Миротворцы Галактики. Лена Фуксия

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА. Отступление I
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА. Отступление III
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА. Отступление V
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА. Отступление VI
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА. Отступление VII
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ЧАСТЬ 2
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА. Отступление VIII
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА. Отступление IX
• ГЛАВА 15
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Чтобы уравновесить энергию взорвавшейся звезды нужна ттааммии. Её появление предсказано пророчицей с далекой планеты и должно прекратить затянувшуюся войну. Встречу с ней ждут одинокий адмирал и его брат.

   Тем временем молодая княжна Монб ничего не знает о пророчестве и живет как миллионы девушек Республики: оканчивает школу, отдает воинский долг, влюбляется. Сбудется ли пророчество?

ПРОЛОГ

Трибуны небольшого спортивного клуба были полностью заполнены. Те, кому не хватило мест, теснились в проходах. Все присутствующие оживленно переговаривались, обсуждали шансы бойцов и свои ставки. Воздух пропитался феромонами возбуждения и нетерпения нескольких сотен мужских тел.

   Сегодня состоится бой года. На ринг выйдет боец в маске бурого волка, объявленный на афишах под псевдонимом Крушащий, чьё инкогнито было сразу раскрыто любителями боёв без правил. Фанаты из уст в уста передавали, что Крушащий — это сам адмирал Гуннар ― слава и гордость космического флота Империи. Поэтому в клубе такой ажиотаж, а ставки возросли до небывалых размеров.

   Высокая и стройная молодая женщина вошла в VIP-зону в сопровождении двух телохранителей и заняла место. Поскольку в зале еще не выключили свет, её появление не осталось незамеченным, и по рядам прокатились шепотки, а затем разнесся наглый выкрик:

   — Республиканская подстилка! — светловолосый парень, явно из военных, наслаждался собственной крутостью, нагло осклабился, глядя на VIP-трибуну.

   Сидевшие рядом с ним заулюлюкали, выражая ему поддержку, а женщине презрение.

   К счастью, в этот момент в зале погас свет, на ринг выскочил рефери и принялся объявлять участников и правила боя.

   — Мы его запомнили, — произнёс один из охранников женщине.

   Она кивнула, стараясь ничем не выдать своего отношения к случившемуся.

   Запомнили, и что? После окончания турнира крикуна схватят и сошлют в дальний гарнизон?

   Нет. Иначе бы там оказалась половина имперского космического флота.

   Ей оставалось только несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы не разреветься, и крепко сжать зубы. Потому что, по сути, этот «рупор общественного мнения» был прав.

   Капитан группы ХZ-Альфа разведотряда дипломатической службы Космических войск Республики стала подстилкой, грелкой, наложницей — любой эпитет уместен и любой неприятен — имперского адмирала Гуннара…

   Когда она читала злобные комментарии в сети, ей было неприятно, но получалось смотреть на ситуацию отстраненно. Оказавшись лицом к лицу с имперцами, чтущими традиции престолонаследия и морали, дистанцироваться не получалось. Сбежать — тоже не вариант. Пришлось держать лицо и смотреть бой Крушащего до конца.

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1

Осталось перейти последнюю пропасть, и мы с бабулей, нагруженные коробами и корзинами с земляникой, окажемся на плато, где возвышается наш замок. Бабуля уже поставила ногу на канат, когда до нас донесся крик тёти Клэр:

   — Мама, Арвин, ну наконец-то! Я уже хотела к вам лететь!

   Бабуля помахала дочери свободной рукой и пошла по канату над пропастью между скалами.

   — Клэр, судя по твоему состоянию, к нам в гости придет президент Республики! — невозмутимо произнесла пожилая женщина, ловко переставляя ноги по тонкому тросу над бездной.

   Навстречу ей по воздуху в кресле на антигравитационной подушке подплыла женщина средних лет, лицо которой светилось радостью.

   — Нет. Моя новость намного лучше! — Она выдержала паузу, несколько раз перевела взгляд с меня на бабулю и, сгорая от нетерпения, сообщила: — На домашнюю электронную почту пришло приглашение Арвин на службу в армию! А?! Как вам!

   — Ну наконец-то! — Бабуля произнесла с энтузиазмом, но восторг тёти ей не передался. — А я уж испугалась, что в Республике бардак с учетом пополнения. — Она сунула в руки подлетевшей дочери полную корзину и поспешила дальше по канату. — Всё же нужно было тебе к нам прилететь.

   — Отлично! — воскликнула я одновременно с бабулей и подпрыгнула. Впрочем, невысоко, чтобы не растрясти ягоды в заплечном коробе. — А в какие войска, не написано?

   — Нет, не написали. Но я уверена, что в десантные!

   Десантные войска — это необъяснимый фетиш моей тёти. Она всю жизнь считала, что это самые важные войска. Когда ей пришло приглашение на службу, дедуле, генералу космических войск, пришлось задействовать немыслимые связи, чтобы удовлетворить желание любимой доченьки служить в десантуре. Ему отказывали, его отговаривали, а дома ждала заплаканная Клэр. В итоге тётю пристроили диспетчером на корабле штурмовиков. Однако на второй день после её прибытия на пограничную станцию по месту дислокации отряда произошло нападение имперских кораблей. Станция устояла, но из отряда десантников выжили двое. Как тетя каждый раз конкретизирует: «Выжили полтора человека». Потому что её сослуживец, оказавшийся во время нападения в подвальном этаже станции, почти не пострадал, получив легкую контузию. А вот тётя потеряла половину тела… Лишилась ног, тазовых костей, одной почки, половины кишечника, мочевого пузыря и женских органов. Со временем почку заменили на искусственно выращенную, а вместо ног и таза установили немыслимо технологичную капсулу, которая приняла на себя функцию утерянных органов. Республиканский фонд поддержки ветеранов обеспечил тётю креслом на антигравитационной подушке, позволяющим человеку с её функциональной недостаточностью вести активный образ жизни. Сейчас она самый мобильный человек на нашем архипелаге, потому что может без труда перелететь туда, куда на двух ногах не дойти и не доплыть.

   — Клэр, прошу тебя, не забивай девочке голову десантурой. Арвин, по твоему происхождению, общему баллу в аттестате и знанию иностранных языков ты можешь уверенно претендовать на место в дипломатической службе. На меньшее не соглашайся! — прокричала бабуля с другого края пропасти.

   — Мам, ты опять за своё! Почему это десантные войска меньшее, по сравнению с какими-то дипломатами? — Возмутилась тётя. — Арвин, чтобы победить врага, нужно действовать сильно и решительно! А это могут только десантники! — Она зависла на уровне каната на полпути к нашему плато и общалась одновременно со мной и с бабулей.

   — А мне нравится космическая авиация, — сообщила я и, балансируя руками, перебежала пропасть по канату.

   — Ой, скажешь тоже: космическая авиация! Сидят себе на станциях и управляют беспилотниками. Что в этом интересного? Компьютерные игрушки! Не понимаю, зачем для этого только дроны строят. Все равно ими управляют операторы с персональных гаджетов! Могли бы просто договариваться и играть с имперцами в сетевые игры, — фыркнула тётя, догнала меня, как только я ступила на твердую почву, шепнула: — В десантников берут самых красивых парней! — И с загадочной улыбкой полетела к замку.

   Я поправила короб за спиной и обернулась, окидывая взглядом родной пейзаж: высокие скалы, покрытые растительностью и подернутые дымкой облаков, возвышались на фоне голубого неба в вышине и лазурного океана в дали.

   Не думаю, что на Джёд есть где-нибудь еще такие же красивейшие скалы, как у нас в Альпэ. Обтесанные ветрами до состояния тонких столбов-останцев они уже тысячу лет противостоят морским ветрам, надежно защищая горные плато и зеленые холмы княжества Монб, которое столько же лет выживает вдали от больших материков, затерявшись в океанских просторах.

   Семейные хроники князей Монб, зачитанные мною до дыр, повествуют о всемирной катастрофе, в результате которой некогда огромный материк раскололся, большая часть ушла под воду, оставив незатопленными только высокогорья Альпэ, Юраль и Химала с предгорьями. Причиной катастрофы мои предки считали войну с использованием атомного оружия. Однако точная причина трагедии до сих пор не названа, потому что беды пришли неожиданно и одновременно: землетрясение, наводнение, ночь, затянувшая небо более чем на две недели, и последовавшее за всем этим похолодание, а главное — люди утратили связь между собой и не имели возможности поделиться информацией, чтобы определить источник бед.

   Помню свой ужас, когда читала об ощущениях моего прапрапрадеда. После шестнадцатидневной ночи он со своей женой вышел из замка и увидел, что сразу за воротами пропасть примерно с километр. Чудо, что замок устоял на небольшом плато.

   Впрочем, старина Летящий волк до сих пор стоит на уступе и гордо следит за княжеством из бойниц и окон. Кстати, Летящим волком его назвали уже после катастрофы. При этом предок почему-то старательно вымарал из хроник предыдущее название замка.

   Согласно нашим хроникам, катастрофа произошла тысяча два года назад. По официальной версии, изложенной в учебниках истории, которую мы учили в дистанционной республиканской школе, 995 лет назад произошло извержение вулкана, где-то на территории мегаматерика, который полностью ушёл под воду, оставив только вершины крупных горных образований.

   Как по мне, спустя столько времени, уже неважно, что послужило причиной разрушения предыдущего мира. Главное то, что получилось на его обломках.

   В новом мире страны и государства разрознены морским просторами. Соседи не воюют друг с другом, но и активной торговли не ведут. При этом отлично налажены общепланетарное информирование и коммуникация. Как любил шутить мой дедушка, теперь люди знают о том, что творится на другом конце планеты, но не могут съездить в гости к родственникам на соседний остров.

   Впрочем, последнее касается нашего княжества. На крупных материках Оуштрал, Эмириго, Эфрик и прилегающих к ним островах цивилизация бурлит и торговля ведется. В наши воды редко заходят торговые корабли из метрополии, а уж о торговой авиации я молчу. Столичные торговцы скупают у нас кое-что по самым дешевым расценкам, оправдывая дороговизной перевозки.

   На наших островках и плато мы научились выращивать самые разнообразные культуры и разводить животных. Например, на Западном плато сохранились коровы — потомки переживших землетрясение. А на одном скалистом острове прижился виноград. Есть островки, где разводят свиней и коз, а есть уникальный, на котором растет земляника. Именно с него мы с бабулей возвращались, когда тётя огорошила нас новостью об армии.

   Если бы только мы могли продавать товары в другие места, наш архипелаг бы сказочно разбогател! Поэтому нашей самой большой мечтой является покупка хорошего корабля или самолета, чтобы перевозить производимую продукцию до ближайших к нам крупных портов Корралехо и Дубаи.

   Генеральство дедули вывело архипелаг на невероятный уровень развития. В собственности княжества появилось два небольших кораблика, способных делать регулярные рейсы к Джиби — ближайшему архипелагу, лежащему от нас на северо-западе, и, продавая продукцию по ценам чуть более выгодным, чем торговцам из метрополии, закупать необходимые для нас товары: топливо, одежду, бытовую технику и многое другое.

   Джиби практически не обеспечивает себя продуктами питания, поэтому нашим продуктам и товарам там рады, но мы своими двумя корабликами не можем обеспечить регулярные и стабильные поставки, а у Джиби нет своих кораблей, чтобы доплывать к нам. Однако у них сохранился аэропорт. Во времена до катастрофы аэропорт под Лондоном был одним из крупнейших в мире. Катастрофа практически не повредила воздушную гавань. Конечно, за прошедшую тысячу лет от былого величия мало что сохранилось, а точнее сохранились всего две взлётные полосы и здания наземных служб. Это позволяло принимать самолеты. Говорят, что аэропорт принимает по несколько рейсов в месяц из Сидне — столицы Джёд.

   Вот бы нам построить аэропорт! А что, дедушка и бабушка были уверены, что это возможно. В Альпэ тоже сохранились несколько посадочных полос от старых аэропортов, жаль только наземные службы все провалились в океанские пучины. Ну или купить большой торговый корабль с пассажирскими каютами, который будет осуществлять регулярные рейсы к Лондону, чтобы альпэйцы могли в любое время путешествовать по миру!

   Увы, пока мечта не осуществима, потому что все тысяча двадцать шесть человек с архипелага Альпэ живут на доходы от продуктов, выращенные своим трудом, продают их друг другу, поддерживая хиленькое денежное обращение на наших островах.

   Людьми, которые имеют постоянный денежный доход на нашем архипелаге, являются ветераны войны, получающие пенсию от Республики. Таких у нас большая часть населения, что не удивительно в условиях космической войны между Республикой с Империей, которая длится уже более шестисот лет, и конца ей невидно. Республика всячески поддерживает своих ветеранов, но всё равно, даже если сложить все пенсии альпэйцев за год, большой корабль не купишь.

   Жители вспоминают годы, когда дедуля был генералом, как самые богатые за последнюю тысячу лет. Для установления постоянной связи с генералом к архипелагу был подтянут интернет-кабель. Для мобильной доставки в ближайший аэропорт дедушке выдали небольшой вертолет, который после его смерти военное командование Республики закрепило за его семьей. А еще было сделано много для жителей архипелага: построена и оснащена новейшим оборудованием больница, организован кабинет искусственного вынашивания детей, отремонтированы дома, построены лифты, спускающие с вершин скал к лагунам. И многое, многое другое.

   У нас на архипелаге, кроме бабули и тёти, было много ветеранов в высоких чинах подполковников и полковников. Они всячески старались улучшить за свой счет быт архипелажцев, но все же я иногда улавливала мечтательные вздохи: «Вот бы нам еще одного генерала!», или совсем фантастические: «Вот бы Арвин до генерала дослужилась!»

   А что, я не против! Дедуля, тетя и бабушка мне много рассказывали о службе. Дед и тётя были уверены, что долг каждого князя Монб защищать свою землю, а поскольку сейчас архипелаг защищать не от кого, то это понятие разрослось до планетарного масштаба и даже до уровня республиканского сектора Галактики.

   Идею важности службы в армии так или иначе закладывают всем жителям Оз, начиная с первого класса школы. Каждый гражданин Независимой республики свободных планет обязан принять личное участие в защите республиканских ценностей и отстоять наш сектор галактики от притязаний голодных имперских волков, которые всячески стараются вернуть независимые планеты под своё влияние.

   Поэтому к окончанию школы я была уверена, что служить Республике — мой священный долг. Мне просто-таки не терпелось продолжить дело своих предков. Ведь все они, упоминаемые в хрониках, были офицерами высшего звена в армии Джёд. Пожалуй, только мои родители не дослужились до звания полковника. Они служили в штурмовом отряде. Папа был капитаном, а мама — пилотом истребителя. Погибли они в один день, когда имперская армада пробила рубежи Республики и смяла приграничную станцию-крепость.

   Своих родителей я не помню, потому что родилась через девять месяцев после их гибели. И да, я посмертный ребенок.

   Как только мои бабушка и дедушка получили уведомление от республиканского штаба о гибели капитана Монб и лейтенанта де Бирс при взрыве станции, они за счет Республики провели операцию по оплодотворению сохраненной спермой моего отца яйцеклетки моей матери и поместили зиготу в искусственную матку, которую дедушка-генерал космической авиации смог приобрести на свое жалование вместе со всем необходимым для развития плода оборудованием.

   По семейной легенде, мои родители были высокими, красивыми, подходили друг другу по родовому статусу и любили друг друга. Только вот пожениться не торопились, откладывая брак на время после окончания службы. У нас даже есть несколько снимков, на которых мои родители нежно обнимаются.

   Глядя на них, бабуля и тётя всегда начинают спорить, на кого я похожа, а потом дружно соглашаются, что я получилась красавицей. Дедуля в этих случаях всегда добавлял: «В меня пошла!»

ГЛАВА. Отступление I

Место: имперский сектор Галактики.

   Время: примерно за двадцать лет по времени Джёд до событий основного сюжета.

   Весть о восстании на Терре-9 имела эффект разорвавшегося снаряда в болоте: мощнейший выброс грязи. Общественное мнение, подогретое средствами массовой информации, требовало наказать и покарать смутьянов, осмелившихся высказать недовольство самой лучшей властью. Как следствие, в систему Р-318 был переправлена армада императорского флота под командованием вице-адмирала Гуннара Хёрттасса с напутствием от подданных императора разорвать мятежную планету.

   Вице-адмирал не любил подобной поддержки от СМИ и справедливо полагал, что сначала нужно понять происходящее на месте. Однако из-за визга СМИ пришлось бряцать оружием и гнать всю армаду к планетке, по размерам сопоставимой с Марсом в Солнечной системе ‹1›.

   Терра-9 лежала вдалеке от торговых путей, ресурсами была небогата, поэтому мало интересовала имперские власти. Когда-то, в докосмическую эру, планета входила в круг планетарных переходов и, судя по местному населению, была регулярно посещаема жителями Земли и Джёд. В настоящее время жители Терры-9 представлены двумя расами: высокие смуглые и низенькие светлокожие. Аристократами стали, естественно, красавцы смуглокожие, а светлокожим досталась незавидная доля обслуживающей касты, доведенной до состояния рабства. Аристократы считали честью служить в войсках империи, и нужно отдать должное, что выполняли свой долг достойно. Со временем у них стало хорошим тоном переселяться с семьями в метрополию. Даже Генерал-губернатор управлял планетой, не покидая поместье на Земле. При этом родная планета стала материально-сырьевым придатком, средства с которого шли в карманы аристократов, живущих в метрополии.

   Естественно, бесконечно так не могло продолжаться. Аристократы утратили контроль над планетой, активные люди из числа светлокожих захватили органы управления планетой, объявили о принятии управления на себя и о национализации ресурсов и земли, а силы правопорядка их поддержали. Причем повстанцы даже не требовали выхода из Империи, им вполне было достаточно изменения системы власти.

   Появление армады не сломило дух жителей планеты. Спустившимся на челноке вице-адмиралу и контр-адмиралу с сопровождающими был оказан почтительный прием. Представители новой власти сразу заговорили о своем почтении к Императору и желании строить свои отношения с Империей, минуя аристократическую прослойку, которая только душила население поборами.

   Направляясь на планету, вице-адмирал Гуннар внимательно изучил всю информацию об экономическом состоянии и политическом устройстве. Даже из официальных сводок было понятно, что экономика планеты в упадке. Общедоступные сведения из информационной сети наглядно показали, в какой нищете живут люди.

   Чтобы состояние разрухи запечатлелось в сознании сопровождающих, Гуннар специально провел челнок на посадку так, чтобы были видны лачуги городков, опустыненные поля и бесчисленные кратеры разработок ископаемых. После этого всем прибывшим стало понятно, что аристократы бессовестные паразиты этой планеты, но огромная ответственность лежит на империи, допустившей такое при всем своем могуществе и контроле.

   Вице-адмирал несколько раз придавил волной подчинения представителей временного правительства и убедился в чистоте их намерений. Поэтому, выслушав представителей, Гуннар затребовал доказательства преступной экономики бывших правителей. Что ему с радостью выкатили на нескольких тележках.

   Вице-адмирал позаботился, чтобы СМИ, требовавшие разорвать планету, обнародовали всю предоставленную временным правительством информацию. В общем, скандал потряс устои Империи, заставил пересмотреть управление в таких вот позабытых планетах и заслуги их правителей.

   На Терру-9 или Сшииммии, как называли планету её жители, прибыли имперские медиаторы и консультанты, перед которыми Император поставил задачу — восстановить экономику и довести уровень жизни населения до среднего по Империи.

   Гуннар прекрасно понимал, что аристократы Сшииммии — это прочные связи с элитой космических войск Империи, что могло привести к брожению в армии. Но он решил не заигрывать с людьми, которые переполнены самомнением, и выиграл.

   Расследование вице-адмирала и его поддержка угнетенной планеты вызвали всенародную любовь жителей Терры-9, а затем и всей Империи. Последнему немало способствовали СМИ, пытающиеся заговорить в памяти зрителей призывы к разрушению маленькой угнетенной планеты.

   В благодарность за заслуги перед народом Сшииммии вице-адмирала повели к местной легенде — провидице и предсказательнице.

   Женщина жила в отдаленном селении, и её местонахождение держали в строжайшей тайне от пришлых, но контр-адмирал Зигфрид Хёрттасс, применив пять процентов внушения и девяносто пять процентов обаяния, выведал о ней и уговорил организовать встречу.

   В назначенное время вице- и контр-адмиралов в ночных сумерках провели к хижине, в которой, выпрямившись в полный рост, Гуннар чуть не снес кровлю.

   — Вы сделали великое дело для нас, — сразу начала пророчица, сидевшая в центре комнаты за низким столиком, — я отвечу, если смогу, на ваши вопросы.

   Она сделала неопределенный жест рукой, который братья расценили как приглашение сесть и опустились на пол перед провидицей. Тут они рассмотрели свою собеседницу: маленькая старушка, закутанная в домотканые одежды, с прозрачными незрячими глазами.

   Братья переглянулись, не зная, как начать. Зигфрид нашёлся первым:

   — Нам сказали, что вы видите будущее. У меня единственный вопрос: найдет ли мой брат себе жену?

   Гуннар, понимая, что старуха их не видит, показал брату кулак.

   — Два великих война пришли ко мне в хижину с таким вопросом? — В отсветах свечки показалось, что старушка усмехнулась. — Протяните мне свои руки ладонями вверх, — тут же велела она.

   Братья одновременно положили на столик ладони. Провидица поводила своей рукой над ладонью Гуннара, затем над ладонью Зигфрида, убрала руку и улыбнулась.

   — Я надеялась, что наша встреча произойдет. Я долго ждала, и вот вы пришли… — старушка принялась медленно раскачиваться из стороны в сторону, и речь её потекла, как пение: — Давным-давно раскололась одна звезда. Причины уже никто не помнит, но осколки разлетелись во все стороны. И известно всем, что есть время сеять урожай, а есть время его собирать. Было время, когда осколки разлетелись, но придет время, когда они соберутся.

   Зигфрид поёрзал в неудобной позе и произнёс:

   — Неужели, уважаемая, ты ждала нас так долго, чтобы рассказать старую сказку?

   — Терпение, маленький осколок. Чтобы рассказать главное, нужно начать с того, что ему предшествовало. Если вы не будете знать, как образовались осколки, то смогу ли я вам объяснить, что энергия звезды тоже была разорвана на части? С колоссальной силой разметало обломки и обрывки звезды по небу. Теперь это называют Галактикой, — прозаично уточнила старушка. — И вот теперь пришло время, когда разрывающие силы отпустили и вступают в дело силы собирающие. Энергия звезды, разметанная на неравные части, притягивается воедино. Вы несёте в себе энергию звезды. В старшем брате огромная сила, дарованная соединением двух частей: человека и зверя. В младшем тоже сила немалая. Ваша энергия заставляет вас биться. Пока в вас клокочет неуравновешенная вырывающаяся энергия звезды, будет война. Чтобы уравновесить твою энергию, — провидица указала на Гуннара, — тебе нужна ттааммии. — Последнее слово провидица пропела задваивая каждую букву.

   — А что это или кто это? — спросил вице-адмирал.

   — Это же жена? — одновременно с братом эмоционально выпалил Зигфрид.

   — Жена — это ттааппии, — уточнила старушка. — Ттааммии — это женщина, которая сможет подарить тебе покой. — Она поднесла ладонь к руке старшего брата и замерла на несколько минут в такой позе. Затем произнесла: — Девушка, которая может стать твоей ттааммии, уже родилась. В ней такой же осколок звезды, но, поскольку в ней сильно женское начало, этот осколок не выплескивает энергию, а направляет её на созидание.

   — Ну и где нам её искать? — нетерпеливо спросил Зигфрид. — Как она выглядит? Где живет?

   — И индивидуальный номер, — буркнула старушка. — Родилась она на планете у звезды, которую не видно на нашем небе. — Провидица подняла слепые глаза вверх. — Её описание ничего не даст, потому что сейчас это полугодовая девочка, у колыбельки которой стоят дедушка, бабушка и тётя. Странно, не вижу её родителей, — словно разговаривая сама с собой, бормотала старушка. — А вот это примета! Непорочное зачатье! Не знаю, как, но девушка зачата без порочного соития. Маленькая ттааммии, а уже осветила собой жизнь троих взрослых, дала им надежду. Особенно тёте. Примечательная особа: нет половины тела, а оптимизма на троих хватит. Она тоже часть звезды. — Старушка замолчала, всматриваясь во что-то, что не видели собеседники.

   — Простите, — через пять минут прервал молчание Зигфрид. — И все-таки как мы её найдём?

   — Думаю, её не придется искать. Притягивающие силы сделают это за вас. Главное ― не пропустить! Я уверена, что она ттааммии старшего, но меня смущает, что уж очень далеко она родилась.

   — Может, есть ближе? — уточнил Зигфрид.

   — Нет. Ближе никого нет. Только старший брат, младший брат и их отец… — старушка снова замолчала, но быстро начала разговор сама: — Так и есть, она ттааммии еще для одного осколка, и он уже родился на её планете. Теперь все объяснимо, — старушка улыбнулась своим мыслям.

   — То есть она не моя тами? — уточнил Гуннар.

   — Ттааммии, — поправила прорицательница. — Как же вам объяснить? Вы осколки одной звезды. Осколки с мужской энергией — завоеватели. Вам всем нужна ттааммии. И тебе, — старушка коснулась руки Гуннара. — И тебе, — дотронулась до руки Зигфреда. — И Императору, и светловолосому мальчику с огромными карими глазками. Боги, их мир получил великого война или миротворца, как повезет… Если он встретит её первым и она отдаст ему свою любовь, то он сможет бросить тебе вызов, великий воин Гуннар, — незрячие глаза вперились прямо в лицо полководца.

   — Вот теперь я окончательно запутался, — признался вице-адмирал.

   — Да, так она его женщина или нет? Или тами, простите — ттааммии, не женщины? В смысле, жёны…

   — Ей всего полгода, поэтому жизненный путь еще гибкий. Отчетливо он станет определяться, когда она сделает первые шаги в самостоятельной жизни. Я увидела три, даже четыре варианта её пути. Самый яркий — это жизнь с наследником Императора.

   — До старости и внуков? — не унимался Зигфрид.

   — Да, до старости, с детьми и внуками. Это самый желанный путь, потому что как только вы соединитесь, мир придет на наши планеты. Ваше соединение высвободит энергии мира, и никто, даже невидимые, не смогут помешать.

   — Так как же я узнаю её? — Гуннар впился взглядом в лицо предсказательницы.

   Она взяла его за руку и долго сжимала. Обессиленно отпустив, прошептала:

   — По запаху. Не спрашивай, чем она будет пахнуть, я не могу почувствовать. Я увидела, что этот запах вызовет у тебя бурю эмоций, а у твоего зверя ― желание скулить и кататься у её ног. К счастью, меня в этот момент не будет рядом, — в мерцании свечи почудилась улыбка.

   — А-а, что со мной? — робко спросил Зигфрид.

   — После того как закончится война, тебе придется научить Империю жить в мире. А это совсем другие взаимодействия. — Прорицательница взяла контр-адмирала за руку. — Ты ведь тоже созидатель, только тянешься за энергией брата. Как тело с большей массой увлекает на свою орбиту меньшее… — Братья с изумлением уставились на старушку. Она осеклась.

   Вице-адмирал и контр-адмирал переглянулись. Да уж, непроста старушка, хоть и прячется в глуши. Правильная речь на общеимперском, разве чуть задваивает буквы иногда. Теперь вот основы физики.

   — А как у меня с семьей и детьми?

   — Несколько жен и несколько детей. Ты не разрушитель, тебе захочется всех осчастливить собой. — И снова в мерцании свечи на лице чудится улыбка. — Но это если не успеешь перехватить ттааммии. С ней других тебе будет не нужно.

ГЛАВА 2

Аэропорт Корралехо поразил своими размерами и многолюдностью. В компании ребят-призывников я прибыла сюда на специальном самолете из Лондона, теперь шла со своей новой подругой Зией и, открыв рот, старалась все рассмотреть. Огромные табло с рейсами, огромные залы со спешащими пассажирами. Я попала в водоворот веселой энергии движения и свободы.

   Наконец-то все сборы и проводы позади, как и доводящие до безумия наставления тёти Клэр.

   — Милая, постарайся познакомиться с мальчиком из хорошего старинного рода. Если у него будет перед фамилией титул: герцог, князь, граф, то бери не раздумывая, – наставляла она меня в последний вечер перед отлетом в аэропорт Лондона и, поймав строгий взгляд бабули, исправилась: – Барон тоже подойдет! Постарайся с ним быстренько сблизиться, и, как только ты забеременеешь, тебя сразу отпустят со службы!

   — Клэ-эр! — протянула бабушка и покачала головой. — Еще во времена твоей службы это не прокатывало. Ты забыла?

   — Ну ладно, — протянула уныло тётя, но тут же бодро добавила: — Тогда пусть добьется, чтобы у неё за счет Министерства обороны взяли для криоконсервации яйцеклетки! Чем больше, тем лучше!

   — А потом пусть договорится с каким-нибудь князем, графом или «бароном тоже подойдет», чтобы он поделился с ней спермой! — В тон тёти сказала бабушка, и мы все расхохотались. — Девочка моя, какая же ты настырная в своем желании увеличить количество наших потомков!

   — Ну должен же хоть кто-то думать об этом! Как же я жалею, что двадцать лет назад не умела разделять зиготы… Сейчас бы была у нас не одна Арвин, а хотя бы две.

   — Или три, как сыновей у Луки Хайни, — поддержала я.

   — Можно бы и четырех, но мне кажется, что наша старенькая матка может не справиться с выведением продуктов жизнедеятельности более трёх плодов. Эх, жаль, что новую не купить! Сейчас за них производители в Йоханнесбурге требуют сто тысяч республиканских долларов.

   — Ого! — я едва сдержалась, чтобы не присвистнуть за столом. — Это же небольшой самолет или торговый корабль!

   — Угу! Ну ничего, я и с этой маткой еще сто детей рожу! — решительно заявила Клэр.

   Вот всплыл же этот нелепый для меня разговор, когда я наслаждаюсь новыми впечатлениями! Решила отправить тёте селфи на фоне табло с рейсами, пусть посмотрит, как все изменилось в аэропорту Корралехо за прошедшие двадцать пять лет, когда она отсюда улетала на учебную базу. Изогнулась, повернула головку на бок, вытянула руку чуть вверх. Нет, так не все попадает. А если чуть опустить? Да, так лучше.

   Едва я нажала на кнопку съемки, на меня налетел какой-то щуплый подросток, вырвал из руки кофон и помчался, легко маневрируя среди пассажиров.

   Я кинула сумку с вещами Зие и рванула за воришкой с воплями: «Держите его! Держите! Он кофон украл!»

   Но где там! Мальчишка бежал, как бешеный кролик, легко изменяя направления и маневрируя между пассажирами, следовавшими за ними чемоданами, стойками информации и автоматами по продаже всякой всячины. Только благодаря своему росту выше среднего я могла следить за его головой в толпе. Люди слышали мои вопли, издавали сочувственные вздохи, раздвигались, пропуская меня, но никто не попробовал его остановить. До выхода из аэровокзала оставались считанные метры, я поднажала, но вдруг чья-то крепкая рука схватила воришку за шкирку и приподняла на несколько секунд над полом.

   Этого мне хватило, чтобы налететь на вора и отобрать свой гаджет, который он всё еще сжимал в руке.

   — Боже! Спасибо, вам! Спасибо! — принялась благодарить я, медленно поднимая глаза на высокого парня, который лениво отпустил воришку, придавая ему ускорение легким толчком. Вор не заставил себя просить дважды и бросился к открытым дверям. — Надо же даже фоточка сохранилась! — Восторженно вскрикнула я, рассматривая кофон. — Хотела тёте отправить, когда это негодяй вырвал у меня из рук…

   — Как насчет фото со спасателем? — самодовольно осклабился парень, забирая мой гаджет, поднимая руку и наводя на нас камеру. — Улыбочку! — Я непроизвольно прижалась к нему, следя, как мы поместились на экране. — Отлично! Переслать тёте?

   — О нет! — я засмеялась и поспешила забрать кофон у него из рук.

   — О, вы тоже призывник? — спросил парень, дотронувшись до бейджика, болтающегося у меня на шее. — Наверняка метите в десантные войска? — с легкой улыбкой спросил он.

   — Ни в коем случае, но только потому, что это мечта моей тёти! — засмеялась я. — А вы? — Заметила, что у него на шее тоже болтается ленточка, такого же цвета, как у меня, только его бейджик был заправлен в карман кожаной куртки.

   Мы уже развернулись друг к другу, при этом я оказалась стоящей лицом ко входу. Вернувшегося мальчишку-воришку я сразу не заметила, зато увидела, как в голову моему собеседнику что-то летит. Не задумываясь толкнула парня в сторону и легко поймала летящий предмет. Ну не так уж и легко — это оказалось утяжеленное йо-йо, которое хорошо так приложило по кисти. Тем не менее я смогла дернуть маленький диск на себя, вырвав веревку из рук метателя. Собственно, в этот момент я и узнала в нападавшем давешнего воришку, который тут же скрылся за дверями аэровокзала.

   — Черт! Это снова он! — воскликнула я.

   — Ух ты! А ты ловкая! — восхитился парень, беря мою руку с игрушкой в свои ладони.

   Конечно ловкая! А попробуй не поймай теннисный мяч, который летит в пропасть, или яблоко, которым тебя вдруг решила угостить соседка, заметив, что ты идешь по соседней скале. Ловить и бросать все дети нашего архипелага учатся раньше, чем бегать по канатам между скалами и островами. Хотя слышать похвалу от незнакомца, конечно же, приятно. Я расплылась в улыбке, с трудом заставив себя вникнуть в его дальнейшие слова.

   — Не ушиблась? Эти штуки очень больно бьют — оружие лондонской шпаны! Спасибо! Шишка была бы неслабая. — Он одарил меня такой очаровательной улыбкой, а я наконец смогла его рассмотреть.

   Высокий — я со своим метр восемьдесят два едва доставала ему до подбородка. Медленно поднимая взгляд с наших рук, скользнула по его груди, выглядывающей из распахнутого ворота трикотажной рубашки. Задержала взгляд на татуировке-эмоджи, с которой на меня смотрела волчья морда, улыбаясь распахнутой пастью. У парня стройная шея, волевой подбородок с проступившей тёмной щетиной. Красивый контур губ, а в уголке пухлой нижней колечко пирсинга. Прямой нос с подрагивающими крыльями, словно он втягивал мой запах. И… в обрамлении черных длинных ресниц темно-медовые глаза. Они смотрели так радостно, как будто парень увидел не меня, а человека которого давно знает или ищет… Встретившись с ним взглядом, я почувствовала, что его радость как будто перетекла ко мне, и возникшие ощущения смутили. Я поспешила поднять глаза выше, чтобы удивиться широкой, почти белой пряди в его светлых коротко стриженных волнистых волосах.

   А парень тем временем рассматривал меня и добрался до бейджика, поправив его, произнёс:

   — Арвин Де Монб, значит… А я…

   — Герцог! — раздался у меня над ухом резкий громкий окрик. — Вот ты где! Я уже второй круг делаю по этому долбанному залу! — Перед нами предстал высокий тощий парень с длинными черными волосами и крупным носом с горбинкой, увешанный двумя рюкзаками. — Здравствуйте, — сказал он мне и тут же перевел черные глаза на друга: — Пойдем, наши вон там! — Длинноволосый брюнет перекинул другу один рюкзак, повернулся и быстро пошагал.

   Мой новый знакомый закинул поклажу на одно плечо, схватил меня за руку и повлек за своим приятелем. Опять пришлось бежать, маневрируя среди чемоданов и пассажиров, только в этот раз дорогу прокладывал высокий широкоплечий парень. Вскоре мы оказались возле противоположной стены аэровокзала, где в зоне ожидания на скамейках и между ними разместилась группа парней и девушек с такими же рюкзаками и бейджиками призывников. Наше появление встретили приветливыми возгласами, но особого внимания моё появление не вызвало. Длинноволосый сбросил с себя рюкзаки и, не обнаружив рядом свободного кресла, уселся на пол у стены мгновенно погружаясь в свой гаджет.

   — Арвин, — бросил в пространство мой спутник, снимая с себя кожаную куртку и бросая её на пол рядом с длинноволосым. — Падай, — велел мне, усаживаясь на куртку.

   Я опустилась рядом с ним и тихо задала мучивший меня вопрос:

   — Почему герцог?

   — Герцог Йоркширский, — ослепляя улыбкой, сказал мой спутник и протянул руку для пожатия. — Сто пятый.

   — Княжна Де Монб, — вложила свою руку ему в ладонь, и он поднёс её к губам.

   — Эй, а нас представить?! — раздался голос, и из-за скамейки выкатилось инвалидное кресло, пассажир которого сидел сильно откинув голову на специальный фиксатор, а к лицу была приложена маска для дыхания. К моему удивлению, у него на шее тоже висела ленточка с бейджиком призывника.

   — Рейвен, — тут же мне протянул руку длинноволосый и снова уткнулся в свой гаджет.

   Пока пожимала руку Рейвену, Герцог представил его мне:

   — Чертов компьютерный гений, повернутый на сетевых играх, и граф Дербишира.

   Я с пониманием кивнула и полюбопытствовала:

   — Собираетесь в космическую авиацию?

   Все засмеялись, а Герцог представил мне парня на коляске:

   — Киборг! Он же Эрик Дорсетский! Супер хакер и граф Дорсета. Увы, ныне скрытого водами мирового океана.

   Этот граф подъехал к нам ближе и протянул мне руку. Когда пожимал мою, я спросила:

   — Почему киборг и суперхакер?

   — Ки-иборг потто-ому что на половину из э-эндопротезов и нейрости-итмуляторов. А супер ха-акером меня о-обозва-али в отделе экономических преступлений. Мне-е у-уда-алось взло-омать респу-ублика-анский ба-анк, — с деланной доверительностью сообщил он мне, сделал глубокий вдох из маски и подмигнул. При разговоре он растягивал слова и еще больше запрокидывал голову, отстраняясь от дыхательного аппарата. — Е-есте-ественно, те-еперь при-идется за-а это пора-аботать на за-ащиту Республи-ики.

   И снова все присутствующие загоготали. Через общий гогот я задала свой постоянный вопрос:

   — Уже знаете, в каких войсках будете служить?

   — Конечно же в кибербезопасности! — за Эрика ответил высокий плотный парень с коротким ежиком волос.

   — Защищать свободу Республики — главный долг каждого аристократа! — не хотела произносить это громко, мне самой эта фраза казалась слишком пафосной, но из-за общего веселья пришлось произнести громче, а к концу фразы над нашей группой воцарилась тишина.

   Гогот стих как по мановению, я ощутила общее напряжение и взгляды, изучающие меня, как диковинную зверюшку. Оглядела собравшихся. Все-таки не ошиблась ― они смотрели с удивлением.

   — Да, исключительно в этом и состоит долг каждого аристократа, — резко и отчетливо произнёс в наступившей тишине Герцог. — Те, кто считает по-другому, отсиживаются за кошельками своих родителей!

   Мои новые приятели отмерли, забубнили что-то утвердительное. Снова послышались разговоры между собой и смешки.

   — Майкл Медведеф. — Мне протянул руку для пожатия парень, который отвечал за Эрика. — Не граф и вообще без титулов. Мои предки из России. Переехали в Лондон еще до катастрофы.

   — Для своих — Медведь, — уточнил Герцог.

   — Тоже хакер?

   — Я скорее по электронным системам, — уклончиво ответил Майкл и тут же представил свою спутницу: — Айша. Мы с подругой считаем, что защищать свободу Республики — долг каждого её гражданина.

   Друзья поддержали его утвердительным гудением, а невысокая кареглазая брюнетка протянула мне руку для пожатия.

   Дальше посыпался калейдоскоп из рукопожатий и имен, среди которых преобладали ники с титулами. Никогда еще не приходилось бывать в одной компании, где из пятнадцати человек двенадцать имели титулы. Последней представилась миниатюрная девушка с ярко-синими волосами и черными губами, показавшаяся из-за коляски Киборга.

   — Принцесса Амидала, — лениво произнесла барышня, но взгляд её густо подведенных глаз словно бросал вызов.

   Я почувствовала подвох, встала, изображая почтительность, и высокопарно произнесла:

   — О, Ваше высочество! Рада знакомству! — Наши руки соединились для пожатия, и тут я увидела Зию, которая брела среди пассажиров, увешанная рюкзаками.

   Мне сразу стало неловко оттого, что я бросилась за новым знакомым и совершенно забыла о своей подружке. Пришлось быстро прервать рукопожатие, извиниться и броситься к Зие, перепрыгивая через разложенные рюкзаки.

   Когда мы вернулись назад, ребята всё еще сидели и стояли кружком, но уже уткнулись в свои гаджеты.

   — Разрешите представить дворянскому собранию баронессу Зию Рейс.

   Ребята оторвали глаза от гаджетов, Зия оторопела от такого представления.

   — Милости просим, — приветливо сказал кто-то.

   — Ка-акая ча-асть за-атопленной суши Ва-ам прина-адлежи-ит, ба-аронесса? — спросил Киборг.

   — Что-то в Тюрингии, — бодро ответила Зия. — Но даже не спрашивайте, где это. Сейчас моя семья живет на острове Хогё.

   Я тут же представила Зие ребят, при этом заметила, что Герцог и Рейвен даже не подняли головы от гаджетов, а когда дошла очередь до синеволосой, сказала:

   — Принцесса Амидала. Ник. — И тут же обратилась к девушке: — Звездные войны, киборг…

   — Ну вот, у тебя было время сообразить, — засмеялась она.

   — Кла-ауди, — представил девушку Киборг, — м-моя су-упруга и-и…

   — Да ладно, специалист по защите личных данных, — протянула синеволосая, лукаво улыбаясь.

   В этот момент объявили о сборе призывников у выхода пять. Все похватали свои рюкзаки и поспешили в указанном направлении.

   Меня поймал за руку Киборг и протянул свой гаджет.

   — Вбей сво-ой номер. — На мой удивленный взгляд пояснил: — Ду-умаю, на-ас се-ейчас отпра-авят на ра-азные ре-ийсы. Бу-уду те-ебе ка-артинки по-осылать, — парень улыбнулся удивительно искренне.

   Поэтому я взяла гаджет и вбила свой контакт.

   — Что случилось? Как ты оказалась в этой тусе? — закидала меня вопросами Зия.

   — Герцог помог мне отобрать гаджет у воришки, а потом привел в свою компанию, — стараясь говорить ей на ухо, ответила я.

   — Слушай, давай останемся с ними! — воскликнула подружка, пытаясь перекричать шум.

   — Конечно же вы остаетесь с нами! — Громко крикнул Майк Медведеф и, обхватив нас большими ручищами, потащил за группой.

   Едва мы оказались в зале пятого выхода, как объявили общее построение.

***

Я увидел её сразу, как только мы вышли из зала прилета в зал ожидания.

   Вернее, не так. Когда мы веселой толпой выскочили из зала прилета, толпа пассажиров, заполнявших аэропорт, расступилась, и я увидел её… Высокая, тонкая, легкая, стремительная. Она не шла, придавленная тяжестью рюкзака, как её подруга или большинство призывников, а словно скользила по канату, легко перебирая ногами и не ощущая груза за плечами. Лицо с тонким чертами, в обрамлении короткого каре из волнистых каштановых волос, длинные ноги и хрупкие руки, которые не мог скрыть бесформенный военный костюм. Она с таким восторгом осматривала аэропорт, что было понятно: девушка из глубинки. Впрочем, половина моих парней также реагировали на происходящее. Это я слишком часто летаю к родокам в Сидне, поэтому для меня аэропорт почти родная среда обитания.

   Она остановилась, сняла военный рюкзак, а я залип. Поворот головы, движения рук, изгиб губ, когда она о чем-то говорила с подругой, улыбка, пружинистое приседание возле рюкзака…

   Ребята из компании миновали меня, направились занимать места в зале ожидания. Рядом остались Рейвен и Карлеоне.

   — Ты это видишь? — спросил я у Рейвена, который почти всегда понимал меня и умел верно озвучить мои ощущения.

   Он проследил за моим взглядом и спросил:

   — Ты о табло? Тебя так поразило, что самолет в Катаманду задержали? — Рейвен все понял. Только, как всегда, прикалывался. У нас без этого никак.

   — Нет, я не о табло. Под ним.

   — Каштановые волосы, зеленые глаза, нежная улыбка пухлых губок… Штучный товар. Дурак будешь, если пропустишь. С ней в комплекте милая немочка, — последняя фраза прозвучала как предостережение.

   Я засмеялся.

   — У нас много свободных парней, кто-нибудь поведется. Да не будет комплект помехой! Карлеоне, — окликнул я парня, который стоял рядом с моим рюкзаком за плечами. — Сноровку не утратил?

   — Чё стянуть? — весело спросил парень. — Не говори, что рюкзак. С рюкзаком я далеко не убегу.

   В этот момент, словно поддаваясь нам, девушка вынула из кармана гаджет и принялась позировать для селфи.

   — Действуй! — велел я Карлеоне.

   — Куда вести?

   — Вон к тому выходу, — я указал направление.

   Карлеоне тут же бросил на пол мой рюкзак и кинулся вспоминать своё воровское детство.

   Передав своё снаряжение Рейвену, я поспешил в засаду.

ГЛАВА 3

Граф Эрик Дорсетский оказался прав. Как только большая часть призывников построилась, нас сразу стали сортировать и группировать. Первыми от общей массы отделили ребят с ограниченными физическими возможностями. К моему удивлению, таких оказалось человек пятнадцать.

   Киборг и Амидала помахали нам и бодро присоединились к группе колясочников.

   — Она что, с ним будет служить? — спросила Зия. — Так можно?

   — Допускается, если ему требуется посторонняя помощь, — пояснил стоявший рядом с нами парень, кажется, барон Кроу. — Они компьютерщики одного уровня и к тому же муж и жена. Кто будет против?

   Колясочников переписали, а затем они, кто с сопровождающими, кто без, дружно покинули общий зал, следуя за военным с красной повязкой на рукаве — координатором.

   Тут же в мегафон объявили, чтобы на середину зала вышли и построились в одну шеренгу призывники, имеющие медицинское образование. Таких оказалось человек пятьдесят. Их также переписали и отдельный координатор увел из зала.

   Оставшихся призывников стали группировать в так называемые четвертушки — по двадцать пять человек в каждой.

   Как только было объявлено о группировании, Герцог сделал два шага вперёд и заявил координаторам:

   — У меня готовая группа из четырнадцати человек.

   Координатор с нашивками капитана оценивающе взглянул на Герцога.

   — Список группы есть?

   — Да. — Герцог тут же перекинул на гаджет координатора информацию о своих ребятах. — Здесь двенадцать и двое не включены: Зия Рейс и Арвин Монб.

   — Отлично! — Капитан пролистал список и кивнул. — Стойте здесь, сейчас доберем к вам в четвертушку.

   — У меня тоже группа! — Из общего строя сделал шаг высокий крепкий парень с бритой головой.

   — Список! — крикнул капитан.

   У бритого списка не было, но он бойко перечислил фамилии. В его списке оказалось семь человек и капитан велел им встать к нашей группе.

   Недостающих четырех человек быстро вызвали по общему списку.

   — Итак, первая четвертушка — старший группы призывник Йорк! Стройся!

   Мы быстро выстроились в шеренгу рядом с Герцогом. А вот бритый возмутился:

   — Почему это старший Йорк? Я тоже с группой!

   — Потому что приказы старших по званию не обсуждаются! За неисполнение приказа наказание! Оффенбах, перебросьте всем призывникам Устав военной службы и Уложение о дисциплинарных взысканиях! — И обращаясь к нашей шеренге: — Равняйсь! — Группа бритого присоединилась к шеренге. — Смирно! За старшим четвертушки в правый от выхода угол шагом марш!

   Наша группа быстро заняла указанное место. Герцог сразу бросил свой рюкзак в угол между стеной и большим окном, а рядом водрузил мой, указав мне сесть на него. Здесь оказалось очень удобно: был виден зал, а в окно аэродромное поле. Зия протиснулась ко мне и села на свой рюкзак, бросив его у моих ног.

   Герцог опустился на свою поклажу, и я оказалась прижатой к его плечу. Мой спутник сразу принялся читать досье на ребят, которых присоединили к нашей группе. Я заметила, что этим же занимается Рейвен, когда они стали между собой обсуждать включение в группу того или иного призывника. Причем обсуждение они вели так, как будто понимали друг друга без слов, а в слух произносили уже готовые решения.

   — Этот?

   — Не. Будет балластом.

   — Отсеем на первых испытаниях.

   — Этот?

   — Подержим пару туров.

   — Этот?

   — Свалит сам.

   Особенно тщательно они обсуждали бритого и его группу. Герцог даже меня вовлек в обсуждение, вернее в разглядывание в его гаджете фотографии и краткого досье бритого, который оказался Джоном Белизом и тренером по рукопашному бою с перечнем наград с различных соревнований.

   — Нельзя отказаться, — задумчиво произнёс Герцог.

   — Ага, и ребята у него все бойцы, — поддержал Рейвен.

   — Нужно подумать, чем его заинтересовать. Его притязания на старшего объяснимы, — размышлял Герцог.

   — Поговори.

   — В самолете.

   Мы с Герцогом почти не разговаривали, зато после того как они изучили новых членов нашей группы, он закидал меня сообщениями со смешными картинками, а потом группа Герцога и я получили сообщение с фоточками от Киборга и Амидалы. Они уже летели к берегам Оуштрал.

   Нам же пришлось пару часов изнывать в ожидании, пока примерно тысячу призывников разбивали на группы и подгоняли к выходу. Примерно через полтора часа томительного ожидания к нашему выходу подали огромный транспортный борт. Связующая перепонка медленно присосалась к его боку.

   — Повезут как груз, — присвистнул кто-то из ребят.

   — Я ты хотел частным рейсом? — загоготали в ответ.

   Герцог велел ребятам найти в сети план этого транспортного борта и тут же принялся сам искать в поисковике. Как только план был найден, наш старший изучил его и объявил:

   — Нас сейчас будут загружать в самолет. Надеюсь, что также по группам, но если заходить будем общей массой, то предлагаю занять места справа от входа в первом салоне.

   Бритый тут же возразил:

   — Почему не слева? Там запасной выход!

   — У запасного выхода холодно, а для эвакуации это не будет преимуществом, — аргументировал Герцог.

   Бритый собрался что-то высказать, но тот прозвучала команда выходить строго группами, начиная с правого от выхода угла.

   Наша четвертушка тут же поднялась, взяла рюкзаки и по отмашке куратора быстро вошла в самолет, заняв место, заранее определенное Герцогом.

   Надо сказать, что занятым местом остался доволен даже бритый Белиз, потому что в нашем углу легкие алюминиевые креслица оказались не сломанными, легко складывались и сдвигались, освобождая место для размещения личных ковриков и спальников. Но первым плюсом была близость хозблока самолета, куда несколько человек из нашей группы по указанию Герцога сразу вызвались в помощники, а наша группа раньше всех получила обед и доступ к продуктам питания. Последнее получилось благодаря нашим добровольцам: Медведю, Айше и Кроу, которые вызвались раздавать пайки, а нашей группе щедро и незаметно отдали оставшиеся десять порций, которые мы поделили на группу.

   После позднего обеда или раннего ужина все призывники сложили креслица, сдвинули их рядами к бортам самолета и закрепили на специальные кронштейны. На освободившийся пол стали раскладывать личные коврики и спальники. Как было объявлено, полет продлится девять часов, поэтому все поспешили отоспаться впрок перед предстоящими тренировками и нагрузками.

   Наша группа компактно разместилась в занятом углу ближе к стенам, и никто из ребят не оказался у прохода, в отличие от членов других четвертушек.

   Мы с Герцогом, Рейвеном и Зией как вошли в самолет вместе, так и разместились в одном углу. Рейвен рядом с Герцогом с одной стороны, я с другой, а Зия рядом со мной. В таком же порядке разложили коврики и спальники.

   День выдался суетливым и утомительным, поэтому едва я забралась в спальник, сразу почувствовала, как слипаются глаза, а тело расслабляется. Засыпая, успела заметить, что Герцог присел рядом с Белизом, они о чем-то тихо поговорили, а когда я вздрогнула и проснулась оттого, что кто-то, укладываясь, споткнулся о мою ногу, увидела, что они пожимают друг другу руки. «Переговорил», — мелькнуло у меня в голове, перед тем как я погрузилась в глубокий сон.

   Ночью под мерное урчание двигателей мне снилось, что Герцог целует меня в голову, лоб, щеки и губы, а я отвечаю, и мне так хорошо и приятно, сердце радостно трепещет, а в животе порхают бабочки. От реальности ощущений даже проснулась. Оказалось, что я лежу на груди Герцога, обнимаю и поглаживаю, а он приобнял меня во сне рукой. Вот это да! Я резко села и отстранилась. Совсем обалдела — на парня в первый день знакомства напрыгивать! Тут же вспомнила наставления тёти Клэр. Она бы это одобрила. Я усмехнулась. Но все же в мои планы «быстренько сблизиться» пока не входит. Да и забеременеть, даже к радости своих родственниц, я не хочу. Вздохнула, завернулась в спальник и отвернулась к Зие. Надеюсь, что её я обнимать не буду.

   Проснулась перед побудкой в объятиях Герцога, который прижался ко мне со спины, обнял рукой и сопел, уткнувшись носом в мою макушку.

***

Как же ты пахнешь! Аромат детства: вкус земляничной жвачки. А может и не земляничной, а какой-то другой ягоды, но так вкусно и сладко, что тебя хочется попробовать, лизнуть, ощутить на губах. Я осторожно просунул руку тебе под спину. Не среагировала. Придвинул ближе и повернул к себе, прижимая. Не проснулась. Только поудобнее пристроила головку у меня на плече и потерлась щекой, вызывая желание. Не место и не время, сладкая моя девочка. Я осторожно поцеловал тебя в волосы, лоб, щеки, встретился с губами. Ты и на вкус как ягода кисло-сладкая… Я задохнулся от охватившего восторга, что встретил тебя. Ты из моей мечты. Я знал, что ты есть, только в своей жесткой реальности перестал верить, что когда-нибудь мы встретимся. Пожалуй, пора поблагодарить дядю Стива за то, что вынудил меня пойти в армию.

ГЛАВА 4

Подняли нас гнусной ноющей сиреной и миганием лампочки у входа. Спросонья половина призывников решила, что мы все же попали в катастрофу. К счастью, кураторы тут же объявили, что через пятнадцать минут самолет начнет посадку и мы должны вернуть кресла на места и пристегнуться.

   Началась обычная суматоха с прилетом, выгрузкой, перекличкой прибывших. Благо новобранцы уже были разбиты на группы, и старшим только оставалось передать через гаджеты кураторам, что все присутствуют.

   Тем не менее мы почти час провели на взлетном поле под жарким утренним оуштралским солнцем да еще и перед гудящей турбиной доставившего нас самолета, в который отряд карго-роботов загружал огромные ящики и тюки. Я почти с сожалением вспомнила октябрьскую прохладу родных скал. Даже не верится, что в это время над Альпэ наверняка льет холодный осенний дождь. Как ни странно, но воспоминания помогли пережить зной.

   Оказывается, мы ждали прибытия начальника из подготовительной базы. Как только он появился, нас в одежде и с рюкзаками отправили пешком до базы. Правда, кураторы назвали это марш-броском в полной боевой выкладке.

   Наша четверть шла достаточно ровно. Герцог подстроился под мой шаг и всё норовил помочь мне нести рюкзак. Поскольку переноска снаряжения за другого бойца была запрещена уставом, то он пытался то поддержать снизу, то подтянуть сверху, схватив за ручку для переноса. Меня это сначала веселило, а под конец стало раздражать, потому что уж очень неодобрительно косились на нас соседи по марш-броску. К счастью, Олвин, кажется, барон Девонский, с начала движения группы принялся оказывать внимание Зие, а к концу тоже всячески пытался помочь ей в передвижении, хотя она в этом совсем не нуждалась. Я с облегчением вздохнула, мне хотя бы не будет так неловко от того, что Герцог проявляет ко мне интерес, а из-за этого я в центре внимания всех парней группы.

   А Герцог и правда после нашей ночевки в обнимку окружил меня вниманием и заботой. То предложит воды, то поддержит рюкзак, то просто возьмет руку и переплетёт пальцы. И все время старался быть рядом, сминая мое личное пространство. Хотя мне это даже понравилось.

   Преодолев десять километров по солнцепеку, мы оказались у огромных металлических ворот, на которых большими буквами было написано: «Добро пожаловать!»

   Снова построение на солнцепёке, но в этот раз только для того, чтобы объявить о распорядке и размещении.

   На базе парней заселили отдельно от девушек и объявили, что база является зоной свободной от секса. За нарушение этого главного правила (впрочем, там все правила были главными) из общего рейтинга новобранца исключалось пятьдесят пунктов. Если учесть, что на попадание в десантные войска новобранец мог претендовать, если накопил двести пунктов, то желание флиртовать резко поубавилось.

   После заселения в казармы новобранцев стали по четвертушкам приглашать на медтестирование. Ничего сложного в этой процедуре не было. Человека помещали в специальную капсулу, где измеряли разные жизненные показатели и просвечивали тело с помощью УЗИ датчиков. Если нарушений не выявлялось, то призывника признавали годным к службе, а если выявляли какие-то проблемы, то направляли на дополнительное исследование.

   Такой процедуре я подвергалась уже два раза. Первый раз после достижения двадцатилетия при передаче сведений обо мне в штаб вооруженных сил. Второй раз по прибытию после вызова в Лондон. Поэтому в этот раз шла на исследование спокойно, ранее никаких заболеваний, препятствующих служить, выявлено не было. Однако в этот раз после окончания исследования капсула замигала и задребезжала, сообщая всем о том, что во мне есть какая-то проблема. Мне пришлось идти в кабинет, указанный на талончике, заботливо выплюнутом капсулой.

   Едва я успела закрыть за собой дверь в кабинет, суровая доктор спросила меня:

   — Девственница? — Я кивнула. — Вы претендуете на службу в контактных войсках, ради вашей психологической защиты придется пройти процедуру дефлорации.

   — А? Что? — проблеяла я как дура, плохо соображая, о чем речь. Ну то есть до меня не сразу дошло…

   — Девственности придется лишиться! — раздраженно пояснила доктор.

   — Я поняла, но зачем?..

   — Женщины вовремя драки с противниками могут подвергаться сексуальному насилию. Для любой женщины это стресс, но насилие, сопряженное с дефлорацией, имеет крайне негативные последствия для психики. — Доктор что-то энергично набрала у себя в планшете. — Записываю вас на процедуру, которая состоится через неделю. — Оценив мой испуганный вид, ободрила: — Не переживай, это простая манипуляция, проводится роботом-акушером за две минуты. Твоя задача прийти вовремя и раздвинуть ноги на кресле. — Маленький принтер выдал квадратик с датой и временем. Доктор протянула его мне, предупреждая: — Это тебе для памяти, оповещение твоему старшему по четвертушке и старшему по сотне, чтобы обеспечили посещение, придет по сети. Да не бойся, здесь только указание, что ты записана к врачу, цель визита мы не пишем. — Я поднялась со стула.

   — Разрешите идти?

   — Иди. — Как только я развернулась к ней спиной, доктор пробурчала: — Вас таких с каждым призывом до половины. И почему не предупреждают, что девственность нужно терять не с роботом?

   Естественно, не успела я дойти до женских казарм, как меня перехватил Герцог с тревогой на лице и вопросом:

   — Что случилось? У тебя нашли что-то? Как ты себя чувствуешь? — Волк-тату на его груди выглядел испуганным.

   — У меня все в порядке! — Я непринужденно улыбнулась и легонько поцеловала его в выбритую щеку, чтобы никто не заметил. — Если бы было что-то страшное, то меня отстранили бы от подготовки, и ты об этом сразу узнал.

   Он расслабленно выдохнул. На его тату морда волка расслабилась, а пасть растянулась в радостной улыбке, как это было обычно при наших встречах. И все же я понимала, что Герцогу было интересно, почему мне назначили дополнительное исследование.

   — Кроме тебя и парня из Дакара все обследования прошли.

   — Я тоже прошла, только мне нужно будет еще дообследоваться через неделю.

   Его гаджет пикнул, информируя о сообщении. Герцог прочел и сказал:

   — Ладно, пойдем на склад получать обмундирование и постельное белье. Сейчас отправлю сообщение в группе. — Быстро набрал в гаджете сообщение, а потом схватил меня за руку и потащил на склад.

   Складской служащий быстро выдал Герцогу как старшему группы двадцать пять комплектов постельного белья и пакетов со средствами индивидуальной гигиены. Причем последние отличались для женщин и мужчин. По мере того, как приходили наши чертвертушники, служащий пропускал их выбирать себе одежду по размеру, а затем отмечал, что на данного новобранца все выдано.

   Выданная одежда еще не была формой. Как объяснил работник склада, до зачисления в конкретный род войск форма не выдается. Нам выдали по два комплекта нижнего белья, две серых футболки и свободный белый хлопковый костюм: рубаха с капюшоном и штаны. Ко всему этому еще прилагались солнцезащитные очки. Костюм и очки порекомендовали носить первые две недели не снимая.

   Герцогу как старшему группы выдали аптечку первой медицинской помощи.

   Вся эта суета заняла нас до сигнала на обед. Я с Зией и Айшей поспешила отнести вещи в казарму и отправиться в столовую. Перед столовой Герцог меня перехватил, взял за руку и повел к стойке раздачи еды, несколько раз спросив, как я себя чувствую.

   Когда мы с подносами опустились рядышком за стол, услышали громкое обсуждение девушек, сидевших за нами.

   — Прикинь, у неё капсула сработала на девственность!

   — Да ладно! Чё за бред! Это же не болезнь…

   — Ей сказали, что требуется дефлорация, чтобы не было стресса, если изнасилуют.

   — Вот блин!

   — Назначили через неделю!

   Надо ли говорить, что меня бросило в жар, а Герцог уставился на меня вопросительно. Хорошо хоть новая футболка полностью закрывала его грудь, и на меня не глазела любопытная волчья морда.

   Я уткнулась в тарелку, а болтушки не унимались:

   — Представляю я того дефлоратора, — протянула последнее слово говорившая. — Старый пень в очках и со старым…

   — Фу-у-у, — прервала её подружка.

   Я невольно прыснула. К счастью, именно в этот момент к нам подбежали ребята из нашей группы.

   — О вот вы где, голубки! — хохотнул Рейвен, громко стукая подносом о стол.

   — Вы видели расписание тренировок? — Спросил Кроу. — Это же обалдеть! С шести утра! — Он приложил ладонь к глазам и покачался из стороны в сторону. Мы погибнем.

   — Даже не пытаться! — шикнул Герцог. — Завтра день покажет уровень подготовки каждого. Парни выкладываться по полной! Вы мне все нужны до конца! — Он оглядел всех присутствующих, а на мне остановился с вопросом в глазах.

   — Я постараюсь…

   — Посмотрим, — сказал он достаточно сухо.

   В конце обеда по радиосвязи нам объявили, что сегодня у нас свободный вечер, который можно посвятить личной гигиене и отдыху.

   — Пойдем, — шепнул мне Герцог и, подхватив поднос с пустыми тарелками, встал из-за стола.

   Естественно, я последовала за ним. Мы обошли почти всю территорию лагеря. Нашли, где находятся тренажерные залы, стадион и беговые дорожки, за стадионом была зеленая зона с качалками под открытым небом, а за ней деревянный забор выстой метра два. Герцог подтянулся на руках и перемахнул через это препятствие. Я, схватившись за край ограды, подпрыгнула и, поджимая ноги, легко перенесла тело на другую сторону. Герцог поймал меня и сразу прижал к забору, впиваясь губами в мои губы.

   Сильно, почти грубо, его губы раздвинули мои. Требовательный язык принялся ласкать, вызывая у меня ответную реакцию. Я отозвалась с таким же жаром и страстью, стараясь показать, что в поцелуях я великая мастерица. Не знаю, почему мне не хотелось казаться неопытной в глазах Герцога. В какой-то момент почувствовала, что ноги слабеют, и пришлось обхватить парня за талию руками, бесстыдно прижимаясь. Он застонал и запустил руки мне под куртку и футболку. Ладони скользнули по спине, перебрались на живот. Боже, как нежно! Как восхитительно! Я почувствовала, как внутри, внизу живота сжимается пружинка, а жар растекается по телу, побуждая исследовать его тело. Я запустила руки под футболку Герцогу и ощутила шелковистую кожу, почувствовала как по ней побежали мурашки. Переместила одну руку на его живот и нащупала аккуратные кубики. Мне показалось, что Герцог рыкнул и тут же запустил руку мне в штаны, а точнее… между ног.

   Это было так неожиданно, что я отпрянула и вырвалась из объятий.

***

— Ты чего? Я думала!.. А ты!.. — Щеки раскраснелись, глаза наполнились зеленью.

   А я смотрел и не мог сказать ни слова. Черт! Мой член сейчас лопнет, а она сорвалась. Еще бы чуть-чуть, я хотя бы кончил в штаны… Сейчас, сейчас… Сделал глубокий вдох, надеясь, что она уже смирилась со вторжением в свою святую обитель, и попытался еще раз обнять. Арвин вырывалась и отбежала.

   — Думала, ты друг! А ты! Ты меня считаешь шалавой подзаборной! Или хочешь, чтобы меня наказали?! — Развернулась и побежала прочь.

   Я проследил, как она скрылась за углом, где-то там проход к пищеблоку.

   Такого отлупа мне не давала ни одна женщина. Да что она себе возомнила! Я перед ней змейкой вьюсь, а она так опустила мои чувства! Тоже мне, штучный товар! От первого глубокого поцелуя потекла, а как впилась в меня губами… Или она просто динамщица?

   К черту! Вдохнул. Выдохнул. Осознал, что стою, стиснув зубы и кулаки. А пошла она! Запрет тут у них на секс! Да я перетрахаю здесь всех, пусть поймают!

   Я развернулся и пошагал вдоль забора в направлении, противоположном тому, где скрылась моя проблема.

ГЛАВА 5

Еле сдержалась, чтобы не разреветься, пока добежала до казармы. Хорошо, что в спальне никого не было. Быстро схватила полотенце и средства для мытья и убежала в душевую. К моему удивлению, здесь тоже никого не оказалось. Под струями воды позволила себе разреветься. Главное, оставшись с собой наедине, я не могла объяснить, почему психанула и сбежала. Раскладывая ситуацию по полочкам, получалось, что все произошедшее правильно и последовательно. Я познакомилась с красивым (да… она красивый…, слезы из глаз и всхлипы на несколько минут) и харизматичным парнем (всхлипнула несколько раз). Он окружил меня вниманием и заботой, ввел в свою команду (Черт! Он сделал меня частью своей жизни! А я… Снова потекли слёзы). В конце концов, мы взрослые люди, и не можем только гулять, взявшись за руки! А как еще можно реализовать совет тёти Клэр о «сближении» с аристократом? И всё равно ощущение, что, прижав меня к забору, Герцог сделал что-то не так, не проходило. Какие-то кошки царапали внутри, разрывая еще неосознанные чувства к моему новому... А кто он мне? Друг? Друг бы не потащил искать глухие углы на территории базы. Возлюбленный? Так я еще даже не успела понять, что влюблена в него. Мне нравился он, нравились его прикосновения, внимание, проявления заботы. Мне нравилось в ответ прижиматься к нему, хотелось его погладить, прислониться к щеке (кажется, я разрыдалась в голос).

   К счастью, в этот момент в душевую набежали девчонки, и хорошо, что не из нашей четвертушки. Поднявшийся галдеж, смех и визг вырвали из лап самоистязания. Я поспешила домыться и, возвратившись в спальню, завернулась в одеяло и уснула. Даже ужин пропустила.

   Проснулась за несколько минут до подъема, и в голове все сложилось.

   Вчера я повела себя как сопливая кисейная барышня, как будто мы были дома и познакомились на вечере у знакомых.

   — Соблаговолите познакомиться, княжна Арвин де Монб, — произносит некий человек во фраке, и я приседаю в реверансе, полуприкрыв глаза.

   — К вашим услугам, герцог Йорк младший. — Жесткий белый воротничок в подбородок, длиннополый сюртук и набриолиненные вихры. Грациозный поклон и небрежно протянутая рука, слегка прихватившая меня за локоток…

   Видела я такие представления в каком-то бесконечном ситкоме, якобы восстановленном по событиям 19 века (ха-ха, за тысячу двести лет до настоящего времени).

   Наверное, я пересмотрела этой чепухи. Тогда барышни не служили в армии и не бегали марш-броски в копании незнакомых кавалеров. Сейчас все жестче и быстрее. Ведь, возможно, нас уже сегодня распределят по разным четвертушкам, а потом и вовсе пошлют в разные войска.

   Теперь на душе царапали кошки за то, что убежала вчера от Герцога. А ведь он такой!.. Красивый… Такой… К горлу подкатил ком, в груди болезненно сжалось. Только не зарыдать. Не зарыдать!

   Хвала подъему! Сегодня он прозвучал как нельзя вовремя.

   Утро показалось хмурым, несмотря на жаркое солнце. Герцог игнорировал меня. Вернее, относился ко мне как к остальным, а я ощутила холодную пустоту вокруг.

   Что ж, буду отвечать тем же. Я даже на построении встала к концу шеренги, рядом с Зией, а не, как обычно, между старшим четвертушки и Рейвеном. Но старший тут же расставил всех по росту, и я оказалась между Медведем и Кроу, то есть шестой от начала.

   — Сегодня нам предстоит марш-бросок по полигону. В детали меня не посвящали, но по доступной информации известно, что будут следить за уровнем физической подготовки каждого новобранца и умение работать в команде. Поэтому постараемся проходить со средней скоростью и помогать в прохождении своим. Чем меньше народу от нас сегодня переведут, тем больше шансов нам устоять как команде, — объявил Герцог после построения.

   — Предлагаешь равняться на слабых? А смысл? — спросил парень, имени которого я не знала, он был из присоединенных к нашей группе. — Я выдам хорошие показатели, и меня переведут в группу с равными со мной по физической подготовке.

   — Препятствия будут разные. Не только бег или плавание. Да и потом, уверен ли ты, что, задрав сегодня планку своих возможностей, сможешь завтра пройти препятствие с сильнейшими?

   А меня даже не удивило, что прогноз Герцога на день сбылся.

   Нам объявили, что за каждый вид испытания будут начисляться баллы как индивидуально, так и за работу в команде. Каждой четвертушке выдали свой маршрут, чтобы сорок групп максимально не мешали друг другу, и объявили старт.

   Мы бежали по песку и болоту, перебирались через искусственные заграждения, преодолевали по веревкам стены и скалы, переходили по канатным дорогам. И всюду за нами следовала стайка дронов, фиксируя каждый шаг и движение.

   Если в беге по пересеченной местности мне едва удавалось держаться в середине группы, то, когда началось преодоление стен и скал, я была лучшей даже в полсилы! Я первая, цепляясь за щели и выступы, взобралась по пятиметровой стене из бруса и с верха сбросила закрепленные веревки. По ним смогли относительно легко подняться только Герцог, Рейвен, Медвежонок и Белиз со своими ребятами. Айша, Зия, Кроу, Олвин и двое парней, имен которых я не знала, забрались при помощи страховки моей и ребят, а оставшихся пришлось поднимать чуть ли ни на себе. И если шестеро ребят — друзея Герцога — хоть и делали это впервые, но имели физическую подготовку, позволяющую подтягиваться и перебирать ногами, то двух парней пришлось поднимать на тросе. Одним из поднятых оказался парень, не соглашавшийся с Герцогом идти в среднем темпе.

   С переходами по веревочным и канатным мостам группа справилась даже с опережение времени. А после вертикальной стенки скалы показались пологими, и на них все забрались без посторонней помощи.

   Снова бег, только в сторону базы, который завершился заплывом в стометровом бассейне.

   По результатам сегодняшнего марафона я получила свои первые семьдесят баллов и была собой страшно горда: пятьдесят за личные успехи и двадцать за работу в команде. Больше меня получил только Герцог, но у него, как у старшего, был другой счет.

   Возбужденные и проголодавшиеся, мы ввалились в столовую, где получили увеличенные порции.

   После обеда нам разослали результаты проверочного марша и оказалось, что наша группа пришла восьмой. Зато наш разрыв от остальных был в два раза больше. Многим группам снизили оценки как раз из-за плохой командной работы.

   Во второй половине дня мы продолжили зарабатывать баллы: демонстрировали умение обращаться с огнестрельным оружием и владение рукопашным боем.

   Стреляли мы одновременно, благо места на стрельбище как раз рассчитаны на двадцать пять человек. Поэтому кто и как обращается с оружием, не видели, а результаты оказались вполне приличными — от 8 до 10.

   Настоящим событием вечера стали спарринги. Командование базы установило правила: каждый член группы дерется по очереди с каждым до двух побед. То есть нам предстояло провести сорок восемь боев. Оказалось, что из этого условия есть исключение: поскольку двадцать пять на два не делится, то старший группы выступает рефери, а в конце, когда будет выявлен самый крутой или крутые бойцы, дерется с ними.

   Во время спарринга я несколько раз мысленно поблагодарила дедушку и майора Пери за то, что научили меня драться. Причем майор учил меня с тройняшками Хайни именно тем приемам боя, которые используются в армии. Тело вспомнило все уходы и атаки, и я вполне удачно выстояла и перед Медведем, и перед Белизом. Конечно, они меня победили, но я успела нанести удары. За счет более слабых ребят изловчилась даже набрать приличное количество баллов.

   Естественно, самым успешным бойцом стал Белиз. Вся четвертушка выстроилась кольцом, ожидая его спарринга с Герцогом.

   Парни встали напротив друг друга. Герцог выше Белиза на полторы головы. Белиз кажется более массивным в сравнении с высокой и стройной фигурой старшего. Оба приняли расслабленные позы, позволяя зрителям рассмотреть их во всей красе. А Герцог еще и куртку расстегнул, демонстрируя ощерившуюся волчью морду.

   Вот один из парней Белиза, кажется, Хольм, выполняющий роль рефери, подал сигнал к началу. Белиз мгновенно выбросил кулак вверх, целясь в подбородок Герцога, тот грациозно уклонился, мгновенно захватив противника за руку и перекидывая через себя. Белиз упал на спину. Мы все одобрительно закричали. Хольм показал, что зачел победу Герцога.

   Белиз лениво встал, отряхнулся и поднял руки, помахивая и срывая аплодисменты зрителей. Ну и артисты!

   Хольм снова подал сигнал к спаррингу. В этот раз первым атаковал Герцог. Белиз отбил нападение, провёл захват, из которого его соперник успешно вырвался, и провел подсечку. Чемпион по рукопашному бою устоял, схватившись за талию соперника, а затем ловко схватил его и бросил на татами. Зрители разразились аплодисментами. Хольм засчитал победу Белиза.

   В личное время после ужина Герцог собрал четвертушку и провел разбор сегодняшнего дня. Особенно он остановился на неумении народа лазать по стенам и драться. Я готовилась сорвать лавры за ловкость и помочь в преодолении стены, но он меня быстро опустил:

   — Завтра день тренировок. Поэтому после завтрака призывник Монб демонстрирует следующим ребятам, — он огласил список из десяти имен, — как пользоваться веревками, тросами и карабинами. А после обеда следующие ребята, — старший снова огласил список, в котором оказалась и я, — поступают в подчинение Белиза и до изнеможения оттачивают боевое мастерство.

   Следующий день выдался для меня трудным. Тренировать в лазании по стенам мне было не впервой, поэтому мои однокашники быстро научились вязать нужные узлы для крепления веревок и карабинов и даже с десятого раза вполне сносно залезли на стену. А вот основы боя под руководством Белиза оказались крайне непростыми.

   При близком знакомстве чемпион по рукопашному бою оказался вполне общительным парнем и хорошим тренером. Ко всем «отстающим» он постарался найти индивидуальный подход, понять, какие группы мышц лучше работают и на этом строить защиту или нападение.

   Со мной он провёл два боя. Причем во втором просил меня делать определенные замахи и блоки, а под конец сказал:

   — Думаю, тебе нужно строить бой на быстром уклонении от захватов и ударов. С твоим… телом… Я бы порекомендовал следующее: пропускаешь удар в лицо, падаешь, дожидаешься, когда соперник к тебе наклонится, обхватываешь его за шею, целуешь… — он выдержал паузу, ожидая моей реакции.

   — Издеваешься?

   — Не-а, — протянул он с хитрым прищуром. — Пока твой соперник обалдевает от твоих действий, ты выхватываешь у него оружие и ударяешь в шею. Если нож, то ножом. Если пистолет, то стреляешь в голову. Ну что, тренируемся?

   — Только без «целуешь». — Я решительно встала в стойку.

   — Ладно, без поцелуев, — протянул парень и одарил меня кривой улыбочкой.

   Он сделал движение, будто встает в стойку, но я вдруг получила удар в лицо. Причем от неожиданности не удержалась на ногах, упала и проехала спиной по татами. Джон мгновенно оказался надо мной. Я приподнялась и обняла его за плечи, пытаясь нащупать что-нибудь у него на поясе.

   — Чёрт побери, что у вас тут происходит?! — раздался оглушительный окрик Герцога. — Вы тут сексом занимаетесь или изучаете приемы рукопашного боя?

   Мы с Белизом вскочили на ноги, смущаясь, словно и правда пытались заняться сексом. Старший группы подошёл к нам вплотную.

   — Герцог, ты же сам понимаешь, что с таким ручонками она не сможет отмордовать даже задрота. Я думаю, что ей нужно строить защиту на уклонении и оттачивании убийства на ближнем расстоянии. В конце концов, в любом случае она будет в составе группы, прикроем.

   У Герцога на скулах заходили желваки, а кулаки были сжаты до побеления костяшек. Сквозь зубы он процедил:

   — Джон, пойми, это уже не проверочный забег. Начинается всё по-настоящему. А что она будет делать, когда нас не будет?

   — Новобранцы! — Раздался командный окрик, и мы вытянулись по стойке смирно. — Как проходит индивидуальная тренировка? — Перед нами стоял капитан, отвечающий за спортивную подготовку новобранцев.

   — Пока разбираем слабые стороны, — начал Белиз.

   — Старший по группе сказал правильно: вы должны так отработать удары и защиту, чтобы могли каждый выстоять против противника в несколько раз превосходящего вас по численности. Работайте! — Он неопределенно махнул рукой и пошагал дальше.

   — Значит с завтрашнего дня новобранец Монб целыми днями тренирует удары и захваты, — резюмировал Герцог, не глядя на меня.

   — А как же с тренировками на стене? — Я попыталась хоть как-то приподнять свою значимость.

   — Ничего сложного. Назначу Медведя. В конце концов, его подруге нужно научиться лазить, — отмахнулся Герцог и оставил нас.

ГЛАВА 6

Два с половиной дня я отрабатывала удары, захваты и блоки защиты. Передышку чувствовала только на общих тренировках. И если после общего кросса или заплыва большая часть группы шла заниматься, на мой взгляд, полезными и важными делами, то я опять шла в бойцовый зал и лупила грушу до помутнения в глазах и сбитых в кровь костяшек.

   Каждый вечер перед ужином Герцог приходил на наш ринг и смотрел, как я мучаюсь. Он не просто смотрел, а отпускал комментарии: «Ну кто так бьёт?», «Белиз, почему ты не покажешь ей, как нужно бить?», «Ну кто так держит защиту? У тебя же лицо открыто и брюхо подставлено?», «Кто ж тебя учил так ставить блок?», «Это же не ручки, а веточки! Даже не веточки, а ниточки! Как этим можно бить?»

   Но самое неприятное было в том, что за ним, как правило, приходил кто-то из офицерского состава, следящих за боевой подготовкой. И каждый раз они соглашались со старшим группы, что мне нужно усерднее тренироваться.

   На второй день моих мучений Зия перехватила меня после ужина и утащила на заднее крыльцо женской казармы.

   — Рассказывай, что у вас случилось с Герцогом?

   — А что у нас было? — зло ответила я вопросом на вопрос.

   — Арвин, у вас была любовь. А теперь вы друг на друга не смотрите. Парни говорят, что Герцога таким никогда не видели.

   — Каким таким? Я его другим и не знала. То же придумала: любовь! Сама-то влюблялась? — прищурившись, взглянула на подружку.

   — Хорошо, из-за чего вы поссорились?

   — Мы не ссорились, — ответила я, ковыряя рифленой подошвой землю.

   — Ты очень многословна, — Зия вздохнула. — Ладно, давай зайдем с другого бока. Ты еще не остыла? — Она выдержала паузу и, не дождавшись от меня ответа, сказала: — Попробуй с ним помириться. Ну, пожалуйста, — она встряхнула меня и посмотрела в глаза. — Ну он же тебе нравится. И ты ему очень нравишься. Он страдает из-за вашей ссоры.

   — Зия, с чего ты взяла, что он страдает?

   — Ребята сказали. Говорят, что он почти не ест.

   — Он и был худой. Я тут ни при чем.

   — Ты на себя посмотри. Выглядишь как затравленный зверек.

   — Я очень устала. Можно я пойду спать? Если бы ты отбивала себе руки и ноги шестнадцать часов, то выглядела бы еще хуже.

   — Вот и я про то! — ободрилась Зия. — Загонял он тебя. А будет еще хуже! Переспи ты с ним, и все у вас наладится. И у нас…

   — А вы-то здесь каким боком?

   — Арвин, ну что ты как маленькая? Совсем по сторонам не смотришь? Наша группа в числе лучших. Я в неё попала благодаря тебе, а если он тебя выживет из группы, то и я не задержусь. А у меня вроде что-то с Олом срастаться стало. Ну попробуй… — Зия умоляюще сложила ладошки.

   Я вздохнула. Может и правда попробовать. В конце концов, мне так хочется к нему прижаться, даже несмотря на его хамское издевательство надо мной на тренировках.

   — Ты мне что, прикажешь идти к нему в казарму?

   — Нет. Они в свободное время собираются на улице за тренажерами. Пойдем, я отведу.

   Зия привела меня на открытую спортивную площадку, где оказалось очень многолюдно. Кто-то качался на тренажерах, кто-то играл в баскетбол, большинство сидело группками и болтали.

   Туса Герцога в полном составе собралась в углу за рингом на старых матах. Парни, как всегда, сидели, уткнувшись в гаджеты, а Герцог…

   Черт, вот зачем я повелась на уговоры Зии?

   Герцог сидел, откинувшись спиной на подиум ринга, а рядом с ним терлись две девицы. Они именно терлись, потому что по очереди каждая из них садилась к нему на колени, извивались кошечками или змейками, стараясь засунуть его лицо к себе в расстегнутые на груди рубашки.

   А этот ловелас явно получал удовольствие.

   — По-твоему, так выглядят страдания? — зашипела я на Зию, но, увидев её обалдевший вид, поняла, что она не ожидала такого.

   — Вчера он был дерганый и злой, — шепнула мне на ушко подруга.

   Но тут нас увидели.

   — О, Арвин! — воскликнул Рейвен. — Падай! — похлопал по мату.

   Он восседал, скрестив ноги, почти напротив Герцога. Я села рядом, а Зия ушла к своему Олвину.

   — Давно тебя не было, — произнес он тихо. — Тебя этот Белиз совсем замучил? Помирись с Герцогом.

   — То есть ты тоже считаешь, что он на мне за что-то отыгрывается?

   — А то!

   — И как ты представляешь наше примирение? Сесть к нему на коленки третьей? — Я посмотрела на счастливую троицу и узнала в девицах тех, что в столовой обсуждали, как в медчасти лишают девственности. Ну и чувырлы!

   — Это случайно, — Рейвен мельком взглянул на своего друга в окружении барышень, пытающихся трахнуть его через одежду. — Вообще-то он очень расстроен из-за вашей размолвки.

   — Значит, он это называет размолвкой? — прошипела я, поднимаясь. — Думаю, его есть кому утешить! — произнесла громко и ушла с площадки.

***

Как только Арвин убежала, в груди снова заныло, а радостное злорадство, которое охватило меня, когда я увидел её обиженную мордашку, сразу улетучилось. Тут еще и Рейвен подошёл и с хмурым видом встал надо мной.

   — Девочки, я понял, что вы классные! Я подумаю. Только до четверга ничего обещать не могу. Идите, я вас найду! — Хлопнул каждую по заднице, придавая ускорения с нашей площадки.

   Они что-то прохныкали в ответ, но я уже на них не смотрел. Рейвен сел так, чтобы отгородить меня от уходящих девиц и остальных ребят.

   — И что это было? — спросил менторским тоном.

   — Девочки просятся к нам в группу. Ты как? — заржал я.

   — Я не про них. Мы же договорились. Баронесса привела. А ты…

   — Рейвен, ты уверен, что это твоё дело?

   — Моё, если это касается срыва наших планов. Сначала ты увлекся, потом не сдержался, а теперь пустишься в страдания?

   — А ты предлагаешь мне за ней побегать? — Меня выворачивало от этого разговора. Меня выворачивало от ситуации. Меня выворачивало от себя.

   — Я хочу, чтобы ты взялся за ум. Если не хочешь за ней бегать, не бегай. Тогда отпусти ситуацию. В конце концов, в четверг у нас первое боевое испытание, попробуй её слить. Может, тогда тебя отпустит.

   — Не отпустит. Она так тогда на меня посмотрела, словно я какая-то свинья.

   — Тогда перестань быть свиньей. Зачем ты сейчас устроил этот цирк с шалавами? Ты же к таким даже по пьяни не прикасался. Что она после этого должна подумать? Самое правильное держаться от тебя как можно дальше. Неужели я должен тебе объяснять, что она девочка из провинции, серьезных отношений с парнями раньше не имела. Может, у неё какие-то фантазии на эту тему есть. А ты со своими хотелками.

   — Цветочки, конфетки, подарочки…

   — Как-то так…

ГЛАВА 7

Если мои мучения можно было списать на месть Герцога за отказ, то за что страдал вместе со мной Джон Белиз, понять было невозможно.

   Впрочем, он научился соскальзывать, перепоручая занятия со мной своим парням, которые, кстати, относились ко мне с сочувствием, но все же поблажек не давали.

   На третий день Герцог пришёл почти сразу, как мы начали тренировку после обеда. Снова поиздевался над моими ручками, но прозвучал сигнал вызова на гаджете, и он быстро смылся.

   – Ну что, руки-веточки, мне с тобой делать? К другим девчонкам он так не пристает. Может, ты ему наконец дашь? Уверяю, все сразу закончится! Открою тебе секрет: он ночует отдельно. Наверняка у вас казармы так же расположены. Так он облюбовал себе каморку возле запасного выхода. Тебя ждет, не иначе, – сказал Джон это так обыденно, но при этом на роже промелькнула сальная улыбочка.

   Нет, ну бритый, конечно, тот еще скабрезник, но это уже перебор! Не знаю, что на меня накатило. Наверное, вся нервозность этих трех дней. Тело среагировало само. Я подпрыгнула и с разворотом врезала ему по лицу пяткой. Таким приемам меня обучал еще дедушка, оказалось, они усвоились на уровне рефлексов.

   Белиз не ожидал такого выпада и даже не успел увернуться.

   Через пару секунд я уже сидела на коленях перед упавшим на спину Джоном и прикладывала к его носу бумажную салфетку.

   – Вот это ты дала! – восхищенно воскликнул мой тренер, поднимаясь. – Чё сразу не сказала, что владеешь кикбоксингом?

   – А это кикбоксинг? – промямлила я.

   – Да это, мать твою, кикбоксинг чистой воды! Это удар вроде бы называется фронт-кик. Ну, мать, ты даешь! Это ж сколько мы времени потеряли! А ну пойдем! – Он схватил меня за руку и потянул в один из углов зала, где находились манекены для отработки ударов. На этих жертвах он велел продемонстрировать все известные мне удары ногами. – А ударам руками тебя учили? – Я припомнила, чему меня учил дедушка, и воспроизвела. Удары кулаками его не впечатлили, а вот удары локтём и предплечьем удивили. – Очень странная техника, но у нас тут борьба не за спортивную красоту. Будем работать в этом направлении.

   Он тут же вызвал Хольма и Клауса и велел им продемонстрировать свои навыки в этом устаревшем состязании. Некоторых приёмов я не знала, но большинство мне было знакомо. Затем Джон велел встать против Клауса, который был со мной одного роста, и попробовать защитится от ударов. И снова, к общему удивлению, у меня это получилось. Причем я смогла не только защититься, но и усмотреть удобный момент, чтобы атаковать противника.

   – Всё, перерыв! – объявил Белиз. – После ужина Клаус покажет тебе на манекенах основные удары, и ты будешь их отрабатывать. А завтра попробуешь спарринг.

   – Я завтра к девяти должна явиться на обследование в медчасть.

   – Ладно, тогда как освободишься.

   Впервые шла на ужин в приподнятом настроении, хотя от усталости едва волочила ноги, а руки висели, как плети. Вспомнила с нежностью дедушку. Как же здорово, что он стал учить меня этому виду единоборства. Он никогда не говорил, что эта борьба как-то называется. Просто однажды, когда мне было лет шесть, привел в зал для тренировок и стал методично, день за днём, учить ударам, захватам и уклонениям. Дедушки не стало, когда мне исполнилось одиннадцать. Помню, что за время тренировок с дедом я лихо научилась колотить манекены в зале. А потом майор Пери учил меня совсем другим приемам, о дедушкиной борьбе успела забыть. Какое же это приятное ощущение вспомнить что-то очень нужное и важное!

***

Медчасть встретила меня тишиной и безлюдностью. Массовые осмотры закончились, и у персонала передышка до следующего призыва.

   Я робко постучала и вошла в кабинет, указный в талончике. Доктор оторвалась от гаджета и с удивлением произнесла:

   – Монб? – Я кивнула и подошла к столу. – Процедура переносится. Наш робот-акушерка вышел из строя. Совершенно неожиданно. Я с утра его запустила, а у него манипулятор перекрутило. – Она кивнула головой в сторону металлического цилиндра с монитором в верхней части. Из цилиндра в сторону смотрового кресла тянулись гибкие манипуляторы, один из которых был изогнут под прямым углом в сторону от кресла. – Обещали прислать сегодня мастера. Так что ждем тебя через неделю в это же время.

   Доктор протянула новый талончик, а я как вкопанная уставилась на изогнутый манипулятор, в пальцах-зажимах которого увидела тонкий пластиковый предмет, увенчанный тонким лезвием.

   – А вручную нельзя? – спросила я внезапно осипшим голосом.

   – Вручную – это не ко мне, – хохотнула доктор. – Я бы могла скальпелем, но сейчас нам поставляют скальпели для дефлорации только под роботов. Увы... – Она расплылась в добродушной улыбке и развела руками.

   – Д-до свидания. – Повернулась и пошла к двери, как вдруг услышала тихое замечание доктора:

   – Вокруг полно горячих парней. Приласкай, и любой справится с твой проблемой в два толчка!

   – А как же с тем, что база – территория без секса? – обернулась я в недоумении.

   – Так это же база! Не бойся, мы вашему начальству не подчиняемся, поэтому о случаях потери призывницами девственности никому не сообщаем!

   – Д-да? Спасибо… – Я поспешила покинуть кабинет с ужасным роботом, занесшим жуткий скальпель над креслом.

   Черт! А если бы он сломался, когда я там лежала. Б-р-р…

   Врачиха откровенно посоветовала мне заняться сексом, одногруппники тоже советуют. Прям не служба, а какой-то … Эпитет я не смогла подобрать, потому что в голове всплыли вчерашний совет Белиза и его подсказка, где ночует Герцог. Вот и тренер туда же… А с кем еще? Усмехнулась про себя. Перед глазами промелькнули Рейвен, Клаус, Медвежонок, Кроу, Олвин, даже Белиз с Хольмом – все они по-своему красивы. Но от их взглядов у меня ничего не ёкает внутри. А от взгляда Герцога просто обмираю вся. Непроизвольно дотронулась до губ, вспомнив его поцелуй. Пожалуй, если решусь, то именно с ним…

   После медчасти пришлось вернуться в казармы, чтобы переодеться для тренировки. Быстро надев спортивный костюм и прихватив полотенце, я уже почти дошла до главного входа, но ноги развернули меня и привели к запасному выходу. Оглядевшись по сторонам, обнаружила справа неприметную дверку, а за ней небольшую комнатку, где на полках были расставлены средства для уборки и запасы туалетной бумаги. Покинув кладовку, толкнула входную дверь, она оказалась открытой. Надеюсь, в мужской казарме будет так же… Сердечко ёкнуло, а затея постеснялась произнестись даже в мыслях.

***

Из казармы я прямиком направилась в зал для тренировок. Наша группа почти в полном составе отрабатывала приемы рукопашного боя. Джон жестом сразу отправил меня к манекенам, где я принялась воспроизводить удары, показанные вчера Клаусом.

   Примерно через полчаса ко мне подошёл Белиз.

   – Арвин, тут такое дело… – Он некоторое время задумчиво смотрел на мои удары. – В общем, ни я, ни мои парни не владеем кикбоксингом на тренерском уровне. Я поговорил с вашими парнями. Оказалось, у Медвежонка есть юношеский разряд. – Джон хитро прищурился, пытаясь оценить мою реакцию на новое прозвище Михаила. Не дождавшись моей реакции, продолжил: – Он пообещал, что сегодня после обеда позанимается с тобой.

   – А почему ты не занимался кикбоксингом?

   – Это же полузапрещенное единоборство. – Я остановилась и с удивлением уставилась на него. – Эта борьба пришла к нам с Земли еще до войны, и ей обучали только аристократов. Наверное, поэтому твой дед и владел ею. Простым парням, вроде меня, кикбоксингу обучится негде. И еще одна штука: в имперской армии кикбоксинг является чуть ли не основной борьбой. У них там, говорят, сам адмирал Гуннар чемпион по кикбоксингу. Поэтому в нашей армии все же отдельные приемы кикбоксинга тоже переняли, но, видимо, из-за противостояния Империи не признаются в этом. У нас принято говорить, что это слишком энергозатратное единоборство и можно того же результата достигнуть более простыми приемами.

   – Очень интересно! – Я нанесла удар локтём по шее пластикового противника, и он отлетел под углом девяносто градусов и закачался на своей подставке.

   – Вот это удар! – раздался у меня за спиной голос Герцога.

   – Думаю, она кое-кого представляет на его месте, – заржал Джон.

   Я перестала колотить манекена и обернулась.

   – Монб, разве вас сегодня не освободили от физических нагрузок? – спросил Герцог, вглядываясь в моё лицо. Мне даже показалось, что у него промелькнуло сочувствие во взгляде.

   – Мне взяли мазок из зева, после этого не освобождают, – бодро соврала я. Даже не знаю зачем, получилось как-то само собой, возможно, как реакция на сочувствие во взгляде.

   Он небось думал, что меня дефлорировали. А вот перебейся!

   – Мазок из зева? – переспросил старший группы. – Зачем? Вы заболели?

   – Герцог, что пристал? Не знаешь, зачем у баб мазок из зева берут? – заржал Джон, выручая меня. – Для проверки состава яда, чтобы запасти антидоты!

   Герцог растянул рот в подобии улыбки, скользнул по мне равнодушным взглядом и ушёл. Вслед за ним меня покинул и Джон.

   Оставшись одна, я и правда начала наносить удары по манекену, представляя, что это Герцог. Зато удар пяткой по лицу мною был доведен до совершенства!

   После обеда мною занялся Медвежонок. Сначала оценил, что я умею. Потом стал корректировать движения. Поскольку дедушка отточил за пять лет мои движения, то тело делало все правильно, просто отсутствовала практика во взрослом возрасте.

   Медвежонок остался мною доволен и даже предложил спарринг. На нашу «битву» собрались посмотреть все ребята в зале. Мы облачились в защитные шлемы и костюмы и принялись мутузить друг друга на ринге. Закончили после того, как мне удалось нанести настолько сильный удар, что противник отлетел на канаты. Медвежонок не упал, но едва удержался на ногах. Он замахал руками.

   – Давай на сегодня закончим. Ты крута, но нужно тренироваться.

   На ринг выскочил Джон.

   – Медведь, попробуй с ней отработать защиту, знаешь на какой прием… По визору все время в боевиках показывают, когда злодей хватает героя за горло и поднимает над полом, а тот разворачивается и наносит удар.

   – Типа вертушка… Я понял. Не знаю, получится ли, я все же не киношный злодей. Смотри, – стал он объяснять мне, – я хватаю тебя за шею. Ты, чтобы высвободиться, начинаешь выворачиваться в сторону моего большого пальца и одновременно бьешь ногой в лицо. Пробуем?

   Я кивнула, и тут же крепкие пальцы схватили меня за горло, пытаясь приподнять. Я рефлекторно двумя руками схватилась за предплечье противника, резко наклонилась вправо, в сторону большого пальца, а левой ногой ударила его в лицо. Из захвата вырваться удалось, а Медвежонок плюхнулся попой на пол.

   – Класс! – заорал Джон, и его восторг поддержали зрители громким улюлюканьем.

   Я повалилась на маты рядом с Медвежонком. Сняла шлем. Все волосы оказались мокрыми, сердце выпрыгивало из груди, но я была страшно собой довольна.

   За ужином Герцог предупредил, что сегодня можно лечь спать пораньше, потому что завтра у нас первое боевое задание. Нам предстояло провести реальное сражение на симуляторах, об условиях которого узнаем только когда окажемся в специальном павильоне и откроем пакет с поручением.

   Странно, но сегодня за ужином Герцог не бросал на меня презрительных взглядов. И я тут же поймала себя на том, что мне не хватает прижимашек и обнимашек с ним.

   Когда пришла в казармы после ужина, то обнаружила на подушке небольшой букетик местных пустынных цветов. В него была воткнута записка: «Самой дерущейся девушке на базе».

ГЛАВА 8

На следующее утро после завтрака у нас отменили тренировки. Вместо этого выстроили на плацу все сорок групп и промариновали под утренним солнышком до восьми часов. Конечно, в светлой форме и защитных очках стоять под ранним солнцем было несмертельно, но всё же сорок минут ожидать начальство базы, которое почти дословно повторило слова Герцога о том, что нам нужно совершить марш-бросок в пять километров к ГБМ – городку боевого моделирования, и без пяти минут девять оказаться у своего павильона с симуляторами, было перебором. Начальник базы бодро объявил, что нам предстоит принять участие в сражении с импровизированными врагами, максимально похожими на реальных противников. Затем старшие групп подошли к трибуне начальства и получили пакеты с номерами павильонов, к которым нужно бежать, и карты местности.

   Как только начальник базы дал отмашку, тысяча призывников-подготовишек стартанули в указанном направлении.

   Я снова поймала пристальные взгляды и перешёптывание незнакомых мне девчонок и уже привычно сделала вид, что ничего не замечаю.

   Вчерашний букетик сухоцветов произвел неожиданную реакцию на моих соседок по секции, а потом и на их одногруппниц по всей базе.

   Казарма была разделена на секции, выгороженные тонкими гипсокартонными перегородками из общего зала. В каждой секции стоит по три двухъярусных кровати с тумбочками, полочками и шкафом для личного снаряжения. Перегородки непрозрачные, но звукопроницаемые настолько, что со своей кровати я могу слышать перешептывание девушек на другом конце зала. При заселении в секции наши кураторы придерживались принципа: в одной секции могут жить не более двух человек из одной группы. Поэтому при заселении мы с Зией оказались вместе.

   Увидев букетик, девчонки первым делом закричали от умиления и удивления в один голос: «От кого?!» Три наших с Зией соседки не знали о моих отношениях со старшим группы, поэтому были заинтригованы.

   Я не стала признаваться, а только пожала плечами.

   – Ну прям не знаешь! – сказала одна.

   – Ну ведь, наверное, предполагаешь? – спросила другая.

   – Тоже мне букет! – громко сказала третья. – Набрал сухоцветов и чертополоха и надеется, что ты ему дашь! Даже не вздумай!

   – А мне нравится! – решительно сказала я. Во-первых, сухоцветы были подобраны по цвету. По краям их действительно придерживали цветы чертополоха, но со срезанными колючками. И я поняла, что Герцог, а я не сомневалась, что это подарок от него, сильно заморочился, делая эту простую композицию. Во-вторых, это был мой первый букет. Мне еще никто и никогда не дарил цветов, кроме родственников на день рождения и окончание школы. Поэтому эти невзрачные бело-голубые цветочки в обрамлении темно-сиреневого чертополоха пришлись по душе, заставили понадеяться, что Герцог обо мне думает и так выразил свою привязанность.

   Девчонки между тем начали строить догадки.

   – Это, наверное, такой высокий с темными волосами в хвост! – предположила одна.

   – Ну колись, – протянула вторая.

   – А я думаю, что это от её тренера по борьбе, – решила отвести удар Зия и подмигнула мне. Девчонки с интересом на неё уставились. – Или нет… Может быть от Клауса. А что, я видела, как он на тебя во время тренировок смотрит…

   В этот момент в наше бурное обсуждение вклинились невидимые соседки из-за перегородок. Сразу с нескольких сторон донеслось:

   – Что у вас там происходит? Кому-то цветы подарили?

   Естественно «подруги» меня сдали:

   – Арвин из первой группы получила букетик местных цветов! – крикнула одна из соседок.

   – Цветов?

   – Здесь есть цветы?

   – Круто!

   – Цветы… Счастливая!

   – От кого? – донеслось с разных сторон.

   Зия решительно положила этому конец, гаркнув:

   – Завидуйте молча!

   – А я видела, как сегодня сюда входил такой высокий светловолосый… – пискнула какая-то девушка из дальнего угла казармы. Зия снова выручила меня.

   – Это, наверное, Михаил Медведеф. Точно он! Ты же с ним сегодня бой выдержала!

   Я сделала ей страшные глаза, ведь Айша могла это услышать, но та покачала головой из стороны в сторону, давая понять, чтобы я ничего не отрицала.

   После подъема сразу перехватила Айшу и попросила прощения, а она хитро улыбнулась и сказала:

   – Не переживай, всё нормально. Цветы действительно принес Майкл и передал мне, чтобы я положила тебе на подушку. Он постеснялся сам войти внутрь.

   К горлу подкатил комок, а на глаза навернулись слезы. Я так надеялась, что цветы от… Но все же я смогла ровным тоном произнести:

   – Прости, тебе, наверное, неприятно.

   – Ты о чем? – удивилась Айша вполне искренне.

   – О том, что твой парень дарит мне цветы.

   – Я знаю, что он хотел тебя поддержать. Очень уж тебя Герцог замотал с этими бойцовыми тренировками.

   – Вам пора помириться! – сказала Зия, присутствовавшая при нашем разговоре.

   Снова она об этом! Я демонстративно застонала и закатила глаза.

   Естественно, когда мы с девочками пришли в столовую, я стала объектом изучения всей женской части призывников. Однокурсницам было безумно интересно, кто удостоился чести получить букет сухоцветов. Мне было неловко, и я решила делать вид, что не замечаю взглядов и перешептываний.

***

К павильону-ангару, на дверях которого была криво выведена цифра 7, наша четвертушка подбежала без десяти девять.

   Герцог велел всем встать в кружок и обняться за плечи.

   – Пусть в камеры видят, что мы проводим командную настройку, – сказал он, как только мы выполнили его указание. – Ребята, сегодня у нас будет настоящий бой. Даже оружие дадут настоящее. Я потратил много времени, чтобы найти отзывы об испытании, но, видимо, Министерство обороны все вычищает. По обрывочным сведениям понятно, что нам придется брать какое-то укрепление. Всего их три: наземное, подземное и окруженное водой. Что достанется – увидим. Нашими противниками будут роботы, которым специальными технологиями придали вид инопланетян. Убить их можно, если попасть в места, на которых стоит синий кружок. Вот и все, что нам удалось узнать. – Герцог переглянулся с ребятами из своей тусовки.

   – Посмотрим, как нам это поможет… – протянул кто-то.

   – И еще, – Герцог оглядел всех, – нашей задачей будет выйти всем живыми из этой переделки. Поэтому мой приказ как старшего группы: стараться держаться по двое, чтобы закрывать друг друга со спины. Сам отбился – старайся помочь соседу.

   Едва он успел договорить, ворота нашего ангара отъехали, из динамика нас пригласили войти внутрь и встать в размеченный круг.

   Как только мы все разместились по окружности, очерченной толстой желтой полосой, ворота задвинулись, а над кругом вспыхнули сильные прожектора, отсекая нас светом от происходящего в павильоне. Из динамиков раздался голос начальника базы.

   – Призывники, равняйсь, смирно! Слушать мою вводную! Сегодня, выдержав это испытание вы докажете нашей Республике, что готовы стать её защитниками! Если вы успешно пройдете испытание, то получите честь носить звание бойца республиканской армии, а старший группы станет бригадиром! Вы получаете оружие дальнего боя, оружие ближнего боя, средства защиты и знамя группы. Ваша задача – водрузить знамя группы на командный пункт укрепительного сооружения. Битва будет выиграна, как только знамя взовьется над вражеской цитаделью! Группа, к выполнению задания приступить!

   Сверху в центр круга упал большой конверт, прожектора погасли, и павильон осветился солнечным светом. Мы разом повернулись в сторону, противоположную воротам, и увидели в трехстах метрах от себя крепость на невысоком зеленом холме.

   – Наземное сооружение! – констатировал Рейвен.

   – Вооружаемся! – скомандовал Герцог, который уже вскрыл пакет и читал письменные инструкции.

   Оглядевшись вокруг, я увидела стеллаж с оружием, куда уже подошли мои одногруппники.

   Помогая друг другу, мы с Зией облачились в пуленепробиваемые поликарбонатные доспехи серебристого цвета, закрывающие шею, грудь, спину, бедра, плечи и предплечья, на голову водрузили шлемы. Из-за того, что доспехи были среднего размера, Медвежонку, Герцогу, Хольму, Рейвену не повезло – снаряжение оказалось маловатыми, но в принципе своё назначение должны выполнить. Айше, Монике Свифт, Зие и даже Белизу доспехи оказались великоватыми. Особенно Айше, с её росточком чуть больше метра семидесяти.

   Герцог внимательно на неё посмотрел и велел:

   – Будешь нашим знаменосцем! Медвежонок, Рейвен и Кроу, вы прикрываете её. У вашей группы одна цель: водрузить знамя.

   – Знать бы ещё куда, – произнёс Рейвен.

   Герцог развернул карту, вынутую из сброшенного конверта.

   – Вот сейчас и посмотрим.

   – Так ежу понятно, что командный пункт где-то в крепости, – ухмыльнулся Белиз.

   Насколько мне удалось увидеть, заглядывая через плечи ребят, прямоугольник, отмеченный синим флажком, находился ровно в центре крепости. Карта вообще была выполнена предельно схематично: большой квадрат с кружочками по углам – это крепость с башнями, маленький прямоугольник в ней – наша цель. Вокруг крепости были расходящимися окружностями помечены высоты холма. В одном углу изображены стрелки с указанием сторон света, для лучшего ориентирования. Поэтому стало понятно, что за западной стеной была отмечена то ли речка, то ли большой ручей.

   – Предлагаю обойти вокруг и посмотреть, что к чему. Строимся по двое! – крикнул Герцог.

   Мы все взяли свое оружие, прикрепили на пояс ножны, через одно плечо закрепили кобуру с пистолетом, через другое пояс с боеприпасами, на шею – маленький, но тяжелый автомат.

   Выстроившись по двое, пошли по дороге, которая вела от ворот павильона к воротам цитадели.

   Как только мы приблизились к стенам на расстояние примерно метров двести, над воротами появились войны, облаченные в доспехи, напоминающие наши, только черного цвета. На головах у охранников крепости были шлемы, по форме напоминающие перевернутые ведра, на лицевой стороне которых выступали черные окуляры и дыхательные маски.

   Охранники позволили нам подойти к воротам на сто метров и открыли огонь из автоматов. Мы ответили выстрелами из своих и отпрянули на пару метров. Огонь из крепости сразу прекратился. Никого даже не зацепило. При этом наши выстрелы оказались более эффективными: со стены упали два охранника.

   Герцог скомандовал отступить на двадцать метров.

   Придерживаясь этого расстояния, мы стали обходить крепость. Обследование показало, что охранники появляются на башне или стене как только мы подходим. Если подбираемся ближе, чем на сто метров, они открывают огонь. На стене с запада, вдоль которой протекала речка, вообще никто не появился, хотя мы подошли к берегу водной преграды, а там до стены было метров двадцать. Парни сразу высказали предположение, что охранники не запрограммированы защищать эту стену. Башня рядом с водной преградой тоже оказалась без защитников. Зато со следующей стены и башни нас встретили шквалистым огнём, который заставил отбежать на расстояние более трехсот метров. Странно, но пули охранников дальше не долетали. Пока отбегали, всех нас посекло пулями, но доспехи выдержали, и никто не получил ранений в открытые участки.

   Придерживаясь расстояния трехсот метров, мы вернулись к воротам крепости и стали держать совет.

   – В лобовую я вас не поведу, – сказал Герцог. – Чем ближе будем подходить, тем сильнее они будут поливать огнём, а может выкатят что-нибудь посильнее автоматов.

   – В старинные времена крепости брали подкопом, – сообщил Пьер – один из парней, присоединившихся к группе в аэропорту. – Но нам не дали даже саперных лопаток.

   – Перелететь бы… – предложил еще один из присоединившихся, кажется, Доминик.

   – Перелезть! – воскликнул Герцог. – Я видел веревки на стеллажах! Доминик, Пьер, бегом к стеллажу и принесите все, что может быть использовано для перелезания через стену.

   – Парни, крючья, карабины! Сгодятся металлические и деревянные штыри! И веревка! – крикнула я вслед.

   Парни вернулись, увешанные мотками тонкой альпинисткой веревки, сумкой крючьев и со скальными молотками и топориками.

   – Ого! Вот это да! – воскликнули все на разные голоса.

   – Значит, наша задумка верна, раз для нас подготовили это снаряжение, – резюмировал Герцог. – Возвращаемся к западной стене и пытаемся подняться по ней.

   Однако все оказалось не так просто. Со стороны юго-западной башни к стене подобраться не было шансов: охранники начинали стрелять при приближении. На северо-западной башне не было воинов, но стоило нам подойти ближе, по стене потекла черная масса, которая воспламенилась, едва достигнув земли, опалив белым огнем всю кладку башни.

   – Вот почему у них здесь нет охраны! – оторопело произнес кто-то из ребят.

   – Да уж, вспыхнуло неслабо!

   – Может, со стеной тоже так будет?

   – Не залезем – не узнаем!

   – А как к ней залезешь?

   – Парни, срубите вон те два дерева! – указала я на небольшую рощицу в отдалении.

   Доминик, Пьер и еще двое ребят по указанию Герцога поспешили к деревьям.

   Примерно через сорок минут два очищенных от сучьев и веток ствола ребята принесли к реке.

   Я за это время выбрала место, где под стеной был небольшой бережок, чтобы на него можно было опустить импровизированный мост, а также, прикинув высоту стены, нарезала веревки метров по десять и смотала их в отдельные мотки. Мне помогали Зия и Олвин. Остальные ребята, воспользовавшись передышкой, растянулись на травке.

   Мне показалось, что Герцог с Рейвеном и Белизом отходили от привала, но я была слишком занята, чтобы за ними следить.

   Принесенные стволы быстро связала между собой и велела парням перекинуть так, чтобы они легли ровно на противоположный бережок. Со стороны нашего берега вбила по сторонам от стволов два штыря, чтобы зафиксировать импровизированный мост.

   – Судя по всему, переправа готова, – сказал, не глядя на меня, Герцог. – Первой идет Монб, за ней Медведь. Ваша задача забраться на стену и сообщить, что нас там ждет. Если все спокойно и силы противника позволяют нам всем подняться на стену, то за Медведем идут Белиз, Хольм, Клаус, Шадо, Рено, Браун, чтобы занять оборонительные позиции на стене. Всё! Не теряем времени. Монб, пошла!

   Собственно, пока он определял задачи, я собрала мотки веревки и закрепила их на поясе, надела через плечо сумку с крючьями, перекинула через плечо автомат и, забрав у Пьера скальный молоток, подошла к мостику. Возможно, он сказал фразу: «Монб, пошла!», увидев, что я уже стою у мостика.

   Я быстро ступила на бревна. Для меня это была широкая переправа и я легко добежала до середины, когда вода подо мной вспенилась, и из нее показалась огромная клыкастая пасть. Со стороны берега раздались вскрики, а я в два прыжка достигла стены. Когда развернулась и взглянула назад, ребята уже пустили несколько очередей по воде, а на бревнах остались глубокие зарубки, оставленные зубами чудовищ.

   Одну тварь удалось ранить или убить, потому что вокруг всплывшей темно-зеленой тушки собрались её собратья и принялись раздирать. С того берега крикнули:

   – Мы дали им пропитание. Они на некоторое время успокоятся!

   – Ребята, толкните бревна чуть-чуть на меня, здесь еще место.

   – Насколько толкать? – переспросил Доминик.

   – Видишь мои ноги? К ним толкай.

   Ребята подтолкнули мостик, и я закрепила его металлическим кольями по сторонам.

   Ко мне сразу перебежал Медвежонок, а за его спиной раздались одиночные выстрелы. Но я уже на это не смотрела, а принялась карабкаться вверх по стене, вбивая крючья и оставляя страховочные карабины.

   Медвежонок сразу полез за мной, помогая проложить трассу для одногруппников.

   Как только мы оказались наверху, Медвежонок сразу сообщил по рации Герцогу, что во дворе крепости абсолютно пусто.

   – Командный пункт, а вокруг никого, – сообщил он. – Даже травы почти нет.

   Тем не менее, Медвежонок взял в руки автомат и снял его с предохранителя, оглядев в оптический прицел соседние башни.

   По мостику перебежал Белиз с ребятами. Снова выстрелы по воде, а я приготовилась принимать товарищей наверху. Пока ребята перебегали и поднимались по стене, Медвежонок, рассматривая крепость в прицел, произнёс:

   – Эти цветы, которые я вчера принёс, были от Герцога. Я не стал говорить Айше, подумал, что ты поймешь.

   – Спасибо, что сказал, а то я была озадачена. А он не сказал, зачем передает?

   – Ну ты даешь! А зачем девушка цветы дарят?

   – Это вы даете! Один приносит и просит свою девушку оставить на кровати. Второй передает тайно. Это не выглядит, как знак ухаживания! – я вспылила.

   Взглянув на меня, Медвежонок рассмеялся. Что смешного он увидел? Я набрала воздуха в грудь, чтобы высказать гневную тираду, но в это время на стену уже забрались Белиз и Хольм.

   Парни сразу заняли позиции с автоматами наизготовку, а я поняла всю неуместность здесь и сейчас выяснять отношения.

   Через десять минут вся группа была на стене.

   – Ну что, какие будут предложения? – спросил Герцог, оглядывая двор крепости и башни, на которых все еще толпились охранники, но в нашу сторону они даже не смотрели.

   – Быстро спуститься и добежать до их главной будки, – предложил кто-то.

   – Если они будут так же стоять, то это мы сделаем быстро. Но думаю, что для нас здесь подготовили, что-нибудь занимательное, – предположил Герцог.

   – В любом случае, альтернативы нет, – сказал Рейвен. – Не будем же мы здесь сидеть до ночи.

   – Тогда спускаемся. Монб, контролируешь спуск наверху. Медведь – внизу!

   Мы быстро закрепили веревки, обмотались страховочными, и все ребята по очереди опустились во двор. Когда я уже собиралась спускаться, на пустой северо-западной башне возник охранник. Я быстро схватила автомат и выстрелила. Голова-ведро разлетелась на куски с синими брызгами.

   Мой выстрел остановил группу, двинувшуюся к командному пункту. Все дождались моего спуска и только потом выдвинулись.

   Идти нам было всего метров триста. Но мы прекрасно понимали, что это как раз то расстояние, которое охранники хорошо простреливают, поэтому замыкающим, в том числе и мне, пришлось идти задом наперёд, прикрывая отход группы.

   Как только мы отошли от стены метров на пятьдесят, небо потемнело, хлынул ливень. Холодные струи окатывали нас, пробиваясь под латы. Но это было только полбеды. Земля под нами быстро намокла и превратилась в засасывающее болотце.

   Проваливаясь по колено, мы преодолели еще метров пятьдесят, хотя в такой сырости и темноте точно сказать было затруднительно. Просто в какой-то момент земля стала не так засасывать, но в этот момент на нас со всех сторон напали крабы величиной с человека. Они принялись щелкать клешнями, норовя схватить за руку или ногу. В отсветах молний удалось рассмотреть, что у врагов синие пятна на мордах. Кто-то крикнул:

   – Цельтесь по головам!

   Двор захлестнули очереди из автоматов.

   – Ребята! Только не останавливаемся! – услышала я голос Герцога. – Продвигаемся вперед! Мы сейчас на верном пути, я вижу стену!

   Отстреливаясь и не подпуская крабов близко, нам удалось добраться до стены. Как только первый из группы дотронулся до стены, крабы пропали, дождь стих и посветлело. Мы выстроились вдоль стены штаба, и Герцог сделал знак следовать за ним.

   Не прошли мы и нескольких метров, как на группу с крыши штаба стали спрыгивать двуногие крокодилы с синими кружочками на белых брюхах, жаждущие пооткусывать нам головы. Мы быстро распределились по двое и спина к спине стали расправляться с рептилиями. Герцог снова настоял, чтобы, отбиваясь, мы продолжали двигаться вдоль стены к входу. И снова он оказался прав, едва первая пара достигла угла сооружения, крокодилы перестали падать.

   Мы расправились с оставшимися. К сожалению, в этот раз без последствий не обошлось, у некоторых были укусы: ящеры нацелено прихватывали места, незакрытые латами. Раны были неглубокими, и пострадавшие с помощью своих партнеров по бою залили раны жидкой повязкой.

   Как только с ранами было покончено, Герцог построил нас по двое и повел ко входу во вражеский штаб.

   – Как-то все подозрительно спокойно, – произнес Герцог, оказавшись у двери.

   Он переглянулся с шедшим за ним Рейвеном, и они оба вынули из сумок с боеприпасами гранаты.

   – Все достали пистолеты, – приказал Герцог. – Держим выход на прицеле. Целимся в головы. Я сейчас открою дверь, если оттуда на нас никто не выскочит, то заходим следующим образом: Белиз, Хольм, Клаус и Шадо заходят первыми и проверяют на наличие опасности. Если опасности нет, то проходят по лестнице наверх, а внутрь входят Кроу, Олвин, Авель и Фред и обеспечивают проход знаменосцам. Если Белиз сообщает, что наверху пусто, то Рейвен, Айша и Медведь быстро преодолевают расстояние к крыше и устанавливают знамя. Вопросы есть?

   – А что делают остальные? – Спросил Белиз.

   – Остальные охраняют вход в этот гребанный штаб, – с этим словами Герцог потянул на себя ручку двери.

   Словно дожидаясь его действия, из штаба на нас ринулась толпа ведроголовых. Герцог и Рейвен бросили в толпу гранаты, но взрывы не повредили нападавших, а лишь заставили разбежаться по площадке возле входа. А из двери продолжали выбегать новые охранники.

   Герцог не растерялся и закрыл дверь. Причем сделал это легко, без малейшего сопротивления со стороны охраны.

   На площадке закипел рукопашный бой. Ведроголовые быстро поняли нашу тактику сражаться спина к спине и принялись методично разрывать пары. И это им успешно удавалось, потому что численный перевес был на их стороне. Нам тоже удалось сориентироваться и отбегать на несколько метров от нападавших и убивать их из пистолета, прицеливаясь в синие кружки на их шлемах. Когда нам удалось расправиться с половиной охранников, снова потемнело и пошёл мелкий дождь. Прицеливаться в таких условиях стало невозможно. Организаторы навязывали нам рукопашный бой.

   Мы снова встали спина к спине. Я оказалась с Хольмом. Сразу стало спокойно, но не тут то было. На парня одновременно навалились два врага. Я хотела помочь, но и на меня уже неслось двое. Один сразу прихватил меня за горло, поднимая вверх. Хорошо, что латы имели достаточно высокий воротник, и бот фактически уперся лапой в него. Мне было не больно, но и сопротивляться я особо не могла. Вдруг услышала сразу с разных сторон площадки крики моих приятелей.

   – Ари, врежь ему ногой по морде! – крикнул Белиз.

   – Арвин, вертушку! А второго сразу ногой! – проорал Медвежонок, перекрикивая шум боя.

   Я вцепилась руками в предплечье бота-охранника, подтянулась и отвесила удар в бок второму подбежавшему боту. Тот сел на пятую точку, и это дало мне время справиться с захватчиком. Я со всех сил подтянулась на руке врага, размахнулась правой ногой и с поворотом засадила ему пяткой ровно по синему пятну. Не знаю, на что я надеялась, но такого эффекта не ожидала точно: башка лопнула, разлетаясь на кусочки с синими брызгами.

   Ощутив, что хватка ослабла, я вырвалась и тут же пнула поднимающегося второго бота по синему пятну. Эффект был тот же.

   – Ари, ты красава! – проревел Белиз, и я увидела, что он повторил мой трюк, опуская пятку на своего противника.

   Я успела заметить, что моим приемом воспользовались Медвежонок, Рейвен, Клаус, и, судя по разлетающимся брызгам, не только они.

   Через несколько минут охранники на площадке были повержены.

   – Все целы? – крикнул Герцог, а темнота вдруг отступила, и дождь прекратился. – Попытка вторая! Я снова открою дверь. Порядок действий тот же. Только давайте вы отойдете на два метра назад и приготовите пистолеты.

   Раздались звуки перезарядки оружия. Я тоже заменила обойму и, схватив пистолет двумя руками, навела на вход.

   Старший группы осторожно приоткрыл дверь… И ничего не произошло. Из штаба никто не вышел, не выполз, не выскочил, не набросился.

   Герцог сделал знак Белизу с парнями. Ребята почти бесшумно проскользнули в черноту дверного проема. Через секунду острые лучи фонариков принялись шарить внутри и раздался крик Джона:

   – Чисто! – Комната ярко осветилась. Очевидно, парни нашли, где включается свет в помещении.

   В комнату сразу поспешили Кроу, Олвин, Авель и Фред. Затем Герцог, продолжавший стоять на пороге и контролировать происходящее внутри и снаружи, дал отмашку, и Рейвен, Айша и Медвежонок забежали в командный пункт.

   Все оставшиеся издали вздох облегчения. Но в этот момент Герцог заорал:

   – Ложись! – И со всех сил толкнул металлическую дверь.

   Она не успела закрыться, как внутри громыхнуло и полыхнуло, а дверь отлетела, придавив собой Герцога. Из штаба на площадку выбежали ведроголовые. В этот раз их было всего около пятнадцати, но и нас на площадке оставалось всего тринадцать, не считая Герцога под дверью.

   Не дожидаясь, пока боты сориентируются, я принялась палить по синим кружкам, благо освещения от пожара внутри штаба хватало. Моему примеру последовали остальные, и нам удалось убить половину, прежде чем охранники ответили огнём.

   Я почувствовала, как очередь ударила мне в грудь, и отлетела на пару метров. Сознания я не потеряла, все же латы оказались прочными, выдержали и пули, и падение, но дезориентацию в пространстве ощутила. Мне показалось, что я сразу подняла голову, но бот-охранник стоял уже рядом со мной, целясь в лицо из автомата. Раздался выстрел, но очередь ушла в молоко, потому что голова у бота разлетелась, обдавая все вокруг синими брызгами.

   Только сейчас я увидела, что Герцог, покачиваясь на ногах, подходит ко мне с пистолетом в одной руке, а в другой держит разбитый шлем, из которого слышен голос Айши: «Мы сделали это! Герцог, прием, мы сделали это!»

   И тут включили солнце.

   Я села и сняла шлем. Герцог подошёл ко мне и расслабленно повалился на землю. Впрочем, он тут же переключил рацию на передачу и объявил всем:

   – Ребята, мы победили! – И тихо добавил: – Ура. Перекличка по номерам!

   Из рации тут же понеслось: «Первый!», «Второй», «Третий»…

   – Пятый, – сообщила я и взглянула на Герцога. Он лежал в грязи со счастливой улыбкой на губах.

   – Арвен, мы выиграли свою первую битву! – произнес он одними губами и сел, прислонившись к моему плечу.

   Я осмотрелась вокруг. Ребята начали подниматься с грязных камней в разных концах площадки.

   Из рации доносилось: «Двенадцатый! Тринадцатый! Четырнадцатый!»

   Последовала пауза. Герцог переспросил:

   – Пятнадцатый! Белиз! Белиз! Что с Шадо?!

   За Белиза ответил Клаус:

   – Джон снял шлем. Нас тут слегка приложило, когда они лестницу взорвали, – Послышалось сопенье и шорохи. – Слушай, его нет. Черт! Всех вижу, а Шадо нет!

   – Ищите! Он не мог упасть вниз в пролет?

   – Сейчас проверим! – Из рации донесся шорох, и Клаус отключился.

   – Продолжаем перекличку, – объявил всем Герцог. – Шестнадцатый есть?

   – Шестнадцатый! – отозвалась рация.

   Снова пошёл пересчет, но замер на двадцать первом.

   – Фред! Отзовись! Прием! – прокричал Герцог. Ответа не последовало. – Ребята, кто был рядом с Фредом? Авель, Габи, Заур!

   – Я видел, как они бросили гранаты на лестницу и в дверь, а мы с Габи закатились в какой-то приямок! Фред был у другой стены, – сообщил Заур.

   – Авель, что у тебя? – спросил Герцог.

   – Со мной его тоже нет. Я закатился на лестничный пролет вниз. Меня, похоже, прилично завалило.

   – Тебя придавило?

   – Нет. Проход завалило упавшим пролетом сверху.

   – Достанем! Фред! Фред! Ладно, дальше! Двадцать второй!

   И рация отозвалась: «Двадцать второй! Двадцать третий!»

   Снова пауза и шуршание.

   – Двадцать четвертый! Свифт, отзовись!

   В шуршании послышался стон, а затем донеслось:

   – Двадцать четвертый! – Громкое сопение и со стоном: – Ребята, я за этой чертовой будкой! Не могу подняться… Мне краб ногу прокусил…

   Герцог окинул взглядом площадку перед командным пунктом и велел:

   – Лео и Берг, окажите первую помощь Свифт и принесите сюда! – Затем закончил перекличку: – Двадцать пятый!

   В этот момент рация зашуршала и донесся слабый голос:

   – Ребята, вы меня слышите? Я в подвале, и меня придавило!

   – Фред! Мы тебя вытащим! – заорал Герцог, и я увидела, как расслабилось его лицо и появилась блаженная улыбка. Он поймал мой взгляд, сел и вытащил из-под лат букетик незабудок. – Самой красивой девушке! – сказал, протягивая цветы.

   – Боже, как приятно! – Я расплылась в улыбке, расправляя помятые растения.

   – Увы, пришлось обойтись с ними так безжалостно.

   – Спасибо! И за тот букетик тоже.

   Он наклонился и поцеловал меня в губы. Осторожно и быстро.

   – Прости, здесь невозможно достать ничего кроме колючек. А вот сегодня повезло увидеть незабудки. Не удержался… При первой возможности закажу для мой княжны самые красивые розы!

   – Они намного красивее любых роз… – прошептала я и бережно спрятала букетик в карман куртки под латами. – Во всяком случае, оригинально. Вряд ли еще кому-нибудь дарили незабудки, выросшие в тренировочных павильонах.

   В это время, опираясь на автомат, из-за угла штаба показался Шадо. Герцог помахал ему, привлекая внимание. Парень снял шлем и громко прокричал:

   – Похоже, меня взрывом снесло с крыши. Приложило так, что я потерял сознание.

   Герцог поднялся и подошёл к парню. Помог ему дойти до стены и присесть, убеждая немного отдохнуть. Затем обернулся к тем, кто был на площадке.

   – Ребята, нам нужно сейчас помочь выбраться двоим из-под завала в подвале. Поднимаемся, у нас мало времени. Нам нужно через пятнадцать минут всем быть на ногах!

   – Эй! А о нас вы помните? – крикнул сверху Медвежонок. – Нам же не спуститься, лестница взорвана.

   – Вы наша победа! – Герцог послала другу воздушный поцелуй. – Я буду о вас всегда помнить!

   С бортика крыши на нас смотрели уже все шестеро героев.

   – Помнить, и все? – засмеялась Айша.

   – А вы, как я, прыгайте вниз! – ответил им Шадо.

   – Дружище! Ты живой! – радостно вскрикнул Хольм.

   – Вами займется Монб, – пообещал Герцог и обратился ко мне: – Монб, помоги бойцам спуститься! Все остальные за мной, выручать засыпанных.

   Я взглянула на пояс для ножа и с радостью обнаружила там три оставшихся мотка веревки. Примотав их к камню, я запустила его на крышу. Через десять минут все наши знаменосцы спустились вниз. В это же время из подвала вытащили Фреда. Авель выбрался чуть раньше сам. Берг и Лео принесли на руках Моник Свифт. Краб прокусил ей лодыжку и, похоже, повредил сухожилие. Пришлось наложить фиксирующую повязку, благо в аптечке были бинты на такой случай, и ввести двойную дозу обезболивающего, чтобы она могла дойти сама.

   После того как все участники квеста смогли стоять на ногах, Герцог построил группу по двое и повел к выходу из павильона.

   У открытых ворот нас задержал механический голос, информирующий, что наше пребывание в павильоне продолжалось восемь часов четырнадцать минут и тридцать девять секунд. Нам велели оставить оружие и латы на стеллажах и отправляться на базу.

   Все мы от усталости еле передвигали ноги, а у двоих, получивших укусы, начали кровоточить раны.

   Как одни из самых целых, мы с Герцогом постепенно вырвались вперед. Даже Рейвен от нас отстал, мне показалось, что специально.

   – Арвин, – начал мой спутник.

   – Герцог, – начала я одновременно с ним.

   И оба замолкли. Через несколько шагов одновременно сказали: «Давай ты!»

   И опять произнесли вместе: «Прости за…», посмотрели друг на друга и рассмеялись.

   Герцог обхватил меня за плечи и торопливо сказал:

   – Я не хотел быть грубым. Прости.

   – А я повела себя как малолетняя идиотка…

   – Мне так не хватало возможности тебя обнять. – Он ткнулся носом мне за ухо, втянул запах.

   Я чуть отстранилась и выдала:

   – Да ладно! А мне показалось, ты вдоволь наобнимался с крашеными блонди-близняшками!

   – Не поверишь, они не близняшки. И даже родились в разных местностях! Тебе они тоже не понравились? – хитро прищурившись, удивился этот наглец. – Так им и сообщу, что большинством голосов присутствующих на площадке возле ринга плюс один привилегированный голос, – он снова обхватил меня за плечи, прижимая к себе, – они не принимаются в нашу четвертушку!

   – Ах ты, хитрый лис! – Я толкнула его. – По-твоему, это они у тебя собеседование проходили.

   Он заржал и отпрыгнул от меня в сторону, заливаясь заразительным смехом. Он сейчас был задорным и беззаботным мальчишкой, радостным от того, что его каверза удалась. Я невольно рассмеялась вместе с ним.

ГЛАВА 9

До базы четвертушка едва доплелась. Зато условия квеста соблюли: все бойцы целы, стоят на ногах и сами смогли дойти. Здесь оказалось, что мы вернулись самыми первыми из всего потока.

   Едва покусанные Берг, Свифт и Марк переступили ворота базы, как сразу оказались в руках медиков, и их на каталках торжественно отвезли в медчасть.

   Тут же по громкой связи принялись крутить обращение главного врача, приглашавшего всех с ударами, укусами или ушибами получить квалифицированную медицинскую помощь, а не оставлять травмы без внимания.

   Я, к счастью, никаких травм не получила. Поэтому первым делом пошла в казармы. Поставила букетик незабудок в баночку с водой и отправилась в душ.

   Настроение было просто великолепным. Мы справились с заданием, а я помирилась с Герцогом. Даже не знаю, от чего мне было более радостно.

   После душа пришла в столовую, где уже сидела добрая половина нашей группы. Поскольку мы сегодня воевали без обеда, то нам полагалась удвоенная порция ужина. Мои одногруппники самозабвенно работали ложками, не реагируя на окружающую действительность. Только Герцог вел активную переписку с кураторами, периодически отпуская маты в их сторону.

   Как только я подошла с нагруженным подносом к столу, Герцог указал мне на стул рядом с собой.

   – Ну наконец-то, подежурь за меня на сообщениях. Я пока поем. Задолбали с вопросами. Сколько раненых, какие ранения, кто выжил. Можно подумать, потом не проверят по камерам.

   Он сунул мне свой гаджет, на дисплее которого тут же всплыло сообщение от начальника оружейного склада: «Сколько единиц автоматического, короткоствольного и холодного оружия было использовано? Сколько утрачено?»

   Я в полголоса зачитала сообщение Герцогу.

   – Напиши, что автоматического и короткоствольного было использовано 25 единиц и ничего не потеряно, холодного 25 и ничего не потеряно, две гранаты были использованы.

   Я набрала ответ и приступила к еде. На экране снова возникло сообщение. Я тяжело вздохнула. Ну и гемор эта должность старшего группы!

   После ужина мы все расползлись по казармам. Начальство базы объявило о раннем отбое для желающих.

   Я уснула, едва коснувшись подушки. Сквозь сон слышала, как в казарму возвращались девушки из других групп. Они старались не шуметь, но тихо пройти и собрать вещи в темноте не так просто. Я не позволяла себе проснуться, но все же, когда вернулись мои соседки по секции, не проснуться было невозможно. Уж больно громко они стонали и проклинали судьбу, своего старшего группы и долбанный квест. Девушки собрали принадлежности для душа и покинули секцию. Я осторожно взглянула вниз на Зию, которая пыталась спать, накинув на голову подушку. У меня сна не было ни в одном глазу. В голове прокрутилось сегодняшнее примирение с Герцогом, его подарок после битвы. Всплыло, что, возможно, сегодня он меня спас от смерти… И как током по нервам перед глазами всплыл робот-дефлоратор со скальпелем в изогнутом манипуляторе. «А ведь сегодня самый удачный момент… Народ ходит туда-сюда по территории… Кто и зачем пошёл в чужую казарму, фиг поймешь. Кого нет ночью на месте, не отследишь…» – намекнул внутренний голос.

   Еще раз воспроизвела образ робота со скальпелем и осторожно спустилась с кровати. Вынула из тумбочки пакет с первой медпомощью и достала оттуда фольгированный квадратик.

   Я шла ночью по коридору, а навстречу попадались девушки, возвратившиеся с боев, направлявшиеся из душевой в спальню. Все усталые, измученные и совершенно не интересующиеся, куда это я пошла.

   Всё же осторожности ради вышла через запасной выход. И так же через запасный выход проникла в мужскую казарму. Коридор был освещен дежурным светом и, к счастью, был совершенно пустой. Я быстро проскользнула в дверь справа от входа.

   Здесь, как и у нас в казарме, вдоль стены стоял стеллаж с бытовой химией, а вот вдоль второй стены вместо стеллажа лежал походный матрас, а на нем завернутая в спальник длинная фигура.

   Я на мгновенье засомневалась: вдруг это не Герцог. И, пока не растеряла решимости, опустилась на колени и заглянула в лицо. Тусклого света из коридора хватило, чтобы убедиться, что это он.

   Поспешила закрыть дверь, а она щелкнула со скрипом.

   Герцог мгновенно проснулся и попробовал вскочить. Я приложила указательный палец к его губам, а он мгновенно сориентировался и сгреб меня в объятия, затаскивая к себе в спальник. Сразу не получилось – пришлось избавляться от обуви.

   – Ты пришла! – восторженно шептал Герцог и покрывал поцелуями мои щеки, губы, шею, пока я онемевшими пальцами отстегивала клипсы на ботинках.

   Мне показалось, что возня с застежками длилась бесконечно долго. Наконец ботинки были сняты и откинуты в сторону, а я ощутила себя неповоротливой тумбочкой, которая не умеет в нужный момент быстро снимать обувь. Мне было неловко и стыдно. Ни в одном романе или фильме во время прелюдии героини не путаются со своими ботинками. Как же мои фантазии разошлись с реальностью. Не так я себе это представляла. Не так…

   К счастью, Герцога это совсем не волновало. Он запустил руки мне под футболку и провел ладонями по спине, а я ощутила, как дрожат его пальцы. Он тоже волнуется и робеет! И неожиданно меня это взбодрило. Я запустила руки к нему под футболку, провела ладонями по животу, ощутив рельеф тела.

   Герцог тут же принялся стягивать с меня штаны, а я нащупала его половой орган и замерла, не зная, что делать дальше.

   – Погладь его, – шепнул Герцог, покусывая мне ушко, и, положив мою руку на член, сжал её и сделал движение вперёд назад.

   Я старательно повторила, и томный стон сорвался с губ парня. Он тут же раздвинул мои ноги и принялся ласкать и поглаживать между ними. Это было так… Приятно. И…

   Мой расплавленный мозг как обожгло: он собрался заняться со мной незащищенным сексом! Я встрепенулась и протянула ему фольгированный пакетик. Герцог ловко надорвал его зубами и вытащил презерватив.

   – Оденешь?

   – К-как?

   – Понятно. – Парень отстранился, и я услышала звук растягиваемого латекса.

   Конечно же, я знала, что происходит между мужчинами и женщинами. Но со мной это впервые. Движимая любопытством, я дотронулась до органа, облаченного в «скафандр», и осторожно сжала.

   Герцог обхватил меня, резко перевернул на спину и оказался между моих ног. Замер, нависнув надо мной на локтях. В темноте я скорее почувствовала, чем увидела, что он вглядывается в моё лицо.

   – Арвин, я так этого хотел… – Он припал к моим губам, жадно обхватывая и лаская языком.

   Я ответила, повторяя движения его губ и наслаждаясь поцелуем, который вызвал томление внизу живота.

   А может в этом были виноваты его пальцы, ласкающие и задевающие особо чувствительные точки. А потом между ног скользнул его орган, но, не давая мне насладиться этим, парень толкнулся в меня. Мгновенная резкая боль. Я вскрикнула и словно окаменела, а Герцог не сразу остановился, сделав несколько мощных толчков прежде чем понял, что что-то не так. Он остановился, а потом вынул свою руку и оглядел.

   – Арвин, ты… Я у тебя первый?

   – Да, – прошептала в ответ.

   – Чёрт! Ну почему у нас все так криво?! – Он почти прокричал и принялся покрывать поцелуями мое лицо. – Прости, я опять оказался грубым и несдержанным… Очень больно?

   Я потерлась щекой о его щёку.

   – Это ерунда по сравнению с ударами в бою. Но все же чувствительно.

   – Потерпи чуть-чуть, я сейчас… – прошептал и принялся двигаться во мне.

   А я попробовала отдаться новым ощущениям. Он стонал и толкался, наращивая темп. Я подстроилась под его ритм и через несколько толчков мне передалось его возбуждение, которое нарастало с каждым глубоким и быстрым движением. Мне хотелось, чтобы он не останавливался, я подалась к нему бедрами и ощутила, как его орган достиг какой-то сладострастной точки внутри меня. Я замерла в предвкушении, что вот-вот, еще чуть-чуть, и произойдет нечто восхитительное… В этот момент Герцог вскрикнул и прекратил движение, а я почувствовала пульсацию члена. Он опустился на меня, целуя и благодаря. А я мысленно издала вздох облегчения: теперь не придется встречаться с роботом-акушером.

***

Дверь захлопнулась со скрипом. Я проснулся и попробовал вскочить, но тонкая ладонь скользнула по моему лицу, а к губам прижали указательный пальчик. Всего лишь на мгновение возникло раздражение, что приперлась какая-нибудь из навязчивых блондинок. Но тут же почувствовал запах Арвин и сгреб её в объятия, чтобы она не передумала и чтобы поверить, что это не сон.

   Как же я был счастлив ощутить вкус её губ, вкус её тела. Она пришла сама!

   От неожиданности, или от предвкушения, или от того, что давно не было женщины. Я был очень нетерпелив. Можно сказать, повел себя как последний задрот. Я так жаждал оказаться в ней, что не почувствовал естественной преграды.

   Мало того, еще и презерватив порвал.

   Как такое могло случиться? Я трахаюсь с четырнадцати лет, а с неопытной девчонкой сам ощутил себя девственником.

   Почему у нас все так криво получается? Я просто таю, когда она рядом. Мне хочется растечься по ней, зацеловать ее.

   Правда, есть еще одна сторона её влияния. Когда она рядом, я могу сделать очень много и все: от боевых квестов до отчетов кураторам, получается легко и просто.

   А удовольствие от обладания ею мне вообще не передать. А какая она вкусная… А тесная…

   Вспоминая о близости с Арвин, ощущал собственную неловкость и неумелость. Уверен, что не смог довести её до экстаза. Хотя моя милая девочка выглядела счастливой.

   Как только мы отдышались, она собралась и хотела уйти. Я удержал её и быстро оделся.

   – Я провожу. Ты выбрала самую удачную ночь, но всё же вдвоем мы вызовем меньше подозрений. После прохождения квеста старший группы вполне может решать какие-то срочные вопросы с призывником, – хохотнул я и выглянул в коридор.

   Пусто. Не торопясь подошёл к выходу и открыл дверь. Убедившись, что на улице никого нет, кивнул Арвин. Вместе мы вышли из казармы, и я проводил её до запасного входа в женский корпус. Обнял, и мы еще некоторое время целовались на ступеньках. Я долго подбирал слова, а в итоге сказал как получилось:

   – Не сомневаюсь, что после выполнения этого задания нам присвоят статус бойцов, и у нас скоро будут увольнительные. Не откажешься пойти со мной?

   – Нет конечно.

   – Я знаю, что в городке можно снять номер или комнату. Я хочу подарить тебе наслаждение от близости.

   – Ты хочешь сказать, что от этого бывает намного приятней?

   – На этот вопрос ты мне ответишь, когда будешь кричать подо мной.

   – Хвастун! – Она вырвалась, ослепительно улыбнулась, чмокнула меня в нос и убежала в казарму.

   Меня переполнял восторг, и я немного побродил по территории. Было о чем подумать. Например, почему Арвин оказалась девственницей. Она же ходила на дефлорацию. Нет, в предупреждении из медчасти не указывалась причина посещения, но указывается фамилия врача и код процедуры. Конечно же, по этим данным я выяснил цель визита. Странно, неужели я ошибся, и она действительно брала мазок из горла? Впрочем, я тут же выбросил эту мысль из головы.

   Был четвертый час ночи, а группы все еще возвращались с квестов.

   На скамейке перед главным входом увидел старшего второй группы, которая по результатам проверочного марша пришла первой. Парень сидел как в воду опущенный. Лицо и кисти рук в порезах. Я посоветовал идти в медчасть, чтобы обработали раны. Он махнул рукой и сказал:

   – Я потерял половину группы. Чертов квест! Нам выдали карту и оружие и заставили идти в лобовую на зарытые укрепления.

   – А обойти укрепления по периметру, чтобы найти менее защищенные проходы, ты не догадался?

   – После того как получили массированный обстрел и потеряли пятерых, конечно, пошли искать обходные пути. Только наткнулись на ров с зубастыми тварями и на болото с огромными крабами. А вы как?

   – Мы нашли стену, которую не охраняли, потому что под ней был ров с зубастыми тварями. В общем, мы перебрались через стену.

   – Ну да, у тебя в группе эта девчонка, которая по канату ходит, как по дороге. Её пустил вперед? – Я кивнул и сразу почувствовал какой-то осадок. Что-то было в его тоне, заставившее меня ощутить, будто я использовал Арвин для достижения своих целей. – Да, повезло тебе с таким составом…

   Я хлопнул парня по плечу, еще раз посоветовал сходить в лазарет и пошёл к себе, пообещав мысленно, что подарю любимой самый красивый букет и самую упоительную ночь.

ГЛАВА. Отступление III

Место: Имперский сектор Галактики, планета Земля, пригород Стокхольма.

   Время: за тридцать семь лет по времени Джёд до событий основного сюжета.

   На тихое предместье опустилась теплая летняя ночь, покой которой разрывали громкая музыка и веселый смех: в одной из частных усадьб отмечали школьный выпускной.

   Вдали от веселья на дороге стоял высокий мускулистый парень, провожая взглядом хрупкую девичью фигурку. Ему было явно не до веселья: пухлые губы сжаты в одну линию, ноздри нервно раздуваются, а на скулах выступили желваки. В голове в режиме повтора звучали слова: «Ты серьезно хочешь в меня это засунуть?! Да такое даже в корову не влезет! Ты урод!»

   Урод! В корову не влезет! Ты хочешь в меня это засунуть? В корову не влезет… В меня это засунуть… Урод…

   Долгожданный и желанный мир отношений с девушками разорвался на куски. Неужели у него действительно все так ужасно?

   Да, его член крупнее, чем у брата, но ведь он младше на три года.

   Или у него аномально большой?

   Может, поэтому родители наняли крупную женщину, которая приходила к ним в дом два раза в неделю, чтобы заниматься с ним сексом?

   Разрозненные мысли вертелись в голове, пытаясь выстроиться в цепочку.

   Тут же вспомнились недомолвки между родителями и докторами при каждом посещении клиники доктора Вайчеста раз в полгода. С четырнадцати лет, когда стало понятно, что ради замещения неврологических проблем, возникших из-за родовой травмы, его волчья сущность будет существовать одновременно с человеческой, он регулярно раз в полгода сдавал анализы на половые гормоны и посещал клинику доктора Вайчеста — одного из ведущих специалистов в области неврологии. Ни врачи, ни родители не скрывали, что существование в одном теле двух сильных ипостасей приведёт к тому, что основные мужские половые гормоны будут зашкаливать. Так и вышло. Впервые тестостерон подпрыгнул в три раза в пятнадцать. К этому времени он уже был на три размера больше и на голову выше отца, а он метр девяносто пять. Доктор Вайчест пригласил на консультацию профессора эндокринологии, совместно с которым пришёл к выводу, что подавлять тестостерон медикаментами опасно для здоровья. Решили справляться естественным путем: физическая активность и вегетарианство. В шестнадцать по рекомендации доктора к нему три раза в неделю стала приходить фрау Ирен.

   Он никогда не чувствовал себя ущербным. Волк наделил его выносливостью и звериной харизмой. Разве что парень немного комплектовал из-за высокого роста. Но к последним классам школы несколько одноклассников вытянулись до двух метров, и на их фоне он со своими двумя метрами десятью сантиметрами перестал казаться огромным. Отличная учёба, достижения в спорте и лидерская натура снискали уважение среди одноклассников. Он знал, что многие девчонки по нему вздыхают. Но мама смогла убедить его не заводить романы, а уж тем более не вступать в связи с одноклассницами. Основной аргумент был: мы семья императора, и любой твой поступок могут использовать в неблаговидных целях. Конечно же, его личность, как и личность брата, тщательно скрывалась. Они даже по школьным документам числились под другими фамилиями. И всё же парень слишком хорошо помнил слезы мамы, когда в прессу просочились сведения о его детском параличе. Сколько ему тогда было? Лет пять или шесть? Тогда он все понимал, но не мог сказать ни слова. А по телевиденью крутили и крутили новость о том, что старший сын императора недееспособный паралитик. Он слишком хорошо запомнил боль и унижение, поэтому ни за что не позволил бы повториться этому.

   Его звериная ипостась хорошо чувствовала чужие эмоции. Естественно, от него не укрылся интерес красавицы Таниды — высокой, крепкой, с копной светлых волос. Она с девятого класса всячески обращала на себя его внимание, а в последний год обучения всячески старалась показать, что они пара, хотя им удалось только раз сходить на прогулку.

   Весь сегодняшний день она буквально вешалась на него, откровенно демонстрируя свою грудь, норовившую выпасть из глубокого декольте. Естественно, как только разгоряченные алкоголем одноклассники стали разбредаться по укромным уголкам большого особняка, Танида потянула его за собой. И вот чем всё закончилось…

   Тень у дерева подозрительно дернулась.

   — Выходи уже! — крикнул парень.

   Из-за дерева выскочил высокий паренёк с копной волос, выкрашенных во все цвета радуги, и затараторил:

   — Ушла? У вас ничего не получилось? Ну и черт с ней! Она же дура. — Паренёк легко выдержал тяжёлый взгляд брата. — Да, дура. Я сам слышал, как ваша математичка фрау Цаплин говорила в учительской, что Танида Карра невозможно тупая и не может дважды два сложить. — В этот раз он ссутулился под пронзительным взглядом. Впрочем, сразу гордо поднял голову и, прищурив глаза, выкрикнул: — Гун, ты, что мне не веришь?

   Напряженное лицо Гуннара расслабилось, и он даже усмехнулся.

   — Зига, у Таниды отлично по математике с первого класса.

   Брат совсем не смутился, а сделав умильную физиономию и заглянув в глаза, сказал:

   — Пойдем домой, а? Мама переживать будет…

   — Пойдем. Только дай слово, что ничего не расскажешь ей.

   — Ты думаешь, что Карра проболтается?

   Старший брат пожал плечами, развернулся и пошагал по дороге.

   — Эй, ты куда?! — Младший забежал вперед и развернул в обратную сторону. — Наш дом в другом направлении!

   Старший только кивнул и пошёл куда развернули. До дома они дошли в полном молчании, и Гун сразу проскользнул в свою комнату и уселся на пол возле кровати.

   Сколько он так просидел, глядя, как в светлом квадрате окна на стене мечутся тени листьев, неизвестно. Мама вошла тихо и села рядом, прислонившись к его плечу плечом.

   — У тебя не получилось?

   — Нет, она испугалась моего эрегированного органа, — произнёс он отстранённо. Повисла долгая пауза. — Мам, мне теперь всегда придется заниматься сексом только с фрау Ирэн?

   — Думаю, что нет. Женское влагалище очень эластичное, и, когда двое влюблены и нежны друг с другом, всё получится. Я уверена, что ты встретишь свою женщину, которая сможет принять тебя.

   Мама говорила еще много чего ободряющего, но чем больше говорила, тем больше парень понимал, что все не так просто и, пожалуй, ему не стоит надеяться на любовь и нежные отношения с милой, хрупкой, нежной... Нужно принять, что в его жизни место только таким женщинам, как фрау Ирэн: крупным, податливым и ответственно выполняющим свою работу. А еще в этот момент он понял, что его милая мама боится, что он разочаруется, отчается и, чего доброго, наложит на себя руки. В сердце защемило от осознания её заботы и страха за него. Мама не должна расстраиваться из-за его проблем. Он собрал волю в кулак и стал отшучиваться на мамины ободрения, а через пятнадцать минут они громко смеялись каким-то совместным воспоминаниям. Женщина покинула спальню поздно ночью, уверенная, что смогла развеять горькие мысли сына, а может и предотвратила самоубийство.

   На следующий день Гуннар Хёрттасс покинул родной дом и отправился на другой континент в военную академию, куда был зачислен по конкурсу аттестатов.

ГЛАВА 10

Утром на плацу построились едва ли более трехсот человек. Из сорока четвертушек в полном составе наша была единственной. Даже самые пострадавшие Моник Свифт, Ал Берг и Марк Гольд за ночь в лечебных капсулах настолько восстановились, что смогли встать в строй.

   Второй по численности на плацу была десятая четвертушка — в отведенном им квадрате стояло восемнадцать человек. Как сказал их старший, из квеста они пришли в полном составе в начале первого ночи, но шестеро сейчас с разными повреждениями находятся в медчасти.

   Остальные группы стояли в намного меньшем составе. От некоторых было по одному и два человека. Да уж, впечатление тяжелое, как будто база подверглась атаке вражеских сил. Впрочем, так оно и было. Противник хоть и был импровизированным, но ущерб и раны нанес настоящие.

   Вышедший на построение начальник базы объявил, что проведенное испытание призывников окончено.

   — В сражении с мнимыми врагами потерпели поражение сорок две группы, — начбазы оглядел плац и задержал взгляд на Герцоге, стоявшем, как и положено, на шаг впереди от четвертушки. — Пока результаты тщательно изучаются, поэтому говорить о фаворитах или лузерах еще рано. Но у нас есть безусловный фаворит. Не буду забегать вперед, поскольку отличный результат требует намного более детального изучения. — Полковник снова скользнул взглядом по старшему нашей четвертушки. — Сегодня у вас изменяется режим подготовки. С восьми до десяти сорока пяти тренировка. Старшим будут отправлены графики посещения тренажеров и симуляторов, а в одиннадцать вас ждут в центре обучения. Те, кто успешно справился с предыдущим заданием, начинают подготовку по точным дисциплинам, которые пригодятся в космических войсках и войсках связи. Сегодня к восемнадцати часам мы надеемся закончить обработку материалов по проведенным сражениям с импровизированными врагами. По результатам вам будет присвоено звание бойцов и изменен состав групп.

   На этом нас отпустили на тренировки. Мы снова бегали, отжимались, дрались и лазали по канатам. Герцог, спросив меня за завтраком о самочувствии, на тренировках снял меня со сложных, на его взгляд, упражнений и тренировочных боев, озадачив отчетами по запросам командования. Я скорчила рожицу, но гаджет взяла и честно строчила отчеты, отсиживаясь на лавочках, пока остальные делали силовые упражнения.

   Когда я попыталась возразить Герцогу в момент передышки на тренировке, он многозначительно сказал:

   — Сегодня тебе лучше не перенапрягаться. Мало ли что… — И подмигнул.

   Подмигнул? Серьезно? Он решил позаботиться о своей женщине? Класс! То есть все те, кто советовал мне с ним переспать, чтобы он меня не мучил тренировками, оказались правы! Я улыбнулась ему в ответ, а сердце обдала волна холода. Что ж так банально-то?.. Герцог, ты же вроде с неординарным мышлением. Сегодня я в этом убедилась еще раз утром на плацу, когда увидела результаты прохождения квеста. Или это просто умение пользоваться данными сети, чтобы достигать результата, и оно никак не связано с межличностными отношениями?..

   К счастью, тренькнул кофон, информируя о новом запросе от командования базы. В этот раз их интересовало состояние здоровья членов группы.

***

Центр обучения неприятно удивил необходимостью вспомнить школьные знания по математике, физике и химии. Нас заставили выполнить тестовые задания по каждому предмету. И снова Герцог провернул чудеса изворотливости, подтянув более слабых хотя бы к правильному алгоритму решения. Для этого в ходе первого тестирования по математике он, справившись с тестом первым, разослал всем правильные ответы, воспользовавшись тем, что кофоны у нас не отобрали, хотя аудитория была нашпигована камерами. На тесты по физике и химии он рассадил нас таким образом, чтобы те, у кого эти предметы в школе были на отлично, сидели с теми, кто на эти предметы в школе забивал. Мне достался Хольм, которому четверки по всем предметам ставили, чтобы не уронить престиж школы. К счастью, парень знал формулы и даже с некоторыми заданиями справился сам. Значит, четверки были заслуженными, но все же большую часть переписал у меня, подставляя в формулы свои значения.

   Когда мы возвращались из Центра обучения, Герцог объяснил, что теперь начинается основной этап подготовки. Нас будут обучать для прохождения службы в космических войсках.

   — Подожди, подожди! Ты хочешь сказать, что мы проскочили этап, когда отбирают в десантуру? — Спросил Шадо и даже остановился.

   Мы все обернулись к нему.

   — Я думаю, еще не проскочили. Вот объявят результаты квеста, и проскочим, — ободрил его Герцог.

   — То есть мы не попадаем в десантру? — уточнил парень, на лице которого отразилось разочарование.

   — Ну если хочешь, то можешь попроситься. Тебя легко возьмут и даже назначат старшим группы, собранной из выживших в квесте.

   Шадо с недоумением посмотрел на своих друзей, но Джон и его парни промолчали.

   — Вы что, не хотите идти в десантники? — парень с удивлением оглядел своих друзей.

   — Хотим, — просиял улыбкой Белиз. — Но, кажется, нам повезло, и есть шанс пройти чуть дальше. Давай попробуем.

   — Чуть дальше — это через занятия в Центре? — На лице парня отразилась досада. — Джо, это ты у нас задачки, как орешки щелкал, а нам с Рено это было не по зубам.

   — Шадо, ты сегодня все решил? — Герцог обнял парня за плечи одной рукой и потащил за собой.

   — Ну да. Только это же не решение, а…

   — Считай, что это как пройти по бревнышкам над рвом, кишащим крокодилами. Это просто этап. И я вас вытащу. У нас полкоманды участников физико-математических олимпиад и конкурсов. Зия, что у тебя по физике?

   — Победа в кубке «Догони кванты» в прошлом году, — гордо сообщила девушка.

   — Арвин, а у тебя? — Герцог с улыбкой обратился ко мне.

   — Всего лишь пятерка в аттестате. Но я по точным наукам занималась в дистанционной школе Оклендского университета.

   — Шадо, напомни, какие у тебя достижения в спорте. — Герцог встал так, что удерживаемый им парень оказался перед всей группой.

   — Кубок Джёд по рукопашному бою среди юниоров три года назад. Кубок Атлантии среди средневесов два и три года назад, — четко, но негромко сказал Шадо.

   — Ты упорный парень. Ты думаешь, решить тесты по физике сложнее, чем завоевать кубок Джёд? Девчонки помогут тебе справиться с физикой и химией, — сказал Герцог и подмигнул баронессе Райс: — Верно, Зия!

   — А что нам нужно делать? — тут же спросила она.

   — Для начала Шадо и всем, кто не силен в теме, просто следует запомнить основные формулы. Надеюсь, сдавать будем тестами. Так что все напишут. И пусть только кто-нибудь не напишет! — Он одарил всех задорной улыбкой, но взгляд был жестким.

   Думаю, все поняли, что Герцог не позволит нам свалить на сторону. Во всяком случае, пока мы не достигнем интересующего его результата. Не знаю, как остальным, а мне идея следовать за ним понравилась. Ведь и правда лучше достигать цели в команде, чем пытаться показать лучшие результаты в слабой четвертушке.

***

В свободный час после обеда Герцога вызвали в штаб базы. Он проводил меня ко входу в женскую казарму и отдал свой кофон, чтобы я могла отписываться от потока запросов, пока он отбивает пороги у начальства.

   — Если будут сообщения-вызовы к каким-нибудь начальникам, то пересылай мне на второй номер. Я его для командования не засвечивал, иначе будут писать запросы на оба номера, — поцеловал в щеку и убежал.

   По началу сообщений не было совсем. Через час пришло сообщение от самого Герцога с просьбой переслать ему анкеты Белиза, Рейвена и Медвежонка. А еще через пятнадцать минут посыпались сообщения от каптенармуса с требованием сообщить размеры одежды и обуви бойцов нашей сотни.

   Какой сотни?

   Я быстро переслала сообщение Герцогу. И тут же в ответ прилетело сообщение со списком личного состава сотни. Плохо понимая происходящее, я переслала файл в хозяйственную группу базы.

   Через пятнадцать минут пришло сообщение, что мы можем подойти на склад за обмундированием. Пока я не понимала, что делать с полученным приглашением, пришло сообщение от Герцога: «Придет сообщение со склада. Перешли его Белизу, Рейвену и Форду. Нашу четвертушку отведи на склад сама». Рядом с фамилией Форд в скобках был указан номер для связи.

   Пришлось ребят снимать с тренировки по стрельбе и вести на склад, где нам выдали обувь и форму цвета хаки.

   На складе нас нашёл Герцог и объявил, что на сегодня занятия и тренировки закончены. Все переодеваются в форму бойцов республиканской армии и выходят на плац: в шесть вечера построение.

   Новость была воспринята с воодушевлением, потому что это означало, что наша четвертушка успешно справилась с испытанием и теперь мы уже не призывники, а бойцы. Что означало наш переход на уровень, когда нас будут не только отсеивать и сортировать, но и обучать.

   На плацу выстроились всего сто бойцов. Начальник базы объявил, что первая четвертушка не только прошла испытание в сражении с импровизированными врагами, но и показала лучший результат за последние пять лет по времени прохождения квеста. Мы также оказались единственной группой за всё время существования базы, которая вышла из сражения в полном составе. За это нам дополнительно присвоили по сто баллов к личному зачету. Старшего группы Йорка повысили до сотенного, и теперь он отвечал за организацию быта и службы ста бойцов. При этом с него не сняли старшего нашей группы. Вторую группу возглавил Форд — старший той самой четвертушки, которая утром была на плацу представлена восемнадцатью призывниками. Рейвена и Белиза назначили старшими двух оставшихся четвертушек, которые были укомплектованы бойцами, показавшими хорошие результаты при прохождении квестов, хотя их группы в итоге задания провали.

   Начальник базы объявил, что, поскольку мы показали отличные результаты, было решено готовить нас в космические войска. Правда, пока без конкретизации подразделений. Всё будет зависеть от нашей дальнейшей результативности.

   Начались учебные будни. В первой половине дня мы занимались в Центре обучения. В нас заливали знаниями по физике ведения боя в условиях космоса и скачках через подпространство, учили прокладывать курс и устройству боевых крейсеров. Во второй половине дня занимались на тренажерах, представляющих из себя модели кают и рубок боевых крейсеров, в которых мы учились стыковкам и расстыковкам, прокладывали курсы, совершали прыжки из одной точки Галактики в другую и, как вишенка на торте, изучали рукопашный бой в условиях невесомости.

ГЛАВА 11

Через шесть дней после квеста мне пришло приглашение в медчасть. Причем в этот раз я должна была посетить доктора во второй половине дня. Такое же сообщение получил Герцог, но ему оно пришло уже перед началом занятий в центре. Увидела его удивленный взгляд, когда он постучал по дисплею гаджета, и послала сообщение: «Потом». Но за учебный день у нас не получилось перекинуться словечком наедине. Во время обеда Герцога вызвали в штаб: предстояли очередные испытания и всех сотенных заставили присутствовать на разборе ошибок по предыдущему испытанию.

   После обеда я сразу отправилась в медчасть.

   В этот раз пришлось высидеть очередь перед кабинетом доктора. Оказавшись за заветной дверью, первым делом увидела робота-дефлоратора и сразу выпалила:

   — Я лишилась девственности естественным путем!

   — Отлично, боец Монб! Надеюсь, это произошло не на территории базы, — промурлыкала доктор. Я прикусила губу. — Проходите к креслу и располагайтесь. Осмотрю вас, раз пришли.

   Стесняясь и смущаясь, я разместилась на кресле. Доктор облачилась в перчатки, а на голову надела обруч с очками, напоминающими микроскоп, и все-таки подвела к креслу этого ужасного робота.

   К счастью, робота она использовала в качестве осветительного прибора. Я попробовала смотреть, что она собирается со мной делать, но доктор строго сказала:

   — Положите голову на подголовник и расслабьтесь. Ничего страшного не сделаю. — Как только я откинулась на подголовник, она засунула мне что-то во влагалище и принялась там щупать и осматривать. — Какая прелесть! — воскликнула она через несколько минут молчаливого осмотра. — У нас тут замечательная бластоциста! Та-а-ак! Отлично! Мы её поймали вовремя. Она уже вышла в матку! — Женщина продемонстрировала мне маленькую пробирку. — Во время службы беременности запрещены, а по окончанию службы вы сможете либо выносить её самостоятельно, либо заказать искусственное вынашивание. Впрочем, как военнослужащая, вы уже имеете право на бесплатное вынашивание плода. Я сейчас заактирую факт изъятия и поставлю на очередь. Думаю, через год-полтора очередь подойдет.

   — А-а, можно я его заберу, — от неожиданности я растерялась и не сразу нашла нужные слова. — Вернее, можно бластоцисту переправить ко мне домой? У нас есть искусственная матка, и моя тётя знает, как обращаться с оплодотворенными яйцеклетками.

   — Это уже не яйцеклетка! Это целая бластоциста! Почти эмбрион, только неприкрепленный, — хохотнула доктор. — А кто у Вас тётя?

   — Клэр Де Монб. Она биолог. Освоила медицину и защитила докторскую как раз по искусственному вынашиванию…

   — Точно! Профессор Де Монб! Я знаю её труды. Нам ставили её лекции, когда я проходила в университете неестественную беременность. А я все думала, что мне напоминает ваша фамилия! Конечно же, я отправлю профессору Де Монб вашу бластоцисту. Слезайте с кресла. Сейчас мы заполним анкету, и я вас отпущу. И да, у вас в гинекологическом плане все отлично! — Пока я спускалась с кресла и одевалась, доктор щелкала по клавиатуре настольного гаджета, заполняя необходимые бланки. — Фамилия и имя отца ребенка. — Я уставилась на доктора и поджала губы.

   — Не бойтесь, мы не сообщаем командованию базы. Эта информация отражается только в анкете и нужна, чтобы оповещать потенциального отца о всех этапах развития его ребенка. Это его право. Если он захочет, то сможет подключиться к программе по выращиванию, и тогда расходы по платному обслуживанию будут распределяться на вас двоих. Не захочет — никто ему счета предъявлять не будет. Впрочем, вы и так берете на себя все расходы по выращиванию плода… Но всё же я должна указать эту информацию.

   — Йорк, — И я назвала его учетный номер.

   — Отлично! Вот, осмотрите пробирку. Я при вас её запаиваю: обеспечиваю герметичность. Теперь опускаю в специальный контейнер, где будет поддерживаться необходимый микроклимат в течение двух лет. Если через два года вы не примете решение о развитии плода, то, боюсь, позже она уже не сможет развиться. К сожалению, в условиях военной медчасти мы не можем обеспечить криоконсервацию. Проверьте адрес и поставьте подписи там, где галочки. — Доктор протянула мне несколько голубых бланков.

   — Я думаю, тётя запустит вынашивание сразу, как только получит контейнер.

   — Ну значит, дней через десять. Быстрее не получится. — Доктор посмотрела на монитор. — Да уж, далековато вы находитесь. Ладно, я помечу как военная корреспонденция, чтобы послали нарочным. Жаль, что мы не можем отправлять дронов.

   — Почему?

   — Слишком дорого выходит. База удалена от городов. Дрон присылают из Камберры или Сидне, приходится оплачивать пустой пролёт. Вы можете идти. Но мне придется вас еще раз пригласить. Я же указываю в карте, что сегодня состоялась дефлорация, а после этой процедуры по инструкции мы должны провести искусственное растягивание.

   — Что, простите? — просипела я от внезапного спазма в горле.

   — Видите ли, когда женщина живет половой жизнью, её влагалище приспосабливается под мужской член, становится эластичным. А при искусственной дефлорации этого не происходит. Поэтому робот будет вам в течение часа вводить, условно говоря, искусственные члены. Это не больно и не страшно. Хуже, если вы подвергнитесь насилию в бою, например, со стороны мужчины расы орков. Считаются, у них самые большие половые органы среди гуманоидов. Эта процедура направлена на физиологическую подготовку к неприятному.

   — Но ведь я… — хотела напомнить, что рассталась с невинностью естественным путем, но вовремя осеклась.

   — Я вас поняла. Но, во-первых, у вас был разовый секс, и влагалище у вас всё равно узкое. Во-вторых, есть инструкция.

   — Понятно, — Пробормотала я и поспешила покинуть кабинет, пока доктор не вспомнила еще что-нибудь по инструкции.

   Только когда вышла из кабинета, меня осенило, что могла бы сама отправить дрон с капсулой. Отругав себя за тормознутость, хотела вернуться и спросить, но в кабинет вошла уже следующая пациентка, и на двери высветилась надпись «Не входить». Обреченно вздохнув, отправилась на тренировки.

   Герцога в смоделированном зале космического крейсера не оказалось. Сегодня проходили ручную пристыковку к космической станции в аварийных условиях. Нас разбили по парам, и мы отработали пристыковку к станции в невесомости и в условиях искусственной гравитации. В невесомости задраивать тяжелую дверь в стыковочную мембрану было намного легче, но в условиях гравитации не приходилось это делать вверх ногами. Наш препод — майор космических войск — задался целью выучить нас этому действию именно сегодня, поэтому гонял каждую пару до тех пор, пока тренажёр пристыковки не сообщал о том, что задание выполнено на отлично. При этом справившиеся пары продолжали сидеть в кабинете и следить за действиями одногруппников.

   В итоге на ужин мы опоздали. Выручил снова Герцог, который, поняв, что мы задерживаемся, забрал двадцать четыре подноса с нашими порциями и расставил на столах.

   Пока я расправлялась с ужином, ловила на себе его странные взгляды. А как только отнесла поднос, Герцог возник передо мной, схватил за руку и потащил к тренажерной площадке. Завел за уличный ринг и, убедившись, что мы одни, поцеловал в губы. Нежно, страстно и вкусно… Так, что у меня перехватило дыханье, а внизу живота сжалась жаркая пружинка. Впрочем, он быстро отстранился. Перевел дыханье и протянул мне свой гаджет с открытой вкладкой на сообщении из медчасти.

   — Ты мне ничего не хочешь рассказать?

   — Я сегодня ходила к гинекологу, — начала я, опуская настоящую причину вызова к врачу. — И она при осмотре обнаружила, что бластоциста уже спустилась в матку, но, к счастью, еще не прикрепилась. Она её законсервировала и отправит ко мне домой. Тётя Клэр сможет о ней позаботиться и вырастит, — объяснила я, почти оправдывась и уставившись в блестящую пуговицу на груди Герцога. Как жалко, что сейчас не видно его тату-эмоджи. Я бы уже поняла, как он относится к этой новости.

   Мой партнёр наклонился ко мне, посмотрел в глаза и медленно произнес:

   — То есть у нас будет ребенок?

   Я кивнула.

   Герцог засмеялся, отскочил от меня, закинул руки на голову и взлохматил волосы. Потом подхватил меня на руки и закружил.

   — Как во сне! Невероятно! Если бы не сообщение из медчасти, я бы не поверил. Хотя презерватив у нас порвался…

   — И все равно бы не поверил? — взглянула на него, прищурив глаза.

   Герцог проигнорировал вопрос.

   — Разве так бывает, чтобы с первого раза и ребенок? Целый человек!

   — Еще не человек, но уже почти эмбрион. — Я обхватила его за шею и принялась целовать в щеки, губы и куда попадала. — Ты рад?! Как я рада, что ты рад!

   — Конечно рад! Теперь расскажи, что с вынашиванием?

   Он сгреб меня в охапку и опустился на маты, усадив меня к себе на колени.

   — У нас в княжестве есть специально оборудованный кабинет с искусственной маткой. Тётя вырастила уже несколько детей. Так что, как только контейнер ей доставят, уверена, она сразу запустит процесс.

   — А кто и когда доставит?

   — Доктор сказала, что военной почтой с нарочным дней за пять или чуть больше.

   — А можно доставить дроном?

   — Доктор сказала, что это дорого, поэтому только за наш счет.

   — Без проблем! Я сейчас же закажу личную доставку. Скажи адрес.

   Он тут же связался с компанией, перевозящей посылки на дальние расстояния, и с медчастью, заказав доставку дроном.

ГЛАВА 12

Не представляю с какой скоростью летают дроны, но, отправив контейнер в небольшом беспелотнике после завтрака, уже за ужином я получила сообщение от тёти: «Детка получена! Сегодня же запускаю. Жажду подробностей!»

   Я сразу написала, что освобожусь буквально через пятнадцать минут и наберу ее.

   После ужина направилась к тренажерной площадке – единственному месту на базе, где можно было поговорить без посторонних. Не успела я дойти до тренажерки, как меня догнал Герцог, отсутствовавший на ужине.

   – Я так и подумал, что ты захочешь со мной сегодня здесь встретиться! – заявил он, обнимая меня сзади и целуя в щеку.

   – Что сказали в штабе?

   – Как всегда, военная тайна, – ответил Герцог серьезно, развернул меня к себе и прижался лбом к моему лбу, а затем рассмеялся и добавил: – Чтобы никто не узнал об их глупости!

   – Ты из-за этого не поужинал.

   – Поужинал. Держи. – Он протянул мне большой персик. – Меня покормили в офицерской столовой!

   – Круто! Им дают фрукты?

   – Да. И мороженное. Только его нельзя вынести – оно на блюдцах.

   Я поцеловала его в губы.

   – Тётя написала, что детку уже получила!

   – Вау! Уже?! – Он вынул свой гаджет и взглянул на сообщения. – Точно! Я как раз сидел на совещании и звук был отключен. Что тётя?

   – Жаждет подробностей! Я как раз пришла сюда, чтобы с ней пообщаться.

   – Не буду мешать, – одарил ослепительной улыбкой.

   Мы опустились на маты. Я вынула гаджет и нажала на вызов тёти. Она ответила после первого гудка:

   – Девочка моя! – На дисплее радостное лицо Клэр, а с дисплея хлынул поток её эмоций. – Как я рада! Ты все же меня послушалась! Жалко, что уже бластоциста! Надо было идти к врачу на следующий день после коитуса! Был бы шанс поймать зиготу! Ну да ладно, бластоциста – это тоже великолепно! А кто он?! – в глазах у тёти блеснул испытующий огонёк. – Надеюсь…

   На дисплее появилось лицо бабули.

   – Арвин, как ты там? – спросила княгиня сдержанно, но я заметила веселые искорки в её глазах.

   – У меня все нормально.

   – Спасибо. Теперь Клэр на девять месяцев при деле, – всё же хохотнула бабушка. – Твоя тётя, как всегда, прямолинейна, но мне тоже интересно знать, кто стал отцом моего правнука или правнучки. В анкете, конечно, мы прочитали, но все же… хотелось бы с ним познакомиться.

   Герцог, сидевший чуть отстранившись от меня, оживился и, не позволив мне сориентироваться, повернул мой гаджет к себе и произнёс с серьезным лицом:

   – Позвольте представиться, Эмиль Йоркширский, герцог. – Он медленно кивнул.

   – Очень приятно, – ответила бабуля. – Княгиня Айрин Де Монб. – Мне показалось, что она отвесила поклон. – А это тётя Арвин – княжна Клэрис. – На дисплее снова появилось лицо тёти.

   – Очень приятно! – Тетушка одарила нас улыбкой во весь рот. – Да что там приятно. Я счастлива!

   – Позвольте узнать, что с вынашиванием? – не растерялся Герцог и, прервав поток эмоций, перешёл к делу.

   – О, ребята, с вынашиванием все отлично! Я уже опустила нашу детку в искусственную матку. Завтра перешлю ссылку, по которой вы сможете в онлайн-режиме следить за малышом.

   – Клэрис… – начал Герцог, но тут же был остановлен.

   – О, молодой человек, для своих я Клэр!

   – Клэр, – Герцог послал ей одну из своих очаровательных улыбок, – не требуется ли приобретение какого-нибудь оборудования или материалов для вынашивания.

   – Э-э-э, – тётя растерянно протянула.

   На помощь тут же пришла бабушка.

   – Герцог, это очень любезно с вашей стороны, что задаётесь таким вопросом. Сам процесс вынашивание нам обходится дешево. Как ни как, а электричество и оборудование у нас своё. Но компоненты для питания, фильтры для очистки вод и прочие расходные материалы приходится закупать. А с учетом доставки – получается накладно!

   – Не вопрос! Я готов принять участие в расходах. Напишите, что нужно и в каких количествах, я обеспечу доставку.

   На дисплее снова появилась Клэр.

   – Как это великодушно с вашей стороны! – Она расцвела в улыбке. – Я завтра же скину примерную смету и адреса, где обычно закупаю компоненты для околоплодных вод. Я так вам благодарна…

   Эмоциональная речь тети резко стихла, а на дисплее возникло лицо бабули.

   – Ребята, мы с вами прощаемся! Рада была увидеть вас и познакомиться.

   – И я… – донесся голос тети.

   Послышался шорох и неразличимый шепот. Чуть громче:

   – Мама, ты оценила, какой он красавчик! Не удивительно, что наша Арвин не устояла! Мам, да выключила я, выключила!

   На дисплее промелькнул глаз тети, который подмигнул обалдевшей мне. Изображение тут же пропало.

   – У тебя веселые родственники, – засмеялся Герцог.

   – А ты, оказывается, Эмиль? – Я сделала большие глаза и растянула губы в улыбке.

   – Если точнее, Эмильен. Ненавижу, – буркнул мой возлюбленный.

   – Почему ненавидишь? По-моему, красиво. Эмиль… – попробовала имя на вкус.

   – Тебе нравится? – он заглянул мне в глаза.

   – Да.

   – Тогда можешь назвать меня так, когда никого нет рядом. С детства не выношу свое имя. Родители претендовали на наследование затонувших земель, где-то намного южнее Лондона, вот и вспомнили, что кто-то из предков был Эмильеном.

   – Тогда тебе должны были дать несколько имен, – вспомнила я традиции джибийской аристократии.

   – Второе не лучше, – Герцог вздохнул и произнес тихо: – Пьер…

   – Эмиль, – прошептала и поцеловала его в губы.

   Отступление IV

   Место: Имперский сектор Галактики. Космическая станция в системе КP-204 между орбитами Земли-413 и Венеры-41.

   Время: параллельно с событиями основного сюжета.

   — Господа, предлагаю на этом нашу пресс-конференцию считать оконченной. Надеюсь, что вы доведете до сведения своих аудиторий неукоснительное стремление ставки командования к миру. — Зигфрид Хёрттасс взмахнул длинными посеребренными ресницами и одарил журналистов одной из своих самых очаровательных улыбок.

   Из зала донеслись недовольные возгласы: «Не на все вопросы ответили! Позвольте еще вопрос! Неформальный вопрос для женского журнала!»

   Последнюю фразу выкрикнула женщина со второго ряда в растянутом свитере и небрежным пучком на голове. Чтобы привлечь к себе внимание, приподнялась и вытянула руку с розовым блокнотом.

   — Хорошо, хорошо! Леди, только для вас! — Зигфрид одарил журналистку ослепительной улыбкой. — Мы сегодня слишком долго говорили о мире и оставили без внимания женский журнал. — Контр-адмирал скользнул взглядом по сидящим с ним за одним столом коллегам, словно получая одобрение, и кивнул женщине.

   — Поскольку на протяжении последних десятилетий братья Хёрттассы являются самыми завидными женихами в нашем секторе Галактики. Да наверняка и республиканки бы не отказались от таких женихов, — бодро произнесла журналистка, сорвав смех и одобрение коллег и интервьюируемых. — Читательниц сетевого журнала «Дамский калейдоскоп» интересует, когда же вы порадуете империю принцессой?

   — Ну здесь все просто, — пробасил Гуннар Хёрттасс, откидываясь на низкую спинку офисного кресла, за которым на синей стене на разных языках империи красовались надписи: «Пресс-конференция: Военные за мир». — Как только в Галактике установится мир и мне не придется находиться в военных рейсах триста пятьдесят дней в году, я непременно женюсь. — Он растянул губы в отрепетированной улыбке, блеснув белыми зубами со слегка выступающими клыками. — Поэтому можно сказать, что в установлении мира у меня есть личный интерес.

   Словно забыв о наличии второго принца, журналистка уточнила:

   — Мои читательницы мне не простят, если я не спрошу: есть ли уже кандидатка в принцессы?

   Гуннар Хёрттасс сдержал улыбку и быстро ответил:

   — Пока нет.

   — То есть ваше сердце свободно, несмотря на то, что в имперской армии служит много прекрасных женщин?

   — Женщины в армии служат, а не ищут женихов, — с лица старшего принца сползла улыбка.

   На помощь ему пришёл брат:

   — Если вы имеете в виду скоротечные служебные романы, то это не про нас! — Он снова помахал посеребренными ресницами и лучезарно улыбнулся. — Принцессы не служат в императорской армии, а боевую подругу подданные не захотят принять в качестве принцессы!

   — А как же любовь и чувства? — не унималась журналистка.

   — Леди, на это требуется свободное время, а у меня его нет! — адмирал натянул улыбку.

   — Не кажется ли вам, принцы, что, уклоняясь от вступления в брак, вы подрываете основы Империи?

   — Э-э, простите? В чем вы видите подрыв основ? — Поднял правую бровь Гуннар.

   — В Империи на протяжении тысячелетий власть наследуется от отца к сыну! — выкрикнул кто-то с места.

   — Пока наш отец жив, здоров и отлично справляется со своими обязанностями, не считаю корректным обсуждать вопросы о нарушении преемственности власти! И уж тем более говорить о подрыве основ Империи! — рыкнул адмирал, поднимаясь с места. — Всех благодарю за участие. До следующих встреч!

   Он решительно направился к выходу.

   — Один момент! Адмирал! — выкрикнула журналистка «Дамского калейдоскопа». — А как быть с предсказанием?!

   Адмирал не прореагировал на её вопрос. За него ответил контр-адмирал:

   — Пока не сбылось! Как только сбудется, объявим официально, — рассмеялся и поспешил за братом и десятью командующими, присутствовавшими на конференции.

   Оказавшись за пределами зала, Зигфрид немедленно был окружен пресс-секретарями, каждый из которых пытался выяснить линию дальнейшей подачи информации.

   — Главное — отследите, как будут подаваться последние вопросы, а лучше их вообще убрать. Если целиком не выйдет, то хотя бы отрывок о подрыве основ.

   Секретари с пониманием закивали.

   Разговаривая, контр-адмирал держал в поле зрения брата, который находился в окружении нескольких командующих. Как только заметил, что Гун прощается с военачальниками, отпустил секретарей и поспешил к брату.

   Однако сразу подойти не удалось: поздоровался с двумя знакомцами, не присутствовавшими на конференции. Когда добрался до брата, оказалось, что ему на уши плотно сел вице-адмирал. Высокий и сухопарый каррианец со спины похож на человека с дредами, а вот с лица становилось понятно, что дреды — это многочисленные трубочки, а вернее ноздри, с помощью которых гуманоид дышит. И сейчас, пыхтя всеми своими ноздрями, вице-адмирал, ярый противник заключения мира с Республикой, о чем-то докладывал адмиралу.

   — Дорогой вице-адмирал К-карум, позволите мне отобрать у вас брата? — Зигфрид одарил милой улыбкой, поиграл посеребренной бровью и подхватил брата за локоть.

   — О, простите, я совсем забыл о сюрпризе! — Большие глаза радостно заблестели на безносом лице вице-адмирала, а большой рот растянулся в улыбке. — Адмирал, позвольте, мы закончим разговор завтра. — Каррианец вытянулся по стойке смирно.

   — Хорошо, — кивнул адмирал Гуннар. — После утренней летучки задержитесь. — И обращаясь к брату: — Сочетание ты и сюрприз вызывает у меня мурашки.

   — О, не может быть! Вице-адмирал, вы свидетель! Единственное существо, которое приводит в трепет бесстрашного адмирала Хёрттасса — это я! — Зигфрид жеманно повел головой.

   — Не преувеличивай! — хохотнул Гуннар. — Ты можешь меня привести в трепет только если готовишь мне сюрприз!

   — Пойдём, пойдём. Я покажу тебе, что ты неправ! — Зигфрид потащил за собой брата.

   Когда они вышли в коридор и оказались наедине, Гуннар все же закончил мысль:

   — Зига, что ты опять такое выдумал? Да еще и привлек к участию К-карума?

   — Поверь, если бы у нас чаще летали транспортники, я бы не обращался к ноздрявому! Но так вышло… Сейчас увидишь! — Продолжая тянуть брата за собой, Зигфрид не выдержал и объяснил: — Прилетели новые цыпочки. Собственно, их доставили транспортником коррианцев. Иначе им пришлось бы ожидать на пересадочном узле полтора месяца! В этот раз товар — первый сорт! Все как на подбор в этом бизнесе впервые. Для тебя отобрал самых крупных и статных.

   — Черт! Ты опять занялся этим?! — Гуннар с гневом взглянул на брата. — Я тебе уже сто раз говорил закрыть бордель «У Зиги». Хватит!

   — Брат, брат! Ну нельзя же жить с искусственной вагиной и порнофильмами! Это же даже неприлично! Почему не воспользоваться услугами милых девушек! Нам приятно, а им доход! Ты проходишь по двойному тарифу! Ага, вот мы и пришли! — Зигфрид остановился возле двери под номером 4412. — Ну все! Не робей!

   — Ты куда это меня притащил? — адмирал огляделся вокруг. — Что это за отсек?

   — Здесь размещена гостиница для временных работников. Неудивительно, что ты не узнал. — Не давая времени на раздумья, младший принц открыл дверь и почти втолкнул Гуннара внутрь.

   — Эй! А ты где будешь? — замер в дверях адмирал.

   — Я в соседнем!

***

Едва каютная дверь за братом защелкнулась, Гуннар оглядел полутемное помещение и принюхался. Оглушительно пахло моющими средствами: запах, присущий всем гостиницам. Такое ощущение, что химикалиями прикрывали плохую уборку и запах плохо выстиранного белья. Впрочем, это вряд ли имело отношение к этой гостинице. Всё же это не совсем гостиница, а скорее отсек для временных работников, в услугах которых нуждается космическая станция, поэтому здесь за чистотой тщательно следили. Сделав несколько вдохов, адмирал смог отстранится от химического компонента и различить запах незнакомого человека — половозрелой женщины, и почему-то запах пустынной пыли — так пахли безжизненные пустынные планеты в этой системе, когда на многие мили вокруг нет ничего, а только барханы из сухого песка, доведенного за множество веков до состояния пудры.

   Удивительно, почему здесь так пахнет?

   Адмирал еще раз вдохнул. Запах девушки не отталкивал, и он сделал несколько шагов к кровати, накрытой тюлевым балдахином.

   Приподняв конец балдахина, Гуннар замер, ощутив волну злости. На кровати в призывной позе возлежала девушка росточком не выше метра шестидесяти, с детскими чертами лица. Вот это сюрприз!

   — Иди ко мне! Я исполню любое твое желание! — мелодично произнес сюрприз.

   — Сколько вам лет?! — рявкнул адмирал.

   Девушка вздрогнула и села в кровати.

   — Двадцать пять…

   — Черт! — прорычал Гуннар и выскочил из номера.

   Оказавшись в коридоре, он принялся стучать в соседнюю дверь и, не дождавшись ответа, одним ударом выбил её вместе с рамой.

   — Гун, ты что, совсем ошалел? — Брат вскочил и принялся быстро застегивать штаны.

   — Это ты ошалел! Кого ты мне подложил? Это что, по-твоему, весело, если я опять её порву!

   — Брат, ты о чем? У тебя огромная женщина с планеты Садхи! Ты в неё утонешь, а не порвешь!

   — Утонешь? — Гуннар схватил брата за ремень на штанах, приподнял и потащил в свой номер.

   Зигфрид брыкался, кричал, но брат отпустил его только на пороге номера 4412.

   Резко распахнув дверь и включив верхний свет, адмирал втолкнул брата внутрь.

   — Это, по-твоему, женщина с планеты Садхи?!.. — заорал он и оборвал крик, замерев от увиденного.

   Балдахин был сорван, а на кровати с раздвинутыми ногами лежала девушка. Её промежность была разорвана, и оттуда толчками вырывалась кровь. Адмирал потянулся к горлу девушки, но Зигфрид бросился ему наперерез.

   — Отойди как можно дальше! Даже если она еще жива, мы её не спасем! — закричал он, оттесняя брата из номера. — Вызывай охрану! — И тут же выхватил из кармана брюк коммуникатор.

   Гуннар мгновенно включил переговорное устройство на плече, и братья принялись отдавать указания:

   — Заблокировать четвертый отсек на четвертом уровне! — кричал Зигфрид. — Заблокировать все шлюзы отбытия! Никого не выпускать со станции в течение двадцати четырех часов!

   — Охрану и медиков в четвертый сектор четвертого уровня! — кричал Гуннар. — Прихватите дознавателей! Живо! Видеосъемку за последние пятнадцать минут в мой кабинет!

   — Заблокировать отсек с журналистами! Что? Основание? Метеоритная атака! Под этим предлогом заблокировать передачу всех сигналов со станции! Проверить всю переписку журналистов за последние полчаса! Заблокировать всю передачу данных на станции!

   Нужно ли говорить, что все охранные службы с привлечением служб информационной безопасности провели просто колоссальную работу. За пару часов удалось выявить, что с неизвестного устройства на станции в адрес журналистки «Дамского калейдоскопа» было направлено видеосообщение, на котором снята окровавленная девушка в забрызганной кровью комнате с комментариями, что насилие совершил адмирал Хёрттасс. Такой же ролик был отправлен в адрес журналиста новостного канала, но на нём был снят со спины адмирал, выходящий из комнаты. К счастью, информационщики сработали четко, и обмен данными был заблокирован. Естественно, что ролики не дошли до адресатов.

   Однако злодея, совершившего преступление, найти не удалось. Камеры, расположенные в коридоре через каждые три метра, зафиксировали, что в номер 4412 в течение последних суток входили и выходили: робот-горничная, покинувший номер через двадцать минут, девушка, не покидавшая номер, адмирал, покинувший номер через три минуты, адмирал и контр-адмирал, покинувшие номер через две минуты.

   Женщину с планеты Садхи обнаружили следующим утром в её номере повешенной. По мнению специалистов, смерть наступила за двенадцать часов до обнаружения, то есть в то время, когда братья Хёрттассы сидели на конференции. Коридорная камера показала, что в её номер также никто, кроме робота-горничной и постоялицы, не входил.

   Служба охраны и привлеченные военные проверили всех находящихся на станции в это время. К счастью, ни один корабль не отбыл в исследуемые часы. Осмотрели все помещения и отсеки корабля. В одном был найден моток веревки, на которой повесилась женщина с планеты Садхи. Никаких других улик или зацепок не было. Как и кто снял видео, выяснить не удалось.

   Высказали предположение, что съемка могла быть произведена саморазрушающейся камерой, которая, передав файл, исчезла. Оставалось непонятным, куда и как пропал убийца.

   Всё это наводило на мысль о тщательно спланированном акте компромата, а это требовало тщательной проработки операции и привлечения значительных ресурсов. Командование пришло к единому мнению, что это могли быть действия тех, кто против заключения мира. Причем противники могли быть как имперцами, так и республиканцами.

   В режиме блокирования сигналов станция находилась в течение двух недель. Практически все личные гаджеты вышли из строя вместе с накопителями и картами памяти. По версии командования станции, это произошло из-за сильной магнитной бури, вызванной метеоритным потоком. Журналистам пришлось довольствоваться в работе своими конспектами и служебной стенограммой. Зато в прессе была озвучена только официальная часть конференции.

   Через две недели станцию покинули журналисты и командование имперского космического флота. Через месяц временные работники, военные и обслуживающий персонал.

   Командование приняло решение о замораживании станции.

ГЛАВА 13

Занятия в Центре обучения захватили так, что дни недели мы отмечали по смене предметов, а учебные недели — по очередным проверочным квестам.

   Еще одной точкой счета стремительно бегущих дней стали увольнительные. Да-да, как бойцам республиканской армии нам полагались раз в неделю увольнительные. Правда и здесь все было не так гладко. Увольнительная — это право бойца покинуть базу на четыре часа.

   Что за это время можно сделать? Дойти до соседнего городка Джабиру и что-нибудь купить себе в магазинчиках. Ну или сходить в кинотеатр и в индивидуальной капсуле посмотреть с погружением в виртуальную реальность очень старые фильмы. Регулярного общественного транспорта от базы до городка не было, а пешком от базы до городка приходилось идти полчаса в одну сторону. Поэтому бойцы догадались совмещать по две и три увольнительных одновременно и выбираться в город на восемь или двенадцать часов.

   В круговороте обучения и тренировок нам с Герцогом удалось вырваться в совместную увольнительную только после третьего квеста. Зато аж на двенадцать часов. Мы заранее заказали номер в гостинице и сразу после завтрака отправились в путь.

   Как только мы, одетые в штатское, вышли за проходную, встретили знакомого штабного курьера, который отправлялся в городок на машине и подвез нас до центральной площади.

   В последнюю неделю я просто грезила совместной увольнительной в гостинице, но, когда оказалась впервые за два месяца вне стен базы, у меня голова пошла кругом от ощущения свободы.

   У Герцога, похоже, случилось то же самое. Джабиру — городок небольшой, и мы, взявшись за руки, обошли его за полчаса из конца в конец. Достопримечательностей там не было. Зато было три ресторанчика, три кафе и четыре пекарни. Обходя узкие пыльные улочки, делились воспоминаниями о своих любимых уголках. Герцог рассказывал об улицах и дворах Вест-Энда, Сохо и Ковент-Гардена, где он провел всё свое детство и юность. Я с сожалением призналась, что городок Джабиру ― первый город, в котором мне удалось прогуляться. У нас в княжестве нет городов. Лишь несколько больших деревень с церквями, кинотеатрами, магазинчиками и кофейнями, которые похожи на Джабиру, и все же это не города. В Лондоне была три раза и каждый раз неслась куда-то по делам на такси.

   Сделав круг по городку и закупив фрукты и напитки, мы уселись за уличным столиком пекарни и заказали по кофе и свежему круассану с разной начинкой. Я заказала себе капучино, а Герцог двойной эспрессо. Мы пробовали друг у друга кофе и круассаны, шутили, смеялись и целовались.

   — Во сколько у нас заселение? — спросил Герцог, убедившись, что обе наши чашки пусты.

   — Там не было указано точное время, я поняла, что можно приходить сегодня в течение дня.

   — Тогда чего мы тут сидим? Пошли! — Герцог приложил наручный гаджет к считывателю на столике, расплачиваясь, и потянул меня за руку, вставая с плетеного кресла. Обнял меня за плечи и произнес, обдавая ухо жарким дыханьем: — Я сейчас разорвусь от желания. Ты такая притягательная…

   Нам достаточно было перейти через площадь, чтобы оказаться в прохладном холле небольшой гостиницы. Сонный дежурный проверил наше бронирование и протянул ключ от номера.

   Быстро вбежав по лестнице на третий этаж и распахнув дверь маленькой комнатки, мы принялись с упоением целоваться. Герцог, прикрывая дверь, сбросил на пол пакет с фруктами, следом отправились его джинсовая куртка и моя футболка.

   Сделав несколько шагов и освободившись от мешающей одежды, мы повалились на кровать.

   — Эмми-иль… — простонала я, когда он положил ладонь мне между ног и принялся ласкать, раздвигая складочки и проникая в лоно пальцем.

   — Арви-и-и… — простонал в ответ любимый, когда я, преодолев застенчивость, взяла в руки его возбужденный орган и помогла надеть презерватив.

   Мы, словно оттягивая удовольствие, наслаждались вкусом друг друга. Я в тысячный раз поцеловала нос волчьей морды на груди Герцога. Эмоджи расплывалось в улыбке, закатив глаза.

   — Какой он сейчас смешной, — не удержалась я от комментария. — Улыбка до ушей, а глаза закатил.

   — Мастер задал картинке десять оттенков выражения моего недовольства, а вот положительными эмоциями не озадачился, — хохотнул Эмиль. — Оставил три улыбки. Во время уличных разборок не следует выражать положительные эмоций. Так что их читай по моему лицу.

   Герцог подмял меня под себя, устраиваясь между ног. Несколько торопливых движений по клитору, и я ощутила, как член вошёл в меня, медленно растягивая лоно. Я замерла от нарастающих ощущений, почувствовала, как горячая волна восторга медленно начинает подниматься от лона к груди. Двинула бедра навстречу любимому, побуждая его к активным действиям…

   Как вдруг снизу, из холла гостиницы, донеслись громкие крики, на лестнице послышался топот множества ног.

   Герцог выругался и прошипел:

   — Прости, я сейчас быстро кончу…

   Он участил движение и громко застонал, я, не успев ничего понять, почувствовала только, как расслабилось его тело, наваливаясь на меня.

   В этот момент в дверь номера постучали.

   — Комендантский патруль! Откройте дверь и предъявите документы! По нашей информации, в гостинице находятся бойцы, покинувшие учебную часть самовольно!

   Герцог поднялся, отыскал на полу джинсы и принялся их натягивать. Я юркнула под тонкое одеяло, натянув его до подбородка.

   Патруль оказался нетерпеливым. Через несколько минут дверь выбили, и в комнату ввалились трое крепких парней в камуфляже. Первый вошедший двинул Герцогу под дых, а когда он согнулся, второй ударил по спине дубинкой.

   — Слизняк! — протянул первый, отталкивая Герцога на пол. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на мне. — Ага, их тут двое! — с мерзкой улыбочкой воскликнул первый. — Я сказал предъявить документы!

   Видя, что Герцог не может распрямиться, я, кутаясь в одеяло, подняла его куртку и вынула гаджет, демонстрируя наши увольнительные.

   Только сейчас я смогла рассмотреть нашивки того, кто ударил Герцога.

   — Та-ак, что тут… — скользя по мне мерзким похотливым взглядом, протянул сержант. — Боец Монб и боец Йорк… Увольнительные на двенадцать часов. Надо же! — Он переглянулся со своими подельниками. — Аж на двенадцать часов! Подсуетились, номерок сняли! А я вот вас сейчас доставлю в комендатуру для проверки личностей. Что ты мне тут гаджетом тычешь?

   — Сержант, — не разгибаясь, обратился Герцог, — а у вас есть сомнения в подлинности увольнительных или в отметке времени убытия?

   — В том и другом. И свои сомнения я буду устранять в комендатуре. Собирайся!

   Герцог потянулся к футболке на полу, а в это время завибрировал гаджет в руках сержанта. С обратной стороны прозрачной пластины мне удалось разглядеть лицо заместителя начальника базы. Сержант вытянулся по стойке смирно и нажал на прием.

   — Сержант Кром? Почему у вас в руках гаджет сотенного Йорка? — раздалось из гаджета.

   — Боец Йорк и боец Монб задержаны до выяснения обстоятельств.

   — Каких к черту обстоятельств, сержант? Сейчас полдень. Они пьяны или устроили дебош? В чем дело?

   — К нам поступил сигнал, что в гостинице на площади скрываются самовольщики.

   — Вот и ищите самовольщиков! А эти ребята отпущены в увольнительные! Мне устроить проверку ваших сигналов? Или ты опять взялся за старое? Базе снова придется оплачивать ремонт в гостинице? Вернуть гаджет Йорку!

   Сержант взял под козырек, молча передал гаджет Герцогу и вместе с сопровождающими покинул гостиницу, скользнув напоследок раздевающим взглядом по мне.

   — Ты в порядке? — участливо спросил капитан у Йорка. — Я проведу проверку, на основании чего они устроили на вас облаву. Молодцы, что догадались меня набрать.

   — Все в порядке. Под дых дали, а я пропустил, чтобы никого не завалить до того, как пойму в чем дело. Правда, так и не понял.

   — Под дых пропустил! Я этого не слышал! — хохотнул капитан и отключился.

   — Вот черт! — Герцог со злостью захлопнул выбитую дверь, которая тоскливо повисла на петле. — Суки! Я сам с ними разберусь! — Мой взгляд упал на эмоджи на его груди: волчья морда оскалила клыки и прищурила глаза в немом рыке. — Как тебе удалось вызвать капитана? — Улыбнулся, взглянув на меня.

   — Пока увольнительные искала, нажала на вызов и сразу отключила. Хотела начальнику базы, но у капитана фамилия на А.

   — Молодец! — Он подтянул меня к себе и жадно впился в мои губы. Я почувствовала, что у него трясутся губы и руки. — Суки! Они нарвались! — Он резко отстранился и, раздеваясь на ходу, отправился в душ.

   Я завернулась в одеяло, подошла к двери и попробовала закрыть. Стоило мне её аккуратно приоткрыть, а затем надавить, направляя в дверную раму, створка легко поддалась и плотно встала на место. К сожалению, замок был выбит, и косяк ощетинился острыми обломками. Ладно, на оставшееся время сгодится…

   Присела на кровать, совершенно не представляя, что делать. От случившегося было гадко на душе, как будто в дерьме изваляли. Что вообще это было? Интересно, здесь всегда так обходятся с увольняшками, или это нам так повезло?

   Из ванной доносился шум воды. Я сбросила с себя одеяло и решила присоединиться к Герцогу. Да, он сейчас зол и унижен, но ведь и мне не легче…

   Тихо проскользнула в ванную и замерла перед душевой кабиной. Герцог стоял, пригнувшись и упершись ладонями в стену. Сильные струи из душа хлестали по спине и голове, спина была уже ярко красной, а он, казалось, даже не чувствовал.

   Быстро отодвинула створку и проскользнула внутрь, обхватывая любимого со спины и прижимаясь всем телом. Эмиль развернулся в моих объятиях, взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал в губы. — Ты все же пришла. Я не надеялся…

   — Это почему? — Попыталась посмотреть ему в глаза, но он глядел куда-то поверх моей головы.

   — Я… Я выглядел как тряпка. Они…

   Прикрыла ему рот ладошкой.

   — Ты все правильно понял. И я поняла. Это была провокация. Если бы ты им ответил…

   — Суки! — зарычал он. — Суки! Я этого так не оставлю! — Залепил кулаком по стене за мной.

   Прижалась к нему и принялась покрывать поцелуями его шею, плечи и грудь, отмечая как изменяется волчья морда с злобно оскаленной на поникшую.

   — А как ребята до этого ходили? Вроде же никто не говорил о проблемах.

   — Говорили. Только не наши.

   — Ты что-то знаешь? — снова попыталась взглянуть ему в глаза, но снова наткнулась на отстраненный взгляд.

   — Я не хочу об этом говорить. Слышишь, не хочу! — Он вцепился мне в плечи и потряс. — Ведь им явно нас сдали с КПП. Там же тоже дежурят из комендатуры. Парень и девчонка — самый уязвимый вариант!

   — Вымогают деньги?

   — И не только…

   Я набрала в ладонь гель, вспенила и принялась растирать по груди и плечам Эмиля. Как ни странно, эти простые действия возымели результат — его отпустило. Он тоже набрал в пригоршню гель и стал растирать по мне.

   Еще через несколько минут мы уже щекотали и ласкали друг друга. Но былая беззаботность нас оставила, а взгляд Эмиля оставался напряженным.

   Выбрались из ванной, целуясь и лаская, и завалились в кровать. Мы постарались возвратить утренний настрой, но все равно, отвечая на поцелуи Герцога, я невольно прислушивалась к звукам за дверью номера. Похоже, у Эмиля было такое же состояние. Он долго пытался отстраниться от происходящего снаружи, прежде чем овладел мною. В этот раз едва мне показалось, что достигла пика наслаждения, в коридоре хлопнула дверь, и я вздрогнула. Эмиль поспешил закончить, быстро скатился с меня и снял презерватив.

   — Черт! — Вернулся ко мне, обнял и прижал к себе. — Это наказание какое-то. Почему у нас все так криво? — Посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся.

   — Может, в другой раз?

   — Когда? Через неделю у нас заканчивается этот блок подготовки и будет большой квест. После него перекинут на другую базу. А как там будут считать увольнительные, неизвестно.

   Мы заказали на обед в номер пиццу и оставшийся день провели перед визором, поедая закупленные фрукты и продукты.

ГЛАВА. Отступление V

Место: Республика. Планета Джёд.

   Время: соответствует событиями основного сюжета.

   Пока Арвин смеялась над шутками ведущего какой-то передачи по визору, я отыскал имена патрульных, которые так нагло попытались меня сегодня развести. К сожалению, из-за нашего с Арвин отсутствия на Рейвена была возложен весь головняк по взаимодействию с начальством базы, поэтому пришлось обратиться за помощью к чете Дорсетских. Все же их теперешняя подготовка в войсках кибербезопасности имела более широкие возможности по сравнению с нашим на пустынной базе. К возвращению в учебку с помощью Киборга и Амидалы мне удалось выяснить всю информацию о патруле, а также по звонкам отследить, какой охранник базы нас сдал.

   Как оказалось, наша ситуация была осложнена тем, что комендантская служба Джабиру, в обязанности которой входило отслеживание поведения бойцов с базы в городке, не подчинялась командованию базы, а входила в какое-то особое подразделение войск тылового сопровождения. Мало того, в городке это подразделение было представлено тремя старшинами, сержантом и прапорщиком, которым оказался Андреас Крудде, так неосмотрительно двинувший мне под дых.

   На этого Крудде Киборг прислал отдельный файл из архива кадровой службы Генштаба. Как оказалось, А. Крудде делал успешную карьеру в тыловом сопровождении и дослужился до капитана. Потом вдруг он в звании рядового оказался на горячем участке границы с Империей. За два года службы на космической станции проявил себя героем и молодцом, заслужил награды, а год назад был возвращен на Джёд и в звании прапорщика направлен в Джабиру возглавлять комендантский пост (даже не роту и не службу).

   Пояснения от Киборга гласили: «Тут все понятно. Подробности нужны? Если нужны, то Клаудии хакнет базу внутренних расследований. Сам понимаешь, что это слишком хронозатратно, поэтому, если не напишешь, что нужно рыть в этом направлении, рыть не будем».

   Конечно же, мне все понятно. Мужик был застукан на каких-то нарушениях. Даже не так. Мужик был пойман с поличным на каком-то преступлении. Но в Республике уже давно нет смертной казни, зато есть лозунг, что любое преступление смывается кровью в боях с имперцами. И, к сожалению, по степени наказания невозможно понять, что за преступление было совершено.

   Нас вот отправили служить на общих основаниях…

   У Крудде было явно что-то резонансное, раз его отправили «смывать кровью». Двух лет «смывания» сочли достаточным и даже вернули на Джёд. Однако офицерский чин не восстановили, а служить отправили в дыру мира. Да уж, любопытно… Я дал указание Амидале искать инфу в базе внутренних расследований, а Айшу, Ола, Кроу и Белиза заставил изучить всю деятельность Крудде на базе и в городке. На то, чтобы наказать или хотя бы разоблачить эту тварь, у меня оставалось меньше недели. Потом — очередной этапный квест, по результатам которого нас переведут на базу космических войск. Мы все были заняты подготовкой к его прохождению, и очень жалко было тратить время на изучение деятельности этой суки, но он напросился…

   Я даже стал уговаривать себя, что можно просто напоследок поколотить его в тихом переулке за домиком комендантского поста и на этом успокоиться, но судьба не зря свела нас вместе.

   Всегда считал, что все происходит непросто так, потому что с начальной школы заметил, что все имеет значимые последствия. Вот и сейчас я был уверен, что стычка с прапорщиком Крудде тоже будет иметь значимые последствия, и не только для меня.

   Так и вышло.

   После взятия крепости, когда меня назначили сотенным, пришлось проводить добор в четвертушки. Я жестко стоял на том, что нам не нужен балласт, и старался отбирать из тех, кто не прошёл квест, только бойцов, показавших лучшие результаты. В общем потоке отсеял анкету девушки, которая была выпускницей колледжа сирот-инвалидов и, похоже, призвана в армию по настойчивой рекомендации Министерства правосудия. Однако на следующий день, к моему удивлению, Белиз привел её ко мне, убеждая взять, потому что она отличный снайпер. Мы с Рейвеном уставились на миниатюрную крашеную блондинку с мальчишеской фигуркой. Девушку можно было бы назвать красивой, если бы не её манера держаться незаметной: вся какая-то зажатая, глаза спрятаны под длинной обесцвеченной челкой, а грудь под сутулостью. Пока я сверился с анкетой и выяснил, что Флоранс Ноунейм двадцать пять лет и при этом не указано последнее перед призывом место работы, Рейвен спросил, как её зовут.

   — Цветочек, — ответила барышня низким грудным голосом.

   — Интересный ник, — Рейвен расплылся в улыбке и изогнул бровь.

   — Позывной, — ответила тихо, но как отрубила, и у нас не возникло желания переспрашивать.

   У меня же известная о девушке информация выстроилась в нужной последовательности. Наверняка способную ученицу колледжа пригласили спецслужбы, и она выполняла «особые» поручения, пока её боссы не спалились и её не слили. В эту схему не встраивалось то, что она окончила колледж для инвалидов. Хотя она могла бы быть и частным киллером. Пока я раздумывал об этом варианте, Рейвен спросил:

   — Каким огнестрелом владеешь?

   — Всеми видами. Плюс выполнение операций в ночное время и условиях плохой видимости.

   На этом ответе я чуть не подпрыгнул. И все же от вопроса не удержался:

   — Дополнительные возможности зрения?

   — Да. У меня импланты с расширенным спектром и тепловидением.

   Так и подмывало спросить: «Спецслужбы оплатили операцию после окончания колледжа?» От бестактного вопроса меня спас Белиз, который и так смотрел на девчонку со слюнотечением, а теперь вообще открыл рот и произнёс с восторгом:

   — Обалдеть! Что же ты собиралась видеть такими глазками, раз пошла на такую операцию?..

   Похоже, наш чемпион по рукопашному бою не в теме, для чего такие глазки. Забавно. И даже её ответ про позывной не послужил подсказкой. Чудеса! Оказывается, есть люди, которые не знают, чем может заниматься девушка с прокаченным зрением и позывным вместо ника и имени…

   — Всё, что не увидишь ты! — неожиданно игриво ответила девушка.

   — Нам нужны такие люди! — поспешил я прервать выяснение подробностей из жизни прокаченного снайпера.

   Естественно, мы включили Флоранс в четвертушку, где старшим был Белиз. Я невольно наблюдал, как между ними возникли некие романтические отношения. С поправкой на то, что Цветочек была не ромашкой, а кактусом, поэтому никаких объятий и хождений за ручку не было. Но притяжение между ними было заметно: они сидели рядом в столовой и на занятиях, а на построении Цветочек была около Джона, несмотря на то, что сильно уступала в росте.

   Через два дня после моего сорванного свидания с Арвин Белиз примчался ко мне с просьбой о переносе увольнительного на сегодня. Причем он взял всего четыре часа, объяснив, что сегодня увольнительная у Флоранс. Конечно же, я отпустил.

   Джон вернулся через четыре часа злой и угрюмый. Из его короткого ответа стало понятно, что в маленьком Джабиру за три часа он не смог отыскать Цветочек.

   На вечернем построении Флоранс Ноунейм присутствовала. Однако уже после отбоя Белиз зашёл ко мне в каморку и поделился своими наблюдениями.

   — Тут такое дело… Ты просил обратить внимание на патрульную часть… — Я нетерпеливо кивнул. — Цветочка сегодня, похоже, задержали в городе.

   — За что? — Я вынул гаджет из-под подушки и через пару минут уже был в базе комендантского поста.

   Джон между тем рассказывал:

   — Не знаю. Она же итак неразговорчивая, а из города вернулась вообще мрачная. Девчонки, которые с ней выходили, сказали, что видели, как к ней на площади подошёл патруль. Они к тому моменту уже разошли по своим делам, поэтому Цветочек осталась одна. Меня она дожидалась! — Белиз стукнул кулаком по колену.

   — Так, вот нашёл! — воскликнул я. — Действительно задержали и мордовали до пяти вечера. Повод: не предъявила увольнительную. Вот суки! Шесть часов выясняли о наличии увольнительной! — Спрятавшийся в глубине души гнев выплеснулся наружу. — Жаль, у неё не узнать, что они хотели… Может, попробуешь разговорить? Или хотя бы следи за каждым её шагом. Вдруг они у неё что-нибудь вымогали.

   Я продолжил исследовать результаты сегодняшних задержаний патрулем. Улов был небольшим: всего десять человек. Пятерых отпустили сразу. Троих через час. А вот Цветочка и еще одного паренька, Ису Магмета, продержали долго. Я отыскал счета ребят — это оказалось несложно, потому что кроме стандартного счета курсанта у них ничего не было. Правда, если у Магмета там была всего тысяча долларов, то у Флоранс аж… Ух ты! Десять миллионов! Интересно, почему она их все перевела на этот счет? Думает, что спрятала на видном месте? Любопытно… Сегодня со своего счета Цветочек сняла всего десять долларов — оплата кофе и булочки в кафе. А вот парень снял пятьсот долларов сразу после выхода из застенков патруля.

   Я огласил свои подозрения Белизу, не раскрывая размера счета его пассии.

   — Отпускают за деньги? — хмурясь спросил Джон. — Вот мрази! Как будто сами не были салагами. Для нас выход в город как глоток свежего воздуха, а они!..

   — Мрази. Но я чую, что не просто так отпустили Флоранс. С её счета ничего не снято.

   — Может, у неё есть еще счет, который ты не нашёл? Может, на другое имя…

   — Если на другое имя, то я и не найду, пока она не скажет на какое. Остается только следить и ждать…

   К счастью, долго ждать не пришлось. На следующий день Белиз нашёл меня после ужина и шепнул, что Ноунейм покинула базу.

   — Ты знаешь, куда она пошла?

   — Нет. Но мне удалось приклеить ей маячок.

   — Тот, который я тебе дал?

   Джон кивнул. Я тут же связался с Кроу, Медведем, Айшей и Рейвеном. Айше поручил отслеживать сигнал маячка, а мы с парнями, прихватив штатские вещи, поспешили за самовольщицей.

   Однако едва оказались перед дальним забором, как стали свидетелями того, как Иса Магмет перелезает через забор. Парень был настолько занят своими мыслями, что нас не заметил. Хотя о чем так можно было задуматься, что не заметить пятерых человек? Белиз тут же предположил, что они за территорией встречаются с Флоранс. Все же коллеги по задержанию. В любом случае, нам с этим вундеркиндом, было по пути, и мы, прячась за деревьями, проследовали за ним до самого городка. Туда же, по сообщениям Айши, направилась и Ноунейм.

   На окраине городка Магмет кому-то позвонил и, стараясь говорить тихо, сообщил, что уже в городе. Потом стал уверять, что всю сумму собрать не удалось, и канючить, уговаривая об отсрочке. У меня сложилось ощущение, что парень кому-то продул в играх. Вот ведь! И есть же у людей время даже на учебной базе проигрывать…

   Из последнего сообщения Айши получалось, что беглянка в городе и примерно возле комендатуры. Наше подозрение, что девушка отправилась на встречу с Андреасом Крудде, подтвердилось. Увы, торванность от цивилизации не позволяла нам быстро находить нужную информацию, поэтому сведения о том с кем сегодня созванивалась Флоранс, Айша до сих пор не могла найти. Всё же пробиваться в базы телекоммуникационных операторов с личного гаджета очень непросто.

   На окраине городка мы переоделись в штатское, спрятали форму в кустах и поспешили к логову патруля. Чтобы не привлекать внимание, мы разделились и разными направлениями отправились к нашей цели. Айша находилась с нами на постоянной связи и продолжала сообщать, что маячок Флоранс шлет сигналы из здания комендатуры.

   За пару кварталов мы забрались на крыши и легко добрались до места назначения. Городок малоэтажный, но с плотной застройкой домов, так что перебираться по крышам милое дело.

   Оказавшись на крыше комендатуры, я увидел Магмета перед её дверями. Он не решался войти внутрь и кого-то ожидал, прислонившись к стене. Однако, получив звонок, что-то невнятно ответил и вошёл в здание.

   — Алло, мальчики, приём! — нас всех как током шарахнул голосок Айши в наушниках. — Слушать можете? — И, не дожидаясь нашего ответа, затараторила: — Амидала скинула результаты поисков в базе внутренних расследований. Его привлекли за харассмент — так переквалифицировали изнасилование подчиненной.

   Мы с парнями обменялись многозначительными взглядами, переваривая информацию.

   — Ого! — изумился Медведь, а Кроу присвистнул.

   — Спасибо! Амидале привет, очень ценная инфа. Отбой! Мы уже на месте, поэтому пока не вызывай нас, — прошипел я, отключая телестанцию.

   Буквально через пять минут хлопнула дверь во внутреннем дворе комендатуры. Мы поспешили переметнуться к дворовому краю крыши и, несмотря на сгущавшиеся сумерки, увидели, как военный с погонами прапорщика вывел под руку какую-то девицу. Крудде — а это несомненно был он, потому что других прапорщиков среди служащих комендатуры нет, — отвел девушку в самый дальний угол и навалился на неё, придавливая к стене.

   — Не очень-то он исправился, — произнёс одними губами Медведь.

   — Рецидивист, — хмыкнул Рейвен.

   Между тем Крудде всё еще тискал девушку, она пробовала сопротивляться, и ей даже удалось его оттолкнуть. Прапорщик отстранился и зло прошипел:

   — Не любишь целоваться? Платить все равно придется! Раз не хочешь по нормальному — работай ртом! — Крудде стоял к нам спиной и закрывал невысокую девушку, но в следующий миг он схватил её за волосы, пригибая вниз, и развернулся к нам вполоборота.

   — Черт! — одновременно вырвалось у нас, потому что девицей оказалась наша Флоранс.

   Белиз попытался рвануть к краю крыши, но мы с Медведем были быстрее и успели его зафиксировать. Я велел Рейвену спуститься вниз со стороны улицы и проникнуть в комендатуру, чтобы выяснить, кто есть внутри.

   Как только Рейвен тихо удалился, мы, кто по лестнице, кто по неровностям стены, бесшумно спустились во дворик.

   Цветочек хоть и активно сопротивлялась, но заметила наше появление раньше прапора. Я увидел, как лицо её напряглось, и она схватила насильника за член двумя руками, отвлекая внимание на себя, давая время окружить Крудде.

   Впрочем, за пару шагов я оказался рядом, схватил его за плечо, разворачивая к себе, и врезал кулаком в живот. Пожалуй, никогда до этого я не желал насадить человека на свой кулак. И не знаю, от чего я получил большее наслаждение: что наконец смог отплатить этой сволочи его же монетой или от выражения его лица, по которому за мгновение пробежали, сменяя друг друга, удивление, испуг, боль и злость.

   — Су-ука-а! — взвыл прапор, сгибаясь и оседая на землю.

   И только когда он в стонах и корчах опустился, мы увидели, что под ним растекается кровавое пятно.

   Я перевел взгляд на Цветочка. В окровавленных руках она сжимала нож, а на земле у её ног валялся отрезанный член.

   — Ши-и-ит! — громко прошипел побледневший Белиз.

   В этот момент во дворик выбежал Рейвен почему-то с парализатором в руке.

   — Там такой беспредел! — выкрикнул он, а окинув взглядом нас над скорченным и потерявшим сознание Крудде, закончил: — Здесь не лучше.

   — Что там? — поинтересовался я у Рейвена, переворачивая прапора и вынимая у него из кобуры травмат.

   — Там того парнишку, похоже, жестко поимели патрульные. Причем они здорово закинулись. Пришлось их чутка успокоить.

   — Мерзкое гнездо. — Согласился я и выстрелил в голову прапору.

   Врываясь в череп с близкого расстояния, пуля из твердой резины смяла височную кость.

   — Мужская солидарность, — буркнула Цветочек. — Я хотела, чтобы этот гад помучился.

   — И испортил тебе службу в армии, — в тон ей ответил я. — Такая мразь не должна портить ничью жизнь. Уходим по крышам. Надеюсь, тебя они не заметили? — спросил я у Рейвена.

   — Не. Парень без сознания, а камеры они сами отключили, — ответил на мой вопрос Рейвен. — Ублюдки настолько обдолбаны, что даже не среагировали, когда я гасил их шокером.

   — Зачисть, — кивнул я на дверь комендатуры, протягивая Белизу пистолет.

   Джон сжался, но пистолет взял.

   — Кроу, помоги, — кивнул я приятелю рядом с Белизом.

   Тот хлопнул Джона по плечу, и они побежали в контору.

   Мы по крышам поспешили покинуть городок.

   После отбоя Кроу зашел ко мне в каморку и отчитался:

   — Зачистили. Ствол вложили в руку Магмета. Парню досталось жестко. Если к утру не очнется, то однозначно решат, что он оборонялся. Белиз держался молодцом, хотя его стошнило, едва мы успели покинуть комендатуру.

   Я усмехнулся. Похоже, наш бравый спортсмен впервые увидел, как убивают по-настоящему и впервые убил сам. Привыкай, парень, теперь это будет происходить часто. Интересно, его влюбленность в крошку Флоранс умерла при виде отрезанного члена? М-да… Не хотел бы я увидеть Арвин в подобной ситуации… Хотя Флоранс боец что надо. А как по крышам бежала!

ГЛАВА 14

После нашей с Герцогом неудачной увольнительной мы впряглись в подготовку к очередному, теперь уже космическому, квесту.

   Я уже прочно сжилась с ролью администратора или хозяйственника сотни. Для заказа формы и скафандров хозотдел базы свалил на меня сбор сведений о росте, весе, объеме груди, головы и прочих частей тела бойцов. Причем нет чтобы запросить все параметры сразу. Мне каждый день присылали запросы типа: «Объем груди. До 18-00», или: «скинуть размер ноги плимуту до 16-00». Чтобы выполнить поручение, сначала нужно было разгадать ребус, что такое «плимуту» (оказалось не что, а кто: один из офицеров хозчасти по фамилии Плимуту), а потом собрать у всех данные. И ладно бы собрать! Пришлось бегать с портновским сантиметром за всеми бойцами, потому что если свой рост и вес все примерно знали, то объем груди знали даже не все девушки.

   В Учебном центре нас гоняли немилосердно. Преподами были исключительно ветераны-космонавты, которые старались добиться от нас полного автоматизма в управлении кораблями, стыковках, задраивании пробоин, ремонте и замене аппаратуры в условиях разгерметизации и невесомости. После занятий вся наша сотня валилась с ног и каждый из нас стал считать дни, когда у нас после обеда были тренировки на открытом воздухе, днями отдыха.

   В один из таких дней меня вызвали в медчасть, и я снова предстала пред славным женским доктором.

   — Монб, обнажайте низ и ложитесь в кресло, — скомандовала гинеколог.

   — Очередной осмотр? — с облегчением спросила я.

   — Я же вас предупреждала в прошлый раз, что будет растягивание.

   — Растягивание? — Я попыталась вспомнить нашу прошлую встречу, но кроме разговора о бластоцисте ничего в голову не приходило.

   — Кстати, ваши родственники уже получили материал?

   — Да. Спасибо, — ответила я раздеваясь. — Сразу запустили искусственную матку.

   Доктор посмотрела на меня с радостной улыбкой и произнесла восторженно:

   — Все же какое чудо, что наша наука достигла такого уровня развития! Нам удается сохранить любую жизнь! Раньше приходилось беспощадно избавляться от беременностей, а теперь вот, пожалуйста, вы служите, а ребенок развивается!

   На этой высокой ноте она подошла ко мне, разместившейся в кресле с раскинутыми на распорки ногами, и подтянула за собой робота-акушерку.

   — Процедура скорее неприятная, чем болезненная. Главное лежите и не делайте резких движений. Сейчас робот будет растягивать вам влагалище гибкими латексными фаллоимитаторами. Какой длины член у вашего друга?

   — Н-не знаю… Я не видела…

   — Ладно, — усмехнулась доктор. — Начнем с пятнадцати сантиметров. Робот будет вводить вам во влагалище латексный член, если не чувствуете дискомфорт, то нажимаете на зеленую кнопку, если больно, то на красную и робот остановится, даст привыкнуть к размеру. Как только чувство дискомфорта пройдет, нажимайте на зеленую, и робот продолжит манипуляцию или перейдет к следующему размеру, — доктор протянула мне маленький пульт с двумя цветными кнопками.

   — А сколько всего размеров?

   — С пятнадцати до пятидесяти пяти. Сначала размер имитаторов увеличивается на три сантиметра, а после тридцати сантиметров на пять. Но не пугайтесь, за сегодня все вы не пройдете. Процедура рассчитана на три дня.

   Доктор настроила робота. Его круглый монитор, напоминающий светящийся смайлик, моргнул, полоска рта растянулась в подобии улыбки.

   — Добро пожаловать! Министерство здоровья заботится о вас и ваших близких, — раздалось из динамиков по бокам монитора-головы. — Начинаем процедуру по увеличению пластичности влагалища. Пациент Монб Арвин. Размер первого фаллоса пятнадцать сантиметров, — механическим голосом констатировал робот-акушерка. — Расслабьтесь.

   Заскрипели сочленения манипулятора, и я ощутила, как мне во влагалище ввели первый латексный прибор. Густо намазанная гелем колбаска легко проскользнула в лоно, не вызывая неприятных ощущений.

   — Как дела? — спросила доктор. — Боли нет?

   — Все нормально.

   — Тогда нажимайте на зеленую кнопку.

   Я нажала и прибор завибрировал, совершая поступательные движения.

   — Все нормально? — снова спросила доктор. — Если все хорошо, то опять жмите на зеленую.

   Я так и сделала. Прибор прекратил вибрацию, и робот вынул его из меня. Я приподняла голову и проследила за роботом. В его манипуляторе появился имитатор большего размера.

   — Размер восемнадцать, — объявил робот. — Расслабьтесь.

   Я откинулась на спинку кресла, а в меня уже проник новый имитатор фаллоса. Доктор, пожелав мне удачи, покинула кабинет.

   В первый день я дотерпела до «размер двадцать семь». Робот достаточно ловко впихивал в меня имитаторы, но после двадцать первого на красную кнопку я нажимала все чаще и чаще, однако механический акушер доводил каждую манипуляцию в прямом смысле до конца: имитатор полностью оказывался в моем лоне и совершал там вибрации и толчки.

   После двадцать седьмого отпустили, но выдали талончик на следующий раз.

   Как ни противна была процедура, но еще неприятней было рассказывать о ней Герцогу. Во время физподготовки, на которую я, естественно, опоздала, он бросал на меня сочувственные взгляды, а на кроссе поравнялся со мной и спросил:

   — Что-то случилось? Опять бластоциста?

   Я фыркнула и рассмеялась.

   — С чего ты взял?

   — Ну мне же в сообщении из медчасти пришёл тот же код посещения врача.

   — Врача! Нет, в этот раз всё намного неприятней. — Увидела, как напряглось его лицо, и поспешила успокоить: — Сегодня меня терзали процедурой для увеличения пластичности влагалища.

   — Чего?! — крякнул Эмиль и даже остановился.

   — Не привлекай внимания! — Я засмеялась и побежала вперед.

   — Это звучит очень эротично, — сообщил он, когда снова поравнялся со мной. — В голове сразу побежали разные картинки…

   — Останови их немедленно! Вот у тебя член сколько сантиметров? — спросила, желая подколоть и не надеясь на быстрый ответ, но Герцог сообщил сразу:

   — Двадцать пять!

   — Врет он все! У него двадцать четыре, а у меня двадцать семь! — гордо сообщил Медвежонок, приотстав.

   Вот черт! Я думала, что мы говорим тихо, да и бежал он впереди нас на пять метров.

   — Это устаревшая информация! У него уже подрос! — вставил догнавший нас Рейвен и прошептал: — Мой, если что, двадцать три сантиметра, но толще, чем у Герцога.

   — У меня двадцать один, — сообщил Кроу, обгоняя нас.

   В общем, я попала! К окончанию кросса я знала длину членов всех парней группы. Особенно ценна была информация от парней, прибежавших после нас к финишу.

   — Запиши, у меня девятнадцать! Толщину нужно? Или будешь измерять? — сказал подбежавший ко мне крепыш Заур, когда я уже выходила из раздевалки. Рядом с Зауром стоял Доменик, сообщивший свои параметры ранее.

   — Запишу. А измерять-то зачем? – спросила удивленная и окончательно смущенная я.

   — Не знаю. Мне сказали, что Монб опрашивает всех о длине члена. Опять какие-то параметры для скафандров?

   Уф-ф... Я облегченно вздохнула. Поскольку я уже несколько раз собирала у ребят информацию то о размере ноги, то о размере головы, мой интерес к длине члена сочли такой же бюрократической формальностью.

   — Да, — я не стала портить легенду. — Сказали, что мочеприемники скафандров для открытого космоса будут делать по индивидуальным меркам.

   — А-а-а, — протянули друзья одновременно.

   — А зачем бы мне нужно было это узнавать? — Бросила на них свой самый суровый взгляд.

   — Действительно, — парни переглянулись.

   Фу-у, я кажется вышла из ситуации достойно.

   Пришлось Герцогу рассказывать о процедуре растягивания после ужина на площадке за тренажерами и на ушко.

   — Это черт знает что! — он был очень возмущен, но старался говорить шепотом. — А избежать этого нельзя? Или это ждет всех наших девушек.

   — Нет, только тех, кто прошёл искусственную дефлорацию, — вздохнула я. — Поэтому мои доводы, что я уже имею партнера, доктора не впечатлили. Говорит, раз я числюсь девственницей, то должна пройти все предусмотренные процедуры в связи с этим. Это меня якобы должно подготовить к нежелательным половым контактам, например, с орками.

   Мы тут же забрались в сеть и посмотрели длину членов орков. Да уж, размеры были впечатляющими от тридцати пяти до пятидесяти пяти сантиметров и с диаметрами до пятнадцати-восемнадцати сантиметров. Обалдеть!

   Следующую процедуру я проходила через день. Снова сняли с физподготовки. В этот раз терзали размерами с тридцати до сорока, причем начали с двадцати семи.

   Робот, по-прежнему растягивая цифровую полосочку-улыбку, засовывал в меня латексные фаллосы максимально глубоко и доводил до вибрации, несмотря на то, что я жала на красную кнопку и кричала. Мне просто давали привыкнуть к толщине и длине, а затем продолжали процедуру дальше.

   Нет, больно не было, но такого ощущения дискомфорта до этого не приходилось испытывать. Мне казалось, что перед роботом поставили задачу растянуть мое влагалище вширь и вглубь до размеров черной дыры. Б-р-р… А еще казалось, что латекс вот-вот пробьет меня насквозь, и, когда этого не происходило, на лице-мониторе моргало удивление, после чего робот сообщал о следующем размере на пять сантиметров больше. После этой процедуры мне дали освобождение от физподготовки до конца дня, но я думала, что буду ходить с расставленными ногами неделю. К счастью, болезненность прошла в течение двух часов, а к ужину я уже вполне нормально передвигалась. На встревоженный вопрос Герцога ответила, что все прошло нормально, он ободряюще приобнял меня и тут же принялся отвечать на сообщения в гаджете. До последнего квеста оставалось четыре дня, и он с парнями искал отзывы и тактики его прохождения в сети.

   На последнюю процедуру по растягиванию я шла с тяжелым сердцем. Оставались самые большие размеры: 40, 45, 50 и 55. Ощущения от сорокового я еще помнила. А что будет с пятьдесят пятым?!

   Посещение назначили на двадцать часов, так что скрепя сердце я отправилась в медчасть после ужина и с радостью согласилась на компанию Герцога. Ожидая назначенного времени, мы минут двадцать посидели в коридоре, чтобы убить время, зашли на сайт клиники княжества Монб (да-да, тётя Клэр именно так зарегистрировала сайт, где демонстрировалось развитие нашего бебика в искусственной матке) и посмотрели, как растет наш малы и поумилялись, что он уже двадцать миллиметров и резво шевелит ножками и ручками. Моя нервозность прошла.

   Когда над кабинетом моргнула лампочка вызова, я бодро вошла в кабинет, но тут оказалось, что у моего доктора рабочий день окончился и настраивать робота будет дежурная медсестра. Наверное, мне нужно было отказаться от процедуры, но расслабленная и с поддержкой Герцога в коридоре я не включила режим самосохранения, решив, что нет разницы, кто включает прибор.

   Впрочем, все шло по привычному сценарию.

   — Красная кнопка «стоп», зеленая «терпимо». У вас сегодня большие размеры, так что постарайтесь максимально расслабиться. Чтобы лучше расслабляться — дышите ртом, — проинструктировала медсестра и покинула кабинет. Размеры сорок и сорок пять робот ввел медленней, чем предыдущие, но все так же до максимума и с вибрацией, при этом мне показалось, что электронные глазки как-то очень недобро на меня смотрели. Фаллос пятидесятого размера показался невероятно длинным и толстым. От одного вида этой бандуры зашлось сердце. Но робот погрузил этот дрын в сосуд с гелем и со всего маха засадил в меня. Я взвыла. Из глаз брызнули слезы, и я даже не сразу нажала на красную кнопку. Робот уже успел засадить в меня дважды. Нажатие на красную прекратило поступательные движения, но робот включил вибрацию. Вероятно, из-за размера орудия пытки от вибрации сотрясалось не только моё тело, но и кресло, и даже робот. Чистота тряски была такова, что я, болтаясь, как тряпочка, не могла сделать нормального вдоха. Не знаю, сколько по времени он меня тряс, но это все же прекратилось. Я ощутила себя разбитой изнутри, но голос робота сообщил:

   — Размер пятьдесят пять. Расслабьтесь.

   Нежно-розовая конусообразная колбаса длиной пятьдесят пять сантиметров и диаметром явно больше пятнадцати появилась в манипуляторе, блестя от щедрой смазки. Робот медленно ввел имитатор в мое влагалище. Я поспешила нажать на красную кнопку. И тут моргнул свет. Лампы на потолке погасли только на миг, а вот монитор робота почернел. Тут же запищало оборудование, информируя о переходе на резервное питание. Монитор снова засветился, по нему побежали столбцы цифр. Он моргнул еще несколько раз, но, когда на мониторе появилось лицо-смайлик, в уголке экрана зажглось предупреждение «Резервная копия». При этом само лицо тоже изменилось: глазки стали не точками, а полосками, сходящимися под углом к условному носу, из-за чего выражение «лица» стало злым. Я невольно поежилась и даже попробовала соскользнуть с фаллоса, пока робот «не пришёл в себя», но аппаратура уже заработала и пятидесяти пяти сантиметровая елда начала вбиваться в меня с яростной частотой. Я нажала на красную кнопку. Не помогло. Я прижала красную кнопку и закричала. Робот не остановился. Я рванула вверх, стараясь соскочить, но из-за длины искусственного члена я была насажена на него, как на кол, который продолжал вибрировать и совершать фрикции, а любое лишнее движение причиняло невероятную боль. Я кричала и звала медсестру, но никто не приходил. В какой-то момент мне показалось, что дверь в кабинет пытаются открыть, но она так и не открылась. Каким-то невероятным усилием мне удалось извернуться, одна нога соскочила с упора, и я саданула ею по ненавистному монитору, отшвыривая от себя чертова робота. Жуткая пульсирующая боль свела низ живота, отключая сознание. В этот момент дверь с грохотом открылась и, балансируя на грани беспамятства, я успела зафиксировать, что ко мне бегут несколько человек в белых халатах, а за ними в дверях появился Герцог. Его глаза горели от злости, на щеках ходили желваки…

***

Очнулась под писк приборов в оздоровительной капсуле в небольшой палате. Не успела осмотреться, как в дверях появился незнакомый доктор. Он сдвинул стеклянную крышку капсулы, вежливо, но отчужденно расспросил о случившемся и покинул помещение. Сразу после него в палате оказалась медсестра и поставила на столик рядом бутылочку с водой. Потом в палате появились две внушительного вида докторицы и снова стали опрашивать о случившемся. Эти две женщины, казалось, проникли ко мне сочувствием, а по брошенным ими фразам я решила, что они недовольны протоколом о растягивании влагалища. Едва ушли докторицы, вбежал субтильный паренек в растянутом свитере и стал задавать вопросы о работе техники и тому, что предшествовало поломке. Я отнесла его к операторам медицинской техники и из его слов поняла, что моя пятка попала в цель очень удачно, ибо теперь из-за причиненных роботу повреждений невозможно извлечь карту с записью происходящего. Моё сознание уже достаточно прояснилось, чтобы понять, что, во-первых, меня обвиняют в повреждении техники, а во-вторых, этот извращенский робот записывал «половые акты» со мной. Только я хотела возмутиться, как паренек сказал, что еще можно проверить камеры в кабинете, и озаренный этой мыслью сразу покинул меня. А еще через несколько минут ко мне зашёл сам начальник базы в накинутом белом халате и в сопровождении доктора, который первым опрашивал меня сегодня. Начальник базы скользнул по мне взглядом.

   — Боец Монб, сочувствую произошедшему. Я буду настаивать, чтобы медчасть максимально поправила ваше здоровье. За их счет. — На его строгом лице появилось некое подобие улыбки, адресованной мне, а на доктора он взглянул очень сурово, тот закивал, подхватывая начальника под локоток и выводя из палаты.

   После этого я пребывала в блаженном неведении примерно час. Наконец дверь отворилась, впуская моего доктора.

   — Как вы себя чувствуете, боец Монб?

   — Спасибо. Внутри тянет, но терпимо. Ч-что со мной?

   — Теперь уже все хорошо. Из-за скачка напряжения оборудование дало сбой. В этом случае вам следовало прекратить процедуру.

   — Мне об этом ничего не сказали.

   Доктор только покачала головой. При этом её лицо было отстраненно беспристрастным.

   — Мы не снимаем своей ответственности, поэтому, не исключая неблагоприятных последствий, у вас были изъяты десять яйцеклеток для криоконсервации.

   — Что? — витиеватая фраза доктора доходила как через воду. Я уцепилась за то, что криоконсервацию яйцеклеток делают военнослужащим, отправляемым на боевые действия. Вряд ли сейчас я к ним отношусь. Значит, все очень плохо. Слова произнеслись сами: — Меня так сильно повредили, что я не смогу зачать естественным путем?

   Доктор нахмурилась.

   — Пока сказать сложно. Внутренних разрывов нет, и мы думаем, что на репродуктивной функции не должно сказаться. Но нам пришлось наложить три шва снаружи. Есть сильные растяжки влагалища, что может привести к возникновению спаек. Нужно наблюдать. Увы, мы сейчас не можем сказать, что все обойдется без последствий.

   Я не понимала, о чем она говорит. Мозг уже начал транслировать картинки меня, распятой на кресле, и Герцога в дверях с желваками на скулах. Слезы заволокли глаза, а сердце сжало от отчаяния. Неужели никогда? Мне показалось, что вот сейчас она скажет что-то очень страшное.

   — А половой жизнью я смогу жить? — поспешила спросить, пока этого не сказала медик.

   Доктор онемела от моего вопроса. Выдержала паузу и вдруг улыбнулась.

   — Мы вас к вечеру выпишем. Швы рассосутся в течение двух дней, а через два месяца и следов не останется. Воздержаться от половой жизни в течение недели. И все! Мы даже от занятий и физических нагрузок вас не освобождаем. В повседневной жизни все можно. Только без фанатизма. Уверяю вас, не произошло ничего, что имело бы неблагоприятные последствия для вашей половой жизни. — Она развернулась и покинула палату.

   Да уж, ничего такого! Всего-навсего изнасиловал робот. Может, у них это в порядке вещей?

   Выписали меня к ужину. Медсестра, обрабатывавшая мне швы перед выпиской, сообщила:

   — Ну и устроил здесь шороху твой сотенный. Написал несколько жалоб на медчасть, на медперсонал. Мол, оставили без присмотра, подвергли опасности. Потребовал, чтобы выплатили компенсацию. В итоге сошлись на том, что у тебя возьмут яйцеклетки для заморозки. Главврач был очень недоволен тем, что случилось, поэтому пошёл на все. Ну тебе и повезло с сотенным! Главное, он так все подвел, что у вас послезавтра экзаменационный бой, а ты ценный боец.

   Я слушала, прикусывая губы, чтобы не рассмеяться, представляя, как наша четвертушка сочиняет жалобы во все инстанции. Это девушка еще не знала, что мой сотенный еще и мой парень. На душе стало радостно и светло. Тут же вспомнила тётю Клер и представила её радость, когда она получит яйцеклетки. К ним бы еще и сперму раздобыть… Впрочем, сейчас искусственная матка все равно занята, а за оставшиеся семь месяцев мы с Герцогом придумаем, как за счет Министерства обороны разжиться его спермой.

***

Из медчасти сразу отправилась на ужин в столовую и страшно переживала, что стала всеобщей звездой. В голове уже крутились картинки, что теперь меня будут назвать изнасилованной роботом, ну или еще похуже.

   Однако ребята приветливо встретили меня, а кто-то спросил, все ли у меня в порядке с давлением. Я решила не опровергать эту версию и сказала, что меня напоили лекарствами, я отлежалась в оздоровительной капсуле. В принципе, так и было, если опустить причины попадания туда.

   После ужина на тренировочной площадке Герцог сгреб меня в объятия.

   — Я так за тебя испугался! Черт! Думал, их всех там порву. Главное, слышу твои крики, а кабинет заперт. Я разыскал медсестру, благо она на меня так пялилась, когда выходила из кабинета, что я её запомнил. Видела бы ты, как они забегали, когда я сказал, что послал жалобу в Министерство и начальнику базы за халатность и причинение увечий в медчасти. — На лице довольная улыбка. — Меня пытались выставить, но я сказал, что явился по твоей просьбе и как сотенный представляю интересы своего бойца, пока он без сознания. Быстро заткнулись.

   — Спасибо. — Поцеловала его в губы. — Было безумно больно, а я не понимала, как вырваться из манипуляторов.

   — Но, похоже, ты сориентировалась. Говорят, робот не подлежит восстановлению от твоего удара.

   — Я же не зря тренировалась, — позволила себе рассмеяться. — А почему они говорили о давлении?

   — Сказал, что у тебя случился криз. Не знаю, что это такое. Моя бабушка все время боялась, что у неё произойдет. Не мог же я рассказать о настоящих причинах.

   — Молодец, как же хорошо, что ты со мной пошёл. — Я прижалась к нему и втянула его запах, словно наполняясь его энергией. Я впервые оказалась беззащитной и как же хорошо, что Эмиль оказался в этот момент рядом.

ГЛАВА 15

Полсотни курсантов космических войск стояли в шеренге на плацу околопланетарной станции возле Джёд. Полковник космических войск, стоявший на невысоком постаменте в окружении подполковников, майоров и начальства учебного центра и базы, окинул стройные фигуры в шлемах, черной форме с плащами-ИСК<3> на плечах и произнёс:

   — Поздравляю вас с успешным прохождением задания! А начну я с поздравления в ваш адрес от президента Республики!

   Он зачитал поздравление от президента. Надо же, какая честь! Это всех прошедших квест теперь президент поздравляет? Я внутренне усмехнулась. Интересно, сколько баллов зачли каждому из нас? Полковник тем временем принялся вещать что-то пафосное о выполнении долга перед Республикой, а я привычно соскользнула в свои мысли.

   Мы действительно успешно прошли космический квест. Справились со всеми стыковками, расстыковками, ремонтами и пилотированием в условиях метеорных потоков. Заодно достигли неизвестной планеты и успешно установили на ней власть Республики.

   Для максимального приближения к реальности нас отправили на орбиту. Так что невесомость и разгерметизация были настоящими. Неожиданно возникшая за иллюминаторами наших учебных кораблей неизвестная планета была виртуальной реальностью, которую мы расценили как симулятор для проявления навыков посадки и высадки в неизвестных условиях. С этим мы справились, а то, что планета оказалась ничейной, так вдохновило Герцога с компанией, что мы тут же принялись устанавливать на ней власть Республики. К моменту, когда наши испытания прервали (по плану квест должен был длиться неделю, а для нас его закончили через пять дней), Герцог занял пост губернатора Йоркии (так была названа планета), Рейвен — вице-губернатора, Белиз стал министром военного блока, Медведеф — министром контрразведки, Зие почему-то приглянулся пост министра образования и спорта.

   Ну, а мне досталась почетная должность вице-губернатора по финансам и социальному развитию. То есть я должна была, как обычно, погрузиться в хозяйственную деятельность, только планетарного масштаба. Самое интересно, что я даже погрузилась: успела поручить доставить в столицу сведения о доходах и расходах со всех частей света. Как же я была рада, что командование объявило о прекращении испытания!

   — Надеюсь, что вы все примите правильное решение! — закончил полковник и, оглядев всех отеческим взглядом, вместе со свитой из подполковников покинул плац.

   Его место на постаменте занял начальник нашей базы.

   — Курсанты, свое решение вы сообщаете вашему сотенному, а он доводит до нашего сведения не позднее 18-00 завтра. Свободны! Разойтись!

   — Какое решение? — спросила я у Медвежонка и Кроу, стоявших рядом со мной в шеренге.

   — Ну ты даешь! — засмеялся Медвежонок. — Выходила, что ли?!

   — Из сотни отобрали пятьдесят, как самых лучших. Это ты еще слышала? — Спросил Кроу. Я утвердительно кивнула, чтобы совсем не опозориться. Надо же было так замечтаться… — Нашей пятидесятке предложили службу в дипломатическом корпусе.

   — Да ну?!

   — Нет. Она точно выходила! — продолжил глумиться Медвежонок.

   Слава Вселенной, что шеренга уже образовала бесформенную кучу и все делились друг с другом впечатлениями от полученного предложения.

   «А вы спецназ, спецназ! Дипкорпус!» — донесся восторженный голос Белиза.

   «Я представить себе такого не мог!» — ответил ему кто-то из парней.

   — Ну что? — спросил, присоединившийся к нам с Медвежонком и Кроу, Герцог. — Соглашаемся?

   — Конечно! — ответили мы в один голос.

   — Никого кроме меня не смущает, что они так отнеслись к результатам нашего прохождения? — спросила я.

   — Меня смущает, — согласился Герцог. — Мы с Рейвеном попробовали поковыряться в базах. Увы, мы на околопланетарной станции, а здесь очень плохая связь с внешними источниками. Единственное, что нам удалось установить: у нас действительно отличные показатели.

   — Похоже, мы сломали заданные шаблоны, — засмеявшись, вклинился в разговор Рейвен. — От нас не требовалось устанавливать власть Республики. Нужно было просто сесть, починиться, вступить в контакт с местными жителями и ждать помощь.

***

Конечно же, большинство из нашей пятидесятки подали заявления о поступлении в дипломатический корпус. Были и те, кто предпочел службу в других войсках. На их место приняли ребят из нашей сотни, первоначально не попавших в пятидесятку.

   Все эти организационные мероприятия были проведены настолько быстро, что уже через день нам присвоили статус курсантов дипвзвода, и с нами стали заниматься преподаватели, специально прибывшие с Джёд.

   Лекции шли с девяти утра до девяти вечера с перерывами на еду и физподготовку.

   Нам читали историю Галактики, галактикографию и большое внимание уделяли стереометрии. За две недели я получила такой объем информации, который в школе проходила бы три класса. Захватывающе было изучить карту галактики и узнать, как определяются точки для гиперпереходов. Но с еще большим удивлением отметила, что изначально Республиканская Конфедерация объединяла лишь планеты, сгруппированные в одном из рукавов Галактики. Оказывается, отцы-основатели Маклейн и Рукавишников, как этому учили в школьном курсе истории, не создали Республику, а всего-навсего объявили в Галактическом парламенте об отсоединении пятого рукава от всеобщей торговой трансгалактической корпорации.

   О причинах и последствиях лектор распространяться не стал. Он вообще сообщал об этом вскользь, как об общеизвестном факте. Также с его слов получалось, что причиной войны между Республикой и Империей стало присоединение десяти планетарных систем за границами пятого рукава Галактики (лектор назвал это присоединением планет, разделивших республиканские ценности, с заботливым военным сопровождением, чтобы присоединяемые планеты не впали в пучину внутренних военных конфликтов). Как только на присоединенных системах установилась власть Республики, сразу было объявлено о республиканском секторе Галактики, границы которого провели в парсеке от края отдаленных планетарных систем.

   В результате с властью Республики пришлось согласиться, и планетам, оказавшимся внутри республиканского сектора, хоть они и не разделяли ценностей Маклейна и Рукавишникова. Собственно, фактический захват тех планетарных систем и установление доминирования над частью Галактики позволили значительно расширить территорию и влияние Республики. Особенно если смотреть на республиканский сектор не с плоскости, а в трехмерном изображении (наверное, для этого нас так усиленно учили стереометрии), когда видимое на плоскости как рукав скопление звезд превращалось в объемную призму, растянутую на многие парсеки во все стороны и включающую в себя многие и многие звездные скопления и планетарные системы. С тех пор Империя предпринимает все меры, чтобы вернуть системы, а Республика борется за право народов, их населяющих, на самоопределение.

   На третьей неделе обучения нам всем имплантировали модификатор зрения. Теперь без специальных приборов мы могли видеть в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазоне. Правда, в повседневной жизни теперь приходилось пользоваться специальными очками, нивелирующими полученные опции. Зато наши наставники считали, что подобная модификация крайне необходима дипломатам, работающим с представителями разных рас.

   Впрочем, мы в этом сами убедились, как только начались лекции по республиканской социологии и расологии Галактики. Так уж исторически сложилось, что в республиканском секторе преобладали гуманоидные расы, которые в основном произошли от сапиенсов, принявших за тысячелетия космической экспансии разные формы и размеры под влиянием условий разных планет и благодаря генной инженерии. Какие-то из рас гордо именовали себя орками и троллями, какие-то — ихтиандрами, а кто-то категорически считал название, кроме «человек», оскорбляющим достоинство.

   Я удивилась, насколько мало в школе нам рассказывают об инопланетянах. Впрочем, курс школьной истории строился на запоминании событий, произошедших на Джёд, постепенно сплетал историю планеты с историей всей Республики. Конечно же, в таком изложении не было места для хронологии заселения планет вне нашей Солнечной системы. В Конституции Республики установлено, что все расы равны и каждая имеет право на сохранение своей самобытности в условиях родной планеты. Поэтому разумные расы, жестко привязанные по своей физиологии к условиям родной планеты, как правило, их не покидают. Исключение составляют только туристические перемещения и выполнение представительских обязанностей в республиканских органах. Поэтому мы никогда не встретим на других планетах разумных двухметровых осьминогов или голубых медуз. Последних мы, впрочем, даже если и встретим, то не увидим, потому что разглядеть их можно только в ультрафиолетовом диапазоне.

   Живет эта разумная раса на планете Мизу, что на одном из старых языков означат «вода». На планете вообще нет суши, за исключением островов, искусственно созданных в океане второй разумной расой планеты — ихтиандрами. Они стали второй разумной расой Мизу. Почему стали? Потому что первооткрыватели планеты не увидели её коренных жителей. Зато выяснили, что планета пригодна для проживания гуманоидов. Несколько кораблей с переселенцами направились на Мизу. Прибывшие настроились на жизнь в океане, поэтому благодаря генной инженерии их дети уже обладали и легкими, и жабрами. К условиям жизни в океане приспособили зрение и слух новорожденных поселенцев. Собственно, как только второе поколение переселенцев стало способным донести до своих родителей информацию, оно сообщило, что в океане живут милые голубые существа, которые разговаривают с ними, но родители их почему-то не видят и не слышат.

   Рассказ преподавателя был очень захватывающим, и мне сразу захотелось увидеть голубых медуз. Правда, лектор тут же сказал, что они хоть и кажутся милыми, на самом деле обладают одной из старейших демократий в Республике и очень ревностно следят за соблюдением своих прав в республиканском парламенте. Неужели я когда-нибудь смогу побывать на Мизу…

   После случая с Мизу вновь открываемые планеты запрещено заселять. Теперь, даже если планета подходит для жизни по всем параметрам, допустимо только размещение закрытых поселений исследователей и военных баз, которые населяют обычно гуманоиды.

   На Джёд можно встретить орков, ихтиандров и представителей других рас. Я даже в своем отдаленном княжестве видела гномов. Они по заказу дедушки выполняли в горных породах шахты для лифтов, чтобы спускаться со скал к лагунам и пляжам. У нас хватило денег всего на две шахты. Третью дедушка сумел профинансировать за счет республиканского бюджета, но даже три шахты решили проблему со спуском к морю и позволили развивать рыболовство в княжестве. К сожалению, работавшие у нас гномы были необщительными. Сделали дело в оговоренный срок, помогли установить лифты и на специальном самолете покинули княжество. А может они просто не знали наш язык…

   Я снова замечталась, а лектор уже рассказывал, какие расы населяют имперскую часть Галактики. В Империи рас было намного больше, и активное участие в жизни принимали не только гуманоиды. Лектор быстро пролистал на экране изображения каррианецев (похожи на гуманоидов, но имеют иную дыхательную систему), тирцев (разумных насекомых, похожих на наших пчел), араутов (человекоподобных рептилий), рэтов (разумных грызунов). Все эти расы принимали равное участие в политической жизни Империи вместе с гуманоидами. Особо лектор остановился на так называемых оборотнях, о сути и расовой принадлежности которых ученые до сих пор спорят. Лектор отнес их к гуманоидам, потому что они давно и прочно интегрированы в человеческое общество. Однако эти существа умеют принимать вид других рас: разумных хищников и драконов. На удивленное замечание кого-то из курсантов, лектор сказал, что в истории Республики метаморфы фигурировали. В частности, на Джёд существовали целые дворянские рода, считавшие себя драконами или волками. Однако после катастрофы, когда погибли большие материки, о метаморфах ничего неизвестно.

   У меня перед глазами сразу встал герб князей Де Монб: на алом фоне волчья голова, увенчанная княжеской короной. А еще припомнились строки из воспоминаний предков, где кто-то описывал свои ощущения от бега в волчьем обличии. Забавно…

   Лектор между тем уверял, что правящее семейство Хёрттассов относится к метаморфам.

   — Особенно это видно по адмиралу Гуннару. — На экране появилось изображение старшего сына императора. — Обратите внимание на посадку головы, на глаза, — объяснял лектор. — Все те, кто общался с адмиралом, замечал, как он поводит носом, как скалится, выражая недовольство.

   Лектор был убедительным, но мне фото показалось ловким монтажем. Слишком уж звериным был разрез глаз и странно светилась радужка.

   Закончив с титульными расами, лектор пробежался по разумным животным, медузам и даже растениям.

   — Да-да, в Империи существует раса разумных, которых можно причислить к растениям. Вернее, на первом этапе