Отыщи меня. Марьяна Сурикова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Очень непросто оказаться самой странной среди одногруппников, а еще сложнее, если учитель вдруг признает твой уникальный дар и назначит во главе желанной экспедиции. Зависть и стремление занять твое место едва ли позволят спокойно жить, а уж если к ним прибавится внимание звезды класса, то и вовсе пиши пропало. Только упорство и надежда помогут в сложной ситуации, ведь выжить в обычной школе Естествознания порой ничуть не легче, чем среди затаившихся в раскаленных песках чудовищ.

ГЛАВА 1.

Ты меня отыщи,

   Я жду тебя и тоскую.

   Тихий шепот раздавался каждый раз, стоило миновать очередную стайку одногруппниц. Они вновь разбились по интересам и теперь шушукались и обсуждали очередные сплетни, впрочем, не приглашая присоединиться к ним. Привычно заняв место у стены, напротив двери в класс, стала изучать трещинки на деревянном полотне. На этом их было ровно тридцать три, последнюю я сама прочертила недавно для ровного счета. Не специально, конечно, а когда отлетела от не самого дружеского толчка в спину, сопровождавшегося приглушенным хихиканьем, и процарапала эту последнюю черточку ремнем сумки. Зато наконец-то вышел завершенный рисунок, и теперь, если слегка прищуриться и подключить воображение, все царапинки складывались в схематичное изображение крыльев, напоминавшее один из рисунков в старой тетрадке.

   — Зоя, — раздался за плечом знакомый голос, и я резко обернулась.

   — Привет, — уголки губ непроизвольно дрогнули, а пальцы крепче вцепились в потертый ремень сумки.

   — На что смотришь? — с извечным оттенком превосходства в мелодичном голосе спросила красавица Ирэн. Впрочем, ни этот слегка дребезжащий оттенок, ни едва заметная высокомерная складочка в уголке рта не могли испортить идеальности девушки, а потому она имела полное право смотреть свысока на такую, как я. Ведь она была настолько же совершенна, насколько я нет. Оттого ее присутствие каждый раз приводило в ужасное смятение, хотя Ирэн единственная благодаря собственной идеальности общалась со мной вполне нормально, без извечных подколок и издевок, хотя тоже, как остальные, считала странной. Она даже не коверкала нарочно мое имя, находя особое удовольствие в том, чтобы высмеять очередную сотворенную глупость. Когда я поступала в школу Естествознания (школа при столичной гимназии Кенигхэма. Научно-исследовательское учреждение, выдающее официальный документ об окончании высшего учебного заведения. Принимает учеников, с момента достижения ими совершеннолетия. Специализируется на изучении природного сообщества государства Кенигхэм. В учебную программу входит также изучение чудовищ), то наивно призналась в директорской, что Зоя — это, вполне вероятно, сокращенная форма от Зояна и Зоира, а может Зоэна, Зоура или даже Зорна. В записке, приколотой к короткому платьицу оставленной у дверей приюта девочки, почерк был настолько коряв и неразборчив, что даже воспитательницы детского учреждения терялись в догадках, как меня зовут на самом деле. Отчетливо просматривались только две первые и последняя буквы. Я же помнила лишь короткое Зоя.

   — Это правда, что Трен пригласил тебя на свидание?

   Когда я ужасно покраснела и промямлила нечто неразборчивое, девушка удовлетворенно кивнула.

   — Значит, правда. Полагаю это из-за... — она на секунду запнулась, а затем продолжила излагать в более мягкой форме, — по причине твоих успехов в учебе.

   Кивнула в ответ и негромко вздохнула. Пускай все считали меня ужасно странной, заодно приписывая непомерную глупость, я видела и понимала многие вещи, часть из которых попросту даже видеть не хотелось. Оттого и придумывала им другие не столь уродливые формы, переворачивала и меняла, чтобы хоть таким образом принять неприглядную истину. А если исходить из реального положения дел, Трен пригласил на свидание по причине того, что арис Нейтон (Арис — учитель, преподаватель. Уважительное обращение к учителю) мне благоволил. Учитель обмолвился, будто выберет меня в свою экспедиционную группу для поездки в пустыни. Выезд планировался через месяц в оазис Альберга, арис хотел собрать как можно больше информации о чудовищах, а Трен искренне считал, что ему непременно доведется участвовать в настоящей схватке, и тогда он привезет голову одного из самых страшных чудищ в качестве трофея. Вероятно, полагал, я уговорю учителя, чтобы выбрал и Трена в состав экспедиции. Однако даже понимание этого не уменьшало моего огромного волнения от встречи с парнем мечты почти всех девчонок группы.

   — Хочешь, — она выразительным взглядом окинула мою цветастую юбку и вытянутую на локтях зеленую вязаную кофту, — помогу тебе собраться?

   Вероятно, по доброте душевной, Ирэн собиралась предложить нечто из своей одежды, но я всегда с трудом переносила благотворительность, а потому яростно замотала головой.

   — Нет, нет, спасибо. У меня есть... платье.

   Девушка выразительно изогнула идеальные темные брови, но не стала переубеждать, вновь проследив за моим взглядом.

   — Что ты видишь на двери? Так внимательно смотришь.

   — Крылья, — сорвалось с языка.

   — Опять, — Ирэн позволила себе лишь чуть-чуть усмехнуться. — Тебе везде мерещатся крылья. У тебя вся тетрадка ими разрисована, всевозможные схемы этих самых крыльев.

   — Просто они все такие разные и красивые.

   Мою старую тетрадку времен приюта рассмотрел, кажется, каждый в нашей группе, когда один из одногруппников стащил ее со стола. На рисунках изображались в большинстве своем крылья, начиная от самых неумелых корявых зарисовок испуганной девочки, верящей в защитников, один из которых непременно появится однажды у дверей приюта и вызволит ее оттуда. Потом они становились все более и более изящными, совершенствуясь вместе с даром художника. Местами на страницах виднелись подпалины или дырки и надорванные верхушки и уголки, но даже одногруппники не совладали с задачей вырвать из тетради страницы. Однажды от испуга лишиться этой вещицы, представлявшейся детскому мозгу волшебным талисманом, хранящим от несчастий даже в суровых приютских условиях, я вырвала тетрадь из рук жестокого мальчишки и непонятным образом зачаровала так, что никто теперь не мог нанести ей непоправимый вред.

   Над нашими головами мелодично и громко зазвучал колокольчик, а дверь в класс сама собой распахнулась.

   — Пора на урок, — кивнула на вход Ирэн.

   (Защитники — особая раса сверхлюдей, обладающих превосходящей физической силой, скоростью реакции и другими не свойственными людям способностями. Среди защитников выделяются Истинные — представители древнейшей крови, наделенные возможностью к трансформации: управлению очищающим огнем и огненными крыльями, также есть обычные представители, рожденные от браков с людьми и обладающие всеми перечисленными способностями в меньшей мере, а также лишенные возможности летать. Защитники способны считывать негативные эмоции людей, потому их отличает наличие прочного эмоционального щита, притупляющего или подавляющего чувства. Призваны в Кенигхэм защищать людей от монстров и чудовищ, и с тех пор выполняют свое предназначение).

   — Итак, ученики, — арис Нейтон пожевал губами и почесал кончик носа, — занятие подошло к концу, потому напомню, что оазис Альберга одобрил наш запрос о проведении экспедиции.

   Мужчина достал бумажку и помахал ей в воздухе. Лист выглядел так, словно его от счастья сперва прижали к груди, а затем не отнимали больше, так и храня возле сердца и изрядно помяв в процессе.

   — Здесь стоит подпись самого энсгара (Энсгар — звание для обладателей особой метки и необычайных знаний, и умений в сфере медицины. Этим людям присуще уникальное и чрезвычайно редкое внутреннее зрение, которое позволяет увидеть болезнь, найти повреждения без диагностики, без каких-либо дополнительных приборов. Энсгар умеет устранять последствия многих опасных для человека происшествий, что дает шанс избежать смертельного исхода), чье слово в Альберге имеет решающее значение, а значит нам предоставят возможность исследовать пустыню и дадут сопровождение. По этой причине я могу выбрать только самых одаренных учеников. А еще собираюсь назначить своего заместителя, который мог бы подменить при случае.

   Он вынул из ящика еще одну бумажку и, как и предыдущей, помахал ей в воздухе.

   — Я составил предварительный список.

   Все принялись вытягивать головы, пытаясь рассмотреть слова, написанные мелким почерком, а ученики с задних рядов едва не завалились на впереди сидящих, в кои-то веки жалея, что забрались на галерку.

   — Так здесь у меня ммм, хм, ага, и вот этот, и этот, и потом замена, да... Итак, заместителем назначаю Зою.

   Кажется, кто-то все-таки упал там, на заднем ряду. Трен, сидевший на два стола выше чуть наискосок, бросил на меня столь выразительный взгляд, что невольно принялась приглаживать волосы и поправлять ворот кофты. Черные глаза блеснули, а губы растянулись в дразнящей улыбке, у меня даже сердце скакнуло к горлу. Из девчонок многие закатили глаза и покрутили у виска пальцем, намекая, что наш необычный весьма увлеченный собственным предметом руководитель недалеко ушел от замены по умственному развитию, ибо в твердой памяти назначить такую, как я, на собственное место мог только не одаренный логикой человек.

   — Зоя? — учитель оторвал взгляд от листка и принялся разыскивать мое лицо среди остальных, хотя я, как обычно, сидела практически перед ним. — А, вот ты.

   Он ткнул пальцем в начало списка и сунул его мне под нос, а затем принялся говорить, как если бы мы вдруг оказались вдали от шумной аудитории и просто беседовали друг с другом, столкнувшись где-то в коридоре школы и принявшись в очередной раз обсуждать наш грандиозный проект.

   — Зоя, ты уникальна. Твой дар редкий. Пока я не встречал человека, способного при одном взгляде на предмет воспроизвести его с поразительной точностью. Вместе мы создадим превосходную книгу, опишем каждое чудовище, сотворим уникальное учебное пособие с точными иллюстрациями, которое пригодится сотням, тысячам учеников!

   — Арис Нейтон, а если вашу замену вдруг съедят, кто тогда заменит ее? В пустынях разное бывает, а чудовища такие голодные, — прервал учителя едкий голосок, вслед за которым раздался взрыв хохота.

   — Это как съест? — возмутился Нейтон, обрывая смех. — Вы сами поняли, что сказали? Съест моего главного иллюстратора? Тогда мы все не поедем в пустыни! Или думаете, будто можно организовать экспедицию, а потом не собрать материал для книги? Или думаете, что кто-то еще способен один раз взглянуть на чудовище, а затем его нарисовать? Или полагаете, будто сами сможете приблизиться к монстру настолько, что он даст себя рассмотреть в деталях и запомнить?

   Все замолчали от греха подальше, позволяя арису выпустить пар. Наш рассеянный и добродушный учитель редко выходил из себя, вечно пребывая в собственных мыслях, но стоило зацепить за живое, как приходилось пожалеть, что вообще открыл рот. В данный момент камнем преткновения стала моя персона, и я уже чувствовала недобрые сверлящие спину взгляды, а арис использовал все последующее время до звонка, рассуждая о сложностях изучения чудовищ, включая и ту, которая не позволяла исследовать уже неживых — многие из страшных созданий после гибели попросту рассыпались пеплом.

   За дверь я выскочила едва ли не первой, меня опередила только Ирэн, поспешно покинувшая класс, что ей было определенно не свойственно. Однако ни удивиться необычному маневру девушки, ни быстро сбежать самой и укрыться в укромном закутке у окна в дальнем коридоре все равно не удалось. За вытянутый рукав кофты ухватила чья-то рука и потянула назад с такой силой, что ткань сползла, оголив плечо. Я резко развернулась, когда уже другая рука обхватила за талию и крутанула меня к стене. Оказавшись между двух широко расставленных мужских ладоней, удобно легших на каменную кладку рядом с моими плечами и перекрывших путь к побегу с обеих сторон, я непроизвольно затаила дыхание.

   Робко взглянув над этими крепкими ручищами в сторону раздраженных девчонок, группировавшихся неподалеку, перевела взгляд на довольное лицо Трена. Он же оглянулся через плечо и с намеком спросил: «Какие-то проблемы?» Одна из заводил, с досадой прикусив губу, ответила: «Что ты, Трен, вообще никаких». Парень усмехнулся и с вызовом бросил: «Так не мешайте разговаривать», — и вновь повернулся ко мне, пока я провожала взглядом уходящих одногруппниц.

   — Зои, — Трен тоже предпочитал менять мое имя, тягуче произнося последнюю букву, словно каждый раз интересовался «И-и-и? И как будем на меня реагировать?» Я среагировала как обычно — сердце заколотилось, и в горле пересохло.

   — Зои, — повторил парень, аккуратно возвращая на место вязаную ткань и слегка коснувшись обнаженной кожи. Мурашки пробежали по руке, а я непроизвольно сжалась, втянув голову в плечи, — скажи, а в том списке было мое имя?

   Арис Нейтон столь увлекся повествованием о чудовищах, что единственной, увидевшей себя среди участников экспедиции, оказалась я. Однако волнение тогда было столь сильно, что других имен попросту не прочитала.

   — Не знаю, Трен.

   — В смысле?

   — Я не рассмотрела.

   — Ты не рассмотрела? — он недоверчиво хмыкнул и убрал со стены одну руку, запустив пальцы в мою густую слегка лохматую шевелюру. Заставив поднять опущенную голову, он посмотрел прямо в глаза. — То есть всякие мелкие ненужные детали ты можешь схватывать с первого взгляда, запоминать буквально на лету, чтобы потом зарисовать, а имена запомнить не в состоянии?

   Я была способна нарисовать Трена прямо сейчас таким, каким он предстал передо мной: харизматичный, уверенный в себе, сильный, с темными-темными блестящими глазами, носом с горбинкой, волнистой почти черной прядью над низким лбом и бровями вразлет, но вспомнить, было ли его имя в списке, не смогла. Мне оставалось лишь кивнуть.

   — Думаю, арис Нейтон сейчас повесит его на доску, чтобы все могли прочитать.

   И действительно из класса вышел учитель, держа в руках вожделенный листок, и направился прочь.

   Трен мгновенно отлепился от стены, выпутал пальцы из моих волос и последовал за преподавателем. Я же слегка перевела дух и воспользовалась моментом, чтобы сбежать в другую сторону и направиться, наконец, в свой укромный уголок, где тишина позволила бы переварить последние новости, пока не прозвучит сигнал к послеобеденному чаю.

   Однако на пути поджидало большое разочарование. Кто-то уже занял мое укрытие. Впереди раздавались голоса, заставившие замереть на полпути. Особенно поразил громкий голос Ирэн, которая почти никогда не повышала тона.

   — Я сама отлично справлюсь, Арриен! Твою бывшую невесту не нужно сопровождать в Альбергу. Не понимаю, что за странная идея пришла родителям в голову? Список утвердили сегодня, вдруг меня в нем даже нет? А ты сам разве забыл о расторгнутой помолвке? С какой стати опекаешь? Я вообще не хочу тебя видеть!

   Подобное заявление от сдержанной идеальной Ирэн повергло в шок не меня одну, поскольку собеседник девушки тоже молчал некоторое время, а потом заговорил. Прозвучавший голос оказался не просто приятным, он странным образом обволакивал и затуманивал сознание, даря удивительное чувство неги, защищенности и покоя.

   — Я собирался поехать к брату с женой. Когда обмолвился об этом твоему отцу, он упомянул про экспедицию и попросил согласовать поездку с тобой. Несложно отложить отъезд на пару недель и выехать вместе с вами.

   — Нет! — рассерженной кошкой прошипела девушка. — Я запрещаю! Запрещаю! И если думаешь, будто ваш с отцом пересмотр договоренностей меня разозлил, то ошибаешься, ведь я терпеть тебя не могу! О нашей помолвке уже написали журналы, а потом они же извинялись в ложной информации и неподтвержденных слухах, публикуя опровержение.

   — Мне удивительно сознавать, что отмена договорного брака, когда все его нюансы обсуждались исключительно посредством писем и устных сообщений, могла вызвать в тебе столько эмоций. Ирэн, мы виделись лишь раз во время семейного праздника по случаю помолвки...

   — А может этого хватило? И почему не учел сегодняшнюю встречу, когда тебе пришло в голову заглянуть в нашу школу, чтобы лично со мной поговорить? Это только вы, ваша странная, необычная раса не способны чувствовать! Вы холодные, вы равнодушные! Вы ужасные! За что только вами восхищаются?

   — Ирэн, — в мягком голосе говорившего не прозвучало и толики ответной агрессии, — порой лучше не начинать, чем после горько раскаяться, а я не смог бы дать...

   — Да! Ты не смог бы дать ничего! Поэтому убирайся! Убирайся прочь! Не смей даже заикаться о помощи! Ничего мне от тебя не нужно. И видеть не хочу!

   Тишина, а затем нарушивший ее звук быстрых шагов любого здравомыслящего человека заставил бы поскорее скрыться, чтобы не выдать своего присутствия, но я сообразила только прижаться к стене, когда из-за угла вылетела раскрасневшаяся девушка и промчалась мимо, едва ли заметив меня. Зато, едва следом за ней медленно вышел высокий мужчина, мы почти столкнулись лоб в лоб. Хотя вернее будет сказать, он имел все шансы встретить удар грудью, поскольку я оказалась ниже ростом.

   Если незнакомец и был удивлен, обнаружив шпионку, ринувшуюся в обратном Ирэн направлении и едва не налетевшую на него, то не выдал этого. Лишь посторонился, собираясь меня пропустить, и мог бы вовсе спокойно прошествовать мимо, не обратив внимания, как это сделала одногруппница, но я сама помешала.

   — Как вы могли обидеть ее? Ирэн же замечательная!

   — Простите? — он был столь поражен внезапным вмешательством незнакомого человека в личные дела, что даже остановился. Брови слегка приподнялись, едва ли в полной мере отражая в мимике всю степень его удивления. Хотя шок от общения со мной являлся обычным делом, он не мог этого знать. Я всегда поступала не так, как принято, и если люди не начинали смеяться, то предпочитали просто сторониться.

   — Глупо расторгать помолвку! Где вы теперь найдете вторую идеальную девушку? — вывалив на него разом собственные умозаключения, я замолчала, поддавшись чарам напавшего столбняка.

   — Прошу меня извинить, — проговорил мужчина, явно желая уйти от новой неприятной сцены, но я застыла на его пути, и сперва следовало меня отодвинуть. Самой посторониться пока не приходило в голову. Она была слишком поглощена осознанием полнейшего совершенства собеседника, без малейшего изъяна. Прежде идеальной я называла Ирэн, игнорируя отдельные недостатки внешности, вроде широкого носа или достаточно массивной для хрупкого тела шеи. В этот миг, как никогда ранее, захотелось схватить альбом, тетрадь, кусочек листа и запечатлеть его образ. Мне доводилось находить красоту даже в ужасающей внешности, вроде облика тех же чудовищ, осознавая все соответствие внешнего вида и внутренней сути, а теперь перед глазами предстал их полнейший антипод. И еще прежде, чем взгляд замер на золотистой нашивке на рукаве, я поняла, кто передо мной. Люди несовершенны, идеальны только защитники.

   Пальцы чуть подрагивали, когда рука потянулась вперед, чтобы обвести схематические контуры крыльев. Защитник. Первый за мою жизнь, которого увидела так близко вживую. И хотя я была достаточно закалена относительно всякого рода потрясений, сейчас третий раз за всю жизнь от волнения подогнулись колени. Только в этот раз в отличие от предыдущих, когда никто не думал помогать, мужчина резко подался вперед. Он не подхватил на руки, как поступают с прекрасными принцессами, не прислонил к стене, освобождая напряженные ладони от лишнего веса незнакомой и наглой девушки, просто удержал за плечи, в то время как от его рук шло тепло, а от всего облика — поразительная энергетика, разметавшая всю внутреннюю неуверенность, смятение и испуг от осознания неуместности моего поведения. И даже невзирая на его досаду, которую не могли не вызвать обвинения в глупости, он мне помог, а когда ощутил, что снова крепко стою на ногах, отпустил, ловко передвинув в сторону: «Прошу извинить, я тороплюсь».

   И обогнул, едва задев рукавом, за который я и схватилась: «Подождите!» Тончайшая ткань манжеты громко треснула, а мужчина снова замер, наблюдая, как кусочек дорогой вещицы повисает в моих пальцах некрасивым неровным обрывком. Защитник вскинул глаза, а я прошептала прямо в это идеальное лицо обладающего поистине железной волей существа: «Какие они, ваши крылья?»

   В нашей стране самой закрытой общностью испокон веков оставались защитники, они надежно скрывали тайны своих способностей, точно так же, как и тайны собственных чувств и эмоций, никто не смел спрашивать о личном, о том, к чему доводилось прикоснуться лишь самым близким. Потому глупо было ждать ответа от мужчины, на которого я наскочила из засады, подобно чудовищу, но в этот момент раздался неудержимый хохот.

   За углом притаились девчонки из группы, я узнала их смех. И судорожно сжала в пальцах полуоторванный батистовый кусочек, прижав к груди вторую руку. Мужчина едва повернул голову к источнику звука, затем окинул меня быстрым взглядом:

   — Очень большие, — ответил он, мягко отстранив от рукава вцепившиеся пальцы вместе с окончательно оторвавшимся клочком, и наконец сбежал от моего общества. А когда он завернул за угол и миновал веселившихся одногруппниц, в той стороне тотчас повисло благоговейное молчание.

   — Слушай, Трен, главное — не переборщи. Нескольких капель достаточно. Особенно эффективно, если добавить в вино. Один бокальчик и девчонка сама набросится.

   — Да понял, — парень сжал в руке крохотный бутылек.

   — Знаешь, — расплылся в улыбке его собеседник, — я бы еще понял, возьмись ты красотку Ирэн очаровывать, но с этой, пф.

   — Много ты понимаешь.

   — А есть на что посмотреть под этими ее вязаными кофтами?

   — После твоей настойки и узнаю.

   — А усилий не много? Подмигнул пару раз и дело в шляпе.

   — Мне нужно наверняка. С ней же вечно непонятно, что учудит в следующий момент.

   — Непредсказуемая малышка?

   — Своеобразная. Я слышал, талантливые все с причудами.

   — Прям зацепила?

   — Что-то есть, а главное — Нейтон меня в список не включил.

   — Сочувствую.

   — Девчонка его любимица. Замолвит за меня словечко, быстро перепишет свой список.

   — Какое коварство! Очаровать, соблазнить и воспользоваться. — Собеседник выставил ладонь и Трен ударил о нее своей пятерней, отчего поставщик зелья даже поморщился. — Дерзай, а мне пора.

   — Ага, исчезни, да держи рот на замке.

   — Больно надо распространяться.

   Парень в неприметной темной одежде быстро растворился в сумраке, свернув с широкой тропинки, ведущей к воротам учебного заведения, а Трен пошел в противоположную сторону, прикинув, что до свидания осталось часа два и он успеет все подготовить. Опыт имелся большой, а в запасе хранились дурацкие романтические штучки, вроде свечей, бокалов и даже звездного ока (Звездное око — прибор для наблюдения за звездами и созвездиями). Только явно не помешает не только вино поставить, но и чары навести, чтобы никто не заявился в неподходящий момент. Испортят его шанс на поездку в Альбергу, заставит сожрать собственные ботинки.

   Трен засунул руки в карманы и, насвистывая, направился к общежитию.

   От новостей и тревог этого дня к вечеру разболелась голова. Даже не поужинала толком, едва проглотив несколько ложек рассыпчатой крупы. Я ощущала такую усталость, что подрагивали руки.

   Помяв в руках кусочек ткани, подбросила в воздух, и он стлел, еще не коснувшись пола. Даже не пожалела на него затратного заклинания. Ах, какую досаду я ощущала! Как могла повести себя так, чтобы лишиться, возможно, единственного шанса узнать о крыльях. И вечно так: сперва бросаюсь вперед во власти внутренних переживаний, а после возвращаюсь в реальность. В этот раз, услышав смех одногруппниц, поняла, как глупый порыв выглядел со стороны.

   А ведь помимо дневного происшествия вечером ждало свидание с Треном. Трен! Первое в жизни свидание, да еще с парнем, который нравился долгое время, но стал обращать на меня внимание лишь недавно.

   Платье из шкафа я доставала бережно и осторожно. Его довелось получить в день выпуска из приюта, как раз перед поступлением в школу при элитной столичной гимназии. Нашу директрису настолько поразила новость, как я прошла конкурс и поступила на бесплатное обучение, что в тот день она впервые расщедрилась на необычный подарок, поднеся этот темно-зеленый наряд из мягкой ткани, словно редчайшую драгоценность. Платье село по фигуре, столь разительно отличаясь от форменных приютских нарядов и связанных мной кофт и свитеров, что я себя не узнала в зеркале. С тех пор хранила его для особых случаев, однако надев сейчас, вдруг ощутила, что простому крою не хватает нарядности.

   Мне ужасно захотелось разбавить его чем-то ярким, и я стала рыться в одежде, надеясь подобрать нечто подходящее. Возня и попытки приодеться, чтобы в кои-то веки выглядеть привлекательно, утомили сверх меры. Присев на кровать, приложила ладони к вискам и принялась разминать, чтобы чуточку унять головную боль. Предстояло еще соорудить из вечно распущенной шевелюры нечто более приличное, в чем я совершенно не была мастером. Прислонившись к подушке, зажмурилась, потихоньку массируя голову, пока перед мысленным взором проносились видения сегодняшних происшествий.

   Когда вновь открыла глаза, в окно светило утреннее солнце, освещая угловатую узкую комнату. Я резко села в кровати.

   — Не может быть! Быть не может!

   Я проспала собственное свидание!

   Если настроение может быть мрачнее тучи, то ему в самый раз составлять контраст с обещавшим яркий солнечный день утром наступившей весны. И я брела в столовую на завтрак, уныло повесив голову. Даже по сторонам не смотрела, и потому резкий рывок за руку застал врасплох.

   — Доброе утро, — проговорил Трен, но таким тоном, каким можно было пожелать только благополучного упокоения.

   — Трен, — прошептала с раскаянием, глядя в перекошенное лицо парня. — Извини, я...

   — Ты держишь меня за дурака?

   — Нет...

   — Что это было? Я, как идиот, прождал всю ночь!

   — Послушай, пожалуйста...

   — Это ты послушай или лучше посмотри!

   Он еще крепче сжал мое запястье и потащил куда-то по дорожке, извивавшейся вдоль забора, отделявшего территорию нашей школы от корпусов и домов, составлявших основную часть сооружений известной гимназии Сенаториума (Сенаториум — столица государства Кенигхэм). Сад занимал крохотную часть, но оформлялся лучшими знатоками своего дела, поскольку примыкал к искусственно насажденной роще гимназии. Потому даже на маленьком участке находились все необходимые составляющие миниатюрного ландшафта, включая беседку в зарослях. В нее то Трен меня и втолкнул.

   Я вцепилась в ремень сумки, словно он был той соломинкой, что могла удержать на плаву, когда увидела по центру беседки напротив круглых скамей небольшой раскладной столик, накрытый на двоих. Со свечами, бутылкой вина и двумя наполненными бокалами. Впервые в жизни кто-то подготовил нечто подобное для меня, а я все проспала.

   — Ну как? — парень выпустил руку и крепко сжал плечо, склонившись пониже, — я отлично подготовился?

   — Прости.

   — Прости? — он коротко рассмеялся. — Да ладно! Всего лишь прости за то, что разрушила тщательно продуманный план?

   — План? — эхом повторила, чувствуя себя самой несчастной на свете.

   — Да, отличный план! Вот это, — он указал на один из бокалов, — твой, а в него, — мне под нос сунули какой-то бутылек, — добавлено отличное средство. Ты бы выпила пару глотков, и здесь, прямо на скамье этой беседки, с удовольствием мне отдалась.

   — Что?

   — А то, — он развернул лицом к себе и спиной к накрытому столу, — что ты пропустила жаркую ночку, возможно, единственную, которая тебе светила, Зои. Я планировал соблазнить любимицу Нейтона ради поездки в пустыни.

   Воздух со свистом вырвался сквозь сжавшиеся зубы. Тихий шелестящий звук, знакомый каждому, кому доводилось шипеть от боли. Я отшатнулась от парня, ударившись боком о стол. Бокалы качнулись, но устояли, звонко стукнув о бутылку.

   Сжав ладонями край стола до хруста в суставах, спросила, не глядя на Трена:

   — А себе добавил?

   — Нет, — он зло рассмеялся, — полагал, и так справлюсь.

   Я схватилась за бокал, на который он мне указывал, и разом опрокинула вино в рот, а потом запустила стеклянным орудием в стену, слушая звон осколков и пораженную тишину за спиной. Когда резко обернулась, Трен перевел взгляд с разбитого сосуда на мое лицо.

   — Ты и правда ненормальная, — ошеломленно заявил он, — сейчас-то зачем?

   — Ты хотел в пустыню, Трен? А знаешь, туда слабаков не берут?

   — Кто слабак? — он стиснул зубы и скулы побелели.

   — Сможешь выпить, как я, и продержаться под действием яда, тогда поговорю с Нейтоном. А пока ты — слабак!

   Он молча приблизился к столу, нервным движением схватил еще целый бокал и откупорил бутылек. Ладонь слегка дрогнула, пролив тонкую струйку в вино. Парень молча схватился за тонкую ножку и опрокинул яд в себя, а после швырнул сосуд вслед за первым. Я медленно опустилась на скамью, слушая, как затихают скачущие по полу осколки. Трен упал на сидение напротив, засунул руки в карманы и вытянул длинные ноги.

   Действие дурманящей настойки ощутилось как жаркая волна, прошедшая по горлу. После сердце пустилось вскачь и стало трудно проталкивать сквозь легкие кислород. В животе закрутился и стянулся горячий узел, каждая клеточка стала больше, задышав жадно и ненасытно. Кожа вспыхнула, как от огня, и сразу все тело заныло, требуя прикосновений, ласк и поцелуев.

   Я гулко сглотнула и прижала к груди сумку, с тревогой подняв глаза на Трена. Взгляд парня менялся, как и выражение лица, а потом он нервным жестом рванул ворот рубашки и подрагивающей пятерней провел сквозь густые черные пряди.

   — Зои, — голос прозвучал хрипло и непривычно низко.

   — Что? — мой остался на уровне шепота.

   — Лучше беги.

   Я сорвалась со скамьи, миновав ступеньки в полете, перепрыгнув разом на выложенную камнями дорожку, и, молясь, чтобы не споткнуться, ринулась по направлению к общежитию. Позади раздался грохот, словно Трен сломал стол. Оглянувшись на бегу, увидела, что он толкнул его ко входу, попутно обрушив всю живописную композицию романтического ужина. Стол опрокинулся, перекрыв проход, но парень уже запрыгнул на скамью и перемахнул невысокий бортик беседки. Я рванула прочь из сада на пределе сил, пока еще была способна соображать.

ГЛАВА 2.

Негромкий стук заставил меня очнуться. Я лежала на полу, так и не рискнув упасть в кровать в мокрой одежде. Ничто не мешало снять ее, сырую и холодную, кроме страха вновь испытать те же мучения. А в кувшине воды уже не осталось.

   — Зоя, — из-за двери доносился голос Ирэн, — ты там? Меня арис Нейтон послал узнать, все ли в порядке. В лазарете он тебя не нашел. Ты сегодня пропустила все уроки.

   Я с трудом оттолкнулась от пола, чувствуя дрожь в каждом мускуле, даже глаз подергивался, пока, привстав на коленях, дернула за ручку двери и вспомнила, как выкинула в окно ключ.

   — Ирэн, — голос прозвучал слабо и тихо, но девушка расслышала.

   — Что? Ты заболела?

   — Нет. — Хотя здоровой себя не ощущала, — я ключ потеряла. Он где-то там в траве под окном. Теперь не могу выйти.

   За дверью замолчали. А спустя некоторое время Ирэн уточнила.

   — Потеряла, но знаешь, что он под окном? А когда потеряла?

   — Рано утром.

   — Весь день в комнате просидела? И в столовой не была?

   Как-то мне было совсем не до еды.

   — Подожди, я посмотрю.

   Куда же денусь, конечно, подожду.

   Вздохнув, прижалась спиной к стене и прикрыла глаза. В окно подул холодный ветер, и дрожь снова охватила тело. Спустя довольно продолжительное время в замке заскрипело, и раздался щелчок. Ирэн отворила дверь и заглянула внутрь, увидев меня на полу.

   — Плоховато выглядишь, — проговорила она.

   — Ты тоже, — со вздохом поделилась собственным удивительным открытием.

   И хотя я в мокрой одежде со слипшимися волосами и бескровным лицом точно представляла собой жалкое зрелище, Ирэн смотрелась бледной и измученной.

   — Могла бы и промолчать, — девушка зашла в комнату и огляделась, — у тебя просто каморка, даже душевой нет.

   — А у тебя есть душевая? — я с трудом поднялась на ноги.

   — Думала, у всех она есть. — Ирэн обернулась, — переоденься да ступай к Нейтону, он просил тебя на консультацию. Если ты здорова.

   Я устало поплелась к шкафу, пока девушка осторожно присела на стул.

   — А ты сама здорова? — потянулась за одним из собственноручно связанных свитеров.

   К моему удивлению, девушка пожала плечами.

   — Понятия не имею, — ответила она. — Даже не знаю, можно ли назвать болезнью влечение к человеку. Или не совсем к человеку. Главное, абсолютно неясно как так случилось. И самое странное, что оно не проходит невзирая на обстоятельства. Испытывала нечто подобное?

   Стоя спиной к девушке и стягивая через голову мокрую одежду, лишь неопределенно хмыкнула, задумавшись над тем, прошло ли мое увлечение Треном после сегодняшнего происшествия, но вдруг со вздохом констатировала, что чувствами управлять намного сложнее, чем разумом.

   — А еще меня мучают угрызения совести, — добавила девушка.

   — Почему тебя? Не ты же помолвку расторгла.

   Ирэн резко вскинулась и прожгла взглядом спину, пока я поспешно натягивала свитер.

   — Ты нас подслушивала?

   — Я просто шла, Ирэн, потом остановилась, услышав голоса... извини.

   Этот день внезапно оказался днем бесконечных извинений.

   — С твоей стороны это было некрасиво. Так не поступают. Следовало сразу уйти. Считается, слух о помолвке распустили журналы, а после его опровергли, и мне не нравится, что ты была очевидицей моего срыва. Я себя не контролировала, не подумав о возможных свидетелях.

   Она резко прервалась и поднялась со стула.

   — Да зачем я тебе объясняю?

   — Мне кажется, он непременно пожалеет, что расстался с идеальной будущей парой, — ответила искренне, а выражение лица Ирэн смягчилось.

   — Я тоже виновата, — произнесла девушка. Подозреваю, ей все же хотелось выговориться, — проявила личную заинтересованность, а с ними так нельзя. С ними вообще, — она замялась, подбирая слово, — непросто. Существует масса правил и условий, их мне объясняли родители, когда обсуждалась только возможность помолвки. Но кто откажется породниться с защитниками? Сугубо деловой проект, куда не стоит вмешивать чувства. Я же с собой дважды не справилась. Вчера еще оскорбила, а сегодня написала письмо, что хочу извиниться при личной встрече. Так надеялась, что он придет.

   — Я думала, ты не хотела его видеть.

   — В том-то и проблема, — она вздохнула громче, — говоришь одно, желаешь другого. Видишь, совсем расклеилась, даже выболтала тебе все.

   — Я не расскажу никому.

   — Никто и не поверит, даже слушать не станут, — она пожала плечами, что оставило неприятный осадок. Она выговорилась мне, поскольку не нашла более подходящего объекта.

   — Сегодня день потерянных ключей и заклинивших дверей, — продолжила Ирэн. — У Трена тоже что-то приключилось в общежитии, парни сказали учителю, когда спросил об отсутствующих. В общем, ты иди, Нейтон ждет.

   Учитель и правда с нетерпением ожидал моего прихода и обрадовался, стоило переступить порог кабинета. Только мне эта встреча не добавляла энтузиазма, поскольку начали проявляться последствия отката после выпитого зелья: напала слабость и стало морозить, да и голод усилился стократ.

   — Зоя, у меня новость потрясающая!

   Я присела возле стола, заваленного свитками, брошюрами и книгами, так или иначе упоминавшими разнообразных чудовищ и методы борьбы с ними.

   — Сегодня я получу в руки уникальный дневник! Вещь раритетная, очень ценная и, конечно, не в моих силах взять ее на долгое время, но нужно, чтобы ты посмотрела рисунки.

   — А чей дневник? — я потерла ноющий лоб.

   — О, — выдохнул арис Нейтон, пока я пыталась согреть ладони, — личная реликвия защитников. Лучше спроси, как я ее добыл. Невероятная удача! Вчера столкнулся нос к носу здесь на территории гимназии с Арриеном тен Лоран. Ты ведь знаешь, он брат энсгара Эсташа тен Лоран, который и подписал наше разрешение на поездку в пустыни?

   — Нет, я не...

   — Так вот, мы заговорили о чудовищах, об экспедиции, и этот приятный молодой человек упомянул в разговоре о дневнике, а когда понял, насколько ценной может оказаться для нас подобная вещь, согласился сегодня лично его принести. Это заставляет нервничать не на шутку. Мне даже страшно к дневнику прикасаться. Мы, конечно, собирали материалы повсюду, но дойти до самих защитников! Я полагал, подобный шанс представится лишь в пустынях. В общем, Зоя, ты единственная, кроме меня, кто сможет взглянуть на эту ценность.

   — А он принесет ее прямо сюда? В кабинет?

   — Да. И я бы, конечно, не посмел просить ни о чем подобном, но он сам предложил. Обещал вечером, когда будет свободен, ко мне заглянуть. И я ужасно взволнован.

   Арис взглянул на часы и прошелся по кабинету, а я отчетливо представила, как он бродит так уже долгое время, поскольку невероятно нервничает и очень ждет встречи. Оно и понятно, поведать подробности о чудовищах из первых уст могли именно защитники, ведь они боролись с монстрами испокон веков, начиная с первого оплота защиты — башен Царима на границе страны.

   — Арис Нейтон, может я пойду, а взгляну на дневник в другой раз?

   — Зоя! Ты плохо меня слушала?

   Нет. Просто плохо себя ощущала, совершенно не в состоянии вновь увидеть защитника. Ведь опять могу наброситься, сморозить очередную глупость или выкинуть чего похуже. Мало отката, так и нервы совсем на пределе.

   — Не будет другого шанса взглянуть на дневник. Я не могу взять на себя ответственность хранить столь ценный артефакт в собственном кабинете. В моих планах изучать его всю ночь, а утром вернуть. Тебе же достаточно просмотреть рисунки.

   — Я сегодня вообще не в состоянии, арис...

   Да и перед глазами плыло.

   — Зоя, ты выглядишь в полном порядке, как обычно, это все нервы. Я сам ощущаю последствия волнения.

   От стука в дверь синхронно вздрогнули мы оба да еще и посмотрели друг на друга с такими выражениями, словно обоих вот-вот хватит удар: учителя от радости, а меня от нехорошего предчувствия очередного конца света.

   — Добрый вечер, — оказывается, арис уже распахнул дверь и теперь обеими ладонями ухватил и тряс руку защитника. Я мгновенно отвернулась, надеясь стать максимально незаметной.

   — А это Зоя! Моя уникальная помощница, — тут же представил арис.

   Мне пришлось подняться и развернуться лицом к защитнику.

   — Вы меня, наверное, не помните, — пролепетала и спрятала за спиной вспотевшие от волнения ладони, вместо того чтобы протянуть галантному мужчине. В силу отсутствия руки для поцелуя он заменил привычное приветствие легким поклоном.

   — Я вас помню, — со спокойной и непоколебимой уверенностью ответил защитник.

   — Очень досадно, — сорвалось с языка.

   — У Зои отличная, просто феноменальная память, — тут же вмешался учитель, говоря о своем и не замечая ни моего состояния, ни легкого удивления защитника очередной нестандартной фразе в моем исполнении.

   Ну вот, вздох сам собой сорвался с губ, вот и началось.

   — Зоя! — арис Нейтон вскричал с таким надрывом в голосе, что я не на шутку испугалась и думать забыла о всяких нормах поведения. — Мои очки, где мои очки?

   Только сейчас обратила внимание, что пока прятала от защитника руки и пятилась в более дальний угол комнаты, учитель пытался вывернуть наизнанку собственный стол.

   — Их здесь нет!

   От подобной скорби могло бы дрогнуть любое сердце. Вновь отсрочить драгоценную минуту прикосновения к дневнику из-за такой мелочи, как очки. А ведь без этой сущей безделицы не разглядеть в деталях вожделенных строк и иллюстраций.

   — А где вы ими пользовались в последний раз? Может, на уроке?

   — Подождите, — умоляюще сложил руки учитель, обратившись к защитнику, — только не уходите, не оставляйте дневник без присмотра. Я мигом!

   — Арис Нейтон, давайте я... — начала и закончила в захлопнувшуюся дверь, — схожу.

   Преподаватель улетел столь скоро, словно у него выросли крылья, а порыв воздуха от двери вновь обострил и без того ощутимый озноб. Спокойный и невозмутимый защитник прошелся вокруг стола, остановился неподалеку и достал из внутреннего кармана мягкой замшевой куртки книжку в кожаной обложке, положил ее на столешницу. Затем он вдруг стянул куртку с плеч и протянул мне.

   — Возьмите.

   Я перевела ошеломленный взгляд на его руку. Мне? Он предлагал ее мне? Представила, как закутываюсь в теплую ткань, крепко сжимаю на груди полы куртки, так крепко, что потом никто не вытряхнет из этой чудесной вещи. И отшатнулась, словно он протягивал по меньшей мере змею.

   — Не надо!

   — Прошу прощения, — мужчина опустил руку, — не хотел напугать вас... курткой.

   — Мне она ни к чему.

   Я снова сцепила руки покрепче, чтобы ни в коем случае не вцепиться в заманчивый предмет, совершенно не представляя, как девушкам положено вести себя в подобных ситуациях, а потому добавила, скрадывая собственную неловкость:

   — Здесь не холодно!

   — Тогда почему вы дрожите?

   — Я дрожу от озноба, а не от холода.

   — Разве одно с другим не связано?

   Удивительно, но в его голосе не было и намека на насмешку, затаенную жалость к человеку с явно ограниченными умственными способностями или досаду, когда люди находят поведение собеседника неадекватным. И он точно охарактеризовал мой жест, назвав его испугом, словно мог считывать эмоции.

   — В данном случае не связаны. Просто оставьте вашу шикарную вещь на собственных плечах. Я в порядке. В полном-преполном порядке.

   Он слегка наклонил голову, будто отстраненно изучая некий заинтересовавший момент, а потом, абсолютно не меняя выражение лица или тона голоса, ответил:

   — Нет, не в порядке.

   Я растерянно замолчала. Обычно мне доводилось всех шокировать, а теперь саму выбили из привычной колеи. Он как-то не так реагировал, вел себя не так, но оставался исключительно вежлив. По этой причине пришлось опустить глаза и сосредоточиться на изучении кончиков его туфель, поскольку для полноты душевного смятения не хватало только нашивки в виде очертаний крыльев, что обнаружилась на плече его рубашки.

   И вот таким образом напрочь проигнорировав его абсолютно верное утверждение, на которое не нашла ответа, и рискуя вновь оскорбить воспитанного мужчину в лучших побуждениях, я молча плюхнулась на стул и стянула со стола дневник, открыв его резко и совершенно без должного уважения. Учитель бы руки оторвал увидев.

   Вот сейчас изучу и пойду, и он тоже пойдет и унесет свою куртку с собой. Мало ведь идеальности в поведении, защитник еще и одевался с безупречным вкусом. Сам красивый и вещи красивые и, наверное, ужасно удобные. Я громко вздохнула и перелистнула страницу. Перелистнув, вдруг осознала, что абсолютно ничего не уловила на предыдущей. Попробовала всмотреться в строчки, которые плыли перед глазами. Почему так сложно разобрать смысл? Неужели книжка написана на древнем языке?

   — Если перевернуть дневник, читать станет удобнее, — прозвучал совет.

   Я перевернула, и все встало на свои места, теперь непонятные значки складывались в слова, но, странное дело, то тут, то там недоставало черточек. Стоило присмотреться к буквам, как часть черт начинала куда-то уплывать или перескакивать. Словно оживали. Потерла лоб, передернула плечами, которые вновь сжало в промозглых тисках, и перевернула еще одну страницу. Здесь была картинка, она изображала одно из чудовищ, но стоило попробовать уловить детали, как части рисунка опять куда-то перескочили. Я нервно захлопнула дневник.

   Взгляд сам собой метнулся к красивой нашивке на плече у защитника из золотых нитей. Это схематическое изображение крыльев я разглядела и запомнила вчера, но теперь в нем тоже недоставало фрагментов.

   Мужчина как раз склонился над столом, заинтересовавшись одним из рисунков, выполненных мной для ариса Нейтона. Я же поднялась и быстро протянула руку, коснувшись нашивки. На ощупь она оказалась цельной, никаких оборванных нитей или недостающих частей.

   Откат! Будь он неладен! Рухнули все планы учителя. В теперешнем состоянии я ни одного изображения правильно не запомню.

   Арриен тен Лоран повернул голову, проследил за моими пальцами, выводившими плавные линии на его плече, потом взглянул на меня, заставляя осознать, что ощупываю не просто нашивку, но, в общем-то, самого защитника.

   — Простите, — севшим голосом пробормотала, собираясь тут же отдернуть руку. Но вместо единственно возможного и логичного поступка стиснула ткань в кулаке, поскольку слегка покачнулась. Защитник даже не поморщился от щипка, но накрыл ладонью мой кулак, крепко прижав к своему плечу, чтобы не вздумала снова рвать чужую одежду, и осторожно уточнил: «Хотите взять нашивку на память?»

   В шоке от самой себя вскинула голову, успела поразиться тому, как же близко прильнула к нему, такому ужасно красивому, что в принципе девушки, наверное, льнут довольно часто, и попыталась отобрать руку.

   — Разожмите для начала ладонь.

   Разжала. Он отпустил. Точно канатоходец на представлении, покачиваясь в стороны, я отступила и запнулась о ножку стола. Защитник рефлекторно дернулся ко мне, но предупреждающим жестом выбросив ладонь: «Я не буду падать», — тут же приземлилась на стул, ловко передвинутый прямо за мою спину. Скрип ножек по полу еще звучал в ушах, к тому же успела заметить быстрое движение мужской ладони. Надежной и широкой. Ее тепло до сих пор ощущалось кожей.

   — Вы все еще в полном-преполном порядке? — уточнил защитник.

   — Всего лишь в полном, — и то не до конца.

   — Не лучше ли отправиться домой и отдохнуть? — спросил он, проявляя чудесное умение невозмутимо поддерживать беседу абсолютно с любым собеседником и в любом состоянии, но ответить мне не довелось. Дверь распахнулась, и в нее влетел счастливый арис Нейтон.

   — Нашел!

   Он лихорадочно зашарил взглядом по столу и остановил его на моей руке, которой неуважительно сжимала древний дневник, заложив пальцем страницу. Какое счастье, что не уронила, пока качалась и ощупывала защитника.

   — Ты уже читаешь?

   Право слово, судя по выражению учительского лица, лишить ребенка желанной конфеты было более гуманно, чем вперед преподавателя раскрыть этот чудесный дневник.

   — Просто взглянула на рисунки, — я быстро переложила книжку на стол.

   Учитель мигом сцапал ее, придвинул к себе и, сбив на кончик носа очки, трепетно перевернул первую страницу.

   — Арис, — я кашлянула, пытаясь привлечь внимание.

   — Дам тебе посмотреть, но попозже, — отмахнулся Нейтон.

   — Арис, там все черточки на месте или каких-то не хватает?

   — Какие черточки? — учитель столь удивился, что даже оторвал глаза от дневника.

   — В буквах, — почти шепотом поинтересовалась я.

   Мужчина взглянул вниз и пожал плечами:

   — Буквы как буквы, — он прицокнул языком, досадуя, что не даю ему сосредоточиться. — Зоя, не отвлекай. Ты задерживаешь уважаемого гостя. Простите нас, — обратился он к Арриену, — достало и беглого взгляда. Разобраться в написанном не составит труда. Здесь все доступно изложено.

   Молча наблюдавший за нами защитник слегка склонил голову.

   — Тогда оставлю вас, — и вдруг повернулся ко мне, — вас проводить?

   Ощутила себя точно так же, как и в момент с курткой.

   — Меня? Проводить?

   — Зою? — повторил не менее удивленный учитель, — зачем провожать Зою? Она же не заблудится. Да и не пойдет никуда, она тоже хочет посмотреть дневник. Мы вместе будем изучать его до утра! — его глаза засверкали ярче драгоценных камней. — А иначе она просто не успеет запомнить рисунки.

   — В ваших планах изучать его всю ночь?

   — Конечно! Да разве можно уснуть? Я понимаю, что подобное удивляет, но вы владели этой вещью всегда!

   — У меня нет намерения лишать вас удовольствия изучить его подробнее в любое удобное время.

   — Я не могу оставить его без присмотра! И носить с собой тоже опасно! А если потеряю! А если украдут? Нет! Нет! Завтра же утром его верну!

   Защитник перевел на меня задумчивый взгляд и, наверное, не углядел в лице того же воодушевления, каким светился мой учитель. Он снова посмотрел на Нейтона.

   — Все дело в возможности потерять?

   — Конечно!

   Арриен тен Лоран, не размениваясь более на лишние фразы, склонился над столом и провел по раскрытой книге ладонью, после чего выпрямился.

   — Теперь я заберу его, когда вы в полной мере ознакомитесь с содержанием.

   — А что вы сделали? — не понял учитель и даже закрыл книгу, посмотрел на обложку, потом заглянул с обратной стороны, но ничего не увидел. Перелистнул пару страниц и опять ничего.

   — Попробуйте поднять, — проговорил Арриен.

   Последующие минут пять я наблюдала, как с упорством истинного ученого арис Нейтон тщетно отдирает дневник от стола.

   — Это как же? — запыхавшись, поднял он голову.

   — Никто не унесет его отсюда, пока лично не заберу.

   Я с облегчением перевела дух. Все это время сидела, чувствуя себя ужасно виноватой, что физически не в состоянии справиться с возложенной задачей, а когда мой излишне шумный вздох привлек внимание учителя, поднялась, слегка опершись на стол:

   — Арис, я тогда пойду, не стану вам мешать, а изучу его завтра.

   — Завтра? — не поверил Нейтон.

   — Да, — ответила, немного смутившись.

   — Ты сможешь ждать до завтра?

   — Полагаю, ваша помощница просто нуждается в отдыхе, — ответил за меня защитник, когда сама промолчала, покраснев от осуждающего взгляда преподавателя, возлагавшего на будущую замену в экспедиции столь огромные надежды.

   — В отдыхе? Разве с ней что-то не так? — уточнил почему-то у защитника Нейтон.

   — Почему бы не спросить у нее? — Арриен с легкой улыбкой невозмутимо открестился от чести заявлять от чужого имени.

   — Зоя, что с тобой не так? — потребовал ответа Нейтон.

   — Просто устала, арис.

   — Устала, — он фыркнул, словно ниже пасть в его глазах после этой фразы было некуда, — ну что же, иди тогда. Буду ждать тебя завтра после уроков. Надеюсь, завтра прогулов не будет?

   — Нет.

   — Хорошо.

   Он великодушно махнул мне в сторону двери, а сам снова схватился обеими ладонями за руку защитника.

   — Благодарю, вас, это такая честь...

   Точно зная, что последует долгая фраза, ведь в короткой попросту не вместится вся переполнявшая ариса благодарность, я быстро выскользнула за дверь.

   Держась за стеночку, спустилась по ступенькам и вышла на улицу. Холод снаружи просто сбил с ног. Умом понимала, температура вовсе не упала ниже нуля, но никто не смог бы втолковать это моему дрожащему, страдающему от отравления телу.

   — Бр-р, — обхватила себя за плечи, — вот т-теперь не прост-то озноб.

   Я попробовала ускорить шаг, чтобы хоть немного согреться, когда тропинка начала двоиться перед глазами, и пришлось замереть, чтобы определиться, какое же из двух направлений верное. Встав посреди тропы, услышала тихий шелест шагов за спиной.

   Я обернулась и увидела неторопливо идущего за мной защитника. Уже? Учитель еще минут пятнадцать должен был его благодарить.

   — Так б-быстро? — вырвалось против воли.

   — Не люблю долгих прощаний, — ответил мужчина и замедлил шаг.

   — Меня н-не нужно провожать, — повторила уже сказанное.

   — Я иду к воротам, разве они не в той стороне?

   Он указал направление, я проследила за рукой и, наконец, поняла, которая из дорог верная. Кивнула, отвернулась, ощутив себя глупее некуда, ведь замерла у него как раз поперек пути. Поспешно продолжила путь, а защитник пошел следом, не ускоряя и не замедляя шаг.

   Тропинка перед глазами неожиданно растроилась, и я опять остановилась. Пришлось отрывать взгляд от земли и искать впереди очертания строений. Холод пробрался до самых костей. Отличная была идея отплатить Трену его же монетой. Хуже затеи выпить отраву, был только поход к арису Нейтону.

   В этот момент подумалось, что своими маневрами определенно мешаю защитнику, мельтешу перед глазами и загораживаю путь. Я чуть-чуть сдвинулась в сторону, но проблема с координацией в теперешнем состоянии сыграла очередную злую шутку, и с тихим вскриком я завалилась в кусты. Наверное, так бы в них до утра и ночевала. И большего позора уже невозможно было представить. Все воображаемые неприятности, которые предчувствовала, едва учитель упомянул о визите защитника, произошли.

   Мужчина свернул следом столь хладнокровно, словно сюда и лежал его путь. Он присел на корточки и принялся выпутывать меня из цепкого кустарника.

   — Вы отлично себя чувствуете, — произнес Арриен тен Лоран, выуживая из ломких веточек пострадавшего растения, — и предпочитаете идти по тропинке зигзагом, чтобы дольше наслаждаться прогулкой.

   Я сделала вывод, что в теперешнем состоянии лучше вообще молчать, но тут же нарушила зарок, протестующе замычав, когда он начал укутывать меня в собственную куртку.

   — На ней тоже есть крылья, — мягко увещевал защитник, явно приравняв меня в исследовательских устремлениях к арису Нейтону, — можете их изучить.

   — Где?

   — Здесь, — мужская рука указала на выдавленные на коже линии. Но уговаривать уже не было необходимости, поскольку сопротивление угасло в зародыше, едва на плечи легла мягкая ткань. Она совершенно нереальным теплом для обычной с виду вещи окутала тело. Я судорожно ухватилась за отвороты и вцепилась в них точь-в-точь как воображала это в кабинете.

   Куртка чудесная, а день ужасный, закономерное продолжение вчерашних жестоких слов Трена.

   — Идемте.

   Он помог встать и отпустил мои плечи, но остался рядом.

   Мне прежде казалось, что истинные защитники — это некие идеальные божества, слишком возвышенные для проявлений земных эмоций. Они поддерживали людей, поскольку их предназначение в том и состояло — защищать, но манера обращения, которую демонстрировал Арриен тен Лоран, совершенно сбивала с толка.

   — Зачем вы помогаете? — вероятно, стоило сформулировать четче, но он и так уловил смысл.

   — Видел ваш рисунок, — словно продолжая прерванный разговор, начал мужчина, мягко направив меня по правильной дороге, — идеальное изображение. Можете представить, если на нем вдруг поменять местами хвост и голову чудовища? Какие у вас возникнут ощущения?

   — Премерзкие, — я поморщилась.

   — Такое же чувство.

   — У вас? Рядом со мной?

   Я чуть не задохнулась от нового взрыва эмоций, но попросту не успела, поскольку защитник продолжил.

   — Рядом с тем, кому нужна помощь.

   И все. Коротко, без подробностей, но как-то очень понятно для меня обрисовал эту их главную особенность, предназначение — защитить любого, кто пострадал. Я крепче сжала пальцами мягкую кожу, а второй рукой украдкой погладила оттиск крыльев.

   Когда впереди показалась освещенная дорожка, ведущая прямиком к общежитию, защитник остановился.

   — Благодарю за чудесную компанию, — он подхватил мою опущенную руку и, пока я ошарашенно моргала, легонько прикоснулся к ней губами, — приятного вам вечера.

   Повернулся и скрылся из виду прежде, чем сообразила ответить и тоже его поблагодарить. Я опустила изумленный взгляд на ладонь и слегка покрутила ею в воздухе, ощущая все нарастающее тепло в том месте, которого едва коснулись его губы. Сперва жар поднялся выше к локтю, плечу, горлу, стало сложнее дышать, потом тепло заполнило грудь, сменяя въедливый холод, затем и вовсе испарина проступила на висках, а ветер принялся ее обдувать. Сделав несколько быстрых вдохов, я развернулась лицом к дорожке и поняла, что вижу теперь более отчетливо, чем прежде, да и шатать стало меньше.

   О том, что куртка осталась на моих плечах, я вспомнила у самого крыльца и вновь развернулась, торопливо направляясь обратно, но, оказалось, спешить не следовало. Голоса защитника и Ирэн звучали за ближайшим деревом, перед которым я затормозила. Мужчине довелось столкнуться с девушкой у общежития, поскольку ему пришлось меня провожать.

   — Значит, твой приход не связан с моим письмо? Но я же хотела извиниться.

   — Прийти на встречу лишь ради того, чтобы вынудить девушку извиняться?

   — Я повела себя неправильно...

   — Ирэн, — он говорил совсем негромко, но она мгновенно замолкла, — не стоит.

   Чего именно не стоит, защитник не пояснил. Но понять было просто. Не стоило рубить хвост по частям. Ирэн сама признавалась, письмо было попыткой заставить его явиться на новую встречу. Девушка, вероятно, все же надеялась на что-то, а он это понял. Признаюсь, прежде я и не подозревала в ней подобной эмоциональности. Ирэн вновь сорвалась:

   — Значит, так вы поступаете? Вы, защитники! Подобным образом проводится грань? Барьер, за который нам, простым смертным, не шагнуть в ваш мир? Вежливо, но жестко, да, Арриен?...

   Она продолжила говорить, только мне наконец достало ума сообразить, что ситуация повторяется. Я вновь подслушивала их разговор, хотя вовсе этого не планировала. Нет. Нужно поскорее уходить, а куртку можно будет оставить у ариса Нейтона. Защитник унесет с собой, когда заберет дневник.

   Я торопливо отступила и вернулась на дорожку. Оказавшись в собственной комнате, аккуратно повесила куртку на стул, стянула свитер, а после легла на кровать. Стоило умыться, но едва прилегла, как не осталось сил на новый подъем. Умоюсь утром, а пока...

   Я заснула, не успев додумать эту мысль. А ночью впервые за очень и очень долгое время увидела старый кошмар. Мельтешение безликих фигур, крики, страх и быстрые тела чудовищ, снующих среди людей. То тут, то там резко обрывающиеся вопли. Тонкие руки, обхватившие мои плечи, и дрожащий шепот: «Девочка моя. Прости нас, милая, не смотри». А потом эти хрупкие, но укрывающие меня объятия вдруг исчезли, и резкий удар сбросил вниз с песчаной кручи. Я покатилась и застыла у подножия, а там все-таки вскинула голову и посмотрела. Вот тогда первая картинка намертво отпечаталась в моем мозгу, и после проявилась феноменальная способность запоминать изображения в деталях с первого брошенного взгляда. Затем я тоже закричала, а чудовище с окровавленной пастью бросилось вниз. Его зубы почти сомкнулись на моей шее, когда монстр оказался остановлен преградившим ему путь человеком. Лица не довелось увидеть, только исполосованную спину, разорванную рубашку и лоскут ткани на изодранном плече, где виднелись линии причудливого рисунка, скрещивающиеся и складывающиеся в схематичное изображение крыльев. «Беги!»

   Я проснулась, задыхаясь, дрожь била с такой чудовищной силой, что по кровати пришлось буквально ползти. Кое-как дотянувшись до спинки стула, стащила куртку и закуталась в нее вместо одеяла, уткнувшись лицом в выдавленный на коже рисунок. Сердце постепенно переставало бешено колотиться, а я плотнее завернулась в мягкую теплую замшу и провалилась в новый сон уже без сновидений.

ГЛАВА 3.

Первым уроком в этот день шло законоведение, и ведущая его учительница была полной противоположностью Нейтона. Для нее отсутствие на уроке приравнивалось к нарушению всех разом статей принятого в Кенигхэме кодекса. Благо меня абсолютно отпустили последствия выпитого приворота, даже голова не болела и тело не ломило. Отличное было состояние за исключением зверского голода, с которым я очень быстро расправилась в столовой.

   В классе привычно устроилась за отдельным столом и раскрыла тетрадь, собираясь заняться обычным делом и поделать зарисовки, когда на столешницу легли широкие ладони. Подняла глаза на их хозяина и вздрогнула.

   — Доброго утра, Зои, — проговорил очень злой Трен. Правда вздрогнула я не от ощущения исходившей от него ярости, а от внешнего совершенно измученного вида парня, — как самочувствие?

   — Хорошее, — ответила чистую правду.

   — А у меня паршивое. Паршивей некуда! Всю ночь не спал из-за идиотского озноба и ощущения, будто на меня падают стены, а теперь так болит голова, что утром кусок в горло не лез. Зверски хочу есть, но думаю, вывернет наизнанку.

   До его рассказа я полагала, что мне стало лучше, поскольку тело справилось с отравой, а теперь вспомнился поцелуй руки, и пришлось усомниться в силе собственного организма. Ведь именно после прикосновения защитника состояние начало стремительно улучшаться, а ночью дрожь скорее была спровоцирована кошмаром, чем приворотным зельем.

   — Значит легче перенесла? — прищурился Трен.

   Я кивнула, поскольку это оказалось правдой. Но если бы парень нарушил данное слово и снял напряжение, использовав приворот по назначению, то тоже ощущал бы себя гораздо лучше, а не смотрелся столь кошмарно.

   Трен еще не успел отойти от моего стола, когда сзади его хлопнули по плечу.

   — Эй, Трен, — он резко обернулся.

   — Ого-го! — присвистнул одногруппник, — паршиво выглядишь. Слышал, на свидание ходил, с ней.

   Он кивнул в мою сторону и захохотал.

   — Да ты рисковый. Отважился пойти с нашей ненормальной. Потому сейчас живым мертвецом смотришься?

   — Заткнись, Дел.

   — Чего? — парень резко оборвал смех.

   — Что слышал.

   — Не понял. Я тебе посочувствовал. Сказал, что с ненорм...

   Он не успел договорить. В следующую секунду свалился на пол, зажимая ладонью расквашенный нос.

   — Да ты спятил, идиот! — загнусавил Дел, пока несколько человек бросились его поднимать, — от нее заразился?

   От следующего удара, пришедшегося в ухо, парень вновь не упал лишь благодаря поддержке других, но взвыл хуже раненого зверя и бросился на Трена, вырвавшись от одногруппников. Завязалась нешуточная драка.

   Я быстро опустила глаза и принялась обводить изгибающиеся плавные линии рисунка, чуть сильнее, чем нужно, надавливая на грифель. Никогда не любила драки, вид крови и жестокости.

   — Это что такое! — громкий возглас вошедшей доны Лиес (Дона — учительница, уважительное обращение к преподавательнице) заставил мужскую часть нашей группы броситься разнимать сцепившихся вояк. Трена оттащили трое, а Дела удержал один — лучший друг нашей звезды.

   — Вы, — голос законницы срывался от раздражения, — лучше места не нашли? Будете наказаны по окончании урока! А теперь быстро навели порядок после этой свалки и закрепите обратно доску.

   Трен махнул приятелям, и те мигом кинулись выравнивать столы, поднимать упавшие вещи, а сам герой побоища вновь облокотился на мою столешницу. Поскольку глаз на него не подняла, он накрыл рукой лист тетради.

   — Ты это всерьез? Рисуешь, пока начищаю за тебя морду дурному остолопу? Даже не смотрела!

   — Зачем смотреть? — я встретила недовольный взгляд Трена.

   За меня прежде никто не дрался по причине нанесенного оскорбления. И именно данный факт смущал больше всего. Снова попыталась опустить голову, но Трен схватил за подбородок.

   — Он тебя обозвал, я набил ему морду, но Зои все равно? — возмущенно прошипел парень.

   Никому никогда не было дела до ругани в мою сторону, я и сама привыкла пропускать мимо ушей.

   Что скажешь?

   На краткий момент задумалась и тут же пожала плечами.

   — Я ведь не просила. Решила, ты хочешь выпустить пар.

   — Ты это серьезно? Не просила? Да? — Стоило видеть, как изменилось и перекосилось его лицо. — Ладно!

   Он резко сдернул со стола руку, попутно зацепив и уронив на пол тетрадь. Мне пришлось подниматься и подбирать ее, пока Трен широким шагом направился в другой конец класса, где шумно уселся за стол.

   Победитель в схватке демонстративно устроился на месте, где предпочитал сидеть Дел. Тот бросил в ответ злобный взгляд, отер с лица кровь и занял другой стол в противоположном конце, согнав из-за него девчонок. Учительница хлопнула в ладоши, привлекая внимание, и начала с опроса, кто присутствует на уроке.

   Трен посмотрел туда, где Зои, вновь открыв обшарпанную тетрадь, что-то рассеянно набрасывала на одном из уже испещренных множеством линий листочков.

   Что за странная девчонка? Другая бы пищала от радости, а эта даже не смотрела за дракой, начавшейся из-за нее. Что вообще с ней делать?

   — Трен, ты просто настоящий защитник, — зашептали за спиной. Парень слегка повернул голову. — Было б из-за кого!

   — Ревнуешь, Олли?

   Девушка громко фыркнула, словно подобный ответ ее позабавил. На самом деле, конечно, ревновала. Уже полгода, если не больше, она отчаянно строила ему глазки, а как-то на одной вечеринке они неплохо провели время, уединившись вдвоем. Но с тех пор парень не выказывал желания продолжить знакомство, а девчонка явно злилась и продолжала попытки снова привлечь внимание.

   — Глупо ревновать к девице, что уединяется по кустам с какими-то мужиками.

   Трен слегка напрягся.

   — Вчера собственными глазами наблюдала, как твоя очаровашка выбирается из зарослей на тропинку в сопровождении мужчины.

   — Кого? — сквозь зубы спросил Трен.

   — Не разглядела.

   — Раз не разглядела, то и помолчи. Ты им свечку не держала, так и не распускай слухи.

   — А иначе что? Ударишь, как Дела?

   — Отхожу по мягкой части, чтобы сидеть не могла.

   Она снова громко фыркнула, сопроводив этот звук кокетливым смешком, словно была совсем не против обещанной порки. А парень положил подбородок на кулаки и снова устремил взгляд на Зои, которая в этот миг вскинула голову и поднялась, вызванная учительницей отвечать.

   Она прошла к доске и взялась за меловой грифель, вскинув повыше тонкую руку. Мешковатый вязаный свитер висел на покатых узких плечах, сползши с одного и слегка оголив очень белую, почти мраморную кожу. Широкая цветастая юбка открывала только стройные икры. А волосы, как обычно, лежали на плечах светлыми «рассеянными», как она сама, прядями. Однако во всей ее позе не чувствовалось ни напряжения, ни усталости, да и девушка призналась, будто чувствовала себя хорошо.

   Ладно. Он лично выяснит у нее после уроков, кто это такой отзывчивый взялся ей вчера помогать.

   Я собралась отправиться к айрису Нейтону сразу, не заходя по пути в общежитие. Учитель наверняка с нетерпением ждал, чтобы поскорее занялась переносом рисунков на отдельные листы, которые затем и послужат прообразом иллюстраций для нашей энциклопедии. Однако мне не довелось уйти дальше коридора, окончившегося тупиком у окна. Именно сюда затащил Трен, незаметно отправившийся следом, едва прозвучал звонок к концу занятий.

   — Зои, а давай поговорим, — начал он, загнав в этот тупик.

   — Разве ты не наказан? — уточнила, рассмотрев налившийся на скуле парня синяк.

   — А это, — он махнул рукой, — задание уже выдали, нужно отдраить ботанический класс, там снова разлили удобрения. Дело не проблема, потому подождет.

   Он вдруг вытянул руки, крепко обхватил меня за талию и, подняв, усадил прямиком на подоконник. Сумка соскользнула с плеча и ударилась об пол, а парень небрежно подцепил ее ногой, отталкивая подальше, чтобы самому удобнее было встать максимально близко, уперев локти по обеим сторонам от моих коленей.

   — Расскажи-ка мне Зои, как ты столь быстро избавилась от последствий отравы? Тебе кто-то помог?

   — Помог.

   — Вот как! — он внезапно изменился в лице, — Ты что, отправилась искать помощника сразу после того, как сбежала из сада?

   Трен разговаривал странным тоном, в котором смешались и злость, и возмущение, словно я совершила нечто абсолютно противозаконное.

   — Нет. Сразу я отправилась в общежитие. А это случилось уже вечером, когда шла от ариса Нейтона.

   — В смысле случилось? — Трен внезапно побледнел, — тебя кто-то заставил? У меня к вечеру уже откат начался!

   Я не поняла, отчего он вдруг так разнервничался, что деревянный подоконник буквально захрустел под пальцами.

   — Сама не знала, что он мне помог, — попыталась его успокоить, наблюдая, как взгляд из злого становится ужасно недоуменным.

   — В смысле?

   — Не заметила.

   Он внезапно закашлялся и даже убрал одну руку, чтобы потереть лоб.

   — Зои, как такое в принципе можно не заметить?

   — Поцелуй был данью хорошим манерам, только и всего.

   — Поцелуй? — Трен выглядел шокированным. Словно прямо сейчас я разрушила всю его привычную картину мира.

   Парень попытался снова что-то спросить, захрипел, откашлялся и опять заговорил:

   — Давай четко и по существу. Что тебе помогло?

   — Поцелуй. Поцелуй руки.

   Он отстранился и несколько неуверенно хохотнул.

   — Серьезно?

   — Да.

   Я перевела взгляд на его ладони, снова поймавшие меня в западню, и негромко вздохнула.

   — Не переживай, я сдержу слово. Сейчас отправлюсь к Нейтону и поговорю с ним о твоем участии в экспедиции.

   Кажется, Трен не мог выглядеть более удивленным, чем прежде, но в данный момент я его просто ошарашила.

   — Цахарис! Реально же, поездка!

   — Ты ради нее меня опоил, — прервала, чтобы не слушать вновь тех слов, что уже причинили достаточно боли, — отойди, Трен. Чем быстрее отправлюсь к учителю, тем быстрее поговорю о тебе.

   — Да Цахарис с тобой! — внезапно выругался парень, — я умудрился забыть о проклятущей экспедиции.

   И вдруг он наклонился ко мне и совершенно неожиданно поцеловал в губы.

   Мой первый в жизни поцелуй буквально обездвижил и абсолютно лишил сил, в теле словно не осталось ни одной цельной косточки, они разом расплавились, и не было сил сопротивляться или оттолкнуть. И даже обида вдруг начала отступать. Лишь недоверие все еще держало меня здесь, в этой реальности. Привычка не давать второго шанса тем, кто однажды предал. Но прикосновения губ...

   Прежде доводилось слышать разные высказывания, когда девчонки из группы, хихикая, громко обсуждали между собой поцелуи. То слишком мокро, то что-то про ужасный запах или слабый напор, то совершенно пресный и скучный. Некоторые же напротив самодовольно заявляли, будто, если парень это умеет, ощущения поистине волшебны, и земля уходит из-под ног.

   Вероятно, Трен как раз умел, поскольку раньше мне сложно было представить, что в прикосновениях губ может умещаться целая масса разнообразных эмоций. Но стоило хоть раз ощутить, что есть поцелуй на самом деле, как все встало на свои места и эпитеты сделались понятны. И я могла точно сказать: это было не мокро, не неприятно и совсем не пресно. А напору Трена можно было позавидовать, поскольку он буквально стянул меня с окна, почти удерживая руками на весу, одной крепко обхватив поперек спины, а второй придерживая затылок. Только поясница ощущала край деревянной конструкции, а в воздухе словно потрескивали искры, ровно до момента, когда он меня вдруг отпустил. Поставил на ноги и опять положил ладони на подоконник, пытаясь отдышаться.

   И правда забыл, что за ерунда?

   А я почти забыла о его поступке, зато сейчас вспомнила.

   — Последствия зелья?

   — Что?

   — Того зелья, которым ты хотел меня опоить.

   — Ничего подобного! Оно составлялось с конкретным условием, чтобы сработало, если влечение есть. Вот так, малышка, — он подцепил мой подбородок и обвел край нижней губы, — я тебе нравлюсь, а иначе зелье не пробудило бы страсть. Ты же наказала нас обоих вместо того, чтобы хорошо провести время.

   — А ты решил его сэкономить.

   Действительно. Зачем прилагать усилия, если и так нравишься девушке? Проще сразу опоить и довести дело до победного конца.

   — Уже месяц за тобой хожу, этого мало? Замечал твои взгляды, реакцию, — он провел пальцем по губам, я же опять не совладала с собой и в смятении отвела глаза, услышав, как он довольно хмыкнул, — Нейтон к тому же списки составил. На внесение изменений от силы два дня, а затем утвержденный вариант отправится в пустыни.

   — Просто отпусти, — попробовала его оттолкнуть, но Трен был достаточно мощным, чтобы легко обхватить и сжать в ладони оба моих запястья.

   — Даже не собираюсь.

   — Сам меня задерживаешь! Я поговорю с Нейтоном, ведь обещала. Мало этого?

   — Мало!

   — Да чего ты хочешь?

   — Тебя.

   Я увернулась от его губ, которые не давали ясно мыслить, ужасно теряясь от его непонятного желания подчинить себе. Теперь-то для чего обманывать и мучить меня? Будь под рукой тетрадь или учебник стукнула бы его по голове, но в распоряжении оказались только ладони, и я наотмашь залепила Трену пощечину, едва запястья оказались на свободе.

   Он сперва отшатнулся. Только если я полагала, что его отпугнет мое сопротивление, то жестоко ошиблась.

   — Ну, Зои, — парень снова навис надо мной, а я вжалась спиной в стекло, Трен же резко сжал талию и дернул к себе, приблизив лицо почти вплотную. У меня срывалось дыхание и бешено колотилось сердце, он же нарочно неторопливо принялся касаться губами кожи на щеке, шее, плече, с удовольствием, будто смакуя, стягивая ниже широкий ворот свитера. А потом и вовсе прижался так близко, как только позволяла широкая юбка, обхватив ладонями за бедра.

   — Трен, а ну отпусти ее! — прозвучал голос, который меньше всего ожидала услышать, и на который мы оба резко среагировали. Я, вынырнув из впервые обрушившегося на меня и совершенно ошеломившего чувственного забвения, а Трен с руганью и отразившемся на лице разочарованием.

   — Что тебе надо, принцесса?

   Ирэн стояла неподалеку, уперев руки в бока.

   — Мне нужна Зоя.

   — Она мне самому нужна, так что иди, куда шла.

   — А ты не слишком далеко зашел, Трентий оль Вин? Забыл, где находишься? Это коридор школы между прочим!

   Я не ожидала увидеть, что Трен и правда оглядится вокруг, а на лице его проступит растерянность. После он провел ладонями по щекам и тряхнул головой, скидывая наваждение. Под конец парень бросил на меня какой-то голодный взгляд и резко отвернулся.

   — Ладно, принцесса, твоя взяла. Возвращаю подружку в целости и сохранности. Последствия этого зелья не хуже похмелья, мне нужно отрезвиться.

   — Именно, — Ирэн сложила на груди руки, — иди набей морду еще кому-нибудь.

   — Твоему возлюбленному?

   Девушка громко рассмеялась.

   — Это едва ли.

   Трен наклонился, подхватил сумку, после чего сунул ее мне в ладони и быстро ушел. Я крепко прижала вещь к груди, а Ирэн покачала головой:

   — Зоя, о чем ты думала?

   — Вообще не думала, — ответила я.

   — Оно и заметно.

   — Я пыталась, но у меня не получилось.

   — Понимаю. Сложно противостоять. И тебе особенно. Тут мужская энергетика и харизма на уровне инстинктов, сплошная чувственность, но Трен последний парень, которым стоит увлекаться. Это его сегодня вдруг накрыло. Подозреваю, вчера перебрал с дружками. А если завтра и имени не вспомнит, тебе же будет плохо.

   — Он перебрал зелья влечения, так что это лишь последствия. Едва ли повторится. — Я принялась оправлять юбку и кофту.

   — Да ладно.

   — Точно знаю.

   — Трену подлили зелье влечения? Забавно, — а потом она как-то задумчиво протянула, — забавно. Хм. Вроде приворота с кратковременным эффектом.

   — Что ты хочешь сказать, Ирэн?

   Девушка очнулась от задумчивости и махнула рукой.

   — Если вчера, то это не может быть влияние зелья. Подобные составы столь долго не действует. Трен на тебя нацелился.

   — Едва ли.

   — Скорее, едва ли нет. Даже если сегодня он не в лучшей форме, а похоже на то, в остальном у него заболевание кобелизм так проявляется. И самое верное, что можно сделать, держаться от него на максимальном расстоянии, иначе любая плоскость послужит основой для приема «лекарства»: подоконник, лавка, может даже стена.

   Я смущенно посмотрела на девушку, а та кивнула.

   — А что? Это вполне в его духе, закинул на плечо и потащил излечиваться. Ладно, довольно о Трене. Я тебя искала по другой причине.

   — Какой?

   Закинув сумку на плечо, свернула прочь от окна, намереваясь сегодня все же дойти до Нейтона.

   — Мне на завтра нужна подруга.

   — Что? — обычно я выражалась непонятными фразами, а Ирэн всегда говорила ясно, и ее слова сложно было интерпретировать в ином ключе.

   — Очень нужно, чтобы завтра ты сопровождала меня в одно место. Как моя подруга.

   — Разве мы подруги?

   — Мы общаемся, а в высшем обществе именно это принято интерпретировать как дружбу.

   — Ты хочешь отправиться в высшее общество?

   — Если точнее, на благотворительный вечер, но прежде по торговым рядам, где непременно встречусь с одним человеком. Мне рядом нужен тот, кто сможет удержать от чересчур эмоциональных и резких высказываний.

   — У тебя много подруг, Ирэн, я самый странный выбор из всех.

   И ведь не покривила против истины. Девчонки из нашей группы, да и из других, с удовольствием общались с Ирэн. Они вечно куда-то ходили вместе, посещали веселые вечеринки или те же магазины. Меня никогда в их компанию не приглашали.

   — Зоя, я тебе помогла, почему так сложно помочь мне в ответ?

   — Не уверена, что помогу, а не испорчу. Ты уж извини.

   — И не подумаю, — она остановилась и гневно на меня посмотрела. — Прежде казалось, в сложную минуту на тебя можно рассчитывать. Я не позвала никого из девчонок, поскольку понимаю, ты сможешь держать язык за зубами и не станешь распространять слухи и тем более злорадствовать, что бы ни случилось в месте, куда хочу отправиться. Неужели я в тебе так ошиблась, Зоя?

   Со вздохом попробовала объяснить:

   — У меня много работы с Нейтоном.

   — Я с ним поговорю.

   — Он каждый вечер ждет меня к себе.

   — Завтра не будет. Да и, в конце концов, неужели нельзя сходить по магазинам? Ты же не в рабстве. Так что, могу на тебя рассчитывать?

   Она слегка изогнула идеальные брови и поджала губы, словно от дальнейшего ответа зависело, как именно они изогнутся: искривятся в гримасе или, напротив, на них появится улыбка.

   Я подергала сумку туда-сюда на плече, ощущая, словно та стала весить гораздо больше, а затем с тяжелым вздохом согласилась:

   — Хорошо.

   — Отлично! — девушка просияла улыбкой. — Завтра я за тобой зайду.

   Она стремительно развернулась и летящей походкой отправилась прочь.

   По элитным лавкам вдвоем с идеальной и прекрасной Ирэн? Разве можно придумать что-то хуже?

   Оказалось, если подходить к делу с фантазией и правильно использовать момент, то очень даже можно.

   Когда возвращалась от учителя, на улице уже стемнело, а я устала от работы над будущей книгой. Зато старательно упаковала в память все изображения чудовищ, даже самые необычные рисунки очень древних существ. Ведь дневник и правда был настоящим раритетом, причем довольно старым. Вероятно, передавался в семье не одно поколение, пополняясь новой информацией. Мне удалось выполнить по памяти несколько набросков, а арис после сличил их с оригиналом и остался очень доволен.

   Уже на подходе к общежитию, когда свернула на дорожку и почти дошла до дверей, из-за росших по обе стороны кустов вдруг полетели в меня какие-то предметы, по ощущениям от их столкновения с моим телом, очень похожие на тухлые помидоры. Мне не удалось увернуться, столь стремительным и неожиданным оказалось нападение. Я кинулась было к кустам, но громкий шорох, затихающее хихиканье и топот ног подсказали, что те, кто поджидал в засаде, убежали прочь. Пришлось остановиться и возвращаться обратно. А уже в холле общежития удалось разглядеть, чем в меня запустили. Как оказалось, мячиками с краской. Она запятнала юбку, волосы и короткое пальто, которое сегодня надела, так как температура на улице снова упала.

   Уже в душевой я тщетно старалась отстирать эти зеленые, фиолетовые и оранжевые пятна. Они глубоко въелись в старую ткань. Если с рук и лица удалось отскрести их вместе с частичками кожи, и теперь она покраснела и буквально горела, то на волосах, как и на ткани, пятна пристали намертво, расцветив светлые пряди некрасивыми кляксами кричаще ярких оттенков. Теперь я стала походить на настоящего клоуна из шатра для детских праздников. А если добавить к образу еще и заляпанное пальто, то и вовсе на пугало.

   Я прижала горевшие ладони к лицу и закрыла глаза, пережидая приступ отчаяния. Завтра выходной и не будет уроков, но именно по этой причине в том дорогом и элитном районе, куда пообещала сопровождать Ирэн, соберется на прогулку ужасно много народа. Красивые и нарядные женщины, элегантные кавалеры, утонченная Ирэн, а среди всех я.

   Время поджимало, и Ирэн торопливо взбежала по ступенькам, направляясь к комнате Зои. Она переживала, что задумка провалится, но при этом очень надеялась на обратное. Благотворительные вечера в целом устраивались достаточно часто по инициативе женщин-представительниц богатых семей, однако сегодняшнее событие считалось одним из крупнейших светских мероприятий, поскольку его проводили именно семьи, принадлежащие к старшим родам защитников (Старший род — наследники древнейшей крови, способные к трансформации). И Ирэн знала наверняка, что в преддверии самого мероприятия мать Арриена отправится по торговым рядам, которые в этот день непременно устраивали благотворительные базары. Все женщины высшего общества так поступали, внося подобным образом вклад в помощь нуждающимся, даже если при этом являлись организаторами благотворительных вечеров.

   Сам праздник в Кенигхэме стал уже чем-то вроде традиции, а потому Каролина тен Лоран, как и прочие обеспеченные жители столицы, непременно посетит торговые лавки с их косметическими салонами и ресторанами, чьи цены в этот день будут ниже, чем обычно. Наверняка Ирэн встретится немало знакомых, однако она желала увидеться с конкретными людьми. Если повезет, Арриен будет сопровождать мать, а если нет, то девушка постарается встретиться с ним на самом вечере, куда Каролина ее несомненно пригласит, даже если билеты уже распроданы. А они точно разлетелись буквально сразу. Ирэн знала, поскольку отец тоже пытался купить, но попросту не успел.

   Девушка вздохнула, невольно ускоряя шаг. Не окажись ее помолвка расторгнута, она бы уже входила в особый круг приближенных, кто всегда имел доступ в закрытую часть города, где обитали только защитники. Ей не составило бы проблем получить приглашение куда и когда угодно. Но воины Кенигхэма всегда ревностно ограждали собственную жизнь от любого внешнего вмешательства. Ей однажды очень повезло, а она упустила свой шанс.

   Ирэн даже сбилась с шага, вспомнив первую реакцию на сообщение отца. Он начал издалека, спросил, что она знает о старших родах защитников, о том, как относится к одному из самых известных семейств тен Лоран. Слышала ли о главе рода, младшем из двух братьев? Полагает ли Ирэн себя достаточно взрослой для заключения помолвки с ним?

   Девушка была шокирована заявлением отца, в первый момент не нашла ничего лучше, чем спросить, чем вызвана подобная честь? Оказалось, вполне обыденной причиной — наследнику подходило время заключить выгодный брак и позаботиться об укреплении рода. Женитьба защитников в основном обуславливалась именно соображениями выгоды, за очень редким исключением. Причем это не касалось богатства или знатности, коими старшие рода обладали в полной мере. Избранные невесты должны были соответствовать определенным параметрам и обладать некими качествами, которые в будущем позволили бы создать крепкую семью. Ведь защитники никогда не расторгали заключенный брак, они оставались самими заботливыми и верными мужьями на протяжении жизни, самыми сильными, умными и, Ирэн вздохнула, равнодушными. Отсюда и отсутствие браков по любви.

   Однако войти в подобную семью было настолько огромной честью, что каждая невеста по определению привносила в новый род некую ценность. Ирэн знала, что конкретно в случае с ней, немаловажную роль сыграло владение полоской каменистой гряды, примыкающей к горной цепи и купленной далеким предком в пору, когда земля еще не представляла столь огромной ценности. Непосредственно ее наследство, которое должно было войти в приданое, примыкало к башням Царима, где воины Кенигхэма проходили обряд посвящения и оттачивали собственные навыки для борьбы с чудовищами и для защиты границ страны.

   Едва ли самому Арриену нужен был данный участок, но защитники всегда действовали едино и слаженно, а объединяя землю Кенигхэма под собственной властью, они исходили не из корыстных соображений, а служа главному предназначению — защите.

   В итоге же девушка все испортила. При первой встрече она заявила Арриену, что меньше всего мечтала заключить брак по расчету. А когда молодой человек уточнил: «Значит, вы против?», — надумала пококетничать, и, вместо одной из сотни обговоренных с отцом нейтральных фраз, заявила в ответ: «Любая девушка желает не только заботы, защиты и благосостояния, но и любви». Не понимала тогда, насколько легкомысленно поступила. Ведь Арриен ей сразу очень понравился. Не думала, будто одна лишь фраза способна заставить его пересмотреть предложение, но уже с другой стороны. С точки зрения нежелания невесты. Чувства — это то, чего нельзя требовать в со всех сторон безупречном браке. Нежности, заботы, да, всего, кроме любви в ее идеализированном представлении, вместе со страстью, ревностью, желанием обладать, потому что на первом месте всегда долг. А потом еще проклятущие журналы пронюхали о семейном торжестве и раструбили новость, когда помолвка уже оказалась расторгнута, чем совершенно вывели Ирэн из равновесия.

   По прошествии трех встреч с Арриеном девушка осознала, какую ошибку тогда совершила. Она хотела быть с этим мужчиной, неважно сколь многое он мог ей дать. Теперь Ирэн пыталась исправить ситуацию и заставить защитника вновь передумать. Но ей непременно рядом был нужен кто-то, чье присутствие поможет держать себя в руках во время встречи. Ведь вспомнить только, что она наговорила, когда Арриен предложил сопровождать экспедицию в Альбергу. Он готов был отложить собственный вылет ради нее, а в ответ получил оскорбления. Понять бы еще, отчего именно с ним она срывалась, теряла контроль и лишь усугубляла собственное положение. Сейчас, как никогда, важно проявить себя сдержанной и здравомыслящей, что к тому же на фоне Зои это будет особенно бросаться в глаза.

   — Зоя! Нам уже пора!

   Ирэн заколотила в дверь, а потом повернула ручку и влетела внутрь.

   Девушка сидела за своим столом, на котором высилась стопка рисунков. Наверняка всю ночь выполняла их для Нейтона, раз уж пропускала вечернюю встречу.

   — Ты готова? — нетерпеливо уточнила Ирэн, а Зоя поспешно поднялась со стула.

   — Да.

   Она и правда выглядела уставшей. Немного нервно огладила юбку строгого темно-зеленого платья и поправила на плечах вязаный шарф-капюшон, который частично укрывал высокий лоб.

   — Тогда поспешим, пока лавки работают. Для чего тебе это? — Ирэн указала на необычное изделие, — прежде такого не видела.

   — Для тепла, — ответила Зоя, приближаясь к двери и обуваясь. — Я связала его ночью. Мое пальто немного испачкалось и еще не просохло, не годится для прогулок.

   — С ума сошла, — покачала головой Ирэн, — видела какой ветер на улице? Ты непременно простынешь в одном шарфе.

   Девушка распахнула створки небольшого шкафа, стоявшего рядом с дверью, и стянула с полки единственный предмет верхней одежды — замшевую куртку.

   — Вот, отличная вещь для улицы, не хуже пальто. Берем ее. — Зоя попыталась что-то сказать, но Ирэн уже не слушала. Впихнув куртку в одну руку девушки, за другую крепко ухватилась сама и потащила Зою на улицу.

ГЛАВА 4.

Людей оказалось даже больше, чем я предполагала. Кругом девушки, женщины, мужчины в дорогих костюмах, платьях, нарядах. Повсюду оживление и шум. Переменчивая весенняя погода и ветер вынудили многих одеться в настоящие меха. На других были пальто, пускай и менее броские, но выглядящие ужасно дорого, подобно той куртке, что так и держала в руках, прижимая к груди. Вот что значит разок поддаться слабости. Отнеси я куртку Нейтону в первый же вечер, сейчас бы не терялась, не зная куда себя деть и как объяснить Ирэн, отчего упорно не желала накинуть теплую вещь на плечи, а несла у груди, пряча таким образом эмблему крыльев на рукаве. При этом уверяла ее, будто на ласковом весеннем солнышке даже жарко. Что она только подумает, когда узнает, как ее любимый мужчина меня провожал и укрывал курткой. Едва ли Ирэн понравится, даже если рассказать обо всей ситуации в целом. К тому же распространяться о поступке Трена не хотелось.

   Ветер снова подул и пришлось еще крепче прижать вещь к груди. Едва ли погода грозила простудой, в детском приюте зимой бывало еще холоднее, особенно по ночам, так что организм закалился с раннего возраста, но все равно ощущать холодное прикосновение было неприятно.

   Меня случайно толкнули плечом.

   — Простите, — сказала машинально, оглянувшись на богато одетую женщину, которая одарила высокомерным взглядом и промолчала, продолжив свой путь. Как и предполагала, я в этом богатом районе выглядела белой вороной, в отличие от красивой и элегантной Ирэн, одетой в белое пальто с меховой опушкой. Девушка беспрестанно искала кого-то, едва ли обращая внимание на выставленные повсюду товары. Я торопливо следовала за ней, поскольку яркие ценники с громкими призывами «Цена ниже в два раза», «Только сегодня самая низкая стоимость на лучшее качество» совершенно не соответствовали действительности. Возможно, только на мой взгляд, так как в обычное время в элитном районе цены определенно были в два раза выше.

   — Зоя, не отставай, — оглянулась через плечо Ирэн, когда я поддалась искушению чуть-чуть замедлить шаг у витрины магазинчика с художественными принадлежностями. Я коснулась кончиком пальца стекла, за которым лежали грифели, кисти, краски очень известной и очень дорогой, но самой лучшей марки, на краткое мгновение вообразив, будто держу в руках настоящий набор карандашей, и заставила себя отвернуться.

   — Нам туда, — вдруг воскликнула Ирэн, — идем же, идем!

   И поспешила к красивой арке. За ней начиналась крытая улица, по обеим сторонам которой шли разнообразные салоны: массажные, косметические, даже аристократические для представительниц светского общества, которые встретились здесь со своими знакомыми, устали ходить по магазинам и захотели выпить чая лучшего сорта с воздушными пирожными.

   У входа стоял аркис (привратник у наружных дверей, который открывает их перед гостями) и вежливо улыбался всем посетителям и посетительницам. Ирэн он тоже одарил улыбкой, а вот мне достался недоуменный взгляд. Однако то, как спутница крепко держала меня за руку, не позволило вышколенному служащему сказать хоть слово, кроме: «Попрошу вас снять головной убор».

   Обращение адресовалось мне, так как Ирэн сделала это автоматически. Все же хорошие манеры, если человек к ним привык, проявляются порой незаметно для него самого. Я затормозила и покачала головой.

   — Зоя, там нет ветра, сними капюшон, — обернулась девушка.

   — Прошу вас, — искусственно улыбнулся аркис с таким выражением на лице, словно у него свело зубы.

   — Я не хочу.

   — Зоя, — вздохнула Ирэн, — ну правда не время для странностей. Невоспитанно входить в помещение в головном уборе.

   — Тогда лучше подожду тебя снаружи, — я отступила на шаг, а девушка раздраженно вздохнула.

   — Что значит снаружи? Разве ты за этим со мной пошла? Ну, не упрямься. Сперва не надеваешь куртку на ветру, потом отказываешься снять шарф там, где уже нет ветра. Идем.

   И она вновь потянула за собой, ловким и незаметным движением скинув с головы капюшон.

   — Ой! — охнула Ирэн.

   Глаза аркиса расширились.

   — Какая безвкусица, — раздалось позади от одной из посетительниц, тоже приблизившейся к арке.

   — Дурной вкус, — вторила ее приятельница.

   Я покраснела, но сцепила зубы и расправила плечи.

   — Прошу прощения, — обратился аркис, — но ваша подруга не может в таком виде...

   — Ах, перестаньте! — властным взмахом руки оборвала его Ирэн, а затем обернулась к возмущенным женщинам, — ужасно неудачный эксперимент в одном из городских салонов. Теперь мы спешим к Моринье, надеемся, он нас спасет.

   Ее слова прозвучали неким волшебным заклинанием, потому что у аркиса снова свело в искусственной улыбке губы, а дамы заахали и закивали:

   — Ах, какая досада! Запомните на будущее, никогда не экспериментируйте в салонах. Никогда! Доверяйте лицо и волосы только профессионалам.

   Ирэн обворожительно улыбнулась, поблагодарила и быстро-быстро потащила меня вперед, выговаривая на ходу:

   — Что же ты не рассказала? Кто это сделал?

   — Не знаю, — отвечала, едва поспевая за девушкой. — Не увидела.

   — Наверняка кто-то из группы. Позавидовали! Сперва Нейтон назначил своей заменой в экспедиции, потом Трен за тебя подрался. Ничего, мы их вычислим и отомстим. Еще и Нейтону пожалуемся.

   — Не нужно, Ирэн.

   — Чего не нужно? — она бросила удивленный взгляд через плечо.

   — Разве стоит обращать внимание на их злость? Они только себя ей травят.

   — Прощаешь? — изумилась Ирэн, — ну вот поэтому они тебя и изводят.

   Она была права с одной стороны, но для меня подобная жизненная позиция сформировалась уже давно и служила своеобразной защитой. Еще в детском приюте не выходило в полной мере постоять за себя, у меня не хватало на это ненависти и отчаянной злобы, я не испытывала радости, причиняя боль другим, мне становилось плохо от жестокости и возможности впустить ее в себя. Спасение заключалось в том, чтобы стать достаточно странной. Оказалось, если реагировать на чужие поступки не так, как люди к этому привыкли, то постепенно обретешь кличку ненормальной и тебя начнут сторониться. Подобные проявления моего характера в итоге сослужили свою службу, а неадекватность, как ее называли, стала второй натурой.

   — Мелочные девицы! — вновь возмутилась Ирэн. Вот она реагировала адекватно, как положено и принято. Злилась в ответ на чужую злобу. — Все, пришли. Нам сюда!

   Ирэн втянула в теплое помещение, где умопомрачительно приятно пахло духами и средствами ухода, судя по окружающему интерьеру, за волосами.

   Прямо от порога девушка властно заявила: «Нам нужен мастер Моринье!»

   — Нет, Ирэн, — я попыталась вытянуть руку из ее крепкого захвата, когда моментально оценила, какие в подобном салоне цены, — нет.

   — Зоя! И снова не время для странностей!

   — Не могу позволить себе здесь остаться.

   — Брось, я заплачу.

   — Нет!

   — Да сегодня же день скидок! Все намного дешевле. Деньги пойдут на благотворительность, Зоя. Представь, что благодаря твоему посещению этого салона, каким-то маленьким детям в приюте на ужин дадут вкусные конфеты. Ведь у тебя скоро станет повышенная стипендия, Нейтон уже назначил собственным заместителем в экспедиции. И ты постепенно все мне отдашь. Просто поверь, кроме Моринье никто не справится вот с этим.

   Она ткнула пальцем мне в лоб, но тут же отвлеклась на подбежавшую девушку в светло-бежевом платье и накрахмаленном переднике.

   — Нам нужен мастер.

   — Простите, но сегодня такой ажиотаж. Все расписано. Можем предложить вам...

   — Не нужно! — Ирэн прервала ее, выставив вперед ладонь, — Я постоянный клиент и знаю всех ваших мастеров. Вас же, вероятно, наняли только сегодня по сдельной оплате ввиду наплыва посетителей. Так вот, предлагаю позвать мастера, и если он сам скажет, что не может взяться, тогда мы согласимся на другого.

   Девушка поклонилась и убежала, а я вновь поразилась тому, как Ирэн умеет разговаривать с разными людьми и легко добиваться желаемого.

   — Вот увидишь, — девушка толкнула меня в бок, — он не сможет отказаться. Твои волосы в нынешнем состоянии — это настоящий вызов!

   Мастер и правда не устоял перед искушением. А я в голове подсчитала, сколько нужно отдавать Ирэн каждый месяц, чтобы покрыть долг. И хотя ужасно хотелось сбежать, но ведь деньги и правда шли не на какое-то сиюминутное удовлетворение собственных желаний. Никогда прежде не участвовала в благотворительных мероприятиях, однако раз уж довелось, то разве можно было из-за собственного страха лишить сладкого детей в приюте? Сама знала, там каждая конфета на вес золота.

   Процесс начался с использования на мне специальных растворителей, но ни один из них не взял краску.

   — Вот же стойкая гадость! — пробормотала Ирэн, бросив взгляд в зеркало. Над ее чудесными мягкими волосами колдовала изящная девушка-помощница, укладывая в элегантную прическу. А мой взмыленный мастер отбросил прочь еще одну баночку с наверняка ужасно дорогим средством.

   Мужчина, который совершенно не походил на работника такой воздушной сферы, как наведение красоты волос, благодаря высокому росту, ярко выраженной мускулатуре и огромным ручищам, положил широченные ладони на спинку моего кресла и крепко задумался. Ирэн уже завили половину локонов, когда он вдруг щелкнул пальцами прямо возле моего уха. Я вздрогнула, а пара помощниц подскочила на ноги и помчалась выполнять громкое повеление: «Краску сюда! Живо! Мне нужна фиолетовая, оранжевая и зеленая!»

   У них и такие есть?

   Даже если в салоне этого не было, помощницы нашли и принесли в рекордный срок.

   — Взгляните, — обратился Моринье к Ирэн, вероятно, как к единственной, кто способен был оценить его замысел, — растворители рассчитаны на то, чтобы убирать неудачный оттенок или неправильно подобранную краску вначале, спустя недолгое время после нанесения, ведь если брать что-то посильней, можно повредить структуру и испортить волосы. Однако сама краска обладает стойкостью, поскольку проникает под чешуйки. Таким образом, раз дело не исправить растворителями, решим проблему смешением цветов. Если к зеленому оттенку примешать фиолетовый и оранжевый, и по тому же принципу добавить два цвета, но в другой последовательности, к оранжевому и фиолетовому, то получим благородный рыже-коричневый. Мы добьемся для нее равномерного и однотонного окрашивания и более привычного красивого цвета.

   — Зоя станет рыжей? — удивилась Ирэн.

   — Именно. Для той части волос, что не окрашены и остаются светлыми, я подберу все тот же рыже-коричневый цвет. — Я чуточку сползла с кресла, а Моринье уверенно ухватил ручищей за плечо и подтянул обратно. — Не вижу иных вариантов.

   — Мастер, — Ирэн приложила руку к груди, — вам я доверяю больше, чем себе. Действуйте, вы можете ее спасти.

   Сама я ответить ничего не успела, поскольку меня мигом замотали под самое горло непромокаемой тканью и стали намыливать волосы удивительно пахнущим шампунем, ну а затем, просушив, принялись колдовать над прической. Моринье брал то один тюбик, то другой, я слышала лишь, как щелкают крышечки. Что-то наносилось на волосы, что-то втиралось в кожу головы, мне же приходилось молча изучать потолок и ждать окончательного приговора.

   Ирэн закончила со своей прической гораздо раньше, расплатилась и сказала: «Ты же не против, если я прогуляюсь? Нужно приобрести одну вещь. Встретимся позже».

   Я одобрительно помычала в ответ, не рискуя открывать рот. Ирэн изящно махнула рукой на прощание и исчезла за дверью салона, а меня ожидали томительно тянущиеся минуты, за которые успела утратить надежду на преображение в обычного человека. Мастер не переставал с досадой цокать языком и бурчать себе под нос. Наверное вызов, как его назвала Ирэн, оказался не по зубам даже настоящему профессионалу. Под конец, когда волосы вновь промыли и высушили, Моринье вооружился ножницами, а помощница опрокинула кресло в положение лежа. Мастер накинулся на доставившие хлопоты пряди с таким остервенением, словно это был его личный враг, девушка же велела мне закрыть глаза и принялась наносить на ресницы какую-то вязкую массу.

   — Готово! — меня умыли и вернули в положение сидя, после чего мужчина эффектным жестом стянул накидку и крутанул кресло, развернув лицом к зеркалу. — Что скажете?

   Весь салон внезапно замолк и воззрился с любопытством, преображавшимся в удивленное восхищение и даже восторг. А я со священным ужасом ощупывала красиво уложенные, подстриженные локоны, объемные и разделенные косым пробором вверху, а внизу спадавшие волнами на грудь, и оценивала новый оттенок. Даже дернула себя за прядь, вообразив, будто на меня нацепили парик.

   — Ну? — требовательно вопросил мастер.

   — Это... это рыжая я, — ответила, осторожно поглаживая блестящий локон, нывший после ожесточенного дерганья.

   — Цвет отлично оттеняет оттенок глаз, — уверенно заявил Моринье, — теперь стало видно, что они у вас зеленые, поскольку я взял на себя смелость оттенить для выразительности и глубины взгляда ресницы. Прекраснейшее сочетание.

   Ресницы и правда стали темнее и казались гуще.

   Мастер приложил руку к сердцу и поклонился, ему же рукоплескал весь салон, видевший мой приход, а помощницы — даже стоя.

   — Волшебник!

   — Чудесник!

   — Вы роскошны, мастер.

   Моринье светился гордостью и важно поглядывал на восхищенных людей. Он справился с вызовом.

   — Колдовство мое призвание, красавицы, — выдал он, вероятно, коронную фразу, а затем снова уделил внимание мне.

   — Итак, — ему пришлось пощелкать пальцами перед моим носом, привлекая внимание, поскольку я все еще сидела неподвижно и разглядывала себя. — Сегодня не мыть, не сушить, не красить непонятными красками. Эффект стойкий, продлится долго. Волосы будут отрастать, но впитавшийся в корни краситель позволит им не менять цвета. Возвращение прежнего оттенка также будет происходить постепенно, когда краситель начнет вымываться из чешуек. Вы в итоге обретете свой первоначальный окрас, но еще нескоро. Благодарю, что посетили наш салон.

   Он приложил к груди руку, я заторможенно кивнула в ответ.

   Меня вежливо довели до двери, и уже знакомая девушка в переднике сунула в руки записку и открыла дверь: «Ваша подруга передала. Она просит подождать ее в «Сэйкуэре».

   — Где? — я продолжала держать ладонь на волосах, опасаясь, как бы ветер не испортил этот шедевр, и позабыв, что в крытую галерею не доносилось и малейшего дуновения.

   Девушка явно удивилась, что кто-то может не знать название, но взялась пояснить:

   — Сэйкуэр — это ресторан, он здесь неподалеку. Впрочем, идемте, я вас провожу!

   И она указала рукой направление, а сама последовала за мной. Я шла как в тумане и вдруг оказалась перед дверями, инкрустированными золотыми украшениями. По крайней мере, показалось, что они выполнены из золота.

   — Всего хорошего, — проговорила за спиной девушка, — не забудьте ваши вещи.

   Мне на плечи накинули шарф, а поверх куртку, когда же обернулась поблагодарить, то увидела лишь удаляющуюся спину проворной помощницы.

   — Спасибо, — все же крикнула вдогонку, хотя она вероятно и не услышала, затерявшись среди гуляющих посетителей. Я обернулась и оказалась нос к носу с вежливо взирающим на меня работником Сэйкуэра. Еще один вышколенный служащий, который на сей раз охранял вход в очень дорогой ресторан.

   — Добрый день, — вежливо поздоровался он.

   — У меня здесь встреча, — мигом оробела я.

   — Вы уверены? — человек приподнял брови, а я опустила глаза в записку от Ирэн и кивнула.

   — Мне нужен столик, — прочла, совсем растерявшись. Холодная вежливость отдавала таким высокомерием, что я мигом начинала жалеть о полнейшем неумении, как Ирэн, повелительно взмахнуть рукой и просто миновать это изваяние, отдаленно напоминающее человека.

   — Одну минуту, — проговорил мужчина и исчез за дверьми, сквозь стекло в которых я заметила конторку. За ней стоял еще один человек в расшитой золотом ливрее. Они о чем-то заговорили, а затем оба вышли наружу. Второй невозмутимо обратился ко мне:

   — Прошу прощения, но свободных столиков нет.

   Это показалось странным, ведь сейчас было как раз то время, когда обед закончился, а ужин еще не наступил. Может у них там все пили чай?

   Я машинально бросила взгляд на огромные окна, сквозь которые без труда просматривался богато убранный зал, где даже на беглый взгляд виднелись, по крайней мере, пять свободных столов.

   — Но... — начала, собираясь указать на очевидную ошибку, однако мужчина быстро перебил.

   — К нашему огромному сожалению, все столы забронированы. В ресторан «Сэйкуэр» приходят только исключительные клиенты, и они всегда договариваются о месте заранее.

   — Жаль, — вздохнула. Ирэн ведь придет сюда, а я не справилась даже с простейшим заданием занять столик. — Придется подождать подругу здесь.

   Лицо мужчины стало недовольным.

   — Как пожелаете, — холодно произнес он, — но не могли бы вы отойти от двери?

   Я огляделась, пытаясь найти подходящее место, где встать, когда вдруг услышала сдавленный возглас.

   Обернувшись, заметила, что местный аркис указывает золотой ливрее на мой рукав, а тот меняется в лице, затем неожиданно расцветает радушной улыбкой и вдруг кланяется почти до земли.

   — Приношу свои извинения! Я понятия не имел, что ваша подруга пришла раньше и уже ожидает! Еще раз простите. Мы немедленно исправим эту оплошность.

   Аркис распахнул дверь и поклонился, а второй мужчина широким жестом указал на двери, побуждая меня зайти в ресторан.

   — Прошу вас за мной, — человек торопливо семенил рядом, то и дело указывая рукой направление, — десерт за счет заведения ввиду невероятно досадной ошибки.

   Он остановился у круглого столика возле окна, за которым сидела красивая женщина, о возрасте которой сложно было судить по первого взгляду. Она обладала тем самым лоском, что впитался, казалось, в каждую черточку. У Ирэн он проявлялся в непоколебимой уверенности, а здесь — в спокойной отрешенности.

   — Оснэ тен Лоран (Оснэ — достойная, уважаемая. Почетное обращение к женщине в высшем обществе), — с придыханием проговорил мужчина, а когда незнакомка повернула голову, мой взгляд приковался к изумительным золотым серьгам, выполненным в виде крыльев. Точь-в-точь то же изображение, что и на куртке, — к вам пришли.

   Он низко поклонился, пока мы с женщиной удивленно рассматривали друг друга. Я, с трудом оторвавшись от ее украшений, изучала лицо, а она оглядывала мой наряд и остановила пристальный взгляд на рукаве.

   — Позвольте вашу одежду, — протянул руки мужчина, а я вцепилась в отвороты, испытав то самое чувство, что и арис Нейтон, будто именно сейчас среди бела дня у меня воруют сокровище. Для Нейтона это был дневник защитников, для меня — чужая куртка, которую необходимо вернуть.

   — Отдайте, дорогая, — вдруг улыбнулась незнакомка, — поверьте, с Реем ваша вещь будет в полнейшей безопасности.

   Я медленно разжала пальцы, поддавшись очарованию музыкального голоса, а мужчина ловко стянул с плеч наброшенную на них куртку. Он пытался взять и мою вязаную накидку, но за неимением дарящей определенное чувство покоя вещи защитника, я теперь вцепилась в шарф. Незнакомка с улыбкой кивнула золотой ливрее и произнесла: «Благодарю, Рей», — после чего приглашающим жестом указала на стул напротив.

   — Она не моя, — я осталась стоять.

   Изящно очерченные брови приподнялись.

   — Я про куртку. Она не моя.

   — Я догадалась, — улыбнулась женщина, — очень знакомая вещь. Как вас зовут?

   — Зоя.

   Она смотрела выжидающе, как обычно глядели на меня все при первом знакомстве, собираясь услышать полное имя, которого я не знала. Короткое «З», протяжное «О» и последнее «Я», а дальше название приюта, где выросла.

   — Зоя Абриго.

   — Абриго, — задумчиво протянула она, — как знакомо.

   — Это название приюта, — поспешила ответить, чтобы не ввести ее в заблуждение.

   — Меня зовут Каролина тен Лоран, — видя, что я упорствую в нежелании сесть, она сама поднялась и протянула руку. Пришлось пожать изящную ладонь, попутно испугавшись по привычке, а не слишком ли у меня грязные руки.

   — Значит вы знакомы с моим сыном? С Арриеном. Я правильно поняла?

   Ужасно разнервничавшись, настолько, что отступила на пару шагов, отрицательно покачала головой.

   — Я ее не крала, честное слово.

   Прежде нередко сталкивалась с таким предубеждением, будто приютские дети обязательно своруют, что плохо лежит. Вот и боялась всегда, как бы меня в очередной раз в этом не заподозрили.

   — Конечно нет. Он сам ее отдал. Хотела бы посмотреть на того, что решится украсть что-то у одного из моих сыновей.

   И столько материнской гордости и любви прозвучало в ее голосе! Сразу подумалось, как здорово, когда у тебя идеальные дети. И для них замечательно иметь столь чудесную мать. Настоящая поддержка и опора в любой жизненной ситуации, ведь, наверное, и защитникам иногда нужна помощь? Важно порой просто знать, что тебя кто-то по-настоящему и беззаветно любит, даже если он не рядом, даже если он когда-то любил. Вот она настоящая магия, оберегающая на каждом шагу твоего непростого пути в этой жизни. Я видела детей, которые ожесточились, поскольку не верили, что нужны и любимы, а у меня всегда было это знание, оно придавало сил. Пускай позабыла имена и место, откуда мы шли, но даже в страшных кошмарах о прошлом ощущала вокруг тонкие руки и хрупкую защиту тела, закрывшего мою спину, послужившего последним барьером перед превосходившей и страшной силой. Меня любили, я была нужна и потому спаслась и спасаюсь до сих пор. В память о ней.

   — Каролина! — голос Ирэн вырвал из воспоминаний и заставил осознать, что продолжаю стоять перед матерью Арриена застывшим истуканом, отстраненно уставившись в пространство.

   — Какая чудесная встреча! — она налетела свежим вихрем, принеся запах холодного ветра. Щеки раскраснелись, но волосы оставались уложены идеально. Пальто отдано на входе, а под ним элегантнейший наряд: розовый приталенный жакет и белая удлиненная юбка. А в руках какой-то сверток в подарочной бумаге, наверняка приобретенный на торговых рядах снаружи павильона. Все с той же улыбкой на губах Ирэн повернулась ко мне, собираясь поздороваться с приятельницей Каролины, когда внезапно узнала в ней меня. Девушке ведь не довелось увидеть конечный результат мастера, она убежала из салона раньше.

   — Зоя! Не может быть! Только взгляни на себя, как тебе идет эта прическа! Даже не сразу узнала, платье помогло.

   — Так вы знакомы? — с легкой улыбкой уточнила Каролина.

   — Мы учимся вместе.

   — Это замечательно. Мы с вашей подругой тоже познакомились, и я буду счастлива, если вы обе присядете за мой столик.

   Ирэн не заставила себя упрашивать, как это умудрилась сделать я, а тотчас устроилась на стуле. К нам уже спешили два симпатичных молодых человека в одежде, напомнившей фраки с серебряной вышивкой. Один тотчас подставил третий стул, куда мне пришлось опуститься, а второй установил по центру стола деревянный поднос с красивой резьбой по лакированному дереву и с прекрасным чайным сервизом из тончайшей керамики, а рядом водрузил целую корзину разнообразных булочек. Среди них оказались даже те, что являлись любимыми, поскольку только их и доводилось пробовать в приюте: простые, без начинки, но присыпанные сахарной пудрой. Передо мной через секунду очутилось воздушное пирожное, и точно такие же принесли дамам.

   — За счет заведения, — поклонился молодой человек, а Каролина ответила:

   — Необычайно милый жест, передайте нашу благодарность.

   Пока я рассматривала произведение кондитерского искусства, задаваясь вопросом, съедобны ли эти миниатюрные пагоды на вершине покрытого травой холма, подножие которого утопало в тумане из взбитых сливок, соседки стали пить чай и завели беседу.

   Ирэн восторгалась организацией благотворительного базара, поразительной дешевизной представленных товаров и восхищалась вежливым обхождением персонала в салонах, присоединившихся к мероприятию.

   — Зою сегодня принял сам Моринье, а деньги пойдут в фонды обездоленных и в детские приюты.

   — Вы тоже участвовали в благотворительности? — вовлекла меня в разговор Каролина, — это по-настоящему широкий жест.

   Я покраснела и промолчала, не найдясь с ответом.

   — Ходят слухи о благотворительном бале, что будете устраивать вы, — тут же поддержала разговор Ирэн.

   — Всего лишь скромное мероприятие.

   — Я слышала, состоится аукцион.

   — Это хороший способ собрать больше средств в пользу нуждающихся.

   — Мне бы очень хотелось внести собственный вклад. Пожалуйста, пускай мой лот тоже примет участие.

   Ирэн эффектным жестом, как недавно мастер Моринье, сорвавший с меня накидку, потянула за ленточку, и под бумагой обнаружилась изящная статуэтка.

   Каролина с восторгом взяла ее в руки.

   — Ирэн, это ведь Нуэво Мундо!

   — Я глазам не поверила, увидев новое творение в одной из лавок. Оказалось, ее держит его дальняя родственница, и великий скульптор специально для благотворительного базара создал и подарил ей эту статуэтку.

   — Подобные поступки доказывают, что люди не очерствели, многие по-прежнему способны на широчайшие жесты. Но, Ирэн, почему ты отдаешь статуэтку мне? Ты сама должна принести ее на аукцион.

   — Ах, Каролина! Я не смогу. К сожалению, отцу не удалось купить пригласительные билеты на ваш чудесный вечер, слишком много желающих. Разлетелись в мгновение ока!

   — Ирэн, — женщина покачала головой, — по моему личному приглашению. Приходи непременно! Зоя, вас я тоже приглашаю.

   Я мгновенно оторвала взгляд от пирожного.

   — Спасибо, но не нужно меня приглашать.

   — Зоя, — осуждающе посмотрела Ирэн. В ее глазах было написано, что так не принято отвечать и подобными приглашениями не разбрасываются, я и сама это понимала, однако невозможно войти в совершенно чужой мир вот так, с наскока. Для него нужны не только подходящая прическа, но и платье, манеры, а еще какая-нибудь статуэтка от истинного мастера в своем деле, вроде неизвестного мне Мундо. Ирэн не понимала. Она бы с легкостью одолжила платье, приобрела еще одну вещицу для аукциона, пообещав, что расплачусь позже. Чудесная и идеальная девушка, взирающая на окружающее с уверенностью богатого человека, привыкшего, что все его желания можно удовлетворить. Как замечательно она впишется в любой бал, и как невдомек ей, что я не впишусь совершенно.

   — Зоя, ведь аукцион — это возможность сделать еще одно доброе дело, — продолжала меж тем Ирэн.

   Я молча стянула с шеи шарф, единственное, что у меня было, и под удивленными взглядами собеседниц опустила на стол рядом с поставленной статуэткой.

   — Назови его даром от неизвестного мастера, пускай будет вклад в доброе дело, но сама я не пойду.

   Ирэн захлопала глазами, не ожидая от меня столь грубого отпора, а я взглянула на Каролину, полагая, что она тоже обидится.

   Женщина улыбнулась.

   — Какая необычная комбинация — шарф и капюшон. Ручная работа?

   — Зоя сама вяжет, — ответила за меня Ирэн, поспешно поднося к губам чашку, в попытке скрыть растерянность и разочарование, сквозившие в каждом жесте.

   — Благодарю, — Каролина кивнула спокойно и без малейшего укора, принимая мой достаточно дерзкий ответ. Вероятно, эта вязаная вещь даже не увидит аукциона, но в адресованном мне наклоне головы проявлялась хорошо знакомая мягкость. Примерно так же ее сын брал и подносил к губам мою руку, после того как отказалась от любой его помощи, а ему пришлось вытаскивать упавшую девушку из колючих кустов.

   — Доброго дня, — прозвучал вдруг за спиной голос, о чьем обладателе только что думала.

   — Арриен! — просияла улыбкой Каролина.

   — Я приехал забрать тебя, — ответил ей защитник, которого не видела, опасаясь повернуть голову.

   — А у нас собралась чудесная компания! Ирэн и ее подруга Зоя. Не хочешь выпить с нами чаю, прежде чем уедем?

   — С удовольствием.

   И пока служащий ресторана бежал к нам с очередным стулом, Арриен наклонился и поцеловал протянутую Ирэн руку, улыбнувшись зардевшейся девушке, потом повернулся ко мне, а я совершенно машинально спрятала ладони за спину, как и при первой встрече. Не то чтобы нарочно, просто жест получился сам собой. Вероятно, не столь по причине смущения, как от воспоминаний о воздействии последнего поцелуя. Однако защитник и мне улыбнулся совершенно естественно, будто не заметил, и поклонился, как в кабинете Нейтона.

   Снова завязался неспешный разговор, а я, разнервничавшись, сломала пагоду. Крыша хрустнула и одна из колонн упала на сладкую траву. Поспешно подцепив половину крыши на маленькую вилочку, я поднесла ее к губам и ахнула, привлекая к себе все взгляды. Покраснев, смущенно пробормотала:

   — Тут даже с внутренней стороны черепица.

   Каролина и Ирэн машинально опустили глаза на свои пирожные, Арриен посмотрел на меня. С обычным невозмутимым выражением, но показалось, будто в уголках губ затаилась улыбка.

   — Действительно. Как искусно! — пробормотала Каролина.

   — Повар настоящий волшебник, — поддержала Ирэн.

   Разговор снова потек неспешно, а я старалась больше молчать и съела, не заметив, все вкуснейшее пирожное. Кажется, в жизни не пробовала ничего лучше, если не считать любимых булочек, которые в приюте пеклись лишь по праздникам. Я все-таки утянула одну из корзины и откусила.

   — Ох! — вновь не удержалась и поспешно прижала пальцы к губам.

   — Что там? — тут же уточнила Каролина, переводя взгляд на булочки и начиная их рассматривать.

   — Настоящая черепица в тесте? — пошутила Ирэн.

   — Мм, — я покачала головой. — Просто.

   — Просто? — девушка тоже потянулась за булочкой и принялась вертеть ее в руках.

   — Просто вкусно.

   Намного вкуснее, чем доводилось пробовать прежде. Они таяли на языке, оставляя сладкое послевкусие пудры, словно были сделаны не из теста, а из настоящего сахарного облака. Я воображала себе в детстве, будто облака сделаны из сахара.

   Теперь уже все улыбнулись моему высказыванию, а разговор тут же перескочил на разнообразные кондитерские изделия.

   Когда вкуснейший ароматный чай в моей кружке закончился, а булочка окончательно истаяла во рту, настало время уходить. Вот только совсем не хотелось. Откровением явилось понимание, что я расслабилась в приятной обстановке, слушая неторопливую беседу на отвлеченные темы, в которую никто не втягивал насильно. Голос защитника звучал умиротворяюще и приятно, когда Арриен что-то добавлял или рассказывал. Он обволакивал и дурманил сознание, даря ложное ощущение счастья, пока в конце концов меня не оглушило пониманием, что, подобно Ирэн, начинаю впадать в транс. Сижу, радуюсь, наслаждаюсь сладким вкусом на языке, звучанием насыщенного расслабляющими модуляциями тембра в ушах, хотя не имею на этого никакого морального права.

   Я поспешно поднялась. Ирэн и Каролина вскинули головы, а защитник отложил салфетку и поднялся следом. Сперва испугалась, будто он вновь предложит проводить, и лишь потом сообразила, что это очередное проявление хорошего воспитания.

   — Зоя? — удивленно спросила подруга, — ты куда?

   Последний час я сидела тихо и не компрометировала никого необычными выходками, так что Ирэн успела расслабиться.

   — Мне пора, — поспешила сказать, пока соблазн дождаться, когда засобираются Каролина или Арриен, вновь не взял верх.

   — Нейтон тебя отпустил, ты свободна вечером.

   — Просто уже темнеет.

   Собеседники посмотрели в окно, где золотистые лучи солнца проникали сквозь стеклянную крышу и падали в огромные окна ресторана. До заката оставалось не меньше двух часов. Ирэн выразительно подняла брови.

   — Пока пройдусь до общежития, стемнеет.

   — Зачем идти, если можно доехать? — уточнила девушка.

   — Погода сегодня отличная.

   Ирэн мало что не постучала пальцем по лбу. Едва ли кто-то здравомыслящий назвал бы сегодняшнюю погоду прекрасной.

   — Мы можем вас подвезти, — тут же вежливо предложила Каролина.

   — Почему? — от испуга сорвалось с языка еще прежде, чем озарившееся благодарной улыбкой личико Ирэн повернулось к матери защитника. Каролина растерялась от моего отклика, поскольку само по себе предложение предполагало иную реакцию. Вместо женщины ответил защитник.

   — Потому что у нас есть экипаж?

   Ответ был завуалирован под вопрос и прозвучал идеально вежливо. Никто бы не сказал, глядя в это невозмутимое лицо без тени смеха в глазах, что мужчина действительно подтрунивал надо мной. Но я шестым чувством улавливала, когда Арриен мягко и беззлобно проявлял собственное остроумие в моменты, которые его откровенно забавляли. Всего за три короткие встречи успела осознать, что и защитникам не чуждо чувство юмора.

   — А как там ветер, милый? — уточнила Каролина, едва заметно покачав головой. Вероятно, она тоже отлично различала мягкий сарказм сына.

   — Только усилился, — отвечал Арриен. — Полагаю...

   Он не успел закончить фразы.

   — Какая встреча!

   Новое приветствие, прозвучавшее рядом, избавило меня от необходимости отвечать. В этот раз я не узнала голос и обернулась.

   Женщина лет сорока на вид ослепительно улыбалась Каролине и Арриену, а седовласый мужчина, которого она держала под руку, почтительно поклонился. Женщина решительно устремилась к столику, игнорируя меня и приняв, вероятно, за временно нанятую обслугу ресторана. Я поспешно отступила с ее пути.

   Тен Лораны привествовали знакомых сдержанно и учтиво, однако по Каролине было заметно, что она не горит желанием общаться. Все же мать Арриена поднялась, а пока все отвлеклись на приличествующие случаю слова и жесты, я незаметно отошла еще дальше от стола. Возле двери на улицу знакомый мужчина за стойкой ослепительно улыбнулся:

   — Уже уходите? Надеюсь, вам у нас понравилось?

   — Да.

   Он определенно рассчитывал на более развернутый ответ, поскольку смотрел с ожиданием, но, не получив его, бросился к вешалке и расправил куртку, собираясь помочь мне одеться.

   — Передайте ее Арриену тен Лоран, пожалуйста.

   — Но, — растерялся мужчина, — фьенде тен Лоран (Фьенде — досточтимый, многоуважаемый, достойный, уважительное обращение к защитникам) пришел в пальто.

   Я пожала плечами и, игнорируя протянутые руки, вышла за галантно открытую аркисом дверь.

ГЛАВА 5.

В галерее было достаточно тепло благодаря солнечным лучам, гревшим воздух сквозь стеклянную крышу, однако едва миновала арку, как налетел порыв холодного ветра. Он действительно усилился, пока мы были в ресторане, и сейчас гнул растущие в отдалении деревья, а вокруг торговых рядов активно разворачивались прозрачные защитные экраны. Еще одна роскошь элитного района, на обычных рынках подобного было не найти.

   Я пригнула голову и направилась в сторону, обратную стоянке экипажей. Ирэн будет счастлива проехаться вместе с защитником, а мне слишком неловко в его присутствии. Ужасно терялась и ощущала себя до невозможности глупо, потому что не могла вести себя как полагается.

   Громкий скрежет заставил встревоженно вскинуть голову, когда я уже перешла дорогу и очутилась по другую сторону вблизи деревьев. Порыв ветра на моих глазах дернул полуоторванный железный лист щита с громкой надписью о благотворительном базаре.

   — Осторожно! — закричала бегущему впереди мальчику лет шести. Ребенок вырвался от голосящей няни и бросился за мячом, очутившись почти под щитом. Еще один громкий скрежет и я рванулась вперед, когда мальчик удивленно запрокинул голову. Не знаю, кто крепил железный лист, но, вероятно, они посчитали, что его все равно придется снимать на другой день, а потому не особо старались. Няня громко завизжала, мальчик застыл, я прыгнула вперед и оттолкнула его, сама сгибаясь в ожидании страшного удара.

   Меня буквально оглушил скрежет и вой покореженного железа. Его смяло невидимой силой и впечатало в столб в нескольких сантиметрах над моей головой, словно подхватило все тем же ветром, вдруг ставшим достаточно плотным, чтобы удержать набравший ускорение металл. А после эту бесформенную массу швырнуло прочь к стене на глазах шокированных очевидцев происшествия, я же медленно убрала накрывшие голову ладони и обернулась. И почти ничего не увидела, только как защитник опускает протянутые ко мне руки, а затем перед глазами резко расплылось и закружилась голова. Я на ощупь вцепилась в оказавшийся рядом столб и прижалась к нему, пытаясь обрести равновесие. Рядом громко заплакал упавший на мостовую ребенок, которого я оттолкнула. Вряд ли он плакал от резко накатившего осознания, подобного накрывшему меня, скорее от испуга и удара о землю. Мне послышался голос няни, пытавшейся его успокоить. Зрение постепенно возвращалось, зато стало сильно трясти. От ветра ли, а может от всего разом.

   — Зоя, идемте, — тихий голос прозвучал над головой, а холодный столб сменился чужим плечом, в которое я вцепилась вместо стылого металла.

   Какая невероятная разница! Люди и защитники. Колоссальная. Я только собой и могла закрыть. Для меня чужое спасение могло оказаться фатальным, а для него достаточно было поднять ладони, чтобы на таком расстоянии смять и расплющить металл.

   — Я уже иду.

   Но у меня плохо получалось идти, к тому же даже поразмыслить — куда идти и зачем — тоже не выходило. Пока только перебирать ногами, крепко вцепившись в плечо, ясно ощущая под пальцами мышцы напрягшейся руки. И тепло от ладони, совсем легко, но так успокаивающе обнявшей меня за спину. От нее, от всей его фигуры шла согревающая сила, та особая аура, окунувшись в которую, невольно начинаешь расслабляться, позволяя себе роскошь стать совсем слабой и просто вцепиться побелевшими пальцами в того, кто сильнее.

   — На улице ужасный ветер, а вы решили пешком идти до самой школы. Ирэн и Каролина велели привести вас обратно. В экипаже найдется место, к тому же в нем совершенно безопасно.

   Он говорил размеренно, негромко, и этой отвлеченной беседой успокаивал, позволяя ощутить, что все и правда позади. Все хорошо. И дрожь стала проходить, и последствия сильного испуга, и тот отголосок скрежета металла в ушах теперь заглушал его тихий голос.

   — Спасибо! — это няня догнала нас, прижимая к груди хныкающего ребенка, — спасибо! Вы спасли его!

   Она смотрела на защитника полными безграничной благодарности глазами. Ведь не отправься он за мной, что могло случиться? Где гарантии, что малыша не зацепило бы? Люди, защитники. Колоссальная разница. И они не любили благодарности, они просто делали то, для чего были призваны.

   — Я подоспел позже нее! — Арриен указал на меня.

   — Вам тоже спасибо... — она замешкалась, пытаясь отыскать какие-то знаки отличия на моей одежде, хотя бы ученический значок, фамильное кольцо, нечто иное, указывающее на социальную принадлежность, потом наугад проговорила, — милая тэа (Тэа — ученица. Учащаяся высшего учебного заведения), за благородный порыв. Ох, но если бы вы не предотвратили... — вновь обратилась к защитнику.

   Твердо обрывая выражения восхищения, зазвучавшие вокруг и вторившие голосу няни, от тех, кто приблизился к столбу, заметив, что все закончилось хорошо, мужчина выставил ладонь. Затем коротким кивком попрощался со счастливыми зрителями, поведя меня мимо расступившихся людей. Они вновь заговорили, оставшись позади, бурно обсуждая произошедшее.

   Ко мне уже вернулось зрение, голова перестала кружиться, даже тело не знобило, а потому поняла, что Арриен увлекает в обратном направлении, все так же мягко обнимая за спину. Мне не хотелось вырываться, но именно это понимание привело к мысли, что лучше бы он отпустил. Как показывал опыт, никогда не стоило позволять желаниям брать верх над собой. Попробовала вывернуться, крутанувшись вбок, но спровоцировала защитника вытянуть и свободную руку, заключая меня в кольцо. Вероятно, он даже решил, будто от потрясения утратила ориентиры, не владела собой и сейчас рванусь прямиком на дорогу.

   — Не могли бы вы отпустить? — смущенно попросила, чувствуя себя крайне потерянной под воздействием явственно ощущаемого вблизи магнетизма защитников.

   — Конечно, — я лишь уловила его кивок, поскольку вскинуть голову не решалась, — а вы сможете дождаться экипажа и не пытаться сбежать вновь?

   — Разве от вас сбежишь?

   Рискнула чуть-чуть поднять взгляд и увидела самый краешек его улыбки. Мужчина опустил руки, а невдалеке уже отчетливо слышался стук колес, после чего к нам подъехал и затормозил красивый экипаж. Дверца распахнулась и наружу выглянула встревоженная Каролина.

   — Что случилось?

   Над ее плечом показалось лицо Ирэн, а его выражение из озабоченного внезапно стало очень недовольным. Я поняла, как неправильно смотрюсь, стоя так близко к защитнику и позволяя себе слабость касаться его рукава. Ох, насколько лучше не допускать поблажек вообще, чем впоследствии преодолевать себя, вновь устанавливая внутренние запреты.

   — Щит снесло ветром. Его не закрепили как следует, — размеренным тоном пояснил Арриен, — кто из вышестоящих ответственен за эту часть города?

   — Непременно выясню!

   — Не утруждай себя, я найду.

   — Невероятно! Просто невероятно!

   Из-за экипажа выскочила запыхавшаяся пара, которую совсем недавно встретили в ресторане.

   — Каролина! Это было нечто! Когда ты сказала, что необходимо догнать ушедшую спутницу, мы тоже направились к выходу. И уже переходили улицу, когда заметили, как ветер оторвал щит. Мы все хорошо разглядели! Невообразимо! Мне показалось, что острый край просто снесет девушке голову, когда ваш сын смял железо, точно бумагу, и отбросил к стене! Это было великолепно!

   — Великолепно? — не поняла Каролина.

   — Сколько лет живем рядом с защитниками, но каждый раз поражаемся! — патетично воскликнула дама. — Арриен, это произвело неизгладимое впечатление!

   Я заметила, что несмотря на патетику, протягивать руки или еще как-то демонстрировать высказанную на словах фамильярность женщина не решалась.

   — Зоя, милая, как ты? — встревоженно спросила Каролина.

   — Я в порядке, — тихонько ответила, не зная, куда глаза девать. — Правда. Я бы даже могла пройтись...

   Куда-то подальше от скрестившихся на мне взглядов: сочувствующего — матери Арриена, осуждающего — Ирэн и завистливого — той незнакомой женщины.

   — Нет, — твердо оборвал мою речь защитник и негромко сказал Каролине, — довези их до школы.

   — Правда, правда, дорогуша, как вы можете еще помышлять о прогулке? — снова вмешалась разговорчивая дама, пока я нерешительно топталась на месте. — Вам оказалось мало? Сегодня ужасный ветер. Опрометчиво в такой ветер бросаться под щиты, особенно когда они наполовину оторваны. Хорошо, что сзади оказался наш Арриен.

   Я стремительно покраснела, когда сделанный намек достиг разума и пролился в него тем самым ядом, что был сладко завуалирован в прозвучавших словах. Вероятно, они и видели издалека только этот момент, как безумно кидаюсь под отрывающийся щит, а ребенка и вовсе заслонили другие люди. И если смотреть с такой точки зрения, я решилась проскочить под щитом исключительно в целях быть спасенной защитником, которого заранее заметила. Может, кто-то так и поступал прежде? Подвергал себя опасности в глупой попытке оказаться в объятиях кинувшегося на выручку мужчины? Вдруг из результатов наших встреч Арриен тоже сделал вывод, будто я пытаюсь разжечь в нем интерес?

   Я качнулась в сторону, но защитник перехватил. Его ладони сжали талию и подсадили меня на ступеньку экипажа, а там Каролина протянула руки и ласково усадила на сидение рядом.

   Наша собеседница, не прекращая восторженных ахов, вновь подарила завистливый взгляд и со знанием дела покачала головой.

   — Зоя, вы переволновались. Лучше сейчас отдохнуть в тишине экипажа. К тому же у вас просто ледяные ладони, — проговорила Каролина.

   — Ты забыла куртку в ресторане? — уточнила Ирэн, — нужно будет послать записку, чтобы отправили ее в школу.

   — Всего вам хорошего, — помахала рукой дама, — Каролина, Ирэн, так счастлива была вас увидеть! Арриен! Прими снова мое восхищение! А люди там под щитом никак не могут разойтись, все обсуждают произошедшее. Ох уж эти зеваки!

   — Вероятно, успокаивают мальчика. — Отозвался защитник.

   — Какого мальчика?

   — На которого и начал падать щит.

   Женщина открыла рот и не нашлась с ответом. После громких слов, что они все хорошо рассмотрели, было странно объяснять, будто никакого мальчика они и не заметили.

   — Всего вам хорошего, — попрощался с ними Арриен.

   — До свидания, — пробормотала дама, и они с мужем поспешно направились прочь.

   — Ирэн, Зоя, — он поклонился нам и уже начал закрывать дверь, когда Ирэн воскликнула, — ты не едешь с нами?

   — К сожалению, дела.

   — Тогда до вечера. Встретимся на балу, — улыбнулась девушка.

   — Я уезжаю. К моему искреннему огорчению, не смогу присутствовать на празднике. Улетаю на две недели в Альбергу.

   Он снова склонил голову, дверь захлопнулась, экипаж мягко покатил по дороге.

   — Улетает? — неверяще спросила Ирэн у Каролины.

   — Да, — мягко проговорила женщина, — вылет перенесли в другой порт из-за ветра. Ему придется уехать раньше.

   Ирэн молча отвернулась к окну, крепче сжав в ладонях статуэтку.

   — Он вернется через две недели.

   — А мы улетим как раз через две недели, — вздумалось мне неудачно поддержать разговор.

   — Я слышала, — ответила Каролина. — Арриен одно время планировал перенести вылет, но в итоге остановился на прежней дате.

   Она задумчиво посмотрела в окно, а затем вдруг добавила:

   — Надеюсь, он вернется не один.

   — Не один? — мигом откликнулась Ирэн.

   А мне ни с того, ни с сего представилось, как защитник возвращается с головой чудовища.

   — Понимаю, Эсташ вряд ли прилетит, но, надеюсь, хотя бы Мариона навестит нас. — Отозвалась Каролина.

   — Ах, ваша невестка, — с облегчением выдохнула Ирэн, — как она поживает?

   — Как и прежде, не желает возвращаться, — с искренним огорчением в голосе проговорила Каролина.

   — Неужели из-за старой истории? — поинтересовалась Ирэн. — Разве последствия скандала оказались столь велики?

   — Не в этом причина, — с легкой прохладцей в тоне ответила Каролина, — мы разобрались со всеми последствиями.

   — А что за скандал? — вздумалось мне влезть в светскую беседу двух подкованных в ней дам и опять с не самым удачным комментарием.

   — Вы разве не слышали? — искренне удивилась мать Арриена.

   — Зоя, ты серьезно? — обернулась ко мне Ирэн. — Вся школа гудела об этом.

   Я пожала плечами. У школьных сплетниц каждый день очередная новость на языке. Откуда мне знать, что они обсуждают.

   Ирэн усмехнулась, будто мысленно махнула на меня рукой, а Каролина кратко пояснила:

   — Скандал был связан с женитьбой моего старшего сына.

   — Совершенно непонятно, отчего все тогда переполошились, — взялась утешать женщину Ирэн. Хотя Каролина не выглядела слишком расстроенной, но, вероятно, вспоминать о шумихе ей было неприятно. — Происхождение происхождением, но сколько плюсов! Наследница рудников, богатые родители, училась в лучшей гимназии. Выгодная партия для заключения договорного брака.

   Отчего-то показалось, будто произнесенные с искренним сочувствием слова Ирэн прозвучали не слишком вежливо, со скрытой издевкой.

   — Она чудесная девушка, — просто ответила Каролина, — и мы все ее очень любим.

   На этом разговор закончился, а потом нас довезли до школы и вежливо попрощались. Уже когда экипаж отъехал от ворот, я удивленно посмотрела на обычно спокойную и вежливую Ирэн, определенно склоняясь к тому, что девушка допустила бестактность в разговоре.

   — Злишься? — не могла не спросить, когда Ирэн вдруг пнула валявшуюся на дороге палку.

   — Конечно я злюсь! — выдохнула девушка. — Его старший брат женился на дочери рудокопа, а младший воротит нос от богатой аристократки. «Мы все ее очень любим, чудесная девушка, надеюсь, Арриен привезет Мариону», — передразнила она.

   Я поняла, что сегодняшний отъезд защитника и разочарование от невозможности встретить его на балу огорчили Ирэн сверх меры.

   — Эти идеальные семьи, эти наследники старших родов, блюстители своих неприкосновенных традиций! Разве они могут что-то нарушить? Разве кто-то посмеет сказать им поперек хоть слово? «Пускай Арриен ради нее слетает в пустыни, чтобы уговорить навестить нас». Уговорить! «Мы разобрались с последствиями скандала». Еще бы не разобрались! Старший сын украл жену друга, но «мы очень любим Мариону, она чудесная девушка!» Три раза: «Ха!» Наследница богатейших рудников, где добывается очень редкий и нужный защитникам металл, вот кто она! А еще дочь рудокопа!

   Такой мне ни разу не доводилось видеть Ирэн. Но вскоре дошло, что у девушки попросту случилась истерика, когда она вдруг резко свернула с тропинки, уселась на скамью и, опустив лицо в ладони, принялась тихо всхлипывать.

   — Ирэн, — растерянно позвала я.

   — Уйди, Зоя, — махнула она рукой, — хочу побыть одна.

   Когда я повернула в сторону общежития, до меня долетело ее негромкое восклицание.

   — Через две недели улетаем? Это мы еще посмотрим!

   Трен за полночь пробрался в комнату, славно покутив с друзьями, и собирался хорошенько отоспаться, но его планы рухнули. Оказалось, кровать занята. На ней, сладко посапывая, раскинулась обнаженная Олли. Вероятно, девушка проникла в комнату вечером, желая застать Трена, но не дождалась и уснула.

   — Цахарис! — Трен провел ладонью по лицу и тряхнул головой. Нет, он не допился до бреда. Как только пробралась в общагу парней? Сунула взятку коменданту. Точно.

   — Олли, эй, Олли! — Трен поставил ногу на матрас и потряс его. Девушку подкинуло вверх-вниз, и она недоуменно раскрыла глаза.

   — Тре-е-ен, — протянула сонно, — потом окинула комнату уже более осмысленным взглядом. — А что уже ночь?

   — Ага, — парень принялся расстегивать рубашку, — ты, если выспалась, то освобождай кровать.

   Он бросил рубашку на стул и взялся за ремень брюк.

   — А если нет? — томно спросила девушка, поворачиваясь набок и наблюдая за процессом раздевания.

   — Тогда подвигайся. Он бросил штаны и нижнее белье на тот же стул и уселся на край кровати, а затем повалился на спину и блаженно закрыл глаза.

   — Трен, — тоненько пропищала Олли, прижатая к стене, — ты совсем меня придавил.

   — А что ты хотела, — пробормотал парень, неохотно поворачиваясь набок, — кровать узкая.

   — Я хотела, чтобы мы спали на ней не в таком положении, понимаешь? Есть более удобные позы, когда помещаются двое.

   — Угу, — громко зевнул парень и закрыл глаза.

   Олли прижалась к его спине и провела ручкой по груди, опуская ладонь все ниже. Трен дернулся и выругался.

   — Ты дашь мне поспать?

   — А сам как думаешь? — прошептала девушка ему на ухо, отчего парень раздраженно зарычал.

   — Да в бездну тебя! — и резко перевернулся, подмяв Олли под себя. Она тихо вскрикнула, когда парень закрыл ей рот поцелуем.

   — Трен, Трен! — замолотила кулачками по широкой спине, едва он отстранился, — прекрати!

   Парень поднялся на руках.

   — Прекратил, дальше что?

   — Ты укусил меня за губу! В прошлый раз ты был нежнее.

   — Детка, я не в нежном настроении. Хочешь снять напряжение, давай, не хочешь, поищи партнера поласковее. Мне сегодня неохота тратить время на прелюдии.

   — Ты это нарочно! — сверкнула глазами девушка, выбираясь из-под него и бросаясь к груде собственной одежды.

   Она яростно натягивала на себя платье, по ошибке пытаясь просунуть голову в рукав. Уже затянув пояс туже, она подхватила туфлю и от души запустила в парня, а он увернулся и обидно расхохотался.

   — Сколько страсти, Олли!

   — Чтоб тебе чудище голову откусило, Трен! Вероятно, ты скоро превратишься в отшельника, раз уже начал поститься!

   А потом вдруг прищурилась и со злостью проговорила:

   — Или бережешь силы для другой?

   — Ага, — ухмыльнулся парень, переворачиваясь на живот и утыкаясь в подушку.

   — Кого? — яростно прошипела девушка.

   — Приведи Зои и узнаешь, — пробормотал Трен, вновь блаженно закрывая глаза.

   — Зои-и, — протянула Олли, а потом зло рассмеялась, — ну, поглядишь на свою Зорьку завтра, уж точно всякое желание пропадет!

   Трен резко поднялся на руках, сон как рукой сняло.

   — Что ты сказала?

   Но девушка рванула за дверь и помчалась по коридору, едва он спрыгнул с кровати. Парень сперва кинулся к выходу, но вспомнил, что успел раздеться. А пока натягивал одежду и вновь бросался в погоню, собираясь вытрясти правду, Олли успела сбежать. Трен направился к женскому общежитию и остановился под окном Зои. Запрокинул голову, рассматривая его, но за стеклом уже не горел свет. Он постоял некоторое время, пока вдруг не дошло, что как полный идиот замер под окном девушки и тупо пялится на него.

   — Да Цахарис побери всех дур! — выругался он. Затем пнул камень и добавил, — и дураков тоже!

   Утром он направился на урок в паршивейшем настроении. За ночь не выспался. А теперь был зол на весь мир. Кивнув друзьям, прошел мимо, игнорируя, что его зовут, и направился дальше туда, где обычно Зои стояла в ожидании урока. Девушка и теперь заняла привычное место, прислонившись к стене и сложив ладони на потертой сумке. Длинная цветастая юбка укрывала ноги, бесформенный свитер висел на плечах. Трен поднял глаза выше и резко остановился. Даже не сразу сообразил в первый момент, что это Зои. А когда понял, первой мыслью было: от подобного зрелища всякое желание пропадет? Блестящие рыжие локоны свободно падали на плечи, подчеркивая миловидность точеного личика, а прозрачные глаза обрели удивительный блеск. Колдовской он бы сказал, потому что они оказались зелеными. Раньше ни за что не назвал бы их цвета, да и в целом, спроси кто о внешности девушки, описал бы ее так: сочетание взлохмаченных светлых волос, бесформенных свитеров и цветастых юбок. Сейчас ей потрясающе пошло бы зеленое платье под цвет глаз.

   — Привет, — он остановился напротив. Зои вынырнула из отстраненного созерцания двери и взглянула на него. Немного смутилась, как обычно. Легкий румянец проступил на щеках. А ведь кожа у нее белая, но без веснушек, и такая нежная, бархатистая. Его полнейшее непонимание, отчего вдруг этот вид должен был отвратить, только возросло. Всего лишь розыгрыш со стороны Олли? А он как дурак полночи нервничал, думая, какую пакость девчонка могла сотворить и что вообще произошло с Зоей. Оказалось, все в полном порядке.

   Трен скинул с плеча сумку и запустил в нее руку.

   — Держи, — протянул Зое туфельку и вложил в ее руку, наблюдая, как недоуменно нахмурились ее брови.

   — Зачем? — она повертела предмет в руке.

   — Чтобы выбросить.

   Девушка посмотрела на него, Трен усмехнулся, а она, пожав плечами, без лишних слов подошла к стоявшей неподалеку корзине для мусора и уронила в нее обувь. Парень повернул голову к бледной злой Олли, все это время сверлившей его полным ненависти взглядом и к ее ошалевшим подружкам. Сейчас девушка проводила взором собственную упавшую в мусорную корзину туфельку, которой запустила в него вчера, и побледнела еще больше. Трен отсалютовал ладонью, а она с досадой отвернулась. Зои отряхнула руки и вернулась на прежнее место, но в этот момент прозвучал звонок, дверь раскрылась, и ученики потянулись на урок.

   Первым шло занятие по основам выживания в пустынях. В преддверии поездки группе добавили еще один предмет, который был необязателен к посещению ученикам, не планировавшим участие в экспедиции. Кто-то радостно досыпал в это время в общежитии, но Трен подскочил ни свет ни заря, а все из-за Олли и ее дурной шутки. Впрочем, он все равно собирался прослушать эти лекции.

   Рядом с преподавателем по основам выживания обнаружился и арис Нейтон. Когда ученики устроились за столами, он передал учителю бумаги и попросил зачитать, а сам удалился.

   — Перед началом занятия меня попросили сделать несколько объявлений, — заговорил преподаватель. — Во-первых, ваш вылет переносится на неделю раньше. Учебный совет решил организовать конференцию, посвященную теме чудовищ. От нас требуется выступить на ней с докладом, потому придется вернуться прежде запланированной даты, а значит ускорить сборы и приготовления к отъезду.

   Он поднял руку, когда ученики загомонили. В основном участники экспедиции радовались более раннему отъезду.

   — Во-вторых, после конца занятий все подойдите вниз к кастеляну. Вам выдадут форму и необходимый набор для поездки в пустыни. Счастлив сообщить, что в приеме учеников принял участие энсгар Альберги. Благодаря его помощи, будете полностью экипированы, к тому же это сократит расходы школы. И третье, список участников дополнен, теперь в него включен Трентий оль Вин.

   Учитель поднял глаза, взглянув на парня, чье сердце от радости заколотилось быстрее.

   — Трен, после занятий тоже отправитесь к кастеляну. У меня все. Теперь приступим к занятиям, вам нужно освоить еще несколько важных моментов, раз отъезд произойдет быстрее, чем планировалось.

   Урок начался, но Трену стоило немалых трудов на нем сосредоточиться, впрочем, как и на последующих. Ему было ужасно любопытно, что же Зои сказала Нейтону.

   Едва закончилось последнее занятие, как он вышел из класса и, не задерживаясь, направился за Зоей. Трен перехватил ее в коридоре, пока девушка не успела уйти в столовую.

   — Хотел сказать спасибо, — заговорил, наблюдая, как она снова краснеет.

   Забавная реакция на него. Но смешнее оказалось, что и сам прежде не замечал ее, пока вдруг не решил, будто Зои — его шанс на поездку в пустыни. Он оказался прав, однако загвоздка крылась в неожиданном понимании, что девушка начала ему нравиться. И это было более чем странно и совсем необъяснимо. С момента, как она проучила его, заставив выпить приворот, что-то щелкнуло в голове. Впрочем, Трен не собирался копаться в себе и устраивать разбор причин. Ему важнее было действовать.

   — Пожалуйста, — просто ответила Зои, поправляя на плече сумку и устремляя взгляд мимо, куда-то на стену коридора. Ему же хотелось, чтобы смотрела на него. Ну не удивительно ли, как при всей своей странности умудрилась его зацепить?

   — Что ты сказала Нейтону? — теперь она опустила голову, снова избегая взгляда. Непонятная. Ведь он ей точно нравится, но при этом Зои вечно существует в каком-то своем мире, куда тяжело пробиться. Вроде и с ним, а вроде и нет.

   — Арис Нейтон, у нас собраны все в той или иной области одаренные ученики, которые составят основу экспедиции, но нет человека, который смог бы при случае отрубить чудовищу голову, — процитировала собственную речь девушка.

   — Так и сказала? — поразился Трен.

   — Да, — кивнула она, — кроме ума, нужна сила. Нейтон согласился.

   — Значит, считаешь меня сильным? — улыбнулся он.

   Зои вздохнула и сделала попытку его обогнуть, но Трен перехватил ее за локоть.

   — Подожди.

   — Отпусти, Трен. — Она наконец подняла голову. — Я сдержала слово, не нужно больше всего этого.

   — Пойдешь со мной на настоящее свидание?

   Зои недоуменно нахмурила лоб.

   — Зачем?

   — Зачем? — усмехнулся парень, — ты серьезно? Зачем ходят на свидания?

   — Чтобы опоить девушку?

   — Извини за тот случай.

   — Не хочу снова подобного свидания. Откат неприятная вещь.

   — Зои, — он крепко сжал ее плечи, — даю слово, ничего подобного больше не повторится. Хочешь, сама выбери место, где нам подадут еду, в которую точно ничего не добавлено.

   — Я не хочу, — ответила она и снова отвернулась.

   Зои было сложно объяснить, какую боль причинили его слова тогда, когда она вдруг поверила, что и у нее могут быть нормальные отношения, что она может понравиться. Какое счастье вдруг ощутила, являясь, по сути, белой вороной среди остальных девушек, когда такой парень, как Трен, ее пригласил. И насколько сложно оказалось вынести боль рухнувших надежд.

   Он отпустил ее плечи, а Зои отстранилась.

   — Пока, Трен. Увидимся на уроках.

   Она уже сделала несколько шагов, когда парень произнес:

   — Ты очень красивая, Зои.

   Девушка недоверчиво оглянулась.

   — Я серьезно.

   Он шагнул к ней, а она отступила.

   — Боишься меня? — насмешливо улыбнулся парень.

   Зои замерла, пытаясь осмыслить, что теперь чувствует относительно Трена, но парень не позволил ей долго раздумывать. Шагнул вплотную и наклонился, взяв в ладони лицо, а затем поцеловал. Не как в прошлый раз, будто требуя своего и встречая сопротивление в ответ, а с удовольствием. Наслаждаясь прикосновением к податливым губам, скользя пальцами по гладким щекам и мягким волосам. Почувствовал и момент, когда по ее телу прошла дрожь, и мысленно довольно улыбнулся. Принимая ее ответ, раскрывая губы и углубляя поцелуй, пока у девушки не стало срываться дыхание. Зои слегка покачнулась, а он крепко прижал к себе, наслаждаясь теплом ее тела.

   — О, какие нежности! — вмешался в тягучее удовольствие ядовитый голос Олли. — Мне следовало дождаться сегодняшнего дня, раз вчера ночью ты хотел обойтись без прелюдий.

   — Ты меня преследуешь, Олли? — Трен нехотя оторвался от Зои, но при этом крепко прижал девушку к себе, обхватив обеими руками, чтобы не вырвалась и не убежала. После чего заметил в руках Олли туфельку. — Смотрю, не брезгуешь копаться в мусоре?

   — Я пришла тебя поздравить, Трен, — девушка покраснела и подняла туфлю повыше, помахав ей в воздухе, словно очень хотела снова запустить в чью-то голову. — Как удачно тебя включили в состав экспедиции, буквально в последний момент.

   Парень тотчас же ощутил, как Зоя вновь пытается вывернуться.

   — Отпусти, пожалуйста, — негромко попросила она, и ему пришлось разжать руки.

   — Так что насчет свидания, Зои? — спросил он, игнорируя ненавидящий взгляд Олли.

   — Наверное, лучше не стоит, — ответила девушка.

   И пока он застыл, осмысливая ее отказ, вцепилась в свою сумку и сбежала.

   — Ой-ей, ненормальная отказала нашему Трену, — раздался ехидный голос Олли.

   — Ты еще здесь? — резко повернулся к ней парень, и девушка даже попятилась.

   — Сколько страсти! — передразнила его вчерашние слова, но при этом слегка побледнела и крепче сжала в ладонях туфельку.

   — Просто исчезни, — махнул рукой Трен, и Олли без лишних слов поспешила скрыться. Парень же прислонился к стене коридора и задумался.

   — Ладно, Зои, — медленно проговорил он, — можешь бегать от меня, но от себя точно не убежишь.

ГЛАВА 6.

Я спустилась к кастеляну, собираясь получить обещанную форму, но старичок встретил меня недовольно.

   — Экипировка? Какая экипировка? Вечно Нейтон все путает. Не голова, а решето во всех вопросах, кроме его любимого предмета. Вроде талантливый учитель, но такой рассеянный. Как его во главе экспедиции поставили? Уж точно замучил директора, который год талдычит про эти материалы...

   — Так ничего не будет? — погрустнела я, поскольку в пустынях не оденешься в привычные свитера и юбки, там требуется совсем иная одежда.

   — С чего сразу не будет? Директор говорил, чтобы я ожидал поступления.

   — Школа закупит?

   — Будет школа тратиться! Есть у нас перечень постоянных поездок, к ним и обновляем экипировку каждый год, а Альберга — это особая местность. Но директор сказал, чтобы я ждал. Будто энсгар тен Лоран обещал содействие в организации. Только ему тоже время нужно все организовать. А Нейтон слышал звон, да не знает, где он. Сразу учеников засылает. У меня же еще ничего нет.

   — Понятно.

   — Передай всем, нечего пока ко мне заходить.

   Я кивнула.

   — Либо завтра, что вряд ли, либо в ближайшие дни. Проволочек хватает. Ни разу не доводилось видеть, чтобы все в кратчайшие сроки делалось. Защитники много чего могут, конечно, но больно тому же энсгару нужно возиться с какими-то экспедициями.

   — А что означает энсгар? — я так часто слышала это обращение, но по-прежнему не слишком понимала его значения.

   — Вроде главный в оазисе. С ним все согласовывают.

   — То есть он как наш директор?

   — Сравнила тоже. Директор поди людей не лечит.

   — Так он врач?

   — А кем еще он может быть, если люди в пустынях мрут, точно мухи? Только мне неоткуда подробности знать. Вот что сказывают, так это, будто в Альберге лучше дела обстоят, чем в иных местах. Ну а дальше сама разберешься, как там окажетесь, коли совсем интересно. Пока же иди, нечего от дел отвлекать.

   Я проследила, как кастелян с кряхтеньем усаживается в старое кресло и открывает журнал, после чего направилась в столовую, чтобы затем сразу пойти к Нейтону. Заданий на дом в преддверии поездки почти не давалось, все разбиралось прямо на уроках, нам только предоставлялась дополнительная литература и брошюры, с которыми следовало ознакомиться в свободное время. Время сдачи предметов для участников экспедиции также переносилось на более поздний срок. Может директор и считал, что нет смысла вкладывать