Кольцо Алеты. Татьяна Матуш

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА1
• ГЛАВА2
• ГЛАВА3
• ГЛАВА4
• ГЛАВА5
• ГЛАВА6
• ГЛАВА7
• ГЛАВА8
• ГЛАВА9
• ГЛАВА10
• ГЛАВА11
• ГЛАВА12
• ГЛАВА13
• ГЛАВА14
• ГЛАВА15
• ГЛАВА16
• ГЛАВА17

АННОТАЦИЯ

За руку и сердце самой богатой наследницы готов сразиться цвет Империи. Но - войны не будет. Потому что к девушке посватался сам Повелитель. Кто рискнет с ним спорить? Нет таких храбрых. Кроме простого солдата, Марка Винкера, который догадывается, что его чувство взаимно.

***

Аверсум:

   1. Кольцо Алеты

   2. Война

   3. Рождение легенды

   4. Мятеж.

   5. Гнев богов

   6. Золото и сталь

   7. Ваниль для попаданки

   8. По следу змея

   9. Дубль-Луна

   10. Я тебя не предам

   11. Зачет для отбитых

   12. Экзамен для отбитых

   13. Принцесса для психолога

   14. Психолог для оборотня

ПРОЛОГ

Волна с шипением набегала на пологий берег, темнела, таяла - и поспешно отступала, роняя клочья белой пены.

   Волна была дивного, бирюзового оттенка. Девочка смотрела на нее, как смотрят на завораживающий танец заводной балерины или разглядывают узоры в калейдоскопе.

   - Ты хорош-ш-шенькая, - прошуршала волна - и не солгала.

   Девочка и впрямь напоминала куклу. Дорогую куклу из очень дорогого магазина. Яркое голубое платье до щиколоток, из под пышного подола торчали белые кружева. Круглый кружевной воротничок. Пышный шелковый бант. И дивного оттенка золотые волосы, которые спускались ниже талии и сверкали на солнце, как коронные драгоценности.

   На этом сходство с куклой заканчивалось. Черты лица девочки были хоть и вполне гармоничны, но резковаты, а светло-зеленые "бутылочные" глаза смотрели слишком прямо.

   Она держала в руке белые кружевные чулки и туфельки с небольшим каблучком, в тон платью, босые ступни ласкала набегающая на берег волна.

    - Ты тоже, - ответила девочка.

    - Хочеш-ш-шь подарок?

   - Конечно. Кто ж не хочет, - девочка улыбнулась широко и радостно. Волна в очередной раз набежала на берег и, отходя, тихонько то ли прошуршала, то ли рассмеялась чему-то.

   А на темном, мокром песке остались лежать два кольца. Больших, взрослых кольца. Пожалуй, даже на мужскую руку.

   Девочка не обиделась и не расстроилась. Это же море, откуда ему знать такие тонкости про украшения.

    - Это мне? - спросила она, разглядывая таинственно появившиеся подарки - Оба?

   - Ни-ш-ш-ш... Только одно... Но выбираеш-ш-шь сама...

   Они были очень разными. Одно - золотое. Тяжелое, массивное. С большим квадратным камнем, кажется, горным хрусталем. А, может быть, и брильянтом. Очень красивое кольцо, оно словно завораживало своей силой, мощью, блеском. Властное кольцо - иначе не скажешь.

   Второе рядом с ним неизбежно должно было потеряться... Но почему-то не терялось.

   Алету это кольцо тянуло не меньше. Обыкновенный серый метал, кажется, просто сталь. Никаких украшений, камней, виньеток. Но по внутреннему ободу тянулась надпись - и как Алета не напрягала зрение, прочесть ее она не могла.

   Девочка потянулась к кольцу, чтобы получше рассмотреть его, но волна опередила и шлепнула по пальцам.

   - Возьмеш-ш-шь - выбереш-ш-шь..

   - Но мне не прочитать надпись! - возмутилась девочка.

   - Неуш-ш-шели так слош-ш-шно выбрать? - рассмеялась волна, в очередной раз набегая на берег, - разве золотое не краш-ш-ше?

    - Да, но стальное меня тоже чем-то тянет, - откровенно отозвалась девочка - Чем ш-ш-ше?

   - Не знаю. А ты еще и надпись не даешь прочитать. - Алета невольно улыбнулась, - оно такое... словно скрывает в себе гораздо больше, чем этот простой стальной ободок. Словно обещает что-то очень хорошее - и непременно сдержит обещание!

   - Так бери его! Не медли, время выбора истекает.

   - Золотое тоже красивое, - Алета нахмурилась, - оно очень тяжелое и словно давит... Но тоже чем-то влечет. Может быть, тем, что это вызов, который очень хочется принять?

   Волна заволновалась еще больше, взметнулась, обдав девочку брызгами и пеной. А когда схлынула - на песке уже не было ни золотого кольца, ни железного.

    - Ты слиш-ш-шком долго думала, - прошуршала она, уходя, - и так и не сделала выбор. Ш-ш-аль...

   - Почему?

   - Потому, ш-ш-што этот выбор тебе все равно суш-ш-шден. И в следующий раз сделать его будет ешшшще труднее. И больнее...

   - Кругом сплошные загадки без отгадок, - объявила девочка и выпрямилась. Она не хотела уходить. Ей было хорошо на этом берегу, не смотря на все загадки без отгадок, и обещанные, да так и не отданные подарки. Волна ее не обидела. Кто в здравом уме будет обижаться на волну?

    Но солнце клонилось к закату, и в замке наверняка уже начался переполох. Она сбежала сразу после обеда, пропустив уроки чистописания, танцев и картаэльского языка.

   Бонна, наверняка, жутко злится, и в наказание Алету опять оставят без ужина.

   Ну и что? Подумаешь, горе.

   ...Он предельно осторожно, стараясь даже не дышать, поставил ногу на узкий карниз. Попробовал его крепость. Перенес на нее тяжесть тела. Ветхий материл башни захрустел, как сухое пресное печенье. Такое пекли в миссии Змея и раздавали бездомным детям: Марку оно нравилось даже не потому, что в те времена есть было больше нечего, а - просто, нравилось. Нога стояла. И, вроде, крепко. Далеко внизу спал Портняжкин квартал, названный так за то, что первыми жителями были портняжки, мастерившие штаны и бумажные рубахи для работного люда. Беднота, в общем.

    Потом здесь, конечно, появились и лавки, и трактиры, и даже несколько почти богатых домов. Во всяком случае, фасад у них был беленым, а задняя дверь запиралась на замок - если это не признак богатства, тогда непонятно, что вообще им считать.

   Если человек запирается - значит, у него есть, что потянуть. Если есть что потянуть - значит, богат. Логично?

   Уроки логики, которые вел в приюте пожилой мэтр Солинэ, Марку нравились. В отличие от Сказов о Святых Древних и молитвослова... Эти, последние, бывший бездомный паренек ненавидел всеми фибрами души - в Храмах Святых Древних не подавали, не кормили и даже в ночлеге отказывали. Под тем предлогом, что Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы и людям в это вмешиваться не должно. Суждено тебе справиться, значит - молодец. Нет - сам балбес.

   Кто бы с этим спорил, кто бы и в драку полез, а вот Марк бы сразу согласился. Каждый человечек - сам кузнечик своего счастья. И найденыш на Святых Древних и их служителей обиды не держал. Но только, чисто по справедливости, и молитвы их учить... Зачем? Если каждый сам за себя, то пускай сами себе и молятся. Ну, или друг другу.

   Эти соображения могли завести далеко... В такие места, откуда не все возвращаются.

   Но пока они завели Марка лишь сюда, на самую верхотуру старой Пожарной башни, где располагался архив приюта.

   Худой и цепкий мальчишка висел над спящим кварталом, как кот под крышей и терпеливо ждал, пока башня перестанет хрустеть. Целью его было не банальное ласточкино гнездо под стрехой - что с тех яиц, даже голод заговорить не хватит. Нет, цель была серьезнее. Классная Книга.

   За то, чтобы просто заглянуть в нее, любой приютский не раздумывая дал бы себя избить до полусмерти, и считал бы, что дешево заплатил. Но мэтр Габрио не выпускал ее из рук, давал лишь прочим мэтрам на урок и сразу забирал. И никогда не отвечал на вопросы воспитанников.

   А ведь в этой Книге была вся их дальнейшая судьба. Сюда записывались их успехи и неудачи, наблюдения учителей и воспитателей и их мысли о том, что за человек вырастает из того или иного найденыша, к чему он способен и можно ли его как-то использовать. Или лучше удавить, пока не поздно.

   Марк мечтал стать солдатом Императора.

   Он был магом, слабым - но таких тоже брали. На войне маги складывали свои силы и заставляли с собой считаться.

   При мысли, что сейчас он заглянет в заветную Книгу, засосало под ложечкой. Он тихонечко выдохнул и сделал еще один мягкий, скользящий шаг, осторожный и почти невесомый. На этот раз башня промолчала. Марк добрался до тяжелых ставней, сунул руку за пазуху и вытащил узкий нож - юкку. Если бы о нем узнали мэтры, Марк вылетел на улицу в ту же секунду, а, скорее, загремел бы в Рахту. А если бы узнали другие воспитанники - попытались бы отобрать, можно к оракулу не ходить. Хороший нож. Короткий, с тонким, прочным лезвием, способным пробить такой ставень, если кинуть правильно. Не говоря уже о хрупком человеческом теле.

   Но Марк берег свою юкку не для этого, не для драк. В умелых руках юкка - это все... И все остальное тоже.

   Мальчик слегка переставил ноги, стараясь прилипнуть к стене. Это был самый опасный момент - ведь ставни распахивались сразу оба, а уцепиться тут больше было не за что. Просунул юкку в щель. Задержал дыхание. И - потянул вверх, молясь Змею, чтобы все получилось. И ведь получилось!

   Щеколда скрипнула и отскочила, ставень поехал из под рук. Марк мгновенно качнулся вперед, вцепился рукой в подоконник. Юкка полетела в комнату, но это было уже не важно. Легкое, гибкое тело метнулось следом.

   Он был здесь. В святая святых приюта. В комнате, защищенной замками и магией так, чтобы попасть в нее было совершенно невозможно.

   Марк оскалился, самодовольно и хищно. Невозможно, да. До тех пор, пока кому-то очень-очень сильно не понадобится.

   Добраться до этого окна тоже считалось невозможным. Поэтому маг, наложивший защиту, не стал его трогать - это же сколько мороки, каждый раз накладывать и снимать, когда захочется проветрить комнату! Расчет Марка оказался адски точен.

   Мальчик зажег слабенький огонек и огляделся: здесь был лишь один массивный стол, два стула и полки вдоль стены, где стояли совершенно одинаковые Классные Книги.

   "Свою" Марк опознал сразу - столько лет ел ее глазами, мечтая хоть на одну короткую клепсидру заполучить в руки! Можно сказать, каждую царапинку на кожаном переплете помнил в точности. Ха! Вот и свиделись, мерзкая штука.

   Марк не обольщался на счет того, что именно в этой книге мэтры пишут про него. Ничего хорошего! Неуправляемый, злобный, бесперспективный, невоспитанный. Что там еще говорил мэтр Габрио... да и остальные мэтры. Кроме Солинэ, тот мальчишку выделял и относился очень тепло. Но что - логика?

   По всем остальным предметом Марку доставались одни порицания и суровые взгляды, в которых иногда проскальзывала жалость - и это было обиднее всего.

   Невоспитанный! Кто б его воспитывал на улице?! Родителей своих пацан не помнил, а вот всех прочих... воспитателей помнил даже слишком хорошо. И хотел бы забыть, да такое не забывается.

   Марк ладонью поманил голубой огонек поближе, с замиранием сердца открыл книгу...

   Вот ведь, Бездна, когда лез сюда на совершенно сумасшедшей высоте, и то так сердце не ёкало...

   Но первым делом он нашел не свое имя. Это - терпело. Да и... Если все получится как надо, будет уже не важно, что тут понаписано.

   Ему была нужна всего одна запись. Она касалась не его, а Севе Халида, воспитанника из народности цаххе. Бродячего фокусника. Немного мага, как и почти треть воспитанников. Чуть-чуть вора, как они все - а как еще прикажете выживать на улице? В общем, нормального парня, своего. Который попался под горячую руку жрецу Святых Древних с куском хлеба до молитвы. Ну да, нельзя. Сперва пища духовная, а потом - телесная. Но Севе накануне остался без ужина и терпеть до завтрака не было никаких сил.

   Интересно, как жрец записал нарушение. Если просто неприемлемое поведение, то еще ничего, не страшно. А вот если...

   Марк вчитался в корявые строчки святого человека и тихо, сквозь зубы, выругался. Попрание святынь и хула на алтарь. Хуже не придумаешь. За это светила даже не Рахта, а колодки, урезание языка клеймо и каторга.

   Хорошо, что мэтр Габрио этого пока не видел. Взял после уроков Классную Книгу и отправил в Пожарную Башню, как всегда, с доверенным слугой. Неграмотным. Специально такого брал, чтобы старшие воспитанники не подкупили, да не узнали раньше времени, что про них в Книге написано. Попрание святынь, значит. Тебя бы самого, зараза толстомясая, попрать в филейную часть так, чтобы все Святых Древних за раз вспомнил!

   Однако, вовремя же Марк сюда залез. Уже завтра было бы поздно. И, значит, подготовился он правильно.

   Любопытство все же победило и Марк перелистнул несколько страниц, ловя глазами свое имя. Вот оно... Вчитался. И - не поверил своим глазам. Даже потер их, думая, что перепутал строчки. Или внезапно перестал узнавать буквы. Мэтр Габрио отзывался о нем очень хорошо. Да и остальные мэтры, от которых он все эти два года с половиной не слышал ничего, кроме порицаний. Оказывается, сей отрок весьма старателен и прилежен, науки постигает усердно, даже те, кои даются ему тяжело. Впрочем, таких немного: Молитвослов и Этикет.

   Марк перекинул еще несколько толстых, шершавых листов.

   "Юнец, именуемый Марком, делает большие успехи в логике, фортификации и военной подготовке. Тако же и в магии, каковую он осваивает вполне успешно, не смотря на невеликий, святыми положенный дар.

   Безо всяких оговорок рекомендую сего Марка, записанного Винкером, в военное училище. Тем паче, что и сам юнец не мыслит иной судьбы, кроме как служить Его Императорскому Величеству в войсках..."

   Кровь бросилась в лицо. Вот, значит, как. То есть то, как он старался... Выходит, мэтр Габрио все это знал. И колонка отметок "Превосходно" почти по всем предметам говорила об этом лучше всяких слов.

   Мечта была здесь, на уровне ладони...

   Просто уйти. Ничего не делать. Ничего из того, что задумал. И ровно через полгода он выйдет из приюта не безродным босяком, а Марком Винкером, одним из лучших выпускников начальной школы Змея, которого сам мэтр Габрио рекомендовал в военное училище. Жизнь, можно сказать, удалась...

   А Севе сгниет на каторге. Каждый сам за себя.

   Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы...

   Марк погасил светляк. А потом еще и глаза закрыл, чтобы ничего не отвлекало. И попытался вспомнить науку мэтра Солинэ.

   Голос учителя прозвучал, как наяву: "Ежели предстоит вам принять трудное решение, от которого зависит ваша судьба, а, возможно, и жизнь, постарайтесь учесть все факторы. Все, мальчики мои. А не только те, которые лежат на поверхности"

   На одной чаше весов жизнь Севе, на другой - судьба Марка. Что важнее: жизнь или судьба. Однозначно, на весах Змея жизнь весит больше, так что это белый камешек.

   До окончания школы осталось чуть больше полугода, и вряд ли Марк успеет и сможет заработать такие же хорошие отзывы, так что это, безусловно, черный камешек.

   Выходит - поровну?

   Но это на поверхности. А если, как учил мэтр, посмотреть вглубь. Севе - цаххе, а это народ, который знает толк в проклятьях. И вряд ли парень будет покорно стоять и молиться, когда ему будут резать язык. Проклянет - как запросто. Может жреца, а может и Храм.

   Проклятья цаххе очень действенны и отсроченными не бывают, а, значит, Храм почувствует сразу.

   На кого обратиться его гнев? На мальчишку - калеку? Ой, вряд ли. Храм его, скорее всего, даже не увидит. Что такое один цаххе - пыль под ногами жрецов. Под карающую длань попадет либо весь народ цаххе, а это вчерашнее происшествие умножай на... сколько в Империи цаххе? Двести двадцать тысяч? Вот на столько и умножаем.

   Либо гнев падет на конкретный приют Змея, где маленького цаххе не научили должному смирению. Что, по сравнению с нарисованным только что кошмаром очень даже неплохо. Разгонят всех к Темным Богам, и все! И не получит Марк не только хороших рекомендаций - вообще никаких. Здорово, если собственную задницу целую унесет.

   ...Вот все и решилось. Марк широко улыбнулся. Все же логика - великая вещь, королева наук! Как поступить, он ни мгновения не сомневался и так. Но сейчас, подумав немного, он понял, что прав не только сердцем, но и головой. И хороший, честный поступок ему еще и выгоден. А это значит, что никогда, что бы не случилось впоследствии, он о нем не пожалеет. И не сдаст назад.

   Марк вытянул руку перед книгой и тихонько, на пределе слышимости, шепнул:

   - Ийс!

   Книга слегка прошелестела страницами, словно ответила. Марк кивнул, для проверки открыл ее в нескольких местах и, захлопнув, поставил на место. Теперь - вниз. Тем же путем. И воспитанно претворить за собой ставни...

    На следующий день занятия в приюте Змея были сорваны. Школа гудела, как гнездо шершней, которое случайно сбили на землю.

   Первый урок отменили, но из классной комнаты никого не выпустили. И вот двенадцать мальчишек сидели под суровым взглядом доверенного слуги и с напряжением ждали, что же будет дальше, выдвигая самые странные версии. От внезапной болезни мэтра Габрио до высадки в столицу фиольского десанта. Спокоен был лишь Марк. Он-то доподлинно знал, что именно случилось. Как показали дальнейшие события, он тоже знал далеко не все... но общее направление уловил.

   Мэтр Габрио, живой и вполне здоровый, в сопровождении учителя магии мэтра Харви вошел ближе к концу урока. Пройдя на середину класса, он обвел мальчишек привычным, тяжелым взглядом, заставляя припомнить все свои прегрешения, истинные и мнимые.

   Народ реагировал по-разному. Кто краснел и опускал глаза, кто начинал ерзать, кто разворачивал плечи смотрел на мэтра и демонстративно и нагло. Марк глядел всего лишь внимательно.

   - Господа воспитанники, - глухой голос мэтра был спокоен, но это как раз ничего не значило. Он всегда был спокоен. - У нас случилось чрезвычайное происшествие. Испорчена Классная Книга.

   Народ, натурально, обалдел и запереглядывался. Кое кому это нерядовое известие здорово подняло настроение. Но большинство выглядело озадаченными.

    - Но, мэтр, - худенький Юхан Стансер порывисто встал, - как это могло случиться? Ведь Классная Книга защищена магией? Ее нельзя сжечь, разрезать или испортить каким-либо другим способом.

   Мэтр кивнул:

    - Вы совершенно правы, воспитанник Стансер, - подтвердил он, - книгу нельзя сжечь или разрезать. Но... ее можно очистить. Бумага дорогая, а наша школа не самая богатая в Аверсуме. Поэтому после очередного выпуска я пишу рекомендации, визирую их подписью и печатью, а потом делаю вот так, - мэтр провел над столом раскрытой ладонью с хитро сложенными пальцами, - и Классная Книга снова становится чистой.

   - Мы этого не знали! - выкрикнул с места Ансель. - И, в любом случае, чтобы сделать над книгой вот так - он дерзко усмехнулся и в точности повторил жест мэтра, а ведь тот проделал все очень быстро... - Надо, для начала, заполучить Книгу в свои руки. А нам ее не дают!

    - О вас не идет и речи, - сказал мэтр. - Книга была испорчена в Пожарной Башне, а чтобы туда попасть, нужно иметь ключи. Которые есть только у доверенных слуг - и у учителей. Но слуги не владеют магией и не могли применить очищающие чары. А у учителей не было мотива.

    - Что же вы хотите от нас? - удивился рассудительный Хан Гамсун.

    - Чтобы вы включили свои светлые головы и попытались вспомнить, не видели ли вы что-то подозрительное. Или, может быть, слышали? Господа воспитанники, это в ваших же интересах. Если мы не найдем способа восстановить записи, я не смогу дать вам рекомендации.

    Мэтр вышел. Учитель магии последовал за ним. Ученики переглянулись. Севе, который со вчерашнего дня ходил как пришибленный, потихоньку расправил плечи и стал глядеть веселей. Еще бы! По сравнению с клеймением и каторгой какая-то потеря рекомендаций - тьфу и растереть, говорить не о чем Тем более, в общине цаххе его всегда примут. В любой общине - цаххе своих не бросают. И выдачи оттуда нет.

   В тот день все уроки шли как-то комкано. Мэтры вглядывались в лица воспитанников, словно пытались проникнуть в мысли. А те старательно делали "морду овцы" и хлопали глазами так, что поднимался ветер и шевелил занавески.

   В конце дня, когда все разбежались по своим делам, один из доверенных слуг тихонько подошел к Марку и, наклонясь к его уху, шепнул:

   - Воспитанник Винкер, мэтр Габрио желает вас видеть немедленно. Я провожу.

   Идя за слугой длинным коридором, Марк был спокоен. Похоже, каким-то невероятным образом его авантюра раскрылась и у него большие неприятности, но... Подождем. Сначала рассмотрим проблему со всех сторон, а уж потом начнем искать пути решения.

   Мэтр принял его в своем кабинете, который, одновременно, был и квартирой.

   Ничего особенного в таком вызове не было, юных хулиганов частенько приглашали сюда "за люлями".

   Поэтому Марк привычно остановился на середине кабинета, чуть наклонил голову.

   Мэтр долго смотрел на него пристальным взглядом, в котором смешалась досада, недоумение и... даже какая-то доля восхищения.

    - Зачем тебе это понадобилось Винкер, - сказал он, наконец. - Если ты видел Классную Книгу, ты мог убедиться - тебя ждала блестящая рекомендация. Ты сам обрезал крылья своей мечте. Ведь ты мечтал быть солдатом Императора, я не ошибся.

    - Нет, мэтр, - качнул головой Марк, - не ошиблись ни в чем, кроме времени глагола. Я мечтаю, мэтр Габрио.

    - Ну и зачем?

   Марк промолчал. Врать в глаза учителю он не хотел, но и говорить правду, определенно, не стоило.

   Мэтр поджал губы и резким движением выбросил ладонь вперед. На ней лежала маленькая юкка. Та самая, о которой Марк так глупо позабыл.

    - Скажешь, что она не твоя? - сощурился Мэтр.

    - Она не помечена моим именем, - обтекаемо отозвался Марк.

    - И никто ее у тебя не видел. Иначе давно бы отобрали, - хмыкнул мэтр, - но ты забываешь о том, что я - маг, и не самый слабый.

    - Вы менталист, мэтр, - кивнул Марк.

    - Я снял остаточную ауру с этого предмета.

    - Ты пытался защитить своего друга, Севе?

   Марк успешно изображал из себя статую Рамера III на площади Побед.

    - Хорошо, - кивнул мэтр, - давай допустим гипотетическую ситуацию. Некто хотел защитить воспитанника Халида от жрецов. Но почему было просто не вырвать эту страницу?

   - Тогда некто прямо указал бы, что сделал и зачем. И, потом, надпись было бы очень легко восстановить, - осторожно улыбнулся Марк.

    - Верно, - кивнул мэтр. - А ты... - он взглянул на мальчика и поправился, - А этот некто подумал о том, что защищая одного мальчика, он лишил хороших рекомендаций целый выпуск. Ему не кажется, что цена... мало соизмерима?

   - А вам не кажется, мэтр, что вырывание языка, клеймо и каторга - это тоже немного слишком за кусок хлеба, съеденный не вовремя? - с вызовом спросил Марк.

    - И что я должен ответить? - сощурился мэтр Габрио.

   Марк пожал плечами:

   - Правду?

   Директор приюта усмехнулся. И Марк вдруг понял, что три года считал мэтра стариком, а он - мужчина в расцвете сил. Это дар менталиста раньше времени выбелил виски и прорезал лоб глубокими морщинами. Да уж, в чужих мозгах копаться - не мед.

    - Ты ведь понимаешь, что я прекрасно знаю, кто этот некто? Если до твоего прихода я сомневался, то сейчас у меня сомнений нет.

    - Я никогда не сомневался, что вы превосходный менталист, мэтр, - уважительно наклонил голову Марк.

    - Змей! - Директор неожиданно рассмеялся, - И это тебе мэтр Анато ставит "Абсолютно неприемлемо" по этикету? Пожалуй, надо посетить несколько его уроков и посмотреть, чем вы там занимаетесь.

    - Ерундой, - Марк поднял голову и с вызовом посмотрел на директора, - но, видимо, полезной ерундой. В некоторых случаях эта ерунда просто незаменима.

    - И в каких же? - всерьез заинтересовался мэтр.

    - Когда мозги заняты другим.

    Директор покачал головой. И неожиданно предложил:

    - Садись, Марк. Ты понимаешь, что я полностью в курсе твоих мыслей по поводу цаххе и того, чем закончится столкновение жрецов с целым народом, неслабо одаренным магически. Хочешь знать, что я думаю по этому поводу? - Да, мне это интересно, - признал Марк.

    - Ты полностью прав. И не нужно смотреть на меня, как кот на Императора. Ты и сам знаешь, что нашел почти идеальное решение. Кстати, так и не понял, как удалось преодолеть двери. Я закрыл их весьма добросовестно.

    - Никак, - ответил Марк, - Я влез в окно.

    - Почти сто футов?!! - вот сейчас мэтра проняло. Он даже с лица сбледнул, - там карниз - одно название! А если бы ты сорвался?

   - Полагаю, я бы разбился, - спокойно ответил Марк.

    - И... - мэтр смотрел на мальчика испытующе, а тот честно не мог понять, в чем дело, - Как тебе удалось преодолеть страх? - наконец, откровенно спросил директор.

    - Никак, мэтр. Я лез и боялся.

    - Бездна!!! Тьма и ад! - мэтр опустил голову в ладони и с силой потер, словно стараясь избавиться от наваждения.

   Мальчик терпеливо ждал. Наконец директор, похоже, справился с шоком.

    - Марк. Ты хочешь быть солдатом Императора. Я предлагаю тебе немного другую судьбу.

    - Я хочу служить Империи в войсках, - мальчик не спорил, он лишь четко обозначил свою позицию.

    - Это хорошее желание. И я готов дать рекомендацию. Но не в военное училище. Есть человек, мой старый знакомый, который кое-чем мне обязан. За два года он подготовит тебя к поступлению в военную академию. Я предлагаю тебе путь стратега. Более сложный, но и более почетный. Воинов много. Хороших стратегов единицы.

    - Рекомендации? - кажется, из всего сказанного мальчика зацепило только это, - но ведь Классная Книга очищена и восстановить ее нельзя.

    - У меня всего сорок два выпускника, - рассмеялся мэтр, - как ты думаешь, Марк, неужели я не знаю на память, кто из вас чего стоит. Надеюсь, ты не подозреваешь меня в старческом слабоумии? Пока, вроде, рано...

   Часть 1 КОЛЬЦО АЛЕТЫ

   НЕВЕСТА ПО ПРИКАЗУ

ГЛАВА1

В землях, плотно прилегающих к Старой Картаэлле, закаты дивные.

   С чем это связано? То ли воздух так прозрачен, то ли море редкого цвета. Кажется, в дамских будуарах его принято называть "электрик"?

   Но когда золотой шар становится рыжим, а потом - малиновым и неспешно опускается в стеклянно-прозрачную и парящую воду в объятиях скал, словно собираясь купаться - это производит впечатление. Даже на того, кто видел такое сотни раз.

   А уж если играет лучший в Кайоре оркестр, а в руках у тебя бокал семилетнего фиольского...

   На большой веранде, которая ступенями спускалась к морю, было немноголюдно: всего несколько гостей, решивших освежиться и немного отдохнуть от шумной суеты бала, который в честь дня рождения владычицы края давал ее дядя и опекун.

   Пожилой господин и его молодой сопровождающий, пара, скорее всего - супружеская и двое офицеров, которые и на бал во дворец явились при боевом оружии. Разговор был негромкий:

   - Как думаете, господа, будет война?

   - Конечно, и в ближайшее время, - с апломбом ответил один из офицеров, молодой квестин, судя по новенькой форме, совсем недавно получивший звание, - Кайора должна стать независимой, и свара между гигантами нам поможет.

   Его товарищ, чуть постарше и в форме, которая выдержала уже, по меньшей мере, одну чистку, снисходительно кивнул и сдержанно промолчал, но видно было, что со своим младшим товарищем он полностью согласен.

    - Война, - поморщилась дама в лиловом платье, - это не то, что нравится дамам, господа.

    - Я думал, дамы любят героев, прелестная Несиа,- улыбнулся старший господин.

    - О, безусловно. Герой, увешанный орденами и обласканный властью - это интересно, - цинично подтвердила Несиа, - но не тогда, когда ему наутро уходить, и неизвестно, вернется ли он назад. А тебе нужно спешно собирать все самое необходимое числом гораздо большим, чем количество звезд на небе, грузить на телеги и отбывать вглубь континента до окончания военных действий. И при этом следить, чтобы прислуга ничего не украла и не разбила! - Милая Несиа, ваши опасения понятны, но излишни, - отозвался старший офицер, - война, если даже и будет, то не затронет Кайору.

    - Вы говорите так уверенно, - пожилой скептически шевельнул бровью, - полагаю, у вас есть основания? В противном случае, мы примем это как попытку успокоить прелестную Неси.

    - Госпожа Несиа достойна гораздо большего, чем просто попытки, - офицер пожал плечами, - но - нет, достопочтенный. У меня самые точные сведения о том, что война будет, и о том, что она обойдет Кайору стороной.

    - Самые точные сведения? - Невежливо перебил его супруг госпожи в лиловом, - позвольте узнать - откуда, если даже в штабе армии их нет. Наш старший сын служит там стратегом.

    - Дела семейные, - пояснил офицер. - Как вы знаете, я имел несчастье получить отказ в руке прелестной баронессы Шайро-Туан.

    - Неужели? - деланно изумилась Несиа, - Алета вам отказала? А мне казалось, что на зимнем балу в ратуше она улыбалась вам более чем мило...

    - Алету никто не спрашивал, - грубовато отозвался офицер, - решение принял ее дядя.

    - Он счел, что вы недостаточно хороши, Анн? - пожилой хмыкнул, - ну, конечно, всего лишь граф. С таким приданым баронесса вполне может рассчитывать на герцога.

    - Поднимай выше, Гай. Герцог для Шайро-Туан нынче слишком мелко...

   - Но... тогда кто же? - непритворно изумилась Несиа.

    - К восхитительной баронессе с еще более восхитительным приданым посватался Священный Кесар Фиоля. И, по моим данным, получено предварительное согласие опекуна.

    - О, Святые Древние! - ахнула Несиа, - он же старый! Баронессе девятнадцать лет, а из Священного Кесара давно песок сыплется. Я бы еще поняла, если бы он предложил в мужья Алете своего младшего сына!

   - Седина в бороду, - безразлично пожал плечами офицер, - но теперь вы понимаете, что если даже и будет война, то над землями баронессы будет установлен мягкий протекторат.

    - Мягкий протекторат, - с удовольствием повторил пожилой. - Наивный Анн... Какой может быть мягкий протекторат в землях, где сосредоточено девяносто процентов мировых запасов анеботума? Политика - это экономика. Экономика - это анеботум, а анеботум - уже сам по себе политика. Вот увидите, этой свадьбе не бывать.

    - Хотите сказать, у меня еще есть надежда? - встрепенулся Анн.

    - Надежда, - со странным выражением повторил пожилой господин, - Кто питается надеждой, рискует умереть с голоду. Послушай доброго совета, мой мальчик - забудь о баронессе Шайро-Туан и обрати свой взор в другую сторону. А судьба Алеты давно решена - и не здесь. Уважаемый опекун баронессы только думает, что он волен что-то решать. Он ошибается. И, боюсь, его разочарование дорого обойдется всей Кайоре.

    - Вы хотите сказать, что мне стоит уже начинать обертывать мягкой бумагой хрустальные бокалы? - недовольно спросила Несиа, не слишком умело пряча за этой капризной маской настоящее беспокойство умной женщины, сообразившей, куда дует ветер.

    Пожилой господин это отлично понял - и не обиделся. Он вообще был не обидчив.

    - Начинайте, Неси, - кивнул он, - самое время.

    Та, кому важные господа перемывали кости, в тот же самый миг осторожно выскользнула в один из боковых коридоров дома, чтобы немного отдышаться после быстрой сальты и отдохнуть от танцев и от кавалеров, и от непрерывного потока комплиментов.

    Спросите, какой девушке может быть неприятно такое внимание? Умной! Которая вполне понимает, что большинству кавалеров интересна не ее тонкая душа и трепетное сердце. И даже не тонкая талия и трепетная грудь. А только и исключительно анеботовые шахты.

   И будь она даже страшна, как непрощаемый грех и стара, как сама добродетель, вокруг все равно крутились бы мужчины, и их было бы не меньше. А, может, даже и побольше. Сейчас у многих еще срабатывает предохранительный клапан: богатая наследница молода и красива, а значит всяким старикам, увечным, безродным, совсем нищим и замешанным в скандале ловить нечего. Будь по другому - и они бы бросились ловить за хвост свою сомнительную удачу.

   Тогда пришлось бы подбирать юбки и срочно бежать в Храм, и не жениться - а прятаться.

   Прятаться пришлось прямо сейчас. В конце коридора показались знакомые силуэты: длинный и тонкий, увенчанный седой шевелюрой и бородкой, торчавшей топориком. И короткой и полный, больше всего похожий на кочан. Вот только цвет подкачал - не салатовый, а бордо.

   Ладно, будем считать - бешеная капуста.

   Алета ловко вспрыгнула на низкий подоконник, примерно по колено высотой, поджала ноги и торопливо подобрала юбки. Тяжелая портьера легла на место со спокойным достоинством и девушка возблагодарила богов, что тетя предпочитает тяжелый бархат легкому шелку. Иначе ее бы точно обнаружили. Тетя и дядя остановились у входа в зал. Переглянулись.

    - Жиаль донесла, что полклепсидры назад племянница танцевала с Лукашем, нашим соседом.

    - Этот еще не приходил просить руки? - сварливо поинтересовалась тетя.

    - Он и не придет. Я ему четко дал понять, что сие нежелательно.

    - Молодые офицеры вокруг нее постоянно крутятся. Как бы кто не подбил дурочку на побег.

    - О, - покачал головой дядя, - Алета хоть и изрядно легкомысленна, но себя помнит. Ты хорошо ее воспитала, мой цветочек.

    Девушка едва удержалась, чтобы не прыснуть. Цветочек, ну надо же! Это в какой же ботанике такие цветочки имеются. Разве что в древнекартаэлльской, там, говорят, всякие чудеса случались, даже раки, которые передом ходят.

    - Когда прибывает миссия Его Святости?

    - Послезавтра.

    - У тебя все готово? Платья, туфли там, все девчонке собрано? А то ведь разревется из-за ерунды.

    - Жиаль все собрала, - недовольно отозвалась тетка, - с этой стороны неприятностей не ожидается. Как бы только сама невеста чего не устроила... Вдруг откуда-нибудь узнает.

    - А чего она может устроить? - Не понял дядя, - И с чего? От радости, что ли? Шутка ли, простая баронесска, да за самого Священного Кесара замуж... Ты права, цветочек, как бы с радости умом не тронулась.

    Тетка отчетливо фыркнула.

    - Не тронется. Трогаться там не с чего. Ладно, пойдем, покажемся гостям. И, ради Святых Древних, никому не проговорись. Знаешь, лучше больше не пей вина, особенно крепкого.

    - Как можно?! - Удивился дядя.

   Дверь скрипнула. В небольшую, почти пустую комнатку на мгновение выкатились звуки оркестра,играли канцонетту, и гул голосов. Но тут же стихли. Алета сидела на подоконнике, глядела перед собой круглыми от изумления глазами и ничего не видела. Впрочем, там и разглядывать было нечего - стена как стена.

   Бал в честь для рождения баронессы закончился далеко за полночь. Гости разъезжались еще долго. Под окнами то и дело слышались крики кучеров, подававших кареты, конюхов, подводивших коней и слуг, бегом подносивших паланкины.

   Темненькая, смешливая цаххе, Жиаль, помогла госпоже расшнуровать платье и разобрать на ночь прическу и подала ночную сорочку.

    Алета слегка отстранилась. Касание быстрых, ловких рук девушки, которых она раньше не замечала, теперь почему-то были неприятны.

   Впрочем, скорее всего, Жиаль ни в чем не виновата. Ей сказали доносить - она донесла. Сказали собрать госпожу в дорогу - она и собрала... Скажут - подлить яду в вино - она и подольет. Ее дело такое - служить, а хозяйка ее вовсе не Алета, а Цветочек... Хорошая прислуга с господами не спорит.

   Баронесса Шайро-Туан, формально владея не только этим огромным, богатым дворцом но и всей Кайорой, по факту не имела ничего. Даже права узнать заранее, за кого ее сговорили.

   Выходит, за Священного Кесара. Владыку огромной державы, почти равной Империи. Шестидесятипятилетнего старика. Его младший сын был почти вдвое старше Алеты. Да уж, счастье. Как бы и впрямь с такого не тронуться.

   ...О Фиоле Алета знала довольно много, не смотря на то, что учили ее мало и плохо. В основном тому, что юной девице потребно: умению держаться в обществе, танцам, музицированию, немного живописи и чуть-чуть основам домашней бухгалтерии. Только чтобы не путать приглашения на балы и счета из лавок. Но фиольский язык тут, на самой границе Империи, знали все, хотя никто его специально не учил. Он просто как-то сам ложился на память и воспринимался как второй родной. А зная язык страны будешь знать и ее народ, обычаи, веру.

    Алета не обольщалась по поводу того, что ждет ее в браке со Священным Кесаром. Роль красивой куклы у трона, и то, если она отвоюет эту роль.

   У старого монарха имелись и жены, и наложницы. Как только объявят о свадьбе, они немедленно и наперегонки кинуться засылать служанок к знахаркам за ядом.

   Сама Алета Кесару не нужна. Даже как мать наследника не нужна - наследники у правителя уже есть. И основной и запасной, от реарнской принцессы, дамы настолько высокородной, что дальше уже просто некуда!

   В постель ее супруг и повелитель, конечно, возьмет. Просто, чтобы отметиться, раз уж женился. Ну и убедиться, заодно, что девица нетронута. А после... Да ее кормить будут противозачаточным на завтрак, обед и ужин. Вперемешку с ядами.

   Она не нужна ни Фиолю, ни его правителю. Им нужен анеботум, ее проклятое наследство.

   Металл, позволяющий отливать портальные зеркала.

   Металл, связывающий этот мир сетью тоннелей.

   Металл, который нес жизнь, развитие и спасение всем... кроме нее. Кроме баронессы Шайро-Туан, которой, волей Святых Древних, принадлежало девяносто процентов мировых запасов этого самого анеботума. Смешно...

   Она так богата, что могла бы просто купить себе половину этого самого Фиоля вместе с его Священным Кесаром. Если не две трети. И у нее не было ни медной горсти, чтобы... сбежать? Ах, Святые Древние - как? Большое портальное зеркало стерегут и накануне визита фиольской миссии ее не подпустят к нему даже на полет стрелы, просто на всякий случай.

   Конюшня... Ну, коня она взять наверное сможет. На прогулку.

   Но одну ее никто не отпустит. Да и убегать из дома в одной амазонке и сапогах для верховой езды, без гроша в кармане и с такой приметной внешностью, как у нее... Да первый же трактирщик сдаст ее дяде. И хорошо, если дяде, а не бандитам. Иначе дело закончится тем же Фиолем, только попадет она туда не зеркалом, как невеста правителя, а в трюме, как рабыня для портового борделя. Из дешевых, тех, где девушки больше года не живут.

   Да и куда ей бежать? К кому?

   Алета перебирала всех знакомых. И понимала, что все же была дурочкой. Все эти годы, пока она слушалась бонны и спорила с портнихой по поводу очередного платья для прогулки, дядя с тетей обкладывали ее, как егеря - лисицу!

   Все девушки, которым она наносила визиты, были дочерьми тетиных подруг. Все молодые люди, которым она кружила головы, служили под командованием ее дяди.

   У нее не было ни эра собственных денег, ни места, куда можно пойти, ни человека, к которому можно обратиться за помощью или, хотя бы, советом. Конечно, дядя с его цветочком ничуть не сомневались, что афера с ее браком у них выгорит! Росой Лефара ее можно напоить, как только она ступит на землю Фиоля, не дожидаясь церемонии в Храме, а там... что воля, что неволя...

   Постель душила ее мягчайшей периной и шелковыми простынями. На краю кровати висели довольно скромные четки из очень крупного, сортового жемчуга. Всего - девятнадцать жемчужин, по числу молитв. Полная луна заглядывала в угол окна, отражаясь в миске с водой.

   А что, если?..

   Анеботум - лунное серебро, лунная дорога - светлое наследие Святых Древних... Алета прыгнула сразу двумя ногами на каменный пол, стягивая с руки тяжелое статусное кольцо. Оно было выполнено не из золота, и даже не из платины - а из анеботума.

   На этом настоял ее отец, когда понял, что получил во владение. Она с размаху кинула перстень в воду, отмахнулась от брызг. Получится? Услышит? Вспомнит? Захочет помочь?

   И, едва вода в миске слегка потемнела, Алета рванулась к ней всем сердцем, всем отчаянием, с молчаливым криком:

   - Эшери!

   Шесть лет назад...

   - Глубокий реверанс, только чуть ниже, чем перед императором, - шипела тетя, - глаз не поднимать. Вы поняли? Монтрезы хоть и бедны, как портовые мыши, а все же герцоги. Руку подаете для поцелуя, только если он соизволит принять. И перчатку снимите, горе! Позорите меня перед титулованной родней. Чем вы слушали преподавателя этикета, хотела бы я знать?!

   Они стояли в холле, огромном и пустом, и девочка с любопытством оглядывала стены, выложенные мозаикой... которую давно пора было подновить и почистить.

   Каменный пол весь в выбоинах, словно здесь водили коней, а высокие двери из мореного дуба потемнели, как если бы их достали из воды.

   Впрочем, Алете скорее понравилось. Старинный замок... Не для жизни, для обороны. Фасад без украшений, узкие окна, похожие не бойницы, массивные решетки. Камень, выщербленный временем и огненными шарами прежних осад. Одно крыло почти просело и, судя по тому, что в окнах не было света, стояло закрытым.

   Все это Алета заметила, пока они ехали от портального зала ратуши в наемной карете.

   В самом замке зеркала не было: у Монтрезов не хватило на него денег. Но все это было не важно. А важно то, что Монтрезы - герцоги, а она, Шайро-Туан, всего лишь баронесса, хоть и неприлично богатая.

   Что касается дяди с тетей, они вообще - сопровождающие лица... И никакие деньги этого не изменят.

   Тем не менее - родня, хоть и не слишком близкая.

   Герцог Монтрез приходился баронессе кем-то вроде троюродного дяди, а маркиз Монтрез - кузеном. Почти братом. Брат - это хорошо, но... захочет ли? Протянет ли руку?

   Согласно неписаным правилам, баронесса первой предложить дружбу маркизу не могла.

   Дядя с тетей шипели всю дорогу, что Монтрезы пригласили их, чтобы под благовидным предлогом попросить денег. И пока это, вроде, подтверждалось. Благородная бедность тут просто лезла в глаза, вопияла и просила помощи... Но ведь можно и помочь, почему бы нет. Ей не сложно, а это все же родственники, одна кровь. И Святые Древние порадуются...

   Девочка так глубоко задумалась, что не заметила, как в холле появились новые лица. И только тычок в спину от тетушки заставил вздрогнуть и почтительно присесть в глубоком реверансе, "лишь чуть меньше, чем перед императором".

   Не поднимая глаз, из под ресниц, Алета рассматривала своих родственников Герцог. Высокий мужчина с очень прямой осанкой, которая лучше всяких слов говорила - офицер. Ну, это понятно - второй сын, после мятежа оставшийся единственным и вынужденный принять титул. Первый сын - наследник, второй - защитник, третий - жрец. Стандартный расклад для любой аристократической семьи. Если есть девочки, то они идут довеском для укрепления связей.

   Волосы светло-русые, черты лица тонкие, но какие-то чересчур резкие и властные. Подбородок гладко выбрит и торчит, как личный манифест: "Я - герцог Монтрез и все будет так, как я хочу. Варианты не рассматриваются". Интересный тип, но - опасный. И, кажется, не слишком приятный в общении. Герцогиня. Стройная темноволосая женщина с грацией танцовщицы и очень простой, приветливой улыбкой. Самый громкий скандал в среде высшей аристократии: герцог женился на бродячей жрице Змея. Не в наложницы взял и не в фаворитки, что еще как-то поняли бы и простили, а в законные жены. И даже позволил ей родить наследника.

   Маркиз. Братик... возможно. Алета незаметно, как ей казалось, перевела взгляд на мальчика, почти ровесника. Старше на два года. С небольшим. И чуть не упала из глубокого реверанса в еще более глубокий обморок. Обошлось, но шок был силен.

   Не бывает на свете таких красивых мальчиков! Это обман зрения, колдовство, амулет... косметика, если хотите, но только не природа. Красота матери и аристократичность отца сплавились воедино и породили юного сильфа. Тонкого, как струна и, в сиянии своих золотых волос прекрасного, как солнечный луч. Даже смотреть больно!

   Второй тычок привел ее в чувство. Демоны, на спине-то синяк будет, тетушка щиплется как гусыня! Чего ей нужно?

   Вынырнув из шока, Алета сообразила, что благополучно прослушала всю официальную часть и теперь ей нужно подать руку герцогу и маркизу, и еще раз поприветствовать официальную хозяйку замка, уже на правах официальной гостьи.

   Все это она проделала безупречно, ни на йоту не отклоняясь от канона, но на одних рефлексах.

   Рука герцога была теплой и твердой. Он на миг придержал ее узкую ладошку за самые кончики пальцев, сказал какую-то вежливую банальность и переключился на дядю.

   К маркизу Алета шагнула с легким трепетом. И даже осмелилась чуть-чуть, самую малость, поднять взгляд. Напрасно. Наследник учтиво принял руку гостьи, повторил вслед за отцом, как он рад приветствовать в родовом замке прелестную кузину... и на этом все закончилось.

   Гостей передали в руки экономки и целых двух горничных, что было для Монтрезов, видимо, верхом расточительства. В Шайро-Туане вокруг гостей уже крутилось бы полтора десятка слуг... Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К тому же, замок был настолько интересен, что Алета мигом позабыла все обиды, и действительные, и мнимые.

   Когда тетя называла ее легкомысленной, она не сильно грешила против истины. Нет, дурочкой хорошенькая баронесса не была, учителя ее хвалили. И умные мысли в пушистую головку заглядывали не так, чтобы редко. Просто надолго не задерживались. Скучали в одиночестве.

   Вот и сейчас ее быстрый взгляд лишь слегка скользнул по обстановке выделенной комнаты: большая, высокая кровать под старым балдахином, местами выгоревшем на солнце, а кое-где и откровенно потертом, простой медный таз для умывания, два комода, поцарапанное зеркало в очень старой оправе.

   Зеркало ей понравилось. Из-за тусклого, испорченного стекла собственное отражение казалось загадочным: то ли сильфида, то ли фея из детских сказок. Но надолго не задержало.

   Взгляд устремился в окно. А за окном было море. Огромное, цветное, с искрами отраженных солнечных лучей. Живое и дышащее. Алета первый раз увидела море чуть ли не на третий день своей жизни - и полюбила его сразу и навсегда. Удивительно, как в этом ветреном сердечке могла пустить корни и прорасти такая глубокая и сильная привязанность.

   Но к морю ее водили редко. А сбежать удавалось еще реже.

   Монтрезы жили у самого моря и каждый день могли видеть его в окно, гулять по берегу, бегать по узкой полоске земли, наперегонки с волнами, ловить руками пену, собирать камешки. Ну и что с того, что замок стар и разрушается. Зато море - вот оно. Рядом. Интересно, если попросить... хорошо попросить... пообещать вести себя безупречно и даже дошить эти разнесчастные цветы мальвы шелком... и выучить все невыученные молитвы - может быть тогда ее отведут к морю?!!

   Алета так замечталась и засмотрелась, что очнулась, лишь услышав тихий стук. Три частых удара. Два редких. И снова три частых.

   Кто это? Где?

   Стук повторился и девочка поняла, что идет он от окна. Стучали в старый рассохшийся ставень Но как?

   Испугаться она и не подумала. Просто подбежала к окну и с любопытством спросила:

    - Кто тут?

   В ответ прозвучал тихий смешок. И на уровне подоконника появился маркиз Монтрез собственной персоной. Он широко улыбался, в зеленых глазах светилось удовольствие от удачной шутки. Волосы сияли на солнце.

    - Как ты это делаешь? - спросила Алета.

    - Посмотри, - предложил мальчик.

    Алета высунулась в окно и едва не выпала от удивления: маркиз стоял на облачке. Самом настоящем облачке, молочном и пушистом. Только маленьком.

    - Ты - маг? - поняла она, - вода или воздух?

   - Огонь, - огорошил ее маркиз, - но с воздухом у меня тоже отношения теплые. Мы понимаем друг друга. Вот земля дается плохо, а с водой не выходит вообще.

    - Так все правильно! Стихия - антагонист, - кивнула Алета, - так и должно быть.

    - Ты тоже маг?

   - Не знаю, - она улыбнулась как-то беспомощно, с затаенной грустью, - не дали узнать. Госпоже невместно, -- передразнила она тетю и бонну, сразу обеих.

    - А хочешь?

   - Ты серьезно?! - удивилась и обрадовалась Алета, - А можно? Как? Ты знаешь? Умеешь? Покажешь?

   Мальчик откинул голову и рассмеялся. А потом вдруг предложил:

   - Вылезай!

   - Как? Сюда? Прямо на облако? А оно выдержит двоих?

   - Не знаю. Вот и посмотрим, - налюбовавшись на ее ошарашенное лицо, мальчик пояснил, - должно. Но если не выдержит, я нас слевитирую на землю. У меня сил точно хватит, проверено. Я даже коня могу левитировать.

    - Давай руку, - потребовала Алета и, подобрав пышные юбки, вскочила на окно Рука маркиза, протянутая ей, показалась тонкой. Слишком тонкой. Чуть ли не тоньше ее руки. Но Алета уже все для себя решила, и, хватаясь за эту хрупкую опору, примерилась, как лучше прыгнуть на облачко, рассчитывая только на свою ловкость. Клятые юбки! Клятые гвозди!

   Алета услышала треск шелка и поняла, что новому платью пришел бесславный конец... но ругать ее не будут. Потому что сама баронесса ненадолго переживет свой туалет. Ее дернуло назад, нога промахнулась мимо облачка, тело на мгновение сделалось жутко тяжелым и потянуло вниз. Все?! Вот так?

   И тут баронессу рвануло вверх, да так, что чуть руку из плеча не вынесло. Рвануло и прижало к теплому, худому телу кузена. Девочка перевела дух. И снова изумилась. Тому, что она стоит на облаке и не падает. Тому, что кузен успел ее подхватить. И тому, что тоненькая, мальчишеская рука, которая ее держит, словно отлита из стали.

    - Не испугалась?

    - Немного, - призналась Алета и посмотрела на окно, где сиротливо полоскался на ветру голубой лоскут.

    - Влетит?

    - Переживу, - девочка пожала плечами, - нужно только снять это безобразие, - она показала на "улику", - скажу, что где-нибудь в парке зацепилась.

    - Попросим маму, - решил маркиз, - она зачинит так, что будет как новое. Никому не влетит. Моя младшая сестренка плакать не будет, пока я рядом.

   Алета даже зажмурилась от удовольствия. И прошептала, шалея от собственной смелости:

    - Мой господин, а мы можем полететь к морю?

   - Как скажешь, моя госпожа. И зови меня Эшери.

   Это было лучшее лето в жизни. Оно сверкало всеми гранями и каждый день был полон до краев, даже перехлестывал через них...

   Каждое утро начиналось с моря. Эшери показал ей грот морской феи, который целиком заливало в прилив, и бухту, где потихоньку от герцога разгружались контрабандисты. Правда, бухту издали, со скал.

   Подарил жемчуг для четок. Но не выгреб из герцогской сокровищницы и не купил у ювелира. Он добыл жемчуг в гроте - по одной жемчужине за раз. Он нырял в грот раз за разом и Алета сходила с ума, потому, что каждый раз золотоволосый братик рисковал смертельно.

   Почти клепсидра!.. Почти полная клепсидра времени требовалась, чтобы вынырнуть на поверхность.

    Он показал ей огромный парк в старокартаэлльском стиле и домик на дереве. Научил некоторым приемам обороны без оружия. И все же отыскал в сестре крохи магии. Магии воды. Совсем немного.

    - Это хорошо, - успокоил он расстроенную Алету, - не нужно в храм идти и с богами договариваться. Как пользоваться - научу. И все же, сдается мне, не так все просто с твоей магией, Алета. В чем дело - понять не могу, амулет фиксирует дар на уровне единицы... Но чуйка говорит другое. Есть с тебе какая-то тайна, сестренка. Ладно, поживем - увидим.

   Почти сразу Эшери познакомил ее с двумя мальчишками, горцами из Пьесторры, с забавными прозвищами: Волк и Обжора.

   Парни были еще совсем сопливыми, но уже ловкими и совершенно бесстрашными. И смотрели на кузена, как на своего сюзерена. Пару дней Алета мучилась сомнениями, а потом просто спросила у мальчишек и получила ошеломивший ее ответ - да, личная вассальная клятва. Маркиз Монтрез собирал свой отряд.

   Наивная, но неглупая девочка как-то сразу сообразила, что такие вещи стоит хранить с глубокой тайне. И ничего не сказала об этом разговоре даже самому Эшери.

   Последний день был печальным. Алета не плакала, но лишь потому, что рядом было море, дарившее ей спокойствие и силу.

   В тихом, заброшенном уголке парка, в темноте полуразрушенной беседки девочка сдернула с руки тяжелое статусное кольцо из редчайшего и запредельно дорогого анеботума. Такое носила лишь она одна во всем мире.

    - Возьми, - даже не попросила, а велела Алета, - переплавить... сможешь? Так, чтобы никто не догадался?

    Эшери помедлил. Отказываться с негодованием не стал и это заставило девочку посмотреть на кузена с еще большим уважением.

    - Как ты объяснишь, что кольцо пропало?

   - Потеряла, - она пожала плечами, - я же дурочка, какой с меня спрос? Вот дурочкой и буду.

   - Не выпорют? - с сомнением протянул маркиз.

    - Меня? - баронесса вздернула подбородок, - пусть только попробуют. Не выпорют, не переживай. Мозг, конечно, вынесут. Но мне его постоянно выносят, ничего нового и интересного. А тебе этого хватит, чтобы отлить небольшое портальное зеркало.

    - Хочешь, чтобы я тебе писал? - улыбнулся Эшери. И как-то так улыбнулся - словно солнце взошло.

    - Хочу, - кивнула девочка, невольно улыбаясь в ответ. - Очень хочу. Только ты не пиши. Не нужно.

    - Почему?

    - Опекуны, - Алета произнесла это - как выплюнула, - все по-своему вывернут. У меня очень много денег и они имеют полное право ими распоряжаться. Как бы у тебя неприятностей не было.

    - Ну, это беда не большая, - успокоил ее Эшери, - справлюсь.

    - Лучше не нужно. Пусть это будет наш секрет.

    - Секретное оружие? - Мягко, понимающе улыбнулся мальчик.

    - Точно. На самый крайний случай. А через девять лет... уже через восемь с половиной я приеду в Аверсум. И - я помогу тебе.

    - Поможешь - в чем? - Серьезно уточнил мальчик.

    - Я смогу распоряжаться своим состоянием. И отпишу тебе столько, чтобы хватило восстановить Монтрез. И не спорь со мной!

   - Да я и не обирался, - тихо рассмеялся маркиз, - чувствую, бесполезно. Ты упряма, как императрица всех ослиц.

   - Неправда, - запротестовала Алета, - уши у меня вовсе не такие длинные! И лицо не вытянутое. И живот не висит!

   Через мгновение они уже весело хохотали. Совершенно невозможно было грустить рядом с морем. Совершенно не верилось в восьмилетнюю разлуку.

    - Только позови, - шепнул Эшери, обнимая сестру на прощание, - я землю с небом смешаю...

   АВЕРСУМ

ГЛАВА2

   Ей не показалось. вода в миске и в самом деле потемнела.

   Нет, в свое время кузен учил ее на совесть, и добился, что Алета стала чувствовать воду, как часть себя. К тому же - полнолунье... Но дар маленький, а расстояние огромно, другой континент. Но, кажется, получилось!

   Темнота оживала и постепенно наполнялась звуками. Странными звуками. Поначалу Алета испугалась. Неужели случилась беда, на Монтрез напали и кто-то умирает? Тихий, жалобный стон прорезал сумрак ее собственной спальни Она вгляделась в миску... и зажмурилась. Но, не выдержав долго, широко распахнула глаза.

   Баронесса хорошо помнила кузена - мальчика, очень красивого мальчика. Похожего на волшебное существо - сильфа. И, вызывая его сейчас, она неосознанно стремилась к тому мальчику А мальчик вырос. Плечи развернулись, хотя талия осталась такой же тонкой и волосы такими же золотыми. Только отросли ниже лопаток...

   И - он точно волшебное существо, потому что в темноте - светится! И кожа, и волосы, и он сам. Стон повторился и только сейчас Алета обратила внимание на второго... точнее, вторую. Смуглую брюнетку, она только это и успела увидеть. Обнаженные плечи, запрокинутая голова, руки, жадно скользящие по спине кузена, который целовал ее в шею, нежно и самозабвенно. О, Святые Древние! За таким нельзя подсматривать...

   Алета едва не погасила вызов, но опомнилась, сообразив, что женщин у ее красавца-братика, скорее всего, много, а полнолунье - одно в месяц.

   - Эшери... - позвала она, уже вслух.

    - Кто там? - Послышался звук, словно уронили что-то железное на что-то каменное. Он прозвучал так громко, что Алета невольно оглянулась на дверь. Но - нет. Вроде никого не разбудили.

    - Это я, Алета. Прости, что помешала, но... Ты мне нужен. Нужен твой совет, - торопливо поправилась она, вглядываясь в темноту миски.

    - Котик, кто это?! - позвучал недовольный женский голос.

   Движения кузена были точны и стремительны. Он открыл двери и вполголоса скомандовал:

    - Брысь отсюда. Дождешься в коридоре. Или не дожидайся, как хочешь, - звякнули монеты в кошельке.

   Недовольный возглас девицы позабавил Алету. А кузен шагнул к зеркалу, на ходу приводя себя в порядок. И быстро! Видно, была привычка. С темной кушетки в углу поднялся расхристанный молодой балбес, застигнутый на горячем, а к зеркалу подошел уже владетельный герцог, аккуратный, собранный, застегнутый на все пуговицы, даже с кинжалом у пояса. Только глаза были слегка шальными.

    - Что случилось? - спросил он, - У тебя неприятности, сестренка?

    - Прости, - еще раз повторила она, - Да. Да, у меня неприятности. И... я растерялась, Эшери. Я совсем не знаю, что мне делать. Вдруг оказалось, что кроме тебя у меня никого нет, представляешь? Вообще никого.

    - Тихо... Тихо, кузина, - он мягко улыбнулся, - давай по порядку, я что-то совсем тебя не понимаю.

    Что значит по порядку? С самого главного?

   - Послезавтра меня замуж отдадут, - выпалила Алета и замолчала. Горло перехватило. Наверное, от радости...

   Эшери сообразил мгновенно:

   - Кто - счастливый жених?

   - Священный Кесар Фиоля!

   - Бездна меня забери! - Эшери запустил пятерню в волосы, взъерошил их, видимо, для стимулирования умственной деятельности, - Молодец, дедок. Вовремя подсуетился.

    - Да уж, - Алета поежилась. Только сейчас она поняла, что стоит на каменном полу босыми ногами и сильно замерзла. Но искать носки не стала, опасаясь нарушить концентрацию.

   - Я правильно понимаю, тебе эта свадьба никуда не сдалась? - Все же уточнил Эшери.

    - Я что, с ума сошла?! - забывшись, Алета воскликнула слишком громко, и торопливо зажала себе рот ладонью, даже палец прикусила. - Яд я могу и дома выпить, совершенно незачем ради этого ехать в чужую страну.

    Эшери прикрыл глаза и задумался, так глубоко, что его, обычно живое лицо превратилось в гипсовую маску.

   Алета терпеливо ждала, понимая, что брат сейчас просчитывает варианты решений и их последствия. То есть делает именно то, на что у нее никогда не хватало ни терпения, ни желания.

    - Когда прибывает миссия? - уточнил он.

    - Послезавтра, - торопливо повторила Алета.

    - Хорошо.

    - В каком смысле - хорошо? - насторожилась она.

    - Хорошо, что не через полклепсидры. А до послезавтра я успею пробиться на прием к Его Императорскому Величеству. Правда, для этого придется продать твой подарок. Прости.

   - Кольцо? - Удивилась Алета, - ты его до сих пор не продал?

   - Да, вот такой я сентиментальный дурак, - признался Эшери, - хранил презент от девочки, с которой у меня треть общей крови.

   - А как же... - Она обвела рукой миску, но кузен понял, что Алета имеет в виду его зеркало.

    - После смерти отца делами занялась Ее Светлость... И, представляешь, они пошли лучше! - Монтрез покачал головой, словно все еще удивлялся этому.

   - Рада за вас. То есть, прости, конечно, соболезную, но...

   - Да я понял, - отмахнулся Эшери. - Ты блондинка - я блондин. Два плюс два равно один. Ладно. Ложись спать, утром не подавай вида, ничему не удивляйся. И... будь готова бежать немедленно, в чем есть и откуда скажут. Если не получится так, как я задумал...

   - А может не получиться? - Испугалась девушка.

   - Тогда получится по-другому. Ближе к полудню выезжай на прогулку. У вас ведь там есть знаменитая кондитерская лавка. Как же ее... - Эшери нетерпеливо прищелкнул пальцами, - какой-то мед.

   - Мед Шавари, - торопливо подсказала Алета.

   - Вот. Зайдешь туда, попить чаю. Это нормально? Подозрений не вызовет?

   - Она торопливо замотала головой, - Ну вот и славно. Дальше - не твоя печаль. Все устроим.

    - Но, Эшери...

   - Алета! - Строгость в голосе кузена смягчалась улыбкой, - не вздумай бояться. И плакать не смей. Мы рядом. Уже рядом, поняла? Вот с этого самого мгновения - рядом.

    - Мы? - совсем растерялась она.

    - Все увидишь. А сейчас быстро гаси вызов, иначе утром не встанешь от слабости. Тебя и так-то шатать будет. Но скажешь...

   - На балу устала, - быстро сообразила она, - перетанцевала.

   - Вот! Мозги включились - сразу стало жить проще. Значит, на балу устала. До обеда проваляешься в спальне, а потом попросишься на прогулку. И все. Дальше у тебя будет совсем другая жизнь. До встречи, сестренка. Ты - большая молодчина, ты поняла меня? Все. Спокойной ночи.

   И Эшери исчез, словно приснился.

   Но он не приснился. И разговор был. Сомневаться в этом не приходилось, потому что Алету шатало, словно она не спала, по меньше мере, неделю. И все это время танцевала, танцевала, танцевала.

   Голова вдруг закружилась и девушка едва успела добраться до кровати.

    Оставшись один, Эшери сгреб волосы в горсть и потянул. Алета угадала, так и в самом деле думалось лучше. Времени мало... придется играть с теми костями, которые в руках. Других все равно не дадут.

   Добраться до Императора - тот еще квест, но - будем есть коня маленькими кусочками.

   Герцог бросил взгляд на водные часы - два пополуночи. Время самое что ни на есть подходящее для всяких темных дел.

   Зеркало было новым, но в раме "под старину".

   Эшери повернул фигурку пастуха с собакой против хода солнца и стекло отодвинулось, открывая немудрящий тайник. Немудрящий, потому что почти на виду. В доме воров не было, Ее Светлость за этим следила. А от просто любопытствующих была очень тугая пружина. Кроме герцога никто в замке просто не смог бы ее повернуть, даже двумя руками.

   Запустив руку по локоть в дыру, Эшери вытащил небольшое, но тяжелое кольцо из светлого металла, отливающего зеленью. Кольцо было статусным, с баронской короной и гербом Шайро-Туанов - головой орла. Напоминающей, что основное богатство Кайоры - в горах. Правильно. Именно там отец Алеты, скрываясь во время очередного бунта, нашел анеботум.

   Там же, в горах, он и сгинул, спустя два года, пытаясь пройти перевал, выбраться самому и вывести жену.

   Бунты в Кайоре были, как дожди, явлением сезонным и довольно частым.

   Кольцо герцог попытался пристроить к месту и, к собственному изумлению, спокойно одел на мизинец. Хмыкнул, больше иронично, чем огорченно. По поводу собственного телосложения (скорее, теловычитания) он давно не переживал. Еще в детстве, сообразив, что ему досталась "тонкая кость", он не стал расстраиваться, а приналег на фехтование.

   Долгие тренировки не прибавили рельефности мышцам и не сделали из Эшери здоровенного амбала... Но кочергу он мог завязать в узел, не особенно напрягаясь, да и любым амбалом, один на один, пол бы вымыл и отжал, как тряпку. А на все прочие случаи была огненная магия...

   Про девицу он совершенно забыл. Да и она о своем любимом "котике" , похоже, помнила недолго. Ровно до того момента, как пересчитала монеты.

    Господин Пеше спал сном абсолютно честного человека, обняв законную жену, мать своих детей, которой, со времени последней исповеди, даже ни разу не изменил.

   И поэтому на стук в окно он среагировал спокойно и по-деловому. Как человек, которому в неурочное время принесли заработок. А для денег, как известно, неурочного времени нет, все вполне хороши.

   Служанку Пеше будить не стал. Самовзводный арбалет стоял тут же, у стола. Застегнуть на руках хитрые браслеты с двумя быстрыми юкками и прикрыть их длинными рукавами - дело секунды. Нацепить на лицо приветливую улыбку - еще меньше. Пеше открыл дверь.

   На пороге стоял высокий человек, до самых бровей укутанный в плотный плащ.

   Почтенный горожанин согнулся пополам, не смотря на внушительный животик.

    - Ваша Светлость! Какая честь для моей скромно лавки.

    Эшери откинул капюшон:

    - На чем я в этот раз прокололся? Вроде все учел...

   - Ни на чем, Ваша Светлость. Маскировка безупречна. Поэтому я и решил, что это вы. Я учу вас уже больше шести лет и в последнее время вы почти не опускаете ошибок. Мне кажется, можно уже сказать - совсем не допускаете. Да-а-а... Мог ли старый Пеше, Пеше-висельник, Пеше Собачье Мясо когда-нибудь подумать, что его лучшим учеником станет сам герцог Монтрез! - Чем могу быть полезен, Ваша Светлость? - По-деловому спросил он, рассудив, что просто в гости владетель пришел бы с друзьями и вином.

   Эшери его не разочаровал. Этот ученик его никогда не разочаровывал.

   - Мне срочно нужно в Аверсум.

   - Срочно - это с утра? - уточнил Пеше.

   - С утра, - согласился Эшери, - только это было вчерашнее утро.

   Пеше задумчиво пожевал губу. Но жадность одержала привычную победу и над патриотизмом и над осторожностью.

    - Ночью - дороже.

   - Знаю, - герцог шагнул к столу, без малейших опасений поворачиваясь спиной к одному из самых опасных людей города. О поверхность стола что-то негромко стукнуло.

   - Полагаю, хватит. По любым расценкам.

   Пеше едва успел поймать челюсть.

   - Но ведь это...

   - Совершенно верно, - невозмутимо кивнул Эшери, забавляясь потрясением бандита.

    - Для Братства эта вещь бесценна, - забывшись, прошептал Пеше.

    - Это я тоже знаю. Могу я надеяться, что ты отправишь меня незамедлительно?

   Пеше мелко покивал и заторопился, разыскивая ключи от сейфа.

   Но все же что-то его тревожило. Не того замеса был человек, чтобы утратить невозмутимость только лишь от того, что заполучил кольцо, ценой в половину города. Ну, хорошо, в четверть - но тогда вместе с людьми.

    - Что? - спросил Эшери, устав наблюдать за его мельтешением, - Тебя что-то настораживает? Уверяю, кольцо не ворованное, - усмехнулся он.

    - Мне плевать, - честно отозвался Пеше, справившись, наконец, с сейфом. - Но если Ваша Светлость решил расстаться с таким сокровищем спустя шесть лет, значит, случилось что-то очень серьезное.

    - Шесть лет? - Эшери шевельнул бровью. - Не пояснишь?

   - Все просто. Шесть лет назад это кольцо искало все Братство.

   - О потере объявили не здесь...

   - Искали по всей Империи. И за ее пределами. Сумма вознаграждения была обещана немаленькая, но никто бы на нее не повелся. Если бы кольцо нашли, его принесли бы Старшему Брату. Но его не нашли.

   - Почему ты решил, что не нашли?

   - Заказ до сих пор не отменен, - просто сказал Пеше, - это кольцо все еще ищут. Хотя, как нам известно, для наследницы анеботовых шахт давно сделали новое.

    - Бездна и ад! - ругнулся Эшери, - а это ты откуда знаешь?

   - Есть очень мало ювелиров, которые умеют работать с анеботумом. Это своенравный металл. И печь нужна особая: температура плавления у него намного выше, чем у тривиального золота. Мы знаем всех мастеров.

    Пеше положил руку на одно из украшений камина, чтобы открыть потайную комнату. Но помедлил.

    - Ваша Светлость. Вы заплатили более чем щедро и я доволен сегодняшней сделкой.

    - Но? - Понял Эшери.

    - Если я осмелюсь предложить свои условия?

   - Хм... Любопытно. Ну, рискни.

    - Они очень простые. Вы забираете свое кольцо назад, а я забываю, что, вообще видел его или вас.

    - Очень интересно, - поощрил его герцог.

    - А взамен вы откровенно рассказываете мне, что подвигло Вашу Светлость расстаться с подарком вашей очаровательной кузины.

    - Предаешь интересы Братства? - Шевельнул Бровью Эшери.

    - Напротив. Действую сугубо в интересах Братства. У меня хорошая чуйка. Она не раз спасала меня от виселицы и выводила на очень выгодные заказы. Много лет назад именно чуйка сказала мне, что блажь сынка владетельного аристократа нужно поддержать - и я заполучил лучшего ученика. А сейчас чуйка говорит мне, что ответ на мой вопрос для Братства дороже, чем целое кольцо из самого дорогого в мире металла...

    - Да уж, - усмехнулся Эшери, - в уме и проницательности тебе не откажешь

   - Сделка?

   Мгновение подумав, герцог кивнул и вернул протянутое кольцо на мизинец.

    - В ближайшие несколько месяцев... а, скорее, недель будет война с Фиолем, - тяжело уронил Эшери, оформив словами свои собственные опасения.

    - Это... точно? - негромко переспросил Пеше. Монтрез выразительно промолчал. - Что ж... Ваша Светлость, вы с лихвой расплатились за портал.

   Герцог кивнул. Он и сам так думал.

    Выход из портальной сети был в самом что ни на есть неблагополучном районе.

   Это при том, что столица славной Империи, вообще, излишней любовью и гостеприимством не страдала.

    Другими словами, раздеть до нитки тут могли и в районах гораздо более респектабельных, чем Рыбный Тупик.

   Но опасности ночного города беспокоили Эшери в последнюю очередь. Чтобы дворянин со шпагой да не отбился от уличной шантрапы? Не смешите. Пару раз он даже видел такие группы, таившиеся в тени домов, в тех местах, где узкие кривые улочки пересекали еще более узкие и кривые переулки, или дома имели сквозной проход.

   Он даже шаг не сбавил, лишь откинул плащ и демонстративно положил тонкую, изящную кисть на рукоять тяжелой шпаги.

   Может быть сам герцог и не произвел бы на Ночных Братьев Аверсума никакого впечатления, но уверенное, где-то даже наглое поведение и, особенно, оружие насторожило. Что другое, а отличать боевую шпагу от парадной железки здесь умели с двадцати шагов и в темноте. Обе компании, переглянувшись, остались на месте, а предводитель второй, невысокий, коренастый мужичок в неброской одежде горожанина, даже уважительно приветствовал герцога тайным знаком.

   Эшери ответил, небрежно и не сбавляя шага и заметил, что Собачьи Дети (так звали себя Братья Аверсума) неслышно пошли следом. Не слежка. Не нападение. Эскорт.

   Выходит, информация, которой герцог поделился с Пеше, уже дошла до Старшего Брата. И была признана настолько ценной, что бандиты выделили Эшери охрану. Трогательно, аж до слез. И - небесполезно. Сэкономит ему бездну времени, которое, как он не торопился, утекало, как вода в клепсидре, только быстрее.

   Миновав мост, гордо названный Императорским (на самом деле низкий и горбатый, только и величия, что широкий), герцог свернул в большой и запутанный лабиринт под названием Рыночный квартал. Или Лавочный - как кому удобнее.

   Никаких табличек здесь отродясь не было, зато вывески имелись. И, что показательно, многие из них даже с буквами. То есть не просто здоровущая, намалеванная на деревянной плашке, иголка с ниткой, а полноценная надпись ПАРТНОИ МУЖСКА И БАБСКА ПЛАТИА. Не хухры тебе мухры, а образованные люди! Почти все буквы знают. Ну, во всяком случае, самые нужные - твердо! Герцог несколько раз сворачивал в переулки, два раза пересек узкую канаву, гордо именуемую на карте города "притоком Альсоры", с какого перепугу - непонятно. Канава эта, на две трети рукотворная, была больше сточной, чем каким-то там притоком.

   Наконец он подошел к дому, который среди нагромождения деревянных построек выглядел даже респектабельно. Во-первых, он был каменным. Во-вторых, крыша его была крыта железом. В-третьих, над этой крышей торчало целых две трубы.

   Ставни были плотно закрыты, но Эшери постучал в одну из них условным стуком, ничуть не сомневаясь, что хозяин проснется. И проснется, и встанет, и не заставит визитера ждать слишком долго.

   Среди тех, кто время от времени стучал в этот дом, были ребята с гонором. За лишние полклепсидры ожидания могли хозяина прямо над крыльцом повесить, вверх ногами. И ничего бы им за это не было. Мало ли: шел человек, видит - веревочка. Дай, думает - покачаюсь. А она возьми и затянись. Несчастный случай - дело житейское.

    - Кот? - не на шутку изумился хозяин, низенький, худой, в широченном восточном халате, в который он заболтался, похоже, три раза.

   - Каким ветром?

   - Ураганным, - хмыкнул Эшери. - Пропустишь? Доброй ночи не желаю, самому не досталось.

   - И ты решил, в отместку, ее всем остальным испортить? - Поднял бровь хозяин и посторонился, пропуская герцога в дом.

   Внутри домик оказался еще интереснее, чем снаружи: никаких тебе отдельных комнат, все помещения сквозные, даже ванная, наверняка, имела второй выход. Но как раз это обстоятельство вызвало у герцога Монтреза полное понимание. Пеше, только начиная его учить, раз десять повторил: Прежде, чем куда-то влезть, продумай по меньшей мере три возможности вылезти.

   - Императорский дворец, - без обиняков сказал Эшери, едва они расположились в небольшом, но прекрасно обставленном кабинете. - Я должен туда попасть. Как можно скорее. В идеале - прямо сейчас.

   Хозяин домика на своем довольно долгом веку повидал немало сумасшедших. И всякой ереси и чуши наслушался столько, что на три жизни хватит. Но от заявления Эшери челюсть не просто отвалилась. Ее, похоже, еще и заклинило в положении: "Ну, ничего себе?!!"

    - Не знаю что ты пил или нюхал и знать не хочу. Но скажи, хотя бы, как выглядит. Чтобы самому по глупости не встрять, - произнес он, наконец одолев словесный паралич.

   - Давай рассмотрим это как чисто теоретическую задачу, - мягко предложил Эшери. - Вот есть дворец. Как он охраняется, ты знаешь великолепно, это часть твоей работы. Как пройти охрану?

   - Никак, - твердо сказал хозяин дома.

    - Быть того не может, - улыбнулся Эшери, - Храм Святого Каспера в Шариере тоже обворовать было совершенно невозможно. Однако церемониальный кинжал с сорока тремя рубинами на рукояти сперли.

    - Так там же было сорок три рубина на рукояти, - осклабился хозяин, и взгляд его, из озабоченного стал откровенно жадным, - и само железо оказалось стоящее. А тут..

   Эшери еще раз улыбнулся и выложил на стол большой золотой перстень с изумрудом. Взгляд хозяина метнулся с лица гостя к перстню - и обратно.

   - Всего один... камешек-то, - проговорил он.

    - Так в этот раз тебе шкурой рисковать не нужно. Только крепко подумать.

    - Крепко подумать - на две трети исполнить, - возразил тот.

    - Аванс, - еще мягче предложил Эшери. - Если додумаемся до чего-нибудь годного, расплачусь по-королевски. Но вперед платить не буду. Знаю я вашу братию. Ободрать глупого приезжего как ягненка, а потом скинуть страже - это ж у вас любимая шутка. Самая смешная.

   Хозяин глазами, ладонями, всем телом изобразил: "Да что ты, дорогой! Да мы никогда и вообще, как ты подумал!!! " - но при этом даже не постарался сыграть хоть чуть-чуть убедительно. Так, ритуал отработал. Он знал, что Эшери знает, а тот, в свою очередь не сомневался, что хозяин не сомневается... Канцонетта, сальта, куранта. В Братстве тоже были свои танцы с довольно сложными па, и танцевали братья кто лучше, кто хуже. Но все под музыку, которую заказывал один человек. И этой ночью он отдал приказ - беречь странного пришельца. И по возможности, помочь.

    - С магией даже не пробуй, - сказал, наконец, хозяин. - Там заклинание по всему периметру. В такое превратишься, что сам долго гадать будешь, где у тебя хвост, а где ухо.

    - Зеркалом?

   - Еще не раже! То же самое будет, только бегать тебе не по улицам, а по сопряжениям. А там ни воды, ни жратвы.

    - Печальная история, - кивнул ничуть не обескураженный Эшери, - ну а внутри дворца? Все так же жестко? С магией? Например, невидимость или отвод глаз?

   - С этим - порядок, - живо возразил хозяин, - вовсю пользуются. Если бы по-другому, так Его Богоспасаемое Величество просто не поняли. Представь, идет под утро кавалер от дамы. Или, Темные Боги упаси, дама от кавалера... ну как тут без невидимости? Ведь урон чести.

   Эшери не выдержал и рассмеялся, настолько забавным стал вид у старшины городских Мастеров (проще говоря, ворья).

    - Я тебя понял, - сказал он, - и услышал.

   Он поднялся. Кольцо осталось лежать на столе.

   ИМПЕРАТОР

ГЛАВА3

Рамер Девятый, милостью Святых Древних, Император величайшей страны этого мира за последние несколько месяцев привык вставать не просто рано, а задолго до солнца.

   Сейчас, проснувшись, в полной темноте и бросив быстрый взгляд в окно он, по звездам, определил, что до восхода остается почти три длинных клепсидры. И, вместо досады - обрадовался. У него есть лишнее время. Почти целая лишняя клепсидра для того, чтобы разобраться с делами, до которых не дошли руки вчера.

   Не просто не дошли. Его Императорское Величество изволили уснуть за столом. И, добро бы, спьяну - это можно как-то если не простить, то хотя бы понять. Так ведь нет! Рамер просто уработался до такой степени, что, на мгновение опустив голову на сложенные руки, выключился. И, похоже, так крепко, что в спальню его левитировали, а потом раздевали и разували слуги... Нет, последнее как раз было вполне "в берегах". Дармоеды, небось, прыгали от удовольствия. С тех пор, как умер Его Богоравное Величество Рамер Восьмой, им такого счастья не перепадало - одеть и раздеть императора.

   Старший принц как привык в воинской школе, куда определил его суровый дед, заботиться о себе сам - так и не смог отвыкнуть. Даже взяв в руки бразды правления страной. Особенно тогда.

   Потому что вникнув в реальное, а не показное положение дел в стране, Рамер схватился за голову. Хвост! Полный и окончательный...

   В бюджете концы с концами настолько не сходились, что Рамер сначала подумал - его специально путают и подсовывают не те концы. Оказалось - все правильно. Только... до чего ж бестолково!

   Попробовал ввести новую систему учета, аналогичную той, которую давали в школе, для расчета снабжения армии. Простую и понятную даже законченным воякам, и неожиданно столкнулся с глухой стеной даже не протеста - недоумения.

   Попробовал надавить... и получил разъяснения. В мягкой форме. Явился с ними незаметный человечек в серо-зеленом костюме, с незапоминающимся лицом и тихим голосом, в котором звучали нотки подобострастия... Рамер в упор не помнил этого человека. А после разговора и помнить оказалось некого. Потому что Его Императорское Величество так разозлился, что рявкнул на человечка, не сдерживая... ничего Ни злости. Ни огня. Достали потому что. Вода терпения кончилась в клепсидре. Выходит, так тоже бывает.

   Словом, осталось от неизвестного человечка мокрое место. В буквальном смысле. И даже растирать не пришлось - само высохло.

   Пятно на плитках в кабинете Рамер Девятый стирать запретил. В назидание.

   Нет, они что, всерьез думали, что стоит молодому Императору просто и в доступной форме разъяснить, что такая система принята специально для господ вельмож, чтобы им было удобнее воровать... И он сразу все поймет? И оставит как есть? Совсем берега попутали?

   В день бесславной гибели неизвестного человечка случилось еще четыре казни. А через декаду, когда Император уже радостно праздновал победу и с удовольствием рассматривал новый бюджет, насквозь понятный (хоть и печально нищий), вспыхнул бунт.

   На этот раз отличилась не Кайора, на ту уже рукой махнули, сколько стояла империя, столько эта провинция пыталась отложиться.

    Вспыхнули сразу четыре провинции на юге. Как раз те, чьи правители особо отличились в деле расхищения бюджета и попали под карающую длань. Поначалу Рамер даже обрадовался. После всех этих заморочек с деньгами, которых как бы нет, но на самом деле они как бы есть, только трогать их как бы нельзя, хотя, если нужно поощрить какого-нибудь вельможу (читай, дать взятку), так даже не просто можно, но и нужно... После всей этой дикой и грязной зауми простая и чистая война с огнем, кровью и смертями, казалась хрустальным источником, к которому хотелось припасть - и не отрываться, пока не позовут в Облачный Рай Святые Древние.

   В приподнятом настроении Рамер выехал к войскам... И пережил второе крушение светлого идеала. В армии был бардак. Даже не так. Там были Бардак, Бордель и Бедлам. Как отец вообще с ней воевал? Еще и победы какие-то одерживал? Трупами врага заваливал?

   Нет, воровство и нехватка самого элементарного Императора уже не удивляли. Этого он ожидал. Поразило в самое сердце, что генералы оказались до изумления невежественны. Ничего, кроме как саблей махать, не знали и знать не хотели. Даже приказы за них строчили адъютанты, потому что сами Генералы из сорока трех букв удосужились выучить хорошо если половину.

   Зато родословную свою могли перечислить аж до Святого Древнего Покровителя...

   Интересно, где были все те молодые и образованные парни, выпускники военной школы, его одноклассники?

   Рамер уже не удивился, когда понял, что от его выпуска осталось меньше десятка. Кто погиб в пограничных стычках, почему-то туда молодых и сильно умных посылали особенно часто, кто сложил голову в дуэлях. А кто просто спился, не выдержав столкновения с реальной жизнью. Зато "вот это все" цвело, как плесень на тыкве, и отлично себя чувствовало!

   И с этой, простите Темные Боги, "армией" Рамеру предстояло воевать четыре мятежные провинции. Как?

   Генералы снисходительно объяснили, как сие будет происходить. Они подойдут к столице провинции, встанут под ней лагерем, вызовут наследника... И будут долго торговаться, за какую виру молодому и неопытному владыке простят родную кровь.

   Ответом на этот, с позволения сказать, военный план было еще семь пятен на полу походного шатра. Как раз по числу оставшихся в живых одноклассников.

   Столицу мятежной Оры Рам со злости и с разгона спалил до тла, дав жителям ровно одну клепсидру, чтобы выйти в том, что на себе. Кто не успел - тот опоздал. Ибо нечего бунтовать, когда в Империи жрать нечего и война на пороге...

   Столица второй провинции почти уцелела, но отстраиваться ей придется долго...

   Третья благоразумно сдалась, как только увидела армию Его Императорского Величества.

   А до четвертой Рам не дошел. Получил новость: бунт в столице, императрица - мать брошена в тюрьму и, по словам верного человека, в очень плохом состоянии.

   Вот тогда оно в первый раз и свершилось. В первый раз на глазах подданных Его Императорское Величество Рамер Девятый обернулся громадным змеем. И, разметав палатки хвостом, полетел к Аверсуму. Полетел в переносном смысле, змеи не летают - но двигался он так быстро, что армия так и не смогла его догнать. Ни на второй день. Ни на четвертый, когда столица уже горела...

   Армия подоспела как раз к похоронам вдовствующей Императрицы, которую сын только чуть-чуть не успел спасти.

   И очень вовремя подоспела. Потому что в Империи подняла голову третья сила. Жрецы. И быть бы смене династии, но...

   Армия успела оценить молодого вождя, с которым она впервые попробовала вкус победы. Правда, горьковатый: победы в гражданской войне - они такие. Но солдаты признали Рамера своим и Страх Божий их напугал... не сильно.

   Зато Жрецы призадумались. Конфликт в конце концов разрешили миром, но мир этот был зыбким, как мостки, провешенные над черным окном болотной трясины. Шаг влево, шаг вправо - и смерть.

    С тех пор мало что изменилось. Разве что орать стали потише. Зато шепот за спиной слышался все чаще и чаще и Рамер ловил себя на мысли, что предпочел бы какой угодно громкий вопль, пусть даже нецензурный - но в лицо. Мечты, мечты.

   В таких условиях лишняя клепсидра времени, когда никто не мешает и не отвлекает, была, воистину, даром богов. Которым Рам и поспешил воспользоваться.

   Император очень быстро оделся, благо, не в парадное и не в церемониальное и прошел короткой анфиладой в кабинет, по пути проверяя охрану. Парни бдили. Ни один не дремал, это хорошо. Правда, толку с этой Неспящей Стражи немного. Колдовские способности редки, амулеты видят далеко не все, да и некоторые привычки придворных дам и кавалеров оказались воистину неискоренимы. Периметр - единственное, на что Рам мог положиться. Но, заведись мятежник среди ближнего круга, работа у него будет не трудной. Подойти да ткнуть. Вот хотя бы тут...

   Здравые мысли тем и отличаются от всех остальных, что подтверждаются рано или поздно. Эта подтвердилась прямо сейчас. Войдя в кабинет, Рамер привычно прищелкнул пальцами, зажигая свет. И обнаружил в углу фигуру, закутанную в темный плащ по самые брови.

   Защитные амулеты в кабинете были хорошими. Светляк мгновенно превратился в огненный шар четвертого уровня и почти сорвался в полет по приказу Император, когда фигура, на долю мгновения опередив смертельный удар, вдруг опустилась на одно колено и склонилась в почтительном поклоне, подняв локоть на высоту глаз.

    - Ваше Императорское Величество, - произнесла фигура.

   Голос был незнакомый, но интонации - самые почтительные. Рам на это уже давно не покупался. Тот первый сморчок, которого он испарил вместе с сапогами и шпорами, тоже был почтителен так, что дальше некуда. Однако для разговора с коронованным и благословленным на царствие Владыкой припас отравленный стилет. Что припас этот?

    Не дожидаясь приказа, ночной гость откинул капюшон.

   - Сиятельный герцог Монтрез? - Рамер не на шутку удивился. - К чему такой эпатаж? Вельможа вашего уровня может получить аудиенцию в течение трех дней. Герцогам не отказывают... даже императоры.

    - У нас нет трех дней, Ваше Императорское Величество.

   Голос Монтреза звучал мягко... Но Рам был уже учен, и учен жестко. Он легко догадался, что за этой мягкостью пряталась сталь. Мальчишка. Но после смерти отца этот мальчишка сумел удержать свою полунищую провинцию. В Монтрезе так и не случилось ни одного бунта, а это заслуживало уважения

   - Нет трех дней на что? - Так же мягко уточнил Рамер Девятый и рукой предложил гостю занять одно из кресел. Сам он опустился в соседнее, - кстати, не развеете мое недоумение? Как вы попали во дворец? Абнер утверждал, что защита безупречна.

   - Она такая и есть, - почтительно склонил золотую голову Эшери, теперь Рам вспомнил и имя молодого герцога, - ни по периметру, ни сверху она непроходима.

   - И тем не менее вы здесь. Только не говорите, что вы прошли под землей. Маг земли, достаточно сильный, может... но сигналка бы все равно сработала и подняла тревогу.

    - Я прошел Альсорой.

   Только сейчас Рамер заметил, что золотые волосы герцога слегка влажные. Похоже, одежду он высушил магией, а волосы - не рискнул. Или не посчитал нужным.

    - То же возражение, - Рам протянул руку и достал из встроенного бара пузатую бутыль с крепким настоем на травах. - Прошу вас, герцог. И - жду подробностей. Без этого никакого разговора у нас с вами не получится. Безопасность дворца - это очень серьезно. Кроме меня, которого можно заменить, здесь находятся ключевые фигуры Империи, которых заменить... тоже можно, но, во-первых, сложнее, а во-вторых, не всех сразу.

    - Я не применял магии. Просто нырнул на Императорском мосту и в фонтане вынырнул.

    - Но это почти клепсидра! - Император был потрясен и даже не считал нужным это скрывать. - Человек не может выдержать столько времени без воздуха.

    - Человек не может, - легко согласился Эшери, - но я Монтрез. Можно сказать, наполовину рыба. Я вырос на берегу моря и мальчишкой нырял за жемчугом каждый раз, когда нужны были деньги на личные расходы. У нас есть грот, который полностью заливает во время прилива. А в другое время туда не попасть - просто не хватит времени. Способ лишь один - использовать силу и скорость волны... Самый лучший жемчуг именно там, но с волной сладит не каждый.

   Рамер прикрыл глаза.

   - Понимаю, - сказал он. - Сегодня же прикажу поставить решетки и сигналку. Но... ради чего вы так рисковали?

   Вместо ответа Эшери сдернул с мизинца перстень и положил на край стола. В свете магического огонька металл выглядел темным, почти черным. Но император мгновенно сообразил, что это такое.

    - Анеботум?

    - Анеботум, - согласился Эшери, - кровь и сила новой Империи. Абсолютное стратегическое преимущество. Если только мы сумеем его отстоять - Мы?

   - Я - герцог этой Империи.

    - Похвально, - Рам слегка наклонил голову, с любопытством разглядывая кольцо. - Оно детское. С гербом баронского рода Шайро-Туан. Откуда у вас кольцо? Помнится, между вашими семьями какое-то дальнее родство...

   - Ваше Величество знает наизусть весь гербовник? - удивился Эшери, - Простите. Мне казалось, что это невозможно.

    - И это мне заявляет человек, который задержал дыхание почти на целую клепсидру, - невольно улыбнулся Рам, - но, кстати, вы правы. Весь гербовник наизусть я, конечно, не знаю. Там пять толстых томов, включая личных дворян, нетитулованных дворян и дворян Пьесты, Шатерзи и прочих диких горцев... Не говорю, что его, в принципе, невозможно выучить. Но не вижу практического смысла в этом грандиозном свершении. Впрочем, герб самого богатого баронства в Империи я, конечно, знаю. И ближайших родственников и наследников тоже.

   - Родство есть. И даже не такое дальнее, - признал Эшери, - Алета моя троюродная сестра. И она в беде.

   Темный взгляд Рамера Девятого требовал продолжения. И, по мере того, как Эшери рассказывал, лицо императора менялось. От легкой заинтересованности к недоумению, недоверию, от него к раздражению и далее - к полному и абсолютному спокойствию.

    ...Так вот как выглядит императорский гнев? Как полное и расчетливое спокойствие змеи перед броском. Не хотелось бы испытать его на своей шкуре. Кажется, опекунам прелестной Алеты каюк пришел. Ну, скажем так - уже в пути. Рамер Девятый потянулся к небольшому зеркалу в характерной толстой раме.

    - Нет! - Слово вырвалось против воли, раньше, чем Эшери осознал, что, вообще-то, говорит с владыкой огромной части мира и своим сюзереном.

    - Нет?

   - Нельзя так явно обозначать свои намерения, - продолжил Эшери, видя, что Император не злится, - Алета... баронесса Шайро-Туан не имеет влияния и не допущена к управлению баронством до своего совершеннолетия. А опекуны... Раз они решились на такое откровенное предательство интересов империи, то, значит, получили значительные авансы от Священного Кесара.

    - И? Они не посмеют ослушаться прямого приказа.

   - Если получат его. А так... сбой портальной связи.

    - Такого еще ни разу не было.

    - Все когда-то бывает впервые. Уверен, они эту возможность предусмотрели. Предатели всегда предусматривают возможность предательства. Хотя бы со стороны Фиоля. Например, донос ваших шпионов. Поверьте, они ждут именно такой реакции.

   Рам немного помолчал, но, скорее, согласно. Тихонько гудел осветительный амулет. В коридоре послышались чеканные шаги - смена караула. А ведь утро уже. Немного - и солнце покажется, небо в нижнем углу большого окна уже начинало потихоньку светлеть. Как быстро утекает вода в клепсидре... И не замедлишь ее даже на миг, не то, что на сутки, которые нужны, чтобы развязать этот узел!

   - Почему ваш отец не заключил помолвку от вашего имени? - спросил он, наконец, - сейчас все было бы на порядок проще. Будь ваша кузина невестой или даже уже женой.

   - Запрет Храма, - коротко отозвался Эшери.

   - Можно было обратиться в Аверсум. Отец бы договорился с Храмом. Да и родство не такое близкое.

    - Храма Змея, - уточнил Эшери. - С ним не договариваются. Его указания исполняют. Либо - игнорируют и платят положенную цену.

   Светляк мигнул. Рам глянул на него. Только глянул, кажется, укоризненно, хотя в полутьме Эшери мог и ошибиться. Никаких импульсов не посылал - а свет мгновенно выправился, словно устыдился и опять стал ровным.

   - У вас есть решение, - Рамер не спросил. Он знал ответ, - Вы пришли не за помощью. Вы пришли за разрешением. Что же вам нужно, герцог Монтрез? Эшери на миг прикрыл глаза ресницами, собираясь с духом. И бросился как в воду.

   - Мне нужен Открытый Императорский Лист. На любые действия, которые я сочту нужным произвести от рассвета сего дня - и до заката.

   Ну вот, сказал. Небеса, вроде, не разверзлись. Но, попроси кто о таком у прежнего Императора, уже держал бы путь в Лонгери, в закрытой карете с конвоем. Потому что о таком не просят. Это из легенд о тех мифических временах, когда люди еще верили друг другу.

   - Что-то еще? Магическая поддержка? Солдаты?

   Эшери вздрогнул и во все глаза уставился на императора. Рамер Девятый действительно сказал именно это. Ему не послышалось.

   - Нет, - торопливо мотнул головой Эшери, - у меня есть.

   - Значит, это правда. До меня дошли сведения, - невозмутимо пояснил император, - что у младшего Монтреза сомнительные связи. Это так и нужно понимать? Как сомнительные связи? Или - как личную тайную гвардию? Император смерил герцога долгим взглядом. Эшери молчал - а что тут еще можно было сказать?

   Владыка огромной страны удовлетворенно кивнул, прядь темных волос упала на смуглое, резкое лицо, и придвинул к себе лист бумаги и стило. Писал он очень быстро, не крупным, но разборчивым почерком.

   Эшери так и подбивало вытянуть шею и посмотреть - что пишет император: открытый лист или приказ об его аресте? Сдержался.

   Закончив писать, Рамер, видимо, по привычке, пробежал написанное глазами, кивнул, поставил внизу подпись. Присыпал песком. Стряхнул его в специальный ящик и приложил свой перстень. На плотном листе бумаги появилась печать.

   - Герцог...

   Эшери взял. Пробежал глазами: "Податель сего документа на территории Империи имеет исключительное право проходить портальной сетью на любые расстояния (расходы писать в счет казны), проводить с собой любых людей и в любом количестве, проносить любые грузы. Всем воинским и гражданским подразделениям оказывать полное содействие. Документ действителен до захода солнца сего дня". Дальше шли число, месяц и подпись.

    - Это все? От меня точно больше ничего не требуется?

   - Это намного больше, чем я рассчитывал, - сказал Эшери, пряча бесценный документ за подкладку камзола.

   - Это намного больше, чем я намеревался вам дать поначалу, - признался Рамер Девятый. Эшери, который был уже намерен встать, заамер.

    - Если мне будет позволено спросить... Почему?

   - Спросить позволено... - Рамер вдруг улыбнулся, неожиданно весело. Антрацитовые глаза встретились с изумрудными, - Но я не отвечу. Должны же у меня быть хоть какие-то личные секреты от подданных?

   ПОБЕГ

ГЛАВА4

   ...Вечером я боялся, что умру. А утром пожалел, что вечером не умер, - вспомнила Алета. Так говорил кто-то из ее кавалеров. И рассказывал он о вечеринке с обильными возлияниями. Лукаш? Конд? Да какая разница, когда ей так плохо!!! Вчера она не поверила Эшери. Оказалось, зря. Состояние было до изумления паршивым: голова кружилась, стоило приподнять ее над подушкой, а тело казалось чужим и тяжелым. Попытка сжать руку в кулак закончилась тем, что Алета в потрясении уставилась на свои родные пять пальцев, которые просто отказались ей подчиняться.

   Впредь наука: кузен зря предупреждать не будет.

   Но надо же как-то подниматься. Ванна, завтрак. Прогулка... И, у нее, вроде как, на сегодня побег запланирован. А как это все проделать, если сил нет вообще?

   Жиаль, возмутительно свежая и бодрая, появилась как кара богов.

   - Госпожа, ванну готовить?

   Глазами души Алета увидела дивную картину - как она хватает предательницу за волосы и окунает в здоровую бочку с водой. И держит там, пока плотное тело в коричневой униформе не перестает трепыхаться.

   Картина доставила такое удовольствие, что Алета невольно улыбнулась:

   - Мне что-то нездоровится. Наверное, перетанцевала вчера на балу. Или ветром просквозило.

   Девчонка немедленно состроила круглые глаза:

    - Да как же это можно, госпожа?! Ведь завтра...

   - Что - завтра? - немедленно прицепилась Алета. Жиаль смутилась:

    - Ваши опекуны гостей ждут, - попыталась выкрутиться она. Прозвучало это так неловко, что баронесса Шайро-Туан уверилась - знает, поганка! Если не все, то многое. И молчит, как еретик в подвалах Храма.

    - Гости? Важные?

   Жиаль быстро закивала:

   - Еще какие важные, госпожа. В доме все с ног сбились: моют, трут, чистят, проветривают. С мебели чехлы снимают.

    - Интересно. В моем доме гости настолько важные, что все слуги в работе - а я ничего об этом не знаю. Тебе не кажется это странным? - Алета сощурилась и вцепилась в чернявую девчонку острым взглядом светло-зеленых глаз. Жиаль заметно побледнела и сделала маленький шаг назад.

   - Стоять! - шевельнуться Алета по-прежнему не могла, но властности в ее голосе хватило бы на троих, все же управляться со слугами ее учили с детства. - Значит так, моя милая. Мне плевать, что за договор связывает тебя с моей тетей, что она тебе обещала или чем пугает. С этого мгновения ты служишь только мне. Иначе...

   - Что - иначе? - Пискнула Жиаль.

   - Закончишь свои дни на костре. Или рабыней в Храме, с отрезанным языком и клеймом на лбу.

   Девушка отступила еще дальше, но все же попыталась ощериться, как крыска, загнанная в угол:

   - Что вы такое говорите, госпожа? Такое наказание положено лишь за хулу на Храм и наложение не снимаемых проклятий.

   - Ты наложила проклятье на меня, - холодно проговорила Алета, удерживая ее взглядом, - наверное, за то, что я изругала тебя за испорченное платье. Или за Лукаша, в которого ты влюблена, как кошка, а он никого, кроме меня, не видит. Да, пожалуй, Лукаш... В это тетушка поверит скорее.

    - Я никогда...

   - Знаю, - Алета холодно улыбнулась, - если бы ты умела хоть что-то серьезное, давно бы попробовала и попалась. Думаешь, я не вижу в зеркале, как ты смотришь на меня, когда причесываешь. Как щуришься и скрючиваешь пальцы. Небось, могла бы, так обязательно сделала бы так, чтобы я облысела и прыщами покрылась. Но ты не можешь. А почему, Жиаль?

   - Я цаххе только наполовину.

   Алета шевельнула темно-золотыми бровями:

    - А на вторую половину? Дай угадаю! Аранген или... Шайро-Туан, - по тому, как перекосило лицо горничной, Алета поняла, что попала в яблочко. - И кто это был? Мой отец, да? Выходит, мы с тобой в какой-то мере сестрички.

   - Сестрички, - прошипела Жиаль с такой ненавистью, что Алета едва не пожалела о затеянном разговоре. Она и не знала, какая бездна темного огня скрывается в этой бессловесной кукле. - Только вот тебе, госпожа, все: балы, выезды, драгоценности и даже король в мужья. А мне - чистить платья и по ночам изображать неземное удовольствие в постели твоего дядюшки! Потного и вонючего!! Если бы ты только знала, как я тебя ненавижу!!!

   - Теперь знаю, - Алета равнодушно пожала плечами, - и что изменилось? Я, по-прежнему, баронесса и самая завидная невеста Империи, а ты, по-прежнему, подстилка-цаххе и дочь подстилки-цаххе.

   Жиаль издала нутряной стон и кинулась к Алете, целя ей в лицо скрюченными пальцами. И остаться баронессе без глаз, если бы синий крупный сапфир, вставленный в изголовье кровати, не вспыхнул яростным светом, на мгновение ослепив взбешенную горничную. Алета хладнокровно и заранее прикрыла глаза.

   - Очень хорошо, - ровно произнесла она, наблюдая, как Жиаль пытается проморгаться и трет лицо рукавом сатиновой рубахи, - амулет-страж зафиксировал нападение на меня. Мне остается только дать показания и ты умрешь, проклиная тот день, когда твоя мама решила уступить моему отцу. Сестричка Жиаль лихорадочно крутила головой, ее глаза слезились.

   - Если тебе в голову пришла мысль задушить меня, схватить драгоценности и бежать, советую отказаться от нее прямо сейчас. Ты же все знаешь про высоких гостей. И прекрасно понимаешь, что до завтра дом охраняется так, что из него и мышь не выскочит незамеченной. А тем более - моя личная горничная с моими драгоценностями.

   - В крайнем случае обойдусь без них, - пробормотала Жиаль.

    - И куда ты пойдешь? В Матросский квартал?

    - Ненавижу, - повторила Жиаль, убежденно и страстно... но уже намного спокойнее, - Что вы от меня хотите, госпожа?

   - Молодец! Мозг включился - сразу жить проще стало, - баронесса с удовольствием повторила фразу троюродного братца. - Ты видишь - мне очень плохо.

   Горничная кивнула. Это она заметила и даже позлорадствовала.

    - Я вчера... сделала глупость. - Алета грустно вздохнула. - Хотела сварить приворотное зелье для будущего супруга. Ты ведь понимаешь, в доме Священного Кесара никто мне не рад.

    - Так вы... все знаете? - изумилась Жиаль.

    - И давно, - подтвердила Алета, - но сначала думала, что справлюсь и так, я ведь красива. Но тут отчего-то запаниковала. И - перенапряглась.

    - У госпожи магическое истощение, - сообразила Жиаль, - но ваша тетя...

   - Если моя тетя узнает, что я маг, не видать мне брака с Кесаром, как своих ушей без зеркала, - буркнула Алета. - Спихнут за Лукаша, а Кесару скажут... Что-нибудь скажут. Не сберегла себя. Или померла от горячки. Найдут, что сказать, у тетушки фантазия богатая. Выручай, Жиаль. А я тебя не забуду. Дам приданое, с которым ты замуж выскочишь быстрее, чем фартук завяжешь. Крыска приободрилась. В черных глазах появилась мысль.

   - Я могу заварить вам цветы тамалики. Они хорошо восстанавливают силы.

   - Тетя...

   - Не догадается. Я скажу, что это просто укрепляющий чай с медом. Госпожа устала после вчерашнего праздника.

   - Действуй, - кивнула Алета, - только имей в виду: задумаешь предать или послужить еще кому-нибудь: тете, дяде, Темным Богам - вместо приданого получишь клеймо на свои красивые щечки. Снять ауру с амулета несложно. Жиаль быстро замотала головой, всем своим видом показывая что она никогда, ни за что - и вообще...

   Алета вяло шевельнула рукой, отпуская мерзавку-горничную. Собственная слабость ее уже порядком достала, хотелось встать и добраться хотя бы до ванны. А нового предательства она почти не опасалась и пугала Жиаль, скорее, на всякий случай. Нападение было, амулет его зафиксировал. Что бы не напела "сестричка", этих фактов оно не отменит.

   Да и что узнала Жиаль? Что госпожа плохо себя чувствует? Что госпожа - маг? И что? Цветочек из корсета выпрыгнет, чтобы скрыть от жениха и то, и другое. Это все не страшно.

   Интересно, а она знает, что дядя ей изменяет? И с кем? Никогда бы не подумала. Хотя все факты были на лицо - дядя бравый офицер в полном расцвете сил, хоть и невеликого ума. А тетушку лошадь в темноте испугается. Но вот почему-то ни разу баронесса даже не подумала о такой возможности Упущенной возможности. Теперь, что бы ни творили ее драгоценные опекуны, карать и миловать их будет уже не она. В игру вступили другие силы, серьезнее. К добру это или к худу, она еще не сообразила, как-то не до того было, слишком быстро менялась жизнь.

   Жиаль обернулась на диво скоро, видно, Алета напугала ее не на шутку. Ничего. Таким ушлым это только на пользу. Чашка в ее руках пахла цветами и медом. Запах был приятным, но проснувшаяся подозрительность вылезла вперед и приказала устами Алеты:

   - Отпей первая.

   - Госпожа! - Жиаль распахнула и так большущие глаза.

   - Отпей!

   Девушка торопливо глотнула, поморщилась. Видно, вкус, в отличие от запаха, был не слишком хорош.

   - Давай сюда, - решилась баронесса.

   - Позвольте, я вам помогу, - Жиаль решительно уселась на кровать, подобрав юбку, поправила подушку так, чтобы Алета могла полусидеть и с каменным выражением лица поднесла ей чашку к губам. На вкус напиток оказался... заварите сгнившую солому и вбухайте туда полстакана меда - вот, примерно, это и будет.

   - Оно всегда такое пакостное? - поинтересовалась Алета, борясь с рвотными позывами.

    - Вам нужно скорее встать на ноги, пока никто не заметил. Не все компоненты можно достать быстро и незаметно.

    - Ясно, - кивнула баронесса, - значит - месть. Твое право. Но оно хоть подействует?

   - Через короткую клепсидру убедитесь, госпожа.

   - Тогда мсти, - разрешила Алета, - потерплю.

    Жиаль взглянула на баронессу удивленно, но свои мысли оставила при себе. И правильно сделала. С каждым глотком терпения и смирения в Алете оставалось все меньше, а желание надеть плошку на голову паршивке набирало силу.

    - Ради твоего же блага, надеюсь, что лошадиной мочи там не было, - Алету передернуло и на чистое дно чашки она посмотрела с удовольствием и гордостью за себя.

    - Чтобы выйти замуж за короля, можно и мочу выпить, - пробормотала Жиаль.

   В этот раз промолчала Алета. Молчание, конечно, не анеботум, но тривиальное золото - тоже вполне благородный металл. И даже ценный. Награда не заставила себя ждать. Прошло меньше клепсидры, а Алета уже смогла не только подняться, но и почти самостоятельно дойти до туалетной комнаты.

   - Распорядись, чтобы готовили ванну, - баронесса схватилась за косяк, пережидая момент слабости, - и... еще одну чашку этого волшебного нектара можно? Только нормального. Со всеми компонентами.

   Жиаль усмехнулась с едва заметным превосходством.

    - Можно, госпожа. Отчего нет. Напиток вам не навредит. Но, поверьте мне, он будет не сильно лучше.

   - Все равно неси. Никто ничего не должен знать. И поторопись.

   Горничная машинально присела и направилась к выходу. но у самых дверей вдруг обернулась.

    - Госпожа... Научить вас приворотное зелье варить? Правильно. Так, чтобы не перенапрягаться? Не даром, конечно.

   - Н-н-еет, - Алета аж поперхнулась. - Больше ни-за-что!!! Еще одного такого утра мне даром не надо и с доплатой не надо.

    - А зря, - сказала нахалка и исчезла, шурша юбками

    Столицей провинции Кайора был город Кайора. Первопоселенцы избытком фантазии не страдали.

   Избытком гуманизма - тоже. Если в других местах пришельцы постарались как-то поладить с местными жителями, породниться посредством браков или хотя бы мягко (или жестко) выдавить их на другие земли, то Кайора была завоевана совершенно иначе. Генерал Кай двести лет назад привел сюда два полка отборных головорезов и просто зачистил местное население под ноль, включая стариков и грудных младенцев.

   А еще - он полностью уничтожил местный скот и сжег зерно... Коров, лошадей и коз гнали сюда из соседней провинции те же наемники, которым пришлось осваивать ремесло пастухов.

   Кайора тогда еще сражалась, местные нападали, буквально, из-за каждого камня и ремесло пастуха считалось, да и было - опаснее доли наемника.

   С тех пор тут так и повелось, что пастух - это такой погуляй-пропади парень, обвешанный оружием с ног до головы, который не боится ни демонов, ни Темных Богов, ни самой Бездны.

   Кайора, которая - город, выросла в месте, где пастухи сдавали пригнанный скот, расплачивались с заказчиком и прогуливали заработанные деньги, сбрасывая напряжение и радуясь, что, в очередной раз, остались живы Так что место было своеобразное.

   С оружием ходили все: держать кинжал, узкий стилет или "рыбку" учились раньше, чем ложку, а из всей магии больше всего ценилось умение зачаровывать арбалетные болты на взрывы, поджоги, "песню горной собаки" - и прочие маленькие и большие радости человеков воюющих.

    Собираясь на прогулку, Алета привычно пристегнула к бедру кинжал, сунула в левый рукав стилет. Еще один нож уютно устроился в кобуре на щиколотке, рядом с шелковым бантом от изящной туфельки, сшитой по последней моде Аверсума.

   Все это Алета проделала совершенно машинально, уделив ножам столько же внимания, сколько юбке, жакету и пышной прическе. Для очаровательной дамы выйти на улицу без трех-четырех колюще-режущих предметов было так же странно, как появиться в обществе растрепанной или не накрашенной.

   Ей и в голову не пришло, что она делает что-то странное, не свойственное прекрасному полу.

   Разумеется, обращаться со всем этим арсеналом баронесса умела так же ловко, как с шестнадцатью столовыми приборами. Здесь, в приграничье, этот навык был таким же естественным, как дыхание. Скорее, можно было встретить человека, не умеющего читать и писать, чем того, кто кидая в мишень шесть "рыбок" попал бы меньше шести раз.

   Во дворе к ней уже спешили, но не для того, чтобы помочь сесть на лошадь. Чтобы попытаться задержать? Возможно...

   - Баронесса, куда вы собрались с утра пораньше? - Цветочек была не прибрана, в домашнем платье, без огромного количества косметики и это странным образом сделало ее похожей на человека. Обычной пожилой женщиной, даже где-то в чем-то милой.

   Но Алета не собиралась вестись на сентиментальность или родственные чувства. И того и другого в ней было - в наперсток не собрать.

    - Сейчас уже за полдень. В "Мед Шавари", - ответила она, пожимая плечами и нетерпеливо поглядывая в сторону конюшен.

    - Зачем?

   - Странный вопрос, - с легкой, ничего не выражающей улыбкой, Алета разгладила широкие, по моде, манжеты, - разумеется, для того, чтобы поохотится на дикого горного медведя, затем выкурить сигару и подумать о благе Империи и Императора.

    Цветочек некрасиво открыла рот, пытаясь найти в ее словах правду или, хотя бы, смысл. То, чего в них отродясь не было.

    - Тетя, я хочу выпить чаю с медовыми шариками, - сжалилась Алета, - Зачем еще ездят в кондитерскую?

   - Но, дорогая, ты же с утра была такой уставшей.

   - А сейчас день и я уже отдохнула.

    - И ты уверена, что хочешь сесть на лошадь?

   - Будет лучше, если она сядет на меня?

   Цветочек посмотрела на баронессу с жалостью, как на безнадежно больную, хромую или даже брошенную у алтаря.

    - Пытались тебя учить манерам, да, видно, не в коня корм. Алета, на улице неспокойно. Будет лучше, если ты сегодня останешься дома. Шарики можно заказать, слуги принесут.

   - Здесь всегда беспокойно, - возразила Алета, запретив себе язвить. На карте стояло ее будущее а, скорее, сама жизнь. На мгновение ей стало страшно - неужели мерзавка Жиаль все же доложилась тете?

   - По крайней мере, возьми с собой охрану.

   - Я беру, - Алета кивнула головой на двоих здоровенных слуг, которые уже держали под уздцы своих лошадей.

   - Я распоряжусь, чтобы тебя сопроводили еще четверо, - весь вид цветочка выражал сомнения, и обоснованные сомнения. Но, кажется, она ни о чем не догадывалась. И, определенно, не хотела ссоры.

   Алета могла попытаться что-нибудь с собой сделать, а караулить ее круглосуточно, или держать в подвале, а потом волочь к жениху связанной, как курицу на продажу, определенно, было бы некрасиво, невежливо и наверное, даже в чем-то жестоко.

   Все эти мысли баронесса легко читала на круглом, покатом лбу цветочка и поражалась, как она раньше могла быть так слепа! Воистину, если боги решают кого-то наказать, то отнимают разум.

   - Хорошо, тетя, - девушка вздохнула, всем своим видом изображая покорность.

   Наконец ее лошадь, золотисто-рыжую Мельду, привели. По привычке Алета сама, не брезгуя, проверила седло и подпругу - покушения на ее жизнь уже были. Тетя смотрела на это без одобрения, но с пониманием.

   Появились и слуги - этих она не знала, видимо, были наняты недавно и служили исключительно Цветочку. Интересно, а у тети есть любовник? Может быть, среди эти молодых людей? А что - хороший вариант, главное, никто не догадается, все в доме и, всплыви вдруг такое, никто не поверит слуге против слова благородной дамы.

   Размышляя об этом, Алета одела шляпу, как привыкла, без зеркала. Шляпа была почти мужская, с длинным пером, и невероятно шла к золотому сиянию ее волос, красивых и густых.

   Кое-кто из слуг загляделся на нее и случайно тронул повод. Лошадь приняла это за сигнал трогаться, развернулась и потрусила к воротам. За ней потянулась вторая. Третий решил, что пропустил сигнал.

   Баронесса пожала плечами, кивнула Цветочку и направилась следом. Какая разница, кто выезжает первым, а кто - пятым, если в конечном итоге она попадет туда, куда ей нужно? Совершенно никакой.

   Копыта коней стучали по брусчатке. Город был непривычно тих и немноголюден, а те прохожие, которые все же попадались навстречу отряду, были мужчинами или слугами.

   За все время пути Алета увидела лишь одну спешащую по делам женщину - небогатую горожанку в саржевом платье. Одну, без сопровождения. Девушка в первый раз подумала, что в словах тети, кажется, было что-то разумное. Город и вправду насторожился. Впрочем, в Кайоре это случалось по четыре раза в год, а то и по шесть.

    "Мед Шавари" был очень респектабельной кондитерской лавкой с небольшим кафе. Сюда заходили на чашечку чая со знаменитыми фиольскими сладостями, а, ближе к вечеру, на еще более знаменитое фиольское вино "лучшие люди"Кайоры.

   "Медом" не брезговали даже жена и дочь градоправителя. Впрочем, сегодня здесь было почти пусто. Из одиннадцати столиков (счастливое число), заняты оказались только два.

   За одним сидели две молодые девушки, почти девочки с бонной. Другой занимал одинокий мужчина, который наворачивал пирожки с мясом и по сторонам не смотрел.

   ...Узнать его Алета, конечно, не могла - столько лет прошло! И, доведись встретиться на улице, прошла бы мимо. Но вот эта манера не есть, а сосредоточенно, почти медитативно поглощать пищу, словно сдернула дымчатую завесу с памяти и развернула прошлое, как свиток Обжора!!! Выросший, располневший (ожидаемо!) и, неожиданно, ставший очень интересным мужчиной. Пожалуй, встреть такого на приеме, Алета обязательно постреляла бы глазами и поиграла веером. Напряжение этого утра немедленно отпустило девушку. Стало легко и как-то хулиганисто. В конце концов, почему она должна вести себя не так, как обычно, если совершает побег? Напротив, это вызовет подозрение.

   Баронесса сдернула шляпку, отрепетированным перед зеркалом движением тряхнула золотой гривой - засмотрелись даже кони, привязанные на улице. Прикрыла полями половину лица и послала любопытный взгляд в сторону полного... скорее, просто крепкого мужчины за столиком. Втуне! Тот в упор не видел попыток прелестной баронессы. Пирожки с мясом интересовали

    его гораздо больше.

   Алета про себя рассмеялась. Настроение пошло вверх.

   - Чего изволит ваша милость? - подскочил слуга.

   - Чай с мелиссой, медовых шариков и, пожалуй, корзиночку с ежевичным вареньем, - решила Алета, - вот за тот столик, он в тени. Солнце сегодня слишком яркое.

    - О, да, - кивнул слуга, - с утра жарко.

   И немедленно испарился на кухню, не забыв по дороге отодвинуть стул и сделать знак, чтобы за выбранный столик принесли стакан чистой воды со льдом, маленькой долькой лимона и веточкой мяты.

   Алета небрежно бросила шляпу на стол. Совершенно случайно она закрыла ее руки от взглядов с улицы. Развернула на коленях салфетку и опустила глаза. Обжора был магом воды? Кажется, да. Но, как правило, водники отлично управляются и с воздухом.

   Под прикрытием шляпы баронесса намочила пальцы в стакане и уронила несколько капель на гладкую столешницу. Операцию пришлось повторить несколько раз, чтобы воды набралось достаточно.

   Почти мгновенно капли пришли в движение и сложились в слова: "Рад видеть, баронесса. Вы удивительно похорошели!"

    - Ты тоже! - одними губами произнесла Алета, старательно глядя перед собой и только перед собой. Азарт пел в ней с каждой каплей в клепсидре все громче.

   "Хорошо, что вы поторопились. Третья порция пирожков была бы не к стати. Хотя они здесь очень даже ничего..."

   - Согласна! - так же беззвучно ответила девушка. Улыбка рвалась наружу, но пока ей удавалось ее прятать.

   "Знаешь, где черный ход?"

   Алета кивнула. Еще бы ей не знать, пару раз так удирала от эскорта, чтобы одной, без "конвоя" погулять по Кайоре и посетить пару лавок, которые Цветочек не одобряла.

    "Дождешься заказа, потом спокойно встанешь и пойдешь к черному ходу. Там туалетные комнаты, подозрений не вызовешь. Шляпу оставь. Кстати, она симпатична и очень тебе идет"

    - Спасибо, - шепнула Алета, не сомневаясь, что воздух донесет ее чуть слышный шепот до адресата. Капли пришли в движение и сложились уже по-другому:

    "Выходишь на двор, оттуда в заднюю калитку. Там короткий переулок. Никого не бойся - за тобой присмотрят. В конце переулка будет ждать черная карета. Садись в нее"

   Мысленно Алета восхитилась - как у кузена все продумано! Такое впечатление, что не в первый раз он похищает девиц из под венца... и опять едва удержалась, чтобы не хихикнуть. Это было бы странно - сидит благородная госпожа, рассматривает лужу на столе и смеется неизвестно над чем. Дурочка?

    А и что, что дурочка! Зато скоро будет свободной. Быстрым движением салфетки Алета стерла водяное письмо. Медовые шарики она обожала с детства, поэтому, не смотря на строгие указания Обжоры, сунула за щеку сразу парочку, сделала большой глоток прохладного чая и только потом встала Шляпа осталась на столике, так что никто не обратил на уходящую девушку внимания.

   Вниз вела лестница. Алета, не оглядываясь, спустилась вниз и хотела уже толкнуть дверь, когда услышала тихое, на грани наваждения:

   "Сестренка".

   Она обернулась, пискнула, торопливо зажала себе рот ладонью. Глаза вспыхнули. Под лестницей, слегка пригибаясь, стоял ее выросший кузен и улыбался, небо ее накрой - улыбался так же, как раньше, как тем летом, когда дарил ей жемчуг.

   - Эшери! - мгновение - и она оказалась рядом, повисла у него на шее, прижимаясь всем телом, зашептала горячо. - Ты здесь! Ты пришел! Бездна, ты все-таки пришел!!!

   - Мы здесь, - поправил он, обнимая девушку за тонкую талию. - Как настроение?

   - Лучше не бывает, - заверила Алета. - Мы идем вместе?

   - Нет, - Эшери качнул головой, - нужно обеспечить тебе фору во времени. Меняемся плащами.

    Черный плащ кузена оказался Алете слегка длинным, а ему - ее, темно-синий, немного коротким, но Эшери все устроило.

    - Иди в карету, - велел он.

    - А ты?

    - Все вопросы после дела. Вперед, сестренка.

    Кузен слегка подтолкнул ее к дверям, а сам направился к лестнице. Алете было жутко любопытно, что он такое задумал и она слегка задержалась, наблюдая, как Эшери проходит почти через весь зал, к ее столику, и садится спиной к окну.

   Ох, Темные Боги! А ведь и верно! Узкие плечи, золотые длинные волосы... Вблизи их, конечно, не перепутал бы никто, но вот так, в полутьме кондитерской, да через двойные стекла с улицы! Пожалуй, ее эскорт и не заметит подмены... Какое-то время. Очень недолгое.

   Алета заторопилась наружу.

   Черный ход вывел ее в узкий, кривой и очень короткий переулок. Миновав его, она попала на улицу, кажется, горшечников. Не важно! Важно, что почти у самого выхода стояла обещанная черная карета: небогатая, потертая - каких десятки на улицах Кайоры. В карету была запряжена пара гнедых лошадок местной породы: не слишком молодых и не слишком старых. Тоже очень обычных.

   А на козлах сидел еще один привет из прошлого. Этого паренька она бы тоже не признала, тем более, в кожаной куртке и штанах извозчика. Особая примета: редкого цвета густые пепельные волосы надежно скрывал повязанный на моряцкий манер платок. Тут так ходили почти все простолюдины, да и безземельные дворяне не брезговали.

   Волка она узнала лишь потому, что после Обжоры именно его и ждала Кивнув на бегу, Алета нырнула в карету и едва успела прыгнуть на сидение, как повозка тронулась, застучав по мостовой.

   Побег завершился? Успешно? Наверное, все же пока нет. Надо было еще исхитриться удрать из Кайоры, где все заставы и портальную комнату охраняли солдаты ее дяди. Но после "операции" в кондитерской Алета ни секунды не сомневалась в успехе.

   ВСТРЕЧА В ИМПЕРАТОРСКОМ ПАРКЕ

ГЛАВА5

Здесь был уже вечер. С ленивым достоинством толкала вперед, к близкому морю, свои воды серебристо-стальная Альсора. Река была плотной, серьезной и даже на вид какой-то тяжелой. Смотреть на нее долго не стоило - это порождало уныние.

   Но больше смотреть было особо не на что. Все остальные предметы: несколько жестко подстриженных кустов, узорная беседка, небольшая рощица и белая громада императорской резиденции вдали были совершенно и абсолютно неподвижны. Даже ветер траву не трогал. Вода хотя бы текла.

   И Алета упорно не отрывала от нее взгляда, облокотившись на широкие каменные перила Горбатого мостика.

   Вот, удивительно - мост, соединяющий мастеровой квартал с рыночным называли Императорским (хотя, насколько понимала баронесса, на него ни разу не ступала нога ни одного императора), а этот, непосредственно в резиденции, на котором Их Величества не одну пару подметок сносили - поименовали Горбатым...

   Думать об этой несообразности тоже особого смысла не было. Какая разница, как называется мост, если он не собирается сию же секунду обрушиться и уронить ее тело в свинцовые воды здешней, холодной реки. А если собирается - тогда тем более никакой разницы. Но думать об этом было все-таки легче, чем о тех, кто остался в Кайоре.

   Вот только мысли, бунтовщики несчастные, отказывались подчиниться баронессе и упорно возвращались туда, где они, вообще-то были никому ни к Темным Богам не нужны.

    ... Волк остановил карету, спрыгнул с козел, распахнул дверцу:

   - Прошу вас, баронесса.

   Бездна знает, откуда парни выкопали эту карету, но она, явно, знала лучшие времена. Ступеньку заклинило, а до земли было верных два локтя. Но растеряться Алета не успела, Волк споро опустился на одно колено и подал ей руку.

   Где они? Девушка покрутила головой, пытаясь высмотреть хоть какие-то знакомые ориентиры, но поняла лишь то, что попала в восточную часть города, ближе к портовому кварталу, а, скорее, даже прямо туда. Возможно, в доки.

   Неудивительно, что баронесса ничего не могла узнать. Это был ее город, но в ТАКИХ местах порядочным девушкам делать было нечего. Даже с тремя ножами. Просто потому, что у любого встреченного прохожего их будет шесть, и он их пустит в ход не раздумывая. И не из-за жемчуга на платье Алеты, а просто из-за ее туфелек. И добротного, хотя и длинноватого, плаща.

   - Волк, - позвала девушка.

   - Да, ваша милость, - отреагировал парень.

   - Перестань, - поморщилась она, - давай еще тут куранту станцуем! Волк неторопливо оглядел узкий дворик, стену дома без окон и два крыльца, одно - разрушенное.

   - Не получится. Места мало.

   - То есть само предложение - ничего, нормальное, - нервно уточнила девушка, - вот только с местом засада.

   Волк улыбнулся. Улыбка у него была не волчьей, скорее лисьей: вдумчивой и хитрой.

   - Должен же я был понять, какой ты стала. Шесть лет прошло, Алета. Люди меняются и за меньшее время.

   - Меняются, - согласилась она, признавая его право на проверку. И, невольно, улыбнулась, - вы с Обжорой здорово изменились. Такими красивыми парнями стали, просто глаз не отвести.

   - Красивыми? - лису пришлось ловить челюсть. - Рядом с Эшери это звучит даже не как жестокое издевательство, а как милосердное утешение.

   - Причем для всех, - - кивнула Алета, - и для меня тоже.

   Парень внимательно посмотрел на баронессу, понял, что девушка не напрашивается на комплименты, а вполне искренна и совершенно не огорчена. И кивнул, соглашаясь. Чего уж там, против фактов не попрешь.

   - Мы ждем их?

   В самом вопросе уже содержался ответ. Но Волку пришлось жестоко разочаровать девушку:

   - Нет, Алета. Мы ждем посыльного. В столицу тебя провожу я.

   - А ребята?

   - Они задержаться в Кайоре.

   - Зачем? - поразилась Алета.

   Волк похлопал ладонью по высокому деревянному крыльцу, приглашая девушку присесть на ступени. Намекнул, что ожидание будет долгим?

   - Этот город принадлежит твоему дяде.

   - Мне! - резко поправила Алета.

   - По закону - да, но по факту здесь всем заправляет твой опекун. Вытащить тебя - не самая простая задача. И - не единственная. Хотя и приоритетная.

   - Не поняла, - честно призналась Алета.

   - Да я еще и не объяснял. Так, сыграл вступление. Эшери решил, что он тут побегает и поводит твой эскорт кругами, чтобы им жизнь медом не казалась. Ну и, заодно, создаст впечатление, что ты одна, растеряна и бестолково мечешься по городу.

   - Чтобы серьезных мер не принимали? - догадалась баронесса. Волк кивнул.

   - Это опасно?

   - Не для милорда.

   Вот так, коротко и ясно. И понимай как хочешь. Впрочем, что-то такое Алета начала подозревать еще вчера. Когда кузен сказал ей, что УЖЕ РЯДОМ... Как-то слишком уверенно он держался. Избыточно уверенно для простого рыцаря.

   - А потом?

   - А потом они с Обжорой лягут на дно, будут дышать жабрами и слушать. И попытаются выяснить, какой Бездны твой дядя так ошеломляюще обнаглел, что предложил соседнему государству, фактически, союзный договор, скрепленный браком. Как суверенный владетель.

   - То есть я права: Император на этот брак разрешения не давал.

    - Он что - совсем идиот? - Волк даже привстал, - нет, Алета. Тут другая игра. И ты в ней, прости меня, фигура мелкая и расходная.

    - Прощаю, - отозвалась Алета и хмыкнула, - но, согласись, ход я сделала неплохой.

   - Великолепный, - подтвердил парень.

   Солнце карабкалось по небосводу все выше, навеса не было, становилось жарко. Алета хотела распустить завязки плаща, но Волк придержал ее руку.

   - Не стоит. И капюшон надень поглубже.

   - Я же сомлею, - пожаловалась девушка, - плащ теплее моего.

    - Откачаю, - успокоил ее Волк, похлопав своей узкой ладошкой по ее руке. - Я хороший травник.

    - Еще и травник, - Алета улыбнулась, - вы как из сказок моего детства: Воин, Маг и Лекарь. Компания, для которой нет невозможного. Для вас тоже нет?

   - Кто знает, - улыбаясь и не пряча лицо от южного солнца, парень пожал плечами, - поживем - увидим. Пока не встречали.

   Ждать пришлось недолго. Во дворике появился чумазый пацаненок лет восьми - десяти и первым делом бросился к лошадям: смотреть, успокаивать, распрягать.

   - Эл! - негромко позвал Волк.

   - Ах, да, - парень хлопнул себя по лбу, - Проходите, добрый господин. Вас ждут. Все готово.

   - Идем, - Волк подал руку Алете и, поправляя ей накидку, наклонился и быстро шепнул, - не показывай волосы. Надо бы тебя перекрасить, да нет времени.

   В доме было пусто. Но не потому, что он пребывал в запустении, напротив. Здесь, явно, жили. И, так же, явно, с их появлением спрятались. Ушли в дальние комнаты: дальше от темных дел - дальше от Темных Богов.

   В квадратной комнате, больше всего похожей на кладовку, спешно очищенную от хлама, нашлись двое: суетливый крепыш, ниже Волка ростом, но как бы не в три раза толще и молодой парень, по виду типичный: "принеси, подай, поди на фиг..."

   - Все готово? - спросил Волк.

   - Извольте принять работу, добрый господин, - крепыш согнулся почти втрое. Как он умудрялся это делась с таким пузом, оставалось загадкой. Еще не успев толком разогнуться он, по-хозяйски, махнул рукой пареньку, и тот кинулся в стене, закрытой темным полотном. Тряпка поползла вниз. В общем, Алета не сильно удивилась, увидев зеркало.

   Уходить водой было сущим безумием, в форте несли вахту четыре огненных мага. А все дороги либо уже перекрыты, либо будут перекрыты гораздо раньше, чем Волк с Алетой до них доберутся. Зеркало было единственной возможностью. Вот только девушка думала, что Эшери НАЙДЕТ зеркало Баронессе и в голову не могло прийти, что Эшери прикажет зеркало ОТЛИТЬ.

   - Не беспокойтесь, все в полном порядке, - толстяк еще раз поклонился, - все честь по чести испытали, курицу туда кинули, живая улепетнула.

   - Ну, раз курице подошло, значит, и нам сгодится, - кивнул Волк.

    - На счет настройки - с...

   - А на счет настройки - дело исключительно наше, - Волк смерил толстого и тощего говорящим взглядом, и те, поняв его совершенно правильно, мгновенно исчезли, прикрыв за собой двери.

    - Что дальше? - спросила Алета, - ты еще и зеркала настраивать умеешь? - Увы, - Волк развел руками, - сим благородным талантом не владею. Но подхватить последнюю настройку могу. Это несложно.

   - В смысле, - опешила Алета, - а если они его для проверки на соседний двор настроили?

   - Будем надеяться, что для себя постарались как следует.

   - Что значит: для себя?

   - То и значит, - Волк подошел к зеркалу и застыл перед ним, как памятник самому себе, - Оплата услуги - зеркалом. Услышав об этом, мастер чуть из штанов не выпрыгнул, а в глазах золотые монеты запрыгали.

   Стекло потемнело и через мгновение в нем проступили темные шпили острых башен, числом ровно девять.

   - Боги за нас, - тихо порадовался Волк, - это Аверсум. Давай руку, Алета. Они шагнули в глубину огромного, еще теплого зеркала и Алета немедленно ощутила, как горячий зной Кайоры сменяется прохладой. Пожалуй, плотный плащ Эшери оказался кстати не только для маскировки.

   Девушка завернулась в него поплотнее и улыбнулась, просто назло своей тревоге. Волк же сказал: "Опасно, но не для милорда". Эшери справится.

   Она ушла в свои мысли так глубоко, что не заметила, что больше не одна. На мостике, в четырех шагах от нее стоял молодой мужчина. Ровесник - или чуть старше. Высокий, отлично сложенный, на вкус Алеты. Богатырской статью тут и не пахло, незнакомец был похож на ременный жгут: тощий и жилистый, но разворот плеч - просто мечта! Темные волосы. Правильные, но несколько жестковатые черты лица. Глаза тоже были темными и очень внимательными Молодой человек смотрел на нее без привычного огонька, не собираясь ни легко флиртовать, ни всерьез ухаживать. Объяснение этому нашлось мгновенно - он был одет в серебристую форму охраны резиденции и, скорее всего, был здесь по делам службы.

   Алета уже хотела спросить, не нарушила ли она, по незнанию, каких-то запретов, когда охранник вдруг опустился на одно колено и поприветствовал ее, подняв руку на уровень глаз.

   Алета торопливо оглянулась, но никого рядом не обнаружила. Значит, это приветствие и в самом деле относилось к ней Парень все еще стоял, опустив голову и вскинув руку к лицу, и она вспомнила, что тот, кого приветствуют таким образом, должен разрешить...

   - Небо! - торопливо сказала она, - вставайте же скорее. Я не принадлежу к Императорскому Дому.

   Он выпрямился и встал:

   - Я в курсе. Мы учим на память всех, кто имеет допуск в резиденцию, вместе с членами их семей, друзьями и врагами.

    - Но тогда... зачем..

   - А вы знаете историю этого приветствия? - поинтересовался охранник.

   Он подошел ближе и тоже облокотился на перила:

   - Нет, - призналась она, - никогда не любила уроки этикета.

   - Подумать только, - улыбнулся он. Улыбка вышла какой-то кривой, но это ее не испортило, - я знаю вас меньше клепсидры и уже обнаружил столько общего! Так вот, приветствие. Это было почти пятьсот лет назад. Император Рамер III погиб в сражении и, чтобы не подрывать боевой дух войска, Императрица Кассия приказала скрыть это.

   Она надела доспехи мужа и повела людей в бой Во время боя судьба свела ее с маршалом вражеской армии. Они сражались и его меч сбил шлем с головы императрицы. Судя по портрету, она была редкой красавицей. Думаю, художник ей не польстил. Потому что доблестный маршал вскинул локоть к лицу и сказал... Догадаетесь - что именно?

   - Ну... это зависит от обстановки, которая складывалась на поле боя, - протянула Алета, - но вариантов только два: либо "Сдавайся", либо "Сдаюсь". Кривая улыбка стала еще веселее, глаза сверкнули:

   - Второй вариант. Но это была его следующая фраза.

   - А первая? - спросила Алета, которую рассказ неожиданно увлек.

   - Я ослеплен вами, - охранник выпрямился, неожиданно став серьезным, коротко наклонил голову. - Страж императорской резиденции второго уровня Марк Винкер.

   Девушка, совершенно машинально, присела в поклоне.

   - Алета, баронесса Шайро-Туан.

   Темные глаза на мгновение сузились. Алета могла бы поклясться, в них мелькнуло дикое разочарование. Но на лице не отразилось ничего.

   - И я могу только повторить вслед за маршалом - я ослеплен вами, моя госпожа.. - негромко проговорил он.

   Эшери пока еще не начал уставать, но был близок к этому.

   Сначала это даже забавляло. Водить за нос и кругами эскорт баронессы, с его-то навыками! Герцог вспомнил свой "выпускной экзамен" у Пеше Собачьего Мяса - вот где было веселье, не чета этому!

   Он накативших воспоминаний герцога передернуло.

   ...Нет, он догадывался, что один из королей городского дна не упустит возможности "выспаться на настоящем герцоге", коль скоро тот так неосмотрительно попал к нему в ученики, да еще вздумал держать экзамен на "брата". Но есть же пределы? Накануне Эшери перебирал возможные задания: украсть ночной колпак градоправителя прямо с головы? Увести свежепостиранные портянки у солдат гарнизона? Правила были просты и гласили: во время экзамена "соискатель" должен скрасть вещь, которую взять трудно, но цены она должна быть бросовой, копеечной. Чтобы последней дворовой собаке было понятно - не просто голытьба развлекается - экзамен держат. И если не поймали, значит, еще одним "ночным братом" в Монтрезе стало больше.

   Все это знали. И стража знала, а потому на такие "грошовые" кражи бросались, как утка на хлебушек.

   Действительность превзошла самые смелые ожидания герцога. Пеше наказал ученику украсть... микстуру от запора, которой пользовался жрец главного городского храма Святых Древних. Видно, старый зас... благочестивый жрец чем-то насолил Пеше.

   Главная подлость ситуации заключалась в том, что на храме лежало Благословение, а, значит, вся магия герцога была бесполезна - она просто не действовала.

   Похоже, насолил Пеше не только жрец.

   Эшери невольно хмыкнул, вспомнив, как он, в итоге, вывернулся из положения: принес Обет Служения на три дня во исполнение Миссии... О чем честно сказал жрецу. Эшери вообще не особо жаловал вранье и избегал его везде, где можно. Собственно, и тут не соврал.

   Миссию он выполнил, микстуру скрал. Но какой был переполох! На благородного послушника, правда, никто не подумал, но пару раз Эшери вполне искренне молился: когда маг из ратуши снимал ауру у всех, хоть каким-то боком причастных к делу, и когда делал доклад его матушке.

   Конечно, никого не нашли и экзамен Эшери засчитали.

   Сейчас он, как бешеный заяц, петлял по городу, водя за собой: облажавшийся по полной эскорт баронессы, пару усиленных городских патрулей, отряд стражи, присланный дядей и Бездна знает кого еще. Вот даже интересно, они до сих пор думают, что гоняются за беспомощной, запаниковавшей девицей, узнавшей о немилой свадьбе и сбежавшей безо всякой подготовки?

   Где ж вас находят, таких наивных? Не иначе, на грядках выращивают, как кабачки.

   Монтрез набрал хорошую скорость и с разбегу махнул через забор высотой в собственный, не самый маленький рост.

   Дыхания пока хватало, хотя бегал он уже третью длинную клепсидру. И на дольше бы хватило.

   Отец тоже гонял его на совесть, не смотрел, что сын, что герцог, что костью тонок. Когда Эшери падал носом в землю, не стеснялся пинками поднять. Не хочешь бегать - будешь лежать... В гробу.

   Он пересек еще один двор, давно бросил их считать, и уже почти нырнул в узкий переулок, когда вдруг резко затормозил и только в следующий миг понял, почему его мудрые ноги встали сами, не дожидаясь команды от слишком занятой головы.

   В переулке разговаривали.

   Эшери прижался к стене дома, стараясь выровнять пульс и успокоить сбившееся дыхание.

   Голосов было два, оба мужские:

   - Да зря мы тут караулим, - говорил напористый тенорок, - у реки он выскочит, коню ясно! А там в лодку - и вдоль побережья. Или какой-нибудь корабль его ждет. А тут - что: богатые кварталы, где все перекрыто. Не полезет он сюда.

   - То - дело не мое, - гудел второй, густой и гулкий, как из бочки, - шпион может куда угодно бежать, хоть прямиком в Облачный сад или на Огненные равнины. А мне десятник сказал здесь стоять и каждого, кто покажется, першней по кумполу глушить. Я и стою.

   - Потому что ты - дурак, - определил первый, - и никакой награды с тобой не выслужишь. Зря я с Кривым не пошел. Эх, так и усну сегодня бедным.

   Эшери невольно улыбнулся. Эту местную поговорку он слышал от Алеты: "Кто засыпает бедным, тот не проснется богатым". Мятежному и деятельному городу она была точно по размеру, как платье, сшитое хорошим портным.

   Так, значит, его игру разгадали, грамотно обложили со всех сторон, перекрыв даже "неперспективные" направления и зажимали в кольцо. Что теперь?

   Самое простое - выскочить в переулок и угостить эту парочку картаэлльской сталью.

   Но самый простой путь не всегда самый короткий. Здешний народ с ножами дружил с колыбели: и ткнуть, и увернуться. Шпага, конечно, длиннее. Но юкки проворнее. Пока до бедра дотянешься - утыкают так, что за ежика сойдешь.

   Магией он пользоваться, откровенно, не хотел: раскрыть себя сейчас, как мага, значило спровоцировать полноценную магическую облаву, а против нее можно и не сыграть - толпой задавят.

   Тихонько Эшери сдал назад, огляделся: эркер, козырек, балкончик, медальон с головой дракона, больше похожего на ящерицу... крыша. Словно специально для него лестницу ладили. А наверху, если что, и отсидеться можно, и пробежаться. Крышами.

   Монтрез бросил короткий взгляд на ослепительное кайорское небо. Солнце жарило так, словно ему за это пообещали дворянство. До встречи с Обжорой оставалось еще клепсидры три, верных, а то и все четыре Ну... никто и не думал, что будет легко.

   По стене он всцарапался так бесшумно и быстро, что пара дворовых котов, гревших животы на старой корзине, поглядели на него с невольным уважением. Нет, они тоже умели. Но проделать такой трюк без когтей... Котам неоткуда было знать, что когти - были. Не свои - стальные, но какая разница?

    - Но вы же вырвались оттуда. - Марк не смотрел на баронессу, он, как и она, смотрел на воду, но каким-то образом видел все, что с ней происходит. И сейчас заметил, что Алета в нешуточной тревоге.

   - Я - да!

   - А кто - нет? - сообразил страж второй ступени.

   - Мой кузен. И мой друг. Они остались, чтобы сбить погоню со следа...

   - Тактически, это грамотное решение, - Марк пожал плечами. - Если предположить самое плохое. Их схватили. Что с ними сделают?

   - Не знаю. Все будет зависеть от дяди. А дядя будет очень зол.

   - И приказ Императора... пожалуй, даже повредит.

   - Он сделает вид, что приказ опоздал. Просто из принципа, - пытаясь совладать с волнением Алета в одна тысяча пятьсот восемнадцатый раз переложила перчатки из одной руки в другую и сделала это так неловко, что одна упала.

   Она наклонилась за ней, но перчатка рыбкой нырнула в серебряную воду, качнулась - и бодро поплыла вниз по течению. Девушка беспомощно поглядела на Марка. Он быстро шагнул к ней, забрал из рук вторую перчатку и метко швырнул вслед первой, по другую сторону моста. Алета опешила:

    - Зачем вы это сделали?

   - А зачем вам одна перчатка? Зато у того, кто их поймает, будут две. Баронесса на мгновение застыла, наблюдая, как пара дорогущих перчаток, покачиваясь, удаляются в закат... а потом вдруг захохотала весело, взахлеб, так, что спящие утки шарахнулись в стороны.

    - Баронесса, - проговорил Марк, когда она отсмеялась, - судя по тому, как ловко ваш кузен и его компания выкрали вас из-под носа дяди, они далеко не новички. И эта эскапада, не смотря на вызывающую дерзость, отлично продумана. Полагаю, пути отхода тоже есть. И план Д. На случай, если планы А, Б, В и Г покатятся в Бездну к демонам.

   - Думаете?

   - Практически, уверен В конце тропинки появился еще один мужчина в таком же серебристом костюме. Марк не шевельнулся и Алета решила, что все в порядке, ничего неприличного здесь не происходит.

   - Баронесса, - подошедший учтиво поклонился, - вас просят в Малую Приемную.

   - Вы проводите меня? Я тут пока совсем не ориентируюсь.

   - Конечно. Следуйте за мной, ваша милость.

   Марк лениво отсалютовал им вслед, и Алета поспешила за провожатым, надеясь, что ее позвали, чтобы сообщить добрые вести об Эшери. И только на полпути ее вдруг нагнала странная мысль: А как этот охранник узнал, где ее искать?

   Но, подумав немного, Алета решила, что, скорее всего, искали везде - и выбросила ее из головы.

   РЫЦАРЬ НОЖА И ПОЛОВНИКА

ГЛАВА6

   - Ваше императорское величество, - Волк опустился на одно колено, одновременно вскидывая руку к лицу. Жест был учтивым, изящным и... хорошо отработанным, это Рамер Девятый уловил сразу. Словно парень в рабочей блузе, кожаных штанах конюха и с лошадиным хлыстом, небрежно повешенным на поясной ремень, вращался в высшем обществе с восхода до заката и с заката до рассвета, без перерыва на сон и молитвы.

   Секретарь смотрел на эту сцену как изумленная рыба, которую вытащили из воды за жабры: таращился и шлепал губами.

   Стражи привычно изображали из себя предметы мебели. Они уже проверили странного посетителя сканером на предмет опасных амулетов, обнаружили очень внушительный и крайне интересный набор (который, Волк, впрочем, без напоминаний сдал первым). И, если иногда и косились на парня, то только с уважением. Им с такими опасными игрушками дела иметь пока не доводилось Местное высшее общество в основном ядами баловалась, да приворотным, а это - дело лекарской службы, к ним не касаемо.

   - Ваше имя?

   - Корт Тревор, ваше императорское величество. Шевалье Аньер.

   - Спасатель? - эти нюансы маленького горного графства Рамер тоже знал - Пока нет, - Волк позволил себе легкую улыбку. - Если его светлость отпустит, буду спасать. Подготовка есть. Но сейчас я нужен Монтрезу.

   - Личная присяга?

   - Да, ваше императорское величество.

   - Встаньте. Вам известно, что мой отец не одобрял личный вассалитет?

   - Но и не запрещал.

   Смущенным или как-то придавленным оказанной честью паренек не выглядел. Скорее, здесь была легкая досада на все эти церемонии, которые мешают ему пойти и заняться чем-то, действительно, важным.

   Словно его каждый день Императоры удостаивают личной аудиенции. Ну, раз в неделю-то точно.

   Рам уловил это, про себя подивился, и перешел к делу. Его церемонии тоже порядком достали.

   - Что происходит в Кайоре?

   - Его Светлость, герцог Монтрез и мой товарищ, Шаари Малье остались там для более глубокой разведки. Полагаю, они ответят более точно.

   Волк наклонил голову, обозначая поклон, но глаза при этом не отвел, продолжая смотреть на повелителя двух континентов спокойно и внимательно. Интересных вассалов подобрал себе Монтрез. Знать бы, где таких берут - сам бы наведался.

   - А ваши впечатления, шевалье. Они ведь у вас есть.

   - Они могут оказаться ошибочными. Я пробыл в Кайоре не слишком долго.

   - И все же я хотел бы их услышать.

   Волк легко пожал плечами: