Не мой отец. Сандра Бушар

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА. БОНУС

АННОТАЦИЯ

Моя жизнь была идеальной, пока мама не привела в дом мужчину на 15 лет моложе ее, переписала на него все состояние и... Отправилась на покой.

   Вот уже два года я безуспешно пытаюсь вытурить его из своей квартиры и, наконец, появился призрачный шанс! Жаль, все пошло не по плану... И жгучая обоюдная ненависть переросла в нечто иное. Запретное.

ГЛАВА 1

Тихонечко проворачивая ключ в замке, я даже вспотела, ничтожно искусывая губы в кровь. «Хоть бы он спал, хоть бы спал», — повторяла про себя, словно заученную мантру.

   И каким же облегчением оказался выключенный свет в коридоре! Устроив себе маленькую передышку, на носочках прошла к шкафу с верхней одеждой, только скинула осенний плащ, как позади меня щелкнул выключатель.

   Че-е-ерт!

   — Ну, привет, — холод и сталь разлились по моим венам каким-то жутким страхом. Видок у мужчины был, мягко скажем, не располагающим к веселью. Злобный прищур с примесью сжатых губ оказывали отрезвляющий эффект.

   — Ну, привет! — с издевкой повторила я, поставив руки в боки. — А ты чего не спишь в пять утра? О, да я ведь забыла… Пенсионеры с петухами просыпаются! Забот выше крыши: челюсть вставную почистить, три седых волосины расчесать…

   Мужчина зашипел сквозь зубы и, прищурив свои серые глаза, по слогам отчеканил:

   — Мы в центре столицы, какие петухи? Совсем уже перепила? Может, «не отходя от кассы», сразу в наркоконтроль позвонить?

   — Ха! Мне нравится, что про челюсть и волосы ты не споришь. Умничка, смотришь реальности в лицо. Но… В пенсионный фонд лучше позвони, — рявкнула я, глядя на него с укором. Никого и никогда не ненавидела так, как этого чертового самоуверенного сноба. — Разберись, почему тебе до сих пор ничего не выплатили. Пфф! Тебя даже пенсионный фонд игнорит. Вот потому и злой такой.

   В общем-то, этому человеку, бесящему меня одним только своим существованием, было не больше тридцати пяти, но с нашей первой встречи он носил густую бороду и длинные волосы, затянутые сзади в тугой жгут. Чем не дед? Он бесился, когда я его так называла, но ничего с этим не делал. Сам виноват! Какой плацдарм для шуток, ух!

   — Марина, — только он умел цедить мое имя так, будто это его персональное проклятие. Хотя все было совершенно наоборот. — Пять, мать твою, утра! Какого хрена ты где-то шляешься с выключенным телефоном, еще и в… — поморщившись, он брезгливо осмотрел мое микроплатье-резинку красного цвета. — В этом! Не обижайся, но выглядишь ты, как пробник шлюхи.

   — Пробник?! — ужаснулась я. Вот же урод! — Какой еще пробник?!

   — Ага, именно пробник! — он издевательски кивнул, изогнув губы в подобии улыбки. — Шлюхи хотя бы вкус имеют. А ты – так, начинающая... У которой все еще впереди. Романтика: первые задержания, первые передозы…

   — Ах, ты! — рукой нащупав позади свой же сапог, я запулила им в голову мужчины. Увы, прогнулся. Благо имелся еще и второй. К несчастью, и тут этот придурок оказался более ловким. — Никакая я не начинающая шлюха! Понятно? Тьфу ты! То есть, вообще не шлюха… И не смей мою мамочку вспоминать! Она была святым человеком!

   — Твоя мать? Естественно! — рявкнул он. — Жаль, ты не в нее пошла.

   Все, это был финиш. Конец моего ангельского терпения... Два года я терпела его в своем доме, но вот именно в тот момент что-то щелкнуло внутри. Пусть это по-детски, но его просто требовалось выжить с чужой территории. Раз и навсегда.

   — Точно обдолбанная, — закатил глаза этот придурок, когда я снова кинула в него теперь уже тапок. Ни-че-го! Он там что, упражняется в мое отсутствие? — Давай-ка в больничку по-быстрому, а?

   — А давай, — согласно закивала, — швы тебе наложим, раны обработаем.

   — Мне не нужны швы. И ран тоже нет, — процедил он по слогам. Стоит признать, властный тон ему давался прекрасно, до мурашек по коже.

   — Пока скорая приедет, нужны будут, — торжественно пообещала я, вооружившись каблуком. — А рана у тебя пожизненная – в голове.

   Видимо, три бокала шампанского, выпитые на дне рождении Оли, дали свои плоды и выпустили наружу всех демонов, обнажая чувства. Моя мама на самом деле была прекрасным, самым лучшим на свете человеком. Мой отец бросил ее еще до родов, и она сама, в отместку ему, основала свой успешный бизнес в столице, обзавелась квартирой с видом на главную площадь! Мама была моим примером, моей гордость! Именно равняясь на нее, я училась, как вести себя, а потом случилось страшное…

   Врачи поставили ей диагноз – неоперабельная опухоль головного мозга. Как будто бы злого рока не было достаточно, мама привела в дом этого Женю и представила, как мужа. Даже штамп в паспорте показала. Не прошло и месяца с трагического события, как наступило новое – ее скоропостижная смерть.

   — Теперь вали нахрен, — поставила я перед фактом этого Женю, но мужчина решил меня удивить:

   — Твоя мама переписала все ваше имущество на меня, Марина.

   Мое сердце в тот момент разбилось на миллионы осколков. Просто вдребезги. В миллионный раз изучая бумаги, не могла поверить, как родной человек мог сделать такую подлянку? Еще и на кого?! На первого встречного!

   — Но, хочу тебя успокоить. Мы с твоей мамой заключили личный договор. Если до двадцати шести лет ты останешься вменяемым, достойным и здравомыслящим членом общества – все перекочует обратно к тебе.

***

Помню, как в тот момент закатила глаза и подумала, что Женя никогда мне ничего не вернет. Дурак, что ли? Я просто могла остаться на улице. Но вместо этого ОН остался рядом со мной и теперь вел себя, как мамочка в квадрате. Два года под надзором – самый худший кошмар в жизни. Уверена, мужчина делал это, чтобы выжить, а не из-за заботы. С чего бы моя судьба его хоть немного волновала?

   — Ненавижу тебя, — прорычала ему прямо в глаза.

   — Знаешь, Марина, — с каким-то неожиданным удивлением хмыкнул тот, — полностью разделяю твои чувства!

   — Так вали с моей квартиры! Я тебя не держу! — процедила по слогам, на всякий случай указав пальцем на дверь. Вдруг забыл, где она. Деменция и все дела. Пялился он на меня, во всяком случае, так, будто на какое-то время забыл о сути разговора. Особенно, когда на губы смотрел.

   — Может, ты забыла, но она теперь моя, — от низкого бархатного тона с нотками хрипотцы внутри меня просыпался самый настоящий демон. Как я его ночью не придушила? Не знаю! Пока я боролась с криминальными желаниями, Женя подошел вплотную, внаглую сжал мои кисти одной рукой, пока другой рылся в МОЕЙ сумке и доставал из нее ключи от машины. Коварно покрутил ими перед моим носом: — Это тоже мое. Больше ты ее не увидишь. Не хочу опознавать твое тело по моргам. Увы, у меня нет черного костюма.

   — Но, — на глазах появились слезы. Как же я любила свою «вишенку». Последний подарок от мамы на восемнадцатилетние. Она сидела в ней, она сама ее выбирала. Самое дорогое, что было в моей жизни! И речь вообще не о деньгах. — Ты не можешь… Она моя. Моя!

   Женя вдруг замер, лицо его вытянулось. Не готов был к женским слезам? Ха, получай, идиот. Сам напросился! А потом он медленно наклонился к моим губам, и я опешила от шока.

   — Что ты?.. Гхм… — мысли сбились, слезы высохли, сердце в груди забилось в бешеном ритме.

   — Как и думал, — едва слышно хрипло прошептал он, отчего я услышала запах табака и кофе, — пила. И села за руль, идиотка!

   Он резко отстранился, будто бежал от чего-то. Только тогда я смогла дышать.

   — Не я вела машину. Не ве-ла! — самой было мерзко, что приходилось оправдываться, но… Что поделать? На кону стояло нечто более ценное. И, увы… Женя был прав. В своем же доме теперь гость именно Я. Он тут босс. Он устанавливает правила.

   Женя замер на месте, по лицу его прошла тень:

   — А кто вел?

   — Парень мой, — многозначительно подмигнула. Пусть знает, что я теперь не одна. Есть, кому постоять. — Но это не твое дело, ясно?

   Мужчин окаменел, словно статуя, что-то странное с ним творилось в тот момент. Не став дожидаться, пока Женя очнется от коматоза, быстро побежала в свою комнату и заперла дверь изнутри. И только когда упала на кровать, услышала голос в коридоре. Как злой рок, блин:

   — Я входную дверь запер изнутри, ключи спрятал. Чтобы ты не сбежала… Нам надо поговорить, Марина. Серьезно. Завтра утром. Или днем?.. Когда ты проснешься. В общем, это важно.

   Зарывшись лицом в подушку, я сдавленно застонала. За что мне этот персональный ад? Может, в прошлой жизни я была Гитлером? Как будто сглазил кто-то!

***

После странного предупреждения Жени мне совершенно не спалось, а ему вот – отлично. Мне так хотелось отомстить ему за незаконно конфискованную «вишенку», что я придумала коварный план. Детский? Да! Но оттого не менее веселый!

   На носочках пробравшись в ванную, я достала из женского шкафчика баночку уже готового к применению окислителя. Мама была крашеной блондинкой, и для подобных вещей выделялась целая полка.

   — Я по тебе скучаю, — прошептала, погладив баночку. Когда-то она ее касалась. Как же несправедлив этот мир!

   Отмахнувшись от грустных мыслей, я прихватила с собой кисточку и оправилась в комнату Жени. Благо ему хватало ума не спать там, где раньше обитала мама. И на том спасибо!

   — Конец тебе, — коварно засмеялась в ладонь, совсем как Доктор Зло. — Будешь ты у меня самым настоящим дедом.

   Женя спал сном младенца без одеяла в позе звезды. На нем были лишь белые, почти прозрачные домашние трусы, и я старательно не смотрела на то, что там через них выделялось в свете уличного фонаря. А выделялось кое-что очень… кхем… габаритное. Вот кубики пресса мимо внимания не прошли… Тело – мечта любого атлета! Мне до безумия захотелось провести ладонью по груди, никогда не видела ничего подобного. А потом я резко одернула себя:

   — Ты зачем пришла сюда, Марина?! Действуй или уходи!

   Словно какой-то скульптор, я выводила окислителем узоры по бороде и волосам. Жаль, что последние у него доставали до плеч, получилось лишь кончики хорошо промазать. Мои страдания увенчались успехом – мужчина не проснулся. И я отправилась спать счастливая и довольная. Жаль только, дверь в спальню на ключ закрыть забыла.

***

— Едрит твою… через твое гребаное плечо! Маа-рии-наа! Ррр! — утробный рев выдернул меня из глубокого сна не хуже ушата ледяной воды. Пока я протирала глаза, громкие раздраженные шаги становились все ближе. Когда села на кровати, дверь с грохотом ударилась о шкаф, посыпалось стекло.

   Женя возник на пороге все в тех же скромных трусишках и с очаровательным прессом, умело перетягивающим внимание от его абсолютно седой бороды и волос на голове. Собственно, седыми они не были, но кто об этом знает, кроме меня?

   — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! — прорычал он, сжимая и разжимая кулаки. При этом грудь его бешено вздымалась, ноздри раздувались, лицо покраснело, и на висках выступили венки. — Я ХОЧУ ТЕБЯ УБИТЬ, ГРЕБАНОЕ ТЫ ОТРОДЬЕ АДА!

   — Эмм… А что случилось-то? — невинно заморгала. Правдоподобно, как мне показалось. Женя даже сам стушевался от такой реакции. А я демонстративно в ладошку зевнула. — Что-то поменялось? Разницы не вижу. Пальцем ткни, ага. Не выспался?

   — Гхр! Что ты сделала с моими волосами? — десять раз глубоко вздохнув, мужчина попытался говорить спокойно, но глаз-предатель все равно дергался. Раз, раз и еще раз… Может, это шифр? Жаль, разгадывать их я не умела. — Это смоется? Боже, скажи, что это какая-нибудь хна… Как мне, по-твоему, идти в таком виде на заседание?!

   — Смоется? Ха! Разве что с волосами, — развела руками я. Вообще пусть спасибо скажет, что он с окислителем ночь проспал и волосы до сих пор на месте. Ему чудом просто повезло! Только счастливым новоиспечённый дедуган не выглядел. Я даже искренне предложила: — Ну, или можешь покрасить в свой любимый оттенок. Тебе, под цвет души, коричневый очень подойдет, ага. — Мужчина до хруста суставов сжал кулаки. Если бы взгляд мог физически воздействовать, то от меня осталась бы одна лепешка. — Ой, да ла-а-адно тебе! Все старики красят волосы. Подумаешь… Привыкай, Женечка.

   Он распахнул рот, явно чтобы сказать что-то обидное, а потом, резко его захлопнув, поморщился. Чем очень меня удивил и разочаровал! Прикрыв лицо рукой, мужчина плюхнулся на мой скромный розовый стульчик. Как только его не раздавил? Гигант же!

   — Хватит, Марина, — обреченно и устало выдохнул он, буквально вложив в свои слова остатки терпения. — Я тоже не железный. С этим надо что-то делать. Я так больше не могу.

   — И, — я почему-то пробежала взглядом по прессу, пока он не видел. А че, нельзя? За рассматривания денег не берут. Должна же быть от Жени хоть какая-то польза? Пусть будет моей тайной усладой для глаз. — Что же ты предлагаешь?

   — У меня есть единственный вариант, который я нашел. Увы, другие не работают, — нервно сглотнув, Женя посмотрел на меня как-то даже умоляюще. Если бы я не ненавидела его каждой клеточкой тело, то наверняка пожалела бы. — В общем так, нам нужен психолог. Курс, скажем, из пяти занятий. Если толка не будет, и мы не найдем точки соприкосновения, то… Черт… Ты победила. Я съеду. И все имущество твоей мамы верну. Можешь его хоть в карты проиграть.

   — Ох! Боже, ты серьезно?! — радостно взвизгнув, я подскочила на кровати и захлопала в ладоши. С губ совался то ли хрип, то ли стон. Даже на кровати запрыгала от радости. — Ура! Этот день войдет в историю! Как второй день рождения!

   Женя посмотрел на меня удивленно… Думал, я плакать без него буду? Ну и придурок! Только вот взгляд его как-то очень быстро опустился с моего лица по волосам на полупрозрачную комбинацию. Мне показалось, или там, в его серых глубинах, что-то совсем не то промелькнуло? Чушь, не выспалась просто.

   — Я не верю в психологию, — сев обратно, я натянула одеяло почти до шеи. — Можешь сразу съезжать. Хочешь, я тебе твои вещички соберу? Суперакция: если согласишься сейчас, обещаю оставить их в первозданном виде.

   — Я тоже не верю в психологию, но… Марин, твоя мама хотела, чтобы я жил с тобой до двадцати шести лет. Тебе нужен кто-то рядом. Ты не сможешь одна, как бы ни хотела это признавать. Неужели тебе плевать на ее волю? — мужчина, как-то невзначай взял лежащую за спиной подушечку, положил ее на бедра и уперся локтями. Живот, что ли, скрутило?

   — Во-первых, лично мне она этого не говорила, а тебе я не верю. Может, ты эти слова в приходе каком-нибудь уловил! Во-вторых… Она была больна, Женя! — ужаснулась я. — По какой еще причине она притащила бы тебя в нашу квартиру?!

   — В общем, — отмахнулся тот, явно не желая развивать данную тему, — психолог будет завтра вечером. До этого момента объявляю перемирие, ведьма. Не поможет – я съезжаю. Точка.

   Женя быстро встал, резко разворачиваясь ко мне пятой точкой, будто мечтал поскорее убраться. И в тот момент мне показалось все как-то… Просто? А где же логичная месть за спаленные волосы? Подозрительно. Запахло жареным.

   Я окликнула его в проходе, Женя остановился, но не обернулся:

   — С чего бы мне верить тебе на слово? Хочу расписку. Подпись только кровью. С «картриджем» могу помочь. Хук слева у меня – зачет. Нос вправлять не придется.

   — Будет тебе расписка, — хрипло кивнул он, странно переминаясь с ноги на ногу. Даже на шутку мою не среагировал – видно, волосы ему очень были дороги. — Потом напишу. На кухне заберешь.

   И быстро удалился, будто сбегал. При этом всю дорогу продолжал держаться за живот. А я-то что? Никто не заставлял отнимать у меня все, что было. Включая маму. Сам виноват.

***

Удивительно, но сутки прошли в относительно спокойной атмосфере, с Женей мы не встречались. То есть, я знала: мужчина где-то в квартире, но признаков жизни не подает. Учеба прошла гладко, даже удалось получить хорошие баллы.

   Но ничто не длится вечность! Про психолога Женя таки не пошутил, отправив мне в назначенное время в сообщении: «Начало в восемь». А дальше следовали адрес и название клиники.

   Решила: если уж и придется позориться, так непременно красивой; и нарядилась по полной программе, уложив длинные рыжие волосы в голливудские локоны. Макияж всегда придавал мне уверенности: тонкие стрелки и красные губы. В ход пошел даже мой любимый «строгий» костюм с мини-юбкой и коротким пиджаком в клетку.

   Уже надевая любимые сапожки на ультравысоких шпильках, услышала позади знакомый издевательский голосок:

   — Ты точно поняла, что мы идем к психологу, а не на панель? Мне вот, глядя на твой внешний вид, только заказать тебя хочется.

   — Ага, мечтай, — я закатила глаза. — С твоими внешними данными минимум миллион долларов нужен.

   — Пфф, ты себя переоцениваешь, — совсем обнаглел этот умник. — Максимум, как в пиццерии по акции: три по цене одной.

   Он подкрался ко мне совершенно бесшумно. Как гребаный призрак! Я могла поклясться, что еще секунду назад его голос доносился из другой части квартиры… Потому с перепугу едва не свернула себе шею, поскользнувшись на деревянном полу. Каблук подкосился, и мне точно светила бы ринопластика, не подхвати меня этот придурок в воздухе.

   — Охренеть, — выпалил он вымученно. Почему он поймал меня за ягодицы, а не за талию? Еще и возмущался, когда это должна была делать я! — Ты что, еще и без трусов, Марина?! Совсем того?

   Естественно, я была в трусах, но сам этот вопрос меня безумно позабавил. Ему-то какое дело?

   — Без, а что такого? Вдруг психолог окажется симпатичный? Мне же надо его как-то на темную сторону переманить. О, как в «Основном инстинкте»! Буду ногу на ногу сексуально перекидывать, пока он дар речи не потеряет... — коварно ему подмигнула, Женя стиснул зубы и тяжело задышал. Только вот не его вопросы волновали меня в тот момент. И даже не его руки, все еще зачем-то сжимающие мою попку через юбку. А борода и длинные волосы. Точнее, их полное отсутствие. Выдохшись после пламенной речи, ошарашенно пробормотала: — Что ты сделал?!

   — А ты мне оставила выбор, ведьма?! — рявкнул он, наконец, поставив меня на землю.

   От удивления моя челюсть едва не грохнулась на пол. Потому что Женя был… Очень даже ничего. Даже не так: очень даже чего! Правильные линии лица, острые скулы. На фоне соболиных бровей серые глаза выглядели впечатляюще. Почему из-за этого он бесил меня еще больше? Гребаный домашний тиран Бонд.

   — Значит так, — нахмурившись, мужчина вывел меня из коматоза, — ты сейчас быстро идешь, снимаешь этот блядский костюм и переодеваешься. Иначе сделка отменяется. Поняла меня?

   — Но… — украдкой бросив взгляд в зеркало, я оценила свой внешний вид. Выглядело все роскошно, но совершенно не пошло. Ну и сноб же он. — Мне вообще-то двадцать один!

   — Да хоть сорок девять, — демонстративно достав из кармана подписанное им же обещание, он принялся его рвать. Меня прямо повело. Желанная свобода ускользала на глазах.

   — Все! Иду! — я подняла руки над головой, сдаваясь. — Ты можешь хоть налысо побриться, так дедуганом и останешься…

   «Еще немного, Марина, — шептала про себя, чтобы не убить его здесь и сейчас, — еще немного, и ты больше никогда его не увидишь!»

   — Жду в машине! — прокричал Женя мне, напевая под нос какую-то дебильную, как и он сам, песенку. Небось какой-нибудь Лещенко – по возрасту как раз. Радовался временной победе! Ну-ну…

   — Неприлично тебе, да? — агрессивно скидывая самый любимый свой костюм, я коварно улыбнулась. — Ну, я тебе покажу, что такое «неприлично», драгоценный мой Бонд. Ты у меня на всю жизни запомнишь!

ГЛАВА 2

— Прошу вас, проходите, — милая блондинка лет сорока пяти встретила нас прямо в комнате ожидания. Не знаю, почему, но я была настроена позитивно. Возможно, потому что в кой-то веки замаячила надежда? — Присаживайтесь, куда вам удобно.

   Напротив рабочего стола женщины располагались диван и бок о бок от него два кресла. Мы с Женей сели именно туда, явно разделяя желание ни в коем случае не сидеть вместе. Ненависть была обоюдной.

   — Если честно, по телефону я не совсем поняла причину вашего визита, — мягко и в чем-то даже елейно женщина прошла в угол комнаты, начиная собирать в заварку целый сбор различных трав. Я пока осматривалась по сторонам. Судя по убранству помещения, за визит сюда Женя выложил немало «зелени». Надеюсь, не маминой. Он там тоже где-то работал… Может, улицы мел? — Вы семейная пара на грани развода, верно?

   Я истерически рассмеялась, хватаясь за живот. Даже слезы выступили. Боком чувствовала, как гневно таращится на меня мужчина, от этого настроение только поднималось.

   — Вы его видели, доктор? Уровень Жени – это сорокалетние девственницы. Такие, которые уже отчаялись в этой жизни и руки опустили.

   — Хм, интересно, — женщина бросила на нас задумчивый взгляд. — Обращайтесь ко мне по имени Светлана. А вы что думаете на этот счет, Женя?

   — Я думаю, — процедил он сквозь зубы, — что надо быть на грани шизофрении, чтобы добровольно связать себя брачными узами с этой… — он бросил на меня красноречивый взгляд. А-ля «убил бы». — Ведьмой!

   — Почему Марина ведьма, поясните.

   Я завороженно следила за тем, как наманикюренные пальчики психолога орудовали с крохотными прозрачными чашками. Похоже, она была помешана на церемониях, потому как видов чая у нее был целый шкаф.

   — Единственная моя задача – проконтролировать ее взросление, дабы эта девица не натворила того, чего нельзя исправить, — пояснил Женя, размашисто проведя пальцами по своим теперь уже коротким волосам. А профиль у него нечего так. Симпатичный даже. — Но Марина слишком глупа, чтобы воспринимать мою помощь. Она считает, что знает все лучше. Что я – ее враг.

   — Марина, — походочкой от бедра Светлана оказалась рядом и буквально всучила мне в руки безумно вкусно пахнущий апельсинами чай. От него легкие трепетали, и будто окутывал какой-то пьянящий дурман. — Мне кажется, или вам неудобно в жакете? Вы все время ерзаете на месте и теребите пуговицы.

   Пока Светлана подносила порцию чая Жене, я демонстративно встала и сбросила жакет, наивно похлопав глазками. Каким чудом а-ля отчим не разлил себе пойло на причинное место – загадка. Видимо, Светлана удержала чашку. Потому что мой бедный «старичок» вздрогнул всем телом так, как если бы с ним случился припадок эпилепсии.

   А все потому, что платье под жакетом спереди было самым приличным на свете: ниже колен, под горло, с длинными рукавами. А вот сзади спина оставалась голой от самой шеи и до середины ягодицы.

   — Чтоб тебя, Марина! — чеканя каждое слово, Женя смотрел на меня так, будто я являлась самым ужасным созданием на свете. И именно я была причиной всех его несчастий и мучений. — Как же ты меня задолбала! Ве-е-е-дьма! Гхр! День этот ебан… Кхм… Гребаный жакет! Сейчас же…

   Мой средний пальчик решил почесать щеки, приветливо помахав говнюку в соседнем кресле.

   — Хотите об этом поговорить? — как-то странно спросила у мужчины Светлана. А тот резко перевел на нее испуганный взгляд, будто только проснулся и выкрикнул:

   — Нет! Не хочу я, блядь, об этом поговорить!

   Мы со Светланой стушевались, мужчина поспешно прокашлялся. Что за реакция такая?

   — Простите… То есть, — он скинул пиджак, закатил рукава и оттянул ворот рубахи, изредка бросая странные взгляды на мою спину. — Я лишь хочу, чтобы вы помогли нам ужиться под одной крышей без бедствий. Учитывая, что «бедствие» – это кодовое имя Марины.

   — О, как интересно! — Светлана медленно прошла к своему столу, подперла ладонью щеку и улыбнулась. — Расскажите? Уж простите, вы у меня десятые клиенты за сегодня, чай пить снова не буду. Уже через уши вытекает.

   — О, рассказать? Это с радостью, — потерев ладони, я поудобнее устроилась на кресле. — Помнится, месяц назад я заменила его зубную пасту смазкой со вкусом клубники. Узнал он об этом только позавчера, когда я случайно подкинула ему оригинальный тюбик.

   Женя одним махом осушил чашку чая, будто эта был чистый спирт. Что-то хрустнуло… Я обернулась и поняла, что этот варвар раздавил шикарную позолоченную ручку!

   — Это была анальная смазка для геев, — прорычал он, стреляя в меня глазами. — И знаете, почему она это сделала? Потому что я не разрешил ей оставить в квартире домашнего плешивого пса, на которого, к слову, у меня жуткая аллергия.

   Вспомнив Кексика, я прослезилась. Мама всегда хотела собаку, но с ее темпом жизни это было невозможно. Последовав примеру Жени, я тоже махом опрокинула чай и только потом на языке ощутила горечь. Да и вкус какой-то… Специфический, мягко говоря.

   — Чабрец, — будто прочитала мои мысли Светлана, все так же странно улыбаясь.

   — Так вот, — я даже закашлялась, будто чай не в то горло попал, — лучше бы в нашем доме собака осталась, чем ты, Женя!

***

Дальше женщина допытывала Женю про то, как он попал в нашу семью. Увы, ничего нового я не узнала. Познакомились с мамой, поженились, потом он узнал про болезнь, смерть, наследство. Все.

   Странно, но с каждой фразой мне становилось все жарче, словно рядом работала печка. Кружилась голова, немного мутило. Но не смертельно. В общем-то, все это легко сбрасывалось на скорые женские дни и вчерашний загул. Даже три бокала шампанского для моих пятидесяти килограммов – непосильно много. Особенно если учесть, что пила я в последний раз после похорон.

   — А теперь, — Светлана хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание. — Вы должны сесть на диван. Оба! Да-да! Не смотрите так на меня. Рядом. Это такая терапия! И посмотрите друг другу в глаза. Ну же! Вы же деньги мне заплатили. Можно я поработаю?

   Первым сел Женя, и только потом поднялась я. Впервые в жизни ноги не держали на каблуках, и я просто сняла их, отшвыривая в сторону. Села на лодыжки и уставилась на мужчину, а тот как-то задумчиво хмыкнул.

   — Что ты видишь, Марина? — почему-то вопрос поставил меня в тупик.

   Потому что я не видела, а именно СЛЫШАЛА божественный аромат, исходящий от Жени. Какие-то цитрусовые духи с нотками мяты и чего-то истинно мужского. Проникающего под кожу в самые легкие. Как серная кислота, разжижающая все изнутри… Один глубокий вдох – и ты в раю…

   — Марина? — снова окликнула меня Светлана. — Вы меня слышите?

   Но в тот момент мне было плевать на всех вокруг. Напала какая-то пьянящая нега. Закрыв глаза, я до жжения втянула безумный запах мужчины и едва сдержала стон. Господи, почему он так прекрасен? Просто глоток свежего воздуха…

   — Что? — голос Жени вторгся в мой разум, как тягучая карамель. Я резко распахнула глаза и не сразу сконцентрировала внимание. Все буквально плыло. Мир вокруг пульсировал и покачивался из стороны в сторону. — Так сильно противен?

   Мозг ничего не соображал, там творилось странное умиротворяющее спокойствие. Руководствуясь инстинктами, я неожиданно для самой себя подняла руку и опустила ее на макушку Жени. Провела ноготками по коже, потянула волосы чуть в сторону.

   Женя закрыл глаза и шумно выдохнул через стиснутые зубы. Тем временем моя ладонь медленно сползла на его гладковыбритую кожу. Такую нежную, шелковистую, совершенно невероятную…

   — Нет, — буквы с трудом складывались в слова, будто я набрала полный рот опилок. Мне понадобилась целая минута, чтобы вспомнить родной алфавит и все же сложить буквы в слова…

   — Что? — Женя говорил ровно так же, только хрипотца усилилась.

   — Нет, ты мне не противен, — губы шевелились сами, я не слышала свой же голос. Руки больше меня не слушались, сами осторожно изучали мужской подбородок, овал. Женя дышал все тяжелее, словно каждый вздох давался ему с адским трудом. Тяжело, глубоко, но между тем рвано и нервно. — Ты очень красивый мужчина. Был. А сейчас – просто вообще чистый секс.

   Он шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, как будто курил сигарету. Я поерзала на месте, потому что внизу живота все стянуло тугим спазмом. Когда Женя поднял на меня взгляд, в нем было что-то настолько темное, что сердце перестало биться, душа упала в пятки. Его серые глаза стали почти черными.

   — Ты считаешь Женю членом своей семьи? — не унималась эта Светлана. Сейчас ее голос раздражал, как скрежетание гвоздей по стеклу. — Ты принимаешь его, как отчима? Кто он для тебя, Марина?

   Я попыталась рассмеяться, но даже на это сил не хватило. Кто-то словно высосал из меня почти всю энергию, и ее остатки устремились в сторону Жени. А он все смотрел на меня. В упор. Сквозь немного опущенные ресницы. Как ястреб на свою добычу. Как чертов тигр, собирающийся растерзать меня здесь и сейчас.

   И, о господи! Мне нравился этот его взгляд. От него по телу волнами мурашки скользили вверх-вниз, а сердце почти до боли сжималось.

   — Это плохо, — снова заговорила Светлана, и мне захотелось кинуть в нее чем-то тяжелым. — Вам надо сблизиться. Без этого узы не укрепить.

   — Что вы предлагаете, док? — то, как шевелились пухлые губы Жени, завладело моими мыслями. Стало навязчивой идеей. Такие мягкие, темно-вишневые…

   — Марина, — мягко проговорила психолог, — почему бы вам не отблагодарить Женю за ту заботу, которую он оказывал вам на протяжении двух лет жизни в одной квартире? Он ведь был мил с вами, так?

   Облизнул пересохшие губы, и я увидела, как мужчина судорожно вобрал кислород и сжал кулаки:

   — К-как? Что вы предлагаете?

   — Например, — предложила она, — обнимите его. Можете поцеловать в щеку и сказать что-то вдохновляющее. Пообещайте быть хорошей падчерицей. Как вы на это смотрите?

   У меня не было сил и желания ответить, я просто кратко кивнула и закинула свои кисти на плечи Жени. Они упали, как что-то бестелесное, лишенное всяких сил. Но все равно пальцами я ощутила, как кожа на голове мужчины покрылась крупными мурашками, стоило коснуться его волос подушечками пальцев.

   Я хотела придвинуться ближе, но тело меня совершенно не слушалось, буквально полетев на Женю. Мужчина поймал меня, уже когда я распласталась на его широкой груди. Его ладони поползли по моей голой спине, останавливаясь где-то на уровне начала ягодиц. Замирая.

   — Черт, — зашипел он, словно обжегся, — почему ты всегда такая…

   — Какая? — мой нос выводил узоры на щеке мужчины, трепетала каждая клеточка тела. Все казалось таким правильным и нормальным…

   — Ведьма, — шепнул он. — Ты ведьма, Марина. Знаешь это? Чертово отродье ада…

   Немного отстранившись, я посмотрела на него удивленно. Потому что говорил Женя так чувственно, так нежно… С таким желанием, от которого подкашивались коленки. Мне хотелось кричать от желания, которое вспыхнуло внутри, подобно адскому пламени. Настолько внезапное и неожиданное, что горела я сама. Испепелялась изнутри в его тисках.

   И тогда я просто накрыла его губы своими, как будто это был последний глоток воды на планете. Все, что необходимо в этой чертовой вселенной! Какими же мягкими они были, какими бархатными… Я сдавленно застонала, когда Женя резко вдавил меня в себя, властно и с напором раздвигая языком мои губы, вторгаясь в мой рот с таким остервенением и желанием, что мир вокруг престал существовать.

   — БОЖЕ МОЙ… Я не это имела в виду! — вскрикнула позади Светлана, но ее голос казался чем-то далеким. Словно за розовым куполом. Кажется, женщина встала и поспешно удалилась из комнаты, цокая высокими каблуками по мраморному полу.

   Все, что я ощущала, как властные лапищи жадно сжимают мои ягодицы в каком-то совершенно агрессивном массаже. Только от него одного можно было сойти с ума! Но был еще язык, доводящий до исступления…

   Никто и никогда не целовал меня так… Чтобы я ощущала себя самым желанным человеком на планете Земля. Подавляя своим напором и, в то же время, сглаживая все своей нежностью, нетерпеливостью, умелостью…

   Дверь снова открылась. Светлана намеренно громко ею хлопнула:

   — Сеанс окончен, я уже вызвала вам такси. С минуты на минуту подъедет. Вам пора.

   Женя вдруг отпрянул, глядя на меня в полнейшем изумлении. Я забыла про дыхание, потому что теперь просто не могла привести его в норму.

   — Моя ведьма. Моя… — осмотрев меня с ног до головы, протянул Женя. Было в этом что-то рычаще-приказное. То ли с обещанием, то ли с раздражением, то ли с желанием.

   В тот момент голова моя закружилась сильнее обычного и…

   Я просто проснулась по трели будильника в своей постели…

   Каждая мышца в теле ныла, как после изнурительных тренировок в зале. Першило в горле, голова звенела, а общая слабость не оставляла сил даже дотянуться до будильника. Солнечный свет падал прямо на лицо, и, когда я распахнула глаза, то тут же поморщилась, утыкаясь лицом в подушку.

   Рядом послышались шаги, но мне было настолько плохо, что я никак на них не отреагировала.

   — Марина, — голос Жени ударил молотом по голове, и я зашипела от боли, прикусив зубами подушку. — Будильник на весь дом орет. Ты просыпаться думаешь или нет?

   Я понадеялась, что мужчина просто уйдет. Никогда за эти два года Женя не позволял себе входить ко мне просто так. Только по особой причине. Не будь мне настолько плохо, сказала бы ему пару ласковых.

   Кровать рядом прогнулась, и я снова застонала. В этот раз уже от моральной боли. Он серьезно собирается тут остаться? О, боже. Только не это…

   — Тебе плохо? — обеспокоенно спросил он, хотя еще секунду назад был явно навеселе.

   — Не твое дело, — пробурчала в подушку. — Выключи будильник и вали!

   А потом он просто взял и положил свою лапищу на мою шею, будто температуру измеряя. Но… как-то уж слишком нежно поглаживая кожу… Меня как током шандарахнуло! От шока я резко перевернулась и с ужасом посмотрела на Женю:

   — Какого хера ты себе позволяешь? Ты комнаты не перепутал, нет?

   Стиснув зубы, мужчина хмурился все больше и больше. Будто размышляя о чем-то своем, сомневаясь.

   — Так тебе плохо или нет? — медленно по слогам отчеканил. — Пока не ответишь, я с места не сдвинусь.

   — Нет, — как можно правдоподобнее отчеканила ему прямо в глаза. — Просто спать хочу. А если ты еще раз зайдешь в мою комнату, то покрашу тебе еще что-нибудь. В следующий раз так не повезет, и волосы точно расти перестанут. Куплю окислитель позабористей!

   Женя криво усмехнулся, и живот мой странно сжался, а сердцебиение ускорилось. Теперь у него не было той ужасной бороды, и я впервые заметила на щеках ямочки. Вполне себе милые, кстати говоря…

   Что за хрень в голову приходит? Резко отряхнувшись, я многозначительно подняла бровь:

   — Ну? Мне долго ждать? — а потом опустила все еще расфокусированный взгляд вниз и снова вздрогнула. Он был в одни трусах. Снова! Глаза мои округлились, я резко закашлялась, отворачиваясь.

   — Тебя что-то смущает? — как-то странно, с хрипотцой протянул Женя, отчего на щеках появился румянец. С чего вдруг, спрашивается? Сегодня что-то не то со мной, явно…

   — Ничего, — ехидно процедила. — Меня просто от вида твоего подташнивает. Уж прости, но возраст берет свое… Тебе бы в спортзал походить, на диете посидеть, а потом уже в неглиже ходить.

   Боже, о чем я говорила? Он же и так просушенный больше, чем стоило! Каждая мышца прорисована, как на древнеегипетской статуе. Чертов бронежилет… Стоило только взгляду на пресс упасть, как кожа потом покрывалась, а в ушах битами отдавал пульс.

   — Да что-о-о ты говории-и-ишь, ведьма, — не менее загадочно, как будто с двойным подтекстом, хмыкнул он. — Учту, спасибо.

   На какое-то время мужчина затих, а потом я ощутила что-то горячее на своей щеке и потеряла дар речи окончательно. Это были его гребаные пальцы. Он просто коснулся моего лица! Не потеряй я от неожиданности способность шевелиться, определенно убила бы Женю на месте.

   — Ты волосы свои жуешь, — его губы оказались прямо на уровне моего уха, изредка касались мочки. Я зажмурилась, по коже поползли мурашки, меня передернуло. Кожа получила самый настоящий оргазм от низкого, бархатного, безумно трепетного тембра. — Вкусно, наверное, да?

   Сердце вырвалось из груди, дыхание сперло. Мужчина находился позади меня, так близко. И я все еще ощущала себя спящей, не в силах вернуть самообладание… А потом здравый смысл победил! Сжав пальцами края простыни, я стиснула зубы и отчеканила по слогам:

   — Если ты сейчас не свалишь, то завтра в твоем шампуне чисто случайно окажется зеленка. Это будет по-детски? О, да! Но месяц ходить Шреком именно тебе, а не мне!

   — Хочешь тайну? Я всегда пользуюсь твоим шампунем, — ошарашил меня мужчина.

   — Это тем, что стоит, как крыло от самолета?! Он же специально для кудряшек! — ужаснулась я, резко разворачиваясь, и едва не столкнулась с лицом Жени.

   Его губы были так близко… На какой-то момент наши тела соприкоснулись, и я вспомнила тот сон… Или не сон? Голова разрывалась от непонимания происходящего… Мы же не могли целоваться? С чего бы я его целовала, бред какой-то…

   — Когда нам на прием к психологу? — как можно безразличнее спросила его. Почему-то шепотом. Голос совсем пропал. А еще я не могла заставить себя отшатнуться назад. Видимо, самочувствие совсем плохое…

   — Сегодня вечером, — пространно прохрипел Женя. — Как и договаривались. Есть проблемы?

   Господи, почему же он был так близко… Почему он вообще сидит на кровати? Почему мне сняться такие странные сны? Почему, почему, почему…

   — Есть, — выдавила из себя спустя целую вечность. — Ты. И проблемы начнутся у тебя, если через три секунды ты все еще будешь тут.

   И этот самоубийца не ушел. Он по-прежнему сидел на кровати и пялился на мои губы. Герпес, что ли, выскочил? Что не так? И дышал еще при этом так тяжело, как будто задыхался… Возраст?

   — Что же ты сделаешь? — заиграл бровями мужчина, как придурок. — Удиви меня.

   Я больше не могла этого терпеть, поэтому первой поднялась и отправилась в сторону ванной комнаты. К счастью, на мне была ночная сорочка, а это еще один довод в пользу сна. И на том спасибо. С трудом переминаясь с ноги на ногу, я понуро плелась по коридору, как вдруг в дверь кто-то позвонил. Проходя мимо нее, не задумываясь, открыла, зевая в ладонь, и закашлялась, когда увидела на пороге знакомое лицо.

   — Антон? — удивленно прошептала, попятившись назад, когда парень с порога протянул меня букет фиалок. Как он вообще в подъезд попал? Тут же пропускная система.

   — Удивить тебя решил! Класс? Правда, не думал, что ты спишь в десять часов дня… Прости, Маринка… Ну, удивил? — парень многозначительно мне подмигнул, но улыбочка его тут же стухла, стоило посмотреть куда-то мне за спину.

   — Удивил, — холодный низкий баритон был настолько жестким и недоброжелательным, что стало жутко, захотелось спрятать голову в песок.

***

Я буквально пятой точкой чувствовала враждебный взгляд Жени. Не знаю, какая муха его укусила, но мужчина буквально искрил яростью.

   — З-здравствуйте, — натянуто улыбаясь, протянул Антон. А затем поступил безумно опрометчиво – без разрешения переступил порог квартиры, сам захлопнул дверь и весело спросил у меня: — Отец твой, да?

   Сама мысль, что Женя может быть моим отцом заставила прыснуть со смеху, хватаясь за живот. Даже слезы выступили. Ага, отец, блин! Даже отчимом его язык не поворачивался назвать!

   — Нет, не отец. Естественно, нет! — наконец выдавила из себя и тут же увидела полное недоумение в глазах Антона.

   Резко повернулась к Жене, пытаясь понять, что не так. Мужчина так яростно сжимал челюсти, что его идеально ровные скулы теперь прорисовывались более четко. Желваки играли, ноздри раздувались, а убийственный взгляд сверлил в моем друге дыру.

   Но самое важное заключалось в том, что он по-прежнему был в одних лишь белых трусах! О чем Антон мог подумать?!

   — То есть, — судорожно пробормотала, отворачиваясь, — это дед мой. Ты разве не видишь? Возраст, морщины – все дела…

   — Возраст? — еще более недоуменно хмыкнул Антон. Судя по направлению его взгляда, сейчас он рассматривал одну единственную «морщину» на теле Жени – его каменный пресс. — Гхм… Очень странный у тебя дед. М-молодой какой-то…

   — Это все операции, Антон, — положа руку ему плечо, проникновенно заговорила. Пространство вокруг меня задымилось. — Пластика, подтяжка…. Вот только вчера дедушку из клиники забрала, зубы ему новые вставляли сразу вместе с челюстью.

   — Такое тоже бывает?! — ужаснулся парень. Наверняка не понимая, в какой дурдом вообще попал. — Но… Марин, все равно как-то странно. Юный он для твоего деда, прости…

   — Так он это, — наивно заморгала, — не родной дед.

   — А какой? — брови Антона поползли на лоб, голос стал ниже. Судя по тому, что он теперь на Женю даже взгляд боялся бросать, там творилась атомная война.

   — Приемный, — как можно честнее закивала. — Из приюта его взяла. Обогрела, отлюбила, в порядок привела…

   — Приемный дед, — резюмировал Антон мой бред, — которого ты взяла из приюта. Кхем… И отлюбила?.. Марин, давай так: если хочешь меня отшить, так и скажи.

   Антон был милым парнем, на три года старше меня. Мы познакомились на дне рождении подруги Оли, и он был очень любезен. Не помню, чтобы давала ему номер своей квартиры, но цветочки казались милыми. Отшивать я его точно не собиралась.

   Только вот ответить мне никто не дал. Возникший рядом Женя как-то уж очень недоброжелательно отпихнул меня от Антона в сторону. Теперь даже рукой до парня я дотянуться не могла, потому что передо мной стояла огромная скала сплошных мускул.

   — Пора заканчивать этот цирк... Я ГОВОРЮ – так подходит? Пошел нахер. Еще раз тут появишься, ноги вырву! — рявкнул Женя, резко открыл дверь и за шкирку вытолкал в коридор Антона. Потом развернулся, выдернул из моих рук фиалки и кинул их вдогонку.

   Все произошло настолько быстро и неожиданно, что меня буквально парализовало. Я в полном недоумении с полминуты пялилась на дверь, пытаясь понять, что именно произошло. Приводя бешеное дыхание в норму.

   — Эй! Это был мой гость, а не твой! — мой слабый кулачок полетел в плечо Жени, но ушиблась именно я, а не он. — И цветы мои!

   Женя, до этой секунды смотревший на дверь, будто мечтающий догнать Антона и сделать с ним что-то нехорошее, резко обратил на меня внимание. Он притянул меня к себе за талию, заставляя вжаться в дверь. Капкан из рук не давал сделать шага в сторону. С перепугу я не нашла в себе смелости посмотреть ему в глаза, потому уставилась в напряженную, бешено вздымающуюся грудь.

   — Хочешь цветы? — с вызовом спросил он, и я нервно кивнула. Зачем? Цветов я не хотела в тот момент. Только спрятать голову в песок. — Значит, будут цветы.

   На какую-то минуту Женя затих, и я почти решила, что это все. Сдвиг по фазе подошел к концу, но нет. Одна его ладонь совершенно неожиданно вжала мою талию в дверь позади, не давая шевельнуться, другая поддела подбородок, заставляя таки посмотреть мужчине в глаза. Господи, какими же безумными они были…

   — Кто это был, Марина? — процедил он по слогам.

   — Не твое дело! — рявкнула я, пытаясь выглядеть не такой нюней, какой казалась в тот момент.

   — Теперь мое, — процедил по слогам мужчина, будто пытаясь втемяшить эту мысль мне в мозг. — Мое, Марина. И ничье больше! Отвечай. Быстро!

   Я намеренно прикусила губу, не собираясь вестись на провокации. Включил он отца, блин! Или… С чего вдруг такая реакция? Не с той ноги встал?!

   — Стоп… А не он ли, случайно, тебя домой после вечеринки подвез? — угрожающе процедил мужчина, и меня прямо повело. Почему его так штырило-то? Прямо пар из ушей.

   — Он, — не стала лгать я. — Он и подвез. Ты же сам говорил, что мне пьяной за руль нельзя. Забыл? Альцгеймер прогрессирует?

   — Ты дала ему ключи от своей машины? — зарычал Женя. Я уже всерьез начала переживать. Сейчас он походил на поезд, летящий прямо в пропасть. — От своей, блядь, машины?! Этому долбоебу?! Пустила его за руль?!

   — Что за наезды? Нормальный он, — что-то во мне перемкнуло, и спорить перехотелось. Я удивленно таращилась на Женю, не понимая, что на него нашло и как привести мужчину в чувство. — Единственный, кто не пил. И с правами. Сам предложил помочь.

   — Как романти-и-ично! — саркастично и театрально фыркнул мужчина. — Для завершения картины надо было еще потрахаться на заднем сидении.

   Глаза мои от шока стали по пять копеек. Что за тон? Что за претензии? С Женей точно что-то не то. Прямо другой человек, хуже прежнего.

   — Ты пил? — настороженно поинтересовалась и попыталась сделать шаг в сторону.

   — СТОЯТЬ! — проревел он, и по моему телу поползли мурашки. На лбу Жени выступила испарина. Клянусь, я слышала, как мужчина крошит свои же зубы, сжимая челюсти. — Я сейчас не понял, ты спала с ним?

   — Ох! Решил провести урок полового воспитания? — многозначительно подмигнула, выставив ладони вперед, чтобы он не прижимался ко мне так тесно. Ночная сорочка была слишком тонкая, и я ощущала биение его сердца. И… еще много чего разного, чего не хотела. — Не переживай, мама успела. Пестики, тычинки – все дела... Ничего нового ты мне не расскажешь, уж поверь.

   Он замер, как вкопанный, будто кто-то ударил его током. Когда Женя говорил, было чувство, что он едва шевелит онемевшими губами:

   — Ты не девственница?

   Час от часу не легче от вопросиков! Тяжело вздохнув, я закатила глаза:

   — Естественно, нет, Жень! Мне двадцать один, аллё! Харе меня контролировать. Ты мне не папочка. И вообще никто. Хватит так усердно играть свою роль. Занимайся делами, а ко мне не лезь.

   Он пребывал в каком-то странном состоянии оцепенения, будто активно что-то обмозговывая. Воспользовавшись заминкой, я торопливо выскользнула из-под его хватки и быстро забежала в ванную комнату, запираясь изнутри на замок. Наконец-то меня ждала теплая ванна и уединение!

ГЛАВА 3

Состояние мое моральное и физическое по-прежнему оставляло желать лучшего. Никогда такого не было, чтобы я могла три часа проспать в ванной! Никогда добровольно не пропускала завтрак и обед! Никогда не прогуливала учебу! Но, как говорится, все когда-то происходит впервые…

   Самое страшное было не это, а пропажа моих драгоценных гаджетов: телефон, ноутбук, смарт-часы – все кануло в лету. В смятении и панике перелопатила всю квартиру и пришла к ужасному выводу: тут замешан Женя и его дряхлая, престарелая ладошка.

   Плюнув на гордость, я решила, что лучше пять минут поунижаюсь, зато хоть время смогу посмотреть... И, что более интересно, ДАТУ! Именно она меня беспокоила.

   — Жень? — уверенно постучав в плотно запертую дверь, не получила ответа. Будем считать, что молчание – знак согласия. — Ты одет? Я вхожу!

   На всякий случай прикрыв глаза рукой, я медленно впорхнула внутрь. Мужчина в наушниках сидел за рабочим столом у окна и что-то печатал с серьезным и сосредоточенным видом. Меня он не замечал.

   — Аллё?! — я демонстративно пощелкала пальцами – ноль по фазе.

   Впервые я задумалась… А кем вообще Женя работает? Мне даже в голову не приходило это у него спросить. Все силы на ненависть и призрение уходили. А если мы и разговаривали, то только руганью.

   Внезапно очнувшийся во мне интерес заставил воспользоваться безразличием мужчины и осмотреться по сторонам. Когда-то давно эта комната считалась пустой гостевой, теперь она была более чем обжита: шикарная красная гитара на стене, армейские фотографии на зеркале, скопы бумаг на каждой полке.

   Внимание мое привлекла рамка для фото, развернутая содержимым в сторону постели. Кто на ней? Мама? Или другая женщина? Явно Женя смотрит на нее, когда засыпает…

   На цыпочках пробравшись к кровати, я присела на самый ее край и потянулась к рамке, как вдруг на меня, будто шлакоблок, свалился мужчина, вдавливая в матрас всем своим телом.

   — Эй! — ахнула я, пытаясь скинуть с себя мужчину. А он, кажется, забавлялся моим испугом. — Ты же работал! Придурок...

   — Учись, — подмигнул тот, — как пугать надо. Поседеешь без всяких окислителей.

   — Тебе до моих пакостей далеко, Женечка, — процедила сквозь зубы, стараясь не подавать вида, что лежу тут перед ним «как на ладони». — Если не хочешь в этом лишний раз убедиться, отдай мою технику. Быстро!

   — Не-а, — загадочно поиграл бровями тот. — Не отдам, ведьма. И, чтобы ты знала, я наготове. Со мной больше не прокатит. Ни-че-го.

   Мне это не кажется? Не снится? Женя действительно придавил меня к постели всем телом и забавляется? Благо хоть в одежде. И на том спасибо.

   — Что за новые приколы? — застонала от бессилия. Попыталась сдвинуться с места, но он только сильнее меня пригвоздил. — С каких пор ты позволяешь себе рыться в моих вещах! Это как минимум неприлично! Может, в твоей молодости, при царе Петре, такое приветствовалось, но у нас-то нет! Ты уж как-то адаптируйся к современным реалиям! Ну...

   Серый взгляд странно блуждал по моему лицу, будто ища там что-то важное для себя. Мне от него становилось дурно, щеки краснели.

   — Ой, ка-а-акая пламенная речь! Что-то тебя ничего не смущало, когда ты мне в рабочий портфель с проектом тухлое яйцо в контейнере с дыркой положила... О чем это я? Ты наказана, — на полном серьезе выпалил мужчина.

   Впервые Женя позволял себе что-то подобное. И еще никогда в жизни я не была так зла, как сейчас. Он буквально перепрыгнул все возможные грани!

   — С какого это хера, уточни? — мужчина удерживал мои конечности на месте, посему именно взглядом я попыталась передать весь спектр ненависти, презрения и убийственного желания звездануть чем-то тяжеленьким, которые он у меня вызывал.

   — Следующий раз десять раз подумаешь, прежде чем доверять свою машину всяким долбо… малознакомым парням! — окончательно словесно добил этот уникум.

   — Ты бы предпочел, чтобы я вела пьяная?! — прокричала ему в лицо, извиваясь, как уж на сковородке. А он будто ловил кайф от моей беспомощности. Или отчего тогда так лыбился? Не иначе как слабоумие прогрессировало...

   — Нет, — отмахнулся тот, словно ответственный взрослый, — я бы предпочел, чтобы ты не шастала на попойки.

   В тот момент я поняла, что именно этим и буду заниматься теперь с завидной регулярностью.

   — Аааа! Жить с тобой под одной крышей невыносимо! — закрыв глаза, прошептала обреченно.

   — Полностью согласен. Невыносимо, Марина.

   Я не видела лица Жени, но голос его был на редкость хриплым, низким, глубоким.

   Его руки, удерживающие мои кисти «по швам», вдруг шевельнулись. Я ощутила шершавые пальцы, ерзающие вверх-вниз, будто поглаживающие кожу. Почему-то одна мысль об этом вызвала мурашки даже в желудке.

   — Тогда съезжай, — я сама удивилась тому, как ровно звучала. Во рту пересохло, мысли еще больше спутались. — Прямо сейчас. Без всяких психологов.

   — Я не говорил, что хочу съезжать, Марина. Наоборот. Этого мне хочется все меньше.

   Я резко распахнула глаза, шокированная его странным заявлением, и заметила, что смотрит он совершенно не на меня. Куда-то значительно пониже лица. Очень хотелось бы верить, что привлекла его не моя голая грудь, четко проглядывающая сквозь тонкую розовую майку, а Барби, нарисованная на ткани.

   Мне показалось, что Женя слегка качнулся вниз туловищем, бедра его плотнее вжались в мое тело. Я перестала дышать до болезненного жжения в легких. Понятия не имела, что он собирался сделать, но почему-то не додумалась ему помешать. Или не хотела? Нет, скорее, первое.

   А потом мужчина резко отпрянул, встав на ноги рядом с кроватью. Потянул меня за руку, поднимая на ноги, после чего буквально вытурил из своей спальни:

   — Иди.

   — Но…

   — Книжку почитай. Буквы хоть вспомнишь... Сегодня без гаджетов! — рявкнул он и, как-то уж слишком поспешно и резко захлопывая дверь, чуть не впечатал ее мне в нос. Будто сам боялся передумать.

***

Весь день я провалялась в постели с томиком «Унесенные ветром» в оригинале. Мой английский значительно проседал, но, благодаря террору Женечки, удалось здорово его подтянуть.

   К назначенному времени я чувствовала внутри страх. Словно… Все это уже было. Будто я попала в чертов день сурка, где каждый день идентичен прежнему.

   Целоваться с Женей я не хотела. Это даже в голове моей не укладывалось! Потому решила поменять правила сна: никакого макияжа, скромный хвостик. Поверх свободного синего вязаного платья натянула еще и свитер крупной вязки. Никаких каблуков, лишь кроссовки.

   — Ты милостыню идешь просить? — странно осмотрев меня с ног до головы, заключил этот умник. — Я бы тебе и копейки не дал бы. Максимум – жвачку. И то с ментолом. Которую терпеть не могу.

   В отличие от меня, Женя буквально сверкал. Мало того, что нарядился, как на парад: черный костюм с иголочки, галстук и даже лаковые туфли. Надушился! Волосы уложил! И глаза так блестели, будто успел стопочку вискаря бахнуть.

   — А тебе и не надо мне ничего давать, Женечка, — ехидно процедила, натягивая черные очки. Даже взглядом с ним встречаться не хотела. — Разве что свободу. Жду не дождусь, когда с чистой совестью могу сменить замки.

   Довольная, я развернулась и быстро направилась к входной двери, но когда пальцы коснулись ручки, Женя вдруг оказался позади. Слишком близко, буквально зажимая меня между своим телом и железной конструкцией. Его рука сомкнулась на моей, не давая выйти на лестничную площадку.

   — И зачем тебе свобода? — процедил он недовольно. Буквально шипел в ухо. К своему несчастью, я чувствовала бешеное биение его сердца и то, как нервно вздымалась грудь. — Что ты будешь с ней делать?

   — Устраивать свою жизнь, — мне стало нервно. Все происходящее казалось совершенно неправильным. Более того, не похоже это на Женю. Что за черт на него нашел? Сегодня он вел себя неадекватнее обычного.

   — Дай угадаю, — голос мужчины звучал еще громче. Он походил на бомбу, которая вот-вот рванет. — Будешь строить тут отношения с тем сосунком, с которым трахаешься?

   Я поморщилась на последнем слове, оно больно резануло по ушам и полоснуло гордость. Стиснув зубы, холодно отчеканила:

   — Да, так и будет. Ах!..

   Женя агрессивно крутанул меня за талию, чем немало шокировал. Теперь дикий зверь буквально дышал в лицо, словно собираясь сожрать здесь и сейчас. Его пальцы слишком сильно сомкнулись на моей талии, но это ничего, в сравнении с совершенно жутким урчанием его груди, будто из преисподней:

   — Значит, ты с кем-то таки трахаешься?!

   Облизав пересохшие губы, я перестала дышать. Голос осел, желудок скрутило:

   — Женя, ты переигрываешь. Даже мама меня так не чихвостила. Выдохни. — Но никакой реакции не последовало. Видимо, он меня вообще не слышал, пришлось повысить голос, что давалось с трудом. — Ты не мой отец. Ты не мой отчим. Ты мне никто.

   — Ты права, — кивнул, как отрезал. — Я тебе не отец. И я тебе не отчим.

   — А еще, — напомнила, — ты мне никто.

   Это он подтверждать не стал, просто распахнул за моей спиной дверь. И если бы не лапища на моей талии – разбила бы голову об каменную плитку. Всю дорогу в машине стояло гробовое молчание. Женя владел последней моделью спортивного кара черного цвета, и сейчас рев мотора заглушал мое собственное волнение. Внутренний голос словно кричал о чем-то, предупреждал… Жаль, его голос я так и не смогла разобрать.

   — Приехали, выходи, — на редкость равнодушно и холодно выдохнул мужчина.

   Женя вышел из авто и направился к одному из самых крутых столичных отелей. Мне открывать дверь он не стал. По пути даже не удостоверился, следую ли я за ним. Мужчина был зол, просто в бешенстве. И явно спешил. Будто собирался закрыть какой-то гештальт. Торопился, хотел ускорить процесс.

   Признаться, до колик радовало, что еще чуть-чуть – и день сурка закончится. Психолог из сна принимала в другой части города, а эта, по-видимому, снимала номер отеля, как часто делают в столице. Пока мы ждали доктора, секретарша подала нам чай. Женя казался слишком задумчивым, на меня он больше не смотрел. Чай тоже не пил. Я же от скуки буквально весь чайник опустошила. И хоть был он со сладким апельсином, все равно четко прослеживалась горечь. Как во сне.

   — Время. Идем, — скомандовал Женя, поднимаясь с места и вышагивая через весь номер к закрытой комнате. Открыв нее, мужчина пропустил меня внутрь первой. Это был типичный просторный кабинет. Кратко осмотрев его, я плюхнулась в широкое кожаное кресло, начиная потихоньку расслабляться.

   И тогда психолог повернулась, смерив меня нервной вымученной улыбкой:

   — Здравствуйте, Марина.

   Я нервно сглотнула, не понимая, что происходит. Я схожу с ума? Это галлюцинации?! Та самая Светлана из сна оказалась вполне реальной, из плоти и крови. И мне безумно хотелось верить, что я просто обладаю какими-то сверхспособностями, предсказываю будущее, но женщина, словно по щелчку пальцев, развеяла мои сомнения одной лишь фразой:

   — Рада снова видеть вас. Вы сегодня решили примерить новый образ?

   — Новый образ? — голос предательски охрип, стал ниже.

   Я бросила испуганный взгляд на Женю, но он смотрел прямо перед собой, словно нарочито меня игнорируя.

   — Да, — психолог мягко махнула рукой на мое длинное платье. — Вчера вы были роковой соблазнительницей, а сегодня прилежная студентка. Любите примерять разные роли?

   Все, что говорила Светлана, ворохом проносилось мимо меня. И в тот момент крутилось в голове: сон был реальностью. Я действительно была на приеме у психолога. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЦЕЛОВАЛАСЬ С ЖЕНЕЙ.

   О, нет… О, НЕТ!

   Резко стало жарко и душно, платье прилипло к коже. Помутилось в голове, пространство вокруг начало пульсировать. Я облизнула пересохшие губы и подавила в себе желание стянуть свитер. Теперь я не могла смотреть на Женю, чувство неловкости и стыда затопили все вокруг.

   — Марина, — окликнула меня Светлана, — вы меня слышите?

   — Слышу, — кратко кивнула, сознание странно поплыло. Речь становилась заторможенной, рот вяз. И тут мне стало страшно. Резко вскочив с места, я прошептала: — Просите, мне пора. Надо… Надо быть в другом месте.

   Кажется, Светлана облегченно выдохнула. Складывалась ощущение, будто сегодня нашему визиту она была не рада. Он ее напрягал.

   — Вы же только пришли, — без капли заинтересованности парировала она. Судя по глазам только и мечтая, чтобы мы свалили.

   — Ты можешь идти, Марина, — холодно, отстраненно, поверхностно отчеканил сквозь зубы Женя. Я развернулась к нему с надеждой и тут же утонула в странном сером взгляде, сканирующем до самого нутра. По телу прошел холодок, я сделала неосознанный шаг назад и сжала руки у сердца.

   — Могу? — знакомая нега накрывала, внутри откуда-то взялось совсем не логичное спокойствие. Я забывала, зачем собиралась уходить. Куда… Почему…

   — Можешь, — согласно кивнул. Медленно. Словно чувствуя перемену в моем состоянии. — Только тогда наш договор аннулируется. И я буду жить в твоей квартире до твоих двадцати шести лет, как и планировалось.

   Слова лились из Жени потоком, мне было физически сложно их воспринимать. Мозг не работал, подключая одни лишь инстинкты. Женя ждал моего ответа, пока, наконец, не сдался и не кивнул на стул, стоящий бок о бок к креслу, в котором расположился сам мужчина:

   — Сядь.

   Я кивнула, мелкими шагами перебираясь вперед. Планета вокруг меня вертелась, тело качалось из стороны в сторону. Было так хорошо в тот момент, спокойно, легко…

   — Марина, — аккуратно поинтересовалась Светлана, — сколько чая вы выпили?

   — Того, который с чабрецом? — вот я уже снова не слышала своих же слов. Только бешено пульсирующий в ушах пульс. Сжимая и разжимая мокрые ладони, я смотрела на стул и не могла понять, как на него сесть. Слишком сильно штормило.

   — Ага, — пространно добавила психолог, — с ним.

   — Сколько принесли, столько и выпила. Весь чайник. Одна, — равнодушно пожала плечами. В тот самый момент моя нога подкосилась, и я полетела вниз. Мое тело приземлилось прямо на колени Жени, и он в тот же момент сомкнул на мне свои ладони. Как оковы. Будто никогда больше отпускать не был намерен.

   — Она останется здесь, — приказным тоном поставил перед фактом Светлану, когда та открыла было рот.

   — П-послушайте, — женщина нервно барабанила пальцами по столу. — Да, мои методики раскрытия личности очень… эм… специфические! Да, вы не знали об этом вчера. Но сегодня… Сегодня вы знали! И позволили Марине выпить целый чайник! Вы в себе?!

   — По-вашему, — с угрозой в голосе протянул мужчина, наматывая на свой палец мои длинные рыжие волосы, — это может быть вредно? Вы ведь без спроса даете этот чай всем клиентам, даже детям. Не уточняя даже о наличии аллергий и противопоказаний. В таком случае, может ли он навредить взрослой девушке?

   По лицу Светланы прошла тень. Между строк Женя явно угрожал ей, буравя взглядом. Я понимала, что что-то не так, но чувствовала лишь блаженство, растекающееся по коже.

   — Н-нет, — пробормотала психолог после паузы. — Не может. Но Марина не скажет вам «спасибо». Она бойкая девушка и не плывет по течению. У нее характер такой.

   Разговоры утомляли. Откинув голову на плечо Жени, я жадно вдохнула аромат его кожи. Боже, он был прекраснее, чем вчера. Мурашки на теле стали почти болезненными, между ног все странно стянуло. Я судорожно прохрипела что-то невнятное, и желваки Жени дернулись, волосы на голове встали дыбом.

   — Не вы ли сегодня убеждали меня, что суть вашей… скажем так, незапатентованной методики состоит в отключении лишних эмоций и подключении истинных чувств для решения проблемы? Истинных, Светлана, — бровь Жени многозначительно вздернулась, он нервно сглотнул. Пальцы его сомкнулись на моей талии, они теперь едва ли не проникали под кожу. Он словно боялся, что сейчас я сбегу или кто-то меня отберет.

   — Да, — женщина кивнула. — Но хочет ли этого Марина? Отключить мозг и поддаться эмоциям? Ваши отношения странные. Нельзя переходить грань. Это может только навредить отношениям и…

   — Светлана, — рявкнул Женя, и та мгновенно замолчала, — вы собираетесь проводить сеанс? Если вы вдруг спешите – не буду вас задерживать. Но тогда у меня вдруг освободится вечер. А это значит, что я смогу переговорить со своими хорошими друзьями на предмет законности ваших сеансов.

   Женщина громко сглотнула слюну и уставилась под ноги. Потом снова посмотрела на нас с уже знакомой мне вымученной улыбкой:

   — Мариночка, как вы? Готовы продолжать?

   — Я? Прекрасно! — врать не пришлось. Мне и правда было легко, как никогда.

   Женя развернул мое лицо так, чтобы теперь я смотрела только в его глаза, и тепло улыбнулся. Я задохнулась от того, сколько нежности было в его движениях в тот момент. В каждом касании, в каждом взгляде.

   — Может, она хотя бы сядет рядом? Чтобы не на коленях… — спросила Светлана, и Женя недовольно поморщился, что стало ответом. — Ясно… Марина, чего вы хотите добиться от данных сеансов?

   — Добиться?.. — я тонула мужчину рядом. Он обволакивал меня розовой дымкой. Заполнил собой весь мир вокруг. — Эмм… Вроде как я хотела, чтобы он съехал.

   — Зачем? — Женя нахмурился, его голос стал проникновенно низким. — Зачем ты хочешь, чтобы я съехал, Марина? Что не так?

   Я хотела ему сказать, но… Не помнила. Словно все плохое унес чай, оставляя лишь белую полосу. Нелепо улыбнувшись, пожала плечами, и в глазах мужчины напротив что-то засияло:

   — Ты никогда мне не улыбалась, чертова ведьма…

   Светлана громко кашлянула, прерывая странный момент. Я повернулась к ней, и Женя недовольно зашипел.

   — Сейчас вы можете сказать Жене все, что о нем думаете. Все, что накипело. Делайте все, что хотите. Это ваш момент. Дерзайте, — воинственно процедила Светлана. И судя по ее тону, она рассчитывала на мою агрессию? Что я отвешу Жене пощечину? Прогоню?

   Мужчина же, судя по всему, тоже понял ее посыл и уставился взглядом, в котором читалось: «Вы в себе вообще? Что за предложение?»

   — Я за это вам такие огромные деньги заплатил? — возмутился он, а Светлана коварно пожала плечами. Мол, за что боролись, на то и напоролись.

   Загвоздка крылась как раз в том, что я не чувствовала ничего плохого. Были более сильные, пробирающие насквозь желания. Такой силы, что от нетерпения подрагивали конечности.

   Несмотря на толщу одежды, я ощущала тепло мужского тела, а аромат парфюма вперемешку с естественным запахом драконил рецепторы… Его взгляд, его мимолетные движения… То, как ладони с осторожностью скользили по талии, немного собирая за собой свитер… То, как Женя сжимал челюсти, а на висках от напряжения выступали вены…

   Все это свело меня с ума окончательно. С глухим стоном освобождения и нетерпения я накрыла похолодевшими пальцами щеки Жени, и он окаменел, вздрогнул. У меня не было сил на сомнения, потому я просто качнулась вперед, накрывая своими губами его губы. Жадно, в нетерпении, со всем доступным мне желанием.

   — Что вы… Я не это имела… Марина, остановитесь! — послышался позади голос онемевшей от шока Светланы.

   Но внутри меня словно что-то рухнуло… Преграды? Сомнения? В любом случае, я чувствовала лишь одно – возбуждение. К одному конкретному мужчине. Закинув ноги по обе стороны от Жени, я погрузилась в поцелуй с головой, не давая мужчине возможности увильнуть. Боги, он ведь даже не собирался этого делать! Каждый его вздох говорил о том, что Женя, мягко говоря, не против.

   В какой-то момент он почти насильно отстранил меня от себя.

   — ВОН! — звенящий холодный рев полоснул по мне ножом, но все равно не отрезвил. Наверное, потому, что обращен он был не ко мне, а к Светлане. Она уже шла по направлению к выходу, бросив второпях:

   — Вы совершаете ошибку. Вспомните потом мои слова.

   — О чем она говорит? — невинно переспросила я, когда входная дверь номера хлопнула, оставляя нас наедине. — Не понимаю…

   — Забудь, детка, — отмахнулся мужчина. Возбуждение между моих ног стало практически невыносимым. Прикусив губу, я поерзала у Жени на коленях, и он вымученно захрипел. — Бред какой-то несет. Забудь. Думай только обо мне. И о том, что я собираюсь с тобой сделать.

   Я кратко кивнула, и мужчина заметно расслабился. Он прибывал в каком-то несвойственном его суетливом нетерпении. Быстро подскочил на ноги, подхватил меня под ягодицы и широкими шагами направился в сторону, по всей видимости, спальни.

   Я очнулась лишь тогда, когда он кинул меня на целую гору подушек, нависая сверху, словно дикий зверь.

   — Что ты собираешься делать? — Он поспешно стянул с меня свитер, оставляя лишь в платье. Затем спустился вниз и скинул на пол кроссовки.

   — А чего ты хочешь? — прорычал он, поднимаясь ладонями по ногам вверх, поднимая за собой платье. Оно задиралось все выше и выше, пока не собралось на уровне талии. Уставившись взглядом на мои белые гипюрные трусики, он стиснул зубы. Пальцы его нежно скользнули между складок прямо по ткани, глазные веки задрожали. — Блядь, какая же ты охуенная…

   — Я хочу… — каждое действие мужчины отзывалось во мне диким трепетом и животным желанием. Никогда ранее я не хотела секса с мужчиной так, как сейчас. Никогда не думала, что от желания может поехать крыша. — Я хочу кончить, Женя.

   — «Кончить»… Из твоих сладким губок даже это пошлое слово звучит возбуждающе. Ведьма! — торопливо пробормотал он, а потом сжал край трусиков и просто сорвал их, превращая в бесцельную тряпку. — Хочешь кончить? О, Марина… Я обеспечу тебе это, поверь. Много-много раз. И только я!

   Мне хотелось что-то сказать ему, потому что внутри меня грыз червячок. Он словно пытался докричаться, но находился за тройным стеклом. Мысли отошли на задний план, когда с рваным рыком Женя вдруг опустился на кровать, жадно раздвигая мои ноги в разные стороны и зарываясь лицом между бедер. Его язык скользнул по самому сокровенному месту, и мое тело покрылось дрожью.

   — Сладкая, — истерически рвано рассмеялся он, словно сходил с ума, — сладкая, как конфета… Че-е-ерт…

   Его язык выводил на клиторе какие-то неведомые мне узоры, будто играл на хорошо изученном инструменте. Он жадно слизывал сочащуюся влагу, каждый раз при этом его пальцы сжимались на моих бедрах все сильнее и сильнее. Я кончила почти мгновенно, а Женя и не думал останавливаться. С моих губ сорвался дрожащий стон, пальцы до судорог впились в подушки, тело прогнулось дугой… А он все вылизывал меня. Будто враждебно, судорожно, конвульсивно…

   — О, боже… — глаза закатились, от подступающего оргазма помутилось в голове. — Боги, пожалуйста…

   — Да, детка… Да… — покрывая мелкими поцелуями бедра, он играл со мной, наслаждался моими муками. — Проси меня, ну же. У меня от твоего стона яйца сводит… Пиздец, блядь… Никогда такого не было. С ума сойти!

   — Ммм… — прикусила губу, ощутив привкус металла во рту. — Прошу, Женя… Пожалуйста, дай мне кончить… Я… Я больше не могу!

   И тогда он просто сжал клитор зубами, потянув его на себя, пока два его пальца медленно вошли в мое лоно. Этого было достаточно, чтобы головокружительный оргазм заставил задрожать в полной прострации.

   — Все-таки не девственница, — постановил тот задумчиво. Его пальцы все еще оставались во мне, достаточно глубоко. Медленно разминая стенки, будто подготавливая. — Но безумное узкая… Когда у тебя был последний секс?

   Меня било мелкой дрожью, тело до сих пор вздрагивало от каждого поцелуя мужчины.

   — Где-то месяц-два назад, — равнодушно пожала плечами. Женя замер, окаменел. Но мне так хорошо, что было абсолютно плевать.

   — Тогда ты и лишилась действенности? — нарочито спокойно и деланно мягко уточнил он.

   — Нет, — во рту пересохло, начало тянуть в сон. — Года четыре назад. Может, даже пять. Блин, я уже не помню…

   — И, — нервозность из мужчины так и сочилась. Он поднялся вверх, нависая над моим лицом и заглядывая в глаза. — Сколько же у тебя было половых партнеров?

   Не будь я так измождена, испугалась бы от напряжения мужчины. Но вместо этого перевернулась на бок, обнимая подушку и прикрывая глаза.

   — Один. Постоянный, — не стала врать.

   — Вы встречаетесь пять лет? — голос Жени дрогнул за спиной.

   — Нет. Просто я люблю секс, он любит секс... Мы друзья по постели, знаешь такое? Это так удобно: позвонил – встретились. Никаких обид, никаких претензий. Никаких чувств. Супер! — сон так и утягивал меня в свои объятия, хоть между ног до сих пор все сладко сжималось.

   — Ясно, больше такого не будет, — рявкнул мужчина, потом вдруг дернул мое платье вверх, снимая его через голову. Щелкнула застежка лифа, оставляя меня совсем без одежды. Постель позади прогнулась, Женя прижал меня к себе, сжимая ладонями мою грудь. Его губы по-свойски уткнулись мне в щеку, затем в шею и остановились на спине. — Спи, ведьма. Спи… Теперь ты будешь засыпать только со мной.

ГЛАВА 4

Мягкие и теплые губы усыпали шею поцелуями. Я льнула к ним, прижимаясь все теснее и теснее к каменной стене позади, будто впечатываясь в нее каждой клеточкой тела. Шершавые руки изучали мои изгибы, все чаще и чаще возвращаясь к груди. Сминая соски пальцами. Выкручивая их, слегка натягивая.

   Ягодицы касались чего-то твердого, длинного и тяжелого. От моих скольжений мужской орган увеличивался в размере, а нежные касания становились все более резкими и агрессивными.

   — Я вижу, что ты уже не спишь… — низкий бархатный шепот разошёлся по телу вибрацией. Я прикусила губу и сдавленно застонала. Мужские руки неторопливо опустились вниз по животу, пока не погрузились между складок, утопая в возбуждении. — И чувствую…

   Сознание по-прежнему походило на сладкую вату, дымка сна никак не развеивалась. Здесь и сейчас было на редкость хорошо.

   — Что? — пискнула едва уловимо для человеческого уха. — Что ты чувствуешь?

   — Как сильно ты хочешь… — мужчина говорил рвано, невнятно, возбужденно. Его мятное дыхание с тонким ароматом кофе щекотало предплечье, язык очерчивал жилки на шее. — Так же, как и я…

   Средний палец проник в лоно, от нетерпения я скрестила ноги и прогнулась дугой. Каменный член теперь был слишком близко, буквально терся между складок.

   — Ч-чего? — я не отдавала отчета тому, что срывается с моих губ. Была просто потребность – не молчать. Словно это важно.

   — Этого, — оставив в покое эпицентр моего возбуждения, мужчина обхватил своей рукой мо талию и вжал меня в свой каменный пресс. Я застонала, ощутив кубики, и закрыла глаза. Член медленно стал погружаться в меня, миллиметр за миллиметром. Растягивая под себя, давая привыкнуть к своим размерам. От неожиданности я напряглась, сжимая его лоном. — Черт, такая узкая. Расслабься, я не сделаю тебе больно. Клянусь…

   То, как жадно он целовал мою шею, отвлекало от легкого дискомфорта между ног. Я выдохнула, и тогда разом испарились даже намеки на боль, оставляя после себя лишь головокружительное чувство наполненности. Единение с человеком, буквально заряжающего меня своим желанием.

   — Гхр… — с губ его сорвался совершенно невнятный звук, когда мужчина вошел в меня полностью и замер, наслаждаясь ощущениями. То, как напряглись сильные руки, выдавало его с потрохами. — Такая тесная… Мокрая… И вся моя! Тебе хорошо? Скажи, я хочу это услышать.

   Облизав пересохшие губы, я кратко кивнула. Меня до сих пор безумно тянуло в сон. Не было полной уверенности, что вокруг реальность. Но мужчина и не подумал перейти к активным действиям, потому пришлось нехотя напрячь связки:

   — О, да, Дэн…

   Не знаю, как я это почувствовала, потому что чисто визуально ничего не поменялось, но меня будто окатило ведром ледяной воды. Резко распахнув глаза, уставилась на зашторенное окно отельного номера, на улице давно светало.

   Краем сознания, совершенно нехотя, воспоминания обрушивались на меня снова и снова... Новые и новые удары под дых…

   Мужчина резко поменял позиции, теперь оказываясь сверху. Буквально впечатывая меня в постель. Теперь я могла видеть его лицо и окончательно проснулась.

   — Какой, блядь, Дэн?! — прищурив глаза, Женя цедил каждое слово с такой безумной ненавистью, что я, наверное, даже испугалась бы. — Ну, продолжай! Мне очень интересно, о ком ты думаешь, когда занимаешься сексом!

   Но в голове, словно заезженная пластинка, вертелась совершенно невозможная реальность. Мы в одной постели... Мы целовались. Господи, его язык был у меня между ног! И член тоже…

   — Мать моя женщина, — голос осип, задрожал. Глаза расширились, тело окаменело. — Нет. Нет… Нет!

   Уперевшись руками в грудь Жени, я попыталась скинуть его с себя. Куда там? Он весил целую тонну.

   — Это все неправда, — уверяла я себя, нервно бегая глазами из стороны в сторону. — Это просто кошмарный сон… Кошмарный сон…

   — И это тоже? — Женя многозначительно поднял бровь, напрягая член, который до сих пор был во мне. И тогда я подавилась, дышать стало совершенно невозможно. Я ощущала себя мышкой, пойманной на сыр. Такая глупость! — Это реальность, Марина.

   — Господи, — глаза наполнились слезами от растерянности. Боль в груди становилась все сильнее. — Так не должно быть… Все это неправильно…

   — Ты ошибаешься, — выдохнул тяжело и между тем мягко. Словно говорил с котенком, загнанным в угол. — Все так, как должно было случиться.

   — О чем ты говоришь? Что за бред несешь?! — уперевшись ладонями в грудь Жени, я поморщилась. Мне хотелось остаться одной, чтобы он немедленно ушел. — Так нельзя! Это аморально! Это… Это… Уф!

   — Эй, постой, — Женя нахмурился и сжал мое лицо ладонями, заставляя посмотреть в его серьёзные глаза, — выдохни. Все хорошо. Я хочу тебя, ты хочешь меня. В этом нет ничего такого.

   Из груди вырвался ненормальный смех, вперемешку со слезами. Эта начиналась самая настоящая истерика, остановить которую было невозможно.

   — Я не хочу тебя! — завопила на всю комнату, на что Женя посмотрел на меня, словно на маленького ребенка, сотворившего милую неожиданность.

   — Я заметил, — закатил глаза и все же сделал огромную милость – вышел из меня, присаживаясь рядом на постель. От абсурдности происходящего ехала крыша: бывший муж матери сидит на постели полностью голый, и мы занимались сексом. Да гореть мне в аду! Пока я линчевала себя заживо, Женя размашисто провел пятерней по волосам и пропыхтел: — Что же, я этого ждал... Нам придется поговорить, хочешь ты того или нет.

***

Сидя в машине Жени, я неотрывно смотрела в боковое окно. Не потому, что там было нечто интересное... Просто сама обстановка казалась меганеуютной, в воздухе весело напряжение. На мне не было трусиков, мужчина порвал их еще ночью. И теперь я ощущала себя последней падшей женщиной на планете Земля.

   — Эй… Почему ты остановился? — испуганно пробормотала, когда тот вдруг завернул на парковку. — Сам ведь настоял, что только дома нужно разговоры разговаривать… Передумал? Или от старости память вышибло, ммм?

   Ничего не объясняя, он просто вышел из авто, и я принялась нервно грызть ногти. Спустя пятнадцать минут Женя вернулся с пакетом свежеиспеченных булочек и двумя стаканчиками кофе. Всучив все это мне, он молча двинулся с места, вклиниваясь в нескончаемый поток куда-то спешащих авто.

   — Это мое самое любимое место на свете, — настороженно прошептала. То, что мужчина выбрал именно его из всех кофеен города, казалось чем-то на уровне магии. Эта кофейня даже не сетевая. Так, мелкая и очень уютная. Недалеко от вуза…

   — Знаю, — кратко кивнул Женя, мои глаза поползли на лоб. — Я даже купил те странные шоколадные круассаны с миндальной стружкой. Никогда не понимал, как ты ешь их. Они же резиновые.

   Рассматривая кружку, я прочитала надпись:

   — «Карамельный латте на овсяном молоке со стевией», — сердце в груди бешено забарабанило, а во рту знакомо пересохло. Уставившись на Женю, словно впервые его видела, прошептала: — Я бываю тут почти каждый день… Ты за мной следишь.

   Это был даже не вопрос, констатация факта. И если бы он соврал сейчас, это вконец убило бы уважение к нему, как к человеку. Но почему-то мужчина этого не сделал, хотя я очень ждала. Хотела окончательно его возненавидеть.

   — У меня крупное охранное агентство, это не сложно. Привычка, прости, — пожал плечами, будто не видел в этом ничего странного.

   Наверное, со мной было что-то не так, но я тоже ничего ужасного в его «слежке» не нашла. Когда человек погружен в свою профессию, он даже дома не может выкинуть ее из головы. Так и моя мама не могла спокойно сходить в продуктовый, потому что занималась поставками товара.

   — А я думала, — вопросительно вздернула бровь, — что ты живешь на мамино наследство…

   Женя резко ударил по газам, и я чудом ничего не пролила, вовремя сориентировавшись. Мужчина посмотрел на меня с нескрываемой яростью, стиснув губы. Как будто я сказала что-то такое, что задело его за живое. Прямо-таки полоснуло по гордости.

   — Серьезно? — спросил он холодно. — Ты думала именно так?

   Ничего не ответив, я нервно сглотнула, отвернулась. Ни к чему было накалять ситуацию. Куда еще хуже?

   Мы встали в пробку, и тогда с чистой совестью я достала круассан, сняла крышку с кофейного стаканчика.

   — Тебе не нравились круассаны, — оптимистично заговорила, желая перевести тему, — потому что ты неправильно их ел. Вся суть в комбо, знаешь? Правда, ты вряд ли так сможешь. У тебя челюсть-то, наверное, вставная? Орехи лучше не есть – может, случиться конфуз.

   — А ты откуда знаешь, что со вставной челюстью орехи лучше не есть? — многозначительно заиграл бровями этот умник, хитро улыбаясь. — О, я понял... Вот та хрень, что ты на ночь в стаканчике в ванной оставляешь – это…

   — Это КАПЫ! Ка-пы! Зубы ровнять, понятно?! — зарычала я, сузив глаза. Призывая его заткнуться, пока не поздно. Благо пробка чуть двинулась с места, и Женя на время выпал из реальности.

   Тем временем я спокойно окунула круассан в молочную пенку, давай сдобе пропитаться ароматами. Затем достала ее и сперва облизала языком вокруг, съедая самое вкусное. Закрыла глаза и протяжно застонала.

   — Идеально, боже! Просто с ума сойти! Тебе надо так же попробовать. У меня даже мурашки… Ммм! — глубоко вдохнув аромат шоколада, распахнула глаза, не в силах скрыть улыбку, и тут же закашлялась. Потому что Женя смотрел на меня странно, глаза его будто потемнели. На лбу появилась капля пота, по вискам выступили мелкие венки. — Что такое?

   — Ничего, — сейчас его голос казался низким, глубоким. Гортанным, бархатным и чуть вибрирующим. Низ живота стянуло так резко, безумно сильным возбуждающим импульсом. От неожиданной реакции моего же тела я опешила. Тем временем Женя до побеления костяшек сжал руль и странно протянул: — Ты ешь так каждый день?

   — Ага… — мне стало вдруг жарко в свитере, теплый латте почему-то обжигал пальцы. — Каждый день.

   — Я так понял, что на кассе стоит владелец, — ни с того ни с сего начал заводиться Женя. Грудь его нервно завибрировала.

   — Ага. Он мне скидки делает уже. Я у них первый золотой клиент, — гордо заявила.

   Женя гортанно рассмеялся, совсем не по-доброму.

   — Ха! Я бы на его месте за такое шоу доплачивал, — прыснул себе под нос. А потом уставился на меня, как гребаный командир, отдающий приказы своим рабочим: — Больше ты туда ходить не будешь, поняла меня? Другое место найди. Благо вся столица ими кишит. Нет? Я сам буду тебе покупать эти гребаные круссаны! Дома их будешь есть, за закрытыми дверями!

   Настала моя очередь злиться, из ушей чуть ли пар не пошел. Я старательно пыталась придушить Женю взглядом, но пока затея успехом не увенчалась.

   — Еще чего! Не тебе решать, ясно?!

   — Мне! — процедил сквозь зубы. Видимо, планета вокруг была против меня, потому что пробка встала наглухо. — Мне, ведьма! И только мне.

   — Вот просто интересно: что не так?! — вспыхнула, а потом протянула ему пакет с выпечкой. — Ты попробуй! Класс же!

   Вместо того чтобы достать выпечку, он нагнулся и демонстративно, внаглую откусил половину моего круассана. Всю ту часть, которую я облизала! Моя челюсть едва не ударилась об пол.

   — Но… — растерянно пробормотала. — Я хотела его доесть… Теперь не буду. Я брезгую доедать за тобой, чтоб ты знал! Там же слюни!

   — Ха! — демонстративно и в чем-то даже надменно закатил глаза, — Мариночка-а-а, где только не был мой язык на твоем теле… А ты брезгуешь круассан доедать из-за «слюней», ну-ну…

   Я хотела ему сказать, что это его личные проблемы! Что мой язык, между прочим, в сумасшествии не участвовал. Если не считать поцелуи, за которые до сих пор стыдно… Но какой-то придурок решил объехать пробку через встречку, подрезал Женю. И только благодаря его своевременной реакции всмятку оказался разбит бампер, а не мы.

   Я ошарашенно пялилась перед собой, не в силах поверить, что удалось избежать столкновения. Как вдруг теплая ладонь легла мне на колено, нежно его погладив, голос Жени был пропитан беспокойством:

   — Ты как? Сильно испугалась?

   — К-кофе, — из груди вырвался истерический смех. Женя ничего не понял, и я указала ему на абсолютно полные чашечки. — Ничего не расплескалось! Знаешь, да ты прямо асс. Шустрый такой с-старичок.

   — Тебе язык в детстве родители не подрезали, а надо было, — хмыкнул тот, а потом перевел взгляд на водителя, виновного в ДТП. — Пиздец ему, детка. Все равно пиздец…

   — Не называй меня так! И при детях материться нельзя, — поморщилась я, и почему-то от этой фразы Женя еще больше помрачнел. Шуточку не оценил, увы. Когда он агрессивно дернулся к выходу, я инстинктивно схватила его за руку, испуганно пробормотав: — Пожалуйста, давай по-быстрому все решим? У того отморозка на лбу написано: «отсидел десять лет за кражу тампонов из аптеки».

   Женя чуть расслабился и усмехнулся:

   — Проще говоря, «лох»?

   Я кивнула, и тогда он вышел. Нервничая, я открыла окно и принялась вслушиваться в разговор. Увы, мирным разрешением конфликта там и не пахло. Мужик на полном серьезе уверял Женю, что виноват он, потому что не пропустил. Пока Женя спокойно вызывал ДПС, борзый незнакомец вдруг заметил меня и сально улыбнулся, неадекватно помахав рукой.

   — Дочка твоя? — услышала я его вопрос. — Так это… За телефончик этой нимфы готов все простить! Мордочка у нее что надо… И волосы эти рыжие, ух!

   — Жена, — выпалил Женя, а у меня прямо реально картинка поплыла. Тогда отморозок посмотрел на палец, где не было кольца, и добавил: — Будущая.

   — Ааа… Телка твоя, значит. Ясно, — шмыгнул носом тот. И даже не приглушил голос, когда продолжил: — Ну, не жена же еще, да? Тебе что, жалко поделиться? — Женя ничего не ответил, но я прямо каждой клеточкой своего естества ощутила его напряжение. Возможно, в другой ситуации меня бы это не заботило. Но мы стояли посередине четырёхполосной дороги, на аварийках, и незнакомец явно не блистал адекватностью. — Да ладно тебе. Чего пыхтишь? Ты че, сисек никогда не видел? Другую шлюшку себе найдешь. А я тебе за нее прощу весь урон. Ну? Совершим обмен на вечерочек, а?

   Я уже знала, что Женя ему врежет. Надо быть последним дебилом, чтобы не ощутить исходящие от него флюиды раздражения. Но мужчина словно с ума сошел! Он наносил один удар за другим, будто поставив себе за цель убить его вместо гребаного ДТП. Я ошарашенно наблюдала за тем, как кулак Жени снова и снова впечатывается в лицо повалившегося на асфальт хлюпика. Тот даже сопротивляться не успевал! Меня отрезвила серена. Тогда, открыв дверь, я выбежала на улицу и прокричала:

   — Женя, ты в себе вообще?! Что ты делаешь?? Мало ли, что там ляпнул этот придурок? Ты готов за это сесть? — Никакой реакции не последовало. Все машины просто проезжали мимо, я была одна. Стало страшно, что сейчас я могу стать свидетелем чьей-то смерти. Повалившись на Женю, я со слезами на глазах попыталась оттащить его в сторону. Естественно, это не увенчалось успехом. В его теле было две меня! — Прошу, пожалуйста… Остановись… Зачем ты это делаешь? Я боюсь…

   Он замер только на последней фразе, когда лицо незнакомца больше стало походить на хорошо отбитый кусок стейка. Женя тяжело дышал, глядя себе под ноги. Он уперся кулаками в землю, пока незнакомец с благодарностью смотрел на меня. От всей ситуации по телу прокатились мурашки.

   — Ты сумасшедший, Жень. Гребаный псих! — удивленно прошептала себе под нос. Он резко вскинул на меня взгляд, протянул руку, пытаясь схватить за кисть. Но теперь его костяшки были сбиты, на них блестели капли крови. Я отшатнулась от него, как от огня. Развернулась и хотела было вернуться в машину. Но стало не по себе от мысли, что придется остаться наедине с мужчиной. Страшно до колик.

   «Что ты вообще знаешь о Жене, Марина?» — возник в голове голос. Только то, что он привел меня на странный прием к какому-то мутному психологу. А еще, что он не прочь переспать на досуге с дочкой бывшей жены. И избить до полусмерти человека.

   — Марина, блядь! — рявкнул позади Женя, и я вздрогнула. Сжала кулаки, но не обернулась. — БЫСТРО ВЕРНУЛАСЬ В МАШИНУ!

   Приложив руку к спине, я показала ему фак и, воспользовавшись полным отсутствием машин, перебежала на противоположную сторону дороги. Сумка вместе с документами, деньгами и телефоном остались в авто Жени. Я знала, что логичнее было прихватить их с собой, но мне до чертей в глазах хотелось сбежать. И Женя остановил бы меня, не поспеши я. В кармане куртки имелось несколько сотен, и я уже знала, куда хочу поехать.

***

Моя лучшая подруга Оля проживала в общаге с самого начала учебы в вузе. Наши родители когда-то дружили, так мы и познакомились. Только мама Оли теперь проживала во Франции, а дочка просто не хотела оставаться одна в квартире, потому выбрала иной вариант.

   — Марина?!.. — девушка распахнула дверь, удивленно и растерянно меня рассматривая. — Не ожидала тебя увидеть в воскресенье.

   — Не кричите! Вы решили всю общагу на уши поднять своими воплями?! — недовольно застонала ее соседка. Мы с Олей одновременно поморщились, потому что голос у нее был пренеприятнейший.

   — Домой не хочу идти, — с порога призналась, переминаясь с ноги на ногу. — Может, чаю попьем?

   — Здесь-то? — Оля указала подбородком на соседку. Та якобы слушала что-то в наушниках, а сама не сводила с нас взгляда, пытаясь, как обычно, подслушать очередные сплетни. — Пошли прогуляемся. Хоть СВЕЖИМ воздухом подышу, тут-то он всегда спертый. У нас же Снежану от открытого окна продувает сразу…

   — МАРИАННА, — голос соседки Снежаны снова заставил стиснуть зубы. Она намеренно называла меня совершенно другим именем, раздражая. — Не топчись! Ты стопчешь нам порог и будешь новый покупать.

   — Как можно стоптать порог? — прикрыв лицо рукой, я мысленно умоляла Олю поторопиться со сборами на прогулку. — Ты хоть раз такое видела?

   — Видела! В старых советских подъездах! — воскликнула та. И даже села для убедительности. Потом порицательно вгляделась в мои ноги, после чего, положа руку на сердце, воскликнула: — Господи, ты еще и на каблуках! Нет, ну совсем из ума выжила…

   — Прикинь, нонсенс, — заговорщицки подмигнула. — Могу, умею, практикую.

   — Мало того, что ты умрешь от сколиоза, твои ноги обрастут шишками. Вены повылазят! А еще никто не отменял рак головного мозга! — та поправила свои очки и с видом опытного доктора закивала. — Про порожек я вообще молчу. Ты его не просто стопчешь, ты его изрешетишь! Тогда перестанет запираться дверь. Придется тебе еще и дверь нам вставлять! Ни ума, ни совести!

   Поджав губы, я посмотрела на Олю, и та несдержанно прыснула со смеху:

   — Мне просто интересно, в чем связь между раком и каблуками? — судя по тому, как глубоко принялась вбирать в себя кислород пышка, нас ждала очередная тирада на три часа. Потому подруга просто вытянула ладонь вперед и взмолилась:

   — НЕТ! Я, кажется, вспомнила... Не надо мне ничего доказывать. Мы спешим.

   — Попомните вы мои слова, — закатила глаза девушка, мол, мы тут такие идиотки, а она единственная в этой вселенной поняла суть жизни. — Потом еще за советом будете приходить, а я стану деньги брать.

   — Странная ты, Снежана, — пожала плечами я, пока Оля обувалась. — Каблуки у тебя – вредно, а есть одни чипсы с пиццей – нет.

   — Чипсы – это картошка. Пицца – диетический салат, понятно?! — сбивчиво затараторила она, переходя на крик. — А ваши проститутские каблуки – самоубийство чистой воды. Ты статистику почитай! Каждый день умирает около ста женщин по миру от этого…

   — Аааа! — театрально завопила я, виски уже начинали пульсировать от раздражения. — SOS! SOS! У меня взрыв мозга…

   — Ты сама эту статистику пишешь, а?! — не переставала смеяться Оля. И прежде чем запереть дверь, напомнила соседке: — Не вздумай больше мои «опасные» платья мерить в мое отсутствие. Прости уж, но моя «эсочка» никогда не встречалась с твоим пятидесятым.

   — Да нужны они мне, — фыркнула та. — Вот задохнешься в своих чулках из ненатуральной ткани – попомнишь мои слова!

   — Ага-ага, — прыснула Оля, — они сами по швам все разошлись.

   — Это все радиоактивная ткань, которая…

   Не дослушав, я сама прихлопнула дверь и потянула подругу на свежий воздух.

   Мы пили кофе и гуляли на солнце, выдалась на редкость хорошая погода. Я думала о том, как хорошо было бы жить в общаге, но не хотела добровольно отдавать Жене имущество матери. Скорее всего, он именно этого и добивался. Тем более, такую соседку, как Снежана, моя тонкая душевная организация точно не вынесет!

   — Ты прямо белая вся, — подруга встала передо мной, преграждая путь. А затем и вовсе накрыла мой лоб ладошкой. — Заболела? Температуры вроде нет…

   — Не заболела, — пожала плечами. — Просто… Поругалась кое с кем. Но… Мне с тобой полегчало.

   Даже лучшая подруга ничего особо не знала о моей жизни. Мне было элементарно стыдно признаться, что я живу с любовником матери. И что последняя переписала на него все имущество. Вероятно, это повлекло бы разговоры и сочувствие, а мне оно совсем не надо.

   — Дай угадаю, — хитро улыбнулась девушка, многозначительно поцокав языком. — Все дело в Дэне? Ты увидела, что он ходит на свидание с другой, и тебе неприятно? Вы-то сто лет друг друга знаете!

   — Он ходит с кем-то на свидания? — пожав плечами, я попыталась вспомнить, когда последний раз видела парня. Кажется, пару недель назад он принес мне на пару какие-то булочки, но я отказалась. Посчитав это переходом личных границ. — Если он кого-то нашел, ну и молодец. Давно пора, Оль. Это не странно, что за пять лет у него никого не было?

   Оля мне не поверила от слова совсем, сочувственно похлопав по плечу:

   — Вам надо поговорить. Думаю, вы будете отличной парой.

   — Парой? — из груди вырвался истерический смех. Да, Дэн был смазливым красавчиком и учился на последнем курсе. Все девочки вокруг сходили от него с ума даже в школе, и он этим умело пользовался. Пока однажды на тусовке мы не напились и не договорились о свободных отношениях, после этого он как-то притих. Я уже собиралась поведать Оле о том, что Дэн последний человек на земле, кто меня сейчас беспокоит, как вдруг у подруги зазвонил сотовый. Она удивленно покрутила его в руках, потому что номер был новый. Затем все-таки поднесла трубку к уху и напряженно ответила:

   — Да, здравствуйте!.. Эм, что? К-как? То есть… Ага, поняла, — девушка вдруг протянула мне телефон с немного удивленным видом. — Это, кажется, из полиции. Т-тебя. Почему ты не говорила, что у тебя есть отчим?

ГЛАВА 5

Строгий голос по ту сторону трубки поведал мне, что Женя задержан. И что мне нужно подъехать для дачи показаний, а также внести залог. Самое интересное, что Женя сам указал номер Оли, как контактный. Мужчина знал обо мне все! Даже личные данные подруги…

   Ситуация казалась серьезной, с чем-то подобным я сталкивалась впервые. Денег на такси у меня не было, поэтому домой пришлось добираться на общественном транспорте. Не зря много лет назад я около двора спрятала ключи под камушек, сейчас это помогло опасть в квартиру и взять деньги. В участок удалось добраться только через три часа, хоть я спешила изо всех сил.

   Сама обстановка в полиции навевала тоску и страх. Поэтому увидев Женю на улице, стоящего ко мне вполоборота, я едва не запрыгала от счастья. Он был цел и невредим. За часы неведенья во мне разыгралось нешуточное волнение. Сто раз себя корила за то, что бросила его на дороге одного. Может, он вообще убил того несчастного придурка. Вдруг его теперь посадят? Одна эта мысль разливалась по телу горючим свинцом.

   Я хотела, чтобы Женя съехал, но не в тюрьму!

   — Отпустили! — сорвалось с губ вместе с облегченной усмешкой. Меня накрыла совершенно неожиданная волна радости, заставляющая сорваться с места и броситься к нему навстречу. Не знаю, что именно я собиралась сделать… Просто это казалось важным и правильным.

   Но я будто на стену наткнулась, заметив рядом с мужчиной роскошную пышногрудую брюнетку в тесном черном платье-шнурке и на шпильках. Пока он оживленно ей что-то рассказывал, та задорно смеялась, положив ладонь ему на плечо. Вся эта картина выглядела так уютно и мило, что я почувствовала себя лишней.

   — Ой, простите… — мимо проходящий мужчина буквально налетел на меня, едва не сбив с ног. Судя по тому, как незнакомец вцепился в мою талию, был в этом коварный умысел. — Вы не ушиблись? Пойдемте ко мне в кабинет, я вам повязку наложу…

   Я выставила ладони вперед, пытаясь оттолкнуть от себя наглого и совершенно беспардонного человека, как вдруг перед моим лицом возникла массивная тень, заграждающая солнце.

   — Себе наложи, — рявкнул знакомый низкий бархатный тембр. Сжав лацканы рабочей формы, Женя резко оттянул незнакомца в сторону. Тот ошарашено на него уставился, Женя закатил глаза. — Желательно не в штаны.

   Мужчина пробурчал себе какие-то проклятия под нос, но потом все же ушел в неизвестном направлении. Я же выжидающе уставилась на Женю, сложив руки на груди и многозначительно выгнув бровь.

   — Где ты шлялась? — стиснув челюсти, холодно отчеканил он. Было, мягко говоря, неприятно, что брюнеточке он улыбался, а на меня смотрел, как на врага народа.

   — Ты знаешь, — нервно сглотнула, хмурясь. Выдержать зрительный контакт оказалось намного сложнее, чем я думала.

   — Ты была только с Олей? И все? — допрос продолжался, Женя явно сдаваться не собирался. Я сдалась первой, отвернулась в сторону. Брюнетка до сих пор ожидала мужчину в стороне, суетливо поправляя платье. Как бы она его ни оттягивала, все равно задницу не прикрывало.

   — Не твое дело, — выпалила агрессивнее, чем стоило бы. — Я думала, тебе нужна помощь. Вижу, что ошиблась. Так что, пойду обратно…

   Он даже не удосужился мне что-то сказать, а просто сжал мою кисть, словно у малого ребенка. Развернулся и пошагал к своей длинноногой красотке. Проклиная Женю на чем свет стоит, я исподтишка рассматривала его сбитые в кровь кулаки, рассечение на лбу и странный порез на шее. Драка явно имела продолжение после моего ухода.

   — Это Камилла, — кратко представил меня Женя, — мой адвокат. Она помогла мне выбраться побыстрее.

   Эту самую Камиллу после представления мужчины прямо повело, она многозначительно надула губки. Надо быть полной идиоткой, чтобы не понять – они любовники.

   — А ты, — отмахнувшись, та натянуто мне улыбнулась, — падчерица, верно?

   Настала моя очередь поморщиться. Само по себе это слово мне не нравилось, какое-то грубое и глупое, но после ночных событий оно еще и больно полоснуло по гордости. Нервно сглотнув, я равнодушно пожала плечами. Мол, возможно.

   — А вы бесплатный адвокат, да? — невинно поинтересовалась я. — Государственный?

   — Не поняла, — судя по тому, как маска доброты сползла с лица Камиллы, мне удалось основательно задеть ее завышенную самооценку. Сквозь зубы девица отчеканила: — Нет, я не бесплатный, Марина.

   — Ой, вы простите! — почти честно воскликнула я, а затем многозначительно осмотрела ее внешний вид. Выглядела она так, будто собиралась на панель, так что мне даже не было стыдно заявить следующее: — Просто крупные уважаемые фирмы обычно заботятся о репутации своих работников и требуют соблюдения дресс-кода. Но ничего страшного… Вчера же суббота была. Вы, наверное, не успели после клуба переодеться и в порядок себя привести. — Женя так крепко сжал мою руку, что вскоре ее можно было бы ампутировать. Но я таки порылась в сумочке, достала из нее расческу с зеркалом и добродушно протянула Камилле. — Вот, возьмите. Вам нужнее. А то ведь люди кругом, неудобно как-то даже…

   — Спасибо, солнышко, — перекошенная от злости девушка выхватила у меня из рук косметические принадлежности, якобы случайно царапнув меня по коже своими длинными черными ногтями. Затем так же случайно уронила все прямо в урну. — Ой, прости, пожалуйста. Если очень надо, я достану.

   — Очень надо, — закивала я, уже представляя, как ей придется рыться в баке. — Доставай.

   — Мы пойдем, — вмешался Женя, который до этого удивленно наблюдал за происходящим. — Пока, Камилла. — Оплату сегодня на карту кину, как вернусь домой.

   — «На карту»?.. «Домой»?.. — мужчина уже развернулся, словно волоча меня за собой, как вдруг послышался недовольный томный голосок девушки. — Может, в ресторан сходим? Отпразднуем твое первое задержание?

   Было ясно, как божий день, кого именно и зачем звала Камилла. Я попыталась выдернуть свою конечность из захвата мужчины, но тот даже не подумал ее отпускать.

   — Идите, конечно! — воскликнула. — А мне пора. У меня планы.

   — Какие, нахер, у тебя еще планы, а? — шепотом прорычал на меня мужчина, а затем повернулся к Камилле и елейно пробормотал: — Прости, нам домой нужно. Увидимся.

***

Женя раскинулся на широком темно-сером диване в гостиной, пока я старательно обрабатывала его ушибы. Для раненого он выглядел слишком довольным. Старался сохранять маску равнодушия, но края губ то и дело поднимались, а глаза блестели, не теряя меня из виду.

   — Не пялься, — не выдержав, пробурчала себе под нос. — Иначе я добавлю тебе пару ссадин. Бесишь!

   — Пфф… Я не против, — голос мужчины сделался хриплым, пробирающим до дрожи. Совсем как ночью… Воспоминания отнесли меня куда-то не туда, но я стряхнула их и продолжила обеззараживать костяшки кулака. — Если ты будешь меня потом лечить. А мне полагается сиделка на ближайшие недели? Ну, как в кино, когда днями и ночами сестра дежурит у кровати и удовлетворяет любые потребности больного…

   По-хорошему мне бы стоило бросить Женю со своими проблемами наедине. Не я ведь заставляла его бросаться в драку? Но, во-первых, он за меня заступался, как не крути. А во-вторых, явно дал понять, что сам этим заниматься не будет. Мол, само как-то заживет. Ага, три раза!

   — Ты точно не порнофильмы описываешь?.. После меня, Женечка, — процедила сквозь зубы, на эмоциях плюхнув слишком много спирта ему на открытую рану, — тебя придется в травмпункт везти и зашивать.

   Мужчина поморщился и зашипел, до хруста сжав кулак. Я испуганно обхватила его руками, поднесла к лицу и аккуратно подула. Сердце внутри застучало с усиленным темпом, пульс забарабанил в ушах…

   — Сильно больно? — на автомате выпалила я, не подумав. — Черт, прости-и-и…

   — Не знал, что ты знаешь это слово. Вот это новости! — Женя говорил как-то странно, гортанно. Я подняла на него взгляд и тут же утонула в потемневших глазах. Во рту пересохло от того, как пронзительно он меня разглядывал. Будто я сидела перед ним полностью голая.

   — «Прости»… Хм… Это на французском? — решив свести все в шутку, резко одернула руку, но теперь меня на месте удерживал Женя. — Само вырвалось, забудь.

   — Не получится, — резко качнул головой тот, словно говорил о чем-то другом. — Не получится забыть, Марина. И нам все равно придется поговорить.

   Мне пришлось приложить усилия, чтобы вырваться из «захвата». Но прятать голову в песок, как трусливый страус, я тоже не собиралась. Нужно было лишь скорее обработать порезы и тогда уйти с чистой совестью. Потому смочив ватку, запрыгнула на диван и занялась шеей.

   — Не придется, — холодно отрезала. — Представь, что ничего не было. Бывает и не такое почудится…

   — И часто тебе ТАКОЕ чудится?! — рявкнул Женя, резко ко мне поворачиваясь и требовательно сканируя. — Признай, ты хочешь меня. Иначе не стала бы ревновать к Камилле.

   По спине прошел холодок, а тело знакомо намокло, покрываясь липким потом.

   — Бред, я не ревную, — нервно усмехнулась. — Не набивай себе цену.

   — Знаешь, о чем я думаю, ведьма, — он резко нагнулся к моим губам, сжимая одной рукой кисть с ваткой, а другую ладонь положив мне на колено. Плавно скользя вверх, он поднимал за собой платье все выше и выше. — Что ты целый день проходила без трусиков. Почему? Не напомнишь, ммм?

   Он сузил глаза и склонил голову набок. Меня прошибло до самого позвоночника, словно Женя имел особое влияние на мое тело… Его запах, мимика, движения – все это отдавало чистым, неприкрытым сексом. Черт, как же я раньше этого не замечала?!

   — Когда я увидела Камиллу, меня начало волновать только одно, — соврала я на ходу, придумав более-менее приближенную к реальности причину. — Изменял ли ты моей матери? Все, Женя. Больше ничего!

   Мужчина распахнул рот, затем сжал его обратно. Так, что едва ли не раскрошил зубы. Его ноздри раздраженно раздувались, на лбу запульсировала жилка, а желваки заиграли, пока мужчина старательно собирался с мыслями.

   — Да, у меня был роман с Камиллой длительное время назад. Это не помешало нам остаться добрыми друзьями, чтобы спокойно работать вместе, — отчеканил он медленно и по слогам, как умственно отсталому ребенку. Затем рвано выдохнул и внезапно выпалил: — Но я не изменял твоей матери, потому что… Потому что у нас вообще не было секса.

   Меня словно кто-то ударил громадной битой по голове. Отшатнувшись, я поморщилась и закрыла лицо ладонями. Резко стало мутить, голова закружилась.

   — Бог ты мой… Избавь меня от подробностей! — голос дрожал, глаза знакомо наполнились слезами. Прошло два года, и любое упоминание матери до сих пор отзывалось болью в каждой клеточке тела. Словно кто-то сорвал повязку с раны, и из нее хлынула кровь. — Замолчи! Больше никогда об этом не говори!

   — Ты вообще слышала, что я тебе сказал?! — с широко распахнутыми глазами удивленно прошептал Женя. Он сжал мои предплечья и встряхнул, будто желая привести в чувство. — Я не спал твоей мамой, Марина! Ты не хочешь узнать, почему?!

   — Почему?! — истерически рассмеялась я, стиснув зубы и глядя на него волком сквозь пелену слез. — Что «почему», Женя? Почему ты напоил меня каким-то магическим чайком и потрахался? Почему позволил думать, что первый сеанс психолога приснился? Почему не хочешь съезжать, когда я два года умоляю тебя об этом?! — Он ничего не ответил. Скорее всего, потому что под конец мой голос перешел на истерический крик. Только смотрел. Так, что даже желудок скрутило. Пронзительно, в самую душу. — Что бы ты сейчас ни сказал… Как бы ни оправдывался… Ты последний человек, которому я поверю.

   — Ох, Марина… Я так много хотел бы тебе сказать… — прошептал он, и что-то внутри меня шелохнулось от надрывности его голоса. И это «что-то» мне категорически не понравилось! Сорняк, который стоило вырвать сразу с корнем.

   Женя протянул ко мне руку, собираясь коснуться щеки и стереть слезу, но я отшатнулась назад, как от огня. Вскочила на ноги и вытянула указательный палец вперед:

   — Убирайся из этой квартиры. Сейчас же! Понятно? С психологом ничего не вышло. Ты обещал. Все!

   Я поспешила в спальню, как вдруг по комнате эхом разлился холодный бас:

   — Нет.

   Развернувшись вполоборота, смерила мужчину неверящим взглядом. От раскаянья и досады ничего не осталось, лишь леденящая душу решимость.

   — Что «нет»?

   — Нет, — повторил он с большим нажимом, — я никуда не уйду, поняла меня?

   — Но… — глаза растерянно бегали из стороны в сторону. — Расписка… Ты обещал…

   — Я ее написал, я и аннулирую, — встав на ноги, Женя вальяжно проследовал ко мне, сокращая расстояния до минимума. Я не хотела показывать ему свой страх, потому не сдвинулась с места. Но никак не ожидала, что он положит свою ладонь мне на талию и резко притянет к себе. Мне пришлось закинуть голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. Расстояние оказалось слишком ничтожным. Буквально один кислород на двоих. — Это было до того, как я узнал, что ты тоже меня хочешь, Марина… До того, как узнал, как сильно ты течешь, стоит только поцеловать тебя… Кхем… В нужных местах. Черт, у тебя ведь даже сейчас соски встали! — мужчина злорадно улыбнулся, и на душе у меня похолодело. — И знаешь, что я сделаю?

   — Ч-что? — зуб на зуб не попадал, и дело было совсем не в холоде. Ладонь мужчины сползла на мою пятую точку, нежно ее поглаживая. Мои соски терлись об грудь Жени, и даже сквозь толщину одежды с лифом я ощущала крепость его торса.

   — Ни-че-го, — пальцы его до боли сжали мою попку, пока Женя театрально поджал губу. — Я подожду, пока тебе снесет крышу от возбуждения, и ты прибежишь ко мне сама. И не станешь прикрываться каким-то чаем и прочей белибердой.

   Я саркастично рассмеялась, просунув ладони между нашими телами, что уже далось с трудом.

   — Придется ждать до смерти, Женечка, — невинно заморгала. — Ой, я ведь забыла, что ты у нас старенький. Недолго ждать, получается, придется…

   — Мне тридцать четыре, нахрен, — рыкнул он, выдавая с потрохами свое отношение к моим возрастным подколкам. Но тут же взял себя в руки, передразнивая мой тон. — Я знаю, о чем ты думаешь, солнышко мое. Но если ты и будешь с кем-то теперь, как ты выразилась, трахаться, то только со мной. Уж поверь, за этим я прослежу.

   Моя челюсть от такой самоуверенности едва не ударилась об пол! Женя выглядел, как человек, собирающийся сдержать свое обещание. И это пугало! Гребаный придурок!

   — Да ты… Ты… Чудовище!

   — А ты ведьма, — мило улыбнутся тот, затем чмокнул меня в губы, наконец, оставляя в покое. После чего спокойно проследовал в свою спальню. — Что уж теперь поделать? Никто не идеален. У каждого свои недостатки.

***

Следующие пять дней Женя доходчиво демонстрировал мне, что съезжать с квартиры никуда не намерен. Да и вообще – кто тут хозяин. Каждое утро мне «везло» встретить мужчину в одном нижнем белье. Именно в белых полупрозрачных трусах он предпочитал завтракать, смотреть телевизор, работать… Все! Он делал так абсолютно всегда!

   — Че-е-ерт, — проходя по коридору однажды вечером, я радовалась тишине и покою, как вдруг дверь гостевой ванной распахнулась, и из нее вышел никого не стесняющийся Женя. Из одежды на нем было только полотенце, обмотанное вокруг причинного места. — Мне штаны с футболкой тебе, что ли, подарить?

   — Зачем? — пожал плечами тот, по-идиотски улыбаясь. — Хламья хватает. Разве что со своей фотографией…

   — Тогда у меня для тебя плохие новости, Женечка! Альцгеймер прогрессирует, и ты уже забываешь одеться! Глядишь, скоро очнешься посреди улицы в чем мать родила, — ехидно процедила сквозь зубы, а потом раздраженно ударила его кулаком в плечо. Потому что бесил!

   Боги, лучше бы я этого не делала! Потому что полотенце вдруг развязалось и упало прямо к ногам мужчины. Инстинктивно мой взгляд упал вниз, споткнувшись об каменный стояк. Я нервно сглотнула, следуя за капельками воды, стекающими по торсу прямо к паху.

   — Нравится? — поддел меня мужчина, явно издеваясь. — Мы не в музее. Можешь потрогать. Тебе разрешаю.

   Очнувшись, я мотнула головой и попыталась передать Жене глазами весь тот спектр ненависти, что бурлил внутри, подобно лаве.

   — Твое бы шипение, — присвистнул он, никак не унимаясь, — да в правильное русло… Ммм!

   — Предлагаешь, прибить тебя здесь и сейчас? — сложив руки на груди, я намеренно задрала подбородок повыше. Если его нагота и имела на меня хоть какое-то влияние, то только лишь раздражающее. — Пфф… Отсидеть за тебя еще не хватало. — Женя самодовольно закатил глаза, будто знал больше меня. Я снова несдержанно пнула его в плечо. Падать больше нечему было. Ну, почти… — О, постой! После пяти минут наедине с тобой, меня любой суд оправдает. Поверь.

   Женя состроил гримасу, чем-то напоминающую кота из «Шрека», и театрально пождал губы:

   — Это потому, что я такой очаровательный?

   Откинув голову назад, я зарычала что есть мочи от бессилия и злости.

   — Это потому, что ты невыносимый придурок! — выставив палец вперед, я ткнула им Женю в грудь, а он будто уперся в каменную стену. Его мышцы так четко прорисовывались на теле, еще и мягкий белый свет из ванной так выгодно их подчеркивал… Я отряхнулась снова, с ужасом обнаружив, что уже всей пятерней касаюсь груди мужчины, и зарычала. Ненавижу! — Иди на хрен. Мне нужно в ванную комнату!

   Женя отпрянул в сторону, позволяя протиснуться мимо него в проходе. Но стоило сделать шаг вперед, оказаться с ним на одном уровне, как он резко качнулся в сторону, намертво придавливая меня к лутке.

   — Попалась, ведьмочка, — теперь его руки находились по обе стороны от моей талии, а дыхание щекотало то шею, то щеку. — Что будем делать?

   Кожа мужчины по-прежнему была мокрой, превращая домашнее белое хлопковое платье в полупрозрачную тряпочку. Но не это беспокоило больше всего… А мятный гель для душа, смешавшийся с родным ароматом… Он вставлял ничуть не хуже алкоголя, буквально ударяя по голове кувалдой.

   — Не знаю, что буду делать я, — голос предательски понизился, я сморгнула непрошеные мысли и просунула между нашими телами ладони, только тогда поняв, что он давно уже меня не держит. Он вообще никогда не держал до этого с силой, черт бы его побрал! — А ты иди к черту!

   Нос Жени совершенно неожиданно уткнулся в ложбинку на моей шее, и я вздрогнула, кожа покрылась мурашками. Дыханье сперло, перед глазами все поплыло. Это стало его первое полноценное касание тело к телу.

   — Предлагаю сделку, — говорил он на редкость серьезно, что никак не сходилось с ладонью, медленно скользящей вниз по талии, поглаживающей бедро. — Тебе понравится.

   — Если эта сделка не про твой переезд, то мне плевать, — выпалила я, и Женя затих. Я радостно воспрянула духом: — Серьезно? Ты наконец-то сдаешься?

   — Сперва сделка! — напомнил тот, чуть отстраняясь. Одна рука Жени теперь крепко сжимала мой подбородок, заставляя смотреть лишь в его широко распахнутые серые глаза, пока вторая… Черт, вторая скользнула по коленке, огибая ногу, и оказалась на внутренней части бедра. Мои конечности подкосились, из губ вырвался несдержанный писк. Я укусила щеку изнутри, собралась с духом, как вдруг Женя озвучил свое нелепое условие: — Спорим, что ты сейчас охренеть, какая мокрая? Если я не прав, то съеду прямо сейчас. Только оденусь. Можешь сразу замки сменить.

   Я замерла в полной прострации, не веря своим ушам:

   — Ты врешь. Как и в первый раз.

   — Клянусь, — на редкость ответственно кивнул тот. — Даю слово. Технически сеансы психолога нам помогли, так что договоренность я не нарушал… Так что? Идет?

   Стиснув зубы, я нервно сглотнула и поморщилась:

   — Я не обязана ничего тебе доказывать.

   — Тебе и не надо, ведьма, — поиграл бровями тот, — это сделка. Да или нет? Ты еще никогда не была так близко от моего позорного изгнания. Что же мешает согласиться?

   Он был прав! Черт его дери, прав! Мучительно застонав, я закрыла лицо ладонями, мечтая проснуться. Теперь губы Жени касались мочки моего уха, а ладонь медленно пробиралась все выше и выше, сминая за собой платье.

   — Ты сегодня не пила чай, ведь так? — голос свинцом разливался по телу, пальцы оставляли за собой ворох мурашек и стоящие дыбом волосы. — Все очень просто. Ты ведь не хочешь меня, Марина. Ничего не чувствуешь сейчас. И главное ничего не теряешь. Я прав? — его пальцы резко сомкнулись на моих трусиках, и даже через ткань тело пронзил сильный парализующий приступ. Это был гипноз… Самый настоящий гипноз, затягивающий куда-то на самое дно.

   Резко оттолкнув от себя мужчину, я вытурила его и захлопнула дверь прямо перед носом:

   — Не смей касаться меня, понятно? Придурок!

   Час я простояла под ледяным душем, но он все равно обжигал кожу. Когда я возвращалась в спальню, то слышала лязганье металла. Судя по тому, как пыхтел в зале Женя, он решил заняться спортом в половину десятого вечера пятницы? В любом случае, у меня в голове тоже резко созрели планы. Я больше не собиралась прозябать дни в этой квартире.

   — Оль, — облегченно выдохнула, когда лучшая подруга взяла трубку после первого гудка. — Собирай девочек, сегодня идем тусить в клуб.

   — С чего такая срочность? — удивленно выдохнула подруга.

   Не найдя причины, я просто пожала плечами и выдохнула:

   — Надо. Иначе я просто сойду с ума…

***

В квартире было на редкость тихо.

   Облегченно вздохнув, я расправила плечи и отправилась к выходу более уверенно, но… Все равно на носочках. Была надежда уйти в клуб без скандала.

   Уже в коридоре, когда до заветного выхода осталось пару шагов, на кухне щелкнул включатель. Я инстинктивно обернулась, выронив туфли, которые до этого прижимала к груди, чтобы не греметь каблуками.

   — БОЖЕ! — мое сердце чуть из груди не выпрыгнуло, волосы на теле встали дыбом. — Придурок! Зачем пугать так?!

   Женя сидел на стуле в майке и шортах, широко расставив ноги и хмуро меня разглядывая. В одной руке его была сигарета, выкуренная на половину, а другой он теребил провод светильника.

   — У меня не курят, — нервно сглотнула, почему-то ощущая нарастающую тревогу.

   — Так и не кури у себя, а у нас можно, — прыснул тот, но совсем не весело. Затем снова осмотрел меня с ног до головы, как рентген, сделал затяжку, выпуская клуб дыма. — Куда собралась?

   — Не твое дело, — я поспешно нагнулась, решив надеть туфли. Столкновения избежать не удалось, не было смысла больше шифроваться.

   Я не видела лица Жени, но голос его звучал с каждой секундой все раздраженнее:

   — Если тебе не хватает денег, можешь просто попросить.

   — В смысле? — маленькая застежка никак не поддавалась моим пальцам. То ли дело в полутьме, то ли в дрожи… Согнутая пополам, я непонимающе взглянула на Женю, тот же смотрел куда-то мне за спину. Обернулась и ахнула от его наглости: — Эй! Ты не охренел мою задницу через зеркало рассматривать?!

   — Если бы ты не забыла надеть юбку, нечего было бы рассматривать, — пальцы мужчины переломили сигарету, он раздраженно откинул ее в маленькую белую чашку, которую превратил в пепельницу. — Возвращаясь к твоему вопросу… Если тебе не хватает денег, то необязательно зарабатывать на трассе. Просто попроси, Марина.

   Я сжала челюсти так, что щеки свело. К слову, мое платье было на пару сантиметров длиннее того, что Камилла надевала в полицию. Красное, свободное, блестящее, на тонких бретельках. Самое оно для тусовки.

   — Меня твое мнение не интересует, — выплюнула раздраженно, начиная закипать. Спокойно подошла к шкафу; насколько смогла, распахнула створки и достала черное пальто. — Иди спать, тебе завтра в пять утра в другой город за макаронами ехать.

   — Зачем? — не понял тот. Судя по приближающемуся голосу, Женя встал и направлялся куда-то. Мне очень хотелось верить, что не ко мне, но… Увы.

   — Там на три рубля дешевле. Разве не этим пенсионеры развлекаются? — голос предательски дрогнул, когда я закрыла дверцы и увидела в зеркале прямо за своей спиной Женю. Он был намного ближе, чем я могла предположить. Лицо напоминало маску, холодную и непробиваемую.

   — Смешно, — без капли эмоций проговорил мужчина. — Ты все? Закончила?

   — Закончила, — согласно кивнула, быстро устремившись к двери. Еще никогда в жизни я не хотела сбежать из своей же квартиры так сильно, как сейчас.

   — Тогда возвращайся в свою комнату, — вдруг выдал Женя, и я только рассмеялась. Естественно, даже мысли не было воспринимать его слова всерьез.

   Дверь была заперта не на щеколду изнутри, а на ключ. Я порылась в сумке, но там связки ключей не оказалась. Затем пошарила в вазочке – пусто. Нехорошие опасения закрались в голову. Обернувшись к Жене, я поймала его торжествующую полуулыбку, и сердце упало в пятки.

   — Ты не имеешь права держать меня взаперти! — от отчаянья бросила сумку на пол, с губ сорвалась парочка неприличных ругательств.

   — Имею, — кратко отрезал он. И лишь кулаки, которые тот нервно сжимал и разжимал, выдавали настоящие эмоции.

   Глаза запекло, когда слезы встали пеленой и намочили густой макияж. Я сжала пальцами переносицу, нервно топая ногой, и протараторила:

   — Я хочу расслабиться, в чем проблема? Почему тебе вечно что-то не так?!

   — Может, потому, — рявкнул он, и я вздрогнула, — что на улице почти полночь, а ты стоишь передо мной полуголая? Блядь, Марина! В твоей ночной сорочке больше ткани, чем в этом… Пиздец.

   — За словами следи! — опершись плечом на дверной косяк, я пыталась придумать выход, но получалось слабо. Женя буквально душил меня. Я чувствовала, как его пальцы сжимаются на моем горле.

   — Если хочешь расслабиться, — деланно спокойно подал голос тот, — то завтра сходим куда-то. Вместе, Марина!

   — Может, ты меня еще за ручку отведешь? — процедила сквозь зубы, а тот честно кивнул. Мол, да, именно так и будет. И тогда меня вконец прорвало:

   — Ты не имеешь права, понятно?! Ты. Мне. Никто! Мы просто соседи, которые ВЫНУЖДЕНЫ делить одну квартиру. И все!

   Женя вспыхнул, как спичка. Показательное спокойствие сошло на нет. С его губ сорвался какой-то рычащий звук, а кулак с размаху впечатался в стеклянную дверцу шкафа. Множество мелких осколков разлетелись по коридору.

   Я опустила взгляд вниз, с ужасом проследив, как он прошелся голыми ступнями по осколкам, словно совершенно их не замечая. Только поджившие костяшки снова кровоточили, грудь бешено вздымалась. Оказавшись рядом, Женя буквально вдавил меня всем телом в дверь позади, пока одна его рука слишком сильно сжала мое лицо. Голос напряженным рычанием разливался по телу, оставаясь на нем мурашками:

   — Мне ничто… Поняла меня? Ничто!.. Не мешает сейчас сорвать с тебя одежду и сделать своей. О, ведьма… Ты даже не представляешь, чего мне стоит сдерживать себя!

   — Ты не посмеешь, — пропищала я, морщась. Мои ладони легли на грудь мужчины, пытаясь его оттолкнуть. Сердце Жени буквально вырывалось из груди, сам он пружинил на месте от раздражения. — Я не хочу. И вообще, мы не в средневековье, чтобы кого-то можно было удержать сексом. Ты еще скажи, что жениться придется, а то общество не одобрит нашу порочную связь. Ха-ха!

   Он замолчал, будто обдумывая сказанное мною. Я наблюдала за тем, как желваки мужчины нервно дергались, а складка между бровей становилась все больше и больше.

   — Может, и придется, — ошарашил меня он, заставляя удивленно распахнуть рот. Нет, это уже ни в какие ворота! — Обсудим позже и в другой обстановке. А сейчас ты разворачиваешься и быстро маршируешь к себе в комнату, поняла меня?

   Сжав ладони в кулаки, я со всей доступной силой оттолкнула от себя Женю. Он поддался, но, скорее всего, по своей воле.

   — Запрещать мне что-то незаконно. Я совершеннолетняя! — глаза таки наполнились слезами, которые я старательно сдерживала.

   — О, поверь, — рассмеялся мужчина гортанно, — я в курсе. Это охренеть как заметно! А теперь – быстро спать! — Я было распахнула рот, как на губы мне упал палец, прерывая не высказанную пламенную речь. — Делай, что хочешь, но эта дверь останется запертой. Ключи я тебе не дам. И выйдешь ты на улицу, только когда Я тебе разрешу.

   Уставившись на Женю в полном недоумении и неверии, я все ждала, когда он рассмеется и признается, что это какая-то идиотская шутка. Но он был строг, как никогда, разглядывая меня в упор. Что-то внутри надломилось в тот момент…

   Утерев слезы, я подняла с пола сумку и быстрым шагом направилась в спальню прямо в пальто:

   — Как же я тебя ненавижу, ты бы знал…

   — Ты испытываешь ко мне много разный эмоций, — услышала я в спину, — среди них есть ненависть, согласен. Но она даже в топ-5 не входит, ведьмочка. Другие, более приятные чувства обуревают тебя днями и ночами намного сильнее.

   — Убеждай себя в этом, ненормальный псих, — бросила я ему, прежде чем захлопнула дверь спальни.

   В своем же доме у меня почти не осталось прав. Все, что я могла – запреть изнутри спальню на ключ, оставляя тот внутри. Женя не сможет попасть внутрь, даже если сильно захочет. Умываясь слезами, я вздрогнула, когда телефон завибрировал.

   «Я не хочу, чтобы ты плакала, поверь. Это все ради твоего же блага. Я переживаю о тебе намного больше, чем о себе. Ты дорога мне, Марина. Прости меня. Давай мириться?» Это сообщение от Жени стало первым за всю историю нашего знакомства. Мы очень редко общались по телефону, в основном обсуждая какие-то экстренные бытовые проблемы.

   Он поработил всю мою жизнь и собирался захватить еще и телефон? С губ сорвался истерический смех, когда я быстро напечатала ему: «Иди в задницу, Женя!» После чего кинула контакт в черный список.

   Когда телефон снова завибрировал, мне стало совершенно не по себе. Вдруг у мужчины есть еще номера, о которых я не знаю? Благо это оказалась все лишь Оля. «Мы с девочками только-только приехали, ты скоро?»

   Подойдя к окну, я хмуро уставилась перед собой, как вдруг в голову пришел идеальный выход.

   «Скоро, ждите!» — напечатала кратко и тут же нажала отправить. После чего вызвала такси, собрала вещи и распахнула створки. Мы жили на третьем этаже, до крыльца оставалось всего ничего.

   Словно в каких-то американских студенческих фильмах, пришлось связать пару простыней, закрепить одну из них за батарею. Внутри кипели такой азарт и адреналин, что я очнулась уже постфактум, на крыльце. Дальше начиналось самое сложное – спуститься вниз по выпирающему фасаду здания на каблуках – то еще приключение. Вряд ли мне удастся повторить этот маневр еще раз, но уже спустя считанные минуты я поспешно вышагивала по направлению к такси, попутно набирая Оле победное сообщение: «Буду через двадцать минут. Если вдруг тебе позвонит мой отчим – ты не знаешь, где я».

   «Заметано, подруга!» — напечатала Оля мгновенно, и я коварно улыбнулась, выключая телефон и складывая его в сумочку.

ГЛАВА 6

— Ты уверена, что не стоит ничего говорить твоему отчиму? — натянуто спросила Оля.

   — А он что, тебе звонил? — устало завалившись на барную стойку, я пыталась привести дыхание в норму. После трех часов непрерывных танцев это выходило с трудом.

   Подруга кратко кивнула, теребя длинные черные волосы, уложенные в объёмные косы.

   — Я не умею врать, поэтому не брала трубку, — призналась та. — Но он звонил и звонил… В общем, пришлось отключить телефон.

   Облегченно выдохнув, я улыбнулась. И все-таки Жене не суждено меня найти. Пусть сгрызет свои локти до мяса! Ему полезно. Вдруг здравый смысл в нем проснется?

   — Ты самая лучшая подруга, — крепко обняв Олю, заговорщицки шепнула ей на ухо, — и это официальное заявление. Хочешь, медаль тебе куплю?

   Оля заливисто рассмеялась, в ее серых глазах зародилось спокойствие. Жаль, ненадолго…

   — Эй, народ! — расталкивая толпу, к нам пробралась Маша, одна из девочек, проживающих в общаге с самого поступления. — Тут мне звонил мужчина какой-то. Голос взрослый. Я так поняла, твой родственник, Марин. Отец, да?

   — Гхм… — я напряглась, сердце в груди бешено застучало. Не знаю, как я выглядела в этот момент, но улыбка с лица Маши спала моментально. — Чего он хотел, Марусь?

   — Говорит, ты паспорт забыла или что-то типа того… Надо срочно передать. Просил назвать адрес клуба, — стиснув зубы, Маша зашипела от досады. — Черт, не надо было ему говорить, да? Вот я дура… Но я решила, что раз ты дала ему мой личный номер для экстренной связи, то все нормально и…

   — Марусь, — перебила ее я, натягивая вымученную улыбку. Не собиралась я говорить, что Жене ее номер я никогда не давала и не подумала бы! — Ты все правильно сделала. Спасибо, солнышко. Я бы так же на твоем месте поступила.

   — Точно? — недоверчиво переспросила та, между бровей ее залегла глубокая морщина. — Ты не обижаешься?

   — Точно! Иди, тебя вон кавалер ждет, — я многозначительно кивнула на Валеру, окруженного толпой девушек. Этот парень считался самым красивым у нас на курсе – смазливый мажор. Но большего придурка я в жизни не встречала! Удивительно, как ему удалось отхватить такое золото, как Маша. Умница, красавица… Но она была счастлива, а это главное.

   — И? — одернула меня от задумчивости Оля. Я резко обернулась и перевела расфокусированный взгляд от убегающей Маши на подругу, барабанящую пальцами по стойке. — Что теперь делать?

   Я задумалась: не станет же Женя меня за руку выводить из клуба? Скорее всего, он просто узнал через подруг, что со мной все хорошо. Жива, здорова. Просто утром меня ждет конкретный вынос мозга.

   Стоило только представить очередной список требований от недоотчима, как несдержанно застонала в голос, снова падая на стойку.

   — Олечка, зайка, — взмолилась я, — можно я у тебя переночую сегодня, а? Могу на полу. Даже на душевую кабину согласна… Он же меня прибьет!

   — Прибьет, — согласно закивала та, заставляя захныкать. Но тут же обняла и оживленно пробормотала: — Слушай, у меня для тебя суперидея. Ты не соглашайся сразу, просто подумай. У меня сестра работает личным секретарём ректора в вузе. Все-все знает, связи имеет. Так вот… Она мне шепнула, что освободилась комната для двоих в той части общаги, где в этом году делали евроремонт. Не хочешь переехать, а?

   — Понимаю, ты хочешь от своей Снежаны сбежать, но… — глубоко вдохнув, я махом осушила зеленый шот. Алкоголь полился в желудок, словно настоящая лава. — Мне нельзя покидать квартиру и сдавать позиции. Мама этого не одобрила бы. Не хочу «подарить» нажитое непосильным трудом имущество этому придурку. Понимаешь?

   — Ничего не поняла, — честно пожала плечами, — но очень тебя поддерживаю! А над моим предложением ты таки подумай. Комнату я нам придержу, но переезжать туда без тебя не хочу.

   Следующие два часа мы отрывались, как последний раз в жизни. Ритмичная громкая музыка и пару капель алкоголя сделали свое дело. Я почти свыклась с мыслью, что Женя достаточно благоразумен, чтобы не припереться за мной в клуб, и расслабилась.

   — Я носик припудрить, — шепнула мне на ухо Оля и скрылась в толпе.

   Не прошло и пяти минут, как рядом со мной появился администратор, вцепился в руку и прокричал на ухо:

   — Марина Соколова?

   — Ага, — настороженно кивнула. Девочки рядом замерли.

   — Вам устроили сюрприз, велено отвести к месту его получения, — окончательно вверг меня в шок незнакомец.

   — Оля, что ли, чудит? — предположила Маша. Только после ее слов мне вдруг показалось длительное отсутствие подруги странным. — У тебя же день рождения через две недели! Удивить решила?

   — Она может… — задумчиво прикусив губу, я придирчиво осматривала администратора. Он точно был работником клуба, видела его я здесь не раз. Внешность примелькалась.

   — Идемте, — поторопил меня тот. — Время – деньги!

   — Пусть Валерка с тобой сходит, если боишься, — предположила Маша. Я посмотрела на это недоразумение, задумчиво ковыряющееся в зубах при всем честном народе, и махнула рукой. Ну уж нет.

   На удивление администратор провел меня через весь зал не к сцене, где нередко устраивали заказные шоу, а к лестнице, ведущей на второй этаж. Там располагались пафосные ВИП-кабинки под матовым стеклом. Как-то мы с девочками хотели арендовать подобную на вечер и поняли, что, даже разделив сумму на десять человек, не потянем.

   — Вы уверены, что сюрприз будет здесь? — начиная подозревать что-то неладное, протянула я мужчине. Но алкоголь уже начал действовать, напрочь убивая страх и инстинкт самосохранения.

   Тот посмотрел на меня через плечо, как на идиотку, и закатил глаза:

   — Это моя работа.

   Мы шли по длинному коридору с кучей дверей, пока не подошли к самой широкой и роскошной. Эта кабинка заметно выделялась среди других, как минимум габаритами.

   — Вам внутрь, — прокашлявшись в кулак, незнакомец опустил взгляд и кивнул мне в сторону двери.

   — Т-точно? — переминаясь с ноги на ногу, я пыталась представить, что могло заставить Олю сделать мне подобный сюрприз? А может, это вообще не Оля?.. Дэн обещал приехать, но так и не почтил нас своим визитом. Только по карману ли ему такие подарки? А еще был Антон, не устающий закидывать сообщениями в социальных сетях…

   — Марина Соколова, поторопитесь, умоляю, — по слогам одернул администратор, постучав за меня в дверь, затем резко ее распахивая и буквально вталкивая внутрь. — У меня куча другой работы. Прошу заметить, не менее важной!

   Дверь захлопнулась за моей спиной с таким грохотом, что я едва не влетела внутрь, вспахав носом высокий ворс ковра.

   — Хам… — процедила сквозь зубы, начиная осматриваться в легком нервозе.

   Комната больше напоминала огромный кабинет: широкий деревянный стол, книжные полки, уютные офисные диваны. Атмосферу праздника навивал лишь бар с алкоголем и панорамная стена с видом на центр зала.

   Я не сразу заметила наличие кого-то в помещении, потому что стояла кромешная темнота. Если не считать нескольких электронных свечей, расставленных по ковру и полочкам. Потому меня буквально повело, когда пространство разверз знакомый до головокружения голос:

   — Знаю, но работу свою он отлично выполняет. Правда ведь, ведьмочка?

   Нервно сглотнув, я сжала кулаки и закатила глаза:

   — Женя! — прозвучало, как проклятие, но мужчина лишь гортанно рассмеялся. Бархатно, низко, слишком интимно. Он поднялся из кресла у стены, и я увидела его в черном костюме с иголочки. В подобном образе он легко мог сойти за прожжённого секси-бизнесмена. Хотя… Почему «сойти»?

   — Как ты сюда попал? — настороженно поинтересовалась я, рукой нащупывая дверь.

   — Ножками, — ехидно процедил мужчина. Затем засунул руки в карманы, отчего края пиджака оттопырились в стороны. Теперь я могла рассмотреть белую рубашку, которая буквально трещала по швам на его мощной груди. Кто-то прилично раскачал мускулатуру за последние недели! — И, в отличие от тебя, мои ноги не голые.

   — Ты понимаешь, о чем я, — голос непривычно дрогнул. — Это явно кабинет босса.

   — Ну, — он широко развел руками, — скажем так, ты помогла мне принять пару важный решений в моей жизни. Одно из которых: таки приобрести эту сеть ночных клубов. Прежний владелец, узнав о сделке, мне его с радостью предоставил.

   — Охренеть! Откуда у тебя столько денег? Я думала, ты в свободное от охранной фирмы время у метро фиалки продаешь… Ну, или на крайний случай, котят из бисера вышиваешь для благотворительных организаций. Как всякий уважающий себя пенсионер! — присвистнула я, а Женя почему-то заскрипел зубами. Обиделся, что ли? — Страшно представить, что там за второе решение? Ошарашь меня!

   Наконец нащупав ручку, я ее опустила, но… Ничего не произошло. Дверь оказалась заперта. Снова, черт его дери! Он снова поймал меня в ловушку. И на этот раз я буквально запрыгнула в нее сама. До чего же идиотка!

   — Много будешь знать – скоро состаришься, — сморозил мужчина.

   — О, Же-е-енечка! — фыркнула я, хотя было уже вообще не до смеха. — Я еще на твоих похоронах ламбаду станцую.

   — С каждым прожитым днем бок о бок с тобой я все больше в этом убеждаюсь, — пробурчал Женя себя под нос, а я сделала вид, что ничего не услышала. Тогда он махнул рукой в другой конец кабинета и многозначительно подмигнул. — У меня для тебя сюрприз.

   — Твое появление тут не было основным подарком? — притворно ужаснулась я.

   — Не-а, — уверенно покачал головой мужчина, приближаясь все ближе и ближе.

   Я вжалась в дверь позади и рвано выдохнула:

   — У меня есть выбор?

   — Дважды «нет», — оказавшись рядом, Женя выставил руки по обе стороны от моей головы. Его нос прошелся от головы до шеи, но кожи так и не коснулся. Я перестала дышать до жжения в легких, поджимая пальцы рук и ног.

   — Что же, — голос предательски дрогнул. Потому что Женя смотрел на меня странно… Даже в полутьме его серые глаза прожигали во мне дыру, заглядывая куда-то в самую глубь. Я отвернулась и опустила глаза в пол. — Удиви меня. Хотя… Казалось бы, куда уж больше?!

   Когда снова подняла взгляд, мужчина уже отступил в сторону и развернулся ко мне спиной. Неловко повернувшись, я буквально наткнулась на прозрачный круглый стол, уставленный свечками. На нем находился стратегический запас любого приличного свидания: фрукты, сырная тарелка и вино. А еще огромный букет алых роз.

   — Что это? — ужаснулась я, хотя хотелось сохранить беспристрастность.

   — Ты ведь хотела цветы, ведьмочка, — Женя двумя пальцами подцепил за бутон одну розу из сотни и одухотворенно повернулся ко мне. На ходу он оторвал длинный стебель и откинул его в сторону, после чего каким-то неведомым мне образом «вкрутил» розу в мои волосы. Туда, где была маленькая аккуратная заколочка и завиток рыжих волос. Прямо на уровне уха. — Получай.

   — Жень, — поморщившись, я сглотнула вязкую слюну. Пальцы непривычно онемели в один миг, и вытянуть розу оказалось сложной задачей. — Я хотела их не от тебя.

   Тишина длилась три секунды, но показалась вдруг бесконечной. Даже за шумоизолирующими стенами теперь четко слышался гомон толпы, басы и пульсирующая в висках музыка.

   — А от кого? — теперь Женя был холоднее арктического льда, а на моей коже против воли появились мурашки. — От кого ты ждешь цветы, Марина?

   Я не ответила, потому что нечего было. Никогда и ничего я ни от кого не ждала! Захотелось вдруг оказаться в тихом и уютном месте… Увы, такого на этой планете у меня не осталось.

   — От этого сосунка Антона?! — фыркнул мужчина и засмеялся. Даже в таком простом, на первый взгляд человеческом жесте Жене удавалось выглядеть угрожающим. — Не думал, что у тебя настолько плохой вкус.

   Настала моя очередь грустного и неискреннего смеха. Антон был неплохим парнем, вполне бы мог меня заинтересовать… Если бы не вся эта канитель у психолога. Сейчас же единственное, чего искренне хотелось – уйти в монастырь и не видеть мужчин лет пять. Минимум.

   — А ты, значит, — я лукаво уставилась на Женю, теперь он напоминал мне непробиваемую маску. И кто знал, что бурлило за ней? — Показатель хорошего вкуса. Я правильно поняла? Самооценка у тебя, конечно, на зависть всем вокруг!

   — Брось, — Женя закатил глаза, складывая руки на талии и раскачиваясь на пятках своих лакированных туфель, — мы оба знаем, что я подхожу тебе больше всего. И ты мне подходишь, Марина.

   Я еще раз внимательно осмотрела «сюрприз» от Жени и пришла к неутешительным выводам: он откровенно и беззастенчиво подкатывал. И мы оба знали, что дело здесь далеко не в глубоком и искреннем чувстве, а в животном желании. К которому, без сомнения, подмешано желание не потерять наследство моей матери.

   Стало горько до одури. Стиснув зубы, я укусила себя за щеку изнутри.

   — Все это надо прекратить здесь и сейчас, — как можно строже отчеканила по слогам, стараясь выглядеть убедительно и уверенно. Но Женя все равно саркастично пропел:

   — И почему вдруг? Удиви меня, ведьмочка!

   Он откровенно смеялся надо мной, был уверен в своей неотразимости? Отведя взгляд к прозрачной стене, я взглянула вниз на танцпол и поймала знакомую личность из толпы. Это был Дэн, он таки пришел в клуб… И сейчас я была этому несказанно рада, потому как в голове созрел идеальный ответ, способный расставить все точки над «i»:

   — Я люблю одного парня.

   Женя проследил за моим взглядом, безошибочно выделив среди шумной толпы Дэна. По лицу отчима прошла тень, глаза стали совершенно черными.

   — Интересно… Это тот парень, с которым у тебя был первый секс, — ошарашил меня мужчина. Я уставилась на него в полном недоумении, пытаясь мимикой передать безмолвный вопрос: «Откуда ты об этом знаешь?» А потом до меня дошло: он ведь просто накопал информацию, как чертов следователь. Следил, выуживал, искал… Внутри закипела злость вперемешку с обидой. Тем временем Женя снова вернул внимание мне, загораживая собой вид на Дэна, и лукаво улыбнулся: — Это ничего. В твоем возрасте чувства переменчивы.

   Меня буквально повело от того, как самоуверенно Женя это говорил, не имея никаких сомнений. Будто все в этой вселенной было подвластно его чарам и непосредственному влиянию.

   — Нет, — отчеканила по слогам. — Не рассчитывай на это.

   Но мужчина, кажется, даже меня не услышал… Или намеренно проигнорировал? Он плюхнулся на широкое кресло и, забрасывая лодыжку на колено, как будто кричал: «Я здесь босс!»

   — Присаживайся, Марина, — Женя многозначительно похлопал ладонью по быльцам кресла. Думал, я к нему на руки запрыгну? — Нам нужно поговорить. И ты не выйдешь отсюда, пока этого не произойдет. Еще одной такой ночи поисков я просто не выдержу.

   Я знала этот взгляд Жени: уверенный, цепкий, исподлобья. Губы сжаты, скулы очерчены от общего напряжения. Это могло значить лишь одно – сейчас мужчина будет стоять на своем до последнего.

   Тяжело вздохнув, я нехотя проследовала к широкому дивану напротив мужчины и аккуратно присела на него, стараясь оттянуть платье до самых колен. Оно не было коротким, совершенно исключено. Но меня начинало пугать, с каким животным вожделением Женя рассматривал мои голые ноги.

   — Я знаю, что тебе эта тема неприятна. Но обойти ее не выйдет, прости, — наконец, заговорил мужчина, нервно сглотнув. Поморщившись, отвел взгляд в сторону и свободной рукой стянул галстук, наматывая его на ладонь, словно антистресс. — Твоя мама и наш брак.

   Сердце кольнуло в груди так сильно, что от неожиданности на глазах выступили слезы. Я вжалась в мягкую обивку, обхватив края дивана пальцами до побеления костяшек.

   — Прошу… — хрипло прошептала одними губами. — Умоляю, не начинай… Я не хочу вспоминать… Только не сейчас…

   Женя выглядел подавленным, в его серых глубинах я рассмотрела сочувствие. Он боролся с собой, и когда я уже было решила, что на этом мы уйдем от болезненной темы, он проговорил:

   — Наш брак был фиктивным. Именно поэтому у нас не было секса. Никогда.

   — Но… — кто-то словно ударил мне по голове кувалдой, все мысли разбежались со скоростью света. Безумная мартышка хлопала в тарелки, а рядом пролетало перекати-поле. — Не понимаю…

   Мама никогда не позволяла себе рядом со мной демонстрировать чувства к мужчинам. На моей памяти у нее было не менее пяти партнеров, и ни с кем она даже не обнималась в моем присутствии, не желая ранить чувства. То же самое было и с Женей.

   — Мы ведь даже спали в разных спальнях, — выдернул меня из задумчивости Женя. Я резко посмотрела на мужчину, и он судорожно втянул кислород. — Ты должна мне поверить.

   — З-зачем? — тело затрясло, хотя я совершенно точно не замерзла. Женя нажал какую-то кнопку на панели рядом с собой, и климат-контроль заработал на обогрев.

   — Потому что это для меня важно, — от напряжения на висках мужчины четко прорисовались вены, синие и набухшие.

   — Нет, — я тряхнула головой, опуская ее вниз. — Зачем тогда был весь этот цирк? Ничего не понимаю…

   — Черт… Это сложнее, чем я представлял. — Женя сделал глубокий вдох. Видимо, это не помогло ему собраться. Поднявшись с места, мужчина открыл стоящее на столе шампанское. Заполнив один бокал, он буквально всучил мне его в руки, а себе забрал целую бутылку, отхлебнув из горла. — Много лет назад у твоей мамы был роман с моим отцом. Они занялись совместным бизнесом – косметической фирмой. Твоя мама втайне взяла корпоративные деньги и вложила их в акции конкурирующей компании, желая их приумножить. Но прогорела под ноль. Кроме того, она изменяла отцу. Он не из тех, кто подобное прощает…

   — О, боже… — от нехорошего предчувствия засосало под ложечкой, а дыхание сперло.

   — Долгие годы она выплачивала украденные деньги. Речь идет о миллионах, Марина, — голос Жени стал тягучим, будто каждое слово давалось ему с физическим трудом. — Когда Тамара узнала про болезнь, то сразу стало ясно, что мой папа отберет у нее все имущество после смерти, и ты останешься ни с чем. Она пришла ко мне в слезах и просила устроить это шоу с внезапной любовью и браком. Отец повелся, имущество отбирать не стал. Так как оно и так принадлежит мне. А значит, нашей семье.

   Женя замолчал, а моя голова едва не вспыхнула от количества вываленной на нее информации. Сжав виски, пытаясь загасить мигрень, я уставилась на мужчину и пыталась найти в нем хотя бы намеки на обман. Осушив бокал шампанского залпом, не сразу нашла, что сказать:

   — Почему ты на это вообще согласился? Какой тебе резон?

   Мужчина как-то странно осмотрел меня с головы до пят, кратко хмыкнув:

   — Не вдавайся в подробности, это неважно.

   — Получается, — наконец дошло до меня самое важное, — что все имущество мамы по праву принадлежит тебе? Что тогда ты должен был вернуть мне после двадцати шести лет? Неужели все это была красивая басня? Мол, ты вела себя плохо, поэтому ничего не получишь?

   — Тамара на самом деле просила приглядеть за тобой, — снова поднявшись с места, Женя сел рядом и наполнил мой бокал шампанским. После чего допил остатки и отставил бутылку в сторону. — Из меня вышел неплохой банкир, я выгодно вложил деньги твоей мамы и уже неплохо их приумножил. К тому же, кто-то должен был проследить за ее бизнесом. Ты ведь еще учишься и…

   Я нервно кивала на каждое слово Жени, прикусив губу до боли, чтобы не выдать и капли тех безумных чувств, что разрывали изнутри на мелкие части. Но в какой-то момент платину прорвало. Из груди вырвался первый стон, а за ним и второй, затем последовали нескончаемые рыдания. Я сгорала от стыда, но ничего не могла с собой поделать.

   Женя обхватил мои запястья, притягивая к своей теплой широкой груди. Бокал с шампанским выпал из рук, хрустнув на мраморном полу. Уткнувшись носом в ложбинку на его шее, я ощутила пульсацию жилки и сумасшедшее сердцебиение. Вразрез с этим его поглаживания по моей спине были мягкими, спокойными, неторопливым. Словно он ничего не чувствовал, но это было не так.

   — Почему она так поступила со мной? — сорвалось с губ. — Мама оставила меня буквально ни с чем и даже не предупредила? Это что, страшный сон?! Что будет после двадцати шести лет?

   — Это не страшный сон, ведьмочка. По крайней мере, точно не твой… — теплые губы уткнулись мне в темечко, а объятия стали почти удушающими. — Я позабочусь о тебе, клянусь. Тебе не о чем волноваться.

   Я просто плакала, не в силах остановится, а Женя неподвижно сидел рядом целую вечность, будто мужчину это совершенно не смущало. Его пальцы играли с прядями моих волос, пока свободной рукой он скользил по спине, успокаивающе ее подглаживая. Громоздкое тело мужчины будто бы заняло собой все пространство вокруг меня, но я не ощущала себя загнанной в угол. Напротив. Боль в сердце медленно затихала, оставляя вместо себя огромную кровоточащую рану.

ГЛАВА 7

Клубная музыка битами отдавала в ушах, порядком раздражая. Отстранившись от мужчины, я неловко поерзала на месте, заинтересованно разглядывая маникюр:

   — Так… теперь это твой клуб?

   — Сеть клубов, — поправил меня Женя. До сих пор одна его ладонь оставалась на моей талии, а другая на затылке. — Почти. Пока сделка устная, на оформление бумаг уйдут месяцы. Но это ерунда.

   — Зачем они тебе? Клубы – это сложно. Множество разрешений, проверок, затрат… — внутри меня до сих пор пульсировала тоска, но почетное место занимал именно стыд. Я даже не могла найти в себе силы посмотреть Жене в глаза. Может, он просто сделает вид, что истерики не было?

   Но мужчина был явно иного мнения. Тяжело вздохнув, он поддел мой подбородок своим пальцем, заставляя заглянуть ему в лицо. Это было сложно, но я справилась. И с огромным удивлением не нашла в Жене осуждения или насмешки.

   — Клубы – это еще и опасно, — нейтрально проговорил он, продолжая прожигать меня своими серыми глубинами. — И я хочу знать, что ты в безопасности.

   — Черт, — я нервно сглотнула вязкую слюну, — только не говори, что ты ввязался в это ради меня!

   — Не говорю, — Женя криво улыбнулся, и глаза его будто замерцали. На какую-то долю секунды я совершенно забыла, где мы и кто.

   — Но… — отряхнувшись, силой заставила себя отвернуться. Тогда пальцы Жени крепко обхватили мою талию, как ускользающий трос. Я откинулась на спинку дивана, ошибочно решив, что мужчина освободит меня от объятий. Вместо этого он присоединился ко мне, лишь теснее прижимаясь. Теперь его нервное сбивчивое дыхание раздувало пряди волос на голове, а наши тела будто срослись. — Ты не сможешь постоянно опекать меня. Не сможешь быть рядом... Это странно, Женя.

   — Смогу, — бархатно прохрипел он, все ниже и ниже опускаясь лицом, пока не зарылся носом в мои волосы. По телу прошли мурашки от урчащего звука, вырвавшегося откуда-то из самого нутра. — Смогу, ведьмочка…

   Я закрыла глаза и позволила себе расслабиться на долю секунды, утопая в спокойствии. Единственное, что безумно раздражало – музыка за стеной.

   — Отвезешь меня домой? — прошептала я, и Женя замер. Только в тот момент я поняла, что его губы спускались все ниже и ниже: по виску к щеке, по шее к плечу. — Слишком много всего для одного дня. Голова кругом...

   Гробовое молчание длилось пару секунд, но я каким-то шестым чувством ощущала внутреннюю борьбу Жени. Он отпрянул импульсивно, буквально отскакивая от меня на другую часть дивана, словно бейсбольный шар.

   — Конечно. — Я с удивлением проследила за тем, как он размашисто провел пятерней по волосам, глядя куда угодно, только не на меня. — Мне нужно только набрать водителю. Авто припарковано на парковке для работников. Идем.

   Поднявшись с места, я перед маленьким косметическим зеркалом поспешно расправляла платье и приводила в порядок лицо, как вдруг вспомнила кое-что не менее важное:

   — Мне нужно попрощаться с девочками!

   — Ты можешь позвонить «девочкам», — последнее слово Женя произнес сквозь зубы, с холодной издевкой. Явно намекая на Дэна в компании, а также других парней. — Но лучше бы этого вообще не делать. Переживут!

   — Нет, — повернувшись к Жене, я умоляюще на него уставилась. Чего-чего, а очередной взбучки я точно сегодня не переживу. — Музыка орет, да и некрасиво это. Пять минут! Подожди меня в машине, идет?

   Женя было распахнул рот, собираясь что-то сказать, но тут глаза его хитро прищурились, а голос показался натянуто елейным:

   — Идет, ведьмочка. Поспеши, я ставлю таймер.

   Всю дорогу к подругам я репетировала счастливую улыбку и лживые оправдания. Никогда в жизни у меня не возникало желания делиться с кем-то подробностями личной жизни. И даже Оля ничего толком не знала о моей семье.

   — Наконец-то! — увидев меня, лучшая подруга буквально бросилась на шею и крепко обняла. — Боже, ты жива, и это главное!

   — А я ведь говорила, не о чем переживать, — добродушно подмигнула мне Маша. — Паспорт у папы забрала?

   — П-папы? — голос предательски дрогнул. Тоже мне, папочку наши!

   — Администратор сказал, что ты с тем Евгением, который мне звонил… Ну, я сложила дважды два… — пожала плечами та, выплясывая вокруг меня своими пышными бедрами. — Ехоу! Давай веселиться!

   — Оу, — обиженно надула губы Оля, которой не нравилось быть не в курсе, — значит, его зовут Евгений?..

   — Вообще-то… — мягко выпутавшись из объятий, я старательно не хотела говорить о Жене. В каком бы ни было ключе. Сразу щеки становились пунцовыми. — Веселье для меня на сегодня закончилось. Голова очень болит. Я домой.

   — Ага-ага, — загадочно поиграла бровями Маша, уставившись мне за спину. — Вижу я твою больную голову. Что, от отца прилетело? Хочешь, мы с ним поговорим?

   — Все-таки нашел он тебя, — с ужасом прошептала мне Оля на ухо, чтобы никто не слышал. Как будто мне не было достаточно неловкости, а затем вполголоса удивленно добавила: — Как странно… А почему он тебе на задницу пялиться?

   — Потому что, — резко отпрянула в сторону и попятилась назад, — юбка коротка. Он у меня старой закалки. Пенсионер, что взять?

   Маша прыснула со смеху, быстро распрощалась и упорхнула танцевать со своим парнем, пока Оля загадочно на меня уставилась, будто разгадывая в голове какой-то ребус.

   — Что? — не сдержалась я, обнимая ее на прощание.

   — Ничего, — отмахнулась та как-то загадочно. — Иди к своему отчиму. Как ты его назвала? «Пенсионер»? Ну-ну.

   Доказывать или убеждать в чем-то подругу не хотелось, так что я с радостью влилась в толпу, проталкиваясь к выходу. Как я и догадывалась, Женя не позволил мне попрощаться самой, а оправился следом, ожидая около лестницы не второй этаж. Он, словно коршун, глаз с меня не сводил. Я ощущала себя прикованной наручниками.

   — Эй, — мне оставалось полметра до пролета, как вдруг дорогу перегородил знакомый высокий худощавый блондин. От него несло алкоголем и резкими духами. — Я все же пришел. Потанцуем?

   Не спрашивая разрешения, Дэн положил руки на мою талию, притягивая к себе и раскачивая бедра в такт музыки. Я поймала похолодевший взгляд Жени, сканирующий парня. Он двинулся с места, направляясь ко мне. Резко стало не по себе, я оттолкнула от себя Дэна, делая шаг назад от греха подальше:

   — Прости, мне надо уходить. Потанцуем в следующий раз.

   — Со мной, значит, танцевать не хочешь, — шмыгнул носом тот, глядя на меня волком. — А с Антоном на дне рождения Оли хотела. Интересно. Супер просто!

   Я удивленно подняла бровь и улыбнулась:

   — Ты ревнуешь, что ли, Дэн?

   — Тебя-то, — фыркнул тот, закатывая глаза, — сильно ты мне нужна. Иди давай!

   Он галантно отступил в сторону, стиснув зубы и хмурясь. Даже поклон отвесил, аки джентльмен. Только мне вот совершенно не хотелось разбираться в его проблемах, не сегодня. Своих хватало. Желание выбраться из удушающего клуба стало навязчивой идее!

   Как только мы с Женей поравнялись, он так сильно сцепил руки на моем запястье, что кожа запекла.

   — Марина, блядь! — отчеканил он сквозь зубы, словно собираясь начать огромный скандал, но я резко его перебила:

   — Прошу тебя, идем быстрее... У меня отнимаются ноги, и темнеет перед глазами. Я устала улыбаться тут всем, как идиотка. Это когда-то кончится?

   Обернувшись по сторонам, Женя будто прикидывал свободное пространство, затем он просто подхватил меня под ягодицы, поднимая над землей. Я взвизгнула и опомнилась лишь на улице, около авто. По дороге домой умудрилась заснуть на теплом мягком плече, а проснулась утром, уже в постели. Только вот не в своей…

***

Кровать Жени была круглой и широкой, и если моя располагалась прямо около окна, его – рядом со стеной. Я аккуратно подтянулась повыше, поджимая под себя ноги и осматриваясь по сторонам. Ничего конкретно не болело, но, в общем, я ощущала себя пожеванной конфетой, раздавленной на асфальте.

   Спальня мужчины могла бы сойти за однокомнатную квартиру, разве что без кухни: просторный гардероб, рабочий уголок со столом и книжной полкой, угловой диван с приставкой, домашний спортзал и даже мини-бар.

   Рядом с кроватью располагалась лишь одна белая тумбочка… Стоило бросить на нее сонный усталый взгляд, как в памяти тут же всплыла фотография, которую мужчина от меня спрятал в ящик.

   Прикусив губу, я лукаво посмотрела на запертую дверь и уверенно решила нарушить границы Жени, как он часто поступал с моими. Верхний ящик до краев был наполнен хламом: зарядки, жвачки, снеки, разные пульты. А вот второй, нижний, заинтересовал меня намного больше. Первое, что бросилось в глаза – связка презервативов.

   — Какого?! — сердце в груди застучало быстрее ярости, вспыхнувшей с невиданной силой.

   Женя никогда не приводил в дом женщин, и мне бы даже в голову подобное не пришло... До этого момента. Сама мысль, что он спит с другими, была мне глубоко неприятна. От негодования я так сильно сжала презервативы, что проколола один из них ногтем. После это просто откинула их в сторону и принялась рыться дальше. Месяц назад у меня пропала резинка для волос, и я могла поклясться, что это именно она лежала в ящике Жени под моим потерянным блокнотом, в котором от скуки я рисовала на парах разные завитушки.

   — Вот оно! — внимание перешло к той самой рамке, которая когда-то занимала главное место на тумбочке Жени. Я резко подняла ее, повернув к себе, с каким-то азартом желая узнать, кто та самая девица, влюбившая в себя моего домашнего тирана. Каким же стало мое разочарование, когда рамка оказалась пуста. — Вот же черт!

   — Согласен, ведьма, — недовольный голос Жени раздался буквально над ухом. Не знаю, каким волшебным образом мне удалось не умереть от разрыва сердца в тот момент! Рамка подлетела в моих руках, падая на ноги Жени. Он сдавленно застонал, но поднос из рук не выронил. — ВОТ ЖЕ ЧЕРТ!

   Аромат домашнего бульона проник мне куда-то в самое сердце, на губах против воли появилась блаженная улыбка. Не верилось, что Женя приготовил все это сам!

   — Ты вытащил фото, — с укором произнесла я, даже не собираясь стесняться. Подумаешь, рылась в чужих вещах. Он вообще пробил моих друзей и запирал в квартире, как какого-то подростка. — Кто там был?

   — Рамка и была пустой, — солгал тот, даже глазом не моргнув. — Это тренинг. Представлять то, о чем мечтаешь, и оно сбудется.

   — Допустим, я настолько идиотка, что поверила. А ты настолько идиот, что увлекаешься бизнес-тренингами, — взгляд против воли опустился на массивные плечи, сейчас их обтягивала голубая домашняя хлопковая футболка. И… Черт бы побрал этого придурка, но в одежде он выглядел еще более сексуальным, чем без нее! Эти литые изгибы, каменные мышцы, широкая массивная спина… — Откуда у тебя мои вещи?

   — Хотел позлить. Ты такая милая, когда бесишься, — ответил быстрее, чем я ожидала. И прежде чем в голове созрел новый вопрос, он спокойно присел на постель, поставив деревянный поднос на ножки и образовывая столик для завтрака. Только сейчас удалось разглядеть на нем блинчики с вареньем и мой любимый апельсиновый чай, который я тут же отпила наполовину. — Предрекая про спальню: в ней ремонт.

   — Из-за двери, которую ты снес? — пошутила я, но Женя смеяться не собирался. Мое сердце пропустило удар. — Боги… Только не говори, что ты реально снес дверь!

   — Снесенная дверь – это последнее, что должно тебя волновать, — вконец ошарашил меня мужчина. — Скажем так, несколько недель ты будешь спать тут. Там требуется новая мебель.

   Я только положила ложку безумно вкусно пахнущего бульона, как она тут же выпала из рук:

   — А ты где будешь спать?

   — Я чем-то мешал тебе этой ночью? — от низкого бархатного тембра мужчины все нутро во мне содрогнулось, а душа выпорхнула из тела. Я нервно облизнула губы, а Женя запнулся на полуслове. — О чем это я?.. В общем, есть ведь еще диван. Это на крайний случай.

   Он не собирался ночевать в комнате мамы, и меня сразу отпустило. Но стоило вспомнить про женщину, как аппетит тут же пропал, настроение упало ниже плинтуса.

   — Ты не должен был готовить мне завтрак. Только если тут нет отравы, — аккуратно отодвинув от себя под нос, я тяжело вздохнула.

   — Разве чай с апельсинами – не отрава? Гадость дикая! — поморщился мужчина, и я усмехнулась:

   — Понимаю… В твоей молодости такого не было? Хочешь, угадаю: вы жевали гудрон и пили сушеную полынь в какой-нибудь глухой деревне Красные Дойки?

   — В моей «молодости», детка, — процедил тот ехидно, слишком низко наклоняясь к моему лицу, — я жил на Лазурном берегу и зубрил учебники.

   Я театрально присвистнула, прикрыв рот рукой:

   — Так это ты завидный жених, получается, да? Небось еще и дипломат есть!

   — А-то, — многозначительно подмигнув, Женя демонстративно взял с тарелки сушеный хлеб, подхватив тот языком. Я проследила за этим внимательнее, чем стоило, но отвести взгляд так и не удалось.

   — Раз так, — стало резко жарко, мысли начали путаться, — у меня есть одна милая преподша. Даже девственница, скорее всего, представляешь? Могу вас свести. Ей около шестидесяти, и она по-прежнему ждет принца. Твой вариант.

   — Думаешь, — загадочно поиграл бровями тот, — я принц? Как интересно! Что ты еще обо мне думаешь?

   Губы мужчины оказались в опасной близости, дыхание сперло. Нервно сглотнув, я подхватила со столика огурец и судорожно принялась его жевать. Женя умилительно рассмеялся, чем заставил мои щеки пылать. Его «не брали» буквально никакие мои подколки и шутки, мужчина словно читал мысли.

   — Если ты и принц, то не из диснеевских сказок, а современный. Ты видел хоть одного реального принца? Ужас! — притворно ахнула я, качая головой.

   — Видел, — все так же глупо улыбаясь, мужчина заправил волос мне за ухо, слишком долго задержавшись костяшками пальцев на щеке. — Принцы в диснеевских сказках ведут себя так, будто у них проблемы в развитии, мне больше нравятся реальные. Так что спасибо за комплимент, ведьмочка.

   Я распахнула рот от возмущения, как вдруг произошло нечто настолько странное, невероятное, выбивающее из тела дух по щелчку пальцев. Он просто накрыл мои губы своими. Нежно, осторожно, легко… И между тем напористо, бескомпромиссно. Его язык очертил контур моих губ, раздвигая их. Когда он проник внутрь, касаясь моего языка, по телу прошел в жар вперемешку с холодком. От адреналина потряхивало, выступили мурашки. Я не любила поцелуи, они казались мне мерзкими. Но этот… Черт, этот был чем-то новым для моей неподготовленной психики. Как вспышка сверхновой! Женя не касался меня руками, ничего не говорил. Он просто целовал меня так, что подкашивались коленки, пьянил мозг. По телу разливалась нега, как после часа медитации.

   Тело зажглось, словно спичка. Низ живота стянуло, соски зажгло. Я хотела ощутить его касания на своей коже, мечтала об этом… Но Женя ничего не делал, пока вдруг вообще не отстранился, ударяясь своим лбом об мой.

   — П-пожалуста… — сдавленно прошептала, совершенно не понимая, что делаю. Никогда мне не удавалось достичь такой степени опьянения с алкоголем. Даже с гребаным чаем на приеме психолога!

   — За завтрак? — деланно переспросил он, отстраняясь. — Будешь должна. Поставил на счетчик.

   После чего он невинно подмигнул и… Просто встал и ушел из комнаты.

***

Ближе к обеду мне удалось подняться с кровати и добрести в ванную. Контрастный душ помог вернуть здравость рассудка… Жаль, что ненадолго! Стоило увидеть сорванную с петель дверь моей любимой и родной комнаты, как сердце болезненно защемило.

   — Вот же… — подойдя ближе, грустно и потерянно захныкала от бессилия и досады. Потому что даже ручка оказалась отломана. — Ты что, молотом Тора тут все разнес?!

   Не знаю, что там нашло на Женю, но внутри было не лучше: отпечаток кулака на панно с вышивкой, разбитый шкаф под стеклом и сорванное постельное белье, разбросанное тряпочками по полу.

   — Сама виновата, ведьмочка, — прокричал через весь дом мне Женя, наверняка услышав каждый мой протяжный «ах» и «ох». Я даже нотки раскаянья в его веселом голове не расслышала. — Нечего было тут устраивать экстремальные скалолазания.

   На тумбочке у постели стояла маленькая фарфоровая балерина, купленная лет десять назад в Швейцарии. Кроме того, что стоила она как три донорских почки, так еще и была для меня дорога, как память. Теперь же юная танцовщица превратилась в Вернеру Милосскую, только еще и без головы!

   Подхватив ее с пола, я зарычала сквозь стиснутые зубы и бросилась к Жене, что-то спокойно печатающего на ноутбуке. Я бросила в него остатками статуэтки, тайно надеясь, что попадут они прямо в лоб и вправит ему мозг. Но тот поймал ее, не глядя, чем еще больше взбесил.

   — Что такое, Мариночка? — удивленно вскинул на меня голову тот, аки ангелок. Именно в тот момент ему промеж глаз уже летела подушка. Увы, увернулся. И даже запротестовал: — Я ведь сказал, что все отремонтирую!

   — Отремонтируешь?! — закричала, оглушая саму себя. — МОЖНО БЫЛО ПРОСТО НИЧЕГО НЕ ЛОМАТЬ!

   — Нельзя, — непоколебимо качнул головой тот, снова возвращая все внимание гаджету. — Ты сама виновата.

   — Я?! — от шока мой подбородок едва не ударился об пол. — Я, значит, себя заперла дома, да?!

   Женя ничего не ответил, начиная делать вид, что очень увлечен работой, но мне такое совершенно не нравилось. Подойдя к роутеру, я выдернула его из розетки. Чертик внутри меня ждал, когда мой домашний брюзжащий старичок завизжит в панике, а он вдруг:

   — У меня интернет на карточке. Ничего у тебя не получилось. Облом, детка!

   Это было уже дело принципа! Развернувшись на пятках, быстро подошла к счётчикам в коридоре и вырубила свет, потому как ноутбук Жени был как раз подключен к питанию.

   — Тут энергоблок, — уже едва скрывая веселье, хмыкнул этот умник. — Может, мстить – это не твое? Завязывай и иди в комнату.

   — Так ты не собираешься со мной разговаривать, да, Женечка? — ехидно поинтересовалась, прежде чем перейти к более жестоким мерам. Тот уверенно кивнул, напрочь игнорируя. Даже глаз поднимать не стал.

   Адреналин внутри меня бурлил, в голове все еще крутились картины разрушенной спальни. Той самой, которую делала для меня мамочка много лет назад… Набрав полный фужер ледяной воды, я уверенно подошла к Жене. Медленно, потому что до последнего надеялась, что мужчина обратит на меня внимание.

   Не обратил.

   — Еб твою мать, — оглушающий рык Жени над долгие минуты заставил меня потерять способность слышать. Его глаза походили на два стеклянных блюдца, когда лавина ледяной воды обрушилась на клавиши ноутбука. Он резко подскочил с места, вытряхивая изнутри воду, но ее было слишком много, просто через верх. — ГРЕБАНОЕ ТЫ ОТРОДЬЕ АДА!

   — Ты разбил мою статуэтку! — сложив руки на груди, я пыталась сделать вид, что совсем не переживаю. — Око за око.

   Лучше бы Женя на меня не смотрел, как раньше… Потому что от его холодного, испепеляющего взгляда жить перехотелось, а по спине прошел холодок.

   — «Око за око»?! — по слогам отчеканил, и на каждом слове я вздрагивала против воли, неосознанно делая шаг назад. — Во сколько там ремонт обойдется? Пятьсот тысяч? Миллион? А ты только что, блядь, уничтожила проект на пятьдесят кусков зелени! И молись, чтобы мой айтишник вытащил документ целым и невредимым!

   — Ты уничтожил память, Женя! Дело не в деньгах, — начала было я с ним в один голос, как вдруг замерла в полном изумлении. — Стоп… П-пятьдесят к-кусков з-зелени?

   — Ага, — агрессивно кивнул тот. В серых глазах напротив я видела зверское убийство меня, обязательно с расчленением. — У вас что, это семейное?!

   Нервно сглотнув, я сдавленно застонала. Даже если представить, что кто-то купит все мои органы на донорском рынке, денег расплатиться не хватит. А больше ничего «моего» в доме не было.

   Вытянув дрожащий палец вперед, я приободряюще пробормотала:

   — Я ведь тоже неплохой айтишник, Жень! Дай гляну, а?

   — Нет, — тот резко оттянул ноутбук на себя, но я уже плотно в него вцепилась. — Нет, Марина! Ты уже помогла, спасибо. Еще одну такую помощь я просто не переживу!

   Что-то нервное во мне сыграло, я просто не могла разжать пальцы, продолжая тянуть на себя «канат». В какой-то момент рука мужчины соскользнула, и он таки отпустил технику. Жаль, что в этот момент ее отпустила и я. Ноутбук развалился на две части на полу.

   — Черт, черт, черт! — сердце больно кольнуло от испуга, лицо исказилось от душевной боли. Я на себе прочувствовала удар ноутбука и все его новые трещинки.

   — МАРИНА! — вскинув руки к потолку, Женя словно обращался ко всем известным ему богам. И, судя по красному лицу, ему там никто не отвечал. Так жутко мне еще никогда не было, желудок скрутило, а под ложечкой засосало. — За что ты мне такая досталась?! Как проклял кто-то…

   — П-подожди, — быстро кинувшись на кухню, закричала на ходу. — Я еще кое-что придумала.

   — Еще «кое-что»?! — осипшим голосом простонал мужчина мне вслед. — Серьезно? Давай ты просто меня сразу убьешь, без прелюдий.

   Не желая думать о плохом, я принялась искать рис. С перепугу даже забыла, где он находится, но уже через минуту вбежала обратно к Жене, а он как раз нервно растирал виски пальцами.

   — Вот! — победно вытянула вперед пачку. — Мы его сейчас засыплем рисом. Главное влагу вытянуть. А то, что он развалился… Так это не страшно.

   Услышав мой голос, Женя будто очнулся и вытянулся по струнке смирно. Загородив собой валяющийся на полу ноутбук, он твёрдо и уверенно отрезал:

   — Нет, ведьма! НЕТ.

   Но я уже бежала к нему, энтузиазм внутри меня был на редкость самоуверенный и безудержный. Я искренне переживала за сохранность денег Жени, не собираясь быть в рабстве до конца жизни. Только вот совершенно забыла, что по полу теперь стекали ручьи ледяной воды. В шаге от Жени нога моя поскользнулась, и я полетела плашмя назад. Целая пачка риса фонтаном разлетелась в разные стороны, потому что я буквально разорвала ее руками, инстинктивно пытаясь ухватиться за что-то.

   — Мари-и-ина, — горестно вздохнул Женя, хватая меня за запястье.

   Затем случилось нечто безумно быстрое, но оттого не менее зрелищное и неповторимое. Первое – Женя потянул меня на себя, меняя траекторию падения. Второе – сам мужчина сделал шаг вперед. Видимо, наступил в лужу полную риса, нога его поехала назад, и… Он тоже начал падать на спину, а я на него. Третье – мне таки удалось ухватиться за рядом стоящее кресло. Правда, оно оказалось на колесиках и просто развернуло меня на сто восемьдесят градусов.

   Секунду суматохи – и я обнаружила себя распластавшейся на Жене, утыкающейся носом ему прямо в причинное место.

ГЛАВА 8

Голова пульсировала от ноющей боли, тело ныло… Как будто этого было мало! Слегка шевельнув ногами, я с ужасом поняла, что они широко разведены в разные стороны, где-то на уровне головы Жени. А если учесть, что после душа я всегда надевала широкое белое хлопковое платье и микростринги, – уровень стыда зашкалил на глазах до планки «SOS».

   Я попыталась свести ноги, но они будто онемели, к тому же пульсирующая боль разливалась где-то от лодыжки до самых колен. Попахивало растяжением или даже разрывом связок!

   — Не-е-ет, — сдавленно прошептала, голос сошел на едва уловимый человеческому уху писк, — только не это. За что?! ЗА ЧТО-О-О!

   Пытаясь хоть как-то предотвратить поток нескончаемой истерики, я зажала рот рукой и приглушенно заплакала, зажмурившись, что есть мочи. Паденье вышло болезненным, но приземлилась я таки на Женю. По идее стоило слезть с него и дать свободу, но тело отказывалось слушаться, решив, что самое время для парализации. Лучше момента не найти!

   Женя должен был мучиться больше меня. Я была почти уверена, что спиной он частично задел ноутбук. Но… Даже если нет, каково распластаться на полу стокилограммовой тушке? И виной тому была, увы, только лишь я. Осознание этого заставило слезы буквально литься ручьём.

   — Ну-ну, — мягкий нежный бархатный голос будто укутывал меня в теплое одеяло и расслаблял. — Так сильно больно, да? Не плачь, солнышко... Все хорошо.

   Только едва уловимый надрыв и резкое обрывание слов частично выдавало то, что ему тоже непросто. Наверняка даже спину колом свело! Потому как Женя тоже замер и крепко обхватил мои лодыжки повыше платья. Которое, к слову, задралось наверняка почти до талии.

   — А тебе?.. — жалобно прошептала с надеждой. — Жень, прости меня, а? — Мужчина ничего не ответил, только пальцы сильнее сжал на моих конечностях, мне от этого стало еще хуже. — Я бы пообещала тебе купить новый ноутбук, но ты и так распоряжаешься деньгами мамы. Которые, как оказалось, принадлежат только тебе… Все мое принадлежит теперь только тебе.

   — Не все, — рвано выдохнул он, низко и басисто. Мягкие ладони медленно скользнули вверх, оставляя за собой ворох мурашек и стоящие дыбом волоски. — Точнее… Не этого бы я хотел, Марина.

   Шмыгнув носом, я оперлась руками в пол, собираясь сдвинуться с места, но Женя зашипел, и я замерла, решив, что сделала ему больно.

   — А чего бы ты хотел?

   — Чего бы я хотел… — эхом повторил Женя, с некой досадой, печалью и… чем-то еще темным, бодрящим, пробирающим не хуже крепкого кофе до самого нутра. Но именно последние его слова заставили вздрогнуть и будто заново родиться: — Я хочу тебя. И только тебя.

   Мой мозг отчаянно хотел верить, что желал Женя не только тело, а смысла в сказанном намного больше. Пока тело… Черт, его и так все устраивало! Нервные окончания сделали кожу гиперчувствительной. Теперь я четко ощущала дыхание Жени у себя между ног… Так ярко, будто он касался меня губами.

   — Гхм… — из горла вырвался невнятный звук против воли. Я закрыла глаза и откинула голову назад, позволяя себе раствориться в безумной буре невероятных эмоций, что волнами покрывали от одного лишь ощущения плавно поднимающихся ладоней мужчины все выше и выше. — Что… Что ты делаешь?

   Женя медленно сглотнул, прочистил горло и только тогда прохрипел:

   — Останови меня, ведьма.

   — Я… Я… То есть… Ммм... — мысли путались, а мир вокруг перестал существовать.

   Не было больше боли, не было растяжения и досады. Были только мощные руки, мягко массирующие ягодицы. Поглаживающие их, изучающие, словно заигрывающие... Из последних остатков терпения. Сама того не ведая, словно в каком-то трансе, я скользнула вниз телом, прогибаясь в спине… Двигаясь навстречу самому прекрасному на встрече массажу.

   — У тебя есть последний шанс, — где-то на затворках нирваны я услышала измученный мужской голос. Он был уверенным, бескомпромиссным, не терпящим возражений. — Потом я не смогу остановиться.

   Когда кончик носа коснулся внутренней части бедра – это стало последней каплей. Крахом моего и без того никудышного терпения. Кто-то словно влил мне в желудок десять бутылок водки разом, с губ сорвался несдержанный стон:

   — Боже, прошу тебя… Только не останавливайся!

   Это стало спусковым крючком, напрочь лишающим Женю рамок, приличий, условностей. Он словно стал тем самым быком на корриде, перед которым махнули красной тяпкой, давая условный сигнал «можно»! Завеса спала. Голодного зверя выпустили из клетки.

   — Оу, — не своим голосом прорычал он, резко потянув меня на себя, заставляя буквально уткнуться промежностью ему в губы. — Как скажешь, детка…

   Даже если бы я хотела что-то сказать, то не смогла бы. Не хватило бы духу и силы! Каждая мысль, время от времени проскальзывающая в голове, утопала в мягких касаниях его губ между моих складок. Мужчина резко отодвинул стринги в сторону, и из груди его вырвался урчащий звук, отзывающийся во мне вибрацией.

   — Как же. Вкусно. Ты. Пахнешь! — с угрозой, укором, раздражением, слишком громко отчеканил он, а затем его язык размашисто очертил линию, жадно проникая внутрь, задевая зубами клитор. — Ненавижу твою черную магию. И тебя ненавижу, гребаная ты ведьма!

   Ища опору, я не глядя обняла руками бедра Жени, едва ли не поднимаясь над землей от судорог, снова и снова простреливающих тело, будто разряды молнии. Что-то шевельнулось под ладонью, и, только обхватив его пальцами, стало ясно, что под тесными домашними брюками у мужчины происходит самый настоящий пожар.

   Я не думала, не анализировала, не принимала решения. Что-то внутри сделало это за меня… Судорожно потянув плотную ткань вниз, не специально избавилась сразу и от черных боксеров. Они остались болтаться на коленях.

   — БЛЯДЬ, — Женя резко замер, его язык застыл на клиторе, пальцы до судорог в конечностях впились в ягодицы. — О, че-е-ерт, Марина!

   Крепко обхватив ладонью ствол, я провела рукой до самого «фундамента». Дыхание было сбивчивым, надышаться никак не получалось. Перед глазами искрили звезды, взрывались салюты, все плыло и мерцало. Потому я не помню, как коснулась головки языком, очертив ее по кругу. Зато четко запомнила, как застонал Женя, стоило засосать губами уздечку, оттягивая ее на себя мягко, но напористо.

   Он ожил, только когда пройдясь нежными поцелуями от самого основания до конца, я смело поглотила его весь и… сошел с ума. Больше касания мужчины не были нежными и изучающими. Он жестко трахал меня губами, языком, пальцами, как никто и никогда. Доводя до финала снова, снова и снова. Я содрогалась от одного оргазма, как вдруг накатывал новый. Член мужчины становился все тяжелее, темнее, напряженнее. Он наливался у меня во рту кровью, и я ускоряла движения, задыхаясь от новой, подступающей разрядки.

   — Я... Я сейчас… — Женя прогнул бедра вверх, поднимая меня за собой. Его голос был нервным, сбивчивым, он как будто метался во сне. Или в припадке?..

   Я догадывалась, зачем он предупреждает меня: чтобы успела отстраниться. Но что-то внутри меня окончательно свихнулось. Затворки сорвало под ноль! Мне хотелось почувствовать вкус его возбуждения, впервые в жизни. Стать чем-то цельным, единым. Вобрав член мужчины целиком, я ощутила во рту что-то теплое, и одна эта мысль заставила меня содрогнуться, разрываясь на миллиарды мелких частичек.

   Мужчина сокращался во мне, а я не могла перестать трястись, цепляясь за сознание всеми правдами и неправдами. Никогда в жизни у меня не было такого сильного оргазма. В общем-то, ничего подобного со мной вообще никогда не происходило. С Женей все было иначе, словно новый подвид секса, где заводил до одури каждый вздох, мимолетное касание, даже самый невинный поцелуй. Здесь не оставалось места стеснению, потому что мозг не работал.

   Но были и свои минусы. Разрядка не приносила окончательного удовлетворения. С каждым разом хотелось все больше, чаще, сильнее… Женя словно подсаживал меня на какой-то замысловатый наркотик, и я не имела понятия, как с него слезть.

   — Вот это да, — выдохнул Женя первым, гортанно удивленно рассмеявшись. — С ума сойти, Марина! Это просто… Черт… Пфф!

   Я лежала на мужчине полностью мокрая и выжатая, запрещая себе думать о чем-то, что может согнать мимолетное наваждение. Было просто хорошо, здесь и сейчас. Без всяких демагогий и разговоров.

   — Понравилось? — против воли я улыбнулась, но Женя не мог этого видеть, и повторила его же недавнюю фразу: — Будешь должен, Женечка.

   Он резко замер, будто перестал дышать. Ничего не происходило, но я ощутила эту странную перемену в мужчине, словно кто-то нажал выключатель.

   — Хотя… Чему это я удивляюсь, верно? — голос теперь сквозил неприятным и насмешливым ехидством. — С такой-то обширной подготовительной базой тебе не составит труда выпросить у любого хмыря желаемое.

   Позвоночник прошибло, как будто кто-то долбанул в него разрядом электричества. Глаза расширились, сердце безумно застучало в груди. Во-первых, Женя с какого-то хрена называл моего единственного полового партнера «обширной базой», а, во-вторых… Решил, что я через секс вымаливаю прощение за ноутбук? Выманиваю наследство? Каждая догадка, возникающая в голове, заставляла меня морщиться все больше и больше.

   Тело действовало на инстинктах самосохранения. Я успела вскочить на ноги быстрее Жени. К тому же, его штаны болтались на уровне колен. Уже когда до ванной оставалась пара шагов, а я едва сдерживала стоящие в глаза непроглядной лавиной слезы, мужчина сжал меня за талию, удерживая на месте.

   — Прости меня, — хриплое непрерывное шептание проникло в самый мозг. — Прости меня, детка… — я попыталась вырваться, но Женя держал меня крепче стальных наручников. Затем и вовсе повернул к себе лицом к лицу, нависая все ближе и ближе. — Ну же, поцелуй меня, прошу…

   С трудом вырвав руку, я размахнулась и отвесила мужчине пощечину. Звон эхом разлился по коридору. Это помогло, Женя замер и уставился на меня своими безумными, широко распахнутыми глазами, полными сожаления и досады.

   — Отпусти, — серьезно отчеканила сквозь зубы. И он сделал это. Морщась, будто это дается ему физически нелегко. — И больше не прикасайся ко мне, понятно?

   Женя замер, как вкопанный, глядя куда-то в пустоту. Я воспользовалась заминкой, прошмыгнув в ванную. Заперла за собой дверь и на всякий случай подперла шваброй.

   — Марина, — резкий удар по дереву заставил меня занервничать. — Открой эту блядскую дверь!

   Прикусив губу до крови, я запретила себе плакать навзрыд. Быстро включила воду в душе, а еще активировала колонку с музыкой, заглушая треп мужчины. Но прежде чем я скинула с себя одежду и встала под струи теплой воды, все же подошла к двери и выжала из себя:

   — Мне не нужно ничего твоего, Женя. Тем более, таким способом. Не переживай.

***

   Выходя из ванны, больше всего на свете я молилась, чтобы Женя не поджидал меня за углом и дал спокойно дойти к комнате. Пробираясь на цыпочках по коридору, я только на полпути поняла, что мужчины вообще нет дома. Квартира была полностью пуста!

   Видимо, моя нервная система оказалась вконец расшатана и разбита в хлам, потому что одно осознание этого вызвало слезы и тремор в конечностях. Куда он ушел на ночь глядя? За продолжением «банкета»? Не хватило? Нужна более сговорчивая девушка?

   Мне вдруг стало до одури душно и тесно в огромной, некогда любимой мною квартире. Бросившись в свою спальню, я достала из шкафа маленький черный чемоданчик, с размаху открыла дверцы шкафа и агрессивно принялась кидать в него одежду, пыхтев, как паровоз.

   Собирая по столу мелкие бытовые вещи, вдруг наткнулась взглядом на широкую рамку с фото. На ней мама была молода, прекрасна, здорова, а я маленькая и беспечная. В тот год мы переехали в эту квартиру, и я подумать не могла, что когда-то придётся расстаться с самым дорогим мне человеком.

   — Ну. Уж. Нет! — собрав решимость в кулак, я гордо вскинула подбородок. Прижав рамку к груди, мне хотелось верить, что мама, находясь в раю, чувствует мою любовь. — Я не отдам твое имущество, мамочка. Ты не сдавалась, и я не стану. Не буду больше эгоисткой! Если кто-то отсюда и съедет, то это будет Женя!

   Злая и полная энтузиазма, снова спрятала чемодан в шкаф и отправилась спать. В комнату Жени, которую по праву считала своей. Предварительно заперев дверь на внутренний замок, я сладко заснула с мыслью: если мужчина и вернется на мою территорию, то жизнь его здесь будет очень несладкой.

***

Уверенные шершавые руки жадными змеями ползали по моим изгибам, теплые губы скользили по шее, оставляя за собой шлейф из пьянящих поцелуев. Из горла вырвался невнятный хрип, полный капитуляции и немого согласия на любое продолжение.

   Тогда эти самые руки крепко сжали мои бедра, потянув назад и намертво впечатывая в массивную стальную грудь, давая ощутить бешеное, сбивчивое дыхание, словно после часового бега. Это был прекрасный, просто великолепный сон. Один из самых лучших, что когда-либо мне снились. Если бы не одно жирное «но» – хриплый, басистый низкий голос, знакомый до одури:

   — Просыпайся, ведьмочка… Тебе бы лучше сделать это сейчас, иначе я тебя просто трахну, и все на этом закончится. Мне, естественно, такой исход очень нравится, но… Мы охренеть, как спешим.

   Кто-то словно вылил ушат воды на голову. Резко распахнув глаза, я впечаталась взглядом в мигающие электронные часы – полпятого утра.

   — КАКОГО ХРЕНА?! — резко подобравшись на постели, я судорожно пыталась вспомнить, какой сейчас год, день, и где я вообще нахожусь. Даже пяти часов поспать не получилось! — Ты что себе позволяешь?

   — Нам надо кое-куда, — бескомпромиссно заявил тот. Внимательно осмотрев силуэт моего тела, Женя горестно вздохнул и вскочил на ноги, совсем внаглую утягивая меня за собой. — Давай-давай! Времени совсем мало.

   Он буквально силком заставил встать на ноги. Раскачиваясь из стороны в сторону, сонно растирая глаза, я едва слышно зевнула:

   — Я никуда с тобой не пойду. Совсем сдурел?

   Женя на удивление казался бодрым и одухотворенным, будто выпил не один энергетик. Смотреть тошно! Пока я с трудом сделала шаг к кровати, он уже снова возник рядом, кинув в меня спортивным костюмом.

   — Детка, прошу тебя, поторопись. Это того стоит, клянусь! — упав на постель, я прикрыла лицо руками и попыталась отключиться. Пусть этот бред окажется сном! Но вместо этого ощутила, как Женя натягивает на меня штаны, будто на маленького ребенка.

   Воспоминания оглушили меня, бодря не хуже зеленого чая. Резко одернув его руки, я принялась сама одеваться. Быстро, чтобы Женя не мог меня разглядеть в неглиже.

   — Прошу, — в голове до сих пор творилась полная неразбериха, мозг отказывался соображать, что именно вообще происходит, — скажи, что мы идем к юристу очередь занимать.

   — Зачем занимать очередь к юристу? — суетливо защелкнув на мне мастерку, Женя сам натянул утепленную жилетку, застегивая ту под горло. Затем вовсе подхватил меня под ягодицы и понес в сторону выхода: — Кроссовки в машине наденешь! Время-время…

   — Пенсионеры всегда и везде очередь заранее занимают, — пожала плечами. Мне бы устроить Жене скандал, но спать хотелось до ужаса. Стоило только прикрыть глаза, примостившись у него на плече, как тут же почти задремала. — Вот ты мне и объясни, зачем?

   — Тогда у меня для тебя плохие новости, — пробурчал мужчина, быстро спускаясь по лестнице вниз, буквально бегом. — Через двенадцать лет ты тоже будешь пенсионеркой.

   — Я? Пфф… — сил на скандал не было, поэтому я попыталась вложить в голос все раздражение. — Пенсионер – это состояние души. Особый дзен.

   — Ну, — краем глаза я заметила, что Женя достал свободной рукой ключи от машины, разблокировал внедорожник и аккуратно переместил меня на переднее сидение, пристегивая ремнями, — тогда надейся, что это половым путем не передается. Иначе у меня для тебя плохие новости.

   Большая часть моего сознания была почти уверена, что все происходящее – сон. До сих пор не понимала, как за три минуты я переместилась из уютной сладкой постельки в гребаное авто. Что это вообще за машина? Разве у Жени она не одна была? Откуда вторая?

   Сил думать не было, потому я просто показала ему средний палец, откинулась назад, поджала под себя пальцы и… погрузилась в свою собственную нирвану. Меня разбудили прямой луч солнца и гудок автомобиля.

   — Что за?..

   Впереди, сзади, по бокам… Везде было чертово поле! Женя же, пристраивающий авто возле каких-то убогих шалашей, выглядел довольным и невозмутимым. И я знала, почему. Он воспользовался моей слабостью. Сонной я ничего не соображала от слова совсем.

   — Говнюк гребаный!

   — Возможно, — пожал плечами тот, явно ни в чем не раскаиваясь. — Оно того стоило.

   Оставалось понять, где мы и главное зачем? Не закопать же под березой он меня сюда привез... Хотя бы потому, что берез в поле нет.

   Сердце выпрыгивало из груди, а ладошки вспотели с перепуга. Оглядываясь по сторонам, я пыталась запомнить хоть какие-то опознавательные знаки, но кроме обилия густых вековых дубов ничего не заметила.

   — Ну, — заглушив машину, Женя посмотрел на меня более чем серьезно, — давай сразу определимся: ты сама идешь или мне тебе помочь? Предупреждаю, времени на твою истерику у меня нет!

   — Женя, — ахнув от его невозмутимости, я растерянно развела руками в разные стороны, пытаясь собрать целую гамму эмоций, кипящих внутри, и преобразовать их в человеческие слова. — Ты привез меня куда-то ни свет ни заря!

   Устало закатив глаза, мужчина недовольно похлопал пальцами по рулю и буркнул себе под нос:

   — Ясненько, я так и думал… Но попытаться стоило.

   Женя вышел из авто, но моя дверь была по-прежнему заблокирована, а когда я попробовала расстегнуть ремень безопасности, то обнаружила, что он почему-то тоже не работает. То бишь буквально приковал меня к гребаному авто!

   За десять минут отсутствия мужчины вся жизнь успела пролететь перед глазами, а страх достиг критической точки. Я буквально видела себя копающей собственную могилу, как в каком-то фильме о девяностых годах. Посему, когда Женя распахнул дверь, меня прямо повело от страха.

   — Я никуда с тобой не пойду, — сразу поспешно отчеканила, прижимая ладони к груди. Зуб на зуб перестал попадать.

   — Ага, естественно, — закивал тот монотонно, доставая из бардачка какую-то черную тряпочку. Кажется, для пыли. — Я уже и так понял, что тебя нести придется.

   — Н-нести? — судорожно попятившись назад, я с ужасом поняла, для чего Женя достал тряпку: завязать мне глаза. И сделал он это настолько ловко и быстро, что даже слова возразить не успела. — Эй, ты чего?!

   Снять повязку с глаз я не успела, Женя сжал мои конечности на уровне талии и вытащил меня из авто, закинув себе на плечо. В тисках я ощущала себя маленькой девочкой, похищенной огромный гигантом. Хрупкой и беззащитной. Порой мужчина вел себя странно, но я даже подумать не могла, что он способен причинить кому бы то ни было вред. Сейчас в панике и отчаянье, я снова и снова открывала рот и закрывала, не понимая, что делать и кого звать на помощь. Женя был сильным мужчиной и держал меня крепко, никак не реагировал на призывы к благоразумию.

   На душе стало чуть легче, когда он поставил меня на ноги, но лишь на долю секунды. Пока не стало понятно: «земля» неустойчивая. Она буквально ходуном ходила!

   — Ох, черт… — от горечи я шмыгнула носом и прикусила губу. — Мамочки…

   — Эй! — оказавшись позади, мужчина крепко обнял меня за талию, удерживая на месте. Его губы коснулись мочки уха, вызывая на теле мурашки, — Ты чего тут реветь собраться? Расслабься, Марина. Ты же у нас ничего не боишься, да?

   — Знаешь, — удивленно постановила я, — теперь я боюсь тебя.

   Женя замер и ничего не ответил, его руки на моем животе напряглись, а из губ вырвался нервный вздох:

   — Ну и зря, ведьмочка. Зря…

   — Все, босс, — грубый старческий голос ввел меня в некое замешательство. Рядом был кто-то еще? И никак не реагировал на призывы спасти и помочь? Это что, секта какая-то?! — Можете снимать повязку. Не сбежит ваша дама более. Не сможет!

   «Все! Точно секта!» — постановил внутренний голос, который давно меня мысленно похоронил. Оставалось надеяться, что эти самые сектанты не занимаются всякими жертвоприношениями и ритуальными убийствами. Иначе какого хрена он привез меня в поле и вывел куда-то, предварительно завязав глаза?

   — Пока рано, — хитро хмыкнул Женя, по-прежнему намертво меня к себе прижимая. И только спустя пару минут согласно кивнул, якобы случайно «ударяясь» губами в шею: — Ладно, теперь точно можно. А-то я тебя знаю, Марина, для тебя верста – не расстояние.

   Когда Женя стягивал с меня повязку, я уже рассчитывала увидеть все на свете… Все, кроме бескрайних полей пригорода и ясного неба. А еще земли, где-то далеко внизу.

   — ЧТО… — сделав шаг назад в ужасе, теперь уже я сама приклеилась к мужчине позади меня. — О, господи…

   Адреналин разжижал кровь в венах, превращая ее в бурлящую лаву. Чувство страха сменилось совершенно иным, неизведанным до этого момента.

   — Сюрприз, — теперь голос Жени казался далеким, словно он находился за тысячи километров. Голос пульсировал в висках вместе с внезапной мигренью. — Как тебе вид?

   Я подняла голову и ахнула в изумлении: нас «накрывал» огромный красный шар, а стояли мы в просторной «корзине» с высокими бортами.

ГЛАВА 9

С губ сорвался надрывный сдавленный стон, глаза наполнились слезами от переизбытка эмоций. Заведя дрожащую руку назад, я судорожно вцепилась пальцами в футболку мужчины и медленно начала оседать.

   — Женя, — от животного ужаса голос непривычно осел, — Женечка, дорогой мой… Зачем ты это сделал? За что?

   — Эмм… Не понял? — мужчина замер, растерялся. Затем обошел меня, хмуро заглядывая в глаза. — Ты же сама хотела. Мечтала!

   Концентрируясь исключительно на лице Жени, я не позволяла себе вконец раствориться в панике. От того, как судорожно я неосознанно вжималась в его громоздкое тело, Жене должно было стать уже больно, но он и слова по этому поводу не сказал.

   — С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛ?!

   — Твой блокнот… Тот, который ты у меня нашла... Он весь изрисован воздушными шарами… — Женя растерянно растер переносицу, для чего ему пришлось убрать одну руку с моей талии. В этот момент мне показалось, что я буквально падаю в пропасть. В каком-то животном остервенении спрятав лицо ему в рубашку, отчаянно захныкала, тут же ощутив крепкие объятия и теплые губы на своем виске.

   — Они красивые, вот и все. И это единственное, что я научилась рисовать за прожитые годы. Там и уметь-то особо нечего… — призналась я, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. — Как думаешь, почему из всей столицы мама купила квартиру в старом доме на третьем этаже? Потому что я панически боюсь высоты!

   — Я не смогу сейчас вас посадить, — послышался голос старика неподалеку, чем буквально шокировал. Как это не может?! — Это так не делается, надо время. Мы только набрали высоту. Тоже мне, вертолет нашли!

   — Высоту… — эхом отозвалась я и таки зарыдала. — Нет... Нет. Нет!

   — Так, слушай, — отстранив меня от себя, Женя крепко сжал мое лицо ладонями, заглядывая в глаза со всей серьезностью, будто записывая что-то на подкорку: — Ты не просто так рисовала эти шары, это психология. Значит, глубоко внутри мечтала на нем полетать, — рвано выдохнув, он слабо кивнул в сторону. — Давай ты сейчас расслабишься и попробуешь отпустить этот страх? Ничего уже не поделаешь, нужно бороться. Отступают слабаки.

   Женя сделал первый глубокий вдох и протяжный выдох, жестом ладони призывая меня повторять за ним, что я и сделала. На двадцатый раз пульс перестал барабанить в ушах, а слезы в глазах высохли.

   — Умница, — кратко кивнул тот. — Попробуешь посмотреть вниз? Я рядом.

   — Не-а, — судорожно попятившись назад, я была поймана Женей. — Это плохая идея. Лучше я посижу тут, внизу, пока не приземлимся…

   — Нет, — мягко поставил перед фактом мужчина. — Страхи надо побеждать. И если ты действительно такая сильная, бойкая и уверенная в себе, какой мне кажешься, то не станешь отступать перед трудностями.

   Что-то глубоко внутри меня защемило, сердце пропустило удар. Я засмотрелась в расширенные зрачки Жени, по венам растеклись нирвана и покой.

   — Я не смогу, — шепотом призналась. — Мне очень страшно, Жень. Есть вещи, которые нам неподвластны.

   — Есть, — кратко кивнул тот, немного печальным голосом, затем отряхнулся и улыбнулся: — Но это не они, ведьмочка. — Я было открыла рот, но на губы тут же упал указательный палец мужчины, призывающий помолчать. — Помнишь, как после смерти Тамары ты не позволила никому заниматься ее похоронами? Ты сделала все сама, с холодным умом и чистым сердцем, по высшему разряду, не позволив себе раствориться в скорби. Ты восхитила меня тогда своей силой духа и по сей день восхищала.

   Я замерла в удивлении, задохнувшись на ровном месте кислородом. Голос непривычно осип, а страх отошел далеко на задний план:

   — Ты так обо мне думаешь?

   — Естественно, — на коже выступили мурашки от проникновенного хриплого баса, меня передернуло. — Только так.

   — Но… — растерянно разведя руками, я оглянулась по сторонам в полном непонимании. Чувства внутри бурлили так бешено, что я элементарно оказалась к ним не готова. — Ты буквально вчера назвал меня шлюхой, Женя. У тебя биполярка, или мне кажется?

   Дед на заднем плане многозначительно закашлялся, но назад было отступать поздно. Против воли незнакомец стал свидетелем одного из самых волнующих разговоров в моей жизни.

   — Мне просто сказали… — начал было Женя, чем немало меня заинтересовал, но тут же оборвал сам себя. — Забудь. Я так не считаю. Я… Я просто охренеть, как сильно тебя ревную. Меня сводит с ума мысль, что ты можешь принадлежать кому-то другому.

   Никто и никогда не говорил мне ничего настолько откровенного, пробирающего до нутра. Никогда в жизни я не теряла дара речи, не впадала в прострацию. По спине прошел холодок, никак не связанный с промозглым ветром. В тот же самый момент кожа стала мокрой от пота, колени обмякли. И только крепкие руки удерживали меня от падения.

   — Не отвечай ничего сейчас, ты не должна, — снова заговорил мужчина, едва скрывая свое нервное состояние за улыбкой, которая теперь казалась мне вымученной и ненастоящей. — Давай ты попробуешь посмотреть вниз, да? — с этими словами он снова юркнул мне за спину, неоднозначно разместив руки на моем животе и шепнув на ухо: — Помни, что я всегда буду рядом и не позволю тебе упасть.

   Впереди меня простиралось огромное бескрайнее зеленое поле… С бешеным адреналином и гулом в ушах разглядывая его, только потом удалось понять: страха больше нет. Он растаял, как мороженое на солнце. То, что мучило меня всю жизнь, буквально исчезло под лучами Жени.

   — Обещаешь? — прошептала я. — Что бы ни случилось?

   — Обещаю, — сказал, как отрезал, а я неожиданно для себя выдохнула. И прежде чем я успела понять почему, он вдруг указал пальцем куда-то вниз. — Смотри. Даже не спрашивай: как. Но это для тебя.

   Сперва мне показалось, что просто перед глазами от стресса мелькают какие-то белые круги на зеленой траве. И только пару раз сморгнув пелену слез, в полном ошеломлении удалось разглядеть надпись из белых ленточек на земле: «Прости меня, ведьмочка!»

   — Но… Боги! — проведя ладонью по лицу, я попыталась смахнуть наваждение. — Че-е-ерт! Вот, чем ты занимался всю ночь?

   — А ты заметила мое отсутствие? — с голосе Жени засквозила непонятная мне надежда, но он тут же самодовольно хмыкнул: — Говорил же: не спрашивай. Но прими к сведенью: я герой, женщина.

   — Последнюю фразу должна была сказать я. Нет? — когда надпись скрылась за высокими деревьями, я, наконец, ожила и повернулась к Жене, рассматривая его по-новому, будто впервые. Никто не станет заморачиваться ради случайного секса на полу со «шлюхой». Тем более, устраивать ей сюрпризы такого масштаба. Или?.. Прочистив горло, я присвистнула: — Женя, ты герой! Я… поражена, если не сказать больше!

   — Ну, — он лукаво улыбнулся уголками губ, разглядывая меня исподлобья. Прядь волос попала мне в рот из-за ветра, Женя вытянул ее и завязал волосы сзади в жгут, пряча под капюшон. Было в этом столько трогательной заботы, что сердце предательски защемило. — Начнем с этого, Марина.

***

Женя был обходительным и осторожным. Он не поцеловал меня на том колесе и даже после, когда мы отправились на пикник в пригородный парк. Всю последующую неделю мужчина ночевал на диване, а его поведение говорило о том, что мы добрые друзья, вынужденные сожительствовать. Не больше. Именно этого я и добивалась. Именно этого и хотела! Но, черт его дери…

   — Что с тобой? — шепотом окликнула меня Оля на паре, заставляя вздрогнуть и отложить в сторону искусанный ластик на карандаше. — Ты словно где-то витаешь постоянно.

   Я бросила растерянный взгляд на брюнетку, пытаясь вспомнить, какая сейчас пара вообще. Все мысли витали вокруг Жени. Каким-то неведомым мне образом на пятнадцатый день после воздушного шара я начала ловить себя на мысли, что ищу его взгляда, его улыбки… Мне хотелось, чтобы он позвонил мне, но он не звонил. Написал… Но он не писал. Все было хорошо, впервые за годы проживания рядом у нас возникло крепкое перемирие, только мне его было мало.

   — Мне нравится кое-кто, — призналась я лучшей подруге. Впервые произнеся это вслух, я вздрогнула, от избытка эмоций руки задрожали, а глаза наполнились слезами. — Кое-кто, кто не должен нравиться.

   — Ааа, — загадочно поиграла бровями Оля. — Кажется, я понимаю, о чем ты.

   Еще тогда, в клубе, мне показалось, что Оля поняла про нашу неправильную связь с отчимом. Нервно сглотнув, я инстинктивно сжала ладонь девушки, ища поддержки:

   — Думаешь, это делает меня плохим человеком?

   — «Плохим человеком»?! — ужаснулась слишком громко Оля, на что тут же получила выговор лектора. Когда преподаватель отвернулся, она нагнулась к самому уху и продолжила: — Знаю, тебе больно смотреть на него с другой. Мне сказали по секрету, что нет там никаких отношений. Он просто хочет тебя позлить, чтобы ты ревновала. Детский сад какой-то! Но... мужчины, такие мужчины...

   — ЧТО?! У него есть девушка?! — ахнула я в ужасе. Слишком громко, потому что в этот раз голос мой эхом разлетелся по огромной аудитории. До конца пары оставалось тридцать минут, и старик просто выгнал меня вон, заставив принести на следующую пару доклад по текущей теме.

   Все это было полной ерундой по сравнению с тем тайфуном, что бурлил внутри меня от мысли, что у Жени кто-то есть… Откуда вообще Оле об этом известно? Почему она решила, что девушка подставная?

   Чувства выедали меня изнутри чайной ложкой, боль в груди росла с удивительной прогрессией. Я задыхалась, будто кто-то постоянно сжимал шею, не давая сделать вдох. Конечности покалывало от нервного импульса, кожа чесалась и покрывалась пятнами.

   Устав выхаживать около аудитории в ожидании Оли, я отправилась в женскую комнату, где смыла свой легкий макияж холодной водой. На мое сообщение с вопросом «что ты имела в виду?», подруга не ответила. Были подозрения, что лектор забрал у нее телефон до конца пары.

   Это была самая настоящая дурость, совладать с которой совершенно не получалось. Упав на подоконник, я, сгорая от стыда за саму себя, набрала номер Жени, совершенно не представляя, что именно ему скажу и зачем вообще звоню.

   — Алло, — от низкого и взволнованного тембра мое сердце дало болезненный спазм, голова закружилась. — Что-то случилось?

   — Нет, — призналась я, съедая свои красные ноготки. — А что?

   — Ничего, — мужчина заметно облегченно выдохнул. — Ты просто впервые мне звонишь.

   Я усмехнулась, но не нашла, что сказать. Благо я еще не пала так низко, чтобы выпытывать про других женщин.

   — И, — снова заговорил Женя спустя минутную паузу, в которую я успокаивалась под его спокойное дыхание, — все же ты зачем-то звонила.

   — Ага, — нервно сглотнув, я обернулась по сторонам, ища хоть какую-то вменяемую причину. — Гхм… Хлеб. Дома закончился хлеб.

   — У нас доставка продуктов раз в неделю, Марина, — удивленно хмыкнул тот. — И ты знаешь об этом лучше меня, потому что сама составляешь список и сама готовишь.

   — Точно, не выспалась. Прости... — щеки запылали, как адское пламя. Я приложила к ним ладонь, закрыв глаза и беззвучно застонав. — Причина звонка была другая.

   — Слушаю, — голос мужчины стал мягче, словно расплавленный металл, льющийся тебе прямо на кожу. Обжигающий, уничтожающий все на своем пути. — Чего ты хочешь?

   Я хотела, чтобы он приехал. Я хотела видеть его, слышать. Господи, я хотела зарыться носом в ложбинку на его шее и снова почувствовать этот головокружительный аромат…

   — Г-гардины, — выпалила первое, что попалось на глаза, и тут же умерла внутри. Что за бред?

   — Какие еще гардины? — озвучил мои мысли мужчина.

   — Ремонт в моей комнате почти закончен, — принялась придумывать я на ходу, — осталось выбрать гардины. Какие лучше: розовые или лиловые?

   Гробовая тишина по ту сторону трубки заставила меня едва ли не захныкать от досады. Нет более жалкой девушки, чем влюбленная. Ничтожное зрелище, не для слабонервных.

   — Ты вообще ночью спала, ведьмочка? — рассмеялся Женя, мягко и протяжно. Желудок скрутило в тугой узел. — У меня через час свободное время. Когда у тебя заканчивается пара? Давай угощу тебя кофе, а то ты меня пугаешь.

   Стараясь не звучать, как счастливая идиотка, я досчитала до десяти, откашлялась и немного сбивчиво выдохнула:

   — Давай.

   — Наберу тебя, как подъеду к вузу, — вконец добил меня мужчина. — Постарайся больше не приставать к людям с гардинами. Выдержишь?

   Отключив связь, я оперлась лбом в стекло окна и вдруг разглядела свое же отражение. Мне не нравилось, какой счастливой я выглядела из-за ерунды. Совершенно не нравилось!

***

— Ты точно не в себе, — деловито постановила Оля, глядя на меня удивленно и неодобрительно.

   — А что не так? — встав коленями на края раковины в женской комнате, я пыталась соорудить некое подобие стрелок из черных теней, что нашла у себя в сумке. Издалека это сделать не вышло, пришлось подключить смекалку. — Просто хочу хорошо выглядеть.

   — Ты всегда хорошо выглядишь, — успокоила меня подруга. Я благодарно ей улыбнулась и вернулась к внешнему виду. Розовые тени запросто превращались в легкий румянец и даже без магии! — На всякий случай уточню: Дэна сегодня в вузе не будет. Он уехал на какие-то соревнования по баскетболу. Можешь так не стараться.

   — Ну, — я неопределенно развела руками и пожала плечами, — молодец. Мне-то что?

   Оля заметно нахмурилась, глаза ее растерянно забегали в разные стороны:

   — Подожди, ты не из-за него так переполошилась? То есть, когда я сказала тебе про девушку во время пары, прямо побелела вся…

   Замерев с кисточкой в руках, я выжидающе уставилась на девушку и задумчиво прикусила губу:

   — Вот оно что. Ты говорила про Дэна.

   — А про кого еще? — тяжело выдохнув, Оля скинула сумку на подоконник и разместилась на нем поудобнее. — Кто тебе нравится?

   — Неважно, — загадочно пожав плечами, я спрыгнула на землю, вспушила волосы и покрутилась перед зеркалом. Знала бы про кофе, надела бы что-то посимпатичнее голубой юбки и гипюрной блузы. — Мне пора, Оль. Если что, у меня кот рожает. Или… Сама что-то придумай, поправдоподобнее.

   — Какой кот, Марин? Какие роды? Совсем тю-тю? У нас английский! — встревоженный голос Оли зазвенел по комнате. Я подошла к ней и крепко обняла, чем еще больше ее обескуражила. — Скажи мне, что ты не встряла в какие-то неприятности.

   — Не уверена, но все будет хорошо, — честно пропела я, затем чмокнула ее в щеку и побежала на выход. — До встречи, люблю!

   На улице стояла промозглая свежесть, пахло холодом, срывался легкий первый снег. Замерев у центрального входа, я сделала глубокий вдох, наполняя легкие кислородом. Меня оглушил сигнал автомобиля, припаркованный буквально в десяти шагах.

   Женя вышел на улицу, и я засмотрелась в его лицо, так и притягивающее внимание. Мужчина снова отращивал бороду, у него уже виднелась приличная щетина. Объёмные темные волосы были уложены назад, а глаза казались непривычно яркими, буквально заглядывающими в самую душу.

   Мы поравнялись на полпути, и только тогда я ощутила пьянящий аромат медовых цветов.

   — Это тебе, ведьмочка, — Женя буквально всучил мне в руки милый букет алых роз в серой крафтовой бумаге, очень стильный и утонченный. — С первым снегом.

   С серьезным видом он принялся застегивать мой легкий тренч на все пуговицы и остановился, только когда замотал на шее шарф.

   — Так нормально? — насмешливо поинтересовалась я, качая головой.

   — Не нормально, — буркнул тот, — ходишь тут полуголая…

   — Мне не холодно, — я нырнула носом в цветы и вдохнула аромат до жжения в легких, сдавленно застонав от наслаждения. Женя нервно облизнул губы, желваки его заиграли, а на лбу выступил пот.

   — Я рад, но… Не в этом дело, — прошептал он сдавленно, странно рассматривая мое лицо.

   — А в чем тогда? — стало жарко до головокружения, хотя погода к этому не располагала. Оттянув ворот блузы, я потрепала его край, запуская хоть немного воздуха под одежду, что не укрылось от внимания Жени.

   Отряхнувшись, он резко отвернулся, потянув меня к пассажирскому сидению:

   — Идем.

***

— «Сокол»?! — я удивленно замерла на входе в один из самых дорогих ресторанов столицы, не в силах сдвинуться с места. Если не ошибаюсь, который вообще принадлежал какому-то крутому депутату! — Это твое «просто кофе попьем», да?

   Моя мама не бедствовала, но деньги доставались ей тяжелым трудом. Всю жизнь она пахала, как проклятая, приучая меня к тому же с малого возраста. С десяти лет она платила мне скромные деньги за небольшую работу, чем вызывала энтузиазм делать это чаще и больше. За год до трагической даты мне удалось честным трудом дослужиться до помощника бухгалтера, «родственных» поблажек никто не давал. После смерти мамы я даже войти не могла в ее офис без истерики, о работе там и речи не шло.

   Именно поэтому крутых ресторанов никогда не посещала, ближе по духу были студенческие клубы и фастфуды, где все дешево и сердито. И вот сейчас мраморные колонны, красная дорожка и швейцар буквально выбили из равновесия.

   Возникший за спиной Женя приобнял меня за талию и насмешливо шепнул на ухо:

   — Тебя успокоит, если я скажу, что владелец этого заведения – мой хороший знакомый?

   Я удивленно уставилась на Женю:

   — Кто ты вообще такой? Откуда у тебя такие знакомства?

   Женя самодовольно поиграл бровями, криво усмехаясь:

   — Я просто очень крутой, смирись с этим, детка.

   — Признайся, — ахнула я, — заложил золотые зубы, чтобы меня впечатлить, а?

   — Значит, — сделал неправильные выводы этот умник, — я тебя все-таки впечатлил. Отлично!

   Сложив руки на груди и повернувшись лицом к Жене, я закинула голову назад, чтобы посмотреть ему не в грудь, а в безумно прекрасные серые глаза.

   — После фразы про то, какой ты охренительный, уже не уверена.

   Закатив глаза, а-ля «за что мне такое наказание», мужчина сделал шаг в сторону центрального входа, потянув меня за собой.

   Я отвела взгляд, пытаясь не выдать неуверенности, совладать с собой, как вдруг напоролась на шикарный высокий золотой джип с огромной розовой лентой.

   — Вот это да! — присвистнула я на эмоциях, и Женя тут же замер, проследив за моим взглядом. — Ничего себе «подарочек»! Да он, небось, стоит, как двухуровневая квартира в самом центре…

   — Ага, зачетный, — загадочно закивал мужчина, пальцем подперев губу. Меня пугало, как внимательно он изучал мою реакцию, словно наблюдая за детской неожиданностью. — Лучше твоей «вишенки», да?

   — «Вишенка», конечно, моя любовь навечно! Но это… — была вынуждена признать я. — Это произведение искусства, Женя! Просто оргазм...

   — Ну, — насмешливо пожал плечами тот, развернулся и быстрым шагом потопал в ресторан. — Это твой подарок на завтрашний день рождения, ведьмочка! Ю а велком!

   Женя больше не держал меня, благо рядом располагался поручень, за который я успела ухватиться. Когда швейцар открыл дверь для мужчины, я увидела в стеклянной панели отражение его счастливой улыбки. Прямо до самых ушей!

   — Ааа?.. — от непонимания и растерянности перед глазами все поплыло. Отряхнувшись, я бросилась вслед за Женей, забывая о людях вокруг и о правилах приличия. Догнать его удалось только у гардероба, где он с невозмутимым видом стянул с меня верхнюю одежду. — Женя, нельзя так шутить, это… Так нельзя и все! Хочешь моего инсульта?

   — А я и не шутил, маленькая пенсионерка, — расстрелял меня на месте тот, после чего спокойно подхватил под руку и повел в самый конец зала. — Хотел поздравить тебя самый первый, после ужина. Но… Все вышло даже лучше. Попрошу распечатать с камер наблюдения твое выражение лица крупным планом и поставлю в рамочку. Оно бесценно!

   — Я не планировала отмечать день рождения, не хочу шумихи, — поспешно протараторила, сердце из груди вырывалось от волнения. На дворе был день, самый пик работы, но главный зал все равно ломился от посетителей, так что, нагнувшись к самому уху, пискляво прошептала: — Серьезно? Ты купил мне авто стоимостью, как вертолет?!

   — Не обольщайся, — закатил глаза тот, открывая для меня дверь на веранду, застекленную до середины и с видом на зимний сад под куполом. — Вертолет дороже. Ну, вроде как.

   — У меня официальное заявление. — Женя отодвинул для меня стул, позволяя сесть первой, сам же устроился практически впритык, что точно нарушало все правила этикета. Да и плевать! Зато до меня доносился чарующий аромат его парфюма, который хоть немного успокаивал. — Ты сошел с ума. Серьезно.

   — Спорить не стану, — Женя старательно сжал губы, чтобы не улыбаться, но его серые глаза все равно многозначительно блестели. Меня же буквально распирали чувства: от необъятной радости, до тотального непонимания.

   — Я тебе никто! Так нельзя. Ты всем даришь такие дорогие подарки?

   — Здравствуйте, приехали, — не на шутку ошалел Женя, накрывая мою руку своей ладонью. Только в тот момент я поняла, насколько она дрожала. — Ты мне не никто, понятно? И если уж на то пошло, я искал авто, на котором мне не страшно будет отпустить тебя ехать самой. В этой модели меня все устраивает.

   Бабочки прошлись по телу от самого темечка до пяток. Мне казалось, даже Женя через простое касание чувствовал, насколько я поражена и обескуражена. Насколько ошеломлена его поступком в тот момент. Но часть меня, маленький червячок глубоко внутри шептал: «Он просто грамотно разводит тебя на секс». Видимо, это слишком явно читалось у меня на лице, потому что Женя стиснул челюсти, отвернулся в сторону и холодно отчеканил:

   — Я заказал ее год назад, еще на стадии разработки.

   От эмоций, накрывающих меня лавинами, я задыхалась. Не могла спокойно глотнуть кислорода! Меня водило из стороны в сторону, как при сильной болезни. Голова кружилась, от адреналина хотелось скакать. Странное чувство, незнакомое ранее.

   — Жень, — голос непривычно осип, стал незнакомо низким. Я трижды сглотнула вязкий ком, но лучше не стало. — Спасибо тебе. Даже если бы ты подарил мне гребаные леопардовые трусы, то я была бы чертовски благодарна. Но это… Это просто… Черт, я не могу до сих пор осмыслить! И, прости, но машину принять не могу. Слишком дорого для меня.

   — Ага, конечно! Посмотрим, — подперев кулаком щеку, Женя разглядывал меня с таким нескрываемым обожанием, что коленки подрагивали. В глубинах его серых глаз я видела нечто порочное и развратное.

   — О чем ты думаешь? — одними губами выжала из себя, понимая, что все время забываю дышать. Есть ли статистика людей, погибающих от переизбытка чувства?

   — О том, — хрипло, низко, тягуче, бархатно-сладко шепнул он мне в самое ухо, тело мгновенно задрожало, — почему я не купил тебе еще и леопардовые трусики. Тебе пойдет, ведьмочка. Обязательно займусь этим вопросом.

   Благо к столику подошла официантка, напоминая о мире вокруг. Женя что-то заказал, а я слышала лишь безумный пульс в ушах, и ожила, лишь когда на стол принесли бокал чего-то красного с ломтиком лимона. Испытывая дикую жажду, едва ли не залпом его выпила, пытаясь загасить пламя внутри.

   — Эй, полегче, женщина! — присвистнул мужчина рядом. — Тут был алкоголь, а тебе еще на учебу возвращаться.

   Все будущие полчаса я тщетно пыталась собраться мыслями, чтобы быть в силах вернуться на пары в здравом уме и трезвой памяти. И как бы я ни хотела спихнуть свое состояние на алкоголь, но пора было признать один ужасный, доводящий до исступления, жуткий факт: я втрескалась. Впервые в жизни так сильно! И еще в кого? В бывшего мужа матери. Почти что в опекуна!

   — Что с тобой? — одернул меня Женя, и я подняла на него измученный взгляд. — Ты прямо побелела.

   Я бы сама хотела знать, что со мной и как избавиться от этой несвоевременной болезни.

   — Просто думаю насчет завтра, — соврала я, слабо улыбаясь. — Мне будет двадцать три. Тебе не понять, но я одной ногой в могиле, знаешь ли. Может, это повод отметить, наконец, праздник?

   — Теперь сеть клубов официально моя, — подмигнул тот, заправляя выбившуюся прядь мне за ухо. — Приходи с подругами. Я все организую.

   — Серьезно? — от удивления брови поползли на лоб. — Ты не против теперь? То есть, не будет даже публичной порки и криков?

   Женя хотел было что-то ответить, как внимание его зацепилось за что-то позади меня, я инстинктивно обернулась и встретилась взглядом с высокой светловолосой женщиной. Когда-то подругой матери, близко вхожей в нашу семью.

   — Мариночка! — воскликнула та, бросая своего кавалера и устремляясь к нам. — Женечка! Какая встреча! Как же я рада!

   — Добрый день, Лидия, — поднявшись с места, Женя встретил женщину, галантно поцеловав той руку. Я тщетно надеялась, что на этом мы и распрощаемся, но та сама отодвинула стул рядом и оживленно заговорила:

   — Боже, я так рада, что у вас все хорошо! Видит бог, Тамара хотела бы, чтобы ты, Мариночка, подружилась с Женей. Она наверняка мечтала, чтобы он заменил тебе отца, которого у тебя никогда не было. Чтобы вы стали одной семье. Тамара любила вас обоих.

   Что-то внутри меня упало и разбилось. Я с ужасом увидела, как перекошенный от злости Женя оживленно открыл рот, будто собираясь раскрыть страшные карты, но я пнула его ногой под столом, и мужчина удивленно на меня уставился. Тем временем Лидия схватила меня за руку и пожала:

   — Милая, поверь, мамочка смотрит на тебя с небес и видит, какой ты выросла. Все, что сделала для нее за эти годы, оценила. Все добро тебе зачтется. Ты молодец, — она перевела взгляд на Женю. — И ты молодец! Признаться, когда Тамара огорошила меня женитьбой на мужчине, моложе ее на пятнадцать лет, думала, ты альфонс и подонок. А потом навела справки и поняла, что ты покруче нас вместе взятых будешь. Да еще и Мариночку не бросил. Принял, как родную дочечку. Всем бы взять с вас пример! Настоящий мужчина!

   Все, это стало крахом моего шаткого терпения. Резко поднявшись с места, я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать непрошеные слезы. Стул громко ерзал по деревянному полу, оглушая пространство вокруг мерзким эхом. Женя вскочил с места вслед за мной, но я не нашла в себе силы посмотреть ему в глаза.

   — П-простите, — резко отвернулась, быстро пытаясь найти взглядом уборную. У меня было пять секунд до того, как истерика выйдет наружу.

ГЛАВА 10

Внезапный стук в дверь заставил встрепыхнуться и выровняться по струнке, навострив уши. Еще войдя в женскую комнату, я два раза проверила, точно ли заперла дверь. Включила воду и позволила себе поплакать, наплевав на макияж. Только вот в так называемой «рыдальне» я находилась уже больше двадцати минут точно, а значит, кому-то явно невтерпеж.

   — Там дальше по коридору еще кабинка есть, — шмыгнув носом, крикнула после очередного стука.

   — Марин, — мягкий вздох Жени раздался прямо у двери, будто он оперся на нее головой. — Выходи. У меня к тебе серьезное дело.

   — К-какое? — растерянно нахмурившись, я принялась усиленно вытирать салфеткой разводы на лице.

   — Важное, — парировал мужчина на редкость серьезным тоном. — Только ты справишься.

   — Да ладно? — недоверчиво переспросила, укладывая рыжие пряди вперед на лицо, пытаясь хоть немного скрыть красные глаза и опухшие щеки. Ничего не вышло, но я хотя бы попыталась.

   — Галстук, — жалобно протянул мужчина. — Он развязался. Помоги, а?

   Тяжело вздохнув, я быстро потопала к выходу, моля бога, чтобы Женя не начал обсуждать со мной речь Лидии. Не сейчас, когда сердце надрывалось от боли и обиды. Неужели я действительно подвела маму? Неужели действительно нарушила ее немую просьбу?

   Вот только распахнув дверь, сразу же напоролась взглядом на абсолютно нормальный, без единого изъяна красиво уложенный галстук. За всеми переживаниями я ужаснулась не менее удивительной вещи, лежащей на поверхности:

   — Но я не умею завязывать галстук!

   — А я умею, — поиграл бровями этот хитрый до безумия умник и прежде, чем я успела хоть как-то отреагировать на его ложь, внимательно сканировал мое лицо, взял за руку и потянул в сторону выхода. — Идем, дело действительно важное.

   — Важнее галстука? — хмыкнула я, едва поспевая на каблуках за мужчиной.

   — О, намного! — воскликнул тот, почему-то поворачивая не к нашему столику, а на выход. Когда нам предложили верхнюю одежду, Женя просто перекинул ее через свободную руку и ускорил шаг. Будто боялся, что я сбегу обратно в убежище.

   — Вот, — многозначительно сжав моей ладонью ключ от новенького внедорожника, он нажал заветную кнопочку, и раздался шикарный клаксон, заставляющейся растечься топленым маслом внутри. — Надо срочно обкатать.

   — Прямо срочно-срочно?