Оглавление
АННОТАЦИЯ
Лиля – единственная дочь крупного бизнесмена, красавица, богатая наследница и круглая отличница. На неё заглядываются многие, но серьёзный претендент только один – сын папиного друга. Сергей – хозяин жизни, модно одетый, самоуверенный, наглый мажор на крутой тачке – ей абсолютно не нравится. Кроме того, есть ещё Костя, друг детства, верный и единственный. Но Костя никак не может понравиться её родителям – из бедной семьи, прогуливает, дерётся, разгуливает по заброшкам, да и вообще – ни о каких чувствах он Лиле даже не говорил...
Все герои и события вымышлены, все совпадения случайны.
ПРОЛОГ
Музыканты небольшого оркестра поправили ноты и инструменты. Зазвучали первые такты торжественной мелодии, разлились по огромному залу, отдаваясь в коридорах. Нарядные гости прекратили перешёптывания и порасцветали улыбками. Казалось, мрамор полов и колонн осветился и заискрил чужой радостью.
Платье невесты сияло белизной даже на фоне атласной драпировки столов и стульев. Замысловатое кружево изредка поблёскивало благородными стеклянными стразами, пышные юбки были такими воздушными, что края взмывали в воздух на каждом шаге. Высокий и стройный жених вёл золотоволосую принцессу по проходу. Аляпистые цветочные украшения покачивали тряпичными лепестками в такт лёгкому сквознячку, словно передразнивая огромный букет живых орхидей в руках невесты.
Музыка стала стихать, а звонкие слова регистратора нарастать.
И с каждым словом девушка в пышном платье судорожно вздыхала, широко раскрывая голубые глаза и чуть подкусывая губы.
Когда дрожь стала уже заметной, жених сжал её руку, ободряюще поглаживая.
– …Поэтому перед актом торжественной регистрации вашего брака нам необходимо знать…
Девушка крупно вздрогнула, словно просыпаясь, оглянулась на жениха.
– …Является ли ваше желание вступить в брак взаимным, свободным и искренним. Прошу ответить жениха.
– Да.
Уверенный голос раскатился под потолок, подтверждая.
– Невесту?
Девушка уже крупно дрожала, и в уголках её глаз блестели слёзы, в которых переливался ужас и решимость.
Она молчала, кусая губы, и жених негромко сказал:
– Тебе надо сказать «да», иначе нас не смогут поженить.
Дыхание шумным потоком треплет кружево на лифе.
Выдох.
Грудь в белой пене медленно поднимается.
Вдох.
ГЛАВА 1
Настоящее время
***
Мама так и не нашла места для парковки.
В первый учебный день были забиты все стоянки, стояночки, карманы и даже обочины проездов, иногда в два ряда. Пришлось примоститься так же, вторым рядом.
Лиля подхватила рюкзачок и открыла дверь.
– Подожди!
Голос матери дрогнул, прерываясь, и девушка замерла с лёгкой тревогой.
– Что случилось?
– Проверь всё получше. Вдруг что-нибудь забыла? Телефон взяла?
Лиля нащупала в кармане «Айфон» и кивнула.
– Пенал? Тетрадь? Планшет?
– Всё взяла, мам!
На всякий случай кинула взгляд на зеркало заднего вида – не выбились ли пышные светлые волосы из косы, не замялся ли воротник блузки или бежевого пиджачка. Но в отражении был только невразумительный кусок.
– Я за тобой заеду после пар, дождись меня обязательно!
Девушка замерла.
– Ты что, смеёшься?
– А как ты будешь добираться сама?
– На автобусе! Как все.
– Ты ведь никогда не ездила одна на автобусе в такое время. Давка, духота… Я лучше тебя заберу, и спокойно доедем.
– Мама, нет! Ты издеваешься? Мне восемнадцать лет, а ты не хочешь отпустить меня одну на автобус? Надо мной одногруппники смеяться будут, если узнают, что меня мама отвозит и привозит!
– Цветочек, ты же не привыкла ездить одна. Я тебя даже в школу возила.
– В нашу школу всех возили. Кого-то родители, кого-то водители. Ты не понимаешь, там это – статус! Надо мной бы смеялись, если бы я ездила общественным транспортом. А здесь всё по-другому! Езжай домой, я прекрасно доберусь.
Видя, что мама нахмурилась и раздумывает, добавила:
– Ты же не хочешь, чтобы надо мной здесь начали смеяться?
– Ладно, – сдалась та. – Но если что, звони, я приеду. И позвони, когда пары закончатся, просто скажи, что всё нормально. Если через час после пар ты не позвонишь, я тоже приеду. И осторожно с телефоном, носи так, чтобы не вытащили! Если даже деньги вытащат, береги телефон. Позвонишь мне.
– Мам! – Лиля начала уже раздражаться, но сдерживалась. – Если вытащат деньги, я займу у одногруппников!
– Если к тебе пристанут на улице – кричи! Не ходи в малолюдных местах.
– Мам!
– Карточку на улице не показывай. И в университете никому не показывай. И телефоном особо не сверкай.
– Мама!
– Звони мне сразу, если что. Или папе звони. Если увидишь кого-то подозрительного на улице, звони в полицию.
– Можно я уже пойду? Опоздаю на свою первую в жизни пару!
Девушка вылезла, аккуратно переступив порог, чтобы не запачкать брюки.
– Ну иди, иди, – мама явно нервничала больше, чем дочь. – Удачи тебе. С мальчиками за одну парту не садись!
Захлопнула дверцу. Ага, сейчас! Она специально ради этого и поступала.
И – нет, это не шутка.
12 лет назад
***
Майское солнце жарило вовсю, но дети этого совсем не замечали. Они носились по лужайке с мячиком, падали, толкались, вопили. Может быть маленькие футболисты и мечтали о больших трибунах, зрителях, болельщиках… Но, скорее всего, им просто было весело.
Хотя зритель у них был. В огромном дворе из стареньких хрущёвок разместился замысловатый шпиль элитного дома. Он влез, вытолкал солнечные лужайки, тенистые рощицы, длинные тропинки щедрых советских дворов. Высокая кованая ограда проложила границу пятна современной жизни.
К ограде с той стороны словно прилипла крошечная принцесса. Розовое платьице переливалось органзой, заколки с маленькими стразами украшали светлые волосы. Розовые, в тон платью, сандалики с бантиками выглядели совсем новыми и безупречно чистыми.
Она вжала лицо между решётками и наблюдала за мальчишками на лужайке с жадным интересом и лёгкой тоской. Молчала, но оживлялась, когда мяч попадал в импровизированные ворота – с любой стороны.
Внезапно мяч взлетел над лужайкой, скакнул по проезду между домами, и, крутясь, влетел под тяжёлые ворота двора элитного дома.
Яркое, всепоглощающее счастье озарило лицо девочки. Мигом она отлипла от решётки и побежала к мячу, поглядывая на толпу мальчишек, которые спешили к ограде с другой стороны.
Маленькая ножка размахнулась и со всей силы ударила по пятнистому круглому боку. Мяч медленно крутанулся и откатился почему-то не туда, куда хотелось… Да ещё и совсем недалеко.
Счастье потихоньку уходило с детского лица, сменяясь растерянностью. Девочка снова подбежала к мячу и примерилась.
– Эй, ты не так бьёшь!
Пятеро мальчишек обсыпали решётку ворот снаружи. Один из них важно приосанился и сунул руки в карманы. Это нисколько не помогло выглядеть солидней. Серо-коричневые кроссовки на нём намекали, что были когда-то белыми, и из них уже торчали нитки. Подвёрнутые просторные джинсы сидели плохо, будто их поначалу носил кто-то другой. Нашивка на кармане оказалась полуободранным розовым зайчиком. Дыры были явно не прорезанные, а протёртые временем. Футболка с истрёпанным низом тоже потеряла свой голубой цвет, покрывшись бурой пылью и грязью. Такая же пыль покрывала и лицо, но казалась менее заметной из-за успевшего появиться лёгкого загара.
– Ты слишком размахиваешься, – важно заявил он. – И не можешь в мячик куда надо попасть. Не махай так ногой.
Принцесса моргнула, надув губки. Но мальчик не отставал:
– Давай, попробуй.
– Попробуй! Ну! Давай! Пни его нам! – заорали остальные. Девочка моргнула и отошла на несколько маленьких шажков.
– Тихо вы! – возмутился первый. – Не бойся! Давай, пни. В середину мячика. Тогда он полетит! Давай.
Совсем крошечный шажок вперёд. Ещё один, побольше и поуверенней. И – уже более аккуратный пинок.
Мяч слегка подскочил, совсем невысоко, и медленно выкатился под ворота. Правда, чуть по диагонали, и двое маленьких футболистов побежали за ним.
– Кр-руто! Пойдём играть? – воскликнул мальчишка. – У нас одного не хватает! Будешь на воротах. Там даже руками можно мячик брать, если хочешь.
Девочка просияла и бросилась к забору.
Остановилась.
– Ой.
Улыбка стекла с детского личика, сменившись унылой мордочкой.
– Я… я же не могу выйти. У меня от калитки ключа нет.
Мальчик задумался. Посмотрел вокруг.
– Пролезь под воротами!
Голубые глазки распахнулись, взмахнув ресничками.
– Я… я не смогу!
– Сможешь! Если ляжешь на асфальт, пролезешь. Давай, попробуй!
***
Современный офис отсвечивал успехом. Широкоформатные мониторы, мощный проектор, интерактивная доска, удобные кожаные кресла вокруг большого стола, блестящее покрытие которого не успело даже запачкаться. Точно подобранные цветочные горшки – возле входа и перед огромным окном. Кофемашина в углу рядом со шкафом строгого дизайна, пара мягких диванов, бестеневой свет.
И, разумеется, важные люди в костюмах с ноутбуками и планшетами.
– Там рекламное место неудачное вышло. Не получилось скомпенсировать падение продаж. Но зато по остальным двум направлениям мы идём вверх… Это если откроем офис в Тюмени…
Мерный тон совещания прорезал громкий вибросигнал. Мужчина по главе стола извинился:
– Жена звонит. Потом перезвоню.
Но сигнал шёл ещё и ещё. Наконец, хозяин телефона встал.
– Наверное, что-то срочное. Буквально две минуты.
Он принял вызов на выходе из кабинета, и коллеги смогли услышать рыдания в трубке.
– Витя, Витенька, Лиля пропала! Лилю похитили!
Мужчина побледнел, дёрнулся, судорожно вздохнул.
– Подожди, как так – пропала?
– Она играла во дворе… Там всё закрыто… Её там нет…
Снова рыдания.
– А охранник? Ника, подожди, а охранник?
– Он в туалет вышел…
– Ты в полицию звонила?
Голос мужчины заметно сел.
– Нет, я сразу тебе…
– Так, спускаешься сейчас вниз, с консьержкой смотришь записи с камер во дворе. Я уже выезжаю. Через десять минут буду.
***
Девочка, абсолютно счастливая, встала с мяча, который только что поймала перед воротами. Двое мальчишек одобрительно заорали и побежали к ней, как вдруг…
– Лиля! Лилечка!
Она замерла. Рыдания в голосе матери испугали, как никогда.
– Ну всё. Тебе капец, – тоже чуть испуганно протянул заводила. – Сейчас загонят.
Лиля посмотрела на бегущую от калитки мать и опустила голову.
– Круто было! Выходи ещё как-нибудь, – торопливо шепнул мальчишка и подобрал мяч, поглядывая на женщину. Та приближалась, и добротой её облик не дышал. – Пацаны, валим!
Товарищи по игре разбежались в стороны, а девочка осталась стоять перед приближающейся стихией.
***
Всё ещё всхлипывая, женщина сжимала тонкое плечико дочки и смотрела на мужа пустыми глазами. Тот разглядывал сцену перед ним, и, кажется, не знал, что сказать.
Платье не выдержало активного футбола. Грязный подол оказался разорван, органза свисала лохмотьями. Несколько кусков куда-то исчезли. Заколка осталась одна, и не потерялась только потому, что намертво запуталась в волосах. Пыль покрывала лицо, особенно тесно сгрудившись под носом. Сандалики совсем не выглядели как новые, и даже не выглядели как розовые. Один из бантиков с пряжки пропал. На перепачканных коленях сквозь слой грязи проступали ссадины, но реветь из-за этого – отстой, сказали мальчишки.
– Ну Лилечка, Цветочек, – говорил отец, и голос всё ещё носил следы недавнего ужаса. – Ну зачем ты убежала? А если бы тебя украли? А если бы эти мальчишки тебя побили?
– Мы играли, – угрюмо ответил перепачканный Цветочек.
– Нельзя выходить одной! Ни в коем случае!
– А пацаны выходят. Они всё время одни играют. Костя сказал.
– Нельзя говорить «пацаны», это грубое слово, – всхлипнула мама. – Правильно «мальчики». Что ещё за Костя?
– Наш капитан.
– Цветочек, – вздохнул отец, – девочки не играют в футбол.
– А я хочу! – насупилась девочка.
– Ну давай мы тебя в секцию попробуем поводить, – и подмигнул жене, видя, как её глаза расширились от ужаса. – Понравится – ну, значит, будешь ходить.
– Не хочу в секцию. Хочу с мальчишками, – упрямо отвечала Лиля. – Я три мяча поймала!
– Лиля, нет! – неожиданно Ника начала приходить в себя. – Не смей даже подходить к этим мальчишкам! И гулять одна не смей! Может, их матерям и всё равно, что с ними будет, а мне – нет! Если ты ещё раз вылезешь за забор, будешь гулять только со мной за руку! И теперь я всегда буду во дворе, когда ты гуляешь!
– Нет-нет-нет! – взмолилась Лиля. – Мама, пожалуйста! Извини меня! Я никогда-никогда больше не вылезу! Буду только во дворе! Мама, пожалуйста!
Та горестно оглядела дочь, а отец сказал:
– Ты её сначала помой и переодень. А я на работу поеду.
***
– Эй! Эй, Лилька!
Девочка вздрогнула, но не повернулась.
Пришла очередь нахального свиста, сиплого и неумелого.
– Ну чего? – Не выдержала она, стараясь говорить потише. Костя с двумя друзьями за спиной вцепился в решётку. – Мне запретили с вами гулять! Если я вылезу за забор, буду гулять с мамой за руку! Она и так велела играть только с этой стороны, где окна.
– Блин! – в сердцах ругнулся мальчик. – Надолго?
– Насовсем! – и уже не сердито, а, скорее, печально. – Мне нельзя гулять за забором.
– Так, пацаны, вы тогда идёте за Максимом, – серьёзно распорядился Костя. – Я щас приду.
Ребята убежали, а он сел на невысокий бетонный фундамент ограды.
– Тогда слушай. Там вон кусты у вас с двух сторон. Найди там, где залезть, и сделай убежище.
Лиля сделала глаза по пять рублей:
– Это как?
– В кустах должна быть дырка, чтобы можно было залезть и сидеть, – пояснил мальчик, как что-то очевидное. – И чтобы снаружи не видно было. Принеси туда коробку. Надо будет собрать сокровища.
Взгляд у неё загорелся:
– Сокровища? Какие?
– Ну-у… Костя замялся, разглядывая решётку. – Красивые фантики. Только прям красивые! Монетки. Ну всякие сокровища! – махнул он рукой. – Поняла?
Лиля кивнула. Она не совсем поняла, но не хотела показаться глупой.
– Ладно тогда. Я завтра приду.
***
Девочка не только облазила кусты и нашла место для убежища, но даже отпросилась у мамы. Обещала, что будет тихо сидеть там, читать книжку.
Разрешать ей не хотели, но вступился папа. Уткнувшись в большой ноутбук на столе, он сказал:
– Ника, пусть она сидит в своём убежище. Лучше, чем бегать по двору, отсвечивать.
Женщина ахнула.
– Что-то случилось?
Отставила флакончик закрепителя лака, которым успешно пыталась защитить салонный маникюр. Тот громко стукнул по столу, заставив дочь вздрогнуть.
– Да нет, – поморщился он. – Просто конкурент больно недовольный. И рожа у него совсем бандитская.
– Рожа? – голубые глазки маленького цветочка широко распахнулись. – Прям совсем бандитская? А у кого?
– Витя! – возмутилась мама. – Не говори таких вещей при ребёнке. Лилечка, нельзя плохие слова за папой повторять. Повторяй только хорошие. Вить, как так? За окном не девяностые!
– Да я и не говорю ничего… Просто мне всё это не нравится. Пусть прячется в кустах, только место покажет, чтобы ты видела. Думаю, одежда всё равно будет хоть как-то просвечивать.
– Может, мне на самом деле с ней гулять?
– Не обязательно, если ты из окна будешь видеть. И охранника я предупредил, он тоже будет поглядывать. В конце концов, как она в тот раз от него сбежала? Он для этого и сидит.
Ника снова взяла флакончик и провела кисточкой по ногтю.
– Ладно, он только в туалет вышел. Это я не уследила.
Лиля не вытерпела:
– Так можно? Можно? Можно? Пожалуйста! Можно? Папа, можно? Мама, можно? Можно-можно-можно-можно?
– Да можно, можно! – махнула рукой мать. – Только не лазаешь по кустам, а сидишь и тихо читаешь книжку.
В маленькой коробке из-под конфет Лиля спрятала фантики, фольгу от шоколадной фигурки, стразы из сломанной заколки и большой голубой стеклянный шарик, который стащила у мамы. На досуге та украшала такими вазочки, цветочные горшки и зеркала.
Шарик Костю особенно впечатлил. Он долго и с восхищёнными восклицаниями вертел его в руках, рассматривая на свет.
– Круто! – наконец вынес вердикт мальчишка и сунул его обратно сквозь решётку забора. – Теперь спрячь это так, чтобы дождь не мочил.
Он оглядел куст, под которым расположилась девочка, сжимая в руках книгу. Сначала было неудобно, ветки цеплялись за одежду и трепали косичку. Но потом Костя объяснил, как их отодвинуть и некоторые обломать, отвоёвывая немного пространства.
Сокровища они вместе замаскировали в ветках и мальчишка, наконец, спросил, поглядывая на книгу, лежащую на фундаменте забора:
– А это ещё зачем?
– Сказала маме, что буду читать.
– Ты умеешь читать? – удивился он.
– А ты разве не умеешь? – важно спросила Лиля, втайне надеясь, что он скажет «нет».
– Зачем? – фыркнул Костя. – Я считать умею до двадцати.
– А я до ста! И читать интересней, чем считать. Давай, научу?
– Больно надо! – презрительно ответил мальчик. – Давай я тебя лучше научу кой-чему!
Он достал из кармана мятую колоду карт.
– Родакам только не говори. Детям их нельзя!
– Ой! – Лиля испугалась. Как она может делать что-то запрещённое? А если мама узнает? А если спросит? Нельзя же сказать неправду!
– Да ерунда. Ничего такого, – успокоил Костя. – Моя орала только. Велела выкинуть. Я спрятал. Я тебя научу. Сегодня сыграем так, на интерес. Завтра надо принести деньги. Пацаны играют на деньги, я видел. У тебя есть монетки?
Девочка поморгала и вздохнула.
– Я все сложила в копилку. Но я могу попросить у мамы.
– Ага, а она спросит – зачем. Надо копейки насобирать. У вас тут вряд ли… – он окинул взглядом кусты, сквозь которые почти не просвечивал двор. – Если нас завтра сводят к фонтану, я насобираю немного. Одного меня туда не отпускают, далеко.
– А как тебя вообще отпускают из двора? Там ведь нет забора!
Он снисходительно улыбнулся.
– Я же считай во дворе. Только через дорогу нельзя. Но мама может иногда нас сама в парк сводить.
– А папа?
– Папа умер, – буркнул Костя и уткнулся в колоду. – Давай, я научу тебя тасовать.
ГЛАВА 2
Настоящее время
***
В этом корпусе Лиля, кажется, ещё не была. Запутанные, местами тёмные коридоры, лестницы, шум и гомон вокруг…
Всё это очень дезориентировало. Девушка читала таблички с номерами аудиторий, подглядывая в расписание на телефоне, пока не поняла систему. И найти нужный номер вдруг оказалось не так уж сложно.
Она собиралась вежливо постучать – но дверь была открыта. Внутри так шумели, что стук бы всё равно никто не услышал. Да тут и взрыв бы прошёл незамеченным!
Гомон разлетался во все стороны, ударялся о стены, бил по ушам…
Преодолевая желание спрятаться где-нибудь в коридоре, Лиля начала оглядываться по сторонам.
И, наконец, увидела, как ей машут с третьей парты большого лекционного зала.
Вдруг стало как-то спокойно, отступила тревога, неуверенность, ушли все страхи. Даже если бы она не узнала его по залихватской улыбке, то уж точно узнала бы по футболке с надписью – «My life – no rules», которую он таскал ещё в школе.
Лиля почти бегом обогнула первые парты и…
Попала в его объятия.
Её подхватили сильные руки, подняв в воздух, и тонкий визг замер на губах.
– Костя! – прошипела она с высоты, пытаясь сделать взгляд сердитым. – Поставь меня немедленно!
Она соскользнула вниз. Почувствовала твёрдый пол под ногами.
Только руки он так и не разжал.
– Ну что ты делаешь, не при всех же! – выговаривала Лиля, пытаясь вырваться из заколдованного круга. – Костя! Хватит меня тискать!
– Я тебя буду тискать за все те двенадцать лет, когда между нами был твой идиотский забор, – объяснил он, широко улыбаясь.
– Хорошо, но давай не в переполненной народом аудитории. Мы ещё успеем. Я упросила маму меня не забирать, домой вместе поедем. Ну отпусти, мне надо тетрадку достать!
Она, наконец, вывернулась и пролезла за парту. Положила рюкзачок на скамью, стараясь не задеть соседку. Вытащила из пенала ручку, карандаш, резинку, линейку, маркер и аккуратно сложила вместе с тетрадкой и планшетом.
Костя рядом недоуменно смотрел на ассортимент и спросил:
– Я что-то пропустил? Например, ограбление канцелярского магазина? А планшет тогда откуда?
– Если разрешат на нём писать конспект, так будет удобнее. А твой карандаш где? У тебя что-нибудь ещё есть?
Лиля неодобрительно посмотрела на мятую тетрадку с ручкой, которые Костя извлёк из большого пыльного рюкзака, прежде чем кинуть его обратно на пол.
– Зачем?
– Это же математика! Вдруг придётся что-нибудь чертить?
Костя пожал плечами.
– Ручкой начерчу. Я в школе всегда так делал. Нет закона, который обязывает чертить именно карандашом.
– И тебе двойки не ставили? – нахмурилась Лиля, и он широко улыбнулся в ответ:
– Ставили! А какая разница? За четверть всё равно «три» выводили.
Костя приобнял её, прижимая к себе. Она попыталась уместить голову у него на плече. Получалось не очень. Плечо оказалось слишком твёрдым. Он весь был каким-то твёрдым, а рука – очень тяжёлой. Тем не менее, Лиля замерла, наслаждаясь моментом.
Преподавателя они пропустили. Волной накатывала тишина, от входа и кафедры перед доской до задних парт. Жуткий гам успокоился, одиночные шумы стихали.
Лиля выпрямилась, отодвигаясь, и Костя нехотя снял с неё руку.
– Записывай! – прошипела она.
– Он просто имя-отчество написал! Зачем?
– Запиши!
– Да так запомню!
– Ты? Как зовут преподавателя? Не смеши меня. Ты много учителей в школе помнил по имени-отчеству? Биологичку ты звал Тундрой, химика — Пропилбутилом, кажется, а физрука Лысиком или ВинДизелем. Так что пиши всё, что преподаватель говорит.
– У тебя спрошу.
– Костя, пиши! – почти прокричала она шёпотом и сжалась, поймав на себе неодобрительный взгляд лектора. Он вздохнул и взял ручку.
Лёгкую дымку шепотков за партами прервал стук.
Дверь распахнулась и в аудиторию вплыла девушка.
В модных брючках, на небольших каблучках, с подчёркнуто яркими глазами и объёмистой блестящей сумкой на плече. Она двигалась, как на подиуме, и приковывала к себе взгляды. Часть – возмущённые, часть – заинтересованные.
– Ой, простите! Я не могла найти аудиторию! Можно войти?
Преподаватель мягко улыбнулся и кивнул:
– Конечно, проходите, садитесь, только тихонько.
Девушка поплыла, стуча каблучками, искать место, а Лиля почувствовала, что кровь у неё закипает. Что она здесь делает?!
– Кость! – прошептала она. – Это Алиска!
– Да, знаю, – спокойно отозвался он. – Она с нами учится.
– Откуда ты знаешь?!
– Встречал. А что не так? А ты откуда её знаешь?
– А я с ней училась! – процедила Лиля сквозь зубы. Это был самый неприятный сюрприз за сегодня.
– Подожди! Так это та твоя Алиска и есть?!
– Именно.
Девушка мрачно уткнулась в тетрадь, записывая название подтемы.
11 лет назад
***
Первую в своей жизни школьную линейку Лиля ждала с нетерпением и радостью, но всё-таки немного побаивалась. А вдруг она что-то не то сделает? А вдруг ни с кем не подружится? И ей будет очень одиноко в школе, как было одиноко играть одной во дворе, пока она не познакомилась с Костей.
Было бы здорово учиться с ним в одной школе, сидеть рядом за партой… Но папа сказал, что её устроили в очень хорошую платную школу, там лучшие учителя, бассейн, и интересные предметы. Что там она найдёт себе подружек, с которыми ей будет интересно.
Наверное, так и будет, раз папа обещал. Но пока её посадили с мальчиком, который буркнул своё имя и начал рисовать в тетрадке что-то, закрывая рукой.
Лиля с интересом огляделась. Учительница раскладывала на столе какие-то бумаги, дети вокруг галдели, знакомясь. Получается, это только её сосед такой необщительный?
Как же не повезло!
Пока она размышляла, с кем может познакомиться, в дверь постучали.
И на пороге возникла женщина на каблуках и в розовой куртке. Она вела за руку девочку. Заранее оговорённая форма, чёрная с белым, но девочка вовсе не ограничилась ей. На тёмных волосах блестел стразами большой малиновый ободок в форме диадемы, малиновый блестящий рюкзачок переливался цветами радуги, а сандалики были украшены брошками в виде ягод малины.
– Здравствуйте! – звонко сказала женщина. – Простите, мы не туда свернули. Можно войти? Алиса, поздоровайся.
Девочка окатила класс царственным взглядом и сказала:
– Здравствуйте!
Потом улыбнулась и помахала ручкой с розовым маникюром:
– Всем привет!
По классу прокатился ответный «Привет!», и сосед Лили по парте заинтересованно повторил:
– Хм, Алиса.
Ни с кем пообщаться Лиля так и не смогла – приехала мама и забрала её домой.
Успев только пообедать, она выбежала во двор с книжкой – скоротать время, пока ждёт.
Но Костя уже сидел там с независимым видом.
– Скукочища эта школа! – Объявил он, когда Лиля влезла под куст.
– Ну это же первый день, потом будет интересней! Тебя, наконец, читать научат!
Костя фыркнул.
– Алёнка тоже так говорит. Как будто это мне так нужно! Лучше бы ты научилась в карты играть нормально.
Лиля строго поджала губки, стараясь скопировать маму, и строго ответила:
– В карты на деньги играть плохо. Я же сказала, на деньги – не буду!
И уже нормально:
– Алёнка, это которая старшая сестра?
Костя нахмурился:
– Ну как ты не можешь запомнить! Алёнка и Дашка старшие, Антон младший, Маша и Илюша – младенчики. Хотя, наверное, уже нет. Они ходят сами и почти разговаривают. Тебе сестрёнку так и не завели?
Лиля грустно надула губки.
– Мама никак не соглашается. Говорит, потом как-нибудь.
– Ладно, ничего хорошо в сёстрах нет! – махнул Костя рукой. – В школе с кем-нибудь познакомилась?
– Пока не успела. У нас английский класс, а у вас какой?
– То есть – английский?
– Мы будем английский язык учить.
– Ой, английский! – Скривился мальчишка. – Подумаешь, его легко выучить.
– Нет, сложно!
– Нет, легко!
– Ты просто не пробовал! – снисходительно объяснила Лиля.
– Я, если захочу, легко выучу!
– Ну и давай, выучи!
– А я не хочу!
– Ты просто не можешь!
– Я не могу?..
***
Подумаешь, английский! Что, она думает, что только в их школе можно его учить? Вон Алёнка тоже учит.
Только совсем не ясно, как она это делает. Костя попробовал взять её учебник, но не смог понять, как по нему учат. Наверное, надо читать эти буквы. Вот только читать он не умел. И что делать? Лилька – вредина та ещё, наверняка спросит. И будет часто спрашивать.
И он пошёл на поклон к сестре.
Конечно, Алёна сначала тоже посмеялась.
– Кость, ты читать сначала научись. По русски.
– Говорить меня научи! Что-нибудь. А читать в школе научат.
Она не возражала в принципе – но, понятное дело, возиться с младшим братом не хотела. Навозилась уже. Садик работал не так, как мама. Та приходила очень поздно, и если пару раз воспитатели соглашались подождать, то регулярно караулить несколько оставшихся детей, рискуя не успеть на последний автобус, не хотел никто. Алёне часто приходилось сидеть с младшими. И если Антон ещё как-то слушался, а близнецы были пока ещё просто-напросто слабее и не могли открыть запертую дверь, то Костя казался неуправляемым и, если отвернёшься, обязательно реализовывал заранее задуманную шалость. И приходилось объяснять маме, почему на обоях нарисована страшная рожа, с люстры вместо мухи сбит плафон, а брат изображает мумию с помощью туалетной бумаги и странных звуков. Как назло, Костя очень хорошо ел и не очень любил телевизор. Пока она вечером рассаживала детей за столом, беспокойный мальчишка расправлялся со своей порцией, и, если не разрешали утащить ещё что-нибудь, убегал шкодить.
В то, что этот непоседа будет что-то там учить, она не верила. Но ведь нельзя не воспользоваться такой ситуацией, правда?
В субботу мама пришла домой с ночной смены и увидела то, что ей категорически не понравилось.
– Костя! – её грозный рявк заставил обоих мальчишек вздрогнуть и повернуться, выронив шланг пылесоса. Потом старший быстро нажал кнопку, убирая шум. – Почему ты убираешься с Антоном? А где Алёна?
– Мы договорились. Она со мной позанимается, а я вместо неё уберусь.
– У тебя что, проблемы в школе? – немного растерялась мать. Они учатся всего три дня, когда он уже успел? В кого вообще старший сынок такой балбес, отец-то умный был?!
– Нет, – буркнул тот.
– Костя!
– Ну правда, нет. Алёнка меня английскому научит.
– Английскому?! Что тебе в голову взбрело опять?
– Мам! Я просто хочу выучить английский!
– А Алёна всё это время свалит уборку на тебя? – всё ещё грозно, но, кажется, ураган готовится стихнуть.
– Ну мам, почему она должна просто так со мной заниматься? Она хочет погулять.
– Ладно, – махнула рукой женщина. – Делайте вы, что хотите. Но полы чтобы без разводов помыли!
Она печально оглядела двоих малышей, которые вместе тянули огромный пылесос, и вздохнула.
ГЛАВА 3
Настоящее время
***
Что здесь делает Алиска? Это же надо так совпасть! Из всех вузов Уфы она выбрала именно этот? И специальность именно эту?
Прямо совпадение из совпадений! Гадала на кофейной гуще, куда ей поступить, и крупинки упорно складывались в одни и те же буквы. Или пошла куда глаза глядят, упёрлась в двери и подала документы.
Когда объявили пятиминутный перерыв, Костя сказал «Надо кое-куда сбегать» и умчался.
Это очень кстати. Ей и самой надо… кое-куда.
Алиска поняла её без слов. С одного взгляда встала и пробралась к выходу. Молча они отошли подальше от двери, выбрав более спокойную и тихую часть коридора.
– И чем же тебя привлекла эта специальность? – спросила Лиля, пытаясь заморозить взглядом.
Но получила в ответ широкую улыбку.
– А тебя?
– Перспективами. Я её выбирала. А тебе что, внезапно понравилась химия?
– Химия! – язвительно усмехнулась Алиска. – Да мне вообще всё равно! Я получаю диплом и кладу его на полочку в моей с мужем новенькой квартире. У меня одна проблема – найти жениха самой или попросить папу? Ты действительно собираешься работать по специальности? Искать работу через биржу труда, ха! Нам отцы обеспечат отличную работу, если потребуется. Тебе мозгов не хватает, чтобы попросить купить какой-нибудь салон красоты? У тебя мозгов никогда не хватало ни на что серьёзное. Но теперь ты это поймёшь. Это универ! Тут не выйдет получать пятёрки, посидев на попе ровно. Разве что покрутив ей перед нужными людьми, – она усмехнулась довольно.
– Вот и давай сравним. Ты будешь крутить попой, а я – на ней сидеть, – спокойно ответила Лиля. – И посмотрим.
– И посмотрим, – ядовито отозвалась Алиса, – кто теперь будет любимицей учителей. Ты уже не ребёнок, чтобы взрослые таяли от твоих голубых глазок и пушистых ресничек. И толкали везде, на роли в постановках, на олимпиады, на выступления…
Лиля сердито выдохнула. Ну никак не может Алиска забыть ей эти олимпиады!
– Я на район ездила, потому что школьные олимпиады лучше решала! А не из-за голубых глазок. Кстати, контактные линзы сейчас есть любых цветов, можешь сделать хоть красные.
– Меня мои устраивают. Разве ты не знаешь, что моя внешность сейчас в моде? Так что я сейчас лучше выгляжу, чем ты, и внимание парней получу я. И оценки получу я. Я получу всё, а ты – ничего не сможешь.
Очень ядовитая улыбка, такая, что, кажется, перейдёт в шипение.
– И твоего парня тоже получу я. Я уже с ним познакомилась. Ничего так, симпатичный.
Вот тут стало безумно смешно. И тревожно – как так она познакомилась с Костей?
– Ты? Моего парня? Алис, а ты не далеко разбежалась? – Лиля поморщилась. Ей даже сердиться не хотелось. – У тебя все парни в телефоне записаны «Андрей Ауди», «Тимур Киа», «Ринат Тойота»… У Кости даже прав нет. Он тебя по ресторанам водить не будет, скорее, на какой-нибудь заброшенный завод потащит. И подарки сможет сделать, только если сам на них заработает, причём примитивным неквалифицированным трудом, а не на фирме у папы. Собственно, у него папы вообще нет, а мама в магазине работает. Продуктовом. Ну то есть тебе вообще в чём здесь выгода? У него кроссовки куплены в стоке, ещё и на распродаже. А смартфон – по принципу «подешевле бы». Ты с ним даже в компании не появишься.
Соперница изменилась в лице.
– А ты тогда чего с ним таскаешься, если он весь такой нищеброд?
– Потому, что мне как раз без разницы, – равнодушно объяснила Лиля. – Подарки и «Айфоны» мне папа купит. Если бы они все нужны мне ещё были… Потом и сама заработаю. А с Костей мне интересно.
Алиса как будто решила что-то для себя. Махнула рукой и снова скривилась, только улыбки из этого не получилось.
– Захочет быть со мной, будет соответствовать. Работать пойдёт. Сейчас много где можно. Парня всегда нужно правильно мотивировать.
– Вот я и мотивировала его – не работать идти, а отучиться сначала.
– Ну и идиотка! Кому эта учёба нужна? Папа мой вообще техникум не закончил, а сейчас у него и магазины, и склады. И в депутаты его обещали пустить. А диплом… Диплом у него… есть!
Алиса ехидно улыбнулась.
– Так что лучше сама уйди в сторону, Цветочек, если не хочешь, чтобы я тебе все лепестки пообрывала! Я всех твоих парней уводила, помнишь? И этого уведу. У меня, между прочим, такой опыт, какой ты за всю жизнь не получишь!
Вот теперь внутри закипела ярость. Тихая, но горячая. Лиля сделала небольшой шаг, оказавшись совсем близко, и выплюнула:
– Да что ты! Парней, говоришь, уводила? Или подбирала ненужное? Борю ты увела? Женю? Или Рината увела, когда это было-то, детство глубокое ещё… Этих парней? Которые мне совсем ни к чему были, потому что у меня был Костя! Всё это время он у меня был! Да я с одним парнем встречаюсь дольше, чем ты вообще на мальчиков смотришь! Уводить она собралась, тоже мне, разлучница!
Лиля развернулась и поспешила в аудиторию, куда преподаватель загонял толпу с перемены. Из-за Алиски она опаздывать на пару точно не хотела.
Толкаясь в дверях она почувствовала на талии чьи-то руки и резко развернулась.
– Костя! Не надо меня так неожиданно хватать!
Он ухмыльнулся и подтолкнул девушку:
– Не задерживаем толпу! Я спросил насчёт планшета. Можно писать на нём. Только чтобы реально писать, а не сидеть в интернете, а потом у кого-нибудь лекции взять, и типа «писала». Это препод так сказал.
– Спасибо, – Лиля смутилась. Кажется, ругаясь с Алиской, она совсем забыла, что хотела спросить. Хорошо, Костя не забыл.
Но какая змея! Нет, она не случайно выбрала ту же специальность! Что ей надо? Почему бы не оставить Лилю в покое? Поступать куда попало, только для того, чтобы отомстить?
Это огромная глупость. И Алиска ещё считает себя умной?
9 лет назад
***
Очень обидно было наблюдать из-за забора, как мальчишки бегают по лужайке с мячиком. Но мама с папой по-прежнему не разрешали ей выходить наружу.
Однажды мама поддалась на уговоры и решила порадовать дочь:
– Ну ладно. Мы с тобой прогуляемся на детской площадке в том дворе. Но от меня не отходить!
Вспыхнувшая было радость ушла тут же. И уступила место унынию. Что она там будет делать?
– А с ребятами поиграть можно?
– Только не в футбол, – мама усмехнулась воспоминаниям. Пережитый ужас отступил и казался ей каким-то далёким и нереальным, остались только картины дочки-Цветочка после товарищеского матча. – Если там будут гулять девочки, поиграешь с ними. Только недолго.
– А с мальчиками? – не нужны ей эти девочки! Рисовать в альбомчиках, заплетать косички, кормить куколок песком… Когда можно погонять мячик и побегать! Эх...
– Нет, никаких мальчиков! Там же хулиганы какие-то!
Лиля с мамой за ручку прошли через дорогу на старую детскую площадку. Женщина с лёгкой брезгливостью осмотрела облупившуюся краску на качелях, погнутую горку, обломанный деревянный бортик, который остался от песочницы, качалку-балансир без сидений, ржавый турник…
Подошла к исцарапанной скамейке, провела рукой по ней, осмотрела ладонь и села.
– Давай, поиграй вон с той девочкой. Ты же хотела? Только не знакомься, всё равно вы играть не сможете, вы в разных домах живёте. Ей к нам нельзя.
Лиля хотела побегать на лужайке с мальчиками, но вдруг и девочка окажется ничего?
Девочка медленно побрела к горке, с которой пыталась скатиться потенциальная подруга. Чем ближе она подходила, тем яснее видела, что это – какая-то малявка. Лиля уже взрослая, в третьем классе учится. С малявками играть не хочет.
Развернулась и побрела к качелям.
Минут десять она пыталась изобразить, что играет, но потом решила, что достаточно. Подошла к маме и потянула её за руку.
– Пойдём домой.
Больше она не просилась за забор. Костя приходил регулярно к её убежищу и они играли в карты, просто так, не на деньги, потом Лиля принесла маленькие, почти карманные шахматы. Правил она не знала, но папа учил её играть в шашки. Сначала она пыталась научить и Костю, и, к её досаде, он довольно часто её обыгрывал. Со временем шашки стали неинтересны, и они стали разыгрывать сценки из жизни шахматных фигур.
Бывало, когда Костя прибегал ненадолго, они разговаривали несколько минут, и – «всё, пока, у нас матч!»
Бывали дни, когда он не приходил к ряду кустов за высоким забором совсем. Но не случалось ещё такого, чтобы он пропустил хотя бы два дня.
А теперь его не было уже третий!
И это как раз тогда, когда он так нужен!
Появился товарищ после выходных. Как ни в чём не бывало уселся на каменный бортик фундамента и широко улыбнулся.
– Привет!
– Костя! – набросилась девочка с детской обидой в голосе. – Где ты ходишь?
– Дома, – сказал он недовольно. – Мама наказала. Запретила гулять неделю.
– Ого! – её голубые глазки распахнулись. – За что?
– Мы по стройке лазили.
– Зачем? – девочка закрыла рот ручкой в ужасе. – А если там на тебя что-нибудь упадёт? Туда же даже близко нельзя подходить! Что вы там искали?
– Просто интересно. Нам нравится там гулять.
– Так ты туда не первый раз ходишь?!
В фантазиях Лили огромные машины копали ямы, в которые было легко упасть, а высокий кран поднимал какие-нибудь камни и ронял их вниз.
– Конечно! – он махнул рукой. – Мы там сто раз были. Просто нас в этот раз поймали строители, и мама узнала. Да чего ты так пугаешься, подумаешь, неделю дома посидел. Ты, наверное, сама во что-нибудь играла…
– У меня просто в школе такое! Такое! А ты дома сидишь! – Она надула губки.
– Что?! – глаза мальчишки заблестели, он придвинулся вплотную к решётке.
– Короче, Алиска у нас есть, такая дура! Ну я тебе рассказывала. Помнишь?
– Нет, конечно! Что я там, всех твоих Алисок запоминать буду?
Лиля насупилась.
– Вот и зря. Она просто дура. У нас постановка будет, мы будем «Белоснежку» ставить. Меня хотели взять на роль Белоснежки, и Алиска хотела Белоснежкой быть! Но её не хотели брать, она орала-орала, я ей ответила, и нас теперь обеих не берут! А Белоснежкой будет Рузалия.
Костя посмотрел снисходительно:
– И всё? Ну ты нашла из-за чего злиться.
Лиля надулась.
– Злюсь не я, а Алиска. Она нескольких мальчишек подговорила, Димку, Рината и Сашку, я прохожу мимо, они хихикают. На перемене меня окружили, не давали пройти. Требовали извиниться. Не буду я! Это Алиска виновата.
Костя задумался.
– А они тоже живут в домах с заборами?
– Наверное. Их откуда-то привозят, я не знаю.
Он с отвращением воткнул в землю палочку, которую вертел в руках.
– Почему у вас всё по-дурацки как-то! Мы бы этим пацанам морды начистили, и ходили бы, как шёлковые! А Алиске твоей можно паука подкинуть.
Лиля аж отшатнулась от решётки:
– Паука?!
Костя посмотрел насмешливо.
– Конечно. Она сразу станет милой. Тихой. Увидишь. Будет тебя бояться.
Девочка заморгала. Её лицо то начинало проясняться, озаряясь улыбкой, то лоб морщила тень лёгких опасений, то в глазах появлялся страх.
– Кость, ну где я могу взять паука? Как я его поймаю, он же страшный! И противный! Я же сама его боюсь.
– Паука я тебе поймаю, – успокоил мальчик. – В баночку. Если боишься, замотаю в бумагу. Ты даже никого не увидишь.
– Тогда его и Алиска не увидит, – возразила Лиля.
– Алиска увидит баночку. И посмотрит, что в ней. И бумажку уберёт. Можно даже какие-нибудь сердечки нарисовать, чтобы она подумала, что это ей подарок. Ну вот ты бы, если бы подарок завёрнутый нашла в сумке, не открыла бы?
Мальчик захихикал, и подружка присоединилась к нему. Потом снова задумалась.
– А если он из банки выберется? У меня в сумке?
– Закрою хорошо, он не сбежит. Я так сто раз делал.
– Кому? – подозрительно спросила Лиля, но он махнул рукой.
***
На следующий день Костя принёс маленькую, плотно закупоренную пластмассовую баночку из-под лекарства и протянул девочке. Та напряжённо посмотрела на неё и спросила.
– Там… он?
– Да, паук внутри, бери. Заверни в красивую бумажку, у меня нет ничего такого. Или просто обвяжи ленточкой. Подкинь как-нибудь так, чтобы тебя не заметили. Чтобы рядом никого не было. Например, на перемену все выйдут.
– В раздевалке! У нас физра, я там всё время одна из последних выхожу. А Алиска первая. Попробую там.
– Пойдёт, – кивнул Костя.
– А если кто-нибудь догадается, что это я? – засомневалась Лиля. – Не заметит, а догадается?
– Тогда делаешь честные глаза, – мальчик показал, какие. – Очень-очень честные. И говоришь: «Это не я, правда, с чего вы взяли, что это я? Я сама их боюсь». И главное, говори так, что бы тебе ни сказали. Никаких «ты признайся, тебе ничего не будет» и «мы тебя не наругаем». Просто «Это не я», и всё!
Лиля опасливо пожала плечиками и дотронулась до баночки. Ей самой хотелось завизжать и отдёрнуть руку, но перед Костей она ни за что бы не стала этого делать.
На следующий день она нервничала. Старалась не думать о страшной баночке в рюкзаке и делать вид, что ничего не происходит. Но не получалось. Ещё и Алиска, проходя мимо, толкнула её плечом, а «её» мальчишки захохотали.
Девочка нервничала два первых урока.
А потом они дружно отправились в раздевалку.
В классе девчонок было всего шесть, но Алиска всегда переодевалась и выскакивала первая. Лиля же тщательно развешивала одежду, чтобы ничего не помять, аккуратно ставила сумку и обувь. Поэтому выходила всегда одной из последних.
Вот и сейчас в раздевалке она осталась одна с Рузалией. Одноклассница последние дни опасливо держалась чуть в стороне, видя, какие баталии развернулись между Лилей и Алисой. С тех пор, как она получила желанную для всех девочек роль, она побаивалась их реакции.
Оставшись вдвоём с Лилей, она посмотрела молча и чуть виновато, и скользнула в туалет.
Вот он, шанс!
Девочка достала страшную баночку, которую накануне обернула в красивый фантик и перевязала ленточкой от букета. Осторожно, но быстро подскочила к сумке Алиски, сунула баночку и тут же вернулась к себе. Ещё раз поправила вещи и вышла.
Когда их отпустили и они вернулись в раздевалку, Лиля старалась на Алиску не смотреть и не подходить близко. Врагиня поглядывала победно, уверенная, что запугала соперницу достаточно.
И в своей сумке не копалась.
Разочарование нарастало, становилось всё горше. Она таскала банку с пауком, рискуя спалиться перед родителями, рискуя тем, что монстр вылезет у неё в сумке, а эта дура даже не нашла её?
Ужасно обидно.
Дома она выскажет Косте всё про его дурацкий план! Так нервничать, так бояться, а она его даже не открыла!
Лиля притащилась в кабинет русского и плюхнула сумку на стол. Вытащила пенал, тетрадку и учебник, села и мрачно уставилась в парту.
Настроение совсем ушло.
Алиска весело болтала с поклонниками, готовясь к уроку, и победно поглядывала на печальную соперницу.
На краю восприятия Лиля услышала восхищённый вопль.
– Саша, ты?
– Нет.
Она медленно повернулась, немного, чтобы не было заметно. И увидела, как противная Алиска держит в руках баночку, завёрнутую в красивый фантик.
Внутри всё взорвалось нетерпением. Лиля изо всех сил старалась не пялиться в упор и молчать. Ну, давай! Развязывает ленточку… Снимает обёртку… Не может открыть крышечку…
– Давай, я помогу, – предлагает Саша.
Не-ет!
– Нет, я сама! Это мой подарок! – важно отвечает Алиска, отодвигаясь от незваного помощника.
Секунда…
И баночка летит на парту, подпрыгивает и скатывается на пол.
А по тетрадке ползёт что-то большое и чёрное.
Костя постарался, разыскивая особо страшного паука.
Нереальный визг ударяет о стены кабинета, вылетает в коридор, резонирует по потолку, и к нему присоединяются несколько других голосов, возня и стук падающих стульев. Противная Алиска выскакивает из-за парты, спотыкаясь и падая, вопли переходят в надрывные.
И какое-то удовлетворение бушует в сознании Лили. Словно отступают обиды на травлю и насмешки, смытые достойной местью. Радостное волнение заставляет поглядеть на паука, который спустился с парты и вот уже показался на полу, близко!
А какой противный, жирный и угрожающий! Точно, Костя специально выбирал такого мерзкого!
Волнение и испуг смешалось внутри, Лиля вскочила на стул, искренне и с наслаждением завизжала.
***
Когда учительница вбежала в класс, взволнованная шумом, она застала хаос. Алиса рыдала и орала «Я знаю, это Лилька!» и «Эта дура так сделала!», девочки визжали по мере того, как паук полз по полу в поисках тёмных углов, часть мальчишек тоже орала, а часть смеялась, надрывая животики.
Шум был такой, что её заметили не сразу. Да и не обратили внимания – паук был страшнее.
Успокаиваться дети начали не раньше, чем чудовище доползло до плинтуса и проворно скрылось из глаз.
Постепенно взрослые замечания становились громче детского ора, и в конце концов осталась реветь только Алиса. Учительница подошла к ней, обняла, прижала к себе и стала ласково утешать, бормоча «ну всё, всё уже прошло, хватит».
Обидчица постепенно успокаивалась, переходя с рыданий на всхлипывания, и Лиля чувствовала, что волнение не отступило. Алиска же догадалась, кто ей подкинул паука! Сейчас она расскажет учительнице…
– Это Лилька сделала! – зло прошипела соперница, когда смогла говорить. – Это она мне подкинула! Она меня ненавидит!
– Ей подкинули паука в красивой обёртке, – хихикая, объяснил Боря. Он смеялся так, что заболели мышцы живота, и до сих пор не мог успокоиться. – Большого! Жирного! – он пошевелил пальцами, показывая паука, и Алиса взвизгнула и захныкала снова.
– Боря! – укорила учительница, и повернулась к девочке, снова её успокаивая. – Ну всё, всё. Не обращай на него внимания. Откуда ты знаешь, что это Лиля?
И с сомнением глянула на девочку, которая сидела ни жива ни мертва.
– Она меня ненавидит! – Алиса скривила такую рожицу, будто пыталась показать, как сильно ненавидит её Лиля.
– Алиска её дразнит, – объявил неугомонный Борис. – Это она её ненавидит!
Учительница вздохнула, посадила Алису на место, собрала с пола баночку, обёртку и бантик, осмотрела и выкинула в ведро. Подошла к Лиле.
– Лиль, это ты подкинула Алисе паука?
При слове «паук» Лиля вздрогнула всем телом, вспоминая противные лапки. Неужели она была такой смелой, что тащила этот ужас в баночке в своей сумке?
– Лиля?
Страх совсем окутал её, словно сжимая в тяжёлом кулаке. Дышать стало тяжело и откуда-то рождалась лёгкая, пока малозаметная, дрожь.
Как говорил Костя?
Открыла рот, закрыла. От волнения даже не смогла сразу заговорить.
– Да она сама визжала так, что стёкла чуть не выбило!
– Боря, – мягко сказала учительница. – Спасибо, что подсказываешь, но я сейчас спрашиваю Лилю. Давай я тебя потом спрошу, и ты расскажешь всё, что видел.
Эти мгновения передышки дали девочке собраться.
– Это не я.
Больше она ничего не смогла сказать, как и сделать честные глаза. Ну вот же, Татьяна Алексеевна сейчас поймёт, что она врёт, она не может соврать, не получается…
– Конечно же. Конечно, не ты. Алиса, ну разве могла Лиля такое сделать? Она же сама боится их не меньше твоего. Так, дети. Открываем учебники, параграф семнадцатый, делаем упражнения пять и шесть в конце параграфа. Я скоро приду. Алисочка, пойдём со мной.
Лиля уже в открытую дрожала от облегчения, глядя, как обе выходят в коридор и закрывают дверь.
Боря растянул губы в улыбке сытого вурдалака и показал закрытой двери фигу.
***
Потом вернулась учительница, привела Алису и отвела к директору Лилю.
– Ничего страшного, не бойся. Это Алиса думает на тебя. Но все понимают, что ты не могла такого сделать. Ведь правда?
Девочка, не останавливаясь, молча кивала. Она боялась, что Татьяна Алексеевна угадает по голосу, что она врёт.
К директрисе Лиля вошла одна.
– Садись на стульчик, – велела та и повернулась. Когда девочка неловко взобралась на стул, мягко ей улыбнулась и спросила:
– Что там произошло у вас?
– Алиске подкинули подарок с пауком.
– Я уже знаю, а причём тут ты?
Лиля вздрогнула.
«Тогда делаешь честные глаза. Очень-очень честные. И говоришь: «Это не я, правда».
– Это не я. Правда.
Глаза она требуемые сделать не смогла, отведя взгляд в пол.
– Ну конечно, я вижу, что это не ты. Разве ты могла поймать паука? Ты же, наверное, сама его боишься.
– Я не ловила! – вот тут уже получились честные глаза. Лиля говорила правду! – Я и не знаю, как их ловить.
– А ты не знаешь, кто мог бы такое сделать?
Пожала плечиками.
– Боря мог?
– Не знаю, – нет, не стоит подставлять одноклассника только ради того, чтобы отвести от себя подозрения. – Нет, не мог.
– А что у вас там вообще произошло? Я имею в виду, между тобой и Алисой?
– Она обиделась, что из-за меня не стала Белоснежкой, и теперь дразнится. И мальчишкам сказала меня дразнить. Но это ничего, я не обращаю внимания.
Снова открытые честные глаза. Женщина заулыбалась, потом спохватилась и сделала строгое лицо.
– Я поговорю с родителями Алисы насчёт этого. Так нехорошо поступать. Ладно, иди на урок.
Костя довольно хохотал, слушая рассказ Лили об Алисе в стране возмездия. Девочка сердито шикала на него, боялась, что услышит охранник.
– Ну и что, мы постоянно рядом играем! – возражал друг. – Это даже отлично, что Алиска догадалась. Теперь-то она побоится тебя трогать!
Он оказался прав. Обидчица успокоилась надолго.
ГЛАВА 4
Настоящее время
***
У них в этот день было всего две пары. Другие студенты весело шумели, когда закончилась вторая, и радостно выбегали на улицу.
А Лиля ещё в конце пары смотрела время и мрачнела. Когда все вскакивали, довольные, что занятий больше нет, она мрачно выползла из-за парты.
– Ты чего такая? – удивился Костя.
– Сейчас домой, – объяснила девушка. – За забор.
– Не расстраивайся, – он помогал ей собирать вещи, скорее для вида, чем с реальной пользой. – Завтра снова на учёбу. Мы же почти каждый день учимся! Остальные, вон, счастливы, что их отпустили.
– Потому, что их отпустили. Они могут гулять и ходить к друзьям. А у меня все друзья проверенные папой, и мы можем взять такси, съездить хоть в театр, хоть в клуб, но только с теми подругами, которых папа с мамой одобрили. И с ними договориться я так и не смогла, если ты помнишь.
Костя зацепил её сумку, обнял девушку за талию и повёл к выходу.
– Зря расстраиваешься. У нас же будут разные курсовые, расчётки, какие-нибудь задания. Семинары. Просто говоришь маме, что в библиотеке с групашами готовишься.
– А мама требует селфи через неравные промежутки времени. Я же тебе говорила, она даже с дней рождения подруг их требует.
– Зайдём в библиотеку, наделаешь селфи, будешь отсылать через неравные промежутки времени. Попросим даже кого-нибудь заскочить с нами, попозировать.
– Девчонку только какую-нибудь. А то с мальчиками мне мама не разрешает.
Он хмыкнул насмешливо, но комментировать не стал.
– Ну всё? Теперь тебе не так грустно?
– Теперь я с нетерпением жду семинара. Или курсовой.
Они шли, держась за руки, и даже этот простой жест казался Лиле какой-то необычной, новой близостью. На остановке она даже попросила пропустить пару автобусов, чтобы потянуть время.
– А если у меня получится отпроситься надолго… возьми меня с собой на заброшку? – вдруг сказала девушка.
– Заброшку? Какую-то определённую? На некоторые я тебя просто не поведу. Опасно.
– А зачем ты сам ходишь туда, где опасно? – возмутилась Лиля, а Костя вместо ответа рассмеялся. – Конечно, я хочу на неопасную какую-нибудь.
– Попробую организовать. Если получится кого-нибудь с машиной раскрутить, свозим тебя в Новоалександровку. Там очень интересно, но жутковато. Только для этого тебе надо научиться уходить из-под надзора.
– Я научусь! – с надеждой пообещала Лиля.
В автобусе народу оказалось слишком много, и девушка растерялась бы. Но Костя уверенно затолкнул её в заднюю дверь, протащил к стенке и, ухватившись за поручень, другой рукой прикрыл от толпы.
– Почему здесь так много людей? Транспорт плохо ходит? – немного ошарашенно спросила Лиля.
– И это, и автобус маленький. И с пар сейчас едут все. Ничего страшного, ты привыкнешь.
Он достал транспортную карту и стал высматривать кондуктора. Лиля сжала поручень покрепче и тоже стала рыться в сумочке.
– Здесь же можно с обычной карты заплатить, да?
– Я за тебя заплачу, – твёрдо сказал Костя.
– Кость, я сама, – тихо ответила она с сожалением. Было бы очень приятно разрешить ему, но…
– Никаких «сама», – нахмурился он. – Убери свою карту.
– Слушай, с моей карты оповещения приходят маме на телефон. Если я не заплачу за проезд, мне придётся объяснять. Я не знаю, как объяснить.
Видя, как он нахмурился, принялась уговаривать.
– Мне было бы очень приятно, но – в самом деле – тебе что, принципиально? Это всего лишь чуть-чуть денег. Это совершенно неважно.
– Ладно, – наконец согласился он, но чуть поджал губы и сердито выдохнул.
***
Несмотря на то, что хотелось побыть вместе как можно дольше, расставаться договорились прямо за остановкой. Места уже родные, слишком многие их могут увидеть.
Но сегодня Костя поманил её в ближайший магазин.
Зачем? Продуктовый? Он же не собирается ничего покупать?
Покупать – не собирался. Когда Лиля зашла в тамбур, обнял её и привлёк к себе. Быстро, оглядываясь, коснулся её губ. Тоже опасно – можно встретить знакомых, но возражать совершенно не хотелось.
Разошлись они в разные стороны. Хорошее настроение не отпускало. Этот поцелуй словно преобразил окружающую реальность. Ветер сонно вздыхал, деревья переливались оттенками от красного до зелёного, и на каждый этот вздох осыпали Лилю золотистыми конфетти. Пронзительные лучи падали сквозь поредевшие кроны, играя на асфальте тенями. Казалось, девушка потихоньку попала в сказку, и теперь шла по волшебному миру.
Домой она ворвалась, улыбаясь маме. А та хлопотала на кухне, тоже довольная. И мультиварка, и духовка тихо шипели, посудомоечная машина раскрыла пасть в ожидании. Квартира сияла чистотой и поражала порядком. Впрочем, последние факты были заслугой домработницы.
– Что, понравился первый день учёбы? – поприветствовала мама. – В институте ещё интереснее, чем в школе. Познакомилась с ребятами?
– Пока не особо. У нас были лекции, групп много, пока не знаю, где мои. – Она помрачнела, вспоминая. – С Алиской познакомилась. Она тоже поступила на мою специальность, представляешь?
Мать поставила тарелку и повернулась. Её идеальные брови приподнялись в растерянности.
– Это та самая Алиса, которая тебя обижала в школе?
– Да. Только – не выдержала Лиля несправедливости, – не обязательно обижала. Мы просто всё время хотели на одну олимпиаду, на один конкурс, на одну роль в постановке. Её раздражало, что я дружу с девочками и мальчиками, с которыми она хотела дружить.
– Да ты не очень-то и дружишь… Твои ровесницы постоянно друг у друга торчат, вместе всё время ходят, а ты одна сидишь во дворе, книги читаешь, или в телефоне. Иногда только выбираешься.
«Правда, – подумала Лиля. – Потому что те, с кем я выбираюсь, не очень любят делать селфи в самых неподходящих местах и отсылать родителям!»
Ну и ладно. У неё есть Костя.
И снова повеяло тем ощущением, которое вызвали его губы – странно горячие, сухие, обветренные, захотелось сохранить это новое чувство, которое рождалось тёплой искрой, разливаясь волнами…
– Но у меня для тебя отличная новость!
Мама разорвала томительное оцепенение, окунув в момент «здесь и сейчас». Лиля вздохнула грустно. Можно она обратно сядет одна в телефоне? Если она не может снова прикоснуться к его губам, попасть в его крепкие объятия, то хотя бы может написать что-нибудь…
– К нам сегодня придёт Серёжа с папой!
!!!
Лиля тряхнула головой от неожиданности. Дурманящие мечты вылетели от резкого жеста.
Сергей!
Самоуверенный мажор, холёный, модный. Его отец, депутат Курултая, был папиным пропуском в ещё больший бизнес. Оба родителя имели огромный вес в республике, и если бы папа получил их поддержку, то смог бы реализовать свои самые смелые планы сейчас, а не когда-нибудь в будущем, и не постепенно, а очень быстро.
Очевидно, что брак детей мог бы сильно поспособствовать крепкой дружбе семей.
Но – папа с мамой будут дружить. Ходить в месте на шашлыки на турбазы, в театры на гастроли мировых звёзд, в рестораны на семейный ужин.
А Лиля за это должна будет жить в одной квартире с наглым мажором, ложиться к нему в постель, просить у него деньги – или разрешения зарабатывать их самой. И не получать – жена в семье Сергея – это украшение, кукла, которую надо наряжать и лелеять. А деньги? Он наверняка оформит на неё несколько квартир или офисов на всякий случай, и какие-нибудь счета.
Свои.
Папа с мамой считали это нормальным. Но они не знали Сергея близко. Он умел притворяться хорошим мальчиком.
Впрочем, может, и не притворялся. Папу ведь интересовали его деловые качества, под которыми подразумевалось выколачивание денег из бизнеса. И тот охотно учился.
А Лиля знала, что получается при таком отношении. Костя рассказывал, как толпами увольнялись сотрудники с его мамой в том числе, когда менялось начальство и новое начинало вести себя так, как хотел бы Сергей. В результате терялись клиенты, и магазин переходил из рук в руки.
Но отец вполне может – и должен – научить сына умению вести дела.
Лиля не за это умение будет замуж выходить. Сергея интересовали только быстрые тачки, модные шмотки, смелые девчонки с татуированными бровями, которые умели хохотать, высунувшись из окна машины на высокой скорости и танцевать на столе в клубе, проливая вискарь на грудь.
Ему не нравились девушки, которые ставили учёбу во главе своей жизни, старались не делать ничего опасного и вредного, слушали родителей и, по возможности, закон.
Ему не нравилась Лиля точно так же, как он ей.
Это чувствовалось в разговорах, которые он не заводил наедине с ней, во взглядах, которыми оценивал её не всегда модную и довольно приличную одежду и минимум косметики.
Только это успокаивало. Пока Сергей смотрит на неё, как на беспородную собачку, она в безопасности.
Бояться нечего, но это не значит, что ей доставит удовольствие этот вечер. Лиля могла бы переписываться с Костей. Но за общим столом ей не разрешают пользоваться смартфоном.
8 лет назад
***
Мелкий дождик вроде бы перестал нудить. Ветер вернулся, гоняя струйки сентябрьской прохлады, и редкие листья слетали под его плетями, планируя на землю.
Лиля сгорала от желания поделиться радостью. Она скорчилась в кустах, которые определённо стали ей малы и с нетерпением оглядывала соседний двор.
Ну где же он?!
Костя никогда не заставлял себя ждать так долго. Неужели не придёт сегодня? Именно сегодня, когда ей нужно кое-что показать! Обязательно нужно.
Лиля чуть было не закричала в нетерпении, когда мальчик показался вдалеке.
Он шёл как обычно – чуть вальяжно, заложив руку в карман джинсов – но даже с большого расстояния девушка увидела, что с ним не так. Лоб и скулу закрывали несколько кусков пластыря.
Она сразу забыла, что хотела, и прижалась к решётке в нетерпении.
– Костя, что это?! – слишком громко, кто-нибудь обязательно услышит! Чуть понизила голос. – Что случилось?
Он снисходительно улыбнулся, усаживаясь на каменный бортик и помолчал, нагоняя интригу.
– Костя!
Ещё шире улыбнулся:
– Будет знать! А нечего в нашем дворе девчонок гонять и скамейки разрисовывать!
– Так ты их сам разрисовываешь! – напомнила Лиля.
– Но это же наши скамейки!
– Всё равно нехорошо.
– Вот Димка и получил! – победно резюмировал мальчик. – Долго ждала?
Тут она вспомнила зачем, собственно, ждала.
– Кость! Глянь, что мне купили!
Она протянула новенький «Iphone 6» к решётке.
И жадно впилась глазами в друга, пытаясь заметить его реакцию.
Костя некоторое время просто смотрел с недоверием и восторгом. Потом протянул руку сквозь решётку и взял телефон.
Сердечко сразу кольнуло тревогой. Он же сломает! Уронит!
– Осторожно! – воскликнула девочка как можно тише. – Не разбей!
– Я осторожно, – заверил тот и потыкал пальцем в экран.
Лиля сжалась в нетерпении. Еле сдерживалась, чтобы не отобрать обратно. Но ведь ему, наверное, очень хочется посмотреть. Вряд ли у кого-то из старших сестёр такой есть! Нельзя быть жадиной.
Наконец Костя вернул её сокровище, отметив:
– Круто! Это твой?
– Да! У нас в классе уже много у кого есть, мама с папой мне, наконец, купили! А то хожу, как не знай кто…
Мальчик присвистнул.
– У нас в классе таких нет ни у кого. Ну вы там мажоры…
– Я? – обиделась Лиля, но он заверил:
– Ты – нет, ты – нормальная. Но, в общем, круто! Я за тебя рад.
Она повозилась, пытаясь устроиться поудобнее, отцепила застёжку курточки от веток и сказала:
– Слушай, мы ведь уже взрослые. Папа шутит надо мной, что я в кустиках сижу. Мама ворчит, чтобы я на скамейке читала. Тебе хорошо, за тобой не следят!
Костя махнул рукой:
– Мама с маленькими не успевает!
И девочка вздохнула:
– Я тоже хочу сестрёнку. Или братика. Но мама отказывается.
– Зачем тебе братик? – ревниво нахмурился мальчик.
Лиля мечтательно улыбнулась, заставив его поджать губы.
– Я бы с ним нянчилась! Играла… купала..
– Пф! – Костя презрительно посмотрел на неё. – Ничего в этом интересного! Они маленькие не играют. Зато гадят!
– Кость! – возмутилась девочка. – Не гадят, а какают!
– Это для тебя они какают, пока тебе пелёнки менять не надо, – снисходительно объяснил он. – Они гадят так, что жутко воняет! А надо убрать всё, вытереть им попу, и новые пелёнки постелить. И старые постирать. И когда они едят, плюются вокруг. А ещё они лежат-лежат, и рыгают. И это тоже надо вытереть. И купать их тяжело. Они тяжёлые, мне мама не давала их таскать вообще. И ночью орут, пока маленькие. И днём орут, само собой. Ничего в этом интересного.
Почему-то он рассказывал так, что Лиля представляла себе и шум, и какашки, и всё остальное. К горлу подступила лёгкая тошнота. Вот надо ему всё испортить! Она не собирается менять пелёнки. Это будет делать мама.
– Ладно, что ты там говорила? – напомнил Костя то, что его интересовало больше. – Тебя больше не пускают сюда?
– Я иногда могу ходить, но знаешь, мне здесь уже неудобно. Тесно. Ветки в волосы лезут. Вот если бы у тебя тоже был смартфон, мы бы могли переписываться!
Он мрачно уставился в землю.
– Мне смартфон никогда не купят. Даже Дашке мама купила только обычный телефон. Но с него тоже можно писать СМС…
СМС? Можно, конечно, и СМС… Но ей установили WhatsApp? А для него нужен только смартфон!
– СМС неудобно. Нужен смартфон. Можно будет и фотки присылать! Что, совсем никак? Есть же недорогие совсем?
Мальчик пожал плечами.
– Я постараюсь что-нибудь придумать.
***
Вечером он поймал маму в кухне, когда там больше никого не было. Закрыл дверь. Заглянул ей под руку в кастрюлю, и, увидев щи, начал резать хлеб.
– Мне надо заработать две тысячи, – сразу, без объяснений, начал он. – Можешь сказать, как это сделать?
Женщина отпустила половник и повернулась.
– Зачем это?
– Надо.
– Костя! – резко спросила она. – Зачем тебе?
Когда у мамы такой тон, с ней лучше не спорить.
– Смартфон хочу, – признался мальчик, и у неё глаза полезли на брови.
– Смартфон тебе? А ничего, что вам с Антоном зимние ботинки ещё покупать? И варежки ты опять потерял той зимой? И Алёне…
– Мам! – перебил он. – Я же не прошу у тебя! Я хочу сам заработать. Просто не знаю, как это делается. Никогда не пробовал. Только не говори, что я маленький. Что-то же я могу делать? Листовки раздавать не берут ещё. Надо кого-то из взрослых.
– Ну что… – задумалась, покачивая головой. – Грузчиком ты не сможешь, в самом деле маленький…
– Маленький?! – возмутился Костя. – Мне десять!
– Для разгрузки товара – маленький, – отрезала мать. – Ну не будешь же ты полы мыть?
– Почему не буду? Дома же мою.
Женщина задумалась. Потом махнула рукой.
– Ладно! У нас уборщица заболела. Недельку помоешь вместо неё, погода сейчас пока нормальная, грязь ещё не пошла. Приходи сегодня в магазин после закрытия, к служебному входу. Не отсвечивай особо, я кого надо предупрежу. Неделю отработаешь, остальное тебе добавлю. Устраивает?
– Устраивает, – обрадовался мальчик. – Спасибо, мам!
Маму предупредил, чтобы она и дома никому ничего не говорила, чтобы ребята во дворе не узнали. Нечего им тут знать! И Лиле он решил ничего не говорить. Это не её дело, как он достанет смартфон. Вряд ли девчонка поймёт – у неё и мама, и папа, они ей всё покупают.
Мыть магазин оказалось несравнимо труднее, чем квартиру. Ещё и с каким-то вонючим средством. Костя представлял, что он светлый маг и сражается с полчищами тьмы. А то, что магия резко пахнет – что поделаешь, откат такой…
Неделю он выдержал, и вечером с мамой отправился в салон.
Новый телефон он не выпускал из рук. Гладкий корпус неудобно лежал в ладони – просто какое-то чудо, и мама даже расщедрилась на недорогой тариф и простенький силиконовый чехол.
– Дешевле выйдет. Ты ж его разгрохаешь сразу…
Костю обидело такое недоверие. Своё новенькое чудо техники он будет беречь, как зеницу ока! Где у ока зеница он, правда, не знал, но пообещал искренне.
На следующий день Лиля с выражением лица, достойным ай-ти гуру, взяла в руки его телефон, чтобы показать, где там что…
Покрутила, потыкала…
И вернула разочарованно.
– Там у тебя всё по-другому. Я ничего не понимаю.
– Да ладно, – отмахнулся Костя. – Сам разберусь. Мне Алёнка поставила WhatsApp, мне нужен твой номер. Диктуй.
Он записал цифры, сделал прозвон и нетерпеливо велел:
– Давай, запиши меня.
Девочка задумалась над экраном.
– А как?
– Что значит – как?
– У меня же мама телефон иногда берёт. А если увидит твоё имя? И если вспомнит? Мне же запретили с тобой общаться, помнишь?
– Ну запиши «друг», – пожал плечами мальчик. Он не видел проблемы. Его мама не запрещала ему общаться с Лилей. Ещё когда брат с сестрой занимались английским, она некоторое время удивлялась, потом всё-таки спросила, в честь чего это, и не задумал ли Костя очередную шалость. Но дочь её успокоила:
– Они с какой-то девочкой поспорили.
Этого вполне хватило. Девочка, которая заставила сына учиться? Отлично! Не бьёт мальчишек с соседнего двора, не лазает по стройке, не убегает в лес в соседний микрорайон, не играет в карты на мелочь, которую наковырял из фонтана.
– Ты что! Какой «друг»! – Лиля сделала большие глаза. – Мама точно захочет знать, кто это, откуда, почему «друг»…
– Запиши «одноклассник», – предложил Костя. – Заодно не возникнет вопросов, почему мы переписываемся.
– Ага, все одноклассники по имени, а один – не заслужил?
– Ну запиши какое-нибудь другое имя! – он уже начал терять терпение. Как она умудряется учиться на пятёрки, такая недогадливая? – Запиши «Саша»!
– Саша – прихвостень Алиски! – ответила Лиля страшным голосом. – Я не могу с ним переписываться! И тебя так записывать не буду!
– Ну запиши «Дима!»
– Дима – тоже прихвостень Алиски!
– Да слушай! – Костя резко отвернулся, чуть не выронив драгоценный телефон. – У твоей Алиски армия прихвостенев, что ли? Что значит «прихвостень» вообще?
– Они за ней бегают, сумку носят, делают то, что она скажет, защищают её… – перечислила девочка и задумалась.
– Они играют в собачек, что ли? – догадался Костя, и Лиля захихикала. – В общем, запиши меня «Кот». Меня так иногда пацаны называют, хотя я не разрешаю. Тебе разрешу, но только для дела. Маме скажешь, что прозвище. А лучше вообще не показывай ей свой смартфон. Неправильно это.
ГЛАВА 5
Настоящее время
***
Сергей с родителями пришли одновременно с папой. Лиля, разумеется, проявила вежливость. Поздоровалась, ответила на дежурные вопросы – как дела, как первый учебный день. Вряд ли их на самом деле это интересовало.
– А мы на дистанте сегодня! – объявил довольный Сергей. – Это перваши учатся. А у меня, например, пара закончилась пятнадцать минут назад.
– Но ведь на дистанте надо быть онлайн, – удивилась Лиля. – Или вам задание прислали? Ты успеешь его сделать?
Он расхохотался.
– Ты скажешь тоже, быть онлайн. Я запускаю конфу на телефоне, и в карман сую. Если что, говорю, что со связью проблемы. Телефон уронил, теперь у него вай-фай глючит. Учись, малолетка!
– Серёж, я учусь, – Лиля позволила себе лёгкий холодок в голосе. – Я действительно учусь, по-настоящему.
– Да кому это надо! – отмахнулся он, проходя в гостиную. – Они мне дадут мой диплом, и я свалю. На работе всему научат, что надо.
Мальчишки все так говорят?
Костя тоже иногда пытался отделаться от учёбы словами про «корочки», «дают всякую ерунду», и «на работе научат». Но потом вздыхал и делал хоть какие-то задания. А последние три года он вообще мог учиться хорошо, если бы хотя бы делал домашку.
И лекции сегодня он писал. Не без напоминания, правда.
Мама забегала, подавая на стол. Она всегда делала это сама, только с Лилей – нечего прислуге слушать разговоры с такими важными гостями. Вдвоём вполне можно накрыть на стол и вовремя убирать с него. А потом уже домработница придёт разгребать беспорядок в кухне и остатки роскошного стола.
Лилю посадили рядом с Сергеем. Так было на самом деле лучше, чем напротив, можно было на него не смотреть. Разговоры всё равно были общие, и весь нежелательный контакт заключался в просьбах передать хлеб и соус.
Неужели никто из родителей не видит, как они друг другу не нравятся?
Родители обсуждали экономику, политику, потом перешли на достижения детей. Мама, если ты хочешь привлечь внимание этого мажора к своей дочери, ты не должна рассказывать о подготовке к ЕГЭ и поступлению.
– Зачем так себя насиловать? – поднял брови Сергей. – Есть же возможность учиться платно.
– Мы тоже предлагали Лиле, но она решила поступать сама, – притворно вздохнула женщина. Интонации выдавали не сожаление, а гордость за дочь.
Он скривил губы. Не просто не оценил, больше похоже на недовольство.
– Два года потратить впустую, вытрепать нервы, учить бесполезные вещи? Я, например, научился за это время дрифтовать, кататься на сноуборде, снимать видео для «ТикТока» и раскуривать кальян. Вам кальян покажется бесполезным умением? Так прикиньте, насколько чаще пригождается оно, чем эти формулы в ЕГЭ!
Лиля сердито вздохнула. Хотелось сказать, что видео для «ТикТока» вообще снимать легко. И что она давно начала потихоньку выкладывать Костины путешествия по некоторым заброшкам, которые он присылал ей. Потом, когда Лиля призналась, он, к счастью, не рассердился. Особенно когда сказала про зрителей. Кому-то были интересны эти путешествия, и их потихоньку становилось больше.
– Это хорошо, кто туда после нас пойдёт, будут знать, чего ждать, – пожал плечами Костя.
После этого видео на канал он начал выкладывать сам.
Как же Лиля завидовала ему в эти моменты! Он свободно гулял не только во дворе. С друзьями они облазили весь город, были в таких местечках, которых даже на «Яндекс-картах» не разглядеть. И в компании были девчонки, на видео они иногда попадали. Лиля недовольно пыталась всё про них выяснить, но Костя отмахивался.
– Пф, да не интересуют меня эти девчонки! Имена знаю, что ещё надо?
А девушка не понимала себя до конца. Её коробит то, что они вертятся вокруг Кости? Или то, что они там, а ей – нельзя?
Вот и Сергею можно кататься на сноубордах, дрифтовать, гонять на машине по дорогам с превышением… Он с удовольствием хвастался штрафами, ведь они служили лучшим свидетельством скорости его «Тойоты».
И его родители не требуют никаких селфи и номеров телефонов тех, кто с ним.
***
Лиля с трудом дождалась привычного «дети, идите в комнату посидите, мы здесь поговорим».
Это указание было не таким уж страшным. От неё требовали внимания, только когда следили. Обычно сыновья друзей быстро понимали нежелание общаться и утыкались в телефон в уголке. Были и такие, с которыми Лиле оказалось интересно разговаривать. Не более того, конечно же. Некоторые упорствовали в желании позаигрывать, таких она уже научилась ставить на место – игнорировать или несколькими едкими комментариями отбивать любую охоту общаться.
Сергей никогда не искал её внимания. Но в этот раз почему-то попросил сухим тоном со своего угла дивана:
– Лиль, отложи «Айфон», нам надо поговорить.
Девушка вздёрнула голову, посмотрев удивлённо. С чего вдруг такой интерес?
– Ты не про то, что нас упорно сводят? – может, ему это тоже надоело. И он хочет что-то сделать, чтобы закончить неинтересное обоим общение.
Сергей поджал губы недовольно.
– И это действительно может помочь бизнесу наших отцов. Объясняю. Моему отцу не помешает иметь партнёра-бизнесмена, так как он сам не может действовать так открыто в некоторых вопросах. Он всё же политик, за ними очень следят. Твоему не помешает протекция со стороны власти. Они готовы вести дела вместе, но каждый хочет иметь какую-то гарантию. Даже самый надёжный друг кидает, если видит большие деньги. Бабки, понимаешь ли, куда полезней, чем друзья. А родня – это другое дело, родне можно доверять больше. Хотя, конечно, и свои тоже бывают – такие крысы… – он поморщился. – Если они станут родственниками через нас, это действительно поможет. Мы внесём вклад в своё будущее, твой муж когда-нибудь же унаследует бизнес твоего отца, ты же понимаешь?
С каждым словом невидимая хватка отчаяния сжимала грудь. Лиля была уверена, что Сергей – её союзник, она же ему не нравилась! Он высмеивал её осторожность и то, что слушалась родителей, учителей, старалась даже улицу переходить в положенном месте. Он отзывался презрительно о её стремлении учиться и получать хорошие оценки. Его бесила её внешность, мол, надо раскрасить эту бледную моль и одеваться модно, а не прилично. Как лохушка в этих брюках-классике или позапрошлогодних джинсах.
Мама пыталась похвастаться достижениями дочери, ролью в школьной постановке, в организации праздника, участием в олимпиаде, но Сергей всё сводил к ненужной суете.
А теперь он собирается убеждать её в том, что им нужно пожениться?
– Я же тебе не нравлюсь, – напомнила девушка. Пока только этот аргумент, Сергей не любит слушать всё, что она говорит. Теряет мысль после пары предложений.
– Разумеется, нашла проблему! У меня есть девушка. И какая! Не то, что ты, бледная моль. Эмилия может выглядеть ярко, стильно. Когда она появляется, парни уже ни на кого больше не смотрят! А она выбрала меня… – Сергей мечтательно улыбнулся. – Она никогда не говорит «это опасно» или «я боюсь»! Дрифтовать ночью на стоянке по гололёду? Пожалуйста! Высунуться по пояс в люк тачки на скорости двести? Ещё и руками помашет! Прыгнуть со скалы в воду? Обязательно потребует фото для «Инсты»! И секс с ней умопомрачителен, а тебя мне наверняка ещё полгода бы уламывать пришлось… Она живёт одним моментом, – он мечтательно улыбнулся. – И для того, чтобы быть с ней, мне нужен бизнес отца. Эми никогда не будет с нищебродом. Она слишком хороша для этого.
Это не было даже неприятно слушать. Просто смешно. Лилю нисколько не коробили упрёки в том, что она боится высунуться из люка машины на большой скорости.
И логика – железная, конечно.
– Как ты собираешься быть с Эмилией, если женишься на мне?
Взгляд. Как на насекомое.
– Во-первых, ей не так важен брак. Ей главное – быть со мной. Во-вторых – лет через десять можно и развестись.
– То есть просто формальность? Ты считаешь, это скрепит отношения наших отцов?
– Скрепит. Не это, так можно родить ребёнка. Мне даже уламывать тебя не нужно. Сегодня есть, например, ЭКО. Найдём тебе врача, который согласится за мзду написать в карточке бесплодие, и родители с радостью оплатят любые процедуры.
Лиля облизала губы. Откуда-то прикатила лёгкая тошнота. Даже сами мысли о таком казались просто отвратительными.
– Нет. Мужа я себе выберу сама. По любви.
– Распишемся, и гуляй по этой своей любви! – начал раздражаться Сергей. – Хоть заведи себе двадцать таких любовей!
– Нет, Сергей. Это тебе нужны крутые тачки, кальяны, дорогие подарки для девчонок. А я хочу семью. Не сейчас, но в перспективе. Я не буду продавать себя ради бизнеса отца. Если им надо, пусть сами, друг на друге, женятся.
Он раздражённо закатил глаза.
– Ладно, будем разговаривать с твоими родителями.
К счастью, родители пока разговаривали друг с другом. Он что думает, её заставлять будут?
Да, за ней следили и не отпускали никуда. Но самые важные решения в своей жизни она принимала самостоятельно. Только в школу её отдали родители, но кружки в ней – театральный и танцевальный – её выбор. И при поступлении, например, одноклассники упоминали мамины советы и папины рекомендации.
А Лиля – снова выбрала сама.
Ну как – сама?
4 года назад
***
Ты спишь?
Тихое жужжание. Глянув на треснутый экран смартфона, Костя хмыкнул насмешливо.
Спит ли он полдвенадцатого ночи?
Ну придёт он домой – мама загонит в кровать. Вот он и не идёт. Чего так рано ложиться-то? Надо нагуляться, пока ещё хоть немного тепло, осень быстро поменяет ситуацию.
– Кто там? – Спросила с любопытством Гузель. Девушку в их компанию привёл Тимур, и, кажется, сам имел на неё виды. Но почему-то эта крашеная в рыжий выпендрёжница сразу облюбовала Костю.
Даже несмотря на демонстративный игнор в ответ.
Вот и сейчас он не ответил, отписываясь Лиле.
С чего бы?
Поздно уже. Надо обсудить кое-что, но, если хочешь спать, давай завтра.
Мы гуляем с пацанами. Обсуждай.
Везёт! Меня так поздно на улицу не отпускают, – печальный смайлик. – А девушки у вас там есть?
Костя сжал зубы. Она так часто это спрашивает, что прямо бесит!
Свободных нет. Ищи в другом месте.
Некоторое время не пишет. Обиделась?
Эй! Мне без разницы, есть ли тут девушки. Что ты там хотела обсудить?
У нас же в конце года ОГЭ будет? Давай решим, куда будем поступать, и посмотрим, как получится сдать ОГЭ. Будем знать, как к ЕГЭ готовиться.
Я в колледж думал идти после 9.
В ответ прилетел смайлик в ужасе.
Зачем??!!!!
Работать идти. С маминой шеи слезть.
Ты сможешь работать на старших курсах в универе! Все так делают. Зато образование лучше. И после колледжа всё равно надо будет высшее получать. Твоя мама поймёт. Мне кажется, она поддержит.
Мама? Ей вообще без разницы. Сказала, как хочешь, но хоть куда-нибудь поступи. Алёнка закончила медколледж, и сейчас действительно доучивается в универе. И Дашку уговорила, та в десятый класс пошла, сейчас в универ поступила. Но Дашка училась хорошо, без троек, и даже четвёрок мало.
У Кости так-то тоже четвёрок очень мало.
Пятёрка вообще одна – по физкультуре.
А Лилька не отставала.
После универа работу найти легче. Более высокооплачиваемую. И мы сможем учиться вместе. Будем сидеть за одной партой!
Вот это уже более интересная мысль. Заманчивая. Увидеть, наконец, Лильку без этой идиотской решётки между ними. Обнять. Нащупать, выросла ли грудь там, где должна была, а то совсем непонятно в её безумно модной, но чересчур закрытой одежде.
Вот Гузелька сидит напротив на низеньком заборчике и изо всех сил демонстрирует из узкой майки, что уж у неё-то выросла.
Он метнул взгляд украдкой – чтобы не привлекать внимания назойливой девчонки – и улыбнулся своим мыслям.
Я же не поступлю. К ЕГЭ надо с репетиторами готовиться.
Мы будем вместе готовиться. У меня-то будут репетиторы, а я буду с тобой заниматься. Будем ещё раз повторять задания, которые мне будут давать. Ты нормально сдашь, ну помнишь, ты же английский выучил, когда у вас в школе не было? Сам! ЕГЭ легче!
По английски Костя до сих пор говорил довольно неплохо. Хотя вторую пятёрку ему получить не удалось, ибо домашние задания он выполнял по желанию. В самом деле, что он, ЕГЭ не сдаст? Три года на подготовку! Вряд ли это сложнее, чем учить иностранный язык, не умея читать на своём родном.
– Костян, – окликнули его парни. – Ну ты с нами, или в телефоне?
– Разговор у меня, – буркнул он, встал и отошёл в сторону, набирая сообщение.
Ладно, только давай не на что-нибудь крутое. Давай среднее выберем. Чтобы полегче поступить было.
Может, медицинский?
Он скинул испуганный смайлик практически не задумываясь.
У нас работы медикам нет. Сокращения были жуткие, врачей в больницах очень мало оставили. Алёнка еле работу нашла. С прошлой уволили знаешь, как?
Ты не рассказывал. Ты просто писал, что уволили.
Им премию давали к праздникам. А в другом отделении той же больницы не давали. С той больницы её спросили про премии, она и рассказала. А когда начальница узнала, велела заявление писать. Врачом я быть не хочу точно. Учиться ещё там долго. Давай что-нибудь техническое. На завод потом пойти можно. Там зарплаты нормальные.
Теперь испуганный смайлик прилетел от Лили.
Я не хочу на завод! Ты представляешь меня за станком?
Костя представил. Лилю, Цветочек, с её пышными светлыми волосами, нежной кожей, модными нарядами…
Я придумала!
Он подождал, глядя на оповещение о том, что подружка печатает.
Давай на экологов поступать? Это актуально сейчас, сдавать надо не физику, а химию. Химия понятнее. И много вариантов для поступления.
Понятнее – это отлично. А тебе родители разрешат?
Снова пауза. Лиля как-то жаловалась, что папа считает многие профессии не женским делом и вместо домашних заданий часто таскает её в гости к своим друзьям, у которых как раз сейчас приехали с учёбы перспективные сыновья и племянники. Домашку приходится доделывать по-быстрому перед сном.
Экологию, наверное, разрешат. Смотря какую специальность выбрать. Есть, например, техносферная безопасность. Как тебе? Или другую посмотрим? Может, даже оплатят, если я не поступлю.
Костя фыркнул. Она не поступит?
Ты отличница. Как ты не поступишь? Скорее, я не поступлю. Мама точно не сможет мне ничего оплатить.
Значит, надо хорошо готовиться. Обещай, что не будешь халтурить!
Костя и не подозревал на что подписывался. Обещания он привык выполнять во что бы то ни стало, но временами было очень тяжело. Не раз он хотел всё бросить и всё-таки уйти в колледж по конкурсу аттестатов. Но Лиля блестяще выполняла роль мотиватора, умело пользуясь всеми возможными методами. Развод на слабо, уговоры, обещания, похвала, даже слёзы… Девочка вцепилась в идею не хуже клеща.
Выдержать всё это помогала только мысль о том, что он сможет нормально с ней видеться. Прикасаться. Обнимать.
Работа? Да и так можно найти. Вон, разные перекупы вообще могут образования не иметь. Или блогеры. А деньги гребут. Кому нужно это образование? Лильке разве что.
Но подобные мысли мальчик держал при себе.
ГЛАВА 6
Настоящее время
***
Лиля не решалась спросить о том, что её больше всего интересовало. Как это Костя умудрился познакомиться с Алиской? И зачем?
И зачем это всё Алиске?
В самом деле, её не интересует профессия, которую Костя с Лилей так тщательно выбирали. Она хочет просто отучиться, получить корочку и попросить работу у папы.
Тогда почему бы не выбрать эконом? Много тех, кто не хочет учиться и работать, выбирают какую-нибудь специальность, связанную с экономикой или менеджментом. Химия же никогда вроде бы её особо не интересовала.
Что-то замышляет против Лили?
Это слишком смелый вывод. Ну разве стал бы нормальный человек определять свою жизнь ради мелкой школьной вражды?
И зачем Алиске её парень? Она его второй раз видит. Костя очень симпатичный, весёлый, интересный, но Алиска действительно всегда смотрела на то, что у парней в карманах.
Какая ерунда! Лиля была уверена, что они с Костей вполне себе смогут снять квартиру после учёбы и сделать карьеру.
Тревога снова протянула горячие щупальца к её сердцу. А Костя сам по этому поводу что думает? Подумаешь, обнял, может, это просто дружески? Может, он считает её просто подругой детства, товарищем по играм? И всё это время у него просто не было серьёзных отношений с девушками?
А Лиля уже напридумывала тут… Общую квартиру, семью, свадьбу, детей… Её фантазии явно шли в эту сторону.
Вдруг он и не имеет в виду ничего такого?
И самое главное – как это выяснить? Прямой вопрос явно не задашь. А что спросить? «У тебя была девушка когда-нибудь?»
И если у него всё-таки серьёзный настрой, он тут же его весь растеряет.
Глупо.
Но страшно.
Вдруг Алиске и отбивать-то некого?
Нет, так не должно быть. Он же вроде дал понять, что тут не просто дружба!
Два месяца назад
***
Выходи на улицу!
Это ещё зачем? В те кустики Лиля больше не влезает, а сейчас и мама, и папа дома, могут заметить. Последние пару лет они только переписывались, иногда устраиваясь на скамейках во дворах так, чтобы видеть друг друга. Если и возникали мысли о том, чтобы признаться родителям, девушка гнала их от себя подальше. Вряд ли это их порадовало бы. Джинсы Кости обросли живописными дырами, а руки – татуировками. Материться благодаря Лиле он почти перестал, но бранные слова и некультурные выражения всё ещё проскакивали. А отец продолжал водить в гости друзей и знакомых с сыновьями и племянниками подходящего возраста. Как будто дочери было до них дело, сейчас, во время поступления!
На улицу она всё-таки вышла. Костю пришлось искать очень долго, пока парень в деловом костюме не свистнул, пронзительно и знакомо.
Девушка ахнула и чуть было не подбежала к забору.
– Костя?!
Тёмный пиджак был застёгнут на почти все пуговицы, несмотря на жару. Поверх голубой рубашки лежал тонкий галстук. Волосы оказались аккуратно подстрижены, и только неровная щетина с недобритыми, как обычно, пучками и пыль на ботинках из кожзама портили картину.
Он довольно улыбнулся и подмигнул.
Лиля поморгала, но галлюцинация не исчезла. Зажужжал телефон, но девушка не отреагировала.
– Выпускной? – догадалась она. Костя поднял свой телефон и постучал по экрану. Девушка вздрогнула и открыла сообщение.
Зайди за угол.
Справа был один тесный угол между забором и стеной дома, который не просматривался из окна квартиры Лили. Но родители всё равно не разрешили бы ей торчать в нём, да и странновато это выглядело. В последний раз Костя позвал её туда зимой, на день рождения, и с равнодушным лицом вложил ей в руку маленькое серебряное колечко с кошачьей мордочкой. Родителям она потом сказала, что это подарок подруги.
Что он задумал сейчас? Что такого нельзя написать?
Оглядываясь, она быстро прошла за угол дома, буквально прижавшись к решётке забора. Вечерело, и её, и Костю скрывала густая тень.
– Ты прям красавец в этом всём! – улыбнулась она.
– Я всегда красавец, – он поднял бровь. – Обязательно свои скинь фотки с выпускного.
Лиля помрачнела.
– У нас придумали выпускной бал, представляешь?
– Какой ужас, – ответил он серьёзно. – Я тебе очень сочувствую. А чем это плохо?
– На него надо найти пару!
– А в чём проблема найти пару?
– Я не хочу!
Девушка возмущённо посмотрела на него. Его здесь совсем ничего не смущает?
– Вам обязательно пожениться с партнёром по балу? Ты не можешь прийти с ним, а потом зависать с подружками? Что ты должна делать со своей парой?
Она растерянно пожала плечами.
– Танцевать, наверное. Я не знаю. Но я и танцевать не хочу. Я вообще танцую современные танцы, а не средневековые вальсы! Как-то для тебя всё просто…
– Пф, я вообще не заморачиваюсь. Если ты пару не найдёшь, тебя выгонят без аттестата?
– Меня засмеют, – буркнула Лиля недовольно. – У нас парней больше, чем девушек.
– Да возьми ты кого-нибудь, предупреди, чтобы не лапал. А то я его найду и руку сломаю. Как он начнёт пить, слиняешь потихоньку. Только сама не пей.
– Да ты что, – засмеялась девушка. – Что там пить? Там же будут родители! Нам, может, дадут немного шампанского. А может, не дадут.
– Мой наивный Цветочек, – насмешливо улыбнулся он.
– Кость! Тебе вот совсем всё равно, что я с кем-то на бал пойду, танцевать буду?
Он наклонился ближе к решётке и поманил её:
– Нет. Не всё равно. Но я не хочу портить тебе настроение и школьный бал. Развлекайся. Только… Наклонись-ка поближе.
Лиля наклонилась, заинтригованная.
– Ещё.
Он протянул руку сквозь решётку, взял двумя пальцами её подбородок и подтянул её лицо к себе. Девушка начала догадываться только в самый последний момент, и не успела даже как-то отреагировать, когда его губы легко коснулись её губ.
– Вот так.
Он ещё раз улыбнулся ей, развернулся и направился к себе во двор.
– Удачи, Цветочек!
Лиля замерла – не хотелось терять ощущение мимолётного тепла, которое так быстро уходило с её губ…
ГЛАВА 7
Настоящее время
***
Всё-таки Лилю мучил этот вопрос – как Костя умудрился узнать Алиску. Не может быть, чтобы он просто случайно познакомился с девушкой. Неужели соперница серьёзно начала партизанскую войну за её парня?
Она уже решилась на расспросы, но во время пары считала их очень неприличными, вдруг преподаватель рассердится?
Писать сообщения тоже не хотелось. Нет уж, пусть смотрит ей в глаза!
Алиска всё испортила. Лиля должна была быть счастлива – сбылись её мечты, они вместе достигли цели. Сидеть рядом с Костей вот так, записывая под диктовку конспект… Его рука просто лежит рядом, иногда касаясь её. Тёмная вязь татуировки привлекала внимание, и время от времени казалось, что оскаленный череп, окружённый колючими лозами, просто улыбается. Жизнь сделала новый виток. Сегодня, сейчас начинается столько интересного!
А она сидит и пытается представить, что будет делать Алиска.
Лиля еле дождалась перемены. Потом ещё пришлось ждать, пока они выйдут и вокруг не будет столько народу. Новоиспечённые студенты пытались выбежать побыстрее, и организовали шумную толпу в дверях. Девушка растерялась, но Костя твёрдо обнял её одной рукой, а другой раздвинул выходящих, будто стихию, и вывел наружу.
– Ты знаешь, где следующая пара? – спросила она. – Судя по номеру кабинета, нам надо на этаж выше.
– Я нашёл только эту, – отмахнулся Костя. – Давай поднимемся и посмотрим, куда все зайдут.
