Все знают кто такой Купидон, но никто не задумывался, как тяжело приходится древнегреческому богу любви, особенно когда кто-то всё время пытается учить его жизни. А что если махнуть на всё рукой и попытаться пожить только для себя...
Маленькая альтернативная история о жизни древнегреческого бога, которого часто вспоминают в День святого Валентина.
***
Короткий роман-сказка на тему “А что, если бы всё было наоборот”
***
– Подожди, что значит, ты уходишь? – изумлённо выдохнула стройная блондинка, растерянно глядя на стоящего у дверей мужчину. – Я совсем ничего не поняла…
– Чего ты не поняла, Лизи? – он заметно нервничал, непрерывно постукивая пальцами по пластиковой ручке большого чемодана. – Всё до банальности просто: я устал от наших отношений. Мне нужен глоток свободы, чтобы понять, что делать дальше и есть ли у нас хоть какое-нибудь будущее.
– Глоток свободы? – эхом отозвалась Лиззи, из последних сил сдерживая наворачивающиеся на глаза слёзы отчаяния. – Но Френк, я ведь никогда… – голос её задрожал.
– Только давай без истерик, Элизабет, ты же знаешь, женские слезы вгоняют меня в ступор, – нервно и нетерпеливо перебил ее Френк, положив свободную руку на дверную ручку. – Я позвоню тебе, как только что-нибудь решу.
Не дожидаясь очередной фразы, Френк быстро скрылся за дверью, тихо притворив ту за собой. Элизабет громко заплакала, закрыв лицо руками, а я… А что я? Я снова почувствовал себя виноватым.
Щёлкнул пальцами, материализуя перед собой пожелтевший от времени пергамент и пишущее перо, чтобы снова внести Лиззи в список одиноких людей. Уже во второй раз, ох, проклятие Аида! Нужно было выбирать внимательнее... но кто же мог згать.
– Он не позвонит! – голос брата громким шепотом прозвучал за моей спиной, показавшись мне громом небесным.
Я неохотно оглянулся, чтобы увидеть стоящего у окна древнего бога. Антерос отодвинул легкую бежевую занавеску в сторону и задумчиво смотрел в след отъезжающему “Феррари”, в котором сидел Фрэнк вместе с новой возлюбленной.
– Мне вот интересно, он влюбился в эту девицу до того, как узнал сумму её банковского счёта, или уже после? – брат задумчиво провел пальцем по своему подбородку, безуспешно пытаясь справиться с раздражением.
– Что ты здесь делаешь, Антерос? – я не был настроен на общение, да и настроение мое сейчас было далеко от идеального. Честно говоря, в присутствии брата оно всегда падало ниже царства Аида.
– Странный вопрос, – бог приподнял брови, выражая искренне удивление. Но меня ему было не обмануть. Антерос откровенно переигрывал в своем удивлении. – Я пришел исполнить свои обязанности, ведь кроме меня никто не хочет этим заниматься.
– Послушай, Антерос…
Но слушать он не стал, буквально растворившись в воздухе. Теперь брат будет всячески стараться, чтобы наказать неверного Френка за его подлость. В одном, правда, я завидовал брату... перемещаться в пространстве по одному щелчку пальцев, это определенно круто. Я так не умею.
Ладно, делать мне теперь тут больше уже нечего. Сейчас Элизабет понадобится время, чтобы успокоиться и снова захотеть любви, только тогда я попытаюсь найти ей новую пару, но даже мне не под силу предугадать, будет ли сердце моей подопечной разбито снова, или она все-таки сможет обрести счастье. Человеческие поступки не подвластны божественному провидению.
С тихим шелестом расправив огромные белоснежные крылья, я взмахнул ими, разрывая границы материи и пространства, чтобы уже через несколько секунд оказаться дома. Хотелось бы добавить: дом, милый дом. Но, нет.
Единственный минус быть древнегреческим богом, это место проживания. Все мы, высшие создания, сами того не желая, являемся соседями. А жить с родителями, когда тебе уже несколько тысяч лет, это, знаете ли, то ещё удовольствие.
– Эрос, милый, ты уже вернулся? – мама никогда не утруждала себя такими земными глупостями, как банальный стук в дверь. – Почему мой малыш такой хмурый? – легкой походкой от бедра она тут же устремилась ко мне и ласково погладила по щеке.
– Мама… – я возвел глаза к небу. Со стороны мы больше были похожи на старшего брата и младшую сестру. – Какой малыш? – я сделал шаг назад в попытке отвоевать себе немного личного пространства. – И кстати, неужели ты забыла, что при рождении дала мне другое имя, которое, кстати, меня вполне устраивает.
– Ты совсем не следишь за веяниями моды, дорогой, – богиня уже удобно расположилась на облачном диване, и не обращая внимания на мой скептический взгляд, легкомысленно махнула рукой. – Люди одарили тебя чудесными новыми именами, а ты продолжаешь цепляться за прошлое.
– Потому что я не хочу быть Эросом, Эротом или Купидоном, – в душе заворочалось легкое раздражение. – Почему мы вообще каждый раз возвращаемся к этому разговору?
– Какой же ты скучный! – она недовольно вздохнула, поджав губы в притворной обиде. Видимо, плохая актерская игра передалась Антеросу именно от мамы. – Вот когда греки назвали меня Афродитой… – мама мечтательно прищурила глаза, погрузившись в древние, как сам мир, воспоминания. – Я была безумно рада, ведь быть Венерой – это так банально.
Спорить с этой богиней просто не было смысла, ведь если она что-то решила, то проще, пожалуй, смириться, что я в очередной раз и сделал. Но, к сожалению, на этом мои страдания не закончились. Сегодня Афродита была настроена решительно.
– Милый, а что на тебе надето? – все страдания мира отразились на лице моей матери. – Носить человеческое одеяние, это так... низко, даже для тебя.
Даже для меня? Вот она, бескорыстная материнская любовь. Ну что ж, я давно привык к тому, что все считают меня себе на уме. Знаю, что мама сказала это без злого умысла, просто ей трудно понять людей... в отличии от меня.
Быстро щёлкнув пальцами, я сменил потёртые джинсы и лёгкий свитер на белоснежную тогу, а вместо удобных кед на моих ногах оказались золотые сандалии. Ходить в таком виде, это пытка. А сандалии... про них даже говорить не хочется.
– Вот так, намного лучше! – одобрительно улыбнулась богиня любви, поправляя золотой венец на моей голове. – Пойдем, дорогой, скоро начнется пир.
Афродита ловко подхватила меня под руку и, не принимая возражений, направилась в огромный зал, где каждый день пировали боги Олимпа. Вы знаете, почему все мы выглядит как ходячее пособие по изучению мышечной ткани? Потому что, когда ходишь в золотых сандалиях, каждый из которых весит почти по десять килограмм, по-другому просто не может быть. Прибавьте сюда золотой венец, золотые наручи и золотые наплечные браслеты. По меркам землян я просто обвешан многомиллионном состоянием.
Сосредоточившись на собственных страданиях, я даже не заметил, как мы вошли в просторный светлый зал, свод которого был соткан из солнечного света, а вдоль стен тянулась гирлянды из негаснущих звёзд. Что может быть хуже, чем жить на Олимпе с четырнадцатью богами? Всё просто, это совместные завтраки, обеды и ужины.
Я постарался не обращать внимания на насмешливые взгляды богов, медленно двигаясь в сторону отца. Не знаю, почему он в отличии от всех остальных всегда спокойно относился ко всем моим странностям. Может, это слепая отцовская любовь? Хотя мне хочется верить, что он просто понимает меня.
Вообще я не часто жалуюсь. Нет, обычно я стараюсь находить во всем происходящем только хорошее. Видимо сказывается усталость, ведь скоро...
– Давно мы тебя не видели, – голос отца вырвал меня из лап задумчивой меланхолии и жалости к себе. Улыбаясь, он разливал по кубкам божественный некрат. – А где твой брат? – отец протянул мне один из кубков.
– Не знаю, – я еле уловимо пожал плечами, стараясь придать этому движению некую небрежность. Опустившись в массивное кресло за общим столом, я осторожно опустил кубок с нектаром на белую скатерть. С удовольствием бы променял свои бесценные сандалии на большую чашку земного свежесваренного кофе, а венец на какой-нибудь пончик. – Наверное, снова карает неверных изменников.
– Я смотрю, ты не в настроение. Тебя постигла неудача на Земле? – бог войны с сочувствием посмотрел на меня. – Сын, ты же понимаешь, что люди сами виноваты в своих бедах, с каждым столетием им всё труднее угодить.
Я невольно нахмурился и ничего не ответил, но отец и не ждал ответа. Они с мамой уже оживлённо обсуждали какие-то свои семейные проблемы. Вообще трудно представить, что общего могло быть у богини любви и бога войны, а самое интересное, что детей у отца было раза в три больше, чем у его супруги. И ведь мама с этим как-то смирилась… Даже мне, богу, который соединяет любящие сердца, такое отношение было не понятно. Погрузившись в философию божественной семейной жизни, я в очередной раз пропустил появление брата-близнеца. Какой-то я рассеянный в последнее время.
– Антерос, иди к нам, – громкий окрик отца вывел меня из задумчивости.
Я не стал даже смотреть на приближающегося брата, чувствуя, как воздух завибрировал от очередных невысказанных упрёков и поучений. Ладно, после сегодняшнего пира можно будет не появляться дома месяц, а то и два... или даже полгода.
– Мы уже и не ждали тебя сегодня, – мама с любовью посмотрела на Антероса. – Чем ты был занят, дорогой? – ее пальцы пробежались по его плечу, предвещая скорые материнские объятия.
– Делал то, чего не может сделать Амур, – голос близнеца звучал сухо и сурово одновременно.
– Антерос, – с лёгким укором Афродита покачала головой, обнимая сына. – У твоего брата своё предназначение, а у тебя своё.
- Нет, мама, – зло усмехнулся Антерос. – У моего брата просто не хватает силы духа, чтобы довести начатое дело до конца! – он смерил меня высокомерным взглядом.
– Спасибо за ужин, – я стремительно поднялся и поцеловал мать в щёку, на брата же просто старался не смотреть. Разводить пространные рассуждения о любви было бы глупо.
Пирующие боги даже не прислушивались к нашему семейному разговору, за тысячи лет они уже привыкли к подобным спорам. Стараясь идти как можно быстрее, я оставил позади себя обеденный зал и белоснежный коридор, и уже повернул к своим покоям, когда за моей спиной раздался нежный, тихий голос.
– Здравствуй, Амур. Я не знала, что ты вернулся.
Только этого мне не хватало. Видимо судьбы решила помучаться меня побольше. Почему неприятные встречи обязательно должны случаться одна за другой? Можно было бы списать все на грехи прошлой жизни, и кармические законы, но я ведь еще ни разу не умирал.
Постаравшись придать лицу равнодушное выражение, я, не торопясь обернулся к говорившей девушке, изначально не надеясь на успех нашей встречи.
– Здравствуй, Психея, – на моих губах появилась вежливая улыбка. – Я ненадолго, скоро снова улечу.
– На землю к жалким людишкам? – брезгливо приподняла бровь девушка. – И как они тебе ещё не надоели?
– Не забывай, что когда-то ты была одной из них, – от этого невинного замечания прекрасное лицо Психеи недовольно скривилось. – Извини, но я тороплюсь.
Я не стал ждать ответных колкостей в свой адрес, и скрылся за огромными дверями, не испытывая от разговора с Психеей ни радости, ни грусти. Спустя сотни лет боль обиды улеглась, позволяя мне смотреть на прошлое без сожаления.
Щелчком пальцев вернул себе полюбившуюся земную одежду и улёгся на облачную софу, которая стояла недалеко от балкона. Пожалуй, облачная мебель, это единственный плюс проживания на Олимпе, всё-таки земной мебели по комфорту с ней не тягаться.
Но провести вечер в тишине, мне видимо было не суждено. Уже второй раз за день дверь моих покоев без стука открылась, а это значит, мама решила, что её несчастный сын нуждается в утешении.
– Я вижу, ты уже собрался, – богиня любви неодобрительно покачала головой. – Надеюсь, ты не сильно обиделся на брата? Я уверенна, он не имел в виду...
– Мама, мы давно уже не дети, – невежливо перебил я маму и сел, пытаясь почесать спину. Между лопатками жутко зудело. – К тому же все мы знаем, почему Антерос вечно ко мне придирается.
– Да… – задумчиво протянула Афродита, изящным движение руки поправляя свои локоны. – Та история с Психеей до сих пор не отпускает его.
Я хотел с ней согласиться, в очередной раз напомнив, что и он и я пострадали в одинаковой степени, но зудящая спина не давала покоя, крылья уже непрозрачно намекали на то, что где-то очень часто меня вспоминают.
– Прости мама, но мне уже пора.
Я поднялся на ноги и расправил крылья, чтобы в следующее мгновение оказаться в темноте. Повезло еще, что удалось попрощаться с мамой, иногда и это бывает недоступной роскошью.
***
Единственным источником света в тесной комнате-каморке был настольный светильник, который высвечивал на поверхности обшарпанного деревянного стола белые, исписанные листы бумаги. Я оглянулся в поисках человека, благодаря которому оказался в этом месте. Это оказался молодой мужчина. Он неожиданно выполз из-под стола, сжимая в руке ручку. Взъерошенные волосы, горящие неведомой мне идеей глаза и непрекращающийся шепот, делали его похожим на сумасшедшего.
– Стрела Амура в сердце у меня, и снова я люблю тебя! – возвышенно бормотал мужчина, усаживаясь за стол.
Минуту он старательно выводил на листе бумаги эти незамысловатые строчки, ещё минуту смотрел на написанное, а потом быстро и решительно всё перечеркнул. За это я был ему даже благодарен. Рифма, знаете ли, получилась так себе.
– Нет, всё не то! – мужчина нетерпеливо постучал ручкой по столу. – Когда тебя я увидал, Амур мне в сердце стрелой попал… Нет! Купидон мне тебя послал, чтобы счастье в жизни я испытал. Вот, это уже лучше! – шариковая ручка быстро заскрипела по листу, оставляя после себя неровные строчки.
Боги Олимпа, да что тут вообще происходит? Я тихо застонал. Каждый раз в преддверии Дня святого Валентина тысячи людей начинали писать нехитрые стишки, почему-то делая меня их ключевой фигурой. И может мне бы польстило такое внимание, но есть одно НО! Когда обо мне часто думают или говорят, мои крылья начинают жить самостоятельной жизнью. И вот теперь я вынужден страдать, пока эфемерная муза несчастного влюблённого не одарит его подходящей рифмой.
– Всё это не подходит… – мужчина склонил голову на бок, перечитывая свои литературные шедевры. – Инессе это совсем не подходит…
Горе-поэт совсем приуныл, и сложив руки на столе, со страдальческим стоном положил на них голову. Похоже, желание писать у мужчины закончилось, а значит можно заняться своими делами. Я снова расправил крылья, собираясь покинуть это место, вот только … Жалко его, он ведь так старался. В конце концов, помогал же я Шекспиру в сложные минуты его поэтических метаний.
Бесшумно встав за спиной страдающего от любви смертного человека, я положил руки ему на плечи и закрыл глаза. Нет ничего сложного в том, чтобы заставить кого-то поверить в себя. Несколько минут ничего не происходило, но вот мужчина сел ровнее, покрутил между пальцев ручку… Мои ладони переместились с плеч к его затылку, чтобы я мог лучше контролировать поток чужих мыслей, отсеивая лишнее и развивая лучшее. Кажется, мы оба одновременно тяжело вздохнули, а затем раздался уже знакомый скрип шариковой ручки…
И в стуке сердца своего я слышу твоё имя,
Его поют мне птицы в предутренней тиши.
Моя любовь к тебе умом непостижима,
Готов на всё ради тебя, ты только прикажи!
Звезду достать, иль окунуться с головою в бездну Ада,
Пройти пустыню, вытерпеть жару и холода…
Я лишь любви твоей прошу, мне большего не надо,
Чтоб ты моей была на годы и века!
Ручка зависла над листом бумаги, и выдох облегчения раздался в ночной тишине прозвучал слишком громко. Вот так-то лучше, и не единого упоминания обо мне. Эх, хорошо то как.
Оставив влюбленного наедине с нашим творением, я выглянул в окно. Бледная полоса зари уже обозначила окончание ночи. Рождался новый день. Закрыв глаза, я оказался на крыше соседнего дома, глубоко вдыхая свежий холодный воздух. Испания… судя по метаниям моего нового знакомого можно было сразу догадаться. Я невольно улыбнулся, теперь его Инесса точно останется довольна.
Единственное, что сейчас омрачало моё настроение, это маячившая на горизонте дата. Четырнадцатое февраля… ещё десять дней бесконтрольных перемещений по планете Земля, и чем ближе заветное число, тем чаще это будет происходить. Надо бы успеть выспаться… а то мало ли что. В голове тут же мелькнула мысль о маленьком домике на солнечном юго-востоке Ирландии, где я периодически коротал долгие вечера.
Медленно сумрак неба разбавляли солнечные краски. Валенсия постепенно просыпалась, я уже мог различить очертания Кафедрального собора вдалеке. Потрясающее зрелище, к тому же крылья не спешили переносить меня в неизвестность, а значит, прежде чем отправиться в свой укромный уголок, можно насладиться февральским рассветом.
– Наслаждаешься прекрасным, брат? – моя недолгая идиллия была нарушена появлением Антероса. Лишать меня удовольствия – это самый главный его дар.
Я решил просто не обращать на него внимания. В конце концов, он сам пришел ко мне, а это значить, у него есть что сказать, в отличие от меня.
– Зачем ты вмешивается в жизни людей, Амур? – бог обошел меня, чтобы оказаться со мной лицом к лицу. – Зачем вложил свои слова в уста смертного?
– А почему нет? – я безразлично пожал плечами. Невольно сравнивая себя с ним. – Он хотел порадовать свою возлюбленную, и мне не составило труда помочь ему.
– Тебя это не касается! Люди должны сами справляться со своими проблемами! – брат-близнец злился. Интересно, а когда я в гневе, мое лицо выглядит также? – От тебя требуется только одно, заставить их влюбиться друг в друга, а вот это всё… – он неопределенно взмахнул рукой. – Уже лишнее!
– Заставить влюбиться? Как ты себе это представляешь? – рассвет уже потерял для меня всё своё очарование. – По-твоему, это так просто?
– Да! – со злостью выплюнул Антерос. – Ты только и делаешь, что натягиваешь тетиву и направляешь стрелу в человеческие сердца. Но даже это сделать нормально ты не можешь!
– Всё происходит совсем не так, – покачал головой я, стараясь не раздражаться еще больше. – Нельзя просто взять и связать судьбы людей одной стрелой, нужно сначала понять, насколько они подходят друг другу.
– Но с Психеей-то ты особо и не церемонился! – уже знакомый гнев отразился в глазах древнего бога.
– Я не связывал наши с ней судьбы, это было её решение, – сухо ответил я. – Мы уже не единожды это обсуждали, но ты не хочешь понять…
– Потому что я тебе не верю! – перебил меня Антерос. – Тебе же мало было заполучить крылья и власть над людьми! Ты украл у меня ту, которую я любил.
– Прошло две с половиной тысячи лет, Антерос! – закричал я в ответ. Мой самоконтроль летел в бездну к Аиду. – Сколько ещё ты будешь напоминать мне об этом? Психея решила всё сама, не спрашивая ничьего мнения!
– Ты лжешь! – уверенно проговорил Антерос, глядя мне в глаза.
– Чего ты хочешь? – последние остатки терпения рассыпались в прах. – Хочешь управлять чувствами людей? На, забирай! – едва уловимым движением руки я призвал большой лук и колчан со стрелами. – Надеюсь, теперь ты оставишь меня в покое! – судьбоносное оружие упало у ног брата. – К сожалению, крылья я тебе отдать не могу, они, знаешь ли, не снимаются! – последние слова прозвучали язвительно.
Антерос с оскорбленным видом взирал на меня, словно я букашка под его ногами. Как ему это вообще удается? Мы же одного роста! Я представил, как мы выглядим со стороны... Он в строгом деловом костюме, с забранными в низкий хвост волосами, и я в растянутом свитере и выцветших джинсах с копной непослушных вьющихся волос... Бизнесмен и хиппи... Эта мысль вызвала неуместный смешок.
Под презрительным взглядом брата-близнеца, я быстро расправил огромные крылья и просто перенёсся в неизвестность, даже не думая о том, где окажусь. Пусть всё катится в Подземный мир!
***
Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем я почувствовал твердую почву под ногами, а вслед за этим меня оглушил нестройный хор автомобильных гудков. Я быстро открыл глаза и понял, что стою посреди дороги с оживленным движением. Вот что значит не думать о месте назначения, когда путешествуешь сквозь пространство. Наверное, сейчас самое время отправиться в Ирландию…
Визг тормозов и удар нарушил все мои планы. Совершенно непонятное и ошеломляющее открытие. Впервые за всю мою долгую жизнь меня сбила машина. Меня, древнегреческого бога… машина. Машина... Меня... Я, не моргая, уставился на серебристый значок с надписью “Nissan”.
– Божечки… – дверь автомобиля громко хлопнула. – Вы живы? – около меня присела испуганная молодая девушка. – Вы только не двигайтесь, я сейчас скорую помощь вызову, – голос ее дрожал и срывался.
– Зачем? – удивился я, ещё не понимая, что, собственно, меня удивляет.
– Сейчас, сейчас… – бормотала она, пытаясь разблокировать телефон, трясущимися пальцами. – Вы только не двигайтесь! Вдруг у вас что-то сломано...
– Ты меня видишь?! – я наконец-то поймал ускользающую мысль. – Эй, подожди.
Пришлось накрыть дрожащие пальцы испуганной девушки ладонью, чтобы привлечь её внимание. В телефоне уже звучал голос оператора, поэтому я поспешил скинуть вызов, и вот после этого на меня наконец-то подняли глаза. Удивительно-завораживающие карие глаза… с тёмно-золотистым блеском... в обрамлении длинных ресниц.
– Дура! Что встала посреди дороги?! – грубый голос водителя заглушил шум оживленной трассы, а заодно вернул нас к реальности.
– Надо вызвать скорую! – спохватилась незнакомка, с удивлением обнаружив свой телефон в моей руке.
– Всё в порядке, – я поднялся на ноги и протянул ей ладонь. – Честно. Вишь, я могу стоять и мне совсем не больно.
– Но я… мне показалось… – автомобильные гудки не позволяли мне услышать взволнованный голос.
– Ты где права купила! – летело с разных сторон.
– Я отвезу вас…– девушка посмотрела на меня нерешительно и немного испуганно. – Садитесь в машину... пожалуйста.
Не знаю, куда она собралась меня везти, но в машину я всё же послушно сел. Хотя габариты ее “Ниссана” были точно не рассчитаны на то, что когда-нибудь в этой машине окажется бог Олимпа.
И все же, мне было безмерно интересно, почему никто не видит меня кроме неё. Ещё никогда раньше, без моего желания. этого не происходило. И ведь я точно помню, что не планировал показываться смертным... смертной.
Автомобиль медленно тронулся, постепенно набирая скорость и перестраиваясь в нужный ряд. Несмотря на мое происхождение, я неплохо разбираюсь в сферах человеческой жизни.
От моего внимания не укрылось, как девушка крепко сжимает руль, всё ещё пытаясь справиться с волнением. Мне даже стало как-то неловко. По сути, девушка же ни в чем не виновата.