Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ГЛАВА 1. Сказка в сказке
- ГЛАВА 2. Чудеса и не только болотные
- ГЛАВА 3. Триста тринадцатая королева
- ГЛАВА 4. Все беды от скуки
- ГЛАВА 5. Королеве и стол королевский
- ГЛАВА 6. Пророчество
- ГЛАВА 7. Избранная или?
- ГЛАВА 8. Красота и страх
- ГЛАВА 9. Лекарство от страха
- ГЛАВА 10. Психолога вызывали?
- ГЛАВА 11. Настоящее волшебство
- ГЛАВА 12. Встреча с Горынычем
- ГЛАВА 13. Могучий язык
- ГЛАВА 14. Помощница
- ГЛАВА 15. Тёплая беседа
- ГЛАВА 16. Добро или зло?
- ГЛАВА 17. Ведьма спит, Змеёша летит
- ГЛАВА 18. Братья
- ГЛАВА 19. Да начнётся битва!
- ГЛАВА 20. Закон сказки
- ГЛАВА 21. Хранительница и спасительница
- ГЛАВА 22. Тайна пророчества
- ГЛАВА 23. Кто здесь главный?
- ГЛАВА 24. Дорога не дальняя, но о-о-очень далёкая
- ГЛАВА 25. Картина
- ГЛАВА 26. Герои не сдаются!
- ГЛАВА 27. Ползком за правдой
- ГЛАВА 28. Как Маша сказку спасала
- ГЛАВА 29. Полный порядок и свадебный дурдом
- ГЛАВА 30. Сказка в жизни
АННОТАЦИЯ
В сказке беда: сбылось древнее пророчество – принца околдовала злая ведьма.
На выручку спешит хранительница мира баба Яга: она и невесту выкрадет и мозги той вправит, да так, что трусливая девушка без труда Горыныча оседлает, на войну с морским чудищем отправится, ведьму победит и принца спасёт. Свадьба? А замуж просто так никто не побежит. В конце концов, сказка сказкой, но ухаживания никто не отменял.
ГЛАВА 1. Сказка в сказке
– Прости, что так долго.
– Нестрашно, зато теперь мы вместе навечно.
– Ну столько я вряд ли продержусь, а до старости – пожалуйста. Только я тебе не понравлюсь сморщенной старухой со вставной челюстью.
– С удовольствием подам тебе эту самую челюсть.
– Да? И водичкой ополоснёшь?
– И тряпочкой протру.
(Из летописи Яги Виевны)
Любая сказка подчиняется трём законам. Во-первых, герой всегда храбрый. Во-вторых, добро побеждает зло. И в-третьих, история заканчивается свадьбой. Так всегда думала я, Маша, но… Впрочем начнём по порядку. Нет. Лучше с предостережения.
Никогда! Слышите? Никогда не принимайте горящую путёвку из рук незнакомца! Даже если о Таиланде мечтали, но финансы не позволяли, а парень, отдающий безвозмездно билет (на сколько там тысяч?), красавец, каких поискать. Как там говорят? Ни в сказке сказать, ни пером описать? Так вот конкретно этого парня я могу описать во всех красках, а могу непечатным языком с большим количеством неприличных слов. Попадись мне этот добродетель, убью… Нет, сначала утащу в свой мир и заставлю работать в Макдональдсе, питаться тем, что не продал, ездить на работу два часа на электричке, потом час трястись в автобусе, собирая все пробки, как бусины на нитку. А жить в захудалом домике с прогнившей крышей. Пусть помучается!
А я однажды ночью приду и... нет, в кровать с ним не лягу, прибью на месте. Хотя он невероятно симпатичный: всё при нём – глаза голубые, как я люблю, волосы золотистые и волнами, телосложение не хлипкое и не перекачанное. В общем сила есть, спорт любит – это невооружённым глазом видно.
Когда успела разглядеть? Так у Дома Книги, где он подошёл весь такой сказочный и предложил путёвку, сказал, будто любовь настоящая его спасёт, ну а для начала отправится в Таиланд. Я-то не смекнула, что парень с придурью. Первый год после универа, первый отпуск на работе: расслабленная, счастливая, чуть-чуть пьяненькая после встречи с подругой, да ещё и воодушевленная тёплым летом. Такая погода между прочим в Питере бывает нечасто. Да и паренёк – мечта.
В общем, ни о чем не подумала и сразу согласилась. Таиланд за чужой счёт? Да это же чудо! Сказка! Вот только теперь мне эта сказка задаром не нужна. Домой хочу! До-мой! Но кто ж меня отпустит?
Вот и сижу я теперь в темнице у чёрта на куличиках, вернее у бабы Яги, но это неважно. Жду, когда все вокруг перестанут считать, будто я та самая девица, чьим предназначением является спасение того самого красавца из рук какой-то там ведьмы. Ага, мама из Инстаграма, паренёк-то принцем оказался, но мне как-то по барабану его титул. Всё равно прибью, как только доберусь. И Яге этой костлявой объясняю, что задушу их расчудесного мальчика, а она не верит, говорит я сама ещё ничего не поняла. Конечно, не поняла! Я много чего не поняла!
Во-первых, каким образом, сев в электричку до Мги (коллега на пару деньков на дачу приглашала), я оказалась перед воротами дворца? Спасибо, хоть с рюкзаком, правда моя одежда здесь не одобряется, но мне фиолетово, другой у меня нет. А ходить в том, что принято у местных я не стану. Вы помните мультик Золушка? Советский? Так вот здесь все девушки ходят в платьях героини. А нам говорили, что оно эксклюзивное – наврала фея-крёстная, ох, наврала.
Ещё я не понимаю, каким образом Яга узнала, что я избранная? У меня что, на лбу написано? Да я самая обыкновенная девушка, недавно окончившая педагогический! Родители обычные, профессии приличные, сама я не пью, не курю, матом не ругаюсь, точнее не ругалась до этого самого дня, когда из ворот дворца меня стражники не потащили к королю – отцу моего вроде как будущего мужа. Но это они все убеждены, будто я принца спасу и замуж выскочу, а я никуда не собираюсь. Домой – да, а замуж – нет. Не ходила, не хочу и даже не мечтаю. Нет, не то, чтобы не мечтаю, мечтаю, конечно, но лет через пять, а пока погулять хочу. Я собиралась китайский учить, по миру поездить. И самое главное: вернуться в родной городок и гордо пройти мимо девчонок. Те говорили, что после смерти мамы я отрепьем останусь – отец-то на воспитание забил и бабке сдал, а она у меня старенькая болезненная. Кстати, я ей обещала разных мазей заграничных привезти. Интересно, здесь что-то такое продаётся? Надо будет у Яги узнать.
Пройду возле окон Светки или Аськи вся такая модная, красивая, образованная и даже слова им не скажу. Только дипломом красного цвета перед носом посвечу и обратно в Питер уеду. Пять лет об этом мечтаю. Нет, уже шесть. Так что дел у меня невпроворот. И да, мне ещё кота надо завести. Мечта такая с детства. У мамы аллергия была, отец животных ненавидел, а бабушке лишние рты ни к чему. Ей меня-то прокормить удалось с трудом. Если бы я фасовщицей не подрабатывала, то, наверно, мы бы совсем плохо жили. А так ничего: школьное платье за три года я всего один раз перешивала.
Теперь живу одна, комнату снимаю. Квартирантка добрая и котов любит. В общем, как я уже сказала, дел у меня много и времени спасать всяких красавцев нет, а вот минутка, чтобы разобраться, почему именно меня сюда забрали, всегда найдётся. Я же ну совсем обычная, на принцессу не похожа. Худосочная, как говорит моя бабка, невысокая, лицо обыкновенное. Я внешностью не горжусь, по возможности особо не свечусь и услышать сравнение с какой-нибудь голливудской красавицей не мечтаю. Да и разве красота это главное? Конечно, нет.
Эх, сказала, а сама-то всегда парней по одёжке встречала. Я вообще на облик людей обращаю пристальное внимание. Вот и на Ягу эту я долго пялилась, в уме рисуя план преображения. Нет, ну ходит она в таких тряпках – мама не горюй. Ужас!
– Что там ужас? Так принято, – прозвучало над левым ухом. Я нехотя отвернулась от скатерти-самобранки, которой всё это рассказывала и тяжело вздохнула, глядя в водянисто-зелёные глаза старухи.
– Бабушка, подслушивать неприлично.
– Ты громко разговариваешь, Машенька. А я тебе не бабушка, а Яга Виевна.
– Ну да, помню, вы же дочь того самого Вия. По какой там… мифологии?
– Древнеславянской.
– Ага, мама из Инстаграма, а я, вроде как будущая ваша принцесса.
– Ты давай не ругайся тут! Маму она вспоминает…
– Это выражение такое.
– Выражение… Ты, Машенька, наша будущая королева.
– А нынешняя уже померла?
– Нет, но скоро.
– Какая вы добрая…
– Это не я, это пророчество. А ты – наше спасение.
– А не шли бы вы лесом, Яга Виевна? Не хотите выпускать из башни, так хоть дайте уважаемой скатёрочке поплакаться.
– Плакаться незачем и не груби мне, а то... – Яга задумалась, – сварить тебя не могу, обидеть тоже, живая ты нужна, невредимая.
– Ха! Тогда оставьте меня наедине со скатёрочкой. Я ей ещё не всё рассказала.
– Обидеть не могу, – ухмыльнулась Яга, – а заставить работать – очень даже. У меня в избе давно не прибрано, Степаныча надо выгулять, обед сварить. Не всё же самобранку эксплуатировать? Она тоже отдохнуть желает.
– Какие вы слова умные знаете… Эксплуатировать. А понятие рабство? Удержание в неволе вам знакомо?
– Я добра тебе, Машенька, желаю. Ты сама ещё ничего не понимаешь, а я на путь истинный наставляю.
– Да ладно!
– Не злись.
– Отпустите, а? А то я тут в вашей башне такое устрою… По кирпичикам разберу. Оно вам надо?
Яга вздохнула:
– Башня заговорённая, неразборная. Так что давай, прекращай сопли гонять и готовься к работе. Волосы свои заплети. Нечего ими на пол сыпать. Джинсы эти заморские сними. Стыдоба какая. Платье в углу лежит. Надень. Должно подойти по размеру.
– Я ваши тряпки не надену. Не хотите смотреть на мои джинсы – отпустите домой.
– Ой, капризная ты, Машенька. И какая из тебя выйдет королева… не знаю. Я пойду котёл поставлю, вернусь скоро.
– Ва-ва-рить кого-то будете? – я с трудом сглотнула, представляя все прочитанные сюжеты о Яге и её «вкусных» блюдах.
– Ты совсем дурная? – уточнила старуха, – кого я, по-твоему, варить собралась?
– Че-человека, – неуверенно ответила я.
– Люди у нас не водятся, а зайцев и белок много. Вот попробуешь мой суп, так тебя за уши потом не оттащишь. Добавки попросишь.
– Не уверена.
– Вот увидишь, Машенька, мои блюда все в округе ценят. Даже король.
– И что, не отравился?
– Тьфу на тебя, глупая! Волосы прибери, скоро вернусь.
Дверь захлопнулась, а я в печали повернулась к самобранке и продолжила своё заунывное вещание.
Никогда не гуляйте у Дома Книги, если пьяны настолько, что, покупая одно единственное мороженое, рассчитываетесь, как за десять, а потом убегаете от тётки, протягивающей вам сдачу. Потому как, не купи я это самое мороженое, золотое, мама из Инстаграма… не стояла бы и не раздумывала, как оплатить проезд в метро. В этот-то момент и появился принц, о чём я тогда, безусловно, не догадывалась. Ну, парень, улыбка такая, что не улыбнуться в ответ невозможно, но знала бы, какой бедой обойдётся мне эта встреча, мчалась бы без оглядки и быстрее любого транспорта прямо до дома. А там бы заперлась на замок, заставила дверь мебелью и спряталась под кроватью. На всякий случай.
Эх, мама из Инстаграма, повернуть бы время вспять, но Яга, та, что Виевна убеждает: такого не бывает – время никому не подвластно. А жаль, я-то думала, в сказках всё возможно.
В общем, как вы понимаете, я никуда не убежала, взяла путёвку, поблагодарила щедрого красавца и поехала домой. А на утро сообразила, что полёт в Таиланд и вся эта история с красавцем выглядят чересчур странно. Собрала рюкзачок и на электричку.
Пассажиры мило улыбались, прямо-таки искрились радостью. Это тогда я подумала, что искрятся они от чувств, а на самом деле мы дружно светились волшебством. Уж не знаю, куда попали остальные, а я очутилась здесь.
Почему я?! В наказание, что ли? Так я же не пью, а тут повод был – с подругой сто лет не виделись. Утрирую, конечно, года два, но тянулись они как целый век. Анька в Москву с родителями переехала, ну и общение наше свелось к скайпу и телефону.
А если дело не в моём весёлом состоянии, тогда в чём? Я же, мама из Инстаграма, безгрешна! Котиков за хвосты не таскала, бабочек не убивала. Да я даже универ не прогуливала! Ну… один раз. Но исключительно по уважительной причине – парня в армию провожала, а он, кобель, не оценил, явился на место сбора с блондинкой. А на меня только мельком взглянул и руками развёл, этими самыми, что за талию блондинку обнимали. Это я позднее узнала о его постоянных изменах. Он, оказывается, любил меня по чётным дням, а её по нечётным. Говорю же, кобель… Но я не мстила, СМСок слезливых не присылала, кудри блондинистые не вырывала, просто пожелала им счастливой, но бедной жизни. Счастье-то не в деньгах, правда? Так что я почти ангел.
Ещё есть вариант, что я попала сюда потому, что рыжая. Вернее, была такой на момент встречи с принцем. Пошутила я над подругой: клялась, что никогда не покрашу волосы, а тут явилась рыжая. Анька чуть в обморок не грохнулась. Она-то мной гордилась и всем рассказывала, что я такая прекрасная-распрекрасная борюсь за естественность и не гонюсь за модой.
Стаканчик вина и ловкое движение руки: я вновь трясу каштановыми кудрями, а подруга смотрит с уважением.
– Молодец, Маш. Береги то, что дала природа, – улыбается Анька, и мы пьём за мою естественность и её идеальный блонд, подаренный Лореалем. – Ты крутая. И парик прикольный. И не ведёшься на рекламу и тренды, а я… – вздыхает подруга, – не могу без перемен.
Так, может, принц меня за ведьму принял? Или все ведьмы попадают после хм… избытка алкоголя в другой мир? Других объяснений я придумать не могу, потому что повторюсь я совершенно, до скукоты обычная. Работаю в начальной школе, живу в съёмной квартире, закупаюсь в «Пятёрочке», имя у меня простое – Маша, а фамилия странная – Сказка. Вот и попала Сказка в сказку. Ну не из-за фамилии же, мама из Инстаграма?
– Фамилия у тебя красивая, но как выйдешь за принца, всё равно поменяешь, – в дверях показалась Яга. – Пойдём, работка ждёт. Что зря время тратить? Самобранка только готовить всяко-разное умеет, а разговора с ней никогда не получится.
– И почему же? – хмуро поинтересовалась я. – Сейчас я поплачусь, а потом настанет её очередь. Думаете, у многоуважаемой скатёрочки причин для горя не найдётся?
– Найдётся, конечно же. Скатерть нашу часто обижают. Просят небывалые блюда, а она о них никогда и не слышала. Вот роллы – это что такое?
– А я ей сейчас объясню. А кто тут ролы просил?
– Бессмертный, – хмыкнула Яга, – искал тебя, а нашёл ролы.
Видимо по лицу стало ясно, что я зависла, поскольку старуха прислонилась к косяку и так по-доброму пояснила:
– Принц Бессмертного посылал. Поручил ему тебя в наш мир перевести, но бабник этот взял да за какой-то девчонкой увязался, да так там и остался среди людей. А дед его печалится. Жаль старого.
– К-кощея? – уточнила я, туго соображая, когда у того сын или тем более внук появился. В сказках ничего такого не было.
– Почему же Кощея? – удивилась Яга, – тот давно помер. Ваня какой-то иглу сломал. А отец его Коща горюет без внука. Но Рощу не вернуть. Влюбился до смерти.
– Кто? Кощей?
– Ты меня слушаешь? Говорю, Кощей давно помер, Коща хочет вернуть Рощу. Что непонятного?
– Какую рощу?
Яга руками всплеснула:
– Ну ты непутёвая… Ладно. Вникать тебе не обязательно. В общем, Роща увлёкся какой-то блондинкой, а затем в армию ушёл, вернулся и женился на той самой блондинке, а про указ принца забыл. Ясно?
Я искренне покачала головой, а затем воскликнула:
– А-а-а! Так тот кобель из вашей сказки?
Настала пора недоумевать Яге:
– Какой кобель? Псов за тобой никто не посылал. Только Рощу, бабника юного.
– Всё, я поняла, – выдохнула, потому как мне и правда полегчало. Неприятно ощущать себя тупицей, а с этим Кощеевским родом чувствовала себя полной идиоткой.
– Славненько. А теперь идём. Степаныча выгуляешь.
– Подождите! Может, скатёрочка с нами хочет? Давайте её спросим.
– Хоть спрашивай, хоть не спрашивай, она не ответит, – вздохнула Виевна.
– Почему?
– Немая она с сотворения. Наколдовать её наколдовали, а речью наделить позабыли.
– А-а-а, – протянула я, – ну, извини, скатёрочка. Потом договорим. Не скучай.
– Я тебе ленту принесла. Волосы завяжи и идём.
Вздохнула, кое-как сделала хвост: с колтунами, но какая разница? И поплелась за Ягой. Не хотелось, конечно, но в прошлый раз я до того наотказывалась помогать старой, что она взяла и пошептала чего-то. А после этого я до ночи не могла присесть. Будто геморрой в одном месте, а может, это он и был. Я ведь вообще-то тут уже целых три дня. Так что, ладно так и быть, уважу Ягу. По-быстрому выгуляю Степаныча, пыль в углы смету и вернусь в место своего заточения. Буду дальше плакаться скатёрочке, а заодно разрабатывать план побега.
– И куда побежишь? Вокруг лес, болото, а дальше Тридесятое царство. Меня все знают и любят, о тебе тоже наслышаны. Любой схватит и обратно вернёт. Нам же всем надо, чтобы ты принца спасла.
– Мама из Инстаграма! Вы мысли читаете?!
– Редко. Но как тут не прочитать, когда ты с таким хитрым лицом стоишь? Кстати, что стоишь? Двигай за мной в избу! И пыль убирай, как следует, а то я тебя, Машенька заколдую.
– Ух, боюсь, – проворчала я, но на всякий случай послушно зашагала.
Тридцать три ступени, башня позади, и перед нами возникла живописная поляна. Трава всевозможных оттенков зелёного прятала ромашки и синие лютики. Тут и там лучи солнца пересекали лепестки, подбираясь к добротной избушке цвета молочного шоколада, с резным окошком, узорчатой крышей и куриными ножками в белую полоску. Избушка буквально искрилась светом.
– Это отец твоего будущего мужа расстарался, – с нежностью пояснила Яга, – он мне ещё и рассаду подарил для огурцов да баклажанов. Через месяц начну высаживать. Пока не время, – добавила, улыбаясь.
– А с чего вас так любят? – с подозрением спросила я.
– Так я же баба Яга! Яга Виевна. Отчего меня не любить?
– Ну да. Это естественно всё объясняет.
– А что непонятного? Наш род почитают.
– Странная какая-то сказка, – пробубнила я.
– Правдивая.
– Да? Что-то не верится.
– А ты много правды о сказках знаешь? Молчишь. То-то и оно.
– Яга Виевна, а раз вас так уважают, так может скажете, что с избранницей ошибочка вышла, и я домой?
– Машенька, Машенька… – покачала головой старуха, – принц рисковал, сам в человеческий мир за тобой отправился, а ты спасти его не хочешь. Не стыдно? Муж всё-таки будущий, а ты сбежать хочешь.
– Да не выйду я за него! – скрестила руки на груди прямо перед дверью в избушку.
– Выйдешь, – строго сказала старуха.
– Нет! И не заставите! И внутрь не пойду!
– Входи! – гаркнула старая, – а то сейчас как… – договорить не успела.
Выбежал Степаныч да как вцепится в мои волосы. Что тут начало-о-ось. Я ору на Степаныча, Яга орёт на меня, а Степаныч просто орёт. Он сами, видите ли, испугался. С горем пополам старуха оттащила его от меня и принялась убаюкивать. Его! Не меня! Этот зверь мне волосы повыдергивал! А жалеют его!
– Ай-я-яй, у Степаныча стресс, – зацокала языком старуха.
– Это у меня стресс! – возмутилась я.
– Ты ему не нравишься, – выдала Яга, – но гулять с ним всё равно придётся.
– Ну и логика у вас, Яга Виевна, мама из Инстаграма… С ума можно сойти!
– Не доверяет он тебе, и это неудивительно. Ты ж сбежать мечтаешь, глазками коварно поглядываешь в небо. Никак, метлу угнать задумала? Ты это брось! – пальцем пригрозила.
О метле я не думала, вообще-то просто птиц искала. Интересно, какие они здесь? Я же так ни одной за три дня и не увидела. Но на ус намотала. Идея с метлой любопытная.
– Даже не думай! – нахмурилась Яга.
– Даже не думаю.
– Сейчас поводок вынесу, – и скрылась в избе вместе со Степанычем.
Тут бы мне бежать, да? Ан нет. Старуха что-то пошептала, пока я в небо пялилась, и ножки мои в кедах любимых белоснежных, купленных не абы, где, а в крутом магазине, приклеились к полу. Намертво.
– На, – протянула Яга поводок, – только к болотам не ходите. Степаныча потом часами отмывать, хотя места там особо топкие он очень любит. В общем, Машенька, я предупредила, если что – мыть будешь сама и, ох, как намучаешься...
– А может, и не надо его выгуливать? – сделала слабую попытку я избежать работёнки, опасливо косясь в сторону Степаныча, – он и так уже на воздухе. Посидит немного и считай погулял. Ну, а если этого мало, так пусть у открытого окошка побудет, а?
– Ой, непутёвая ты, непутёвая… Где ж это видано держать зверя в четырёх стенах? Он же свободолюбивый, как ты не поймешь?
– Что-то я вашей логики не пойму. Если он не может жить в неволе, зачем тогда вы его в избе держите? Отпустите на свободу и всё.
– Да как же я его отпущу? Он же мне как внучок! Эх, не понимаешь ты ничего… – махнула рукой.
– Так вам просто ску-у-учно, – улыбнулась я. – А давайте я вам кино покажу! На телефоне.
– Насмотрелась я ваших кино – зрение посадила. Хотела кота? Иди выгуливай, – вручила Степаныча и хлопнула дверью.
– Но он не кот! – захныкала я, чувствуя, как острые когти впиваются в руку.
Яга проигнорировала. Из трубы повалил дым, и я, наученная трёхдневным опытом поняла, что лучше мне идти гулять. Яга то начала сердиться. Чем это чревато спросите вы? Не знаю и знать не хочу. Достаточно мне и того, как старуха по-доброму в прошлый раз одарила меня геморроем – я всё же думаю, это он был. Так что ладно, ноги отлипли, Степаныч смотрит зло, но вроде кусать не собирается, пойду. Погуляю. Ну и осмотрюсь заодно получше. Может, что-то упустила из виду, и тут где-нибудь найдётся портал или магический клубок, или хоть что-то, способное вывести меня из этой дурацкой сказки.
– К болоту не ходи! – гаркнули мне из окошка.
Я промолчала, а про себя решила: вот принципиально попрусь именно туда – назло старой. И Степаныча помою, если надо – тоже назло. Что я, зверей не мыла? Мыла, знаете ли. Кошек, собак, хомяков и ежа. Да-да, колючего, совершенно не подходящего на роль домашнего зверька, но безумно милого.
А до этого, классе так в пятом у Аньки был попугай: обычный волнистый, но вредный до жути. Клювом своим мне в руку постоянно тыкал и причём больно так, иногда до крови. Так вот, водные процедуры эта птица не любила ужасно, а вот пачкаться – очень даже: как выпустят по квартире полетать, а делали это часто, так обязательно в гуашь залезет, пока Анька рисует. Она у нас художница и не от слова «худо»: такие картинки создаёт – залюбуешься. Как-то раз она мой портрет взялась писать, так вышло лучше, чем в жизни: внешность симпатичнее, взгляд такой с поволокой. В общем, талант.
Но зверьё своё мыть просила этот талант меня. Я когда попугая отмывала, любителя красок, чтоб его, мама из Инстаграма… все матерные слова вспомнила, даже тех, которых не знала, а вы знаете, я не матерюсь, а если и сквернословлю, то в особо затруднительных жизненных ситуациях. Так что выкупать Степаныча для меня не угроза. Пусть Яга не надеется: таким меня не испугаешь.
Так что поводок в руку, подбородок выше, гордый взгляд в неизведанную даль и вперёд на болото. Может, дело не только в Степаныче и старуха что-то скрывает? А вдруг, там дорога в мир людей, и поэтому старая меня отговаривает? Надо бы проверить. А ты, недокот, чего уставился? Улыбаешься, радуешься… Ну, пойдём, поглядим, что там за топь такая. Только я туда не ради тебя иду, слышишь?
Зверь кивнул, будто понял и пустился со всех лап, ну а я следом. Эй, стой! Степаныч, мы на марафонный бег не договаривались! Но у того похоже совсем снесло крышу: он обогнул дерево, а я чуть не врезалась в сосну, перепрыгнул яму, а я в неё свалилась, ну а дальше волок меня этот чёртов зверь со своим чёртовым поводком прямо по земле.
Ну ничего, Степаныч, вот доберёмся до болота – утоплю, обещаю!
ГЛАВА 2. Чудеса и не только болотные
Желание утопить меня не отпускало ещё долго. Мы со Степанычем уже давно сидели на срубленной берёзе, отряхиваясь от грязи: я от прилипшей земли, листиков и каких-то явно непростых веточек, липнущих к моим многострадальным, теперь уже слегка порванным джинсам, а он от той гадости, в которой измазюкался, пока ловил не то скунса, не то вонючего енота. Ни на одного из конкретно этих животных данное существо особо не походило, а другие в моей памяти и близко не стояли с тушкой, зажатой в клыках Степаныча.
Нет, кто бы что ни говорил, а сказочный мир здесь какой-то не сказочный. Только что мимо пробежал заяц. Я готова была поклясться, что это именно он, пока тот не повернулся спиной. Крылья! У лопоухого оказались настоящие кожистые крылья! Будто он украл их у большой летучей мыши и принарядился для бала-маскарада. А может, так оно и есть? Я на самом деле не в сказке, а во сне? Или меня не по-детски лихорадит, и такие вот галлюцинации посещают несчастную, не до конца отошедшую от алкоголя голову? Сейчас зазвучит классическая музыка, и как подобает на балу ко мне выйдет прекрасный принц. Но не тот, которого я якобы должна спасти – другой, и мы закружимся под шёлковым шатром неба в танце нежности и гармонии с природой.
Но нет, похоже, никто ко мне не спешит. Музыка отсутствует, значит, маскарад или отменяется, или вовсе не ожидается.
Чмок, ням-ням.
Как бы там ни было, а скажу вам одно: больше никакого вина. Сладкое, сухое – любое под запретом. Где бы я сейчас ни находилась, а сознание моё явно не в порядке.
Ням-чмок.
Потому как иначе объяснить, что за зверь Степаныч, и что он ест, причмокивая от удовольствия, я не могу. И почему дерево под моей пятой точкой вибрирует тоже.
А болото? С ним-то что? Я прямо сейчас на него смотрю и искренне недоумеваю: почему прозрачную голубую водицу назвали болотом? Вы помните, как они выглядят, эти болота? Вот и я помню.
Это места с тёмно-зелёной блестящей или почти чёрной водой. Одним своим видом они заманивают людей и животных. На их поверхности обильно растут камыши. Если болота расположены на полянах, то вокруг высокая трава. В самой воде должны быть кувшинки и кубышки.
Вот такими предстают пугающие и вызывающие любопытство топкие места каждому из нас ещё со школьной скамьи. Здесь же ничего хоть отдалённо похожего. Мало того, что вода прозрачная, и сквозь неё я вижу дно, усыпанное ракушками, между прочим, что уже само по себе странно: не море ведь тут, ну да ладно, если сказка, то, наверно, можно. Так никаких кувшинок или их подобия! На ближайшем берегу, где, собственно, я и сижу, цветут высоченные розы цвета… неприятного такого цвета. Чтобы вам было понятнее, предлагаю вспомнить обкаканный подгузник и смешать цвет его содержимого с соплями. Мерзость, верно?
Вот и я морщусь. Цветами такое великолепие язык назвать не поворачивается. Видимо, поэтому прямо на одном из них висит ленточка с текстом: Цветы. Розы ведьмавяжские. Цвет: неопределённо-противный.
А то без объяснения не догадаться, мама из Инстаграма… Я-то, естественно, решила, что это розы сорта флорибунда. Что же ещё?
Но, похоже, что я не одна, кто не способен сразу определить вид этого распрекрасного цветка. Даже удивительно…
Но ладно, поёрничали и хватит.
Ням-ням.
Да подавись ты уже, Степаныч! Нет, не давись. Пошутила. Зло пошутила, согласна. Мёртвый ты, Степаныч, мне точно домой не поможешь вернуться, а так… я тут подумала… есть надежда, хотя и мизерная, что Яга поглядит, как я хорошо с тобой обращаюсь и согласится ну, например… исполнить моё желание. А там уж я выкручусь и обхитрю её да так, что она и сама будет рада сплавить меня в родной мир.
– Яга Виевна – не фея, – пробулькало откуда-то из воды. И со стороны противоположного берега, усыпанного клыкастыми ромашками и такими же лютиками, вылезло нечто.
Знаете, за три дня мне не довелось увидеть особых чудес. Ну, камушки у башни иногда сами дорогу мне преграждали, когда я присматривалась к окошку, соображая смогу ли в него пролезть, заранее понимая – не смогу, но помечтать хотелось. Я же ну никак не могла бы поместиться в ту щёлочку, что мне любезно предоставили в месте заточения. Безусловно, я девушка худая, даже стройная, по мнению коллег и детишек. Бабка, у которой я снимаю комнату мне каждое утро говорит, что на вешалке и то лучше смотрится одежда, чем на мне. Но поместиться в «окошке», названном так, явно издеваясь над пленницами, увы, не сумею, даже втянув и без того отсутствующий живот, а заодно, вжав щёки и попу. Так что камушки старались зря. Каким бы ни было сильным моё желание сбежать из башни, а обдумывать приходилось иной способ. И ничего путного в мысли пока не приходило.
А других чудес, не считая геморроя силой то ли мысли этой проклятой Яги, то ли её колдовства, увидеть мне так и не довелось. Но, похоже, сегодняшний день решил восполнить предыдущие, сбагрив всевозможные волшебные прибамбасы разом на мою несчастную голову. Видимо, удивляться мне ещё долго, ведь вылезшая из воды субстанция, иначе обозвать это что-то, обтекающее зелёной жижей и осыпающееся ракушками, я не могу, на моих широко распахнутых от удивления глазах вдруг начала преображаться, обрастая сначала травой и кувшинками, а затем и шляпой, очень напоминающей зелёную широкополую ковбойскую, но прозрачную. Сквозь неё виднелись сучки и тот самый камыш, который и был присущ болотистой местности.
Шляпа немного приподнялась – ровно настолько, чтобы открыть глаза, салатовые с жёлтыми зрачками-бусинами. Они изучающе смотрели на меня, в то время как тонкие пальцы-тростиночки уже тянулись к груди.
– Эй! Уберись отсюда! Нечего лапать!
Монстр рассмеялся. Приблизился. Создание из воды оказалось очень, ну очень миленьким на лицо. Если не брать в расчёт его глаза, то это нечто выглядело весьма и весьма умилительно. По-сказочному так. По-мультяшному. Я легко представила, как оно сейчас запоёт весёлую песенку о своём распрекрасном болоте или начнёт танцевать под аккомпанемент лягушек.
Я в его свите – уж больно те гордо пузырили щёки – насчитала двенадцать. Одна, самая жирная, прыгнула прямо на сосну.
– Забавная ты, наша будущая королева, – улыбнулась лягушка, и я с удивлением узнала голос того, кто сообщил мне, что Яга – не фея.
Не знаю, как эти земноводные улыбаются – никогда не видела и не думала, что они умеют это делать. Но заявляю со всей уверенностью, с той, что ещё сохранилась в моём воспалённом от чудес мозгу, лягушка улыбалась. Без сомнений.
Я икнула.
– Не бойся. Тебя никто не обидит. Ты же нам живая нужна и здоровая, – продолжала лягушка.
– Утешили, – хмыкнула я, переводя взгляд на водное чудо.
– А Тимофей Евграфович не разговаривает.
– К-кто?
– Тот, на кого ты смотришь. Что-то ты не слишком сообразительная.
– Что-то ты слишком болтливая.
– Дерзите, ваше будущее величество?
– Да, мама из Инстаграма. Всегда мечтала надерзить лягушке.
– Где ваша мама?
– Да нигде, – вздохнула я, – выражение такое. Ай, ладно… – махнула рукой.
– Ещё и выражаетесь. Королева так говорить не должна.
– А ты вообще лягушка и должна только квакать!
Та снова улыбнулась. Тимофей Евграфович вновь рассмеялся. Дерево подо мной вздыбилось и пошло крупной рябью. Я невольно спрыгнула не менее резво, чем лягушка-болтушка и оказалась у соседней сосны. Обхватив ствол руками, я смотрела как то, что секунду назад находилось под моей пятой точкой, начало приподниматься, словно вырастая прямо из-под земли, отряхиваться и превращаться в такого же Тимофея Евграфовича, только состоящего из веточек и коры. Вместо ковбойской шляпы новый персонаж этой донельзя странной сказки носил кепку. Вполне такую человеческую.
В общем и в целом, существо выглядело ещё более странно, чем водный монстр и его наглая земноводная с бородавками.
– Королева здесь, – улыбнулось нечто, подняв голову и открывая моему взору очень привлекательное деревянное лицо. Наверно, представь я родственника Буратино, нафантазировала именно таким.
– Недалёкая королева у нас будет, – фыркнула лягушка, прыгая на плечо к водному Тимофею.
– Недалёкая? – деревянный задумался, а потом просветлел и добавил: – Так она же из мира людей. Наш для неё в новинку. Она, может, и не понимает ничего. Не соображает пока. Но это временно. Пророчество не лжёт.
– Да какое такое пророчество? Меня спросили, хочу ли я быть в вашем мире? Оно мне надо?
– Не сердись. Зла вокруг и без того хватает. Ты, давай, Машенька, присядь, и мы поговорим.
– Ну уж нет. Спасибо. Я присяду, а потом опять кто-нибудь вылезет?
Засмеялись все трое.
– Ой, Машенька, ты и правда ничего не знаешь. Вот это дерево – это просто дерево. Садись, не бойся. Не оживёт. Оно давно мёртвое.
– На трупах сидеть?! Ещё чего не хватало!
– Отпусти сосну и садись вот на то. Оно тоже обычное.
– Мёртвое?
– Просто дерево.
– Да отпусти ты сосну, тьфу на тебя, а не королева…
– Отстань, лягушка, без тебя разберусь.
– Машенька, лягушек не обижай. Они очень нам помогают. А деревце отпусти. Душно ему. Присядь, успокойся.
Я ослабила хватку:
– Оно… тоже сейчас заговорит?
– Нет. Оно просто дерево, но я же дух. Я всё чувствую. Боль каждого деревца, листика, веточки, земельки, полянки, травинки, кусточка. Больших и маленьких, высоких и низких. Старых и молодых…
– Да поняла я, поняла, – перебила болтуна, присаживаясь на указанное место, – всех слышите, понимаете, сочувствуете.
Кивнул.
– Непутёвая, – вновь ляпнула лягушка и получила от меня пока что лишь угрозу в виде кулака, но вообще меня бородавчатая начинала раздражать, о чём я не преминула сообщить деревянному.
– Что она ко мне пристала? Бесит. Я её не трогаю. И сама здесь оказаться не рада… Вот вы все твердите: такая королева вас не устраивает, так меня это, между прочим, тоже не устраивает! Но и обижает немного – я ведь не хуже любой другой королевы, но и радует. Не хочу я здесь быть. Мне и дома жилось неплохо без всяких там чудес и пророчеств.
– Хочешь, не хочешь, а придётся, – вздохнула лягушка.
И посмотрела на меня так скорбно, что даже мне стало очень и очень грустно, хотя причины грустить я пока не видела. Сказочный мир процветал, пускай и вонючими страшными цветами, так что про себя я решила, что ведьма, околдовавшая принца, не так уж и опасна, и жители вполне могут обойтись без меня.
Хотелось бы верить.
Но когда загрустили оба очаровательных монстра, лёгкий стыд затронул сердце. А может, мне и правда стоит с этой ведьмой переговорить, попросить отпустить принца, и тогда все будут счастливы?
– Машенька… – вклинился в мои мысли деревянный, – я понимаю, тебе нелегко сейчас. Вырвали из привычного мира и требуют действий, но без тебя мы погибнем. Пророчество уже начало сбываться, и если ты откажешься от своей судьбы, то ничего хорошего нам ждать не придётся. Ох, нелегка, Машенька, твоя доля, незавидна, но ведь в конце пути ждёт свадьба с принцем и престол. Ты станешь королевой. Об этом многие девушки мечтают. Богатство, признание, обожание.
– Красивые платья… – мечтательно вздохнула лягушка.
– Ты не сердись на нас. Мы и вправду представляли тебя несколько другой, – продолжал дух. – Думали, ты быстрее освоишься и сразу возьмёшься за спасение, а ты… – вздохнул, –ноешь в башне и мечтаешь о побеге, не понимая, какая честь тебе выпала. Умереть на руках любимого принца, к тому моменту ставшего уже королём – это же чудесная концовка любой сказки!
– Поучительная, – снова встряла лягушка.
– Вы проживёте три года и три дня счастливые, влюблённые. Ты родишь ему наследника, ну а потом закроешь глаза и уснёшь навеки. Молодой король будет тебя оплакивать, грустить, печалиться, но таково пророчество. Потом он займётся воспитанием сына, и все будут счастливы. А тебя он станет вспоминать каждое полнолуние, потому как именно в это время луна станет приносить твой прекрасный облик…
Бородавчатая кашлянула, бросив на меня оценивающий взгляд, ярче любых эмоций показывающий: прекрасной королевы перед собой не видит. Отвернулась, скрестив лапки, и надула щёки.
Деревянный не успокаивался:
– Облик светлый, окружённый россыпью звёзд, он станет светить усталым путникам и всем нам, жителям, скорбящим о твоей утрате, напоминая, какую цену заплатила замечательная королева, спасая свою единственную любовь и нашу сказку.
Все молчали, словно уже меня похоронили. Ещё и стояли со скорбными лицами. Видимо, заранее.
Лягушка искоса поглядывала, не скрывая грусти, и во взгляде читалось сейчас нечто совсем другое. Не обожание, не обожествление, но что-то, близкое к любви, сопровождаемой глубокой печалью. Деревянный вздыхал, даже не глядя на меня – только в землю. Водный, или как его там, шмыгал носом, уставившись в одну точку. А лицо… Я говорила скорбное? Нет, ошиблась. Лицо было не скорбным, а самым разнесчастным, какое мне только доводилось видеть.
Никакие Хатико, Ромео с Джульеттами и всякие там влюблённые старички не смогли бы сейчас переплюнуть эмоции, царящие вокруг. Вода и та издавала не то бульканье, не то всхлипы. Мне померещилось, будто и земля стала мокрой. Так или нет, точно не знаю, но она однозначно стала скользкой. Тоже меня заранее оплакивает? А нет. Это червяки. И похоже, материализовались прямо из воздуха, потому как раньше их на поверхности не было. Гадость. Ненавижу червяков. К моей несказанной радости, они быстро так, резво поползли прочь и вскоре скрылись из поля зрения. Видимо, пошли готовиться к поминкам.
Кошмар!
Тишина продолжалась, придавливая своим дурацким пророчеством, как могильной плитой. Заранее.
Наконец, ко мне вернулся дар речи. Я вскочила с дерева и завопила так, что перепугалась даже лягушка-болтушка, ловко юркнувшая за массивные ноги водного:
– Да вы что все, обалдели совсем?! Какая к чёрту храбрая гибель? Какой облик? Какое, мама из Инстаграма, пророчество?! Плевать я хотела на вашу ведьму и предсказание! Я живая и собираюсь жить до старости в родном мире! Ни о каком принце я не мечтала, никого спасать не собираюсь, ценой своей жизни уж точно, и находиться здесь дольше завтрашнего дня тоже! Всё уяснили? Похоронить они меня решили… А спросить, чего я хочу? Зачем мне трон, к чему становиться королевой, если через какие-то три года я умру?
– Три года и три дня, – спокойно поправил дух.
– Да хоть четыре! Я жить собираюсь, а не умирать!
– На руках любимого прекрасного принца, – напомнила лягушка, высовываясь из-за ноги водного.
– Да хоть трижды распрекрасного! Пускай самого прекрасного, самого всеми любимого и обожаемого! Мне всё равно! Я его не люблю, любить не буду и рожать ему сына не хочу! Придумали они тут… Я, мама из Инстаграма, завтра же уберусь прочь из вашей сказки и радуйтесь, если чего плохого не сотворю! А то ваши разговорчики взбесили настолько, что в порыве любви могу цветочки вонючие повыдирать, деревья посрубать и… и… я ещё что-нибудь придумаю, не волнуйтесь.
– В порыве любви? – переспросила бородавчатая.
– Это сарказм, непутёвая! – продолжала орать я. – Кто тут ещё недалёкий? Не понимаешь, когда издеваются. Глупая!
– Неужели на деревья рука поднимется? – тихо переспросил дух. – Они же живые.
– Так и быть их трогать не стану. Мёртвые срублю. Но не ради вас, – я аж брызгала слюной, – а только потому, что сама природу люблю! Я в родном мире даже ёлочку на новый год искусственную ставлю!
– Искусственную – это волшебную? – не поняла лягушка.
– В её мире нет волшебства, – пояснил деревянный. – Она говорит о покупной ели из разных материалов.
– А-а-а.
– Вы что, меня не слышите? Говорю, умирать я не собираюсь! И на пророчество ваше чихать хотела!
– Чихать не надо. Запачкаешь, Машенька, книгу, а это многовековая реликвия. Потом самой же стыдно будет.
– Не будет! И это я в переносном смысле! А-а-а! Достали! Всё, ухожу прямо сейчас!
– И куда пойдёшь? – спокойно поинтересовался дух.
– Куда глаза глядят! – гаркнула я.
– А куда они глядят, Машенька?
– Туда, где нет вас!
И я, правда, пошла. Даже побежала. И Степаныч за мной увязался. Догрыз то, что грыз и припустил следом, поскуливая, похныкивая, короче, издавая непонятные жалостливые звуки.
Я бежала, набирая скорость, перепрыгивая ямы – больше падать не хотелось. Да и джинсы уже порвала. А они у меня любимые. Но, ничего, зашью. Будут модными с заплаткой чуть ниже колена. Лето, тепло. В самый раз. Хотя нет, лучше так оставлю! Пусть кожа дышит! А дырка останется мне воспоминанием об этой дурацкой сказке и моём воинственном побеге, вот! Я, мама из Инстаграма, сейчас доберусь до короля и скажу ему, что если он хочет, чтобы я его дорогого сыночка спасла, то он должен мне позволить позвонить в мой мир. Должны же у них тут быть какие-то способы связи? Как они своих жертв выбирают? А как телефон, или что там мне король предоставит, в руки возьму, так сразу в полицию позвоню! У меня там, между прочим, родственник работает! Дальний, конечно, даже очень. Мы и виделись только раз – на похоронах родителей, но разве он сможет отказать мне в помощи? Я же в беду попала – самую настоящую! Вернее, сказочную, но это неважно. В полиции же все умные, сообразительные. Наверняка, он придумает, как меня вернуть или прямо сюда наряд вышлет. Как я здесь очутилась? Сев в электричку. Значит, надо найти эту электричку и отправиться на ней сюда. Ну а дальше… дальше посмотрим, какая ведьма и как сам сказочный мир устоит перед хранителями закона. У нас все люди боятся полиции! А если и не боятся, то попадаться на глаза лишний раз не стараются, а тут… Произвол! Похищение! Удержание в неволе! Угроза жизни! Да, мама из Инстаграма, целый букет статей. Все сядут! Все пожалеют!
Чмок.
Степаныч, отвяжись! Ты до сих пор жуёшь? А не подавишься? Иди к Яге своей Виевне и скажи, что настанет ей скоро трындец.
Чмо-р-р-р-а-а-а!
Вдруг услышала испуганный голос и увидела, как Степаныча схватил огромный коршун. Да что ж такое-то? А ну брось его! Хотя… ладно, мне всё равно. Ничего с ним не случится. Это ж Степаныч. Монстрообразный недокот.
Утешая себя этой мыслью, я, продолжала бежать, но чуть медленнее, пересекла какую-то поляну с маленькими домиками и, поняв, что запыхалась и не на шутку устала, остановилась.
Оглядевшись по сторонам, осознала: заблудилась. Я так стремилась убраться подальше от весёлой компашки, что, похоже, оказалась очень далеко от намеченной цели в виде королевства. Точнее сказать, очутилась в той части леса, где до этого не бывала.
За три дня я излазила лес вдоль и поперёк, выгуливая питомца Яги. Это поначалу я отнекивалась, зарабатывая геморрой, а потом начала слушаться старую. Скорее автоматически или даже ошеломлённо, чем из искреннего желания, но так или иначе, а выгуливала я Степаныча исправно, обалдевая от окружающей меня действительности. В состоянии шока, в общем.
Изучить местность не изучила, потому как смотрела поверхностно и неверяще: шутка ли попасть в сказочный мир! Но всё-таки некоторые места запомнила. Так вот тёмно-фиолетовых сосен в моих воспоминаниях не наблюдалось, впрочем, как и поляны с домиками, а ведь там, наверно, Степанычу бы понравилось. Он, вообще-то, зверь игривый, любит по крышам карабкаться, на двери висеть, а тут сразу и крыш несколько, и дверей много. Если я не ошибаюсь, то у каждого домика было по две. Странно, конечно, ну да что здесь не странное, скажите?
Да, Степанычу бы понравилось. Я вздохнула, представив коршуна и монстра, зажатого в его когтях, и стало мне не по себе. Жалко зверя, что ни говори, а он мне уже успел стать не совсем чужим. Не любимец, мама из Инстаграма, но и не враг. Да и участи такой я врагу не пожелаю. А вдруг, этот коршун, взявшийся невесть откуда, поцарапает его? Ранит? Съест вряд ли. Сомневаюсь, что челюсти птицы сумеют переварить «внучка» Яги, но покалечить могут. А я вроде как несу за него ответственность. Сама на болота позвала, хотя старуха запрещала. Выходит, и в его похищении я виновата…
Огляделась по сторонам, загрустила. Совесть грызла. Я прямо чувствовала осуждающие взгляды деревьев и живых, и простых. Слышала, как хмуро перешёптывается поднявшийся ветер.
Ай, ладно! Решила я в конце концов. Сбегу отсюда попозже. А сначала выручу Степаныча. Коснулась ствола мощного дуба, оценила взглядом его ветки и полезла наверх. Да, мама из Инстаграма, когда живёшь в маленьком городке, больше похожим на деревню и воруешь яблоки, потому что твоя бабушка очень их любит, но яблоки дорогие, свой урожай погиб, а тебе хочется её порадовать – научишься не только по деревьям лазать, но и акробатические трюки выполнять. Что я, собственно говоря, в эту минуту и делала. Перелезла с толстой ветки на тонкую и осторожно, балансируя на пружинящей ветке на высоте в пять метров, перепрыгнула на ровную, хотя и узкую площадку, будто предназначенную для ноги человека.
В общем, чувствуя себя человеком, вообразившим, что он обезьянка, я сделала глубокий вдох, надеясь не навернуться вниз, и начала усиленно всматриваться в темнеющие верхушки.
Коршуна заметила сразу. Тот, к моему счастливому удивлению, летел медленно, неторопливо. Я бы даже сказала, он совершал прогулку, уверенный в том, что ни его, ни его добыче ничто не угрожает. Но я-то прям сердцем почувствовала страх Степаныча и ощутила бестолковые метания птицы. За несколько минут наблюдения до меня дошло: коршун не выгуливал своё крылатое тело. Он просто-напросто заплутал в небе! Да-да, это дико, невероятно. Нелепо! Но птица летала по квадрату: от одного тёмного дерева к другому, от того к третьему и к четвёртому, возвращаясь в центр с трясущимся Степанычем в когтях. Коршун очень так по-человечески вздыхал.
Мне и его-то стало жаль. ЧуднАя сказка, совсем чуднАя. Ну, да ладно, каким бы ни был странным этот мир, а я хоть знаю, как спасти питомца Яги и, пожалуй… помочь птице.
Знаете, у меня в кармане всегда лежит конфетка. Не то, чтобы я была жуткой сладкоежкой, но иметь при себе что-то сладкое считаю правильным. Во-первых, глюкоза хорошо помогает справиться со стрессом и волнением. Во-вторых, заесть горечь и обиду. В-третьих… а в-третьих, никогда не знаешь, в какой ситуации тебе пригодится блестящая обёртка.
Нет, коршун, безусловно, не сорока и вряд ли его привлечёт какая-то там конфета, но если и не привлечёт, как добыча, то, вполне возможно, а в сказке этого тем более нельзя отрицать, отвлечёт на пару мгновений, пока я буду спасать Степаныча.
С таким вот вяленьким планом действий я вынула из кармана конфету, оказавшуюся очень маленькой. Н-да, мама из Инстаграма, в прошлый раз у меня была сладость побольше, а эта… Да эта даже меньше барбариски! Как птица её увидит? Вздохнула, мечтая о том, как из воздуха появляется конфета в разы побольше, и тут она действительно появилась. Не из воздуха – из дупла. С соседнего дерева вылезла белка… слон? И потащила в мою сторону громадную сладость.
Ни я, ни пушистая, большеухая дотащить её куда надо не смогли бы, потому, словно почувствовав наши трудности, с других деревьев повыскакивали разные зверомонстры и принялись перетаскивать конфету на мою ветку, которая, внимание! Неожиданно прямо на глазах окрепла, превратившись в массивную широкую, с лёгкостью способную при надобности уместить не только меня, но и весь мой первый класс, а заодно и родительский комитет.
В общем, не успевая поражаться происходящему, я с помощью разного зверья, подняла конфету повыше, правда руки чуть не отвалились: тяжёлая, мама из Инстаграма, даже слишком, и начала махать ею из стороны в сторону, привлекая внимание коршуна.
Тому, хоть бы что, тогда я принялась кричать – звала птицу, рассказывая о том, какая у меня тут вкуснятина из золотой рыбки. Ну да, обёртка золотая, значит, и врать буду про золотую рыбку.
Наконец, попытки так с шестой дозваться коршуна и моего двадцатого проклятия в адрес тупой птицы, крылатое тело пустилось мне навстречу. Белко-монстры и прочие с решительными мордами окружили меня, явно не собираясь бросать в битве, и я впервые за все три дня подумала, что, возможно, этот мир не так уж и плох. В конце концов, добрые существа и здесь нашлись, а это, согласитесь, приятно.
Коршун летел, Степаныч дрожал и вроде плакал, я сама тряслась от страха, потому как дальнейшего плана по спасению питомца у меня не было.
– Всё хорошо, – вдруг пропищал сидящий рядом недобарсук-недолев, и я… поверила.
ГЛАВА 3. Триста тринадцатая королева
Поверить поверила, а решительности этот факт ну никак не прибавил, потому как я совершенно не понимала, что делать дальше. Коршун летел, не стремительно, но так или иначе приближался, хотя мне за эти бесконечные две минуты (это я потом от того же барсука-льва узнала) казалось, будто прошли и заново начались все три сезона года. Почему? Не только из-за времени-жвачки, но и по причине природных изменений.
Небо надо мной успело трижды осыпаться градом, два раза дождём, один – снежными хлопьями и ещё раза четыре мокрой кашей. Последнее явление страшно напоминало привычную зиму в родном Питере, невольно вызывая тоску по любимому городу и вообще людям. Здесь, как говорила Яга Виевна, человек не водится, а жаль. Я бы с удовольствием поглядела на того счастливчика, что умудрится не сойти с ума от происходящего мракобесия. А иначе этот дурдом я назвать не могу. Мне и самой казалось, ещё чуть-чуть, и сознание помашет ручкой, пожелав мне весёлой и нескучной жизни в психушке.
Ладно все эти чудеса с непонятными зверомонстрами да прочими существами! Но с природой-то что?! Небо спятило, земля то покрывалась ледяной коркой, то благоухала цветами. Секунда, и она расстилала осенний ковёр или сверкала глубокими лужами.
Деревья вокруг старели и молодели, теряя листву и вновь преображаясь. И мало того, мама из Инстаграма… Кора меняла цвета! Дуб, на котором я стояла, мигал, как светофор, пугая ядрёно-красным, неоново-жёлтым и каким-то прям потусторонним зелёным!
В жизни я не видела подобного издевательства над деревьями, а тут, словно кто-то нарочно обливал краской стволы, не решаясь остановиться на одном цвете.
Между тем, пока я, изумляясь переменам, хлопала глазами, окружавшее зверьё начало издавать воинствующие звуки. Проклятая птица с несчастным Степанычем оказались достаточно близко, и… ворох пушистых, мохнатых, зубастых, клыкастых существ полетел на коршуна.
Уж не знаю каким таким образом или, скорее, чудом, но мне удалось не только выстоять в этой зверино-птичьей потасовке, но и хорошенько приложить птицу конфетой по голове. Коршун выпустил добычу, зло сверкнул в мою сторону глазами и бросился прочь, легко таща в клюве новое сокровище – золотое. Раза в два больше собственного тела. Я честно хотела предупредить, что внутри нет никакой рыбы, но передумала. Пусть лучше летит куда подальше и с конфетой, чем с питомцем Яги. А сладость я белке, или кто там её из дупла вытащил, верну. Обязательно. Куплю другую, ведь наверняка в этом мире есть магазины, ну или ларьки на худой конец. Так что можно сказать, обошлись без потерь.
– Две минуты смотреть на коршуна и не терять решимости. Молодец, королева, – поклонился недолев.
– Я не… – начала и осеклась, напоровшись на взгляды, полные обожания. Знаете, бывают взгляды такие колючие-колючие, когда невольно чувствуешь дискомфорт, даже, если человек при этом молчит. А бывают, как эти, похожие на патоку. Только от них становится так сладко и скользко, что… что в общем неловко. Никогда не мечтала о всемирной славе, любви, раболепстве. Не представляла себя актрисой, певицей, писателем и уж тем более королевой, поэтому сейчас внутри меня боролись сразу два желания: спрятаться, прикрывшись живым ковром из зверомонстров, сидящих у ног, или трусливо спрыгнуть на нижнюю ветку, а оттуда сползти по стволу (как вы помните, он не такой, как в обычном мире – скользкий) и быстренько так рвануть куда-нибудь подальше от этих восхищённых морд.
Страшно, честно. Не вниз спускаться, а видеть, как на тебя реагируют непонятные зверушки.
– Подумаешь… – услышала я знакомое кваканье и вздохнула с облегчением. Не могу сказать, что мне сильно понравилась лягушка из свиты водного, но бородавчатая хотя бы смотрела на меня по-простому.
Глянула на землю, а там уже знакомый мне дух леса.
– Машенька, ты не бойся. Я тебе помогу, – прислонился к дубу и что-то прошептал. Бам. Дерево потеряло в размерах, опустив меня прямо к деревянному. Не успела я опомниться, как сверху прямо на плечо приземлился Степаныч. Спрыгнул монстр, не побоялся. И вонзил в мою кожу свои когти. Ух, я бы сейчас из него, мама из Инстаграма, котлет наделала… Нет! Лучше сразу на жаркое!
– Мне же больно!
– Машенька, все царапины я залечу. Степаныч перепугался. Смотри, он тебя благодарит.
– Благодарит? – меня перекосило. – Если зелёные слюни рекой считаются благодарностью, тогда я не желаю, чтобы меня благодарили. Достаточно банального спасибо. Вот же… Теперь ещё и одежду стирать. Фу! Воняет!
– Какая-то ты брезгливая, будущая королева. И Степаныча обижаешь.
– Какая есть.
– Она… замечательная… – услышали мы сверху. Подняли головы на вновь выросшее дерево, а там по веткам, как в кинозале расселись зверомонстры и стали жевать, что попало, наблюдая за мной. С тем же, чтоб его, мама из Инстаграма, обожанием.
– Замеча-а-ательная, замеча-а-ательная, – проворчала лягушка, – замечательная бы сразу спасла Степаныча, а эта раздумывала. Помните предыдущую? Вот та была хорошей.
– Ты это сейчас о чём? – перевела я заинтересованный взгляд на бородавчатую. – Какая такая предыдущая?
– Машенька, мы тебе всё расскажем. Давай отойдём в стороночку. И Степанычу надо отвлечься. А то из-за стресса может заболеть.
– Как бы у вас не случился стресс! Рассказывайте!
– Грубая ты, будущая королева, хотя… – лягушка важно надула щёки, – не факт, что ты станешь королевой. Ой, не факт. Мало ли что.
– Угрожаешь?! – присела на корточки и ткнула в грудь земноводной. – Да я тебя, мама из Инстаграма, одной рукой на соседнее болото заброшу. Век будешь искать своего водного!
– Ещё и злая ты.
– Машенька, пойдём.
– А с каких это пор мы на «ты»? С королевами разве так разговаривают?
– Машенька, довольно, – произнёс деревянный.
Степаныч перестал меня слюнявить и вдруг цапнул по щеке: не больно. Но обидно.
– Эй! Монстр!
– Характер, – озвучил то ли мои, то ли его действия недолев.
– Это очень важно, – добавил его сосед, смутно так напоминающий жирафа.
– И всё-таки, Машенька, я предлагаю всем успокоиться и побеседовать. Даже Степаныч тебя об этом просит.
– Так это он так просит?! – продолжала я вскипать, направляя свой гнев теперь уже на духа.
– В общем попрыгала я отсюда, – сообщила бородавчатая. – Жду вас у домиков.
– Эй! Я с тобой не договорила!
Земноводная ускакала, а мне стало жуть, как неприятно. Никогда меня ещё так не обрывали в порыве злости. Мне же высказаться надо! А тут мало того, что незнакомка, так ещё и лягушка! Сказать, что я бесилась – это значит ничего не сказать. Такого неуважения к эмоционально разошедшейся личности я ещё не встречала.
– Да это бестактно – уходить, не договорив! То есть упрыгать… Ускакать! – бросила я вслед. Затем увидела, как дух леса качает головой, Степаныч спрыгивает с плеча и по-прежнему дрожа, но в меньшей степени, смотрит на деревянного, явно чего-то ожидая.
– Идём, – сказал тот и поманил зверя. Монстр кивнул и поплёлся рядом. Ну, и мне ничего не оставалось, как последовать за ними. В конце концов, разговор с бородавчатой у меня ещё не закончен, да и поговорить начистоту с деревянным тоже не помешало бы.
***
Лягушка обнаружилась у одного из тех самых домиков с несколькими дверями. Заметив меня, она отвернулась, как будто я её чем-то обидела! Но и мне эти фокусы не по нраву, поэтому решив не обращать внимание на земноводную, я примостилась на земле возле самого дальнего домика, чувствуя себя при этом великаншей.
Бирюзовая дверь была в половину меньше моей ступни, окошки я могла бы закрыть своими ладонями, а каркас, имевший все эти лилипутские детали, легко уместился бы в портфеле любого моего первоклассника. Знаете, сколько они учебников, тетрадей и прочих школьных вещиц таскают? Ужас.
Я вам честно скажу: нельзя так издеваться над детьми. Нагрузка и психологическая, и физическая зашкаливает. А детство, оно когда же? Уйдёт ведь безвозвратно! А что ребята вспомнят? Как зубрили с десяток предметов и выполняли задания до ночи, а потом тащили тяжеленный и ненавистный рюкзак в школу?
Возможно, я утрирую. Даже, скорее, всего так и есть. Но невольно сравнивая программу нынешних лет с годами собственной учёбы, действительно, прихожу в замешательство. И кого государство выращивает? Но что-то я сильно отвлеклась.
К чему это всё… Рюкзаки у моих ребят огромные, и каждый с лёгкостью вместит в себя один, а то и сразу два домика. Кстати, тот, у которого сидит лягушка, намного меньше остальных: всего на голову выше бородавчатой. А вот крыши у всех строений огромные, совершенно не соразмерные с самими строениями. Чтобы стало понятнее, представьте себе куб сорок на сорок сантиметров и сверху на нём очень широкую, раза в два шире куба, длинную красочную доску. Вот такой странный домик и получается. Почему я решила, что плоская поверхность – это крыша? А чем же ещё это может быть в сумасшедшем мире?
Нет, варианты, безусловно, есть. Например, вертолётная площадка – кто знает, не заменяют ли здесь птиц летательными машинами, ведь кроме коршуна я так ни одной и не увидела. Может, здесь перемещаются на игрушечных самолётиках и вертолётиках. Ещё могу предположить, что это место для роллеров. А что, ровная поверхность для обучения – самое то. Сначала учишься ехать по прямой, а затем уже выделываешься, демонстрируя всякие трюки перед теми же жителями домиков. Этакое представление от гиганта и крупнейшее землетрясение в одном флаконе. А почему бы и нет? От этой недосказки можно всего ожидать.
Звучит странно? Согласна. Но от нехватки фантазии я никогда не страдала и, наверно, по этой причине пошла работать в школу: нравится придумывать разные поделки и расширять горизонты ребятишек. Краски, вата, пластилин, любая крупа, да даже макароны, блёстки, нитки, гофрированная бумага, пуговицы, зубочистки и ватные палочки: да сотворить чудо можно из чего угодно! Мы знаете каких Смешариков создали к Новому году? Все обзавидовались! Коллеги утверждали, что такого количества оригинальных работ на класс они ещё в жизни не видели, а повидали они немало за свой-то стаж в десяток лет минимум. Я в коллективе одна из самых молодых была.
И родители с детками так расстарались… Как вспомню, так плакать хочется от умиления и гордости. Всё-таки хорошо, когда родители есть, время находится, и какие-то там просьбы учителя слепить Нюшу из подручных материалов не кажутся глупостью.
Но я снова отвлеклась. Что-то частенько меня уводит от главной проблемы. Скучаю. Да. Я, мама из Инстаграма, очень скучаю по работе, по классу. Питеру… Так, теперь совсем печально стало. Когда же я домой вернусь? Нет. Нельзя вешать нос. Поговорю с духом, всё разузнаю, Степаныча к Яге отведу и… наутёк. Хватит. Засиделась непонятно где со всякими там лягушками. Кстати, бородавчатая на меня даже не смотрит. А на крышу дома, возле которого я грущу, очень даже. Будто увидела что-то интересное.
Мне и самой стало любопытно. Повернула голову, а там Степаныч собственной персоной карабкается наверх по задней стенке. Крыша или нет – доска в бирюзовый цветочек, но улёгся монстр на ней по-хозяйски, вытянув одну переднюю конечность в сторону, а другую, свесив прямо на окошко.
Не представляю каким волшебством держится зданьице, но ни скрипа, ни треска, ни намёка на крушение чьей-то жилплощади я пока не услышала.
– Его любимое место, – сообщил деревянный, вздыхая и подсаживаясь рядом. Что-то пошептал, пальцами-тростиночками в воздухе над рукой поводил, и следы на коже от когтей Степаныча исчезли.
– Спасибо, – произнесла я тихо.
Дух улыбнулся:
– Яга Виевна постоянно с ним тут гуляет, да и… прочие тоже.
– Прочие… понятно.
– Машенька, Степаныч ведь, хоть и необычное существо, но игривое, как любой маленький питомец. А здесь ему хорошо: лазает по крышам, иногда с феями играет, а порой… – указал наверх, – просто отдыхает. Говорят, что на этих домиках приходят только хорошие сны, – чуть тише добавил: – Лечебные, Машенька.
– Значит, всё-таки крыши…
– Конечно. А ты о чём подумала?
– Да так, неважно. Слегка пофантазировала.
Дух улыбнулся:
– Фантазия в нашем случае – это замечательно. В этом мире без неё не выжить.
– Да, я уже поняла, что законы у вас тут суровые. А что там с предыдущей королевой приключилось, расскажете?
Деревянный привстал, коснулся Степаныча, погладил и сел обратно:
– Пусть пока от стресса отдохнёт, успокоится, а мы с тобой, Машенька, побеседуем, конечно, но... Ты храбро сражалась с коршуном, не подвела, однако твои нервы расшатались чуток. Может… сначала тоже поспишь?
– Я? Нет, спасибо. Лучше о королеве послушаю.
– Ну смотри, Машенька, я же вижу, ты загрустила. Одежду свою заморскую мнёшь –волнуешься, значит. А здесь феи тебе помогут. Подарят немножко добрых снов, зарядят верой в лучшее.
Я прищурилась и внимательно посмотрела прямо в орехово-зелёные глаза:
– А вы, случаем, не увиливаете от темы, а, уважаемый дух леса?
– Подловила, Машенька. Хочу подготовить тебя к правде, но, похоже, что с твоим характером, мне этого сделать не удастся. Ты в любом случае всё разузнаешь, не от меня, так от кого другого, когда снова бежать соберёшься.
– Соберусь, – не стала я отрицать. – Мне же здесь, ну правда, делать нечего. Не мой мир, не мои, простите, проблемы. И спасать я никого не собираюсь.
– А Степаныча спасла, – напомнил деревянный.
– Да это как-то, – замялась, – в общем-то само собой вышло. И конфета громадная, и звери. На самом деле я до сих пор не могу понять, почему всё получилось. Идея-то была дурацкой.
Хмыкнул:
– Вы все так говорите, но от предназначения не уйдёшь.
– Опять вы об этом. Дайте мне хоть почитать это ваше страшное пророчество. Может, вы чего-то не так поняли? А я разберусь и окажется, что все проблемы решаются значительно проще? Я, между прочим, прекрасно латынь знаю.
– Оно не на латыни, Машенька, а на нашем, древнесказочном, но прочесть его тебе, конечно, Яга Виевна поможет. Только вряд ли это тебе самой чем-то услужит. Всё равно, как должно быть, так и будет.
– Так и будет, – пробурчала лягушка, запрыгивая на колени к духу, – и как бы ты, наша будущая королева, не отнекивалась, а спасать нас тебе всё же придётся. Мы, может, тоже не слишком-то рады такому пророчеству, но против него ничего не сделаешь. Остаётся только смириться.
– Люсенька, не надо. Ты бы с Машенькой помягче.
– Вот и познакомились, Люся…
Зелёная надменно вскинула мордочку.
Я придвинулась к духу:
– Если я вам так не нравлюсь, так помогите мне вернуться к людям. Ну его это пророчество! Обещаю, что-нибудь придумаю. Например… Схватила за веточки деревянного. – Я поговорю с ведьмой и сделаю так, чтобы она этого вашего распрекрасного принца отпустила, расколдовала или что вам конкретно нужно? Хотите, я помогу их личную жизнь обустроить?
– Кого? – не поняла бородавчатая.
– Его и её. Найду жениха ведьме и невесту принцу. Будет у вас самая красивая королева, и заживёте счастливо. А если личная жизнь у ведьмы наладится, так, мама из Инстаграма, она же не захочет зло творить, верно? Вот. Хэппи-энд.
Какое-то время сохранялась глубокая и очень нервирующая тишина. Я слышала, как мурчит Степаныч, оказывается, он умеет это делать, внутри домиков что-то попискивает и вроде как перемещается. Мне померещилось, будто занавески на окошке, закрытом звериной лапой, с шелестом отодвинулись. Но я не уверена.
– Ну, так что? Права я? Идея же отличная! Давайте сделаем по-моему, а? – я даже руки в умоляющем жесте сложила. – Не молчите. Сами подумаете, как всё выйдет здорово. Это же, мама из Инстаграма, решение всех трудностей!
– Машенька, Машенька… – покачал головой дух и вдруг склонил голову так низко, что упёрся козырьком кепки в землю. Лягушка прытко соскочила с колен. – И почему с вами, людьми, так непросто? Хоть одна бы порадовалась, что такая честь выпала, а вы все готовы что угодно сделать, лишь бы со злом не бороться. Печально…
– Да она трусливая, – вякнула лягушка и получила от меня уничтожающий взгляд.
Вредина какая…
– Наверняка, понимает, что не справится, – продолжала бородавчатая, – а я думаю, она вообще сдастся намного раньше остальных, поэтому-то и домой просится. Стыдно ей, – и фыркнула, вызвав во мне приступ ненависти. Я представила, как лягушка пойдёт на коронное блюдо в одном из питерских ресторанов, и чуть-чуть успокоилась.
– Машенька не из трусливых, – заметил деревянный, поднимая голову, – и от предыдущих королев отличается заметной сообразительностью. Ты не права, Люсенька, на её счёт. Ей просто время нужно.
– Но его у нас нет! – взвизгнула лягушка.
Тот промолчал. И снова тишина.
А я готова поклясться, что за окошком кто-то был. Шуршание усилилось. Похоже, за нами наблюдали. Об этом попыталась намекнуть духу леса. Жестами. А он не только понял, но и ни капли не удивился. Лягушка тоже не выглядела даже озадаченной. Видимо, в неведении пребывала только я. Степанычу вообще было всё равно: он продолжал сопеть, не реагируя на звуки, а те, между прочим, неожиданно ворвались в тишину, заставив меня насторожиться.
– Что это? – подскочила и принялась озираться по сторонам.
– Машенька, не бойся, всё хорошо.
– Трусиха, а не будущая королева, – фыркнула лягушка. И тут на поляну вышла компания из пяти зверомонстров. В битве с коршуном они не участвовали, а жаль. С такими помощниками никакой враг был бы не страшен. Лапищи громадные, тело великанье, рёв, пугающий и оглушающий. А были эти существа – медведями. Обыкновенными, чему я несказанно удивилась.
– Наша будущая королева, – сказал тот, что шёл впереди. Поклонился. Тоже сделали и остальные.
Я смутилась. Впервые передо мной землю целуют, а медведи, поражая своей гибкостью, склонились, как говорится, в три погибели.
– Приветствую вас, – продолжал главный зверь. – Разрешите выразить благодарность за вашу отвагу и доброе сердце. Ваша жертва не будет забыта. Мы будем помнить о вас, и каждое полнолуние посвящать песни, как только луна явит ваш прекрасный светлый облик. В благодарность примите скромные дары: два горшочка мёда из облепихи, один гречишный и немного варенья из шишек. – Закончил речь, лапой приказывая медведям поднести угощения.
И снова я готова была оказаться где угодно, лишь бы не видеть, как животные демонстрируют своё крайне радушное отношение. И ведь спасать же придётся… А то и правда, стыдно. Ко мне со всей душой, а я… Сглотнула, понимая, медведи чего-то ждут, потому как замерли, а голову поднял вообще только главный. Другие же поставили дары мне под ноги и снова склонились, чтоб их, мама из Инстаграма... Ну нельзя же так бессовестно давить на человека!
– Машенька, ответьте, – шепнул мне на ухо деревянный.
– Они ничего не спрашивали, – ответила так же тихо.
– Непутёвая… – вставила свои пять копеек лягушка, – неужели не понимаешь?
Я до сих пор не до конца отошла от шока и поэтому честно помотала головой.
– Она благодарит за прекрасные подарки, – произнёс дух леса. – Наша будущая королева не сомневается в ваших словах и счастлива, что после смерти вы сложите песни в её честь.
– Стоп! – мне всё же удалось справиться с удивлением и я, наконец, осознала происходящее. – Мёд я люблю, варенье тоже, правда из шишек никогда не пробовала, но не прочь узнать, какое оно на вкус. Но! – подняла палец вверх. – Умирать я в ближайшее время не собираюсь! За угощения, конечно, спасибо. БОЛЬШОЕ спасибо, – выделила я первое слово и, на всякий случай, отвесила поклон, как в русских сказках, увиденных в далёком детстве ещё по телевизору без жидкокристаллического экрана. Продолжила: – Но повторюсь, уходить с этого света не планирую. Из вашего мира в свой – да, с удовольствием. А отправляться к родителям – нет.
– А где твои родители? – поинтересовалась земноводная.
– И кто тут непутёвый… – пробурчала я, но пояснила. – Мама умерла, когда я маленькой была. Отец отказался от воспитания, скинул на бабку, и сам года два-три назад того. А другие родственники, – зачем-то продолжила я, – все живы, но видимся мы только, так уж получается, что на похоронах. Сначала на маминых, потом на отцовских. А больше и не встречались.
– Это правильно, – сказал главный медведь.
Я едва не подавилась слюной, исходя на ароматный мёд из явно неслучайно приоткрытого горшочка. Мало того, что соблазнить меня хотят. Подкупить. Так ещё издеваются над моим горем!
– Что значит правильно? – вскипела я. – Разве терять близких – это правильно?
– Да, – невозмутимо ответил тот.
Я открыла рот и забыла его закрыть.
– Машенька, – коснулся моей руки деревянный, – Потап Потапыч не то имел ввиду. Вы – люди очень чувствительные, а он говорил всего лишь о пророчестве. Не бери близко к сердцу. Так должно быть.
– Ну вас лесом! – скрестила руки на груди, – надоели со своим нелепым пророчеством! Тема с моей кончиной закрыта!
– Мы всё уладим, – дух кивнул медведю.
– Триста тринадцатая, но всё туда же, а ведь сказано. А… – зверь махнул лапой, и вместе с дружками также шумно, как явился, двинул прочь.
Я вопросительно уставилась на деревянного:
– Не поняла. Это сейчас было обо мне? Я, что, у вас тут триста тринадцатая королева?
Кивнул.
– Ого, мама из Инстаграма…
– Будущая королева, – поправила лягушка.
– Машенька, сейчас всё объясню. Пускай, ты и не первая…
– И даже не сотая, – перебила я.
– Но в пророчестве сказано, что именно ты – особенная. Мы все в тебя верим.
– Я не верю, – хмыкнула бородавчатая, и мне очень захотелось пнуть её в родное болото.
– Не слушай. Люсенька тоже верит. Она первая, увидев тебя у дворцовых ворот, сказала, что теперь наш мир будет спасён.
– А теперь передумала… – проворчала лягушка.
Деревянный продолжил:
– Машенька, Яга Виевна ведь тоже в тебе не сомневается. Она нам все уши прожужжала про твой боевой характер и исключительность. Рассказала, как ты сидишь в башне и как светишься.
– Чего?
– Светишься, Машенька. Ты ещё этого не осознала, но у тебя особенная душа – светлая. Сказочная, если тебе, как человеку, так понятнее.
Я молча хлопала глазами.
– Ты бы, Машенька, всё-таки послушала, что я говорю. Мне уже сколько тысяч лет – я много разного знаю и тех, кому предначертано стать королевами повидал. Всех. Но ты – не такая.
С минуту он молчал, изучая взглядом, а я, опомнившись, воскликнула:
– Это вы подмазываетесь, что ли, мама из Инстаграма? Особенная… душа сказочная… бла-бла-бла. Не знаете каким образом заставить меня помереть?
– Машенька, мы не желаем твоей смерти: ни я, ни Люсенька, ни кто-либо другой, кроме… – задумался, – ведьмы, пожалуй. Но мы тебя в обиду не дадим. У нас одно желание: спасти принца и сделать мир прежним. А твоя смерть – это лишь правильный исход, благодаря которому зло будет повержено.
– А знаете, что, добрый дух леса, только и болтающий о моей кончине, я согласна повергнуть это ваше зло. Но сделаю это по-своему. По-человечески. А заодно докажу вам и всем остальным, что свою судьбу вершите вы сами, а не какие-то там древние писюльки.
– Пророчеству сотни лет, – заметила лягушка.
– Отлично, значит, оно давно устарело. А мы с вами живём здесь и сейчас. – Я хитро сверкнула глазами, как это делала всегда, когда ещё в школе придумывала какую-нибудь шалость. Да, например, противной географичке я иногда устраивала каверзы. Нет, ну правда! Она заслуживала разлитых красок в сумке и намыленных очков. Эта грымза смеялась над моим внешним видом, потому что, видите ли, я ходила в старой одежде! А ничего, что меня воспитывала бабушка, а её пенсии с трудом хватало на еду? Так что за поступки тех лет мне не стыдно. – В общем, – громко заявила я, оглядывая духа с лягушкой, – пора шагнуть в современность, а не слушать всякие там предсказания. Но… про других королев мне послушать любопытно. Рассказывайте. Может, послушав, я пойму, с чего начать изменения.
– Хорошо, Машенька, – вздохнул деревянный и начал рассказ. – В нашем мире, в Тридесятом царстве жили-были царь с царицей...
ГЛАВА 4. Все беды от скуки
– Жили-жили, не тужили, да только скучали. Войн в царстве давно не было: всех злых существ сослали на другие земли, а Змеи Горынычи не атаковали, предпочитая по-тихому красть бедных девушек и делать их своими служанками. О любви чешуйчатые даже не помышляли, потому как на роду у них у всех написано: быть злобными, вредными и одинокими. Ах да, грязнулями они росли страшными, – сообщил деревянный мне факт, не показавшийся особо занимательным. Но, как оказалось, зря. – Поэтому – продолжал дух леса, – чистоту заставляли наводить девушек из бедных семей и меняли тех часто. Каждую неделю одна уходила, а другую в своих лапах приносил Змей: для того, чтобы никто не подумал, будто Горынычи держат кого-то в рабстве. Это, Машенька, у нас всегда строго запрещалось.
– Запрещалось… – со вздохом повторила лягушка.
– А так типа работа, – хмыкнула я. – Но зачем грязнулям чистота?
– От пыли все болезни, – пояснил дух. – А лечить чешуйчатых непросто. Не каждый травник за это возьмётся.
Я кивнула:
– Ну а дальше?
– А дальше, Машенька, вернёмся к царю с царицей. О Горынычах мы ещё вспомним. Каждый день проходил одинаково, раздражая своей скукой. Царицу с царём ничто не радовало: шутки казались несмешными, забавы незабавными, слухи неинтересными, все сказки уже знакомыми. И в один не самый прекрасный де…
– Им тоже рассказывали сказки? – бесцеремонно перебила я. – Взрослым правителям?! Зачем?
– Непутёвая…
– Люсенька, тише. Затем, Машенька, что в любом возрасте хочется окунуться в волшебство.
– Так ваш мир и так волшебный.
– Волшебства много не бывает, – вздохнул деревянный и продолжил: – В один не самый прекрасный день…
– Вы это уже говорили.
– Я повторяю. В один не самый…
– А перейти к сути побыстрее никак нельзя?
Лягушка фыркнула.
Дух леса заметил:
– Машенька, у каждого свои привычки. Мне привычно рассказывать обстоятельно, поэтому, если хочешь узнать историю, слушай.
Я закатила глаза. В эту минуту дух леса очень напоминал Аньку: та тоже, если начинала говорить, то так подробно, что я теряла нить разговора. Но ладно. Попробую вникнуть.
– В один не самый прекрасный день, когда шёл дождь и от того пришлось повременить с уличными прятками.
– Царь играл в прятки?!
Деревянный смерил взглядом, полным укора.
– Ладно, поняла. Молчу.
– Царь с царицей совсем загрустили. «Города» и никакие другие словесные игры их не развлекали, гадания тоже, и тогда царица предложила начать войну.
– Что? Я ослышалась?
– Нет, глупая, – ответила бородавчатая. – Не перебивай и слушай дальше.
– Война предполагалась ненастоящая, Машенька, так, для развлечения. Царь согласился. Долго не думали – решили пойти на Горынычей, потому как других врагов поблизости не было. Как только земля подсохла, послали отряд к пещерам. И сами поехали. А дальше, Машенька, начинается то, что и положило начало проклятию.
– Я заинтригована.
– Между Змеями и царём имелся уговор: первые крадут только у бедняков, даже не посматривая в сторону царской дочери – красавицы, в которую все поголовно влюблялись, а правитель в свою очередь улаживает конфликты с семьями, куда девушки возвращаются несколько иными.
– То есть? – я нахмурилась, предвкушая жуткое признание, и на нервах открыла забытую баночку с угощением.
– То есть, Машенька, после встречи с Горынычами немногие сохраняли рассудок. К счастью для них, безумство длилось месяц, два. К несчастью, за это время большинство женихов, друзей и даже некоторые из родственников, хоть и знали о сроке помешательства, отворачивались от бывших служанок, нередко выгоняя тех из дома.
– Ужас какой…
– Царь затем ссылал несчастных в другие сказки, где те умирали.
Я поперхнулась мёдом, который осторожно пробовала ложечкой, появившейся своевременно, хоть и неожиданно из воздуха.
– И перерождались, Машенька. Что-то ты побледнела.
– Они все на этом месте бледнеют, – заметила лягушка, – а треть в обморок падает.
– Удивительно… – пробормотала я.
– Четверть давится, – добавила земноводная.
Я отложила угощение, облизнула губы:
– Как же так, я не понимаю?
– В нашем мире, Машенька, никто не умирает взаправду. Девушки, попадая в другие сказки, становятся красивыми цветами, деревьями. Иногда журчащей речкой или каким-нибудь существом, обязательно помогающим добру в борьбе со злом.
– Вроде яблоньки из «Гусей-лебедей»?
– Ты верно поняла.
Лягушка вздохнула, да так грустно, словно лично одну такую яблоню знала.
Деревянный продолжил:
– Это своего рода, Машенька, было извинением перед девушками за то, что всё закончилось таким вот образом. Ты, например, тоже не умрёшь. Переродишься в небо, и твой облик…
– Будет являться вам в полнолуние и бла-бла-бла. Знаю-знаю. Но помирать не собираюсь. Дальше-то, что было?
– Предугадать события в сказке можно, да не все, поэтому случившееся стало для царя с царицей неожиданностью. Шутка шуткой, забава забавой, а бой в пещере был и, хотя оружие использовалось игрушечное: мечи из дерева да латы из коры осиновой, горе пришло настоящее.
Я снова лопала мёд, потому как ну очень интересно сюжет разворачивался и, конечно, волновалась. А когда я волновалась, то всегда ела. Как, наверно, и большинство женщин. А тут ещё и мёд вкусный. Прям невероятный какой-то. Знают медведи толк в угощениях. Правда, непонятно, как они его в горшочки укладывали… Неужели сами?
Дух леса тем временем вещал:
– Дочь царская жениха от отца с матерью укрывала-укрывала, а тут… познакомились.
– Так там?.. Да ла-а-адно… Или я чего-то не поняла?
– Говорю же, непутёвая.
– Люсенька, а ты вспомни, как другие реагировали.
– Не верили? – предположила я.
– Не угадала, Машенька. Переспрашивали.
– Раз по двадцать, непутёвые...
– Ладно, мама из Инстаграма, попробую отличиться и продолжу сама.
Деревянный с лягушкой уставились с любопытством.
– В общем, – начала я, – оказалось, что влюбилась царская дочь в одного из Горынычей. Уж не знаю каким образом она запала на огромного ящера, но это не моё дело. А потом… Раз уж случилось настоящее горе, наверно, кто-то из отряда случайно убил её возлюбленного.
– Сообразительная нашлась… – проворчала земноводная.
– Верно, Машенька, – вздохнул деревянный. – По случайности сам царь уничтожил Змея.
– Но как? Мечи же деревянные! – я стукнула липкой ложкой по горшочку.
– А магия настоящая.
– Какая магия?!
– Скучающий царь нередко использовал знания травников для того, чтобы игра стала интереснее. В тот раз он использовал заклинание пыли. – Замолчал, вздохнул. Взгрустнул.
– Пыли… – продолжать я смогла лишь после паузы. Для кого-то она могла выглядеть театрально, для меня же была мыслительно-собирательной. – Пыли... – Я не удержалась от вздоха. – Это обращение живого в пыль, да? Вроде: развейся враг проклятый в пыль, да пусть унесёт тебя ветер с глаз моих долой!
– Хорошая интерпретация. Яркая. Но нет, Машенька. Пыль – это то, что на мебели скапливается, на полу и…
– Сейчас во дворце, – вставила бородавчатая.
– Да. Ведьма порядок не любит, убираться ненавидит, а слуг всех выгнала. Пребывает сейчас дворец в пыли. Тебя, Машенька, дожидается.
– Вот это новость. Я это… как бы тоже не люблю убираться.
– Тебе и не придётся. Слуг вернёшь, они сами всё сделают. Но сначала надо принца спасти и ведьму выгнать.
– Подальше, – добавила лягушка.
– А лучше уничтожить, – заметил добрый дух леса.
– Ладно, разберёмся. Дальше рассказывайте.
– Пыль, как ты помнишь, Машенька, вызывает у Горынычей болезни, а этому совсем не повезло. У него оказалась аллергия. Как вокруг всё заполонило серой грязью, как он начал несчастный чихать, так и чихал до тех пор, пока не сдох.
И тут бы должна состояться трагическая пауза. Но я заржала. Не как истинная леди: красиво, мелодично и тонко. А как лошадь: громко и с чувством. Да простит меня Горыныч, но более нелепую смерть представить сложно.
– Машенька, Машенька…
– Ну простите, не сдержалась, – я закрыла рот ладонями, глубоко вдохнула. – Так, а проклятие причём? – спросила, наконец, справившись с эмоциями.
– Дочка царская, – тихо продолжил деревянный, – возненавидела отца и…
– Красиво нырнула в пропасть?
– Тоже мне будущая королева… Это не смешно, вам так не кажется?
Я смолкла, осознав, что, наверно, и правда, перегнула палку. Но после эпичной гибели в пыли очень хотелось добавить чёрного юмора. Мне показалось, он в тему. Но судя по недовольным лицам, ошиблась.
– Прошу прощения. Молчу.
Бородавчатая снова фыркнула, дух леса покачал головой:
– Дочка царская возненавидела отца и обратилась к злой колдунье: потребовала наказания, а та и рада. Предложила обмен: она наказывает царя, а дочь его взамен соглашается на вечное служение.
– И она что, согласилась? – искренне изумилась я. – Помогать злой колдунье, да ещё и вечно?
Деревянный медленно закивал.
– Подождите, – нахмурилась, смекнув, что всё как-то не так. – А как же царевна должна была вечно помогать, если она рано или поздно того: глазки закроет и не проснётся? Или это как-то связано с перерождением?
– Верно, Машенька, но не совсем. Царская дочь согласилась, но на деле же обманула колдунью. В ночь, когда она должна была поступить на службу, прислала вместо себя одну из бедных девушек. Рассказывают, стояла страшная темень, колдунья не разглядела в молчаливом силуэте самозванку: платье такое же, волосы длинные, золотое украшение на груди сверкало, вот и приняла она девушку за царскую дочку. Что-то там пошептала, поколдовала, водичкой побрызгала, и задеревенела несчастная, став посохом цвета чёрного, ночи темнее. Колдунья обрадовалась, потому как особые свойства в царской крови имелись, а значит и посох становился особенным, и…
– Подождите! – вновь перебила. – Какие ещё такие свойства?
– Нетерпеливая… А ты догадайся!
– Люсенька, тише. Откуда ей знать? Кровь царская, Машенька, обладает светом привлекательности. Говорят так. Сам не знаю, но склонен верить, потому как каждая девушка из царской семьи отличается лицом своим да так, что сотни женихов бегут к ней свататься.
– Э-э-э…
– А ты посуди сама. Сказки ты читала? Знаешь, из-за принцесс разных всегда рыцари воюют, драконы их похищают, да много всего происходит лишь потому, что они прекрасны.
– Ну, – подумав немного, согласилась. – В принципе, я об этом ни разу не задумывалась, но вариант неплохой. По крайней мере, он объясняет сюжеты многих сказок. Хотя… По-моему, на принцессах чаще женятся из-за желания отхапать полцарства. Разве нет?
– Меркантильная… – пробубнила земноводная. – Ох, вряд ли ты королевой станешь с такими-то рассуждениями. Придётся нам, видимо, новую искать.
– Подожди, Люсенька, суждения суждениями, а от пророчества не уйдёшь. И пока всё происходит так, как и предсказано.
– Так уж всё? – я сощурила глаза.
– Конечно. Родителей у тебя нет, сбежать пытаешься, Степаныча спасла, на дуб залезла, конфетой птицу побила. Имелись и другие варианты, но ты выбрала тот, который подходил содержимому кармана.
– А?
– Не поняла, Машенька? Ну ничего. В пророчестве сказано, – дух набрал в лёгкие побольше воздуха и произнёс голосом, каким озвучивают рекламы голливудских фильмов, той части, где псевдоэпичные битвы. – И отобьёт она Чудо-Юдо силами своими, на сказочные возможности помноженными. Сунет руку в карман за оружием грозным, а зверомонстры это оружие во сто крат увеличат ради спасения Чуда из лап злобных.
Казалось бы, пора перестать удивляться, но у меня не получалось.
– Так-то, Машенька, – улыбнулся.
А мне стало как-то не по себе. Сглотнула, подозрительно косясь на горшочек мёда.
– Дары, я так понимаю… тоже в пророчестве прописаны?
– Верно.
– Выходит, что каждое моё действие оно как бы… предрешено? – произнесла и сама испугалась. Жутко получается, согласитесь.
– Наконец-то дошло, непутёвая!
– Да хватит обзываться, бородавчатая! – ситуация нервировала, а земноводная как нельзя лучше подходила на роль подушки для битья. Собралась сказать ей ещё пару слов, более обидных, но не успела. Лягушка опередила.
– Вам, наша будущая королева, коли всё же вы ею станете, стоит учиться контролировать свои эмоции. Негоже при дворе вести себя, как злая ведьма.
– Да ты…
– Я этот совет всем даю, но меня лишь посылают.
Ухмылка вышла сама собой:
– То есть ты всех бесишь, да?
Промолчала.
А я вновь обратилась к деревянному:
– Про конфету и карман с грозным оружием, конечно, интересно, но сладость оказалась у меня случайно, а если бы её не было?
– Ничего страшного, Машенька. В прошлый раз нашёлся носовой платок – мы его оживили и вдогонку послали. До этого семечки, они в камни обратились. А у сто одиннадцатой королевы карман оказался пуст. Зато в волосах была заколка блестящая. Она ту же роль, что и твоя конфета сыграла – привлекла злодейку.
Я замолчала: слова были, но все бы они прозвучали до неприличия нормально в данной ситуации. А как правильно реагировать на абсурд я не знала, поэтому предпочла делать вид, будто вновь увлечённо жую. На этот раз варенье из шишек. Должна признаться, вкус мне не понравился. Но опыт интересный. Вы когда-нибудь пробовали еловые ветки? Нет. Вкус такой же плюс сахар. Много. В общем, на любителя.
Какое-то время все молчали.
– Смотри-ка, держится, – хихикнула земноводная, первой нарушив тишину, – обычно кричат, какие мы ненормальные и…
– Убегают… – закончил деревянный. – Только всё это бесполезно. Пророчество… – и вздохнул. – Машенька, я продолжу?
Медленно кивнула, отставив банку.
– И не побежишь? – поинтересовалась бородавчатая?
– Не дождётесь, – отошла от шока. – Не стану поступать, как большинство. Хочу… дальше послушать.
Лягушка недовольно скрестила лапки, дух леса одобрительно кивнул:
– Колдунья обрадовалась, потому как особые свойства в царской крови имелись, а значит и посох становился особенным. И стукнула трижды вокруг себя по кругу, призывая этот самый свет привлекательности, да только…
– А почему трижды?
– Не знаю, Машенька. Рассказываю, как знаю. И стукнула…
– Да подождите со своим стуком!
– Ох и дотошная… – лягушка хлопнула лапой по мордочке.
– Да, я такая, – не стала отрицать. – Сами посудите. Почему три раза? Где логика?
Дух молчал, искренне недоумевая, чего я прицепилась к слову, а я, работая в школе, прекрасно знала, что без логики ни одну поделку нормально не изготовишь. Если неправильно сложить оригами, то оно выйдет в лучшем случае кривое, верно? В худшем – не получится вообще. Тоже самое с аппликациями, пластилином. Попробуйте зайцу прикрепить уши больше собственного тела и поставить на картонку. Удастся? Нет, фигурка завалится или не будет держаться. Поэтому-то вопрос логичности меня сильно встревожил, и я решила не отставать.
– У нас сколько сторон света? – спросила, переводя взгляд с одного растерянного существа на другое.
– Четыре. Знаем. Что ты прицепилась, королева?
– А тебе, лягушка, пора определиться, ты ко мне на «ты» или на «вы»?
Что-то пробурчала, но я не стала прислушиваться. По морде земноводной стало ясно: достала я её не меньше, чем она меня. Ну и ладно.
– Машенька, ты к чему это клонишь?
– А к тому, что круг не начертить тремя точками. Незавершённый он, – видя полное непонимание, взяла коряку, не живую, к счастью, и принялась за наглядное объяснение. – Смотрите, раз точка, два точка, три. Видите, выходит полукруг. Если добавлю четвёртую, пятую, шестую, хоть двадцатую, только тогда фигура выйдет законченной. Ну? Ясно?
Молчание.
– Да мама из Инстаграма! Попробуйте стукнуть вокруг себя трижды!
Добровольцев не нашлось. Вздыхая, поднялась, продемонстрировала. Не встретив ожидаемой реакции, махнула рукой:
– Ладно, неважно. Продолжайте.
– И стукнула трижды вокруг себя по кругу, призывая этот самый свет привлекательности, да только краше не стала. Как отражалась уродиной в зеркале, так всё по-прежнему и осталось. Рассердилась колдунья, догадалась о подмене и полетела к царю с царицей. Появилась прямо у трона и закричала голосом страшным.
– Вам бы в рекламе работать, – я не смогла удержаться.
– Реклама – это чистое зло, – просветила бородавчатая.
– Это почему? – поинтересовалась я без какого-то подвоха.
– А всё, что в вашем мире – зло, – заявила земноводная, и мне даже стало обидно.
Мой мир, конечно, не идеальный, а по ценам и дорожным пробках так и вовсе стремится к аду, да-да, уверена, там те же проблемы, но в обиду свою родину всё равно не дам. Неидеальный мир, но мой! Я фыркнула в сторону лягушки.
Дух леса пояснил:
– Ничего хорошего из вашего мира ни одна королева не принесла.
Я пожалела, что мобильник в сказке не работает. Сейчас бы заснять речь и на ютьюб.
– Сказала так и исчезла, оставив царя с царицей горевать, потому что изменить волю колдовскую никто не способен. Дочку же царскую обратила в посох и забрала свет привлекательности. И с тех пор каждое поколение царское становится всё несчастнее, а рождённые от колдуньи всё прекраснее и могущественнее. Нынешняя ведьма подчиняет себе даже природу, Машенька, ну а то, что она сотворила с нашим миром, ты уже видела.
– Нет… слов, – честно призналась я.
– Такие вот дела, – взгрустнул дух леса. – С каждым принцем всё хуже и хуже становится. Первое время только болота менялись, травка некоторая, цветочки. А позднее животные друг с другом перемешались, погода как с ума сошла: то снег, то дождь: урожаи стали помирать, насекомые опылять цветы отказались. Сама глянь, какой пчёлке захочется сидеть в дурно пахнущих растениях, называемых ведьмавяжскими розами? А нынешняя ведьма совсем ненормальная: у неё от настроения всё зависит. Захотела град, через минуту солнце. А что с нашими зверями сделала… Только медведи не пострадали: когда она в лес явилась заклинания читать, они в другом царстве гостили. А как вернулись, так и заревели с такой силой, что мы все чуть не оглохли. Она их так и не трогает, чтобы нам, остальным, больнее было. Я ведь тоже, Машенька, из-за этой проклятой ведьмы изменился: раньше был повыше, пошире и головной убор не носил. А теперь… Как это у вас называется? – коснулся козырька. – Кепка?
Медленно кивнула.
– Из твоего мира, человеческого притащила. Она любит перенимать разные вещи.
– Продвинутая, как у вас говорят, – подала голос лягушка, – и очень высокого о себе мнения. Что ни сотворит, то назовёт своим именем. Розы те же, к примеру.
– Так-то, Машенька.
– Ясно. В общем, какая-то у вас ерунда творится. Сколько я читала сказок, а подобной ереси, уж простите, не слышала.
– Нравится тебе или нет, королева, а мир по пророчеству спасать придётся.
– Я, кстати, эту часть так и не поняла. Вы, – посмотрела на духа, – о самом важном-то и не рассказали: про королев и моё предназначение.
– Верно, Машенька, я тебе про зло историю поведал, но каждому злу добро противостоит, и в нашем случае это пророчество, в котором говорится: «И только тогда спадёт проклятие, когда найдётся в мире другом девушка чистая, осиротевшая. Не побоится она пойти против колдуньи, полюбит искренне, правдиво, чары снимет и жизнью пожертвует ради спасения принца и мира незнакомого». Вот теперь, Машенька, – вздохнул, – ты, пожалуй, всё знаешь.
– Поня-я-ятно, – протянула в задумчивости. – Но как же предыдущие королевы? Они по каким-то параметрам не подходили? Или в чём дело? Почему проклятие до сих пор действует? Сколько там девушек было? Триста?
– Триста двенадцать, забывчивая…
– Так много? И не одна не победила ведьму? Кстати, ведьма – это такая же колдунья или кто-то помогущественнее?
– Такая же. Только, Машенька, всё везде меняется, и наш мир меняется. Раньше были цари, сейчас короли. Когда-то травниц колдуньями называли, теперь ведьмами. А насчёт предыдущих королев ты почти угадала: одни в битве с ведьмой погибли, другие не сумели с принца чары снять, третьи с ума посходили.
– А кого-то пришлось обратно отправить, – добавила земноводная.
– Бывали случаи, Машенька, и такие. Люсенька правду говорит: некоторые притворялись хорошими девушками, а на деле оказывались злыми и расчётливыми. Их возвращали в мир людей.
– А вдруг, я такая же? Может, пока не поздно, и меня вернёте?
– Ты – другая, – уверенно заявил деревянный. – Яга Виевна убеждена, что в пророчестве именно про тебя говорится.
– Ага, конечно. Тоже самое вы и остальным говорили.
– Недоверчивая…
Я покосилась на лягушку.
Та продолжила:
– Но это плюс для будущей королевы. Значит, так легко тебя ведьма вокруг пальца не обведёт. Уже хорошо.
– И всё-таки с чего вы решили, будто речь обо мне?
Переглянулись, и тут я поняла, сейчас услышу нечто такое, что вряд ли понравится.
– Знаешь, как звали царскую дочь?
– Не уж-то Машей? – усмехнулась.
– Догадливая…
– И что? Не поверю я, мама из Инстаграма, что из трёхсот двенадцати королев я первая с таким именем.
– Не первая, Машенька, но с фамилией схожей единственная. Ты – Сказка, а дочь была Сказкина, так что, как понимаешь, такое совпадение должно что-то да значить.
– Ага, понимаю. Заняться вам больше нечем, как соответствия придумывать. Ну мало ли фамилия… Мне кажется, вам всем следует просто поговорить с ведьмой и как-то уладить давний конфликт.
– Я знал, что ты это предложишь, – улыбнулся деревянный. – В пророчестве так и сказано.
– Опять это дурацкое пророчество… – тяжело вздохнула.
– И никуда от него, Машенька, не скроешься.
– А я вот не пойму: там прямо все мои слова и действия указаны? Это же невозможно! Я сама не знаю, что скажу через минуту-другую! Как бумажка-то знать может?!
– Волшебство, – ответил деревянный.
– Ерунда! – сказала я. – И вообще пока сама не прочитаю – не поверю. Глупость какая-то.
– Пророчество у Яги Виевны, Машенька. Вернёшься к ней и попроси взглянуть. Сама убедишься.
– Обязательно взгляну. Мозги мне пудрите. Сказочники…
– Ау?
Втроём подняли головы, посмотрели на того, кто издал звук: Степаныч проснулся. Потянулся, осмотрелся по сторонам и резво спрыгнул вниз. А как только очутился на земле, возле моих ног, сразу начал облизывать многострадальные джинсы.
– Фу! Уйди! – попыталась его отпихнуть, но не тут-то было. Монстр, похоже, проснулся в очень хорошем настроении, потому что к облизыванию прибавилось мурчание. – Кто ж ты такой? – спросила, не ожидая ответа, так, риторически, но дух ответил: – Это Чудо-Юдо, которое ты должна была спасти и спасла.
– Ну да, естественно, чудо. И как я сама не догадалась? А злодейкой была птица, верно?
Кивнул.
– Кстати, а почему я других птиц не видела? Три дня здесь и ни одной.
– Погибли, Машенька. Не все обращение выдерживают. Эта ведьма никому житья не даёт: болотника лишила голоса, над феями измывается. Никакого от неё спасения.
– Болотник – это…
– Тимофей Евграфович. Ты его на болоте повстречала.
– Ясно, а зачем она это сделала?
– Кто ж её знает? Она же ведьма.
– Понятно. А сам он где?
– Без болота долго не может, к себе вернулся – туда, где ты его видела.
– А с феями что?
Обвёл рукой поляну, на которой мы находились:
– Здесь они живут. Эти разноцветные постройки их дома. Только раньше они были обычными, а теперь сама видишь: крыша непонятная, размеры неправильные. Феям нужны дома поменьше.
Я удивлённо захлопала ресницами:
– Куда же меньше? Они и так малюсенькие. Кукольные!
– Королева, а ты фей видела? Вот возмущаешься, а о чём говоришь-то, знаешь?
Отрицательно помотала головой.
– Тогда смотри, и лягушка осторожно постучала в бирюзовую дверь.
Минута, чуть больше и на пороге появилась тоненькая девочка с разноцветными крылышками. Ростом она была с пол мизинца. Чтобы лучше рассмотреть создание я наклонилась. Волосики рыжие пушистые, в стороны, как у одуванчика, реснички длинные, личико миленькое в веснушках. На тельце платье в тон разноцветным крыльям, клёш колокольчик напоминает.
Выходит, не ошибалась, когда думала, что кто-то нас подслушивает. Это фея шуршала занавесками. Надо же!
– Рада познакомиться, наша будущая королева, – поклонилась. – Я так же, как и мой народ слышала ваш разговор и тоже соглашусь с Люсенькой и лесным духом: вы – та самая. Я это во сне видела.
– Простите, но что вы там во сне видели? Знаете, фея…
– Колоколия.
– Колоколия. Мы часто сны понимаем неправильно. Иногда это всего лишь сны и не более.
– У кого-то, возможно, и так, наша будущая короле…
– А называйте меня просто Маша, пожалуйста.
– Как скажете, наша будущая королева, – помедлила. – Маша. Но мне дано видеть будущее: не всегда чётко, но в случае с вами достаточно ясно, чтобы не сомневаться – все эти годы мы ждали вас.
Я хмыкнула. Фея, уловив моё недоверие, а иного моё лицо и не отражало, с готовностью пояснила:
– Мне приснилось лицо, похожее на ваше, и я слышала ваш голос.
– Так может, всё же ошибочка?
– Нет, наша буду… – осеклась, – Маша. – Вы сами скоро убедитесь, когда пророчество прочтёте.
Я вздохнула продолжительно и раздражённо.
– Ну что, Машенька, отведу тебя к Яге Виевне? – деревянный взял меня под руку.
Я не противилась.
– Ладно. Но я всё равно повторю: жизнь отдавать за незнакомца, пускай, и принца и ваш странный мир не стану. Я ещё мечты свои не осуществила, кота не завела… Но вам помогу. Сейчас почитаю пророчество, докажу вам, что это лишь совпадение, а затем вместе пойдём к ведьме и поговорим.
Фея спряталась за лапу Степаныча, деревянный как-то уменьшился в размерах, а лягушка притаилась за деревянной спиной. Через секунду хор голосов ответил:
– Никуда мы не пойдём. Мы её боимся.
– Так, мама из Инстаграма… – упёрла руки в бока. – Значит, не хотите жить нормально? То есть я должна рисковать, слушать вас, а вы боитесь просто поговорить?
Тишина.
– Хорошо. Я сама с ней побеседую. Как мне увидеть вашу злюку?
– Так ты, Машенька, её уже видела.
– Когда?
– Когда Степаныча спасала, непутёвая.
– Замолчи, лягушка, а то не выдержу и пну в болото!
Та фыркнула, отвернулась.
– Первый бой ты ей, Машенька, уже дала, так что ведьма встретит не с пустыми руками.
– Вы про коршуна, да? А ведьма выходит любит конфеты?
– Машенька, она всё блестящее и золотое любит.
– Как сорока… – пробурчала лягушка.
– Или как истинная женщина, – хмыкнула я. – Мне, честно говоря, тоже блестящее нравится, так что я думаю, мы с вашей ведьмой сумеем найти общий язык.
– Иди, наша бу… Маша. Пора, – фея поклонилась и исчезла. Двери остальных домиков одновременно распахнулись, явив таких же пушистоволосых девочек, но в разных платьях. У одних были как розы, у других точь-в-точь лилии, у третьих один-в-один ромашки. Поклонились и обратно спрятались.
– А почему… мне пора? – спросила, обращаясь к деревянному. – Это опять по пророчеству?
– Нет, Машенька, – улыбнулся. – Это чтобы Ягу Виевну не обидеть. – И на мой удивлённый взгляд пояснил: – Обед у неё начинается.
– А опозданий она не любит… – добавила бородавчатая.
– А-а-а, ясно. Ну ладно, идём. Только я её суп есть не стану. Непонятно, что она в котле своём варит, да и моет ли его? У него же жир на стенках и копоть!
Лягушка вдруг рассмеялась. Степаныч запрыгнул мне на руки. Деревянный молча двинулся вперёд, но на губах у него играла улыбка.
– Нет. Я серьёзно! Лучше что-нибудь у скатёрочки попрошу: картошечку там с укропчиком, курочку румяную.
– А если у скатерти выходной? – поинтересовалась лягушка. – Голодной будешь?
– Нет, земноводная. У меня в рюкзаке пакет мюсли есть. Им перекушу.
– Пойдём, Машенька, – потянул меня деревянный. – От голода не умрёшь – это я тебе обещаю.
ГЛАВА 5. Королеве и стол королевский
Яга стояла на крыльце и недовольно плевалась семечками. Я даже подойти не успела, как чёткий плевок угодил прямо в лоб.
– Что же вы королевы все такие медлительные? Я вроде всего лишь-то Степаныча прошу выгулять, а вы как уйдёте, так с концами! Ужас какой-то! – возмущалась она, бросая шелуху на крыльцо. – Я уже давным-давно обед приготовила: суп паром вьётся, крольчатинка томится, травки благоухают. Почему я ждать должна?
– Извините, Яга Виевна, подзадержались, – проквакала лягушка, – в этот раз вышло дольше, чем обычно.
– Не сердись, Ягушка, эта королева и правда, особенная. Видишь, как получилось. Но мы здесь и готовы вкушать твои изыски.
– Ладно, Лесочек, заходите, – ласково улыбнулась. Затем с раздражением зыркнула в мою сторону, – а ты, Маша после еды здесь приберёшь. Видишь, как грязно!
– Так вы же сами своими семечками… – начала я, но Яга тут же перебила. – Цыц! Когда я приказываю – соглашаются! Ты зачем на болото пошла, а? Я что говорила?
– Откуда вы?..
– Так ты замаралась! Или думаешь я грязь болотную не узнаю? Давай уже заходи!
– Машенька, не перечь Яге. Вам ещё долго вместе жить.
– Да не буду я с ней жить! Нашли дурочку…
– Не будешь, когда к принцу переберёшься, а пока придётся, – ухмыльнулась бородавчатая.
– Маша, за стол! А то сейчас как наколдую… – сузила глаза Яга Виевна, и я решила не рисковать. Да, я, конечно, всем тут нужна как воздух, но рисковать здоровьем с этими магическими штучками ненормальной бабки не хочется. Закатила глаза, махнула рукой и вошла в избушку. Ладно, потерплю немного. Но как только прочту пророчество и разберусь, что к чему, сразу домой сбегу. И пусть хоть кто попробует остановить – пожалеет. Я хоть и не ведьма, но достать могу так – мечтать будут о том, чтобы я в родной мир вернулась. Подметать я должна, помирать… Совсем спятили, мама из Инстаграма, дурдом!
А внутри, стоило шагнуть за порог, власть над желудком и разумом захватил божественный аромат: из головы вылетели все мысли о побеге, решительность значительно снизила свой уровень, достигнув отметки «в принципе, отпуск, и торопиться мне некуда, а тут какой-никакой, но отдых, да ещё и с приключениями», и за стол я садилась уже совсем с другим настроением.
Не знаю, чем обычно питаются в сказках, но стол Яги ломился от вполне понятных любому человеку блюд. Маленькое хрустальное блюдце – содержимого едва бы хватило даже на прокорм лягушки, а она, между прочим, маленькая, так что на кого рассчитано угощение неясно, нам всем точно не хватит, так вот… Блюдце радовало красной икрой, рядом высилась пиала с баклажанами: ровные кружочки утопали в сливочном масле и мелко нарубленной петрушке. От глиняных горшочков исходил пар, мясо приятно ворчало на картофельно-морковной подушке. Квашеная капуста соседствовала с картофельным пюре, уложенным венком из розочек, салат из огурцов и помидоров интриговал кунжутной посыпкой. Тарталетки с оливье вызывали ассоциации с Новым годом и соответственно чудом. Горячий суп, по-видимому, царь стола, занимал центр и совсем не по-человечески предлагал себя попробовать.
– Во мне столько витаминов, пых, что про все болезни забудете, пых-пых, – убеждал он, пока большая поварёшка орудовала у наших тарелок. – Не стесняйтесь, пых, наслаждайтесь, хлебушком, пых-пых.
Моих губ коснулась ухмылка: я-то уж едва не забыла, что нахожусь в волшебном мире. Стол почти как дома, правда, не у меня, а у Аньки. Она когда в Питере жила, то частенько в гости приглашала, и её родители – люди обеспеченные и нежадные устраивали праздник живота. Я столько вкусной еды нигде не пробовала, хотя парни на старших курсах меня иногда и приглашали в кафе, но такого изобилия неожиданных блюд пробовать не доводилось. Цветная капуста с яблоком, помидоры в глазури, макароны, фаршированные рыбой – чего у них только не было. У Яги стол выглядел попроще, но как же аппетитно!
Спасибо говорящему бульону – напомнил, я всё же в сказке, и прежде, чем пробовать угощение, задумалась: а вдруг после этих яств отшибёт память или волю? Они тут все мечтают сделать меня королевой, спят и видят, как я побеждаю ведьму, расколдовываю принца, рожаю тому сына и умираю: трагично и романтично.
С опаской взглянула на суп, проглотила слюну: есть хотелось жуть. Не подумайте, я эти три дня не голодала. В первый побаивалась, отходила от шока, знакомилась с Ягой и скатёрочкой, а заодно Степанычем, который мне сразу не понравился, как будто чувствовала, что придётся его выгуливать, а вставать рано я ненавижу, но из-за работы, конечно, приходится. Но то работа, а тут чужой монстр. В общем, удовольствия мало.
Только к вечеру рискнула попробовать местную еду и… чуть не отравилась. Яга тогда подала к столу какое-то мясо и подливу. Я всего ложечку попробовала, и тут же схватилась за живот. Оказалось, что пища была для Степаныча. Но кто ж знал-то?! Разве я ожидала увидеть за столом еду для того, кого выгуливают на поводке?
Старая что-то пошептала, напоила меня водичкой, и я опять здорова. Но после таких фокусов решила больше не рисковать, дождалась возвращения в башню, открыла рюкзак – спасибо, Яга разрешила оставить вещи в месте моего заточения – и утолила голод шоколадкой.
Собираясь погостить у коллеги на даче, я взяла немного еды, так, для перекуса. И много денег, чтобы, если что – не терзаться от голода. Да и к тому же в электричке ехать долго, а в дороге всегда просыпается аппетит, и я не привыкла эксплуатировать знакомых в качестве прислуги: никто не обязан меня кормить. Поэтому голодная смерть в сказочном мире мне не грозила.
Думала я до следующего дня.
Но когда в час обеда рылась в матерчатой пасти, та огорчила остатками запасов: пара яблок, лапша быстрого приготовления – положила автоматом, пока выслушивала жалобы хозяйки на артрит и прочие болячки, присущие преклонному возрасту. Кстати, всё бы хорошо – как я упоминала, со старушкой мы ладили, комната нравилась, иногда перепадала свежая каша или суп, но говорливость хозяйки о болезнях и плохом государстве, докучала. Если совсем уж честно, то хотелось бы жить в собственной квартире, однако мечта пока была недостижима.
Ещё на дне валялся пакет с мюсли и упаковка копчёной колбасы, которую я всё-таки выкинула. Час, два, три ладно, ну а дальше хранить её надо в холодильнике – у Яги же подобного агрегата не наблюдалось.
И всё.
Можно ли что-то приобрести на наши рублики я не знала, так что под конец обеда, когда Яга со Степанычем доедали что-то жёлтое, оказавшееся при ближайшем рассмотрении толчёным бананом, пахшим… не бананом, с радостью села за стол. Добрая Яга Виевна вывела из башни и пообещала накормить, если я выгуляю Степаныча. У неё, видите ли, спина болит. Как раз тогда я слушаться отказалась, а потом присесть не могла.
Пробовала я свежие огурцы: остальное есть побоялась. Это уже вечером, ласково обратившись к скатёрочке, попросила подать мне картошечку – ей вроде сложно отравиться. И на утро ела её же, посыпанную укропом.
Яга объяснила, что скатерть может создать почти, что угодно, но я рисковать не хотела, хотя уже тогда сильно желала мяса. Я ведь вообще-то мясоедка.
Так что сейчас исходила слюной на изобилие блюд, украшавших стол. Картошка картошкой, а чем разнообразнее меню, тем лучше. Я даже дома не питаюсь одинаково. Может, я привереда, но одно и тоже есть два раза в сутки, а тем более три, не стану. Наелась, знаете ли. Пока с бабушкой жила, а потом в студенческие годы… Всё, теперь себя балую. Икру, как Яга Виевна, креветок и мраморной говядины позволить не могу, но обычные блюда, разные по составу – вполне.
Терзаемая сомнениями и стыдливо прикрывающая руками бурчащий живот, словно мои ладони могли заглушить звук, я наблюдала за молниеносно испаряющимся жаркое во рту у деревянного. Степаныч не отставал, наворачивая суп. Яга по аристократичному аккуратно нарезала тонкие пластинки мяса с выловленной из бульона ножки.
Есть не есть? Почти Шекспировская дилемма. Я вздохнула и с болью посмотрела на баклажаны. Люблю я их: причём в любом виде. На праздники всегда готовлю: то с прованскими травами запеку, то лодочки сделаю, сыр натру, помидорки добавлю, потушу с морковочкой и луком, тёщин язык приготовлю, соломкой пожарю.
А недавно Анька прислала мне рецепт салата – баклажаны, курица, лук, помидоры, зелень, болгарский перец, чеснок, сметана. Соль, естественно. Ммм, вкусно. Я миску приготовила и миску бы съела, но захотелось поделиться с хозяйкой квартиры. Той тоже понравилось. Она даже стала звонить сестре и делиться рецептом.
Да, пожалуй, попробую. Суп точно не буду. Видела в каком состоянии котёл – нет уж, спасибо. Сейчас попрошу другую тарелку и… Или не надо? Мало ли как еда этой Яги на меня подействует?
– Что ж ты такая подозрительная-то? – нахмурилась Виевна. – Не отравишься. С тем мясом в подливе нехорошо вышло, ну да это был деликатес для Степаныча. Нечего было лезть ложкой туда, куда не просили. Я же говорила, что сейчас подойду, подожди. Хотела угостить домашним хлебцем, а ты всё испортила. Ой! Хлебец! – старая подскочила, что-то пошаманила в воздухе, и скатёрочка, отдыхавшая в сундуке, вылетела оттуда с пышной белой буханкой.
– Так это не вы готовили, а она? – догадалась, улыбнулась, испытав облегчение.
– Почему же? Всё сама. Только хлеб в этот раз не получился, а в прошлый…
– Ягушка, всё замечательно. Очень вкусно.
Я заметила, как встретились взглядами дух и старуха, смущённо уткнулись каждый в свою тарелку, и радостно воскликнула:
– Так у вас любовь, что ли? Вот, мама из Инстаграма, не ожидала…
– А мы с феями её познакомили, – перевёл тему покрасневший деревянный.
Вы когда-нибудь видели краснеющее дерево? Нет? Я тоже. Любопытно. Будто красным лаком покрывается. Весь.
– Да, и Колоколия считает её той самой, – добавила бородавчатая.
– У меня, дорогие, в этом нет сомнений. Только нашей будущей королеве нужно чем-то питаться, иначе не то, что с ведьмой, с Горынычем не справится.
– Стоп. Это вы о чём?
ГЛАВА 6. Пророчество
Яга, Степаныч и лягушка синхронно вздохнули.
– Машенька, – начал дух леса, – в пророчестве сказано, что ты его победишь, не волнуйся.
– Я и не волнуюсь, потому что никакое пророчество выполнять не намерена. С вашей ведьмой сама разберусь, а про Горыныча речи не было. Сразу отказываюсь. – Скрестила руки на груди, тут же выдав бурчание в желудке.
– Да поешь уже, королева! Не стоит быть такой подозрительной!
– Ягушка, она, верно, стесняется.
– Стеснительная какая…
– Я не стеснительная, я забочусь о здоровье, – пробурчала, гордо вскинув подбородок.
– А, по-моему, наоборот, ни о чём вы не заботитесь. Не представляю, какая из вас выйдет королева.
– Отстань, земноводная. И определись уже, ты ко мне на «вы» или на «ты»?
– Люсенька, Машенька, не ругайтесь. За столом так себя не ведут.
– Бессовестная… Я ей стол накрыла чуть ли не королевский, а она нос ворочает, – с обидой произнесла Яга и вроде как всплакнула. Деревянный точно так подумал, потому как сразу протянул ей платок из её же кармана. А я вновь с ужасом оценила древний наряд на этой древней: переодеть бы её. Даже поразительно, как в таких тряпках она сумела хоть кому-то приглянуться. Присмотрелась, старуха активно пытается выдавить слезу. Хмыкнула:
– Актёрское мастерство у вас так себе, Яга Виевна.
– Да что ты себе позволяешь?! – подскочила та. – Где благодарность?
– Благодарность? – вскочила и я. – А как насчёт перестать меня тыкать носом в пророчество? Дайте глянуть, что там написано! Я хочу сама во всём разобраться!
– Да причём тут пророчество? Ты почему от еды отказываешься?
– А почему я должна её есть, если вы все моей смерти желаете? Вдруг, она меня лишит воли?
– Да сдалась нам твоя смерть! Ты сначала мир спаси, а потом помирай, коли хочешь!
– Ягушка, Машенька, ну что вы в самом деле… – миролюбиво развёл руками-веточками дух леса. – Машенька, ты погляди какой стол Яга Виевна накрыла, старалась. Для тебя, между прочим. А ты, Ягушка, перестань на неё злиться. Неразумная она, опоздала, совесть позабыла, но и шок у неё до сих пор сохранился. Девочки… – протянул нам обеим по ложке икры. – Съешьте, успокойтесь.
– Ага, я сейчас съем, а потом, мама из Инстаграма, навечно зависну в этом вашем мире!
– Ты совсем дурная, что ли?
– А разве не так?
– Призналась, что дурная, – хихикнула лягушка.
– Да я не о том! – хлопнула по столу ладонью, и тарелки вдруг разом подскочили. А затем помещение поползло рябью. Я протёрла глаза. – Ой. Это… я?
– Ведьма… – села обратно старуха.
– Сама ты ведьма!
– Да она говорит про ту, что во дворце, Машенька, – пояснил деревянный.
– Значит, скоро Горыныч явится, – вставила бородавчатая. Выглядела при этом очень довольной. – Посмотрим, как ты, будущая королева, с ним справишься. Силёнок-то не набралась.
– Определилась, значит...
– Ага.
– Люсенька, хватит.
– Не нравится она мне.
Деревянный вдохнул. Я переводила взгляд с одного лица на другое, зло косилась на лягушку и почти с нежностью смотрела на Степаныча. Зверь молча уплетал уже третью тарелку и теперь тянулся за икрой, от которой мы с Ягой отказались. Хоть кто-то меня не доставал, не пытался отравить, не пугал Горынычем и не раздражал своими речами. Мысленно поблагодарила Степаныча.
– Так, быстро ешь! – приказала вдруг старуха, и мой рот сам раскрылся, а в него устремился супчик, баклажаны, мясо в горшочках. Я только и успевала что пережёвывать. К счастью, еда оказалась не только аппетитной на вид, но и по-настоящему вкусной. Однако сам факт насилия над моим желудком и знание, в каком грязном котле всё это варилось, взбесил окончательно, и нервы, чуть-чуть расшатавшиеся с момента попадания в сказку, не на шутку взбунтовались.
Я что-то кричала, активно жестикулировала, то и дело припоминала маму из Инстаграма, на что мне все трое обещали избавить от дурного выражения. Грозилась расколотить посуду, расписать похабными словечками избушку и превратить жизнь каждого из присутствующих в ад, если мне наконец-то не объяснят по порядку, что за новое такое испытание меня ожидает. С коршуном, оказавшимся ведьмой, боролась, а теперь? Горыныч?!
Угрозы летели мимо, еда летела в рот, я плевалась злостью и надоевшими мне блюдами, а деревянный приговаривал, что так надо, иначе с Горынычем придётся туго. Лягушка с добротой в голосе, совсем не прятавшей сарказма, рассказывала, как сто какая-то там королева отказалась есть, и потом её пепел дружно сметали в совочек, горюя об утрате, ведь королева могла получиться неплохой.
После такого рассказа в сторону полетела не только еда, но и тарелка. Рот мной управлялся плохо, а руки слушались. Так что посуду я побила, а потом вскочила, и пытаясь не подавиться икрой, заорала:
– Если вы сейчас же не оставите меня в покое, то я сожгу ваше пророчество!
Посуда замерла в воздухе, Яга Виевна икнула, дух леса плюхнулся прямо на пол, лягушка ошеломлённо и забавно квакнула. Степаныч приподнял морду от тарелки и уставился с любопытством.
– Наконец-то! А теперь давайте сюда ваше пророчество! Читать буду и правки вносить.
– З-зачем? – спросила старуха.
– Затем, что ваши порядки меня в корне не устраивают! И дайте сока.
– Может, водички? Колодезной? – протянула кружку старуха.
– Сока хочу. Яблочного. Нет. Требую! Как ваша будущая королева.
– Так я не поняла, вы всё-таки решили исполнить пророчество? – осторожно уточнила земноводная.
– Нет, я решила его переписать. Где древняя книга? Пора уже познакомиться с жутким предсказанием.
Деревянный и Яга переглянулись.
– В общем-то время есть, – решила наконец Виевна. – Горыныч явится вечером, когда стемнеет. – Бросила взгляд в мою сторону. – Это было предупреждение от ведьмы, чтобы ты готовилась. Но сейчас ждать Змея бессмысленно.
– Тогда я всё ещё жду сок и книгу.
Яга вздохнула, но противиться моему желанию не стала: через минуту стакан завис прямо под носом, старуха что-то пошептала, помахала у моих губ – видимо, у них все заклинания по одной схеме работали – и в моей голове вспыли буквы, каких я отродясь не видела. Тарелки убрали, скатерть оттёрли: Степаныч успел поставить жирное пятно, стулья придвинули поближе к моему и уселись в ожидании. Книга сама собой легла на чистую скатерть. Я пила сок, растягивая удовольствие и нервируя собравшихся.
– Давайте уже, будущая королева, – поторопила земноводная.
Пальцы принялись медленно листать страницы, и должна сказать, что во мне сразу поселилось большое разочарование. Во-первых, древний том я представляла именно томом, а тут… жалкая брошюрка, но зато яркая и явно не единожды перепечатанная. Не удержалась и спросила:
– У вас тут что, есть издательство? Или кто-то увлекается самиздатом? – покосилась на Ягу.
– А что ты на меня смотришь такими глазами? Да, я переколдовывала и не один раз. А что прикажешь делать, если вы, королевы такие… – задумалась, – впечатлительные?
– Постоянно портите бумагу, – пояснил дух леса.
– Одна лак опрокинула, когда успокоительный маникюр делала, – добавила лягушка, – другая шоколадом запачкала, пока нервы пыталась утихомирить, третья кофе разлила.
Я всполошилась:
– А тут кофейня есть? Где?
– У скатерти надо попросить, – ответила Виевна. – Только без всяких премудростей. Простой чёрный.
– Нет, такой не люблю.
– Придирчивая…
– Избирательная.
– Нудная.
– Бородавчатая.
– Девушки, довольно. Машенька, читай уже.
И я углубилась в чтение под неусыпным контролем трёх пар глаз. А нет, четырёх: Степаныч, насытившись, умостился прямо на столе, напротив, и стал сверлить меня взглядом.
– И не прогоните, Яга Виевна? Мы же здесь едим.
– Он же как внучок, – улыбнулась старуха, – а ты потом скатерть постираешь.
Оставалось лишь вздохнуть. Раздражённо. Ладно, этот вопрос я улажу, но стирать, естественно, не буду.
***
Текст меня напугал. Но не страшным предсказанием, а жуткой безграмотностью. Мои первоклашки и то допускают меньше ошибок. Ну как в предложении «… заклятие спадёт, когда зло побеждённое вдох последний сделает, а сердце любящее искренне одарит принца, заколдованного теплотой» можно сделать восемнадцать ошибок?! Здесь и слов-то меньше! Ужас какой…
Что же касается содержания, то оно вызвало разочарование. Во-первых, если ему верить, то мне предстояло сразиться не только с Горынычем и ведьмой, но и с каким-то чудищем хвостатым, жутким и дурнопахнущим.
Н-да, так себе перспективка.
Но самое главное разочарование заключалось во-вторых: под описываемую спасительницу подходила каждая третья. Критерии оказались просты: без родителей, без брекетов, никаких очков, сигарет во рту. Стройная, стрижка женственная. Русскоязычная.
Почитала и осознала – дурят. Никаких тебе особенных фамилий или ещё чего-то. Просто, лаконично. Скучно. И похоже, смертельно опасно.
В трёх битвах надо одержать победу и при этом остаться живой, хотя каждый противник намного сильнее спасительницы. Написано, что Горыныч огромный, быстро летает, ловко извергает огонь. Силён неимоверно, зол больше, чем силён.
Чудовище кусачее, ловкое и скользкое. Магией обладающее и на расправу скорое. Запахом обладает одурманивающим, взглядом гипнотизирующим, обликом отвратительным. Жутко нетерпелив.
Ведьма… Про неё сказано больше всего: и облик меняет, и колдует быстро, ловко. Заклинаний знает уйму, природой управляет, других своей воле подчиняет. В общем, мастерица на все руки. Интересно, а спицами вяжет? Я вот вяжу. Да, мама из Инстаграма, ничего удивительного. Когда денег нет, а на шее у бабки сидеть не хочется, то ещё и не тому научишься. Шарфы, шапки, свитера без особых узоров – пожалуйста, если надо, обращайтесь.
– Ну, что скажешь, Машенька? – задал вопрос дух леса, озвучив то, что хотело слететь с языка каждого.
Обвела взглядом, нахмурилась:
– А то, что вы мне соврали. Что молчите, глаза в пол? Стыдно? Пророчество. Особенная. Лгуны вы, а не сказочники!
Меня распирала обида.
ГЛАВА 7. Избранная или?..
Степаныч уткнулся мордой в лапы.
Яга пошла в наступление:
– А что нам остаётся? Ведьма мир под себя переделывает, принц зачарован, король с королевой в заточении, а нам, Маша, жить хочется нормально. Надоело из года в год, из десятилетия в десятилетие становится жертвами колдовского произвола. Ждём, ждём ту самую: триста двенадцать королев прошли, а всё не те. Надежда почти погасла, а тут ты, Маша. Решительная, своевольная, храбрая, умна...
– Так, ясно, – подняла руку, прерывая поток комплиментов, – нашли очередную козу отпущения. Вы комплиментами всех точно также обсыпали или мне больше досталось?
– Сообразительная, – хмыкнула лягушка.
Яга многозначительно промолчала.
– А раз я не избранная, то может… Ну это пророчество, и я домой?
– Снова ты за своё, Машенька… – дух выглядел огорчённым. – Забыла про слова Колоколии. Не желаешь с ними считаться, – вздохнул. Покачал головой, подошёл к окошку.
– А разве фея не заодно с вами?
– Всё же глупая… – резюмировала земноводная. – Никто не знает, что из себя представляет избранная. Но у Колоколии особенные сны. И вы в них, наша будущая королева, хотите того или нет, а появились, так что… – лягушка замолчала и присоединилась к деревянному. Вскоре в их компанию добавились грустная Яга со Степанычем. Зверь был недоволен и, кажется, разочарован.
А мне отчего-то стало стыдно. Знаете, по жизни так сложилось, что я всегда чувствую себя виноватой. Наверно, это связано с психологической травмой – мама умерла после болезни, а заболела, когда я родилась. Говорят, её здоровье и без того шаткое стало совсем плохим во время беременности. Ей нельзя было рожать – врачи запрещали, но мама, упёртая и мечтающая о дочке, выносила меня и явила свету, мучаясь двое суток и подхватив какую-то заразу во время кесарева.
Подробностей не знаю: бабушка отмалчивалась, но последующие три года мама сильно болела. Пила много лекарств, рано перестала меня кормить грудью и часто плакала. Отец злился, а когда жена умерла – ушёл. Просто сдал меня бабке и свалил из жизни. Ему, видите ли, надо дальше жить, а со мной – копией мамы – это слишком больно.
Никто не винил меня в произошедшем, но в те редкие минуты, когда мы виделись с отцом, в основном, на праздники, его лицо красноречивее любых слов говорило о том, что он думает. Да, я уверена, он винил меня в смерти мамы. Возможно, не осознанно, но я это чувствовала.
С детства внутри меня сидит нечто такое, что заставляет испытывать вину. Каждый раз, если что-то происходит с небезразличным мне человеком, я виню себя.
Вот и сейчас, хотя окружающие существа не были мне близки, в душе поднималось знакомое саднящее чувство. Медленно подошла к Яге и тоже выглянула в окно.
– Погляди, – сказала старая, – видишь поляну, цветы, лучики солнечные?
Кивнула. Сложно было не заметить: поляна будто разрослась, цветы заиграли красками, а солнце, щедро разливая золото кругом, игриво тянулось прямо ко мне.
– Да, Маша… Сейчас ты видишь остатки волшебства, – с печалью в голосе заметила Яга, поймав мой зачарованно-удивлённый взгляд. – А раньше всё именно таким и было. Смотри дальше. Видишь, деревья в этой части леса пока ещё богаты листвой и выглядят естественно. Грибочки много, где растут.
Кивнула.
– Неподалёку живут медведи – настоящие, без уродств и лишних частей тела. Вон, – указала рукой, – видишь один из косолапых с пчёлами договаривается?
Присмотрелась. Действительно. Надо же!
– За теми берёзами-близнецами, – продолжала Виевна, – течёт речка прозрачно-голубая, а в ней плавают рыбки разноцветные.
– Плавали, – тихо поправил деревянный.
– Да, Лесочек, плавали… – вздохнула Яга. – А небо? Раньше облака причудливой формы неслись туда-сюда, прятались в пышных кронах и появлялись, отражая солнечный свет. Это волшебно, Маша. А когда шёл дождь, а затем появлялась радуга, её яркие полосы пронзали белые подушки и словно опускались на землю. Хотя почему словно… Так и было, – грустно улыбнулась. – И по радуге съезжали ребятишки, в основном царская ребятня, и заливались счастливым звонким смехом. Птицы невиданной красоты парили над ними, угощали ягодами с высоких веток, а ещё дарили сны. Знаешь, Маша, любая сказочная птица могла кошмар обратить в прекрасное видение. Как домики фей. Но скоро и они исчезнут. Что тогда хорошего останется? Где добро с волшебством будут жить?
Лягушка всхлипнула. На деревянного с Ягой смотреть было страшно – сердце разрывалось. Я… А я спросила:
– Так было до ведьмы?
– Да, до того, как наш мир прокляли. А теперь, Маша, представь, что всё, видимое тобой сейчас из окошка почернело, будто от пожара. Медведи стали жуткими пугающими. Небо покрылось серой пеленой, и солнца нет. Всё погружается во тьму. Моя избушка, рассохшись, разваливается на части, а все мы исчезаем. Не перерождаемся в траву, листву, белок и зайцев, а умираем. Навсегда.
Я не знала, что сказать.
– Так случится, если не сбудется пророчество. Понимаешь, Маша? Начало положено: зверей ты уже видела, болотника, лишённого голоса тоже. Ты обратила внимание на воду? Цветы, прочую растительность? Погоду? Сказка умирает, Машенька, медленно неизбежно.
– И только та самая избранная может всё это изменить, – приобнял Ягу дух леса.
– И это я?
– Не знаю, Машенька, но почему бы не попробовать?
– В тебе, будущая королева, есть что-то такое, чего не было в остальных, – добавила лягушка, – Колоколия это увидела, Яга Виевна и… я.
Под аккомпанемент из вздохов я опустилась обратно на стул и задумалась. А потом решила:
– Остаюсь. Но бороться с Горынычем и прочими буду по-своему. Нигде не говорится,