание, она словно очаровывала других своим голосом. Правда Наташа была столь миниатюрна и мила на вид, что её никто из молодёжи не воспринимал всерьёз, несмотря на значительную разницу в возрасте. В этом случае на помощь молодому экскурсоводу приходила Тамара Фёдоровна Хромова – смотритель, она как настоящий сторожевой цербер умела поставить зарвавшихся студентов на место одним кровожадным, многообещающим взглядом. Хромова в своё время работала преподавателем в местном университете на историческом факультете, а сейчас, получив законную пенсию от государства, подрабатывала в музее смотрителем. Эту братию она знала не понаслышке, предвидя все их проказы наперёд и безжалостно душа их ещё в зародыше. Студенты быстро проникались близким общением с Хромовой, и уже на инстинктивном уровне стремились, как можно быстрее покинуть выставочный зал, тем самым оставляя в покое и Наталью, которая была только этому рада. Девушка не была фанаткой своей работы, поэтому всегда находила чем себя занять или как под благовидным предлогом покинуть стены «любимой» работы.
У Милады студентам тоже не удавалось особо загулять. Мила вроде сама только недавно покинула учебное заведение, но уже успела проникнуться взрослой жизнью. Если тебе предлагают бесплатную рабочую силу, зачем отказываться? Тем более если работы море, а рук не хватает. Вот и драили незадачливые студенты стены, пол, двери, переставляли тяжёлые коробки, наводили порядки на стеллажах, под бдительным присмотром Милы. Но такое счастье, как правило, длилось недолго, хитрая молодёжь всегда находила правдоподобные причины испариться с практики, отпросившись у Римирского. Да тот, собственно говоря, был рад от них поскорее избавиться.
Зато у Милады теперь была вычищенная, выдраенная маленькая каморка, обустроенная под комнату отдыха.
Заварив чашку кофе, она выпила его до половины, а потом решила не засиживаться тут, сразу спуститься на нижний ярус подвальных помещений, а кофе взяла с собой, так работать будет приятнее.
Подойдя к лестнице ведущей вниз, она включила свет, стала осторожно спускаться. Нижний ярус был отгорожен от остальных подвальных помещений толстой железной решёткой, найдя подходящий ключ, открыла её и вошла в просторное, тёмное помещение, сразу же в лицо повеяло холодом и неприятным запахом. Мила поёжилась, стала шарить по стене рукой, чтобы найти выключатель, нашла – только освещение, как назло, не загоралось. Пришлось фонариком от смартфона подсвечивать, чтобы не упасть, но чашку кофе это от падения не спасло. Девушка всё же споткнулась, выронив последнюю из рук, раздался громкий звон разбившегося стекла, который прокатился по длинному коридору, словно эхо, отбиваясь от стен. Тихо выругавшись, она побрела дальше. Дорогу куда идти знала хорошо, а также знала, что тут уже давно никто не прибирался, на полу разбросаны старые доски и другой стройматериал, пол неровный, местами есть ямы. Огромный, широкий и длинный коридор, который давил на психику своей мрачностью, по правую от неё руку, находятся отдельные камеры, которые отгорожены от самого коридора такими же решётками как на входе. Разве, что эти ещё массивнее и повыше будут. В голову стали лезть дурные мысли, атмосфера навеивала. Скорее всего, эту часть замкового комплекса в былые времена использовали не для хранения продуктов и инвентаря, как утверждали некоторые найденные на территории замка документы, а совершенно для других целей. Вся мрачная обстановка этого места очень ассоциировалась с глухими темницами, где держали в заточении тех, кому не особо посчастливилось в жизни и кого не собирались больше выпускать на поверхность. Учитывая, что ранее это был княжеский замок, скорее всего, так и было. Мало ли, сколько врагов может быть у князя? Да и места эти раньше были не спокойные, много тут битв проходило, но масштабы темниц – если, конечно, Мила не ошибалась, поражали.
Её интересовала пятая камера, именно в неё, полгода назад решили отнести и сложить всё мало-мальски старое и не пользующееся на первый взгляд популярностью, также тут были вещи, которые требовали реставрации. Вот таким вполне стандартным образом освобождали место наверху в экскурсионных залах. Всё это было ещё до того, как Мила стала тут работать, но разгребать всё равно ей. Кое-как дойдя до своей цели, стараясь освещать себе путь под ногами, Мила остановилась перед высокой, железной решёткой, которая успела покрыться слоем ржавчины. Присмотрелась к замку, нащупала нужный ключ, и с трудом прокрутила его в замочной скважине открывая замок. При случае, она обязательно выскажет Анатолию Александровичу всё, что думает по этому поводу. Нет, она, конечно, всё понимает, не хватает денег, людей и места, но он же сам историк, профессор и доктор наук, в конце концов. Как можно так безалаберно относиться к таким старинным вещам? Да, он руководит музеем всего три года, но и это уже срок, чтобы навести относительный порядок.
Тяжёлая решётка, поскрипывая, отъехала в сторону, пропуская Милу внутрь. Девушка сразу стала искать выключатель, он нашёлся на правой стене, без особых надежд она на него нажала, и о счастье, свет всё-таки зажегся.
– Ну, хоть это радует, – улыбнулась Мила. Когда вокруг тебя есть освещение, чувствуешь некую уверенность, и из головы пропадают навязчивые идеи и мрачные мысли. Она окинула взглядом ряд ящиков, которые стояли один на одном и изрядно уже успели покрыться пылью. – Вот это да, – прошептала девушка. – Нет, я сама тут не справлюсь. Вроде тут меньше всего должно быть или что-то без моего ведома сюда успели принести? И откуда только всё взялось?
Мила тихонько прошла дальше, попробовала открыть один из ящиков, тот легко поддался, а внутри находились старинные документы. Причём лежали они там вперемешку, очень небрежно сброшенные в одну хаотичную кучу.
– И кто же такой хороший, их сюда принёс, да ещё так небрежно в ящики побросал, а не аккуратно сложил, предварительно составив их перечень? – Мила достала оттуда наугад одну из грамот, попыталась разобрать, что на ней написано, но без хорошего освещения и дополнительного оборудования это сделать просто нереально. Бумага потемнела, местами чернила поплыли от попавшей на них влаги. – Это же документы, исторические хроники, разве можно к ним так относиться? – хмурясь, возмущалась девушка. – Их надо сфотографировать, оцифровать и изучать. Может, что-то важное в них есть, то, чего мы не знаем. Узнаю, кто это сделал, руки поотбиваю, а лучше оторву, – Милада стала немного сердиться на небрежность коллег.
Думать о том, что это сделал кто-то из тех, с кем она сейчас работала, не хотелось. Вроде все эти люди себя зарекомендовали с лучшей стороны, хотя, сколько по факту времени она их знает? Был ещё один вариант, более правдоподобный. Эти ящики могли передать в музей из другого места, а их скопом снесли сюда вниз, не желая сразу разбираться какое им счастье прилетело. Это вполне реально, особенно если учитывать, что работой все загружены довольно сильно. Разгребать же дополнительную головную боль, от которой пожелали избавиться бывшие хозяева, никто не хотел, особенно за спасибо. Это раньше работали за идею, такие как её бабушка, такие как её родители, за что и поплатились ещё в молодые годы, а сейчас все погружены в личные заботы и хотят кушать.
Мила настолько увлеклась изучением содержимого коробки, что не заметила, как погрузилась в свои мысли, достала небольшую стопку бумаг и разложила их аккуратно в разные стопки. Причём, она сама не понимала, почему именно так их рассортировала, руководствуясь скорее интуицией, чем логикой. В чувство её привёл тихий скрип железа, который уловил слух, как будто, где–то совсем рядом цепи друг об дружку бьются и при этом скрипят, причём, звук продолжал раздаваться и не собирался прекращаться, а даже наоборот создавалось ощущение, что постепенно нарастал усиливаясь. Сердце сразу, бешено застучало, убегая в район пяток, всё-таки слова старого сторожа где-то на подкорке сознания крепко отложились, а скептицизм достаточно пластичная вещь, ему свойственно уступать место другим чувствам, например страху.
Мила усилием воли прогнала свой страх, напоминая себе, что всё это чушь, нет здесь никаких привидений и быть не может. Осторожно развернулась, стараясь не шуметь, и начала искать источник шума, возможно, это была и плохая идея, но это было в её характере. Всегда хотелось во всем разобраться до конца, понять, что происходит, почему и как именно. Она вышла в тёмный, широкий коридор затаив дыхание, прислушалась. Этот длинный коридор дальше пересекался ещё с одним, звук доносился именно оттуда из-за поворота, нужно дойти до конца коридора, а там свернуть направо. Звон явно шёл из правого крыла и именно оттуда виднелся слабый источник света. Отблески света слабо дотягивались до входа в этот коридор, где сейчас находилась девушка. Сердце предательски застучало ещё быстрее, Мила была на сто процентов уверена, что, когда она сюда спустилась, ничего подобного не было. Она передёрнула нервно плечами, прикусила нижнюю губу, потому что полностью свой страх прогнать не смогла, наоборот он нарастал. Девушка неуверенно побрела вперёд, подсвечивая себе дорогу фонариком смартфона, чем ближе она подходила к источнику шума, тем отчётливее его слышала. Это точно не обман слуха, что же тогда? Хорошо, что оделась сегодня в обычные брюки спортивного кроя, удобные, мягкие кроссовки и водолазку, а кофту оставила наверху в комнате отдыха. Подошва мягких спортивных кроссовок делала её шаги бесшумными. Было очень страшно, но вперёд гнало любопытство, а ещё железная логика, требующая найти рациональный ответ этому явлению. Жаль фотоаппарат оставила в камере, вот будет забавно, если старый сторож прав.
Когда она добрела до пересечения двух коридоров, замерла, не решаясь сразу выглянуть, выключила фонарик и прислушалась к себе. Да, точно, звон цепей раздавался с правой стороны, её сердце вторило этому звуку, намекая на то, что уже давно пора развернуться назад и уносить отсюда ноги, а ум требовал ответа и опровержения слов сторожа. Ну не существует привидений! Она глубоко вдохнула, и осторожно выглянула, непроизвольно вскрикнув от испуга.
Там, в метрах пятистах от неё, стояло «нечто». Мила имела возможность очень хорошо, подробно так, рассмотреть это «нечто», потому что рядом с ним на полу стояла керосиновая лампа, освещая всё происходящее. Человеком это было назвать сложно, хоть определённые общие черты с человеческим родом «оно» явно имело. Две руки, две ноги, огромная копна длинных чёрных то ли волос, то ли гривы, просто невероятно огромные кисти рук, покрытые густой серой шерстью, а ещё явно когти на кончиках пальцев, но при всём этом, «оно» было одето в самые обычные модные сейчас джинсы и чёрную рубашку. Полузверь или получеловек пытался разорвать цепи, чтобы попасть в одну из закрытых камер.
Её тихий крик испуга, эхом разнёсся по каменным сводам подвала. Это привлекло внимание существа, которое замерло и медленно повернуло голову в её сторону. Так они и стояли, рассматривая, друг дружку. У Милы ещё сильнее ускорилось сердцебиение, казалось, что кровь сейчас закипит, на неё смотрел огромный, мощный мужчина, с ярко выраженными звериными чертами лица. Вытянутая челюсть, заострившиеся черты, огромные жёлтые глаза с вертикальным зрачком, вытянутые уши. «Зверь» бросил цепи, которые до этого держал в руках и медленно развернулся всем корпусом в её сторону, наклонив голову на бок и пристально её рассматривая. А у неё в мозгу пронеслась мысль, что вот если сейчас её поймают, то у сторожа будет ещё один лишний повод рассказывать байки о приведении в этом замке. И о горе, сотруднице, которая не прислушалась к старому, опытному человеку. Наверняка ведь ещё и какую-нибудь страшную легенду приплетут к её исчезновению.
Мила не стала дожидаться, когда зверь кинется в её сторону первым. Она, развернулась и со всех ног бросилась обратно, но не на выход из подвала, а к той самой камере, в которой собиралась сфотографировать экспонаты. Возможно, толстая решётка сможет удержать этого зверя и будет для неё спасением, а утром её найдут здесь и освободят. Мозг упорно твердил, что это единственный шанс на спасение. Она прекрасно понимала, что это действительно так, подняться на второй этаж подвальных помещений, да вообще убежать к сторожу она не успеет, при всём своём желании. Интуиция твердила, что это существо сильнее, быстрее и гораздо проворнее, у неё просто нет шансов убежать, но сдаваться тоже не хотелось.
Она неслась так быстро, как только могла, а ещё её хорошо подгонял страх и раздающиеся сзади звуки вялого преследования. Он шёл по её пятам. Влетев в камеру, девушка со всей силы захлопнула решётку и трясущимися руками успела вставить ключ в замок, закрывая его. Затем медленно попятилась назад к ящикам, которые стояли у противоположной стены камеры, ожидая, когда сюда подойдёт её преследователь и ей снова придётся встретиться с этим кошмаром наяву.
Милада слышала его шаги, он замедлил шаг и сейчас спокойно подходил к её укрытию или погибели. Хорошо, что тут в камере работает освещение, так можно будет понять, с кем же она имеет дело. Может всё же это игра больной фантазии и усталости? А на самом деле сюда просто забрался бомж? Но, увы в это верилось очень слабо, хоть её мозг пытался даже сейчас вяло найти логическое объяснение происходящего.
Упёршись спиной в картонные коробки, краем глаза девушка заметила валявшийся на полу лом, присев подобрала его, перехватив удобнее двумя трясущимися руками, и затаила дыхание.
Цок, цок, цок. Этот приближающийся звук бил по нервной системе, рождая внутри панику. Цок, цок, цок.
Напротив решётки остановился мужчина, как будто вынырнувший из старинных легенд – оборотень. Таких людей, как он, называли оборотнями. Их не существует, не должно существовать. Мила не верила в сказки и легенды, предпочитая опираться на факты. И вот эти факты, которые при всем желании не сможешь проигнорировать, стоят перед ней. Это существо – полузверь, получеловек. Он не должен существовать в её привычном, техногенном мире – где есть электричество, компьютеры и смартфоны, в космос летают корабли, а биология отрицает существование оборотней и подобных им существ. Как-то теория «происхождения человека» совершенно не вязалась с тем, что Мила сейчас видела перед собой. Страх сковывал, она слышала стук собственного сердца, ладони мёртвой хваткой зажали ломик, паника была где-то на подходе, она запаздывала, но обещала обязательно прийти, а вот логика отправилась в глубокий нокаут, оставив её один на один с оборотнем.
Мила пискнула, теснее прижав спасительный лом к груди и тяжело сглотнула.
А этот и не человек и не зверь, спокойно стоял напротив, наклонив голову набок, пристально с любопытством рассматривая её. Он не спешил, понимая, что его жертва уже никуда не убежит и вряд ли сможет оказать достойное сопротивление.
– И ты считаешь, что это спасёт тебя? – раздался рокочущий с порыкиванием, сильный, тяжёлый голос, а оборотень красноречиво обвёл взглядом решётку.
– Цепи ты разорвать не смог, – прошептала она неуверенно.
Мила сама не понимала, зачем с ним разговаривает, но это на удивление немного успокаивало. Хочется ему поговорить? Да, пожалуйста, главное, чтобы не стремился составить ей компанию в камере, ей здесь и одной вполне уютно.
– Те цепи не идут в сравнение с этими решётками, – проговорил монстр, окидывая пристальным взглядом решётку, он положил свои огромные лапищи на железные прутья и снова в упор посмотрел на неё.
Его кисти были изуродованы, ужасными шрамами от ожогов и порезов, взгляд Милы непроизвольно зацепился за них, как ни странно, в груди кольнуло сожаление и сострадание. Такие шрамы — это след огромной боли и страдания, она опять передёрнула плечами, будто ощутив чужую боль на себе, и подняла свои синие глаза выше, встречаясь с прищуренным взглядом оборотня, вздрогнула, но глаз не отвела.
– Что у тебя с руками? – прошептала девушка, кусая губы.
– Это всё, что тебя интересует? – засмеялся зверь, обнажая огромные острые клыки. – Я думал, ты будешь спрашивать, что я с тобой сделаю, или, например, просить о пощаде, – он специально клацнул зубами, желая её больше напугать. Эффектно так клацнул, что она ещё плотнее прижалась к холодным картонным коробкам.
– А вдруг мне повезёт, и ты не сможешь сюда зайти? – неуверенно покачала она головой, пытаясь унять бешеный стук своего сердца.
– Какая оптимистичная мне досталась ведьмочка, – усмехнулся монстр, блеснув жёлтыми глазами. – И что ты расскажешь, ведьма, другим, если тебе повезёт? – задумчиво спросил он.
– Расскажу? – нервно рассмеялась Мила. – А что я могу рассказать? Мне и так теперь обеспечены ночные кошмары благодаря тебе, а оказаться, кроме этого, в психушке не лучший вариант, согласись. Уйди а? Ну, что тебе стоит сделать вид, что ты меня не заметил? Иди, ломай, что ломал, а я тут посижу тихонечко, – попросила она его, при этом нервно выдохнув.
А монстр гортанно засмеялся, приподняв при этом голову, позволяя рассмотреть во всей красе его клыки.
– Что ты тут делала? – отсмеявшись, спросил он. – На дворе ночь, не время для симпатичных, молоденьких девочек, музей давно закрыт.
– Я тут на минуточку работаю, а вот что ты тут делаешь? Оборотни в штате не числятся. И вообще, что ты такое? – выдохнула Мила. Вся эта ситуация несмотря на всю её опасность становилась забавной.
– Что я такое? Не что, а кто. Я живое существо, как и ты, – оскалившись, проговорил он. – Значит, работаешь здесь? И что такой нежный цветочек забыл в сырых подвалах, где ранее были расположены пыточные камеры?
– Пыточные камеры? – нервно сглотнула девушка, оглядываясь по сторонам.
– Пыточные камеры, – утвердительно качнул он головой.
– Сейчас тут обычный склад, сюда принесли старые экспонаты. Или привезли из другого музея. Я, точно не знаю, – произнесла Мила, дунув на непослушный локон волос норовивший упасть на глаза.
Она, пробежала взглядом по мрачным серым стенам, лишний раз, убеждаясь, что первое её впечатление было правильным. В какой-то момент даже почудились стоны, плачь и свист плетей. Мила передёрнула плечами, отгоняя от себя очередное наваждение. Она опять взглянула на монстра, поняв, что от его зоркого взгляда не укрылось её замешательство.
– И ты сюда пришла? – задал он ей очередной вопрос, чуточку наклонив голову набок. – В такое время кроме сторожа тут никто не работает. А ты явно не сторож.
– Опись сделать я пришла, того, что тут лежит, – нервно усмехнулась Мила, – а ты слишком хорошо осведомлён о работе музея. Не ты, случайно, тут местным привидением подрабатываешь?
– Однако, что страх с людьми делает, – тихо засмеялся оборотень. – Уже зубки показываешь? Поверь, мои зубки больше и острее, – уже более серьёзно проговорил он. – Опись значит? – он пробежался взглядом по коробкам за её спиной, потом остановил его на уже открытой ею коробке, которая стояла совсем близко к нему, но не в досягаемости его лап. Мила совсем недавно, оттуда успела достать ряд документов, разложив по стопочкам, оборотень прищурился, потом принюхался и гневно рыкнул, а затем перевёл взгляд на неё. – Я уйду, но ты забудешь, о том, что ты видела. Поняла?
Мила нервно кивнула головой в знак согласия, а монстр усмехнулся, потом одним резким движением лап ухватился за один из железных прутьев, дёрнув его на себя со всей дури, буквально вырывая его из решётки. От этого у девушки сжалось испуганно сердце.
– Не бойся, ведьма, – прорычал монстр. – Я слышу стук твоего сердца даже отсюда, и это раздражает. Это просто демонстрация силы и внесения ясности, между нами. Ты должна чётко понимать, что если бы я захотел, то эта решётка и твой лом тебя не спасли бы. Живи и помни, что ты мне пообещала. Не бойся, меньше всего я хочу лишать тебя жизни, а забыть это скорее в твоих интересах!
Монстр отбросил от себя кусок вырванного железа и отошёл подальше от камеры, ставшей ей на время убежищем, а она с облегчением выдохнула.
– Что у тебя с руками? – опять прошептала тихо Мила и прикусила свой язык. Нет бы, промолчать, а её поговорить тянет.
– Когда-то хотели сжечь и не только... Многое в моём прошлом случалось, – проговорил гортанно оборотень, бросив взгляд на свои кисти рук. – Неудачно, правда сжечь хотели, – помолчав, задумчиво продолжил. – Для себя неудачно… ну и для меня частично тоже, – а потом развернулся и быстро ушёл, направляясь совершенно не в ту сторону, откуда пришёл сюда, а к двери ведущей наверх. Туда, откуда пришла недавно сама Мила.
Мила с облегчением выдохнула, сползла на пол, сев на него, подтянула к груди колени и обхватила их руками, её немного трясло от пережитого шока.
Покидать камеру она боялась, не будучи уверенной, что монстр действительно ушёл, тем более пошёл он туда, где она перед этим спокойно работала. Столкнуться с ним там, не было никакого желания. И хоть эти решётки на самом деле были иллюзорной защитой, но так девушке было намного спокойнее. Отсюда она вышла, только тогда, когда наступило девять часов утра. Открыла с опаской решётку, огляделась по сторонам и с ломом наперевес в руках пошла к лестнице, ведущей наверх.
Поднялась в основной склад, осмотрелась по сторонам, заметила, что кто-то пользовался её ноутбуком. Выключил его, закрыл и положил рядом с ним розу. Кто же это был, особых вопросов у неё не вызывало, ответ был очевиден – оборотень. Наличие цветка Миладу смутило, она ума не могла приложить, где он смог его добыть на территории музея? Не мог же он уйти за цветком, а потом вернуться обратно, оставив такой своеобразный подарок? А главное зачем? Какой, однако, образованный и романтичный оборотень ей попался, а главное модно одетый и знакомый с современными технологиями. Она зло скрипнула зубами, подхватила ноутбук, собрала свои вещи. Собралась уйти, оставив цветок на столе, но уже у двери замерла, тяжело вздохнула, вернулась назад и найдя подходящую вазу налила в неё воду, поставив розу в неё. С минуту полюбовалась, потом закрыла тут всё и побрела в основной корпус музея, где располагались обычные рабочие кабинеты. Находиться в запасниках Милада больше не хотела, хоть и понимала, что среди белого дня её никто там не тронет. У неё есть ещё один час, а затем начальство ждёт флешку с копией электронной описи запасников. Работу нужно доделать, объяснять Римирскому, что опись не готова к сроку из-за того, что ночью её в ловушку загнал оборотень, плохая идея. Оборотень, правда, потом сам ушёл, а она просто боялась выходить наружу, так и просидела там до утра, не сомкнув глаз и главное кофе больше не понадобилось, оно само как-то не спалось.
Мила за час успела всё сделать, вовремя явилась к Римирскому с флешкой. Тот остался довольный проделанной ею работой, и они вместе отправили документы спонсору на электронную почту, потом она с чувством выполненного долга побрела домой. У неё был заслуженный отгул на остаток сегодняшнего дня и весь завтрашний день. В этот раз Анатолий Александрович выполнил своё обещание, у него было замечательное настроение, а главное он был уверен в успехе.
Милада не забыла заскочить в сторожку, отдать ключи сторожу и с удивлением отметила, что днём снова дежурил Савелий Петрович.
– Милада Петровна, что же вы бледная-то такая? – озадачился её внешним видом и самочувствием Савелий, почесав седую бороду.
– Так не спала всю ночь, Савелий Петрович, – усмехнулась девушка, а сама подумала – «знал бы ты дед, что покой твой не привидение беспокоит, а самый настоящий оборотень».
Миле подумалось, что тогда бы старый сторож навряд ли дневал, и ночевал тут в музее. Живой, настоящий оборотень то ещё удовольствие, привидение с ним и рядом не стояло, а затем Миле в голову закралась мысль, а вдруг Савелий на самом деле знает, с кем дело имеет? Неспроста ведь он её отговаривал идти в подвалы, да и глаза прятал? Хотя, кто знает, может тут и вправду кроме оборотней ещё и подозрительные неустановленные полупрозрачные личности водятся? Теперь-то Милада была и в них готова поверить, в оборотней она раньше тоже не верила, а они существуют. Девушка передёрнулась, это не укрылось от глаз Савелия, он удивлённо приподнял брови, а на Миладу накатила волна паники. Либо у неё просто на фоне стресса разыгралась богатая нездоровая фантазия и ей везде мерещатся оборотни и заговор.
Мила улыбнулась старику, отдавая ключи пристальнее присмотрелась к нему, но ничего необычного не заметила. Как обычно он был приветлив, добр, немного рассеян. Разве, что чересчур бодр как для человека, который не спал всю ночь, тем более в его то возрасте.
Хотя откуда она знает, спал он или нет? Это она вынужденной бессонницей промучилась. Вздохнув, она опять улыбнулась ему, прогнала от себя дурные мысли, попрощалась и поехала домой в надежде, что ей удастся заснуть и выкинуть из головы то, что произошло сегодня ночью.
ГЛАВА 4 – Вопросы без ответов.
Полноценно выспаться Милада так и не смогла.
Когда приехала домой, сразу упала на кровать, усталость и нервное перевозбуждение брали своё, сон быстро сморил девушку. Вот только он был очень беспокойный, обрывочный, она то и дело вскакивала на постели, сердце колотилось готовое выскочить из груди, её трясло, а по вискам стекали капельки пота. Мила обнимала себя руками, раскачиваясь из стороны в сторону, постепенно осознавая, что это всего лишь сон, потом ложилась обратно в постель, прогоняя наваждение и непрошеные мысли, погружаясь в лёгкую дрёму. Проходило немного времени, сон становился более глубоким, и всё начиналось снова, девушка металась по постели, её неустанно преследовали кошмары вперемешку с не вполне приличными снами заставляющими вспомнить то, что она так тщательно вытравливала из своей души.
Так она провела в полубредовом состоянии всю ночь, когда сон перемешивается с воспоминаниями, грани сознания тают и ты теряешься в пространстве. Утром Мила чувствовала себя разбитой, днём просто маялась от безделья, заниматься чем-либо не хотелось, одолевала тоска. Ещё мозг никак не мог сложить в одно целое жизнь до и после встречи с монстром. Милада бродила по квартире из стороны в сторону не зная, чем себя занять, пару раз порывалась сесть рисовать. Раньше, когда она рисовала всегда успокаивалась вот только сейчас на бумаге неизменно вырисовывались развалины старинного замка и человек с звериными чертами лица. Тогда Мила со злостью мяла листы бумаги выбрасывая их в урну. После очередного неудачного наброска рисунка, она подошла к окну, открывая его настежь, позволяя свежему воздуху проникнуть в маленькую комнату. Во дворе раздался звук глухого удара и бьющегося стекла, Милада вздрогнула и посмотрела вниз чтобы понять, что происходит – авария. Одна машина врезалось в другую, но слава Богу никто не пострадал, разве что машины. Водители вышли и стали ругаться между собой, поднялся крик, к месту происшествия стянулись зеваки, а Милада, наблюдая за происходящим, словно перенеслась в другое место – в своё прошлое. Ночь, свет от фар, ослепляющий глаза, глухой удар, пыль, дым, шум в ушах. Всё, что было потом, происходило словно в тумане: крики, гроза, дождь, мелькают лица незнакомых людей, а потом темнота.
Милада прикрыла глаза, вдохнув полной грудью, а затем быстро вернулась к столу схватив в руки карандаш. Она увлечённо рисовала, руки девушки словно действовали отдельно от мозга. Когда рисунок был завершён, девушка отложила карандаш в сторону и дрожащей рукой подхватила лист бумаги – лес, волк и мужчина с плохо прорисованными чертами лица, только глаза! Только его глаза были нарисованы в подробностях. Этот взгляд цеплял, заставляя вспоминать, сердце сжалось от боли и тогда Мила резко перевернули листок рисунком вниз скрывая его от глаз, а потом и вовсе спрятала в ящик стола. Она опять подошла к окну положив руки на грудь, прогоняя от себя мысли о прошлом, когда стало совсем невмоготу, решила сходить в магазин, попытаться развеяться на свежем воздухе.
Как и следовало ожидать, поход оказался неудачным, нет, она купила всё, что планировала, вот только во взгляде каждого встречного ей человека чудился жёлтый блеск глаз зверя, её всюду преследовал рокочущий хрипловатый голос оборотня. Кроме этого, ей стали чудиться полупрозрачные сущности людей в старинных одеждах, которые свободно разгуливали по улицам города, не обращая внимания на прохожих, частенько даже проходили сквозь живых людей. Девушке стало казаться, что она медленно сходит с ума, и она поспешила вернуться обратно домой. Вбежав в съёмную квартиру, Милада захлопнула за собой дверь, запирая её на несколько замков, прислонившись спиной к двери медленно сползла на пол, только тогда немного успокоилась, а вечером её опять незаметно сморил сон, погружая в царство Морфея и даря новую порцию беспокойства.
Миле снился сильный, с красивым атлетическим телосложением мужчина, окутанный ароматом хвои и лесных трав, она, словно знала его, уже когда-то встречала, но почему-то не могла вспомнить. Он одет в одежду старинного кроя – чёрные широкие брюки, длинная льняная рубаха с вышивкой орнамента на горловине и рукавах, подпоясана широким тёмно-синим поясом, ноги босые. Мила не могла вспомнить его имя, хоть оно и чесалось на языке, не могла рассмотреть в полной мере черты его лица, в память врезался только сам образ, очертания тела и длинные чёрные волосы, жёсткие, но такие приятные на ощупь, они разметались по его широким плечам, придавая его образу ещё больше таинственности и привлекательности. Этот образ манил девушку, словно окутывал собой, заставляя на время забыться, а удивительный запах дурманил.
Милада раз за разом тонула в его объятиях, терялась от ощущения тёплых шершавых губ на своей коже, которая становилась невероятно чувствительной и податливой от его прикосновений. Нежные еле осязаемые ласки заставляли Милу тонуть в ощущениях, льнуть к этому мужчине. Он ей нравился, нравился его запах, нравились ощущения, нравился тихий сильный голос, который словно убаюкивал.
В её снах менялись интерьеры, менялась одежда и степень её наличия на их телах, менялось время, неизменным был только полумрак, окутывающий их со всех сторон, и ощущение аромата леса. Сильные руки, бесстыдно ласкающие женское тело, заставляющие гореть огнём от каждого прикосновения и красивые внимательные светло-карие глаза. Но сказка всегда превращалась в кошмар, стоило где-то вдалеке раздаться волчьему вою и его глаза в одно мгновение начинали светиться жёлтым светом. Образ мужчины сразу же покрывался дымкой, и очертания его тела стремительно таяли, менялись. Он превращался в оборотня с вытянутой полузвериной мордой, огромными белыми клыками, который рокочуще смеялся, не выпуская её из объятий, наблюдая за тем, как в глазах девушки загорались огоньки паники, прогоняя страсть в дальний уголок сознания. Мила чувствовала, как к её телу прикасаются острые когти, разрывая тонкую ткань одежды, правда, не нанося вреда коже. Видела, как страшная пасть клацает огромными белыми клыками и начинает медленно наклоняться к её шее. В этот момент девушка неизменно просыпалась, подскакивая на кровати в холодном поту, плотнее натягивала на себя одеяло трясущимися руками и осматривалась по сторонам, затем осознавая, где она находится, падала обратно в постель, громко ругаясь и пытаясь опять заснуть. Она понимала, что её отгулы заканчивались, завтра ждут трудовые будни, стоит отдохнуть и привести себя в порядок. Вот только как?
После очередной неудачной попытки заснуть, Мила зло скривилась, собралась с духом, стащила своё тело с кровати, натянула на себя атласный халат и побрела на кухню, заварить чашечку кофе. Страх постепенно перерождался в злость и желание кому-то надрать уши.
Проходя по коридору, бросила взгляд на часы, которые показывали половину второго ночи. Она тоскливо подумала, что до утра ещё далеко, а выспаться всё равно не получится.
– Да чтобы тебе так же, как и мне, каждую ночь не спалось, псина ты облезлая, – зло выругалась Мила, вспоминая оборотня, сама не узнавая себя в этот момент.
Она побрела дальше на кухню, где включила чайник, а сама уселась на стул, подхватила с тумбочки ноутбук, поставила его перед собой и включила, Мила продолжала ворчать:
– Надо же так всю нервную систему мехом вовнутрь вывернуть, что теперь спать не могу, на улицу боюсь выйти, мерещится всякая ересь, опять кошмары из прошлого донимают. Мало мне этого, нет ладно бы просто кошмары снились, хотя и их не надо, так нет, они ещё и с налётом интимного сиропа. Неужели так сложно в самый ответственный момент в монстра не превращаться? – простонала Милада, потерев ладонями лицо. – Будто мне проблем мало! Ну и кто же ты, мой ночной кошмар и наваждение в одном лице? – вздохнула Мила, заваривая себе кофе. – Никогда раньше не наблюдала за собой таких нездоровых наклонностей, хотя вру было один раз. – прошептала она, кусая губы. – Но вот жажда кому-то свернуть шею появилась впервые. И принесла же тебя нелёгкая ночью в музей – оборотень ты облезлый. Жила себе спокойно в блаженном неведении, что рядом с нами такая жуть существует, так нет, получи и распишись… фиг теперь тебе, а не спокойные ночи. Я-то и раньше по ночам мучилась, своих кошмаров хватает, так нет же… Вот уж спасибо! Надо с этим что-то делать, причём срочно. – Мила растирала руками виски, прикрыв глаза.
В чувство привёл стандартный звук загрузки операционной системы, она приветливо отрапортовала о начале работы, экран монитора засветился, и Милада замерла, рассматривая фоновый рисунок на рабочем столе – фотография леса и Белого озера.
– Псина облезлая... – скривилась и опять выругалась девушка, пригубив горячий кофе.
Этот фон на своём ноутбуке установила не она, а её новый мохнатый знакомый, когда покидал пределы музейных запасников. Милада успела забыть о таком сюрпризе от оборотня. Она не успела его сменить, сначала спешила покинуть подвалы, а потом просто не было времени. Сводила опись в один файл, так сказать, облагораживала её. А сейчас внимательнее рассмотрев фотографию, поняла, что не хочет ставить другое фото фоном. Слишком красивый вид, прозрачные воды кристально чистого озера отдавали синевой, в его водах, словно в зеркале отражалось небо и лес, вокруг стоят многовековые сосны, а по земле стелиться сочная, зелёная трава. Красиво – настолько, что захватывает дух и хочется там побывать, окунуться в эти воды, упасть на зелёный ковёр из травы, посмотреть на бесконечное синее небо. Милада ещё не бывала там – у озера и в лесу, но то, что перед ней сейчас изображение именно Белого озера не сомневалась. Видела в замке пару картин, на которых было изображено нечто подобное.
– Красиво, – прошептала девушка, а потом её губы растянулись в улыбке. – Какой, однако современный и образованный оборотень мне достался, – вздохнула Мила, прикусывая губу. Она отставила чашку с недопитым кофе и потёрла лицо ладонями. – И зачем ты в мой ноутбук полез? Зачем в нём похозяйничал, если сам приказал забыть тебя? Забудешь тут, твою же матушку... Теперь в аптеке снотворное нужно присмотреть на пару с транквилизатором, а ещё лучше замки сменить или дверь поменять, на железную. С другой стороны, хотел бы убить, убил бы ещё там. А раз не сделал этого, значит не такие вы кровожадные, как рассказывают мифы и легенды. Ещё и розу подарил… – вздохнув, задумчиво произнесла Мила.
Мила постучала пальцами по столу, потом встала и подошла к окну, прислонившись к холодному стеклу лбом, вглядываясь в ночную темноту спящего города. Однокомнатная квартира, в которой жила девушка, находилась на втором этаже пятиэтажного дома. Сам дом стоял немного обособлено от других, был с небольшим уютным двориком, стоянкой для машин и доброжелательными соседями. По сути, это самая короткая улица в Белоозере, на ней располагался один одинёшенек дом – Ул. Стараченская 7. Почему семь, жильцы этого дома и сами не знали, дом-то один, но, собственно, их это мало интересовало, каждый жил своей жизнью и своими проблемами. Стоит заметить, что с соседями Миладе повезло, все они были приятными и не скандальными людьми. Она распахнула створку окна, впуская в квартиру прохладный ночной воздух, который, как ни странно, немного успокаивал. На улице весна, всё цвело и пахло, мелкая мошкара уже сейчас норовила ворваться в комнату, спасала только москитная сетка, не пуская внутрь незваных шестилапых гостей.
– И как теперь жить с этим знанием? – спросила Мила у самой себя, поднимая взгляд на полный диск одинокой луны. Сегодня она была необычайно большой, красивой и яркой. Оторвать взгляд от небесного тела было сложно, её свет, словно завораживал, заставляя неотрывно на неё смотреть. – Интересно оборотни на луну воют? – прошептала девушка, рассматривая вечную спутницу Земли, потом сдвинула брови вместе и тряхнула головой, прогоняя наваждение и бредовые мысли. В какой-то момент ей стало не по себе, по коже пробежал холодок, а внутрь закралось ощущение, что за ней наблюдают. Мила ненавязчиво обвела взглядом улицу, но никого подозрительного не заметила, благо всё хорошо освещалось не только лунным светом, но и фонарями. Это дикое ощущение отхлынуло от души так же стремительно, как и появилось. Она вдохнула полной грудью, оттолкнулась руками от подоконника и вернулась обратно к столу, подтягивая ближе к себе ноутбук. – Господи, какой же бред в голову лезет. А главное, уезжать отсюда куда-то, особого смысла нет, да и желания такого нет. Мне тут нравится. Если подумать логически получается, что, если существует один оборотень, значит, существуют и другие, и от них не спрячешься. И как теперь не видеть в каждом стоящем напротив человеке монстра? – выдохнула Милада, рассматривая свои руки, при этом вспоминая руки оборотня с огромными когтями. – Как, как? Не поддаваться панике и маразму. Так, попробуем понять, с чем мы имеем дело, – задумчиво проговорила Милада.
Её пальцы застучали по клавишам ноутбука, вбивая в поисковую строку браузера одно единственное слово – "оборотень".
– Да уж, найди в стоге сена иголку, – Мила открывала один сайт за другим, пробегая глазами по той информации, которая первой бросалась в глаза: фильмы, книги, легенды, мифы и всякий бред.
Глупо, конечно, надеяться, что сами оборотни в глобальную сеть выложат о себе всю доступную информацию. Но если есть оборотни, значит, есть и правдивая информация о них, её просто нужно найти. Вряд ли она один единственный человек, который столкнулся с этой нечистью. Стоит начать с мифов и легенд, как говорится, в любой сказке есть доля истины, ещё разные мистические форумы, газетные статьи, новости. Даже в обычной, на первый взгляд, статье может быть очень полезная информация, запрятанная за мишурой красочных образов или наоборот серости.
Милада просидела так до утра, считай впустую, не найдя чего-то стоящего. Только общая, разрозненная информация, которая даже сейчас, после личного знакомства с оборотнем, ей казалась полным бредом. Проклятия, волколаки, ликантропы, колдуны, ведьмы, кикиморы. Что из этого вымысел, а что правда? Ну как человек может становиться зверем? Это же просто физически невозможно? Но в том, что индивид, которого она встретила в подвалах, может вполне обретать обычные человеческие черты, она не сомневалась. Джинсы, дорогая рубашка, аромат дорогих парфюмов, который она успела уловить не смотря на свой страх, умение пользоваться современной техникой и наличие при себе флешки. Почему Мила уверена, что у него была флешка? А в подвалах интернет не ловит, сюрприз на рабочем столе говорит только об одном, что волк подключал к её ноутбуку внешний носитель, с которого перебросил фотографию, потом основательно там порылся, а может и не только... Что ему мешало скопировать часть данных? Всё это о многом говорило. Значит живут себе оборотни преспокойненько, как обычные люди, пользуются всеми современными благами цивилизации, может быть, и учёные среди них есть.
– Вот же ты дура, Мила… – усмехнулась она и потёрла виски руками, а потом запустила антивирус и ещё пару программ, которые способны выявить и обезвредить «сюрприз», который мог оставить оборотень. – Это, конечно, всё из разряда бреда, нужна я этому оборотню, как телеге пятое колесо, но, пожалуй, стоит заскочить в сервисный центр и договориться о переустановке операционной системы, да и пароли на ноутбук стоит поставить, – задумчиво произнесла Мила. – А вообще, я не там ищу, он же что-то искал в музее? А я ему помешала! Надо наведаться к той камере, в которую он так ломился посмотреть, что там лежит, а ещё подумать, каким образом он, вообще, связан с замком. Возможно, тогда я пойму, что за чертовщина тут творится? Ой, не просто так Савелий Петрович всё время твердит о призраках. Стоит не общую информацию искать, а сосредоточиться, так сказать, на своей непосредственной работе. Тем более доступ ко всем экспонатам и архивам у меня есть. Надо более досконально изучить историю замка и этого места.
Мила взглянула на часы, потянулась, допила уже холодный кофе и побежала одеваться, чтобы не опоздать на работу. После того, как общая мысль и стратегия поведения была сформирована, перестал мучать навязчивый страх и паранойя. Мила уже не вздрагивала от каждого шороха и не видела в каждом прохожем оборотня, она спокойно добралась до работы.
Тот же день, ближе к обеду.
Милада сидела за рабочим компьютером, изучая архивную опись музея и работы её предшественников, свой ноутбук она отдала в сервисный центр, как и планировала, правда предварительно перенесла с него всю нужную информацию на внешний жёсткий диск.
– Мила, ты не видела, куда я положила рекламные проспекты? – залетела в кабинет маленьким ураганом Наташа.
Девушка суетливо носилась по кабинету, заглядывая на полки и в шкафы, даже под стол заглянула, туда, где стояла урна для мусора. Мила оторвала взгляд от монитора, наблюдая за тем, как миниатюрная блондинка носится из угла в угол, улыбнулась краешками губ.
– Наташа, они вообще-то на подоконнике лежат, – вздохнула Мила, подперев голову рукой, не сводя весёлого взгляда с экскурсовода. Наташа замерла, ойкнула и как стрела метнулась в сторону окна, хватая толстую стопку проспектов в руки и любовно прижимая их к груди. – И зачем они тебе? – хмыкнула Мила. – Решила, в конце концов, избавиться от улик своей халатности или всё же сама лично пойдёшь раздавать их на улице?
– Глупости не говори, – возмутилась девушка, усмехнувшись и плюхнувшись на стул за соседний стол. – Римирский с директором автовокзала договорился, что его кассиры приезжим туристам будут раздавать. Так я вот спешу избавиться от своей доли счастья, свалившегося на бедную голову экскурсовода. Согласись возиться с проспектами это не моя головная боль. А ты, кстати, в любимчиках у Римирского ходишь, тебе он такого «счастья» ещё ни разу не подкидывал, – ткнула пальцем в сторону Милады блондинка.
– Да ну, – приподняла одну бровь Мила, рассмеявшись. – Зато тебя он ни разу не просил провести ночь в холодных мрачных подвалах за идею. А, вообще, ты права проспекты не твоя головная боль.
– Н-да, я бы здесь на ночь не осталась, тем более в подвалах, – брезгливо передёрнула плечами Наташа. – Призраков не встречала, о которых Савелий твердит?
– Нет, – задумавшись произнесла Мила, рассматривая подругу. – А ты?
– Боги миловали, – рассмеялась Наташа, откидываясь на спинку стула. – Но паранормальная чушь случалась. Очень часто мои вещи оказываются не там, куда их ложу. Вот и думаю то ли я безответственный человек, то ли приз-з-раки существуют. У-у-у, – последние фразы Наташа смешно протянула, мотая при этом руками из стороны в сторону.
– Да уж, – усмехнулась Мила. – Слушай, Наташ, ты же местная, да и работаешь тут давно, расскажи мне, какие легенды с замком связаны?
– Наш скептик легендами заинтересовался? Интересно на тебя повлияла ночь в музее, – хохотнула Наташа, выгибая с удивлением брови. – Неужели и на тебя атмосфера этого места навеяла страх? А может Савелий своего добился и вбил тебе в голову мысли о привидениях, и ты теперь станешь охотником за призраками? – засмеялась девушка, а потом бросила взгляд на лицо Милады и стала серьёзной. – Э мать, а ты чего так плохо выглядишь? Такие огромные синие круги под глазами, как будто неделю не спала. Тебе вроде наш «ужасный» начальник отгулы давал, должна была отоспаться. Или что увидела действительно? – Наташа задумчиво наклонила голову набок.
– Глупости не говори, что я могла увидеть кроме забытых и покрытых пылью экспонатов? – недовольно поморщилась Мила. – Нет, просто пару дней назад Савелий Петрович действительно мозг проел рассказами о призраках и крысах, а я прониклась. Ни тех, ни других так в итоге не повстречала. Вот только думаю статью какую-нибудь научную набросать о том, как рождаются легенды, ну или что-то в этом плане, – вздохнула Мила, прикусив нижнюю губу. – А тёмные круги, ну так действительно не выспалась, бессонница мучает.
– У Савелия, что не грохот, то призрак виноват, – улыбнулась Наташа. – Скучно ему, одинокий старик, вот он истории и придумывает. Я-то, конечно, могу тебе всякого рассказать, да только это всё тоже бред из разряда «для приезжих», для посетителей, так сказать. Ты думаешь, они сюда приходят на музейные экспонаты посмотреть? Не-а, им адреналин нужен, загадка, такая чтобы кровь вскипала или слезу выдавливала. Вот я и стараюсь для красивого словца и создания соответствующей атмосферы. Фантазия у меня богатая, а знаешь, что нужно, чтобы бессонница не мучила?
– Нат, ну не вешай мне лапшу на уши. Ты тут с пелёнок живёшь, неужели у вас нет легенд? Или никогда не случалось, чего-то непонятного, мистического? Места-то какие, историей пропитанные, не может такого быть. Ты хоть направление, где копать задай, а дальше я сама справлюсь.
– Даю направление, – хихикнула девушка. – Мужика тебе нужно, чтобы дурью не маялась и, устав после физических нагрузок, по ночам спала.
– Наташа… – прошептала Мила, закатив глаза к потолку.
– Что Наташа? Ты тут уже четыре месяца, и я ни разу тебя с мужиком не видела, а это плохо влияет на гормоны и настроение, – засмеялась блондинка. – Ну, а если серьёзно есть, конечно, легенды, только я в них особо сама не верю. Да и опять же, это всё для приезжих, чтобы больше желающих посетить эти места было, – хмыкнула девушка, руками растрепав и поправляя волосы. – Каждый хочет заработать. Простым горожанам тоже выгодно, когда тут народу приезжего много – жилье сдать, сувениры продать. Так, что сама понимаешь… Ну, а если хочешь байку услышать, слушай. Говорят, город наш стоит в месте силы, не просто так тут первый князь замок и город построил. Основал город ещё в девятом веке некий князь Рогожин. У нас принято нахваливать его, придавать образу таинственности, ну и не только, – развела руками девушка. – В общем сильный мужик, дюжий, но на лицо не очень. Чего ему только не приписывали и магические способности и то, что он берсерк и кровожадность, любвеобильность, жестокость. Есть такие, кто говорит наоборот – первый князь был справедлив, великодушен, отважен. Короче выбирай тот вариант, который тебе нравится больше. Теперь дальше, вот те, кто после него был, вроде как поспокойнее, но баб тоже любили. О них меньше любят рассказывать. Ещё много всяких историй о княжеских любовных похождениях есть, которые к разным векам относятся, но самая интересная относится всё же к моменту основания города Белоозера. Вроде, как самый первый князь чрезмерно жестоко уничтожил вражеское войско, а тех, кого взял в плен, пытал, потом наведался в их поселение, спалив его дотла с женщинами и детьми, и тогда был проклят местной ведьмой. Возможно, это их призраки тут неприкаянными бродят. Кто говорит, что проклят справедливо за свои кровавые дела, кто говорит, что на самом деле ведьма эта просто его безответно любила и приревновала. Короче, вариантов масса, но смысл один – проклятье, которое коснулось не только князя, но и всего города, да и самой ведьмы.
Все люди словно растворились, как будто и не было их тут, оставив пустой город. Куда делись, никто не знает. Самые ярко фантазирующие всё сводят к озеру, будто оно дверь в другие миры. Есть ещё такие которые говорят, что в водах Белого озера вечным сном заснул первый князь. Короче места эти особенные, таинственные, тут сильная энергетика, а в озере вода исцеляющей силой обладает. Не знаю, что там было на самом деле, но как по мне, князь не зря эти места облюбовал, дураком он явно не был, что-то не поделил с одной из местных женщин. А женщина в гневе — это страшная сила, вот она на него порчу навела или что другое, яду подмешала, например. Факт в одном – в один прекрасный день исчез он и те, кто жил в крепости. Куда исчезли, почему, непонятно. Времена, конечно, тогда жуткие были, но тел никто не нашёл, значит нападения не было, ну а просто сорваться и уйти с насиженного места тоже глупо. Я по-разному концовку этой истории своим группам рассказываю. Бывает инопланетяне их всех забирают, бывает они в другой мир уходят. Кстати, это всё же не совсем легенда, – задумчиво проговорила Наташа, – подними архивы. Там действительно мутная история с первым князем. Прямых потомков у него не было, но родственники были, и они с удовольствием эти места облюбовали после его исчезновения. Сходи в малый закрытый зал, там даже вроде его портрет висит, ещё куча оружия и кольчуги. Вроде как это всё, как раз к девятому веку и относится. Извини, подробнее не расскажу так, как не моя экспозиция. А я не люблю мозг лишней информацией грузить. Там всё в порядок привести нужно, мы туда пока туристов не водим. А вообще, сходи в библиотеку, там есть много газетных вырезок со статьями о нашем городе, пропитанных этими самыми легендами, о которых ты спрашиваешь. Каждый уважающий себя журналист считает нужным внести в этот вопрос свой вклад. Да и с Тамарой Фёдоровной пообщайся, она ж целый профессор, много работ о нашем крае написала. Так, что вот она тебе может рассказать и подсказать, где искать, а я уж извини, хоть работаю экскурсоводом, но для меня это средство для заработка денег, а не призвание, – Наташа, подхватив рекламные проспекты, поднялась со стула, бросая взгляд в сторону двери. – Слушай, Мила, а хочешь с нами на выходных рвануть на озеро? Вода там, кстати, действительно лечебная.
– А с нами это с кем? – бросила на блондинку взгляд Милада.
– Зануда, – хихикнула Наташа. – Я, мой парень и его друг.
– Нет, тогда не хочу, – скривилась недовольно Мила. Наташа её уже давно пыталась свести с разными друзьями её парня. – Ната, не обижайся, но мне моих прошлых отношений хватило с головой. Уже хоть и прошло три года, но как-то на новые знакомства до сих пор не тянет. Да и, вообще, может, я идеального мужчину жду?
– Ну и дура, если идеального ждёшь, не существуют они, точнее это вымерший вид. Собираешься по жизни сама идти? – приподняла одну бровь Наташа. – И быть злой и неудовлетворённой женщиной?
– Нет, конечно, – вздохнула Мила, вспоминая прошлое и свои странные сны. – Но к новым отношениям я не готова, пусть всё течёт своим чередом.
С Артуром – её бывшим молодым человеком, они расстались громко, с криком со скандалом, битой посудой, расквашенным носом и синевой под глазом у горе-жениха. Она его не любила в масштабном смысле этого слова, но была верной, уважала его, беспокоилась о нём, а ещё с ним было интересно. Наверное, Мила просто привыкла к нему и ждала к себе такого же отношения, какое оказывала сама. Но Артур оказался совершенно не её человеком. Как показало время, ею он просто пользовался и ещё парочкой её сокурсниц тоже пользовался. Ещё бы смазливый на рожу, высокий, спортивный и успешный, что он забыл на историческом факультете, большой вопрос. Они познакомились именно в институте. Картинки прошлого пробежали перед глазами, словно это было вчера. Сейчас Мила не понимала, что её тогда зацепило в Артуре, почему она согласилась на такую связь. Всё же с годами становишься мудрее, да и испытав, что такое любовь, пусть во сне, а не наяву, размениваться на что-то меньшее уже не хочется.
Артур… Если её подруг он просто имел, то Милу ещё и в бытовых нуждах использовал – постирать, погладить, пожрать приготовить и ночь скрасить.
С Артуром они сошлись, так сказать, в гражданском браке на последнем курсе. Стали жить вместе в бабушкиной квартире, лелея планы о совместной работе и скорой свадьбе. И пока она, как примерная гражданская жена и студентка-отличница, носилась, чтобы всё успеть ещё при всём этом, старалась хорошо выглядеть, также и в некоторых экспедициях участвовала, желая заработать денег и бонусы на практику, Артур счастливо бил баклуши, имея её подружек в её же квартире, старательно увиливая от поездок в экспедиции, да и, вообще, от пыльной работы. Нет, сказать, что он использовал её в материальном плане нельзя. Артур был сыном состоятельных людей, при желании мог купить себе квартиру, имел машину, покупал продукты на двоих, да и её нередко подарками баловал. Вот только не было между ними огня, который согревал, минутная искра была, один раз ярко засветилась, обожгла и погасла, оставив в душе холод. А они за это короткое время привыкли друг к другу, и менять глобально ничего не хотели. Оба были красивыми, вроде как успешными, но слишком разными. Артур душа компании, ему нужен шум и внимание, а она искала тишину, библиотечную пыль, витала в прошлом истории.
Артура и его родителей она устраивала, как будущая супруга. А почему нет? Девушка красивая, фигуристая с яркими синими глазами, с густыми русыми волосами, длинными ногами, красивой грудью, тонкой талией и при этом ещё и не глупая. Артура устраивал её внешний вид и спокойных характер, а его родителей умение себя вести в обществе и ум – такую не стыдно показать на людях, вроде как все довольны. Мила же поначалу думала, что была влюблена в Артура. По глупости перепутала симпатию и дружеские чувства с любовью, она сама не заметила, когда всё стало стремительно меняться, когда исчезло уважение, испарился интерес, уступив место привычке. Может тогда, когда он стал прятать от неё телефон, стал пропадать в клубах несмотря на то, что она оставалась дома? Когда от него разило женскими духами и спиртным? Как он говорил – "это твой выбор, котёнок, какие претензии. Ты любишь библиотечную пыль, а я шум ночного города. Тебя ведь никто не заставляет сидеть дома. Поехали со мной.".
Сейчас, когда прошло уже достаточно много времени, Мила и сама понять не могла почему тянула с разрывом отношений? Наверное, глубоко в душе на горло наступало самолюбие.
Зато, когда почувствовала себя героем анекдота, вернувшись не вовремя с очередной экспедиции, застав в постели двух обнажённых голубков, дала волю эмоциям и злости. Убегал Артур вместе со своей пассией быстро, бросив все свои вещи, называя её неуравновешенной истеричкой и дурой. Ещё бы, такой фингал ему на прощание оставила, не зря в детстве ходила на самбо. Будет урок на будущее, стоит иметь хоть какое-то уважение к тому, с кем живёшь. Либо живи, как человек, либо разрывай отношения сразу, не заставляя другого страдать.
После того, как они расстались с Артуром, её жизнь превратилась в своеобразные гонки по дороге с ямами. Вечные экспедиции, ушибы, потом перелом и авария. Авария изменила её, сделав ещё более замкнутой. Она не сильно пострадала в ней по сравнению с другими, но что-то неуловимо изменилось, наполнив душу невероятной тоской. Мила стала путать реальность со снами, ушла в глубокую депрессию, из которой очень тяжело выходила. А потом нашла в себе силы выкинуть прошлое из своей жизни, подняться и пойти дальше по дороге в будущее. Но один урок она усвоила на всю жизнь, таких ошибок, как с Артуром, больше совершать не стоит.
– Странная ты, Мила, – Наташа подкатила глаза к потолку, покачав головой. – Ну не хочешь серьёзных отношений, просто проведи приятно время. У тебя мужика сколько уже не было? А у Стасика все друзья, как на подбор, что картинка, так слюнки и текут.
– Смотри, чтобы Стасик твои слюнки не увидел, – поморщилась Мила.
– Дура! – обиделась Наташа. – Стасик и сам, как картинка, да и мне другие не нужны. Разве, что просто полюбоваться.
– Ну, а меня, зачем на это подбиваешь? – отмахнулась от блондинки Милада.
– А ты себя в зеркало видела? – возмутилась девушка. – Зелёная кожа, под глазами синие круги залегли, волосы растрёпанные и злая, как собака. Одним словом, не удовлетворённая женщина. Так сколько уже сама?
– Больше пяти месяцев уже, – усмехнулась Мила, постукивая кончиком карандаша по столу, – только оставь мои синие круги под глазами в покое, они может мне дороги. Именно так должен выглядеть ученный. А вот такое провождение времени, о котором говоришь ты, я, вообще, не понимаю, уж извини. Ладно, Ната – это пустой разговор! Беги, избавляйся от своих проспектов. – Мила поднялась из–за стола, отправляя компьютер в спящий режим. – А я к Анатолию Александровичу наведаюсь.
– И кто же в здравом уме сам к начальству на ковёр идёт? – прыснула Наташа в кулак.
– Тот, кому нужен электрик и два сильных грузчика, – улыбнулась Мила, вставая из-за стола и поравнявшись с Наташей. – Мне с нижнего яруса запасников нужно пару коробок сюда поднять, там бумаги интересные оказались, стоит разобрать, а там, как назло света нет, да и сфотографировать нижние ярусы самих подвалов не помешает, здание-то само по себе древнее – культурная ценность, а мы его, как обычный склад используем.
– Тоже скажешь – ценность, подвалы как подвалы, – мотнула головой Наташа, поёжившись. – Темно, сыро и неуютно, а ещё болотом тянет. Была я там пару раз. Одним словом, бр–р. Ну, раз ты сама добровольно к Римирскому идёшь, то отдай ему эти проспекты, – Наташа ловко сунула в руки Миле стопку глянцевой бумаги, а сама со счастливой улыбкой направилась к чайнику. – А я хоть чайку попью, через час группа туристов на экскурсию придёт, а Фоминой нет, мне одной придётся их по всем залам водить, вешая байки на уши, а потом ещё сувениры втюхивать.
– Ну, так не втюхивай, – Мила тоскливо вертела в руках проспекты. – Кто тебя заставляет?
– Премия меня заставляет, – засмеялась Наташа, заваривая чай. – Иди, давай камикадзе. Римирский сегодня на редкость счастливый, может и выделит тебе пару грузчиков, хотя они сегодня стройматериалы таскают, будет у нас всё-таки ремонт крыши. – Наташа развернулась в её сторону. – Мил, не отказывайся от поездки, я друга Стасика с другой своей подругой до субботы сведу. Честно, а ты просто с нами поедешь, отдохнём. Никто тебе надоедать не будет, честно, честно!
– Ладно, я подумаю, может и поеду. А то, что Римирский в хорошем расположении духа это отлично, хоть что-то хорошее, – вздохнула Мила и последовала к двери не оборачиваясь.
Кабинет Римирского находился в этом же здании, этажом выше. Небольшой предбанник, пустующий стол секретаря и огромная старая дубовая дверь.
Римирского работники уважали, но лишний раз на глаза предпочитали не попадаться, как, собственно, к любому руководителю. Есть такая склонность у начальства находить дополнительную работу попавшемуся под руку, а кому это нужно?
Мила долго не раздумывала, постучала в дверь, сразу приоткрывая её:
– Анатолий Александрович, к вам можно? – выглянула из-за двери девушка.
Римирский стоял возле окна, заложив за спину руки, вглядываясь вдаль. Статный в летах мужчина, харизматичный, обаяние которого ещё полностью не исчезло, только возраст наложил свой отпечаток на характер и внешность. Он был одет в серый деловой костюм, волосы с проседью, аккуратно зачёсаны назад. Услышав голос Милады, мужчина вздрогнул, разворачиваясь в её сторону и растягивая тонкие губы в приветливой улыбке.
– Конечно, Миладочка, проходите, – Римирский сделал пригласительный жест рукой, а сам вернулся за рабочий стол, удобнее усаживаясь в кресло и рассматривая Милу. – Милада, что же вы так плохо выглядите? Может вам одного отгула мало? Спонсор, кстати, очень доволен, сейчас ведём с ним ряд дополнительных переговоров, может получится его уговорить раскошелиться не только на крышу.
– Это вряд ли, Анатолий Александрович, зачем ему вкладывать в музей столько собственных средств, – Мила села напротив, молча аккуратно положив стопку рекламных проспектов на край стола. Римирский недовольно прищурившись, наблюдал, как стопка глянцевой разноцветной бумаги легла на его стол, но промолчал. – Я к вам, собственно, по делу. Мне бы электрика в запасники, в подвале на нижнем ярусе свет не включается, непорядок. А ещё пару грузчиков, нашла там ящики со старинными документами. На них нет описи, всё хаотично перемешано, нужно поднять, задокументировать и изучить. Да и храниться они не так должны, вы это и сами понимаете. Я уже спускалась раньше на нижний ярус и там больше ящиков, чем было прежде. Нам передали экспонаты с других музеев? Почему меня не поставили в известность?
– Ящики с документами в подвале? – нахмурил брови Римирский. – Миладочка, вы уверены? С других музеев нам ничего не передавали, я бы об этом точно знал. Мила, скорее всего, завхоз сложил часть инвентаря в подвалах, я давал ему на это своё разрешение. Но документы… Это же какая халатность, так обращаться с бумагами. Нет, я, конечно, всё понимаю, но мой предшественник не мог быть настолько безответственным человеком. Я займусь этим вопросом, возьму под свой контроль, но если честно, ума не могу приложить, кто так мог поступить, думаю, что они уже давно там лежат, а учитывая то, что должность хранителя долгое время пустовала...
– Анатолий Александрович… Вы мне сейчас работников выделите на полчасика, – Мила скептически растянула губы.
– Хм…– Римирский недовольно постучав пальцами по столу, поднял телефонную трубку и, набрав номер завхоза, стал раздавать указания, при этом ругаясь с последним. Закончив разговор, он положил трубку и хмуро посмотрел на Миладу, а она поёжилась от этого взгляда хоть и понимала, что начальство на самом деле злится не на неё.
Проскакивало порой что-то в Римирском такое тяжёлое, заставляющее окружающих нервничать. Раньше Мила особо не обращала на это внимание, а сейчас её словно током пронзило, сердце застучало быстрее, а взгляд сам метнулся к рукам начальника, хоть она прекрасно знала, что руки Римирского не изуродованы шрамами.
– Мила, что с вами? Вы так побледнели, – свёл вместе брови Римирский.
– Что-то душно стало, голова закружилась, – соврала Мила, кусая губу, думая, как ей теперь справиться со своими внутренними страхами.
Не привыкла она бояться людей и в каждом видеть опасность. Римирский, конечно, не то существо, которое она повстречала в запасниках. Да и вообще она была уверена, что он обычный человек. Знала не только его, но и его жену и дочку, у которой был маленький ребёнок. Миле сейчас везде чудился оборотень, а мысли крутились вокруг него и его шрамов на руках. Или она опять просто сходит потихоньку с ума?
– Значит так, Милада Петровна, – строго произнёс Римирский. – Идите сейчас к запасникам там вас будет ждать электрик и грузчик. Всё проконтролируйте, решите свой вопрос, и чтобы я вас до понедельника на работе не видел и не слышал.
– Анатолий Александрович?! – возмущённо проговорила Мила, немного насупившись.
– Возражения не принимаются, Милада, – нахмурился Римирский. – Ты посмотри на неё, другие отгулы выпрашивают, а она недовольна. Не убегут от тебя эти коробки. Это получается, они там уже три года лежат, и я о них ни сном, ни духом. Если бы не твоя сознательность… тебе отдохнуть нужно. Сегодня четверг, завтра пятница и выходные, ничего с ними за три дня не сделается. А я и так себя перед тобой виноватым чувствую, что на ночь туда загнал ещё и без помощников. Но слишком неожиданным был звонок от Всеволода Романовича Персова.
– Всеволода? – прошептала Мила, это имя чудным образом резануло слух, а сердце сжалось.
– Да Мила речь идёт о Всеволоде Романовиче. Вы его знаете? – удивлённо приподнял брови Римирский.
– Что? – Милада подняла растерянный взгляд на начальника, потом мотнув головой пришла в себя. – Нет не знаю, просто имя редкое. Это спонсор? – проговорила спокойным голосом Мила, взяв себя в руки. – Я слышала об этом человеке – бизнесмен, достаточно влиятельный в некоторых сферах. Хозяйка у которой снимаю квартиру рассказывала, её сын в один из его клубов ходит тренироваться. У него несколько гостиниц и спортивных клубов в городе. Только не понимаю какой у него, вообще, интерес к нашему музею?
– Да, Всеволод Романович Персов выступает нашим спонсором. Я только в общих чертах представляю интерес Персова, но главное он есть! Персов очень интересная персона, – усмехнулся Римирский, постучав пальцами по столу. – Поселился в этих краях пять лет назад, хотя точно не скажу, может и раньше. Персов очень стремительно стал развивать свой бизнес. Сейчас один из богатейших людей, не только нашего края. Через месяц в новой части города у него новая гостиница открывается, а ещё он строит небольшую туристическую базу на правом берегу реки, вот и интересуется, какие экспозиции мы можем организовать в нашем музее. Заинтересован он очень в привлечении туристов в Белоозеро, Милада. Там, где туристы должно быть и то, чем их можно развлечь. Наш музей одно из таких мест. Сам старинный замок чего стоит, ну и если подобрать ещё пару интересных экспозиций с мистическим налётом... В общем, у него появилась заинтересованность нашим музеем и это хорошо.
– Да, это хорошо, – вздохнула Мила, вспоминая оборотня в подвале. Уже только за одну эту неприятную встречу она недолюбливала Персова, хоть сама лично его не знала. – Только зачем ему эта опись понадобилась в таком спешном порядке?
– Тут извини старика, Миладочка, – вздохнул Римирский. – В спешном порядке его интересовало то, что у нас сейчас в залах для обозрения выставлено. Но по этим экспозициям у меня есть вся документация с многочисленными фотографиями, а я хотел иметь, как можно больше козырей повлиять на положительное решение Всеволода Романовича. В запасниках-то у нас много интересного пылится. А зная твою ответственность, был уверен, что ты до назначенного времени успеешь подготовить для меня дополнительную опись и фотографии. И ведь, угадал, – довольно произнёс Римирский, не заметив, как зло скрипнула зубами Мила. – Персов был приятно удивлён таким рвением и самоотдачей, нашёл много интересного на его взгляд в твоей описи. Выделил деньги не только на ремонт крыши, ещё на территории музейного комплекса построят современное двухэтажное здание, оснащённое всем необходимым для проведения выставок и комфорта посетителей, с просторными залами. Именно там разместится часть экспонатов с запасников.
– Это конечно замечательно, Анатолий Александрович, но… – Милада не успела ничего добавить.
– Не но, Милада, Персов поможет и с организацией запасников, построив и для них современный оснащённый всем необходимым склад, а подвалы он предложил использовать для организации постановочных уголков, которые будут передавать атмосферу старинного замка, былых времён и легенд этих мест, ещё имеет смысл там разместить что-то вроде кафе. Отличное место, где можно скрыться от летней жары, но эту идею Всеволод Романович пока не принимает, но я надеюсь его переубедить. Место хорошее, а главное действительно тематическое. Чего только истории Савелия Петровича стоят про обитающее тут привидение?
– То есть у каждого замка должно быть своё привидение? – усмехнулась с сарказмом Мила. – А у меня бессонная ночь?
– Мила… – вздохнул Римирский, потерев пальцами переносицу носа. – Если ты ждёшь от меня раскаяния, то не дождёшься, а вот отгулы запросто. Иди, контролируй запланированные тобой работы и с глаз моих долой до понедельника.
– Хорошо, – Мила стала подниматься со стула, прекрасно понимая Римирского. Он правильно поступал, заботясь в первую очередь о музее, который постепенно разрушался и прозябал. Только ей от этого легче не становилось, ночь в подвалах провела она сама, а не в дружной компании с Римирским. С оборотнем общалась тоже она, а не кто-то другой и ведь никому не расскажешь о случившемся.
– Да Мила, в следующую пятницу в два часа дня Персов пришлёт за тобой машину, съездишь, пообщаешься с ним. У него ряд вопросов по запаснику, – невзначай бросил Римирский девушке, открывая свою записную книжку, делая вид, что очень занят.
– В смысле? – нахмурилась Мила, застыв на месте. – Я ему зачем? Вот от этого увольте, Анатолий Александрович. Я со спонсорами общаться не умею, моё дело пыльные старинные предметы. И вообще, это в мои обязанности не входит, вон лучше Наташу к нему пошлите, у неё язык лучше подвешен.
– Язык у неё может и лучше подвешен, но обсудить с ним вопросы по экспонатам из запасников она не сможет, и тем более ответить на его вопросы с научной точки зрения, а ты там уже хорошо со всем разобралась. Персова заинтересовал
