Оглавление
АННОТАЦИЯ
Зима - самое волшебное время. И это только кажется, что вместе с природой вокруг замерзают сердца. Под снегопадами и в объятьях льда они бьются ещё сильнее, ещё жарче, рождая самое сильное и прекрасное чувство на свете - ЛЮБОВЬ.
В этом сборнике представлены три романтические истории, случившиеся зимой. Волшебные и, вместе с тем, настоящие. Истории казавшейся невозможной, но случившейся зимней любви.
ЧАСТЬ 1. Дверь напротив
Ступеньки в подъезде были грязными, холодными, неудобными. От получаса сидения на них у Иры заболела спина. Но омерзительнее этого было ощущение, разросшееся внутри и пустившее корни в области сердца. Обида? Досада? Разочарование? Безысходность? Или все сразу, отвратительный коктейль, раздражающий до изжоги?
Закурить бы, да Ира не курила. Выпить? И не пила. Она привыкла отвлекаться от проблем другими способами, но сейчас, могла только теребить в руках на девять десятых разряженный телефон и думать, кому позвонить. Уже после года замужества у Иры не осталось друзей. То была настоятельная просьба супруга, переросшая в итоге в требование. Мол, либо семья, либо друзья. Совмещение исключено. Осталась одна преданная Катька Островская, которая просто взяла и показала средний палец всем принципам мужа подруги. Но Катя жила в девушке с мужем, двумя гиперактивными сорванцами и собакой, размером превосходящей ее младшего. Только Иры с ее проблемами там не хватало.
Родители? Одна мысль об этом вызывала оскомину. Отец сейчас работал в ночную смену, а мать непременно начала бы читать нотации, сводящиеся к тому, что дочь - некудышная жена, раз не может договориться с собственным мужем. Нет, к звонку домой Ира готова не была, по крайней мере, сегодня, хотя из родного дома ее никто бы не выгнал.
Оставался только Леша. И она набирала его уже не раз, вот только автоответчик неустанно повторял, что муж вместе с ключами от квартиры недоступен.
У Иры своего комплекта не было. Три дня назад, вернувшись домой, она обнаружила в двери новые замки, а на кухне свекровь. Вера Павловна наведалась в гости, как всегда, без приглашения или предупреждения. На вошедшую невестку она лишь взглянула, обошлась без приветствий и вообще каких-либо слов, а на прямой вопрос о ключах отозвалась так, будто ответ был очевиден:
- А зачем они тебе? Ключи полагается иметь хозяевам квартиры, то есть мне и Лёше.
- А ничего, что я здесь живу? – попыталась отстоять свои позиции Ира, но Вера Павловна осталась несгибаемая, как всегда.
- Ну и что? Ты не собственница и даже здесь не прописана. Ты не работаешь, сидишь дома. Вот и сиди, для этого ключи не нужны. Ну, а выходить можно, когда муж дома. Или что, вы не в состоянии договорится?
Два дня Ире удавалось, а вот на третий, видимо, нет. Из дома она ушла вечером, срочно, в аптеку, обещая вернуться через пятнадцать минут. Муж остался недоволен, забыв, видимо, что сам вернулся домой в районе восьми вечера. А когда Ира напомнила, отвернулся, не испытывая ни малейшего желания продолжать разговор.
Она вернулась через двадцать пять: в аптеке, под конец рабочего дня возникли проблемы с кассой. А Лёши уже не было…
Нога затекла. Ира вытянула ее и скривилась: под кожей покатились колючки. Захотелось выругаться: грубо, громко, яростно даже. Только разве это избавило бы от необходимости коротать ночь, как бездомной, на лестнице. И обидно стало, в который раз, за отношение. Какие – такие там дела, раз Леша, вместо того, чтобы подождать лишние десять минут, даже не подумал, что оставляет Иру практически на улице? Слезы выступили сами собой. Ира смахнул их рукавом, шмыгнула носом и подумала, что придется в который раз переступить через гордость и поехать все-таки к родителям.
На этаже зашуршали, открываясь и отвлекая внимание, двери лифта. Из кабины вышел незнакомый мужчина. Увидев Иру, сидящую сгорбившись и втянув голову в плечи, он замер на месте. Потом вроде бы сделал шаг в сторону, решив, наверное, не связываться. Но передумал, вернулся к лифту и встал напротив Иры с выражением подозрительности и жалости на лице.
Этого она вынести не могла. Подозрительность…да и ладно. Не каждый день на лестнице дамы сидят и неизвестно чего ждут. Но жалость… Ира не была лицом без определенного места жительства, чтобы с этим мириться.
- Что? – немного раздражённо спросила она у мужчины. – Я могу вам чем-то помочь?
Он оглядел ее задумчиво ещё раз и только потом ответил:
- Нет, наверное. А я вам?
Ира ощутила себя собакой, выброшенной на улицу. Одинокой, преданной и ничтожной. От этого сравнения слезы снова подкатили к ресницам, зля ещё больше. Чтобы оставить их как-то, она воскликнула:
- А мне не нужно помогать! У меня все отлично!
Вышло фальшиво: голос дрогнул и сорвался. Этого ещё не хватало. Хоть Ира и видела незнакомца впервые, выглядеть в его глазах неуравновешенной совсем не хотелось.
Она ждала осуждения: немого или словесного – не важно. Или что незнакомец уйдет, куда он там шел, чтобы не связываться со странной особой. А мужчина вместо этого взял и сел рядом.
- Вы что? – изумилась Ира, косясь на его дорогие брюки. – Грязно же.
- Ничего, - равнодушно махнул он рукой. – Стиральная машина у меня работает исправно. А нет – химчисток предостаточно. А вот женщине сидеть на камне не стоило бы.
Ира повернулась к незнакомцу, чтобы лучше его рассмотреть. А то при первых взглядах она уловила только средний рост и аккуратную темную бородку. Теперь же добавила, что он - брюнет с серыми глазами. Мужчина смотрел на нее с теплым сочувствием и желанием помочь. И это не могло не тронуть.
- Только вот не надо меня жалеть, - отмахнулась Ира, находя ощущения неуместными.
- Да я и не собирался. «Надо уважать человека… не жалеть. Человек – это великолепно, человек – это звучит гордо».
И пояснил:
- Максим Горький. «На дне».
- Аааа, ну да.
У мужчины была приятная улыбка. Бывает такое, вроде улыбаются люди, а понимаешь, что это только растянутые губы. А с ним мужчиной оказалось иначе. Доброе что-то было в нем, душевное. Ира даже почувствовала прилив уверенность, что всё будет хорошо.
- Я – Ира, - оставив недавний тон в стороне, представилась она.
- Игорь, - ответил он взаимностью, - расскажешь, что произошло? Может я всё-таки смогу помочь?
Чем? Разве что в дверь его квартиры был врезан точно такой же замок, что, конечно же, не могло оказаться правдой.
- Вряд ли, - расстроенно покачала Ира головой и частично поделилась, - обыкновенная ситуация, когда все и сразу. Забыла ключи дома, муж ушел, его телефон недоступен, а мой вот-вот сядет.
- Муж? – Игорь задумался. – Это такой высокий блондин в очках без оправы и в пальто?
- Да ладно?!
Ира не заметила, как воскликнула от удивления. Потому что никак не ожидала, что Игорь может знать Лешу.
- Так ты здесь живёшь? Я думала ты к Сергееву в гости шел.
Никиту Сергеева она знала с тех пор, как после свадьбы переехала в Лешину квартиру. Сосед вниманием не жаловал. Молодой ещё мужчина, он абсолютно не следил за собой, ходил угрюмым и недовольным постоянно. Поначалу Ира пыталась наладить с ним хоть какие-то соседские отношения, но Никита настойчиво отказывался даже здороваться. В конце концов, она оставила все как есть.
- Я не думаю, что смог бы дружить с таким бирюком, как Сергеев, - ухмыльнулся Игорь. – Но снимать квартиру, почему бы и нет.
- Так вот, значит, в чем дело. Не знала, что он сдает. И давно?
- Три недели.
- Понятно. Не понимаю только, как за это время мы ни разу не встречались.
- Да просто не пересекались и всё. Такое сплошь и рядом. Люди годами живут на одной лестничной клетке, а ничего друг о друга не знают. Ни имени, ни даже внешности. Я и мужа-то твоего видел всего пару раз. А запомнил потому что у меня память на лица хорошая.
- И надолго ты здесь?
Зачем Ира это спросила, она и сама не поняла. Наверное, потому что увидела в Игоре возможного друга? Хотя, какого друга? Леша предельно ясно высказывался по поводу подруг, а тут мужчина, да ещё и новый знакомый. Думать о том, как он окрестил бы Иру после этого, совсем не хотелось. А самому Леше возможная дружба была не нужна, у него с приятелями проблем не было. С ними он, скорее всего, и отдыхал, оставаясь недоступным для жены.
- Не знаю, как пойдет. На ближайшие три месяца точно.
- Значит, будем соседями. Никогда с людьми вот так не знакомилась. В смысле, на лестничной клетке.
- А я, знаешь, что думаю?
Он неожиданно нахмурился, но даже сдвинутые к переносице брови не убавили Игорю привлекательности. Ира вспомнила, что такой типаж мужчин ей всегда нравился, впрочем, как, наверное, большинству женщин. Ну, как нравился? На таких задерживался взгляд. Замужем-то она была совсем за другим, а в ЗАГС пять лет назад шла по любви.
- И что же?
- Что хватит здесь сидеть, как шифрующаяся молодеж, воспаление зарабатывать. Муж когда может прийти?
- Не знаю, - обречённо вздохнула Ира, - может через пять минут, а может и к утру.
- Пошли ко мне, - решительно даже не предложил – указал Игорь, заставив собеседницу вздрогнуть изумлённо. – Посидим хоть в тепле. И телефон зарядишь, а то благоверный твой захочет дозвониться, а не сможет.
- Это…как-то…быстро, что ли. И неудобно.
Ира пролепетала неуверенно. Не то, чтобы ей хотелось сидеть здесь, ожидая того, неизвестно чего. Но идти к Игорю, пусть даже он вызывал доверие и был соседом… Она всё-таки не подросток, чтобы совершать глупости…
- Быстро ты простудишься, а неудобно будет потом по врачам бегать, - не наседал, но и не уступал Игорь, - Ир, не заставляй себя уговаривать. Если ты меня боишься…
- Я ничего не боюсь, - перебила она, собираясь прямо сказать, что замужней женщине просто неприлично на ночь глядя идти в гости к малознакомому мужчине, какими бы благородными ни казались его мотивы.
Хотела, да не вышло. От резкого поворота у лопаток прострелило и замкнуло болью. Нога снова напомнила, что ей крайне неудобно согнутое и поджатое положение. В голове снова мелькнула мысль, по чьей милости она сидит на лестничной клетке. Перед кем Ире должно было быть стыдно? Перед мужем, который не смог подождать ее лишние минуты? Или перед свекровью с ее унизительным отношением к невестке? А может, перед матерью, которая непременно воскликнет, всплеснув руками: «Как ты можешь? Разве так мы тебя воспитали? Стыд-то какой!»
Ярость снова встала поперек горла, но, несмотря на это, Ира все же ответила с благодарностью:
- А пойдем.
***
В объятиях дивана Ира разомлела. Свежезаваренный кофе наполнял ее слегка обжигающим теплом и ярким ароматом, от которого так приятно и совсем не опасно кружилась голова. Если бы ноги ещё можно было забросить на сидение, а потом и подтянуть к животу. Но это уже было слишком для гостьи, хоть Игорь и попросил ее чувствовать себя «как дома».
Его временное жилье пережило перепланировку. По изначальному проекту оно должно было быть отражением Лешиной квартиры: две изолированные комнаты, г-образный коридор, маленькая кухня и раздельный санузел. Здесь же кухню превратили в студию, и небольшая комната разрослась за счёт освободившегося пространства. Кому-то неудобно, но Игорю в самый раз. Потому что в большой комнате он сделал себе мастерскую.
Мольберт у окна Ира заметила, как вошла, потом были холсты у стены, стопка рисунков и рабочий столик, заставленный художественной утварью. Спросить сразу она постеснялась, а теперь, оказавшись после жёстких ступеней на мягком диване, с чашкой любимого напитка… Уходить не хотелось, а Игорь и не выгонял. Телефон, подключенный к зарядке, молчал, а Ира даже порадовалась, когда, снова набрав мужу, услышала голос автоответчика.
Игорь стоял в нескольких шагах и готовил порцию кофе для себя. Он обернулся, прислонился к столешнице и сделал один глоток.
- Согрелась? – спросил он чуть погодя.
- Не то слово, - Ира едва не промурлыкала, как довольная кошка.
- Ну, я рад, что ноты нашего знакомства перешли в более приятные.
- А ты ещё и поэт? Я думала – художник.
Игорь усмехнулся, изображая скромность. На самом деле ею и не веяло. Гордыни и высокомерия в нем не было, но цену себе он знал и этого не скрывал.
- Художник. А вот стихов пока писать не пробовал.
- Никогда не поздно начать, - попыталась подзадорить Ира, - творческие люди часто находят себя в разных областях. Ты профессионал или это так – хобби?
- Это – жизнь, - Игорь задумчиво воздел глаза к потолку, - когда почти с рождения держишь в руках кисть и карандаш, иначе уже не скажешь. А если проще, первое образование у меня Суриковское. Пишу картины на заказ, от недостатка клиентов не страдаю. Работаю в разных жанрах. А между заказами творю для души.
- Здорово.
Ира и правда была восхищена. У нее никогда не было в знакомых творческих людей, тем более художников. А живопись она любила, хотя особыми познаниями в искусстве не отличалась. Ее просто всегда удивляло, как люди, имея только кисть и краски в руках, создают красоту. Как они видят в деталях? Или вообще пишут, имея только идею в голове?
- Я могла слышать где-нибудь твою фамилию? – спросила она.
- Как тебе сказать? – Игорь даже затылок почесал, задумавшись. – У меня проходят выставки. В определенных кругах, в принципе, известен. Но не настолько, чтобы на экране сверкать и в журналах мелькать. Я же художник, а не звезда шоу-бизнеса. Я работаю, занимаюсь любимым делом, мой труд неплохо оплачивается. Что ещё надо?
- Наверное, ничего.
- А ты кто?
- Домохозяйка, - уныло ответила Ира, - муж настаивает на том, чтобы женщина следила за домом, в то время, как мужчина на него зарабатывает. А до этого у меня была самая «редкая» профессия в мире…
Она сказала с горькой иронией. Игорь ее прочувствовал, но решил пошутить:
- Дай угадаю… Женщина – пилот?
- Если бы, - Ира мило усмехнулась, - бухгалтер. И не сказать, что я прямо была без ума от этой работы. Востребовано было, вот и выучилась. А любви особой к деньгам и отчетностям у меня нет и, наверное, не будет никогда.
Игорь отставил пустую чашку, скрестил руки на груди. В освещённом помещении, он оказался выше, чем на лестничной клетке. Немногим пониже Лёши с его-то метр девяносто. Ира по сравнению с ними была хрупкой малюткой: рост метр шестьдесят, вес пятьдесят два. От Игоря ощущала то, что Леша с годами утратил. Надёжность и мощную поддержку. Это проскальзывало во всем: и в положении тела, и в повороте головы, во взгляде и интонации. И Ира снова вернулась к мысли о возможной дружбе. Потому что таких друзей-мужчин у нее и не было никогда. Разве что в мечтах.
- Надо заниматься своим делом, - заключил Игорь, между тем. – Искать его, если нет. И не важно, мужчина ты или женщина.
- Кто спорит, - Ира вздохнула. – А ты откуда в первопрестольную пожаловал?
- В златоглавой я родился, - раздалось в ответ.
- Извини, - Иру едва в краску не бросило. – Я просто подумала, раз ты снимаешь…
Игорь отмахнулся без обид.
- Снимаю потому что художнику нужно разнообразие. Я на Котельнической жил.
- Это в высотке, что ли?!
- В ней самой. Место красивое, историческое. «А из нашего окна площадь красная видна», знаешь? Но все приедается. Вот и нашел временное убежище от творческого кризиса.
Ира понимала. Они жили на шестнадцатом этаже дома с видом на природный заповедник. Это тебе не урбанистические красоты центра. Недавно, например, гуляли морозы, и деревья по утрам превращались в заиндевевшее чудо. Ветви белели и серебрились, щетинились, словно солевые иглы на фоне бледного, но ясного зимнего неба. «Мороз и солнце» воочию. И если Ира понимала великого поэта, то художник точно не смог бы не проникнуться, в каком бы стиле он ни творил.
- А можно немного нескромный вопрос?
Ира решилась. Не то, чтобы ее это сильно беспокоило, просто любопытно. И когда Игорь кивнул, спросила:
- А ты женат? Не подумай только ничего, просто нехорошо выйдет, если жена придет, а у тебя тут соседка кофе распивает на ночь глядя.
- А сама ты как думаешь?
-Нууууу…
- Да ладно, не гадай, - Игорь снова добродушно рассмеялся, - не женат. Но был, десять лет назад.
- А почему «был»? Развелся?
- Да, молодые оба были, горячие. Мне – двадцать пять, Лене вообще двадцать. Женились, как думали, по любви, а вышло - по обоюдной страсти. В итоге через год в браке были готовы друг друга убить. Ума хватило не мучиться и разбежаться. Зато друзьями остались. Ленка вон недавно третий раз замуж вышла. Говорит, в последний.
Ире оставалось только вздохнуть незаметно. Ей тоже было двадцать, когда замуж выходила, а сейчас, вот, двадцать пять. И тоже «до конца дней своих». Только вот раз у Иры был первый и последний, а не третий, как у этой Лены.
- А ты что, больше не пытался? – спросила она дальше. – Я слышала, что неудачные браки отбивают всю охоту повторять.
- Нет, дело не в этом. Ленка тому, вон, яркий пример. Просто не нашел человека, с которым действительно готов прожить до конца дней под одной крышей, невзирая на превратности быта. Брак меняет и остужает чувства… Не могу с этим согласиться полностью, но… Жениться можно и нужно, но только тогда, когда ты точно будешь знать, что никакие перемены не отвратят тебя от человека, и наоборот. Вот тогда хоть под венец.
- Как бы знать заранее.
Ира сама не заметила, как ответила. Как соль на пару сыпались размышления Игоря.
- Я что-то не так сказал?
- Нет, это твое мнение, - спохватилась она, - просто я мыслю несколько по-старомодному. Так уж воспитали. Ну, что браков не может быть несколько, а только один. Навсегда. И неважно в церкви он скреплен или в ЗАГСе. И брак – это терпение и прощение, всегда, во всем.
- Раз выбрал – значит терпи?
- Ну да.
Игорь подозрительно прищурился, наливая себе ещё кофе, взглянул на Иру пристально, разглядывал даже. Внутренняя скованность сродни неловкости пронзила ее. Отвернулась бы, да не захотела дальше показывать свою слабость.
- Я надеюсь, у вас с мужем все не только на терпении строится, - заключил Игорь, но прозвучало это с намеком на сомнение, - ещё кофе выпьешь?
Ира отрицательно помогала головой. Напоминание о Лёше заставило ее бросить взгляд на телефон. Заряда в нем уже накопилось более чем достаточно, а значит:
- Поздно уже, - озвучила она свои мысли, - спасибо за кофе, за гостеприимство, но мне пора.
- Куда? – уточнил Игорь. – Муж написал?
- Нет, не написал, - призналась Ира, - и не звонил.
- И куда ты тогда?
Ну вот, вернулись к тому, с чего начали. Замкнутый круг, не иначе.
- Переночую где-нибудь, - ей оставалось только пожать плечами, - интернет мне в помощь.
- Где? – нахмурился Игорь. – Снимешь койко-место в неизвестной компании? Или поедешь в гостиницу? Извини, конечно, но если бы ты рассматривала такой вариант, мы бы на лестнице не познакомились.
- Придумаю, что-нибудь. Не на улице же ночь коротать.
- Не на улице. Оставайся.
Ира нервно усмехнулась и поднялась с дивана. Может, она и пошла к мужчине в гости не просто в первый день, а в первый час знакомства, но оставаться ночевать…это уже более чем слишком.
- Спасибо, конечно, - ответила она, - но не стоит. Меня могут не правильно понять.
- Кто? Я? Или муж? Пусть тогда правильно объяснит, почему заставляет жену сидеть на лестнице. Он, конечно, не знает, что ты забыла ключи. Но взглянуть в телефон и увидеть кучу непринятых от тебя звонков и подумать, что раз так – значит, что-то случилось, не так уж и сложно. Или он – секретный агент?
И уже серьезнее добавил:
- Ир, я не маньяк, не убийца и не насильник. И не мальчик, чтобы не знать правил приличия. Но не помочь женщине: симпатичной и приятной во всех смыслах, моей соседке, попавшей в непростую ситуацию - я не могу. Вот, держи.
Он шагнул к небольшому комоду и вытащил из верхнего ящика ключ, протянул его Ире, а когда она не взяла, положил его на диван рядом с гостьей.
- Это от комнаты. Можешь запереться и оставить ключ в замке, если опасаешься. Кровать в твоем распоряжении. Душ, туалет тоже. В общем, отдыхай. И не надо никаких гостиниц. Если муж объявится – до дома тебе два шага.
- Игорь…
- Да-да
Ира хотела отказаться, несмотря на все плюсы. Потому что неправильно это - ночевать замужней женщине у мало знакомого мужчины. И это, наверное, был единственный минус. Кому расскажи – косо посмотрят. Но и эти же люди не подойдут к женщине, сидящей на лестнице. Подумают, что им своих проблем достаточно, чтобы чужие на себя взваливать. А если просто, по-человечески, без всяких скрытых смыслов, что плохого в том, что ей предлагают переночевать? Ничего! В людях слишком много дурного опыта и они перестают видеть хорошее. Игорь, видимо, относился к абсолютному меньшинству.
Ира взяла ключ, зажала в кулаке.
- Ты прямо рыцарь. Защитник и спаситель дамы.
- Прекрасной дамы, - шутя, поправил Игорь, - почему бы и нет. Может, своим примером вдохновлю кого-то, и рыцарей нашего времени станет больше?
Ира все же заперла дверь, хотя доверие нашёптывало, что это излишне. И раздеваться не стала, так и устроилась одетая на застеленной кровати. Телефон положила возле, но особой веры, что Леша позвонит, не было. Думала – не уснет. Но дрёма налетела довольно быстро и уверенно. И последнее, что Ира запомнила перед тем как явился сон - это короткая мысль. Не о муже, нет. О человеке за стеной. «Последний романтик», - подумала Ира и улыбнулась.
***
«Я буду знать, все равно, что ты веришь. Я буду знать, что ты любишь меня…», - громко пообещал Денис Майданов из динамика телефона. Ира открыла глаза и не сразу вспомнила, где находится.
Испугалась, потом подумала, что это просто сон во сне. Но звонок продолжал твердить о невозможно сильном чувстве, и ей ничего не оставалось, как окончательно проснуться и взглянуть, кто всё-таки решил позвонить. И заметить, что на часах уже половина девятого утра.
Звонила мама. Срываясь от волнения она едва дала дочери сказать приветственное: «Да», и начала:
- Ира, доченька, родная! С тобой все в порядке? Где ты?
Ира представила, что будет, если сказать правду. Тогда у мамы начнется истерика и уже не из-за волнения.
- Мам, успокойся, ладно, - как можно спокойнее ответила она, - а то я не пойму, на какой из твоих вопросов отвечать. Все со мной хорошо, жива-здорова.
- Тогда я ничего не понимаю. Объясни мне, что происходит?! Я ещё сплю, вдруг звонит Леша и говорит, чтобы ты немедленно возвращалась домой! Как я должна это воспринимать? Ты что? Не ночевала дома?
- Мам, я же говорю, успокойся, - Ира мысленно собралась с духом, - да, я не ночевала дома. Я у Кати, и раз Леша так ждёт меня, скоро буду. Все нормально, нет поводов переживать.
- Все нормально?! – от высоких возмущенных нот голос матери все же запищал - это называется «все нормально»? Моя дочь ночует у какой-то хабалки, муж ее найти не может. Вы что, опять поссорились? Из-за какой ерунды на этот раз? Ира, ну сколько раз тебя просить, ну будь ты повнимательнее к Леше. Ты бы его слышала, когда он звонил! И, если уж так все сложно, почему к нам не приехала? У тебя родных нет?
- Мам!
Слушать это было невыносимо. Понять маму Ира могла, но не тогда, когда волнение лишало ее способности здраво мыслить.
- Что «мам»?!
- Леша случайно не объяснил, почему я не дома?
- Нет, - возмущение матери сменилось озадаченностью, - а должен был?
- Мог бы.
Ничего другого Ира услышать и не ожидала. Вместо того чтобы напрямую позвонить жене, Леша выбрал безотказный вариант поставить на уши тещу. Простой звонок и такой же обыкновенный вопрос: «Нина Павловна, а Ира, случайно, не у вас?» И всё: обезумевшая мать уже готова весь город поднять на поиски Иры. А найдя, быстро и без проблем, отчитать, как подростка, пришедшего домой после десяти вечера. Нина Павловна, похоже, никак не могла свыкнуться с мыслью, что ее дочь давно уже не ребенок.
Ира поняла, что пора заканчивать.
- Мамуль, со мной ничего не случилось, это главное. Минут через десять-пятнадцать буду дома. Люблю-целую.
И положила трубку. Время пошло. Скорее всего, мама через пару минут перезвонит Лёше и передаст информацию. Через обещанные минуты надо будет переступить порог своей квартиры. Если конечно, муж опять не убежит куда-нибудь, не дожидаясь жену.
Ира встала, размяла плечи и поправила покрывало, смятое после сна. Зеркала в спальне не было, поэтому она воспользовалась камерой на телефоне в режиме «селфи». И отметила, что не так уж и заспанно смотрится.
Дверь в гостиную-мастерскую была прикрыта, но не заперта. Толкни – откроется, но Ира постучалась. И сразу же услышала приглашение войти. Игорь стоял у мольберта с карандашом в руках.
- Доброе утро! – приветливо ма́хнул он свободной ладонью. – Как спалось?
- Доброе! Замечательно. А тебе? А то уступил мне самое удобное место в доме.
- Как же иначе? А я не спал. Вдохновение нахлынуло.
И, бросив на гостью короткий внимательный взгляд, сделал несколько штрихов на своем полотне. Ира никогда прежде не видела художника за работой. А тут впервые – и загляделась. Движения Игоря были четкими, руки знали свое дело. Кстати, о руках. Ира привыкла к стереотипному видению художников: этаких высоких, бледных, худощавых людей искусства. Игорь был полной противоположностью этого взгляда. Для работы он переоделся в спортивные брюки и хлопчатобумажную рубашку, рукава которой закатал по локоть. Руки у него были крепкие и даже мощные, лишенные изящной утонченности, покрытые не густой, но заметной порослью темных волос. Во время наброска Игорь сосредоточился, от чего лёгкая доброжелательность, с которой он приветствовал Иру, соскользнула с лица, уступив место напряжению серьезности. На минуту, наверное, но и этого хватило, чтобы Ира застыла, не смея оторвать взгляда от этого эталона мужественности.
Опомнилась она, правда, быстро. Игорь тоже оторвался от холста и спросил:
- Чай? Кофе? Большего, извини, предложить не могу – холодильник пустой.
- А и не надо, - отмахнулась Ира, - мне пора уже. Домой.
- Муж дозвонился?
- Вроде того.
Игорь положил карандаш и вышел из-за мольберта.
- Тебя проводить? – спросил он, не шутя.
- Спасибо, не стоит. Провожать-то особо некуда.
Была ещё одна причина, о которой не стоило говорить вслух. Ира опасалась столкнуться с мужем в компании другого мужчины. Неприятных разговоров тогда точно было не избежать. Не заметил бы, как она из двери напротив выходит…
Но Игорь всё-таки проводил. До порога своей квартиры. Пока Ира завязывала шнурки на своих высоких ботинках, она чувствовала его внимание. Художник следил за ее движениями. Изучал или запоминал? Не особо важно, потому что, и так - и так Ире было неловко. Игорь как будто раздумывал, сказать что-то важное или нет. Но, когда она разогнула, наконец, спину и взглянула в упор, собираясь уже потребовать, чтобы он высказался, Игорь снял с вешалки ее куртку.
- Спасибо тебе, - искренне поблагодарила Ира, когда он дёрнул, размыкая, щеколду входной двери.
«Для меня такого давно никто не делал», - чуть было не добавила, но вовремя сдержалась.
- Не за что, - спокойно ответил Игорь. – Обращайся, если что, не стесняйся. Мы ведь теперь друзья?
Ира кивнула.
- Тогда пока, Ир. Удачи!
Да, удача ей сейчас точно бы пригодилась. А ещё терпение, спокойствие и хладнокровие. Потому что чего ждать от мужа, Ира не знала. За всю их супружескую жизнь он, правда, ни разу ее не ударил, хоть это можно было исключить. Зато в области морального унижения Леша не знал себе равных.
Входная дверь была не заперта. Муж ждал Иру и, едва она вошла и повернула щеколду изнутри, появился в коридоре. Встал в противоположном конце, скрестил руки на груди, ожидая объяснений. Ира бросила короткий взгляд на Лешу и тут же отвернулась, потянула бегунок молнии на куртке, расстёгиваясь.
- Где ты была? – прогудел вопрос.
Она молча стянула куртку и пристроила ее на вешалку. Леша же ждал ответа. Он на шаг приблизился к Ире, ограничивая ей путь в комнату. Высокий, почти под потолок. Не обойти, не подвинуть. Зато ему было достаточно одного незначительного толчка, чтобы опрокинуть жену. В минувшие времена влюбленности, Леша легко забрасывал Иру на плечо, а она дрыгалась, возмущённо визжа, а потом смеясь. Тогда это были шутки и забавы. Теперь от них не осталось и следа, как и от того человека, которого она любила.
- А тебя это волнует? – ответила Ира безразлично.
- Представь себе, - ровно отозвался Леша. – Ты жена мне или кто?
- Надо же, - Ира состроила кислую физиономию, - слово - то какое «жена». Жен, вообще-то не оставляют перед запертой дверью, зная, что у них нет ключей.
- У меня появились неотложные дела, я не мог ждать, когда ты вернёшься. Я ушел с чистой совестью, зная, что ты поедешь к родителям. Но…
Леша не оправдывался. Он объяснял очевидное так, будто не понимал, зачем это вообще нужно.
- Ты не позвонил, - перебила его Ира, - ни разу. Хотя бы чтобы уточнить, доехала ли я до родителей. Они на другом конце Москвы живут, если помнишь. Мужьям, вообще-то, свойственно так поступать. И отвечать, когда им звонят по сто раз.
- Я не мог ответить! Я включил телефон, когда пришел домой! – Леша всё-таки повысил голос, но незначительно.
- И позвонил маме, а не мне…
- Да, потому что был уверен, что ты у нее! Хватит цепляться к мелочам, ты выглядишь глупо!
Что и требовалось доказать. Она виновата во всем, он – ни в чём. В последнее время это уже стало нормой.
- Глупо, - проворчала она, - глупо не иметь ключей от квартиры, в которой живёшь.
Все своим видом и тоном Ира попыталась показать, насколько сейчас ей не нужны разговоры. Леша не мог не заметить.
- Что ты опять про эти ключи? Я тебя не о них спрашиваю. Где ты была всю ночь?
- С мужиком другим ночевала!
Ира выпрямилась и почти что воткнулась носом в грудь мужу, так близко теперь он стоял. Дома Леша одевался опрятно, не терпел даже намеков на пятна или откровенных складок. Что уж говорить о дырках. И от супруги требовал следить за этим. Сейчас Ира даже уловила запах лавандового кондиционера, с которым накануне стирала его футболки и рубашки. И подняла взгляд, потому что разговаривала она с человеком, а не с грудными мышцами, кожей и тканью.
Что она ожидала увидеть после своего резкого ответа? То, что увидела. Леша просто пропустил смысл сказанного мимо.
- А если серьезно?
- А если серьезно, - устало отозвалась Ира, - мама тебе все уже сказала. Смысл повторяться? Я устала, Лёш. Я хочу отдохнуть.
И попыталась просочиться между массивной фигурой мужа и стеной. Не получилось – Леша опять оказался на пути. Он не грубо сжал ее плечи, а затем присел на корточки так, чтобы снизу вверх смотреть на супругу. Как отец на дочь, пытаясь узнать, кто ее обидел в школе.
Ира немного растерялась от неожиданности. Леша смотрел нежно, как будто с любовью. Или не «как будто»? В какой-то момент даже показалось, не переборщила ли она со всеми этими ключами и ночевками. Может, быт и рутина превратили ее в нервную грымзу? А муж-то вот он, рядом. И все готов понять и простить.
- Ириш, - подтверждая беглые размышления, промолвил Леша, - ну, что мы как дети, в самом деле? Зачем ссориться по пустякам?
- А это пустяки? В последнее время они что-то зачастили.
- Ну, так надо с этим что-то делать.
- Что, например?
Леша ласково провел ладонью по ее волосам, на лице его мелькнуло выражение заботы. Ира уже и забывать начала, что он на это способен. Леша приподнялся незначительно, чтобы дотянуться и поцеловал. Мягко, успокаивая. Только вот в Ире ничего не отозвалось. Ни от поцелуя, ни после, когда Леша встал и обнял ее. Не было в ней ничего. Ни отвращения, ни былого тепла супружеской любви. Сердце застыло – не шелохнется, не вздрогнет. И первое, что Ира ощутила после этого затишья, была досада. Что былое сильное чувство умерло и, наверное, не вернётся уже никогда.
- Лёш, - позвала она не громко и слабо, - я правда, очень устала.
- Ну, так иди, отдохни.
Он шагнул в сторону и скрылся в комнате. Ира уже собиралась сходить, наконец, в ванну, умыться и просто привести себя в порядок, как Леша снова подал голос.
- Ир, я забыл. Посмотри в правом кармане куртки, подарок там тебе.
Подарок? И без повода? Ира действительно удивилась неожиданному порыву Лёши и запустила руку в указанное место. Пальцы нащупали что-то плоское, похожее на простую картонную коробку. Пачку, скорее. И не ошиблись. Ира едва подавила нервный смешок. В ее ладони оказалась початая упаковка презервативов. Весьма оригинальный подарок, учитывая, что уже довольно долго Ира лечила гормональный сбой средствами с противозачаточными свойствами.
- Нашла? – снова окликнул Лёша.
Ира догадалась, что ошиблась, потому что с детства путала право-лево. Она молча вернула находку на место, быстро залезла в нужный карман и вытащила связку из трёх ключей.
- Это что? Мне? – крикнула она в ответ, стараясь не выдавать истинных эмоций.
- Тебе! Больше не нужно будет по подругам по ночам бегать.
- Спасибо, - криво улыбнулась Ира, - это очень мило.
А мысленно с разочарованием добавила: «Зато, видимо, ты собираешься продолжать».
***
Вера Павловна была не простым ветром – ураганом, сметающим все на своем пути. Она не видела препятствий и не знала слов «не прилично, не положено, полагается». Ирина свекровь никогда не предупреждала о своих визитах и в квартиру сына могла заявиться хоть ночью.
В первое время Иру это и злило, и возмущало. Несколько раз она даже высказывала Вере Павловна своё мнение, но толку это не имело никогда. Свекровь просто не слушала невестку и продолжала делать так, как вздумается. В конце концов, Ира привыкла и просто перестала обращать внимание на ее внезапные визиты, хозяйские выходки и придирки.
- Сумки возьмёшь? – недовольно спросила Вера Павловна из коридора. – Не понимаю, почему об этом надо постоянно просить.
Ира стояла на кухне у плиты и в предчувствии очередного неприятного разговора закатила глаза. То, что это именно свекровь, она узнала ещё до негодующего вопроса родственницы. Просто Лёша приходил тихо, почти неслышно, аккуратно прикрывая дверь за собой. Вера Павловна же любила шум. Видимо считала, что весь дом должен был знать о ее приходе. Она хлопала дверью, стучала ногами, вытряхивая из подошвы реагенты и остатки снега и зимней грязи. А сегодня она ещё была и в сапогах на высоком каблуке, и их приближающийся цокот Ира уловила ещё до того, как свекровь вошла в квартиру.
- Не возьму, Вера Павловна! Извините, молоко на плите!
Вера Павловна ничего не ответила, только через пару минут лично появилась на кухне с двумя пакетами, битком набитыми продуктами. Ира только покосилась на них:
- И к чему это? Мы, вроде, не голодающие, чтобы нас подкармливать?
- А кто ж знает? - Свекровь открыла холодильник и принялась выкладывать покупки на стеклянные полки. – Ну, я так и думала. Хоть шаром покати. Как вы живёте только, не понимаю…
«Что ж нам – умереть?» - подумала Ира, а вслух спросила:
- Вы к нам по делу или просто мимо проходили?
- Мимо, - ответила ей Вера Павловна, не оборачиваясь, - но я так понимаю, и дело найдется. Ты давно Лёше харчо варила?
Давно… Муж любил этот суп, но сетовал, что Ира его по-настоящему готовить не умеет. У нее же от жирной пищи сводило живот, поэтому кастрюли с острым супом были обречены на скисание. И чтобы зря не переводить ни продукты, ни время, Ира перестала с ним связываться. Только объяснять это свекрови было бесполезно.
- Куда мне до вас, - она попыталась ответить без иронии, но не вышло, - за всю жизнь не научиться.
- А может, стоило бы попробовать?
- А зачем, - Ира плечами пожала, - вы в этом доме все равно частый гость.
Вера Павловна обернулась стремительно, удалив невестку негодующим взглядом.
- Кто? – повысился ее голос. – Гость? А ты не забыла…
- Не забыла, - спешно перебила Ира, пока свекровь не превратилась с дышащую гневом гидру, - вы – хозяйка, а я тут так, на птичьих правах. И, раз уж вы пришли сыну суп сварить, я, наверное, пойду, ладно? Не буду мешать. Кухня ведь не любит двух хозяек. Леша, если что, часов в шесть придет. Обещал, по крайней мере.
И не дожидаясь очередной оскорбляющей реплики, покинула кухню. А пока переодевалась в уличное, думала. Почему всегда так? В нормальных семьях свекровь и невестка чай вместе попили бы, о жизни посудачили. А у нее, как в глупом анекдоте, не иначе.
На счастье бесед больше не было. Ира же быстро сменила домашнее платье на джинсы с кофтой, сунула ноги в ботинки, надела куртку и вышла. Только вот куда? Так хотелось уйти от неприятного общества родственницы, что она совсем забыла решить. И сейчас остановилась у подъезда в неведении.
В кошельке было достаточно денег, чтобы пройтись по магазинам. Но вот чтобы устроить шоппинг для души и тела казалось маловато. Да и Леша вечером мог осуждающе насупиться, мол: «Я зарабатываю, а ты тратишь на всякую ерунду». Хотя, в последнее время, как раз с того момента, как Ира нашла у него в кармане презервативы, муж стал более нежным и заботливым, что ли. Пытался вину загладить? Возможно. А может и ослепить Иру своим вниманием, чтобы она не обращала внимания на мелочи, которые могли бы указать на его «левые» похождения. Пока она не разобралась, а сейчас думать об этом не слишком и хотела. В голову пришла мысль, и поход по магазинам Ира решила отложить. По крайней мере, пока.
Она села на скамью, вытащила телефон и набрала номер. Через пару гудков немного нервный, но не до злобы женский голос ответил.
- Привет, Кать. Я не вовремя? – спросила Ира.
- Да, какой там не вовремя? – тотчас же заверещала подруга. – Я ж по жизни с языком на плечо. Извини, я даже на номер не посмотрела, когда трубу взяла. У меня тут….
Катя никогда не стеснялась неприличного словца. Резкая в общении, иногда грубая, но никогда не в обиду, она всегда говорила так, как есть, не преувеличивая, ни приуменьшая.
- Хотела прошвырнуться тебя позвать, - не растягивая, предложила Ира, - давно не виделись.
- Давно? – Катя даже воскликнула. – Да целую вечность! Я только «за», ты же знаешь! Но сегодня никак, правда. Мелкий заболел, врача ждём. Старший на ушах целый день стоит. Сашка на работе, вырваться не может. Короче, я тут встряла.
- Что-то серьезное? У Федьки?
- Да не знаю. Он всю ночь квохал да лаял. Уснуть не мог, бедный ребёнок. Температура ещё. Короче, ждём. А ты чего? Тебя твой опять террорит?
- Нет, Леша на работе. Свекровь приехала…
- Ясно, можешь не продолжать. Я б тебя в гости позвала, но фиг знает, что там у мелкого. Вдруг заразная хрень. Я и Кирюху в сад не повела поэтому. Вдруг скарлатина какая.
-У скарлатины сыпь, вроде, - предположила Ира, - Ты не накручивай себя раньше времени.
- Ты сама как? Не в обиде?
- Да какие обиды? Поправляйтесь там поскорее. Звони, как поспокойнее будет, поболтаем.
- Конечно! Не вопрос! Целую тебя крепко.
- Взаимно.
Ира отключила вызов и вздохнула. Дети – это святое. А когда болеют… Даже если бы Саша, муж Кати, был дома, ее грех было срывать с места ради встречи с подругой, которой, если по совести, просто нечем было заняться три часа.
- Отбой, - пробормотала Ира и почувствовала приступ грусти.
Прилив этот объяснялся не сорванной встречей. У Иры с Лёшей, несмотря на прожитые вместе годы, детей не было. Могли бы быть два с половиной года назад. Ира забеременела, а вот выносить не смогла. На третьем месяце у нее случился выкидыш по причине нестабильного гормонального фона. Именно тогда по их семейной жизни побежала трещина. Ира переживала, Лёша, казалось, не мог простить, хотя вида не подавал. Ещё одна беременность, быть может, и спасла бы положение, но с этим, как раз, и не получалось. После неудачных попыток Ире назначили долгое лечение, во время которого забеременеть просто было невозможно. А трещина все ширилась и вот привела к тому, что имелось теперь. Леша завел любовницу, а Ира уже и не знала, хочет ли иметь от этого человека детей.
Она так глубоко ушла в воспоминания и размышления, что не сразу услышала, как ее зовут. А когда поняла и подняла голову, тоску как ветром сдуло.
- Игорь?
- Я!
Он стоял рядом с пакетами продуктов в руках. Шел, видимо, из магазина, когда застал задумчивую соседку на скамье.
- Привет, - Игорь поставил сумки прямо на землю, - а что ты на улице? Прохладно как-то просто сидеть.
И был прав. За раздумьями Ира и не заметила, как противный мокрый холод городской зимы прокрался под куртку и начал свое мерзкое дело.
- Да, вот думаю, - она зябко передернула плечами, - где время до прихода мужа скоротать.
- А что не дома? Снова ключи забыла?
- Дома свекровь, - многозначительно ответила Ира.
- Понятно, - Игорь покачал головой, - я тоже не слишком любил оставаться с тёщей наедине. Сразу во всех земных грехах становился виновным.
- Значит, ты точно меня понимаешь. Как сам? Как творчество?
Они не пересекались две недели, словно подтверждая одну из тем разговора на лестнице. Хотя Ира поглядывала на дверь напротив, когда находилась на лестничной клетке. И приятные воспоминания в эти моменты согревали, подталкивали подойти, нажать на звонок. Хотелось повторить, но Ира отдавала себе отчёт, как это можно было расценить.
- Сам? Да, собственно, так же, как и был. А творчество продвигается. Я бы даже сказал, что очень хорошо идёт. Видишь, из дома вон не вылезаю. За продуктами только вышел.
- Я рада, что наш район на тебя так действует, - искренне отозвалась Ира. – На выставку пригласишь? Или там только для избранных?
Она и сама не понимала, что несла. Проснулось в ней что-то забытое, женское. Кокетство? Наверное. А как иначе было назвать слегка склоненную голову, взгляд игривый из-под бровей в союзе с хитрой, аккуратной улыбкой?
- Смотря кого считать избранным, - Игорь поймал посыл и ответил тем же. – Приглашу, конечно. Только вот мне нужна твоя помощь. Я бы сказал, позарез.
- Вот как? – удивление несколько отрезвило Иру. – И чем же я могу помочь художнику? Я картины писать не умею.
- Ну, с этим я как-нибудь сам справлюсь. А чем помочь, боюсь, на словах не объяснить. Я сильно обнаглею, если приглашу тебя зайти в гости? Пока ты все равно не знаешь, куда податься до прихода мужа?
Она задумалась, но только для приличия. Потому что глупо было бы отказываться от того, чего хотелось. Особенно если в честности и благопристойности Игоря Ира уже убедилась.
- Обнаглей, - разрешила она, - наглость, говорят, второе счастье.
- Ну, тогда приглашаю.
- Тогда принимаю.
На этой шутливой ноте Ира поднялась, а Игорь подхватил пакеты за ручки. Она хотела открыть дверь в подъезд, чтобы хоть как-то помочь, но мужчина оттеснил ее, несмотря на тяжесть ноши сам набрал код домофона и дернул на себя подъездную дверь.
На своем этаже Ира почувствовала себя неуверенно. Все казалось, что пока Игорь достает ключи и открывает замки, в ее квартире к глазку припадает Вера Павловна и следит, ненавидяще поджав губы. Что выйдет вот-вот, и выскажется не по делу, испортив окончательно настроение и отношения. Когда Игорь посторонился, пропуская гостью, Ира спешно зашла внутрь и выдохнула спокойно.
- Проходи в мастерскую, - позвал ее новый друг, - я сейчас, холодильник только заполню.
Как будто это мешало общаться, учитывая новую планировку. Игорь разбирался с пакетами в паре-тройке шагов, а Ира стояла возле дивана, раздумывая, присесть или нет.
- Так чем я могу тебе помочь?! – позвала она, продолжая стоять.
Игорь подошёл к мольберту и махнул ладонью, подзывая:
- Ты серьезно? – изумилась Ира. – Я должна посмотреть? Я думала, художники не очень любят, когда разглядывают незавершённые полотна.
- Кто-то любит, кто-то нет, - ответил Игорь, - я же когда как. А сейчас как же ты поможешь, если не увидишь, в чем помогать?
Ира нерешительно подошла, все ещё не понимая, зачем понадобилась. В школе, классе в восьмом, повинуясь творческому порыву, она нарисовала гуашью деревенский пейзаж: холм, речку, домик на берегу. А когда рисунок увидела ее одноклассница, посещавшая художественную школу, то рассмеялась. И добавила: «У меня брат в детском саду так же рисует». С тех пор Ира в художественном творчестве далеко не ушла. Но раз Игорь настаивал…
То, что она увидела на холсте, на некоторое время лишило ее дара речи. Это был набросок: быстрые темные линии, прямые и плавно-изогнутые, складывались в женское лицо. Оно оборачивалось к художнику, будто модель застали врасплох. Большие глаза были распахнуты, ровные губы приоткрыты, длинные волосы лежали на плечах и спускались на спину и грудь. Впрочем, эти участки ещё не были даже схематически изображены, поэтому и неясно оставалось, будут ли вообще прорисованы.
- Это что, я? – прошептала Ира, когда спазм отпустил горло.
- Нравится? – спросил вместо подтверждения Игорь, разглядывая свое творение из-за ее спины.
А что она могла ответить? Ирой завладели противоречивые желания: обидеться, оскорбиться, возмутиться или же просто смутиться. И в итоге только кивнула.
- А мне вот не нравится.
- Почему? – изумилась она. – По-моему очень похоже. Одно лицо просто.
- Вот в том-то и дело, что - похоже, что - лицо, - Игорь задумался. – Я же не фотоаппарат и не фотограф, чтобы создавать копию. Художники должны видеть глубже.
- Я, если честно, не совсем понимаю.
- Сейчас попробую объяснить. Я уже говорил тебе, что кроме заказов пишу картины «для души». И вот одна такая давно, очень давно, сидела в моем воображении. «Видение», так я ее называл. Но вот взяться за нее все не решался, потому что образа не было. В фантазии виделись лишь черты женского лица, но никакой конкретики. Я искал, но не находил, все было не то. И вот увидел тебя. Тот взгляд, который встретил, когда вышел из лифта. И понял, вот оно! Поэтому, каюсь, Ир, не только из благородных побуждений я предложил тебе помощь. Потом я надеялся, что моей памяти хватит, чтобы запечатлеть образ на полотне. Но опять же ошибся. Я помню внешность, но не то, что кроется внутри каждого человека. Душу, что ли. Харизму. Изюминку. То, без чего жизни в картине не будет. Вот стоишь ты рядом, и я это вижу. Понимаю, что надо исправить в картине. А нет тебя, и все, снова пустой набросок и только.
Вот о чем я прошу тебя, Ир. Быть моей натурщицей. Я уже сам собирался к тебе зайти с этим, но не знал, как твой муж отреагирует.
- Он бы подумал, что ты шутишь, - пробормотала ошарашенно Ира.
- Шучу?
Она вздрогнула, понимая, что взболтнула лишнее.
- Да, не важно. Так что, я должна стать моделью?
- Не должна. Я просто прошу тебя.
- А как это? – Ира в очередной раз перевела дух. – У меня просто нет никакого опыта в этом деле. И раздеваться я не готова.
Игорь насмешливо повел бровью.
- Не придется. Женское тело, конечно, очень красиво. Но я предпочитаю изображать иные их достоинства. Не настолько очевидные. А по поводу остального – особых умений не нужно. Просто было бы замечательно, чтобы ты приходила ко мне каждый день, когда тебе удобно, конечно. Не могу пока сказать, как долго, но надеюсь не слишком, чтобы тебя не мучить.
Ира снова взглянула на полотно. Нет, ей было не понятно, почему Игорь так ругал набросок. Наверное, нужно было увидеть полностью готовый вариант, чтобы понять, о чем он. Образ, душа… Все это вопросы личного взгляда. Но никто, никогда с нее не писал, и это оказалось, в итоге, приятно. И совсем не возмутительно, хоть так и показалось вначале. Если набросок казался великолепным, какой же будет картина? Был только один способ узнать.
- Разве это мучение, - промолвила она, - давай тогда начинать. Чего откладывать?
***
Катя опаздывала. Впрочем, как всегда. Ира, сидя в кафе и потягивая из высокого стакана в ажурном подстаканнике фруктовый чай, удивлялась только тому, почему не назначила встречу раньше. Или, наоборот, сама бы пришла минут на двадцать позже установленного времени, зная Катину пунктуальность.
Подругу нельзя было назвать безответственной или невнимательной. Просто особенность у нее была такая – не рассчитывать время, во-первых, а во-вторых, постоянно находить какие-то проблемы. Например, «не успеваю высушить голову», «лифт застрял», «встретила знакомого, которого сто лет не видела, вот и зацепились языками». Со временем Ира просто перестала обращать на это внимание, приняв Катю такую, как есть. У подруги была масса достоинств, с лихвой перевешивающих все ее опоздания. Одно из них – отзываться на просьбу о помощи и поддержке по первому зову.
Вот и теперь, после звонка Иры полуторанедельной давности, видимо освободившись немного от семейных забот, Катя набрала ей и настояла о встрече. И опоздала, как всегда…
Ира только поднесла к глазам часы, высчитывая, сколько минут прошло с оговоренного «полтретьего», как услышала знакомый женский голос, звенящий от дверей кафе на весь зал. И улыбнулась. Сдерживать тон Катя тоже никогда не умела и не стремилась. Сейчас ей вежливо предложили пройти, а она так же вежливо, только громко, поставила встречающего молодого человека в известность, что ее уже ждут. И, найдя Иру глазами, быстрым шагом направилась к столику в уголке.
- Ох, Ирунчик, извини, - начала она с объяснений, одновременно с этим сбрасывая с плеч шубу, - я вот правда сегодня хотела успеть. Уф…
И упала в креслице, тяжело выдохнув. После вторых родов Катя заметно набрала в весе и теперь походила на подрумяненную пампушку, не лишившуюся, однако, женской привлекательности. Мужчины за соседним столиком ее сразу же заметили, и не только из-за поднятого шума. Ира это смогла понять по их заинтересованным взглядам, которые успела поймать.
- Ну, что случилось на этот раз? – спросила она, не тая радостной улыбки от долгожданной встречи.
- Ну, что случилось, - тут же затараторила Катя, - мелкий у меня все болеет же. Я Сашку и припахала с ним посидеть денек. А то все работает и работает. Это, конечно, супер, но всех денег все равно не заработаешь, а с семьей тоже надо быть. В общем, он видимо, подзабыл немного, что мы договаривались. Пока вот напоминала, время и потеряла.
- Ясно. Ты на него не ворчи. Сашка у тебя – золото.
- Да я и не спорю, - Катя уже легче перевела дух и заглянула в меню, - он вон, сразу согласился, как попросила. И гонит меня постоянно погулять, пройтись. Чтоб, как говорит, рутиной не обросла. Ну, а ты как? Я прямо представляю, что твой тебе сказал, когда ты о встрече со мной сказала.
Она даже брезгливо фыркнула. Ира не обиделась, прекрасно зная, что Катя думает о Леше, и что он, в свою очередь, считает о единственной подруге жены.
- А я не говорила, - безразлично махнула она рукой. – Он на работе, зачем докладывать?
- И то верно, настроение себе портить. Девушка, можно вас?!
Катя обернулась, махнув рукой официантке, и тут же поспешила вернуться к беседе.
- Ну, а что еще у тебя нового?
- Нового? – Ира задумалась, с чего бы начать. – Да, особенного ничего. Дом, семья, хозяйство… Замкнутое колесо.
- А колесо всегда замкнуто, - усмехнулась Катя. – Иначе, какое же это колесо? Но оно ведь куда-то катиться? А куда?
- Да кто ж его знает. Куда-то…
- Это плохо, - категорично заключила Катя, даже шлепнув ладонью по столешнице. – Колесо без телеги вечно катиться не сможет. Упадет рано или поздно. Шлепнется в грязь. Или в …
- Катюх, хватит философствовать, - Ира оборвала ее, не дав произнести откровенную грубость. – Не так уж все и плохо у моего «колеса». Я вон, моделью сейчас работаю. Натурщицей, правильнее сказать.
И заметив, как от удивления распахиваются Катины глаза и, почему-то, удлиняется круглое личико, поспешила добавить:
- В нормальном смысле этого слова. Сейчас расскажу. Вон, кстати, твой кофе. Пей и слушай.
Ира недолго думала, с какого момента начать. С того самого вечера, который она собиралась коротать на лестничной клетке до случайной встречи, после которой Игорь сделал ей интересное предложение. Она рассказывала подруге все, стараясь избегать, разве что, упоминаний о муже и деталей, которые можно было понять неоднозначно. Катя вся обратилась вслух, но с первого Ириного слова до последней точки ничем не выражала своего мнения. Зато когда история закончилась, она показательно отпила кофе, выдержала паузу и только потом, не пряча любопытства спросила:
- Ну, и что было дальше?
- В каком смысле? – не поняла Ира.
Потому что о каком «дальше» могла идти речь, когда она рассказала все? Катя же смотрела на нее с ироничным изумлением, разве что вслух не произносила: «Хватит дурочку ломать, все ты знаешь, о чем я».
- Кать, хватит на нервах играть, - легкое раздражение все же взяло верх, - что ты мне тут глазки строишь? Объясни уже, как есть.
- А чего тут объяснять? Ириш, ты провела ночь с мужиком, теперь ходишь к нему каждый день. А мужик, по твоим эмоциям, ого-го какой, прям мечта. И хочешь меня убедить, что между вами ничего не было?
Тут Ира порадовалась, что ее стакан с чаем стоял на столе, иначе она непременно бы поперхнулась. И не из-за того, что Катя подразумевала невозможное, а потому, что как бы рассказчица не стремилась уйти от этого, не вышло.
- Не было, - коротко ответила Ира, - и быть не может.
- Он что – гей? – громко ужаснулась Катя, привлекая к их разговору очередное ненужное внимание.
- Какой еще гей, - зашипела Ира, стыдливо озираясь по сторонам, - Игорь вообще-то женат был. И вообще ничего такого я не заметила.
- Тогда я не понимаю, в чем дело. Ладно, ты у нас с причудами, но он – то? Что, неужели даже ни разу не попробовал поприставать или намекнуть на что-то такое?
- Катя! – Ира уже была готова глаза закатить. – Поверь мне, не все мужчины рассматривают женщин исключительно как объекты страсти. Игорь знает, что я замужем и держит дистанцию. К тому же, я для него всего лишь натурщица, с которой есть о чем поговорить. Не думаю, что как женщина, я в его вкусе.
- А он – в твоем?
Вот так всегда. Не в бровь, так в глаз. Простой вопрос, казалось бы, одним словом ответить можно, а Ира смутилась. Потому что поняла, что ложь Катя заметит и раскусит быстрее, чем щелкунчик треснувший орех.
- Ага, я так и думала! – победоносно и радостно воскликнула Катя, не упуская удобной паузы. – Он тебе нравится! Я это сразу, мать, поняла, еще когда ты тут распиналась. А может ты вообще – влюбилась?! Ай, не важно. Ирка, бери быка за рога и вперед! Не понимаю, что ты вообще тянешь!
- И это мне говорит замужняя женщина, - резко отрезала Ира, - представь, что я бы тебе нечто подобное предложила.
- Очень основательно задумалась бы, - прозвучало в ответ мгновенно и без обид, - но если была бы на твоем месте. А я – на своем. И очень люблю своего мужа.
- Я своего, вообще-то, тоже.
Прозвучало фальшиво и неискренне. Впрочем, обмануть всезнающую Катю все равно бы не удалось. Вот и это услышав, она едва ли не прыснула со смеха, а, собравшись, добавила к своим эмоциям:
- Ой, да ладно. Его что, есть за что любить? Нет, может быть…когда-то. Когда замуж выходила, точно, вспомнила! Правда я тебе еще тогда говорила, что не твой он мужик, но ты слушать ничего не хотела. Но что прошлое поминать. Вот, ответь мне на такой вопрос…
Катя стрельнула взглядом на соседний столик и сидящих там мужчин и продолжила:
- Вон, двое сидят. Что скажешь?
- Ну, а что сказать? Я не горю желанием флиртовать, если ты об этом.
- Не об этом. Просто скажи, что ты видишь. Опиши их, понятно?
Описать… Ира глубоко задумалась, стараясь не слишком откровенно разглядывать мужчин. Вот умела Катя задать задачку. Что она – писательница, что ли, описывать?
- Ну, тот, что справа, - начала она негромко, - молодой. Волосы темные, одет хорошо. Симпатичный, у женщин, наверное, успехом пользуется. Глаза у него красивые, кстати, большие такие. Сложен хорошо, похоже, спортом занимается регулярно. Что еще...
- Достаточно вполне, - Катя не стала дожидаться конца, - а теперь послушай сама себя. Женщина, которая действительно любит своего мужчину, не будет так пристально разглядывать других. И уж тем более отмечать, какие там у них глаза и телосложение. Это свойственно тем, у кого вообще никого нет. Или кто не доволен своими мужьями.
- Какая-то неправильная логика, - фыркнула Ира, - если мужчина красивый, почему я не могу это отметить без всякой «задней» мысли?
- Потому что это – физиология, - с видом бывалого мудреца заключила Катя.
И все равно Ира не могла с ней согласиться. Вот только, если бы спор продолжился, он все равно ни к чему бы не привел – Катю переубедить было невозможно, а сама Ира просто считала так, как привыкла считать.
- Ириш, ты пойми, - снова заговорила ее подруга после очередного глотка, но уже не так настойчиво, - я это говорю не потому, что на дух твоего Лешу не переношу. Я просто вижу, что ты – несчастна. И я не понимаю, почему ты это несчастье терпишь. Ладно бы у вас семья была.
- У нас семья, - все же вставила Ира, - какая-никакая. И я не хочу быть первой, кто ее начнет ломать.
- Да семья ваша уже давно вся трещинами пошла. Нечего хранить. Семья – это что? Когда двое, а потом и трое, четверо, семеро – как одно. Единое, понимаешь? Как там, на свадьбах говорится: «И в радости, и в горе»? Где был твой Леша, когда ты на моей свадьбе радовалась? А когда кот твой старый умер? Это я так, для примера, их и больше найдется, если поискать.
Ира снова не нашлась с ответом, а Катя, решив до конца довести начатое, немного подалась вперед, взяла ее за руку и с честной заботой добавила:
- Ириш, я тебя знаю уже много лет. И твои принципы тоже. И нет в них ничего плохого или глупого, наоборот, скорее. Я сама противница и разводов и измен. Но ведь нет ничего абсолютного. И развод в тысячу раз лучше, чем жить до старости, ненавидя друг друга. Ты Лешу терпишь, все надеешься, что он образумится, исправится, и ваша семья возродится. Но этого не будет, он уже однажды изменился, и не в лучшую сторону. Ты для него - преданная домохозяйка, которую можно не любить. Зачем? Она же все равно никуда не денется. Хочешь проверить? Измени ему. Пусть поймет, каково это - терять. А не хочешь опускаться до измены – просто уходи от него, подавай на развод. Иначе зачахнешь ты, Ирка. Молодая, красивая, здоровая… Нормальный мужик такую не пропустит. И Игорь этот, я уверена, не пропустил. Ну, если он такой офигенный, как ты рассказала…
***
Слова и рассуждения Кати не шли у Иры из головы: будоражили, путали, сбивали с толку. Был бы Леша дома, можно было бы отвлечься за хоть каким разговором, но муж после работы позвонил и сообщил, что домой не придет. Пятница ведь, а коллега предложил провести выходные на даче в сугубо мужской компании. В том, что это действительно так, Ира усомнилась, но не вслух и, равнодушно пожелав мужу хорошо провести время, отключила вызов.
А вечером, то ли от скуки, то ли утомившись в поисках правды, она достала из дальнего уголка тумбы старые бабушкины карты, расчистила стол, включила неярко настольную лампу и начала раскладывать пасьянс, правила которого помнила еще с детства. Карты одна за другой выкладывались в ряды, а мысли текли сами по себе, успокаиваемые нехитрым действием. На первом ряду Ира думала о родителях матери и их семье. Дед умер рано, спустя пятнадцать лет после Великой Победы – сказались тяжелые ранения. Бабушка же дожила до более чем преклонного возраста, вырастила двоих детей, но повторно замуж так и не вышла.
Второй ряд принадлежал семье Ириного отца. Его родители здравствовали до сих пор и относительно недавно отпраздновали золотую свадьбу. Были они людьми деревенскими с такими же нравами: дед любил выпить, по молодости руки распускал, а бабушка вначале бранилась, а затем поняла, что надо просто сквозь пальцы смотреть на выходки супруга. Так и жили: сначала любили, потом ругались, потом снова любили. Держали хозяйство, растили сына, потом внучку, а сейчас, Ира слышала от отца, мечтали о правнуках.
А, раскладывая третий ряд, она размышляла уже о своих родителях. Вот только, что о них было думать. Почти двадцать пять лет и, опять же почти, душа в душу. Ругались, конечно, иногда, куда же без этого. Но никогда Ира не слышала ни от матери, ни от отца даже намеков на то, чтобы оставить семью или хотя бы разок «сходить налево». Если такое и имело место быть, она об этом просто не знала.
Пасьянс не сошелся. Ира вздохнула и в сердцах перемешала ровный строй карт, превратив колоду в хаос мастей. Три семьи сидели у нее в голове: разных, с непохожими судьбами. Но все-таки связанных, во-первых, где-то кровным, где-то нет, но родством. А во-вторых, отношением к семье и браку. И она, Ира, была их общим потомком.
Ответы, вроде бы, начали прорезаться, но легче на сердце не становилось. Тогда она выбрала двух валетов: бубнового и крестового – и положила перед собой. Бубновый у Иры ассоциировался с мужем еще с тех времен, когда она девчонкой гадала на нового знакомого. Этот самодовольный щеголь раньше был ее любимцем, а сейчас вот не вызывал никаких эмоций, даже отрицательных. И с Лешей, вот, случилось, так же. Видимо, есть в гаданиях какая-то правда. Ира взяла карту и поднесла ее к глазам, как будто старалась разглядеть самую ее суть. Но что тонкая картонка могла ответить? Окажется ли любовница мужа временной слабостью или серьезным чувством? Поймет ли Леша после этих отношений важность жены или же окончательно в ней разочаруется? Лопнет ли их брак или, наоборот, закалиться и застынет? Былые чувства возродятся после испытаний или же окончательно превратятся в пыль? Ира знала только: она не будет первой, кто полоснет по ее с Лешей семье бритвой, рассекая навсегда. Просто не сможет.
Она небрежно бросила карту на стол и взяла крестового валета. Этого она бы определила, как романтичного. А таких в реальности – по пальцам перечесть, а кое-кто, так и вовсе динозаврами считают. Но Игорь же существовал. И он нравился Ире, что греха таить. И внешне, и внутренне, насколько она смогла его узнать. Вот только, «нравится» - не достаточно, чтобы бросать семью. Увлечение, слабость, возможность отвлечься. Только, как бы после этой возможности вообще без всего не остаться. А еще, с чего она вообще взяла, что чувства взаимны? Будь это так, за то время, что Игорь ее писал, непременно намекнул бы на свои симпатии. А так… друзья, приятели и только.
Все должно было оставаться так, как есть. Терпеть и ждать Лешу, отдыхать в обществе Игоря, до поры до времени. А там… видно будет.
Ира вроде бы разобралась, но вот спать легла с отвратительным ощущением безнадежности. С ним же и проснулась, умылась, вычистила зубы. Но только задумалась, как поступить с этой мерзостью на сердце, как позвонила ее мать. И не просто попросила, а потребовала, чтобы дочь приехала в гости. Сейчас же, если нет особо важных дел. У Иры таких не нашлось, Леша все равно не звонил, а раньше воскресного вечера его ждать не приходилось. Игорь пока тоже не объявился: встреча с Катей состоялась потому, что он уехал по каким-то важным делам, а насчет сегодня обещал сообщить. К тому же с мамой Ира давно не виделась и даже успела соскучиться.
Нина Павловна ждала дочь с нетерпением. Она накрыла небольшой стол и напекла любимых пирогов с капустой. Чем, несказанно обрадовала Иру, не настроенную на очередные нравоучительные беседы. Отец работал, и двум женщинам нашлось, что вспомнить и обсудить под бокал полусладкого красного вина. Душевная беседа, которой Ире так не хватало, сложилась и она расслабилась, отвлеклась и позволила себе снова почувствовать себя не женой, хозяйкой или домработницей, а просто дочерью.
Но Нина Павловна, наверное, не была бы собой, если бы не спросила в итоге:
- А Леша почему не приехал? Я думала, вы будете вдвоем.
- Не смог, - вздохнув ответила Ира.
- Не похоже на него, - задумалась Нина Павловна. - Что-то случилось?
- Ничего не случилось, мам. С друзьями на дачу уехал на выходные.
Ира ощутила лёгкое раздражение. Посидела, называется, в старой-доброй семейной обстановке. Отвлеклась от забот. Видимо, не судьба. Потому что Лёше с тёщей повезло, как никому – Нина Павловна его любила, как сына.
Вот и сейчас подозрительно прищурилась и впала в размышления вслух:
- На дачу? С друзьями? А почему тебя не взял с собой. Негоже это, семью разрывать. Я бы на твоём месте задумалась.
- О чём, мам? – Ира постаралась выглядеть спокойной, хотя под грудиной начало неприятно посасывать. – У них мальчишник. Туда женщин не берут.
- Так уж не берут. А даже если и так, нормальные семейные мужчины туда не поедут. Что им там делать-то, без жён.
Нина Павловна мыслила по-старомодному. В ее времена мальчишников не было, а если уж отец и выбирался в гости, то только в компании супруги. Порознь они уже как-то не воспринимались.
- Отдыхать, - попыталась объяснить ей Ира, - как раз-таки от жен.
И тут же пожалела об этой своей инициативе. Потому что Нина Павловна нахмурился возмущённо, а ее дочь прекрасно знала, что последует за этой гримасой.
- Что же это за мужья такие, которым нужно отдыхать от жен? В нормальных семьях супруги друг от друга не устают. Ира, у вас что, очередной семейный кризис?
«Он и не заканчивался», - было бы правильнее всего ответить. Но вместо этого Ира предпочла улыбнуться через силу, чтобы поскорее свернуть эту тему.
- Мамуль, у нас нет никакого кризиса. Ну, вот как мне тебе объяснить, что Леша просто уехал на пару дней с мужиками. Женщины в таких компаниях только мешают.
- Жена мужу мешать не может, - твердо, как всегда, не желая слушать ничего, что противоречило бы ее мнению, настояла Нина Павловна, - чем бы они там ни занимались. А если это так, то жене надо бы подумать, что не так. Раз мужик из дома бежит. Это он так другую себе найдет. Помоложе, да позубастее. Что вцепиться и не отпустит.
- Куда уж моложе, - усмехнулась Ира, - школьницу, что ли?
- А ты не язви, - оборвала мать, - лучше послушай и намотай на ус. Ты своим характером кого угодно доведешь. А что потом? О таком мужчине, как Лёша, многие мечтают. Зазеваешься, и все. Был муж – нет мужа. А ты одна останешься, слезы лить.
- Я не из плаксивых, мам.
Ира на миг представила себе эту ситуацию. Вот, действительно, приедет Леша завтра, бросит сумку в угол, сядет на диван, вздохнет угнетенно. И скажет, что все кончено. Признается, что есть у него другая, с которой хочет строить совместную жизнь. И что она, Ира, сделает? Что скажет? Ничего. Молча соберет вещи и уйдет. Будет ли ей больно? Вряд ли. Обидно, скорее. И не за то, что муж предпочтет другую, а потому что потом, каждый день, предстоит выслушивать материнские причитания.
А Нина Павловна не унималась.
- Не из плаксивых, верно. Из гордых и глупых. Уж извини за прямоту, Ир, но это так. Посмотри на Лешу: молодой мужчина, красавец, умный, работящий. Он же дал тебе все, чтобы ты жила, забот не зная. И когда ребенка потеряла, не бросил, рядом остался. А больше половины так бы и поступили. Зачем им такая жена?
Вот это был удар ниже пояса.
- Ты тоже считаешь, что в этом виновата я? – тихо прошептала Ира, уставившись в стол.
- А как же, Ириш. Следила бы ты за своим здоровьем, уже внук бы в садик бегал. А так вот запустила. И тогда не родила и снова забеременеть не можешь.
«Чтобы забеременеть, надо с мужем спать! А не так – два раза в месяц, по обещанию», - чуть было не выкрикнула Ира сквозь обиду. Но только кулак сжала, мысленно спрятав в него всю свою волю.
- Тебя послушать, мам, так я сплошь безнадега и неудачница.
- Я так не сказала, - смягчилась Нина Павловна. – И вообще, мы не об этом. Я просто боюсь за тебя, дочка. Что ты из-за своего горделивого характера останешься в итоге одна, никому не нужная, кроме нас с отцом. А мы ведь не вечные. Леша любит тебя, действительно любит, я же знаю, жизнь прожила. Да, он что-то требует. Но это нормально. Он же мужчина, он – глава семьи, столб, опора. Ты должна на него во всем полагаться и верить. Ну и радовать. А современные женщины, что? Напридумывают себе невесть что, заткнут мужчин в слабый пол, а потом страдают. Не бери с таких пример, дочка. Гордость должна быть уместна.
Ире оставалось только проглотить очередное высказывание о том, что будь она действительно гордой – уже второй год бы жила с родителями под одной крышей. Промолчала в который раз, позволив матери надеяться, что ее слова имели смысл. А час спустя поехала домой с ощущением еще более отвратительным, чем накануне вечером. Потому как ужасно понимать, что самые близкие и родные люди считают тебя никчемной пустышкой, неспособной выжить, если рядом нет сильного мужского плеча. Которое не поддержит, нет, а взвалит. А она должна быть за это бесконечно предана и благодарна. Может, мама права?
Эта мысль настигла у самого метро и так потрясла, что даже ноги подкосились. Благо рядом скамейка подвернулась, и Ира опустилась на нее, дрожа от негодования. Потому что, если так – то это конец. Предел. Она держалась, пока еще верила в себя, но без помощи эта вера болталась на волоске и могла вот-вот сорваться. А без нее она кто? Труп живой, не иначе.
Рука сама нырнула в карман за телефоном. Ира поднесла экран к глазам с одной лишь надеждой – вдруг не услышала, пропустила звонок, ватсап, смс. Что угодно! Но не было ничего.
- Позвони, - взмолилась она одними губами, - пожалуйста!
И в тот же момент экран вспыхнул, а руку защекотала вибрация.
От неожиданности Ира едва не выронила телефон, а потом ещё пару секунд не верила глазам. Но он звонил, настойчиво, не собираясь отключаться. И зелёная трубка на экране под именем звонившего нетерпеливо подрагивала, требуя, чтобы ее нажали. Ира так и сделала, все ещё не понимая, как такое возможно: захотеть и сразу же получить.
- Я слушаю.
- Привет! – прозвучал на другом конце несуществующего провода задорный голос Игоря. – Сильно отвлекаю?
- Отвлекаешь, - немного взбудоражено ответила Ира. – И, слава богу, что отвлекаешь. Ты насчёт сегодня? Или просто узнать, как дела?
- Ну, одно другого не исключает. Но, если ты зайдешь, тогда сможем и о делах поговорить.
- Зайду, если ждёшь. Только буду через час-полтора, нормально? Я на другом конце города, быстрее не получится.
- Как скажешь. Я вчера все разрулил, так что сегодня весь в твоём распоряжении. Жду.
- Давай, до встречи!
Ира спешно отключила вызов, сама не понимая до конца, почему от волнения ее едва ли не трясло. Чувствовала она себя подобно девчонке, собирающейся к парню, у которого «предки, наконец, смотались и мешать никто не будет». Только вот Ира давно не девочка, готовившаяся к первому разу. Да и вообще, как-то, ничего подобного не планировавшая. Это должна была быть обыкновенная дружески-рабочая встреча и всё. Только вот чувства никак не хотели этого принимать и всю дорогу до дома продолжали изматывать неопределенностью. В них, казалось, смешалось столько, что разобраться просто не предоставлялось возможным. И Ира, в конце концов, оставила попытки, отпустила самоконтроль, надеясь, что при встрече с Игорем клубок размотается сам собой, а она при этом не наломает дров.
Звонок, однако, спокойно нажать она не смогла, получилось сильно и громко. Игорь открыл сразу же, будто под дверью ждал ее прихода, а Ира в квартиру едва ли не ворвалась. Проскочила мимо хозяина, даже на него не взглянув, в коридоре остановилась и только там перевела дух. Поняла, насколько странно выглядела.
- Привет, - поздоровалась она.
Игорь стоял у двери, не глядя, закрывая замок. Смотрел он на Иру, удивлённо и даже немного ошарашенно. Но без растерянности, что радовало.
- Привет, - отозвался он, - ты как себя чувствуешь? Нормально?
- Я? – Ира едва не воскликнула, руками всплеснув. – Да отлично, просто зашибись, знаешь!
Игорь нахмурился, сделал ей навстречу решительный шаг.
- Давай помогу.
Не дожидаясь разрешения, оставаясь с Ирой лицом к лицу, снял с нее куртку, пристроил одежду на вешалку, после чего аккуратно приобнял свою гостью за плечи и пристально посмотрел точно в глаза.
- А теперь рассказывай.
Ира не могла отвести взгляда. Твердость и надёжность Игоря несколько поубавилась в ней пыла, но не уняло внутреннего тремора.
- Зачем тебе мои проблемы? – спросила она подавленно.
- Не зачем. И тебе они тоже не нужны. Так что, давай, рассказывай все, что тебя тревожит, и будем решать.
Ира отвела взгляд, в два коротких движения сбросила ботинки и шагнула в комнату, скоро соображая, с чего начать. Только вот как-то не придумалось.
- Тебя кто-то обидел? – раздался за спиной вопрос.
- Обидели, обидели, - пробормотала она, не оборачиваясь, - сама себя, наверное, обидела.
- Я не совсем понимаю. Будь добра, объясни толком.
Ира решительно обернулась. Игорь прошел за ней следом в комнату и остановился рядом, скрестив в ожидании руки на груди.
- Скажи мне, - Ира думала, что придется собираться с духом, а вышло легко и просто, - я могла бы тебя заинтересовать? Не как натурщица. Как женщина?!
Игорь слегка склонил голову на бок, а в остальном не шевельнулся. С секунду смотрел не просто в упор, а просверливая взглядом.
- Я тебе скажу, - наконец промолвил он, - только ты сначала поясни, почему спросила? Ты что, в себе не уверена?
- Не уверена! – Ира снова не удержалась и воскликнула. – А как я могу быть уверена, если те, кто может это сказать, самые близкие и родные люди, постоянно твердят обратное. Там я не так, здесь я не сяк! Что не сделаю, на что не решусь – ерунда! Мечты – глупость! Цели? А зачем мне к чему-то стремиться, если все равно за меня все решат?! И правильно, верно! Потому что я сама обязательно совершу ошибку! Ты говоришь – проблемы? Я – вот одна сплошная проблема. Бестолковая, бессмысленная и никчёмная!
Эмоции снова заклекотали и сдержать их оказалось нереально. Ира поднесла ладонь ко лбу, спрятала взгляд, понимая, что опять наговорила лишнего. Только куда теперь было отступать? Накатило, как говорится, а назад-то дороги нет.
- Вот видишь, - продолжила она тише, но печальнее, - и тебе плачусь. Сильная, нечего сказать.
И, встряхнув волосами, вскинула голову. Игорь застыл, серьезное выражение не покинуло его лица. А когда поймал Ирин взгляд, опустил руки и направился к мольберту.
- Сюда подойди, - кратко, позвал он.
И Ира подошла, что еще оставалось. Взглянула на холст и обомлела.
- Ты ее закончил?!
Это действительно было так. Набросок ожил. Теперь это была женщина, которую иначе как мечтой назвать язык не поворачивался. Красивая, нежная, она обернулась к зрителю с легким изумлением, остановившимся в распахнутых глазах. Губы робко, незначительно приоткрылись. Бледная кожа казалось прозрачной. Изящные пальцы, едва зацепив, удерживали легкий платок, соскальзывающий с обнаженных плеч, но не ниже. И это была Ира, от и до.
- Давно уже, - ответил Игорь сдержанно, вместе с ней рассматривая полотно, - теперь работаю над мелкими дефектами, но их и так было мало, а сейчас остались единицы.
- Она прекрасна, - не сдержалась Ира.
И тут же рука Игоря снова коснулась ее плеча.
- С тебя ведь писал.
Что-то изменилось в его тоне, едва уловимо, но от этого сердце у Иры вздрогнуло. Игорь же оставался невозмутим и продолжал, будто сказку рассказывал:
- Пять дней назад твое присутствие, как натурщицы, стало необязательным. Но я не сказал. Потому что представить не мог, как перестану видеть тебя на этом вот диване. Ты спрашивала, интересуешь ли меня, как женщина? Сразу же заинтересовала.
Ира слушала, а сама понять не могла, уходит земля из-под ног или нет. Ей нужны были эти слова, но вот они прозвучали, и… что?
- Постой, - перебила она негромко, но заикаясь, - но…но…но… Ты же никак это не…показывал. Почему?
- Я уже давно не мальчик, чтобы бросаться в безрассудные чувства с головой, - Игорь пожал плечами, однако взгляд его уверенности не утратил, - я знаю, чего хочу и что мне нужно. Ира, не будь ты замужем, сразу же после знакомства услышала бы эти слова. А так ни разу не обмолвилась, что у вас с мужем проблемы. Ты казалась женщиной, живущей нормальной супружеской жизнью. Я не хотел тревожить тебя своими чувствами. Думал, пусть будет так, как есть. Лучше уж друзья, чем вообще никак. Если бы я только знал…
Он поднял руку и запустил пальцы в распущенные волосы Иры. Она почувствовала, как невесомо лаская, они скользнули по ее шее. Лицо Игоря приблизилось, и одновременно с его дыханием вырвались слова:
- Ты нужна мне. Такая, какая есть.
Сердце заколотилось бешено, но вместе с желанием податься навстречу пришел какой-то страх. Он отрезвил и встряхнул, заставил сделать шаг назад, освобождаясь от близости Игоря.
- Прости, прости, прости, - Ира судорожно начала подбирать слова, - не так сразу. Мне…надо…время…
И отшатнулась к двери. Игорь не бросился ее останавливать, вообще с места не сдвинулся, даже когда она схватила куртку с вешалки и дернула щеколду на двери.
Правда оглушила Иру, лишила равновесия. Как-то легко было, когда она оставалась на грани предположения. А сейчас поняла, что запуталась еще больше. Получила то, что хотела. Вот только, что ей с этим теперь было делать?
***
По возвращению домой из магазина, Ира никак не ожидала увидеть возле квартиры нежданную гостью. И какую! Девушка: ее ровесница, может, немного старше - явно старалась не отставать от звёзд гламурных журналов. За счёт сапог на шпильке, которые в гололёд отважится надеть либо отчаянная, либо дура, она казалась высокой. Выкрашенные в платиновый блонд и идеально выпрямленные волосы струились по меху какой-то редкой пятнистой дикой кошки, из которого была сшита полушубка с широкими рукавами. Внешностью гостья походила на куколку: выраженные скулы, слегка впалые щеки, аккуратный овал лица, слегка заострённый подбородок, маленький вздернутый носик и большие глаза. Правда в их размере Ира усомнилась: косметики на веках и ресницах гостьи более чем хватало.
Девушка обернулась, когда Ира вышла из лифта, оглядела ее с головы до ног, и на холеном личике мелькнуло подобие разочарования.
- Вы ко мне?
Ира уточнила, не скрывая удивления. И почему-то сразу поняла, что ни о какой случайности или ошибке речи быть не могло.
- К вам, если Вы – Ирина Осипова, - ответила красотка, продолжая нескромно изучать хозяйку квартиры взглядом. Будто хотела обнаружить что-то, тщательно скрываемое.
Ире от этого сделалось неприятно. Пришло тут какое-то чудо с витрины нежданно-негаданно, ещё и разглядывало ее, как чучело в доисторическом музее. Она поставила сумку с продуктами на разбитую плитку лестничной клетки, но залезать в карман за ключами не поспешила.
- Ирина Осипова, да, я. А с кем имею честь и по какому вопросу?
- По личному, - мгновенно нашлась с ответом девушка, - мы не могли бы пройти в квартиру? А то здесь не самое подходящее место.
- В квартиру? Вы знаете, «личное» я привыкла обсуждать с хотя бы немного знакомыми людьми. А вас вот вижу впервые.
- Мы знакомы, - недовольно подметила девушка, - заочно, правда.
- Что-то не припомню.
- А это не удивительно, - красавица приправила разговор иронией, - Лёша говорил, что у вас проблемы. Собственно, это я и хотела обсудить.
Ира удивилась в который раз. Правда, теперь не сильно и даже как-то горько. Упоминание мужа должно было ее сразить наповал, а вместо этого прозвучало, как ожидаемое дополнение.
- Лёша, - устало согласилась она, доставая ключи, - ну, раз уж Леша, давайте поговорим.
Только дальше коридора их разговор не вышел. Девушка явно хотела пройти в комнату, но Ира, тем, что даже раздеваться не поторопилась, дала понять, где и как долго собирается решать вопросы.
- Я вас слушаю, - спокойно начала она, не ожидая, правда, ничего приятного.
- Меня зовут Лара, - представилась девушка, недоволно, - и я, как бы сказать получше, подруга вашего мужа.
- Прекрасно, и что?
Девушка изумленно вскинула брови. Красивая… Ира подумала, что Леша, скорее всего, делает ей комплименты вроде: «Люблю, когда ты злишься». Ее саму это должно было вывести из себя, но она не ощутила ничего подобного.
- Вы, наверное, не поняли, - взялась пояснять очевидное Лара. – Не люблю это слово, ну, что уж. Я – его любовница.
- Ну и что.
Ира только плечами пожала. Со стороны это казалось странным, но что же ей было делать – глаза бросаться выцарапывать этой красавице?
- Вы зачем сюда пришли? – спросила она по-деловому. – Сказать, что у моего мужа есть кто-то на стороне. Сказали. Учту. Что-то еще?
- Да еще, - скривила обиженно губы Лара. – Я пришла не знакомиться, а выяснить, как так можно?
- Что можно?
- Быть такой бессердечной и, уж извините, эгоисткой.
- Буду очень признательна за разъяснение.
- Сколько угодно. Мы с Лешей полгода вместе. И любим друг друга. Но вы мешаете нашему счастью, ведь всякий раз он должен уходить к вам. Потому что не может иначе. Леше плохо, он мучается, но все равно...
- Ну, наверное, это нормально, - Ира едва не рассмеялась на эту глупость, - когда муж приходит к жене. На то они и супруги. Или нет?
- Что же вы из себя дурочку строите?! – Лара едва руками не всплеснула. – Леша уходит, только потому, что жалеет вас.
- Жалеет?
- Да, жалеет. Потому что понимает, каково вам будет в одиночестве, да еще со страшным диагнозом. И это очень благородно с его стороны. Но вы, если хоть немного его любите… или хотя бы в память о прежних чувствах, отпустите его. Зачем же жизнь ему ломать? Сколько вам осталось?
Ира едва воздухом не подавилась от услышанного. Даже руку подняла, останавливая расчувствовавшуюся Лару. Хотела было уточнить, чем именно и как долго болеет, но вместо этого ядреная желчь слов полезла вон. Ира жалостливо сморщила лоб, надула губы и, едва не плача, ответила:
- Ах, Лара. Какая же вы молодец, что пришли. Вы знаете, вот, ни за что бы, наверное, не задумалась бы над тем, как жестоко мучаю Лешеньку. Спасибо, спасибо вам огромное, за смелость. И за то, что глаза мне раскрыли. Я поговорю, я обязательно поговорю с Лешей. Вот вечером придет и поговорю.
- Вы только про меня не упоминайте, - подозрительно косясь, попросила Лара. – А то получится, что я вас заставила.
- Ни слова, - горячо заверила ее Ира, - а теперь, я могу попросить вас оставить меня одну. Надо подготовиться, понимаете, с мыслями собраться. Чтобы от разговора толк вышел.
Лара согласно кивнула, и уже через минуту дверь захлопнулась за ее спиной. А Ира взялась наконец-то разбирать продукты. Только получалось это вяло и бестолково, молоко почему-то оказалось возле овощей, а сельдь в масле едва не угодила в отсек для заморозки. Когда Ира это заметила, то в сердцах захлопнула дверцу и поняла, что относительному покою и равнодушию пришел конец. Она села на кухонный табурет, подперла лоб рукой, пытаясь собраться. Напрасно. Напряжение от общения с пассией мужа: красивой, самоуверенной и пробивной, судя по всему – нарастало молниеносно вместе с обидой на наглую ложь Леши в адрес жены. И, в конце концов, не выдержала. Ира резко поднялась, сунула не глядя, ноги в ботинки, набросила куртку, хоть в этом и не было надобности, подцепила ключи, чтобы потом как-то вернуться домой, и вышла вон. Сделала пять шагов прямо, подняла руку и от души выжала длинную, громкую трель из звонка у двери напротив.
Игорь открыл не сразу, но быстро и резко, видимо, даже не заглянув в дверной глазок. Подумал, наверное, что случилось что-то страшное, а, увидев Иру, не окровавленную, не в слезах, а всего лишь глубоко задумчивую, застыл в проёме.
- Ира? – уточнил он с привкусом изумления.
- Привет.
Она ответила глухо, еле слышно – голос куда-то пропал. А пока откашливалась, чтобы хоть немного прибавить звука, оценила, что оторвала Игоря от работы. Он был одет соответствующе: заляпанная красками рубашка, расстёгнутая до трети груди и с закатанными по локоть рукавами, лёгкие домашние брюки. Причесаться он тоже забыл, под глазами залегли тени недосыпания. Только все это Иру совсем не волновало.
- Пустишь? Без приглашения?
Игорь, все ещё ошарашенный, посторонился, пропуская, и только когда дверь закрылась, сказал:
- Ты извини, что я в таком виде. Не думал, что ты приедешь. Вообще, когда-нибудь.
- А я, вот видишь, приперлась.
Откуда взялась эта вспышка злобы, вылившаяся в неоправданную грубость? Ира виновато взглянула на мужчину, но не обнаружила в нем ни тени обиды или недовольства. Беспокойства, скорее.
- У тебя все в порядке? – спросил он, наконец.
- Ну, как тебе сказать? – Ира выдохнула. – Вот, полчаса назад узнала, что смертельно больна и порядочная сволочь, потому что, зная это, держу мужа на коротком поводке.
Брови и веки Игоря дрогнули, не понимая, а вслух он уточнил:
- Поясни.
Ира присела на диван и рассказала. Все, как было. Игорь, по своему обыкновению, остался стоять. А под конец рассказа только едва заметно покачал головой.
- Вот так вот, - потеряно вздохнула Ира, - а знаешь, что хуже всего этого вранья?
- Что?
Она опустила голову и с горечью продолжила:
- Что я пришла к тебе. После всех твоих признаний, я пришла. Просто чтобы поплакаться. Но мне больше не к кому идти, Игорь. Что скажешь?
Он должен был выгнать, указать на дверь. Ира приготовилась именно к этому. Получить ещё один пинок и заслуженный. Потому что нельзя использовать людей, зная, что они к тебе неравнодушны. А как ещё было назвать этот визит, если не расчетом?
Но Игорь присел на корточки, чтобы видеть ее лицо.
- Что я бы перестал себя уважать, если бы отвернулся, - ответил он твердо, - даже зная, что не на что надеяться. Тебе нужно выговориться, а некому. Кем бы я был, если бы бросил тебя наедине со всем этим дерьмом во имя своей гордости?
Ира успела только грустно ухмыльнуться, потому что он тут же нахмурился и спросил задумчиво:
- Тебе нужен мой совет?
- Я не знаю, - ответила она честно. – Советов спрашивают, когда могут им следовать…
- Тебе сейчас надо успокоиться, - он ласково сжал ее руки в своих ладонях.
Ире сразу стало легче. Потому что пришло осознание, что она не одна. Игорь смотрел ей в глаза, и отворачиваться не хотелось. Даже наоборот, вот бы вечно так сидеть. А что мешало?
- Я чувствую себя неудобно, - неожиданно признался Игорь, - в таком виде.
- Нормальный вид, - не согласилась Ира, - не голый же. Ты работал, а тут я со своим вечным нытьем.
- И всё-таки я бы переоделся, если ты не против.
- Почему я должна быть против?
Игорь опустил руки и поднялся.
- Я быстро.
А ей отчаянно не захотелось его отпускать. Даже на пару шагов в сторону. Настолько, что едва не схватила его руки, лишь бы задержать. Но Игорь скрылся в коридоре, шаркнула, открываясь, дверь в спальню. Ира ощутила, как у нее внутри дрогнуло напряжённой струной давно забытое чувство. Сильно, упруго, с вибрато. Ему противореча в голове заиграла старая песня: «Не смей». Но вяло, по сравнению с желанием подняться.
И она встала, вышла из комнаты. Сделала три шага и оказалась в дверном проеме спальни. Игорь стоял у кровати, отвернувшись, и стягивал рукава рубашки. Ира не удержалась, посмотрела и просто приросла взглядом к играющим от движений мышцам мужской спины. Долго любоваться, правда, не пришлось – Игорь обернулся. Но ни слова не сказал, так и остался стоять, сжимая в руках рабочую одежду.
Раньше бы Ира стеснительно потупилась, но сейчас ею овладели другие желания, порожденные разрядом, метнувшимся между двумя людьми. Сердце забилось, паникуя от неуместного, но мощного возбуждения, а дыхание участилось.
Игорь ждал, оставляя Ире право решать. А она уже не слышала голосов запретов или осуждений, столько раз удерживающих ее в давящей узде. И осторожно сделала первый шаг. А потом ещё один, и свободного пространства между мужчиной и женщиной не осталось.
Чувства вздыбились. Ира неосознанно подняла руку и прикоснулась к груди Игоря, покрытой порослью в цвет его волос. Невесомое наслаждение и ощущение нескромной близости ударило в голову. Она жарко выдохнула, борясь из последних сил, но почувствовала на лице нежное прикосновение мужских ладоней. Глаза закрылись сами собой, подбородок плавно поднялся, а губы наполнил мягкий, но вместе с тем и пронзительный поцелуй.
Всего лишь на мгновение Ира замерла, а затем обняла сильные мужские плечи. Он отпустил немного, но лишь затем, чтобы пройтись губами по ее щеке к мочке уха, а затем по шее к изгибу плеча. Ира шумно выдохнула, а Игорь, прервав ласки, трепетно провел пальцами по ее по волосам и прошептал имя,