Купить

Есть ли жизнь на Марсе? Даниил Мантуров

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Как Миша и Маша выиграли лотерею в программе "Марсцелина" и что из этого получилось

   

ГЛАВА 1 ПРИБЫТИЕ

«Выбирайте любой, все однотипные, — указала нам риелтор на одинаковые модули, повторяющие по форме общий купол. — Квартал рабочий, но на большее вы пока и не наскребете. Как только выделили государственные субсидии, цены взлетели. Месяц назад было дешевле, но тогда и лотереи не было».

   Нам повезло сорвать куш, не купив лотерейного билета. Бездушный генератор чисел, стал перстом судьбы, забросившим нас одним щелчком на задворки Вселенной, преподнеся выдворение с родной планеты, как счастливый случай: переселение молодоженов на Марс по программе «Марсцелина». Впереди нас ждали равные возможности, а в прошлом грязь небожителей, активно сливавшаяся с верхних ярусов.

   Распродав все что было, мы, окрыленные надеждой, уселись в космолет. В мутном экране далеких звезд отражался мужчина, вымотанный долгими разговорами о будущем, завистливыми взглядами соседей и сомнениями от нежданного счастья. Зеркальный пластик поглотил загар постоянно тлеющего мусорного полигона, не справляющегося с потребительским жором Землян, занимающих верхние этажи километровых новостроек. Когда-то голубая планета ощетинилась километровыми многоэтажками, превратившись в стальную космическую мину.

   Нам социальный лифт не грозил, а хороший пинок, пожалуйста, прямиком на облагораживание необъятных просторов суровых планет. Я провел мозолистой ладонью по впалым щекам и задержал взгляд на Маше, которая сладко спала, мечтая о будущем вне уровневых ограничений.

   Бронзовый комбинезон, под цвет ее рыжих, рассыпавшихся по спинке кресла волос, обтягивал мускулистые руки, с огромной скоростью измельчавшие бытовые отходы на местной мусороперерабатывающей фабрике, где ее вижн, отражающий невероятную скорость, уже несколько лет не сходил с экрана почетных работников. Она гордилась своими достижениями, но прекрасно понимала, что выше головы не прыгнешь, а вот лишиться последнего легко. Ей уже двадцать пять. Лет десять и молодое поколение смахнет тебя в архив, показывая новые фокусы измельчения и переработки.

   Наши семьи, жившие неподалеку, являлись потомственными мусорщиками, других профессий нижний ярус не предусматривал. Телемедицина и такое же образование давно лишили профессии добрую половину человечества, вознеся оставшихся минимум на пятидесятый ярус. С таких высот ни грязи, ни запах собственных потребностей не ощущался. Как и не были видны лица учеников, слушающих единую для всех граждан нулевого уровня запись образовательного минимума. Только виртуальный учитель следил оптическими модулями за будущими мусорщиками, усердно выполняющими домашнюю работу.

   Роботы заполонили все сферы. Лег в капсулу и, получив изрядную долю радиации сканирующего модуля, получил бесплатный рецепт на солнечные витамины, закрытого бесконечными трассами солнца. Они загружали наши холодильники единым для всех проднабором и раз в квартал скидывали под двери ящики с униформой и нижним бельем.

   Стюард в синем комбинезоне и белых перчатках, несколько поморщившись подал мне на подносе два конверта: «Один для вас, Михаил Николаевич, а другой для вашей супруги, Марии Андреевны. Они подписаны. Впрочем, даже если перепутаете, их содержимое одинаково. Вы же умеете читать?» Словив на себе мой волчий взгляд, он опять поморщился и удалился.

   Космические линии еще не успели перестроить с обслуживания туристов на переселенцев.

   Конверт содержал рекламные проспекты и брошюры, выполненные на желтой, некогда обёрточной бумаге, являющейся сейчас главным показателем класса люкс. Они могли себе позволить бумагу, найденную каким—то мусорщиков на заброшенном заводе и взлетевшем за облака на фоне огромного спроса на данный раритет.

   Среди кучи ненужной информации, я наткнулся на призыв правительства Земли к активной реновации. В моде теперь эколюкс: замки на побережье и охотничьи домики в лесах. Школы с учениками, резвящихся на зеленой траве. Небожители решили очистить помойку. Нет, не от собственноручного произведённого мусора, а от грязных мусорщиков, санитаров Земли и свидетелей гадкого к ней отношения тех, кто общается с природой лишь через огромные экраны, демонстрирующие необъятные поля и высокие леса. Все стало на свои места, мышеловка щелкнула, перебив пуповину с Землей, теперь мы Марсиане.

   Вздутый куполами-городами Марс выглядел по-доброму наивно, словно усеянный мыльными пузырями, игривых ангелов, решивших дать еще один шанс, тем кто по уши погряз в собственых грехах.

   По прибытии в Марсопорт, мы прошли медосмотр в капсулах-сканерах, а затем открытыми автобусами были доставлены к своим кварталам, согласно заполненным листам первоначального капитала.

   — Ипотека пожизненная. — обрадовала нас риелтор, суетливо подсовывая планшетку с договором. — Но, если и на детей лотерею выиграете, они могут наследовать дом с правом выплаты. Считайте выгодное вложение, пока вы продолжаете свой род, дом ваш, с учетом ежемесячный платежей в 50% от зарплаты. Каждого! Вот здесь пальчики приложите.

   — А если мы без работы останемся? — испуганно спросила жена.

   — На Марсе? — засмеялась риелтор. — Это невозможно. Главное, чтоб налог на воздух опять не подняли, а так… Да на что тут тратить — Начала она и осеклась. — Решайтесь, а то вон еще сорок семей стоит.

   Действительно, за нами уже образовался хвост из страждущих. Может обратно вернемся, денег хватит, а что потом? А здесь перспектива: школа с учителями, детский сад должны сдать через несколько месяцев, для переселенцев с детьми и будущих марсиан и работа вдали бесконечного тления мусорного вулкана. Солнце, распластавшееся своими лучами по прозрачному куполу, имитирующему Земное небо, окончательно убедило меня в правильности выбора. Главное, чтоб воздух не подорожал, думал я, оставляя свой отпечаток рядом с пальчиком супруги.

   

ГЛАВА 2 РАБОТА

К ипотеке прилагалась работа, которую выбирал каждому переселенцу местный совет, согласно заполненным еще на Земле анкетам.

   Может это и к лучшему. Не надо нервничать ожидая собеседования, а потом изображать из себя мастера с пятнадцатью руками (четырнадцать рабочих и одна запасная) или волшебника, умеющего уместить в Марсианских сутках, которые отличаются от земных всего лишь на тридцать семь минут, месяц работы, а лучше два.

   Я еще вздрагивал от воспоминаний хождения по Земным конторам. Сфера у всех была одна, но и в этом кластере имелся огромный профессиональный разбег, от работы на полигоне, до руководящих постов второго уровня, отдающих распоряжения с экранов планшеток, не покидая насиженного места.

   Я мечтал бороздить океанские просторы, собирая постоянно фонтанирующую нефть из давно прогнивших нефтепроводов. Закидывать огромные боны и гнать эту нечисть к берегу, а потом скармливать бактериям, ожидающих кормежки в огромных чанах.

   Ученым умам так и не удалось вывести бактерий, пожирающих пластик, что стало бы бомбой замедленного действия в давно уже полимерном мире.

   Я был бы рад даже небольшой шхуне, ловящий пластик, огромными сачками, который давно уже изгнал из океана всю живность, отправленную по частным аквариумам и очищенным, силами любителей естественного мира, резервациям.

    Прибыльные рабочие места передавались по наследству и единственным способ сместить поле профессиональной деятельности — это объединиться браком с тем, кто хотел бы жить подальше от нефтяных приливов и пластиковых ветров, несущих колкие гранулы с мусороперерабатывающих заводов.

   Руководство одного из таких предприятий так же отказало мне в работе, просчитав, что моя жизненная энергия не устоит неподвижно двенадцать часов у сортировочной ленты, а необъятные полигоны, вытеснившие некогда цветущие поля, позволяли носится савраской по живущему свой жизнью организму, предотвращая газовые взрывы клокочущего нутра.

   Планшетка, вырвав меня из воспоминаний недельной давности, выдала сообщение: «Ждем вас завтра на улице Энтузиастов к семи утра». Смущало место встречи. Улица Энтузиастов — это задворки нашего квартала, где только реальный энтузиасты могли согласится жить так близко к палящему солнцу и обломкам некогда соседних планет. Куда нас не выкинь, мы тащим за собой свой самовар, надеясь, что в этот раз он уж точно не рванет, как это уже было на Венере и Юпитере, осколки которых до сих пор проникают через атмосферу Марса. Купол Марсограда уже неоднократно пробивало частичками некогда соседних планет.

   Неудачный угол и все. Твоя голова станет временной латкой защитного купола. Конечно, за это сразу давали звание героя Марса и освобождали семью от ипотеки, без права переезда. Намек был очевиден — растите новых героев!

   Мне быть героем не хотелось, и я искренне радовался, что избежал подобной участи, вовремя подписав договор ипотеки в середине квартала.

   К 7 утра у кромки купола образовалась бригада из 15 человек.

    Робот - инструктор, повторяя зацикленный текст, демонстрировал на своей груди ролик, требуя расписаться за технику безопасности и одеть рабочий костюм.

   О таком я точно не мечтал! Профессия инженер купола меня никак не вдохновляла. Так близко к героической участи я себя еще ни разу не ощущал.

   Даже бегая по бурлящему вулкану отходов, я твердо стоял на ногах, заранее зная, где готовится новый выплеск.

   Сейчас же я, словно муравей в трехлитровой банке, должен был ползать по своему участку выискивая слабые места в пластиковой чешуе, очищая нарисованную лазурь от красной от пыли.

   Человек ко всему привыкает. Даже опасность, повышающая адреналин, со временем становиться обыденностью. Так и я за месяц привык к высоте и стал даже оборачиваться вниз, постепенно приучая себя к прелестям новой работы.

   Привык к снаряжению: кенгурятнику, крепившемуся к профилю, соединяющему прозрачные пластины купола между собой. Аварий с падением еще не случалось, либо они тщательно скрывались. Меньше знаешь — лучше спишь.

   Ежедневно, дойдя до высшей точки купола, я минут на десять замирал, обозревая просторы нового мира.

   Мог бы я себе позволить подобное на Земле? Нет! Каждый уровень стоил огромных усилий, а тут весь Марс твой и зависит от тебя, как, впрочем, и ты от него.

   Живя на пепелище изгаженной почвы, сухих лесов и грязных водоёмов, я каждый раз наслаждался теперь Марсоградом. Его ровными улочками и круглыми домишками - модулями, выкрашенными в голубой и зеленый цвет, словно оазисы в красной пустыне.

   В центре, на главной площади, чудо - архитекторы смоделировали из административных зданий солнечную систему, раскидав по орбитам центры жизнеобеспечения.

   Солнцем этого «великолепия» являлось здание Марсовета в 20 этажей, где разместилось правительство города и чиновники с Земли. Стремление в верх у человека не вытравить никакими переселениями, и я вспомнил Землю с ее небоскребами. Неужели, нам заложен один путь развития — саморазрушение от непреодолимого желания возвыситься над самим собой.

   Далее на каждой импровизированной орбите располагалось здание здравоохранения, школа, недостроенный детский сад, спортивный комплекс, Дом культуры, оранжерея и ангар для роботов. Они были поменьше и поскромнее, от чего казалось, что Марс призван плодить чиновников, а не новых жителей, нуждающихся в социальной инфраструктуре.

   Далее плотным кругом встали прачечные, ателье и магазины. Астероидно-коммерческое кольцо окружило социальную сферу, охраняя неприкосновенность всеобщего блага.

   На последней орбите располагались жилые дома. Уменьшаясь от центра к периферии.

   Ближе к магазинам расцвели дома местной верхушки из шести модулей, образующих соцветия простеньких полевых ромашек, которые еще можно было найти на Земле на межах районных полигонах. Я тоже мечтал о таком. Плоскость моих желаний примарсилась и требовала увеличения модульности жилища, особенно в свете маячившей на горизонте счастливого будущего лотереи на потомство.

   Я еще не был в центре Марсограда, лишь любовался цветными модулями, лелея марсианскую надежу.

   Единственное, что мне так не доставало, были трава и деревья, которые все же встречались вокруг Земных домиков нулевого яруса.

   Местная администрация, зная о чаяньях переселенцев, сообщила в местных новостях, что с Земли везут, нет не растительность, а пластиковые имитаторы, созданные по новейшим технологиям мусор переработки. На изображении под статьей красовались огромные зеленые анальные пробки и трава, скрученная в аккуратные безжизненные рулоны.

   Это было ожидаемо, куда-то же надо было свозить весь хлам преображаемой Земли.

   В ушах вновь крутилась мотивационка: «Только лучшие достойны такой работы!» и я пополз вниз по прозрачной кольчуге нового пластикового мира.

   

ГЛАВА 3 ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ

«Воспитатель», — радостно сообщила жена после пятого приглашения. Ей никак не везло с трудоустройством. Отказаться было нельзя, но отказать могли.

   Сначала ее пригласили поваром.

   — Анкеты они совсем не читают? —удивилась Манюня. — Где я и где повар. — Заморозку подогреть и робот может.

   — Может там курсы, Маш. — с надеждой произнес я. У каждого есть недостатки и кухня явно не её конек.

   — Курсы — это хорошо. Выбора все равно нет. — согласилась она, прячась под охлаждающее одеяло. Маша никак не могла привыкнуть к местному климату, благо последние технологии, воплощенные в марсианских модулях, являлись огромным плюсом переселения.

   Я еще раз оглядел наше круглое жилище и такую же круглую мебель. Модуль делился условными перегородками на три зоны: гостиную, кухню и спальню. Выбранный нами вариант «под ключ» содержал в себе полный набор необходимого. Хочешь индивидуальности — сделай ее сам. К этому жизненному девизу мы давно уже привыкли на Земле, заказывая мастерам бросового материала дизайнерские вещи последних трендов нулевого уровня.

   Бронзовые цвета внутреннего убранства, напоминавшие о новом месте жительства и призванные способствовать быстрой адаптации к реальности, действовали на меня удручающе, и я выбирал зеленую ленту подсветки, хватаясь за остатки своего прошлого.

   Ничего лишнего и личного. Все спрятано в бесконечных скрытых панелях, защищавших будущий хлам от вездесущей красной пыли. Этот модуль еще не был «нашим». Ничто в нем не могло рассказать о нас с Машей. Завтра в него могла заселиться новая пара, но на личности дома это бы никак не отразилась. Он был слишком прямым и безликим, что проводило в отчаянье Машу, любившую коробочки из старых открыток и обклеенные ракушками банки для мелочи.

   Рабочая жизнь на Марсе начиналась в семь утра, а поварская в пять. Этот день у Маши сразу не задался. Какой-то робот из местных, земные на такое точно не были способны, на полном ходу выхватил у неё из рук планшетку с навигатором. Все. Можно было прощаться с работой, но дремавшая где-то на дне подсознания логика, очнувшаяся от такого нахальства, пришла на помощь потерявшейся жене. Повинуясь внутреннему указанию, она влилась в общий поток спешащих куда-то дам, сделав единственно правильный на тот момент вывод: «Не в библиотеку же они собрались!».

    Вход на стратегически важный комбинат общественного питания, находившийся на первом этаже Дома Правительства Марса осуществлялся строго по вшитому с рождения в плечо чипу, включающему все биометрические и социальные показатели, а вот выход только по погашенным талонам, выдававшемся после собеседования.

   Оценив конкурентов, Мария тут же повернула обратно, но была остановлена суровым взглядом охранника, требовавшего пластик.

   Дамы, сменившие комбинезоны на причудливые именные фартуки, колпаки с вышитыми вишенками и кокошники с бубенцами, имели бусы из баранок и сушенных грибов, контрабандой привезённых с Земли. Они окружили себя разнообразными блюдами, возрождённых из когда-то популярных трендов XXI века и представляли себя работодателю, не только красиво, но и очень вкусно.

   Машина синяя футболка и наспех придуманная кричала: «Я веселый баклажан, согласитесь нужен вам!» тускло моргнула на этом празднике жизни.

   На втором испытании необходимо было порезать салат. Тут-то Манюне не было равных. Справится с горкой продуктов — плевое дело. Победно потянувшись за солью, она тут же получила удар локтем в бок и содержимое солонки толстым слоем накрыло ее труды. Дисквалифицирована.

   В местном пункте правопорядка, старый проржавленный робот, выдал ей потертую планшетку, некогда принадлежащую одному из героев Марса, пригрозив, что в следующий раз потерю вычтут из зарплаты.

   Запись с данными робота - вора отправилась в координационный центр и затерялась среди множества таких же жалоб на распоясавшуюся технику, выходившую из строя, наглотавшись вездесущей пыли.

   Слезы и стенания Маши прервались новым приглашением. «Официантка!» — кружилась она радостная по модулю, ловко обходя незначительные препятствия. — Все же мою быстроту заметили».

   Официанты могли понежится в кровати до 9 и явиться на работу к одинадцати. Столовая для менеджеров — это явное повышение. Вальсируя между столиками занятыми серыми костюмами, она щедро раздавала улыбки, радуясь теплым лучам, проходящим сквозь окна пятого этажа.

   За такое место действительно стоило побороться. Три претендента должны были продемонстрировать ловкость рук и скорость подачи.

   Выставленный, якобы ненароком, каблучок подлой конкурентки отправил горячий суп прямиком на голову важной дамы, что-то печатавшей на новой планшетке.

    «Это не Марс — это змеиное гнездо!», — гневно кричала Маша, ища чемодан среди бесчисленных тайных панелей. — Мы возвращаемся домой!».

   Новое приглашение в прачечную вернуло улыбку на печальное лицо Манюни. Впереди ждал новый день!

   Вылезшая ранее не известная аллергия на химикаты, после трёхдневной стажировки, поставила крест как на прачечной, так и на сортировке овощей.

   Профессия воспитателя напугала меня еще больше. «Когда же в последний раз она видела детей?», — крутилось у меня в голове.

   — Воспитатель отменяется. Мы выиграли в лотерею! — закричала из кухоньки Маша.

   — Какую? — испуганно спросил я. Представляя выселение на какой Плутон в связи с тем, что Маше так и не нашлось места на огромной красной пустыне.

   — На рождение ребенка!

   Может оно и к лучшему. Так мне стали понятны критерии отбора победителей детской лотереи! Здесь-то уже никто не подставит подножку, хотя…

   

ГЛАВА 4 ЗАЛЕТ ПО МАРСИАНСКИ ИЛИ НАУЧНЫЙ ПОДХОД К ЕСТЕСТВЕННЫМ ПРОЦЕССАМ

 

   — На завтра мы записаны к доктору. — обрадовала меня с порога Маша.

   — Зачем? — опешил я.

   — Лекцию читать будут «О зачатии и способах его совершения» — прочитала с планшетки Маша.

   — С картинками?

   — Что с картинками?

   — Лекция, надеюсь, с картинками.

   — Не знаю, но гравитация на Марсе ниже на 62%. Вдруг чего не так. — рассмеялась она, а потом серьезно добавила. — Здесь я не должна провалиться. Всего пять билетов на две тысячи!

   Раньше я как—то не задумывался над тем куда текут жидкости. В каждом модуле стоял усилитель гравитации, а на улице ходили в гравиботах.

   Лезть очередной раз в медицинскую капсулу не хотелось, и я уже был готов сослаться на работу, как на планшетку пришло сообщение о необходимости пройти обследование в рамках повышения рождаемости на Марсе. Оплачивался это день по двойному тарифу.

   — Сказали бы раньше, так я б из больницы не выходил. Может у них тут в донорах нуждаются, так я всегда за. — шептал я Маше по дороге к социальной орбите.

   — Тише ты, не удобно. — шикала она, мило улыбаясь прохожим.

   В этом квартале я был в первые. При близком рассмотрении, он не особо отличался от вида сверху, лишь сами здания с марсианской поверхности казались больше и даже красивее.

   Здание поликлиники выполнение в виде докторского чемодана начала XX века, вновь демонстрировало дизайнерские эффекты пластикового мира.

   Внутри больница была ослепительно белой. После детства на свалке, я не верил, что такой цвет действительно существует.

   Еще большее удивление вызвали люди в белых халатах, вместо доккапсул. Медсестра, с гордостью демонстрировавшая на пышной груди значок об окончании марсианских фельдшерских курсов, сопроводила нас в лекторий, где уже сидело четыре пары.

   Ничего скучнее я еще не видел. Минут тридцать нам рассказывали о поведении жидкостей в условиях Марса от чего женщины охали, а мужчины гордо заявляли о своем неверии в происходящее, основываясь на поведении алкоголя в бутылке. Особо активную пару, за любовь к экспериментам, попросили покинуть проект, отправив счастливый билетик искать новых стахановцев демографического труда.

   Я усердно молчал, боясь взболтнуть лишнего, пока нам не предложили механизировать процесс до пробирки. Здесь меня прорвало: «Ну уж нет. Какие пробирки? Я где или здесь. А если чего, то кто?»

   Красные глаза Маши полные слез привели к забуксовке моего эмоционального монолога, и я мысленно уже попрощался с потомством, как люди в халатах неожиданно согласились: «Вы, папаша, не переживайте. Через неделю оценим ваши труды, а там и решим! Сейчас же меньше волнений и больше движений!» пошутил один из них выписав мне на неделю отпуск и вручив талоны на усиленное питание.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

50,00 руб Купить