Владычица Единорогов - 3. Рита Харьковская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МИР, ГДЕ ИСПОЛНЯЮТСЯ МЕЧТЫ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МИР ЭЛЬФОВ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МИР ТЁМНЫХ МАГОВ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ (...)
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Заключительная книга цикла в которой будут даны все ответы на все вопросы...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МИР, ГДЕ ИСПОЛНЯЮТСЯ МЕЧТЫ

ГЛАВА 1

(… замок Дракона Воздуха в Мире без Магии…)

   В каминном зале стояла тишина. Только весело потрескивал огонь, облизывающий поленья сложенные пирамидой на металлической решетке.

   Собравшиеся, словно очнувшись, повернули головы к Максимилиану. Правда, задать мучивший всех вопрос никто не отважился.

   — Максимилиан, — Ольга смотрела в лицо возлюбленного, — я думаю, что будет лучше, если ты сам расскажешь нам кто такая Эльжбета, почему ты был вместе с нею, и что вы делали в Мире Горгулий?

   Дракон Воздуха молчал так долго, что присутствующим начало казаться, словно тишина каминного зала звенит от напряжения.

   — Ты права, моя Драконтесса, — заговорил Максимилиан, когда все решили, что так и не дождутся ответа, — вы все, мои гости, и ты, Ольга, в первую очередь, имеете право знать о том, что произошло:

   — Во всех созданных Творцом Магических Мирах не было пары прекрасней, чем я и Эльжбета.

   Мы уже давно вырастили потомка, и я передал ему бразды правления Стихией, а сам, вместе со своей парой, отправился в бесконечное путешествие между Мирами, наслаждаясь свободой и любовью той, что всегда была рядом.

   Мы посетили множество Миров, и везде нас встречали с уважением и радостью, потому как не было у нас намерения кому-либо причинить вред, навязать свою волю, принудить поступать так, как хотелось бы.

   По крайней мере, тогда я думал именно так.

   Но праздность и вседозволенность всегда пробуждают неумеренное любопытство и желание побывать там, куда соваться без крайней нужды не стоит.

   Сейчас, когда прошел уже не один век, я толком не могу вспомнить от кого именно мы получили сведения о том, что где-то на самой границе принадлежащего Творцу пространства существует странный Мир. Но думается мне, что иномирец, поделившийся этим с нами вряд ли был другом.

   А вот его рассказ о необычном Мире, в котором живет странное существо, умеющее исполнить любое желание, каким бы оно не было, нас с Эльжбетой заинтересовал и заинтриговал.

   В своей гордыне мы считали себя самыми сильными, самыми могущественными, теми, кому подвластно все! Любимейшими созданиями Творца! Но власть исполнять желания нам дана не была! Значит, у Творца есть кто-то, кого она поставила выше нас?!

   Нам стало нестерпимо интересно кто же это?! Захотелось взглянуть на Мир и познакомиться с его обитателем.

   Как я понимаю после рассказа Авроры, тогда Королева Горгулий еще не закрылась от непрошеных гостей, и нам не составило труда переместиться.

   Сказать, что Мир нам не понравился — ничего не сказать! Он вызвал едва ли не отвращение. Голая каменистая поверхность, из которой, как ядовитые грибы, торчали нелепые дома, словно слепленные рукой неумелого архитектора. Тут и там виднелись скульптуры чудищ, которыми не станет украшать свой дом ни один нормальный иномирец, настолько они были отвратительны.

   Эльжбета захотела немедленно покинуть эту обитель безвкусицы и уродства, но мне нетерпелось познакомиться с обитателем Мира.

   Мы нашли её на берегу моря, преодолев немалый путь пешком. Оказалось, что в этом Мире нам недоступна Магия Драконов! Мы не можем принять первичную ипостась, и вынуждены передвигаться, как обычные люди! Не было в этом Мире ставших привычными Перекрёстков. Я так и не смог понять, как нам вообще удалось сюда попасть?!

   Подол платья Эльжбеты изорвался об острые края камней, её атласные туфельки стоптались настолько, что сквозь них просвечивали пальцы. Моя избранница была зла и на меня, и на этот негостеприимный Мир, и раздражения своего не скрывала.

   Я думаю, что только после встречи с Эльжбетой Королева Горгулий озаботилась тем, чтобы взять себе прекрасное тело в уплату за выполнение чьего-то желания. Потому что в тот момент, когда мы увидели её на берегу моря, сидевшую на песке и лепившую какие-то нелепые фигурки, её тело было безобразно так же, как и ужасное лицо.

   На первый взгляд казалось, что кто-то, толи в шутку, толи со злости, нахватал разных частей от всех иномирцев и слепил их воедино. На бугристой, как у орка, абсолютно лысой голове, которую делал еще более безобразной крючковатый птичий клюв, торчали огромные острые эльфийские уши. С макушки свисали несколько засаленных «верёвок», которые должны были выполнять роль волос. Тонкие ручки и ножки, явно не соразмерные с несуразным одутловатым телом, да нелепые крылышки за спиной, пародия на мощные крылья дракона — вот и все, чем «порадовал» нас облик жительницы (или жителя, тогда мы этого еще не поняли) странного Мира.

   Увидев существо, Эльжбета расхохоталась, невзирая на усталость и болевшие от ходьбы ножки. Она смеялась так долго и заразительно, что я и сам начал невольно улыбаться.

   Королева Горгулий, а это была она, поднялась с песка и поставила на валун то, что лепила совсем недавно. На раскаленном камне смешно запрыгала, взмахивая несуразными крылышками, её точная копия. Наш смех стал еще громче и не прекратился даже после того, как существо рассыпалось песком и смешалось с прибрежной полосой.

   — Приветствую вас, Драконы, — устало произнесла Королева Горгулий, — какое тайное желание привело вас в мой Мир? Говорите, и я выполню его.

   — Что ты можешь дать нам, убогое жалкое создание?! — сквозь смех поинтересовалась Эльжбета, — мы — Драконы! Самые могущественные из всех, кого создала Творец! У нас есть все, чего бы мы ни пожелали!

   — Зачем же вы тогда пришли ко мне, Драконы? — нахмурилась Королева Горгулий.

   — Мы просто хотели взглянуть на твой Мир, — я попытался сгладить негативное впечатление от встречи и от того, что моя пара высмеяла хозяйку Мира, — нам от тебя ничего не нужно.

   — Значит, вы хотели посмотреть мой Мир?! — мне не понравилась усмешка на кривых губах Королевы Горгулий, но я только кивнул в ответ:

   — Да, это было нашим единственным желанием.

   — Вы увидели, — продолжила хозяйка Мира, — значит, это и было вашим желанием, — повторила она, — А так как вы не спросили на это моего разрешения, то и я не стану спрашивать, чем вы готовы заплатить за желание! А заберу у вас то, чем вы дорожите больше всего!

   У тебя, Дракон, я отниму твою возлюбленную! А у тебя, Дракониха, отберу твою беззаботную жизнь! И даже если мне это не удастся, ты навсегда забудешь и о том, кто ты, и о своем возлюбленном!

   — Ты не смеешь убить Дракона! — воскликнул я, и услышал в ответ:

   — А кто сказал, что я стану вас убивать?

   Королева Горгулий вскинула над головой руки, взмахнула своими несуразными крылышками, и я увидел, как вокруг Эльжбеты закружил пепельно-серый туман. Через несколько секунд такими же пепельно-серыми стали её лицо и тело.

   — Беги, любимый, спасайся, — прошептала Эльжбета, — я умираю. И ты ничем мне уже не поможешь! Только погибнешь вместе со мною.

   Я не собирался оставлять без помощи ту, что стала матерью моего потомка! Ту, которая была моей парой на протяжении тысячелетий! Ту, кого я любил!

   Я бросился к Эльжбете, надеясь прервать этот смертельный ритуал, но не успел. Меня вышвырнуло за пределы неведомой силой, и я лишился чувств.

   Очнулся я уже в незнакомом Мире. Вокруг простиралось до самого горизонта штормовое море. Невдалеке тонул корабль. Меня накрыло волной и утащило в бездну. Рядом умирал незнакомый юноша. Я понял, что он живёт последние секунды и мне не спасти его, как бы не хотелось. А потому, я, приняв облик юноши, вынырнул на поверхность и поплыл к виднеющейся невдалеке шлюпке.

   Уже позже я узнал, что утонувшим юношей, чей облик я присвоил, был Арман Эммануэль дю Плесси дюк де Ришелье, граф Широн, герцог де Фронсак, направлявшийся с дипломатической миссией в Город у Моря.

   Я считал Эльжбету погибшей и оплакивал её веками.

   Пока однажды не встретил в городском парке одну Смотрительницу, отчаянно желавшую помочь одной маленькой эльфийке, — Максимилиан сжал пальцы Ольги, успевшей перебраться на подлокотник его кресла.

   * * *

   — Эльжбета не погибла, — гости перевели взгляд на того, кто нарушил тишину, вновь воцарившуюся в каминном зале после рассказа Дракона Воздуха.

   — Я возвращался в свой Мир, — Тристан словно вновь проживал давно минувшие события, — когда увидел в Межзвёздном Пространстве безвольно плывущее тело белоснежной Драконтессы. Жизнь едва теплилась в незнакомке, и я не мог позволить погибнуть этому совершенному созданию Творца. Конечно, я сильно рисковал, забирая незнакомку в Мир Единорогов. Причем, рисковал не только своей, но и её жизнью. Но все обошлось! Мне удалось замкнуть петлю времени так, что никто в табуне не узнал о новом соседстве!

   Прошли века, прежде чем Эльжбета вспомнила вначале своё имя, а потом и свою сущность, — Тристан взглянул на Максимилиана, — правда о тебе, Дракон Воздуха она вспомнить так и не смогла. Может именно поэтому прекрасная Драконтесса ответила взаимностью на вспыхнувшее во мне чувство. Тебе, Максимилиан, не в чем упрекнуть ту, что когда-то была твоей парой!

   — Я не упрекаю, — вздохнул Дракон Воздуха, — все сложилось так, как сложилось. Мы все во власти Творца!

   Всем, сидящим в каминном зале, показалось, что они услышали чей-то глубокий вздох, хотя, никто из них вроде бы и не вздыхал.

ГЛАВА 2

— Конечно, ничего этого мы не знали, рассматривая голограмму, — Аврора вновь завладела нитью беседы, — а только видели Максимилиана и Эльжбету бредущих по прибрежной полосе в Мире Горгулий. Мы подумали, что так и не поймём, зачем они приходили, какое желание выполнила Королева Горгулий, и чем за это заплатили Драконы.

   Голограмма свернулась и исчезла в доске, а мы снова поднялись наверх, в зал, где находились ёмкости.

   Я видела, что Фрэйя едва держится на ногах, а потому, изыскав показавшееся мне удобным место, села на пол, положила голову подруги себе на колени и велела ей постараться заснуть, сказав, что и сама подремлю.

   Но спать я не собиралась. Я надеялась увидеть Королеву Горгулий первой!

   Дождавшись, пока дыхание Единорожки станет спокойным и размеренным, как у спящего, я аккуратно переложила её голову с колен на твёрдый пол, думая лишь о том, чтобы она не проснулась, и подошла к ёмкостям.

   Я рассматривала тех, кто подплывал к перегородкам, тыкался в них носом и словно что-то шептал мне, хотя я не могла разобрать ни слова.

   Лёгкий шорох за спиной оторвал меня от созерцания. Рядом стояла Королева Горгулий и пристально заглядывала мне в лицо:

   — Ты приняла решение, девушка-Дракон? — голос женщины-птицы был едва слышен, и я поняла, что она тоже не хочет разбудить Фрэйю.

   — А ты сдержишь обещание? — сомнение все еще звучало в моём голосе, — ты выполнишь желание Фрэйи?!

   — Конечно! — подтвердила Королева Горгулий, — я выполню не только её, но и любое твоё желание! Говори! Чего ты хочешь больше всего?!

   Я задумалась. Вспоминала прожитые годы. Тех, кто был рядом. Понимала, что если со мною случится что-то нехорошее, если я вдруг погибну, то все, конечно, будут горевать, но пройдёт какое-то время и они продолжат жить своей жизнью. Подумала, а чего бы хотелось мне? И поняла, что все желания, все планы я уже осуществила. Нет ничего такого, что было бы жизненно важным для меня или моих близких! Вот разве что…

   — У меня есть желание! — мой голос зазвучал радостно, — пусть Тристан и Эльжбета найдут своего ребёнка. Которого отняла Творец и отправила в Мир без Магии! Сделаешь?! Сможешь?!

   — Ох и задачу ты поставила, — вздохнула Королева Горгулий, — без помощи Творца здесь не обойтись. Но, думаю, у меня все получится!

   — Почему ты так думаешь? — пробормотала я.

   — Она мне должна! — ответила женщина-птица, — и не сможет отказать! Ну так что? Приступим?

   — Делай, что должно, и будь, что будет, — прошептала я, недоумевая, откуда мне известны эти слова.

   Девушка-Дракон перевела взгляд на Единорожку, словно предлагая той продолжить рассказ.

   * * *

   — Я очнулась от сна и тут же, словно предчувствуя недоброе, заозиралась, — Фрэйя вздрогнула от воспоминания:

   — Я никогда не забуду картину, представшую перед моими глазами.

   На столе, где еще недавно лежала доска, распростёрлось вытянувшееся в струну, тело Авроры. Её руки и ноги были раскинуты. И вся она напоминала звезду, от которой, словно лучи, в направлении ёмкостей расходились бледно-голубые трубки, по которым перетекала кровь Дракона.

   Лицо Авроры было белее снега, и я рванулась к ней, чтобы оборвать эти проклятые трубки! Я поняла, что подруга, воспользовавшись моим сном, решила отдать свою кровь созданиям Королевы Горгулий! Решила, принеся себя в жертву, поспособствовать исполнению моего желания!

   Но я не смогла сделать ни шагу, потому как наткнулась на невидимую преграду!

   Кто-то, стоявший за моей спиной, тронул за плечо:

   — Если ты сейчас прервёшь ритуал, её жертва будет напрасной!

   Я оглянулась и встретилась взглядом с женщиной в белоснежном одеянии. Не смотря на то, что мне не довелось встречаться с Творцом лицом к лицу, я сразу поняла, кто передо мною.

   — Как ты могла?! — я колотила кулачками в грудь Творца и рыдала, не пытаясь сдержаться, — как ты допустила?!

   — Это было её решение, — Творец обняла меня, прижав к груди, — и противиться подобному выбору никто не имеет права!

   Творец прижимала меня так крепко, что я поняла — освободиться не удастся. А потому, горько разрыдалась, уткнувшись в её грудь, — Фрэйя всхлипнула, словно вновь пережив весь ужас безысходности.

   Единорожка посмотрела на Аврору, вытерла кулачком слёзы, улыбнулась подруге, словно предлагая той продолжить рассказ.

   * * *

   — Королева Горгулий указала мне на каменный стол, с которого смахнула доску с чьим-то желанием:

   — Тебе нужно лечь сюда, — я выполнила требование, — постарайся не думать ни о чём, и не сожалеть о принятом решении! — давала последние указания женщина-птица, — я завершу ритуал, едва оживёт моё последнее творение, но не раньше! Ты готова?

   Я кивнула и легла на каменную глыбу.

   Моё тело словно парило над поверхностью камня. Я не чувствовали ни его твёрдости ни холода. Пред глазами замелькали разноцветные сполохи, а в ушах зазвучала весёлая детская песенка.

   Это было последнее, что я слышала и видела перед тем как унеслась в Межзвёздное пространство, где нет ни звуков, ни запахов, ни воспоминаний, ни сожалений, ни желаний…

   … моё тело вновь ощущало жесткость камня.

   Я снова слышала какие-то голоса, доносившиеся словно сквозь стену.

   Я приоткрыла глаза и увидела склонившееся надо мною лицо Творца.

   Поняла, что моя голова лежит у неё на коленях.

   — Она возвращается к нам, — лицо Творца озарила улыбка, — я знала, что ты сильная девочка, — рука Творца коснулась моей головы.

   Я немного повернула голову и увидела Фрэйю, еще не верящую в происходившее и продолжавшую тихонько плакать.

   — Хватит реветь! — я улыбнулась подруге, но вместо того, чтобы успокоиться, Единорожка разрыдалась в голос.

   Через секунду она уже сидела на полу рядом с Творцом и дергала меня за край платья:

   — Как ты могла?! Зачем?! Почему ты не подумала обо мне?!

   — Да я только о тебе и думала, — попробовала оправдаться.

   — А о том, как я буду жить со знанием, что ты пожертвовала жизнью ради исполнения моего желания?! Об этом ты подумала?! — подруга и не собиралась успокаиваться, а все дёргала и дёргала край платья, — а если бы ты умерла?!

   — Не умерла ведь, — проворчала я, — крови хватило и для детищ Горгульи, и мне осталось.

   — Не осталось! — крикнула Фрэйя, — ты отдала все!

   — А как же тогда? — я подняла руку, пошевелила пальцами, словно убеждаясь в том, что жива. Повернула голову в противоположную сторону и охнула от представшей картины.

   Не решаясь подойти, не осмеливаясь произнести хоть слово, в углу комнаты, окруженная самыми обычными детьми замерла самая обычная женщина. Разве что крылья Единорога, аккуратно сложенные за её спиной свидетельствовали о том, что эта женщина и есть та, что совсем недавно была Королевой Горгулий. За спинами детишек виднелись точно такие белоснежные крылышки, которыми нетерпеливые малыши взмахивали время от времени, словно удивляясь нежданно полученному подарку и пробуя свои силы.

   — Ты пожертвовала собой не только ради подруги, — Творец продолжала гладить мои волосы, — но и ради них, — кивок головой в сторону оживившихся детей, — и, конечно, все мы были рады отплатить тебе тем же. Теперь в тебе течёт кровь каждого из этих малышей. Кровь Горгульи, их сотворившей. Кровь твоей подруги, — Творёц смущенно улыбнулась, — и немного моей.

   — А кровь Дракона? — спросила я, сжавшись от ожидания, — она во мне осталась?

   — Нет, — вздохнула Творец, — ты отдала всю. Осталась только капелька, которой как раз хватит, чтобы вернуться в Мир без Магии.

   Я загрустила, понимая, что теперь перестала быть Драконом. Но вскоре эта грусть развеялась сама собой. И мне стало интересно, кто же я теперь?

   — Ты освоишься и разберёшься с новыми дарами и силами, — улыбнулась Творец, словно считав мои мысли, — для этого, конечно, понадобится время, но у тебя его будет предостаточно! Потому как с кровью Горгульи ты получила и её бессмертие!

   — А её умение выполнять чужие желания мне тоже перешло? — заинтересовалась я.

   — Вот ведь жадина, — рядом послышался смех Королевы Горгулий, — об этом мы пока не знаем. Как сказала Творец, тебе понадобится время для того, чтобы осознать свои новые возможности, — женщина оглянулась, сделала приглашающий жест рукой, — дети, подойдите. Поблагодарите Аврору и собирайтесь! Нам пора в путь!

   Вокруг меня столпились малыши. Они были приблизительно одинакового возраста, мальчики и девочки. Дети трогали меня ручками за лицо, что-то говорили, но я не могла разобрать слов.

   — Они научатся, — голос Королевы Горгулий звучал уверенно, — и когда пройдёт много лет, когда мы встретимся вновь, смогут поблагодарить тебя за бесценный дар самостоятельно! — женщина посмотрела на малышей, — дети! Нам пора! — расправила белоснежные крылья и взмыла к небу через отверстие в потолке.

   Один за другим, неловко и неумело взмахивая крылышками, те, кого создала Горгулья, с кем поделилась кровью я, девушка-Дракон, покидали комнату и исчезали в небесной лазури.

   — Куда они теперь? — отчего-то мне было интересно в какой из Миров отправятся горгульи.

   — Думаю, для начала соберут тех, кто окаменел в чужих Мирах, — ответила Творец, — теперь в их силах вернуть каменным изваяниям жизнь.

   — Потому что в каждом течет кровь Дракона, — резюмировала Фрэйя, — твоя, Аврора, кровь.

   — Все понятно, — я вздохнула и села на полу, еще опасаясь встать на ноги, — и что же мы будем делать теперь?

   — Ты отправляешься в Мир без Магии, — повторила сказанное ранее Творец, — Фрэйя — на дно Погребального озера за Титом. Потом эта пара догонит тебя. Ну а я — Творец усмехнулась, — мне нужно увидеть одного непокорного Единорога и одну Драконтессу, которая выжила наперекор судьбе.

   — Ты говоришь о Тристане и Эльжбете? — поинтересовалась я.

   — О них, — кивнула Творец, — о ком же еще?

   — Это значит, что ты позволишь им встретиться со своим ребёнком?! — мой голос зазвучал радостью.

   — Придётся, — Творец делала вид, что сердится и раздумывает, но я-то уже точно знала, что Королева Горгулий сдержала данное обещание и исполнила моё желание.

   — А кто это? — осторожно полюбопытствовала я, — кто их ребёнок?

   — Вы знакомы, — лукаво улыбнулась Творец, — и, если честно, то не обуяй тебя жажда перемен, не начни ты устраивать судьбы эльфов и их Мира, то Тристан и Эльжбета встретились бы со своим потомком намного раньше!

   — Я не понимаю, о чём и о ком ты говоришь?! — моя голова снова закружилась и Творец это почувствовала:

   — Немного позже. Ты все поймёшь немного позже. А сейчас — не стоит задерживаться!

   Творец помогла мне подняться с пола, легко подтолкнула в спину, я, не удержав равновесие, шагнула вперед…

   … сделав следующий шаг, я очутилась в кабинете Дракона Воздуха.

   Едва успев поприветствовать его, осознала, что вслед за мною входят остальные иномирцы.

   * * *

   Творец, поняв, что Аврора успешно переместилась в Мир без Магии, посмотрела на Фрэйю:

   — Теперь ты, девочка. Надеюсь, что ни ты, ни Тит никогда не пожалеете о своём выборе!

   Творец мягко коснулась рукой спины Единорожки и та скрылась в провале Междумирья.

   — Вот и все, — вздохнула Творец, — иногда те, кому мы дали жизнь, оказываются и умнее и благороднее нас. Наверное, так и должно быть. Наверное — так правильно. И что же теперь делать с этим пустынным Миром?

   Творец задумалась. Конечно, можно просто распылить ставший ненужным Мир. Наверное, можно стереть саму память о нем. Но ведь этот Мир был домом много тысячелетий для первой Горгульи! Слал местом, где увидели свет её создания. А все и всегда должны иметь дом! Каким бы неласковым и суровым он ни был!

   Творец окутала Мир Горгулий вуалью невидимости. Она знала, что горгульи всегда найдут его, если, конечно, захотят сюда вернуться, вздохнула, предчувствуя грядущую встречу с теми, у кого она отняла ребёнка. Но данное Королеве Горгулий обещание нужно выполнять! А Творец осознавала свою вину перед той, кого сотворила первой!

ГЛАВА 3

— Неисповедимы пути твои… — прошептала Ольга, тут же посмотрела на Тристана. Затем, перевела взгляд на Эльжбету, — но нам не терпится услышать рассказ о вашей встрече с Творцом.

   — Да особо рассказывать не о чем, — усмехнулся Тристан, решив не подвергать возлюбленную необходимости вспоминать шок от встречи с Творцом.

   — Я всегда чувствовал все ли в порядке с Фрэйей, — говорил Вожак Единорогов, — если у дочери возникали проблемы, моё сердце сжималось от предчувствия беды. Я был готов бросить все и лететь на выручку к моей девочке. Но, как правило, спустя какое-то время, приходило понимание, что подруги сумели справиться с трудностями своими силами, и тогда мы с Эльжбетой долго сидели и подсчитывали, сколько же лет минуло с того момента, как Аврора и Фрэйя покинули Мир Единорогов. Строили предположения о происходившем в Мирах, от изменения которых зависело будущее многих. И наше в том числе. В один из дней, снедаемый очередным приступом тревоги, я отправился к Эльжбете, чтобы, как всегда, найти успокоение в беседе с нею. Но я не успел переступить границу временной петли, как понял, что не чувствую присутствия дочери! Словно её не было ни в одном из Магических Миров!

   Эльжбета выбежала навстречу и заключила в объятия, сразу проникнувшись моей тревогой.

   — Она ослушалась! — сокрушалась моя возлюбленная, — она и её подруга все-таки отправились в Мир Горгулий!

   — Почему ты так решила?! — я всё еще не понимал, откуда у Эльжбеты могла появиться уверенность.

   — У меня нет ответа, — Драконтесса пожала плечами, — есть только страх за жизнь твоей дочери, и за наше с тобой будущее! Может, оттого, что именно сегодня я вспомнила о том, что случилось в Мире Горгулий!

   Я крепко прижимал к себе возлюбленную, но Эльжбета освободилась из объятий, указала мне на стул, стоявший в тени деревьев:

   — Сядь! Я должна тебе обо всем рассказать! Ты имеешь право знать.

   * * *

   — Я была наказана за гордыню, — слёзы катились по щекам той, что когда-то являлась Драконтессой Воздуха, — а вместе со мной, за мою несдержанность, за моё высокомерие, Горгулья покарала самого лучшего из Драконов!

   — Прошли века с того дня, как все случилось, — я сжимал руки возлюбленной, стараясь успокоить, — не исключено, что Дракон Воздуха вновь обрёл пару!

   — Это было бы самым лучшим исходом для всех, — вздохнула Эльжбета, — я понимаю, что мы никогда больше не встретимся с тем, кто однажды поделился со мною первичной ипостасью. Чьего потомка мне было суждено произвести на свет… — Драконтесса оборвала свою речь на полуслове, и, приоткрыв рот, уставилась куда-то мне за спину.

   — Я бы не была столь категоричной, — Творец подошла к нашему столу, взглянула на меня, — ты, Вожак Единорогов, не станешь возражать, если я приму участие в вашей беседе?

   О каком возражении могла идти речь?! Я знал, что Творец никогда и ни к кому не придёт по своей воле, если в том не будет необходимости! А потому, произнеся положенные слова приветствия, отодвинул стул, приглашая гостью присоединиться к нам.

   Время в капсуле замерло, едва Творец переступила порог. А потому мы не могли даже примерно представить, как долго продолжался её рассказ: час? День? А может — год? Да это не имело значения! Потому как новости о Фрэйе совершено выбили меня из колеи.

   Моя девочка пожертвовала крыльями во имя любви?! Но не слишком ли это высокая плата?! И кто её избранник?! И что теперь будет в Мире Единорогов?! Ведь рано или поздно мне предстоит передать бразды правления потомку! А единственным кроме меня, крылатым единорогом была моя дочь!

   Но Творец продолжила говорить, и её рассказ становился все удивительнее!

   Неужели так бывает?! Неужели во имя дружбы кто-то решится отдать свою жизнь?! И неужели этот кто-то в последние минуты будет думать не о себе, а о том, как помочь другим?! Не своей подруге, а мне и Эльжбете?!

   — И ты хочешь сказать… — голос Эльжбеты стал хриплым от волнения. Она смотрела в лицо Творца, словно пытаясь прочесть ответ.

   — Я хочу сказать, — продолжила прерванный на полуслове вопрос Драконтессы Творец, — что вам пора отправляться в Мир без Магии. Там вы встретитесь со своим ребёнком, которого я отняла. Увидитесь с Фрэйей и её избранником. Дальше все будет зависеть от того, какое решение примет ваш потомок! А мне пора.

   — Подожди! — Эльжбета вскочила, опрокинув стул, — как мы его узнаем?! Ведь ты не дала мне возможности даже увидеть младенца! Скажи, кто это?! Мальчик или девочка?! Среди кого нам искать своего ребёнка?!

   — Я дала слово представить вам возможность! — Творец поднялась вслед за Драконтессой, — и обещанное выполню! Но если ты, мать ребёнка, не сумеешь узнать его, значит, ваша встреча напрасна! И я правильно сделала, что отняла у тебя младенца!

   Эльжбета рыдала, заламывая руки. Такой нелепости никто из нас не мог даже вообразить! Разрешить встречу с ребёнком, но даже не намекнуть, кто это может быть!

   Но Творец уже покинула временную капсулу. Мы снова были одни.

   — Она жестока! — продолжала плакать Драконтесса, — если я и поступала когда-то вопреки тому, что хотелось Творцу, то была достаточно за это наказана! Она словно одной рукой даёт желаемое, а другой отнимает! Так нельзя!

   — Пути Творца неисповедимы, — вздохнул я, — но мы не должны пренебречь представившейся возможностью! А потому, немедленно отправляемся в Мир без Магии!

   — Делай, что должен, и будь, что будет, — прошептала Эльжбета, вкладывая ладонь в мою руку.

   Едва мы вышли из провала Междумирья, как я увидел Фрэйю, стоящую рядом и сжимающую руку незнакомого юноши.

   * * *

   — Я тоже не ожидала увидеть тебя так быстро, отец, — Фрэйя улыбнулась Тристану, — впрочем, ты даже не представляешь, как я была рада встрече! Единственное, что меня опечалило, так это настороженность Тита. Его отстраненность. Нежелание общаться с кем-либо, кроме меня. Но я была готова к чему-то подобному и дала себе слово помочь моему избраннику освоиться в незнакомом Мире.

   — Расскажи нашим друзьям о том, что случилось у Погребального озера Мира Южных Эльфов, — Аврора старалась подбодрить подругу, — мне ты поведала обо всем, едва мы оказались в Мире без Магии, но остальные тоже имеют право знать о произошедшем.

   — Едва я увидела, как Аврора скрылась в провале Междумирья, — Фрэйя улыбнулась Авроре, словно никого кроме них двоих в каминном зале не было, — как тотчас почувствовала толчок в спину, и поняла, что Творец решила поспособствовать моему перемещению. Следующее, что предстало взгляду — берег Погребального озера.

   Я попыталась создать петлю вокруг озера, но у меня ничего не вышло! Лишь тогда я осознала, что создавать временные петли и капсулы дано только Крылатым Единорогам! Я не утратила первичную ипостась! Я все также была единорогом! Но самым обычным. Таким, как и остальные в табуне.

   Я не знала, что делать! Как мне добраться до Тита?! И не придумала ничего лучшего, чем разреветься.

   Я плакала так долго, что от моих слёз Погребальное озеро едва не вышло из берегов. От рыданий содрогались горы, и небо пролилось дождём, словно желая поплакать вместе со мною. Прибрежные деревья склонили ветви, стараясь обнять и утешить.

   Я была настолько опустошена неудачей, что могла плакать дни и годы! В тот момент мне казалось, что все было напрасно! Напрасна и моя, и Аврорина жертва! Потому что Тит никогда не узнает о том, что свободен! Потому как некому сообщить об этом тому, кто живёт на дне.

   * * *

   — Я тебя ждал, — Тит стоял рядом и протягивал самый прекрасный, самый совершенный цветок из всех виденных мною. Такие цветы растут только на дне Погребального озера!

   — Но как?! — я вскочила на ноги и бросилась на шею возлюбленного.

   — Не знаю, — пожал плечами Тит, — рядом появилась женщина, которую я не встречал до сих пор. Она велела мне отправляться на берег, сказав, что ты уже ждёшь. Я попросил разрешения сорвать цветок перед тем, как навсегда покину озеро и она позволила.

   Тит все так же протягивал мне цветок:

   — Мне казалось, что они тебе нравятся. Я не ошибся?

   — Не ошибся, — я сжимала в руке цветок и чувствовала, как сок со стебля стекает по руке, проникает в каждую клеточку, словно наполняя меня чем-то до сих пор неведомым. Чувством единения и причастности ко всему, что случится с нами дальше. Потому как отныне не было ни меня, ни того, кто живёт на дне. Нас не было по отдельности. Отныне всегда и везде будем только мы!

   Мы сидели на берегу и молчали. Я знала, что у меня еще будет время рассказать обо всем Титу. Будет возможность задать вопросы. А сейчас мы просто наслаждались тем, что наконец-то остались наедине. Тем, что впереди у нас вся жизнь! Что нас ждут неизведанные Миры и приключения!

   Тит обнял меня и нежно коснулся губами виска. Его поцелуи становились все горячее, а объятия все настойчивее. Прибрежные деревья сплели над нами ветви, и Миры перестали существовать, закружив нас в радужном водовороте.

   * * *

   — Нам пора, — я отстранилась от возлюбленного, — нас уже ждут.

   — Мне немного страшно, — смущено ответил Тит, — ведь я ничего не видел и так мало знаю. Не пожалеешь ли ты о своём выборе? Не станешь ли стыдиться глупца и невежду?

   — Никогда и ни за что! — я была готова рассердиться на Тита, но поняла, что огорчу его еще больше, — я знаю, что пройдёт совсем немного времени, и я стану гордиться тобой! — я вскочила на ноги и протянула руку возлюбленному, — я и сейчас тобой горжусь, а теперь — идём!

   — Но как? — удивился Тит, — кто поможет нам переместиться в Мир без Магии?!

   — Не забывай, что твоя пара — Единорог! — засмеялась я, принимая первичную ипостась.

   Да, у меня больше не было крыльев единорога за спиной! Но любовь дала мне новые крылья!

   Тит обнял меня за шею, и мы шагнули в провал Междумирья.

ГЛАВА 4

Покинули каминный зал и разошлись по отведённым для них покоям гости, которых в замке Дракона Воздуха в этот раз собралось немало.

   Максимилиан и Ольга все еще сидели у камина, не желая отправляться в спальню.

   Пирамида поленьев догорела и обрушилась на решетку, начав покрываться серой плёнкой пепла.

   — Столько рассказов мы сегодня услышали, — задумчиво прошептала Ольга, — и ты, наконец-то смог рассказать о той, что когда-то была твоей парой. Надеюсь, что необходимость вновь окунуться в события прошедших дней, не расстроила Эльжбету, — Драконтесса пытливо посмотрела на возлюбленного, но Макс не сводил глаз с почерневшего жерла камина, — однако я все равно не могу взять в толк, зачем девочки отправились в Мир Горгулий? Что они там искали, что их сподвигло?

   — Как что? — лениво переспросил Макс, — Фрэйя хотела освободить возлюбленного, а Аврора последовала за нею.

   — Я так и не поняла, кто такой этот Тит, — пожала плечами Драконтесса, — как девочки оказались в Мире Эльфов? Что искали там? Сегодняшние вечер и ночь вызвали больше вопросов, чем дали ответов. И мне почему-то кажется, мой возлюбленный Дракон, что на многие вопросы у тебя ответы есть!

   — Если и есть, — Макс выпутался из мягких объятий кресла и подошел к избраннице, — то это не мои секреты. И, как ты понимаешь, выдавать их я не намерен, — Дракон протянул Ольге руку, — Пойдем-ка поспим. Скоро рассвет.

   * * *

   На ступенях лестницы ведущей в замок, заложив руки за спину и подставив лицо утреннему свежему ветерку, стоял Богомол.

   Ритуал встречи с дневным Светилом, которое в Мире без Магии называют Солнцем, был неизменным на протяжении многих веков.

   В этот город Дракон Воздуха привёз выкупленного у орков раба-эльфа, когда и Города еще не было в помине.

   Город рос и менялся, становился прекраснее с каждым днём. И в том была немалая заслуга того, кто, взяв себе имя Дюка Ришелье, скрывая первичную ипостась, не покладая рук трудился во благо и процветание Города, который полюбил всем сердцем.

   Но тысячелетия властвования над Стихией Воздуха наложили свой отпечаток на характер Дракона. Он по-прежнему оставался жестким, властным, подчиняющим своей воле все и всех.

   И если Дракон сразу же сказал Эльфу, что отныне тот свободен, что никто и никогда не должен превращать в раба другого иномирца, то ни дружбы, ни духовной близости между ними так и не возникло.

   Эльф решил посвятить себя служению Дракону. И почему-то был уверен, что именно в этом Городе ему предначертано отыскать младшего брата.

   Всё изменилось в тот день, когда Дракон впервые встретился со Смотрительницей.

   Эльф понял, что этой слегка полноватой женщине, не такой-то и красавице, суждено навсегда поселиться в сердце Дракона.

   Эльф усмехнулся, услышав, как Смотрительница назвала его Богомолом. Своего имени он не помнил, для Дракона был просто Эльфом. Как, собственно, и для него дракон — Драконом. Подумал, что Богомол звучит неплохо и разрешил Ольге обращаться к себе именно так.

   А спустя несколько лет, когда в замке появились вначале его брат и Фея, а вслед за ними — необычные дети, которых Дракон решил взять на выучку и воспитание, Эльф ни на минуту не засомневался, как ему представиться. Все в замке знали его, как Богомола! И пусть так и будет во все века!

   Богомол стоял на ступенях, и его сердце тревожно замирало. Словно предчувствуя что-то. Эльф так и не смог понять — хорошее или плохое.

   «Сейчас встречу Солнце и поднимусь в оранжерею, — думал Богомол, — нужно выбрать цветы для Фаины, пока не оборвали всё наши иномирцы. Хорошие привычки перенимаются моментально, а ежеутреннее дарение возлюбленной цветов, он сам же и возвёл в ранг обязательного ритуала, — Эльф усмехнулся, — вот и расхлёбывай теперь. Несись в оранжерею наперегонки с другими мужчинами».

   Первый луч Светила нежно коснулся лба Эльфа. На своём затылке Богомол почувствовал дыхание Ионы.

   — И как это ты оставил своё семейство? — добродушно усмехнулся Богомол, оборачиваясь к брату.

   — Они спят! — ответил Иона, — и с ними все в порядке. Так что теперь мы снова будем встречать рассвет вместе!

   — Не хочу тебя огорчать, — голос Богомола был тих и задумчив, — но мне отчего-то кажется, что это «вместе» продлится недолго. Что судьба готовит нам новое испытание.

   — О чем ты говоришь, брат?! — Иона обнял эльфа за плечи, — какие могут быть испытания, когда все завершено?! Аврора вернулась! Да не одна, а с целой командой иномирцев! Джингл родила прекрасного малыша! Всё налаживается! И в замке грядут необычные перемены! Во благо и к радости всех его обитателей!

   — Не слушай меня, — улыбнулся Богомол, — сам не понимаю, что за глупые мысли влезли в голову.

   — А ты их гони! — беззаботно рассмеялся Иона, — и давай побыстрее поднимемся в оранжерею! А то сейчас…

   — А то сейчас понабегут всякие гости, — расхохотался Богомол, — и нашим избранницам ничего не останется!

   Братья, обняв друг друга за плечи, быстро поднялись по лестнице и скрылись за дверью замка.

   * * *

   Послеобеденное время посвящено отдыху в саду.

   Никто не навязывал кому-либо своё общество. Дети под присмотром Ведьмы и Оборотня играли на лужайке. Фрэйя и Тит о чем-то беседовали, забредя в дальний угол сада. Под кружевным тентом прямо в траве раскинули подстилку Джингл и Иона. Младенец тихо посапывал на руках молодой матери. Вскоре, к ним присоединилась Аврора. В беседке о чем-то разговаривали с Яковом Тристан и Эльжбета.

   Максимилиан решил посвятить свободное время работе. Он снова, уже в который раз за последние дни, вынул свиток. Документ, подписанный кровью Авроры, не давал Дракону Воздуха покоя.

   Как отреагируют Лесные Эльфы, узнав, что Аврора лишилась ипостаси Дракона? Что предпримут? Какую услугу потребуют взамен? Макс понимал, что просто так ни один из иномирцев, находящихся в здравом уме, не откажется от благ, сулимых подобным свитком, стоявшим выше любого артефакта.

   Максимилиан помнил, что в прошлой временной ветке представитель Лесных Эльфов сам отыскал его и надеялся, что подобный визит состоится и сейчас. Но его ожидание было напрасным. По крайней мере — пока.

   Конечно, проще всего было бы отправиться в Мир Эльфов самому. Это могло бы внести некую ясность. Но что он скажет Лесным Эльфам? И не спровоцирует ли новость о том, что Авроре больше недоступна магия Драконов очередную войну? Не решат ли Лесные Эльфы, что теперь свободны от данного обещания не нападать на Мир южных соседей на протяжении десяти тысяч лет? Что ни говори, а Лесные были и остаются самыми лучшими воинами в Мире Эльфов. И как отреагирует Аврора, узнав, что её усилия, направленные на сохранения мира, разрушил тот, кого она назвала отцом?! Нет! Спешка и принятие необдуманных решений не приведёт ни к чему хорошему! А потому — лучше обождать.

   Максимилиан, вздохнув, положил свиток обратно в сейф и услышал, как тихо открылась дверь кабинета.

   — Как ты думаешь, — Ольга подошла к окну, — наш Яков и есть ребёнок Тристана и Эльжбеты?

   — Если так, — Макс остановился рядом с возлюбленной и тоже посмотрел на тех, кто сидел в беседке, — это многое объяснило бы в его характере. Но отчего-то я не вижу особой радости в лице Якова. Он, несомненно, заинтересовал рассказами Единорога и Драконицы, но не боле того. Не спешит наш Яков бросаться в их объятия с улыбкой на лице.

   — Почему ты назвал Эльжбету драконицей?! — удивилась Ольга.

   — Потому что Драконтессой может именоваться только пара Дракона! Эльжбета давно уже перестала быть моей парой. И насколько мне понимается, если я не ошибся в расчётах, если Яков и есть её сын, то случилось это намного раньше, чем я встретил тебя, — в словах Дракона Воздуха звучала горечь.

   — Тебя это огорчает, — улыбнулась Ольга.

   — Нет! Что ты?! — в голосе Макса слышалось такое наигранное возмущение, что Ольга расхохоталась, не в силах сдержаться.

   — Почему ты смеёшься?! — обижено поинтересовался Дракон Воздуха.

   — Ты так забавен в попытке опровергнуть тот факт, что измена Эльжбеты задела тебя, — Драконтесса прижалась к плечу возлюбленного, — что удержаться от улыбки невозможно.

   — Я считал её погибшей, — Максимилиан нашел взглядом ту, что когда-то была его парой, — я оплакивал её веками! Я винил себя в её гибели! И ты не можешь даже представить, каково мне было увидеть Эльжбету, выходящую из провала Междумирья рука об руку с Вожаком Единорогов!

   — А подумать о том, каково было ей? — Ольга отстранилась и, взяв Макса за руки, посмотрела ему в глаза, — как я поняла, Творец вовсе не посчитала нужным сообщить, в каком именно месте Эльжбете и Тристану предстоит искать своего ребёнка!

   — Зачем мне думать о ней?! — удивился Максимилиан, и Ольга поняла, что это удивление не наигранное. Что Дракон Воздуха действительно отдаёт приоритет своим чувствам и своим проблемам.

   «Впрочем, в этом нет ничего странного, — подумала Ольга, — ведь от него зависит так много и в этом Мире, да и во всех Магических Мирах».

   — Наверное, ты прав, — вздохнула Драконтесса, — тебе есть о чём и о ком думать и заботиться.

   — Я рад, что ты понимаешь! — Макс прижал к себе возлюбленную.

   Через несколько минут, когда объятие немного ослабло, Ольга вновь сосредоточила внимание на компании, сидевшей под пологом кружевного тента.

   — Меня заботит Аврора, — Драконтесса решила обсудить проблему, не дававшую ей покоя весь день, — кто она теперь? Какое будущее уготовано нашей девочке? Сумеет ли она найти своё место в жизни? И каким будет это пресловутое место? Отчего-то мне страшно за неё.

   — Прошло всего несколько дней, как Аврора вернулась из путешествия, — Макс осторожно подбирал слова, не желая нагружать Ольгу излишней информацией, — нужно дать ей время успокоиться, понять, что она снова в безопасности.

   Ольга отошла от Максимилиана на несколько шагов. Заложив руки за спину, словно ограждая себя от тактильного контакта, повернулась к Дракону:

   — Почему у меня постоянно возникает ощущение, что ты что-то скрываешь?! О чем-то упорно недоговариваешь?!

   Максимилиан шагнул к возлюбленной, решив, как всегда, прервать разговор который считал ненужным или несвоевременным поцелуем и объятием, но Драконтесса сохранила дистанцию, сделав шаг назад:

   — Прекрати! — лицо Ольги стало строгим, — не считай меня глупой, ничего не видящей и не понимающей! Твои недомолвки, попытки уйти от ответа, не вызывают во мне ничего, кроме чувства тревоги! И вот это чувство дежавю, преследовавшее меня на протяжении последних лет! И внезапно прекратившееся недавно! Я понимаю, что что-то произошло! Но не могу понять, что именно! Ты должен мне все объяснить, если не хочешь, чтобы твоя пара стала параноичкой!

   — Дракон-параноик, — усмехнулся Макс, — это что-то новенькое.

   — Я тебя слушаю! — Ольга не собиралась ни принимать шутливый тон возлюбленного, ни менять тему разговора.

   — Хорошо, — Максимилиан понял, что возлюбленная не оставит его в покое, что назрела необходимость разговора, который он так усердно откладывал, — вижу, что нужно обо всем тебе рассказать, — Ольга удовлетворённо кивнула, а Макс продолжил:

   — Мой рассказ не будет коротким, а потому давай отложим его на более позднее время. Тем более, что нам не пристало оставлять гостей в одиночестве на целый день.

   Драконы Воздуха спустились в сад. Они подходили к каждой группе иномирцев, немного беседовали с ними на отвлеченные темы, стараясь дать понять, что в замке им рады и хотят, чтобы они чувствовали себя комфортно.

   Солнце устремилось на запад. В саду стало прохладно. Малыши под руководством Ведьмы и Оборотня гуськом двинулись в замок.

   Максимилиан пригласил иномирцев в столовую, удивившись тому, что весь день не видел ни Богомола, ни Фаину. Маленькая Фея обожала общество. Обожала большие шумные компании. Обожала рассказы о новых Мирах. Да и прогулки по саду не оставляли Фаину равнодушной. Она радовалась каждой минуте единения с природой. Было странно, что сегодня Фея пренебрегли и прогулкой и общением с иномирцами.

   Впрочем, акцентировать внимание на этой непонятности Максимилиан не стал. Мало ли по какой причине пара решила побыть наедине?

   После ужина, который прошел на удивление быстро, гости начали расходиться по отведенным для них апартаментам.

   Максимилиан накрыл ладонью руку Авроры, сидевшую за столом слева от него?

   — Девочка моя, — тихо попросил Дракон, — мне бы хотелось кое о чём расспросить тебя.

   — Хорошо, — согласилась Аврора, — мы пойдём в твой кабинет?

   — Нет, — Дракон покачал головой, — разговор будет долгим, а потому лучше, если состоится он в более подходящей обстановке.

   — В каминный зал? — догадалась Аврора.

   Максимилиан кивнул:

   — Там. И, надеюсь, ты не станешь возражать, если в нашей беседе примет участие Ольга?

   Драконтесса, слышавшая все, сказанное возлюбленным, дождавшись согласного кивка Авроры, поднялась из-за стола, облегчённо вздохнув.

   Аврора давно стала взрослой. Ей и только ей решать, кого посвящать в свои тайны, а кого нет. Ну а в том, что все, что так беспокоило Ольгу напрямую связано с Авророй, сомнений не вызывало.

   Обеденный зал Драконы покинули последними.

   * * *

   — Но почему ты мне сразу обо всем не рассказал?! — Ольга недоумевала и сердилась на Макса.

   Дракон подошел к окну и распахнул створки. До рассвета было далеко, и в каминный зал ворвался поток прохладного предутреннего воздуха.

   — Потому что ты могла вмешаться. Могла внести дополнительные изменения в ход событий и времени! Авроре и так пришлось нелегко! — Максимилиан посмотрел на девушку, которая, вымотанная и изнуренная воспоминаниями, задремала в кресле.

   Аврора сидела, поджав под себя ноги, положив голову на широкую спинку кресла, и выглядела такой хрупкой, такой ранимой и беззащитной. Ольга с трудом верила, что все, о чем только что рассказала девушка, произошло на самом деле.

   — Но ведь ты-то знал! — негодовала Ольга, стараясь говорить шепотом, но, не имея сил сдерживаться.

   — Знал, — кивнул Дракон, — правда, не обо всем. И с опозданием. Да и то, только потому, что именно я был инициатором перемещения Авроры в Мир Единорогов. Хранить от меня в тайне происходившее не было смысла.

   — Но почему Творец сама не создала эту другую временную ветку?! Почему не изменила ход событий, не вмешивая этих девочек?! — Ольга кивнула на Аврору и подумала о её подруге.

   — Я не могу утверждать, — улыбнулся возлюбленной Макс, — но думается мне, что Творец именно так все и распланировала! Впрочем, скорее всего мы об этом не узнаем.

   — И что же теперь будет? — прошептала Драконтесса, — Аврора, Эльфы, возвращения которых ждёт отец, Джингл и малыш? Да и с остальными иномирцами так всё запутанно.

   — А давай-ка, моя возлюбленная, немного поспим, — Максимилиан потёр лоб, словно отгоняя мысли и вопросы, — у нас теперь есть время, чтобы обо всем подумать завтра. Сейчас я отнесу Аврору в её комнату и приду к тебе, — Дракон еще раз посмотрел в окно.

   На ступенях стоял Иона, готовый к встрече Солнца. Богомола с ним рядом не было. Макс удивлённо пожал плечами, решив, что спустится к братьям, как только отнесёт Аврору, и, подхватив девушку на руки, покинул каминный зал.

   * * *

   Дождавшись, пока Ольга уснёт, Максимилиан тихо выбрался из постели.

   Мягкое солнце уже поднялось над линией горизонта. Идти на лестницу, ведущую в замок не было смысла. Скорее всего, эльфы, встретив восход Светила, набрав в оранжерее охапки цветов, отправились к своим возлюбленным. Так что придётся терзаться неведеньем минимум до завтрака, когда в столовую спустятся все иномирцы.

   Но пренебрегать возможностью все же застать эльфов в оранжерее Макс не стал. Его возлюбленная обожала цветы не меньше феи и эльфийки.

   Дракон взбежал по лестнице левого крыла замка, где под стеклянным куполом находилась оранжерея, и тихо толкнул дверь.

   Тёплый влажный воздух ударил в лицо. Сразу же запахло зеленью и пряностями. Косые лучи утреннего солнца пронизывали оранжерею насквозь. Было так тихо, что залети сюда муха, её жужжание стало бы неуместным и оглушительным.

   — Ну что же, — пробормотал Макс, — я ведь не думал, что обязательно кого-то застану. Где тут наш секатор? — Дракон осмотрелся, увидел на столике искомый инструмент, взял его и направился к кусту, усыпанному полуоткрывшимися бутонами, — буду срезать цветы в одиночестве!

   Максимилиан резко обернулся, услышав какой-то шорох за спиной.

ГЛАВА 5

Макс ожидал увидеть кого угодно, но только не Тита.

   Юноша, пришедший в замок с Фрэйей, вызывал не просто удивление, а недоумение. Дракон не мог понять, сколько ни старался, чем сумел привлечь Единорожку этот «тюфяк»?

   Тит не общался ни с кем из иномирцев, живущих в замке. Старался, чтобы его пути не пересекались с ними даже во время непродолжительных прогулок. И что могло привести Тита в оранжерею ранним утром — Дракон не имел понятия.

   Максимилиан заметил, что юноша смотрит на него исподлобья. Настороженно и словно испуганно.

   — Приветствую тебя, Дракон, — голос Тита был едва слышен.

   — И я приветствую моего гостя, — открыто улыбнулся Макс, стараясь хоть немного приободрить юношу, — что привело тебя сюда в столь ранний час?

   Тит протянул Максимилиану цветок, который до сих пор прятал за спиной:

   — Он умирает! — голос юноши, полный отчаяния, поразил Макса.

   — Не горюй раньше времени! — попытался успокоить Дракон, — нужно дождаться Ведьму. Уж она-то знает, как оживить любое растение!

   — Любое, только не это, — из-за плеча Тита на цветок смотрела незаметно подошедшая Ведьма.

   — Что не так с этим? — удивился Максимилиан.

   — Этот цветок не может жить в нашем Мире, — голос Ведьмы был полон сочувствия к огорчённому юноше, — он родился и вырос там, где царит посмертие. И здесь, в мире живых, обречен на гибель.

   — Но ведь и я родился и вырос там, где царит посмертие, — едва слышно произнёс Тит, — это значит, что мне тоже нет места в мире живых?

   Ведьма, которая не присутствовала в каминном зале во время рассказа Авроры и Фрэйи об их приключениях, смотрела на юношу с ужасом и недоумением.

   — Я все тебе объясню, — сказал Дракон, взглянув на Ведьму, — только немного позже. Попробуй все-таки что-то сделать с цветком, а нам с Титом нужно кое-что обсудить.

   — Хорошо, — кивнула Ведьма, — положи вон там, — указала на стол в углу оранжереи.

   Тит бережно опустил цветок на гладкую поверхность стола, вздохнул, словно не желая с ним расставаться, обернулся к Максу:

   — Я слушаю тебя, Дракон.

   — Можешь обращаться ко мне по имени, — улыбнулся Дракон Воздуха.

   — Я слушаю тебя, Максимилиан, — лицо юноши на мгновенье озарила ответная улыбка, которая, впрочем, тут же исчезла.

   — Следуй за мной! — велел Дракон и, не оглядываясь, пошел к выходу. Он знал, что Тит не станет противиться и оспаривать столь безапелляционное «приглашение». Беседа, необходимость которой давно назрела, была нужна юноше, пожалуй, больше чем Максимилиану.

   — Я велю Оборотню доставить букет в комнату Драконтессы! — крикнула вслед удаляющимся мужчинам Ведьма.

   — Хорошо, — кивнул, не оборачиваясь, Макс и вышел из оранжереи.

   * * *

   — Хочешь остаться в замке? — спросил Максимилиан, спускаясь по лестнице, — или лучше прогуляемся по аллеям сада? В этот ранний час там никого нет.

   — Мне все равно, — юноша шел следом за Драконом.

   — Тогда — в сад! — решил Максимилиан, — события последних дней оказались способными вымотать даже дракона! И прогулка на свежем воздухе будет не лишней.

   Макс не имел понятия с чего начать разговор.

   Все иномирцы смертны! Пусть даже живут намного дольше людей, но приходит время, и они умирают. У каждой расы свой способ захоронения тех, кто их покинул. Взлетает в небо прах преданной огню на погребальном костре ведьмы. Рядом с погребальным костром опускают глубоко в землю избранного ведьмой люда. Поглощается Стихией тело погибшего дракона. Уносят в глубь лесов своих умерших оборотни и оставляют в вырытых ими же пещерах, не закрывая доступ для тех, кто питается мёртвой плотью. И нет ничего удивительного в том, что эльфы опускают своих сородичей на дно озера! Этот способ ничем не лучше и не хуже всех остальных!

   Даже дикий погребальный обряд не вызывал у Дракона ничего, кроме недоумения. Но каждая раса имеет право на свои обычаи и свои легенды. Именно такой легендой и считались рассказы о том, кто живёт на дне.

   Но, как оказалось, в каждой сказке есть доля сказки. Максимилиан еще раз убедился в истинности этой поговорки, когда узнал о том, кто такой Тит.

   — Расскажи мне о себе, — попросил Дракон, — расскажи о том месте, где ты появился на свет.

   — Фрэйя ведь уже все рассказала, — пожал плечами Тит.

   — Я хочу услышать обо всем от тебя, — настаивал Дракон.

   Юноша говорил о прозрачной чистой воде Погребального озера.

   Об острове, расположенном на такой глубине, что увидеть его сквозь толщу воды невозможно.

   О чудной флоре и фауне озера и его побережья.

   Об эльфах, которые продолжают жить в посмертии на острове в Погребальном озере.

   О том, как странно течет время на дне озера.

   Об одиночестве, на которое обречен каждый из тех, кто живет на дне.

   Об имени, которое носит тот, кто живёт на дне. Одинаковом для всех. Потому что нет смысла выдумывать разные имена, если ты всегда единственный.

   О том, как однажды на берегу Погребального озера он увидел девушку. Живую девушку! Да еще и не эльфийку, а представительницу расы Единорогов!

   О том, как поразила его доброта и открытость девушки, её готовность, во что бы то ни стало помочь тем, кто попал в беду. Предотвратить назревающую войну в Мире Эльфов.

   О том, как смешны были ему глупые эльфийские суеверия, как он успокоил Единорожку и отправил в замок Правителя с доброй вестью.

   И о том, как затосковал по девушке сразу же, едва она покинула Погребальное озеро.

   О том, как поняв, что любит и любим, согласился, чтобы Фрэйя отправилась в Мир Горгулий, не видя другой возможности обрести свободу и быть всегда рядом с той, что навеки поселилась в его сердце.

   — Но ведь все получилось! — Макс никак не мог взять в толк, чем же так опечален Тит, — ты свободен! Твоя возлюбленная рядом! Почему не видно радости на твоём лице?!

   — Я рассчитывал, что уж ты-то, Дракон, сможешь меня понять, — вздохнул Тит, — представь себе, что ты, не понимая чем жертвуешь, отказался бы от всего! От силы и власти! От возможности управлять и править! От самой сути и смысла жизни дракона! И что взамен?! Любовь женщины и жизнь в чужом Мире?! В Мире, где ты — никто?! И единственное, что я додумался взять из родного Мира — это цветок, который умирает на глазах!

   Тит, устремивший взгляд в глубину сада, не видел, как сдвинулись к переносице брови Дракона, как сверкнули злостью глаза, как изогнулись в презрительной усмешке губы. Юноша вздрогнул, когда, распугивая птиц на ветвях деревьев, разорвал тишину утра голос Дракона:

   — Ты подсчитываешь убытки?! Ты думаешь, не слишком ли высокую цену заплатил за любовь?! Если так, то поверь мне, вышвырнуть тебя обратно на берег озера, где ты снова станешь «главным над трупами», я сумею! И надеюсь, что смогу объяснить Фрэйе твою никчемность!

   — Напрасно гневаешься, Дракон, — Тит горько усмехнулся, — а я, как оказалось, не зря чурался общества тех, кто не смог и не сможет меня понять.

   — Да что уж тут понимать?! — продолжал негодовать Максимилиан, — достаточно послушать, как ты рассказываешь о Мире, в котором родился, о той роли, что была твоей на дне Погребального озера, как станет ясно, что ты сожалеешь о том, чего лишился!

   — Ты удивлен? — переспросил Тит, — удивлён тем, что я тоскую по дому? А ведь дно Погребального озера и было моим домом, где я родился, вырос и прожил всю свою жизнь. Да, у меня в той жизни были и свои обязанности, и ответственность за умерших эльфов. Было бы удивительно, если бы я обо всем забыл, все отверг, переступил через всё и всех, кто окружал меня раньше и бросился в омут впечатлений нового Мира, в котором я еще и не освоился толком.

   — Но Фрэйя… — Максимилиан уже начал жалеть о своей несдержанности.

   — Фрэйя — самое лучше и самое светлое, что случилось со мною! — голос Тита наполнился гордостью, — но я все время думаю, а вдруг она полюбила того, что живёт на дне, а не меня, Тита каким я стал?! Ты понимаешь, о чем я говорю? — Макс кивнул, — и если поняв, что я слаб и неумел в обычной жизни, она пожалеет о своем выборе?! Что если разлюбит меня?!

   — Вот ведь повезло мне, так повезло, — Дракон обнял Тита за плечи.

   — И в чём же твое везение, Максимилиан? — Тит не сбросил руку с плеча, хотя Макс этого опасался.

   — Да в том, что приходится возиться с влюблёнными мальчишками и объяснять им прописные истины! — ворчал Дракон, — когда же вы поймёте, что женщины, если это, конечно, правильные женщины, а не самки, любят не за что-то! Не за богатство. Не за статус! И даже не за красоту лица и мощь фигуры! Они любят вопреки всему! Просто любят — потому что любят! А нам Творец послала правильных женщин! И никогда, слышишь, никогда не оскорбляй Фрэйю сомнением в её чувстве к тебе! Ты меня понял?!

   — Понял, — кивнул Тит и улыбнулся. Едва ли не впервые за все дни пребывания в замке.

   — Вот и хорошо, — Дракон Воздуха вздохнул с облегчением.

   Ему стало неловко за недавнюю вспышку. Он даже не пытался представить, каково было Титу! И не нашел ничего лучше, чем заподозрить юношу в сожалениях об утраченном статусе и богатстве.

   — Тебе бы сблизиться с Яковом, — продолжил Макс, — вы с ним примерно одного возраста, и Яков, как и ты до сих пор, тоже ни разу не покидал Мир без Магии.

   — Но Яков постоянно занят, — пожал плечами Тит, и Максимилиан понял, что ничто из происходившего в замке и его окрестностях от внимания юноши не ускользнуло.

   — Ничего, что занят! — Дракон решил одним махом уладить сразу две проблемы, — я сегодня представлю его тебе! Ваши девчонки, похоже, не наигрались еще в куклы, а потому каждую свободную минуту рвутся к Джингл и её младенцу!

   — Что ты хотел сказать этим «ваши девчонки»? — озадачился Тит.

   — Только то, что сказал, — хохотнул Макс, — Яков уже много лет влюблён в Аврору! Но, — Дракон вздохнул, — взаимно ли это чувство, я так и не понял. Думаю теперь, когда Аврора вернулась домой, у них будет достаточно времени во всем разобраться.

   Максимилиан посмотрел в небо:

   — Пора возвращаться в замок. Скоро полдень, а мы с тобой даже не позавтракали. Да и дел у меня скопилось множество. Так что идём.

   — Идём, — согласился Тит и зашагал по аллее сада рядом с Драконом.

   — Зайди в оранжерею, — велел Макс, — узнай, удалось ли Ведьме что-то сделать с цветком.

   * * *

   Тит отыскал Фрэйю в обществе Авроры и Джингл уже после полудня. Как и предрекал Дракон Воздуха, юные дамы не спускали с рук очаровательного маленького эльфа, доверчиво взирающего на мир ярко-голубыми глазами.

   Тит остановился рядом с Фрэйей и протянул ей что-то зажатое в кулак:

   — Если когда-то судьба разлучит нас. Если когда-то ты усомнишься во мне. Коснись пальцами вот этого, — юноша раскрыл ладонь, — Ведьма сумела заключить в броши всю мою любовь и к тебе и к Миру, в котором мы встретились.

   Фрэйя смотрела на брошь в форме цветка. Она понимала, что цветок, рожденный и выросший в Мире посмертия, не сможет выжить здесь, и была благодарна Ведьме, преобразовавшей умирающее растение в прекрасный артефакт.

   — Нужно попросить Богомола нанести определенные заклятия на брошь! — Джингл любовалась украшением, — придать ей дополнительную магическую силу!

   — Да, — кивнула Аврора, — это хорошая идея! Если Тит и Фрэйя не против!

   — Мы не против, — Тит прикалывал брошь к воротничку платья Фрэйи.

   — Кстати, — Джингл заозиралась, — я не вижу ни Богомола, ни Фаину уже пару дней! Да и Иона куда-то запропал сегодня.

   — И Макса с Ольгой нет, — пробормотала Аврора, — давайте-ка уложим малыша в колыбель и пойдём в апартаменты старшего эльфа! Нужно узнать, в чем дело!

   Ведьма, гулявшая с воспитанницами неподалёку, взяла на руки маленького эльфа и уложила в колыбель, подвешенную к ветке яблони.

   К колыбели тут же подбежали две девочки, возрастом постарше, и начали наперебой развлекать малыша, что-то ему рассказывать, напевать, строить смешные рожицы.

   Сын Джингл и Ионы доверчиво улыбался жительницам Мира без Магии.

ГЛАВА 6

(… ПОСВЯЩАЕТСЯ моему другу, моей самой преданной читательнице, моей маленькой Музе, Фаиночке Золотарёвой с любовью и признательностью… ты навсегда в моём сердце…)

   В коридоре, ведущем к апартаментам Богомола и Фаины, стояла напряженная и какая-то вязкая тишина.

   В это время суток обычно все жители замка отправлялись на прогулку, а потому в том, что коридор тих и пуст, на первый взгляд, не было ничего странного. Но почему-то всем, кто шел к комнатам старшего эльфа и его пары, казалось, что в воздухе витает предчувствие чего-то нехорошего. Какой-то надвигающейся беды.

   Аврора и Фрэйя, привыкшие не отступать перед проблемой, какой бы она ни была, а решать её всеми доступными (а иногда и недоступными) способами, шли быстро, не останавливаясь и не оглядываясь.

   Чего не скажешь о Джингл.

   Эльфийка то всматривалась в боковые ответвления коридора, словно пытаясь рассмотреть что-то или кого-то прячущегося в глубине, то, будто запнувшись, замирала на месте.

   — Что ты плетёшься?! — Аврора, придержав за руку Фрэйю, обернулась к Джингл, — что-то случилось? Тебя что-то беспокоит?

   — Я не могу понять, — пролепетала эльфийка, — мне кажется, что Фаина не хочет, чтобы мы входили в её спальню.

   — Что значит «не хочет»?! — нахмурилась Аврора, — мы не побеспокоим её надолго. Только убедимся, что все в порядке, — взяв эльфийку за руку, потянула за собой, — пойдём!

   Перед дверью стояли три девушки: в центре — Аврора, справа от неё — Фрэйя, слева — Джингл. Аврора крепко держала подруг за руки.

   — Нужно постучать, — прошептала Фрэйя, — мы стоим тут больше минуты.

   Аврора выпустила руку подруги, но стучать в дверь не пришлось, потому как она сама распахнулась перед визитёршами. На пороге стоял Максимилиан. Владелец замка. Дракон Воздуха.

   — Не огорчайте Фею, — велел девушкам Макс, — она не хотела, чтобы вы начали оплакивать её раньше времени. Но часы Фаины сочтены. Она умирает.

   — Как умирает?! — воскликнула Аврора. Но Дракон приложил палец к губам, словно призывая говорить потише:

   — Вы можете войти.

   * * *

   За несколько дней до возвращения Авроры. За несколько дней, до появления в замке гостей. Фаина поняла, что ей с каждым днём все тяжелее и тяжелее летать. Словно кто-то намочил и сделал неподъёмными тонкие крылышки Феи. Словно потускнела и прилипла к крылышкам перламутровая фейская пыльца.

   Найти объяснения такому самочувствию Фея не смогла, и совсем уж было собралась поговорить с возлюбленным. Но тут вернулась Аврора.

   И в этот же час увидел свет ребёнок Джингл и Ионы.

   Зачем отравлять радость встречи своими жалобами? Фея не привыкла быть в центре внимания. Тем более, что не считала себя вправе отвлекать Драконов и возлюбленного от приятных хлопот.

   Фаина, собрав остатки сил, спустилась вместе с иномирцами в каминный зал и узнала об удивительных приключениях Авроры и Фрэйи в Мире Горгулий.

   Уже на лестнице, когда Фаина и Богомол поднимались к себе, Фея лишилась чувств. Эльф едва успел подхватить её на руки и бросился вверх.

   — Что случилось, любимая? — страх и отчаяние отразились на лице Эльфа, — тебя так огорчил рассказ девушек?! Но ведь все закончилось хорошо!

   — Я знаю, — с трудом улыбнулась Фея, — и знаю, что дальше все будет еще лучше. Дело не в том… — Фаина запнулась, словно раздумывая, стоит ли продолжать.

   — Но что тогда?! — Богомол сжал руки возлюбленной, — скажи! Какими бы ни были твои слова — неизвестность хуже любой, самой плохой новости!

   Эльф даже не подозревал, что то, о чем скажет возлюбленная, окажется для него хуже неизвестности.

   — Скоро я тебя покину, — голос Феи звучал спокойно и размеренно, — мои дни сочтены. Я умираю.

   — Нет! — Богомол склонился над лицом избранницы, словно надеялся прочесть в её глазах, что Фея пошутила. Путь вот так глупо и жестоко — но пошутила!

   И тут же понял — нет! Фея говорит правду!

   — Не печалься обо мне, — прошептала Фаина, — век фей короток, но у меня была удивительная жизнь! Я любила и была любима лучшим из мужчин, — Фея слабо сжала пальцы Богомола, словно подтверждая свои слова, — я стала матерью Титании. И пусть моя дочь была жестока со мною — это от того, что она еще молода.

   — Но нельзя так быстро сдаваться! — не унимался Богомол, — сейчас я приведу Ведьму! Сейчас сбегаю за Драконом! Они помогут тебе встать на ноги!

   — Не нужно, — Фаина выпустила руку возлюбленного, — никто не в силах продлить отведенный Творцом век.

   — В любом случае, я должен сообщить Драконам! — продолжал настаивать Эльф.

   — И этого не делай, — попросила Фаина, — сейчас иди к брату. Солнце скоро поднимется, — фея едва заметно улыбнулась, — как же оно будет продолжать свой путь по небосклону, если ты его не встретишь и не поприветствуешь?

   — Но… — Богомол запнулся, не в силах закончить вопрос.

   — Не сейчас, — успокоила Фея, — не сегодня.

   * * *

   Прошло три дня.

   Богомол больше не отходил от постели возлюбленной.

   Казалось, что с каждым днём Фея становится все тоньше, все прозрачнее.

   Еще дважды Эльф попробовал настоять на том, что нужно позвать иномирцев. Хотя бы для того, чтобы Фаина могла с ними попрощаться.

   — Я попрощаюсь, — ответила Фея, — со всеми вместе. А сейчас просто будь рядом. Только ты. Никого другого мне не нужно.

   И Эльф остался у постели умирающей Феи, пообещав ей, что никому ни о чем не скажет.

   Он сдержал обещание. Никто в замке так и не узнал о том, что происходит в апартаментах Богомола и Фаины. Каждый иномирец был занят своими делами, погружен в свои проблемы и их решение, а потому отсутствие пары было замечено только спустя три дня. И столь долгий срок поверг в недоумение и беспокойство.

   Максимилиан решил проведать Фаину и Богомола. Узнать, почему они решили стать затворниками. После беседы с Титом, Дракон отправился в апартаменты пары.

   Поднимаясь по лестнице в левое крыло замка, Макс столкнулся с Ольгой. Дракон понял, что его возлюбленную так же обеспокоило столь длительное отсутствие Богомола и Фаины.

   * * *

   Беседа Дракона и Фаины в точности повторила то, о чем сказала Фея возлюбленному.

   Ольга, едва сдерживая слёзы, смотрела на истончившуюся Фею, от которой словно осталась одна тень.

   Драконы не знали, как себя вести в этой ситуации. Конечно, они знали о том, что все иномирцы смертны, каким бы долгим не был их век. Конечно, они были свидетелями и гибели драконов и смертей других иномирцев. Но никогда не думали, что придётся так быстро, так неожиданно столкнуться с уходом того, кто дорог, кто любим, кто давно стал чем-то большим, чем просто друг.

   Максимилиан резко обернулся и шагнул к двери, услышав стук.

   — Это Аврора, Джингл и Фрэйя, — прошептала Фаина, — впусти их. Не нужно заставлять девушек нервничать.

   Дракон закусил губу. Даже умирая, Фея заботилась о других, больше чем о себе.

   — Вы можете войти, — Макс распахнул дверь, — только, прошу вас — никаких вопросов! Никаких слёз!

   Вопросы отпали сами собой, как только девушки увидели Фею. Справиться с комком, подкатившим к горлу, со слезами, навернувшимися на глаза, было значительно труднее.

   Девушки стояли у постели Фаины, пытались улыбаться ей, хотя понимали, какими жалкими выглядят эти потуги на улыбку.

   — Дракон! Окрой окно! — Фея села в постели. Её голос звучал как когда-то, словно в комнате слышался звон серебряного колокольчика.

   Максимилиан тотчас выполнил просьбу.

   Расправив ставшие вновь радужно-перламутровыми крылья, Фея взмыла ввысь. Коснувшись напоследок губами макушки Эльфа, она выпорхнула в окно.

   Над замком Дракона высоко в небе парила огромная бабочка.

   Иномирцы, задрав головы, любовались этим необычным зрелищем, еще не понимая, что это Фаина, крохотная Фея, прощается с ними.

   Фея в последний раз взмахнула крыльями и растворилась в воздухе, осыпав на прощание и иномирцев, и жителей Мира без Магии, волшебной фейской пыльцой, приносящей удачу всем, на кого попадёт хоть крохотная частичка.

ГЛАВА 7

Прошла неделя с того дня, как Фея покинула тех, кого любила. Тех, кто был любим ею.

   Все так же выходил на ступени замка встречать восход Солнца Богомол.

   Все так же рядом с братом стоял Иона.

   Правда, эльфы уже не обменивались привычными фразами и шутками. Не говорили и о том, что происходит в замке.

   Однажды утром, встретив и поприветствовав Солнце, Богомол направился к кабинету Дракона Воздуха. Он знал, что Максимилиан уже встал и как всегда в эти ранние утренние часы занят разбором и сортировкой документов и свитков, приносимых ему чуть ли не каждый день.

   — Приветствую тебя, Дракон Воздуха! — эльф склонил голову.

   — Приветствую тебя, Эльф, — ответил Макс, — что привело ко мне Богомола в столь ранний час?

   — Не называй меня Богомолом, — поморщился Эльф, — Богомол умер вместе с той, кого любил.

   — И как же мне теперь к тебе обращаться? — уточнил Максимилиан.

   — Именем, данным мне отцом, — казалось, что Эльф удивлён столь неуместным вопросом, — тебе ведь оно известно, Дракон?

   — Известно, — кивнул Макс, — но суть вопроса не изменилась: что привело тебя, Бальтазар, в мой кабинет?

   Бальтазар ненадолго замолчал, словно задумался. Он понимал, что то, о чем он станет говорить, огорчит Максимилиана, но решение было принято, и отступать Эльф не собирался.

   — Дракон! Я служил тебе много веков. Я был горд оказанной мне честью назвать тебя другом! Но оставаться здесь, в этом Мире, выше моих сил! Я хочу оставить и тебя, и Мир без Магии. Я хочу вернуться.

   — Вернуться? — казалось, что Максимилиан с трудом понимает слова Эльфа, — но куда?!

   — В Мир, где я родился, — объяснил Эльф, пожав плечами, — в тот Мир, где однажды девушка-Дракон сказала, что я должен покинуть отчий дом. Отправиться туда, где меня ждёт моя единственная истинная любовь. В Мир без Магии. К сожалению, она не упомянула о том, что мне предстоит не только встретить, но и потерять ту, дороже которой для меня не было, нет, и не будет.

   — Ты бы отказался, если бы знал обо всем? — спросил Макс.

   — Нет! — твёрдо ответил Бальтазар, — но и здесь я больше не останусь! Надеюсь, что ты не станешь препятствовать моему решению.

   — Не стану, — Дракон посмотрел в окно, потому как видеть скорбно сжатые губы Эльфа, его полные тоски глаза, было не под силу даже ему, Дракону Воздуха, — но попрошу тебя не торопиться. Побудь с нами еще какое-то время.

   — Что это изменит? — пожал плечами Бальтазар.

   — Может и ничего, — пробормотал Максимилиан, — а может — многое.

   — Хорошо, — кивнул Эльф, — я покину твой замок, только получив на это разрешение. Но в свою очередь, прошу тебя — не затягивай с его принятием!

   — Быть по сему! — слова Дракона подтвердили, что обещание своё он не забудет и выполнит.

   * * *

   Проникнуть в замок Дракона можно только с его разрешения.

   Ни один из Перекрёстков не откроется перед иномирцем, жаждущим аудиенции, какой бы насущной ни была его проблема.

   Но, хвала Творцу, в Городе у Моря Перекрёсток в замке Дракона Воздуха был не единственным!

   Максимилиан услышал, почувствовал зов! Понял, кто ищет встречи с ним.

   «Ну что же, — усмехнулся Макс, — как говорят здесь, в Мире без Магии? «На ловца и зверь бежит». Значит, нужно встретиться и узнать, какая нужда привела ко мне иномирца. Заодно, посмотрю, как обстоят дела в Благодатном».

   Дверь кабинета распахнулась. На пороге замер Бальтазар:

   — Ты звал меня, Дракон?

   — Не желаешь сопроводить меня в Благодатое? — Максимилиан следил за реакцией эльфа. Но попытка увидеть хотя бы тень заинтересованности или какой-то другой эмоции, не имела успеха.

   — Почему бы и нет? — лицо Бальтазара было бесстрастным и словно неживым.

   * * *

   Из провала Междумирья в крохотную кухоньку бабы Глаши шагнули Дракон и Эльф.

   Максимилиан усмехнулся, увидев, как сверлит взглядом гостя старая Смотрительница. Как не сходит с презрительно изогнутых губ гостя снисходительная усмешка.

   Глафира тяжело поднялась со стула, проворчала:

   — Ох, годы мои, годы, — потом, словно вспомнив о ритуале, попыталась поклониться Дракону. Впрочем, из этой затеи мало что получилось, а потому вместо почтительного поклона, баба Глаша ограничилась кивком, и, опустив лишне славословие, поинтересовалась:

   — Что привело иномирцев в таком количестве на мой скромный Перекрёсток?

   Гость Глафиры, в отличие от старой Смотрительницы, не считал за труд согнуться в поклоне чуть не до земли:

   — Приветствую тебя, Дракон! — Бальтазара, стоявшего рядом с Максом, гость словно и не заметил.

   — Приветствую тебя, Лесной Эльф, — Дракон ограничился лёгким кивком, что в его исполнении уже было проявлением наивысшей благосклонности, — какая нужда привела тебя в Мир без Магии? Зачем ты искал встречи со мною?

   — Да что ж вы прям с порога о делах?! — возмутилась баба Глаша, — садитесь к столу, чайку испейте, блинов моих отведайте, — старая Смотрительница вздохнула, — они у меня не такие пышные получаются, как у Верочки, но есть можно.

   Глафира перевела подслеповатый взгляд на Бальтазара:

   — А я тебя помню, Эльф! Это ты дожидался в моём домУ свою Фею! Как она там?

   Бальтазар проглотил комок, застрявший в горле, ничего не ответил, а только повернул голову в сторону, опустил глаза, стараясь, чтобы никто не заметил блеснувшую слезу.

   Но лгать Глафире, прожившей на Перекрёстке не один век, что-то утаивать от неё, было напрасной затеей.

   — Все мы смертны, — вздохнула старая Смотрительница, не нуждавшаяся ни в каких объяснениях, — ты молод, Эльф, и еще встретишь ту, которая сгладит печаль.

   Бальтазар не стал ни возражать, ни что-либо говорить, а только скорбно покачал головой.

   Лесной Эльф переступал с ноги на ногу, нетерпеливо дожидаясь окончания совершенно не интересного ему диалога, что не ускользнуло от Максимилиана.

   — Зачем ты искал встречи со мною? — повторил вопрос Дракон, — что могло случиться в Мире Лесных Эльфов? Что привело тебя сюда?

   — Я пришел истребовать выполнения обещания, данного мне девушкой-Драконом! — Лесной Эльф смотрел дерзко, понимая, что в его руках документ, дающий ему право не просить, а требовать.

   — Почему сейчас? — Макс вовсе не собирался что-либо объяснять, прежде чем не получит интересующие его сведения.

   — Потому что наши Миры на грани войны! — воскликнул Лесной Эльф, — и я сейчас говорю не только о Мире Лесных и Южных Эльфов! Все хуже! Гораздо хуже!

   — Успокойся! — велел Дракон, — не веди себя, как перепуганный подросток! Расскажи все по порядку!

   — Правитель Южных Эльфов на смертном одре! — Лесной Эльф выхватывал самую суть событий и излагал только факты, — его дни сочтены! В Мире Южных царит хаос! Дочери Правителя так и не вышли замуж, а потому у Правителя нет престолонаследника! Правительница в отчаянии и не может заниматься государственными делами! Предводитель Северных Эльфов решил не упускать возможности и напасть на Южных, захватить их земли, взять парой Ведьму, пригрозив в случае отказа убить и её, и дочерей Правителя! Ну а мы, Лесные, как всегда, окажемся между двух огней! Наш клан хоть и воинственный, но малочисленный! Мы не сможем противостоять сразу двум армиям! А потому, наши Старейшины, поразмыслив к кому же все-таки примкнуть, после долгих споров придумали вариант, который будет выгоден нам, Лесным Эльфам! — добавил, увидев нахмуренные брови Дракона, — и не смотри на меня с презрением! Да! Мы должны в первую очередь позаботиться о собственной безопасности!

   — Я понимаю, — Дракон постарался успокоиться и смотреть на Лесного Эльфа не так враждебно, — но скажи нам, что за способ предотвратить войну изыскали ваши Старейшины?

   — Одна из дочерей Правителя, нам все равно которая, возьмёт в мужья Лесного Эльфа! — выпалил гость, — и тогда, наш одноплеменник займёт престол после смерти Правителя! И возглавит его армию! Два наших клана смогут дать отпор Северным!

   — Почему бы вам не объединиться без всяких матримониальных затей, — проворчал Максимилиан.

   — С чего бы? — брови Лесного Эльфа удивлённо взлетели верх, — только дурак станет отстаивать чужие интересы, не рассчитывая что-то получить взамен! Мы присоединимся к Южным Эльфам только тогда, когда будет заключен брак! И принудить к этому браку в случае отказа, сможет девушка-Дракон, обязавшаяся выполнить любое наше требование! Требование озвучено!

   Максимилиан задумался, прежде чем сказать Лесному Эльфу о том, что Аврора утратила силу Дракона и не сможет ничем помочь.

   — Ты забыл, Лесной Эльф, что у Правителя есть сыновья! — голос Бальтазара заставил вздрогнуть всех присутствующих.

   — Его сыновья давно исчезли в Междумирье! — ухмыльнулся Лесной Эльф, — где они? Почему не появлялись на протяжении веков?!

   — Я — Бальтазар! Старший сын Правителя Южных Эльфов! И подтверждением тому будет слово Дракона!

   Максимилиан кивнул:

   — Да, это так!

   — Это ничего не меняет! — взвизгнул Лесной Эльф, — значит, девушка-Дракон принудит тебя взять парой одну из дочерей Старейшин! Мы должны быть уверены в безопасном будущем нашего клана!

   — Почему ты считаешь, что меня нужно к чему-то принуждать, — вздохнул Бальтазар, — я отправлюсь в Мир Эльфов вместе с тобой. И возведу на брачное ложе Лесную Эльфийку. Я выполню то, что пообещал. Я не стану кривить душой и говорить, что когда-либо смогу полюбить ту, кого вы изберёте мне в пару. Но безопасность вашему клану гарантирую. Равно как и то, что если у меня когда-либо будет наследник, сын Лесной Эльфийки, он взойдёт на престол! Ты согласен?! Или у тебя нет полномочий принимать подобные решения?!

   — Я вхожу в тройку эльфов, возглавляющих Совет Старейшин! — казалось, что Лесной Эльф сейчас лопнет от переполнявшей его гордости, — а потому принять твоё предложение или отказаться — сейчас зависит только от меня! Но вы, Южные Эльфы, лживы и лукавы! Кто даст гарантию, что ты не обманешь?! Только магия девушки-Дракона навсегда скрепит твоё обязательство.

   — Я предлагаю тебе иную магию! — Бальтазар взял со стола нож, — это будет все та же магия крови, но её смысл в том, что я согласен породниться с Лесными Эльфами не только взяв вашу женщину на брачное ложе, но и смешав мою кровь с твоей!

   Бальтазар провел острым лезвием ножа по запястью. Из разреза тотчас брызнула синяя эльфийская кровь. Протянул нож Лесному:

   — Решай!

   Лесной Эльф взял предложенный нож. Он, как завороженный смотрел на руку Бальтазара. Магию такого уровня давно не применяли ни в одном из Миров! Эта магия была не мене сильна, чем магия Драконов. Пожалуй, даже сильнее!

   Капли крови, выступившие на руке Лесного Эльфа после того, как он провёл ножом по запястью, тоже были синими. Разве что слегка отливали зеленоватым цветом.

   Эльфы соединили запястья, совместив порезы.

   Дракон сжал ладонями руки Эльфов:

   — Быть по сему! Отныне, вы кровные братья! И ваше родство, ваши клятвы не в силах разрушить никакая Магия!

   — Мы уходим! — Лесной Эльф осмотрел запястье, на котором не осталось и следа от недавнего пореза, протянул руку Бальтазару, — идём, брат! Нас ждут в Мире Эльфов.

   — Не так быстро, — усмехнулся Бальтазар, — дай мне свиток, подписанный девушкой-Драконом!

   Лесной Эльф медленно и словно нехотя вынул из поясной сумки требуемый документ и протянул Бальтазару, который тут же передал свиток Максимилиану:

   — Скажи Авроре, что она свободна!

   Дракон Воздуха не сводил с Бальтазара растерянного взгляда:

   — Ты знал?! Но откуда?!

   — Иногда ты слишком громко думаешь, Дракон, — усмехнулся Эльф, — а за века, которые мы провели вместе, наша ментальная связь окрепла настолько, что я слышу даже твой шепот.

   Бальтазар подошел к Лесному Эльфу, оглянулся, уже готовый шагнуть в провал Междумирья:

   — Прощай, Смотрительница! Не забывай влюблённого Тёмного Эльфа и его маленькую Фею!

   Радужные створки Провала сомкнулись. Перед Драконом и Смотрительницей снова была выбеленная стена деревенской избы.

   — Пожалуй, делами Благодатного озабочусь в следующий визит, — пробормотал Максимилиан куда-то в сторону, словно не желая встречаться взглядом со Смотрительницей.

   — Да иди уже, — махнула рукой баба Глаша, — все у нас в порядке. А тебе непростой разговор предстоит, как я понимаю.

   — Да, — кивнул Максимилиан, — ума не приложу, как сказать Ионе о том, что его брат ушел в Мир Эльфов и даже с ним не попрощался.

   * * *

   Впрочем, что-то объяснять не пришлось.

   Едва Максимилиан вернулся в замок, как нос к носу столкнулся с Ионой, словно ожидавшим его.

   — Мне нужно тебе кое о чём рассказать, — Дракон, так и не выбравший тактику беседы, старался смотреть в сторону, лихорадочно думая, с чего начать.

   — Если ты о моём брате, о Бальтазаре, то не переживай и не волнуйся. Я знал, что он покинет Мир без Магии.

   — Знал? — удивился Макс, — но откуда?!

   — Брат сказал о своём намерении на следующий день после того, как Фея навсегда покинула нас. Так что у нас было время обо всем поговорить.

   — О чем еще рассказал тебе Бальтазар? — подозрительно спросил Дракон Воздуха.

   — О многом, — вздохнул Иона, — о наших родителях, о Мире в котором мы родились, о том, что ему пора возвращаться. И еще попросил меня не оставлять твой замок без присмотра. Потому как кто-то должен взять на себя обязанности брата.

   — И какое решение принял ты? — Макса порадовала предусмотрительность старшего эльфа. Но теперь он хотел узнать мнение Ионы.

   — Я остаюсь, — сообщил Иона спокойно, словно о само собой разумеющемся, — кто-то должен тебе помогать. Да и Джингл привыкла к замку. Наш малыш подрастёт и будет взрослеть вместе с детьми, рождёнными в Мире без Магии. И почему-то мне кажется, что воспитание, полученное здесь, пойдёт моему отпрыску только на пользу.

   — Я рад! — Максимилиан действительно был доволен решением Ионы, но решил прояснить для себя еще один вопрос, — а об Авроре Бальтазар ничего не говорил?

   — Нет, — покачал головой Иона, — а что не так с Авророй? У неё проблемы?!

   — Нет-нет! — замахал руками Дракон, — все в порядке! — добавил, стараясь перевести разговор в другое русло, — твой брат решил вернуть себе изначальное имя. Ты поступишь так же?

   — Я прожил века в Мире без Магии, называясь Ионой. Пусть так и остаётся, — сказал эльф, и добавил, немного помолчав, — пока мы здесь.

   Выяснять, что значит это «пока», Максимилиан не стал. Для этого еще будет и время, и подходящий случай. Сейчас его беспокоило другое:

   — Твой отец при смерти.

   — Я знаю, — подтвердил Иона, — брат успел передать ментальное сообщение перед тем, как уйти.

   — Значит, для тебя не осталось тайной и то, что когда Правитель умрёт, Бальтазар займёт его место на престоле? Тебя это не огорчило?

   — Известие о скорой кончине отца — огорчило, — Иона, смотревший до этой минуты в окно, взглянул на Дракона, — ну а то, что Бальтазар следующий Правитель южных Эльфов — само собой разумеется. Он старший сын! И место на престоле по праву принадлежит ему!

   Максимилиан был рад тому, как прореагировал на новости Иона. Хотя, раздумывая совсем недавно над судьбами иномирцев, оказавшихся под крышей замка, их будущее Дракон представлял себе несколько иначе.

   Дракон считал, что после того, как утрясутся проблемы с Авророй, Фрэйей и Титом, Яковом и его возможными родителями, именно Иона, Джингл и их сын отправятся с Мир Эльфов, чтобы принять бразды правления от Аслана. Но смерть Феи все перевернула с ног на голову. Хорошо, что Бальтазар озаботился будущим замка и его обитателей.

   Впрочем, по-другому и быть не могло. Старший Эльф пришел в Город у Моря вместе с Максимилианом почти три века тому назад. Он строил и обустраивал вместе с Драконом и этот замок, и этот город. Здесь он нашел и утратил свою истинную любовь. Разве мог Богомол все бросить?! Макс понимал, что в эльфе сейчас живут две личности — Бальтазар и Богомол. И если Бальтазар ушел бы из Мира без Магии не оглядываясь, Богомол так поступить не смог.

   — Я рад принятому тобой решению! — произнёс Максимилиан, — теперь у тебя появится много новых обязанностей, но я верю, что ты с ними справишься! Если возникнут трудности или вопросы — обращайся в любое время.

   — Хорошо, — кивнул Иона, — а сейчас позволь мне удалиться. Нужно рассказать обо всем Джингл.

   — Иди, — Максимилиан устало вздохнул, — мне тоже нужно успеть кое-что сделать до обеда.

   Разговор с Ольгой Дракон решил отложить на более позднее время.

   Он все еще сжимал в руке свиток, полученный от Лесного Эльфа. Отныне оба документа были у него! Никто и никогда не сможет больше принудить Аврору к выполнению обязательств засвидетельствованных подписью кровью дракона! Его девочка свободна!

   Макс открыл сейф и положил на полку второй документ рядом с первым, полученным давным давно от Авроры на берегу горной реки в Мире Эльфов.

   «Да нет же! — Дракон хлопнул ладонью по лбу, — этот свиток упал перед ним однажды утром вот на этот стол! Авроре удалось переместить его через Междумирье прямо в кабинет!»

   События в последнее время менялись так часто, что Максимилиан уже и сам толком не помнил, как это было на самом деле. Впрочем, для настоящего это не имело никакого значения!

   «Нужно сжечь эти документы! — продолжал размышлять Макс, рассматривая свитки, лежащие рядом, — хотя — нет! Я не имею права ими распоряжаться, прежде чем не расскажу обо всем Авроре!» — дверца сейфа захлопнулась, и Дракон вздохнул с облегчением.

ГЛАВА 8

Мягкая южная ночь накрыла Город краем звездчатого плаща.

   Такие ночи бывают только в Городе у Моря. Только в сентябре. Зябкая прохлада подберётся к загулявшим жителям и гостям Города, бредущим домой по аллеям и улицам, только под утро, а сейчас, когда слегка заполночь, тёплый пряный воздух, насыщенный ароматом морского воздуха и степной пыли, полнит тело негой, а голову — тоской по несбывшемуся.

   Яков услышал слабый стук в дверь обсерватории.

   Гости посещали его уединённую обитель редко.

   Иномирцы, которым были доступны путешествия через Перекрёсток, не понимали ни увлеченности Якова астрономией, ни тоски в его взгляде, обращенном к звёздам. Они чувствовали себя неловко, словно пришли с концерта огранной музыки и пытались рассказать глухому о её великолепии.

   Только дети, живущие в замке Дракона, слушали Якова, приоткрыв ротики от изумления. Но ночью детям нужно спать, а потому продемонстрировать всю красоту и необычность южного звёздного неба не было кому.

   И вот, этот стук в дверь.

   — Входи, ночной гость, — Яков обернулся к двери, — я буду рад тебе.

   — Доброй ночи, Яков, — Аврора несмело вошла в обсерваторию.

   * * *

   С того дня, как она вернулась в Мир без Магии прошел почти месяц. Девушке так и не представилось случая побыть наедине с тем, о ком она думала если и не все время, то довольно часто. Особенно в последние годы.

   Сегодня днём Максимилиан рассказал ей о том, что произошло в домике Смотрительницы. Показал свиток, полученный от Лесного Эльфа. Объяснил, что теперь она не связана с эльфами никакими обязательствами.

   Аврора поблагодарила, но Дракон не заметил радости в её глазах. Казалось, что Аврора смущена и растеряна. Попытки Макса разговорить девушку успеха не имели. А потому, обменявшись парой ничего не значащих фраз, они попрощались.

   Дракон Воздуха поспешил к возлюбленной. Ольга должна узнать обо всем! Она сумеет поговорить с Джингл. Понять, не расстроена ли эльфийка перспективой остаться и жить в Мире без Магии на неопределённое время. И если это так, то убедить в правильности принятого Ионой решения.

   Аврора ушла к себе.

   Она жила в апартаментах одна. У каждого из обитателей замка были свои комнаты, свои спальни. Потому как у каждого была пара.

   Даже Ведьма и Оборотень, состоявшие в должности воспитателей и учителей ребятишек, давно составили пару, что не вызвало ни удивления, ни отторжения. Два взрослых иномирца сами прекрасно знают, с кем им делить постель по ночам.

   Аврора постояла немного у окна, наблюдая за тем, что происходит в саду и на прилегающей к нему поляне. Не желая сейчас ни с кем общаться, девушка легла в кровать, свернулась калачиком, и незаметно для самой себя заснула.

   Её никто не потревожил. Даже ментальный зов к вечерней трапезе не нарушил покой Авроры. А потому, когда девушка проснулась, за окном уже была ночь.

   Она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Но почему-то провести эту ночь в бесплодных размышлениях о будущем, было выше её сил.

   Не выбирая маршрут, не думая, куда к кому и зачем она идёт, Аврора спустилась в холл и начала медленно подниматься по ступеням лестницы левого крыла замка. Туда, где на самом верху была обсерватория Якова, которую он давно приспособил не только для работы и исследований, но и под место своего постоянного обитания.

   Девушка на несколько секунд замерла у двери, а потом тихо постучала.

   * * *

   — Доброй ночи, Аврора, — Яков улыбался открыто и счастливо, — я так рад тебя видеть! И ждал каждый день, когда ты подойдёшь, когда захочешь поговорить.

   — Ну да, — усмехнулась Аврора, — к тебе в последние дни и не подберёшься. Все время проводишь с Тристаном и Эльжбетой!

   — А, ты об этих, — Яков пожал плечами, — в первые дни мне было любопытно послушать рассказы единорога и той, что когда-то была парой Максимилиана. Я не мог понять пристального внимания иномирцев к моей скромной персоне. А потом, во время ночи в каминном зале, когда вы с Фрэйей рассказывали о своих приключениях, до меня наконец-то дошло, что единорог и его пара считают меня своим ребёнком! Ты представляешь, Аврора, меня!

   — Что тебя так удивляет? — Аврора не могла понять реакции Якова, — что странного в том, что иномирцы видят в тебе своего потомка?

   — Да все! — горячился Яков, — я не могу быть их сыном!

   — Это почему? — Аврора замерла от неожиданности, услышав слова юноши.

   — Да потому, — Яков отвернулся. Потом и вовсе отошел к прозрачной стене обсерватории, — вначале, поняв, о чём толкуют Тристан и Эльжбета, я возрадовался! И не потому что мне так уж сильно хотелось отправиться в их Мир! Стать кем-то из иномирцев! За годы жизни в замке Дракона, я понял, что всегда нужно оставаться самим собой. Кем бы ты ни был, совершенствовать то, что дала тебе Творец, а не стараться заполучить нечто большее, чуждое и чужое.

   — Так, — Аврора нахмурилась, стараясь переварить тот поток речи, которым оглушил её Яков, — давай по порядку. Почему обрадовался? И почему думаешь, что ты не являешься их потомком?

   — Я начну с ответа на второй вопрос, — вздохнул Яков, — я не могу быть сыном Тристана и Эльжбеты потому что мне так и не удалось принять иную ипостась! Как бы я ни старался! Сколько бы усилий ни прилагал! Я все равно оставался тем, кого ты видишь перед собой. Пусть и не совсем обычным, пусть наделенным некоторыми особыми способностями, но все же — жителем Мира без Магии! И теперь нужно просто выбрать подходящий момент и сказать об этом Тристану и Эльжбете. Не нужно им тратить на меня время, а лучше обратить внимание на других детей. Ведь Творец вполне могла переместить их ребёнка не только в другой Мир, но и в другое время! И как знать, может их потомком окажется вон та малышка, или карапуз годиков трёх отроду.

   Аврора, глядя в печальное лицо Якова, тихо спросила:

   — А почему же тогда обрадовался? Я не замечаю отчаяния или обиды в твоей речи. Ты принял достойно то, что случилось.

   — Ты не понимаешь? — Яков снова подошел к девушке.

   Аврора покачала головой.

   — Я хотел стать равным тебе, — произнёс Яков, чеканя каждое слово, — я хотел стать достойным тебя! Быть Драконом! Или Единорогом! Когда-то Максимилиан сказал, что только Дракон-мужчина сможет разделить ипостась со своей избранницей! Что ты — особенная! И я не могу даже надеяться, что девушка-Дракон обратит на меня внимание. Что мне нечего предложить взамен твоей любви!

   — Любовь не товар, чтобы её на что-то обменивать, — прошептала Аврора, глядя куда-то в сторону, — и если ты не понял, то я скажу еще раз — я утратила силу и магию Дракона, отдав свою кровь детям Горгульи.

   — Но ведь все, включая Творца, наполнили тебя своей Магией! — теперь Яков пытался приободрить девушку.

   — Я её не чувствую, — пожала плечами Аврора, — вполне возможно, что просто не сумею ни воспринять, ни применить чужую магию и так и останусь навсегда простым человеком, которым была рождена в этом Мире.

   — Тебя это огорчает? — Яков сжал руки девушки.

   — Немножко, — попыталась улыбнуться Аврора.

   — Хочешь, я покажу тебе звёзды?! — юноша попытался отвлечь ту, что еще недавно была обладательницей силы Четырёх Стихий.

   — Конечно, — Аврора подняла голову, вглядываясь в небо.

   Яков нажал кнопку, местоположение которой было известно только ему, и стеклянный купол обсерватории распахнулся, обнажая ночное небо. Он обнял одной рукой за плечи девушку, и Аврора не стала возражать. Другой рукой Яков указал куда-то в ночное небо:

   — Смотри! Вон там Светило, вокруг которого обращается Мир Островов и Атоллов!

   — Откуда ты знаешь? — прошептала Аврора.

   — Знаю, — юноша улыбнулся, — спросил у Максимилиана, и он подтвердил. Драконы всегда знают, где их дом, — юноша слегка сместил руку, — а вон там — Мир Эльфов. Об этом Макс не говорил, но мне кажется, что он должен быть именно там. Звезду, согревающую и дающую жизнь Миру Эльфов, видно лучше всего на рассвете. Её затмевает только наше Солнце! Может, именно чувствуя местоположение родного Мира, эльфы спешат к восходу Солнца, надеясь, хоть краем глаза увидеть родной Мир. Впрочем, это всего лишь мои догадки.

   — Я спрошу отца, — ответила Аврора, — он должен знать. А потом расскажу тебе.

   — Я уже не в первый раз слышу, как ты называешь Дракона Воздуха отцом, — Яков о чем-то задумался, его голос звучал тихо и размеренно, — объясни — почему? Неужели вас связывают родственные узы?

   — Нет, — покачала головой Аврора, — родства, в понимании обывателя, между нами нет. Но Максимилиан так много сделал для меня! Всегда был другом и советчиком. Оберегал и, в то же время не препятствовал. Наверное, если бы у меня был отец, давший жизнь, если бы я знала его, то Макс все равно был бы выше на голову, — девушка улыбнулась, — да и потом, Дракону, как мне кажется, нравится это обращение — отец! По крайней мере, он не возражает. Есть какие-то нити, связывающие нас. И мы оба это чувствуем.

   — Вот видишь! — воскликнул Яков, — ты сама признаешь, что у тебя и Дракона Воздуха есть взаимное притяжение! Словно вы — отец и дочь! Я не чувствую ничего подобного ни к Тристану, ни к Эльжбете!

   — Не торопишься ли ты, друг мой, — Аврора сжала руку юноши, — я знаю Макса с трёх лет! Даже когда он ушел в Миор без Маги с Крылатой Эльфийкой и не мог вернуться обратно на протяжении десяти лет, я чувствовала его незримое присутствие. Может быть, это любовь Ольги к своему избраннику создавала ауру надежды и любви. Может, были тому другие причины — я не знаю. Но то, в чем была уверена всегда, так это в поддержке Дракона Воздуха. В том, что он поймёт мои цели и устремления, какими бы абсурдными они не казались на первый взгляд! Мы с Максимилианом знаем друг друга почти полвека! А сколько времени ты знаком с Тристаном и Эльжбетой, — щеки девушки разрумянились от воспоминаний и попыток успокоить Якова, но её слова оказали противоположное действие.

   — О чём ты говоришь, Аврора, — Яков отстранился от девушки, — о каком полувеке может идти речь?! Ты что-то путаешь!

   — Ты помнишь тот день, когда я ушла в Мир Единорогов, — спросила Аврора.

   — Конечно! — воскликнул Яков, — с того дня прошло полтора года!

   — Это в этом Мире, — грустно сказала Аврора, — моё путешествие в иные Миры заняло намного больше.

   — Примерно, семьдесят лет, — ни Яков, ни Аврора не заметили когда в обсерваторию вошел Максимилиан, — только в Мире Горгулий вы с Фрэйей пробыли десять лет по нашему исчислению. Понимаю, что для вас эти годы пролетели, как несколько дней, но сути это не меняет.

   — Как такое могло произойти?! — не понимала Аврора.

   — А Творец эго знает, — пожал плечами Дракон Воздуха, — что-то напутал-накуролесил старина Альберт, когда создавал свою теорию относительности.

   — И сколько же сейчас Адель? — спросила Аврора и замерла в ожидании ответа.

   — Около восьмидесяти, — вздохнул Максимилиан, — она состарилась так же, как и Правитель. Век ведьм недолог. Они живут не намного дольше людов их Мира. А потому, возвращение в Мир Эльфов Бальтазара, будет очень своевременным.

   — Хорошо! — Яков встряхнул головой, словно отгоняя несвоевременные мысли, — но какое отношение это имеет к нашему разговору, Аврора?

   — Самое прямое, — мягко улыбнулась девушка, — ты спросил, почему я чувствую связь с Максимилианом, а у тебя нет подобного с Тристаном и Эльжбетой. Ответ прост — вы слишком мало знакомы. Дай и им и себе хоть немного времени.

   — Никакое время ничего не изменит, — прошептал Яков, — я не хочу судьбы, не связанной с тобой, Аврора. Я не хочу ни власти, ни Мира, в котором не будет тебя.

   — И тебе нужна в пару вот такая «старушка» — лукаво улыбнулась Аврора.

   — Что для нас какие-то полвека! — Максимилиан освободил Якова от необходимости ответа, — ведь, по сути, мы — Драконы! И наша жизнь исчисляется сотнями тысяч лет! — Дракон Воздуха взглянул на начавшее сереть небо, полное уже побледневших звёзд:

   — Аврора, мне нужно кое-что обсудить с тобой завтра, точнее, уже сегодня, днем. Сейчас нам всем не помешает отдохнуть. А после обеда жду тебя в кабинете, — Макс протянул девушке руку, приглашая следовать за ним. Уже стоя у двери, обернулся, — тебя, Яков, я попрошу присутствовать при нашем разговоре.

ГЛАВА 9

Максимилиан сидел за столом и смотрел на скрещенные в «замок» пальцы рук. В креслах напротив Дракона замерли Яков и Аврора.

   * * *

   Дракон давно понял, что едва Яков дождётся возвращения Авроры, как тут же объяснится с девушкой. Но присутствие Тристана и Эльжбеты нарушило планы юноши. Максимилиан видел, что Яков словно воспрянул духом, поняв, какое будущее ему уготовано, если предположения и надежды единорога и его пары окажутся верными. Но вскоре радостное оживление на лице юноши пропало. Он, если и не начал избегать общества Тристана и Эльжбеты, то уже не проводил с ними дни напролёт, старался уединиться в обсерватории, иногда не спускаясь даже на вечернюю трапезу.

   О том, что было причиной столь странного поведения юноши, Макс узнал нынче ночью.

   Отведя Аврору в её спальню, пожелав приятных снов, Дракон отправился к себе. Лёг в постель, постаравшись не разбудить Ольгу. Впрочем, из его попытки не потревожить сон возлюбленной, мало что вышло.

   Ольга тотчас проснулась и обняла Дракона:

   — Утомили тебя и этот круговорот событий и нашествие иномирцев, заполнивших замок, — Драконтесса погладила вьющиеся волосы избранника.

   — Я — Дракон! — пробурчал Макс, — ничто, и никто не может утомить дракона!

   — Да ладно тебе, зазнайка, — Ольга коснулась губами виска возлюбленного, — передо мной не обязательно держать себя в узде. Можно расслабиться и даже пожаловаться. Расскажи, что тебя встревожило вновь? Я чувствую, как ты едва сдерживаешь волнение.

   * * *

   — И знаешь, что меня в этой ситуации настораживает больше всего? — Максимилиан закончил рассказ о событиях нынешней ночи, невольным свидетелем которых он стал.

   — Скажешь — буду знать, — Ольга ненадолго задумалась о чем-то. Впрочем, в её мысли тут же вклинился ответ Дракона:

   — Мне не нравится, как Тристан относится к Фрэйе! Ладно — Эльжбета! Для неё эта девушка — чужая! Она выполнила отведенную ей роль! Иногда мне кажется, что, зная любопытство и непокорность, свойственные молодым, Эльжбета специально предостерегала дочь Тристана и нашу Аврору от путешествия в Мир Горгулий! Словно наталкивала, словно подстёгивала!

   — О чем ты говоришь, Максимилиан?! — Ольга была удивлена словами Дракона, — ты не можешь и не должен так думать об Эльжбете! Немедленно прекрати! Иначе, я решу, что она до сих пор занимает место в твоём сердце, и ты попросту ревнуешь!

   — Что ты, глупышка, — Макс, улыбаясь, притянул к себе Ольгу, — не смей даже думать так! Иначе, я решу, что из нас двоих ревнуешь именно ты.

   Ольга немного потрепыхалась в крепких объятиях Дракона, но вскоре затихла, понимая всю тщетность попыток освободиться.

   * * *

   — Ты должен поговорить с Тристаном! — Драконтесса поправила растрепавшиеся волосы, — и выяснить, чем вызвано его непозволительное равнодушие к дочери!

   — Хорошо, — голос Макса был довольным и умиротворённым, — поговорю.

   — Немедленно! — велела Драконтесса.

   — Я что, и отдохнуть не могу? — пробормотал Максимилиан.

   — Успеешь, — усмехнулась Ольга, — и, насколько я знаю, секс бодрит драконов, а не ввергает в спячку! Так что вставай, приведи себя в порядок, и разыщи Тристана. Думаю, что он уже давно проснулся и давно высматривает Якова.

   — Жестокая, — бурчал Макс, натягивая штаны.

   * * *

   Как и предполагала Драконтесса, Тристан сидел в беседке и смотрел на левое крыло замка. Туда, где располагалась обсерватория. Единорог тут же поднялся, увидев, кто к нему приближается:

   — Приветствую тебя, Дракон! Что подняло с постели в такую рань владельца замка?

   — Да я еще и не ложился, — Максимилиану очень хотелось пожаловаться на бессердечную возлюбленную, выгнавшую его из тёплой постели, но пришел он в сад совсем по другой причине. И откладывать разговор с Единорогом не видел смысла:

   — Тристан, почему ты уделяешь Фрэйе так мало времени? — Дракон сразу приступил к сути проблемы, — ты и Эльжбета все дни напролёт проводите с юношей, который, возможно, является вашим потомком. А возможно — и нет. А ту, которая действительно твоя дочь, словно избегаешь! Нет ли в этом вины твоей избранницы? Не идёшь ли ты на поводу у Эльжбеты?

   — Напрасно ты так подумал, Максимилиан, — вздохнул Единорог, — Эльжбета тут совершено ни при чём.

   — А что же тогда «при чём»? — нахмурился Макс, — будь добр, объяснись!

   — Фрэйя пришла в Мир без Магии со своим избранником. Как ты сам понимаешь, она больше не девственна. И если даже Тит решит отправиться с нею в Мир Единорогов, моя дочь будет вынуждена вести жизнь изгоя и затворника. Но это хоть какая-то жизнь! Но если Фрэйя забеременеет, если родит потомка, то её участь предрешена! Она неминуемо станет пеной на гребне волны нашего океана!

   — Погоди! — воскликнул Дракон, — а как же Эльжбета?! Она-то не стала пеной!

   — Не забывай, что Эльжбета — дракон! А моя дочь — единорог! Такая страшная участь предначертана только для женщин-единорогов, — Тристан немного помолчал, затем продолжил, — прошли годы с того дня, как Фрэйя покинула и меня и родной Мир. Я не хочу сказать, что дочь перестала меня любить, но не стоит отрицать и того, что она немного отвыкла. И уже давно обходится без моих советов и наставлений. Восстанавливать и укреплять нашу связь я считаю неправильным и даже вредным. Я не заберу дочь в Мир Единорогов! Не позволю ей переместиться туда, где она обречена на гибель! Пусть она считает, что отец перестал любить её! Как бы горько мне ни было допускать зарождение подобных мыслей в её белокурой головке, но пусть! Лишь бы она жила! Лишь бы была счастлива с тем, кому отдала и свои крылья, и своё сердце!

   — Мда, — пробормотал Дракон, — нелегко тебе приходится. Ты можешь потерять дочь и не приобрести сына.

   — Почему? — Тристан в упор взглянул на Макса.

   — Яков сомневается в том, что он твой потомок! — Дракон решил не мучить Тристана сомнениями и догадками.

   — Но ведь я чувствую! — не унимался Единорог, — и сердце Эльжбеты подсказывает — это наш ребёнок!

   — А вот сердце Якова молчит, — Максимилиан нахмурился, — и его попытки принять ипостась дракона или единорога успеха не имели. Может, вам следует присмотреться к другим детям, живущим в замке? А вдруг вашим потомком является кто-то из них?!

   — Я поговорю с Эльжбетой, — Макс видел с каким трудом Тристан произнёс эти слова, понял, что расстаться с мечтой о том, что именно Яков его сын, единорогу ох как не просто.

   — Поговори, — кивнул Дракон, — постарайся переключить её внимание на остальных ребятишек. А я, пожалуй, пойду к себе и постараюсь хоть немного поспать. Даже Дракону иногда нужен отдых.

   Тристан рассеянно кивнул, и Макс понял, что Единорог уже не слушает его, а полностью погружен в свои мысли. Обдумывает, как рассказать обо всем Эльжбете. Как смягчить тяжелый удар. Как собрать воедино осколки разбившейся на глазах мечты.

   * * *

   — Я так надеялась, что изменив будущее, одним махом решу все проблемы! — голос Авроры дрожал, — а вместо этого создала кучу новых!

   — В этом нет твоей вины, девочка, — попытался успокоить Максимилиан, — таков вселенский закон гармонии! В мире все находится в равновесии. Свет и Тьма, Добро и Зло всегда идут рука об руку.

   — И что же вы теперь будете делать? — Яков с сочувствием смотрел на девушку, готовую разреветься.

   — Не «вы», а «мы»! — поправил Дракон, — ты давно стал членом сообщества живущих в этом замке. Ты принимаешь и будешь впредь принимать участие во всем, что здесь происходит. А потому, изволь разделить с нами тяжесть проблем и принять участие в их разрешении!

   — Конечно! — щеки Якова едва заметно покраснели. Уж он-то никогда не надеялся, что его помощь потребуется Дракону Воздуха! А уж тем боле, не рассчитывал услышать из уст Дракона вот это «Мы»! — я сделаю все, от меня зависящее! Можешь рассчитывать на меня, Дракон!

   — А ты можешь обращаться ко мне по имени, — Максимилиан разрушил еще одну преграду между драконом и жителем Мира без Магии.

   Аврора улыбнулась, заметив это взаимное расшаркивание мужчин, но акцентировать внимание на том, что она поняла и оценила происходяшее — не стала. Мужчины — они как дети. У них свои «игрушки», свои ритуалы. И незачем высмеивать то, что рождается с таким трудом.

   — Тебе придётся самому поговорить с Эльжбетой, — сказал Дракон, — понимаю, что это будет нелегко, но лучше, если ты сам скажешь обо всем.

   — Хорошо, Максимилиан! — Аврора увидела, как снова вспыхнули щеки юноши, — я сделаю, как ты советуешь! Нужно только выбрать подходящее время.

   — Лучше не затягивать, — Макс вздохнул, поняв, что половина трудного разговора уже позади, — а ты, дочь моя, должна побеседовать с Фрэйей. Хотя бы узнать, какие у них с Титом дальнейшие планы. В каком из Миров они хотели бы жить? Ведь Мир Единорогов отныне для них закрыт.

   Аврора кивнула, а Дракон, взмахнув рукой, словно отпуская и девушку и Якова, пробормотал:

   — Большая сила налагает большие обязанности, — взглянул на замерших на полпути к двери, — идите уже. Это я о себе.

   Аврора и Яков, переглянувшись, улыбнулись. Дракон — он всегда и везде дракон.

   Глава десятая

   Разговор Авроры и Фрэйи был нелёгким для обеих девушек.

   Но он состоялся и, что называется, расставил все точки над «ё».

   Фрэйя и Тит остались в своих апартаментах, а Авроре не сиделось. Девушка хотела немного побыть в одиночестве, подумать о себе, до конца оформить в словах собственное решение, которое уже было принято, но крутилось в мозгу какими-то полуштрихами.

   Аврора сбежала по ступеням замка, осмотрелась по сторонам, удивилась тому, что и в саду, и на поляне, примыкающей к саду, и в беседке пусто. Потом, взглянув на солнце, стоявшее в зените, поняла, что сейчас в замке обеденное время. Все обитатели замка собрались в столовой, и, если хочешь прогуляться в одиночестве, упускать возможность не стоит.

   Девушка медленно брела по аллее, не особо задумываясь, куда именно она идёт. Аврора смотрела под ноги, словно хотела что-то увидеть среди разноцветных камешков, которыми вымощены садовые дорожки, а потому, вздрогнула от неожиданности, услышав голос Якова, возникшего перед ней словно из-под земли:

   — Могу ли я прогуляться вместе с тобой?

   Аврора нахмурилась, но через несколько секунд морщинка между бровями разгладилась. Яков, принимавший участие в беседе с Драконом, имел право знать о принятом Фрэйей решении. Аврора взяла юношу под руку, и они продолжили путь.

   — Они остаются, — произнесла Аврора.

   Конечно, девушка могла рассказать о том, какой неожиданностью стала для Тита возможная участь возлюбленной, реши она вернуться в Мир Единорогов.

   Конечно, могла упомянуть и о собственном удивлении, когда в ответ на попытку объяснить мнимую холодность Тристана к дочери, Фрэйя только кивнула головой: «Я все так и поняла».

   Конечно, могла озвучить весь перечень Миров, которые по её мнению, вполне могли бы подойти Единорожке и Титу.

   Конечно, могла поделиться радостью, охватившей её, когда Аврора услышала: «Надеюсь в Мире без Магии надеется место, где мы будем жить и растить нашего ребёнка».

   Конечно, могла описать и смущенного грядущим отцовством Тита, и гордый блеск в глазах Фрэйи, не собирающейся больше скрывать того, что в назначенный час она станет матерью.

   Конечно, могла.

   Но для этого еще будет время. Потом. Попозже. Сейчас для Якова был более важен итог беседы, а не её содержание.

   — Это хорошо, — Яков прижал локтем руку девушки, — а ты?

   Аврора удивилась. Как он может спрашивать?! Разве у неё есть выбор?! Она не чувствует в себе никакой силы, никакой магии! И в таком состоянии может оставаться годы! Если не всю жизнь! Ей попросту некуда идти!

   Девушка вспыхнула, собравшись вывалить на Якова всю вот эту информацию, но в эту же секунду поняла, что это не основная причина её решения остаться в Мире без Магии. Что ей не только некуда, но и не хочется никуда идти! Что, только лишившись силы дракона, она почувствовала насколько ей необходимо побыть в кругу близких людей. Любящих её и любимых ею. Ей нужны вот такие тихие прогулки с вот этим юношей.

   — Я тоже остаюсь, — произнесла Аврора, глядя на усыпанные плодами яблони, растущие вдоль аллеи.

   Яков остановился у строго дерева, словно спрятавшегося в дальнем углу сада.

   Узловатый, покрытый трещинами ствол. Низко опущенные ветви. И единственное, какое-то сморщенное и невзрачное яблочко, словно ждущее кого-то или чего-то на ветке.

   — Помнишь? — Яков улыбнулся девушке.

   — Конечно, — ответила улыбкой Аврора.

   — Я хочу еще раз спросить, хочешь ли ты видеть меня своей парой? Есть ли в твоем сердце место для меня? Сейчас нет никаких преград между нами, и всё зависит только от твоего решения, — голос юноши дрожал от волнения. Он знал, что сейчас, в эту минуту решится его судьба.

   — Да, — просто ответила девушка, — я избираю тебя парой.

   Яков протянул руку к ветке дерева.

   Аврора охнула, поняв, что он хочет сделать и вспомнив, чем заканчивались предыдущие попытки юноши сорвать плод.

   Но яблоко легло в ладонь Якова, словно ожидало именно его, отделилось от плодоножки и налилось, засияло янтарным цветом.

   Юноша, глядя на испуганную Аврору, откусил ровно половину и вторую протянул Авроре.

   Капли сладкого сока брызнули на подбородок девушки.

   Яков, приблизив лицо, аккуратно провёл языком по подбородку, слизывая сок.

   Его губы оказались рядом с губами Авроры.

   По лестнице замка спускались на послеобеденную прогулку дети.

   — Рано еще малышам наблюдать подобную картину, — ворчал Дракон Воздуха, набрасывая на пару полог невидимости.

   — Думаешь, что все уже позади? — Ольга подошла к Максимилиану, стоящему у окна кабинета.

   — Надеюсь, что да, — ответил Макс, — иначе никогда не будет покоя старому Дракону!

   — Не ворчи, — усмехнулась Ольга, — иначе, я и впрямь поверю, что ты уже состарился.

   — Сейчас я покажу тебе, как я состарился! — Дракон подхватил возлюбленную на руки, выбежал из кабинета и стрелой понёсся по лестнице в сторону спальни.

   * * *

   Яков и Аврора сидели в траве у подножия яблони.

   Солнце уже скрылось за горизонтом, на замок опустился тёплый вечер. В еще прозрачном небе начали вспыхивать первые звёзды.

   — Нужно сказать Драконам, да и всем живущим в замке о принятом нами решении, — Яков положил голову на колени избранницы, перебиравшей пальцами его светлые волосы.

   — Конечно, — согласилась Аврора, — завтра и скажем. Вот уж они удивятся, — девушка улыбнулась.

   — Не думаю, — ответил Яков, — даже слепому было бы видно, что я люблю тебя. И даже глупец понял бы, что не оставлю попыток добиться взаимности.

   — Ты поговорил с Эльжбетой и Тристаном? — Аврора словно вспомнила о том, что кроме радостных новостей предстоит сообщить и печальные.

   — Нет, — покачал головой Яков, — но сделаю это обязательно! Завтра.

   — Сегодня, — возразила Аврора, — сейчас я пойду к себе, а ты разыщи Тристана и Эльжбету.

   — Сделаю, как ты велишь, владычица сердца моего, — Яков встал, протянул руку Авроре, помогая подняться, — только проведу тебя в спальню, пожелаю спокойной ночи, и отправлюсь на поиски.

   Юноша сделал попытку выполнить задуманное и уложить Аврору в постель, но она захлопнула дверь у него перед носом:

   — Иди! — Яков чувствовал, как возлюбленная улыбается, — у нас впереди вся жизнь!

   Юноша вздохнул, прошептал в замочную скважину пожелание хороших сладких снов и сбежал вниз по лестнице, намереваясь спуститься в сад. Он надеялся застать Тристана и Эльжбету в беседке, где они любили отдыхать перед сном.

   Яков обошел сад, заглянул в беседку, вернулся в замок, надеясь найти иномирцев в каминном зале, но поиски были тщетны.

   Не решаясь потревожить Тристана и Эльжбету в их апартаментах, подумав, что они уже легли спать, и, в то же время, чувствуя, что ему в эту ночь уснуть не удастся, Яков поднялся в обсерваторию.

   Здесь была его вотчина. Именно в обсерватории он находил и уединение, и успокоение своей мятежной натуре. Здесь он проводил ночи после того, как отправилась в путешествие к иным Мирам Аврора. Неужели для неё прошли десятилетия?! А ведь в Мире без Магии миновали всего-лишь полтора года!

   «Нужно будет подробнее изучить теорию относительности, — думал Яков, — нужно найти объяснение этому феномену! Вполне возможно, что Дракон воздуха прав! И старина Альберт либо чего-то недопонял, либо что-то напутал! Ведь Аврора никак не выглядит старше на семьдесят лет! Пусть даже Макс и утверждает, что Драконы живут сотни тысяч лет, и для них вот эти семь десятилетий равны семи дням, — мысли юноши наслаивались и перескакивал с одной на другую:

   — Интересно, Аврора сохранила долгий век драконов? Или будет жить столько же, как и я? Как любой в Мире без Магии? Даже если так! Я сделаю все для того, чтобы каждый день возлюбленной был наполнен любовью и счастьем! Мы будем жить в мире и согласии! Здесь родятся наши дети. Аврора станет рассказывать им о своих приключениях, а малыши будут слушать её и думать, что это волшебная сказка. А я покажу им звёзды! Объясню, что и в этом Мире есть много прекрасного и неизведанного! Нужно только его увидеть! Нужно распахнуть ум и сердце навстречу новому!»

   Якову стало тесно под стеклянным куполом обсерватории, и он, нажатием кнопки, заставил раздвинуться его. Но и этого оказалось мало! Он хотел, чтобы звёзды были не только в вышине, но и вокруг!

   Следующая кнопка распахнула окна по периметру обсерватории.

   Яков стоял на карнизе одного из окон обдуваемый прохладным ночным воздухом и смотрел на звезды. Такие близкие, что казалось, протяни руку и любая ляжет в ладонь, как волшебное яблоко сегодня днём.

   Юноша вздрогнул, услышав, как скрипнула дверь за спиной. Не покидая места, он обернулся и увидел Эльжбету, стоящую на пороге.

   — Ты хотел меня видеть, мой мальчик? — спросила драконица.

   — Да, — Яков смутился, не зная, как начать разговор, — но не нашел вас с Тристаном.

   — Я слышала твой ментальный призыв, — улыбнулась Эльжбета, — но подумала, что будет лучше, если мы поговорим чуть позже.

   — Я не иномирец, — нахмурился Яком, — и не умею общаться ментально.

   — Даже если так, — согласилась Эльжбета, — мать всегда услышит зов своего ребёнка.

   — Я не ваш сын! — Яков порадовался тому, что так и остался стоять на подоконнике. Это давало возможность сохранить дистанцию, потому как оказаться рядом с драконицей было выше его сил.

   — Если существует связь между матерью и ребёнком, я должен её чувствовать! — говорил юноша, — но этого нет! Если я ваш сын, то должен уметь принять ипостась любого из вас. Но я не могу! Не могу преобразиться ни в дракона, ни в единорога!

   — Но я знаю, что ты наш потомок! — Эльжбета сделала несколько шагов и оказалась вблизи окна.

   — Нет! — снова возразил Яков, — вы не должны зацикливаться на мне! Посмотрите на других детей! Вы ошибаетесь, и вашим ребёнком может оказаться один из них.

   — Ты отвергаешь меня? — глаза Эльжбеты наполнились слезами.

   — Да! Если в этом есть необходимость! — Сердце Якова сжалось от сознания того, какую боль он причиняет этой женщине, но другого выхода он не видел, — я не ваш сын! Вы — не моя мать!

   Одним прыжком драконица взмыла на подоконник. Она стояла рядом с Яковом, и он чувствовал, как вздрагивает её тело:

   — Матери, которую отверг её ребёнок, незачем жить, — тихо прошептала Эльжбета и шагнула вниз.

   Зачем?! — закричал Яков, — это неправильно! Так не должно быть! — и, не думая о последствиях, бросился следом за драконицей.

   Яков так и не понял когда, в какую секунду полёта начало трансформироваться его тело.

   Как удлинилась и изогнулась мощная шея.

   Как изменилось лицо и голова.

   Как вместо рук и ног появились лапы дракона.

   Только огромные крылья, распахнувшиеся за спиной и предотвратившие падение, словно прокричали: «Вот оно! Свершилось!»

   Яков успел подхватить Эльжбету в метре от земли. Еще не умея управлять телом дракона, взмыл верх, но тут же понял, что в этой ипостаси влететь в окно обсерватории ему не удастся, и бережно опустил драконицу на траву.

   — Ты прекрасен, мой мальчик! — Эльжбета не могла отвести взгляд от Нового Дракона. Правда, назвать иномирца, представшего перед ней, драконом в полной мере, было сложно.

   Да, это, несомненно, был дракон! Но его тело вместо жесткой даже на вид кожи с шипами, было покрыто белоснежной шерстью Единорога. По тыльной стороне шеи развевались светлые волосы, ниспадавшие на крылья, которые сохранили грозное оружие драконов — острые крючковатые когти. Но не это было главным, а глаза! Не те, что принадлежали драконам, с вертикальными зрачками рептилии, а огромные, ярко-синие, отцовские!

   Дракон положил голову, увенчанную витым рогом на колени матери, которая охнула под её тяжестью.

   Словно опомнившись, Яков вновь вернулся в ипостась человека.

   Обнял Эльжбету.

   Прижал её к груди:

   — Ты меня простишь, мама? Простишь неверие и сомнения?

   — Уже простила, — драконица уткнулась лицом в грудь сына, стараясь, чтобы он не заметил её слёз.

   Не нужно огорчать мальчика слезами в такой день.

   * * *

   Замок спал.

   До восхода Солнца оставалось около получаса.

   * * *

   — Ну вот, — у окна стоял Дракон Воздуха, — а то заладил: «Не могу! Не чувствую!». И смог и почувствовал, когда пришло время.

   — Что ты там высматриваешь, — в постели заворочалась Ольга, — что снова не так?

   — Спи-спи, моя возлюбленная, — Максимилиан прижался к Ольге, — теперь все так. Теперь все наладится.

   — Что наладится? — пробормотала сквозь сон Драконтесса.

   — Уже наладилось, — успокоил Макс, — спи.

   Глава одиннадцатая

   Иномирцы вновь собрались в каминном зале.

   Настал день, когда пришла пора расставаться.

   С момента первого перевоплощения Якова миновал месяц.

   В первую же ночь молодой Дракон разделил свою ипостась с Авророй, начавшей тут же обучать его всем драконьим премудростям.

   Иномирцы, задрав головы, во все глаза смотрели, как высоко в небе парят два дракона.

   Но нужно было уходить. Нужно возвращаться в магические Миры. Иначе, рано или поздно, кто-то из жителей Мира без Магии обратит внимание на странную форму крыльев «серебристых самолётиков», и не менее странную траекторию их полёта.

   Максимилиан предложил Якову и Авроре поселиться в Мире Островов и Атоллов, но пара отвергла это приглашение.

   — Я создам свой Мир! — Яков гордо вскинул подбородок.

   — И я помогу тебе в этом, — поддержала возлюбленного Аврора.

   — Вот мне бы немного теории, — молодой Дракон понял, что без советов и наставлений Максимилиана ему не справиться.

   — Будут тебе советы и теория, — усмехнулся Макс, — и первым станет вот какой: учись держать в узде свою драконью гордыню и высокомерие! Ничем хорошим это не закончится! — Дракон Воздуха исподлобья взглянул на Эльжбету, тут же опустившую глаза.

   — Все драконы гордецы, считающие себя венцом творения, — усмехнулся Тристан, сидевший рядом с Эльжбетой.

   — Вы, единороги, ничуть не лучше, — огрызнулся Максимилиан.

   — Ну вот, — Аврора сжала руку Якова, — опять началось, — девушка старалась говорить тихо, но так, чтобы её слова услышали оба папаши.

   Тристан и Максимилиан переглянулись, словно заключая договор о перемирии. Правда, никто не знал, как долго оно продлится.

   — Фрэйя, — Тристан посмотрел на дочь, — может, вы с Титом передумаете? Может, останетесь в Мире без Магии хотя бы до того дня пока родится ваш ребёнок?

   — Нет, отец, — Единорожка улыбнулась отцу, — все решено. Мы отправляемся вместе с Яковом и Авророй.

   — Но ребёнок, — попробовал возразить Вожак Единорогов.

   — Мы сами обозначим день, когда он родится, — успокоил Тит, — Магия Эльфов, позволяющая женщине самой определять сроки беременности, дарованная Королевой Горгулий, каким-то образом закрепилась и во мне. А как мы знаем, нет ничего проще, чем передать часть магии той, кого любишь.

   — И потом, — улыбнулась Фрэйя, — вы представляете, что могут накуролесить эти два Дракона, если их оставить без присмотра? Нет! Мы отправляемся создавать новый мир вместе!

   — И это правильно, — иномирцы подхватились с кресел, стоявших полукругом у камина, и склонили головы перед Творцом, — пора возвращаться в свои миры. Тебе, Тристан, пора в Мир Единорогов, который ты оставил на попечение Марселя. За два прошедших месяца твой сын успел создать ситуацию, требующую немедленного вмешательства Вожака!

   Творец взглянула на Эльжбету:

   — Всегда помни, кому ты обязана встречей с сыном! И не вздумай обижать девочку, когда приедешь в гости в её новый Мир!

   Драконица только кивнула в ответ. Она и без того многое поняла и осознала, а за время, проведённое в замке Дракона Воздуха её знания только укрепились.

   — Вы сделали верный выбор, решив остаться в Мире без Магии, — Творец перевела взгляд на Иону и Джингл.

   — Но мы еще вернёмся в Мир Эльфов? — спросил Иона, — я еще встречусь с братом?

   — Вот не знаю, — усмехнулась Творец, — у неё спросите, — и кивнула на Аврору.

   — Ты сердишься на меня? — потупилась Аврора.

   — На нас, — поправила Фрэйя.

   — Пожалуй — нет! — Творец продолжала улыбаться, и её улыбка согревала сердца и внушала уверенность, что все будет хорошо, — пожалуй, временная ветка, созданная вами, своевольницы, оказалась намного лучше моей.

   Все в зале облегченно вздохнули.

   — Вам пора, — Творец приняла решение и торопила иномирцев, — долгие проводы — многие слёзы, а потому — лучше не затягивать. А я прощаюсь с вами уже сейчас.

   Женская фигура в белом хитоне словно растворилась в воздухе, оставив после себя чувство радости, умиротворения и покоя.

   — Погоди! — воскликнула Аврора, — а кто же сменил Тита на посту того, кто живёт на дне?!

   Но ответом юной Драконтессе было молчание.

   — Ну вот, — капризно надула губы Джингл, — как всегда, на самом интересном месте…

   (… спустя полгода…)

   - Как быстро летит время, тебе не кажется? – Максимилиан смотрел в окно, за которым неторопливо падал снег.

   - Нет, - возразила Ольга, зябко кутающаяся в шаль, - не кажется. Время тянется, словно резиновое. Вот умом понимаю, что Аврора и Яков покинули нас всего-то несколько месяцев тому назад, а соскучилась, словно не виделась с ними несколько лет.

   Драконтесса подошла к возлюбленному, прислонилась щекой к его плечу:

   - Как ты думаешь, удобно ли будет проведать наших юных Драконов?

   - Не станем торопиться, - охладил пыл избранницы Макс, - все, что нужно было знать Якову – он знает. Аврора умная девочка и тоже сумеет обустроить свой Мир самым лучшим образом. И не забывай, что рядом с ними Фрэйя и Тит! Вместе они способны создать лучший из Миров!

   - Так-то оно так, - вздохнула Ольга, - но любопытство свойственно всем женщинам, будь они людьми или драконами.

   - Смири свою жажду новых впечатлений, - Дракон Воздуха прижал Ольгу к себе, - давай все же обождем, пока нас пригласят. А если хочешь, отправимся в Мир Островов и Атоллов! Мы уже давно не были дома.

   - Может, немного позже, - Ольга поняла, что Макс в ближайшее время не одобрит её идею нагрянуть незваными к «новосёлам», если одобрит вообще, - сейчас мне бы не хотелось оставлять детей в замке. Учебный год в разгаре и его никто не отменял. Дети здесь, у нас, необычные, но фундаментальные знания Мира без Магии им не помешают.

   - Тебе не сложно заниматься с детьми разного возраста? – Максимилиан усадил Ольгу обратно в кресло у камина и сам занял место в соседнем.

   - Умения дракона заключаются еще и в том, что достаточно только открыть любой учебник, как вся информация, что таится в нем, тотчас плавно размещается у меня в голове, - засмеялась Ольга, - остается только донести её ребятишкам. А педагогом я была неплохим, так что трудностей никаких.

   - Все чем-то заняты, - проворчал Максимилиан, - у всех дела и заботы. Только старый Дракон томится от безделья.

   - Так займи себя чем-нибудь! – Ольга недоуменно вскинула бровь, - в Благодатном побывай, что ли, узнай как там дела.

   - Был, - коротко ответил Макс, - все там в порядке, и вмешательство дракона не требуется, - увидев замешательство в лице возлюбленной, не желая заставлять её нервничать и переживать, добавил, - если мы решили остаться в Мире без Магии на неопределённое время, мне в голову пришла гениальная мысль! И я хочу с тобою поделиться!

   - Так делись! – Ольга сердито посмотрела на возлюбленного, а то тянешь эльфа за длинное ухо!

   - Я вернусь к работе в мэрии! – выпалил Максимилиан.

   - Да уж, - ахнула Драконтесса, - вот это новость так новость! Чем обусловлено это решение?

   - В Мире без Магии прошло семь лет с того дня, как ты избрала меня и приняла сущность Дракона, - начал говорить Макс.

   - Я помню об этом, - кивнула Ольга.

   - Не перебивай! – нахмурился Дракон Воздуха, - мне нелегко далось это решение, а потому, будь добра, выслушай меня молча!

   Ольга только кивнула в ответ. Она давно не видела своего Дракона столь озабоченным и решительным. Оценив звенящую тишину в каминном зале, Макс продолжил:

   - Мы очень много времени провели в Иных Мирах. А вернувшись сюда, привыкнув пользоваться Перекрёстками даже внутри Мира без Магии, не заметили, как он изменился. Причём, далеко не в лучшую сторону.

    - И ты решил, что именно на тебя возложена почетная миссия улучшить его? – скептически усмехнулась Ольга.

   - Конечно! – Максимилиан словно не заметил насмешки. – Ведь я – Дракон!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МИР ЭЛЬФОВ

ГЛАВА 1

Бальтазар и Лесной Эльф стояли на краю поляны посреди густого леса.

   Это была именно поляна, а не площадь, хотя почти всю её занимали стоявшие достаточно близко друг к другу приземистые дома, стены которых, выложенные из серого камня, венчали покатые камышовые крыши.

   - Мы, лесные эльфы, предпочитаем не выпячивать свое присутствие и жить незаметно, - Бальтазар даже не подумал, что все его эмоции – растерянность, недоумение – вызванные увиденной неприглядной картиной, отразились на лице. Что Лесному Эльфу не составило труда считать их.

   - Это весь ваш, - Бальтазар замялся, - посёлок? Неужели популяция лесных так малочисленна?

   - Ну что ты?! – расхохотался Лесной Эльф. – Нам принадлежат земли не меньшей площади, чем южным или северным! Просто в силу особенностей быта и способа жизни мы предпочитаем селиться на расстоянии друг от друга, чтобы не нарушать чужие охотничьи угодья. Это вы, жители окраин, - тонкий рот на оливковом лице презрительно изогнулся, - живете скученно, словно боитесь потерять друг друга из виду. Нам, лесным, нужен простор! А потому в каждом поселении живет не больше пяти семей. Кстати, это, в котором мы оказались, едва ли не самое большое. И именно здесь обретается наш Старейшина и живет та, что предназначена тебе в жены! Та, которой суждено стать Правительницей Южных Эльфов!

   - Не слишком ли ты торопишься, дружище? – нахмурился Бальтазар. – Мой отец еще жив и я ни в коей мере не жалею ему смерти, не смотря на ваши амбициозные планы!

   - Твой отец, Правитель Южных Эльфов, лежит на смертном одре! И его дни сочтены! – не преминул напомнить Лесной Эльф.

   - Тогда я не понимаю, почему мы торчим в лесной глуши, а не отправились немедленно в столицу Южных Эльфов?! – в голосе Бальтазара все явственнее слышалось раздражение.

   - Не все сразу, - Лесной Эльф хитро улыбнулся. – Вначале ты предстанешь перед советом старейшин, один из которых, как я уже сказал, живет в этом селении. Затем заключишь брачный контракт с его дочерью, и только после этого наши соплеменники с почетом и помпой сопроводят вас в столицу южных эльфов, где ты увидишься с отцом!

   Селение безмолвствовало, словно в нем не было ни единой живой души. Бальтазар растерялся:

   - И долго нам предстоит ждать, пока твои родичи изволят собраться?

   - Зачем ждать? – улыбка на оливковом лице эльфа стала еще шире. – Они уже здесь!

   Лесной Эльф вынул откуда-то из небольшой сумки, притороченной к поясу, тонкую тростинку из незнакомого Бальтазару голубовато-серого металла, поднес её к губам. Южный Эльф решил, что сейчас лес огласиться трелью или свистом, потому как принял эту палочку за дудку, но окрестности не нарушил ни единый звук.

   Впрочем, это вовсе не означало, что неслышный зов остался безответным.

   Из домов, ступая тихо, как тени, выходили мужчины и женщины.

   Их одежды не отличались ни вычурностью, ни изысканностью. Поверх узких брюк из тонкого серого полотна, заправленных в кожаные сапожки до середины лодыжек, была надета свободная, такая же серая, рубаха, стянутая на тали широким поясом. Волосы, абсолютно белые, стягивались на затылке в хвост у мужчин и оставались распущенными у женщин, которые сдерживали буйство густой шевелюры тонким обручем, надвинутым на лоб и не дающим волосами упасть на глаза. Наряды мужчин и женщин различались разве что блинной рубахи: короткой, до середины бедра, у мужчин, и более диной, закрывающей колени, у женщин.

   Каждый, вышедший из дома, был вооружен. И именно оружие служило украшением и подтверждение статуса его носящего!

   Мечи, с рукоятями из драгоценного дерева, растущего только в одном месте на экваторе, в ножнах из выделанной кожи лохмача, прочной и мягкой одновременно, украшенные драгоценными камнями, что сверкали в лучах Светила, крепились к поясам мужчин, положивших правую руку на рукоять, а левой сжимавших древко копья.

   Оружием женщин были луки и небольшие ножи, инкрустированные перламутровыми вставками и украшенные небольшими камушками. Ровно в таком количестве, чтобы украшения не препятствовали лукам и ножам быть грозным оружием. Ни у кого, ни на одну минуту не появилась бы мысль, что дамы эти не смогут постоять за себя, не станут верными соратницами для своих мужей и братьев, случись им воевать или охотиться вместе.

   Бальтазар снова удивился, подумав, зачем этому воинственному и, судя по всему, храброму народу понадобился династический брак?

   - Нас мало, - вздохнул Лесной Эльф. – Настолько мало, что, случись война между Северными и Южными, нас сметут и не заметят! Мы сумеем выжить, только если примкнем к одной из сторон! И этой стороной станете вы! Южные Эльфы!

   - Ты говоришь так, словно у вас был выбор, - усмехнулся Бальтазар.

   - Выбор есть всегда! – парировал Лесной Эльф.

   - Хорошо, - Бальтазар не видел смысла в пикировке, - ты сказал, что моя будущая жена дочь старейшины, живущего в этом селении? – лесной эльф кивнул, - не пора ли мне её хотя бы увидеть?

   - Пойдем! – житель леса зашагал к одной из групп.

   Старший сын Правителя Южных Эльфов, проживший уже несколько веков, состоявший на службе у Дракона Воздуха, встретивший и утративший любовь всей своей жизни в Мире без Магии, склонив голову, смотрел на девочку-подростка, сжимающую одной рукой лук, а второй – ладонь стоявшего рядом эльфа, судя по-всему – отца.

   Девчонка была прехорошенькая! Но что это меняло, если её исполнилось от силы тринадцать-четырнадцать лет!

   Бальтазар нахмурился:

   - Вы хотите, чтобы я взял в жены ребенка?! Никого постарше в вашем племени не нашлось?!

   - Отец девочки отвоевал право сделать твоей женой именно свою дочь с оружием в руках! – казалось, лесной эльф не видит никакой проблемы в том, что будущая жена наследника Правителя Южных Эльфов еще слишком юна. – Девушка принадлежит к хорошей семье! Её отец входит в совет старейшин! Да и потом, - эльф криво усмехнулся, - ей уже четырнадцать! А эльфийки, как ты знаешь, к этому возрасту вполне половозрелые и обретают все данные им Творцом права! В число которых входит выбор будущего мужа и заключение брачного контракта.

   Все было именно так. И хотя Бальтазар не собирался делать лесную эльфийку своей женой в полном понимании этого слова, его не могло не покоробить то, что девочку, мягко говоря, принесли в жертву политическим интересам. Он шагнул к девочке. Двумя пальцами приподнял её подбородок. Заглянул в синие, как сапфиры глаза, сверкнувшие, как показалось, с едва сдерживаемой яростью. Второй рукой отвел прядь белоснежных волос, упавшую на щеку девочки:

   - Как тебя зовут, прелестное дитя?

    - Гардения Алдерхед! – девочка, не отрываясь, смотрела в лицо своего будущего мужа и не думала смущаться, как сделала бы на её месте любая южная красотка.

   - Ну что же, Гардения, - усмехнулся Бальтазар, - собирай вещи! Пакуй кукол. Как только мы с тобою станем мужем и женой, тотчас отправимся в страну моего отца!

   - Мои вещи всегда со мною! – девочка коснулась рукояти ножа. – А в куклы я не играю с пяти лет!

   - Ну да, ну да, - бормотал Бальтазар, стараясь скрыть улыбку. – Совсем взрослая. – Но лицо сына Правителя Южных Эльфов стало злым и озабоченным, едва он повернул голову к отцу девочки:

   - Готовь брачный контракт! Едва мы его подпишем, тотчас покинем вашу деревушку! Можете не беспокоиться о своей безопасности! Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не допустить войны между южным и северным народами!

***

Спустя час в доме старейшины посёлка был подписан брачный контракт между Бальтазаром, наследником Правителя Южных Эльфов и Гарденией Алдерхед, дочерью старейшины.

   Свадьбы, как таковые, у лесных эльфов были не приняты.

   Нет нужды устраивать шумиху, которая, того и гляди, привлечет внимание лохмача, а вот контракт, подписанный кровью обеих сторон, засвидетельствованный подписями доверенных лиц – совсем другое дело!

   И пусть Бальтазар стал кровным братом Лесного Эльфа! Это ничего не меняет!

   Отныне, свиток, обещающий поддержку и защиту лесным эльфам, будет храниться в домах старейшин! Его станут передавать из одного поселения в другое, обеспечивая таким образом неприкосновенность. Храня в тайне место, где находится свиток именно в этот день. Не давая возможности похитить и уничтожить, коль скоро подобное возжелается кем бы то ни было.

   Бальтазар обмакнул острый конец стило в каплю крови на запястье и поставил внизу контракта, с содержанием которого ознакомился весьма бегло, размашистую подпись. Стило тотчас бросили в огонь костра, разожженного на поляне. Девушке вручили другое. Совершено чистое.

   Гардения покрутила в руке стило. Положила его на край стола. Своим ножом полосанула по запястью левой руки. Обмакнула в кровь указательный палец правой, и ткнула им рядом с подписью Бальтазара.

   - Разве ты не умеешь писать? – удивился новоиспеченный муж.

   - Зачем ей?! – пожал плечами отец девочки, стоявший рядом и готовый засвидетельствовать подписи молодоженов. – Ненужные умения не помогут на охоте, не сделают похлёбку вкуснее, а одежду чище. Всему, что необходимо для девушки, она обучена! – ухмыльнулся. – А тому, что нужно знать женщине – научишь ты! – и, так же, как и Бальтазар, поставил подпись внизу документа. Продолжил:

   - Отныне вы пара перед лицом Творца!

   На этом все было закончено.

   Бальтазару вручили второй экземпляр контракта, упакованный в изящный кожаный футляр, и начали выводить откуда-то из-за домов ездовых животных, не видимых и не услышанных до этого момента.

   Конечно, Бальтазар знал, что в замке отца есть Перекрёсток, воспользоваться которым для мгновенного перемещения ему не составит труда. Знал, что подобный Перекрёсток должен быть и у лесных эльфов. И уж совсем собрался расспросить об этом своего кровного брата, как тот отрицательно покачал головой, упреждая вопрос:

   - Нет! Вы отправитесь в замок Правителя верхом! Оповещая всех встреченных о том, что наследник Аслана вернулся в родной мир! Что он следует в отчий дом вместе с молодой женой!

   - Но зачем такие сложности? – удивился Бальтазар.

   - Ты давно покинул Мир Эльфов, - усмехнулся Лесной, - и успел позабыть порядки здесь царящие.

   «Не настолько давно, чтобы не помнить о высокомерии и преклонении перед тем, кто находится выше хотя бы на одну ступень!» - подумал сын Аслана, но мысль свою озвучивать не стал. Потому как хорошо понял, что значит для лесных эльфов сам факт того, что наследник Правителя, покинувший отца несколько веков назад и считавшийся давно пропавшим, нашелся и следует в замок, дабы взвалить на свои плечи бремя правления Миром Южных Эльфов.

   Гардения не стала дожидаться, пока ей помогут сесть в седло, а взмыв, словно пушинка, оказалась на спине жеребца и натянула поводья, усмирив резвого скакуна.

   Бальтазар не ездил верхом с того дня, как покинул замок отца. Он немного растерялся от того, что именно сейчас предстоит. Но уже в следующее мгновение понял, что значит мышечная память!

   Рука привычно приняла поводья. Нога привычно скользнула в стремя. Тело привычно взлетело и опустилось в седло.

   - Прощайте, лесные эльфы! – крикнул Бальтазар. – Да пребудет с вами милость Творца! – и поскакал вглубь леса по едва заметной тропинке следом за вызвавшимся в сопровождающие кровным братом.

   За парой всего час тому ставшей мужем и женой, двинулся кортеж из десяти всадников. Конечно, лесные эльфы понимали, что вряд ли кто-то отважится напасть на наследника Правителя, и кортеж был дан в сопровождение скорее не для защиты, а для соблюдения торжественности происходящего. Да и отпускать из селения десяток лучших воинов не очень-то хотелось. Но приличия нужно соблюсти! А потому, скрепя сердце, старейшины выделили юношей, которые станут охранять Бальтазара и его юную жену.

   Только один раз Гардения оглянулась.

   Бальтазар решил, что девушка хочет в последний раз увидеть родное селение, но его жена смотрела вовсе не на отца, стоявшего на пороге дома.

   Быстро отыскав в ряду следующих за ними всадников того, кто был ей нужен, Гардения едва заметно улыбнулась и продолжила путь рядом с мужем, уже не оборачиваясь.

ГЛАВА 2

Путь к столице Правителя Южных Эльфов занял три дня.

   Отряд следовал по заранее продуманному пути никуда не торопясь. Останавливаясь вначале в селениях лесных эльфов, а потом, когда пересекли границу с Миром Южных – в замках подданных Аслана.

   Новости, о которых Бальтазар узнавал из бесед с южными эльфами, его не радовали.

   Правитель доживал свои последние дни и это ни для кого не было секретом.

   Южные эльфы встречали своего будущего правителя настороженно.

   Старший сын Аслана покинул родной мир много веков назад. Где он жил все это время? Как изменился его характер и мировоззрение (а они не могли не измениться за столь долгий срок)? Этого никто не знал. Но уже сам факт того, что миром станет управлять вот этот молодой, по эльфийским меркам, мужчина с сурово сжатым ртом и глазами полными скрытой боли, свидетельствовали, что Северные сто раз подумают, прежде чем напасть на соседа. Да и юная жена, следующая в замок Правителя вместе с мужем, та, о которой не забывали сообщить, что она дочь одного из старейшин лесных эльфов, одним фактом своего присутствия подтверждала, что отныне у южных эльфов появился союзник.

   Союзник из числа тех, о ком говорили, что их дети рождаются с колчаном полным стрел, а их игрушками с колыбели были и остаются меч и копье.

   Конечно, лесные эльфы слабы в искусстве создания магических артефактов, но они умелые и бесстрашные воины! И армия тандема южных и лесных сумеет противостоять кому бы то ни было!

   Когда кортеж Бальтазара покидал замок, в нем еще долго шли разговоры о том, что вполне возможно через какое-то время, после того, как сын Аслана взойдет на престол, уже они, южные, смогут развязать войну и покорить северного соседа.

   Седлались ездовые животные и в соседний замок, который не попался бы Бальтазару Мира Южных Эльфов оставался один день пути, хозяин очередного замка уговорил Бальтазара и сопровождающих его воинов, остаться переночевать.

   Бальтазар, помня хрупкость и неприспособленность к длительным физическим нагрузкам Фаины, маленькой феи, заботясь о том, чтобы его юная жена не утомилась в столь длительном переходе, согласился.

   Наследнику, его жене, всем сопровождающим тотчас отвели отдельные покои, предложив отдохнуть перед ужином и «скромным вечером танцев». Озаботиться балом не удалось бы в силу недостатка времени. Бал требует подготовки! А где уж тут успеть подготовиться за пару часов?

   Проводив гостей в отведенные для них комнаты, владелец замка тотчас снарядил гонца в столицу.

   Нужно обязательно оповестить Правителя о том, что к его замку движется отряд во главе с якобы пропавшим старшим сыном!

   Потому как поди знай, сын ли это Аслана на самом деле или какой-то самозванец?!

   Нужно просчитать все варианты и упредить все возможные события! Обеспечив себе благодарность Правителя при любом раскладе.

   Гонец тихо, стараясь не привлекать внимания, вывел ездового жеребца за ворота замка и только после этого, убедившись, что его отъезд остался никем не замеченным, вскочил в седло и, что есть духу, помчал к столице.

   Господин приказал жеребца не жалеть и постараться добраться как можно быстрее!

***

Бальтазар и Гардения вошли в огромную светлую комнату, любезно предоставленную им владельцем замка.

   Светило еще только начало клониться к горизонту, а потому комнату насквозь пронзали лучи, бьющие в окна, делая помещение еще более воздушным и нарядным.

   Почти половину комнаты занимало поистине величественное ложе, на котором вполне мог бы разместиться на ночлег весь отряд Бальтазара.

   Гардения словно споткнулась на ровном месте, едва за нею и её мужем закрылась дверь. Бальтазар, стоявший на полшага позади девушки, не видел, как она прикусила губу. Как в глазах блеснули злые слезинки, которые, впрочем, тут же исчезли. Как побледнело оливковое личико.

   Девушка встряхнула головой, от чего её белоснежные волосы засверкали в лучах Светила, шагнула, не оглядываясь, вперед, сняла с плеча лук, через голову стащила колчан со стрелами, расстегнула пояс с прикрепленными к нем у ножнами. Положила свое вооружение на край кровати. Сверху водрузила обруч, удерживающий волосы, и только после оттого обернулась.

   - Делай все, что положено, только быстро! - словно приказала мужу.

   Бальтазар улыбался, глядя на этого перепуганного ребенка.

   Конечно, он помнил, что южные эльфийки к четырнадцати годам уже вполне достигают половой зрелости. Что в этом возрасте они готовы впервые познать прелести плотской любви. Что многие уже в четырнадцать начинают присматривать пару, мудро руководствуясь при этом не любовью или хотя бы симпатией, а взаимовыгодными интересами в дальнейшем сосуществовании бок о бок.

   Но сейчас перед Бальтазаром был ребенок, в котором он не вызывал ничего, кроме страха. Страха перед тем, что должно случиться, и перед ним, как первопричиной неминуемого.

   Эльф не сдвинулся с места. Он все так же стоял на пороге комнаты и не сводил взгляда с девушки, на лице которой эмоции сменялись с головокружительной быстротой.

   Вслед за страхом пришла брезгливость, которую сменило негодование, а затем изумление.

   - Почему ты стоишь?! – Гардения не понимала, отчего тот, что взял её в жены, медлит.

   Девушка лёгким движением приспустила край сорочки с плеча.

   Это не было кокетством или попыткой вызвать интерес у мужчины. В движении чувствовалась заученность, словно кто-то заранее объяснил, чем можно спровоцировать у мужчины желание, а от того слабая и неумелая потуга была неуместна и жалка.

   - Я тебе совсем не нравлюсь? – казалось, что еще мгновение и храбрая воительница разревется от непонимания поисходящего. – Зачем же ты тогда на мне женился?! Почему?!

   Бальтазар наконец-то преодолел несколько метров до кровати. Увидел, как сжалась Гардения. Как мгновенно натянула сорочку обратно на плечо. Так же, как и в момент знакомства с будущей женой, приподнял её подбородок двумя пальцами:

    - Потому что от нашего брака зависела свобода одной прекрасной юной драконтессы и судьбы еще двух драконов. Скажу больше. От нашего брака зависит безопасность как твоего, так и моего мира.

   - Ты знаком с драконами?! – в глазах девушки блеснула заинтересованность.

   - Да, - кивнул эльф. – На службе у одного из них, самого великого и справедливого, я состоял несколько веков. Именно ради свободы его воспитанницы я и согласился отправиться в Мир Эльфов и взять тебя в жены.

   - И это все?! – растерялась Гардения. – А как же вот это?! – сделала круг руками, очертив себя, сидящую в постели.

   - Да никак! – усмехнулся Бальтазар. – Сейчас ты поспишь, потом оденешься, и мы спустимся в бальный зал.

   - А ты? – девушка все еще не могла понять происходящее.

   - А я приму ванну! – Эльф направился к отгороженной ширмой купели. Добавил, еде сдерживаясь, чтобы не рассмеяться:

   - И не вздумай подглядывать, маленькая развратница!

   Гардения упала ничком в кровать, спрятав в подушку пылающее от стыда лицо.

***

Бальтазар и его молодая жена, уже переодевшиеся для бала, появились на пороге зала, когда танцы еще не начались, но уже наигрывала музыка, готовящая гостей и хозяев замка к предстоящему празднеству.

   Эльф не стал менять дорожный костюм, вычищенный кем-то из слуг, но повесил на грудь тяжелую цепь с печатью принадлежности к семье Дракона Воздуха. Знак, даримый Драконами Стихий только тем иномирцам, которых они считали своими друзьями. Ведь для драконов дружба, настоящая, искренняя беззаветная, стоит на одной ступени с родством. А иногда и выше. Потому что не так-то и много у дракона друзей.

   На свинцово-серой пластине был изображен Максимилиан в своей первичной ипостаси. Сребристый дракон раскинул крылья и слегка опустил украшенную короной голову. Его пасть была разверзнута в грозном оскале. Каждый понимал, что встреча с этим Драконом может закончиться весьма плачевно для того, кто станет его врагом.

   Присутствующие в зале уже знали, что их почтил присутствием будущий правитель Южных Эльфов, а медальон свидетельствовал о том, что в случае нужды этот эльф уж точно может рассчитывать на поддержку Дракона.

   Гардения переоделась в платье, предоставленное ей женой владельца замка.

   Девушка долго отказывалась надевать чужую вещь, и согласилась только после того, как ей объяснили, что предложить жене наследника ношеное платье – значит оскорбить его! Что этот наряд был доставлен из Мира Фей три дня назад и хозяйка замка его даже не примеряла!

   Девушка, вздохнув, позволила служанкам обрядить себя в платье, которое село по фигуре, словно шилось специально для неё.

   Она попробовала стянуть талию поясом, на котором все так же красовались ножны с воткнутым в них охотничьим ножом, но Бальтазар, расхохотавшись, отобрал оружие:

   - Тебе ничто не угрожает, - успокоил, лучше надеть что-то из драгоценностей.

   - У меня есть только это, - Гардения держала в руке тонкий обруч с небольшим голубым камнем в центре. Знак принадлежности к женщинам рода старейшины.

   - Да вам, принцесса, ничего больше и не нужно! – вокруг девушки, расправляя складки на платье, суетилась камеристка хозяйки замка. – Имей я такие роскошные белоснежные волосы и такие огромные синие глаза, ходила бы голышом! – Добавила, хихикнув:

   - Серо-голубой шелк платья очень гармонирует с вашей оливковой кожей. Скрывать от мужских глаз эту красоту – преступление перед Творцом.

   Гардения недовольно поморщилась, что не ускользнуло от внимания камеристки:

   - Ну все! – провозгласила служанка и отступила на два шага от жены наследника. – На сегодняшнем балу вы будете самой прекрасной парой!

   Льстивая камеристка не ошиблась.

    Глаза всех присутствующих были прикованы к Бальтазару и Гардении. И не сразу можно было разобрать чего в этих взглядах больше – восхищения красотой юности или преклонения перед силой зрелости.

   Бальтазар обвел взглядом зал. Искоса, незаметно для других, взглянул на жену. Увидел обращенные к ней лица двоих мужчин с застывшим на них немым вопросом.

   Гардения едва заметно покачала головой.

   На лице кровного брата Бальтазара отобразилось недоумение.

   С губ одного из сопровождающих пару лесного эльфа, юноши лет восемнадцати, сорвался вздох облегчения.

   - Позволь пригласить тебя на танец, - Бальтазар протянул руку жене.

***

Бальтазар стал замечать, что порой их отряд сопровождает то один, то другой всадник, не подъезжающий, старающийся держаться в отдалении. Придержав жеребца, дождался пока с ним поравняется Лесной Эльф, ставший его кровным братом. Вопросительно приподнял бровь, указав рукой в направлении, где еще колыхались ветви деревьев.

   - Давно увидели, - упредил вопрос Лесной Эльф. – Прикажешь догнать и привести?

   - Даже не знаю, - пожал плечами Бальтазар. – То, что это дозорные отряды отца – не вызывает сомнения. Но почему они сами не приближаются к нам? Какую цель преследуют, стараясь оставаться незамеченными? Надеюсь, они не собираются напасть?

   - Эти? – пренебрежительная улыбка искривила губы лесного эльфа. – Пусть попробуют!

   - Вижу, что воины южных эльфов не вызывают в тебе страха, - Бальтазар констатировал несомненный факт. – Неужели Мир Южных Эльфов так погряз в праздности и сибаритстве, что не в состоянии даже собрать отряд, над которым не станут ехидно насмехаться соседи?!

   - Да зачем им? – искренне удивление звучало в голосе кровного брата. – Зачем подвергать опасности жизни подданных, когда у тебя на службе с незапамятных времен состоят оборотни?! Самые грозные и бесстрашные воители во всех мирах?!

   - Я слышал о том, что отец призвал на службу оборотней, - пробормотал Бальтазар. – Правда, случилось это уже после того, как я покинул этот мир.

   Лесной Эльф взглянул на наследного принца с любопытством. Подумал, не слишком ли о многом осведомлён тот, что прожил несколько веков в Мире без Магии? Но расспрашивать о том, где Бальтазар почерпнул сведения о происходящем в родном мире, было некогда.

   Потому что тропу, по которой двигался отряд, перегородила смешанная стая волков и псов. Огромных, свирепых, заставивших грозным рыком встать на дыбы ездовых животных.

ГЛАВА 3

Бальтазар не понял когда и как он и его жена оказались в плотном кольце лесных эльфов, выставивших вперед обнаженные мечи и копья.

   Юноши, данные ему в сопровождение, готовы были биться с любым, кто угрожает наследнику и их соплеменнице.

   - Пропустите! – Бальтазар тронул поводья жеребца. Он не собирался рисковать чужими жизнями. И не сводил взгляда с огромного волка, стоявшего на полкорпуса впереди стаи.

   Волк был стар. Об этом свидетельствовал цвет его шерсти, которому в Мире без Магии нашли точное определение – «соль с перцем».

   Бальтазар понял, что когда-то этот волк был черным. Годы окрасили его сединой, но не смогли изменить ни стати, ни блеска внимательных глаз. Разве что кульбит для перехода в ипостась человека был, пожалуй, чуть медленнее, чем у более молодых соплеменников.

   - Приветствую тебя, Черный Волк! – Бальтазар соскочил со спины жеребца и замер перед волком.

   Стая отступила на пару шагов, словно давая возможность вожаку самому решить – нападать или вступить в диалог с тем, о ком доложили их работодателю полдня назад.

   - Приветствую тебя, Эльф! – перед наследником стоял высокий седой мужчина. О том, что он прожил немало лет, свидетельствовала разве что шевелюра, в которой черный волос перемежался седым, лицо, обтянутое сухой, покрытой сеткой морщин, кожей, да глаза, полные горечи и мудрости.

   - Кто ты? – продолжил волк. – И откуда тебе известно моё имя? Я не помню, чтобы мы когда-то встречались! Я тебя не знаю!

   - Да, - кивнул Бальтазар, - личной встречи не было. Но хорошо знаю и тебя и твою историю из рассказов Авроры. Надеюсь, она-то тебе знакома?

   - Юная отчаянная дракошка? – легкая улыбка промелькнула на губах волка. – Да, я помню и её и девочку единорога.

   - Не дркошка, а Драконтесса! – поправил Бальтазар.

   - Девочка обрела пару? – пробормотал волк. – Я рад за неё. Надеюсь, все ради чего она вмешалась в прошлое, осуществилось. Пусть даже мой сын заплатил за это своей жизнью.

   - С чего ты взял?! – Бальтазар понял, что не вправе томить неизвестность отца, давно оплакавшего своего отпрыска. – Они живы! И Магда, старшая из дочерей моего отца, и твой сын! Правда, сейчас у него другое имя!

   Черный Волк словно окостенел, не в силах ни осознать услышанное, ни поверить в него.

   - Аврора и Фрэйя посетили тот мир, где сейчас живут Магда и Любомир! – Бальтазар подумал, что сердце старого волка может не выдержать обрушившихся на него новостей, и разорвется от радости. – А еще Аврора сказала, что Магда ждёт ребенка! Так что быть тебе дедом! – добавил, - А возможно, что ты уже дед!

   - Значит, сейчас мой сын зовется Любомиром? – уточнил Черный Волк. Добавил, увидев кивок наследника: - Хорошее имя. – Обернулся к стае, все так же стоявшей у него за спиной:

   - Это он! Освободите путь!

   - Ты уверен? – послышалось рычание одного из псов.

   - Уверен! Девочка-Дракон отбыла в Мир без Магии! А это значит, что тот, кто сейчас стоит перед нами – прибыл оттуда! Узнать о том, что я услышал, он мог только от Авроры! Поспешите в замок Правителя! Приготовьте его к встрече с сыном!

   Волки и псы словно растворились в гуще леса.

   - У нас нет запасного ездового животного, - Лесной Эльф, поняв, что угроза боя испарилась сама по себе, подъехал к Бальтазару и остановился слева от него. – Как же он, - кивок в сторону Черного Волка, - поедет?

   Пока наследник раздумывал над неожиданно возникшей проблемой, рядом с Гарденией оказался юноша, с которым она переглядывалась на балу:

   - Я могу предложить госпоже место в седле, а сам сяду сзади на круп жеребца.

   Бальтазар нахмурился.

   Он давно понял, что один из сопровождающих лесных эльфов влюблен в его жену. Тот, кто любил, не сможет не заметить восторженный блеск в глазах при взгляде на предмет обожания. Пусть даже та, кого ты любишь, отдана другому. Это не уменьшит и, тем более, не убьёт любовь.

   Но Гардения его жена! И позволить, чтобы её обнимал и прижимал к себе другой мужчина – значит выставить себя на посмешище перед всеми!

   - Займи место в арьергарде! – кровный брат понял, о чем думает Бальтазар, едва увидел, как сошлись на переносице брови наследника. – Госпожа поедет со мною!

   Едва заметно вздохнув, влюбленный отправился в хвост кортежа.

   - Он молод и глуп, - попытался оправдать соплеменника Лесной Эльф.

   - И зачем же тогда ты позволил ему сопровождать нас? – кривая усмешка зазмеилась на губах Бальтазара.

   Кровный брат только скрипнул зубами, и наследник понял, что сейчас ответа он не получит.

   Кортеж снова двинулся в путь.

   В нескольких метрах позади четверых всадников, являющих собой авангард отряда, бок о бок ехали Бальтазар, справа от которого разместился Лесной Эльф с сидящей впереди него Гарденией, а слева – Черный Волк, сдерживающий поводьями всхрапывающего жеребца. Еще шестеро эльфов замыкали колонну.

   - Мы прибудем в столицу через четыре часа, если будем ехать в таком темпе, - прикинул оборотень.

   - Так тому и быть, - кивнул Бальтазар и не подумав пришпорить жеребца.

   Дальнейший путь продолжился в молчании.

   Спустя три с половиной часа с вершины холма Бальтазар увидел столицу Мира Южных Эльфов, раскинувшуюся в долине.

***

Бальтазар быстро шел по коридорам замка, так, словно покинул его еще вчера.

   Он помнил, в каком крыле расположены отцовские покои, но на считанные мгновения замер, раздумывая, где может быть Аслан: в кабинете, в библиотеке или в спальне? Других вариантов не было. Парк и лужайка, примыкающие к замку, были пусты, словно вымерли.

   Во дворе замка его никто не встретил. Только оборотни-охранники замерли невдалеке от парадного входа, дожидаясь чего-то или кого-то.

   На удивление подобным приемом не оставалось времени и не было желания. Нужно немедленно увидеться с отцом!

   Бросив поводья в руку оказавшегося рядом лесного эльфа, Бальтазар взлетел по ступеням и чуть ли не бегом устремился вдаль по коридорам и переходам.

   На решение где искать отца ушли несколько секунд.

   Бальтазар толкнул дверь спальни и замер у порога.

   В нос ударил запах, сопутствующий старости, болезни и умиранию. Бальтазар вспомнил, что именно так пахло в спальне его матери незадолго до её кончины. Сладковато-приторный аромат тления заполнил каждый уголок, пропитал толстые шторы, которыми были задернуты окна, мебель и постель.

   В кровати, опираясь спиной на гору подушек, сидела Адель. Она перебирала пальцами волосы мужа, положившего голову ей на колени, и что-то тихо заунывно напевала.

   Бальтазар удивился тому, как постарела ведьма. Он помнил её молодой брюнеткой с фиалковыми глазами, а сейчас перед ним сидела блондинка, чьи волосы перемежались серебристыми нитями седины, заметить которые, впрочем, можно только хорошо присмотревшись.

   Адель вскинула голову, услышав, как открылась дверь и взглянула на вошедшего глазами цвета осеннего неба:

   - Ты вернулся, - прошептала еле слышно. Губы ведьмы, ставшие отчего-то тонкими, изогнулись в лёгкой улыбке. – Мы ждем тебя уже не первый год.

   Адель нагнулась, тронула губами лоб Правителя:

   - Аслан, любовь моя, твой сын вернулся! Окрой глаза! Взгляни на своего мальчика.

   Веки Правителя Южных Эльфов поднимались так долго, что казалось это незначительное движение дается ему с трудом и причиняет боль.

   Наконец, Аслан открыл глаза полностью, и в них блеснуло осмысленное выражение и радость узнавания.

   - Бальтазар, мальчик мой, как же ты повзрослел, - голос Аслана был едва слышен. – Скажи мне, у неё все получилось? Наши жертвы не были напрасны?

   - Все получилось, отец, - Бальтазар подошел к кровати и взял Правителя за руку, показавшуюся ему сухой и горячей. – Но я не понимаю, что с тобой?! Ты еще не стар! Мы, эльфы, живем долго. Очень долго! Что стало причиной твоей болезни? Если это, конечно, болезнь.

   Адель взглянула на пасынка:

   - Сейчас те, что разбежались по углам, как крысы, едва поняли, что Правитель умирает, отведут тебя в приготовленную комнату. Отдохни с дороги. Вернешься чуть позже.

   - Мне не нужен отдых! – Бальтазар не собирался никуда уходить.

   - Но твоему отцу нужно время, чтобы встать с постели и привести себя в надлежащий вид! – ведьма не принимала возражений. – А мне нужно прочесть кое-какие заклинания и свидетели ни в первом, ни во втором нам не требуются! Иди! Тебе скажут, когда Правитель будет готов принять своего сына!

   - Отряд, сопровождавший меня в пути, расположится во флигеле для охраны, - Бальтазар все еще не решался покинуть спальню. – Но я прибыл не один. Со мною лесная эльфийка. Моя жена. Ей тоже нужна отдельная комната.

   - Отдельная комната? – переспросила Адель. – Для жены? – усмехнулась. – Хорошо, Мишель распорядится. – Добавила, увидев недоумевающий взгляд пасынка:

   - Кстати, познакомься – это одна из твоих сестёр, - ткнула пальцем куда-то в угол. – Кажется, моя третья дочь. Или четвертая?

   Только сейчас Бальтазар увидел молодую эльфийку сидящую в глубоком кресле у зашторенного окна.

   Девушку не было видно в полумраке спальни, но, услышав слова матери, она вскочила и быстро пошла к выходу. Бальтазар успел заметить, как глаза сестры блеснули то ли злостью, то ли обидой.

   Девушка, не глядя на него, быстро шла по коридору, не сомневаясь, что брат следует за нею, и бормотала себе под нос едва слышно:

   - То ли третья, то ли четвертая… дала же мне Творец мамочку! Даже не помнит кого за кем рожала! Только и знает, что о Правителе заботиться, да лить слёзы, оплакивая первую дочурку!

   - Постой! – Бальтазар схватил эльфийку за руку. – Ты сейчас о ком говоришь?! О Магде?

   - Ага, - сестра попробовала вырвать руку. – О ней, конечно! О той, что должна была стать великой ведьмой, да только сгинула в переходах Междумирья!

   - Я не знаю, сестрёнка, обрадует тебя или огорчит, но могу сообщить, что Магда жива! И она стала Великой Ведьмой! Именно ей удалось возродить суровый заброшенный мир, превратив его в цветущий сад!

   - Не было печали! – Мишель наконец-то вырвала руку. – Братец, которого не звали - не ждали, свалился, как снег на голову! А теперь еще и Магда жива-живёхонька! Ну все, конец нам, простым эльфийкам! Мамочка и так нас не особо вниманием баловала, а теперь и вовсе забудет о существовании еще трёх дочерей!

   - Значит, у меня пять сестёр, – констатировал давно известный факт Бальтазар. – О том, где Магда – я знаю. Где Марина – догадываюсь. Тебя вижу. А где еще две?

   - В своих замках! Где же еще? – криво ухмыльнулась Мишель. – Не думаешь ли ты, что мы будем сидеть все вместе, дожидаясь, пока папочка отдаст Творцу душу?! Сейчас моя очередь задыхаться в родительской спальне. Через три дня приедет следующая дочь. И так – по очереди.

   - А если отец умер бы, пока две другие дочери веселятся на балах?!

   Бальтазар растерялся, слушая сестру.

   - Ты хочешь сказать, что соберись мы все вместе, он ожил бы? – захихикала эльфийка. – Папочка и так цепляется за жизнь только благодаря волшбе мамочки! Решили дождаться твоего возвращения во что бы то ни стало!

   Мишель, решив, что разговор на этом можно считать законченным, снова быстро пошла по коридору:

   - Не отставай! У меня дел без тебя полно!

   Брат и сестра остановились у двери, возле которой застыли, как изваяния, два оборотня:

   - Это твоя охрана! Сейчас придёт Олаф и объяснит все подробнее, - снова ухмыльнулась. – Ты ведь совсем, думаю, одичал в этом забытом Творцом Мире без Магии! – хлопнула в ладоши. Приказала невесть откуда вынырнувшей эльфийке:

   - Приготовьте комнаты для жены, - презрительно поморщилась, - моего брата! С декором можете не усердствовать, она из лесных! – развернулась на тонких каблучках нарядных туфелек и быстро удалилась.

   Бальтазар стоял в коридоре перед дверью своих покоев. Ему нужно было прийти в себя после встречи с сестрёнкой и того негатива, что она на него выплеснула.

   «Да что же здесь происходит?!» - думал наследник. – «Что могло случиться с отцом и его домочадцами?!» - но ответов он не нашел, задать вопросы было пока некому, а потому Бальтазар толкнул дверь.

   Гардения замерла у окна, глядя во двор. Но тотчас отпрянула на середину комнаты, едва увидела мужа.

   - Твои покои скоро будут готовы, - Бальтазар был встревожен происходящим и обращать внимание на что-то иное просто не мог. – Пока тебе придётся побыть здесь. Можешь отдохнуть или принять ванну. Меня не беспокой! Мне нужно подумать!

   Бальтазар встал у второго окна и так же, как совсем недавно его жена, уставился во двор.

   Гардения замерла, не понимая, кого он там высматривает, но, увидев, что взгляд мужа словно обращен вовнутрь себя, успокоилась и прилегла на маленький, обитый цветастым шелком, диванчик.

   Лук и колчан со стрелами она поставила в изголовье.

   Пояс и прикрепленным ножом не сняла.

   Раздеваться не стала.

   Впрочем, у Бальтазара были иные заботы, кроме как наблюдать за своей молодой женой и все происходящее скользнуло мимо его внимания.

***

Спустя достаточно продолжительный отрезок времени, кто-то постучал в дверь. Бальтазар встрепенулся, подумав, что это пришли за ним, чтобы отвести к отцу:

   - Войдите! – велел, резко обернувшись.

   На пороге стоял эльф чем-то неуловимо похожий на Аслана и молоденькая эльфийка.

   - Меня зовут Олаф, - представился эльф. – А эта юная особа будет выполнять обязанности камеристки при твоей, Бальтазар, жене. Она проведет жену наследника в покои, расположенные рядом с твоими и поможет ей переодеться. Вечером состоится прием. Правитель выступит с обращением к подданным!

   Гардения, снова вооружившись, была готова следовать за эльфийкой. Вскоре обе девушки покинули комнату Бальтазара, оставив его наедине с незнакомым эльфом.

   - Думаю, мне нужно представиться и вести тебя в курс дела. – Бальтазар и Олаф стояли друг против друга.

   - Не мешало бы, - вздохнул Бальтазар. – Если мне еще не пора на встречу с отцом.

   - Ты увидишься с ним на приеме, - уведомил Олаф, - А после у вас, надеюсь, будет время поговорить.

   - Кто ты, эльф?! – спросил Бальтазар. – И какая беда приключилась с Правителем.

   - Правильные вопросы, - усмехнулся Олаф. – И в правильном порядке заданы, - почесал переносицу, понимая, что то, о чем он собирается сказать, станет для наследника неожиданностью. Продолжил:

    - Я – незаконнорожденный сын твоего дела. Мы с Асланом братья по отцовской линии. Так что в какой-то мере ты – мой племянник. Понимаю, что ты об этом не знал. Ведь передавая бразды правления Миром Южных Эльфов Аслану, отец так же возложил на него обязанность присматривать за мной. Много лет я был в роли доверенного слуги при Правителе, пока однажды не оказал ему некую услугу. – Эльф запнулся: - Точнее, не ему, а твоей мачехе, Адель. Именно после этого случая, Аслан признал наше родство привселюдно. Поручил мне свою охрану и набор оборотней в войско. Те волки и псы, что встретили вас на лесной тропе, были найдены и доставлены в наш мир мной. Не все, конечно, но небезызвестный тебе Черный Волк был выкуплен у Светлейшего в моё первое посещение Мира Оборотней. И продал мне своего отца, его сын, Светлейший.

   - С той поры прошло немало лет! – Вступился за Светлейшего Бальтазар. – Он изменился! Точнее, его изменила любовь Магды!

   - Я хочу тебе верить, - пробормотал Олаф, - но сложить иное мнение о том, кто продает за артефакты собственного отца – не так-то легко.

   - Дело твоё, - пожал плечами Бальтазар. – Если введение меня в родственные связи закончено, объясни, что происходит с отцом?! Насколько я понимаю, вы с ним ровесники! Но на твоем лице не видно ни печати увядания, ни предчувствия скорой кончины!

ГЛАВА 4

Олаф взглянул в окно. По расположению Светила над линией горизонта определил примерное время:

   - У нас есть в запасе несколько минут, но не думаю, что их будет достаточно для того, чтобы ты в полной мере понял, что произошло с Правителем.

   - Так не отвлекайся на подробности, дядюшка! - Бальтазара вовсе не обрадовала возможная проволочка. – Надеюсь, нескольких минут будет достаточно для того чтобы объяснить – что случилось? Ну а то, чтобы узнать как – отложим на вечер!

   - Аслан умирает от яда, - вздохнул Олаф.

   - Яд?! – наследник растерялся. – Но это невозможно! Каждое их блюд и напитков, перед тем как быть поданными на стол, пробует минимум десяток эльфов! Начиная от поваров и заканчивая придворными, которые так и норовят ухватить кусочек со стола раньше самого Правителя! Об этом знают все и этому не препятствуют именно в расчете избежать самой попытки отравления!

   - Все так, - кивнул Олаф. – Но это только в том случае, если Правитель находится в своей вотчине!

   - Ты хочешь сказать, что отца отравили, когда он гостил в замке одного из подданных?!

   - Ты все правильно понял, - брат Аслана сжал губы. – Предатель был допрошен и уже казнен! Его тело брошено на растерзание лохмачу, а не погружено в воды Погребального озера. Но нам от этого не легче, - снова горько вздохнул. – Потому как ни одно из противоядий так и не сработало! Наши артефакты могут предотвратить беду, но отменить её, коль скоро все уже случилось, не в их власти. Волшба Адель, её зелья и заклинания оказались бессильными и могут, разве что, поддерживать в Правителе последние искры жизни.

   - Надеюсь, вы допросили предателя с пристрастием? – Бальтазар сжал губы. – И он рассказал все, о чем знал? Объяснил первопричину своего проступка?!

   - Не просто все, - Олаф смотрел в пол, - изменник сказал даже больше, чем известно самому Правителю и его жене.

   - Я не понимаю, что ты имеешь виду?! – растерялся наследник.

   - Ты все узнаешь и все поймёшь, - брат Аслана снова взглянул в окно. – Но нам пора. Площадь перед замком уже запружена эльфами, что живут поблизости. В дальние замки весть о том, что сейчас произойдёт, разнесут глашатаи сегодня вечером, - посмотрел на племянника: - Если ты хочешь переодеться – поспеши.

   - Мой костюм чист, - Бальтазар бросил мимолётный взгляд в зеркало, стоявшее в углу комнаты, - а в Мире без Магии я понял, что изысканность наряда должна стоять на последнем месте в списке добродетелей мужчины.

   Олаф осмотрел племянника головы до ног. Кивнул, подтверждая, что остался доволен увиденным. Попросил:

   - Ты не мог бы украсить грудь знаком принадлежности к избранным Драконом?

   - Об этом уже и здесь известно? – удивился наследник.

   - Конечно! Гонец из замка, где ты заночевал, прискакал еще на рассвете. И я был первым, кто услышал его доклад.

   Бальтазар вынул из дорожного ларца цепь с медальоном, изображавшим Дракона Воздуха.

   Эльф, наблюдающий за процессом, вздрогнул, увидев, как по комнате от медальона разлилось серебристо-голубое свечение. Отступил на шаг назад. Склонился в лёгком поклоне. И было не понятно, кому адресован этот жест – то ли могущественному дракону, то ли тому, кто вскоре станет Правителем Мира Южных Эльфов.

***

Бальтазар стоял слева от отца, сидевшего на троне. За его спиной, буквально в шаге, замерла Гардения, которой по этикету отводилось это место в предстоящем событии.

    Рядом с Правителем, по правую сторону, сидела его жена. Ведьма Адель. Та, которой было суждено стать его истинной парой.

   Площадь не сводила глаз со своего Правителя, о болезни которого знали все. Правда, почти никто не мог понять, чем был вызван страшный недуг.

   Аслан, одетый в костюм, приличествующий торжественности момента, со всеми знаками своего высокого положения и наследованной власти, слабо улыбнулся, сжав руку жены. Словно ища у неё поддержки и одобрения. Адель, встретившись взглядом с мужем, улыбнулась ему в ответ и едва заметно кивнула.

   - Мой старший сын, тот, кого мы считали канувшим в переходах Междумирья, вернулся! – голос Правителя, на удивление громкий и властный, доносился до самого удаленного уголка площади. – Отныне именно он станет вашим Правителем! И я верю! – Аслан запнулся. – Нет! Я знаю! Годы, проведенные им вдали от родного мира, закалили характер моего сына! Века, проведенные в общении с величайшим из Драконов, сделали Бальтазара и мудрым и способным осознать всю ответственность за тех, кто сегодня принесет ему присягу в верности! Мой сын будет достойным Правителем Мира Южных Эльфов не только по праву рождения, но и с силу своих личных качеств!

   Никто на площади так и не понял, какого труда стоило Аслану встать с трона.

   Но Правитель стоял перед ними и произносил слова передачи власти сыну.

   Эльфы встали на одно колено, не думая о чистоте панталон, когда услышали:

   - Отныне, мой сын, Бальтазар Саунтплейский, является вашим Правителем! И да благословит его Творец на этом нелёгком пути!

   Сияние медальона с изображением Дракона Стихии накрыло площадь. Словно откуда-то издалека, из Мира без Магии, Максимилиан подтвердил слова Аслана своим сакраментальным:

   «Быть по сему!»

   Площадь гудела от голосов, дающих клятву верности новому Правителю.

***

Аслан снова был в своих покоях.

    Адель оставался рядом с мужем.

   В креслах у окна разместились Олаф и Мишель.

   Гардения стояла невдалеке, явно не понимая что делать и как себя вести.

   Она оказалась в семье, о которой еще несколько дней назад знала только по рассказам. И в один вечер стала женой Правителя Южных Эльфов.

   Бальтазар помог мачехе уложить отца поудобнее. Улыбнулся, грустно и натянуто, увидев, как Адель снова села в кровать рядом с мужем и прижалась к его плечу.

   - Присядь рядом, - Аслан сжал руку сына. – Думаю, что уже завтра утром вы опустите моё тело в воды Погребального озера, а мне еще нужно о многом тебе сказать. И еще о большем расспросить.

   - Я слушаю тебя, отец, - Бальтазар присел на краешек кровати.

   - С моими наставлениями еще успеется, - голос Аслана был едва слышен и молодой Правитель видел, как бледнеет лицо отца. – Черный Волк сказал, что у тебя есть сведения о моей старшей дочери? – Бальтазар кивнул. – Расскажи нам о ней.

   - Расскажи о Магде! – глаза Адель были полны мольбы.

   Бальтазар вовсе не обиделся на отца за то, что первым, о чем тот хотел узнать, была судьба дочери, а не его, старшего сына.

   Отправляя Бальтазара в провал Междумирья, Аврора обещала, что с ним все будет хорошо. Что он обретет и мудрого наставника и сильного покровителя. А вот о судьбе Магды не было сказано абсолютно ничего! Потому что в прошлой временной ветке та, что стала советницей Светлейшего, канула в Междумирье. И осталась ли жива – о том никто не знал.

   - Хорошо, - кивнул Бальтазар. – Магда и Светлейший стали парой. И не означает ли это, что отец оборотня, ставший в силу сложившихся обстоятельств, членом семьи, тоже имеет право выслушать мой рассказ?

   - Верное решение, - похвалил сына Аслан. Обратился к Олафу:

   - Брат, вели послать за Черным волком! – Снова сосредоточив внимание на Бальтазаре:

   - Пока мы ждем, расскажи о том, как ты прожил эти века?

   Новый правитель задумался. О чем он может поведать отцу и вот этим эльфам, чтобы не ущемить их самолюбие?

   О рабстве на галере орков?

   О том, как его выкупил Дракон словно вещь?

   О том, как многие века был у дракона обычным слугой?

   О том, что только спустя годы, Максимилиан, оценив верность и преданность, поняв, что это вызвано не желанием услужить, а душевными качествами, столь редкими во всех мирах, назвал его другом и принял, как равного?

   Нет, это было вовсе не то, что нужно знать отцу!

   И совершено не нужно было говорить об этом в присутствии высокомерных эльфов!

   Можно было бы рассказать о встрече с Ингваром, когда младший брат оказался в замке дракона, ища убежища. Но тогда придётся поведать и о встрече с Фаиной, маленькой феей, ставшей любовью всей его жизни.

   А вон там, в углу, испуганно замерла лесная эльфийка, навязанная ему в жены, но совершенно не виноватая в том, что происходит вокруг неё. Впрочем, о фее можно и умолчать.

   - Ингвар встретил свою Крылатую Эльфийку, - Бальтазар наконец-то нащупал безопасную тему. - И они счастливы! Потому как в новой временной ветке не было битвы с Черной Ведьмой! И у Джингл уже родился сын. Так что, отец, твой младший успел сделать тебя дедушкой! В Мире без Магии растет замечательный маленький эльф!

   - Почему вы не вернулись вместе? – в глазах Аслана блеснули слёзы.

   - Тому было множество причин, - вздохнул старший сын. – Но вы встретитесь! Тебе, отец, нужно только поправиться!

   - Ты, не смотря на трудную жизнь, остался добрым и чутким мальчиком, - Бальтазар понял, что, невзирая на его скрытность, отец понял и почувствовал, что жизнь старшего сына вовсе не была идеально-беззаботной под крылом у Дракона. – Но тебе придётся стать пожестче! Потому как у Мира, что я тебе передал во владение нынче вечером, впереди трудные дни.

   Увидев, что сын хочет о чем-то спросить, продолжил:

   - Все, о чем ты должен знать, тебе расскажет Олаф! Он верен нашей семье с момента своего рождения! Прислушивайся к его советам! – на секунду запнулся. – И еще, позаботься о своих сестрах. Они разочарование и для меня и для своей матери. Но это вовсе не отменяет того, что это наши дочери! И ответственность за их будущее теперь тоже лежит на тебе.

   Бальтазар заметил, как на мгновение нахмурилась Адель. Но её недовольство было столь мимолётным, что уже в следующую секунду он сомневался, а не померещилось ли ему все это. Потому как Адель вновь безмятежно улыбалась, все так же прижимаясь к плечу мужа.

   Паузу, возникшую в совершенно не подходящий момент, прервало возвращение Олафа, которого сопровождал Черный Волк.

   Оборотень уже знал, что через сына породнился с семьей Правителя, а потому догадывался, для чего был приглашен. Когда все присутствующие расселись вблизи от постели Аслана, Бальтазар приступил к рассказу.

   Конечно, он мог поведать только о том, что узнал от Авроры и Фрэйи, а потому старался приукрасить свой рассказ подробностями, которые могли быть, но могли и не случиться.

   Просто Бальтазар знал, что родителям всегда приятно слышать об успехах и счастье своих детей.

***

Где-то в парке взрывались фейерверки.

   Откуда-то сквозь плотно закрытые окна доносилась бравурная музыка.

   Подданные праздновали вступление во власть своего нового правителя.

   Ну а с мыслью о том, что день, когда умрет предыдущий рано или поздно наступит – они уже смирились.

   И хорошо, что старший сын Аслана успел вернуться вовремя! Иначе было бы не избежать войны!

***

Бальтазар уже по третьему разу пересказывал одно и то же. Никто не отваживался перебить Правителя, задать ему какой-то вопрос, словно дожидались, что это сделает его отец.

   Аслан слушал рассказ сына, прикрыв веками глаза и чему-то тихо улыбаясь.

   - Оставьте нас! – голос Ведьмы прервал рассказ пасынка.

   - Отец... – Бальтазар замолчал не в силах закончить вопрос.

   - Да, - просто кивнула Ведьма. – Он умер. У вас будет время воздать почести своему бывшему Правителю. А теперь – я хочу попрощаться с ним!

   Эльфы не торопились уходить. Но Адель взвизгнула голосом, полным отчаяния:

   - Уйдите! Неужели вы не понимаете, что это последние часы, которые мы проведем вместе?!

   - Вы встретитесь на дне Погребального озера, - попробовала утешить Гардения, не понимающая в силу возраста что значит потерять того с кем прожил жизнь.

   - Глупая девочка, - Адель вздохнула. – Я – Ведьма! Меня сожгут, а не опустят на дно озера. Через несколько часов мы разлучимся навечно! – голос ведьмы вновь сорвался на визг:

   - Уйдите!

   Гардения первая пулей вылетела в коридор.

   За нею последовали остальные.

   Из-за закрытой двери покоев Аслана и Ведьмы раздался полный боли и отчаяния крик.

ГЛАВА 5

Прошла неделя с того дня, как тело Аслана опустили в Погребальное озеро.

   Закончились соответствующие моменту торжества. Потому как обряд прощания с усопшим правителем должен быть не менее торжественным, чем праздник по поводу его рождения.

   И эльфы расстарались на славу!

   Три дня рокотали барабаны, звук которых разносился по всей округе.

   Три дня столы ломились от изобилия фруктов и напитков.

   Три дня скрипели кровати в комнатах замка и трещали кусты в парке. Потому как самое лучшее, на что сподобились подданные, так это проводить своего умершего правителя достойной оргией, символизирующей продолжение и преемственность жизни.

   По истечении этого срока, эльфы стали разъезжаться по своим замкам.

   Больше им нечего было делать в столице!

   Присяга в верности новому правителю принесена.

   Тело бывшего правителя покоится на дне Погребального озера.

   А вот уже вернувшись домой, можно вдоволь насплетничаться с соседями, прибывшими на устраиваемый бал, повеселиться от души, а на утро и охоту на лохмача устроить! Ну а что?! Мертвым – мёртвое, а живым – живое!

   Об угрозе войны с северным соседом пусть болит голова у нового правителя!

   Ровно через неделю в замке остались только те, кто проживал здесь постоянно.

***

Бальтазар стоял у витрины с артефактами в кабинете когда-то принадлежавшем его отцу.

   Он рассматривал драгоценные и простые камни, украшенный затейливыми письменами и понимал, какой из них для чего предназначен. Какая сила запечатана в неприглядном осколке гранита или изысканном изумруде. Удивлялся тому, что невзрачный глиняный черепок на проверку оказывается артефактом более могущественным, чем драгоценный рубин, способный привлечь внимание противоположного пола к своему владельцу.

    Или вот этот сияющий аметист, что может защитить от отравления испорченной пищей, от последствий избыточного употребления веселящих напитков. Но не от яда!

   Правитель задумался. Он видел перед собой множество артефактов, понимал, что отправляясь в замок любого из подданных, отец не мог не прибегнуть к их защите! Скомпоновав артефакт, изгоняющий дурные мысли из головы любого, кто окажется на расстоянии вытянутой руки, и не менее сильный оберег, что принуждает говорить только правду, дополнив их мощь и взаимодействие артефактом усиливающим преданность, Аслан защитил бы себя от того, кто поднес ему кубок с отравленным питьем!

   Конечно, все, кто увидел бы на правителе эти артефакты, большинство из которых были оформлены в виде камней в перстнях и кулонах, поняли бы, что их владелец чего-то опасается. Чего-то, что может ждать его именно в этом замке!

   И конечно, подобные меры предосторожности не понравились бы, обидев и унизив принимающую сторону.

   Впрочем, правителю нет дела до чувств подданных! И если он сомневается в их преданности, значит, тому есть причина!

   Но Аслан отправился гости, не взяв с собой ни один из хотя бы этих артефактов!

   Куда?

   К кому?

   Зачем?

   Если у кого-то и были ответы на вопросы, терзающие Бальтазара, то только у Олафа! Не напрасно отец велел прислушиваться к его советам! Доверять во всем, как доверял сам! И если дядя не спешит посвящать нового правителя во все подробности произошедшего, значит, еще не настало время. Нужно набраться терпения и обождать, пока закончится семейный траур. Пока Олаф сам не начнет разговор.

   Постояв у витрины еще какое-то время, Правитель решил заняться насущными проблемами.

***

Его очень беспокоила мачеха.

   Адель не приняла участия в погребальной процессии.

   Спустя несколько часов после смерти мужа, Ведьма распахнула дверь в их совместную спальню.

    Она была одета в белое бесформенное рубище, одного взгляда на которое хватило бы любой эльфийке, чтобы понять грубость ткани. Ни одного, даже самого простенького украшения не было на вдове правителя. Распущенные волосы укрыли спину и плечи, густым водопадом спускались до колен. Правда, за эти несколько часов, Адель стала совершенно седой.

   Ведьма, дождавшись пока подданные унесут тело её мужа, и захлопнула дверь.

   С того дня, уже целую неделю, её никто не видел.

    Стук в дверь, просьба выйти, оставались безответными.

   Несколько раз Бальтазар подходил к двери сам. Состояние Адель беспокоило правителя, но он не мог оставить подданных и полностью сосредоточить внимание на мачехе.

   Только однажды, глубокой ночью, когда весь замок погрузился в сон, а Бальтазар никак не мог отстраниться от бесконечных раздумий, он, подойдя к отцовской спальне, услышал тихое заунывное пение.

   В этой песне слышалась грусть мира, оплакивающего кончину своей души. Бесконечная печаль об утрате, того, кто незаменим и невосполним.

   Опустошение и неверие в то, что жизнь не окончена.

   Что кто-то еще может любить и быть счастлив.

   Потому как любви большей, чем та, что умерла, невозможно представить.

   Бальтазар опустился на пол и тихо заплакал.

   Он понимал мачеху, как никто другой.

   Встретить любовь своей жизни – нет счастья выше.

   Утратить её – с этой бедой не сравнится ничто.

   Больше к двери отцовской спальни молодой правитель не подходил.

   Он понимал, что второго погружения в эту бездну горя и отчаяния его душа не вынесет.

   Бальтазар решил, что навестит мачеху завтра утром.

***

В покоях, соседствующих с отведенными для Бальтазара, как-то жила и чем-то занималась Гардения, жена правителя.

   У него не было ни времени, ни желания озаботиться самочуствием лесной эльфийки.

   Он уже сказал ей, что этот брак был вынужденным. Оставил её в покое, хотя мог бы воспользоваться правом мужа, как сделал бы это любой другой эльф. Если девушка чем-то недовольна, если ей что-то не нравится – ему безразлично! Время бунта и противостояния осталось в прошлом. В селении лесных эхльфов, где она хоть что-то из себя представляла. Хотя, вполне возможно, была лишена права голоса и выбора.

   Сейчас все это не имело значения! Отныне и навечно она жена Правителя Мира Южных Эльфов! И должна вести себя соответствующе!

   Бальтазар передернул плечами, словно освобождаясь от сковывающих его пут паутины мыслей, и двинулся к выходу из отцовского кабинета, который отныне принадлежал ему.

***

Два лесных эльфа и два оборотня замерли в карауле у покоев Гардении. Воины были напряжены. Словно следили друг за другом. Намереваясь упредить и предотвратить то, что, по их мнению, могло навредить тому или той, кому они присягнули в служении.

   Все четверо сделали шаг в сторону, едва увидели Бальтазара, приближающегося к спальне жены.

   - Передайте моему кровному брату, что через час я жду его в своем -(правитель выделил голосом последнее слово) - кабинете! – и не говоря ничего больше, толкнул дверь, не утруждая себя стуком.

   Гардения, одетая так, как привыкли в селениях лесных эльфов, сжалась в комок на одном из обитых пёстрым шелком диванчиков.

   В спальне дамы не предусмотрены такие ненужные предметы обстановки, как кресла или стулья. Дама должна либо лежать в кровати, либо полулежать в томной позе на мягком диванчике.

   Жена Правителя была полностью вооружена, словно собиралась тотчас отправиться в бой или на охоту.

   Бальтазар поморщился, увидев нарядные платья сваленные кучей на других диванах. Даже если его жена считает ниже своего достоинства заниматься развешиванием одежды, то куда смотрит её камеристка?!

   - Где та, что приставлена к тебе в услужение? – бардак, царивший в покоях жены, её поза и загнанное выражение лица не давали возможности проявить учтивость.

   - Не знаю! – выражение зверя, которого травят, становилось все отчетливее. – Она ушла, сказав, что мне недолго осталось! Правда, я так и не поняла, что именно мне осталось?! – испуг в глазах девушки сменился злобой. – Если твои подданные намереваются меня убить, то будь уверен, я сумею дорого продать свою жизнь!

   - Откуда такие мысли? – растерялся Бальтазар. – Кто может причинить вред жене Правителя?!

   - Хотя бы тот, кто отравил твоего отца! – выпалила Гардения. Впрочем, тотчас прикусила язычок, поняв, что сболтнула лишнего.

   - Что?! Ты! Об этом?! Знаешь?! – Бальтазар чеканил слова, словно вбивал гвозди в твердую древесину. – Что?! И откуда?!

   - Ничего! – жена отвернулась к окну. – Кроме того, что известно всем! Твой отец умер от яда! Об этом шепчутся все эльфы, что живут в этом мире! И они даже не считают нужным скрывать это от нас, лесных!

   - Все знают все, и никто не знает ничего, - пробормотал Бальтазар. – Пора бы в этом разобраться.

   Гардения смотрела на мужа во все глаза. Она даже не представляла, что намерен предпринять Правитель, а потому посчитала озадачиться вопросом:

   - Ты хочешь кого-то наказать?

   - Да, - кивнул, - если в том будет нужда. Но тебя это не должно заботить.

   - Почему?! – брови Гардении взлетели верх. – Если ты решил, что я хоть в чем-то подобна вашим южным шлюхам, то ошибся! Пусть меня выдали замуж против воли! Пусть ты меня не любишь! Это не имеет никакого значения! Потому как отныне я жена Правителя Южных Эльфов! И готова разделить с тобой все тяготы, что лягут на твои плечи! Если ты посчитаешь нужным предать смерти того, кто стал причиной гибели отца – я не осужу. Если по какой-то надобности решишь пощадить мерзавца – постараюсь понять!

   Бальтазар слушал эту девочку. Этого почти ребенка! И не верил собственным ушам!

   - Но как?! – единственное на что спромогся после гневной тирады жены. – Когда ты успела вырасти?!

   - Кое-кто взрослеет телом, - усмехнулась Гардения, - а кое-кто разумом и душой.

   - Я решил отправить отряд лесных эльфов в их селение! – Бальтазар хотел проследить за реакцией жены.

   - Верное решение, - кивнула девушка. – Наш Мир находится между молотом и наковальней. Между Северными и Южными. Каждый воин на вес золота!

   - Но при тебе останется мой кровный брат и еще один из лесных, - продолжил Правитель. – Ты можешь выбрать, кто именно. Если хочешь, останется тот воин, что предложил тебе место в седле перед въездом в столицу.

   Бальтазар видел, как эмоции сменяют друг друга на лице жены. Как внезапная радость сменяется испугом, а затем – горечью принятия решения.

   - Нет, - юная правительница покачала головой. – Он должен уехать!

   - Ты хорошо подумала?! – сказать, что Бальтазар был удивлен ответом жены – не сказать ничего! Он был ошарашен!

   - Хорошо! – в глазах Гардении блеснул намёк на слёзы. Который, впрочем, только и остался намёком. – И я больше не желаю возвращаться к этому разговору!

   - Как скажешь. – Бальтазар был поражен! За каких-то десять дней девочка преобразовалась в мудрую женщину! А может она и была такой? Просто он за внешностью ребенка не сумел рассмотреть тех качеств, которые стала проявлять его жена. Попросил:

   - Прикажи камеристке убрать здесь! Если она ослушается, если попробует вновь осуществить попытку запугать тебя, пообещай, что место в хижине лесных ей обеспечено! – подошел к Гардении и коснулся губами её виска:

   - Ничего не бойся, девочка! Даже если мне не суждено стать твоим возлюбленным, то другом стану обязательно! – Добавил, увидев как заблестели глаза девушки:

   - А ты станешь превосходной женой Правителя! – и вышел, хлопнув дверью.

***

ГЛАВА 6

Чем восьмой день отличается от седьмого? Иди десятый от девятого?

   Да ничем! Если ты все так же находишься в подвешенном состоянии не зная и не понимая куда двигаться дальше!

   Бальтазару уже порядком надоело бездействие. Те небольшие проблемы, что возникали непонятно откуда и почему, так же быстро и непонятно кем решались. Словно сами по себе. Словно он, Правитель Мира Южных Эльфов, оставался фигурой номинальной, не значащей, по большому счету, ничего.

   Отряд лесных эльфов, что сопровождал Бальтазара на пути к столице, уже на следующее утро после разговора с кровным братом отправился восвояси, о чем не преминул уведомить тот, кому было поручено сообщить эльфам о решении Правителя.

   Бальтазар даже немного растерялся, подумав, что не мешало бы поблагодарить воинов за службу и хоть как-то объяснить необходимость отъезда. Но Лесной Эльф, увидев замешательство, только и ответил:

   - Они все понимают. И принимают твое решение как единственно верное!

   - Кто остался вместе с тобой? – поинтересовался Правитель.

   - Тот, на кого я всецело полагаюсь! – Лесной Эльф считал, что этого достаточно. С воинами в отряде Бальтазар, занятый своими мыслями и проблемами, за время пути так и не познакомился. Они все были для него на одно лицо: одетые в неприметные серовато-болотные костюмы, вооруженные до зубов, молчаливые, не привлекающие к себе внимания.

   - Я велел забрать с собой жеребцов, на которых мы ехали, - пробормотал Лесной эльф, глядя в пол. – В наших лесах трудно вырастить достойное ездовое животное. Думаю, что в загонах замка найдется им замена.

   - Думаю, найдется, – ответил Бальтазар, у которого не было ни малейшего желания осматривать загоны именно сейчас.

   Лесной Эльф, считая разговор законченным, поклонился и направился к двери.

   Бальтазар знал, что для соплеменников Гардении сразу по прибытию, выделили одни из домов, в которых жили воины-оборотни. До сегодняшнего дня он не спросил, как уживаются волки и псы с эльфами. Было не до того. Но если Лесной Эльф не затребовал для себя и воина, которого решил оставить, комнат в замке или флигеле – значит, как-то уживаются. Проблемы нет и обговаривать нечего.

   Правитель не имел ни малейшего представления о том, куда подевался Олаф?! После погружения тела Аслана в Погребальное озеро, он исчез! Словно сквозь землю провалился!

   Вместе с ним, не прощаясь, покинули замок Мануэла и Мишель, сестры Правителя. Они прибыли на церемонию передачи власти, сопроводили отца в его последнем пути, и… покинули столицу, даже не попрощавшись!

   Это тоже вызвало недоумение и смятение в душе Бальтазара. Как бы то ни было, но ведь эльфийки его сёстры! Пусть даже только по отцовской линии. Пусть даже они увидели брата впервые в день передачи власти.

   И еще более непонятным было то, что Матильда, третья из дочерей Аслана и Адель, так и не появилась в столице. Какими бы эгоистичными и самовлюбленными не были эльфийки, но проявить подобное неуважение к новому правителю и своему отцу считалось недопустимым.

   Бальтазар понимал, что ни к кому, кроме Олафа и Адель за разъяснениями он обратиться не может.

   Не должен!

   Подданные должны изначально видеть в нем мудрого, всезнающего и всепонимающего правителя, а не растерявшегося молодого мужчину, прибывшего в родной мир неизвестно откуда накануне смерти отца.

   Но Олаф все не возвращался, а Адель все так же не покидала свои покои.

***

На одиннадцатый день пребывания в замке Бальтазар, успевший к этому времени ознакомиться со всеми сокровищами, принадлежавшими когда-то отцу, включавшими не только артефакты, но и книги, и свитки, доставленные из разных миров, которыми была забита немаленькая библиотека Аслана, посвятивший не один час раздумьям о том, что его ожидает в будущем, поняв, что уже закончен десятидневный семейный траур и дальнейшее промедлений чревато непредвиденными осложнениями, решил начать действовать.

   Ранним утром, когда светило еще не появилось на небосклоне, а воздух парка был свеж и прохладен, Бальтазар вошел в покои жены.

   Гардения сидела на одном из диванчиков, одетая соответственно представлениям лесных эльфов о красоте и функциональности женского платья, и перебирала стрелы, которые выложила на диван рядом с собою.

   - Прекрасное занятие для молодой жены правителя, - усмехнулся Бальтазар.

   - Ничем не хуже пустой болтовни и рассматривания тех, кто пройдёт по придворцовой площади, - парировала эльфийка. Добавила, поняв, что могла ненароком обидеть мужа:

   - Мне ведь все равно нечем заняться. А оружие всегда должно быть в порядке.

   - С сегодняшнего дня у тебя будет определенный круг обязанностей! – Сообщил Бальтазар.

   - Почему именно с сегодняшнего? – Уточнила: - И о каких обязанностях ты говоришь?

   - Не слишком обременительных, - ободряюще улыбнулся молодой правитель, - но ежедневных! Потому как исполнять ритуал, ставший за прошедшие века и тысячелетия привычным для всех, кто живет в столице и для тех, кто приехал сюда ненадолго, тебе придётся даже в моё отсутствие! Ты готова начать?

   - Конечно! – Гардения сложила стрелы в колчан и встала с дивана. – Что я должна сделать?

   - Для начала скажи, где твоя камеристка?!

   - Думаю, еще спит во флигеле для прислуги, - пожала плечами жена правителя. – Она приходит, когда светило уже высоко в небе.

   - Вот как?! – нахмурился Бальтазар. Вернулся к двери и распахнул её.

   Два оборотня замерли у двери, охраняя покой и безопасность молодой правительницы.

   - Привести! – Рявкнул Бальтазар, знающий, что оборотни, обладающие великолепным слухом, не могли не услышать его слов. Но тотчас понял, что охранники не станут злоупотреблять своим даром. Даже если они и слышали что-то, происходившее в покоях правительницы, то виду не подадут.

   - Найти камеристку вашей госпожи и доставить сюда! – «расшифровал» свой приказ.

***

Эльфийка, камеристка Гардении, удостоившаяся этой высокой должности только потому, что первой оказалась на глазах Олафа, растеряно замерла у порога.

   - Если тебе сложно выполнять обязанности, то я прикажу немедленно освободить тебя от них и отправить к родителям! - Бальтазар стоял у окна, заложив руки за спину, и наблюдал за тем, как восходит светило. На девушку он даже не взглянул.

   Эльфийка залопотала что-то, пытаясь объясниться. Ища оправдание в том, что прибегала каждый раз, едва Гардения посылала за нею. Умоляя не лишать должности. Говоря, что после такого фиаско над нею начнут издеваться все эльфийки, что никто не захочет взять её в жены. И что её отец будет очень недоволен позорным изгнанием дочери из покоев молодой правительницы!

   Бальтазар прекрасно помнил, что, не смотря на свободные нравы в отношениях между противоположными полами, брак для эльфов был необходим. В браках объединялись земли и состояния. В браках рождались дети. Ты мог делить постель с кем угодно, но в определенный момент был обязан вступить в брак! И будущую пару родители эльфа или эльфийки рассматривали чуть ли не под увеличительным артефактом! То, что молодая эльфийка взлетела до должности камеристки при жене правителя делало её желанной паров для многих эльфов. Но если её с позором изгонят, это поставит крест на судьбе девушки. Ей только и останется, что радоваться мимолётным ласкам временных любовников. И, конечно, навсегда отказаться от мечты о муже, доме и детях.

   - Кто твой отец? – поинтересовался Бальтазар.

   - Он занимается выездкой ездовых животных для охоты, - лепетала эльфийка. – Живет на территории замка.

   - А мать? – продолжал спрашивать правитель.

   - У нас есть небольшой земельный надел на юге. Мать живет там, в нашем замке. Воспитывает моего брата, которому еще рано быть представленным в столице, - девушка умолкла, считая, что уже рассказала все.

   Впрочем, так оно и было. Бальтазар еще помнил эти крохотные домишки, гордо именуемые их владельцами замками, на таких же крохотных клочках земли. Этот домик и несколько деревьев, символизирующих охотничьи угодья в глазах хозяев, достанутся брату девушки. А ей не будет места ни в отчем доме, ни в столице.

   Правитель задумался. Усмехнулся, вспомнив слова Дракона Воздуха:

   «Каждый имеет право на ошибку! Но каждый так же имеет право на шанс её исправить!» - обернулся, взглянул вначале на жену, а потом на её камеристку:

   - Я не буду ждать, пока твоя госпожа пожалуется мне! – камеристка, поняв, что туча над головой вот-вот пролетит мимо, мелко закивала, словно подтверждая, что все поняла. Бальтазар же тем временем, продолжил:

   - Но отныне ты должна вести себя так, как приличествует слуге! Ты должна быть на ногах в тот момент, когда госпожа только проснётся! Ты должна следить за порядком в её покоях, за её гардеробом и драгоценностями! Ты, выросшая в столице, должна будешь ненавязчиво подсказывать моей жене какое платье какому случаю соответствует и помочь ей подобрать украшения именно к этом у наряду!

   Гардения от удивления приоткрыла рот! Она никак не могла взять в толк, зачем все это нужно?!

   Ответ не заставил себя долго ждать.

   - Именно сейчас ты поможешь одеться Правительнице! Уложишь её волосы соответственно сегодняшней моде. Подскажешь, какие украшения лучше всего надеть для завтрака в обществе подданных! Через час я зайду и к этому моменту твоя госпожа должна быть готова! – Бальтазар развернулся, собраясь удалиться.

   - Но зачем? – вопрос жены заставил обернуться.

   - Затем, что статус правителей налагает некоторые обязанности. И нам пора приступать к их исполнению! – попытался немного сгладить резкость тона. – Камеристка тебе все объяснит! А у меня на этот час есть кое-какие дела. – Дверь захлопнулась за Правителем Мира Южных Эльфов.

***

Бальтазар размашисто шагал к казармам, где жили воины-оборотни.

   Он остановился у не6высокого подлеска, где когда-то сидели, так же притаившись и наблюдая за тренировкой, Аврора и Фрэйя. С той поры деревья должны были бы значительно вырасти, но они оставались все такой же высоты и густоты. Что было тому причиной? Секатор в умелых руках садовника? Суглинистая солончаковая почва, сдерживающая рост растений? Задумываться об этом не было смысла. Деревца достигают роста высокого мужчины? Принимай это таким, как есть! И не засоряй мозги лишними размышлениями!

   На плацу у казарм, как и каждое утро, шла тренировка, во время которой псы и волки, разделившись на две группы, отрабатывали приемы нападения и обороны.

   Правитель залюбовался полуобнаженными мускулистыми торсами оборотней, меняющих ипостась во время боя едва ли не каждую минуту. Мечи, щиты, копья и кинжалы отлетали в сторону, едва оборотень принимал первичную ипостась. Завершив прием, каждый воин, перед тем, как вернуться в человеческий облик, непонятным образом, в считанные секунды, оказывался именно в том месте, где минуту назад упало его оружие. Казалось, меч или копье само взлетало над землёй, чтобы тотчас очутится в руке своего владельца. Бальтазар впервые видел своими глазами подобную тренировку. И он понял, почему оборотни считаются самыми лучшими воинами во всех мирах.

   Присутствие Правителя оставалось незамеченным совсем не долго.

   Чуткие носы оборотней уловили присутствие постороннего. А зоркие глаза рассмотрели того, кто стоял в невысоком редком подлеске.

   Один из волков, еще остающийся в первичной ипостаси, что-то прорычал. Бальтазар понял, что волк-оборотень отдал приказ, но сути его не разобрал. Огромный серый лохматый пес тотчас сорвался с места, в несколько прыжков преодолел плац и скрылся в казарме.

   Делать вид, что оказался здесь случайно, что просто решил понаблюдать за оборотнями, было глупо и неправильно. Правитель знал, что ложь и притворство изменят запах того, кто решил солгать. И что оборотни это непременно заметят.

   В тот момент, когда правитель вышел на плац из своего укрытия, из-за кромки горизонта вынырнуло Светило.

   Что-то кольнуло под лопаткой при воспоминании о солнце, восход которого он встречал каждый день на протяжении веков. Последние годы рядом с ним был брат. Ингвар. Иона, как его зовут в Мире без Магии.

   Правитель подумал, что прошло немногим боле половины земного месяца с того дня, как он покинул замок Дракона Воздуха, но лавина событий, произошедших за это время, сделала две недели равными двум годам.

   Светило быстро рвануло вверх. Его восход был настолько стремителен, что эльф передернул плечами от удивления. Он чуть ли не впервые в жизни задумался об относительности времени. О том, почему в иных мирах говорят, будто эльфы живут тысячи лет? Ведь время, как говорил Максимилиан, субстанция относительная. Что день, в котором от восхода до заката проходит, если брать за константу время Мира без Магии, три-четыре часа намного короче дня в котором тех же часов двадцать четыре. А ведь есть миры, в которых сутки длятся сто и боле часов! То же самое происходит и с месяцами, и с годами. Но ведь это означает, что он, эльф, должен был бы умереть давным давно, оказавшись в мире с иным отсчетом времени! Но он не только жив, но и прожил намного дольше коренных жителей! Что-то здесь было не так. Какое-то несоответствие и противоречие! И в этом нужно было разобраться.

   Бальтазар встряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли. Увидел, как от казармы ему навстречу спешит Черный Волк, слегка приволакивающий левую ногу.

ГЛАВА 7

- Что привело Правителя в нашу обитель в столь ранний час? – Черный Волк склонил седую голову, приветствуя Бальтазара.

   - Семейный траур закончен! – Бальтазар решил сразу перейти к делу, потому как совсем скоро настанет полноценное утро, и начнут просыпаться эльфы. – И мне нужно узнать, сохранился ли обычай совместного завтрака правителей в кругу подданных?

   - Почему бы Правителю не спросить об этом у эльфов, живущих в замке? – стало сразу понятно, что меньше всего у оборотня возникает желание вмешиваться в проблемы чужой расы.

   - Потому что Правитель не желает выглядеть в глазах подданных полным идиотом, которому даже не удосужились сообщить о том, изменился ли образ жизни эльфов за прошедшие столетия! – Язвительно ответил Бальтазар, недовольный тем, что пришлось озвучить то, о чем он говорить явно не хотел.

   - Да, - кивнул Черный Волк, – традиция сохранена и Аслан, твой отец, выходил на поляну перед замком до самой кончины! Даже в тот день, когда передал тебе бразды правления, утром он присутствовал на завтраке и эльфы могли убедиться в том, что он все еще жив.

   - Я не ошибусь, если скажу, что в этом обычае хранится глубокий смысл? – пробормотал Бальтазар. – Что подданным просто жизненно необходимо каждый день видеть своего Правителя живым и здоровым?

   - Все верно, - снова кивнул Черный волк. Добавил, едва слышно: - Особенно, если эти подданные - эльфы.

   Бальтазар нахмурился. Нельзя презирать народ, которому служишь! А находясь на службе у Правителя Южных Эльфов оборотни, тем самым, служили и всему народу! Но выказывать недовольство именно сейчас было бы неправильно, а потому, последовал следующий приказ:

   - Отряди десяток воинов мне в охрану на утреннем завтраке!

   - Сегодня? – в голосе оборотня зазвучали нотки сомнения.

   - Да! – кивнул Правитель. – Именно сегодня! Десятидневный семейный траур закончился! Пора возвращать жизнь в свою колею! Пора узнать и разобраться в том, что здесь происходит! И я приказываю тебе, вожак оборотней, прибыть в мой кабинет сразу после завтрака!

   - Я приду, - Черный Волк не сводил с Правителя пытливого взгляда, - но должен сообщить, что уже сложил с себя обязанности вожака стаи! Если тебе нужен именно вожак – то вот он! – указал на волка, который послал пса в казарму.

   - Разве стая может сменить вожака без ведома Правителя? – удивился Бальтазар.

   - Да, - кивнул оборотень, - конечно! То, что происходит внутри стаи, не имеет никакого отношения к тому, кому мы служим! – усмехнулся едва заметно. – Так что, прислать к тебе вожака?

   - Нет! – покачал головою Бальтазар. – Мне нужен ты! И я жду тебя, - посмотрел вверх, - когда светило пересечет линию зенита.

   - Я буду, - в голосе Черного Волка на секунду послышалась нотка сомнения в правильности данного обещания.

   - Не сомневаюсь! – Бальтазар быстро шел к замку. Подходило время ежеутреннего завтрака на виду у приближенных, а он хотел увидеть жену еще до того, как она сядет с ним за один стол.

   - На сегодня тренировка закончена! – Черный Волк внимательно оглядел оборотней. – Ты, ты, ты… - выделил десять оборотней, указав пальцем на каждого. – Следуйте за мной! Остальные могут заняться своими делами!

***

Камеристка постаралась на славу!

   Красота, молодость, необычная для южной расы внешность получили обрамление в виде роскошного наряда по последней эльфийской моде, дополненного изысканными украшениями.

   Белокурые волосы Гардении, собранные в пучок на затылке, спускались на обнаженную спину упругими локонами. Вместо тонкого обруча с сапфиром на голове девушки красовалась корона правительницы с закреплёнными в каждом зубце магическими артефактами, созданными на основе драгоценных камней. Артефактами охраняющими и принуждающими.

   Охраняющими от дурных мыслей и поползновений, коль скоро подобные зародятся в мозгу того, кто окажется в непосредственной близости.

   Принуждающими к любви и поклонению.

   Впрочем, посматривая на жену, Бальтазар думал, что в последнем необходимость вряд ли возникнет.

   Эльфы, эстеты и сибариты, превыше всего ставящие красоту и внешний вид, просто не могут не влюбиться в свою юную правительницу! Обязательно возжелают выразить ей свой восторг и преклонение!

   Бальтазар тоже успел переодеться к завтраку.

   Правда, его наряд мало чем отличался от костюма, в котором правитель посетил казармы оборотней ранним утром.

   Из символов власти и высокого положения, кроме короны, которая совсем недавно украшала чело его отца, и перстня на среднем пальце левой руки с гербом рода, к которому принадлежали все правители Мира Южных Эльфов, на груди Бальтазара диссонируя с черным шелком камзола, сверкала цепь со знаком принадлежности к кругу друзей Дракона.

   В принципе, Правитель знал, что никаких особых преференций медальон с изображением Дракона Воздуха ему не дает. Что Максимилиан не бросит свои дела и не рванет на выручку тому, кто еще недавно был его слугой, по первому требованию. Но он заметил, какое действие оказывает на эльфов один только вид этого, так называемого, знака отличия. Словно каждый южный эльф решил, что отныне и во веки веков, что бы ни случилось, могучий Дракон Стихии будет на стороне их молодого правителя.

   «Ну что же», - Бальтазар едва заметно вздохнул, - «пока пусть будет так. Ну а дальше – дальше посмотрим!»

   - Ты должна съесть хотя бы ломтик фрукта, - правитель накрыл ладонью едва заметно подрагивающие пальцы жены. - Нашим подданным не терпится приступить к трапезе, но сделать это раньше нас им запрещает этикет.

   Бальтазар взял с блюда кусочек плода, внешним видом и цветом напоминающим дыню, которым он отдавал предпочтение в Мире без Магии, наколотый на крохотную двузубую вилочку и поднес к губам Гардении.

   Девушка, словно поняв и приняв предложенную мужем игру, улыбнулась и откусила белоснежными жемчужными зубками ровно половину. Вторую половину Бальтазар тотчас отправил в свой рот.

   Взял со стола мягкую салфетку и вытер каплю сока, брызнувшую на подбородок жены.

   - Какая прекрасная пара! – переговаривались эльфы, устремившиеся к накрытыми для них столами.

   - Как они любят друг друга! – эльфы незаметно прижимали к себе эльфиек, обещая не менее пылкую любовь уже сегодня ночью.

   «Интересно, кого из нас выберет Правитель, когда насытится телом юной жены?!» – думали эльфийки, стреляя глазками в Бальтазара.

   «Интересно, кто из нас согрет ложе Правительницы после того, как она выполнит долг перед Миром Южных Эльфов и подарит ему и мужу наследника?!» - эльфы охорашивались и старались выглядеть не менее мужественно, чем их новый правитель, когда проходили мимо столика венценосной пары.

   - Если хочешь, мы можем уйти, - едва слышно проговорил Бальтазар. – В дальнейшем нашем присутствии необходимости нет.

   - Я бы хотела остаться, - так же тихо ответила Гардения. – Здесь все так необычно! Так непривычно и отлично от обычаев родного селения! И наши подданные! Они такие учтивые и такие приветливые! Мне кажется, я им понравилась!

   - Хорошо, - кивнул Бальтазар. – Останемся еще ненадолго. – Взглянул в небо: - Когда Светило окажется вон в той точке – вернёмся в замок. У меня есть дела, не терпящие отлагательств.

   Гардения вздохнула и кивнула, соглашаясь. И тут же заулыбалась какому-то эльфу, согнувшемуся в поклоне, что, впрочем, не помешало ему рассматривать правительницу из-под нависших над лицом волос.

   Бальтазар внимательно следил за движением Светила по небосклону. На жену он старался не смотреть. Но не думать о ней он не мог.

   Правитель прекрасно понимал, что нравы, царящие в Мире Южных Эльфов, разительно отличаются от порядков заведенный в селениях лесных. Что девушка, выросшая и воспитанная, что называется, в приграничной полосе, где каждый член общины постоянно должен быть готов отразить атаку как со стороны южных, так и северных соседей, по сути своей остается эльфийкой! Что молоденькое деревце, выросшее на солончаке, разрастется и распустится буйным цветом, едва его пересадят в благодатную почву. И тотчас проявит все качества, заложенные природой и генетикой.

   Бальтазар понимал, что ему нужно чем-то занять, увлечь жену, иначе праздность и всеобщее лицемерное преклонение сыграют с Гарденией злую шутку.

   Но легко сказать: нужно увлечь! Но вот чем?!

   Девушка всю жизнь провела в обнимку с оружием. То, как она чуть ли не ласково и с любовью оттачивает стрелы, полирует рукоять и плечи лука, как проверяет, хорошо ли натянута тетива, говорило о многом. В частности, о том, что лук её любимое оружие, в отличие от ножа, которому уделялось намного меньше внимания, хотя и он содержался в идеальном порядке.

   Значит, Гардения будет прекрасно чувствовать себя на охоте!

   Бальтазар оживился, словно отыскал занятие для жены, но тотчас снова нахмурился.

   Охоты не устраивают каждый день! Да и сейчас состояние дел в Мире, о котором он имел весьма смутное представление, хотя и понимал всю его серьезность, не позволит ему покинуть столицу даже на один день.

   В любую минуту может вернуться Олаф! И тогда Правителю нужно немедленно получить от дядюшки объяснение его неожиданному исчезновению! Как и узнать о том, где он пропадал все эти десять дней!

   В любую минуту Адель может покинуть свои покои, из которых не выходила с момента смерти мужа! Чем она занималась все это время? Как изменилась, приняв добровольное заточение? Что собирается предпринять? Об этом Бальтазар не знал.

   Но забыть о том, что Адель – ведьма, очень сильная ведьма, отказавшаяся в свое время ступить на путь Тьмы, забывать было нельзя! Ведь горе может как закалить, так и сломать того, на кого обрушилось! И как поведет себя вдова Аслана, известно только Творцу!

   Как скоро вернётся Олаф? Как скоро он увидится с мачехой? На эти вопросы у Бальтазара ответов не было. Это может случиться уже завтра, а может и через месяц! А жена, Гардения, скучающий и томящийся от безделья ребенок – вот она! И требует его внимания!

   - Продолжайте отдыхать и развлекаться! – Бальтазар встал из-за стола и протянул руку Гардении. – А нам с женой необходимо уединиться!

   Со всех сторон послышались понимающие смешки, посыпались лукавые улыбки. Ну а что? Правитель женат буквально несколько дней. Семейный траур завершился! Пора озаботиться созданием наследника!

   Десять воинов-оборотней, которых отобрал Черный Волк для караула в парке, двинулись следом.

   Из толпы выбежала камеристка Гардении и, помня сегодняшний нагоняй, заспешила следом.

   Бальтазар остановился у входа в замок. Обернулся:

   - Двое из вас несут караул у покоев Гардении вне зависимости от того, где находится правительница! Двое сопровождают ее, куда бы она ни направилась! Двое остаются при мне! Остальные могут возвращаться в казарму!

   Оборотни молчали и не двигались с места. Так, словно не получили только что приказ от работодателя.

   К счастью для Бальтазара к замку уже спешил Чёрный Волк.

   - Что застыли?! – рыкнул на охранников. – Ты, ты! – указал на двоих оборотней, - к покоям Правительницы в суточный дозор! Ты, ты, ты и ты – следуйте за нами! Ты, ты, ты и ты! – палец ткнул в четверых оставшихся воинов. – Свободны! – И только после этого посмотрел на Правителя:

   - Мы должны кое-что обсудить! – тон волка не терпел возражений, хотя и был достаточно почтителен.

   - Чуть позже, - Бальтазар оценил помощь оборотня и понял сермяжную правду его слов о том, что внутри отряда командует тот, кому оборотни станут беспрекословно подчиняться. И это вовсе не правитель, который может озвучить свои требования, но не указывать, как кому нужно поступить в конкретном случае. Добавил:

   - Сейчас я отведу жену и её камеристку в библиотеку, а потом у нас будет возможность поговорить наедине. – И, поддерживая Гардению под руку, зашагал по коридору вглубь замка. Черный Волк, камеристка и четверо охранников последовали за парой.

   - Мне обождать здесь? – Черный Волк остановился у входа в библиотеку.

   - Да, - кивнул правитель, - то, что я собираюсь сделать, не займет много времени. – Пропустил жену в дверь библиотеки, взглянул на камеристку, что без слов поняла - ей тоже следует войти.

   - Ты обучена грамоте? – Бальтазар смотрел в упор на эльфийку, которая отныне будет посвящена в постыдную тайну семьи правителей.

   - Да, - кивнула девушка, - я читаю и пишу на диалектах южных и северных эльфов, знакома с рунами, что несут в себе смысл тайный для непосвященных.

   - Руны пока отложим, - улыбнулся Правитель. – Но с сегодняшнего дня ты должна обучить свою госпожу чтению и письму! Начни с языка южных эльфов!

   - Разве Правительница… - камеристка прикрыла ладошкой рот, не решаясь закончить мысль и узнать, что жена Бальтазара неграмотная.

   - Письменность Лесных Эльфов в корне отличается от нашей! – Бальтазар не собирался полностью открывать все, о чем знал сам. – А потому начать тебе предстоит с самых азов! Ты меня поняла?! – девушка кивнула. – Приступайте! Все необходимое лежит в этом шкафу! – развернулся и направился к двери. Обернулся уже стоя на пороге:

   - Обед вам подадут в библиотеку, а я загляну вечером.

***

Бальтазару стоило немалого труда уговорить Черного Волка сесть в кресло напротив. Словно оборотень не желал переступать ту черту, которая лежала между хозяином и наемником.

   Но Правитель не начинал беседы, пока не получил выполнения ожидаемого. Разговор требовал не только конфиденциальности, но и доверительности, а задавать вопросы тому, кто стоит перед тобой, когда ты сам удобно сидишь в кресле, рассчитывая при этом на откровенность – глупо и неправильно.

   - Что известно оборотням и тебе, в частности, о том, что творится в Мире Южных Эльфов? – Бальтазар решил зайти издалека, хотя, уже был осведомлен о положении вещей от лесных эльфов.

   Черный Волк ненадолго задумался.

   Он виделся с Бальтазаром только изредка, да и то – на считанные мгновенья. Кроме первого разговора, состоявшегося на подъезде к столице, больше возможности побеседовать не представилось, и оборотень толком не знал, о чем известно новому Правителю, а потому начал издалека:

   - Примерно год тому назад наши лазутчики, наблюдающие за тем, что происходит на границе Южных и Лесных донесли о том, что в селениях Лесных Эльфов стали появляться их северные соседи.

   Визиты эти были непродолжительными, о темах бесед, что велись в домах старейшин, узнать не удалось, а потому твой отец, которому доложили о происходящем, не обеспокоился и даже не усилил сторожевой отряд.

   Но в один из дней нами был захвачен лесной эльф, пробирающийся к столице тайными тропами. Он был тотчас доставлен в замок и о поимке мы доложили Олафу, который, как ты знаешь, единолично занимается как набором оборотней в войско, так и их распределением в соответствии с реалиями текущего момента.

   В подробности разговора лесного Эльфа с Асланом нас, оборотней, не посвятили. Да и мы не очень любопытствовали. Но то, что беседа состоялась и озаботила Правителя, мы поняли по тому, что уже через несколько дней Лесной Эльф в сопровождении небольшого отряда Южных отправился домой. А еще спустя какое-то время, Аслан объявил подданным, что желает посетить несколько замков, расположенных на самой границе миров лесных и южных эльфов.

   О том, что это не простой визит вежливости догадаться было не трудно. Потому как Правитель оставил в столице и свою жену, и брата, что было странно и необычно.

    Только потом мы поняли, что Аслан не хотел рисковать жизнью возлюбленной, и не желал оставить замок без присмотра того, кому доверял всецело.

   Правитель отсутствовал несколько месяцев.

   На устоявшейся жизни столицы это никак не отразилось.

   Каждое утро его жена возглавляла ежедневный завтрак. Каждое утро подданные имели возможность лицезреть её безмятежное лицо. Словно говорящее о том, что в Мире Южных Эльфов все спокойно.

   Только иногда мы, оборотни, улавливали запах тревоги, если Олаф посещал наши казармы с инспекцией.

   Столица взорвалась восторгом и радостью, когда Аслан вошел в её пределы!

   Эльфы были уверены, что спустя какое-то время Правитель расскажет им о том, где он был, что узнал и чем это чревато для Мира Южных Эльфов.

   Но день сменялся днем, неделя неделей, а новостей так и не последовало.

   Правда, время, проводимое в кругу подданных за привычным моционом, становилось се непродолжительнее, а лицо Правительницы все печальнее. – Черный Волк вздохнул. Внимательно посмотрел на Бальтазара, который никоим образом не обозначил реакцию на его слова. Продолжил:

   - Однажды ночью, когда оборотни уже отошли ко сну, я учуял запах Олафа, с которым был знаком давным-давно и спутать его аромат не мог по определению ни с чьим.

   Я удивился тому, что дозорный, несший вахту на отведенной нам территории, не поднял тревогу и не доложил мне тотчас о том, что вблизи находится посторонний.

   Ночь – время оборотней. Ночью никто не имеет права вторгаться к нам! А потому это было необычно и пугающе.

   Стараясь никого не разбудить и не потревожить, я вышел на поляну освещенную ночным светилом.

   Брат Правителя сидел в зарослях кустарника, не желая, чтобы его увидели оборотни, для которых он пожелал оставить в тайне свой визит.

   Я знал, что мои воины уже давно проснулись! Что если эльфу и удалось неслышно проникнуть на нашу территорию, то сам факт того, что я покинул казарму и отправился куда-то не остался незамеченным!

   - Беда нависла над Миром Южных Эльфов! – шепот Олафа для меня был сродни крику. И я знал, что каждое его слово не минует чутких ушей оборотней.

   - Аслан угасает с того дня, как вернулся в столицу! – брат правителя больше не мог и не хотел быть хранителем тайны, объяснения которой не находил.

   - У тебя есть предположения и догадки о том, что могло случиться? – спросил я.

   - Не могу позволить себе даже озвучить мысли, что кружат в голове! – Олаф сжал ладонями виски. – Все, что приходит на ум, за гранью допустимого!

   - Но тебе, брат Правителя, придется поделиться со мною своими размышлениями! Если ты, конечно, надеешься услышать совет и получить помощь!

   Олаф и Черный Волк смотрели друг другу в глаза.

   Словно испытывая на прочность взаимное доверие.

ГЛАВА 8

В кабинете Правителя Южных Эльфов повисла напряженная звенящая тишина.

   Молчание затянулось на несколько минут, показавшихся собеседникам вечностью.

   - Я слушаю тебя, - Бальтазар запнулся, сглотнул комок, словно перекрывший дыхание от необходимости произнести слова, в ответе на которые он нуждался, хотя и боялся его получить. Потому как Правитель, сопоставив недавние события, уже начал кое о чём догадываться. Добавил:

   - Я готов узнать правду, какой бы она не была.

   Черный Волк вздохнул:

   - Вижу, что для тебя мои слова не станут неожиданностью. Но то, о чем рассказал брат Аслана в ту памятную ночь, для меня стало шоком. Хотя, на тот момент сведения и догадки Олафа нуждались в проверке и подтверждении.

   - Хватит говорить загадками! – нахмурился Бальтазар. – Продолжай! – в голосе Правителя звучал приказ, а не просьба.

   - Твой отец решил осуществить давно задуманный визит в вотчины своих подданных расположенные вдоль границы с лесными эльфами. – Выполнил приказ Правителя оборотень. – Подобные визиты случались в прошлом, хотя и не были частыми. Последний, как я помню, состоялся, когда Аслан решил проведать дочерей, не пожелавших жить с родителями в столице, а потребовавших чтобы для них выделили земельные наделы и выстроили замки в соответствии со вкусами и предпочтениями каждой.

   Аслан не возражал против решения дочерей. Девушки давно выросли, хотя ни одна из них так и не вышла замуж.

***

Замок Мануэлы, четвертой из твоих, Правитель, сестёр, расположен ближе всего к границе с лесными эльфами.

   Аслан не хотел, чтобы его дочь поселилась в приграничной зоне. Но, после вмешательства девушки-Дракона между двумя расами был заключен долгосрочный пакт о ненападении, нарушить который вряд ли кто-то отважился бы первым. А Мануэла, страстная любительница охоты, возжелала, чтобы вокруг её жилища расположились непроходимые леса, и выбрала именно эти земли, никем до этого не заселенные.

   Именно с посещения замка Мануэлы Правитель и начал свой вояж.

   Погостив в замке дочери, приняв участие в устроенной в честь его приезда охоте, Аслан направился дальше.

   Он объезжал замки один за другим. Кое-где задерживался на несколько дней. Некоторых подданный удостоил только мимолетным визитом, продлившемся ровно столько времени, сколько понадобилось для того чтобы накормить и напоить ездовых животных.

   Ты знаешь, что при всей своей любви к охотам и балам, требующим немалого количества присутствующих, жить эльфы любят обособленно.

   Именно по этой причине продвижение кортежа Правителя было очень и очень медленным.

   Только спустя два месяца от дня, когда Аслан покинул столицу, он добрался до замка третьей дочери, Матильды.

***

С детских лет Матильда обожала балы и приемы. Она всегда была в курсе всех событий, что происходили в столице, да и во всем Мире Южных Эльфов. Всегда умела найти подход к каждому и вызнать, выпытать нужную ей информацию. Чтобы потом, когда в том возникнет нужда, предложить свои знания в обмен на другие.

   Аслан посмеивался, называл дочь маленькой сплетницей. Адель, не обращавшая внимания на привычки девочки, после того, как Мир Южных Эльфов покинула вначале Магда, а за нею и Марина, после того, как старшая дочь канула в Провале Междумирья, а вторая навечно застряла в водной бездне Мира Океанов, еще больше отдалилась от младших, в которых ведьма видела воплощение всех пороков, свойственных эльфийской расе.

   Правитель попытавшийся подыскать для дочерей подходящую партию, вскоре, затею эту оставил. Пару для себя эльфийка избирает сама, и принудить к браку её не возможно!

   Аслан и Адель если и не вздохнули с облегчением после того как младшие дочери покинули столицу, то не впали в уныние.

   Кроме всепоглощающей любви друг к другу, у каждого из них была тоска и печаль, хранимая глубоко в сердце.

   У Аслана – тоска по сыновьям, живущим в далёком и чуждом Мире без Магии.

   У Адель – тоска по старшей дочери, унаследовавшей родовой ведьмовской дар.

   Ну а когда ведьма узнала, что её третья дочь, Матильда, в которой она попыталась найти отраду и успокоение, но так и не сыскала, вполне счастлива в своем замке и довольна тем, что может вести тот образ жизни, к которому и была больше всего предрасположена, она успокоилась окончательно.

   Замок Матильды поражал своими размерами и роскошью.

   Ей не нужны были леса для охоты. А вот бальный зал должен быть огромным! Нужно немалое количество комнат для гостей, где они смогут задержаться на любое время. Нужны загоны для ездовых животных, флигеля для прислуги и охраны. Нужна поляна перед замком! И не меньшая чем в столице у замка правителей! Нужно постоянное присутствие гостей, потому что, как можно жить в уединении – Матильда даже не представляла!

   Увидев, что его вышло встречать немалое число эльфов, живущих как недалеко от вотчины Матильды, так и в противоположном конце Мира, Аслан понял, что его дочь счастлива. Потому как получила то, чего хотела, к чему стремилась.

   Он прогостил у третьей дочери тот же срок, что и в замке Мануэлы, почтил присутствием три бала, который умудрилась устроить Матильда в столь сжатые сроки, и отправился дальше.

***

К кортежу Правителя примкнуло немалое количество эльфов, гостивших на тот момент в замке Матильды, чем вызвали её недовольство и раздражение.

   Впрочем, эльфам было все равно, что там думает и отчего дует губки дочь Аслана! Каждый из них не оставлял надежды заманить правителя в свою вотчину и уговорить погостить подольше именно в своем замке.

   Что с ним творится что-то неладное, Правитель понял уже после того, как покинул замок младшей дочери, Мишель.

   Аслану становилось все хуже и хуже, а потому остаток пути к столице он проделал уже не заезжая ни к кому из подданных, чьи замки встречались по пути.

   Конечно, в каждом из замков, которые он посетил, Правитель не только веселился и развлекался, но и вел осторожные разговоры с их владельцами, стараясь разузнать о настроениях и намерениях эльфов, живущих в приграничной полосе.

   Полученные сведения не вызвали тревоги. Хотя, информация лесного эльфа, спровоцировавшая этот вояж, говорила об ином.

   Лесной эльф рассказал, что в последнее время в одно из их селений зачастили северные эльфы, надолго уединяющиеся со старейшинами и ведущие с ними беседы, сообщать о содержании которых те, кто держал руку на кормиле власти, соплеменникам не торопились. А так же о том, что на границе лесных и северных эльфов замечено необычное оживление и что лесные эльфы усилили охрану кордона с южным соседом.

   Подданные Аслана, узнав, что заботит их правителя, небрежно отмахивались, узнав о его опасениях. Клялись в верности и демонстрировали наличие артефактов, способных отбить охоту нападать, коль скоро таковая у кого-то возникнет.

   Успокоенный и посчитавший сведения лесного эльфа не соответствующими истинному положению вещей, Правитель въехал на территорию замка младшей из дочерей, намереваясь на этом завершить вояж.

***

Мишель, жившая довольно уединенно, словно захватившая самым краешком материнскую волшбу и тягу к природе, уделяла больше времени своему цветнику и саду, чем балам и охотам.

   Она угощала отца фруктами, рассказывая, что выращены они в её саду. Подносила кубок с вином, уточняя, что сделано оно из плодов, созревших на склоне холма, доставшегося ей в числе прочих земельных угодий.

   Аслан, уже порядком уставший от напряжения, вызванного бесконечными беседами, балами и охотами, отдыхал и телом и душой. В какой-то момент ему даже показалось, что младшая дочь всего-лишь пошла на поводу у старших сестер, решив покинуть столицу вслед за ними. И что будь они с женой понастойчивее, Мишель осталась бы с ними.