Шантаж. Марина Дмитриева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19

АННОТАЦИЯ

—Уверена, Сергею совсем не понравится, что начальник службы безопасности его фирмы шантажирует и грязно домогается его жену. Вы не боитесь потерять свое место?!

   Он пристально смотрел в мое лицо, но как будто глядел сквозь меня. Интересно, Довженко понял, что я пыталась ему донести.

   — Вот, возьмите, но это последняя сумма и последняя наша встреча, — достала из сумки увесистый сверток и протянула Валере.

   Губы Довженко презрительно скривились, словно я ему взятку предлагала, а не отдавала деньги, которые он вымогает с помощью шантажа. Однако конверт взял, вытащил оттуда деньги и небрежно бросил их на диван, они рассыпались веером по белоснежному белью. А Довженко медленно, гипнотизируя горящим взглядом, начал приближаться. Отступила на несколько шагов назад, а потом вспомнила, что я больше не жертва и остановилась. Ожидала увидеть злость в глазах. Нет, ошиблась, мужское лицо казалось спокойным... даже равнодушным. А вот глаза, там адский кострище полыхал.

   — Раздевайся, — последовал еще один, прошедшийся током по хребту, тихий хриплый приказ.

***

Идеальный брак, красивый успешный муж, роскошный дом, богатство, любые прихоти и капризы. Так видят мою жизнь другие, только все это — не более чем красивая декорация. Которая начала стремительно рушиться, когда появился ОН, мужчина из моего прошлого. Человек, о существовании которого я совсем забыла. Теперь он жестоко мстит за мою забывчивость, шантажируя и принуждая к близости. Я полностью под контролем этого паучары. Зачем он смотрит так пристально и напряженно? Отчего целует так горячо и страстно? Я его ненавижу, презираю, или…

ПРОЛОГ

— Алло, — раздался в мобильном телефоне красивый мелодичный женский голос.

   Бывают же такие голоса, что, только услышав их тембр, грудь сдавливает непонятными эмоциями, где наравне с желанием придушить господствует похоть, да такая сильная, что в штанах мгновенно становится тесно.

   — Алло, — чуть нетерпеливо, тоном потревоженной царевны, повторили в трубке мобильного.

   Откашлялся, пытаясь в диком желании, сковавшем тело, обрести способность говорить.

   — Ирина, это Валера Довженко тебя беспокоит.

   — Валера?! — изумленно и так же сексуально вещал телефон. — Н-не понимаю, что-то случилось?! У Сережи неприятности?!

   Глядишь-ка, переживает за мужа! Нет, скорее всего, за свое благополучие ни в чем не нуждающейся зажравшейся царицы.

   Впрочем, женское удивление понятно. По всему выходит, что звонить мне ей незачем. Конечно, мы иногда пересекались с Ириной на всяких корпоративах и празднествах, поскольку я работаю на ее мужа и даже числюсь ему приятелем, но о близких задушевных отношениях речи не идёт. Мое подчиненное положение не способствовало крепкой дружбе, я просто приближенный холоп богатого дяденьки. И за весь год... точнее, в общей сложности, шестнадцать лет нашего знакомства, мы с ней обменялись лишь парочкой дежурных фраз при встрече. «Здравствуйте!» «Как дела?» «Спасибо». «Вашими молитвами». «Вы сегодня прекрасно выглядите». И безликая ответная вежливая улыбочка на красивых губах.

   — Нет, ничего не случилось... Пока... — многозначительно выдержал паузу. — Все будет зависеть от тебя. Сейчас я отправлю сообщение на твой телефон. Посмотри, потом перезвони мне, и мы подумаем, что с этим делать.

   — Какое сообщение, я не понимаю?!.. — В голосе теперь сквозило легкое раздражение.

   Ах! Царственную особу посмели потревожить! То ли еще будет, королевна.

   — Перезвони мне через пять минут, — нажал на красную кнопку отбоя.

   Вдох, выдох… Ну вот, ты это сделал. На миг меня охватило смятение. Ох, опасную игру ты затеял, Валерка. Но похоти нипочем панические настроения, кроме того, если сказал «а», надо продолжать. Снова взялся за телефон и отправил злополучное видео. Игра началась, с жертвой нечего рассусоливать. По телу прокатилась волна дикого предвкушения, даже пальцы сжались и хрустнули. Уже скоро, очень скоро царевна Ира будет делать все... все, что я захочу. А я ее ой как хочу... Захотел шестнадцать лет назад, когда она, будучи в возрасте совсем юной Лолитки, прислонилась ко мне горячим девичьим телом с задорно торчащими грудками и настойчиво впилась в мои губы.

   Нетерпеливо посмотрел на часы. Кто бы мог подумать, что пять минут будут тянуться так мучительно долго. Отсчитанное время прошло, а она все не звонила. Сука!! Пальцы и зубы сжались на этот раз в приступе мучительной злости. Почему-то я не предполагал возможности такого развития событий. А что если Ирина с этим видео и запоздалым раскаянием побежит к своему Сереженьке, поломав тем самым всю игру, которую я до зубовного скрежета желаю?! Не побежит... Она же не дура так рисковать! Да куда царица денется! Прогнется. Просто хочет показать свой норов... а может, действительно растерялась. Трепыхание букашки, попавшей в паутину.

ГЛАВА 1

Я был доволен как слон, поскольку все в моей жизни на данный момент складывалось вполне удачно, даже успешно. Отслужив десять лет сначала в армии, потом почти столько же в системе МВД, я, в свои неполные сорок лет, имея звание полковника, полный сил и здоровья, вышел на пенсию, и тут же занял пост начальника службы безопасности одной очень крупной фирмы. А это, между прочим, предприятие в тысячу человек, одно из самых крупных в городе. Если Ленка, моя бывшая жена, узнает, в каких я теперь кругах общаюсь, да какие деньги заколачиваю, наверняка, станет локти себе кусать. Зато, может быть, охотнее станет отпускать ко мне Павлика…. По сыну я дико скучал.

   Даже губернатор области не устраивает таких помпезных приемов. Любит Серега Горяинов выпендриваться.

   Ослабил чуток галстук. Видно, такая у меня судьба носить одежду, которая сковывает тело, будь то военный китель, полицейская форма или, как сейчас, деловые костюмы. Машинально отметил расположение ребят из охраны. А потом замер, залюбовавшись женщиной, вошедшей в зал. Белый лебедь, нет, даже не знаю с чем сравнить, я солдафон и никогда не отличался особой поэтичностью. Но, кажется, в ней сосредоточено все, что меня восхищало в женщинах: элегантность, горделивость и безусловная красота. Причем красота не современных гламурных девиц: сиськи наружу, подол покороче, губы как вареники. Нет, в ней была изысканность, природная утонченность и грация. Светлые волосы уложены в высокую прическу, белое платье, как тоги гречанок, крепилось на одном плечике блестящей объемной брошью и ниспадало ниже колен мелкими складочками плиссировки. Точеные ножки обуты в серебристые босоножки, державшиеся на щиколотках двумя блестящими кожаными ремешками. Высокая шпилька выгодно подчеркивала изящество ступни. На запястьях браслеты, сверкающие настоящими бриллиантами. В ее образе, казалось, продумана каждая мелочь, каждый завиток лежал заданно совершенно. Женщина на миг застыла в проеме двери, окидывая неторопливым взглядом зал… Следом за ней показался генеральный директор фирмы «Новатор», по случаю десятилетия которой мы сегодня здесь и собрались. Он привычным собственническим жестом обвил тонкую талию белоснежной дивы, которой я вздумал восхищаться. Они пошли обходить зал, мило улыбаясь и приветствуя знакомых.

   Видная пара, высокий темноволосый мужчина – деловой, уверенный в себе, она — грациозная, совершенная, идеальная. Пара медленно приближалась. В глазах потемнело, к горлу подступила дурнота, я словно во времени провалился и сейчас видел перед собой не привлекательную женщину, а молоденькую девушку с распущенными по плечам медовыми волосами, нежную, как едва распустившийся цветок… Затем в голове пошли разрываться снаряды, а перед глазами заполыхало кровавое месиво, полилось целое море крови, в которой я когда-то, по милости этой гребаной идеальной нимфы, искупался по самое не балуй. Тело покрылось холодным потом… Черт, Валерка, все уже давным-давно прошло! Прошло, но до сих пор не отпускает, из-за этого и жена, наверное, ушла, потому что безумным иногда становлюсь. Сделал судорожный вдох, опять ослабил удавку галстука. Еще не хватало блевануть при всем честном народе…. или, того хуже, бухнуться в обморок, словно красная девица. Млять, меня снова настигло прошлое.

   — Дорогая, хочу тебе представить — новый директор службы безопасности нашей компании — Довженко Валерий Константинович.

   — Можно просто Валера, — каркая умирающим вороном, произнес я и взглянул в красивые серые глаза идеальной, мать ее так, женщины.

   В голове снова возник образ прекрасной девушки с длинными светлыми, плещущимися по плечам волосами. Когда ее увидел шестнадцать лет назад, почудилось, что встретился с феей, которая принесет мне любовь и счастье.

   — Ирина, — представилась она, в дежурной улыбке показав идеально ровные зубы.

   И никакого узнавания в глазах, хотя Сергей назвал мое имя и фамилию. Впрочем, не думаю, что шестнадцать лет назад генеральская дочка знала, как меня зовут…

   Из транса вывел мужской голос.

   — Пойду, скажу речь… Я ведь генеральный директор, — улыбка успешного, полностью довольного собой человека. — Милая, не скучай, присаживайся пока за стол. Валер, ты же знаешь, где накрыт стол для руководства, проводи мою жену. — Сергей небрежно чмокнул кровавую барыню в висок и удалился, направляясь к ведущему сегодняшнего вечера.

   Куда-то идти с ней вместе выше моих сил… Указал рукой в сторону стола для руководства компании.

   — Уже все пришли. Извините, не могу вас сопроводить, пойду на всякий случай проверю охрану.

   — Так ответственно относитесь к своей работе, — иронично произнесла Ирина, в серых глазах плескалось лукавое веселье. — В кафе четверть фирмы собралась, вряд ли злоумышленники решат напасть на такое большое количество народа.

   А у меня перед глазами продолжал клубиться кровавый туман… Внутри забушевало зверство, которое требовало притянуть эту красавицу к себе, и… не знаю что сделать: задушить, разорвать, переломать хрупкие кости. Нет, лучше всего наклонить, задрать плиссированный подол греческого платья и поиметь. Да… пожалуй, этого хотелось больше всего.

   Улыбка сползала с прекрасного лица.

   — Я что-то не то сказала?!

   Видимо, часть творящегося внутри ада отразилась на лице. Держи себя в руках, Валерка, нельзя выпускать своих чертей на свободу.

   Криво улыбнулся.

   — Да, я очень серьезно отношусь к своей работе, — и, не смотря больше на эту прекрасную женщину, которая мгновенно вызвала во мне целую бурю, плохо поддающуюся контролю эмоций, направился к выходу из зала. Надо успокоиться, остыть, запихнуть в жесткий панцирь самоконтроля рвущихся на волю чертей. Эта нечаянная встреча с прошлым выбила из колеи, словно точный удар в солнечное сплетение.

   Сергей начал говорить, поздравлять сотрудников компании с юбилеем. Он мастак произносить речи и производить впечатление… Поэтому, наверное, и поднялся так высоко. Уже почти дошел до двери, а потом, будто ведомый нечистой силой, обернулся, снова вперившись взглядом в греческую нимфу. Ирина, приветливо улыбаясь членам руководства, присаживалась за стол. Грациозно, млять, с врожденным изяществом всамделишной царевны. Она и девочкой была красивой, а сейчас, когда подростковая нескладность ушла, превратилась в настоящую… богиню. Нда… Глаз невозможно отвести. Отвернулся и решительно вышел из зала. Только направился не проверять ребят из охраны, а прямиком в туалет. Открыл кран с водой, умыл холодными струями свое горящее лицо. Успокойся, Валера, все прошло… давным-давно прошло.

***

— Дорогая, хочу тебе представить: новый руководитель службы безопасности нашей компании — Довженко Валерий Константинович.

   На ум пришла крутившаяся не так давно во всех приемниках страны попсовая песенка: «Валера, Валера, я буду нежной и верной».

   У Довженко были темные волосы, правильные черты лица, полные губы и волевой подбородок. А скованным тканью дорогого черного костюма мощным плечам сам Геракл мог позавидовать. Валера выглядел сильным, этакой незыблемой скалой, за которой, уверена, не прочь спрятаться многие женщины. Небольшой шрам, идущий ото лба к правому уху, прибавлял ему некоторой животной притягательности, как теперь говорят, брутальности. Мужчин шрамы украшают.

   В новом начальнике службы безопасности компании «Новатор» мне почудилось какое-то напряжение, на ум пришло банальное сравнение — хищник, замерший перед прыжком. Его глаза смотрели прямо мне в лицо, но такое ощущение, будто сквозь меня, словно он задумался о чем-то своем и, кажется, далеко не очень приятном. Какой странный, вызывающий оторопь взгляд.

   Сергей пошел на сцену произносить поздравительные речи. Довженко указал рукой на стол в правом углу великолепного зала ресторана.

   — Уже все пришли. Извините, не могу вас сопроводить, пойду на всякий случай проверю охрану.

   — Так ответственно относитесь к своей работе? — в моем голосе проскользнула легкая ирония. — В кафе четверть фирмы собралась, вряд ли злоумышленники решатся напасть на такое количество народа. Да и сейчас уже не лихие девяностые.

   Черные зрачки глаз моего собеседника расширились, что-то мелькнуло в них неясное, опасное. Странное ощущение возникло в теле, я словно внутренне ощерилась, почувствовав непонятную угрозу, даже захотелось отшатнуться.

   — Я что-то не то сказала?

   — Да, я очень серьезно отношусь к своей работе,— скрипучим голосом робота, не понимающего шуток, произнес Довженко, довольно резко развернулся и направился в сторону выхода.

   «Похвально», — подумала я про себя, одновременно облегченно выдыхая. А ощущение тревоги или напряжения не проходило, только усиливалось. Непонятно, странно… и, кажется, он мне кого-то напоминает.

   Прошла к столу, где сидело руководство компании со своими вторыми половинами. Будучи супругой генерального директора, я знала практически всех собравшихся. Вдруг стало любопытно, а какая жена у этого Валеры? «Валера, Валера, я буду нежной и верной», — продолжала крутиться в голове глупая песенка. Затылок жгло, будто кто-то на меня внимательно смотрел. Оглянулась… Ничего подобного, широкоплечий Валера открывал дверь, чтобы выйти из зала. Вдруг поняла, кого мне напомнил новый руководитель службы безопасности компании «Новатор» — моего отца, генерал-лейтенанта Кольцова, у Довженко определенно была военная выправка.

   Незнакомых женщин за нашим столом не наблюдалось… Видимо, Валера не женат, или в разводе, в общем, без официальной второй половины. Что за странное любопытство? Мне совсем не нужна эта информация. Какая разница, одинок или не очень этот Довженко. Я ведь не одинока… Не одинока?! Взглянула на говорящего красивого темноволосого мужчину. На него смотрели все собравшиеся, но, кажется, у меня единственной во взгляде не читалось восхищения. Я уже давно не чувствовала к нему восхищения, да и других эмоций тоже, потому что знала — за притягательной оболочкой красивого, успешного, уверенного в себе мужчины скрывается черствый, холодный, эгоистичный человек. Неспособный любить, только владеть. Волк, волчара… у которого есть только свое собственное, всегда правильное мнение. Внутри возникла горечь, которую я поспешила закусить виноградинкой и скрасить улыбкой, поскольку на меня смотрел Сережа. Картина успешного мужчины должна быть безупречной, жена такого человека не может грустить… Ей ведь так повезло, она вытащила счастливый билет, выйдя за него замуж. Так почему же мне от такого счастья выть иногда охота?! Скорее съела еще одну виноградинку, но горечь не уходила… Господи, как я устала быть важным пазлом этой красивой картинки. Как меня тошнит от своего бессилия и ничтожности. Идеальная картинка и больше ничего.

***

Вернулся в зал минут через десять. Сергей уже перестал говорить свои праздничные речи. Улыбающийся и довольный, сидел рядом со своей идеальной супругой. За столом разливали шампанское… Скривился. Да что ж ты будешь делать? Единственное свободное место было по правую руку от Ирины Горяиновой. Как тут держать себя в руках?! Обреченно выдохнул, потом, как перед прыжком, набрал побольше воздуха в легкие, отодвинул стул и сел.

   — О, Валер, ты как раз вовремя появился, — увидел меня начальник. — Налейте, пожалуйста, главе безопасности нашей компании шампанского!

   — Да я сам!

   — Сами себе только алкоголики наливают, — смеялся кто-то за столом.

   Нет, я давно не пью больше двухсот грамм коньяка. Это давно изученная норма, выше которой черти вырываются наружу, и я начинаю грузить людей разговорами о войне, а если они меня не слушают, то могу и в рожу дать.

   — Валера, — послышался мелодичный красивый голос, от которого скрутило узлом внутренности и хищно сжались зубы, — передайте мне, пожалуйста, вон то блюдо с пироженками.

   Уставился в красивое лицо, пытаясь понять смысл слов, которые она сейчас произнесла.

   — Пирожные, — повторила Ирина и мило улыбнулась, еще сильнее закручивая узлы внутри моего тела.

   У нее красивые губы, так и хочется их поцеловать.

   — Нда, конечно, — поспешил отреагировать я.

   Выгляжу, наверное, идиотом, постоянно на ней зависаю. Передал в женские пальцы блюдо с малюсенькими пирожными на тарелке. Если все сложить, и одного нормального куска не наберется.

   — Кто же ест сладкое, когда еще не подали горячее?!

   — Я не голодна, а вот от пирожных сложно отказаться, — и еще одна милая, сводящая внутренности улыбочка.

   Сладкоежка. Я же почувствовал себя ужасно голодным, все внутри сжалось от желания ее сожрать. Кажется, сейчас слюни на тарелку закапают. Сожрать целиком и полностью. Уверен, Ирина вкуснее всяких пирожных.

   Выпил шампанское залпом и, пытаясь унять вдруг возникший зверский голод, набросился на еду.

   Черт… В ноздри проник тонкий женский аромат каких-то духов с цветочными нотами. По другую руку от меня сидела жена начальника отдела продаж, довольно привлекательная брюнетка, но, чем она пахла, я не чувствовал, тогда как парфюм Ирины настойчиво проник в ноздри и стал душить. Опять ослабил галстук… Господи, она что, целый пузырек духов на себя вылила? Хотя мне казалось, чудилось, — пахла Ирина не только духами, но еще чем-то другим, присущим только лишь ей, я на подсознательном уровне улавливал и зверел от этих феромонов.

   Черт! Как же пережить этот дурацкий вечер… И потом надо постараться свести к минимуму возможности пересечения с женой шефа. Не смотреть в ее сторону, не подходить ближе, чем на пять метров, и больше ни одного глотка алкоголя в ее присутствии… Только трезвая голова и железная выдержка.

***

Глубоко вдохнул свежий ночной воздух… Запах этой женщины застрял в ноздрях, не жалея уходить. Даже морозный воздух не справился с чертовым ароматом. Кажется, он просочился в подкорку моего головного мозга и решил там основательно забаррикадироваться. Причем подкорка эта отвечала за определенные части тела. Мне хотелось секса — дикого, развязного, на всю ночь… чтобы по спине ручьем лил пот. Это какое-то безумие, злость от видений прошлого, восхищение картинкой настоящего трансформировались в дикое первобытное желание.

   Выудил из барсетки мобильный телефон.

   —Алло, Нинель!

   — Да, дорогой! Соскучился по женской ласке?!

   Ласка мне была без надобности. Главное, доступное красивое женское тело, которое можно трогать и трахать, как захочу.

   — Мне нужна девушка на сегодняшний вечерок.

   — Прислать Стеллу? Ты любишь ее заказывать.

   Стелла была хороша, не спорю, этакая шикарная во всех местах жгучая то брюнетка, то рыжая. Я часто ее заказывал. Только вот после встречи с прошлым хотелось совсем другой типаж.

   — Нет, Нинель, сегодня хочу другую, светлую шатенку, почти блондинку, хрупкую, грациозную и утонченную…

   — Ого, ты загадал загадку! Где ж я тебе утонченную найду?!

   — Ты уж постарайся... и пусть она наденет что-нибудь белое.

   — Белое организуем! Только не пойму, зачем тебе утонченная в постели?!

   — Нинель, не задавай лишних вопросов.

   — Хорошо, попробую справиться с заданием.

   Через час после телефонного звонка в дверь позвонили. Задание Нинель провалила. Девушка, которая пришла, совсем не походила на жену моего шефа — Ирину Горяинову, в девичестве Кольцову. Волосы излишне выбеленные, неестественные, личико смазливое, но без необходимого мне врожденного благородства. Ну, хоть косметики на лице было умеренно. Утонченность, наверное, должна была проявляться в довольно строгом платье до колен. Первые несколько секунд, гонимый волной разочарования, хотел вытолкать ее за дверь. Но необузданной похоти во мне было больше. Втащил девушку в коридор, прислонил к стене и жадно присосался к губам. Слишком выбеленная блондинка пискнула, уперлась руками в плечи.

   — Я не целуюсь в губы.

   Голос тоже был совершено другой, звучал, скорее, капризно, чем завораживающе мелодично… Блядь!

   — Заткнись, — беззлобно проговорил я. — Не говори больше ни слова!

   Потащил ее в спальню, повалил на кровать, на ходу задирая подол белого платья. В рекордные сроки стянул с себя штаны, напялил презерватив и практически одним ударом вошел внутрь. Девушка была сухая. Наверное, своими движениями я доставлял ей дискомфорт. Пофиг… Работа у нее такая, потерпит. Возможно, второй раз зверства во мне поубавится, и я даже немножко приласкаю блондиночку. А сейчас могу только о себе любимом думать. Брал ее бешено до упора, вызывая из накрашенных губ вопли. Млять! Они тоже раздражали… Почему-то думалось, что Ирина Кольцова, то бишь Горяинова, стонет по-другому.

   — Заткнись! — снова приказал я. Шлюха послушно захлопнула рот. Теперь, после моих особенно глубоких ударов, она лишь тихонечко мычала.

   Вместо принцессы-лебедь имею продажную корову. Закрыл глаза… и провалился куда-то в непонятный мир, где звонко смеялась девочка с длинными светлыми волосами, потом слышались взрывы снарядов, везде валялись развороченные человеческие тела, была адская боль, которую хотелось хорошенько вытрахать. Затем там появилась сегодняшняя принцесса-лебедь, восхитительная греческая богиня, через секунду снова превратившаяся в девочку с распущенными по плечам длинными волосами. У нее были мягкие податливые губы, которые вдруг начали кусаться болью взрывов… Да, млять, Валера, оттрахай ее хорошенько сейчас и забудь… навсегда выброси из своей головы и тела.

ГЛАВА 2

   За полгода до корпоратива

   Сережин телефон почему-то не отвечал… Я гостила с Митькой у мамы, когда неожиданно к ней приехал в гости брат с семейством. Целая толпа народа: дядя Коля, его жена Нина, мой двоюродный брат Вовка с супругой и маленькой Варей, а еще Алиса и Ванька – дети старшей кузины Натки. Они двумя машинами ехали на море и решили по пути заскочить проведать родственников. Большой шумной компанией мы пообедали, поговорили о житье-бытье, а потом, чтобы не стеснять гостей, которых мама уговорила остаться на ночь, я решила поехать домой. Благо мама жила в каких-то ста километрах от нашего города. Только Митьку родительница не отпустила, соскучилась по внуку, да и сын категорически не хотел уезжать, они так чудесно, шумно, весело играли с Алисой, Ванькой и маленькой Варенькой, что временами очень жаль становилось соседей снизу.

   Странно, куда подевался Сережа?! Ведь уже почти девять вечера. В телефонном разговоре, еще до приезда дяди Коли, муж сказал, что сегодня вечером останется дома, почитает или посмотрит телевизор. Но почему тогда не берет мобильный? Забыл в другой комнате?!

   Когда подъехала к дому, поняла, что Сергей не врал — он действительно дома, окна нашей спальни были освещены. Только вот облегчения этот факт почему-то не принес. Сердце кольнуло, не верилось мне, что муж сейчас просто лежит и читает. Да так увлекся книгами, что позабыл про свой мобильный телефон. Повинуясь какому-то непонятному импульсу, попросила таксиста проехать мимо нашего дома и остановиться на соседней улочке. Чтобы не попасться на глаза охранникам, прошла через запасную калитку, благо ключ у меня имелся. Словно воришка, неприметной тенью проскользнула в дом. Сердце тревожно бабахало в груди. Бесшумной мышкой поднялась по лестнице вверх. От волнения кожа покрылась липким неприятным потом. Остановилась перед дверью нашей супружеской спальни. Там играла ненавязчивая музыка. Разве люди читают при музыке? А потом послышался мужской стон. Сережин. Задрожала… Коридорные стены поплыли перед глазами. Пытаясь сдержать всхлип, зажала рот пальцами. Чтобы открыть дверь, не было ни душевных, ни физических сил. Впрочем, я уже догадалась, какую картину там увижу. Мы в браке девять лет, и мне прекрасно известно, при каких обстоятельствах у мужа возникает подобный стон. Затем раздался женский тихий смешок… Словно ножом по натянутым до предела нервам. Пытаясь удержаться, ухватилась пальцами за стену.

   — Давай, давай, детка, пососи его хорошенько.

   Возникло малодушное желание развернуться, уехать к маме, снова присоединиться к шумной родственной суете, попытаться навсегда забыть эти стоны и смешки, не разрушать иллюзию нашей счастливой семьи… Иллюзию. Я ведь не дура, уже давно догадывалась, что Сережа мне изменяет. Эти его задержки допоздна, за которые он не считал нужным отчитываться, бесконечные деловые ужины, заканчивающиеся не ранее десяти часов вечера. «Милая, чтобы вы с сыном ни в чем не нуждались, необходимо много трудиться», — любил повторять Сергей. Но чаще всего он просто игнорировал мои вопросы и претензии. Как будто не слышал, словно так и должно быть. Наверное, считал, что жена успешного бизнесмена должна закрывать глаза на отлучки мужа, а чтобы он не перекрыл ей денежный поток, сидеть себе тихо да помалкивать. Думал, что со временем я научусь не задавать лишних вопросов. Причем, самое страшное, я действительно научилась этому, и в последнее время даже не спрашивала, почему муж пришел так поздно.

   Может быть, лучше уйти? Закрыть глаза, заткнуть уши, растереть в пыль остатки своей гордости? Притвориться, что все у нас нормально? Говорят, практически все мужчины изменяют, но при этом мало кто решается уйти из семьи. В деньгах Сергей меня никогда не ограничивал. У меня бриллианты, меха, дизайнерские наряды, брендовые сумочки и туфли. Машина за шесть миллионов… Я могу себе позволить салоны красоты, дорогой отдых и другие блага жизни, недоступные простым смертным. Со стороны может показаться, что у меня есть все, о чем другие только мечтают. За такую роскошь многие женщины готовы душу дьяволу продать, ложиться в постель с мужчинами, которые годятся им в отцы, противными и некрасивыми… Но мне и тут повезло, мой муж довольно молод, к тому же красив и умен. А еще он не считает зазорным трахать другую в нашей спальне. Едкая горечь кислотой выжигала внутренности.

   Боже, я не хочу всего этого знать?! Не хочу!! Не представляю, как мне жить дальше с этой правдой?! Ну почему я не осталась у мамы?! Даже повернула назад, сделала несколько шагов, дошла до ступенек лестницы. А потом остановилась. Я противна самой себе. Слабая и жалкая, готовая закрыть глаза на любую грязь, лишь бы не разрушать свой уютный обеспеченный мирок. Но если быть честной, я ведь тоже давно не люблю Сергея. Да и вообще не уверена, что когда-нибудь любила, просто он стопроцентно соответствовал тому образу идеального мужчины, который с детства втолковывали мне родители. Да и папа его одобрил, авторитет же отца в нашей семье был незыблемым. Горяиновым я бесконечно восхищалась и некоторое время летала в эйфории, что такой мужчина выбрал меня спутницей своей жизни. Конечно, Сережа успешный, умный, красивый, из хорошей семьи. На какой-то миг он ослепил меня своим великолепием… Но потом, уже после рождения сына, пришло понимание: мне совершенно чужды его интересы, его образ мыслей, да и вообще все… Мне не хотелось с ним обниматься, не хотелось рассказывать ему о своих мелких радостях и мечтах. Возможно, потому, что к моим делам муж всегда относился со снисходительным пренебрежением. Несмотря на годы, прожитые вместе, муж так и не стал мне родным человеком. Но, играя возложенную на себя роль, я старалась быть ему хорошей женой, хорошей матерью, хорошей хозяйкой нашего большого дома. Временами меня подташнивало от своей хорошести, но я старательно продолжала поддерживать иллюзию счастливой семьи. И сейчас мне легче развернуться, чем признать — моя жизнь сплошное притворство. Ноги не слушались, сползала по коридорной стенке на пол. Странно, слез тоже не было, плачут, когда изменяют любимые. Внутри была пустота и гадливость… А ведь Сережа меня совсем не уважает, раз привел любовницу в нашу спальню.

   Нет, Ира, хватит закрывать глаза, хватить жить иллюзиями. Твоя идеальная семья лишь мыльный пузырь. Перестань быть тряпкой. Ты ведь еще довольно молода. Есть время начать все заново, встретить родного человека и действительно стать счастливой. А Митька?! Митька потом меня поймет. Да и Сережа к сыну был довольно равнодушен, у него не хватало времени. Я по пальцам могу пересчитать те моменты, когда муж просто играл с Митькой. Скорее, постоянно учил жизни, чуть ли не с двух лет втолковывал, какими качествами надо обладать, дабы стать похожим на своего успешного папу. Держась за коридорные стенки, встала… снова дошла до спальни и тихонько открыла дверь.

   Все же я ошибалась, думая, что знаю, какую сцену там застану. Умеет Сергей Горяинов преподносить сюрпризы — девушек было двое. Одна, стоя на коленях, старательно вылизывала хозяйство моего мужа, вторая — в позе догги-стайл бесстыдно выпятила свою попку, куда ее нахально имел мой дорогой супруг. Прямо в анал… Они меня сразу не заметили, я ведь двигалась бесшумно, да и стояла компания спиной к двери, за исключением девушки, которая занималась полировкой члена. Но она была очень старательна и обратила на меня внимание, только когда супруг вынул своего натруженного бойца из ануса девушки и попытался засунуть ей в рот.

   — Сергей Викторович, — предупреждающе произнесла девушка.

   Разгоряченный супруг не понял ее предостережения, снова толкнулся в пухлые губы своим хозяйством.

   — Соси давай.

   К горлу подкатила тошнота. Какая грязь… грязь, которую он приволок в наш дом, в нашу спальню. Как будто места другого не было!

   Второй меня заметила брюнетка на кровати.

   — Сергей, там… там ваша жена.

   Наконец темноволосая голова моего супруга тоже повернулась.

   — Черт! — зло прошипел муж, — какого хрена ты приперлась?! Ты же у мамы должна быть!

   Горло перехватило спазмом. Даже не нашла слов, чтобы ответить. Другая на моем месте схватила бы скалку, мужа по башке, девок оттаскала за косы… А я слишком воспитана, слишком слаба, слишком долго была для всех удобной тряпкой, поэтому просто стояла и таращила глаза.

   — Пошли вон! — крикнул Сережа шлюхам.

   Он притащил шлюх в нашу с ним постель, а ведь обеспеченный человек вполне мог снять где-нибудь номер и там предаваться прелестям разврата. Да и вообще, дом огромный, в нем три гостевых спальни. Но ему хотелось в супружеской кровати, посмеяться над моими безуспешными попытками стать ему хорошей женой.

   В постели я тоже старалась быть идеальной… нет, в задницу, конечно, не давала, но как хорошая жена никогда не отказывала мужу, даже если мне совершенно не хотелось постельных игр. А чтобы Сергей не понял мою холодность, увлажняла себя специальными кремами и постоянно имитировала эти чертовы оргазмы. Минетом тоже его баловала, не знаю уж, как у меня получалось, но, прочитав где-то, что мужчинам нравится метить свою женщину, даже глотала его сперму. А он свой поганый отросток совал без презерватива в анусы шлюх. Какой же дурой я была!

   Развернулась и направилась к двери, так ничего и не сказав.

   — Куда ты собралась?!

   Полностью проигнорировала вопрос «любимого» супруга. Сережа догнал меня в коридоре, схватил за руку. Он так и не оделся, был голый и агрессивный, правда, член заметно приуныл, сник и съежился, бедненький.

   — Ир, ты же понимаешь, это всего лишь шлюхи?!

   — Понимаю, — каким-то чудом пролепетали мои губы.

   — Надеюсь, ты не будешь разыгрывать трагедию из-за шлюх?!

   — Я только одного не понимаю, — наконец-то ко мне вернулась способность говорить, — зачем ты их притащил в нашу спальню?! Неужели в городе не нашлось другого места?!

   Сергей молчал.

   — Так интересней?! – в моем голосе проскользнули истеричные нотки,— Так сильнее заводит, да, Сережа?!

   Муж ничего не ответил. Дернула рукой, пытаясь вырваться. Но он держал крепко, слишком крепко, на коже завтра синяки появятся.

   — Сережа, я с тобой развожусь!

   — Из-за шлюх не разводятся, — отмахнулся муж.

   — Ты притащил их в нашу постель! Это мерзко. – Снова взглянула на «любимого» супруга, хозяйство его окончательно скукожилось. — Ты даже презерватив не надел.

   — Девочки у Нинель всегда чистые, так что можешь не переживать насчет заразы.

   — Какое облегчение, прямо гора с плеч! — иронизировала я.

   — А какого хрена ты не позвонила?! — вдруг заорал Сергей.

   Даже задохнулась от возмущения. Я, конечно, все понимаю, лучшая защита это нападение, но не в ситуации же, когда тебя только что застали в супружеской постели с двумя красотками.

   — Звонила три раза, ты не соизволил взять свой телефон. Сережа, давай разведемся по-хорошему. Жить с тобой я больше не хочу и не смогу, сегодняшняя картинка всегда перед глазами будет стоять. Ты трахал ее в задницу без презерватива, даже если исключить венерические болезни, в заднем проходе масса бактерий, которым совсем не место в других частях человеческого тела. Это безответственно не только по отношению к твоему, но и к моему здоровью.

   — Чистоплюйка! — тут же обвинил муж. — Из-за подобного ханжества мне приходится обращаться к девочкам Нинель!

   Он еще смеет меня обвинять.

   — А ты случайно берега не попутал, милый? Не надо сваливать на меня свою распущенность. Ты просто развратный козел, думающий исключительно о своих удовольствиях.

   Мужская рука на моем предплечье еще сильнее сжалась… Черт, больно! В глазах «любимого» супруга появилась злость.

   — Хочешь со мной развестись?! А что ты будешь делать одна?! Чистоплюйка хренова! На что будешь жить? Ты же ничего не умеешь делать. Ты и дня в своей жизни не работала!

   — Начну работать, — равнодушно пожала я плечами, желая только одного — уйти из этого дома как можно быстрее и как можно дальше. Причем навсегда. Боже, я даже не осознавала, до чего устала от возложенной на себя роли. Как сдавливал мое тело панцирь идеальной жены. Тяжела ты, шапка Мономаха.

   — Почему охрана, млять, не доложила о твоем приходе?! — продолжал выискивать виноватых Сергей. — Поуволняю всех к чертям собачьим!

   Кажется, он наконец понял, что я в самом деле вознамерилась от него уйти.

   — Они не видели, я зашла через запасную калитку.

   — Зашла через запасную калитку?! — еще сильнее свирепел муж. — Значит, ты хотела застать меня с любовницей?!

   — Возможно, хотела. Мне надоело жить во лжи, — не стала отрицать я. — Однако, никак не предполагала, что их будет две.

   Сергей вдруг больно схватил меня за волосы.

   — Послушай меня, умные жены всегда предупреждают мужа о своем приходе!!

   Зашипела в ответ:

   — Пусти! Я устала быть умной женой!

   — Но тебе захотелось посмотреть! Посмотрела, блядь?! Теперь ты официально знаешь, что я трахаю других. Поздравляю тебя! Только это ничего не меняет! Слышишь, абсолютно ничего не меняет!

   — Сережа, не надо орать, отпусти, мне больно! Трахай других, сколько влезет, можешь хоть с целым взводом проституток развлекаться. Я с тобой развожусь и забираю сына.

   — Ты действительно дура!

   Не позволю себя больше унижать, развернулась и отвесила ему пощечину.

   — А ты эгоистичный ублю…

   Договорить не смогла, щеку обжег удар, да такой сильный, что я упала на пол, а затем получила еще одну оплеуху, теперь с дрогой стороны.

   За девять лет нашего брака Горяинов ударил меня только один раз, это было довольно давно. Тогда я еще верила в его и свою любовь, и, движимая праведным гневом, пыталась выяснить, какие такие дела задержали моего мужа до двух часов ночи, а потом смела пригрозить, что тоже пойду с кем-нибудь поужинать до утра. После того случая он долго извинялся, задаривал меня цветами и подарками, но продолжил задерживаться, жить, ни в чем себе не отказывая, а я постепенно научилась не спрашивать.

   Скула запульсировала болью. От изумления, возмущения я просто онемела, застыла на полу, не в силах подняться, лишь хлопала глазами, словно заводная кукла. Неужели это происходит со мной, генеральской дочкой, которую всегда холили и лелеяли?!

   — Сережа, я с тобой развожусь! — упрямо повторила я.

   — Стерва, ты ведь только повод искала! Свободы захотела, да, сука?! Наверняка, тоже себе хахаля завела или хочешь завести, а теперь тут права качаешь!

   Умеют некоторые переложить ответственность с больной головы на здоровую. Возмущение снова забушевало в душе, лишая слов. Я просто не узнавала своего мужа, сейчас передо мной был совершенно незнакомый человек, почему-то уверенный в своей исключительности… думающий, что он имеет право делать все, что ему заблагорассудится. Все-таки деньги и власть безбожно портят людей.

   — Да пошел ты!

   Вскрикнула. Мужские пальцы схватили меня за волосы, приподнимая с пола, а под ребра с силой вонзился кулак. Больно, адски больно, не только физически, больно от понимания, что на этого урода я угробила девять, даже десять лет своей жизни... Я родила от него ребенка. А он мне кулаком под ребра. Хочу набрать побольше воздуха, но каждый вдох вызывает новую волну боли. Я бы упала, только муж одной рукой удерживал мои волосы, а второй бил.

   — Сережа, хватить, п-прошу тебя… — вырвался жалобный всхлип из горла.

   — Блядь, не надо было пытаться меня подловить… Что ты этим хотела показать, идиотка?! Разводиться она надумал, дура! Фиг тебе, а не развод!

   Удар, еще удар. Не давая вдохнуть… В глазах стали разрастаться черные дыры, мне даже захотелось попасть в одну из них, раствориться в ее темноте, чтобы больше не чувствовать боли. Может быть, если я упаду в обморок, Сережа перестанет бить. Сил кричать и сопротивляться не было…

   — Сереж-жа, прошу, п-пожалуйста… — захрипела я, чувствуя во рту вкус своей крови.

   — Сергей Викторович, — словно через вату донесся чей-то голос, — не надо больше, вы же ее так убьете.

   Даже не подозревала, что столько лет прожила с монстром.

   Рука в волосах разжалась. Лишенная поддержки, упала на пол, словно куль с мукой, захрипев от нового приступа боли.

   Муж развернулся и со всей силы вмазал охраннику.

   — А ты куда смотрел, придурок?! Почему ее сюда пустил?! Почему не предупредил?! Уволю нахрен с волчьим билетом!

   У Сергея виноваты все, кроме себя любимого. Голый муж, избивающий охранника, пожалуй, смотрелся комично, только боль во всем теле не способствовала веселью.

   — Да кто же знал, что она так неожиданно появится… — слабо оправдывался охранник, позволяя себя колошматить.

   Боже, как больно, кажется, он меня всю переломал, и физически, и морально. Каждый вдох давался с трудом, из горла вырывались какие-то страшные хриплые звуки. Куда подевался кислород?! Я пытаюсь дышать, но получалось только хрипение и бульканье.

   — Сергей Викторович, Ирина Владимировна совсем бледная, вдруг у нее внутренне кровотечение открылось.

   Мой муж наконец-то обратил на меня внимание.

   — Быстро вызови Ивана Аркадьевича. Пусть немедленно приезжает.

   Сергей подхватил меня на руки, его прикосновения, даже заботливые, несли боль. Со мной на руках он прошел назад в испоганенную им спальню, положил на кровать. Но вместо жалости, сожаления на холеном лице мужа читалась брезгливость. Сережа не переносил вида крови, а на моих губах кровавая пена.

   — Нет, Андрей, вызывай лучше скорую.

   Наверное, я выгляжу совсем плохо.

   — Все, все милая… Сейчас приедут медики...

   Милая?! Разве с милыми так поступают?!

   Он даже нежненько, преодолевая отвращение, погладил меня по руке.

   — А пока запомни, Ира, раз и навсегда. Никакого развода я не позволю. Из-за шлюх не разводятся, солнышко, — мужской ласковый голос казался изощренной издевкой. — Девочки — это всего лишь небольшие развлечения на стороне, которые должны быть у каждого успешного мужчины. Люблю же я только тебя.

   На любимых не смотрят с такой брезгливостью.

   Боль совсем чуточку отступила, я хотя бы смогла сделать вдох, один малюсенький.

   — Ирочка…

   Рука Сергея потянулась к моим волосам. Непроизвольно отшатнулась. Быстрый цепкий взгляд мне в глаза. Не знаю, что он там прочитал, возможно, решимость… жить, играть в семью с этим монстром я больше не хотела.

   Мужские пальцы снова больно ухватили меня за волосы. Темные глаза пристально вперились в мое лицо.

   — Запомни, Ира, никакого развода! Будешь настаивать, я приму меры… подключу нужных людей. У тебя ведь нет никакого источника дохода. Ты ничего не умеешь делать, кроме своих дурацких кукол. Фирма зарегистрирована на моего отца, значит, ты никакого отношения к ее прибыли не имеешь. Маму твою, в случае выкрутасов, я тоже лишу довольствия, пусть попробует прожить на свою социальную пенсию в размере аж восемь тысяч рублей. А еще знаешь, милая, я недавно завел полезное знакомство с главным психиатром области. Если что, он мне поможет доказать, что моя супруга ту-ту… съехала с катушек. А невменяемому человеку разве можно доверить ребенка?

   Бьет в самое уязвимое место. Волосы зашевелились на голове, ведь Сергей вполне может воплотить свои угрозы в реальность. У него полно знакомых во всех структурах власти, только совсем недавно мы мило ужинали с главным судьей города.

   — Любой суд встанет на мою сторону, решив, что такую мать и на метр нельзя подпускать к ребенку, я же, такой положительный, участвую в различных благотворительных фондах, почетный гражданин нашего города. А кто станет помогать дочке проворовавшегося генерала?! Правильно, никто. Твоя мама постоянно жалуется, что после той истории с оружием о ней забыли все сослуживцы и друзья отца. Постоянно лебезит, ведь благодаря моей щедрости она не только живет безбедно, но еще и постоянно разъезжает по санаториям и курортам. Ты вытащила счастливый билет, выйдя за меня замуж, милая. Так какого хрена рубишь сук, на котором сидишь?! Я думал, ты умнее, солнышко.

   Глаза невольно наполнились слезами. Я даже не предполагала, что моя клетка такая тесная, такая тяжелая, словно гранитная могильная плита. Мужские пальцы в моих волосах сжались, доставляя боль.

   — В шелках и мехах купаешься. Какого рожна тебе надо?! Сиди и помалкивай, за домом да ребенком следи.

   Попыталась его оттолкнуть, движения вызвали новый виток боли и еще один приступ кровотечения изо рта.

   Брезгливости на лице «любимого» мужа добавилось.

   — Надеюсь, милая, ты все поняла и впредь будешь благоразумной. Давай забудем это небольшое происшествие и заживем по-прежнему идеальной семьей… дом полная чаша. Я тебе обещаю, больше никаких шлюх в нашем доме ты не увидишь.

   Он не обещает перестать мне изменять, просто домой проституток тащить не будет.

   Темные круги в глазах стали еще больше. Кажется, из этой клетки есть только один выход — смерть.

   — Млять, где же этот чертов доктор?! Она как полотно белая.

   Темнота... Наконец-то я полностью провалилась в черную дыру.

***

Четыре дня я провела в реанимации, ведь мой «любимый» супруг сломал мне два ребра, кости которых повредили легкие. Хорошо хоть распорядился вызвать скорую. Если бы стали дожидаться приезда нашего семейного доктора Ивана Аркадьевича, то я, скорее всего, никогда больше не увидела бы Митьку.

   Для родных и знакомых я неудачно упала с лестницы. Смешно, но все поверили. Даже полиция ко мне не приходила, а ведь медики обязаны сообщать в правоохранительные органы о случаях, когда есть подозрения в насильственной природе полученных травм.

   Несмотря на ужасающую депрессию, основательно запустившую когти уныния в мою душу, относительно молодой и в целом здоровый организм постепенно восстанавливался. На пятый день меня перевели в дорогую одноместную палату и разрешили посещения. Сережа пришел в больницу с огромным букетом чайных роз и красивыми сережками. Длинная черная сверкающая капля обрамлялась тонкими завитками металла и мелкими брильянтами. Очень искусная и красивая работа.

   Муж совершенно не чувствовал себя виноватым, был весел, шутил, делая вид, что он всерьез обеспокоен моим здоровьем. Даже ласково пожурил, дескать, милая, что ж ты такая неловкая. Вел себя, словно ничего экстраординарного не случилось, и мы по-прежнему идеальная семья. А у меня внутри беспросветное отчаянье, поскольку после этой показательной порки я предельно ясно понимала: побег из клетки означает потерю сына. Сережа прав, меня некому защитить. Мой влиятельный папочка-генерал не выдержал позора и застрелился, когда его махинации со списанным оружием стали достоянием общественности. Все друзья отвернулись от нас, имущество конфисковали, мама, скрываясь от осуждения знакомых, даже переехала в другой город.

   У меня нет другого выхода, придётся снова стать для Горяинова хорошей женой. Иначе я не только потеряю сына, но и, вполне возможно, могу лишиться жизни, отсутствие расспросов полиции о многом говорит. У моего великолепного, общительного, умеющего заводить нужные знакомства мужа полно людей, которые помогут замять такой неприятный инцидент как смерть супруги. Боже, какой глупой и самонадеянной я была, решившись от него уйти.

   — Милая, когда ты вернешься из больницы, тебя ждет сюрприз…

   — Какой? – уныло поинтересовалась я.

   — Помнишь, ты когда-то мечтала объединить библиотеку и свою мастерскую?! Поразмыслив, я пришел к выводу, что это неплохая идея. Кроме того, я заказал для твоих кукол специальные стеклянные шкафы-витрины с подсветкой, где ты можешь выставлять свои творения и часами ими любоваться.

   В мужском голосе как всегда слышалось пренебрежение. Конечно, это он акула бизнеса, а я всего лишь в куколки играюсь. Раньше мне, наверняка, не понравилось бы, что в таких масштабных переделках решили обойтись без моего участия, даже если готовился сюрприз. Имея диплом искусствоведа, я мнила себя обладательницей отменного вкуса и предпочитала самостоятельно выбирать обои, декор, мебель и все остальное. Сколько сил, труда, фантазии я вложила в обустройство нашего дома, своей золотой клетки. Но сейчас внутри царили апатия и страх. Высказывать свои обиды очень больно, даже опасно для здоровья.

   — И еще я решил, что наша спальня будет располагаться в другой комнате. Митька уже вырос, теперь необязательно, чтобы детская и комната родителей находились рядом. Переберемся поближе к лестнице, там спальня намного больше, светлее.

   А вот это хорошая идея, каждодневно ложиться спать в прежней испоганенной шлюхами комнате было бы невыносимо. Впрочем, виновата не спальня, а мужчина, который их туда притащил и совершенно не раскаивается в содеянном.

   — Все для тебя, милая. Ты только поправляйся быстрее.

   Какое лицемерие. Зачем же ты тогда переломал мне ребра?

   Но вслух я, конечно, не задала подобный вопрос.

   Сережа наклонился и ласково поцеловал меня в висок… Хотелось отшатнуться, потом еще заорать на всю больницу: «Не надо! Не приближайся! Ты мне противен!», — выплескивая в этом крике свою обиду, боль и отчаянье.

   — Милая, — темные глаза моего супруга пристально впились в мое лицо, брови грозно, недовольно сошлись у переносицы. — Ты ведь не обижаешься на меня из-за того недоразумения?

   Ты трахал шлюх в нашей постели, а потом избил меня до полусмерти. Нет, не обижаюсь, я просто тебя ненавижу всеми фибрами своей души и каждой клеткой своего тела.

   Но я промолчала, побоялась сказать правду, но и врать была не в состоянии.

   — Ну же, не будь букой, девочка моя. Знаешь, я поговорил тут с врачами, целый консилиум собрал. Они все в один голос твердят, что после того, как ты поправишься, нам ничего не мешает завести еще одного ребенка.

   Он хочет покрепче привязать меня к себе, чтобы я уж точно никуда не делась.

   — Представь, у нас будет прекрасная девочка, с такими же длинными шелковистыми волосами, как у тебя… и голубыми глазками.

   Сережа щебетал, совершенно не обращая внимания на мое полное молчание.

   — У меня глаза серые, у тебя карие, откуда возьмутся голубые глаза?

   Вместо того, чтобы сказать твердое и решительное «нет», я завела непонятный разговор о радужке глаз.

   — Милая, цвет глаз совершенно не важен, главное, у нас будет дочка.

   Не хочу от него детей, ни сыновей, ни дочек. Только я снова промолчала и, пытаясь сдержать слезы, уставилась в окно.

    — Ну же, Ирочка, соберись, — теперь в голосе супруга появились стальные нотки, а мужские пальцы, до этого ласково оглаживающие мою ладонь, с силой сжались на запястье. — Хватит играть в обиженную. Тебе совершенно не идет. Мне снова нужна моя ласковая примерная жена.

   Сережа наклонился и ласково потерся носом о мой нос. В теле забушевала паника. Как же я буду дальше играть роль идеальной жены, если мне неприятны малейшие его прикосновения?!

ГЛАВА 3

В больнице мне пришлось задержаться. Кости только-только начали срастаться, когда я, находясь в отдельной палате больницы, умудрилась заболеть обыкновенной ОРВИ (острой респираторной вирусной инфекцией), что категорически нельзя при поврежденных легких. Пришлось, дабы исключить осложнения, еще задержаться. Домой я совершенно не хотела, поэтому даже обрадовалась этой дурацкой инфекции, хотя кашель со сломанными ребрами занятие, прямо скажем, не очень приятное. Единственное огорчение в этой ситуации состояло в том, что ко мне перестали пускать Митьку. По сыну я ужасно скучала. Хотя всегда, когда его видела, мне казалось, что гранитные звенья моей клетки еще туже сдавливают тело. Но, чтобы не пугать сына своим истеричным психическим состоянием, я пыталась быть веселой и ласковой.

   После выписки из больницы мы вместе с мамой (пока Сережа не снял ее с довольствия) поехали в прекрасный местный санаторий, который располагался в живописном хвойном лесу. Говорят, пропитанный хвойными фитонцидами воздух очень полезен для легких.

   Домой я вернулась почти через два месяца… Новых предлогов для пребывания в санатории или каких-либо других оздоровительных учреждениях, к сожалению, не нашлось, все доктора в один голос твердили, что я абсолютно здорова.

   На удивление, Сережа не послал за мной водителя, а приехал сам… с шикарной корзиной цветов. Он мастак на красивые жесты, умеет казаться идеальным мужчиной. Мама даже прослезилась: «Как тебя муж любит, какой он отзывчивый и внимательный». Хотя я рассказала ей про Сережины измены, умолчала только про избиение. Она восприняла мои жалобы совершенно равнодушно: «Твой папа тоже мне изменял. И что?! Это жизнь, девочка моя. Не переживай, от хорошей жены муж никогда не уйдет, а эти шлюшки всего лишь способ слива лишней сексуальной энергии». У меня же ком в горле, того и гляди разревусь. Я, видимо, идеалистка, поэтому не хотела понимать, принимать, такой житейский цинизм.

   Всю дорогу Сергей болтал, я лишь односложно отвечала, когда это требовалось, а по большей части просто молчала. Поразительная способность говорить на любую тему. Хотя многих такая словоохотливость собеседника изрядно утомляет, поскольку диалога не получается, один сплошной монолог успешного, знающего обо всем на свете человека. Сегодня его постоянная речь порядком бесила, но идеальной жене разве можно злиться.

   — Милая, ну вот ты и дома, — произнес Сергей, барским жестом распахивая дверь нашего загородного особняка. — И теперь, пожалуйста, будь аккуратней, солнышко, а то мне придётся сделать лестницу покатой, — весело шутил муж.

   Невольно изумилась. Кажется, Горяинов сам уверовал, что в больнице я оказалась из-за вызванного своей неуклюжестью несчастного случая. Или это новый весьма изощренный способ издевательства, говорить на черное —белое. А я должна, словно укрощенная шекспировская леди Катарина, во всем соглашаться со своим мужем. Проверяет степень моей хорошести?

   Навстречу нам выбежал Митька. Грудь сжалась болезненным спазмом, сыночек, мой родненький, самый любимый человек на свете!

   — Мама, мамочка вернулась! — бросился Митька ко мне, обнимая за талию и утыкаясь носом в мой живот.

   Добрый, озорной, темноволосый мальчик… Надеюсь, он не станет таким, как его дед или отец, и вырастет настоящим мужчиной. Глаза заполонили слезы и потекли по щекам. Заплакала впервые с того памятного вечера избиения… Заплакала от безысходности и своей слабости. Не смогу жить без своего сыночка, он моя радость, моя надежда, я должна сделать все возможное, чтобы его детство было счастливым.

   — Мамочка, мамулечка, я так по тебе соскучился! Мамочка любимая, наконец-то ты вернулась! — ликовал Димка, как щеночек, радостно подпрыгивая.

   — Ты же навещал меня в больнице, да и в санаторий вы с папой приезжали, — стараясь быть прежней, лукаво произнесла я.

   — Это совсем не то, когда ты дома… — мой мальчик задумался. — Мне спокойнее.

   Боже, спасибо за такое счастье, у меня есть человек, который всегда меня будет любить и никогда мне не изменит.

   — Мам, папа совсем не хочет читать мне по вечерам, — пожаловался Митька. — Говорит, что я уже достаточно взрослый и сам умею. Мам, я умею, но когда читаешь ты, намного интересней.

   Мне так нравились наши обязательные вечерние чтения… Когда мой мальчик в смешной пижаме с мишками, зайчатами или корабликами ложился в кровать, я поправляла его одеяльце и включала бра, отделяющее мягким уютным светом наше маленькое пространство семейного счастья от остального мира. Любила потом целовать Митьку в лоб и шею, вдыхая полной грудью самый лучший запах на свете — запах своего ребенка.

   — Мам, почему ты плачешь? — спросил Митька, заглядывая в мои наполненные слезами глаза.

   — От счастья, мама просто очень рада вернуться домой, вот и растрогалась, — сказал Сергей, а в голосе мне послышалось легкое шкрябанье металла — предупреждение вести себя хорошо.

   Опустилась перед сыном на корточки, обняла, поцеловала его гладкую щечку.

   — Я очень по тебе соскучилась, сыночек. Знаешь что, давай сегодня чуточку раньше ляжем в постель и начнем читать вторую книжку «Волшебника изумрудного города» про Урфина Джюса. Только чур читаем напеременку. Представляешь, когда читаешь ты, мне тоже намного интересней.

   Сережа отчего-то не любил заниматься с Митькой, не читал, не делал с ним уроки, не играл, не дурачился с ним. Правда, у них было одно совместное увлечение, куда я не допускалась, гонять на машинках в картинге.

   — Ну что, милая, — обхватил меня за плечи Сергей, — пойдем смотреть переделку, я нанял лучших дизайнеров города и очень надеюсь, что тебе понравится.

   Переделка поражала масштабами реконструкции, стену снести непросто, неизбежно повредится предыдущая отделка двух объединяемых комнат. Впрочем, работой дизайнеров я осталась довольна, они учли общую классическую стилистику нашего дома и не стали вклинивать элементы хайтека или модного нынче лофта. Моя мастерская, объединенная с библиотекой, представляла собой огромное разделенное стеклянной перегородкой пространство в сорок пять квадратных метров. Но больше всего меня поразили стеклянные шкафы витрины. Они шли целой шеренгой вдоль одной из стен, основание и полки были выполнены из светлого дерева и прекрасно гармонировали с французской раскладкой на окнах. А в углах другой стены расположились шкафы-витрины необычной шестигранной формы. Моим куклам здесь будет очень удобно. За такое богатство можно душу дьяволу продать. Что я и сделала девять лет тому назад. И сейчас этот дьявол, приобняв меня за плечи, довольно спрашивал:

   — Ирочка, скажи, хорошо получилось?!

   — Хорошо, — безлико, боюсь, без должной степени благодарности, отозвалась я.

   — Посмотри, какие шкафы! — хвалился раздувающийся от гордости муж. — Целый выставочный павильон! А вот эти витрины по углам, они еще и вертятся. Сейчас покажу.

   Сергей нажал какую-то кнопку на панели около шкафа, стеклянные полки осветились мягким светом и вся конструкция начала медленно вращаться вокруг своей оси.

   — Мам, — восхищенно верещал Митька, — теперь ты можешь сделать целую тысячу кукол!

   «У тебя ведь нет никакого источника дохода. Ты ничего не умеешь делать, кроме своих дурацких кукол», — вспомнились мне слова мужа той злополучной ночью. Не совсем так, Сережа, у меня еще имеется диплом искусствоведа, с которым в принципе можно куда-то попробовать устроиться работать. Только зачем? Если есть безлимитная карточка, меха, драгоценности, стоящие целую уйму денег. Пока я хорошая жена, супруг не ограничивает меня в финансах.

   — Милая, ты рада? По-моему, получилось здорово.

   Нет. Не рада, я задыхаюсь в этой золотой клетке… И грудь болит, словно ребра до сих пор все переломаны.

   — Ира, почему ты молчишь? — требовательно спрашивал ожидающий более бурной похвалы Сергей.

   Потому что мне трудно забыть удары, лишающие воздуха, черные дыры в глазах, вкус собственной крови во рту.

   — Очень хорошо получилось, — наконец ответила я и даже нашла в себе силы лицемерно улыбнуться.

   Мой протест сейчас ничего не даст… Я не знаю, как буду действовать дальше, но пока нужно притвориться и, как того хочет Сергей, снова стать его ласковой идеальной женой.

   — Спасибо, Сережа, — произнесла я, и, хоть в моих словах благодарности совершенно не было искренности, муж, решив, что я полностью покорилась, довольно просиял.

   — Рад, что тебе понравилось, милая.

   Я даже каким-то чудом смогла не отшатнуться, когда он меня притянул к себе и легонько поцеловал в губы. Правда, застыла соляным столбом, тут уж ничего не смогла с собой поделать.

***

— Сука холодная, — в сердцах произнес Сергей Горяинов, кляня себя на чем свет за то, что не смог тогда сдержаться и притащил девок домой, а потом распустил руки. Кто мог предполагать, что жена надумает так не вовремя вернуться, да еще решится устроить скандал. Он ненавидел, когда ему возражали, в особенности читали нотации, вот и взбеленился. С другой стороны, любимой уже давно надо было преподать урок, чтобы знала свое место и не воображала слишком много…

   Однако Иринина апатичная молчаливость и натянутые ответы порядком его настораживали. Черт знает, что там в голове у этой сучки… Ему не нужен развод и тем более дележка имущества. Да и не видел он никого другого в роли своей жены. Как только Сергей познакомился с Ириной Кольцовой, сразу решил, что именно эта утонченная девушка, воспитанная почти как дворянка прошлого, будет его спутницей жизни. Ну и, конечно, влиятельный папа генерал тоже был существенным плюсом к его выбору, который, правда, после раскрытия афер с оружием обернулся огромным минусом. Но, впрочем, на его положении этот скандал, к счастью, мало отразился. Сколько раз партнеры, да и все знакомые, высказывали восхищение его женой: умной, интеллигентной и красивой. Это вам не глупая корова c силиконовыми сиськами, годная только сосать, в Ирине чувствовалась порода, стать. А Сергею Горяинову нравилось, когда ему завидовали и восхищались тем, что принадлежит лишь ему. И какого черта он распустил тогда руки?! Надо побыстрее заделать Ирине ребенка, пусть лучше занимается маленьким, чем за ним следит.

   — Алло, Валер, здравствуй.

   — Добрый день, — сдержанно ответил Довженко в трубке мобильного телефона.

   — Слушай, как новому начальнику службы безопасности компании, хочу поручить тебе одно личное дело.

   — Конечно, Сергей Викторович.

   — Когда нет подчиненных рядом, зови меня просто Сергей. Друг моего друга — мой друг. Слушай, подбери какого-нибудь толкового тренированного паренька, мне нужен водитель и телохранитель для моей жены. Ирина, конечно, и сама машину водит прекрасно, но я человек богатый, довольно известный в городе, а сброда вокруг много всякого, надо бы обезопасить любимую женушку. Она у меня такая неловкая, недавно с лестницы упала, ребра себе переломала.

   — Конечно, найду человека. Не переживай, Сергей, супруга будет в полной безопасности.

   — Отлично… И пусть он на всякий случай фиксирует, где она бывает.

   — То есть следит за ней?! — сразу понял Довженко, что я от него хочу.

   — Не то что бы следит, просто приглядывает. Ирина нигде не работает, мало ли что в голову взбредет молодой бабенке. Надеюсь, я могу на тебя положиться.

   — О каждом шаге будешь знать.

   — Только постарайся парня найти устойчивого, лучше не одинокого, супруга у меня красивая, очень красивая...

   — Конечно, он же не дурак на жену шефа заглядываться, сам башку отшибу, если что.

   — Ну, вот и ладненько.

   — Когда водитель должен приступить к работе?!

   — Чем раньше, тем лучше. Милая моя уже выздоровела, скоро начнет по городу мотаться.

***

Утро идеальной семьи. Мы собрались за нашим большим овальным столом в гостиной, Сережа во главе, я с правой стороны, немного сонный Митька по левую сторону. Домработница подала завтрак. Сегодня Тамара Ивановна приготовила вкуснейшие сырники. Хорошо протомленный творог со сметаной и земляничным сиропом просто таял во рту. Это не просто вкусно, а пальчики оближешь как вкусно. Ее фирменные сырники мы все любили. Даже Сережа, который был абсолютным мясоедом, на завтрак предпочитал что-нибудь сладенькое, сырники, блинчики или пирог с яблоками.

   — Милая, какие планы на день? — несколько церемонно спросил Сергей.

   Неторопливо отрезала кусочек сырника ножом.

   — Отвезу Митьку в школу, потом поброжу по магазинам, хочу кое-что купить для новой мастерской.

   Положила ароматный кусочек в рот и даже прикрыла глаза от удовольствия. Тамара Ивановна просто волшебница.

   Но самое главное, мне срочно нужно попасть в аптеку и купить противозачаточные таблетки. Слава богу, Сережа пока не настаивал на выполнении супружеского долга, секса ему, наверное, и со шлюхами хватало. Чему, признаться, я только рада, мое тело после той памятной ночи словно заледенело, или на неопределенное время замерло в режиме ожидания. Но я прекрасно понимала, если муж вбил в свою голову мысль о втором ребенке, то очень скоро приступит к воплощению плана. Сергей очень последователен в своих действиях и всегда добивается того, чего хочет.

   — Да, Ирочка, я решил, что тебе надо поберечь себя и нанял тебе водителя.

   Золотая клетка еще туже сжалась на моем теле, так, что сломанные ребра снова заболели.

   Еще отрезала кусочек сырника, теперь в моих действиях чувствовалась нервозность.

   — Зачем? Я прекрасно сама вожу машину.

   — Ира, не забывай, ты только что выписалась из больницы. Прости меня, дорогая, но раньше я не уделял должного внимания твоей безопасности, большая неосмотрительность с моей стороны. Я буду спокойнее, если рядом с тобой станет находиться специально обученный человек, который сможет тебя защитить в случае возникновения непредвиденных ситуаций. Милая, мы люди обеспеченные, а богатство, как известно, привлекает всякий сброд.

   Бла-бла-бла, почему-то раньше мужа до такой степени не волновала моя безопасность, я была относительно свободна. Видимо, хочет защитить себя от моего непредвиденного возвращения. Или же боится, что после избиения я захочу получить свободу и предприму какие-нибудь шаги, идущие вразрез с его планами.

   — Сережа, ты ведь прекрасно знаешь, что я не люблю чужих людей… Надеюсь, он не будет везде за мной таскаться.

   — Он будет с тобой там, где есть хоть минимальная угроза твоей безопасности.

   — То есть в принципе везде?! — невольно повысила голос.

   — Ну, допустим, провожать тебя и Митьку до самых дверей класса он, конечно же, не станет, достаточно довести до ворот школы. Но по магазинам и другим заведениям, где присутствует скопище людей, безусловно, должен сопровождать.

   От злости даже перестала чувствовать прекрасный вкус сырников.

   — Как показала практика, самой большой опасности я подвергаюсь дома. В нашей спальне он тоже будет находиться?!

   Я умею быть язвой. Редко, но могу.

   Карие глаза моего мужа зло блеснули.

   — Митя, иди, собери свой портфель.

   — Но мы его еще вечером с мамой собрали, — возразил сын.

   Черт, сыночек, я совсем забыла, что во время показательного завтрака обязаны присутствовать все члены идеальной семьи.

   — Еще раз на всякий случай проверь, вдруг что-нибудь забыли положить, — тон мужа был просто ледяным.

   Сын не решился возражать, послушно встал и вышел.

   — Ира, я уже неоднократно попросил прощения…

   «Запомни, Ира, никакого развода! Будешь настаивать, я приму меры… подключу нужных людей. У тебя ведь нет никакого источника дохода. Ты ничего не умеешь делать, кроме своих дурацких кукол. А еще знаешь, милая, я недавно завел полезное знакомство с главным психиатром области, если что, он мне поможет доказать, что моя супруга ту-ту… съехала с катушек. А невменяемому человеку разве можно доверить ребенка? Ты вытащила счастливый билет, выйдя за меня замуж, милая. Так какого хрена рубишь сук, на котором сидишь?! Я думал, ты умнее, солнышко».

   Оригинальный способ просить прощения, запугивать сумасшедшим домом и разлукой с единственным сыном. Наверное, у меня плохо со слухом или памятью, но как таковых слов прощения я не помню.

   — Давай забудем тот неприятный эпизод, не надо больше никогда к нему возвращаться, — и неторопливо отпил кофе, показывая тем самым, что разговор окончен.

   Забудем… Разве такое можно забыть?!

   — Пусть этот парень сопровождает меня как водитель, но в магазинах полно камер, вряд ли при таком скопище народа кто-то решится напасть на твою жену.

   Нужно срочно отвоевать себе хоть кусочек свободы.

   — Этот вопрос не обсуждается, — льда в голосе мужа добавилось.

   Пыльцы судорожно сжались на вилке, как хочется ткнуть ею, да прямо в глаз своего благоверного.

   — Милая, я только забочусь о твоей безопасности, — добавил Сережа тоном истинно любящего супруга. — Будь, пожалуйста, благоразумной. — А вот это уже тщательно скрытая угроза.

   И мне пришлось ее проглотить, не время для скандалов, тем более, Митьке пора в школу.

***

Сергей дал мне обвыкнуться после возвращения неделю, а потом приступил к осуществлению своего плана по деторождению. Я как раз вышла из душа и, присев на небольшой обитый шелком стул, втирала в свою кожу крем для лица. Идеальная жена должна следить за собой… Невольно напряглась, увидев в зеркале туалетного столика направляющегося в мою сторону мужа. Его глаза масляно поблескивали, выдавая с головой плотские намерения. Подошел сзади, мужские руки легли на плечи, легонько ласкающе сжали.

   — Ирочка, ты у меня такая красавица... — В карих глазах мужа читалось восхищение, но у меня в голове произошло наложение, мне почему-то виделась брезгливость, как тем вечером, когда я харкала кровью от его побоев.

   Плотно сжала губы, хотя хотелось кричать базарной бабой трехэтажными матами: «Иди трахай своих шлюх!» Но я молчала, черт возьми, молчала, потому что боялась мужа, боялась потерять сына, потому что слабая, не способная на открытый бунт.

   Сергей настойчиво потянул меня со стульчика, развернул, прислоняя к себе, пальцы легли на талию, поползли выше, сжались на груди. Меня замутило, из губ невольно вырвался всхлип, нет, не возбуждение — отчаянье все-таки пробилось на свободу.

   — Иди сюда, девочка моя.

   Интересно, своих шлюх он тоже называет девочками? Мужской рот настойчиво накрыл мои заледенелые губы, раздвигая и посасывая. Сережа потянул за поясок шелкового халата, ладони раздвинули полы. Как жаль, что я не успела надеть пижаму. Впрочем, вряд ли ее уютная асексуальность смогла бы остановить его натиск, раз муж решил «пора», то будет действовать.

   Левая рука супруга нежно огладила ягодицы, правая вернулась к груди, пальцы легонько сдавили сосок. Ничего… Совершенно ничего не чувствую, лишь желание, чтобы все скорее закончилось.

   «Любимый» муж подхватил меня на руки и понес к кровати, осторожно положил на белые простыни. Надо отдать Сереже должное, он старался, долго меня целовал, чего давно не делал, гладил, ласкал, выкладывался на все сто, хотя никогда не любил долгие прелюдии. Старательно выводил круги на моем клиторе, меняя темп, то быстро, то медленно, иногда нежно, едва касаясь, потом довольно интенсивно. Пытался меня по-всякому расшевелить, только я не откликалась, лежала пресловутым бревном, безвольно сдав свое тело в аренду. А мои мысли бродили где-то очень далеко, в них я была куда более смелая и направлялась прямиком к адвокату по семейным делам, просить помочь мне с разводом.

   Наконец Сережа решил, что потратил достаточно времени на подготовку, раздвинул мои ноги, и постарался осторожно войти, но я была все равно сухая, видно, мозг выставил блок на его прикосновения. Какое уж тут возбуждение, если меня передергивало от мысли, что перед сексом со мной, его мужское достоинство побывало в чьей-то заднице. «Любящий» муж больше не стал церемониться, упрямо пробирался вперед… Что делать? Притвориться, показывая свое мнимое возбуждение? А затем опять сымитировать оргазм?! Не могу, не хочу… нет сил и актерского мастерства для подобного притворства. Я просто лежала, иногда тихонько постанывая, когда муж врезался уж очень глубоко, и смотрела на идеально белый потолок нашей спальни, любуясь греческими мотивами потолочного карниза. Все-таки у меня хороший вкус. Сережа решил не обращать внимания на мою холодность, а, может, действительно завелся, задвигался равномерными глубокими толчками внутри, потом в попытке меня расшевелить крутанул, поставил на четвереньки и вошел сзади. Хорошо хоть не в задницу. В этой позе было острее, правда, мысли о шлюхах не уходили из головы, но тело немного оттаяло и даже начало чувствовать отголоски какого-то удовольствия, которые немного смягчили процесс супружеского долга. Сергею так, видимо, тоже было гораздо приятнее, движения стали более интенсивными, скоро из его рта раздался характерный финишный выдох и он захрипел, изливаясь в мое лоно. Хорошо, что я успела купить и надежно спрятать противозачаточные таблетки.

   Потом супруг, небрежно чмокнув меня в макушку и пробормотав дежурное: «Спасибо, милая», пошел в душ. Мне тоже очень хотелось смыть с себя следы супружеской любви. Но я не решилась… Слабачка. Лежала тихо мышкой и плакала от безысходности, а когда муж вышел из ванной комнаты, притворилась спящей. Он обнял меня, грустно вздохнул, будто в самом деле переживает насчет моей холодности. Ничего, шлюхи отогреют, вернут веру в его неоспоримое мужское достоинство. Впрочем, я не исключала возможности, что он действительно сожалеет о своей несдержанности. Только поздно, милый, слишком поздно, я не хочу больше участвовать в бездарном спектакле «Счастливая семья».

ГЛАВА 4

С моим охранником мне удалось наладить вполне мирное сосуществование. Парень был молодой, молчаливый и предупредительный, постоянно маячил где-то на заднем фоне, но близко не приближался. Однако, я уже далеко не наивная дурочка и прекрасно понимала, что о каждом моем шаге докладывается мужу.

   Постепенно жизнь вошла в привычное русло… Сережа вел себя мило, ласково, старался уделять нам с Митькой побольше времени, и порой мне даже хотелось, чтобы той ночи вовсе не было. Только вот она была, и выкинуть ее из своей памяти, несмотря на примерное поведение мужа, не удавалось. Несколько месяцев прошли в прострации, я совершенно не знала, что можно предпринять, когда за тобой постоянно следят, да и не решалась, не находила в себе силы для каких-либо активных действий. Все-таки я ужасная слабачка.

   Вот уже который день я постоянно возвращаюсь в мыслях к вечеру корпоратива, этот мужчина, новый начальник службы безопасности, как его там — Валера Довженко, он так странно смотрел. В голове что-то щелкало, я тщетно пыталась вспомнить актера или, может быть, знакомого, которого он мне напоминал. Надо сказать, очень привлекательный мужчина, загадочный, определенно, с армейской выправкой. Почему-то хотелось еще раз на него посмотреть и наконец-то вспомнить или понять, отчего у него такой странный, вызывающий оторопь взгляд.

***

Ночью мне опять снились кошмары. Впрочем, оно и понятно: нечаянная встреча с прошлым разбудила чертей, покоящихся внутри. Во сне я бежал, стрелял, стремился куда-то, чтобы спасти прекрасную девушку со светлыми, плещущимися по плечам волосами. Казалось, она в страшной опасности…. Дальше пошла сплошная мистика. Я добежал, открыл дверь, девушку в небесно-голубом платье стягивали цепи, много-много цепей. Нежные запястья были крепко перетянуты цепями и подняты вверх, на ногах тоже железные путы, а самое страшное, цепь была у нее на шее, и какой-то человек в темном плаще инквизитора тянул ее на себя, сдавливая железными звеньями прекрасное горло… В попытке дышать девушка, как рыба, часто открывала рот. Цепь все сильнее впивалась в бледную кожу, она захрипела, а потом открыла глаза — серые и прекрасные. Желая остановить эту расправу, рванулся вперед и напоролся на кол, который насквозь пронзил мою грудину. Боли почему-то не было, была кровь и сверкнувшие дьявольской радостью прекрасные серые глаза.

   Приснится же такая чертовщина… Встал с кровати и побрел в ванну, засунул голову под холодную воду. Сонную оторопь как рукой сняло, а вот сон не отпускал, перед глазами так и стояла перетянутая цепями девушка — ловушка для простачков.

   Вот, значит, к кому я устроил телохранителем своего двоюродного племянника Стаса. Как бы кровавая барыня не положила на парня свой недобрый взгляд. Вернулся в спальню, взял мобильный телефон с тумбочки. Девять часов утра, племянник уже должен проснуться.

   — Стас, привет.

   — Доброе утро, дядь Валер, — отозвался родственник.

   — Ты уже на работе, сопровождаешь жену хозяина?!

   — Нет, по выходным я не работаю, мы с Аленкой собираемся на природу.

   — А не холодно? — заботливо поинтересовался я.

   — Нас любовь греет, — шутил Стас.

   — Любовь — это хорошо… особенно любовь на природе.

   — Пошляк ты, дядя Валера.

   — Гляди, причиндалы себе не застуди.

   — Мы шашлыки собрались жарить, там есть отапливаемый домик, если сильно замерзнем, спрячемся туда.

   — Успокоил дядю, значит, можно не переживать за здоровье девушки, ей еще детей рожать и, возможно, от тебя.

   — Надеюсь, что от меня.

   — Слушай, Стас, а ты за женой шефа ничего странного не замечал?!

   — Да нет, вроде. Обычная жизнь богатой домохозяйки, утром сына всегда отвозит в школу, после уроков забирает, на разные секции его возит, ну и я теперь тоже вместе с ней. Когда ребенок в школе, Ирина Владимировна по магазинам и салонам красоты таскается. Сейчас почти неделю объезжаем различные спортивные клубы, видимо, решила сменить свое старое место — она йогой занималась на Дмитриевской. Очень вежливая, ни разу голос на меня не повысила, хотя, кажется, мое присутствие ее напрягает.

   — И красивая, — зачем-то сказал вслух я.

   — Это да, Ирина Владимировна очень красивая женщина.

   — Слушай, ты мне теперь тоже докладывай о ее передвижениях. Я ведь начальник службы безопасности, должен быть в курсе всего.

   Хорошая, правдоподобная отмазка, Валера.

   — В общем, каждый день чтобы звонил с отчетом, и навести завтра дядюшку, выдам тебе один шпионский гаджет, делай фотографии, куда Ирина ходит в течение дня.

   — Сергей Викторович ее в чем-то подозревает?

   — Возможно, — лаконично соврал я.

   — В общем, понятно, не моего ума дело… Конечно, дядь Валер, буду вас в курсе держать.

   — Ладно, давай, Стас, хорошо вам с Аленой отдохнуть на природе.

   Вот спрашивается, на хрен мне надо знать о передвижениях этой крали?! Какого лешего, Валера?! Что за непонятное любопытство?! Просто хочу и все тут… Хочу! Сильно, млять, хочу.

***

Я нашла место, которое, надеюсь, муж посчитает вполне безопасным, чтобы отпускать меня туда без охранника. С другой стороны, в данном заведении можно оставаться неопределённо долгое время и при необходимости улизнуть на часик другой. Это новый спортивно-оздоровительный и косметологический комплекс «Здоровье плюс Красота». При желании здесь действительно можно проторчать целый день. Различные спортивные и танцевальные тренировки, бассейн, четыре вида бани, грязелечебница, кабинеты массажа, салон красоты с довольно широким перечнем услуг, свое кафе. Правда, для меня определяющим фактором в покупке абонемента стало наличие запасного выхода на другую улицу, через который в принципе можно было попробовать покинуть заведение, а потом таким же манером вернуться назад.

   Однако прошел месяц, другой, но попытки улизнуть, чтобы найти адвоката по семейным делам, я так и не предприняла. Трудно в одночасье разрушить свою жизнь, страшно потерять сына, тем более, Сергей словно задался своей целью убедить меня, или себя, что у нас все хорошо, или осознанно демонстрировал, чего я могу лишиться в случае своего плохого поведения. Прикидывался идеальным мужем, ну подумаешь, иногда задерживался по вечерам, надо же, как выразилась мама: «слить лишнюю сексуальную энергию», но ведь подарки мне, внимание и немного навязчивая (ограничивающая свободу) забота тоже мне, а еще безлимитная карточка, шикарная мастерская и многое другое, о чем многие женщины могут лишь мечтать. Митька очень радовался тому, что папа стал более часто появляться дома. Иногда меня раздражало постоянное заискивание сына перед Сергеем. Ревность?! Нет, скорее, Митька напоминал мне ту девочку, которой я была когда-то, вся моя детская жизнь была направлена на то, чтобы показать папе — его дочь самая лучшая. Отец казался мне суровым божеством, которому нужно преданно и беспрекословно служить. И только после истории с оружием он упал с пьедестала, который я ему воздвигла в своей голове, хотя мне долго не хотелось верить, что мой папа — вор, мошенник и предатель.

   Да, комплекс «Здоровье плюс красота» мне понравился, я стала проводить в нем всю первую половину дня, пока Митька был на уроках. Утром ходила на тренировку, потом плавала в бассейне, затем шла в салон красоты делать макияж, педикюр и другие процедуры. В общем, вовсю использовала возможности безлимитной банковской карточки.

***

— Ирина! Ну надо же, Ирка Кольцова! — обратился ко мне молодой мужчина, когда я выходила из бассейна, а его зеленые глаза восхищенно скользнули по моей стройной фигуре.

   Внимательно всмотрелась в парня. Оказывается, до замужества я была знакома с аполлоном, правда, совершенно не подозревала об этом.

   — Мишка, боже мой, Мишка! Ну ты и вымахал! — повисла на могучих мужских плечах.

   Мишка Кутаков! Младший брат моей давнишней школьной подруги, вихрастый шалопай Мишка. Надо сказать, с тех пор он сильно изменился, из кучерявого нескладного подростка превратился в высокого сильного мужчину с широкими плечами и упругим задом. Впрочем, золотистые вихры остались и спускались до плеч красивыми волнами. Аполлон, да и только!

   — Как поживает Ксюша? Не видела ее тысячу лет…

   С тех самых пор, как открылись папины махинации, и мама навсегда уехала из родного города.

   — О, она прекрасно, вышла замуж, нарожала уже троих детей.

   — Троих! — восхитилась я. — Какая молодец! Видимо, хорошо с мужем живут, — в голосе невольно проскользнула легкая грустинка.

   — Прекрасно живут, ходят в турпоходы всей семьей, даже маленького с собой таскают, а ему всего три месяца.

   Ксюша всегда была спортивной энергичной девочкой, не то что я — изнеженный цветок, готовая спрятать подальше свою гордость, лишь бы жить в комфортных условиях.

   — А ты, значит, тут, — неопределенно обвела рукой.

   А что, собственно, делает Мишка Кутаков в комплексе «Здоровье плюс Красота»? Большинство мужчин в такое время на работе.

   — Меня один корешок позвал сюда работать…. Я инструктор в тренажерном зале и одновременно массажист.

   Понятно, откуда у него фигура древнегреческого бога.

   — А ты как живешь, Иришка? Выглядишь просто… — парень замолчал, подбирая слова, — восхитительной русалкой!

   — В этой шапке, скорее, скользкой рыбой, — смеялась я.

   Зеленые глаза бывшего шалопая, видимо, пытаясь отыскать плавники, снова прошлись по моим формам. Стащила шапочку для купания с головы и освободила сдерживаемые резинкой волосы. Почему-то не хотелось выглядеть перед этим аполлоном мокрой рыбиной. Моя гордость, медовые волосы, заструились по влажным плечам. Вот сейчас я действительно напоминаю прекрасную русалку.

   — Иришка, а как ты живешь? — повторил свой вопрос Мишка.

   — Хорошо, раз могу себе позволить золотую карточку комплекса «Здоровье плюс красота», — иронизировала я.

   — Ирин, у меня как раз перерыв между тренировками. Если у тебя есть время, может, выпьем кофе в баре?

   Лукаво улыбнулась:

   — Разве спортсмены пьют кофе?

   — Боюсь, еще иногда и курят, только «тсс»... — Мишка прижал палец к губам и весело подмигнул. — Никому не говори, пожалуйста. Тут как в Советском Союзе лозунг: «в здоровом теле — здоровый дух».

   — Видимо, ты не женат и некому заняться твоим воспитанием.

   — Не женат, только воспитывать меня уже поздно. — На красивом лице появилась улыбка хулигана-обаяшки.

   Зачем такому жениться, стоит пальцем поманить и любая его будет.

   — Иришка, давай переодевайся, жду тебя в баре, поболтаем, вспомним детство.

   — Хорошо, скоро буду, — неожиданно ответила я.

   А почему бы и нет?! Почему не пообщаться со старым знакомым? У меня и так мало развлечений в жизни.

***

Стас как обычно прислал мне фотографии Ирины Горяиновой… Я ожидал этот вечерний фотоотчет, мне нравилось каждый день на нее смотреть, знать, во что она сегодня была одета, как причесана, чем занималась.

   Больной шизик ты, Валера, но в этом подглядывании за чужой жизнью было что-то притягательное, я чувствовал себя огромным пауком, наблюдающим за прекрасной бабочкой и плетущим сети, чтобы ее поймать и сожрать, высосать досуха. Смешно сказать, но в выходные, когда Стас не присылал фото, я даже немного без нее скучал. Псих! Может, принять предложение мамы и познакомиться с одной очень хорошей незамужней дочкой ее подруги? Мама все надеется устроить мою личную жизнь и не представляет себе, как сорокалетний мужик может жить один. Вполне себе хорошо, мама, особенно когда вовремя получаю эти долбаные фотоотчеты. Сижу вечерами и рассматриваю ее, каждую черточку, млять, каждую родинку. Жаль только, что в моей коллекции фото нет ее обнаженной.

   Красивая, чем больше я смотрел на Ирину, тем более привлекательной она мне казалась. Причем даже на фотографиях без макияжа. На них она была моложе и беззащитней, и во мне все ревело, желая ее непонятно от кого защитить, а может, наоборот, самому обидеть.

   Стоп, стоп, одно сегодняшнее фото вызвало напряжение. Ирина на нем была запечатлена выходящей из оздоровительного комплекса, который посещала последнее время. Она обернулась назад, а в стеклянном фойе маячила крепко сбитая мужская фигура. Приблизил максимально фото: стоящий за стеклянной перегородкой клуба мужчина держал руку в характерном жесте, словно он посылал кому-то воздушный поцелуй. Пальцы в приступе дикой злобы сжались на телефоне. Что это за крендель?!

   На белой мужской футболке была такая же эмблема, как на вывеске комплекса. Уже довольно скоро я знал, кто это такой, достаточно было зайти на сайт фирмы «Здоровье плюс красота». Кутаков Михаил Алексеевич – тренер по фитнесу и специалист по массажу. Мускулистый красивый парень со светлыми кучерявыми волосами до плеч. На сайте не было информации, сколько ему лет, но однозначно не больше тридцати.

   Зазвонил мобильный телефон. А вот и племянник с отчетом.

   — Да, Стас. Привет.

   — Дядь Валер, добрый день. Видел, я прислал тебе фотографии?

   — Уже посмотрел бегло.

   — Ты сказал, докладывать тебе, если что-то в поведении Ирины Владимировны мне не понравится.

   Тело невольно напряглось. Блин, только от упоминания ее имени всего в судорогах сводит. Может, мне нужно обратиться к психологу?! Неправильно так реагировать на, в сущности, мало знакомую женщину, даже если во многом благодаря ей я чуть не отправился на тот свет.

   — И что тебя напрягло в поведении хозяйки?

   — Как бы это сказать… мне кажется, сегодня она изменила мужу.

   Присвистнул про себя. У генеральской дочки есть все, что желает любая женщина: красавец-муж, у которого куча денег, возможность не работать, а посещать бесконечные фитнес-клубы и салоны красоты, дом — практически сказочный дворец, настоящие бриллианты на пальчике. А гляди-ка! Все равно мало, хочется урвать от жизни всего да побольше!

   — С чего такие выводы?!

   — Дядь Валер, ты ведь сам обратил внимание, что она зачастила в этот комплекс. Несколько дней назад мне показалось, что ее до турникета какой-то парень провожает и смотрит так, ну, скажем, плотоядно.

   — Она красивая женщина. Сам, небось, по ней слюни пускаешь…

   — Красивая, очень красивая, как богиня какая-то.

   От этих мальчишеских признаний заскрежетал зубами... Она не моя женщина, чего ж меня так колбасит?!

   — Но у меня есть Аленка, — в голосе родственника появилась нежность.

   Правильно, милый, держись за свою Аленку, а такие зубастые акулы в ангельском обличии мигом хребет переломают и на всю жизнь в психа превратят.

   — Сегодня смотрю — вроде, опять этот мужик. Я его постарался сфотографировать.

   — Видел, — подтвердил я. — Но с чего выводы про измену?

   — Румянец на щеках, движения нервные, а губы припухшие, словно зацелованные. Впрочем, я, конечно, могу ошибаться, может, до измены дело не дошло, но уж сосались они точно.

   —Та-а-ак, — протянул я. — Действительно, странно. Спасибо тебе, Стас, за наблюдательность. Только Сергею Владимировичу ничего пока не говори, я сам разберусь с ситуацией. Веди себя, как ни в чем не бывало.

   Кутаков Михаил Алексеевич, значит... Тренер по фитнесу, значит... О, да! Он молодой, сильный, не устает как муж на работе, может долбить ее долго и качественно.

   Все же как банально, словно в пошлых анекдотах... Красавица-жена, устав от невнимания бизнесмена-мужа, заводит шашни с инструктором по фитнесу. Что может быть заурядней?! Играет с огнем, красавица, ведь Сергей, хоть и сам позволяет себе расслабиться на стороне, частенько пользуясь услугами салона «Нинель», вряд ли из тех мужчин, которые спокойно отнесутся к измене супруги. Слишком много в нем эго. Считает, что мир вокруг него вертится. Некоторые в поисках удовольствий для себя любимой готовы переступить через семью и вообще любые моральные устои. Меня тошнит от подобных хищниц, но, блин, в штанах почему-то тесно стало. Желание ее сожрать… стало просто непереносимым. Какой-то козлина, тренер по фитнесу, смеет трахать царевну-лебедь, тогда как я от одного звука ее имени дергаюсь, будто паралитик. Какая богиня, Валера?! Обыкновенная шлюха, раз за спиной мужа сношается с каким-то мускулистым накачанным парнем!

***

Все получилось как-то само собой… Ни о какой измене я совсем не помышляла, даже о флирте не думала сначала, разве что о совсем легоньком. Мишка был младшим братом моей подруги, а я никогда не воспринимала серьезно мужчин моложе себя. Мы просто встречались в комплексе. Кроме йоги, Кутаков уговорил меня заняться направлениемPower fitness, тренером которого он являлся, плавали вместе в бассейне, иногда сидели в кафе, вспоминали наше гарнизонное прошлое, его детские шалости и просто болтали. Потом однажды он накрыл мою руку своей ладонью и прошептал с чувством:

   — Ирочка, ты такая красивая, такая сексуальная, не могу на тебя наглядеться. Знаешь, я даже пожалел, что уговорил тебя ходить ко мне на тренировки… Смотреть на тебя и не возбуждаться просто невозможно.

   — В зале с десяток девушек гораздо красивее меня.

   Тут я немного покривила душой. Моложе — да, были, а вот красивее ли — еще вопрос.

   — Ир, ты ведь не маленькая... Возбуждает та, к которой есть особые эмоции.

   Его рука на моих пальчиках сжалась, в животе словно крутанулось горячее колесо. Раз, другой, третий.

   Влюбилась ли я?! Трудно сказать… Мне определенно нравилось его внимание, рядом с Мишкой я отогревалась, забывая на миг опостылевшую роль идеальной жены и превращаясь в ту далекую девочку, которой выпал шанс сбросить свою зажатость. Еще во мне бурлило обыкновенное любопытство, я ведь Горяинову досталась девственницей и никогда не была с другими мужчинами. Кроме того, в постели с мужем мозг по-прежнему выставлял блок на возбуждение, ничего не могла с собой поделать. Пару раз попытавшись меня расшевелить и не добившись результата, Сергей даже перестал делать вид, что вопрос моего оргазма его беспокоит. Но поскольку от идеи родить второго ребенка он пока еще не отказался, то не забывал каждую неделю на меня залезать — супружеский долг превыше всего.

   Мне просто захотелось попробовать, как это — заниматься сексом с кем-то другим. Ну и обида на мужа подливала масла в костер моего интереса. Почему, если Сергей позволяет себе отношения на стороне, более того, считает их вполне естественными, я должна хранить ему верность? Конечно, муж сейчас старается быть милым и предупредительным, но как мне забыть удушающую боль и черные дыры в глазах?

   Несколько дней, боясь переступить последнюю черту, отделяющую меня от порядочной, в моем представлении, женщины, я не появлялась в комплексе «Здоровья плюс Красота». А потом Сережа задержался в пятницу на очередном деловом ужине, от которого его рубашка пропахла противными сладкими духами. И я снова пошла в клуб, мы опять сидели с Мишкой в кафе, и я чувствовала щекочущие нервы волны возбуждения, идущие от брата моей давнишней школьной подруги. Мишка взял меня за руку, дрожь прошла по хребту, и кровь в венах стала горячей, мешая адекватно мыслить. Каким-то образом мы очутились в массажном кабинете. «Почему нет? Почему нет? — стучало в голове. — Сережа ведь изменяет мне и совсем не чувствует своей вины!» — находила я оправдания для своей покладистости. Мишка обхватил меня своими ручищами и стал целовать ласково, сладко, постепенно увеличивая нажим. Губы начали приятно гореть, тело отреагировало влажным жаром и пульсацией внутри живота. Мишка был, с одной стороны, нежным, с другой — настойчиво двигался вперед, приближая меня к грехопадению.

   Моя тренировочная маечка медленно поползла вверх, а за ней и спортивный бюстгальтер. Мужские губы сжались на соске. Желая почувствовать ответное возбуждение, вильнула вперед бедрами. Мишка протяжно застонал, мужские руки переместились на попку и сжались. Конечно, я могла бы его оттолкнуть, но обида, любопытство, да и просто желание почувствовать себя снова любимой, желанной, толкали вперед, избавляться от белой футболки греческого бога, льнуть к его груди, проводить пальцами по рельефным мышцам и отвечать на горячие поцелуи. Настойчивые руки потянули вниз мои спортивные лосины, пальцы, пробравшись через ткань трусиков, заскользили по влаге лона, пытаясь отыскать заветный бугорок. Младший брат моей школьной подруги усадил меня попой на массажный стол, раздвинул мои ноги. Запоздалая стыдливость для проформы попыталась их стиснуть, но мужские руки были слишком крепки. Белые трусики — последний оплот добродетели — заскользили вниз по ногам. Мишка, придавив меня своим телом к столу, потянулся к тумбочке, на которой стояло массажное масло и еще какие-то флакончики, открыл верхний ящик тумбочки, достал оттуда презерватив. «Как удобно, — подумалось мне, — сначала массаж, потом чувственный секс». А ведь сколько раз белокурый аполлон предлагал воспользоваться его услугами массажиста! Хотел, видимо, раньше добраться до моего тела...

   Первый секс был несколько сумбурным, мы изучали, пробовали друг друга на вкус, я была как в тумане от своей смелости и новых тактильных ощущений. Мишка был нетерпелив и напорист, толкался вперед и целовал, целовал мои губы, иногда даже легонько их покусывая.

   — Миша-миш, пожалуйста, аккуратнее... не оставляй следов...

   Светловолосый аполлон недовольно забурчал, но послушался, полностью сосредоточившись на движениях. Где этот чертов оргазм? Почему даже с любовником я не могу испытать удовольствия?

   — Прости, — застонал Мишка, — больше не могу-у-у, — амплитуда движений снова увеличилась, он протяжно застонал, выдохнул, дернулся и повалился на мое тело горой своих мускулов.

   — Прости, ты меня так сильно завела, обещаю, я потом отработаю.

   Но потом во мне проснулась совесть. Потное тело древнегреческого бога показалось липким и неприятным. Я оттолкнула младшего брата своей давнишней школьной подруги… Хотя по сути подругами мы никогда не были, так, приятельницы. Запоздалые сожаления прошлись отвратительной дрожью по телу, обхватила себя за плечи, схватилась за волосы.

   — Миш, что же я наделала? Я ведь замужняя женщина…

   К моим стенаниям любовник отнесся довольно прохладно:

   — Ир, не ты первая. Подумаешь, по моим наблюдениям, жены часто изменяют своим богатым мужьям. Знаешь анекдот про женскую голову?

   Я знала, но была так шокирована, что ничего не ответила, и Мишка продолжил:

   — Если женщина идет с опущенной головой — у нее есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой — у нее есть любовник! Если женщина держит голову прямо — у нее есть любовник! И вообще — если у женщины есть голова, то у нее есть любовник!

   — Это не анекдот, а афоризм Фаины Раневской, — машинально поправила я.

   Вдруг стало противно… Господи, дурища! Наверное, у него таких замужних дур, готовых переспать с греческим аполлоном, вагон и маленькая тележка! Вон у Мишки наблюдения, основанные, судя по всему, на богатом сексуальном опыте. А тебе захотелось любви… Отдалась, как озабоченная легкодоступная девица, в первой попавшейся подсобке. На глаза невольно навернулись слезы. Стала поспешно выискивать свою одежду и напяливать ее на себя. Руки дрожали… Господи, я сама себе противна! Скорей бы домой, скорей бы в душ, пока Сережа не приехал и не понял, что со мной творится. Правда, он довольно равнодушен к моим чувствам, вряд ли заметит неладное, для мужа главное — идеальная картинка.

   — Ира, ты чего?! — встревожился белокурый аполлон. — Я что-то не то сказал или сделал? Тебе со мной не понравилось?!

   — Нет, Миш, ты совсем не виноват, просто я не знаю, что на меня нашло. Это было ошибкой… Прости.

   Хотя руки тряслись, замок удалось открыть довольно быстро. Мишка даже не успел надеть свои штаны, как я уже выскочила из массажного кабинета — и бегом в женскую раздевалку. Лихорадочно начала переодеваться, напяливая на себя образ примерной жены.

   Мишка дожидался меня в фойе комплекса «Здоровье плюс Красота».

   — Ира, прости, если я тебя обидел…

   — Пожалуйста, не надо, — выставила руку вперед, показывая, что не готова сейчас к разговорам. Как бы от него отвязаться?

   — Ира, надеюсь, мы еще увидимся.

   — Н-не знаю, Миш, — полумертвым лебедем прошептала я и почти бегом покинула здание комплекса «Здоровье плюс Красота».

   На пороге почему-то обернулась, древнегреческий аполлон смотрел мне вслед, мужская рука поднялась, посылая воздушный поцелуй.

   Дурак, что он делает?! Надеюсь, мой телохранитель не заметит данный жест. Иначе даже думать не хотелось, что случится, если Сергей узнает.

   Видел бы меня мой папа… Папа! Даже после его смерти, после обрушения пьедестала, я боялась его осуждения. Отец, наверняка, бы не понял моих метаний, для него всегда был ближе «домострой» и теория «бьет, значит, любит». Хотя до рукоприкладства он никогда не опускался, ему достаточно было бровью пошевелить, чтобы я стала шелковой. Генерал Кольцов всех подавлял своим авторитетом. И я всегда старалась быть такой, какой хотел меня видеть папа. Это он научил меня притворяться и подстраиваться под других, затолкав поглубже свои чувства и стремления. Научил подстраиваться, а не отстаивать свое мнение. Такое ощущение, что я папе изменила, а не мужу… Я изменила самой себе, с детства внушаемым установкам, своим представлениям о том, что «хорошо» и «плохо». Поэтому мне так противно. А главное, с кем?! С первым попавшимся смазливым красавчиком, для которого я всего лишь очередная победа.

***

— Алло, Андрей, привет, дружище!

   — Валера, какими судьбами? Пропал куда-то, совсем забыл свой родной отдел. Я, конечно, понимаю, ты теперь крутой мэн, начальник службы безопасности серьезной фирмы, но зазнаваться нехорошо.

   — Вас разве забудешь? По ночам в страшных снах являетесь.

   Потрепавшись пару минут о том о сем, мы ведь с майором Бутовым давнишние кореша, наконец, приступил к интересующему меня вопросу.

   — Андрей, нужна твоя помощь. Пробей, пожалуйста, информацию о Кутакове Михаиле Алексеевиче, он фитнес-тренер спортивно-оздоровительного комплекса «Здоровье плюс Красота».

   — Будет сделано. Спрашивать, чем не угодил, не буду. Видно, есть причины.

   Рожей свой смазливой, которой я уже успел полюбоваться на сайте оздоровительного комплекса, не угодил, да и наглостью своей глупой тоже. Он хоть знает, чью жену трахает? Аполлон хренов! Как бы ему кудрей своих не лишиться...

   — Правильно, Андрей, лучше не спрашивай. Только это еще не все. Мне также нужны более подробные сведения о комплексе и его учредителях, в сети только общая информация.

   — Ох, будешь должен Валера!

   — Как обычно, две бутылки коньяка и компания до субботнего утра?

   — Ты меня прямо с полуслова понимаешь, не то что жена… Во что ты вляпался, Валера? Валера, Валера, я буду нежной и верной, — запел Андрюха дурацкую песенку, которую, бывало, желая меня позлить, исполнял весь наш отдел. В свете моей семейной ситуации, это было явным издевательством. Впрочем, я не обижался, знал, что они не со зла, просто любят приколоться.

   — Привет, Андрей! — затянул в ответ я. — Ну, где ты был, ну обними меня скорей!

   В трубке раздался раскатистый довольный хохот.

   Эту песенку отдел тоже очень любил, а еще в честь капитана Кравцова, мы частенько пели: «Ой, Леха, Леха, мне без тебя так плохо».

   После взаимных песнопений струна, сжимавшая болезненным узлом внутренности, немного попустила, дышать стало чуточку легче.

   Ненадолго… Как только начала поступать информация, тело снова скрутила удушающая судорога. Ну какая сука, эта царевна-лебедь! Богиня грешная! Шлюха, каких поискать! Моя злость была совершенно иррациональной. Такое ощущение, что это мне жена изменила, а не моему боссу, на которого я работал не так уж долго, чтобы искренне проникнуться его проблемами. Ладно, настало время выяснить где, с кем, когда и как трахается эта грёбаная богиня.

ГЛАВА 5

Кажется, я очень убедительно играю роль идеальной жены. Шутка ли, всю жизнь притворяться хорошей. Сережа ничего не заметил, хотя меня весь день немного мандражировало от содеянного. Запоздалые муки совести рвали душу. Нет, перед мужем не было стыдно, он заслужил мою измену. Стыдно было перед той мечтательной девочкой, которая жила во мне когда-то. Она, наивная, верила в чистую любовь, искренне считая, что никогда не опустится до измен.

   Три дня я не появлялась в клубе… А потом на мой телефон позвонили с неизвестного номера, да так неудачно, я как раз ехала с водителем в машине.

   — Ира, привет, — басил в трубке голос Мишки Кутакова.

   Покосилась на приставленного ко мне соглядатая, он был полностью сосредоточен на дороге, сама невозмутимость.

   Если я сброшу звонок, это может выглядеть подозрительно. Зачем вообще ответила на незнакомый номер?

   — Как вы узнали мой телефон? — в голосе официальность и легкое недовольство.

   — Ты оставляла при регистрации.

   — Да, точно, глупый вопрос.

   — Ира, пожалуйста, не знаю, что я не так сделал, но прошу, прости меня. Я очень по тебе скучаю, солнышко! Места себе не нахожу. — Боясь, что водитель услышит признания белокурого красавца, сильнее прижала мобильный к уху, только бы случайно не включить динамик, или же вся конспирация полетит к черту.

   — Большая просьба, не звоните мне больше.

   — Ирочка, послушай, я очень хочу тебя увидеть! — молил в мобильном младший брат моей давнишней школьной подруги. — Нам надо поговорить. Ира, прошу, не бросай трубку!

   Надеюсь, мой муж не опустился до прослушивания телефонов, иначе… Даже вздрогнула. Если он меня так избил за свою измену, то неизвестно, что будет, если Сережа узнает про мою.

   — Не звоните мне больше. Я скоро приду в банк, и мы тогда решим все возникшие вопросы.

   — Понял, ты не одна… Ира, очень жду тебя!

   — До свиданья.

   Бросила телефон в сумочку и, пытаясь справиться с волнением, скрыть вдруг вспыхнувшие щеки, уставилась в окно. Дыши спокойно Ира, раз-два, раз-два.

   В комплекс «Здоровье плюс красота» я приехала на следующий день… Изначально намеревалась поставить точку, но, судя по светящемуся разными эмоциями Мишкиному лицу, все же я не была для него очередной зарубкой на его длинном мече побед. Видимо, он действительно ко мне что-то чувствует. А я?! Не знаю… Сердце билось в груди, как ненормальное, руки дрожали, и, наверное, с целью проверить свои чувства, я снова пошла с Мишкой в массажный кабинет. А может, мне просто понравилось мстить своему великолепному мужу, или я окончательно решила похоронить в себе наивную девчушку, верящую в вечную любовь. С волками жить – по-волчьи выть. К мукам совести быстро привыкаешь, для себя хорошей всегда находишь оправдания.

***

Уже на следующий день комплекс «Здоровье плюс красота» был нашпигован камерами, волшебная корочка майора Баталова открывает многие двери. Запись с этих камер передавалась на мой личный ноутбук, и вечером после работы я, не торопясь, просматривал все, что происходило там за день.

   Мускулистый аполлон не отличался особой изобретательностью, дам своих прямо на рабочем месте оприходовал: сначала массаж, потом секс. И, конечно, чаевые за такую старательность ему давали очень хорошие. В большинстве своем его клиентками были женщины от сорока лет и старше, все, как водится, состоятельные. Каким образом в этой когорте женщин, готовых платить за секс, оказалась Ирина, оставалось выше моего понимания. Сначала даже показалось, что Стас ошибся, прошло несколько дней, а принцесса-лебедь не торопилась на свидание с мускулистым тренером по фитнесу. Поэтому я испытал дикое разочарование, когда однажды в массажный кабинет зашла интересующая меня парочка. В голове зашумела кровь, а может, какая другая жидкость, и тело окатила жаркая волна злости, желания, фиг разберешь. Черт, ведёт от нее, словно алкоголика от рюмки водки! Красивая, очень красивая, причем даже одетой в спортивный костюм кажется грациозной. Медовые волосы плещутся по плечам, издалека выглядит восемнадцатилетней девушкой, никогда не скажешь, что ей уже больше тридцати. До чего ж миловидна и хрупка! Зачем такой женщине платить за секс?! Стоит только клич дать — и толпы мужиков сбегутся, причем, боюсь, я буду в первых рядах. Правда, вот беда, у любвеобильной дамочки еще муж имеется, который на всякий случай приставил к ней телохранителя. Видимо, этот массажист просто удобный вариант. Ну да, к любовнику на квартиру не поедешь, к себе тоже не позовешь, а в клубе, под предлогом занятия спортом, есть возможность порезвиться. Слабая на передок шлюха! Причем с детства такая была! Помнится, шестнадцать лет назад она чуть не отдалась мне после пятнадцати минут знакомства в первой попавшейся на нашем пути подсобке. Даже жалко стало Серегу Горяинова. Вроде бы, такой весь из себя, умный, успешный, богатый, а тоже рогатым ходит. Впрочем, они друг друга стоят, он тоже далеко не образец супружеской верности.

   Надо отдать должное, тренер по фитнесу настоящий красавчик. Понятно, чего на него женщины ведутся, широкоплечий, узкозадый, пшеничные локоны до плеч, на лице улыбка в тридцать два карата. Такому бы в кино сниматься, ну или на крайний случай трусы рекламировать в различных модных журналах. Глядишь, прославился бы.

   Мускулистый мачо принялся жарко целовать Ирину Горяинову и шептать что-то о большой-большой любви! Сжал пальцы, так что хрустнули кости… С мальчиком надо будет разобраться, он не должен больше ее касаться.

   Мать его так, Геракл, Ахиллес, Аполлон хренов, снимал футболку, обнажая свое натренированное тело, собираясь трахать мою богиню!

   Сжал виски… Черт, я идиот! Откуда такие мысли?! Откуда это непонятное сумасшествие внутри?! Она не моя, никогда не была моей. Ирина чужая женщина. У нее есть муж, есть любовник, а твое имя она, наверняка, опять не запомнила, и все, что нас связывает, это пара поцелуев в прошлом, которые принцесса-лебедь давным-давно выбросила из головы. Да и ты о них довольно смутно помнил, пока снова на нее не натолкнулся.

   На видео совершенно не моя женщина расстегивала олимпийку и стаскивала маечку со своих плеч. Затаив дыхание, впился в экран глазами. Хочу видеть ее полностью голой. О-о-о, прекрасна, даже лучше, чем я представлял. Какие стройные ноги, алебастровая кожа, тонкая талия, и аккуратненькие грудки с торчащими темно-розовыми сосочками! Чувствую себя подглядывающим в щелку подростком, но не могу остановиться.

   Современный Ален Делон, точнее, спасатель Малибу, тоже разделся. В злорадном бессилии подумал — а член у него на фоне бугрящихся мышц не выглядит выдающимся. У меня больше… Господи, в маразм впадаю, писюнами меряюсь. Ей хватает, видимо, ей нравится, вон как льнет к нему, целуясь по-взрослому с языками.

   Ахиллес брал ее нежно, слишком нежно, на мой взгляд. И задвигался энергичней, только когда она жалобно попросила: «Сильнее». Пытаясь усилить удовольствие, женские пальчики заскользили по клитору. Я бы не смог быть таким нежным, имел бы ее до упора, с силой, не давая передышки, так, чтобы тела с развратным шлепком бились друг о друга и даже волосы вспотели. Потянулся к почти дымящейся ширинке. Расстегнул ремень, молнию, выпустил член на свободу, обхватил своими пальцами. На экране ноутбука любовники как раз поменяли позу. Ирина встала на массажном столе на четвереньки, аполлон разместился сзади. Как удачно расположена камера — мне прекрасно видно женское лицо, мягко колышущиеся от ударов златокудрого мачо грудки и женские пальчики, натирающие заветный бугорок. Сука! Красивая сука, прикрывшая в блаженстве глаза и кусающая в ожидании наслаждения губы. Не моя сука! Черт, парень на видео протяжно застонал, сильнее натягивая на свой не такой уж выдающийся отросток красивое податливое тело. Мои пальцы заскользили по вздыбленной плоти, словно я собирался добыть огонь трением. Женские пальчики на клиторе мельтешили так же быстро, как и моя лапища на члене… Прелестное лицо царевны-лебедь исказилось гримасой напряжения, будто ей мучительно больно. Она,словно кошка, выгнула спину и разразилась серией сексуальных выдохов, сладких, протяжных, проходящихся электричеством по моим натянутым до предела нервам. Кончила. И я тоже… ее возгласы оргазма окончательно снесли крышу. Сперма брызнула вверх прямо на экран ноутбука, где продолжала сладко стонать она — мое гребаное наваждение. Белесые капли упали на изображение прекрасного женского лица.

   Что же делать с этой чертовой записью? По-хорошему, нужно сдать любовников рогатому мужу. Я ведь начальник службы безопасности и должен радеть об интересах своего босса, за такую бдительность могу даже премию получить. Да и мужская солидарность для меня не пустые слова. Поделом будет суке.

   Но… но что-то меня остановило.

   Может быть, выражение отчаянья, ужаса и брезгливости, которое появилось на лице Ирины, когда она, одевшись, услышала просьбу красавца аполлона:

   — Ириш, знаешь, мне не к кому больше обратиться, у меня большие неприятности. Не могла бы ты одолжить, — читай «подарить», — немного денег?

   — Сколько? — растерянно спросила Ирина.

   Златокудрый мачо медлил с ответом, боясь продешевить, а красавица, кажись, вот-вот разревется. Видать, она действительно верила во всю ту лабуду про любовь, что ей пел в начале сегодняшней встречи чертов Ахиллес.

   — Сто пятьдесят тысяч, — наконец произнес он.

   Изначально хотел сто попросить, но жадность пересилила.

   У меня нет с собой такой суммы, — ошарашенная красавица полезла в сумочку, достала кошелек. — Вот, только двадцать тысяч.

   — А на карточке?! Ириш, пожалуйста, помоги мне по старой дружбе! Я проигрался, а там люди очень серьезные…

   По старой дружбе? Значит, они давно любовники?! Или знали друг друга раньше?!

   — Х-хорошо…

   На прекрасном женском личике читался настоящий шок. Поняла, бедненькая, что ее любовник обыкновенный жиголо, и немного расстроилась по данному факту. Воображала себя такой красивой, молоденькой, думала, все должны в нее влюбляться, а оказалось, про любовь ей пели, чтобы банально денег срубить. Впрочем, Ирина зря переживала. Так уж и быть, от аполлона я ее избавлю… Когда-нибудь сочтемся, красавица.

***

Господи, большей дуры свет не видывал! Нельзя же быть такой наивной! Ведь мне не четыре, а тридцать четыре года! А повелась, словно маленькая неразумная девочка. Увидела чувства там, где их и в помине не было.

   Домой я не пошла. К недовольству мужниного соглядатая, отправилась гулять. Перспектива волочиться за мной в многолюдном парке, наверное, его изрядно тяготила. Но Стас, конечно, не высказал недовольства, на редкость покладистый парень, послушно плелся за мной по аллеям и скверикам. Плевать, ему за это деньги платят, а мне нужно попытаться привести в порядок мысли. Благо погода хорошая стояла. Золотая осень буйствовала красками по деревьям парка. Красиво, ярко, словно последний зажигательный танец перед последующей затяжной слякотью и сыростью.

   Мишка Кутаков, древнегреческий аполлон с золотыми кудрями, брат моей давнишней школьной подруги, оказался обыкновенным альфонсом. Конечно, он красавчик со структурными мышцами, на такого многие дамочки облизываются. Но я-то не считала себя сильно падкой до красоты мужского тела, и всегда, смеясь, говорила, что самая сексуальная часть мужчины — его ум.

   Впрочем, Мишка тоже совсем не дурак, быстро смекнул, что я богата. Дорогая одежда, последней модели айфон, ювелирные украшения, которые любит, чтобы сильно не ломать голову, дарить мне муж. Конечно, мое хорошее финансовое положение бросается в глаза. Вот Мишка и подумал, что на бывшей подруге сестры можно подзаработать, совместить приятное с полезным, так сказать. Дурой в этой истории только я была. Но действовал мускулистый мачо не торопясь, боялся спугнуть. А потом, видимо, кредиторы поднажали. Златокудрого аполлона совсем не устроили мои муки совести, вот он и поспешил навешать мне лапшу на уши про любовь-морковь. А поскольку я повелась, пошла с ним в этот чертов массажный кабинет, решил, что настал момент поиметь не только мое тело, но и кошелек заодно. Больше никогда не появлюсь в этом дурацком комплексе! Придумал же кто-то такое глупое название «Здоровье плюс красота»... Никакого изящества... А телефон белокурого красавчика занесу в черный список.

   Блин, оттаскать бы себя за волосы! Ну как можно быть такой идиоткой?! Только вот идущий где-то вдалеке молчаливый предупредительный парень останавливал от бурного проявления эмоций. Хорошо, он не видит моего лица, очень обидно чувствовать себя набитой дурой.

   А что если Мишке будет мало этих ста пятидесяти тысяч, и он не захочет снимать меня с крючка?! Вдруг он станет меня шантажировать?! Холодок пробежал по коже. Боже, какая я глупая, идиотка, каких поискать! Любви захотела! Мужу решила отомстить! Гаденько так, по-тихому... Отомстила, так отстегивай теперь денежки! Нет, Мишка брат моей школьной подруги, он не сможет так со мной поступить, утешала я саму себя, а внутренности уже вовсю выхолаживала паника. Господи, я даже не дура! Кретинка! Почему повелась на эту гору мышц и голливудскую улыбку?! Почему совсем не подумала о своей безопасности?!

   Руки противно дрожали, хотелось обнять себя за плечи, свернуться калачиком и рыдать маленькой девочкой, но на соседней лавочке сидел мой охранник, нельзя давать ему пищу для размышлений.

   В замешательстве поспешила домой, пренебрегла своими родительскими обязанностями, поручив домработнице забрать сына из школы а потом отвести его на тренировку, и заперлась в своей мастерской… Куклы — вот что мне сейчас нужно, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Создам еще одну маленькую принцессу и прекрасного принца, которые будут любить друг друга долго и счастливо, без жестокости и глупых измен. Должно же хотя бы у кукол быть все хорошо по-настоящему! По-настоящему у кукол?! Смешно…

   Самое обидное, теперь я отчетливо понимала, что тоже не была влюблена в Мишку, да и особой страсти не испытывала. Закрутила с ним от отчаянья и невозможности пойти на решительные меры. Я не любила мужа, не могла его простить, но пойти на Сергея открытой войной кишка тонка, только исподтишка нагадить смогла. Противно, я сама себе противна. Нет, не хочу сейчас об этом думать, хочу творить… Так, принцесса будет в белом платье со светлыми плещущимися по плечам волосами, а на принца наденем строгий темный камзол. У него будут темные волосы, серые глаза и широкие плечи. Я всегда сначала рисовала эскизы моих кукол на бумаге. Странно, принц мне кого-то напоминал… Наверное, мою мечту, которая, скорее всего, никогда не сбудется.

***

Избавиться от гребаного аполлона не составило труда. Я вышел на владельца комплекса «Здоровье плюс красота», рассказал, что белокурый мачо, кроме массажа, еще оказывает мимо кассы сексуальные услуги замужним дамам клуба. Хозяин тотчас же сам пожелал его уволить.

   Только мне этого было мало. Подкараулил спасателя Малибу на лестничной клетке дома, где он снимал квартиру.

   — Михаил Кутаков?!

   — Да, — напрягся блондинистый мачо, а взгляд заметался, ища пути отступления.

   — У меня к вам серьезный разговор.

   Отступать особо некуда, милый, лифт уже закрылся, быстро открыть дверь не получится, я успею тебя прижать. Можно, конечно, попробовать к соседям постучаться, но не уверен, что ему кто-то откроет. Дом новый, да и теперь совсем не те добрососедские отношения, что были раньше.

   — А, собственно, кто вы такой? Почему я с вами должен разговаривать?! — бычился красавчик.

   — Это касается Ирины.

   Парень еще сильнее напрягся, даже в лице немного переменился.

   — Вы ее муж?

   — Нет… Пока Сергей не знает о вас, но, думаю, это вопрос времени. И хочу тебя предупредить, он не из тех людей, кто прощает подобное. Ты хоть знаешь, кто ее супруг?!

   — Бизнесмен какой-то... Если я буду знать мужей всех своих любовниц, то у меня голова распухнет от обилия ненужных сведений, — бравировал парень, хотя сам порядком трусил.

   Как Богиня могла связаться с таким хлыщом?! Слабая на передок шлюха!

   — Все же советую, прежде чем залезать на кого-то, выяснять эту информацию. Иначе ведь можно головы лишиться, причем не обязательно верхней.

   — Кто вы такой?

   — Скажем, я знакомый генерала Кольцова. Если ты не оставишь Ирину в покое, сегодняшнее увольнение покажется тебе самой маленькой неприятностью.

   А потом мгновенно приблизился и нанес несколько точных ударов, от которых аполлона скрутило в три погибели. Я знаю, куда бить, чтобы стало мучительно больно, имею представление, как мгновенно вырубить человека, и даже могу ударить так, что он никогда больше не увидит белого света. Зажал ему рот рукой, дабы соседи не слышали скулежа героя-любовника.

   — Слушай и запоминай. Ты должен немедленно покинуть город, а еще поменять номер телефона, и больше никогда ближе, чем на километр, к Ирине не приближайся. Попробуешь с ней связаться — и гарантировать сохранение твоей жизни не сможет даже господь бог.

   — Понял? — зловеще зашептал прямо в ухо красавчика.

   — Да-а… — замычал парень в ответ.

   Нанес еще один удар, вызвав новый хрип боли у неразумного Ахиллеса, затем одним лёгким движением сломал ему два пальца на правой руке, будет знать, как трогать чужих женщин.

   Теперь блондинистый мачо плакал, словно ребенок.

   — В следующий раз это будет твоя шея, поэтому в твоих интересах не попадаться больше на моем пути.

   По глазам понял — он поверил, я могу быть убедительным. Оттолкнул блондина и быстро начал спускаться вниз по лестнице. Вдруг какие-нибудь бдительные соседи все-таки вызовут полицию. Мне не страшно, но Андрюха потом долго будет лекции читать, и, боюсь, двумя бутылками коньяка тут дело не ограничится.

   Все, моя хорошая, точнее, не моя плохая, теперь ты можешь быть спокойной. Этот хренов альфонс тебя больше не побеспокоит.

***

Сергей Горяинов внимательно наблюдал за женой, которая неспешно вставляла в уши серьги, собираясь на сегодняшний вечер. Все же она очень красивая женщина, и фигура, и лицо, такая чистокровная породистая кобылка. Уже за тридцатник, но фору даст многим молоденьким девочкам. А манеры такие, что можно хоть сейчас идти на прием к английской королеве и не бояться опростоволоситься. Умна, изысканна, грациозна.

   Смотря на нее, Горяинов всегда чувствовал гордость от своего выбора. Он как петух пыжился, замечая, какими восхищенными взглядами провожали ее другие мужчины. Умеет она себя нести, герцогиня, не меньше. Одна проблема — в постели Ирина тоже аристократка, холодна как рыба. Подумаешь, руку поднял! Сама виновата! Зачем не вовремя домой приехала?! А ведь он думал, Ирина вполне мудрая жена, понимающая, что у мужчины должны быть маленькие развлечения на стороне. Хороший левак, как известно, укрепляет брак. Однако же, после того злосчастного вечера, когда он потерял над собой контроль, уж слишком отстраненной стала, совсем не старается его радовать, а в постели… ну просто амеба, всегда лежит пластом, только позволяя себя трахать. Раньше хоть как-то реагировала. Жена совсем перестала его возбуждать. Для секса ему не нужны были изысканность и грация, ему хотелось грязи, нравились большие колышущиеся сиськи и раздолбанные манящие дырки. Обладание без всяких табу и запретов. Но разве все это можно творить с чистоплюйкой Ирой! Фикать и дуться будет неизвестно сколько времени.

   С другой стороны, ни одну из своих шлюх он не мог представить в роли своей жены. Ему нравилось, когда его спутницей восхищались, причем далеко не только внешними данными, а не смеялись, как над многими другими бизнесменами, купившими молодое тело, думая, что не блещущая умом красавица с ним только из-за денег. Зато тех сочных красавиц можно в любой момент нагнуть и выебать, как захочется! Будут сосать и причмокивать! А его принцессой-женой надо только любоваться, как совершеннейшим, блядь, произведением искусства! Она была словно красивый бриллиант чистой воды, который надевают только по праздникам, чтобы у всех зубы свело от зависти, тогда как в жизни большую радость доставляют другие более дешевые, а главное, разнообразные украшения. Эта раздвоенность порядком бесила Сергея Горяинова. Он уже не мог обходиться без шлюх, они давали необходимую сексуальную подпитку. Но и его статусная идеальная жена ему тоже была необходима. Только как же временами злила ее постоянная вежливая отстраненность! Жемчужина плотно закрыла раковину и больше не показывала свою нежность, а иногда хотелось, как раньше, видеть восхищение в ее глазах, чувствовать заботу и близость.

   Наконец Ирина заметила пристальный взгляд, обращенный в ее сторону.

   — Сережа, почему ты так смотришь? Что-то не нравится в моем наряде?

   — Нет, милая, все идеально. Просто любуюсь тобой, ты самая красивая женщина в городе.

   Опять отстраненная вежливая улыбка и безликое: «Спасибо, дорогой!», потому что на комплименты принято отвечать, а не потому, что ей действительно приятно.

   Ирина сегодня надела черное обтягивающее платье без бретелей. С ее небольшой крепенькой грудью, которую не испортило появление ребенка, можно позволять себе подобные наряды, не боясь показаться вульгарной. Открытые плечи компенсировались благородной длиной подола платья. Волосы собраны на голове идеальной улиткой, длинные сережки в виде черной сверкающей капли, которые, кажется, он подарил ей после того злополучного вечера, подчеркивали изысканную линию шеи. Красивая, изящная, словно тонкая фарфоровая статуэтка, куколка, которых она любит делать. Но, блин, его возбуждало, когда пошло, когда тесный лиф чуть ли не лопался, пытаясь удержать пышную плоть, а ноги вплоть до трусиков оголены.

   Восхищало одно. Возбуждало другое. Внутренний гребаный диссонанс…

   — Милая, ты не замерзнешь без жакета?

   — Не замерзну. На всякий случай я взяла с собой шаль.

***

Стало трудно дышать, едва Ирина Горяинова появилась в дверях. Ее близость я словно собака-ищейка чувствовал за несколько километров. Н-да, одно дело — каждодневно рассматривать ее на фотографиях, и совсем другое — знать, что она рядом. Душит, млять!

   Снова и снова поразился, какую красивую пару они составляли с Сергеем, идеальную, мать их так! Казалось, они предназначены друг другу самой судьбой, живое воплощение гармонии, две половинки одного целого, навсегда соединившиеся «инь» и «янь». Только вот сюрприз! Ирина пару месяцев назад самозабвенно трахалась с мускулистым красавчиком, пока я не поспешил избавить принцессу-лебедь от его корыстного интереса, а Сергей практически каждую неделю зависает со шлюхами. Полная идиллия, ничего не скажешь! Впрочем, у каждой семьи свои тараканы. Может, это для них норма. Вдруг они приверженцы свободных отношений и знают о сторонних развлечениях друг друга? Не-а, про Ирину не скажу, но Сергей точно не в курсе. Помнится, я несколько раз слышал, как он в пьяном виде втирал шлюхам Нинели, что у него верная идеальная жена, а таких шалав, как они, можно только *бать. А я каждый вечер *бал его жену, правда, только мысленно. Включал видео и представлял себя на месте гребаного аполлона.

   — Здравствуй, Валера! — Сергей протянул мне руку для рукопожатия.

   — Добрый вечер, — вежливо произнесла Ирина и приветливо улыбнулась, затягивая узел из колючей проволоки где-то глубоко внутри моего живота.

   — Д-добрый, — произнес напряженно на выдохе.

   Она повернула голову, рассматривая зал. Длинные сережки гипнотизирующе качнулись, привлекая внимание к ее тонкой шее и обнаженным точёным плечам. Внутри снова все судорогой свело… До чего же она прекрасна! Афродита, сошедшая на землю, чтобы ослеплять своей красотой бедных смертных! Блин, подбери слюни и отводи взгляд, Валера... Вдруг Горяинов заметит твой одержимый интерес к своей жене?!

   Тоже неспешно принялся рассматривать убранство ресторана. В интерьере угадывалась морская тематика, на бирюзовых стенах большие створки белых раковин, отделяющие одну обеденную зону от другой, и множество слепящих обрамленных жемчужинами зеркальных вставок. Белые круглые с позолотой столы, овальные спинки стульев, сверкающие люстры, стеклянный, разделенный на равномерные ромбы, сводчатый потолок. Шторы на окнах будто волны, набегающие одна на другую.

   — Тут довольно мило, — певуче-мелодично произнесла Ирина.

   — После ремонта это теперь самое респектабельное заведение города, — вставил Сергей.

   — Да, самая красивая жемчужина города.

   «Жемчужиной» назывался ресторан, где сегодня был новогодний корпоратив компании «Новатор». Но, говоря эти слова, я думал совсем о другой жемчужине, правда, сознательно не смотрел на объект своих размышлений. Боялся ослепнуть, озвереть от ее красоты.

   — В прошлом году, помнится, заведение было значительно скромнее, — произнесла Ирина.

   — Ну, так мы растем, развиваемся, можем позволить себе большее, — пыжился ее муж.

   — А главное, тут вовремя закончили ремонт, — мягко улыбнулась самая красивая жемчужина города.

   Как хочется сожрать ее такой улыбающейся! Черт, не смотри на нее больше...

   Я снова сидел по правую руку от царевны-лебедь, и ее близость опять лишала кислорода. Не могу больше, хочу дотронуться, смять, сделать… Не знаю, что сделать! Врешь, Валера! Самому себе врешь! Ты хочешь сделать ее своею.

   Народ веселился, танцевал, поздравительные речи, глупые конкурсы, а я сидел сиднем рядом с Ириной Горяиновой, вслушивался в перезвон колокольчиков женского смеха, вдыхая полной грудью неповторимый запах цветов ее парфюма. Смотрел на сцену, даже иногда смеялся шуткам ведущего, но если бы меня спросили, что конкретно там происходило, я бы, пожалуй, не смог ответить. Присутствие этой женщины разжижало мозги, поскольку вся кровь устремилась совсем в другое место.

   В какой-то момент заиграла медленная музыка, что на новогодних корпоративах бывает довольно редко. Сергей было поднялся, взял за руку Ирину, приглашая ее на танец, но потом зазвонил его мобильный телефон. Генеральный директор компании «Новатор» нахмурился. Видимо, звонок был важный.

   — Валер, сходи, потанцуй с моей женой, а то народ скажет, чего никто из руководства не танцует. Только тебе ее могу доверить, ты ведь безопасник.

   Не стоит, Сергей Викторович! Совершенно не стоит мне доверять, если честно! В отношении вашей жены я сам себе не доверяю.

   — О нет, я не танцую. К тому же мне тоже нужно срочно позвонить, —прозвучало довольно грубо.

   Сергей вряд ли слышал мои слова. Уже направлялся к выходу, на ходу отвечая на звонок. А вот Ирина слышала, недоуменно на меня посмотрела, тонко очерченные бровки вопросительно приподнялись вверх. Конечно, кто может отказать просьбе генерального директора и такой красавице? Боюсь, сегодня Ирине не удастся поплясать.

   Когда-то я уже танцевал с ней, давным-давно, она тогда была еще совсем девочкой, с длинными медовыми, плещущимися по плечам волосами, красивая, словно фея. Я до сих пор помню фасон светло-голубого платья, в котором она была тем вечером, довольно строгое, завязывающееся у шеи на бант, с расклешенным подолом. На любой другой девочке оно смотрелось бы слишком чопорно, а на генеральской дочке было воплощением элегантности.

   Медленные трепыхания ее сережек завораживали, возвращали в прошлое, где после танцев последовали взрывы, боль и несметное количество человеческой крови. Не смотри, Валера, нельзя! Кажись, я все-таки выпил лишку, и черти рвались на свободу, поэтому так больно в груди. Встал из-за стола и, ничего больше не сказав, рискуя показаться невежливым, направился к выходу. Мне сейчас нельзя к ней прикасаться, или я точно не выдержу, утащу ее, как паук муху-цокотуху в какой-нибудь угол, и не успокоюсь, пока… пока не высосу досуха!

   В теле ощущалась боль, легкая лихорадка, желание к ней прикоснуться скрутило пальцы. Черт, мне мало… мало каждодневно видеть ее на фотографиях, мало смотреть видео и представлять себя на месте гребаного аполлона, мало любоваться ею издалека украдкой. Внутри зрела решимость… Почему нет? И так на ней свихнулся, хуже вряд ли будет. Почему бы не отомстить кровавой барыне за прошлое? Ирина мне задолжала, психом из-за нее стал! Боясь своих бесов, лишний стакан водки выпить не могу. Кроме того, чем я хуже того мускулистого блондина?! Уж оттрахаю получше некоторых, три дня свои стройные ноги свести не сможет. Вдруг после секса меня отпустит эта непонятная одержимость? И тогда я окончательно решился ее сожрать. Берегись, красавица, черти вырвались на свободу, не могу сдержать!

   Оглянулся, Ирина задумчиво-недоуменно смотрела мне вслед. Наверное, почувствовала исходящие от меня волны агрессивного напряжения и желания. Отвернулся и вышел, наконец, из зала. Скоро увидимся, моя нехорошая фея. Настало время выполнять мои желания. Игра началась.

ГЛАВА 6

— Алло, — раздался в мобильном телефоне красивый мелодичный женский голос.

   Бывают же такие голоса, что, только услышав их тембр, грудь сдавливает непонятными эмоциями, где наравне с желанием придушить господствует похоть, да такая сильная, что в штанах мгновенно становится тесно.

    — Алло, — чуть нетерпеливо, тоном потревоженной царевны, повторили в трубке мобильного.

   Откашлялся, пытаясь в диком желании, сковавшем тело, обрести способность говорить.

    — Ирина, это Валера Довженко тебя беспокоит.

    — Валера?! — изумленно и так же сексуально вещал телефон, — н-не понимаю, что-то случилось?! У Сережи неприятности?!

   Глядишь-ка, переживает за мужа... Нет, скорее всего, за свое благополучие ни в чем не нуждающейся зажравшейся царицы.

   Впрочем, женское удивление понятно. По всему выходит, что звонить мне ей незачем. Конечно, мы иногда пересекались с Ириной на всяких корпоративах и празднествах, поскольку я работаю на ее мужа и даже числюсь ему приятелем, но о близких задушевных отношениях речи не идёт. Мое подчиненное положение не способствовало крепкой дружбе, я просто приближенный холоп богатого дяденьки. И за весь год... точнее, в общей сложности, шестнадцать лет нашего знакомства, мы с ней обменялись лишь парочкой дежурных фраз при встрече. «Здравствуйте!» «Как дела?» «Спасибо». «Вашими молитвами». «Вы сегодня прекрасно выглядите». И безликая ответная вежливая улыбочка на красивых губах.

   — Нет, ничего не случилось... Пока... — многозначительно выдержал паузу. — Все будет зависеть от тебя. Сейчас я отправлю сообщение на твой телефон. Посмотри, потом перезвони мне, и мы подумаем, что с этим делать.

    — Какое сообщение, я не понимаю?!.. — в голосе теперь сквозило легкое раздражение.

   Ах! Царственную особу посмели потревожить! То ли еще будет, королевна!

    — Перезвони мне через пять минут. — Нажал на красную кнопку отбоя.

   Вдох, выдох… Ну вот, ты это сделал. На миг меня охватило смятение. Ох, опасную игру ты затеял, Валерка! Но похоти нипочем панические настроения, кроме того, если сказал «а», надо продолжать. Снова взялся за телефон и отправил злополучное видео. Игра началась, с жертвой нечего рассусоливать. По телу прокатилась волна дикого предвкушения, даже пальцы сжались и хрустнули. Уже скоро, очень скоро царевна Ира будет делать все... все, что я захочу. А я ее ой как хочу... Захотел шестнадцать лет назад, когда она, будучи в возрасте совсем юной Лолитки, прислонилась ко мне горячим девичьим телом с задорно торчащими грудками и настойчиво впилась в мои губы.

   Нетерпеливо посмотрел на часы. Кто бы мог подумать, что пять минут будут тянуться так мучительно долго. Отсчитанное время прошло, а она все не звонила. Сука!! Пальцы и зубы сжались на этот раз в приступе мучительной злости. Почему-то я не предполагал возможность такого развития событий. А что если Ирина с этим видео и запоздалым раскаянием побежит к своему Сереженьке, поломав тем самым всю игру, которую я до зубовного скрежета желаю?! Не побежит! Она же не дура так рисковать. Да куда царица денется! Прогнется. Просто хочет показать свой норов... а может, действительно растерялась. Трепыхание букашки, попавшей в паутину.

   Наконец раздалась ожидаемая, но вместе с тем резанувшая по нервам, мелодия мобильного телефона. Сердце бабахнуло в груди и, кажись, увеличилось в разы, заполонив собою грудную клетку. Однако голос, сухо ответивший «да», не выдал моего волнения, я умею держать эмоции в узде.

   — Тебе нужны деньги?! — Из женского голоса исчезла царственная надменность, на заднем фоне мне сейчас слышалась тщательно подавляемая паника.

   — И они тоже, — не стал возражать я.

   — Сколько?! — прозвучал весьма закономерный вопрос, на который у меня не было ответа. Поскольку о деньгах до этого момента я совершенно не думал, поэтому сказал уклончиво: — Много.

   — Сколько!? — настаивала Ирина.

   Она все привыкла мерить деньгами. Что с нее возьмешь? Меркантильная генеральская дочка, а ныне жена крупного бизнесмена, практически царица города, мать ее так.

   — Для начала пятьсот тысяч. Принесешь завтра в семь. Адрес чуть позже скину смс-кой, там и поговорим. Водителя не бойся, это мой человек.

   Больше ничего не сказал, нажал на кнопку отбоя. Вести с ней диалоги я не намерен, только короткие приказы, которые царевна-лебедь теперь будет вынуждена выполнять. Как человек военный я привык быть лаконичным. Упал, отжался. Пришла, разделась.

   Скорее бы следующий день... Даже не ожидал от себя такого нетерпения. Ведь почти год за ней наблюдал, копил в себе желания... Ой, как много их во мне собралось! Берегись, красавица! Черти выскочили на свободу... Хочу эту стерву рядом, в своей власти. Все низменное во мне встрепенулось, и я уже ничего не могу с собой поделать, слишком велик соблазн. Тут бы и святой не устоял.

***

— Валера! Ты играешь... — начала гневно я, но потом осеклась, поняла, что меня уже никто не слушает, Довженко отключил разговор.

   Вот черт! Захотелось выматериться, но… Разве воспитанным девочкам пристало ругаться? Еще раз открыла присланный ролик. Нда-а... Как мерзко, как противно, стыдно даже вспоминать тот момент! На видео был запечатлен наш второй и последний секс с аполлоном Мишкой, именно тогда я поняла, что он обыкновенный альфонс, и движут им не искренние чувства к моей персоне, а желание заработать легкие деньги. Помнится, после данного открытия я ожидала звонков, лживых признаний в любви, угроз, даже шантажа, но, на удивление, ничего подобного не последовало. Мишка замолчал. Прошел день, два, затем неделя, другая. Движимая любопытством, я снова наведалась в комплекс «Здоровье плюс Красота», где между делом выяснила, что белокурый красавчик Мишка Кутаков написал заявление на увольнение по собственному желанию и отбыл в неизвестном направлении. Тогда я позвонила Мишке. Совсем не потому, что соскучилась, после просьбы денег он потерял всякую привлекательность в моих глазах, но его исчезновение показалось несколько странным. Девушка приятным голосом мобильного автоответчика поведала, что абонент находится вне зоны действия сети. Причем эта девушка надолго поселилась у него в телефоне. Я подумала, что мускулистый жиголо действительно попал в серьезный переплет, и ему стало не до школьной подруги своей сестры. Даже испытала облегчение тогда. Глупая, наивная! Просто более матерый хищник перехватил у него добычу. И теперь, боюсь, мне не удастся обойтись ста пятьюдесятью тысячами. Странно одно, почему Довженко тянул так долго, ведь уже почти полгода прошло с тех пор, как красавчик Мишка исчез из нашего города.

   В телефоне светловолосая женщина, чувствуя приближение оргазма, шумно задышала, прося любовника двигаться быстрее. Видео совершенно беспристрастно отображало меня и любовника в момент совершения супружеской измены. Всё вполне отчётливо видно, чтобы исключить даже малейшую возможность двоякого толкования. Что если это увидит Сергей?! Когда-то сломанные ребра противно заныли. Как он поступит?! Холодок побежал по позвоночнику. Чем я тогда думала?! Предавалась несбыточным мечтам о мести и свободе. Словно слабая на передок шлюха, отдалась первому попавшемуся альфонсу. Подумаешь, фигура греческого бога и золотые локоны! Боже, от самой себя тошно... Руки противно дрожали, отбросила телефон в угол кровати, точно он жегся огнем.

   Нет, измену Сергей не простит, слишком самолюбив для подобной терпимости. Он мне не только ребра переломает, но и шею свернет… Митька маленький мальчик, его нетрудно будет еще раз убедить, что мама неудачно упала с лестницы. Бедный сыночек, как он будет жить с таким холодным черствым отцом?!

   Валера Довженко... Мысли хаотично заскакали в голове. Что я о нем знаю? А, собственно говоря, ничего конкретного: начальник службы безопасности фирмы мужа, бывший мент, не женат или в разводе, я не уточняла, но на мероприятиях, где мы сталкивались, он всегда появлялся один. Такая суровая скала, кажущаяся одновременно неприступной и надежной.

   Валерий Константинович… Память тут же подсунула весьма заманчивый для многих женщин образ. Чуть выше среднего роста, широкоплечий и, как обычно говорят, брутальный. Тёмные волосы, сексуальная трехдневная небритость на подбородке, стальные холодные глаза, полные губы. Шрам от лба до правого уха не портил, а, наоборот, прибавлял ему шарма. Нет, не красавчик, но что-то в нем было такое цепляющее. Всегда, когда мой взгляд задерживается на Довженко, возникало неясное ощущение тревоги, мне даже казалось временами, что я уже видела эти черты лица и широкий разворот плеч. Только вот вспомнить, когда и при каких обстоятельствах, не получалось.

   «— Тебе нужны деньги? — И они тоже», — всплыл в голове отрывок нашего разговора. Что ему еще от меня может быть нужно? Хочет подобраться таким образом ближе к мужу, выведать какие-то секреты? Если так, то Валера сильно ошибается, Сергей относился к числу тех мужчин, которые не посвящают жен в свои дела. Да и начальник службы безопасности компании «Новатор», уверена, знает куда больше, чем я.

   Или же... Что-то другое? Тело окатила жаркая волна. Секс?! Глупости! От недотраха одна пошлость в голове... Нет. Никогда не замечала в Довженко мужского интереса. Правда, погруженная в свои проблемы, я не очень-то смотрела. Наоборот, от него всегда в мою сторону исходили волны как минимум недружелюбия, скорее, даже презрения. Для него я просто богатая кукла, не имеющая чувств и мозгов. Видимо, у него сложилось обо мне весьма предвзятое и невысокое мнение. Взять хотя бы последний вечер, когда Сережа предложил ему пойти со мной потанцевать, мол, только тебе могу доверить такое сокровище. Довженко снова посмотрел взывающим оторопь взглядом, будто сквозь меня, не побоялся ослушаться начальника, сказал, что не танцует, кроме того, ему срочно нужно позвонить, и удалился. «Женщина, не танцую.Женщина, я не танцую. Никого я не рисую.Не умею, не танцую». Или как там в песне поется? Прозвучало довольно грубо, даже опешила в тот момент.

   Кто бы мог подумать, что за таким интересным фасадом скрывается низкий шантажист... Как же обманчива бывает внешность! Для такого матерого шакала пятьсот тысяч, конечно, мелочь. Уверена, на данной сумме Валера не остановится. Пятьсот тысяч только начало, так сказать, пробный шар. Сколько Довженко захочет за своё молчание?! Сергей не ограничивает меня в средствах. Но всё же? Мой муж далеко не дурак, и заметит, если суммы будут очень большими. И что тогда? Как я буду выкручиваться? То, что позволено Юпитеру, не позволено всем другим. Мне позволено быть лишь красивой картинкой, во всём подтверждающей успешность своего мужа — Горяинова Сергея Викторовича.

***

Собиралась я долго… Руки тряслись, как у припадочной, и не желали слушаться. Но позволить себе прийти к этому мерзавцу жалкой овечкой на заклание я не могла.

   Деньги положила в сумочку. Пятьсот тысяч — первая и последняя сумма, которую получит от меня Довженко. Я не позволю себя запугивать. Черт, внутри все вибрировало от страха... Одно дело — казаться царицей, и другое дело — быть ей на самом деле. Тщательно подкрасила глаза, подвела губы, собрала волосы в высокую прическу. Я не буду жалкой и растерянной, отец всегда говорил, что при любых обстоятельствах надо держать лицо. И выбрал самый легкий путь — пулю в висок вместо тюремных нар.

   Дом, куда позвал меня Довженко, оказался ничем не привлекательной старой пятиэтажкой. Мой предупредительный молчаливый телохранитель Стас, который, оказывается, был человеком Довженко, отвез меня к нужному подъезду, даже не спросив адреса. Лифт отсутствовал, поэтому пришлось подниматься пешком… Четвертый этаж не так уж высоко, но от подъема по лестнице и постоянного волнения, теснившего грудь, подошла к двери запыхавшейся, вмиг растеряв свой королевский задор. Расстегнула шубку, сердце колотилось в груди, точно ненормальное. Вдох-выдох... Паническое желание убежать... Только отступать уже поздно, Ира! Вдавила подушечку пальца в доисторический дверной звонок… Противная трель скрежетом металла по стеклу ворвалась в уши.

***

Никогда не любил ждать. Хотя, пожалуй, в ожидании есть свои привлекательные моменты. В крови, пьяня самым забористым алкоголем, бурлило предвкушение. Во всём теле возбуждение, подъем, инстинкты обострились до невозможности, звери бушуют внутри, понимая, что сегодня им будет дана полная свобода действий. Только дай себе волю, и ты уже не человек — животное, почувствовавшее азарт охоты.

   Звонок в дверь прострелил мозг, даже ток прошелся по хребту. Вот и добыча пожаловала! Плотоядно заулыбался. Все-таки я сволочь! Хотя с такими гулящими цацами другим и не нужно быть. Неспешно подошел ко входу. Черти ревели, острыми когтями похоти царапая грудину. Повернул замок, дернул на себя дверь.

   Жертва?! Ха! Ирина Горяинова совсем на нее не походила! Королева, да и только! Она и в самом деле божественно хороша. Длинные светло-русые волосы забраны в высокую элегантную прическу, большие серые глаза смотрят настороженно-надменно, тонкий аристократичный носик, греховно пухлые, подкрашенные бледно-розовой помадой губки, в которые тут же захотелось впиться голодным волком и зацеловать их до крови. Красота, притягивающая взгляд и не дающая отвлекаться на другие предметы. Вот поэтому при встречах я старался реже смотреть в ее сторону. Боялся сорваться и наделать глупостей. Но сейчас ведь можно, сколько угодно, можно ею любоваться.    

   Схватил Ирину за тонкое запястье, затянул внутрь квартиры. Стоило только разок к ней прикоснуться, как всего прошибло мелкими искрами. Холеная богатая сучка! Невольно залюбовался женственной фигурой в серой норковой шубке — утонченная, грациозная породистая стерва.

   Мы даже не поздоровались, стояли и молчали. Я разглядывал ее, а она — неказистое убранство коридора квартиры. Ирина несколько нервозным движением расстегнула сумочку. «Prada», ну конечно, мы покупаем только дорогие фирменные вещи! Достала оттуда пухлый конверт с деньгами и протянула мне. В чуть поджатых сочных губах читалось презрение. Сука! Гулящая шлюха, изменяющая своему мужу с первым попавшимся блондинистым мачо. Кого она из себя пытается строить?! Разве не знает, что доступные по самое не балуй царицы вмиг теряют свой царский ореол.

   Деньги небрежно кинула прямо на пол. И всё так же, ничего не сказав, обхватил лапищами ее бедра, посадив попкой на комод, который стоял в коридоре. Не могу больше сдерживаться, или зверюки разворотят грудину. Придвинулся максимально близко, Ирина охнула, глаза округлились пятирублевыми монетками. Ноздри заполнил ее запах... дорогой, недостижимо прекрасной женщины. Изящной суки! Он душил, не давая мне связно думать, поэтому действовал дальше чисто на инстинктах. Первобытных, самых низких, повелевающих покрыть эту красивую самку.

   Хорошо, что шубка уже расстегнута, облегчила мне задачу, иначе я непременно бы запутался в крючках. Пальцы дрожали, как у алкоголика со стажем. Блин, куда делась моя выдержка, военная выправка, ментовский цинизм? Что эта богатая сучка со мной делает?! Выворачивает от нее, ломает, в мелкие крошки размалывая мое хваленое, годами выработанное, хладнокровие. Молниеносным движением развел женские ноги, поднял юбку.

   — Валера, что ты делаешь? — удивленно-встревожено спросила царица.

   Собираюсь тебя поиметь, но вслух ничего не сказал. Не мог, жаркий спазм сдавил горло.

   Какая жалость, что зима и на ней колготки! А пофиг! Это исключительно ее проблемы. Пытаясь быстрее добраться до источника удовольствия, принялся рвать эластичную ткань. Ира дернулась.

   — Сдурел?!! Что ты себе позволяешь?!

   Ха! Королева, наконец, догадалась — главная моя цель не деньги, а вы*бать ее величество. И мне не нужно с ней церемониться... Сейчас царевна-лебедь полностью в моей власти. Нетерпеливо стал расстегивать ширинку. Ира принялась вырываться, попыталась сжать ноги. Схватился за идеальную, завиток к завитку, прическу, запустил пальцы в волосы, смотря прямо ей в глаза, запрокинул голову назад. Черт, до чего же хороши ее глаза! Красивые, сейчас цвета мокрого асфальта, а в темноте расширенных зрачков пламя негодования. Прямо жгутся огнем...

   — Замри и не рыпайся! В твоих интересах быть послушной, — злобно прорычал в прекрасное маленькое ушко, а потом не выдержал, впился в тонкую шею губами.

   Придвинулся глубже между ее раздвинутых аристократичных ляжек. Нетерпеливо отодвинул трусики в сторону, развел пальцами чисто выбритые нижние губки. Молодец, царица! Хорошо подготовилась... Видимо, догадалась, что ее будут сегодня трахать. А может, подсознательно сама хотела секса, ведь после того, как я избавил Ирину от мускулистого мачо, у королевишны больше не было любовников, только муж, которого ей, кажется, не хватает. Удивительное дело, она была немного влажная! Понравился мой напор?! Конечно, я не твой мямля мускулистый аполлон! Скоро сама станешь просить добавки...

   — Шлюха! — оскорбляли ее ревнивые черти.

   Ира, пытаясь испепелить меня взглядом, недовольно засопела. Зря пыхтишь, девочка, я огнеупорный, и сейчас меня уже невозможно остановить. Я весь мандражирую от нетерпения, желая только одного, оказаться глубоко внутри этой прекрасной сучки. Приставил член ко входу и попытался протиснуться внутрь. Без презерватива… ее хотелось брать без латексной прослойки. Принцесса-лебедь стала активно вырываться, поняла, что сейчас ее поимеют, а может, вспомнила, что с генеральской дочкой и супругой крупного бизнесмена нельзя так непочтительно обращаться. Нельзя хватать и трахать, даже слова не сказав о ее неземной красоте. Со всей силы толкнула меня в грудь, но разве изнеженной холеной царевне справиться с таким медведем?! Я уже более тридцати лет дзюдо занимаюсь. Поменяла тактику, сползла вниз, соскакивая с моего члена. С-с-сука! обломала кайф первого проникновения. Теперь со злостью схватился за ее идеальную прическу, потянул к стене, запрокидывая царственную голову. Снова заглянул в горящие ненавистью прекрасные серые глаза.

   — Я же сказал — не рыпайся!

   И опять во влажную глубину одним мощным ударом! Крышу рвет напрочь. Надеюсь, белокурый аполлон не успел заразить ее триппером или другими неожиданными радостями секса. Остановиться я теперь все равно уже не в состоянии, возможно, позже и самому придется порадоваться. Абсолютно не нежничая, начал толкаться в восхитительно узкую глубину. Ирина кривилась от каждого толчка, снова предпринимая попытки соскочить, но я тисками сжал женские бедра, не давая шелохнуться. Возможно, своими сумасшедшими ударами, да без всякой прелюдии, я доставлял ей боль. Плевать. Потерпит. В голове только одна мысль — хочу, как ни одну женщину до этого! Хочу! Хочу всегда обладать этой красивой, холеной сукой!..

   Как-нибудь потом я тоже доведу царевну-лебедь до экстаза. Впрочем, жертве не обязательно испытывать оргазм. Как известно: «хорошо зафиксированная женщина в предварительных ласках не нуждается». С ней мне нет нужды церемониться, с ней можно делать теперь все… что мне взбредет в голову. Комод сотрясался и подпрыгивал от моих медленных и глубоких толчков. Какая она нежная и шелковистая, горячая и божественно узкая! Ее красота слепила глаза своим совершенством. Млять, нельзя быть красивой такой! Ирина прикусила губы, чтобы не стонать. Теперь она, смирившись со своей участью, больше не пыталась вырваться. Еще сильнее запрокинул ее голову, впиваясь поцелуем в тонкую трепещущую шейку. Пальцы заскользили в светлых прядях, вытаскивая шпильки. Мне больше нравится, когда медовые волосы плещутся по плечам. Хочу быть пауком, трогать ее липкими лапами во всех возможных местах и потом впиться в шею зубами... Хочу всеми возможными способами насытиться этой женщиной.

   Черт возьми, ведьма! Как же хорошо! Осоловело толкался вперед, сильнее, глубже, на всю длину своего нехилого члена.

   — Шлюха! — продолжали бесноваться черти.

   А королевские глаза-то поменялись! Заблестели, стали масляными, да и освободиться Ирина больше не пыталась. Только губы свои сочно-розовые прикусила белоснежными зубками, не позволяя рвущимся из горла стонам выйти на свободу. Даже оттраханная по самое не балуй пытается быть королевой. Только поздно, моя… да, теперь уже можно назвать ее моей нехорошей. Поволока в серых глазах мне многое рассказала, как и текущая п*зда!

   — Какая же ты блядь! Тебе ведь нравится, когда тебя грубо дерут, трахают, как вздумается!

   Ира ничего не ответила, лишь задрожала и сильнее сжала губы.

   — Скажи, что тебе нравится! — потребовал я, с удвоенной силой толкаясь в шелковистую женскую глубину. — Скажи!

   Замотала отрицательно головой и жалобно всхлипнула.

   — Скажи! – гипнотизировал я голосом и взглядом.

   Наконец разлепила губы:

   — Не-е-е-т…

   О, что это было за «нет»! Как сказано! Сколько в нем сдерживаемой из последних сил страсти! Ее «нет» возбудило, подстегнуло сильнее, чем все слышанное и сказанное другими женщинами в знак одобрения при сексе. Но я жадный, мне нужна полная капитуляция...

   — Да-а-а, скажи д-а-а! — рычал я, впиваясь в плотно сжатый пухлый рот, пытаясь проникнуть внутрь языком.

   — Д-а-а, д-а-а, — шептал прямо в пухлые губы, с каждым толчком члена в шелковой вагине. – Д-а-а, я чувствую... тебе нравится... покричи для меня...

   А вот и стон, тихий, едва слышный, все-таки вырвался на свободу, несмотря на все усилия хозяйки его сдержать. Музыка для ушей... Как же мне захотелось кончить, прямо яйца ломит! Но не-ет, не сейчас. Надо растягивать удовольствие. Я еще не рассмотрел вдоволь эту прелестную куклу. Так ли она хороша, как мне представлялось все эти долгие шестнадцать лет? Шелк блузки заскользил под моими пальцами. Черт, где эти блядские маленькие пуговицы? Расстегнул несколько, пальцы дрожали, словно у паралитика, а потом в нетерпении, пытаясь скорее добраться до женской груди, резко дернул струящуюся ткань в разныe стороны. Пуговицы застучали, запрыгали бусинами по ламинату пола снятой специально для этого момента квартиры. Серые глаза снова изменились, поволока уступила место сначала удивлению, потом возмущению.

   — Не надо! — просит, а, скорее, приказывает, она. — Немедленно прекрати!

   Генеральская дочка так и не научилась просить.

   — Не рыпайся! Хочу посмотреть на твои сиськи.

   Толчки членом стали чуть медленнее. Бюстгальтер красивый, нежно-розового цвета, тонкий, кружевной. Слава богу, никакого пуш-апа, ненавижу поролон. Опустил лифчик вниз. Грудь у Иры небольшая, максимум второй размер, крепенькая, с такими эротичными, стоящими острыми бугорками розово-коричневыми сосочками. Накрыл ладонями два нежных полушария. Они словно специально вылеплены под мою руку. Сжал между пальчиками соски. Вздрогнула, сексуально выдохнула и обожгла своими глазищами. Ведьма! Глубокий толчок прямо во влажную обволакивающую глубину. Ира снова не сдержалась, застонала. Задвигался быстрее, пытаясь добыть побольше этих тихих вскриков. Еще и еще, еще только один раз, и кончаю... Хотелось проткнуть ее насквозь, разорвать напополам, вбить в себя! Какое зверство она во мне поднимала!

   Ведьмовские глазки прикрылись. Плотно захлопнула губы, опять вспомнив, что царевне не пристало демонстрировать холопу свою похотливую натуру. Я тебе покажу, как играть со мной в свои королевские игры! Все так же без устали припечатывая ее своим членом, схватил за роскошную гриву светлых волос.

   — Смотри мне в глаза! Не смей их закрывать!

   Опять вызов, опять попытки испепелить... Боже, как приятно ее, такую красивую, ненавидящую, похотливую, шипящую, брать. Трахать так сильно, чтобы комод беспрестанно прыгал и ударялся о стену.

   Несмотря на все попытки сохранить свой величественный вид царственной особы, глаза опять заволоклись от кайфа... Не могу больше... Член пульсировал, готовый в любую секунду излиться целым потоком семени. Нет, так просто царевна-лебедь от меня не отделается! Надо попустить гребанную королевишну, чтобы не воображала о себе слишком много. Я ждал этого шестнадцать долгих лет. Если уж быть сволочью, так до конца!.. Моего конца у нее во рту.

   Потащил Ирину за волосы вниз, надавил на плечи. Царевна-лебедь бухнулась на пол прихожей коленками. Какой чудесный вид: изрядно потрепанная королева смотрит на меня снизу вверх, в роскошной шубке, которую я так и не удосужился снять, с задранной до пояса юбкой, разодранными колготками, порванной блузкой и опущенным под сиськи бюстгальтером.

   — Хочу кончить тебе в рот!

   Толкнулся каменным членом в пухлые розовые губки. Но она не торопилась их разжать. Впрочем, мне даже мимолетного прикосновения хватило, только от вида стоящей на коленях генеральской дочки кончить готов.

   — О-о-о-м-м-м, — разрядка наступила неожиданно.

   Так даже лучше. Выстрелил спермой прямо ей в лицо, едва успела глаза свои ведьмачьи прикрыть. Белесые липкие полосы поползли по правому глазу, щеке, носу и подбородку. Хорошо так сфонтанировал.

   Черт, я одновременно ликовал и тут же нутро затопило тошнотой от своего скотства. Нет, браток, это она, паучиха, высосала из тебя всё человеческое! Мне ее не жалко, совершенно не жалко! Схватил за волосы и потянул вверх. Веки, обрызганные каплями спермы, поднялись. На прекрасном лице королевская брезгливость, ей не терпелось вытереться и уйти. И снова меня затопило зверство.

   — Рот открыла и давай оближи хорошенько моего бойца!

   Какой взгляд! Ира хочет меня убить! Снести голову, отстрелить яйца, освежевать, разрезать на мелкие кусочки. Мечтай детка, мечтай...

   — Быстро рот открыла, шлюха!

   «Не жалко ее, совершенно не жалко!» — повторял про себя, как мантру. Что ее жалеть?! Меня несколько раз чуть взаправду не убили всего лишь из-за того, что генеральская дочка решила поиграть с бедненьким лейтенантиком! Я побывал в таком аду, что до сих пор просыпаюсь в холодном поту по ночам, а эта избалованная сучка даже не вспомнила меня, когда мы встретились через пятнадцать лет!

   — Я же сказал, быстро слизывай, детка.

   Конечно, Ирина не стала выполнять мои приказы. Брезгливость сменилась холодной отстраненностью, мол, глумись, сколько хочешь, унижая меня, ты унижаешь, прежде всего, мужчину в себе… О! Философия поперла!

   Стал водить опадающим членом по Ирининому лицу, размазывая сперму на пухлых розовых губах, которые она так и не открыла. Ну и ладно, оставим это на потом. А сейчас... пусть уходит. Со мной что-то неладное творится. Она на меня странно действует. Ведьма, не иначе! Откуда вдруг взялось это желание поднять ее с колен, просить прощения, целовать и гладить, нашептывая что-то ласковое на ушко?

   Сунул сумочку Ирине в руки.

   — Все, свободна. Можешь идти! Через неделю в то же время. Только теперь расценки повысились, принесешь миллион.

   Больше я на нее не смотрел, боялся проявить слабость…

   Вытолкал за дверь прямо так: в подранной одежде, со спермой на лице. Тяжело дыша, прислонился к двери. Говорят, месть сладкое чувство. Так чего же мне так тошно?! Оказывается, трудно быть скотиной...

   Взгляд упал на оброненный Ирой шарфик, голубой, синий и серый цвета в нем красиво переплетались в причудливый узор. Наклонился, поднял с пола невесомую тряпицу, поднес к носу, а потом зарылся в него лицом. Ноздри наполнил запах дорогих духов, запах недостижимо прекрасной женщины. Недостижимой... даже несмотря на то, что совсем недавно ее поимел. Сука!

***

Меня колотит, будто я голая стою на сильном морозе, а не под обжигающими струями воды в душевой кабине. «Подонок! Скотина! Свинья! Сволочь!» — срывалось с губ, а руки лихорадочно терли кожу, пытаясь навсегда смыть прикосновение наглых мужских пальцев, капли его поганого семени.

   До машины с телохранителем, которого, оказывается, приставил ко мне совсем не муж, а ведущий свою игру начальник службы безопасности фирмы «Новатор», добралась словно в бреду, хотя до этого, пытаясь немного успокоиться и стереть со своего лица следы мужского надругательства, долго приводила себя в порядок на лестничной площадке. Обычно беспристрастный Стас бросил на меня любопытный взгляд. Может, распахнуть шубку? Показать ему, какой «хороший» человек его начальник? Насильник и шантажист! Хотя предупредительный молчаливый парень Стас, наверняка, в курсе. И сам, видимо, не лучше. Свои же люди! Очень хотелось реветь, только остатки гордости не позволили пускать слезы перед соглядатаем этого паучары. Еще никогда меня так сильно не унижали. И я позволила, позволила… Сначала опешила, не ожидала, что Валера будет действовать так нагло и разнузданно. А потом, потом… не знаю, что на меня нашло. Слабачка и шлюха, вот кто я, оказывается.

   Дома непонятное состояние невменяемости продолжилось. Кажется, в глазах даже стены двоились и шатались. Благо Сережи в это время никогда не бывает дома. Запихнула порванную блузку и колготки в самый дальний угол шкафа и бегом побежала в душ.

   Только вода не очищала. Боже, как я могла… ведь я чуть не кончила под ним. Подонок!.. Сволочь!.. Животное!.. Пальчики заскользили вниз по животу, застыли между раздвинутых ножек, а потом вдруг почему-то замельтешили, запорхали на клиторе. Другой рукой зажала сосок правой груди, неосознанно повторяя движения Довженко тогда, в коридоре. По телу прошла дрожь. Я так давно не получала удовольствия от секса, с тех самых пор как в неизвестном направлении кинул красавчик-альфонс Мишка Кутаков. Мужу плевать на мои оргазмы. «Картинке» не пристало наслаждаться, ее задача хорошо выглядеть и родить еще одного ребенка. Пальцы между ног мельтешили всё быстрей и быстрей. Ах, какая я влажная, как много смазки! Выгнулась, застонала. Я даже не подозревала, что во мне столько похоти собралось. Шлюха и слабачка! Затем заревела, медленно сползая по скользкому кафелю на пол, а струи воды ласково падали мне на плечи, волосы, веки, грудь. Как же все запуталось в моей жизни! И что теперь делать? Куда бежать? Где искать помощи?! Я всего лишь слабая женщина. Влиятельный папа, которого все опасались, пустил себе пулю в лоб, меня некому теперь защитить. И от кого защищать? От Довженко или от Сережи? Тело снова заколотил холодный озноб. Чувствую себя куском мяса, который рвут со всех сторон волки... Какие волки, Ира?! Шакалы! Вдруг со всей ясностью поняла — я во многом сама виновата, веду себя как жертва, которой можно попользоваться. Вот мной и пользуются.

   Хватит быть спящей царевной в ожидании момента, когда за ней придет прекрасный королевич! Только ты одна можешь закончить кошмар, в который превратилась твоя жизнь.

ГЛАВА 7

Для того, чтобы избавиться от человека Довженко, воспользовалась планом, который давно придумала, но так и не решилась воплотить в реальность. Стала опять активно посещать комплекс «Здоровье плюс красота». Мишка Кутаков, слава богу, не появлялся, для полной сумятицы мне только златовласого шакаленка не хватало. Оставив «своего человека» у дверей клуба с одной стороны, я переоделась и вышла через черный ход на другую улицу. Адрес заранее нашла дома, а потом на всякий случай тщательно удалила данные страниц, которые посещала. Не знаю, следит ли за мной муж, а вот Довженко точно пристально приглядывает.

   Необходимая мне контора располагалась на первом этаже обычного жилого дома. Около двери лаконичная вывеска: «Детективное агентство «Статус». В качестве логотипа — повисшие на светло-сером фоне шляпа, очки и усы, словно незавершенный портрет ведущего слежку мужчины. Несмело потянула за ручку двери. Внутри был стандартный офисный ремонт, стены выкрашены бледно-зеленой краской, потолок из равномерных подвесных квадратиков, по стенам обычные недорогие шкафы, ряд черных стульев, а чтобы убедить посетителей в своем профессионализме — множество каких-то непонятных дипломов, благодарственных писем и свидетельств.

   В назначенное время секретарша вызвала меня в кабинет.

   За столом сидел мужчина лет пятидесяти, лысоватый, серьезный, по виду типичный мент, несмотря на надетый довольно представительный костюм с галстуком. Несмело присела на стул напротив хозяина кабинета. Темные очки на всякий случай не стала снимать, хотя в помещении, да еще зимой, смотрелась я в них, наверное, ужасно нелепо.

   — Здравствуйте, меня зовут Алексей Иванович. Чем я могу быть вам полезен? — спросил мужчина, окидывая цепким взглядом мое лицо и фигуру.

   — Добрый день,— вежливо ответила я и замолчала, не зная как продолжить разговор.

   Почему он смотрит так пристально? Вдруг узнал меня?! Все же Сережа входит в тридцатку богатейших людей города. Успокойся, Ира! Такими темпами ты скоро станешь полной неврастеничной.

   — Алексей Иванович, вы можете пообещать полную конфиденциальность?!

   — Конечно, э-э-э... Как я могу к вам обращаться?!

   — И…Инна, — замявшись, ответила я.

   Наверняка, по моему промедлению частный детектив понял, что в реальности у меня совсем другое имя. Ох, не мое дело — шпионские игры!

   — Конечно, Инна, это стандартный пункт договора. Можете быть уверены — все сказанное останется между нами.

   — Мне нужна информация на одного человека.

   — Только информация, или потребуется установить наблюдение? — деловито уточнил частный детектив.

   Будет забавно установить наблюдение за наблюдателем. Хотя Валера, наверняка, сразу почувствует слежку.

   — Пока только информация.

   Протянула частному детективу телефон, где было фото Довженко на одном из корпоративов компании «Новатор». Чтобы его найти, пришлось долго рыскать в ноутбуке.

   — Вот. Мне нужны сведения об этом человеке — Довженко Валерий Константинович.

   — Довженко... — на лбу частного детектива залегла хмурая складка.

   Напряглась! Господи, какая же я дура! Наверняка, частный детектив раньше служил в полиции! Почему мне не пришло в голову, что все менты друг друга знают?! Может, они вообще работали вместе... Не удивлюсь, если двуличный начальник безопасности компании «Новатор» узнает о моем визите к частному детективу раньше, чем я доберусь обратно в комплекс «Здоровье плюс красота». Только отступать поздно — фамилия шакала уже прозвучала.

   — Он ваш бывший коллега.

   Брови частного детектива приподнялись вверх.

   — Вот как?!

   Я уже не могу помешать Алексею Ивановичу сдать меня своему возможному бывшему коллеге, а скрывать прежнее место работы Довженко очень глупо, раз сама прошу собрать о нем максимально подробную информацию.

   — Найти сведения о таких людях бывает непросто, Инна, — посетовал детектив.

   — Понимаю…

   — Но мы постараемся.

   Расстегнула сумочку, достала оттуда пачку наличных.

   — Надеюсь, этого хватит.

   Алексей Иванович кинул небрежный взгляд на деньги.

   — Слишком много. Моя помощница озвучит сумму, необходимую нам на первое время. Остальное после предоставления отчета. Как можно с вами связаться, Инна? В ходе выполнения задания обычно возникают вопросы, которые требуют согласования с заказчиком.

   Оставлять номер своего телефона нельзя, по нему меня легко вычислить, особенно бывшему полицейскому.

   — Я сама буду вам звонить. Сколько потребуется времени на сбор подобной информации?

   — Думаю, недели две, не больше.

   — Я-я приду через две недели.

   — Может, вам еще в чем-то нужна наша помощь?! — заботливо начал продвигать свои услуги Алексей Иванович. — Кажется, у вас неприятности. Я вижу, вы в нервозном состоянии. Хотите агентство обеспечит вас круглосуточной охраной? Это не так уж дорого.

   Усмехнулась. Охрана у меня уже имеется, по пятам следует, и чтобы она не хватилась, надо побыстрее возвращаться. Признаться, я недооценила Стаса, посчитала его услужливым недалеким парнем. Нет, несмотря на молодость, он очень наблюдательный, сразу догадался о любовнике и даже бровью не повел, ничем не выдал своего знания, лишь по-тихому сдал своему начальнику. Пусть потешится глупой богачкой. А вдруг за мной не только следят, но и прослушивают мои разговоры?!

   — Нет, спасибо. Охрана мне пока не нужна. — От уже существующей еле улизнула.

   — Инна, расскажите, что вас гнетет. Вдруг я в состоянии вам помочь?

   Я попала в лапы шакалов и не знаю, кто из них больнее укусит, чей удар окажется смертельным...

   На лице частного детектива читалось участие. Кажется, Алексей Иванович неплохой человек. Или просто, как и многие другие, хочет поиметь с меня побольше денег.

   — Спасибо за предложение помощи. Соберите мне, пожалуйста, подробную информацию о Довженко. Я подумаю, как быть дальше.

   — Конечно, Инна, узнаю всю подноготную с того момента, как Валера еще под стол пешком ходил.

   Смешно... Почему-то казалось, что такой здоровый широкоплечий мужик не мог быть маленьким. Голову вдруг прострелила одна важная мысль, как можно натравить этих шакалов друг на друга.

   — Знаете, Алексей Иванович, хочу попросить вас еще об одном одолжении…

***

Неделя пролетела очень быстро. Миллион смогла достать. Только вот что я буду рассказывать, если муж заинтересуется моим счетом? Как объяснить, зачем я сняла такую большую сумму денег? Покажу какое-нибудь украшение, выдав его за новое. Сережа невнимателен к деталям... точнее ко мне... вряд ли заметит повторение. Правда, может возникнуть вполне логичный вопрос, почему я не расплатилась карточкой. Безналичные платежи куда более безопасны. И тут несложно выкрутиться, сказать, допустим, что покупала украшение у какого-нибудь частного ювелира. Или поведать Сереже душераздирающую историю о помощи ближним. Он знает, что я способна на такие жалостливые порывы, особенно если дело касается маленьких детей. Господи, как надоело врать! Это уже за гранью — прикрывать свою ложь больными детьми.

   По мере приближения к этому гребаному району, к этой чертовой квартире, все внутри заполнило волнение, которое мешало нормально дышать и разумно мыслить. А еще что-то другое... Нет, этого не может быть... Просто не может быть! Нет, я сказала! Однако тело не слушалось, в нем застыло странное ожидание, внутри все вибрировало от предвкушения еще одной сексуальной атаки. Больная… Я ведь никогда не любила грубость в постели! Так что происходит со мной сейчас?! Готовая для нового насилия над собой, я, наверное, даже немного увлажнилась. Нет, не позволю больше! Подонок! Свинья! Скотина! Сволочь! Шакал! А ведь издали кажется довольно… притягательным... Уверена, не одно женское сердце ёкнуло при взгляде на него.

   Как противно звучит звонок этой двери, просто разрывает барабанные перепонки... Дверь практически сразу отворилась, словно меня ждали, нетерпеливо высматривали в глазок, боясь пропустить мое появление. Все же Довженко симпатичный мужик. Большой такой, сильный. Мужчинам не только шрамы идут, не только небритость к лицу, их даже легкая седина у висков украшает. Серые глаза просто прожигали расплавленной сталью. Красивый слизняк!

   Открыл широко дверь — галантный приглашающий жест. Скривила губы в презрительной усмешке. Пусть знает — я его презираю! Презираю таких низких, мелких шантажистов! Прези... Мужские пальцы неожиданно оказались в волосах, твёрдые губы накрыли мои губы. А я не успела их сжать и, конечно, не смогла сдержать стона. Даже не думала, что так сексуально заряжена. Пытаясь оттолкнуть Довженко, хотя бы чуточку дистанцироваться, уперлась ладонями в широкие плечи.

   — Не рыпайся, тварь!

   Тварью меня ещё никто никогда не называл... Однако, несмотря на грубые слова, несмотря на руку в волосах, жестко фиксирующую голову, губы нежно и мягко приникли к моим, легонько посасывая, не давая их сжать, мужской язык неторопливо прошелся по зубам. А потом меня так же неожиданно и резко отпустили. Отпустили, когда в легких закончился кислород, а ноги стали ватными, когда тело, прошиваемое непонятными импульсами, стало мелко подрагивать. Только бы не сползти к его ногам безвольной тряпичной куклой... Попыталась сфокусировать свой взгляд, стараясь показать, как же я его презираю. Даже несмотря на этот чувственный поцелуй презираю! Мелкий шантажист и слизняк!

   — Раздевайся! — спокойно, буднично произнес мужской голос.

   Подонок! Расстегнула шубку. Валера по-джентельменски помог мне ее снять и неторопливо определил на вешалку. Шубку отдала, а вот сумочку с собой прихватила. Хорошо, что Довженко не обратил на нее внимания. Пришло время поговорить серьезно.

   В молчании прошли в единственную комнату квартиры. Диван был приглашающе разложен и застелен кристально белым бельем. Внизу живота случился жаркий толчок. Нет! Я ничего не чувствую. Нельзя! Нет! Это ненормально! Мне никогда не нравилась грубость в постели, я всегда была против насилия!

   Мужские руки легли на мои плечи, горячий воздух обжег легкие.

   — Когда я говорил, раздевайся, имел в виду полностью, — прошептал Валера противным… сексуальным шепотом мне на ухо. — Ирина, сними с себя всю одежду, даже трусики, особенно трусики.

   Вспыхнула. Как же унизительно...

   Соберись! Нельзя позволять вытирать о себя ноги… Хватит быть жертвой в руках шакалов! Надо самой диктовать условия!

   — Валерий Константинович, — голос был сдавленным и скрипучим, — я согласна заплатить этот миллион, но давайте обойдемся без пошлости, как в прошлый раз. Наверное, видео дало вам неверное представление о моей доступности.

   На полных мужских губах появилась усмешка.

   — Это не совсем так, — несмотря на дрожащий голос, пыталась диктовать условия я.

   И снова послышалось ироничное хмыканье. Скотина!

   — С Мишкой было временное помутнение рассудка…

   — Мне это совершенно не интересно, — перебил меня Валера. На мужском лице наигранная скука, а в уголках серых глаз притаился хищник. Хищник, который нравился жертве внутри меня. Только я не намерена выпускать ее на свободу.

   — Это была ужасная ошибка. Возможно, во мне взыграло любопытство, я никогда ни с кем не была, кроме моего мужа.

   — И меня. — В мужском голосе, во взгляде серых глаз опять появилось какое-то непонятное напряжение.

   — Ты меня изнасиловал!

   Никакой реакции на мои обвинения. Только вызывающий оторопь взгляд. Иногда Валера Довженко выглядит странным.

    — Вы казались мне вполне вменяемым мужчиной. Не знаю, что на вас нашло в тот момент и почему я позволила. Я не стала заявлять в полицию, хотя у меня были основания. Но между нами больше ничего не может быть.

   — Ира, хватит болтать! Я же сказал, раздевайся!

   Хочется убить его, размозжить чем-нибудь тяжелым череп, четвертовать, разорвать на кусочки, зажать мужские причиндалы в тиски и медленно сдавливать, слушая его вопли!

    — Валера, возьмите деньги и не воображайте о себе слишком много, — старалась говорить спокойно, не выпуская на свободу стаю эмоций, бушующих внутри. — Я ведь могу покаяться, рассказать все мужу, вдруг он меня простит, — а про себя подумала, что, скорее всего, мне снова придется упасть с лестницы. — Уверена, Сергею совсем не понравится, что начальник службы безопасности его фирмы шантажирует и грязно домогается его жены. Вы не боитесь потерять свое место?!

   Он пристально смотрел в мое лицо, но как будто глядел сквозь меня. Интересно, Довженко понял, что я пыталась ему донести?..

   — Вот, возьмите. Но это последняя сумма и последняя наша встреча. — Достала из сумки увесистый сверток и протянула Валере.

   Губы Довженко презрительно скривились, словно я ему взятку предлагала, а не отдавала деньги, которые он вымогает с помощью шантажа. Однако, конверт взял, вытащил оттуда деньги и небрежно бросил их на диван. Они рассыпались веером по белоснежному белью, а Довженко медленно, гипнотизируя горящим взглядом, начал приближаться. Отступила на несколько шагов назад, а потом вспомнила, что я больше не жертва и остановилась. Ожидала увидеть злость в глазах. Нет, ошиблась, мужское лицо казалось спокойным... даже равнодушным. А вот глаза... там адский кострище полыхал.

   — Раздевайся, — последовал еще один, прошедшийся током по хребту, тихий хриплый приказ.

   — Да пошел ты!

   Мужские руки поднялись. Невольно зажмурила глаза и отшатнулась. Показалось, что Валера меня ударит. Нет… Послышался треск рвущейся материи. Ещё одна блузка разодрана в клочья. Стараясь не быть жертвой, попыталась отвесить ему пощечину. Перехватил руку, с силой сжал моё тонкое запястье, чувствительно, но не больно. Языки адского кострища в серых глазах начали лизать мои губы. От возмущения стало не хватать кислорода, дыхание с хрипом вырывалось из легких. Черт, да Валера наслаждается всем этим! Его, наверное, заводит мое сопротивление — вон какой бугор в штанах образовался, вон какие волны зверской похоти от него хлещут! Любая почувствует, каждая отреагирует! Довженко обнял, точнее, схватил меня своими ручищами, приподнял мое тело над полом, протащил несколько шагов, бросил на разложенный диван и сразу же навалился сверху. Я в эпицентре пекла. Пуговица на брюках отлетела куда-то, безжалостно оторванная сильными пальцами. Мужские руки принялись стаскивать брюки с моих ног. Сколько же в нем силищи! Конечно — он ведь бывший мент, точнее, полицейский. Но я не буду больше жертвой. Изловчилась, ударила Довженко кулаком по лицу, совсем не по-женски, крепко так припечатала. И в ответ получила пощёчину. Не сильную, но она отбила желание сопротивляться дальше... Впрочем, меня еще не так били, кровью харкала. Хорошо, что Митька этого не видел.

   — Если я сказал, раздевайся, нужно быстро всё с себя скидывать, а не показывать свой норов. Попробуешь укусить — кости переломаю.

   Солоноватые капли покатились по щекам... Конечно, Довженко не остановили мои слезы, он попросту не обратил на них внимание. Ну, хоть рвать одежду перестал. Неторопливо, словно наслаждаясь моментом и моей доступностью, избавился от моего бюстгальтера и стащил вниз трусики. Вверх мужские руки поднялись, жадно скользя по моему телу, обхватили груди, зажав соски между большими и указательными пальцами. Очень чувственно… Вовремя прикусила губы, успев сдержать рвущийся из губ всхлип кайфующей жертвы. Я полностью обнаженная перед ним, но совсем не пытаюсь прикрыться. Мне все равно, абсолютно все равно. Пусть смотрит! Раз уж насилия избежать не получится, физически мне никак не справиться с этим боровом, значит, надо минимизировать его последствия, притворяясь безвольной куклой или бесчувственным бревном. Может, у хищника пропадет интерес к полумертвой жертве?

   Послышался звук расстегиваемой молнии, ремень упал на пол, звонко бухнувшись о ламинат металлической бляшкой. Как давно не белили потолок в этой квартире... Все-таки вздрогнула, когда мужские руки коснулись моих ног, раздвигая. Невольно глянула на Довженко. Первое, что бросилось в глаза, это шрамы, несколько больших белесых шрамов у него на теле. Когда-то давно ему, видимо, здорово досталось... А тело у Валеры красивое, даже более чем. Широкие плечи, мускулы, мощные руки, плоский живот, ни жиринки. Нет! Потолок... давно не беленный потолок с трещинкой, идущей от трубы отопления.

   Хмыкнул. Скотина!

   — Ахм! — не смогла сдержать вскрик, когда его голова оказалась между моих ног, когда губы впились в мою... влажную плоть и принялись опытно вылизывать. Язык настойчиво затеребил клитор.

   Нет, нет, мне не нравится! Не может это нравиться! И я не должна быть влажной, хотя, судя по плавному скольжению губ Довженко, с меня порядочно натекло смазки. Попыталась сжать ноги. Абсолютно безрезультатно, даже пошевелиться не смогла, зафиксировал намертво своими ручищами. Лишь на миг оторвал голову, опалив серой сталью своих глаз. И снова язык раздвинул пропитанные любовным соком губки, задевая клитор, и стал чертить на нем какие-то замысловатые фигуры. Нет! Потолок! Потолок... какой же тут необыкновенный, черт возьми, пожалуй, даже красивый потолок! Это не трещинка от трубы отопления, а прорывающийся через белое полотнище росток прекрасного цветка... Еще одна судорожная попытка сдвинуть ноги ни к чему не привела. Знающие губы, язык всё так же умело терзали мою плоть. Просто невыносимо... невыносимо... Прекрасно!..

   — О-о-о! – эротично завывал кто-то в комнате. Конечно, не я!

   Я бесстрастна!!

    — О-о-о! — любовалась потолком.

   Мужская голова продолжала и продолжала меня мучить, бить наслаждением в самом эпицентре моей женственности. Никогда ничего подобного ни с кем не испытывала! Хотя у меня было всего ничего любовников. Более того, я всегда считала себя равнодушной к оральным ласкам, а Сереже они нравились только в свою сторону. Он постоянно раньше настаивал на минете, а вот ответные движения считал ниже своего достоинства.

   О, боже… оказывается, в опытных губах это очень чувственное удовольствие... Губы прикусила так, что даже почувствовала вкус крови. Внизу живота стремительно нарастала волна, теплая горячая волна, которая грозила смыть до основания последние шаткие оковы моего самообладания. Пальцы судорожно сжали похрустывающие бумажки. Деньги. Ха-а-а. Как смешно!

   — О-о-о.

   Никаких оков, никакого самообладания! Завыла, забилась, задергалась… Оргазм! Черт, я испытала с этим ублюдком оргазм! Да еще какой! Но даже сейчас Валера не отпустил, продолжая бить током поцелуев по моему ставшему сейчас сверхчувствительным телу, продлевая волны наслаждения, делая удовольствие мучительно прекрасным. В его руках я безвольная кукла, получившая свою дозу кайфа.

   Обмякла на диване. Довженко стремительно переместился. Большое сильное тело легло на меня сверху, руки раздвинули все еще подрагивающие после оргазма ноги. Отталкивать, корчить из себя недотрогу сил не осталось. Да и он бы не позволил. Мужские глаза близко-близко, серые, с жёлтыми крапинками, обрамленные густыми черными ресницами — красивые. Сейчас они совсем не такие, как в первый наш секс или в начале сегодняшней встречи, вместо равнодушия и злости мне теперь виделось любование или даже больше... Нежность — от насильника и шантажиста?! Забавно. На этот раз Валера входит в меня медленно и осторожно, все так же пристально всматриваясь в мое лицо. Зря. Я кукла, ничего не чувствующая кукла в руках солдафона. Потолок... какой ужасный здесь потолок! Его уже давно следовало бы побелить. Резкий глубокий удар. Придушила в зародыше свой вскрик. А Довженко опять протаранил меня глубоким, чуть ли не до матки достающим толчком. Я долго не смогу быть равнодушной. И, видимо, боясь показать свою шлюшную натуру, зачем-то попыталась оттолкнуть Валеру. Он перехватил мои руки, поднял вверх и, удерживая их над головой, снова двинулся глубоко внутрь лона. Его массивное тело давит, лишая воздуха и сил сопротивляться, а может, все дело в этих бьющих в средоточие моей женственности толчках. Желая вдохнуть хоть маленький глоточек кислорода, запрокинула голову, в шею тут же впились Валерины губы. О, что это за пытка — ритмичные, простреливающие всю тебя удары в глубину и поцелуи в беззащитную шею! Наши пальцы переплелись, до боли друг друга сжимая. Мощное тело без устали вминало, вбивало мои бедра в диванную обивку. На покрытую испариной кожу прилипли купюры. Какая ирония судьбы — меня трахают на моих же деньгах. Только мне не до смеха, совсем не до смеха. Всё тело застыло в ожидании разрядки, дышать я уже давно позабыла как... На белой поверхности потолка стали расцветать райские цветы... Толчки такие интенсивные, что я, кажется, сейчас взлечу к этому потолку!

   — У-у-у, у-у-у!!!

   Тело прострелила острая вспышка удовольствия, такая яркая, что кажется — меня парализовало, я ослепла, оглохла, стала одновременно невесомой, как перышко, и грузной, как мешок с песком. Довженко подхватил оргазм, сотрясающий моё тело, захрипел в ухо, сдавил мои тонкие пальчики так, что хрустнули кости. Внутрь потекла сперма, опаляя жарким потоком пылающее от оргазма женское естество.

   На несколько секунд Валера застыл, а потом откатился в сторону… Дышим тяжело, хрипло. Вместе. А мне вдруг захотелось ласки... Настоящей мужской ласки, чтобы этот большой, опасный, сильный мужчина, обнял, погладил плечи, поцеловал нежно и сказал: «Спасибо, моя хорошая, это было великолепно». Господи, я ненормальная, прирожденная жертва. В моей жизни было так мало мужской нежности, что я готова ее искать в первом встречном.

   — Можешь идти, — раздался глухой, равнодушный голос. Довженко лежал на спине с закрытыми глазами и даже не смотрел в мою сторону.

   Захотелось смеяться, смеяться над собой и своими непонятно откуда взявшимися желаниями. Дура, захотела нежности от шакала!

   Встала с постели, подняла валяющийся около дивана бюстгальтер. Куда же трусики подевались?!

   — Надеюсь, ты защищена от нежелательной беременности, — все так же не открывая глаз спросил Довженко.

   А во мне вдруг проснулась стерва.

   — Сережа хочет второго ребенка, — с какой-то долей непонятного злорадства сказала я и внимательно посмотрела на бесстыдно развалившегося на диване обнаженного мужчину.

   Почему даже начальник службы безопасности не заботится о своей половой защищенности?

   Мужские веки открылись, опалили меня взглядом серых глаз, в которых плескалось какое-то непонятное чувство... Недовольство? Нет, не пойму.

   Неспешно натянула на себя нашедшиеся на полу трусики.

   — Не переживай, в тайне от него я принимаю противозачаточные таблетки…

   Мужские глаза стали пустыми и холодными, будто я разочаровала его своим ответом.

   — Стерва… — безлико прошептал Довженко.

   Видимо, он думает обо мне очень плохо… На что безусловно есть весомые причины, в его глазах я изменяю и обманываю мужа. Пусть, мне все равно, лучше казаться стервозиной, чем выдать свою натуру жертвы.

   Медленно стала собирать остальную разбросанную по комнате одежду. Оторвала приставшие к коже купюры довольно высокого достоинства и небрежно бросила их на пол, пусть Довженко поползает слизняком, их подбирая. Хорошо на брюках молния цела, а то неизвестно, как бы домой пошла. Блузка не подлежала восстановлению, оставлю шакалу в качестве трофея. Шубка? Кажется, я ее в коридоре оставила. Сумочка. Едва не забыла. А ведь это самое важное!

   — Не надевай больше трусиков, когда идешь ко мне, — раздался спокойный голос.

   Довженко, все также вытянувшись во весь рост, лежал на спине, совершенно не стыдясь своего обнажения.

   — Валера, это была наша последняя встреча, больше платить я не намерена. — Постаралась говорить твердо. — Можешь рассказывать все Сергею. Если я буду постоянно снимать со своего счета такие большие суммы денег, он все равно узнает. Поэтому на всякий случай мой тебе совет — подыскивай себе новое место работы.

   — Я позвоню с дальнейшими инструкциями, — совершенно невозмутимо продолжил Валера, снова опалая жидкой сталью своих глаз. Такое ощущение, что он меня совершенно не слышит.

   Злость волной прокатилась по телу. Муж не воспринимает мои слова серьезно, и Довженко тоже предпочитает пропускать их мимо ушей. Почему для всех я — не умеющая думать красивая картинка?! Ничего, шакалы, мы ещё посмотрим, кто кого... Сумка с камерой стояла удачно, видео должно получиться отличное. И на нем видно, что я сопротивлялась, а он рвал на мне одежду. Надеюсь, мои оргазменные завывания можно будет истолковать как крики возмущения и боли. А после отчета частного детектива я придумаю, как лучше использовать запись наших любовных развлечений. Любовных? Ха. Если Валера выдаст меня мужу, я покажу ему эту запись… Помирать так с музыкой, потопив не только себя, но и человека, который возомнил себя великим дирижёром человеческих судеб.

ГЛАВА 8

Сергей меня ударил, снова ударил. После той злосчастной ночи, окончательно уверовав в свое превосходство, его раздражало даже малейшее сопротивление с моей стороны. А тут почти бунт.

   Муж и за ужином был немного на взводе, ему казалось, что я излишне балую Митьку, а мне казалось — Сережа постоянно забывает, что сын еще маленький мальчик, и порой требует от него слишком многого.

   После душа я сидела за туалетным столиком и неспешно втирала в кожу крем.

   — Не понимаю, почему ты до сих пор не забеременела, — прозвучал вдруг вопрос мужа.

   Сердце тревожно бухнуло в груди, руки дрогнули, но, стараясь не показать страха, я также неторопливо продолжила заниматься красотой своего лица. Сколько веревочке не виться, все равно конец будет. Этот разговор назревал давно. Уже прошел почти год, а цель, которую наметил для себя «любимый» супруг, до сих пор не была достигнута. Непорядок. И виновницей, конечно, назначат меня… Знал бы «милый» всю степень моей виновности...

   Постаралась говорить максимально спокойно:

   — Сережа, дети ведь не появляются по щелчку пальцев. Мы прошли обследование, оба здоровы, — что удивительно при его несдержанном образе жизни и моих теперь уже двух любовниках. Впрочем, обследования я проходила раньше. — Все еще будет, милый.

   Надеюсь, никогда не будет, не хочу от него детей.

   Сергей раздраженно расхаживал по спальне.

   — Доктор сказал, что у здоровой пары результат должен быть в течение первого года после отмены контрацепции. Год почти прошел, а ты до сих пор не беременна.

   Наверное, мужу до ужаса надоел наш скучный однообразный секс, и он хочет побыстрее избавиться от этой обязанности. Видит бог, я тоже мечтаю, чтобы ненужные телодвижения на ниве супружеского долга прекратились. Но, выбирая между ребенком и скучным сексом, я лучше потерплю пару минут, чем еще сильнее привяжу себя к этому человеку.

   — Надо будет пройти еще одно обследование, выяснить причину.

   — К чему эта истерия? — стараясь казаться равнодушной и спокойной, ответила я, неторопливо увлажняя кремом руки. — Как говорят: «На все воля божья».

   Но на всякий случай, чтобы эта воля никогда не случилась, я принимаю противозачаточные таблетки.

   — Что ты за женщина?! В постели бревно и ребенка родить не можешь! Совершенно никчемное создание! Толку, что красивая!

   Это было уже прямое оскорбление.

   — Прекрати! — зашипела я. — Прекрати меня оскорблять!

   — Разве не так? Не так?! — взвился Сергей. — Только никому не нужных кукол способна делать?! А мне ребенка хочется!

   Дались ему мои куклы, дался ему ребенок…

   — Ты бы уже существующему ребенку побольше уделял внимания, — не смогла воздержаться от укола. — Митьку только строишь и указания даешь.

   — Хочешь сказать, что я плохой отец? — мгновенно взбесился Горяинов.

   Я промолчала, хотя, по моему мнению, звание лучшего папы города Сережа мог получить, только подкупив судью.

   — Сука неблагодарная! Ведь для вас все делаю!

   Для нас было бы лучше, если бы папа почаще появлялся дома, а не якшался с чужими тетями. Впрочем, мне это уже не нужно, сейчас его постоянное присутствие дома только тяготило бы.

   — А Димку я строю, потому что хочу вырастить из него дельного человека, своего помощника в будущем, а не распиздяя, занимающегося куколками!

   Подгоняемая злостью кровь бросилась в лицо.

   — Сережа, перестань меня принижать! — голос задрожал от обиды. — Не все люди должны быть акулами бизнеса! Мои куклы это тоже произведение искусства! Красавица Сабрина на международном конкурсе авторской куклы два года назад получила Гран-при. Ты ведь сам всегда настаивал, чтобы я не работала, а теперь почему-то упрекаешь меня в этом! Я ведь хотела попробовать открыть небольшой магазинчик авторской куклы, но ты только отмахнулся, мол, чепуха все это!

   — Да мне живая кукла нужна! Живая! Ты понимаешь это или нет?!

   Не понимаю, точнее, не принимаю, и, наверное, поэтому начала сама атаковать:

   — Может, проблема вовсе не во мне! Говорят, мужское бесплодие более распространенное явление, чем женское.

   — Я сдавал спермограмму, у меня все прекрасно, могу быком-осеменителем работать! От меня куча женщин мечтает родить!

   Сколько можно меня унижать?! Вскочила с низкого обитого атласом стульчика. Обида, ревность, истерия страха, засевшая внутри, рвались наружу.

   — Ну вот и прекрасно! Вперед! Иди работой! — закричала я. — Осеменяй все, что движется, а от меня отстань! Если хочешь знать, я вообще не хочу больше иметь детей!

   Боже, что я сказала?! Захлопнула рот… но поздно. Красивое лицо мужа пошло наливаться багровыми пятнами. Он мгновенно приблизился и больно схватил меня за предплечье.

   — Сука холодная! — И жесткая пощечина по лицу.

   Голова качнулась назад, а щека запылала огнем. На другую щеку обрушилась такая же мощная оплеуха.

   — Практически любая женщина в городе готова родить мне ребенка, но только не родная, блядь, жена, которую я люблю, холю и лелею!

   Ни во что не ставлю и до полусмерти избиваю.

   — Сережа, на надо! — раздался тихий писк из моих губ.

   — Не надо, блядь?! — ревел «любимый» супруг, еще больше распаляясь. Теперь его кулак впечатался в мой живот, а я задохнулась от боли.

   Глупая, ну почему не промолчала?! Зачем вздумала высказывать свои претензии?!

   — Почему ты не хочешь детей?! — допытывался Сергей, безбожно тряся меня за плечи. — Ведь у нас все есть: дом, деньги, здоровье, возможности!

   Мы очень бедны, нищие душой. У нас нет самого главного — любви и уважения друг к другу. Наша семья лишь идеальная картинка, полотнище которой полностью пропитано ядом лицемерия.

   — Боишься, сука, фигурку свою точеную испортить?! Так?!

   Требуя ответа, муж больно схватил меня за волосы. Другая мужская рука сжалась в кулак. Сломанные ребра заныли в ожидании удара.

   — Нет, Сережа, ты ведь прекрасно знаешь, не поэтому… просто боюсь…. Митя мне тяжело достался, мне было очень больно, я в реанимацию попала и потом месяц ходить не могла нормально, — по щекам покатились слезы.

   Странно, упоминание о больнице, мой дрожащий голос и слезы подействовали на мужа успокаивающе. Пытаясь использовать эту жалость и лишая Сережу маневра для удара, обняла его плечи.

   — Ира, млять! — мужской голос прозвучал мягче. Он все еще гневался, но старался обуздать свой гнев, поэтому новый удар обрушился не на мои ребра, а на стену рядом. — Что ты за неженка такая?! С тобой же говорили психологи! Куча врачей и психологов! Объясняли — вторая беременность не обязательно должна повторить проблемы первой! Это будет совсем другой случай! Сколько можно бояться?!

   Снова жалобно всхлипнула:

   — Я-я-я не знаю.

   Кажется, моего семейного тирана, первого шакала, можно разжалобить, лишь притворяясь смиренной жертвой. А какая тактика подойдет для второго шакала?..

   — Завтра же направишься в другую клинику, на еще одно обследование... Посмотрим, что скажут там.

   Вместо ответа всхлипнула, мужская рука ласково погладила плечи. Уныло подумала, сколько я еще смогу притворяться. Возможно, по анализу крови или еще какому-то анализу врачи догадаются, что я принимаю противозачаточные таблетки. Рано или поздно правда откроется. И что тогда — опять переломанные ребра? Очень страшно жить, понимая, что «любимый» супруг может в любой момент взять и переломать тебя навсегда… насовсем. Разве можно считать слезы серьезной броней от его агрессии? Значит, нужно действовать. Прежде всего, найти адвоката, доверенное лицо, которое не побоится сразиться с целой стаей шакалов. Только где такого найти? А самое главное, как понять, что это не очередной шакал или самка шакала, в моей жизни? Нет, лучше убежать самой, а шакалов натравить друг на друга. Но как можно хоть что-то предпринять, если за мной постоянно таскается человек Довженко? Клуб «Здоровье плюс красота» нельзя постоянно использовать, Стас может догадаться, он совсем не тупоголовый верзила.

   От этих невеселых мыслей всхлипнула еще жалобнее. Сережа по-своему истолковал мои слезы, мужская рука снова ласково прошлась по спине.

   — Не переживай, милая, все будет хорошо, мы идеальная семья, и у нас обязательно будут еще дети.

   Если бы он знал мои переживания...

***

Костюмчик новенький сидел отлично. Сегодня в доме Горяиновых, по случаю дня рождения генерального директора компании «Новатор», происходил наишикарнейший прием. Пришлось нарядиться в недавно купленную рубашку какого-то дорогущего итальянского бренда, которая, по уверениям симпатичной продавщицы, очень подходила к моих глазам, делая их почти голубыми. Только галстук не стал повязывать, в присутствии Ирины меня и так постоянно душит, не до лишних удавок на шее.

   Не могу забыть эту ведьму. Что-то есть в ней такое, глубоко цепляющее, задевающее по самое не хочу, въедающееся в печенку, кости, душу. Что-то есть незабываемое в серых ведьмовских глазах, особенно когда они заволакиваются поволокой удовольствия, в сдерживаемых тихих стонах из-под закушенных до крови пухлых губ, в том, как она двигается, пахнет и даже дышит. И черт, когда она дала понять, что не предохраняется, меня окатило непонятное удовлетворение. Очень захотелось сделать ее брюхатой. Совершенно глупое иррациональное желание, будто мне не хватает серьезных проблем и остроты ощущений, будто мне жить надоело. С огнем играешь, Валерка. Но эта стервь просто пугала. Стоило только подумать о кровавой барыне, как сразу же накрыло удушливой волной. Это просто похоть, Валера! Слишком мало ты ею поиграл. Оттрахаешь еще пару раз, и отпустит.

   Людей сегодня много собралось. Горяинов любит повыпендриваться, созвать местных толстосумов и элиту города. Показать, какой он успешный, щедрый, заслуживающий только благодарственных слов в свой адрес.

   А вот и его красавица жена, особой королевских кровей спускается с лестницы. Эффектно, млять! Мать твою, до чего же она хороша, прямо внутренности сводит от ее великолепия! А может, это сердце выделывает такие непонятные фортеля? Красное платье до пола ладно охватывало идеальную женскую фигуру. Стройная, грациозная, аристократичная… За исключением яркого цвета ткани и алой провокационной помады на губах, никакой нарочитой сексуальности. Скромный вырез лодочкой, на голове как всегда идеальная прическа волосок к волоску. Лживая сука! Красивая стерва! Подошла к Сергею, взяла его под руку, а у меня опять зубы свело, до того красивой и гармоничной парой они смотрелись. Злорадно улыбнулся, все это фальшь, мастерская игра на доверчивую публику. Я деру его жену, причем последний раз Ирине даже понравилось, во всяком случае, по моим наблюдениям, она несколько раз кончила, а Сергей любит трахать шлюх Нинели.

   Выступил из-за угла, где затаился на время, наблюдая за обстановкой. Внутри проснулось нахальство, направился прямиком к гребаной парочке притворщиков. Увидела! Глаза хищно сузились, хотя улыбнулась вполне ласково. Так улыбнулась, что все внутри сжалось, напряглось, скрутилось узлом! Подошел к ним, обменялся рукопожатием с Горяиновым, Ире галантно поцеловал ручку. И конечно, не выдержал, сжал посильнее тонкие пальчики. Черт! Чуть расширенные зрачки, чуть дрогнувшие губы... Ее реакция завела еще сильнее...

   — Сергей Викторович, даже не знаю, что сегодня будут желать гости такому во всех отношениях успешному человеку. Налаженный бизнес имеется, дом — целые хоромы, жена красавица, словно принцесса-лебедь из сказки.

   Красавица, которую я теперь имею в хвост и в гриву. И сейчас мне тоже зверски хотелось поиметь мою нехорошую, да прямо в их царских хоромах. Было бы забавно... Пальцы хищно сжались в кулаки. Какой же я мерзавец! Причем даже немного тащусь от своего скотства. И, боюсь, во мне совсем нет уважения к своему работодателю — хваткий, наглый, зажравшийся мужик, которому повезло когда-то попасть на грандиозную распродажу Родины и вовремя сориентироваться. Это зависть, Валера... Причем, главным образом, совсем не к богатству и успешности, а к тому, что Сергею Горяинову принадлежит она. Не привык я делить своих женщин, поэтому, наверное, хочется как можно больше нагадить и наследить.

   — Разве что пополнения в семействе.

   Сощурившиеся серые глаза идеальной хозяйки дома опалили меня негодованием. Мечтает, бедненькая, воткнуть в меня что-то острое и потом хорошенько провернуть в моих кишках.

   — Мы уже работаем над этим вопросом, — засмеялся именинник, притянул жену поближе к себе и небрежно чмокнул в щечку.

   Работайте, работайте… Только зря стараешься, Серега, ведь жена у тебя редкостная стерва!

   Поболтав немного о том, о сем, отошел от красивой пары лицемеров… Пусть потешатся, поиграют в спектакль: «Хозяин поместья