Ни слова о магии. Анастасия Мамонкина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ, в котором меня выгоняют из дома
• ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой я впервые встречаюсь с нечистью
• ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой мне задают странные вопросы
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой я приобщаюсь к искусству
• ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ, в которой происходит разговор не для чужих ушей
• ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой меня навещают мужчины
• ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой меня вновь навещают мужчины
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой принцесса не желает сотрудничать
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой женские разговоры не доводят до добра
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой Ректор продумывает заговор
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой меня вызывают к Ректору
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой я становлюсь другим человеком
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой я сбегаю из города
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой я завожу интернациональные знакомства
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой я отбиваюсь от упыря
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой я покидаю родину
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой советнику приносят дурные вести
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой я узнаю шпионские тайны
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой я начинаю привлекать мужчин
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой вскрываются проблемы нелюдей
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой мой взгляд на мир немного меняется
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, в которой меня пытаются похитить
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, в которой я приобщаюсь к эльфийской моде
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, в которой советнику вновь приносят дурные вести
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ, в которой я заново учусь магии
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, в которой я знакомлюсь с драконоборцем
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, в которой появляется дракон
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, в которой я спасаю вампира
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, в которой советнику открываются некоторые тайны
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, в которой эльф опять недоволен
• ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ, в которой наша команда неожиданно разделяется
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ, в которой появляются драконы
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ, в которой я многого не понимаю
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, в которой приходит время прощания
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ, в которой я узнаю много нового
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ, в которой советнику неприлично везёт
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ, в которой меня готовят к казни
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, в которой женщины спасают мир
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, в которой всем воздаётся по заслугам
• ЭПИЛОГ, в котором мир, наконец, меняется
• ГЛАВА-БОНУС, в которой магистра Темьяра коварно соблазняют

АННОТАЦИЯ

Ученье, как говорится, свет. Но что делать, если становиться светочем магии, распугивая вурдалаков и домовых, нет никакого желания?

   Диплом всё ближе, Ректор всё строже, а жизнь... а жизнь, оказывается, может быть интересной, если поддаться на уговоры заезжего барда, прикинуться на недельку-другую принцессой и отправиться повидать мир.

   Роман-однотомник с эксклюзивной бонусной главой.

ПРОЛОГ, в котором меня выгоняют из дома

– Да полезай ты, вздорная девчонка! Не то хуже будет! – я почувствовала, как очередной тычок пытается сдвинуть меня с места, но держалась крепко, не отпуская побелевших пальцев от перекладины. Обернулась и мстительно прошипела в пыхтящее и красное от натуги лицо:

   – Нееет, папенька!

   – Как миленькая полезешь!

   – Ни за что!

   – А я говорю – полезешь!

   – Не дождешься!

   В запале я могла пререкаться хоть целый день, но никто этого таланта не оценит, а жаль. Интересно, как со стороны смотрелся процесс принудительного заталкивания великовозрастной девицы в пышном дворцовом платье в крошечную карету, на козлах которой битый час переминался возница, а вокруг величаво вышагивал старшина полка, сурово обозревая окрестности в поисках нечаянного затесавшегося на охраняемую территорию шпиона? Свидетелям нашей перепалки можно только позавидовать – никаких театров не нужно, когда соседи дают бесплатное представление для всей округи.

   Несмотря на «отлично» по риторике, убедить собственного отца в неисполнимости его замыслов, противоречивших моим, оказалось невозможно. Упрямство я явно унаследовала от него, вот только пока не успела развить в достаточной степени, как и уровень владения обсценной лексикой, поэтому только тихонько поскуливала в перерывах бранного диалога, когда отец переводил сбившееся дыхание – насильно запихнуть меня в карету можно было разве что предварительно огрев дубинкой по голове, но эта идея, слава богам, до отца пока не снизошла.

   Пятнадцать лет я упивалась свободой в загородной резиденции, радуясь жизни на пару с младшим братом, а на шестнадцатый отцу неожиданно взбрело в голову, что мне необходимо образование. Магическое. Против магов лично я ничего не имела, но самой становиться этаким сверхчеловеком не хотелось и не моглось – никаких особых способностей я за собой не замечала, а учащуюся за деньги короны выскочку в магучилище (или, как говорится в официальных документах – Магической Школе Искусств при королевском дворе) не примут, как пить дать.

   Брату, впрочем, повезло не больше моего – его собирались отправить в Приморские войска, в ученики генералу армии. Высокий чин, конечно, с таким личным руководителем был обеспечен, но я бы на его месте не радовалась столь бурно – на морском берегу селились нелюди, часто захаживали и в города. Кто знает, что у них на уме? Мне и проверять-то не хочется, сказка это, или действительно случалось, что вампиры похищали девушек из прибрежных поселений. Говорят, их даже видели неподалеку. Вот только на свои имена те уже не отзывались и внешне мало напоминали человека. Жуть, в общем.

   – Мита! – отец осмелился повысить голос выше пределов допустимого, заставив меня едва ощутимо поморщиться. Не любила я криков, лязга мечей и тому подобных громких звуков. Вот музыку – пожалуйста, всем сердцем обожала. Даже восточные барабаны и оперные арии, хотя от последних отец кривился сильнее, чем от зубной боли. Спеть, что ли? Хоть я и не умею. Как, впрочем, и колдовать.

   – Папа! Я. Никуда. Не. Еду.

   – Да-а?! Лишу наследства!

   – Не посмеешь! Я твоя единственная дочь!

   – Ты так в этом уверена? – отец прищурил правый глаз и с вызовом глянул на меня, мгновенно прикусившую язык. Родитель мой отличался примечательной внешностью и взрывным характером, позволяющим ему едва ли не ежедневно ругаться с матерью и по щелчку заводить себе новую пассию, с которой он уже на следующий день пребывал в натянутых отношениях, а там уж и матушка возвращала блудного мужа в лоно семьи. Но вот именно сладострастием он никогда не отличался и на изменах не попадался ни разу, просто любил порой показать свою гордость и мужскую состоятельность, так что о наличии внебрачных детей я даже мысли не допускала. Неужели стоило?

   Вероятно, на моем лице в этот миг отразилось что-то эдакое, раз отец внезапно пошёл красными пятнами стыда, уткнулся взглядом в пыльную дорожку и пробормотал извиняющимся тоном, плохо вязавшимся с активным запихиванием меня в карету:

   – Ты неверно подумала, дочь. Просто Виллиса... в общем, мы ожидаем пополнения в семье.

   Вот так новости! Ну мамочка, ну папочка... ну молодцы!

   – И ты меня гонишь из дома в такой момент?!

   – Твоей матери сейчас нужны тишина и покой, а вы с Дереком этого обеспечить никак не можете. У нас же что ни день, то катастрофа.

   – Но зачем мне покидать дом на целых семь лет обучения?! Хватит и года! Или двух?

   – Мита, послушай... Это не единственная причина. Ты почти взрослая, нужно искать тебе супруга...

   – Никогда! – мигом возмутилась я, ни в коем случае не желая предавать эмансипированных взглядов, которых успешно придерживалась уже второй месяц.

   – Знаю, – он криво усмехнулся, отведя взгляд, – поэтому и нашел выход – Магическая Школа. За стенами училища ты будешь свободна от долга наследницы. На срок обучения, разумеется, но тогда тебе будет уже больше двадцати одного, и ни один уважающий себя аристократ не захочет брать себе в жены магичку с дипломом, да ещё в таком возрасте... Ты ведь так просила о свободе в последнее время... Вот это она и есть – бери и пользуйся.

   – Но ты... и мама... я не могу вас бросить... – столь редкие для меня слезы готовы были вот-вот пролиться из глаз бурным водопадом. Я шмыгнула совершенно по-детски и утёрла нос рукавом слишком вычурного для поездки платья. Вот ведь глупая – вырядилась, как кукла. Думала, отец проникнется, вспомнит, что я до сих пор его маленькая девочка и никуда не отпустит от себя. А он давно уже всё решил, подарив то, о чём я и не мечтала – свободу... но как же отчаянно не хочется покидать родной дом!

   Отец обнял меня, успокаивая, прижал к груди, а затем как-то хитро усадил в карету – я упустила момент, как оказалась сидящей на мягком диванчике, напротив отдалённо знакомого мне мужчины среднего возраста. Лицо его было непроницаемо-спокойным, а вот глаза смеялись. Ещё бы, какой спектакль мы устроили. Столько чувств и экспрессии не на каждой театральной постановке увидишь.

   – Мы справимся и без тебя, милая, езжай. Это магистр Темьяр, помнишь его? Он мой хороший друг и присмотрит за тобой и в пути, и на месте, так что не пропадешь.

   Я закивала, одновременно и приветствуя своего спутника, и размазывая слёзы по лицу. А потом, когда карета тронулась, вскочила с места, высунулась по пояс в окно, изрядно напугав магистра, схватившего меня за подол, и отчаянно махала отцу на прощание, пока экипаж трясся на брусчатой дорожке, уходящей прочь от дома.

   Эх, ну почему я позволила ему себя уговорить? Заупрямься чуть сильнее, и всё могло бы сложиться иначе...

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой я впервые встречаюсь с нечистью

В указанном хозяйкой направлении я полезла неохотно, то и дело отплевываясь от паутины, норовящей залезть в рот. И мне, без пяти минут студентке пятого курса именитой Магической Школы Искусств, было страшно обидно, что ни один из величайших магов до сих пор не придумал по-настоящему действенного заклинания против пыли, плотным слоем устилавшей узкий лаз между стеной и печью.

   – И вылазит, чертяка, на меня ка-ак попрёт! – зычным голосом возвестила нанимательница, бойкая седовласая старушка, осторожно заглядывая за выступ печи. Пролезть она сюда не могла при всём желании, будучи из числа тех женщин, что коня на скаку остановят – четыре меня в обхвате как минимум. Я и сама, признаться, пролезла за печь едва дыша и боялась застрять в самый неподходящий момент. А ведь сокурсники меня как только не называли – жердь, палка, доска... Вымахала я резко, летом после первого курса, а вот обретать кое-какие формы начала только в последний год, и формы эти были пока далеки от идеальных пропорций.

   – Ну, я его заступом да по башке, а он дёру, – продолжала сокрушаться хозяйка, от нервозности перетаптываясь на месте и кусая мясистые губы. – Ору, чуть не плачу – кто ж знал, что в наших краях такое непотребство водится? А он шасть в дыру тама, за печкой – и ни слуху, ни духу. Не шебуршит даже. Якись, нежить какая-то. Так я сразу к чароплётам бросилась, они на соседней улице, в лавке своей чародейской штаны просиживают. Значит, тебя они прислали, деточка? – резюмировала она, вздыхая. – Чем же ты так провинилась, а? Ректор совсем разум порастерял, девочку махонькую на мертвяка отправить. У, шельма, вомпэра на него нету.

   Я скептически хмыкнула. Противиться мнению Ректора, натравив на него всего-навсего вампиров? Да это чистое самоубийство. Правда, я в таком случае самоубийца с особо извращенной психикой. Сколько раз встревала в планы Ректора, ломая их одним только своим присутствием неподалёку? Не счесть. Трёхстраничного бланка по наказаниям в Школе не хватило на мои проделки, пришлось новый заводить. Но я же не со злости и даже не специально, просто такая вот уродилась – аномальная...

   Но когда же у меня, наконец, закончится эта разнесчастная практика? Именно у меня, ведь у всех остальных студентов каникулы. Пускай и последний день... наоборот, он самый-самый! А я как обычно рыжая. Хотя характерным цветом волос не обладаю, скорее наоборот. Заурядная серая мышка, должная по определению всё время тихо корпеть над учебниками. Кто же знал, что я исключение из всех возможных правил?

   Просочившись поглубже за печь, задумчиво принюхалась по сторонам. Животные замашки привлекательности не добавляли, но иначе не получается – магию я именно чую. Люди обычно слышат, эльфы – видят, подмечая даже мельчайшие завитки заклинаний, а потомки смешанных браков, по природе своей отличающиеся набором странностей, без труда осязают эфемерные магические энергии. Половина крови она есть половина, вот и способности у них ни к селу, ни к городу. Хотя даже таким уникумам нашлось прекрасное применение. В бою, понятное дело, особо не пощупаешь летящие в тебя заклинания, а вот при расследовании магических преступлений полукровки дают фору и эльфам, и оборотням. Что особенно приятно для законников, учитывая, что чистокровных нелюдей в нашем королевстве давно уже не осталось.

   Если верить нашему преподавателю по иным расам, мадам Сандерс, чуют магию обычно оборотни и прочие с двойной ипостасью. Вот только я человек и отличаюсь удивительным постоянством во внешнем виде, да и припадочных ночей в образе волкодлака вроде не случалось, по крайней мере соседка ни разу не жаловалась на тревожный лязг зубов, чужую кровь или стойкий запах шерсти в комнате. В общем, причины моего феномена неизвестны, так что спишем всё на скверную экологию близ Приграничья, где я провела большую часть жизни до учебы в Школе.

   Прекрасной, вольготной жизни. Не то, что сейчас.

   Сейчас меня окружало... всякое. Я брезгливо отряхнула руку, к которой прилипло что-то белесое, по форме напоминающее мышиные экскременты. Фу, гадость какая. Не везет, так не везет. А ведь задание с самого начала неприятно пованивало, но Ректор был непреклонен, отправляя на вызов. И за что он так на меня ополчился, спрашивается? Не за мою же врожденную вредность? Помнится, маменька на одной из семейных посиделок рассказывала забавную семейную историю. Мол, когда маг (в ту пору ещё не Ректор, но уже магистр) накладывал на новорождённую меня заклинание от всех болезней новорождённых, я по малости лет и недостаточной развитости извилин мозга не признала в бородатой фее-крёстной светило магии и перепутала того с пелёнкой. Ну, теперь вот я тоже оказалась по уши в продуктах пищеварения, так что мы квиты. Как бы ненавязчиво намекнуть об этом Ректору?

   О, а вот и искомая дыра. И по-прежнему никакой магии. Дохлый номер, скорее всего та «нежить», что набросилась на хозяйку – заурядная крыса-переросток, в этой вековой пыли и вурдалак потеряется и выхода не найдет, задохнувшись от приступа аллергии. Ну, в крайнем случае, мелкий шкодник, только магию свою подрастерял. Отощал, бедняга. С этакой психованной бабой, которая чуть что за заступы хватается, чудо, что он вообще жив остался.

   Я тяжело вздохнула, пятясь из-за печи. Неосторожно сдвинула кочергу, и та мстительно наподдала мне по пятой точке, попутно задев пару горшков в основании высокой башни из разнокалиберной кухонной утвари. Остановить заваливающуюся посудную башню я не успела, и хозяйка, подскочившая на шум, застала лишь живописно разбросанные по давно не мытому полу глиняные черепки вперемешку с ложками-поварёшками и вперила в меня исключительно недружелюбный взгляд. Кажется, о премиальных следует забыть...

   – Простите, – начала было я, но тут за спиной что-то пришло в движение. Бой-баба, неестественно округлив глазки-бусинки, икнула и с тоненьким мышиным писком повалилась в обморок, оставляя меня наедине с чем-то определённо жутким. Даже оборачиваться не хотелось.

   Но пришлось – сражаться спиной к врагу как-то не с руки.

   Первым делом, оценив масштаб возникшей проблемы, захотелось тихонько прилечь рядышком с хозяйкой дома. Но на смену неуверенности в собственных силах почти мгновенно пришла злость. Будет ещё надо мной какой-то монстр из черепков и кастрюль возвышаться и скалиться!

   Первое заклинание соскочило с пальцев на автомате, зарядив жалящими искрами в лицо посудного чудища, подпиравшего потолок, но тот его будто и не почувствовал вовсе. Второе, позабористее, сорвалось секунду спустя, чиркнуло по броне из чугунной сковородки и отрикошетило в окно, брызнувшее стеклянным крошевом в стороны. Взметнулись подхваченные ветром занавески в цветочек, по полу пробежалась позёмка из пыли, а монстр запоздало взвыл, бухаясь на колени.

   – Ты что творишь, окаянная? По што имущество чужое портишь? – укоризненно молвило чудовище человеческим голосом, стремительно уменьшаясь в размерах. Ложки-поварёшки посыпались, обнажив крепенького старичка ростом мне по пояс.

   Я на всякий случай потёрла глаза. Огляделась, но нет – монстр исчез, оставив после себя гору посуды и ворчливого карлика, вооружённого веником и совком.

   – Ты... ты разумный? – поражённо выдохнула я и озадаченно следила за тем, как подобревшее чудовище, раздумав нападать и убивать на месте, выметало пыль из углов и, охая и причитая, собирало осколки в совок.

   – Да уж не глупее некоторых. Это ж надо, чего удумала – заклинаниями в доме разбрасываться. Окно разбила, посуду... эх!

   – Погоди-погоди, ты кто вообще такой? – нахмурилась, внимательнее разглядывая человечка. Кого-то он мне упорно напоминал...

   – Домовой я здешний, – буркнула нечисть, аккуратно сметая мусор в совочек.

   – Домовой?! Но как же тот монстр... и хозяйку кто-то пугал...

   – Да не хотел я её пугать. Прибраться думал по-тихому, пока хозяйка спит. Она же у меня старенькая стала совсем, видит плохо, и спина ревматизмом согнутая. Вышел, значит, как обычно, с веничком, а она за водичкой посреди ночи встала. Вот и встретились.

   – Угу... это ясно. А что же монстр? Он откуда взялся и зачем?

   Домовой отвернулся, крякнул что-то непечатное, но ответил:

   – А это оттого, что ты, чужачка, ко мне в логово влезть вздумала. И магией от тебя несёт недоброй, огненной. Я её страсть, как боюсь, все домовые огня чураются, вот и сработали инстинкты. Я же не только убираться и готовить горазд, но и жильё защитить могу, коли потребность такая возникнет.

   – Угу, – покладисто согласилась я. Сковородочный монстр и вправду мог защитить жилище не хуже цепного пса. Я, не будь магом, бежала бы от этого чудища без оглядки, даже если изнутри манили россыпью бриллиантов, принцем на белом коне и зельем идеальной причёски разом.

   Кое-что в рассказе нечисти меня сильно смущало, заставляя неловко топтаться на месте, пока домовой сметал мусор и расставлял посуду по местам. Когда он закончил с делами первостепенной важности, затравленно оглянувшись на старушку, по-прежнему пребывавшую в обмороке, я задала свой главный вопрос:

   – Чтобы аннулировать заявку, мне нужно взглянуть на разрешение. Покажешь?

   Домовой вздрогнул всем телом, попятился к печи, но я уже держала в руках простейшее лассо, без труда накинув тому на руку. Нечисть даже не сопротивлялась. Старичок стоял, понурив голову, и ждал приговора.

   – У тебя его нет, – поняла я и добавила в лассо капельку силы, увеличивая до второго уровня. Инструкция предписывала препроводить подозреваемого в ближайшее отделение законников, где имелась камера для нечеловеческих рас. Отдельная, в подвале, с заговоренными решётками – эдакий каменный мешок без окон, иных убийц и насильников содержали в более комфортабельных условиях.

   Настороженно относиться к нелюдям в стране стали после смерти короля Миртара – слишком уж странно выглядела его внезапная гибель во время дипломатического визита в Приморье – регион соседнего Приграничья, где располагался главный Порт, частично принадлежавший и Ромэрии. Прямых доказательств вроде бы не нашли, расследование зашло в тупик, но слухи ходили разные, один другого невероятнее. Я даже слышала версию, в которой фигурировали драконы, напавшие на королевский кортеж неподалёку от границы.

   Как бы то ни было, но времена либерального отношения к нелюдям закончились аккурат со смертью Миртара Первого. В связи с малолетством наследника на престол взошла младшая сестра короля, Юджина, обвинившая в преступлении вампиров, а всех жителей Приморья назвала соучастниками преступления против короны. Из страны были высланы послы иных рас, начались гонения на полукровок... Произошло это всё в год моего поступления в Школу, почти одновременно с вестями о неожиданной гибели моих собственных родителей, так что застала я лишь последствия стремительной реформы.

   За считанные дни в Ромэрии не осталось представителей иных рас, живущих привычной жизнью. Королева-регент уравняла всех под одну гребёнку. Не только вампиров, которым путь в Ромэрию вообще был закрыт, но и эльфов, дриад, оборотней, гномов и представителей всех прочих рас обязали оформлять разрешение на въезд и пребывание в стране. Доктрина коснулась и так называемых малых народностей – антропоморфных, но не в полной мере. С принятием закона даже русалки в озёрах и реках обязаны были иметь документы, подтверждающие их право находиться в королевстве. Домовых реформа тоже затронула, обязывая зарегистрироваться в месте проживания, причём только с согласия хозяина помещения.

   – Она о тебе не знает? – домовой покачал головой. – Почему?

   – Она магии боится. И вообще нашу братию не любит. Не знаю, как у неё смелости хватило к чароплётам за помощью обратиться... из соседок кто подговорил, кажется.

   – Тогда зачем ты остался здесь? Найди другой дом, хозяина, зарегистрируйся – делов-то! Домовые в хозяйстве полезны, желающих много найдётся.

   – Не могу я...

   – Почему?

   – Я в этом доме с рождения, – вздохнул хранитель, ласково коснувшись ближайшей стены. – Семь поколений семьи перед глазами прошли. Не могу я уйти, неправильно это... Да и пропадёт она без меня – опять заслонку печи отодвинуть забудет или крысиную отраву вместо соли в кашу бросит.

   Я проследила за его взглядом, направленным на лежащую в забытьи хозяйку. Любящим, но немного снисходительным – почти отцовским. В груди защемило от чувства ностальгии.

   Папа тоже так на меня смотрел.

   Раздумывала я недолго. Отпустила силу, разрывая натянутое лассо, и отошла, предоставляя нечисти полную свободу передвижения.

   – Это будет считаться нарушением. Я сильно рискую, отпуская тебя. Но и ты, оставаясь здесь, рискуешь не меньше. Маги разные, а в следующий раз сюда могут направить уже не меня, понимаешь?

   – Понимаю, госпожа чародейка, – закивал домовой, растянув губы в счастливой улыбке и едва не плача. – Но я верил и буду верить, что мне на пути попадаются только самые достойные. Как вы.

   Я зарделась от незаслуженной похвалы. Достойная, как же. Перешла на пятый курс, а в магии до сих пор слаба, как котёнок. Ни к одной стихии нет особой предрасположенности, с концентрацией беда... Меня бы наверняка давно выгнали из Школы, вот только платные студенты слишком ценны, даже такие неумехи. Отец, как чувствовал, прописал в завещании полное содержание на время учёбы.

   За нарушение королевского указа и укрывательство нелюдя стыдно не было ни капли. Хотя я и побаивалась, что добросердечность ещё может аукнуться проблемами в самый неподходящий момент.

   Вдвоём мы привели хозяйку в чувства. Но едва та открыла глаза, домовой проворно исчез обратно за печь, предоставляя мне одной отдуваться и придумывать внятное объяснение произошедшему. К счастью, на свою фантазию я никогда не жаловалась. Рассказ вышел достойным анналов истории и почётной медали на грудь за проявленное мужество и смекалку. С полчаса я хвалилась победой над монстром, отыгрывая в ролях наше воображаемое сражение, а в конце, когда единственный зритель уже почти задыхалась от охов и ахов, между делом продемонстрировала выбитое окно, через которое поверженный враг трусливо сбежал.

   – Ох, удрал, паскуда. Да он же теперь как пить дать у соседки моей, Люськи, поселится! – всплеснула руками старушка, выглянув на улицу в поисках монстрючих следов. «Следы» я продуманно организовала легким воздушным ударом, который прорубил дыру в палисаднике, повалил две тоненькие яблоньки-первогодки и снёс хлипкий забор, утащив часть частокола на участок к той самой соседке. Эффектно получилось, хотя планировала всего лишь надломить пару веточек возле окошка.

   – Предлагаете добить? – насторожилась я. Только повторения выдуманной битвы не хватало для полного счастья.

   – Да нет, пусть живёт, – великодушно разрешила хозяйка и мстительно добавила. – Недолго, правда. Жизнь рядом с Люськой кого угодно в могилу сведёт.

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой мне задают странные вопросы

Выполнением мелких поручений и псевдо-изгнанием нечисти из-за печки затянувшаяся практика, увы, не завершилась. Великий и ужасный Ректор возжелал выпить всей моей крови и полакомиться на закуску нервами, потому что с первого дня учебного года посадил нести дежурство в регистратуре пункта скорой магической помощи. Бесплатной, так что поток жалобщиков и страдальцев не прекращался с самого утра до позднего вечера.

   – Так что там у вас? – невозмутимо поинтересовалась я у очередного посетителя – молодой женщины с пепельными волосами и большими грустными глазами побитой дворняги. Кроме волос и глаз ничего особенного в ней не было. Как в виде магических дарований, так и цели визита, которую та до сих пор толком не озвучила, смиренно сидя напротив и поедая меня немигающим взглядом распахнутых голубых глаз.

   От такого внимания я слегка смущалась и позорно пряталась за свитком, скрупулезно перепроверяя каждую завитушку в витиеватом послании эльфам, где более половины официального документа занимали впечатления от красоты эльфийских лугов, приступы безмерного уважения к фигуре Верховного Мага и прочее, прочее... Да у меня рука устала от этой тягомотной велеречивости! И глаз задёргался. Каково же эльфам читать такое каждый день? Не удивительно, что характер у них... не сахар.

   – Я вас правда ни от чего не отвлекаю? – подозрительно переспросила клиентка. Уже в пятый раз за последние десять минут.

   На всякий случай я отложила свиток в сторону, вперившись в посетительницу откровенно-скучающим взором. И женщина «отмерла». Хотя лучше бы по-прежнему молчала...

   Подобную тарабарщину последний раз мне приходилось слышать из собственных уст во время сдачи итогового, идущего в аттестат, экзамена по истории. В билете попался пересказ летописи сражения под Гердой, в котором гномы больше трёх сотен лет назад победили пещерных троллей – на редкость сумбурное повествование, если быть откровенной. Кажется, гномы уже тогда оттачивали рекламные уловки, потому что красочное описание гномьего оружия перемежалось с вялым перечислением врагов, которым не повезло встретиться с мастерски закалённой сталью. Пересказывала я быстро, стараясь сохранять авторскую пунктуацию, рубившую предложения точками и запятыми в самых неожиданных местах. Упрекнуть меня было не в чем – я даже дикцию горного племени старательно соблюдала. Но под конец, когда перешла ко второму вопросу билета, предложив поведать аудитории о Развале, история которого растянулась на трактат в сорок свитков, экзаменатор, стремительно побледнев, выхватил у меня из рук аттестационные документы и спешно расписался под своим предметом, буквально вытолкнув прочь. Оценку я потом нашкрябала в коридоре, выплюнув скомканные мякиши хлеба из-за щек, «помогавшие» для особой натуралистичности неразборчивой гномьей речи. Оценила я свою задумку на «отлично».

   У моей гостьи мякишей за щеками не было – под её впалыми скулами даже контуры зубов проглядывали, – но более вразумительным рассказ от этого не становился. Там было что-то про тяжелое утро, неудавшееся свидание, подозрительного типа, приставшего в парке с неприличным предложением глотнуть кровушки. Я задумчиво созерцала потолок, думая о прекрасном – о жаренной курочке на ужин, новых сапожках в шкафу и...

   – Подождите, – очнулась внезапно, разобрав какую-то оцарапавшую слух фразу. Её смысл мне совершенно не понравился. – Вы хотите сказать, что это был вампир? Вампир в городе?

   Посетительница пристыжено кивнула. Я махнула рукой – мол, продолжайте, и поток слов, слившихся воедино, накрыл меня с головой, затягивая в водоворот мыслей.

   Вампиры... Вот уж кого не ожидала увидеть в столице и на подступах к оной. По указу королевы всех подозрительно-клыкастых субъектов препровождали, уважив предварительно чем-нибудь тяжелым по темечку, в городскую тюрьму, а оттуда выход был один – на плаху. Отсечение головы условно-бессмертные существа таинственным образом не переживали, исправно пополняя безымянные могилы за городскими стенами. Хотя я слышала, что могилы те частенько разрывали. Возможно, что и изнутри.

   Ох, не завидую я обычным заключенным, если в городе и вправду объявился вампир. Наверно, после встречи с таким соседом по камере они зарекутся впредь преступать закон, переквалифицировавшись из воров и убийц в добрых самаритян.

   Но всё-таки странно, что эта дамочка приняла кого-то за вампира. Самый близкий вампирский город – Áрмэн – с прилегающими к нему землями находился у побережья Грандского моря, за Áрмэнскими горами, которые и дали название долине, появившейся на побережье всего несколько веков тому назад. Горы были в меру пологие, но неприступные из-за расплодившейся в болотистой местности нечисти, так что единственный путь из Армэна в Ромэрию представлял собой настоящую полосу препятствий. Смельчаку сперва следовало пересечь Вековые топи, не увязнув в трясине, заполонившей земли от гор и до залива; затем добраться до Порта, минуя разбойничьи отряды, патрулирующие ничейные земли; пройти во Врата Приморья – а охрана там ого-го, незаметно не проскочишь, – и далее по человеческой территории, где каждый встречный с кулаками и различными колюще-режущими предметами, а то и со связкой чеснока по зубастому рылу, набросится на чужеземца.

   Как же вампир оказался на человеческой территории? Ни один магический посыл – хотя у них и магов вроде как нет – не перебросит из Приморья в столичный Ромэр, как ни старайся. У магов тоже есть свои пределы, и они начинаются там, где заканчивается относительная безопасность здоровью, а такой протяжённый перенос угробит с десяток Высших магистров.

   Задумавшись, я качнулась на стуле, и как обычно мыслительная деятельность не довела меня до добра.

   – Бездна, – ругнулась сквозь зубы, случайно задев локтем плохо завинченную чернильницу. Чистые бланки на столе, за которые Ректор мне голову оторвет, изменили цвет со светло-желтоватого на глубокий фиолетовый. Я резко взмахнула рукой, провыв на одной ноте очищающее заклинание. Пергамент встопорщился и загорелся. А я заорала так, что девица на стуле напротив вздрогнула и перевернулась вверх тормашками вместе с неустойчивой мебелью.

   Мда, я труп. Еще дышащий и даже временами мыслящий, но труп. Интересно, каким изощренным способом Ректор лишит меня жизни ?

   Ладно, оплакивать меня никто не будет: троюродный дядюшка, до совершеннолетия брата принявший права на управление поместьем, не признавал во мне родной крови, а кузены... Об этих чудесах природы и говорить не стоит. Тем более, родственники они мне только на бумаге. С гербовой печатью, королевским росчерком, но все равно бумаге. В нужник с такой сходить только и годится. Злые языки поговаривали, что моя горячо любимая «тётушка» заимела своих разлюбезных деток на стороне. В стороне конюшни, если быть точнее. По крайней мере воспитанием именно на конюха они и похожи, хотя смазливыми личиками все пошли в мать. Именно из-за этого семейства, поселившегося в особняке родителей, я уже много лет не покидала стен Школы – до получения диплома мне банально некуда идти, только приживалкой в своё родовое гнездо. Так что дорога у меня одна, к выпускным экзаменам.

   Но что-то я отвлеклась. У меня же посетительница вместе со стулом рухнула!

   – Эй, вы там в порядке? – запоздало поинтересовалась у кувыркнувшейся дамы, мысленно перебирая диагнозы от банального обморока до свёрнутой шеи. Но обошлось малой кровью – женщина без посторонней помощи выбралась из мебельного плена, фыркнула, демонстративно оправила юбки и, развернувшись на каблуках, с зубодробительным скрежетом потянула на себя окованную дверь. Открыла, вдоволь попыхтев, и юркнула в получившуюся щелочку. Даже не попрощалась.

   Ну, скатертью дорожка. Тем более вечер на дворе, давно пора собираться в общежитие, а не слушать бредни экзальтированной девицы, которая в наглых ухажёрах видит кровожадную нежить. Удумала же – вампиры! Фантазёрка.

   Я вздохнула и повернулась к окну, за которым сгущались ранние осенние сумерки. Кажется, еще вчера было лето, солнце, прогревшаяся вода реки Ведовой, несущая по своей глади торговые суда и прогулочные лодочки, а сегодня уже скучные лекции и работа, работа... Исправительная, как мстительно уточнил Ректор, отправляя меня на дежурство после занятий. На целую неделю! Будто затянувшейся практики для моего исправления было недостаточно...

   Может, не стоило рушить ту башенку? Ну, была бы голубятня, щит же поставить не трудно. Нет, пошла на радикальные меры. За что и поплатилась. Как обычно.

   – Можно? – вкрадчивый мужской голос заставил меня вынырнуть из воспоминаний и с любопытством посмотреть на вошедшего. Высокий мужчина примерно двадцати пяти лет, но, может, и старше – глаза резкие, колючие, насыщенного фиалкового цвета. Необычный посетитель. Такие обычно работают дознавателями или зазывают в секты, а не навещают на исходе дня дежурного при Школе Магии.

   – Конечно, – дежурная приветливая улыбка стянула кожу на скулах, заставляя глаза предательски слезиться. – Присаживайтесь.

   Едва мужчина присел, я моментально избавилась от наигранной ухмылки, деловито вороша по столу бумаги, счастливо избежавшие сожжения.

   – Кхм, – привлекая внимание, кашлянул посетитель.

   – Да-да?

   – Я пришел просить о помощи... – заговорил гость.

   Я на миг оторвалась от бумаг, невежливо перебивая:

   – Второй корпус, третья дверь слева от Главной башни. Составьте жалобный лист и подымайтесь на второй этаж, там работает круглосуточный маг, он вам обязательно поможет. Желаю удачи. Следующий!

   – Подождите-ка, давайте для начала разберемся, – не пожелал покидать стула наглый необразованный субъект.

   – С чем разберемся? – уточнила я.

   – С возникшими у меня и моих... хм... друзей проблемами.

   – Да пожалуйста! Я тут хоть до завтрашнего утра просижу, выслушивая вашу проникновенную речь, преисполненную печали о своей так рано загубленной жизни!

   – Вы шутите, надеюсь?

   – Надейтесь, – туманно ответила я, отбрасывая перо. Сегодня явно не мой день.

   – Вы давно здесь работаете? – настороженно прищурился мужчина.

   Я бросила взгляд на настенные ходики с выдернутой кукушкой. Видно, какому-то прежнему владельцу кабинета механическая птица сильно действовала на нервы. Как я сейчас понимала его действия, но выгнать из кабинета посетителя мне мешала скреплённая заклинанием должностная инструкция.

   – Уже пять часов, – ответила с обезоружившей моего собеседника честностью. Тот неловко кашлянул в тщетной попытке спрятать смешок, но вышло откровенно неважно. Я хмуро глянула на его сморщенную загнанным внутрь смехом физиономию, и посетитель как-то сразу подрастерял своё хорошее настроение. Да, умею я порой портить людям жизнь одним лишь своим присутствием.

   – Так что вы хотели сообщить? Побыстрее, пожалуйста, моя смена уже почти час, как закончена.

   – Тогда почему вы все еще здесь?

   – Документы для Ректора заполняла, – взмахнула письмом в адрес эльфов. – Так вы будете говорить или мне вас выпроводить силой? – и как бы ненароком сложила пальцы в телекинетический узел, хотя бить никого, разумеется, не собиралась. Так, чашку на подоконнике подвинуть, чтоб на краю не стояла.

   – Буду говорить, – поспешно уверил гость, опасливо отодвинувшись.

   – Слушаю, – великодушно позволила я, деловито закинув ноги на стол. Старенькие, но до сих пор отлично сохранившиеся эльфийские туфли за целый день натерли – магия их давным-давно выветрилась, но я не сняла бы эту красоту даже при подступающей гангрене. Нежно-зеленые, под цвет моих глаз на остром высоком каблуке. С утра передвигаться еще куда ни шло, но измотанной, под вечер... Наверное, до жилого корпуса топать придётся босиком.

   Перехватив заинтересованный взгляд мужчины, резко одернула задравшуюся мантию. Ну да, облегающие кожаные штаны бравой воительницы. Да, бежевые – не люблю в чёрное рядиться. А что еще можно надеть под эту хламиду? Не голой же ходить!

   – Говорите уже! – не вытерпела я его нездорового разглядывания, плотнее запахнувшись в мантию.

   – А? – очнулся жалобщик. Пришлось повторить вопрос. – Простите, задумался, – ага, мне даже известно, о чем. – Я хотел поведать вам о вампирах.

   Вот, и этот туда же. Невозможно. Массовые галлюцинации? Беспробудное пьянство? Наследственные психические заболевания? Город сходит с ума – эпидемия вампирофобии в разгаре. Вот Ректор обрадуется, он давно хотел защитить степень по психологии. Двух больных я ему уже нашла. Может, сжалится надо мной и отменит недельное дежурство?

   – И вы туда же, – страдальчески вздохнула, откидываясь на спинку кресла. Если и этот будет пичкать байками из склепа, быть ему поджаренным, честное слово, и мне будет ничуть не стыдно.

   – О чем это вы?

   – О вампирах и их изуверствах в городе, – усмехнулась сардонически. Посетитель поражённо вытаращил свои фиолетовые глаза:

   – Так вы уже знаете?

   – Мне сообщили, – поведала таинственным шепотом конспиративного работника, перегнувшись через столешницу. – Та женщина, что была перед вами.

   – Та сумасшедшая, которая врезалась в меня у входа, едва не сбив ног, и орала во весь гонор: «Кровопийцы! Убивают! Маги на их стороне»?!

   На этот раз удивляться пришлось мне:

   – Она так кричала?

   Ректор меня убьет, ей богу. Заспиртует в стеклянной бочке и выставит на обозрение посреди столичной площади как неудавшуюся подстрекательницу вампирьего бунта. И будет прав, между прочим.

   – Не совсем, чтобы кричала, но я расслышал, – скромно признался посетитель и заинтересованно прищурился. – А вы действительно на стороне вампиров?

   – Кто – мы? – долгий рабочий день плохо сказывался на проницательности – прописные истины доходили до меня с ощутимым опозданием.

   – Вы – маги, – терпеливо, но мысленно наверняка крутя пальцем у виска, пояснил мужчина.

   – Э... ну, я даже не знаю, что сказать, – замялась. В политике я полный ноль, а перипетиями отношений вампиров с правящим двором никогда не интересовалась. Сами пусть разбираются, мне и своих забот хватает. – Официально маги не заняли ничью сторону, так что...

   – А вы сами как относитесь к конфликту между людьми и иными расами? – заинтересованно подался вперед гость, требуя предельно честного ответа. А мне скрывать нечего.

   – Я не знаю его истинной причины, поэтому не придерживаюсь ни тех, ни этих. Нелюди никогда никого не трогали, а к ним вдруг привязались ни с того, ни с сего. Так что, говоря коротко, к конфликту я ни коим образом не отношусь. Мне глубоко плевать на королевский указ, и, будь моя воля, порвала бы его в клочья, чтоб глаза не мозолил.

   – То есть вы – за вампиров, – осторожно начал любопытный субъект, но я перебила его.

   – Я не за вампиров, чтоб вас! Но и не за людей. Я – против войны, которая может быть развязана на почве боязни её королевского величества к клыкастым тварям, к коим она по доброте душевной и слабости умственной относит вампиров.

   – Исчерпывающе, – пробормотал мужчина, аккуратно подымаясь со стула. Прошел к двери и обернулся уже на пороге. – Не буду вас задерживать, госпожа магичка. Если у меня появятся какие-либо вопросы, я приду, а пока – позвольте откланяться.

   Он вежливо склонил голову набок, без видимых усилий рванул дверь на себя, едва не вырвав с петель, и вышел в кромешную тьму, оставив меня наедине с разбегающимися мыслями. То есть, почти в полном одиночестве.

   Просидев в кресле еще с пару минут, но так и не отыскав связи между двумя последними посетителями, я схватила со стола предварительно запечатанный свиток, задула свечи и скорым шагом, прихрамывая на наиболее натертую левую ногу, поспешила в жилой корпус. По пути заскочила на почтовую переправу, сунула письмо усталому гонцу, скороговоркой объяснив жизненную необходимость данного послания, и со спокойной совестью пошлепала босиком на четвертый этаж.

   Комната встретила меня восторженным улюлюканьем на два голоса, среди которого пробивался настойчивый Тамлинин, сообщавший, что нынче вечером в Главном зале состоится концерт какого-то особо популярного музыкального коллектива, приехавшего то ли с островов, то ли с Приморья, и я просто обязана присутствовать на сим историческом событии, посвященном началу нового учебного года. Конец.

   – А можно не идти? – заныла, бросая туфли в угол и стягивая через голову надоевшую мантию.

   – Нельзя, – отрезала Тамлин, привлекая к себе очередного ухажера – бравого семикурсника с короткими светлыми волосами, торчащими во все стороны. Причина в виде разобранной кровати говорила красноречивее всяких слов.

   Горестно вздохнув и отчетливо понимая, что отдохнуть в комнате не выйдет, прошла к шкафу, мельком глянув в висевшее на дверце зеркало.

   Отражение, как обычно, не порадовало – внешность у меня, мягко говоря, вполне заурядная, ничем привлекательным не отмеченная. Ни тебе эльфийской грации, ни дриадской фигуры, в особенности относительно верхних ее параметров. Стройная, местами даже худощавая, я до сих пор не избавилась до конца от подростковой угловатости. Лицо простое до невозможности и, на мой придирчивый взгляд, совершенно не запоминающееся: чуть вздернутый нос с легкой горбинкой, серо-зеленые глаза и кокетливая ямочка на подбородке, – вот и все, чем я могла похвастаться. Волосы острижены до плеч, неопределенного русого цвета, на концах отливали расплавленной медью. Моя первая и одновременно последняя попытка придать волосам яркий и насыщенный оттенок бездарно провалилась, превратив в ярко-рыжую ведьму, потому что от взрыва, спровоцированного реактивами, шевелюра встала дыбом и укладка эта держалась невыносимо долго. В итоге, конечно, такое преображение понравилось мне больше, чем унылая естественность, но второй раз повторить этот фокус не согласилась бы ни за какие деньги – точные пропорции я благополучно запамятовала, а любое отклонение от прежних могло привести к удивительно-неординарному цвету волос. Зеленому, например, или пурпурному в крапинку.

   Обреченно покосившись на пикантные формы подруги, я сдернула со спинки стула ее куртку и, на ходу дошнуровывая высокие сапоги, бабочкой-переростком выпорхнула за дверь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой я приобщаюсь к искусству

Главный зал Школы Магии преобразился до неузнаваемости – центр освобожденной территории огородили плетеным заборчиком, ласково именуемым гаркнувшим на меня уборщиком «балюстрадой». Читать лекции по архитектурным терминам нервному поборнику чистоты я не стала, а молча двинулась в указанном направлении.

   Пришла я почти к самому началу. Места в «партере» были заняты еще не полностью, так что удалось благополучно и почти без ругани пробраться к шатающейся оградке. Задумчиво облокотилась, оценивая устойчивость, и, недовольная результатом, закрепила заборчик заклинанием. Теперь можно и на артистов взглянуть. О, да я их знаю!

   Wiind"s sone. Песня ветра. Неплохой коллектив. Белокурая эльфийка высоким голосом выводила заунывную мелодию, судя по печальным глазам и страданию на одухотворённом лице – о неразделенной любви. Темноволосая дриада помогала ей в этом нелегком деле, дотягивая последние слоги, так что создавалось своеобразное эхо. Светловолосый эльф подыгрывал им на вытянутой ребристой лютне, а единственный певец-мужчина влюбленными глазами молча поедал эльфийку, ожидая начала своей партии.

   Знаменитый квартет объездил, кажется, все страны, Приморье и острова Грандского архипелага, а теперь вот добрался до нашей скромной Школы. В столице они уже бывали, и не раз, но было это много лет назад, ещё до королевского приказа об иных расах. По слухам, трое из них – двое Перворожденных и дриада – из Приморья, с подножия Шэрмских гор, а вот о четвертом барде неизвестно ровным счетом ничего, но поговаривали, что он тоже откуда-то с побережья. Впрочем, по заметной смуглости это и на глазок определить не трудно.

   Но для большинства слушателей это были просто слухи, красивая легенда, чтобы подогреть интерес к исполнителям. Уверена, многие студенты и не подозревали, что перед ними выступают настоящие нелюди. Немного грима, щепотка чар и подходящий наряд мог из любой в меру симпатичной девушки сотворить эльфийку или дриаду. Вот только я знала правду об их истинной природе, как и преданные фанаты – квартет выступал не первый год, а музыканты за это время ни капли не изменились. Ни один. Даже солист, наиболее похожий на человека.

   Всем весом облокотившись на «балюстраду», я блаженно прикрыла глаза, погружаясь в теплые воспоминания давнего концерта, когда, еще совсем ребенком, впервые увидела представителей другой расы. Как громко хлопала, не сводя блестящих глаз с кланяющихся артистов, а отец безапелляционно уводил меня подальше от сцены, утверждая, что общение с нелюдьми к хорошему не приведет...

   Песня эльфийки была длинной, монотонной и настолько заунывной, что я, кажется, задремала прямо возле сцены. Разбудили меня бурные овации, я резко дёрнулась и со всего размаха заехала головой о чей-то некстати выставленный локоть.

   – Не сильно ушиблись? – с искренним участием прозвучало над ухом.

   – Жить буду, – буркнула в ответ, украдкой потирая ушибленный лоб. Ну вот, последние мозги выбила.

   – Прекрасно, значит, можно не извиняться?

   Я возмутилась и развернулась в сторону говорившего, столкнувшись с задорным взглядом поблескивающих чёрных глаз. Таких знакомых, будто не десять лет назад имела возможность видеть их издали во время короткого выступления.

   А он совсем не изменился. Всё та же щегольская, но чуждая его лицу узкая бородка с аккуратной щёточкой усов. Медово-золотые волосы забраны в тугой хвост на затылке, успевший растрепаться от долгого позёрства на сцене, и пара прядок элегантно, будто так и задумано, спускалась на загорелое лицо.

   Он чуть сузил глаза, словно припоминая. Не вспомнит, конечно. С тем количеством гастролей, которые они проводят регулярно, выловить необходимый момент, где мелькала моя невыразительная физиономия, весьма и весьма проблематично. Тем более я, в отличие от него, за десять лет изменилась, и немало.

   – Келлан, – представился бард, протягивая руку для пожатия.

   Я нос воротить не стала, пожала. Ладонь у него оказалась неожиданно прохладной, но твёрдой, уверенной.

   – Мита.

   – Такой скучный концерт, что вы заснули? – голова чуть склонилась к плечу, а тёмные глаза изучали меня с живейшим интересом всю, от лохматой макушки до подошв новеньких эльфийских сапог, чудом ухваченных на блошином рынке, потому что новые товары эльфийского производства в столицу доставляли только избранным, а не в лавки готовой одежды и обуви.

   – День тяжелый.

   – Тогда зачем пошли на Логику? – кивок на прикрепленный к воротнику куртки значок. Вот бездна, забыла снять ученическую бляху Тамлин. Но как ему объяснить? Да и надо ли? Мы же наверняка общаемся первый и последний раз в жизни.

   – Люблю решать проблемы, кажущиеся нерешаемыми.

   – Да, а... – начал Келлан, но его нагло перебили – группа адептов с противоположной стороны «балюстрады» экспериментировала с телекинезом, перемещая глиняные цветочные кадки.

   Первый курс, первое практическое домашнее задание – как же давно это было. У меня самая элементарная магия начала получаться лишь к середине осени, а эти прямо самородки – в первый учебный день уже играючи жонглируют снарядами. Но не успела я как следует возгордиться талантливой молодежью, как один из студентов переборщил, вложив в заклинание слишком много энергии, и горшок с геранью, потеряв управление, на бешеной скорости просвистел через половину зала. Он мог разбиться о стену, вылететь в окно, обессиленно рухнуть на полпути, но в итоге заехал точнёхонько в переносицу белокурой солистке знаменитого квартета, скромно отошедшей к краю сцены в перерыве между песнями.

   Я сдавленно охнула. Зал замер. Только провинившийся адепт пытался тихонько смыться с места будущих военных действий, но не успел – перед ним из ниоткуда возник Ректор. Соткался прямо из воздуха, как призрак, внезапно обретший плоть. Я не почувствовала ни малейшего колебания магического фона. Высший магистр, чтоб его.

   – Уходим, – я схватила певца за руку и уверенно потащила к выходу.

   – Куда? – только и спросил мужчина. Упираться он и не думал, слишком ошалел от моей поспешности – вроде только познакомились, обменялись именами, а уже куда-то сбегаем вдвоём.

   – В столовую, за льдом, – сжалившись над бардом, наверняка напридумывавшем себе несуразностей, пояснила я четыре лестничных пролета спустя. – Или твоя подружка будет рада щеголять распухшим носом?

   – Она мне не подружка, – неожиданно огрызнулся он и попытался выдернуть свою ладонь из моей. Не получилось бы, зуб даю, хватка у меня крепкая, но я сама его отпустила, так как нуждалась в свободных руках для маневра.

   – Надо же, а в «Вестнике» писали иначе, – не дожидаясь окончания спуска, я перемахнула через перила, упруго воткнувшись в пол, не пошатнувшись ни на волос.

   – И ты веришь? – мужчина предпочел традиционный спуск и вскоре показался из-за угла.

   – Нет, просто когда заняться нечем, читаю журналы соседки. Главы учебника с третьего раза не заучить, а статейки жёлтой прессы влёт запоминаются.

   – Нечем заняться? А как же глобалистские проблемы или что там решают на Логике?

   – Да пошли они...

   Келлан расхохотался. Раскатисто, звучно. Словно вороватый купец перед лицом изумленного налогового инспектора, не обнаружившего в доме ни одного тайника.

   – Ты чего?

   – Прости, но где твоя обещанная столовая со льдом для Рами? – отсмеявшись, бард с любопытством завертел головой, отыскивая взглядом необходимую вывеску.

   Я прикинула, где мы сейчас, и довольно подробно пояснила маршрут:

   – По этой лестнице семь пролетов наверх, прямо по коридору, по левую сторону будет еще одна лестница – по ней вниз на три этажа, войдешь в узкую дверь, опять повернешь налево и уткнешься в столовую. Правда, она уже закрыта, – разочаровала под конец, хотя уже на середине моей проникновенной речи улыбка с его лица исчезла без следа, сменившись хмурым выражением.

   – Тогда зачем ты меня сюда притащила?

   Хороший вопрос. Самой бы знать.

   – Ты видел, кто появился в зале? Это Ректор. Если он узнает, что я там была, то с большой долей вероятности подумает, что это именно я науськала молодняк бросить в эльфийку горшок.

   – Почему?

   – Репутация у меня такая. Я-то уже остепенилась, повзрослела, редко взрываю что или порчу, но Ректор по привычке все беды списывает на меня, – я печально вздохнула, на корточках пристроившись на холодном полу. – И дались ему эти голуби...

   – Голуби? – переспросил Келлан.

   – Ну да, голуби. Точнее – голубятня. Башенка такая с почтовыми птицами. Замучили они меня совсем за время учебы, вот и решила отомстить под конец года. Думала, раз на каникулы выходим, так пронесет, ан нет. Может, и не наказали бы, но в голубятне в то время был Ректор с делегацией какой-то, а крыша возьми и рухни. Он малость осерчал, орал что-то невообразимое насчет своевременной гибели моих родителей. Якобы, будь они живы, не выдержали бы такого позора и далее по нарастающей. Потом вроде отошел, но заметочку в голове оставил, так что я теперь под бдительным надзором.

   – А меня-то ты зачем с собой прихватила?

   – Для верности. Если бы я одна была, он не поверил, что на концерте меня не было, а со свидетелем...

   – Прости, а ты не подумала, что я просто обязан был присутствовать на сцене? – вкрадчиво осведомился Келлан, и до меня запоздало дошло, кого умудрилась прихватить из зала. Вот бездна!

   – Ой, я не заметила...

   – Что значит не заметила? – уязвлено поинтересовался бард. Видно, до сегодняшнего дня его не путали с простыми смертными.

   – То и значит. Не обратила внимания. С кем не бывает? Я же говорила – день у меня тяжелый, голова болит...

   – Зрение не в порядке, – язвительно закончил Келлан, а я не выдержала:

   – Да проваливай ты к своей эльфийке! Без тебя разберусь. Может, даже жива останусь...

   – После чего позволь узнать? – спокойный, как горный тролль, Ректор предстал передо мной, вновь не удосужившись предупредить о телепортации. Сердце предательски ёкнуло, и я стала стремительно оседать на пол, но не осела окончательно – чьи-то сильные руки подхватили, восстанавливая в вертикальном положении.

   Многие, слышавшие о Ректоре, но не видевшие его в живую, считали главу Школы дряхлым стариком, брюзжащим по поводу и без оного. И глубоко заблуждались. Ректору едва ли можно было дать больше сорока – коротко остриженные каштановые волосы с редкими нитками седины на висках, ясные голубые глаза, твердые черты лица с лучиками морщинок около глаз, внушительное телосложение, заметное даже под свободной мантией. Не человек – скала. И я умудрилась на эту скалу напороться.

   – Это не я! – заверещала, опасливо пятясь.

   Ректор чуть нахмурил брови, подвигал ими туда-сюда и ухмыльнулся:

   – Тогда отчего ты все отрицаешь?

   – Чтобы вы не решили ненароком, что это была я. Это ведь не я! Это те молокососы!

   Ох. Язык мой – враг мой. Кто просил говорить о случившемся? Ректор даже не намекнул на проштрафившихся.

   – Молокососы? – прищурился он.

   – Ну не знаю, конечно. Меня там не было, но, как по мне, взрослые умные люди никогда не снизойдут до мелкого шкодничества.

   – А как же голуби, уважаемый взрослый и умный человек?

   – Это была кровная месть.

   – Кровная?

   – Ага, они мне одежду изгадили. Купленную, между прочим, на кровные семейные деньги пополам с кровной же стипендией!

   Так мы могли общаться с Ректором хоть до самого утра, но из-за спины вдруг послышались подозрительные всхлипы, стремительно перешедшие в крайнюю степень истерического смеха. Обидного такого – явно же надо мной смеются.

   Я обернулась и увидела непрерывно хохочущего Келлана, согнувшегося пополам и спешно утиравшего выступающие от хохота слёзы. Вот что его так развеселило, спрашивается?

   – Кто это с тобой? – не замедлил с вопросом Ректор.

   – Солист Wiind"s sone, – честно созналась я, искренне недоумевая по поводу невменяемого состояния барда – тот уже успел спуститься по стеночке, не доверяя устойчивости собственных ног.

   – И что он тут делает?

   – Смеется.

   – Я имею в виду, как он сюда попал?

   – Пришел. Пешком. По лестнице, – как можно более подробно объяснила я, не сводя глаз с хохочущего певца, которого уже почти развезло по полу.

   – И кто его привел?

   – Я.

   – Зачем?

   – Чтобы он был свидетелем того, что меня не было в Главной зале.

   – Повтори-ка, кто он? – настороженно переспросил Ректор, решив, видимо, что на почве встречи со мной у него начались звуковые галлюцинации.

   – Солист Wiind"s sone, – бездумно повторила я, уже искренне волнуясь о здоровье всеми любимого музыканта.

   – И с его помощью ты пыталась доказать мне, что тебя не было на концерте?

   – Ага, – слабо кивнула я.

   – Как так?

   – Да я в темноте не разобрала, кого схватила. Кто рядом оказался, тот и свидетель.

   – Мда, Мита, проблемы большей частью ты приносишь себе, а не окружающим. Как у тебя так выходит?

   – Талант. Врожденный. Вы же знаете.

   – Знаю, но до сего момента не предполагал, что кроме этого ты ещё и столь своеобразно действуешь на мужчин, – ласково диагностировал маг, наклоняясь над Келланом.

   – Он сам больной, – обиженно воскликнула я, дергая Ректора за рукав мантии. – Я ничего ему не делала, честно. Вы мне верите?

   – Верить тебе на слово? Я еще не настолько стар, чтобы ты сумела запудрить мне мозги, – он перевел взор с барда на меня и улыбнулся. – Но и не настолько молод, чтобы верить, что ты можешь сломить устойчивую психику этого субъекта. Келлан, перестань пугать девочку. Твое поведение ужасно.

   Певец перестал дергаться в предсмертных конвульсиях и нехотя поднялся с пола, попутно отряхивая сверкающий костюм. Отбросил волосы с лица и только после этих незамысловатых действий протянул Ректору загорелую ладонь.

   – Сколько лет, а все дурачишься, – буркнул магистр, отстраняясь от барда. Келлан лишь презрительно фыркнул на это замечание.

   – Будто ты успокоился на своем посту, Темьяр, – усмехнулся бард. В чёрных глазах мелькнула смешливая искорка, и лицо Ректора в ответ озарилось поистине мальчишеской улыбкой.

   – Я стараюсь, да только все мешают...

   – Кто осмелился, позволь узнать?

   – Студенты... в особенности – твоя спутница, – маг бросил на меня испепеляющий взгляд, но я не увидела в нем прежней опасности. Кажется, Ректор шутил. Не знала прежде, что он способен на подобное. – Кстати, Мита, нам с Келланом надо поговорить наедине, оставь нас, пожалуйста.

   Убийственная вежливость магистра окончательно лишила меня адекватного восприятия действительности. Небрежно пожав плечами и по-прежнему не веря в реальность происходящего, я стала медленно подниматься по лестнице в сторону своей комнаты и подслушать важный разговор даже не подумала...

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ, в которой происходит разговор не для чужих ушей

– Келлан, что ты здесь делаешь? – нахмурил брови маг, сверля гостя города внимательным взглядом. Мужчина скривил губы в тонкой усмешке, ответил:

   – Приехал с концертом. Ты же сам пригласил группу выступить в Школе. Лет семь-восемь назад, конечно, но свободное окно в турне у нас появилось только сейчас. Надеюсь, ты не в обиде за небольшую задержку?

   – Келлан, я серьёзно, – Ректор был не склонен шутить – слишком многое поставил на карту его старый друг, посетив столицу. Слишком далеко зашел в своей борьбе.

   – И я предельно серьёзен. Мы прибыли по твоему приглашению. Вот, – на вынутой из кармана бумаге с трудом угадывались буквы, но магическая печать выглядела такой же яркой и чёткой, как и в день оттиска.

   – Келлан, не юли, – недовольно рыкнул маг. – Ты понимаешь, о чем я. Зачем ты прибыл в столицу?

   – Я хочу, наконец, разрешить этот застарелый конфликт. Мне надоели мелкие подстрекательства и попытка очернить мой народ!

   – Ты что же, вздумал идти на поклон к королеве?! Совсем с ума сошел? Она же в лучшем случае вышвырнет тебя вон, а в худшем без суда и следствия бросит в камеру смертников!

   – Это моя жизнь, Темьяр, мне и решать. От меня зависит судьба Приморья, и я не намерен отступать из-за каких-то предрассудков. Да и что ты предлагаешь? По-прежнему сидеть и ничего не делать, наивно веря, что придёт кто-то мудрый и решит все проблемы? Хватит, насиделись уже, ничего не меняется уже который год. И я не для того проделал такой путь, чтобы развернуться и уйти обратно ни с чем.

   Ректор только вздохнул. Отговорить закоренелого упрямца не представлялось возможным чисто по определению. Магистр давно предполагал, что Келлан однажды выкинет нечто подобное, но все равно остался не готов к началу решительных действий.

   – Келлан, не кричи. Я же не выгоняю тебя. И помогу, если нужно. Но предлагаю разработать другой план. Без бессмысленного самопожертвования с твоей стороны.

   – И какие у тебя есть идеи? – скептически вскинул бровь бард и почесал зудящую бороду.

   Маг задумался:

   – Зависит от твоих целей.

   – Мне нужны гарантии хоть какого-то сближения и снятия санкций с нелюдей в Ромэрии. Но этот вопрос находится в ведении королевы, а к ней не пробиться на официальном уровне. Я получаю одни отказы...

   – Так тебе просто нужен документ? Договор о намерениях или что-то подобное?

   – Допустим.

   – Я к тому, что для этого не обязательно заручаться согласием королевы-регента. Достаточно и кого-то из наследников, завизировав бумагу в Объединённом Совете.

   – Хорошая идея, Темьяр, но я сильно сомневаюсь в её осуществимости.

   – Это ещё почему?

   – А где ты предлагаешь найти наследника? Насколько я знаю, принца хорошо охраняют. Он уже долгое время даже не показывается на публике!

   – Ну принца, допустим, я тебе не достану – он первый наследник, и королева вроде как держит его при себе, во дворце. А вот с принцессой проблем не будет.

   – Что? – навострился бард, в волнении задышав чаще. – Ты знаешь, где её держат? Далеко отсюда?

   – Знаю, знаю, – усмехнулся Ректор. – Она здесь, учится на пятом курсе. Инкогнито, разумеется.

   – Здесь? В Школе? – в тёмных глазах сверкнуло нетерпение. – И я могу с ней поговорить?

   – Разумеется. Нужно только дождаться утра.

   – Нет, сейчас!

   – Утром, Келлан, – категорично настоял на своём Ректор. – Иначе я тебя никуда не поведу.

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой меня навещают мужчины

На рассвете меня разбудил чей-то настойчивый стук в дверь. Небо едва светлело на горизонте, поэтому в комнате было по-осеннему сумрачно, и мне отчаянно хотелось спать. Желательно, одной. Не покидая уютных объятий одеяла и подушки, я в завуалированной форме предложила раннему посетителю уйти куда подальше. На пару секунд воцарилась желанная тишина, но затем в дверь забарабанили с новой силой, сопровождая громоподобные звуки не менее громкой гневной тирадой. Голос принадлежал Ректору.

   Я белкой подорвалась с постели. С бешеной скоростью в голове пронеслись мысли о недавних проделках, но вроде за все раскрытые я уже отбыла наказание, а новых не предвиделось. С чего же такой внезапный интерес к моей скромной персоне?

   Как была – босиком, с нечёсаными волосами и тёмными кругами под припухшими от недосыпа глазами – примчалась к двери, предварительно накинув на плечи одеяло. Постояла немного, привыкая к вертикальному положению, пригладила пятернёй воронье гнездо на голове и отперла дверь, едва не захлопнув тотчас перед носом посетителей.

   Помимо Ректора в коридоре с ноги на ногу переминался знакомый бард, от моего вида впавший в глубокий ступор. Ректору было легче – он не раз лицезрел меня в подобном «домашнем» образе как в школьных коридорах, так и на лекциях, а число его посещений моей комнаты можно сравнить лишь с числом посещений мною его учительского кабинета.

   – Доброго утра, – осторожно поздоровалась я, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Ректор выглядел как обычно, а вот мой новый знакомый откровенно пялился, изумлённо выпучив глаза. Признаться, под столь пронзительным взглядом я всерьёз обеспокоилась, не выросло ли у меня посреди лба волнистого рога или чего похуже. На всякий случай провела рукой по лицу, но кроме привычных очертаний глаз и носа ничего нового не нащупала. Недоуменно глянула на Ректора, но тот имел вид снисходительно-печальный, что совершенно не вязалось с ошеломленной физиономией барда.

   Спустя минуту тревожного молчания, из последних сил поддерживая норовящее сползти с плеч одеяло, я осмелилась поинтересоваться, обращаясь скорее куда-то в тёмную пустоту коридора, чем к кому-то конкретно:

   – Эээ... а вы что хотели?

   – Увидеть принцессу, – выдохнул Келлан, вперившись в меня уже каким-то гипнотическим взглядом. Я инстинктивно отшатнулась, поудобнее перехватила край одеяла, чтобы ненароком не запнуться, экстренно отступая под защиту спальни. Затем пару раз моргнула, оценивая ситуацию, смачно зевнула, жеманно прикрывшись ладошкой, и небрежно пожала плечами:

   – А Тамлин нет.

   – Кого?

   – Как нет? – одновременно выдохнули незваные гости. Именем моей соседки интересовался бард, а вот стремительно падающими нравами молодежи, разумеется, Ректор. Ему я и предпочла ответить, как наиболее адекватному:

   – Так нет. Не вернулась ещё. Гуля-аааааа-ет наверное, – не сдержала очередного зевка.

   – Гуляет. Ночью. Одна. – потихоньку вскипал маг, хмуря брови. Я же поспешила его успокоить – негоже человеку волноваться в его-то возрасте, – не особо задумавшись спросонья, что и кому говорю:

   – Не одна она. С ней Макс... или Фридрих... не помню, как звать. Но высокий такой. Блондин. С выпускного курса боевиков.

   Если я таким образом планировала снизить градус взволнованности Ректора, то серьёзно просчиталась. Маг картинно схватился за сердце, безмолвно хватая ртом воздух, да и Келлан стал неуловимо похож на вытащенную на берег рыбу – глаза по крайней мере выпучились весьма характерно. Ну а чего они хотели? Это Школа Магии, самое прогрессивное учебное заведение в стране, а не институт благородных девиц, где женскую честь учат хранить до глубокой старости.

   – Слушайте, если вы так хотите помолчать, можно я спать пойду? Мне утром на пары... а потом на дежурство...

   Визитеры отмерли, как по команде. Вот она, сила слова!

   – Мита, не шути, пожалуйста, – процедил сквозь зубы Ректор, нервно покосившись на озадаченное лицо барда. – Где Тамлин?

   – А мне откуда знать? – начала раздражаться я. Недосып, врождённая вредность и буравящий взгляд барда мало способствовали спокойному течению беседы. – Где-то с этим своим Фридрихом. Или Сигизмундом? С боевиком тем, в общем. У него в комнате скорее всего – у мальчиков соседи более сговорчивые, готовы ради друзей спать в коридоре, а я вот так себе подруга оказалась – выгнала их из любовного гнёздышка.

   – Мита! – не на шутку возмутился магистр. А что Мита? Это не я не дорожу своей репутацией, хотя у меня кроме неё ничего толком и не осталось. – Не говори так! Она же принцесса, одно из первых лиц королевства!

   – А что, мне следовало показать принцессу высоко моральной персоной? Ну, извините, сразу не поняла – вы бы хоть знак какой дали. Бровями там посигналили или подмигнули по-особенному. Ладно, во имя родного королевства я готова на любую ложь. Хотите отбелить репутацию Тамлин в глазах нашего гостя? Тогда она вышивает крестиком. Всю ночь напролёт. В мужском крыле.

   Магистр Темьяр шумно выдохнул и недобро прищурился, сдерживая пару-тройку нелицеприятных ругательств в мой адрес за отсутствие уважения к венценосной персоне, а вот Келлан, наоборот, улыбнулся. Широко, сверкнув белоснежными зубами, хотя прикус у знаменитого певца на поверку оказался не самым идеальным – уж слишком по-звериному выпирали клыки. Дёрнулась рассмотреть поближе, но мужчина, заметив мой нездоровый интерес, тут же захлопнул рот и улыбаться перестал.

   – Пожалуйста, как только Тамлин вернётся, попроси её зайти ко мне. У меня к ней очень важный разговор.

   – У вас, магистр? Тогда при чём тут он? – кивнула на барда, не проронившего ни словечка с самого момента осознания, что никакая я не принцесса. Даже обидно как-то. Ну не достаёт во мне королевской крови и что, не разговаривать со мной из-за этого? Он вот тоже на принца не тянет – и староват уже, я-то знаю, что ему далеко не двадцать, и одет небогато, и выглядит скорее даже не артистом сцены, а каким-нибудь мечником средней руки.

   Странный персонаж, очень странный. И его близкое знакомство с Ректором кажется очень подозрительным...

   – Мита, не задавай, пожалуйста, лишних вопросов.

   – Вы бы мне такое на лекциях хоть раз сказали! – не сдержалась я.

   – А что бы ты хотела узнать? – неожиданно вступил в разговор Келлан.

   Я призадумалась.

   – Ну, я бы хотела первой узнать, если вы вдруг решили посвататься к Тамлин, – озвучила пришедшую в голову идею. Логичную, как мне казалось, вот только Ректор озадаченно вскинул брови, а бард рассмеялся:

   – Нет, я не собираюсь жениться на принцессе.

   – Ну да, разумеется, зачем жениться на человеческой принцессе, если у вас уже есть эльфийка, – буркнула в ответ, разозлившись невесть с чего, чем вызвала у артиста лишь новый приступ обидного хохота. Даже магистр взглянул на меня с искренним удивлением, но я его взгляд проигнорировала, крепко задумавшись о причине собственного раздражения.

   Белокурая эльфийка с разбитым носом точно была не при чём – я не из тех, кто ревнует малознакомых мужчин к ещё более малознакомым женщинам. Да и вообще девушка не влюбчивая – за три года в Школе не воспылала чувствами ни к сокурсникам, ни к кому-нибудь из преподавательского состава. Это всё сон. До того, как настойчивый стук вырвал меня из кровати, мне снился отец. Впервые за долгие годы. Снился концерт десятилетней давности, темноглазый певец на сцене и твёрдая рука, тянущая за собой прочь из зала. Отец шёл быстро, размашисто, мне приходилось бежать вприпрыжку, то и дело оглядываясь на колоритный квартет за спиной.

   – Негоже маленьким девочкам засматриваться на взрослых парней, Мита. Особенно на нелюдей. Это опасно, милая.

   – Но он так красиво поёт, – вздохнула печально, в последний раз обернувшись на сцену. Я надеялась вновь встретиться с чарующим взглядом глаз цвета ночного неба, но увы – бард смотрел в зал, отдавая всего себя слушателям. Затем высокие створчатые двери закрылись, обрубив на надрыве и затейливую партию флейты, и чарующий мужской голос. От тишины заложило уши. И в душе стало пусто-пусто. Холодно, неуютно, будто потеряла что-то важное.

   – Красиво, – покладисто согласился папа, подхватывая меня на руки. – Очень красиво. Но эта песня не для тебя.

   Не для меня.

   Эти слова прозвучали, как приговор.

   Кажется, с того знаменательного вечера я неуловимо изменилась. Перестала мечтать, грезить о небе... и уж точно прекратила заглядываться на неподходящих парней. А подходящих, к сожалению, пока так и не встретила.

   – Ладно, мне совершенно неинтересно, что там у вас за дела, – решила я прекратить нелепый разговор, а заодно и избавиться от ставшего слишком навязчивым общества. – Когда Тамлин вернётся я скажу, чтобы она зашла к вам, магистр. За исполнение не отвечаю, но передать передам.

   Ректора моё обещание вполне удовлетворило. Магистр кивнул и, прихватив барда, дважды обернувшегося напоследок, откланялся, предоставляя возможность выспаться до начала пар. Вот только сна не было ни в одном глазу.

   Прежде магистр ничтожно мало интересовался моей соседкой, будто та не принцесса вовсе, а обычная ничем не примечательная студентка. Впрочем, он и меня не особо опекал, если позабыть о регулярных придирках и дополнительных заданиях, без остатка сжиравших и всё свободное время, и весь невеликий магический резерв. И вот на тебе – пришёл с утра пораньше с требованием аудиенции. Впервые за всё время обучения. К чему бы это?

***

Тамлин вернулась перед самым началом занятий. Усталая, но счастливая. Улыбка на её лице сияла ярче радуги, а взгляд сытой кошки красноречиво намекал, что одними прогулками и поцелуями ночь не ограничилась.

   Грех было портить такое благостное настроение, но и Ректора злить не хотелось.

   – Тебя магистр искал. Приходил под утро, когда едва рассвет занялся.

   – Ругался? – недовольно скривилась соседка.

   – Скорее, не поверил, – усмехнулась я, припомнив озадаченное выражение лица достопочтенного магистра, считавшего, очевидно, что красивые молодые девушки девятнадцати лет по-прежнему играют в куклы.

   – Ох, как же я от всего этого устала... – печально вздохнула Тамлин, падая на кровать. – Принцессам это неприлично, он тебе не ровня, честь превыше всего... Грегори отличный парень! У него такие глаза... и руки... ммм...

   Я промолчала, хотя сказать могла многое. О том, например, что этих Грегори у Тамлин за последний год сменилось по меньшей мере штук шесть, и каждый поначалу был тем самым единственным и неповторимым, а к финалу отношений всякий раз оказывался законченным козлом. И о том, что принцессам, да и просто аристократкам, действительно неприлично так открыто вести себя с противоположным полом. И что в спутники жизни лучше выбирать кого-то из близкого круга – по статистике такие браки наиболее крепки, чем осуждаемый (и обсуждаемый) обществом мезальянс.

   – Что он хотел-то? – лениво поинтересовалась она, нехотя поднявшись с постели и не спеша меняя изысканный вечерний наряд на скромную учебную форму. Ни соблазнительную фигуру, ни миловидные черты лица скучная мантия не портила, хотя я в том же виде с завидной регулярностью превращалась в обыкновенную серую мышку.

   – Не знаю, Ректор не сказал. Наверное, дела государственной важности, иначе зачем ему понадобилась принцесса.

   Тамлин звонко рассмеялась:

   – Магистр Темьяр ничем не интересуется кроме своей драгоценной Школы и её обитателей. Тётушка не раз предлагала ему должность Верховного мага, а он постоянно отказывается, уповая, что нужен студентам здесь. Представляешь? Да разве можно вообще в здравом уме отказаться от подобных перспектив? Какие тут дела государственной важности – у него на повестке дня максимум утверждение меню столовой и выбор наиболее подходящего оттенка зелёного для покраски стен в коридоре.

   – Тогда зачем ему ты могла понадобиться?

   – Наверное, хочет дополнительных субсидий получить из казны, – предположила Тамлин, прихорашиваясь у зеркала. – Пока любимая племянница королевы учится здесь, можно попробовать получить особые преференции. Странно, что он только сейчас до такого додумался.

   – По-твоему, он из-за этого в четыре утра приходил?!

   – В четыре? – флегматично отозвалась Её Высочество. – Нууу, всё возможно. Это же Ректор. Он и во сне наверняка думает лишь о благе Школы.

   Я сильно сомневалась, что мысли магистра круглыми сутками крутятся возле тягот организационного процесса, но более здравых причин визита Ректора придумать не смогла и постаралась отрешиться от странностей его поведения. Впереди маячил второй учебный день, а вслед за ним и второй трудовой вечер из положенных семи, так что лишние вопросы и заботы были совершенно ни к чему.

   К пятому году обучения я смирилась с ранними пробуждениями, горами домашнего задания и магией, насквозь пропитавшей все стороны моей жизни. Привыкла и к обществу, населявшему Школу, ничуть не похожему на благовоспитанных дворян, любивших за спиной говорить гадости. Здесь всё было честно – и комплименты, и оскорбления высказывали прямо в лицо, невзирая на статусы. Даже преподаватели не делали разницы между вчерашним крестьянином и потомственным аристократом и судили по поступкам, а не обширности заслуг членов семейного древа.

   Здесь приходилось учиться – усердно грызть гранит науки, если не хочешь прослыть неучем и лентяем в глазах сокурсников и учителей. С моими скромными способностями непросто было постигать азы ведовства, и после смерти родителей я не раз пыталась уклониться от сомнительной чести стать магом, вернувшись в отчий дом тихо дожидаться совершеннолетия и положенной доли наследства в компании дядюшки и кузенов, занявших семейный особняк, но Ректор не отпускал. Выговаривал, что одной только мыслью я предаю отцовские надежды и гублю на корню талант, которого, как по мне, и в помине не было.

   Тогда-то я и начала своё мелкое проказничество в надежде, что буду исключена за порочащее адепта Школы поведение. Ха-ха три раза. Магистр Темьяр моих проделок не боялся, а порой будто даже потакал, заведомо не ставя защиту на дверь алхимической лаборатории или под видом полезной литературы подсовывая какую-нибудь книжку, на форзаце которой невидимыми чернилами была начерчена занятная схема незнакомого заклинания, так что большинство происшествий с моим участием определённым образом были и на его совести. Но после голубей, ставших, кажется, полной неожиданностью для Ректора, я окончательно решила завязать с поведением, не достойным урождённой графини. Хватит, выросла уже. Вот только неприятности словно по привычке умудрялись находить меня, не давая начать новую, спокойную жизнь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой меня вновь навещают мужчины

Второй учебный день мало чем отличался от первого. Студенты, только-только вернувшиеся с каникул, лениво сидели за партами и свистящим шёпотом делились друг с другом итогами летней практики и событиями полуторамесячного отдыха. Мне вот поделиться было нечем – стараниями Ректора лето я провела на редкость уныло. Да и о затянувшейся отработке рассказать особо не кому – с одногруппниками я общалась лишь по поводу учёбы, а подругами, кроме Тамлин, так и не обзавелась. Вроде и не глупая, и беседу поддержать могу, и над чужими шутками исправно смеюсь, но как-то не срослось.

   Или всё дело в излишнем внимании магистра к моей скромной персоне? Мало кто захочет находиться рядом, постоянно оказываясь под всевидящим оком главы Школы.

   Лекция по иным расам шла своим чередом, мадам Сандерс со свойственной ей манерой вещала об очередных представителях рода нечеловеческого, рассказывая то, чего после королевских указов больше не найти в учебниках. Возле кафедры иллюзии сменяли друг друга, описывая пятисотлетнюю эволюцию гномьего доспеха, но я замечала только изменения в плетении традиционных бород и длине секиры, которая к определённому моменту стала вдвое выше храброго воина, а затем пошла на убыль, увеличиваясь вширь. Около полувека назад наши горные соседи, наконец, пришли к идеальному балансу размера и конкретно занялись дизайном. Шлем с павлиньими перьями, латные перчатки без пальцев, наручи с драгоценными камнями... Калейдоскопом менялся и цвет доспехов – то натёртое до зеркального блеска серебро, то матовая сталь, а то и вовсе зачарованный на невидимость металл-хамелеон, сквозь который просвечивала преподавательская кафедра, а гномья голова зависла в воздухе почти на уровне с одним из гипсовых бюстов, украшавших аудиторию по периметру. Выдающимся магам прошлого пришлось потесниться, временно приняв в свои ряды гордого инновационной разработкой гномьего инженера-конструктора.

   Затем была вступительная пара по зельям для пятого курса, завершившаяся короткой пробежкой на улицу после массовой неудачи при смешивании корня имбиря, двух унций порошка костяники и щепотки остролиста. Вот что там могло пойти не так? Чай и тот сложнее заварить, чем это элементарное зелье бодрости!

   Откашлявшись от зловонного дыма, мы неспешным гуськом отправились к оранжереям – жаловаться на качество выданных ингредиентов. Молоденькая практикантка при виде возмущенного профессора побледнела, сравнявшись колером с нежными лепестками сон-травы, букетик которой трепетно прижала к груди, будто опасалась, что орава адептов покуситься на свежесрезанные цветы. Вздохнула судорожно и тотчас упала, наглядно демонстрируя последствия игнорирования техники безопасности при работе с активно действующими растениями.

   Сон от целой охапки цветов, пыльцу которых обычно добавляли едва ли не поштучно, вышел на зависть сказочным персонажам. Маневр с поцелуями на практикантке, правда, не проверяли, но ни парочка прицельных заклятий экстренного пробуждения, ни приготовленное по всем правилам зелье эффекта не возымели. Девушка по-прежнему крепко спала, не выпуская из рук злополучного букета.

   Неизвестно, как бы всё закончилось и в какие сроки, но в оранжерею вернулась главная травница. Одним суровым взглядом выстроила взволнованно бубнящих студентов в шеренгу, оттеснила профессора в сторону широким бедром и, мгновенно оценив ситуацию, громогласно заявила спящей красавице, что нечего тут разлёживаться в разгар рабочего дня. В подтверждение своих слов рывком подняла осоловело моргавшую девушку с земли, отряхнула, вырвала букетик из рук и звонким шлепком по ягодицам отправила полоть сорняки на грядках.

   В общем день проходил, как обычно, ничего экстраординарного, а вечером во время дежурства меня вновь навестил давешний посетитель с фиалковыми очами. И не один, а в компании приятеля, всю нашу беседу нервно чесавшего колено под столом. Точнее, это я себя убедила, что мужчина просто слишком активно начёсывал ногу, не сводя с меня возбуждённо-расширенных глаз. Как-то не хотелось думать, что мне впервые в жизни свезло встретить сексуального маньяка. Да и времени не хватало фантазировать о странностях чесоточного субъекта – вчерашний знакомец сыпал вопросами, не переставая. Сперва вновь любопытствовал по поводу вампиров – не встретился ли мне кто-то из их племени за последние сутки, а затем внезапно начал расспрашивать о семье.

   – Вас же зовут Мита, верно? Из рода Вентор? – проникновенным голосом поинтересовался мужчина, заглядывая в глаза. Я осторожно кивнула, опасаясь врать прямо в лицо. Да и из моего нахождения в Школе секрета вроде бы не делали. – Я вчера был не слишком уверен – вы мало похожи на отца, скорее на мать, царство ей небесное, но её я видел редко и не сразу сопоставил.

   – Вы... вы знали моих родителей?

   – Разумеется. Я служу при королеве, а прежде работал с Его Величеством Миртаром и имел честь быть знакомым с вашим отцом. Великий маг, скажу я вам, и его скоропостижная кончина стала страшной потерей для всех нас.

   Великий маг? Отец? Это какая-то шутка? Он даже в Школе не учился, окончил экстерном ради диплома, предпочтя ей факультет политологии в столичном Университете. И дружбу с Ректором свёл вовсе не в стенах магучилища, а в какой-то зарубежной поездке по делам королевства.

   – Чему вы так удивляетесь? – вскинул брови посетитель. – Неужели батюшка не посвящал вас в специфику своей работы?

   Я отрицательно помотала головой, не зная, что можно ответить. Признаться, что всю жизнь считала отца простым членом палаты министров, а о великих магических талантах семьи впервые узнала от Ректора? Вот уж нетушки, очернять память родителей порочить я никому не позволю. Тем более всяким безымянным типам, расхаживающим в компании чесоточных приятелей!

   – Вы... зачем вы завели разговор о моей семье? – нахмурилась я.

   – О, как вы удачно спросили, – расплылся в улыбке мужчина. Искренности и дружелюбия в этом оскале не было и в помине. Фиолетовые глаза на миг сверкнули тёмной сталью, и я задохнулась, как наяву ощутив холодное лезвие у горла. – Я совсем забыл. Ко мне в руки не далее, как сегодня утром, попал рапорт генерала Сайруса Линна. Вам же знакомо это имя? – Сердце в груди замерло в недобром предчувствии. И не зря. – Ваш брат исчез около недели назад. Прямо с борта военного судна.

   Вот так новости. Дерек? Неужели решил скоропалительно покончить с военной карьерой? Но почему мне ни словом не обмолвился о планах?

   – Он сбежал в порту? Зачем? – ахнула я, мысленно коря братца за необдуманный поступок.

   Посетитель с сожалением покачал головой:

   – Нет, ваш брат исчез в открытом море. Именно поэтому вести до сих пор не дошли ни до вас, ни до Ректора, ни до вашего дядюшки Эльберта. Слишком уж таинственным выглядит его исчезновение – все шлюпки на месте, магических следов не обнаружено, экипаж проверен.

   – Но как такое возможно?!

   – А вот это предстоит узнать дознавателям, – развёл руками мужчина и неожиданно поднялся, увлекая за собой мрачного субъекта, безуспешно прикрывавшего ладонью оттопыренный карман брюк.

   – Вы просто так уйдёте?! – возмутилась, вскакивая следом. – Как же мой брат?!

   – Его поиском сейчас занимаются лучшие следователи. И маги-сыскари, как мой молчаливый друг Барти.

   Я перевела озадаченный взгляд на этого Барти, только сейчас как следует к нему присмотревшись. О сыскарях говорили много, но чаще всякие байки и небылицы, так как таланты магического поиска редко покидали свои кабинеты, не желая отвлекаться от паутины нитей, сплетённой из человеческих судеб. Но по многочисленным рассказам маги-ищейки представлялись совершенно иначе – эдакими всезнающими мудрецами. Или конкретно мне встретился бракованный экземпляр?

   С застывшим взглядом расширенных глаз и какой-то вытащенной из кармана светящейся каменюкой в руке, мужчина выглядел явно не от мира сего. Тёмные глаза откровенно пугали. Я инстинктивно отшатнулась, и кристалл в мужской ладони тот же миг заметно потускнел. Барти никак не прореагировал на погасшее сияние, а вот его говорливый друг (до сих пор не представившийся между прочим!) едва ли не в ладоши захлопал. Что это ещё за дрянь такая – фонит как на боевом полигоне!

   Я открыла рот, чтобы высказаться по поводу всяких несанкционированных магических экспериментов на территории Школы, но не успела издать ни звука. В глазах потемнело – вроде бы всего на секунду, но когда зрение вернулось, а вместе с ним непривычное ощущение тошноты и лёгкое головокружение, посетителей и след простыл. Обоих. И солнце за окном последними лучами цеплялось за розовые облака, давно закатившись округлым боком за горизонт.

   Ну ничего себе. В меня что, заклинанием дезориентации зарядили? Да не простым, а ого-го каким, раз отключилась я не на минуту-две, а на добрых полчаса. Это же сколько силы кто-то из них двоих угрохал, лишь бы не объясняться. Вот как нужно уходить от вопросов!

   Я неумело просканировала помещение, но малейшие энергетические следы были выжжены дотла. Даже о вчерашнем визите странного субъекта уже ничего не напоминало. И не скажешь ведь никому – не поверят без доказательств.

   И Дерек. Неужели и вправду пропал? Так себе начало учебного года. Чего же ждать дальше? Конца света?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой принцесса не желает сотрудничать

В кабинет Ректора принцесса Тамлин отправилась только под вечер, заставив почтенного мага как следует потомиться ожиданием. Темьяр уже подумывал нанести повторный визит, как следует отчитав Миту, недостаточно ясно объяснившую соседке всю серьёзность ситуации, как в дверь кабинета без стука вошла наследница королевской крови.

   Келлан сидел напротив магистра и мигом вскочил, приветствуя припозднившуюся посетительницу со всем почтением. Тамлин ответила лёгким реверансом, быстро и тщательно изучив барда с головы до ног. Не отыскала для себя ничего интересного и отвернулась к Ректору, даже имени незнакомца не спросив.

   – Добрый вечер, магистр. Слышала, вы желали меня видеть?

   – Да, Ваше Высочество, присаживайтесь, разговор предстоит долгий, – маг лёгким пассом левой руки сотворил кресло, достойное королевы, а правой помог девушке присесть на парчовую обивку. Тамлин благодарно кивнула, разрешая начать беседу.

   – Хочу представить вам Келлана, солиста квартета Wiind"s sone и по совместительству посла Приграничья.

   Девушка скептически вскинула бровь, мельком покосившись на барда. Послов за свою жизнь во дворце она повидала немало, и зарубежных в том числе, вот только темноглазый мужчина, в напряжении пожиравший её взглядом, на политика был мало похож. Как, впрочем, и на профессионального артиста.

   – Не совсем понимаю, при чём здесь посол Приграничья, да к тому же прибывший не с официальным визитом...

   – Я всё поясню, – резво пообещал магистр. – Выслушайте, пожалуйста.

   Принцесса недовольно поджала губы, но промолчала. И молчала долго, не перебивая складную речь уважаемого мага, вот только с каждой произнесённой фразой в защиту ближайших соседей миловидное лицо её мрачнело всё больше, а светлые голубые глаза начали казаться стальными от скрытого внутри гнева.

   Мужчина говорил и говорил, расписывая перспективы мирного соглашения между королевством и Приморьем, не ведая, что для принцессы его разумные слова ничего не значили. И неловкую просьбу о подписи и коротком визите вежливости она восприняла в штыки, едва не сорвавшись на крик.

   – Нет, – категорично заявила Тамлин, внимательно выслушав доводы Ректора. – Я не собираюсь проворачивать какие-то тёмные делишки за тётушкиной спиной. И подписи моей вы не дождётесь.

   – Но Ваше Высочество, – начал Келлан, но принцесса перебила:

   – А вам я вообще слова не давала. Кто вы такой на самом деле и что здесь делаете вообще? Магистр Темьяр, как вы могли открыть моё инкогнито этому... барду?

   – Ваше инкогнито давно не тайна для доброй половины Школы, – слабо возразил Ректор.

   – Вот и не нужно, чтобы узнала половина злая. Сотрите ему память. Вы ведь это умеете?

   Маг опешил:

   – Ваше Высочество, это неприемлемо. Господин Келлан посол...

   – Ну что ж, тогда я вежливо посылаю его обо всём говорить напрямую с тётушкой. Всё решает она, пока Джерлассу не стукнет двадцать один.

   – Её Величество не понимает проблемы, – попытался вновь воззвать к принцессе Келлан, но Тамлин даже слушать не стала:

   – И я с ней солидарна. Ромэрия человеческое королевство. Рдея о чистоте крови, мы сохраним свою самобытность и культуру, а не растворимся в крови иных рас через пару-тройку поколений.

   – Вы говорите словами Юджины...

   – Её Величества Юджины! – возмутилась девушка. – Не забывайтесь! Королева-регент моя родная тётушка, я люблю её и во всём поддерживаю, так что обращайтесь со своей «проблемой» к кому-нибудь другому. Наш с вами разговор я считаю оконченным. И на первый раз тётушке ничего не скажу, не волнуйтесь. Но буду честной, магистр Темьяр, я считала вас лояльным трону и не ожидала такого подлого удара в спину. Думаю, в ближайшее время стоит рассмотреть вопрос о вашем соответствии занимаемой должности Ректора.

   Тамлин горделиво поднялась, бросила напоследок на мага осуждающий взгляд и вышла, оставив обоих мужчин в не самом благостном расположении духа.

   – Идея оказалась не слишком удачной, – невесело хмыкнул Ректор, когда молчание затянулось. – Я привык считать Тамлин маленькой девочкой, а она определённо выросла.

   – И впитала, как губка, мысли своей тётушки, – досадливо выдохнул Келлан. – Это худшее, что могло случиться с наследниками, не считая гибели. А если и принц пойдёт по стопам Юджины, то что нас ждёт? Геноцид? Объявлять войну из-за притеснений? Мы оказались в настоящей блокаде, ресурсы тают, торговли нет...

   – Но есть Приморье. Флот, выход к морю...

   – Ты, видно, давно там не был. Не хватает рабочей силы, население убывает. На одних гномах городов не выстроишь, а эльфы и дриады предпочитают жить в лесу. Ты же знаешь, какие в последние годы проблемы с демографией. Всё в точности наоборот, чем королева вбила в голову своей племяннице! Это мы вымираем. Это мы если не растворимся в человеческой крови, то скоро исчезнем без следа.

   – Не так уж и скоро – пройдут сотни лет...

   – Два-три поколения, Темьяр. – признался Келлан с горечью. – Мы слишком долго тянули, не хотели признавать нависшей над головами беды, а теперь стало слишком поздно.

   – Никогда не поздно, пока осталась надежда. Не опускай руки.

   – Я и не опускаю, просто не знаю, что делать. Я готов на всё – готов встретиться с королевой лицом к лицу!..

   – А вот с этим лучше повременить. Свободным и живым ты принесёшь куда больше пользы.

   – Но принцесса...

   – Я попробую поговорить с ней. Один. А ты ступай. Я вызову тебя, как только что-нибудь станет известно.

   Едва посол Приграничья, попрощавшись, вышел, магистр тяжело вздохнул, откинувшись на спинку широкого кресла. Щелкнул пальцами, зажигая огонь в камине, и взмахнул рукой, материализуя на столе початую бутылку виски. Не глядя наполнил бокал и, покачивая ногой, задумался о том, какие далёкие от руководства проблемы приходится решать, лавируя между политическими интересами короны и собственной совестью. Не таким он представлял себе начало очередного учебного года, совсем не таким.

   И то ли ещё будет.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой женские разговоры не доводят до добра

Весь путь до своей комнаты я не могла отделаться от мысли, что вокруг начинает твориться нечто невообразимое. Странный посетитель с фиолетовыми глазами и его друг-ищейка, интернациональная группа нелюдей в стенах школы, множащиеся с небывалой скоростью слухи о вампирах, новость о пропаже брата... Слишком много всего одномоментно свалилось на голову. И, как оказалось, я ещё даже не обо всём знала!

   – Ты представляешь, из-за чего меня хотел видеть Ректор? – воскликнула Тамлин, едва я вошла в комнату. И, не дождавшись реакции с моей стороны, продолжила громко возмущаться. – Что они с этим бардом удумали провернуть за тётушкиной спиной?! А я ведь доверяла магистру. Наивно считала, что он лоялен короне!

   – Да что стряслось-то? – озадачилась с порога, на всякий случай плотно прикрыв дверь и наскоро навесив заклинание тишины от любопытных студентов. У нас, конечно, свобода слова и всё такое, но осторожность никогда не бывает лишней.

   Тамлин же бушевала, не замечая ничего и никого вокруг, хотя всегда славилась воистину королевским воспитанием, не позволявшем ей показывать посторонним истинных чувств:

   – Они хотели получить мою подпись в акте о намерениях! Чтобы я поддержала нелюдей, представляешь?!

   Ого. Серьёзное заявление. Вот только...

   – Но тебе же нравятся эльфы... и дриады... и ты сама говорила, что санкции слишком строгие и нуждаются в пересмотре.

   – Мало ли, что я говорила после двух бутылок эля из Рассветной Долины и расставания с Адамом! Я, может быть, и Ректору в любви призналась бы после такого!

   – Но...

   – Я не буду предавать тётушку и выступать против её решений. Не ради каких-то незнакомых мне нелюдей, пусть они хоть трижды прекрасные эльфы! Тётя вон тоже должна была за эльфа замуж выйти, а в итоге? Он отказал принцессе! Сейчас, наверное, локти себе кусает – был бы королём, а не пятым сыном третьего племянника Повелителя.

   – Так Келлан эльф? – удивилась я. Что-то не приметила у него при тесном общении ни остроконечных ушей, ни магнетического эльфийского взгляда. Волосы разве что светлые, но борода... никогда не слышала об эльфах с усами. Может, им просто всем поголовно не идёт растительность на одухотворённых лицах, вот и бреются? Или волнуются, что борода старит и делает похожими на гномов? Ох, не понять простому человеку загадочную эльфийскую душу.

   – Эльф, гном, гоблин – какая разница? – отмахнулась Тамлин. – Главное, что он какой-то там посол и хотел втихаря провернуть сделку в пользу Приморья. Думает, наверное, что женщины поголовно дуры или клюнут на его смазливую внешность, позабыв о собственных интересах. Ещё и поддержкой Ректора заручился... эх!

   Выговорившись, она замолчала, скорбно поджав губы и предлагая мне самой додумывать, какое наказание ждёт бессменного главу Школы за предательство доверия принцессы. Я честно пыталась пофантазировать о пытках студенческой глупостью на выпускных экзаменах, подложенной под матрац сказочной невидимой горошиной или очередной разрушенной голубятней, но не преуспела – мысли вернулись к более насущным проблемам. Тамлин, сидевшая напротив, нахмурилась пуще прежнего, с одного взгляда определив, что меня гложет кое-что похлеще ректорских взглядов на международные отношения.

   – А ты чего какая смурная? Случилось что?

   Случилось. Столько всего случилось...

   – Дерек пропал.

   – Твой брат?!

   – Да. Он был на корабле, в открытом море и исчез без следа, – по-прежнему неверяще прошептала я и вскинула потерянный взгляд на принцессу. – Представляешь?

   – Его похитили?

   – Не знаю... не представляю даже, кому и зачем он мог понадобиться.

   – Ну, он наследник... – разумно уточнила соседка. Я, признаться, и сама склонялась к этой версии, хотя до последнего надеялась на крепость семейных уз.

   – Грешишь на дядюшку? Но Дереку ещё три года до совершеннолетия! Почему сейчас?

   – Не обязательно твой дядюшка виноват. Я слышала, в водах Грандского моря встречали пиратов. Может, Дерека похитили из-за выкупа?

   – И никто ничего не слышал и не видел?

   – Скрывают, – небрежно пожала плечиком Тамлин. – Это обычная практика, когда в высших кругах происходит что-то из ряда вон выходящее. Никому не нужны лишние волнения в обществе. А ты, кстати, сама откуда узнала?

   – Да приходил тут... один, – скривилась, припомнив таинственного визитёра, наградившего меня напоследок мигренью.

   – Куда приходил?

   – Ко мне на дежурство. Сперва вчера, о вампирах расспрашивал, а теперь сегодня, с новостями о Дереке. Ещё и мага-ищейку с собой притащил!

   Голубые глаза принцессы расширились в невероятном изумлении, занимая едва ли не половину точёного личика, которое стремительно побледнело:

   – Ищейка? В Школе? Ты не шутишь?!

   – Ну, представили этого Барти именно ищейкой...

   – Барти? – переспросила Тамлин и уже даже не побледнела – позеленела. – Бартоломео Вениш?!

   – Фамилии я не знаю, а что? Он тебе известен?

   – Известен? Да он всему королевству известен! Это он добыл неоспоримые доказательства участия вампиров в покушении на отца. Величайший сыскарь всех времён и народов, гроза преступников и заговорщиков... Но что он забыл здесь?

   – Приходил за компанию с тем субъектом с фиалковыми очами. Ну, или просто мимо прогуливался со своей странной каменюкой и зашёл на огонёк. Откуда мне знать о цели визита, если они даже не представились?

   – Мита, ты меня поражаешь, – разочарованным тоном сообщила Тамлин. – Как можно не знать одних из самых приближенных к трону людей Ромэрии?

   – Это кого, например? Барти Вениша? Ты извини, конечно, но я не принцесса, мне тайные агенты лиц не открывают и за ручку не здороваются при встрече.

   – Да я не про ищейку, хотя я и сама его лица не видела ни разу. Но как ты могла не узнать первого советника тётушки?!

   – Кого?

   – Асвальда Феррана.

   Стальной Ферран? Главный реформатор, надёжно закрывший страну от нелюдей? Каюсь, в лицо я эту общеизвестную личность не знала, но представляла второго человека в государстве несколько иначе. Монументальнее. И старше.

   – Почему ты решила, что это был именно он? Только из-за цвета глаз?

   – Не поэтому, – качнула головой Тамлин, – а потому, что только он единственный, кроме королевской семьи, имеет доступ к отделу сыскарей. Никому другому попросту не позволили вывести ищейку без отряда защиты. А Асвальд один как целый отряд – бывший маг-практик с огромным резервом и отличными навыками. И красавец, согласись? Тётушка его потому и приблизила – эстетически он просто прекрасен, прямо глаз радуется.

   Я подумала, что ослышалась. И впервые всерьёз засомневалась в королеве-регенте. Но это же несерьёзно? Просто забавная шутка? Не могла Её Величество Юджина поставить кого-то на такой высокий пост только за красивые глазки!

   – Но что ему было нужно от тебя? – ревниво прищурилась соседка. – Он же вечно занят государственными делами и просто так по городу не прогуливается. Меня в Школе по крайней мере всего разок навещал, ещё на первом курсе.

   – Он интересовался вампирами, я же говорила.

   – С Барталомео?

   – Нет, тот молчал. Только смотрел, не мигая, и тёр под столом каменюку свою блестящую – я аж о неприличном подумала, пока её не увидела.

   – Каменюку? О чём ты?

   – Когда они уходили, я заметила у него в руке сверкающий камень. Булыжник булыжником, а светился, будто магией до предела напитанный. Что-то важное, видимо – твой красавчик-Асвальд меня сразу после этого дезориентацией на добрых полчаса вырубил!

   Идеально очерченные брови Тамлин взлетели вверх, а пухлые розовые губки соблазнительно приоткрылись. Неудивительно, что принцесса пользовалась популярностью, даже не сообщая всем и каждому о своём высоком титуле и перспективах, грозящих наиболее удачливому кавалеру. Но чаще она сообщала – так, между делом, чтобы подогреть интерес. Правда, не каждый верил, особенно после особенно близкого знакомства с венценосной красавицей.

   Но сейчас эта красавица выглядела по-настоящему ошарашенной и чем-то определённо взволнованной:

   – Ты... возле тебя светился камень душ?

   – Что?

   – Неужели ты не знаешь?

   – О чём?

   – Нет-нет-нет, ты что-то напутала. Этого же просто не может быть – мы четыре года жили бок-о-бок, я бы заметила...

   – Лин, да хватит уже говорить загадками, – взмолилась я. – Что это за камень? Что он делает? Это что-то опасное?

   Тамлин зыркнула на меня, тяжело вздохнула, открыла было рот, но через секунду закрыла, так и не произнеся ни звука. И молчала весь вечер, изредка бросая в мою сторону непонятные взгляды. Какие-то печальные, будто заранее прощалась, а то и вовсе мысленно закапывала меня в могилу и продумывала пафосную речь у надгробия. Вот к чему эта глупая конспирация? Даже если камень в руках этого Барти облучил меня неведомой магией и вызовет необратимые последствия в молодом организме, не проще ли сразу всё сказать прямо, а не брать пример с сердобольных лекарей, до последней минуты не сообщающих о неизлечимом заболевании?

   В итоге я обиделась на эту игру в молчанку, даже доброй ночи Тамлин не пожелала, а наутро, проснувшись, не обнаружила её в постели, хотя принцесса за редким исключением предпочитала прогуливать первые пары, нежась в объятиях с подушкой или новым кавалером. Неужели на пятом курсе поменяла свои привычки, начав вставать с первыми петухами? Да ещё и постель в кои-то веки заправила... или не ложилась вовсе?

   Я задумчиво провела ладонью по покрывалу, принюхалась, но не ощутила отголоска. И вправду не спала в своей кровати. Куда же она сбежала на ночь глядя? И зачем? Неужели из-за меня и тех новостей о Ферране?

   Отмахнувшись от странностей и с почти стопроцентной уверенностью посчитав, что Тамлин просто-напросто в очередной раз показала характер и вновь заночевала у Грегори, я с чистой совестью умылась, оделась и отправилась на завтрак, а оттуда и на занятия.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой Ректор продумывает заговор

Сложилось всё в итоге удачнее не придумаешь. Сперва, конечно, пришлось изрядно понервничать из-за внезапного вечернего визита советника с ищейкой за спиной и по уши залиться на ночь настоем ромашки с мятой, зато утро принесло добрые вести – принцесса неожиданно явилась собственной персоной, соглашаясь подписать любые бумаги. Перемена в её настроении наверняка была связана с вчерашними новостями – уж Мита о визите ищейки молчать не стала бы ни в коем случае. А Тамлин, пускай и блондинка, стереотипам не соответствовала и мозгами пользоваться умела. Да и нетрудно сложить два и два, если знать, в какую сторону следует думать.

   Девушка мыслила в правильном направлении. И хорошо, что в глубине души не разделяла убеждений королевы, иначе утро из доброго в момент превратилось в настоящую катастрофу.

   – Вы уверены, что не передумаете? – уточнил на всякий случай Ректор, прежде чем отпустить утреннюю визитёршу прочь. Устная договорённость лучше, чем ничего, но подстраховаться всегда полезно. Договор там заключить, или ограничиться клятвой...

   Тамлин, неловко переминаясь на месте, закусила губу, но упрямо мотнула головой:

   – Нет, не передумаю. Я готова на всё, чтобы защитить подругу. Асвальд не отступится, наметив цель, а я не хочу... – принцесса замолчала, сглотнула тяжело, но продолжила, – не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Она, кажется, не поняла даже, чем ей грозит эта встреча... Но вы же поможете? Я подпишу, а вы ей поможете?

   В распахнутых голубых глазах плескалась надежда. Робкая, наивная, но невероятно сильная – маленькие девочки всегда слепо доверяют умудрённым годами старцам, а Тамлин где-то глубоко внутри по-прежнему оставалась той юной принцессой, которая впервые перешагнула порог Школы.

   – Я помогу, – заверил магистр и взял девушку за дрожащую от волнения руку. – Но и мне понадобится ваша помощь.

   – Что? Что вам нужно? Деньги? Связи? Мне ничего не жалко! Мита мне как сестра!

   – Как сестра, говорите, – задумчиво пробормотал Темьяр и тотчас просветлел лицом, молвив со зловещей улыбкой закоренелого вампира. – Тогда мне понадобится ваша кровь, принцесса.

   Тамлин побледнела. Инстинктивно отступила на шаг и в панике оглянулась, но в кабинете ректора испокон веков не водилось ни секретаря, ни какого-нибудь иного помощника. Наедине, в несусветную рань, пока Школа ещё не проснулась... предложение откровенно пугало, как и мужчина напротив. Ладони вспотели, сердце в груди забилось с удвоенной силой, дыхание зачастило...

   – Что ты там себе удумала, а? – маг смерил находившуюся на грани истерики адептку хмурым взглядом и шагнул вперёд, нависая. – Я же не вампир какой-то. И не просто так прошу, а для дела. Если ты, конечно, хочешь защитить Миту...

   Принцесса опасливо кивнула и, крепко зажмурившись, вытянула правую руку. Стоит отдать должное её решимости – рука почти не тряслась, хотя заполошный стук сердца слышало, наверное, всё здание. Ректор полюбовался с минуту на щедрый жест самопожертвования, но не осмелился и дальше мучить девчонку – усмехнулся, даже не притронувшись к ней.

   После короткого смешка, так и не дождавшись экзекуции, Тамлин решилась открыть глаза.

   – Вы... вы пошутили?

   – Насчёт крови? Увы, но нет – она мне действительно понадобится. Но не сейчас, позже. Сперва следует уладить кое-какие вопросы. Я вызову тебя, как понадобишься.

   Ушла девушка молча, тихо прикрыв за собой дверь. Невиданная кротость для нынешнего поколения! А всего-то и стоит, что обмолвиться о кровавом ритуале и сделать лицо потаинственней.

   Дальше всё пошло, как по маслу. Вызов сюда, вызов туда, короткий визит в лабораторию и на склад за необходимыми ингредиентами... К обеду план сформировался в голове настолько чётко и ясно, будто нечто свершившееся, поэтому о необходимости разговора с одним из основных участников магистр вспомнил не сразу. А, вспомнив, впервые усомнился в реалистичности собственной идеи, потому что уговорить упрямца могло оказаться той ещё задачкой.

   Уже сидя напротив Келлана, магистр долго раздумывал, с чего бы начать разговор. И говорить ли правду, или получится обойтись обтекаемой формулировкой. Наконец, четырежды прорепетировав речь в уме, выдал с завлекающей улыбочкой:

   – Возможно, моё предложение может показаться тебе странным, Келлан, но... но что насчёт того, чтобы кроме подписанного соглашения представить Объединённому Совету подставную принцессу, а? Так, для надёжности?

   – Что? Ты шутишь? Какую ещё подставную принцессу?

   – Девушку королевского рода. Нужного возраста, с магическим талантом, способную выдать себя за принцессу.

   – У тебя на примете есть кто-то из родственников короля, готовый к тому же пойти против воли королевы-регента? – чрезвычайно скептическим тоном поинтересовался бард.

   – Да, – Ректор вздохнул. Помолчал пару секунд, но решился продолжить. – Мита. Она троюродная кузина Тамлин, девочки знакомы с детства, именно поэтому я и поселил их вместе, хотя они и учатся на разных факультетах. Они подруги, Мита знает Тамлин, как облупленную и, если кто и сможет сыграть нужную роль, так это она. У них даже кровь общая!

   – Погоди-погоди, ты хочешь сказать, что она – эта Мита – аристократка? Серьёзно? – не поверил своим ушам Келлан.

   – Потомственная, да, – уверил магистр со всей серьёзностью. – И весьма знатного рода.

   – Но её поведение...

   – Келлан, послушай. Подростком она потеряла родителей. Люди по-разному реагируют на горе. Кто-то в себе замыкается, кто-то начинает ненавидеть весь мир, а она вот решила пойти против собственного воспитания. Не самое страшное из возможностей, как думаешь?

   – Но всё равно, твой план...

   – Не вполне идеален, я согласен. Но это лучшее, что можно сделать в нашей ситуации. Убить сразу двух зайцев.

   – Ты что же, хочешь избавиться от неё таким изощрённым способом?! – ужаснулся Келлан, восприняв слова мага буквально.

   Ректор нахмурился, вздохнул:

   – Нет, я хочу её защитить.

   – Поездкой к Приграничью? Это не увеселительная прогулка, Темьяр, и человеку там может быть опасно. Радикалы встречаются не только среди людей – случались нападения, и не раз. Мне кажется, это излишне – хватит и соглашения...

   – Келлан, я сейчас поведаю тебе один секрет. Но это должно остаться только между нами. Я знаю, ты поймёшь мои мотивы без ненужных объяснений. Но никому – ни одной живой душе! – не говори о том, что я тебе скажу.

   – Не томи, – поторопил бард в нетерпении, уловив волнение собеседника. – Разумеется, я буду молчать.

   – Поклянись, – потребовал маг.

   – Клянусь.

   – Поклянись кровью, Келлан.

   Собеседник нахмурился, пронзил Ректора цепким взглядом:

   – Всё настолько серьёзно?

   – Серьёзнее не придумаешь.

   – Я... хорошо... я клянусь кровью своего рода, что не предам твоего доверия, Темьяр.

   – Спасибо. Это многое для меня значит, Келлан.

   – А я вот по-прежнему в смятении. Что за тайну ты хранишь?

   – Армита.

   – Кто?

   – Эта девушка, соседка принцессы Тамлин. Её полное имя Армита Вентор, и её отец Леонард долгие годы был моим хорошим другом.

   – Вентор? – переспросил Келлан недоумённо. – Но...

   – Да. Всё именно так, как ты подумал. Со стороны матери она в дальнем родстве с принцессой, а вот со стороны отца... Леонард не делал тайны из своего происхождения, нёс с гордостью, но мало кто верил. Проверку при поступлении девочка прошла, но магия скоро проснётся. Ей уже интересуются спецслужбы. Вчера ко мне приходил один, – магистр неосознанно скривился, – королевский ищейка. Тряс каким-то опознавательным артефактом, на котором якобы запечатлена вовсе не человеческая аура. Запугивает скорее всего – нельзя так просто за пару минут определить расовую принадлежность. Но он грозился вернуться с комиссией, перепроверить всех студентов, так как я, по его словам, укрываю полукровок и вообще всячески сочувствую притесняемым нелюдям в целом и вампирам в частности. И молодежь этому учу!

   – Это всё, конечно, чрезвычайно досадно, но не совсем понимаю, чего ты хочешь от меня?

   – Увези её. Ей опасно оставаться здесь. Я знаю, что ты умеешь быть скрытным. Увези её и передай родственникам по ту сторону границы.

   – Родственникам? Ты шутишь?! Я похож на самоубийцу?!

   – Желанием предстать перед королевой очень напоминал, – отозвался Ректор. Но скорее по привычке и беззлобно, нервно сцепив пальцы в замок. – Но я не прошу тебя рисковать. Достаточно просто доставить её в Приморье. Дальше её судьба уже не твоя забота, её найдут.

   Келлан долго и внимательно взирал на мага, укладывая в голове весь тот сумбур, который в неё щедро влили. Бред. Это какой-то бред. Злая шутка. Или своеобразная проверка? Но если предположить, что всё-таки правда... разве можно давать ему в руки то, что заведомо спасёт от гибели, стоит лишь немного поступиться принципами? Это как сунуть голодному в руки ломоть ароматного хлеба и попросить подержать на время!

   – Ты... ты серьёзно? И просишь об этом меня? И что ты затребуешь? Очередную клятву? Или бросишь напоследок отсроченное проклятие? И почему я вообще по-твоему должен согласиться? Из-за подписи принцессы?

   – Думаешь, я стану тебя шантажировать? Или наставлю с десяток условий? – сардонически усмехнулся Темьяр.

   – Мелькала мысль. Я просто не понимаю – почему я? У тебя есть связи, ты можешь спрятать её где угодно...

   – У меня нет времени. Я знаю, что сам виноват, что не подумал об этом раньше, но... после визита ищейки я на крючке, Келлан. Как и те, кто со мной связан. Любой шаг сейчас может стать фатальным – королева активно борется не только с нелюдями, но и с теми, кто их поддерживает. Но ты – мой козырь в рукаве. И я рад, что скрыл твой приезд в столицу, а не раструбил о нём всему свету. Наверное, это судьба – ты приехал так вовремя...

   А вот бард в этом уверен не был – хмурился и кривился с каждым новым словом.

   – Ты, кажется, не понимаешь, о чём и кого просишь...

   – Понимаю. Но у меня нет выбора. И у Миты его нет. Но я надеюсь, что в тебе есть человечность.

   – Человечность? – Келлан истерично рассмеялся. Широко, открыто, ничуть не скрывая выпирающие клыки. Такие подошли бы дикому лесному зверю, но никак не любимцу публики. – Вот уж никогда бы не подумал, что кто-то может посчитать меня человечным. Я не человек, Темьяр. И тебе это прекрасно известно.

   – Не человек, – покладисто согласился Ректор, ни капли не впечатлившись звериным оскалом собеседника. – Но принадлежность к роду людскому вовсе не показатель. Я доверяю тебе. Безо всяких клятв и условий, заметь. Потому что ты – моя последняя надежда.

   В дальнейшем Келлан не раз проклинал себя за принятое решение. Проклинал после каждого случая, когда сердце замирало от ужаса, а на голове наверняка прибавлялось седых волос. И ведь понимал, что просто не будет. Что не выйдет так, как рассуждал Темьяр, с этой игрой в переодевание в принцессу. Понимал. Почти наяву видел все тяготы грядущего путешествия. Как чувствовал, что не оберётся проблем...

   Знал, но всё равно согласился.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой меня вызывают к Ректору

Вызов к Ректору прозвучал как гром среди ясного неба. Шла вторая пара теории пространственного перемещения, на котором нам в красках и с леденящими кровь иллюстрациями расписывали результаты грубейших ошибок при переносе себя любимого из точки А в точку Б, но лучше бы я ещё час любовалась замурованными в скалы скелетами и шедеврами кунсткамеры с головами в неприличных местах и руками, растущими вовсе не из плеч, чем понуро топала в направлении к кабинету руководства Школы.

   Путь я растягивала, как могла, успев за четверть часа обдумать все возможные причины внезапного интереса Ректора к моей скромной персоне. К концу подходил третий учебный день, сплошь состоявший из одних только лекций и организационных встреч, а вечером я собиралась на очередное дежурство в регистратуре. Ничего такого, что могло бы возмутить главу Школы, не делала и не помышляла. Не соскучился же Ректор по моей унылой физиономии?

   Возле дубовой двери с аккуратной табличкой, позолоченной по краям, я остановилась, не решаясь постучать. Сперва подкралась на цыпочках, приложила ухо к едва заметной щёлке между дверью и косяком, но ничего, разумеется, не услышала – только равномерный гул заклинания, защищавшего обладателя кабинета от таких вот любопытствующих субъектов.

   Но я слишком опасалась встречи – сердце прямо в пятки ушло и стремилось сбежать куда подальше, будто предчувствуя незаслуженный нагоняй. Поэтому не придумала ничего лучше, чем пересилить защитную магию и удостовериться, что Ректор не готовит мне пламенную встречу. Всего-то сплести два контура и влить в них побольше энергии – что может пойти не так? В крайнем случае всё останется без изменений, если резерва попросту не хватит. Зато если повезёт...

   Прикосновение к створке сопровождалось парой коротких слов. Лёгкий пасс рукой, волевое усилие – будто пружина внутри сжалась до предела, а затем распрямилась во всю длину, – и вуаля. Вместо непрозрачной двери кристальной чистоты стекло, позволяющее без проблем рассмотреть не только убранство кабинета, но и его обитателей.

   Магистр был не один. И ладно бы с ним сидел кто-то из преподавательского состава, но нет – напротив мага расположился Келлан, которого в стенах Школы я уже не ожидала встретить! На сколько обычно артисты остаются после концерта? На пару часов, спеша к новым зрителям? Или на ночь, чтобы как следует выспаться? А тайные заграничные послы, выступающие против политики короны? Не думаю, что особо дольше. Уже почти двое суток прошло, почему они не уехали – Тамлин же категорически отказалась помогать.

   И что значит этот вызов? Неужели за мной послали по просьбе барда? Решили воздействовать на принцессу со стороны? Наивные – Тамлин упрямее барана, если дело не касается симпатичных старшекурсников. Келлан, впрочем, мало чем уступал кавалерам принцессы. Если сбрить бороду, наверняка помолодеет и похорошеет настолько, что в один ряд с эльфами не стыдно будет поставить. Но после той предрассветной встречи я не рассчитывала увидеть его снова. И вот на тебе – сидит, дожидается, прожигает своими тёмными очами дверь, будто чует, что я за ней спряталась.

   А, может, и вправду чует? Кто его знает, кто он такой и что умеет – не зря же отец уводил меня прочь, а песня будто гипнотизировала, лишая воли.

   Я отступила на шаг, второй, но странное чувство, что бард смотрит прямо на меня, никуда не делось. Наоборот, усилилось, потому что заклинание по идее при удалении должно было слабнуть, скрывая кабинет Ректора, но я по-прежнему видела и хмурого магистра за столом, и взиравшего в мою сторону Келлана. Как странно. Будто между нами и нет двери, временно скрытой магией.

   Любопытство – мой враг. Ещё более страшный, чем произнесение малознакомых заклинаний, вычитанных в учебнике за шестой курс. Я вернулась, неловко протянула руку, надеясь коснуться деревянной створки, но ладонь не ощутила препятствий, провалившись в пустоту. А вслед за ней в кабинет, по ошибке напрочь лишившийся двери, повалилась и я.

   Шум заставил мага оторваться от меланхоличного созерцания противоположной стены. Цепкий взгляд коснулся сперва меня, неуклюже развалившейся на полу, затем сгинувшей бездна пойми где двери, от которой даже косяка не осталось, а затем надолго остановился на Келлане, с трудом скрывавшем в усах улыбку и булькающий смех. Вот только Ректору, в отличие от барда, было вовсе не до смеха, хотя озвучивать свои претензии он не спешил.

   Так мы втроём и застыли, точно участники детской игры, не смея двинуться ни на волос. Молчали и смотрели. Они – на меня, я – на них. Что же делать? Бежать? Оставаться? Звать кого-то на помощь, опасаясь наказания за испорченное казённое имущество?

   Первым тишину нарушил, разумеется, магистр, выдав с некоторым раздражением в голосе:

   – Армита, не стой на пороге.

   Армита? Зачем же так официально, пусть и без титула? Меня так ни дома, ни в Школе никто не называл – Мита и Мита. Да и не стою я вовсе, а лежу. Удобно, знаете ли. И ракурс необычный. Можно глядеть на главу учебного заведения с положенным статусу подобострастием, не прилагая при этом ни малейших усилий. Главное, ревматизм не заработать от особого усердия.

   Но под требовательным взглядом мага медленно и аккуратно встала почти против своей воли. А вот сделать хоть шаг оказалось выше моих сил.

   – Заходи же, – повторил Ректор, указывая взглядом на пустующее кресло возле барда. – И не трясись так – никто тебя не съест. Верно, Келлан?

   Бард кривовато улыбнулся, дёрнув щекой. Мне показалось, что он в высказанном обещании не был столь уверен, поэтому до указанного кресла я добиралась окружным путём, исподтишка разглядывая обоих мужчин. Было в их внешности что-то неправильное – взволнованное, хотя волноваться должна была я, как вызванная с занятий в кабинет к Ректору, но никак не сам руководитель Школы и его бородатый приятель.

   Усевшись на краешек кресла, я печально понурила голову и, гипнотизируя взглядом сцепленные на коленях пальцы, тихонько пробормотала:

   – Вы... а... это... извините за дверь, в общем. Я не хотела.

   – Я заметил, что ты хотела только подслушать и подглядеть, – усмехнулся магистр Темьяр, небрежным взмахом возвращая на место и дубовую створку, и часть стены с косяком. В тишине закрытого кабинета звонко щёлкнул замок, а поверх двери похоронным саваном легло целое покрывало заклинаний.

   Ой. Что-то мне это совсем не нравится. Может, ещё не поздно уйти с миром?

   – Я не подслушивала, честно! У меня не получилось! Вообще не то, что задумывала, вышло, поэтому я ни словечка не слышала. Честно! – клятвенно заверила я, впервые добровольно признаваясь в собственном магическом бессилии. И добавила, чуть понизив голос в качестве конспирации. – Да даже если вы вдруг замышляли тут убить королеву, я – могила.

   – Мита! – возмутился Ректор. – Как у тебя язык повернулся такое ляпнуть? Никто тут не собирается никого убивать! Наоборот – мы сеем разумное, доброе и вечное.

   – Это что же, позвольте полюбопытствовать, вы сеете и куда?

   – Мы боремся с невежеством и хотим развить культурные связи между нашими странами, Мита. Путём обмена студентов. И тебе выпала честь представлять нашу Магическую Школу Искусств на территории Приграничья.

   Я подумала, что ослышалась:

   – Что-что вы хотите?

   – Отправить тебя на время в Приморскую Академию.

   Нет, со слухом всё оказалось в порядке. А вот что творилось в голове Ректора – большой-большой вопрос.

   – Меня? В Приморье? Зачем?!

   – Это своеобразный обмен студентами. Всего на семестр, экзамены сдавать ты вернёшься сюда, если сама не захочешь остаться.

   Вот уж нетушки. Да я вообще туда ехать не желаю! Ни за какие коврижки и автоматы на сессии!

   – Но почему именно я?! Он же приехал за принцессой, я слышала, – повернулась к молчаливому Келлану, а для усиления эффекта ещё и пальцем обличительно ткнула. – Соглашение какое-то подписать или что-то в этом роде.

   – Я не могу отправить с ними принцессу, я за неё отвечаю...

   – А меня, значит, не жалко отдавать вампирам на съедение?!

   – Мита, ну что ты такое говоришь? Какие вампиры? Академия – отличный пример интернационального университета магии. Пойми, это единственный выход...

   – Выход из чего? – мне уже с трудом удавалось скрывать обиду и слёзы в голосе. Истеричная нотка уж точно проскальзывала. – Я же нормально учусь. Звёзд с неба не хватаю, но и не плетусь в хвосте потока.

   – Тебе нужно уехать в Приграничье. Там тебе помогут развить твой семейный талант...

   – Талант? – искренне удивилась надуманной причине. Уж кем-кем, а талантливым магом я себя точно не считала.

   – Да, огненную магию, – серьёзно кивнул Ректор, заставив меня нервно рассмеяться. Он же это всё несерьёзно, правда?

   – Что? Огонь? Да я его боюсь! Он у меня совершенно бесконтрольный! Магистр Лансен уже биться устал, говорит, что у меня нет склонности к управлению стихиями.

   – Магистр Лансен не прав. Просто стандартные методы обучения не позволяют тебе совладать с магией, здесь нужен другой подход.

   – Вы... вы меня выгоняете? А как же ваше обещание? А как же просьба отца? Папа рассчитывал на вас, отправляя меня сюда, а что в итоге? – слёзы я всё-таки не сдержала. Одинокая слезинка скользнула по щеке, остановившись солёной каплей на губах. Но горько было не только во рту от вкуса слёз, но и на душе. За что? Почему он так со мной?

   Магистр вздохнул, протянул ко мне руку, но я одёрнула ладонь от его пальцев, показавшихся холодными и липкими, как у лягушки.

   – Мита...

   – Армита, послушай, – перебил Ректора Келлан, уверенно схватив меня за предплечье и поворачивая лицом к себе, – Темьяр просто не хотел шокировать новостями, но...

   – Но за тобой ведётся охота, – траурным голосом прозвучало за спиной.

***

Я сидела, как обухом по голове стукнутая. Стакан воды в руке мерно подрагивал, а мысли в голове носились, как сумасшедшие. Магистр с Келланом на два голоса озвучивали свой грандиозный план по спасению, а я не могла поверить, что не сплю и всё это происходит наяву. Примесь инородной крови, накопившаяся за века существования рода, когда политика межрасовых браков была совсем иной, отозвавшийся камень душ, подтвердивший нечеловеческую природу, и как итог – необходимость как можно скорее скрыться из страны, если не хочу оказаться в застенках как незарегистрированная полукровка. Не такого ждёшь, отправляясь по вызову в ректорский кабинет, вовсе не такого.

   Лучше бы меня вновь за голубей отругали, право слово. Или за до сих пор неисправленный неуд по основам стихийной магии на втором курсе.

   – Мита, всё будет хорошо, – увещевал магистр, по-отечески гладя по волосам. Я больше не уворачивалась – ненавязчивая ласка успокаивала. – Мы уже завершили почти все приготовления, ты сегодня же отправишься из города.

   – Но что это изменит, если обо мне уже знают?

   – Именно поэтому столицу покинешь не ты. Точнее, не совсем ты. А та, кто тебя заменит, спокойно пройдёт повторную проверку, подтвердив человеческую природу. Артефакты тоже ошибаются, никого это не удивит.

   Будто по волшебству сразу после его слов в дверь тихонько поскреблись, и непривычно бледная Тамлин ужом юркнула в кабинет. Бросила на меня короткий извиняющийся взгляд и присела подальше, нервно покусывая губы.

   – Что это значит? Вы... Вы ещё и Лин втянули во всё это?! – я буквально задохнулась негодованием.

   – Никто её не втягивал, – устало отозвался магистр. – Тамлин сама пришла ко мне с утра.

   – Сама? Зачем?!

   – Затем, что она волнуется о тебе, о твоём будущем. Тебе нужно отправиться в Приграничье. И чем скорее, тем лучше. А под чужой личиной это будет ещё и безопаснее.

   – Вы что собираетесь делать?

   – Всего лишь один маленький ритуал, – любезно пояснил Ректор. – Ты уедешь из страны под её именем. Якобы для того, чтобы подписать соглашение с Приморьем, выступив перед Объединённым Советом.

   – Вы предлагаете мне притворяться принцессой? Вы с ума сошли?! Да за ней же вся королевская рать бросится следом, чтобы вернуть во дворец! Мы не успеем Школу покинуть, как они слетятся, как коршуны!

   – Это уже моя забота, как отвлечь их внимание, – самодовольно усмехнулся маг, и мне в этой усмешке почудилась тень гражданского переворота или чего похлеще. – А твоя забота – строго следовать инструкциям.

   Нет, ну это уже ни в какие ворота.

   – Тамлин, хоть ты объясни им, что это идиотский план! Мы даже не похожи! Да нас и в темноте не спутать! Ни на слух, ни на ощупь!

   Я ожидала, что принцесса со мной согласится – по глазам же видно сомнение. Но подруга меня не поддержала:

   – Мита, это единственный способ для тебя покинуть страну без особых проблем. Тётушка слишком любит меня, мне ничего не сделают за побег – наругают если только, а вот тебя после подозрений ищейки щадить не будут. Даже если он ошибся.

   – О чём это ты?

   – О том, что меня не убьют ни в коем случае – я принцесса. Пусть и бунтарка, связавшаяся с нелюдьми. Да и мало ли что пресс-служба придумает в качестве объяснения. Может, – кивок на Келлана, – он меня похитил. Или как-то обманул, соблазнив своим смазливым личиком и обещанием вечной любви. Я девушка молодая, впечатлительная и доверчивая. Сирота опять-таки. Мне простительно подобное поведение, да и тётушка не станет лютовать, я уверена. А вот с прочими возможными нарушителями закона у неё разговор короткий.

   «Убьют?» – зацепилась я за одно-единственное слово. Неужели поездка к соседям настолько опасна? Может, лучше где-нибудь в уголке тихо и незаметно посидеть пару-тройку лет, пока на престол не взойдёт Джерласс и в честь коронации подарит помилование всем нелюдям?

   – Её Высочество права, Мита. Личина Тамлин – лучшая защита из всех возможных. А от преследования вы легко уйдёте, я уверен. У Келлана тоже есть кое-какие козыри в рукаве.

   У Келлана. Ну, разумеется. Он же у нас и чтец, и жнец, и на дуде игрец. В смысле, и бард и шпион, и посол в одном флаконе. С целым списком обходных путей и лазеек, способных одурачить лучших ищеек королевства. И почему только нелюди ещё не правят Ромэрией с такими-то восхитительными кадрами?

   – Вы, кажется, и без меня уже всё решили, – недовольно буркнула я, оглядывая этих заговорщиков. Заговорщики скромно потупились, заговорив вразнобой:

   – Это ради твоей безопасности...

   – Ещё ничего не решено!

   – Нам до темноты надо выйти из города, не забыли?

   Три пары прицельных взглядов скрестились на одном излишне языкастом субъекте, ничуть, впрочем, его не смутив. Бард нарочито вальяжно закинул ногу на ногу и продолжил свой маленький перфоманс, пока публика увлечённо внимала:

   – Ну что вы на меня так смотрите? Я просто напоминаю. Не ты ли, Темьяр, буквально пару часов назад волновался о скором визите ищеек, нарезая круги по кабинету? А теперь не торопишься осуществлять задуманное.

   – Келлан, я должен сперва всё объяснить!

   – Такими темпами мы и к рассвету не покинем столицу. Оставь свои причинно-следственные связи и займись, наконец, делом.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой я становлюсь другим человеком

Оказывается, модуляции певческого голоса позволяли не только заводить толпу фанатов, но и отлично стимулировать заслуженных магов на развитие бурной деятельности. Ректор даже не перечил, спешно собирая по полкам и ящикам стола многочисленные ингредиенты будущего действа. Не забыл и о нас с Тамлин, поставив друг напротив друга, на концах лучей нарисованной мелом звезды. Пара слов, щепотка какого-то порошка, и рисунок вспыхнул и погас, оставив на тёмном паркете прожжённый контур.

   Я стояла молча, с любопытством вертя головой, и особо не сопротивлялась происходящему, пока в центре событий не оказался нож. Короткий клинок с вулканическим лезвием хищно подмигнул рубиновым глазом навершия, прежде чем скрыться в тонкой девичьей ладони. Тамлин явно была готова к появлению оружия, а вот я удивилась и порядком струхнула. Хотела отступить на шаг, но неожиданно поняла, что не в силах сдвинуться с места – пресловутая «звезда» на полу держала крепло, подошвы туфель будто приклеились, а расставаться с шедевром эльфийского обувного искусства я не считала разумным. Как говорится, только через мой труп. Но всё-таки хотелось бы обойтись без жертв. Да и не будет же любимая соседка убивать меня в кабинете Ректора!

   Во-первых, Тамлин совсем не кровожадная – кролика с опытов на втором курсе она выпустила на свободу. И неважно, что в окно с пятого этажа, ушастый всё равно был начарованным фантомом и благополучно сгинул, удалившись на несколько метров от аудитории, так и не долетев до земли. Во-вторых, для моего смертоубийства попросту нет мотива – парней у принцессы я не уводила, по ночам не храпела, лекции списывать давала охотно, а в периоды лунного цикла по уши заливалась ромашковым чаем и абсолютно не действовала на нервы. В-третьих, это же так не эстетично – зарезать кого-то ножом. Тамлин слишком щепетильна для кровавой расправы. Да и собрались мы здесь, вроде, для моего спасения, а не жертвоприношения неуспевающего адепта богу современной системы магообразования.

   Все эти бредовые мысли вихрем пронеслись в голове, пока Тамлин поудобнее перехватывала рукоять, примериваясь к собственному запястью. Принцесса закусила губу и часто дышала, в волнении сжав пальцы до побеления костяшек. Рука у неё дрожала, когда острое лезвие коснулось кожи. И взгляд был испуганным, неуверенным, с опаской провожающим стекающую на пол рубиновую дорожку. Но едва магистр подал ей небольшой амулет на цепочке, решимости у Тамлин прибавилось. Она уверенно взялась за камень, приложив тот гранью к кровоточащей ране. Прозрачный минерал, напоминавший по виду не то хрусталь, не то обычную стекляшку, повёл себя нетипичным образом – как губка впитал выступившую кровь, не оставив и следа от пореза. И не изменился при этом ни в цвете, ни в размере. Чудеса, да и только. Но до конца странного представления было ещё далеко, потому что после жертвенного кровопускания началось вообще нечто невообразимое. Ни с того ни с сего от принцессы к камню потянулись нити – разноцветные, как застывшая в небесах радуга.

   Или как аура, если приглядеться получше к призрачному ореолу, окружавшему девушку. И, если глаза мне не врут, именно ауру Тамлин впитывал в себя амулет. Вот же бездна! Да что она творит? О таком я читала однажды в какой-то старой сказке, где принц и нищий поменялись на время личинами. А в жизни ритуал считался едва ли не запрещённым к применению и чрезвычайно опасным в связи с плохим контролем процесса передачи.

   Я откровенно не понимала, что происходит. И почему Тамлин согласилась на этот фарс. Ей угрожали? Шантажировали? Пообещали автомат по рунической магии, которую на выпускном курсе вёл самолично Ректор?

   Потоки энергий стали закручиваться спиралью над принцессой, а затем яркими нитями утекали в амулет, наполняя камень изнутри слепящим светом. Кристалл на цепочке уже не уныло висел, а крутился в воздухе волчком и сверкал подобно огромному драгоценному камню, притягивая взгляд.

   – Я, Ванесса Тамлин Занлия Корр, принцесса Ромэрии, – зазвенел в тишине её уверенный голос, – добровольно отдаю часть себя, одаривая ею Армиту Вентор, достойную этого дара.

   Я вылупилась на это действо, не веря глазам и ушам своим, а вот подруга на меня даже не смотрела, глядя куда-то мимо. Так и стояла с сосредоточенным выражением лица, пока золотые нити тянулись от её груди к амулету. Минута. Две. Три. Она там половину ауры отдавать собралась, что ли?! Это же опасно! Куда только Ректор смотрит!

   – Стойте! – рявкнула я, срываясь с места. Тамлин дёрнулась, концентрация сбилась, останавливая передачу, и последние золотистые завихрения с сытым чавканьем скрылись в кристалле, которому, кажется, и всех наших душ было бы мало.

   – Мита, ты что творишь? – возмутился магистр, внимательно осматривая камень. – Процесс ещё не завершён.

   – А вы на Тамлин взгляните лучше! Она же едва на ногах стоит!

   Внешний вид принцессы впервые на моей памяти оставлял желать лучшего. Бледная, с бисеринками пота над верхней губой и покрасневшими от напряжения глазами она нетвёрдо стояла на ногах и грозилась того и гляди упасть в обморок от энергетического истощения. И почему именно я, адептка-недоучка, должна указывать на это Высшему Магистру?!

   – Ты явно не знаешь сути ритуала, – с досадой резюмировал Ректор, недовольный остановкой магического действа. – Всё, что камень забрал, передаётся тебе, а часть твоей ауры переходит к Тамлин в том же объёме. В итоге минимум потерь – всего пара процентов на переносе, в рамках естественной убыли.

   – Но...

   – Это обмен, Мита. Взаимный. Иначе как объяснить появление двух идентичных людей? Тамлин временно спрячется за твоей личиной, а ты – за её. Всё просто.

   Ага, просто. Буквально на каждом шагу встречается, что две студентки меняются местами, спасаясь от преследования!

   – Хотите сказать, она продолжит учиться под моим именем?!

   – Да. И полную проверку вместо тебя пройдёт, если вдруг ищейки нагрянут вновь – кровь-то у неё останется человеческая.

   Вопросов у меня был воз и маленькая тележка, они все так и стремились сорваться с языка, но магистр уверенно поменял меня местами с Тамлин, вложил в руки нож и подал вторую хрустальную подвеску, поторапливая. Опешив, я машинально кольнула руку, а уже затем поняла, что с этого момента ритуал стал необратимым. Перед глазами цветными мушками закружилась какая-то белиберда, даже отдалённо не напоминавшая ауру принцессы. Неудивительно, что камень душ отреагировал на этакую странность. Я завороженно следила за искрами – зелёными, синими, пурпурными. За тем, как они, сплетаясь и разлетаясь в стороны, носились возле меня, окружая плотным коконом.

   – Кристалл, Мита, – зашипел Ректор откуда-то издалека, будто сквозь вату. – И не забудь про слова.

   Я с удивлением обернулась, не торопясь ни скрывать светящуюся красоту в прозрачном камне, ни произносить клятву, отдавая своё богатство кому-то другому. Зачем, если можно любоваться единолично? Касаться колючих искорок – то огненно-горячих, точно искры настоящего пламени то морозно-холодных, как снежинки. Это же так приятно. И неважно, что глаза почему-то слипаются от усталости, и ноги уже почти не держат в вертикальном положении. И кровь. У меня, кажется, идёт кровь. Струится и всё никак не остановится. Впрочем, эти мелочи не мешают. В отличие от громких разговоров за спиной.

   – Сделай хоть что-то, Темьяр! Она же сейчас всё испортит и придётся начинать заново! – раздражённый голос барда отвлекал, не давая наслаждаться моментом.

   – А что я могу? Нельзя вмешиваться! Отдача должна быть добровольной.

   – Она сейчас тут тебе сугубо добровольно истечёт кровью и хлопнется в обморок! Не стой столбом!

   – Нельзя вмешиваться, – упрямо повторил маг, и Келлан, свирепея, буркнул что-то недовольное, а затем я неожиданно ощутила рядом чьё-то присутствие. Камень вырвали из моей ладони, приложили к ране. Кожу тотчас защипало, на миг ослепило светом, всполохом скользнувшим в кристалл, и всё закончилось. Погасло, вместе с сиянием погасив и эйфорию в моей душе.

   – Клятву, живо, – приказным тоном шепнул на ухо бард. Я замешкалась, припоминая:

   – Я, Армита Вентор, отдаю часть себя, одаривая Ванессу Тамлин Занлию Корр, которая этого достойна.

   – Добровольно, – подсказал Келлан.

   – Добровольно, – пискнула я, и погасшее было сияние вспыхнуло с новой силой. Меня отпустили, энергия закружилась водоворотом, бесконечным потоком утекая в камень, разбухавший на глазах. Эдак, ещё чуть-чуть и лопнет от перенасыщения. Или вырастет до размеров булыжника – как тогда Тамлин его носить с собой, скрывая истинную ауру?

   Словно повинуясь моим мыслям, поток сперва истончился, а спустя пару секунд и вовсе прекратился. Кристалл в руке заметно потяжелел, но на первый взгляд особо не отличался от изначального амулета, выданного Ректором. Сама себе придумала, наверное, что камень подрос.

   – Слава стихиям, всё получилось, – счастливо вздохнул магистр, забирая у меня из рук подвеску и вкладывая вместо неё камень с аурой Тамлин. Не показалась – моя каменюка значительно тяжелее. – Надевай скорее, они должны привыкнуть к новым владельцам некоторое время.

   Я послушно застегнула цепочку, спрятав подвеску за воротник, чтобы не маячила у всех на виду. Тамлин, с удивлением на лице взвесив на ладони свой амулет, также поспешила надеть своеобразное украшение, но зачем-то оставила поверх мантии.

   Никаких изменений в себе я не чувствовала – ни малейших, даже в связи с потерей энергии. Но магистр Темьяр, медленно обойдя кругом сперва меня, а затем и принцессу, поцокал языком, довольный результатом.

   – Прекрасно, – заключил он. – На неделю должно быть достаточно, а затем можно будет раскрыть наш маленький обман.

   – Неделю?! – воскликнули мы с Тамлин одновременно. Переглянулись и, смутившись невесть чему, синхронно отвели взгляды.

   – Неделю. А вы что хотели? Тебе, Мита, нужно благополучно достичь Академии, а вам, Ваше Высочество, пройти проверку ищеек, когда те нагрянут в Школу.

   – Но неделя, – с сомнением протянула Лин, – я не смогу так долго притворяться. Я же не актриса!

   – И я!

   – Успокойтесь. От вас обеих не требуется ничего экстраординарного. Хотя вам, принцесса, придётся на время позабыть о своих многочисленных кавалерах.

   Тамлин мигом вспыхнула, бурча под нос о том, что нечего всяким властным Ректорам вмешиваться в личную жизнь студенток и завидовать наличию романтических отношений. Магистр тихую речь прекрасно расслышал, сурово сжал побледневшие губы и негромко произнёс в ответ короткую лекцию о взбалмошном поведении, недостойном высокого статуса дочери короля.

   – Не ссорьтесь, – примирительно вступила я, когда градус взаимной перепалки поднялся до уровня сброшенных со стола ректорских бумаг и опрокинутой чернильницы и грозил перейти в откровенную конфронтацию с кулаками и заклинаниями.

   Спорщики обернулись ко мне с одинаково свирепыми лицами. Ну прямо родственники! Муж и жена после двадцати лет брака!

   Ректор, впрочем, быстро сориентировался, вспомнил о цели нашего скромного собрания и, взмахнув рукой, милостиво разрешил:

   – Да-да, всё верно, идите. Я набросил на вас отводящие чары – до городских ворот проблем быть не должно, – и отвернулся обратно к Тамлин.

   Я опешила. Подтянула отпавшую челюсть и, стряхнув руку барда, собравшегося увести меня прочь, обратилась к магу, с трудом перебарывая непривычное волнение – уходить вот так, с пол-пинка, в неизвестность было до одури страшно:

   – Вы что же, даже не попрощаетесь толком?! И безо всяких опасений оставляете меня наедине с... этим? Как же ваши хвалёные принципы?

   Келлан насупился, несогласный с данным ему определением, но магистр меня понял, улыбнулся извиняюще:

   – Мита, нет времени на сантименты, но смею заверить, что ты будешь не одна – за городом Келлана ждёт остальная труппа, верно?

   – Труппа? – захлопала я ресницами в недоумении.

   – Wiind"s sone в полном составе. Тебе даже не будет скучно – там же целых две девушки. Уверен, вам будет о чём поговорить в пути.

   Поговорить? С эльфийкой и дриадой, причем обе как минимум вдвое меня старше? Магистр, кажется, очень мало знает о девушках. И с психологией слабо знаком, не ведая о конфликте поколений, который наверняка не чужд нелюдям.

   – Мита, – Ректор подошёл, наконец-то поняв, чего именно я от него жду. Обнял, на мгновение прижав к груди, и сразу отпустил, будто устыдившись своего порыва. – Всё будет хорошо. Келлан и его команда позаботятся о тебе, я уверен. Не бойся.

   – Команда? – зацепилась я за странную формулировку, начав догадываться о масштабе мирового сговора. – Они что же, все заодно? Шпионы?!

   Я обернулась на барда и прожгла мужчину рассерженным взглядом. Значит, весь их образ, вся музыка – одно сплошное надувательство, чтобы без труда проникать на чужую территорию? Ну, хороши. А я-то уши развесила, мелодией наслаждалась, не подозревая об истинных причинах существования группы. Интересно, колесят ли человеческие коллективы по Приморью, вынюхивая местные тайны и инспектируя политические настроения? Или не додумались ещё?

   – Не шпионы, Мита, а разведчики, – поправил магистр, но как по мне, никакой разницы между этими двумя терминами не было.

   – В нынешних условиях трудно действовать по закону, – вступился в собственную защиту Келлан. – Королева сама вынудила нас обратиться к подобным методам. Нам нужно дозволение вернуться на территорию Ромэрии. И неважно, каким образом мы его получим.

   Беспринципность музыканта-разведчика изрядно покоробила. И пускай я не в полной мере одобряла реформы Её Величества и даже успела ненароком нарушить пару незначительных статей закона об иных расах, но вот так открыто выступать против не решалась. Да и зачем? Мы же такие разные – люди, эльфы... вампиры. Куда логичнее нам жить отдельно, каждый на своей территории, со своими обычаями и традициями, а не пытаться ассимилироваться в единое общество полукровок.

   Себя я, впрочем, по-прежнему причисляла к людям и ни на какие подозрения ищеек не реагировала. Мало ли кто там из предков с кем согрешил и сколько раз, но я – человек. И точка.

   – Келлан, даже меня пугают твои революционные настроения. Снизь, пожалуйста, градус недовольства – у тебя на руках соглашение, с ним можно постараться всё исправить...

   – У меня на руках подделка, которой я могу только бравировать!

   Я насупилась, приняв заявление о подделке на свой счёт. И вообще, почему моя судьба должна зависеть от какой-то горстки нелюдей и их непростых отношений с короной?

   – Я не подделка! – буркнула, притопнув ногой. Чувство противоречие взыграло, поднимая настоящую бурю в душе. – И я не просила вас о помощи!

   – Мита, не волнуйся, – попытался вмешаться Ректор, – Келлан не это хотел сказать...

   – Что он хотел и не хотел, пускай говорит сам! Ну? – зыркнула я на барда.

   Мужчина усмехнулся:

   – Да уж, ты точно не подделка, а единственный в своём роде оригинал. Уникальный, так сказать.

   И интонация, и взгляд, и сама фраза мало напоминали комплимент, скорее скрывая за собой какое-то завуалированное оскорбление, но я отчего-то успокоилась. Максимально очаровательно улыбнулась в ответ, сделала книксен и заключила:

   – Раз вы так считаете, то я не против взять вас в сопровождающие.

   – А я в таком случае не против стать вашим сопровождающим, – с непроницаемым лицом Келлан протянул ладонь для рукопожатия, но не успела я как следует стиснуть мужские пальцы, присовокупив к физической силе и капельку запретной магии, как горячие губы, пощекотав кожу щёточкой усов, запечатлели на ней великосветский поцелуй. Краска бросилась в лицо – слишком отвыкла я за годы в Школе от подобных любезностей. Но руку быстро отпустили и возмущаться по поводу инцидента было вроде как не с руки. Разве что за взгляд – слишком ехидный и довольный.

   Чувствую, нас ждёт весёленькое путешествие в духе кто кого переупрямит. И мне достался весьма и весьма достойный соперник.

   Но прежде чем уйти, я решилась прояснить у Ректора ещё один жизненно важный момент:

   – Погодите, у меня осталась одна просьба. Я вчера написала в часть, где служит Дерек и ещё не получила ответа. Вы сможете сообщить, когда придёт письмо?

   – Зачем? – удивился магистр. – Ты же едешь в Приграничье, там ближе – всё узнаешь из первых уст, может, и с братом повидаешься.

   – Но... – я замялась, не зная, стоил ли на виду у посторонних раскрывать сведения, полученные от советника королевы.

   – Что?

   – Вы не знаете?

   – О чём? – недоумевал Ректор, и я решилась. Подошла ближе, поднялась на цыпочки и шепнула едва слышно:

   – Говорят, что Дерек пропал.

   – Что?! – ахнул маг, отшатнувшись. – Кто тебе это сказал? И почему ты не сообщила мне?!

   – Мне вчера сообщили, – я нарочно не стала озвучивать имён, хмуро покосившись на Келлана, навострившего уши. – Я сама ещё не поверила в случившееся, поэтому написала лично генералу. А вы... вы ничего об этом не знаете?

   – Впервые слышу! Но я, признаться, не особо интересовался его судьбой, он же под защитой своего крёстного.

   Неприятно было такое слышать, но Ректор есть Ректор. Он и мной-то интересовался постольку-поскольку и больше в плане успеваемости, нежели лез в душу и узнавал о делах.

   – Всё же лучше свяжись с генералом повторно, когда достигнешь Приморья, – с минуту подумав, добавил магистр воодушевлённым тоном. – Я уверен, это какое-то недоразумение и Дерек уже отыскался. Он же парень молодой, горячий – вдруг залетел куда ненароком и попросту позабыл о времени.

   Я хмуро кивнула, безуспешно пытаясь убедить себя, что именно так оно и будет – и Дерек найдётся, и мы удачно доберёмся до Академии, и вообще грядёт мир во всём мире и всеобщее благополучие.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой я сбегаю из города

Я бы долго ещё прощалась, не находя сил развернуться и уйти, но в какой-то момент Келлану попросту надоело ждать и смотреть на наши взаимные объятия – его-то не приглашали. Едва я в пятый раз распрощалась с Тамлин, шмыгая и поджимая губы, чтобы не расплакаться, он ловко оторвал меня от принцессы, взял за руку, как малолетнего ребёнка, и повёл за собой. Держал бард крепко, не вырваться, и шёл быстро, так что мне приходилось бежать, чтобы не отставать. Один его шаг был как три моих, и я запыхалась уже два лестничных пролёта спустя, но путь наш на этом не закончился.

   Школу мы покинули без труда, я даже ощутила себя на время бестелесным призраком, когда вечерний куратор – зоркий, как ястреб – скользнул по нам скучающим взглядом, а не вцепился, как обычно, выуживая причину выхода за территорию учебного заведения. На улицах странности продолжились – прохожие обтекали нас, не обращая ни малейшего внимания. И зеркальные витрины – я оглядывалась на бегу – не отражали спешащей парочки. Чудеса да и только!

   Вот так магистр, вот так волшебник. И зачем с таким талантом меня куда-то увозить? Зачаровал бы и дело с концом!

   Столица Ромэрии всегда казалась мне огромной. Чтобы обойти город пешком, добравшись от ворот Школы до противоположной границы Ромэра, требовались многие часы, но Келлан и не подумал взять экипаж, чтобы ускорить наше передвижение, только шагу прибавил. В итоге я чувствовала себя загнанной лошадью, проскакавшей пол-королевства, споро перебирая ногами вслед за ничуть не запыхавшимся бардом. У всех певцов такая дыхалка выносливая или только у бардов-шпионов родом с Приграничья?

   Городских ворот в итоге мы достигли к закату, вывернув к восточному тракту из какой-то мрачной подворотни, которыми бард умело сокращал путь. Я ощущала себя выжатым лимоном и не была уверена, что сил моих хватит ещё хотя бы на шаг, но Келлан не обращал на моё состояние ни малейшего внимания – пёр вперёд, как баран, и тянул за собой. Упади я на мостовую, потянул бы волоком, как пить дать!

   Вход и выход в столицу охраняли куда тщательней, чем Школу и городские улицы, так что к арке я подходила с опаской, как и мой спутник. За пару десятков метров спокойного передвижения я, наконец, смогла наладить дыхание и внимательно огляделась. Со смотровых башен ощетинились арбалетами четверо стражников, сами ворота сторожили ещё четверо, причём двое из них – маги, имевшие полномочия проверить на принадлежность роду людскому. При любых вопросах и сомнениях путь был один – в застенки, на допросы и полное сканирование ауры, занимавшее не один день.

   Я взволнованно сглотнула, неуверенная в том, что заклинание Ректора способно обмануть магический кордон. А если нас схватят бегущими из города под отводящими глаза чарами, выглядеть это будет предельно подозрительно. Может, перемахнуть где подальше через стену? Там всего два-три этажа высоты и охрана редкая. Чуток магии, капелька сноровки и вуаля. Через забор Школы мы с сокурсниками по крайней мере без проблем прыгали – и с применением левитации, и просто с разбега-подхвата.

   По-моему, план был довольно неплох и имел право если не на жизнь, так хоть на озвучивание. Я подёргала Келлана за рукав, но тот только шикнул, не отвлекаясь от рекогносцировки – бормотал что-то неслышно, перескакивая взглядом с одного стражника на другого, попеременно загибал пальцы и хмурился. Борода, блестевшая лисьей рыжиной в закатном свете, воинственно распушилась, а глаза казались двумя горящими угольками.

   С первого взгляда было ясно, что бард задумал непростую операцию по преодолению вражеской территории. Разработал план, просчитал шаги, взвесил все за и против... а о балласте в моём лице, надеюсь, не позабыл в запале?

   – Эй, вы долго ещё будете стражников гипнотизировать? – заговорщическим шепотом поинтересовалась у своего спутника, привлекая внимание. – На них амулеты защитные, ничего не выйдет.

   – Никого я не гипнотизирую, – буркнул бард, не оборачиваясь.

   – Не умеете?

   – Не умею.

   – Как же вы собираетесь выйти из города?

   – Как вошёл, так и выйду.

   – Ну, входили в город вы, определённо, без меня...

   – И выходить собрался аналогичным образом, – неожиданно заявил Келлан и, не мудрствуя лукаво, стремительно развернулся и уверенно толкнул меня прямиком к охраняемым воротам. Толкнул вроде бы не сильно – скорее просто задал направление и придал немного ускорения, но я смогла остановиться, лишь оказавшись по ту сторону городских стен, не сообразив толком, как же это произошло.

   Я ошалело хлопала глазами, оглядываясь на ворота, в тени которых переминалась с ноги на ногу четвёрка стражников, о чём-то лениво переговариваясь. Меня, с ускорением пробежавшую мимо и теперь застывшую посреди тракта, они будто не замечали, продолжая сплетничать и тихо посмеиваться. Даже парочка магов и носом не повела, хотя на форменной одежде горделиво блестели значки второго уровня силы. Не магистры, конечно, но след чужого заклинания должны были почувствовать.

   – Ну вот, а ты боялась, – прозвучало над ухом. Я, вздрогнув, крутанулась вокруг своей оси и ткнулась носом прямиком в бардовскую грудь – твёрдую, как каменная стена. От боли аж искры из глаз посыпались.

   – Уй! – воскликнула, схватившись за ушибленный орган. Нос оказался на месте, прежней формы и размера, но я всё равно отступила на шаг и с недовольством глянула на своего невозмутимого обидчика. Ну вот зачем нужно было подкрадываться? И толкаться?

   – Ну-ну, не сверкай глазами. И не сопи так, ты же не ёжик.

   В знак протеста я засопела громче, на пределе своих возможностей. И сощурилась максимально, оставив лишь тоненькую щёлочку. Келлан моим внешним видом не вдохновился – нахмурился, но и я была не намерена сдаваться:

   – Как вы это сделали? Как провели меня и прошли сами? Столицу тщательно охраняют – никто не прошмыгнёт.

   – Внутрь – да, а вот выйти наружу гораздо проще. Но довольно разговоров, нам нужно поскорее уходить отсюда. Защитная магия Темьяра скоро иссякнет, нужно успеть отойти подальше, чтобы нас не заметили с постов.

   Мужчина проворно ухватил меня за руку и потащил за собой, уводя в сторону от утоптанного тракта. Мы петляли меж деревьев, спускались в овраги и то и дело меняли направление, так что я вскоре совершенно потерялась в лесу и наверняка не отыскала бы обратной дороги. Не удавалось даже разобрать где север, а где юг, так как высокие кроны благополучно скрывали стремительно темнеющее небо, а ни на одном из промелькнувших рядом деревьев не было и намёка на мох или природную асимметричность. Но Келлан двигался уверенно, будто видел перед собой конечную точку маршрута, и я заставляла себя не нервничать понапрасну.

   А спустя полчаса интенсивной пробежки за границей городских стен Келлан внезапно остановился и отпустил мою руку, и уже пару мгновений спустя я с изумлением взирала на то, как он с невероятным наслаждением запустил ногти в рыжеватую бороду, в два рывка содрав с лица всю лишнюю растительность.

   Вот не зря я считала, что борода ему совершенно не подходила – то ли оттенок не тот, то ли просто ненатурально выглядела, хотя к сценическому образу вроде бы шла, добавляя брутальности и некоторого шарма. Теперь же Келлан немного потерял в мужественности. И в годах – без усов и бороды бард разом помолодел, сделавшись едва ли не моим ровесником на вид. Только взгляд остался прежним – тёмным, тяжелым, совсем не юношеским. И задиристых искорок, которые привлекали прежде, что-то не видно в сумерках.

   А я почему-то только сейчас впервые задумалась, сколько же ему на самом деле лет. Тридцать? Сорок? Или далеко за сотню? И на что я подписалась, отправившись в путь с ним? Как согласилась вообще? Я даже не знаю, кто он такой на самом деле!

   – Вы не человек, – выдохнула, всматриваясь в изменения на его лице, оказавшемся куда красивее, чем прежде. Правильные, почти эльфийские черты, но нет ни характерных ушей, ни миндалевидного разреза глаз – человек человеком, просто до рафинированности подправленный эстетической магией. Вот только людям в Приморье делать нечего, да и послами они не становятся, даже подставными. – Кто вы?

   – А то ты ещё не догадалась, – фыркнул мужчина, глянув искоса. Усмехнулся, сверкнув улыбкой, и я попятилась, не сводя глаз с удлинившихся клыков. И как только раньше не замечала? Или он, когда нужно, умеет их прятать? Как кошка, скрывающая острые коготки в мягкой лапке? Ой, мамочки... мы одни, за городом... куда бежать? Или уже поздно ретироваться и пора готовить шею для клыкоукалывания?

   – Я... я невкусная, – пискнула угрожающе, суматошно оглядываясь, но лес, ясное дело, был девственно пуст. Ни одинокого припозднившегося грибника или полуночного охотника. А разумные лесные жители давно покинули окрестности Ромэра, как и всё королевство. И никто не поможет, не спасёт от опасного хищника, прикидывавшегося другом... ну, да, я же не принцесса, чтобы рыцаря дожидаться, да и современным девушкам со всеми проблемами нужно уметь справляться самостоятельно. Вот только осиновый кол в дорожку я как-то не захватила. – Знаете, магистр Темьяр меня не раз за шутки ядовитой называл. Так что вы это, поосторожнее – вдруг отравитесь?

   Келлан улыбнулся шире, демонстрируя оскал во всей красе, и у меня затряслись колени, стало трудно дышать. Сердце бухало в горле, как сумасшедшее, а я, как завороженная, пялилась на прикус, ставший бы идеальным экспонатом для кабинета мадам Сандерс.

   – Да не трепещи ты так, – цепко ухватил меня за плечи вампир, склоняясь носом к носу. Или он так к шее примеряется? – Ничего я тебе не сделаю. Я твоему Ректору Клятву дал.

   – Клятву? – удивлённо захлопала глазами, с трудом оторвавшись от любования белоснежными клыками. Помотала головой, свыкаясь с новыми сведениями, но не могла до конца поверить в услышанное. Мне всегда казалось, что только маги способны давать нерушимые клятвы, визируя обещание слепком ауры, а вот на тебе – вампир поклялся. У них же колдунов не водится и в помине.

   Келлан верно оценил недоверие, крупными буквами написанное на моём лице, и любезно пояснил:

   – Да, на крови. Это наша особая клятва, клятва чести рода, так что о собственной безопасности можешь не беспокоиться, – успокоил бард.

   – Правда? Вы поклялись, что довезёте меня в целости и сохранности до Академии?

   – Почти, – уклончиво ответил вампир и, не дав иных пояснений о сути своих обязательств, неожиданно вытащил из кармана губную гармошку и выдал звонкую переливчатую трель, спугнув с ближайших веток стайку мелких птиц.

   Музыкальный экспромт продлился недолго, не сложившись толком в какую-то знакомую мелодию, и скорее походил на привычные звуки леса, вот только я в её идентификации была не сильна. И очень удивилась ответному музыкальному свисту, прозвучавшему где-то совсем близко. Келлан улыбнулся, расслабившись, я же, наоборот, насторожилась. И не зря – минутой спустя из-за деревьев вышли люди. Издалека, в полумраке подступающих сумерек я не сразу их узнала и успела испугаться приближающихся силуэтов, хоть и выглядели те неагрессивно – ни тебе мечей наголо, ни угрожающих речей.

   Но тишина и нарочитое спокойствие тоже могут нагнетать саспенса. Особенно вкупе с моей болезненной фантазией и полутонами вечернего леса. Один тонкий, изящный, скользил по земле невесомо, будто и вовсе не касаясь травы. Второй, пониже, сливался цветом с древесной корой, а третий, замыкающий шествие, вышагивал степенно и манерно, как на приёме у королевы. Двигались они неслышно, как призраки. И молчали, неумолимо приближаясь.

   Когда же они, наконец, приблизились настолько, что удалось разглядеть лица, я не сдержала облегчённого вздоха, одновременно с удивлением осознав, что инстинктивно отступила под защиту широкой спины вампира. И тотчас отскочила в сторону, больше не прячась.

   Шедший впереди эльф, запнувшись на ровном месте, встал, как вкопанный. Следом за ним резко затормозили и обе девушки, не сводя с меня обескураженных глаз. Кажется, кое-кто забыл предупредить коллег по певческому цеху, что явится на встречу не в гордом одиночестве. Ну что ж, сюрприз удался. Но где конфетти, хлопушки и всеобщее ликование? Эдак, я себя нежеланным гостем почувствую. Лица какие-то квелые, нерадостные. Да и вообще неуютно человеку среди нелюдей – чисто психологически.

   Троица из знаменитого квартета глядела на меня в немом удивлении, не решаясь задать ни единого вопроса, а мой проводник не спешил торжественно знакомить нас друг с другом. Глупо, очень глупо. Молчание затягивалось, стремительно превращаясь из неловкого в напряженное, которое того и гляди рванёт от чьей-нибудь неосторожной фразы. Впрочем, особо ждать и не пришлось – катализатор в лице рассерженной женщины сработал в самые кратчайшие сроки:

   – Келлан, это что ещё такое? – эльфийка, наконец, определилась с эмоциональным настроением, сморщила аккуратный носик, благополучно заживший после встречи с цветочным горшком, и смерила мою персону оценивающим взглядом. Ничего выдающегося и достойного внимания не заметила, чуть расслабилась и обернулась к вампиру. – Кел, кого ты с собой привёл и зачем?

   – Знакомьтесь, это Мита, – коротко представил Келлан, небрежно кивнув в мою сторону. – Она будет с нами...

   – Жить, – с широченной улыбкой ехидно подсказала я, и остроухая красавица мигом ощетинилась, как дикобраз в брачный период. Хорошо, что солистка группы нежная эльфийка, а не кровожадный дракон и огнём плеваться не умеет. А от протянутых в мою сторону рук с острым маникюром надежно защитил подоспевший на помощь вампир:

   – Она пошутила, Мири, это просто шутка.

   – Шутка?! А мне вот что-то не смешно! От тебя третий день ни слуху ни духу, мы ждём в лесу, как тати какие-то, а теперь ты являешься, как ни в чём не бывало, и приводишь с собой какую-то девку!

   – Эй, я не девка! – возмутилась незаслуженному поклёпу. И вообще, это что за сцена ревности вне театральных подмостков? Но слухи, видно, не врут, и между этими двумя и вправду что-то имеется. Вот только мне встревать третьей лишней в их жаркие страсти нет ни малейшего желания – зашибут же ненароком, сливаясь в пылком поцелуе после ссоры. Я пусть и не имела опыта в отношениях, но на примере многочисленных ухажеров Тамлин научилась кой-чему.

   – Рами, дай Келлану всё объяснить, – подала голос дриада, с любопытством поглядывавшая в мою сторону. И только эльф, кажется, был абсолютно индифферентен к происходящему, не вмешиваясь в наши разборки.

   – Объясняй, – милостиво разрешила остроухая красавица, и вампир буквально в трёх словах объяснил сложившуюся ситуацию – мол, есть девочка, нужно перевезти через границу. Всё.

   – А мы-то тут при чём? – резонно заметил эльф. Голос его, столь нежный и чарующий в песнях, показался мне теперь холоднее льда. Как и взгляд, вмиг оглядевший меня с головы до ног.

   – Это долгая история.

   – А мы никуда не торопимся, верно ведь? Целая ночь впереди.

   Келлан скрипнул зубами. Покосился в мою сторону, будто это именно я виновата в любопытстве его приятеля, вздохнул и решился:

   – Ладно, я всё вам расскажу. Но давайте хоть костёр разведём, присядем. А там уж и познакомимся поближе.

   Далеко уходить не стали – устроились на этой же поляне. Все как-то разбрелись по делам – кто за водой, кто за хворостом, кто за дичью для ужина, и я осталась одна. Ненадолго, правда. Первым вернулся эльф. Скинул на траву сухие ветки и небрежно махнул рукой:

   – Давай, сообрази-ка костёр по-быстрому.

   Я перевела недоуменный взгляд с остроухого на хворост и обратно. Закусила губу, но осмелилась спросить:

   – А у вас кресала не найдётся? Или жар-камня?

   Эльф только рассмеялся:

   – А ты разве не магичка? Я же вижу ауру, пусть Келлан и пытается скрывать, кого с собой привёл. А вы, человеческие маги, хоть и слабее наших, но много чего умеете, я слышал. Давай, покажи свои таланты – разожги костёр.

   – М-м-м...

   Я замялась, не зная, как бы повежливее отказаться от столь сомнительного мероприятия. Со стихиями у меня не ладилось с первого курса, но огонь был особенно своевольным. Если иные студенты могли с одинаковой лёгкостью хоть спиртовку зажечь, хоть гудящий пламенный вихрь по тренировочной площадке пустить, то я не знала наперёд, сорвётся с пальцев слабосильная искра, от которой и сухая солома не загорится, или пламя столбом взовьётся аж до самого неба, унося крышу лабораторного корпуса высоко-высоко.

   – Я как-то не очень... с огнём. Давайте вы лучше сами, – заискивающе похлопала я ресничками, но эльф не проникся сочувствием и по-прежнему желал увидеть человеческого мага в деле.

   – Ну-ну, не прибедняйся. Не так уж и мал твой резерв. Хоть искорку, да высечь сможешь. Ну же, я в тебя верю, человечка.

   Вот это его снисходительное «человечка» – будто имя не запомнил, зараза остроухая! – пробудило внутри что-то новое. Что-то, заставившее гордо вскинуть подбородок, небрежно сложить веточки шалашиком и, не отрывая прищуренного взгляда от надменной морды, белеющей в темноте, спустить с дрожащей руки горячий импульс аккурат в центр будущего костра.

   Кострища, поправила я себя секунду спустя, едва успев среагировать, когда с пальцев вместо задуманного слабого огонька сорвался огненный смерч, с гулом вознёсшийся над вершинами деревьев. Я едва успела отпрыгнуть в сторону, как и эльф, ловко перекатившийся на противоположную сторону поляны. Света теперь было достаточно, и я смогла различить выражение его лица – злобное и ненавидящее. Подумал, наверное, что я его так убить решила, отомстив за обидные высказывания. Или покалечить. Или припугнуть. Так или иначе, о случайности произошедшего он явно и мысли не допускал.

   Но ссора, в отличие от костра, вспыхнуть не успела – на яркое зарево мигом сбежался весь творческий квартет с вампиром во главе, будто прямо тут в кустах и караулили. И если девушки просто изумлённо оглядываясь, пытаясь оценить масштаб бедствия и причиненные убытки, то Келлан бросился напрямик ко мне, без труда вычленив зачинщицу светопреставления.

   – Ты чего удумала, глупая девчонка?! – разбушевался вампир, встряхнув меня за плечи. – Решила акт самосожжения устроить? А ты куда смотрел, Лиррэн?! – огрызнулся на эльфа, по-прежнему стоявшего соляным столбом на противоположной стороне поляны. И не признался же, остроухий, что это я его просьбу выполняла, а не вознамерилась превратиться в живой факел!

   – А я-то тут причём?! – пошёл на попятный Лиррэн. – Это она сама! Ты что за пироманку с собой прихватил, а? Она же от нас и головёшки не оставит. Я только костер попросил зажечь, а она – вот, – эльф обличительно указал подбородком на пламенный столб, и не собиравшийся гаснуть несмотря на давно прогоревший хворост. Как только столичные стражники сюда ещё не прибежали?

   – Мита, погаси огонь, пожалуйста, – предельно спокойным тоном попросил Келлан. И я бы с удовольствием исполнила его просьбу, если бы только знала как.

   – Я не могу, – тихо пискнула, вжав голову в плечи.

   – Как это, не можешь? Ты же его сотворила!

   – Я творила искру, чтобы костёр зажечь. А вот это, – кивок на столб, оранжевыми всполохами уносившийся в небо, – само получилось.

   Вампир шумно выдохнул, но возмущаться не стал. Наоборот, отпустил мои плечи и развернулся к огню. Понаблюдал некоторое время, а затем смело шагнул вперёд. И ещё ближе. И ещё, почти вплотную, как только брови не опалил!

   – Стойте! – запоздало крикнула я, похолодев от ужаса – Келлан явно вознамерился сделать следующий шаг, который наверняка должен был стать последним. Но не стал. Вампир занёс ногу над ревущим пламенем, а шагнул уже в выжженный круг, счастливо избежав ожогов. Огонь исчез, как по волшебству. Столь же неожиданно, как и возник. А я, если доверять магическому зрению, даже не видела силовых потоков заклинания – ни действующего, ни благополучно завершённого.

   – Как... как это произошло? – озадачилась я, в два шага оказавшись рядом. Потыкала мыском сапога почерневшую землю, выжженную ровным кругом, понюхала горячий воздух, пропахший гарью, но не уловила ни следа магии.

   – Не важно, – отмахнулся Келлан, – главное, что всё закончилось. Вот только поляну для ночёвки лучше поискать другую.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой я завожу интернациональные знакомства

Костёр, сотворённый умелыми руками вампира, сыто похрустывал сухими ветками и отражался резкими бликами на лицах нелюдей, расположившихся рядом. Уже стемнело, и деревья за спинами моих новых знакомых казались чёрными, как и бескрайнее небо над головой. А я только теперь, сидя напротив них, осознала, что на ближайшие несколько дней (а то и недель, если идти предстоит пешком) эти четверо станут мне ближе, чем Тамлин в Школе. Ведь не зря во всех песнях, сказках и даже бульварных приключенческих романах долгая дорога сплачивает спутников похлеще многолетней дружбы.

   Пусть и со значительным опозданием, но мы, наконец, официально перезнакомились – Келлан убедил соратников, что я теперь полноценный член отряда, и скрывать от меня имена, и без того хорошо известные поклонникам творчества группы, нет никакого резона.

   – Халле из Рощи Вязов, – с улыбкой представилась дриада. Тёмные волосы, тёмные глаза, смуглая кожа с едва уловимым узором, издалека напоминающим древесную кору. Волосы, если приглядеться, отливали изумрудной зеленью даже в свете костра, как и радужка глаз. В общем, за человека при всём желании не принять. Если только в кромешной тьме и не на ощупь.

   – Лиррэн эн Дринкаль аль Мэрр, – высоко задрав подбородок, сообщил эльф с такой интонацией, что я почувствовала невыносимое желание упасть ниц и расцеловать мыски его припылённых ботинок за одно только право находиться рядом.

   – Лиррэн троюродный внук Повелителя, – слегка сконфуженно пояснил Келлан, и я пробормотала в ответ что-то уважительно-лебезящее, соответствующее заявленному статусу. Вот что за люди эти эльфы? Я, между прочим, тоже не пальцем деланная, в родстве с королевской семьёй, но так надменно себя никогда не вела даже с простолюдинами. Троюродный дедушка явно не научил внучка манерам поведения в обществе. С такой высокомерной физиономией этому Лиррэну даже опасно среди людей появляться – мигом научат взаимоуважению посредством кулаков и тупых предметов.

   – Рамирия ир Синнатар ар Лэнн, – куда любезней сородича произнесла голубоглазая эльфийка, из чего я сделала неутешительный для красавицы вывод, что общей крови с Повелителем у неё не имелось. Хотя, об этом можно было догадаться – слишком тесно она прижималась к вампиру для какой-нибудь остроухой герцогини. Слухи об их тайном романе больше не казались мне газетной уткой, пускай ответной страсти на равнодушном лице Келлана и не было написано. Но ведь мужчины они такие – все чувства в себе держат. Да и мужская рука на тонкой талии говорила об истинном положении дел куда красноречивее влюблённого взгляда и поцелуев на публике.

   – Меня ты уже знаешь, – усмехнулся вампир, сверкнув клыками.

   – Зато мы её – нет, – надменно выгнул бровь Лиррэн, прикипев ко мне недобрым взглядом. – Ты так и не объяснил, зачем нам сдалась человечка. От неё же никакой пользы – один вред.

   Я с силой сжала зубы, чтобы не ляпнуть эльфу в ответ какую-нибудь колкость. Нашелся, тоже мне, венец творения! Мордашка, допустим, смазливая, и волосы блестят, как напомаженные, но душа-то явно гнилая. Вот за что он на меня взъелся? Причём с самого начала, даже до инцидента с костерком.

   – Всё непросто...

   – Так объясни, – упрямо стоял на своём остроухий. – Да и мы, если ты не заметил, не слабоумные – поймём. Хватит уже молчать, не разводи тайны.

   Келлан вздохнул, покосился на меня с нечитаемым выражением лица и негромко произнёс, тщательно взвешивая каждое слово:

   – Вы все знаете, зачем я хотел попасть в столицу, но встретиться с королевой не удалось, и планы изменились. Теперь наша цель – Совет, которому я предъявлю подписанное принцессой соглашение о намерениях. И, собственно, саму принцессу, как доказательство законности документа.

   Трио недоверчивых и изумлённых взглядов скрестилось на мне, пригвоздив к месту крепче копий или заклинания стазиса. Даже дышать от столь чрезмерного внимания было непросто, и я замерла, недопережевав кусок поджаренного на костре хлеба. Отчаянно хотелось сглотнуть набежавшую слюну, но я держалась из последних сил и не моргала, представляя собой молчаливую статую, которую тщательно изучало сразу трое дотошных экспертов.

   – Принцесса? Серьёзно? – протянула Рамирия. Прищурилась и изрекла, сморщив точёный носик. – Не похожа!

   – А я и не говорил, что принцесса настоящая, – не стал отпираться Келлан. – Это идея магистра, ауру Миты загримировали под ауру принцессы.

   – Мог бы и покрасивее кого выбрать, – пренебрежительно бросил Лиррэн, и я почувствовала себя оплеванной, хотя никогда не считала себя красавицей, подобной Тамлин.

   – В ней королевская кровь, они родственницы с принцессой. Никого иного даже нельзя загримировать – кровь выдаст правду. И никакие амулеты не помогут.

   – Зачем вообще тащить «принцессу» в Совет, Келлан? Неужели одного договора мало? – разумно заметила эльфийка. Я смущенно потупилась, вампир закусил нижнюю губу, спешно обдумывая ответ. Истинное положение дел он отчего-то не стал раскрывать своим друзьям-соратникам, а моё присутствие было, пожалуй, самым слабым звеном в его версии будущих событий.

   – Неожиданный «побег» принцессы из столицы разворошит это осиное гнездо, – просиял внезапной идеей Келлан. Глаза его загорелись, ноздри затрепетали – он будто сам поверил в свои слова, разом воодушевившись. – Может, даже королева-регент зашатается на своём троне, ведь неизвестно, что там с принцем – о наследнике давно никто ничего не слышал.

   – То есть ты якобы похитил принцессу? Принцессу, якобы лояльную нелюдям? – опешила Рамирия. Обернулась к Лиррэну, не скрывая ужаса в распахнутых голубых глазах. Сородич её волнение разделял целиком и полностью:

   – За нами же объявят охоту! Ты в своём уме?!

   – Успокойтесь, магистр попридержит информацию. День, два, неделю... У нас есть время, чтобы благополучно добраться до цели, пока весть дойдёт до королевского двора.

   Я очень сомневалась, что фантазии вампира соответствовали реальности. О том, что принцесса «пропала» королева могла узнать и без доноса Ректора – мало ли шпионов в Школе! Но я промолчала, в отличие от парочки эльфов, напустившихся на Келлана с упрёками. Дриада, хоть и не принимала участия в споре, также глядела с сомнением.

   И смотрела она на меня, а не на разбушевавшихся коллег.

   Долго, испытующе, словно пыталась проникнуть в голову и разузнать все скрытые там тайны. Ха, если бы я ещё знала, что там на самом деле удумали магистр Темьяр вместе с другом-вампиром! Да и если бы знала – в моих мыслях же бездна что творится, профессор менталистики меня с первого же занятия выгнал и на неделю слёг с мигренью, попытавшись прочитать.

   В общем, я помалкивала, стараясь не встречаться с тёмными глазами дриады. Ночью, в свете костра они казались мне даже не бездонными омутами, а таинственными чёрными дырами, открытием которых хвалились королевские астрономы пару лет назад. Эдак, затянет, и не то, что не выплывешь – света белого не увидишь.

   Но усталость брала своё. Чутко прислушиваясь к спору, я зевнула раз, другой, и, так и не дождавшись решения по моей судьбе, устроилась на ночлег, закутавшись в любезно поданное дриадой одеяло. Халле из Рощи Вязов улыбнулась, не размыкая губ, пожелала мне спокойной ночи и осталась сидеть рядом, не вступая в полемику.

   Громкие голоса мешали спать, в тело со всех сторон упирались корешки и камни, а пламя костра рисовало на лице причудливые тени, отвлекая. Я думала, что до утра промучаюсь бессонницей, но лёгкое касание пальцев (мне же не приснилось? Это Халле невесомо коснулась моего лба?), и желанный сон сморил меня, как по волшебству.

***

Утро не принесло никаких сюрпризов. Пока я спала, мои спутники по грядущему путешествию успешно договорились, уснули, поспали, проснулись и даже приготовили завтрак. Эх, всегда бы так, но Рамирия, торжественно вручая мне в руки котелок с остатками каши, разбила мечты в пух и прах, сообщив о порядке дежурства и длинном своде правил, которых необходимо придерживаться, чтобы остаться полноценным членом отряда. Под неполноценностью эльфийка, судя по всему, предполагала некую ущербность – не то физическую, не то моральную. В общем, я впечатлилась и послушно отдраила ковшик, едва покончила с трапезой. Даже бытовую магию не применяла во избежание эксцессов с векторами и коррозией металла, поработала ручками, благо по соседству имелся весьма удобный ручей, а каша не пригорела.

   Пока нас никто не преследовал, и это радовало. И дорога сама стелилась под ноги. Солнце не припекало, ветер ласково гладил по волосам, надменный эльф помалкивал... красота!

   Я наслаждалась началом путешествия, как приятной загородной прогулкой – стараниями ректора мне с самого начала учебы не удавалось надолго выбраться за стены Школы, а о выезде куда-то за пределы столицы без надзора магистра и речи быть не могло, даже на каникулы. С первого курса я лишь пару раз выбиралась дальше соседнего со Школой жилого квартала, и то в компании преподавателей и сокурсников. Здесь же – совсем другое дело. Почти свобода! Настоящее приключение! О весомых причинах, заставивших покинуть уютную комнатку в замке и бросить на время заточку зубов о гранит магической науки, я старалась не думать. Так они становились менее реальными и не отвлекали от приятных впечатлений.

   Двигались мы неспешно. Эльфы шли в авангарде, зорко всматриваясь вперёд, я же с куда большим интересом оглядывалась по сторонам, хотя лес по обе стороны узкой тропинки мало чем отличался от леса, пройденного пару часов назад. Удивительно, но уже вскоре пейзаж мне наскучил, правую пятку натёрло, в шею укусил вездесущий комар, а голову напекло совсем не по-осеннему палящее солнце. Хотелось пить, есть и лежать, желательно до следующего утра, но упрямые остроухие всё пёрли и пёрли, а я шла и кривилась от зависти – походка Рамирии по бурелому ничуть не отличалась от её шествия по сцене. Я же хромала, ссутулилась от усталости, чёлка слиплась от пота и лезла в глаза, а зудящий укус опух и наверняка расчёсан до красноты.

   Объявление о привале я встретила аплодисментами – не сдержалась. Рухнула там, где шла, и идущая за мной дриада едва не упала, наткнувшись на неожиданное препятствие на пути. Кажется, походы это не моё. По крайней мере пешком и через лес, полный кровососущих тварей. И это только начало! До Приграничья таким темпом бы доберёмся ой как не скоро. А я даже не факт, что вообще доберусь, а не умру по пути от усталости и несправедливости жизни.

   Обед, впрочем, немного примирил меня с минусами скитания. Мясная похлёбка, наверняка приправленная эльфийским волшебством, утолила не только голод, но и уняла усталость. И мозоль больше не беспокоила... В состоянии полного благодушия и единения с природой я растянулась прямо на траве, в тени раскидистого дерева, и глупо улыбалась, следя за спешащими к горизонту облаками.

   – Ты чего туда добавила, Мири? – будто издалека донёсся до меня голос вампира.

   – Да всё как обычно – мясо, пряные травы... Ты же знаешь мои рецепты наизусть, сам учил!

   – Тогда что это с ней?

   – Устала и отдыхает? – предположил Лиррэн, не разделяя всеобщего волнения.

   – Ты что-то добавил? – нахмурился Келлан. Эльф едко усмехнулся:

   – Боишься за человечку? На тебя непохоже.

   – Лиррэн, не время шутить. Что ты добавил? Это яд?

   – Яд, ха! Больно надо мне её травить. Просто щепотка дурман-порошка. Зато смотри, какая она тихая. И улыбается. Прямо как мой Ильмьер в ту пору, когда жеребчиком я учился его объезжать.

   – Дурман?! – воскликнула дриада с негодованием. – Как ты только до такого додумался? Она же не лошадь, а человек!

   – Ну-ну, не скаль на меня зубы, Халле, ты же не оборотень. Да и что такого? Это же обычные травки, безвредные, да щепотка магии. Пусть успокоится девчонка – четверо нелюдей рядом это же наверняка губительно для человеческих нервов. Я при дворе Повелителя изучал пару лет людскую психологию и знаю, о чём говорю. Они же как дети рядом с нами – глупые, слабые, вечно нуждающиеся в защите... А эта ещё и ребёнок почти. Сколько ей? Пятнадцать?

   Последняя реплика выдернула из вязкой дремоты, оторвав от любования огромным облачным драконом, распахнувшим крылья аккурат над нашей поляной. Хмуро глянув на остроухого виновника моего прискорбного состояния, я невразумительно промычала, что давно уже не ребёнок, вот только никто, кажется, не разобрал ни слова. Келлан недовольно скривился, пробормотал себе под нос о взваленных на голову проблемах, отвесил троюродному внуку Повелителя обидный подзатыльник и с надеждой обратился к Рамирии:

   – Есть у тебя какой антидот в закромах?

   – Только универсальный, – пожала плечами эльфийка. – Но он даже от симптомов мало поможет. Нужно время и побольше питья.

   – У нас его нет, Мири.

   – А я-то тут причём? Пусть тогда Лиррэн, как виновник, берёт эту девчонку на руки и несёт, пока она не очухается.

   – Я? Человечку? На руки?!

   – Что, боишься, что руки после такого отсохнут? – едко усмехнулась Халле. – Или друзья-эльфы будут показывать пальцем? Ещё бы – семнадцатый претендент на трон Повелителя нёс человека на руках!

   – Заткнись, Халле! Не все такие человеколюбивые, как ты. Хотя неблагодарные люди в ответ что-то не слишком ратуют за благополучие дриад, вырубая священные леса.

   – Хватит! – скомандовал Келлан. – Вы мне тут ещё подеритесь из-за несовпадения взглядов! Давайте доедайте и собирайтесь, пора идти.

   – А как же девчонка? – удивился эльф, настороженно зыркнув в мою сторону. Я хотела по-детски высунуть язык, но не смогла – застывшая улыбка ни в какую не желала сменяться ни каким иным выражением лица. Хотя от последовавшей ответной реплики вампира челюсть наверняка бы отвисла:

   – Я сам её понесу, не напрягайся.

   Меня и вправду подхватили на руки. Голова уютно устроилась на широком плече, сильные руки аккуратно прижимали к груди, и пахло от вампира на удивление приятно. Я бы и сама непременно улыбнулась, с удобством устроившись в бережных объятиях, но дурман успешно справлялся с этой задачей и без моего непосредственного участия.

   От мерной качки клонило в сон, веки отяжелели, и на пару часов я отключилась от реальности, а когда пришла в себя (по-прежнему на руках Келлана, невозмутимо идущего вперёд) с удивлением осознала, что улыбка к лицу больше не приклеена, руки-ноги послушно шевелятся, а в голове более-менее прояснилось.

   – Ну наконец-то, – с искренним облегчением раздалось над ухом, и меня тут же поставили на ноги. Я неуверенно зашаталась, как былинка на ветру, вампир поддержал меня за плечо, подал воды, которую я жадно выпила до последней капли. Поинтересовался с участием: – Ты как?

   – Нормально, – чуть покривила я душой, не желая выглядеть в глазах Келлана совсем уж слабой человечкой. Огляделась, выискивая златовласого эльфа, и послала ему самый убийственный взгляд из всех возможных. Лиррэн фыркнул и отвернулся, явно не ощущая ни капли вины за свой поступок. Ох уж эти высшие расы! Кажется, я начала понимать желание королевы-регента оградить жителей Ромэрии от таких вот «дружелюбных» соседей.

   – Тогда не будем терять времени, – резюмировал вампир, и я уныло поплелась следом, хотя предпочла бы и дальше путешествовать на ручках.

   Несмотря на отдых, состояние оставляло желать лучшего. Я вяло реагировала на обращенные ко мне слова, лениво переставляла ноги и вообще чувствовала себя едва проснувшейся. Более-менее приободрилась только глотнув терпкого снадобья из фляжки, протянутой мне дриадой. За ярким привкусом рябины явно скрывалось что-то сильно алкогольное, потому что уже пару минут спустя Халле без особого труда развела меня на откровенную беседу:

   – Сколько тебе лет, Мита?

   – Девятнадцать.

   – И ты магичка, верно?

   – Пока только учусь, на пятом курсе. Надеюсь, перерыв из-за нашего маленького приключения не особо скажется на моём образовании. Наверняка придётся много чего нагонять, а я и так звёзд с неба не хватаю. Ну, вы видели уже, как у меня обстоят дела со стихийной магией.

   – Значит, ты человек? – спокойно поинтересовалась Халле. Я уверенно кивнула, не вдаваясь в подробности многолетнего кровосмешения, на которое намекал Ректор. Человек и человек. Главное ведь – самовосприятие. – И как тебе в нашем обществе? Не страшно?

   – Нет, – призналась я, ничуть не покривив душой. – Вполне комфортно, особенно когда эльф не задирает.

   – Так ты нас совсем не боишься? – настороженно поинтересовался Келлан, будто бы не верил, что я говорю правду и отчаянно храбрюсь перед лицом четвёрки нелюдей.

   – И даже не удивлена? – полюбопытствовала дриада с лукавой улыбкой. Просто невозможно было не улыбнуться в ответ, и я покачала головой, уверяя, что не испытываю ни страха, ни особого удивления:

   – Я что-то такое давно подозревала. Примерно с тех пор, как ты и ты ни капли не изменились за десять лет.

   – Ты нас знаешь? – озадачилась Рамирия, вскинув тонкие брови и забавно дёрнув кончиками ушей.

   – О да, я была на вашем концерте. Давно, в детстве. Ещё до того, как умер король и закрыли границы.

   – Вот как... А я тебя не помню, – с минуту поизучав моё лицо, признался вампир.

   – Осмелюсь надеяться, что я очень изменилась с тех пор.

   – Десять лет назад... – не сдавался Келлан, напрягая память. – В какой части страны это было?

   – Да не мучаетесь вы так, я не в обиде! У вас же туры, концерты – немудрено забыть.

   – Ты не понимаешь...

   – Ох, не обращай внимания, – вступила Халле, за руку отводя всё дальше от хмурившегося от усердия мужчины. – Келлан наш главный и очень щепетильно относится к своим обязанностям. Пытается всё держать в голове, даже события десятилетней давности. Получается, как видишь, с переменным успехом.

   Я кивнула, соглашаясь, и без сомнений задавила в душе слабый росток надежды. Не вспомнит. Но это и к лучшему.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой я отбиваюсь от упыря

Да уж, компания для похода в Приграничье мне попалась мягко говоря специфическая. Надменный эльф с ревнивой эльфийкой (после путешествия на руках у Келлана Рамирия стала коситься на меня исключительно недобро и не отходила ни на шаг от своего благоверного), улыбчивая дриада и хмурый вампир. Как трое детей Леса уживались с тем, кем матушки обычно пугали непослушных детей – ума не приложу. Нет, с точки зрения научного сообщества никакие они не упыри, разумеется, и под солнечным светом не сгорают, но вампиры пьют кровь – это всем известно! Даже мадам Сандерс на своих занятиях об этом говорила, правда не утверждала, что это их регулярная диета. По крайней мере я за пару дней ещё ни разу не видела, чтобы Келлан между делом вгрызался в белую эльфийскую шею либо регулярно сбегал в лес, поохотиться на косулю или ушастого зайца. Ел он из общего котелка, пил тоже. Если бы не клыки и затянувшаяся на десятилетия молодость, признать в нём нелюдя было бы нереально.

   Хотя вёл он себя совершенно бесчеловечно.

   Я, конечно, всё понимаю – и то, что в целях конспирации нужно не выдавать своих личностей и скрываться от стражи, и что постоялые дворы не зря называют клоповниками, и что ночёвка под звёздами невероятно романтична, особенно в компании красавчика-эльфа, нежно перебирающего струны сладкоголосой лютни... но я не готова вторую ночь подряд корячиться на голой земле и острых камнях. А уж всю дорогу – тем более!

   Но Келлан отчего-то предпочёл идти лесом, куда его, собственно, и хотелось послать, вот только в одиночное странствие и в какие-нибудь особенно дремучие дебри.

   Ужин возле уютного костерка под раскидистой ёлочкой я уминала, кровожадно представляя что в миске не подстреленный эльфом тетерев, а тушеное вампирское бедро, отпиленное по-живому.

   – Вы что-то имеете против придорожных гостиниц? – обратилась я к Халле, получив своё одеяло и указание на спальное место, наскоро сооруженное из лапника. Дриада изобразила кривую улыбку и попросила подобные вопросы обсуждать с Келланом. Я, набравшись смелости, отвела вампира в сторонку и спросила тоже самое. Ответ не порадовал краткостью и алогичностью:

   – Тут безопаснее.

   – Тут? В лесу? Я недавно слышала волчий вой, а прострел в пояснице, уверена, ничуть не приятнее, чем зуд от укусов постельных клопов!

   – Волки нам не страшны, – самодовольно усмехнулся Келлан. – Халле дриада и всю жизнь прожила в лесу, она каждый вечер организует защиту. Вот, видишь, – он указал на едва заметные пятнышки на листьях берёзы, напоминающих ржавчину, потом на примятую траву, где угадывался похожий рисунок, – сюда никто не проберётся. Ни живой, ни мёртвый.

   – Мёртвый?

   – С уходом нелюдей из Ромэрии стало некому охранять леса от нечисти. Человеческие маги работают в городах, а вот за городом расплодилось нежити. Так что будь осторожна, ладно? Если вдруг что – сразу зови меня или Халле.

   – Я вообще-то магичка!

   – Без диплома, – поправил вампир, и я насупилась.

   – Я на практике уже чего только не повидала! – сообщила, хорохорясь. И ведь и словом не погрешила – то чудо-юдо, в которое превратился домовой в попытке меня отпугнуть, стоило всего бестиария нежити! От вида кастюлечного монстра даже вампира бы проняло!

   – Не сомневаюсь, – не стал спорить Келлан будто в ответ на мои невысказанные мысли. – Но это, – он обвёл руками маленький пятачок освещённого костром пространства, – не учебная практика, а суровая реальность, и встреча с какой-нибудь тварью закончится для тебя вовсе не неудом и пересдачей. Понимаешь?

   Под суровым взглядом я как-то совсем поникла. Даже колкость никакая на ум не пришла. Смирившись, я прижала к груди колючее одеяло (где они их прячут, интересно? Как и кухонную утварь – что-то я ни у кого внушительного заплечного мешка не видела, только оружие) и пошла устраиваться на ночлег.

   Келлан тенью последовал за мной и тщательно проконтролировал процесс подготовки ко сну, смущая своим внимательным взглядом, от которого вспотели ладони и всё валилось из рук. Наконец, я кое-как устроилась и юркнула под покрывало, выказывая тем самым, что разговор окончен. Вампир ничуть не обиделся на моё молчание – пожелал доброй ночи и повторил напоследок, для закрепления эффекта:

   – Никуда не уходи из круга, ясно?

   Ясно, ясно. Яснее не бывает. Я хмуро кивнула, с головой укрылась одеялом и сердито засопела, отвернувшись. А посреди ночи проснулась по зову природы и терпеть до утра было просто невыносимо.

   С трудом, но выбралась из своеобразного гусеничного кокона, огляделась и направилась в сторону ближайших кустиков, вблизи оказавшихся слишком редкими. Застеснявшись невесть чего – импровизированный лагерь спал и даже не дёрнулся от моих полуночных прогулок среди веток – продолжила поиски, уходя всё дальше от поляны. Наконец, я остановилась, достигнув заветной цели – пышных рябиновых кустов. И даже успела разделаться со всеми неотложными делами и отправиться в обратный путь, когда за спиной послышался какой-то шорох.

   Школа хорошо научила меня, а главная аксиома магов звучала примерно так – сначала бей, потом думай. Первым делом я ударила чистой силой, отбросив неведомого соперника в заросли крапивы. Будь это человек, непременно взвыл бы, но я расслышала лишь невнятное мычание, говорившее скорее о легком дискомфорте, чем о боли, и перетрухнула пуще прежнего. И не зря – спустя пару суматошных ударов сердца на меня из кустов полез самый настоящий упырь. Глаза горят инфернальным блеском, отливая зеленью, на бескровных губах пузырится пена, а руки с темными когтями так и тянутся вперёд, чтобы ухватить незадачливый жертву.

   Крик вырвался из горла раньше, чем более-менее оформившееся заклинание. На тренировках, признаться, получалось лучше – упырь моей атаки будто не заметил. Вот ведь непокорный огонь! Когда не надо, вздымается столбом, а в момент опасности и чахлой искорки не выходит!

   Я тоненько взвыла, отступая спиной и не сводя расширенных от ужаса глаз с агрессивно настроенной нежити. Голодный блеск в отливающих зеленью очах не сулил ничего хорошего, а я слишком далеко отошла от лагеря, чтобы хоть кто-то успел прийти мне на помощь. Но я всё равно крикнула – не сдержалась попросту, когда упырь утробно зарычал, готовясь к прыжку.

   Он прыгнул, я инстинктивно зажмурилась и присела, прикрывая голову, но грызть меня никто не стал. Странное дело, я даже упыриного сопения больше не слышала, его сменило чьё-то шумное дыхание. Хотя почему чьё-то? По негромкой ругани яснее ясного, кто из моих спутников страдает бессонницей и блуждает ночью по окрестностям, выручая несчастных девиц из беды.

   – Ну, что сидишь? – хмуро буркнул Келлан. – Вставай и пошли обратно в лагерь.

   Я благодарно пискнула и попыталась подняться. С первого раза не вышло, и мой спаситель, тяжело вздохнув, поднял меня за шкирку, как кутёнка.

   Смотреть ему в лицо я постеснялась, скосила глаза вниз и вздрогнула, наткнувшись взглядом на застывшего на земле упыря. Голова с потускневшими, подёрнувшимися мутью глазами, смотрела в небо, а обезглавленное тело сломанной куклой лежало в паре шагов левее. Нежить была мертвее мёртвого и сгинет под первыми же лучами солнца, обратившись в прах. Но даже сейчас оскаленные клыки и чёрные когти внушали трепет.

   Мне очень повезло, что Келлан предпочитает ночные прогулки в компании заговоренного клинка, а не просто любуется луной, придумывая тексты новых романтических песен. Я вот в «кустики» даже столового ножика не прихватила.

   Кстати, а как он так быстро оказался рядом? Совпадения совпадениями, но это уж слишком удачное!

   – Вы что, следили за мной?! – ахнула я, запоздало смутившись. Вампир фыркнул и ничего не ответил, на буксире таща меня обратно к безопасной поляне. И хорошо, что тащил – без его помощи я и шагу бы не ступила, ноги предательски дрожали, как и голос.

   В темноте я запнулась о корень и наверняка бы упала, если бы не твёрдая рука, остановившая мой импровизированный полёт.

   – Под ноги смотри, – строго велел Келлан, отпуская мой локоть. На коже наверняка синяк будет от его железной хватки! Но я не роптала, пробурчав под нос некое подобие благодарности. Случившееся ещё плохо укладывалось в голове, но одно понятно точно – вампир спас меня от неминуемой смерти. И я теперь у него в неоплатном долгу.

***

Наутро о ночном происшествии не разговаривали. Кажется, кроме действующих лиц – меня и вампира – о нём никто даже не подозревал. А ведь в двух шагах от лагеря бродил упырь! Настоящий! Голодный! Разве можно о таком умалчивать?

   И нас что же, каждую ночь будут полчища нечисти атаковать, вышагивая кругами возле дриадской защиты? Да я так до самого Приграничья глаз не сомкну, ожидая очередного упыря из-за кустов. А неделя-другая без сна наверняка не лучшим образом скажется как на физическом самочувствии, так и на нервах. Оно надо вообще, иметь под боком психически нестабильную магичку?

   Я уставилась на невозмутимую спину вампира, уверенно шагавшего в авангарде нашей маленькой группы, но завести разговор не решилась. И Халле не стала говорить о своих опасениях – ещё обидится, что я не доверяю её странному волшебству, якобы оберегавшему лагерь. Магии в тех точках и пятнышках я не чуяла совершенно. Но не принюхивалась и на зуб не пробовала, побрезговала – а вдруг это метки наподобие тех, что дикие животные оставляют в лесу, помечая территорию? Мало приятного продегустировать нечто подобное, а потом неожиданно узнать правду, так что я предпочла блаженное неведение.

   Да и кроме расплодившейся нежити хватало насущных проблем. В первую очередь – гигиенических. Если кое-как умыться я могла и в ручьях, возле которых разбивали лагерь, то о горячей ванне приходилось только мечтать. Благо хоть бытовые заклинания у меня худо-бедно получались и с одеждой не было проблем. Почему магистр даже не дал вещи собрать, отправляя в дальние дали? Понимаю, конечно, конспирация и всё такое, но сменное бельё и зубная щетка изрядно улучшили бы условия моего вынужденного похода. Да что там бельё – у меня даже денег с собой кот наплакал, всего горстка монет, завалявшаяся в кармане, а настолько зависеть от своих спутников бывает чревато.

   Задумавшись над этим моментом, я с каждым шагом хмурилась всё сильнее, только сейчас осознавая масштаб неприятностей, в которые вляпалась с лёгкой руки Ректора. На шее амулет с чужой аурой, на руках нет документов, а рядом – горстка нелюдей во главе с вампиром. Вот встретится нам отряд стражников или даже кто-то из местных, вышедший на охоту, и как отбрехаться, что я вообще-то законопослушная девушка из уважаемой семьи, а не предводитель вампирьего бунта?

   А ведь до цели ещё ой как далеко и случиться может всякое... С географией я более-менее дружила, оттого путь в Приграничье представлялся мне очень долгим – через леса, поля и реки и почти половину королевства. Если карты не привирали, ещё добрая неделя в пути нам обеспечена.

   Однако в своих расчетах я несколько ошиблась – у моих спутников вместо обычных карт оказался припасён краплёный туз в рукаве. В один прекрасный момент Келлан резко взял левее, устремившись прямиком в устрашающе-колючие кусты и проходя сквозь них, как нож сквозь масло. За ним последовали остальные, подтянулась и я, с удивлением не ощущая ни малейшего дискомфорта от терновника, вытянувшегося в высоту человеческого роста. Иллюзия? Здесь? Но зачем?

   Но все вопросы вылетели из головы, стоило лишь ступить вслед за вампиром на залитый солнцем луг. Трава по колено колыхалась на ветру, то тут, то там в ней пестрели полевые цветы, порхали бабочки, деловито жужжали шмели, сверкали на солнце стрекозы... А посреди пасторальной картины замершего на изломе лета возвышалась огромная каменная арка. Чёрная, будто покрытая сажей. И магией от неё фонило нещадно.

   – Портал? – опешила я, замерев на месте и с восторгом оглядывая исполинскую конструкцию. Высотой метров пять и метра три в ширину. Камень гладкий, обтёсанный временем. И с первого взгляда кажется монолитным, хотя и сомнительно, что кто-то выдолбил арку из гранитной скалы и установил её посреди леса. – Но откуда он здесь?

   Порталы были редчайшей редкостью, ибо требовали немыслимое количество энергии. Проще самому разучить заклинание перемещения, нежели пытаться кого-то перенести при помощи портала. В столице был один, возведённый дальним предком Тамлин, да и в Школе имелся экземпляр для демонстрации, но оба не действовали уже долгие-долгие годы – попросту некому было питать столь огромные артефакты, ибо магии они сжирали немерено, а магов с должным уровнем резерва среди людей не водилось. А ведь те порталы в разы компактнее этой махины!

   – Следы прошлых поколений, – туманно ответил мне эльф, с благоговением касаясь каменного свода.

   – Да, это творение магов древности, – подтвердил Келлан, снизу вверх глядя на громадину. – Этому порталу уже тысячи лет.

   – Тысячи? – я как раз собиралась коснуться выщербинки в камне, но после слов вампира побоялась и одёрнула руку – ну-ка этакая древность рассыпется под пальцами, а я потом виновата буду в порче археологической ценности. – Но кто же его создал? Королевству Ромэрия меньше пяти веков!

   – Люди пришли сюда, когда прежние жители уже покинули эти земли.

   – И кто тут жил прежде?

   – Драконы, – мечтательно прошептала Рамирия, задрав голову к небу. Увы, никаких мимо пролетавших исполинских ящеров меж облаков не наблюдалось, и эльфийка печально вздохнула.

   Зато я, наоборот, вся подобралась и забурлила любопытством:

   – Драконы? Серьезно? А разве они не в горах живут? И зачем им порталы вообще – они же летать умеют?

   – Сколько вопросов, – рассмеялся Келлан, покосившиеся в мою сторону. – Разве в Школе вы не изучали историю?

   – Изучали, – признала я, смущенно почесав кончик носа. – Но о драконах нам не рассказывали ещё. Да и вообще курс об иных расах существенно переработали аккурат в год моего поступления. Многое сократили, а раздел про вампиров вообще перенесли в курс нежити, представляете?

   Келлан нервно дёрнул щекой, но промолчал, хотя новость о современных стандартах магобразования его явно не обрадовала. Да, мало приятного соседствовать на страницах учебника рядом с зомби и вурдалаками. Благо, мадам Сандерс не стала пичкать нас постулатами из учебного курса, одобренного Её Величеством, а рассказала всё, как есть. Иначе, впервые увидев клыкастую улыбку Келлана, я могла не сдержаться и приложить ненароком чем-нибудь анти-вампирским типа осинового кола в грудь или серебряного кастета в висок. А вот вариант с начинением кровопийцы чесноком, скрупулёзно описанный в учебнике, мы забраковали всем курсом – слишком уж негуманный.

   – Нежить? – не сдержался эльф, предпочитавший обычно высокомерно помалкивать. – Это же антинаучно! Вампиры способны на естественное размножение, соответственно никак не могут быть нежитью. Скажи ей, Келлан!

   – Что сказать, Лиррэн? – совершенно по-вурдалачьи огрызнулся оскорблённый мужчина. – Или, может, ты показать предлагаешь? Продемонстрировать так сказать способности к воспроизводству?

   – Келлан! – возмущённо воскликнула Халле, а я залилась румянцем смущения – фантазия сработала на ура, умело подставив вампира в щекотливую ситуацию, в которой я однажды застукала Тамлин с одним из её ухажеров. Вот только в интерпретации с Келланом на месте пышногрудой принцессы лежало нечто мелкое, невыразительное, русоволосое... хотя ножка из-под одеяла торчала вполне стройная и привлекающая внимание. Ох, бездна, и о чём я только думаю?!

   – А что сразу Келлан виноват? – фыркнула эльфийка и кивнула на сородича. – Это Лиррэн тему поднял, на него и ругайся.

   – Я предпочёл бы, чтобы никто ни с кем не ругался, – вставил свою ремарку вампир. Весомо так вставил, основательно – все разом замолкли, подобострастно уставившись на безусловного командира. – А ты, Лиррэн, лучше займись делом, нам пора уже убираться из королевства, пока до королевы и впрямь не добрались новости о бегстве любимой племянницы.

   Остроухий кивнул и начал ворожить возле портала. В ответ на прикосновения эльфа и короткие выбросы магии, арка реагировала весьма однозначно. Загудели прежде невидимые линии силы, а откуда-то из глубины земли точно гейзер вырвалась прорва энергии. Природный источник? Ну ничего себе! А драконы не дураки, знали где порталы ставить, чтобы на века и без подпитки извне.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой я покидаю родину

Я завороженно глядела, как каменный свод стремительно опутывает сложной вязью заклинаний. Мерцающий вьюнок потянулся вверх, живописно оплетая арку. Один виток, второй, третий... Линии стягивались в узлы, переплетались сетью – от обилия энергии, вырвавшейся на свободу, рябило в глазах, и я предпочла любоваться порталом с обывательской точки зрения. А посмотреть было на что.

   Камень светился изнутри. По контуру вспыхивали незнакомые руны, будто выдолбленные в камне, а в центре прохода что-то пульсировало, всё увеличиваясь в размерах. Наконец, всё пространство замерцало рябью. Нестерпимо хотелось коснуться, узнать, какова на ощупь эта странная субстанция, но техника безопасности, накрепко вбитая в голову преподавателем по боевой магии, заставляла стоять на месте и ждать подробных указаний.

   – Готово, – сообщил, наконец, Лиррэн, встряхнув руки и с гордостью взглянув на конечный результат. На арке сияли пять разноцветных символов, центральный из которых, пламенно-красный, был отдалённо похож то ли на крылатую ящерицу, то ли на хвостатую птицу. Дракон?

   Спрашивать я не стала, с любопытством глядя как эльф, не тратя времени понапрасну, скрывается в портале. Он вошёл в мерцающий свод арки, как в воду, скрывшись сперва наполовину, а затем целиком. Было в этом что-то сюрреалистичное, ведь пейзаж луга, раскинувшийся впереди, никуда не делся, лишь подёрнулся рябью.

   Следом за первопроходцем в открытый портал спокойно вошла Халле, за ней уже готовилась отправиться Рамирия... Я смотрела, как они исчезают друг за другом и с нетерпением и холодящим душу ужасом ждала своей очереди.

   Келлан слегка подтолкнул в спину, ободряюще сжал плечо. Пора?

   – Магия портала довольно специфична, – предупредил он напоследок, – после переноса может стать плохо – тошнота там, головокружение. Не стесняйся попросить о помощи, хорошо? В первый раз эффект особенно сильный и неприятный.

   Я поморщилась от перспектив, но кивнула. Стесняться я точно не буду и обязательно попрошусь на ручки, если портал меня пережуёт и выплюнет. Практика показала, что на плече вампира можно отлично отдохнуть и набраться сил.

   В арку, затянутую паутиной заклинания, я смело шагнула вслед за эльфийкой. Незнакомая магия обняла и потянула за собой. Куда-то далеко-далеко и невероятно быстро. В ушах заложило от скорости, и глаза пришлось прикрыть из-за мельтешащих перед глазами всполохов, но обещанной тошноты не ощущала. Наоборот, показалось, что поток несёт меня максимально бережно и аккуратно. Я успела подумать о том, что этот способ передвижения мне нравится гораздо больше трясущихся на колдобинах карет, и вылетела на широкую каменную площадку. Пробежала пару шагов по инерции и остановилась, с интересом оглядываясь. От залитого солнцем луга не осталось и следа. Обернувшись, я увидела горы, у подножия которых и расположился портал. Впереди частоколом высились ёлки, а налетевший откуда-то ветер заставил зябко передёрнуть плечами.

   Халле с эльфами стояла в сторонке. Тёмная кожа дриады казалась непривычно бледной, дочь леса стояла в обнимку с тоненькой берёзкой и часто-часто дышала, а холёное лицо Рамирии переливалось всеми оттенками нежно-салатового, резко контрастируя с насыщенной голубизной глаз, подчёркнутых ореолами синяков. В сравнении с девушками Лиррэн выглядел более здоровым, только отчаянно морщился и тёр виски, шипя сквозь зубы лечебные заклинания. Я прислушалась к себе, но недомогания не ощутила. Даже странно.

   Вновь оглянулась на горы – величественные, с укрытыми снежными шапками пиками, – но пейзаж неожиданно закрыла чья-то твёрдая грудь, в которую я впечаталась носом. О, а вот и обещанное головокружение и звон в ушах! Как по заказу. Кажется, этот вариант столкновений входит у нас в привычку.

   – Вот бездна, – прогнусавила я, отступив и тщательно ощупав пострадавший орган. Вроде по-прежнему на месте, не сломан, не погнут и в пятачок не превратился. Живём.

   Мстительно-довольный взгляд Рамирии зудел между лопатками. Вот ведь... эльфийка ушастая, не предупредила, чтобы я отошла подальше от портала во избежание таких вот эксцессов.

   – Мита, ты что творишь? – Келлан схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. – Опасно стоять на выходе из пространственной арки.

   Ну спасибо, просветил. Очень своевременно!

   – Покажи, – он беспардонно поднял моё лицо за подбородок. Я недобро зыркнула и отвернулась. Какой смысл смотреть? Я лучше вон, эльфу покажусь – со своей головной болью он вроде справился, значит, и меня без труда вылечит. И направилась в его сторону, пока не передумала.

   Лиррэн при моём приближении озадаченно вскинул брови. Но на просьбу подлатать отказываться не стал. Пальцы у него были прохладные, а магия лёгкая, невесомая, точно дуновение ветра. Я глубоко вдохнула, без особого труда разбирая в изящном плетении тонкие ноты звонкой капели, горчинку свежескошенной травы и лёгкий аромат дикой лаванды. Эльфийское волшебство я воспринимала совершенно иначе, нежели человеческое. Оттого, наверное, что повторить не могла, довольствуясь лишь смутными образами.

   – Спасибо, – с улыбкой поблагодарила я, когда лечение благополучно завершилось.

   – Пожалуйста, – нелюбезно откликнулся Лиррэн и стремительно ретировался, но его место тут же заняла искренне взволнованная Халле.

   – Ты как, в порядке? – спросила с внимательным прищуром. От прежней «бледности» не осталось и следа – дриада цвела и пахла. Зато на дереве, служившем ей подпиткой и опорой, медленно опадали сухие жёлтые листья. Я поёжилась и эгоистично порадовалась, что легко отделалась.

   – Всё нормально, – заверила я и призналась застенчиво. – Сама виновата, не додумалась.

   – Келлан должен был объяснить, – не согласилась со мной Халле. – Прости, что не сказала ничего, когда ты вышла и встала возле арки. На меня неважно вся эта магия действует, приходится уходить в транс, чтобы отойти от последствий, а общаться в этом состоянии не получается.

   Могла и не объяснять – я же не слепая, сама всё видела. Да и не случилось ничего серьёзного, в сущности. Вот если бы из портала на скорости вылетел дракон, мне бы не поздоровилось, а так больше гордость пострадала, но она у меня живучая и всякие эльфийско-вампирские взгляды ей нипочём.

***

Луга, поля, лес, опять поле, река, холм... дорога от портала всё тянулась и тянулась, а впереди у линии горизонта по-прежнему не маячило и захудалой гостиницы. Я вообще сильно сомневалась, что в радиусе дневного перехода хоть кто-то проживал. Ну а что делать в таком захолустье? Ожидать, как у моря погоды, редкого путника, прознавшего про древний портал между двумя странами?

   – А мы точно в Приграничье? – с сомнением поинтересовалась я, упрямо переставляя уставшие ноги. Эльфийская обувь давно не помогала бороться с последствиями интенсивных прогулок, только продлевала мучения.

   – Разумеется, – с бодрой улыбкой заверила Халле, – скоро сама увидишь.

   И я увидела.

   Море появилось на горизонте внезапно. Я даже не сразу поняла, что это именно оно, а не широкое озеро или речная запруда. По-настоящему осознала, лишь когда ветер коснулся разгорячённой кожи солёным бризом и донёс крики чаек. Солнце бликами отражалось в спокойной воде, мешая толком разобрать цвет. Мне чудилась и лазурь, и насыщенно синий, и бурая зеленца возле берега, где на золотистый песчаный пляж море щедро выбросило пушистые водоросли.

   – Эх, не сезон уже, – вздохнул Лиррэн, с тоской вглядываясь вдаль, где небо утопало в морской пучине. – Бури начались.

   – Бури и летом случаются, – флегматично заметила Халле, глубоко вдыхая насыщенный йодом воздух. – А погода хороша, не наговаривай, типичное русалочье лето. Даже подзадержалось как-то в здешних широтах.

   – Русалочье лето? – переспросила я, запнувшись о незнакомое выражение.

   – Здесь купальный сезон обычно уже в августе закрывают, аккурат со штормами, – пояснил Келлан, вклинившись в разговор. – Меняются ветра, течение, вода становится холоднее... но осенью, на неделю или две сюда возвращается тепло, и море прогревается почти как летом. Говорят, это русалки своей магией меняют течения, чтобы с комфортом добраться с одного атолла на другой, более южный, на зимовку.

   – Неужели русалки столь сильны? Или их так много?

   – Не знаю, я не вдавался в подробности. Магия морского народа плохо изучена, русалки редко идут на контакт. Может, и вправду они дарят нам возможность лишнюю недельку насладиться водой в заливе, а может, просто какой-то ветер со степей удачно минует горы и приносит с собой тепло. Разве это важно?

   Я оценивающе покосилась на вампира, с потаённой грустью отмечая для себя, что он не исследователь по духу. И наверняка гораздо старше тех лет, на которые выглядит. Ну разве можно не интересоваться тем, что происходит вокруг? Я бы, например, с удовольствием познакомилась с русалками.

   Курортные городки на побережье смыло невиданным доселе штормом, королевский флот изрядно проредило, а прадед Тамлин, поговаривают, с тех пор до смерти боялся открытой воды и даже отказывался мыться.

   Быстро решить проблему не удалось – морской царь упорно не пускал людей к своей вотчине, из-за чего на берегу стали охотно селиться всяческие нелюди, а это не понравилось уже нашему королю. Компромиссным решением стало соглашение, по которому на бумаге Ромэрия потеряла выход к морю, но фактически корабли у неё остались, и немало, а вместе с ними и личный состав, командированный на территорию нынешнего Приграничья. Порт заново отстроили орки, сдавая королевству в долгосрочную аренду, на верфях также трудились нелюди, а на кораблях, рассекая просторы Грандского моря, служили бравые Ромэрские моряки.

   Эту историю мне рассказывал брат, восхищавшийся масштабами событий прошлого. Он с детства болел военно-морской службой, зачитываясь летописями о сражениях и мастеря модельки кораблей, поэтому отец и вознамерился отправить его на учебу к генералу Линну. И первые письма его были исключительно восторженными...

   Я вздохнула, вглядываясь в морские пучины и силясь выбросить из головы дурные мысли, налетевшие скопом, как стая чаек на добычу. Нет, нет, нет. Не могло с Дереком что-то случиться, просто не могло. На воде так точно. Он смелый, сильный, решительный, он любит море и море любит его в ответ. Это просто какая-то глупая ошибка, розыгрыш. Да, да, именно так – даже волноваться не стоит.

   Вот доберусь до Академии, и всё непременно узнаю. Наверняка к тому времени Дерек уже разыщется.

***

Расположились мы прямо на берегу. Я сняла обувь, зарылась пальцами в мелкий песок, открывая новые для себя ощущения. Мне никогда не приходилось бывать на море, только на озёрах и реках, но они не шли ни в какое сравнение с бирюзово-синей гладью, тянувшейся к самому горизонту, теряясь в облаках. Мерные, неторопливые волны медленно наползали и лениво откатывались назад, играя с мелкими камушками и ракушками. Где-то в вышине проносились крикливые чайки, а в стороне, где в море вгрызался скалистый уступ, отделявший уютный залив, глухо рокотал прибой, рассыпаясь на солнце брызгами.

   Плавать я умела лишь постольку-поскольку, но всё равно посматривала на морскую гладь с интересом. Даже прошлась вдоль кромки, намочив ступни – вода оказалась тёплая и ласковая. Странно, но после короткой прогулки я больше не чувствовала усталости, а, присмотревшись, не увидела на коже и следа от мозолей, обильно украшавших пятки и пальцы ещё с утра. О целебных свойствах морской воды я ничего не слышала. Неужели русалки постарались?

   – Сейчас немного отдохнём и двинемся дальше, – сообщил Келлан, когда мы, чинно рассевшись возле костра, заканчивали полуденную трапезу. – К вечеру должны добраться до города. Он во-о-он там, за лесом, на склоне холма. Поспим, наконец, на нормальных кроватях, а то с ночёвками на природе недалеко до ревматизма.

   Все заулыбались, расслабились, начали разбредаться по пляжу...

   – А разве Академия не в другой стороне? – озадачилась я, припоминая карту. Вон те горы со снежными шапками должны всю дорогу быть по левую руку, а залив – по правую. Мы же собрались идти в совершенно ином направлении.

   – Мы идем не в Академию, – огорошил вампир.

   – Что?!

   – Я же говорил, что собираюсь предъявить принцессу Совету. В роли принцессы ты, так что первым делом мы заглянем туда, а потом уже я доставлю тебя по назначению.

   Я, конечно, слышала нечто такое краем уха, но разве не стоило в первую очередь поставить меня в известность? Официально, а не посредством разговоров с командой нелюдей, куда я даже не встревала!

   Но Келлан о моих чувствах не подумал. Даже не извинился, а просто по-тихому ретировался по делам, оставив наедине с ошеломительными новостями и нехорошим таким червячком сомнений в душе.

   – Мита, ты не волнуйся только, – вступила Халле, заискивающе скаля зубы. Мелкие, острые... и зачем такие дереву?!

   Вообще, сразу после осознания, что движемся мы совсем в другую сторону, чем задумывалось, все мои спутники разом стали выглядеть жутко. Даже златовласый эльф перестал казаться надменным засранцем, представая в образе коварного соблазнителя юных дев. А зачем иначе он рубашку с себя стащил? И, вон, за пояс штанов принялся?

   – Я окунусь, – через плечо сообщил ушастый и, покачивая бёдрами, отправился к водной глади. Белые волны облизнули тонкие щиколотки, чётко очерченные икры, упругие хм... бёдра, обрамлённые намокшим батистом. Море обняло эльфа за талию, ласково коснулось гладкой груди, широких плеч...

   – Не глазей так откровенно, – посоветовала Халле, и я вздрогнула, только сейчас осознав, что с пару минут завороженно пялилась на полуголого мужика. Где же моё хвалёное воспитание и память о материнских советах, что девушке не пристало самой проявлять внимание к противоположному полу?

   – Я не глазею, – буркнула, отвернувшись от наблюдения за ловким пловцом, уже далеко отплывшим от берега – всё равно кроме золотистой макушки и не видно ничего. И, разумеется, наткнулась взглядом на очередного нудиста. Келлан статью мало в чём уступал красавцу-эльфу. И волосы ничуть не хуже. И фигура. Только уши не острые и глаза тёмные-тёмные, почти чёрные – у детей леса таких не бывает. Рамирия, наверное, именно из-за такого контраста с сородичами и выбрала себе в спутники вампира. Даже для меня, успевшей повидать разных мужчин в окружении любвеобильной Тамлин, Келлан выглядел экзотично и привлекательно. Но не настолько, чтобы любоваться им, пуская слюни.

   Отвернувшись, я перевела взгляд на водную гладь и синее небо, сливавшиеся на горизонте воедино – ничуть не менее красивое зрелище, но куда менее волнующее. И так даже лучше: дыхание размеренное, сердце не заходится суматошным стуком, в горле не пересыхает... Да, смотреть на величие природы определённо куда безопаснее для здоровья.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой советнику приносят дурные вести

День клонился к вечеру. За окном друг за другом зажглись магические фонари, освещая дворцовую площадь и примыкающий к ней городской парк. По мощёным дорожкам прогуливались парочки, многочисленные лавочки оккупировали мамочки и нянечки с детьми, возвращались со службы респектабельные джентльмены – столичная жизнь лениво и размеренно текла своим чередом.

   А вот первому советнику королевы-регента Асвальду Феррану было не до прогулок. Он сидел в своём кабинете, просматривая сводки из порта, и привычно хмурился. Вечно у них какие-то проблемы – то русалки сети запутают, то мощным отливом повредит половину кораблей, то теперь люди пропадают. И какие! К исчезнувшему не так давно мальчишке добавился