Обратный отсчет. Кристина Гладышева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ
• ГЛАВА 2. ЗАТИШЬЕ
• ГЛАВА 3. КЛУБОК ИЗ ЭМОЦИЙ
• ГЛАВА 4. ИНТЕРВЬЮ – КАК СПОСОБ УБИТЬ НЕРВНУЮ СИСТЕМУ
• ГЛАВА 5. ДВЕ ЧАСТИ ПАЗЛА
• ГЛАВА 6. ЗВОНОЧЕК ИЗ ПРОШЛОГО
• ГЛАВА 7. СОРАТНИК
• ГЛАВА 8. КОШКИ-МЫШКИ
• ГЛАВА 9. ПЕРВЫЙ ШАГ
• ГЛАВА 10. ВЕСПЕЙНА
• ГЛАВА 11. ГОСТЬ, КОТОРОГО НИКТО НЕ ЖДАЛ РИД АБОЙС
• ГЛАВА 12. ПОДОБИЕ ПЛАНА
• ГЛАВА 13. ЧАСЫ, ОТМОТАВШИЕ ВРЕМЯ
• ГЛАВА 14. А Я ВЕДЬ ГОВОРИЛА…
• ГЛАВА 15. ПОДЫТОЖИМ
• ЭПИЛОГ. ПЕРВАЯ ГОДОВЩИНА СВАДЬБЫ

АННОТАЦИЯ

Когда привычный мир переворачивается с ног на голову, все начинает видеться под другим углом. Семейные распри перестают так угнетать; работа под крылом одного из влиятельных людей столицы больше не кажется такой радужной; да и бывший парень предстает в каком-то другом свете...

   А когда твой мир начинает рушиться, то и вовсе забываешь, кто здесь враг, а кто друг...

ГЛАВА 1. ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ

Писк сигналки вышиб меня из собственных мыслей, где я пребывала на пороге кабинета мистера Игрэйна. Вернуться в отчий дом меня вынудили обстоятельства, и сейчас я стояла у садовой дорожки, ведущей прямиком к коттеджу родителей.

   Закинула ключи от машины в сумку и двинулась в сторону дома, чьи окна не излучали ни толики тепла. Двухэтажное строение выглядело необитаемой каменной коробкой, и лишь снующий по саду Луи – наш бессменный садовник, – придавал этому месту живости.

   – Ивори! – ахнул мужчина, чьи рыжие волосы разбавила стальная паутинка. – Какими судьбами?

   На меня смотрели карие глаза, отражающие всю ту теплоту, которой мне так недоставало в Веспейне. Перебравшись два года назад в столицу, я практически разорвала все отношения, связывающие меня с родным Хо́брозом. Пожалуй, связь я поддерживала только с Зеной, так как подруга часто навещала меня из-за частых командировок.

   – Готовлю статью, – ответила я, улыбнувшись, – родители дома?

   Почему-то мне хотелось увидеть, как Луи отрицательно качнет головой. С родными у меня были довольно напряженные отношения. Родители попросту не оценили моего выбора. Впрочем, их никогда не устраивало ни образование, которое я избрала, ни место жительства. Да что там, родители умудрялись найти изъян даже в до зубовного скрежета правильных ухажерах.

   – О ком-то из местных бизнесменов? – Правильно понял меня садовник. Отложив инвентарь в чемоданчик, мужчина потянулся к полотенцу, желая оттереть руки от цветочной пыльцы.

   Хихикнула и забрала у пожилого садовника изрядно запачканное полотенце. Пальцы коснулись пересохшей из-за палящего солнца кожи, и ткань затерла желтые следы с щек.

   – Ты, как всегда, – пожурила мужчину, умудрившегося заляпаться пыльцой с ног до головы.

   – Родители еще не проснулись после вчерашнего благотворительного концерта. Думаю, еще полчаса и все спустятся в столовую.

   Я хотела задать мучащий меня вопрос, но Луи, проследив за моим взглядом, буравящим припаркованную машину, ответил на него раньше:

   – Данни приехала два дня назад. Твоя сестра решила провести отпуск с родителями.

   Я не удержалась и скривилась. Младшенькая Прайс была полной моей противоположностью. Я была такой же нелюдимой, как и отец да и внешностью пошла в него, а вот сестрица являлась копией мамы.

   – Замечательно, – отвесила саркастическое замечание, предвещая, какой будет встреча с семьей. – Знала бы, запаслась успокоительным заранее.

   Луи проводил меня печальным взглядом. Именно с мужчиной я провела большую часть своего детства, питая особую любовь к цветам. К слову, эта одержимость тоже не нравилась моей матери.

   Я переступила порог отчего дома и сразу же поежилась. В холле было не в пример холоднее, чем на улице, где во всю пригревало солнце.

   Перестук каблуков съедал гробовую тишину, но продолжалось это недолго, – ровно до того момента, пока я не дошла до двери, ведущей в столовую. Притормозила, вслушиваясь в жаркий спор двух молодых людей. Голос сестры я распознала сразу, – ее выдали истеричные нотки, доносящиеся до меня, – а вот ее оппонент ввел в замешательство. У меня было такое чувство, что я знакома с этим мужчиной, но никак не могла понять, кому принадлежит немного хрипловатый голос.

   Аккуратно приоткрыла дверь, дабы не отвлечь спорщиков, и прошла в столовую.

   Блондинистая шевелюра сестры трепыхалась в разные стороны, гонимая раздосадованной девушкой, а вот мужчина был подозрительно спокоен. Я бы сказала: он излучал какое-то нездоровое спокойствие (если так можно выразиться, видя только его спину). У меня бы не вышло молча слушать вопли Данни, безмятежно попивая при этом кофе.

   Мне хватило тридцати секунд, чтобы задергался глаз, но стоило мужчине повернуться в сторону двери, как дергаться начал не только глаз.

   – Ивори? – удивленно спросил Абойс. Практически черные глаза расширились до неприличных размеров, а с моих губ сорвался истеричный смешок. В этот момент на меня обратила внимание и взбалмошная сестрица. Правда, девушка пораженной не выглядела, из-за чего у меня закралось подозрение, что она знала о моем приезде.

   «Откуда только? Я ведь скрыла от нее все публикации в социальных сетях, – буркнула про себя, вспоминая, что запись о долгожданном интервью с Игрэйном младшая Прайс точно не просматривала».

   Переключила внимание с вмиг успокоившейся сестры на своего бывшего, но сосредоточиться на его образе не смогла, – перед глазами все плыло, а в ушах звенело от напряжения.

   – Всем здравствуйте, – выдала сухое приветствие, с безнадегой смотря в сторону бара отца. – Рада тебя видеть, Данни. – Чего же стоило сдержать лицо! Радовало лишь то, что Риду этого сделать не удалось. Только сейчас разборки с бывшим парнем меня заботили мало, ибо то, зачем я вернулась в Хоброз, – стояло на первом почетном месте.

   – Доброе утро, сестренка, – елейно протянула заноза моей юности, сверкая своими карими глазами, – единственной общей чертой в нашей внешности. Ладная фигурка, которую приобнимало, подобно второй коже, бежевое платье, просто обязана была притягивать взоры всех вокруг. Только вот Абойс буравил возмущенным взглядом меня, не обращая никакого внимания на девушку, стоящую в шаге от него.

   По столовой разносился просто умопомрачительный запах свежесваренного кофе, заставляя мой желудок сжиматься в предсмертных судорогах. Десять часов в небе и еще несколько, проведенных за рулем взятой в прокат машины, не лучшим образом сказались на моем самочувствии. В самолетах мне даже глоток воды в горло не лез, а за рулем я старалась не отвлекаться от дороги. По этой причине меня сейчас скручивало от голода и добрее, надо сказать, я от этого точно не становилась.

   Молча прошла к кофемашине, желая получить от нее свою порцию эспрессо, и постаралась абстрагироваться от внешней среды. И у меня бы даже что-то получилось, не пройди в столовую мама.

   – Доченька, ты уже добралась. – Я вздрогнула от этого порывистого голоса и чуть не пролила кофе. Откуда такая осведомленность?!

   – Доброе утро, мама. – Кто бы знал, как мне было сложно изображать холодную отчужденность. Все тело буквально чесалось от взглядов Рида. Если в этом доме кто и решил отыгрывать роль человека с амнезией, то им явно была только я. Абойс же всем своим видом давал понять, что мы не просто знакомые.

   Не стала спрашивать, откуда и она знает о моем приезде, о котором, на минуточку, я никого не предупреждала. Полагаю, меня сдал кто-то из подружек Данни, подписанный на мой блог.

   – Рид, ты уточнил у Берта сроки доставки груза? – На сей раз удивления мне скрыть не удалось. По правде говоря, увидев в нашей столовой своего бывшего, я посчитала, что это какая-то насмешка судьбы. Мне было проще поверить в то, что он является любовником моей сестры, нежели в то, что мужчина работает на мою мать.

   – Бизнес идет в гору, я погляжу, – хмыкнула я, отпив немного горячего кофе. Прокатившись по языку, он спустился в пищевод, откуда донесся возмущенный рокот желудка. И то правда, нужно съесть что-то посущественнее. – Ты обзавелась своим личным помощником? – обратилась к маме, пытаясь по ее лицу понять, знает ли она, кем для меня был Рид. Судя по тому, что синие глаза оставались такими же холодными, женщина ни о чем не догадывалась. Илайна Прайс была той еще охотницей за сплетнями.

   Упомянутый Берт уже много лет является помощником отца и работает исключительно на владельца транспортной компании, но никак не на директора, чье кресло занимает наша с Данни мама. Все эти годы, что родители вели бизнес, мама не изъявляла желания нанять личного помощника, что же изменилось сейчас?

   После вызова прислуги Илайна Прайс разместилась за столом, облюбовав негласное место главы семейства. Видимо, отец к завтраку не спустится.

   Девушка, среагировавшая на трель кнопки, знакома мне не была. В последний мой приезд в кухне хозяйничала Бэт. Наверное, женщина все-таки ушла в декрет, как и планировала.

   За столом царствовала гнетущая тишина, разбиваемая лишь лязгом вилок и ножей. Несмотря на аппетитный вид завтрака, еду я в себя буквально заталкивала, что не могло не укрыться от пристального взгляда моей сестрицы.

   – С тобой все хорошо? – Вздернутая подкрашенная карандашом бровь и вид глупышки, так не идущий Данни. Может, девушка и ушла в отпуск, но из образа пустышки-модели выйти забыла, чем непомерно раздражала.

   Я с трудом проглотила кусок бекона. Под прицелом трех пар глаз становилось неуютно, и мне нестерпимо хотелось покинуть столовую.

   – Устала с дороги, – вроде, даже не соврала. – пожалуй, сейчас заберу вещи из машины и прилягу отдохнуть. – Быстренько забила рот едой, дабы хоть на время избавиться от необходимости отвечать родственникам. Спасибо, хоть Рид молча ел.

   – Могу помочь с вещами. – Этот бархатистый голос пробуждал во мне все то, что я закрыла в подвале своей памяти. Еще сложнее было взять себя в руки из-за того, что с Абойсом мы расстались без скандалов. И я не могла зацепиться за какие-нибудь неприятные воспоминания, чтобы успокоить свое сердце.

   – И правда, – мама недовольно скуксилась. Мое стремление к самостоятельности всегда раздражало женщину внутри родительницы. – Рид поможет донести тебе чемодан до твоей комнаты. Вряд ли ты взяла с собой только самое необходимое. Добиться встречи с Горденом Игрэйном – задача не из легких.

   К сожалению, мама была права. Встречу бизнесмен назначил аж на конец месяца, – раньше свободной даты не нашлось.

   Я уперлась взглядом в опустевшую тарелку, стараясь не выдать смятения, накрывшего меня пуховым одеялом. Кажется, с успокоительным я не прогадала, только понадобится оно мне вовсе не из-за семейных прений.

   – Добавки? – поняла по-своему девушка, чье имя я так и не удосужилась узнать.

   Скупо кивнула, уповая на то, что дальнейших расспросов не последует. Удивительно, но сейчас мне хотелось с воплями остановить выходящую из столовой Данни. Как оказалось, она тоже посетила концерт, только вот явилась куда позже родителей и сейчас отправлялась отсыпаться. Впрочем, такой режим жизни для нее был делом привычным.

   Остаток завтрака прошел относительно спокойно: мама больше не донимала вопросами, а Абойс, наконец-то, занялся едой, а не выведением меня из себя.

   Звук отодвинутого стула прошел сверлом по натянутым нервам. Я восковой фигурой поднялась с насиженного места, ощущая, как подгибаются ноги. Одна лишь мысль, что нам предстоит остаться наедине, как меня бросило в дрожь, а зубы начали ныть от напряжения.

   – Я поднимусь в свой кабинет. Жду тебя через двадцать минут, – властно бросила мама, смотря на своего помощника, а мне так хотелось произнести: «Забирай его сейчас! Я не обижусь!».

   Мужчина лишь скупо кивнул и первым вышел из столовой. Моя надежда на то, что он забудет обо мне, разбилась о вид Рида, выходящего из дома.

   Скрипнули зубы, кулаки самопроизвольно сжались в кулаки, а глаз начал дергаться пуще прежнего. Если к концу дня моя темная шевелюра не обзаведется сединой, я этому очень сильно удивлюсь.

   Я с силой сжала ручку, грозясь вырвать ее из дверного полотна, и вышла в сад. Легкий ветерок, дующий с юга, обдал пылающее лицо, из-за чего мне стало адски жарко. Проживая последние несколько лет в столице, я как-то отвыкла от духоты и аномальных температур, свойственных Хоброзу.

   Рид без особых проблем отыскал среди припаркованных автомобилей мой. Одетый с иголочки мужчина, на чьем лице написано лишь умиротворение, подпирал заднюю дверь машины. И только обратив внимание на оттопыренные карманы штанов, я поняла, что Абойс нервничает не меньше моего, просто искусно это скрывает.

   Руки нащупали ключи, завалившиеся за бесконечные листы и блокноты с рабочими записями. Нажать на кнопку и разблокировать двери авто удалось лишь со второй попытки, из-за чего я начала психовать.

   – Сумка лежит на заднем сидении, – глухо промолвила я, стараясь смотреть куда угодно, чтобы не цепляться взглядом за лицо некогда любимого человека.

   Он не сдвинулся с места, даже глаз от брусчатки не поднял, будто ушел в свои мысли. Именно по этой причине произнесенные абсолютно спокойным тоном слова стали для меня полной неожиданностью.

   – Так и будешь делать вид, будто мы незнакомы? – Холодный взгляд черных глаз полоснул по моему лицу и вновь переключился на созерцание каменной крошки под нашими ногами.

   Я гулко сглотнула душащий меня ком. Прекрасно понимала, что поговорить придется, но, черт возьми, как это сложно сделать! Два года назад, когда я убежала от этого человека в Веспейну, думала, что жизнь больше никогда нас не сведет.

   – Как ты попал на работу к моим родителям? – Я знала своего отца лучше, чем его жена, поэтому не сомневалась, – отбор кандидатов был жестким.

   Краем глаза приметила, как мимо нас прошмыгнул Луи, старательно делающий вид, что и вовсе не заметил две фигуры, нависшие коршунами над авто.

   Губы мужчины тронула с трудом различимая улыбка, которую практически не было видно за темной щетиной, отливающей обсидиановым сиянием на солнце.

   – Тебе ли не знать, что я был лучшим на потоке. – Голая, не прикрытая иными эмоциями правда. Рид не хвастался, он лишь констатировал факт, который я не собиралась оспаривать. Потому что действительно знала.

   – Ты ушла от ответа, – пожурили меня, и я вся внутренне ощетинилась, ибо не представляла, какой ответ удовлетворит и меня, и Абойса.

   Я мышкой юркнула на заднее сидение, пытаясь подцепить ручки сумки, которые ловиться упорно не желали. Из машины торчала лишь вытянутая во всю длину нога, но даже этого хватило, чтобы я начала нервно ерзать. От взгляда Рида пекло похлеще, чем от солнца.

   Послышался саркастический хмык и перед моим лицом возникла рука мужчины. Он попросту умыкнул у меня сумку через просвет между водительским и задним сидениями.

   Скрипнула зубами и аккуратно выползла наружу, радуясь тому, что на мне надет брючный костюм, а не сарафан. Хоть в первом и было ужасно жарко.

   – Ну так и? – Цепкий взгляд и поджатые губы. Мои же глаза остановились на подбористом пиджаке, чей уголок неопрятно загнулся. Кажется, у меня даже костяшки пальцев заломило от желания его поправить.

   – Все в прошлом, – вкрадчиво произнесла я, облизнув пересохшие то ли от жары, то ли от нервов губы, – мне бы не хотелось, чтобы мои родители узнали о…

   – Об ошибке прошлого их дочурки? – едко высказался мужчина. Если взглядом и можно было убивать, то я чудом уцелела.

   – Не переворачивай мои слова! – рыкнула, закипая на глазах. – И Данни тоже об этом не должна знать. Это, кстати, в твоих же интересах, – добавила с нажимом и двинулась в сторону входа. – Время, данное моей матерью, кажется, истекло, – бросила напоследок перед тем, как скрыться за спасительной дверью.

ГЛАВА 2. ЗАТИШЬЕ

Порадовавшись тому, что в холле не встретила никого из домочадцев, я стрелой взлетела на второй этаж и поспешила спрятаться за стенами родной комнаты.

   – Так, молодец, Ивори, а работать ты как собираешься? – буркнула, упав на кровать с только-только замененным постельным бельем, от которого приятно пахло лавандой.

   Нахмурилась и закусила губу, проклиная свою привычку бросать ноутбук в сумку с вещами, а не использовать для него специальную.

   – Черта с два я спущусь обратно!

   С этими мыслями подалась к туалетному столику, чтобы привести себя в порядок. Раскрасневшиеся щеки и лихорадочный блеск карих глаз мне откровенно не понравились. Не хватало только жирной надписи на лбу «Встреча с бывшим доведет меня до знакомства с валерианой!».

   Исправила тот кошмар, что остался от моей прически, и постаралась взять себя в руки. Не мешало бы еще переодеться, но мои вещи потерялись вместе с бывшим.

   Тихий, скребущий душу стук, и из моих рук выпала резинка для волос. Коса же, воспользовавшись моментом, распалась обратно на отдельные пряди, закрыв половину моего лица. Может, оно и к лучшему, ибо возникший на пороге комнаты мужчина точно не оставил меня равнодушной.

   – Куда ее поставить? – Вряд ли на его руках так взбугрились вены от тяжелой ноши. Кажется, не только моя нервная система страдает.

   Я с трудом подняла руку, до этого момента висящую безжизненной плетью вдоль тела, и указала на шкаф, примостившийся между главным входом и дверью, ведущей в ванную.

   Рид без лишних слов сгрузил сумку возле шкафа и покинул мою комнату, унеся вслед за собой и спокойствие ее владелицы.

   — Это будут очень долгие две недели. – Сказала тихо, а будто поставила печать на свидетельстве о смерти своей последней нервной клетки.

   Сотовый разразился противной трелью вибросигнала, и я чертыхнулась, поняв, что забыла прибавить звук после прибытия.

   – Прости, Осси, – протянула покаянно, пока подруга, оставившая сотню пропущенных, не прокляла меня. Кто их, историков, знает.

   По ту сторону послышалось глухое рычание раздосадованной девушки и какой-то подозрительно громкий хлопок. Кажется, не имея под рукой моей головы, подруга начала крушить свою квартиру.

   – Прайс, тебя демоны утянули в бездну и забыли вернуть? – гаркнула все еще злящаяся Зена. – Ты обещала мне кофе, между прочим!

   И тут я поняла, что обещание пришлось очень кстати, ведь мне просто необходимо сбежать из этого дурдома.

   – Встретимся на гавани или на пляже? – постаралась перекричать распаляющуюся подругу, второй рукой разгребая вещи из сумки.

   Поняв, что я не собираюсь отлынивать от встречи, девушка немного успокоилась. Сборы не заняли и двадцати минут, зато задержала Данни, перехватившая меня в коридоре.

   – Куда собралась, сестренка? – Девушка надула пухлые губы, а я закатила глаза. Ну началось. И чего ей не спится?

   Я кинула многозначительный взгляд в сторону лестницы, но сестра сделала вид, будто намека не поняла.

   – Встретиться…

   Я честно хотела сказать «с подругой», но выплывший из кабинета мамы Рид буквально «заставил» меня произнести иное.

   – У тебя свидание? – ахнула Данни, которая последний раз о моем романе слышала, когда еще училась в школе. По крайней мере, об Абойсе не знал никто из Прайсов.

   – Допустим, – процедила, не зная, куда деть глаза. Мужчина, проходя мимо нас, та-а-а-к на меня посмотрел, что удивительно, как я еще не провалилась в подвал.

   Сестра отвлеклась на телефон, чем я и воспользовалась, прошмыгнув к лестнице.

   Мне пришлось некоторое время просидеть за рулем, восстанавливая сердцебиение и, только лишь успокоившись, провернула ключ.

   Мимо проносились знакомые с детства улочки, с тянущимися ввысь пальмами, а в лобовое стекло били лучи надоедливого солнца, ослепляя и вынуждая сбросить скорость.

   – Где эти чертовы очки, – выругалась, пытаясь отыскать их в бардачке, но поиски не увенчались успехом.

   У Зены была одновременно прекрасная и в то же время ужасная черта характера – пунктуальность. Девушку никогда не приходилось ждать, ибо она всегда приезжала раньше времени, но был во всем этом и минус. Стоило мне задержаться хоть на несколько минут, как начинали атаковывать не только мой телефон, но и многострадальный мозг.

   К моменту, как я подъехала к платной стоянке близ пляжа, мой сотовый насчитывал почти двадцать принятых вызовов.

   – Ну неужели! – Ко мне подлетело растрепанное рыжеволосое чудо, в чьих руках покоились стаканчики с нашей любовью на двоих, – апельсиновым соком. Я уже была готова пожертвовать платьем, но девушка успела вовремя затормозить, и ядрено-желтые капли достигли только мысков моих лодочек.

   – И чего это мы такие кислые? – Зеленые глазищи блеснули алчным огнем, предвкушая сплетни.

   Спрятала в карман талон, выданный сторожем стоянки, и направилась следом за подругой, утягивающей меня к пляжу.

   К вопросу моего понурого состояния мы вернулись, лишь разместившись в тени крытого кафе. Вокруг шнырял народ, из-за которого мне то и дело приходилось переходить на крик. Одной из причин, по которой я сбежала из Хоброза было то, что мой родной город являлся курортным.

   – Подозрительно это, – с глухим хмыком выдала Зена, пытаясь подцепить на вилку несчастный лист салата. Мне в очередной раз захотелось сострить, но я воздержалась, вспомнив, что сама пыталась перейти на вегетарианское меню, но затея потерпела крах. – Молния не бьет в одно дерево дважды.

   – В одну реку не входят дважды, – перефразировала слова подруги я, намекнув на то, что сходиться с бывшим не собираюсь.

   Осси была единственным человеком из моего окружения, кто знал о нашем с Абойсом романе. По прошествии пяти лет от начала этих самых отношений, я даже не понимала, как умудрялась скрывать интрижку все три года.

   – Боишься утонуть? – язвительно вопросила Зена, смотря на бурлящую воду. Море Фрайда сегодня было особенно беспокойным, а я так хотела поплавать. Несмотря на взгляд Осси, я прекрасно понимала, что говорит она вовсе не о море.

   Я окунулась в воспоминания о том дне, когда поставила жирную точку в отношениях с Ридом. В тот момент мне казалось, что с моих плеч слетел груз, давящий на меня все три года. Мужчина был прекрасным собеседником, всегда поддерживал, да и в целом я действительно могла назвать его опорой. Только он был невыносимым собственником и даже не ведал о том, что у кого-то, кроме него, может быть свое мнение, отличное от его. Именно это и послужило причиной сначала нашего разлада, а после и расставания. Но несмотря на разногласия, я все равно продолжала любить. Поэтому и сбежала в столицу, избавившись и от влияния семьи, и от чувств, тянущих меня на дно. Занимательно, но Абойс тоже был против журналистики, как и мои родители. Надо было их все-таки познакомить…

   – Один раз спаслась, во второй точно не выплыву, – уклончиво ответила я, решив увести разговор в иное русло, но мне не удалось.

   – И все-таки его появление в твоем доме очень подозрительно, – никак не унималась подруга, начав меня бесить. Слишком много Рида на один квадратный метр моих мыслей.

   – Он прекрасно знает, что я редко появляюсь в Хоброзе, так что трудоустройство никак со мной не связано. – И я втянула остатки сока через трубочку, издавшую рык, будто бы поставив точку в этом разговоре.

   – В музее завтра открытие выставки местных дарований, – выпалила подруга и тут же продолжила, боясь, что я ее перебью, – на мероприятие приглашены влиятельные люди нашего города и Игрэйн в их числе. Чем не повод познакомиться с мужчиной поближе до интервью?

   – Я обязательно подумаю, – прозвучало недостаточно убедительно, – честно-честно.

   На самом деле, предложение Зены было очень заманчивым, ибо сидеть дома все две недели я не собиралась.

   Вернулась в коттедж родителей лишь ближе к ночи, когда в столовой господствовал полумрак, и уже не витал кофейный дух. По дому передвигалась без опаски, так как в гараже не увидела следов посторонних машин. Мои родители не питали особой любви к авто, поэтому в семье их было по одному на каждого члена (кроме меня, ибо моя машина осталась в Веспейне). И если в гараже я увидела только три авто, то у Абойса либо его нет, либо мужчина не ночует в коттедже.

   Ужинать не стала, так как за время прогулки с подругой успела набить желудок всем, чем только можно было. Наспех набрала отчет для Рейдарса, зная, что он его тут же откроет, так как в столице еще во всю пригревает солнце, и провалилась в сон.

   Тело прошило разрядом, прошедшимся от щиколотки до шеи, и я протяжно застонала. Смятое платье закрутилось вокруг талии и неприлично задралось, сама же я возлегала на краю постели, сложив ноги на ноутбук.

   — Вот черт! – чертыхнулась, подскочив с места. Мало того что не разделась на ночь, так еще и чуть не раздавила рабочий ноутбук.

   По коридору уже во всю шныряли домочадцы, и это навело на мысли, что время давно перевалило за отметку в восемь часов утра.

   Душ помог проснуться и смыть следы помятости, а наспех нанесенный макияж сотворил из трупа вполне миловидную девушку. Вот оно – влияние бывшего! Если бы не он, то плевала бы я на мнение окружающих о своем внешнем виде.

   Из столовой доносился гомон голосов, среди которых мне без труда удалось вычленить и отцовский. Мученически вздохнула, поняв, что сейчас последует отповедь за то, что вчера не навестила родителя. Папа целыми днями пропадал на работе, но мне ничего не мешало наведаться в здание, облюбованное «Safety» – нашей транспортной компанией.

   – Доброе утро, – промямлила, присаживаясь на свое место за столом. Сегодня здесь было многолюдно, даже Берт почтил нас своим вниманием. Надо заметить, за время моего отсутствия мужчина заметно сдал: в некогда темных волосах господствовала седина, за которой даже не было видно натурального цвета, а зеленые глаза больше не горели плутовским огнем. Для своих лет дядя Тилор выглядел неважно, а ведь мужчина даже не разменял седьмого десятка.

   – Доброе, красавица. – промолвил Берт. Не припомню ни одного раза, когда крестный не назвал бы меня красавицей. – Ты вчера так быстро убежала, что старик даже не успел спуститься поздороваться.

   – Ты теперь живешь здесь? – протянула удивленно. Раньше Тилора нельзя было даже затащить в наш дом. Мужчина отдавал предпочтение уютным одноэтажным домам, а не бездушным коробкам.

   Лица собравшихся разом помрачнели, и я поняла, что переезд крестного явно обусловлен какой-то серьезной причиной. Неужели проблемы со здоровьем?

   – Стар я стал, Ивори, – кряхтение не смогло бы меня обмануть. Пусть мужчина и выглядел гораздо хуже, чем в нашу последнюю встречу, но на немощного старика точно похож не был.

   – Моя непутевая дочь опять забыла про родного отца, – недовольно прицыкнул Итан Прайс, пытаясь меня пристыдить. Вряд ли, конечно, у него это получится.

   – Что же поделаешь, если крестный занимался моим воспитанием куда больше родного отца, – беззлобно поддела его я, схлопотав при этом упрекающий взор матери.

   – А ну прекратите! – рыкнула родительница. – Кто-нибудь видел Рида? – Упоминание бывшего резануло по натянутым нервам, но внешне я осталась такой же отчужденно спокойной. Перепалки с членами семьи были явлением постоянным, поэтому они на эмоции меня не выводили.

   – Его машина стоит в гараже, – подметила Данни, до этого молча следящая за происходящим за столом.

   – Сью! – окрикнула прислугу мама, – найди Рида.

   Из кухни донесся невнятный лепет и хлопок двери, ведущей прямиком в холл. Я же постаралась быстрее запихнуть в себя завтрак, чтобы исчезнуть из столовой до явки Абойса. Вот только сестру пробило на поговорить.

   – Я слышала о выставке. – Этот нарочито беззаботный тон заставил меня напрячься, слишком хорошо я знала Данни. – Составишь мне компанию? Горден Игрэйн точно посетит этим вечером музей. – И улыбка такая приторная, что аж тошно!

   – Если Ивори не согласится, то я могу составить тебе компанию. – Противный лязг соприкосновения тарелки с вилкой прошелся сверлом по ушам всех собравшихся. Пора бы взять себя в руки, иначе всем и без намеков станет очевидно, что нас с Абойсом что-то связывало.

   Мужчина передвигался поступью хищника, – если бы не брошенные от двери слова, то я заметила бы Рида только в тот момент, когда он занял свое место.

   – Сестренка, твое предложение как всегда вовремя, – от сладости в тоне у самой свело зубы, но выражение лица мужчины того стоило.

   – Ты согласна? – удивленно ахнула Данни, но тут же вернула себе самообладание. – Тогда я займусь нарядами, а то знаю я твой вкус. – Девушка недовольно поджала губу и обвела мою фигуру придирчивым взглядом. И чем ей не угодил мой спортивный костюм? Я же не на весенний бал собралась.

   Кажется, сестра говорила еще о чем-то, но я ее уже не слушала, так как все мое внимание было устремлено на правую руку Рида, сидящего рядом с Бертом. Судя по безмятежным лицам переговаривающихся мужчин, помощники родителей неплохо ладили.

   Меня посетило временное помутнение рассудка? Или вчера на безымянном пальце Абойса не было обручального кольца. Кажется, от увиденного даже несчастный кофе встал поперек горла.

   «Что тебя так удивляет? То, что двадцативосьмилетний мужчина решил связать себя узами брака? – фыркнула моя совесть, напомнившая, что именно я была инициатором разрыва».

   Охватившее меня смятение начало понемногу отступать, и я смогла взять себя в руки, чтобы в следующий миг с моих губ сорвался вопрос:

   – Я не видела в стенах коттеджа никого незнакомого, – начала издалека, – вы не перевезли к нам свою супругу? – постаралась вложить в эти слова исключительно те эмоции, что были выгодны мне. – Ведь заключили долгосрочный договор.

   Рид без особого труда понял, кому предназначался вопрос. Надо сказать, на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. То ли Абойс тоже умело контролировал свои эмоции, то ли ему действительно было все равно.

   – Она много путешествует, так как является журналистом, – спокойным голосом ответили мне, а у меня внутри что-то хрустнуло. Полагаю, то издохла последняя нервная клетка.

   — Вот как. – Приклеенная к губам улыбка грозилась расползтись до состояния безразмерного оскала. – Эта профессия действительно предполагает частые срывы с места. – Еще бы я об этом не знала! – К слову, о ней. – Я встала со стула и кинула взгляд на дверь. – Мне нужно связаться с начальством, поэтому я покину вашу прекрасную компанию.

   Родители только молча кивнули, сестрица же надула губы, обидевшись на то, что мы сиюминутно не ломанемся подбирать мне наряд. Помощники, в свою очередь, не выдали никаких эмоций, переключив свое внимание с беседы на остывший завтрак.

   «Пойду хоронить убитую нервную систему».

   Я довольно быстро обсудила с Рейдарсом вышедший вчерашним утром выпуск, чью первую страницу венчала моя статья. Мы пробежались по этапам интервью, успели поцапаться, из-за моего нежелания совать свой нос в документацию компании Гордена, и сошлись во мнении, что просто будем плыть по течению.

   К обеду отзвонилась Зене и предупредила, что на мероприятии появлюсь с ненаглядной сестрицей, чем сильно удивила подругу, но лишних вопросов та задавать не стала. Полагаю, просто была занята организационными вопросами, так как являлась работником музея. И стоило только положить телефон на прикроватную тумбу, и откинуться на подушку, как в дверь влетела Данни.

   Я мученически застонала, узрев в ее руках многочисленные вешалки с платьями. И как только такая хрупкая девушка удержала эту ношу!

   – Ничего не знаю, – припечатали меня безапелляционным тоном. – Себе я платье уже подобрала, осталось только привести тебя в божеский вид.

   Недовольно воззрилась на сестру. На что это она намекает? Взгляд на туалетный столик, поймавший отражение возмущенной девушки. Возмущенной, но все еще вполне симпатичной!

   – Ты знакома с Ридом? – прилетел вопрос в лоб. Вот лучше бы дальше болтала о платьях!

   – Конечно, я же не сегодня утром прибыла, – состроила удивленную гримасу, сделав вид, будто не поняла сути вопроса.

   На мое счастье, дальнейших расспросов не последовало. Видимо, сестру предстоящее мероприятие занимало куда больше, нежели помощник мамы. Да и в целом Данни редко интересовалась представителями мужского пола и никогда не слыла ветренной девицей. Образ модели-дурочки, конечно, поддерживала, но портить свою репутацию не позволяла. Если бы младшая Прайс и в кругу семьи не играла эту роль, то наши отношения не стали бы настолько натянутыми.

   — Вот это как тебе? – Девушка обвела рукой подол бежевого платья. Его оттенок полностью совпадал с тем нарядом, в котором сестра встретила меня вчера в столовой.

   Я категорично помахала головой, не собираясь облачаться в это подобие второй кожи. Если на загорелой Данни платье еще было от нее отличимо, то на мне оно буквально с ней сольется.

   Взгляд, полный упрека, и сестра откладывает в сторону наряд. Только вот первый на фоне второго был прямо-таки образчиком пуританства!

   – Нет! – вырвалось из меня истеричное замечание. – Даже не думай обрядить меня в это! – Я с ужасом смотрела на ярко-алый отрез ткани. Моей фантазии не хватило на то, чтобы прикрыть им хоть что-то.

   – Зануда, – устало выдохнула сестрица, кидая на кровать и это платье. По счету оно уже было четвертым из, казалось бы, бесконечного вороха ему подобных.

   Я пробежала взглядом по остальным нарядам. Перед глазами заплясали разноцветные мушки. Пыталась выцепить хоть что-то практичное, но узрела лишь до ужаса неприличное!

   – Ты решила на мероприятии найти для меня спонсора, что ли? – протянула уязвленно. – Мы идем в музей, а не на кастинг девиц для…

   Окончание проглотила, так как прошедшая без стука мама не оценила бы брани.

   – Вот это симпатичное, – произнесла Илайна, с лету указав на одно из платьев на самом низу. Мой взор перекочевал с безмятежного лица родительницы на кусочек наряда. Полагаю, выбрала она его исключительно из-за цвета. Мама питала к нему слабость.

   – Показать? – воодушевленно протараторила сестра, а я напряглась. Неужели тоже из разряда «я абсолютно ничего не прикрываю»?

   Настороженно кивнула и отошла к шкафу, будто прокладывая маршрут для планируемого побега.

   Его даже можно было назвать скромным, если бы не разрез, тянущийся практически от самой талии. Ежевичный цвет отлично подходил под мою темную шевелюру и был достаточно сдержанным, что меня устраивало. Вот только платье могло и не подойти, так как у Данни грудь была более выдающейся.

   – У него есть скрытый корсаж, – пояснила сестра, заметив тень сомнения на моем лице. – Подтянем, где надо.

   – Хорошо, – сдалась я. В конце концов, на фоне остальных нарядов это платье казалось венцом целомудренности.

ГЛАВА 3. КЛУБОК ИЗ ЭМОЦИЙ

Здание музея занимало внушительную территорию прибрежной полосы. Оно сочетало в себе сдержанность неоренессанса и дерзость буйной фантазии нынешнего директора, вдохнувшего жизнь в архитектурный памятник. Фасад здания этим вандалом тронут не был, зато залы музея разительно отличались от того, что я помнила с того времени, когда впервые посетила это место. Впрочем, за двадцать лет претерпел изменения не только музей, но и само побережье. Все старались шагать в ногу со временем, к сожалению, теряя при этом индивидуальность.

   – Прелесть, – выдохнула воодушевленно Данни. Несмотря на то, что жизнь сестры была перенасыщена живописными видами, младшая Прайс никогда не переставала ими восхищаться. Вот такой девушка мне нравилась не в пример больше, нежели, когда изображала из себя глупую куклу.

   Мы нога в ногу шли по аллее. В стороне от музея о берег разбивались волны, смывая следы присутствия у моря людей. Сегодня здесь было немноголюдно, – пляж, расположенный близ архитектурного памятника, закрыли для посещений, чтобы зеваки не мешали истинным ценителям наслаждаться выставкой в музее.

   «Истинный ценитель из меня, как из…».

   – Ты помнишь, о чем мы с тобой договорились? – шепнула мне на ухо Данни, склонившаяся в приветливом поклоне перед истинной королевой этого места.

   Миссис Иви являлась женой директора музея, и если бы не она, то это место давно было бы позабыто обществом. Женщина одарила нас теплой улыбкой, дольше задержавшись на моей фигуре. Будучи подругой Зены, я часто посещала музей, когда еще жила в Хоброзе.

   – Вряд ли я смогу расслабиться в этом серпентарии, – буркнула, натянуто при этом улыбаясь проплывающим мимо знакомым семьи. Рука сама по себе потянулась к подносу, ловя бокал с пузырящимся шампанским.

   Девушка недовольно скривилась, неудовлетворенная моим ответом, и расплылась в такой же кривой улыбке, узрев мистера Поула. К директору музея мы относились с прохладцей, удивляясь тому, как могли сойтись два таких разных человека.

   Я поймала взглядом Зену, представляющую публике молодое дарование и творение его рук, и отвела скучающий взор в сторону. Подобные мероприятия меня интересовали мало, как и творчество. Поскорее бы отыскать Игрэйна и сбежать отсюда.

   Сестра куда-то запропастилась, бросив меня одну среди этих хищников. Кто-то подходил поздороваться, кто-то из знакомых расспрашивал о жизни и работе. Кому-то в голову даже приходило предложить свою кандидатуру для интервью. Таких людей я отбривала вежливой улыбкой и колким взглядом, будто говорящим за меня: «И что ты можешь предложить публике, жаждущей сенсаций?».

   Приличия ради прошлась мимо вывешенных картин, не узрев среди них ничего, что могло зацепить моего внутреннего скептика. Данни не спешила присоединиться к сестре, мило щебеча с какой-то женщиной. Я же старалась не зевать излишне явно, но убаюкивающий голос Зены вгонял в дрему.

   Позади меня остановился кто-то из гостей, обдав шлейфом дорогого парфюма. Несмотря на то, что зал полнился разнообразными запахами, этот аромат буквально въелся в сознание, вынудив повернуться.

   Я встретилась с темно-синими глазами ухмыляющегося мужчины и проглотила рвущийся наружу возглас. Сложно было не признать в стоящем возле меня бизнесмене Гордена Игрэйна.

   – Добрый вечер, мисс Прайс. – Голос мужчины действительно обволакивал, а я-то думала, что Данни приукрасила действительность. Непонятно только, как судьба свела мою сестру с совладельцем логистической компании.

   – Добрый, мистер Игрэйн. – На сей раз моя улыбка не походила на приклеенный оскал, ибо передо мной стояло мое спасение.

   – Ужасно скучный вечер, неправда ли? – Хитрый блеск на дне синих глаз отозвался жгучим румянцем на моих щеках. Мужчина явно забавлялся за мой счет.

   – Не ценитель живописи, – призналась честно, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы избежать взгляда Гордена.

   Позади с еще большим воодушевлением начали вещать о каком-то местном художнике. Он приплатил за рекламу отдельно, что ли?

   Я скривилась. Этот назойливый бубнеж действовал на нервы.

   – Предлагаю сбежать к морю. Нам с вами есть, что обсудить. – Это предложение заставило воспрянуть духом, и я быстро-быстро закивала, уподобившись болванчику.

   Волны тем временем начали еще более буйный танец, прибивая к берегу пенное облако. От воды тянуло свежестью, и я удовлетворенно улыбнулась. Мне не хватало этих ощущений единения с морским бризом, не опороченным запахом поднятых с глубин водорослей. Хоброз с щепетильностью родной матушки следил за чистотой побережья, приносящего огромные взносы в казну.

   Я с упоением вдыхала полной грудью чистейший воздух, радуясь, подобно маленькому ребенку. Рука прошлась по мокрому песку и на пальцах осели бурые песчинки. Мужчина с какой-то затаенной тоской наблюдал за моими действиями. Такое чувство, будто его что-то глодало.

   – Вы скучали по Родине, – не преминул подметить мистер Игрэйн. Немного поколебался и потянулся к штанинам брюк, подвернув их. Миг и с ног мужчины слетели идеально начищенные туфли. Казалось, Гордена вовсе не заботило то, что безупречно чистые серые носки начали напитываться влагой, а потом ноги и вовсе ушли по щиколотки в песок.

   Мой удивленный взгляд, кажется, лишь позабавил мужчину. Я могла ожидать такого от себя, ведь действительно заскучала за морем, но никак не от бизнесмена, о котором ходили самые мрачные слухи.

   – Помогает не забывать о том, что я тоже человек со своими эмоциями, – произнес Игрэйн, будто оправдывая свой юношеский порыв.

   Я деликатно промолчала, не желая смущать мужчину, который, кажется, и сам был удивлен не меньше моего.

   – Вы хотели обсудить со мной интервью, – напомнила я и охнула, когда очередной порыв ветра взметнул подол ежевичного цвета. В последний момент успела поймать непокорную ткань, пожелавшую открыть мужчине то, что ему видеть не нужно.

   – Какие вопросы припас для меня Рейдарс? – Я была благодарна за проявленную тактичность и тут же поспешила ответить:

   – Мы сошлись на десяти вопросах, но мне бы хотелось оставить их содержание в тайне, – улыбнулась сдержанно, сглаживая нервозность, проскользнувшую в голосе.

   Со стороны мужчины послышался саркастический хмык, видимо, Игрэйн в голове прокручивал предположительный ход интервью, и все его ветки вели к каверзными вопросам. Что уж поделаешь, но работала я на очень скандальную редакцию.

   Из музея высыпала стайка народа, двинувшегося в сторону моря. То ли представление художников подошло к концу, то ли не выдержала не только я.

   Каблук давно провалился в песок, и сейчас вслед за ним вознамерился уйти и мысок правой туфли, из-за чего я опасно накренилась вперед. С трудом удержала в руках ополовиненный бокал с шампанским, а вот меня придерживать пришлось Игрэйну.

   – Не стоит такой красивой девушке портить макияж незапланированным заплывом, – пожурили меня, вытягивая из песка. Сам мужчина давно не обращал внимания на то, что волны поиграли с его туфлями, забив их содержимым морских глубин.

   – Ивори! – донеслось удивленное восклицание откуда-то со стороны музея, и мы с Горденом одновременно обернулись.

   Его рука все еще лежала на моей талии, моя же сжимала в кулак мужской пиджак. Вот так, переплетенными фигурами, мы и взирали на подоспевшую к нам Данни, за спиной которой мельтешил Абойс. Что он вообще здесь забыл?!

   – Ты меня потеряла? – как можно отстраненнее произнесла я, отлепляясь от Игрэйна, который почему-то внимательно следил за Ридом.

   – Нам пора домой, сестренка. – Девушка указательным пальцем постучала по наручным часам, намекая, который сейчас час. И только в этот момент я поняла, насколько хотела спать.

   – Доброй ночи, мисс Прайс, – практически прошептал мне на ухо Горден и, не став дожидаться ответного пожелания, двинулся прочь, не забыв подцепить свою безнадежно грязную обувь.

   – Я отвезу вас домой, – нервно отозвался Абойс, кинув многозначительный взгляд на бокал с шампанским в моих руках.

   — Это ни к чему, – я не употребляла алкоголя. Правда, мне нужно кое-куда заехать, поэтому Ивори лучше вернуться с тобой. – В этот момент мне хотелось прибить одну бесячую сестрицу.

   Сделала шаг, пошатнулась, из-за налипшего на подошву песка, и с угрюмым видом последовала за Ридом, чья выправка буквально кричала о бешенстве мужчины.

   Я была права, – вчера Абойс не ночевал в коттедже родителей. По крайней мере, его машины в общем гараже не было. Видимо, уезжал к жене.

   Упала на пассажирское сидение и, блаженно потянувшись, откинулась на спинку. Из-за прикрытых глаз я не могла видеть лица мужчины, севшего за руль, зато отчетливо различала пыхтение Рида, перекрываемое ненавязчивой музыкой.

   Кажется, я моментально начала проваливаться в дрему, ибо даже не сразу поняла, что машина не стронулась с места.

   – Чего-то ждем? – Приоткрыла один глаз и повернулась в сторону мужчины, буравящего меня тяжелым взглядом. Напряженные руки впились в руль, будто представляя на его месте мою шею, которую так хотелось кое-кому свернуть.

   – Ты в своем уме? – прошипел Абойс, все-таки ударив по рулю со всей силы. Противно завизжал сигнал, и в наши стороны полетели нелестные высказывания гостей мероприятия, спешащих к своим припаркованным авто. – Тебе вообще известно, какие вокруг него ходят слухи? – Черные глаза, заполненные злобой, впились в мое закаменевшее лицо.

   – С чего ты решил, что журналист нуждается в няньке? Или забыл, что у меня назначено с ним интервью? Кажется, от этой новости уже второй день гудит весь наш дом. – Хотела еще намекнуть, что ему стоит заботиться о своей супруге, но вовремя прикусила язык, поняв, куда может завести этот разговор.

   Он определенно хотел сказать что-то едкое, но вместо этого стиснул зубы и провернул ключ в замке зажигания.

   Кажется, до дома мы долетели куда быстрее, нежели с Данни до музея несколькими часами ранее. И дело вряд ли было в отсутствии пробок.

   Машина остановилась у гаражной стены, которую тут же окутал мрак, – Рид погасил фары и покинул водительское сидение, со психом закрыв за собой дверь. Вслед за первым хлопком последовал и второй, но уже двери, ведущей из гаража прямиком в холл.

   – Истеричка, – буркнула себе под нос, окончательно отойдя ото сна, который меня все-таки сморил. Видит моя нервная система, если бы не дрема, то скандала мы бы не избежали.

   Забрала ключи, оставленные мужчиной, и двинулась к выходу. Легкое платье не спасало от холода, тянущегося от бетонных плит, из-за чего я мигом начала коченеть. Ноги не желали слушаться, так как песок, налипший на обувь, добавлял ей веса, и я раздосадовано сбросила туфли, проделав оставшийся путь босыми ступнями.

   Было желание бросить ключи на любую из поверхностей холла, но я задушила этот порыв, здраво рассудив, что бешеный Абойс точно заявится ко мне с утра, если их не найдет.

   Я не знала, какую комнату занимает мужчина, но смогла без особого труда ее обнаружить, стоило только подняться на второй этаж. Весь дом был завернут во мрак, из-за чего становилось откровенно неуютно. И лишь из-под одной двери лился свет, оттуда же доносился бубнеж Рида. Кажется, мужчина еще не остыл.

   Покрутила в руках ключи, не зная, как лучше поступить.

   – Ну уж нет, – фыркнула, сдерживая сей идиотский порыв. – Еще я не выходила из себя по таким пустякам.

   Стук все же вышел излишне резким, из-за чего я затравленно заозиралась. Не хотелось бы привлечь лишних зрителей.

   Она должна была слететь с петель, – просто обязана, но каким-то чудом дверь все-таки осталась на месте. Удивительно, но я тоже не сдвинулась с места, узрев на пороге порождение дьявола.

   С темно-русых волос стекала дорожка из капель. Учитывая тот факт, что остальное тело оставалось девственно сухим, мужчина явно охлаждал свой пыл умыванием. Принять душ он не успел, зато разоблачиться очень даже, и это несказанно бесило. Рид всем открывает дверь, стоя в одних боксерах?

   – Забыл, – пробурчала я, впихнув ненавистные ключи в холодные как лед руки бывшего. Он что, умывался ледяной водой? Настолько хотел придушить меня за неосмотрительность?

   Я ойкнула, когда меня рванули на себя, впечатывая в напряженное тело. За спиной захлопнулась дверь, отрезав меня от мрака коридора, и я досадливо зашипела, когда глаз коснулся яркий свет.

   За эти два года он так и не сменил парфюм, который щекотал не только нос, но и мои нервы в придачу. С языка рвалась колкость, а руки до боли сжимались в кулаки, но я с горем пополам все-таки смогла успокоиться и произнесла глухим голосом:

   – Расстаться с тобой было правильным решением. – Тело под моими руками превратилось в камень, а черные глаза, смотрящие в упор, удивленно расширились. – Если ты, имея штамп в паспорте, считаешь подобное поведение уместным, то мне даже не стоило жалеть о нашем разрыве. – И я вывернулась из цепких объятий обескураженного мужчины, чтобы в следующую секунду вылететь за дверь.

   Сейчас я как никогда раньше была рада наличию щеколды на своей двери. Заперевшись в комнате, устало сползла на пол, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Я даже не знала, за кого мне было обиднее: за жену этого поганца или за себя…

   – Проклятие, – выругалась, поднимая с ламината не только свое тело, но и самообладание.

   Отыскала в скрытом кармане платья телефон и набрала номер сестры. С улицы доносился лишь лай собак из соседнего дома, на гул машины не было и намека. Девушка взяла трубку лишь с моей четвертой попытки, и голос Данни выдал такой спектр из удивления и неверия, будто я последний человек во всем мире, который мог ей позвонить в первом часу ночи.

   Мы перекинулись парочкой ничего не значащих фраз, от которых сквозило неловкостью, и сестра поспешила сбросить вызов. Чем она могла заниматься в ночное время?

   – Плевать, разберусь с ней завтра, – пробухтела и упала на кровать, тут же провалившись в сон.

ГЛАВА 4. ИНТЕРВЬЮ – КАК СПОСОБ УБИТЬ НЕРВНУЮ СИСТЕМУ

Утро было бессердечно по отношению ко мне, – пережевав несчастную не выспавшуюся девицу, оно выплюнуло меня в гудящую, будто улей, столовую. Впрочем, не одна я этим утром выглядела как пациент патологоанатома.

   Я отвесила кивок, здороваясь с домочадцами и, кажется, облегченно выдохнула, поняв, что Рида за столом нет.

   Это был мой первый завтрак в стенах отчего дома, когда я смогла спокойно поесть. Украдкой кидала напряженные взгляды на сестру, чье поведение привлекло не только меня, но и маму. Слишком дерганные движения, нервная дрожь, проходящая по телу, и затравленный взгляд. Надо ли говорить, что все это отзывалось тревогой, заполняющей меня с каждой минутой все больше?

   – Как прошел остаток вечера? – произнесла, упустив «и остаток ночи». Не стоит родителям знать, в котором часу на самом деле явилась Данни. Пусть сестра и отметила в этом году двадцать первый день рождения, опекали ее все равно сильнее, нежели когда-то меня.

   – Встретилась с Лесли, мы немного выпили, и я осталась у нее ночевать, – протараторила младшая Прайс заученный заранее текст. Уж я-то знала, как по тону девушки уличить ту во лжи. В пору моей юности мы были гораздо ближе, и я могла без прикрас сказать, что знаю Данни как саму себя.

   «Лесли сейчас в Бриорсе, – промелькнула мысль в голове. – И вряд ли одноклассница этой лгуньи успела прилететь в Хоброз, ведь только вчера постила фотографии с пометкой геолокации».

   – Хоть кто-то отдыхает в отпуске. – Полагаю, это была шпилька в мою сторону. Несмотря на то, что мама сама была трудоголиком, ей очень не нравилась эта черта моего характера. Такое чувство, что старшую Прайс женщина родила для удачного брака и походов по салонам, а она возьми да стань независимой.

   – У меня не отпуск, а командировка, – не преминула напомнить, если кто-то вдруг забыл.

   – Дорогая, ты не могла бы принести мне красную папку из моего кабинета? – Резко перевела тему родительница, а Данни облегченно выдохнула. Наши перепалки всегда воспринимались сестрой в штыки.

   Я рассеянно кивнула и приняла из рук матери маленький ключик, на котором был ярлык с пометкой шкафчика.

   На самом деле, я была благодарна маме за возможность сбежать от пустых разговоров, которые тянули из меня больше сил, чем самые сложные интервью.

   Быстрый подъем на второй этаж и вот я уже стою на середине кабинета родительницы. Здесь всегда пахло благовониями. Запах, действующий на маму как успокоительное, у меня вызывал страшную мигрень, поэтому я поспешила отыскать документы и исчезнуть из этой личной пыточной.

   По коридору прошли папа с Бертом, о чем-то жарко спорящие, но мне некогда было прислушиваться в суть перепалки двух закадычных друзей.

   – Ну и где ты, – пробурчала себе под нос, ища заветный ящик с цифрой «6».

   Взгляд блуждал по многочисленным полкам, увенчанным замочными скважинами. Виски начало безбожно ломить, и я протяжно прошипела ругательство. Именно в этот момент в поле моего зрения и попал злополучный ящик.

   Щелчок и моя рука блуждает меж пузатых папок самых разнообразных цветов. Их было настолько много, что часть пришлось переложить на рабочий стол мамы. Удивительно, но тот всегда был чист.

   Я психованно скрежетала зубами. Как назло, именно красной папки мой взгляд выловить и не мог. Чертыхнулась, когда под моим весом ящик чуть не съехал прямиком на мои ноги. Из его глубин полетели документы, и я протяжно застонала, молясь, чтобы они не выпали из разных папок.

   – Что за утро!

   Один из листов прилип к мыску домашней туфли, и я раздосадовано пнула его в сторону. В этот момент мне наконец-то удалось обнаружить искомое, и я начала собирать разбросанные по полу документы. Делала я это механически, абсолютно не зацикливаясь на бумагах. Правда, один лист таки привлек мое внимание.

   Я оперлась животом о ящик, дабы тот не сошел с полозьев, а сама буквально вгрызлась в текст. Все-таки документы полетели из разных папок, потому что этот лист точно не вязался с тем, что прилип к моей ноге.

   — Значит, приняли на работу тебя полтора месяца назад, – сделала мысленную зарубку. Непонятно только – зачем. – И где же твоя папка? – Обратилась к черно-белой фотографии угрюмо взирающего на меня Рида. Как досье на тебя вообще оказалось в этом ящике?

   Меня повело вбок, а к горлу подступил тошнотворный ком. Надо было убираться отсюда, пока благовония не затуманили мой разум окончательно, но что-то останавливало.

   Я рванула на себя ручку, настежь распахивая окно. Духота, конечно, не прогонит этот удушающий запах, но хоть немного разбавит его живительным кислородом.

   Как я и думала, больше в ящике досье не нашлось, зато папку Абойса отыскала без особого труда, – она была подписана.

   Образование и стаж работы меня интересовали мало. Прописка у него тоже не изменилась.

   – И как это понимать? – протянула, с удивлением взирая на ксерокопию страницы с семейным положением. Мои родители отличались особой дотошностью, посему им было мало копии трудовой и двух страниц паспорта. Надо заметить, сейчас это сыграло мне на руку.

   Что я испытала, увидев девственно чистый лист? Недоумение, полагаю. Нет, я, конечно, понимала, что люди могут жить и без штампа в паспорте, но что-то внутри просто кричало об обмане.

   – Если он таким образом решил поиграть на моих нервах, то мне придется принять эту игру, – зло прошипела я, складывая остальные бумаги обратно в ящик, оставив только красную папку.

   И лишь на пороге столовой меня настигла запоздалая мысль.

   «Если он действительно свободен, то почему тогда мой вопрос, заданный ему при всех домочадцах, не вызвал ни у кого удивления? Видимо, я все-таки оказалась неправа».

   Не помню, как прошла в столовую, где за столом восседала одна лишь мама; передача папки тоже ускользнула от моего сознания, – мозг попросту не желал работать после встречи с благовониями. Зато меня неплохо отрезвил вибрирующий сотовый.

   «Мисс Прайс, у меня освободился сегодняшний вечер, если вы желаете заполучить интервью быстрее оговоренного срока, – милости прошу…, – дальше следовал домашний адрес, что меня несказанно удивило».

   – Не хочет пускать пронырливого журналиста в офис? – усмехнулась себе под нос. Мама, увлеченная документами, не обратила на меня никакого внимания.

   Я быстро набрала ответ, соглашаясь на предложение мистера Игрэйна, и сразу же после этого отписалась начальнику. Ждать от него ответа глубокой ночью, конечно, не стоило, но предупредить лучше сразу, чтобы уберечь мой многострадальный мозг в будущем.

   – У нас есть какие-то планы на вечер? – задала вопрос родительнице. С нее станется созвать полный дом гостей по поводу… Впрочем, он не так уж ей и нужен.

   Женщина лишь отрицательно качнула головой, не отрывая взгляда от бумаг.

   Я сжала телефон в руке и решительным шагом направилась прочь из столовой, – в комнату сестры. Надеюсь, что Данни все еще дома.

   Возгласы услышала еще на подходе к лестнице. Моя рука зависла на периле, я же подалась в слух. Комната Дан была самой первой на этаже, когда моя находилась практически в конце. К слову, нас с Ридом можно было назвать соседями, ибо все остальные домочадцы облюбовали начало крыла.

   Неразборчивый лепет сестры набирал обороты, и я, проиграв бой любопытству, подалась вперед, предусмотрительно стянув с ног туфли.

   В груди бухало сердце, пуская по телу волну мандража. Быть пойманной раньше времени мне не хотелось, поэтому к двери сестринской комнаты я практически кралась на носочках.

   – Зачем только послушал! – прорычал Рид, и на мое лицо легла тень недовольства. Что он забыл в спальне Данни? – А теперь придется расхлебывать!

   – Каюсь, не подумала. – Удивительно даже, ведь сестра редко за что-то извинялась, да еще и таким покаянным тоном.

   За дверью послышались шаги, и я хотела было рвануть по коридору, пока меня не заметили, но что-то остановило.

   Могла дать руку на отсечение, – этот вздох точно выражал не удивление!

   Воображение рисовало картину сплетенных тел, жаркого поцелуя и вполне закономерного продолжения. Я до боли стиснула зубы и впилась ногтями в ладони до того сильно, что перед глазами заплясали мушки. В этот момент в кармане брюк завибрировал телефон, и я немного пришла в чувства.

   – Как тебе? – Я видела эту довольную улыбку сквозь плотно прикрытую дверь. Слишком хорошо помнила мимику этого гаденыша и от этого страдала.

   Ответа сестры не расслышала, так как двинулась к своей комнате, не чувствуя под ногами пола.

   – К черту! Сама справлюсь, – выплюнула зло, подальше запихивая и желание обратиться к Данни за помощью в выборе наряда на вечер, и ненужные чувства, к человеку, который точно того не стоил.

   На сотовый обратила внимание лишь на пороге своего прибежища. То ли я умудрилась разбудить Рейдарса, то ли начальник мучался от бессонницы. В любом случае, меня его сообщение взбесило не меньше услышанного и додуманного ранее.

   – Да черта с два я полезу в документацию фирмы Игрэйна! – Я в последний момент удержалась, чтобы не загнуть кукиш экрану телефона. Никак совсем умом тронулась, если начала препираться с аппаратом связи.

   Быстренько переоделась, собрала все самое необходимое для грядущего интервью, так как не была намерена возвращаться домой до вечера, и покинула свою комнату. Чтобы в следующий момент столкнуться нос к носу с прошлым…

   – Нам нужно поговорить, – протянуло это лохматое безобразие. Непримечательная белая рубашка терялась на фоне поджарого тела; руки спрятаны в карманах брюк, и судя по тому, как те колышутся, – мужчина отбивает нервную дробь. Лицо с налетом усталости, покрасневшие склеры и потухший взгляд чернильных глаз. Если кто сегодня и выглядел хуже моей помятой персоны, то этот человек стоит в шаге от меня.

   Я прошлась взглядом по вздыбленному ежику темных волос и ехидно осклабилась. Моя сестрица помогла навести художественный беспорядок, али нервы?

   – Единственный человек, с которым мне нужно поговорить, ждет меня за стенами этого дома, – высказалась хлестко и, обогнув каменное изваяние, двинулась к выходу.

   – Игрэйн? – зло рыкнул Абойс, кажется, ударив кулаком о стену.

   Отвечать я намерена не была. Или же попросту струсила, что мой вибрирующий от напряжения голос сдаст меня с головой.

   Покидала дом я со стойким ощущением грядущих проблем, только с чем это было связано, так и не поняла.

   Несмотря на то, что пройтись по бутикам собиралась в гордом одиночестве, я все же позвонила Зене, которая обещала прилететь ко мне сразу же, как только проведет последнюю на сегодня экскурсию.

   – Что у нас тут? – Я прикоснулась к стеклу, вглядываясь в отражающиеся на его поверхности стенды. Вот чего я точно не любила, так это вторжения в личное пространство (поразительное лицемерие для журналиста), поэтому всячески старалась избегать контакта с консультантами.

   Не узрев ничего стоящего, двинулась дальше, исподволь кидая взгляды на других посетителей торгового центра. В этот момент я грезила о тишине и спокойствии, и мне до нервной дрожи хотелось спрятаться где-нибудь в лесу.

   После двух неудачных набегов на другие бутики, я решила сделать перерыв и спустилась в фуд-корт. Там же, заливающую в себя очередную порцию кофе, меня и нашла Зена.

   – Выглядишь так, будто за окном война, – припечатали меня «лестным» замечанием, обведя мою фигуру придирчивым взглядом. Полагаю, вид у меня сейчас был еще более жуткий, чем с утра.

   – Я выгляжу так, будто в моем доме поселился бывший, – огрызнулась и со злости смяла пустой стаканчик. – Будто мало мне было распрей с родителями.

   Девушка рухнула на стул напротив и посмотрела на меня бесконечно усталыми глазами. Мне даже совестно стало, – гружу своими проблемами человека, у которого своих воз и маленькая тележка.

   – Прайс, давай начистоту, что тебя гложет? Настолько уравновешенного человека еще поискать надо! Мне всегда казалось, что тебя даже разлетевшаяся на осколки бомба не способна сдвинуть с места.

   – Видимо, казалось, потому что в последние дни меня выводит из себя абсолютно все, – буркнула в ответ, досадливо поджимая губы. Осси была права, моей отличительной чертой всегда были некая заторможенность и неспособность ярко выражать собственные эмоции. Не зря и в школе, и в институте меня называли каменным истуканом.

   – Хорошо, мисс журналист, пора бы и вам дать интервью. – Улыбка, озарившая лицо подруги, просто не могла предвещать что-то хорошее. – Скажите мне, чего вы ждете от сегодняшнего дня?

   – Безобразно неверно подобранный вопрос, – решила уколоть Осси моя профессиональная гордость.

   – И все же, – произнесли с нажимом, – я хочу услышать ответ именно на него.

   Я задумалась. Надолго так, будто действительно решила примерить на себя пальто человека, в обычные дни сидящего напротив меня. Чего я ждала от этого дня? Интервью с Игрэйном? Возможности побыстрее разобраться с рабочими моментами и вернуться в Веспейну? Откровения от сестры, которая провела эту ночь незнамо где, после чего ее буквально подменили? Или же правды, которую мне хотелось выбить из Абойса? Кажется, я окончательно запуталась и в своих мыслях, и в желаниях, посему ожидающая ответа Зена удостоилась лишь короткого «единства между разумом и сердцем».

   Полагаю, мои слова подругу не впечатлили, но я действительно не знала, что сказать, ибо сама не понимала, чего хочу.

   – Так, ладно, зайдем с другой стороны. – Вздох, полный безнадеги, и очередной вопрос, слетевший с губ Осси: – Есть ли разница в цели, поставленной перед поездкой в родной город и тем, чего тебе хочется сейчас?

   – Ты точно историк? – раздосадовано пробурчала, собираясь избежать ответа, а потом поняла, – не разберусь в себе сейчас, на хорошем интервью можно ставить крест. Для встречи с Игрэйном мне нужен ясный разум. – Ладно, твоя взяла. Я прилетела в Хоброз исключительно для интервью, собираясь находиться в родительском доме как можно меньше времени. Сейчас же понимаю, что мою первоначальную цель сместило желание разобраться с прошлым, которое решило вновь о себе напомнить.

   – Уже лучше, – довольно протянула подруга, ожидая продолжения. Я же на некоторое время затихла, ибо не желала делиться своими мыслями с посторонними людьми. Впрочем, одного убийственного взгляда на кукушек с соседнего столика, греющих уши, хватило, чтобы девиц сдуло попутным ветром.

   – Он женился, – выпалила с такой скоростью, будто боялась, что стоит мне только замяться, и я вновь закроюсь в себе, – но при этом ведет себя так, будто абсолютно свободный мужчина. И знаешь, это бесит. Бесит меня прежнюю.

   – Ивори, это бесит не тебя прежнюю, потому что тогда он себе подобного не позволял. Это бесит тебя настоящую, которая чувствует, как рушится образ некогда любимого человека. – Девушка прекрасно знала, как я отношусь к изменам, и сразу поняла, о чем шла речь. Стоит сказать Зене спасибо за то, что вывела меня на этот разговор.

   – Возможно, – произнесла уклончиво, – но меня беспокоит не это. Вернее, не только это. Я сегодня утром наткнулась в документах фирмы на досье Абойса. Предвещая твой вопрос, – меня об этом попросила мама. И знаешь, что я там нашла? – Многозначительный взгляд на подругу и мученический вздох. – Он не женат. По крайней мере, брак не был зарегистрирован. – Кажется, я в конец запуталась, из-за чего мой многострадальный мозг отказывался работать.

   – Я могу узнать. – Мне не понравилось то, как забегали глаза Зены. – Я не говорила тебе, – протяжный хмык, – но мы с Робом до сих пор общаемся. Извини, – дополнила сконфуженно.

   – За что ты извиняешься? – Я тяжело вздохнула, предвещая ответ подруги, но дожидаться его не стала. – После нашего с Ридом разрыва, ты не обязана была прекращать общение со всеми, кто вхож в его круг. Тем более, вы с Робом неплохо ладили. И насколько я помню, – двоюродный брат Абойса увлекается живописью.

   – Мне уточнить у него? – уже куда более уверенно спросили у меня, кажется, расслабившись.

   Я утвердительно кивнула и посмотрела на экран телефона. Пора было разобраться с нарядом для интервью. Почему-то заявляться домой к Игрэйну в деловом костюме мне казалось неправильным. Нужно было подобрать что-то сдержанное, но в то же время не излишне официальное. И здесь мне поможет Зена, чей гардероб сплошь состоял из таких платьев.

   Спустя несколько часов мне на телефон поступило очередное сообщение с уточненным временем, и я поспешила распрощаться с Осси.

   Горден проживал в нескольких кварталах от моих родителей, но пригласил он меня вовсе не туда.

   Я сверила номер дома с адресом, скинутым Игрэйном, и покинула машину, всем сердцем желая прихватить с собой кондиционер. На улице была просто адская жара.

   Уютный дворик, тонущий в цветах, из-за чего сам дом открылся предо мною только в тот момент, когда я перешла на другую сторону улицы. Удивительно просто, что это место принадлежало Гордену Игрэйну. Мужчина, встреченный мною в музее, мог являться владельцем этого дома, а вот человек, у которого мне предстояло взять интервью – вряд ли.

   – И сколько в тебе сокрыто личностей? – задала вопрос в никуда. Одна рука прижимала к телу блокнот с записями и диктофон, вторая же мучила звонок, который я даже не сразу приметила за порослью вьюна, завладевшего большей частью забора.

   Послышался лай по меньшей мере двух собак, и я встрепенулась, вычленив среди этих звуков шаги.

   – Простите, мисс Прайс, за дрессировкой этих сорванцов совсем потерял счет времени. – Любезный тон, лучезарная улыбка и хитрющий взгляд синих глаз. Человек, стоящий передо мной, мог быть кем угодно, но не тем Игрэйном, о котором ходили самые мрачные сплетни.

   – Ничего страшного, – натянуто улыбнулась. Приняла приглашение хозяина дома и тут же очутилась среди буйства самых разнообразных бутонов. – Чей это дом? – Меня все-таки глодали сомнения, так как это место совсем не подходило бизнесмену. Может, я бы еще поверила, что усадьба принадлежит Игрэйну, но перед глазами стоял образ коттеджа, в котором тот проживал.

   – Наследство бабушки. Отличное место для того, чтобы отдохнуть от всего мира. – И тут я поняла, к чему весь этот фарс с уютным домиком на окраине, милыми псами и любезным хозяином. Мужчина действительно думает, что я куплюсь на это театральное представление?

   Впрочем, язвить я не стала. Молча прошла в маленькую кухоньку, присела на выдвинутый Игрэйном стул и принялась внимательно наблюдать за хозяином, играючи управляющимся с кухонной утварью. Буквально через несколько минут передо мной уже стояла пузатая чашка с чаем, за которую я ухватилась, как за спасательный круг.

   – Мне очень интересно, что же вы для меня приготовили, мисс Прайс. – Синие глаза загорелись плутовским огнем, превратив мужчину в моего ровесника. Впрочем, Горден и без того не был стариком.

   Ложка стукнула о край кружки, стоило теплой руке лишь мимолетно меня коснуться, но я тут же пришла в себя.

   – Извините, но это мое, – протянула сдержанно, вытягивая из рук бизнесмена свой блокнот. Ишь шустрый какой! Думает, задурит молодой девчонке голову? Да мы таких, как вы, мистер Игрэйн, ели на завтрак и ужин!

   – Как пожелаете, мисс Прайс. – И улыбка такая, что хочется ее стереть чем-то очень тяжелым.

   – Ивори. – Нервно дернула плечом и отставила кружку подальше от диктофона. От греха подальше… – Мне будет гораздо удобнее, если вы будете называть меня по имени и на «ты».

   – Тогда я жду того же и от тебя. – Тон, не предполагающий пререканий. – Ведь я старше на какой-то десяток лет.

   – Вы на всех журналистов собираете досье? – Кажется, моя сдержанность скоро пожелает долго и счастливо жить без нее.

   Рука прошлась по мягкой шерсти трущейся у ног собаки, и эти бездумные движения немного успокоили.

   – У меня не так много свободного времени, – мужчина усмехнулся, но глаза остались такими же холодными, – и на вас, в том числе, – все же дали ответ, – а вот о семьях конкурентов подобного сказать не могу.

   Я закатила глаза и гулко выдохнула. Приехали.

   – Я сижу перед вами исключительно как журналист, а не Ивори Прайс, – произнесла с нажимом и потянулась к диктофону, намереваясь прекратить этот фарс.

   На языке осел приторный вкус чая, который хотелось запить чем-нибудь покрепче. Нервы окончательно расшалились. Кажется, пора просить у Рейдарса отпуск.

   На меня воззрились таким взглядом, что скрутило все внутренности. Кажется, таких, как я, Игрэйн тоже употребляет и на завтрак, и на ужин…, и между ними перекусывает.

   Щелчок и диктофон мигнул красным светом, оповещая о начале записи. Первые несколько вопросов, как и полагается, были заданы исключительно для разогрева. Окунувшись в привычную для меня среду, я наконец-то смогла отбросить прочь все треволнения не только этого вечера, но и дня в целом.

   – Когда шесть лет назад Керн Сивард предложил вам выкупить часть акций его компании, вы сначала отнеслись к этому категорично. Что же заставило вас передумать и все же стать совладельцем «IgraineSK», – компании, которая в наше время носит именно ваше имя? – Сухости моего тона могли позавидовать пустыни Блакса.

   Я внимательно следила за эмоциями Игрэйна, поэтому с легкостью смогла вычленить сначала замешательство, а потом и недовольство. Да, лукавила, говоря, что пришла только как журналист. Да, благодаря родителям и их связям я знала больше, чем любой другой представитель моей профессии. Конечно же, именно по этой причине данное интервью и поручили зеленой мне, а не зубатому коллеге. Впрочем, я не могла назвать себя плохим журналистом, пусть и была действительно очень молодой.

   – А говорили, что пришли ко мне исключительно как журналист. – Он попытался улыбнуться, но вышел какой-то обескровленный оскал. Полагаю, сейчас Горден снимал свою учтивую маску, облачая передо мной грязную душонку. Мужчина за свои тридцать пять лет жизни дал достаточно интервью, чтобы понять – это только начало.

   – И ничуть не соврала, – елейно протянула я, невинно потупив взгляд. Увы и ах – наследие Прайс не пропьешь.

   Мигал диктофон, в руках завис карандаш, а над столом витала угроза. Атмосфера накалялась, и я прекрасно понимала, что послужило тому причиной. Знала, но ждала ответа от Гордена.

   – Потому что вам, юная Прайс, – с «юной» он, конечно, переборщил, – прекрасно известно, – следующими, кому Сивард предложил пакет акций, были ваши родители.

   «А Игрэйн-старший всеми фибрами своей души ненавидит мою мать».

   Мужчина так и не озвучил причину, но мы оба знали, что именно отец вынудил сына выкупить часть компании, дабы та не досталась моей семье.

   Прежняя обходительность крючилась в страшных агониях, что отражались на глубине синих глаз, нанизывающих меня на вертел.

   – Почему после смерти Сиварда-старшего вы поспешили выкупить оставшуюся часть акций, оставив законному наследнику лишь двадцать процентов? – Я нутром чувствовала это желание придушить наглую девчонку. Да, Игрэйну задавали и куда более провокационные вопросы, но бешенство вызвала у него именно я. Нелюбовь к Рейдарсу, который с трудом смог добиться интервью одного из самых влиятельных бизнесменов? Или же ненависть, направленная на мою семью?

   – Потому что от Сиварда-младшего можно ожидать чего угодно, – зло выплюнул Горден. – Я строил бизнес с его отцом и не собираюсь потакать капризам малолетней бездарности, пришедшей на все готовое и желающей это уничтожить.

   А в высказываниях он и правда не стеснялся. Готовясь к этой встрече, я думала, что в предыдущих интервью его слова малость приукрасили, дабы добавить статье некоторой остроты, ан нет…

   – И все же вы оставили ему несчастные крохи власти, – не преминула подметить, чувствуя, как удавка на моей шее затягивается все туше.

   На этот раз не спас даже ластящийся к ногам пес, упорно требующий внимания. Почему-то именно сейчас я подумала о том, что в коттедже Игрэйна чувствовала бы себя гораздо уютнее, а в офисе и подавно.

   «И в доме, и в кабинете имеются камеры. Здесь же их нет, – промелькнула в голове запоздалая мысль, заставившая напрячься».

   Я дёргано поправила немного задравшийся подол платья, который не давал покоя глазам Гордена. Под этим взглядом я чувствовала себя не просто голой, – меня будто выпотрошили…

   – На то была воля его отца, – «но я сделаю все, чтобы обойти эту договоренность» – прочитала между строк. – Ты же понимаешь, что я не дам выпустить в свет эту статью? – Мужчина подался вперед, демонстративно отодвигая преграждающую ему путь кружку, и самым наглым образом отключил диктофон.

   – Мистер Игрэйн. – Я держала себя в руках из последних сил. Впрочем, уже не держала, потому что карандаш, которым я делала записи, издал свой последний писк, – попросту хрустнув.

   Я дернулась, вжимаясь в спинку стула, чуть было не опрокинув его. Наглая рука, блуждающая по моим оголенным ногам, оставляла на своем пути омерзительное чувство брезгливости, и я поспешила ее скинуть.

   – Что вы себе позволяете? – прошипела, подскакивая на ноги.

   Мой взгляд впился в самодовольное лицо этого лицемерного гада. О поползновениях к представительницам противоположного пола я слышала и раньше, но доказательств тому до сих пор ни у кого не было. Лишь голословные обвинения от девушек. Такие ли голословные?

   – Вам все равно никто не поверит. – Слова прошлись ножом по сердцу, пустив по телу дрожь отчаяния. Я понимала, что он не опустится до насилия, но легче от этого не становилось, потому что помимо физического, есть и психологическое…

   – Умно, – прошептала, с трудом разлепив губы, – здесь нет камер, чего нельзя сказать об офисе и вашем доме. Зато они имеются внутри и снаружи музея, где вы так правдоподобно отыгрывали роль учтивого бизнесмена.

   Я определенно играла с огнем, о чем толсто намекало разгорающееся в глазах Игрэйна безумие, но мне жизненно необходимо было говорить, чтобы не скатиться в истерику.

   Меня зажали в угол, – в прямом смысле. Нависшая надо мной фигура хорошо сложенного мужчины излучала угрозу, и я понятия не имела, что мне делать. Самое жуткое, что и он больше не предпринимал никаких попыток дотронуться до меня.

   «Нужно незаметно дотянуться до руки, – билась в голове спасительная мысль, – только дотянуться до руки! Последний вызов был на номер Зены. Она должна взять трубку!».

   – Чего добивался Рейдарс, отправляя ко мне тебя? – По моей щеке, неприятно царапнув тонкую кожу, прошлись горячие пальцы. Мне пришлось приложить невиданные усилия, чтобы не вжаться в стену еще сильнее.

   Это был шанс. Мужчина, подошедший ко мне практически вплотную, не мог видеть того, что происходит внизу.

   Раз: я аккуратно касаюсь экрана пальцем. Два: начинаю листать панель, радуясь тому, что помню ее наизусть. Три: дохожу до функции вызова и с трудом попадаю по последнему набранному номеру, ибо руки немилосердно трясутся. Надеюсь, что я попала именно на Зену…

   Горден стоял спиной к столу, посему не мог видеть того, что экран моего телефона, покоящегося рядом с диктофоном, загорелся, оповещая о текущем вызове.

   «Убавила ли я громкость, – подумала в последний момент, а потом поняла, что это не имеет никакого значения. Все равно больше нет никаких идей».

   Я видела, как многоточие сменилось на таймер, отсчитывающий время. Теперь мне оставалось только как-то дать понять Зене, где я нахожусь.

   – Так чей это дом, мистер Игрэйн? – С трудом, но я смогла вытянуть эти слова из глотки, сдавленной ужасом. Тем временем рука мужчины спустилась ниже моего лица, а тело, буквально придавившее меня к холодной стене, выдавало неприкрытое желание. И от этого становилось до безобразия противно.

   – М-м-м-м? – Казалось, он меня уже и не слышал.

   Как мне вообще в голову могло прийти, что этот человек и тот, о ком я так много читала и слышала – это две разные личности! Просто непроходимая дура!

   – Вы назначили мне встречу на окраине города, в месте, где от силы с десяток жилых домов, и утверждаете, что это наследство бабушки. – Тело сотрясала крупная дрожь. Я боялась, что вот сейчас Горден повернется и увидит синее свечение экрана. Хорошо хоть окно располагалось на расстоянии, и его поверхность не ловила этот отсвет.

   «Достаточно ли у меня денег на балансе? – прошептал мой параноик. Не хотелось бы, чтобы в самый неподходящий момент связь оборвалась».

   — Это наследство бабушки, – прорычал явно взбешенный мужчина, которого раздражали глупые вопросы.

   Я могла ему подыграть, чтобы не усугубить положение. По крайней мере, тогда у меня остался бы шанс уйти отсюда на своих двоих и без следов сопротивления. Вот только мне даже помыслить о прикосновении к этому уроду было противно.

   – Не стыдно так осквернять ее память? – сорвалось с губ едкое замечание, и я тут же до боли сжала зубы и кулаки. Чего мне стоило не согнуть в колене ногу и не припечатать ею достоинство этой мерзости, распускающей руки. Останавливало лишь осознание того, что моя «покорность» гарантирует, что мужчина не отвлечется и не повернет голову. Да и кто знает, как он отреагирует на проявленную агрессию? Нет, я должна была тянуть время и терпеть. Должна была и ради себя, и ради тех девушек, что прошли через этот дом или бездна знает сколько безымянных мест. Я была уверена, – Зена не просто пытается меня найти, но и записывает разговор. И эта мысль отрезвляла и окрыляла одновременно.

   Я не знаю, сколько продлилась эта пытка, – казалось, издевательство никогда не закончится. Небо заволокло грозовыми тучами, а поверхности асфальта коснулись первые капли дождя, что с каждой минутой расходился все больше. Мне казалось, что погода оплакивает мою убитую нервную систему, пока не поняла, что дорожка из слез стекает не только по окнам.

   Мужчина, нашептывающий какую-то мерзость мне на ухо, резко отстранился и буквально вцепился в мое лицо растерянным взглядом. Он это серьезно? По мнению этого гнилого человека я должна была радоваться такому вниманию? Он вообще в своем уме?

   Следующие слова Игрэйна поставили жирную точку в череде моих мучений, ибо я добилась от мужчины заветных слов, которые должны были быть записаны.

   – Твои предшественницы не жаловались. – Голос, сквозящий непониманием, и закусанная от досады губа. То ли я рехнулась, то ли тот, кто стоит в нескольких сантиметрах от меня. Иного объяснения я не находила.

   – Что в моем поведении натолкнуло на мысль о желании домогательства? – Я старалась, чтобы мой голос звучал, как можно ровнее, но после каждого слова срывалась на хрипы.

   Темноту разбила пролетевшая на огромной скорости машина, и я вздрогнула. Все это время мне казалось, что мы находимся на каком-то необитаемом острове, и только сейчас окружающая среда начала возвращать былые краски.

   Мужчина не нашелся с ответом. Он также взирал на меня с непониманием во взгляде, а потом резко произнес:

   – Что ты знаешь о Рейдарсе? – Вопрос застал меня врасплох. Кажется, даже дорожки слез моментально высохли.

   – О своем начальнике? Я обладаю только той частью информации, которая может пригодиться в работе. – Резкий скачок на другую тему немного взбодрил, но я все равно продолжала трястись и жаться к стене. Удивительно, как меня еще ноги держат.

   – О человеке нужно иметь полное представление, – хлестко выдал Игрэйн, резко отпрянув от меня на несколько шагов. Нет, ему точно нужно поработать с психологом! Скачки с домогательства до выволочки – это слишком круто!

   – Конкретнее, пожалуйста. – Жаль, что Зена уже отключилась. Вдруг сейчас мне расскажут нечто интересное и о начальнике.

   Мужчина психованно стукнул кулаком по столу, из-за чего мой телефон буквально подпрыгнул вверх. Наши взгляды перетекли на сотовый, и я напряглась. Не понравилось мне, как на него посмотрел Горден.

   – Ваше скандальное издание держится лишь по одной причине – эксклюзивные интервью! А знаешь, каким образом Рейдарсу удается добиться подобных откровений? – Я отрицательно качнула головой. До сего момента вообще сомневалась в том, что начальник имеет какое-то отношение к полученной журналистом информации. По крайней мере, я интервью всегда брала без его помощи. Да что там, он даже по списку вопросов не всегда пробегал.

   На меня взглянули как-то по-новому, будто видели впервые, и это заставило задуматься. Неспроста ведь мужчина начал этот разговор. Хотя от ситуации все равно разило абсурдом. Меня все еще трясло, а на коже ощущались следы блуждания лапищ этого урода, зато он, кажется, вообще позабыл о домогательстве!

   – Сколько в штате журналистов? – сухо и будто бы устало вопросили у меня.

   Ответила я с запинкой, ибо мозг не желал воспринимать происходящее всерьез.

   – Предполагаю, что из этих семи девушек лишь одна ты выуживаешь информацию честным путем. – Я все равно не понимала, о чем он. Да, Рейдарс давал мне намеки о том, что неплохо было бы засунуть любопытный нос в документы компании, но на намеках все и остановилось. Прямого приказа так и не последовало.

   Меня ужалил взгляд, полный неподдельного раздражения. Кажется, Игрэйна бесил тугодум в моем лице.

   – Твою мать, Ивори! – взбешенно рыкнул Горден. – Сколько ты работаешь на него? Неделю? Месяц?

   – Пять, – глухо промолвила я, вообще боясь открывать рот.

   – И за это время у тебя не возникало вопроса, почему интервью вы берете исключительно у мужчин? – Он издевался, – смаковал мою растерянность, обгладывал наивность и на выходе выплевывал острое понимание того, о чем мужчина говорит.

   – Хочешь сказать, что он подкладывает журналистов под влиятельных людей страны?

ГЛАВА 5. ДВЕ ЧАСТИ ПАЗЛА

– Браво! – саркастически протянул Игрэйн.

   Мне хотелось выругаться. Цветистой тирадой, которая не прошла бы ни одну цензуру. Только вместо этого я произнесла совсем иное:

   – Благодарю за информацию, конечно, вот только себя ты не обелил, как бы ни старался, – зло прошипела, возвращая самообладание. Я понимала, – никаких лишних поползновений в мою сторону больше не последует, поэтому смогла расслабиться. – Учитывая сказанные тобой ранее слова, – ты просто решил принять предложение Рейдарса, который давно добивался этого интервью, попользовать одного из штата журналистов и выбросить вон без информации. Пахнет лицемерием, мистер Игрэйн. Вы решили утереть нос человеку, использующему ваши же методы, а о девушках вы подумали?

   Во мне клокотала злость и на начальника, буквально подставившего меня, и на человека, стоящего на расстоянии вытянутой руки.

   – Ты не права, обелять себя я не намерен. – Меня прожгли недовольным взглядом, которым я абсолютно не прониклась. – Не стоит верить всему, о чем вещает медиапространство.

   – Угу, ты же белый и пушистый, – сыронизировала я. – У меня даже глаза режет от сияния твоего нимба. – Кажется, мне удалось смутить мужчину. – И другие девушки падают к твоим ногам штабелями, а всплывающая тут и там информация о домогательствах – это, конечно же, наглая ложь. – Столько желчи я не изливала никогда в жизни.

   – Слишком молодая и наивная, чтобы увидеть истинное положение вещей. – Бесстрастный тон взбесил меня еще больше, из-за чего я начала скрежетать зубами. – Кстати, я думал, вы расстались. – Красноречивый взгляд на окно и моя отборная ругань, все-таки нашедшая выход.

   – Об этом-то ты откуда знаешь?! – Я начала звереть.

   Сначала меня ткнули в неприглядный факт родства с конкурентами Игрэйна, потом устроили эмоциональные качели, итогом которых стало откровение о моем начальнике. Этого было мало?! Да о моем романе с Абойсом не знали даже родители!

   Я взирала на окно; глаза слепило от света фар, подчеркивающих лишь силуэт стоящего у машины мужчины. Что он здесь забыл вообще?

   – Я тщательно проверяю каждого сотрудника. Его же история, – кивок в сторону Рида, – меня привлекла больше всего. Я долго думал, брать ли парня на работу, потом столько же присматривался к нему, ожидая, что он себя чем-то выдаст. Ожидал, как оказалось, зря. О вашем разрыве мне донес начальник службы безопасности через несколько дней после выхода твоего первого интервью для редакции, в которой ты работала до Рейдарса.

   — Это было два года назад, – произнесла вслух то, о чем подумала, – Рид устроился к тебе на работу сразу же после моего отъезда из Хоброза?

   Кивок в знак подтверждения и наглая ухмылка, расползшаяся по холеному лицу.

   – Долго он будет пробиваться во двор через Зея и Олли. – С улицы доносилась отборная ругань Абойса и протяжный лай собак Игрэйна. На бывшего я, конечно, была зла, но не хотела бы, чтобы ему откусили что-нибудь жизненно важное.

   – Видимо, мама отправила на мои поиски своего помощника, – резюмировала я, слабо веря в том, что это Зена обратилась к Риду.

   – «Мама», «отправила», «помощника». Значит, все-таки расстались, – сделал какие-то свои выводы Игрэйн, и не успела я произнести «тебе-то какое дело», как мужчина выдал совсем иное:

   – А малыш Рид еще помнит, куда отвозил меня на встречи. – Сложно было не понять, о чем говорит Горден, и от этого становилось противно. Неужели и Абойс в этом замешан?

   Развить эту тему мы не успели, – влетевший в дом бывший чуть не сшиб вазу у входа, запнулся через угол ковра и с нецензурной тирадой прошел в столовую.

   Если бы я не стояла ближе к двери, то следующим движением Абойса был бы удар в челюсть Игрэйна. Уж слишком красноречиво у мужчины играли желваки.

   – Домой! – гаркнул Абойс так, что у меня заложило уши. Позади меня иронично хмыкнул невозмутимый Горден, из-за чего лицо Рида исказила гримаса презрения. Теперь-то я понимала причину, по которой получила выволочку тем вечером. Видимо, Абойс решил сменить место работы после того, как узнал о проделках бизнесмена. Как бы ни пытался принизить Рида Горден, я понимала, что тот не способен на подобную грязь. Вероятнее всего, мужчина даже не знал, для чего привозил сюда Игрэйна.

   – Здравствуй, Рид, – саркастически протянул его бывший начальник. – Некультурно как-то вот так вот врываться, – прицыкнул языком, будто отчитывал нерадивого сыночка.

   – Иди к черту, Игрэйн.

   Я успела схватить свои вещи, после чего меня на буксире выволокли из дома. Мужчина был настолько напряжен, что, казалось, должен был взорваться.

   – Сиди здесь! – рыкнул, прикрывая за мной дверь. Меня оставили на пассажирском сидении, сам же Абойс решил вернуться в дом. И я прекрасно понимала – для чего.

   Ну уж нет. Еще не хватало потом отмазывать этого холерика от суда. Со связями Гордена это будет ох как непросто!

   Я выскочила из машины со скоростью ветра, чуть не убившись о собственные пожитки, вывалившиеся на асфальт. Несмотря на то, что колени я все-таки счесала, мне удалось поймать Абойса за руку.

   Остекленевший взгляд, направленный на меня, пугал до дрожи и подгибающихся коленей, но я стоически его выдержала, хотя, позорное «ик» с губ все-таки сорвалось.

   – Ты серьезно? – пророкотал Рид, скалой нависая надо мной. Не помню, чтобы видела его таким бешеным хоть раз за три года отношений. – Как я должен отреагировать на это?

   «Кто тебя послал, и как много я сейчас могу сказать, чтобы не пробудить спящего дракона?».

   – Никак, полагаю, – произнесла, как можно спокойнее. Хотела отойти от мужчины, но в последний момент поняла, что лучше держаться возле него, – я брала интервью, – красноречивый взгляд на выпавшие из машины вещи. Блокнот трепало от порывов южного ветра, и я чертыхнулась. Дождь пусть и прошел, но асфальт все еще влажный. Договорить мне не дали.

   – Издеваешься?! – Судя по горящим бешенством глазам, – меня хотели в этот момент как минимум придушить. – Мне позвонила взволнованная Зена и сказала, что Игрэйн тебя домогается!

   Упс.

   – Поговорим об этом в другом месте, – прошипела, пытаясь утянуть этот монумент в сторону машины.

   Я краем глаза уловила шевеление занавесок на окнах, за которыми скрывалась кухня, и торопливо добавила:

   – Нам есть, о чем поговорить.

   Понятия не имею, где и что мы будем обсуждать, но последние брошенные слова подействовали на мужчину странным образом, – он мигом стал больно смиренным. Что-то мне подсказывает, – разговору я рада не буду…

   Кинула печальный взгляд в сторону своей машины и подобрала разбросанные вещи. Телефон передавал привет сколом, тянущимся через весь экран. Надеюсь, что пострадала только броня, не хотелось бы отдавать его в ремонт. Впрочем, стоило мне попытаться его разблокировать, как я поняла, что все-таки придется.

   – Проклятие! – выплюнула, отшвырнув телефон на заднее сидение. За моими действиями очень внимательно следил Абойс, успевший немного остыть.

   – В нем было что-то важное?

   Я неопределенно качнула головой, давая размытый ответ. В таком подвешенном состоянии даже вспомнить не могла, есть ли на телефоне важные документы без резерва.

   – Значит, ремонт потерпит до завтра. Зене и миссис Прайс можешь отзвониться с моего, – и мне в руки протянули телефон, затянутый в черный бампер с изображением скалящейся смерти, которая очень иронично на меня взирала…

   У меня не было сил кому-то звонить, поэтому, получив одобрительную отмашку от Рида, я открыла мессенджер, которым пользовалась Осси, и набросала ей короткое сообщение.

   Пока ждала ответа от подруги, тайком прошерстила сообщения, не узрев там даже упоминания о жене. Я настолько ушла в себя, что испугалась всплывшего сверху окна с оповещением. Зена закидывала меня вопросами, чей поток, казалось, никогда не закончится. И в моей голове вспыхнуло понимание, – девушка дает мне шанс просмотреть телефон Абойса. Хитрая лиса!

   Я изредка клала сотовый на колени, чтобы Рид краем глаза видел открытую переписку с Осси, а потом вновь пихала свой нос, куда не следует. В списке контактов также не нашла никакого упоминания жены, зато обнаружила, что мой номер по-прежнему подписан «Ив», как это было два года назад, а вот моя сестра удостоилась сухого «Данни Прайс». Как-то слишком официально, если вспомнить об их взаимоотношениях. Может, ту сцену я и додумала (доказательств все-таки нет), но между этими двумя точно что-то есть.

   Следующей на очереди была галерея. Погруженная в свои мысли, даже не сразу поняла, что мы едем вовсе не в дом родителей. На свой вопрос получила только отмашку, из-за чего недовольно насупилась. Черт с тобой, у меня есть дела поважнее. «Дела» взирали на меня скудным количеством фото. Моя наглая персона добралась до галереи.

   Табличка из фотографий последнего месяца была поразительно белой. Потому что этот скучный человек фотографировал только документы! Я украдкой кинула взгляд на умиротворенный профиль мужчины, чья рука оглаживала руль, направляя машину, и подумала о том, что ничего не меняется.

   «Меняется, – съехидничал разум, – раньше его галерея была забита твоими снимками».

   Отвесив себе мысленный подзатыльник, принялась аккуратно листать дальше, пока мой взгляд не уперся в последнюю папку.

   Сто три изображения, с которых на меня смотрела… я. Судя по фото, мужчина не просто следил за моими социальными сетями, но и «отлавливал» некоторые фотографии.

   В ушах начало звенеть от напряжения. Казалось, моя голова превратилась в один сплошной вакуум. Как на это реагировать, – я не знала.

   Спешно вернулась к переписке с Зеной, где висело несколько непрочитанных сообщений, и набрала ответ. Истинное значение нескольких слов можно было понять исключительно интуитивно, ибо я наделала уйму ошибок, из-за трясущихся рук. Посмотрела в зеркало дальнего вида и скривилась. Казалось, что на лице не было ничего, кроме огромных карих глаз. Только идиот бы не понял, что я пребываю в неописуемом шоке.

   – Все хорошо? – Ну вот, Рид тоже заметил.

   Машинально кивнула и уставилась на пролетающие мимо машины. Дальний свет на мгновение ослеплял, заставляя недовольно шипеть, но это помогало отвлечься от того количества мыслей, что роились вокруг меня.

   Почистила лишние вкладки в истории и передала телефон владельцу, стараясь не встречаться с ним взглядом. Я понятия не имела, что происходит у меня внутри. После такого скопа эмоций я просто обязана была перегореть как спичка…

   – Мы проехали дом Зены, – произнесла напряженно. Руки вцепились в истерзанный стихией блокнот, и я только сейчас вспомнила, что оставила сумку в своей машине. Замечательно, теперь у меня с собой нет ни денег, ни документов.

   – Она назначила встречу в другом месте, – уклончиво ответили мне. Эта загадочность мне откровенно не нравилась.

   Мы неслись по сумрачным улицам города. Взгляд цеплялся за мерцание фар и яркий блеск фонарей, сопутствующих нам, но в какой-то момент все померкло.

   – Не говори мне, что Осси назначила встречу у тебя дома, – сорвалось с языка. По глазам, только привыкшим ко мраку туннеля, резко ударил свет, льющийся от встречных машин, и я протяжно зашипела.

   Послышался приглушенный хмык, и его тут же съела гнетущая тишина. Быть того не может, чтобы подруга так меня подставила.

   «Она обратилась к Риду, и именно он вызволил тебя из дома Игрэйна, – напомнила самой себе и досадливо прикусила щеку».

   Мужчина с невозмутимым видом управлял авто, будто бы и не он полчаса назад представлял собой разъяренного зверя. Я же не находила себе места, то и дело нервно ерзая по сидению. Открывала блокнот, пробегала пальцем по записям, сделанным убористым почерком, и вновь закрывала, ибо перед глазами вставала совершенно иная картина, мешающая сосредоточиться на деле.

   Я не представляла, что делать дальше. Пусть Игрэйн и был скотиной, но от него был некоторый прок. Я понимала, что работать с Рейдарсом просто не смогу. От осознания того, как начальник использовал молодых журналисток, становилось противно.

   «Почему ты всегда пытаешься выставить виноватым мужчину? – возникла не к месту мысль, и я усмехнулась, заработав удивленный взгляд Рида. – Ведь они могли отказаться…».

   Мы неслись по трассе в сторону такого знакомого, но давно забытого многоэтажного дома. Стоило нам выехать из туннеля, как глухой неприступный камень сменился синими просторами бурлящего моря. Всю оставшуюся дорогу рассматривала буйство волн, разбивающихся о берег и обточенные камни, вглядывалась в линию горизонта, окутанную мраком. Над берегом висела луна, откидывающая на водную гладь свой размытый силуэт. Он так же беспокойно колыхался, как и мои эмоции, бьющие через край, но не находящие выхода, так как я не позволяла себе хоть какого-то их проявления.

   Машина резко затормозила, и с водительского сидения полилась отборная ругань. Я же, выкинув руки вперед, вцепилась в угол панели, и лишь после этого повернулась к Риду.

   Мужчина молча покинул авто, оставив меня недоуменно моргать. Впрочем, моргала не только я, но и аварийка, откидывающая блики на мокрый асфальт.

   – … куда же ты рванул? – причитал Абойс.

   Я отстегнула ремень безопасности и привстала, чтобы увеличить угол обзора. Тогда-то и увидела, как мужчина аккуратно поднимает с дороги пса, прижимающего лапу к животу. Бросился под машину? По всей видимости, так оно и было.

   Задняя дверь приоткрылась, являя мне взволнованное лицо Рида, но мужчина тут же исчез, чтобы несколькими секундами позже открыть багажник. Накрыв сидение какой-то тряпкой, Абойс бережно сгрузил на него поскуливающего пса. Взъерошенный, со влажными висюльками, склеившими густую шерсть, и тоскливым взглядом умных карих глаз. Его пегая шерсть практически сливалась цветом с, кажется, бывшим покрывалом. Видимо, мужчина стелил его на землю, когда ремонтировал машину.

   – Нам нужно в ветклинику? – спросила у вернувшегося за руль Рида.

   Мужчина отрицательно покачал головой и буркнул что-то невнятное, а я вспомнила, что бабушка Абойса была ветеринаром. Видимо, чему-то она его все-таки научила.

   Как бы я ни молилась, пытаясь оттянуть неизбежное, но оно все же случилось.

   Этот двор не отличался от сотни таких же безликих придомовых территорий, но мое сердце все равно начало биться быстрее, а ноги отказывались нести меня к неприступной металлической двери. Впрочем, я довольно быстро успокоилась, заметив знакомую фигуру подруги. Ее силуэт был еле различим в полутьме, и сначала я подумала, что на детской площадке сидит кто-то из местных жителей.

   – Ивори! – воскликнула Зена, подскочив на ноги. Спустя секунду меня сжали в объятьях, и нос защекотал цветочный парфюм, которому Осси не изменяла с самой школы. Даже не представляю, что девушка будет делать, если его снимут с продажи.

   Мне безумно хотелось прижаться к ее быстро-быстро вздымающейся груди и отдаться порыву, но я стиснула зубы, впилась ногтями в ладони и сдержала предательские слезы.

   – Я все записала, – глухо вымолвила Осси, захлебываясь словами. – Больше ему ничего не сойдет с рук!

   – Если бы кто-то меня не остановил, то этих рук бы уже не было, – рыкнул Абойс, а я, повернувшись в его сторону, узрела умилительную картину. Мужчина с беззаботным видом (полагаю, он был показушным) поглаживал пса. Понятия не имею, как Рид держал такую животинку на руках, но дискомфорта он точно не испытывал.

   Девушка удивленно вытаращила глаза и указала пальцем на пса, будто спрашивая: «А он здесь что делает?». Собак Осси боялась, поэтому восторга не выказывала.

   – Кинулся под колеса на трассе. Удивительно вообще, как умудрился отделаться легким ушибом, – пояснил Абойс, пытаясь достать ключи из кармана джинсов. Действо это успехом не увенчалось, и мужчина щенячьим взглядом воззрился на меня.

   Не полезу я ему в… карманы!

   – Зен, помоги Риду, пожалуйста, – с мольбой протянула я и знала ведь, что эта коза откажется. Откажется не из желания поиздеваться надо мной, а из-за банальной боязни собак.

   Я тяжко выдохнула, принимая свое поражение без боя. В этот момент мне больше всего на свете хотелось оказаться в своей комнате, освещенной лишь тусклым светом, льющимся от экрана ноутбука. Вместо этого же я валким шагом шла в пасть зверю, который зловеще щерился, наблюдая за мной. И это я не о псе!

   Подошла практически вплотную и запустила руку в карман, на который указал Абойс. Пальцы путались в подкладке, и я ощущала, как они скользят по мужскому бедру. Вот что за издевательство! И этот стоит и ухмыляется! Мстит, что ли? Мне с трудом удалось добраться до ключей, зацепившихся погнутым кольцом за тонкую ткань. Надеюсь, металлическая дуга впилась в ногу этого гада!

   Явив на свет перевязь с побрякивающими ключами, я двинулась в сторону подъезда, с недовольством отмечая, что меня пробирает внутренняя дрожь. А еще говорят, что время лечит.

   – Почему именно здесь? – Вопрос был задан шепотом и Зене, но ответил на него Абойс, заставив меня недовольно скривиться.

   – У Осси гостит сестра с двухлетним ребенком, домой в таком состоянии я тебя не повезу. Еще не хватало, чтобы твой отец прибил Игрэйна и попал за решетку. Гостиница тоже не вариант. – Легче мне от такого объяснения не стало.

   Писк домофона прошелся по натянутым нервам, а ударивший по глазам свет заставил зажмуриться. Я без раздумий двинулась в сторону лифта, который в этот поздний час не заставил себя долго ждать. И уже стоя в этой коробке, протягивая руку к нужной цифре, поймала на себе ироничный взгляд сразу двух пар глаз.

   «Да, я помню номер его квартиры, – хотело сорваться с губ, но я вовремя прикусила язык, не желая давать лишний повод для подначек».

   Лишь на долю секунды смежила веки, как двери лифта разъехались в стороны, и перед моими глазами встал до боли знакомый коридор.

   Квартира с номером «312» находилась чуть левее лифта, но я встала как вкопанная, делая вид, что помню лишь этаж. Глупо, конечно, но мне не хотелось показывать Абойсу, что этот дом, квартира и ее обстановка намертво врезались в мою память.

   Рид то ли принял правила моей игры, то ли действительно поверил. Ключи из моих ослабевших рук вытянули и мужчина, придерживая одной рукой сопящего на его груди пса, ловко открыл дверь своей квартиры.

   Мне казалось, что стоит только переступить через порог, как накроет отдачей, что два года точила на меня зубы, но этого не случилось. Абойс не сменил места жительства, зато от прежнего ремонта не осталось даже намека. Воспоминания подкидывали картинки из прошлого. Вот здесь стояла злополучная ваза, подаренная мамой Рида по случаю покупки квартиры. Вещью она была ценной, поэтому я не думаю, что мужчина от нее избавился, скорее, просто переставил. Полагаю, не одна я через нее запиналась.

   И тут мой мозг прострелило от мысли о девушках, которых он сюда приводил. Все органы скрутило в тугой узел, и от щек отлила кровь, придав им болезненной бледности.

   Отмахнувшись от вопроса Зены, я скрылась за дверью ванной комнаты и лишь там смогла немного расслабиться.

   Этого огромного зеркала здесь тоже раньше не было, а вот ванну, которую мы с Ридом выбирали вместе, он все-таки оставил. Впрочем, она прекрасно вписалась в интерьер. Даже не удивлюсь, если дизайн-проект делался именно под нее.

   Я ничком упала на холодный пол, косясь в сторону зеркала. Перед глазами плясали выверты больного воображения, и мне хотелось биться головой о стену. Видимо, отдача меня все-таки настигла. От мысли о том, что в этой самой ванной, перед этим проклятым зеркалом мог делать Рид с бесконечным потоком новых подружек, становилось тошно. Но еще противнее было ощущать жгучие уколы неоправданной ревности. Кто я такая, чтобы об этом вообще сейчас думать?

   Понимала ведь, что нужно освободить ванную комнату, так как грязного пса в жилые комнаты Абойс не пустит, но не могла соскрести себя с пола. Когда же мне это удалось сделать, в дверь ненавязчиво постучали.

   – Секунду, – хрипло выдала и, откашлявшись, повторила: – Сейчас выйду.

   Обдала лицо водой, стараясь не задеть ресницы. Вряд ли у Рида найдется средство для снятия макияжа, а ходить с черными кругами под глазами мне не хотелось. О чем я вообще думаю?!

   Перевела взгляд на колени и наспех обработала их антисептиком, найденным тут же.

   Я оказалась права, – за дверью стоял Абойс. За время моего пребывания в ванной, мужчина успел только скинуть обувь, что неровно валялась у порога.

   Зену искать не пришлось, – ее сдавал умопомрачительный запах травяного чая, шлейфом тянущийся из кухни. Удивительно даже, как подруга в этой ситуации вообще сообразила заскочить домой и взять сбор. Не знаю, что в него было намешано, но он не только обладал приятным вкусом, но и неплохо успокаивал.

   В мои руки перекочевала кружка со светло-янтарным напитком, и я еле сдержала ругательство.

   – Издеваешься? – выпалила зло, рассматривая безобразие, что мне подсунули. Конечно, было приятно, что он не разбил ее и не выбросил в тот же день, как мы расстались, но…

   – Всего лишь акцентирую твое внимание на важных деталях, – елейно протянула Зена, отсалютовав мне своей кружкой. Черной, кстати, а не с изображением наших некогда счастливых морд.

   Я ничего на подначку не ответила, лишь закатила глаза к потолку, откуда на меня смотрели софиты, горящие теплым светом. Самообладание меня покинуло, громко скандируя лозунг «Я к тебе больше не вернусь!», поэтому мандражировала я похлеще выловленной рыбы, доживающей свои последние минуты.

   – Мне не хочется поднимать эту тему, – девушка старалась не смотреть мне в глаза и беспрерывно кусала губы, ставшие из-за таких экзекуций ярко-алыми, – но что ты собираешься делать с Игрэйном?

   По коже прошел разряд, приподняв светлые волоски. Что я могла ответить на этот вопрос? Сначала мне хотелось написать разгромную статью о гнилом бизнесмене, но я слишком хорошо знаю этот рынок, – потопить акулу не получится даже в шторм. Только и спускать с рук подобное тоже не была намерена. Меня все еще трясло, стоило вспомнить о руках, блуждающих по моим ключицам. Сейчас я понимала, что домогательством это не было, – мужчина хотел наказать меня за длинный язык, провокационные вопросы и работу на Рейдарса.

   Я горько усмехнулась и выдала то, что пришло на ум в самую последнюю очередь:

   – Эта запись ценна только для журналиста, в полицию с ней идти нет никакого смысла. Во-первых: он давно всех купил. Во-вторых: факта домогательства и тем более надругательства нет. Биться же в суде за жалкие гроши, которые мне заплатят за моральный ущерб, дело и вовсе неблагодарное.

   – Ты решила спустить ему все с рук? – У Зены неприлично вытянулось лицо. На ее месте я бы тоже сочла себя за душевнобольную.

   Покачала головой и подалась к столу, все-таки решив присесть, а не стоять в