Оглавление
АННОТАЦИЯ
Найти невесту... Разве это сложно? Особенно, когда тёлки вешаются на тебя пачками. Хотя... это они на Земле вешались, а здесь, на задворках Галактики, всё иначе. Тут царит "развитой матриархат", а точнее − полнейший дурдом! И надо рвать когти как можно скорее. Только вот, чтобы обмануть местные законы и свалить, необходимо срочно найти невесту.
В тексте
# Главный герой − редкостный засранец
# Другая планета
# Много женщин хороших и разных
# "Равенство полов"# Стёб
СТРОГО 16+
ГЛАВА 1. Ловушка захлопнулась
Смуглая черноглазая индианка с красной точкой посреди лба сохраняла самурайское спокойствие. Казалось, даже не моргала. На кукольном личике застыла синтетическая благожелательная улыбка, какие обычно используют клерки всех мастей и рангов от Москвы до Центавры.
− Мне очень жаль, − проворковала краля серебряным голоском. − Но необходимо разрешение. Без него мы не имеем права оформить выездную визу.
Рома выматерился сквозь стиснутые зубы, сжал кулак и от души хряснул по огнеупорной столешнице. Он мыкался в межгалактическом порту третий час, вспотел, как мерин, и вконец озверел, однако чёртово дело так и не сдвинулось с места! Вообще ни на йоту.
− Послушайте... эээ... Мариэль... − Роман стрельнул взглядом в бейдж на пышной груди. − Вот мой паспорт. Вот транзит...
Он приложил ладонь к сенсору, и над прозрачным плато ресепшена поплыли голограммы документов.
− Медицинская страховка, локационное свидетельство, разрешение на въезд, водительское удостоверение, оплаченные пошлины... Что вам, сожри вас Ктулху, ещё надо?
− Нотариально заверенное разрешение матери, сестры, или супруги, − на смазливой мордашке не дрогнул ни один мускул. Андроид она что ли? − Без этого документа несовершеннолетние мужчины не могут покинуть Макошь девять.
− Скажите мне, Мариэль, − Роман упёрся в столешницу, склоняясь к самому носу сотрудницы космопорта. − Вы совсем шизанулись, да?
Девушка продолжала улыбаться раздражающе доброжелательной улыбкой.
− Вы меня слышите вообще? − рявкнул Рома. − Вы паспорт мой видели? Или снова показать? Мне двадцать пять! Двадцать пять, мать твою, грёбаных лет! Я − глава трансгалактической корпорации, чёрт побери! Какое нахрен разрешение?!
− Нотариально заверенное, − последовал спокойный, словно вода в пруду, ответ.
Роман схватился за голову и шумно выдохнул.
"Что ж, попробуем по-другому", − решил он.
− Мариэль, милая, − Рома скривил губы. − Мне срочно надо вернуться на Землю. Срочно, понимаете? У меня архиважная встреча в понедельник, и тратить время на тупую бюрократическую волокиту желания нет. Вот...
Он раскрыл ладонь и, активировав доступ к счетам, коснулся тонкого смуглого запястья.
− Скажи сколько и куда. − Роман лукаво подмигнул. − Не обижу, красотка. Купишь себе шубу из ондатры, или что там вы, бабы, любите.
Синтетическая улыбка стала шире. Мариэль взмахнула длиннющими ресницами, и... едва заметная кнопка на краю столешницы нажалась сама собой.
Сигнализация озарила зал регистрации красными вспышками. Сирена взвыла одновременно с Романом.
− Сука! − возопил он, но девица даже не вздрогнула.
Рома рванул к выходу, расталкивая зевак локтями, но опоздал: зал посерел от мундиров внутренней охраны. Переборки из огнеупорного стекла с лязгом схлопнулись, закрывая путь к посадочным лифтам. Дюжина красных точек расцвела на груди. Электрогарпуны... Рома хорошо знал, как действуют эти чудо-устройства. Малейшее движение − и мощный электрический заряд превратит тебя в овощ недели на две.
Роман обречённо понурил голову и поднял руки.
− Сдаюсь, − прохрипел он. − Не стреляйте!
ГЛАВА 2. Прорвёмся
− Роман Юрьевич Удальцов. Русский. Двадцать пять лет. Гражданин Континентального Содружества Союзных Республик планеты Земля. Зарегистрирован в Москве, проживает там же... − Мымра в роговых очках вскинула голову и вперилась в Рому неприятным цепким взглядом. − Всё верно?
− Угу, − уныло отозвался Роман, разглядывая собственное отражение в зеркальной стене допросной. Интересно, много народу с другой стороны пялится?
− А как вас по матушке?
− В смысле? − Рома нахмурил брови.
− Ваше матчество, Роман.
− Это ещё зачем?
Дама посмотрела на него, как на таракана.
− Не задавайте глупых вопросов, Роман Юрьевич. Просто назовите имя матери.
− Ольга, − выцедил Рома.
Очкастая дама вооружилась ручкой. Щелкнула кнопочкой и сделала пометку в блокноте. Какой, однако, убогий анахронизм.
− Сколько времени вы провели на М-9? − продолжила допрос мымра.
− Один день.
Его ответ тут же записали.
− Какова цель вашего пребывания?
− Сугубо деловая. − Роман повёл плечами, стряхивая противное оцепенение. На рейс он опоздал, на встречу не успеет. Контракт сорвётся, и многолетняя работа отца полетит в тартарары. Чудесно. Просто чудесно. Замечательно!
Проклятые бабы!
− Прошу уточнить, − строго сказала мымра и поправила очки.
− Что ж, уточню, − скривился Роман. − Я прибыл расторгнуть контракт с холдингом Макошь-синтекс-плюс.
− И? − Бесцветная бровь выгнулась над роговой оправой. − Встреча прошла успешно?
− Не слишком. − Рома сложил руки на груди. Вместо наручников на него нацепили парализующий браслет, который совершенно не стеснял движений арестованного... ровно до тех пор, пока тот не начинал чудить. − Я так и не смог выйти на связь с представителями компании.
− Думается мне, нюансы по таким встречам обговариваются дистанционно и сильно заранее. Разве нет? − тонкие губы скривились. − Всё-таки от Земли до Макоши довольно далеко. Край Галактики, как-никак.
− За идиота меня принимаете? − рыкнул Роман и подался вперёд. Парализующий браслет опасно пикнул. Пришлось прижать зад к стулу. − Да мы раз двести по Межгалу созванивались! В мельчайших деталях визит обсудили. Меня должны были встретить в порту, капсул прислать, но...
Роман сморщил лоб. Сжал кулаки и растерянно уставился на них.
− Но так и не прислали... − он сглотнул. − Я решил − форсмажор. Мало ли, что случилось. Всякое бывает...
Мымра вздохнула и нажала кнопку селектора.
− Мишенька-солнышко, − сказала она, противно щелкая ручкой. − Организуй нам два кофе и перечень всех юрлиц, ведущих дела через Землю, а конкретно − через Москву.
− Будет исполнено, Римма Надеждовна, − елейно отозвался динамик, а Рома поёжился: жопа чуяла беду отчетливо, как никогда.
"Сейчас начнётся канитель", − мрачно подумал он и злобно зыркнул на очкастую мымрицу. Ну, ничего. Главное, свалить отсюда до понедельника, а остальное − ерунда: уж как-нибудь прорвёмся.
ГЛАВА 3. Консилиум
Мишенька-солнышко − плечистый статный малый с собранными в низкий хвост волнистыми каштановыми волосами − сварганил великолепный кофе: любой отцовской секретутке на зависть. В другой ситуации Роман оценил бы терпкий насыщенный вкус и густой аромат, но сейчас... Он вцепился в пузатую чашку и дрожал, точно хренов снегирь в феврале.
Мымра, которую, как выяснилось, звали Римма Надеждовна, шарила глазами по спискам.
− Хм-м-м-м... любопытственно, любопытственно... − пробурчала она и кивнула секретарю: − Мишенька, пригласи-ка Олимпиаду Анастасьевну. Скажи − срочно, важно, неотложно.
− Будет исполнено сию же минуту, − пропел плечистый красавец и исчез за дверью.
Спустя ровно минуту он вернулся в компании редкостной страхолюдины. Более стрёмной бабищи Рома за всю жизнь не видел: приземистая, лобастая, с короткими и кривыми, как у жокея, ногами, обутыми в тупоносые туфли на низком толстом каблуке. Она шагала походкой тюремного надзирателя.
− Вызывали? − осведомилась "красотка" хриплым басом.
− Взгляните-ка, Олимпиада Анастасьевна. − Суровая очкастая Римма протянула коллеге список. Бумажный список. Ещё один допотопный анахронизм. Почему бы просто не вывести перечень на голограф? Это куда проще, чем тратить дорогущую дефицитную бумагу.
− В отличие от вас, убогих дикарей, мы активно перерабатываем макулатуру, − холодно отчеканила страхолюдина, − а деревья клонируем. У нас полпланеты лесами покрыто. Лиственными!
Рому передёрнуло. Он никак не мог привыкнуть, что обитательницы М-9 − все сплошь телепатки: мысли прочесть для них, всё равно, что новостную ленту в Сети пролистать.
− Не отвлекайтесь, Олимпиада Анастасьевна, − Римма Надеждовна мягко направила колючку-коллегу в нужное русло. − Взгляните. Любопытственно, не правда ли?
− Хм-м-м-м-м-м... − протянула страхолюдина, потерев подбородок. − Мне кажется, или...
− Да.
− Полагаете?
− Не исключено.
− Тогда может...
− Соглашусь, − кивнула Римма Надеждовна и снова кликнула красавца-секретаря: − Мишенька-солнышко, пригласи-ка замшу Епифанцевой и Клеопатру Пелагеевну, начальницу архива. А ещё, будь добр, Лукрецию Морковкину из эмиграционной службы с совещания вызови. Скажи им...
− Срочно, важно, неотложно? − выгнул бровь красавец и приторно улыбнулся.
Через полчаса весь цвет СВС − Секретной Внутренней Службы − склонился над разнесчастным листочком. Молодые и старые, тощие и толстые, как бегемотицы, безобразные, миловидные или попросту бесцветные, словно бледные поганки, бесчисленные Ольговны, Марьевны, Натальевны и прочие Светлановны, хором тянули удручающее: "Хм-м-м-м", тёрли подбородки и цокали языками.
Роман догадывался, что бабцы яростно спорят. Где-то там, на той особой телепатической волне, для которой слова, произнесённые вслух − всего лишь пустое и бессмысленное сотрясание воздуха.
Наконец, Римма Надеждовна удостоила его взглядом. Взгляд этот не сулил ничего хорошего. От слова совсем.
Рома напрягся не по фигне. Спина взмокла от липкого пота, а под ложечкой противно засосало.
− Весьма пренеприятственная ситуация, − изрекла суровая дама. − В самой крайней степени.
− Ч-что... − Роман нетерпеливо заёрзал на стуле, − ...что именно там неприятного?
− Дело в том, что холдинга Макошь-синтекс-плюс не существует в природе, уважаемый, − пробасила Олимпиада Анастасьевна. − И никогда не существовало.
Роману показалось, будто его ударили по затылку пыльным мешком.
− Но... − промямлил он, хмуря лоб. − Но как же...
− Хороший вопрос, − Римма Надеждовна выразительно щёлкнула ручкой. − Давайте-ка зафиксируем всё по порядку и, как положено, составим протокол.
Роман дёрнулся, словно по венам пустили ток. Вскинул голову.
− Вы что, в кутузку меня упечь хотите?
− Я хочу вам помочь, − возразила суровая дама. − Так что рассказывайте всё максимально подробственно. А мы запишем.
Рома вздохнул и принялся рассказывать всё по порядку.
ГЛАВА 4. Всё по порядку
Можно быть готовым к дождю. Землетрясению, войне, вторжению инопланетян, экономическому кризису, пандемии и даже к зомби апокалипсису. Есть шанс запастись крупой на случай голода и дровами на случай холода. Приготовить сани летом, а телегу зимой. Настроиться на перепады атмосферного давления. Но никогда, ни при каких обстоятельствах не подготовишься к смерти близкого человека.
Это всегда неожиданно. Особенно, когда речь о единственном родителе...
Даже если последние шесть месяцев родитель этот отчаянно боролся со страшной болезнью в лучших клиниках Галактики.
Борьба была долгой и упорной: отец заплатил именитым врачам целое состояние, но...
Увы. Даже большие деньги пасуют перед смертью, ибо в мире живых её власть беспредельна.
Роман навсегда запомнил тот день. Это был вторник. Последний вторник ноября. Хмурый, серый и безрадостный, он не задался с самого утра. Девица, рядом с которой Рома воскрес ни свет ни заря − в половине первого − развопилась из-за сущего пустяка. Ну, подумаешь, имя забыл! Велика беда! Своё-то он помнил − а это главное. После ухода силиконовых сисек, Роман обнаружил, что подлые полицаи эвакуировали его ядрёно-красную раскрасавицу Феррари. Вот засранцы! Удальцов даже не помнил толком, где давеча припарковался. Вроде всё нормально было. Наверное... За исключением качелей, песочницы и пологой жёлтой горки с яркими башенками. Одну такую пластиковую башенку он, кажется, опрокинул, крепко поцеловав бампером. И кто только придумал сохранять детские площадки старого образца? Спиногрызам вполне себе комфортно в виртуале, а улица − место для взрослых. Точнее, для их дорогих машин.
Поездка в Альмаматер тоже не сулила ничего хорошего. Основное высшее Рома давным-давно получил... точнее проплатил. Сейчас же стоял вопрос о получении степени магистра в области (подумать страшно) межгалактической торговли. Очень уж батя настаивал...
− Эту работу писали не вы, Роман. − Серая, как церковная мышь, преподша, сверлила его бесцветными глазёнками и грозно хмурила тонкие брови. Жуть! Обоссаться можно. − Я не имею права допустить вас к зачёту. По крайней мере, пока вы не начнёте работать самостоятельно.
Рома даже не знал, что звучит смешнее: "Работать" или "самостоятельно".
Откуда эта мышь свалилась? С Плутона? Реально не знает, кто он такой?
− Послушай, курочка, − криво улыбнулся он. − Выключи училку и включи мозги. Я − Роман Удальцов. Один звонок моего бати в эту сраную шарагу, и ты останешься без...
Нейронаушник ожил именно в это роковое мгновение, и секунду спустя Рома уже знал, что звонить в шарагу больше некому...
Отца не стало.
***
− Здесь проекты по фьючерсам, а тут результаты работы эндаумент-фонда. Также рекомендую проанализировать вот эти диаграммы. Результаты мониторинга по Земле, Сатурну, Эриусу, Центвре и её пяти спутникам. − Дядя Жора раскрыл на голографе стопятьсот окошек. У Ромы положительно разбегались глаза. Хотелось возопить: "Полундра" и спрятаться под стол. Но...
Он теперь босс. Супербосс мега-корпорации. Наследник отца. Продолжатель семейного дела.
− Пяти? − тупо переспросил он, ощущая себя полным идиотом.
− Да, пяти, − подтвердил дядя Жора. − Гоетия и Нимбус отказались продлевать контракт. − И ещё надо срочно решить вопрос с Макошью.
− С какой такой Макошью?
Дядя Жора всплеснул руками.
− Ромка, ты вообще почту смотришь? Четыре видеописьма тебе вчера отправил, и ещё два сегодня утром.
Роман уронил голову на руки. Закрыл глаза.
Ну что за жопа! Он почему-то всегда думал, что бизнес − это интересные встречи, разговоры, коньяк, сигары и баня с бабами...
А не вот это вот всё!
Хорошо, что есть дядя Жора. Точнее, для всех − Георгий Константинович Удальцов. Младший единокровный брат отца, он с самого основания компании занимал пост исполнительного директора. Выше стоял только батя. А теперь вот он, Ромка.
− Так что там с Макошью, дядь Жор?
− Семь лет назад мы с ними контракт заключили, а теперь этот контракт нам как петля на шее.
− С чего это?
− Оу! Кто-то впустую протирал левайсы на студенческой скамье? − хмыкнул дядя. Всегда одетый с иголочки, Георгий Константинович не пил, не курил, не ходил налево, занимался плаваньем, ежегодно посещал санаторий на Центавре, имел три высших образования, степень доктора экономики, и говорил на пяти языках.
Как же погано обнаружить при нём свою тотальную некомпетентность!
Ромка сморщился. Да, возможно, им рассказывали что-то про какую-то там Макошь... Кажется, как раз та самая зануда-мышь, которой дурости хватило отчитывать его за невыполненную научную работу. Рома смутно помнил, что у той серой плесени имелось какое-то на редкость замысловатое имя на "А"... А...А... Анжела? Алёна? Алла? Августа? Алкозельцер? Нет. Всё не то. Да и кого это волнует?
− Макошь... Она же М-9 − одна из семи планет, которые отказались войти в состав Межгалактического Торгового Союза, − сообщил Георгий Константинович, а Рома с умным видом морщил лоб и кивал, кивал... − Соответственно, сохраняя с ними все договорённости, наша компания попадает под серьёзные санкции. Так что...
− Пусть вышлют документы, проведем переговоры дистанционно. Галограф, сенсоскопия, все дела...
− Всё не так просто, парень, − улыбнулся дядя и налил себе воды из кувшина. − Представители холдинга Макошь-синтекс-плюс считают такой подход оскорбительным и требуют личного присутствия генерального директора. Так сказать, телом во плоти.
− Меня?
− Тебя-тебя, − кивнул Георгий Константинович. − И если ты всё-таки планируешь в понедельник заключить договор с колонистами, вылетать на М-9 надо как можно скорее.
− Что, реально надо лететь? − обречённо вопросил Рома.
− Надо. − Дядя выпил воду жадными глотками и со стуком поставил стакан на стол. − Я организую тебе сеанс связи с представителями компании и подготовлю всю необходимую сопроводиловку. Уверен, ты отделаешься днём переговоров, а транслокация сквозь мировую линию займёт часов сорок, не более. Так что не ссы в трусы, бигбосс, всё успеешь. В противном случае, мы упустим многомиллионный контракт.
ГЛАВА 5. В плену обстоятельств
− Так я оказался здесь, − подытожил Роман. − Ну а дальше − сами знаете...
− Всё это очень любопытственно, − Римма Надеждовна сморщила лоб и переглянулась с коллегой страхолюдиной. Олимпиада Анастасьевна едва заметно кивнула. − Похоже, вы стали жертвой коварной махинации, Роман Ольгович. Тем не менее, рано делать какие-либо выводы. Оставьте номер вашей матери, мы свяжемся с ней и оформим выезд в наикратчайшие сроки.
− Зачем вам моя мать? − нахмурился Рома.
− Она должна поручиться за вас, как за несовершеннолетнего.
− За... несовершеннолетнего? − Роман вскинул брови. − Но мне двадцать пять!
− В том то всё и дело, − кивнула Римма Надеждовна. − На Макоши совершеннолетие у мужчин наступает в сорок два года. Таков закон.
Рома нервно сглотнул. Напрягся.
− Да вы не беспокойтесь, Роман Ольгович! − мымра изобразила улыбку. − Один видеозвонок, и ваша родительница сразу...
− У меня нет... − хрипло перебил Рома, осёкся и облизал пересохшие губы. − У меня нет матери. Она... Она умерла в родах.
− Соболезную, − без малейшего намёка на участие изрекла Римма Надеждовна. − В этом случае за вас может поручиться сестра. Есть у вас сестра?
− Нет, − мотнул головой Рома. − Я − единственный ребёнок. Но у меня есть дядя. Ему давно перевалило за сорок, и даже по вашим законам он...
Римма Надеждовна перекинулась с Олимпиадей Анастасьевной коротким, но многозначительным взглядом. Страхолюдина поджала губы.
Не требовалось быть телепатом, чтобы понять: дело − труба.
− Мы, безусловно, попытаемся выйти на связь с вашим дядей, − осторожно начала Римма. − Однако... поручительство оформить может только ваша мать, сестра или жена. В самом крайнем случае − невеста. Официальная.
− Но... почему?
− Потому что здесь − матрилинейное общество, − огрызнулась похожая на тюремную надзирательницу Олимпиада Анастасьевна. − И не в наших правилах ломать собственные законы ради залётного гастролёра с отсталой планеты!
− Ма-ма-ма...т-т-т-трили... что? − Голос сорвался. Воздух стал плотным, как вата. Допросная тошнотворно закружилась перед глазами.
− А вы разве не знали? − Брови Риммы Надеждовны изогнулись мохнатыми дугами. − Это общеизвестный факт. К тому же, об этом в обязательном порядке предупреждают при оформлении визы.
Роман закрыл глаза. Тяжело вздохнул.
Всем сопровождением занимался дядя Жора. А он, Рома, даже не вникал.
В шараге лучшим спецóм по М-9 считалась та самая серая мышь со звучным именем на "А", но к ней на лекцию Роман пришёл всего однажды. Да и то с такого бодунища, что сам себя не помнил.
А теперь...
Чёрт! Чёрт бы их всех побрал! И дядю Жору, и серую зануду-мышь, и всех этих проклятущих баб!
Матриархат! Ну что за жопа?
− Меня никто не предупредил! − выпалил он, изображая праведный гнев. Надо до последнего жать на это. Тогда есть шанс свалить всё на визовую службу и выбраться из грёбаной дыры.
− Кхе-кхе, − кашлянула Олимпиада Анастасьевна. Рома уже тихо ненавидел эту кривоногую выдру. И, похоже, не зря. − Это ваша подпись, не так ли?
Страхолюдина вывела на голограф документ с размашистым росчерком.
"Не так!" − хотел рявкнуть Рома, но...
Подпись действительно принадлежала ему. За то короткое время, что он управлял отцовской корпорацией, Роман разжился барской привычкой не глядя подписывать всё, что кладёт перед ним дядя Жора. В данном случае это был ознакомительный лист, выданный визовой службой...
Вот же жопа!
− Роман Ольгович, вы женаты? − прямо спросила Римма Надеждовна и поправила очки.
− Нет, − хрипло ответил Рома. Смутная тревога медленно, но неуклонно перерастала в панику. Спина взмокла от холодного пота. − Холост.
− Тогда, быть может, у вас имеется невеста?
Невеста...
Ну, разумеется, невеста!
Роман воспрял духом и уверенно кивнул. В невестах недостатка он никогда не испытывал.
Блондинки, брюнетки, рыжие − невесты имелись в ассортименте.
− Великолепственно! − Римма щёлкнула заветной ручкой. − Диктуйте координаты. Мы с ней свяжемся.
"Мы с ней свяжемся..." − слова откликнулись в душе болезненным гулким эхом.
"Я позвоню", − небрежно бросал он очередной блондиночке, не удосуживаясь сохранить номер. Много чести!
Студентки, официантки, холёные мажорочки, искательницы приключений, губастые охотницы на богатых папиков, подрумяненные в соляриях клабберши, заядлые путешественницы, модели с ногами от ушей, сисястые звёзды взрослого кино, блогерши, кассирши гипермаркетов и даже одна депутатша!
Сколько таких прошло через его постель? Не счесть! Тупые шкуры...
"До связи"
"Я сам тебя найду"
"Увидимся в клубе"...
− Я... н-не...не м-могу д-дать ном-мер, − заикаясь, выдавил Роман. Он физически ощущал, как сжимается вокруг него кольцо безысходности. − Я н-не п-помню.
ГЛАВА 6. Коготок увяз...
− Не помню я! − выпалил Рома. На лбу выступила испарина, а ладони заледенели.
Кривоногая страхолюдина по имени Олимпиада хмуро глянула на коллегу. Надеждовна, похоже, не теряла надежды.
− Ну... тогда назовите имя, − предложила она и скрестила руки на груди. − Мы сами отыщем. Имя-то вы помните?
Рома заморгал. Перед мысленным взором выстроился легион любовниц. Чтобы не путаться в именах он звал всех кошечками, зайками, рыбками и прочей живностью. И вот итог...
Чёрт бы их всех побрал!
− Послушайте, вы, − рыкнул он, игнорируя писк браслета. − Вы не имеете никакого права меня задерживать! Я − гражданин Континентального Содружества и все ваши долбанутые законы мне по барабану, ясно?!
Олимпиада Анастасьевна сощурилась, зыркнула, и дыхание вмиг перехватило. Рома со свистом втянул в себя воздух. Захрипел. Казалось, будто на горле сомкнулись холодные стальные пальцы. Перед глазами заплясали алые точки.
− А теперь послушай ты, членоголовый, − прошипела страхолюдина. − Любой, кто находится на М-9 и её спутниках − автоматически попадает под нашу юрисдикцию. И если б на лекциях по межгалактическому праву ты слушал, а не куковал, то знал бы это. Как и то, что женщины тут обладают не только телепатией, но и телекинезом. Мне хватит секунды, чтобы свернуть твою сраную шею. Уяснил?
− Пусти его Олимпиада, − укоризненно качнула головой Римма Надеждовна. − Это непрофессионально. К тому же, мальчик давно всё понял. Правда же?
Удавка исчезла, и Рома зашёлся кашлем.
− Я требую адвоката, − выдохнул он, хватаясь за горло.
− Это ваше право, − кивнула Римма. − Услуги адвоката доступны любому совершеннолетнему резиденту М-9.
Роман почувствовал, что закипает.
− Я подам на вас в межгалактический суд!
− Подавайте, раз хочется, − его собеседница равнодушно пожала плечами. − Вот только Макошь не входит в Межгалактический союз, не забывайте об этом.
− Да чтоб вас черти взяли!
− А вот это вряд ли возможно, − нахмурилась очкастая дама. − Как показали последние исследования, чертей не существует вовсе.
− Вы издеваетесь? − взвился Роман. − Позвоните моему дяде! Позвоните ему! Немедленно!
Взгляд Риммы Надеждовны помрачнел. Она снова переглянулась с Олимпиадой, которая, по всей видимости, была силовиком, или кем-то вроде этого. Страхолюдина фыркнула, развернулась и, чеканя шаг, удалилась из допросной.
− Роман... − Римма Надеждовна протянула руку и накрыла его ладонь. − Это было первым, что мы предприняли. Мы позвонили вашему предполагаемому дяде сразу, ещё до начала допроса. Но... он не выходит на связь. Все наши попытки установить контакт с корпорацией вашего отца блокируются. Подтвердить вашу историю некому. Совершенственно. По крайней мере, на данный момент.
Рома сглотнул. Голова кружилась, будто он переборщил с выпивкой в трясущемся от басов клубе.
Что же это... Что же это такое?
Предательство? Или идиотское стечение обстоятельств?
− И... что же мне теперь делать? − растерянно спросил он.
− Мишенька устроит вас в общежитие для холостяков. Поживёте там, пока мы занимаемся выяснением деталей. И... − Римма чуть подалась вперёд и понизила голос до шёпота. − Мой вам совет, постарайтесь всё-таки вспомнить имя вашей невесты. Если, конечно, не горите желанием провести на М-9 ближайшие семнадцать лет.
ГЛАВА 7. Мишенька-солнышко
Уставший, измотанный, совершенно потерянный и злой, как чёрт, Рома залипал на разноцветные всполохи. Такси летело сквозь ночь, и огни за окном сливались в мерцающую реку.
Куда его везут? Что он теперь будет делать? Как выйти на связь с дядей Жорой? Куда исчезла Макошь-синтекс-плюс? Зачем его заманили на проклятущую бабью планету?
Голова трещала от вопросов, а думать хотелось меньше всего. Хотелось в душ, пожрать, лупануть пивка и забыться сном. А потом проснуться и понять, что всё это дерьмо с командировкой − всего лишь ночной кошмар. Не более.
Красавец Мишенька поглядывал волком. Ещё бы! Парня снарядили быть его нянькой. Кому такое понравится?
− Слышь, бро, − бросил Рома вынужденному конвоиру. − Со мной не обязательно таскаться, как с писаной торбой − я не маленький давно. Просто дай ключ-карту и скажи, куда идти. Не пропаду.
Мишенька посмотрел на него, как на говно, и скривил красиво очерченные губы.
− Римма Надеждовна просила оказать ей услугу и позаботиться о тебе, − сказал он. − Неужели ты думаешь, я упущу возможность оставить её в долгу?
Роман нахмурился. Смерил парня долгим взглядом. Мишенька развалился на заднем сиденье, точно шейх. Молодой, смазливый, подкачанный. Волосы длинные, глаза карие, как у телёнка. Бабы любят таких...
Язык оказался проворнее мозга, и Рома без обиняков озвучил то, что пришло в голову:
− У вас с ней что, шуры-муры?
Мишенька хмыкнул.
− Пока нет, но я работаю над этим.
Чего? Рома уставился на парня и моргнул.
− Да она же старая!
Секретарь пожал широкими плечами.
− Подумаешь! Зато опытная. И статус − ого-го! Замглавы Внутренней Службы, как-никак.
− Рассуждаешь, как шалава, − буркнул Рома и отвернулся.
− Ой-ой, какие мы высокоморальные, − хмыкнул Миша, а Рому передёрнуло. Аж волосы вздыбились. Каким этот тип назвал его? Высокоморальным? Обалдеть не встать! За всю жизнь Рому награждали разными эпитетами: мажор, эгоист, лентяй, беспринципный подонок, циничный негодяй, мерзавец, прожигатель жизни... Но высокоморальным его обозвали впервые.
Ну и чудеса!
На какое-то короткое мгновение Роман даже дара речи лишился, а вот его смазливый собеседник наоборот разохотился поболтать.
− Вместо того чтоб недотрогу строить, послушай доброго совета, − сказал он. − Застрял ты тут, похоже, надолго: в документах твоих на обратку даже намёка нет. А это, ясное дело, вопросы вызывает всякие недвусмысленные. Даже у меня. − Он вдруг подался вперёд и сощурился. − Скажи честно, ты нелегал?
− Шёл бы ты лесом, Мишенька-солнышко, − глухо прорычал Рома.
Парень фыркнул и отмахнулся.
− Ой, подумаешь, звезда какая. Лучше не ерепенься попусту и присмотрись к кому-нибудь из птиц высокого полёта. К Олимпиаде Анастасьевне, например. Она уже давно вдовствует, и...
− К Олимпиаде? − голос сорвался на фальцет. Рома даже пропустил ремарку про "звезду". − К той злобной кривоногой страхолюдине? Да она... Она меня чуть не придушила!
− Ну... Характер у неё тяжёлый, это факт, − согласился Мишенька. − Но если ты её охмуришь, тебе любые двери открыты будут. Олимпиада о-о-о-очень влиятельная дама, поверь.
Роман припомнил, как влиятельная дама пыталась свернуть ему шею, и к горлу подкатил ком. Блевануть захотелось немедля. И весьма основательно.
− Останови капсул! − рявкнул он, и Миша нажал кнопку таксобота. Автопилот притормозил у обочины.
"Вынужденная остановка! − мигающая сигнальная надпись сопровождалась мерзким искусственным голосом. − Вынужденная остановка! Вынужденная остановка!".
Роман поднял дверь, высунул голову и затрясся от рвотных спазмов. Его выворачивало наизнанку долго и мучительно, а Мишенька-солнышко беспомощно заламывал руки и бормотал какую-то дичь про смену межсистемных поясов и нервное перенапряжение.
ГЛАВА 8. Знакомство
В себя Рома пришёл на узкой койке в крошечной комнатушке. Рядом, на табурете, восседала дамочка в белом халате. Роман не смог толком рассмотреть её: перед глазами всё плыло и размазывалось кляксой. Дамочка бесконтактно измеряла ему давление мудрёным прибором, отдалённо напоминающим допотопную лазерную указку.
− Состояние стабильное, нет повода для беспокойства, − кивнула она стоявшему у изголовья Мишеньке. Вид у секретаря был взволнованный: лицо побледнело, а взгляд потемнел. − Обморок стал следствием сильного стресса, как вы и предположили. Вот вам рецепт.
Она протянула листочек.
− Копию и результаты анализов отправлю на голограф.
− Спасибо, − красивое лицо Мишеньки расцвело улыбкой. − Вы нас очень выручили.
− Моё почтение Римме Надеждовне. − Врачиха поднялась. − И, кстати, я записала вашего нового друга на обязательную вазэктомию. Его будут ждать завтра в десять. Не опаздывайте.
− Конечно-конечно, − пропел Миша. Рассыпаясь в благодарностях, он проводил дамочку до двери.
− Как у тебя только рожа от постоянных улыбаний не треснула, − буркнул Рома, переворачиваясь на бок.
− Ты напугал меня до чёртиков! − Миша закрыл дверь и нахмурился. От улыбки не осталось и следа. − Я уж думал, ты ласты прямо в такси склеишь!
− Не дождётесь. − Рома облизал пересохшие губы и попытался сесть. Голова закружилась с новой силой. − Пить хочу.
Мишенька исчез, а через минуту вернулся со стаканом.
− Вот. Держи.
Рома сделал глоток и сморщился.
− Фу! − фыркнул он. − Это ж вода!
− А тебе чего надо? − секретарь сложил руки на груди. − Чего вы там на Земле обычно пьёте? Слёзы девственниц?
− Коньяк подошёл бы в самый раз. − Роман со скорбным видом опустошил стакан и вернул новоиспечённому соседу. Обвёл глазами комнатуху. − А это что за конура?
− Вообще-то это один из лучших блоков общежития холостяков, − надулся Миша. − Двухкомнатный. По блату мне достался: Римма подсуетилась.
− Да у меня в Москве сортир и то больше, − скосоротился Роман. − И куда шикарнее.
Секретарь безразлично пожал широкими плечами.
− Не нравится − никто не держит. Можешь хоть на улице ночевать. Мне плевать с высокой вышки.
− А не боишься зазнобу свою расстроить? − поддел Удальцов.
− Я работаю в СВС уже третий год, и с Риммой у меня вполне доверительные отношения, − парировал Мишенька. Он стянул с волос резинку, и густые каштановые локоны рассыпались по плечам. − Если скажу, что окружил тебя заботой и вниманием, но ты, неблагодарный говнюк, всё равно дал дёру − она легко мне поверит. В итоге я окажусь в шоколаде, а ты... в субстанции иного рода.
Рома сник.
А ведь смазливый хрен прав. Не самый подходящий сейчас момент, чтоб на проблемы нарываться.
Пришлось выдавить улыбку.
− Ладно, не кипятись, брателло, − сказал Удальцов как можно дружелюбнее. − У меня сегодня дерьмовый день выдался, сам знаешь. Давай лучше по нормальному зазнакомимся.
Он протянул руку.
− Роман Удальцов.
Секретарь смутился и, кажется, на мгновение даже растерялся. Но всё-таки пожал ладонь. Крепко так пожал. Вполне себе по-мужски. Не всё, видать, потеряно!
− Михаил Кочетов. − Карий взгляд смягчился. Потеплел. Так-то лучше... − Ты, наверное, голодный?
− Как волк, − кивнул Рома. − Закажем перекус? Я угощаю.
− Э-э-э... − замялся Мишенька. − Не получится заказать.
− Это почему же?
− В холостяцкие гетто еду не доставляют, − вздохнул секретарь.
− Что за бред?
− Бред, − согласно вздохнул Михаил. − Но закон есть закон: холостяки не должны вести праздный образ жизни. Да ты не переживай, тут магазин в двух шагах. Сейчас сгоняю.
− Постой! − Рома вскочил. Его ещё заметно вело, но, по крайней мере, уже не тошнило. − Скинь траекторию. Я сам сгоняю.
Секретарь угрюмо набычился.
− Да не волнуйся, никуда я не денусь, − Рома хлопнул его по плечу. − Просто хочу мозги немного проветрить. Обдумать всё как следует. И осмотрюсь заодно.
Мишенька смерил его долгим взглядом, но всё-таки кивнул.
− Хорошо, − он подхватил с табурета ветровку. − Вместе пойдём.
ГЛАВА 9. Прогулка под Годивой
Холостяцкое гетто странным образом напоминало Воробьёвы горы. Мрачные высотки упирались шпилями в антрацитовое небо, на котором висело неизвестное Роману громадное сиреневое светило, испещрённое тёмно-лиловыми плазменными кратерами.
− Это ваша Луна? − зачем-то спросил он.
− Это Годива, − последовал ответ. − Остывшая звезда.
− А-а... − протянул Рома. − Красиво светит.
− Это ещё что, − горделиво изрёк Миша, сворачивая к перекрёстку. − За полночь начнёт зелёным переливаться. Вот где красота. Говорят, именно благодаря Годиве местные дамы столь щедро одарены.
− Ты про телекинез?
− Они называют это "добрая сила". − Михаил замер на светофоре, дожидаясь, когда поток парящих капсулов замрёт у флюоресцирующей зебры. − Согласно букве закона, её можно применять только во благо.
− Ну-ну. − Рома машинально коснулся горла. Он до сих пор помнил леденящее прикосновение невидимых пальцев. − А у мужчин такая сила есть? Хоть немного?
− Не-а. − Красавец-секретарь повернул на сверкающую аллею: все деревья − и живые, и искусственные − были оплетены гирляндами крошечных, размером с рисовое зёрнышко, фонариков. − У мужчин только обычная − физическая. Странно, что ты не знаешь. Это же общеизвестный факт. Нам об этом ещё на первом курсе рассказывали.
Рома вздохнул, вспоминая пьяный угар студенческих лет. Им тоже много чего рассказывали... да только он не учил нифига.
− Получается, ты не здешний? − спросил он. Обсуждать пробелы в собственных знаниях желания не было. Никакого.
− Институт я на Марсе заканчивал, − отозвался Миша. − А родители мои − астрофизики из Томска. Правда, я там не был никогда.
− Подожди. − Рома остановился посреди улицы, отчего стал причиной лёгкого пешеходного ДТП. − Как же тебя занесло в этот дремучий матриархат?
− Тут не матриархат, глупый ты землянин! − Михаил беззлобно улыбнулся, схватил его под руку и потащил дальше по тротуару. − Здесь вполне себе равноправное демократическое общество. Только, в отличие от ваших широт, матрилинейное. Вот и вся разница! Ты привыкнешь.
− Издеваешься? − Роман дёрнулся, высвобождая руку. − Да они мне визу оформлять отказались без какого-то сраного бабского разрешения!
− Своя специфика, конечно, есть, − согласился секретарь. − Но в целом жить можно.
− Кретинизм какой-то, − фыркнул Удальцов.
− Почему сразу кретинизм? Я читал, на Земле есть государства, где женщины носят платки, закрывают лица и делают всё исключительно с разрешения своих мужчин. Никто же не возмущается.
− Ну... это же другое совсем!
Михаил философски пожал плечами.
− Многим вначале кажется дичью. А потом привыкают как-то. Втягиваются. Поверь, свои плюсы есть. И нехилые! Так что не будь олухом и присмотрись к Олимпиаде, пока она свободна. Охотников до неё − уйма, так что смотри не прощёлкай.
− Да что ты привязался ко мне со своей Олимпиадой!
Секретарь прильнул к нему и понизил голос до заговорщического шёпота:
− Думаю, ты ей приглянулся!
− Чего? − Рома ошалело уставился на нового приятеля. − Да она... Она же... она меня чуть не придушила!!!
− Олимпиада Анастасьевна женщина очень сдержанная, но от тебя, похоже, у неё совсем крышу снесло, раз она дала волю силе. Римма потом с ней о тебе полчаса молчала. Думаю, при грамотном подходе...
− Заткнись, ты, грёбаный альфонс! − рявкнул Рома. − Да я скорее себе член отрежу, чем суну в эту... эту... Где уже твой долбаный магазин, мне срочно надо выпить!
ГЛАВА 10. Незачёт
На кассе Рому ждал новый удар.
Улыбчивый вихрастый кассир − паренёк не старше двадцати − безропотно пробил три пачки пельменей, связку сарделек, батон, орешки, чипсы и жвачку... а на пиве, гад, застопорился. Упёрся рогом и ни в какую!
− Запгещено пгодавать алкоголь лицам, не достигшим совегшеннолетия, − прокартавил мелкий гад.
Рома склонился к прыщавому носу кассира и выцедил:
− А как насчет щедрых чаевых, а? Купишь себе подписку на порнушку.
Мальчонка покраснел, как помидор, и испуганно покосился куда-то в сторону.
"Камера", − сообразил Роман.
Вот же бля#ство!
− Пгостите, уважаемый, никак не могу, − картавый беспомощно развёл руками. − Вам нет согока двух.
− Мудила! − огрызнулся Рома, схватил пакеты и...
Увидел её.
Она стояла у стеллажей с бакалеей и выбирала овсяные хлопья. Так странно... Совсем недавно она была для него пустым местом, очередным размытым лицом в плеяде случайных мимолётных знакомств, а теперь...
Роман чуть не взвыл. Не мираж ли? Он перехватил поклажу и незаметно ущипнул себя за руку. Хорошо ещё, что Миша остался на улице − звонок Риммы Надеждовны вырвал парня из реальности на четверть часа. Если б красавчик секретарь увидел его сейчас, наверняка бы решил, что Рома тронулся умом, не иначе. Ибо Роман, совершенно по-идиотски раскрыв рот, стоял истуканом и во все глаза пялился на...
Она? Неужто и в самом деле... она?
Бесцветная, серая, незаметная... Та самая преподша из магистратуры! Та самая, которая промывала ему мозги и отказалась ставить зачёт, засранка!
Но откуда она здесь, на краю Галактики?
Рома решил ковать железо, пока горячо, и приблизился к серой мышке, которая вздумала как-то учить его жизни.
− Здравствуйте, − сказал он. Училка посмотрела, прищурилась... и вскинула тонкие брови.
− Добрый вечер, − голос звучал холодно, словно вода в полынье, и стало обидно.
Да, объятий, обмороков и оваций Удальцов, разумеется, не ждал, но... могла бы хотя бы улыбнуться. Коза!
− Что вы здесь делаете? − сей гениальный вопрос вполне мог заслужить Пулитцеровскую премию, сорвать бурные аплодисменты и крики "браво".
− Выбираю овсянку, − последовал вполне себе логичный ответ.
− Вижу, − Рома нахмурился. − Но почему именно здесь?
− Тут всегда по вторникам скидки.
− Нет... я имею в виду, на этой планете.
Серые глаза равнодушно скользнули по его лицу. Бледные губы скривились.
До Ромы дошло, что происходит, и он поспешно выпалил:
− Вы не помните меня? Вы преподавали у нас межгалактическое право. На Земле. В Москве. Я...
− Я прекрасно вас помню, Роман Юрьевич, − отрезала преподша ледяным тоном и поправила очки. − А вот вы меня, увы, нет.
− Да что вы такое говорите! − Рома всплеснул пакетами. − Да разве можно забыть ваши потрясающие лекции? Такие увлекательные! Да я каждое слово ловил, я...
− Вижу, у вас возникли некоторые сложности с местным законодательством? − Мышь кивнула в сторону оставленных на кассе упаковок пива.
− Да так... Самую малость.
Училка ухмыльнулась.
− Двенадцать банок − не слишком похоже на малость.
− Пить очень хочется, − хрипло выдавил Роман. − Жажда замучила.
Женщина склонила голову на бок. Лукаво прищурилась.
− Не желаете ли пересдать зачёт, Роман Юрьевич? − спросила она. − Прямо здесь и сейчас.
− Ч-чего?
− Я задам вам один единственный вопрос, и если вы ответите верно − куплю вам пиво. Все двенадцать банок.
− Но... − растерялся Рома. − Вы же... вроде... ээ...
− Женщины здесь считаются совершеннолетними с двадцати одного года.
− Да-да... − Удальцов спешно кивнул. − Я знал. Просто забыл.
− Ну... так вы согласны? − Преподша сморщила лоб и криво улыбнулась.
− Глупо отказываться от столь щедрого предложения, − Рома попытался врубить обаяние на полную мощь. Вышло так себе. − Валяйте свой вопрос.
Мышь впилась в него холодными светло-серыми глазищами и выцедила, чеканя каждое слово:
− Как. Меня. Зовут?
ГЛАВА 11. Плохие новости
− Двенадцать банок! − сокрушённо всплеснул руками Миша, когда они двинулись по уютной мерцающей аллее обратно, в сторону общежития. − Двенадцать банок пива! Да это же шесть грёбаных литров! По три литра на нос! Поверить не могу, что ты просрал такой шанс! Это же надо так умудриться! Она же твой препод! Как можно не знать имени препода?
− Запросто, − буркнул Роман. Потеря бухла расстроила его не меньше, чем патлатого соседа, но винить себя Роман Юрьевич не привык. − С чего вообще такая дичь? Почему бабам покупать пивас можно, а нам нет? А? Это же несправедливо!
− Несправедливо! − фыркнул Михаил. − Всем известно, откуда у этого правила ноги растут! Как раз с Родины твоей ненаглядной! Считается, что мужчины меры не знают. Учёными доказано.
Рома вопросительно вскинул бровь, и секретарь пояснил:
− Женщине хватит бокала-двух, чтобы немного расслабиться после трудового дня, а мужчине... Все убеждены, что парни сколько бы ни взяли, всё равно за "второй" побегут и будут бухать, пока деньги не кончатся. Отсюда якобы запои, и...
− Что за грёбаный бред? − сердито оборвал Удальцов новоиспечённого товарища. − Сам-то в чушь эту веришь?
− Ну-у-у... − протянул Мишенька и пожал плечами. − Статистика вещь упрямая. Я-то на Земле не был никогда. А в Москве − тем более. Что, не пьют у вас там мужики что ли?
− Почему не пьют? Пьют, − Рома смутился. Сам он закладывал так, что по несколько дней не просыхал. А потом не мог толком вспомнить, что творил.
− Пьют, чудят, в запои уходят, сношают всё, что движется. Не? Нет такого? − телячьи глаза наполнились лукавством.
− Да пошёл ты! − выплюнул Роман после секундной паузы. − Много ты понимаешь, каблук патлатый!
Михаил разинул рот, явно намереваясь ответить, но рядом взвыла сирена, и путь им преградил сине-белый патрульный капсул. Из обтекаемого аппарата вышла стройная и статная блондинка. Роме пришла мысль, что она отлично бы смотрелась в тематической порнушке: кожаная куртка, массивная бляха на ремне, ботфорты до колена... Короткая стрижка ёжик и очки-анализаторы на пол-лица гармонично дополняли картину. Для полноты образа не хватало только плётки.
− Лейтенант Антонюк к вашим услугам, господа. − Ладонь метнулась к виску и обратно. − Будьте любезны, подумайте свои базовые данные.
− Мы что-то нарушили? − робко спросил Мишенька-солнышко и потупил карие очи.
"Он что, заигрывает с ней?" − мелькнула мысль, и Рома сморщил лоб.
− Заигрывать с сотрудниками при исполнении чревато штрафом, − сухо отозвалась полицейская.
Удальцов скосоротился − он совсем забыл про таланты местных дамочек. Секретарь бросил на него гневный взгляд, в котором безо всякой телепатии можно было прочесть громкое "ИДИОТ". Вот именно так. Большими буквами.
− На основании третьего пункта двести девяносто восьмой статьи особенной части Административного Кодекса прошу предъявить ваши покупки, − протараторила блюстительница закона. − Камеры зафиксировали попытку приобретения алкоголя.
− Ничего мы не... − начал Рома, но Миша ткнул его локтем в бок.
− Вот! − Красавчик-секретарь безропотно протянул пакеты. − Смотрите. Никакого алкоголя. Только еда. Мы не нарушаем!
− Вне всякого сомнения, господин Кочетов, − удовлетворённо кивнула полицейская. − Но мой долг напомнить, что до комендантского часа осталось меньше десяти минут.
− Мы успеем! − успокоил её Михаил. − Нам тут рукой подать.
− Поторопитесь, − дамочка улыбнулась, сверкнув ровными белыми зубами. − И не позднитесь, ведь вашему соседу завтра рано вставать.
− Рано? − Удивился Рома. − Мне?
− Согласно базе, у вас завтра в десять обязательная вазэктомия, Роман Ольгович.
− Вазэкто... что? − нахмурился Удальцов и непонимающе уставился на патлатого товарища.
− Ну, тебя же госпожа доктор записала! − шикнул тот, взяв его под локоть. − Забыл?
− Да нет, не забыл. − Рома выдернул руку. − Не понял просто. Что это за процедура? Чипирование?
− Не совсем, − полицейская ослепила его улыбкой − Вас охолостят.
Отдав честь, она нырнула в свою бандуру.
− Всего хорошего, юноши. Моё почтение Римме Надеждовне!
Капсул оторвался от земли на четверть метра и, сверкая мигалками, унёсся вдаль по мерцающей аллее.
− Охолостят? − Выпалил Рома, и голос сорвался на фальцет. − Охолостят? Меня? Кастрируют? Как кота? Совсем ошалели, ироды?
− Успокойтесь, Роман, успокойтесь! − Михаил ни с того ни с сего перешёл на "вы". Видимо, профдеформация. − Не надо нервничать!
− Ты серьёзно? Думаешь, я дам себя кастрировать? − он оттолкнул от себя секретаря. − Хрена лысого!
− Никакая это не кастрация! − всплеснул руками Мишенька. − Этой процедуре подвергают всех мужчин на Макоши! Абсолютно всех!
− А меня не будут!
− Да ты пойми, так положено. Нельзя же свободно разгуливать с... − он запнулся и покраснел. − С боевой обоймой...
− А я и не собираюсь здесь разгуливать! − рявкнул Удальцов. − На днях обратно на Землю свалю, и никто меня не остановит, ясно?
− Не свалишь, − гробовым голосом изрёк соседушка и понурил голову.
− Ч-чего? − Рома моментально остыл. Похолодел даже.
− Прости... − Миха никак не решался заглянуть ему в глаза. − Я детали узнал, пока ты в магазине свою профессоршу на пиво разводил. Мне Римма сказала.
Удальцов подлетел к нему, схватил за грудки и прошипел:
− Выкладывай.
− Ты под колпаком, Ром, − обречённо сообщил красавец. − Никто на верхах в историю твою особо не поверил. На контроль взяли. И теперь до полного выяснения ты...
− В ловушке... − закончил за него Рома и схватился за голову. − Бля#@тво!
− Мне очень жаль. − Михаил положил ладонь ему на плечо. − Так что вазэктомию сделать всё-таки придётся.
− Только попробуйте, − глухо прорычал Удальцов сквозь стиснутые зубы, гневно зыркнул на патлатого секретута и сжал кулак. − Скорее небо на землю рухнет!
ГЛАВА 12. Стрёмная процедура
Долгую ночь накануне экзекуции Роман провёл в тщетных попытках связаться с Землёй: бесконечное количество раз звонил дяде Жоре, секретарше, на ресепшен головного офиса, забубённым приятелям-мажорам, консьержке, стоматологу, парням с автосервиса и ещё невесть кому. Всё без толку. "Запрашиваемый номер в системной базе не зарегистрирован", − вежливо отвечал бот с другого конца галактики.
− Что за чёрт! − Удальцов готов был рвать на себе волосы. − Да это просто невозможно!
− Вполне возможно, − возразил Мишенька. Он сидел рядом и флегматично пилил ногти пилочкой. − Ты хоть один контакт наизусть помнишь?
− Нет, − Рома нахмурился. − Да и зачем? Всё же автоматически в памяти сохраняется.
− Ну-ну, − многозначительно хмыкнул секретарь.
− Говори уже, − с угрозой рыкнул Удальцов. Перспектива застрять на Макоши стала казаться самым жутким кошмаром из всех возможных.
Михаил Кочетов подул на ногти, заправил за ухо каштановую прядь и подался вперёд. Карие глаза красавца блестели, как агаты.
− Однажды у Риммочки случился воздыхатель, − заговорщически поведал он и, прежде чем Рома успел сообщить, с какой конкретно высоты ему срать на Римму Надеждовну и её воздыхателей, продолжил: − На первый взгляд ничего серьёзного, так... − Он махнул рукой. − Цветы, конфеты, долгие разговоры, прогулки под Годивой. Но я рисковать не люблю. Поэтому втихую изменил контакты стервеца на всех гаджетах Риммы и даже в её личной базе − благо, доступ есть: я же секретарь.
− И что? − спросил Рома, а под ложечкой противно засосало.
− Да ничего, − пожал плечами кареглазый красавец. − Набрала она ему пару-тройку раз, а потом забила на воздыхателя болт. Может, решила, что он её продинамил и нарочно неправильный номер оставил. Кто знает... Главное − я в шоколаде.
− Думаешь, кто-то изменил контакты в моей базе?
− Ничего я не думаю. Просто говорю, что такое вполне возможно.
Роман помрачнел.
− Дай мне Сеть, − прохрипел он. − Я свяжусь с консульством, с милицией, с кем угодно! К утру меня в этой жопе не будет! Вот увидишь.
− Ну что ж, дерзай, − мысленным приказом Миша активировал Сеть, и полупрозрачный экран повис в воздухе. − Только учти, что М-9 не входит в Межгалактический союз, поэтому нормы Директивы двести двадцать девять тут не действуют. Никто тебя спасать по первому зову не примчится и политического убежища не предоставит: любой мужчина, который пытается покинуть Макошь без официального разрешения, считается нелегальным эмигрантом и автоматически попадает под юрисдикцию СВС. Так что...
Рома сглотнул, прикидывая максимально нелицеприятные расклады. Но самая задница ждала впереди...
Уже в одиннадцать часов по местному времени его цинично лишили способности плодиться и размножаться! Охолостили, несмотря на отчаянное сопротивление, крики, ругань, проклятья, угрозы, мольбы и даже ненароком пущенную скупую мужскую слезу.
− Вам это с рук не сойдёт, сволочи! − орал Удальцов, хотя сильно подозревал, что его праведный гнев не напугает на М-9 даже хомяка: никто ему, Роме, не поможет. Никто не поддержит и не вступится. Он один. Совсем один на безумной бабской планете, где любое его слово − пустой звук.
***
Стрёмная процедура заняла не больше пяти минут, остальное время ушло на яростную борьбу, которая окончательно лишила сил и присутствия духа. Рома вымотался в край, но сдаваться не собирался: раз вздумали лишить его яиц, пусть докажут, что их собственные из стали!
− Угомонитесь, пациент! − рявкнула дородная медсестра в маске. − Через это проходят абсолютно все! Это стандартная процедура!
Рома стиснул зубы. Ни разу в жизни не испытывал он такого кошмарного унижения! Его, облачённого в одну лишь больничную рубаху, скрутили доброй силой и усадили на кресло больше напоминающее орудие пыток: ноги на специальных подпорках оказались выше уровня головы.
− Расслабьтесь и подумайте о чём-нибудь приятном, Роман Ольгович, − посоветовала стоящая рядом докторша, прицеливаясь шприцем туда, куда меньше всего хотелось. − Больно не будет.
− Откуда вам знать? − рыкнул Удальцов и дёрнулся, но толку от этого было чуть: фиксаторы крепко стягивали щиколотки и запястья. − Вас что, тоже кастрировали?
− Это не кастрация вовсе, − спокойно возразила злодейка и ловким едва заметным движением вогнала иглу в плоть, − а всего лишь временная вазэктомия. Все ваши мужские функции сохранятся в полном объёме. За исключением репродуктивной, разумеется. Сексом заниматься вы сможете, а вот размножаться вам пока рано.
− У-у-у-у, нелюди! − Рома кусал губы и стискивал кулаки. − Я буду жаловаться! Вы ещё ответите! До Вселенского суда по правам человека дойду, и вы все ответите! За всё! Гадины! Суки! Сволочи! Ы-ы-ы-ы!
Но докторша не ответила. Даже бровью не повела. Подключила к пузу и бёдрам какие-то датчики и нажала кнопку на хитроумном аппарате, и уже через минуту всё было кончено.
ГЛАВА 13. Простая философия
− Ты будешь это доедать? Эй? − Миша потрепал его по плечу, вырывая из ступора. − Ты доедать будешь?
Роман поднял глаза. Взглянул равнодушно. Запустить бы бургером в смазливую рожу!
− Забирай, − прохрипел он и пододвинул тарелку кареглазому секретарю. − И картошку тоже.
− И картошку? − прошептал Михаил, словно ему предложили прикоснуться к сакральной святыне.
− Всё равно кусок в горло не лезет.
− Ну... это ты зря. − Миша вгрызся в сочный бок булочномясного монстра. Обед им предоставила клиника. Так уж здесь заведено: бесплатная кормёжка за "добровольную" кастрацию. − Когда ещё нас на халяву так славно покормят!
− Я бы лучше бухнул, − угрюмо буркнул Рома.
− Тихо ты! − шикнул Миша. − Не дай Бог, услышат. Потом проблем не оберёшься.
Удальцов подался вперёд.
− Ты что, совсем тупой? Меня только что выхолостили, как скотину безмолвную!
Секретарь фыркнул.
− Послушай, землянин, − сказал он. − Ты не замечаешь одного весьма существенного плюса.
− Плюса? − взвился Удальцов. − В кастрации???
− В вазэктомии, − уточнил патлатый.
− И какой же в этом, интересно, плюс?
Михаил лукаво ухмыльнулся.
− Можно не париться по поводу контрацепции.
− Пф-ф-ф! − Рома закатил глаза. − Тоже мне, плюс. Я и так о ней не парюсь.
− Ого! − удивился Миша. − А как на Земле этот вопрос решают?
− Да никак, − пожал плечами Удальцов. − Бабы таблетки всякие пьют, импланты ставят, спирали какие-то...
− Дурость какая-то, − выдал секретарь, выскребая картофельной долькой остатки сырного соуса.
− С чего сразу дурость? − возмутился Роман. − Всё логично.
Михан скосоротился.
− Странная у вас какая-то логика выходит. Стрелять из боевого оружия по человеку в бронежилете куда опаснее, чем из холостого по незащищённому. Улавливаешь аллегорию?
− Заткнулся бы ты, каблучара, − рыкнул Рома. − От твоих идиотских рассуждений только сильнее нажраться хочется!
Михан отмахнулся и снова принялся за бургер. Жевал он жадно, будто ел последний раз в жизни. Экий троглодит.
Удальцов смерил его взглядом, подался вперёд и прошептал:
− Слушай, ну неужели во всём гетто нет ни одного мужика за сорок? Попросим вискаря купить. Чисто из солидарности. Уж я в долгу не останусь.
− У-у, − мотнул головой Михаил. − Мужики за сорок − явный неликвид. Их выселяют за город, к разведенцам.
− Зачем? − нахмурился Рома.
− Местным дамам нравятся парни помоложе. Если тебя не взяли в мужья до сорока, потом шансов жениться мало. И с каждым годом всё меньше становится. Правда, всегда можно захомутать какую-нибудь неудачницу.
− Неудачницу?
− Умгу, − кивнул секретарь, запихнул в рот картошку и облизал пальцы. − Именно неудачницу. Потому что богатые успешные бабы предпочитают трахать молодняк.
− Господи, дурдом какой. − Рома уронил голову на руки и закрыл глаза.
− Да почему опять дурдом-то? Вечно тебе всё не так!
Удальцов даже не взглянул на новоиспечённого соседа. Вздохнул тяжело.
− Боюсь, тебе не понять.
Миха нахмурился.
− Ты, что... из этих?
− Из каких "этих"?
− Ну... из тех, кто за равные права и всё такое, − Михан скосоротился. − Они ещё бодипозитив пропагандируют.
− Бодипозитив?
− Ага. Типа, мужчинам не обязательно брить подмышки и ходить в зал.
− А что... − нахмурился Роман. − Обязательно надо?
− Ну и дикий же ты, землянин! − усмехнулся Миша. − Кто ж на тебя волосатого да обрюзгшего взглянет?
− А может, я вовсе не хочу, чтоб на меня глядели?!
− Ну, тогда ты вдвойне идиот, − спокойно изрёк секретарь и запил остатки бургера байкал-колой. − Бабам надо нравиться. Мужик должен выглядеть максимально е#@бельно!
− Нафига?
− А ты ещё не понял? − тёмные брови поползли вверх. − При хорошей бабе ты никогда ни в чём не будешь нуждаться. Жена обеспечит тебя всем: деньгами, жильём, машиной, брендовыми шмотками. Женишься − будешь как сыр в масле кататься: курорты, яхты, спа, казино − кайф! Делай, что душе угодно. Живи да радуйся. А всего то и требуется: красиво выглядеть, быть лапочкой и хорошо трахаться. Поверь, игра стоит свеч.
− Я в эти игры не играю, и начинать не планирую, − выцедил Рома. − Всё, что хочу − свалить с этой шизанутой планеты как можно скорее!
− Всё в твоих руках.
− В моих? Ты же сам говорил, я под колпаком!
− Само собой, − согласился патлатый секретарь. − Но все твои проблемы растают, как мороженка, если ты обзаведёшься невестой. И не простой, а влиятельной, богатой тёлкой со связями. Такая точно сумеет вернуть тебя на Землю, к гадалке не ходи.
− А если не обзаведусь?
− Тогда после сорока тебя ждёт вонючая конура в бараках для неликвида, какая-нибудь тошнотворная рутина с девяти до шести и "быстросуп" на завтрак, обед и ужин. Се ля ви, братишка! И кстати... кофе допивать ты собираешься?
ГЛАВА 14. Непрошибаемая
Олимпиада Анастасьевна разложила перед ним распечатки.
− Звонки на Землю, − кивнула на один лист и тут же указала на другой, − в консульство, на орбитальную станцию, и даже в приёмную Вселенского суда. Как вы всё это объясните, господин Удальцов?
Роман скрипнул зубами и свирепо зыркнул на женщину, которую Михан упорно пророчил ему в невесты. Низкорослая, с фигурой бочонка, кривыми ногами и квадратной челюстью, он буравила его взглядом бесцветных глаз.
− Отвечайте! − рявкнула грымза.
Олимпиада Анастасьевна Коган. Маконианка в пятом поколении, что объясняет её аномальную силищу. Майор военно-космических сил в запасе. Дважды герой Галактики. Последние десять лет успешно возглавляет Службу Безопасности СВС. Близкая подруга Риммы Надеждовны. Вдова. Честна, прямолинейна, грубовата, невероятно сильна и крайне влиятельна. В связях, порочащих её, не замечена.
Такую характеристику выдал Кочетов, когда узнал, что Олимпиада вызвала Рому на беседу.
"Присмотрись к ней, − повторял Мишенька, словно мантру. − Заполучить бабу с такими связями − редкая удача!".
"Да она меня с первого взгляда невзлюбила!" − возражал Рома.
"Наоборот − ты её заинтересовал. Потому она и рычит, как тигрица. Такая уж у неё натура! − убеждал секретарь, выпрямляя утюжком каштановые пряди. − Олимпиада − женщина властная. Ничего не поделаешь".
− Я жду, Роман Ольгович. Но терпением не отличаюсь. − "Властная женщина" сложила руки на груди. Плоской, точно лист ДСП.
− И что же вы сделаете? − Рома скривил губы. − Остановите мне сердце? Вывернете суставы наизнанку? Сломаете пару-тройку ребёр? Яйца оторвёте? Давайте же, проявите всю доброту вашей доброй силы по полной программе, не стесняйтесь.
− Дерзишь? − бесцветные глаза сузились. Обветренные губы сжались в тонкую линию.
Удальцов набычился.
− Дерзить в твоём положении − верх безрассудства. − Олимпиада подалась вперёд и впилась в него взглядом. − Ты ходишь по тонкому льду, членоголовый. В твои сказки о "случайном стечении обстоятельств" никто не верит. На кого ты работаешь? Отвечай!
Рома скрежетнул зубами.
− Повторяю в сто первый раз. После смерти отца я возглавил семейный бизнес. На Макоши застрял случайно и с радостью бы покинул вашу сраную планету!
Начальница Службы безопасности смухордилась.
− Такие байки лепит каждый второй нелегал, − отмахнулась она. − Все вы, эмигранты членоголовые, одним миром мазаны. Вам бы только свалить. А чего вы добьётесь, а? Думаешь, жизнь за пределами спектра Годивы легче? Да ты бы и года в Солнечной системе не продержался! Таким, как ты, там надо вкалывать, пахать сутки напролёт и за каждый шаг свой отвечать. А что умеешь ты? Дро#ить? Важный навык, не спорю, но прокормить себя он поможет вряд ли.
− Я землянин! − гаркнул Рома и шарахнул кулаком по столу. − Коренной москвич! Я ж вам все документы уже сто раз предъявил!
− Подделать документы − дело нехитрое. Умельцы всегда найдутся.
− А как же эта ваша вазэ... ваза...
− Вазэктамия? − казалось, Олимпиада искренне удивилась. − А она при чём здесь?
− Как при чём? − Удальцов вскинул брови. Вот же тупая баба! − Да у вас тут все мужики выхолощены! А я не был, потому что неместный!
− Уймитесь, Роман Ольгович, − в голосе страхолюдины мелькнули стальные нотки. − То, что вы прошли данную процедуру не доказывает ровным счётом ничего.
− Почему?
− Потому, что подделать можно всё. Документы, анализы, мысли. Абсолютно всё, кроме прямого свидетельства вашей женщины. Матери, сестры, жены или, на худой конец, невесты.
− То есть, женщине вы просто поверите на слово? − от такого предположения даже волосы на затылке встали дыбом.
− Да. − Олимпиада поднялась, прошла к подоконнику и полила из кувшинчика какой-то диковинный фикус. Растение тут же покрылось крупными лиловыми бутонами. Красивыми, но зубастыми. − Зачем женщине врать? Кому такое придёт в голову?
ГЛАВА 15. Выход в свет
− Слушай, ну зачем ты такой упёртый? − Мишенька вытащил из шкафа стопку футболок и принялся разглядывать, периодически нюхая или прикладывая к груди. − Какая лучше: белая, чтоб загар подчеркнуть, или та, с полосками?
− Насрать.
− Значит, белая, − секретарь отложил футболку в сторону и повторил: − Зачем, говорю, упёртый такой? Я ж тебе с самого начала сказал: Олимпиада − лёгкая добыча. Одинокая вдовица в самом соку с кучей бабла и связей. Да у неё секса уже года два не было!
Рома фыркнул.
− А-а! − Михан заговорщически прищурился и уселся рядом с ним на узкую койку. − Кажется, я понял. Это у тебя метод такой, да? Держишь дистанцию, чтобы как следует разжечь аппетит жертвы. Хитро!
− Ты меня достал, − устало изрёк Роман. − Ты куда-то собирался? Вот и вали. Дай спокойно всё обдумать.
Секретарь надул пухлые губы и отбросил со лба каштановый локон.
− Я, вообще-то, хотел тебя с собой позвать, − обиженно проговорил он. − Но теперь, пожалуй, воздержусь.
− Переживу.
− Сегодня у Риммы командировка на Острова, а у меня − отгул. Мы хотели с мальчиками дёрнуть в клуб. Может, передумаешь?
Удальцов улёгся на спину и заложил руки за голову. Шумно выдохнул.
− Больно оно мне надо, по клубам без бухла шастать. Один хрен, выпить не продадут.
− Тебе не продадут, − Михаил вооружился склянкой парфюма, и через секунду в комнате повис удушливый древесно-мускусный смрад. − Но если склеишь местную, она вполне имеет право угостить. Под свою ответственность, разумеется.
Угостить? Выпивкой? Серьёзно?
На данный конкретный жизненный момент Рома, не раздумывая, убил бы за бутылку вискаря, так что...
− А вот с этого места поподробнее, − сказал он, приподнимаясь на локте.
Михаил хмыкнул и запустил в него чистой футболкой. Той самой, с полосками.
− Одевайся. Таксобот подлетит в шесть.
− А что так рано-то? − Рома нырнул в майку. Она, как ни странно, пришлась очень даже в пору.
− Нам надо успеть вернуться до комендантского часа. Забыл?
− Дурдом.
Секретут закатил глаза.
− Так ты едешь или нет?
Рома театрально вздохнул.
− Ладно, так и быть, уговорил. − Он вскочил с койки и с хрустом потянулся. Взъерошил волосы пальцами. − Устрою себе прощальную гастроль. Один чёрт, на следующей неделе вернусь на Землю. Хоть будет, что вспомнить.
Михаил Кочетов посмотрел на него долгим взглядом, но от комментариев воздержался.
Басы долбили по ушам, не хуже чем в Московских заведениях. Вспышки неона, пульсирующая в такт музыки лазерная паутина, дым, гигантские голографические медузы, парящие под самым потолком... И люди, люди, люди! Танцпол забит так, что даже блоха не втиснется. У длинной барной стойки ни одного свободного места.
"Да уж... Галактика другая, а ночные клубы те же, − подумал Роман, потягивая из трубочки какую-то невнятную безалкогольную бурду с ананасовым соком. − Словно и не улетал никуда".
− ...не... до...житься! − проорал Миша. Он так отчаянно зажигал на танцполе, что вспотел, как сивый мерин.
− Что?
− Адо свежиться!!! − повторил секретарь, норовя переорать гремящее музло.
− Что??
Михан закатил глаза и перешёл на жесты. Из нелепых телодвижений Рома уяснил, что секретут намеревается поссать.
− Иди! − крикнул он в ответ и для верности махнул рукой в нужном направлении. − Я здесь подожду.
Мишенька-солнышко показал "окей" и двинул в направлении сортира. Его приятелей Рома давным-давно потерял из виду: больно нужны ему эти холёные альфонсы. Ну их в жопу. Единственная компания, которая сейчас реально требовалась − бухло в любом формате и объёме. Но это удовольствие сейчас, увы, недоступно.
Тупая планета! Тупые бабские законы! Можно подумать, шмары не нажираются до блевотни!
− Нажираются. Но это скорее исключение, чем правило, − женский голос раздался так чётко, будто звучал в голове, и Рома вздрогнул. Грёбаная телепатия!
Он смерил взглядом говорившую. Не уродка, не толстуха, но и не так чтобы прям "вау". Темноглазая брюнетка с уверенной двойкой и сочными ляжками. Обычная. Сидит себе, лыбится. Не скрывает даже, что по чужим мозгам шарится.
− У нас так принято. − Она наклонилась к самому его лицу, чтоб перекрыть грохот басов. − Ты ведь не здешний, верно?
Удальцов кивнул. Кивнул и тут же вспомнил Мишкины слова: "если склеишь местную, она имеет право угостить".
− А ты? − проорал он.
Брюнетка улыбнулась и кивнула на его детсадовский коктейль.
− Хочешь, закажем тебе что-нибудь покрепче?
Рома расплылся в улыбке.
− А ты умеешь очаровать мужчину, − он хмыкнул и скользнул взглядом по смелому декольте. − Я буду вискарь.
ГЛАВА 16. Облом
Рома вернулся в общагу, когда рассвело: рядом со здоровущей сиреневой Годивой засияло второе местное солнце.
− Ты где шлялся? − зашипел на него облачённый в полосатый халат Мишенька.
− Я не шлялся! − Удальцов сбросил кеды и прямо в одежде ухнулся на койку. − Я трахался!
− Поздравляю.
− Спасибо, − Рома положил руки под голову. − Принеси воды, а то сушняк долбит.
Михаил принёс воду. Принёс и вылил ему прямо на голову.
− Эй! − Удальцов сел. − Совсем очертенел в край, подстилка бабская?
− Я тебя искал! − В гневе Миша был прекрасен, как Аполлон. − Повсюду искал! В клубе, на улице, в гетто. С ног сбился! Даже в морг звонил! А ты? Ты трахался! Кобель!
Тон претензий секретута звучал знакомо до зубовного скрежета, и Рома интуитивно чуял, как действовать при подобном раскладе.
− Эй, ну чего ты завёлся-то, а? − миролюбиво сказал он, промокнув лицо краем простыни. − Я ж не просто трахался, а со смыслом. Для дела.
− Для дела? − Михан хмуро глянул на него. − Ты чего несёшь?
Рома фыркнул.
− То и несу. Тёлочка согласилась назваться моей невестой и подписать все положенные ксивы. Так что... − Удальцов зевнул, потягиваясь, − прости-прощай, Макошь-девять. Скучать не буду.
− Та девушка обещала тебе помочь? − Михан смотрел с подозрением. − Серьёзно?
− А то! − Рома задрал футболку и почесал пузо. − Я хорош в постели. Просто бог. Её слова, между прочим. Она даже на счёт мне пару тонн закинула. Сказала, на сладости.
− Ты что, взял деньги за секс? − сосед сделал страшные глаза. − Совсем обалдел?
− Ну, может у вас здесь обычай такой. Особенный.
Миша всплеснул руками.
− Этот твой особенный обычай во всех галактиках одинаково называется! − выпалил он. − Сказать, как?
− Не утруждай себя, − отмахнулся Роман. − Мне пофиг. Лучше скажи Надеждовне, пусть документы на выезд готовит: я сваливаю!
Брюнетка не позвонила.
Ни через час, ни через два. Когда время перевалило далеко за полдень, Рома скрипел зубами и уже готов был посыпать голову пеплом.
"Я позвоню", − сказала она. Сказала, как привык говорить сам Удальцов. И он никогда не перезванивал. Никогда. И вот теперь...
− Может, номер не сохранила? − участливо поинтересовался Миша. − Или дела возникли неотложные? Всякое случается.
Рома глянул на патлатого секретута волком, но от комментариев воздержался. Когда на гетто опустились фиолетовые сумерки, Михаил притащил совершенно неприличное количество фисташкового мороженого и всучил Удальцову ложку.
− Держи, − сказал авторитетно. − Обиду следует заесть. Это поможет. Зуб даю. Смотри, тут орешки!
Захотелось немедленно смазать красавцу по роже. От души так. С оттяжечкой.
− Ты за кого меня принимаешь, альфонс напомаженный? − рыкнул Рома и оттолкнул руку соседа, и тот чуть не выронил размалёванное эко-ведёрко с надписью "Натуральный молочный продукт". − Я что, на педика похож?
− Почему сразу на педика? − Миша обиженно надулся. − Я поддержать хотел. По-дружески. Тебя же продинамили самым поганым образом! Напоили и поимели, причём за бабки! Как последнего шлюха!
Последнее замечание странно резануло по самолюбию, и Удальцов набычился.
− Вообще-то это я её поимел, − буркнул он.
− Уверен? − Миша лукаво изогнул бровь.
Рома смерил его тяжёлым взглядом, а секретарь равнодушно пожал плечами и принялся за мороженое сам.
− Всё время забываю, что на Земле до сих пор мыслят средневековыми категориями, − бросил он, облизывая ложку. − Ты вот сам посуди: удовольствие получили оба, а проблемы грозят только тебе. Так что делай выводы, дружище.
− Какие ещё проблемы? − Роман нахмурил брови. − Это был спонтанный перепихон без обязательств. Ничего критичного.
− Ну, это как посмотреть, − философски заметил Михаил. − Аморальное поведение здесь не одобряется. Как и секс до брака. Вот подцепишь статусную невесту, а она узнает, что ты блядун, и разорвёт помолвку. И тогда − всё: пиши пропало. А уж если на тебя ещё и проституцию повесят, вообще вовек не отмоешься. Заклеймят и на каторгу отправят, моргнуть не успеешь.
У Ромы чуть мозг не взорвался.
− А бабам, как я понимаю, всё можно?
− А бабы, стесняюсь спросить, тут при чём? − искренне удивился соседушка. − Ты же сам виноват. Подкатил, хвостом покрутил, развёл на выпивку, а потом на "кофе" напросился, да ещё и деньги взял. Разве нет?
− Нет!
− Если б ты не полез, ничего бы не случилось, − меланхолично пожал плечами Михаил и продолжил уплетать мороженое. Удальцов бросил на него короткий взгляд исподлобья.
− Слушай, Миш... А ты никогда не хотел свалить из этой богадельни?
Сосед посмотрел на него, как на полудурка.
− Зачем?
− За тем, что здесь царит тотальный мандец.
− Не мандец, а развитой матриархат, − со знанием дела поправил Михаил. − К тому же, плюсов на М-9 значительно больше, чем минусов.
Рома сощурился.
− Ты прикалываешься сейчас, да?
− Вовсе нет! Сам подумай: ни тебе преступности, ни безработицы, высоченная зарплата в межгалактической валюте и медицина на уровне, какой Земле даже не снился. Жильё холостякам бесплатное предоставляется. А после вступления в брак мужчине налоги платить не надо. И от обязательной трудовой повинности мужья, кстати, тоже освобождаются. Совсем. Живёшь себе на всём готовом и кайфуешь. Рай! А когда проведёшь в местном климате лет десять-пятнадцать, процессы старения в разы замедляются. Улавливаешь нить?
ГЛАВА 17. Вечер не задался
Рома не улавливал нить и даже не собирался.
− Я свалю завтра же! − ультимативно заявил он, в стотысячный раз принимаясь насиловать Сеть: должны же остаться выходы на дядю Жору, будь он неладен!
− Ну-ну, − фыркнул Михаил, вооружаясь щипцами для выпрямления волос. − Как же, как же. Всю неделю только это и слышу.
"Запрашиваемый контакт не найден, − отчеканил поисковик механическим голосом. − Совпадений нет".
− Бл#@$#! − Удальцов с размаху впечатал кулак в стену. Руку тут же прострелило по самое плечо.
− Эй, потише там! − возопил кто-то из соседнего блока. − У нас сеанс духовных практик!
− Идите в жопу! − проорал Рома в ответ и вскочил. Схватил ветровку.
− Ты куда собрался? − Ухватив щипцами очередную прядь, Мишенька шагнул наперерез. − Эй!
− Отвали от меня! − Рома грубо толкнул соседа в грудь. − Отвали! Слышишь? Не останусь я в этом дурдоме! Ни за что не останусь!
Он спустился вниз и выбежал на улицу. Лил дождь, и Роман вскинул голову, подставив лицо под зеленоватые капли.
В магазине висела сонная тишина. Прыщавый кассир ковырял в носу и залипал в допотопном игровом гаджете, редкие покупатели неторопливо бродили между рядами, придирчиво разглядывая акционную бакалею.
Рома, злой мокрый и измотанный, сам не понимал, зачем сюда припёрся. Лишь когда стеклянные двери схлопнулись за спиной, он вспомнил: бухла ему не продадут, хоть наизнанку вывернись.
Грёбаные моралфаги!
"Согреюсь и уйду", − решил Удальцов и уверенно двинулся в алкогольный отдел. Взять нельзя, но посмотреть-то можно!
Взгляд как-то сразу зацепился за текилу в массивной оквадраченной бутылке с красной, отдалённо смахивающей на сомбреро, крышкой.
− Любуетесь?
Рома вздрогнул, обернулся и узрел Мышь с овсянкой в руках. В серых глазищах Серой Плесени отплясывали джигу серые чертенята. Вот же...
− Не твоё дело, − угрюмо бросил он. − Бери свой корм и топай, куда шла.
Мышь криво улыбнулась.
− В прошлый раз вы вели себя куда деликатней.
− В прошлый раз я хотел развести тебя на бухло.
− А сейчас? − Плесень склонила голову на бок и лукаво прищурилась. − Сейчас разве не хотите?
Рома набычился и смерил учителку максимально презрительным взглядом. Чего, интересно, эта тварь удумала? Обстебать его, как последнего лоха, и, вильнув хвостом, свалить в туман?
Не выйдет! Заколебало всё это бабье царство! Пропади они все пропадом!
Он подался вперёд, давая понять, что хочет сообщить нечто важное. Мышь купилась. Вся аж нахохлилась, когда Рома склонился к её уху.
− Иди-ка ты на хрен, овца убогая. Перед такой, как ты, даже ради пойла стелиться не стану! − прошипел он и, пока училка переваривала облом, пулей вылетел на улицу.
А на улице лил дождь. И не имелось другого крова, кроме нищенской каморки в общаге. И не было возможности связаться с дядей Жорой и вернуть себе, наконец, нормальную жизнь. Жизнь, в которой ему никогда не приходилось оглядываться на других. Просить. Заискивать. Лебезить.
− Чтоб вас всех черти взяли! − проорал Удальцов в мрачное сиреневое небо и со всей дури пнул полупрозрачную урну. Проклятущая фиговина опрокинулась, и мусор оказался на мостовой. Хотя... Какой там мусор. Так, пара фантиков да смятый чек.
Рома не успел опомниться, как взвыли сирены. Откуда-то сверху мерзкий педоватый тенорок сообщил: "Внимание! Всем оставаться на местах! Нарушение порядка в квадрате один ноль семь девять! При попытке скрыться с места преступления, вы будете немедленно парализованы!".
Удальцов попятился. Что же делать? Рвануть за угол? Махнуть обратно в магазин? Или...
Додумать он не успел: со стороны аллеи к нему летела бело-голубая капсула служителя правопорядка. Точнее − служительницы, ибо вылезла из неё уже знакомая Роману лейтенант Антонюк.
Оперативно реагируют, однако!
− Нарушаем? − поинтересовалась блондинка, коротко и по-уставному чётко отдав честь. − Не хорошо, Роман Ольгович, ногами пинаться. Некрасиво.
− Это случайно вышло, − устало буркнул Рома. − Что у вас там за это полагается? Штраф? Говорите, сколько. Я оплачу, и дело с концом.
− Не знаю, с каким конкретно концом у вас дело, но на М-9 за хулиганство положено пятнадцать суток карцера.
Удальцов опешил.
− Пятнадцать суток... ч-чего?
− Карцера! − радостно повторила Антонюк. − Плюс исправительные работы на благо общества.
− За опрокинутую урну? − голос сорвался и дал петуха. − Да это же безумие!
− За критику законов Макоши срок увеличивается вдвое, имейте в виду.
Бля@#$ство!
− Может, как-нибудь договоримся?
− А вот это уже дача взятки должностному лицу при исполнении, − просияла полицейская. − Меня под трибунал, а вас, Роман Ольгович − на рудники.
Рома шумно выдохнул.
− Не стоит вам так волноваться, это вредно для потенции, − Антонюк раскрыла дверь капсулы. − Пройдёмте. Возможно, вам повезёт, и кто-нибудь внесёт за вас залог.
− Залог? − Удальцов врос в землю и хмуро зыркнул на служительницу правопорядка. − Почему сразу не сказали про залог? Говорите, сколько. Я сам себя выкуплю.
Блондинка криво улыбнулась.
− К сожалению, это абсолютно исключено, Роман Ольгович. Внести залог за несовершеннолетнего мужчину на М-9 имеет право только женщина. Садитесь в капсулу. Вы вымокли до нитки.
ГЛАВА 18. Гениальная идея
− Вы с ума сошли? − Рома не верил ушам. − Да это всего лишь сраная урна! Не буду я ничего подписывать! Тем более − это!
Он отшвырнул скреплённые степлером листы, а дамочка, сидящая напротив, улыбнулась, обнажив крупные белые зубы.
− Мы всё понимаем, Роман Ольгович. Вам, мужчинам с Земли, многое здесь кажется дикостью. Порядок, безопасность, справедливость... Общеобязательность законов. Загнивающее патриархальное общество бесконечно далеко от подобных идеалов. Но на Макоши мы достигли...
− Нет! − Удальцов вскочил. Благо, никому не пришло в голову приковать его к стулу. − Я протестую! Вы и так уже меня против воли выхолостили! А теперь ещё и подписку о невыезде суёте! Хотите меня на вашей грёбаной планете силой удержать? Не выйдет!
− Dura lex sed lex, дорогой вы наш Роман Ольгович − промурлыкала дамочка. Её представили как Лукрецию Морковкину, главу эмиграционной службы. − За нарушение общественного порядка у нас применяют разнообразные меры пресечения. В вашем конкретном случае это подписка о невыезде.
− Ни за что!
− Полноте, Роман Ольгович. Всего-то пять месяцев. Сущий пустяк!
− Я требую адвоката! Немедленно!
− Дорогой вы наш! Никакой проблемы в этом нет: вы вправе нанять адвоката. Но только по достижению совершеннолетия, − Лукреция Матьковна улыбнулась во все зубы. Лоб у неё был широкий, а глаза посажены далеко, как у акулы-молота. − Если, конечно, прежде его вам не предоставит невеста.
− Поверить не могу, что так влип! − выпалил Рома и, ядрёно матюгнувшись, плюхнулся на сиденье. Миша смерил его хмурым взглядом, но от комментариев воздержался.
Таксобот мчал их сквозь наполненную мерцанием ночь, и за окном пролетали парящие фонари. Удивительно, но Рома ни разу ещё не видел здесь неоновых баннеров, которые заполонили столичные земные города.
− Кстати, Михан, как ты внёс залог? − выдал Удальцов вместо "спасибо". − Тебе же еще сорока двух не стукнуло. Договорился как-то? Или... через постель?
Парень сердито зыркнул на него.
− Я здесь ни при чём. За жопу твою Олимпиада Анастасьевна заплатила.
− Олимпиада??? − Удальцов смухордился от мысли, что теперь обязан низкорослой страхолюдине.
Секретут фыркнул.
− Слыхал я, что бабы любят непутёвых, но чтоб настолько...
Рома пропустил шпильку мимо ушей и сконцентрировался на мысли, которая всё проведённое в обезьяннике время не давала покоя.
− Знаешь, Миш, мне тут в голову пришло... − он скрестил руки на груди и сморщил лоб. − А может за меня поручиться местная, которая знала меня на Земле?
− Разумеется, может.
− А если она моей невестой назовётся, меня выпустят?
Красавец поглядел с интересом. Прищурился.
− Ты чего опять задумал, чёрт неугомонный?
− Ты на вопрос ответь по-человечески: выпустят или нет?
− Ну, вообще должны, − отозвался секретарь. − Обязаны даже.
− Твою мать! − Удальцов всплеснул руками и шлёпнул себя по колену. − Вот же бля#@во!
− Эй, землянин, ты чего? Теперь-то что не так?
− Всё не так, − Рома сокрушённо понурил голову. − Миша! Кажется, я идиот.
Секретарь скривил губы.
− Тебе не кажется, землянин. Ты и есть идиот. А что, собственно, стряслось?
− Да так, ничего особенного, − вздохнул Удальцов. − Обматерил единственную бабу, которая способна за меня поручиться.
− Не накручивай себя, − Михан товарищески потрепал его по плечу. − Может, не всё ещё потеряно.
− Сильно сомневаюсь, − угрюмо буркнул Рома и уткнулся лбом в стекло. Парящие фонари змеились в темноте, а гигантская Годива переливалась зелёным и сиреневым. Век бы её не видеть! − Миш, а Миш...
− Мм?
− Ты ведь спец по местным тёлкам?
Секретарь расцвёл улыбкой и зарумянился.
− Ну... это преувеличение. Некоторое. А что?
− Помоги заарканить бывшую училку. Любым способом: я на всё готов. Слушаться буду, честно. Только помоги. А за мной не заржавеет, − Рома стукнул себя кулаком в грудь. − Слово мужика!
ГЛАВА 19. Разведка боем
Рома угрюмо жевал бутер и пялился на галоэкран. Блондинистый красавец сверкал белозубой улыбкой.
− Как понравиться урождённой маконианке? − вещал он. − Каждый день миллионы мужчин задают себе этот вопрос снова и снова. Молодое поколение всё чаще забывает, что истинно мужские качества: заботливость, скромность, нежность, доброта, уступчивость. Ведь главное предназначение мужчины − любить женщину! А всё остальное − учёба, работа, хобби − пустая суета. Никогда не переступайте через свою природу и научите этому своих сыновей. А наши галокурсы помогут вам изменить себя, взглянуть на мир новыми глазами и обрести спутницу жизни. Итак, для начала рассмотрим основные правила, как вести себя на первом свидании. Во-первых, вспомним, что встречают всегда по одёжке, поэтому ваш внешний вид должен...
− Грёбаный бред! − выругался Удальцов и вырубил блондина. Это были уже шестые по счёту курсы, и всякий аз приходилось наблюдать одно и то же: надо уметь слушать, больше молчать, проявлять внимание, постоянно улыбаться (этот пункт особенно выбесил), всегда хорошо выглядеть, никогда не спорить, расточать комплименты и прочая дребедень. − У них там что, кисель вместо мозгов?
− Ой, опять истинный мачо нас всех разоблачил! − фыркнул Михаил, наглаживая бело-голубую футболку. − А у вас на Земле что, иначе?
− Естественно иначе! − Рома запихал в рот остатки бутера и вытер ладони о джинсы. − Там даже в голову никому не придёт так заморачиваться. А тут − курсы! Тренинги! Вебинары! "Десять шагов к взаимности"! Придумали тоже! Маразм какой-то. Ощущение такое, будто кроме как бабе понравиться, других интересов нету.
− Ну, у тебя сейчас именно такой случай, − пожал плечами сосед. − Что решил насчёт своей профессорши?
− Импровизировать буду, − отозвался Рома. − Ты мне данные по ней перекинул?
− Вчера ещё.
− Лады! − Удальцов поднялся. − Пойду поссу и отправлюсь покорять мокрицу своей мечты.
Михаил проводил его долгим взглядом, хмыкнул и покачал головой.
***
Серая Плесень выбирала крупы, как и всегда.
"Тупая курица", − подумал Роман и изобразил самую обаятельную улыбку из всех возможных.
− Здравствуйте, Аврора Александровна, − сказал он, приближаясь.
Плесневелая мышь глянула на него, как на говно, и вскинула бровь.
− Аврора? Да ещё и Александровна? Это уже интересно. В прошлый раз, помнится, вы назвали меня... несколько иначе.
Рома был готов к такому повороту.
− В прошлый раз я находился в глубоком душевном раздрае... − он понурил голову. − Знаю, мне нет прощения. Но я хочу перед вами извиниться. Поэтому и пришёл сюда...
− В самом деле?
"Ага, конечно"
− Я... − Рома театрально отвёл взгляд, − не находил себе места. Понимаете, в тот вечер моя невеста...
− Невеста?
− Да-да, невеста... − Удальцов тяжело вздохнул. − Но теперь уже нет. Мы расстались.
− Сочувствую вашему горю, − брякнула училка и явно вознамерилась свалить.
Фиг ей!
− В нашу прошлую встречу я был сам не свой! − Рома шагнул наперерез, закрывая пути к отступлению. − Ненавидел всех женщин сразу в целом, как сумасшедший, и поэтому... Поэтому я оскорбил вас, Аврора. Мне очень жаль. Простите, если сможете!
Рома изобразил максимально трогательное раскаяние, и Мышь явно растерялась. Моргнула серыми глазёнками.
Отлично!
− А сейчас мне пора. Комендантский час не за горами: надо успеть вернуться в гетто, − сказал Рома, развернулся и зашагал к выходу.
Великолепный манёвр. Чёткий и точный расчёт. На Земле ли, на Марсе или Макоши, но бабы остаются бабами. И думают они далеко не головой. Чем именно, правда, не совсем понятно, но Серая Плесень − не исключение. Вон, как остолбенела!
Однако она не окликнула его. Не остановила. Не бросилась следом, не схватила за руку...
В смысле???
Оказавшись на улице, Удальцов нахмурился и обернулся. Училка выпорхнула из минимаркета и двинулась к парковке, не обращая на Рому ни грана внимания.
"Вот ведь сука бессердечная! − гневно подумал Удальцов и плюнул под ноги. − Никакого сострадания к ближнему!"
Или это издержки чёртова матриархата?
Не суть. Главное, дожать Мышь до нужной кондиции. А уж потом...
− Скоро ты у меня по струнке ходить будешь, − выцедил Удальцов, наблюдая, как мокрица усаживается в обтекаемый чёрный капсул. − И подтвердишь в СВС всё, что нужно. Даже не сомневайся, крошка.
ГЛАВА 20. Данные по объекту
Снимки Миша достал удачные. На них мокрица выглядела не такой блёклой. А местами даже относительно симпатичной. Хотя... это громко сказано. Длинная, как оглобля, совершенно бесцветная, с фигурой шпалы и каменным выражением на остроскулом лице. В любом случае, хотя бы не урод − и на том спасибо.
− Всё равно считаю, надо было браться за Олимпиаду, − глубокомысленно заметил секретарь. Он обклеил голени восковыми полосками для эпиляции, и выглядел, как совершеннейший идиот. Ещё и время засёк, когда отрывать. Ужас! − Она более перспективная.
− А твоего мнения вообще никто не спрашивал, альфонс карманный, − отмахнулся Рома и развернул очередную страницу личного дела Серой Плесени.
Аврора Александровна Теллус, уроженка М-9 в третьем поколении. Возраст − двенадцать оборотов Годивы. Средний уровень доброй силы − 27,5 метоидов. Вектор воздействия восемь с половиной метров. Юрист. Кандидат наук. Состоит в межгалактической ассоциации преподавателей права с разрешением работать за пределами пояса Годивы. Мать − Александра Александровна Теллус, полковник космических войск. Отец неизвестен.
− Хм-м-м-м... − Рома задумчиво поскрёб подбородок. − Стало быть, местная... Что ж, это многое объясняет.
− А-а-а-а-ай, бля@#ь! − проорал в ответ Мишенька-солнышко, сорвав с ноги первую восковую полоску.
− А ну тише там! − злобно стукнули в стену. − У нас сеанс групповой медитации! Вы нам всю гармонию порушите!
Удальцов жахнул кулаком в ответ.
− Только вякни ещё раз! Приду и порушу вашу гармонь так, что мало не покажется!
− Фу, как некультурно, − раздалось с другой стороны.
− Зато действенно! − рявкнул Рома и обратился к Мише. − Эй, бро, что-то я в данных своей мокрицы запутался. Что за цифры такие? Двенадцать оборотов Годивы... Это по-человечески сколько?
− Где-то тридцать три земных года, − откликнулся секретарь. − Может, чуть больше.
− Да она старая совсем, − сказал Рома и сморщил лоб.
− По здешним меркам совсем ещё девчонка. Тут же процессы старения замедляются, забыл? А у местных, так вообще... А-а-а-а-а-ай!!! Мать его ети! − Вторая полоска с мерзким хрустом отлепилась от ноги, и Миша, явно довольный результатом, осторожно потрогал гладкую кожу. − К тому же, тебе её не варить.
− Мне её трахать, − со знанием дела возразил Удальцов. − А это куда серьёзнее.
− Пф-ф-ф! − фыркнул секретарь и нырнул в серо-стальную рубаху с отливом. − Не высасывай проблемы из пальца, землянин. У тебя и без того их пруд пруди. А училка твоя − просто находка. Как ты сразу не догадался попросить её о помощи? Судя по данным, она добрая и отзывчивая. Ты её анкету читал?
− Дальше размера груди не продвинулся, − буркнул Рома. − А что за показатели доброй силы?
− Ах, это! − Миша бросил взгляд ему через плечо и принялся застёгивать пуговицы. − О, у неё отличные показатели. Неудивительно, что её с М-9 надолго не отпускают. Ценная боевая единица.
− Что... Что это значит? − Удальцов хмуро зыркнул на соседа. − Она что... типа сильная?
− Сильная. И очень даже! У моей Риммы показатели почти вдвое ниже. А вектор так вообще − метра полтора, не больше.
− А у той кривоногой квазиморды?
− Олимпиада Анастасьевна считается телекинетиком вне категорий, − значительно заметил Мишенька. − Мало кто с ней тягаться способен.
− Если тёлки начнут за меня драться, куплю себе попкорн, чтоб интересней смотреть было, − хмыкнул Роман, сворачивая окна с данными Серой Плесени. Сильная она, значит. О, как! Кто бы мог подумать...
− Ишь, ты, резвый какой! − секретарь взялся за расчёску. − Не дорос ты ещё, чтоб дрались за тебя.
− А куда это ты так расфуфырился?
− Римма ведёт меня в Золотую Медузу − самый крутой ресторан столицы, − просиял Михаил. − Я возлагаю на этот поход большие надежды.
− Секс с бабкой − это большие надежды? Серьёзно? Ну-ну.
− Дурак ты, землянин! − секретарь, уткнувшись мордой в зеркало, вырвал щипчиками из ноздри торчащий волосок. − И шутки у тебя дурацкие. Ставлю сто к одному, сегодня Римма сделает мне предложение.
В ответ Рома только закатил глаза. Ну и планета! Всё шиворот навыворот!
ГЛАВА 21. Хочешь пить − умей вертеться
"Контакт в базе не зарегистрирован, − отозвалась Система поиска. − Уточните данные и повторите попытку".
− Сука! − гаркнул Удальцов.
"Контакт "Сука" в базе не зарегистрирован. Уточните данные и повторите попытку".
− Да чтоб вас всех разваратило! − Рома вырубил поисковик и уронил голову на руки.
Проклятье! Он долго и упорно гнал от себя очевидное, но теперь... Сложить два и два − трудно ли? Даже ребёнок догадался бы сразу, в чём тут дело! Рома тоже сразу догадался. Ну, или почти сразу. Однако признаться себе в подобном раскладе оказалось слишком... обидно, что ли.
Его развели, как лоха, а потом кинули! И сделал это ни кто иной как разлюбезный дядя Жора. А он, Рома, как последний дурак, доверял этому коварному хмырю!
"Стервец обманом заманил меня на М-9, чтобы прибрать к рукам отцовы миллиарды, − угрюмо рассуждал Роман. − Ну, ничего-ничего. Посмотрим, кто кого. Вернусь и придушу гада собственными руками!".
И ведь как всё обстряпал! Как не поверни, везде всё по закону. На каждом документе Ромина личная подпись. Даже там, где указано, что с условиями пребывания на М-9 Рома ознакомлен и возражений против временного ограничения дееспособности не имеет!
Жопа!
И почему предают всегда те, кому больше всего веришь?
Удальцов вздохнул и бросил взгляд на голографические часы. Цифры парили под самым потолком и показывали без десяти сорок. Самое тупое время! Спать рано, разводить бурную деятельность поздно... Выпить вот сейчас было бы весьма кстати, да чёртов матриархат не позволяет. Хотя...
"Местная имеет право угостить..." − вспомнилось напутствие патлатого соседушки, и Роман воспрял духом. Сработало один раз, сработает и второй. Только нужен особый подход...
План созрел мгновенно, и Удальцов, пьянея от азарта, снова схватился за поисковик. Не зря же Михан открыл ему полный доступ!
− Аврора Теллус, − скомандовал Рома. − М-9, квадрат шестой.
"Контакт обнаружен, − отозвалась Система. − Соединяю".
"Ну, сейчас ты получишь ударную дозу моего обаяния, крыса!" − подумал Рома и состроил максимально печально-жалостливую мину, устоять перед которой не смогло бы даже гранитное изваяние. Есть такая особая порода бабцов, которых мёдом не корми, только дай кого-нибудь спасти. Может, Серая Плесень из их числа?
Наконец, галоэкран дрогнул, и окошко с контактом повисло в воздухе.
− Вы? − мокрица выглядела настолько уныло, что Рома решил, будто все снимки, которые показал Миша − голимый фотошоп. На башке полотенце намотано, на носу − огромные очки. И ни грамма косметики. − Что вам нужно?
"Поскорее свалить из этого дерьма", − подумал Рома, а вслух сказал:
− Я попал в беду, и мне не к кому обратиться за помощью, − он изобразил вид побитого щеночка. − Осталась только одна надежда. И это вы, Аврора Александровна!
Овации. Цветы. Поклон. Занавес. Оскар.
− Почему сразу − я? − облом больно ударил по самолюбию. − Обратитесь к своей бывшей невесте. Она должна помочь. И не просто должна, а обязана: так уж здесь заведено. Всего хорошего.
Она собралась дать отбой.
− Постойте! − отступать Рома не думал: очень уж хотелось выпить. К тому же... неужели он настолько лох, что не может даже невзрачную мокрицу на пиво развести? − Вы не понимаете...
Сочинять нелепые объяснения на ходу Роман навострился ещё в школе, а сейчас как раз требовалось самое нелепое из всех возможных.
− Вы не понимаете... − хрипло повторил он и выразительно сглотнул. − Моя невеста... Всё дело в ней.
Училка не удостоила его даже междометием. Пришлось продолжать.
− Моя невеста... Она... она не хочет отпускать меня. Угрожает. Преследует.
− Обратитесь в полицию.
Что это? В голосе мелькнул интерес? Неужели клюнула? Или показалось?
− Не могу.
− Почему?
− Если сделаю это, мне конец!
Плесень нахмурилась.
− Кто же ваша невеста?
Роман красноречиво отвёл взгляд. Кто-кто... Дед Пихто!
− Не можете сказать?
− Тяжело обсуждать такое... по связи, − вздохнул Удальцов и, вскинув голову, вперился взглядом в мокрицу. − Можем мы встретиться?
− Но... я уже в пижаме!
− Прошу вас!
Плесень задумалась. Сморщила лоб.
− Ладно, − кивнула она, наконец. − Собирайтесь. Заеду за вами через полчаса.
− Продиктовать адрес? − брякнул Рома, с трудом сдерживая ухмылку.
− Нет нужды. Ваши координаты давно запеленгованы.
ГЛАВА 22. Встреча
Она прикатила секунда в секунду. Какая, однако, пунктуальная мокрица! Припарковала капсул в специальном кармане у ворот, и Роме пришлось топать туда под проливным дождём.
Вот же...
− У вас что, нет зонта? − поинтересовалась Плесень, когда он нырнул в машину.
− Нет, − соврал Удальцов и отбросил со лба мокрую чёлку. Зонт в блоке вполне себе имелся, но... Сами мы не местные, отстали от поезда в сорок втором... Жалость! Вот кнопка, на которую надо давить до упора. − Крутая у вас тачка.
− Стандартная, − пожала плечами училка. − Модели капсулов для служащих идентичны.
− Я б на такой погонял!
− Вряд ли это возможно, − мокрица пристегнулась и запустила двигатель мыслеприказом. − Мужчинам на М-9 нельзя садиться за штурвал до совершеннолетия.
− С чего бы? − возмутился Удальцов. Ну нифига ж себе у них равенство возможностей! Хоть стой, хоть падай!
− С того, что у юных представителей вашего пола напрочь деформировано чувство опасности, − последовал ответ. − Они гоняют с бешеной скоростью и часто провоцируют аварии. Разрешить мужчинам самостоятельно управлять капсулом всё равно, что вручить шимпанзе гранату. Простите за нелестное сравнение.
− Прощаю, − злобно выцедил Рома и заметил, что Мышь активировала режим ручного управления. Не доверяет автопилоту? Или решила крутизной блеснуть?
− Я люблю водить, − тут же сказала она. − Это помогает собраться с мыслями, не находите? Что это вы так побледнели, Роман Юрьевич? Вам нехорошо?
Нехорошо? Да он просто в панике! Как можно было забыть про грёбаную телепатию? Опять...
− Читать мысли, это обязательно? − буркнул он, когда капсул оторвался от земли на полметра и заскользил над асфальтом, набирая скорость.
− Вас это смущает? − спросила мокрица, не отрывая глаз от дороги.
− Чувствую себя голым, − совершенно искренне признался Рома. − И это пугает, да.
− Слова, мысли и поступки должны соответствовать друг другу, − назидательно изрекла Плесень. − Так учат на Макоши. Разве нормально, когда человек говорит одно, а думает другое?
− А нормально, когда вы можете залезть ко мне в голову, а я к вам − нет? − выпалил Роман и спешно прикусил язык. Такими темпами и без пива остаться недолго!
На краткий миг мокрица отвлеклась от дороги и бросила на Рому быстрый взгляд.
− Справедливо, − кивнула она. − Обещаю больше так не делать.
− Премного благодарен, − буркнул Рома и уставился в окно.
Парящие фонари вдоль дороги отражали свет Годивы и переливались зелёным и сиреневым. Дождь хлестал, не переставая, а высоко над городом, в лиловых тучах, мерцало многоцветное зарево, отдалённо похожее на земное северное сияние, только ярче.
− Вы, наверное, голодны? − спросила вдруг училка.
− Как волк.
− Тогда, думаю, вы не станете возражать, если мы заедем в ресторан? − капсул свернул направо, понемногу теряя высоту. − Ваша неожиданная просьба оставила меня без ужина.
− Какая просьба?
Мокрица вскинула брови.
− Просьба встретиться и поговорить, конечно. А вы что подумали?
"Так-так, − сообразил Роман. − Всё-таки перестала в чужие мозги нос совать? Или притворяется?".
− Ничего я не подумал, − бросил он. − Устал просто. Перенервничал. Вот мысли и путаются.
Училка кивнула, хотя выражение её лица по-прежнему напоминало гипсовую маску: ни единой эмоции! Настоящий сухарь.
− Что ж, полагаю, вам станет легче после сытного ужина и бокала ви...
− Водки!
− Что, простите?
− Лучше водки, чем вина, − Удальцов сглотнул, обуреваемый желанием наконец-то по нормальному бухнуть. − Я... знаете ли... сильно понервничал.
ГЛАВА 23. Еда и фантазии
В ресторане играла музыка. Какая-то ненавязчивая инструменталка без начала и конца. Мягкий свет создавал атмосферу тепла и уюта, а дождь с остервенением лупил в высоченные, от пола до потолка, окна.
"Хорошо, что мы здесь, а гроза − там", − подумал Удальцов, когда к столику подплыл официант.
− Чего желаете, любезная госпожа?
Серая Плесень оторвала взгляд от меню и быстро, уверенно и чётко продиктовала:
− Салат с каристразой, филе карликовой барракуды в магматической заливке и расплавленные ягоды ци на десерт.
− Ваш выбор безупречен! − официант блеснул зубами. − А что будет ваш очаровательный спутник?
Рома вдруг смутился. Этот крендель обращается к нему, будто он альфонс какой-то!
− Мяса мне, − максимально брутально пробасил Удальцов. − И водки.
− Какого мяса? − озадачился официант. − У нас огромный выбор...
Рома зыркнул на него волком.
− Бифштекс с кровью вас устроит? − тут же сориентировался гарсон.
− Вполне.
− Чудесно! − просиял парень. − А вот насчёт водки необходимо разрешение блистательной госпожи.
− Нотариально заверенное?
Официант опять растерялся.
− Нет, что вы, − пролепетал он. − Устного будет вполне достаточно.
Удальцов перевёл взгляд на мокрицу. Засранка откровенно наслаждалась зрелищем и с явным трудом сдерживала улыбку.
− Вы не против, Аврора Александровна? − процедил Роман, ощущая, как жар разливается по шее и щекам.
− Принесите моему спутнику всё, что он попросил, − изрекла она, и коснулась руки гарсона. Не трудно было догадаться, что счёт парнишки пополнился внушительными чаевыми. − У юноши выдалась тяжёлая неделя.
Еду подали быстро, и она оказалась такой неожиданно вкусной, что Рома даже о водке поначалу забыл. Мясо он умял с рекордной скоростью и следом тут же заказал слоновью порцию старого доброго картофеля фри. Можно, конечно, было раскрутить мокрицу на какие-нибудь кулинарные изыски. Но местной кухни Удальцов толком не знал, и рисковать особо не хотелось. А то сожрёт ненароком какую-нибудь вострохвостую медузу в соусе из нерождённых котят и обеспечит себе круглосуточное свидание с белым другом.
Нет уж! Лучше жрать то, что подозрений не вызывает от слова совсем. Картоха, мясо, водка и огурцы − идеально! И никаких тебе куниц по-макиански.
Мышь молчала. Цедила какой-то безалкогольный коктейль и внимательно смотрела, как Рома заглатывает картошку.
"Если ждёт, что засмущаюсь и поперхнусь − не на того напала!" − подумал Удальцов и глянул на свою "благодетельницу".
Ну как бы... Мышь она и мышь. Серый костюм, чёрная блузка, кулон какой-то серебристый на шее болтается. Очки на пол-лица. Волосы пепельные зализаны в причёску а-ля "Я фригидная сука". Типичная училка. Азбучная прям. Сейчас ещё менторский тон включит и жизни учить примется.
"А, хай с ней, пусть себе бубнит. Самое главное на сегодня я от неё уже получил", − подумал Рома и наполнил рюмку из потного хрустального графина.
− Ну, за здоровье, − выдохнул он и опрокинул стопку в рот. Крякнул. Закусил корнишоном. Мечта!
− Ну и кто она?
Вот теперь Рома поперхнулся. Благо, вода под рукой.
− К-кто, − спросил он, запив кашель, − "она"?
− Невеста.
− Невеста? − до него дошло. − Ах, да! Невеста! Точно.
Он обновил себе рюмку и жахнул новую порцию уже без тоста.
− Она... сложный человек, − сказал Рома, для убедительности сморщив лоб. − Сложный и опасный.
− Будет гораздо проще, если вы назовёте имя, − Плесень говорила спокойно, а лицо её напоминало гипсовую маску.
Догадалась, что её разводят? Вполне возможно. Хотя...
"Доиграю партию до конца!", − решил Удальцов и хряпнул ещё водочки.
− Не готов я пока имя назвать, − сказал он, смухордившись: третья рюмка обожгла гортань.
− Вы боитесь её?
− Боюсь, − после третьей стопки фантазировать стало проще, и Рома почувствовал себя увереннее. − Поэтому прошу на меня не давить.
− Понимаю, − кивнула мокрица. − Она не хочет отпускать вас, верно?
− Умгу, − щедро сдобренная сырным соусом картофельная долька отправилась в рот. − Не хочет.
− И вам приходится скрываться?
− Точно.
В глазах училки промелькнула некая невысказанная мысль.
− А от меня вы что хотите? − спросила мокрица, вскину бровь.
Рома вытряхнул из графина в рюмку последние капли и задумчиво посмотрел на опустевшую хрустальную тару.
− Для начала − ещё водочки.
ГЛАВА 24. Нежное утро после страстной ночи
Это ж надо было так на@#яриться! Голова трещит, что твой жбан, тело ломит, а во рту словно кошки насрали. Рома открыл глаза и заморгал: проклятущие вертолёты крутили комнату, как в центрифуге. К горлу мгновенно подкатила тошнота.
Проклятье!
Нащупав пол босой ступнёй, Рома попытался принять вертикальное положение, но стало только хуже. Чтобы не свалиться, пришлось ухватиться за стену.
− Мля-я-я... − хрипло протянул он, скрючиваясь вопросительным знаком: в кишках творился тотальный армагедец. − Миха! Тащи таз. Блевать буду!
− Не будете, − последовал ответ. − По крайней мере, точно не здесь.
С великим трудом Удальцов поднял голову и узрел говорившую. Серая Плесень стояла к нему вполоборота и, скрестив руки на груди, внимательно смотрела в окно.
− Ы-ы? − сказал Рома.
− Ступайте в ванную, Роман Юрьевич. Приведите себя в порядок и уезжайте. Это была наша первая и последняя встреча.
Возражать Рома не стал − сил не было. Промычав что-то сердитое, он сделал шаг, другой... и полетел мордой в пол. Когда нос почти вмазался в глянцевую поверхность молочно-белого керамогранита, Удальцов неожиданно завис в воздухе. Неведомая сила удерживала его, словно сверхпрочная паутина.
Прикольно!
− Вы совершенно невыносимы! − рявкнула Мышь, развернувшись. Серые глаза метали молнии, а руки сжались в кулаки.
Как там всё-таки её зовут? Августа? Астра? Астма?
− Аврора! − проревела она. − Меня зовут Аврора, а для вас − Аврора Александровна!
Удальцов икнул.
− Чёрт бы вас побрал!
Рому швырнуло на двуспальную кровать. Вышло вполне себе мягкое приземление.
− Вы хоть понимаете, под какой удар ставите мою репутацию? − выпалила мокрица. − Да все теперь решат, что я сняла мальчика на ночь!
− И что? − огрызнулся Удальцов. Истерика невзрачной бабы далеко не лучшее средство от похмелья. − С каких пор это преступление?
− С тех самых, как проституцию включили в перечень правонарушений первой категории, и если бы вы действительно слушали мои лекции, то знали бы об этом!
Рома смухордился. Как унять этот словесный понос? Башка сейчас лопнет!
− Всё это фигня полная, − брякнул он, махнув рукой.
− Для вас − возможно, − холодно заметила Плесень. − Но вчера вы изволили напиться, как свинья. Потом чуть не затеяли драку, опозорив меня на весь ресторан. На улице принялись петь, в капсуле уснули беспробудным сном, а когда очухались...
Гримаса омерзения исказила рубленые черты некрасивого лица.
− Когда очухались, предлагали себя... как последний из шлюхов!
Рома сглотнул и внезапно осознал, что на нём нет белья. Однако! Он бросил хмурый взгляд на училку. Эка плесень! И у него на неё встал? Серьёзно? Заливает, небось. И ведь надо так всё перевернуть! "Предлагал себя"! Вот-те нате!
Гнев вскипел в жилах, как вода в чайнике. Удальцов чуял, что вот-вот из ушей повалит пар.
"Чёртова курица! − сердито подумал он, напрочь позабыв о телепатии. − Сейчас я тебя припечатаю".
− Вы ошибаетесь, Аврора Александровна, − прохрипел он, набычившись. − Я вовсе не предлагал себя...
Рома выдержал эффектную паузу, и, когда в серых глазах Плесени отразилась нужная эмоция, продолжил:
− Просто захотел вас поиметь. Каюсь, по пьяни мечу всё, что движется, и... ну... вы же помните поговорку про водку и некрасивых женщин?
В лицо прилетели его же собственные боксеры. Откуда именно они спикировали, Рома не уследил, однако понял, что мокрицу он дозлил окончательно и бесповоротно.
− Убирайтесь вон! − прошипела она. − Надевайте трусы, и чтобы духу вашего здесь не было!
− А водички можно попить?
Училка не шевельнулась. А вот здоровенная напольная ваза пронеслась через всю комнату и, врезавшись в стену в сантиметре от головы, разлетелась на тысячу осколков.
ГЛАВА 25. Беда не приходит одна
− Господи, ну ты и дебил! − изрёк Михаил, складывая отглаженные футболки аккуратной стопочкой.
Рома ждал немного другой реакции, поэтому мгновенно взъерепенился:
− А что, по-твоему, надо было козлёнком скакать и в рот к ней заглядывать?
− Не обязательно, − сказал секретарь, не отрываясь от своего занятия. − Просто не могу понять, зачем тебе понадобилось огороды городить.
− Какие огороды? − нахмурился Рома.
− Трёхэтажные! − сосед бросил на него быстрый взгляд. − Ты зачем историю про невесту выдумал?
− Для эффекта, − пояснил Рома. − Бабы любят драму. Это всем известно.
Михаил покачал головой.
− Что? − взвился Удальцов.
− Рассказал бы всё как есть. По правде. Ну... что тебя дядя родной кинул и на М-9 заманил. Чем не драма? Училка твоя, как никак, по Межгалактическому праву специалист. Наверняка помогла бы.
Рома помрачнел, а сосед хмыкнул. Похоже, Михаил умел читать мысли безо всякой телепатии.
− Что, не сообразил? − подстебнул патлатый, укладывая стопку футболок в спортивную сумку. − Или не хотел выглядеть круглым дураком, которого обвели вокруг пальца? А может, просить помощи у женщины выше твоего достоинства?
− Пошёл ты!
− Я-то пойду, − Михаил вжикнул застёжкой. − Даже не сомневайся. А вот тебе теперь что делать − ума не приложу. Олимпиаду ты, кстати, тоже прошляпил − появился у неё какой-то малахольный блондинчик. Так что...
Он подхватил сумку и отсалютовал:
− Всего хорошего!
Удальцов медленно моргнул. Чёртово похмелье! Неповоротливые, точно тюлени на лежбище, мысли натыкались одна на другую и противно скрипели в трещащей башке.
− Эй, ты куда это намылился?
Миша обернулся у самой двери. Улыбнулся.
− Римма предложила встречаться, − сообщил он. − Официально. Квартиру мне сняла с видом на море. Вот я и...
− Ты не можешь уехать! − вскочил Рома.
− Почему? − искренне удивился сосед.
− Не можешь ты меня одного тут бросить!
− Очень даже могу, − усмехнулся Миша. − И брошу. Неужели думаешь, я откажусь от роскошных апартаментов с огромной террасой ради сомнительного удовольствия слушать твоё бесконечное нытьё?
− Хреновый из тебя друг! − выпалил Рома. − Братву на бабу не меняют!
− Ах, вот ты как заговорил! − секретарь явно впал в ярость. Карие глаза его потемнели, а щёки вспыхнули. − Да я всю дорогу тебе помогал! Во всём поддерживал! Советы давал, информацию нужную разыскивал. Даже в клинику тебя возил! А ты только и делал, что обзывал меня и унижал, мачо комнатный! Да ты ни о ком, кроме себя, думать не способен, чёртов эгоист! Это не я, а ты − самый хреновый друг во всей Вселенной! Наихреновейший! Так что, чао-какао!
Дверь хлопнула, едва не слетев с петель.
− Эй, потише там! − забарабанили в стену. − Вы нарушаете медитативный транс!
***
Удальцов лежал на спине и смотрел в потолок. Белый, гладкий и скучный, как жизнь в холостяцком гетто. Попытки выйти на связь с Землёй в который раз закончились провалом, и Рома мысленно проклинал своих московских знакомцев: неужели за минувшие семь недель никто не озадачился его внезапным исчезновением?
Вот уроды!
Михан съехал четыре дня назад, и за всё время не удостоил Рому даже коротким сообщением. Совсем, видать, разобиделся, обиженка патлатая. Ну, или Римма из постели не выпускает. Как-никак, они теперь официально − пара.
"Ну его в жопу! − сердито думал Рома. − Обойдусь без няньки!"
От нечего делать он попытался задружиться с парнями из соседнего блока, но они оказались ещё чуднее секретута: духовные практики, йога, медитация, правильное питание, полный отказ от мяса, алкоголя и... добрачного секса. Удальцова коробило от одной мысли, что он мог стать таким же додиком, поэтому предпочёл гордое одиночество странноватому приятельству.
В субботу, когда общажный блок осточертел так, что казался тюремным карцером, безумно захотелось набрать училку и вдоволь над ней постебаться. Но Рома передумал: навряд ли Серая Плесень снова рискнёт с ним разговаривать. А жаль. Сытный обед в ресторане и пара рюмок водки сейчас не помешали бы. Совсем.
Да и рассказать ей правду тоже было бы неплохо...
Он почти уснул, когда в дверь постучали. Тактично так. Официально до чёртиков.
− Во-ойди-ите! − Удальцов зевнул, едва не свернув челюсть, и уселся на постели. Кого там, интересно, принесло, на ночь глядя?
− Лейтенант Антонюк к вашим услугам! − Коротко стриженная блондинка ввалилась в каморку и привычным жестом метнула ладонь к виску. − Как поживаете, Роман Ольгович?
− Без изменений. По-прежнему горю желанием покинуть вашу планету, − отозвался Роман, окинув гостью взглядом. Эффектная баба! Ноги от ушей.
Эти бы ноги, да себе на плечи!
− А за такие мысли у нас административный арест предусмотрен, − полицейская грозно зыркнула, и пыл мгновенно остыл. − Я вам тут повестку принесла. Будьте любезны принять к сведению.
Удальцов поёжился. Что ещё за повестка? С какого перепугу?
− С такого, что вы пребываете на М-9 почти два земных месяца.
− И что?
− И нарушаете закон.
Рома закатил глаза. Ну, началось! Задолбали!
− И что же, интересно, я опять нарушил? − рыкнул он. − Да я из гетто целую неделю почти не выходил! Максимум − до магазина и обратно.
− В том-то всё и дело! − просияла Антонюк, и Удальцов хмуро глянул на неё. − Все резиденты М-9 обязаны работать. Трудиться в поте лица на благо нашего прекрасного общества!
− Я не резидент М-9.
− Все, кто находится на М-9 дольше трёх недель, автоматически считаются резидентами и обязаны иметь официальную работу. Такое правило. Обязательная трудовая повинность называется. Освобождаются только мужья по нотариально заверенному ходатайству супруги.
− Я не собираюсь здесь задерживаться, − угрюмо бросил Рома.
− В самом деле? − Антонюк вскинула бровь. − У вас подписка о невыезде почти на полгода.
Она тут же развернула галокопию документа и кивком указала на нужные цифры.
− Видите?
Удальцов насупился.
− И что вы от меня хотите? Чтобы я, как последний чмошник, рванулся работу искать и по собеседованиям шастать? Не дождётесь!
− В таком случае, вам придётся покинуть общежитие.
− И где прикажете мне жить? На улице?
− Не положено, − строго заявила блондинка. − За самовольное бродяжничество предусмотрен штраф и полтора года обязательных работ. А вакансию вам подберут, не волнуйтесь. Куратор свяжется с вами утром.
Удальцов шумно втянул в себя воздух и стиснул зубы. Ну, бабы! Ну и стервы!
− По вашим долбанутым законам − я несовершеннолетний! − проорал он.
− Пусть это вас не беспокоит. На М-9 охрана труда несовершеннолетних в приоритете. Стабильная зарплата, сокращённый рабочий день, отпуск... Да вас даже уволить не смогут! Только перевести.
− Не пойду я работать, слышите вы?! И повестку вашу сраную подписывать не стану!
− А это и не требуется! − Антонюк ослепила его улыбкой. − Факт нашего разговора равносилен подписи: вы получили информацию в полном объёме. Видеофиксация беседы уже передана в управление по контролю труда.
Не дожидаясь реакции, полицейская двинулась к выходу и обернулась только у самой двери. Как раз, когда Удальцов вознамерился показать ей фак.
− Всего хорошего, Роман Ольгович, − блондинка отсалютовала и скривила губы. − Уверена, вам подберут достойное место.
ГЛАВА 26. Начало блистательной карьеры
− Так-так-так... − по странному стечению обстоятельств, его трудоустройством занималась акулоподобная Лукреция Морковкина. Та самая, которая заставила подписать подписку о невыезде из-за сраной урны. − Юридический факультет Московского Государственного Университета. Очень интересно. Очень.
Тётка бросила на Рому внимательный взгляд.
− Что ж, посмотрим, что скажет программа.
− Какая программа? − нахмурился Удальцов.
− Программа оптимизации трудоустройства, − пояснила Морковкина. − Пройдёте профтест, загрузим данные в систему и − вуаля! − нам выдадут перечень подходящих вакансий. Всё в соответствии с вашими навыками, уровнем квалификации и опытом работы.
− Я, вообще-то, на Земле солидную корпорацию возглавлял, − небрежно бросил Рома и, вальяжно закинув ногу на ногу, откинулся на спинку стула.
− Ах, да! Спасибо, что напомнили, − кивнула Лукреция и нажала кнопку селектора. − Астарта Владленовна! Будьте добры, дорогая моя, дополните профтест Удальцова вопросами по управлению персоналом и маркетингу.
Рома позеленел, а похожая на акулу Лукреция участливо похлопала его по руке.
− Не волнуйтесь, дорогой вы наш Роман Ольгович! Вам предоставят возможность в полной мере реализовать ваш профессиональный потенциал. Такова уж политика Макоши: каждый делает то, что умеет лучше всего.
***
− Свободная касса! − в стотысячный раз повторила оплывшая низкорослая бабища, протягивая форменную кепку. − Обязательно надо говорить: "Свободная касса"! И носить кепочку! Почему вы не носите кепочку, Роман?
Удальцов стиснул зубы так, что желваки заходили на скулах. Испепелить бы взглядом толстую клушу! Он схватил треклятую кепку и нацепил на макушку, чуть сдвинув козырёк в знак протеста.
− Кепочка помогает увеличить продажи, − наставительно изрекла толстуха. По долгу службы бабу надлежало величать госпожой Габриэллой, да язык не поворачивался. − Вы ведь хотите получить премию в конце месяца? У нас хорошие премии.
− Я здесь не задержусь, − буркнул Рома.
− Разумеется, − серьёзно согласилась повелительница общепита. − У нас высокая проходимость. Много клиенток. А такого очаровательного юношу, как вы, просто нельзя не заметить! Уверена, вы обзаведётесь невестой раньше, чем завершится сезон дождей. А уж когда вступите в брак, о работе и думать забудете. Ведь главный смысл жизни любого мужчины − семья, деточки и любимая женщина рядом!
− Не нужна мне семья с деточками, − Удальцов набычился, вскипая от гнева. − И женщина не нужна!
Госпожа Габриэлла покачала головой и вздохнула.
− Что ж... Тогда привыкайте носить кепочку, Роман. Она вам ещё пригодится.
− Свободная касса! − проорал Рома, сгорая от стыда и ненависти ко всему живому.
Это же надо так влипнуть! Как же так? Он провалил все тесты! Все, мать их ети, профтесты! Наверняка это какая-то подстава. Тупой бабский развод, чтобы унизить его, с дерьмом смешать и превратить в прислугу в сраной кепке! Наверняка они подтасовали результаты! Ну не мог он набрать шесть баллов из двух сотен возможных!
Или мог?
Вопросы в тестах казались смутно знакомыми. Рома даже какие-то слова узнавал. Что-то из всей этой мути вроде объясняла им Серая Плесень... как её там... А, точно − Алла Александровна.
Или не Алла? Как-то по-другому, кажется...
Но это теперь и не важно. После завала юридических заданий, он благополучно просрал экономику, маркетинг, управление персоналом и делопроизводство.
Когда программа выдала перечень оптимальных вакансий, больше всего хотелось плюнуть Лукреции в акулью морду. Кассир быстромаркета? Серьёзно? Официант? Упаковщик? Работник раздачи? Да что за...
− Я могу отказаться? − сумрачно спросил он.
− Без официальной работы вас упекут в трудовой лагерь, − отозвалась Морковкина. Говорила она спокойно, серьёзно и твёрдо. И от этой холодной уверенности становилось малость не по себе. − Если это произойдёт, вы не сможете покинуть планету ближайшие десять лет.
Проклятье!
− А других вариантов нет?
− Каких "других"? − Лукреция вскинула бровь.
− Ну, там... − Рома задумался и принялся перечислять, загибая пальцы. − Механик, грузчик, разнорабочий на стройке, машинист, водитель, слесарь...
− Должность механика предполагает наличие определённых навыков и опыта, а у вас ни того, ни другого. Грузчики и машинисты остались в далёком прошлом, их давным-давно заменили автоматизированные киберботы. Водитель − отличная профессия. Но ими могут трудоустраиваться исключительно совершеннолетние резиденты М-9, а вы к таковым, увы, не относитесь, так что...
Морковкина развела руками.
− А как насчёт работы на стройке? − не унимался Рома. − Неужели даже туда не гожусь?
Лукреция бросила усталый взгляд и тяжело вздохнула.
− Скажите честно, Роман Ольгович. Способны вы поднять бетонную плиту силой мысли?
− Не пробовал.
− И, поверьте, не стоит. А у нас к прорабам обязательное требование − использование телекинеза в рамках компетенции.
− Кошмар какой-то... − Удальцов уронил голову на руки, судорожно прикидывая, какой из предложенных вариантов менее унизительный. − Ладно. Чёрт с вами. Оформляйте кассиром.
− Помощником кассира, дорогой вы наш, − уточнила Лукреция. − Кстати, замечательный выбор! Это буквально в двух шагах от холостяцкого гетто, где вы проживаете. А курировать вас будет Джонни. Он большой молодец, очень ответственный и...
− Нет! − выпалил Рома, едва Морковкина развернула галоснимок будущего начальника.
Твою ж медь! С фотографии смотрел картавый прыщелыга. Тот самый, которого Рома обматерил за отказ продать спиртное!
Ну что за сучих потрох!
Рома сник. Трудоустроиться оказалось сложнее, чем он предполагал. Проклятущая формальность сводила с ума и знатно добавляла геморроя. В конечном итоге он согласился на упаковщика, но уже через неделю его турнули. Хотя турнули − это громко сказано: не имели права его турнуть. Просто перевели на очередное говноместо. Однако и там не задалось: к официантам в ресторане предъявили такие требования, что ахнешь. Метаться, как сраная белка в колесе, лебезить, пресмыкаться, при этом лучезарно улыбаться и стелиться ковриком, пока бухие бабцы щёлкают пальцами, покрикивая "Гарсон! Шампанского!" Рома оказался не готов. И снова ему оформили перевод.
Теперь досталась сакраментальная "свободная касса" в дешёвой забегаловке. Тут никто особо не рассиживался: клиенты прихватывали незамысловатый фастфуд, и бежали дальше по своим делам. Зарплата − копейки, но это Рому особо не заботило: его трансгалактический счёт вполне себе действовал и на М-9, покрывая все возможные расходы. А вот кепка бесила! И необходимость орать "Свободная касса" − тоже!
"Чёрт! − мысленно ругнулся Рома, заметив своё нелепое отражение в витрине. − Я выберусь. Обязательно выберусь. Вернусь на Землю и устрою дяде Жоре такую месть, какая даже в страшном сне не привидится!".
Ух! Паскудная жадная гнида! Ты у меня получишь!
Удальцов начал прикидывать варианты отмщения и увлёкся: совсем из реальности выпал. Пока представлял, как Георгий Константинович, дрожащий и жалкий, стоит на коленях, моля о пощаде, чуть не проморгал клиентку.
− Свободная касса!!! − проорал Рома в лицо посетительницы и дёрнулся: на него смотрела...
... кривоногая Олимпиада Анастасьевна собственной персоной.
ГЛАВА 27. Задушевная беседа
Страхолюдина окинула его каким-то невероятно мерзостным взглядом. Оценивающим. Хищным. В какой-то момент Роме показалось, будто она снова накидывает ему на шею ментальную удавку и сжимает невидимые тиски, перекрывая доступ кислорода...
Удальцов нервно сглотнул, прогоняя наваждение. Чего ей нужно? Зачем она здесь?
− Пришла удостовериться, что всё в порядке, − последовал ответ. Говорила она хрипло, и таким низким голосом, что невольно возникала мысль о гормональных выкрутасах. − Вы всё ещё под пристальным контролем СВС, Роман Ольгович. Напомнить об этом никогда не лишне.
Рома нахмурился. Как такое забудешь! Наверное, поэтому монстриха и внесла залог, едва он угодил в обезьянник.
− Нет, − Олимпиада мотнула головой. − Мной руководили иные мотивы.
− Какие? − на мгновение пришло в голову, что бабища и в самом деле смотрит на него, как кошка на сметану. Миша говорил, она долго вдовела. Но как же блондинчик? Может, успела затрахать бедолагу до смерти, и теперь ищет новую жертву?
Страхолюдина скривила губы. Прищурилась.
− И всё-таки ты дерзишь, членоголовый, − сказала она басовитым шепотом. − Всё время дерзишь.
Невидимая длань сгребла Рому за химок и буквально впечатала в столешницу. Да с такой силой, что аж дух перехватило. Он даже пискнуть не успел, и теперь хрипел, приоткрыв рот, как выброшенная на берег рыба.
− Тебе нужна твёрдая рука, − Спокойно изрекла Олимпиада. Она явно удерживала его без особых усилий. − Только так ты уразумеешь, где твоё место.
− П-п-пусти... − еле слышно выцедил Рома. Казалось, глаза вот-вот лопнут, рёбра треснут, а ноги переломятся. − П-пусти... М-мне б-больно!
− Понимаю, − кивнула Олимпиада, но хватку не ослабила. − Но ты заврался. Хамил своей благодетельнице и заслужил наказание. Разве нет?
О, Господи! Где все клиенты? Куда подевались? Лишь бы кто-нибудь зашёл! Хоть кто-нибудь! Свободная касса! Свободная касса!!!
− Я... б-буду... ж-жаловаться! − прохрипел Удальцов. Он хотел вскинуть руку, но тело совсем не слушалось.
Олимпиада сумрачно хмыкнула.
− Интересно узнать, кому же именно?
Действительно, кому?
− Римме Надеждовне! − выпалил Рома из последних сил, и хватка мгновенно ослабла. В результате Удальцов чуть не шмякнулся на пол: пришлось ухватиться за край стола, чтобы сохранить равновесие.
− Она тебе не поверит, − изрекла страхолюдина. − Тебе никто не поверит.
Рома ответил тяжёлым взглядом. Он всё ещё не мог продышаться.
− Ты, наверное, не в курсе, но на М-9 действует закон о клевете, − продолжала садистка. − За ложные обвинения в ненадлежащем использовании доброй силы полагается пять лет лишения свободы.
− Л-ложном? − прохрипел Удальцов. − Ложном?!!! Да ты чуть меня не угробила! Ты − чокнутая сука!
− Ты сам виноват.
− В чём???
− Во всём, конечно, − она пожала плечами. − Моя репутация безупречна. А вот ты... Грубил, дерзил, мысленно обзывал. Сейчас вот сукой назвал. Что это, если не провокация? На моём месте всякая бы сорвалась, и любой суд это признает.
Рома медленно моргнул, а его мучительница изобразила нечто, отдалённо напоминающее улыбку.
− Я женщина суровая, но справедливая, − сказала она, − и никогда не стану поколачивать своего мужчину без повода. Запомни это на будущее. Пригодится.
− Я не твой мужчина!
− Ну, это пока, − Олимпиада вскинула бровь. − Я предлагаю вам, Роман Ольгович, моё покровительство.
Удальцов прижался к стене, чтобы не рухнуть. Ноги так и норовили подкоситься.
Покровительство? Серьёзно?
− Серьёзней некуда, − кивнула страхолюдина. − Вы получите официальный статус моего жениха и всё, что к нему прилагается.
"А прилагается к нему, видимо, возможность безнаказанно издеваться", − мелькнула мысль, и Рома сглотнул.
Олимпиада Анастасьевна смерила его долгим взглядом и пробасила:
− Как говорили наши праматери: бей мужа смолоду, будет муж − золото. Всё это для вашего же блага, Роман Ольгович.
− Сомнительное какое-то благо, − набычился Рома и одёрнул форменную куртку. − Не намерен я становиться мальчиком для биться!
− Не торопитесь с решением. Но и не затягивайте. Скоро вам предстоит всерьёз задуматься об оформлении гражданства на М-9.
− Ч-что? Зачем? − Удальцов похолодел. − Что случилось?
− Не в моей компетенции сообщать вам эту информацию, − Олимпиада щёлкнула каблуками и вознамерилась уйти. − Всех благ.
Удальцов проглотил подкативший к горлу ком и, наступив пяткой на гордость, окликнул свою мучительницу.
− Постойте!
Олимпиада замерла на полпути к выходу. Обернулась. Поймала его взгляд.
Рома с ужасом понял, что краснеет. Вот ведь чёрт! Какое унижение! Но... других вариантов нет. Если стряслась какая-то очередная ж#па, лучше узнать заранее.
Предупреждён, значит вооружён.
− Постойте... − слова застревали в глотке. Щёки горели. Руки непроизвольно сжались в кулаки. − Расскажите, что вам известно. П-пож-жалуйста. Расскажите, и я... я п-подумаю... над вашим предложением.
− А ты не безнадёжен, − грымза, кажется, снова улыбнулась. − Назови меня по имени. Хочу услышать, как оно звучит в твоих устах. Скажи: "Прошу вас, Олимпиада Анастасьевна".
− Прошу вас, Олимпиада... − коротко стриженые ногти впились в ладони. Костяшки стиснутых пальцев хрустнули, − ... Анастасьевна.
Удальцов терпеливо принимал пристальный взгляд, прислушиваясь к звенящей пустоте в мыслях.
Не думать! Не думать! Не думать!!!
Холодные глаза скользнули по лицу и задержались на губах.
− Приготовь марсианский эспрессо. Да покрепче. Пожалуй, я поведаю тебе пару секретов. Но предупреждаю − новости плохие. Так что давай сразу условимся: никаких истерик. Начнёшь реветь − накажу.
ГЛАВА 28. Плохие новости
Сначала Рома звонил. Потом принялся стучать. Он знал, что Миша дома: консьерж сказал. Попасть в элитный жилой комплекс на берегу Розового моря − дело непростое, но... Госпожа Габриэлла права: кепочка решает. Кепочка, форменная куртка, бумажный пакет с парой кулебякобургеров и волшебное слово: "Доставка".
Рома отчаянно молотил в белоснежную дверь с зеркальными вставками. Куда девался чёртов секретут? Его баба на работе. А он-то где? Может, на пляже? Или в бассейне? Пьёт коктейли с такими же, как он, женишками!
Чёртов содержанец!
Удальцов гневно шлёпнул ладонью по глянцевой поверхности, и дверь, наконец, распахнулась.
На пороге стоял Миха. Сонный, взъерошенный, в белом махровом халате на голое тело. Халат он, кстати, даже запахнуть не потрудился. Вот пижон.
− Я ничего не заказывал, − сказал он, зевая во весь рот. − Вы ошиблись.
Он вознамерился закрыть дверь. Ну, нет!
Рома подставил ногу и грозно сдвинул брови.
− Ты почему мне ничего не сказал, гнида патлатая!
− Р-рома? − Миха заморгал. Глазам своим он явно не верил. − Ты... Ты что здесь... как... в таком виде... откуда?
Тратить время на объяснения Рома не стал. Втолкнул секретута в квартиру и захлопнул дверь.
− Ты знал, что СВС вышли на связь с моим дядей! − проорал он, и запустил в бывшего соседа пакетом с кулебяками. − Знал! Не мог не знать! И ничего не сказал мне! Сука! Предатель!
Удальцов сжал кулаки и, набычившись, двинулся на парня. Миша попятился, то и дело натыкаясь на мебель.
− Не надо! Рома! − возопил он и вскинул руки. Но не для драки, а чтобы закрыть лицо от удара. Позорище! − Я не мог! Никак не мог тебе рассказать! Это ж информация, запрещённая к разглашению! Римма бы меня прибила!
Он споткнулся и повалился на ковёр. Удальцов навис сверху, готовый впечатать кулак в смазливую морду. Михан скукожился. Зажмурился...
... и Рома опустил руку.
Проклятье! И как вот его бить, такого убогого?
Он шумно выдохнул и слез со своей жертвы.
− Хрен с тобой. Выпивка есть?
− Сейчас десять утра.
− Я тебя время спрашивал? − Удальцов уже пожалел, что не расквасил ему морду. − Пока я тут гнию, грёбаный дядя Жора выдаёт за меня какого-то самозванца! Мне. Надо. Выпить! Срочно!!!
***
После второй банки пива Рома понял − нужно что-то крепче. Гораздо. Гораздо крепче! Ибо слушать скорбную Мишкину повесть на трезвую голову совершенно не представлялось возможным.
− Если Римма узнает, что ты приходил − мне влетит, − буркнул он и укусил кулебякобургер за аппетитный бок.
− Не узнает, − отмахнулся Удальцов. − Давай дальше. Что было после того, как удалось выйти на связь?
По словам Миши, дядя Жора выглядел удивлённым и взволнованным. Шокированным даже. Сообщил, что племянник никуда не исчезал, а про командировку на Макошь, мол, даже и не слышал.
− Вот гандон! − Рома жахнул по столу кулаком. − Скотина поганая!
Миша вздохнул и продолжил.
− Римма, конечно, на слово не поверила. Убедила этого твоего Георгия Константиновича, будто необходимо стопроцентное подтверждение личности. Вот он нам на следующий день "тебя" и продемонстрировал.
− Ну... и как я выглядел? − зачем-то спросил Удальцов.
− Идентично, − Миша пожал плечами, а Рома нахмурился. Чего? − Ну... в целом я имею в виду. Такой же темноволосый, сероглазый. Небритый слегка. Даже ямочка на подбородке − точь-в-точь как у тебя. Держался уверенно. Скорее даже самоуверенно.
− И... ему поверили?
Секретарь отвёл взгляд.
− Конечно, поверили. Он документы, удостоверяющие личность, предоставил. Все по списку. Даже сертификат о прививках, прикинь.
Рома закрыл глаза.
"Подделать можно всё, что угодно, − сказала как-то Олимпиада. − Умельцы найдутся всегда".
Вот же...!
− А я... − прохрипел он. − Что по поводу меня решили?
Михан хмуро глянул, затягивая с ответом.
− Ну? − рявкнул Рома. − Харе партизанить. Говори уже!
− Скажу, но не называя имён, − сдался патлатый. − И обещай, что не выдашь меня. Даже под пытками!
В карих глазах плескалась нехилая тревога.
− Не выдам, − на полном серьёзе заявил Удальцов. − Выкладывай.
Секретарь тяжело вздохнул.
− В общем, мнения насчёт тебя разделились. Кое-кто полагает, что ты − нелегал-перебежчик. Ну, то есть, местный, который пытается покинуть планету, прикинувшись землянином. А ещё есть версия, будто у тебя − сдвиг по фазе: диссоциативное расстройство личности, если по-научному. Также слышал, как тебя назвали одним из лидеров МУЖЛА, представляешь?
− Муж... что?
− МУЖЛА, − повторил Миша и со щелчком откупорил пивас. − Мужская Либертарианская Ассоциация. Они за свободу ратуют и призывают к равенству полов. Бред!
− Почему "бред"?
Секретарь хмыкнул и тряхнул головой, отбрасывая назад каштановые локоны.
− Да потому что глупо всё это. Клоунада какая-то. Равенство и так у нас имеется, безо всякого МУЖЛА.
Удальцов судорожно стиснул кулак и сжал жестянку из-под пенного.
− Какое, нахрен, равенство? − сказал он, припечатывая каждое слово. − Ты что? Сдурел совсем? Очнись! У вас здесь бабы всем заправляют! А у мужиков одна забота − красиво выглядеть и не отсвечивать, пока в койку не позовут!
− Ну-у-у... так это по природе, − протянул Миша со знанием дела. − А против природы особо не попрёшь, согласен? Годива наделяет особыми талантами женщин, а не мужчин. Так что... Можно я твою кулебяку доем?
− Вот ты... придурок упоротый, − беззлобно выдохнул Рома, сокрушенно качнув головой. − Доедай.
− Фпафибо.
− И это... Миш...
− Фто? − с набитым ртом патлатый красавчик напоминал хомяка.
− Хоть кто-нибудь считает, что меня попросту подставили?
− Да.
− Кто?
Секретарь улыбнулся.
− Я, конечно.
ГЛАВА 29. Слова, которые всё меняют
Розовое море...
Удальцов даже не задумывался над тем, что где-то поблизости здесь имеется море. А оно вот оно. И, чёрт его дери, оно действительно − розовое. Цвета облаков в лучах заката. Земного, разумеется. Здесь, на М-9, Годива разукрашивала небо совершенно иными оттенками: замысловатое сочетание зелёного и тёмно-фиолетового чем-то отдалённо напоминало мрамор.
Закатав штаны до середины щиколотки, Рома брёл вдоль берега и прислушивался к плеску розоватых волн. Годива нависала над Макошью малахитовым пузом, полузакрытая сиреневыми тучами. Стайки освещающих набережную парящих фонарей тревожно подрагивали, предчувствуя грозу. Солёный воздух пах озоном.
Скоро вольёт...
Дядя Жора, дядя Жора...
Что же ты творишь? И, самое главное, зачем? Хотя... ясно, зачем: фальшивый "Рома Удальцов" − всего лишь послушная марионетка, а все деньги отца и контроль над корпорацией получил Георгий Константинович.
Мать его ети!
Рома сердито пнул ракушку. Они здесь крупные − размером с котёнка − и странные: то и дело свистят, точно брошенные в кипяток раки.
"И ведь как всё этот гад технично обставил! − думал Удальцов, загребая ногами мелкую полупрозрачную гальку. − Если дойдёт до следствия, его, наверное, хрен привлечёшь".
Что дядя Жора, собственно, такого сделал? Все документы подписывал непосредственно сам Рома. Никакого принуждения не наблюдалось. Похищения тем более. Даже грёбаное "заманил обманом" и "ввёл в заблуждение" не прокатит нифига: это тут, на Макоши, он несовершеннолетний, а на Земле − очень даже. И хуже всего, что в случае любой непредвиденной эпидерсии Георгий Константинович оперативно сольёт подставного племянника вместе со всеми документами и погрузит концы глубоко в воду, а ему − настоящему Роме − придётся до потери пульса доказывать, что он это он. Ведь никто, кроме Михана, не поверил, что предоставленный дядей Жорой "Рома" − фальшивка. Так что... Душевно ухватить дядюшку за жабры можно только при одном условии. Но, как назло, именно оно и не под силу.
Сучий потрох! Как выбраться с этой сраной планеты?
− Добрый вечер! − луч фонарика ударил в глаза, и Рома рефлекторно закрылся рукой. Что за... На то, чтобы проморгаться и сообразить, что к чему, ушла бесконечно долгая секунда.
Женщина. Полицейская. Сучий потрох в квадрате! Неужели...
− Если вы из-за раковины, я сейчас поставлю её на место, − буркнул он. Не хватало ещё снова оказаться в обезьяннике!
− Будьте добры предъявите знак супружеской принадлежности! − пропищала в ответ блюстительница порядка тонюсеньким девчачьим голоском и снова посветила фонариком в морду.
− Чего? − Удальцов сморщился. Она что, ослепить его хочет?
− Знак супружеской принадлежности, − повторила девчонка и, перекрывая шум волн, добавила: − Ваша жена в курсе, что вы здесь?
− Что?
− Жена ваша в курсе? − несчастная уже почти кричала, но голосок звучал твёрдо и решительно.
− А-а-а... − протянул Рома и мотнул головой. − Нет, у меня нет жены. Я холост.
Обычно эта фраза шла только в плюс. Но на Земле. На М-9 всё иначе...
Маленькая полицейская сурово поджала губы.
− В этом случае... − пропищала она, как сердитый комар, и небо громыхнуло, поддерживая её негодование, − ...в этом случае вам следует пройти со мной. Холостякам нельзя находиться здесь после полуночи. Штраф − пятнадцать суток ареста.
Чёрт!
Удальцов стиснул зубы, готовый к любому раскладу: кто знает, насколько щедро Годива одарила это юное создание? Хотя... Стоп. Есть же ещё варианты. Главное, не думать о том, что всё − ложь.
− У меня нет жены, но есть невеста, − твёрдо заявил он. Интересно, сработает?
− Невеста? − кажется, блюстительница закона растерялась. Причём, весьма нехило.
− Да, − кивнул Рома. − Невеста. Её имя...эээ... Олимпиада Анастасьевна.
Полицейская залипла на короткое мгновение.
− О-ох! − сорвалось с побледневших губок. Что творилось в её глазах оставалось загадкой: огромные очки-анализаторы скрывали пол-лица. − Госпожа Коган?
− Ага.
− Олим-п-пиада Ан-наастасьевна?
− Собственной персоной, − Рома шёл ва-банк. − Если не верите, можете ей позвонить.
− Нет-нет! − вскликнула малышка и попятилась. − Что вы, что вы, как можно! Приношу свои глубочайшие извинения! Прошу вас, не говорите госпоже Коган об этом неприятном инциденте! Я на этой должности всего неделю, и...
В голосе звучало такое неподдельное волнение, что Удальцову стало не по себе.
Фига се. А ведь она реально испугалась, эта пичужка!
− Ну... если я действительно нарушил что-то серьёзное, то... − затянул Рома, и реакция, на которую он рассчитывал, последовала незамедлительно.
− Нет!!! − пискнула полицейская. − Всё в порядке. В полном порядке. Где вы живёте? Я отвезу вас домой. Мой капсул припаркован у причала, тут недалеко. Вы... вы ведь не против?
− Нет, что вы, − улыбнулся Удальцов. − Это было бы чудесно. А можно по дороге заскочить в пару магазинов? Олимпиада Анастасьевна очень трепетно относится к моей диете и режиму питания.
***
Румяный здоровяк на кассе лучезарно улыбнулся и изрёк:
− Недостаточно средств.
− Что? − нахмурился Рома и снова приложил руку к скану. − Не может быть! Да там денег на две жизни, а я взял всего пару стейков и квас! Или, может, вы в квас антиматерию добавляете?
Кассир вперился в экран аппарата оплаты и уточнил тоном конферансье, объявляющего выход фокусника:
− Ваш счёт заблокирован!
− То есть, как − заблокирован? − под ложечкой противно засосало. − Кем? Когда? С какой стати?
Парнишка снова ткнулся в монитор и торжественно возвестил:
− Не знаю!
− Это ошибка, − сказал Рома, холодея, а смутная тревога принялась вертеть кишки узлами. − Проверьте ещё раз.
Здоровяк проверил. Результат оказался неутешительным.
− Б#*@! − Удальцов едва не запустил чипсами в стену. − Сука!
Ну, дядя Жора! Подлюка, каких поискать! Его же происки, не иначе!
− Проблемы? − маленькая полицейская юркнула в павильон. До этого она безропотно ждала за дверью, но, видимо, услышала вопли и решила разобраться, что к чему. − Что-то случилось?
