Университет пропавших имен. Анна Неделина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Дана давно хотела изменить свою жизнь. И тут ей в наследство достался целый особняк! Правда, в захолустном городке где-то на окраине страны. И есть еще нюанс: особняк проклят. Снять проклятье не смогли даже магистры из университета... который, оказывается, тоже тут есть, хотя Дана о нем никогда не слышала.

   Ярит ничего не хотел менять в своей жизни. Но дядя отправляет его разобраться со странной смертью ректора в малоизвестном университете «Драконья гора». По пути Ярит встречает Дану... и теперь он заинтересован!

   Разгадать все тайны университета будет непросто. И нельзя забывать о проклятом особняке, который как-то связан с происходящим.

   Ярит и Дана отлично работают вместе, трудности их не пугают. Они найдут ответы, чего бы им это ни стоило.

ГЛАВА 1

Дана

   Прелый Лог был совсем не большим, но симпатичным городком. Маленькие домики, разбросанные вдоль извилистых улочек, сползались к круглой площади, окантованной пышными облаками розовых рододендронов. Над рыжими черепичными крышами возвышался шпиль часовни святой Маркиники, покровительницы вышивальщиц… Красиво, но слишком уж провинциально.

   Городок располагался в живописной зеленой долине, окруженной горами. Долину перечеркивали две голубые полосы — речушки, никогда не встречающиеся, но подходящие друг к дружке так близко, что в одном месте их пересекал общий мост в несколько арок.

   Все это я разглядела, пока мы спускались по склону горы, заросшей цикорием и ноготками.

   — Это вот Лисий кряж, — пояснил возница, отвлекшись от понуканий сонной лошаденки, впряженной в открытую повозку. Другого транспорта до Прелого Лога от тракта не нашлось. — А вот и наш город. У нас тут, знаете ли, лучшие кружевницы на всем белом свете. Что бы вам ни говорили о других городах.

   В каждом маленьком поселеньице обязательно найдется история о том, чем оно лучше остальных. Я вежливо кивнула. Хорошо, когда жители любят свой город и находят за что его похвалить. Прелый Лог походил на расписное вытянутое блюдо. Только с одного края почти черное пятно — какое-то крупное строение, — как прореха на ярком полотне.

   — А вон и трактир, гляньте. Видите? — возница почти с гордостью указал на двухэтажное здание у подножия горы. — «Три золотых».

   — Ого! Так дорого берут за еду?

   — Нет, конечно. Рубер, прадед нынешнего хозяина, его в карты выиграл. А против ставил три золотых.

   — Хм…

   — Поставил-то он якобы мешок золота. Да только всего три монеты там и было. Играть любил. Ну, хозяин вам подробней все обскажет.

   — Эээ… я бы не хотела задерживаться, — заметила я.

   В сумке у меня еще оставались галеты и пара ломтиков копченой колбасы. На перекус хватит.

   — Там лучшие отбивные в городе, — присоветовал возница. — Да и остановиться ежели где-то надо…

   — Вообще-то у меня здесь есть дом, — обронила я.

   Как раз, когда разглядывала город сверху, гадала — которая крыша по счастливому стечению обстоятельств стала моей. Со всем к ней прилагающимся, конечно.

   Дом я собиралась продать. Если все выйдет по моему… Получу лицензию на производство бытовых минеральных амулетов. Открою лавочку. Не планы — мечта! Еще до недавнего времени практически несбыточная. И тут у меня обнаружилась двоюродная бабка. В смысле, я прекрасно знала, что по папиной линии родня имеется. Но папа женился на маме против воли родителей, так что с родней у него вышел разлад.

   И вдруг — эта самая бабка, Амельда Нульверк. Точнее — наследство от неё. Да не просто какой-то домишко — особняк «Сумеречный». Силы стихий, у него еще и название имелось! Такое, что можно было бы музей устроить и гостей водить, если бы особняк стоял чуть поближе к столице. Лиг так на триста поближе. В общем, я намеревалась его продать. Хорошо бы с особняком оказалась связана какая-нибудь романтическая история. Покупатель найдется быстрее.

   — Вон оно как, — со странным выражением протянул возница. — Выходит, родня у вас здесь есть?

   — Была бабка. Амельда Нульверк. Слышали о такой?

   Лошадь как раз в этот момент встрепенулась, будто даже ей имя показалось знакомым.

   — Кто ж о ней не слышал, — голос у возницы стал еще более странным. Напряженным каким-то, что ли.

   — Вот в ее доме я и буду жить, — сообщила я. — Точнее, теперь это мой дом. Вы ведь знаете, как туда доехать?

   Возница уставился на меня, будто сомневался в том, что услышал. Вроде неприличного предложения от приличной на вид девушки.

   — Лучше б вам все же в трактир сперва заглянуть, — произнес он наконец.

   То ли трактир держал кто-то из его родственников, то ли вознице просто был не по пути дом госпожи Нульверк, и он старался найти вежливый повод для отказа подвезти меня. Знаю я, как строги бывают обычаи в маленьких городах, далеких от столицы. Вдруг здесь не принято оставлять гостя без помощи? Мне даже захотелось ради эксперимента занять немного денег — вдруг получится?

   — Думаю, рано или поздно туда загляну, — пообещала я вознице на случай, если трактиром все же и правда владеет кто-то из его родни.

   Чтобы невзначай не обидеть отказом. А то вдруг в Прелом Логе нельзя отказываться, если кто-то приглашает в трактир.

   — Ну, как знаете, госпожа… А что, вы никак ведьма?

   — Почему вы так решили? — заинтересовалась я.

   — Такая молодая, да путешествуете одна… — с заминкой пояснил возница.

   Ну да, пуститься в дальнюю дорогу в одиночестве не каждая женщина решится. Кое-где это до сих пор считается неприличным.

   Магический талант обычно в почете, но в голосе возницы проскользнуло нечто… намек какой-то, что ли. Вобщем, я решила пока попридержать сведения. И так вон уже наоткровенничалась. Со мной такое бывает: внезапно словно ушат воды на голову выливается. Осознаю, как рассказываю что-то о себе совершенно незнакомому человеку, и становится неловко.

   А тут еще выбор формулировки. Ну уж сразу и ведьма. Одно слово: глубинка.

   Я загадочно улыбнулась, не дав прямого ответа. Вроде не возразила, но и не подтвердила. Пусть думает, как ему удобно.

   Мужчина вздрогнул. Может, решил, что я магичка ого-го какая, раз нисколько не беспокоюсь по поводу отсутствия провожатых! И решил закруглиться с разговорами. А то вдруг я боевой маг или маг-следователь. И по кустам у меня — отряд верных бойцов, готовых в любую минуту выпрыгнуть и схватить подозрительного типа… Все-таки до границы с Майригом недалеко.

   Мне стало смешно. Ладно, может, возница и вовсе о чем другом подумал.

   Повозка чинно выкатилась на дорогу, выложенную камнем. И вскоре мы оказались на круглой площади. Возница натянул поводья, и утомившаяся лошадка охотно замедлила ход, а потом остановилась.

   — Вот, сталбыть, прибыли, госпожа, — сообщил возница.

   Пока я выбиралась из повозки да вытаскивала сумку, лошадка заинтересовалась ближайшей клумбой.

   Мы остановились напротив полицейского участка. Вывеска над входом гласила: «Покой граждан и порядок на улицах города». Рядом возвышался помпезный особняк с широким балконом, установленным на колоннаде. Две центральные колонны заменяли демоны, с унылым видом поддерживавшие мраморную плиту. У меня на мгновение даже дыхание сбилось. Потом я поняла, что это не может быть «Сумеречный». В моем представлении исполнен он был из серого камня и обязательно окружен хотя бы палисадником. Таким, скорее всего, неухоженным. А тут — слишком уж светлое здание. Вот и демоны были против — на их физиономиях будто было написано: «Уж лучше твой «Сумеречный».

   Я разглядела на стене здания за спиной одного из демонов городской герб. На зеленом поле спицы — символ святой Маркиники, а под ними — на черной площадке — изображался лежащий меч.

   Скорее всего, это мэрия. И полицейский участок вот поблизости.

   Пока я размышляла о том, зачем мы остановились именно здесь, а лошадь объедала клумбу, из особняка вышел статный мужчина с седыми бакенбардами и бородкой. Одет он был в зеленый камзол с галунами и латунными пуговицами, коричневые штаны и сапоги; в руке держал трость с круглым набалдашником.

   Мой извозчик направился прямиком к этому субъекту, кланяясь на ходу:

   — Доброго здоровьичка, господин Лавренц.

   — И тебе доброго дня, Совер, — степенно приветствовал господин из особняка.

   Мне показалось, он был недоволен тем, что возница вот так запросто обратился к нему. Но все же остановился выслушать.

   — Вот тут… — возница оглянулся, отыскивая меня взглядом.

   И я невольно сделала шаг вперед, сжимая обеими руками дорожную сумку. Лавренц окинул меня взглядом, вопрошающим: «И что же это за проблема на мою голову?»

   Я совершенно не намеревалась быть чьей-либо проблемой, потому постаралась улыбнуться как можно приветливей.

   — Доброго утра, госпожа…

   — Цирцерс, — произнесла я.

   — Нульверк, — одновременно со мной брякнул возница.

   На лице господина Лавренца отразилась целая гамма эмоций. Совладал с собой он очень быстро и даже выдал ответную улыбку — сдержанную, немного напряженную.

   Его поведение лишь подтвердило мои подозрения, что отношение к бабке у горожан сложилось неоднозначное. Осталось выяснить, что в этой неоднозначности преобладало: дурное или все же хорошее. И Лавренц, будучи явно важным господином, облеченным властью, казался мне более надежным источником сведений, нежели возница.

   — Я подозревал, что это нам еще аукнется, — обреченно пробормотал господин, сжимая пальцы так, будто стремился смять набалдашник трости. — Чего же вы хотите?

   — Вступить в наследство, — пояснила я.

   — Жить в доме! — снова решил представить свою версию возница.

   Лавренц даже вздрогнул.

   — Но это невозможно! — вырвалось у него.

   — А я о чем толкую! — горячо поддержал возница. Хотя ни о чем подобном прежде словом не обмолвился, только трактир нахваливал.

   Вот ведь знала я, что не может быть все так просто. Мечты не исполняются без препятствий. Но я была готова бороться. Мечта того стоила.

   — Почему? — спросила я.

   — Так ведь… — начал было возница.

   Но тут уж господин Лавренц перехватил инициативу:

   — Простите, я не представился вам как следует: мое имя Гарнер Лавренц, я мэр этого города.

   — Дана Цирцерс.

   — Госпожа Цирцерс, полагаю, вы просто плохо представляете себе, что это за дом…

   На лице мэра возникло непередаваемое выражение. Он явно размышлял: не послать ли меня… кхм, скажем, к стряпчему (пусть разбирается, раз дело о наследстве) или все же взять ситуацию в свои руки. Победило — с большой неохотой — чувство ответственности. За прибыльные и приятные дела с такой физиономией не берутся.

   Я попыталась представить, что же «это за дом» достался мне в наследство. Должно быть, особняк «Сумеречный» — важная местная достопримечательность. Иначе с какой стати мэр не перепоручил меня своему секретарю, а предпочел лично продолжить беседу?

   — У вас, разумеется, при себе соответствующие бумаги? — поинтересовался Лавренц. — Не подумайте, будто я проявляю к вам недоверие. Порядок есть порядок.

   — Разумеется…

   А это еще что за признак? Я даже слегка удивилась его попыткам извиниться. Может, все дело в том, что Прелый Лог слишком провинциален? Все те же традиции гостеприимства? В любом другом месте со мной бы и разговаривать без подтверждающих бумаг не стали.

   — От кого вы их получили? — заинтересованно уточнил мэр. — Видите ли, в городе лишь одна юридическая контора…

   «И я бы уже знал о существовании завещания», — этого господин Лавренц не произнес, но все было, в сущности, очевидно. И чем этот особняк так значим? Мой особняк должен быть важен в первую — и желательно единственную — очередь для меня. Так ведь?

   — Завещание мне вручили в конторе «Мортирен и Мортирен» в Блейвисе.

   Я достала плотный конверт, в котором хранилось послание от указанной конторы. Согласно сообщению, Мортирен и Мортирен были уполномочены лишь передать подтверждающие мои права документы, а магическая защита должна была сама меня опознать. Контора все же предлагала отправить поверенного, который встретил бы меня в Прелом Логе. Однако мне пришлось бы оплатить эту услугу дополнительно. Обычно с наследованием по праву признания магической защитой проблем не возникает: в законе специально предусмотрен пункт, что в условиях чрезвычайной ситуации маг может даже не оставлять письменного завещания, достаточно того, что охранное заклинание «признает» наследника. Потому траты показались мне излишними.

   — Ах, вот оно что, — пробормотал Лавренц, внимательно изучая послание от Мортиренов. — А ключи вам тоже там вручили?

   — Нет, — сказала я. — Насколько я поняла, дом заперт магической печатью…

   — Да-да, ваша бабушка знала толк в установке охранных контуров, — кивнул мэр. — Что же, давайте взглянем на дом. Полагаю, так будет проще понять, почему ваше желание меня… хм, несколько удивило.

   Тут мэр выразительно посмотрел на возницу, который все еще крутился рядом. Тот понял намек и озабоченно припомнил, что у него еще дел невпроворот. Я поблагодарила за доставку меня в Прелый Лог и передала ему десяток медных монет. В столице пришлось бы выложить за дорогу четверть серебряка.

   — Как вам город? — светски поинтересовался господин Лавренц, когда мы с ним остались одни.

   Он уже полностью владел собой и не подавал вида, будто его что-то беспокоило.

   — Ммм… довольно милый, — сказала я.

   — Маленький и тихий, — уточнил мэр. — Люди у нас здесь простые. И по большей части суеверные. Когда живешь в таких местах, странно было бы не верить в предания.

   Я невольно оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на «места». Что в них такого особенного? Демоны не спешили ожить и бросить балкон, в небе не пролетали драконы… в общем, все довольно обыденно.

   — Сейчас прибудет карета, — пояснил Лавренц, видимо, посчитавший, что я пытаюсь разглядеть-таки свою недвижимость, — и мы поедем к особняку. В этом городе, конечно, все расположено близко, но нам нужно попасть на северную окраину, а у меня еще дела…

   — Конечно, — согласилась я, пока он не спохватился и не исчез под предлогом того, что работы слишком много.

   Как раз в этот момент из-за угла мэрии выехала небольшая и явно не новая карета, запряженная парой лошадей. Видно, господин Лавренц собирался куда-то ехать, когда столкнулся с нами.

   Впрочем, он не выказывал недовольства. Галантно помог мне забраться внутрь, а кучеру сказал: «К проклятому дому». Ага, именно так, сделав ударение на «о». Еще постарался произнести слово как можно невнятнее, чтобы меня не побеспокоить, видимо.

   — Вы приехали издалека? — светским тоном поинтересовался мэр.

   — Из столицы.

   — О! Должно быть, путешествие было утомительным. И как ваши родители отпустили вас в столь дальний путь?

   Я пожала плечами, предпочтя не отвечать на вопрос. Не очень хотелось рассказывать, что родители умерли, и я осталась одна… По счастью, Лавренц не настаивал. Мне даже показалось, что он попросту тянет время. Я решила ему немного помочь.

   — Господин Лавренц, у меня сложилось впечатление, что мою бабушку в этих местах… хм, недолюбливали. А может, даже побаивались.

   — Ничего удивительного, — пожал плечами мэр. — Она ведь была ведьма.

   И снова эта «ведьма». Обязательно так выражаться? А еще мэр…

   — По-вашему, это все объясняет? Я понимаю: у магов часты причуды в поведении…

   — О, вы меня не так поняли. Я не хотел показать свое неуважение к вашей родственнице. Но понимаете, маги — это одно дело. А госпожа Нульверк была самой настоящей ведьмой, с природным даром. И со всеми вытекающими. Прыщи могла наслать за косой взгляд. А уж проклятий и вовсе не жалела! Предсказания делала… И все дурные, знаете ли. То возвращение великого змея, то бедствия, то мужское бессилие до двенадцатого колена… М-да. В общем, женщина была с характером. На порог к себе никого не пускала. Неудивительно, что дом пришел в плачевное состояние. Да вы и сами все увидите.

   Колесо кареты попало в выбоину на дороге, и нас слегка подбросило. Мэр замолчал, нахмурившись. Должно быть, размышлял о том, что в плачевном состоянии в Прелом Логе не только особняк Нульверк.

   А я подумала: неудивительно, что бабушка добралась до юридической конторы в Блейвисе, чтобы составить завещание. Завещание ведьмы… да уж, как бы еще паника не началась!

   — Может, потому она никого и не пускала к себе, что к ней так относились? — резонно заметила я. — Превратили бедную женщину в местное пугало, вот она и пряталась ото всех… Или ее предсказания о великих бедствиях сбывались?

   — Да когда как… Но землетрясения она угадывала безошибочно.

   — Землетрясения, — повторила я. Всякий знает: где горы, там и землю трясет. Если Амельда Нульверк взяла за правило пугать местных дрожью земной, то какой-то процент предсказаний действительно должен был попадать в точку.

   — Она чувствовала дракона. Вы разве не знаете легенду о восточных горах? — удивился Лавренц.

   — В любой горной местности есть легенды о драконах. А как это связано с…

   — С вашей бабушкой? Сейчас объясню, — важно пообещал мэр. — Видите ли, в прошлом, когда наши предки решили обосноваться на этой земле, кругом были густые непроходимые леса, а в горах было больше рек. От некоторых сейчас остались только русла. И там можно видеть совершенно круглые камни. Некоторые считают, что это окаменелые драконьи яйца… Еще не хватало, конечно. Так вот, рано или поздно обнаружилось, что в восточных горах живет немало драконов. И они не прочь поживиться людьми. Тогда-то среди магов и стали появляться охотники на драконов, которые изобретали особые ловушки и страшные заклятья, лишь бы избавить род людской от огненной напасти…

   Господин Лавренц был неплохим рассказчиком. Говорил он вроде негромко и даже монотонно, но как-то так… аж пробирало. Я заслушалась, хотя, по сути, мне рассказывали полулегенду-полусказку из древних летописей.

   — …В этих краях люди оказались под драконьей пятой. В горах правил суровый ящер, который требовал каждый год дюжину девушек и юношей на съедение. У него был магический дар, у того дракона, и посильнее, чем у многих. Никому не удавалось его убить, хотя, конечно, люди пытались. И вот объявился один смелый маг. Вроде бы в деле была замешана любовь. В общем, этот маг одолел дракона. Да только убить не смог — сил не хватило, надорвался. Потому заключил он своего врага в гору. И там дракон спит по сей день.

   Я невольно взглянула в сторону Лисьего кряжа, верхушки которого как раз виднелись вдалеке за домами. Ну и история.

   — Дышит иногда шумно… вот нас и трясет, — добавил мэр, и я едва не фыркнула.

   Ну да! Сразу видно — провинция! И траву тут не ветер приминает, а феи в танце утаптывают, и гром гремит, потому что…

   Лавренц наблюдал за мной со снисходительной улыбкой.

   — Вы, должно быть, женщина ученая, — проговорил он. Прозвучало так, будто это я погрязла в заблуждениях. — Маги из университета тоже отмахиваются. Мол, какие-то там плиты земные сходятся и расходятся из-за глубинного дыхания и смещения магических линий… По-моему, это одно и то же, просто про дракона пытаются не упоминать, чтобы люди лишний раз не беспокоились. А кому же еще в глубинах дышать?

   — Угу… — глубокомысленно выдала я. — А какой университет вы имеете в виду?

   Может, сюда на практику из Оринеры приезжают? Далековато, конечно, зато какие дикие места. И фольклор, опять же, собирать — милое дело! Вот я только приехала, а уже наслушалась! Правда, полагаю, господин Лавренц очень старается не просто так. Хочет меня напугать. Ну так лучше было бы про разбойников придумать что-то, а не про спящего вечным сном дракона.

   — Да о нашем же университете, — поморщился слегка мэр. — Там он… в горах. Отсюда не разглядеть. Да и незачем. Местечко, скажу я вам, неспокойное. Преподаватели оттуда бегут.

   — Что вы говорите?! — пробормотала я.

   Никогда не слышала о Прелоложском университете. А ведь звучное названьице было бы у заведения!

   — А недавно и вовсе ректор у них там умер. Совсем порядка никакого, — добавил мэр задумчиво. — Мой вам совет — держитесь оттуда подальше.

   — Да меня больше особняк интересует, — заверила я.

   — Ну и правильно, — пробормотал Лавренц. — Университет этот — наша вторая самая большая напасть после дракона. А третья — это проклятый дом вашей дражайшей бабки. Войти на территорию особняка никто не может с тех самых пор, как госпожа Нульверк покинула этот мир. Три ночи ветер выл. Вы ведь не приняли дар в наследство, правильно я понимаю?

   Я покачала головой. Если бы я знала, что тут еще и дар… Ведьмы — особый народ. Способности их слабо поддаются пониманию. Да и сами они больше тянутся к житью в лесу или в горах. Дар у них особенный, связанный с природой, потому после смерти ведьмы высвобождается и может перейти к наследнику, если настроить канал для восприятия. Принявший на себя ведьмин дар получает дополнительные способности. Всегда — неожиданные, иногда — бесполезные, но случается и наоборот. Рискнуть стоило бы, вот только я понятия не имела о том, что госпожа Нульверк обладала природным даром. А по истечении времени невоспринятые ведьмины силы рассеиваются, вызывая при этом длительные магические возмущения — от непогоды до стихийных бедствий. Неудивительно, что местным жителям не по себе.

   — Мы надеялись, что проклятье со временем выдохнется, да только зря. К дому боятся приближаться. А по ночам мимо особняка и вовсе никто не решается ездить. Люди там пропадают, опять же на окраине непогода случается чаще, чем во всей остальной части города. Ну и дорога разрушается, а еще дома быстро ветшают… Я составлю для вас перечень необходимых ремонтных работ.

   — А? — озадачилась я.

   — Проклятье, — терпеливо повторил господин Лавренц, — влияет на город и наносит вред имуществу местных жителей. Мы это терпели, пока другого выхода не было. Но раз уж теперь явились вы, то, вступая в наследство, принимаете на себя обязательство устранить проклятье в соответствии с «Положением о наследовании магической недвижимости и действующих амулетов». А также вы должны выплатить неустойку в размере суммы затрат на первоочередный ремонт.

   И он назвал некое число, от которого у меня зашумело в ушах, и я на время оглохла. Размер неустойки превышал стоимость лавки, которая в моих фантазиях уже даже начала работать…

   Вдруг я услышала отчетливый треск. Не иначе это расходилась по швам моя драгоценная мечта…

   — Ну вот, — расстроенно произнес Лавренц. — Похоже, колесо повредилось. Неудивительно, мы ведь уже приехали. А возле проклятого особняка еще и не такое случается.

   Мэр помог мне выбраться из кареты, огляделся, покачал головой.

   — Ведь мне обещали, что проклятье к городской стене еще полгода не подступит. Сдается, господа магистры лишь притворяются всемогущими…

   Мы действительно остановились у городской стены. Надо сказать, весьма основательной, с явным магическим закрепом против разрушения. Я о таком слышала разве что от жителей приграничья.

   — Все же лучше, чем в прошлый раз, господин Лавренц, — сообщил подошедший кучер. — Все целы вот…

   Мэр поморщился, явно раздосадованный его замечанием. А мне казалось, он старается меня как можно сильнее напугать. Хотя не пойму, когда он успел сговориться с кучером.

   — Магистры? — переспросила я.

   — Из университета, — кивнул мэр. — Приходится время от времени обращаться к ним за помощью. С проклятьями здесь больше никто управиться не может.

   — И много с вас берут за услуги? — осторожно поинтересовалась я.

   — Ни монеты. Услуги идут в счет обязанности университета отрабатывать на благо города…

   Ого! А в Прелом Логе знают толк в судебных тяжбах! Магические университеты время от времени вынуждены принимать на себя груз ответственности за безответственные действия своих воспитанников, приведшие к разрушениям…

   Мне взгрустнулось. Уж там, где дело не мог выиграть университет, мне точно нелегко будет опровергнуть требование денежной компенсации. Хотя мы ведь еще проклятья не видели! Что-то я рано отчаялась. Похоже, все эти разговоры на меня подействовали. Надо встряхнуться!

   — Ну что, идемте, если не передумали? — поинтересовался мэр.

   В вопросе оставалась лазейка. Я могла отказаться от посещения особняка, который не были способны очистить от проклятья даже светила науки…

   Мы вышли за городскую стену. Стража поздоровалась с господином Лавренцем. Это придало мне уверенности. Если там такое страшное проклятье, разве ворота держали бы открытыми?

   То есть ворота-то как раз были заперты. Открытой оставалась только небольшая дверца, за которой виднелось невзрачное высохшее поле, лишь кое-где отмеченное зелеными проплешинами. Старая дорога уходила вдаль, и от нее отделялась небольшая черная тропа, ведущая к внушительному старинному зданию в два этажа, выполненному из темного камня. Издалека особняк казался пострадавшим от пожара — вокруг него даже земля была черна и как будто покрыта пеплом.

   Я поняла, что за темное пятно видела на окраине города.

   Это и был «Сумеречный», доставшийся мне в наследство! Других строений поблизости не наблюдалось, ошибиться было сложно.

   Ну… ладно. Старинные дома нередко имеют унылый вид и создают гнетущее впечатление. По крайней мере, до тех пор, пока не наполняются новой жизнью. Все дело в сквозняках, памяти, которую хранят древние стены и… в данном случае — должно быть, рассеявшемся ведьмином даре, который никем не был воспринят. Деревья и кусты вокруг особняка были повалены, выворочены из земли с корнями. Будто ненастье бушевало. Да, видно, так и было.

   Когда мы прошли уже половину пути, я услышала вкрадчивый шелест, напоминающий чье-то тихое дыхание. Холодное, далекое, чуждое… По коже побежали мурашки. Мне почудилось осторожное прикосновение магии. Меня словно разглядывали украдкой, но пристально, не забывая поинтересоваться самыми укромными уголками души. Это было настолько неожиданно и неприятно, что я поежилась.

   Мне показалось, я видела, как по черной дорожке, ведущей от особняка, струится белесый туман. Стелется так низко, будто старается быть незаметным, таится.

   — Вот здесь и жила госпожа Нульверк, — разрушая жуткое видение, донесся до меня неожиданно далекий голос Лавренца. Я оглянулась. Господин мэр стоял чуть поодаль и ободряюще улыбался.

   — Дальше я не пойду с вами, охранная магия дома вашей бабушки не любит посторонних. А вы должны пройти без труда.

   Я немного растерялась. До чугунной ограды, отгораживающей особняк от остального мира, оставалось шагов десять. Но даже их мне не хотелось пройти в одиночку.

   — Но вы же со мной, — возразила я. — Охранная магия пропустит меня, а значит, и вас.

   Мэр задумался на мгновение, потом все же кивнул, чем немало меня ободрил. Уж не знаю, решилась бы я идти дальше без его компании, которая вдруг показалась невероятно привлекательной.

   Мы двинулись по дорожке к воротам. Они со зловещим скрипом проржавевших петель распахнулись при нашем приближении. Все это походило на приглашение в мышеловку. Еще и жутковатый шепот. То ли зазывающий, то ли, наоборот, предостерегающий. Ощущение угрозы неприятно усиливалось.

   — Дом еще никого не впускал добровольно, — сказал мэр.

   — А как же магистры из университета? — спросила я.

   — Когда как. Иногда магией себе путь прокладывали, однажды даже смогли входную дверь отворить. Но обычно прямо от ворот проклятье успокаивали. Экономно и безопасно…

   Понятно все. Господа магистры, похоже, не напрягались. Может, на самом деле всех устраивало, что на окраине города образовалась клякса проклятого особняка? Или бабушка Нульверк действительно была такой мощной ведьмой? Остаточный магический фон чувствовался везде, поднимался от земли с туманом.

   Я все еще мысленно старалась себя приободрить. Разглядывала окна, но они были либо закрыты ставнями, либо казались непроницаемыми: даже не занавешены шторами, а заклеены плотной черной бумагой. Хотя на втором этаже в эркере, затянутом высохшим вьюном, мне почудилось едва уловимое движение… Будто длинная тень мелькнула. Я оглянулась, чтобы убедиться: нет никаких объектов, способных эту тень отбросить сверху… А когда повернулась снова, в окне уже ничего не было видно.

   Мы подошли к крыльцу с небольшим портиком. На земле возле входной двери валялся колокольчик с обрывком почерневшей веревки. Крюк, к которому он должен был крепиться, оказался погнут.

   Дверь, вопреки ожиданиям, сама не открылась. Позеленевшая медная ручка была выполнена в виде сложенного крыла летучей мыши. Однако… бабушка была с юмором. Я взялась за ручку, и пальцы мои тут же к ней примерзли. Я вздрогнула, холод был обжигающий, пронизывающий. Отдернуть руку удалось не сразу.

   «…ги!» — донеслось до меня в просочившемся из-под двери шепоте. Что бы это значило? «Беги, а то тебя обдерут как липку»? «Помоги, я весь разваливаюсь от проклятья»? Никогда еще не сталкивалась с говорящими особняками.

   Ведьмина сила не концентрируется, а рассеивается. То есть призрака породить не должна. Что-то не сходилось.

   Я сняла с шеи шарфик, на всякий случай завернула в него амулет. Похож на обычный, такой можно купить в любой сувенирной лавке, где больше половины предметов магические лишь условно. Никакими стандартами не прописано, как подобный предмет должен работать. Понятно, что большинство и не работает. Мой шарф был действующим бытовым магическим поглотителем. Собственное изобретение. Что-то сильное он, конечно, не смог бы нейтрализовать. Но вот крупицы ведьминой силы, которые еще не истлели, мне больше не повредят.

   Я не ошиблась — ручка была покрыта магией: цвета шарфика тут же поблекли, посерели. Придется выкинуть, а он мне так нравился… Ручка поддалась нажиму раза с третьего. Лавренц уже успел выразительно кхекнуть за моей спиной.

   Дверные петли тоже проржавели, поэтому скрипели душераздирающе. Первое, что я увидела — копоть на полу и стенах. Как будто в доме бушевал огонь. Но я заметила картину в деревянной раме на стене. И вешалку в углу, корзину для зонтов… Ни один предмет не был поврежден. Хотя прикасаться к ним желания не возникало.

   — Там темно, — озвучил очевидное господин Лавренц.

   Мне показалось, в ответ на его голос в глубине коридора шевельнулась черная тень. Послышался шорох, будто по полу тянулась ткань. Что-то приближалось. Вот оно подступило вплотную, встало за линией порога. Я не слышала дыхания, не видела очертаний, но это «что-то» источало злость, накатывавшую волнами…

   «Уходи, ты не сможешь!» — раздалось из темноты.

   А потом меня толкнуло в грудь с такой силой, что я налетела спиной на господина мэра, а он, не ожидая этого, не удержался на ногах. В лицо мне дохнуло замогильным холодом, горьким запахом трав…

   «Не бросай… Не слушай!.. Не верь лисам из драконьего дома!»

   Дверь закрылась сама собой, послышался шелест, со стен оползал вьюн, распадаясь на земле в труху.

   «Прочь!» — явственно различила я, прежде чем за дверью что-то с грохотом упало, а потом начали захлопываться на окнах ставни, которые еще были распахнуты. Одна за другой. Хлоп-хлоп-хлоп! К этим звукам прибавился скрежет ограды: ворота раскачивались из стороны в сторону и отчаянно скрипели.

   Лавренц спихнул меня, поднялся на удивление резво, подал мне руку. Скомандовал:

   — Уходим, госпожа Цирцерс!

   Я вяло последовала за ним. За спиной скрипело и грохотало: внутри дома происходило невесть что.

   Ворота успокоились, стоило нам выйти. Закрылись и замерли, будто ничего не было.

   — Что же, — сухо произнес мэр. — Вас тоже внутрь не пустило. Полагаю, вы передумали вступать в наследство?

   Прозвучало так… почти с откровенным намеком. Или просто я была взвинчена, и потому мне казалось, что все намного мрачнее, чем на самом деле. Но я не могла избавиться от подозрения, что мэр имеет какое-то отношение к только что разыгравшемуся представлению.

   — Пожалуй, еще подумаю над этим, — ответила я. — Вы слышали, что он сказал?

   — Кто? — удивился Лавренц.

   Я уставилась на провожатого. Врет? Как можно было не слышать? Голос, обращавшийся ко мне возле особняка, не был громким, но я разобрала каждое слово.

   Означает ли это, что послание предназначалось лишь для меня, наследницы, потому что бабушка никому из местных не доверяла? Но мне-то она с какой стати решила довериться? Мы даже знакомы не были.

   Совершенно не на это я рассчитывала, когда ехала в Прелый Лог, окрыленная мыслью, что наследство позволит мне воплотить мечту в жизнь!

   Лавренц, видимо, решил, что мое сознание помутилось от страха. Чтобы скрасить возникшую неловкость, он учтиво сказал:

   — Ну вот, теперь вы видите, почему не получится остановиться в «Сумеречном». Идемте, не стоит здесь задерживаться. К тому же у меня еще есть дела на сегодня… Я ведь упоминал?

   — Упоминали.

   Я решила не чувствовать себя виноватой за то, что отобрала у города мэра на непозволительно долгое время. Мне показалось, он сам не без удовольствия сбежал от своих обязанностей. Если осмотр проклятого дома предпочтительней… не такое уж спокойное место этот Прелый Лог.

   Мы вернулись в город. И дверцу в воротах за нами тут же закрыли.

   — Мы видели туман, ползущий от особняка, — пояснил один из стражников. — Не ходили бы вы туда без магов, господин Лавренц.

   — Туман дотягивается до города? — спросила я.

   Почему-то захотелось сказать именно «дотягивается». Такое у меня сложилось впечатление: будто особняк выпускает щупальца или побеги.

   — Иногда случается, — нехотя признал мэр.

   — И что тогда?

   — Нарастает черный мох, который разрушает даже мостовые, — уже с куда большей охотой сообщил Лавренц. Дорога, кстати, действительно выглядела так, будто ее давно следовало отремонтировать — сплошные колдобины. — Куда более подробно все будет изложено в бумагах, которые я вам передам, если вы не откажетесь от своей идеи.

   — А еще видения у людей случаются, — прибавил все тот же стражник.

   Вот это мэру не особенно понравилось, и он бросил на мужчину предупреждающий взгляд.

   — Какие? — спросила я.

   Нет, ну это уж точно не связано с не нашедшей преемника ведьминой силой!

   — Люди пугают друг друга, боятся еще больше и потому им кажется, что угроза со стороны особняка становится все разнообразней, — пояснил мэр. — Но маги признали, что все случаи видений есть результат повышенной впечатлительности некоторых горожан и не имеют под собой магических оснований.

   Хоть на этом спасибо!

   — Так что, возвращаемся? — спросил кучер.

   — Да-да, — заторопился мэр. — Давайте я отвезу вас туда, где вы сможете отдохнуть и перекусить?

   С этими словами он помог мне забраться в карету.

   И, конечно, приехали мы не куда-нибудь, а к трактиру «Три золотых»! Либо это единственная едальня в городе, либо хозяин дает откат мэру за то, чтобы привозил немногочисленных заезжих гостей… Хотя ведь где-то в горах есть университет. Значит, в Прелом Логе останавливаются родственники студентов и те, кто еще только надеется поступить.

   А горы ведь называются Лисьим Кряжем… Уж не связано ли с этим еще какой-нибудь легенды? И дракон тут спит, да еще похрапывает. Положим, дракон — это древняя попытка объяснить землетрясения, за неимением научных обоснований. Весьма поэтичная, кстати. Но почему тогда Кряж не Драконий, а Лисий?

   Я бы спросила у господина Лавренца, но он раздавал распоряжения: приказал кучеру достать мою сумку из багажного сундука на запятках кареты, крикнул вынырнувшему из трактира мальчишке, чтобы позвал хозяина. Мэр начал проявлять ощутимые признаки нетерпения. Хотя мне улыбнулся по-прежнему вежливо.

   — Вот и владелец заведения, — объявил он с таким видом, будто намеревался представить меня какому-нибудь герцогу, если не самому королю.

   Из трактира на зов мальчишки вышел маленький человек с обширной залысиной и заметно выступающим брюшком. Правильно, хозяин трактира, в котором хорошо кормят гостей, должен выглядеть так, будто любит поесть! Чтобы никто не сомневался в качестве местной кухни.

   — Доброго дня, господин Лавренц! — приветствовал он.

   Все тут общались с мэром как со старым знакомцем. Похоже, человек действительно работает не покладая рук. И держится поближе к народу.

   — Вот привез вам гостью нашего города, — сказал мэр, сделав едва уловимый нажим на слове «гостья». — Вы уж тут накормите ее, отнеситесь со всем радушием… И найдите для госпожи Цирцерс подводу, чтобы отвезти к тракту, — добавил он, словно забыв о моем намерении остаться и подумать над вопросом вступления в наследство.

   — Лучше приготовьте мне комнату, — быстро возразила я.

   Лавренц вздохнул. Трактирщик покосился на него.

   — Так… эээ, видите ли, госпожа… все комнаты заняты, — заявил он.

   — Что? — удивилась я. — Но мне рекомендовали именно ваше заведение как лучшее в городе!

   — Все так, — толстячок даже засиял от гордости, но тут же спохватился: — А мест все равно нет.

   — Что же, — решила я. — В таком случае укажите мне гостиницу…

   — Она закрыта, — уведомил мэр. Я уставилась на него, и господин Лавренц пояснил: — Крыша обвалилась. Из-за последнего землетрясения.

   — Все говорили: надо ремонтировать, а Ступс такой жмот, ни в какую лишнего медяка не потратит, — охотно подтвердил трактирщик.

   Все это было похоже на инсценировку, и я даже подумала: может, сбегать и посмотреть, насколько там действительно плохо дело с крышей у местной гостиницы?

   Тут мэр произнес:

   — Я поспрашиваю, может быть, кто-то согласится сдать вам комнату, госпожа Цирцерс. Дождитесь меня здесь. Мне правда нужно ехать. Срочные дела.

   — Конечно, господин Лавренц. Вы и так потратили на меня много времени, я вам очень благодарна.

   Хотя, честно сказать, предпочла бы самостоятельно поискать, где остановиться на ночь. Что-то мне подсказывало, участие господина мэра приведет лишь к появлению новых препятствий. Или это я все же преувеличиваю? Не поедет же он сейчас предупреждать всех, чтобы убрали объявления о сдающихся комнатах!

   И не оставят же меня ночевать на улице? Законы гостеприимства не распространяются на наследницу ведьмы? Ладно, в крайнем случае, пойду в часовню Маркиники. Там должна быть хоть одна смотрительница, она мне точно поможет. Служительницы Маркиники страждущим не отказывают, и наличие ведьмина дара их не отпугивает…

   — Да вы не беспокойтесь, — прервал мои размышления трактирщик. — Раз господин Лавренц пообещал помочь — уж он найдет, где вас разместить. Отдохните с дороги, поешьте хорошенько. В пути всегда просыпается аппетит. А вот не желаете ли отведать нашего лучшего блюда — телятины с хреном и укропом? Могу подать с соусом, его мой отец сам придумал. Все дело в местном масле из шлешурши.

   — Из чего?

   — Растение такое, только у нас в предгорьях и приживается.

   Действительно, раньше я ни о какой «шурше» слыхом не слыхивала. Не иначе, вся суть в дыхании дракона, которое подогревает почву, делая ее благоприятной. Хм… Странно все же, что при таком внимании к драконам кряж оказался Лисьим. Но, видно, по местным легендам они тоже страшны… Не зря же дух особняка предупреждал их опасаться.

   Я позволила усадить себя за один из столиков, довольно чистый. Крошки трактирщик смахнул рукавом.

   — Так телятину нести? — напомнил он.

   — Несите, — вздохнула я.

   — Вот это правильно! Вот это дело, — одобрил трактирщик, и через некоторое время на столе появилась тарелка с мясом, щедро залитым соусом, оказавшимся таким острым, что у меня на глазах выступили слезы.

   В трактире было не так уж много посетителей, в основном выпивохи с кружками пива. Но я не стала спрашивать, где та толпа жильцов, которая прямо передо мной заняла все имеющиеся комнаты. Ладно, трактир же, этих самых комнат не так уж много. А раз гостиница на ремонте… все выглядит логично. Зря я, наверное, на мэра наговариваю. Или надумываю. Про его-то хитрость меня не предупреждали.

   — Может, вам еще что-нибудь принести? — спросил трактирщик.

   — Нет, спасибо. А вот скажите: я слышала, что у вас тут дракон живет.

   — Ну, есть такое дело… Но вы не беспокойтесь, он же спит. Вот если проснется — тут-то нам всем конец и придет.

   — Впервые слышу такую историю. Очень захватывающе. Наверное, в горах ходить надо осторожно, без лишнего шума. А то мало ли…

   — Да нет! Дракона так легко не разбудить, тут магия нужна страшная, поди ее в наши времена столько найди. Если уж университетские до сих пор не разбудили, то никто уже и не справится!

   — Ах да, университет. Доставляет неприятности?

   — Пока они там сидят тихо, — трактирщик махнул рукой куда-то в стену, — все нормально.

   А ведь если кто-то и может мне рассказать, каким проклятьем одержим мой особняк, то это университетские преподаватели. Правда, как-то не по себе при мысли, что магистры не смогли справиться с одним проклятым домом. И подозрительно…

   — А где останавливаются родители студентов, пока гостиница на ремонте? — поинтересовалась я.

   Трактирщик уставился на меня, как на умалишенную.

   — Зачем? — спросил он.

   — Ну… — озадачилась я. — Что же, к ним вообще никто не приезжает?

   Трактирщик пожал плечами:

   — Да кто к таким поедет?

   Неужели настолько непопулярный университет, что сюда ссылают всех нерадивых студентов, которых отчислить все-таки жалко, а учить серьезной магии страшно? Я хмыкнула про себя. Или, может, тут какая-нибудь сверхсекретная элитная школа? Готовят разведчиков. По слухам, есть такие. Никто о них не знает благодаря магическому барьеру неизвестности.

   От Прелого Лога до восточных застав куда ближе, чем из столицы! И выходят из таких заведений отчаянные маги вроде Ярита Берната, который провел свой отряд, попавший в окружение во время последней войны с Майригом, через Ущелье Вечного молчания. И все остались невредимы. А ведь прежде из этого ущелья никто не возвращался. Магические пары отравляют все живое, что туда попадает и… В общем, это все, что известно об ущелье. Вот, наверное, ученые весь отряд Берната наизнанку вывернули, чтобы получить побольше данных!

   М-да, что-то я увлеклась.

   Трактирщик оставил меня подобру-поздорову. Видимо, пока у странной гостьи не появилось какого-нибудь нового нелепого вопроса.

   Я почувствовала на себе взгляд. За соседним столиком сидел молодой мужчина, явно из дворян. Такой… холеный. И одежда — не вычурная, но и неброской ее назвать нельзя. Одет со вкусом. Щеголь, правда, не усердствовал с украшениями. Должно быть, в маленьком городке все же водилась пара-тройка бандитов, которые не прочь избавить сограждан от лишнего имущества. Я постаралась сделать вид, что не заметила внимания к себе. А то ведь начнется: да откуда такая красотка? И почему путешествует одна?.. К магичкам, конечно, приставать опасаются, но ведь еще нужно доказать, что я магичка. В общем, сплошная нервотрепка.

   — Зачем вам университет? — спросил мужчина.

   А голос какой приятный! Глубокий, бархатный… Надо признать, плохо он вязался с щупловатой фигурой незнакомца.

   — Что, простите?

   Мужчина, совершенно не церемонясь, подхватил свои тарелку и кружку и переселился за мой столик. Вот так вот!

   — Так вы и есть та самая наследница ведьмы, о которой уже все говорят?..

   О! Да я в этом городе всего несколько часов провела, а все уже в курсе! Вот это скорость распространения новостей!

   — …Хотите выяснить, почему магистры не очистили особняк от проклятья? — добавил мужчина.

   — Да, было бы неплохо получить разъяснения, — вежливо ответила я.

   — Не думаю, что вам удастся попасть в университет.

   — Э… почему?

   — Это в некотором смысле закрытое заведение. Приемных дней нет, войти туда можно только при наличии разрешения, которое почувствует магическая защита на воротах, — пояснил словоохотливый незнакомец.

   — Это что, университет-тюрьма? — в сомнении поинтересовалась я.

   Ну да, и про такие чудеса легенды ходят. Юных преступников ведь тоже учить надо. А то пока его перевоспитают, он уже магически нестабилен, а то и вовсе калека, потому что дар запустили.

   Мужчина тихо засмеялся:

   — Вообще-то нет, но некоторое сходство есть. Сказать по правде, ограничения нужны в большей степени для защиты студентов. Зато для преподавателей — дополнительные обеспечительные нормы. Например, университет возьмет на себя обязательства по магической защите, в том числе и личного имущества. Госпоже Нульверк при жизни никто не предъявлял претензий по поводу магического влияния на город со стороны особняка. Университетский вклад в благосостояние Прелого Лога полностью перекрывал все возможные беспокойства.

   Я покачала головой:

   — Прямо пропадают?

   — Ну… горожане пока все на месте, — хмыкнул незнакомец.

   А я, вместо того чтобы наконец спросить, кто он такой, спохватилась:

   — Бабушка работала в университете?

   Ничего себе! А если она сама была магистром, и по силе ей тут нет равных, не потому ли никто не может преодолеть ее проклятье?..

   — Да, библиотекаршей, — подтвердил собеседник. — С тех пор, как она умерла, ее место так никто и не занял.

   — Очень странно. Университет — и библиотека не работает? — усомнилась я.

   — Так ведь попасть внутрь сложно, — напомнил незнакомец с улыбкой.

   Ага, и библиотекарей в секретное учебное заведение тоже нанимают только по специальной рекомендации?

   — А там, говорят, и ректора нет. Его-то хоть ищут? — хмыкнула я, припомнив совет мэра держаться подальше от университета.

   Лавренц ни словом не обмолвился о том, что бабушка имела к этому заведению отношение!

   — Как же, со дня на день должен приехать! Уж его-то магическая защита точно пропустит, — подмигнул незнакомец. — На самом деле университет расположен в живописнейшем месте. Там вокруг слегка диковато, зато какая природа, какие краски! Ммм, целебные травы: собирай — не хочу. Прямо по склону Драконьей горы.

   — Драконьей? — ухватилась я.

   — Ну да. Сам университет поэтому называется «Драконья гора». А местные часто зовут его «Драконьей школой».

   «Секретной элитной Драконьей школой», — с иронией подсказал внутренний голос.

   Хм, «Драконья школа». Поэтично. И звучит почти как «Драконий дом».

ГЛАВА 2

Ярит

   Сверху город был похож на Майригский шлем пятого века с характерным металлическим гребнем набок, словно перья ворона, воткнутые наискось. Перья заменяло темное здание за городской стеной. Не иначе поместье какого-нибудь местного колдуна, про которого ходят истории о пропаже многочисленных жен или воровстве детей ради магических опытов…

   Все вокруг привычно казалось серым, словно выцветшим — последствия ранения, я давно привык. Сквозь общую блеклость едва пробивались песочный и голубой — там, где город, как косые отверстия на забрале шлема, перечеркивали реки. Я попытался представить, как Прелый Лог выглядит на самом деле. Все вокруг зеленое и полно красных пятен — крыши сплошь черепичные… Часовня святой Маркиники, как спица, торчавшая посреди города. Вокруг обычно растут глицинии. Как правило, такие часовни окружены маленькими садиками, которые смотрительницы превращают в кружевную салфетку, тщательно подбирая цветы, чтобы создать узор…

   Надо бы купить матушке подарок. Полагаю, успеется.

   Небо тоже было серым, хотя по нему ползли лишь редкие облачка, не закрывавшие солнце. Цвета я, может, видел слабо, зато стал острее чувствовать запахи. В воздухе стоял одуряющий сладкий аромат, в котором различалось присутствие полынного змеевика, называвшегося еще «драконьей травой», а также чудо-растения — шлешурши, припарки из которого утоляли боль и снимали воспаление даже самых запущенных ран. Ротный лекарь утверждал, что сохранил немало конечностей бойцам именно благодаря вонючим снадобьям из шлешурши. Запах въелся в память, как грязь под ногти. Я повел плечами. Тихое местечко, значит, этот Прелый Лог.

   Такое тихое, что я о нем и не слышал никогда. А тут, оказывается, целый университет среди елок припрятан. Где, кстати? Я попытался разглядеть на склонах гор признаки магического барьера. Университеты всегда окружены сильной защитой, искажающей пространство — будто заплатка, нужно только заметить. А тут все горы затянуты каким-то маревом, в котором я так ничего и не разобрал.

   Вероятно, когда-то весь город был скрыт высокими соснами, которые надежно защищали от любопытных взглядов. Наверное, тогда это и не город был вовсе, а деревенька, отсюда и название. Видно же, что цветовое пятно чуть в стороне от центра, в месте, где две речушки ближе всего подходили друг к другу, отличается по оттенку и по магическому слепку. Наверняка оттуда все поселение и началось, и было оно сперва деревянным. Потом случился пожар — иначе не было бы на магическом фоне такой ряби. Мне даже показалось, я смог увидеть нить защитного контура, уже выцветшую, едва заметную. Потом перед глазами поплыло, и магическое зрение отказало.

   Демон! Не хватало еще свалиться на подъезде к городу. Полежать на травке после длительного пути, конечно, хотелось, но пока обойдемся.

   А ведь прекрасное место для ссылки! Хотя официально дело обставлено иначе. Я вроде как временно исполнял обязанности ректора, о чем у меня имелась бумага, которую граф Бернат передал мне в кожаном чехле. Для сохранности.

   Я криво усмехнулся.

   До сих пор не могу понять, какой смысл в том, чтобы выстроить университет так далеко от города. Граф сказал: разберешься на месте. Вот я и собирался разобраться. Немного потереться в городе. Посмотреть на студентов, которые сбежали из университета отдохнуть. Послушать, что говорят горожане — сплетни бывают очень полезны. Вдруг кто-то что-то интересное расскажет о смерти ректора. Слухи, конечно, способны исказить любую реальность, но все равно было любопытно. Кто откажется от дармовых сведений? Да и на университет посмотреть хотелось.

   Ладно, будем считать, что поездка возымела терапевтический эффект и что-то в моем отношении к окружающей действительности изменилось.

   У городских ворот меня встретил скучающий стражник, объяснил, как добраться до ближайшего трактира. Намекнул, что пиво там разбавляют, хотя я ни о чем таком не спрашивал.

   Время перевалило за полдень. Трактир с претенциозным названием «Три золотых» выглядел… ладно, не ветхим. Скажем так: побитым жизнью. Здание деревянное и довольно старое, заметно заваливавшееся набок и как будто опиравшееся на низенькую пристройку.

   Во дворе заведения было шумно и весело. Скандалила какая-то девица. Весьма приличного вида. Я решил, что она приезжая, скорее всего, из столицы. Ухоженная, одета по моде: в эдакую с намеком на народный стиль блузу с широкими рукавами, перехваченными на запястьях шнурками, жакет — вовсе без рукавов, — дававший хорошо рассмотреть цветочную вышивку на блузе, и темно-красную юбку в складку. У девицы волосы были медного оттенка, позолоченные лучами заходящего солнца, и едва заметные веснушки, проступаюшие на зарумянившемся от гнева лице…

   Я моргнул. Эта особа была слишком ярким пятном на фоне общей серости, ставшей за последние несколько лет привычной. Солнечный свет терял насыщенность, стоило бросить взгляд в сторону, а в ее волосах прямо горел… Краски быстро поблекли до общего уровня, но ведь мне не показалось. Надо же, а я уже перестал прислушиваться к заверениям целителей. Ради такого стоило забраться к демону на рога — в какой-то Прелый Лог!

   — Не может быть, чтобы во всем городе не нашлось одной-единственной свободной комнаты! — со старательно загнанной на лицо улыбкой выдала девушка.

   Стоявший напротив человек сдержанно ответил:

   — Поймите, госпожа Цирцерс, у нас тут нечасто бывают чужаки… Городок маленький. Это просто стечение обстоятельств, что гостиница оказалась непригодна для проживания.

   — Но ведь можно что-то сделать! — настаивала девушка.

   Собеседник ее развел руками: мол, ничем не могу помочь. За разговором с интересом наблюдал не только я. Девушка оглянулась, ища поддержки. Заметила меня, прищурилась, словно пыталась припомнить, но в итоге решила, что мы не знакомы. По крайней мере, я ее взгляд воспринял именно так. Не меня она высматривала, конечно, но кого бы ни искала, его среди окружающих зевак не оказалось. Госпожа Цирцерс гордо выпятила подбородок — не собиралась сдаваться.

   — Что же, господин мэр, — сухо произнесла она. — думаю, эта проблема решилась сама собой.

   Ого, целый мэр! То-то столько заинтересованных сбежалось.

   — Вот как? — вежливо спросил мужчина, оказавшийся представителем местной власти. — Можно полюбопытствовать, каким образом? Надеюсь, речь не об особняке…

   — О нет, я поняла, что так сразу въехать туда не получится. Ничего, я получу проживание по месту работы.

   — Работы?

   — Именно. К вашему сведению, я новый библиотекарь университета «Драконья гора»!

   Мэр аж закашлялся, бедняга. Будто госпожа Цирцерс только что объявила себя главнокомандующей лиртанскими войсками.

   — И когда же вы устроились на эту работу? — поинтересовался мэр.

   — Недавно, — уклончиво ответила девушка. — Это имеет значение?

   — В общем, нет. Мне просто любопытно. Вы в городе лишь первый день… Вы совершенно уверены в том, что говорите?

   Демон его знает, с какой стати я решил вмешаться. Наверное, все же дело было в вернувшихся на мгновение цветах — загадка, в которой хотелось разобраться. А вдруг получится повторить?

   В общем, все случилось вовсе не из-за того, что я посочувствовал совершенно незнакомой девице. Но я сказал:

   — Можете не сомневаться, госпожа Цирцерс прошла собеседование и принята на работу.

   Теперь мэр уставился на меня. И взгляд девушки тоже метнулся обратно ко мне. Интересно, какого цвета у нее глаза? Не заметил до того, как вернувшиеся было краски поблекли.

   — Простите, с кем имею честь говорить? — полюбопытствовал мэр, сохраняя благожелательность. Он мне даже начинал нравиться.

   — Исполняющий обязанности ректора Ярит Бернат, — отрекомендовался я.

   — Тот самый? — спросил собеседник с каким-то странным выражением, смысл которого я так и не смог понять.

   Обычно мое имя произносили с уважением (преимущественно военные) или с некоторой опаской, даже неприязнью. А тут уважение вроде присутствовало, но смешивалось с чем-то подозрительно похожим на азарт.

   Демон разбери, что такое!

***

Дана

   Лавренц лишь на мгновение опередил меня, задав вопрос. Хотя не может быть двух Яритов Бернатов. И стоило о нем подумать, как вот он! Не странный ли выбор для назначения ректором? Нет, конечно, Бернат — боевой офицер и смельчак. Даже не представляю, как ему удалось то, что он совершил. Чтобы рискнуть пройти через Ущелье Вечного молчания определенно нужно немалое мужество. Однако это не делает Берната подходящей кандидатурой на должность руководителя университета — он слишком молод и не имеет отношения к науке, насколько мне известно.

   Неужто мои подозрения подтверждаются, и университет «Драконья гора» действительно готовит магов особой специализации? Да ладно, глупости какие… Хотя вот же передо мной Ярит Бернат — герой войны с Майригом — собственной персоной… Хм. Честно говоря, на портретах в газетах он выглядел куда презентабельнее. Не таким… осунувшимся, не таким лохматым. И щетины у него не было. В общем, Бернат не выглядел таким запущенным.

   Человек, стоявший передо мной, скорее походил на разбойника, чем на военного. Хотя, конечно, сейчас он был не в форме, да и дальняя дорога наверняка сказалась. Если дорога была дальняя…

   — Вас не встречают? — спросил мэр.

   — Я приехал раньше срока, — с каким-то странным выражением ответил Бернат, и у меня возникло впечатление, что он недоговаривает. Кажется, в Прелом Логе я действительно стала подозревать в неискренности всех подряд. Бернат добавил: — Полагаю, я способен сам найти университет.

   — К нему ведет дорога, — кивнул мэр. — Вряд ли можно ошибиться. Однако места там довольно глухие.

   — Водятся разбойники? — с иронией уточнил Бернат.

   Явно сомневался, что найдутся такие недальновидные преступники, которые решатся промышлять вблизи набитого магами университета. Я уже не говорю о том, что студенты любого магического учебного заведения время от времени путают заклинания и не всякая защита способна справиться с последствиями таких ошибок.

   — Дорогой нечасто пользуются, — уклончиво ответил Лавренц. — Однако полагаю, вы все же проводите до места работы госпожу Цирцерс?

   И бросил на меня выразительный взгляд, будто предупредил. Вроде как позаботился: мол, с незнакомцем, в небезопасный путь… Или он просто снова нагнетал обстановку? Вот ведь неугомонный! Будто задался целью выжить меня из Прелого Лога. Если бы я не убедилась в существовании проклятья, подумала бы, что мэр имеет собственные виды на особняк «Сумеречный». И ведь словно подслушал мои мысли!

   Ярит Бернат посмотрел прямо на меня, и взгляд его был точь-в-точь как на портретах. Пристальный, пронзительный. Нет, этот человек не самозванец.

   Лавренц откланялся, и зрители, решив, что больше ничего интересного уже не будет, разошлись. Мы с Бернатом остались вдвоем. Точнее, втроем, если учитывать еще и коня, с которым господин ректор явился к трактиру.

   — Спасибо за помощь, — поблагодарила я.

   Любопытно, почему Бернат решил вмешаться, не разобравшись толком? Ведь никакого собеседования не было.

   — Не уверен, что это была помощь, — хмыкнул мужчина. — Как вас зовут, госпожа библиотекарша?

   Я смущенно улыбнулась.

   — Дана. Дана Цирцерс. Простите, обычно я не вру людям в глаза…

   — Но господин мэр вам чем-то сильно насолил, — кивнул Бернат. — Я заметил, что он не питает к вам пылких чувств. Хотя странно, вы очень привлекательная девушка.

   Вот и как к этому относиться? Как к заигрыванию со стороны начальства? Или знаку свыше: не зря Лавренц предупреждал, что следовало быть осторожней!

   — Приехали из столицы?

   — Это так очевидно? — удивилась я.

   — Нет, простое предположение, — под моим взглядом Бернат усмехнулся. — Ладно, предположение на основе наблюдения. Ваша сумочка сшита на заказ в модной лавке госпожи Рушельц. У моей матушки похожая.

   — А вы давно не были в столице? — предположила я.

   — Хм… с тех пор, как ушел в отставку.

   Слово «ушел» Бернат произнес с иронией, но примешивалась к ней и горечь. Я почему-то почувствовала, что лезу не в свое дело, и предпочла сменить тему:

   — Вы намерены ехать в университет сегодня?

   — Вообще-то хотел задержаться, но вижу, что в этом уже нет смысла. Так что да, намерен. А вы? Не передумали?

   — Нет! — решительно покачала я головой.

   Бернат внезапно улыбнулся:

   — Что ж, вместе веселей.

   Честно сказать, не ждала, что он может улыбаться так открыто. Поразмыслив, решила, что Ярит Бернат — человек странный.

   Мы пошли пешком. Трактирщик заверил, что дорога прямая и за пару часов мы доберемся до университета. Предлагал нам вторую лошадь, но заломил такую цену, что у меня едва челюсть не отвалилась. Этак я совсем без денег останусь. А я, конечно, девушка азартная, но предпочитаю оставлять себе путь для отступления. Успокаивало лишь то, что я устроилась на работу, вроде даже неплохую. В магических университетах всегда зарплата повыше — действует надбавка за риск. А когда вокруг неумехи-студенты и слишком инициативные ученые-маги, риск есть всегда. Точно знаю, сама иногда увлекаюсь.

   Конь Берната, изумительно смирное животное, с важным видом шел между нами. Создавалось впечатление, что это он ведет нас к университету, и никак иначе. Кстати, господин ректор галантно предложил закинуть мою сумку на спину животного, так что шла я налегке.

   — За что мэр на вас взъелся? — поинтересовался через некоторое время Бернат.

   Все заметил, наблюдательный какой! С одной стороны — раздражает. Создается впечатление, что в твою жизнь лезут без спроса. А с другой стороны — я почти восхищена.

   — Простите, если лезу не в свое дело, — добавил Бернат, видимо, прочитав что-то в моем молчании (выходит, с ним даже молчать небезопасно?!). — Просто не люблю, когда все на одного.

   — А почему вы не предположили, что у нас с мэром конфликт на личной почве? — заинтересовалась я. — Вдруг я требую от него признать меня своей дочерью и оплатить мои карточные долги?

   — Играете в карты?

   — Только если у меня не хватает денег, чтобы снять комнату.

   Бернат усмехнулся:

   — Не так уж часто человеку отказывают в постое на уровне городской администрации. В маленьких городах с большой историей, конечно, свои порядки. Но это восток Лиртана, здесь личное на люди не выставляют. Если бы вы были внебрачной дочерью мэра или просто дочерью мэра, он бы предпочел решить этот вопрос тихо. Возможно, вас бы в городе даже не увидели.

   Вот ведь человек! Умеет слова подобрать… Хорошо, что он — не мэр Прелого Лога.

   — Пожалуй, — пробормотала я.

   — Так что случилось? — спросил Бернат.

   — Мне в наследство достался проклятый особняк. Господин Лавренц утверждает, что проклятье наносит ущерб городу.

   — И требует заплатить штраф?

   — Обещал показать подсчеты.

   — И вы не умчались прочь, угнав карету? — изумился Бернат.

   Весело ему! Сдается мне, этот человек способен вывести собеседника из себя одной меткой фразой. Наверное, на службе это ему здорово вредило.

   — Может, меня не пугают денежные обязательства…

   — Именно поэтому вы решили устроиться на работу в день приезда?

   Я подумала и призналась:

   — Не люблю отступать.

   — Надеетесь найти в университетской библиотеке способ борьбы с проклятьем?

   — Насколько я поняла, магистров вызывали в город, чтобы справиться с его последствиями.

   — Но не с самим проклятьем?

   Нет, я все же восхищена! Вопрос не в бровь, а в глаз! Вот только с подачи Берната все выглядит очень уж подозрительно.

   — Есть и другие причины. Судя по всему, университет независим от города, там мэр не имеет власти. Значит, комнату на правах работника я смогу получить. Это даст мне возможность здесь задержаться. А денежные обязательства зачтутся как отработки университета в пользу города, — добавила я. — Особый статус.

   — Вот оно как, — пробормотал Бернат.

   Мне показалось, что он удивлен. Может, незнакомец, который исчез, стоило вернуться мэру Лавренцу, ввел меня в заблуждение? Зачем бы ему? Ох и странно все это…

   Бернат вдруг насторожился:

   — Стоп!

   Я от неожиданности остановилась. Конь, по-моему, вообще отступил. Совпало или Бернат такой весь из себя командир от богов, что даже зверь подчиняется беспрекословно?

   Воцарилась тишина.

   — Что? — не выдержала я, на всякий случай перейдя на шепот. — Разбойники?

   — Не уверен, — отозвался Бернат. Напуган он не был. А рядом с таким мужчиной зачем бы мне нервничать? — Пока не шевелитесь. Здесь сигнальное заклинание.

   Следовало догадаться, что возле магического университета и разбойники окажутся магами.

   — Но поблизости никого нет, — заключил между тем Бернат. Он сделал шаг вперед и, присев на корточки, что-то разглядывал на земле. Я так и не увидела признаков магии. — Вообще не могу понять, где привязка…

   — Если дорогой пользуются редко, а разбойников мало, вряд ли они дежурят здесь круглосуточно, — предположила я.

   — Интересная структура, — пробормотал Бернат, явно разговаривая с самим собой. — Может, на кого-то из преподавателей поставлено? Чтобы знать, если они запаздывают… Или, наоборот, эта штука тут, чтобы отследить, с какой частотой студенты бегают из университета?

   — Насколько я поняла, студенты в городе не появляются.

   — Да ладно? Думаете, сидят в университете безвылазно?

   — Я лишь говорю то, что слышала.

   — И это, безусловно, интересные сведения.

   Он произнес это без насмешки. Действительно принял во внимание.

   Бернат вдруг резко поднялся, вытянул руки перед собой и развел их в стороны. И я, наконец, увидела красную светящуюся нить, протянувшуюся поперек дороги. Заметна нить была только над дорогой, судя по всему, проследить, откуда она тянется, действительно не удастся. Были бы у меня необходимые минералы, заранее заряженные на поиск… Но ничего такого я с собой не взяла, только небольшую шкатулку с мелкими обломками породы, чтобы было чем заняться. Я же не знала, что на работу устроюсь.

   У ног Берната сами собой запрыгали мелкие камешки, взвилась столбом пыль… А когда она осела, прямо перед новым ректором стояли три здоровенных черных пса с огненными глазами. Все трое смотрели на Берната так, будто ждали от него вкусную косточку. Жуткая жуть!

   — Не двигайтесь пока, — напомнил мужчина.

   Видимо, я уж сильно громко захотела вернуться домой. И правда, сбежать всегда успею. И Бернат, между прочим, по-прежнему не боится. Контролирует ситуацию. Значит, все в порядке… Да?

   Пока я размышляла, Бернат повел руками и неприлично, пальцем, указал направление. Три мохнатых головы разом повернулись. Псы бесшумно сорвались с места, не затронув сигнальную нить. Мгновение — и жуткие создания скрылись в лесу.

   — Не слишком ли жесткие меры? — решилась все же спросить я.

   — Всего лишь профилактика, я не закреплял цель, — пояснил Бернат. — Побегают-побегают и пропадут. Но если найдут кого в лесу, я буду знать.

   — А если местные наткнутся?

   — Думаю, Прелый Лог обзаведется еще одной легендой. Давайте-ка я вам помогу.

   — Что?

   Я все еще представляла себе встречу грибников с такой вот псиной. Тут ведь и дара речи от страха можно лишиться.

   — Надо идти дальше.

   — Вам совершенно все равно, что эти псы напугают кого-нибудь? Детей, например! — возмутилась я.

   — Детям они не покажутся. Итак…

   Бернат вдруг шагнул ко мне, подхватил на руки и прежде, чем я успела осмыслить происходящее, поставил меня по ту сторону магической нити. Затем забрался на коня и заставил его перепрыгнуть препятствие. Получилось невероятно грациозно. И Бернат смотрелся мужественно…

   Так, о чем это я?

   — Хотите о чем-то спросить? — предположил мой необычный провожатый уже после того, как спешился.

   Я поинтересовалась:

   — Как вы оказались в должности ректора?

   В том, что университет никакой не засекреченный, я уже не сомневалась. Слишком легко меня приняли на работу. До сих пор не верится.

   Мы пошли дальше. Бернат помолчал немного, потом уточнил:

   — Не подхожу?

   — Вы, конечно, имеете навыки руководителя, но, насколько я понимаю, в полевых условиях. Я не встречала ваших научных статей и…

   — И остаются только мои родственные связи? — иронично подсказал Бернат.

   — Я не хотела сказать…

   — Да бросьте. Разумеется, я всего лишь исполняющий обязанности и прибыл в университет на время. А ректором назначен мой дядя.

   — Тот самый дядя? — вырвалось у меня.

   Хотя и так было понятно, что тот. Граф Вилмар Бернат, советник его величества по вопросам внутренней магической безопасности. Сомнительно, что на таком ответственном посту можно отвлекаться на полноценное руководство университетом, пусть маленьким и непопулярным.

   Зато университет «Драконья гора» получил необычного ректора. Исполняющего обязанности, точнее.

   — Не беспокойтесь, я могу принять вас на работу, — сказал Бернат. — А там посмотрим.

***

Ярит

   Дорога вилась по горному склону, пока нашим взорам не открылась небольшая и на удивление ровная площадка. Будто кто-то поставил меж гор огромный поднос, чуть накренившийся набок. Территория университета была обнесена высокой оградой: чугунные копья перевиты чугунными же ветвями шиповника. Искусная работа, но все же не такая филигранная, как сеть охранных заклинаний.

   Я остановился, чтобы изучить магическую вязь. Причудливое переплетение защитных линий, заклинания на грани неприятия. Ограда гудела от напряжения — я чувствовал это даже на физическом уровне, просто коснувшись резной решетки… Надо будет выяснить, кто здесь такой мастер. И отчего такое странное решение. Войти внутрь может человек, располагающий магическим пропуском общего образца и способный сдвинуть с места тяжелую воротину.

   А вот на выходе установлен запрещающий фильтр. И если у человека имеется по какой-то причине метка-индикатор, покинуть стены университета ему не удастся. Подобные приемы используют в госпиталях, где ухаживают за душевнобольными, чтобы не дать пациентам попасть в беду. Я знавал семьи, в которых индикатор крепили наказанным детям. В прошлом ограничители использовали, чтобы контролировать слуг… А еще вариации таких индикаторов в Майриге ставили пленным. Очень отдаленное, конечно, сходство. Потому что здесь цель — только остановить, но не лишить магии, а там, понятно, о здоровье — как душевном, так и телесном — никто не заботился. Даже наоборот: сломленный враг — ценный источник информации.

   Конь сначала просто недовольно пофыркивал, а потом стал вырываться: ограда, этот шедевр ковки, отчего-то ему не понравилась. Хотя он-то ни с больницами для душевнобольных, ни — тем более — с майригскими застенками дела не имел. Я с трудом удержал разволновавшееся животное на месте, знаком показав Дане, чтобы пока не приближалась. А то бросится защищать свои пожитки и получит копытом. Достал назначение и поднес к ограде. Бумага вспыхнула черным пламенем. Гудение ощутимо поутихло. Уверен, сработала сигналка, вплетенная в защиту. Ворота нехотя отворились. И на том спасибо — не пришлось самому толкать.

   Дорога за оградой вымощена плиткой разного оттенка. Возможно, она вообще разноцветная — сложно определить. Несколько раз в узоре попадался герб университета: полустертый щит в обрамлении цветов шиповника.

   Вдоль дороги были установлены масляные фонари. Магические светильники в такой глуши наверняка привлекают призраков и разнообразных чудовищ, неравнодушных к магам. В гастрономическом плане мы любимое блюдо для нечисти, особенно из семейства немертвых (в общепринятой классификации графа Даминера). В пределах университета за защитной оградой, вероятно, не стоило опасаться нападения, но выходить за ворота, скорее всего, было бы проблематично даже днем. Хотя в периоды практики наши преподаватели активно пользовались методами привлечения чудовищ. Если речь не о производственной практике, разумеется. Тогда без пяти минут выпускников направляли на дальние погосты и в заброшенные деревушки. Для пользы государственной. И там уже никто не церемонился. Не можешь справиться с нечистью — значит, скверно усвоил магическую науку.

   В неухоженном лысоватом парке шелестели сухими ветвями деревья. Скрученные причудливыми узлами, издалека они казались торчащими из земли щупальцами гигантского монстра. Явный признак магических выплесков. Либо преподаватели разряжают в парке неумело сотворенные студентами заклинания, либо недавно здесь у кого-то был приступ магического бешенства.

   Я помню, какой гвалт с утра до позднего вечера стоял в академии, где я учился. Шум, гам, кругом жизнь кипит. А университет «Драконья гора» выглядел не только запущенным, но и заброшенным.

   В конюшне, впрочем, обнаружился вполне живой конюх. Спросонья таращился на нас с госпожой Цирцерс (вот разве что конь не вызвал у него удивления) испуганно и на вопрос, где я могу разыскать магистра Кларенса, ответил гениальное: «Дык в университете!» На этом наша деловая беседа исчерпала себя. Настоятельно потребовав позаботиться о коне, я пошел разыскивать Кларенса (и Дана поплелась следом за мной, прихватив свою сумку). Спрошу еще кого-нибудь.

   «Кого-нибудь» обнаружить оказалось довольно сложно: гулкие коридоры были пусты. Только в одной из аудиторий на втором этаже шло унылое занятие. Из-за приоткрытой двери слышался монотонный голос, произносящий строки поучительной повести о необходимости беззаветного послушания родителям. Поэма сия пера неизвестного автора умещалась, как мне помнится, на семидесяти страницах. Десяток студентов, судя по всему, не впервые приобщался к прекрасному. Несколько особо просвещенных ребят попросту дрыхли, уложив головы на столешницы старых столов. Преподаватель их не будил: видимо, тоже был наслышан о новомодной теории, восхваляющей обучение во сне. Я начал проникаться уважением к образовательному учреждению, практикующеу в глуши передовые педагогические идеи.

   Должно быть, я слишком приблизился и затронул дверь — она скрипнула просто оглушительно. Чтобы не мешать, я поспешно шагнул назад.

   — Господин Ярит Бернат, я полагаю?

   Я оглянулся. Высокий темноволосый мужчина стоял в нескольких шагах от нас с Даной. Как ему удалось подойти неслышно в такой-то обстановке?

   — Магистр Кларенс?

   Возникла вполне приличествующая пауза, которой мы воспользовались, чтобы со всем тщанием рассмотреть друг друга. Кларенс был одет в камзол, судя по всему, коричневый, с металлическими пуговицами, которые были застегнуты все до одной — под самое горло, отчего казалось, что Кларенсу приходится вытягивать шею и смотреть на всех свысока. Помимо сего, на магистре были серые брюки и, опять же, судя по всему, коричневые сапоги (я видел лишь слабый оттенок) для верховой езды. Они были запылены, хоть и не так, как мои. В целом магистр выглядел вернувшимся с прогулки. Черты его лица были чересчур правильные, будто выточенные, строгие, как математические законы. Оттого складка под правым глазом выделялась особо. Эта складка да еще поджатые губы выдавали повседневное напряжение.

   Магистр Кларенс смотрел на меня пристальным взглядом. Очень хотелось отвернуться. Так-так, используем магию на представителе рода Бернат? Ладно, пусть я всего лишь исполняющий обязанности ректора, но это не повод проверять меня с порога так откровенно и пренебрежительно. Вот чего не терплю, так это пренебрежения…

   — Согласно письму, которое я получил от вашего дяди, советника Берната, вы должны были прибыть завтра, — произнес Кларенс сурово.

   Я хотел пожать плечами, но в последний момент отказался от излишеств.

   — А приехал сегодня.

   Если хочешь покомандовать — придумай что-то посерьезней демонстрации своей силы. Мы снова посмотрели друг другу в глаза. Взаимопонимание — прекрасная штука. Но его содействие плодотворному сотрудничеству слегка преувеличивают.

   Магистр перевел взгляд на мою спутницу. Медленно, словно только что заметил ее присутствие. Спросил:

   — Кто вы?

   — Позвольте представить вам нового библиотекаря Дану Цирцерс, — отрекомендовал я.

   — Доброго дня, магистр Кларенс, — вежливо произнесла девушка.

   Кларенс снова обратился ко мне:

   — Откуда вы узнали, что у нас нехватка кадров?

   В любой непонятной ситуации лучшее решение — загадочная улыбка. Вот я и улыбнулся как можно загадочней. Магистр Кларенс нахмурился. То ли не одобрил моего самоуправства, то ли сомневался в компетенции Даны.

   — В городе ходили слухи, — сказал я.

   — Что ж… — Кларенс слегка озадачился, но все же решил принять случившееся как данность. — Госпожа Цирцерс, наша заведующая хозяйственными делами госпожа Ладис покажет вам… эээ, рабочее место. Документы для оформления занесете завтра в канцелярию, сегодня вы там уже никого не застанете.

   Кларенс взмахнул рукой, и словно по волшебству из-за угла вывернула немолодая уже дама в круглых очечках в роговой оправе. Завхоз куталась в вязаную кофту, такую длинную, что одежка вполне могла сойти за плащ. Ажурный ворот кофты был украшен брошью в виде ветви шиповника. В довершение образа волосы женщины были забраны в пышный пучок и заколоты костяной шпилькой. Госпожа Ладис не улыбнулась, лишь слегка приподняла брови-домики, разглядывая нас с Даной. Видно, незнакомые лица здесь привыкли встречать разве что в начале учебного года, когда появляются новые студенты.

   — Ладис, это господин исполняющий обязанности ректора Ярит Бернат. А это госпожа Цирцерс, с сегодняшнего вечера она работает в нашей библиотеке. Будьте добры, проводите…

   — И позаботьтесь о комнате для нее, — подсказал я.

   Кларенс кашлянул и кивнул, признавая, что это действительно не лишнее.

   — Все будет сделано, — заверила суровый завхоз почти осуждающе.

   Мол, могли бы и не напоминать. Или это был упрек в том, что под вечер Ладис привалило работы? А может, тут просто не любят выскочек из столицы, которые норовят навести новый порядок?

   Когда женщины удалились, Кларенс предложил:

   — Идемте, я познакомлю вас с университетом.

   — Было бы неплохо, — согласился я.

   Даже спина Кларенса изображала сдержанное недовольство. «Нам нужен ректор, а не исполняющий его обязанности. По крайней мере, теперь», — так и вопияла она. Сам Кларенс предпочитал пока отмолчаться, ожидая то ли моих вопросов, то ли жалоб на унылую глушь… Но с вопросами я решил повременить — мало еще увидел.

   Почувствовав, должно быть, что молчание становится негостеприимным, Кларенс спросил:

   — Господин советник снабдил вас сведениями о том, когда прибудет в университет лично? Его послание было весьма неопределенным. Я все же надеялся…

   — У него возникли дела в столице. Вы же понимаете… Прибудет сразу, как только освободится.

   Кларенс кивнул. А что он мог еще сказать? Возмутиться тем, что королевский советник нужен королю? Усомниться в том, что дела государственные важнее инспекции одного малоизвестного университета?

   Я не стал сообщать Кларенсу о собственных сомнениях по поводу задержки графа. Не из вредности: просто дядя не счел нужным посвятить в подробности даже меня. Да и само назначение было дано в непонятной спешке, которая легко могла быть истолкована как попытка наконец услатьменя подальше. Хотя еще не так давно граф сам же настоятельно требовал, чтобы я задержался в поместье. Это обстоятельство раздражало не меньше, чем внезапное поручение.

***

Дана

   Госпожа Ладис ступала бесшумно, как будто вовсе не касалась пола. Мне все время чудилось, что я жутко топаю. И только под моими ногами отчаянно скрипели старые доски.

   — По этажам ночью лучше не ходить. Особенно в студенческом крыле, — Ладис строго покосилась на меня. — Там за порядком следят надзиратели. Ночью кто-то обязательно дежурит.

   — Надзиратели? — вырвалось у меня.

   — Разумеется, ведь за студентами должен быть надлежащий присмотр, — отрезала Ладис.

   Да уж. Прямо как в книгах о старинных училищах для девиц-магичек. М-да, занятное заведение. Все сильнее смахивает на больницу или тюрьму. Да и название «Драконья гора» подходит больше госпиталю, а не учебному заведению.

   — Прислуги у нас тут практически нет, разве что повара, — продолжала между тем Ладис. — Вещи раз в неделю отвозят в город к прачке. За чистотой слежу я. Те помещения, которые не используются, заперты. Иначе мальчишки везде проберутся и устроят погром. У них тут все мысли только как бы что испортить да кому насолить.

   — Скучно им, наверное, — предположила я.

   — Природная испорченность, — отрезала Ладис, слегка меня ошарашив.

   Нет, понятно: студентов трудно контролировать. А местных «мальчишек» я пока не видела не слышала — такое ощущение, что здесь действует комендантский час. Но для подобной ненависти должна быть серьезная причина. И я бы на месте предыдущего ректора трижды подумала, прежде чем брать на работу человека с подобными убеждениями.

   — А кто убирает помещения?

   — В аудиториях — я сама. У студентов уборкой занимаются надзиратели.

   — Странное совмещение должностей…

   — Это часть обязанностей. Так легче следить за вещами студентов.

   Э нет. Похоже, прежний ректор вполне разделял отношение Ладис к студентам. Куда я попала?!

   — Кстати, не слишком ли позднее время для занятия? — попыталась я перевести разговор в менее опасное русло.

   Хотелось бы установить с завхозом хотя бы тень взаимопонимания. Однако и здесь я промахнулась. Госпожа Ладис осуждающе покачала головой:

   — Нечего им праздно шататься по университету.

   — А как же задания? Ведь нужно закреплять магические заклинания?

   — Не под присмотром преподавателей?! — возмутилась Ладис. — Это строжайше запрещено!

   — Разумно, — пробормотала я. — Но ведь есть еще теория. Чтение учебников…

   — Обычно студентам вполне хватает того, что они усваивают из объяснений преподавателей.

   Все, я сдалась. Или в университете очень инновационные методы, или это очень-очень плохой университет. Неудивительно, что никому не мешало отсутствие библиотекаря. Я благоразумно решила просто дослушать инструктаж до конца. Ладис воодушевилась и высыпала на меня целый ворох запретов и ограничений. Сдается мне, студенты ходят по коридорам только строем, парами, взявшись за ручки. И воротнички, наверное, у всех накрахмалены.

   Завершение инструктажа я выслушивала, уже стоя перед входом в библиотеку. Под занавес вдохновенной речи Ладис вытащила откуда-то из-под своей необъятной вязаной накидки два больших бронзовых ключа и протянула мне.

   — Этот от библиотеки, а этот от вашей комнаты. У нас сейчас мало подходящих помещений, выбор скромный, но жить там вполне можно.

   Дверь библиотеки была старинная, с облупившейся зеленой краской, украшениями из железа. Среди круглых блях с выгравированными горами спал металлический дракон. Был изображен даже дымок, поднимающийся из его ноздрей.

   Ключ был под стать: резной, украшенный драконьей головой. Повернуть его в замочной скважине удалось с превеликим трудом. Дракон на шапке ключа скалился, словно насмехался. Я бы тоже посмеялась над новой библиотекаршей, если бы не была ею сама.

   За дверью начинался форменный погром. Перевернутые стулья, разбросанные по полу книги, опустошенные полки, засохшие в кадках растения в углах помещения. Настоящее поле боя! Никогда не видела, чтобы с гранитом науки сражались так рьяно. И, судя по всему, последнее сражение случилось давно. Слой пыли свидетельствовал о том, что библиотекой не пользовались месяцами.

   — Что тут произошло? — спросила я.

   — Я же говорю: мальчишки бесятся, если за ними не приглядеть, — пояснила Ладис.

   — И виновников не заставили убраться?

   — Какой смысл? Лучше их вообще сюда не допускать лишний раз.

   Интересный университет. И методы преподавания в нем потрясают воображение. Мое, по крайней мере.

   — Ну, теперь это твоя забота, — заявила Ладис с таким выражением, будто хотела добавить: «Не понимаю, правда, к чему ты здесь вообще нужна». Ну и дела!

   — А кто выдавал книги студентам в начале учебного года? — уточнила я.

   — Никто. Все, что нужно знать студентам, им расскажут преподаватели, — Ладис взглянула неодобрительно.

   Я поняла, что пора переводить тему разговора:

   — А где находится моя комната?

   — Преподаватели живут на втором этаже в восточном крыле. Разберешься.

   На ключе была бирка, так что я решила, что действительно разберусь. Тем более что Ладис уже шла по коридору прочь.

   А я осталась на пороге библиотеки, а передо мной будто поле битвы раскинулось. Студенты здесь большие хулиганы.

   Засучив рукава, я вздохнула. Жаль, очень жаль, что у меня нет фартука. А еще лучше халата. Сейчас ведь вся извозюкаюсь. Ладно, когда это Дана Цирцерс боялась работы? Тем более тут много книг. А ну как среди них найдутся интересные трактаты по магоминералогии и амулетопроектированию? Прямо руки зачесались!

***

Ярит

   — Что вам известно о «Драконьей горе»? — поинтересовался Кларенс с улыбкой сочувствующего родителя.

   Кроме услышанного в Прелом Логе, об университете я знал очень мало. Следовало все же подготовиться. Может, дядя Вилмар этого и ждал?

   Он, кстати, был удивительно немногословен, когда давал поручение, вызвавшее кучу вопросов, первым среди которых был: почему я? А потом еще: советник впал в немилость и его отправили на окраину Лиртана в какой-то университет?

   Граф Вилмар сказал:

   — Довольно сидеть взаперти. Отправляешься в Прелый Лог в магический университет. Называется «Драконья гора». Недавно там при довольно странных обстоятельствах погиб ректор. Дело объявили несчастным случаем. Но у меня есть основания полагать, что это не так… Выясни, что произошло — тебе это под силу.

   Он сделал странную паузу, будто собирался что-то добавить. Я тогда спросил:

   — Что именно вызывает сомнения?

   И, к моему удивлению, граф Вилмар ушел от прямого ответа:

   — Пока это только предположения, которые собьют тебя с толка. Разберись сам. Если поступишь по уму — это будет твой шанс стать независимым. Но и ответственность высока. — По его тону было ясно, что шанс — так себе. А упоминание об ответственности было произнесено столь многозначительно, что я почувствовал угрозу. Граф повторил: — Если поступишь по уму.

   И поморщился. Он отличался способностью просчитывать события наперед. Иногда мне казалось, он настолько хорошо понимает происходящее, что сам распределяет роли… Эта способность помогла ему выжить в череде дворцовых интриг.

   Главное, мои чаяния были удовлетворены: я получил возможность покинуть поместье. Разумеется, стремление отослать меня в глухомань даже под благовидным предлогом раздражало своими практичностью и обыденностью. Но я действительно устал прозябать в стенах дядиного поместья и участвовать в лицедейских попытках изображать крепкую семью. Даже в королевском лазарете, где сиделки уж очень навязчиво требуют следовать распорядку дня и — упаси вас духи — не соблюсти рекомендации по питанию, дышалось свободнее…

   В общем, знал я немного, однако признаваться в этом не торопился.

   «Наябедничаю господину графу, что ты пренебрежительно отнесся к своему назначению», — ясно читалось в глазах Кларенса. Так-так, попытка давить, значит. Мы только познакомились, а этот человек уже прощупывает почву, проверяет меня на прогиб. Радушный тип, а главное — открытый и искренний. Ему бы в Посольский корпус переговоры вести с кадабрами.

   Я инстинктивно ушел в оборону и улыбнулся Кларенсу в ответ:

   — Знаю, что дисциплина здесь не ахти.

   На едва уловимую долю мгновения Кларенс удивился. Я успел это заметить, и он это понял.

   — Должно быть, слышали от городских, — голос у него стал вязким, как тесто.

   Понимай как хочешь. Кларенс желает, чтобы я сам рассказал, что именно успел выяснить у местных? То есть слухов должно быть много. Легендарное, выходит, место.

   — Я видел университетский парк, — благодушно пояснил я. — И внимательно изучил ограду. Прелюбопытная, но чересчур перегруженная украшениями конструкция.

   — Да, пожалуй, хватает излишеств, — признал Кларенс.

   Мы уставились друг на друга. Кто тут что на самом деле подразумевает? Уверен, он не сомневается в необходимости жестких ограничений. Значит, разбираемся дальше.

   — В Прелом Логе достаточно мастеров чугунной ковки, — добавил мой собеседник.

   — И тех, кто не желает видеть студентов «Драконьей горы» в городе? Не удивлюсь, если горожане преподнесли ворота в дар университету.

   — Это было бы кстати. Мы стеснены в средствах. Но нет, за ограду пришлось заплатить почти семьдесят серебряков.

   Да ну?! Не верю. А магические присадки? Хотя о чем это я? То, что университетский двор намекает на присутствие некомпетентных работников, еще не значит, что тут все маги такие. Магическую оковку делали сами.

   Но на услуги квалифицированного садовника и новые саженцы можно не рассчитывать. Парк так и останется унылым. Мне-то все равно, а как же «благоприятный вид из окна», о котором так много судачат в университетах? Говорят, молодые маги должны иметь перед собой видимый источник внутренней гармонии. И ничто так не успокаивает, как природная красота… Похоже, не все новомодные веяния до «Драконьей горы» успели дойти. Стесненность в средствах очень вредит прогрессу.

   Мы неспешно двинулись по коридору. Кларенс давал мне возможность оглядеться.

   — На первом этаже располагается кабинет ректора, преподавательская, зал для физических упражнений, купальни с лечебными ваннами. И столовая для студентов. Преподаватели редко там трапезничают. Это создает ненужное давление на студентов. И мешает профессиональным обсуждениям, которые не могут вестись в присутствии… объектов педагогического воздействия. Столовая для преподавателей отдельная. За купальнями — оранжерея и кабинет госпожи Орфиль. В западном крыле у нас лазарет.

   — И все? — не дождавшись продолжения, уточнил я. — Не слишком ли много пространства под лазарет?

   Кларенс задумчиво на меня взглянул.

   — Здесь вообще много места. Студентам лучше не чувствовать себя стесненными. А в лазарете несколько обособленных помещений, что позволяет держать больных изолированно, если возникает такая необходимость…

   Ну и разве я был не прав по поводу дисциплины? Хотя, конечно, предусмотрительно иметь возможность изолировать драчунов. При наличии магических способностей молодецкая удаль, помноженная на дурь юности, способна вызвать немалые разрушения, так что приходится крутиться. А когда студенты еще и не способны контролировать себя…

   — …На втором и третьем этаже в западном крыле живут студенты. В основном, жилой третий этаж. На втором мы размещаем тех, кто плохо ладит с остальными. Заселена только часть этажа. Дальняя стена там заражена проклятьем. Магические стяжки постоянно разъедает вредоносной магией, и по коридорам гуляют сквозняки. Студенты жалуются на жуткие звуки. В общем, все это отвлекает их от учебы, создает нервное напряжение.

   — Ничего себе! Качественное проклятье.

   — Вернее будет сказать — устойчивое. По прогнозам нашего проклятолога… он, кстати, сейчас в городе, познакомитесь через три дня… так вот, он прогнозирует, что проклятье выдохнется лет через двести.

   Ну… надеюсь, основы магии и проклятология преподаются здесь на разных курсах.

   — Оно не было направленным? — поинтересовался я, гадая, что написано в аттестате горе-студента, которому довелось сотворить подобную глупость.

   — Отнюдь, — произнес Кларенс спокойно. — Проклятье сработало. Это остаточный эффект…

   Вот как. Неудивительно, что в Прелом Логе не желают видеть студентов. Одного слуха об убийстве достаточно, чтобы мэра завалили требованиями удалить это гнездо порока и ужаса.

   — …Преподаватели живут в восточном крыле, — продолжал меж тем Кларенс. Сменил тему, не дожидаясь вполне предсказуемых вопросов. — Кабинет ректора расположен на первом этаже, а на втором в западном крыле — учебные и тренировочные аудитории.

   — А лаборатории?

   Терпеть не могу запахи неудавшихся магических зелий. Нет, понятно, что все преодолимо и есть весьма простые рассеивающие заклинания. Но ароматизатором для большинства из них является жасмин. А к жасмину я отношусь примерно так же, как к вонючим зельям.

   — Наши студенты не занимаются изучением и изготовлением магических составов, — сказал Кларенс.

   Я удивленно хмыкнул. Даже боевики осваивают «магическую кулинарию». Конечно, они специализируются на экстрактах противоядий и нейтрализаторах проклятий. И часто проверочные работы устраиваются в походных условиях. Имея представление о том, как изготовить эталонное зелье, выпускник способен рассчитать ослабленный эффект при отсутствии или нехватке компонентов.

   — Знания о проклятьях для студентов излишни, — с мрачной иронией заметил Кларенс. — Равно как и вооружать их знаниями о ядах было бы весьма неосмотрительно.

   Отличная логика! Если следовать ей, боевых магов готовить неосмотрительно — они способны убивать. Лекари знают слишком много о ядах, предсказатели… хм, портят всем настроение. Тут я даже возражать не буду.

   — По каким же специализациям делятся студенты?

   Ну точно. Сейчас будут повитухи, ветеринары и предсказатели — куда же без них? Специальности популярные, родители всегда готовы отвалить дополнительные денежки. Вот и выходит часто, что три четверти слушателей курсов обладают способностями на уровне неконкретного предчувствия. Преподаватели называют это «уровень владения магией А». И хоть звучит важно, подразумевается вовсе не высшая степень предвидения, а банальный «авось».

   — Вы все еще не понимаете основных целей университета «Драконья гора», — покровительственный тон вернулся.

   Кларенс ждал вопроса. Определенно, ему нравится, когда собеседник истощен незнанием и находится в полной его власти. Я в любом случае в невыгодном положении. Безусловно, узнаю от кого-то другого — продемонстрирую, что отступил перед ним. И он получит частичку той власти, к которой стремится. Тень этой власти Кларенс будет отбрасывать при каждой новой встрече. Но если напомнить ему, что исполняющий обязанности ректора из нас двоих не он, это будет демонстрацией силы и слабости одновременно. Он всего лишь получит шанс заявить, что исполняющий обязанности — это все же не ректор.

   — Так посвятите меня в нюансы, — предложил я.

   Кларенс задумчиво помолчал. Затем откашлялся, пряча раздражение за сосредоточенностью: нюансы следовало подобрать так, чтобы я как можно быстрее понял суть дела.

   — Мне, право, странно, что граф не объяснил вам…

   Граф, безусловно, надеялся, что я составлю собственное впечатление. Этим я и занимался.

   Пока впечатление, кстати, гнетущее. Но делиться наблюдениями с Кларенсом я больше не собирался. Пусть мучается догадками!

   — …Может показаться, что среди студентов «Драконьей горы» есть обладатели недюжинного магического дара…

   Это я и сам понял. Переходим к следующему пункту. Хотя стоп. Что значит — «может показаться»?

   — …Но эти способности они не всегда контролируют. И потому опасны для окружающих. Так что наша задача скорее усмирить их дар.

   Я остановился. Уверен, Кларенс ухмылялся про себя.

   — Они больны? — спросил я.

   — У них есть изъяны, — с нажимом произнес магистр, — с которыми мы помогаем им бороться.

   Я взглянул в окно на выжженный парк. Университет для ущербных магов? Почему я ничего не слышал о нем раньше? А кому захочется в светской беседе упомянуть, что его отпрыск учится в «Драконьей горе»…

   Начинаю понимать, по какой причине моя кандидатура так легко была одобрена на должность исполняющего обязанности ректора. А что же граф Вилмар? По своему обыкновению, ткнул носом, как глупого щенка. Мол, гляди, где ты мог бы оказаться, если бы я не уважал память твоего отца и своего брата.

   Меня отправили туда, где мне самое место: сын человека, у которого проявилась магическая чума в столь зрелом возрасте, и сам может заболеть. Что тогда будет?

   При его-то уровне подготовки… Вы, кстати, слышали? Говорят, у него на войне что-то случилось с головой, и потому его дар пошел против него. Это ли не свидетельство?

   И вот я все же оказался в ссылке. Как банально. И даже как-то обидно, что граф Вилмар, слывущий безжалостным политиком, не смог высказать мне в лицо все как есть.

ГЛАВА 3

Дана

   Из окна открывался уже знакомый унылый вид. Изувеченный парк: кругом рытвины, высохшая трава, сломанные редкие деревья. Да уж, настроение прямо само собой поднимается. А ведь существуют правила магической безопасности, соблюдать которые обязывает университетский Устав…

   Может, я просто утомилась? Надо бы достать свой амулет, придающий сил. Сама заряжала. Как чувствовала, что пригодится.

   Предстояла грандиозная уборка. Они не библиотекаря на работу приняли, а разнорабочего. Тут на верхние полки столько книг затащить нужно! А среди современных томиков довольно много старинных фолиантов формата «в полруки».

   Ладно, Дана, ты же магичка, соберись и хватит ныть. Ты на пути к мечте!

   Главное, почаще себе об этом напоминать.

   Проводить влажную уборку магией я не рискнула: все же книги кругом, а моя попытка вызывать простое бытовое движение воздуха спровоцировало такой порыв ветра, что пыль не собралась сама собой в кучку, а поднялась столбом. Пока я пыталась прочихаться, она снова осела. Стало понятно, что без щетки и совка тут ну никак не обойтись.

   Я уже разобралась в порядке расстановки книг на полках: на каждом стеллаже имелась табличка с указанием области науки, а также с буквами, с которых должна начинаться фамилия автора или название трактата.

   Увлекшись работой, я едва не упала со стремянки, когда из коридора донесся странный гул с намеком на мелодию. Ни дать ни взять в университете завелся злобный призрак. Когда он прекратил подвывать на мотив триумфального марша, я услышала шаги. Похоже, студенты возвращались с учебы.

   Я почти ждала, что кого-то из них привлечет свет в библиотеке. Я зажгла лишь лампу, но все равно могли заметить… Уж один любопытный точно сыщется и заглянет. Но нет, не случилось. Не было громких голосов, шуточек и улюлюканья. Студенты не мчались, а именно шли. Обычно с последней пары радостно разбегаются. И не убеждайте меня, что легкомысленное поведение достойно больше школяров, а не благовоспитанных молодых людей, у которых дурь из головы уже должна бы выветриться, раз они взялись за освоение магической науки. Три раза ха-ха.

   В общем, мне стало жутковато. И если уж тут такие строгие порядки, как преподаватели допустили, чтобы кто-то разнес парк и библиотеку? Ну и местечко. Как бабушка тут работала?

   Я достала из сумки бутерброды, которые у меня так удачно остались. Съем один, второй приберегу. Во фляге еще оставалось достаточно воды. Следовало бы узнать у Ладис, как тут обстоят дела с питанием. Наверняка же где-то есть столовая. Но я попросту не подумала об этом, а теперь, сдается мне, искать поздно.

   Я прошла к окну и уселась на подоконник. Будем считать, что у меня перерыв на поздний ужин. Или еще не слишком поздний? На стене над дверью висели часы: большие, металлические, с выгравированными лисами. Но стрелки не двигались, сколько я за ними ни наблюдала.

   Можно было занять старый диванчик, стоявший у стены. Когда-то в библиотеке было уютно. А теперь вот… пыльный он, наверное, тот диван. Обойдемся.

   Я поболтала ногами в воздухе. Книг на полу оставалась еще целая куча. А я на новом месте точно не усну — есть у меня такая беда. Так уж лучше потратить время с пользой, чем прислушиваться ко всем незнакомым скрипам и шорохам. В общем, остаюсь, раз уж обо мне тут никто не беспокоится.

   Кстати, о скрипах, шорохах и прочих странных звуках. Что имел в виду дух, обитающий в проклятом особняке, когда предупреждал не верить лисам из драконьего дома? Не верить местному руководству? Магистр Кларенс и госпожа Ладис не располагали к себе.

   Или речь шла о студентах? Я снова посмотрела на часы. Ну вот, может, не стоит верить тем, кто в университете ходит в библиотеку? Вдруг бабушка нажила здесь врагов? Даже как-то смешно. Книги, что ли, кому-то не выдала?

   А может, тут все же водится какая-нибудь нечисть? Завхоз меня, конечно, ни о чем таком не предупреждала, но ведь злобные призраки — это не то, о чем в первую очередь станешь рассказывать новому работнику.

   Я хладнокровно подумала о защитных амулетах, лежавших в сумке. Вот после полуночи и проверим, водится ли в этом местечке что-нибудь страшное. Я, если уж на то пошло, и курсы магической самообороны прошла.

   Нет, на самом деле я не слишком боялась, потому что ни в каких призрачных лис и уж тем более дракона по-прежнему не верила. Во-первых, от ограды чудовищно фонило защитными заклинаниями — через такой барьер вряд ли что-то просочится. А во-вторых, даже если просочится… это же магический университет.

   Помнится, мои одногруппники после вводной лекции по классификации немертвых сущностей так обрадовались, обнаружив признаки привидения в женской уборной, что устроили самую настоящую облаву.. Классификация призраков крайне разнообразна, некоторые из них безобидны, иные — крайне опасны. И вот хотелось узнать: какой же именно подвид всхлипывал и стонал в умывальниках? Призрак, не будь дурак, предпочел притихнуть и отсидеться. А может, его поймали преподаватели. Лабораторных материалов вечно не хватает, а опыты проводить нужно, научные статьи писать опять же…

   В общем, не всякая нечисть решится приблизиться к магическому университету. Хотя в таких диких местах… Защита на ограде — вещь нужная.

   Мысли мои внезапно направились совсем в иное русло. Я подумала о Ярите Бернате. Вероятно, потому, что с ним прочно ассоциировалось слово «безопасность». Он внимательный и сохраняет хладнокровие в неоднозначных ситуациях. А еще боевой офицер и ветеран войны.

   Я читала в газетах о трагедии, случившейся в семье Бернатов. Это произошло в самом начале войны с Майригом. Отец Ярита устроил погром в столичной ресторации. Пострадали семь человек. Это невероятно, но у шестидесятилетнего мужчины был приступ магической чумы.

   Название не совсем подходящее, болезнь эта не заразна и поражает лишь магов и лишь в определенном возрасте, который Рейрин Бернат (да и сам Ярит) давно преодолел.

   Суть в особенностях развития… У магов, как известно, помимо кровеносной системы имеется еще дублирующая ее магососудистая. Она существует только на эфирном уровне и потому для ее поправки помимо лекаря иногда требуются усилия душеправа. Хотя именно магососудистая система уравновешивает душевное состояние, потому маги не сходят с ума.

   Но существует магическая чума… это сбой развития, который случается иногда на стадии становления мага с сильным потенциалом… Сбой приводит, так сказать, к магическому бешенству или, говоря ученым языком, делирию. Как ни странно, есть предположение, что болезнь может быть связана не столько с самой неспособностью человека контролировать дар, сколько с попытками ее лечить. Магические потоки тяжело поддаются восстановлению. И неумелое вмешательство вызывает непоправимые последствия.

   Магическая чума возникает внезапно, предсказать ее практически невозможно. Есть несколько условий. Первое: она поражает человека в возрасте до двадцати пяти лет. Второе: ученые выяснили, что проявляется она только у представителей древних фамилий. Многие желали породниться с благородными и особенно сильными магическими семьями… но и опасались этого — из-за возможных последствий. Третье условие: если человек был поражен магической чумой, существовала большая вероятность, что та же болезнь проявится и у его старшего сына. Потому маги не заводили детей до достижения опасного возраста — чтобы заведомо не обречь отпрысков на печальную участь…

   То, что произошло с отцом Ярита, не подходило ни к одному известному случаю, именно поэтому выдвигали предположения, что болезнь его чумой все же не была. Но все, присутствовавшие при его срыве, подтвердили симптомы: внезапное помутнение сознания, резкий всплеск магического фона и стремительная атака.

   А Ярит — старший сын. И уникальный случай отца дал основания для сомнений на его счет. Иначе как объяснить его внезапную отставку и то, что в итоге боевой маг, получивший «Золотое крыло» за отвагу, оказался на попечении дядюшки? А теперь вот я встретила Ярита в Прелом Логе…

   Тут мои размышления были прерваны грохотом. От неожиданности я даже соскочила с подоконника и сделала пару шагов от окна. Магические вспышки и столб черного дыма подсказали, что в парке что-то происходит.

***

Ярит

   Преподавательская оказалась ну очень просторной. От этого особенно ощущалось, что преподавателей не так уж много. Если, конечно, собрались все. Кроме того самого проклятолога, который пребывал в городе и должен был вернуться через пару дней. Надо бы сходить посмотреть на разъедавшее стену проклятье… А потом посоветоваться с местным специалистом. Составлю собственное мнение и о том, и о другом.

   Кларенс остановился у стола, поправил стопку тонких папок, откашлялся.

   — Минутку внимания! Позвольте представить исполняющего обязанности ректора графа Берната-младшего.

   Я едва удержался от желания вытянуться по струнке и щелкнуть каблуками. Раньше меня столь официально представляли только на военных сборах.

   — Господа, — произнес я.

   Помимо Кларенса в преподавательской находились еще трое и все — мужчины. Один коротко стриженный, с военной выправкой, немолодой уже маг. Короткая борода наполовину седая. Правая щека рассечена некрасивым шрамом, который тянулся от виска до самых губ. Магическая рана, раз оставила после себя несводимый след… Из-за шрама казалось, что этот человек постоянно презрительно усмехается. Колючий взгляд и исключительная строгость в одежде. Зануда, решил я про себя. Может быть, искусный воин и требовательный педагог, но точно — зануда.

   Чуть в стороне от Кларенса и Шрама обнаружился совсем другой тип. Утонченный и бледный, с изящными, почти женственными, чертами лица. Черные волосы до плеч чуть вьются, с одной стороны — заведены за ухо, чтобы было видно серьгу с длинной подвеской — узким кристаллом горного хрусталя. На пальце правой руки — крупный перстень с темным камнем, я решил — ониксом. С такими же камнями были запонки. Рукава и ворот рубахи оказались щедро украшены кружевом. На шее у хлыща был черный платок. Хлыщ явно перестарался с помадой — волосы блестели так, будто тоже вытесаны из камня. И весь он был похож на застывшую статую со скучающим взглядом.

   Третий сидел у стены. В полутьме, но с книгой в руках. Томик был в бархатной обложке с металлической застежкой. Мужчина закрыл книгу, но не до конца, вместо закладки использовал пальцы. Этот человек был одет в добротный, но старомодный серый костюм. Такие появились лет десять назад, когда в столицу прибыло миндарийское посольство. Сапоги этого типа тоже были когда-то в моде, такие, с широкими отворотами, разрезами, скрепленными крупными костяными пуговицами. Человек держался независимо, как будто и не хотел вникать в сиюминутные проблемы дня сегодняшнего. Поэтому в моих мыслях он сразу стал Вчерашним Днем.

   — Исполняющий обязанности? — протянул напомаженный. — А сам ректор нас почтит своим присутствием?

   Вопрос звучал небрежно. И небрежность эта вызвала во мне глухое раздражение, пусть я и сам считал, что граф Вилмар пренебрег своими обязанностями.

   — Я прибыл вперед, чтобы составить предварительное заключение о состоянии дел в университете для господина ректора.

   — А какова ваша специализация? — спросил Вчерашний День.

   Душевность. Я сразу понял, что мне здесь будет легко и покойно!

   — Боевая магия, — сообщил я, наслаждаясь моментом.

   Спорная ситуация, знаете ли. С одной стороны, я только что признался, что к педагогике вряд ли имею какое-то отношение. С другой стороны — насмехаться надо мной по этому поводу весьма рискованно. Вдруг до дуэли дойдет…

   — Оборонительная или атакующая? — уточнил Шрам.

   — В равной степени и то, и другое.

   А еще магическая разведка, тактика и стратегия… Ну да ладно, что мы все обо мне да обо мне? Я и так знаю, что хорош. Видимо, во многом благодаря тому, что учился в другом заведении.

   Шрам теперь смотрел заинтересованно. А Хлыщ раздосадовано вздохнул. В этот момент распахнулась дверь и в преподавательскую вплыла женщина. В помещении сразу стало светлее. И свет приобрел теплые оттенки... Слабые, но заметные. На ней были жакет и коричневое платье. Простой покрой, но вещи сидят идеально. Единственное украшение — крупный плетеный браслет с бисером.

   — Госпожа Орфиль, наконец-то! — неодобрительно и вместе с тем со всем почтением произнес Кларенс.

   — Я видела сегодня Гроца, — игнорируя упрек, сообщила женщина. — Он без конца говорит о деревьях в тумане.

   — Мы их рисовали накануне, дорогая Маргит, — протянул Хлыщ.

   Вчерашний День нахмурился:

   — Вы не могли бы выбирать менее спорные темы для своих занятий?

   — Полноте, дражайший Моран. Гроц был само спокойствие. Страх означает лишь незнание и непонимание. Неизвестность. А воплощенный на картине, он передается холсту. Как вы считаете, граф Бернат?

   Маргит плавно развернулась, чтобы посмотреть на меня.

   — Не знаю, — произнес я. — Ни один воин на моей памяти не справлялся со страхом первой атаки, взглянув на картину Зарро.

   Хлыщ усмехнулся:

   — Да-да, знакомые все речи. Итак, прекрасная Маргит, что же напомнили деревья в тумане Гроцу на этот раз?

   — Не знаю… — в голосе Маргит слышалось искреннее сожаление. — Они снова разругались с Рио. Добром это не кончится — попомните мои слова… Но я, кажется, отвлекла вас.

   — Мы обязаны радеть о благополучии студентов, — напомнил Кларенс. — Госпожа Орфиль, познакомьтесь с графом Яритом Бернатом. Он исполняющий обязанности ректора и пробудет у нас какое-то время.

   Да, я надеялся, что не придется задержаться в университете. Однако слова Кларенса звучали весьма неприятно.

   — Должно быть, господин граф явился с проверкой, — с открытым небрежением (причем, кажется, ко всем присутствующим в равной степени) заявил Хлыщ.

   Маргит лишь улыбнулась:

   — Полагаю, будет сложно сделать заключение в короткие сроки.

   Она одарила меня почти сочувствующим взглядом. И я вдруг ощутил себя легко. Кларенс, спохватившись, представил остальных. Шрам на самом деле звался Валером Ридом, Вчерашний День — Мораном Брайром. Все они мелкие дворяне. А вот Хлыщ внезапно оказался из рода Данмаров. Звали его Лорелеем. Рид — тренер, Брайр — преподаватель магофизических основ, Данмар — предсказуемо, наставник по искусствам. Сам Кларенс преподавал студентам магическую теорию. Я предпочел решить, что подразумеваются основы векторной магии. В противном случае набор преподаваемых дисциплин слишком уж напоминал обедненную программу дворянской школы — за вычетом риторики, поэтики и фехтования…

   Еще выяснилось, что преподавателей в настоящее время в заведении работает не больше дюжины, и только часть из них находятся в университете неотлучно. Другие приезжают из Прелого Лога.

   Маргит Орфиль оказалась местной лекаркой-душеправом. Университет все же заботился о здоровье студентов, несмотря на скудный бюджет. На то, что бюджет именно такой, Кларенс уже успел несколько раз намекнуть.

   — Вы собираетесь посещать занятия? — спросила Маргит.

   — Была у меня такая мысль, — согласился я, хотя на самом деле идея эта не казалась мне привлекательной.

   — Не думаю, что это разумно, — усомнился Кларенс. — Вы можете смутить студентов.

   — А мне все равно. Приходите, — бросил Данмар.

   — Почему бы вам не провести несколько занятий самому? — предложила Маргит. — Это поможет составить впечатление о студентах.

   — Вероятно, пока лучше ограничиться посещениями, — вздохнул Кларенс.

   Маргит едва улыбнулась. Данмар хмыкнул. Я, между прочим, был согласен с Кларенсом. Шалость Маргит была очевидна, но я предпочел не заметить того, что серьезность разговора была нарушена.

   — Пожалуй, — согласился я со всей важностью.

   Кларенс не преминул все испортить, напомнив:

   — Но прежде вам необходимо ознакомиться с состоянием дел.

   Что, опять в штабные? Нет, спасибо! Тут уж я точно против!

   — Всенепременно, — согласился я. — Однако…

   Оконные рамы заскрипели все разом, будто снаружи поднялся сильный ветер. Створки одна за другой распахивались. Повеяло запахом скошенной травы…

   — Это у западной стены, — проговорил Рид. — Уж не Гроц ли…

   — Пойдите и разберитесь! — распорядился Кларенс, разом став собранным и твердым.

   Рид достал из-за ворота камзола амулет перемещений и, развернувшись для верности в западном направлении, исчез.

   Я определил вектор движения. Стабильный канал, значит, внутренняя портальная система настроена. Порталы на дальние расстояния могут открывать очень немногие маги. А вот такие системы заранее настроенных перемещений часто используются в пределах крупных зданий с прилежащей территорией. Конечно, при наличии штатных магов. Нужно будет исследовать портальную карту университета. Потом. Пока же я просто «прицепился» к чужому заклинанию, воспользовавшись заданной траекторией. Удержать канал оказалось трудно. Бурлившее пространство исказилось, и я едва не рухнул на колени, когда портал внезапно схлопнулся, оставив меня у разбитой каменной стены. Рид обнаружился значительно левее.

   — Это еще что? — зычно прикрикнул он. А ведь командиром был, чувствуется.

   У обрывка стены, начинавшейся вдруг и вдруг заканчивающейся прямо посреди университетского парка (сам университет виднелся за деревьями), стояли трое студентов. В весьма нелепых позах, словно мы застигли их за игрой в «Море волнуется раз». Двое против одного, вжавшегося в стену. Легко понять, кто тут нападает, а кто — обороняется.

   — Рио Лир, разве я не предупреждал? — рявкнул Рид.

   Один из нападавших, к моему удивлению, откликнулся на громкое имя. Не слышал, чтобы у маркиза были младшие сыновья. Сей славный дом наводнил столицу огненноволосыми невестами…

   — Мастер Рид, быстро же вы добрались, — не слишком обрадованно произнес Рио. — Но мы бы и сами разобрались.

   — Поговори мне еще! Гроц, что вы здесь делаете?

   Подельник Рио молчал, но сам он явно не чувствовал, когда следует остановиться.

   — У нас тут исключительно частный вопрос, мастер.

   Прижимавшийся к стене парень смотрел в сторону, будто пытался таким образом игнорировать Рио и его товарища. Наше появление его тоже не особо заинтересовало.

   — Все должны быть на занятиях, — пробормотал он вдруг. — Все…

   — Говорил же: мы разберемся сами, — произнес Рио с ленцой, добродушно так, без всякой демонстрации раздражения.

   — Терьенн, ступайте в свою комнату, — приказал Рид.

   Терьенн отлепился от стены, сделал несколько неуверенных шагов в сторону университета.

   — Вот именно, вали давай! — в спину ему процедил Гроц.

   Терьенн замер. Мгновение — и вверх взметнулись жухлая листва, камни, ветки, рассыпающиеся на лету комья земли. Они скручивались в немалого размера воронку.

   — Ах ты! — Гроц вскинул руки, и воронка подсветилась ярким сполохом.

   Студентов разметало в разные стороны. Рид перехватил пролетавшего мимо Терьенна. Тот брыкался и вопил. Рио шарахнуло спиной о подвернувшийся на пути дуб. Гроц проехался по земле, но удержался на ногах. Я выставил щит между ним и Ридом, занятым Терьенном. Гроца снова отбросило. Другим щитом мне пришлось прикрыться самому: из рассыпающейся воронки во все стороны летели камни.

   Наконец, воронка исчезла, а мой щит, изрядно потрепанный, так и остался висеть в воздухе. Гроц сидел под деревом, держа руки вытянутыми перед собой.

   — Ух ты! — послышался возглас Рио.

   Парень пытался дотронуться до щита. Тот предупреждающе заискрил.

   — Лир, будьте благоразумны, — одернул я.

   Рио убрал руку и, ухмыльнувшись, взглянул на меня:

   — Вы что, наш новый ректор?

   — Исполняющий обязанности, — поправил Рид.

   — А вы кое-что умеете, — протянул Рио. Щит зазвенел и рассыпался. Студент пошевелил носком сапога траву, будто собирался разыскать осколки. — В лазарет, — отрезал Рид. — Потом побеседуем.

   Рио отсалютовал мне и, перехватив за руку безвольного Терьенна, потянул его в сторону университета. Парни дружно прихрамывали. Издалека они смотрелись как подвыпившие приятели, бредущие домой из трактира.

   — Не опасно их вот так отпускать? — спросил я.

   — Теперь нет, — отрезал мастер и с чувством прибавил: — Щенок Лиров! Строит из себя принца!

   Рио оглянулся, как будто услышал неприятный отзыв. Рид кивнул ему: мол, ждем. Потом открыл портал и уволок туда Гроца. Я последовал за ними.

   — Почему вы отправили Рио и Терьенна пешком? — спросил я после того, как мы оказались в светлом лазарете, пропахшем травами и спиртом.

   Из-за ширмы у дальней стены появилась Маргит, завязывающая на ходу тесемки белого фартука. На нем было десятка два карманов, а к поясу крепился целый набор разномастных амулетов.

   — Рио? — повторила она, вероятно, услышав мой вопрос. — Снова?

   — Он скоро явится. И приведет Терьенна… — тут Рид хмыкнул и пояснил для меня: — Терьенн панически боится порталов.

   — Вот из-за кого у нас едва окна не выбило! — всплеснула руками Маргит.

   Рид кивнул.

   — Скорее всего, оба истощены. Устроили невесть что.

   — Надеюсь, все будет в порядке, — проговорила Маргит.

   Она уже осмотрела мрачного Гроца.

   Через некоторое время явились Рио и Терьенн в сопровождении Кларенса. Лекарка смазала ушибы и ожоги, прописала всем отдых.

   — Вы были предупреждены, Лир, — сказал Кларенс. — И обещали следить за своим поведением. Гроц, вы тоже давали слово.

   — Это не я придумал! — слегка ожил Гроц.

   Рио пожал плечами и промолчал. Терьенн раскачивался, сидя на кушетке, и смотрел в стену. Выглядел он невменяемым. И, кажется, это было нормальное его состояние. По крайней мере, никто не удивлялся.

***

Дана

   Я наблюдала, как Ярит в компании незнакомых мужчин, видимо, местных преподавателей, отправился в парк, и отчего-то снова успокоилась. Поразительное влияние на меня оказывает этот человек! Почему-то его присутствие вселяет необъяснимую уверенность. И в то же время вызывает беспокойство. Пребывание его в Прелом Логе было несправедливым. Хотя… мне могло показаться, но он как будто получал удовольствие, столкнувшись с опасностью там, на лесной дороге.

   Я также видела двоих студентов, бредущих к парадному входу в университет. Возвращения преподавателей так и не дождалась, но заметила отсвет портальной магии. М-да, ну вот, а поначалу казалось: слишком тихий университет, что-то с ним не так!

   Я вернулась к своим новым заботам. Не то чтобы я такой уж трудоголик. Просто мне требовалось подумать обо всем случившемся, а за работой и думалось лучше. Правда, я так и не пришла к единому мнению по поводу «лис» из «драконьего дома». А если я вообще все не так поняла? Если драконий дом — это какая-то пещера? Да и мало ли…

   Привидения так и не появились. Блуждающие огни не летали по парку… да и студенты больше не пытались разрушить университет. Все было тихо и спокойно.

   Стемнело, на небе появилась луна, она висела так низко, словно зацепилась за шпиль невысокой башни в западной части университета. Звезды казались очень яркими.

   Было глубоко за полночь, когда мне почудился скрип двери. Я замерла, прислушиваясь. Защитные амулеты молчали. Может быть, показалось. Я все же выглянула из-за стеллажа посмотреть, что происходит. Дверь библиотеки была закрыта, от нее тянулась всего одна цепочка следов.

   Я еще немного повозилась с расстановкой книг. Но, наверное, все же слишком устала. В какой-то момент я обнаружила, что просто брожу между стеллажей в поисках пропавшего третьего тома «Содержательной классификации магических существ, составленной графом Даминером»… И внезапно взгляд мой упал на пол. Не знаю, что привлекло мое внимание.

   Я увидела крупные отпечатки чьих-то сапог. Неизвестный прошел от двери прямо по моим следам, а потом направился вглубь библиотеки. Я замерла. Быть может, стоило бежать за помощью, но тут до меня донесся тихий звук, похожий на короткий стон.

   Это решило дело. Я пошла по следам. И вскоре едва не споткнулась о лежащего на полу человека. Снова замерла. Незнакомец устроился прямо на книгах, подогнув ноги. При моем приближении он пошевелился, но лишь для того, чтобы подложить под щеку ладонь.

   Незнакомец спал. Это был вихрастый светловолосый парень, совсем молодой, наверняка студент. Его грязный сапог упирался прямо в искомый третий том Даминеровой классификации. Парень укрылся собственным камзолом.

   Я кашлянула. Незнакомец поморщился и попытался перевернуться на другой бок. Снова тихо застонал, не просыпаясь. Камзол съехал, открыв порванную грязную рубаху. В прорехе виднелся знатный синяк во все плечо. Лишь через некоторое время я поняла, что на самом деле это магический ожог.

   Один из участников недавнего происшествия в парке? Прячется от справедливого наказания? Придумано хитро: в библиотеке искать беглеца до сих пор никто не догадался. Хотя такая грязная обувь наверняка должна была оставить следы в коридоре…

   Я присела на корточки, поставив лампу рядом с собой. Свет парня не встревожил. Я потрясла находку за плечо:

   — Эй, ты в порядке?

   Теперь я его определенно узнала. Он был одним из тех двоих, что приковыляли из парка после того, как там случился магический взрыв. Так-так-так, выходит, это местный хулиган.

   Парень открыл голубые глазищи и уставился на меня без всякого страха. Но и без интереса.

   — Я тебя раньше не видел, — сообщил он, при этом старательно смотрел куда-то левее меня, как будто стремился не встречаться со мной взглядом. — Ты новое привидение?

   Выходит, привидения тут все же водятся?

   — Нет, я новый библиотекарь. Что ты здесь делаешь ночью?

   — Сплю, — парень потер глаза пыльным кулаком и тут же чихнул. Я улыбнулась, такой озадаченный вид у него при этом был. Дала ему платок. — Благодарю, — церемонно сказал этот странный тип, еще и голову склонил, но прямо на меня так и не взглянул.

   — Почему в библиотеке? — допытывалась я. — Прячешься?

   — Раз меня нашли, уже нет.

   Как-то уж очень безнадежно прозвучало.

   — Спи здесь, раз тебе удобно. Только я видела в том углу отличный диван. Если снимешь сапоги — разрешу лечь на него. И ты уверен, что не сильно пострадал?

   Парень недоуменно моргнул. Да у него не только глаза большие, но еще и ресницы длинные. Красавчик, м-да. Только бледный какой-то. И этот безразличный взгляд в сторону.

   — Мне оказана целительская помощь.

   Ага, то-то я и слышала, как ты стонешь во сне.

   — А ты обо всех своих травмах рассказал? — спросила я. Парень промолчал, как-то подозрительно нахмурив светлые брови. Это он вроде как пытался скрыть от меня свое участие в драке? Или штатный целитель ленится выполнять свою работу? — Просто хочу убедиться, что серьезных повреждений не осталось, — убеждала я. — Постараюсь помочь.

   — Зачем?

   Вопрос застал врасплох. Или, скорее, сбила с толку интонация. Да что это с ним? Самый плохой студент во всем университете? Я тоже не слишком привыкла надеяться на других, конечно. Но тут нечто иное. Какая-то странная убежденность в том, что просить помощи опасно… или неприлично… или не знаю что еще.

   — Затем, что ты находишься на подведомственной мне территории. И здесь действуют мои правила, — строго сказала я. — Первое: не портить книги. Второе: не стонать от боли.

   — Я стонал?

   — Так я тебя и нашла.

   — Досадно, — внезапно улыбнулся он.

   Я вздохнула. Да, парниша, тебя прямо хочется крылышком накрыть и убаюкать. А не уловка ли все это? Знавала я парней, которые пользовались своей идеальной внешностью…

   — Так что там с твоими ранами?

   — Только это… и еще на спине, — заверил с самым невинным видом местный хулиган. — Чешется.

   Ага, и рубашку эдак приспустил, чтобы показать мне свою спину, украшенную багровыми пятнами. Я вздохнула.

   — Тебе дали обезболивающее? — Парень кивнул. Я терпеливо уточнила: — Где?..

   — В лазарете.

   — Это я поняла, давай пузырек.

   — Пузырек?

   — Ну лекарство, которое тебе выписали. Действие, судя по всему, закончилось, нужно принять новую дозу…

   — Нам не дают лекарства в руки, — поведало это чудо.

   Так. В глубине души шевельнулось некое подозрение. Но, наверное, я все же потеряла способность рационально мыслить от усталости. То есть я видела, что ведет он себя странно, но это вполне можно было списать на последствия драки с использованием магии. Местный чудаковатый студент, над которым жестоко издеваются сокурсники. В общем, картина не такая уж редкая.

   Я помогла парню добраться до диванчика, постаралась аккуратно смахнуть пыль, но она, разумеется, все равно поднялась в воздух. Мы с найденышем слаженно чихнули. От парня несло жаром, и я положила ладонь ему на лоб, чтобы удостовериться. Так и есть.

   — Сиди здесь, — строго сказала я.

   Хотя он вроде не порывался сбежать, но мало ли. Свалится где-нибудь по пути в комнату.

   Я отошла за своей сумкой. Лампу оставила возле дивана и пару раз оглянулась на всякий случай. Парень безучастно сидел на месте, сложив руки на коленях.

   Среди амулетов, которые я привезла с собой, был и обезболивающий. Я достала его из бархатного мешочка. Амулет представлял собой плоский нефрит. Хотя большинство магоминерологов сходились во мнении, что лучше всего магию усваивают кристаллы. Это правило, безусловно, работает, когда речь идет о многоуровневых заклинаниях. Но если предполагается довольно простое магическое воздействие, и камень будет подзаряжаться чистой стихийной силой — лучше подойдут плоские и гладкие экземпляры. Вроде тех голышей, что можно найти на побережье. Такими их делает вода, а большинство целительских амулетов именно водой и заряжается. Присадки — это уже особая тема. Мой амулет был самым примитивным, я ведь не предполагала делать кому-то операцию, просто не люблю боль и всегда держу при себе парочку амулетов на случай, если натру мозоль или мигрень одолеет. С магическими ожогами запаса силы амулеты хватит… ну, на ночь хватит, между прочим. Все же я сама изобрела формулу концентрации. В результате: не нужно таскать с собой огромные булыжники, а запас магической энергии в амулете практически тройной, если сравнивать со стандартными. Хотя в большинстве лавок их еще и не заряжают под завязку. Чтобы клиенты быстрее возвращались.

   Я вручила камешек парню, начертила в воздухе активирующий знак, на мгновение вспыхнувший между нами и тут же потухший.

   — Подержи и расслабься, — напутствовала я. — Магически не закрывайся, это обезболивающее. Надолго не хватит, так что завтра сходи к целителю. — Парень поморщился, явно демонстрируя свое нежелание. Я настаивала: — Ну, лекарства вам на руки не дают, но процедуры-то тебе назначили?

   — Я их не люблю.

   — А кто любит? Ты же не маленький, — фыркнула я. — Подраться не побоялся!

   — Я не дрался.

   — Ладно, защищался. Теперь надо убрать последствия.

   Парень неопределенно повел плечами.

   Ну… в конце концов, взрослый человек. Пусть сам решает.

   Он благодарно улыбнулся. И перестал морщиться. Видно, амулет подействовал.

   — Меня зовут Терьенн... Терьенн Нейс.

   — Приятно познакомиться, господин Нейс… А я Дана Цирцерс.

   — Здесь всех студентов зовут по имени, — сказал Терьенн. — Так меньше различий…

   Я кивнула. Практика, нередкая для магического университета. Дар мог проявиться как у аристократа, так и простолюдина. За выдающиеся магические заслуги вполне можно было получить титул. Так что во время обучения среди студентов старались больше акцентировать внимание на разнице не в происхождении, а в силе.

   — Буду иметь в виду, — сказала я. — Дать тебе воды?

   Терьенн слегка удивленно кивнул. И внезапно сообщил:

   — Я бы лучше поел.

   — У меня осталась половина бутерброда, — призналась я. Для растущего организма — мелочь, на один зубок. Но парень так оживился, что я просто не могла не пожертвовать остатки еды в пользу голодающих студентов. Бедолага… — Вас тут плохо кормят?

   — Прекрасно кормят. Я не успел к ужину, — пояснил парень.

   Ага, значит, опаздывать чревато. Или это только для студентов время доступа к еде ограничено? Может, его все же наказали за участие в драке, а он теперь признаться боится?

   Тут дверь приоткрылась, и в библиотеку вползло нечто, сотканное из тумана, резво перебиравшее щупальцами. Парень даже не шевельнулся… А я не раздумывая швырнула в призрака защитный амулет, хотя тот даже не нагрелся.

   Щупальца задергались, и из тумана вывалился еще один парень, с тихим шипением потирающий лоб. Похоже, защитный амулет сработал, хоть и не совсем так, как должен был. И этого посетителя я узнала. Второй хулиган из парка! Рыжий-прерыжий.

   — Что же вы сразу деретесь, прекрасная госпожа? — пробормотала жертва защитной магии.

   — Вам повезло, что на моем месте не оказалось боевого мага, — хмыкнула я, вспоминая Ярита Берната и его «собачек».

   На лице парня появилась кривая улыбка.

   — Да уж, с боевым магом мы бы по-другому разговаривали.

   Вы поглядите-ка. Даже если он на последнем курсе, это вовсе не повод зазнаваться! Излишняя самоуверенность — очень плохая черта для боевого мага, грозит неприятностями.

   — Ну-ну.

   — Чем это вы меня так? — рыжий оглянулся, поднял с пола упавший амулет.

   — Поделом! — погрозила я пальцем. — Будешь знать, как запугивать людей!

   — Что вы, и в мыслях не было! Это всего лишь маскировка, которую обычно надзиратели не замечают. Если бы я знал, что застану в библиотеке столь дивный цветок, явился бы в образе прекрасного вампира с бледным лицом и печалью во взгляде.

   — Вампиру среди ночи досталось бы не меньше! — предупредила я. — Выходит, ты собирался пугать Терьенна?

   Терьенн удивленно поглядел на пришельца.

   — Его напугаешь! — проворчал тот. — А вы уже так близко знакомы, что кормите его бутербродами?

   — Это была половина бутерброда, — миролюбиво сообщил Терьенн. — Последняя. Больше нет.

   — Вот так всегда! Ради тебя стараешься, и хоть бы спасибо сказал… Ну, вижу, ты в порядке и окружен заботой. Можно было не заморачиваться. А то рискуешь, выползаешь ночью из комнаты…

   — Вам нельзя выходить? — спросила я.

   — Не рекомендуется, — пожал плечами рыжий. — А вот на первом этаже бывать запрещено.

   — Если только вам срочно не нужно в лазарет, — добавил Терьенн как-то отрешенно.

   Рыжий недовольно покосился на него:

   — А это у тебя что? — спросил вдруг, заметив нефритовый амулет.

   — Обезболивающее, — пояснил тот.

   — Сильно досталось? — небрежно уточнил Рио.

   Как будто сам не знал!

   — Вся спина в магических ожогах, — сообщила я.

   Рыжий серьезно кивнул:

   — Ясно. И долго эта штука будет работать?

   — До утра, — также отстраненно ответил Терьенн.

   — А еще есть? — теперь рыжий смотрел уже на меня. Я покачала головой. — Что же, придется идти в лазарет.

   — Пройдет, — насупился Терьенн.

   — Угу, — буркнул рыжий, потом снова обратился ко мне: — Благодарю вас, прекрасная нимфа, за то, что помогли этому непутевому... Кстати, мое имя Рио. В следующий раз припасите бутерброд и для меня… А что вы делаете в библиотеке так поздно?

   — Работаю, — уведомила я. — Потому что кто-то тут все разнес.

   Рио огляделся, будто только теперь обнаружил погром.

   — Это новый библиотекарь, ее зовут Дана, — вставил Терьенн.

   — Да ладно? — удивился Рио. — А зачем?

   — Так говорят, вам учебники в этом году не выдали, — пояснила я.

   — А у нас еще прошлогодние есть, — отмахнулся рыжий.

   — Что, всех на второй год оставили? — уточнила.

   — Никого! — ухмыльнулся он.

   — Рио оставили на третий, — решил внести ясность Терьенн.

   Хм… вообще-то я пошутить пыталась.

   — Правда на третий?

   — Может, на четвертый, — отмахнулся Рио.

   Мне даже стало любопытно, сколько ему лет.

   — Почему не отчислили?

   — Куда, интересно, они меня денут? — непонятно ответил рыжий и вдруг небрежно сменил тему, обратившись к Терьенну: — Посиди-ка здесь еще немного.

   — А ты?

   — А я помогу прекрасной даме. Раз уж она помогла… хм, не прекрасному тебе.

   Я фыркнула:

   — Не преувеличивайте степень моей беспомощности, господин Рио!

   — Но помощь-то вам не помешает? — поинтересовался он высокомерно, однако я успела заметить промелькнувшую на его лице тень настороженности.

   Понятно: не любим, когда нами пренебрегают. Особенно в момент спонтанного порыва совершить доброе дело. Что же, учтем.

   — Ни в коей мере! — заверила я. — Здесь куча книг, которые нужно расставить по местам. Идем.

   Будем считать это отработками. Вдруг Рио все же чувствует вину за разгром?

   … Дело пошло быстрее. Рио забрался на передвижную лестницу, а я подавала ему книги, указывая, куда их ставить. При этом господин Будущий Всемогущий Маг даже не пытался использовать свой великий дар, чтобы ускорить дело.

   — Ты не владеешь бытовой магией? — поинтересовалась я.

   Тут же спохватилась, что он сейчас оскорбится. Ну как же, кто-то усомнился в его способностях! Рио показался мне ужасно самовлюбленным типом.

   — А сами чего ж? — иронично уточнил он.

   — Левитация мне плохо дается. А пыль... проще подмести.

   — Я так и понял, — Рио улыбнулся неожиданно без издевки. — На первом этаже магию ночью лучше не использовать — сработают сигналки.

   — Вот оно что, — протянула я. — А на жилых этажах, значит, все можно?

   — Там тоже сигналки, — задумчиво отозвался мой самоназначенный помощник. — Но к тому, что они срабатывают, все привыкли — дело житейское.

   — Житейское, — повторила я. — То есть в аудитории вы пробираться опасаетесь. А нападать на слабых, значит, считаете возможным?

   Рио в этот момент забрался на самый верх передвижной лестницы. Присев на ступеньку, он весело взглянул на меня.

   — Так вот что вы подумали! Мы мучаем беднягу Терьенна?

   — Я уже поняла, что ты с ним дружишь. Но кто-то же оставил эти синяки. Его состояние очевидно, он вряд ли может дать отпор. Он…

   — Самый сильный из нас, — хмыкнул Рио. — После меня, разумеется.

   — Я был бы самым сильным, — спокойно заметил Терьенн, обнаружившийся в этот момент за моей спиной, — если бы мог управлять своим даром в полной мере.

   — Ой, только не пугай девушку среди ночи, — отмахнулся Рио.

   Лестница пошатнулась, и он едва не свалился.

   Терьенн вручил мне книгу, которую подобрал с пола.

   — Вы не знали, куда устраивались?

   Я покачала головой. Выходит, это не тюрьма. Скорее, лечебница.

   — Вы, конечно, спросите, зачем обучать высшей магии тех, кто не может управлять своим даром, — продолжал Терьенн, — но дело в том, что у многих из нас не понизился уровень магических сил. Способности есть, их нельзя не тренировать.

   — К тому же за нас неплохо заплатили, — донеслось сверху. — Богатые родственники — это так удобно!

   — Тебя все равно не смогут держать здесь вечно, — заметил Терьенн.

   Я изумленно уставилась на Рио. Кажется, я рано сняла с университета обвинения… Ситуация с оставлениями «на второй год» становится понятной.

   — Но это же незаконно! — воскликнула я.

   — А кому какое дело? — пожал плечами Рио.

   — Я…

   — Кстати, — перебил меня рыжий. — А как вы сюда попали?

   Это он так пытается уйти от темы? Я решила не настаивать. Но и бросить все так… мне нужно поговорить с Бернатом. Завтра же! Это же… дичь какая-то! Может, Рио меня зачем-то обманывает? Но заподозрить Терьенна в соучастии было сложно. Не производил он впечатления лжеца. Слишком простодушный. Хотя иногда что-то такое проглядывало. У меня возникло ощущение, будто у моих собеседников маски на лицах. Пойди пойми, что скрывается за навечно застывшими улыбками. А если это и есть лисы драконьего дома?! Особенно Рио с его огненной мастью!

   — И правда, — пробормотал Терьенн, возвращая меня к разговору. — Как вы узнали об университете?

   — По рекомендации, — чуть-чуть покривила я душой. — Здесь работала моя бабушка.

   — Карга Нульверк? — удивился Рио. — Вы совсем не похожи!

   — Да нет, сходство есть, — возразил Терьенн.

   Даже и не знаю, чье заявление озадачило меня больше.

   Рио вдруг спрыгнул с лестницы и приложил палец к губам. Послышался скрип и уверенные шаги. Я поспешно вышла из-за стеллажей.

   В двух шагах от меня остановилась женщина, чем-то напоминавшая завхоза Ладис. Даже выражение лица было такое же недовольное и даже чуть брезгливое.

   — Что вы здесь делаете? — строго спросила она.

   Я невольно почувствовала себя нарушительницей.

   — Я новый библиотекарь…

   — Госпожа Ладис говорила. Дана Цирцерс.

   Я кивнула и улыбнулась как можно приветливей. Но на суровую надзирательницу (а я решила, что это именно надзирательница) моя попытка проявить дружелюбие впечатления не произвела.

   — В такое время вам следовало бы находиться в своей комнате. По ночам любая попытка использовать магию на первом этаже активирует сигнальные амулеты. Их придется заново настраивать.

   — Но я не…

   Дать бы этому Рио по шее! Незаметный он! Мастер магической маскировки…

   — Простите, — повинилась я, — не знала о таком правиле. Заработалась. Вы же видите, сколько тут всего нужно сделать.

   — Закончите завтра, — отрезала надзирательница. — То есть уже сегодня, но утром. После завтрака.

   По крайней мере, она не бросилась обыскивать библиотеку в поисках беглых студентов.

   — Хорошо. Я и правда уже хочу спать. Через пару минут я закончу и…

   — Я провожу вас до комнаты, — решила надзирательница.

   — В этом совершенно нет необходимости…

   — Таковы правила, — заявила она, и я предпочла больше не спорить, чтобы не вызывать подозрения.

   Дама со всей строгостью проследила за тем, чтобы я заперла библиотеку. Бедные парни так и остались внутри. С другой стороны: сами виноваты, особенно Рио. Ладно, через полчасика спущусь за ними. Если встречу надзирательницу еще раз, скажу, что возвращаюсь за какой-нибудь оставленной вещью…

   Дама проверила, чтобы я не забыла ключ в замочной скважине. Потом она перезарядила сигнальный амулет, припрятанный между узорами лепнины. После этого меня отконвоировали на третий этаж. Мы остановились перед узким арочным входом в шахту, в которую была втиснута винтовая лестница. Определенно, ее создал тот же мастер, что изготовил университетскую ограду. Те же отлитые из металла лозы, те же цветы шиповника, за которыми спрятаны крепления, соединяющие ажурные ступени.

   — Мне туда? — изумилась я, не сдержав дрожь в голосе. Похоже, меня отправили жить… в башню, ту самую, которую я видела из окон библиотеки. Что за ерунда? Нет, спасибо, конечно, всю жизнь хотела почувствовать себя принцессой, чтобы ни забот, ни хлопот, сидеть в замке и ждать своего рыцаря… Но именно в этот момент я вдруг осознала, что некоторым мечтам лучше оставаться мечтами.

   — А другой комнаты нет? — с надеждой спросила я.

   — Вам следовало обсудить это с госпожой Ладис, — ответила надзирательница. — Комната в башне — самая тихая и безопасная.

   Ну да, вот только добираться до нее нужно по ажурным ступенькам, сквозь которые видно темноту внизу… а я слегка боюсь высоты. Потому у меня с левитацией плохо: страх влияет на магоэнергетический уровень.

   Жаловаться и упрашивать было бесполезно. Пришлось стиснуть зубы и пробираться наверх. Лестница неприятно раскачивалась при каждом движении. Ступени были подвешены на тросах, и я старалась не думать о надежности креплений… Надеюсь, они магически стабилизированы. А ведь мне еще спускаться, чтобы вернуться в библиотеку. Зачем вообще в башне понадобилась такая лестница?! Подобные конструкции обычно устраивают в оранжереях богатых домов. А тут, по-моему, вопиющее излишество! Под ноги я старалась не смотреть.

   Наконец, лестница закончилась, а я очутилась перед низкой дверцей. Ключ в моей руке потеплел.

   В комнате… а лучше сказать — в комнатушке — уместились лишь лежанка, кривоногий стул и старинный комод с тремя ящиками.

   Может, когда-то это был карцер? А что? Провинившихся парней отправляли в подвал, а впечатлительных студенток — в башню. Да еще рассказывали, что по ночам к единственному окошку прилетает призрак дракона, соскучившийся по свежей принцессятинке…

   Ладно, без паники. Учитывая лестницу, скорее всего, здесь располагалась домовая часовня святой Маркиники.

   Я остановилась на пороге комнаты и заставила себя посмотреть сквозь ступени на вход в башню. Там все еще маячила тень надзирательницы. Вот ведь упорная особа!

   — Спокойной ночи! — громко сказала я и закрыла за собой дверь. Уронила сумку, решив, что вещи разберу завтра. Подошла к окну, чтобы посмотреть на сад. Меня неудержимо потянуло в сон. Я напомнила себе о заключенцах, которые ждали освобождения…

   Что случилось дальше, мне не ведомо. Не знаю, как добралась до лежанки и упала на нее. Уснула я так крепко, что мне не помешал даже яркий лунный свет, заливающий комнатушку.

***

Ярит

   Впечатлений для первого дня я получил предостаточно. «Драконья гора» казалась воплощением страхов любого мага. Не совладать с собственным даром, стать врагом самому себе…

   Понятно, почему граф Вилмар не рвался в Прелый Лог. «Драконья гора» была бы для него такой же ссылкой, как и для меня. Вот к чему я пришел, когда в мрачной задумчивости инспектировал доверенные мне владения. По крайней мере, я понимал, что оказался здесь неслучайно и мое отвращение, возникавшее при одной только мысли о том, что придется иметь дело с людьми, неспособными управлять собственным даром, понемногу стихало.

   Кларенс, вопреки чаяниям, решил меня доконать.

   — Я покажу вам ректорский кабинет, — сказал он и тонко улыбнулся.

   — Я ждал этого.

   Одного взгляда на кабинет было достаточно, чтобы обнаружить разительное отличие от рабочего места графа Вилмара. Граф был строг к порядку, все бумаги хранил разложенными по папкам с бирками, а серебряные перья никогда не были разбросаны по столу. Здесь же бумаги громоздились неопрятными стопками и на столе, и на выдвинутом стуле с мягким сиденьем.

   Очевидно, Кларенс лукавил в своем намерении заставить меня бежать из университета в первый же день. Если я сбегу, кто же будет разгребать весь этот хаос?

   — Здесь наиболее важные документы, рассмотрение которых не терпит отлагательств, — сказал Кларенс, указывая на одну из стопок. Что ж, хорошо, что не все бумаги требуют немедленного рассмотрения и можно составить очередность. — Остальное тоже лучше не откладывать надолго.

   Я кивнул. Спокойствие, Бернат! Ты не покинешь поля боя еще до начала кампании.

   — В своем письме господин граф выразился предельно ясно в отношении ваших полномочий. Вы можете принимать решения по финансовым вопросам, а они как раз требуют наискорейшей реакции, — добавил магистр.

   «Да-да, тебе придется заняться бумажной работой!» — говорил его взгляд.

   — Мне казалось, первоочередное внимание нужно уделить проклятью, — нахмурился я.

   Ну действительно, с проклятьями не шутят. На их благодатной почве развиваются побочные эффекты: заводится нечисть, здания быстро стареют, все материалы приходят в негодность и становятся опасными для окружающих. Я уже не говорю о плесени, вечно скапливающейся пыли, неприятных запахах и звуках, которые постепенно изводят обитателей проклятых домов.

   — Я ведь упоминал: снять его невозможно, — напомнил Кларенс. — Есть заключение господина Сквирца.

   Так вот как зовут проклятолога.

   — Понятно, — сухо сказал я. — Вы не пытались обратиться за консультацией к другому специалисту? Не хочу принизить способности человека, с которым не знаком, но порой альтернативное мнение сильно помогает.

   — А три или четыре мнения приводят к хаосу, — неодобрительно покачал головой Кларенс. — Да, насколько мне известно, ректор Эрк обращался к другому специалисту.

   — К какому? — живо заинтересовался я.

   — Не имею представления. Магистр так и не сказал мне, кто это был.

   — То есть этот маг не посещал университет?

   — Мы тут стараемся привлекать как можно меньше постороннего внимания. Это очень вредит.

   — Студенты нервничают?

   — Скорее, горожане. Обязательно появляется какая-нибудь новая жуткая байка, и они готовы писать очередную жалобу в королевский совет. Одно время у нас были сплошные проверки.

   Вот как? Интересно будет посмотреть на заключения проверяющих. Неужели всех устроили порядки в университете? Или жесткие ограничительные меры — это нововведение? Еще мне очень хотелось познакомиться с содержимым стола ректора Эрка. И поискать в его кабинете магический тайник.

   — Кроме того ректор Эрк советовался с Амельдой Нульверк, — добавил вдруг Кларенс. — Она работала у нас библиотекарем в течение трех лет.

   Постойте-ка, библиотекарь? Та самая бабушка Даны Цирцерс, которая передала по наследству внучке проклятый особняк?

   — Хм… крайне странный выбор.

   — Госпожа Нульверк была ведьмой с довольно сильным магэнергетическим фоном, — сообщил Кларенс.

   Я понимающе кивнул. Уж кто-кто, а ведьмы знают толк в проклятьях. И мастерски придумывают способы от этих самых проклятий избавиться.

   — Занятно, — пробормотал я. — Выходит, студенты «Драконьей горы» действительно талантливы.

   — Были бы талантливы, если бы понимали, что делают и могли дважды повторить одно и то же магическое воздействие.

   — Как вообще получилось, что они учатся в университете?

   — А не наблюдаются в магическом госпитале?

   Я кивнул. С какой стати мне мучиться этим вопросом, если просто можно его задать и получить конкретный ответ.

   — Университет был создан в годы Семидесятилетней войны, — пояснил Кларенс с таким видом, будто специально заготовил речь. — Тогда случилась Эльванская трагедия. Если вы помните историю, в то время еще существовало государство Вальцейя, в котором специализировались на природной магии…

   Да ведьмы они там и были. И ведьмаки. Практически поголовно. Чтили природу, правда, слишком уж азартно: с кровавыми жертвами, а во время войн даже человеческими. И вот они как-то могли воздействовать на природные линии силы. Магические токи земли. В Эльванской Трагедии против нас были Вальцейя, Майриг и Кадаб-Рамер. Мы могли бы выиграть, несмотря на перевес сил противника. Мы уже выигрывали. В той битве одним из генералов был мой предок. В дядином поместье до сих пор хранится старая прожженная карта — та самая, на которой чертили план эльванской атаки.

   Эльванская впадина была местом пересечения магических токов. Вальцейцы воспользовались этим, чтобы… Одни демоны знают, что такое они сотворили, только все маги, какие были на поле битвы, разом получили мощный скачок магического фона. Выплеск был такой, что, говорят, зарево видели во всех четырех королевствах. Хотя за Вальцейю теперь сказать сложно: государство прекратило существование вскоре после трагедии. Вроде бы токи земли начали ослабевать и вальцейцы попросту вымерли. А записей они не вели: действовал какой-то запрет, никто до сих пор не имеет представления, как вообще работали их обряды. Даже наши ведьмы пожимают плечами и предпочитают открещиваться от магического родства.

   — …После того как численность наших магов сократилась едва ли не втрое, было решено проводить усиленное обучение тех, у кого по каким-либо причинам наблюдался спад дара. Из них не могли бы выйти толковые боевики — не хватало мощи на серьезные заклинания. Но отряд таких магов мог обеспечить недурную защиту или усилить атакующие заклинания. Потом, конечно, направленность обучения стала магобытовой. В общем, у большинства наших студентов магический фон понижен. Однако есть исключения: у некоторых ребят дар остался на прежнем и достаточно высоком уровне. Это, пожалуй, худший вариант. Таким ребятам прямой путь в госпиталь, а то и в тюрьму. Они слишком опасны. Но если речь идет о представителе знатного рода, который не хочет темного пятна…

   Ну да, ну да. Лиры, например, дальние родственники королевской фамилии. Пятен в их семейной истории и так навалом, но слабых магов не было никогда. По крайней мере, так утверждают хроники.

   — …Таких студентов здесь обучают по индивидуальной программе — с дополнительными ограничениями, введенными в их же интересах. В основном нам приходится делать упор на развитие самоконтроля. Поэтому у студентов так много медитативных практик. И, по особому королевскому Указу, полностью исключены все боевые дисциплины.

   — Я хочу ознакомиться с Указом.

   — Его копия будет у вас завтра, — пообещал Кларенс.

   — Благодарю… А что случилось с библиотекарем? — спросил я.

   — Что вы хотите узнать?

   — Ну… в университете одновременно погибают два сотрудника…

   — Госпожа Нульверк умерла по естественным причинам, — заверил Кларенс.

   — А проклятье в ее доме?

   — Следствие неосторожности… или крайней предусмотрительности. Амельда Нульверк не слишком любила жителей Прелого Лога. Она не передала никому по наследству свой ведьмин дар.

   — И высвобожденный дар укрепил наведенное проклятье? Нульверк настолько опасалась, что горожане попытаются растащить фамильное серебро?

   — Не знаю, есть ли там серебро, — бросил Кларенс. — Скорее, проклятье образовалось спонтанно. Такие случаи известны истории. В домах ведьм всегда полно магических предметов. А еще зелья, которые имеют срок годности и часто хранятся без соблюдения условий безопасности…

   — Бывало, что не переданный ведьмин дар сам становился проклятьем?

   Никогда о таком не слышал. Хотя с ведьмами сталкивался. Была парочка разведчиц, да еще несколько циничных лекарок в целительском корпусе… В общем, зелья у них и правда ядреные. Зато ставят на ноги в считаные дни!

   — С подобным случаем я сталкивался в «Хронике ведьм» позапрошлого века…

   — А с Эрком у госпожи Нульверк конфликтов не было? — добавил я еще один вопрос.

   — Насколько мне известно, нет, — не задумываясь, откликнулся Кларенс. — Однако… ректор собирался уволить ее незадолго до своей смерти.

   — За что?

   — Она плохо ладила со студентами и преподавателями, — Кларенс пожал плечами.

   — Но не с самим Эрком?

   — К чему вы клоните? — спохватился Кларенс.

   — Это всего лишь вопрос, магистр.

   — Гибель ректора Эрка была случайностью. Разве ваш дядя не объяснил?

   — В общих чертах, — сказал я. — А меня всегда интересовали детали. Пока же я слышу о случайностях и совпадениях.

   Кларенс вздохнул:

   — У нас сработали сигнальные амулеты. Ректор отправился их проверить.

   — Один?

   — С ним были двое преподавателей, Рид и Данмар, но они отстали. Все случилось в горной части университета. Больше там никого не было.

   — Горной? — я подумал, что мне могло послышаться.

   — Да, старая часть университета была построена прямо в горе. Изначально это сочли более безопасным…

   Что-то у меня большие сомнения.

   — …Однако со временем магическая защита начала ослабевать. Точные причины не установлены. На ремонт попросту не хватает средств. В горной части сейчас находиться рискованно, студентам доступ туда строжайше запрещен.

   — Что случилось с Эрком?

   — На него обвалился потолок в одном из коридоров.

   — А Рид и Данмар не пострадали?

   — По счастливой случайности. Как я и говорил, они отстали: задержались у разряженного охранного амулета. Вероятно, он сработал в результате землетрясения. По стене пошла трещина… Эрк пошел вперед, и его завалило. Рид и Лорелей пытались помочь, но было слишком поздно.

   — И никаких всплесков магии во время обвала?

   — Ни Рид, ни Лорелей не почувствовали, — покачал головой Кларенс.

   А сигнальный амулет уже был разряжен и тоже не помог. Удобно. И действительно — пока не за что зацепиться.

   — Студенты часто пытаются сбежать?

   — Хм… даже если бы хотели, у них не получится. Видите ли, по правилам безопасности действует магическая защита. Она не позволяет студентам покидать территорию университета. Это сделано для их же блага. Некоторые из них, вроде Терьенна, страдают забывчивостью и порой теряются в пространстве. Таким оказаться в лесу в одиночестве небезопасно. А следить за каждым студентом день и ночь мы не способны. Поэтому и приняты особые меры…

   — Любую магию можно преодолеть, — заметил я.

   — Студенты не могут контролировать свои силы, — напомнил Кларенс и без особого желания добавил: — На тех из них, у кого магический фон не понизился, установлены индивидуальные ограничители. Это такие…

   — Мне известно, что такое магиндикатор, магистр. — Вот интересно: если бы я не настаивал на объяснениях, Кларенс бы промолчал? — Студентов с ними много?

   — Уверяю вас, нет. И сами они не знают, что о них дополнительно заботятся. Поэтому я бы настоятельно просил вас сохранять это в тайне, чтобы не беспокоить ребят.

   — А зачем тогда установлены сигнальные амулеты на дороге, ведущей от университета? — спросил я.

   Не верил, конечно, что кто-то из местных студентов способен избавиться от метки-индикатора. Но зачем все же сигналки? Разумеется, у меня было несколько собственных версий от запасного варианта на случай, если побег все же состоится, до желания знать заранее о том, что кто-то направляется в университет. Но хотелось бы услышать версию магистра.

   — Университет расположен не на самой границе, — задумчиво сказал Кларенс. — Однако здесь учатся маги. Правила безопасности приняты еще во времена строительства «Драконьей горы», и до сих пор не было Указа об их отмене, поэтому мы соблюдаем.

   — Понятно, — сказал я. — А у ректора Эрка были конфликты с кем-то из студентов?

   Магистр покачал головой:

   — Вы очень дотошны, господин Бернат.

   — Стараюсь предусмотреть все варианты.

   — На самом деле большинство студентов недолюбливали ректора Эрка, — подумав, признался Кларенс. — Да они всех преподавателей недолюбливают. В основном это из-за нестабильности магии. Она влияет на душевный фон…

   Мне так и казалось, что дальше должно прозвучать: «Вам ведь известно, что это такое, когда душа не хочет мириться с соседством магии в вашем собственном теле?» Но вместо этого Кларенс сказал:

   — …Если вы не возражаете, господин Бернат, на этом мы завершим дела на сегодня. Уже поздно, вам следует отдохнуть.

   Тон у него был заботливый. «Вы ведь проделали долгий путь», — читалось в его сочувственном взгляде. Однако я внезапно ощутил себя виноватым: понаехал тут, заставляю и без того занятых людей отвлекаться от важного, да еще спать не отпускаю.

   Пока я соображал, что ответить на этот вежливый посыл, Кларенс добавил:

   — Сегодня вам придется переночевать в одной из комнат на втором этаже. Там, разумеется, некомфортно. Если бы вы предупредили заранее, мы бы… — господин магистр одернул себя и заверил: — Завтра для вас будет готова комната в городе.

   — В городе? — удивился я.

   — Разумеется, — улыбнулся Кларенс. — Большинство наших сотрудников живет именно там. В университете остаются на ночь лишь несколько преподавателей и надзиратели. На случай непредвиденных ситуаций. Нет совершенно никакой необходимости…

   — Я понял. Благодарю за заботу, — кивнул я.

   — Тогда вы не будете против…

   — О, конечно, вы свободны. Я и так отнял у вас непростительно много времени.

   — Но…

   — Я останусь здесь. Познакомлюсь со срочными бумагами.

   Кларенс прищурился:

   — Вы ведь не собираетесь всерьез…

   — Почему бы и нет? — отмахнулся я. — Не беспокойтесь, мне не требуется много времени на сон.

   — Простите мое любопытство, граф…

   О, кто-то вспомнил, что не только мой дядя при титуле? Даже интересно, что за этим последует.

   Кларенс внимательно посмотрел на меня.

   — …Ваша бессонница — постоянное явление?

   Вот он — этот сочувствующий тон! Давно пора было к нему перейти. И еще справиться о том, как я управляюсь с собственными магическими способностями. А то вдруг… ну вы понимаете. Если что, тут ведь и к лекарю можно заглянуть. А то и на занятиях посидеть. В университете ведь так спокойно, так тихо, так… терапевтично.

   — Нет, — улыбнулся я. — Просто привык работать допоздна.

   Кларенс благосклонно кивнул. Надеется, что похоронил меня в этом бумажном склепе? Полноте! Что я, горы бумаг не видел? Мне достанет сил терпеть ее соседство до приезда графа Вилмара!

   Однако я не стал омрачать Кларенсу миг торжества. Пускай полагает, что я не смогу сомкнуть глаз под тяжестью придавившей меня ответственности.

ГЛАВА 4

Ярит

   Кларенс нарисовался в дверях ректорского кабинета, лишь только начало светать.

   — Вы не ложились, — с упреком отметил он.

   — Не мог оторваться от документов, — сообщил я благодушно. — Узнал много интересного.

   Кларенс заметно напрягся. Да ладно, что подозрительного я мог найти в этих бумагах? Ведь наверняка их просмотрели до того, как передать мне. Так что если компрометирующие документы были, уверен, их уничтожили. Разумеется, какую-то часть ночи я потратил на увлекательные поиски тайника. У ректора магического университета тайник обязан быть хотя бы для того, чтобы хранить подальше от любопытных студентов билеты к выпускному экзамену, а также особо опасные амулеты.

   Кларенс изобразил смирение с неизбежным:

   — Полагаю, у вас появились новые вопросы.

   Ну и радовался бы: исполняющий обязанности ректора, наконец, выказал заинтересованность делами университета… Может, господин магистр с утра кофею не успел выпить?

   — Разумеется, — обрадовал я его.

   На самом деле по бумагам впечатление об университете складывалось не столь гнетущее. Вчера вечером я даже засомневался: ну невозможно же скрывать, что в «Драконьей горе» лишь притворяются, что учат студентов! Выпускники должны что-то рассказывать, преподаватели, опять же, в городе бывают…

   Похоже, магистр умышленно сгущал краски. Не пойму только с какой целью. То ли хотел посмотреть, побегу ли я сразу жаловаться. То ли надеялся, что просто сбегу. Ну как вариант.

   На деле же оказалось, что учебная программа была вполне сносной. Рыхлой, излишне теоретизированной, местами упрощенной. По сути, студентам давались все общие предметы, какие слушали учащиеся абсолютно любого университета. А вот специализация страдала. Поначалу меня удивило включение в программу объемного блока медитативных практик и основ магического созерцания. Не вязался у меня образ вчерашних буянов с прорицателями. Те обычно шумные, но в драку не лезут. Потом я понял, что студентов не готовят к прорицанию, а учат входить в состояние покоя. Ведь им не хватает самоконтроля. На мой взгляд, неплохо было бы уравновесить медитации физическими упражнениями, но их-то как раз оказалось неоправданно мало.

   Зато трижды в неделю студенты занимались рисованием. Ну что же, для магов тоже не лишнее занятие, может в жизни пригодиться. Защитная магическая вышивка используется даже при изготовлении военной формы. Дома часто украшают заговоренными картинами, а защитные плетения можно встретить в узорах гобеленов и ковров, в орнаменте на посуде.

   Наконец, в число учебных предметов входили бытовая магия, начальные уровни стихийной магмеханики и проектирования защитных амулетов.

   Вполне подходящий багаж для слабых магов. Выпускники «Драконьей горы» могли в перспективе работать с амулетами и защитной бытовой магией, быть управляющими, архивариусами… В общем, пригодились бы там, где требуется минимальное магическое вмешательство. Спрятать сведения от нежелательных взглядов, провести уборку, установить магический контур в помещениях или вокруг дома.

   Не так уж плохо для ребят с пониженной активностью магических потоков. Вчера вечером магистр Кларенс определенно прибавил трагизма, описывая ситуацию, сложившуюся в университете. Большинство ребят оказались выпускниками начальных магических школ, получивших по окончании обучения не самый приятный и распространенный диагноз «магососудистая дистония». Кое-кто был на домашнем обучении, прежде чем попал в «Драконью гору». Тоже не приговор, раз уж вступительные испытания пройдены.

   — Согласно записям, за последние два года в университете прекратили вести целый ряд предметов…

   — Не смогли найти преподавателей, — кивнул Кларенс. — Не каждый способен набраться терпения для работы с нашими студентами. И не всякого хорошего мага удается убедить отправиться в Прелый Лог.

   Амбиции — понимаю. Занятно, что Кларенс сразу заговорил о хороших магах. Стараются, значит, обеспечить лучшие условия для студентов.

   Для начала можно было бы просто восстановить университетский парк.

   — Куда делись прежние преподаватели? — продолжил допытываться я.

   — Ушли по разным причинам, — пожал плечами магистр. — Обычно люди не стремятся задержаться в «Драконьей горе». Кому-то кажется, что безопасность обеспечена не лучшим образом, кто-то хочет повышения… Как я и говорил — причины разные.

   — Почему последние два года?

   — Похоже, кое-кто был напуган появлением проклятья, — задумчиво ответил Кларенс и внезапно сменил тему. — Вам следует позавтракать. Если будете и дальше работать в том же темпе, быстро загоните себя. Вам нужен помощник. Секретарь.

   — Неплохая идея, — пробормотал я, размышляя о завтраке.

***

Дана

   — Госпожа Цирцерс! — магистр Кларенс поджидал меня у двери университетской канцелярии. Ведь как чувствовал!

   Я проспала время завтрака и давно должна была быть на работе. Больше всего мне хотелось кофе. Я чувствовала себя разбитой. Но пришлось вот бежать с документами в канцелярию и надеяться, что мое отсутствие на рабочем месте никто не заметит. В библиотеку я все же заглянула: чтобы проверить, как там переночевали студенты. И даже не удивилась, не обнаружив их.

   — Доброе утро, магистр! — протараторила я. — Я просто принесла документы, как вы и просили. А потом сразу иду в библиотеку и…

   — Доброго утра, — кивнул Кларенс. — Собственно, я надеялся застать вас здесь. Вчерашнее наше знакомство прошло скомкано. Вы поздно приехали… Как вам библиотека?

   — Ммм… запущенная. Скажите, а почему вы не выдавали учебники в этом году? Ведь, как я понимаю, библиотекарь здесь был — госпожа Нульверк.

   — Это так… Кстати, слышал, она была вашей бабушкой. Достойная женщина. Что ж, это объясняет ваше здесь появление. Оно очень своевременное. Признаться, после смерти ректора Эрка на нас навалилось слишком много забот. Кое-какие дела пришлось отложить до лучших времен…

   От меня не ускользнуло, что он ушел от ответа, и я уже собиралась вернуть разговор в нужное мне русло, но Кларенс спросил:

   — …Вы уже были в особняке? Вы ведь наверняка приехали решить наследственные дела…

   — Э… Я видела особняк. Но, к сожалению, не смогла попасть внутрь. Собственно, об этом я хотела поговорить с теми из преподавателей, кто занимался проклятьем…

   — Понимаю, — кивнул Кларенс. — Обычно с особняком работал магистр Сквирц, это наш проклятолог. Вместе с ним ходили либо я, либо мастер Рид, наш преподаватель физкультуры. Хотите знать о характере проклятья?

   — И можно ли его снять. Каково ваше мнение?

   — Боюсь, шансы крайне малы. Все наши попытки завершались неудачей. Ненадолго в особняке все успокаивалось, а через некоторое время там снова начиналось непонятное.

   — Непонятное?

   — Туман, голоса, которые слышались горожанам… Ну и, конечно, внутрь здания войти было нельзя. Ваша бабушка была очень талантливой ведьмой.

   — И работала в университете всего лишь библиотекарем?

   — Наличие сильного магического дара не обеспечивает дара педагогического… Боюсь, госпожа Нульверк не слишком стремилась общаться со студентами. Работа в библиотеке ее устраивала.

   Я задумалась.

   — Выходит, с проклятьем действительно ничего нельзя сделать? Может быть, мне стоит проконсультироваться с кем-то из ведьм?

   — Возможно, — нехотя признал Кларенс. — Хотя не думаю, что это поможет.

   Похоже, магистру не очень понравились сомнения в его магических способностях.

   — Скажите, а туман со стороны «Сумеречного» действительно вредит городу? — спросила я.

   — Никаких доказательств этому нет. Но горожане настолько испуганы, что придумывают разное. А мэр Лавренц пользуется их настроениями в своих интересах. Он неоднократно пытался выставить университету счет. Уверяю вас, все заключения магических экспертиз у нас имеются. Могу предоставить вам копии.

   Я почувствовала, как с души спадает огромный булыжник. Тяжесть долговых обязательств, не иначе! Меня чуть в воздух не подбросило от счастья.

   — Это было бы замечательно, магистр Кларенс!

   — В таком случае зайдите в мой кабинет завтра в обед. Я приготовлю необходимые бумаги.

   — Огромное вам спасибо! — от всей души поблагодарила я.

   В этот момент магистр Кларенс показался мне чудесным человеком.

   — Мы тут стараемся жить дружно, — улыбнулся он, но вдруг нахмурился: — Вы очень бледны. Пренебрегаете ужинами или завтраками? Быть может, и тем, и другим?

   — Я просто не выспалась.

   — Вам стоит показаться Маргит. Это наш лекарь. Она же душеправ. Без нее мы здесь как без рук. Если у вас проблемы со сном на новом месте, она придумает, как с этим быть.

   Магистр очень точно угадал и тем немного смутил.

   — Я подумаю, — пообещала я.

***

Ярит

   — Они совершенно ничего не умеют, — резко сказал Рид.

   Он ворвался в ректорский кабинет минут десять назад и удивил меня жалобами на жизнь. Точнее, на безнадежных студентов. Я почти готов был поверить, что бедняга Рид в отчаянии. Я даже отложил документы, в которых пытался разобраться. Бумажная работа… может, пожаловаться Риду в ответ? Поплачем друг другу в жилетки.

   — Любые недочеты сглаживаются тренировками, — заметил я.

   Пока я сам был новобранцем, наши командиры любезно напоминали нам об этом. Недочет — это риск, которому мы подвергаем тех, кто сидит в окопе по соседству. Значит, тренируемся до тех пор, пока не будем уверены: действие опережает страх и сомнения. Магические формулы всплывали в памяти даже сейчас, а щиты я ставил, практически не задумываясь о степени корректировки. Все как будто само собой происходило.

   В общем, стенания Рида меня неприятно удивили. Я понял, что мастер не желает возиться со студентами, не обладающими сильным магическим потенциалом. А ведь история знала примеры, когда слабые маги достигали успеха там, где пасовали если не сильнейшие, то, по крайней мере, сильные. Сильные нередко предпочитали переть напролом, недооценив противника или просто не потрудившись учесть нюансы местности, слабаки упирали на тактику и нестандартные решения. Так кто больше заинтересован в учебе?

   Но у мастера Рида было свое мнение.

   — Из этих олухов толка не выйдет! Время упущено! — возмущался он. — Большинство из них если и учились в магических школах, то напрочь позабыли всю науку. А уж домашнее обучение… Эти мальчишки испорчены! Все они ленивые, вздорные трусы. Их не заставишь прилагать усилия! Привыкли, что над ними трясутся…

   Понятны страдания человека, приветствующего строгую дисциплину… Мастер как будто сам студентом не был! Впрочем, о чем я? В военно-магической академии совсем другие порядки.

   — …Всем им тут недостает дисциплины, — подтвердив мои подозрения, добавил Рид. — Розги — вот что могло бы помочь этим юнцам взяться за ум! Но телесные наказания запрещены. Они вредят душевному состоянию и способствуют утрате контроля. А в результате мы получаем погромы на жилом этаже раз в неделю!..

   Я ждал, что следом за этим потоком жалоб последует заявление об увольнении. Но мастер Рид, судя по всему, просто решил выпустить пар. Или все же надеялся протолкнуть идею с телесными наказаниями?

   — …Это насмешка над высшим учебным заведением, — процедил Рид.

   — «Драконья гора» — единственная надежда для тех, у кого ослаблен магический фон. Не стоит нагнетать, — напомнил я. Рид мрачно взглянул на меня, но ничего не сказал. Похоже, жалобы закончились. Ну и прекрасно, значит, смена темы не будет выглядеть грубой: — Вы упомянули о погромах на жилых этажах. Знаете, кто и почему создал то проклятье, которое…

   — Подозреваю, что Рио, — проворчал мастер. — Хотя, признаться, не могу представить, чтобы у него хватило сил и, главное, упорства. Такой же разгильдяй, как остальные!

   — А Гроц и Терьенн?

   — Терьенн? Не смешите меня! У него разбалансировка магических потоков из-за ведьминского наследия. Он слишком замкнут, может часами сидеть и смотреть в одну точку. Его вообще не заставишь трудиться. Есть еще Тай Вайрен, он на курс младше. Если бы не Рио и Гроц, местным негласным лидером стал бы он. Остальные слабаки и слюнтяи. Но эти… Если выпустить их из университета, обязательно вляпаются в какие-нибудь темные делишки и оба рано или поздно окажутся в тюрьме. Помяните мое слово. Им всем не хватает дисциплины.

   Кажется, мастер начал повторяться. И до сих пор не заикнулся об увольнении.

   — Предлагаете увеличить долю физической нагрузки? — уточнил я.

   — С самого первого курса, — кивнул Рид. — Этих уже не исправишь, но ведь набор каждый год.

   Да здравствует педагогический оптимизм!

   — Хм, я приму к сведению. Скажите, мастер Рид, вы ведь были вместе с ректором Эрком, когда случился обвал?

   Заминка произошла едва заметная, и было очень похоже на то, что Рид просто смешался, неспособный сразу отвлечься от волнующей его темы. Он моргнул, а затем ответил уверенно и четко:

   — Мы вместе осматривали сигнальные амулеты в горной части университета. Самого обвала я не видел, но слышал, как скрипели укрепления, когда началось землетрясение. Мы с Лорри подоспели, когда еще пыль не разошлась. Но помочь было уже нечем…

   — Лорри — это магистр Лорелей, — догадался я. — Он был с вами или же ближе к месту обвала?

   — Да какой из него магистр? Малюет свои картинки, только мозги студентам пудрит. Он был со мной, стоял в двух шагах у стены. Ни он, ни я не применяли магию. И не было признаков, что кто-то проник в горную часть университета. Произошедшее с ректором Эрком — случайность.

   — Но вы все же допускали возможность покушения, раз проводили проверку?

   — Таков порядок, — пожал плечами Рид. — Никто из студентов не способен устроить землетрясение. К тому же в горную часть университета у них доступа нет.

   Ну понятно. Магистры не рассчитывали что-либо найти. Так, может, и не особенно усердствовали в поисках?

   — По ночам всегда дежурят надзиратели. В ту ночь все студенты были в своих комнатах.

   Ах да, надзиратели. Я сделал себе зарубку на память, что нужно поговорить с тем, кто дежурил во время гибели Эрка.

   — А кто-то из преподавателей мог пройти в горную часть университета?

   — Зачем? — фыркнул Рид. — К тому же в ту ночь в университете оставались только мы с Данмаром да еще Маргит.

   В принципе, чтобы избавиться от ректора Эрка, можно было найти более надежный способ. А если бы он не пошел проверять сигнальные амулеты сам? Или послал бы вперед Рида и Данмара? Но что-то мне в этой истории все равно не нравилось. Например, поведение ректора: зачем он все же лично отправился в горную часть университета?

   Рид остался крайне недоволен нашим разговором. Наверное, решил, что замечания про студентов я пропустил мимо ушей.

   Но нет, я все услышал. И действительно принял к сведению.

***

Дана

   — Привет владельцам проклятых домов!

   На пороге библиотеки обнаружился господин ректор собственной персоной. Я как раз вышла из-за стеллажа, подтаскивая за собой щетку для полов. Щетка обнаружилась в дальнем углу библиотеки и стала драгоценной находкой. К сожалению, нигде под столом или за каталожными ящиками не притаились ведро и тряпка.

   Я набиралась сил, чтобы пойти на поклон к Ладис. Мне не было стыдно, нет. И скромность моя вряд ли проснулась. Просто я совершенно не выспалась и боялась, что не смогу быть достаточно любезной с госпожой завхозом после подложенной свиньи… Точнее, комнаты в башне. Это ж надо было додуматься! Аж злость берет, ррр! Это все от недостатка кофе.

   В общем, я зевала, тащила эту щетку, а тут мне навстречу весь из себя такой подтянутый господин Бернат! Я даже отступила и выставила щетку перед собой. Сама не знаю зачем.

   — Доброго утра, господин ректор, — вяло поприветствовала и, забывшись, взмахнула рукой.

   Щетка воинственно вознеслась вверх. Бернат заинтересованно проследил за ней.

   — Всего лишь исполняющий обязанности. Ночью на библиотеку кто-то пытался напасть?

   — Что? — я сбилась с мысли, опомнилась, опустила щетку и оперлась на нее.

   — Вы сразу атакуете, словно ждали, — улыбнулся Бернат.

   Но я все равно решила считать вопрос проявлением заботы. Такой внимательный и предупредительный ректор. Исполняющий обязанности…

   Вид у Берната был загадочный, словно он замыслил что-то, и я в этом замысле играла некую роль. Не люблю, когда меня втягивают во что-то без моего ведома. Но разговора с Яритом Бернатом ждала с интересом. Даже обрадовалась. Пока не вспомнила, как выгляжу после тяжелой борьбы с погромом. Я ведь вся в пыли, и платье мятое, а от прически, наверное, ничего не осталось.

   — Вам выделили комнату? Или вы ночевали в библиотеке?

   И снова этот полушутливый тон, а взгляд-то серьезный. Мне было приятно, что Бернат беспокоится. Не забыл обо мне, выходит.

   — Нет, но я проспала и решила сразу пойти на рабочее место, — призналась я.

   Желудок тут же заурчал, подсказывая, что я допустила большую ошибку.

   — Я не видел вас за завтраком, — кивнул Бернат и вдруг продемонстрировал мне пакет из мятой оберточной бумаги. — Так что прихватил пару булочек с джемом.

   — Не может быть! — вырвалось у меня.

   — Что, когда вы учились в университете, вам тоже вечно не доставалось сладкого?

   А вот не стану говорить, что ему не стоило так беспокоиться! Если он что-то задумал и ему требуется моя помощь, то, может, одного завтрака вообще маловато будет…

   Тут я заметила, что Бернат заинтересованно меня рассматривает.

   — Слишком плохо выгляжу? — чувствуя, что краснею, спросила я.

   — Честно? Мне поначалу показалось, что встретил Пыльную Даму…

   — О, знаю я эту страшилку, у нас тоже ее рассказывали! Неужели все настолько плохо?

   — Не то чтобы… Но, может, не стоит выходить с этим в коридор, — Бернат кивнул на щетку, — а то студенты испугаются…

   — Да ладно! Они сами кого хочешь… — я спохватилась и замолчала.

   Бернат выгнул бровь. Я поняла, что он уже сделал выводы. Вот ведь… опасный тип! Спросонья при нем лучше молчать.

   Хотя не думаю, что Бернат всерьез поддержит принятый здесь комендантский час.

   — А, так это тактический ход, — протянул он. — Чтобы не совались в библиотеку лишний раз с разрушительными намерениями! Умно… Если думаете, что недостаточно вжились в роль призрака, могу предложить вам прогулку в столовую за кофе. Проберемся по наружной стене. Уверен, никто не рискнет больше нападать на библиотеку. Не сомневайтесь, все получится. Тут такой плющ, что и тролля выдержит! К тому же я буду с вами и подстрахую магией.

   — Тогда пойдут слухи, что исполняющий обязанности ректора — нечисть, — фыркнула я. — Или вы тоже заинтересованы в том, чтобы вас все боялись?

   — Какой ректор в этом не заинтересован? — задумчиво протянул Бернат. — Зато хоть повеселее станет!

   Я вдруг заметила залегшие у него под глазами тени. И господин исполняющий обязанности ректора даже не озаботился сменить рубашку. Мятый воротничок выглядел как вызов всему цивилизованному обществу. И ведь Бернат все равно явился с утра пораньше, чтобы проверить, как я тут, на рабочем месте. Он вообще о чем-нибудь забывает?

   — Уже нашли что-то интересное? — небрежно уточнил Бернат.

   — Да когда бы? — вздохнула я, сделав широкий жест рукой: мол, взгляните, тут и сейчас не слишком-то убрано. — Могу сказать, чего не нашла. Записей о том, что в этом году студентам выдавались учебники. Похоже, никакого учета здесь толком не велось.

   — Да, это не слишком радует.

   — А еще у меня есть подозрения, что некоторых студентов здесь удерживают против их воли.

   Мне показалось, Бернат отшутится. Скажет что-нибудь о захолустье, из которого любой бы сбежал с удовольствием. Но Бернат задумчиво проговорил:

   — На ограде установлен магический запрет на выход. И не думаю, что это для преподавателей. Хотя не удивлюсь, если кого-то заставили здесь преподавать шантажом, — он все же улыбнулся, но взгляд по-прежнему оставался серьезным. — Кларенс утверждает, что это вопрос безопасности. Во-первых, граница недалеко. А во-вторых, студенты с расстройством магического самоконтроля угрожают себе и окружающим и должны находиться под наблюдением. До тех пор, пока не смогут справляться с собственным даром.

   — О, — только и сказала я.

   Бернат улыбнулся:

   — А вы знаете, что именно случилось с вашей бабушкой? — спросил он вдруг.

   — Наверняка — нет. Я приехала уже после того, как она умерла. По правде сказать, я никогда ее не видела.

   — Но она оставила наследство именно вам.

   — Ну… наследство отягощено проклятьем, с которым не смогли справиться магистры. Начинаю предполагать, что это не очень счастливое приобретение.

   Бернат уставился на меня:

   — Вы не слишком расстроены, — заметил он.

   — Я не готова сдаться! И даже если это завещание было насмешкой…

   — Насмешкой?

   — Насколько мне известно, — подбирая слова, пояснила я, — бабушка разорвала отношения с моим отцом. И все остальные родственники тоже. Они осуждали его за выбор супруги, моей мамы. Думаю, у бабушки не было причин оставлять наследство мне.

   — Вот как?.. И вы не допускаете мысли, что она на старости лет решила загладить вину?

   — По правде сказать, я вообще удивлена, что она знала о моем существовании.

   — Хм, есть о чем задуматься, — признал Бернат.

   — И ничего мне не посоветуете? — удивилась я.

   — А вы ждали совета? — удивился он не меньше.

   — Ну, в таких случаях люди стремятся дать совет.

   — Да вот еще! У вас своя голова на плечах. Какому варианту вы склонны верить больше?

   — Пожалуй, все же своему. Я говорила с мэром Прелого Лога. По его словам, бабушка была тяжела в общении. Горожане ее боятся даже сейчас. И студенты называют ее каргой.

   — Выходит, они разгромили библиотеку в отместку?

   — Не уверена, — возразила я. — По крайней мере, не все недолюбливали бабушку…

   Тут я прикусила губу. Бернат наблюдал за мной с усмешкой.

   — Они вас не напугали, — заключил он и хлопнул в ладоши: — Хорошо!

   Что именно хорошо, господин исполняющий обязанности ректора не уточнил.

***

Ярит

   — Почему не используете магию? — спросил я, оглядывая помещение.

   — Правила безопасности в магической библиотеке, — насупившись, отозвалась Дана. — Не хочу повредить книги. Это может привести к непредсказуемым последствиям.

   — Ой, да ладно. Студенты веками портили библиотечные книги… — подначил я.

   Сам не знал зачем. Просто за госпожой Цирцерс оказалось увлекательно наблюдать.

   — И это приводило к ожидаемым последствиям, — строго сказала Дана.

   Я кивнул, признавая ее правоту. Правила, разумеется, придумывают не на пустом месте. Особенно когда речь идет о магической безопасности.

   Дана посмотрела прямо на меня, и я вдруг осознал, какая она яркая на общем тусклом серо-бежевом фоне, к которому я привык. На ней снова была эта красная юбка…

   Мне показалось, сегодня возвращение цветов длилось на целое мгновение дольше. Может, я и заблуждался. Но мне понравилось.

   — Вы сейчас использовали какую-то магию? — предположил я.

   Дана озадаченно покачала головой. Хм. Странно все-таки. Либо она зачем-то мне лжет, либо дело не в амулетах, а в самой девушке. Стало еще интересней. Ладно, вернемся к делам. Кто бы ни заходил к госпоже Цирцерс в библиотеку, с книгами ей явно помогли. А вот пыль осталась. Да и эта копоть на стенах вряд ли была задумана в качестве украшения.

   Должен же я как-то отблагодарить девушку за маленькое чудо, которому я до сих пор не нашел объяснения.

   — Значит, нужна безопасная уборка.

   Дана осторожно кивнула.

   — У вас есть и на этот счет секретная военная разработка? — уточнила она.

   — Конечно! Называется «студенческая практика», — хмыкнул я. — Только вам придется подписать договор о неразглашении…

   На лице девушки возникло сомнение. Я усмехнулся:

   — …Ладно, есть еще один способ. Мы его изобрели во время учебы. Спасибо основам бытовой магии, все же есть и от этого предмета прок, хотя большинство боевых магов считают иначе. У нас на курсе сложилась буйная компания не самых послушных студентов.

   — Почему-то я не удивлена, — пробормотала Дана.

   — Вы были заучкой? — поинтересовался я.

   — Прилежной студенткой, — с достоинством ответствовала госпожа Цирцерс. — После учебы меня даже оставили на кафедре амулетологии и вещественной магии!

   — Однако, сколько в вас корысти. Бросить все ради какого-то малопонятного наследства!

   Дана задумалась, потом призналась:

   — Возможно, вы правы. Но это не простой каприз.

   — Решили поинтересоваться прошлым отца? — предположил я.

   — И это тоже… Так что там с вашей буйной компанией?

   — Понял, продолжаю. Мы часто попадали в неприятности, и нас, разумеется, наказывали то отработками, то дополнительными тренировками. Я перечистил горы картошки на университетской кухне. И отмыл кучу котлов… Так что, в конце концов, мы начали придумывать заклинания, которые облегчали бы наш труд. Разумеется, тайно, потому что помогать себе магией было строжайше запрещено. Отработка ведь подразумевает перевоспитание, а когда она превращается в развлечение…

   Дана понимающе кивнула и улыбнулась. Ну кто же не любит вспомнить университетские деньки?

   — …Самым сложным было убираться в лабораториях. Там неучтенную магию применять было опасно и нельзя было ничего повредить — мало ли что отрастет или отвалится, если прольешь на себя эликсир… Вот мы и придумали магический карман.

   — Не хочу вас расстраивать, но его изобрели еще в позапрошлом веке, — по-прежнему с улыбкой заметила Дана. — Об этом пишут во всех учебниках по истории магии.

   — Ну да, ну да. Но те карманы не создавались на фоне множественного расслоения реальности.

   — Вы шутите?

   — Нет, конечно. Об этом тоже пишут в учебниках.

   — Нельзя создать устойчивое множественное расслоение реальности! — возразила Дана. — Это же гигантские энергозатраты…

   — Поэтому и магические карманы перестали использовать в качестве тайников, — кивнул я. — Их легко обнаружить, если отследить стабильное возмущение магического фона. Мы использовали наработки уровневой трансфигурации. Только работали не с предметом, а с определенным помещением. Хитрость в том, чтобы отслоить пыль на уровень с максимальным ослаблением магического фона и разреженностью пространства. А там уже можно не церемониться и устроить вытяжку. Энергозатраты все равно нужны, но они кратковременные, сигнальные амулеты их почти не улавливают.

   Я замолчал, потому что Дана смотрела на меня, не отрываясь, и в ее взгляде я ясно разглядел восхищение.

   — И это вы придумали еще в университете?

   — Ну… по своей студенческой привычке придумку мы не доработали, остались существенные изъяны, — хмыкнул я.

   Заинтересованность собеседницы импонировала. Вроде бы решил ее развлечь историей, а в итоге сам доволен.

   — Изъяны?! — выдохнула Дана. — Да бросьте, это можно было бы смело запатентовать! Все, до чего додумались наши лентяи — делать пыль невидимой! Разумеется, их быстро вычисляли и наказывали вдвойне! А вы… не томите, что там за изъяны?

   — Ну, во-первых: слой неотделим от реальности, поэтому он продолжает оставаться связанным с помещением, но вся пыль концентрируется в сжатом пространстве магического кармана, и, чтобы от нее избавиться, нужно снова перевести ее на верхний слой, то есть в реальность.

   — Пыль возвращается на свои места?

   — Хуже, она ведь уже сконцентрирована, поэтому выстреливает струей… Убирать потом все равно приходится, в общем. Во-вторых, карман не бездонный, разумеется, рано или поздно заполнится. И его нужно либо запечатать, либо очистить. И мы снова возвращаемся к уборке. Третье: нельзя, чтобы в карман попадали предметы намного крупнее частиц пыли. Мелкий сор карман выдерживает, а вот если там окажется какая-нибудь сережка…

   — И как же все это выяснилось? — прозорливо поинтересовалась Дана.

   — Был случай. Одного из студентов обвинили в краже дорого украшения. Оно принадлежало представительнице выдающейся фамилии и обладательнице невероятно склочного характера. Она имела привычку закрутить роман на месяц-другой, а потом изменить… В общем, все решили, что парень пытался при помощи кражи отомстить. Его едва не отчислили из университета, а вместе с ним и подельников, на которых указала девушка. Были проведены обыски, но даже магический поиск не дал результата. И вот как-то раз один из профессоров заходит в лабораторию, а его прямо на пороге сбивает волна пыли. Беднягу вынесло в коридор. Он решил, что произошло нападение, и первым делом жахнул боевым заклинанием. Эликсиры рванули, чудом никто не пострадал. А серьгу профессор попросту выплюнул — он наглотался пыли, а вместе с ней… В общем, украшение девушка обронила, а мы во время отработки не заметили и убрали ее в карман вместе с прочим сором. Карман потихоньку дестабилизировался, процесс ускорили активные заклинания. Мы ведь ставили отражающий щит на случай проверки… В общем, Рейла не отчислили, но мы до конца учебного года были обязаны следить за порядком в лаборатории.

   Дана некоторое время честно пыталась сдержаться, а потом рассмеялась. Звонко так… и волна цвета снова пошла вокруг нее. Второй раз за день я, затаив дыхание, наблюдал, как краски блекли.

   — Поделом! — выдавила, наконец, Дана. — Вы заслужили!

   — Нелегко совершить научное открытие, — со скорбным видом подтвердил я.

   — Я была к вам несправедлива, — сказала Дана. — Вы могли бы написать об этом научную статью или даже защитить магистерскую диссертацию! И ведь, как я понимаю, это исследование не было единственным в вашей практике. Наука вам не чужда.

   — Значит, вы согласны на установку кармана? — спросил я.

   Дана решительно кивнула.

***

Дана

   Пожалуй, я бы хотела услышать историю о пропавшей сережке в мельчайших подробностях. Уверена, сюжет для повести получился бы неплохой!

   Я поймала на себе странный напряженный взгляд. Подумала, что Бернат обиделся на меня за смех и сейчас уйдет. Но господин исполняющий обязанности вовсе не собирался уходить. Он зачем-то прогулялся по библиотеке, внимательно рассматривая стены. Оказывается, он выбирал место, чтобы нарисовать какой-то сложный знак. Я попыталась запомнить на будущее. Жаль, что не взяла с собой сохраняющий амулет. Скопировала бы символ, чтобы потом изучить со всем тщанием…

   Знак тем временем впитался в стену. А в следующий момент в библиотеке как будто стало светлее. Нет, погодите, действительно стало! Стекла блестели, как новенькие. Пятна сажи, пыль, мелкий сор, земля, высыпавшаяся из опрокинутых кадок — все пропало. Остались лишь глиняные черепки. Как Бернату удалось так мастерски провести сортировку, я даже предположить не могла.

   Я оглядывалась в восхищении, и вид у меня, наверное, был довольно глупый. Нет, все же сомневаюсь, что это изобретение оставили без внимания!

   Тут мысли мои прервались, потому что я заметила, что Бернат выглядит растерянно. Он даже побледнел. Я проследила направление его взгляда. Смотрел Бернат в окно, но ничего странного там не замечалось.

   — Что не так? — не выдержала я, не на шутку встревожившись.

   — Стоило об этом подумать, — пробормотал Бернат мрачно, потом сказал мне: — Все в порядке, госпожа Цирцерс. — Я видела, что не в порядке. Бернат вздохнул и, поколебавшись, все же спросил: — Цветовой слой восстановился?

   — Э… да, — осторожно сказала я. — А вы сами не можете этого определить?

   — С трудом, — нехотя ответил он. — Это… ничего страшного, не беспокойтесь.

   — Расскажете? — предложила я тихо.

   — Пожалуй, нет, — качнул головой Бернат, но потом покосился на меня и вздохнул: — Просто не люблю об этом говорить. Это всего лишь последствие магической травмы, полученной на войне.

   — И вы с тех пор совсем не различаете цветов?

   — Скорее, вижу все очень бледным, как будто через грязное стекло. Хотя четкость сохраняется. Поначалу даже не обратил внимания, думал — ерунда, само пройдет. А оно взяло и не прошло. Даже после госпиталя.

   — И это все? Лекари должны были вам помочь!

   Ярит вдруг тепло улыбнулся. Может быть, мое очевидное неравнодушие заставило его расщедриться на подробности:

   — Они, разумеется, пытались. С душеправами советовались. Те решили, что я просто перестал доверять своей магии. Это что-то вроде расстройства. Похожее иногда случается после магических допросов. Но обычно эффект временный, сопровождает магическое истощение. А у меня не прошло даже после восполнения резерва. — На этом он, судя по всему, решил, что хватит. Поморщился и сменил тему: — Я сделал привязку, покажу вам знак активации. И если продержитесь в университете полгода, позовите меня, нужно будет вытряхнуть карман.

   — Так это все же возможно?

   — Конечно. Только это как раз военная разработка и разглашению сведения о ней не подлежат.

   Я подозрительно уставилась на него, пытаясь понять, шутит он или уже стал серьезным. Сложный человек. И он совершенно точно заметил, что я в сомнениях. Как ни в чем не бывало в очередной раз сменил тему:

   — Выходит, успехов на поприще борьбы с проклятьем особняка у вас пока нет.

   — Кое-что все же есть. Магистр Кларенс утверждает, что никакого вреда городу проклятье не наносит. Обещал передать мне заключения магических экспертиз.

   — Он очень с вами любезен… — протянул Бернат.

   — Разумеется, — улыбнулась я, — я ведь не претендую на место командира.

   — Вы интересно поставили вопрос.

   — Если бы я сказала, что не претендую на место ректора, вы бы ответили, что тоже не слишком его хотите.

   — Это так очевидно? — спросил Бернат.

   — Нет, что вы, — успокоила я. — Вы очень убедительны. Вас уже начали опасаться.

   — С чего вы взяли? — тут он заинтересовался.

   — Вы сами посетовали, что Кларенс любезен со мной. Видимо, вы с ним так и не поладили. Впрочем, он пока мало видел вас в деле. Уверена, из вас получится отличный ректор.

   — Исполняющий обязанности, — напомнил Бернат и вдруг добавил: — Благодарю, Дана. Однако, возвращаясь к вопросу опасений. Студенты, судя по всему, тоже с вами любезны. Видимо, потому, что не относят вас к числу преподавателей.

   — Хм… с чего вы взяли?

   — Не увидел на своем столе горы прошений о помощи, — серьезно пояснил Бернат. — А вам при первой же встрече выложили все тайны.

   — Ну, наверное, не все.

   — Наверное. Тем интересней. А вас выгодно иметь в союзниках.

   — Ага! — воскликнула я. — Так и знала, что вы не просто так притащили мне булочки! Это попытка меня подкупить?

   — Ну нет. Булочки — это чтобы загладить вину. Понятия не имел, насколько здесь опасно, когда принимал вас на работу.

   — Увольняться не собираюсь, — быстро сказала я. — И… дело настолько серьезное?

   — Пока не знаю. Но намерен разобраться. В любом случае, вы видели сад.

   — И то, что случилось там вчера вечером, — кивнула я. — Издалека, конечно.

   Бернат хмыкнул:

   — И кто из троих студентов говорил с вами после этого? — Заметив, что я собираюсь задать вопрос, он пояснил: — Вы не поинтересовались, в порядке ли они. Значит, узнали от самих студентов.

   — Но почему, скажем, не от преподавателей?

   — Вы не говорили, что успели с кем-то из них познакомиться. Хотя рассказали о встрече со студентами. Конечно, вы могли справиться о здоровье хулиганов у магистра Кларенса… Но я просто решил проверить. Судя по вашей реакции, угадал.

   Я открыла рот и закрыла. Вот ведь интриган! С господином Бернатом лучше молчать. Хорошо, что у меня нет причин что-то от него скрывать. Но сочувствую Кларенсу, если он решил побороться с этим человеком!

   — Так что вы хотели мне предложить? — недовольно уточнила я.

   И вместо ответа получила очередную улыбку. А также вопрос:

   — Как вас разместили, кстати? Мне сообщили, что тут часть помещений на ремонте, поэтому свободных комнат крайне мало.

   — Это многое объясняет, — пробормотала я.

   Бернат нахмурился и решительно потребовал:

   — Показывайте!

   — Да все в порядке, — заверила я, не ожидавшая такого напора.

   — Показывайте-показывайте. За ваше трудоустройство отвечаю я. Так что обязан позаботиться и о достойных условиях. Считайте это инспекцией.

   Я пожала плечами. Если работодатель с таким упорством хочет обеспечить комфортные условия труда, с какой стати я буду возражать? Да я за один магический карман готова его расцеловать. А ведь не стоит и о булочках забывать! Не хватало только кофе для полного счастья — начальству есть, над чем подумать в плане самосовершенствования.

   Да, еще неплохо было бы получить рецепт для снятия проклятья с «Сумеречного».

   — Но я же на работе… — заметила я.

   — Разве мы не заслужили перерыв за труд? — удивился исполняющий обязанности ректора, сделав широкий жест рукой. Я невольно окинула взглядом сияющую чистотой библиотеку. Да уж, действительно. — Заодно попьем кофе, — коварно предложил Бернат, и у меня закралось подозрение, что он читает мысли! А вдруг и такая секретная разработка имеется?

   — Ваша взяла, — сдалась я.

   Сначала мы пошли смотреть мою комнату. Когда добрались до входа в башню, Бернат удивленно взглянул на меня.

   — Поднимайтесь, — подбодрила я. — Все не так плохо, как выглядит.

   — По-моему, выглядит очень интригующе, — заверил он (да-да, бравый офицер ничего не боится! Он Ущелье Вечного молчания преодолел, что ему какая-то скрипящая и шатающаяся лестница?!). — Но вам придется идти первой. Иначе мы не сможем открыть дверь.

   Ну да, ключ-то настроен на меня. Я немного смутилась и все же пошла вперед, чувствуя на себе заинтересованный взгляд. В компании Берната подниматься наверх было не так страшно.

   — А вам не мешает, что вы… ну… — я взмахнула рукой и ступенька подо мной тут же зашаталась. Я ухватилась было за перила, но почему-то промахнулась. Бернат придержал меня одной рукой за пояс.

   — Я привык. Это же не слепота. Иногда даже помогает, когда не видишь, насколько спелый фрукт, можно убедить себя…

   Я повернула голову, не удержавшись. Ну ведь шутит же! Не может говорить серьезно. Бернат не улыбался.

   — Вы в порядке?

   — Да… — пробормотала я и вдруг, решившись, вздохнула: — Открою вам секрет, раз уж узнала ваш. Я ужасно боюсь высоты. А тут… под ногами ничего не видно, только темнота. И кажется, будто падать невероятно долго.

   — Неизвестность пугает? — спросил Бернат.

   — Что-то вроде… Вы не согласны?

   — Неизвестность скрывает степень опасности. Представьте, что там, внизу, сидит оборотень. Если вы его увидите, вам станет легче?

   — Пффф! Вы невыносимы! — вздохнула я, покачав головой. — Хотя… увидев оборотня я, по крайней мере, смогу понять, как с ним бороться.

   — Я думал, у вас не боевая специализация.

   — Да, но я хорошо разбираюсь в защитных амулетах. И умею их создавать.

   — О! А сейчас при вас есть амулеты? — уточнил исполняющий обязанности ректора.

   — Да, общего защитного действия. И еще для определения нечисти. Если бы внизу был оборотень, я бы знала.

   — Не то, — пробормотал Бернат себе под нос.

   Я никак не могла избавиться от ощущения, что проверка уже началась. И дело вовсе не в моей комнате, а во мне самой. Да ведь господин Бернат намерен меня завербовать!

   — Мы пришли, — сообщила я и, открыв дверь, вошла, давая возможность Бернату осмотреть помещение. — Входите!

   — Хм… Действительно, вполне сносно, — заключил тот, в несколько шагов преодолев расстояние от порога до противоположной стены. — И никаких драконов?

   — Если ночью кто-то и стучался в окно, я все проспала, — призналась я.

   — Ну и славно, — одобрил Бернат. Он оглянулся, увидел мою сумку. — Давайте заберем ваши вещи.

   — Другая комната все же существует? — обрадовалась я.

   — Да, — кивнул Бернат. — В городе, — заметив мое вытянувшееся лицо, он добавил: — Ну вы же хотели поселиться именно в городе, разве нет? Конечно, это означает, что вам придется каждый раз добираться до университета через лес. Но, во-первых, вы будете не одна…

   — Вы тоже намерены жить в городе?

   — Нет, но вам мы провожатых найдем, — заверил Бернат с загадочным видом. — А во-вторых, часть преподавателей живет именно там. Судя по всему, дорога безопасна.

   — А сигнальное заклинание? — спросила я, вспомнив нашу невольную остановку на пути в университет.

   — Похоже, предназначено для отлова сбежавших студентов… Послушайте, здесь действительно что-то происходит. Я намерен сократить ваше пребывание в стенах университета до необходимого. И никаких задержек на рабочем месте! — строго добавил исполняющий обязанности ректора.

   Все-то он помнит.

***

Ярит

   — Госпожа Орфиль, мне нужно с вами поговорить.

   Маргит обернулась. В глазах — озорные искры.

   На ней было светлое шерстяное платье с просторными рукавами. Вокруг талии дважды обернут расшитый кушак. Интересно, сама ли она рукодельничала? Если она из Прелого Лога, в семье наверняка есть мастерицы-вышивальщицы. На голове Маргит была плоская шапочка, из-под которой спускались височные кольца, переплетенные с прядями светлых волос. Сегодня было зябко, и на плечи Маргит накинула платок с кистями. Выглядела лекарка так, будто собралась на городскую ярмарку.

   — Я ждала, когда же вы доберетесь до меня, — сообщила она.

   — Доберусь? — удивился я.

   — Насколько знаю, вы уже поговорили с магистром Кларенсом и мастером Ридом, может быть, еще с кем-то из преподавателей. Что вы пытаетесь выяснить?

   — Составляю общую картину.

   — И какова она на данный момент?

   Я взглянул в окно, мимо которого мы как раз проходили.

   — Унылая и однообразная.

   Маргит усмехнулась:

   — Лучше и не скажешь. Что ж… Учащимся не позволено покидать университет и появляться в городе. Их редко забирают на лето. Не потому что предпочли забыть об их существовании, хотя такую версию вы можете услышать от преподавателей. Просто студентам следует обеспечить особый уход, но не все могут создать нужные условия — случались неприятности… Разумеется, ребята грустят, скучают, считают, что судьба к ним несправедлива. При этом они скрытны. То, что вы видели — скорее их попытка справиться с эмоциями, нежели выразить их. Куда больше об истинных чувствах могут сказать их движения, повадки, внешний вид, наконец. В сущности, это то же самое, что читать тайные знаки на балу… с оброненными платками и взмахами вееров, — добавила она, и я вдруг понял, что она настороженно наблюдает за мной. Наверняка не впервые пыталась объяснить столь важные вещи преподавателям и, вероятно, раньше сталкивалась с непониманием. — Вам придется наблюдать за ними. Чтобы за них понять, чего они хотят. И для собственной безопасности, и безопасности других студентов. Бывает, они теряют самоконтроль без видимых причин.

   — Хорошо.

   Мне не приходилось задумываться о том, что преподаватель должен следить даже за украшениями студентов.

   — Если вы заметили, что кто-то из них изменил своим привычкам — это повод насторожиться. Что-то сильно его беспокоит. Или он что-то задумал и потому не может справиться с волнением. Рио, например, начинает одеваться в черное. Алера, напротив, выбирает яркие аксессуары. Лишь духам известно, где она добывает все эти перья и кружева… Однажды явилась на урок в металлическом поясе. Знаете, из таких вот звеньев, — Маргит показала пальцами размер. Я представил себе студентку, обернувшуюся крупноячеистой цепью, как призрак, явившийся пугать людей грохотом и стенаниями… — Мне кажется, — произнесла Маргит, — вы не придаете должного значения моим словам.

   — Напротив, запоминаю каждое. Если Рио придет на занятия в черном плаще, а девица Алера в перьях — есть вероятность, что они задумали романтический побег.

   — Вы все же недостаточно серьезны. — Маргит не сдержала улыбку.

   — Но я все понял и уже приступил к тренировке наблюдательности. Вы сами вышиваете пояса для своих платьев?

   Маргит покачала головой:

   — Допустим. Так о ком из студентов вы бы хотели узнать больше?

   — А кто из них способен создать неснимаемое проклятье? — уточнил я.

   — Разумеется, первым делом вы побеспокоились о сильнейших. Уверена, все остальные уже вам сказали: никто из студентов так и не признался. И если честно… они, конечно, не всегда управляются со своими способностями, однако не представляю, чтобы хоть один мог бы создать столь сильное проклятье. К тому же у них нет доступа к литературе по теме. Все, что я могу сказать: в то время, когда появилось проклятье, никто из студентов не выказывал повышенной тревоги. Им здесь не нравится — это правда. Но в университете все равно лучше, чем сидеть взаперти на чердаке фамильного дома или оказаться в лечебнице. Здесь хоть какая-то свобода.

   По-моему, Маргит противоречила сама себе.

   — Но вы все же порекомендуете, на кого мне обратить внимание? — спросил я.

   — Рио и Алера, — не задумываясь сообщила госпожа душеправ.

   — Алера тоже из сильных студентов?

   — В какой-то мере. Она примечательная девушка. Занятный случай, хоть и довольно типичный. Хаотичное прорицание…

   Ой, да бросьте. Это даже не диагноз. Скорее, характеристика магов, обладающих провидческим даром. Все они рассеянные, забывчивые и склонны к внезапным предсказаниям на фоне резкой смены эмоционального состояния.

   — …Она дочь мелкопоместного дворянина, насколько мне известно, небогатого, — поведала Маргит. — Наш университет — единственное место, куда он мог отправить дочь.

   — Получается, деньги на обучение нашел, — заметил я.

   Хотя выбор университета, конечно, вызывает вопрос. Ведь преподавателей по прорицанию в «Драконьей горе» не имелось. У Алеры была возможность натренироваться в медитациях, но кто помогал ей совершенствовать провидческие способности? Толковать видения?

   Студентов на факультетах прорицания обычно немало. Престижная специализация. Однако войти в устойчивый провидческий транс научаются лишь единицы и только к старшим курсам. И в дальнейшем пользуются даром, совершенствуя его в каком-нибудь крайне узком направлении. На службе я знал двоих провидцев. Один из них прекрасно чуял магические ловушки, другой состоял при госпитале, где уточнял диагнозы. Большинство же просто гордятся дипломом. Или открывают салоны, в которых помогают выбрать счастливое имя для наследников знатных родов, составляют для них карты защитных амулетов. Те, кто победнее, превращаются в гадалок.

   В общем, у меня сложилось впечатление, что девица Алера больше работала на публику, чем на самом деле пользовалась даром. А преподаватели ей подыгрывали.

   — О «Драконьей горе» мало кто знает, — внезапно заметила Маргит. — Иногда это важно.

   Хм… родитель неизвестной мне Алеры впутался в какие-то незаконные дела и не хотел, чтобы это затронуло дочь?

   Маргит мягко улыбалась. Похоже, больше она ничего рассказывать не собиралась.

   Ладно, спасибо и на том. Раз нужно обратить внимание на Рио и Алеру — так я и сделаю.

***

Дана

   На обед я заглянула-таки в столовую, оказавшуюся просторной, светлой, с высоким потолком и украшенными лепниной стенами. Длинные крепкие столы были установлены в три ряда.

   Для преподавателей, как выяснилось, имелась отдельная зала, не такая большая, но не менее светлая. Она казалась уютной, хотя ничего лишнего (вроде занавесок, скатерти на овальном столе или других мелочей, которые создают впечатление обжитости) не было. Разве что подсохшие цветы в вазе на мраморном подоконнике. В зале было всего несколько человек. Остальные преподаватели, должно быть, еще вели занятия.

   В преподавательской столовой работала разносчица, и она предложила несколько блюд на выбор. Выходит, голодом обитателей «Драконьей горы» не морят. Я прихватила с собой пару кусочков хлеба на случай, если в библиотеку снова заглянут неожиданные гости.

   Ярит Бернат так и не появился, и я поймала себя на чувстве, которое было слишком похоже на сожаление. А не увлеклась ли я господином исполняющим обязанности ректора? Да нет, с чего бы… Все дело в том, что он — герой войны и не мог не вызвать восхищения, несмотря на неопрятный вид, который имел при первой встрече. А еще он мне помог, и было бы неплохо ответить ему тем же.

   Вернувшись в библиотеку, я обнаружила посетителя. Он сидел на подоконнике, подобрав ноги и обхватив руками колени. Такой крепкий широкоплечий парень. Выражение лица у него было неожиданно задумчиво-растерянное.

   — Доброго дня, господин студент! — поздоровалась я. — Объясните, как вы пробрались внутрь, если дверь была закрыта?

   — Разве? — удивился он. — Не заметил. Здравствуйте, госпожа Цирцерс.

   — О, вам известно мое имя.

   — Терьенн сказал, — пояснил собеседник. — А меня зовут Элрис Гроц.

   Он снова о чем-то задумался.

   — Уже начался перерыв? — уточнила я. Что-то не слышно было этого жуткого сигнала… Или, может, завывает, только когда учеба завершается?

   — Я пропустил первые занятия, — ответил Гроц.

   — Поэтому прячешься здесь?

   — А? Н-нет… мне нужно было подумать. Вспомнить. Надеялся, может быть, хоть в этот раз.

   — Вспомнить что?

   — Почему напал…

   Гроц покачал головой, не желая продолжать. Что ж они тут все пришибленные-то такие? Хотя нет, не все. Рыжий Рио очень даже уверен в себе, несмотря на обстоятельства, приведшие его в «Драконью гору».

   Я принесла Гроцу воды.

   — О, спасибо. Я вам помешал?

   — Вообще-то нет. Можешь приходить сюда, если захочется подумать еще.

   Гроц вдруг усмехнулся.

   — Терьенн был прав. Вы на них не похожи.

   — На кого?

   — На остальных. Они все опасаются. Ну, кроме мастера Рида. Тот просто любит покомандовать.

   — Не самый худший вариант, — улыбнулась я.

   — Пожалуй, — согласился Гроц.

   Мне почудилось какое-то движение воздуха. Я повернулась и обнаружила, что рядом стоит Терьенн. Смотрел он на Гроца.

   — Доброго дня, — тихо поприветствовал ночной знакомец.

   При свете дня он изменился. И я даже не сразу поняла, что именно меня смущает. Волосы его стали темными… и глаза приобрели оттенок дубовой коры. И все равно — хорош! Красится, может быть? Угу, и глаза магией изменяет.

   — Доброго! — я улыбнулась. — Сегодня ты вроде получше выглядишь.

   — Все хорошо, — заверил Терьенн, по-прежнему на меня не глядя. — Принес это…

   Он выложил передо мной на библиотечную стойку нефритовый голыш, как будто потускневший, превратившийся почти в серый. Я с удивлением взяла камень в руки, чтобы рассмотреть поближе.

   — Прошу прощения, кажется, я его сломал, — в голосе Терьенна на самом деле раскаяния не слышалось.

   — Как это у тебя получилось?

   Надо постараться, чтобы нарушить магическую решетку внутри амулета. Как будто специально все связи рвали.

   — Хотел разобраться, как он сделан.

   Ах, это мы «разбирали» амулет на магические детальки. Вот бедолага! Талант налицо, а применить некуда.

   — Разобрался? — полюбопытствовала я.

   Терьенн только покачал головой. И такой несчастный вид, как у щеночка. Я уже почти протянула руку, чтобы погладить его по голове.

   Тут в библиотеку ворвалась целая стая студентов, возглавляемая еще одним моим знакомым, и этот знакомый как рыжим был, так рыжим и остался. Всего студентов было восемь: пятеро парней и три девушки. Да плюс еще вот Гроц. И Терьенн, с отсутствующим видом пялившийся в окно, будто он эту шумную компанию знать не знает.

   — Ну что, извинился уже? — весело спросил у Терьенна Рио.

   — Да, — глядя в сторону, ответил тот.

   — Не давайте ему новый амулет, он и его раздолбает, — посоветовал рыжий, а остальные засмеялись.

   — Надеюсь, повода не будет искать для вас новый, — ответила я, положив амулет в карман платья.

   Посмотрю потом, можно ли восстановить. Это же надо… А если парень потренируется и научится сложные плетения разбирать? Таких специалистов по стране — раз-два и обчелся!

   — О, и ты здесь! — Рио как будто только теперь заметил Гроца, спустившего ноги и взявшегося руками за подоконник. — Забыл на занятия прийти? — Гроц поморщился. Насмешка рыжего ему не слишком-то понравилась. Тот уже сменил тему, обратившись ко мне: — Мы вообще-то пришли удостовериться, что вы справляетесь с наведением порядка.

   — А тут прямо как будто все новенькое, — протянула одна из девушек.

   — Видимо, нашлись другие помощники, — заметила вторая.

   У нее было странное украшение из перьев в волосах: что-то вроде венка. Перышки были маленькие и все ярких оттенков — от голубого до желтого. Чем-то эта девушка была неуловимо похожа на Терьенна. Не внешне, скорее повадками. Смотрела куда-то в пустоту. И пальцы ее постоянно шевелились, будто наигрывали мелодию на невидимом клавикорде. На шее у девушки было штук пять нитей жемчуга и еще каких-то бусин.

   — Это Алера, — сказал Рио, указав на чудо в перьях: — А это Лирели и Майла…

   Парней он тоже начал представлять, но тут Алера, пробежав пальцами по плечу Рио, шагнула ко мне. Рыжий замолчал, заинтересованно следя за ней.

   — Не верь лисам драконьего дома… — сказала мне Алера.

   — Что? — выдохнула я.

   Рио покачал головой, показывая, что девушку лучше не перебивать.

   — …Он хитрее лис. Он тебе поможет. Если ты поможешь ему, — продолжила Алера.

   — Кому? — шепотом, чтобы не спугнуть, уточнила я.

   — Иногда слабость — это сила, — пропела девушка. — Иногда слабость… сила…

   Терьенн и Рио подхватили покачнувшуюся Алеру с двух сторон.

   — Поздравляем, — разбила воцарившуюся тишину Лирели, — это вам предсказание нашей Алеры.

   — Что оно значит? — спросила я.

   — Вам виднее, — протянула Алера, взглянув на меня уже совершенно нормальным взглядом. — Оно же для вас.

   — Не пытайтесь понять, — хмыкнул Рио. — Вы заметите, когда сбудется.

   — Или не заметите, — добавил Терьенн. — Но сбудется обязательно. Это же Алера.

   — Что я такого сказала? — заинтересовалась девушка.

   — Что-то про лис, — пояснил Рио.

   — Про мужчину, — возразила Лирели. — Похоже, здесь романтическая история намечается.

   Да уж, у них тут явно нехватка интересных новостей. Хотя, как по мне, кругом странности и непонятности. Но ребята-то привыкли и, наверное, жутковатые истории с привидениями их не так увлекают, как романтика.

   Студенты вскоре собрались уходить. Только Гроц как будто колебался. Рио тоже задержался, и остальные приняли это как должное, без лишних вопросов.

   — Вы с ним подрались вчера вечером? — спросила я.

   — Можно и так сказать. Вечно не помнит. А вы внимательная. Подмечаете то, что другим неинтересно.

   — Так получилось…

   — Не беспокойтесь об этом, — посоветовал Рио. — Мы тут все странные, вам же наверняка объяснили.

   Дверь библиотеки распахнулась, в помещение решительно вошла госпожа Ладис. Она сделала несколько шагов и остановилась, удивленно оглядываясь вокруг.

   — Должна признать, стало намного лучше.

   — Благодарю, без помощи я провозилась бы дольше, — заверила я.

   Ладис поджала губу и осуждающе посмотрела на Рио и Гроца.

   — А вот и вы, Гроц! Я слышала, вы не явились на первые две лекции. Это нарушение, за которое вам, без сомнения, придется ответить.

   — Госпожа Ладис, — сладким голосом пропел Рио, — нельзя наказывать бесконечно. Так Гроц пропустит все оставшиеся занятия и отупеет окончательно. Он уже был в карцере за вчерашнее.

   Ладис сложила руки на животе:

   — Что же, резонно, — проговорила она задумчиво. — Но если я еще раз обнаружу, что вы игнорируете распорядок…

   — Ни за что на свете, — заверил Гроц с таким видом, будто ничего важнее распорядка для него не существовало.

   Ладис укоризненно покачала головой и сухо потребовала:

   — Ступайте на занятия, господа студенты.

   Рио подмигнул мне, и они с Гроцем резво убрались с глаз долой.

   — Студентов отправляют в карцер? — удивленно переспросила я.

   — Это самый безопасный вариант, — ответила Ладис. — Так они не смогут причинить вред еще кому-нибудь, пока не владеют собой.

   — Этот карцер защищен магически?

   — Разумеется, — кивнула завхоз. — Иначе нельзя.

ГЛАВА 5

Бернат появился после полудня.

   — Вижу, дела идут на лад?

   Я почему-то решила, что он подразумевает мое общение со студентами, и осторожно ответила:

   — Все не так уж плохо. Студенты…

   — Не устроили нового погрома, — улыбнулся он.

   Да уж, что-то я со всеми этими оговорками студентов, да еще проверками завхоза и надзирательниц, стала мнительной. А ведь работаю первый день официально. Вчера, будем считать, был испытательный срок, тем более без подачи документов.

   — Вы не передумали? — поинтересовалась я у Берната.

   — Ни за что! — хмыкнул он. — Идемте. Нас ждет карета.

   — Карета?

   — Да, университет располагает транспортом, чтобы отвозить преподавателей в город.

   — А я слышала другое…

   — От кого? — живо заинтересовался Бернат.

   А ведь я так и не выяснила, кем был мой собеседник.

   — Мне рассказали в трактире, — призналась, наконец.

   — Я уже понял, что в городе о «Драконьей горе» ходят какие-то невообразимые слухи.

   «Как и о "Сумеречном"», — подумалось мне. Похоже, жители Прелого Лога скучают в своем маленьком тихом городишке, вот и раздувают любую проблему. Если уж с городом связана какая-то легенда, так пусть будет самой жуткой.

   — А как же ваш конь, не заскучает? — поинтересовалась я.

   — Нет, прогуляемся с ним завтра, — пообещал Бернат.

   В город с нами отправились еще трое — две женщины и мужчина. Как я поняла, женщины с кухни, а мужчина преподаватель. Он-то и пытался разговорить исполняющего обязанности ректора. Узнать, будут ли какие-нибудь изменения, проверки…

   Бернат загадочно улыбался вместо прямых ответов и тем, кажется, обеспокоил даже кухарок. Деморализовав собеседников, он перехватил инициативу:

   — Где студенты проводят каникулы?

   — Э… — преподаватель озадачился. — Ну… кто где. По домам разъезжаются…

   — Все?

   — Те, кому есть куда ехать, — преподаватель не смутился. — Некоторые остаются. На этот случай в университете работают летние курсы. Эти ребята — они ведь не от хорошей жизни оказались в «Драконьей горе». Кое-кого из них родня попросту стыдится.

   — Поэтому университет практически на подпольном положении, — пробормотал Бернат.

   Преподавателя и это не удивило и не озадачило. Пожав плечами, он заметил:

   — Разумеется. Так лучше и для самих студентов. Некоторые люди, знаете ли, весьма нетерпимы. В прошлом году к нам пришел магистр Греймс. Так он добивался проведения магоцелительской экспертизы для Рио. Однажды открыто заявил ректору Эрку, что опасных студентов надлежит передать куда следует.

   — Так и сказал? — хмыкнул Бернат.

   — Именно. Неудивительно, что надолго он в «Драконьей горе» не задержался.

   Я вздрогнула. Прозвучало зловеще. Куда же следует передать парня с магическим потенциалом, но отсутствием самоконтроля? Мне виделись два пути: лечебница и тюрьма… Изоляция или купирование магических путей. Оба варианта не слишком гуманны.

   Я вдруг осознала, почему Рио не рвется на свободу, а мирится с тем, что заперт в университете. Ждет, пока достигнет двадцати пяти лет и над ним, как топор над приговоренным к смерти, уже не будет висеть подозрение в том, что у него может случиться магическая чума.

   — Но магистр Греймс не стал поднимать шум за пределами университета, — пробормотал Бернат. — Во всяком случае, я не слышал о каких-либо скандалах.

   В разговор вмешалась одна из женщин:

   — Мы все подписываем бумагу, господин ректор. Вы разве не знали?

   — О неразглашении, — догадался Бернат. Женщина кивнула. Тогда исполняющий обязанности ректора чуть наклонился вперед и зловеще поинтересовался: — А откуда в Прелом Логе берутся слухи о том, что студенты «Драконьей горы» — зло во плоти?

   — Ну уж вы как скажете! — возмутился преподаватель. — Ничего подобного! Обычные слухи… Закрытое учебное заведение. Куча магов, да еще и на Лисьем кряже.

   — А при чем тут это?

   — Как же, вы разве не слышали про дракона? — вмешалась вторая женщина. — Все тут считают, что магия рано или поздно его разбудит. Разное рассказывают.

   — И как это еще к воротам толпа с вилами и факелами не ходит с возмущенными пикетами, — заметил Бернат.

   — Боятся, — поморщился преподаватель.

   — А на вас в городе не нападают? — спросил еще Бернат.

   Это преподавателя удивило. А женщины хором заверили:

   — Не было такого. Слухи, конечно, всякие ходят о студентах, но господ магистров у нас уважают.

   — Понятно, — улыбнулся исполняющий обязанности ректора своей невероятной обаятельной улыбкой.

   Вот уж кто лис из лисов!

***

Ярит

   Карета проехала мимо часовни святой Маркиники, рядом с которой раскинулся маленький рыночек. Подобное соседство было нередким. В столице возле храма Маркиники располагалась целая галерея лавочек, во многих из которых цены были весьма высоки. В провинциальных городках в основном делали навесы или ставили столы, на которых мастера выставляли свой товар. А иногда вещи попросту раскладывали на кусках дерюги. Я вспомнил, что собирался подыскать подарок матушке.

   По-моему, рынок привлек внимание и Даны.

   Остальные пассажиры уже сошли, а нас везли по узеньким мощеным улочкам, пока, наконец, мы не оказались в живописном уголке: крохотные аккуратные домики с резными ставнями, маленькие палисадники, квохчущие куры, сторожевые псы у заборов. У одного из этих домиков мы и остановились.

   — Хм, — сказала Дана. — Выходит, в городе все же есть люди, готовые сдать комнату.

   — Вы что же, не поверили мне сразу? — заинтересовался я.

   Девушка повела плечом:

   — Господин мэр был очень категоричен. Скорее предпочла сначала убедиться.

   Что же, разумно. К господину мэру я проникся неприязнью. Нет достоинства в том, чтобы запугивать людей.

   Я помог Дане выбраться из кареты. Нам навстречу никто не вышел, поэтому я сам открыл калитку. Собаки во дворе не наблюдалось, магическое присутствие я проверил скорее по инерции и никакой опасности не обнаружил. Взглянул на Дану:

   — Как вам?

   — Довольно мило, — признала она. — Куда лучше, чем в университетском саду.

   Ничего не возразишь, за палисадничком кто-то с любовью присматривал.

   — Ну что вы, университетский сад уникален! — притворно возмутился я.

   — Чем страшнее, тем сильнее впечатление?

   — Все же речь о магическом университете с дурной репутацией. Традиции очень важны!

   — Поэтому новое руководство будет поддерживать старые порядки? — спросила Дана с легкой настороженностью.

   — В чем-то — определенно, — согласился я. — Традиции нужно чтить. Если сад производит впечатление — пусть так и остается.

   Девушка слегка нахмурилась. Мне показалось, она что-то желает мне сообщить. Но, видно, время было неподходящее. Хорошо, подождем.

   Входная дверь дома отворилась, и на крыльце появились двое: пухлая женщина в шерстяном платье, фартуке и чепце и молодой мужчина в светлом костюме. Он удивленно взглянул на Дану и уставился на меня почти возмущенно.

   То есть вот так вот, да? Прямо ждали меня здесь. Сейчас этот тип заявит, что он-то и есть секретарь, причем самый лучший, и без него исполняющему обязанности ректора никак не обойтись… Не все же бедному Кларенсу от работы отвлекаться ради того, чтобы за мной приглядывать.

   — Магистр Бернат? — нерешительно спросил мужчина.

   — Он самый, только не магистр, — отозвался я. — Плохая подготовка, господин секретарь!

   И — надо же! — собеседник покрылся девичьим румянцем.

   Так, я не понял! Ко мне надсмотрщика приставили или дитятю в надежде, что я увлекусь обязанностями няньки? Бррр! Интриги господина магистра просто бесчеловечны! Прямо даже и не знаю, чего теперь ожидать.

   — Доброго дня, уважаемая госпожа, — добавил я, решив пока отвлечься от основной проблемы. — У вас прекрасный сад.

   — Ох уж и госпожа! Хватит с меня тетушки Гарры, — мне погрозили пальцем.

   — Драгоценная тетушка, — не стал спорить я, — примите под свое крыло прекрасную библиотекаршу госпожу Цирцерс. Видите, какая она… испугается ночью в университете какого-нибудь шороха и сбежит. Где я потом такого специалиста искать буду!

   Дана стоически терпела и даже приветливо поздоровалась с тетушкой Гаррой.

   — Да уж, и чего тебя туда занесло, девонька? — проворчала та. — Ой, вы простите меня, конечно, господин офицер. Человека военного сразу видно… Я женщина простая. А про университет ваш такие ужасы рассказывают.

   — Что вы говорите?! Не терпится услышать! Обязательно доложите все Дане. Самое интересное она запишет.

   — З-зачем? — подал голос претендент в секретари.

   — Составит книгу об университете, — заявил я. — Отзывы сторонних наблюдателей очень важны.

   Может, я все-таки ошибся и Кларенс вовсе не прочит мне этого «господина смятение» в ординарцы?

   — Вы не представились, — вмешалась Дана и так мило улыбнулась непонятному типу, что я вдруг испытал острое желание схватить его и выкинуть вон со двора.

   — Мое имя Майр… Майр Зильвес, — промямлил наш неожиданный собеседник. — А вы, ректор Бернат… разве не должны были… Почему жить здесь остается госпожа Цирцерс?!

   — А что, здесь опасно? — уточнил я на всякий случай.

   — П-почему вы так решили?! — совсем растерялся бедняга.

   — Потому что там, где опасно, логично было бы поселить боевого офицера, а не хрупкую девушку.

   — Н-нет, вы неправильно все поняли. Магистр Кларенс совсем не это собирался…

   — Каков же был план магистра Кларенса?

   — Я… э… наверное, не так выразился…

   — Да что вы мямлите, господин Зильвес? Отчитайтесь четко и по существу! — гаркнул я.

   Он от неожиданности вытянулся по струнке:

   — Докладываю господину ректору! Магистр Кларенс просто беспокоился о том, чтобы вы были в безопасности. И устроились со всеми удобствами, что в университете сделать довольно сложно, особенно учитывая вашу склонность забывать о времени за работой.

   Майр выпалил все это на одном дыхании и тут же едва не свалился, бедолага. Ну, по крайней мере, о моем пребывании в университете он неплохо осведомлен.

   — Во всем нужен порядок, — одобрительно протянула тетушка Гарра и внезапно всхлипнула. Мы все отвлеклись на нее, и она, смутившись, пояснила: — Вы уж простите, господин офицер. Вы мне напомнили моего мужа в молодости. Он у меня пожарной командой заведовал. А до этого в Стальной крепости служил… И вот, бывало, случится что, суета бестолковая, знаете ли, беготня по дому, а он как рявкнет да по столу кулаком этак бабахнет! А то и на «первый-второй рассчитайсь»… И знаете, как-то сразу уверенности прибавлялось.

   Дана постаралась спрятать улыбку. Я кивнул, строго глянув на встревоженного Майра.

   — Вы абсолютно правы, драгоценная тетушка. Потому, надеюсь, подопечные мои будут вести себя хорошо и не создадут вам проблем. И если с ними самими что-то приключится — вы мне сообщите.

   — Да что у нас тут произойти может? Ежели только гору тряхнет, — отмахнулась хозяйка.

   — Часто трясет? — поинтересовался я.

   — Иногда случается. С непривычки можно сильно испугаться… Вы наверняка хотите посмотреть комнату, госпожа Цирцерс?

***

Дана

   Признаться, Ярит меня удивил этим своим внезапным переходом на командирский тон. Он, конечно, играл, но мне как-то легко оказалось представить его перед строем новобранцев, которые все как один похожи на бедолагу Майра Зильвеса. За что магистр Кларенс отправил его на растерзание и.о. ректора, интересно было бы узнать? По-моему, новоявленный секретарь Берната попросту побаивался.

   Госпожа Гарра оказалась крайне радушной женщиной. Она предоставила в мое распоряжение светлую просторную комнату, в которой вполне можно было совместить спальню и кабинет. Плату за проживание обозначила приемлемую. Бернат тут же отсчитал сумму, которой должно было хватить на две недели. Я попыталась было возразить, но он строго ответил, что это дело университета. Спасибо хоть не рявкнул, как на Майра. Я с неожиданной легкостью подумала, что это ведь идея Берната — отправить меня жить в город. Так что вполне справедливо, если он оплатит расходы.

   К тому же мне казалось, он еще не весь план огласил. Или это мне самой уж очень хотелось с ним поговорить?

   Зильвес, как выяснилось, также снимал комнату у тетушки Гарры. Меня его соседство не то чтобы слишком обрадовало, но и не напугало.

   — Господин Бернат, — заговорила я, когда стало очевидно, что Яриту пора собираться, — не проводите меня до часовни?

   — Я бы мог… — вызвался внезапно Зильвес.

   Бернат нахмурился и сурово сказал:

   — Если вы собираетесь быть моим секретарем, придется переехать в университет.

   — Конечно, господин ректор, — с видимым облегчением подтвердил Зильвес.

   Выглядел он так, словно уже готов был бежать собирать вещи. Ну вот, кажется, меня избавили от соседа.

   — Идемте, — кивнул мне Бернат и, уже когда мы отошли от дома тетушки Гарры на приличное расстояние, весело поинтересовался: — О чем же таком секретном вы желали со мной побеседовать?

   — Секретном? — переспросила я.

   Господин и.о. ректора пояснил:

   — Вы не решились говорить об этом даже в карете, из чего я сделал вывод, что вопрос деликатный. Полагаю, вы узнали от студентов нечто такое, что вас либо очень удивило, либо даже напугало. Однако для начала предлагаю сменить тактику нашего взаимодействия.

   Я, смешавшись, взглянула на него. Вряд ли Бернат подразумевал нечто предосудительное, но прозвучало весьма неоднозначно. А если он сейчас возьмет и предложит отблагодарить его за оказанную услугу? Он же помог устроиться в университете, комнату в городе нашел… Придет же такое в голову! Речь ведь о Ярите Бернате. Нет, с его стороны подлости я не опасалась.

   — Предлагаю обращаться друг к другу по имени, — покосившись на меня, заметил Бернат. — Я бы даже предложил перейти на «ты», раз уж мы практически дошли до обмена разведданными, но, похоже, вашему терпению приходит конец. Хорошо, что у вас нет с собой зонта.

   — Что? — снова растерялась я.

   — Боюсь, вы бы попытались меня им поколотить…— со всей серьезностью сообщил Бернат.

   И такая скорбная мина возникла у него на лице, что я невольно фыркнула. Что за человек! Совершенно не могу предугадать, что он выдаст в следующий момент!

   — …Дана?

   — Согласна. Но при преподавателях и студентах могу обращаться к вам только официально, — с сожалением заметила я.

   — Резонно. Обязуюсь оставаться тактичным, насколько у меня это вообще получается. Простите за глупую выходку в доме тетушки Гарры.

   — Вы ожидали, что там будет этот человек? — поинтересовалась я.

   — Не конкретно Зильвес. Он как раз для меня совершеннейшая внезапность. Слишком уж… не похож на шпиона.

   — Эк вас переклинило. Разведданные, шпионы… Вы и правда настроились на военные действия, — я покачала головой.

   — Что поделать, мне бросили вызов. Вам противодействовали в поисках комнаты в городе, а меня, наоборот, не хотели оставлять в университете. Так что я просто предложил взаимовыгодный обмен.

   — Пожалуй, так и есть, — протянула я. — Теперь мне хотя бы понятно, почему вы были так жестоки с беднягой Зильвесом.

   — Уверен, он переживет. Ну же, Дана, не томите. Что такого рассказали вам студенты? — напомнил Ярит.

   Я поколебалась. Сейчас, посреди буйных красок пышущего жизнью города, мне казалось нелепостью все то, что успело напугать в университете. Не бывает так… не сходится. Люди бы знали!

   — Вам известно о каких-нибудь скандалах, связанных с «Драконьей горой»? — спросила я.

   — Ничегошеньки. Но я не интересовался учебными заведениями с тех пор, как выпустился сам. Вы меня интригуете. Я что-то упустил?

   — Я просто подумала… В общем, понимаете, у меня ощущение, будто происходит нечто нехорошее. Вы помните Рио Лира? Вчера вы с ним встречались, как я поняла.

   — О да, заносчивый молодой человек. И весьма самоуверенный. Что с ним не так?

   — Мне кажется, его держат в университете против его воли.

   — Хм… Ну ничего удивительного, мы уже говорили об ограничениях…

   — Нет, не то. Его насильно отправили в «Драконью гору» и не выпускают. Оставили на второй год и, как я поняла, не первый раз.

   — Кого, студента? — хмыкнул Бернат.

   — Это ведь легко проверить, — заметила я. — Понимаю, что звучит нелепо.

   — Скорее интересно. В совокупности с другими сведениями.

   — Какими?

   — Похоже, из университета уже года два как бегут преподаватели. Или кто-то от них избавляется. Но не так, как от ректора Эрка.

   — Его убили?! — озарило меня.

   — Пока не могу сказать с уверенностью, но подозрения есть, — сообщил Бернат.

   Ну, знаете! Мне стало неуютно. Мелькнула даже мыслишка: «А стоит ли возвращаться?» И Бернату за помощь я была благодарна вдвойне. Задерживаться в «Драконьей горе» на ночь теперь действительно не хотелось.

   Возникла пауза, которую никто не желал прерывать первым. Наконец, я не выдержала:

   — Почему вы не просите молчать об этом?

   — Хм… вы намерены кому-то рассказать? В принципе, магистр Кларенс вряд ли удивится, мы с ним довольно долго беседовали о гибели Эрка, — протянул Бернат.

   Я фыркнула. Нет, ну невозможный тип! То есть это он просто так мне все рассказывает, потому что накипело, а поделиться больше не с кем!

   — А вы знаете, что у Терьенна и Рио сильный магический дар? — спросила я.

   — Сложно было не заметить. Контролировать-то его они все равно не могут.

   — Как сказать… Ночью Рио пришел в библиотеку под маскирующими чарами. Весьма качественными.

   — Уверены? — спросил Бернат, и в голосе его не чувствовалось насмешки. — Что за чары?

   Я рассказала то, что успела заметить, прежде чем швырнула в Рио амулетом. Бернат задумался.

   — Что? — не выдержала я.

   — Похоже на недоведенный до ума отрицательный щит… Вообще-то не самый распространенный. Сложный и довольно энергоемкий… У вас и тогда был при себе защитный амулет?

   — Разумеется, но он настроен на нечисть. А вот на первом этаже установлены защитные заклинания, которые срабатывают при использовании магии в неурочное время. Вы ведь знаете, что студентам нельзя спускаться на первый этаж по ночам?

   — Читал правила, — кивнул Бернат.

   — Ну вот… Судя по всему, это заклинание все же сработало, но не сразу. Мы успели о многом поговорить, прежде чем появилась надзирательница и отконвоировала меня спать. Студентов она не искала. Возможно, подумала, что я применяла магию в библиотеке.

   — Не стоило вас оставлять без присмотра, — пробормотал Бернат. — Студенты вас не напугали?

   — Нет. Знаете, мне показалось, что Терьенна преследуют сокурсники. Я ведь видела, как вы возвращались вчера вечером из парка. Но оказалось, что Рио пришел за ним, потому что беспокоился. Терьенн считается едва ли не самым сильным студентом. Сегодня днем он, кстати, явился за Гроцем.

   — Они все прячутся у вас по очереди?

   — Похоже на то.

   — Но библиотеку все равно разгромили. Непоследовательные молодые люди.

   — Терьенн, кстати, сломал защитный амулет. Сказал, что пытался разобраться в его устройстве.

   — Сломал?

   — Разрушил решетку подчистую.

   — А Гроц? — спросил Бернат.

   Я немного растерялась, потому что думала о другом.

   — Что Гроц?

   — Что он делал в библиотеке?

   — Похоже, — медленно пояснила я, — он забыл, что вчера произошло. То есть он помнит драку, но не причины, по которым она случилась. Мне кажется, Гроц был в растерянности.

   — В этом как раз ничего удивительного нет. Гроц из тех, у кого магический потенциал не понизился. Видимо, это побочный эффект срыва.

   — И вам не кажется это странным? — спросила я напрямик.

   — Что именно? — весело уточнил Бернат.

   — Раньше я вовсе не слышала о том, что при отсутствии контроля над даром в таком зрелом возрасте можно сохранить высокий магический потенциал. А тут — целых три исключения! Даже четыре. Есть ведь еще Алера!

   — Предсказательница?

   — Она и вам что-то сказала?

   — И мне? Дана, когда вы все успеваете! Что же вас убедило в том, что девушка сильна?

   Я покосилась на Берната. А вот теперь в его голосе все же скользнуло пренебрежение. Ага, не очень верит в пророческий дар. Какая вопиющая предвзятость! Надо же, и у этого человека есть свои скверные черты. Я невольно улыбнулась.

   — Возмущены моей зашоренностью? — тут же догадался Бернат. Да что же такое?! Может, он и правда мысли читает? Еще и посмеивается! — У вас на лбу все написано! Я просто видел программу обучения. В университете нет преподавателей, которые могли бы ее курировать. А в самообразование прорицателей я, уж простите, верю мало.

   — Но она действительно сделала мне предсказание! — заявила я. — Это была, как водится, загадка. Но речь даже не об образах или отдельных словах, а о нескольких связных предложениях!

   — Занятно. И что же там было?

   Я задумалась на мгновение: говорить или нет? Но раз уж подняла эту тему…

   — Предупреждение. Не верить лисам драконьего дома.

   Ярит взглянул на меня с укоризной:

   — Но ведь это очевидная уловка! Такое мог придумать кто угодно, не только предсказатель. Студенты не любят преподавателей «Драконьей горы», намек даже не слишком старательно завуалирован. Но меня восхищает, как быстро вы завоевали их доверие!

   — Да погодите вы! Речь именно о предсказании. Я не такая уж наивная.

   — О! Нисколько не сомневаюсь. Уже убедился в вашей корысти и хватке. Никак не хотите отказаться от проклятого наследства.

   Вот даже обидеться на него не получается! Наоборот, я внезапно подумала: а каково это — идти с Яритом Бернатом под руку?

   Да уж, Дана! Купи себе шляпу! А то голову печет…

   Я откашлялась.

   — Как раз о наследстве и речь. Дело в том, что такую же фразу я слышала в особняке.

   — От кого? — деловито уточнил Ярит.

   — Не имею представления, — призналась я.

   — Рассказывайте уже все как есть, — предложил Бернат. — У вас не было причин мне доверять в первую нашу встречу. Но с тех пор прошел целый день, и многое изменилось.

   Всего один день? А ощущение такое, будто я знаю этого человека уже несколько лет.

   Бернат терпеливо ждал моего ответа, и я собралась с мыслями.

   — Я говорила, что не смогла переступить порог дома. На самом деле меня просто сбросило с крыльца. Прямо на господина мэра. Я почувствовала чье-то присутствие. И услышала слова… А господин Лавренц не услышал. Во всяком случае, он выглядел удивленным, когда я об этом упомянула.

   — И что вам сказали?

   — То же, что и Алера: «Не верь лисам из Драконьего дома».

   Бернат усмехнулся.

   — Понимаю, почему вы не рассказали раньше.

   — Эээ… почему же?

   — Ну я ведь тоже из драконьего дома, — подмигнул он. — Хотя надеюсь, могу считаться не лисом, а кем-нибудь поопасней… И как вы догадались, что речь идет об университете?

   — По случайности. Поначалу я вообще ничего не поняла из этой фразы, думала поинтересоваться, есть ли в горах какой-нибудь храм. Ну вы же знаете, этот кряж называют Лисьим. А потом в трактире мне встретился человек, который упомянул об университете и о том, что там не хватает библиотекаря.

   — То-то вы так уверенно заявили Лавренцу о том, кем именно будете работать! Я подумал, что вам просто была известна биография вашей бабушки. А вы, случайно, не знаете, почему она собиралась уйти со своей должности?

   — Первый раз об этом слышу, — призналась я.

   — Мне рассказал Кларенс, — пояснил Бернат. — Якобы перед своей смертью ректор Эрк был намерен выставить ее за ворота.

   — Но не думаете же вы, что…

   — Вы сами упомянули про ее скверный характер.

   — Да, но это ведь совершенно не означает, что она была убийцей!

   — Вы правы, не означает, — примирительно сказал Ярит. — Но все это может быть как-то связано.

   Дух особняка не советовал мне доверять обитателям «Драконьей горы». Непонятно, кого он подразумевал: преподавателей или студентов? И с теми, и с другими, судя по всему, у бабушки были тяжелые отношения.

   Очевидно, что теперь Бернату стало еще интересней. А мне — снова не по себе.

   Я почему-то не стала говорить о продолжении предсказания Алеры. Вот как-то сразу к слову не пришлось и…

   — Значит, предсказание, — пробормотал Ярит, как будто снова услышав мои мысли.

   Я невольно вздрогнула.

   — Да. И что вы об этом думаете? Мы возвращаемся к тому, что в университете целых четыре студента, у которых не снизился магический дар, хотя контролировать они его не способны!

   — Возможно, их даже больше, — Бернат пожал плечами. — Как раз в этом странности я не вижу. Случаи наверняка крайне редки. И всех молодых людей с подобным отклонением отправляют в «Драконью гору», потому что в других университетах с ним попросту не знали бы, что делать. У заведения давняя история и большой опыт работы с поврежденным даром.

   — Но ведь сюда прислали вас! — вырвалось у меня.

   — А! Вам кажется, что мои проблемы стали тому причиной? — хмыкнул Бернат. И промелькнуло в его словах что-то такое, знакомое… Или мне только показалось сходство с Терьенном? Да что же это! Неужели травма Берната настолько серьезная? То есть о чем я? Конечно, она серьезная, раз до сих пор не наступило улучшение!

   — Разве это не так?

   — У моего дяди весьма своеобразное чувство юмора. И мы с ним не в самых добрых отношениях.

   — То есть он мог просто поиздеваться над вами, отправив в «Драконью гору»?!

   Бернат подмигнул:

   — Похоже, магистр Кларенс сперва так и подумал. Хотя он, конечно, сделал выводы из случившегося с моим отцом.

   — К демонам магистра! — вырвалось у меня. — Почему ваш дядя так жесток к вам?!

   Бернат остановился, и я едва не споткнулась от неожиданности. Он развернулся ко мне, под его пытливым взглядом я опустила голову. Мне показалось, Бернат с трудом сдерживает злость.

   — Вы побледнели? — уточнил он с легким удивлением.

   — Мне показалось, я вас огорчила.

   — Хм… простите, Дана, я слишком привык к тому, что наши отношения с дядей — тема для насмешек и кривотолков. — Я все еще не понимала, и он вдруг развеселился: — Надо же, иногда мне начинает казаться, что об этом знают все вокруг и каждый желает сделать экспертное заключение. Все уверены, что дядя хочет избавиться от меня в пользу моего брата.

   — Только из-за вашей травмы?!

   Ярит засмеялся:

   — Разумеется, нет! Все гораздо проще: мой брат — его сын и, в случае моей смерти может получить как Северный, так и Южный Бернат, владелец которого сейчас я. Не смотрите на меня так, это расхожий слух. Дядя женат на моей матери.

   — После смерти вашего отца? — вырвалось у меня.

   — Именно так. Что бы ни придумывали люди, романа у них не было. И брат родился через полтора года после того, как они вступили в брак. Довольно милый карапуз, но уж больно молчаливый.

   — То есть, — заключила я, — на самом деле между вами и вашим дядей нет вражды?

   Но отчимом или тем более отцом Бернат его не называет. Что ж, учитывая, в каком зрелом возрасте он обрел второго родителя, это, наверное, не должно удивлять.

   — Скажем так, противоречия между нами никогда не касались вопросов наследования. В любом случае сомневаюсь, что он просто пытался задвинуть меня подальше. Проще было не выпускать из поместья.

   Он не сказал «уверен», лишь «сомневаюсь». А господин Бернат все же осторожный человек. Иногда, глядя на его действия, я об этом забываю.

   — Надо же, получается, я знаю о вас много слухов и мало правды.

   — Так часто происходит. Что вы там слышали? Будто меня хотели убрать из королевских войск из-за того, как погиб отец, но война помешала?

   — Значит, здесь-то дело в травме? — спросила я.

   — В какой-то мере. Дядя не пресекал слухи, и люди договорились до того, что я нахожусь под домашним арестом по негласному распоряжению короля. Хотя на самом деле дядю назначили моим опекуном до тех пор, пока я не оправлюсь после ранения. Но для людей это было странно, и они нашли свое объяснение… Некоторые даже сочувствовали семейству. Я мог бы переехать в Южный Бернат, но задержался в поместье дяди ради спокойствия матушки. После моего возвращения она была в ужасе, у нее начались кошмары и приступы паники. Боялась меня потерять. И дядя настоял, чтобы я остался. А матушке он обещал, что подыщет мне место на гражданской службе.

   — Вы очень откровенны, — призналась я. — И… вас не беспокоит, что мы вот так запросто разговариваем обо всем? Мало ли кто нас услышит.

   — Для всех мы с вами обсуждаем местные красоты, — заверил Бернат. Надо же, а я и не заметила, что он применил какое-то заклинание. — И я не сказал вам ничего секретного. Признаться, мне хотелось, чтобы вы узнали обо мне больше.

   От его слов я внезапно смутилась. Причиной стал не очевидный интерес со стороны господина Берната, а моя собственная реакция: я действительно хотела узнать больше об этом человеке. Его внимание ко мне отзывалось теплотой в душе. Мне слишком нравилось говорить с Бернатом. А ведь мы знакомы-то всего ничего!

   Уловив мое смятение, мужчина предпочел вернуться к изначальной теме беседы:

   — На самом деле история с Лиром звучит сомнительно. Студенты выпускаются из университета ежегодно. Кто-нибудь из них должен был поднять тревогу. И потом, эти уволившиеся преподаватели — стали бы они молчать? Все меры, принятые в «Драконьей горе» в отношении студентов, объясняются их состоянием. Не подкрепленные доказательствами слова — это всего лишь слухи.

   Понятно, как относится к слухам Ярит Бернат. Может быть, для того он мне и выложил печальную историю своей семьи?

   — Но все равно: ваш рассказ звучит крайне странно, — добавил он.

   — И вы оставите все как есть? — спросила я.

   — Да вот еще! Нужна тщательная проверка. Не беспокойтесь, как только я что-нибудь выясню, сообщу вам, — Бернат подмигнул.

   — Почему?

   — Потому что вас это беспокоит.

   Вот так просто. Я не нашла, что ответить. Только улыбнулась.

***

Ярит

   Удивительно, как легко люди делились с Даной своими переживаниями. Студенты, конечно, могли приврать. Только ради чего? Чтобы выбраться из университета? Но ведь не рассчитывал же Лир охмурить симпатичную библиотекаршу и уговорить подстроить ему побег? Хм… Я даже покосился на девушку, пытаясь понять, насколько решительно она настроена. Но Дана производила впечатление здравомыслящего человека. Глупости так просто совершать не бросится. Да и мне доверилась, что было приятно.

   Ее сочувствие отозвалось привычным глухим раздражением в душе, но это раздражение так и не перешло в злость. В конце концов, я сам ей все рассказал.

   — Мои планы обсудили, — заключил я. — Осталось прояснить ваши.

   — Хм…

   Озадаченной Дана не выглядела. Скорее просто не знала, что может еще предпринять. Или все же испугалась откровенности и не намеревалась вникать в чужие проблемы больше, чем уже есть?

   — Вы хотите помочь этим ребятам? — без обиняков спросил я.

   — Да, — решительно ответила Дана. — Просто пока не знаю, что могу…

   — На данный момент нам катастрофически не хватает информации, — пояснил я. — А вам неплохо удается сходиться с людьми. С вами дружелюбен даже дражайший магистр Кларенс!

   — Хотите сделать из меня шпионку? — заинтересовалась Дана.

   — Зачем? Вы и так делитесь со мной тем, что узнали.

   Девушка улыбнулась:

   — А вы не думаете, что магистр Кларенс перестанет со мной любезничать после того, как поймет, что вы ко мне благосклонны? Разве не стоило мне остаться в своей комнате в университете…

   — А вы пожалуйтесь магистру, что не смогли мне перечить, — предложил я. — В конце концов, я вас нанял, а вам нужна эта работа. Так же, как и особняк…

   — Вот, значит, что. То есть хотите, чтобы магистр понял: с ним мне общаться выгодней, чем с вами?

   — Сможете?

   — Постараюсь, — медленно проговорила Дана.

   И снова я не услышал страха, сомнения или возмущения. Вообще, создалось впечатление, что проницательная девушка чего-то подобного и ждала.

   Тут мы добрались до часовни. И до рынка, который вблизи оказался не таким уж маленьким. Я растерянно окинул взглядом кружевное изобилие. А ведь казалось, что все просто…

   Дана разглядывала товары с большим интересом.

   — Подходите, смотрите, обязательно что-нибудь да купите, — посулила одна из торговок побойчее. — Что душе девушки угодно?

   — Пока не решила, — пробормотала Дана.

   — А что у вас самое необычное? — спросил я.

   Женщина окинула нас многозначительным взглядом.

   — Хотите, чтобы ваша женушка была самой красивой? Так у нас тут прекрасные кружевные сорочки. А если желаете… ну, это самое…

   — Что? — туповато спросил я.

   — Кружевное белье, — страшным шепотом поведала мне Дана. — Последний писк моды в столице.

   Вот как-то не ожидал, что предложения окажутся столь необычными! И любопытство сразу проснулось, чего скрывать. Я откашлялся.

   — Вообще-то я собирался сделать подарок даме в возрасте.

   — Ах вот оно что! — не растерялась торговка. — Ну так подарите ей оплетку для табакерки!

   Я услышал тихий смешок.

   — Эээ… табакерки?

   — Среди дам стала распространяться мода нюхать табак, — снова пояснила Дана. — Вот и…

   — Не уверен, что матушка приобщилась к этому увлечению, — пробормотал я в смятении.

   Далее нам были предъявлены: накрахмаленный до невероятной стойкости кружевной веер, изумительно тонкие перчатки без пальцев, шаль, кружевной воротник, платочки, чепец с кружевной оторочкой, салфетки и накидки на подушки…

   Меня снова выручила Дана.

   — Как вам пелерины? — спросила она. — Наверняка здесь еще можно будет найти ювелирную лавку и добавить какую-нибудь брошь…

   — Да, пожалуй, — признал я, и покупка быстро была совершена.

   Торговка, подмигнув, сообщила напоследок:

   — Но ежели все же пожелаете взглянуть на белье… у нас и чулки, разумеется, самой тончайшей работы.

   — Мы подумаем, — пообещала Дана и, подхватив меня под руку, попросту увела прочь.

   — Вы выглядели крайне уверенным, когда заговорили о подарке, — заметила она.

   — Не до конца представлял, с чем придется столкнуться, — вынужден был признать я. — Однако мы ушли, а вы ничего себе не купили.

   — Просто посмотрела, — отмахнулась девушка. — Все очень красиво, но пока без надобности. Раз я теперь буду жить в городе, еще смогу сюда прийти. Предпочитаю подумать, прежде чем совершить покупку…

   Тут она опомнилась и отпустила мой локоть.

   — …Простите, это вышло случайно. Кажется, мы создали неверное впечатление…

   — Да бросьте, вы меня спасли! К тому же после всего случившегося мы вполне можем позволить себе некоторые вольности.

   Дана в сомнении взглянула на меня:

   — И что же случилось?

   — Заговор, — пояснил я зловещим шепотом. — Так что теперь мы можем не только держаться за ручку, но и все же называть друг дружку на «ты».

   Напряжение, охватившее было девушку, тут же пропало. Дана улыбнулась. На этот раз никаких цветовых изменений я не заметил, но разочарования не почувствовал.

   — Нет уж, если мы перейдем на «ты», магистр Кларенс ни за что не поверит, будто я не желаю вашего внимания, — заявила она. — Не самый лучший тактический ход.

   — О! Так вы согласны с тем, что у нас все же ведутся боевые действия!

   — Скорее, подготовка к ним.

   — Ладно, сойдет и так.

   — А куда, кстати, мы идем? — спохватилась Дана.

   — Полюбоваться на вашу собственность, — пояснил я. — Уж очень интересно!

***

Дана

   — Вы серьезно? — спросила я, хотя и так уже поняла, что Бернат не шутит насчет того, чтобы «полюбоваться» на «Сумеречный». — То есть… зачем вам? Хотите убедиться, что проклятье не снимается?

   — И это тоже, — неопределенно кивнул Ярит и, заметив мой хмурый взгляд, тут же добавил: — Если честно, сам толком не знаю, что именно ожидаю там увидеть. Просто стало интересно, отчего магистр Кларенс так заинтересован в судьбе вашей собственности.

   — Ну, он скорее заинтересован в моей судьбе, — возразила я. — Ладно-ладно, может, вы и правы. Но я бы вероятнее поставила на то, что он хочет насолить мэру Лавренцу. У него с университетом постоянные финансовые споры, как я поняла.

   — Похоже на то, — кивнул Бернат… Ярит. Нет, я его и раньше мысленно по имени называла, но ведь приятно, что тебе… как бы это сказать… Дали на это полное разрешение.

   Вот о чем я, спрашивается, думаю?

   — Вы ведь не против? — уточнил и.о. ректора.

   — Если вы поймете, как избавиться от занявшей дом сущности, я буду только благодарна, — заверила я.

   Стражник у городских ворот был мне незнаком. Нас он окинул подозрительным взглядом и нелюбезно поинтересовался:

   — Куда путь держите?

   — В особняк «Сумеречный», — сообщил Ярит с самой благожелательной улыбкой.

   — С какой целью?

   — Магическая профилактика. И не задерживайте нас, любезный, мне еще в университет возвращаться, а я тут свое время на чужие проклятья трачу.

   — А, ну ежели вы из университета, господин магистр, тогда пожалуйте. Хотя на ночь, может, и не совались бы?

   — Благодарю за беспокойство. Мы будем осторожны, — пообещал Ярит.

   И что-то буркнул сквозь зубы, когда мы оказались за городской стеной. Кажется, ругался.

   — Нас и в прошлый раз здесь остановили, — заметила я, решив, что он возмущен излишним интересом.

   — Даже документов не спросил, — процедил господин Бернат. — А если мы шпионы? Или обычные воры?

   — Ну мы же сразу сказали, что идем в «Сумеречный», — заметила я. — Да еще на ночь глядя. Видимо, шпионам и ворам туда и дорога.

   — Полагаете? — слегка повеселел он. — Ну, может быть, может быть!

   Все же иногда Ярит выглядел самым настоящим безумцем! И сейчас мы с этим безумцем направлялись в проклятый особняк. Хорошо, что я так ему доверяю, что даже не беспокоюсь. Разве что самую малость.

   Особняк все так же мрачно высился в стороне от дороги. Вечером он выглядел особенно зловещим. Или мне так показалось? Вокруг него воздух словно темнел, и небо как будто становилось серым, теряя краски.

   Хм…

   — Хм, — в унисон с моими мыслями произнес рядом Ярит.

   Мы подходили к запертым воротам. Они открылись перед нами сами, на этот раз без всякой заминки. Значит ли это, что дом все же признал во мне владелицу? Или это какая-то хитрая ловушка?

   — Что? — спросила я.

   Мне было очень интересно, какое впечатление произвел «Сумеречный» на Берната.

   — Дестабилизированный магический фон, — коротко отрапортовал он, оглядываясь. — Знакомый пейзаж.

   Я поняла, на что он намекал: университетский сад выглядел так же уныло, как и прилегающая к особняку территория. Совершенное запустение.

   — Бабушке некому было передать силу, — пояснила я.

   — Видно, характер у вашей бабушки действительно был плох. Да и дар тоже.

   — Почему?

   — Вы мало знаете о ведьминском даре, да?

   — Меня больше интересовала способность ведьм к созданию и подпитке сильных амулетов, — оправдалась я. — А вы?..

   — Военные нужды, — пояснил он, не вдаваясь в подробности. — Дар ведьмы основан на связи с природой. Именно потому из них получаются отличные знахарки и травницы. Но у ведьминского дара есть и деструктивная сторона, направленная на разрушение. Так вот… ведьмы ценят баланс. И если в своей практике они этот баланс нарушают, дар становится полярным.

   — Темным или светлым? Как в сказках? — подсказала я.

   — Что-то вроде, — подтвердил Бернат. — И последствия высвобождения полярного дара будут различны. Дар с деструктивной полярностью скверно влияет на окружающую среду. Да и, в общем, на даропреемнике тоже может сказаться негативно…

   — Слушайте! — спохватилась я. — Так все эти истории о злых ведьмах, которых испортила их собственная сила, не такие уж выдумки?!

   — В любой сказке есть доля правды, разумеется. С этим можно работать. Подавлять. Исправлять полярность. Но любой преемник ведьминского дара должен подумать — надо ли ему это.

   — То есть у госпожи Нульверк полярность дара была деструктивная.

   — Возможно, — согласился Бернат.

   — И тогда не удивительно, что ее проклятье не в лучшую сторону повлияло и на особняк, — заключила я.

   — Вы совсем не возмущены моими словами.

   — Не слишком приятно слышать подтверждение тому, что бабушка была злой ведьмой, — произнесла я. — Но мы с ней не были знакомы. В общем, не хочу показаться безразличной…

   — Вы такой и не кажетесь. А что говорят ваши амулеты?

   — Большую часть оставила в сумке. Вы ведь не предупредили, что собираетесь посетить особняк. Защита от злых духов молчит.

   — Ошибся, приму к сведению. Насколько точна эта ваша защита?

   Вопрос был задан деловитым тоном, но мне по привычке почудилось недоверие. Обычно надо мной насмехаются. Поэтому я ответила чуть резче, чем хотелось бы:

   — Смею надеяться, он должен определять не менее семидесяти процентов сущностей, которые приведены в классификации Даминера.

   — Ага, двадцать процентов классификации — это упоминания о сущностях, явление которых не подтверждено магическими службами официально. В общем — из разряда «кумушки на рынке шептались». Остается десять процентов погрешности, — пробормотал Бернат, вызвав у меня легкую оторопь. — И почему вас еще не пригласили работать в специальный магический корпус?

   — Потому что я никому не рассказывала, — и вот собиралась же разозлиться, а сама улыбнулась, кажется, удивив этим Ярита. — Как бы я могла провести достаточно компетентную проверку? Кое-какие результаты, конечно, опубликованы, на конференции в прошлом году даже вышел спор… Вы ведь что-то поняли — я же вижу.

   — Видите?

   — Вот эта ваша поза. Плечи, и шея вытянута, вы как будто след взяли.

   Ярит посмотрел на меня с видом «Отомстила, да?» и даже ухмыльнулся. Но ответил совершенно серьезно:

   — Пожалуй, именно след. Знакомая магия. Что-то подобное я почувствовал в университете.

   — Где именно? В моей башне?

   — Вообще-то, теперь она моя. Вместе с лестницей и неизвестностью под ней. Но нет, в другом месте. Возле стены с проклятьем. Бывали там?

   — Слышала, но смотреть не ходила.

   — Почему? — заинтересовался Бернат.

   — Говорят, проклятья опасны для жизни.

   — Что-то такое и я слышал. Разумный подход… А почему вы решили, что я говорил о башне?

   Вот ведь обратил же внимание! И даже нахмурился. Явное проявление беспокойства о моей персоне со стороны Ярита принесло… едва ли не удовлетворение. Я прислушалась к себе. Это вот все еще мое восхищение героем войны или уже что-то другое?..

   — Потому что, — пояснила я, — там, на лестнице, вы тоже что-то почувствовали. Спросили меня, есть ли при мне амулеты.

   — Было такое. Я уловил всплеск магической активности. И хотел понять, у вас ли источник. Кларенс утверждает, что этой ночью все было спокойно. Надзирательница, которая делала ночной обход, о происшествиях не сообщала.

   — Она перезаряжала защитный амулет в коридоре. Амулет наверняка связан с остальными в сеть. Может, эту активность вы заметили?

   — Может, — с сомнением проговорил Бернат.

   Я бы расспросила его подробнее, но тут поняла, что мы уже давно никуда не идем, а мило беседуем у парадного крыльца особняка.

   — Попытаемся войти? — предложил Ярит.

   — В прошлый раз не получилось, — напомнила я. — Возможно, дело в том, что дом не пожелал впускать меня вместе с мэром. Господин Лавренц и за ворота-то не хотел заходить.

   — Я его понимаю. Тогда давайте вернемся в город, а я потом, с вашего разрешения…

   — Издеваетесь?! Никуда вы один не пойдете! Это мой дом! А значит мне здесь ничего не грозит. В отличие от вас.

   — Уверены?

   Я призадумалась:

   — Почти наверняка. В прошлый раз дух дома лишь пытался поговорить со мной, но не стремился причинить вред. Так что давайте обсудим тактику. У нас ведь должен быть план?

   — А как же, — согласился Ярит. — Во-первых, давайте договоримся, что там, где нет необходимости пускать вас вперед, вы пойдете следом за мной. И во-вторых: если с вами опять начнут говорить, дадите об этом знать. Я позабочусь о защите.

   Нас окутало сияние — Ярит формировал щит. Один слой, другой… они пристраивались грань к грани, уплотняли сияние. Воздух гудел, защита оплела нас коконом. Я предусмотрительно не шевелилась и помалкивала — на случай, если щит требует сложных настроек и закрепов. А то спрошу сейчас что-нибудь — и вся эта ювелирная красота попросту посыплется… Вот мне любопытно: каков Бернат в гневе?

   — Кстати, дышать было можно, — хмыкнул Ярит.

   — Я старалась вас не отвлекать. Так красиво…

   — Это побочный эффект. В бою без разницы, каким сломанным щитом тебя накрыло — красивым или нет. Главное — прочность. И отсутствие помех…

   Щиты вспыхнули последний раз и поблекли, став почти прозрачными.

   — …Условия помните? — уточнил Бернат и, дождавшись моего кивка, сказал: — Тогда вперед. Не отходите от меня далеко. Радиус защитного контура невелик.

***

Ярит

   Вот с такими особняками просто обязана быть связана история про привидение. А то и две-три сразу. Иначе несолидно. Может, конечно, виной всему мое «приглушенное» цветовосприятие, словно погрузившее «Сумеречный» в сероватое марево. Больше всего дом напоминал пульсирующий кокон. Он постоянно расслаивался, распадался на уровни, словно никак не мог определиться, желает ли существовать в реальности или хочет кануть в легенды.

   Внутри определенно что-то затаилось. И ждало.

   Занятно: Дана выглядела почти расслабленной. Что бы там ни обитало внутри дома, ему не удалось напугать наследницу госпожи ведьмы. Дана была заинтересована. И сбегать не намеревалась. Наверное, это было плохо и мне не стоило подвергать девушку опасности. Но вдруг мелькнула мысль: «Лучше уж она пойдет туда со мной, чем без меня». Никому из преподавателей «Драконьей горы» я не доверял. Как и проклятологу, с которым мне пока встретиться не довелось. Лучше разобраться здесь и сейчас.

   Дана первая взошла на крыльцо, но от меня не отходила, как и просил. Соблюдала осторожность, даже если не верила, что пострадает. Может быть, она решила, что дом, став ее наследством, не причинит ей вреда, просто пока не хочет пускать внутрь. Понять бы еще, чего ждет. Впервые сталкиваюсь с проклятьем, которое дает напутствия. Ох уж эти ведьмы… Что про них ни услышишь — все похоже на страшную сказку.

   Дверь отворилась, стоило пальцам Даны коснуться шершавой на вид поверхности. Надсадный скрип несмазанных петель известил не только всех призраков в доме, но, наверное, и стражника у ворот, что мы входим в проклятый дом.

   Я тут же ощутил дрожь пространства: вот оно рассыпалось на слои, а вот стало прежним. Как особняк до сих пор цел, даже не представляю… Расслоение нельзя стабилизировать. Оно неминуемо ведет к разрушению. Особняк, конечно, не пышет свежестью и новизной, но и не рассыпался. Такое ощущение, будто его что-то удерживает. Скрепляет. Возможно, против воли.

   Интересно. И неприятно. Я, конечно, люблю загадки…

   Мы вышли через прихожую в довольно широкий коридор. В глубине дома что-то хлопнуло, словно сквозняком с силой ударило ставню о стену. Что-то зашуршало за стеной… и все стихло. Я на всякий случай нарастил еще один слой щитов.

   Мне было не по себе. Возникло ощущение, будто я снова оказался в холодном сыром подвале. Очень четкое, пугающее… Словно вокруг все не так, как кажется.

   — Как дела? — спросил я Дану, которую задвинул за спину сразу, как только мы переступили порог негостеприимного особняка.

   — Пока все нормально, — шепнула она.

   — Не как в прошлый раз?

   — Нет… Дверь!

   Я не сразу понял, о чем она. Полусгнившие деревянные панели на стенах были украшены узором: целая вереница деревьев, среди которых плясали феи, взявшись за руки. Я как-то не сразу понял, что на одной из панелей имеется выступающая ручка.

   — Занятно.

   Я попытался открыть, но дверь не поддавалась. На ладони остались следы сажи.

   — Лучше я, — Дана скользнула мимо меня и тоже цапнула ручку.

   Дверь тут же отворилась. За ней было темно, и мне пришлось зажечь магический огонь, чтобы оглядеться. Мы оказались в комнате, в которой поместились два дивана, стол, сервант и несколько комодов. Мебель была покрыта пылью и сажей. Все шторы задернуты. Мне снова послышался шорох, будто что-то проползло мимо. Дана огляделась.

   — Когда-то это была очень милая гостиная, — заметила она.

   — О да! Так и представляю, как за этим столом старушка играла с соседями в бридж. Хотите тут что-нибудь поискать?

   — Фамильные драгоценности? — иронично уточнила Дана. — Думаю, они спрятаны где-нибудь на втором этаже.

   — Согласен. Осмотрим другие помещения?

   — Пожалуй… — мы вышли из комнатки и направились дальше по коридору, когда девушка призналась: — Чувствую себя глупо. В таких случаях, наверное, нужно четко представлять, что ищешь. А я совершенно не ожидала, что мы попадем внутрь, и теперь в растерянности.

   — Мы просто осматриваемся, — сказал я.

   Мы познакомились с маленькой кухонькой, столовой, в которой на столе обнаружилась расставленная посуда. Сервировка на три персоны. Хм… Хозяйка ждала гостей, ужинала с прислугой или у нее была привычка притворяться, что в доме полно народу? Кстати, неплохо было бы узнать, кто работал в доме у госпожи ведьмы.

   Не то чтобы у меня оформились конкретные обвинения, но этот конфликт Нульверк с погибшим ректором настораживал. И ощущение присутствия знакомой магии лишь добавляло подозрений.

   А что если проклятье на стене «Драконьей горы» — послание ведьмы? Потому и не получается с ним справиться. Может, из-за этого прежний ректор и пытался избавиться от госпожи Нульверк. Допустим, она ни на кого конкретного это свое проклятье и не собиралась направить, просто экспериментировала. Навредила университету, вот Эрк и выставил ее за порог. А она продолжила свои научно-магические изыскания дома. В результате особняк едва не рухнул, прилегающая территория выглядит как после боевых действий.

   И, может, проклятолог ходит к дому в надежде найти записи одаренной старушки. Ведь такое качественное проклятье умудрилась создать! Правда, вполне возможно, поплатилась за это жизнью.

   Наш разговор о «деструктивной» стороне дара ведьм — это ведь лишь часть теории. Есть не только условия безопасного использования магии, но и прямые запреты. На самом деле они имеются у каждого дара. Вот и ведьмы не исключение. Нельзя наращивать силу бесконечно. Тем более ту, которая направлена на разрушение. Дар ведьм имеет природную основу, а природа в большинстве своем стремится к жизни и созиданию, а не наоборот. И чем больше ведьма стремится проклинать и наносить вред, тем сильнее «откат». По сути, она разрушает сама себя. Рано или поздно это приводит к потере дара или к смерти. Или к тому и другому одновременно. Но в случае с госпожой Нульверк потери дара явно не произошло, судя по тому, как бушевала магия, уничтожившая окрестности особняка.

   — Еще одна дверь, — сообщила Дана в тот же момент, когда я заметил новую волну колебания силы, пронизывающей дом.

   Странное место… Напоминает природный источник. Только магию не «ухватишь», она сама по себе. Как будто подпитывает дом, создавая некое замкнутое пространство, крайне нестабильное. У меня никак не проходило ощущение, что «Сумеречный» на грани самоуничтожения. Даже сомнения одолели. А если мы тут начнем боевыми заклинаниями кидаться, вся эта махина не посыплется нам с Даной на головы? Призраку-то не страшно, а вот мы можем и не выбраться.

   Собственная идея прогуляться до особняка в компании наследницы теперь казалась крайне глупой. Надо было получить ее разрешение и прийти одному… или просто влезть, а потом извиниться.

   Дверь, которую заметила Дана, тоже была оформлена как декоративная панель, украшавшая стену. На этот раз это был берег озера с буйно разросшимся камышом. Из густых зарослей там и тут выглядывали сказочные существа. Страшноватые, клыкастые…

   Найденная комната явно была кабинетом.

   — Здесь все еще активирована защита, — предупредил я Дану, остановившись на пороге.

   — Может быть, меня пропустит, — проговорила девушка и, не дожидаясь моего согласия, протянула руку вперед.

   Колебание магического фона было сильным, но тут же успокоилось. И словно что-то отступило в сторону, пропуская нас в кабинет. Дана заинтересованно огляделась. Деловито спросила:

   — Что конкретно мы здесь ищем?

   — Все, что может касаться университета, — предложил я, думая о своем. Девушка покосилась на меня, и я, спохватившись, добавил: — И любые упоминания о проклятьях.

   Дана кивнула и направилась к старинному секретеру, такому изящному, что, клянусь, я не удивился бы, увидев его в королевском дворце! Однако ведьма Нульверк не скупилась на хорошую мебель. И наверняка в таком секретере тайник не один, а может и не два.

   Ключ лежал тут же, на пыльной кружевной салфетке. Конечно, хозяйка дома могла и не скрывать ничего… или не беспокоилась о том, что кто-то проникнет в дом.

   Я невольно сжал кулаки. Пальцы зудели от магии. Что-то было не так. Я огляделся. Полутемная комната, такая же унылая, как и коридор… Почудилось какое-то движение… Перед глазами потемнело, будто их закрыла невесомая ладошка. И все пропало. Даже как-то легче стало. Приятнее на душе.

   — Списки покупок, счета, — донесся до меня голос Даны. — И наблюдения за погодой… А здесь, кажется, список клиентов или что-то вроде. Бабушка продавала зелья.

   Голос ее будто отдалился. Я моргнул: Дана исчезла. Покачивались со скрипом наполовину отвалившиеся ставни, ветер теребил обрывки тюля, больше похожего на плотную паутину, по прожженному полу змеились черные нити…

   — Вон!

   Я снова моргнул.

   — …Кажется, она все записывала. Здесь еще запас перьев и чернил… — продолжала Дана, обнаружившаяся там же, где и пропала — у раскрытого секретера.

   Она приподняла лампу на изящной бронзовой подставке. К основанию прилипли какие-то карточки. Дана покрутила их в руках. — Хм…

   — Покажите-ка, — сказал я, стараясь сохранять прежнюю невозмутимость. Дана слегка озадаченно взглянула на меня. — Дана…

   Собственных слов я практически не слышал, только звон бьющихся щитов — кто-то методично разрушал мою защиту.

   Я бросился к девушке. Но врезался в какое-то препятствие. Или препятствие врезалось в меня. Со всей силы. От удара щиты смялись, и меня под крик Даны опрокинуло на пол и потащило в коридор.

   Дверь за мной захлопнулась, а девушка осталась в кабинете. Я попытался подскочить, но лодыжки оказались спутаны черными нитями. Они были везде: змеились по потолку, по полу, по настенным панелям. А в нескольких шагах от меня в ореоле черного марева стояла перекошенная фигура…

   — Как ты понял?! — услышал я. На этот раз голос был не Данин.

   Странно, что на меня до сих пор не напали. Давление на остатки щитов ощущалось, но удара не было.

   — Без нее не уйду, — сообщил я.

   Ответом стал разъяренный крик, грохот дрожащих панелей, норовящих отвалиться от стен. Я вытянул обе руки вперед, с пальцев сорвалось оформившееся к этому моменту ударное заклинание. По черным нитям пошла дрожь.

   — Убирайся, пока цел! Вон! Вон! Пошел вон!

   Меня дернуло за ноги, протащило по вздыбившемуся паркету. Путы затягивались. Сверху сыпалась штукатурка. Я поспешно ухватился за нити, которыми был связан. Ведь под щиты забрались, демон! Зашипел от резкой боли, когда под пальцами вспыхнуло пламя. Как только почувствовал, что свободен — вскочил, стараясь не рухнуть сразу же обратно. Попутно установил еще два щита и бросился к двери кабинета.

   Изнутри доносился громкий стук. Кажется, девушка била ногами.

   — Ярит! Беги!

   — Вон! Пошел вон! — вторил шипящий голос неясной тени.

   Да вот еще, будем мы слушаться всяких призраков!

   И ведь выгонял он только меня, не Дану. Надолго этой силы не хватит. Даже если в подвале мощнейший природный источник, ни один проводник не справится с таким потоком, выжжет сам себя! Перетерплю. Не впервой.

   Руки уже дрожали от напряжения, а удары все продолжались. Я сосредоточился на щитах, обновляя их один за другим.

   — Хочешь ее использовать?! — шипело совсем рядом.

   — А ты? — огрызнулся я, остановившись в нескольких шагах от двери кабинета у противоположной стены. Ухватился одной рукой за полуоторванную деревянную панель, другую вытянул вперед и заорал, что есть мочи: — Дана, в сторону!

   Бить магическим тараном с близкого расстояния — не самая лучшая идея. И эффективность заклинания невысока. Если только не перенаправить всю мощь на разрывной эффект. Правда, ударная волна впечатала меня в стену. Панель переломилась, в моих руках остался здоровый ее кусок.

   Зато у кабинета теперь не было двери. Благо Дана меня услышала и не пострадала. Она была зла, выскочила в коридор с лампой наперевес. Черные нити отпрянули от нее, стремительно начали отползать и от меня. Фигура пропала…

   — Ярит! — выдохнула девушка.

   — Трофей? Прекрасно! — одобрил я. — Бежим.

   На втором этаже начинался какой-то жуткий погром: хлопали двери, что-то с грохотом падало и трещало. Оставалось надеяться, что не потолок.

   Щиты каким-то чудом я еще удерживал, так что отступали мы исключительно в соответствии с требованиями этикета: дамы вперед. Я пятился следом и видел, как накатывает, приближается новая волна черных нитей, пронизанных магическими сполохами. Среди них мне почудилась тонкая и словно размытая фигура. Всего на мгновение — потом в щиты словно врезался таран, меня отбросило на Дану и мы буквально выкатились на парадное крыльцо, кубарем полетели по ступеням.

***

Дана

   Как и в прошлый раз, все началось внезапно и так же внезапно закончилось. Из особняка нас буквально вышвырнуло. То есть, вероятнее всего, призрак выпроводил за порог Ярита, а я отправилась следом за компанию — Бернат крепко держал меня за руку.

   Не помню точно, как мы слетели с лестницы. Просто в какой-то момент осознала, что нахожусь уже снаружи особняка. А неподалеку, накрытый обломком доски, лежит Ярит. Особенно пугающе выглядели пятна крови: на доске, на лице Берната, на его рубашке…

   Мужчина дернулся, загреб пальцами землю. Скинул с себя доску и, пошатываясь, поднялся.

   — Ему здесь не место! — шепнули мне напоследок. Дверь особняка захлопнулась. Судя по грохоту, крыша обвалилась, еще когда мы были внутри. Я на всякий случай взглянула на здание проверить. Но особняк стоял такой же, как и прежде.

   — Мы должны уйти, — сказала я.

   Не хватало еще, чтобы дух особняка снова напал на Ярита. Если бы не его щиты… Я вздрогнула.

   Даже если призрак не хотел причинить вреда лично мне, остаться с ним один на один желания не было совершенно. Хотя, наверное, нужно было попробовать его разговорить, выспросить, что же ему нужно. Но у меня банально не хватило бы на это решимости. Я была очень благодарна Яриту за то, что он не оставил меня в доме.

   Бернат выпрямился, потирая поясницу.

   — Да уж, вторая попытка будет не раньше, чем восстановлю резерв.

   Прихрамывая, он подошел ко мне. Я снова увидела сияние: мужчина создавал щиты. Спорить не стала: силы у него остались — уже хорошо. И нет уверенности, что мы в безопасности.

   — Ну хоть трофей остался, — прокомментировал Ярит. Я только сейчас осознала, что сжимаю в руках тяжеленную лампу на бронзовой ножке, которую схватила еще в кабинете, намереваясь сломать замок на двери.

   — Сможешь идти? — спросила я у Ярита.

   Он кивнул и самоуверенно заявил:

   — Даже лампу понесу.

   И мы… скорее все же побрели к воротам. Нас не преследовали, и голос я больше не слышала. Но чувствовала пристальный взгляд в спину.

   Лампу Ярит у меня действительно забрал. Уж не знаю, зачем мы вообще потащили ее с собой.

   — Выходит, проклятье и правда нельзя снять, — пробормотала я.

   — Нет ничего невозможного, мы просто выбрали неподходящее время, — сказал Ярит. — Я не рискнул бить боевыми заклинаниями в полную силу. Дом мог попросту разрушиться. По правде сказать, не уверен, что смог бы справиться вот так сразу. Там совершенно бешеная концентрация магической энергии.

   — А ведь ты один из сильнейших боевых магов Лиртана!

   — Журналисты мне льстят.

   Мы вышли за ворота. Я оглянулась. Ощущение взгляда в спину наконец исчезло. Никакой туман к городу не полз. То ли особняк решил не гневаться, то ли жители Прелого Лога действительно много придумывали.

   — У тебя кровь, — решилась я все же спросить о том, что меня беспокоило: — Сильно ранен?

   — Поверхностные повреждения, — небрежно ответствовал бравый герой войны.

   Ну спасибо, не стал делать громких заявлений вроде «Ерунда!» или «Да я же бессмертный, что со мной будет?»

   Я поежилась. Хотелось бы сказать, что произошедшее меня не напугало. Особняк мой, и он скорее пытался со мной общаться, чем причинить вред, к тому же Ярит сохранил присутствие духа. Он вообще, по-моему, понял, что случится, еще до нападения. Не знаю, как это вышло, надо было спросить, но я просто не могла больше делать вид, что спокойна. Глаза запекло от наворачивающихся слез.

   Даже не знаю, за кого больше испугалась.

   Внезапно я оказалась в кольце мужских рук. Ярит прижал меня к себе. Несколько мгновений мы молчали и не двигались, будто оба оценивали обстановку, осознавали изменившиеся правила игры… Потом Ярит медленно разжал руки. Я успела испытать острое сожаление, прежде чем он мягко, но настойчиво развернул меня к себе, заглянул прямо в лицо. Поцелуй получился скорее лекарственным средством, чем орудием соблазнения. Я пила уверенность Ярита. Мужчина снова ненадолго отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

   — Что чувствуешь?

   — Уж точно не возмущение, — задумчиво отозвалась я.

   — Отличная новость, — хмыкнул он. — Пока на этом остановимся?

   Я кивнула. Страх не ушел, но стал менее ощутим. Я зачем-то отряхнула юбку, словно только сейчас заметив, что вся одежда в пыли и даже кое-где порвана. Долго старательно разглаживала складки.

   — Дана, — позвал Ярит.

   Но я не откликнулась. Причиной тому было вовсе не смущение. Вот уж о чем я не сожалела, так это о поцелуе. Просто за лифом платья обнаружились несколько карточек… которые туда положила вовсе не я.

   Я вытащила пожелтевшие, истрепавшиеся на краях картонки… Те самые карточки, которые я рассматривала перед тем, как на Ярита напал дух особняка. Несколько одинаковых прямоугольников, совершенно пустых, с дырочками в углу — чтобы можно было их нанизать на нить.

   — Чем они тебя так заинтересовали, что ты прихватила их с собой? — спросил Ярит.

   — Похоже, мне их подсунули…

   — А господин дух озорник… Если у него есть руки — стоит их оторвать, — решил мужчина. — Но карточки совершенно точно привлекли твое внимание. Ты еще сказала «хм» — я помню.

   — Они напоминают… — я перебрала картонки, переворачивая каждую в поисках печати, но не нашла. — Да, все верно, такие же используются в библиотеке «Драконьей горы» для читательских формуляров.

   — Интересно, — признал Ярит и взял у меня карточки, чтобы тоже их рассмотреть. — Никаких признаков того, что на них были надписи. Может, госпожа Нульверк прихватила их с собой, чтобы заполнить дома? Или ей не хватало бумаги для записей…

   — Или она приворовывала в библиотеке, — подсказала я.

   — Тоже вариант.

   Вот только зачем бы призраку настаивать на том, чтобы карточки остались у меня? Может, конечно, Ярит прав и дух попросту похабник. Но…

   — Вообще-то мне показалось, что обитатель особняка — женщина, — призналась я.

   — Мне тоже, — отозвался Ярит.

   — Ты ее слышал?! — изумилась я.

   — И слышал и видел тень, — кивнул Ярит. — У меня сложилось впечатление, что она пыталась защитить тебя от меня.

   — Или ей просто не понравилось, что в особняке находится кто-то, не являющийся родственником… Как думаешь, это мог быть дух бабушки?

   — А у нее были черные волосы?

   — Э-э… понятия не имею.

   — Местный дух пытался удушить меня волосами. Представляешь, полный коридор черных волос, ужас и кошмар.

   — Ничего такого не заметила. Вероятно, дух тебя пугал.

   — И у него неплохо получалось!

   — Кстати, а как ты ее заметил? — спохватилась я. — Я ничего не почувствовала.

   Хотя это странно. Пока Ярит сражался с призраком, особняк едва не развалился. И вот тогда я очень ясно ощущала магическое возмущение. Невообразимо мощное. Как можно было упустить присутствия столь сильного духа?

   Ярит поморщился. Ему явно не хотелось об этом говорить.

   — Это… что-то вроде побочного эффекта. Дух поступил весьма разумно. Попытался сначала выкачать из меня силу…

   Да уж, сложно такое не заметить!

   — …Предполагалось, видимо, что я это пойму, когда уже будет поздно. Но у меня повышенная чувствительность на изменение магического фона. Особенно когда дело касается моей магии. Если она меня предает… — он не договорил, подбирая слова.

   Ага, господин Бернат пытается мягко намекнуть, что у него были приступы, когда он не контролировал магию? Как иначе истолковать слова о предательстве?

   Ярит вздохнул:

   — Целитель, который меня лечил, назвал это «недоверием к магии». Вроде бы потому я и перестал различать цвета. Я подсознательно не принимаю свою магию. Может быть, даже боюсь, потому отказываюсь пользоваться ею постоянно, как все нормальные маги. Не знаю, можно ли такой диагноз назвать квалифицированным. Но объяснения лучше никто придумать не смог.

   — Почему так случилось? — осторожно спросила я.

   — Да, в общем, ничего такого уж невероятного. Во время войны я попал в плен. Меня допрашивали и… скажем так, пытались зачаровать. Подчинить мою магию и заставить выдать нужные сведения. Не могу сказать точно, что произошло, но если верить заключению того же целителя, я перестал доверять магии и потому смог отличить навеянную реальность от действительности.

   То есть предателем Ярит не стал — это понятно, и цена верности — недоверие к собственной магии. И чего он теперь боится, когда вернулся домой, в родную страну? Что окажется зачарованным и не поймет этого? Зачаровать мага крайне сложно, он должен быть сильно ослаблен…

   Дальше я предпочла не додумывать. Не представлять, что происходило с Яритом в плену и почему на него смогли воздействовать магически. Наверняка допрос подразумевал вовсе не милую беседу за чашкой чая.

   «Ничего такого уж невероятного». Вот так вот.

   — Осталось понять, — продолжил Ярит,