Оглавление
АННОТАЦИЯ
Сборник мистических рассказов поможет заглянуть в мир духов и древних сил, обитающих рядом с нами.
ЧАСТЬ 1 СИЛУЭТ
- Пошли коротким путём! – потянула Раиса за руку Жанну в сторону первого корпуса. – Здесь наискосок и мы у ворот.
- Не люблю я там ходить, кажется, на голову вывалится, - поёжилась она.
- Кто? Сейчас все в отъезде, только через неделю заселение. Не люблю я пустые дни: убирай, мой, три, полоскай. Все руки уже разъело, – показала Раиса пальцы с язвочками на костяшках.
- Кто-кто, глянь на второй этаж, - занервничала Жанна, уставившись в окна.
- Вроде взрослая баба, а все в сказки веришь. Наболтала Тонька о призраке, а ты и уши развесила.
- Наболтала, а зачем они камеру на втором этаже поставили?
- Поставили и поставили, ни у нас, и слава богу! Меньше начальство знает, лучше мы с тобой спим! – засмеялась она и прибавила шагу, заметив служебный автобус.
Областной санаторий не самое плохое место. Свежий воздух, служебный автобус, удобный график и полный соцпакет, что еще надо человеку, чтобы дотянуть до пенсии? Она держалась за место, зная, что найти другую в ее возрасте пятьдесят плюс довольно сложно. Только одно обстоятельство заставляло ее задуматься об уходе – силуэт в окне первого корпуса.
«Удивительно устроен этот мир, - размышляла Жанна, трясясь на сиденье микроавтобуса, лихо скакавшим по кочкам проселочной дороги. – Тоня и я видим, чувствуем, знаем, что он там, а больше никто не верит».
Впервые она заметила его зимой, когда после новогодних каникул всех вызвали для очередного наведения чистоты перед заездом новых постояльцев.
- Кто-то уже трудится, а мы с тобой еще ползем, – помахала она силуэту, выглядывающему в окно, от чего идущая рядом Тоня побледнела.
- Опять явился. – процедила она сквозь сжатые добела губы, а затем заглянула Жанне в глаза. – Пойдем со мной, а?
Тогда она ничего плохого не заметила. За рассказами о новогодних празднованиях недавний страх позабылся, и они довольные отправились помогать другим. Внезапный грохот заставил их обернуться, на полу холла крутилось пустое пластиковое ведро.
После случившегося Жанна постоянно натыкалась на прильнувший к стеклу лоб и даже однажды пожаловалась мужу.
«Вот чего ты себе надумала, - крутил он у виска. – Весеннее обострение? Капель накапай, валерьянки или там пустырника». Она капала и опять собиралась на работу.
Золовка охала, вздыхала и советовала обратиться к неврологу, боясь произнести слово психиатр. Штатный психолог санатория, выслушав двух сотрудниц, заключила, что это коллективный психоз, который заразный. Посоветовала не распространяться, так как тут все же дети, а работать с ними дамочкам не в себе не рекомендовано.
Жанна оскорбилась и перестала здороваться с этой идеально выглаженной мымрой в очках. Только Тоня, будучи на передовой событий, понимала страхи Жанны и делилась с нею последними событиями.
- Опять напаскудил, туалетная бумага в клочья и постели все мятые, словно стадо чертей там оргии устраивало, - заговорщически шептала Тоня, встретив Жанну у мусорных баков. – Скорее бы заехали новенькие, между ними проделки этого безобразника не так заметны.
- А кто он? – как-то спросила Жанна.
- Кто?
- Безобразник твой?
- Полтергейст, наверное, - пожала плечами Тоня. Вот те крест, доведет он меня однажды, уволюсь.
Но она не увольнялась, а Раиска из столовой продолжала посмеиваться над Жанной: «Да не видит ничего Тонька, уши свободные нашла и льет, никто ее кроме тебя, не слушает, а ты впечатлительная. Скажи тебе, черт в углу сидит, так ты инфаркт заработаешь».
- Да, брось. - обижалась Жанна и уходила в свой корпус.
Вместе с призраком в ее жизнь вошла бессонница, которая усиливалась с наступлением осени. Каждую ночь она ворочалась, а под утро вскакивала и сидела на кровати, уставившись в запотевшее местами окно, серое осеннее небо с нависшими облаками, готовившиеся вот-вот разрешиться бременем мокрого снега и отправлялась на кухню.
В преддверии Хэллоуина телевизор вещал об истории праздника, а милая девушка, показывала, как вырезать ужасные мордахи на ярких одутловатых плодах. Буржуйское стремление к порче продуктов совсем не впечатлило Жанну и, глянув мельком на часы, она ускорила утренние сборы на терпимую работу.
Не успела Жанна сойти с автобуса, как к ней подскочила бойкая для своих лет заведующая и затараторила: «Тоня заболела, а у нас заезд. Тебя на ее место переведу. Вы же подруги. Вот здесь в приказе распишись и держи ключи».
Старый замок закряхтел, но все же поддался нажиму. Щелкнул, давая доступ, в пока еще пустующее помещение. Жанна собралась духом и шагнула в темный коридор, встретивший ее прохладой и тишиной. Через два часа загалдят взбаламошенные мамаши с чемоданами и детьми, запахнет теплым столовским супом и земляничным мылом, но сейчас, старый дом, приукрашенный на скорую руку сайдингом, еще спал, отчего становилось спокойно и радостно.
За мытьем полов она совсем забыла о Тонькиных россказнях, ругая про себя сказочницу оставившую ей грязные полы и пыльные подоконники. Надо было торопиться. Еще одно окно, кухня и можно будет передохнуть в комнате для персонала или даже прикорнуть, пока все заняты оформлением вновь прибывших. Напевая прицепившуюся в автобусе мелодию, звучавшую из радиоприемника водителя, она прикоснулась к белой пластиковой поверхности и почувствовала, как ее обожгло холодом. Нечто серое напрыгнуло на неё заглядывая в самую душу. Жанна попятилась, споткнулась о ведро и упала в теплую лужу. Это было то самое окно. Внизу скрипнули двери и послышались голоса постояльцев.
- Что ж вы так неаккуратно, Жанна Григорьевна, убиться можно же, а меня потом затаскают. – хлопотала вокруг уборщицы заведующая, помогая ей подняться. – Давайте-ка уберите, а то дети сейчас всю воду растаскают.
- Я быстро, - поднялась по стене Жанна и принялась орудовать тряпкой, ругая себя за проявленную слабость и боясь поднять глаза на злосчастный подоконник.
К обеду ее разморило, и Жанна уснула в комнате отдыха.
- Я знаю, что ты видишь меня, - шептал ей кто-то на ухо тоненьким голоском.
- Это сон. Надо проснуться. Снять с себя это оцепенение и проснуться. Это нереально. – повторяла Жанна пытаясь встать.
- А это? – спросил голос, и Жанна почувствовала, как по щекам закапала холодная вода.
– Проснись! – скомандовала она себе и вынырнув из толщи воды, Жанна вздохнула полной грудью и проснулась. Щека была влажной и холодной. «Всего лишь сон», - произнесла она вслух, чувствуя, что некто следит за ней через решетку вентиляции.
Зазвонил телефон, напоминая о реальности этого мира.
- Алле, - схватилась Жанна за трубку.
- Голос у тебя взволнованный, на работе все в порядке? – поинтересовалась золовка.
- Прикорнула, а тут ерунда всякая снится, - встала она на стул и со злостью хлопнула по решетке вентиляции.
- Провериться тебе надо, - заладила старую песню родственница, но ее слова утонули в шорохе пронесшимся по вентиляционной трубе. Телефон выскользнул из ослабшей от страха руки и после характерного стука покрылся паутиной битого стекла.
«Это уж слишком!», - гнев вытеснил страх и Жанна, коря себя за излишнюю мнительность, отправилась к заведующей.
- В вентиляции крысы, - выдала она, едва переступив порог кабинета начальницы.
- Сама видела или Тоня рассказала?
- Вот, - выложила Жанна на стол разбитый телефон. – уставилась на меня через вентиляцию, я по решетки хлопнула, а там, как табун пронесся.
- Ты полегче хлопай, неизвестно что там посыпалось. Корпуса наши только на сайдинге и держаться. Не твой день сегодня, Жанна, понимаю, но перевести не могу, не проси.
На входе в административное здание курил Паша, работающий охранником и так же, как большинство, тянувший дни до пенсии.
- Чего злая такая?
- Да я ей про крыс, она мне про сайдинг, - выговорилась Жанна, захватывая воздух широкими от гнева ноздрями.
- Крысы ли? Тонька не зря требовала камеры поставить, - замолчал он, словно прикидывая можно ли о таком говорить с малознакомым человеком. – Пойдем, покажу. Я даже нарезку сделал и на один сайт с помощью внука закинул. Сказали нечисто у вас, но кто непонятно. Желательно бы выезд специалиста организовать, но сама понимаешь. У нас кто попало не зайдет, сразу вопросы будут, да и карантин этот с пандемией.
Жанна последовала за охранником в его кабинет и села перед монитором, чувствуя, как колотится сердце.
Ничего необычного. Тонька с ведрами обходит комнаты, елозя одной и той же тряпкой по всем помещениям.
- Вот стерва, даже не споласкивает, - возмутилась Жанна.
- Что? – не понял сразу понял ее охранник, а затем продолжил. – Дальше смотри. Подойдя к злосчастному подоконнику, Тонька попятилась и уперлась в открытую дверь соседней комнаты. Изображение исказилось, и в следующую секунду она уже сидела на полу и трясла головой, стаскивая с шеи чьи-то невидимые руки. Жанна вскочила и нервно заходила по комнате.
- Заведующей показывали?
- Да и фельдшерице. Говорят, так бывает при инфаркте. Кажется, что задыхаешься, а при гипоксии чего только не привидится. Её так и нашли без сознания, на вечернюю планерку не явилась. Заведующая строго-настрого запретила шум поднимать.
- А кто нашел?
- Анька вроде, из новеньких. Шут их разберет.
- Сегодняшний день есть?
- Да, - Паша пощёлкал мышью, и Жанна увидела себя. Вот оно, подоконник, помехи и вот она уже сидит в луже из разлитого ведра. – Какой он? Ты разглядела? Всегда помехи. Вот только по косвенным признакам можно уловить его передвижения. Я сейчас.
На кадрах замелькали клочки бумаги, потеки краски на стенах, рассыпанный порошок. Зазвонил телефон, и Жанна вздрогнула. Ответить было невозможно, лишь разбитый на кусочки экран сохранил последние цифры номера 3010. Охранник глянул на затянутый паутиной телефон и быстро защелкал мышью.
- Гляди: 3010, да? – листал он на экране фото, где из причудливых потеков и хаотично разбросанных клочков бумаги вырисовывались одни и те же цифры.
- Да! – смотрела Жанна то на мелькающие снимки, то на экран разбитого телефона. – Но что это?
-Числа, предположим, что это числа. Погоди! – охранник быстро прошелся по клавишам и вскоре получил ответ. – Возможно это дата.
- Чего?
- Обычно смерти.
- Чьей? – отказывалась верить Жанна.
Их взгляды встретились, и охранник тут же отвел глаза, в которых отчетливо читалось: «Твоей!».
- Тоня первая увидела их, значит, послание для нее.
- Но дошло оно только до нас, точнее, до тебя. – ткнул он на предательский экран телефона.
Ужас овладел Жанной. Казалось, время остановилось и побежало вспять. Сегодня двадцатое, десять дней, всего десять дней. Тоня, умереть должна Тоня. Неужели она откупилась от этого чудовища, предложив взамен себя другого человека.
Она молча встала из-за стола и поплелась в свой корпус, словно на заклание. Она кивала радостным детям на площадке и их родителям, словно прощаясь с этим миром. Поднялась на второй этаж и села на злосчастный подоконник, чувствуя, как холод проникает в ее тело, а кожа покрывается мурашками, секунда и горло сдавила сильная боль, дыхание остановилось и на запотевшем стекле проявились цифры 30.10.
- Отдыхаете? – услышала она чей-то голос. – А Антонина где?
- Задумалась. – просипела Жанна, прочищая горло. –Заболела Тоня, сквозняки.
- Да, от этого окна всегда холодом веет.
- Вы тоже это заметили? – удивилась Жанна.
- Да об этом все знают. Дети его любят, залезут и уткнуться в стекло, аж дух захватывает. Мы уже просили, чтоб его наглухо закрыли. Не положено говорят.
- А вы давно сюда ездите.
- Давно, - задумалась женщина. В первый наш приезд неприятный случай произошёл. Мальчишка семечкой тыквенной подавился, переполох был. Скорая, еле откачали. С тех пор тыквы здесь под запретом. Глупо, да?
- Да, - разочарованно протянула Жанна, надеясь услышать историю о призраке.
Дома Жанна пожаловалась на неудавшийся день и муж принял решение о срочном походе к неврологу.
- Мне Настя все рассказала. Он так и начинается, рассеянный склероз, надо к врачам пока не поздно.
- Надо, - согласилась Жанна, не желая тратить время на пустые споры.
Достав с антресолей «кнопочный НЗ» переставила симкарту и вздрогнула от резкого звонка.
- Специалист этот, шаман, готов к нам сам за свой счет приехать, но прикрыть его надо, на территорию привести, - кричал в трубку Паша.
- Под юбкой я его проведу или в кармане?
- Подумай, до утра время есть, - сказал он и отключился.
За день Жанна настолько сильно устала, что не заметила, как уснула и встала полная сил еще до будильника. Все произошедшее вчера показалось глупостями и разыгравшимся воображением.
Она бодро вбежала в корпус и принялась за ежедневную уборку. Меняя в очередной раз воду в темном туалете, она почувствовала, как на спине, словно намагниченные, зашевелились волоски и тихий голос произнес: «Девять».
Бросив ведро, Жанна выскочила в коридор и быстрым шагом направилась к телевизору в холле. Делая вид, что протирает технику, дернула за проводок и услышала недовольный вой детей.
«Не беспокойтесь, мастер уже едет. – произнесла она, глядя куда-то поверх голов. – Скоро все наладится».
«Это ты здорово придумала, - восхищался ею Паша. – Он как раз со своим инструментом ходит».
Шаман действительно соответствовал своему прозвищу, будучи представителем одного из малочисленных народов.
- Вы не беспокойтесь, обо мне потом никто не вспомнит, - заверил их парень с причудливым именем, входя в ворота санатория.
- Удобно в банк ходить, - попытался пошутить Паша.
- Рядом он. Метров триста, - указал Саня, так назвала его Жанна, на первый корпус. Сильный. Места вокруг хорошие, оттуда и черпает иначе бы уже погиб.
- Да уж, лучше бы.
- Не говори так, не знаешь, - одернул ее Саня. – Ты же чувствуешь его.
- Чувствую, оттого и говорю.
Шаман пристально посмотрел Жанне в глаза, словно считывая недавние события.
- Боишься?
- Я и сам опасаюсь, - напомнил о себе Паша.
- Ты здесь ни при чем. Она проводник и вторая, Тоня, - замешкался шаман. – Она тоже боится.
Войдя в корпус, шаман достал из чемоданчика нож и рассек им воздух. «Людей много, очистить надо», - задумался Саня, что-то бубня себе под нос. Из здания потянулись мамы с детьми и даже Паша вспомнил о каком-то неизвестном деле.
Надев на руки браслеты с колокольчиками, шаман прошел несколько кругов вокруг Жанны, отчего той стало жутко. Страх гнал ее на улицу за остальными.
- Ты знаешь, что с ним произошло, - смотрел он на Жанну, слышавшую детский плач, идущий со всех сторон.
- Нет, - мотала она головой и отступала.
- Я вижу, знаешь. Но не понимаешь его, да?
- Нет, - мотала головой Жанна, желающая только одного. Этот кошмар должен закончиться.
Плач стих и шаман пошел на второй этаж, прямиком к холодному подоконнику. Он лег на пол и закрыл глаза. Все стихло. Время остановилось, и Жанна почувствовала, что находится между двумя мирами, замельтешили тени и она зажмурила глаза.
- Посмотри на меня! – завизжал некто из последних сил.
- Посмотри на него, - шептали тени, касаясь ее тела.
Время вновь заструилось и стены приобрели былую твердость.
- Ты жесткая. – подбирал слова шаман. – Я смогу помочь, когда все будет готово. Узнай его историю и торопись – для него это последний шанс.
«Вот и славно, - подумала Жанна, провожая взглядом шамана. – немного подождем и нечисть сама изведется».
Девять дней можно было легко переждать, когда вокруг тебя люди. Настроение улучшилось и можно было спокойно заниматься своими делами.
- Здравствуйте, - кивнула она проходящей мимо знакомой.
- Что так официально со мной здоровкаешься? На повышение пошла или призрак тайну тебе открыл, где сундук с монетами припрятан? - крикнула из окна столовой Раиска.
- Да Галина Петровна же мимо прошла, - обернулась Жанна, вспомнив, что та уже год назад как померла.
- Да-а, девки, надо вам средства для мытья менять. Слыхала, что Анька с прачечной рассказывала? – и не дожидаясь ответа, продолжила. – Она, когда Тоньку нашла, та еле живая была, а потом как-глазенки-то свои вытаращит, да как схватит ее за руки и кричит: «Не виновата я!». Смотрела так, словно прощение просила. Может она чего у призрака забрала, а он теперь и зверствует.
- Ты же, Рая, в такие вещи не веришь?
- Я не верю, но вам пора завязывать хлоркой дышать. Насыплете так, что по улице мимо не пройдешь. Там не только призраки по комнатам бродить будут, но и зомби с выжженными антисептиками мозгами.
Посмеявшись, каждый отправился по своим делам.
К вечеру Жанну пробил озноб, и растекшаяся по организму слабость заставила лечь пораньше. Ее разбудил детский плач, доносившийся с улицы. Открыв окно, она увидела силуэт ребенка лет пяти, одетого явно не по погоде. Он сидел на асфальте покрытым тонкой коркой льда, сковавшем дневные лужи и плакал, уткнув голову в колени. Качающийся на ветру фонарь, то выхватывал его из тьмы, то опять скрывал от нее.
- Где твоя мама? - крикнула она в открытое окно.
- Я не знаю, - закрутил он головой в поисках источника голоса.
- Ты потерялся?
- Да! – закричал он. – Помоги мне!
Жана выскочила на улицу в одной сорочке и закрутила головой. Ветер усилился и бил снежными крупинками, по лицу и рукам.
- Я здесь! Забери меня! – прорывался через завывание ветра голос. Она подняла голову и увидела силуэт в окне первого корпуса. Фонарь качнулся и выхватил из темноты окружившие ее тени.
- Забери его! – заглядывали они ей в глаза, гипнотизируя своим взглядом. Она почувствовала, как задыхается, звук удаляющейся скорой и жуткий холод темного коридора.
- Проснись, Жанна. – тряс ее муж. – Ты чего хрипишь?
- Я не сплю. – прошептала она и села на кровати. Часы показывали три утра. Сон больше не шел, и она сидела на кухне, круча в руках кружку горячего чая. «Надо срочно идти к врачу», - листала она страницы сайта ближайших клиник. Шаманы и приведения могут подождать, но дыхательные спазмы – это уже серьезно. Записавшись на вечер в ближайшую клинику, Жанна принялась собираться на работу.
Уже на подъезде к санаторию автобус вдруг понесло юзом, все вцепились в кресла, уставившись на водителя. Время замедлилось, и Жанна увидела стоявшего на дороге шамана. Кто-то дернул ее за плечо и Рая, сидевшая на переднем сиденье, неестественно вывернула шею, глядя на нее остекленевшими глазами и четко произнесла: «Забери его!». Автобус резко остановился, съехав в кювет.
- Вот это меня приложило, – потирала шею Раиса.
- Все, автобус дальше не идет. Своим ходом до ворот. Тут с километр, не больше. – развел руками водитель и открыл капот.
- Раиса, а тут мальчик не терялся?
- Нет, при мне не было.
- Терялся, и мальчик терялся и девочка, - вклинилась в их разговор Галина Ивановна. – За двадцать лет чего только не происходило.
- И не нашли? – заинтересованно посмотрела на нее Рая.
- Как не нашли – нашли. Разное было: и спичками играли, и водой заливали, но самый страшный случай произошел в первом корпусе. Мальчишка там тыквенной семечкой подавился, еле откачали. Гипоксия сильная была и на мозг повлияло. Больше к нам ни ногой. Вижу их в городе время от времени. Большущий уже, но толку. Никого не помнит, ничего не знает. К мамке жмется и все. Будто душу из него вынули. Лет десять назад это было. В конце октября. К празднику готовились, тыквы резали, а мякоть в мусорный пакет. Вот такой жуткий Хэллоуин получился. Больше у нас эти заморские штучки не практикуются. Своих праздников хватает. Тоня тогда немного умом тронулась. Все рассказывала, что мальчишка этот ей мстит.
- За что? – тихо спросила Жанна.
- За то, что про мусорный пакет забыла и в коридоре оставила. Никто, конечно, не виноват. Дети разорвали пакет, куда только родители смотрели, и один из них и подавился. Как же его звали? Дима вроде бы. Так вот, он семечки из мякоти выковыривал и ел прямо с кожурой, - замолчала Галина Ивановна. – Тонька к ним домой даже ездила, просила забрать мальца. Мать не выдержала и полицию вызывала, после чего Антонине строго настрого запретили к ней таскаться. Вот так, одна семечка и три поломанных человека.
- Четыре, - хихикнула Раиска, кивая в сторону Жанны. – Эта мадама тоже тронулась. Хорошо с вами, бабоньки, но картошка сама себя не почистит.
Жанна тихо вошла в еще спавший корпус. Поднялась на второй этаж и положила руки на ледяной подоконник. Тьма расступилась, и она увидела мальчика, в руках которого таяла голубая лента. Испуганный малыш метался по коридору в поисках своего тела и вскакивал на подоконник, провожая уезжающую скорую. Слезы потекли по ее щекам.
«Теперь ты готова. – раздался голос шамана. – Я жду тебя».
Наспех сделав работу, она отпросилась, сославшись на жуткую головную боль после аварии. Он действительно стоял поодаль, скрывшись за невысокими кустами.
- Мать я возьму на себя. Она придет, - рассказывал план действий шаман. – но ты должна организовать ритуал соединения.
- Праздник, - ответила Жанна. – Мы все примем в нем участие. Мать пустят. Скажет для реабилитации надо, пройти через ситуацию стресса.
Неделя ушла на подготовку. «Костюмы и танцы», - вот залог успешного праздника, - разучивала она хоровод с ребятней и шила костюмы из подручного материала, втянув в ожидание всех, от мала до велика.
В назначенный час шаман вошел в холл с повзрослевшим мальчиком, испугано вжавшем голову в плечи. Диму поставили в центр круга и танец начался. Неведомая сила крутила его против движения хоровода, наматывая невидимые нити на прочное основание.
Никто из присутствующих не мог представить, что, совершая выученные движения, вытягивает из другого мира заблудшую душу и крепко связывает ее с потерянным телом. Воздух заискрился, и мальчик поднял глаза: «Я нашелся!».
Видя силуэт в окне второго этажа, Жанна всегда с радостью машет Диме, приехавшему на реабилитацию, а мама, рассказывая об очередном небольшом успехе, досадливо замечает его любовь к холодному подоконнику.
ЧАСТЬ 2 БРАСЛЕТ
- Подарок не забудьте, к этой серии выпустили особые презенты, - продавец в розовой униформе протянула два браслета в прозрачной упаковке от чего у Яны тут же загорелись глаза. Шампуни со скидкой, да еще и бижутерия известной марки. День явно удался.
- Спасибо, - буркнула Анна и прихватила вторую упаковку.
Выйдя за двери магазинчика Яна разорвала пакетик и натянула безделушку на запястье. Искусственные камни тут же засверкали отражённым светом ламп торгового центра.
- Аня, глянь какая красота, - завороженно смотрела она на маленькие блики и тут же достала телефон. Кинув в мессенджер несколько фоток, Яна глянула на грустную подругу. – Одевай, вместе выложим: «Дружба навсегда»!
- Настроения что-то нет.
- Мне тогда отдай. Гляди, у тебя с позолотой. Я менять буду.
- Нет уж, у сестры День рождения через недельку, ей подарю и голову ломать не надо, - повеселела подруга.
Девчонки еще немного побродили между сверкающих витрин и отправились по домам, обещавшись списаться вечерком.
Яна не могла оторвать глаз от нежданного подарка.
- Красивая вещица, - мимоходом заметила мама и вновь уткнулась в телефон.
- Мы с матерью в твоем возрасте уже на телевизор копили, - буркнул отец, не отрываясь от голубого экрана.
- Это подарок по акции. Купи шампунь – браслет в подарок! – возмутилась Яна. – Надеюсь голову вы шампунем мыли?
- Да ты что, - засмеялась мама. – Твой отец до сих пор ничего кроме хозяйственного мыла не признает.
- Натурпродукт, между прочим, а не ваша химия, - отбил он мамин бросок, но Яна уже не слушала родителей.
Зайдя в свою комнату, она вдруг почувствовала свинцовую усталость и забросив рюкзак в угол упала на кровать. Ей снились горы в зеленых сарафанах и белоснежных шапках, высокое небо и дрожащий человек в черном костюме, попросивший немного тепла. Резкая боль вырвала ее из объятий морфея. Рука онемела и приливающая к мышцам кровь отдала тысячью иголками.
Сорвав передавивший руку браслет, она почувствовала легкость, а потом жалость к себе и к отброшенному браслету. Он то точно был ни в чем не виноват и благополучно вернулся на тонкое запястье.
Яна открыла учебник по «Вышке», пролистала до нужной страницы и бросила на кровать. Задания абсолютно не шли в голову и остаток вечера Яна провела в бесцельном листании мессенджеров, читая отзывы о своем сногсшибательном браслете.
Утро наступило вместе головной болью, отражающейся от белоснежной дороги. Серое небо, скрывшее солнце, было готово поглотить собой все: снующих пешеходов, пролетающие машины, высокие дома и Яну, которой хотелось сказаться больной и остаться дома.
- Ты не готова? – удивленно посмотрела на нее Анна, надеясь списать последние задания по вышке.
- Нет, совсем ничего не шло в голову, - потерла Яна место под браслетом, а затем с какой-то неестественной злобой посмотрела на подругу. – А ты свой когда оденешь?
- Я же сестре решила подарить, - опешила Анна и постаралась перевести тему разговора.
Депрессия полностью овладела Яной, накрыла черным одеялом тоски и даже Дарья Семёновна, рассказывающая о цифрах с горящими глазами, не могла увлечь ее миром аналитики. Отчего-то все вокруг казалось уродливым. Анна, отказывающаяся одеть браслет, бесила, а Петька, лучик в мире зубрежа, казался глупым, его шутки плоскими, да и сам он раздражал невыносимым запахом модного парфюма.
Как она раньше не замечала окружающей унылости?
- Что это у тебя? - потянул он Яну за руку.
- Подарок, - решила уколоть его Яна.
- Я даже не буду спрашивать чей, - сказал он в ответ, указав на образовавшуюся под браслетом черную полосу. – Некачественная бижутерия может быть опасной.
Его слова задели Яну, она сама чувствовала дискомфорт, но из принципа одёрнула рукав свитера и направилась в гардероб.
Она намеренно не дождалась Анну и выбежала на улицу, встретившую ее ледяным ветром. Снег почернел, превратившись в соленое болото, разъедающее ботинки.
Вот уже и дом с пустой квартирой. Как хорошо когда все на работе и можно несколько часов побыть одной. Она сняла браслет и кинула его на стол. Петя был прав, кожа не только почернела, но и отекла, раздув некогда тонкое запястье.
Яна забежала в ванную комнату и принялась усердно тереть кожу, которая тут же покрывалась ссадинами.
Снежные тучи окутали квартиру ранними сумерками и наполнили ее тенями, укравшими сладость одиночества.
Приход мамы наполнил квартиру теплом.
- Это у нас с тобой наследственное, -посмотрела она на перевязанную руку. – Все натуральные материалы вызывают отек. Хочешь их носить – договаривайся.
- С кем? – не поняла сразу Яна.
- С украшениями. Если не договоришься, только отдать или выкинуть, - вздохнула она. – Поговори с ним.
Слова мамы удивили Яну, и она уже решила выбросить злосчастное украшение, но увидев сообщение от Юльки тут же передумала. Местная «Икона стиля» с нескрываемой завистью писала, что даже замухрышкам иной раз да перепадет тот самый аксессуар, который делает их в итоге богиней.
Яна должна была победить этот браслет, и он тут же оказался на забинтованной руке. Она даже попыталась договориться с ним, произнеся: «Давай дружить! Ты мне внимание, а я тебе…». Она так и не придумала что же дать взамен и откинув глупые мысли легла спать.
Ей снилось, как браслет тысячью иголками впился в руку и чей-то мягкий голос произнес: «Частичку себя, ведь для друга ничего не жалко». Боль отступила и все покрылось мраком.
На утро отек спал, а браслет искусно замаскировал мелкие царапины. Настроение взлетело и мягкие тучи, окутали высокие дома ватным одеялом. Браслет отлично подходил к мягкому кашемированному пальто, придавая элегантности хозяйке.
- Ты плохо выглядишь, осунулась и синяки под глазами, - удивленно посмотрела на нее Анна, встретив на крыльце университета.
- Синяки, - протянула Яна и схватилась за маленькое зеркальце, откуда на нее смотрела миловидная особа.
- Вот она, сама элегантность, - закричала Юлька так громко, что все присутствующие повернулись в их сторону и вскоре Яну окружили девочки, разглядывая сверкающий черный браслет.
Анну оттеснили, и она осталась одна. Злость и обида заполыхали на покрасневшем лице, но Яне не было до этого никакого дела. Браслет выполнил свое обещание.
- Пойдем на лекции, ей сейчас не до нас, - потянул за собой Анну, возникший из неоткуда Петя. – Люди меняются, а может это мы начинаем их видеть с другой стороны.
- Мгновенно? – взмахнула длинными ресницами Анна, но пошла за ним.
Яна, окруженная роем черных пчел, гудевших о лакшери-новинках, села в другом конце аудитории.
Дома Анну встретила младшая сестра Лилька, которая визжала от удовольствия размахивая вторым браслетом.
- Это же мне? Я уверенна, что мне! Ты лучшая сестра! – кружилась она по комнате и трещала как сорока. – Вот девчонки обзавидуются. Последняя коллекция, таких на город всего сто штук выкинули. Причем город не был известен. Все держалось в тайне и тут такое везение.
- Ты как тут оказалась? – строго посмотрела на сестру Анна. – Мама тебя одну отпустила?
- Нет, мы с классом приехали на «Мир профессии». Я же писала тебе, и мама говорила, ты ей еще ключи запасные от квартиры оставила.
- Действительно говорила, - пыталась вспомнить Анна и никак не могла. – Это хорошо, День рождение вместе отметим!
- Да, только скажи, что этот браслет мой.
- Твой! – засмеялась Анна, видя, как засияла от счастья Лилька.
Яна демонстративно игнорировала бывшую подругу. Она изменилась. Черты лица заострились, а взгляд стал колким и холодным.
«Может зря я Лильке браслет подарила», - вздыхала Анна, глядя как Яна веселиться с новыми подругами и решила вновь посетит магазинчик к метро.
- Что вы девушка, они в первый же день разошлись по своим владельцам.
- Может у вас свой есть? Я куплю, а вы себе новый возьмете, - жалостливо посмотрела на продавца Анна.
- Нам запрещено брать себе акционный товар. Наказание вплоть до увольнения. Да и зачем он вам. Полнейшая безвкусица. – сказала продавец.
- Подругу вернуть, - расплакалась Анна, рассказывая, как потеряла подругу, подарив браслет сестре.
- Сестре? – заволновалась та и сунув Анне в руку какую-то бумажку. – Строго сказала, - Извините, данные вопросы вне нашей компетенции.
Только сейчас Анна поняла, что за ними наблюдают и постаралась как можно быстрее покинуть помещение.
Зайдя за угол, она развернула записку: «Сорви и уничтожь! Торопись!».
«Бред какой-то», - подумала Анна, но все же решила вернуться в магазин. «Зачем уничтожать?» - этот вопрос требовал уточнения. «Токсичная продукция?» - крутилось у нее в голове. Подойдя к двери, Анна наткнулась на табличку «Перерыв» и застыла от изумления, услышав звук пощечины. Затем некто пробасил: «Что ты ей дала, мразь? Может сама на ее место хочешь? Каждый браслет на счету! Одевай!».
Мужчина в черном костюме насильно натянул на руку продавца браслет и с силой сжал его на запястье.
Девушка в розовой форме побледнела, черты ее лица заострились, и она осела на пол.
Увиденное настолько потрясло Анну, что та опрометью бросилась домой.
- Браслет где и почему не на соревнованиях? – накинулась Анна на сестру, застав дома Лильку.
- Не интересно. Глупости это все, напрасная трата времени, - лежала она в постели, разглядывая браслет. – Не отдам.
Анна бросилась к сестре, старясь стянуть чертову безделушку. Лилька кричала и извивалась, кусалась и царапалась, пока не раздался звон, оглушивший обоих, и браслет, лопнул, распавшись черными бусинами.
- Мое, это мое. Его еще можно спасти. Ты изверг, - повторяла Лилька, ползая по полу в поисках бусин.
- Его надо уничтожить или отдать на экспертизу! – кричала Анна, стараясь опередить сестру.
На мгновение ей показалось, что бусины убегают от нее, прячутся под мебелью и стекаются к Лиле. Схватив первую попавшуюся, она вскрикнула от боли и выпустила свою добычу. Раньше она не замечала шипов. Все это было настолько странно, что Анна решила пойти на хитрость.
- Извини, - разрыдалась она. – Мы его починим. Браслет не может быть важнее сестры, ведь так?
- Так, - сказала Лиля, протягивая Анне мерзкие копошащиеся бусины.
Превозмогая боль, она собрала остатки в шкатулку и пообещав найти номер ювелира, отправилась на кухню и открыла ноутбук.
«Ваши украшения – это вы», сообщала первая ссылка и Анна по инерции кликнула на нее.
На фото перед статье была изображена девушка с таким же браслетом на руке. Надпись под фото гласила «Амолет – продлевает молодость, делая вас совершеннее!»
Содержание статьи сводилось к тому, что любое украшение способно не только выполнять свою первостепенную функцию, но и транслирует другим информацию о ваших вкусах. Оно способно улучшать качество жизни владельца, причем владелец у нег может быть только один и это далеко не тот, кто его носит.
Смысл последних слов ускользал, и Анна продолжила поиски. Отчаявшись найти ответы, она наткнулась на коротенький пост «Амолет на мыло» с гневными комментариями под ним из которых «Вы больной?» было самым дружелюбным.
«Амолет ворует ваши сердца», - писал некий Е54Д и далее подробно рассказывал о состояниях, через которые проходила его подруга, став обладателем роскошных сережек.
Холодок пробежал по спине Анны. Как же все было знакомо! Надо было срочно спасать подругу.
«Почему же вы не боритесь?» - написала она под постом, но сообщение тут же исчезло. Абсурд происходящего обволакивал Анну липким страхом, отчего опускались руки и отчаянно хотелось проснуться, позвонить подруге и облегчённо выдохнуть. Дрожь пробежала по столу, шкатулка закачалась и замерла. Под крышкой тяжелой крышкой лежали облезлый бусины, бесстыдно показывающие свои голые бока из дешевой пластмассы.
- Мама меня прибьет, - вошла на кухню испуганная Лилька. – Год подготовки и премия, как же я…
- Это пустяки, - обняла её Анна и расплакалась, у нее появился союзник.
Как хорошо, что зимнее солнце прячется за низкими облаками, а вездесущее окружение бывшей подруги опасается идти через парк.
«Яна!» – выбежала из-за высокой елки Лилька, кинула в нее снежок и схватив за запястья закружила по темной алее. Яна вскрикнула и черный бусины запрыгали по белому снегу.
Сидящий в кресле мужчина вздрогнул и упал в припадке. К нему бросились два человека в белых халатах.
- Восьмой раз за неделю. Надо срочно готовить новую партию, - сказал рыжий брюнету и попытался купировать приступ.
- Они все знают, - очнулся Арнольд.
- Ерунда, - подбодрил его брюнет. – Кто поверит в происходящее? Тем более вы всегда говорите правду, а они самостоятельно принимают условия сделки.
Раздался звонок, и секретарь пригласил в кабинет очередную журналистку из гламурного журнала.
- Как вам удается сохранять здоровье и молодость на протяжении стольких лет? – затаив дыхание спросила она у Арнольда и нажала на кнопку записи.
- Никакого секрета здесь нет. Все дело в любви к нашим покупателям! Вы же знаете, что «Делать лучшее доступным!» миссия фирмы «Pulchritudo». Ваш покорный слуга не только генеральный директор последней, но и владелец украшений «Амолет», поэтому следую собственному принципу «Чистота без красоты невозможна!» и ежегодно выпускаю ограниченную серию для самых прекрасных дам, презентуя часть бижутерии для поддержания собственного благополучия, - ответил ей Арнольд. Взял со стола бархатную коробочку, достал из неё черный браслет и протянул журналистке. – Подарите мне немного своей красоты?
- С удовольствием! – зарделась она. Жеманно протянула руку и вздрогнув от неожиданного укола, не подала вида, любуясь как сверкают искусственные камни в отблесках камина.
ЧАСТЬ 3 СЕРДЦЕ УНДИНЫ
- Что там? – светила Лидка фонариком в образовавшийся проем и вновь закашлялась от подвальной сырости и пыли, поднятой падающими кирпичами.
- Вещи какие-то. Рулоны, обои что ли? – предположил Петрович и продолжил. – Забирать будете?
- Прихвати! – скомандовала Лидка на правах мастера участка и развернулась к выходу.
- Это вы уж сами, мне еще кувалду тащить и кирпич разбирать. А чья это сараюшка выяснили?
- Нет, - покачала она головой.
За вольную застройку подвалов, точнее дележ их на каморки, ЖЭК уже получил нагоняй от всевозможных контролирующих органов. Перегородки были снесены, а имущество, в виде дорого сердцу хлама, перекочевало в мусорные контейнеры.
Лида уже отчиталась о проделанной работе, как выяснилась интересная деталь, решивший уйти на вольные хлеба один из домов недосчитался подвальных метров, о чем тут же было доложено директору ЖЭКа Евгению Борисовичу.
Владислав Георгиевич, председатель новенького ТСЖ тряс бумагами и требовал вернуть утраченное добро. Пообещав разобраться Борис Евгеньевич отправил борца за правду восвояси и долго смеялся над украденными метрами, а затем дал команду произвести замеры.
Каково же было удивление сотрудников, когда и они не досчитались целых десяти квадратов внутридомовой собственности. Лишь сварщик Гаврилов прокрутил у виска и ткнул в кирпичную кладку: «Ломать надо».
Он оказался прав, за кирпичной стеной скрывались потерянные квадраты и непонятные вещи.
Решив, от греха подальше, полностью очистить подвал, Лидка бегала по вверенному ей участку и искала дворничиху Сулиму.
- Привет, мам, - помахала ей приехавшая пару дней назад на каникулы дочь.
- Кира, иди за мной! – обрадовалась Лида. – Помочь надо. Вещи перенести.
Кира побежала за мамой и остановилась перед темным проемом подвала.
- Я туда не поду, - липкий страх вылез из хорошо спрятанных воспоминаний и прошёлся холодком по спине. Она вновь вспомнила как Димка с Маратом на спор закрыли ее в одном из таких же подвалов и заигравшись, совершено забыли о подруге. Лишь под вечер обеспокоенная Лидка, оборвав телефоны всех друзей и облазив соседние дворы вдоль и поперек нашла свою дочь зарёванной и голодной.
Этот случай поменял жизнь обоих. Лидия Аркадьевна, сменила деловой костюм на робу. Она больше не могла спокойно сидеть в кабинете, думая о том, что детское любопытно вновь заведет ее непоседу в полные опасности место. В столь решительном шаге не было никакой необходимости. Кира натерпевшись ужаса в темном подвале, остаток лета провела в квартире. Выжила папу с родительской кровати и часто плакала, оставаясь одна.
Сначала игра, предложенная мальчишками, единственными детьми в опустевшем летнем дворе, забавляла ее. Утреннее солнце, пробивалось через щели и было интересно разглядывать пустырь в дверную щель. Солнце двигалось, а друзья так и не появлялись. Кира уже пожалела, что связалась с ними, боясь остаться одна на несколько месяцев до возвращения подруг и тихо плакала, жалея себя за безрассудный поступок и придумывала различные способы мести этим сорванцам. От коварных планов ее отвлек шорох, исходивший из глубины темного помещения.
«Решили меня еще больше напугать! – крикнула она. – Даже не надейтесь. Швырну кирпичом в лоб, потом не жалуйтесь!».
Шорох перерос в отчетливые шаги и мимо Киры пронеслась какая-то тень. Она немного задержалась, а потом нырнула в тонкую щель дверного проема.
Кира помотала головой из стороны в сторону стараясь скинуть наваждение и услышала приглушенный стук палки о бетонную лестницу, уходившую вниз.
Грузная тень поднималась по ней и остановившись вздыхала. Она уже достигла верха и Кира, замерев от сковавшего ее страха, пристально смотрела на полупрозрачное старческое лицо. Старуха приближалась, а Кира не могла ни пошевелиться, ни крикнуть, хотя слышала голос матери и отца, зовущих ее.
Старуха прошла сквозь нее и растворилась, лишь легкая боль в запястьях, напоминала Кире о реальности происходящего, тогда Кира закричала изо всех сил: «Я здесь!». Её голос разнесся по подвалу и затих. Послышалась возня и некто остановился рядом с ней. Кира зажмурилась. Она чувствовала, как нечто холодное и слизкое приближается к ней, словно принюхиваясь и разрыдалась. Такой ее и нашла мама, в очередной раз пробегая по пустырю.
С тех пор Кира до жути боялась темноты. Закрывая глаза, она чувствовала, как нечто тянет к ней свою слизкую морду. Лишь со временем чувство страха притупилось, а затем и вовсе было задавлено впечатлениями от первой неразделенной любви, глянцевыми журналами и смешными роликами.
- Да ладно, двадцать лет девахе и Петрович там, - протянула Лида руку повзрослевшей дочери.
Кира шагнула в темноту и налобный фонарик матери ослепил ее. Она закрыла глаза, но так было еще страшнее. Шорохи тянувшееся вдоль труб, капающая вода и заунывный вот труб пугал ее еще больше.
Впереди показалось светлое пятно – это Петрович приволок светодиодный прожектор с аккумулятором и Кира улыбнулась.
- Вот, помощницу привела. Сулиму днем с огнем не сыщешь.
- Угу, - буркнул рабочий и продолжил грузить кирпичи на тележку.
В углу скрытой комнаты стояла большая картонная коробка и какие-то рулоны.
- Как, доча, осилим за раз? Я коробку, а ты рулоны, - спросила Лидка и охнула под тяжестью.
- Краски в ней, - приехал с пустой тележкой Петрович. - А это картины без рам. Я себе уже отобрал парочку, в другом углу стоят, остальное забирайте. Давай подсоблю.
Он закинул коробку и скрученные в рулоны полотна и покатил громыхающую тележку влажному полу подвала. Было видно, что ему не терпеться избавиться от начальницы.
- Картины? Надо же! – воскликнула Кира и сгорая от нетерпения раскрутила первый попавшийся рулон, как только они покинули сырое и темное помещение. Её взору престала обнаженная девушка, расположившаяся на бревне зачарованного леса. Кире понравился веселый нрав и открытость персонажа, а синее свечение ее кожи, отражавшее от такого же цвета деревьев, придавало картине мистическое очарование. – Себе заберу, бонус за помощь.
- Бери, - согласилась Лида. – Были бы нужны хозяину – давно бы забрал.
Вокруг них стали собираться другие работники и любопытные жильцы. Вскоре все рулоны нашли себе новых хозяев, но краску Лида не отдала. Каждой баночке уже был определен фронт работ и никакие уговоры и заверения, что они не подходят для наружных и внутренних работ на нее не действовали.
Только Антонина Петровна, пожилая женщина лет семидесяти, стоявшая поодаль перекрестилась и тихо сказала: «Вылезла все-таки. Не зря он твердил, что ее не остановить. Выкиньте, а лучше сожгите это барахло», но Кира не слушала. Засунув рулон под мышку, она радостная побежала домой. Как же обрадуется Рома. Она знала, как ее жених любил красивые и необычные вещи, называя их артефактами силы.
- Представляешь, я совершила подвиг и была награждена прелестной картиной. Подожди, я сейчас сфотаю. – Кира схватила телефон и сделала несколько снимков. На мгновение ей показалось, что девушка на картине немного сменила позу, желая выставить себя в лучшем свете. – Как тебе?
- Где ты нашла ее? – спросил Роман. Он был явно доволен приобретением Киры. – Сними размеры, я готов заказать для нее рамку.
- Это удивительная история, - расплылась в улыбке Кира и принялась в красках описывать поход за сокровищами своему любимому. Уже около года они жили вместе и время от времени заводили разговор о свадьбе.
Ночью ей приснилось как незнакомка из синего леса нежно целует Рому, резко поворачивается и кидается на нее со злобным оскалом. Кира проснулась в холодном поту и не могла отдышаться. Поход в темный подвал не прошел даром и детские страхи вновь начали одолевать ее.
«Это ревность», - успокаивала она себя. Кира корила себя за эту ужасную черту характера, мешавшую ей жить полноценной жизнью. Ей все время казалось, что Ромка флиртует с ее подругами, слишком долго разговаривает с однокурсницами и частенько заглядывается на снующих туда-сюда по университету студенток. Начитавшись литературы по психологии отношений, она часто занималась самоанализом, пытаясь понять саму себя, но все, что ей удалось в этом бесконечном беге – это научиться дышать в стрессовой ситуации.
Она развернула полотно с картиной и заметила, что у персонажа изменилось выражение лица. Непринуждённая улыбка, сменилось гримасой превосходства.
«Это ревность», - повторяла Кира, удивляясь собственной реакции и листая фото в галерее смартфона. Найдя нужную, она не смогла ее открыть. Загрузка висла, а незнакомка на картине опять непринуждённо улыбалась.
