Огненный подарочек в академии. Елена Шмидт

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА ВМЕСТО ПРОЛОГА
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3 Айрин
• ГЛАВА 4. Мириамская Академия
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6. Энтони Валль Ино
• ГЛАВА 7. Айрин Деброн
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9. Валль-Ино
• ГЛАВА 10. Айрин
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Казалось, моя жизнь юной аристократки должна быть расписана как по нотам. Балы, приёмы, удачная партия.И я бы не задумывалась о своей судьбе, если бы в неё не ворвалась запретная огненная магия.

   Узнай родители про такой подарочек, сидеть бы мне в дальнем поместье взаперти.

   Я скрывала свой дар до тех пор, пока матушка не загорелась идеей устроить моё замужество, а я – как бы не спалить муженька и не спалиться самой.

   Но решение нашлось само собой - это недавно открывшаяся Мириамская академия магических искусств. Сбегаю туда с надеждой, что мне помогут...

ГЛАВА ВМЕСТО ПРОЛОГА.

— Что вы творите, Лейгар?! — услышала я громкий окрик, и, открыв крепко зажмуренные глаза, уставилась на тлеющие штаны ассистента Вильяма Хейга, который вызвался быть препятствием на пути моего огня. На полигоне повисла тишина, остальные адепты в напряжении замерли, с интересом ожидая, когда до орка дойдёт, что он стоит с голым задом. Мужские ягодицы были крепкими, ладными и почему-то серыми. А я никак не могла понять, почему лицо у Хейга светлое, c зеленоватым отливом, а задняя часть другого цвета? И почему он до сих пор не прыгает, неужели горящая ткань не доставляет ему неудобства?

   Мой дар, словно испугавшись грозного окрика профессора, поспешил ретироваться, за что я была ему премного благодарна. Редко когда мой огонь так слушался меня.

   — А что, очень даже аппетитненько выглядит, — нарушила тишину Лаура, высокая накачанная девица лет двадцати, запросто поднимающая пыльные вихри. Сейчас она с интересом рассматривала выставленные на обозрение интимные части орка. — Я бы даже не отказалась пощупать, — весело фыркнула она.

   — Неуд! — рявкнул на меня профессор Гетс так, что я подпрыгнула от неожиданности. Мужчина почти три года замещал преподавателя по огненным стихиям у боевиков, так как академия никак не могла доукомплектовать штат. — За исполнение неуд, — недовольно добавил он. — Я просил вас направить огонь так, чтобы он обтёк фигуру, а вы что натворили? Оставили моего ассистента без портков!

   — Но ведь никто не пострадал, — попробовала оправдаться я.

   — Она права, только штаны и мужская честь, — заступился Джек Дебран — крепкий русоволосый парень. По тому, как отсвечивали непривычной синевой его глаза, можно было предположить, что его стихия воздух.

   — И фигура, заметьте, вся целая, даже кожа не пострадала, — не желала сдаваться я.

   — Брь, брь, — не вовремя вылез мой фамильяр из кармана. Я попробовала прихлопнуть его рукой, но он радостно посвистывая, уже взобрался по одежде мне на голову.

   — Это что ещё за безобразие? — поморщился профессор, разглядывая быстро перемещающийся на тонких ножках объект своего недовольства.

   — Простите, — пролепетала я, пытаясь поймать неугомонный шар, в корне не согласный с тем, чтобы его ловили. Но его перемещения по моему телу были намного стремительнее, чем мои попытки прихлопнуть его ладонью.

   — Я, по-моему, ясно выразился в первый раз, чтобы вы оставляли дома все свои принадлежности, — уставился на меня профессор. — Я что-то не пойму, вы меня плохо услышали?

   — Простите, — снова извинилась перед ним, — но Бырь не принадлежность, он — фамильяр и оставить его дома практически невозможно.

   — Бедлам какой-то! — в сердцах выругался мужчина. От недовольства его тонкая козлиная бородка яростно задрожала, выдавая степень наивысшего возмущения. — Когда уже найдут огневика? — проворчал он себе под нос заезженную фразу. — Вильям! — крикнул непробиваемому орку, который так и продолжал стоять, словно ничего не произошло, демонстрируя девицам крепкий зад. — Хватит уже всем выставлять свою пятую точку на обозрение, а то адептки сегодня спать не будут. Лейгар! — обвинительно ткнул в меня пальцем. — Это всё из-за вас. Вы опять сорвали занятие. Неужели непонятно, что вам надо как можно больше практиковаться, если хотите научиться владеть огнём и получить зачёт, — мужчина тяжело вздохнул, рассматривая меня тёмными глазами из-под кустистых седых бровей. — Занимайтесь, в конце концов, чаще. Вы же можете посещать полигон в любое время, когда на нём никого нет, — наконец, придумал он решение, желая поскорее отделаться от меня. — И не забывайте, что огонь очень опасная стихия, с которой не следует шутить, и что зачёт у вас через неделю, — радостно добавил он, словно заранее предвкушал, что я его завалю.

   «Можно подумать, я это не знаю», — поморщилась, слушая нотации. Уж кто-кто, а я хлебнула со своим даром немало, так что вряд ли об этом забуду. Мне всё-таки удалось схватить Быря и сунуть его в карман, хотя он и пытался вырваться. Но злить профессора дальше в мои планы не входило. А потому я решила остаться на полигоне, что располагался на каменном плато рядом с Академией. К нему вели железные ворота, прорубленные в стене. Часть этой огромной территории, с нагромождёнными местами камнями, что являлись естественным препятствием для тренирующихся здесь боевиков, была огорожена внушительным забором.

   — Лейгар! — окликнул меня Жером, рыжеволосый детина под два метра ростом, запросто создающий пульсары и швыряющийся ими, словно снежками. — А давай я тебе помогу, — милостиво предложил он, как только профессор потерял всякий интерес к моей персоне. — А ты за это проведёшь со мной вечер? — Ухмыляясь, словно кот, объевшийся сметаной, он направился ленивой походкой в мою сторону.

   — Как-нибудь без тебя справлюсь, — помахала ему рукой, намекая, чтобы сменил траекторию и отправлялся восвояси. Мне и без него хватало на сегодня неприятностей.

   — А может, всё же подумаешь? — не унимался парень. — Мы могли бы составить неплохую компанию, — он всё же приблизился вразвалку ко мне. — Какая тебе разница? Ты же всё равно замуж вряд ли выйдешь, потому что вроде как бесприданница? — прошептал он мне на ухо, обдавая горячим дыханием.

   — Брь! — выскочил возмущённый шар из кармана, и не успела я отреагировать, как он плюнул клеем обидчику в лицо.

   — Да чтоб тебя демон сожрал, гадский потрох! — заорал тот, пытаясь отодрать от правой половины лица клейкую густую массу. Но она плохо поддавалась, мгновенно прилипнув к коже, и теперь тянулась словно резина, но не отрывалась. Однако Жером не привык сдаваться просто так, а уж тем более думать, прежде чем что-то сделать. Он с силой дёрнул субстанцию, планируя резким движением отодрать её, и весь волосяной покров, вместе с правой бровью отлетел, демонстрируя бело-красную кожу без единого намёка на щетину. — А-а-яй! — взвизгнул он каким-то женским голосом, увидев торчащие рыжие волосы на оторванной липучке. — Убью! — и стал наступать на меня, сверкая вмиг налившимися кровью глазами и сжимая кулаки.

   — Брь, брь, — заскакал по мне мой защитник, могла поклясться, что его глаз сейчас был такого же цвета, как и у Жерома.

   — Стоять! — закричала я, понимая, что могу огрести вместе со своим фамильяром. — Иначе применю заклинание бесплодия, — ничего умнее с перепугу не придумала.

   — Чего? — оторопел рыжий.

   — Не забывай, где я учусь, — тут же напомнила ему, пока он не пришёл в себя.

   — Тьфу, — плюнул он мне под ноги, сверкая покрасневшим глазом без брови. — Я это так не оставлю! — пригрозил мне кулаком и, резко развернувшись, отправился восвояси, размахивая оторванной липучкой словно трофеем.

   — Фамильяры неприкосновенны, — напомнила ему вслед на всякий случай. Вдруг сработает, и я не получу какую-нибудь гадость в ответ. Хотя это представлялось маловероятным. Обязательно взорвут что-нибудь под ногами, как только отвернётся профессор. И придётся мне скакать зайчиком, чтобы не остаться с дырявыми штанами. — Только тронь попробуй, — попыталась пригрозить ему, а вдруг возымеет действие?

   Он что-то прошипел в ответ на непонятном языке, скорее всего, пожелал мне куда-нибудь провалиться вместе с моим заступником на пару, но я всё равно ничего не поняла. Однако с облегчением выдохнула, когда он скрылся за углом каменной насыпи.

   Из-за того, что в академию никак не могли найти преподавателя по огненной стихии, нам приходилось довольствоваться тем, что есть. Меня в который раз приглашали на занятия к боевикам, где каждый раз профессор Гетс отчитывал за мои ляпы, грозясь отчислить к какой-то там матери. Правда, никогда не уточнял какой. Главное, чтобы не к моей!

   Мне, несмотря на мою тщательно взлелеянную невзрачную внешность, постоянно приходилось отбиваться от охочих до женского внимания боевиков. Было ощущение, что их мало волновал внешний облик, лишь бы одержать надо мной верх и затащить на свидание, от которых я отбивалась как могла. «Уж не поспорили ли они?» — задавалась я всё чаще вопросом.

   Наконец, все разошлись, и я осталась стоять одна на каменном плато. Оно тянулось вдаль до самой кромки леса. Над частью, что была огорожена высоким металлическим забором, во время соревнований устанавливали энергетический купол. Сейчас же надо мной простиралось голубое до прозрачности небо, напоминая мужские глаза, которые я всеми силами пыталась забыть.

   За три года, что я проучилась на Геликосе в Мириамской академии магических искусств, я всё-таки немного научилась управлять своим даром. Во всяком случае, ладони перестали нагреваться и полыхать, когда им вздумается. Но вот моя мечта, овладеть пламенем так, чтобы я могла полностью контролировать его, пока была далека.

   — Брь, — неугомонный фамильяр снова вылез из кармана и забрался на мою голову.

   — Скажи мне на милость, Бырь, ну зачем ты в него плюнул? — спросила я у него. — Он немного бы попаясничал и ушёл. А теперь он будет думать, чем бы нам насолить.

   — Брь, брь, брь, — белый шар скатился на предплечье и скорчил умильную рожицу. Вообще-то, Бырь — это маленький пушистик на тонких чёрных ножках, когда ему надо, то из шерсти появляются ещё и ручки с пальчиками. У него есть три глаза, и все они разного цвета. Он открывает их в зависимости от чувств, что обуревают его. Первое время он меня жутко ими пугал, но потом я научилась через них распознавать его настроение. Если злится — глаз красный, хороший душевный настрой — голубой, а вот если вы достали окончательно — глаз будет чёрный. Правда, его он открывает очень редко. Мадам Шезар, что преподаёт искусство зельеварения, говорит, что возможно, он просто ещё не вошёл в полную силу, чтобы чаще им пользоваться.

   Я дождалась, когда все адепты ушли подальше от полигона, и стала потихоньку призывать пламя, уговаривая вредную стихию хоть немного слушаться меня. Но сегодня происходило что-то странное, огонь не желал подчиняться. Он то полыхал, а то вообще не собирался показываться. Я только чувствовала, что он словно слышит кого-то другого и старается вырваться на свободу, чтобы куда-то устремиться.

   Через час моих безуспешных попыток я села на камень. «Может пойти отдохнуть, а вечером, когда все улягутся, вернуться сюда?» — подумала я. Сегодня весь день меня преследовали неудачи, словно они решили свалиться все разом. Сначала на Теории заклятий я перепутала руны и вместо вызова домового, чуть не призвала нечисть первого порядка. Хорошо хоть профессор Гийом всегда следит за моими руками. Потом на зельеварении моя напарница перепутала ингредиенты, и вместо зелья от простуды у нас получилось средство для мытья посуды, как охарактеризовала его мадам Шезар, потому что наш котёл сверкал изнутри, как новенький, когда мы вылили в мойку то, что произвели на свет.

   Я посидела ещё немного, с тоской смотря на обгоревшую металлическую стену, куда билось моё пламя, и встала. «Нечего терять время, — приказала сама себе, — пока светло, надо пробовать».

   В итоге на землю плавно сползли сумерки, чуть позже вспыхнули первые звёзды, а я всё пыталась договориться со своим даром.

   — Ну всё, в последний раз, — пропыхтела я, откинув назад чёрные, как смоль, волосы, — и на сегодня всё.

   — Брь, — выскочил из кармана фамильяр, наверное, обрадовался моему решению, через секунду я почувствовала его ножки-веточки у себя на голове.

   Подняла руки, сосредоточилась, как учил профессор Гетс, представила, что огненный поток формируется в районе груди, вот он начинает плавно передвигаться по рукам, миг и он перетекает в ладони. Всего мгновение спустя с кончиков пальцев сорвалась струя, словно во мне открыли вентиль. Я, как всегда, зажмурилась, представляя, как всё должно происходить. Мне казалось, что на этот раз всё под контролем, и пламя, как некогда плавно стекает с моих пальцев. Пока волна жара не обдала меня с головы до ног.

   — Брь, брь, брь! — раздались панические вопли Быря, который тут же стал строить лапками гнездо на моей голове, словно собираясь там выдержать осаду противника. Я приказала себе не отвлекаться, хотя вопрос, как я потом расчешу волосы, вспыхивал в мозгу сам собой.

   Я попробовала уменьшить силу потока, который только набирал обороты. Но пламя и не думало мне подчиняться. Я остолбенела, не зная, что предпринять. Огонь то бился в стену, растекаясь по ней словно живое существо, то внезапно отскакивал назад, обдавая нас с фамильяром волнами жара. Все советы профессора Гетса по достижению равновесия резерва, канули в небытие. Хотелось всё бросить и бежать. Я попробовала старый способ, который выручал меня сотни раз, направить пламя в землю, присесть и прижать ладони. Но не тут-то было. Словно издеваясь, огонь чуть не спалил мне ноги.

   — А-а-а!!! — заорала я, понимая, что ещё немного, и я полностью выгорю.

   В следующие мгновение ко мне кто-то метнулся, обхватив меня со спины, зажал мои руки своими ладонями.

   — Дыши! — закричал странно знакомый голос, который я не раз слышала во сне. — Пятую руну Силы огня помнишь?

   — Да, — прошептала я, набирая воздух полной грудью и боясь представить, кто сдерживает мой огонь. Неужели всё было так просто? Тот ещё вспыхивал, пытаясь вырваться наружу.

   — Быстро рисуй в памяти, — скомандовал он. — Дальше руна — Сила Земли, и наконец, руна Подчинения Свету. Ты что, простого не знаешь?

   — Нет, нам про это не говорили, — пробормотала я, не открывая глаза, мысленно рисовала одну руну за другой, молясь про себя, чтобы ничего не перепутать. Внутри всё дрожало от осознания, что когда-то я оттолкнула от себя того, кто мог бы мне помочь и раньше. Но сделанного не вернёшь.

   — Вот и всё, — выдохнули сзади, потом хватка ослабла, освобождая меня. — Можешь открывать глаза, — хмыкнул мужской голос.

   Но я всё равно стояла, крепко зажмурившись, потому что была уверенна, как только открою глаза, он сразу меня узнает. Мои зрачки выдадут меня с головой.

   — Назовите свою фамилию, адептка. Почему вы занимаетесь одна? — мужчина не собирался просто так отступать, оставляя меня в покое.

   «А он научился командовать», — усмехнулась я про себя, вспоминая наши первые встречи.

   — Мари Лейгар, — отчеканила я, не открывая глаза. — Третий ведьмический — сразу сообщила ему курс и факультет. — Занимаюсь с разрешения профессора Гетса.

   — Ведьма? — фыркнул он. — С огненным даром? Да у вас тут как я посмотрю полный бардак. Вам надо на боевом учиться с таким резервом.

   — Брь, брь, брь! — возмутился Бырь у меня на голове, вылезая, по всей видимости, из колтуна, что он там начесал.

   — Это ещё что такое? — удивлённо спросили у меня.

   — Фамильяр, — ответила я. — Разрешите, я уже пойду?

   — С закрытыми глазами? — снова хмыкнул он. — Интересно, как далеко вы уйдёте? Или это тоже этап обучения? Например, плутание во мраке? У ведьм нет такого предмета?

   — Нет, — прищурившись, я теперь видела его размытый силуэт, — просто глаза режет.

   — Всегда или только сейчас? — мужчина внимательно всматривался в моё лицо, но без пламени на улице было темно, а потому я думаю, он вряд ли понял кто перед ним.

   — Только сегодня. Так я пойду? — тихо прогнусавила я, вдруг он тоже запомнил мой голос? Хотя прошло столько лет, возможно, что он, и думать обо мне перестал.

   — К целителям, — скомандовал он. — И я вас провожу. Возможно, процесс выгорания всё же затронул организм. Надо срочно проверить зрение.

   «Вот зараза», — мне хотелось стукнуть себя за столь неудачную выдумку со своей стороны. Но делать было нечего, придётся топать к целителям под конвоем. Я как можно безразличнее пожала плечами и пошла вперёд. Мужчина шёл сначала сзади, потом поравнялся со мной.

   На небо выполз ночной спутник Хеопс и залил всё вокруг зеленовато-голубым светом. Мы шли по ухоженной аллее, высокие деревья пирамидами уходили ввысь, кусты были аккуратно подстрижены. Наш ректор любил прогуливаться здесь вечерами, и поэтому она была в идеальном состоянии. Я иногда косилась в сторону шагающего рядом нежданного спасителя. «Энтони Валль Ино», — промелькнуло в моей голове его имя. С одной стороны, я была искренне благодарна ему, что он спас меня, с другой стороны, панически боялась. Ведь он знал кто я. А быть опознанной в мои планы не входило.

   Целительский факультет располагался в отдельно стоящем здании, недалеко от полигона. На первом этаже находилось приёмное отделение и аудитории адептов, грызущих науку исцеления. Ночами здесь, как правило, дежурили адепты старших курсов и кто-нибудь один из преподавателей.

   — Лейгар… — протянул долговязый Джекинс, который был со мной неплохо знаком, потому что я была у них частой гостьей. Как правило, приходила с небольшими ожогами и травмами. — Ты опять куда-то вляпалась? И что это ты сморщилась, словно печёное яблоко?

   — Помоги, — беззвучно попросила я его.

   — Из преподавателей кто-нибудь есть? — вырос за моей спиной Валль Ино.

   — Профессор Эдисон, — парень удивлённо рассматривал стоящего за моей спиной мужчину. — Позвать?

   «Приплыли, — обречённо подумала я, — этот на мои уловки не купится».

   — Да, пожалуйста, надо посмотреть, не началось ли разрушение организма из-за выгорания. Адептка не в меру увлеклась своей стихией.

   — О… так это и я могу посмотреть, — быстро сориентировался Джекинс, — понимаете, профессор не любит, когда его беспокоят по пустякам.

   — Это не пустяки, — решил внести ясность Валль Ино. — А если она после такой встряски ослепнет? Здесь может быть запросто задет зрительный нерв.

   — Согласен, — поднял руки адепт, — но давайте я предварительно посмотрю, а потом мы позовём профессора, если найдём что-нибудь серьёзное. — И не давая Энтони возразить, схватил меня за руку и затащил в кабинет. — Посторонним сюда нельзя! — крикнул, закрывая дверь. — Ну, — воззрился на меня, — что ты опять учудила?

   — Сделай мне какие-нибудь примочки на глаза, — горячечно зашептала я, смотря на него во все глаза, — чтобы он меня не узнал. А ещё лучше, отправь его домой, а меня оставь. Я потом уйду.

   — Почему? — Джекинс хотел знать правду. — У тебя, как я посмотрю, уже ничего не болит?

   — Я тебе потом всё объясню, помоги, а, — пообещала и умоляюще сложила ладошки.

   — Он вообще кто?

   — Ой, это долгая история. Дракон, — выдала я.

   — Что? — глаза молодого целителя стали круглыми зелёными озёрами. — Где ты его нашла? У нас что, пополнение штата?

   — Потом, Джек. Всё потом… — От нетерпения я подпрыгивала на месте. — Он был на полигоне, когда я там тренировалась. Джек, миленький, ну сделай же что-нибудь... — заканючила я.

   Однако парень не успел ничего предпринять, потому что до нас донёсся голос профессора. По всей видимости, Валль Ино не выдержал и позвал его сам, а теперь рассказывал, что произошло на полигоне.

   — Вот же дырявое корыто, — выругалась я, понимая, что ещё немного, и я могу быть узнанной. — Останови их на минуту! — взмолилась и кинулась к столику с лекарствами.

   — Ты что творишь? — бросился ко мне Джекинс, но было поздно. Не зная, что предпринять, чтобы Валль Ино не узнал меня, я схватила ватный тампон и, сунув в первую попавшуюся ёмкость с тёмной субстанцией, намазала вокруг глаз, только бы они оставались закрытыми, и он их не увидел.

   — Ненормальная, — зло зашептал мне парень, — это вытяжка из корней сумиранского дерева. Ты теперь это фиг смоешь.

   — Вот и прекрасно, — радостно заявила я, хватая чистые ватные комочки и прижимая к глазам.

   — Если профессор узнает, что это я, — зашипел мне в ухо начинающий целитель, обдавая горячим дыханием, — меня отчислят. И всё из-за тебя!

   — А он не узнает, — решила обнадёжить его я, хотя сама не была в этом уверена, — ты же не скажешь? Укладывай меня скорей на кушетку.

   — Что здесь, Дженкинс? — залетел в кабинет профессор, как раз в тот момент, когда я пыталась принять горизонтальное положение. — Мистер Валль Ино говорит, что выгорание?

   — Всё нормально, профессор. На выгорание не похоже, — быстро отчитался адепт, — скорее странная аллергическая реакция организма. Резкое потемнение вокруг глаз. Я бы дал седативное и отправил спать.

   — Да? — ко мне подошли и приподняли ватный тампон. — Во как? — удивлённо произнёс профессор. — Всё нормально, Валль Ино, — крикнул он ожидающему решение мужчине, — здесь ничего страшного. Так сказать, возрастная незрелость. К утру будет как новенькая.

   Я услышала удаляющиеся шаги.

   — Кажись, пронесло, — прошептал адепт, когда дверь захлопнулась.

   — И кто был инициатором, хотелось бы мне знать? — раздался через минуту голос профессора от дверей. — Надеюсь, не ты, Джекинс?

    — Я, — пришлось сознаваться и садится, а то ещё влетит парню не за что.

   — Ну что ж, Лейгар, на этот раз ты превзошла саму себя, — хмыкнул профессор. — Будешь теперь ходить в защитных очках, и думаю, что долго.

   — Ничего страшного, — радостно заявила я, хорошее настроение лезло во все щели, ведь меня не сдали дракону.

   — Ничего, если только не брать во внимание, что к завтрашнему дню обработанный участок наберёт цвет.

   — И что, смыть нельзя? — радость начала меркнуть перед лицом реальности.

   — Не знаю, — развёл руками профессор, у которого подозрительно подрагивали плечи при взгляде на меня, — до сих пор никому не удавалось. Иди уже в общежитие, сейчас напишу тебе справку, что была у нас.

   — И что мне теперь делать? — озадаченно спросила я у него.

   — Ну, наверное, носить очки, — явственно хрюкнул пожилой мужчина, стараясь сдержать рвущийся смех.

   «Ну почему, как только Валль Ино появляется в моей жизни, меня начинают преследовать неудачи?» — горько вздыхала я, идя по дорожке к общежитию. Хотя, если быть честной, они начались с тех пор, как в моей жизни появился огонь.

ГЛАВА 1

За несколько лет до этой встречи…

   Энтони Валль Ино — потомственный дракон.

   Когда я, как и все мои соплеменники, закончил Высшую Военную Академию, то был готов к тому, что пойду служить. Где-то глубоко внутри я надеялся, что будучи внуком князя Джозефа Брайна Георга Сент-Вист ле Бэстист де ля Валль Ино могу рассчитывать на службу в мирах Тирасы. Там происходили реальные боевые действия, и молодые драконы, возвращаясь оттуда, были увешаны медалями и почестями с головы до ног. Я тоже всегда мечтал вступить в прямое столкновение с противником. Молодость бурлила во мне горячей кровью и мечтами о подвигах.

   Первым делом, после того как я получил офицерский чин, вернулся в столицу Диорании — Кипрон. Повидавшись с родителями, отправился к деду, он просил, чтобы я, как только приеду, обязательно навестил его. Он жил в загородном имении, тяготея последнее время больше к природе, чем к родне и светскому обществу. Мне не нужно было приглашение, деда я искренне любил, потому поехал бы к нему и так.

   Имение встретило меня воспоминаниями детства. Я с ностальгией смотрел на зелёный ковёр молодой травы перед белоснежным зданием. И хотя особняк отстроили уже давно, но белый камень, добытый в наших горных месторождениях, со временем не потемнел, а всё так же сверкал белоснежной поверхностью. Дед ждал меня в уютной гостиной, возле старого камина, где он рассказывал мне когда-то удивительные истории.

   — Мальчик мой, — обнял меня старик, всё ещё крепкий мужчина с ясными глазами. Седина выбелила волосы, но зубы и кулак дед имел крепкие, а потому с мнением старого дракона считались многие. Даже канцлер часто заезжал сюда, чтобы поговорить.

   — Дед, — я был счастлив обнять старого ворчуна.

   — Ты вырос, возмужал, — старик, шутя, стукнул меня кулаком. — С драконом решил проблемы?

   — Решил, — рассмеялся я, — всего и надо было повзрослеть, как ты и говорил.

   — Тони, хочу спросить, ты уже решил, куда отправишься на службу? — усаживаясь в кресло, поинтересовался дед. Зная его, можно было с большой уверенностью предположить, что он что-то задумал.

   — Хотел проситься в миры Тирасы, в любой сектор, — я тоже сел напротив. Дед достал сигару и затянулся.

   — Никогда не начинай курить, — сказал, выпуская колечки дыма, — бросить потом достаточно тяжело.

   — Дед, сознавайся, ты же звал меня не для того, чтобы прочитать лекцию о вреде табака? Значит, хочешь мне что-то предложить.

   — Хочу, — не стал отрицать он. — Обещай, что выслушаешь меня и прежде, чем ответить, подумаешь.

   Я внимательно посмотрел на него. Что задумал старый лис? Явно решил отправить меня куда-нибудь, где тишь и благодать. Я, естественно, был с этим категорически не согласен. Я понимаю, что я его единственный наследник, но это же не значит, что меня надо прятать от жизни?

   — Я подумаю, дед, но если ты заставишь меня где-нибудь отсиживаться, то прости, я не соглашусь.

   — Тони, я когда-нибудь тебя прятал? — он удивлённо взглянул на меня из-под седых бровей и хмыкнул.

   Я попытался вспомнить. Если честно, то в голову не приходило ничего подобного. Вспомнилось сразу, что когда я никак не мог обратиться, старый хитрец затащил меня в горы, на вершину, чтобы оттуда запустить змея. Бумажный красавец гордо реял в вышине, я визжал от радости, но дед нечаянно, как он потом меня уверял, выпустил верёвку. Ветер подхватил воздушного скитальца и понёс в небо. Моя любимая игрушка стремительно превращалась в точку.

   — Что ты наделал, дед!? — кричал я, размазывая слёзы по щекам.

   — Ты же можешь летать, — услышал в ответ, — значит, вполне в состоянии вернуть себе его.

   — Но как? Дракон не слушает меня! — я злился на старого упрямца, не желающего помочь.

   — Но я тоже не могу. Это твой змей. Я сильно стар и раздавлю его. А ты иди к краю и прыгни, — серьёзно так заявил он мне.

   — Я разобьюсь, — пролепетал я и отбежал подальше от страшного, как мне казалось, обрыва.

   — Значит, твой дракон улетит сейчас от тебя вслед за змеем, и ты никогда больше не увидишь его, — равнодушно пожал плечами старик, — решай.

   Я смотрел то на небо, где бумажная игрушка уже превратилась в едва заметную точку, то на пожилого мужчину, который стоял с абсолютно спокойным лицом, давая мне право выбора, буду я летать или нет. Я заметался, терять змея, которого я обожал, было жалко, но представить, что я никогда не стану драконом, как отец и дед, я не мог. Я посмотрел ещё раз на едва заметное пятнышко в небе.

   — Подожди меня, не улетай! — крикнул и побежал, стараясь не смотреть вниз под ноги. Через минуту сорвался с края, стремительно несясь к земле. Ветер засвистел в ушах древней песней полёта и, взмахнув крыльями, я устремился в небо.

   Теперь я улыбался, вспоминая своё прошлое. Дед хитро взирал на меня, выпуская колечки дыма. Он явно что-то планировал.

   — Ты же портальщик? Я правильно говорю? — дождавшись моего подтверждения, удовлетворённо кивнул, словно подтверждая свою теорию. — Хочу просить тебя поехать в Инфанстан.

   — В Инфанстан? Дед, а что там? Совершенно пустынная местность, вдобавок к тому же мало кому нужная.

   Старый дракон рассмеялся, услышав моё умозаключение. Я не мог понять, что такого весёлого я ему сообщил.

   — Ты сейчас рассуждаешь точь-в-точь как обыватель, не слышу военного.

   — Ну, дед, ты даёшь. Тебе что, нужны координаты мира и основные положения по классификации?

   — Давай, — радостно потёр руки.

   — Хорошо, — кивнул ему, — семьдесят вторая параллель, двадцать шестая широта в Маризмианской туманности. По классификации пятая Виста…

   — Стоп, стоп, а ну, что это значит?

   — Планета повышенной секретности, — повторил я, сам удивляясь, как мог забыть.

   — Вот мы и добрались до сути. Теперь уверен, что там тихо?

   — Почему тогда про Тирасу слышно, а про…

   — Ничего не говорят? Ты только что сам ответил на этот вопрос. Пятая Виста. Надо помочь там. Кредальцы постоянно пытаются прорвать пространство. И если у них получится, то сам понимаешь. А ты, я точно знаю, мастер схлопывать прорывы. Я прав?

   — Дед, ты чего-нибудь не знаешь? — поинтересовался я.

   — Ну кое-что нет, например, не знаю, когда ты женишься?

   — О, нет, это не скоро, — усмехнулся я, интенсивно помотав головой, — а потом ты же знаешь, что я противник, таких браков, как у многих.

   — Проблема деторождения толкает многих на такие действия, — дед пожал плечами, — я, конечно, не сторонник таких радикальных решений, но твоя семья считает это вполне нормальным. Тем более что если получается, довольны все.

   — А если не получается? — никак не мог понять, как можно так поступать. Многие девушки не справлялись с рождением маленьких драконов. Дело в том, что ребёнок, с первым криком порой выплёскивал пламя, сжигая им мать и себя.

   — Тони, ты ещё сильно молод, подождём немного. Тебе всё равно придётся через это пройти. Любой дракон, вне зависимости от его желания, обязан оставить потомство. Иначе нас не останется. Не думаешь же ты, что все садисты, а ты один белый и пушистый? Никто не виноват, что огненных почти не осталось. И надежды, что можно её встретить, практически нет.

   — Извини, дед, я погорячился, — решил пойти на попятную, тем более в ближайшее время мне не грозило семейное ярмо.

   — Ты хороший мальчик, Тони, я надеюсь, ты примешь правильное решение, — сказал он мне на прощание.

   Всю дорогу назад я раздумывал над его словами. Раньше далёкий Инфанстан даже не мелькал у меня в голове. Вспоминал, что знал. Там действительно имелись запасы залежей уникального ираниума. Думаю, именно это притягивало космических скитальцев — кредальцев.

   Пираты до мозга костей, они с рождения умели заниматься только разбоем. Сильные, смелые, выносливые. Если они пробивались через разрыв, остановить эту массу было практически невозможно. Только ценой больших потерь и то, если повезёт. Никто не знал, где их настоящая родина, да и есть ли она вообще.

   Да, задал мне дед задачу. Я усмехнулся. Решил, что подумаю, над его предложением ещё раз на досуге. А сегодня придётся отдавать сыновний долг. Матушка собирала по случаю моего возвращения бал. И, естественно, будет весь вечер мучить меня, представляя матрон с их дочерьми. Женить сына как можно скорее было её первоочередной задачей. Её даже не останавливало, что я должен ещё служить.

   — Тони, а вдруг твоя судьба именно в этом сезоне проходит первое представление свету, — выгнув идеальную бровь, мама уставилась на меня, словно удивлялась, как можно быть таким недалёким. — Ты знаешь, что в этом сезоне должны дебютировать девочки лучших семейств? А они все, как правило, красавицы и умницы.

   — Мам, у меня впереди ещё пять лет службы, — попытался образумить её.

   — И что? Это тебя не должно останавливать, — категорично заявила она. — Поверь, со временем жена становится только прекраснее.

   — А если у меня изменится вкус, или меня убьют? — пытался достучаться до неё.

   — Тони! — всплеснула она руками и приложила тут же кружевной платочек к глазам. — Как же ты жесток, мой мальчик.

   — Ма, — я приобнял её за плечи, — прости, не хотел тебя обидеть.

   — Вот и славно, — платочек тут же исчез в потайном кармашке, — значит бал, мой сын должен купаться в славе.

   — Я ещё ничего не сделал, чтобы там купаться, — попытался хоть как-то поумерить её пыл.

   — Как ничего? — удивилась она. — Ты окончил Высшую Военную Академию, дракон, наследник князя…

   — Мам я всё понял, — перебил её излияния, пока она не стала перечислять все регалии и титулы рода. — Я согласен, — выпалил, хорошо зная, лучше пережить один бал, чем её причитания по поводу моей значимости и одновременно бессердечности, потому что не достаточно её люблю.

   Бал проводили в нашем родовом замке. Он словно белоснежная скала возвышался недалеко от высокой горной гряды, уходящей своими ледяными вершинами в синее небо. Одно из самых красивых мест на нашей капризной планете. Вокруг замка были разбиты прекрасные сады, и теперь, чтобы проехать к центральным воротам, надо было преодолеть аллею из цветущих деревьев и кустарников. Я медленно ехал по мощённой камнем дороге и раздумывал над словами деда. Думать про вечернее мероприятие не хотелось. Я не был любителем шумных сборищ, когда нельзя почувствовать партнёра душой, даже если ты с ним стоишь в паре. Потому маменькино предположение, что я найду себе жену, было только её личным желанием.

   Во дворце было шумно. Толпы слуг под маменькиным руководством носились из одного угла в другой, выполняя её поручения. Наряжая, натирая, начищая и без того идеальные помещения замка. Я проскользнул тенью в свои покои, плотно закрыл дверь и завалился спать. Разбудил меня камердинер, заполошно стуча.

   — Милорд Энтони. — Раздался громкий стук. — Ваша Светлость! — причитал он за дверью. — Вы там?

   — Фернанд, — я, зевая, открыл дверь, — ты что, так стучишь? И я пока не Светлость, сколько говорить.

   — Так вы не открываете, милорд. Вы что, до сих пор спите? Гости уже приезжают! Ваша маменька будет недовольна.

   — Если ты не доложишь, — хмыкнул я, зная, что он был верным слугой моей матушки, выполняя её поручения по хозяйству, — то она ничего не узнает.

   Через полчаса я был готов. Фердинанд смахнул с моего фрака последние пылинки, отошёл, осмотрел меня снизу вверх и удовлетворённо улыбнулся.

   — Вы необычайно красивый молодой человек, Ваша Светлость, ваша матушка не зря гордится вами, — неожиданно заявил он.

   — Фердинанд, ты, случайно, ничего не перепутал?

   Он удивлённо уставился на меня.

   — Я, вообще-то, не моя матушка, а боевой дракон, — уточнил я.

   — Простите, — по щекам старого слуги поползли красные пятна.

   — Ничего, — похлопал его по плечу, — просто эту фразу надо говорить чаще графине Генриетте, она такое любит.

   Оставив сконфуженного Фердинанда, отправился в бальный зал. Шагая по паркетным полам коридора, сто раз повторил про себя, что я спокоен, ничто не способно вывести меня из равновесия. Это будет продолжаться всего лишь один вечер, а значит, я переживу. Если честно, то мне проще было бы провести бой, чем выстоять перед сотней мамаш, старающихся всучить кому-нибудь своих дочек.

   В зале играла музыка, первые гости уже поднимались по парадной лестнице, и графиня Генриетта, как всегда, безупречно выглядевшая, стояла у дверей, встречая вновь прибывающих.

   — Ма, — тихо сказал я, подходя к ней и вставая по правую руку.

   — Тони, — мягко улыбнулась она, — ты опоздал, — попеняла мне.

   — Прости, проспал, — честно сознавался и, поймав её слегка удивлённый взгляд, пожал плечами. Дальше началась пытка девицами. Они подходили со своими родительницами, я улыбался, здороваясь и желая приятно провести время, целовал ручки, делал вид, что не замечаю многообещающих взглядов, рассматривал выставленные на показ прелести. Иногда значительные, иногда ничего незначащие, моя кровь спокойно текла по венам, нигде ничего не шевелилось.

   Несколько раз танцевал, старался улыбаться, хотя уже сводило скулы. Несколько девушек были очень милы, мне было приятно с ними повальсировать и переброситься парой слов, но не более.

   Когда голова от скуки и мелькания лиц перестала соображать, и зал был уже забит, я с нетерпением ждал, что маменька вот-вот скажет, что все гости в сборе, в зал прошла высокая дама, с гордо поднятой головой в умопомрачительном платье тёмно-синего цвета с золотистой вышивкой по низу, расшитой драгоценными камнями. Женщина была красива той жгучей красотой, что сводит с ума мужчин. Чёрные глаза под бровями вразлёт, белоснежная кожа, алые губы, иссиня-чёрные волосы уложены в идеальную причёску. Сзади неё шла дочь, причём держалась так, чтобы её не было видно. А я, наоборот, старался рассмотреть её, похожа ли она на свою мать или та затмила её? Становилось интересно. Девушка шла медленно, прячась за спиной, мало того, она не снимала капюшон с головы, что говорило о том, что она явно не горела желанием находиться здесь, и это интриговало.

   — Генриетта, — пропела гостья, — добрый вечер. Прости, пришлось слегка задержаться. Ты прекрасно выглядишь дорогая. Тони, — перевела на меня взгляд, — ты возмужал, — она мило улыбнулась мне.

   — Анабель, рада тебя видеть, — мать была сама любезность. — Как Эдвард, не вижу его с тобой?

   — Он уехал в наше дальнее поместье ещё две недели назад, и пока не вернулся.

   — Как девочки?

    — Девочки прекрасно. Кстати, познакомьтесь с Айрин, она, наконец, достигла выездного возраста. Айрин? — она с удивлением посмотрела рядом с собой. — Ты где, дочка?

   — Я здесь мама, — раздался тихий голос, и девушка с капюшоном на голове вышла из-за спины матери.

   — Айрин… — голос Анабель слегка задрожал от негодования.

   — Простите, — улыбнулась гостья и скинула накидку подошедшему слуге на руки. И я попал. В отличие от матери, в её волосах запуталось золотисто-рыжие всполохи. Огромные карие глаза, были опушены длинными чёрными ресницами, загнутыми вверх. Брови, как у матери, вразлёт, нежная алебастровая кожа, аккуратный нос и губы, обещающие прикоснувшимся к ним неземное наслаждение. Но добило меня не это, красавиц в этом зале хватало, в её зрачках я увидел, как плещется огонь. Где-то глубоко внутри тлело огненное пламя, обещая бешеный темперамент. Я понял, что смотрю на ту единственную, что может стать равной мне и родить наследника.

   Девушка смутилась под моим многообещающим взглядом, опустила глаза и старалась не смотреть на меня. Но я горел. Со мной никогда такого не происходило. Дракон внутри подбивал схватить и утащить юную драгоценность в горы и не отпускать.

   Я протянул руку, приглашая на танец. Она вложила слегка дрожащие пальчики в перчатках, и я повёл её. Она была необычайно подвижна и легка, порхая в паре со мной. Под рукой я ощущал гибкий стан, и всё время пытался поймать её взгляд, чтобы ещё раз полюбоваться на скрытое пламя. Но она упорно отводила взгляд, не желая встречаться с моим.

   — Айрин, — позвал, и ей ничего не оставалось, как посмотреть на меня. И я снова увидел всполохи в зрачках.

   — Ты знаешь, что у тебя в глазах плещется огонь? — спросил я и почувствовал, как она вздрогнула.

   — Вам показалось, — пробормотала себе под нос и тут же опустила глаза в пол.

   — Нет, — настаивал я, — там у тебя мечутся язычки пламени. И я это хорошо вижу.

   — Простите, — она мельком взглянула на меня, — но думаю, что такого просто не может быть. Наш род очень древний, и огненные в нём никогда не встречались. Так что вам точно показалось.

   — Хорошо, — согласился я, в конце концов, если она не хочет про это говорить, то это её право. Но я точно был уверен, что она огненная. Может, она пока про это и сама не знает? А может, скрывает? Современное общество резко отторгало таких женщин. Возможно, именно поэтому они и исчезли, и драконы остались без невест. Считалось дурным тоном, если не приведи Высшие, в семье появлялись такие дети. Семья становилась изгоем. И только драконы радовались, что родилась избранная. Существовала какая-то дикая легенда, что юная огненная убила в первую брачную ночь короля, в которую я не очень-то верил, но с тех пор на девушек начались гонения, а у нас появились проблемы с невестами.

   А тут такая удача! Мало того что она была красавицей и запала мне с первого взгляда в душу, так ещё оказалось поцелованной пламенем. И не беда, если она до сих пор не знает про это, главное, что огонь присутствовал в её крови. Я был готов молчать о её тайне. Было такое чувство, что моя кровь при взгляде на неё закипала. Мне хотелось прижать её к себе и больше не отпускать. Девушка слегка отворачивала от меня головку, подставляя под взгляд гибкую шею, на которой билась тонкая голубая жилка. Знала бы она, сколько мне требовалось сил, чтобы не коснуться её губами.

   Она жутко смущалась, не хотела на меня смотреть и вздрагивала всем телом, когда я случайно проводил рукой по её спине. Я с нежностью смотрел на её макушку и сжимал пальчики чуть сильнее, чем положено. Айрин обещала через пару лет стать настоящей красавицей. Но я уже всё решил. Я не собирался упускать её. Я был на сто процентов уверен, что права была матушка, когда говорила, что если встретишь свою половину, держи её двумя руками.

   Теперь время бала летело для меня незаметно. Все мои мысли были о прекрасной Айрин. Я как зелёный юнец крутился весь вечер недалеко от графской дочери, ловя иногда благосклонный взгляд карих глаз с золотистыми искорками, от которых огонь нёсся по моим венам, заставляя напрягаться тело.

   Сердце всю ночь колотилось как ненормальное, в теле полыхало пламя. Дракон недовольно ворчал, отправляя меня за ней. Я пробегал всю оставшуюся ночь по комнате, ожидая, когда же взойдёт солнце и можно будет отправиться к ней, чтобы заявить о своих чувствах. Матери пока решил ничего не говорить, хотел для начал переговорить с Айрин, и только после этого преподнести родительнице сюрприз. В том, что мне не откажут, я не сомневался. Более того, голову даже не посещала такая мысль. Все женщины жаждали моего внимания.

   Наутро, купив букет, поехал в поместье графа Деброна. Роскошный дом из розового мрамора с величественными колоннами, утопал в зелени вечноцветущих белыми соцветиями кустов дидерики. Их завозили богатые семьи специально с планеты Тетрика, где занимались разведением всевозможных цветов и кустарников.

   Конечно, я понимал, что мой визит слишком ранний, и юная Айрин может ещё отдыхать после бала, но ждать дольше сил у меня не было.

   Однако оказалось, что девушка ранняя птаха. Несмотря на то, что солнце совсем недавно взошло, графиня Деброн со своими дочерьми уже пили в гостиной утренний чай. Меня пригласили присоединиться к ним. И тут я понял, как сглупил, купив только один букет, потому что за столом сидели четыре представительницы прекрасного пола. Айрин, четырнадцатилетняя Софи, десятилетняя Кэтрин и сама мать семейства. Пришлось подносить цветы графине, хотя букет я попросил собрать для юной девушки, и извиняться, что не умею считать милых дам, заодно обещая исправиться в следующий визит.

   Айрин украдкой посматривала на меня, но стоило мне поймать её взгляд, свой сразу отводила и мило краснела. Софи и Катрин, переглядывались, рассматривая меня и хихикали. Средняя пробовала строить глазки, но они у неё были пустые. Огонь там не жил. Я вёл ничего не значащий разговор о погоде, о ценах на бирже, вскользь упомянул, что мне надо отслужить ещё пять лет и поймал удивлённый взгляд девушки.

   Пока пили чай, стали приходить посыльные и приносить для Айрин корзины с цветами. Сёстры весело смеялись, говоря, что у них теперь есть цветочная лавка, а я злился. Такое количество поклонников уменьшало мои шансы, и я переживал. Вдруг кто-то понравится больше, и я останусь ни с чем. Мне становилось понятным, что юная графиня недолго пробудет свободной, а значит, оставлять её незамужней было нельзя. Я выпил пять кружек травяного чая, больше в меня не лезло, а девочки всё не выходили из-за стола, а потому я не мог позволить себе вольности.

   Наконец, графиня отправила младших в сад с гувернанткой.

   — Тони, — обратилась она ко мне, как только голоса юных особ затихли, — я поняла, что ты появился здесь явно не с целью посудачить о погоде и ценах на зерно. Но ты, наверное, в курсе, что девушек не оставляют одних с молодыми людьми. Но я знаю прекрасно твою семью, а также то, что у тебя нет время на должные ухаживания, и только поэтому даю тебе пять минут поговорить с Айрин наедине и выяснить всё, что ты хочешь. Договорились?

   Я благодарно кивнул. Графиня встала, ободряюще улыбнулась дочери и вышла. Айрин поднялась из-за стола и отошла к окну. Я бросился следом.

   — Айрин, — окликнул я и она первый раз открыто посмотрела на меня своими невероятными глазами. Как назло, я тут же забыл о чём надо говорить. Стоял и молча глазел на её лицо, пока не заметил, что одна её бровь удивлённо поползла вверх. — Прости, — совсем стушевался я, — просто сегодня такая удивительная погода.

   — Похоже, что необыкновенно, — она едва заметно улыбнулась, — тем более, если учесть, что сейчас мы в третий раз начнём обсуждать её, она действительно удалась на славу.

   — Это всё твои глаза виноваты, — прошептал я, — просто, когда я в них смотрю, они меня завораживают.

   — Тони, может вам тогда лучше смотреть в окно? А то вы так ничего мне и не скажите? — она улыбнулась. Огонь вспыхнул пламенем, и я снова онемел. Это какая же сила бушует в крови. Неужели никто не видит, как пылают её зрачки? Она тут же уставилась в пол, прикрыв пламя веером длинных чёрных ресниц.

   — Можно я приеду завтра? — едва выдавил из себя, слыша, как вернулась в гостиную леди Генриетта.

   — О, — воскликнула она, — на улице что-то происходит?

   — Нет, мама, там просто необыкновенная погода. Правда же, Тони? — лукаво взглянув на меня, она обратилась к матери.

   — Может, пойдём, погуляем, пока солнце не стало припекать?

   — Возьмите с собой мадам Дюбуа, она как раз собиралась пройтись, а у меня есть утренняя почта, которую мне надо просмотреть. Сами понимаете, когда графа нет дома, все дела по хозяйству ложатся на мои плечи.

   Мы вышли на улицу. На солнце пряди волос Айрин сверкали червонным золотом. Я словно приклеенный следовал за девушкой. Она смущалась, а я ничего не мог с собой поделать.

   Я напросился посетить семью на следующий день и уехал. Всю дорогу ругал себя за своё поведение. Дал себе слово назавтра рассказать Айрин всё о своих чувствах и сделать предложение. Время меня поджимало. Пора было решить, куда я отправлюсь на службу.

   На следующий день я заказал четыре корзины роз с доставкой в дом графа Деброна. Выехал рано, намереваясь успеть к утреннему чаю, и опередить возможных конкурентов. Графиня опять дала нам пять минут. Не успела она выйти, как я подскочил и бросился к Айрин, перепугав её.

   — Тони, что с вами? — Огромные карие глаза с удивлением взирали на меня.

   — Айрин! — Я попытался схватить её за руку, но она очень шустро спрятала их за спину и встала.

   — Тони? — Она протиснулась между мной и стулом, задев меня коленкой, отчего моё тело вспыхнуло огнём, и стала быстро ретироваться от меня. Я метнулся следом.

   — Айрин! — Обежал и встал перед ней. — Вы же в курсе, что мне надо скоро уезжать?

   — Да, Тони, — кивнув, тихо ответила она.

   — Мне бы не хотелось оставлять вас, — я старался не смотреть в её глаза, сконцентрировав взгляд на губах. Это тоже оказалось то ещё испытание. Но я хоть не впадал в маразм.

   — И что делать? — почему-то прошептала она.

   — Выходи за меня замуж, — я грохнулся пред ней на колени и хотел взять её за руку, но не тут-то было, она снова спрятала их за спину. С замиранием сердца я ждал, что она скажет, но она молчала, а у меня стали подрагивать руки.

   — Я не могу, — наконец, выдавила она.

   — Но почему? — я не верил тому, что слышал. — Объясните, Айрин? Почему?

   — Тони, вы меня слышите? Я не могу!

   — Вы что, уже кому-то дали слово?

   Она смотрела на меня своими невероятными глазами. В зрачках полыхало пламя, девушка закусила губу, потом словно решилась и выпалила.

   — Тони, вы мне не нравитесь, я отказываюсь выходить за вас замуж, — сказала и закрыла глаза, словно не хотела меня больше видеть. Я посмотрел ещё раз на ту, что навсегда похитила моё сердце, поднялся, развернулся и ушёл.

   Теперь я точно знал, что прямо завтра отправляюсь в Инфанстан. Моего сердца больше не существовало, оно разбилось вдребезги у ног прекрасной Айрин.

ГЛАВА 2

Когда-то наша планета Диорания была малообитаема, пока её не облюбовали волелюбивые драконы, не желающие никому подчиняться. Прошли столетия, мир изменился.

   После появления космолётов разные расы начали перемешиваться, и две планеты, расположенные по соседству, стали единым государством. Заорания и Диорания теперь имели общее Правительство, состоящее из представителей разных королевств наших миров. Драконы охраняли территории от любых вторжений, но последнее время всё чаще от воинственных кредальцев.

   Раса потомственных пиратов передвигалась на челночных межгалактических кораблях. Они устраивали разрывы, сжимая пространства между галактиками, перемещались между планетами, захватывая миры и выкачивая все полезные ископаемые под ноль. Потом уходили с практически мёртвых территорий, бросая никому не нужные пустыни и обрекая местных жителей на медленное вымирание. Инфанстан привлекал многих именно тем, что был похож на кладовую, набитую сокровищами.

   Несколько лет мы сдерживали попытки прорыва небольших разведывательных групп, не давая им приблизиться вплотную к планете. Пока однажды ранним утром чуть не пропустили разрыв. Крупное наступление началось неожиданно, и не среагируй мы тогда, неизвестно существовал бы Инфанстан сейчас, или уже превратился в мёртвую межгалактическую пыль.

   Мы с моим напарником как раз заканчивали дежурство, когда вокруг нас едва уловимо задрожало пространство от вибраций тонкой материи.

   — Тони! — заорал Фред мне в спину, я резко развернулся и увидел, как на небе Инфанстана появился зигзагообразный разрыв, похожий на разряд мощнейшей молнии. — Кредальцы!

   На решение оставались секунды. Трещина на небе ширилась, расползаясь, словно изношенная ткань при натяжении. Осталось досчитать до десяти и сотни вражеских кораблей, как будто осы набросятся на мир, который мы защищали.

   — Раз, два, три, — я достиг обрыва и рухнул вниз, чтобы через секунду взмыть мощным драконом в синее небо. — Четыре, пять, — рванул к прорыву. — Шесть, семь восемь, — притянул своей энергетикой мощные силовые линии, что рвали пространство. — Девять, десять, — стянул их вместе, а потом бросился в разрыв.

   Раздался взрыв, силовое поле, насильно перенаправленное внутрь прорыва, взорвалось, выкидывая меня взрывной волной в небо Инфанстана. Я успел увидеть только яркую вспышку, звука уже не слышал. Сознание покинуло меня.

   Воспоминания прошлого плавно проплывали передо мной, пока я лежал без сознания в лазарете. Даже через столько лет в груди было пусто. Я так и не смог забыть карие глаза, в которых плескалось пламя. Интересно, вышла ли она замуж?

   Я почти пять лет искал смерть и считался самым бесшабашным драконом, способным в одиночку противостоять прорыву бешеных кредальцев. Все эти годы я мечтал, что забуду обо всём, как о страшном сне. Но каждую ночь мне снилось пламя в девичьих зрачках, и я не знал, как мне от него избавиться.

   Отлежав в лазарете, я вернулся домой. Но шумиха вокруг моей персоны здорово меня напрягала. Матушка наседала на меня с женитьбой. Отец как раз вернулся с очередной инспекции войск и теперь благодушно наблюдал за хлопотами своей жены. Сам он в этом не участвовал, хорошо помня себя. Свою Генриетту он отыскал на одной из планет системы Орона, куда их забросили для налаживания контактов с местной знатью. Рассказывал, что сразу влюбился в хрупкую белокурую девушку, которая оказалась дочерью жреца. Родители отца тогда слышать не хотели о чужестранке, тем более что он был помолвлен с дочерью князя Летира.

   Но отец написал отказ от титула, уехал и женился на своей возлюбленной, скрыв от неё особенности рождения маленьких драконов. Когда моя мать узнала, что отец категорически против того, чтобы она имела детей, то в семье разразился бурный скандал. Упрямая Генриетта выгнала боевого дракона, теперь уже не наследника князя, а всего графа Сержа Рабора ле Бэстист де ля Валль Ино, сказав, чтобы отец не смел к ней приближаться, пока не одумается. Через три месяца мой родитель капитулировал, а через год на свет появился я. Роды прошли удачно, первое пламя выплеснулось, когда счастливый отец забрал меня от матери. Рождение наследника сразу положило конец распрям в семье, перед матерью извинились и приняли. Однако больше детей Высшие силы родителям не дали. Вот так я и стал следующим претендентом на титул князя.

   Во всей этой суматохе только дед чувствовал меня, как никто другой. Старый хитрец сразу догадался, что со мной что-то случилось. Недолго думая, всё выяснил через свои каналы и сложил два плюс два. Помочь он мне ничем не мог, да я и не хотел, чтобы хоть кто-то лез в мою личную жизнь. Единственное, старый дракон рассказал мне между делом, что у графа Деброна несколько лет назад исчезла старшая дочь. И где она никто не знает, хотя и пытались её искать частные сыскные агентства. Заметив, что я не реагирую, князь Джозеф поинтересовался, не знаю ли, почему она это сделала? Я безразлично пожал плечами, хотя внутри что-то сжалось. Может, она любила кого-то, и нашла, наконец, способ исполнить свою мечту?

   Но дед, помимо всего, был прагматик. А потому предложил сделать то, что практиковали многие драконы. Одни, чтобы уберечь своих жён, другие, чтобы обзавестись желанным наследником.

   Для этого надо было всего лишь найти милую девушку, заставить её влюбиться в себя без памяти, отнести в горы и зачать наследника. «Глядишь, всё сложится, — сказал он, — и у тебя появится тот, ради кого надо жить, и если ты захочешь продолжить отношения, то возможно и жена. Матушка оставит тебя в покое, и ты будешь предоставлен сам себе. Займёшься тогда тем, что тебе интересно». Мне ничего не было интересно. Я медленно превращался в законченного циника.

   Но я всё-таки сдался под натиском семьи, требовавшей решить этот вопрос, и отправился на курорты Заорании, решив, что предложу себя первой же попавшейся девушке. Приехал в «Ветер странствий» — один из самых популярных отелей на берегу моря. Было раннее утро, большинство постояльцев спали, и меня очень устраивало, что пока так мало народа. Прогуливаясь, зашёл в ресторан на летней террасе и увидел её.

   Она сидела за столиком и с каким-то детским восторгом разглядывала всё вокруг. Природа здесь, конечно, была уникальная. Яркие краски цветущих растений, синее небо. Но меня это не волновало. Я рассматривал свою потенциальную жену и мать ребёнка, которого от меня требуют. Простенькое светло-зелёное платье из тончайшего шёлка, белые босоножки, ничего вычурного и ультрамодного. Очень красивые густые волосы. Рыжеватые блики в них тут же напомнили о другой женщине. Но я силой воли задавил воспоминания и направился к ней. Она оказалась немного наивной и симпатичной. Аккуратные черты лица, очень выразительные глаза.

   Пригласил на вечерний бал, и она с восторгом согласилась. Вечером был несказанно удивлён, девушка отправилась со мной туда в простом белом платье, безо всяких украшений. Немного потанцевал с ней и позвал её на крышу, пообещав сюрприз. Я действовал, как автомат, чувств в груди не было. Дракон недовольно ворчал, осуждая меня. Сделал ей предложение, немного слукавив, она согласилась, не зная, что её ждёт.

   И я похитил её. Оттащил в горы, в нашу родовую пещеру. Диана оказалась достаточно милой и весёлой. Не будь я пуст, словно барабан, может, у нас бы что-то и получилось. Я явно нравился девушке, она была готова стать моей женой, я целовал её податливые губы, ласкал тело и не чувствовал ничего. Не выдержав, я сбежал, бросив её. Решил, что пошлю кого-нибудь, чтобы вернули её в «Ветер странствий». Однако Диана разозлилась на меня и, по всей видимости, пожелала мне встретиться со скалой.

   Когда я пришёл в себя, я был несказанно благодарен милой девушке. Мой мозг, наконец, встал на место, и я понял, что не стоит играть чувствами других, если у тебя внутри пустота. Матушка грозилась найти и засудить виновницу, но я не собирался помогать ей в этом.

   Но одно я для себя решил точно, я никогда не женюсь. Раз мне не досталась женщина с огнём в глазах, значит, мой удел остаться одиноким. Другие мне были не нужны. На следующий день я поехал к канцлеру и попросил найти мне занятие, где-нибудь подальше от нашего мира, где понадобился бы мой опыт.

   — Тони, ты знаешь, что я очень хорошо отношусь к твоему деду, а после твоей службы в Инфанстане стал искренне уважать тебя. А потому хочу спросить прямо. Скажи честно, ты хочешь просто уйти из-под влияния своей семьи?

   Я смотрел в умное лицо старого вояки и думал, что я должен сказать? Признаться вслух, что хочу ото всех спрятаться, казалось мне неэтичным. Что могут про меня подумать? Что я капризный маленький мальчик, не умеющий решать свои проблемы? Что-нибудь сочинить? Этого хотелось ещё меньше.

   — Я услышал тебя, — лукаво ухмыльнулся в усы канцлер. — Послушай, у нас есть колония — небольшая планета в системе Звёздных псов. Ничем не замусорена, с неиспорченной экологией. Прелесть мира в том, что он магический. Магия не похожа на ту, которую мы видели ранее, когда она проявляется непонятными скачками. Там всё ровно. На её просторах мы основали магическую академию для всех одарённых молодых людей. Учатся примерно пять-шесть лет в зависимости от факультета. У нас там есть проблема, отсутствует преподаватель по искусству построения порталов, нет огненных специалистов и уж тем более ни одного боевого дракона. Ну как тебе такое предложение?

   По мере того как он говорил, глаза мои становились всё больше и больше. «Я что там буду делать? — спросил сам у себя, ответа не придумал. Однако канцлер, по всей видимости, всё решил.

   — Тони, я, кстати, даже хотел тебя об этом просить. Это очень важно для страны. Пойми, мы боремся со многими вызовами, а потому у нас должны быть специалисты, профессионально умеющие владеть магией. Да и молодёжь, контролирующая свой дар, никогда не причинит вреда своим близким. Плюс нам нужны боевики–стихийники. Тем более сейчас, когда кредальцы мечтают заполучить Инфанстан, — он поднялся из кресла и отправился вышагивать по кабинету. — Я давно искал, кого бы мне туда направить. Тони, ты просто идеальная кандидатура! Хочешь место ректора?

   — Только не это! — отрицательно покачал головой, сразу представляя кучу проблем, что на меня свалятся. К такому я точно готов не был.

   — Вот и договорились, поедешь преподавателем.

   Я даже не понял, когда успел согласиться, а канцлер, довольно посмеиваясь в усы, вписывал в бланке направления мои данные. Так я попал на Геликос в Мириамскую академию магических искусств.

ГЛАВА 3 Айрин.

— Айрин! — матушка крикнула так, что я подскочила на месте, со страхом глядя на закрытую дверь. Сейчас разъярённая родительница будет меня убивать, я даже знала за что. Через секунду она фурией вбежала ко мне. Ярко-бардовое платье теперь сливалось с её раскрасневшимся от злости лицом. — Что ты сказала Валль Ино, что он вылетел словно ошпаренный и, не попрощавшись, бросился от нас сломя голову?

   — Я просто сказала, что он мне не нравится, — промямлила я, руки дрожали, и я не знала, куда их деть. Сейчас главное не повернуться к матушке спиной.

   — Айрин, скажи мне, как боевой дракон, красавец, умница, внук князя Джозефа Брайна Георга Сент-Вист ле Бэстист де ля Валль Ино, — матушка на память повторила все имена князя, — может не понравиться? Дочь, ты в своём уме?

   — Мама, мне не нравятся драконы, — попробовала сочинить я и покраснела.

   — Знаешь, если бы я была простолюдинкой, я обозвала бы тебя круглой дурой! — меня смерили презрительным взглядом и, громко хлопнув дверью, выскочили из комнаты. Я облегчённо выдохнула.

   — Хорошо хоть не прибила, — прошептала я. «Мама, мама, если бы ты знала. Нет, лучше ей об этом не знать», - тут же поправила себя.

   Я быстренько принялась снимать платье. Да что же за наказание! Извернувшись, кое-как частично расшнуровала, стянула узенькие рукава-фонарики, и попыталась поскорее сдёрнуть его вниз. Но, видимо, сегодня был не мой день, потому что я застряла. Ни туда ни сюда, плотная ткань обхватила бёдра, вырез стянул руки. Проклятая шнуровка затянулась сзади крепким узлом. Да что же это такое?! Даже платье снять не могу. «Почему мне всегда так не везёт?» — простонала про себя.

   — Айрин, — раздался опять грозный окрик матери, по всей видимости, мне сказали не всё. Испугавшись, что она сейчас увидит меня, быстро допрыгала до кровати, запрыгнула на неё и попробовала закататься в покрывало. Как назло, получилось не очень, уголок плотной ткани закрыл мне пол лица. — Айрин! — дверь распахнулась. — Ты что это делаешь? — недоумённо спросила, зашедшая в комнату графиня.

   — Я хочу полежать, — ответила, выглядывая одним глазом из кокона, обмотавшего меня.

   — Айрин, ты меня сегодня пугаешь, я сейчас же пришлю к тебе мадам Дюбуа.

   — Нет, — взвыла я, — маменька, я через полчасика выйду, не надо мадам Дюбуа. Мне нужно просто немного полежать, я очень расстроена, что не оправдала твоих надежд.

   — Через пятнадцать минут, Айрин, жду тебя в гостиной, или я отправляю к тебе мадам, — пригрозили мне.

   Она хлопнула дверью, я тут же раскрутилась и стала бороться с платьем. В конце концов, я его победила. Расправила многострадальную ткань. Теперь его только на помойку. Причём спрятать надо так, чтобы никто не нашёл. Я смотрела на когда-то нежно-розовое платье с тончайшим кружевом по лифу и низу. На юбке сзади были прожжены две здоровые чёрные дыры, что остались от моих рук. Почему-то платьям не везёт именно с этой стороны.

   — Прости, Тони, — я закусила губу, чтобы не зареветь. Сердце моё разрывалось. Знала бы мама, что её дочь влюбилась в боевого дракона с первого взгляда. Как только взглянула на высокого, светловолосого мужчину с невероятно голубыми глазами в обрамлении чёрных ресниц, с чёрными низкими бровями, гордым профилем и чувственными губами. Но проклятый огонь, что пылал во мне, не оставлял никаких шансов.

   Вот и сегодня, тщательно скрываемая мной правда, чуть не выплыла наружу. Стоило Тони приблизиться ко мне, как внутри полыхнул пожар. Моё пламя, словно чувствовав его, решительно устремилось вперёд, чтобы слиться с драконьим огнём.

   Если бы кто в семье узнал, что я огненная, меня бы заперли в каком-нибудь удалённом поместье и не выпускали. «Нет, не в добротном доме с прислугой, - поправила сама себя, - а в глухой деревне, чтобы за тысячу вёрст не было вокруг ни души. Приставили бы ко мне какую-нибудь одну не особо болтливую служанку, чтобы, не приведи Святейший, никто не узнал, что в семье графа Деброна есть бракованная дочь. Иначе младшие сёстры могли остаться старыми девами.»

   Огненных в нашем обществе жёстко преследовали. Я металась, не зная, что мне делать. Поэтому, когда Тони увидел огонь в моих зрачках, я не на шутку перепугалась. И старалась всеми силами разубедить его в этом. Вот чего я никак не ожидала, так это того, что он бросится так быстро делать мне предложение. Я мечтала, что хоть немного побуду рядом с ним, пока он ухаживает за мной. А там, может быть, я что-нибудь придумала.

   Но Тони, по всей видимости, был другого мнения, потому решил сразу всё прояснить, и кинулся делать предложение. Так как было ранее утро, я не успела надеть свои перчатки, которые мне специально заказывала нянюшка в лавке магических товаров. Они сдерживали моё пламя. Когда мужчина приблизился, у меня по телу пробежала дрожь предвкушения, как мне хотелось, чтобы он всегда был рядом. Но предательские ладони стали нагреваться, я буквально почувствовала, что ещё мгновение и они полыхнут. Быстро вскочила и хотела убежать, но Тони не дал.

   Он предложил выйти за него замуж, и что я должна была ответить? «Прости Тони, но я могу поджарить тебя в брачную ночь». Я быстро спрятала руки. Они становились всё горячее. Он говорил, а я сгорала от желания стать его женой. И чем отчаяние я этого хотела, тем сильнее полыхало внутри. От разрывающих меня чувств я сжимала сзади ткань юбки, чтобы удержать себя от соблазна согласиться. Пока та неожиданно не рассыпалась пеплом в моих руках. Это остудило мою голову и вернуло в реальность, стоило только представить, что я наделала с платьем, и что могу сделать с объясняющимся мужчиной. Это отрезвило не хуже ушата холодной воды, и дало силы отказать Тони. Собственно, я прогнать его смогла только потому, что мой нарядный тыл был бесповоротно испорчен. «Скажите, как можно жить в таких условиях?» — задала сама себе вопрос. Ответа не было.

   Я вздохнула и, скрутив окончательно испорченное платье, пошла в гардероб, чтобы переодеться. Надо скорее выходить, пока разгневанная матушка не прислала мадам Дюбуа. Вот уж кто любил читать занудным голосом нотации. А сейчас у неё есть прекрасный повод, прочистить мне мозг. Но что-то мне подсказывало, что она ещё это сделает.

   Не успела я выйти из комнаты, как ко мне подскочила Софи. Вцепилась в руку и заглянула в глаза.

   — Спасибо, сестрёнка, — зашептала, воровато оглядываясь по сторонам. — Ты оставила мне надежду. Теперь он уедет, а когда вернётся через пять лет, уж тогда я не упущу его.

   — Софи?! — я вытаращила на неё глаза. — О чём ты думаешь? За столько лет многое может измениться.

   — Знаешь, Айрин, я решила. Раз он не нужен тебе, то я буду ждать, когда он появится вновь. К тому времени я буду готова его встретить.

   Я обняла её, полагая, что детские мечты быстро проходят. Две недели матушка дула губы и не разговаривала со мной. Потом желание пристроить меня поскорей возобладало, и она принялась готовиться к следующему выходу в свет. А я страдать по ночам, как мне этого избежать.

   Первый раз огонь пришёл ко мне вместе с женскими днями. Сначала, когда ладошки стали греться, становясь горячими, я не обращала на это внимания, думая, что ничего страшного и это, наверное, из-за того, что я стала взрослой.

   Полыхнуло, когда мы отдыхали в своём загородном поместье. Здесь был простор для меня. Я любила ездить верхом, отец даже купил мне покладистую гнедую кобылу, которую назвали Звёздочкой за белое пятно на лбу. Я вставала ранним утром и бежала на конюшни, где меня уже поджидала осёдланная лошадка.

   Там я и познакомилась с пятнадцатилетним мальчишкой, который прибегал помогать своему отцу. Звали его Кларком. Он, как и я, был рыжий, только мои локоны были тёмные, а он горел, словно огонёк. Ужасный заводила, он вечно придумывал какие-нибудь каверзы, которые мы прекрасно исполняли вдвоём, а то и втроём, когда к нам присоединялась Софи.

   Воровали яйца с соседского подворья, а потом неслись по полю, когда нам вслед спускали двух-трёх собак, отчего яйца превращались в карманах в омлет. Залезали в чужие сады таскать необыкновенно вкусные зелёные яблоки, а потом перелазили заборы, падая в крапиву и обдирая ноги в кровь. Когда я приходила домой после таких походов, мадам Дюбуа падала в обморок, читая по два часа мне лекции, как должна вести себя воспитанная девушка. И что у истинной леди не должен быть грязным низ платья, впрочем, как и руки до локтей. Однако я категорически не хотела становиться скучной леди, а потому прилежно выучив всё, что было задано, сбегала к рыжеволосому Кларку.

   Стоит ли говорить, что к концу лета он был влюблён в меня? Мне, конечно, очень льстило его внимание, всё-таки это был мой первый молодой человек, который объяснился мне в любви. И не беда, что наши свидания часто заканчивались дырявыми грязными платьями и штанами, главное - это дух авантюризма, что царил между нами. Кларк мне тоже нравился, я была младше его на целых два года, и мне казалось, что нет ничего прекраснее в жизни, чем сесть на Звёздочку, ускакать из-под грозного родительского ока, встретиться где-нибудь в кустах с рыжеволосым воздыхателем, чтобы потом отправиться с ним на очередную авантюру.

   В тот день мы собрались на вылазку за огурцами с наших огородов. Точнее, нас прельщал тот, кто их сторожил. А охранял их хромой Бернард, он был слабо одарён магически, никогда нигде не учился, зато умел метко кидаться небольшими энергетическими пульсарами. Это его качество и подстегнуло нас, так хотелось посмотреть, как он это делает, потому-то мы и решились пробраться на огород. Бернард когда-то даже состоял в охране королевского сада, но когда постарел, то перебрался в родные места, где и осел сторожем.

   Чтобы никто меня не узнал, я быстро переоделась, нацепив старые штаны отца Кларка, засунула туда платье и превратилась в нечто округлой формы, неопределённого пола. Надела огромную рубаху, которая больше походила на короткое платье, и соломенную шляпу, в таких работали на полях. В неё мы понатыкали веточек, чтобы скрыть меня от глаз сторожа.

   К грядкам двинулись ползком. Кларк вперёд, я за ним. От восторга, страха и чего-то запретного сердце заходилось в груди, барабаня о грудную клетку. Добрались до грядки и стали срывать зелёненькие хрустящие огурчики, которые хотелось тут же засунуть в рот. Старый Бернард, в это время храпевший в шалаше на всю округу, внезапно затих. Нам бы принять это к сведению, но куда там. Азарт захватил наше сознание. Первый удар пришёлся по Кларку, отчего он подскочил, и быстро побежал зигзагами с огорода, роняя добычу. Я решила затаиться, думая, что я маленькая и меня не видно, забыв, что затолкала пышное платье в штаны.

   Вот тогда я первый раз ощутила, каково это получать под зад. От горячего шара, что приземлился прямо на мою стратегически выставленную точку, ищущую приключения, я взвизгнула и понеслась следом за своим другом, по несчастью. В итоге мы остались без огурцов и штанов. Только вот у меня ещё отсутствовала знатная часть платья сзади. Точнее она была вся прожжена огромными круглыми дырками, и я не представляла, как идти домой.

   Кларк, вытирал мне дорожки слёз и шептал, что что-нибудь обязательно придумает. Не знаю, что на него нашло, но он решил меня поцеловать. Едва его губы коснулись моих, я в смущении оттолкнула парня, и ладони полыхнули. Рыжеволосого воздыхателя отбросило от меня метра на три. После этого Кларк больше не появлялся возле нашего дома. Может, решил, что прожарка с двух сторон не его конёк, а, возможно, огонь сразу выжег в нём мечты о рыжеволосой графине.

   Но за одно я ему была благодарна, что он никому не рассказал об этом инциденте. Спасла меня тогда от наказания Софи, встретившая меня зарёванную в саду и притащившая мне целое платье. Потом мне долгое время очень не хватало моего партнёра по проказам, но его отец сказал, что парень взялся за ум и уехал рано утром в город, чтобы, наконец, учиться ремеслу. А затем закончилось лето, и мы вернулись в столицу.

   Теперь же передо мной стояла задача как-то противостоять маменьке, с её настойчивым желанием пристроить как можно скорее старшую дочь, пока не подросли младшие. Вдохновлённая большим количеством букетов после моего дебюта у Валль Ино, она решила, что найдёт мне жениха уже в этом сезоне. Тщательно пересмотрела карточки, вложенные в цветы, и отобрала несколько перспективных кандидатур. Я с ужасом взирала на её приготовления. Кажется, мне придётся несладко.

   Следующий бал должен был состояться в роскошном именье князя Расбора. И до него осталась всего неделя.

   — Наденешь голубое платье, что с кружевными вставками, — командовала графиня Деброн, — потому что я хочу поехать в своём лиловом. И, пожалуйста, сними накидку сразу, как выйдем из кареты, ни к чему прятаться от всех, словно ты какая-то уродка, — высказывала она мне в сотый раз. — Я прикажу мадам Деброн, чтобы она пригласила массажистку. Надо поднять слегка твой тонус.

   — У меня всё хорошо, — переполошилась я, чужие руки на моём теле могли сыграть со мной злую шутку, огонь всё чаще становился неуправляемым. — Мама, мне не нужна никакая массажистка!

   — Айрин, почему ты последнее время постоянно перечишь? — она удивлённо рассматривала меня. — Я не узнаю тебя, моя дорогая.

   — Мама, если я скажу, что не хочу замуж, ты мне поверишь?

   — Ты что, — графиня отточенным жестом картинно приложила руку к груди, демонстрируя шикарный маникюр, — в кого-то влюблена?

   — Мама, ты себя слышишь? В кого я могу быть влюблена? В старого Фернанделя, что ли?

   Фернандель был наш садовник. Сколько себя помнила, он-то бегал между кустами с ножницами, то таскал тележки с удобрениями.

   — Тогда ты просто обязана хотеть замуж, — деловито ответили мне, рука быстро исчезла с груди, маменька развернулась и поспешила отдавать указания Розе об обеде. Про мои стенания она забыла через полминуты, а я осталась стоять, горестно смотря ей вслед. В далёкую деревню ой как не хотелось.

   Бал у Расборов стал для меня испытанием на прочность. Прекрасный старинный замок словно завис над пропастью. Казалось, величественное строение парит в небе. Сегодня он был подсвечен со всех сторон и белоснежные стены словно светились. Ночь ещё не вошла в свои права и было хорошо видно сколько сил сюда было вложено, чтобы построить такое совершенство. Строение смотрелось воздушным, за счёт многочисленных башен, ажурных арок и переходов. Бальный зал, куда мы поднялись с графиней, был под стать самому замку. Колонны, увитые живыми белыми цветами, золочёные люстры, негромкая музыка, льющаяся из воздуха.

   Но мне было не до красот. Меня заботило только одно, как уберечься от женихов. Даже необыкновенно красивое платье, в котором я сама себе казалось воздушной, и замысловатая причёска с вплетёнными в волосы специально привезёнными нежными живыми цветами не принесли мне радости. Наоборот, мне хотелось, чтобы никто не замечал меня. Ко всему прочему мне постоянно приходилось прятать глаза, памятую о том, что Тони тут же вычислил, что я огненная. А тут ещё и желающих потанцевать со мной выросло в разы. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы начать отпугивать мужчин. И я решилась на маленькую хитрость.

   Сказавшись уставшей, попросила кавалеров, толпившихся возле меня, оставить мою персону на несколько минут отдохнуть и подсела к пожилым матронам. Вы знали, что кладезь информации по всем женихам хранится именно у них в головах? Вскоре я знала всю подноготную по всем молодым людям. Проще всего было отделаться от тех, кто ищет приданного. Для этого я использовала всё тех же матрон. Да пусть простит меня папенька. Я горестно посетовала милым дамам, как плохо идут дела у отца, именно поэтому маменька хочет меня выдать поскорее замуж, пока все не узнали про это. Потом произнесла волшебную фразу, чтобы они никому об этом не говорили. Моя сплетня разлетелась подобно огоньку на сухом хворосте. На следующем балу ряды воздыхателей заметно поредели. Маменька недоумевала, в чём дело. Но я нашла тех, кто мог мне помочь в задуманном. На следующем балу я опять сидела с матронами. Они приняли меня под своё крыло с распростёртыми объятиями, жалея «бедную» девочку и горя жаждой обретения новых тем для бурного обсуждения. Я выдала несколько глупостей, про то, что точно знаю, что картофель растёт на дереве, свёкла — это ягода, потому что красная, горы насыпали великаны, когда рыли море. Математика удел тупых, потому что умные от неё дуреют. Писать грамотно не обязательно, для этого есть секретер.

   У матрон были круглые глаза, я пожелала им приятного вечера и отправилась танцевать. Настроение у меня заметно улучшилось после того, как я увидела, что у них теперь есть занятие, и они явно не скучают.

   Следующий бал должен был состояться в королевском дворце. Это мероприятие ожидалось весь год. Все семейства с нетерпением ждали, когда же объявят о дате. А потому спешно готовились. Графиня Деброн решила сама лично заняться моей внешностью, недоумевая, куда пропадают молодые люди, которые до этого осаждали меня. Она контролировала процесс моего одевания и причёсывания. Платье мне выбирали долго и дотошно, чтобы было к моим глазам, оттеняло волосы и кожу. В итоге остановились на золотисто-персиковом шёлке. Маменька выбрала к нему ещё нежнейшее кружево. В причёску решено было вплести цветы с мелкими драгоценными камнями, сверкающими в ярком свете освещения зала. Я должна была произвести фурор, она готовилась сегодня же решить, кто будет кандидатом в её зятья. Я старалась держаться, не поддаваясь панике, что волнами накатывала на меня. Я не знала, куда мне деться от моей матушки, зациклившейся на идее срочно выдать меня замуж. Оставался только один способ остановить её, но мне так не хотелось к нему прибегать.

   Как донести до неё, что я не хочу себе мужа! Я через силу улыбалась, натягивая свои перчатки.

   — Айрин, — строго сказала матушка, — белые перчатки, конечно, замечательно, но так банально. Одень персиковые, в цвет платья. Помнишь, я покупала как раз для этого случая с дорожкой камней вокруг запястий? Они будут замечательно сочетаться с теми, что в волосах.

   Я заметалась, не зная, что предпринять? Отказаться, значит нарваться на очередной конфликт. Не желая злить её, я кивнула и поменяла перчатки на персиковые, положив белые в сумочку.

   — Запасные, — мило улыбнулась матери, рассматривающей меня с подозрением. — Вдруг будет много кавалеров, и эти испачкаются, — попробовала объяснить свои действия. Вообще, женщины часто брали такие на бал, но графиня словно чувствовала, что я приложила к возникшей ситуации свою руку.

   Дворец впечатлял своими размерами. Построенный в долине, раскинувшейся недалеко от горной гряды, он утопал в зелёных садах. Здесь были собраны уникальные растения со всех уголков нашей планетарной системы, куда только можно было добраться и что-нибудь привезти. Уникальные скульптуры, белые дорожки, фонтаны с золотыми фигурами, беседки различных форм.

   Подъездная дорога была заставлена каретами, стоящими в очереди, медленно продвигающейся к широкой центральной лестнице, по которой поднимались красивые, словно разноцветные бабочки дамы и мужчины в чёрных костюмах. Я с интересом рассматривала парк. Если бы меня выпустили, я бы бросилась по дорожкам вглубь, так хотелось посмотреть растения, фонтаны, рассмотреть вблизи резные беседки и скульптуры. Молодых незамужних девушек не приглашали во дворец одних, а родительницы, как правило, с замужеством теряли интерес к зелёным насаждениям. Я, наверное, одна не хотела на этот бал, ужасно нервничая, что не придавало мне сил.

   — Айрин, — матушка приняла мою бледность за беспокойство, что у меня опять не будет кавалеров, — да не переживай ты так. Сегодня, я думаю, ты будешь блистать. Так что не надо так волноваться, моя девочка, а то ты бледная. Поверь, это не добавляет тебе привлекательности.

   — Всё нормально, мама, — улыбнулась я через силу.

   — Ты вообще хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила графиня, переживая, что её планы могут сорваться.

   — Нормально, — попробовала успокоить её, а заодно и себя.

   По мраморным ступеням я поднималась на полусогнутых ногах, успокаивало одно. Таких молодых, юных и красивых, как я, было много. Осталось сделать совсем немного, чтобы затеряться в их числе. Но маменька была с этим категорически не согласна. Она уже на лестнице стала высматривать семейства, где были молодые люди.

   — Айрин, держи выше нос, я сейчас всю исправлю, — шептала она. — Если что, мы можем пригласить молодого человека к нам в гости. И тогда ты сможешь легко пообщаться с ним тет-а-тет. Ты сейчас главное улыбайся и больше танцуй, делай вид, что всё прекрасно.

   — Хорошо, — кивнула я и оскалилась, изображая счастливую улыбку.

   Внутреннее убранство дворца было великолепным. Белый мрамор, позолота, барельефы, резные колонны, увитые цветами, хрустальные люстры, уникальные ковры из страны Древнего дракона из шерсти горных коз, устилали маленькие комнатки для отдыха. Но вся эта красота прошла мимо меня, как только я увидела, что здесь собралось всё многочисленное семейство Валль Ино. А потому я даже боялась смотреть по сторонам. Драконы, как показало знакомство с Тони, видели огонь, бушующий в моих глазах.

   Я старалась прятаться за спины и не поднимать глаза. Если вдруг приглашали на танец, топталась по ногам партнёра как только могла, чтобы у того не возникло желание потанцевать со мной вновь. На вопросы отвечала невпопад, а то и вообще молчала, делая вид, что глуховата, могла и переспросить пару раз. Пару раз косила глазами. В общем, старалась настолько, насколько позволяла ситуация.

   Маменька суетилась, знакомя меня с сынами лучших домов, предлагая нам потанцевать, а я делала всё, чтобы потенциальный жених удрал от меня подальше и не хотел больше иметь с нами дел.

   Ночами я мечтала, что было бы, останься я с Тони. Этот мир иллюзий хоть немного давал мне надежды и сил жить дальше, потому что от мыслей, что я никогда не увижу его, становилось тошно.

   Так мне удалось пережить два сезона, пока кто-то не рассказал маме о моих проделках. Приближался третий сезон, я думала, чтобы ещё натворить, чтобы меня оставили в покое, как случилось непредвиденное.

   Было раннее утро. На улице бушевала весна, запахи цветущих растений врывались в открытое окно, принося с собой радостное ожидание любви и продолжения жизни. Я сидела за столом, пила чай и любовалась пышным кустом махровой сирени, что рос рядом с домом.

   — Айрин, — графиня вошла в мою комнату, прошла к креслу и села, внимательно смотря на меня, — завтра к нам приезжает барон Магрен. Советую тебе привести себя в порядок. Я решила, что третий сезон для тебя это слишком. Тебе никто не нравится, ты капризничаешь. А потому мы с отцом решили подобрать тебе жениха сами. Только с этим возникла проблема, оказалась, что ты никому не нужна, — она наблюдала за моей реакцией, но я молчала, чувствуя, что мою жизнь сейчас начнут медленно разрушать. — Так что, готовься. Барон Магрен — это твой будущий муж. Настройся и прими его с должным почтением.

   — Маменька, — пролепетала я, — но я же его даже не знаю.

   — Поженитесь, и узнаешь, — отрезала строго она, давая мне понять, что слушать меня больше никто не будет. — Какая тебе разница, когда узнавать его — до или после? Не знаю, моя дорогая, что ты натворила, но виновата ты сама. Что-то подсказывает мне, что ты специально разогнала всех. Так что радуйся, что нашёлся хоть кто-то, — она встала и решительно направилась к двери. — Да, кстати, — развернулась и строго посмотрела не меня, — чтобы ты была в курсе и не валялась в истериках. Он не совсем молод, как тебе бы хотелось. Но это даже хорошо, кто-то должен тебя урезонить.

   Сказать, что барон Магрен не совсем молод, было, мягко говоря, со стороны графини лестью в его адрес. Это был старик лет восьмидесяти от роду с толстым пенсне на носу, лысиной на голове и хорошим, сытым пузиком. Когда я вошла в зал и увидела его, то забыла от ужаса, как дышать. Кое-как выдавив улыбку, сделала книксен и на ватных ногах прошла к своему месту на диванчике и села. Взяла в руки книгу и уткнулась в неё, стараясь не разреветься в голос.

   Он рассматривал меня сквозь своё оптическое приспособление и кивал. Потом отправился с папенькой оговаривать размер моего приданого. От шока я весь обед молчала, ничего не ела, так как руки тряслись так, что держать столовые приборы я не могла.

   Довольный Магрен вышел из папенькиного кабинета, подошёл ко мне, шаркая ногами, и протянул трясущуюся руку.

   — Дорогая, — прошамкал он, — я понимаю, что ты вся в ожидании, юные девы они такие нетерпеливые в своих мечтах о первой брачной ночи… кхе, кхе, — закашлялся он, а я чуть сознание не потеряла. «Мамочка, как я буду жить с этим старым… — не смогла даже в мыслях сразу слово подобрать с кем, — хорошо пусть будет старичком?» — Но ты не расстраивайся, — продолжил он, прокашлявшись, — мы убыстрим этот процесс.

   Он наклонился, видимо, желая рассмотреть меня поближе, и громкий звук, портящий воздух, разнёсся по гостиной. Я замерла, боясь дышать, и только мои округлившиеся глаза выдавали удивление.

   — Ох, — распрямился сразу жених, — сегодня был необычайно вкусный завтрак, — сообщил он мне и как ни в чём ни бывало, уселся в соседнее кресло.

   Как я досидела до конца этой памятной помолвки, я до сих пор не знаю, но проводив жениха, который послюнявил мне на прощание щёку, я отпросилась у родительницы и ушла в комнату, хотя мне хотелось убежать куда подальше и спрятаться. «Что делать? — спрашивала сама у себя. — Бежать, бежать, бежать…» — билось в голове. Осталось решить, как и куда. Денег у меня не было, да я и не знала, куда податься. Села за стол, служанка принесла корреспонденцию, и я сделала вид, что просматриваю её.

   — Айрин? — дверь открылась, и матушка вошла в комнату. — Как ты себя чувствуешь? Всё нормально?

   — А что ты хочешь услышать или увидеть, мама? — спросила у неё.

   — Да не расстраивайся ты так, дочь, что он немолод, — начала она от дверей. — Мы с отцом всё узнали. Как мужчина он вполне работоспособен, — графиня пересекла быстрым шагом комнату и уселась в кресло, — так что родишь ребёночка и будешь потихоньку жить. Лет через двадцать, я думаю, он помрёт, ребёнок вырастет, а ты будешь свободна. Подумай над этим на досуге, — выложив своё видение моей счастливой жизни, она встала, подошла и остановилась напротив меня. — Это же красота, когда ты на сто процентов уверен в верности своего мужа. Ты только представь на минуту, сколько прелестей несёт жизнь со старым мужем.

   — Хорошо, мама, — промямлила, не желая с ней спорить, — я обязательно подумаю, — решила, что лучше быстро соглашусь с ней. Не объяснять же человеку прописные истины, что прадедушка не очень впечатляет юную девушку.

   Она подозрительно посмотрела на меня, явно разочарованная моим безразличием, развернулась и вышла. А я уткнулась головой в стол, и начала думать обо всех прелестях, ожидающих меня. Много не надумала, от мыслей, что приходили в голову, волосы начинали шевелиться. Если это одна из обещанных матерью прелестей, то она мне не очень нравилась.

   Взяла в руки газету объявлений, матушка постоянно выписывала её, подыскивая, то новых служанок, то ей были нужны ещё садовники, то грузчики, чтобы занести или вынести мебель. Чтобы как-то отвлечься, стала просматривать странички. Глаза застилали слёзы, я сглатывала их, думая о своём драконе, который прочно занял место в сердце. Представлять себя в объятиях прелестного старичка сил не было совсем. Совершенно случайно мой взгляд зацепился за объявление следующего содержания: «Уважаемые дамы и господа! Спешим сообщить вам, что на Геликосе открыта Мириамская академия магических искусств. Принимаются все магически одарённые личности. Обучение неимущих за счёт правительственных средств, с последующей отработкой. Для поступления достаточно доказать наличие магического дара».

   Меня затрясло, вот оно решение моих проблем. Снизу была приписка, рассказывающая, из каких фондов это будет финансироваться, кто выступил инициатором создания, а также то, что ректором сегодня был назначен Оливер Лаун. Я подскочила от неожиданности. «Дядя?» — я не верила глазам. Дядя Лаун не появлялся у нас лет десять, потому что повздорил с матушкой, считающей его чудаком, и надолго куда-то уехал.

   Раньше, когда он ещё приходил к нам, мы с ним были очень дружны. Тогда много лет назад, уходя, он сказал мне, что я всегда могу на него положиться. «Дядя! — чуть не закричала я. — Ты так мне нужен! Как же мне к нему съездить?» — я соскочила со стула и стала бегать по комнате, заламывая от безысходности руки.

   Внезапно в дверь тихонько постучали. Я подскочила к ней, распахнула и увидела человека, которого безумно любила.

   — Няня! — радостно выдохнула я, а старушка быстро прошмыгнула в комнату.

   — Золотце моё, — обхватила меня и притянула к себе, — это что же твоя мать удумала? Отдать тебя старому козлу!

   — Няня, — я укоризненно покачала головой и рассмеялась. Нянюшка, как всегда, очень метко даёт оценку происходящему. Именно это слово крутилось у меня всё время на языке. Только выучка мадам Дюбуа не дала обидеть животное.

   — Так что думаешь делать, детка? — зашептала она. — Бежать тебе надо отсюда, пока они тебя не отдали этому старому хряку. Потом может не получиться.

   — Нянюшка, — я схватила её за руки, — мне надо срочно увидеть дядю Оливера Лауна.

   — Зачем тебе этот пройдоха? — удивилась она.

   — Он не пройдоха, — заступилась за родственника. — Няня, послушай, его назначили ректором магической академии. Я всегда мечтала учиться. Ты же знаешь почему, — я умоляюще смотрела в голубые, практически не выцветшие хитрые глаза. Нянюшка была единственная моя помощница, лишь она знала, что происходит со мной и как мне тяжело. Она была моей сообщницей во всех делах. Без неё не видать мне перчаток, что сдерживали пламя в руках, и не скрыть прожжённых дырок на скатертях, шторах и платьях. Это она заказывала перчатки в магических лавках Диорании, снимала шторы и относила в ремонт испорченные вещи.

   — Да поняла я, поняла, — махнула она рукой, о чём-то размышляя. — Слушай, сейчас Свен должен отправиться в город, твоя матушка, как всегда, заказала себе очередную омолаживающую косметику, которую только что привезли из какого-то забытого богами мира. Он должен забрать заказ. Идём скорее, отправишься вместо него, заодно заскочишь к своему дяде. И если всё сладится, то больше не возвращайся, коня, матушкин заказ и одежду Свена вернёшь с посыльным.

   Я радостно подскочила, сердце заходилось в груди от радости и страха. Тут же вспомнилось детство и мои проделки с Кларком. Я поспешила за нянюшкой. Закрыв дверь, мы с ней проследовали по коридору в левое крыло особняка, где на первом этаже располагались комнаты для прислуги и большая светлая кухня. Я спряталась в кладовой, а няня нашла Свена, как раз в то время, когда он собрался уходить, и заскочил на кухню, чтобы взять в дорогу обещанный ему пирожок.

   — Ну-ка иди сюда, — скомандовала няня пареньку лет пятнадцати. Свен, не раз пойманный на воровстве сладостей, испугавшись, чуть не дёрнул в дверь без своего, честно заработанного пирожка, но няня, явно ожидавшая от него нечто подобное, быстро схватила его. — Пойдём, у меня к тебе дело есть, — потащила его к двери, — не переживай, с меня блюдо пирожков. А сделаешь всё как надо, насыплю кулёк карамелек.

   Блюдо пирожков сразу перевесили чашу весов, и Свен с няней быстро пошли в её комнатку. Через десять минут я переодевалась в его вещи в каморке, а он сидел, обмотавшись простынёй, лицом к стене, пил вкуснейший шоколадный напиток и поглощал со скоростью света пирожки, что принесли с кухни.

   — Да не торопись ты так, Свен, — подошла к нему нянюшка и погладила по вихрастой макушке. — Я тебе ещё прикажу принести. Тебе здесь придётся посидеть, пока твою одежду не вернут. Можешь поспать на диванчике, когда наешься.

   Я облачилась в вещи, собрала волосы и надела кепку. Закончила и мы выскочили из дома, где нас уже поджидал осёдланный гнедой жеребец, и тут, откуда ни возьмись, в проёме дверей нарисовалась мадам Дюбуа.

   — Куда это мы собрались? — спросила она. Я юркнула за жеребца и уткнулась носом в седло.

   — Кто? — голос нянюшки выражал полное недоумение. — Вот Свен едет в город, графиня отправила его по своим делам, а я хотела, чтобы он мне капли от головной боли купил, потому принесла ему деньги. А что, что-то случилось?

   — Случилось, — мадам Дюбуа стала обходить по кругу жеребца, я попятилась от неё. — Свен, — позвала она, — мне тоже надо купить лекарство. Подойди, я тебе монеток отсчитаю.

   Мне хотелось закричать от безысходности, я была в шаге от того, чтобы попробовать сбежать, но, видимо, не судьба. Я сжала зубы и попросила Святейшего, чтобы он обрушил на эту мадам все несчастья, начиная от расстройства живота до несварения желудка.

   — Свен, я всё знаю, — вдруг сказала она, — представляю, что ты сейчас мне желаешь, выходи давай, я в курсе твоих проделок.

   Мне ничего не оставалось, как выйти из-за крупа жеребца. «Святейший, только бы не полыхнуть от безысходности. Всё хорошо, всё хорошо», — повторяла я про себя, стараясь успокоиться.

   — Почему ты так выглядишь? Что это за маскарад? Почему собрался в город в старой одежде? Так можно опозорить дом семьи Деброн, — набросилась она. Потом осмотрела меня с ног до головы ещё раз и повернулась к няне.

   — Сюзен, у тебя ещё остался тот замечательный коньячок, что тебе передают с Заорании? — прошептала заговорщически ей.

   — Конечно, Мари, — подошла к ней нянюшка, — я там ещё нам закусочку приготовила. Свен, — посмотрела строго на меня, — что открыл рот? Давай скорей, поезжай по своим делам, а мы пойдём немного расслабимся, то есть полечимся, всё-таки голова и зубы доставляют немало хлопот.

   — Я тоже бы сбежала, — прошептала мне мадам и подмигнула, — как только посчитала бы разницу в возрасте и увидела вставную челюсть. Постарайся передавать нам весточки, как у тебя дела. Жаль не могу тебя обнять, боюсь привлечь внимание. Вот тебе монетки, — громко сказала она, — купи мне настойку от зубной боли, а то я сегодня слягу от неё совсем, — сунула мне в руки увесистый кошелёк. — И не смотри так, мне нужны три пузырька, сдачу оставишь себе на нужды.

   Я едва сдерживала слёзы, потом вскочила в седло, пришпорила коня и, не оглядываясь, понеслась к воротам. Теперь, главное, чтобы дядя Оливер был дома. Я гнала жеребца, боясь погони.

   Соскочила с седла возле центрального входа, покрутилась, посмотрев по сторонам, и только потом привязала коня у ближайшего дерева. Подошла к дверям, было страшно позвонить, а вдруг его нет? Три раза поднимала руку и опускала. Наконец, зажмурилась и нажала на звонок. Раздалась трель. Я стояла, от волнения прикусив нижнюю губу. За дверью было тихо, сердце стучало всё громче и громче, и вскоре уже бухало в ушах. «Пожалуйста!» — взмолилась я невидимым высшим силам и снова позвонила.

   — Бернард! — наконец, раздался голос дядюшки. — Да где тебя носит?

   Я чуть не завизжала от счастья, услышав его голос.

   — Кто там? — крикнул он через дверь. — Хозяина нет, он ушёл!

   — Дядя Оливер, это я, Айрин, откройте, пожалуйста! — я чуть не подпрыгивала от счастья, что слышу его голос. Раздались щелчки, открываемых замков, дверь распахнулась, и я уставилась в лицо постаревшего дядюшки.

   — Айрин? — от удивления его карие, как у меня глаза, стали круглыми. Невысокий мужчина с копной чёрных кудрявых волос с небольшой проседью на висках был моложе на три года мою матушку. С последней нашей встречи на его лице появилась аккуратная бородка, которая ему очень шла. — Девочка моя, какими судьбами? — неожиданно дёрнул меня к себе и обнял крепкими руками. — Почему в таком виде? А ну, заходи скорей, а то журналисты сейчас растрезвонят, что я обнимаюсь с мальчиками на пороге своего дома. Как они меня достали, — выпалил дядя, — со своими интервью! Так что случилось, дорогая?

   — Дядя Оливер! — произнесла я и разрыдалась. — Помоги мне!

   — Да что такое? А ну-ка пойдём, пойдём, — он протащил меня по просторной прихожей, и мы оказались в уютной гостиной, выдержанной в бежево-коричневых тонах. Меня усадили в мягкое кресло, дядя сам налил мне в стакан воды и, сев в кресло напротив, приготовился слушать.

   — Мама нашла мне жениха, — выдавила я через силу.

   — И что здесь плохого, он тебе не нравится? — пытался понять он, что меня так беспокоит.

   — Дядя, — всхлипнула я, — ему восемьдесят лет.

   — Сколько? — поперхнулся мужчина. — Генриетта что, совсем спятила? А что, моложе никого не было?

   — Дядя, — я вздохнула, — я сама всех разогнала. Но у меня есть причина.

   — Айрин, а давай ты мне расскажешь всё по порядку, я что-то ничего не понял. Ты что, не хочешь замуж?

   — Хочу, — я всхлипнула, — но не могу.

   — Как это? — он откинулся на спинку кресла. — Что тебе мешает, девочка?

   — Дядя, я стала огненной, — выпалила я и замерла.

   — Что-о-о? — он поднялся из кресла резким движением. — А ну-ка, иди сюда, — позвал к себе, я встала и подошла к нему. Он обхватил лицо руками и уставился в глаза. — Поразительно, — прошептал он, поворачивая мою голову и с восторгом смотря в зрачки. — Ты контролируешь его?

   — Нет, и вспыхиваю, если что-то не так, — пробормотала я. — Я боюсь, что кого-нибудь сожгу.

   — Тебе надо учиться, — безапелляционно заявил он, — иначе быть беде.

   — Да, но только если матушка узнает, что я огненная, она похоронит меня в какой-нибудь непролазной глуши, без права общения с людьми, а то и вообще посадит под замок, чтобы никто не знал, что в семье Деброн есть бракованная дочь.

   — И ты сбежала из дома, — хмыкнул он, — судя по твоей одежде. Я прав?

   — Дядя Оливер, я очень хочу в академию, возьми меня с собой! — я умоляюще сложила перед собой руки.

   Он уставился на меня, о чём-то размышляя, потом принял решение.

   — Я заберу тебя. Только проблема в том, что наше учебное заведение не укомплектовано ещё штатом, и огневика у нас нет. Но мы будем искать. В любом случае жить среди простых обывателей тебе нельзя. Ты права, добром это не закончится, особенно для твоего жениха, — вздохнул он. — Не пойму только, как ты ещё до сих пор никого не уделала?

   — Перчатки, — вытащила из кармана моих спасительниц.

   — Молодец, — дядя Оливер одобрительно кивнул. — Ты никому не говорила?

   — Только нянюшке, но она никогда меня не предаст. Это она помогала мне, заказывала перчатки, ремонтировала испорченные вещи. Правда есть ещё мадам Дюбуа, но она сама догадалась. И ещё, — теперь я вздохнула, — я обожгла когда-то давно своего друга Кларка, и он уехал от нас, больше я его не видела.

   Про Тони не сказала ни слова, хотелось, чтобы это была моя маленькая тайна. Всё равно встретиться со мной в академии он никак не мог. Скорее всего, дракон сейчас воюет в каких-нибудь горячих точках и уже забыл про то, что где-то живёт девушка, подарившая ему сердце.

   — Надо будет устроить тебя на какой-нибудь факультет, — донёсся до меня голос дяди Оливера. — Айрин, ты что, не слушаешь меня? У нас нет огневиков сейчас. Да и стихийников единицы.

   — А? — очнулась я, выныривая из своих мыслей. — Нет, конечно, слушаю. Только задумалась, на каком ещё факультете я смогу учиться? Я же ничего не умею…

   — А это мы посмотрим, когда проверим твой дар, — раскладывал уже по полочкам дядя. — Слушай, — он весь подобрался, и лицо стало по-мальчишески задорным. — Покажи!

   — Я так не умею, — извиняюще улыбнулась ему, — по заказу огонь не появляется, я пыталась и не один раз. Уходила к воде и пробовала вызвать, но пламя не хочет показываться.

   — Ну-ка, дай сюда руки, — попросил дядя, и я, не раздумывая ни секунды, протянула ему ладони. Он взял их, осмотрел с обеих сторон, ничего не увидел, и вдруг, больно сжал пальцы. — Попалась! — крикнул мне в лицо, от неожиданности я отшатнулась, но не тут-то было. — А… сбежать хотела, плутовка? Не получится. Бернард! — закричал он. — Неси верёвку.

   Я перепугалась, заметалась, не зная, что предпринять, попыталась вырваться, но он крепко держал мои руки. Я отчаянно дёргалась, наконец, мне это почти удалось, я думала, что ещё несколько секунд, и я свободна, но он лихо перехватил мои кисти, обхватив за запястье. И мои ладони полыхнули.

   — Ай!.. — закричал дядя Оливер. — Айрин! Я пошутил! Гаси его! Гаси!

   Но было поздно. Волосы на его голове полыхнули факелом, следом загорелся халат, я направила пламя вниз, как делала всегда, когда вот так вспыхивала дома, быстро присев, прижала ладони крепко к полу. Затушив огонь, бросилась спасать дядю, схватив графин, стала поливать его водой. Через несколько минут пожар был потушен.

   — Вот это да! — чумазый дядюшка с обгорелыми почти до кожи кудрями, без бровей и правой части бороды с восторгом рассматривал меня.

   — Дядя Оливер, — топнула я ногой, — ну кто так делает?!

   — Очень хотелось посмотреть на твой дар, — хмыкнул довольно он.

   — И на кого вы теперь похожи? — спросила я с упрёком.

   — Что, всё так страшно? — он соскочил и побежал в прихожую. — Ну да, — донеслось оттуда его бормотание, — придётся меняться кардинально. Ну что же, новая должность, новая внешность. А это идея! — занёсся он назад. — Бернард! — закричал во всё горло так, что я подпрыгнула.

   Минуты через две раздались шаркающие шаги, и появился старенький камердинер дяди Оливера. Он остановился в дверях и принюхался. Через минуту я услышала, как слуга набросился на хозяина, не заметив меня, стоящую в стороне.

   — Что тут за вонь? — возмутился он. — Опять что-то жгли? А это что? — старик медленно подошёл к прожжённому пятну. — Господин Лаун, — выпрямился и грозно взглянул из-под кустистых бровей, — опять вы в гостиной опыты проводили?

   — Кажется, я знаю, кого назначить в студенческое общежитие комендантом, — подмигнул мне дядя.

   — Святейший, — камердинер, наконец, разглядел обновлённый облик своего хозяина и схватился рукой за сердце, — на кого вы похожи?!

   — Бернард, устрой, пожалуйста, леди, — дядя многозначительно замолчал, — Мари? — вопросительно посмотрел, испрашивая моего согласия. — Она едет учиться в академию. Это дочь моего двоюродного дяди Джеймса.

   — Разве у вашего дяди Джеймса есть дочь? — удивился старик.

   — Ох, да от тебя ничего не скроешь, мой друг, — развеселился дядя Оливер, — конечно, есть, но ты прав, внебрачная. Потому она будет под моим началом. Покажи ей пока комнату.

   — Вы уверены, что это точно она? — ткнул камердинер в меня пальцем. — Не похожа она на юную леди. Она что, в деревне росла?

   — Да? — дядя осмотрел меня с головы до ног, — А, по-моему, всё нормально. Просто она репетировала роль мальчика-прислуги. У юной леди есть увлечение, она любит театр.

   — Театр? — кустистые брови старого Бернарда полезли вверх. — Ох, уж это молодёжь, — крякнул и пошёл из гостиной.

   — Иди, Мари, — кивнул дядя, подмигивая. — Я позабочусь о твоём гардеробе чуть позже. Сначала надо заказать тебе билет на Геликос. Вылетаем завтра вечером, так что у тебя есть время обо всём подумать.

   «О чём тут думать?» — я летела по ступенькам следом за слугой и была счастлива. Наконец, ужасное замужество отступило от меня. Правда, ещё рано радоваться, я ещё не улетела, и много что могло случиться. Но уже одно то, что я не увижу больше своего новоиспечённого жениха, наполняло меня счастьем.

   Гостевая комната была небольшая, но очень милая. Светлая, с огромными окнами, за стёклами которых плелись плети дикого винограда. Белая мебель, пара кресел, столик, комод, трюмо с зеркалом и мягкий пуфик. Я бегло осмотрелась, вздохнула и упала в кресло. «Всё! Я счастлива. Если бы ещё и нянюшка была со мной, я была бы счастлива вдвойне. Вот выучусь и обязательно заберу её к себе! — твёрдо решила я. — Будем жить где-нибудь вдвоём». Я снова улыбнулась, представив аккуратный домик, утопающий в розовых кустах, и нас двоих, пьющих чай на террасе.

   Утром безбровый дядя с новой причёской на голове, называемой лысина блестящая, радостно постучался в дверь.

   — Айрин! — воскликнул он, врываясь в мою комнату.

   — Мари, — поправила я.

   — Ах да, Мари, прости за забывчивость, представляешь, мне удалось купить тебе последний билет на космолёт! Запоминай, ты теперь Мари Лейгар, реально существующая когда-то внебрачная дочь дяди Джеймса, правда, умершая ещё в детском возрасте. Но про это же никто не знает, — подмигнул он мне. — И вот ещё что. Это, — достал из своего портфеля склянку, — краска для волос, а вот это — одна капля и глаза станут зелёными. Вещи доставят чуть позже, я всё заказал. Давай меняй внешность и вперёд в новую жизнь.

ГЛАВА 4. Мириамская Академия.

Геликос встретил нас проливным дождём и грозовыми раскатами, рычащими над головой. Мириам оказался удивительным городком, казалось, что жизнь замерла здесь на месте. Не рычали несущиеся по дорогам автомобили, не неслись поезда с электричками, хотя так хотелось на них посмотреть и прокатиться. Там, где я жила, тоже не особо привечали нововведения немагических миров, предпочитая заменять технический прогресс, о котором я только читала, магическими предметами. Единственное, что наши миры использовали, были космолёты.

   Как только мы вышли из здания космопорта, к нам подъехала карета, запряжённая парой вороных. Дядя Оливер договорился о цене, мы погрузились и тронулись в пути.

   — Они здесь что, тоже отвергают технический прогресс? — не выдержала я.

   — Здесь берегут магию, девочка. Точнее, то немногое, что от неё осталось во Вселенной.

   Пока катились по мощёной дороге, я рассматривала Мириам. Городок мне понравился. Тихий, с ухоженными неширокими улочками. Даже дождь не мог испортить его. Решила, что обязательно исследую здесь всё в свободное время.

   Ехали недолго. Академия расположилась за городом в старинном особняке, который больше напоминал неприступный замок, окружённый высоким каменным забором. Он словно страж скрывал своих обитателей от любопытных глаз.

   Внушительное каменное здание было построено на равнине. Высокие тёмные стены с рядами окон были потемневшими от времени. По одной из них точно как и у нас на Диорании расползался дикий виноград, пытаясь захватить всю поверхность.

   Вдалеке раскинулись холмы, с северной стороны высился лиственный лес. Я пыталась быстро осмотреться, жадно пожирая глазами всё вокруг. Мне всё было в новинку, я вырвалась из-под родительской опеки и чувствовала себя птицей, которая первый раз поднялась в небо. Дядя был в таком же приподнятом настроении.

   — Открывай, — крикнул он охраннику, стоящему при воротах.

   — А вы кто? — дородный мужчина, одетый в чёрный плащ и сапоги, не собирался нестись навстречу нашим пожеланиям.

   — Я, Оливер Лаун! — Дядя высунулся наполовину из кареты. — Ваш новый ректор, вам что, не передавали?

   — Да, но мистер Лаун немного по-другому выглядит, — покачал головой сторож, не собираясь верить нам.

   — В смысле? — не понял дядя.

   — Вот, — стражник достал газету и потряс ей, — у меня есть снимок. Здесь у того, кто назначен ректором, есть шевелюра и простите брови.

   — А… Вы вот о чём. Да у меня всё это было до недавнего времени, но опыты, понимаете ли. Сейчас я вам предоставлю назначение.

   Дядя плюхнулся назад на сиденье и стал рыться в портфеле, а я решила не ждать и выпрыгнула из кареты на улицу.

   — Смотрите! — потряс новый ректор назначением. — Видели?

   — Простите, мистер Лаун, у нас здесь строгий порядок. Чужих пускать не имею права. А кто это с вами?

   — Мари Лейгар, — представилась я сама.

   — С сегодняшнего дня она будет здесь учиться, — добавил дядя.

   Ворота, наконец, открылись и нас запустили на территорию. Моё сердце бешено колотилось, давняя мечта на глазах становилась реальностью. Я запрыгнула обратно в карету, мы проехали по обширной территории и остановились возле главного входа. Интересно, но за воротами территория Академии оказалось намного больше, чем можно было предположить, стоя за забором.

   На этот раз дядя выскочил первым, а я осторожно выбралась за ним. Остановилась перед широкой лестницей, ведущей к массивным дверям. На верхних ступенях стояли три парня. Мне сейчас всё казалось диковинным, я словно знакомилась с миром заново, а потому я с интересом уставилась на них. Высокие, светловолосые, длинные пряди сзади собраны в хвосты. Они походили друг на друга как родные братья. Одетые в одинаковую бело-зелёную одежду, широкоплечие и ладные, они явно были не из бедного сословия. «Эльфы, что ли?» — подумала я, разглядев их уши.

   Троица от нечего делать взялась рассматривать меня, но моё бледное лицо почти без губ и бровей особо их не впечатлило.

   — Некромантка, — поморщился один из них, — терпеть их не могу.

   — Да не… — протянул другой. — Скорее ведьма, — хмыкнул он и отвернулся от меня, как будто я раздражала его, — не несёт от неё эманациями смерти. Если честно, от неё вообще ничем не несёт.

   — Луф, ты что, на нюх их определяешь? — рассмеялся тот, что обозвал меня некроманткой.

   — Просто вижу, — поморщился Луф, - и мне не всегда это нравится.

   — О… А вон и Абигайль! — восторженно воскликнул эльф, не любящий некромантов.

   Вся троица мгновенно замерла, словно кролики перед удавом, они явно высматривали кого-то позади меня. Я поднялась на пару ступеней, обернулась и посмотрела в сторону их воздыханий. По дороге в окружении трёх девиц плыла Неземная Красота. Так я окрестила её про себя. Белокурая голубоглазая девушка шла с гордо поднятой головой, как будто коронованная особа. Она хорошо знала цену своим густым волосам, тёмным бровям, слегка припухлым губам. Точёный носик был идеального размера, кожа, будто сияла изнутри. Добавьте сюда все правильные выпуклости и изгибы, и вы поймёте, почему обливались слюной трое, стоящих парней на лестнице.

   Я улыбнулась. Наконец, я попала в среду таких же как и я. И похоже, что на меня с моими свежевыкрашенными чёрными волосами и глазами, цвета болота, как выразился дядя, когда я закапала его капли для изменения цвета, никто не будет обращать внимания. Я была почти счастлива. Почти, потому что внутри пока грыз червячок сомнения, а возьмут ли меня в Академию?

   Дядя куда-то убежал, сказав, чтобы я ожидала его в коридоре. Я стояла, облокотившись на подоконник, и рассматривала в окно прилегающую к учебному корпусу территорию. Время от времени к крыльцу подходили желающие учиться здесь. Вскоре дядя вернулся и сообщил, чтобы я шла к десятой аудитории, потому что именно там заседала комиссия.

   — Ничего не бойся, — заявил он мне, увидев мои испуганные глаза. — У тебя сногсшибательный уровень.

   — Да, только как, по-твоему, я должна это продемонстрировать? Спалить их там всех?

   — Ай… Мари, — махнул он рукой, — не паникуй, я сейчас пойду туда, а то не хватало ещё, чтобы тебя определили к боевикам.

   — Дядя? — не поняла я. — А как же я научусь владеть огнём? Ведь, насколько мне известно, этому обучают именно там.

   — Научишься, — пообещал он мне. — У нас всё равно пока некомплект в преподавательском составе. И огневика, к твоему сведению, тоже нет. Так что всё равно учить тебя особо некому. Но ты не переживай, мы на первое время что-нибудь обязательно придумаем.

   — А куда я ещё могу пойти? — недоумевала я. — Я ведь больше ничего не умею.

   — Иди, иди, — легко подтолкнул он меня, — здесь много таких как ты, которые ничего не умеют и ещё меньше знают, так что придумаем что-нибудь.

   Вот знать бы мне тогда, чем его придумаем, закончится. Никогда бы не согласилась. А сейчас вместе с остальными я стояла перед дверьми приёмной комиссии и с завистью смотрела на выходивших. Пока в дверь не вошла невысокая полненькая девушка, с острыми ушами и белоснежными волосами. На этом её сходство с эльфами заканчивалось. Всё остальное было явно привнесено из другого роду племени. Небольшой нос картошкой, карие глаза и россыпь веснушек на носу. Но отличало её от всех нас воздушное розовое платье с широкой пышной юбкой. Она в нём походила на пирожное с нежным кремом.

   — Сейчас что-нибудь выкинет, — презрительно фыркнула Неземная Красота. — И кто эту полукровку вообще сюда пустил?

   — Насколько я знаю, здесь оценивают дар, а не состав крови, — не выдержала я, за что получила в ответ недовольный взгляд слегка прищуренных глаз.

   Не успела я договорить, как за дверью началась какая-то возня, потом раздался грохот, шум и крики. Объект наших обсуждений вылетел из дверей, окинул нас горестным взглядом, и убежал, держась руками за щёки.

   — Я же говорила, — раздался довольный голос Неземной Красоты, — вот девочки, посмотрите, что делает грязная гномья кровь. Она даже там умудрилась что-то натворить.

   — Я не понял, — оттолкнулся от подоконника невысокий коренастый парень в атласном жилете, цветастой рубахе и серых брюках, заправленных в сапоги, — кто тут, что про гномов говорит?

   — А ты что сюда лезешь? — тут же выдвинулась вперёд троица с Луфом во главе. Неземная Красота обвела всех торжествующим взглядом, давая понять, что может говорить всё что вздумается, потому что трое почитателей исправно несли охрану.

   — Ребята, успокойтесь, вы что, с ума сошли? — вперёд выбежала стройная девушка и примирительно подняла руки. — Бреган, Луф! Тихо! Здесь же работает комиссия. Вы что, хотите, чтобы нас всех разогнали?

   Это сразу сбавило пыл. Противники ещё кидали друг на друга косые многообещающие взгляды, но решили разобраться между собой потом. Дверь распахнулась в очередной раз, и я услышала свою фамилию. Набрала полную грудь воздуха, сжала кулаки и пошла.

   Посреди просторного полутёмного помещения стояли полукругом столы, за которыми сидели преподаватели. Слабый свет от зашторенных окон лился со стороны сидящих, а потому их лица оставались в полумраке. Внезапно по центру вспыхнул яркий свет, словно приглашая пройти, и я увидела хрустальный шар на подставке.

   — Мари Лейгар, проходите вперёд, не стесняйтесь, — раздался женский голос, — у вас написано, что вы владеете огнём. Это так?

   — Я им не владею, — решила быть предельно честной, — он просто живёт во мне.

   — Вы им можете управлять?

   — Нет, — покачала головой.

   — То есть вы не в состоянии подтвердить его наличие у вас? — допытывалась женщина.

   — Предлагаю проверить её на артефакте, — услышала дядин голос. — Думаю, сразу станет понятно, есть ли у неё склонность к магии.

   — Подойдите к камню, Мари, и положите на него ладони, — скомандовали мне, и я подчинилась.

   Осторожно приблизилась к постаменту, обхватила шар и замерла, с каким-то трепетом ожидая того, что должно произойти. Руки стали подозрительно быстро нагреваться, но я старалась не обращать на это внимания. Мне было жутко интересно наблюдать за изменениями, что происходили в шаре. Внутри хрустального артефакта сначала стали пробегать искры, потом появились огненные змейки. Я заворожено следила за игрой пламени и пропустила момент, когда полыхнуло. Огонь вырвался с ладоней, ударил в камень и, срикошетив, понёсся вперёд прямо на комиссию.

   — Щит, — закричала одна из женщин, и через несколько мгновений вокруг меня образовался прозрачный купол.

   Пламя теперь билось в прозрачную стену и, грозно шипя, сползло по ней вниз. С моих рук ещё никогда не неслось столько огня. Мне потребовалась несколько секунд, чтобы прийти в себя. Присев, я, как всегда, постаралась прижать ладони вплотную к полу, пытаясь сбить огонь, и не думать, что там с приёмной комиссией. Пример лысого дяди Оливера маячил перед глазами

   — Это Хаос знает что! — Донёсся до меня голос одной из дам, что сидела сбоку. — Сначала нас полили водой, потом натравили ос. И, наконец, решили поджарить. Вот полюбуйтесь, у меня щека распухла от укусов, а теперь и нет половины одежды.

   — Надо было вызывать абитуриентов в другой последовательности, — стала рассуждать её соседка. — Учтём на следующий год. Сначала осы, потом огонь, ну и в заключение — вода. Профессор Гийом, да не переживайте вы так. Я дам вам сейчас прекрасную настойку, приложите и опухоль спадёт. А, вообще-то, вам идёт. Вы как будто слегка поправились и помолодели.

   — Ага, как же! А мой новый костюм тоже помолодел, если следовать вашей логике? — продолжила возмущаться женщина. — Вот полюбуйтесь, у меня нет части рукава и половины юбки.

   — И у вас прекрасные ножки, — хмыкнул мужской голос.

   — Да? А слабо её к себе взять, а, профессор Тейлор? Будет у вас огненный некромант, поджаривать, так сказать, ваших клиентов. И кстати, вы даже сможете иногда вместо брюк носить шорты, а мы любоваться вашими ножками! — разорялась женщина.

   — Они у него кривые, — радостно хмыкнула её соседка — пожилая худощавая дама, с высокой причёской.

   — Неправда, профессор Шезар, — возмутился некромант, — откуда вы можете знать?

   — Вы три года назад лежали в госпитале после ранения, — пояснила женщина, — а я ассистировала при вашей операции. Вопросы есть? Лучше возьмите к себе девочку.

   — Зачем? — искренне удивился тот. — Её надо к боевикам. С такой стихией только туда.

   — Нет, нельзя, — услышала я дядин голос. — Дело в том, что за неё просили родители. Сказали, что она невеста вельможи, а потому боевой исключается.

   — А как же обязательная отработка? — подала голос профессор Гийом. — Насколько я знаю, все будут обязаны отработать учение.

   — Я думаю, это будут уже не наши проблемы, — заявил ректор. — Так что, кто возьмёт девочку?

   — С таким огненным даром, — покачал головой старик с длинной бородой, — я считаю только боевой.

   — Ну уж явно не целительский, — подал голос молчащий до сих пор мужчина.

   — Почему нет, профессор, — хихикнула Фелиция Шезар, — разве вам не нужны прогревания?

   — Вам бы лишь зубоскалить, — огрызнулся целитель.

   — Надо поговорить с профессором Велес и отправить её на ведьмический, — предложила словоохотливая Шезар. — Если вы не против, пусть у нас будет огненная ведьма. Но вы, Оливер Лаун должны пообещать, что у неё будут занятия ещё и со стихийниками, так сказать, для стабилизации дара.

   — Это даже не обсуждается, — согласился дядя. — Огнём девушка должна научиться управлять. Значит, решено! Записываем её на Факультет ведовства. Поздравляю вас, Мари Лейгар, вы приняты в Мариамскую магическую академию. Идите сейчас в приёмную, там вам расскажут, что дальше делать.

   Я вышла на полусогнутых ногах, ничего не видя перед собой. Если честно, боялась, что после случившегося, кто-нибудь из них решит, что я необучаемая, и предложит закрыть меня где-нибудь.

   — Ну что? — подскочила ко мне девушка, что недавно разнимала эльфов и гнома. — Взяли?

   Я кивнула. Сил говорить от пережитого не было.

   — А что ругались? — продолжила приставать она.

   — Я нечаянно не удержала огонь, — улыбнулась, вдруг отчётливо понимая, что здесь мне бояться некого. Никто не знает кто я. Впрочем, я тоже не в курсе кто они. И это было здорово.

   — И что? — ахнула она. — Сильно влетело?

   — Всё нормально, — счастье распирало меня. — Ты не знаешь, где здесь приёмная?

   — Вот ты даёшь! А куда ты документы относила? — она с удивлением рассматривала меня.

   — А… — протянула я, словно вспомнила. Не объяснять же, что документы отнёс дядя Оливер. — Так это было приёмная… — сделала обрадованное лицо и, помахав ей, устремилась по коридору.

   Пусть лучше думает, что я странная, чем узнает, что ректор мой родственник. Я прямо чувствовала спиной, что мне покрутили у виска, но меня это мало волновало. Я буду учиться! Это для меня было главное. До меня ещё не дошло, на каком факультете я буду грызть азы знаний.

   Приёмную в итоге мне показала та полуэльфийка, что натравила на комиссию ос. Я неслась по коридору, подпрыгивая от счастья, а она стояла у окна, и её плечи подрагивали. Мне стало жаль маленькую девушку в платье, похожем на пирожное, и я остановилась.

   — Тебя не приняли? — участливо спросила у неё.

   — Приняли, — повернула она ко мне заплаканное лицо.

   — А что тогда рыдаешь?

   — Я хотела на целительский, — вытерла она очередную слезинку, скатившуюся по щеке, — а мне сказали, что с моими талантами только на ведьму учиться и надо.

   — А что ты натворила?

   — А смеяться не будешь? — всхлипнула она, смешно шмыгнув курносым носом.

   — Да нет, — покачала головой, — рассказывай.

   — В общем, когда я сказала, что хочу на целительский факультет, они мне предложили на шаре показать есть ли у меня энергия, которая способна лечить. Понимаешь, но это же магия жизни, — зашептала она, — и она редко у кого встречается. Но я дома всех исцеляла. Правда! Ты мне веришь?

   — Конечно, верю, — кивнула я.

   — Так вот, — продолжила девушка, — я положила руки на шар и стала делать то, что всегда делала дома, когда лечила руками. А в шаре почему-то появились осы. Представляешь? Я испугалась, закричала, рой вылетел и понёсся по помещению. Все стали бегать, орать, пока кто-то из преподавателей их не уничтожил. Меня тоже покусали. Вот, — ткнула пальцем в красные пятна на щеке. — После этого одна дама сказала, что я не лекарь, а самая настоящая ведьма. На том они и порешили, — она снова всхлипнула.

   — Нашла чего плакать, — встав рядом с ней, тоже принялась рассматривать в окно дорожку аллеи, на которой мы недавно стояли. — Я тоже хотела на боевой, а попала как и ты на ведьмический. Но ведьмы же тоже могут лечить, — попыталась я её успокоить. — Травами, например, да и всякие целебные зелья можно изготавливать, ещё наговоры, наверное, — стала вспоминать я, что вообще знаю про это. Оказалось негусто. В голове почему-то был образ старой бабки с крючковатым носом, которая изводит чьих-то кур.

   — Интересно, а на метле мы летать будем? — хихикнула моя новая знакомая. По всей видимости, долго расстраиваться она не умела.

   — А заговоры против мужской неверности плести? — поддержала я её.

   — А коты чёрные, злющие у нас будут? — не унималась моя новая знакомая.

   — Главное, чтобы нос не стал крючком, — поддакнула я.

   — И бородавки по нему не высыпали, — мы с ней переглянулись и залились смехом.

   — Вы чего хохочите, как ненормальные? — по коридору шёл гном, который недавно заступался за мою новую знакомую.

    — Радуемся, что поступили. А ты? — спросила у него.

   — Боевой, — как-то не очень радостно сообщил он.

   — Везёт, — вздохнула Эбби. — А покажешь что-нибудь этакое.

   И не успела я пикнуть, что это опасно, как Бреган пошёл на поводу у полуэльфийки. Мгновение и от короткого взмаха руки со стены на пол полетел портрет какого-то учёного мужа. Стекло, накрывающее холст, противно звякнуло и разлетелось на множество кусков.

   — Кошмар, — схватившись за пухлые щёки, прошептала инициатор учинённого беспорядка. — Нас выгонят, не успев принять. Что делать? — огромные глаза с мольбой уставились на новоиспечённого боевика.

   — Не переживай, сейчас всё поправим, — бодро заявил тот и быстрым шагом направился к картине. Подняв, попытался повесить её на законное место, но не тут-то было. Парню явно не хватало роста. Он и подпрыгивал, и тянулся на цыпочках, но всё было бесполезно. Эбби, сложив от переживания руки на груди, подскакивала рядом с ним. — Не достаю, — наконец, заявил он. — Но ты можешь мне помочь, — гном ткнул пальцем в полуэльфийку.

   — Это как? — вытаращила она на парня глаза. — Я ещё меньше чем ты.

   — Давай я тебя приподниму, — предложил он.

   — Не… — не согласилась она. — Прости, конечно, Бреган, но это сильно интимно, — заявила ему.

   — Тогда я наклонюсь, а ты залезешь мне на спину, — выдал юноша новую идею.

   — Поможешь? — повернулась она ко мне.

   — Конечно, — я была совершенно не против, правда, плохо себе представляла, как это должно выглядеть.

   Бреган согнулся возле стены, уперев руки в колени, и слегка присел.

   — Залазь! — скомандовал он.

   Эбби с опаской подошла к нему и посмотрела на импровизированную подставку.

   — Может, ты? — повернулась ко мне.

   — Неа… — тут же отнекалась я, — Бреган же тебя просил.

   Девушка вздохнула, скинула туфельки и осторожно полезла на импровизированную подставку, держась одной рукой за стену, а второй за меня. Гном услужливо присел, подставив широкую спину. Длинное платье ей порядком мешало, и мне приходилось то и дело поправлять его, чтобы она не запуталась в своих многочисленных юбках. Я в таких платьях обычно хожу на бал. «Может, поступление было для неё большим праздником? — размышляла я. — Надо потом будет её спросить».

   Наконец, она выпрямилась, я подала ей картину, и она осторожно повесила её. Я хотела уже с облегчением выдохнуть, что всё обошлось, как неожиданно рядом с нами распахнулась дверь.

   — А что здесь, собственно говоря, происходит? — раздался грозный женский голос.

   Так как за распахнувшейся дверью не было видно, кто спрашивает, я порядком струхнула. Бреган дёрнулся, и Эбби, не удержавшись, поехала ногами по его атласной жилетке. Я старалась удержать её, но тут, как назло, Бреган резко наклонился вперёд, не удержав руки на коленях. Всего мгновение, и полуэльфийка шлёпнулась на попу. Бреган крякнул, упираясь руками в пол, и Эбби уселась прямиком ему на шею. Я попыталась как-то помочь, но парень почему-то начал выпрямляться.

   — Кто это тут у нас? — из-за двери показалась высокая темноволосая дама с цепким взглядом чёрных, слегка на выкате глаз. Я настолько перепугалась, что замерла, как сурок. Рядом тоже замерли, не дыша. Нас осмотрели с головы до ног. — Я жду!

   Мне показалось, что меня стегнули плёткой.

   — Мари Лейгар, — выпалила я.

   — Эбби Морифлэй, — промямлила девушка рядом со мной.

   — Эльфийка, — ткнули тут же в неё пальцем. — Почему в сапогах?

   Я перевела взгляд на подругу. Брегана тщательно скрывали огромные юбки розового платья, только две ноги торчали из-под пышных оборок.

   — Приехала верхом, — запинаясь, ответила Эбби, — ещё не успела переодеться.

   — Это просто бардак, — скривилась женщина. — Надеюсь, что вы не ведьмы, — заявила она, развернулась и захлопнула за собой дверь.

   Мы выдохнули и посмотрели друг на друга.

   — Эбби, слезь, пожалуйста, — прохрипел откуда-то снизу Бреган.

   Девушка густо покраснела и как-то резво скатилась с него.

   — Прости, — пробормотала она, наблюдая, как парень трёт шею — Больно?

   — Да не… просто затекла от неудобного стояния.

   — Хорошо ты хоть не додумался заявить из-под юбок, что ты Бреган, — хмыкнула я.

   — Если честно, я уже собрался, хорошо, что она переключилась на другое. Давайте уходить отсюда, — предложил он, и мы его радостно поддержали. Собрали стекло и устремились дальше по коридору.

   — Слава небесным жителям, что нас никто не видел, — Эбби отряхнула юбки, а я подумала, что огромное платье иногда может принести пользу.

   — Так мы идём в приёмную? — спросил парень, и я вспомнила куда, собственно говоря, направлялась.

   Кивнула, соглашаясь, что неплохо бы было туда добраться, и мы отправились дальше по коридору.

   — А ты откуда, Мари? — поинтересовался Бреган, шагая рядом с нами. После произошедшего, мы стали почти друзьями. Ничто не способно так сплотить, как какая-нибудь пакость, сотворённая коллективом единомышленников.

   — Я?.. — «Вот растяпа, что же я не продумала, откуда я? Ладно надо врать поближе к дому, а то запутаюсь». — Я с Диорании. Мы с мамой жили недалеко от Кипрона.

   — Ух ты, а я с Юстении, — радостно сообщила Эбби. — Королевство эльфов, слышали, наверное, про такое?

   — Приходилось, — хмыкнул парень. — Кто не знает, где живут эльфы с их самомнением? А я местный, — заявил Бреган, — так что добро пожаловать на Геликос, девушки. Здесь люди намного приветливее, чем у вас, — обвиняющее ткнул он пальцем в Эбби.

   — Ну с этим не поспоришь, — пожала она плечами, даже не думая обижаться. — Все чистокровные эльфы считают себя идеалом, а это, естественно, портит характер.

   — Идеал? С такими-то ушами? — не удержался парень.

   — Это признак породы, — невозмутимо ответила Эбби. — И самое большое оскорбление, между прочим.

   — Извини, — буркнул Бреган.

   — Я не обижаюсь. Гномья кровь отучила меня обращать внимание на всякие глупости.

   — Ты что, наполовину гномка? — засветились восторгом глаза у парня.

   — Да, но только наполовину. К сожалению, второй половиной ужасно дорожит мой дедушка, не последний эльф на Юстении. Я кое-как сбежала из-под его диктата, — наморщила она недовольно нос. — Ох, до сих пор не верю, что меня взяли! — радостно выдохнула девушка, привычным жестом прижав руки к груди.

   — Да они всех берут, — махнул рукой Бреган. — Главное, теперь в процессе обучения не вылететь. Я, кстати, за это больше переживаю. Сейчас мало кто знает, что открыли Академию. Вот через пару лет, здесь будет не протолкнуться.

   — Ой, какое счастье, что мы успели! — восторгалась Эбби, чуть не подпрыгивая, пока мы шли. — Бреган, а ты кем мечтаешь стать?

   — Честно? — парень задумчиво посмотрел на неё, словно размышлял, говорить или нет.

   — Ну если это не секрет.

   — Да какой тут секрет, — тяжело вздохнул гном. — Я всю жизнь мечтал печь хлеб, — заявил вдруг он, и я от неожиданности закашлялась.

   — Но ты же пошёл на боевой? — Может, я чего-то не поняла?

   — А что мне оставалось делать? Иначе бы мне отец уши открутил.

   — Ой-ё-ёй… — испуганно прошептала полуэльфийка. — Как мне это знакомо. Но только меня, наоборот, не хотели пускать.

   — А кто та, что цепляется к тебе? — Бреган изобразил руками сосуд.

   — Абигайль, что ли? Типичная эльфийка, признающая только свою красоту.

   — Неземную, — хихикнула я, вспоминая, как я её прозвала. — Бреган, ну скажи честно, как мужчина, она поразила тебя в самое сердце?

   — Я что, похож на бестолкового кролика?

   — Почему? — не поняла я.

   — Это ему всё равно где, с кем и сколько, — выпалил парень.

   — Ой, — покраснела Эбби, а потом рассмеялась. — Бреган, такие вещи разве говорят в присутствии девушек?

   — Извините, — буркнул парень. — Но я привык говорить правду. Внешняя красота, без внутренней меня не прельщает.

   Так болтая ни о чём, мы добрались до приёмной с толпой таких же страждущих, как и мы. Стекло по дороге благополучно выкинули, надеясь, что преподаватели не сразу обратят внимание на его пропажу. А то, сопоставив нашу возню под дверью и его отсутствие, сразу всё поймут.

   В приёмной сидела важная девица, которая представилась как Мимзета Бибил. Встав, она внимательно осмотрела нас своими бледно-голубыми глазами и снова села, со скучающим видом начав перекладывать папки на столе, а мы опять остались стоять.

   — Сейчас придёт заведующий общежитием, — наконец, выдала она, не смотря на нас, — и все, кто поступил, отправятся на заселение.

   — А кто не поступил? — вылез вперёд рыжеволосый коротконогий тип со взъерошенными волосами и густыми бровями, которые торчали у него домиком.

   — Отправится домой, — невозмутимо ответила секретарь.

   — А можно с вами познакомиться поближе? — решил пофлиртовать рыжий, задвигав бровями.

   — Остынь, — фыркнула девица и обдала его непонятно откуда взявшейся водой.

   — Ничего себе, — ухмыльнулся коротконогий, вытираясь. — А мне так даже больше нравится, раз и принял душ.

   — Ага, — подняла на него бледные глаза секретарь, — а то ненароком перегреешься. Бери свои документы и проваливай, клоун.

   Рыжий взял протягиваемую ему папку, и указал на девушку пальцем.

   — Мы ещё встретимся.

   — Не в этой жизни, — промурлыкала ему она. — И вообще, предупреждаю всех, не надо со мной шутить. Кстати, вот пришёл заведующий общежитием — Алкозоид Берин, прошу любить и жаловать.

   Обойдя всех, к столу подошёл крепкий пожилой мужик с жуликоватым взглядом и сграбастал папки.

   — Все, что ли? — кивнул на нас.

   — Пока все, — пожала плечами девица. — Остальные потом подойдут. Так что особо не расслабляйтесь, у нас приём долго ещё протянется. Пока все узнают… — вздохнула она.

   — А мне что? Ректор-то приехал? — наклонившись, уточнил у девушки.

   — Приехал.

   — Ну вот и славненько. Так, — повернулся он к нам. — Предупреждаю сразу, здания старые, привидений не распугивать. Они достояние академии.

   — Привидения? — спросил чей-то тоненький голосок сзади меня. — Ой, я помру от страха!

   — Кто не будет свинячить, к тому оно ходить не будет, — обрадовали нас.

   — Он это… Надеюсь, пошутил? — повернулась я к Эбби.

   — Понятия не имею, — она стояла с таким же ошарашенным видом, как и многие из нас. На приведения как-то особо никто не рассчитывал.

   — Меня все поняли? — уточнил заведующий. — Живность казённая, так что нечего распугивать.

   Через час нас расселяли в небольшие комнаты. Девушек отдельно от парней. Мы были на втором этаже, а они на первом. За боевиками пришёл Вильям Хейг и увёл их от нас в другой корпус. У многих девушек сразу испортилось настроение. Мы тогда ещё не знали, что на дверях посадят вахтёра, чтобы сторожить вход. Особенно после десяти, когда всё закрывали на замок. Причём ночной сторож заодно будет просматривать лестничную клетку, чтобы парни к адепткам не поднимались. Совсем отдельно пообещали поселить и некромантов, чтобы их учебные пособия не доводили слабонервных до истерик.

   Мы с Эбби решили, что вполне можем жить вдвоём, так даже веселее. Пока некоторые ругались с заведующим, требуя себе отдельные апартаменты, мы присмотрели себе небольшое помещение, находящееся в самом конце коридора, с большим окном, из которого открывался замечательный вид на аллею. Бонусом оказалась маленькая кладовка в углу, что сразу очень понравилось нам. Комната оказалась очень милой, с только что сделанным ремонтом, новой мебелью и светлыми шторами. И так как остальные ещё не разглядели, что здесь, то мы первые её и забрали.

   Абигайль дольше всех ругалась с Алкозоидом и грозилась дойти до самого короля, чтобы ей предоставили жильё в другом корпусе. Он был более новый, но мужчина был непреклонен, однако предложил ей выбор — или наш корпус или некромантов. В итоге она всё же выторговала себе самую просторную комнату и теперь с гордостью посматривала на всех остальных.

   Весь день мы занимались тем, что расселялись, получали книги в библиотеке, бегали в канцелярскую лавку за письменными принадлежностями и изучали расписание.

   — Ой, я не могу, — заявила вечером Эбби, сидя на кровати и мотая ногами. Мы, наконец, всё переделали и теперь отдыхали от такого насыщенного дня. Сидеть и лежать на своих постелях не рекомендовалось внутренним распорядком. Это было прописано в правилах проживания в общежитии. Только кто нас видел за закрытой дверью? — Если мой отец узнает, что его дочь решила стать заправской ведьмой, — рассуждала полуэльфийка, — его хватит сердечный приступ. Он и так постоянно жалуется, что я его довожу.

   — А ты не говори, — предложила я.

   — Соврать? — круглые глаза с недоумением уставились на меня. — Он же эльф, просчитает меня на раз-два.

   — А ты не ври, — посоветовала я. — Просто не до конца рассказывай. В конце концов, факультет ведовства можно интерпретировать по-разному.

   — Это как? — она внимательно уставилась на меня, ожидая ответа.

   — Скажи, что учишься исцелять не только телесные болезни, но и душевные, — предложила я.

   — Да? — Эбби почесала нос. — Конечно, можно попробовать, но не знаю, что получится.

   Мы с ней почти не спали всю ночь, болтая о том, что мы будем делать завтра на лекциях. Торжественной части пока не будет, так как набор ещё до сих пор продолжается. И когда закончится, никто не знает. Конечно, нам бы хотелось в первый раз постоять на торжественной части, но увы…

   Ранним утром, перед тем как выходить на улицу, я достала свою косметику. Крем, отбеливающий кожу с добавками серой пыльцы цветка ночных валькирий, на лицо, небольшие тени под глазами. Сделать невыразительные брови и бледные губы.

   — Ты что творишь? — с удивлением спросила Эбби. — Обычно все хотят выглядеть как можно лучше, а ты становишься болезненной особью!

   — А я хочу, чтобы никто не обращал на меня внимания. Хватит с меня моего огня.

   — Ты от кого-то скрываешься, да? — Эбби с подозрением глядя на меня, натягивала второй чулок.

   — От матушки, — почти созналась я. — Если она узнает, что я учусь, а не гощу у своего дяди, она меня прибьёт.

   — Но тебе же всё равно придётся ей рассказать? — недоумевала девушка, прихорашиваясь перед небольшим настенным зеркалом, поправляя складки на очередном платье-пирожном.

   — Когда-нибудь потом, — вздохнула я, — надеюсь, что к тому времени меня уже будет охранять закон, и ей придётся согласиться с моим выбором.

   — Знаешь, если честно, то я тоже мечтаю, что отец меня больше не достанет, — Эбби плюхнулась на кровать, положила руки на колени и уставилась в пол. — Иначе он найдёт мне какого-нибудь захудалого жениха, которого по каким-то причинам ему захочется привлечь на свою сторону. А я этого очень боюсь.

   Мы уставились друг на друга. Что она, что я боялись своих родных, а потому были готовы на всё, только чтобы нас не вернули домой.

   После того как привели себя в порядок, сходили на завтрак в столовую и отправились на первые лекции. Вскоре я с Эбби сидела в аудитории, рассчитанной на тридцать адептов. Сейчас здесь находилось всего тринадцать начинающих ведьм. Пожалуй, из нас всех, как мне показалось, только три были похожи на настоящих. Две из них были рыжими, одна жгучая брюнетка, и у них у всех оказались зелёными глаза. Держались они соответственно, бросая на нас снисходительные взгляды и изредка отпуская в наш адрес колкие замечания. И я их хорошо понимала, так как остальные, включая меня с Эбби, попали сюда по чистой случайности, а потому и поглядывала на нас троица с некоторым пренебрежением.

   Моя первая в жизни лекция по предмету Зельеварение в стенах Мириамской академии, запомнилась мытьём и усердной чисткой котлов для варки зелья, что стояли в лаборатории. Лаборатория была оснащена новым инвентарём, всё было чистенькое, стекло от колб и реторт сверкало в огнях освещения. Котлы тоже были новыми, но это не помешало преподавателю заставить нас наводить на них блеск.

   — Тщательно натираем, ведьмочки, тщательнее, — приговаривала профессор Шезар, проходя у нас за спинами. — Характер надо воспитывать. Чем злее трёте, тем больше от вас будет толку.

   Сегодня утром она появилась на пороге нашей аудитории буквально за несколько секунд до звонка. Невысокая худощавая женщина, с умными серыми глазами, в которых поблёскивали смешинки, указывая на неунывающий характер их обладательницы.

   — Доброе утро, — осмотрела нас всех приветливым взглядом. — Обожаю юные дарования, ничего не смыслящие в ремесле. Меня зовут Фелиция Шезар, для вас профессор Шезар. Я буду преподавать у вас зельеварение, травоведение, основы заговоров и приговоров. Возможно последнее, мы будем делить на пару с профессором Велес, которая будет вести у вас основной предмет. А сейчас мне бы хотелось пройти с вами в лаборатории, — заявила она. — Следующий раз внимательно смотрите по расписанию, где будут проходить ваши занятия.

   После чего женщина развернулась и вышла. Мы дружно переглянулись и отправились за ней следом. И вот теперь мы тёрли котлы и слушали краткий экскурс в историю зельеварения.

   Вторым занятием у нас был предмет Руническая письменность и знакомство с профессором Гийом, которой я испортила костюм. И сдаётся мне, это она припомнит поступление и мне, и Эбби. Уж очень она на нас многообещающе поглядывала. Руноведение почему-то сразу напугало меня, стоило профессору на первом занятии начать показывать рунические знаки. Эти проводники в мир богов, что связывают наш мир с потусторонними неведомыми силами, являлись материальным выражением духовной энергии Вселенной. А мне они казались непонятной чехардой линий и знаков, и разберусь ли я в них — непонятно.

   За письменностью следовал предмет История миров, которую вёл профессор Гримофлэй — Винер Гримофлэй.

   Только ему наши охи да вздохи, похоже, были не к чему. Не успело занятие закончиться, как одна из тех, кто мнил себя настоящими ведьмами, обернулась к нам.

   — Послушайте все, — заявила она, обводя нас презрительным взглядом. — Не знаю, кто вас сюда набрал, но предупреждаю, что Винер мой. Всем ясно?

   — С чего это? — не выдержала я. — Вы с ним встречаетесь?

   — Нет, — категорично заявила она, — но будем! Или я не Эмилия Шигрен, — с гордостью закончила она.

   — Шигрен… — протянула одна из девушек. — Вы из династии Шигрен?

   — Да, — гордо заявила та, — и вам лучше со мной не связываться.

   — Так… — я задумчиво посмотрела на неё, — Неземная красота у нас есть, теперь ещё и Великое самомнение подтянулось.

   — Я не собираюсь ни с кем препираться, — откинула за спину чёрные пряди Эмилия, — я вас всех предупредила.

   — Да и пожалуйста, — хмыкнула Эбби. — Никто в здравом уме не станет претендовать на высокородного эльфа.

   — Почему? — глаза Эмилии опасно сузились.

   — Попробуй, узнаешь. Пойдём, Мари, — кивнула она мне, мы встали и гордо удалились.

   — Почему ты так сказала? — тут же спросила я, как только мы покинули аудиторию и оказались в коридоре.

   — Ты его видела? Во-первых, там гордыня непомерная, во-вторых, он, скорее всего, уже помолвлен. Я же говорю, высокородный, а их с детства обручают.