Купить

Я люблю ромашки. Карина Фейтли

АННОТАЦИЯ

Я так боялась быть не такой как все, что придумала себе парня. Сашку. Он мне не нравился, но ведь все девчонки в моем возрасте уже с кем-нибудь встречаются, а кое-кто даже замуж повыходил. И я встречалась с ним, но даже целоваться не хотела. Но зато я хотела показать его коллегам на работе, чтобы убедить их, что я могу нравиться мужчинам, и что я не лохушка какая-нибудь, а он отказывался участвовать. И тогда я придумала Игоря, который должен был изображать Сашку, в смысле, моего парня. Я придумала, что Игорь влюбился в меня по уши с первого взгляда, иначе, почему он согласился мне помогать? А еще я придумала Валеру, крашеного блондина в рваных джинсах и желтых ботинках. Придумала, что это мой идеал мужчины, и только с ним я буду счастлива… И мои мечты вроде бы начали сбываться, но вдруг оказалось, что я не о том мечтала? Все сплошной обман. Точнее, самообман. Окружающих мне одурачить не удалось, а вот я увязла в своих иллюзиях… И что теперь со всем этим мне делать?

ГЛАВА 1

— Руська, ты дома? Я иду к тебе! — Я выходила из здания суда, в котором работала почти уже год. И мне не терпелось поскорее добраться до подруги и поделиться последними новостями. Хотя сама фраза, что я иду к Руське домой — это слишком сильно сказано. Мария Петрова — а для меня просто Руся, являлась моей лучшей подругой на протяжении более десятка лет. Мы дружили с ней с самого раннего детства, тогда же мы и придумали себе что-то вроде кличек, такие имена, которыми звали друг друга только мы — я Машку — Русей, сокращенно от производного ее имени Маруся, а она меня — ЛерОй, ударение на последний слог, или ЛерОйчик. Это звучало так мило и сокровенно. Сейчас моя подруга проживала в студенческом общежитии в двадцати минутах ходьбы от моей работы. И это убогое местечко называть домом можно было с большим натягом, скорее, местом временного пристанища. Когда зародилась наша дружба, мы тогда еще жили в другом городе, в области, в одном подъезде небольшого дома. Руся была младше меня на два года, но это не мешало мне испытывать интерес к «малявке», возможно, потому что Руська была довольно-таки умной не по годам, что, в общем-то, не мешало нам вляпываться в неприятности. Однажды мы, играя, решили отправиться в лес за грибами, оставили у меня дома записку — «Я и Руська ушли в лес» — и отправились в лесопосадку. Конечно, это был не настоящий лес, обычная полоса деревцев, посаженная напротив нашего дома. Ни грибов, ни ягод мы, конечно, не нашли — откуда им взяться в городской лесополосе, — но от мам нам попало основательно. Бедные родительницы перепугались так, что чуть ли скорую не вызывали себе от тревоги и волнения, подняли на уши местную полицию, заставляя их срочно начать прочесывать весь лес, находящийся близ города, а может быть даже все прилежащие леса сразу. В другой раз мы полезли на дерево за яблоками, растущее на территории школы, в которой училась Руся. Залезть-то у нас получилось легко, а вот обратно — я спрыгнула, а у подруги вдруг проснулся страх высоты. Пришлось опять отправлять проходящего мимо парня за подмогой. Спустил с дерева Русю мой отец, так как он находился в более спортивной форме — полковник полиции как-никак. И хотя все гениальные идеи принадлежали подруге, попадало, в основном, мне, так как я, вроде бы, старшая. Да и Руська с первого класса училась отлично и вообще являлась образцом для подражания, примером и так далее, никто даже подумать не мог, что внутри нее живет такая хулиганка. Все списывали на мое пагубное влияние. Но я не жаловалась. Совсем нет. Скорее наоборот. Готова была еще сто раз отстоять в углу и выслушать нравоучения родителей, лишь бы наши приключения с Руськой продолжались. Вспоминая наше детство, дружба с Русей — это лучшее, что у меня было. В общем, рядом с нейдни проходили так интересно, что никакие наказания не могли остановить полет нашей фантазии и жажды приключений.

А потом все закончилось. Отец заслужил повышение, и мы переехали в областной городN, в котором я окончила школу, а после поступила в университет, на юридический факультет. Математику я никогда не понимала, а потому дорога в технический вуз для меня была закрыта. А из гуманитарных самый престижный — был юридический, после которого отец мог помочь с работой. У меня самой определенного предпочтения в выборе профессии не было, а потому я положилась на родительскую волю. Некоторое время наша дружба проходила испытание на прочность через расстояние, мы созванивались, отправляли друг другу открыточки на праздники и, надо сказать, с честью перенесли разлуку. И через несколько лет мы с Руськой снова были вместе, и теперь нашей дружбе уже ничего не могло навредить. Дело в том, что после окончания школы Руська так же приехала в город N поступать в университет. В отличие от меня, у Руськи с математикой отношения сложились прекрасные, она всегда мечтала стать программистом, и ее целеустремленности можно было позавидовать. Вот сейчас она закончила бакалавриат и собирается поступать в магистратуру, в общем, совсем скоро станет полноправным айтишником, как и хотела, а я вот уже год работаю в суде — секретарем судебного заседания. Должность, конечно, не особо ответственная, да и работа, как я поняла уже, скучная, как и многое в моей жизни. Это по телевизору показывают в сериалах, как расследуют загадочные преступления, случившиеся из-за свалившегося на голову наследства или неожиданные обнаружения баснословно богатых кровных родственников. В моей же рабочей практике, в основном, все время сплошная дележка ничтожно малого имущества между родственниками, бывшими супругами, партнерами по бизнесу. Бывают еще уклонения от уплат, желание выбить из другой стороны свои и не свои деньги — сплошные бытовые дрязги, порой мелочные и несущественные. Каждый раз одно и то же. А я что? Сначала записываю процесс, потом свои же записи печатаю, оформляю. Скука страшная. Иногда я даже наперед предугадываю, что скажет тот или иной оппонент. И это отнюдь не из-за раскрытия во мне какого-то дара предвидения, просто настолько претензии и желания у людей, оказывается, одинаковые. Моя работа уже давно не вызывает у меня каких-то надежд, интереса и вдохновения. Но что делать – нужно же где-то работать, а сюда меня отец устроил, хорошее место, теплое. Вообще, я должна была бы быть довольной, и я честно старалась, хотя иной раз наваливалась такая тоска от осознания, что я должна буду провести в этом месте всю свою жизнь.

Но это все вдруг в один момент стало неважно. Я бы даже сказала, наоборот, я вдруг воспылала к своей работе благодарностью и пониманием, моя работа — это моя судьба, так как именно здесь появился Он. Именно Он с большой буквы. Но подождите немного, сейчас доберусь до подруги, и все расскажу.

***

Как я уже говорила, местечко, где жила Руся, было преотвратное – студенческое общежитие от ее университета. Огромный коридор, вдоль которого расположены комнаты друг напротив друга, и в конце него одна общая кухня и туалеты, так же общие на весь этаж. Я поморщилась, представляя, как я смогла бы жить в таком месте или нет. Но у подруги выхода не было — снимать квартиру для нее было дорого. Я несколько раз предлагала ей пожить в моей квартире, раз я все равно в ней не живу, но подруга отказывалась, говоря, что здесь ей намного удобнее, и к университету близко, и одногруппники живут, если вдруг какую лекцию переписать нужно. Но на самом деле, здесь было очень дешево, какую-то символически смешную плату брал университет со студентов, а в квартире сразу бы пришлось платить за свет, за воду. Думаю, для Руськи сейчас даже такая сумма имела значение.

По пути я купила фруктов, и влетела на четвертый этаж пулей, чтобы не чувствовать неприятных запахов еды, спиртного и туалета. Закрыв за собою дверь, я порывисто обняла Руську, затем расположилась за столиком, который выполнял функции и учебного, и обеденного. Я, не дожидаясь, пока закипит электрический чайник, стала не терпеливо ерзать на стуле:

— Руся! Ты даже не представляешь, как я люблю свою работу! Знаешь, кто появился в суде?— я многозначительно крутила глазами, стараясь вызвать у подруги интерес. И паузу сделала намеренно длинную, чтобы она прониклась важностью моего последующего сообщения. Еще бы, я ни разу еще не отзывалась о своей работе положительно. Выражала лишь радость, когда выдавали аванс и заработную плату, а в остальные дни сходила с ума от скуки и жутко завидовала Руське белой завистью, которая вкладывалась в учебу всей душой и уже начинала подрабатывать по специальности — писала небольшие программки для смартфонов. Заметив на лице подруги заинтересованный взгляд, я продолжила:

— У нас новый судья — перевели из областного отделения, — Руська мягко улыбнулась, весело сверкнув глазами:

— Мужчина? — небрежно бросила подруга, а я растерялась, откуда она все знает?!

— Да, то есть нет, новая судья, она женщина. Но у нее такой сын, — и я, закатив глаза, мечтательно продолжила:

—Он встречал ее вчера и сегодня с работы. Крашеный блондин, высокий, красивый. На такой машине приехал бирюзовой, прямо под цвет его глаз. А глаза у него такие огромные, как небо синие, и пахнет он шикарно… Он такой … такой….словно Бог! Нереальный… Я влюбилась, — вздохнула я, заканчивая свой монолог немного печально, прекрасно осознавая, что мне этот сынуля судьи не по зубам. Руська как-то снисходительно начала ухмыляться, а я продолжила описывать свой идеал:

— Я как увидела его сегодня второй раз, у меня дар речи пропал, а он поздоровался, подошел к моему столу так близко, что захотелось дотронуться до него, чтобы проверить — настоящий он или нет. Но я, как дура, даже ответить не смогла, сидела, уставившись и пуская слюни. Он словно с обложки журнала сошел, весь такой красивый. Волосы у него шикарные – до плеч. Его мама уже всю неделю нам его рекламировала — не курит, девушки у него нет, весь такой домашний, хотя по виду не скажешь — выглядит, как будто звезда, правда, такой немного неформал. Джинсы рваные, ботинки на высоченной платформе. И цвета такого желто-оранжевого…. Интересно, и где он такие только нашел?! Я даже не представляла, что подобные вообще в природе существуют.

— Ботинки? — подколола подруга.

— Что? — я словно выплыла из своего волшебного сна-мечты, не понимая, о чем вещает Руська. — Какие ботинки! Парни такие не существуют! Ты меня вообще слушаешь?

Руська стала улыбаться еще шире. Но тут вдруг, словно чего-то вспомнив, встрепенулась и так внимательно на меня посмотрела:

— А как же Сашка? — она ждала ответа от меня, но у меня его не было.

Сашка — это мой парень. Точнее, он себя таковым считает, а я пока еще думаю и не спешу переводить его в разряд таковых окончательно. По факту, мы больше похожи на хороших приятелей, встречаемся периодически, ну, и пару раз целовались.

— Русь, не мучай меня. Сашка — хороший парень и любит меня. Наверное. За все время, сколько он вокруг меня вертится, мы только целовались-то раза два, только и всего. Он готов ждать, пока я решусь на большее. Но я не знаю… Мне же с таким как Валера ничего не светит, — ага, имена у нас с моим идеалом были одинаковые. Валерий плюс Валерия — звучит! Красиво. Жаль только у меня в голове.

— Это же – так, мечта! Несбыточная. Это … Это как если бы Гога Сладкий, — и я ткнула пальцем в плакат известного певца, кумира молодежи, подмигивающего со стены своими загадочными черными глазами, наконец-то найдя нужное сравнение, — зашел в эту дверь…. НЕ-РЕ-АЛЬ-НО.

По слогам отчеканила я последнее слово, а Руська почему-то поморщилась, глядя на плакат.

— Почему же, Леройчик, тебе ничего не светит? Ты посмотри на себя — ты у меня такая красивая! Просто куколка, — начала расхваливать меня подруга, проливая бальзам на израненное сердце. По правде сказать, мой принц меня не особо заметил. Он равнодушным взглядом прошелся по нашему женскому коллективу и задержался взглядом лишь на Таньке — симпатичной блондинке с пышным бюстом чуть постарше меня. А я почувствовала себя каким- то предметом интерьера, ни больше ни меньше, у которого есть дополнительная функция приготовить кофе или налить чаю. Сразу же жутко захотелось выкраситься в белый цвет и сделать пластическую операцию по наращиванию недостающего объема в нужных местах.

— Лерчик, солнце мое, зачем тебе нужен этот Саша, если он не привлекает тебя как мужчина? Тем более, ты встретила того, кто тебе действительно понравился?! — Руська почему-то сразу невзлюбила Сашку, хотя видела-то его пару раз. Она пользовалась любой возможностью отговорить меня от него. Тот, кстати, отвечал ей взаимной не любовью, жутко ревнуя, когда я встречалась с Руськой, а не с ним. В чем-то подруга была права, меня Сашка как-то не привлекал. Но все равно слова подруги вызвали глухое раздражение. Мне бы ее слепую уверенность в том, что я рано или поздно встречу своего принца. Это там, в деревне, я теперь так называла наш родной город, можно было ни с кем не встречаться, а здесь, в большом городе, девчонки уже в старших классах хвалились своими любовными победами, а в институте так и подавно, наверное, только у меня одной не было парня. Я всегда была как белая ворона, общий язык находила с людьми трудно, а уж парня и подавно не нашла. Сашка, может быть, и не принц из мечты. Но зато я ему действительно нравлюсь, и когда меня спрашивают – встречаюсь ли я с кем-нибудь, я могу смело и достойно ответить, что да, у меня есть парень! Только вот объяснять свою позицию подруге я не торопилась. Руська все равно не поймет. Иногда мне она казалась такой серьезной и правильной, что я уже и сама была готова поверить в то, что все те проказы в детстве придумывала я, а не она.

— Русь, я к тебе не только за тем, чтобы рассказать о Валере, зашла. Ты же помнишь, что у меня скоро день рождения? — я поспешила перевести тему на более безопасную. Когда разговор касался парней и отношений, Руська превращалась в непримиримого врага нелюбви, т.е. она с таким жаром защищала любовь, что меня это тихо бесило. Я сразу же ощущала себя старшей, причем не на два года, а на два десятка лет. Пора бы и ей уже вырасти и начать кое-что понимать в этой жизни. Кроме любви есть еще такие чувства, как уверенность, авторитет, уважение других людей, коих я не могла добиться без наличия парня. Мне нужно было, чтобы у меня был парень. Просто необходимо. У всех девчонок в моем возрасте, он уже есть. Некоторые уже замужем. А я одна должна ждать свою мечту? Которая на то и мечта, чтобы никогда не сбыться. Не могу я как она годами сохнуть по парню, который никогда со мной не будет. Даже не так. Сохнуть-то как раз и могу, а вот ждать все время и на что-то надеяться не собираюсь. В том, что Валера мне не светит, как далекая полярная звезда, я не сомневалась. Влюбиться в Валеру, это все равно, что влюбиться в очень известного актера, рок-гитариста или президента, в конце концов. То есть никого этим не удивишь, но и относиться к этому нужно легко. Только смотреть, пускать слюни, и радоваться самой возможности лицезреть его иногда вживую. Только Руське я этого всего не говорила. Почему? Возможно, я боялась, что своими доводами подруга разобьет вдрызг стену моих убеждений. И тогда … тогда… я вообще не знаю, что тогда…

— Конечно, помню. У меня и подарок для тебя есть, — протянула мне небольшую коробочку подруга. — Только сейчас не открывай. В день рождения и откроешь!

— Вообще-то я не про подарок напоминаю. Помнишь, я хотела отметить этот день в клубе. Я уже заказала столик. Пригласила девчонок с работы и из группы, бывших однокурсниц. Ты будешь? — Руська торопливо отвела глаза, по одному этому жесту я сразу же поняла, что никуда она не собирается. Так и оказалось.

— Нет, Леройчик, прости, у меня сессия на носу, — но я знала, что дело ни в какой ни сессии. Руська никогда вообще не ходила со мной в клуб.

— Русь, я тебе такое платье дам одеть, — не сдавалась я в попытках заманить подругу на танцпол.— Потанцуем, нам с тобой весело будет. Помнишь, как всегда раньше. Сашка ни в какую не хочет идти. И ты не пойдешь со мной? — привела я последний довод.

— В кой-то веки я с ним солидарна, — усмехнулась подруга.

По ее лицу я уже видела, что она уперлась. Терпеть не могу это состояние у Руськи, когда она начинает упрямиться, тут любые аргументы бессильны, и доводы бесполезны. Да и какие у меня доводы? То, что мне скучно, работа не интересная, парень не люб, да и в целом, жизнь проходит как-то пусто, и хочется забыться в танце под грохот музыки, выплеснуть все свое недовольство в движение. Я даже вина никогда не пью, чтобы быть в здравом рассудке. Просто люблю танцевать. Сама громкая музыка и толпа трясущегося в такт народа меня пьянит, я словно забываю, кто я такая. Есть только этот миг и громкие звуки мелодии. И я на это мгновение свободна, парю, как птица, движения легкие, быстрые.

— Если хочешь, мы можем с тобой вдвоем поехать на пикник или рыбалку, как раньше… — предложила альтернативу подруга, и я согласилась, не настаивая больше на клубе. Схожу с девчонками с работы и приятельницами из института. А с Руськой потом проведем время на природе.

Мы еще немного посидели, я допила чай и собралась домой.

***

Ехала я от Руськи на автобусе. Конечно, я уже давно получила права, только для меня получить их оказалось непосильным трудом. Куча пересдач, а когда они, наконец-то, были у меня в руках, я окончательно поняла, что за руль никогда не сяду, дабы не навредить окружающему миру. А потому с чистой совестью человека, сделавшего все возможное и невозможное, ездила на общественном транспорте. За окном уже темнело, кое-где уже горели фонари и витрины магазинов. Я прислонилась к заднему стеклу автобуса, рассматривая ночной город и любуясь им. Взгляд мой упал на мотоциклиста, стремительно приближающегося к нам. Какое-то время я просто наблюдала, пока не обнаружила, что я практически не дышу, жадно рассматривая этого человека. Да у меня дух захватило от восторга. Вот это скорость, ветер в лицо, свобода. Может быть, мне стоило получить права категории «А»? Но, вспоминая свои трудности обращения с автомобилями, я скептически поморщилась. А жаль. Я представила себе, как выхожу из здания суда, откидываю длинные темные волосы на спину, подхожу к своему байку, оглядываясь через плечо, а в дверях восхищенным взглядом провожает меня Валера. Челюсть у него бы точно отпала, белобрысая Танька со своей пышной грудью нетерпеливо дергает его за рукав, но он отталкивает ее от себя, как зачарованный идет ко мне. А я подмигиваю ему, одеваю шлем, перебрасываю правую ногу через сиденье и уезжаю. А он еще долго смотрит мне вслед с открытым ртом, безнадежно вздыхая.

— Девушка, вы выходите? Конечная, — вывел меня из сладких мечтаний грубый голос кондуктора. Безнадежно вздохнуть пришлось пока что мне. Я встрепенулась и поспешила покинуть транспорт, оглядываясь и ища глазами мотоциклиста. Но его уже на горизонте не наблюдалось. Я медленно побрела к дому, с грустью размышляя, что мои фантазии так и останутся фантазиями. К сожалению, у меня нет ничего, чтобы привлечь такого яркого парня, как Валера.

***

— Мам, ты когда-нибудь сомневалась в том, тот ли папа, кто был тебе нужен или нет? — мы сидели на кухне вдвоем с родительницей и пили чай. Я была единственной дочкой, и жили мы все вместе, мама, папа и я. Сначала, когда мы только переехали в этот город, то жили в служебной квартире. Это был самый тяжелый период в моей жизни. Чужой город, чужое жилье, чужой школьный класс. Я никак не могла ни с кем подружиться, даже сидела одна за партой. В классе подружек себе я так и не нашла, все девчонки уже дружили по парам и принимать в свою компанию новенькую не спешили. В институте стало легче. Мы, наконец-то съехали в новое собственное жилье в более удобном районе города. К тому же, родители, решив, что я уже взрослая, и вскоре захочу жить одна, купили и мне квартиру. Но я не спешила от них съезжать, потому что не представляла себе, что буду делать там одна целыми вечерами. Я привыкла к незнакомому городу. И в группе было мало девчонок, но мы все находились в равном положении, все были друг другу незнакомы, и налаживали взаимоотношения все вместе. И у меня даже появились приятельницы. Нет, не такие, как Руська, с которой я могла поговорить о своих чувствах, рассказать свои мечты, довериться, не боясь, что несу какую-то чушь. Но все же с ними можно было сходить куда-нибудь в клуб, потанцевать. За тот период, что я никак не могла найти себе друзей, я очень сблизилась с мамой, а потому сейчас этот вопрос об отце дался мне очень легко.

— Твой отец — это моя удача в этой жизни. Таких как он больше нет, — говорила мама, а на ее губах играла счастливая улыбка, не давая сомневаться в подлинности ее чувств. Она словно вся расцвела, вспоминая отца, помолодела, что я невольно залюбовалась ею.— Когда мы с ним познакомились, я сразу же влюбилась, с первого взгляда…

— А он? — ведь бывает же так, что мужчина не сразу отвечает взаимностью.

— О-о-о! Я ему тоже понравилась. Видела бы ты, как он смущался, когда начинал со мной разговаривать, у него постоянно что-то падало из рук, он то краснел, то бледнел, — засмеялась мама. А я подумала, что вот в этом я точно пошла в отца — такая же неловкая. Особенно не дружу с лестницами и горячим чаем. На лестницах обязательно спотыкаюсь, а чай чудодейственным образом все время норовит облить меня или окружающих. — А ты почему спрашиваешь? Ты кого-то встретила?

У меня на глаза навернулись слезы. Я отрицательно покачала головой, но все же объяснила маме:

— Мам, я вот у Руськи была сегодня. У нее нет парня и не было, но она не переживает ни капельки и не собирается встречаться с нелюбимым. А мне последнее время так плохо. Вот даже не знаю с чего. Жизнь кажется такой пустой и бесполезной. У тебя так бывает, что ты не видишь смысла в своем существовании?

Я говорила, а нижняя губа дрожала. Мама внимательно на меня смотрела, а потом не выдержала и обняла.

— Дурочка моя, ты влюбилась? — она гладила меня по голове, успокаивая. — Саша хороший парень, и ты ему очень нравишься…

— Мне не нравится Саша, — из моей груди вырвался печальный вздох. — А мне только и светит такой, как он… У меня вообще последнее время так тяжело на душе. Просто предчувствие какое-то, что что-то должно случиться.

Я даже еще пару раз всхлипнула, прижимаясь к маме. Уж не знаю, чего я так расклеилась. Может быть, расстроилась из-за Руськи, что она такая уверенная, точно знает, чего хочет, может быть, стало обидно, что она осуждает меня за то, что я встречаюсь с Сашкой, но не хочу, не хочу быть с ним. Но я себя оправдывала тем, что на большее, чем поцелуи, я с Сашкой не шла, а он сам на большем не настаивал. Как сказала однажды подруга: «напрасно пудрю парню мозги». Но мне не хотелось так думать, я просто присматриваюсь. Но все равно меня цепляло отношение Руськи. Особенно теперь, когда в моей жизни появился Валера. Вот он, я точно могла сказать, что он мне нравится, без всякого сомнения, и тут не нужно присматриваться. Если бы только он мне предложил отношения, я бы кинулась к нему на шею, не раздумывая, согласная на все. Маме моей повезло, она встретила мужчину своей мечты, и тот сразу же ответил ей взаимностью.

У меня же все не так. Безнадежно и безответно. И вроде бы правильно выбрать себе парня попроще, который любит меня, но Руська… Слова подруги звучали и звучали в голове, не давая провалиться в сон. Я пыталась оправдаться, что никому ничего плохого не делаю, единственный, кто сейчас страдает, это я сама, но все равно почему-то испытывала угрызения совести.

Уснуть у меня получилось с трудом. И я слышала, как вернулся папа, потом они с мамой долго о чем-то шептались, не покидая кухню.

***

Рабочий день тянулся как обычно — бесконечно долго, несколько заседаний суда, где я фиксировала информацию. Вроде бы все как обычно, только сегодня день тянулся по-особенному мучительно, внутри словно шило поселилось. Я все время чего-то ждала. Или, точнее, кого-то. Заедет ли сегодня за своей мамой Он? А если заедет, то зайдет ли поздороваться к нам? Я то и дело посматривала на часы, не терпеливо ожидая окончания рабочего дня. И, о, счастье! Он пришел. Сегодня он был в светло голубых вареных джинсах, в своих ярких желтых ботинках на высоченной подошве и расстегнутой сверху на несколько пуговиц белой майке поло, в вырез которой выглядывали темные волосы. Я замерла от восторга. Он со всеми поздоровался, остановившись у моего стола и опершись на него. Я сразу же забыла, как пользоваться мышкой. Уставилась на этого красавца во все глаза и решила, будь что будет — заговорю. Он лениво оглядывал помещение, ища кого-то глазами.

— Сегодня хороший день. Погода чудесная, — кроме этой глупости ничего больше не пришло в голову. Мой принц отвлекся от созерцания кабинета и перевел взгляд на меня. У него приподнялась одна бровь, а я обратила внимание на стук в окне. Лил дождь. Вот ведь досада какая, я, увлекшись работой, даже не заметила, как солнце скрылось. Меня затопило густой краской до самых кончиков ушей, я не знала, куда себя деть от стыда, во всяком случае, мне стало так жарко, а по телу прошла волна ужаса, как же меня угораздило так опростоволоситься. Но я все же сумела взять себя в руки, начав выкручиваться:

— Я люблю дождь, — причем я почти что и не врала вовсе. Летний дождь — это, и правда, чудесно. Только вот мне никто не поверил из-за моего растерянного и изменившегося в окрасе лица, и к Валере присоединились все девчонки нашего кабинета, с сомнением и злорадными ухмылками уставившиеся на меня. Я бы провалилась сквозь землю, если бы только такое было возможно, исчезла бы, растворилась с лица земли. Но, к сожалению, подобный выход из ситуации был недоступен. Пришлось продолжать находиться в центре внимания, причем такого насмехающегося, забавляющегося. Все наверняка поняли мои чувства к Валере, и он сам в том числе. И их это жутко веселило. Я силилась придумать что-то убедительное в ответ на смешки, но ничего не приходило в голову. Мысли только и кружились вокруг того, зачем я вообще начала этот нелепый разговор. О чем я только думала? И правда решила, что смогу понравиться такому парню? Или что? Зачем я так глупо вляпалась? Сидела бы себе и дальше не высовывалась.

Но, к счастью, отворилась дверь, оттягивая все взгляды на себя, и в комнату вплыла Танька, покачивая стройными бедрами. Вот как она так умеет, только завидела парня, как стала сплошная грация, движения стали плавными, бедра завиляли еще сильнее. Взгляд Валеры сразу же переместился на нее, он отошел от моего рабочего места, перемещаясь к ее столику. Я несколько завистливо выдохнула. Мне, наверное, на его месте, тоже было бы интереснее на такую обольстительную и полную женского шарма и очарования Таньку смотреть, а не на неловкую растяпу, вроде меня. Они о чем-то тихонечко перешептывались и хихикали. А я молча завидовала, вот как она так легко находит, о чем поговорить. И он же слушает, улыбается, ему нравится. И им обоим весело. А я и двух слов связать не могу, конечно, как я могу ему понравиться такая… Одно радовало, про мою оплошность сразу же все забыли.

— Ты ведь не против, Лер? — сквозь мои грустные думы самоедства прорвался голос Таньки.

— А? — меня вырвали из самоуничижительных мыслей. Я совершенно прослушала, о чем речь. И просто смотрела на сотрудницу широко распахнутыми глазами, боясь что-то ответить и попасть вновь в неловкую ситуацию.

— Ты же не против, если Валера будет на твоем дне рождения? — улыбалась Танька, глянув почему-то не на меня, а на крашеного блондина. И они вместе с ним выжидающе посмотрели на меня. Не против ли я? Да я только за. Я поймала его оценивающий взгляд и смутилась. Хотя хотелось прыгать от счастья. Я сама никогда бы не смогла пригласить его. Хотелось расцеловать девчонок, даже Таньку, прощая ей его неприкрытое внимание сегодня. Это был шанс. Я в голове уже прокручивала, какое платье надену, как закручу волосы, маникюр, косметика. Духи обязательно дорогие на себя вылью. Каблуки! Обязательно каблуки! А потом он пригласит меня танцевать. Я же все-таки именинница, он просто не сможет этого не сделать — это мой праздник. У меня будет шанс показать себя во всей красе.

— Ну, так что? — не терпеливо поторопила меня Танька.

— Конечно, пусть приходит, я буду только рада, — я постаралась придать голосу небрежность.

Тут появилась Любовь Васильевна, мама Валеры, подхватив сына под локоть, она бросила недовольный взгляд на Таньку, попрощалась со всеми, и они с сыном прошествовали к выходу. Валера, вдруг оглянувшись назад, мне подмигнул. Он. Мне. Подмигнул. Я бы тоже в такое не поверила. Даже слов не было, что это такое для меня, счастье, восторг, сказка, которая стремительно превращалась в быль, надежда, обещание. Настроение стремительно поползло вверх. Я сидела, размякнув на своем стуле, глупо таращась на закрывшуюся дверь, странно улыбаясь. Не обращая внимания на переглядывания девчонок. Да пусть переглядываются. Главное, что он мне подмигнул.

ГЛАВА 2

Платье у меня было замечательное, я была довольна своим отражением в зеркале. Короткое, черное, с кружевами по краю. Глубокий вырез на спине. Я купила его еще два года назад, планируя одеть на вечеринку в университете, но так и не решилась в виду его чрезмерной открытости. На шею я отдела толстую золотую цепочку, а на ноги босоножки на высоком каблуке. Длинные каштановые волосы уложила крупными завитками. На талию застегнула тонкий кожаный поясок золотого цвета. И сумочку в тон взяла, небольшую такую. В целом, я себе очень даже нравилась. Я крутилась у зеркала, рассматривая себя со всех сторон. Платье было слишком коротко для меня, так и хотелось отдернуть его немного вниз. Но зато оно открывало длинные стройные ноги, которые благодаря шпилькам казались еще длиннее.

И накрасилась я ярче, чем обычно. И стрелки подвела, и румяна на скулы положила. Даже губы насыщенным красным цветом нарисовала. Конечно, несколько вызывающе, но я отмахнулась от этих мыслей, именно этого эффекта я и добивалась.

Ехала в клуб я на такси, и мне откровенно льстило, как водитель косился на меня в зеркало заднего вида. Чем ближе я была к месту празднества, тем сильнее волновалась. Выходила я из машины уже практически на дрожащих ногах.

Девчонки уже были на месте. Они наперебой делали мне комплименты, протягивая конверты с деньгами. Никто не хотел заморачиваться с подарками. Это Руська каждый раз мне что-то выбирала, а я даже не посмотрела и не поблагодарила подругу, элементарно забыв о ее коробочке, готовясь к встрече со своим принцем.

Мы с девчонками прошли внутрь заведения и расположились за столиком, ожидая напитки и салаты. Мне не терпелось, чтобы поскорее пришел Валера и оценил мой внешний вид. Хорошо, что гремела музыка, и мои постоянные переспрашивания не наводили подозрений. Я вся стала словно натянутая струна, считая минуты. Наконец-то, Он появился, держа под локоть Татьяну. Возможно, они встретились на входе, пыталась я придумать достойное объяснение их совместного появления. Танька выглядела хорошо, в обтягивающем розовом платье со сборками по всей длине и с глубоким декольте, подчеркивающим ее красивую пышную грудь. От нее пахло приторно сладкими духами. А губы блестели в тон платью. Да и Валера как всегда хорош. Стильные джинсы, яркая футболка в тон ботинок. На своей мощной обуви он казался еще выше, чем есть. И я даже смогла им достойно улыбнуться, принять поздравления и протянутый конверт. Один на двоих, кстати. Но, тут вообще множество объяснений может быть — он не подумал о конверте, все же он парень и не думает о таких мелочах, или же, наоборот, по-джентельменски предложил свой конвертик. Конечно, хотелось бы, чтобы он сделал мне подарок. Но что он может подарить мне, ведь он меня почти не знает. Да и что-то выбрать стоящее в день приглашения он не успел, наверняка.

Когда Валера меня поздравлял, его брови взметнулись вверх, и он даже слегка присвистнул от восхищения. Это наполнило мое сердце радостью. Все же не напрасно я провела три часа около зеркала. Мои усилия и старания были вознаграждены.

И на этом все. Всему тому, что происходило дальше, можно было дать краткое определение — полный провал. Все расселись за столом, и обо мне забыли. Мои гости пили, шутили друг с другом, танцевали. Катя и Вика — девчонки с университета — радостно рассказывали друг другу, как жили до этой встречи, словно только и ждали повода, чтобы увидеться, им давно и много нужно было обсудить, отчитаться, так сказать, за прошедшие месяцы своей жизни. Лена — сотрудница из суда — через час нас покинула, ссылаясь на то, что дома ее ждет муж. А Танька с Валерой были поглощены исключительно друг другом. Я же сидела за столом, подперев голову, наблюдая, как они танцуют очередной медленный танец. Никто и не подумал хоть раз пригласить меня, чтобы уважить именинницу или что-то подобное. Руки Валеры спускались по спине Таньки все ниже и ниже. В какой-то момент я даже замерла от ожидания — решится ли он переместить их еще вниз, и позволит ли она. Он решился. Она позволила. Она вообще льнула к нему словно кошка, вся такая женственная и гибкая, сплошное олицетворение сексуальности. Потом он наклонился к ее лицу, и они слились в поцелуе, таком откровенном, горячем.

Я смотрела на них, словно подглядывала, но мне не было стыдно. Я вообще ничего не чувствовала, словно смотрела фильм по телевизору. Я, в целом, за этот вечер устала быть пустым местом. Меня охватило то самое чувство, когда не понимаешь, чего ты тут делаешь. Вроде бы это мой праздник, и мне хотелось, если не быть в центре внимания, то хотя бы получить этого внимания половину. А не так, сидеть и мучиться, ожидая, когда же все это закончится. Я несколько раз дошла до туалета. Вернулась – ничего не изменилось, походила по танцполу. Меня даже кто-то пытался пригласить на танец, но я отказалась. Если я уйду — то ничего не изменится, все оплачено — пусть развлекаются. И я направилась к выходу из клуба, обернувшись на всякий случай еще раз, никто меня не хватился и не вспомнил обо мне.

Я шла вдоль ночного города. Светофоры давно уже моргали лишь желтым глазом. Фонари и витрины светились. Я не понимала, что я чувствую. Мне было ни хорошо, ни плохо. Все словно вымерзло изнутри. Мне даже не страшно было идти одной по пустынным улицам. Кому я нужна — я же пустое место. Периодически из меня вырывались звуки, похожие на усмешку. Хотелось сказать, какая же я дура! Еще Руську наивной считала, а сама? Вдруг допустила мысль, что у меня может что-то сложиться с Валерой? Ну да, в общем-то все идет, как и должно было идти. Получила, как говорится, то, что заслужила. Наприглашала на свой день рождения кучу девчонок, которые не вспоминают меня весь год, а пришли на мой праздник для того, чтобы на халяву в клуб сходить. Танька с Валерой себе свидание организовали. Действительно, лучше бы провела этот день с Руськой на рыбалке. Надо будет обязательно открыть ее подарок, позвонить подруге, она же старалась. Но если честно, то делать мне этого не хотелось. Внутри меня разливалось тупое раздражение на подругу, словно это она была виновата в том, что я размечталась.

Тут я услышала быстро приближающиеся ко мне шаги. Резко обернулась. На меня надвигался мужчина. Крупный такой, но вроде бы с первого взгляда показался приличным, а потому я даже не успела испугаться, отвернувшись от него, вновь продолжила свой путь, как шла. Мужчина уже практически поравнялся со мной, как со стороны дороги раздался резкий оклик:

— Иди сюда! — я повернулась на звук, не зная, к кому было адресовано данное обращение, обнаружила мотоциклиста, притормозившего прямо напротив меня. Я удивилась, а догнавший меня мужчина почему-то резко свернул в проулок и быстрыми шагами скрылся из виду. Я пожала плечами и пошла дальше. Так безразлично мне было происходящее. Но мотоциклист двинулся мне наперерез, перекрывая путь своим байком. Я вынуждена была остановиться. Какое-то время я просто стояла, не зная, что предпринять.

— Садись, отвезу домой. Опасно так поздно ходить по городу молодой девушке, — более дружелюбным голосом предложил мужчина, хотя в его голосе сквозили нотки раздражения и усталости.

На душе у меня было так пусто, что мне было совершенно все равно — опасно или не опасно ходить по городу молодой девушке, как, впрочем, и поехать с ним или нет. Я с интересом разглядывала мужчину на байке, когда он снял шлем, открывая достаточно взрослое лицо. Точный возраст я затруднялась определить хотя бы из-за наличия небольшой щетины, закрывающей всю нижнюю часть лица. Присутствовало одно только ощущение, что он старше меня точно. На год или пять лет, не знаю, но старше. И его пронзительно карие глаза смотрели на меня как-то так устало без какого-либо восхищения и кокетства. Заодно отметила, что он выше, хотя и я не маленького роста. И явно крупнее, а значит и сильнее. Широченный размах плеч и развитую мускулатуру не могла скрыть кожаная куртка. В любом случае, если он захочет причинить мне вред, он может просто схватить меня, и я пискнуть не успею, подумалось я. Я затравлено оглянулась по сторонам, не наблюдая вокруг абсолютно ни души, ни одного человека, и даже машины не проезжало мимо нас. Хотя даже если вдруг какая машина и проедет мимо на высокой скорости, она даже не заметит нас, не то, чтобы притормозить и решить вмешаться в происходящее. Мужчина, заметив мой испуганный жест, усмехнулся:

— Когда она мимо банды головорезов шла, не боялась, а тут вдруг опасаться начала…

Голос его был низкий, глубокий и соответствовал всей его могучей внешности. Какая банда? Я шла и никого не видела на своем пути, кроме того странного мужика, что скрылся за углом, как только завидел этого байкера. Хотя в моем состоянии не удивительно, что я ни на что не обращала внимания. И этого не заметила бы, проскочи он просто мимо.

— Садись, — почти в приказном тоне напомнил о себе мужчина, а я, отбросив последние сомнения, подошла сзади, и перебросила ногу через сиденье. Сразу же поняла, что сказать, что мое платье коротковато, — это ничего не сказать. Совсем не подходящая одежда для езды на мотоцикле. Да и каблуки сильно мешали. Мы плавно тронулись, а я постаралась посильнее прижаться своими бедрами к водителю, чтобы не сверкать своим нижним бельем.

Мне ранее никогда не доводилось ездить на байке. Только в мечтах. Даже на велосипеде я как-то не научилась в детстве кататься и потом никогда не пробовала. Чувства нахлынули волной. Пустынная дорога, ветер в лицо, и если бы не широкая спина водителя, я бы вся продрогла до костей, конечно. Волосы мои колыхались, путаясь и периодически больно ударяя меня по щекам. Но меня это нисколечко не огорчало. Все грустные мысли выдуло из меня в буквальном смысле, осталась только я и дорога. Это как полет, как стихия. Безумное состояние счастья и некой свободы, во всяком случае, именно в этот момент мне так казалось. Я покрепче вцепилась в водителя, прижимаясь всем телом, пытаясь немного спрятаться, чтобы снизить количество неприятных ощущений от воздушного потока. Красота. Хотелось, чтобы наша поездка продолжалась бесконечно. Ночные витрины города весело мерцали, в домах уже практически не было окошек со светом. Город спит, и мне что-то спать захотелось. Все же не приспособлен мой организм совершать ночные вылазки в клубы. Я покрепче обняла сидящего впереди мужчину, положив голову ему на спину и сжимая сильнее ноги, когда проезжали встречные автомобили. Хотя вряд ли за такой короткий момент встречи кто-либо был способен разглядеть мое нижнее белье или увидеть мое лицо. Но все равно, в таком положении я чувствовала себя более защищено и комфортно при приближающемся транспорте.

Мне было в данный момент так хорошо и уютно расположиться на спине незнакомого мужчины, что оставалось закрыть глаза, что я и сделала, чтобы насладиться поездкой. И тут водитель что-то начал раздраженно бурчать, косо оглядываясь на меня. Я никак не могла понять, чего он от меня хочет, сильнее прижимаясь к его теплому телу, как бы согреваясь от исходящей от него ауры тепла и надежности. Он же, съехав на обочину, резко затормозил, вырывая меня из необъяснимого состояния покоя и умиротворения, о которых совсем недавно можно было только мечтать. Резко повернулся ко мне и очень раздраженно прошипел:

— Отодвинься от меня. Чего жмешься ко мне как последняя девка, — слова прозвучали неожиданно грубо, разбивая хрупкое состояние мира и гармонии вдрызг.

От обиды у меня даже не нашлось слов, чтобы ответить. Глаза защипало, и задрожали губы. Я смотрела на мужчину широко распахнутыми глазами, в которых светилось непонимание, и вот-вот обещала заблестеть слеза. Я отодвинулась, перекинула ногу через сиденье и, стараясь не прикоснуться к этому грубияну, слезла с мотоцикла. Оглянулась вокруг, мы находились на улице Большой, внизу располагалось здание кукольного театра, а напротив, на небольшой площади, — раскинулся круглый фонтан с разноцветной подсветкой. Я, не прощаясь, развернулась в направлении театра, и начала спускаться вниз по лестнице. Внутри все дрожало от возмущения, а снаружи — от ночной прохлады. Но именно сейчас домой я не хотела возвращаться, хотя до дому осталось буквально пару кварталов.

Игорь

Хотя его охранное агентство не занималось подобными делами, Игорь не смог отказать полковнику, присмотреть за его единственной дочкой. У жены полковника было плохое предчувствие, волновалась, изводя себя и мужа страхами. Ничего с ним не случится, если один вечер он присмотрит за девчонкой, пока она развлекается в клубе. Можно было, конечно, попросить кого-то из ребят, но он слишком многим был обязан полковнику, чтобы перекладывать работу на своих людей, да и не по статусу им было присматривать за чьими-то развлекающимися дочками. Он подъехал к клубу, охраной которого занималась его фирма, поздоровался со своими ребятами. Отыскал взглядом девушку и, убедившись, что с ней полный порядок, покинул клуб, чтобы дождаться сообщения от своих людей, когда девушка покинет заведение. Затем он планировал проследить, что она села в такси, проехать за машиной, убедившись, что дочку доставили домой. На этом его миссия считалась бы выполненной.

Но все пошло почему-то не так. Ромыч из охраны клуба позвонил, когда еще время стремительно приближалось к двенадцати, что по меркам ночных заведений — совершенно детское время. Игорь еще даже не успел обыграть Ивана в карты, расположившись в соседнем дворе. В самом клубе находиться не хотелось. Он не любил клубы. Даже больше. Его от них просто тошнило. А все из-за бывшей, Ларисы.

— Иван, возвращайся на позицию. А я должен убедиться, что девчонка до дома добралась. — Мужчины пожали друг другу руки в знак прощания и разошлись по своим делам.

Игорь несколько удивился, уточнив у Ромыча, что никаких происшествий в клубе не случилось. Девчонка с компанией мирно сидели за столиком, потом немного прошлась по залу, еще посидела и покинула клуб. Игорь даже рассчитывать не мог на такую удачу. Сейчас проследит за девчонкой и еще до часу вернется домой. Выспится, наконец-то. Но он рано обрадовался. Вместо ожидаемого вызова такси, девушка куда-то побрела. Причем старалась свернуть с центральной улицы в более тихие переулки. Вот чего ей сразу домой не ехалось? Ищет себе неприятности, а заодно и ему. Тяжело вздохнув, пришлось медленно, чуть поодаль, ехать за ней. Как он и думал, неприятности не заставили себя ждать. Он заметил небольшую компанию, которая наблюдала за девчонкой, что-то обсуждала. От нее отделился один мужчина и направился вслед за девушкой. Та же шла, словно ничего не замечая вокруг, совершенно никого не опасаясь, и не ожидая нападения. Хорошо еще, если ее собираются просто ограбить, но в таком виде — полураздетая, на высоченных каблуках, разрисованная как кукла — она просто бросает вызов, и все может закончиться очень и очень плачевно.

Игорю пришлось вмешаться и выйти из роли просто наблюдающего. Как он и ожидал, подозрительный мужчина предпочел скрыться. Ему же лучше.

Отвезет девчонку теперь домой сам. Может быть, надо было сразу так сделать. Точно быстрее получилось бы.

А девчонка, конечно, хороша, должен был сам себе признаться Игорь. Красивая. Но у него была уже одна такая красивая, а за этой красотой не было абсолютно ничего привлекательного. На уме одни только клубы и шмотки. Лариса была знойной брюнеткой с отличной фигурой и очень красивым лицом. Он влюбился в нее с первого взгляда, познакомившись в одном из клубов города. А потом началось — один клуб, другой. Вино, танцы. Эту красотку ничего больше в жизни не интересовало, кроме как выпросить у него денег на очередные побрякушки и наряды, да и то, куда они пойдут сегодня развлекаться. В какой-то момент красота Ларисы перестала его привлекать. И Игорь видел в ней лишь жадную до денег, злую бабу, которую ничего не интересовало, кроме нее самой. Так как на тот момент она уже вовсю обживалась в его квартире, он попросил ее съехать, объявив о расставании. Покидала квартиру Лариса со страшным скандалом, не желая расставаться с удобством и требуя компенсации ее морального ущерба. А кто бы возместил моральный ущерб самому Игорю? С таким облегчением он еще никогда не вздыхал, когда наконец-то удалось избавиться от бывшей подруги, пригрозив вызовом ментов, с которыми у него были когда-то тесные взаимоотношения. Он сам когда-то начинал свою деятельность в ментовке, где и служил под начальством полковника Власова.

И эта его дочка, Лерой ее, кажется, зовут, такая же. Красивая. Но похожа на Ларису. Одни танцы на уме, клубы и выпивка. Да еще как бы потратить папины денежки. Он с презрением рассматривал ее каблучищи и короткое платье. В таком виде только по ночному городу ходить, привлекая на свою голову всевозможных маньяков. Не удивительно, что Петр Сергеевич с женой волнуются за дочку.

Но было в ней что-то такое невинно трогательное, может быть, выражение лица, а может быть, некая подавленность во всем внешнем виде, даже затравленность, что взгляд Игоря непроизвольно смягчился. Чего, интересно, она так рано ушла? Ромыч вроде бы сообщил ему, что вела она себя в клубе прилично, алкоголя заказано было немного, да и не танцевала даже ни с кем. Может быть, действительно, что-то случилось? Ее там кто-то уже обидел? Хотя его ребята бы доложили о происшествии. Или Ромыч что-то упустил из виду? Лариса никогда так рано не покидала клуб. Если уж гулять — то гулять до утра, считала она. Потом весь следующий день она валялась в постели, ничего не делая. Он с усилием отогнал воспоминания о своей бывшей. Да и вопросы о девчонке задвинул, куда подальше. Это не его дело, чего ей там не развлекалось. Быстрее бы домой доставить и забыть.

Когда она подошла ближе, чтобы сесть, он отметил про себя, что странно, но от нее не несет алкоголем или сигаретным дымом. Слегка пахнет дорогим нежным парфюмом.

И вот только он решил, что его мучения практически закончились, как началось. Он почувствовал ее голые ноги где-то в районе своих бедер. Они были холодные, но его тело словно обжигали даже сквозь толщу джинсовой ткани брюк. Он честно старался не обращать внимания, но это оказалось невозможно, что вызывало жуткое раздражение. Причем на себя за свою реакцию на близость тела Леры. Черт возьми, она хоть понимает, чего она делает. Жмется к нему. Он начал жутко нервничать, уже решив, что девчонка делает это специально. Соблазняет его. Он крикнул ей, чтобы прекращала, но та не останавливалась. Он не понимал, что его бесит больше. Поведение девчонки, или же то, что его телу нравилась близость Валерии.

Оно просто замирало в ожидании. Он судорожно начал вспоминать, когда у него последний раз была женщина? Ему нужна женщина! Но не эта, как бы сильно она себя не предлагала. За дочку его полковник просто убьет. Он резко остановился, прекращая эту пытку, со злостью прошипев:

— Отодвинься от меня. Чего жмешься ко мне как последняя девка.

Как ни странно, но девчонка отпрянула от него как от огня. Он ожидал чего угодно — что сейчас она начнет заигрывать с ним, строить глазки и надувать свои очаровательные губки, но никак не увидеть на ее лице испуганное выражение, а в огромных карих глазах обещание вот-вот заплакать. Он сразу же почувствовал себя скверно. Злость куда-то испарилась. Хотя и по-прежнему считал, что был прав. А она слезла с мотоцикла, стараясь держаться от него подальше, и пошла вниз по лестнице к театру. Черт. Куда опять ее понесло? Поехать на байке за ней не получится, пришлось припарковать мотоцикл и спуститься следом за ней вниз.

Когда он сбежал за девчонкой, она уже расположилась на бортике фонтана и, разувшись, мочила в нем ноги. Он подошел ближе. Ее мелко потрясывало, кожа покрылась мурашками и отдавала неестественной синевой. До него начало доходить, что она замерзла и пыталась согреться об него. Он-то, когда ездил на байке, всегда одевал плотные джинсы и кожаную куртку. А она с голыми ногами в коротком платье на тонких бретелях. Ей было просто холодно. И почему-то это открытие разочаровало его. Она к нему, похоже, не приставала. Игорь снял свою куртку и накинул ей на плечи. Она не сопротивлялась, продолжая усиленно нажимать кнопки в телефоне и мочить ноги в холодной воде. Это она вообще зря делала, ведь простынет потом. И так вся зеленая уже, и еще в воде мочится.

— Чем занимаешься? — попытался он начать непринужденный разговор. Но она не обратила на него внимания, словно его здесь не было. Игорь понял, что легкой беседы не выйдет. Тогда он решился извиниться:

— Прости, я был резок, — и тогда она подняла на него свои большие, полные слез глаза. И он понимал, что это из-за него она расстроилась, он был груб и несправедлив. Чтобы он не думал о девчонке, сейчас его мучало раскаяние, и как-то хотелось загладить свою вину. Он сел рядом, перегнулся через ее плечо, наблюдая за ее действиями.

— Удаляю телефонные номера из записной книжки, — все же объяснила свои действия Лера.

— М-м-м … — понимающе протянул он, хотя ничего не понимал. — Зачем?

— Зачем мне номера людей, для кого я пустое место. Кто вспомнит обо мне и позвонит — тех назад запишу.

— Ааа, — многозначительно протянул он, хотя по-прежнему ничего не понимал. — Потом в соц. сетях начнешь друзей удалять?

Но девчонка только посмотрела на него, насупившись, и Игорь решил не продолжать подшучивать над ней.

Ситуация начала забавлять. Он вдруг почувствовал себя таким взрослым, разумным человеком, с богатым жизненным опытом. Какой же он дурак был, когда решил, что она его соблазняет. Вот сейчас перед ним сидел практически ребенок, глупая, наивная девушка, даже не подозревающая, как легко перепутать ее с легкодоступной женщиной, глядя на ее наряд и боевую раскраску. У нее все же что-то случилось в клубе, и, похоже, она считает, что может вот так вот легко решить свои проблемы.

— Я уже давно удалила все свои страницы из соц. сетей, — все же заговорила Лера, обиженно. Угу. Логично. Так он сразу и подумал. Он не стал ничего про это говорить, чтобы не нагнетать обстановку. Итак, девчонка расстроилась из-за вечеринки, потом он ее обидел. Выслушивать его наставления она явно не расположена.

Игорь по-дружески положил свои огромные ладони на ее плечи, слегка их сжимая:

— Поехали, я отвезу тебя домой. Успеешь еще всех удалить. Все равно из твоей жизни они никуда не денутся. Придется терпеть.

Она как-то странно на него посмотрела. Но не стала сопротивляться. Вытащила ноги из воды и босиком побрела по лестнице вверх.

— Ненавижу высокие каблуки, — объяснила она свое нежелание обуваться.

— Зачем тогда одеваешь? — приподнял он бровь. — Простынешь, земля еще не прогрелась.

И неожиданно для себя, он подхватил ее на руки и бегом взобрался по лестнице вверх. Он не собирался делать ничего подобного. Он вообще терпеть не мог подобных женщин, избалованных, капризных, любящих выпивку и откровенные наряды. Но то ли мокрые босые ноги и широко распахнутые обиженные глаза делали ее такой беззащитной, что хотелось закрыть ее от ветра. А может быть, совесть грызла за несправедливые обвинения, что он ей только что бросил. И почему-то невыносимо было видеть настороженное отношение к нему.

Он усадил ее на сиденье, она вновь попыталась стыдливо оттянуть свое платье вниз.

Игорь тронулся, с напряжением ожидая прикосновения холодных ног к своим бедрам. Ехать осталось недалеко, он как-нибудь потерпит. Не маленький. Но девчонка изо всех сил держалась, чтобы прикасаться к нему как можно меньше, насколько это вообще было возможно в ее положении. А он с удивлением про себя отметил, что его это разочаровывает. Так и доехали. Она вошла в подъезд, а он с облегчением вздохнул, его миссия выполнена. И теперь можно забыть о Валерии.

ГЛАВА 3

Выходные пролетели незаметно. Как я и хотела — очистила практически всю записную книжку, оставляя лишь номера родителей и своей начальницы.

В воскресенье позвонила Руська, узнать, как все прошло. Я с радостью записала ее номер. Если честно, я погорячилась, удалив всех одним махом. Когда совершаешь что-то под действием стресса — потом, проснувшись утром, понимаешь, какая ты была дурочка. Все уже не кажется таким ужасным, как казалось вчера. Не зря придумали поговорку – «утро вечера мудренее», словно за ночь мозги твои возвращаются на место, и ты теперь можешь более здраво рассуждать. Столько нужных телефонов удалила. Вот Руську, например, за что? За то, что она заранее знала, что ей подобное мероприятие не понравится? За то, что была честна со мной? Или потому что высказала мысль, что я у меня есть шанс с Валерой, и раз он мне нравится, то я должна попытаться что-то предпринять. Взрастила во мне надежду на нереальное, а у меня ничего не получилось? И она ли это сделала или я сама? Припоминаю, Руська сказала совсем не так, это я уже сама выводы накрутила. В любом случае, услышав голос подруги, мне стало так стыдно за себя, и счастье разлилось по сердцу, что она так быстро позвонила мне, и я могу вернуть ее номер на место.

Потом позвонил Сашка, его номер я тоже вернула на место, но встретиться с ним отказалась, ссылаясь на головную боль, которой не было.

***

В понедельник я опоздала на работу. Никому не смогла позвонить и предупредить все из-за тех же стертых телефонов. Звонить напрямую начальнице было дурным тоном. Это она могла позвонить мне, если ей что-то срочно понадобилось. Я же — никогда. И сейчас я этого делать не стала, рассчитывая на то, что Любовь Васильевна как всегда задержится и не заметит моего недолгого отсутствия.

Но мне не повезло. Пришлось краснеть и оправдываться перед девчонками, что сломался телефон, и я сделала перепрошивку, удалив при этом всю записную книжку, а потому никому не смогла дать знать, что задерживаюсь. Лицо мое при этом, наверное, залилось багровым цветом, отражая внутреннее смущения и неловкость. Постаралась завалить себя работой, заполняя извещения к ближайшим процессам, оформить вызовы свидетелям и сделать все то, что откладывала на потом лишь бы ни с кем сегодня не разговаривать. Казалось, я сейчас открою рот, и мой голос выдаст все то, что творится у меня на душе.

В обед девчонки все же привязались с воспоминаниями гулянья на моем дне рождения.

— Лера, вот признайся, тебе приглянулся Валера? — привязалась ко мне Лена.

— Совсем нет, у меня парень есть, — постаралась придать своему голосу уверенности и равнодушия, хотя меня задевали предположения коллег. Неужели по мне все так видно? Им сейчас только дай повод — ведь не перестанут доставать и подшучивать, превращая мою жизнь в ад.

— А то смотри, целуется он неплохо. Лично проверила, — усмехнулась Татьяна, шокируя меня этим высказыванием. Даже как-то противно стало. И обидно за Валеру. Давайте еще в очередь выстроимся и все попробуем, как целуется Валера. Но вслух я, конечно, этого не сказала, мечтая о том, чтобы побыстрее закончился обед, все уткнулись бы в свои компьютеры и продолжили работать. Не болтали о пустом, не трогали меня и мои чувства.

Вечером за Любовью Васильевной как всегда заехал сын. Я постаралась уткнуться в монитор, дожидаясь, пока они уедут. Он весело со всеми поздоровался. Перекинулся парой ничего не значащих фраз с Танькой. Я тайком наблюдала за ними. Парень вел себя, как обычно — шутил, улыбался, как это делал до моего дня рождения. Казалось, что между ними ничего нет. Может быть, это сейчас в наше время нормально поцеловаться с девушкой и даже больше, и при этом оказывается, что это совершенно ничего не значит, они не вместе, вроде просто флирт. Или как еще назвать такие легкие, ни к чему не ведущие отношения?! Как бы мне не хотелось развивать эти рассуждения дальше, силой воли все же постаралась запихнуть эти мысли куда подальше. Иначе могла додуматься до того, что раз Валера все еще не с Танькой, то у меня есть шанс. А это путь в никуда. Снова надежда, снова разочарование и боль. Нет, нет, нет. Больше подобного я не допущу.

— А-а-а? — переспросила я, не расслышав, что мне сказала Лена, старший помощник Любови Васильевны. Она как раз вышла от нее и просила Валеру немного подождать, пока его мать завершит дела. А меня попросила налить парню кофе. Я испуганно замерла. Ну, вот почему меня? Обычно, это делает секретарша. Но сегодня она отпросилась и ушла раньше. И все же, тут столько девчонок, вот хотя бы сама Танька, подруга его близкая, как-никак. Они что не знают, как я не дружу с водой? Или именно в этом и дело? Пока я гоняла в голове эти мысли, заметила, как все с ожиданием уставились на меня. Ленка с хитрющей улыбкой. Да и Танька ей не уступала. И Валера внимательно смотрел. С ним они тоже, что ли, уже успели поделиться своими мыслями о моем интересе к нему, расстроилась я. Хотя это вряд ли достойная для обсуждения тема. Пришлось встать, налить кофе и дрожащими от волнения руками протянуть чашку Валере. И надо было ему дотронуться своими пальцами до моих. Конечно, я и так с полными жидкостью стаканами не вожу дружбу, а тут еще эти прикосновения. Рука дрогнула, и вылила кофе на Валеру. Хорошо, он был не сильно горячий.

Валера издал нечленораздельные шипящие звуки, буквально отпрыгнув от меня. Все засуетились, забегали с салфетками. А я ушла с дороги, чтобы не мешать. Все рассчитывали на представление, и оно удалось. Мне почему-то стало весело. Так нелепо смотрелось темное пятно на его ярко розовой футболке. И даже несколько капель попало на его желтые ботиночки. Очень художественно. Так он казался более реальным. Удивляться — я не удивлялась — разливала я что-то постоянно.

Валера, заметив мое улыбающееся лицо, нахмурился, а я постаралась спрятать улыбку и отвести взгляд. Но парень продолжал изучающе за мной наблюдать.

— Извините, — еще пару раз пробормотала я. И стала собирать свою сумку.

Со всеми попрощавшись, я поспешила покинуть здание суда. Я вышла и остановилась, как вкопанная. Подпирая дерево, напротив выхода стоял мой вчерашний провожатый. И ждал меня, сосредоточенно посматривая на выход. Неожиданно. Вчера мне совсем не показалось, что я ему понравилась. Хотя… Зачем-то же он меня до дома проводил, за грубость извинился, да и сейчас вот стоит и ждет. Сначала быстро промелькнула мысль о том, как же он меня здесь нашел, я же не говорила ему, где работаю, но ее тут же вытеснила другая, надежда и предвкушение оказались сильнее здравого смысла. Был такой морально тяжелый день. Почему бы не воспользоваться своим новым знакомым, чтобы завершить этот день с честью.

Я, широко улыбаясь, направилась к мужчине. Он сегодня был без шлема, даже в руках его было не видать. И мотоцикла, оглядываясь по сторонам, я не заметила поблизости. Это несколько поумерило мой пыл. Очень жаль, с байком было бы эффектнее, один в один как в моих мечтах. В темной кожаной куртке и потертых джинсах, мой новый знакомый, казалось, был удивлен не меньше меня нашей нежданной встрече. С запозданием подумала, что даже не знаю его имени. Но ничего. Узнаю позже.

Я подошла к нему близко-близко. Встала в пол-оборота, чтобы видеть двери здания. И, заметив, что из них выходит Любовь Ивановна под руку с сыном, распахнула объятия и повисла на шее у своего провожатого, при этом стараясь сильно к нему не прижиматься, помня о предыдущей нашей встрече и его нелестном замечании. Погромче воскликнула:

— Как я рада тебя видеть! — а потом и вовсе, чувствуя, что он не сопротивляется, прикоснулась губами к его устам. Щетина колола мне лицо, но я мужественно терпела, радуясь застывшим и вытянувшимся лицам Валеры и моей начальницы, и девчонки тоже на миг замерли.

Мой новый знакомый обхватил руками за мои плечи, легонько отодвигая меня в сторону, чтобы посмотреть, куда я так старательно кошусь. Он хотел что-то сказать, но я приложила палец к его губам, состроив умоляющую гримасу, всем своим видом прося его молчать, и прошептала:

— Пошли, я потом все объясню, — и потянула его в сторону, чтобы удалиться подальше от работы и любопытных взгляд коллег.

Когда мы отошли достаточно далеко, я остановилась и прямо посмотрела на него:

— У меня есть парень. А потому не рассчитывай на что-то большее, чем дружбу. К тому же, ты слишком старый для меня, — добавила я, вспоминая жесткую бороду.

Он почему-то весело усмехнулся:

— И твой парень совершенно не тот блондин, которому ты так старательно демонстрировала наш поцелуй?

Я вздохнула, но призналась:

— Это Валера, сын судьи, моей начальницы. И мне он не светит, как … — я запнулась, подбирая нужное определение. — В общем, он не для меня... Совсем. Но очень неприятно чувствовать, когда над тобой все потешаются.

И через небольшую паузу добавила:

— Спасибо! — мужчина удивленно зыркнул в мою сторону, но ничего не сказал, что радовало — не хотелось бы, чтобы еще и он надо мной подшучивал.

И мы побрели с ним в сторону Руськиного общежития. Зайду к подруге, а потом поеду домой. Кстати, я все же узнала, как зовут моего поклонника. Игорь. Красивое имя. Оставалось надеяться, что он понятливый и не будет претендовать на какие-то отношения, о чем я еще несколько раз и сообщила ему, пока мы шли. Тот терпеливо слушал, но в очередной раз моих предупреждений не выдержал и рассмеялся:

— Хорошо-хорошо, убедила, согласен на дружбу, — и при этом он даже не выглядел обиженным. Скорее забавляющимся.

Игорь немного удивился, когда мы подошли к старому потрепанному зданию общежития, но ничего не сказал. Он пожал мне руку на прощание, несколько театрально поклонившись. Я же подумала, что было бы неплохо, чтобы он еще раз меня встретил около суда. Чтобы закрепить произведенный эффект, так сказать.

— А ты не мог бы как-нибудь еще около суда меня подождать?! Допустим, в конце недели? И байк свой заодно захватить?!

Игорь некоторое время молчал, раздумывая над моим предложением, а затем легонько кивнул. Не отказался, я облегченно выдохнула и еле удержала себя, чтобы не прыгнуть к нему на шею от радости.

Игорь

Он не собирался вспоминать девчонку. Ни к чему ему эти мысли о ней. Но чем больше старался, тем сильнее лезла она в его голову. Ее холодные бедра, которые прижимались к его, это сладкое утомление в ожидании того, что она сожмет свои ноги сильнее, прижимаясь к нему всем своим телом. А потом воображение вообще начало рисовать откровенные картинки того, как ее волосы рассыпаются по подушке, как ее стройное тело извивается под тяжестью его веса. Он гнал от себя это наваждение, но никак не мог прогнать. Вновь и вновь перед его мысленным взором представала Лера. И ему было все равно, что это избалованная кукла, которая только и умеет, разве что тратить папины денежки и развлекаться в ночных клубах. Еще одна Лариса. Может быть, не такая прожженная, сохранившая кое-какое человеческое обличие, но у нее все еще впереди. А наивность … Тем же хуже для нее. Игорь обещал себе больше не иметь дело с такими, как она. В общем-то, да и никаких дел с Лерой не предвиделось, только и выкинуть из головы ее не получалось. Чем-то она его зацепила. Он хотел ее, в этом-то он уж точно мог себе признаться.

Игорь ждал клиента около здания суда, когда оттуда неожиданно выпорхнула Лера и направилась прямиком к нему. Он даже растерялся. Тем более, не ожидал, что она подойдет к нему и поцелует. Ее губы были такие мягкие и теплые, прямо как в его фантазиях, разве что, в воображении она была смелее и решительнее. В реальности же девчонка нервничала, наступила ему на ногу, не замечая этого, и постоянно куда-то оглядывалась. Выглядела она сегодня уже не как роковая женщина, простые бежевые брючки и белая непрозрачная кофточка с длинным рукавом. Практически ненакрашенная, прямые темные волосы, распущенные по плечам. Без косметики она показалась ему куда более милой и симпатичной. Может быть, не такой агрессивно яркой, но естественной и гармоничной. Словно из ее внешности был устранен нелепый диссонанс несоответствия обертки и содержимого. С такой Лерой Игорь чувствовал себя комфортнее.

Лера прервала его разглядывания себя, потянув мужчину прочь от здания суда. Он не сопротивлялся. Вовка, которого он ждал, сам виноват, что задержался, он потом решит с ним вопросы. А сейчас его больше интересовала девушка, и внутри все заныло от ожидания, возможно ли такое, чтобы его фантазии реализовались в реальности?! Ему тогда полегчает, и фиг с ним, с полковником, девчонка уже не маленькая и сама проявила инициативу.

Но практически сразу же Игорю пришлось закатать губу обратно. Только они скрылись из зоны видимости коллег Леры, девушка резко отстранилась и заявила:

— У меня есть парень. Можешь рассчитывать только на дружбу, — почему-то эти слова вызвали у Игоря усмешку, означающую что-то вроде — «конечно-конечно, только мы это еще посмотрим».

А потом, когда они шли мимо небольшого рынка, она вообще совершила, на его взгляд, нелогичное действие. Нелогичное, с точки зрения образа Леры, который Игорь себе создал. Она подошла к пожилой женщине, стоящей у самого края базара с огромным ведром, наполненным цветами, и купила у нее три букета полевых ромашек. Потом протянула один букет Игорю со словами: «Держи. Дарю».

— Это что, намек? — удивился Игорь. Конечно, она, наверное, хотела получить от него цветов и знаков внимания. Наверняка, где-то рядом находится ларек с розами, мужчина подозрительно поглядывал по сторонам, не обнаружив искомого цветочного магазина.

— Не поняла, о чем ты? На что намек? — искренне удивилась она, смотря на Игоря своими большими карими глазами, которые казались в этот момент такими искренними и наивными. Ему сразу же стало не по себе. Без этой дикой раскраски на лице, девушка выглядела такой простой и невинной, что даже подозревать ее в манипулировании было как-то странно. — Я просто бабушке хотела помочь. Думаешь, она от хорошей жизни стоит и эти цветы продает? А тебе и мне будет приятно. Смотри, какие цветочки миленькие, разве они не прелесть?

— А третий букет кому? — сухо спросил он, несколько злясь на себя за свои подозрения.

— Руське, подруге моей, ты меня как раз к ней провожаешь. Она точно любит вот такие ромашечки! — Валерия с такой нежностью уткнулась в букетик, наслаждаясь запахом, словно он был самый чудесный на свете.

¬— А-а-а, — понимающе протянул Игорь, хотя на самом деле ничего не понял. Да и его больше сейчас занимали собственные мысли. Девчонка в который раз поразила его. Заставила испытать чувство вины за собственные скептические мысли по отношению к ней. Неужели он настолько разочарован в людях и жизни, что даже в таких простых действиях видит подвох?!

Когда она скрылась за дверью ветхого общежития, Игорь еще некоторое время задумчиво смотрел ей вслед, не понимая своих мотивов. Зачем он согласился еще раз с ней встретиться? Ведь ясно же, что его первоначальные планы обречены на провал — Валерия не собирается его соблазнять…

Она, конечно, удивила его. Неужели у дочки полковника водятся подруги в таком … ммм… захудалом месте, и она общается не только со сливками общества. Первое впечатление от девушки складывалось не в ее пользу, но оно стремительно разлеталось на осколки. Его бывшая Лариса ни за что не согласилась бы даже зайти в подобный дом, даже если бы Игорь пообещал ей за это подарить дорогое колье с бриллиантами, хотя та очень любила дорогие побрякушки. Уж слишком Лариса гордилась своей разборчивостью, хотя, скорее, Игорь это назвал бы по-другому — заносчивостью, гонором или безосновательным зазнайством…

Хотя, кто знает эту Валерию, возможно, в этом странном местечке располагается какой-нибудь притон, куда она так спешила прожигать свою жизнь. Без косметики и с букетиком полевых ромашек. Игорь ни капельки не поверил в эту дикую идею про притон, но на всякий случай версию не стал скидывать со счетов. Повертел в руках букетик, почему-то так и не выбросив его, засунул ромашки в карман куртки, достал телефон, набирая Вовку, извиняясь и перенося встречу.

ГЛАВА 4

Я стучала в Руськину дверь, но мне никто не отвечал. Где подруга, мы же договорились. Она должна была бы меня ждать. Я осторожно позвала ее по имени, неловко перетаптываясь на месте:

— Русь…. — и уже собиралась уходить, как дверь резко отворилась, а на пороге меня встречала заплаканная подруга. По ее потерянному виду я сразу поняла, что что-то произошло.

— Русь? — взволнованным тихим голосом вопросила я. Действительно, видеть Руську расстроенной мне практически никогда не доводилось. Наоборот, я всегда заряжалась от нее бодростью и оптимизмом. Девушка только сморгнула ресницами слезу и просто обняла меня. Я решила дать подруге выплакаться, прежде чем начну ее пытать, хотя в уме перебирала, кто посмел обидеть мою Руську, и как я этому негодяю жестоко отомщу?!

Мы сидели за столом, пили чай, и я слушала, что же случилось у подруги. Руська мялась, то краснела, то бледнела. Запиналась. Но я кое-каквсе же выяснила следующее. Руську обидел преподаватель. И не как преподаватель, а как мужчина. Это ведь надо быть такой сволочью, чтобы воспользоваться своим положением и начать приставать к студентке! Я была возмущена до глубины души. Он и до этого момента слишком часто попадался подруге на пути, когда она была одна, останавливал ее в коридорах университета, чтобы обсудить процесс написания курсовой работы. При этом пытался приобнять ее за талию, вроде бы легонько, чтобы отойти в сторону от проходящей по коридору толпы студентов, но в то же время подругу настораживало подобное излишнее внимание. Руська хоть и испытывала напряжение от подобных встреч, но даже подумать не могла, что тот решится на что-то большее. И вот сегодня на зачете он практически при всей группе, когда подошла Маруськина очередь отвечать, положил ей руку на колено. Никто, естественно, этого не видел. Подруга вся покраснела, попыталась убрать руку, и в результате не сдала зачет!

Руська! Не сдала! Зачет!

Да моя подруга одна из самых прилежных и усидчивых студенток, да и по специальности уже подрабатывает. Чтобы она на что-то не ответила – я не верю! Мы смотрели с ней друг на друга, понимая, что это означает. Она пойдет на пересдачу, будет там одна, так как остальные-то свой зачет получили. И все повторится. И даже если этот гад не пойдет на откровенное домогательство, второй раз пережить подобного рода унижение и, вероятно, получить вновь незачет — не веселая перспектива.

Ни у меня, ни у Руськи не было слов, чтобы обозначить его мерзкие действия. Руська сгорала от стыда, рассказывая мне, а потому сразу отмела мое предложение пожаловаться в деканат.

— Нет, — печально решила подруга, — в деканат идти нельзя, у меня нет доказательств. Сейчас получается, я одна зачет не сдала, и сразу же давай жаловаться на злобного преподавателя. Мне просто никто не поверит.

— Тогда я с тобой пойду, — твердо решила я. — Я буду свидетелем, при мне он не решится на подобное. Включу диктофон и камеру, и пусть потом попробует сказать, что ты плохо подготовилась! — Это, конечно, был выход, только…

— Даже если я тебя проведу в здание университета, в аудиторию тебя точно никто не пустит. Да и что я скажу, моя подруга тут посидит, она пришла меня от Вас защищать?! Он же просто рассмеется, и в лучшем случае просто не даст мне даже попробовать что-то сдать — выгонит, и на тебя как преступницу еще заявит за незаконное проникновение в учебное заведение.

Мы перебирали варианты, и ничего подходящего в голову не приходило. Одна надежда была на то, что до дня пересдачи мы что-нибудь точно придумаем.

***

Игорь потер рукой подбородок, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. Он уже и забыл, как выглядит без бороды. Некоторое время он честно пытался себя убедить в том, что ничего особенного не сделал, и бритва в его руках — это всего лишь акт личной гигиены и ничего больше. Опрятный вид еще никому не помешал в жизни. Только вот странная улыбка, которая то и дело своевольно посещала его лицо, разбивала в пух и прах все его оправдания. На губах все еще оставался след воспоминаний о неловком поцелуе Валерии, ее огромные темные умоляющие глаза, и ее непроизвольно сморщившееся личико от соприкосновения с его жесткой щетиной. Он же собирался сегодня вновь встретить девчонку, должен же он ей помочь произвести впечатление на коллег?! Она его обязательно еще раз поцелует, и в этот раз ей должно понравиться больше… Он поморщился и мысленно сплюнул в сторону. Джентльмен хренов. Кого он обманывает? Если кому и хочет он сегодня помочь, то только себе. Девчонка с самой первой встречи не выходила у него из головы. Игорь не любил врать, а себе тем более, и сейчас этого делать не стал. Он признал, что хочет женщину. Нет, не так. Он очень хочет именно Леру, дочку полковника Власова, его бывшего шефа. И ему плевать на то, чем это все может закончиться. И даже то, что девушка оказалось не той, кем выглядела в первую встречу, Игоря не смущало. Ничего, он подождет.

Игорь расположился напротив здания суда, где работала Лера, усевшись сбоку на сиденье своего харлея, скрестил перед собой ноги, постаравшись не пялиться на постоянно хлопающую дверь. Он из-под опущенных ресниц видел, как девушка появилась в проеме двери, в ее глазах зажглись искры восторга, при виде его мотоцикла, и она было направилась в его сторону, но тут же нерешительно остановилась, ее глаза погасли, и она нетерпеливо начала озираться по сторонам. Забавно, она его не узнала, как он и ожидал. Игорь силой воли подавил довольную улыбку, привстал со своего места и активно замахал Лере обоими руками.

Надо было отдать девчонке должное, она быстро сообразила, что к чему, широко улыбнулась и звонко воскликнула:

— Игорюсик! Ты ли это?! — Игорь чуть не подавился от того, как можно было, оказывается, вывернуть его имя. Руки машинально опустились вниз, а нижняя челюсть слегка отвисла.

— Игрусечка ты мой, — Валерия быстро схватила Игоря своими тонкими пальчиками и потрепала за щеку, а тот и не сопротивлялся, застигнутый врасплох и временно выведенный из дееспособности от необычных звуков своего имени. Так его еще никто не называл. Одно радовало и разливало бальзам по сердцу — Валерия смотрела на него, с интересом разглядывая его новый образ. Он надеялся, что теперь-то она не будет обвинять его в том, что он старый. Ему было всего двадцать девять. Всего-то лет шесть разницы.

Игорь сморгнул, мягко убрал руки девушки со своего лица, приложил палец к ее нежным губам:

— Т-с-с-с, никаких Игорюсиков, Грусиков и подобных имен, дорогая. А то я за себя не ручаюсь,— прошептал он, и тут только заметил, что его тоже ждал сюрприз. Вместо длинных волос у девушке на голове красовалась стрижка до плеч, да и волосы к тому же стали светлыми и сильно волнистыми.

***

Несколько дней до следующей встречи с Игорем я ходила на работу воодушевленной. А все дело в том, что коллеги не оставили не замеченным мое представление. Даже Танька полюбопытствовала, кто это такой интересный меня встречал после работы. Я постаралась небрежно ответить, что, мол, так, знакомый один. На что девчонки с сомнением поморщились. Как я ни старалась придать своему лицу выражение естественной непринужденности, наверняка, ничего не вышло, и девчонки заподозрили, что я чего-то не договариваю, вид у меня явно был загадочным и довольным. Может быть, так оно даже лучше получилось. Самое главное, приставать и подкалывать меня по поводу Валеры они перестали. К тому же и сам герой моего романа что-то не заглядывал вот уже который день. Хотя это-то на самом деле понятно — Любовь Васильевна взяла отгулы, и ее сыну просто-напросто нечего было здесь делать.

Да и мне было не до Валеры, все мои мысли занимал Игорь и его байк. Я в какой-то момент обеспокоилась, а вдруг он не приедет?! Ладно, я. Мне очень хотелось произвести впечатление на своих коллег, восстановить, так сказать, свою репутацию, чтобы работа перестала быть такой мучительно невыносимой. Но Игорь… Зачем ему это нужно? Наверное, не стоило так категорично настаивать, что у меня есть парень. Расставить все точки над и можно было бы и попозже. Оставалась надежда, что я ему очень понравилась, и он не упустит возможность еще раз со мной увидеться, чтобы меня завоевать. В том, что я ему приглянулась, я не сомневалась, ведь нашел же он как-то место, где я работаю, караулил… Зачем бы ему это все делать?!

Да и мой новый знакомый согласился на встречу. Так что переживать не стоило. Но я все равно почему-то волновалась. За несколько дней я практически извела себя. Я уже не была уверенна, что все получится, и Игорь казался староват для той роли, что я для него наметила. Сколько ему, интересно, лет? И почему я не додумалась его об этом спросить?! Я перебирала, что надену. Перемерила дома весь свой гардероб. И мне ничего не нравилось. Если мое отражение в зеркале и казалось мне привлекательным, то дресс-код не позволял в таком виде появиться в здании суда. Мне хотелось бы выглядеть более уверенно, сексуально. С раздражением, я швырнула в сторону очередное платье, поморщившись. Мой внешний вид однозначно все портил. Волосы, казалось, сливались с цветом черных глаз и смуглой кожей, и вообще, мне вдруг показалось, что я с таким набором данных сильно смахиваю на восточную женщину кавказской национальности, а хотелось бы больше походить на русскую красавицу. И меня осенило! Мне нужен цвет. Почему бы не обесцветить свои волосы, чтобы стать блондинкой, как Валера. Это непременно придаст моей внешности славянские черты, да и волосы не будут сливаться с кожей и глазами. Я удовлетворенно успокоилась, и на следующий день записалась в парикмахерскую.

Мастер несколько раз переспросила меня, точно ли я хочу отрезать такие шикарные волосы. Я была слишком взвинчена, чтобы обратить внимание на то, с какой тоской и жалостью парикмахер взяла в руки ножницы. Я видела лишь то, что у нее самой на голове обесцвеченные волосы были забраны в куцый хвостик, а на макушке уже вовсю лезли темные корни волос. Картина, конечно, не впечатляющая, но ничего, буду почаще краситься. Она держала в руках прядь моих волос, все никак не решаясь сделать первое движение ножницами, а меня это в конец начало раздражать. Поглядите-ка на нее, сама вон в блондинку окрасилась, а меня отговаривает.

— Режте, — несколько резко настояла я, и парикмахер взмахнула руками, и где-то над головой раздался металлический «вжиг», а на пол полетели темные пряди моих волос.

Я смотрела на себя в зеркало, короткое каре, белый цвет волос, все так, как я и хотела. Прическа выглядела потрясающе. Мастер постаралась на славу. На меня смотрела из зеркала незнакомка. Я так надеялась, что увидев свой новый образ, успокоюсь и почувствую некое удовлетворение. Но нет. Внутри по-прежнему было неспокойно, что-то меня тревожило. И вроде бы сделано все было на совесть, и цвет волос в точности, как я представляла, и длина…. Я несильно встряхнула головой, и волосы легонько рассыпались, и вновь собрались. Прикольно, так легко на голове. Я смотрела на свое отражение, и никак не могла понять, нравится оно мне или нет. Порешила на том, что мне просто пока непривычно.

— Я же говорила… — начала было мастер, закусив губу, при виде моего растерянного вида. Но я ее перебила, успокоив:

— Все нормально! Спасибо большое! Мне все нравится, — и поспешила расплатиться и покинуть салон, чтобы привыкать к своему отражению уже дома.

***

Оделась в день встречи с Игорем я как обычно на работу, белую блузу и темные брючки дудочки. Пусть дресс код не позволяет нарядиться в короткое платье, но вот лодочки на высоких каблучках-шпильках я нацепила. Думаю, это должно придать моему образу больше сексуальности и очарования. Ну и волосы завивать никто не запрещал, а потому у меня на голове красовались забавные волны светлых волос.

Не учла я лишь одного, что весь день на этой пыточной обуви я проходить не смогу. К концу дня я уже размышляла не о том, что обо мне подумают коллеги, и даже не вспоминала ни Игоря, ни Валеру, который обязательно заедет сегодня к маме на работу, так как Любовь Васильевна уладила все свои домашние дела, и присутствовала сегодня в суде. Думала я лишь о том, когда день завершится, и я смогу прекратить эти мучения. На изменение мое внешнего облика коллеги отреагировали как-то сухо.

Танька небрежно спросила:

— Лерка, ты что, волосы покрасила? — и, не дожидаясь ответа, так как и так было очевидно, что цвет моих волос изменился, уткнулась в монитор компьютера. В ответ я промямлила что-то не членораздельное, но никто не обратил внимания на мои мычания. Изредка среди дня я ловила на себе странные взгляды коллег, или мне казалось, что смотрят на меня девчонки косо, но к обсуждению моей внешности мы больше не возвращались. К тому же, день выдался напряженным. В расписании стояло целых шесть процессов! Конечно, бывали дни, когда процессов заседания бывало еще больше, но шесть штук за один день — это тоже много. Боль в ногах не позволяла сосредотачиваться на работе, записывала я крайне медленно, теряя большую часть информации, придется прослушивать аудиозаписи практически полностью и всю ночь работать.

Ближе к шести вечера в кабинет зашел Валера, ленивым взглядом окинул нашу комнату, приветливо со всеми поздоровался и присел на стол Таньки. Та сразу же начала строить ему глазки и весело щебетать о том, как давно его здесь не было, как все соскучились, как без него скучно … Девчонки сразу же наперебой начали предлагать парню кофе, а сами при этом смотрят в мою сторону, мол, налей, Лера, чашечку хорошему человеку. Сам парень как-то опасливо посмотрел в мою сторону, памятуя, как я облила его. Но я и не собиралась сегодня никого поить. То ли усталость дня сказалась на мне, а быть может, эти каблуки испортили мне еще с утра настроение, но я была не в духе, и мой обычно покладистый характер дал сбой. Я сердито зыркнула на коллег, молча сложила вещи в сумку, и попрощалась со всеми:

— Сами налейте, девочки, меня ждут… — девчонки недовольно поморщились, и Ленка нехотя поднялась со своего места, направляясь к кофеварке. Танька завистливо переспросила:

— Это не тот красавчик тебя поджидает? — я утвердительно кивнула, не желая вдаваться в подробности. Моя затея уже не казалась мне такой уж гениальной. Одно радовало, меня прямо от дверей здания суда до дома Игорь довезет на мотоцикле и не придется идти до остановки общественного транспорта, каждый лишний шаг сейчас был для меня целым испытанием на прочность и выдержку.

И когда я была уже в дверях, Валера меня окликнул:

— Валерия, да ты никак покрасилась! — он заметил, бальзам разливался по моему измученному сердцу, и даже ноги на миг перестали чувствовать невыносимый зуд. Я обернулась, а парень состроил такую одобрительную физиономию, показав ладонью класс.

— Тебе идет! — я знала! Знала, что ему должно это понравиться. Мне было так приятно, что лестничный пролет я в два счета одолела на крыльях счастья, легко выскочила из здания суда и растеряно замерла, оглядываясь по сторонам. Игоря не было. Он не приехал. Ноги сами собой подкосились.

Разочарование практически начало затоплять все мое тело, когда я услышала громкое: «Лера!» Мужчина стоял прямо напротив меня через дорогу и активно махал мне обеими руками. Я узнала скорее мотоцикл, чем Игоря, без бороды его даже мужчиной называть язык не поворачивался. Скорее, парнем, лет 27. На меня вдруг накатила такая волна смущения, что я, подойдя к Игорю, некоторое время просто хлопала своими огромными глазами, не стесняясь разглядывая его новый образ. К счастью, не думала, что скажу такое, боль в ногах, накопленная за день от хождения на высоких каблуках, отрезвляла. Я вспомнила, зачем позвала парня, и что сейчас двери откроются, и из них покажутся мои коллеги по работе, ради которых все и было затеяно. Я потянулась к щекам Игоря, на самом деле мне просто хотелось прикоснуться к его лицу, несколько грубовато потрепала его за щеку, чтобы он не подумал ничего лишнего. Я весь день думала, как бы его назвать уменьшительно-ласкательно. И ведь даже что-то придумала. Только от растерянности все вылетело из головы, пришлось импровизировать. А потому я выдала; «Игорюсик» и «Игрусечек». Признаюсь, мне тоже бы, наверное, не понравилось, если бы меня так назвали. А потому я даже не обиделась, когда Игорь возмутился.

Краем глаза я видела, как Танька и Ленка застыли с отвисшими челюстями с одной стороны, а Любовь Васильевна под руку с Валерой, нахмурившись, притормозила возле машины своего сына с другой. Откровенный шок моих коллег даже слегка задевал. Я же все время им говорила, у меня есть парень. Но никто мне не верил, что ли? Я что же, по их мнению, такая никчемная, что не могу с парнем встречаться? Настроение стремительно начало скатываться вниз. Даже не знаю, как благодарить провидение, которое на моем пути послало мне Игоря. Признаюсь, уговорить Сашку на подобную авантюру у меня никогда бы не получилось, я пыталась. Он не понимал, зачем встречать меня с работы, если ему совершенно не по пути… А если рассказать ему о своих сложностях в общения с коллегами — так он просто посмеется надо мной, называя все это ребячеством. Да и мотоцикла у него нет…

В растревоженных чувствах, я раздраженно шепнула Игорю на ухо:

— Поехали скорее отсюда, сил нет и дальше стоять на этих ходулях, ноги просто отваливаются.

Надо отдать должное парню, он не стал надо мною подшучивать и издеваться, просто одел мне на голову шлем, затем себе, перекинул ногу через сиденье, дождался, пока я устроюсь сзади и, обернувшись ко мне в пол-оборота, низким голосом спросил:

— Держишься? — и, не дожидаясь ответа, так как я крепко обхватила его за торс, тронулся с места. И мы понеслись, рассекая потоки воздуха. Это ощущение свободы. Я могла бы наслаждаться поездкой бесконечно. Правда, еще бы снять и выкинуть туфли. Игорь словно почувствовал мое желание, он свернул к небольшому скверу и остановился около скамеечки.

— Давай, разувайся уже, мученица! — прозвучало как-то так ласково, что я про себя отметила, что мне очень нравится его голос, особенно эти низкие рокочущие нотки, когда его грубоватый голос смягчался. Я благодарно посмотрела на парня, устраиваясь на лавочке и с облегчением стягивая с себя лодочки. В ступни ног сразу же хлынул поток крови, я пошевелила пальцами, чуть ли не закатывая глаза от счастья. Как мало человеку, однако, надо.

— Теперь, при всем желании я их на себя не натяну, — предупредила я Игоря, рассматривая свои разбухающие стопы, которые почувствовав свободу, сразу же начали увеличиваться в размере, чтобы я не смогла повторить пытки, которым их подвергла. — Так что надеюсь, тебе будет не очень стыдно рядом с босоногой девушкой.

Игорь только улыбнулся:

— Ничуть, — успокоил меня он, — Одного не понимаю, зачем над собой так издеваться? У тебя же, наверняка, есть другая, более удобная обувь?

Странный вопрос, на который, наверное, даже отвечать не стоило. Он прозвучал скорее риторически и не относился именно ко мне. Я ведь не одна такая девушка на свете, которая одевает неудобную обувь или наряд…

Но я все же искренне пробурчала, подтягивая колени к себе и начиная массировать стопы руками:

— Зачем-зачем, красивой хочу быть… — мне показалось, что Игорь даже растерялся, услышав причину. А он что думал, интересно, что у меня хобби такое, или я от скуки над собой издеваюсь?! Склонности к мазохизму у меня нет… — Вот скажи, ты заметил, что я покрасилась? И подстриглась! Мне совсем не идет?

Не знаю, зачем я у него спрашивала. Возможно, подсознательно я доверяла этому парню, с первой минуты знакомства он мне помог, защищал, опекал, и рядом с ним я чувствовала себя так естественно, мне не нужно было притворяться какой-то особенной, строить из себя роковую женщину и врать, я могла быть искренней, говорить то, что думаю. Я весь день ждала одобрения коллег по поводу моей новой прически и не получила его, к тому же я сама не понимала, нравится мне мой новый вид или нет. Я ведь хотела не внешность изменить, а получить больше уверенности в себе, что ли.

Игорь опустился передо мной на корточки, перехватил своими руками мои стопы и очень аккуратно начал разминать. Я даже на миг забыла, о чем спрашивала, волна непонятного удовольствия начала растекаться по моему телу. Это действо показалось мне вдруг таким интимным, что я вновь смутилась. Игорь же, прямо посмотрел мне в глаза, и спокойно, медленно, очень осторожно заговорил:

— Заметил, Лера, — он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Ты очень красивая девушка, Валерия, и тебе пойдет абсолютно любая прическа и цвет волос. Главное, что тебе нравится.

Игорь продолжал разминать мои ступни, и от его мягких действий в ногах становилось так легко и комфортно, а я даже закусила губу, чтобы не застонать от наслаждения. К тому же, я задумалась. Слова Игоря оказались лекарством. Было очень приятно, что он назвал меня красивой. И он совершенно прав, почему-то я никогда не задумывалась о том, а мне самой-то, что нравилось? Я когда задумала свое преображение, я думала только о том, чтобы привлечь внимание Валеры, я прикидывала, что могло бы понравиться ему, смотрела на себя глазами крашеного блондина, предполагала. А мне самой, какая я нравлюсь больше?

— Тогда почему, почему они все мне не верят, что у меня есть парень? Почему мне надо им это доказывать? Почему у них всех такие вытянутые лица, при виде тебя? У меня что, что-то не так? Меня что, никто не может встречать после работы? Почему их всех это удивляет? Если я не урод?! — ну, вот, сказала все, что наболело. С одной стороны, даже легче стало. С другой, как-то страшновато услышать ответ.

ГЛАВА 5

Игорь

Девчонка сидела на лавочке, поджав под себя ноги, словно взъерошенный только что вылупившийся цыпленок. Ее волосы после мотоциклетного шлема были слегка взъерошены. Она периодически смотрела на Игоря своими огромными обиженными глазами, и он не удержался, присел на корточках поближе к ней, и чтобы она не отодвинулась, начал разминать ей ноги. Он чувствовал, как напряжение постепенно покидает ее, и Лера расслабляется. Ему было приятно к ней прикасаться, а потому он старался растянуть удовольствие, радуясь, что она не сопротивляется.

Ее вопрос застал его врасплох. Просто он сам в какой-то момент решил, что все она придумывает про парня. Чтобы держать его на расстоянии. Да в общем, почему в какой-то момент. Он и сейчас так думал. Нет у нее никого. И где этот неведомый парень, когда ей нужна поддержка и помощь? И она просит об этом Игоря, практически случайного знакомого. Понятное дело, Игорь не совсем случайно с ней встретился, но девчонка этого не знала. Но в то же время наверняка про парня Леры Игорь ничего утверждать не мог, и пока что сомневаться в словах девушки у него не было повода. А потому именно сейчас он был вынужден допустить мысль, что все же парень имеется, и это предположение неприятно кольнуло где-то внутри, вызывая какое-то тянущее чувство, которому Игорь пока не мог дать название.

Конечно, в первые минуты знакомства Лера показалась ему избалованной пустышкой, манерной и несколько вызывающе вульгарной. Но это первое впечатление постепенно растворилось, сейчас он уже и не смог бы ответить на вопрос, почему он так о ней подумал. Сейчас никакие красные губы или короткая юбка не смогли бы его обмануть. Узнав Леру ближе, Игорь прекрасно понимал и ее коллег с работы. О чем он ей и сказал.

— Глупенькая, — он плавно переместил руки на талию девчонки, и как можно мягче продолжил, подбирая слова, чтобы не ранить и без того уязвленную гордость девушки:

— У тебя просто вид такой невинно – нетронутый, если ты, конечно, не в боевой раскраске. Хотя… когда узнаёшь тебя поближе, даже разукрашенное лицо никого уже не обманет. Ты выглядишь такой чистой, несколько наивной, не испорченной….

Лера слушала его, чуть ли не открыв рот от удивления, и когда он остановился, спросила с нотками сомнения в голосе:

— Это плохо? — уставилась девчонка на Игоря своими пытливыми черными глазами, не моргая. Он не выдержал и рассмеялся:

— Это кому как. Как по мне, так хорошо, — а потом притянул ее к себе ближе и легонько поцеловал в губы. Он не собирался целовать ее по-настоящему, но коснувшись губ девушки, жар желания затопил все его существо. Игорь неожиданно для себя стал настойчивее, язык упрямо ворвался в рот девчонки, которая была застигнута врасплох и легко поддалась, раскрыла губы, впуская язык Игоря. Хотелось заполнить собой не только ее рот, который был к тому же такой податливый, мягкие губы Леры были созданы для того, чтобы их целовали. Игорю нестерпимо захотелось большего, он резко отстранился, опустив голову, чтобы хоть как-то совладать с нахлынувшим на него желанием. Эта девчонка действовала на Игоря странным одурманивающим образом, как опьяняющий нектар, сносящий напрочь крышу, перекрывающий поток разумных мыслей и действий. Он разрывался между желанием и нестерпимой нежностью, которые заставляли его искать в Лере нечто большее, чем простое утоление страсти.

Через пару минут, взглянув на девушку, он обнаружил на лице Валерии такое уязвленно-задетое выражение из-за того, что он так грубо отстранился, прервав поцелуй, что захотелось вновь притянуть ее к себе и уже не отпускать, зацеловать до умопомрачения, но Игорь не стал этого делать, он переставал себя контролировать, когда касался Леры. Девчонка отодвинулась и решительно поднялась с лавки, сделав вид, что ничего только что не происходило.

— Ты можешь поехать со мной к моей подруге? Ей очень нужна мужская помощь, — и Лера кратко ввела Игоря в курс дела, в какую неприятную ситуацию вляпалась ее подруга. — Только ко мне домой заскочим на минутку, я торт испекла, нужно его захватить. Да и переобуться мне надо, а то босиком ходить по городу как-то холодно. У меня ведь недавно день рождения было, а с Руськой мы так и не отметили. Вот я и решила испечь для нее тортик, как она любит, с черносливом и ананасами. И тебя угощу, попробуешь…

— Надо же, ты еще и торты печешь? — искренне восхитился Игорь.

— Ага, это мое хобби, — улыбнулась девчонка, и на ее лице возникло такое мечтательное выражение, что становилось понятно, что то, о чем она рассказывает, на самом деле ей очень нравится. — Пеку очень красивые тортики. Как по мне, красиво украшенный тортик, гораздо вкуснее обычного… К тому же, это так интересно….

— А это мы скоро проверим, — согласился Игорь с девушкой, почему-то подумав совершенно не о торте, разглядывая ее. Вдруг вновь вспомнился этот несчастный жених, о котором Лера все время твердила.

Почему-то мысль о том, что у нее кто-то есть, в который раз встала ребром в голове парня, он всматривался в лицо девчонки, пытаясь найти ответ на свой вопрос, который начал нестерпимо мучить в голове. Но задать его Игорь так и не решился, чтобы не рушить очарование вечера.

Они уже усаживались на байк, когда, словно почувствовав, что беспокоит Игоря, у Леры раздался телефонный звонок. Девушка достала мобильник, несколько напряженно вглядываясь в имя звонившего.

— Алло, — в трубке ей что-то говорили. — Сашка, привет, я тоже рада тебя слышать. Только я сегодня к Руське. Если хочешь, то мы можем у нее встретиться, я тортик испекла… Ну, как знаешь…

Видно, звонивший не очень любил тортики, даже такие, которые очень красиво украшены. Игорь, пользуясь представленным случаем, небрежно бросил:

— Жених? — Забавно, но в его голосе зазвучали такие противные ревнивые нотки, что ему самому от звуков своего голоса стало тошно. А ответ девушки вызвал еще большее внутреннее раздражение.

— Ага, мой парень, Сашка, — и Лера отчего-то тяжело вздохнула. Прозвучало не очень весело и убедительно, или Игорь уже начал придумывать себе то, чего нет.

— М-м-м, как я понял, он не желает сегодня к нам присоединиться? Почему же он не хочет помочь твоей подруге? — Игорь вдруг почувствовал себя задетым, словно его использовали тогда, когда в нем и не было необходимости. Причем, вот уже не в первый раз. Сначала изображать парня возле дверей суда, когда настоящий парень отлеживается на диване, а вот теперь и подругу из беды выручать. Нет, Игорь не был против. Ему даже нравилось заботиться и помогать девчонке. Но это осознание, что парень Леры не миф, а реальность, выбивало почву из-под ног. Лера в который раз тяжело вздохнула, но все же рассказала, в чем дело.

— Сашка с Руськой недолюбливают друг друга,— и Игорю сразу же заочно понравилась эта девчонкина подруга Руська, с которой у них, оказывается, есть нечто общее — неприязнь к этому ее жениху. — И еще у Сашки такая философия... М-м-м, как бы это помягче объяснить. — Лера немного медлила, подбирая слова, прежде чем продолжить.

— Ну, в общем, Сашка считает, что если Руська попала в такую ситуацию, то значит, она сама виновата и каким-то образом это к себе притянула. Карма, одним словом. Так ей и надо, поделом и другие вариации. Можно сказать как угодно, главный вывод один — он ни за что на свете не согласится помочь Руське, — печально закончила Лера, а неприязнь Игоря усилилась многократно. Парню сразу же захотелось найти этого Сашку и набить морду этому жениху, приговаривая, что мол, ничего не поделаешь, карма у тебя такая, заслужил, значит.

— А этот твой Сашка такой идеальный и безгрешный, что ему никогда не бывает нужна помощь? — Игорь дал волю чувствам.

— Да нет, конечно, — весело фыркнула Лера, — Еще как бывает! Просто ему не приходит в голову, что его философия должна работать и в его сторону тоже….

Девушка прекрасно осознавала, что Сашка не идеален, но вполне спокойно относилась к его идеологическим измышлениям, которые он часто ей высказывал. Ведь ту роль, что она отвела ему, он прекрасно исполнял…

— А этот твой Сашка не считает, что человек в беде послан ему для проверки, чтобы он мог хоть как-то убедить мир, что не такой бесполезный и чего-то стоит? — Игорь никак не мог усмирить пылающий гнев, не понимая, зачем Лере такой жених вообще сдался. А какой ей нужен? И эта промелькнувшая мысль заставила его притормозить.

Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

50,00 руб Купить

Я люблю ромашки. Карина Фейтли

Оглавление

АННОТАЦИЯ

ГЛАВА 1

***

***

***

***

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

***

ГЛАВА 4

***

***

***

ГЛАВА 5