Мечта моя хрустальная. Яна Таар

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1 - Бэла
• ГЛАВА 2 - Светик
• ГЛАВА 3 - Тёмный
• ГЛАВА 4 - Шихта
• ГЛАВА 5 - Линда
• ГЛАВА 6 - Тоха
• ГЛАВА 7 - Индийский кот
• ГЛАВА 8 - Лола
• ГЛАВА 9 - Светик
• ГЛАВА 10 - Лёлик
• ГЛАВА 11 - Шихта
• ЭПИЛОГ - Бэла

АННОТАЦИЯ

Если ты добрая и щедрая девушка, это не означает, что у тебя не будет врагов. Третье покушение на жизнь Бэлы закончилось для нее акробатическим полётом, подбитым глазом и решением нанять телохранителя. Заочно.

   Им оказался "первая любовь, она же последняя". Бывший был из тех мужчин, при виде которых женский пульс выдаёт чечётку, а язык – глупости. Телохранитель Бэлу не узнал, сосредоточившись на поисках врага.

ГЛАВА 1 - Бэла

Летать – дело страшное. Особенно когда за секунду до этого ты с ветерком мчалась на велосипеде по ночному парку, но двухколёсный друг внезапно встал на дыбы, причём передним колесом он упёрся в землю, а задним взбрыкнул на манер лошади. И я полетела. Сначала воспарила к сверкающим в небе звёздам, потом, обречённо молотя воздух ногами, перевернулась на сто восемьдесят градусов и собралась приземлиться на скамейку. Головой приземлиться. На её выпирающую часть в виде полукруглой деревянной спинки.

   Провидение меня пожалело. Я перелетела через скамейку, задев спинку коленями, и рухнула на что-то кричащее, теплое и, можно сказать, мягкое. Это подвижное и мягкое нечто распалось на две части и раскатилось по сторонам, оставив меня лежать на одеяле.

   – А-а! – вывел звонкую руладу высокий мужской тенор. – Лола, что это прилетело?

   – Меня спрашиваешь? – возмущалась невидимая Лола. – Я была снизу, когда оно тебя сшибло.

   – Неопознанный Летающий Объект, – сипло сообщила я, отползая от брыкающихся голых ног. – Сейчас украду ваши штаны.

   Мне пришлось потрудиться, чтобы выглядеть независимо. На самом деле в голове шумело, правая нога не слушалась, плечо горело. Я провела ладонью над бровью, размазывая что-то липкое и горячее.

   А вокруг бушевал поздний сентябрь с его тёплой погодой, яркими красками и терпким запахом прелой листвы. Отличное время для поездок на велосипеде и занятиями экстремальной любовью за скамейками.

   В глаза ударил луч белого света. Кто-то из парочки включил фонарик в телефоне, чтобы рассмотреть говорящее по-русски НЛО. Скорее всего, это была Лола, потому что причитания отважного тенора по-прежнему не смолкали, хотя стали на пару тонов ниже.

   – У вас кровь течёт, – озабоченно констатировал женский голос с бархатистыми грудными нотками. – Сильно. Тоха, умолкни и достань салфетки из моей сумочки.

   Луч фонарика побежал в сторону и остановился на громадном красном шопере, который владелица ласково обозвала сумочкой. Тоха рванул выполнять указания, но запутался в полуспущенных штанах и рухнул на меня. Это уже слишком! И без его деятельного участия я лежала битая-перебитая. Совсем не обязательно, врачуя, добавлять жертве новые синяки.

   – Тоха, ну ты – козёл, – обиделась владелица шопера. – Штаны застегни, а то я разгневаюсь, и останешься без самого дорогого.

   – Ло-ола! – плачуще протянул козёл. – Ну ни черта же не видно! Девушка, извините.

   – Бэла! Кх-кх, – кашлянув, представилась я, чувствуя себя легендарным Ванькой-Встанькой. – Можно на ты.

   Меня сшибают, а я поднимаюсь. Непобедима, как родная армия.

   Поиски салфеток увенчались успехом. Один из этих двоих подсветил фонариком, а второй убрал с моего лба слипшиеся волосы и осторожно вытер кровь. Я в это время проверяла руки и ноги: сначала пошевелила левой ступнёй, потом правой. Ничего не болело. Конечно, бедро саднило, но совсем чуточку. Вытянула вперёд руки, сжала и разжала кулаки. Несмотря на боль, все части тела работали.

   – Повезло? – спросила Лола.

   Я кивнула, растянув губы в благодарной улыбке. Мне и правда очень повезло: ничего не сломала и не растянула, вижу неплохо, гул в голове прошёл. Очень кстати эти влюблённые прилегли за скамейкой на одеяло.

***

– Думал, с ума сойду, – вслух переживал Тоха. – Руки до сих пор трясутся. Ты откуда взялась?

   Придерживаясь за скамью, Бэла неуверенно встала на ноги и, прищурившись, поглядела в ту сторону, где она так внезапно рассталась с велосипедом. Он лежал обочине, странно выгнув руль и утонув задним колесом в ворохе жёлтых листьев. Тусклый свет ослепшего на две лампы фонаря едва дотягивался до места крушения.

   – Ремонтировать надо, – прогудел над ухом сочувственный голос добросердечной Лолы. – Наверное, в яму влетела.

   Она была рослой шатенкой с ультракороткой стрижкой под мальчика. За исключением причёски, остальным, женским, природа одарила её с избытком: впечатляющей грудью, высокой волной поднимающей ткань толстовки и шикарными бёдрами в сочетании с длинными ногами, вбитыми в узкие джинсы. Фигура секс-бомбы, глаза оленёнка Бемби.

   Бэла страдальчески сдвинула брови и потрогала пальцем лоб, где напухала роскошная ссадина.

   – Холодное приложить, – советовала Лола, протягивая влажную салфетку.

   – Пожалуйста, найдите мои очки! – попросила страдалица, скидывая со спины рюкзачок.

   Покопавшись, выудила из его недр мобильный телефон и включила ещё один фонарик. Её позабавил взъерошенный вид рыжего парня, прыгающего тонконогим кузнечиком в перекрёстном свете двух фонарей. Она обнаружила, что смеётся, несмотря на явную плачевность ситуации.

   Очки лежали возле красной «сумочки». Они мягко приземлились на листья и чувствовали себя превосходно.

   Вооружив глаза, Бэла пошла оценивать степень повреждения велосипеда. Двое с одеялом потянулись следом за потерпевшей. Но если девицы прошли пять метров молча и без потерь, то вздыхающий Тоха растянулся на дороге во весь рост.

   – Горе моё, – сокрушалась Лола, сильной рукой поднимая взвывшего тенора. – Вечно всё не как у людей.

   – Тут леска натянута, – обиделось горе. – Гад гадский! Я споткнулся.

   Бэла присела рядом с Тохой и подёргала рукой натянутую леску. Потом провела пальцами и чуть ниже нашла вторую, контрольную. Хорошая леска, толстая и прочная. Велосипед на раз отбросила.

   – Злые нынче шутки у детей, – вздохнула Лола. – Поймать малолеток и по шее надавать.

   – Какие малолетки в десять часов вечера? – не поверила Бэла.

   Уже три месяца она возвращалась домой именно этим путём. Разминаясь, ехала очень быстро: парк, по случаю ночи, обычно был пустынным. Она энергично крутила педали, разогревая мышцы после сидячей работы, с удовольствием дышала полной грудью, иногда пела и в меру возможности пританцовывала. Ветер свистел в ушах, свежий воздух бодрил, усталость сдувалась воздушным шариком и улетучивалась. Для неё поездка на велосипеде – любимый вид отдыха. Был. В последнюю неделю всё любимое стало уходить в разряд «былое».

   Рана на лбу неприятно заныла, и Бэла прижала салфетку к растущей шишке.

   – Завтра появится синяк, – посочувствовала Лола. – Расплывётся. Весь глаз будет чёрно-синий. Проверено.

   – Только этого не хватало.

   Такое украшение на пол-лица совершенно не вписывалось в предстоящее мероприятие.

   – Давай отведём тебя домой, а то упадёшь в канаву, – переживал Тоха, выводя кривой велосипед на дорогу.

   – Здесь недалеко, – кивнула Бэла на светящиеся окна микрорайона. – Спасибо вам.

   – С кем ты живёшь? – Лола никак не могла определить возраст велосипедистки: юная или не очень?

   – Одна.

   – Круть, – завидовала Лола. – Я и Тоха живём с предками, в малогабаритках. У нас конфликт поколений, поэтому приходится под скамейками встречаться. – Мы учимся и немного подрабатываем, но на съёмную не хватает.

   Бэла шла, слегка припадая на правую ногу. Она слушала Лолу и внимательно всматривалась в темноту. Жизнь научила её быть осторожной, моментально оценивать ситуацию и быстро принимать решения. Игнорирование досадных мелочей и необъяснимых событий, долгие бесполезные размышления всегда заканчивались крушением планов или просто плохо. Сегодняшнее падение – из разряда забытых проблем. Она же видела, – вокруг творится что-то странное, но абсолютное погружение в работу заставило её «не заметить» цепочку подозрительных случаев.

   – Откуда в такое время? – спросила Лола.

   Странно, но бесцеремонные вопросы этой фигуристой девицы не вызывали обычного отторжения. Как будто близкая подруга спросила, а тебе надо ответить, детально обосновать, рассказать.

   – С работы. Я много работаю.

   – Кем?

   – Стартапером.

   Лола удивлённо воззрилась на Бэлу. Без слов ясно, что секс-бомбе ничего не понятно. Тоха тоже задумчиво сопел рядом. Что за зверь такой, стартапер?

   – Я – программист. Выдвигаю абсолютно новые идеи в сфере Интернета. Какое-то время в одиночку разрабатываю их, однако позже подключаю других людей и организовываю маленькую компанию, так называемый, стартап. По ходу дела нахожу инвесторов, которые вкладываются в мою идею.

   – А-а, спонсоров, – догадался Тоха.

   – У нас они называются бизнес-ангелы. Доводим идею до ума, проходим стадии запуска, роста, расширения и на этапе выхода продаём её.

   Скрипя убитым велосипедом, они вышли из безлюдного парка и прошествовали мимо огороженной детской площадки, относящейся к элитному дому.

   – Ты – владелица компании! – Тоха выхватил основную мысль.

   – Владелица. Только стартап существует недолго, кх-х, – схватилась она за шею. – Обычно около года, иногда меньше.

   – А потом?

   – Потом новая идея и новая компания, чтобы выдать продукт, которого раньше не существовало.

   Лола смешно наморщила лоб, постигая глубины чужого бизнеса.

   – И сколько было компаний? – спросила она.

   – Пять, – откровенно призналась Бэла.

   – А лет тебе сколько? – не выдержал Тоха, уставившись на худенькую девицу.

   Ни то, ни сё. Мешковатая одежда, два светлых коротких хвостика торчат ближе к макушке, очки на пол-лица, аккуратный носик. Он бы мимо такой прошёл и не заметил.

   – Двадцать пять.

   – А-аа, думал лет шестнадцать или семнадцать. Эти хвостики сбивают с толку. Очень умная, наверное? А мы с Лолой учимся в универе, на факультете отельно-ресторанного бизнеса. Менеджерами будем или управляющими.

   – Не ври. Поваром ты будешь, – фыркнула Лола. – Я учусь на четвёртом курсе, Тоха – на третьем.

   Разговор прервал протяжный «Ш-шш, мяу!», прозвучавший со стороны детской площадки.

   – Рыжий! – обеспокоенно выкрикнула Лола, разворачиваясь к железному забору. – Опять мой папаша выгнал его из дома.

   На голос будущего повара из-под горки объявилось длинное и нескладное, рыжее чудище с огромными усами. Оно обиженно-шипяще мяукнуло, оборвав речь на хриплой ноте, и царственно проследовало к компании с велосипедом.

   – Код, – внезапно заявила Бэла. – Индийский.

   – Почему индийский? – удивилась Лола, присаживаясь на корточки.

   – Потому что длинный. Индийцам-программистам за каждую строчку платят. Вот они и стараются, много-много пишут, хотя можно одной строчкой. Длинный индийский код.

   – Иди сюда, кодик, тьфу ты, котик, хороший мой! – выглаживала худосочного чудика Лола. – Будешь Индийским котом. Мой предок его терпеть не может. Когда меня нет, из дома выкидывает. Здесь живу, – кивнула на крайнюю пятиэтажку.

   Дом был из разряда старых. Здесь давно не проводился капитальный ремонт, считалось, что строение предназначено на снос. Но будет тот снос или нет, жители только гадали. Разговоры велись второй десяток лет. Раз в год приходила комиссия, осматривала аварийный дом, составляла акты и уходила, обещая всё решить. Штукатурка осыпалась, крыша текла, здание угрюмо ветшало.

   Индийский кот пролез через решётку и попал в крепкие объятия жалостливой Лолы. Чувствовалось, что эти двое нежно любят друг друга.

   – Я живу на другой стороне, – обрадовала провожатых Бэла, махнув в сторону элитной высотки.

   Два будущих повара проявили живейшее любопытство, рассматривая планировку красивого двенадцатиэтажного новостроя.

   – Кру-уто, – позавидовал Тоха.

   Бэла, не желая светить перед консьержкой кровавые разводы на куртке и поломанный велосипед, провела гостей через чёрный вход.

   Домофон солидно загудел, и компания проникла в подъезд с тыла. Они оставили сломанную двухколёсную машину в специальном пандусе, предназначенном для колясок и велосипедов, а сами поднялись лифтом на пятый этаж. Поблуждав широкими коридорами, в которых свет включался и выключался по мере их продвижения, они добрались до квадратного закутка с двумя квартирами. Бэла открыла железную дверь под номером шестьдесят семь, и трое плюс кот вошли в очень просторную прихожую. Сами собой матово вспыхнули лампы, осветив дорогой ремонт и строгое чёрно-серо-белое убранство.

   – Ошизеть, – похвалила прихожую Лола, спуская Индийского кота на прямоугольный ковёр, испещрённый сложным геометрическим узором. – Можно? Котика вчера купала.

   – Кофе-чай? – спросила Бэла, скидывая ботинки. – В холодильнике сыр, колбаса, икра …красная и много чего.

   – Ты лучше холодное к глазу приложи, – посоветовал Тоха. – А с чаем, красной икрой и всем остальным я разберусь сам. Как-никак повар.

   Вчетвером они прошли в огромную кухню, которую восторженный повар отчего-то сразу обозвал космическим кораблём. Пока Лола осматривала раздвижные плотные шторы с люверсами, Индийский кот шипяще выпрашивал колбасу и атаковал Тоху в супернавороченном холодильнике. А тот восхищался всем: сверкающим столом из тёмно-бордового камня, мебелью стального цвета, пустыми рамками в футуристическом стиле, шкафами, которые буквально сами выезжали, стоило до них дотронуться.

   – Умная кухня, – сделал вывод Тоха.

   Девицы сразу занялись шишкой. Они насыпали кубики льда в целлофановый пакет и приложили его к заплывающему глазу Бэлы.

   – Сделали, что могли, – объявила Лола, прижимая к ссадине ватный диск, смоченный медицинским спиртом. – У тебя горло болит? Ты сипишь, иногда кашляешь.

   – Болело. Два дня голоса не было.

   Хлопоты завершились ночным чаепитием и довольным урчанием объевшегося Индийца. Свихнувшись от внезапного счастья, кот не только съел большую сардельку и кружок плавленого сыра, но и аристократично заполировал поздний ужин двумя ломтиками банана, после чего благословенно уснул на острых мужских коленях.

   Тоха никак не мог успокоиться. Космический дом его душевно подкосил. Он попросил разрешения осмотреть спальню и зал в обществе кота, захватив усатого для моральной поддержки.

   – Смотри, – отмахнулась Бэла. – Это всё полёт фантазии моего дизайнера. Каждую квартиру отделывал с размахом.

   – И сколько у тебя квартир? – присел на стульчик Тоха.

   – В этом городе четыре.

   – Угу. В этом городе. Понятно, богатая девушка, – сделала вывод Лола. – Те самые стартапы?

   – Да.

   Последнее Бэла произнесла без энтузиазма. Оценив мрачное лицо скороспелой богачки, Тоха с котом отправились осматривать квартиру.

   – Что так невесело? – Лола взялась за душевное врачевание, хотя следовало бы заняться кашлем пациентки.

   – Это третий несчастный случай за последние пять дней.

   Будущая повариха озадаченно почесала затылок и покачала головой. А с виду нормальная. Неужели душевнобольная с манией преследования?

   Жуткий треск, вой кота и крики Тохи не позволили закончить огорчительную мысль. Девицы сорвались с места и побежали навстречу разрастающемуся бедламу. Надо было кого-нибудь спасти! По прихожей вихрем метался Индийский кот, мотая кончиком опалённого хвоста.

   Тоху они нашли в зале, под диваном. Торчали только ноги. Ахнувшая Лола собиралась уже тащить любимого из-под могильной плиты, как она в сердцах обозвала громадную серую тахту, но его ноги бодро задёргались, и рыжий поварёнок вылез сам.

   – Что за шиза, хозяйка? Розетки на месте нет, провода оголённые. Бедняжка Индиец решил прогуляться и попал под раздачу. Хоть предупреждай!

   Бэла удивлённо вытаращилась на него, потом заглянула за спинку тахты и озадаченно опустилась на край.

   – Утром розетка была. Я смартфон заряжала. В девять уехала на работу.

   Вернулся обиженный Индийский кот и грозно зашипел, глядя на тахту-обидчицу.

   – Лол, мы в настоящий детектив попали, – язвил Тоха. – Богатенькую Бэлу убить хотят. Ляжет, бедняжка, здесь, под этой полкой с уральскими каменьями, и та сразу рухнет на её умную голову.

   Парень слегка хлопнул по нависающему стеллажу, где примостились с десяток книг, яблоко из оникса, малахитовый лев и ещё несколько каменных безделушек. Полка обречённо крякнула и обрушилась на подушку, где, по идее, должна была находиться голова спящей владелицы. Яблоко подкатилось к руке Бэлы и замерло, остановленное живой преградой.

   – Зачем тебе полка над головой? – спросила Лола.

   – Задумка дизайнера. Книги удобно доставать и читать перед сном.

   – С какой радости камни там разложила?

   – Яблоко подарили ребята из команды. Сказали, что его надо поставить в изголовье. Это привлечет долголетие, богатство и удачные сделки. По фен-шую.

   – Хейтеры проклятые, – догадался Тоха. – Смерти твоей хотят. В доме есть отвёртка, плоскогубцы, изолента?

   Бэла закивала, стряхивая оцепенение.

   – У меня и розетка новая есть. Сейчас покажу. Лола, придержи Индийца, он снова лезет под диван.

   – Мазохист, – ворчала повариха, выволакивая ворчащего котяру за хвост. – Что с тобой не так? Понравилось, когда током бьют по заднице?

   Следующие полчаса были заполнены ремонтом и поиском других сюрпризов от одарённого фантазией преследователя. Комнаты, кухня, туалет и ванная были тщательно проверены на предмет отсутствующих розеток, оголённых проводов и открученных полок. По ходу дела Тоха сумел выпытать детали предыдущих покушений на жизнь Бэлы.

   – Я работаю, а ты меня развлекай, – объявил он, копаясь с розеткой. – Иначе мне скучно. Давно всё началось?

   Бэла сделала маленький глоток чая с мёдом, который принесла «медсестра» Лола.

   – В понедельник. Происшествие выглядело несчастным случаем. Впрочем, полёт с велосипеда тоже можно посчитать таковым.

   При слове «велосипед» Тоха выгребся из-под дивана и вытаращил глаза:

   – Ты сегодня круто зажигала! Гигантской летучей мышью прилетела к нам под скамейку. Руки раскинуты, рога на голове, ну, эти твои хвостики, жуткая гримаса и глаза выпучены. Ужас на крыльях ночи! Я увидел чудище и сомлел. Весь кураж съёжился.

   Обе девицы подавились смехом, Лола даже прикрыла лицо подушкой, а Тоха пошёл розовыми пятнами и скрылся в районе розетки. Чтобы разрядить обстановку, Бэла вернулась к рассказу.

   – Каждое утро я начинаю с пробежки. Привыкла так делать. И путь у меня один и тот же, тропинка вдоль оврага в парке. Видели?

   Лола кивнула.

   – По краю обрыва – железная оградка. Пусть невысокая, но прочная. Бегу от самого дома до оврага. В определённом месте останавливаюсь, опираюсь на забор и отдыхаю минут пять. Потом в прежнем темпе возвращаюсь. В этот четверг прибежала, схватилась за оградку, и она оторвалась от стоек.

   Заинтересованный Тоха выглянул из-под дивана. Рядом с ним жизнелюбиво вертелся задиристый Индийский кот, с уха которого свисал обрывок изоленты. Кот бил его лапой, заваливался на бок и становился на голову задницей вверх, но изуверская липучка не поддавалась.

   – В том месте, где огорожено, уже не овраг, а целая пропасть. Метров двадцать глубиной, да, Лол?

   – Тридцать, – сомневалась подружка, – не меньше. Как ты спаслась?

   – Случайно. В кроссовку попал камушек. Решила вытряхнуть. Одной рукой опёрлась на стойку, а другой взялась за ограду. Ограду я не удержала, она улетела вниз, едва не утащив меня за собой. Если бы, как обычно схватилась за середину, лежала бы на дне оврага вместе с покорёженным железом.

   – Подождите! Полугода нет, как ограждение поставили. Взяла и сама оторвалась?

   Бэла помотала головой. Не только она облюбовала тропинку для утренних пробежек. В это время бегает пожилой сосед с восьмого этажа и полная дама из второго подъезда. Они вместе осмотрели места разломов, и сосед авторитетно утверждал, что решётка подпилена, причём с обеих сторон. Чтобы наверняка. «Тинейджеры балуются!» – бросила обвинение искрящаяся возмущением дама. Сосед её поддержал. Почему-то все предпочитают обвинять подростков.

   – Кто-то подпилил. Бегать по утрам я перестала, а это не просто привычка, а существенная потребность. В пятницу приключилась другая неприятность. Появился заказчик по Интернету. Некий Филипп Аркадьевич. Знал мою электронную почту и Вайбер. Такую информацию он мог получить только от проверенных знакомых. Это был напористый деловой мужчина. В переписке вёл себя бесцеремонно, не давал ни минуты подумать, торопил. Держался так, будто знал меня сто лет, сулил алмазные горы, почти приказывал. Возжелал немедленно встретиться и обговорить детали.

   На тот момент чувствовала она себя неважно, разболелось горло, а чтобы огрызаться, нужны силы. Решила просто съездить, посмотреть на заказчика вживую и разрулить вопрос в реале.

   – Клиент выбрал кафе на краю города. Написал пять строчек, расхваливая фантастическую кухню. Я измучилась, пока отыскала обшарпанную рюмочную. Уже тогда заподозрила неладное. Конечно, никто меня внутри не ждал, а когда выходила, вернее, убегала от представителей алкоголического контингента, сверху рухнул рекламный щит. Только досталось не мне, а местному дуболому. Но голова у мужика была крепкая, щит с треском развалился напополам. Пока он и его дружки душевно матерились, я сбежала. Вернувшись в офис, обнаружила, что алмазный клиент испарился: ни почты, ни Вайбера, ни наших деловых переговоров. Всё аккуратно подтёрто.

   Она впервые обсуждала с кем-то неприятности последних дней. Все странные события были озвучены вслух и связаны воедино.

   – А сегодня ты летала, – посочувствовала Лола. – Хорошую растяжку придумал враг.

   – Ни разу не повторился! – Тоха помахал отвёрткой. – Только не пойму – он хочет тебя убить или вывести из строя на какое-то время? Если бы все велосипедисты, падая, погибали, то веломашина была бы признана самым опасным транспортом века.

   – Покалечить, обезобразить.

   – Тогда твой враг – женщина, – объявила Лола. – Соперница в любви или бизнес-конкурентка.

   – Как же оголённые провода? Я ставлю на мужчину, – спорил Тоха. – Бэла, ты смотришь вниз, когда тыкаешь зарядник в розетку?

   – Редко. Попадаю вслепую.

   – Я тоже так делаю, – признался Тоха, заканчивая прикручивать розетку. – Какое же здесь всё дорогое и классное!

   Бэла обвела взглядом интерьер и подумала, что стильный ремонт и практичная мебель – ничто, самое дорогое и классное – это присутствие здесь Лолы и Тохи. После недолгих раздумий, в двенадцать часов ночи, она сделала предложение новым друзьям:

   – Можете жить в этой квартире целый год. С котом. Платить только за коммуналку. Но у меня есть условие.

   Лола и Тоха давно не верили в волшебные сказки, поэтому последняя фраза прозвучала для них райской музыкой. Есть условие, значит не сказка.

   – Мне нужна неделя, чтобы закрыть стартап. Сейчас слишком занята, чтобы прятаться от врагов или просто отвлекаться. Работаю допоздна, некогда думать о безопасности. Поэтому на ближайшее время мне нужна охрана, которая и займётся этим вопросом. Позже найму профессионалов и разберусь, кому не угодила.

   – Дожить бы, – вздохнула Лола.

   – Вдруг он нацелен именно на то, чтобы ты не закрыла свой проект? – нахмурился Тоха. – Уложит тебя на больничную коечку и всё чики-пуки. Или ночью явится и добьёт бензопилой. Лол, помнишь, как в триллере?

   Подружка показала бойфренду большой палец и солидарно закивала: обязательно в больницу и непременно бензопилой.

   – Сейчас я не могу обратиться в агентство. Обнародование проблемы может уничтожить компанию и отпугнуть инвестора. Найдите мне телохранителя. Он должен быть уравновешенным, сильным, неглупым, быть рядом день и ночь. Я хорошо заплачу за услуги бодигарда.

   Лола и Тоха переглянулись, причём Рыжий смотрел на свою девушку со значением. Он явно кого-то знал, но требовалось одобрение подружки. Та немного подумала, покрутила в руках мобильный телефон и выдала вердикт:

   – Мой старший брат приехал в отпуск. Всё, как ты требуешь. Умный, рассудительный, даже профессиональный опыт по этой части имеет. Руководил охранниками одного босса. Потом нашёл другое занятие и уехал из города. Деньги Артёму точно не помешают.

   – Пусть будет твой брат.

   Бэла поднялась с дивана. Она двигалась к выходу, сопровождаемая новыми жильцами и обгорелым пузатым Индийцем.

   – Ты куда?

   – В кладовку.

   Бэла вошла в маленькую комнатку, совсем незаметную за раздвижной стеной, и вынесла оттуда большой ротанговый коврик, кошачий лоток, сухой наполнитель и две пластмассовые миски для корма и воды. Ещё через полминуты из кладовки появилось что-то вроде бревна с кошачьим лежбищем на верхушке. Всё это было установлено во вполне подходящем углу.

   – У меня был кот, – сухо прокомментировала Бэла, явно не желая распространяться.

   Индиец не мог дождаться, пока райски-шелестящий наполнитель заполнит жёлтый лоток. Пока сыпали песок, кот ожесточённо рылся в другом конце лотка. Он – воспитанное животное, потому терпеливо ждал, когда ему предоставят настоящий туалет. Какой сложный день: ни минуты сна и покоя! Сначала небритый гад со своим громадным башмаком выставил зябнущего домашнего питомца на холодную улицу, потом вкусная, но слегка отягощающая еда, дальше – хуже. Коварное покушение на чувствительный зад ранимого животного. Наконец-то, страдания кончились, наступило счастье. Лоток! Можно раскидать пахнущий лавандой песок на этот симпатичный коврик, покататься пузом вверх, взобраться с воплем на бревно.

   Разглядывая резвящегося котяру, Бэла мимоходом сообщила:

   – Соседняя квартира тоже моя. Только следует её проверить.

   Трое новых жильцов вышли из квартиры вслед за Бэлой и стали наблюдать, как она пытается вставить ключ в замок соседней двери. После нескольких фальш-попыток умелец Тоха сменил Бэлу.

   – Забито чем-то, – объявил он, подсвечивая фонариком замочную скважину. – Вот вредитель неугомонный! Ты непременно должна была ночевать в нашей квартире, на тахте, с оголенными проводами под ней и разболтанной полкой с камнями над тобой. Сначала бы тебя шарахнуло током, а потом добило бы книжками и яблоком. Здесь пинцет нужен.

   Разборки с недвижимостью продолжались до двух часов ночи. За это время Тоха успел справиться с замочной скважиной, что-то укрепить, подвесить, замотать и попить чайку. Индийский кот сумел часик подремать, с сонным видом перебиться колбасой, исследовать второе жилище и вернуться в обжитое первое. Там находился его лоток и великолепное сучковатое бревно. Он отсюда ни …ни лапой! И небритый субъект с его поцарапанной ногой пусть даже не пытается выгнать порядочного кота на холодную улицу.

   Лола тоже осваивала территорию. С помощью владелицы разобралась с техникой, громко восхищаясь посудомойкой, стиральной машиной, супернавороченной электрической плитой с духовкой, умным холодильником и ненавязчиво-приятной подсветкой.

   Потом перенесли вещи Бэлы в соседнюю двухкомнатную квартиру, в которой господствовали светло-коричневые и карамельные цвета. Выглядела жилплощадь немного по-другому, но, как выразился зевающий Тоха, «тоже супер». Новым жильцам предусмотрительно был выдан нижний ключ от двери, который нигде не засветился и вряд ли имелся у вредителя. На верхнем замке был поставлен жирный крест: он не в ходу, пока враг не вычислен. Новые хозяева отказывались пускать в волшебную квартиру незваных гостей.

   – Почему она сама здесь не осталась? – недоумевал Тоха. – Вещи переносила. Из-за розетки?

   – Из-за кота. В этой квартире кот – главный, из-за него мы живём здесь.

   – Нашу миллионершу надо как-то уберечь, – вздыхал поварёнок, перекатываясь по широкой постели. – Такая удача раз в жизни выпадает. Если этот маньяк до неё дотянется, мы вместе с главным котом вылетим из рая. Сразу наследники всего этого добра объявятся.

   Лола успокаивающе погладила своего рыжего по голове и отложила все мысли на завтра. Договориться с братцем не просто, но пятьсот долларов в день должны подействовать.

ГЛАВА 2 - Светик

Я крутанула ключом в замке и широко распахнула двери офиса. Семь часов утра. Лучшее время суток: чумные компьютеры не гудят, сумасшедший кондиционер не дует, офисный планктон отсутствует. За два часика я приведу в порядок три помещения и наведу зеркальный блеск в туалете.

   Заниматься уборкой лучше всего под музыку: цепляю на голову наушники и чувствую прилив энергии. Бодрый микс темпераментной латины хорошо помогает в моей неблагодарной работе.

   В кабинете начальства раздвинем жалюзи, протрём для блезира чистый подоконник, польём цветочки. Гляди, как пышно разрослись! Бэла торчала в офисе допоздна. Рядом с компьютером два бумажных стаканчика, в которых болтаются остатки кофе. Подбадривала бестолковку. Протирая стол, я запихнула ручки и маркеры в массивную глиняную подставку. Рядом с клавиатурой раскиданы круглые камушки, гладко отшлифованные морской водой. Моя работодательница крутит гальку между пальцами, когда думает. Привычка.

   Теперь схожу в сарай гениальной дизайнерши. Там вечный кавардак. Какая неприятная девица эта Линда! И почему Бэла её терпит? Является поганка в одиннадцать дня, дохлая, помятая и злая, а после торчит на работе до десяти вечера. Но начальница утверждает, что Линда – талант, и только она может вытянуть своими гениальными слоганами и баннерами рекламную компанию их сомнительного продукта.

   Будь я на месте начальства, только глянула бы на уродливый пирсинг в бровях «таланта», битые уши с десятком железных скрепок и крашеную в синий шевелюру – никогда не приняла бы на работу эту драную кошку. Но добренькая Бэла с синей поганкой на «ты» и платит ей бешеные бабки. Что наша безрукая на пол разлила? Сдохнуть, до чего противное и липкое! И столешницу обляпала какой-то гадостью. Даже латина не силах справиться с потоком негатива, царящего в этом закутке.

   Спустя полчаса я, наконец, добралась до офиса, где работают мужчины. Здесь надо быть предельно собранной и внимательной. Тёмный возле своего компа поставил доску и цепляет туда разноцветные стикеры. Их там сотня, если не больше. Странный парень: стеснительный и молчаливый. Лёлик говорит, что Тёмный – шизотимик. Смешное и подозрительное слово, смахивает на шизофреника. А что? Он постоянно погружён в свои мысли: говорить не любит, от людей шарахается, обедает в одиночестве. Но лояльная начальница терпит в офисе очередную шизу, уверяет, что Тёмный – великий программист, восхищается им. Я смотрю, здесь собрались все гениальные и великие. Может, Бэла спит с ним? Или спала? Лёлик рассказывал, что начальница таскает за собой «великого» из проекта в проект. Оба загоняются работой, другой жизни для них не существует.

   Стол и компьютер Лёлика. Олежек, миленький, солнышко моё ясное! Да за одну твою улыбку я всех упырей этого офиса готова терпеть вечность. Опять возле компа, золотко, всякое железо раскидал. Главное, ничего не передвинуть и не смахнуть.

   Я осторожно протирала Олежкин стол, когда входная дверь со стуком распахнулась и в офис петардой влетела недовольная Линда. В её синих волосах появились две розовые пряди, и вся эта красота, прости господи, плотной завесой прикрывала левый глаз.

   Часы показывали восемь двадцать утра.

   – Так рано? – удивилась я.

   – Тебя забыла спросить, во сколько мне приходить! – огрызнулась дочь циклопа и, сорвав с плеч розовый рюкзак, ломанулась в свою мерзкую конуру.

   У меня даже дыхание перехватило. Хамка невоспитанная! Я же на десять лет старше, уважение бы поимела. Как же я тебя ненавижу! Опять настроение мне испортила. Так, Света, успокоилась. Глубокий вдох и долгий выдох, слушаем музыку и улыбаемся.

   Как же здорово, что сегодня мне не надо убирать кухню. Подсобное помещение работает на два офиса и пришла очередь клининг-менеджера наших добрых соседей. Пусть тамошняя девица помучается с коричневыми пятнами на светлой столешнице. Н-да, если бы не Лёлик и, в меньше мере, деньги, сюда бы ни ногой.

***

В начале десятого в офисе появились Тёмный и Лёлик. Тёмный, в знак приветствия, неопределённо качнул головой и сразу уселся за компьютер. Лёлик, стоя на пороге, послал Светику воздушный поцелуй. Та как бы его перехватила и, счастливо улыбаясь, приложила к щеке. Между тем, золотоволосый ловелас побежал здороваться в дизайнерскую. В соседней комнате засмеялась Линда.

   – Бэла пришла? – спросил Тёмный, не отрывая взгляда от экрана.

   – Нет, – грустила Светик, с усердием натирая подоконник в комнате программистов. – Странный день сегодня. Линда прибежала ни свет, ни заря, а Бэла опаздывает.

   Тёмный удивлённо застыл, вцепившись в мышку. Их повёрнутое на пунктуальности начальство никогда не опаздывало.

   – Гнала себя на пределе и загнулась, – подытожила проницательная клинингша. – Всё, что с кофеином, литрами глушила.

   – Светик, солнышко, кофе! – объявился на пороге дизайнерской Лёлик. – Погибаю!

   – Не дам умереть, – колокольчиком звенела спасительница.

   Она давным-давно закончила уборку, но уходить не хотелось. Не было никакой радости и смысла сидеть одной дома. Ура! Она нужна Олежке! С удовольствием отшвырнула салфетку и почти бегом направилась к двери.

   В этот самый момент на пороге объявилась Бэла. День сегодня был пасмурный, угрюмые сизые тучи заволокли небо и грозились пролиться холодным дождём. В пику погоде, на носу начальства красовались огромные солнечные очки, что, откровенно говоря, выглядело смешно и нелепо.

   – Всем здравствуйте, – объявила припозднившаяся начальница, осторожно преодолевая порог. – Я вчера упала с велосипеда и подбила глаз. По офису буду ходить в очках.

   Тёмный поднялся из-за компьютера и с тревогой уставился на Бэлу.

   – Ничего страшного, – ответила она на невысказанный вопрос. – Несколько мелких ссадин, ушибла ногу, выбила палец на левой руке и расцарапала ладонь. Серьёзно пострадал только правый глаз.

   Лёлик ошеломлённо опустился на стол рядом со Светланой, которая впала в ступор от дивного вида начальства.

   – Не повезло, – вздохнул он, пытаясь проникнуть взглядом за очки.

   – Так тебе и надо! – сердито заявила Линда. – Не будешь, словно угорелая, носиться по парку. Видела я, как ты летаешь.

   – Зато я тебя не видела, – хмуро отреагировала Бэла и, оглянувшись, шагнула вперёд и чуть влево.

   Позади неё расслабленно, руки в карманах, стоял красивый брюнет среднего роста: кудрявый, сероглазый, с тонко вычерченной линией носа, что придавало загорелому лицу некоторую аристократичность.

   – Буонджорно, – неожиданно заявил сероглазый.

   – Итальянец? – удивилась Светик.

   – Знакомьтесь. Артём Шихтанов, – объявила Бэла. Не оглядываясь, она шла к своему кабинету. – Он – не итальянец, он – стеклодув.

   – И её парень, – добавил не итальянец.

   – Шихта – мой парень, – без тени улыбки подтвердила Бэла и вместе с «моим парнем» скрылась за дверью своего кабинета.

   В офисе стояла звенящая тишина, которую нарушил упрёк Светика:

   – Какая же ты бездушная, Линда! Человек упал с велосипеда, чудом не покалечился, надо бы посочувствовать…

   – Бэла не нуждается в сочувствии, – буркнул Тёмный, сверля глазами дверь начальства. – Будто сама не знаешь.

   В ответ на его пристальный взгляд в дверном проёме материализовался итальянский стеклодув.

   – Кофе, – коротко обратился он к Светику. – Она попросила кофе.

   Та растерянно кивнула и направилась к двери. Она решительно ничего не понимала в отношениях программистов, но Линда родилась в клубке змей.

   – Э-эй, стеклодув, как называть тебя по-простому? – насмешливо поинтересовалась дизайнерша. – Артёмом или Шихтой?

   Офис замер в ожидании интересной развязки. Линда умела одной фразой сократить расстояние между людьми.

   – Зовите меня Артёмом, – ласково посоветовал зрителям стеклодув. – Шихта я только для друзей. Но, ты, Линда, можешь звать меня, как хочешь. Тебе запрещать бесполезно.

   Линда пошла розовыми пятнами. Ничего не забыл, гад. Бумеранг насмешки вернулся и ощутимо приложил девицу по болтливой голове.

   Светик насмешливо покосилась на примолкшую дизайнершу.

   «Получила? Так тебе и надо!»

   Синеволосая чума показала уборщице язык и скрылась в комнате.

   Телохранитель-стеклодув Артём Шихтанов появился в квартире Бэлы рано утром. Он оглядел её хвостики, тёмные очки, мешковатую одежду и, не поверив в платежеспособность новоявленной миллионерши, потребовал аванс. Она без слов вручила ему половину суммы и покорно уселась в поданную машину. В пути Бэла смотрела исключительно в боковое окно, сжимая до боли пальцы. На вопросы Шихтанова отвечала коротко, объяснив немногословность больным горлом. Так и доехали, не загружая друг друга лишней информацией.

   – Расскажи мне про своих подчинённых, – попросил Артём после демонстративного воцарения в кабинете.

   Все это время Бэла переключала окна на экране компьютера, не обращая внимания на передвижения постороннего человека. А он устроился за соседним столом и сосредоточенно разрисовывал листы ватмана, найденные на полке у Бэлы. Молчаливый рабочий тандем.

   – Кто интересует?

   Она в этот момент потягивалась, собираясь взять получасовой тайм-аут. Сотый или сто первый поверхностный обзор обнаружил в мудроёмком коде мелкие косяки, их надо непременно исправить.

   – Сутулый за компьютером. Смотрит на меня с ненавистью.

   – Если с ненавистью, то Женька Темнов. Зови его Тёмным. Классный программер, монстр. Третий стартап тянет вместе со мной. Незаменим.

   И замолчала, выбираясь из-за стола.

   – Ещё.

   – Ещё плохо ладит с людьми. Что-нибудь спросить для него – мука смертная. В глаза смотреть не может, белеет, запинается, кулаки сжимает. От волнения сильно сутулится и начинает заикаться. По телефону говорит только со мной, остальные звонки игнорирует. Живёт в квартире, которую я помогла ему купить после первого стартапа. Помешан на тишине и порядке, бардак люто ненавидит. Сначала порядок, потом работа. Кто его родители, есть ли братья-сёстры, не знаю. В моём присутствии он с родственниками не общается.

   Охраняемая девица уже направлялась к дверям. Артём бесшумно сорвался со стула и пошёл следом. Если присмотреться, он всё делал легко и тихо: переставил стол, как ему было надо, опустил кресло, подвигал жалюзи, проверил окно, петли и ручку на двери. Потом занялся электричеством. Выключатели, фильтры и розетки по очереди удостоились его внимания.

   Бэла оглянулась на телохранителя. За четыре года Шихта мало изменился. Не сказать, что ослепительно красив, но лицо породистое. Когда он серьёзен, выглядит отрешённым от мирской суеты, а когда смеётся, возникает острая потребность погреться в лучах его улыбки. А еще он её не узнал, что обидно, но не удивительно.

   Зря она оглядывалась, лучше бы под ноги смотрела. Само собой, споткнулась о порог, но Шихта придержал объект рукой. Она зависла в полуметре от пола, а потом вернулась в вертикальное положение. Телохранитель не дремал, отрабатывая аванс.

   – Чуть не упала, – отчиталась Бэла, взявшись за дверную ручку.

   – Не упала же, – заметил он, отрывая клиентку от косяка.

   Рано утром и поздно вечером она была неловка. Если в доме имелся острый угол или, хуже того, балка, то наступал тот момент, когда Бэла и выступающе-нависающая часть встречались. Шишки и синяки преследовали её всю жизнь. Во всех новоприобретённых квартирах столы имели закруглённые края, шкафы стояли в нишах, а ковры не скользили. Неукоснительное соблюдение правил техники безопасности в жилом помещении.

   – Тебя угробить – дел на полчаса, – объявил утром Шихта, глядя, как позёвывающая клиентка смахивает на пол ложку и роняет следом телефон.

   – Когда сонная и усталая – на полчаса, а если отдохнувшая и бодрая – помучаешься.

   Эту тираду Бэла выдала без намёка на улыбку. Она редко улыбалась.

   Они покинули кабинет и прошли через комнату, в которой заседал Тёмный и пустовал второй компьютер.

   – Где Олег? – по ходу движения бросила Бэла.

   – Здесь! – выкрикнул Лёлик из дизайнерской. – У Линды принтер навернулся, чиню.

   – Жестянщик, – презрительно уронил Тёмный.

   – О-кей, у Линды, – согласилась начальница, покидая офис. – Олег, как закончишь, займись биржами.

   Они вышли в коридор и, одолев пять метров, попали в квадратное помещение, именуемое кухней. Слева от входа тянулась серая столешница, на которой примостился электрический чайник, и уютно мигала кофеварка. По центру растопырилась открытая коробка с кусковым сахаром, а в углу сгрудились банки с разномастным кофе. Поодаль лежали цветные пакетики с чаем и разорванная упаковка с одноразовыми ложками. С противоположной стороны строгим параллелепипедом возвышался белый холодильник, чуть поодаль стоял стандартный буфет, и в самый угол втиснулась компактная мойка.

   – Кухня на два офиса, – проинформировала Бэла.

   – Расскажи про Лёлика, – думал о своём Шихта, облокачиваясь на дверь и загораживая вход.

   – Лёлик или Олег Ткач. Хороший SEO-шник и незаменимый сисадмин.

   Шихта скривился, с трудом вникая в профессиональный сленг. Бэла заметила его гримасу и на автомате вежливо исправилась:

   – Олег занимается продвижением проектов, мониторит биржи, но больше всего любит чинить железо. В офисе периодически что-то ломается, а руки у нашего SEO-шника золотые.

   – Волосы у него золотые, – проворчал Шихта. – Вылитый херувим-переросток: кудрявый, розовощёкий, голубоглазый. Осталось раздеть, вручить лук со стрелами и поддать, чтобы летел.

   Бэла неопределённо пожала плечами. До сегодняшнего дня она не рассматривала своего сотрудника в качестве шкодливого амура. Парень полезный, а то, что красивый, к делу не относится. Главное, чтобы не мешало.

   – Олега знаю только по нынешнему стартапу. Ему двадцать четыре, неглуп, трудолюбив, со всеми ладит. Даже Тёмного не раздражает. Сюда его привела Светлана. Они снимают по комнате в одной из моих квартир, друг с другом уживаются.

   – Про Тёмного не спрашиваю. Похоже, в его жизни есть одна-единственная женщина – это ты. С кем встречается ваш Лёлик?

   Бэла воззрилась на Шихту, удивлённая неожиданными выводами. Она – любовь Женьки Тёмного? Вот уж нет! Программист всецело предан работе. Остальное же, мирское, его мало интересует. Навороченное приложение и мельтешащие строчки кода – это по-настоящему круто, а Бэла – всего лишь щедрый работодатель, поэтому программист и держится рядом.

   – Возможно, у Олега и есть девушки, но об этом ничего не известно. Если он в офисе, его мобильник отключен.

   – Необычная команда. Ни у кого никакой личной жизни, никто не говорит по телефону, полное отсутствие перекуров со сплетнями.

   – О чём ты? Какие сплетни? В проектах стартапа завязаны большие деньги. Никто не отменял шпионаж и конкуренцию. Разработчики проекта – это я и Тёмный. Линда – оформление и реклама, в детали проекта она не посвящена. А Светлана убирает офис и бывает только утром.

   – Светлана – та зеленоглазая блондинка со спортивной фигурой? Кто она?

   – Бывшая легкоатлетка. Тридцать четыре года. Занималась семиборьем. Брала бронзу на чемпионате Европы. Когда-то рассказывала про кубки и медали, но я не прислушивалась.

   – Сказала, что двадцать восемь, – припомнил Шихта.

   Бэла в сомнении покачала головой.

   – Я видела паспорт, и она сама говорила, что ей тридцать четыре. В спортивном клубе у неё две группы кенгу-джамперов. Женщины целый час прыгают под музыку в специальных ботинках с пружинами и быстро худеют. Занятость небольшая, шесть часов в неделю, соответственно, и деньги такие же. В нише тренеров сильная конкуренция.

   – Постоянный приток бывших спортсменов.

   – Светлана занималась в тренажёрном зале и там познакомилась с Олегом. Она дала ему пару дельных советов, рассказала о базовых упражнениях, показала технику выполнения. Расписания их тренировок совпадали, они подружились. Слово за словом…

   – …и она оказалась в его постели.

   Бэла вздохнула. Как же всё стремительно у мастера-стеклодува. Дуй стекломассу, пока горяча. Выводы очень быстрые, ни на чём не основанные.

   – И он оказался в моём кабинете. Я искала SEO-шника.

   – Зарплата у вашей Светланы высокая?

   – Высокая. С семи до девяти утра она убирает наш офис, позже ходит за покупками и выполняет поручения. Коллектив у меня непростой, поэтому было обязательное условие: Светлана не должна никого раздражать. Пока никто не жаловался. Лично для Олега она – подарок судьбы. Утром завтрак приготовит, салфеточкой прикроет, в квартире приберётся – ванная и кухня блестят, а вечером – полезный горячий ужин. Судя по разговорам, Лёлик живёт в домашнем раю.

   – Мать родная.

   В коридоре раздались шаги, и Шихта обернулся. «Мать родная» с полными сумками заглянула к ним в кухню.

   – Всё по списку, как заказывали.

   Она стала выкладывать на стол упаковки печенья, коробки с чаем, салфетки, одноразовые стаканчики. Длинная платиновая чёлка падала завесой на глаз. Светик безмятежно улыбалась и лёгким поворотом головы откидывала непослушную прядь в сторону.

   – Кто заказывал? – не понял Шихта, обращаясь к Бэле. – Ты?

   Она пожала плечами и потянулась за чеком.

   – Список от Лёлика, – объяснила Светлик. – Никто не хочет заморачиваться бытовыми вопросами, только мой Олежек.

   Шихта подумал, что неохваченной осталась Линда. Кое-что он про неё знал, можно сказать, воочию наблюдал. Четыре года назад она была высокоинтеллектуальной блондинкой, упёртой, испорченной и несдержанной на язык. Странное сочетание. Каким волшебным образом она стала ведущим дизайнером успешной компании? Его неожиданное появление выбило девицу из колеи, испортив ей настроение. Из всех сотрудников Линда больше других подходила на роль тайного врага.

   После трёх в офисе началось движение. Сначала Тёмный больше часа сидел в кабинете с Бэлой, потом Лёлик прибежал, чтобы огрести люлей от начальницы, следом Линда что-то выясняла на повышенных тонах. Самое примечательное, что девицы ожесточённо переругивались по поводу дополнительного кадра в презентации и параллельно собирались пить кофе

   Шихта не позволил этим двум организовать совместную трапезу.

   – Кофе ты пьёшь только со мной, – объявил он клиентке.

   Телохранителя положено слушаться, и Бэла покорно кивнула. Линда готова была испепелить его ненавидящим взглядом. Каждый раз, влетая в кабинет за каким-то мелким согласованием, она вызывающе фыркала, обнаруживая лишнюю человеческую особь за обычно пустым столом.

   День незаметно перешёл в вечер. За окном ползли сиреневые сумерки. Из-за туч выглянула пятнистая луна жёлто-серого цвета, в рваных просветах замерцали тусклые звёзды.

   – Когда домой? – спросил Шихта, глядя на побледневшую Бэлу.

   – Ещё двадцать минут.

   Сцепив руки над головой, она склонилась в одну сторону, потом в другую, разминая затёкшие мышцы спины. С ногами дело обстояло не лучше, а перед глазами мелькали разноцветные пятна.

   В четверть десятого они последними оставили офис, причём Бэла категорически отказалась ехать на автомобиле Артёма. В её затуманенной голове звучало что-то похожее на белый шум, но с мрачной ноткой от Бетховена.

   – Получасовая прогулка и желательно с физической нагрузкой, – выдала она с интонацией робота. – Завтра надо решить вопрос с велосипедом.

   Шагнула с порога на крыльцо, и чужой крик ударил по нервам.

   – Опа-на! – заявила тень, мешком падая за спиной Бэлы.

   Она метнулась в сторону, но зацепилась за чужие ноги и рухнула сверху на обладателя брыкающихся конечностей. Развертыванию пикантной истории помешал ворчливый телохранитель.

   Шихта ухватил невезучую клиентку за талию, поднял в воздух, поставил на асфальт и сварливо пообещал смерть тому, кто с охами ползал по крылечку:

   – Я прибью тебя, Рыжий. Честно, прибью.

   – Он хотел эффектно выпрыгнуть, – оправдывалась Лола.

   – Точно. Ботинком за ступеньку зацепился и хлобысь!

   Тоха озабоченно приплясывал рядом. Кипучее море нерастраченной энергии неудержимо искало выход. Что-то серьёзное приключится, когда бурлящий энтузиазм поварёнка снесёт хлипкую дамбу его разума.

   – Что вы здесь делаете? – поинтересовался Шихта.

   – Вас ждём. Скопом отбиваться от маньяка легче. Да и прогуляться на сон грядущий не помешает.

   – Ш-шмяу, – объявил о своём присутствии Индиец, обтираясь о ноги Бэлы.

   – И кошачий беспризорник здесь, – вздохнул телохранитель. – Пошли уже, что ли.

   Бэла прижала к груди Индийского кота и повела пешую кавалькаду по направлению к парку. Но для начала они двинулись гуськом вдоль дома, затем пересекли паркинг и неожиданно для себя вышли на спортивную площадку. Количество свободных тренажёров воодушевило застоявшегося в домашнем деннике Тоху. Он выписывал вокруг железных болванок узкие восьмёрки и бил копытами:

   – Отожмусь пару раз. Лол, гляди, здесь есть жим штанги лёжа. Нет, туда пойду!

   И сразу прилёг, схватившись за железные скобы.

   – Эх, взяли!

   Дальше раздалось довольное кряканье. Глядя на пенящегося азартом Тоху, Бэла неожиданно позавидовала чужому счастью, пусть и перехлёстывающему через края здравомыслия. Зависть бесследно исчезла, когда на площадке обнаружился огромных размеров беговой барабан, а рядом его уменьшенная копия. Если на такой барабан взобраться и схватиться за согнутые петлёй трубы, то можно с приличной скоростью побегать на месте. Нагрузка на ноги почти такая же, как на велосипеде.

   Бэла передала из рук в руки пригревшегося кота и воодушевлённо полезла на тренажёр. Бегать ей понравилось. Маленький барабан бесшумно крутился, и она практически летела, иногда зависая на поручнях с поджатыми ногами. Ветер-шалун игриво раздувал распушившиеся светлые пряди и весело подгонял раскрутившийся барабан. Поддавшись общему беговому настроению, листья стаями срывались с деревьев, быстрокрылыми птицами носились в воздухе, с тихим шелестом падали на землю.

   Протяжный, агонизирующий скрежет разрушил ночную эйфорию. Бэла нервно дёрнулась и обнаружила рядом с собой Тоху. Переполненный энергией поварёнок залез на соседний барабан и решил побегать на махине. Пронзительный скрип сопровождал потуги ночного спортсмена.

   – Рыжий, это неправильная тема – скрежетать ночью на весь двор, – попробовал урезонить будущего зятя Шихта.

   Внутри барабана что-то яростно задребезжало и посыпалось.

   – Это гремят зубы тех, кто не смог удержаться за поручни, – хмыкнула Лола. – Тоха, слазь!

   Обезумевший Индиец вырвался из её объятий и с глухим рычанием плюхнулся под ноги.

   Увлёкшись процессом, Тоха не замечал, что барабан издаёт уже не скрип, а предсмертный визг, слышимый в соседних кварталах. Какие муки испытывали жильцы близлежащего дома в десять часов вечера, представить трудно, но их ярость выплеснулась в виде эмоционального распахивания форточек, яростных воплей и смертельных угроз.

   – Убью, тварь! – неслось с пятого этажа.

   – Подонки! – отзывались с первого.

   Что-то тёмное с сочным «хрясь» раскололось о землю. Испуганная Бэла понадеялась, что это было не тело охреневшего от горя самоубийцы.

   – Цветочный горшок, – ответил на невысказанные опасения Шихта, перехватывая клиентку в воздухе.

   Под аккомпанемент воя и ругани, он аккуратно поставил Бэлу на землю.

   А поварёнок вошёл в раж и не слышал ничего. Он бежал изо всех сил. Барабан на последнем издыхании дребезжал, подрагивающие поручни люто тарахтели, Лола почти кричала, сочиняя заковыристые ругательства. Как итог, барабан внезапно заклинило, Тоха же по инерции рванул вперёд. Сначала он пробежал по неподвижному барабану, потом по воздуху и, напоследок, всем телом обрушился на панельный забор. Встречу городского сумасшедшего и куска жести жители дома запомнили в деталях. Забор запомнил навсегда. Замысловатая вмятина на гофрированной панели красноречиво описывала параметры того худосочного, который в неё впечатался.

   – Тошик! – всхлипнула Лола, кидаясь на помощь обмякшему бегуну.

   Индийский кот, за секунду до этого горбом изгибавший спину, успокоился и пошёл обнюхивать бренное тело хозяина, из которого только что выселился бес.

   Хозяин постоял возле забора и по ребристой стеночке сполз в руки своей доброй подружке.

   – Пристрелю-у! – раздалось завывание с пятого этажа.

   Бэла и её зоркий телохранитель одновременно посмотрели вверх и так же дружно сорвались с места. В руках жильца пятого этажа поблёскивало нечто, смахивающее на охотничье ружьё.

   – Он стрелять будет! – выкрикнул Шихта, подбегая к сестре.

   Но Лола уже сообразила, что дело может закончиться плохо: мощным броском перекинула стонущего Тоху через плечо и стартанула. Причём вытворила это настолько молниеносно, что в несколько шагов догнала Бэлу.

   Они бежали цепочкой: первыми – Лола с Тохой, за ними – Бэла, замыкал группу ночных мишеней – тренированный Шихта.

   Относительную тишину разорвало эхо первого выстрела. В полуметре от ног Лолы взметнулся фонтан из опавших листьев.

   – Чокнутый! – дрожащим голосом выкрикнул Тоха, из последних сил задирая голову.

   – Лола, уйди в темноту, – приказал брат, прикрывая спину Бэлы.

   Сестрица заложила крутой вираж, уходя от света фонарей. Второй фонтан листьев поднялся в полуметре с противоположной стороны.

   – Пристрел, – выдохнул Артём, но остальные трое его услышали.

   Его сестрица целенаправленно летела в густую тень.

   – Лола, стоять!

   Сестрица послушно застыла, не обращая внимания на извивающегося Тоху. В то место, куда они бежали, ударила пуля.

   – Налево, – приказал брат. – В проходной двор.

   Трое ходячих и один висячий со слоновьим топотом ворвались в темень проходного двора, задыхаясь от ужаса и адреналина.

   – С ума сойти, – пробормотала Лола, разом обмякая и роняя на Тоху на утоптанную землю.

   Тот ловко приземлился на все четыре конечности, ухмыльнулся и взвыл от неожиданности. Переполошенный Индийский кот, кривым бумерангом вылетевший со двора, вскочил ему на загривок.

   – Отвали! Ты индиец, а не индеец, твою мать! – ругался Тоха, стряхивая котяру со спины.

   – Сейчас он тебе в подтверждение песню индийскую споет, – зловеще пообещала Лола, прислонившись затылком к кирпичной стене.

   Кот полазил среди четырёх поверженных и громко замурчал, выполняя желание хозяйки. Он ластился, тыкался мокрым носом в руки людей и едва не рыдал от счастья.

   – Жрать выпрашивает, – сообразила Лола и поднялась с корточек на ноги. – Пошли отсюда, а то шизанутый охотник нагрянет. Помню, наш папаня говорил, что лет тридцать назад такие барабаны были деревянные.

   – А в начале прошлого века – каменные, – развил тему братец и обратился к Бэле. – Желаете ещё пробежаться?

   – Не желаю, – мотнула головой та. – Как Индиец хочу жра… есть.

   – Псих, да? – опомнился Тоха. – Стрелял по живым людям, да?

   Три угрюмых взгляда послужили ему ответом. Рыжий стушевался и сник. Чтобы его не ругали, а пожалели, начал демонстративно прихрамывать на обе ноги и потирать ладонью левый глаз.

   – Синяк будет, – пыхтел он. – Так хорошо на барабане упражнялся, а он взял и сломался. Летать – это страшно.

   Бэла удивлённо покосилась на Рыжего: слово в слово озвучил её вчерашние мысли, будто подслушал.

   – Лола, тут традиция наметилась с полётами, – быстро приходил в себя Тоха. – Завтра ты у нас полетишь и о мягкую земельку приложишься. Или Шихта.

   Артём сделал точный выпад, и Тоха словил вполне заслуженную оплеуху.

   Лола перекатывалась с носка на пятку в дверном проёме соседской квартиры и звонко выстукивала пальцами «Собачий вальс». Индийский кот любовно обтирал её правую ногу. Он никак не мог разрешить дилемму: на бревне ли в родной вотчине оставаться, или ко вторым хозяевам в квартиру занырнуть. В принципе, там тоже чисто и уютно. Имеется вполне подходящий диван, чтобы когтями подрать, а холодильник даже отсюда видно. Выбор – чрезвычайно сложная штука, бедная кошачья голова иногда начинает болеть от многочисленности вариантов.

   – Вы скоро? – воззвала Лола. – На столе французская отбивная стынет. Считаю до семи, а потом врываюсь в комнаты. И если вы голые, виноваты будете сами.

   – Почему до семи? – спросила Бэла, выходя аккурат на цифре четыре.

   – Даю фору.

   Шихта уже стоял на пороге ванной комнаты, ероша на голове мокрые волосы.

   Упирающегося Индийца взашей вытолкали из пристанища и заперли входную дверь на два оборота. Свидетели под присягой могли подтвердить факт закрытия квартиры.

   Три человека и один недовольный кот прошли на кухню, где кого-то дожидался празднично накрытый стол. Четыре стула, четыре прибора, четыре салфетки и один мечущийся поварёнок. Тоха никак не мог решить, куда же ему присесть. К намечающемуся веселью подключился Индийский кот. Он тоже радостно заскакал, но был остановлен ногой суровой хозяйки и точным броском переправлен к полной миске.

   – Сядь, – приказала Лола, останавливая броуновское движение Тохи.

   Рыжий плюхнулся на стул рядом с любимой, взял в руки нож с вилкой и оценил Бэлу, которая сменила большие очки на маленькие, но тоже с затемнёнными стёклами. Правый глаз девушки был щедро окаймлен фиолетовым кругом, ближе к виску переходящим в запёкшуюся ссадину. Тоха радостно гоготнул, привлекая внимание представителей семьи Шихтановых.

   – В зеркало взгляни, – посоветовал ему Артём, разрезая ножом аппетитную отбивную.

   Весельчак задёргался и, развернувшись, нашёл на плите чайник с зеркальной поверхностью. Он посмотрел на себя в импровизированное зеркало и разразился возгласами отчаяния. Вокруг левого глаза напухал великолепный чёрный синяк. Страдалец горестно подпёр голову рукой, невольно копируя позу Мыслителя и Бэлы.

   – Так и хочется провести между вами линию, – вздохнул Шихта. – Прямо по центру.

   – Для чего? – разволновался несчастный Тоха.

   Бэла убрала руку и вилкой зацепила ломтик жареной картошки.

   – Для симметрии, – с кривой улыбкой ответила она. – Художники-стеклодувы уважают симметрию.

   Рыжий обиженно запыхтел. Меж тем, его довольная подружка невозмутимо уминала содержимое большой тарелки и не наблюдала никакой симметрии.

   – Лола, меняемся местами! Представь, они уже линию чертят. Готовишь для всяких, заботишься, кормишь!

   Недоумевающая девица с зевающим Индийским котом на коленях перебазировалась на соседний стул. Приборы тоже переехали, вплоть до бокала с соком.

   – Ты, чего, Тошик? Сейчас поедим и займёмся синяком. Через пару дней от него и следа не останется.

   Бэла отсалютовала бокалом и с огромным удовольствием выпила сок. Пятая улыбка за сегодняшний день. Четыре года назад она много улыбалась и смеялась.

ГЛАВА 3 - Тёмный

В офис не пойду. Уволюсь. Пошли все вон!

   Сейчас в компьютерную игрушку поиграю, потом посплю, потом поиграю, посплю. Как же я его ненавижу! Так ненавижу, что не могу кОдить. И что теперь? Что делать дальше? Перед глазами маячит тупой стеклодув, рассевшийся в её кабинете. Он и не думает убираться оттуда.

   Вчера на автопилоте пережил день, к вечеру знобило и руки дрожали. Чувствовал себя чайником, закипающим на плите: трясся и плевался злостью. Ещё дура эта у окна распиналась: «Какая красивая пара! Может, поженятся?» Пришлось в пять сбежать домой и выпить таблетку.

   Гадина! Для меня мир рухнул, а она – «поженятся». Мой мир – это ровные строчки кода и Бэла. Бэлу забрали, поэтому самое время умереть.

   На столе вспыхнул экран айфона. Я ткнул пальцем в стекло.

   «Открой. Стою за дверью».

   Перечитал три раза. Потупил, таращась на потухший экран, и поплелся к входной двери. Она даже на звонок не нажимала. Знала, что сижу дома.

   Не здороваясь, одна, без тупого итальянца, шагнула в прихожую. Равнодушно скинула кроссовки, куртку и прошла в зал. Села на диван.

   – Тёмный, ты мне нужен.

   – Не могу. Заболел.

   Я не смотрел на неё. Сунул руки в карманы и отвернулся к окну, нашёл взглядом ненавистного стеклодува, прислонившегося к капоту крутого автомобиля. Чтоб тебя, сволочь, разорвало! Сил нет наблюдать вашу идиллию.

   – У меня неприятности. Пока нас не купят, надо, чтобы Шихта сидел в офисе. Неделю или чуть больше.

   – Линда тоже называет его Шихтой. Какие неприятности?

   Не хотелось отворачиваться от окна, не хотелось копаться в любовном дерьме, но я заставил себя посмотреть на Бэлу. Сегодня синяк у неё на лице расплылся конкретно, даже солнечные очки не справлялись.

   – Большие. – Она криво улыбнулась. – Поднялась против меня зломогучая сила. Он поможет, ты – нет.

   – У меня мазь от синяков хорошая есть.

   – Неси.

   Бэла стянула очки. Вид у нее был …капец. С таким видом дома умирают, а она рулит галерой. И жених внезапно появился. Что за каша у меня в голове?

   – Сейчас на работу пойду, – внезапно пообещал я.

   – Иди. Мне сегодня не под силу разбирать твой мудроёмкий код.

   – Охранника своего давно знаешь?

   – Сто лет. Смотрю, тебе комфортно жить в одиночестве. Ты бы хотел, чтобы я вторглась в этот мир абсолютного порядка? – Она повела рукой и взглянула на меня понимающе и печально.

   Было обидно слушать правду, но мне действительно хорошо жилось одному.

   – Я всё равно когда-нибудь женюсь.

   – Женишься, конечно. Однажды, прямо у дверей моего офиса, тебя похитит сильная женщина и унесёт, как кота в мешке.

   Я фыркнул, а она нацепила куртку с кроссовками и хлопнула дверью.

   Мой саботаж длился ровно полтора часа. Надо ехать в офис и копаться в ошибках до победного. Как же хорошо работается с Бэлой. Какой-то задрот хочет её обидеть? Надеюсь, этот Шихта – профессионал, и он быстро разрулит проблему.

***

Утро началось с неприятности: Женька Темнов не явился в офис. В десять утра в кабинет заглянул Лёлик и сказал, что ему на почту упало лаконичное и содержательное: «Не приду».

   Бэла выслушала гонца и продолжила работать до половины одиннадцатого, потом закрыла все файлы, отключила компьютер и подошла к шкафу. Шихта уже натягивал куртку.

   – К Тёмному? – уточнил телохранитель, застёгивая кнопки.

   Они прошли мимо задумчивого SEO-шника, возле которого топталась облачённая в верхнюю одежду Светик. Линда подпирала полотно двери, с иронией наблюдая выдвижение Бэлы.

   – Ты из ниоткуда притащила жениха, и влюблённый Тёмный, ожидаемо, слинял с галеры. Ума не хватило просчитать его поведение? Я тоже куда-нибудь забурюсь, поддержу флешмоб оскорблённых.

   – Работай усердней, – пробормотала Бэла, застёгивая на ходу зелёную куртку, – а то зарплаты не получишь.

   Троица наёмных работников толклась возле окна, глядя, как их востребованный босс усаживается в автомобиль итальянского стеклодува.

   Пока они ехали, Шихта поинтересовался, как именно она собирается возвращать забастовавшего Ромео.

   – Короткой речью и долгим поцелуем, – сипло сообщила Бэла и закашлялась.

   – Не зарази его, – буркнул жених.

   Чужие африканские страсти его мало трогали, больше интересовало, узнает ли «классный ойтишнег» истинную причину появления «парня Бэлы». На этот вопрос отмороженная миллионерша едва заметно пожала плечами, пробормотав неопределённое:

   – Как получится.

   Вялая клиентка всё больше и больше раздражала Шихту. Он не сильно верил в несчастные случаи, и вчерашний день был тому подтверждением. Кому-то, одержимому манией преследования, хочется бояться. Что же, походим рядом, понаблюдаем, поскучаем. Аванс он получил, еще пять-шесть дней, и пусть больная со следующей недели лечит психоз. Осенью обострения сплошь и рядом.

   Трёхэтажка, в которой жил Евгений, располагалась в старой части города. Постройки здесь были малоэтажные, улочки узкие, дороги разбитые. Возле Женькиного дома асфальт проглядывал редкими серыми островками в море ухабов и выбоин. Шихта притормозил у соседнего здания, где латанная-перелатанная дорога пока ещё существовала. Вышел из автомобиля и присел на капот, ожидая возвращения клиентки.

   Спустя четверть часа Бэла распахнула входную дверь и застыла у подъезда правильным ждуном, даже руки хрестоматийно сложила. Она переступала с ноги на ногу, без особого любопытства разглядывая строение, что высилось напротив. Дому – за сотню лет, сейчас там проходила реконструкция. Арендаторы и жители были выселены, а потрескавшийся фасад густо опутывали строительные леса в ожидании чудо-мастеров. Движение на третьем ярусе привлекло внимание Бэлы. В пустом проёме выбитого окна появилась девица. Некоторое время она оглядывала окрестности, потом перевела взгляд на Бэлу. Обычные джинсы, куртка зелёная, солнечные очки в пол лица и светлые хвостики, рогами приподнимающими капюшон.

   Стоять! Бэла подумала, что сходит с ума. По привычке сунула пятерню в чёлку, пропустив пряди волос сквозь пальцы. Девица сверху скопировала её жест, и Бэла выронила рюкзак. Та, что наверху практически выпустила рюкзак из рук, а потом сделала маленький шаг вперёд, зависнув над пропастью за окном. Бэла с трудом сдержала рвущийся крик и шагнула симметрично, потом снова и снова. Она почти бежала, не в силах оторваться от лицезрения своего двойника. А та карикатурно маршировала на краю оконного проёма. Неожиданно фантасмагория исчезла, зато раздался зловещий треск. Рушились строительные леса, под которыми сейчас оказалась Бэла. Словно в замедленной съёмке, она наблюдала, как ломаются напополам доски у неё над головой, лопаются пересохшие балки, увлекая в тартарары хлипкую деревянную конструкцию.

   Длинные тягучие секунды, в конце которых её выдернули на дорогу и затолкнули в подъезд соседнего дома. Широкая спина заслонила душераздирающее зрелище. Предсмертный скрежет железа и грохот тяжёлого дерева, сопровождавшиеся земным гулом и столбом коричневой пыли. Бэла закрыла глаза, уткнувшись лбом в тёплое плечо. Когда открыла, рассмотрела широкий пролом в строительных лесах. Помосты лопнули в районе центрального входа, именно там, где она глупо маршировала.

   – Еле успел, – пробормотал Шихта, отрывая от себя Бэлу. – Можешь объяснить, зачем тебя понесло к этому дому?

   – Меня позвали.

   – Кто?

   – Блондинка в зелёной куртке, солнечных очках и с хвостиками, – и она провела по волосам.

   – Себя описываешь?

   Она посмотрела туда, где две минуты назад стоял её двойник.

   – Вот и я решила, что вижу себя. Паранойя прогрессирует.

   – Ты не сумасшедшая. Я заметил кого-то в зелёном. Человек быстро убежал.

   – Куртка была зелёная, но фасон другой и с капюшоном. Она повторяла, даже нет, передразнивала мои движения. Казалось, вижу отражение в зеркале. Потом поманила меня пальцем.

   Бэла выглядела скорее удивлённой, чем испуганной.

   Держа за руку, Шихта отвёл её к машине – она всё время оглядывалась – и приказал сидеть в безопасном салоне. Сам же вернулся, чтобы осмотреть доски и оценить критичность ситуации. С силой подёргал уцелевшие балки, присел рядом с кучей дров, внимательно рассматривая места разломов. Доски были добросовестно подпилены.

   Волоча за собою шарф, из подъезда выскочил полуодетый Тёмный. Он с тревогой уставился на развёрстые леса с провисшими балками и кучу из серых досок.

   – Взрыв бытового газа? – брякнул он, таращась на разрушения.

   – Цунами, – ответил Шихта, – пока ты прятался, вода отступила.

   Тёмный зачем-то побултыхал кроссовкой в луже и покосился на автомобиль. Ему не хотелось думать о плохом. Ведь если бы что случилось, Шихта сказал обязательно, а он шутит.

   Когда они подошли к машине, из-за поворота выскочила задыхающаяся Линда. Она почти бежала, раскрасневшись от злости и взятого темпа.

   – Быстрее не смогла, уж извините!

   – Что ты здесь делаешь? – спросила озадаченная Бэла, распахивая дверцу автомобиля.

   – Я?! – поразилась Линда. – Пришла, как ты приказала.

   – Я приказала тебе работать.

   Линда оценила выжидающие взгляды, и они ей не понравились. С независимой ухмылкой она полезла в карман и вытащила телефон. Провела пальцем по экрану, прочитала:

   – «Срочно к Тёмному. Не звони. Бэла». Твой отрывистый стиль.

   Шихта и Тёмный выжидающе уставились на Бэлу, она лишь подняла ладони и покачала головой.

   – Не посылала.

   – Пришла с чужого номера. Может, Шихта пошутил?

   Артём подумал, что Линда, которую он помнил, была лживой девицей, с полным отсутствием совести и тормозов. Для такой в радость свалить все строительные леса города на голову его доверчивой клиентке. Бэла – странная дурёха. Нашла, кого принимать на работу.

   – Кто в офисе? – спросила дурёха.

   – Лёлик остался. Светка в темпе усвистала после вашего эффектного отбытия. Куда, не знаю. Тёмный, как-то ты мигом выздоровел.

   Виновник вселенского столпотворения обречённо ссутулился, запихнув руки в карманы джинсов.

   «Эта выходка с болезнью хорошо ему аукнется, он это кожей чувствовал. Почему настил рухнул? Подобные сооружения обычно прочные, выдерживают и людей, и строительный материал. Зачем Линда сломя голову бежала? Какая-то мутная история с сообщением. И почему Шихта косится на него с подозрением? Хреновый из него телохранитель!»

   Бэла полезла на заднее сидение автомобиля, рядом с ней устроилась Линда. Она пихнула свой телефон начальнице.

   – Номер знакомый?

   – Нет.

   – Ничего не понимаю. Думаешь, Олежка сейчас офис грабит? Оргтехнику выносит?

   – Угу, а Светик ему помогает, – усмехнулась Бэла.

   – Зачем я сюда притянулась? Тёмный, твои штучки?

   – Отвяжись, – буркнул мнимый больной.

   – Если мы сейчас приедем в офис, а там одни полы, то ты, Тёмный, выступишь соучастником преступления. Кого-то сделаем паровозом.

   «Зараза хитрая», – двое мужчин и не догадывались, что их мысленное вступление прозвучало в унисон.

   «…стрелки переводит», – додумал соучастник.

   «…хорошо прикидывается», – хмурился Шихта, присматривая в зеркало за распоясавшимся врагом.

   Зараза же чувствовала себя прекрасно, и даже наслаждалась странностью ситуации. Скандал и хаос – её стихия.

   Они подъезжали к зданию, когда из-за угла объявился преступный Лёлик. Он шёл не торопясь, с улыбкой отворачиваясь от проглянувшего солнца и радостно помахивая двумя бумажными пакетами. Завидев притормаживающий автомобиль, перешёл на лёгкий бег, чтобы услужливо распахнуть заднюю дверцу. Из авто выскочила смеющаяся Линда, выхватила у парня один пакет и сунула туда любопытный нос.

   – Что, каторжник, следы заметаешь? Технику продал, круассаны купил?

   – Шоколадные, – похвалился каторжник и пожал руку вышедшему Тёмному. – Хай, бро! Молодец, быстро выздоровел. Тебе солёный купил.

   – С чем? – обрадовался Тёмный.

   – Сыр, ветчина. Думаю, сейчас приедут, голодного Тёмного привезут.

   – Холодные, – отметил Шихта, взявшись за пакет.

   – Разогреем, – отмахнулся Лёлик. – Микроволновка в кухне.

   Они пришли на свой этаж, в коридорчике столкнулись с удивлёнными соседями:

   – Вы теперь коллективом являетесь на работу? Гляди, кодеры свихнулись на тимбилдинге!

   Когда Лёлик открыл двери в офис, там было тихо и чисто. Компьютеры стояли на своих местах, фильтры под столами ощетинились проводами, заряжающиеся гаджеты приветливо подмигивали. Сквозняк лениво шевелил цветочные листья, зелёными стрелками свисающие с широкого подоконника.

   – Шихта утверждал, что ты нас ограбил и сбежал, – огорошила золотоволосого красавчика Линда. – Вместе со Светкой. Мне она тоже не нравится. Съезжай с квартиры.

   – Шутишь? – улыбнулся Лёлик, освобождая девицу от куртки. – Светик добрая.

   – Никакая она не добрая, – насупилась дизайнерша. – И старая. Старая, говорю!

   Даже Тёмный криво улыбнулся, расслышав ревнивую нотку. Он разом успокоился, добравшись до удобного кресла, яблочного ноутбука, подключённого к большому монитору, и любимой пробковой доски со стикерами. Бэлу он уже не ревновал, Шихта перестал вызывать яростное отторжение, а подколки Линды-максималистки казались привычными и даже забавными. Наверное, без них было бы скучно, а так работаешь в тонусе. Остались, правда, непонятки со строительными лесами и внезапно объявившимся Шихтой-телохранителем, но кто-нибудь обязательно разберётся в этом. А главному разработчику проекта надо дебажить, исправлять ошибки в программе.

   Шихта ненавязчиво заглянул в кабинет дизайнера. Впрочем, Линда этого и не заметила. Она продолжала бурчать и настраивать Лёлика против соседки по квартире. Тот серьёзно кивал, незаметно подталкивая девицу на выход.

   – Двигай в кухню. Кофе? Чай?

   – Не щеми! Может, ты влюбился в неё, добрую и хозяйственную?

   – Может.

   Линда юлой вертелась под ногами Лёлика. Шихта следовал за ними по пятам. Ему тоже надо было разжиться стаканчиком кофе для Бэлы, да и послушать этих двоих дорогого стоит.

   – У тебя куртка зелёная есть? – Телохранитель обошёл девицу справа и застыл на пути каменным истуканом.

   – Нет, – равнодушно бросила Линда, делая шаг в сторону.

   – Есть, – одновременно ответил Олег.

   – Что бы ты понимал в цветовой гамме, – разозлилась девица. – Моя куртка бирюзовая, цвет морской волны. Больше синяя, чем зелёная. Висит в шкафу.

   Шихта кивнул и первым вошёл в кухню. Там их поджидала добрая и хозяйственная Светлана с большим пакетом продуктов. Разрумянившись, она выкладывала покупки на стол. Чувствовалось, что настроение у неё превосходное.

   – Среда – день скидок, – объявила она. – Вчера взяла по минимуму, а сегодня отоварилась от души. Еле дотащила.

   Лёлик помог снять с плеча тяжёлую сумку.

   – Это домой, – пояснила Светик, не обращая внимания на недовольную мину дизайнерши. – Целую неделю скидок ждала.

   Линда насмешливо фыркнула и проследовала к кофемашине, где очень резко стала жать на кнопки. Меньше всего ей хотелось видеть дружбу между этими двумя.

   – Чтоб тебя накрыло этими покупками, – бормотала она, перекрываемая гулом работающей техники. – Размазала вокруг него толстый-толстый слой …заботы. Если влипнет, живым не уйдёт.

   В девять вечера Шихта ответил на телефонный звонок и, хмыкнув, предложил подопечной свернуть работу.

   – Пошли. Нас ждут проблемы.

   Выдернутая из трудового процесса Бэла удивлённо уставилась на часы, отказываясь верить в столь позднее время.

   – Зачем проблемам нас ждать? – сопротивлялась она. – Пусть сидят себе дома, живут потихонечку.

   Застёгнутый на все пуговицы Шихта молча держал её куртку. Лолу и Тоху лучше перехватить в пути, а иначе Рыжий будет фонтанировать энергией под дверями офиса. Как-то надоело подчищать пути отступления.

   – Надевай шапку и варежки, к ночи подморозило, – скомандовал он клиентке, которая, судя по отсутствующему виду, не прибыла ещё в реальный мир.

   Проблемных квартирантов они нашли при выходе из парка. Живописная троица пристроилась на муниципальной лавке и выглядела вдрызг разругавшейся. Лола смотрела вправо, Тоха – влево, а Индиец приглядывался к подозрительному кусту, трясущему в волнении бордовыми листьями. В пяти метрах от молчаливой группы рассыпал блики старинный фонарь, придавая живой картине лёгкий оттенок фантасмагории.

   – Что приключилось? – Вопрос нарушил паузу длиной в одну минуту.

   – Он вещи из дома выносит! – взорвался негодованием Тоха, тыкая пальцем в Шихту.

   Бэла даже рот открыла, не в силах привязать свеженькую кражу к своему телохранителю. Но указующий перст Тохи внезапно сменил направление и указал на встрепенувшегося кота. Индийцу внимание понравилось, он сказал «Ш-шмяу» и потёрся лобастой башкой о палец негодующего хозяина.

   – Что вынес? – спросила Бэла.

   – За две ходки – сосиски в количестве двух штук, – отчиталась Лола. – Перед третьей ходкой украл мой свитер и потянул его к выходу. Мы подрались.

   Она продемонстрировала свежие царапины на руке, после чего сжала пальцы в кулак и погрозила потупившемуся коту.

   – Четвёртая ходка закончилась грабежом, – пожаловался Тоха. – В наглую спёр у консьержки бутерброд с колбасой и с грозным рычанием унёс добычу в направлении детской площадки.

   Бэла сообразила, что у парочки состоялись бурные разборки с хозяйкой колбасы.

   – Кого-то подкармливает, – робко увещевала она «родителей» неблагополучного кота.

   Шихта с интересом уставился на сестрицу с будущим зятем. Кажется, эти двое не желают, чтобы в их квартире появилось кошачье потомство. Лола, как хозяйка, категорически против разрастания семейства в геометрической прогрессии.

   – Консьержка так в глаза и рубанула: «Дождётесь, пока в подоле принесёт».

   – Он же мальчик, – не поверила в пророчество Бэла. – Мальчики не приносят.

   Шихта, глядя в честные глаза влюблённого Индийца, засомневался. Может и не принесёт, но привести красивую и глубоко беременную жену способен вполне.

   Бэла сочувственно почесала мальчика за ухом, а он хищно уставился на её вязаную варежку. В тот момент, когда сердобольная девица собралась убрать руку, кот исхитрился вцепиться зубами и когтями в рисунок с красным оленем и рывком стащить варежку с руки. Отвоевав недостающий элемент, Индиец скрылся под лавкой, а потом извивающейся рыжей лисой метнулся в ночную темень.

   – Сосиски и бутерброд не нашли, – встревоженно сообщила Лола, глядя как Тоха преследует беспринципного ворюгу.

   – Стол невесте накрыл, теперь постель понёс. Кошачьей свадьбе быть!

   – Меня штормит, – призналась Лола. – Папашу своего где-то поняла.

   Она старательно сдерживала эмоции, но очень хотелось заехать башмаком по тощей рыжей заднице. Как вороватому коту объяснить, что в порядочном доме так себя не ведут!

   – Меня сегодня строительными лесами чуть не придавило, – отвлекла её Бэла. – Артём спас.

   – Мой брат – профи. Кто-то спит и видит, как привалить тебя чем-нибудь тяжёлым.

   – Наверху девушка стояла. Поглядеть издали – моя копия. Зелёная куртка, очки, джинсы чёрные. Если не детали, можно подумать, что это я.

   Подружка развернулась и показательно вытаращилась. Бэлу поражало умение Лолы столь выразительно таращиться. Глаза – шары огромные! Выпученные, навыкате, страшные.

   – Читала! – выкрикнула страшная с дивным завыванием. – Нет, смотрела по телевизору. «Параллельные миры» передача называется. Место и время сошлись! Во сколько ваша встреча произошла?

   – Одиннадцать или одиннадцать пятнадцать. Утра.

   – В одиннадцать пятнадцать в этой самой точке, во всех параллельных мирах должна была стоять блондинка в очках и зелёной куртке.

   Лола ткнула пальцем в куртку.

   – Но что-то там, – она показала на небо, – не срослось, произошёл матричный сбой, и в данное место прибежали две блонды в зелёных куртках.

   – О, как! – восхитилась Бэла. – Даже матрицу сюда приплели.

   – Равновесие нарушилось. Вселенная, мирозданье, сам верховный «он» жутко рассердился. Громыхнул-полыхнул и разнёс стройку в щепки.

   Бэла настороженно огляделась, для самоуспокоения задрала голову к мирному небу. Не то, чтобы она ожидала увидеть самого гневного громовержца, но получить молнией по голове совсем не хотелось. Верховному богу лучше поклоняться на расстоянии.

   – Куда Тоху понесло? – озаботилась Лола, подхватываясь с лавки.

   В этот момент Индийский кот и Рыжий с гиканьем вылетели из-за деревьев и галопом понеслись в кусты. Первым, по дурости, туда сиганул кот, следом за ним кинулся распалённый Тоха. Удивлённые вопли, ругательства, треск веток. Из кустов они выскочили уже втроём, причём Тоха выбежал на четвереньках последним, в то время как Индиец отпрыгнул на безопасное расстояние и глухо рычал на чужака.

   – Я кого-то в кустах завалил, – рассказывал Тоха, пока ахающая Лола отряхивала его спину. – Мы слиплись бутербродом.

   – Разглядел? – спросил Шихта. – Мужчина или женщина?

   – Не знаю. Темно, но мы были одного роста. Сильный попался, зараза, или сильная. Как врезал кулаком в грудь.

   – Это что такое? – спросила Лола, оттягивая что-то белое от Тохиной груди. – Хрень волосатая.

   – К язычку молнии прицепилось, – пыхтел рыжий. – Дёрни сильней.

   – Фиг оторвёшь! – разъярилась Лола и рванула так, что Тоха пролетел вперёд и обнял Бэлу.

   – Извини, – пробормотал он. – У подруги сегодня паршивое настроение.

   – Это парик, – осознала Бэла, дотрагиваясь до трофея. – Светлый парик с хвостиками. Я его видела сегодня, – перевела она взгляд на Лолу, – в параллельном мире, у своего двойника.

   Лолу повело от злости. Она яростно оторвала парик от Тохиной куртки и пошла теснить любимого высокой грудью.

   – Ты мне скажи, дорогой, почему волосатая хрень болтается у тебя в районе пупка. Что вы в кустах делали с этой параллельной?

   Шихта задохнулся кашлем, сдерживая смех, а Индийский кот, напротив, презрительно фыркнул и попятился в кусты от скандалистов.

   – Лола, это не то, что ты подумала! Я просто на неё упал. Между нами живой прослойкой лежал Индиец. Кошак не даст соврать.

   Упомянутый Индиец внезапно зарычал, привлекая всеобщее внимание. Он стоял в двух метрах от группы, а у его лап лежала вязаная варежка Бэлы.

   – Принёс, мой хороший! – возрадовалась Лола и, бросив парик на землю, схватилась за варежку.

   Индиец только этого и ждал. Он спикировал на парик, как орёл на ягнёнка, и в хорошем темпе рванул с добычей в сторону. Энергичные прыжки присутствующих не имели смысла, так как настигнуть Индийского кота могла только индейская стрела, но её в активе не нашлось.

   Лола упала на скамейку, в расстройстве запрокинула голову к небу, горячо поминая развратных блондинок в кустах, сексуально-ненасытных рыжих и до кучи припечатала всех вороватых уличных котов.

   – Не ругай его, – встала Бэла на защиту Индийца. – Он семейное гнездо вьёт.

   – Из сосисок вьёт? Сейчас парик приволочёт и с шиком бросит невесте под …под лапы?

   Ироничная Лола предпочла похоронить разум и логику. Абсурд победил. Жить в абсурдном мире весело и не страшно.

   – Меня сейчас стошнит, – заявил Тоха, прижимая руку к груди. Опустил глаза, обнаружил на куртке светлый волос и действительно схватился за горло.

   Шихта же решил не медлить ни секунды, а нанести ответный удар. Он усадил Бэлу на лавку и приказал:

   – Звони.

   – Линде? – загрустила Бэла.

   – Всем своим гениальным работникам. И с видеосвязью. Посмотрим, кто и где бегает.

   Первым Бэла вызвала Лёлика. Он не ответил. Четыре раза добросовестно набирала номер и каждый раз выслушивала длинные гудки. Следующей была Линда, которая тоже не спешила докладывать о своем местонахождении, несмотря на настойчивые дозвоны. Тёмный откликнулся с первого же раза. Он как раз выходил из магазина электроники.

   – Адаптер купил? – ненавязчиво поинтересовалась Бэла.

   – Изучал ассортимент, – сухо ответствовал тот. – Что хотела?

   – На личико взглянуть, – призналась начальница.

   – Что-о? – удивился Тёмный, заполняя экран удивлённой физиономией.

   Один глаз и лоб рассмотрели в деталях.

   – Бай-бай, – попрощалась Бэла и отбила звонок.

   Следующий дозвон настиг пыхтящую Светлану на лестнице супермаркета. Спортсменка тащила десятилитровую бутыль воды и громко ругалась на Лёлика:

   – Побежала в точку за водой. Уходила, спал. Звоню-звоню, размечталась, что поможет, а он бортанул. Поставил на беззвучный и дрыхнет в спальне. Сдохну по дороге вместе с жахнутой канистрой!

   На слове «канистра» Светлана споткнулась и загремела вместе с бутылью по ступенькам. Слышалось: «Ай-ай, дерьмо» и более цветистая ругань. Телефон абонента стал временно недоступен.

   Бэла с грустью думала, что все дороги дьявольски сплетаются и ведут к Линде, а это крах. Надо остановиться. Сейчас не время подозревать и расстраиваться. Отвяжись, Шихтанов, это не твоя парафия.

   – Мне нужен телохранитель, а не следователь, – категорично заявила она и добавила без перехода: – Завтра в семь утра – пробежка. Спортивный костюм?

   – Есть, – сквозь зубы ответил телохранитель.

   Он смотрел на фонарь и размышлял о странностях клиентки. Надо же, отказывается расставаться со старыми привычками, что не есть гуд. Хочет она или нет, но с этим делом следует разобраться сейчас. Весь его опыт кричит, что через неделю будет поздно.

ГЛАВА 4 - Шихта

Меня разбудил еле слышный шорох. В темноте спальни кто-то осторожно двигался. Ещё секунда, и я бы вскочил, но разум сработал на опережение. Остановил распрямляющуюся пружину рефлексирующего тела. Лежать, не двигаться! Дышать глубоко и ровно. Ты спишь.

   На стул рядом с кроватью белым привидением присела Бэла. Она прерывисто выдохнула, зябко провела ладонью по рукаву пижамы и дотронулась пальцем до моих волос. И что это было? Хочет меня разбудить, потому что боится, или рвущаяся наружу нежность? Неожиданно запершило в горле, болезненно защемило в груди. Не надо меня так трогать! А то поднимусь и…

   Она сидела долго. К волосам больше не тянулась. Спустя час, бесшумно пятясь, растворилась в черноте дверного проёма.

   В полседьмого в коридоре вспыхнул свет, окончательно разогнав сонный морок. Это Бэла встала и прошла в ванную.

   Странная у меня клиентка. Вроде и молодая девушка, а ведёт себя как женщина средних лет, усталая и разочарованная. Неуютно чувствовать на себе её оценивающий взгляд в сочетании с кривой, невесёлой ухмылкой. Если не задавать вопросов, то за день услышишь пару-тройку коротких фраз. Сидишь бесполезным истуканом в коконе тишины, перебиваемой сухим щёлканьем компьютерных клавиш, скулы сводит от сдерживаемых зевков и скуки.

   Скрипнула дверь, но шагов не слышно.

   Я выглянул из спальни. Она сидела на корточках в коридоре и, опёршись спиной о стену, уткнувшись взглядом в пол, о чём-то думала. Очки рассеянно вертела в руках. Как-то непривычно видеть эту девицу лохматой, без двух дурацких хвостиков. Волосы, похоже, ей мешают.

   Лола сказала, что его клиентка – талантище в программировании, ай кью зашкаливает. Наверное, нелегко быть титаном мысли. Люди тебе безразличны, внешность не волнует, а гениальные мысли озаряют в самом неподходящем месте.

   – Доброе, – заявил я, двигаясь к ванной комнате.

   С такой клиенткой скоро жестами начну изъясняться, как великий немой. Она не торопясь нацепила очки, а после облагородила заявлением:

   – Буду готова через двадцать минут.

   Как скажете, мэм. Умываться и чистить зубы – дело десяти минут, остальные десять будем с удовольствием натягивать спортивный костюм. Кстати, когда гениальная не хрипит, очень приятный тембр голоса.

   Клиентка отлипла от стены и прошла в спальню. У неё пижама размера на три больше нужного. При росте сто шестьдесят восемь сантиметров девица весит килограммов пятьдесят. На мой взгляд, слишком худая. Подозреваю, что там – кожа и кости. В пижамные штаны можно запихнуть три Бэлы, а рубаху смело использовать в качестве диванного покрывала. Что за фигня с одеждой?

   Я так и не рассмотрел, какого цвета глаза у этой чудачки. Она стесняется синяка и прячет их за стёклами очков: то дымных, то тёмных. Кожа у девицы очень белая, как будто кое-кто не подозревает, что в мире существует солнце. Впрочем, с её ненормированным графиком гениальная вряд ли загорала этим летом. Похоже, таких не интересуют море и солнце. Почему девица работает словно одержимая? Неужели деньги – цель бесконечной гонки? Можно покопаться, узнать больше, но ему запретили любое расследование. Только охранять дистрофичное тело с умной головой и точка. Не спрашивать лишнего, не узнавать, не провоцировать врага, не распространяться, чтобы, спаси и помилуй, не бросить тень на незапятнанную репутацию абстрактного бизнеса.

***

Шихта натягивал кроссовки, когда Бэла вышла из комнаты. Два куцых хвостика уселись на прежнее место, смешно топорщась в районе макушки, дымчатые очки на пол-лица и необъятный спортивный костюм с небрежно подкатанными рукавами. В ушах – беспроводные вакуумные наушники.

   – Мне надо настроиться, музыку послушать, иначе работать не смогу.

   И сбежала по лестнице первая. Он подхватил её скорость, держась чуть позади.

   Бабье лето щедро обрушило на них пылающую оттенками красоту и запоздалое яркое очарование. Они бежали, раскидывая кроссовками шелестящие листья, задыхаясь свежим воздухом и дивясь туманной дымке над пока ещё зелёной травой.

   В хорошем темпе добрались до парка, поприветствовали молчаливыми кивками пару соседей и свернули в сторону оврага, дальше трусцой метров двести и затормозили. Под ногами обнаружились классики, начертанные белой краской специально для детей. Бэла начала прыгать на правой ноге. На белой черте, возле цифры пять лежал круглый камешек, который она стала привычно пинать и допинала до цифры десять. Классический разворот на сто восемьдесят градусов и десять прыжков на левой ноге. Игра быстро закончилась. Бэла поправила наушники и снова взяла разбег.

   Это был ежеутренний моцион: бодрый старт, игра в классики, упражнения возле оврага и стремительный спринт в обратную сторону.

   После прыжков Шихта встал у неё на дороге и приказал:

   – Меняем маршрут. Бегать будем, но в другой части парка. Никаких привычных троп. Я не собираюсь доставлять твоему врагу удовольствия.

   Бэла повертела шеей и молча рванула по тропинке, которая уводила в неизведанное. Пока бежала, вынула наушники: надо прислушиваться к звукам и внимательно смотреть под ноги и по сторонам. В этой части парка бегали другие люди, хотя стояли похожие скамейки. Вместо гипсовых медведей и носорога, здесь расположились чёрно-белые пингвины и зелёный крокодил. Чуть поодаль конь с отбитыми удилами и поцарапанным седлом, – излюбленный стул для маленьких детей.

   – Мне надо размяться, – сообщила любительница здорового образа жизни Шихте, – но чтобы минимум свидетелей.

   Тот кивнул и привёл её на отдалённую спортивную площадку. Бегуны сюда захаживали редко – последнее обстоятельство имело большую ценность для стеснительных спортсменов. Не обращая внимания на Шихту, Бэла начала размахивать руками и ногами, наведя телохранителя на мысль, что скрытная клиентка занималась борьбой. Но та быстро закончила демонстрировать тайные навыки и полезла на железную трубу. Пять метров с помощью одних рук были преодолены за считанные секунды. Шихта задумчиво нахмурился, а «кожа и кости» уже подошли к турнику и принялись подтягиваться. На цифре двадцать он перестал считать и подумал, что ему тоже стоит размяться, иначе с клиенткой может не справиться.

   – Умная, – пробормотал он, подтягиваясь, – очень сильная, почему же ты такая некрасивая. Или красивая?

   Шихте очень хотелось стереть жёлто-зелёный синяк и заглянуть в её очки, ну и в глаза заодно.

   – Ты меня охраняешь или подтягиваешься? – поинтересовалась вредная клиентка, не воодушевлённая его спортивными достижениями.

   – Совмещаю, – рыкнул он, спрыгивая на землю. – Но если тебя хотят пристрелить, я вряд ли помогу. Ведёшь себя неправильно.

   – Не пристрелят. Несчастный случай с сомнительным исходом – фирменный стиль моего врага.

   – Тогда я настороже. Завёл тебя в самую глубь лесопарка. Выход на эту площадку не каждый знает, поэтому подготовить здесь несчастный случай, – из области фантастики.

   Бэла полезла на брусья, и Шихта стал ожидать блестящего исполнения короткой программы по спортивной гимнастике. Или по художественной. Желательно с мячом и алыми лентами. Чёрт её разберёт, эту с бзиком! То спотыкается, то на трубу птицей взлетает.

   Девица не стала его шокировать. Как в армии, сделала подъём-переворот, причём с очками на носу, и с равнодушным видом спрыгнула на землю. Судя по степени отрешения, она уже мысленно писала очередную программу.

   – Назад, – скомандовал телохранитель, и клиентка подчинилась.

   Когда дружной парой трусили по парку, он провёл глазами шестерых бегунов. С четырьмя Бэла поздоровалась. Сейчас очередные три спортсмена нарисовались. Двум, пожилому мужчине и молоденькой девчонке, его клиентка кивнула.

   – Того серого знаешь? – спросил Шихта, глядя на мелькающего среди деревьев шустрого индивидуума.

   Человек бежал довольно далеко от них. Голова в капюшоне серой толстовки опущена, как будто её хозяин увлечённо рассматривал дорогу, безликие чёрные штаны и кроссовки тоже не указывали на пол спортсмена.

   – Первый раз вижу.

   – Бегает быстро. Не догоню.

   Они в бодром темпе и без приключений вернулись домой, однако спустя двадцать минут в их дверь загрохотал кулак.

   Шихта копался в спальне, а Бэла досушивала феном волосы.

   – Идём, – прокричал он из комнаты, удивив подопечную.

   – Куда идём? – спросила она, водружая очки на нос.

   – К квартирантам. Лолка двери выносит.

   – А-аа… зачем?

   – У неё спросишь, – ответил он, разворачивая подконтрольную девицу в сторону двери.

   Она выскользнула из его рук и пошла на кухню. Хлопнула дверца шкафа.

   – Может, лучше чайник поставить?

   – Не лучше, – прокричала Лола-Иоланта.

   Бэла выглянула из кухни и столкнулась с подбоченившейся квартиранткой.

   – Завтрак на столе! – рявкнула та и гарпией влетела в соседнюю квартиру.

   – Почему такая злая? – озаботился старший брат, аккуратно запирая двери.

   Не дожидаясь ответа, он и Бэла проследовали в спальню на звук раздражённых голосов.

   – Вставай, говорю! – бушевала Лола, стоя руки в боки перед кроватью. – Из-за тебя опоздаем в универ.

   – Никуда не пойду, – гудел из-под одеяла голос Тохи. – Я почти ослеп и умираю.

   На белый свет явилась его несчастная физиономия с расплывшимся бланшем на весь левый глаз. Судя по степени расстройства, личная красота Тоху очень волновала.

   – Кот тоже умирает? – спросил Шихта.

   На морде распластавшегося Индийца застыла печать вселенской скорби, судя по которой, котяра тоже был готов распрощаться с добрыми хозяевами и отправиться в мир иной.

   – Он заодно с этим сачкующим, – фыркнула злая Лола и неожиданно выкрикнула: – Завтрак на столе!

   Солидарный Индийский кот внезапно восстал из подыхающих, кубарем скатился с постели и занося худую задницу на поворотах полетел в сторону кухни.

   – Провокация, – обиделся Тоха. – Так хорошо с котиком лежали.

   – Он понимает слово завтрак? – поразилась Бэла, протягивая болящему тюбик с кремом. – Помажь под глазом или, нет, всю левую часть лица. Тёмный дал.

   – Уверяю тебя, обед и ужин эта худая тварь тоже прекрасно понимает. Крикнешь: «Обед!», и он в порыве радости может запросто сбить тебя с ног.

   – Никого я не сбиваю, – обиделся Тоха и с горя выпростал нескладное тельце из-под огромного одеяла.

   – Да про кота я говорю. А ну спрячься, бесстыдник!

   Но было поздно. Тоха уже показал всем свои замечательные боксёры, где на самом пикантном месте красовалось бордовое сердечко, пробитое острой стрелой. Всю эту красоту щедро окаймляли букетики из красных роз.

   Бэла и Шихта несколько смущённо рассматривали такого сексуального Тоху.

   – Ты специально? – ярилась Лола, кидая в бесстыдника халатом. – Второй день перед богатой Бэлой в трусах скачешь.

   Богатая всплеснула руками и выбежала из спальни. Её душил дикий смех. Зайдя в кухню, она обнаружила Индийца на Тохином стуле. Стоя на задних лапах, кот разумный увлечённо выковыривал когтями кружок колбасы из хозяйской яичницы.

   – Брысь! – гаркнула вошедшая следом Лола, и разумного в мгновенье ока смело со стула. Ясное дело, с колбасой, коей он стал с рычаньем и кашлем давиться под стулом.

   Грустный Тоха, облачённый в махровый халат, заглянул на кухню. За его плечами маячил Шихта.

   – Лол, я завтра поучусь. Если хочешь, могу за двоих. Мне Бэла мазь волшебную подарила. Гляди, у неё синяка уже почти не видно. Настоящая магия.

   Теперь общее внимание переключилось на Бэлу, что бывшую обладательницу шикарного синяка нисколько не обрадовало. Молодец Тоха, умеет вовремя перевести стрелки. Она подняла обе руки и помахала ими в воздухе. Радость-то какая, её глаз выздоровел, а посему предложила:

   – Давайте отметим завтраком это замечательное событие.

   Из-под Тохиного стула высунулась морда заинтересованного Индийца, из пасти которого торчал кусок колбасы. Слово завтрак сулило для домашнего любимца дополнительную пайку, возможно, в виде ароматной розовой сосиски.

   В офис они поехали на чёрной «Тойоте» телохранителя. По дороге сделали крюк и закинули безутешную Лолу в университет. Сестрица Шихты люто ненавидела ходить куда-либо без сопровождения Тохи. Без верной тени она чувствовала себя брошенной и одинокой. Всю дорогу Лола тяжело вздыхала, а когда покидала автомобиль, косилась исключительно в ту сторону, откуда её привезли.

   – Сбежит с третьей пары, – прокомментировал Шихта, наблюдая за незадачливой студенткой в зеркало.

   – Откуда он взялся? – спросила Бэла про автомобиль. – Вроде вчера остался на офисной стоянке.

   – Друга попросил. Сейчас подъедет и заберёт «Тойоту». Зачем ей под окнами маячить? Врагов в соблазн вводить.

   – Правильно, – кивнула Бэла, – потому что вечером…

   – …мы пойдём пешком, – хором закончили они.

   Следуя друг за другом, вошли в здание, поздоровались с охранником на вертушке, проскочили сквозняком мимо кофейного автомата и поднялись по лестнице на второй этаж. Бэла открыла дверь, за которой располагалось два офиса. В коридоре было тихо: лишь ненавязчивый запах лимонной полироли напоминал о недавней уборке. Светик уже справилась с утренними обязанностями и покинула галеру одержимых программистов. Бэла по привычке потянулась в подсобное помещение, но кухня по неизвестной причине оказалась запертой.

   Дёрганье ручки и выстукивание в дверь не принесли желаемого результата.

   – Плохое начало, – огорчилась она. – Похоже, что уборщица наших соседей из вредности заперла кухню. Человек настроения.

   – Нет ключа?

   Бэла помотала головой.

   – Только у клининг-менеджеров. Подсобное помещение никогда и не запирают. За всё время – это в пятый раз. Первые два – праздники, третий и четвёртый – проделки соседей. Я без утреннего глотка кофе плохо соображаю, – призналась она, широко распахивая дверь в офис.

   Шихта и Бэла оказались первыми ласточками. Никто не торопился демонстрировать рабочее рвение. Впрочем, только начальница всегда приезжала так рано. Остальные придерживались свободного графика.

   – Внизу кофейный автомат. Принесу, – сказал Шихта, пройдясь по остальным комнатам.

   Перед уходом последовательно заглянул под столы и педантично похлопал дверцами шкафов.

   – Чисто, – пробормотала Бэла, наблюдая за поисками телохранителя.

   Когда он вышел, она принялась неторопливо разматывать шарф, сняла куртку, аккуратно развесила одежду в шкафу. Из задумчивости её вывела очень громкая мелодия мобильного телефона. Сигнал пронзительный и неприятный. Она вышла из кабинета, прошлась по комнате программистов и заглянула в помещение дизайнера. Именно оттуда доносились истошные песнопения. Линда забыла на работе свой мобильник? Пока Бэла искала источник звука в ящиках стола, адская песнь прекратилась. Так и не найдя телефон, она вернулась в свой кабинет и обнаружила, что возле компьютера объявился стаканчик с дымящимся кофе. О, счастье неземное!

   Согласно ритуалу, она сначала включила компьютер, потом села в кресло и задумалась. Куда делся её телохранитель? Что ей, вообще, делать со своими вспыхнувшими чувствами? Сегодня ночью, например, она пришла к нему в спальню. Если бы Артём проснулся, он бы задал неприятные вопросы.

   Тряхнула головой, изгоняя лишние мысли. Протянула руку к кофе.

   Сделать глоток Бэла не успела. В кабинет шагнул Шихта собственной персоной, держа в руках два бумажных стаканчика. Он удивлённо смотрел на её губы, а она не могла отвести взгляда от его рук.

   – Откуда? – коротко бросил он.

   – Ты принёс, – ответила потенциальная жертва, разглядывая безупречного цвета напиток.

   – Не приносил. Пила?

   Бэла помотала головой и осторожно поставила дарёный кофе на компьютерный коврик. Ей не хотелось глядеть на Шихту и слушать, что он ей скажет. Она попалась на нехитрую уловку с телефоном и едва не поплатилась за это. Сглупила.

   – Я сглупил, – сказал Шихта.

   Он шёл сюда по абсолютно пустому коридору, никого не встретил. В торце коридора, рядом с кухней, балкон. Появилась стойкая уверенность, что его дверь не заперта.

   – Это привычка, – выдохнула Бэла. – Ритуал. Он или она хорошо изучили мои ритуалы. Я банально предсказуема.

   – Пошли на кухню. Руки помоешь. Я перелью отраву в какую-нибудь банку и заберу с собой.

   – Кухня закрыта.

   – На что спорим, что открыта, – невесело улыбнулся плохой телохранитель. – Твой враг сидел там, держа руку на пульсе.

   Они прошли пустым коридором на кухню, дверь которой была широко распахнута. Потом Шихта проделал манипуляции с переливанием, и они вернулись в кабинет.

   В ожидании коллег каждый занялся своим делом: Бэла сосредоточилась на работе, Артём для начала проверил балкон. Открыт! Кто-то, не заморачиваясь, спустился по пожарной лестнице и отправился по одной из трёх дорог. Позже Шихта раза четыре выходил в коридор и решал вопросы по мобильнику, рисовал и думал, отдавая должное кипучей энергии неведомого врага.

   Продуманная многоходовочка. Их с лёгкостью разделили: его отправили на первый этаж добывать бодрящий напиток, а Бэлу выманили из кабинета при помощи мобильного звонка. Враг превосходно осведомлен, что она не переносит громкие звуки. Пока жертва разыскивала телефон в чужом столе, в кабинете объявился кофе, к которому она на автомате потянулась.

   Неизвестный быстро сообразил, что Шихта – никакой не жених, а нанятый телохранитель, просчитал его на раз-два и виртуозно обошёл. И кто у нас здесь такой молниеносный?

   Ответ напрашивался сам собой. Это умненькая Линда-Белинда, с которой он столкнулся на серии игр «Что? Где? Когда?» четыре года назад. Девица была капитаном, а не обычной игровой единицей, причём капитаном команды, которая выиграла: очень неординарная и хитрая, сильный стратег, с полным отсутствием совести, нравственности и тормозов. По окончанию игр Линда попыталась соблазнить спонсора игры, босса, которого Артём охранял, – человека женатого и, в общем-то, неглупого. И успешно бы соблазнила, если бы не вмешательство Шихты. Кстати, было тогда нежной блондинке всего восемнадцать. Сейчас она скрывает дьявольскую сущность, маскируясь под синеволосую неформалку.

   Бэла выслушала версию с Линдой и сухо отмела:

   – Не она.

   – Откуда тебе знать?

   – Просто охраняй меня.

   – С такой сложно бороться. Убойное сочетание ума и дикой фантазии.

   – Поэтому и работает здесь.

   Бэла не стала ничего объяснять. Она снова отвернулась к компьютеру, но Шихте показалось, что на лбу, между бровями, пролегли две поперечные морщинки. Его неразговорчивая клиентка страдальчески хмурилась.

   Ближе к обеду в кабинете заиграл мобильник. Бэла взглянула на экран и выдохнула так, что плечи её опустились. Секундой позже поднялась с кресла и с телефоном отошла к окну, развернувшись спиной к Шихте. Там она сняла очки и, потирая переносицу, поздоровалась с невидимым собеседником:

   – Добрый день, Валерия Павловна!

   Валерия Павловна в ответ разразилась длинным монологом, потому что дальше Бэла не говорила, а слушала, вставляя короткое: «Да, нет, хорошо, я передам». Потом телефон попал в руки некоего Тимочки. Судя по тому, что «да и нет» произносились Бэлой с нежностью, сейчас её собеседником выступал маленький ребёнок.

   Посредине разговора в кабинет заглянула Линда и застыла, вслушиваясь в ответы начальницы. Её наглое любопытство совершенно не понравилось Шихте, и он вознамерился выгнать преступницу за дверь. Но Линда неожиданно направилась к Бэле, а его клиентка, поспешно натянув очки, развернулась на звук шагов.

   Ничего не понимающий Шихта увидел, как Бэла протягивает мобильник Линде и та, внезапно преображаясь, начинает разливаться соловьем:

   – Тима! Тимочка! Да, это я! Золотой мой, как вы…

   Она исподлобья взглянула на телохранителя и выскочила с телефоном из кабинета.

   Озадаченный стеклодув постучал карандашом по столу, сложил руки за головой и посидел две минуты, задрав голову к потолку. Когда в следующий раз взглянул на свою клиентку, она уже сидела без очков, глядя на него синими глазами редкого цвета.

   – Если ты ещё хоть раз соврёшь, считай, у тебя больше нет телохранителя, – хрипло сказал Артём.

   – Здравствуй, Шихта.

   – Здравствуй, Белоснежка-Бэла. Мог бы и догадаться, если бы ты не замаскировалась.

   Она едва заметно дёрнула плечом.

   – Дело времени. Завтра бы узнал. Ты же заказал досье на всю мою команду?

   Белоснежка – сводная сестра Линды, ещё один яркий вундеркинд, всецело её прикрывающая и поддерживающая четыре года назад и сейчас. Но в те года Белоснежка была черноволосой и белокожей синеглазой красавицей, обожающей свою младшую сестрёнку. В настоящий момент – бесцветная блондинка, прячущая необыкновенные глаза за стеклами тёмных очков.

   – Почему сразу не призналась?

   Бэла насмешливо фыркнула и покрутила очки между пальцами.

   «А жесты знакомые. Где были мои глаза?»

   – Удивилась совпадению. Можешь считать, дар речи «при знакомстве» потеряла. Я не знала, что фамилия Лолы – Шихтанова. Не стала бы воскрешать старую историю и отправила бы тебя назад, но ты объявился на пороге и вместо «здравствуйте» сказал…

   – …я согласен, – усмехнулся Шихта.

   – Выбил почву у меня из-под ног. Я ведь нанимала телохранителя не для того, чтобы он копался в прошлом. Но Шихтановы упёртые, не могут иначе.

   Они смотрели друг на друга и вспоминали ту неприглядную историю, которая, спустя годы, получила неожиданное продолжение.

   – Странные у тебя отношения с горячо любимой сестрой. Разве что не молилась тогда на объект обожания.

   – Я поумнела.

   Шихта насмешливо приподнял одну бровь. М-да, куда уж больше умнеть.

   – Кто такой Тим?

   – Завтра прочитаешь.

   Он прищурился и с треском уронил карандаш на стол.

   – Мой сын. Сейчас он и мачеха отдыхают в санатории под Адлером. Море, пляж, бассейны, водные горки. Женщины за пятьдесят уважают бархатный сезон, а маленькие дети любят аттракционы…

   – Сколько ему лет?

   – Три года.

   Шихта выглядел озадаченным, в глазах застыл невысказанный вопрос. Бэла, помня об условии «соврёшь раз», открыла рот, чтобы не оставить камня на камне от его сомнений. Придётся побарахтаться в водах прошлого и быть очень убедительной. В этот щекотливый момент вернулась Линда. Оценив сестрицу без очков и злобный прищур «бывшего», ринулась отстаивать честь семьи и фамильное достояние.

   – Тимофей – мой ребёнок. Я – его биологическая мать. Бэла – приёмная.

   Ошарашенный Артём несколько секунд оценивал безучастное лицо приёмной матери, а потом с некоторой опустошённостью рассматривал кривую ухмылку матери биологической.

   – Поздравляю тебя, Линда. Теперь с точностью до месяца, сколько лет твоему сыну? И не ври, как обычно.

   – Три года и семь месяцев. Есть ещё вопросы? Отбрось ложную скромность, Шихта.

   – Уходи. Мне надо поговорить с твоей сестрой.

   – Делайте, что хотите, но не приплетай меня и моего сына к своим измышлениям.

   Она выпрямилась и практически дошла до самой двери.

   – Забери свой телефон, – окликнул девицу Шихта и метнул ей вслед старый серебристый мобильник, найденный в недрах дизайнерского стола.

   Она поймала и открестилась:

   – С ума сошёл? Это не мой кирпич. Ходила бы я с таким.

   Она швырнула мобильник на стол и хлопнула дверью.

   Шихта подвигал шеей. Ревизия телефонной книжки и номеров не дала никаких результатов. Всё аккуратно подтёрто, будто аппарат только родился на свет.

   Он перевел взгляд на Бэлу, но та уже таращилась в монитор и не желала ничего обсуждать. А между тем, на часах время близилось к обеду. Как офисные работнички называют контору? Галерой? Вчера кое-как перебились всухомятку, но сегодня он не собирается пропускать обед. Если понадобится, вытащит Белоснежку из-за компьютера и…

   – Обедать? – насмешливо спросила Бэла. – Не измышляй лишнего, как высказалась моя сестра. Закажи обед в офис.

   Она подошла к его столу и приклеила в самый уголок бумажный стикер с номерами телефонов.

   – Верхний – русская кухня, следующий в колонке – итальянская, нижний – японская. Какую предпочитаешь, ту и заказывай.

   – Что тебе заказать?

   – Жаркое с грибами.

   – Компот хочешь?

   – И компот.

   Прямо не жизнь, а компот. Причём из сухофруктов. Когда-то сварили, фрукты некоторое время беспорядочно перемещались в кастрюле жизни и, наконец, осели на дно. Напиток вроде бы отстоялся, но сейчас нечаянно взбаламутили и всплыло всякое.

   У Шихты коротко пиликнул телефон. Он выслушал звонившего с обречённым видом, удивлённо дёрнул себя за ухо и отбил звонок.

   – Обед принесли.

   – Ты же ничего не заказывал, – удивилась Бэла.

   – Не заказывал. Его принёс заботливый Тоха. Твой убогий квартирант мается внизу с судками и горько плачет, что дядя-вахтёр его через вертушку не пускает.

   Бэла откинулась на спинку кресла и круговыми движениями потёрла пальцами виски. Тоха и Лола оказались чересчур ответственными и, по сути, разбили лагерь рядом с офисом, не давая никому свободно вздохнуть.

   – Эти два повара доведут меня до сумасшествия, – пожаловалась она. – В той квартире стоит огромный холодильник, под завязку набитый продуктами. Готовить – не переготовить.

   Шихта насмешливо развёл руками.

   – Где обедают твои работники?

   – В офисной кухне. Тёмный что-то с доставкой закажет, а Лёлик, как обычно, принесёт с собой. Ему Светик готовит.

   В обеденное время кухня ожила. Сотрудники входили и выходили, поочередно шумели чайник и кофемашина, сигналила микроволновка. Линда и Лёлик обедали вместе, орудуя вилками в пластиковых контейнерах. Там, где они расположились, фоном звучала задорная латина. Тоха оккупировал табурет за спиной Шихты и с любопытством четырёхмесячного щенка рассматривал снующий люд. Иногда в щенке просыпалась мудрая собака.

   – Красавчик подбивает клинья к этой вашей, с пирсингом и синими волосами. Глядит на неё влюблённо и улыбается.

   – Лёлик всем улыбается. Местные девицы от него без ума.

   – Хотите сказать, что синеволосая ему по барабану, поэтому он кормит её со своей вилочки? Круть. Хотя странно.

   – Добрый он, – пояснил Шихта. – Ремонтирует технику, носит обеды, за круассанами для всего отдела бегает. Душевный пацан.

   – Не верю вашему душевному. Перец выгадывает что-то для себя. Гляди, пританцовывает от счастья.

   Лёлик, между тем, неплохо выкручивал фигуры бразильской сальсы, держа в руке вилку с котлетой.

   – Линда считает его другом, – пояснила Бэла. – Они часто сидят в её кабинете и обсуждают серьёзные вещи.

   – Вдвоём решили тебя извести, – в Тохе пробудился циничный детектив.

   – Общие интересы: гаджеты, музыка, фильмы. В прошлое воскресенье они ходили вдвоём в кино. Светик об этом вряд ли знает.

   – Ещё какая-то Светик? Втроём решили тебя извести.

   В этот момент Линда сорвалась с табурета и, отзеркаливая движения Олега, составила ему пару в танце. Они двигались с грацией диких животных, временами касаясь друг друга то плечом, то бедром. Оба зажали в левых руках вилки с котлетами, что привносило нотку остроты и пикантности в чувственный танец.

   – Здесь есть кондиционер? – заёрзал на табурете Тоха. – Или свеча? По-моему, меня сглазили.

   Он с шумом распахнул дверцу подвесного шкафчика, потом открыл следующую и, забавно гримасничая, выволок оттуда огромную оранжевую тыкву.

   – Ничего себе у вас хранится в офисе!

   Бэла и Шихта переключили внимание на неугомонного поварёнка. Не останавливаясь на достигнутом, Тоха вытащил следом две тыквы поменьше и заплясал от нетерпения рядом с находками.

   – Можно страшную рожу вырезать. Знаете, какой ужас я умею! Фломастер есть?

   – Есть, – ответила Линда, доставая из джинсового кармана чёрный маркер. – Действуй.

   Тоха не заставил ждать зрителей. С размахом изобразил на самой большой тыкве треугольные глаза, брови, нос и ощеренный рот.

   – Прикольно, – одобрила Линда. – Это вырезать надо и свечу внутрь поставить. Люблю трэш.

   – Нож есть? – протянул руку Тоха. – Чтобы серьёзный такой тесак.

   Дизайнерша заволновалась и заметалась по кухне, разыскивая топорик. На полдороге её перехватил Олег и вложил в руки искомое орудие. Линда прибежала с подарком к Тохе, вдохновлённому открывающимися перспективами.

   – А две других? – спросил Лёлик.

   – Рисуй, – разрешил Тоха, передавая в руки соучастника чёрный маркер.

   Лёлик нахмурился и с неуверенностью подступил к тыкве поменьше. Взмахнул рукой, примериваясь, но экспериментировать ему не дали. Шихта забрал маркер и за минуту изобразил на соседней тыкве до жути зверскую рожу, чем привёл Линду в состояние, граничащее с благоговением. Она даже прижала ладони к заалевшим щекам, на секунду превращаясь во взволнованного ребёнка.

   – Чудовищно, – выдохнула Бэла. – Ты настоящий художник.

   – Я – мастер-стеклодув, а значит, и художник.

   Их восхваления прервал свистящий «упс» опустившегося тесака. У большой тыквы отвалилась верхушка. Покатилась оранжевым колесом по блестящей столешнице и, приняв горизонтальное положение, упокоилась неподалёку от жертвы. А Тоха, не теряя времени, энергично орудовал большой ложкой, выковыривая рыжую мякоть из обезглавленной тыквы.

   Взмах тесака вкупе с душераздирающим звуком отделил вторую верхушку, и Шихта вооружился ложкой. Бэла решила, что эти двое недалеко ушли друг от друга, впрочем, ей тоже было интересно, что из всего этого художества получится. А Линда и Лёлик вдохновенно колдовали над третьей тыквой. Рисунок был нанесён, верхушка одним ударом отделена, мякоть бережно извлечена. Сейчас верный солдат, подчиняясь приказам горящего энтузиазмом командира, вырезал на тыкве несимметричные брови. Ловко у него это получалось. Остальные тоже не отставали в искусстве ваяния из тыкв «рож зловещих». Они как будто состязались, отстаивая первенство в конкурсе поделок «самая жуткая жуть».

   – Антураж и свечи, – скомандовал Тоха в сторону безработной Бэлы.

   И ей пришлось подчиниться. Она добросовестно полазила по шкафчикам и отыскала диодные свечи в груде новогодних украшений. Горение искусственных свечей было практически неотличимым от всполохов настоящего огня, поэтому заменители получили молчаливое одобрение Тохи.

   Грохоча выдвижными ящиками, Бэла извлекла из самого нижнего растрёпанный пучок сухой травы, перемотанный в районе стебельков суровой нитью. Этой весной Лёлик закашлял, и Светлана, исходя тревогой и заботой, приволокла фиолетово-серый пучок в офис, для несведущих обозвав травку душицей.

   Рядом с пересохшим пучком Бэла обнаружила упаковку деревянных палочек и моток грубой бечёвки. Добытые сокровища она сложила внушительной кучкой рядом с управившимся Тохой.

   – Антураж, – коротко отчиталась начальница.

   – Богатство! – возликовал Рыжий, и Линда одобрительно качнула головой.

   На подоконник были водружены три злобно смеющиеся тыквы, внутрь которых поставили горящие свечи. Траву живописно раскидали, а из выщербленных палочек и художественно-растрёпанной бечёвки соорудили что-то вроде заваливающегося деревенского забора, который органично вписался и в слегка обветшавший кантри-стиль.

   Погода за окном стояла хмурая, всем своим видом намекающая на грядущие осадки. И дождь пошёл. Даже не дождь, а морось, сопровождая затяжное действо низко нависающими тёмными тучами. В кухне горели лампы, но чтобы проникнуться жутью тыквенного натюрморта, свет выключили.

   Полыхающие оранжевым огнём страхолюдные рожи понравились всем. Шихта поучительно съездил присвистнувшего Тоху по макушке, а Лёлик обхватил Линду и, приподняв её над полом, радостно закружил по кухне. Трепыхающаяся девица взволнованно голосила. Бэла даже сменила точку обзора, чтобы сполна насладиться культурностью овощной композиции, приятно щекотавшей нервы.

   На крик Линды явились Тёмный и переполошенная четвёрка трудяг из соседнего офиса. Вопили они теперь впятером.

   – Гребцы, вы капец заработались! – не мог подобрать слов самый отважный из них. Трое других восстанавливали дыхание. – Хэллоуин в гости к нам пришёл. Ничего так, что двадцать первое сентября за окном?

   – Подумаешь, – невозмутимо отозвался Тоха. – Как раз сорок дней до праздника. Тридцать первого октября души тыкв отлетят на небо. Радуйся, паства! Аминь.

   Ошарашенная паства тихо теряла крышу.

   – Опа-на, тут ещё их души бродят? – почесал свою крышу озадаченный Тёмный. – Я здесь жрать не буду.

   – Не жри. Но, согласись, красиво?

   Тёмный подошёл ближе и мало-помалу проникся тлетворным духом загнивающего