Оглавление
АННОТАЦИЯ
В женском монастыре строгость и жесткие ограничения были главными правилами жестокой благочинной матушки Софии. Все послушницы ее боялись, подвергаясь жестокому наказанию за любые провинности. Но одна из послушниц Доротея, испытав на себе соблазн инкуба, решила отомстить и наказать с помощью распутного демона матушку Софию, который с большим удовольствием совращал невинных монашек.
ГЛАВА 1
Подальше от города и от мирской жизни, стоял женский монастырь. Глухие, высокие, белокаменные стены охраняли его обитателей от соблазнов и их белоснежный цвет, это единственное, что было светлое в этом заведении. Строгие, правила для проживания и обучения были под наблюдением строгой матушки Софии, которая больше была похожа на надзирательницу. Правила в монастыре напоминало тюремный режим. Скучная, серая и однообразная жизнь по расписанию, заставляла молодых, любопытных послушниц Лию, Синтию и Доротею нарушать выработанные годами устои. За своё непослушание, подружки часто подвергались от матушки физическому наказанию и выполняли самую грязную работу в монастыре. В этот раз за свои проступки, они сидели на кухне и перебирали испорченные овощи. Самая главная из них, заводила и подстрекательница, была послушница Доротея. Не желание подчиняться и выполнять грязную работу, она бросила все дела и подошла к окну, поглаживая руками свою молодую грудь, в которой было желание испробовать все соблазны жизни. Её широкой душе было тесно жить в строгих рамках монастыря и чёрных одеждах.
- Сейчас бы что-нибудь такое, чтобы дух захватывало и тело волновало. - Она набрала полную грудь воздуха и с разочарованием медленно выдохнула, разглядывая, как за окном, словно муравьи, копошатся послушницы вместе с монашками, шныряя туда-сюда по протоптанным дорожкам.
Одинаковая, серая одежда сливалась с пасмурной, серой погодой, и это наводило такую же серую тоску. Но вдруг этот муравейник за окном остановился и все, как по команде, ринулись на "свободу". Скучную, однообразную жизнь оживили торговые повозки, которые подъехали к воротам монастыря, созывая всех желающих купить яркие подарки и вкусные гостинцы. Торговцы редко радовали своими посещениями и их визиты приносили короткие моменты радости. Послушницы, не страшась, матушки Софии, побросали работу и выбежали за ворота, чтобы купить приятные, порой ненужные мелочи. Девушки везде остаются девушками, и им хотелось порадовать себя вкусными сладостями, которыми не баловали их в монастыре и украшениями, которые вообще были под запретом. Шумная торговля привлекла внимание подруг, и они подбежали к окну, наблюдая, как настоятельница монастыря Флора оправляет в их сторону повозку с мукой. Молодой, здоровый мельник остановил свою старую кобылу около их дверей, с лёгкостью закинул мешок с мукой на своё плечо, направляясь к ним на кухню.
- Девчонки, чур, этот красавчик мой. - Радостно крикнула Доротея, скинув с головы монашеский платок, и раскидала свои золотистые волосы по плечам.
Она встала у входа, чтобы привлечь к себе внимание нежданного гостя. Появление мельника было такое резкое, что поставило Доротею в неудобное положение, когда парень без стука, толкнул дверь мешком, сметая все на своём пути и её тоже.
- Здравствуйте, сестрички! - сказал он, смахивая рукой со своего потного лица белые следы от муки. - Ваша настоятельница направила меня к вам. Куда можно положить мешок с мукой? - его внимание привлекла очаровательная Синтия, и вопрос был направлен именно к ней, не замечая упавшую к его ногам Доротею.
Синтия хитро посмотрела на подругу, дёрнула бровями и взяла парня под руку, чтобы показать, куда нужно положить мешок. Она открыла дверь кладовки и зашла следом за ним, любуясь, как под тонкой, льняной рубашкой напрягаются его мышцы рук, спины и остальных частей его сильного тела, опуская свой восхищенный взгляд с плеч до ягодиц. Они уже забыли, как выглядит настоящий, молодой мужчина. У них в монастыре работал один единственный монах и то, его мужчиной не назовёшь. Он был толстый и старый. А здесь такой красавец. Синтия с восхищением наблюдала, как парень с лёгкостью закинул пятидесяти килограммовый мешок на верхнюю полку. Её сердце колотилось, а кровь кипела, когда его рубашка задралась, выставляя напоказ напряжённые кубики пресса. Крепкое тело и физическая сила мельника, возбуждали в ней сексуальное желание. Чтобы подольше остаться с парнем наедине, Синтия незаметно смахнула корзину с полки, и фрукты градом повалились на пол, прямо им под ноги. Продолжая свой хитрый маневр, Синтия наступила на яблоко и, теряя равновесие, упала прямо в руки красавца. Она была приятно удивлена, когда его огромные ладони легли на грудь, подхватывая её на лету.
- Извини, сестричка, я такой не ловкий. Я не хотел, просто, так получилось. - Смутился парень, чувствуя в своих ладонях крепкую, девичью грудь.
Неохотно поднимаясь на свои ноги, Синтия снова и снова наступала на яблоки, цепляясь за молодого красавца, и успокоилась только тогда, когда её руки сомкнулись на его шее, а их лица были так близки, что Синтия чувствовала возбуждённое дыхание парня. Она плотно прижималась своей грудью к его груди, и почувствовала, как в низ её живота, упёрся жёсткий предмет. Было "страшно" подумать, что это было, но такая реакция мужчины радовала её. Не решительный парень смутился от своего внезапного, неконтролируемого возбуждения, и пытался скрыть возникшее желание. Только Синтия не так проста, и не хотела упускать такой волнующий момент, взяв инициативу в свои руки, и крепко прижалась к возбуждённому паху. Член в его штанах все больше увеличился в размерах, и Синтия очень хорошо чувствовала это. Они напряжённо смотрели друг на друга, но ничего не происходило.Не собираясь мириться с нерешительностью парня, Синтия поднялась на носочки, и губами крепко прильнула к его губам.
- Теперь ты меня извини. Я думаю, что после такой близости, нам пора познакомиться. Меня зовут Синтия. - Она сняла с головы платок и, не выпуская парня из своей крепкой хватки, одной рукой вытерла его вспотевшее, белое от муки лицо, скатывая на его щеках маленькие шарики теста.
- Я Лу-Луиджи. - Осипшим голосом представился он, держа в своих огромных ладонях её тонкую талию.
Чтобы не мешать подруге, проигравшая Доротея плотно закрыла дверь кладовки, и махнула рукой Лие. Она собралась сходить к торговым повозкам и купить ей какие-нибудь сладости. Лия из всех трёх подруг, была очень скромная, молчаливая и исполнительная девушка, но в дружбе с Синтией и Доротеей, отвечала вместе со всеми за проступки своих озабоченных подруг. Чтобы подсластить эту горькую пилюлю, Доротея хотела загладить свои грехи перед этим невинным созданием, и купить ей сладкие гостинцы. Не у всех послушниц были деньги, но Доротею иногда баловал отец и привозил ей небольшую мелочь, которую он смог утаить от её жадной мачехи.
- Матушка София опять нас накажет. - Трусливо сказала Лии, она всегда была якорем в безрассудных поступках подруг.
- Не бойся, мы только конфеты купим и вернёмся обратно. Матушка и опомниться не успеет, как мы вернёмся. Ты же хочешь леденцы?
Ответ был очевидным, когда Лия первая выбежала из кухни, что Доротея едва успевала за ней.
Синтия, в объятиях мельника, услышала, как хлопнула дверь, понимая, что они остались одни, и продолжала свои попытки соблазнить Луиджи. Она взяла с полки яблоко обсыпанное мукой и, вытерла его до блеска о свою крепкую грудь. На чёрной ткани чётко нарисовался белый рисунок её соска.
- Это для тебя. – Синтия после возбуждающих манипуляций протянула блестящее яблоко и хитро прищурила глаза, призывая Луиджи к откровенным действиям и не откладывать на потом свои тайные желания. - Хочешь попробовать на вкус моё яблоко?
Тяжело дыша от непонятных слов и действий послушницы, он удушил её в своих крепких объятиях. Если он не правильно понял, то получит пощёчину и уйдёт, а если правильно, то ему может что-нибудь перепадёт.
Первый поцелуй Синтии был таким неловким, что она не смущаясь, хотела закрепить свой неудачный опыт. Хватая своими руками лицо Луиджи, Синтия повторила крепкий поцелуй и почувствовала, что готова совершить грех. Вся в горячем возбуждении, она хотела испытать близость с мужчиной, и утереть нос Доротее, которая считала её "святошей".Распаляться на мелочи, не было времени, и Синтия возбуждённо дыша, посмотрела на Луиджи так, что без слов было видно её сексуальное желание. Надо было успеть совершить грех, пока шумит ярмарка, пока на кухне никого нет. Чтобы не затягивать процесс, она решила помочь Луиджи беспрепятственно добраться до её целомудренного места. Синтия, отбрасывая стыд, задрала свою тунику и нагнулась, повернувшись задом к своему мимолётному любовнику. Она видела, как это делают животные и решила, что эта та самая поза, которая позволит им сблизиться. Луиджи был поражён такой смелости монашки, что застыл на месте, разглядывая голые ягодицы Синтии. Он был об этих девушках совсем другого мнения и считал их хранительницами целомудрия. Его мать все время твердила ему, что лучше выбирать жену, воспитанную в монастыре. Они послушные, покорные и умеют делать все, что касается быта. Луиджи удивлённо посмотрел на ягодицы послушницы и усомнился в убеждениях своей матери. Но время неумолимо отсчитывало минуты. В любой момент войдёт матушка, снова позор, наказания и осуждение.
Ослабив шнурок на штанах, мельник только хотел воспользоваться "милостью" монашки, как вдруг за дверью послышался голос матушки Софии, и все закончилось, так и не начавшись. Синтия быстро отреагировала и, опустив тунику, бросилась собирать с пола яблоки. Луиджи не сразу сообразил, что произошло, но чтобы скрыть возбуждение, он прикрыл свой пах корзиной. Их тяжёлое дыхание на время остановилось, когда в дверях показалась матушка София.
- Что здесь происходит? - строго спросила она, глядя на свою послушницу, которая не блистала благочестивостью.
- Изви-ините, матушка, это я виноват. Я был так не-елов-вок, что ме-ешком задел корзину с фруктами. - Луиджи от страха начал заикаться, с трудом сдерживая свой страх.
- Принёс муку, положил, можешь идти, со остальным Синтия сама справится. - Строго сказала она и забирая корзину, выпихнула мельника из кладовки. - Тебя Синти нельзя оставить одну, как тут же, что-нибудь случается.
Ничего не оставалось делать и, поддерживая свои штаны, Луиджи выбежал из кухни, взгромоздившись на свою повозку. На прощание он глянул в окно, где стояла Синтия, кусая яблоко "порока". Он тяжело дышал то ли от возбуждения, то ли от страха неожиданности и, хлестнув поводьями своего коня, медленно поехал со двора под разочарованным взглядом Синтии. А могло случиться.
За воротами монастыря шла бойкая торговля, и Доротея с Лией прошлись по ряду с повозками, разглядывая яркие, красочные товары. В одной из них продавали тёплые вязаные носки, жилетки и красивые, яркие пояски для подрясника. Это была единственная вещь, которой можно было украсить свою серую тунику. В повозке с украшениями висели чётки из разных материалов от самых простых, деревянных до самых дорогих из драгоценных камней. Больше всех желающих собралось возле повозки со сладостями и сдобой. Доротея, проходя мимо пирожных и тортиков, остановилась, заинтересовавшись, не товаром, а приятным, скучающим продавцом. Пройти мимо такого соблазнительного мужчины, она не могла и, вдохнув аппетитный запах ванили, пробежалась взглядом по лакомствам, остановив свой взор на хозяине. Это лакомство она бы попробовала.
- Что желаете, сестра? Бисквитное, песочное или безе? - Он осмотрел стройную фигуру Доротеи и тяжело вздохнул.
- Я не ем сдобу, чтобы не портить фигуру. - Доротея заметила на себе масленый взгляд продавца и, откинув волосы с плеч, крепко затянула пояс на своей осиной талии, которую можно было обхватить двумя ладонями.
- Да, такую красоту лучше не портить пирожными. - В глазах мужчины было непонятное разочарование.
Не успел он договорить, как к нему подплыла полная дама, похожую на груженную бричку, задевая своими боками товар, оставляя крем на своей одежде. Её тело напоминало сбежавшее из кадки дрожжевое тесто, которое нависало жировыми складками друг над другом. Женщина показала ему стеклянные бусы на своей отсутствующей шее, которую прикрывал двойной подбородок. Было ощущение, что эта нитка со стекляшками душит её.
- Милый, смотри, что я себе купила в соседней повозке. Как тебе? Нравится? - она смотрела на своё отражение в бронзовое блюдо и радовалась, как сорока при виде блестящих предметов.
- Милая, сейчас тебя даже золото не украсит, а лет десять назад, ты была хороша, когда на тебе были только одни бусики. - Он говорил с таким сожаление, провожая взглядом стройную фигурку Доротеи.
Не дожидаясь, когда в семье кондитера начнётся скандал, подружки направились купить конфеты для Лии. В опустевшей повозке осталось немного леденцов на палочке, и то выбор был не велик. Сахарные ангелочки белого цвета, радовали глаз, но рассматривая товар, Доротею с интересом посмотрела на странного продавца. Немолодой, сгорбленный мужчина в шляпе, с неприятным и даже страшным лицом, улыбнулся ей, показывая свои небольшие клыки, предлагая красивой послушнице сделать выбор. От странной внешности и от выпирающих бугорков из под шляпы, отвлёк его сладкий голос.
- Что желаешь, красавица? - спросил он, и Доротея услышала его мягкий тембр, который лился в её уши, словно волшебная музыка.
Она смотрела на него, как заворожённая и перед её глазами уже стоял не противный, старый урод, а молодой, стройный красавец. Он был похож на парня, который был в её мечтах. От его пристального взгляда по её телу побежали мурашки, которые от возбуждения сбежали вниз и собрались в одном месте, образовывая гигантский муравейник желаний. Внутри все сжалось, как пружина и в любой момент готова была выпрямится, выплеснувшись в греховную страсть. Такого с ней никогда ещё не было, а здесь такие эмоции, что захотелось, наконец, согрешить по настоящему без оглядки на Софию и на свою монашескую одежду.
- А что предложишь? - наконец спросила она, чувствуя, как от смятения внизу живота запорхали бабочки.
- Я бы... - продавец резко замолчал и посмотрел на Лию, которая вела себя, как ребёнок, засматриваясь на конфеты. - Это тебе, милое создание. - Сказал он и протянул Лие1 бесплатно пару леденцов на палочке.
На лице Лии появился стыдливый румянец, и она посмотрела на подругу, как на мамочку, безмолвно спрашивая разрешение взять гостинец из чужих рук. Доротея одобрительно махнула головой и, выхватывая из рук продавца конфеты, она исчезла за воротами монастыря. Продавец сверкнул глазами, глядя на Доротею и достал для неё из тайника приготовленный презент для милых монашек.
- А это для тебя, красавица. - Сказал он и открыл чёрную коробку, где лежали маленькие, карамельные демоны.
Яркие леденцы завораживали играющим светом, и от них исходил дурманящий запах. У Доротеи сразу появилось желание купить их, и пыталась достать из кармана деньги.
- Нет, нет, это подарок, а расплата придёт тогда, когда ты попробуешь леденцы. - Последнюю фразу Доротея уже не слышала, разглядывая яркие леденцы.
Голос продавца лился в уши Доротеи волшебной музыкой, перед глазами крутились разноцветные круги, а аромат леденцов пьянил своим запахом, что их вкус чувствовался во рту. Ей было так хорошо, что ничто не могло омрачить её, кроме появления матушки Софии, которая словно дьявол появилась ниоткуда.
- Чего ты тут делаешь? - раздался за спиной мерзкий голос с хрипотцой и Доротея, словно спустилась с облаков на землю, очнувшись от приятного блаженства.
Вокруг неё было пусто, все повозки уже разъехались, послушницы вернулись в стены монастыря, и только она одна стояла, держа в руках чёрную коробочку с маленькими, карамельными демонами. Матушка София хлестнула Доротею прутом, и боль окончательно вернула её в серую действительность. Она незаметно спрятала в свой карман подаренную незнакомцем коробочку.
- Я всего лишь вышла купить леденцы, как и все.
- И где они?
- Кончились.
- Все уже вернулись, а ты, как всегда летаешь в облаках. Быстро на кухню работать. Опростоволосилась и щеголяешь перед мужиками, бесстыдница? - Матушка подгоняла прутом Доротею, как упрямую, молодую телку с пастбища, которая никак не хотела возвращаться в своё стойло.
- Ведьма, - тихо пробурчала Доротея, выхватывая хлыст из рук матушки, демонстративно ломая его.
Доротея прибывала в непонимание, сколько же прошло времени после того, как она отключилась? Странное состояние ещё не совсем её отпустило, а в ушах звучал его сладкий голос "а расплата придёт тогда, когда попробуешь леденцы". Что бы это значило? Мерзкий голос матушки Софии окончательно заставил её забыть о странном знакомстве. Каждый раз, когда ей было хорошо, появляется она, как черт из табакерки, которая любую положительную эмоцию, делала отрицательной, только одним своим видом и хриплым голосом. Доротея вошла в серую кухню, и карамельный запах сменился запахом сгнивших овощей, словно вернулась из сладких мечтаний в вонючее настоящее. Подруги усердно перебирали овощи, а изо рта у них торчали палочки от сахарных леденцов.
- Ты где ходишь? - спросила Синтия, на лице которой сияла улыбка.
Не успела Синтия договорить, как следом за Доротеей вошла настоятельница Флора, начальница монастыря и молча ходила возле своих послушниц, заламывая свои пальцы. По ней было видно, что она хочет серьёзно поговорить, но не знает с чего начать и, остановившись возле Доротеи, показала на её обнажённую голову.
- Подбери волосы и повяжи платок, Доротея. - Она выдохнула и на груди сжала руки в замок. - Я хотела с вами поговорить, девочки. Матушка София старается, чтобы у нас в монастыре был порядок, а ты, Доротея, позволяешь себе, оскорбить её. И каким словом?! Ты назвала её ведьмой. В этих стенах такими словами не стоит бросаться.
Собирая волосы в пучок, Доротея повязала платок на голову, и сложила руки в молитвенном положении и подняла глаза в серый потолок.
- Мало того, что она злая ведьма, так она ещё и ябеда. Это очень большой грех. Я помолюсь за неё, матушка.
- Не паясничай, сегодня ты будешь закрыта на ночь в комнате для провинившихся. И если ты не осознаешь своих ошибок, пробудешь там целый день.
- Да хоть неделю. Хоть отдохну, наконец, и не буду ковыряться в этом дерьме.
После произнесённого неприличного слова, настоятельница перекрестилась, понимая, что простыми наставлениями не исправить строптивый характер послушницы.
- Ты находишься в монастыре, а выражаешься, как кучер. Ты должна сдерживать свои эмоции.
- Матушка София без причины ко мне придирается. Она ненавидит меня. Может, вы ей посоветуете сдерживать свои эмоции и не показывать мне свою неприязнь?
Подруги со всех сторон отдёргивали Доротею и пытались остановить, но её несло, как поезд под откос. Каждое сказанное ею слово, раздражало настоятельницу, и её лицо краснело от злости.
- Замолчи немедленно. Тебе надо учиться смирению и покорности. - Настоятельница Флора была в гневе за неуважительное отношение к себе и к своей помощнице. - Вставай, ты сейчас же отправишься в комнату для провинившихся. Посидишь там, в одиночестве, подумаешь над своим поведением.
Не справляясь со своенравной послушницей, которая за годы пребывания в стенах монастыря, так и не научилась послушанию и смирению. Настоятельница не нашла другого способа, как закрыть Доротею в "одиночку". Нет чтобы, промолчать и извиниться, как делают другие девочки, так нет же, её слово должно быть последним. За что она и страдала. Её боевой характер не терпел строгие рамки ограничений и всегда искал способ проявить себя. Сколько раз Доротея говорила себе "молчи", но язык её враг.
В наказание, за дерзость, она оказалась закрытая одна и никакой возможности выйти в течении дня, а может быть и больше. При этом никакой еды, кроме воды и кусочка хлеба. Настоятельница закрыла двери на ключ и дала последнее наставление.
- Подумай над своим поведением и усмири свою гордыню.- Сказала она по ту сторону двери, и послышались её удаляющиеся шаги.
Все стихло. Эта "тюрьма" находилась в нежилом крыле здания, куда послушницы предпочитали не ходить. Крохотная комнатка с маленьким окошком под самым потолком, где когда-то была кладовка, угнетающе действовала своей серостью и сыростью, заставляя непокорных послушниц меняться в лучшую сторону. Но только не Доротея. Это наказание придумала матушка София, и когда она не справлялась с послушницами, предпочитала просто изолировать их.
ГЛАВА 2
Не признавая своей вины, Доротея ещё больше обозлилась на матушку Софию, с которой у неё были довольно натянутые отношения. Оставшись одна в комнате, она легла на кровать и смотрела в потолок, вспоминая странного продавца. Его резкое преображение было похоже на мистику. Немолодой урод на её глазах превратился в красавца. Как это могло случиться? Он словно залез в её голову, и стал таким, каким она себе представляла идеального мужчину: высокий, крепкий, загорелый брюнет с карими глазами.
Сколько времени она провела в своих мечтах, Доротея не знала, но очнулась, когда за дверью послышался звук приближающихся шагов.
- Доротея, ты молишься? Просишь дать тебе смирения и покорства? - раздался виноватый голос настоятельницы.
Она была очень добрая к своим послушницам по сравнению с матушкой Софией, которая могла наказать и физически. Каждый раз, когда Флора закрывала провинившуюся послушницу в "одиночку", она старалась вернуться и узнать все ли в порядке. Изоляция на все действовала по разному.
- Молюсь, матушка, не вставая с колен. - Ответила Доротея и продолжала лежать на кровати, заложив руки за голову.
- Молись, дочь моя и смирение придёт к тебе. - Настоятельница ещё раз пыталась вразумить строптивую послушницу, но все её старания были напрасны.
На ужин, в наказание за непослушание, ей принесли кусок чёрного хлеба, воду и никаких вкусностей, чтобы послушница смогла осознать своё неправильное поведение. Последним её посетителем перед отходом ко сну, была матушка София, которая появилась, как небесная кара, в руках которой была плётка для лучшего убеждения. Она, надеясь, что это поможет Доротее быстрей осознать свою вину перед ней и, просидев несколько часов в одиночестве, она извиниться за оскорбление. Но просить прощения это не та черта характера Доротеи, которая продолжала упрямо смотреть на матушку.
- Я выбью из тебя упрямство, и ты будешь смиренно опускать глаза при виде меня. - Матушка хлестнула Доротею несколько раз плетью. - Бесстыдница, вот так же ты и на мужчин смотришь не моргая. А это для них как призыв к действию.
Озлобившая матушка без остановки хлестала беззащитную послушницу и ждала от неё извинения или просьбу о пощаде. Но гордая Доротея, стиснув зубы, молча терпела жёсткое наказание, и стиснув зубы ни разу не издавала, ни звука, чем ещё больше раздражала матушку.