Жатва III. Архангел. Даниэль ЗеаРэй

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10

АННОТАЦИЯ

Полли Шейнберг отправили в город Р., чтобы расследовать дело о серии убийств. К ней в помощники навязался представитель местного офиса законников. С первого взгляда этот тип показался Полли спокойным и уравновешенным, со второго — нагловатым и ушлым, с третьего — непредсказуемым и опасным. И все бы ничего, но Полли подозревает, что он работает на сеть черной Жатвы. Чтобы выяснить правду и поставить точку в истории города Р. Полли придется окунуться в омут с головой и принять помощь человека, которому она не доверяет. Или доверяет? Надо определиться, Полли, потому что от этого зависит твоя жизнь.

   Третья книга трилогии "Жатва".

ГЛАВА 1

АЛЕКСИС

   — Что-то не вяжется, — Одьен открыл дверь и пропустил меня в дом. — Сеть до сих пор не знает, кто убил Башню-Денни. Сомневаюсь, что они оставили нам красный билет и залегли на дно. Да и вообще, судя по рассказу Айени, сеть не заинтересована в войне кланов.

   — Я тоже об этом размышляла, — сняла куртку и повесила ее в шкаф. — Думаешь, мы правильно поступили, что никому о билете не рассказали?

   Одьен вошел в гостиную и остановился. Я вошла следом и с сожалением обнаружила там Алексея. Он сидел в кресле напротив кофейного столика и что-то пил из чашки.

   — Вам не темно? — Одьен включил свет.

   Алексей поставил чашку на столик и достал из кармана пиджака полиэтиленовый пакет с красным билетом. Судя по всему, тем самым, который я запаковала и спрятала в машине.

   — Интересная бумажка, — он бросил его на стол.

   — Ты обыскал мою машину, — я присела на диван напротив него.

   — Эта бумажка интересна не тем, что она символизирует, — Алексей взглянул на Одьена и жестом пригласил его присесть рядом со мной. — И даже не тем, что вы оба намеренно утаили от всех остальных этот красный билет.

   Одьен присел на диван рядом со мной.

   — Бумажка интересна тем, что на ней есть отпечатки и следы ДНК. Точно так же, как и на черной изоленте, которой ее приклеили.

   — Вы установили личность того, кто ее приклеил? — я наклонилась к Алексею.

   — Отпечатки принадлежат двум людям, точно так же, как и ДНК. Я, конечно, сомневаюсь, что эти люди оставили эту бумажку на твоей двери, но спросить, тем не менее должен. Одьен, — Алексей в упор взглянул на него, — твои родители могли приклеить красный билет на дверь Алексис?

   — Не-е-ет, — Одьен покачал головой. — Нет! Спросите у них сами! Зачем им это?

   — Я, конечно же, спрошу у них. Но хотел бы сначала услышать твое мнение. Подумай, могли ли твои родители приклеить красный билет на дверь дома, в котором живет твоя любовница?

   — Да нет же! — возмутился Одьен.

   — Их отпечатки и их ДНК на вещественном доказательстве подсказывают, что они каким-то образом причастны к появлению билета на двери Алексис.

   — Хотели припугнуть меня в надежде, что уеду из города? — предположила я.

   — Это какой-то бред! — Одьен встал. — Нужно поговорить с родителями! Немедленно!

   — Сядь и успокойся, — жестко произнес Алексей.

   — Вы в моем доме! — прорычал Одьен.

   — Я помню. Поэтому сядь и успокойся, пока не разнес свой дом. Я твоих родителей ни в чем не обвиняю. Пока. Я лишь сказал, что их отпечатки и их ДНК на вещественном доказательстве могут свидетельствовать о том, что твои родители каким-то образом связаны с появлением этого билета на двери Алексис. Суть улавливаешь?

   — Кто-то намеренно поместил их отпечатки и ДНК на билет? — спросила я.

   Одьен сел.

   — Не только на билет, но и на изоленту, — подсказал Алексей. — Сомневаюсь, что родители Одьена сами оставили свои отпечатки и эпителий, — он забрал со стола пакетик с бумажкой и сунул его в карман пиджака. — Но тот, кто это сделал, должен был взять их образцы и поместить на вещественное доказательство. И сделать это непросто. Сеть черной Жатвы вряд ли стала бы заморачиваться и оставлять такое сложное послание. Зачем им это? Кроме того, вы верно заметили, что сеть до сих пор разыскивает убийцу Денни Ориссона. Более того, она связала убийство Ориссона с убийствами других членов своей шайки.

   — Тогда, с кем мы имеем дело? — спросил Одьен и взял меня за руку.

   — С кем-то, кто точит зуб на твоих родителей, — кивнул Алексей. — Хорошо было бы, если бы я ошибался. Если бы озабоченные безопасностью сына родители приняли решение припугнуть нежеланную гостью и отправить ее из города восвояси. Поверь, это бы намного упростило наше общее положение.

   — Нужно поговорить с родителями, — сделал вывод Одьен.

   — Слежка за Мэйю, которую явно вел не Питер Донохью, — начала рассуждать я, — гибель Закари Джонса, которого мы подозревали в нападении на Мэйю, убийство Поука Соммервиля недалеко от дома Азали Горна… «Твоя клятва Возмездия, сука». Мы думали, что кто-то мстит Мэйю. Но что, если цель — не Мэйю? Если Мэйю лишь средство достижения цели?

   — Способ столкнуть Ригардов с сетью черной Жатвы через связанного с семьей палача? — Одьен нахмурился.

   — Тогда и появление красного билета на двери Алексис можно вписать в эту теорию, — кивнул Алексей. — Меня другое беспокоит. Знал ли тот, кто клеил билет на твою дверь, с кем связывается? Понимал ли, что Алексис не послушница, что за ней стоит целый клан, который непременно ответит на вызов? На что рассчитывал провокатор? Столкнуть наш клан с Ригардами? Или натравить оба наших клана на сеть черной Жатвы?

   — Но он ведь не Робин Гуд! — я поежилась. — Если мы говорим о каком-то третьем лице, которое напало на Мэйю, причастно к убийствам членов черной Жатвы, виновно в убийстве Поука Соммервиля, то для этой личности нет разделения на зло и добро! Он убийца! Жестокий и коварный!

   — И умный, — добавил Алексей.

   — Ты не просто так к нам пришел, — я покачала головой. — Ты уже знаешь, что родители Одьена никакой билет мне не оставляли, так ведь?

   В дверь позвонили. Алексей взглянул на часы и утвердительно кивнул.

   — Открой, Одьен. И завари Полли кофе. Черный без сахара.

   Мы с Одьеном переглянулись, и он пошел открывать.

   ПОЛЛИ

   Четыре года назад. Окрестности города Л. Округ Л.

   Я была за рулем, когда позвонил отец.

   — Папа? Что-то случилось?

   Я была обеспокоена, потому что в час ночи отец мог позвонить только в одном случае: если что-то случилось.

   — Просто хотел услышать твой голос, — вздохнул отец.

   — Папа, что происходит? Ты дома? Где мама? С ней все в порядке?

   — Все будет хорошо, Полли. Ты во всем сама разберешься. Люблю тебя, дочка, — он бросил трубку.

   Я резко увеличила скорость и начала перезванивать. «Абонент не доступен», — ответил женский голос. Я позвонила в контору, передала информацию о возможном нападении на агентов. Мой вызов был принят.

   Спустя час я поняла, что все кончено. Мне предложили вернуться в машину и подождать там, но я отказалась. Когда за мной приехали, чтобы отвезти на допрос, я сидела на бордюре у дороги и смотрела себе под ноги. Я еще не осознала того, что произошло. Не поняла, что вся жизнь уже разделилась на «до» и «после», и смыслом дальнейшего существования станет поиск того, кто в ответе за гибель моих родителей.

***

Четыре года спустя. Город Р. Округ Т.

   Я припарковала машину у офиса местной службы архиереев и допила паршивый кофе из стаканчика. Почерк гниды, за которой я колешу по стране, узнаваем. И мы сейчас с ним снова на одной территории.

   Я вышла из машины, достала брелок и открыла дверь захудалого офиса архиереев. В таких дырах подняться по служебной лестнице можно только до звания архиерея первого уровня. И то, при условии, что тебе скоро на пенсию выходить.

   Дежурный архиерей, заметив мое появление в восемь десять утра, тяжело вздохнул. А ведь его смена только началась!

   — Добрый день, — я включила проекцию и показала удостоверение на брелоке. — Я бы хотела поговорить с начальником вашего офиса, архиереем Мэтюсом.

   — Миз-з-з, он…

   — Как вы ко мне обратились? — я прищурилась.

   Дежурный вытянулся в струну и отдал мне честь.

   — Простите, сэр, мэм, — начал запинаться он. — Сэр, мэм, архиерей Мэтюс сейчас болеет. Его замещает архиерей Райт!

   — И где мне найти этого Райта?

   — Сэр, то есть, мэм, архиерей Райт сейчас в патруле.

   Мои брови поползли вверх.

   — Начальника замещает архиерей третьего уровня? Который сейчас в патруле?

   — Так точно, мэм!

   — А кто замещает заместителя начальника?

   — Архиерей Райт! — выпалил дежурный.

   Я заморгала.

   — Его брат, мэм, — тихо произнес дежурный.

   — Ясно, — я кивнула. — И где сейчас второй архиерей Райт, который брат первого архиерея Райта?

   — В патруле, мэм!

   Хотелось бы расхохотаться, да по статусу не положено. Я решила зайти с другой стороны:

   — Кто еще есть в участке?

   — Только мы с вами, мэм!

   — Ясно. Где я могу подождать архиерея Райта первого?

   — Мэм, я проведу вас в кабинет начальника, — он вышел из-за стойки дежурного поста и повел меня вглубь одноэтажного здания участка (чего не имел права делать, ибо дежурному нельзя оставлять свой пост без чьего-либо присмотра).

   Я бегло осмотрела ряды со столами, заваленными распечатками документов и картонными стаканчиками из-под кофе. Н-да, прибираются они тут редко…

   Дежурный открыл передо мной дверь и предложил присесть в кожаное кресло рядом со столом начальника.

   — Мэм, может быть, желаете кофе?

   — Было бы неплохо. Черный без сахара.

   — Конечно, мэм.

   Дежурный запер за собой дверь и тут же начал кому-то звонить по браслету. Неужели не соображает, что через незанавешенные окна его прекрасно видно?

   Я осмотрела помещение, подошла к столу, усыпанному бумагами, и начала бегло изучать текст. Заявление о пропаже кота, заявление о пьяном дебоше в жилом квартале, заявление и «похищении» мусорного контейнера с улицы, заявление о «рисовании непристойных картинок на фасаде здания». И это дела, которыми занимается начальник офиса архиереев. Как говорится: «Я думала, что это дно, но внезапно снизу постучали».

   Присела в кресло и вытянула ноги. Мои начищенные до блеска ботинки порядком износились. Пора новые покупать. Но явно, что не в этом городе. Спустя минут пять дежурный принес мне кофе в кружке и вазочку с зефирками. «Зефирки для детей», — хотелось ответить мне, но я промолчала. Потянулась за одной и съела. Где одна, там и другая. На пятой я себя остановила. Запила кофе. М-м-м! А кофе хорош! Не то дерьмо, что мне в закусочной налили.

   За окнами кабинета начальника началось шевеление. Похоже, к местному офису подъехали сразу несколько патрульных машин. Наверное, Райты с подкреплением подоспели. Хорошо, что быстро. А то еще минут тридцать — и я бы наела лишний килограмм этими зефирками. Кстати, они очень вкусные.

   Размашистым шагом через офис к кабинету шел архиерей. За ним показалось еще три фигуры в форме, но те остановились у каких-то столов и сделали вид, что занимаются бумагами. Дверь открылась и в нее вошел, скорее всего, первый Райт.

   Я встала.

   — Архиерей высшего уровня Полли Шейнберг?

   — Так точно, — буркнула я и поставила кружку на стол.

   — Архиерей третьего уровня Уоррен Райт! — он отдал мне честь.

   Поскольку я была «в гражданке», отдавать ему честь не стала. Да и ему не следовало лебезить. Он снял с себя фуражку и небрежно бросил ее на стол.

   — Чем обязаны вашим визитом в наши края?

   — Вот постановление, — я достала голопроектор и представила ему документы. — Мне нужны все бумажные копии материалов по делу Софи Крейн и Йохана Крейна, которые вы храните у себя.

   Архиерей первый Райт меня удивил. Он подошел к сейфу в кабинете, открыл его и достал из высокой стопки две папки. После этого закрыл сейф и протянул папки мне.

   — Вот они. Оригиналы изъяли ваши коллеги неделю назад. Еще что-нибудь? — спросил учтиво.

   — Все папки из вашего сейфа, пожалуйста.

   На лице Райта не дрогнул ни один мускул, хотя, по логике вещей, должен был.

   Он повторил манипуляции по открываю «своего архива», достал все папки и выложил их на стол, примяв остальные документы.

   — Оригиналы всех дел изъяли ваши коллеги три дня назад.

   — Упакуйте все в коробку. Ордер на изъятие я подам через час.

   — Без ордера на изъятие ни одна из этих папок не покинет этот офис, — спокойно ответил первый Райт.

   Я прищурилась. Неплохо для архиерея третьего уровня.

   — Конечно, — я развернула голопроекцию и начала заполнять ордер на изъятие копий документов.

   Пока заполняла графы, вбивая номера дел из каждой папки, Райт пристально сверлил меня взглядом. В какой-то момент я даже одарила его прищуром, но не помогло. Непробиваемый. Когда ордер на изъятие был готов, я расписалась и отправила документ по сети на почтовый ящик их офиса.

   Райт достал свой голопорт, вошел в ящик и отправил на печать мой ордер. Принтер за его спиной выплюнул бумажку, которую Райт положил в сейф, после чего его запер.

   — Еще что-нибудь, мэм?

   — Коробку картонную для этих папок.

   — Конечно! — открыл дверь и закричал. — Коробка пустая для документов есть?

   — Ща сделаем! — ответил один из архиереев.

   Спустя еще минуту Райту принесли коробку. Он сгрузил все папки в нее и протянул ношу мне.

   — Электронные копии тоже здесь? — решила уточнить я.

   — Накопители в папках.

   — Можете отнести все это в мою машину? — я вопросительно изогнула бровь.

   — Без проблем! — он поставил коробку на плечо, открыл дверь и направился к выходу.

   Я засмотрелась. Со спины Райт в форме смотрелся не хуже, чем анфас. Меня атлетическим телосложением хранителя не удивить, но тут особый случай. Не будь у первого Райта ярко-красных волос на голове и багрового цвета глаз, он был бы больше похож на низшего палача, чем на кого-нибудь другого. Слишком высокий для хранителя. Я при своих метр восемьдесят смотрела на него снизу-вверх. Достаточно худой, в смысле, не перекачанный, как многие хранители. И красивый, как все палачи. Не привлекательный, нет, а именно красивый. Когда архиерей с моим опытом работы встречает на пути таких красивых мужчин или женщин, внутри тут же срабатывает инстинкт самосохранения и сирена опасности в голове воет на всю катушку. Ведь по-настоящему красивые люди очень часто оказываются палачами.

   Мы вышли на улицу, я любезно открыла багажник машины, а первый Райт любезно поставил в него коробку.

   — Благодарю, — закрыла багажник.

   — Еще что-нибудь, мэм?

   — На этом все. Если что-то понадобится — я сообщу.

   — Хорошего дня, мэм! — он кивнул и удалился.

   Странное поведение для архиерея третьего уровня из маленького городка. Обычно ко мне лезут с расспросами и всячески усложняют процедуру изъятия документов. Но что бы так четко и без единой эмоции на лице?

   Изъятие распечатанных документов — самый некрасивый этап в моей работе с коллегами. При передаче дела в службу контроля за лицами с высшим метафизическим уровнем электронная система автоматически блокирует доступ к материалам для рядовых архиереев. Зная о подводных камнях, когда дело внезапно «уплывает», а начальство требует незамедлительный отчет о проделанной работе, архиереи всегда распечатывают материалы дела на бумаге в двух экземплярах. Первый — это обязательный экземпляр, который изымается при прибытии группы расследования на место событий, а второй экземпляр — «левый» — остается у местных архиереев с негласного согласия прибывших коллег. На основании второй копии они потом и клепают свои отчеты о проделанной и слитой в унитаз работе. Уверена, что этого Райта есть еще и третья копия всех дел, но разве он в этом признается? Я бы на его месте не призналась. Кстати, как там его зовут? Уоррен Райт? Я запомню.

***

Четверо архиереев, ведущих расследование в этом городке, прочно увязли в дерьме. Меня пригласили сюда немного позже, когда поняли, с кем на самом деле имеют дело.

   Служба контроля за людьми с высшим метафизическим уровнем никогда не удостаивала свой персонал человеческими апартаментами в командировках. Я привыкла к тому, что всегда живу в каких-то непонятных отелях, где по ночам объявляется всякая живность. В этом округе меня заселили в мотеле в городке С. Вернувшись туда, я достала коробку из багажника и поставила ее на пол в центре комнаты. Достала оборудование и приступила к сверке распечатанных документов с их электронными оригиналами. Зачем я это делала? Да потому что казусы случаются, и иногда бумажные копии немного не соответствуют своим «исправленным оригиналам». Глубокой ночью я поняла, что голова пухнет и все-таки мне хочется есть. Заказать пиццу не получилось: пиццерии ночью не работают. Твою мать… Двадцать третий век…

   Я собрала документы, поставила коробку в багажник и поехала искать хоть какое-нибудь работающее кафе. Одно нашла. На самой окраине С. Посетителей там не было. Вошла и присела за столик. Официант подошла минут через пять. Приняла заказ и удалилась. К кафе подъехал какой-то внедорожник и из него вышел тот самый Уоррен Райт, внешность и выдержку которого я оценила сегодня утром. В джинсах и кофте с капюшоном он смотрелся не менее привлекательно, чем в форме. Райт вошел в кафе и тут же без разрешения присел за мой столик, устроившись на сидении напротив.

   — Не спится по ночам? — я прищурилась.

   — Я знаю это дело лучше, чем кто-либо другой в округе. Пока вы во всем разберетесь, они обрубят концы и свалят отсюда, оставив после себя гору трупов.

   Я откинулась на спинку диванчика, на котором сидела, и сложила руки на груди.

   — Рассказывайте, — пожала плечами.

   — Не здесь, — он покачал головой.

   К столику снова подошла официант.

   — О! Уоррен! Привет! Давно тебя видно не было!

   — Привет, Кэсси. Мне кофе и пирог. Два пирога.

   — Клубничный и шоколадный?

   — Ты все знаешь! — он улыбнулся и подмигнул ей.

   Девица в униформе кафе едва не растеклась по полу. Интересно, он с ней спал или просто заигрывает, чтобы ему в кофе не плюнули?

   — Сейчас принесу! — она захлопала пышными ресницами и, активно качая бедрами, удалилась.

   — Живете в этом городе? — спросила я.

   — Нет. Я из Р. Мы на сменах часто здесь обедаем. Кофе у них дерьмовый, а пироги вкусные. Что вы заказали?

   — Стейк и фри. И кофе.

   — Кэсси! — Райт поднял руку вверх.

   — Да, Уоррен! — послышалось с кухни.

   — Пожарь для этой миз-з-з бекон с яичницей и картофель запеченный разогрей! Пожа-а-алуйста!

   — Только ради тебя, Уоррен! — засмеялась официант.

   — Она и повар, и официант? — уточнила я.

   — Это С., — Райт усмехнулся. — Привыкайте.

   — Я здесь не задержусь, — хмыкнула и отвернулась к окну.

   — Никогда не встречал женщин вашего возраста в таком звании, — как бы невзначай, заметил Райт.

   — Приятно познакомиться, — отшутилась я.

   Официант принесла нам кофе и пироги для Райта. Он снова широко ей улыбнулся и игриво подмигнул. Так и тик развиться может.

   Кофе действительно был паршивым. В молчании я наблюдала, как Райт уплетает за обе щеки свой десерт. Когда он закончил, принесли мой бекон с яичницей и картофелем. Я оценила выбранное им блюдо: действительно оказалось вкусным. Наверное, стейк не удостоился бы такого отзыва.

   Официант принесла счет, и Райт тут же протянул ей свой брелок. Я достала из сумки наличные и бросила их на стол.

   — Я угощаю, — ответил Райт, глядя на деньги.

   — А я настаиваю.

   Официант покосилась на нас, списала сумму с брелока Райта и удалилась. Я встала, Райт тоже. Деньги он оставил на столе. Что ж, хотя бы хорошими чаевыми я отблагодарила Кэсси на прекрасный ночной завтрак. Райт подошел к моей машине и спрятал руки в карманах.

   — Выезжайте на трассу в сторону Т., через два километра свернете на проселочную дорогу. Я буду там вас ждать.

   — Можем поговорить в моей машине.

   — Мы не будем разговаривать в вашей машине, — он развернулся и пошел к своему внедорожнику.

   Уж не собрался ли меня этот Райт пристрелить за городом? Посмотрим…

   Села в машину, проверила пистолет за поясом брюк под кофтой и поехала за город. Райт на своем внедорожнике обогнал меня и умчался вперед. Выехала на трассу в сторону Т., проехала два километра и свернула на какую-то проселочную дорогу. Проехала еще метров триста и остановилась позади внедорожника Райта. Похоже, этот архиерей ждал, когда я первой выйду из машины. Что ж…

   Открыла дверь и вышла. Вдохнула свежий воздух полной грудью. Райт тоже вышел и подошел ко мне.

   — В этом деле повязан весь участок. Только мы с Билли, моим братом, стараемся держаться поодаль от этого. Однако на нас постоянно давят. Меня заставили передать дело Питера Донохью другому архиерею. Билли вел дело о пропаже Закари Джонса. Начальник офиса отстранил его от расследования и передал дело нашему коллеге. И так по каждому подозрительному случаю. Две недели назад начальник заболел и оставил вместо себя заместителя. Заместитель заболел неделю назад и оставил меня. И это странно, потому что я не тот человек, которому они доверяют.

   — Заявление о пропаже Закари Джонса подал Питер Донохью, который спустя несколько дней упал с крыши своего дома?

   — Вы диагноз Донохью читали? — Райт присел на капот моей машины.

   — Читала. И заключение эксперта тоже.

   — Мне не дали осмотреть его дом. Отозвали с дела. Но я успел открыть багажник его машины. И запах хлора в пустом багажнике не учуял бы только мертвый. Белый песок на ковриках водительского сидения и пассажира справа. Ни один эксперт, проводивший осмотр в доме, не отразил эти факты в протоколе. Ни одного смыва из машины не было взято. А Донохью нашли возле дома в куртке, в которой были телефон, ключи от дома и машины. Да и крыша в его доме на высоте шести метров, а не пятнадцати.

   — Кто забрал у вас дело Донохью?

   — Архиерей Пайго.

   — А что по пропаже Закари Джонса вы нашли?

   — Билли выяснил, что Джонса в последний раз видели в придорожном кафе, где мы с вами встретились. Он поехал куда-то за город на своем автомобиле. Предположительно в сторону Т. Ни его автомобиля, ни самого Джонса мы не нашли.

   — Почему не разослали ориентировку на Джонса?

   — Это не ко мне вопросы. И не к Билли.

   Я внимательно посмотрела на Райта.

   — А что по делу Крейнов скажете?

   — Вам официальную версию или мою?

   — Официальная у меня есть, — напомнила я.

   — Убийца Софи Крейн наносил удары в ее грудь и живот. Йохан Крейн был мужчиной рослым, метр восемьдесят пять. Если бы он колол свою жену, удары были бы нанесены под углом сверху вниз. А человек, который убил ее, был не на много ее выше. Ножевые ходы практически горизонтальные. Рост Софи Крейн — метр семьдесят три. Значит, рост нападавшего не превышает ста восьмидесяти сантиметров.

   — Вы любовника Софи Крейн нашли?

   — Нет. Ориентировку на него разослали.

   — Какая связь между всеми этими жертвами? — спросила я. — Вы ведь хранили не все дела, которые ведет офис, в своем сейфе. Почему именно копии этих дел вы спрятали?

   — Потому что все оригиналы забрали ваши люди.

   — Но их изъяли уже после того, как вы сгрузили папки в сейф, — я улыбнулась.

   — Ни одно из этих дел ни мне, ни моему брату вести не доверили. И хотя мы с Билли первыми приехали на вызов в дом Крейнов, нас отстранили от дела спустя час.

   — Вы ведь уже знаете, как эта система работает. Кто основные звенья в механизме, кто с кем повязан, за счет чего повязан. Свяжитесь со службой маршалов, и они со всем разберутся.

   — Я связывался со службой маршалов, — Райт взглянул на меня. — Ни один из маршалов в наш офис так и не приехал.

   — Но это не значит, что они ничего не делают.

   — А я этого и не говорил. Я сказал, что в офис никто не приехал.

   Я прищурилась. Этот Райт продолжал меня удивлять.

   — Уоррен, могу я вас так называть?

   — Конечно.

   — Скажите, сколько вам лет?

   — Тридцать пять.

   — Сколько лет вы на службе?

   — Двенадцать.

   — И за двенадцать лет не заработали повышение в звании, хотя бы до архиерея второго уровня?

   — Нет.

   — Сколько архиереев первого уровня служат в вашем филиале?

   — Один. Начальник офиса.

   Я кивнула. Обычно в офисах масштаба городка Р. около тридцати процентов архиереев спустя десять лет службы получают звание второго уровня.

   — У вас есть фотография любовника Софи Крейн? — сменила тему разговора я.

   — Нет. Ни одной фотографии. Ни одной записи с камер видеонаблюдения в больнице, где он появлялся, в магазине, где он работал. Его личное дело из базы сотрудников магазина пропало. Есть фотографии с камер наблюдения на улице и кафе, но там его лицо везде скрыто то за кепкой, то за большим капюшоном.

   — Поэтому вы в ориентировке дали его фоторобот, — я снова кивнула.

   — Почему вас интересует конкретно дело Крейнов? И в частности, любовник Софи Крейн?

   — Это, конечно, хорошо, что вы поделились со мной своими предположениями, но, к сожалению, делами черной Жатвы я не занимаюсь. Это задачи маршалов, а не мои.

   — Тогда зачем вы приехали?

   — Чтобы найти человека, который убивает людей, — я растерла занемевшие от холода плечи.

   — Думаете, в округе завелся серийный убийца? — усмехнулся Райт.

   — Пока я ничего не думаю, — вздохнула я. — Если мне что-то понадобится, я с вами свяжусь.

   Райт понял, что разговор наш окончен, встал и пошел к своей машине. Если верить его словам, они со своим братом в полном дерьме. Когда маршалы начнут вязать причастных к деятельности сети архиереев, повяжут и их. Потому что вели сомнительные дела. Отмазаться от соучастия и сокрытия будет непросто.

***

День спустя. Город Р. Округ Т.

   Я стояла на пороге одного из домов города Р. Мне открыли не сразу, хотя я точно знала, что жильцы уже дома.

   — Здравствуйте, — я сунула Одьену Ригарду удостоверение под нос. — Архиерей высшего уровня Полли Шейнберг. Доктор Ригард, могу я поговорить с вами и доктором Алексис Ней?

   Он пропустил меня в дом и провел в гостиную.

   — Ты как всегда пунктуальна, — Алексей улыбнулся и кивнул мне.

   — Здравствуйте. Архиерей высшего уровня Полли Шейнберг.

   — Алексис Ней, — она встала. — Может быть, выпьете кофе?

   — Да. Черный без сахара.

   — Я сделаю, — ответил Одьен и скрылся с глаз.

   Алексис присела на диван и пригладила джинсы на коленях. Нервный жест. Значит, плохо себя контролирует. С такими и просто, и тяжело одновременно.

   — Полли не просто так приехала в этот город, — Алексей расслабился в кресле и закинул ногу на ногу. — Вот уже четвертый год она гоняется за одним человеком, личность которого нам до сих не известна.

   — Что сделал этот человек? — спросила Алексис.

   — Он серийный убийца. Орудует как в крупных округах, так и в маленьких регионах, как этот. Действует чужими руками, но и свои тоже марает. Этот человек сталкивает лбами различные кланы между собой, в результате чего все представители этих кланов погибают.

   Меня прервал звонок в дверь. Я вопросительно взглянула на Алексея, тот отрицательно головой покачал.

   — Вы кого-нибудь ждете? — спросила у Алексис.

   — Да нет, вроде.

   — Я открою! — Одьен Ригард крикнул из коридора. — Это Уоррен Райт!

   Быстро же Ригард прыгнул во второе и взглянул на посетителя. Какого хрена Райт приперся сюда?

   Послышались голоса из коридора.

   — Привет, Одьен. Можно войти?

   — Знаешь, сейчас не очень удобно. Может, чуть позже пересечемся в городе?

   — Я хочу поговорить с маршалом и архиереем, которые засели в вашей гостиной.

   Алексей вскинул брови и одобрительно кивнул. Согласна, этот Райт пока что удивляет.

   — Маршал и архиерей? — Одьен усмехнулся. — Что за бред, Уоррен? У нас родственники Алексис гостят.

   — Тогда передай родственникам, в частности Полли Шейнберг, что в ее машине разбит задний габарит.

   Сука!!! Повредил мою машину!!!

   — Сегодня было ДТП в С., — продолжал заливать Райт, — и участник скрылся в места происшествия. По описанию машина похожа на ее автомобиль. Мне ребят со смены вызвать или, может, она даст неофициальные показания сейчас мне?

   — Пусть ребят вызывает! — прокричала я.

   Алексей начал смеяться. Алексис, выпучив глаза, смотрела в сторону коридора.

   — Вас понял! — услышала в ответ. — Харрисон! Это я. Машина, что по ориентировке прошла из С., у дома Одьена Ригарда стоит.

   — Пусть заходит! — громко крикнул Алексей.

   — Харрисон? Не та машина. Ошибся, извини. Да, ничего на смену не желаю. Да, давай!

   Из коридора в гостиную вошел первый Райт. Байка с капюшоном, джинсы и кроссовки — прямо образ хранителя на вечерней пробежке! Хорошо, хоть байка на нем не та, что ночью была, а не то бы подумала, что он неряха.

   — Уоррен Райт, — он кивнул всем сразу и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на диван рядом с Алексис.

   В этот момент глаза Одьена Ригарда потемнели.

   — И к чему весь этот цирк? — обратился к нему Алексей.

   — Это вы здесь клоуны приезжие, а я участник основного состава местной труппы, — выдал Райт.

   Я сложила губы трубочкой. Хотела свиснуть, но подумала, что это уже лишним будет.

   — Ты хоть знаешь, с кем говоришь, щенок? — прорычал Алексей.

   — А мне терять нечего. Я либо как соучастник пойду, либо зачистите меня вместе с основным составом.

   — Решил своих подельников сдать? — улыбнулся Алексей.

   — У меня нет подельников. Сейчас все сводится к тому, что, либо сеть меня устранит, либо вы. Поук Соммервиль неоднократно обращался к начальнику нашего офиса со своими догадками на счет деятельности сети. Я лично считал, что он умом тронулся. Везде заговоры ему мерещились. Начальник наш всегда относился к нему снисходительно. Кофе напоит, выслушает, потом даст обещание, что возьмется за это дело. Все смеялись, когда Поук уходил с большими надеждами на продолжение расследования. Я тоже смеялся. Теперь мне не до смеха.

   — Вините себя за халатность? — не удержалась и спросила я.

   Райт внимательно на меня посмотрел:

   — Поука Соммервиля мое чувство вины не вернет к жизни. Когда я понял, что вокруг на самом деле что-то происходит, принял меры. Отправил сообщения, куда следует. Архиереи высшего уровня приехали к нам в город две недели назад. И пока что от их присутствия здесь ничего не изменилось. Правда, начальник наш резко заболел. А за ним и заместитель его.

   — Значит, все же что-то изменилось, — Алексей усмехнулся. — Одьен, завари-ка и мне кофейку. Черный без сахара.

   — Уоррен? — обратился к нему Одьен. — Тебе тоже кофе заварить?

   — Капучино, если можно, — кивнул первый Райт.

   Ригард пошел делать кофе.

   — Выкладывай, зачем пришел, — Алексей наклонился вперед и оперся локтями о колени.

   — Дело вы и без моей помощи раскрутите. Но это займет больше времени. Я могу поделиться с вами информацией, которую в материалах дел вы не найдете. Это сэкономит ваше драгоценное время.

   — То есть ты предлагаешь нам время? — уточнил Алексей.

   — Самый ценный ресурс, — кивнул первый Райт.

   — А что попросишь взамен?

   — Жизнь брата. Он никак с ними не связан, и пришить ему соучастие вы можете только по нескольким делам о ДТП и делу о пропаже Закари Джонса, которое он помогал вести.

   — Почему за себя не просишь?

   — Не отмажусь, — покачал головой Райт. — Я вел расследования по многим ДТП, засветился в делах Крейнов, Донохью и Соммервиля. Даже с вашими связями доказать, что я не в сети, практически невозможно.

   — Тогда где гарантии, что ты на самом деле не в сети? — справедливо заметил Алексей.

   — Эти гарантии вам не нужны. Я рассказываю все, что знаю, и больше в ваше расследование по сети не лезу. Меня интересует дело, которое ведет она, — Райт взглянул на меня.

   На этот раз рассмеялась я. Ну, какова наглость! Думает, нахрапом возьмет?

   — И что же вам известно о деле, которое я веду? — улыбнувшись, спросила я.

   — Вы подозреваете любовника Софи Крейн в убийстве супругов Крейнов и разыскиваете именно его. Если бы вы вели дело всей сети, зачем изымать копии дел из офиса, когда оригиналы находятся у ваших коллег?

   — Я ищу одного из участников деятельности сети, — как ни в чем не бывало ответила я. — Подозреваю, что это любовник покойной Софи Крейн.

   — Если и убил ее любовник, то он явно работает вне их сети.

   — С чего такие выводы?

   — «Нет тела — нет дела», — ответил Райт. — Закари Джонс тому пример. Когда сеть устраняет кого-то, кто ей мешает, она делает это тихо, чтобы комар носа не подточил. А здесь труп на трупе и трупом погоняет. Сети никогда так не работают. Кто-то бросил им вызов, а заодно и Ригардов подставил под удар. Все знали, что у Поука осталась сестра, которая с Ригардами на короткой ноге. А Ригарды — это клан со своими связями. Сети такие проблемы не нужны. Поэтому они столько лет его не трогали. Вы ищете того, кто сеть подставил. Того, кто Крейнов убил.

   Я улыбнулась ему:

   — И вы, архиерей третьего уровня, все еще выезжающий в патрули в каком-то маленьком округе, пришли сюда и строите какие-то удивительные теории заговора, в надежде, что мы на них клюнем и примем в наши ряды?

   — Без меня найти того, кого вы ищите, будет очень трудно. Я знаю эту местность и ее жителей. Ко многим из них я вхож в дома. Они доверяют мне и со мной будут говорить. А вы — приезжие чужаки, размахивающие своими удостоверениями. Как далеко в расследовании продвинулись ваши люди, которые приехали в город две недели назад? А они вели дело по сети, а не по вашему убийце!

   Алексей взглянул на меня, и я поняла, что он уже принял решение, которое мне явно не понравится. Мы редко привлекали к нашим расследованиям местных. Во-первых, потому, что они малоопытные и им нельзя доверять. А во-вторых, от местных больше слышишь вопросов, чем ответов. Они вечно крутятся под ногами, считая себя незаменимыми помощниками, а когда начинается настоящая переделка, помощи от них редко дождешься. Но этот ушлый первый Райт — экземпляр не промах! Алексей любит наглых и ушлых, которые не просто нос суют, куда не следует, но еще и соображают быстро. Может, потенциал Райта приведет его на службу в какой-нибудь элитный отряд, вроде отряда Алексея? Кто его знает? Мне с Алексеем спорить нельзя. Кадры подбирает он. Как скажет — так и будет.

   — Как ты узнал, что я — маршал? — спросил его Алексей.

   — Вы выглядите, как послушник. Все родственники доктора Ней, приехавшие к ней погостить, выглядят, как послушники. Только на гостей не похожи. Барахло свое ночью из машин выгружали. По округу целыми днями колесите. Вы — не архиереи, потому что архиереями могут стать только хранители. Оставалось еще два варианта: наемники или маршалы. Поскольку вчера вы встречались с приехавшими в наш город архиереями, вариант с наемниками отпал. Те не стали бы разговаривать с кем-то, у кого нет официального удостоверения. Остается служба маршалов. И, поскольку вы все послушники, вывод о том, что все вы — низшие палачи, напрашивается сам собой.

   Алексей звучно рассмеялся.

   — А он мне нравится!

   — Зато вы мне — нет, — ответил первый Райт.

   — А я и не должен, — пожал плечами Алексей. — Ладно, будешь работать с ней, — он кивнул на меня. — Если напортачишь, или она останется тобой недовольна, — последствия тебя не обрадуют.

   — Женщины, обычно, на меня не жалуются, — натянуто улыбнулся Райт.

   — Для вас я старший по званию архиерей, — прошипела в ответ. — Еще одна инсинуация — и я буду вами недовольна!

   — Слушаюсь, мэм! — отчеканил он и показал архиерейскую выправку.

   Одьен раздал всем кофе и присел на диван между Райтом и доктором Ней, вынудив первого подвинуться.

   — Полли, продолжай, — попросил Алексей.

   Я глотнула кофе, злобно покосилась на Райта и поставила кружку на стол.

   — Три года назад мы с впервые столкнулись с тем, кого сейчас ищем. Это было крупное расследование о деятельности двух сетей черной Жатвы, промышлявших на одной территории. По сути, это были два больших клана, которые долгие годы делили территорию, но три года назад они поссорились. Поводом для ссоры стала гибель супруги одного из лидеров клана. В убийстве обвинили члена другого клана. Его убили. Так началась война двух представителей разных сетей черной Жатвы. Когда мы раскрутили дело и прибыли для зачистки, оказалось, что зачищать больше некого. Погибло восемьдесят три человека за одну неделю. В моей практике это был первый случай, когда обе сети черной Жатвы были буквально уничтожены не просто до основания, а до третьего поколения родственников их членов. Мы хотели провести работу над ошибками и понять, как служба контроля на совместной операции со службой маршалов допустили такое. Ответственной за это задание назначили меня. Все в том деле выглядело логичным, кроме смерти супруги одного из лидеров. Ей выстрелили в темя сверху-вниз, когда она стояла на коленях.

   — Ужас, — поморщилась Алексис.

   — В общем, в ходе своего расследования я установила, что женщину убил ее любовник. И он не был членом другого клана.

   — Кто-то намеренно развязал войну? — спросил Ригард.

   — Да. Мотив — однозначно, месть. Цели — представители обоих кланов. Любовника жертвы мы так и не нашли. Он испарился. Я проконсультировалась с психологами-криминалистами, и мы вместе пришли к выводу, что это особенная чисто сделанная работа одного человека. И определенно, этот человек — психопат.

   — В каком городе это произошло? — спросил Райт.

   — Е. Округ Д.Р.

   — Вспышка ботулизма в Е.? — вскинул брови Райт. — Вы умело списали восемьдесят три трупа на ботулизм.

   — Наши методы мы не обсуждаем, — напомнил Алексей.

   — Извините, — Райт сложил руки на груди.

   — Я могу продолжить? — обратилась непосредственно к нему.

   — Конечно, — он пожал плечами.

   — Через год ситуация повторилась в другом городе. Сестру одного из лидеров сети черной Жатвы убили в переулке. Причина смерти — множественные ножевые ранения. В убийстве обвинили ее парня, который принадлежал к одной известной семье хранителей. Когда мы приехали в город, война кланов была в самом разгаре. Сорок три трупа за четыре дня. Мы смогли остановить побоище и зачистить сеть, но вопросы остались. В ходе следствия мы с Алексеем установили, что девушку в переулке убил не ее парень, а кто-то другой. След убийцы был потерян, и мы остались ни с чем.

   — На что списали трупы? — спросил Райт.

   — Вспышка завозной геморрагической лихорадки, — ответила я.

   — Город К., округ К. Два года назад, — кивнул Райт.

   Я снова пригубила кофе и переглянулась с Алексеем. Он как-то странно поглядывал то на Райта, то на меня. Напрягало, если честно.

   — Год назад, — продолжила рассказ я, — город Н. Округ Г. Эпидемия атипичной пневмонии. Тогда на самом деле бушевала эпидемия, но трупов по нашему делу было шестьдесят четыре за две недели. Первая жертва — кузина лидера местной сети черной Жатвы. Убита выстрелом в глаз. В убийстве обвинили ее сожителя, который держал местную сеть борделей и занимался торговлей людьми. Сеть черной Жатвы схлестнулась с работорговцами. И снова по приезду группы мы обнаружили, что первую жертву убил не ее сожитель.

   — Теперь вы приехали сюда, — подытожил Ригард. — Сколько здесь сейчас трупов по вашему делу?

   Я вопросительно взглянула на Алексея.

   — Шесть, — ответил он. — И один числится без вести пропавшим.

   — Это не считая случайных жертв сети? — уточнил Райт.

   — Не считая, — подтвердил Алексей.

   — Так что именно вы хотели у нас узнать? — спросил Одьен Ригард.

   — Расскажите мне все, что знаете о любовнике Софи Крейн.

   — Если честно, то мы ничего не знаем, — покачала головой Алексис. — Я всего один раз его видела, когда он пришел к Софи в больницу. Тогда же и ее муж нагрянул. Развязалась потасовка и мне досталось.

   — Сильно досталось? — поинтересовалась я.

   — Муж Софи ее ударил, — пояснил Одьен Ригард.

   — А что в это время делал любовник?

   — Да ничего, — пожала плечами Алексис. — Успокаивал ее. Вроде…

   — Он работал в магазине в С., — добавил Одьен. — Мне про него сестра рассказала. Кейдж. Она лечила Софи.

   — Откуда твоя сестра знала, кто именно любовник Софи и где его искать? — я допила кофе в два глотка.

   — Кейдж сказала, что Софи сама всю правду ей выложила на осмотре. Познакомились они в магазине, где он работал. Слово за слово, он ее на свидание пригласил. Она предупредила его, что замужем, но он не отставал. Как она в магазин не приедет, так он все со своими предложениями. Она, в конце концов, согласилась. А там и понеслось. Я, собственно, в этом магазине его и нашел. Сообщил ему, что у Софи неприятности и она в больнице.

   — Вы сказали ему, что она беременна? — уточнила я.

   — Нет, — Ригард покачал головой. — Только сказал, что Софи в беде и находится в больнице.

   — Вы ездили туда не на своей машине и взяли с собой Алексис. Почему?

   — Вы и это знаете, — вздохнул Одьен.

   — Уже знаю. Так почему не на своей машине, доктор Ригард?

   — Если честно, я хотел поближе познакомиться с доктором Ней. Поэтому сказал ей, что не хочу ехать на своей машине, чтобы не светиться в С.

   Я взглянула на Алексис и улыбнулась.

   — То есть вы хотели произвести впечатление на доктора Ней, предложив ей прокатиться на ее машине в С. в поисках таинственного любовника ее пациентки?

   — Звучит не очень, конечно, — вздохнул Ригард.

   — Думаете, Софи убил ее любовник? — спросила Алексис.

   — Предполагаем.

   — Что-то не клеится, — поморщился Райт. — В убийстве Софи Крейн хотели обвинить ее мужа, который сам, скорее всего, был повязан с сетью. Во всех предыдущих случаях первая жертва погибала якобы от рук члена какого-то другого клана. А здесь свои против своих же?

   — Пока что работаем с тем, что есть, — ответила я.

   — А ты прав, — согласился Алексей. — Йохан Крейн был одним из лидеров сети. Софи Крейн — его жена. Зачем подставлять Крейна, а потом убивать его? Войну таким образом не развяжешь. Какое из убийств стало бы поводом для войны кланов сети с кланом Ригардов?

   — Убийство Поука Соммервиля? — предположил Райт.

   — Да, — кивнул Алексей. — Первой жертвой войны кланов мог стать Поук Соммервиль. И по нашим расчетам, именно после его смерти Алексис получила красный билет.

   — Красный билет? — Райт покосился на Алексис. — А почему его вручили вам?

   — Потому что мы с Алексис встречаемся, — Ригард взял любовницу за руку. — И это всем известно.

   — Да, но красный билет можно получить только за убийство, — заметил Райт.

   — Скажи это тем, кто его повесил, — упрекнул Одьен.

   — Вы с Алексис только пару дней назад съехались, — Райт развел руками. — Даже если кто-то по ошибке обвинил Ригардов в убийстве одного из своих, куда логичней было бы вручить красный билет сразу кому-нибудь из Ригардов, а не любовнице. Где гарантии, что клан ответит на вызов любовницы одного из его членов? Ничего личного, — покачал головой Райт, глядя на Алексис. — Будь вы женой — другое дело. Или союзником, например. Но вы же приехали в наш город совсем недавно. Вручать билет вам, чтобы бросить вызов Ригардам — так себе идея. Никаких гарантий, что настоящие адресаты среагируют. Но если цель была другая, — Райт задумался. — Если целью был вызов именно вашего клана…

   — У меня нет клана, — ответила Алексис.

   — Зато у вас есть связи, — Райт кивнул в сторону Алексея. — Родственники тут же приехали вас навестить. Может, билет был для них?

   Я смотрела на Алексея, а он на меня. А ведь Райт прав. Может, билет с пальцами Ригардов как раз для всех нас?

   — Зачем вы ездили к офису Азали Горна в субботу? — спросил Райт у Алексис. — Машинку свою засветили. Врать не надо, я в бред не поверю. Хотели с Горном поговорить?

   Алексис молчала.

   — Это было до того, как вы билет получили, или после? — продолжал расспрашивать Райт.

   — После, — ответила Алексис.

   — Но Горна убили не вы, — кивнул он.

   — Не я, — покачала головой Алексис.

   — Надеюсь, вы понимаете, что не стали главной подозреваемой по его делу только потому, что архиереи вашего родственника, — Райт покосился на Алексея, — забрали это дело у нас и, скорее всего, удалили материалы, где хорошо видна ваша машина? Не будь у вас таких связей, вы бы уже сидели в моем офисе и давали показания.

   — Горн умер от внезапной остановки сердца, — напомнила я. — И связь с этим доктора Ней вы бы никак не доказали.

   — Заступники у вас хорошие, доктор Ней, — улыбнулся Райт. — А вот с Денни Ориссоном вы проколись.

   — В смысле? — Алексис даже передернуло. — Причем здесь смерть Денни? Он ведь в больнице умер! У него аневризма брюшного отдела аорты разорвалась.

   — Да, разорвалась, — подтвердил Райт. — Но вы, наверное, не знаете, что это — старинный прием, которым владели высшие палачи, особо приближенные к Пастве райотов. По-моему, называется «прощальный росчерк». Длинное лезвие вводится до упора чуть выше пупка, затем поворачивается против часовой стрелки, затем резко вверх и влево. Вот аневризмы не было — а вот она есть и разорвалась!

   — Ты в чем-то хочешь обвинить Алексис? — поинтересовался Одьен.

   — Я знаю, что это вы, доктор Ней, убили Дэнни Ориссона в больнице. Знаю, что перед его смертью вы разговаривали с ним на улице, а когда разошлись, то пулей бежали наверх по лестнице, где чуть не упали. И, наверное, если бы доктор Ригард вовремя вас не подхватил, ушиблись бы сильно. Я не знаю, как вы вышли на Дэнни Ориссона, но следующий, кто после беседы с вами скончался, был Азали Горн. А этот перец через свою контору крышевал какие-то делишки сети на песчаных карьерах. И возле его дома нашли тело Поука Соммервиля.

   — Я не понимаю, к чему ты ведешь? — разозлился Одьен.

   — Да все ты понимаешь! — скривился Райт. — Если я сложил дважды два, то сеть уже получила четыре. Алексис, вы подумали, что билет для вас оставила сеть, потому что Денни Ориссон был палачом этой сети. Поэтому вы сразу помчались к любовнику Денни, чтобы все разузнать.

   — Любовнику? — в один голос произнесли я и Алексей.

   Райт засмеялся.

   — Ребята, ну такие вещи вы должны были бы уже и сами узнать!

   — Горн был любовником Дэнни? — переспросила Алексис.

   — Да, — пожал плечами Райт, — оба женаты, у обоих дети. И оба встречались в одном и то же мотеле на окраине Т. последние лет семь, дабы скоротать холодные ночи под боком любимого человека. Если вы не знали, — Райт покосился на Алексис, — как на Горна вышли?

   — Полли потом введет тебя в курс дела, — ответил Алексей.

   — Мэм! — кивнул Райт. — Я бы еще хотел поговорить с Мэйю и Айени. Когда их из больницы выпишут?

   — Сходи к ним и сам спроси, — прошипел Одьен.

   — Я вам не враг, — Райт покачал головой. — И Мэйю с Айени тоже. Но вы, ребята, порядком наследили. И если продолжите так же безалаберно себя вести — погибните раньше, чем мы с этой прекрасной мэм, — он кивнул в мою сторону, — найдем концы у этой истории.

   — Ты зарываешься, — предупредил Одьен.

   — Он прав, — взял слово Алексей. — Если он смог вычислить вас и провести параллели, сеть уже знает, как минимум, то же, что и он. Вы не действуете осторожно. Хочу напомнить, что ваша работа — людей лечить, а не расследованиями заниматься. И если бы вы об этом вспомнили месяц назад и позвонили нам, трупов могло бы быть меньше.

   Алексис виновато опустила голову. Одьен поджал губы.

   — Спасибо за кофе, — Райт встал и сунул руки в карманы байки. — Пойду на улицу, воздухом подышу. Надеюсь, вы недолго, мэм? Там холодно.

   — Ждите у машины, — процедила я.

   — Так точно! — он улыбнулся. — Сэр, до новых встреч.

   — Ну, давай, — хмыкнул Алексей.

   — Провожать не нужно. Дорогу помню, — он переступил через кофейный столик и покинул гостиную.

   Хлопнула входная дверь.

   — Зачем он нам? — спросила я у Алексея.

   — Мне он нравится, — засмеялся Алексей. — Потенциал налицо!

   — Слишком много болтает и самомнение зашкаливает.

   — Он сказал ровно то, что хотел нам сказать. И узнал ровно столько, сколько хотел узнать. Не ведись на образ «рубахи-парня». Этот спектакль был разыгран для того, чтобы нас расслабить и разговорить.

   — Если на этом все, то я пойду, — я встала. — Держите меня в курсе.

   — Полли, — позвал Алексей, — будь осторожна.

   — Я всегда осторожна, — буркнула себе под нос.

ГЛАВА 2

ПОЛЛИ

   Когда вышла, Райт топтался по газону перед домом Ригарда и что-то нашептывал себе под нос. Заметив меня, он остановился и прищурился.

   — Вы в моей машине фонарь разбили? — спросила я, следуя по дорожке к своему автомобилю.

   — Мэм, вы забыли, что в вашей машине есть сигнализация?

   Я едва не споткнулась. Вот где засранец! Он взял меня на понт, и я повелась!!! Теряю сноровку. Полли, возьми себя в руки и голову включи. А то что-то раскисла.

   На всякий случай, я обошла машину по периметру и осмотрела все фонари. Они были целы. Открыла дверь и села за руль. Райт залез на пассажирское сидение справа от меня.

   — Куда едем, мэм?

   — Я в мотель. А куда поедете вы — мне наплевать.

   — Поехали, — он пожал плечами.

   — Выйдите из машины, — попросила я.

   И тут он повернулся ко мне в своем капюшоне, натянутым на голову. Лицо серьезное и абсолютно спокойное — ничего общего с человеком, который только что был в доме Ригардов. От нагловатого «рубахи-парня» не осталось и следа. Кто тогда сидит в машине рядом со мной? Архиерей низшего уровня из возможных или все же подготовленный агент от сети черной Жатвы округа Т.?

   — Магазин, где работал любовник Софи Крейн, еще открыт. Нужно побеседовать с персоналом, который там работает.

   — Вы же с ними уже говорили? — не поняла я.

   — Напомню, что дело вел не я. Нужно съездить туда и поболтать, но не как архиереи, а как гражданские. И было бы неплохо, если бы вы сменили свой черный костюмчик а-ля «я дама серьезная», на что-нибудь попсовое, вроде джинсов и кофты.

   — У меня нет с собой джинсов, — ответила я.

   — Спортивный костюм? — отсутствие мимики на лице, когда он задал этот вопрос, меня немного напугало.

   Как говорящий манекен: голос есть, а лицо — как маска.

   — Хорошо. Заедем в мотель, и я переоденусь.

   Он отвернулся, а я завела двигатель и выкрутила руль.

   — Расскажите, что знаете о Софи Крейн, — попросила устало.

   — Послушница из обычной небогатой семьи послушников. Отличалась особым типом внешности: высокая, худая, черты лица аккуратные, блондинка. Своей внешностью по жизни и пользовалась. Образования толкового не получила, работала в ресторане в Р. официантской. Мужиков меняла, как перчатки. За их счет и жила. Три года назад начала встречаться с Йоханом Крейном, которого на работе и подцепила. Софи вышла за него замуж довольно быстро и стала домохозяйкой. Муж оказался ревнивым райотом и начал ее поколачивать. Софи то и дело попадала в больницу и каждый раз возвращалась домой. Ни одного заявления на него она не написала. О том, что у нее был любовник, от которого она забеременела, я узнал от Кейдж Оусен, которая была ее гинекологом. Судя по отзывам Кейдж, Софи Крейн не отличалась особым умом и сообразительностью. От нее Кейдж Оусен и узнала, что есть любовник и ребенок от него.

   — А от Кейдж Оусен о любовнике узнал и Одьен Ригард, — подытожила я.

   — Да… Добренький Одьен Ригард. Хотел помочь, а вышло криво. Хотя, я уверен, что Алексис Ней, Одьен и Кейдж что-то не договаривают. Но что? И важно ли это?

   — Уоррен, могу я вас так называть? — решила уточнить повторно, хотя еще ночью задавала тот же самый вопрос.

   — Конечно, мэм.

   — Расскажите немного о себе.

   — Тридцать пять лет, архиерей третьего уровня, не женат.

   Развернутый ответ, ничего не скажешь.

   — В личном деле все написано, — добавил он и отвернулся к окну.

   — Я не изучала вашего личного дела.

   — Время есть. Еще изучите.

   — А стоит? — усмехнулась я.

   — Нет, — буркнул он себе под нос.

   — Вы ничего не спрашиваете обо мне, — спустя несколько минут молчания, произнесла я.

   — А должен?

   — Обычно, те, с кем я работаю, интересуются.

   — Вы — начальник, мэм. Если посчитаете нужным что-либо о себе рассказать, вы это сделаете.

   — Вам нравится жить в таком маленьком городе? — сменила тему разговора я.

   — Если вы пытаетесь скоротать те двадцать минут времени, которые мы проведем в этой машине по дороге к вашему номеру в мотеле, то можете себя не утруждать, мэм. Тишина меня не напрягает.

   Я включила радио. Все лучше, чем пытаться разговорить его или ехать в молчании.

   Спустя двадцать минут я припарковала автомобиль напротив своего номера в придорожном мотеле. Райт остался ждать в машине. Я разделась и села на кровать. Господи, в какой же я заднице. Господи, помоги…

   Натянула на себя спортивный костюм и мельком заглянула в зеркало. Настолько мельком, что пришлось вернуться к зеркалу и взглянуть на себя пристально. Глаза абсолютно черные. Я поморгала, чтобы сбить наваждение, и снова уставилась на себя. Ничего не изменилось. Глаза по-прежнему были черными. Тогда я сомкнула веки и попыталась представить что-нибудь приятное, чтобы расслабиться. Зад Уоррена Райта в джинсах пришел на ум первым. Я похлопала себя по щекам и снова заморгала. Глаза не изменили цвета.

   — Да что не так, твою мать! — я хлопнула ладонью по стене, отвернулась от зеркала, нашла в сумке кепку, натянула ее на голову и опустила козырек пониже, чтобы черных глаз не было видно.

   Вернулась в машину, завела двигатель и поехала в сторону магазина, где работал любовник Софи Крейн.

   — Вас прямо не узнать, мэм, — хмыкнул справа от меня Райт. — Больше двадцати пяти лет по внешнему виду вам не дать.

   — Одежда меняет людей. Вы в своей байке тоже смотритель моложе, — нашлась я.

   — Наверное, — безучастно произнес он.

   Я подъехала к известному мне магазину и остановилась на парковке.

   — Говорить буду я, — предупредил Райт. — Вы подыгрывайте, — он вышел из машины.

   Оно и понятно, что говорить будет он. Они его знают, а меня нет.

   Я поплелась следом за Райтом. Он открыл дверь магазина и пропустил меня вперед. Я хотела было сразу к кассе пойти, но Райт взял тележку для продуктов и кивнул в сторону торговых рядов. Ясно, значит, делаем вид, что закупиться заехали.

   Он начал хаотично забрасывать продукты в тележку. Я просто шла рядом и молчала. В конце прохода показался охранник. Райт остановился и обнял меня одной рукой за плечи. Меня аж передернуло!

   — Не суетитесь, мэм, — прошептал он и тут же громко засмеялся. — Секция с гигиеническими товарами слева от вас. Выберите себе тампоны и бросьте в тележку.

   Я улыбнулась, отстранилась и подошла к секции. Сделала вид, что выбираю. Потом взяла пачку первых попавшихся тампонов, вернулась к тележке и бросила их в нее. Прямо рядом с большой пачкой презервативов, которые бросил в тележку Уоррен, мать его, Райт!

   Да, секса у меня давно не было. Очень давно. При мысли о сексе хотелось завыть на луну. А что толку? Я покосилась на Райта, который снова что-то искал на стеллажах со всякими снеками. Взгляд опустился ниже его спины. Райт наклонился вперед, и я глубоко вздохнула. Похоже, я начала испытывать определенно рода слабость к его заду! Господи… Полли… Это же просто жесть... Райт разогнулся, а я отвернулась. В тележку полетели пачки с печеньем и шоколадными батончиками. Зачем ему все это?

   Мы еще несколько минут побродили между рядов, после чего подошли к охраннику, что все это время за нами наблюдал.

   — Привет, Грэг, — Райт пожал ему руку.

   — Привет, Уоррен. Какими судьбами у нас?

   — Полли сюда недавно переехала, — Райт кивнул в мою сторону. — Вот за покупками вместе зашли.

   Взгляд охранника «застрял» на пачке презервативов в тележке, после чего этот Грэг улыбнулся.

   — О нашем Эндрюсе ничего не слышно? — спросил, как будто невзначай.

   — Глухо, — вздохнул Уоррен и снова обнял меня, на этот раз за талию. — Слушай, Эндрюс Годфри вроде шашни с Софи Крейн крутил? Знаешь что-нибудь об этом?

   — Ну, — скривился охранник. — Было вроде у них что-то. Мы с ребятами предупреждали Эндрюса, что Софи Крейн — птица не его полета, а он все не верил. Вот и доигрался.

   — Он же не из местных был. Таких предупреждай, не предупреждай — толку мало. Сколько он у вас проработал? Полгода?

   — Да. Где-то так, — пожал плечами Грэг. — Знаешь, он вообще каким-то странным был. Такой тихий, молчаливый. Как в бар не позовем с ребятами — он вечно не может пойти. То-то мы удивились, когда поняли, что он с милахой-Крейн мутит!

   Ладонь Уоррена Райта стала медленно сползать с моей поясницы вниз. Словно кралась туда, куда я бы не хотела, чтобы она кралась.

   — Так эта Софи той еще штучкой была, — Уоррен понизил тон. — По-моему, ее уложить каждый мог.

   — Твоя правда! — рассмеялся охранник. — Но знаешь, все равно девку жалко. Крейн, конечно, рогоносцем стал, но чтобы убить?

   Ладонь Уоррена мягко легла на мою ягодицу и вдруг резко сжала ее. Я встрепенулась и, кажется, покраснела. От гнева. Охранник уставился на меня с неким сомнением. Уоррен снова сжал мою ягодицу. Убью, скотину!!!

   — Убить? — я поежилась, пытаясь освободить зад от хвата его ладони. — Кто-то умер?

   — О, милая, это грустная история, — покачал головой Уоррен. — Муж убил жену, когда узнал, что она встречается с местным охранником.

   — Какой ужас, — я прижала ладонь к губам. — Надеюсь, мужа посадят надолго?

   — Он умер от инфаркта, — вставил охранник. — Бросился в бега, добрался до сервисной станции и закрылся в туалете. А там его сердце и не выдержало.

   — А что с любовником стало?

   — Он пропал, — пожал плечами охранник. — Испарился! Вот был человек — и нет его!

   На этот раз Уоррен мягко погладил ладонью мой зад и вернул руку на мою талию.

   — Грэг, с кем ты там язык чешешь?

   Я обернулась и увидела с другой стороны прохода еще одного охранника.

   — Тут Уоррен Райт за покупками зашел!

   — Да, я видел! Уоррен, привет!

   Он оглянулся и улыбнулся:

   — Привет, Майк!

   — Ваши ребята нашего Эндрюса нашли? — прокричал охранник.

   — Ищем!

   — Блин, Уоррен! Что-то вы вообще перестали работать! О! Я ж хотел тебя спросить! — второй охранник быстрым шагом зашагал к нам.

   Подошел и остановился рядом с Грэгом.

   — Что за фигня творится? На прошлой неделе к нам двое архиереев приходили. Все удостоверениями своими высокими в нос тыкали. И тоже нашим Эндрюсом интересовались. Сказали, что они оттуда! — охранник указал пальцем вверх и многообещающе кивнул. — Что наш Эндрюс такого натворил, что аж оттуда приехали?!

   — Покойный Крейн ведь шишкой был, — спокойно ответил Уоррен. — Вот братец его и дал команду все тут перерыть.

   — Ясно, — протянул Грэг. — Слушай, а что за королева к вам в офис прискакала? Мне Джей звонил. Сказал, сука такая, каких еще поискать. Че ей надо-то от вас?

   — Да она с теми, что у вас были, — широко заулыбался Уоррен. — Документы по Крейнам изымала.

   — Джей, прям, так возмущался! Говорит, сколько лет работает, с таким презрением на него еще не смотрели!

   — Наверное, она на Джея не повелась, вот он и возмущался, — засмеялся Уоррен.

   — Ага, как же, — хмыкнул Грэг. — На Джея никто не ведется. А внешне она как? Джей сказал, что ни че такая…

   — Ребят, да вы чего? — возмутился Уоррен. — Мы с Полли за продуктами зашли, а вы про какую-то мымру с работы мне впрягаете!

   — А вот мне тоже интересно послушать, — я повернулась к нему лицом, — что за королева к вам в офис прискакала?

   — Милая, да она страшная, капец!

   — Страшная, да? — я игриво стукнула его кулаком в плечо. — Была бы страшная, ты бы мне рассказал!

   Охранники начали посмеиваться над Уорреном.

   — Блин, Полли, да я правду тебе говорю! От этой бабы одни проблемы! Как пацана меня построила. И то ей дай, и это. И насела с этим Эндрюсом Годфри на меня. Че да как? А я что? Дело веду что ли? Мне что ребята из С. сказали, то я и ответил. А она мне давай про халатность в уши лить. Чувствую, премии в этом месяце весь офис лишит.

   — Да, попали вы, ребята, — закивал Грэг. — И хотели бы вам помочь, да сами ничего не знаем.

   — Ребят, у нас даже его фотографии нет, — начал жаловаться Уоррен. — В дело пришлось фоторобот вставлять.

   — Так вы ж записи с наших камер изъяли! — удивился Грэг. — Там что, на записях его нет?

   — Записи-то есть, — Уоррен перешел на шепот, — но качество такое дерьмовое, что в дело не вставишь.

   — Ну, наши на всем экономить любят, — закивал второй охранник. — Ща, подожди, — он достал из кармана телефон и начал что-то в нем искать.

   Мы с Уорреном переглянулись.

   — О, нашел! Я тебе скину! Подожди…

   У Уоррена сработал браслет. Он открыл сообщение и уставился на голопроекцию вместе со мной. Там были девушки из команды поддержки в своих красивых секси-костюмах. Они стояли вряд у главного входа в магазин. А сбоку от девушек был мужчина в форме охранника. Он разговаривал с какой-то женщиной и, очевидно, не заметил, что его тоже сфотографировали.

   — Это наш Эндрюс! — не скрывая радости, сообщил охранник, указывая на него пальцем. — Девчонки к нам перед игрой закупиться заехали, а мы их попросили на фоне магазина сфоткаться. Эндрюс случайно в кадр попал. Я не стал ему говорить. А то у него с фотографиями свои отношения были. Он же фотографом был, вы знаете?

   Уоррен обратился ко второму охраннику:

   — Фотографом?

   — Ну да, — пожал плечами тот. — У него свой навороченный фотоаппарат был. Он на него даже нас снимал. Классные фотографии получались. Эндрюс говорил, что у него подработка есть. Он фотографии свои продавал. Даже, по-моему, в местную газету!

   — «Вестник округа Т.?» — спросил Уоррен.

   — Ну да… Вроде…

   — А чего сам Эндрюс фотографироваться не любил?

   — А нам почем знать? — Грэг посмотрел куда-то за мою спину.

   — Вот вы говорите, что он исчез, — начала издалека я. — А раньше он не исчезал? Ну, бывают же такие люди, которые уезжают в другой город и там пьют, не просыхая. А когда деньги заканчиваются, возвращаются, как ни в чем не бывало.

   — Это ты по своему кузену судишь? — спросил Уоррен.

   — Мой кузен со своими запоями всю семью достал, — я изобразила грусть и печаль. — Теперь, когда он пропадает, мы его не ищем. Знаем, что сам рано или поздно вернется.

   — Не, наш Эндрюс не запойный, — Грэг покачал головой. — Хотя, — он задумался. — Знаете, у нас же посменный график. Мы иногда с ребятами меняемся сменами, ну, неофициально. Так Эндрюс, бывало, сутки через сутки брал, чтобы потом недели две не выходить. А летом так вообще его недели три не было. Мы еще посмеялись, что он неофициальный отпуск себе устроил.

   — А когда его три недели не было? — поинтересовался Уоррен.

   — Где-то в конце июля — начале августа, — ответил второй охранник.

   — Спасибо, ребята! — Уоррен потрепал второго охранника по плечу. — Завтра будет, что мымре рассказать и показать. Глядишь, премию нам оставит.

   — До свидания, — я улыбнулась и кивнула обоим.

   Уоррен покатил тележку к кассам, продолжая обнимать меня за талию. И опять его рука поползла по спине вниз.

   — Даже не думайте, — прошипела я.

   — Это еще не все, мэм, так что потерпите, — он снова сжал мою ягодицу.

   Я в долгу на осталась. Протянула руку, всунула ладонь в задний карман его джинсов и тоже сжала ладонь. И тут у меня чуть глаза сами собой не закрылись. Как будто я целый день хотела это сделать и только сейчас мне удалось! А-а-а… Стальной зад! Господи, да за что мне это?!

   С ладонью в кармане на его пятой точке мы дошли до кассы. Уоррен оставил в покое мою ягодицу, а я была вынуждена достать руку из кармана его джинсов. Он начал выкладывать покупки на ленту.

   — Привет, Шэрон! — поздоровался с кассиром. — Как дела?

   — Все хорошо! А у тебя как?

   — Да путем все.

   Кассир одарила меня таким презрительным взглядом, что на мгновение показалось, что она — бывшая пассия Уоррена Райта, которая не прочь поквитаться с ним за былое.

   — Шэрон, у меня к тебе быстрый вопрос по работе.

   — Ну, валяй, — кассир загадочно улыбнулась.

   — Софи Крейн часто делала покупки в вашем магазине?

   — Ну да. Пару раз в неделю точно.

   — А полгода назад?

   — Уоррен, ну ты как спросишь! — засмеялась она. — Я не помню, что месяц назад было, а ты про полгода!

   — Шэрон, — мягко произнес он, — милая, ну напрягись. С меня за дело Крейнов уже три шкуры на работе спустили.

   Шэрон снова злобно на меня взглянула.

   — А ты бы меньше гулял, может, и работал бы лучше!

   Вот это да! — я скрыла улыбку. Уоррен? Что на это ответишь?

   — Шэрон, детка, ну напрягись, — едва ли не взмолился он.

   — Да не было ее здесь никогда! Как с нашим охранником замутила, так и таскаться стала. Где ее дом — а где наш магазин! — хохотнула кассир.

   — Так они с Эндрюсом свои отношения не скрывали? — Уоррен остановился напротив кассы и сложил руки на высокой прозрачной перегородке, глядя с высоты своего роста на Шэрон.

   — Нет, — хмыкнула кассир. — Софи как ни придет, так он вечно не то перерыв возьмет, и тогда они в подсобку вместе шли, не то рядом с ней толчется, пока она по магазину расхаживает. Расхаживала, — добавила она.

   — И когда у них начались эти шумы-муры?

   — Да месяца три назад, наверное. Ну, может, четыре.

   — И до этого Софи здесь не появлялась?

   — Уоррен, ты задолбал! Говорю тебе: я тут Софи раньше не видела. Может, она не на мои смены попадала?

   — А когда она появлялась здесь? Утром или вечером?

   — Утром, — закивала Шэрон. — Мы еще с девчонками смеялись, что муж на работу, а она сюда.

   — Спасибо, дорогая, — он ей подмигнул.

   — Эх, Уоррен, — вздохнула кассир, — толку от тебя никакого, — она взяла в руку пачку с презервативами и яростно ее отсканировала, после чего буквально швырнула ее в меня.

   Эх, Уоррен. Продинамил ты Шэрон. И, видимо, не в первый раз!

   Я сложила покупки в пакеты и Уоррен их забрал.

   — Пока, Шэрон! — он снова подмигнул ей.

   — Давай-давай, — она помахала ему рукой.

   Мы вышли на улицу, и я с удовлетворением вдохнула свежий воздух.

   — Фотограф, который не любит фотографироваться, и послушница, которая не делала покупок в этом магазине до знакомства с охранником, — подытожила я. — И два с половиной месяца назад этот фотограф не появлялся на работе около трех недель.

   — Что произошло два с половиной месяца назад? — спросил Уоррен.

   — Кто-то следил за Мэйю Соммервиль. Сфотографировали ее, план-схемы центра, в котором она работала, определили ее график и маршрут. Все эти данные обнаружились на инфоблоке Питера Донохью.

   — Вы нашли инфоблок Питера Донохью? — удивленно спросил Уоррен.

   — Мы — да, — я улыбнулась.

   — И что еще там было?

   — Много чего, — вздохнула я. — Донохью под сеть копал. И довольно успешно. Ладно, скинь мне фотографию, — попросила я. — Отправлю своим ребятам. Пусть проработают и сопоставят с фотороботом.

   — Я не знаю вашего номера телефона, мэм. И вашего аккаунта тоже, — Уоррен загрузил покупки в багажник моего автомобиля.

   А я увлеклась и забыла, что пора переходить на «вы».

   Мы сели в машину, и я активировала браслет. Показала данные своего аккаунта и номера телефона для связи. Райт все скопировал на свой браслет, натянул на голову капюшон и отвернулся к окну.

   — Куда вас подвести? — спросила я.

   — Высадите у вашего мотеля.

   — Я могу вас в Р. подбросить, — сама не знаю, почему настаивала.

   — Не нужно, мэм.

   — Мымра, да? — я крепче сжала пальцами руль.

   — Ничего личного, — он усмехнулся, или мне послышалось? — всего лишь работа. — Кстати, зря вы носите пистолет на спине за поясом. Это небезопасно.

   — Все прощупали, или осталось что-то неизведанное?

   — В наше время архиереи практически не используют табельное оружие при задержании. Послушников можно ранить во втором измерении, а с остальными вряд ли успеете достать оружие и выстрелить.

   — В трех процентах случаев табельное оружие до сих пор используется при задержании. Поэтому мы все еще его носим с собой. Кстати, где ваш пистолет?

   — А я не при исполнении сейчас, — ответил он.

   — Дома в сейфе? — усмехнулась я. — Или в хранилище на работе?

   Уоррен стал что-то набирать на своем браслете. Мой браслет запиликал.

   — Я скинул вам фотографию.

   — Я поняла.

   Доехали до мотеля. Уоррен вышел из машины, спрятал руки в карманах и кивнул мне.

   — Завтра у меня смена до восьми. Если будет нужна помощь — набирайте.

   — А покупки? — я указала рукой на багажник.

   — Оставьте себе. Спокойной ночи, мэм.

   — До свидания, Уоррен, — пробурчала я.

   Он пошел пешком в сторону дороги. Я забрала из багажника пакеты и потащила их в номер.

   МЭЙЮ

   — Ну и куда ты собираешься? — одетый Айени вошел в мою палату. — Без меня? — добавил тут же и улыбнулся, протягивая мне пакет с чистыми вещами.

   — Ты успел съездить в дом Мэрил? — обрадованная, я схватила пакет.

   — Угу, — он присел на стул. — Одьен дал ключи от своего дома. Мы можем перевезти твои вещи к нему.

   — Может, снимем какой-нибудь дом в городе?

   — Сейчас нам всем лучше держаться вместе. По крайней мере, на этом настаивает Одьен. Гоаре и Кейдж уже переехали к родителям.

   — Есть какие-нибудь новости? Что вообще произошло за сутки? — я натягивала на себя джинсы.

   — В город приехала архиерей высшего уровня. Некая Полли Шейнберг, которая лично знакома с дядей Алексис.

   Я даже замерла на мгновение.

   — Она архиерей или…

   — Архиерей, — Айени улыбнулся. — Но не это самое интересное.

   — Так, выкладывай!

   — Уоррен Райт вчера вечером приходил к Алексис и Одьену. У них там состоялась интересная беседа с дядей Алексис и этой Полли Шейнберг.

   — Подробности знаешь?

   — По дороге в дом Мэрил Бижуа расскажу.

   АЛЕКСИС

   — Ну что, подписал? — я подскочила со стула в кабинете Одьена.

   — Да! Мы в отпуске за свой счет на ближайшие две недели! — Одьен демонстративно прошел в кабинет, закрыл тубус голопроектора и отключил его. — Наварро остается за главного. И сейчас тебе лучше ему на глаза не попадаться.

   — Айени и Мэйю самовольно покинули больницу. Ты их, случайно, внизу не видел?

   — Нет, — Одьен взял меня за руку. — Все, пойдем отсюда.

   Перед выходом в коридор я одернула ладонь. Одьен состроил недовольную гримасу.

   — Да все и так уже знают!

   — Мне плевать, — я прошествовала мимо него.

   Заскочила в ординаторскую, пережила очередной короткий ледниковый период, пока собирала вещи, и, пожелав своим расстроенным коллегам удачи, побежала в санпропускник.

   МЭЙЮ

   — Надо вернуть ключи от дома Мэрил, — я вопросительно смотрела на Айени, который сидел за рулем моего пикапа.

   — Можем оставить их на крыльце ее дома.

   — Я хочу с ней поговорить.

   — Это плохая идея.

   — Айени, отвези меня к дому Мэрил, пожалуйста. Десять утра, она может все еще быть дома.

   — Плохая идея, — повторил он, но все же свернул на улицу, где жила дочь семьи Бижуа.

   Мы подошли к двери Мэрил и позвонили в звонок. Она открыла практически сразу.

   — Отдавай ключи от дома и проваливай отсюда! — она протянула мне руку.

   — Советую сначала поговорить с нами, если не хочешь через десять минут говорить с архиереями, — ответила я.

   По лицу Мэрил было видно, что она размышляет.

   — Ладно, заходите, — она скрылась из виду и оставила дверь приоткрытой.

   Мы вошли в дом и прошли в гостиную, посреди которой остановилась Мэрил.

   — Чего надо? — напрямую спросила она.

   — Кто привел тебя в сетевой бизнес? — Айени присел на свободный стул.

   — Не понимаю о…

   — Понимаешь! — гаркнула я и бросила ключ от дома ей в руки. — Твои родители в аварии погибли?

   — Да. Год назад.

   — А мысль о том, что их сеть убрала, тебе в голову не пришла?

   — Сеть к их гибели отношения не имеет, — Мэрил отвернулась от нас с Айени. — Отец пьяным за руль сел. Не в первый раз, к сожалению, зато в последний.

   — В сеть тебя отец привел? — спросила я.

   — Да, — буркнула Мэрил.

   — Дружок твой тоже денежки отмывает?

   — Думаешь, ты самая умная? — Мэрил с ненавистью взглянула на меня. — Думаешь, у кого-то из нас выбор был? Они его не дают. Мы все повязаны. Весь город. Весь округ. И наш округ — это только часть общей системы.

   — За что Роуз убили? Ты знаешь?

   — Я не уверена, что ваша авария была подстроена, — ответила Мэрил. — Если это сделала сеть — тебя бы тоже убили. А ты чудом выжила. Хотя, какое чудо? Палач — он и есть палач. Может, это ты ее прикончила, сестру свою?

   Я сжала пальцы в кулаки.

   — Кто рассказал тебе, что я — палач?

   — Папа, — ответила Мэрил. — Он тебя засек, когда ты ребенка спасла. Кстати, за это смертная казнь до сих пор полагается!

   — За работу на черную Жатву тоже, — напомнил Айени.

   — Кто твой связной? — спросила я.

   — Хватит! Я и так достаточно рассказала! А теперь проваливайте! Оба!

   — Передай приемному отцу своего любовника, что я все еще жду с ним встречи, — я развернулась и пошла к выходу.

   Айени нагнал меня в коридоре и открыл передо мной дверь.

   — Вы не знаете, с кем связались! — прокричала нам в спину Мэрил.

   — Это ты не знаешь, во что влезла, — буркнула я и зашагала к машине.

   ПОЛЛИ

   Я пролистывала на голограмме личное дело Уоррена Райта и попивала кофе, сидя в машине. Досье действительно не пестрило подробностями. Родился в Р. в семье хранителей. Отец — архиерей. Вышел на пенсию в звании архиерея первого уровня. Мать домохозяйка. Сразу по окончании школы в Р. Райт поступил в учреждение высшей профориентации — Академию архиереев. Закончил ее с отличием. Потом два года проработал в службе контроля за лицами с высшим метафизическим уровнем, откуда перевелся в Л. округа Д. Там проработал в должности архиерея третьего уровня в местном филиале архиерейской службы. Потом были еще с десяток маленьких городков в разных концах страны и те же должности. Три года назад перевелся в филиал архиерейской службы города Р., где работает и по сей день. Тридцать пять лет. Не женат.

   Я поморщилась. Просто так из службы контроля никто не уходит. Райта явно понизили и в должности и, возможно, в звании, сослав на службу в какой-то непонятный городок Л. Провинился или были другие причины?

   Я набрала номер одного из своих старых знакомых.

   — О! Привет, Полли! Что случилось?

   — Трэй, ты как всегда знаешь, почему я звоню.

   — Да, давай данные. Сейчас пробью.

   — Уоррен Райт. Служил в нашей конторе двенадцать лет назад. Потом его перевели.

   — Вижу, — ответил Трэй. — Дерьмовая у твоего Райта характеристика! Его выперли за инцидент.

   — И-и-и?

   — Неподчинение приказу. Нарушение протокола задержания. Убийство при исполнении по неосторожности.

   — Ссылка на номер дела есть?

   — Есть. Номер 3217584792.

   — Записала. Спасибо, Трэй!

   — С тебя бутылка, Полли!

   — Посыльный принесет под дверь! — засмеялась я и отключила вызов.

   Пришлось лезть в сумку за портативным модулем и входить в систему. Дело «3217584792». Достать их архива. «Доступ запрещен. Недостаточно прав».

   — Интересно, — пробурчала я. — Прав недостает?

   Позвонила тому, у кого их могло быть достаточно.

   — Да, Полли, — вздохнул мой бывший.

   — Привет. Можешь посмотреть дело, которое в архиве?

   — А самой лень, что ли?

   — Пишет, что прав недостаточно.

   Бывший хохотнул.

   — Заинтриговала. Давай номер.

   — 3217584792. Открыл?

   — Да.

   — И?

   — Извини, Полли. Но у тебя недостаточно прав.

   — Ты издеваешься? — разозлилась я.

   — Извини. Ничем не могу помочь.

   — Да ты никогда ничем не мог помочь! — прокричала и бросила трубку.

   Как был козлом, так и остался. Что же это за дело, твою мать?

   Я отключила голопорт и закинула его в сумку. Вылезла из машины и зашагала к дому, где жил пропавший Эндрюс Годфри. Убила час времени на осмотр и вышла ни с чем. В прямом смысле. В доме не было ничего, кроме мебели, бытовой техники и постельного белья. Либо Эндрюс сам свои вещички быстро собрал, либо их собрали после его исчезновения неизвестные. Одно было хорошо: протокол осмотра дома соответствовал тому, что я там увидела.

   Вернулась в машину и задумалась. Идти одной опрашивать соседей — дело гиблое. За тридцать минут в магазине Уоррен Райт узнал больше, чем мои коллеги. Значит, на опрос соседей лучше привлечь Райта.

   МЭЙЮ

   — Мэйю, нельзя просто так прийти в офис к архиереям и поговорить с Уорреном Райтом, — настаивал Айени, паркуя автомобиль возле офиса.

   — За последние десять минут ты повторяешь это в десятый раз.

   — В одиннадцатый, ну да ладно.

   Я вышла из машины и Айени нехотя поплелся за мной.

   — Добрый день, — я уставилась на дежурного архиерея, которого прежде не встречала. — Могу я поговорить с архиереем Уорреном Райтом?

   — Привет, Дик, — Айени протянул ему руку, и архиерей ее пожал.

   — Доктор Ригард.

   — Дик, нам бы с Уорреном поговорить.

   — Они с Билли в патруле. Но я передам, что вы заходили, — дежурный покосился на меня — Миз-з-з…

   — Мэйю Соммервиль, — представилась я.

   — О-о-о… Мне очень жаль, миз-з-з.

   — Да, мне тоже. Пойдем, — я взяла Айени за руку и буквально вывела его из участка. — Если ты всех здесь знаешь, может и номер Райта у тебя есть?

   — Если бы был, я бы ему уже позвонил.

   Мы с Айени замерли напротив моего пикапа, дверь которого подпирала высокая девица с огненно-рыжими волосами и в темных очках. Ее армейские сапоги на фоне классического черного брючного костюма смотрелись как минимум странно. И даже брюки «на выпуск» не спасали ситуацию.

   — Здравствуйте, — Айени подошел к ней первым.

   Девица достала из кармана пиджака голопорт и предъявила нам удостоверение.

   — Служба контроля за лицами с высшим метафизическим уровнем. Архиерей высшего уровня Полли Шейнберг. Доктор Айени Ригард и доктор Мэйю Соммервиль, если не ошибаюсь?

   — Они самые, — ответила я.

   — Вы приходили узнать, как продвигается расследование вчерашнего ДТП, в которое вы попали? — она спрятала голопорт.

   — Не совсем… — Айени одарил девицу прищуром красных глаз.

   — Я бы на вашем месте узнала, — она внезапно улыбнулась, и у меня по спине побежали мурашки.

   Не улыбка, а оскал какой-то. И вроде ничего страшного в ее наружности я не заметила. Молодая хранительница с пухлыми губами и высокими скулами, но эта ее улыбка… И очки на пол-лица…

   — Вы хотите с нами поговорить? — напрямую спросил Айени.

   — К вам у меня всего два вопроса, — она перестала улыбаться и мне, если честно, полегчало. — Доктор Соммервиль, палач, который на вас напал в операционной, он был высокий или среднего роста?

   Я оторопела. Откуда она знает…

   — Это простой вопрос, — архиерей склонила голову на бок, изображая скуку.

   — Вы… — промямлила я.

   — Высокий или среднего роста? — повторила она.

   — Среднего роста. Чуть выше меня.

   — Поняла, — она кивнула. — И второй вопрос: она достала из другого кармана телефон и показала мне фотографию мужчины в костюме охранника. — Видели его когда-нибудь прежде?

   Я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть изображение.

   — Вроде бы, нет, — снова взглянула на нее.

   — Уверены?

   — Да.

   — Ясно, — она спрятала телефон в карман, — благодарю за сотрудничество, — и отклеилась от моей машины. — Не ждите, что, находясь на смене, Уоррен Райт станет говорить с вами по душам. Камеры в пуговицах на его рубашке записывают происходящее и тут же передают информацию на местный сервер. Поэтому архиереи в патруле никогда не застегивают куртки, даже когда на улице очень холодно. Всего доброго, — она отошла от моего пикапа и направилась в участок.

   — И как это все понимать? — я взглянула на Айени.

   — Она нас предупредила, — он открыл дверь машины, — о том, что очень много знает.

   — Странная она какая-то. Сегодня пасмурно. Кто ходит в темных очках в такую погоду?

   Айени засмеялся.

   — Что? — не поняла я.

   — Я вот волнуюсь о том, что она слишком много знает, а ты про очки размышляешь?

   — И про ее сапоги тоже.

   — Мэйю, это не то, о чем сейчас следует думать.

   ПОЛЛИ

   Я засела в кабинете начальника офиса со стаканчиком кофе, который мне принес дежурный, и зефирками, которые по-прежнему стояли в вазочке на рабочем столе первого Райта. Да это издевательство надо мной — эти проклятые зефирки! Съела пять штук и как раз тянулась за шестой, когда Райт, наконец-то, вошел в помещение.

   — Добрый день, мэм. Вызывали?

   Я допила кофе, смяла стаканчик и метнула его в мусорное ведро. Попала с расстояния семи метров! Три очка!

   — Неплохо! — хмыкнул Райт.

   — Откройте на своем голопорте разосланную ориентировку на пропавшего Эндрюса Годфри.

   Райт вопросительно изогнул бровь и молча открыл ориентировку. Уставился на фоторобот Эндрюса и, кажется, прошептал нечто нецензурное. Я подошла к нему и достала свой телефон. Открыла фотографию из магазина и приставила ее к голопроекции рисунка на Эндрюса. «Непохожи» — это мало сказано! Совершенно разные лица.

   — Кто-то взломал нашу систему и подменил фоторобот в ориентировке? — тихо спросил Райт.

   — Взламывать слишком сложно, — я хмыкнула. — Проще сделать все через нужного человека с нужным уровнем доступа. Вчера вечером фоторобот был другим. Я проверяла.

   — Не сомневаюсь в этом, — Уоррен натянуто улыбнулся. — Но почему только сейчас подменили фоторобот?

   — До вчерашнего дня всем было наплевать на пропавшего Эндрюса Годфри. Дело Крейнов закрыто. Муж признан виновным в убийстве супруги. Официально смерть Крейна носит ненасильственный характер. Вчера я интересовалась Эндрюсом Годфри, вечером мы получили его фотографию. А сегодня фоторобот уже изменен.

   — Нужно вычислить, кто подменил фоторобот, — произнес Уоррен. — Можно попробовать пробить логин того, кто изменял этот документ в течение последних суток.

   — Уже, — я улыбнулась, взглянула на него и поиграла бровями.

   — Не-е-ет, — он покачал головой.

   — Да-а-а, — я почти что рассмеялась, глядя на его удивленное лицо.

   — Это не я! — выпалил он.

   — Уоррен, если бы я была уверена, что это вы, формы на вас бы уже не было.

   — Вы вычислили, кто сделал это через мой аккаунт?

   — Мои коллеги над этим работают. Тот, кто это сделал, прокололся со временем. Вход в ваш аккаунт был выполнен в час ночи. Данные геолокации подтверждают, что объект находился в секторе, где расположен ваш дом. Вы в это время как раз уже были дома, но… — я специально сделала паузу — принимали ванную, в которой проспали до пяти утра.

   Уоррен медленно повернул ко мне голову.

   — Ваши люди были в моем доме? Вчера?

   — Вы должны быть этому рады, потому что мои люди обеспечили вам алиби. А не то бы формы на вас уже точно не было!

   — Это вы следили за мной?

   — Уоррен, — я склонила голову на бок, — я похожа на архиерея, который будет следить за вами? У меня дел других, что ли, нет?

   — Зачем ваши люди приходили в мой дом?

   — Это неважно, Уоррен. Переходите к выводам!

   — Меня хотели подставить, — изрек он.

   — Продолжайте, — кивнула я.

   — Зачем вообще было заменять фоторобот? Если Эндрюс Годфри уже труп, что вполне возможно, неважно, соответствует фоторобот в ориентировке оригиналу или нет. Но если он жив и кто-то не заинтересован, чтобы его искали и нашли…

   — Думаю, он жив, — я улыбнулась. — И если не сам Эндрюс взломал ваш аккаунт, то это сделали те, кто тоже им очень интересуются.

   — Мной могли прикинуться, чтобы подстраховаться, — развивал мысль Уоррен. — Архиереи вашего ранга в маленьком городе — всегда новость! А я сейчас замещаю начальство в офисе, значит, вы должны напрямую или косвенно иметь дело со мной. Если у одних точно есть мотив подставить меня, дабы скомпрометировать, то какой мотив у Эндрюса Годфри?

   — Подставить вас и скомпрометировать, — вздохнула я. — Уоррен, откуда столько доброжелателей? При всем уважении, вы достаточно посредственный архиерей.

   — Ваша правда, мэм, — в ответ на явное оскорбление, он лишь пожал плечами.

   Стальная выдержка. Ничего не скажешь.

   — Я тут по своим каналам одну проверку провела, — я вернулась на удобный диванчик и втянула ноги. — У Эндрюса Годфри родители погибли, когда ему было четыре года. Парень тягался по приютам, после этого поступил в учреждение средней ступени профориентации, закончил его по специальности «электромонтер» и испарился.

   — Ребенок-сирота? — переспросил Уоррен.

   — Да, — я игриво повела плечиком. — Сразу на ум приходит еще две фамилии: Питер Донохью и Закари Джонс. Оба ребенка-сироты, которые и познакомились-то в приюте, а не в университете, где учились. И трое этих ребят, один из которых мертв, а двое пропали, в течение одного года находились в одном приюте.

   Уоррен Райт присел на диван рядом со мной и тоже вытянул ноги.

   — Нужно ехать в тот приют и разговаривать с персоналом.

   — К сожалению, того приюта больше нет. Расформирован. Поиском персонала уже занимаются, но на это уйдет время. Как появится информация, я поделюсь.

   — Вы уже обедали? — неожиданно спросил Уоррен.

   — Нет.

   — Мы с Билли собирались пообедать в одном хорошем кафе. Можете к нам присоединиться, — он улыбнулся.

   — Увольте, — я махнула рукой. — Если вам поступит вызов, я не собираюсь доедать в одиночестве и платить за всех.

   — Не беспокойтесь, мэм. Наш с Билли обед запишут на наш счет.

   Я засмеялась.

   — Извините, Уоррен, но у меня еще много дел. Но за предложение спасибо!

   — Мэм, можно личный вопрос?

   — Сейчас поправлю прическу, чтобы лучше смотреться на ваших камерах, — я пригладила волосы, торчащие из пучка на затылке. — Ваш вопрос?

   — Вам хорошо видно в этих темных очках? В офисе не слишком ярко…

   — Поскольку вы сами классифицировали этот вопрос, как «личный», я отвечу на него сегодня вечером, когда вы после смены заедете за мной в мотель, — поправив на носу очки, я встала. — До вечера, Уоррен.

   — До свидания, мэм.

   Кажется, только что я с ним флиртовала. Но я же не умею флиртовать. Или умею?

   АЛЕКСИС

   Мэйю первой влетела в дом и, не разуваясь, ринулась сразу ко мне.

   — Кто слил всю информацию обо мне маршалам и архиереям? Вы подставили нас с Айени! Теперь эта рыжая из службы контроля знает обо мне все!

   — Успокойся, — Айени опустил ладони ей на плечи, пытаясь усмирить ее гнев.

   — Тебе не о чем беспокоиться, — я старалась держать себя в руках. — Никто из этих людей не выдаст твою тайну. Они сделают свою работу и уедут. И ты будешь жить дальше своей жизнью.

   — Мы все будем, — добавил Одьен, втискиваясь между мной и Мэйю.

   — Ну, тебе хорошо говорить, — продолжала шипеть Мэйю. — За тебя, видимо, хорошо и регулярно платят. А я для них никто! И Айени никто! И Одьен тоже! Где гарантии, что когда все закончится, они нас не зачистят? Об этом подумала?

   — Никто из этих людей не причинит вам вреда! — перешла на крик я. — Это даже не обсуждается!

   Мэйю отступила на шаг и уперлась спиной в грудь Айени.

   — А если нет? А если в живых оставят только тебя?

   Я опустила глаза. Может, и не стоило этого делать, но Мэйю в каком-то смысле была права. Раньше после зачисток из свидетелей в живых не оставляли никого, кроме меня.

   — Ваши крики и споры ничего не изменят! — ответил Одьен. — Без этих ребят нам все равно не справиться, а с их помощью есть шанс выкрутиться.

   — Одьен прав, — Айени обнял Мэйю за плечи и прижал к себе. — Сейчас у нас выхода другого нет. Придется им довериться.

   — У меня нехорошее предчувствие, — покачала головой Мэйю. — И эта рыжеволосая мне не нравится. Она ведет собственное расследование и на короткой ноге со службой маршалов. С чего бы это вдруг? Насколько я знаю, архиереи и маршалы — это как два разных лагеря, где маршалы все время побеждают, а архиереи пытаются их обыграть. Да и приятели ее из службы контроля уже две недели в городе работают, а к нам с вопросами не зашли ни разу. Чем они занимаются?

   — Ищут кротов среди своих, — ответила я. — По крайней мере так сказал Алексей.

   — А ты ему во всем доверяешь? — Мэйю прищурилась. — И Носову доверяешь? Я бы на твоем месте остерегалась людей, от которых зависит моя жизнь.

   — Но ты не на моем месте, — напомнила я. — И ничего обо мне не знаешь.

   — Твоя правда. Так же, как и ты ничего не знаешь обо мне, — Мэйю отстранилась от Айени и ушла в гостевую, куда совсем недавно они принесли ее вещи.

   — Она отойдет, — подбодрил меня Айени. — Мэйю привыкла рассчитывать только на себя. А тут слишком много единомышленников и все стараются помочь. Она к такому не привыкла. Дай ей время, — Айени потрепал меня по плечу и пошел к Мэйю.

   — Ты сомневаешься, — тихо произнес Одьен. — И мне это не нравится.

   — Я поговорю с Алексеем. Никого из вас ни его люди, ни люди этой Шейнберг не тронут. Иначе…

   — Что иначе? — он прижался губами к моему темени.

   — Иначе сами здесь полягут.

   ПОЛЛИ

   — Докладывай, что у вас нового, — я вгрызлась в сандвич, который купила на сервисной станции.

   — Ничего конкретного пока нет, — ответил Шатски, глядя в лобовое стекло перед собой. — Нужен язык. Хотя бы один из возможных свидетелей.

   — Так продолжай искать! — разозлилась я.

   — Иногда мне кажется, что в этом деле тобой движет личная вендетта.

   — Он убивает людей чужими руками, а смерть — это всегда личное.

   — Я не об этом, — Шатски отпил остывший кофе из стаканчика. — Но ты это и так поняла.

   — Что по Уоррену Райту узнал?

   — Пока все улики против него. Он в сети, Полли. Зря ты сомневаешься.

   — Ты поднял архивы по крупным делам в тех городах, где он работал?

   — Не было там никаких крупных дел.

   — Может, засекретили по высшему статусу? Знакомые есть, кто бы мог проверить?

   — У тебя самый высокий ранг среди моих знакомых, — Шатски допил кофе и смял стаканчик.

   — Опять все самой делать… Ребята, да вы задолбали!

   — Будь осторожна, Полли. Ошибешься — поляжем все.

   — Передавай привет Дадли от меня. И скажи, что если он еще раз засветит удостоверение в придорожном кафе при проверке документов — я лично понижу его в звании.

   — Ты про эту Соммервиль?

   — Все, пока!

    Шатки вышел из моей машины, а я доела сандвич. Вечер еще не начался, а я уже устала.

   АЛЕКСИС

   Ужин в доме Ригардов-старших был назначен на семь. Алексей предупредил, что они с Полли Шейнберг сегодня зайдут к ним «выпить чаю», как он изволил выразиться. Мэйю предупредила, что не будет употреблять спиртное, и добровольно согласилась сесть за руль. Айени предложил прогуляться до дома родителей пешком, но остальные его идею не поддержали. Все были напряжены, и я тоже. Айени вручил Мэйю ключи от его «Малышки» и дал слово, что, если Мэйю ее поцарапает, он заберет ее пикап. Я не поняла, почему она в ответ рассмеялась и, вырвав ключ из его пальцев, ответила: «Не дождешься!». Очевидно, старый пикап Мэйю представлял бóльшую ценность, чем навороченная машина Айени.

   Когда подъехали к дому, я несколько удивилась. Наверное, ожидала увидеть некий «дворец-резиденцию» состоятельной семьи хранителей, где территория газонов будет раза в три больше пощади самого дома. Каждый мерит по себе, конечно. На заднем дворе нашего дома был не только бассейн, но и фонтан. Хотя и жили мы, по меркам соседей-райотов, скромненько для такой состоятельной семьи.

   Дом Ригардов-старших мало чем отличался от домов соседей-хранителей. Двухэтажный, небольшой, без бассейна на заднем дворе. Одьен объяснил, что после Восстания родители не переехали из этого дома, хотя им поступало много предложений купить за бесценок райотские хоромы в центре города. «На чужом несчастье счастья не построить». Такое отношение к жизни импонировало. Похоже, деньги во главу угла Ригарды-старшие никогда не ставили.

   Дверь открыл Джейсон Ригард.

   — Привет, папа! — с один голос поздоровались Одьен и Айени.

   — Здравствуйте, — кивнула Мэйю.

   — Добрый вечер, — присоединилась я.

   — Проходите. Раздевайтесь. Мойте руки и за стол. Мама целый день готовила, чтобы всех нас порадовать.

   — А бывают дни, когда мама не готовит? — вставил Айени.

   — Ты опять начинаешь? — предупредил отец.

   — Он продолжает, — в укор произнес Одьен.

   Я поспешила с выводами, изучая дом Ригардов снаружи. Внутри все оказалось более чем зажиточно. Набивший оскомину мрамор на полу, позолоченные канделябры на расписных стенах и картины, которые на этих стенах казались уже лишними. Как будто владельцы дома хотели среди соседей прослыть «простачками», а уже внутри дома, куда простые смертные не попадали, оторвались по полной. «Золотая клетка», — вспомнила я слова Айени. Да, старшее поколение Ригардов отличалось любовью ко всему золотому и «дорогому». Комплекс богатых хранителей, которым хотелось соответствовать богатым райотам, налицо.

   К нам в холл вышла Доа Ригард в вечернем туалете. Мы с Мэйю переглянулись, ибо напялили на себя джинсы и кофты, взяв пример с наших дорогих мужчин. И если Джейсон Ригард в рубашке и брюках показался мне одетым вполне формально, то наряд Доа Ригард явно свидетельствовал о том, что мы попали впросак.

   Последовали взаимные обмены любезностями, которые прервала Гоаре со своим: «Вы опоздали!»

   Она вышла к нам в холл в безупречном брючном костюме и сложила руки на груди:

   — Десять минут восьмого! Какого черта?!

   — Не кипятись, — предупредил Одьен, помогая мне снять куртку.

   Кейдж в вечернем платье тоже вышла в холл, поздоровалась со всеми и пошла, судя по всему, в столовую.

   Когда все мы вошли туда же, Мэйю как будто растерялась. Наверное, такой роскоши она в своей жизни никогда не видела. Еще бы, ведь столовая тоже была «золотой»! До звания «платиновая» не хватало мраморных статуй в полный рост. Я на несколько секунд «залипла» на люстре под высоким потолком. В этот помпезный хрусталь было вложено столько же денег, сколько стоила бы новая машина среднего класса. Как будто я попала на чужой праздник жизни, и вот-вот мне укажут рукой на дверь. И хотя когда-то я так же наслаждалась миром роскоши, как и они, сейчас между нами залегала пропасть.

   Мы начали ужинать. Кто-то пил шампанское, как мы с Кейдж, кто-то вино, как Доа и Гоаре, кто-то предпочел сок, как Джейсон и Мэйю, а кто-то откупорил бутылку виски и радостно налил брату в стакан. Чтобы накрыть такой стол в одиночку, нужно было простоять у плиты с рассвета. Три вида горячего, легкие закуски, салаты и даже канапе. Если Доа Ригард собиралась накормить гостей только в этом доме, она явно перегнула палку.

   — Очень вкусно! — я улыбнулась матери семейства, запив кусок тушеного мяса шампанским.

   — Да, мам! — подхватил Одьен. — Ты не перестаешь радовать нас своими изысками!

   Доа в ответ лишь улыбнулась.

   — Мам, пап, хотел у вас спросить, — Одьен положил приборы и взял в руки стакан с виски, — это не вы, случайно, прилепили красный билет на дверь Алексис?

   Кейдж подавилась салатом и закашлялась. Гоаре вино «не в то горло пошло». Мэйю опустила глаза, перестав жевать. Айени вопросительно уставился на Одьена. И только Доа и Джейсон Ригарды замерли в прямом смысле: Доа с вилкой у рта, а Джейсон с графином сока, поднесенным к стакану.

   — Я должен был спросить сам, — отсалютовал им Одьен и выпил.

   Мэйю сглотнула и повернулась ко мне:

   — Тебе вручили красный билет? Когда?

   — В субботу, когда убили Поука и Азали Горна.

   Айени бросил приборы в тарелку:

   — Сеть оставила для тебя красный билет в субботу, а вы с Одьеном только сейчас нам об этом говорите?! — он практически кричал. — Вы в своем уме! Нас чуть не убили на трассе! Выходит, войну нам объявили не вчера, а еще в субботу?!

   — Девочка, — Джейсон вышел из ступора и налил себе сок в стакан, — получив на дверь красный билет, ты, первым делом, должна была собрать вещи и скрыться из города. А потом поднять по тревоге свой клан. Этому тебя родители-райоты не научили?!

   — Давайте не будем приплетать сюда моих покойных родителей, — прорычала я.

   — Теперь мы — ее клан, — напомнил Одьен.

   — А с тобой мы поговорим позже! — Джейсон с грохотом поставил графин на стол.

   — Не надо, — Доа протянула руку и сжала ладонь мужа.

   — Члены моего клана уже прибыли в город, — ответила я. — Они во всем разберутся.

   — Пока что они ничем нам не помогли! — настаивал Джейсон.

   Мэйю выпила сок и поджала губы.

   — Красный билет тебе повесили до того, как убили Поука, или после? — спросила она.

   — Думаю, в тот момент Поук уже был мертв.

   — Ты поэтому поехала на разговор с Горном? — Мэйю прищурилась. — Хотела выяснить, что сети известно о тебе?

   — Да, — я вздохнула. — Горн меня не узнал. И это мне показалось странным. Я еще подумала, что сеть могла вывести Горна из игры, и потому он был не в курсе, что они кому-то объявили войну.

   — И после вашего разговора Горна убили, — кивнула Мэйю.

   — Да.

   — А почему ты у родителей спросил, не они ли повесили красный билет? — Мэйю наклонилась вперед и взглянула на Одьена.

   — На билете их отпечатки пальцев, — ответил Одьен и допил свою порцию виски.

   — Это точно не вы? — переспросила Мэйю, обращаясь к Доа и Джейсону.

   — Точно не мы! — гаркнул Джейсон.

   — Зачем оставлять билет на двери Алексис с вашими отпечатками? — задумалась Мэйю.

   — Чтобы натравить ее клан на наш? — предположил Айени.

   — Или чтобы стравить оба клана с сетью черной Жатвы, — ответила я.

   — Когда вы заключили союз? — спросила Мэйю. — Понимаю, что вопрос личный, но сейчас это важно.

   — Важно для чего? — обратился к ней Одьен.

   — Чтобы восстановить хронологию! — повысила тон Мэйю. — Сами подумайте! Следили не только за мной, но и за Алексис! Она начала встречаться с Одьеном. Кто мог знать, что это не простой служебный роман, а нечто более серьезное, что способно заставить ответить на вызов целых два клана, а не один? Кто-то развязывает войну с сетью и грамотно ведет нас к ней! Этот кто-то нас знает. Он изучил нас. Всех! — Мэйю обвела рукой пространство вокруг себя. — Он изучил и их тоже! — подняла указательный палец вверх. — Твой дядя Алексей и его рыжеволосая подруга правы: этот палач психопат и все мы — его жертвы. Но почему мы? Почему не какой-нибудь другой клан? Другие кланы? За что ему мстить нам?

   Гоаре прочистила горло и выдала:

   — А если билет Алексис — это только ее красный билет?

   — С отпечатками наших родителей? — Одьен взглянула на сестру, как на полоумную.

   — За этим столом безгрешных нет, — спокойно ответила Гоаре. — У каждого из нас свое прошлое, тайны и секреты.

   — Ну, тогда это заговор мстителей! — Одьен налил себе еще виски и тут же выпил.

   — Нужно собирать союзников, — произнес Джейсон Ригард. — Я подниму всех! Каждого, для кого Ригарды за все время существования рода сделали хоть что-то, даже если это было одно одолжение… Хотят в войну поиграть — они ее получат!

   — Билет повесила не сеть! — воскликнула я. — Это не их вызов! Наш настоящий враг только и ждет, чтобы мы собрали наши кланы и устроили побоище!

   — Кто это сказал? — бросил мне Джейсон.

   — Мы не первые, кто попадает в такую ловушку, — ответила я. — Алексей и его группа разыскивают человека, который устраивает войны кланов на протяжении последних четырех лет. Три войны до нашей закончились полным уничтожением представителей двух враждующих сторон. Наша война должна стать четвертой. Если сейчас вы соберете клан и пойдете в бой — тот, кто это затеял, победит и останется безнаказанным.

   — А если не отвечу — мои дети могут погибнуть уже сейчас.

   — «Хочешь мира — готовься к войне», — прошептала Гоаре. — Собирай клан, папа.

   Я покачала головой и отвернулась. Бессилие. Ненавижу это чувство. Сейчас Ригарды делают именно то, чего от них хотят. А сесть и подумать, почему от них этого хотят, они отказываются.

   — Могу я спросить? — Мэйю подала голос.

   Остальные не ответили.

   — Значит, могу, — сделала вывод она. — Что стало с наставником Дерека, который, как вы думали, сдал его и Дженни Пастве?

   — Он умер, — ответила Доа Ригард. — Убили в подворотне. И ограбили, — добавила она.

   — Наставника хранителя убили какие-то грабители в подворотне? — переспросила Мэйю, не скрывая своего удивления.

   — И мы к этому не причастны! — добавила Доа. — Что бы вы там себе не придумали, молодая леди!

   В дверь позвонили.

   — Это Алексей и его подруга, — ответил Одьен.

   — Ты пригласил их на ужин и не предупредил? — возмутилась мать.

   — Они не спрашивали нашего мнения. И просили вам ничего не говорить.

   — Прекрасно! — вскинула руки Доа, в то время, как Джейсон пошел открывать.

   В столовую спустя минуту вошли Алексей и рыжеволосая Полли Шейнберг. Поздоровались со всеми, представились. Доа тут же пригласила их присоединиться к семейной трапезе, но они вежливо отказались.

   — Тогда, чем можем помочь? — спросил Джейсон.

   Полли достала из кармана голоблок и показала всем изображение мужчины в униформе охранника. Я его узнала.

   — Кто-нибудь из вас видел его когда-нибудь? — спросила она.

   — Это любовник Софи Крейн, — ответила я.

   Одьен утвердительно закивал:

   — Да, это он.

   Архиерей свернула фотографию и спрятала голоблок.

   — Прежде, чем вызывать весь клан, — устало произнес Алексей, — вспомните о наказании, которое грозит всем вам за участие в войне кланов.

   — Вы нас подслушивали? — праведно возмутилась Гоаре.

   — Прослушивал, — кивнул Алексей. — В целях вашей безопасности, конечно же.

   — Это ты сюда жучок приволокла? — Гоаре встала из-за стола и уставилась на меня.

   — Почему сразу Алексис? — Одьен тоже подскочил.

   — Мы слушаем всех и всегда! — рявкнул Алексей, дабы усмирить их пыл. — Сядьте и успокойтесь!

   Гоаре и Одьен, как ни странно, сели.

   — Вопрос к Джейсону и Доа. Вы догадываетесь, кто и за что мог бросить вызов лично вам?

   — Если бы знали, — ответил Джейсон, — уже бы ответили.

   — Я вас понял, — кивнул Алексей. — Извините, что прервали ваше семейное мероприятие. Приятного ужина.

   Полли Шейнберг кивнула на прощание и удалилась следом за Алексеем. Джейсон, который их проводил, вернулся в столовую и развел перед нами руками:

   — Что это вообще такое было?

   — Они так работают, — пожала плечами я.

   — Устанавливают прослушку в чужие дома? Заявляются посреди вечера, чтобы показать фотографию и задать всего один вопрос? Другого времени для этого у них не нашлось? Бессмыслица какая-то!

   — Во всем, что делает Алексей, есть смысл, — ответила я. — И, если он с этой Шейнберг пришли сюда, чтобы задать всего один вопрос, значит, так было нужно.

   — Завтра же вызову специалиста, чтобы проверил весь дом! Нашел, кого прослушивать!

   — Уберете эти жучки, его люди поставят новые.

   — Пусть ставят! — Джейсон вернулся за стол. — Айени, налей мне виски!

   — Сердце подлечишь — тогда налью, — ответил Айени.

   Джейсон что-то буркнул себе под нос и выпил сок.

ГЛАВА 3

ПОЛЛИ

   — Куда сейчас? — спросил меня Алексей, провожая до машины.

   — В С. поеду. Поем нормально и высплюсь.

   — Думаешь, этот охранник из магазина еще жив?

   — Надеюсь, что жив. Потому что, если мертв — это очередной тупик. Эта история… Она не клеится, понимаешь? — я остановилась у машины. — Во всех предыдущих делах было сработано очень чисто. Одна смерть — и вот уже кланов нет. А здесь сплошные отсылки и игры. И время тянется. С сетью все понятно — их хотят устранить. Но Мэйю задает правильные вопросы. Почему выбрали Ригардов, и причем здесь Алексис?

   — Они представители крупных кланов, — ответил Алексей.

   — В округе живут еще как минимум с десяток таких же крупных кланов. Почему именно Ригарды?

   — Думаешь, это дело не связано с предыдущими?

   — Я этого не говорила. Это дело отличается от предыдущих. Возможно, я все еще не понимаю общей схемы. В отличие от других дел, мы прибыли сюда, когда представители противоборствующих сторон все еще живы. Возможно, успей мы вовремя в прошлые разы — все сложилось бы иначе?

   — Тебе нужно выспаться, Полли. Твои глаза не меняют цвет, и меня это беспокоит.

   — Зато меня — нет, — я улыбнулась. — Что думаешь на счет Райта?

   — Пока от него никакого толка. Он рассказывает все, что мы уже знаем.

   — Хотела еще кое-о-чем спросить тебя.

   — Спрашивай, — рассмеялся Алексей.

   — Дело моих родителей.

   — Не начинай! — злобно прошипел он. — Мой ответ, как всегда, «нет!»

   — Я буду продолжать тебя спрашивать до тех пор, пока ты не ответишь мне: «Да».

   — Ты никогда не успокоишься, не так ли? — обреченно произнес он.

   — Нет, — я открыла машину и села в нее.

   Алексей развернулся и ушел.

***

По дороге в мотель я купила пиццу и заперлась в номере, чтобы поесть в тишине и спокойствии. Развернула голограммы с материалами дела по периметру помещения, а сама завалилась на кровать с коробкой пиццы. Три фамилии в цепочке были мне известны. Эндрюс Годфри — любовник Софи Крейн — фотограф и ищейка. Два с половиной месяца назад он три недели не появлялся на работе. Именно в это время кто-то следил за Мэйю Соммервиль в Д.Л. Сейчас ребята пытаются определить, воспользовался Годфри самолетом, чтобы добраться до Д.Л., или выбрал наземный транспорт. Потом попробуют установить, где он находился в Д.Л., где жил, покупал себе еду. На это требуется время, но, если Годфри действительно следил за Мэйю, мы это узнаем. Материалы слежки были обнаружены на инфоблоке Питера Донохью, вместе с другими документами, обличающими сеть. Более того, ребята из магазина сообщили, что их охранник подрабатывал фотографом и подбрасывал снимки газете, в которой трудился Питер Донохью. Закари Джонс был любовником Питера и явно работал вместе с ним. У двоих был мотив для мести. Сеть убила брата Донохью. Мэйю Соммервиль убила отца Джонса. Какой мотив для мести у Годфри? Закари Джонс пропал до нападения на Мэйю. Остальные двое, а именно Годфри и Донохью, в момент нападения находились в округе Т. Среди вас был четвертый, ребята. Кто четвертый и какой у него мотив?

   Зазвонил мой телефон. Это Шатски.

   — Надеюсь, у тебя хорошие новости? — спросила я, пережевывая кусок пиццы.

   — Приятного аппетита!

   — Спасибо!

   — Годфри летал в Д.Л. в конце июля, — радостно произнес Шатски. — Представился другим именем. Вернулся через две недели тоже самолетом.

   — Установили, где жил в Д.Л.?

   — Полли, тебе все и сразу подавай? — разозлился Шатски. — Мы не волшебники!

   — Не кипятись, — предупредила я.

   — Ты лучше жевать перестань! А то сейчас подавишься!

   — Выкладывай, — я отложила кусок пиццы.

   — Мы знаем, что родители Эндрюса Годфри погибли при пожаре в Г. округ Г.

   — И?

   — Возгорание на фабрике кожевенных изделий. Тридцать семь погибших.

   — И? — я начала терять терпение.

   — Фабрика принадлежала фонду, которым управляла семья Крейнов.

   — Месть — вот мотив! — воскликнула я. — Шатски, ты молодец!

   — Полли, я не знаю, как увязать предыдущие эпизоды с этим. Твоя теория трещит по швам. Мы до сих пор не нашли свидетельств пребывания Гордфри, Джонса или Донохью в одном из городов, где были прошлые эпизоды. На последние четыре года у этой троицы крепкие алиби.

   — Должен быть в их группе четвертый. Найдем четвертого — раскрутим дело. Скинь мне списки детей-сирот из приюта, в котором одновременно была эта троица.

   — Скину, — устало вздохнул Шатски.

   — Давай, — я отключила вызов и улыбнулась. — Кто четвертый, ребята? Ведь у него зуб на Ригардов. У четвертого — зуб на Ригардов…

   В дверь постучали. Я быстро заглянула во второе измерение и открыла Уоррену Райту.

   — Проходите. Пиццу будете?

   — Я не голоден. Благодарю, — Райт вошел в комнату и осмотрелся.

   — Все подслушали? — поинтересовалась я, присаживаясь на кровать, чтобы доесть.

   — Не имею такой привычки, мэм.

   — Неужели! — засмеялась я. — Присядьте, не стойте.

   Уоррен присаживаться не стал. Он начал расхаживать по комнате, внимательно изучая каждое из дел на проекциях.

   — Почему вы хранили дела в распечатанном виде и делали свои пометки только на бумаге? — спросила я.

   — Бумагу трудно взломать, — ответил он.

   — Старые привычки? — я откусила кусок пиццы.

   — Читали досье? — он прошествовал мимо меня и присел, читая мои пометки под досье на Питера Донохью.

   — За что вас сослали из службы контроля?

   — За дело, — он встал и подошел к делу Джонса. — Вы работаете только с электронными версиями. Не любите старую школу?

   — Считаю ее пережитком прошлого.

   — Или возить с собой папки с документами слишком накладно? — он обернулся ко мне и улыбнулся.

   По телу разлилась предательская нега. Не-е-ет…

   — Вы правы, бумаги возить с собой достаточно неудобно.

   — Почему ваши глаза не меняют цвет?

   — Напряжение сказывается, — я отвернулась.

   — Но вас это беспокоит, иначе, не носили бы темные очки в пасмурную погоду.

   — Хранители с черными глазами пугают людей. Я не должна никого пугать. Я должна предрасполагать.

   — Вы смотрите на людей свысока и не стараетесь этого скрыть. Какое уж тут предрасположение?

   — Поспешные выводы многих погубили, — я дожевала пиццу, смяла коробку и выбросила ее в ведро.

   — Переодеваться будете? — Уоррен присел в кресло в углу комнаты, как будто занял место в кинотеатре на заднем ряду.

   — Мы поедем опрашивать соседей Годфри. Из нас двоих кто-то должен выглядеть представительно, — я пригладила лацканы пиджака, в котором валялась на кровати.

   — Опрос соседей проводил мой брат Билли. И ему они ничего нового не сказали. А у меня нет оснований не верить брату.

   — Разве не офис в С. этим должен был заниматься?

   — Мы командуем офисом в С. Поэтому дела, за копиями которых вы приехали, оказались у нас. Но вы и сами об этом знаете, — он снова улыбнулся.

   — Официально вы помогаете им в расследованиях в связи с недостатком персонала в С. Значит, неофициально, офис в Р. управляет офисом в С.?

   — Официально я сейчас зашел к своей новой знакомой Полли, чтобы порезвиться с ней на этой кровати. Неофициально я помогаю вам разобраться в деле, которое интересно и мне самому.

   — Вот этот ваш интерес, — я указала на Уоррена, — он чем вызван?

   — О каком, из выше изложенных, вы спрашиваете? — с непроницаемым видом спросил он.

   Клинья подбивает? Да, нет… Нет-нет-нет. У него своя игра и, кажется, я в ней принимаю какое-то участие.

   — А их несколько, ваших интересов?

   — Официальный и неофициальный, — напомнил он.

   — Неофициальный, — надменно улыбнулась я, давая понять, что по первому пункту ему ничего не светит.

   — Интересные расследования отвлекают от неприятных мыслей о неизбежной гибели. Интересные женщины, кстати, тоже.

   И снова это лицо, лишенное эмоций. Кто так подкатывает, вообще? На меня такое говно не действует. Или действует? Судя по паршивому щекотанию внизу живота — мои дела плохи.

   Он встал с кресла и подошел ко мне. Взгляд черных глаз пустой, как будто он не на меня смотрит, а куда-то вдаль. Наклонился и заглянул в мои глаза.

   — Что вы себе позволяете? — с нажимом, произнесла я. — Соблюдайте субординацию и протокол!

   — Субординация и протокол убьют тебя, Полли, — прошептал он и прижал ладони к моему лицу.

   Я оторопела. От этой наглости, от фамильярности, от абсолютного спокойствия Уоррена Райта, который вел себя как человек, слишком много знающий…

   Он прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза. Провел подушечками первых пальцев по моим щекам, как будто стирал с них слезы. И, почему-то, улыбнулся.

   Выброс! Меня окатило волной с головы до пят, в горле застрял слабый стон.

   — Чувствуешь? — спросил тихо.

   — Не-е-ет! — закричала я и оттолкнула его от себя. — Не-е-ет! Нет!

   Прыгнула сразу в пятое. Моей натренированности хватит на минут десять пребывания здесь. Есть время подумать. Остыть. Понять, что делать дальше.

   — Почему ты убегаешь от меня? — услышала я за своей спиной и обернулась.

   Уоррен смотрел на меня, стоя среди вечно падающих хлопьев материи пятого измерения.

   — Кто ты такой? — я выхватила пистолет из-за пояса брюк и направила в него.

   — Поэтому ты всегда носишь его с собой? — он улыбнулся. — Материализация в пятом измерении недоступна, зато все объекты из первого измерения всегда под рукой, — он отступил на несколько шагов и присел на кровать.

   Я продолжала целиться в него.

   — Кто ты такой? — повторила свой вопрос.

   — Хранитель, — он пожал плечами, — связанный с тобой чем-то, что нельзя потрогать или увидеть. Можно только почувствовать. Наставник говорил, что это чувство связи похоже на рассвет после долгой ночи. И ты точно знаешь, что твое солнце сожжет тебя дотла.

   — Твой наставник был архангелом?

   — Не высшим, как ты, а низшим.

   — Что это значит? — я все еще удерживала пистолет, направленным в него.

   — Высшие архангелы появляются на свет от связи низших, — он внимательно на меня смотрел. — Не путай с метафизическим уровнем палачей. Здесь только названия одинаковы.

   — Почему я этого не знаю?

   — Наверное, потому, что тебе этого не сказали.

   — Ты тоже архангел?

   — Нет, — он покачал головой. — Я здесь, потому что закрепил на тебе якорь во втором измерении.

   Я опустила пистолет.

   — Ты уже работал с архангелами. Со своим наставником так точно!

   — Да, пока его не убили вместе с союзником. Хорошие были агенты. А потом влезли в одно дело и оба погибли при исполнении. У них взрослая дочь осталась. Полли Шейнберг зовут.

   Я снова направила на него пистолет.

   — Кто тебя послал!

   — Ты сама меня нашла. Точнее, кто-то отправил тебя ко мне. И этот кто-то желает избавиться от тебя Полли, так же, как и от меня.

   — Кто тебя послал, твою мать!!! — закричала я, готовая в следующий же момент выстрелить.

   — Убьешь своего хранителя?

   — Ты не мой хранитель! Тебя кто-то послал! Сеть? Ты на них работаешь?

   — Ты долго держишься в пятом, — он встал. — Молодец! — словил пару хлопьев налету и спрятал в ладони. — Это ты со своими людьми обыскивала мой дом, пока я ванну принимал. Работали в пятом измерении. Поэтому я ничего не понял. Оставили прослушку и камеры. Я прав?

   — Не думай, что поверила тебе, — я спрятала пистолет за поясом брюк. — И перестань ко мне лезть! Даже не подходи близко! Метр от меня — вот разрешенная дистанция! Все понял?

   — Полли, кого на самом деле ты приехала искать в этот город?

   — Убийцу, — ответила я и подошла к окну.

   — Своих родителей?

   Я не ответила.

   — Ты вообще знаешь, что с ними произошло?

   — У меня нет доступа к их делу, — одернула штору и посмотрела на улицу, освещенную тусклыми огнями фонарей.

   — Но ты знаешь, что их обвинили в работе на одну из крупных сетей.

   — Когда агентов обвиняют в предательстве, слухи об этом всегда распространяются по конторе. Особенно бравировать этим любят завистники, чтобы уколоть побольнее. Дочь предателей, — я улыбнулась сама себе и отошла от окна. — А что в этом затхлом городишке делаешь ты? — остановилась в метре от него.

   — Работаю.

   — На сеть? — я даже хмыкнула. — Тебя сослали на родину за грязные делишки в прошлом, и теперь ты пытаешься отмазаться от грязных делишек, которые проворачивал здесь? Не думай, что твой опыт работы на контору поможет тебе меня обмануть. Ты — подозреваемый в предательстве архиерей. И когда начнется зачистка, тебя убьют.

   — Тебя тоже, — спокойно ответил он. — Если не будешь меня слушать и делать, что я говорю.

   Я щелкнула пальцами и провалилась во второе измерение. Уоррен упал вместе со мной. Я обрушила браслет на голени, который он на меня повесил, и вернулась в первое измерение. Уоррен попытался подойти ко мне, но я выставила ладонь вперед.

   — Метр от меня!

   — Как скажешь, — он отступил на шаг назад.

   — Ты знаешь, где искать Эндрюса Годфри?

   — Думаю, он мертв и где-нибудь закопан. И убила его не сеть, потому что сеть сама его разыскивает.

   — Его убил четвертый подельник?

   — Тебе кажется это логичным? — Уоррен обошел кровать и вернулся в кресло. — Если бы четвертый в их группе хотел следы замести, он бы сперва убил Донохью в больнице, чтобы рот ему закрыть. Потом устранил бы Годфри. Я согласен с тем, что эти ребята приехали в С., чтобы раскрутить дело о сети черной Жатвы в округе Т. Но ты пытаешься их связать с тремя другими делами, а они могут быть к ним не причастны. Что, если в одном приюте познакомились трое или четверо парней, у которых по тем или иным причинам был повод приехать сюда, чтобы не мстить, а найти ответы? Донохью собирал информацию о причинах гибели брата. Ему помогал Джонс. Годфри мог познакомиться с Софи Крейн для того, чтобы соблазнить ее и тоже вытянуть информацию. Напомню тебе, что Софи Крейн забеременела и, когда Одьен Ригард сообщил Годфри, что у любовницы неприятности, Годфри поехал к ней в больницу. Так поступают те, кто собирается убить? Они позволяют себе секс без контрацепции? Ты повесила на этих парней клеймо убийц, но все материалы дела говорят о том, что они такие же искатели правды, как и мы с тобой. Мотив четвертого возможного участника их группы мог быть не известен остальным. У них вообще могло не быть четвертого участника.

   Я присела на кровать.

   — Но Годфри собирал компромат на Мэйю Соммервиль!

   — Это ничего не значит. Он мог следить за ней, чтобы понять: она в сети или к сети не имеет отношения.

   — Допустим, так и есть. Тогда, кто желает столкнуть Ригардов и сеть лбами?

   — Назовем его «Некто». Что мы знаем о Некто?

   — Он напал на Мэйю Соммервиль в больнице. Предположительно, убил Софи Крейн, ее мужа, Азали Горна и Поука Соммервиля. Повесил красный билет на дверь Алексис Ней.

   Уоррен задумчиво потер подбородок.

   — У Некто как минимум три цели. Сеть, Ригарды и клан Алексис Ней. Мотив?

   — Месть, — ответила я.

   — Вот и давай работать с тем, что есть.

   — У нас ничего нет!

   — Отчего же, — хмыкнул Уоррен, — мы знаем время, когда на дверь Алексис Ней повесили билет. Есть записи камер с улицы, где находится офис Азали Горна. Приблизительное время смерти Поука Соммервиля в С. — с двенадцати до двух часов дня. Хронология событий дает подсказки, где искать. Билет на двери Алексис Ней в Р. появился около трех часов дня. Азали Горна в офисе убили около четырех дня. Р. и С. находятся друг от друга на достаточно большом расстоянии. Даже убийство через порталы из третьего и четвертого измерений ограничены дистанцией до цели.

   — Некто должен был быть недалеко от своих жертв, — сделала вывод я.

   — Да. И перемещался он, скорее всего, на машине. На выездах из Р. и С. на автомагистрали установлены камеры. Нужно сначала проверить их. Возможно, вычислим машину, которая ездила туда-сюда в окне происшествий в Р. и С.

   — А если он воспользовался старой дорогой? — спросила я.

   — Будет сложнее, но можно поднять записи с камер на улицах перед выездом на эти дороги в Р. и С.

   — Ты представляешь, какой это объем работ? — я исподлобья взглянула на него.

   — Ну, у тебя же есть люди. Пусть помогут.

   — Нужно ехать и изымать записи, — я встала.

   — Доверь это своим людям. Нам с тобой нужно поговорить с соседями Алексис Ней. Возможно, кто-то из них видел человека, который повесил красный билет на ее дверь. И говорить с архиереем высшего уровня, смотрящей на них свысока, они не станут. А вот с архиереями не при исполнении и в неформальной обстановке — вполне.

   Я достала из кармана ключ от машины и бросила ему в руки.

   — Подожди в машине.

   — Стесняешься переодеваться в присутствии своего Desima? — он вскинул брови.

   — Ты не мой Desima!

   Уоррен улыбнулся.

   — Мои отношения с женщинами всегда казались мне чем-то обыденным и посредственным. Я не понимал восторгов своего брата, когда он начал встречаться со своей будущей женой. Влюбленный Билли казался мне дураком, которого за штаны притянули к алтарю. Мне тридцать пять лет, и я никогда не влюблялся. Дружба, уважение, секс, в конце концов, — это не любовь. «Где же мой рассвет?» — спрашивал я себя. Может, мне просто не дано испытать то, что могут испытывать другие? Ты не задавала себе тех же вопросов?

   — Нет, — я покачала головой. — У меня таких проблем не было.

   — Ты очень красивая, знаешь об этом?

   — Спасибо за комплемент, — отрезала я.

   — Мой рассвет пришел ко мне в офис, — он улыбнулся шире. — Такая строгая и высокомерная. Но я заметил, что нравлюсь тебе.

   — Может, оставим уже эту тему? — разозлилась я. — Тебе все равно ничего не обломится!

   — Знаешь, когда я окончательно убедился, что ты — та самая?

   — Уволь! — буркнула я и полезла в шкаф за спортивным костюмом.

   — Когда ты сунула руку в задний карман моих джинсов и окатила меня таким выбросом, что я едва сдержал стон!

   — Не было у меня никакого выброса! — я схватила костюм и бросила его на кровать.

   — Ты, значит, и сама не поняла, что это было, — Уоррен встал и прошел мимо меня. — Зато сейчас раскраснелась. Ладно, жду тебя в машине.

   Как только он вышел, я бросилась к зеркалу. Чертов Райт прав! Щеки полыхают! Соберись, дура! Тебя используют! Грамотно льют в уши то, что хочет слышать каждая женщина от красивого мужика. Это только слова. За ними ничего нет, кроме подставы. Используй его так же, как и он тебя. Получай информацию. Анализируй. Выбирайся из ямы, в которую угодила.

   Я переоделась, созвонилась с Шатски и поручила ему новое задание, свернула все голопроекции и остановилась у двери. Если Уоррена действительно тренировал мой отец, значит Райт был одним из агентов конторы. Либо он продолжает работать на контору, либо нет. Правды мне никто не скажет. Алексей достаточно быстро и просто принял его в группу расследования. Он знает, что Райт действующий или бывший агент? Наверняка. Но зачем Алексей приставил его ко мне? Райт уверен, что меня отправили сюда неслучайно. Поговорить с ним обо всем на чистоту я смогу только в пятом измерении. В других измерениях всегда есть вероятность быть подслушанными. Поэтому он спровоцировал меня на переброс в пятое. И ни словом не обмолвился о моем отце в первом. Значит, я на верном пути. Соберись, Полли. Скоро будет развязка.

***

— Я не слишком близко сижу к тебе? — спросил Уоррен, когда я завела двигатель.

   — Это временно.

   — Потерпишь, значит?

   Я выруливала с парковки.

   — Потерпите, мэм! Мэм, и никак иначе! — рявкнула я.

   — Извините, мэм, — совершенно другим, ровным и спокойным тоном ответил Уоррен.

   — Мои коллеги скинули мне список детей-сирот, которые в одно время с известной нам троицей находились в приюте. Этот список нужно показать Ригардам.

   — Перекиньте его Алексею — он покажет.

   — У Алексея и без меня работы много. Завтра утром я навещу Ригардов-старших и покажу им список.

   — Джейсон Ригард покидает дом в девять утра и едет в офис. Если хотите застать его дома — придется явиться до девяти. Мэм, не могли бы вы заехать в минимаркет в Р.? Мы как раз по дороге будем его проезжать.

   — Зачем нам в минимаркет? — я покосилась на Райта.

   — Я быстро кое-что куплю и вернусь.

   — Да ты издеваешься?! — от злости я хлопнула ладонями по рулю.

   — Мэм, соблюдайте субординацию, пожалуйста.

   Нет, я все-таки его убью.

   — Прошу прощения, архиерей Райт!

   — Ничего страшного, мэм, — он отвернулся к окну.

   Ярость закипала во мне с новой силой. Я готова была прыгнуть в пятое и размазать его по салону своего автомобиля.

   В молчании мы доехали до чертового минимаркета, и Райт вылез из машины.

   — Вам что-нибудь купить, мэм?

   — Нет, — прошипела я.

   — Я быстро, мэм.

   — Жду!

   Если он думал, что я отпущу его одного в этот чертов магазин, в который ему, вдруг, приспичило заехать, он ошибается! Подождала, пока он войдет внутрь и прыгнула в пятое. Нагнала его, зашла в магазин и спряталась за ближайшим углом. Вернулась в первое. Райт вошел внутрь и направился к эскалаторам, ведущим вниз. Остановился перед ними и громко крикнул:

   — Вы идете, мэм?!

   Я вышла из-за угла и молча пошла за ним. Он пропустил меня на линию эскалатора и больше ничего не говорил. В зале этого необъятного подземного магазина Райт взял две упаковки с бутылочным пивом, четыре упаковки сосисок для барбекю и большую коробку с шоколадным печеньем. Я шла рядом с ним на расстоянии метра и молча наблюдала. Райт то и дело здоровался с покупателями, кому-то из них жал руку, а кому-то кивал. Я никак на это не реагировала. Когда вышли с покупками на парковку, я любезно открыла багажник машины и подвинула коробку с распечатанными копиями изъятых дел.

   — Благодарю, мэм.

   Села за руль, Уоррен справа от меня.

   — Припаркуйте машину в конце улицы, где снимала дом доктор Ней. Я покажу, где.

   Зачем ему были нужны соски, пиво и печенье, я поняла, когда проезжала мимо дома Алексис Ней, в котором нынче обосновался Алексей и часть его группы. Впереди, метрах в трехстах, яркими огнями светились разноцветные гирлянды, накинутые на деревья и кусты. Кажется, у кого-то из соседей на этой улице сегодня праздник, и Уоррен Райт собирался его посетить.

   — Остановитесь напротив того дома, мэм.

   Я запарковалась, Уоррен забрал «подарки» из багажника, и мы вместе пошли по чужой лужайке и обогнули дом. Конечно же, на заднем дворе был настоящий праздник. Дети бесились в надувном замке, взрослые разбрелись по периметру и беседовали друг с другом, попивая пиво из бутылочек. Самое ужасное, что среди этих взрослых были знакомые мне лица из местного офиса архиерейской службы, в том числе брат Уоррена Райта. Билли Райт как раз и жарил сосиски на решетке барбекю. И если учесть, что жарит сосиски, обычно, хозяин праздника, то мы прибыли на мероприятие брата Уоррена, который, к слову сказать, бывший сосед Алексис Ней.

   — Уоррен! Привет! — огибая столы с закусками, к нам летела молодая особа приятной наружности.

   — Привет Элис! — он поставил пакеты на землю.

   Особа обняла Уоррена и с приветливой улыбкой взглянула на меня.

   — Элис, познакомься, Полли Шейнберг, мы вместе работаем.

   Приветливая улыбка растаяла, и Элис с возмущением взглянула на Уоррена.

   — Очень приятно, — машинально произнесла она.

   — Мэм, Элис супруга моего брата Билли.

   — Вы не стойте, проходите! — засуетилась Элис. — Билли сосиски на решетке жарит! Мэм, что вам принести?

   — Просто Полли, — улыбнулась я. — Сок. Любой. Благодарю.

   — Сейчас принесу!

   Уоррен наклонился к коробке с пивом и достал оттуда бутылку. Открыл ее и знатно приложился.

   — И что за праздник? — поинтересовалась я.

   — У Билли день рождения.

   — И вы привели меня, разодетую в спортивный костюм, на чужой праздник, чтобы заодно и соседей опросить?

   — Я сам, как видите, не при параде, мэм.

   Элис принесла мне стакан с апельсиновым соком и быстро удалилась. Уоррен направился к брату, и я пошла за ним следом.

   — Привет! — он обнял брата и похлопал его по спине. — С днем рождения! Еще раз! — засмеялся Уоррен.

   — Здравствуйте, мэм, — кивнул мне Билли. — Рад, что вы пришли!

   — Я не при исполнении. Так что просто Полли, — я протянула ему руку и улыбнулась.

   Он ее пожал и повторил: «Полли».

   — Билли, я принес там кое-что, — Уоррен наклонился к дымящимся сосискам. — Пусть потом Элис заберет.

   — Конечно! Берите тарелки и подходите! Ребята говорят, что сосиски у меня сегодня удачные, — он засмеялся.

   Я отошла в сторону и спряталась между какими-то деревьями, увешанными гирляндами. Быть неформалом на чужом празднике, куда не просто не звали, а где тебя видеть не хотят, не самое веселое приключение. В моей работе вообще мало веселого. Я смотрела на людей, которые то и дело поглядывали на меня и наклонялись друг к другу, чтобы что-то сказать. Скорее всего, они обсуждали меня. Наглость, с которой я заявилась на их мероприятие, спортивный костюм, в котором я сюда пришла, мой рост, мои волосы, мою фигуру, мой метафизический уровень и звание. Вряд ли они понимают, что своим появлением я привнесла в их жизнь нечто новое, повод для обсуждения и перемалывания костей. Благодарности не будет. Я — аутсайдер, который все равно должен сделать свою работу.

   К Билли и Уоррену подошли Элис и какая-то девушка в красивом платье с мелкий горошек и черной кофточке. Послушница со светлыми волосами. Девушка поздоровалась и начала о чем-то разговаривать с Уорреном. Он улыбался ей, один раз даже подмигнул, и они рассмеялись. Но когда эта симпатичная девушка коснулась его плеча и пригладила ткань байки, я поняла, что зверею.

   Я отвернулась от них и отошла еще дальше. Оказалась практически у забора. Разноцветные гирлянды, голоса и смех людей, негромкая музыка, надувной замок с детьми, лица, взгляды, пересуды. Мне стало дурно. Я вспомнила, как родители устраивали подобные праздники на заднем дворе их дома. Лица их друзей и коллег, соседей, дальних родственников. А потом свет померк и все те же лица смотрели на меня с осуждением и подозрением. Все эти лица поверили, что мои родители — отбросы, предавшие всех остальных. Этих лиц не стало в моей жизни, точно так же, как и семейных праздников с разноцветными гирляндами. Хотелось выбросить стакан с соком, сигануть через забор и бежать оттуда со всех ног. Но я не могла себе этого позволить. Это — не просто работа. Это — смысл моей жизни.

   Я обернулась, чтобы взглянуть на Уоррена. Его и симпатичной девушки рядом с Билли и Элис уже не было. Я поискала их взглядом среди гостей и не нашла. Не удивлюсь, если Уоррен уже задирает ее платье в горошек в одной из уборных этого дома. Стало противно. Мои последние отношения, кстати, этим и закончились. На вечеринке нашего бюро мой любимый решил по-быстрому оприходовать свою помощницу в подсобке. На помощнице была узкая юбка, и он, в порыве страсти, ее порвал. Когда они вышли из подсобки, я стояла в коридоре напротив.

   — Что ты здесь делаешь? — спросил он, осознав, что попался.

   — Стою, — ответила я и ушла.

   Не смотря на то, как мы расстались, нам удалось сохранить с ним нормальные приятельские отношения. По-другому и быть не могло. У него были свои каналы связи и доступ к информации, к которой не допускали меня. Таких бывших на хрен посылать нельзя, даже когда очень хочется. Это ему я звонила, чтобы проверить досье Райта. В итоге, он мне ничем не помог.

   — Что ты здесь делаешь?

   Я подняла голову и уставилась на Уоррена, который только что подошел ко мне.

   — Стою, — ответила тихо.

   — Полли?

   — Мэм, — напомнила я. — И отступите на шаг, пожалуйста.

   — Тебе плохо? — он наклонился ко мне и заглянул в лицо.

   Как будто не слышал, что я только что сказала. И взгляд черных глаз обеспокоенный, и голос взволнованный. Он хорошо изображает то, чего нет. Хорошо изображает…

   — Отойдите от меня, — я отвернулась, и сама отступила на шаг в сторону. — Извините, что порчу ваш семейный праздник, но не могли бы мы побыстрее опросить соседей, чтобы я оставила вас и вашу семью на сегодня в покое.

   — Отец Энди Миерс живет практически напротив дома доктора Ней и видел кого-то в субботу. Сейчас Энди найдет его и приведет.

   — У этой Энди Миерс платье в горошек?

   — Платье в горошек у Лоры — подруги Элис. А Лора дружит с Энди.

   — Как все сложно, — пробурчала я.

   К нам подошли Лора-горошек, другая женщина в кофточке и платье в цветочек (наверное, Энди), и мужчина в брюках и пуловере (наверное, отец Энди).

   — Познакомьтесь с моей коллегой, Полли Шейнберг, — взял слово Уоррен. — Мэм, Лора Гиссон (горошек), Энди Миерс (цветочки) и ее отец Ральф Миерс (полувер).

   Я кивнула.

   — Здравствуйте, миз-з-з, — синхронно ответили все трое.

   — Миз-зтер Миерс, — обратился к нему Уоррен, — не могли бы вы рассказать нам, кого вы видели в субботу у дома доктора Ней?

   — Я вышел на прогулку со своим Чарли, — начал рассказывать Миерс. — Чарли — мой пес, — добавил он. — Я всегда выхожу с Чарли в два тридцать погулять. У меня проблемы с сердцем и доктор посоветовала мне гулять с Чарли три раза в день хотя бы по тридцать минут.

   — Папа, — вставила Энди — Цветочки, — миз-з-з Шейнберг не интересно слушать о том, что сказала доктор. Давай к сути!

   — В общем, мы с Чарли гуляли, когда я заметил машину, припаркованную почти у самого перекрестка с другой стороны улицы. Я еще подумал, что вокруг так много парковочных мест, а этот чужак стоит почти на самом перекрестке и нарушает правила!

   — Вы кого-нибудь заметили в машине? — спросила я.

   — Да. Там кто-то сидел и пил что-то из термокружки. Я не разглядел, кто именно, но термокружку белую запомнил. Хотел подойти к машине и сделать замечание водителю, что он припарковал свой автомобиль в неположенном месте, но не успел. Водитель быстро завел двигатель, развернул автомобиль и уехал.

   — Во сколько, примерно, это было?

   — Ну, — задумался Миерс, — без десяти три или без пятнадцати.

   — Марку машины и номера запомнили?

   — Машина старая такая, серый седан с. Номера я не запомнил, но там были цифры, вроде, два-три-семь. Да, по-моему, такие.

   — Два-три-семь были в начале или в конце номера?

   — В начале, — уверенно ответил Миерс.

   — А буквы не помните?

   — Нет. К сожалению, — покачал головой мистер Миерс.

   — Как был одет водитель машины? — спросила я.

   — На нем была черная кофта и темная куртка. И кепка на голове, а козырек на лицо надвинут. Я потому и не разглядел его.

   — Уверены, что это был мужчина?

   — Ну, — нахмурился Миерс, — да, наверное. Говорю же, не разглядел.

   — Этот человек держал в руке термокружку?

   — Да, он из нее пил.

   — Рука, в которой он держал кружку, без перчатки была?

   — Без, — кивнул Миерс.

   — Он белый, этот мужчина?

   — Да, мэм. Кожа на руке была белой.

   — Опишите подробнее его руку. Возможно, кисть была большой, мужской с толстыми пальцами? Или наоборот, женской с тонкой кожей и длинными узкими пальцами?

   Майерс задумался.

   — Мэм, я бы сказал, что рука у него была мужской. Он не старый, кожа гладкая. Но и не подросток. Пальцы тонкие, вроде… Да, тонкие. Не рука рабочего, — Майерс протянул мне свои ладони с мозолями на них. — Но рука не женская. Да и сам он смотрелся крепким малым в этой дутой темной куртке.

   — А волосы из-под кепки не торчали? Может, запомнили их цвет?

   — Нет, мэм, — вздохнул Миерс. — Волос его я не видел.

   — Спасибо за вашу помощь, мистер Миерс. Если еще что-нибудь вспомните — сообщите Уоррену Райту, — я взглянула на Уоррена и тот кивнул.

   — Миз-з-з, а что натворил водитель этой машины?

   — Надеюсь, что ничего, — увильнула от ответа я.

   — Миз-з-зтер Миерс, — вставил Уоррен, — в дом доктора Ней кто-то проник в субботу. Доктор Ней не стала писать заявление в службу архиереев, потому что ничего из дома не пропало. Но вы же понимаете, что мы не можем оставить проникновение в чужой дом без внимания? — он вопросительно взглянул на Миерса.

   — Так я что, видел вора? — переспросил тот.

   — Ми-з-з Шейнберг поручили ответственное задание, — продолжал заливать Уоррен. — Она ищет вора, который проникает в чужие дома, пока хозяев нет. Мы с миз-з-з Шейнберг думаем, что тот, кто проник в дом доктора Ней, просто не успел ее обокрасть.

   — Ужас какой! — воскликнула Лори-Горошек. — И кого этот вор обокрал в нашем городе?

   — Пока никого, — ответил Уоррен. — Но он разъезжает по всей стране и миз-з-з Шейнберг его разыскивает. По последним данным его заметили в нашем городе.

   — Так он опасен? — спросил Миерс.

   — Да, очень опасен, — кивнул Уоррен. — Только наш разговор должен остаться между нами.

   — Конечно! — Лори-Горошек вновь опустила руку на плечо Уоррена. — Мы никому не скажем.

   — Спасибо, вы очень помогли, — я снова улыбнулась.

   — Приятно было познакомиться с вами, миз-з-з Шейнберг, — закивала Энди-Цветочки.

   — И мне, — я кивнула.

   Энди-Цветочки увела своего отца, а Лори-Горошек осталась стоять рядом с Уорреном, приклеив руку к его плечу.

   — Как вам наш город, ми-з-з Шейнберг?

   — Очень ухоженный город. Везде чисто, порядок. Глаз радуется. И жители очень приветливые и доброжелательные.

   — А вы сами откуда родом? — продолжала расспрашивать Лори-Горошек.

   — Из Л.

   — О! Вы из самой столицы? Как интересно. У вас опасная работа, миз-з-з Шейнберг.

   — Не более опасная, чем у мистера Райта, — я нагло ухмыльнулась при этом. — Ну, не буду вам мешать. Пойду попробую сосиски от именинника! — я быстро зашагала от них прочь.

   Подошла к столу, взяла чистую тарелку и направилась к Билли.

   — Не угостите сосиской?

   Тот от меня едва не шарахнулся.

   — Конечно, мэм. Вам две, три?

   — Одну. Благодарю.

   — Соусы на столе.

   Я забрала сосиску, щедро полила ее кетчупом из бутылки и начала есть.

   — Миз-з-з? — рядом остановился незнакомый мужчина.

   Судя по внешности — послушник.

   — Полли Шейнберг, — я протянула руку.

   — Дин Дрэй, — он пожал мою ладонь.

   — Говорят, вы недавно к нам приехали?

   — Пару дней назад, — я доедала сосиску.

   — А мы можем с вами поговорит наедине?

   Я насторожилась.

   — Вы знаете, кем я работаю? — решила уточнить на всякий случай.

   — Потому и хочу поговорить с вами наедине.

   — Через три минуты на лужайке перед домом.

   — Я приду, — он кивнул и удалился.

   Поставила тарелку, вытерла руки и, бросив взгляд в сторону Уоррена и Леди-Горошек, пошла следом за Дином Дрэем.

***

Дин остановился практически у самой дороги. Я пересекла лужайку и подошла к нему.

   — Я не знаю, зачем вы приехали в наш город, и знать не хочу, — без прелюдий, начал говорить Дин. — Я работаю в местной газете «Вестник округа Т.» Наш главный редактор умер в эту субботу. Его звали Поук Соммервиль. В пятницу Поук заехал в наш офис и попросил меня об одолжении. Сказал, что, если с ним что-нибудь случиться и в город приедут чужаки с высокими званиями, передать кому-нибудь из них короткое послание. Только чужаку, никому другому.

   — Что за послание? — насторожилась я.

   — Что за ним кто-то следил на сером седане с. Номер: два — три — семь — С — B — пять — девять — три.

   — Это все?

   — Да. Только марка и номер машины. Я бы в жизни не пошел этого никому говорить, но тут старый Миерс вдруг вспомнил, что видел какую-то серую машину на нашей улице с номером на «два — три — семь». И вы ей очень заинтересовались.

   — Поэтому вы решили подойти и сказать, — кивнула я.

   — Послушайте, миз-з-з, мне проблемы не нужны. Поук был двинутым на теориях заговоров. Ему везде мерещились враги. Но когда он умер в субботу, на следующий день после нашей беседы… Это…

   — Напугало вас, — закончила я за него. — Спасибо за помощь, Дин. Возвращайтесь на праздник.

   — Я лучше домой пойду, — ответил он и пошел по тротуару вдоль улицы.

   Я побежала к своей машине и по дороге набрала Шатски.

   — Да, Полли, — не без издевки, произнес он.

   — Серый седан с. Номер: два — три — семь — С — B — пять — девять — три. Пробивай данные! Я еду к тебе!

   Запрыгнула в машину и завела двигатель. Резко дала «по газам», как вдруг из ниоткуда наперерез выскочил Райт! Я ударила по тормозам, и он проехался задом по капоту моей машины.

   — Ты идиот?! — закричала я, как только он открыл дверь и запрыгнул внутрь.

   — Давай-давай! Погнали!

   Я «газанула» и выкрутила руль. Нас едва не занесло на повороте, но я справилась.

   — Ты совсем придурок?! Я могла тебя сбить!

   — Ты фактически меня и сбила, — он потирал ушибленный зад. — Черт, больно!

   — Ты все подслушал? — я достала из «бардачка» мигалку и бросила ее в руки Уоррену.

   — А ты как думаешь?! — он открыл окно, включил ее и «приклеил» на крышу машины.

   — В кустах прятался?

   — Но не рядом же стоял! — гаркнул он.

   — Почему ты на меня кричишь!

   — Потому что ты кричишь!

   Я засмеялась.

   — Поук Соммервиль! От кого сюрприза не ожидала, так это от покойника!

   Зазвонил мой браслет. Я включила громкую связь.

   — Полли, это дерьмо какое-то! Машина зарегистрирована на покойного Дерека Ригарда!

   Я резко свернула на обочину и остановилась.

   — Адрес регистрации — дом Ригардов в Р., — продолжал говорить Шатски.

   — Сука, он нам пасхалки оставляет! Объявляй машину в розыск! Мы с Райтом едем к Ригардам! Заодно и список им покажем!

   — Понял тебя, — Шатски отключился.

   МЭЙЮ

   Мы не засиживались. Вернулись в дом Одьена и разбрелись по разным комнатам. Айени расстелил постель и ушел в душ. А я сидела на кровати и думала о том, проснусь ли завтра утром живой. Что-то запиликало в тумбочке. Я выдвинула ящик и достала чей-то телефон. На экране мигало сообщение: «В двенадцать жду тебя на остановке возле парка. Если явишься не одна — встреча не состоится. Возьми с собой этот телефон. А.»

   — Твою мать, — прошептала себе под нос и спрятала телефон в карман кофты.

   — Ванная свободна! — объявил Айени, вернувшись из душа в одних трусах.

   — Не забывай, что мы в гостях, — напомнила я, глядя на его боксеры.

   — Плевать, — он рухнул на кровать лицом вниз.

   Когда вернулась из душа, Айени уже спал. На часах десять вечера. Через два часа я должна быть на остановке возле парка.

   ПОЛЛИ

    В доме еще горел свет. Я позвонила в звонок. Нам с Уорреном открыли спустя несколько минут.

   — Добрый вечер, — я обратилась к Джейсону Ригарду, облаченному в домашний халат поверх пижамы. — Извините, что так поздно беспокоим, но нам нужно срочно поговорить.

   — Конечно, — он впустил нас в дом.

   В холл по лестнице спустились Доа Ригард, Гоаре Ригард и Кейдж как-то ее там. Все в халатах и тапочках.

   — Чем обязаны, — громко спросила Гоаре, — вашему визиту?

   Я открыла на браслете файл со списком имен детей-сирот из приюта и развернула проекцию.

   — Внимательно просмотрите на эти имена. Кто-нибудь из них вам знаком? — я медленно пролистывала страницу за страницей, чтобы они успевали читать.

   — О, Боже! — Доа Ригард схватилась за грудь. — Господи!

   Лица Гоаре и Кейдж побледнели. Джейсон Ригард подошел ближе к проекции и указал пальцем на имя «Дженни Стэн».

***

Мы вышли из дома Ригардов, и я тут же набрала Шатски.

   — Ищи все данные о деле Дженни Стэн — город Л. Округ B. Предположительно, ее убила сеть черной Жатвы того округа. Попробуй поднять все материалы, что есть, из архивов. Хвост тянется оттуда.

   — Сейчас займемся.

   — Над записями с камер сколько людей работает?

   — Двое. У нас и так напряг с людьми.

   — Пусть ищут на камерах серый седан с. Он должен был где-то засветиться!

   — Полли, мы делаем, что можем. Как только будет информация, я наберу, — ответил Шатски.

   — Ребята, быстрее! Каждая минута дорога!

   — Да понял я!

   Мы с Уорреном остановились у моей машины.

   — Нужно сообщить Алексею, что мы нашли.

   — Так позвони ему.

   Я взглянула на свой браслет, потом перевела взгляд на Уоррена.

   — Хочу кофе. Ты знаешь, где можно выпить кофе в городе в это время?

***

Уоррен открыл дверь и пропустил меня вперед.

   — Чувствуй себя, как дома, — он пошел на кухню заваривать мне кофе.

   Я прислонилась спиной к стене в коридоре и закрыла глаза. Подозреваемый — белый мужчина. Что-то пил в машине из термокружки. Кофе? Чай? Успел наклеить билет, позвонить в звонок и смыться. Вернулся и продолжил пить что-то в машине. Когда Алексис вышла из дома, рядом никого не было. Он быстро бегает? Как он добрался до отпечатков пальцев Ригардов? Доа — домохозяйка. Большую часть времени она проводит дома. Джейсон Ригард дома бывает рано утром и поздно вечером. Снять образцы отпечатков в доме — проще всего. Но проникнуть в дом незамеченным? У них есть охранная сигнализация. К ним приходят помогать по хозяйству служащие. Похоже, дружок, ты вовсе не палач. Похоже, мы с тобой одной масти. Для нас в пятом открыты все двери. Входи, бери образцы и уходи. Вешай билет, прыгай в первое, звони в звонок и снова уходи в пятое. Возвращайся спокойно в машину, пей кофе/чай в первом измерении и сматывайся, когда тебя засекли. Почему сразу не уехал? Хотел убедиться, что Алексис заберет билет? Любишь все контролировать?

   Теплые пальцы коснулись моих щек, и я открыла глаза.

   — Уоррен, ты опять нарываешься? — произнесла устало, практически ему в губы.

   — Ты хоть немного ревнуешь меня? — он провел кончиком носа по кончику моего носа.

   — Лори-Горошек симпатичная. Одобряю твой выбор.

   — Ты разрушаешь мои шаблоны, — он нежно погладил меня по щекам. — Хочешь меня поцеловать?

   — Нет, — ответила я.

   — А я хочу тебя поцеловать. Ну, и еще много чего хочу, — он прижался ко мне всем телом, позволяя мне оценить масштабы его желаний.

   Меня обдало его выбросом. О-о-о… Еще чуть-чуть, и он свое получит.

   — Надеешься поиметь меня за те десять минут, которые мы проведем в твоем доме в ожидании новой информации?

   — Десять минут? — он улыбнулся краешком губ. — Ты о своих людях слишком хорошего мнения. Двадцать минут, и это минимум.

   — Они справятся быстрее, — прошептала я, намеренно задевая губами его губы.

   — Поцелуй меня.

   — Нет.

   — Пожалуйста, Aisori. Поцелуй меня.

   Таких слов мне никогда не говорили. В моем присутствии мой отец-палач никогда не называл так мою мать-хранителя. Все в наших кругах знают эту историю про Aisori и Desima. Все знают, что для кого-то она явь, а кому-то никогда не будет дано познать такой связи. Мечтала ли я когда-нибудь встретить мужчину, которого смогу назвать Desima? Не стану кривит душой: конечно, я об этом мечтала. Но мне тогда было лет четырнадцать. А сейчас мне тридцать. И я, как никто другой, знаю, какой дерьмовый финал бывает у таких историй.

   — Если ты сейчас же не отойдешь от меня на расстояние метра, я пробью твой поток через портал в четвертом измерении и сделаю тебе очень больно.

   — Пробивай, — прошипел он в ответ.

   Я привыкла выполнять свои обещания. Прыгнула в четвертое измерение. Открыла портал в третье, оттуда во второе и выстрелила в грудь Уоррена из материализованного пистолета.

   Он закричал и изогнулся, падая во втором измерении. Поток струей вылетал из его груди. Я прыгнула во второе и присела рядом с ним на корточки. Прижала ладонь к отверстию от пули на его груди и начала закачивать в него Поток.

   — Ты забываешь, что архангел — это и палач, и райот, и хранитель, и даже послушник в одном лице.

   Рана от пули затянулась, и Уоррен отбросил мою руку.

   — Зачем ты это делаешь? — прошипел он. — Чего ты боишься? Что тебе терять, кроме жизни?

   — Жизнь без убеждений ценности не представляет, — я встала. — Так что мне есть, что терять, кроме жизни.

   — Не веришь мне — так себе поверь! Ты же чувствуешь! Ты знаешь, что до тех пор, пока мы не заключим союз, мы более уязвимы, чем были до встречи друг с другом!

   — Так тебе это нужно? — я взглянула на него, лежащего у моих ног. — Заключить союз с архангелом, чтобы стать таким же, как и я? Похвально, Уоррен. Далеко пойдешь! — я вернулась в первое измерение, оттолкнула его от себя и пошла на кухню, чтобы выпить свой кофе.

   Он шел за мной следом и кричал:

   — Упрямая девчонка! Я не хочу, чтобы ты погибла! Слышишь меня?! Не хочу!!!

   Я подлетела к столу, схватила кружку с кофе и глотнула. И тут же чуть не выплюнула.

   — Он с сахаром!

   — Да, твою мать! — Уоррен остановился за моей спиной. — Он с сахаром, потому что ты любишь сладкое! Но все равно постоянно душишься кофе без сахара, чтобы, не дай Бог, не признаться себе в том, что ты — сладкоежка!

   «Моя сладкоежка!» «Сладкоежка!» — отец подбрасывал меня в воздух и кружил, а я смеялась. Воспоминание из детства. Он часто меня так называл, потому что я обожала конфеты. Обожание никуда не делось. А кофе лишился сахара четыре года назад, потому что сладкий кофе напоминал о том, что папа больше никогда не назовет меня «сладкоежкой».

   Я поставила кружку на стол и хотела тут же уйти, но Уоррен стал на пути.

   — Плачь, — произнес он. — Плачь! Тебе же хочется плакать! Давай!

   Не может человек так чувствовать другого человека. Угадывать скрытое внутри с такой легкостью, как будто всю жизнь меня знает. Он изучал мое досье, мой психопрофиль. Значит, есть допуск. Значит, он действующий агент. Внедрен в верхушку сети? Возможно. Подослан ко мне,